Предсказания, говорят, сбываются

Пролог 1

Девяностые годы двадцатого века.

– Нюрка, дери тея за ногу. Оглохла что ль? Я тебя уж час никак найти не могу.

– Ты чего, взбаламутилась от? Не вишь, занятая я.

– Вижу, чем ты занятая. Опять свою отраву варишь.

– Ты что, Степанида, какая у меня отрава, слеза самая что ни наесть чистая. Подь, попробуй.

– Точно, как слеза?

– А я что говорю, чище не бывает. Через уголь чай пропустила. Сама ещё толком не опробовала. Только намедни Фёдор забегал, пол-литра взял. Потом свово дружка по новой заслал. Сказал, ядрёная, хорошо зашла.

– Раз так, жди, сейчас огурчиков солёных захвачу и к тебе, – Степанида, жившая по соседству, убежала за банкой прошлогодних солёных огурчиков, которыми она гордилась и надо сказать на полном для того основании. Самогон у Анны Филипповны был хорош. Напраслину на неё наводить не стоит, но ведь тут такое дело, как сто грамм пропустишь внутрь, потом ещё потребуется. Поэтому решено было прихватить баночку грибочков маринованных собственноручно приготовленных.

Пока Стешка бегала по своим делам, Нюрка, как её называли соседи и все постоянные клиенты, вступила в дискуссию со своей дочерью-студенткой, приехавшей на выходные. Шурка, так её постоянно звала мать, училась на втором курсе истфака и была крайне негативно настроена к подпольной деятельности матери.

– Мам, ты опять за своё принялась? Обещала ведь больше не варить свою слезу огненную.

– О, наконец-то ты признала, что мой самогончик истинно слезой является и ничё, что огненной. Так даже лучше берут.

– Смотри, мать, потравишь кого-нибудь. Что тогда делать будешь?

– Да ты не пужай, доча, всё у меня самое качественное.

– Ты у меня как самая заядлая бутлегерша, – продолжила Шура.

– А вот ругать мать нехорошо, – обиделась Анна, – вишь, слово какое-то непонятное бутлегерша. Матерное, видать. Это так меня за всё, что я для тебя хорошего сделала, а ты такими словами родную мать обзывать надумала. Я вот тебя, – Нюра было схватилась за полотенце, намереваясь отшлёпать дочь, но была остановлена.

– Подожди, дай объяснить. Вовсе я тебя не обзывала, слово это означает просто самогонщица, только иностранное.

– Тоды ладно. Сядь, попробуй, не отравишься чай. Узнаешь, что мать у тебя не какая там бутлегерша импортная, а самая что ни наесть настоящая лекарша душ людских, – на этом Анна опрокинула в себя стопку, – эх, хорошо пошла! И куда это Стешка пропала? – не успела она подумать о подруге, как та появилась с закуской на кухне, – ну вот, слава тебе, пришла наконец-от, давай свои огурцы, а я пока разолью. Сегодня на удивление хорошо получилось. Недаром Федька за добавкой присылал. Шурка, не надумала с нами?

– Ну уж нет. Сами тут как-то без меня, а мне к зачёту готовиться надо, – Александра фыркнула, прикрыла за собой дверь и отправилась к себе в комнату, посмотреть материал к семинару по Новой Экономической Политике, провозглашённой в СССР в начале двадцатых годов двадцатого века. У неё как раз и тема выдалась подходящая к моменту: «Жизнь и быт городского населения в эпоху НЭПа».

Самое интересное, всё это дело началось восьмого марта, отличная дата, легко запомнить. Так вот восьмого марта 1921 года в Москве открылся десятый съезд РКП(б), на котором и было принято решение о переходе от политики военного коммунизма к новой экономической политике.

В НЭП входило несколько декретов. Продразвёрстка заменялась продналогом, вводилась свободная торговля сельхозпродуктами, в апреле разрешили создавать кооперативы, а майские декреты давали простор для развития частного сектора. Декрет от 7 июня давал разрешение на создание мелких предприятий со штатом до 20 человек, а в октябре 1921 года был учреждён Госбанк РСФСР, т.е. люди получили простор для частной деятельности.

Так, начало положено, можно переходить и к основной теме, посвящённой быту и жизни горожан, Александра задумалась, а затем продолжила.

Женщин во все времена интересовала мода. Московские модницы стали присматриваться к парижским нарядам. Правда, советская модная индустрия отставала от зарубежной года на два, но всё же это был прорыв. В 1923 году появился первый советский отечественный журнал мод «Ателье», созданный при новаторском «Ателье Мод». Этот журнал должен был уделить самое пристальное внимание детальной разработке вопросов о новом женском костюме, а также отразить всю разнообразную творческую работу «Ателье Мод», а кроме того, знакомить читателей с новостями в области искусства, театра и спорта. На страницах первого номера «Ателье» было помещено большое количество фотографий московских актрис и моделей в роскошных туалетах, не уступающих французским нарядам. В нэпмановской России появлялись издания, рекламирующие красивую жизнь и магазины с прекрасными вещами. В Москве можно было купить буквально всё. Многие товары попадали на прилавки из ломбардов, куда люди несли свое добро, нередко остатки фамильных драгоценностей. Народу очень хотелось покупать не только еду, но и новую модную одежду и невиданные ранее продукты. Советские граждане устали от «военного коммунизма». В нэповской России атрибутами красивой жизни стали модные фетиши середины 20х годов – костюм «маренго», фетровые боты, коверкотовые и шевиотовые пальто, котиковые манто, каракулевые саке, беличьи шубки, чулки со стрелкой, духи «Убиган» и «Лёриган де коти» и прочие роскоши. Осенью 1921 года разрешили открывать рестораны и столовые, что подтолкнуло к производству винной продукции и не всегда официальным путём. Появились новоявленные бутлегеры, среди коих было достаточно много женщин. Среди таковых деятелей выделялась Александра Филипповна Кирхгоф.

– Надо же, как сошлось, – подумала Саша, – я ведь тоже Александра Филипповна, правда не совсем Кирхгоф, но близко, разница не велика. Всего лишь Кирхгофова. Правда, мама говорила, что моя прабабка тоже носила фамилию Кирхгоф и была, как сейчас говорят, ясновидящей.

Дар к предвидению от неё перешёл и к Александре, но вот видела она, что должно произойти, довольно редко. Тем не менее, при поступлении в институт знала, какие билеты достанутся, заранее готовила ответы и оказалась в числе поступивших при конкурсе на истфак в 9 человек на место.

В то время, продолжила девушка, изменилось и отношение к жизни. Женщины стали больше внимания уделять своей внешности, следя за новинками моды.

В годы нэпа зарождались новые слои, которые жили зажиточно. Это так называемые нэпманы или новая буржуазия, уклад жизни которых определялся толщиной их кошелька. Им было предоставлено право тратить деньги в ресторанах и других развлекательных учреждениях. Новых богачей мало интересовало классическое искусство. Главным развлечением стали кабаре и рестораны. В кабаре выступали артисты-куплетисты с нехитрыми песенными сюжетами и незамысловатыми рифмами и ритмами, исполнители весёлых фельетонов, скетчей, антреприз. Именно тогда родились такие популярные песни, как «Бублички», «Лимончики», «Мурка». Улицы больших городов украсились витринами, запестрели вывесками частных лавок, магазинов, кафе, ресторанов, прилавки наполнились разнообразными товарами: от рыбных и мясных деликатесов до модных платьев и украшений. Магазинные прилавки для большинства горожан выглядели собранием музейных экспонатов: цены были баснословно высоки, позволить себе хотя бы изредка купить что-либо, выходящее за пределы необходимого минимума, мог далеко не каждый.

Одной из черт того периода стало пьянство населения. Производство и продажа спиртного перешло в частные руки. Борьба с самогоноварением прекратилась и лишь к 1925 году восстановили государственную монополию на производство водки, что не помешало подпольным производителям выпускать контрабандную продукцию. Вся эта чехарда продлилась до конца двадцатых годов, когда началось форсирование индустриализации. Бывшие нэпманы попрятались вместе со своими богатствами.

Анна отложила ручку и задумалась. Ей снова попались сведения об Александре Филипповне Кирхгоф, девушке лет двадцати восьми и были эти сведения не совсем хорошими. Александра продолжила своё подпольное производство винно-водочной продукции и после окончания НЭПа. Кто-то донёс на неё, девушку хотели арестовать, а вот арестовали ли, обнаружить не удалось, поскольку её следы затерялись на задворках истории. Жаль, мало удалось узнать о полной тёзке. Надо посмотреть, как там матушка со Степанидой.

Александра не успела дойти до двери, как раздался взрыв, дверь слетела с петель и обрушилась на неё. Как оказалось, Анна забыла выключить свой самогонный аппарат, вот он-то и взорвался, отправив обитателей квартиры на небеса.

Пролог 2

Москва. Девяностые годы девятнадцатого века.

На одной из центральных улиц города расположился особняк барона Кирхгоф. На дворе был июнь 1894 года.

Филипп Аркадьевич, глава семейства, нервно расхаживал в гостиной, ожидая, когда его супруга разрешится от бремени. Пошёл третий час, как повитуха скрылась за дверью спальни. Роды были тяжёлыми.

