Очень Светлый Паладин. Книга 2

Глава 1

– Кинематографично. – Я смотрел на отряд паладинов, поднимающихся на холм. Все статные, четко сидят в седле, на красивых лошадках, гордые, словно с полотен батального жанра. Узкая земляная дорога не оставляла паладинам другого выбора, они двигались парами.

Из-за пазухи выбралась Динь-Динь, лениво потянулась и уселась мне на плечо. – Как красиво, – мечтательно выдохнула фея мне в ухо, любуясь золотистыми спинами.

Крошечная девушка со светлыми волосами, и еще более крохотной зеленой тряпочкой, которую она по недоразумению называла своим платьем, и крылышками, как у стрекозы, была подарком мне, любимому, от самого лысого Бога. Вот только вместе с волшебными способностями в комплекте шли скверный характер, ехидство и острый язычок, которые, похоже, с каждым днем все сильнее прогрессировали.

Я вытянул руку и тыкая в паладинов пальцем, начал пересчитывать свое войско. – Два, четыре, шесть… Динь-Динь, ну блин, я так никогда их не пересчитаю, не мельтеши! – Я раздраженно замахал рукой, пытаясь прогнать зловредную пигалицу, которая слетела с моего плеча и радостно порхала перед глазами, закрыв мне весь обзор золотистой пыльцой, обильно летевшей от неё в разные стороны.

– Ты чего руками машешь? Опять хочешь с седла навернуться? – усмехнулась фейка, зависнув на безопасном расстоянии вытянутой руки и вопросительно склонив голову.

– Не должен, я вроде бы крепко себя привязал. – Я на всякий случай подергал за золотую веревку, которая надежно связывала меня с седлом и лошадью. После нескольких проб, ошибок и залеченных ссадин, я наконец-то научился вязать лошадиное шибари и вроде-бы перестал выпадать каждые пять минут со своего бдсм транспорта. Более того, я даже мог управлять своей скакуньей, что считал серьезным достижением в освоении верховой езды.

– Ты хочешь сказать, что до сих пор не пересчитал свое войско? – Динь-Динь еще сильнее захихикала.

– Да времени как-то не было, – буркнул я. – Вот это животное всё мое время, вместе с травой сожрало. – Животное неохотно свернуло с дороги на обочину, и ускорилось, обгоняя стройные ряды моей армии на марше. А я вновь сосредоточившись, снова начал считать, пока злобная фейка уселась на плече и не мешала процессу инвентаризации.

– Два, четыре, шесть, восемь…

Лошадка по небольшому овражку ловко поднялась на холм, а я, наконец, добрался до головы своего войска. – Сорок два… сорок четыре! Готово! Ура! Сорок четыре отборных, пересчитанных золотистых паладина!

И именно в этот момент, когда я, торжественно, закончил инвентаризацию своего золотистого поголовья, с холма открылся вид на столицу.

Ко мне подъехал начальник, командир, короче, главнюк паладинячий, ну тот что без спроса любит входить в спальни к честным гражданам устраивающим соревнования между своими женами, на самую грациозную походку на каблуках. Он смотрел на город и не торопясь, произнес: – Да будет стоять вечно Таренгард – величественная столица Галлардии, а его могучая река Велиар никогда не пересохнет.

Говорил он это с таким пафосом, будто я должен был трепетать и ссаться от радости, ну красиво конечно, забористо, для пущего эффекта, еще и врезал себе по нагруднику латной перчаткой.

Я скептически приподнял бровь. – Ну красиво, конечно… но ты это, не убивайся так. Не пересохнет она, ты глянь, какая здоровая.

Река действительно внушала – широкая, темная. Город расположился только на одном из её берегов, в ширину речка была метров сто, и судя по цвету, и мачтам в порту, явно не мелкая.

Коняшки загромыхали копытами по каменной мостовой, отозвавшись гулом от высоких городских стен. Ворота Таренгарда распахнулись перед нами, несмотря на толпу повозок и людей, ожидающих своей очереди на въезд. Судорожно пересчитывая монеты, торговцы и крестьяне провожали взглядами войнов в золотых доспехах, паладины не сбавляя скорости, въехали в наспех открытые ворота – о оплате за проезд, они скорее всего вообще никогда не слышали.

Как только мы пересекли ворота, мои сорок четыре девственных головореза, не сворачивая, прямой наводкой двигались к Главной площади.

