Взломщик. Сожженное лето

Глава 1

Ира Самсонова открыла глаза. Жалюзи, потолочного освещения, всю ночь дремавшие вместе с ней, мгновенно отреагировали, приоткрыв путь лучам утреннего солнца. Ира улыбнулась, возвела в уме триста пятьдесят шесть в третью степень. 45118016 – ответ появился как обычно: сам по себе и мгновенно.

– Да здравствует, ГИЦ, Прямые Информационные Потоки и мой любименький маленький чип! – эту фразу Самсонова повторяла каждое утро, как молитву. Собственно, это и была молитва, состоящая из ритуала проверки вживлённого модуля связи – чипа с Глобальным Информационным центром и осанны, в честь этого электронного тандема. А как студентке не молиться на шпаргалку, которая всегда с тобой, на подсказку самого эрудированного консультанта в мире, на чип и ГИЦ, которые, Ира, кстати, никогда не видела. Потому что невозможно заглянуть в свою черепную коробку, так же, как и невозможно попасть в ГИЦ, не имея доступа в круг немногих избранных. Но, разве важно, как выглядят ключики ко всем, или почти всем благам цивилизации, если они выполняют свою функцию, даже оставаясь невидимыми, неузнанными, скромными героями?

Ира сладко потянулась, скинула с тела розовое облако газового термоодеяла. Туман цвета пигги с нежным свистом исчез в металлической колбе. Было одеяльце, и нет одеяльца. Минимум места, максимум комфорта.

Ира побежала в душ, потихоньку напевая песенку из рекламного дримчика газовых одеял – «Удобно, если жить удобно, а нам удобно жить не запретишь!». Мимоходом заглянула в комнату Джины. В зеленой спальне тишина и пустота: постель убрана, тапочки-пуховички у входа. Только большой желтый лев на диванчике вежливо привстал, поклонился и приятным баритоном поинтересовался: «Как здоровье, Ира? Не зайдёте ли на чашечку чая?». Джиннке эту игрушку подарили устроители конкурса мисс Евразия. Ей так же, как вчера неожиданно позвонили по голографону, она вышла из квартиры и пропала: две недели никому ни полслова. Таинственность, будто не студентка, а мифический взломщик шестого ранга, суперагент, героиня блокбастера. Потом, возвращается, и нате вам: больше не Джинка Крайновская, а мисс Евразия.

Вот и вчера: тоже звонок. Они с Джинкой ещё не первом курсе договорились, что вызовы с голографона идут сразу обеим. А как иначе, если они постоянно пропадали друг у друга. Ира увидела сигнал и сначала подумала, что о Джинке родители вспомнили. Долго мялась у дверей подруги, прикидывая: будет ли удобно заглянуть. Любопытство не сразу пересилило воспитание. Но едва она открыла дверь и жёлтый лев произнёс первое слово традиционного приглашения на чай, изображение осыпалось на пол мелкими искорками. И увидеть ничего не увидела и услышала только последнюю фразу: «До встречи, мисс Мира!»

Фу ты, ну, ты, Мисс Мира! И, главное, из Джинки ничего вытянуть не получилось.

– Потом скажу, – улыбнулась, оделась и ушла…

Нет, ещё называется лучшая подруга. С детства вместе. Сначала в элитной школе для девочек. Бриллиантовые сироты. Образование, спорт, политес и никаких родителей. Даже на каникулах. Из близких – преподаватели и гувернантки. Со своими предками Ира общалась только в Потоках. Да и то не часто. Джиннкиных видела один раз мельком по видеофону. У Крайновской были какие-то наследственные проблемы с печенью, и когда она проходила курс терапии, бедняжке приходилось обходиться без чипа. Впрочем, возможно, благодаря болезни Джинна могла держать идеальный вес, не прилагая лишних усилий.