Барон молился, умоляя сохранить жизнь любимой супруги и ещё не родившемуся ребёнку. Если всё благополучно закончится, то это будет второй малыш. Первенцу исполнилось семь лет. Семён рос смышлёным мальчишкой. Домашние учителя не могли не заметить его увлечений всем, что было связано с военным делом. Мальчик старательно штудировал труды великих полководцев прошлого. В детской был поставлен специальный стол, на котором тот проводил с помощью оловянных солдатиков самые настоящие военные баталии. В этот день мальчишку забрали к себе родители баронессы Амалии Борисовны фон Бельц в замужестве Кирхгоф. Барон подошёл к окну, на улице зарядил надоедливый моросящий дождь.

– Скорее бы, – не успел подумать Филипп Аркадьевич, как услышал торопливые шаги, приближающиеся к гостиной. Сердце зашлось в бешеном галопе, – неужели всё? Амалии больше нет? Почему не слышно детского плача?

В бессилии барон опустился в кресло и с ужасом уставился на открывающуюся дверь. Секунда, вторая, третья и вот на пороге появляется Елизавета, личная горничная жены.

– Говори, – вскочив с кресла, – Филипп Аркадьевич бросился навстречу женщине, – говори же.

– Поздравляю, господин, у вас дочь.

– Что с Амалией?

– Всё в порядке. Она и малышка чувствуют себя хорошо.

Хозяин особняка сорвался с места и поспешил к жене. Вскоре он держал посапывающий комочек в руках, вглядываясь в сморщенное личико дочери.

– Сашенька, – услышал он слабый голос жены.

– Что Сашенька?

– Наша дочь Сашенька. Ты не против?

Передав ребёнка заранее нанятой няньке, присел на кровать, взял жену за руку, с нежностью посмотрел на неё, затем наклонился и поцеловал.

– Как красиво звучит. Александра Филипповна Кирхгоф.

Амалия с облегчением вздохнула и откинулась на подушку. Слава богу, всё закончилось. Теперь надо познакомить сына с сестрой.

Прошло четырнадцать лет. Много воды утекло с тех пор. Семён сразу и безоговорочно взял опёку над своей сестрой, а когда она чуть подросла, привлёк её к своим военным играм и как родители не настаивали, чтобы Александра играла, как и все девочки, с куклами, та отдавала предпочтение оловянным солдатикам. Брата она боготворила безоговорочно. Даже родителей она не слушалась так, как его. Любила она того беззаветно и часто покрывала его шалости. К сожалению Александры, в тринадцатом году братик переехал в Санкт-Петербург в здание по улице Офицерской, где размещался Николаевский кадетский корпус. Неподалёку расположились и казармы.

В корпусе не было бесплатных мест для  кадетов, а плата за обучение была значительно выше, чем в других подобных заведениях. Воспитанников заранее приучали к понятию «реверса» в кавалерии, то есть по уставам офицер в кавалерии обязан был содержать себя пристойным образом, в том числе, иметь собственную лошадь и сбрую, а также седло к ней. Для этого ему ещё со времён училища назначался «реверс» – платёж в форме денежного взноса или заклада, позволяющий в случае необходимости покрыть расходы по уплате долгов офицера. Барон Кирхгоф был человеком достаточно состоятельным и мог позволить себе оплатить за обучение сына. Только вот Александре было грустно без брата, с которым она теперь виделась только во время кратковременных визитов Семёна в Москву.

Вот такие дела были в семье барона. Всё было бы хорошо, но наступил страшный год: 28 июня 1914 года член организации «Черная рука» движения «Молодая Босния» Гаврило Принцип убил эрцгерцога Франса Фердинанда с супругой. Фердинанд был наследником австро-венгерского престола, поэтому резонанс у убийства был громадный. Это был повод Австро-Венгрии напасть на Сербию. На следующий день, 29 июня был убит французский политик Жан Жорес, который активно выступал против войны и имел большое влияние во Франции. За несколько же недель до убийства эрцгерцога было покушение на Распутина, который, как и Жорес, был противником военных действий. Россия должна была выполнить союзнические обязательства перед Сербией, но не торопила события. Реакция последовала только два дня спустя – 31 июля, когда в стране была объявлена всеобщая мобилизация, в жернова которой попали и кадеты Николаевского кадетского корпуса. Семён не мог остаться в стороне. Приехав в Москву, он сообщил родителям о своём решении отправиться на фронт. Александра попыталась отговорить его, но тот стоял на своём и в августе на Николаевском вокзале его проводили всей семьёй. Через год пришла телеграмма, в которой говорилась, что Семён скончался, получив тяжёлые ранения. Саша как будто потеряла смысл жизни. Она больше никогда не увидит своего братика. Её старались утешить, но она практически ни на что не реагировала и вскоре записалась на курсы сестёр милосердия, а в начале шестнадцатого года, оставив записку родителям, отправилась на фронт. Родители Александры запаниковали. Старший сын погиб, они даже не знали места его захоронения. Теперь вот дочь выкинула такой фортель. В своей записке она написала, что не верит в гибель Семёна. А уж если так случилось, что брат скончался, она всенепременно постарается отыскать место его захоронения. В Москве становилось неспокойно, начались перебои с продуктами. Впрочем, семью барона Кирхгоф это пока не коснулось, но на семейном совете было принято решение перебраться в подмосковное имение, где можно было переждать смутное время.

Александра не знала об этом и все письма с фронта направляла на московский адрес, родители же переживали, не имея никаких известий от дочери. На фронте дела шли с переменным успехом, но среди солдат началось брожение. В ротах появились так называемые пропагандисты из большевиков, призывавшие не подчиняться офицерам, покидать поля сражений и отправляться по домам. Таких активистов отслеживали, предавали военно-полевому суду, а затем расстреливали. Однако эти же пропагандисты и положили начало брожению в умах солдат, в основном набранных из крестьян, рабочих и ремесленников.

Александра работала в полевом госпитале санитаркой. Она выполняла несложные обязанности: делала перевязки, раздавала прописанные врачом лекарства, а когда просили, писала солдатам письма домой. Утешала раненых перед операцией, в общем, делала то, что и должна была делать обычная сестра милосердия. Тем не менее, солдатам пришлась по душе эта бесхитростная девушка, всей душой переживавшая за них. Шло время, брожения в армии всё нарастали. Однажды там, где находилась Александра, солдаты взбунтовались, отказываясь подчиняться офицерам. Началось массовое дезертирство, некоторых офицеров подняли на штыки. Медиков пока не трогали, но однажды в палатку, где находилась Саша, ворвались трое пьяных солдат. От расправы девушку спасли её подопечные, но далее оставаться в лазарете стало не безопасно. Убили хирурга, двух сестёр милосердия изнасиловали. Один из выздоравливающих предложил Александре уехать с ним в деревню, откуда та смогла бы пробраться в Москву. Шура колебалась, как же она может бросить на произвол судьбы своих раненых, но тут пришло известие из столицы: 15 марта в ходе Февральской революции (оказалось, что была и такая) российский император Николай II отрекся от престола. Этому предшествовало значительное ухудшение социально-экономического положения Российской империи, вызванное затянувшейся войной. Неудачи на фронтах, экономическая разруха, рост антивоенных настроений и всеобщее недовольство самодержавием привели к массовым выступлениям против правительства и династии в крупных городах и прежде всего в Петрограде.

В подписанном акте об отречении говорилось, что трон передаётся Великому Князю Михаилу. В Петрограде отречение Николая II от престола в пользу брата вызвало шквал протестов, и уже 16 марта великий князь Михаил отказался от престола.

Монархия в России перестала существовать.

Теперь сомнений не осталось, пора бежать и бежать как можно скорее. Под покровом ночи Александра, прихватив с собой лишь небольшой саквояж, отправилась со своим попутчиком в подмосковную деревню, предварительно попрощавшись со своими подопечными и извинившись за своё поспешное бегство. Как ни странно, её не осуждали и даже пытались дать денег на первое время, от коих девушка отказалась. Так и отправились вдвоём в путь-дорогу. Всё бы ничего, но не добрались они до пункта назначения. Спутник Александры не имел никакой другой одежды кроме той, в которой проходил службу, то есть отправился он в военной форме, причем, не озаботившись спороть погоны, заявив, что стесняться ему нечего, он своего Георгия за верную службу получил. Александра, слава богу, догадалась сменить сестринскую форму на простенькое платье, да полупальто гражданское надела. В общем, выглядела как обычная горожанка, волею случая оказавшаяся вдали от места проживания. Долго ли коротко, однажды ближе к вечеру попутчик Александры объявил, что осталось совсем ничего, всего дня два пути, а там уж и рукой подать до его села. К несчастью встретились им по пути революционные матросы, неизвестно каким образом попавшие в сельскую глушь. Заметив одиноко бредущую пару, они окружили их и стали измываться над спутником Шуры, обзывая того царским прихвостнем, намекая, что и ему и его подстилке, так обозвали Александру, самое место с семьёй Николашки, то есть на том свете.

– Неужели император мёртв? – подумала девушка и с дрожью в голосе спросила об этом недругов.

Те рассмеялись и ответили, что пока все живы, но им как раз самое место именно там, куда и их отправят.

Мужчина отодвинул свою спутницу за спину и приготовился защищаться, но силы были не равны. Один выстрел и он падает на землю с простреленной грудью.

– Ну вот и всё, – мерзко улыбнувшись, один из матросов обратил свой взор на застывшую в ужасе девушку, – пришёл и твой черёд.