Городская планировка была проста и напоминала четырехлистный клевер, в самом сердце столицы находилась центральная площадь, на которой гордо высился Великий храм Создателя, напротив него, стояло не менее пафосное здание, бордель «Львиная Лапа», вход в который был украшен фигурками танцующих девушек. Чуть в стороне располагалась таверна, а рядом с ней раскинулся огромный рынок, от которого шла широкая дорога.

Эта дорога разрезала трущобы на две неравные половины, и вела к порту, где постоянно что-то таскали, пахло гнилью и рыбьими потрохами.

Другие три главные дороги так же расходились под прямыми углами в разные стороны, От храма вымощенная дорога вела на холм, к королевскому дворцу, чьи башни возвышались над городом.

От борделя дорога вела в жилые кварталы, где обитали ремесленники, торговцы и зажиточные горожане. А от таверны дорога возвращала путников обратно к городским воротам.

– Войско мое, стоять! Есть добровольцы? Кто пойдёт первым? Да не жмитесь вы.

Паладины переглянулись и тихо забормотали.

– Может, не надо? Мы… ну, а если мы кого-то пораним, мы же паладины, это как-то неправильно…

Я раздражённо фыркнул, скрестив руки на груди. – Серьёзно? Значит будем вызывать по журналу. Иванов! Есть тут Иванов?

Динь-Динь тихо хмыкнула, а паладины продолжали переглядываться, молча опустив головы.

– Хрен с вами, значит пойдёте двойками, – жестко заявил я и ткнул пальцем в первые ряды. – И не нойте вы, если порвёте кого-нибудь, вы же паладины, просто подлечите, вам ещё спасибо скажут!

Динь-Динь укоризненно вздохнула. – Ты просто чудовище, рушить все обеты в один день, совесть тебя вообще не мучает?

– Ну, если надо, то надо… – Раздалось из золотистого войска.

Я поднял руку, окончательно остановив бормотание. – Всё! Не перечить! Вы отцу клятву давали и мне тоже! Вперёд, девственники! Этот день запишут в аналы, кстати, во, кто проститутку трахнет в анал, получит выходной!

Фея громко фыркнула, – это уже просто какое-то безумие…

Я максимально брутально вошёл в бордель, как сутенер в любом фильме из девяностых, а за мной следовали первые двойки, нервных и явно неуверенных в себе паладинов. Внутри царила уютная, немного приглушённая атмосфера, воздух наполнен приятными ароматами благовоний.

За маленькой стойкой нас встречала молодая девушка с пышными рыжими волосами и ярко-зелёными глазами, в которых отражались отблески свечей. Она стояла в лёгком шёлковом платье, соблазнительно облегающем, подчеркивающим её фигуру. При виде вошедших паладинов её глаза удивлённо расширились, а губы слегка приоткрылись. – Добрый вечер, милорд, – мягким, мелодичным голосом произнесла рыжая девушка, стараясь сохранить улыбку. – Чем обязано наше заведение такому неожиданному визиту?

Я улыбнулся и слегка наклонился к ней. – Сегодня вашему замечательному заведению выпала честь сделать из моих паладинов настоящих мужчин. Видишь ли, они немного… девственники. И это надо срочно исправить.

Девушка внимательно рассматривала золотистые доспехи, и о чем то думала, но быстро пришла в себя и заговорила. – Паладины? Я… я всегда думала, что паладины, ну… не способны к таким вещам.

– Вы что, хотите перечить моему решению? – Я аж топнул ногой от наглости, очень сильно захотелось провести урок послушания рыжей бестии в походных условиях.

Девушка скорее всего что-то прочитала в моих глазах и быстро замотала рыжей копной, – нет, нет, конечно нет! Просто… это очень неожиданно. Проходите, прошу вас, проходите, наши девушки с радостью позаботятся о ваших воинах.

Она махнула рукой, и тут же из боковых выходов появились матерые куртизанки, красивые, соблазнительные, уверенные в себе. Они подошли к моему смущенному войску, и ласково улыбаясь, растаскивали паладинов по отдельным комнатам.

Вскоре бордель наполнился первыми робкими стонами, тихими вскриками, которые постепенно становились в более громкими и страстными. Девушки стонали, а паладины чувствовали себя все увереннее.

Мужчина в золотистом доспехе нерешительно вошёл в комнату, сдержанно и напряжённо осматриваясь. Несмотря на прожитые годы и многочисленные сражения, сейчас он чувствовал себя очень неуверенно.

На кровати сидела молодая женщина с черными глазами и шелковистыми каштановыми волосами. Она тепло улыбнулась ему, медленно поднялась и мягко взяла его за перчатку.