«Жаль к Джиннке поздно зашла. Весь разговор прозевала. Ну, зачем она так? И я бы меньше переживала, и ей бы хлопот не прибавилось. Я же не стала бы бегать и кричать: «Джинна Крайновская едет на конкурс Мисс Мира!». Никому бы ни слова не сказала. Наверное…

Ира подумала, что, всё-таки, не справедливо это: они неразлучно, как сиамские близнецы жили в колледже. Потом – шесть лет в университете. И всегда под одной крышей, точнее потолком. Сначала в одной комнате, потом в одной квартирке на двоих. А, всё равно, для Иры Джиннка – ребус на двух ногах. И ножки, между прочим, закачаешься! Никаких диет, минимум тренажёров. Природа – великая сила!

– Сам пей свой чай! – Ира состроила льву капризную гримаску и вышла в прихожую.

Стоя рядом с ванной, она подумала, что совершенно не удивиться, если сейчас откроется входная дверь и в прихожей появится мисс Мира. Как всегда, скромная, сияющая и доброжелательная Джинна. Но дверь не открылась.

Ире стало как-то не по себе. Будто её обманули. Причём, обманывая, знали, что обман будет раскрыт. Самая унизительная ложь – это когда врут нагло, не стесняясь и не заботясь о том, чтобы в ложь поверили. Будто дело с идиотом имеют дело. Обидно до невозможности.

«Чего это я завелась?» – удивилась себе Самсонова, зашла в кабинку и дала мысленную команду: «Душ, давление максимум, температура + 56ºС.». Струи отчаянно хлестнули по еще сонному телу, и Ира мгновенно забыла о недавних неприятных ощущениях. Блаженство – лучший враг дурных предчувствий.

«Однако Джиннка – балбеска. Мне-то могла сказать: куда исчезла?» Ноги у неё, конечно, экстра, но мои не хуже. А вот волосы. Я, наверное, обладательница самых уродских волос в мире. Тонкие. И цвет какой-то паскудный. Из шатенок ушла, а до блондинки не дотянула. Красить их, правда, удобно. Но сразу ломаться начинают. Никакие бальзамы не спасают. Не волосы, а кошмар перед экзаменом». – Ира оглядела себя в слегка запотевшем мониторе, занимавшем полстены. – «Зато фигурка у меня даже лучше, чем у Джинны. По фигуре, я заочная мисс Евразия, вот! А ногти – вообще предмет зависти всех девчонок в универе. Да и волосы у Стаськи с биофака, пожалуй, похуже моих. Жирные, вечно перхотью припудрены. А как в душ заберётся – начинает песни орать. А у самой голос, как у больной курицы».

Вообще-то Ира понятия не имела: какой голос у больной курицы и отличается ли голос курицы здоровой от курицы больной, да и курицы живой в жизни ни разу не видела, но внезапно подсказанное чипом определение, показалось ей не только хлестким, но и справедливым.

Поток теплого ароматизированного маслами воздуха, нежно стер с кожи капельки влаги и наполнил тело упругой легкостью. Ира накинула халатик и направилась к крейтору, на ходу обдумывая, чтобы заказать на завтрак. Непременно диетическое, но хотя бы чуть-чуть вкусное. «Удивительно, когда еда сама росла и паслась – было естественно выбирать между вкусным и полезным. Но если вся еда делается одним прибором, неужели невозможно совместить полезное и вкусное?» – Ира не успела возмутиться несовершенством мира, как чип подсказа ответ: «Значит, так надо…»

Приятное покалывание за левым ушком Ира почувствовала, когда уже оформила заказ. Кто-то деликатно пытался выти с ней на связь. Ира, на всякий случай быстро причесалась, накинула на лицо салфетку моментального макияжа. Конечно, это дешевка, зато очень практично. И, кроме того, визуально ширпотреб салфеточного макияжа от дорогой штучной косметики не отличишь. По крайней мере, при общении в Прямых Информационных Потоках.

Едва выйдя на связь, Ира похвалила себя за расторопность и предосторожность. Очень милый молодой человек: синие глаза, золотистые, слегка вьющиеся волосы, простое открытое лицо. С таким на любой дискотеке показаться не зазорно.

–Здравствуйте, Ира. Вы меня не знаете. Я друг Джинны.

«Вот Джннка, задница! Такого мальчика отхватила и не познакомила! Шпионка скрытная!»

–Здравствуйте.

–Джинна дала мне ваш код доступа и просила с вами встретиться.