Александра в ужасе закрыла глаза, мысленно распрощавшись с жизнью, но тут услышала, что прямо сейчас убивать её никто не собирается.

– Не, девка ты справная, – произнёс всё тот же матрос, – сначала побалуемся с тобой чуток, а уж потом и в расход. Так, братцы? – его спутники согласно кивнули, – не здесь, пойдёшь с нами, а там уж и посмотрим, на что ты годная.

Так Александра оказалась в плену, продлившемся не так уж и долго. По дороге эти самые революционные матросы, добыв неизвестно где спиртного, перепились и заснули в одной из заброшенных деревень, совершенно забыв о пленнице, решив, что деваться ей некуда. Кругом грязь, слякоть, жилья поблизости нет.

Александра так не считала и, воспользовавшись возникшей оказией, сбежала. Хорошо, встретила добрых людей, которые помогли ей, и через неделю она уже была в Москве. Денег на транспорт у неё не было, так что до дома пришлось добираться пешком. Особняк встретил её пугающей тишиной и какой-то обречённостью. Подёргала входную парадную дверь, заперто. Вспомнила, что со двора был вход для прислуги. Прошла туда. Дверь распахнулась, и она оказалась в коридоре, покрытом пылью. Поднялась на второй этаж. Пусто, везде пусто. Вроде бы все вещи на месте, но жизни не чувствовалось. Решила пройти на кухню, рядом с ней располагались комнаты прислуги. Может, там кого обнаружит. Навстречу ей вышла женщина, закутанная в шаль так, что узнать её было затруднительно.

– Ты чьих будешь? – спросила та, – чего здесь шатаешься? Вишь, хозяев дома нету.

– Глафира, ты что ли? – удивилась внешнему виду своей няньки Александра, – что случилось? Где все?

Женщина взглянула на нежданную гостью и ахнула.

– Слава богу, хоть ты живая. Мы уж и не чаяли увидеть тебя, Сашенька. Мать извелась вся. Почернела от горя. Весточки от тебя никакой, а тут узнали, что происходит на фронте, так совсем запаниковали. Думали, сгинула наша голубка. Пойдём на кухню, покормлю, чем бог послал, голодная чай.

Александра проследовала за нянькой. На кухне было тепло, пахло едой. Присев за стол, задремала от усталости. Разбудил её голос Глафиры.

– Потом поспишь. Поснидай сначала. Извини уж, не до разносолов стало. Время, ой, какое неспокойное. Хорошо, что у нас ещё старые припасы сохранились, а так бы голодали.

Перекусив, девушка решила узнать, где родители. Оказалось, уехали в подмосковное имение, а там ли, неизвестно. Весточек от них давненько не приходило. Может, и уехали куда ещё. Приезжал тут намедни сослуживец Семёна, рассказал, как погиб её брат, записку оставил, в которой указал, где могилку искать. У Саши от этих новостей слёзы выступили на глазах.

– Ты уж не переживай так, доченька, – стала успокаивать её нянюшка, – всё когда-нибудь да образумится. Вот отдохнёшь, а завтра отправишься в имение. Я-то стара стала, здесь останусь за домом присматривать, остальные от разбежались.

Александра прошла в свою комнату неожиданно оказавшуюся неприветливой и какой-то по-детски наивной. Всё здесь напоминало о прежней беззаботной жизни, но в то же время навевало невероятную тоску. Собираясь выйти, заметила на столе конверт, взяла его, решив прочитать позже. Потом, махнув рукой на все воспоминания, не раздеваясь, упала на кровать, едва успев накрыться одеялом, и тут же заснула. Снился брат, который, прощаясь с ней, просил не грустить и хоть когда-нибудь приехать проведать его могилку. Потом приснился полевой госпиталь, откуда она поспешно бежала. Вот над палатками с ранеными пролетел вражеский аэроплан, вниз полетели бомбы. Послышались взрывы, стоны и крики раненых. Она отчётливо увидела знакомые лица убитых. Это были те, кого она хорошо знала. Вот Аким, ему было скоро на выписку, а вот весельчак Иван, а рядом его гармошка, синие глаза красавца Ермолая уставились в проплывающие мимо облака. Совсем ещё парнишка, жизни не видел, не так давно ему исполнилось двадцать лет. Смотреть на всё было больно и с криком «Нет» Александра проснулась. В доме кто-то был и был явно посторонний. Слышались гулкие шаги, хлопанье дверей, вот что-то разбилось. Вскочив с кровати, Александра заметалась по комнате, думая, куда бы спрятаться и тут вспомнила, что в детстве устроила себе своеобразное убежище за шкафом. Там была ниша, а шкаф можно было легко сдвинуть в сторону. На задней стенке шкафа была приделана тряпичная петля, с помощью которой этот шкаф, забравшись в нишу, можно было задвинуть обратно. Успела вовремя. В комнату вошло трое мужчин. Один из них бросил.

– Ищем письмо. Старуха сказала, что положила его на стол.

– Нет ничего, – ответил второй голос.

– Посмотри получше. Может, на пол упало. Если не найдём, придётся ещё раз старуху расспросить. Могла и запамятовать.

– Так не спросить уже.

– Что так?

– Так богу душу отдала.

– Я же сказал, пока не трогать.

– Так я и не трогал. Толкнул, а она головой о печь.

– Ладно, ищите. Переверните здесь всё.

Послышался шум падающих предметов. Злые голоса ругались. Потом всё стихло. Выждав, Александра покинула своё убежище и удивилась беспорядку, царившему в комнате. Всё было перевёрнуто вверх дном.

– Интересно, что эти люди искали? – подумала Александра, – по всей видимости, не нашли, если такой беспорядок сотворили. Надо бы нянюшку проведать. Что-то мне услышанный разговор не понравился.

Выйдя из комнаты, девушка направилась в сторону кухни, надеясь там застать Глафиру, но то, что она увидела, заставило её изменить планы. В коридоре лежала её нянюшка, не подавая признаков жизни. Убита. Как такое может быть? Ведь совсем недавно вдвоём сидели на кухне и разговаривали о насущном. Тут послышался какой-то шум, затем раздались шаги, и Александра услышала мужские голоса.

Бежать, немедля бежать из жуткого ада. Свернув в сторону чёрного хода, девушка по лестнице для прислуги спустилась во двор, встретивший её тишиной. Затем через каретный сарай на другую улицу, а там уже можно решить, куда податься. А впрочем, что тут решать, следует разыскать родителей, а поэтому есть только одна дорога в подмосковное имение. На следующее утро, проведя ночь в одном из заброшенных полуразрушенных домов, вздрагивая от каждого шороха, девушка отправилась на вокзал в надежде, что на поезде удастся добраться до нужного места. Ожидания её не подвели. Поезда, как оказалось, ходили, но вот попасть в вагон было делом не простым. Толпы народа осаждали прибывшие составы, отталкивая друг друга, люди старались любыми способами попасть в вагоны. Александра поначалу растерялась, застыв соляным столпом на перроне, когда услышала мужской голос. Вздрогнула, но всё же решилась посмотреть на незнакомца.

– Что, растерялась? На поезд никак попасть не можешь. Помочь? – спросил молодой человек лет двадцати пяти, одетый в поношенную шинель, за спиной котомка, – пойдём со мной, помогу. Ты, случайно, не в Берёзовское?

Девушка неуверенно кивнула.

– Значит, нам по дороге. Иди, давай, не менжуйся, прорвёмся.

Подойдя к одному из вагонов спутник Александры, схватил девушку за руку и как-то сумел плечом раздвинуть наседавшую толпу, затем буром разрезал осаждавших вагон и протащил Сашу к двери, подсадил её, подтолкнул, отпихнул какого-то нахала, пытавшегося пролезть вперёд, затем сам последовал внутрь. В вагоне, не тратя время на уговоры, скинул чью-то корзину с сиденья.

– Ну, что я говорил. Прорвались. Садись.

– А ты?– не зная почему, девушка так обратилась к своему спасителю..

– А я рядом пристроюсь. Места, наверное, хватит, это уже к женщине, вольготно разместившейся на сиденье. Та ужалась.

– Ну что, давай знакомиться, – предложил молодой человек, – Василий. А ты, чьих будешь.

– А я, – Саша решила не раскрывать всей правды, – к родственникам в Берёзовское собралась. Да видно, не вовремя.

– Да, времечко ты выбрала неподходящее. А зовут-то тебя как?

– Саша.

– Александра, значит. Говоришь, в Берёзовское собралась.

Саша кивнула.

– А нет Берёзовского.

– Как нет? – испуганно вскрикнула девушка.

– Сожгли крестьяне.

– А как же те, кто там был? Что с ними?

– Хозяев, кажется Кирхгофов, порешили.

– Что значит, порешили?

– Так убили, драгоценности искали, не нашли, осерчали сильно на хозяев, вот и убили. Слуги разбежались, прихватив что поценнее, затем усадьбу подпалили.