– Проходите, милорд, не волнуйтесь, я обо всём позабочусь.

Паладин тихо вздохнул, девушка не торопясь начала расстегивать ремешки, раздевая его, ласково касаясь кожи и шепча странные пошлые фразы, он позволил ей аккуратно раздеть себя, подвести к кровати и уложить на спину. Сердце стучало, мысли бешено кричали всякую чушь. Девушка ловко прыгнула и оказалась сверху, взяв только что полученный дар бога в руку и бережно вставив его в себя.

Мужчина почувствовал девушку изнутри, его мысли выровнялись, перестали метаться, первоначальная робость быстро растворялась, уступая место новому чувству, глубоко запрятанному, очень старому.

Мужчина осторожно взял девушку за бедра, и начал двигаться усиливая хватку с каждым движением.

– Милорд?.. – она осторожно попыталась заговорить, но в ответ он лишь ещё сильнее сжал её бедра, заставив слегка вскрикнуть.

Его движения стали уверенными. Он больше не позволял ей руководить процессом, и перевернул её, поставив раком. Его глаза загорелись золотистым огнём.

– Теперь заткнись и делай что я скажу, – холодно приказал прошедший множество битв воин.

Куртизанка сначала напряглась, от неожиданности и грубости, он крепко схватил её за волосы, и драл со всей силы, подчиняясь властным движениям паладина, по телу девушки побежало безумное чувство блаженства, паладин использовал магию лечения, прямо через божественный дар, жрица любви расслабилась и принялась страстно отвечать на каждое его движение.

– Да, мой господин… продолжайте, прошу вас! Не останавливайтесь! Трахайте меня, пожалуйста! – Она выгнулась и мелко дрожала. Продолжая умолять паладина не останавливаться.

Воин усмехнулся, чувствуя, как тело девушки под ним бьется в конвульсиях, хищно улыбнулся, и еще сильнее начал драть куртизанку.

Глава 2

Как только мой конвейер по превращению девственных паладинов в обычных, заработал на полную мощность и появились первые счастливчики, освобождающие место для новых, я решил занять одну из боковых комнат, прихватив с собой особу с рыжими волосами со стойки. Сейчас новых посетителей уж точно не предвидится, пока по коридорам заведения перемещаются люди в золотых доспехах.

Рыжей бестии явно не нравилась моя инициатива, и она упорно упиралась, не собираясь выполнять свои прямые обязанности.

– Так, давай уточним. Ты ведь работница борделя? Всё верно? – спросил я строго, разглядывая её и лапая за все нужные мне места. Девушка вяло от меня отбивалась, и действительно была хороша собой, очень стройная фигурка, густые рыжие локоны, ярко-зелёные глаза, неплохие, упругие сиськи и соски что стояли от моих приставаний, каждый раз девушка немного вскрикивала, когда я в очередной раз щипал её за сосок, красотка была возмущена и смущена одновременно.

– Ай, пожалуйста прекратите, я… ну, я просто встречаю гостей, – отбивалась она, как могла, пытаясь увернуться от вездесущих пальцев, забравшихся ей в вагину.

– Вот именно, ты ж моя хорошая! – Я смачно шлепнул её по заднице. – А вот он я – твой гость! И между прочим, очень даже важный!

Динь-Динь громко фыркнула – Алекс, ну отпусти её, видишь же ей не нравится…

– Отпустите меня пожалуйста, я же только встречаю гостей, я с клиентами не работаю, – взмолилась рыжая красотка, – ну пожалуйста.

– Отстань, не до тебя сейчас, – я отмахнулся от феи. – Видишь, у нас назревает конфликт. Я, между прочим, эмисар Создателя, так что быстренько на колени, пока моё терпение не кончилось окончательно. А ты мелочь летучая, – я попытался поймать негодяйку, – либо молчишь, либо я тебя в попу этой красотке запихаю.

Девушка проследила за моими маханиями руками и тихонько вздохнула, опустилась на колени и начала развязывать пояс на штанах, бормоча что-то о несправедливости жизни, красотка нерешительно лизнула мой грязный член, а я рукой помог ей полностью запихнуть его в рот. – Вот так, умничка, – усмехнулся я, чувствуя её неуверенные движения. – Можешь и глубже, не стесняйся.

В этот момент дверь резко распахнулась, и в комнату ввалился главнюк паладинячий. Я закатил глаза и раздражённо выругался: – Ты что, блять, специально чувствуешь, когда я занят? Это какая-то особая паладинская способность? Эй, моя маленькая летучая заноза, у меня такая способность будет? – Но фея признаков жизни не подавала.