–У неё что-то случилось? – на мгновенье Ире показалось, что её недавние неприятные ощущения из-за Джинны, как-то связаны с этим разговором.

–О, нет, что, вы. У Джинночки все в порядке. Между нами, только никому не говорите, она сейчас прошла на второй тур. Так что скоро будем встречать победительницу конкурса мисс Мира.

–Ну, Джиннка, ну змея. – Ира обрадовалась и возмутилась одновременно. В самом деле: какому-то кудрявому мальчику со смазливым лицом Джинна доверяет, а ей, лучшей подруге, неразлучной спутнице всей жизни – нет.

–Вы, только, ради Бога, на неё не обижайтесь. От вас у Джинны, никаких тайн нет. Она просто боялась сглазить. Конкурс, такое дело… – будто прочитал её мысли кудрявый красавчик.

–Ладно, я понимаю.

–И так, как на счёт встречи? – молодой человек приятно улыбнулся, показав два ряда идеально белых и ровных зубов. – Кстати, у вас великолепные ногти. Я думал, что таких в природе не существует! Только в рекламных дримчиках! Поразительно! Они настоящие?

– Самые, что ни на есть…– Ира смутилась и неожиданно для себя ляпнула, – Я и сама ничего.

– И это правда. И хорошо, что вы это сказали сами. Я бы не решился.

Положительно джиннкин красавчик нравился Ире всё больше. И ногти заметил. Хотя их не заметить сложно: четыре сантиметра, идеальная форма лепестка хризантемы. Вот только лак с анимационной картинкой нанести не успела. Но эти тонкости можно оставить на вечер.

– Только если вы со мной заигрывать вздумали, я Джинне все ваши коварные замыслы открою. Согласны?

– Ещё как! С моей стороны – никаких возражений. От Джинны у вас тайн не будет. Поверьте, я на такое не способен.

– Хорошо.

– В «Адамовом яблоке» в десять вас устроит? – Ира показалось, что кудрявый Джиннкин ухажёр чуть-чуть напрягся. «Кстати, он почему-то не назвал себя…»

– Да, извините, я, кажется, забыл вам представиться, – молодой человек тряхнул золотыми локонами и объявил, чуть смущаясь, – Самсон Новицкий. Такое вот, дурацкое имя.

–У меня такая же фамилия – Самсонова, но я не считаю её дурацкой. – Смущение красавчика сделало его каким-то немного беззащитным и на самом деле славным. – В десять я не смогу, а вот в двенадцать готова встретиться.

–Отлично – обрадовался Самсон, – Где?

–У стойки бара.

–До встречи, Самсонова!

–До встречи, Самсон.

Глава 2

Стас Савенко поглядел на часы. Стрелки раритетного Twincept – подарка деда – подсказывали, что пора позаботиться о желудке. Впрочем, есть не очень-то хотелось.

Стас без энтузиазма поглядел в окно. Пыльные листья клена за давно немытым термозащитным пластиком висели без движения и признаков жизни. Они не скрывали, что им плохо.

Лето растеклось по расплавленной черноте асфальта тяжёлой, бездумной как похмелье, жарой. Июнь еще не дополз до середины, а уже казалось, что зной оккупировал Старый город века назад и не покинет его границ до тех пор, пока не сожжет последнего жителя, последнюю травинку, последний камень.

Что касалось травы и деревьев, здесь жаре предстояла большая и тяжелая работа. А с жителями дело обстояло значительно проще. Справиться с горсткой ушибленных экологов, немногочисленных специалистов по флоре и фауне, да двумя десятками дикарей, не желавших пожинать плоды прогресса, не составляло большого труда. Не сжечь, конечно, но загнать под землю в бесконечные катакомбы Нижнего города, направить, так сказать, в генеральное русло цивилизации сотню сумасшедших отщепенцев – дело трёх душных недель и двух хороших лесных пожаров. Дымка и духота – отличные аргументы в пользу переселение в прохладу подземных уровней с гарантированным кондиционированием воздуха, стабильной имитацией солнечного освещения в любое время суток и достижениями научно-технического прогресса, которые всегда под рукой.