С этой поездки так и повелось, что стал Василий помогать ей, ограждая от всяческих невзгод. Александра с ним осталась пока в деревне у супружеской четы, которые неизвестно по какой причине, решили дать приют незнакомцам. Надо как-то приспосабливаться к новой жизни. Шло время. В том письме, найденном Александрой в родительском доме, говорилось, что отец спрятал семейные ценности в кабинете, где за одним из шкафов располагалась секретная комната. Девушка хотела сразу же ехать в московский дом и забрать ценности, но время пока было слишком беспокойное, не до поездок. Прошло ещё несколько месяцев. Василий, посчитав свою миссию выполненной, попрощался и ушёл, пожелав успехов. Девушка не сказала ему, что ждёт от него ребёнка, поскольку не знала, как отреагирует на эту новость мужчина. Потом она встретила его в Москве, едва узнав того в щёголе, посетившем ресторан «Асторию». Она хотела выйти поздороваться и всё ему рассказать, но тут к нему подошли два человека в штатском. Василий встал из-за стола и прошёл с ними. Через два дня в газетах написали, что на окраине в заброшенном доме был найден труп неизвестного мужчины. По фото, размещённому в той же газете, Александра узнала своего спасителя.

Обустройство в новой жизни заняло почти год. Саша хотела сразу же забрать всё, что было ей оставлено, но в доме к тому времени расположилась какая-то организация, и проникнуть туда было практически невозможно. Вот и пришлось ей устроиться в эту самую организацию машинисткой. Александра так и не поняла, чем ведала эта организация и чем занималась. В одно из дежурств ей удалось проникнуть в кабинет и забрать саквояж. Через пару недель шарашкину контору ликвидировали, а всех работников отправили по домам. Найденные ценности помогли ей пристойно обустроиться. Всё было бы ничего, но кто-то прознал, либо сама Александра где-то проговорилась, пришли к ним люди, потребовавшие поделиться драгоценностями, и было их человек пять. Однако, когда эти люди появились, все ценности находились уже в другом месте, но об этом они не знали и требовали их немедленной выдачи. Не обнаружив искомого, начали выпытывать у жителей. Не получив желаемого, расправились с обитателями квартиры. Хорошо, что Александра, прислушавшись к своему внутреннему голосу, отправилась на ночь к подруге. Вернувшись на следующий день, обнаружила погибших обитателей квартиры. Тогда она и дала себе зарок найти негодяев, расправившихся с близкими ей людьми. А для этого нужны были средства. Александра решила заняться бизнесом. Так началось зарождение водочной империи.

Пролог 3

Конец двадцатых годов двадцатого века. Москва.

– Александра Филипповна, – молоденькая секретарша заглянула в кабинет к своей начальнице, – вы просили принести, как только выйдет новый номер «Ателье».

– Заходи, Настя, заходи. Говоришь, пришёл свежий номер. Ты уже пролистала?

Настя кивнула.

– Ну и как тебе? Есть что-то стоящее?

– Вот тут на пятой странице изумительное платье и шляпка к нему.

– Давай, посмотрим, – Настя протянула журнал.

– А ты, пожалуй права, телефонируй портнихе, пусть зайдёт. Да, пока не забыла. Как у нас с поставками в «Асторию»? Деньги в прошлый раз они задержали.

– Мы, как и договаривались, всю партию им отгрузили. Сегодня после обеда обещали занести всю сумму.

– Отлично, распорядись, чтобы приняли, а я отлучусь ненадолго. Позови Николая, предстоит кое-куда съездить. Через четверть часа «Рено» было подано к подъезду, и Александра Филипповна отправилась на свой подпольный завод по производству винной продукции. Дело вроде бы налажено, но проверить самой всё же стоит. Производство разместилось в одной из старинных барских усадеб, удачно арендованной Александрой на волне Новой Экономической Политики, когда подобное стало возможным. Конечно, просто так никто бы не сдал поместье в аренду, но было объявлено, что там будет организован пансион для людей преклонного возраста, что и было сделано, и это стало отличным прикрытием для подпольного цеха по производству водки и различного вида настоек. Добираться пришлось чуть больше часа.

Это до 1925 года можно было вполне легально заниматься производством крепких напитков, но тут советское государство решило взяться за ум и ввело государственную монополию на производство крепкого алкоголя, чем подпортило многим уважаемым людям бизнес. Пришлось уходить в подполье, не бросать же такой лакомый кусок. Водка во все времена была самой ходовой валютой и давала своим производителям громаднейшую прибыль. Вот и Александре Филипповне пришлось перебраться под Москву и устроить своё производство подальше от глаз людских. Пока всё работало по налаженной схеме и ни разу не дало ни малейшего сбоя. С поставщиками сырья были налажены деловые отношения, со сбытом также проблем не наблюдалось, но в атмосфере чувствовалась какая-то нервозность. Александра понимала, что долго так продолжаться не может и вскоре придётся завершать прибыльный бизнес, но пока всё тихо, годик-другой продержаться можно, а там уж, как карта ляжет. За подобными размышлениями девушка и не заметила, как добралась до бывшей барской усадьбы. Всё здесь напоминало о днях былых и беззаботных. Опрятные старушки и старики, по большей части из бывших, чинно прогуливались по аллеям некогда пышного парка, сейчас слегка запущенного. Садовника, правда, соседи переманили. Да ладно, что есть, то есть. Главное, чисто, цветы посажены, яблони, сливы и груши плодоносят. Все довольны. Окинув хозяйским взором приятную картину, Александра прошла к главному корпусу, поздоровалась с выбежавшим к ней управляющим и спросила, где Авдей Петрович. Это был человек, отвечавший за технологический процесс , но числившийся кастеляном. Ей ответили, и в сопровождении своего бухгалтера Александра направилась к неприметному домику, некогда бывшему каретным сараем, в коем и размещалось выгодное производство. Можно подумать, что, войдя внутрь, сразу увидишь разливочный цех, ан нет. Часть здания выполняло прежние функции. Правда, карет тут не видели лет двадцать, их место заняли стойла для лошадей, а в углу притулился грузовичок, так, на всякий случай. Вот как раз за грузовиком и находилась замаскированная всяческим мусором неприметная дверца, ведущая в подвал, где всё и размещалось. Охранники отодвинули от двери потрёпанный жизнью шкаф, и хозяйка заведения спустилась по лестнице вниз, где её уже встречали.

– Как дела, Авдей? – спросила Александра у слегка полноватого мужчины.

– Как и всегда, спирт завезли на днях, готовую партию отгрузили, поступил новый заказ. Только вот… – мужчина замялся.

– Говори уж, коли начал. Что только что?

– Не знаю, как и сказать, Александра Филипповна.

– Говори, как есть.

– Не понравился мне последний заказ.

– Что так?

– Приехал мужчина, солидный, денежный вроде, аванс оставил, но чувствую, что-то тут не так. Интуиция кричит не связываться с ним. Вот и решил с вами посоветоваться.

– Интуиция говоришь?

– Она самая.

– Ладно. Давай денёк подождём, а я постараюсь к завтрашнему вечеру всё выяснить про нашего заказчика. У тебя сохранились его данные.

– А как же, всё записано, вот держите, – Авдей протянул листок.

Александра убрала его в сумочку. Прошлась по цеху. У Авдея Петровича всё, впрочем, как и всегда, было отлажено до совершенства.

– Вот, посмотрите, а лучше попробуйте, – мужчина протянул хозяйке бутылочку синего цвета.

– Что это?

– Новая продукция. Черничная настойка. Дюже хороша вышла.

– Хороша говоришь?

– Вот отведайте, сами убедитесь, – девушке протянули рюмку с фиолетовым напитком.

– А не плохо, очень даже не плохо, – отведав наливки, вынесла вердикт Александра, – прибавь ещё пару бутылок. Угощу кое-кого. А сейчас пора. Ты уж тут смотри. Если что, телефонируй мне. Попрощавшись, девушка покинула помещение, вышла в парк, подозвала шофёра, отдала бутылки с наливкой и сказала, чтобы минут через десять авто было готово к отъезду, а сама прошла к небольшому пруду, спрятавшемуся за деревьями. Сидя на скамейке, Александра, смотрела на спокойную воду озера и вспоминала, что случилось с ней за последние годы. Трудное было время. Она едва выжила от горя, потеряв родителей.

– Александра Филипповна, – раздалось за спиной, – вы велели через десять минут подготовить авто. Прошло уж боле получаса. Побоялся вас тревожить. Поедем, али как?

– Али как, но поедем, – сказала, вставая со скамейки Александра, – задумалась что-то.

– Куда едем?

– А давай-ка в «Асторию». Посижу, перекушу, заодно хозяину настойку передам. Всё дело. Понравится, наладим поставку.

Вскоре автомобиль направлялся в сторону Москвы. Ресторан располагался неподалёку от центра. Дорога была пустынна и вскоре гостья поднималась по ступенькам фешенебельного заведения. При входе её встретил сам хозяин заведения и проводил дорогую гостью в свой кабинет, позвал официанта, чтобы тот принял заказ, а сам, извинившись, сказал, что вынужден отлучиться по неотложным делам.

Александра попросила принести чашку кофе и пирожное, отказавшись от вина и остальной закуски. Вскоре всё было доставлено, и девушка вновь погрузилась в невесёлые воспоминания. Потеряв родителей, она осталась одна. Правда, ей достались кое-какие капиталы, с помощью которых и смогла организовать сегодняшнее производство. Дела шли, и шли достаточно успешно. Полученных денег ей хватало на себя, на содержание квартиры и на всё остальное. Так она и жила, но вот наступил март 1921 года, когда в Москве открылся десятый съезд РКП (б), на котором было принято решение о переходе от политики военного к новой экономической политике.