Паладин, с восторженной мордой, упал на одно колено, слезы бежали из глаз бравого вояки. – Эмисар Создателя, благодарю вас за это! Клянусь вам в вечной верности, я и весь мой отряд будем следовать за вами хоть на край света!

– Вот это тебя накрыло, – усмехнулся я, принимая максимально героическую позу, насколько это возможно со спущенными штанами и рыжей копной волос между ног. – Хорошо, воин, ты прошёл испытание и теперь достоин назвать своё имя. Произнеси же его, сын отца нашего!

Паладин гордо поднял голову, слезы все еще бежали из глаз, мужчина торжественно произнёс: – Меня зовут Дмитрий, я верховный паладин Его Величества. По процедуре, я думаю, всё это продлится до утра. Может быть, квартировать отряд в таверне?

– Вот ещё, чтобы вы там и рыбку съели, и нахуй пойдете с такими идеями. Отставить! – строго сказал я. – Прошедшие испытание собираются на площади и благодарят отца в молитве. И чтобы каждый прохожий тоже начинал молиться, любыми способами.

– Приказ понял! Разрешите идти? – почтительно спросил Дмитрий.

– Иди уже, – махнул я рукой. – Только следи, чтобы наши ребята на второй круг не пошли, а то зависнем здесь на неделю, опять же девочки могут не выдержать.

Я усмехнулся, провожая взглядом уходящего паладина, – Ты видела? Нет, не ты, ты не отвлекайся, – я почувствовал, что плутовка хотела что-то сказать, оторвавшись от своего занятия. Я легонько надавил ей на затылок. Девушка что-то невнятно замычала, даже руками задергала, но из этих цепких рук еще никто не вырывался. Я повысил голос: – Динь-Динь, мать твою, я сейчас тебя этой красавице в попу запихаю! А ну быстро выходи! Нечего из себя обиженку строить.

Динь-Динь не появлялась. Мне стало скучно, рыжая плутовка совсем не старалась, пришлось закинуть её на плечо и смачно шлёпнув по оголённой заднице, вернуть висящей вниз головой девушке член на место, в рот. Выйдя из борделя на свежий воздух, придерживая расшнурованные штаны, я заметил, что охрану заведения слизало как коровьим языком, раз и нет. На площадке перед входом преобразившиеся бойцы рассказывали, все ещё девственникам, про нюансы совокупления со шлюхами, одна из них, рыжая бестия, почему-то не хотела покидать помешение и перемещатся на свежий воздух, но шлепки по попе быстро погасили этот бунт на корню.

Отряд из двадцати паладинов и одним безумно красивым эмиссаром, со спущенными штанами, стоял на площади. Рыжая плутовка что-то мычала, скорее всего от удовольствия.

– Товарищи паладины, что случилось? – спросил я, пристально разглядывая странно кучковавшуюся группу моих подопечных, не принимавших участия в процессе обсуждения соития с блядями и молебна.

– Всё хорошо, отец Алексий, – ответил один из паладинов, с подозрительно счастливой улыбкой, он даже на рыжую красотку с голой попой, перекинутую как сумку и занятым ртом, не обратил никакого внимания.

– Ну-ка показывайте! Я же вижу, нихрена у вас тут не хорошо! – Я подошёл ближе, как рейпер, удерживая штаны коленками и заглянул через плечи бойцов. Один из паладинского молодняка с виноватым видом вытянул передо мной ладони, на которых лежал шевелящийся клубок из кучки до боли знакомых фей. Под моей одеждой тут же началось яростное шевеление, и наружу выбралась еще одна наглая волшебнючка.

– Кхм, Динь-Динь, они что, трахаются?

– Они просто… запутались! – Фея зависла рядом, с жадным интересом разглядывая клубок.

– Куда? А ну стоять, мелочь летучая! Сначала митинги устраиваешь, теперь сама в клубок просишься? Тебя ещё там не хватало! Что за жажда оргий?

– Им нужно помочь, я быстро! – Нетерпеливо взмолилась фея.

– Бойцы, это я у вас забираю. Да не грустите вы так. Что вы как школьники, порнуху никогда не видели? Ах да, точно, не видели. Потерпите, скоро уже ваша очередь!

Я протянул руку, забрал шевелящееся содержимое и поднял его на уровень глаз, еще раз смачно шлепнув хозяйку рыжей копны по жопе, я немного потряс живой клубок и, взяв за случайную ногу, потянул. Клубок запищал и заёрзал.