Большая часть местного населения, впрочем, как и населения планеты, давно именно так и поступило: ушло под землю. Лозунг: “Сохраним естественный баланс растений и животных” стал модным лет пятьдесят назад. Еще до эпохи Прямы Информационных Потоков. Люди вернули поверхность планеты животным и растениям. Но, по большому счету, красивый жест был не более чем идеологическим прикрытием вынужденного отступления. Природа Homo Sapiens такова, что он всегда старается выглядеть лучше, чем есть на самом деле. Мы всегда находим повод рассматривать самые неблаговидные свои поступки через призму благородных идей и высоких целей.

Истина заключалась в том, нефтяная цивилизация умерла. А над ее могилой установили гигантский обелиск с приговором: «Энергетический кризис». Так что в местах проживания зимних холодов и снегопадов, лезть под землю казалось элементарно выгодно. Не точки зрения экологии, а с точки зрения экономии энергетических ресурсов. Низкие теплопотери, простые и малозатратные транспортные схемы, недорогие коммуникационные решения. Появление дешёвых высокопрочных программируемых полимербетонов и искусственных базальтов ускорили процесс переселения. Но, главная причина, как казалось Стасу, всё же, была в другом: в простоте контроля за человеком в ограниченном пространстве подземных городов.

Двуличие лозунгов об экологической подоплеке всемирного андеграунда доказывало и то, что все атомные и водородные электростанции, все автоматизированные химические производства остались на поверхности. Рядом с демонстративно охраняемой флорой и обожаемой законом фауной. Так, на всякий случай.

Сам Савенко, без особого сожаления, относил себя к дикарям, и лезть под землю не желал. Хотя зависшая над городом жара уже и его начала заставлять сомневаться в разумности своей жизненной позиции.

Действительно, вид из окна не внушал оптимизма. Хотя, если честно, то и в помещении, несмотря на усилия старенького миклиматора, ощущения свежести не наблюдалось. Маломощное устройство только гоняло по комнате поток горячего воздуха. Меланхоличная зеленая муха, подчиняясь потоку, крутилась вокруг Савенко как акула перед атакой. Но на атаку у нее не хватало ни сил, ни желания. А, возможно она понимала, что, приземлившись, уже не сможет преодолеть силу тяжести и взлететь.

“Еще неизвестно что хуже:” – подумал Стас, разглядывая апатичный городской пленэр, – “душный уличный штиль или искусственный самум в четырёх стенах”.

Есть по такой жаре совершенно не хотелось. Но и просиживать штаны в конторе без дела особого смысла не имело.

Стас выключил миклиматор. Тот с натужного воя перешел на задумчивое покряхтывание и остановился. На самом деле старый прибор не стоило выключать. Гарантии, что он снова заработает, не было никакой. Но существовала жесткая инструкция по расходованию энергии. Работа любого устройства, не связанного с жизнеобеспечением, в отсутствии человека считалась серьезным нарушением и каралась жестоко. Вплоть до насильственной установки микрочипа, в качестве радикального средства купирования старческого склероза. А превращать себя в полуробота Савенко не собирался. Чип в башке – глупо, пошло и унизительно. Особенно для него – Взломщика Системы шестого ранга, человека, в прямые обязанности которого, как раз, входил поиск слабых мест в защите информационных потоков. Тех самых, через которые чипы снабжают своих носителей всеобъемлющей картиной мира и энциклопедическими знаниями. Ну, ка, попробуй найти дыру в корпусе корабля, если тебе системы контроля рапортуют, что течи нет и жизнь прекрасна! Нет, батенька, только ручками и только наощупь.