Девушка пока не понимала, хорошо это или плохо, но вскоре последовали новые указы и постановления. Майские декреты дали простор для развития частного сектора. В июне того же года новым декретом позволили создавать мелкие предприятия со штатом до 20 человек. Вот тут-то она и поняла, что появился шанс проявить себя. Ей удалось создать благодаря драгоценностям родителей сеть ресторанов, в которых веселились новые хозяева жизни. Затем, поняв, что ресторанное дело не такое уж и прибыльное, Александра продала свой бизнес и решила заняться винокурением, в чём и преуспела. Проживала она в большой квартире, некогда принадлежавшей какому-то промышленнику, бежавшему после революции в Париж. Прошло несколько лет и вот до новоявленной бизнес леди стали доходить противоречивые слухи, что вскоре все частные предприятия будут закрыты, но никто не мог сказать ничего конкретного. Осталось дело за малым: свернуть производство, но руки пока не доходили, да и дело давало слишком хорошую прибыль, чтобы вот так сразу от него отказаться.

Внезапно у неё в голове, словно что-то взорвалось. Она едва не потеряла сознание, когда показалось, что грядёт беда. Когда-то она сталкивалась с подобным. Это шестое чувство не раз спасало её в затруднительных ситуациях и, на тебе, снова оно.

Александра поднялась, оглядела комнату. Вроде нет ничего, что могло бы ей угрожать. Так в чём же дело? Подойдя к двери, хотела уже открыть её и выйти в коридор, как услышала странные звуки, раздававшиеся из зала, в котором по случаю раннего времени гостей быть не должно. Что-то ей подсказало, следует закрыть дверь, чтобы никто не мог войти в комнату. Увидев швабру, Александра просунула её через ручку, заблокировав вход. Кто-то с той стороны дёрнул дверь и, не сумев открыть, выстрелил.

Девушка подбежала к окну, распахнула створки, выбралась на карниз, а по нему добралась до крыши сарая, откуда по приставленной кем-то лестнице спустилась вниз. Где-то здесь должна быть её машина. Однако, решив не искать авто, Александра поспешила войти во двор, направилась к сараю, где имелась неприметная дверца, выходившая на соседнюю улицу. Там поймала извозчика, который доставил её домой. На следующий день девушка узнала, что хозяин ресторана связался не с теми людьми, вот они-то и устроили погром, который мог стоить ей жизни.

Приближался 1928 год, год, когда стали сокращаться все виды частного предпринимательства. Бизнес Александры пока держался на плаву, но казалось, ещё чуть-чуть и придётся с ним попрощаться. Начался товарный голод, приведший к постепенному сокращению объёмов производства. Частникам перекрыли доступ к банковским кредитам, вклады новых бизнесменов изымались в пользу государства. Александра вовремя сумела изъять все деньги, конвертировав часть из них в валюту, а часть в золото. Годы экономической вольницы оказались лишь передышкой. Спустя пару лет власти снова начали говорить об эксплуататорах-нэпманах и стали мало-помалу душить свободный рынок. Правда, число мелких предпринимателей в торговле все ещё продолжало увеличиваться. В тоже время началась борьба со спекуляцией. Начавшиеся в 1928 году эти процессы продолжились до тридцатого года, когда гайки окончательно закрутили. Однако мелкий капитал не исчез, а был загнан в подполье, где как-то пытался действовать. Пришлось и Александре затаиться. Впрочем, полностью своё дело она не свернула, не представляя, как и на что будет дальше жить. В городе у неё оставалась квартира, да и в деревне она прикупила на всякий случай дом, куда можно будет потом перебраться. Как-то стало ей в последнее время беспокойно. И она оказалась права. Начались наезды криминальных элементов на частный полулегальный бизнес. Доставалось и Александре. Откупов избежать не удавалось. Во время одной из криминальных разборок пришлось спешно уезжать из своего «санатория». За автомобилем Александры была организована погоня, во время которой девушка погибла.

Пролог 4

Россия 19 век. Петербург. Москва.

В первом десятилетии девятнадцатого века в Петербурге появилась странная дама, о которой ходили самые разные слухи. Себя она называла Александрой Филипповной, а вот откуда она появилась и кем была, никто не знал. Одни говорили, что женщина являлась вдовой лютеранского пастора, другие, что та была простой модисткой, бежавшей от французов из Германии, а самые ретивые утверждали, что это баронесса Кирхгоф. Тем не менее, в городе стали распространяться слухи о способностях дамы предвидеть события будущего. Правда, предсказания иногда были довольно путаными. Однажды к ней заглянул сам Пушкин, которому она выдала такую фразу: «Примешь ты смерть от белого коня» (Дантес был блондином). Слава баронессы росла день ото дня. Одни после её пророчеств разрывали помолвки, другие не принимали наследства, а третьи отказывались записываться в гвардию. Предсказала она и войну 1812 года, и триумф Александра в Париже, куда тот въедет на белом коне. Поговаривали, что когда-то она действительно была замужем, и это было достоверно известно. Правда, её единственный сын воспитывался в одном из частных пансионов, из которого он выйдет в возрасте двадцати лет, получит от неизвестного благодетеля крупную сумму и документы, подтверждающие его дворянское происхождение, но с матерью он так и не увидится. Шли годы, клиенты Александры Филипповны старели, умирали, но она сама оставалась всё в той же поре. Никто не мог сказать, сколько ей лет. В своё время она нагадала выступление декабристов, отмену крепостного права и даже крушение императорского поезда. Самое загадочное предсказание было об императоре и несколько раз прозвучало слово «Ипатьев». Правда, на это никто не обратил внимания, приняв всё за очередное чудачество старухи, а зря.

Подумав, Александра Филипповна решила перебраться из холодного и промозглого Петербурга в Москву, где, как ей казалось, будет как-то спокойнее и уютнее. Всё же столица была Европейской, лощёной, но совершенно бездушной, а вот её сестра дышала старым патриархальным духом. В Москве был приобретён небольшой ампирный особняк, чудом сохранившейся в тихом запущенном парке. Парк, как и особняк, привели в порядок. Баронесса продолжила свою нелёгкую деятельность по привлечению клиентов, желавших узнать, что им судьба готовит и это выходило у неё неплохо. Капиталы приумножались, годы пролетали один за другим, Кирхгофша, как предсказательницу называли за глаза, казалось, сумела остановить время. Люди несли ей деньги, а она не отказывала им в советах, иногда иносказательных, иногда загадочных, но чаще всего невероятно прямолинейных, в которые и верить не хотелось, но, тем не менее, всё сказанное сбывалось.

По всей видимости, прожитые годы давали себя знать. Всё чаще стали звучать странные слова, которые никто так и не мог разгадать. Сараево, Россия, война, смерть. Через десятилетия восстанет мёртвый император с женой, детьми и слугами, невинно убиенными вместе с ними, ещё кровь, брат убивает брата, отец сына, дочь предаёт мать, облако, как гриб, над Японией.

Тут бы следовало задуматься, ведь предсказания престарелой баронессы, хотя иногда и иносказательные, всегда сбывались. Но нет. Старуху сочли выжившей из ума, и поток клиентов почти иссяк. Забыли бы о великой предсказательнице, если бы не её последнее пророчество, как всегда запутанное, но именно оно опять вернуло веру в неё. В свои владения только что вступил 1894 год. В январе к Александре Филипповне пришёл на приём мало кому известный чиновник, решивший узнать, куда же пропало завещание, оставленное его недавно почившим отцом. Вот было оно, а потом исчезло. Проблема была довольно быстро решена. Расплатившись, Иван Никанорович собрался уходить, как был остановлен гадалкой.

– Постой, голубчик, подожди, не торопись. Послушай старуху. Хочу кое-что тебе сказать.

Чиновник, уже открывший дверь кабинета, застыл на месте, думая, что потребовалось гадалке. Та продолжила.

– Ведомо мне, что на престол вскоре вступит Николай Кровавый. Отец его, хоть и могуч телом, но духом ослаб. Недолго ему осталось, ой недолго.

– Царь наш батюшка, слава Всевышнему, от болезни оправился. Здоров, помирать не собирается

– Да ты погоди. Упадёт жёлтый лист в Крыму, а с ним и Александр упадёт. Запомни три цифры, один, четыре, семь. Потом придёт время антихриста. Спасться надо всем. А теперь иди.

С сентября по совету врачей монарх находился в царской резиденции в Ливадии, в Крыму (болели почки). Там несколько недель под контролем лучших отечественных и европейских медиков он боролся за жизнь. Развязка наступила 20 октября: в 14 часов 07 минут император скончался.

Вот это странное предсказание вновь вернуло клиентов к баронессе. Правда, пока никто не понял, почему она названа Николая Второго Кровавым. (После событий на Ходынском поле Николай получил это прозвище от радикальной оппозиции. Тогда погибло более 1300 человек и несколько сотен получили увечья).