– У вас всегда так? Или только когда паладины массово в борделях трахаются? Что-то вы часто слипаетесь? – удивлённо спросил я, разглядывая клубок из фей.

– Ну пожалуйста, Алекс, позволь помочь им! Ты только посмотри, как они страдают! – умоляла Динь-Динь, пропуская мимо крошечных ушей все мои расспросы.

– Судя по звукам, нихрена они не страдают. Холодная вода любого приведёт в чувство. Может, этот шарик просто в реку бросить? К камню привязав?

– Нет, нельзя в воду! – запричитала фея, едва не плача от нетерпения.

– Прямо так сильно хочешь в клубок? – вздохнул я, чувствуя, что сдаюсь и проигрываю этот неравный бой.

– Очень! Очень! – Динь-Динь буквально дрожала от нетерпения, разбрасывая золотистую пыльцу во все стороны.

Я тихонько кивнул в сторону живого, немного пищащего клубка. – Ладно, хрен с тобой, золотая мымра, давай уже.

Фея радостно запищала, мгновенно подлетела и ловко нырнула внутрь, полностью исчезнув из вида.

– Безразмерная хреновина. Ладно, у вас полчаса, потом я закидываю эту штуку в ведро с водой и накрываю крышкой, чтоб не слышать ваших воплей и стонов. – Завершив монолог с живым шариком из тел, я положил клубок на мостовую и наблюдал, как он быстро покатился и исчез в ближайшей канаве.

Как только феи скрылись из вида, мое внимание вновь было приковано к моим, без пяти минут мужчинам. – Ну всё, бойцы, проебали вы своё счастье! Теперь будете друг другу феями. Эй ты, полезай ему в карман! – указал я на ближайшего паладина, и поправил съезжающую с плеча плохо сосущую плутовку.

– Но я не влезу, отец Алексий, – смущённо возразил паладин.

– Выполнять! – рявкнул я, и с силой надавил на затылок рыжей красавице.

– Слушаюсь! – Боец начал просовывать латный ботинок, под мышкой, между золотых пластин, товарищу. Паладин терпел до последнего, но затем не выдержал, дёрнулся, и композиция рухнула на брусчатку, загремев латами.

Я громко зааплодировал, переодически шлепая по головой жопке рыжей красавицы, – вот это я понимаю, элитные войска! Любые приказы нужно выполнять, даже если они для вас лишены всякого смысла! А теперь все дружно молиться, а кто не трахался – идут трахаться!

– Есть! – бодро ответили паладины.

А я повернулся и посеменил, придерживая штаны и блядину, обратно в бордель. Не только же о паладинячьем счастье думать нужно, но и о себе любимом, о конкретном таком эмиссаре Создателя.

Войдя в комнату, я снял девушку с плеча и усадил на диван.

– Мммф… мууф… – мычала красотка, пытаясь привести себя в порядок, что-то откашливая.

– Ну что, прелесть моя вялососущая, ты встала на путь исправления и будешь слушаться? Или пойдём на второй круг по рынку гулять? Только надо со штанами что-то придумать, это не дело их постоянно придерживать.

Она испуганно посмотрела на меня, с трудом сглотнув и размазывая руками слюни, по подбородку и щекам. Рыжие волосы слиплись и растрепались, глаза блестели от слёз, размазанная косметика по лицу завершала сексуальный образ. – Н-нет, пожалуйста… я уже всё поняла… я буду слушаться! – пролепетала она едва слышно, опустив глаза.

– Ну и славненько, тогда поворачивайся, и будем ставить жирную точку.

Глава 3

– Ну что, самцы, у всех всё получилось? – Я оглядел своё воинство, усмехаясь. Зрелище, конечно, умилительное, лица светятся, грудь колесом.

– Да, отец Алексий! – гордо отозвалась толпа на площади. И все же что-то такое, новое всё же появилось, какая то новая нотка в голосе.

– Итак, я тут подумал…

Динь-Динь аж прыснула. – Ух ты! Чего ты сделал? – Я попытался схватить фею, но она ловко увернулась и спряталась за спину.

– Короче, я тут подумал, – продолжил я, проигнорировав вредную летучую мелочь. – Чтобы внести ещё большее обожание в себя любимого… До этого у вас не было, ни семьи, ни любовниц, ни желаний. Но, предвосхищая эти события, не нужно быть гением, как комок фей, чтобы догадаться, скоро вам всё это понадобится. Поэтому, так как я страшный сатрап, начну с малого – коротких отпусков. Но! За выслугу лет и хорошую службу буду придумывать должности. И вот, как раз сейчас, у нас такая вакансия образовалась. А так как никто из вас, пока что, особо не проявил себя, будем тянуть жребий. Кто трахнул проститутку в анал? Шаг вперед!