– Пойду возьму порцию окрошки. – Сам с собой поделился планами на ближайшее будущее Стас. Можно, конечно, было заказать бизнес-ланч по крейтру. Чертовски удобно: десять секунд и питание (назвать это едой язык не поворачивается) на столе. Изобретательный мозг Человека Ленивого начал упрощать приготовление пищи с растворимого кофе и супов быстрого приготовления, закончил простой мыслью: все в мире протоны, нейтроны и электроны. Всё в мире физика и химия. Этот вполне себе разумный тезис подсказал решение: зачем выращивать еду, если её можно сделать буквально из воздуха, минуя длинную цепочку естественных химических преобразований одних веществ в другие? И компании производители стали продавать программы приготовления пищи для крейтеров, вместо полноценных натуральных продуктов. Стас был уверен, что с помощью вживлённых чипов удавалось не только эмитировать внешний вид блюд, но и настоящий кайф от их употребления. Но человеку без чипа в черепной коробке и с природным вкусом к хорошей еде муляжи из крейтора противопоказаны. Поглощать смесь искусственных белков, жиров и углеводов, укомплектованную витаминами и микроэлементами, под соусом ароматизаторов можно только закрыв глаза, заткнув нос и не разжевывая.

Сегодня времени было достаточно чтобы, не спеша прогуляться по Старому городу в заведении с географическим названием “Арарат”. Там, полулегально подавали замечательную окрошку. Настоящую. В которой, огурчики и редис, порубленные тонкими пластинками, с очевидным удовольствием купались во всегда холодном, кисленьком, но не резком квасе. Обильное ассорти из мяса курицы и говядины, с нежным участием свежей вареной колбаски, не могли оставить равнодушным даже самого придирчивого гурмана. Белый айсберг настоящей сметаны посреди тарелки, поджидал встречи с “Титаником” – желудком истинного ценителя хорошей пищи. Живые овощи, настоящее мясо. Не гуманно, не практично, зато: как вкусно! И откуда берутся контрабандные ингредиенты? С каких подпольных ферм и производств? Здесь бы покопаться и раскрыть преступную структуру. Но излишнее служебное рвение лишит жизнь последней радости. А лишать себя радости без прямого указания руководства, по крайней мере, глупо.

Конечно, это удовольствие стоит немалых денег. Но пару раз в неделю Стас позволял своему желудку взять верх над финансовой дисциплиной и служебным долгом. Тем более, что ему, Взломщику Системы шестого ранга, Совет платил вполне достаточно.

Вообще, угощались в “Арарате” преимущественно богатые туристы, навещавшие Старый город в поисках экзотики и острых ощущений. А после тридцати лет реформ правительства Экологов, экзотики и острых ощущений заметно прибавилось.

Отсутствие людей на поверхности очень скоро привело к тому, что не человекообразное население планеты действительно почувствовало: главный конкурент, главное гнобило, главный враг ушел в подполье и можно делать, что душа пожелает. Встретить в центре Старого города медведя или лося стало проще, чем робота-полицейского, призванного защищать человека разумного от его четвероногих братьев меньших.

Впрочем, городские медведи более напоминали тех представителей рода человеческого, которых пару сотен лет назад называли бомжами или нищими. Они побирались, выпрашивали у аборигенов и туристов подачки, при случае не брезговали мелким воровством. А вот ночью, пешие прогулки людям в Старом городе настоятельно не рекомендовались. Темнота превращала забавных «бомжей» в безжалостных разбойников. Впрочем, серьезные происшествия случались крайне редко. И туристы, и аборигены безропотно подчинялось предписаниям и рекомендациям. Дисциплина и неприятие экстрима были прочно заложены в головы людей. Буквально зашиты. С помощью чипа надёжно, прочно, навсегда.

До “Арарат” Стас добрался без приключений. Он устроился у столика в глубине зала. Здесь жара ощущалась меньше. Посетителей в зале было немного. Робот-официант мирно дремал в ожидании заказов. Немногие в такое пекло готовы предпочесть экзотику прохладе катакомб Нижнего города.

Стас нажал кнопку комформатора, подстроил сиденье стула под себя. На поверхности стола нежным зеленым светом проявился текст меню. Стас, не глядя, ткнул в сенсор напротив окрошки, залез во внутренний карман, достал сложенный вчетверо мягкий монитор и настроился на канал местных новостей.

С тех пор как у руля власти Экологов сменили Технократы, а Совет объявил Эру Прямых Информационных Потоков, никто уже не пользовался мягкими мониторами. Они считались морально устаревшими, но большинство информационных каналов все же поддерживали формат easy-chair. И в видео режиме, и в режиме звуковой и текстовой информации.