Вроде бы и карты в руки, но тут предсказательница всё чаще стала отказывать клиентам, какого бы звания они не были. А виной всему были видения, касающиеся её сына и его семьи. Тут всё понятно, но вот всплыло имя самогонщицы Нюрки, её дочери Александры и какой-то девицы, жившей в период непонятного НЭПа. Александра Филипповна нутром чувствовала, что все эти люди связаны с ней, даже больше, они её близкие и не совсем, но, тем не менее, родственники. Так и жила она вплоть до того момента, когда вновь подтвердились её предсказания по поводу Сараево. Был убит эрцгерцог Фердинанд и его жена София, что привело к началу войны, в которую и была втянута Россия. Наступили трудные времена. Начались перебои с продуктами, появились беженцы из районов, затронутых войной. Во многих семьях скорбели по погибшим отцам, мужьям, сыновьям, братьям. К гадалке выстроилась очередь из тех, кто хотел узнать о судьбе своих близких. Не все могли получить радостные известия. Часто случались обмороки, истерики, сыпались проклятия. В своих бедах люди стремились обвинить баронессу. И вот один из таких не совсем уравновешенных людей пронёс с собой пистолет и, получив от гадалки, печальное известие, застрелил её. К сожалению, на этот раз дар предвидения молчал. Что же, и такое может случиться.

Глава 1.

Только всё начинается.

Москва. Десятые годы двадцатого века.

На одной из центральных улиц города расположился особняк барона Кирхгофа. На дворе был июнь 1896 года. Филипп Аркадьевич, глава семейства, нервно расхаживал в гостиной, ожидая, когда же его супруга разрешится от бремени. Пошёл третий час, как повитуха скрылась за дверью спальни. Роды были тяжёлыми.

Барон молился, умоляя сохранить жизнь любимой супруги и ещё не родившемуся ребёнку.

– Скорее бы, – не успел подумать Филипп Аркадьевич, как услышал торопливые шаги, приближающиеся к гостиной. Сердце зашлось в бешеном галопе, – неужели всё? Амалии больше нет? Почему не слышно детского плача?

Секунда, вторая, третья и вот на пороге появляется Елизавета, личная горничная жены.

– Говори, – вскочив с кресла, – Филипп Аркадьевич бросился навстречу женщине, – говори же.

– Поздравляю, господин, у вас дочь.

– Что с Амалией?

– Всё хорошо. Она и малышка чувствуют себя хорошо.

Хозяин особняка сорвался с места и поспешил к жене. Вскоре он держал посапывающий комочек в руках, вглядываясь в сморщенное личико дочери.

– Сашенька, – услышал он слабый голос жены.

– Что Сашенька?

– Наша дочь Сашенька. Ты не против?

Передав ребёнка заранее нанятой няньке, присел на кровать, взял жену за руку, с нежностью посмотрел на неё, затем наклонился и поцеловал.

– Как красиво звучит. Александра Филипповна Кирхгоф.

Минуло четырнадцать лет, когда произошло событие перевернувшее жизнь, как Сашеньки, так и жизнь всего семейства Кирхгоф. В январе Семён, брат Александры, заявил, что собирается поступать в Николаевский кадетский корпус в Санкт-Петербурге.

– Нет!– вскрикнула сестра и упала, потеряв сознание.

Был срочно вызван семейный доктор, определивший почему-то нервическое истощение организма и прописавший полнейший покой, по крайней мере, на неделю, как он сказал, на неделю, не менее.

Александру перенесли в её комнату и оставили под присмотром Глафиры, её няньки, которая практически и занималась её воспитанием с раннего детства. Конечно, были и учителя, среди прочего и заграничные, обучавшие свою подопечную языкам и хорошим манерам. Теперь девушка свободно могла изъясняться на нескольких языках: немецком, французском, английском. Так уж вышло, к языкам у неё открылись способности.

– Что же ты не бережёшь себя, моя касатка,– погладив Александру по голове, тихонько прошептала добровольная сиделка.

– Нянюшка, это ты? – в удивлении произнесла девушка, – что ты здесь делаешь?

– Да вот, отец твой приставил доглядеть за тобой.

– А зачем? Что случилось?

– Неужели не помнишь, как закричала «нет», услышав о желании брата отправиться в военное училище.

– Нет, что-то не помню такого. Так что же случилось потом?

– Ты упала в обморок, послали за доктором. Он прописал тебе недельный отдых. Так ты и очутилась у себя в комнате. Мне же велено оберегать тебя сердечную.

Александра присела на кровати, попыталась встать, но тут её накрыла необычайная слабость, и как будто кто-то подселился к ней в голову. Она услышала голос, принадлежавший явно старухе и велел тот голос прогнать Глафиру, поскольку необходимо было этому голосу поговорить с девушкой.

– Нянюшка, шла бы ты к себе. Со мной всё в порядке. Спать хочется, сил нет. Иди уж. Только дай морсу испить.

– Сейчас принесу, подожди чуток, – Глафира метнулась на кухню и вскоре принесла графин с напитком, поставив тот на стул рядом с кроватью.

– Вот держи.

– Спасибо. Иди, иди. За меня не беспокойся. Сейчас лягу и усну.

Женщина вышла, прикрыв за собой дверь, и тут же в голове Александры проявился всё тот же голос.

– Давай знакомиться, – произнёс голос, – Александра Филипповна баронесса Кирхгоф.

– Ой,– воскликнула Александра, и я тоже.

– Что, тоже?

– И я Александра Филипповна Кирхгоф.

– Значит, не ошиблась. Теперь слушай и не перебивай. Все вопросы потом. Поняла?

Девушка лишь кивнула, давая понять, что ей всё ясно.

– Итак, скорее всего, мы с тобой родственницы. Твой отец барон Кирхгоф?

– Да, Филипп Аркадьевич.

– Говоришь, Филипп. Значит, выполнил мою волю.

– Кто?

– Я же сказала, все вопросы потом. Правнучка.

– Кто правнучка? – снова не сдержалась Александра.

– Ты, правнучка, – на этот раз голос не обиделся, – моя правнучка. Ну что же, продолжим или повременим пока?

– Лучше всего сейчас и сразу, – откликнулась девушка.

Бывшей провидице пришлось рассказать всё про себя и своего сына, которого она видела всего несколько раз, но тщательнейшим образом следила за его судьбой. Отец Александры оказался внуком баронессы, которого в одном из писем к сыну она просила назвать Филиппом. Правда, послание было подписано псевдонимом «Благодетельница». К письму была приложена энная сумма денег, чтобы мужчина не передумал.

Прошла неделя. Вроде бы всё встало на пути своя. Александра полностью оправилась от своего обморока и смирилась с наличием голоса у себя в голове, к тому же баронесса не так уж часто её беспокоила. Однажды Филипп Аркадьевич собрался по делам финансовым в банк. Это была контора Государственного банка, расположенная в бывшем имении Воронцова. Здание было частично перестроено, а в 1890 году заложен новый корпус. Это было солидное учреждение с солидным капиталом. Там барон и хранил часть своих капиталов. За завтраком он отдал распоряжение подать авто, недавно приобретённое им специально для выездов, чтобы не отставать в новомодном веянии от своих компаньонов и товарищей.

– Куда вы собрались отец? – поинтересовалась Александра. С утра её терзало какое-то чувство неясной тревоги, но сказать, что и к чему, она пока никак не могла, а тут отец собирается в банк. Что-то тут не складывается. Банк располагался на Неглинной улице под номером 12.

И тут внезапно раздался голос в голове, о котором она стала забывать.

– Отцу туда никак нельзя. Отговори. Если поедет, не вернётся. Налёт. Бомба. Раненые, убитые.

Девушка отложила ложку, встала и, пошатываясь, попыталась выйти из столовой.

– Сашенька, что, опять? – всполошилась матушка.

– Да нет. Что-то разболелась голова. Пожалуй, пойду к себе. Скажите Глафире, чтобы принесла чаю, да покрепче, – Александре требовалось время, чтобы найти способ отговорить отца от поездки. Ведь можно съездить и завтра, ничего не случится. Решилась поговорить с Филиппом Аркадьевичем. Появилась Глафира с чаем.

– Барышня, вы чаю просили.

– Отнеси ко мне в комнату. Я скоро буду.

– Так остынет.

– Ничего, я и холодного попью. Иди уж. Мне надобно с батюшкой увидеться.

– Так он вышел, авто у подъезда. Сейчас поедут.

Александра схватила свою сумочку, нахлобучила шляпку и побежала к выходу, но автомобиль уже отъехал. Пришлось ловить извозчика.

– Вон за тем авто, – крикнула девушка, усаживаясь в экипаж.

– А ну, залётные, – извозчик стеганул лошадей, и они направились следом за новеньким «Рено».

Лошади оказались резвыми, и уже на подъезде к банку Александре практически удалось нагнать отца. Попросила извозчика остановиться и бросилась к входу в надежде задержать отца. Филипп Аркадьевич покинул автомобиль и, увидев ожидающего у входа в банк компаньона, помахал тому рукой, мол, сейчас подойду. Александре пришлось ускориться.

– Отец, – закричала она изо всех сил, старясь настигнуть родителя, но тот не услышал крика и продолжил свой путь.

В это же время к зданию приближался «Пежо» на предельной для него скорости и остановился у ограды. Из салона выбралось трое, шофер остался на месте. Мужчины направились к входу. Александра ещё раз позвала отца, но тщетно. Барон уже приблизился к ступеням, поднялся по ним, поздоровавшись с компаньоном. Александре удалось сократить расстояние, и она подбежала к ступеням, ведущим в банк, но Филипп Аркадьевич скрылся внутри.

«Ну вот и всё, – подумала девушка, – сейчас будет взрыв». Однако пока в банке царила тишина.