Паладины переглянулись, начали перешёптываться. Некоторые кашлянули в кулак, но никто не признался.

– Ладно, тогда по-другому. Иванов, два шага вперёд!

Шёпот усилился, но никто не вышел.

– Ааа, так вот почему это не сработало… Иванов прогуливает, скотина такая. Ладно, давайте тянуть шлюху! Кто быстрее заставит барышню кончить – тот и выиграл. Сейчас, только надо столы на площади поставить. Как вам игра?

Тишина.

– Не, ну если вам не нравится – предлагайте что-то сами! Как мне выбрать из вас одного самого смышлёного? Дмитрия не предлагать, у него уже и так очень важная должность.

Паладины снова пошептались, затем дружно вытолкнули из строя самого сурового из них. Он выглядел лет на сорок – крепкий, выносливый, с тяжёлым взглядом воина. Но я знал, что на самом деле он гораздо старше. У паладинов старость наступает позже, чем у обычных людей, и этот боец давно уже превратился во что-то очень древнее, сколько ему на самом деле лет, он скорее всего и сам толком не знал.

– Это Борислав, – объявил один из паладинов. – Он из нас больше всех заслужил награду.

– Отлично, Борислав, значит, – я прищурился, смерив воина оценивающим взглядом. – Ну что, моё славное войско, готовы? А теперь посмотрите на меня и скажите, что там за моей спиной? – Я встал в героическую позу, на фоне очень знакомого стояния.

Паладины уставились на меня тупыми лицами, но кто-то всё же рискнул ответить.

– Великий храм Создателя, отец Алексий.

– Совершенно верно! – я кивнул, самодовольно усмехнувшись. – Сегодня свершится ещё одно маленькое чудо, у храма появится новый хозяин. Или как там правильно называется главный в храме?

– Верховный жрец, – хором ответили паладины.

– Точно! И вот он – Борислав! – я указал на сразу же стушевавшегося паладина. Мужик он хоть и был крепкий, но явно не ожидал такого поворота. Паладины замялись, некоторые посмотрели друг на друга, а Дмитрий вышел вперёд и сдержанно сказал. – Отец Алексий, вообще-то в храме уже есть Верховный жрец.

Я картинно всплеснул руками. – Ну что же вы как маленькие! Конечно же есть! Вот же он! Пойдёмте скорее в храм и порадуем их новостью, что у них появился такой красивый Верховный жрец. Я уверен, они будут в восторге! Давайте-давайте, не стесняйтесь, у нас тут маленькая церковная реформа намечается!

– Товарищи паладины, проходите, чувствуйте себя тут дома.

Храм выглядел шикарно. Роскошные ковры расстелены по полу, множество мягких подушек, позолота и лепнина были повсюду. По залу тянулся густой аромат благовоний, струящийся из массивных чаш. Но главное – это толпа монахов, согнанных со своих мест, которые теперь что-то бормотали себе под нос, напряжённо косясь на меня и моих паладинов.

– Этот храм – священное место! – лепетал один из них, дрожащим голосом. – Здесь нельзя вершить насилие! Здесь законы Отца нерушимы! Только праведные могут входить в эти стены!

– Грешники не могут осквернять церковь! Это противно воле Создателя! – поддакивали другие, сбиваясь в нестройный хор.

Я усмехнулся и хлопнул в ладоши.

– Ребята, вы правы, мы как раз такие, очень праведные, мы за всё хорошее и против всего плохого! Но мы кое что забыли. Граждане паладины, никого не выпускайте, я скоро!

Фея, сидевшая у меня на плече, постучала мне пальцем в висок. – Всё, у него белочка. Вот так вот, был нормальным парнем – и всё, свихнулся. Горе-то какое… Куда тебя понесло?

Но я уже выбежал из храма, проскочив мимо настороженно возвращавшихся охранников, и направился прямиком в бордель.

– Хорошая мысля приходит, но, как всегда, поздно! Всё через жопу… Где эта рыжая плутовка? Она срочно нужна мне в храме!

На ресепшене её не оказалось. Прочесав несколько комнат, я нашёл её в одной из спален. Рыжая красавица с пухлыми губами, скорее всего просто натертыми, нежно дремала на кровати, её длинные рыжие волосы растрепанно лежали на подушке. Она выглядела так сладко и невинно, что… Да какого? Не время расслабляться!