Стас принципиально не желал отказываться easy-chair. И не только в силу привычки. Было еще одно обстоятельство, которое заставляла его таскать с собой скатерку мягкого монитора. Он сильно подозревал, что новомодные Прямые Информационные Потоки не были безобидной данью сибаритству.

Вживляемый микрочип, конечно, большинству землян казался манной небесной. Нужно посчитать расходы – поглядел на цифры, и сумма мгновенно всплывает в голове. Захотел узнать новости – нужный канал тут же создаст иллюзию присутствия на месте событий. За детьми следить не надо. Они постоянно под неусыпным контролем Глобального Информационного Центра. Даже если споткнулся, компьютер поможет удержать равновесие. Что такое детские глупости нынешняя молодежь вообще не знает. Они, фактически, рождаются напичканные электронной мудростью. Даже капризы и детские пакости, производимые чаще из любознательности нежели из вредности характера, контролировались ГИЦ, четко дозировались и разрешались в пределах границ, определённых психологами. Что немало облегчало жизнь родителям.

С чипом в черепе внезапно заболеть-то нельзя. Вовремя продиагностируют, примут меры. Идеальное существование. Мечта идиота…

А уж как о досуге позаботились. Выдался свободный час – в любом месте и в любое время суток любой зрелище. Без билетов, экранов, залов контролеров. Хочешь с эффектом присутствия, хочешь с имитацией старого, так называемого 3D кино. Более того, если хватает фантазии, можешь создать свой собственный шедевр. Герои безропотно исполнят все мизансцены, возникающие в твоем воображении. Правда, трафик интерактивного кино пока, все же, оставался роскошью. Да и кому он нужен, если у всех фантазию контролирует один и тот же чип. Но, тем не менее, информационный сервис действительно впечатлял.

Эти дурачки из Нижнего города были вполне уверенны, что Глобальный Информационный Центр из сил выбивается, лишь бы помочь им решать мелкие житейские проблемы. Но Стас-то был уверен, что основная задача ГИЦа – сбор информации и контроль за населением. Как говорилось в официальных документах: “Во имя мира, порядка и благоденствия Земной цивилизации”.

Про себя Стас с легким пренебрежением называл пользователей Прямых Информационных Потоков чипоносами.

В круг его профессиональных обязанностей входил поиск слабых мест Системы и разработка способов ее взлома. То есть официально Стас числился бизнесменом. Владельцем небольшой консалтиноговой фирмы. Управление бизнесом, маркетинг, анализ рекламных кампаний и тд. и т.п. Это по прайс-листу. Но, реально, консультировал только Совет и решал проблемы Бюро по охране от взлома.

Стас без интереса просмотрел колонку политических новостей в “Утренней газете”. Ничего из ряда вон выходящего в городе не происходило. Экологическая оппозиция снова устроила демонстрацию у офиса представительства Совета. Требовали отправить, наконец, на переработку полузаросшую свалку в окрестностях Старого города. Поводом для выступлений послужил очередной поджог автомобильных покрышек, валявшихся на свалке уже лет стопятьдесят. С экологами трудно было не согласиться. Особенно, если учитывать, сколько килокалорий высвободится при переработке искусственного каучука.

Но Представитель Совета Стюайнс с пафосом доказывал, что в бюджете на текущий год средств на переработку свалки не предусмотрено. «Появятся средства – исчезнет свалка. Когда появятся? Мы планируем решение на самое ближайшее будущее. И стоит ли так возмущаться: наличие свалки позволяет проявить себя героям служб безопасности. Именно они образцово-показательно потушили последний пожар всего за двадцать восемь минут! Ущерб, причиненный экологии Старого города минимален. Причин для волнений нет». Стюайнс был круглолиц, обаятелен и убедителен.

“Вообще-то по такой жаре могла полыхнуть вся округа. Ни лесов, ни зверей. Только угли да бродячие шашлыки в паленых шкурах”, – Стас вспомнил сою недавнюю прогулку по городским улицам. На финише дистанции ему даже начало казаться, что до входа в “Арарат” доберутся только тряпки, покрытые слоем соли. Все остальное испариться, повиснет легким облачком над пыльными улицами Старого города и исчезнет в белесой голубизне неба.