– Что встала, дурёха, – раздалось у неё в голове, – давай, иди, успеешь.

Александра подбежала к двери, швейцар услужливо распахнул её, и девушка влетела внутрь. Отец с компаньоном разговаривали с оператором.

– Успела, – прошептала девушка.

В это время мужчины, приехавшие на «Пежо» прошли в конец операционного зала и вызвали управляющего. Александра поняла, что времени у неё почти не осталось. Что делать? Ускорившись, подскочила к отцу и дёрнула того за рукав.

– Сашенька! – удивился мужчина, – ты чего здесь?

– Папа, папа, – залепетала девушка, растеряв всю решительность,– скорее, туда, – и потянула его к выходу.

– Что случилось, доча?

– Пошли, надо, пошли, – и вновь потянула отца к выходу.

Первым среагировал Аристарх Порфирьеич, компаньон барона.

– Иди, Филипп Аркадьевич, вишь дочери что-то требуется. Видать увидела новое платье и вот не терпится купить. Давай, а я тут подожду.

– Нет, – Александра ухватила мужчину за руку и вы с нами, – пойдёмте же. Там Андрей ждёт, – решилась на ложь девушка.

Андрей был сыном Аристарха Порфирьевича и питал нежные чувства к наследнице барона Кирхгоф.

– Видать сладилось у детей, – подумал мужчина и, ухватив Филиппа Аркадьевича под руку, потащил того к выходу.

– Идём, посмотрим, в чём там дело.

Они покинули операционный зал, оставив в удивлении милую барышню, обслуживавшую видных клиентов.

Выйдя на ступени, мужчины огляделись.

– И где Андрей, – поинтересовался Аристарх Порфирьевич.

– Там, там, идёмте, – Александра увлекла мужчин к «Рено», – он ждёт у нас дома, а я уж за вами.

Не успели они дойти до автомобиля, как раздался оглушительный взрыв. Пламя вырвалось сквозь ошмётки окон, слетела с петель входная дверь. Швейцара отбросило взрывной волной на землю. Раздались крики боли и отчаяния. Вот из банка показалась троица мужчин с баулами в руках и направилась к «Пежо». Александра поняла, что свидетели будут не нужны и, схватив отца и его компаньона под руки, со всей возможной силой потянула их к автомобилю.

– Гони, – крикнула она, едва все разместились в салоне.

«Рено» рванул с места, поскольку шофёр, увидев, что происходит что-то непонятное, заранее сподобился завести авто. Вслед раздались выстрелы, треснуло стекло, обдав осколками щеку Александры. Показалась кровь. Филипп Аркадьевич дёрнулся помочь, но девушка остановила его.

– Ничего серьёзного.

Мужчина протянул ей платок, Александра приложила его к щеке и едва слышно прошептала.

– Слава богу, успела.

Аристарх Порфирьевич с удивлением взирал на всё происходящее, и тут к нему пришло понимание, что не зря Александра появилась в банке, не было никакого Андрея, не было никакого сговора, не было попыток упросить Филиппа Аркадьевича купить новое платье, а была попытка спасти отца, а тут и он подвернулся под руку. Но как смогла Саша узнать о том, что будет. Неужели она сговорилась с бомбистами. Нет, не может быть. Стреляли же. Вон ранили дочку партнёра, чуть не убили. Здесь что-то другое. Тем временем автомобиль уже подъезжал к особняку барона. Удивлённый привратник раскрыл ворота. Барин должен был вернуться не скоро, а тут, на тебе, прибыл. Авто остановилось у входа. Филипп Аркадьевич помог дочери выбраться, кивнул Аристарху Порфирьевичу, приглашая того следовать за ним. Войдя в холл, приказал послать за доктором. Услышав шум, спустилась в холл Амалия Борисовна. Увидев дочь, прижимавшую окровавленный платок щеке, вскрикнула, подбежала к ней.

– Сашенька, что случилось? Покажи. Ужас, какой ужас.

– Успокойся, дорогая, я уже послал за доктором. Присмотри тут, а нам с Аристархом Порфирьевичем следует кое-что обсудить.

– Ради бога скажи, почему Сашенька ранена?

– Всё потом, всё потом. Как приедет Аким Львович, позови. Мы будем у меня в кабинете. Пойдём, Аристарх Порфирьевич, поговорить надо. Обсудим что к чему.

Мужчины поднялись на второй этаж и прошли в кабинет. Там хозяин особняка достал бутылку «Шустовского», разлил по бокалам и предложил, прежде чем обсудить случившееся, выпить.

– Нервы ни к чёрту, – объяснил он.

Мужчины выпили, посидели, переглянулись и первым начал Аристарх Порфирьевич.

– Ты ничего не хочешь сказать?

Филипп Аркадьевич пожал плечами.

– Нет у меня ответа, понимаешь, нет.

– Но ты ведь понимаешь, что сегодня произошло?

Барон кивнул.

– Моя дочь сегодня спасла нас.

– Но как она узнала?

– Для меня это также остаётся загадкой. Не поверишь, до сих пор не могу прийти в себя. Давай лучше ещё по одной, – барон позвонил в колокольчик и появившейся горничной велел принести порезанный лимон.

Мужчины выпили, закусили и тут Аристарх Порфирьевич удивил.

– Буду за твою дочь всю жизнь молиться и тебе советую. Понял я, что к чему. Это Бог послал нам Александру в помощь, это он уведомил её, что должно произойти. А теперь, извини, друг, позволь так теперь называть тебя, пора мне домой отбыть. Чай уж прознали домашние, что в банке произошло. Волнуются.

Мужчина поднялся и направился к двери.

– Подожди, – услышал он вдогонку.

Филипп Аркадьевич подошёл к нему, обнял.

– Спасибо, – Аристарх Порфирьевич увидел, как слеза скатилась по щеке обретённого друга.

– Ладно, пойду уж, – не желая показывать, что увидел слабость партнёра, попрощался Аристарх Порфирьевич.

Глава 2

Помочь подруге

– Филипп, – в кабинете появилась супруга барона, – доктор прибыл, просит тебя.

Мужчина поднялся и прошёл вместе с супругой в комнату дочери.

– Добрый день, Аким Львович, что скажете?

– Нет, это вы мне скажите, как такое могло произойти и где?

– Амалия, оставь нас.

Супруга, пожав плечами, вышла.

– С вашей дочерью всё в порядке. Порезы не глубокие. Через месяц и следов не останется, а теперь слушаю вас, Филипп Аркадьевич.

– Я всё расскажу, но поклянитесь, Аким Львович, что всё услышанное останется между нами. Давайте ка выйдем. Пусть Саша отдохнёт.

Мужчины прошли в кабинет, барон налил коньку и предложил доктору.

– Я умею хранить тайну, – выпив, произнёс Аким Львович.

Филипп Аркадьевич поведал обо всём, что произошло.

Выслушав его, доктор подумал, а затем произнёс.

Вы помните недавний случай, произошедший с вашей дочерью?

– Вы о чём?

– Я о том дне, когда Александра потеряла сознание, проведав о намерениях брата пойти по военной стезе.

– Да, да. Она, когда узнала об этом, выкрикнула «Нет» и упала без чувств.

– Вам не показалось это странным?

– Вроде нет. Вы наверняка знаете, как Александра привязана к брату. Они практически неразлучны с раннего детства. Семён взял негласную опёку над ней.

– Я это заметил, но тут есть одно но…

– И что вы этим хотите сказать?

– Мне кажется, но я не совсем уверен. Ваша дочь…– Аким Львович не договорил, замолчав, обдумывая, что и как сказать дальше.

– Говорите же, – в нетерпении поторопил Филипп Аркадьевич.

Доктор задумался и спросил.

– А стоит ли? То, что я хочу сказать, может повергнуть вас в шок, так необычно прозвучит моё предположение.

– Говорите же, не томите.

– Ваша дочь может видеть будущее, – словно нырнув в ледяную воду, выдохнул Аким Львович.

– Вы шутите, – с удивлением произнёс барон.

– Отнюдь.

– Поясните.

– Давайте вернёмся в тот день, когда Александра узнала о желании брата поступить в военное училище.

– Я всё помню. Мы собрались в гостиной, Семён объявил о своём решении, и Александра так странно среагировала на его слова. И что с того? Она просто боялась расставания с братом.

– Вы помните, какое решение приняла ваша дочь?

– Она решила ехать в Петербург следом за братом и намерилась там учиться.

– И вы ничего странного в этом не увидели? Раньше ваша дочь выказывала подобное желание?

– Вроде бы нет. Надо спросить у супруги. Она занимается воспитанием дочери.

– Я уверен, что Александра увидела нечто, что грозило Семёну. Вот она и решила оберегать его от будущей опасности. Кстати, ничего необычного вы не замечали за вашей дочерью?

– Что вы имеете в виду?

– Например, странные слова, не связанные с нынешней обстановкой.

– Кажется, припоминаю. Как-то она, сидя за обедом, вдруг сказала, четырнадцатый год, кровь, брат на брата, сын на отца. Затем продолжила есть суп.

– Вот видите. Она видит то, что ещё не случилось, но обязательно произойдёт. Давайте подождём, чтобы увериться в моих предположениях. Так и сегодня.-Она явно видела вашу гибель.

– Но почему она не сказала об этом до моего отъезда?