– Подъём! – Я схватил её за талию, перекинул через плечо, и она сонно завозмущалась, забарахтавшись в моих руках.

– Эй! Пусти! Что ты творишь?! – пробормотала она, пытаясь вырваться, но несколько звонких шлепков по упругой попке быстро остудили её пыл.

– Во имя света, успокойся уже! Ты срочно нужна в храме, все только тебя и ждут! – произнёс я, уверенно шагая обратно.

На выходе из борделя охрана даже не пыталась меня остановить. Мужики просто отвернулись, делая вид, что увидели что-то прекрасное в отделке бордельных стен. Правильное, в общем-то, решение.

– Уф, вроде успел, – вздохнул я, скидывая рыжую с плеча. Она едва удержалась на ногах и сердито на меня смотрела. – Вот что значит, отношения после секса, а меня ведь предупреждали, ты теперь всегда так на меня смотреть будешь?

Монахи начали оживать, негромко перешёптываясь между собой, и как только заметили девушку, их возмущение вырвалось наружу.

– Женщина в храме?! Это святотатство!

– Это преступление перед церковью!

– Она не может находиться в доме Создателя!

Я терпеливо дождался, пока они накричатся, потом хлопнул в ладоши.

– Дамы и господа, в этот чудесный день у нас запланировано несколько мероприятий. И первое – это свадьба! Моя, вот с этой красавицей. Здорово, правда? – Паладины странно переглянулись, а я продолжил. – Я, конечно, знаю о твоём неприятном прошлом, но давай оставим это в секрете. Лично я никому не расскажу что ты шлюха!

Вопли поднялись ещё громче. – Женщины не могут быть в храме! Они грязные! Они оскверняют святость!

Я скрестил руки на груди, встав в героическую позу и смерил говорившего тяжёлым взглядом – Это кто тебе такое сказал? С хрена ли она грязнее тебя, а? Ты, прости, чего это разорался? Откуда у вас такие правила?

– Это закон! Так сказал сам Бог! – монах надулся, и гневно задышал.

Я покачал головой. – Пиздёж. Я эмиссар Создателя и обвиняю тебя в богохульстве! Ну-ка, ребята, вон в тот угол его отведите и следите, чтоб не сбежал.

Паладины тут же схватили монаха и, несмотря на его жалкие протесты, утащили в сторону.

– Что тут происходит?!

Голос, тяжёлый, полный злости, раздался со стороны алтаря. В зал вошёл массивный, жирный мужчина, в тяжёлом, расшитом золотом одеянии. Лицо – надменное, с двойным подбородком и толстыми щеками. Верховный жрец собственной персоной.

Он надул грудь колесом и гордо шел в мою сторону, стараясь выглядеть еще больше.

– Я так понимаю, вы тут самый главный? – спросил я, с любопытством разглядывая его.

– Да! Я Верховный жрец! Что вы здесь делаете?! Объяснитесь немедленно!

Он шагнул вперёд, и в тот же момент в моей руке сформировалась золотая кувалда. Я не дал ему закончить. Просто размахнулся и со всей силы впечатал её прямо в его лоснящийся череп.

Раздался глухой хруст. Голову разорвало, как переспелый арбуз, кровавые брызги полетели во все стороны, забрызгав ковры, стены и ближайших монахов. Тело обмякло и рухнуло на пол с тяжёлым глухим звуком.

Мгновенно в зале воцарилась тишина.

Я вытер лицо от кусочков мозгов тыльной стороной ладони и встав в героическую позу, тяжело вздохнул. – Снова пиздёж. Что ж вы мне тут все врёте? Все же знают – вот он, Борислав! Самый верховный жрец. – Я указал на паладина. – Ещё кто-то хочет мне соврать сегодня?

Труп лежал на полу, его кровь стремительно впитывалась в ковры, одеяла, подушки. Монахи и паладины стояли молча, в лёгком ахуе, не зная, что делать дальше.

– Сейчас вы быстро поклянетесь мне в верности, и всё… и пойдёте по своим делам. Здорово, правда? Прям как праздник. Ну что, приступим?– Итак, переходим к самому интересному, – я оглядел перепуганных монахов, которые всё ещё не до конца осознавали, что их мир только что рухнул. – Будем договариваться, или вы против? Несколько самых смелых всё же не выдержали и начали выкрикивать что-то о святотатстве, убийстве, божественном возмездии и прочей чуши, совершено не понимая что происходит. – Товарищи паладины, вы запомнили, кто кричал? – лениво спросил я, растягивая слова. – Так точно, отец Алексий! – тут же ответили мои ребята. – Молодцы. Проводите этих господ вон в тот угол, – я махнул рукой в сторону темного закутка, где уже держали одного пленного монаха. Паладины без лишних слов схватили сопротивляющихся монахов, не обращая внимания на их слабые протесты, и волоком потащили их в наспех организованный отстойник. Оставшиеся монахи стояли бледные, явно переживающие о своей дальнейшей судьбе. – Вам бы не помещало иногда бывать на солнце, ещё кто-то хочет высказаться? – поинтересовался я, глядя на них. Ответом была оглушительная тишина. – Ну вот, другое дело, – довольно кивнул я. – Раз больше никто не хочет говорить, так и быть, я возьму своё слово. И слово моё – клятва! Я сделал шаг вперёд, вальяжно разминая плечи и принимая героическую позу, пришлось задрать подбородок. Монахи переглянулись, кто-то тихонько замычал, другие сжались, будто надеясь, что если не двигаться, их просто не заметят.

– Так, господа, – я хлопнул в ладоши, привлекая их внимание. – Смотрите, боженька на вас очень злой. Иначе нас бы тут не было, верно? Так что у вас два пути, либо встаём на путь исправления, либо идём вон в тот угол к своим друзьям. Ну что, считаю до десяти… Девять… Десять! Время вышло!

Среди монахов вспыхнула паника.

– Я… я клянусь!

– Мы ведь не можем ослушаться Его посланника!

– Конечно, мы верим в волю Создателя!

– Простите нас, мы были слепы!

Они закивали, некоторые даже рухнули на колени, торопливо складывая руки в молитвенном жесте.

– Отлично! – я довольно ухмыльнулся. – Повторяем за мной, Клянусь в вечной верности Создателю и Его Эмиссару! Клянусь служить без страха, без сомнений и без колебаний! Клянусь повиноваться беспрекословно, следовать воле Эмиссара и нести Его слово в этот мир!

Если нарушу клятву, если ослушаюсь или предам – пусть моя душа немедленно покинет бренное тело и навеки окажется в вечном рабстве у Создателя, дабы в страданиях искупить свой грех!

Монахи подхватили слова клятвы, поначалу тихо, срывающимся голосом, но с каждым повторением всё увереннее. Их голоса слились в единый хор, эхом разлетаясь по храму. И в этот момент воздух в зале сгустился, стало очень трудно дышать.

Снаружи донёсся странный гул, земля под ногами дрогнула. Это было легкое землетрясение, в храме стало светлее, и когда монахи, уже закончив клятву, подняли головы, они увидели это.

Рядом с величественной статуей лысого божества появилась ещё одна. Я. Статуя меня. Высокая, выточенная из белого мрамора, с дерзкой ухмылкой и вытянутой вперёд рукой, будто я что-то разъяснял толпе.

По залу прошёл лёгкий ветерок, ударив каждого монаха в грудь. Кто-то из них судорожно вдохнул, у кого-то из глаз потекли слёзы, а кто-то просто рухнул на колени, осознав, что только что ощутил касание самого Создателя.

– Чудо! – выдохнул один.

– Он благословил нас!

– Хвала Эмиссару!

Я довольный как кот объевшийся кошачьей мяты, хлопнул в ладоши.

– Ну что, первая часть выполнена, – сказал я, свистнув парням.

Паладины без лишних слов повели несогласных монахов к выходу из храма.

– Так, господа, не волнуйтесь. Я быстро, – усмехнулся я, в воздухе сформировался огромный золотистый меч, форма которого была, мягко говоря, странной, массивное лезвие, с гардой из двух идеально округлых золотых сфер, напоминавших яйца. Само лезвие тоже имело особенность, я же называл его просто, хуй-меч.

Несогласные монахи были уложены на мостовую в виде солнышка, головами внутрь, и даже не успели запротестовать, как одним круговым движением, золотистое лезвие, сияя в лучах солнца, отрубило им головы. Кровь растекалась по площади, праздношатающиеся жители столицы почему-то, вели себя очень тихо, стараясь спрятаться с глаз, но все же любопытство побеждало и было видно как те отовсюду выглядывают.

И в этот момент, когда последняя голова отделилась от туловища, на площадь вышла королевская стража. Блестящие доспехи, суровые лица, руки на рукоятях мечей. Они молча смотрели на нас, явно обдумывая происходящее. За гвардией на площадь вышли люди в балахонах, но я уже встречал таких, это были маги.