– Думаю, видение пришло ей позднее, и вы успели отъехать. Вот она и поспешила за вами. Хорошо, что всё так закончилось.

– Благодарю вас. Возьмите, – Филипп Аркадьевич протянул крупную купюру, – возьмите и помните, вы обещали молчать.

Не стоит. Я не возьму. Молчать буду. Однако позвольте просить вас об одолжении.

– Слушаю вас.

– Если вы заметите что-то необычное у вашей дочери, сообщите.

Барон склонил в знак согласия голову, положил купюру в карман доктора и проводил его к выходу. Попрощавшись, прошёл к супруге.

– Нам следует поговорить, но поклянись, что всё останется в этих стенах.

– Ты о чём? С нашей дочерью случилось что-то страшное?

– Не волнуйся, ранения у Сашеньки пустяковые. Доктор сказал, через месяц и следов никаких не останется.

– Слава богу. Так в чём же дело?

– Право, не знаю, как и сказать, – Филипп Аркадьевич вздохнул и скрепя сердце произнёс, – наша дочь провидица.

– Ты шутишь!?

– Отнюдь. Сегодня я кое-что сопоставил и пришёл к такому непростому для меня выводу. Однако прошу тебя никому и никогда не говорить об этом.

– Прости, но на чём основаны твои выводы. Я никак не могу поверить в это.

Филиппу Аркадьевичу пришлось рассказать обо всё, что произошло с ним сегодня.

– Ты думаешь, наша дочь всё это видела и смогла предотвратить непоправимое?

– Я по-другому никак не могу этого объяснить. Думаю, следует присмотреться к Саше, а там видно будет. Возможно, я ошибаюсь. Дай-то бог.

На этом разговор закончился, и потекла прежняя размеренная жизнь. Дар Александры никак себя не проявлял и все успокоились. Впрочем, всё это спокойствие продолжалось немногим более месяца. В одно прекрасное утро в гости к Кирхгофам, вернее к Александре, пожаловала Эмилия, по-простому Мила Воскресенская, подруга дочери. Девушка была явно взволнована и, казалось, слёзы вот-вот потекут из глаз.

– Доложите Александре Филипповне, что к ней пришли, – Эмилия положила на поднос визитную карточку.

Горничная приняла шляпку и проводила девушку в малую гостиную.

– Мила, что случилось? – увидев подругу близкую к истерике, взволновалась Александра.

– Представляешь, Вальдемар мне изменил, – и тут девушка не выдержала, безудержно зарыдав.

– Присядь, на вот, выпей, – хозяйка протянула гостье воды.

Эмилия залпом осушила стакан, достала платок, вытерла слёзы и продолжила.

– Мне горничная шепнула, что видела моего жениха на Покровке с некой дамой. Они вошли в магазин парфюмерных товаров. Затем вышли, держась за руки. Дама прильнула к плечу Вальдемара. Что делать? У нас уже объявлено о дне свадьбы. Как мне быть, зная, что мой жених, а потом и муж будет мне изменять? Сейчас и жить не хочется. Сашенька, как дальше быть? – Мила вновь зарыдала.

– Подожди. А ты уверена, что горничная не обманула тебя?

– Зачем ей это?

– Наверное, ты права. Ей это совсем ни к чему, – не успела Александра договорить, как в её голове раздался знакомый голос.

– Ну, что вы, как две наседки, раскудахтались? Если хотите узнать правду, дело делать надо.

– Но как?

– Думай сама, а я помогу. Ты должна уберечь Милу от необдуманного шага. Она тебе не всё сказала. У неё в спальне осталась раскрытая упаковка снотворного. Ещё чуть-чуть и ты бы лишилась своей подруги. Так что думай, а я пока буду тебе подсказывать, – голос стих.

– Милочка, но зачем же так? – обратилась Саша к подруге.

– Ты о чём?

– Зачем ты купила снотворное? Почему хотела расставься с жизнью? Поверь, ни один мужчина, а тем более Вальдемар, не стоит этого.

– Но откуда?

– Что откуда?

– Как ты узнала? Я действительно хотела принять снотворное и забыться, чтобы больше не видеть этого изменника.

Александра пожала плечами.

– Догадалась.

– Ты не понимаешь. Я решила покончить с нашими отношениями, а меня объявят виновной во всех смертных грехах. Я боюсь, что мой жених может очернить мою репутацию и первым объявит о разрыве помолвки. Мужчине можно всё, а виновата будет женщина.

– Подожди паниковать. Из ситуации есть свой выход. Справимся. Подруги мы или просто знакомые?

– Подруги, конечно, подруги, – Мила скупо улыбнулась.

– Теперь давай думать, – закончить Саше не дал всё тот же голос.

«Скажи, что не так давно узнала о неком карточном гадании, которое помогло тебе в одном затруднительном деле, сейчас возьмёшь нераспечатанную колоду. В кабинете у отца найдётся. Сходи, попроси. Дадут. Затем погадаешь на этого Вальдемара. Я подскажу. Иди», – голос отправил девушку за картами.

– Мила, знаешь, мне тут пришла в голову мысль. Не так давно мне попалась статья о гадании на картах. Я попробовала и, представь, у меня вышло. Мне помогло. Давай попробуем и с тобой. Только потребуется новая нераспечатанная колода. Я пойду и спрошу отца. Ты пока подожди. Я распоряжусь принести чая с пирожными.

Саша вышла, вскоре появилась горничная с угощением. Затем вернулась Александра.

– Вот. Теперь распакуй колоду, – Миле протянули упаковку, – затем перетасуй и отдай мне.

Девушки, забыв о чае, переместились за стол.

Хозяйка, приняв карты, начала раскладывать их, а голос в голове диктовал то, что должно произойти.

– Через два дня твой жених отправится на Покровку. Они пойдут в тот дом, где торгуют парфюмерией и припасами для кухни. Вижу вечер. Восемь часов. На углу Покровки они поначалу и встретятся, а потом пройдут в квартиру семь на втором этаже.

– Это ты видела? – удивилась Мила.

– Видела не я, видели карты.

– А что дальше.

– А дальше мы выследим его, застанем на месте преступления и ву-а-ля.

– Ву-а-ля? В чём оно будет заключаться?

– Будем играть в шпионов.

– В шпионов? – удивилась Мила.

– Очень просто. Нам нужно как-то попасть в квартиру номер семь и сфотографировать твоего жениха за …– Александра не договорила, – ну, ты меня поняла, за каким занятием мы сфотографируем Вальдемара.

– Сфотографируем? Но как, фотографические аппараты такие громоздкие. Мы просто не сможем пронести камеру с собой.

– Ой, подруга, ты отстала от жизни. Папа’ не так давно купил миниатюрную камеру «Кодак» со сменными катушечными пленками. Вот ей мы и воспользуемся. Правда, имеется один нюанс. Нас могут узнать. Значит что? Значит, нам следует преобразиться.

– Что ты под этим понимаешь?

– Завтра у нас выход в город. Купим грим и кое-какие платья. Такие, чтобы нас никто не узнал.

– Как у тебя всё хорошо выходит. Конечно, я согласна. Давай встретимся на Тверской у «Националя». Договорились?

– Договорились, – Мила просияла, – тогда до завтра. Значит, в десять.

Мила, довольная разрешённой проблемой, убежала.

Александра призадумалась. Вот так кашу она заварила, а дальше как быть?

– Не бойся, ничего страшного не случится. Всё у вас выйдет, – прошелестел голос в голове, – только не геройствуйте. Прощаюсь до послезавтра, – голос стих.

Глава 3.

Шпионы как они есть, или как разоблачить неверного жениха.

До вечера делать было нечего, Александра решила навестить брата, с которым не виделась уже целую неделю. Он как-то отдалился от сестры, занявшись подготовкой к отъезду в Петербург. Семён был у себя.

– Можно, – спросила Александра, постучав дверь.

– Заходи сестрёнка. Что случилось, раз ты решила навестить своего забытого братика.

– Мне потребуется, вернее нам с Милой, твоя помощь послезавтра. Ты свободен?

– Для тебя всегда. Говори, в чём у тебя нужда.

Александра вкратце рассказала о том, что случилось с Милой и то, что они задумали сделать.

– Какова будет моя роль? – поинтересовался Семён.

– Ты, как и мы, должен изменить свою внешность и потом просто сопровождать нас. Одни мы можем не справиться.

–Вот ведь две авантюристки выискались на мою голову. Конечно, я с вами. Куда вы без меня денетесь.

– Ты чудо, – Александра подскочила к брату, чмокнула в щёку и выпорхнула из комнаты.

День клонился к вечеру. Девушка прошла к себе, присела перед зеркалом. Ну, чем плоха? Всё при ней, а вот кавалера нет. Взглянуть бы хоть одним глазком, кого ей судьба уготовила. Внезапно поверхность зеркала пошла волнами и покрылась туманом.

– Смотри. Что увидишь, то сбудется, – пронеслось у неё в голове.

Вскоре туман рассеялся, и девушка разглядела саму себя, стоящую на платформе в ожидании поезда. Одета она была более чем затрапезно. Поношенное пальто, стоптанные сапожки, платок, повязанный на голове. Она бы так никогда не оделась. Что же случилось? Народ рядом с ней выглядел не лучше. Прибыл состав. Все рванули к вагонам.

– Что, растерялась? На поезд никак попасть не можешь? Помочь? – спросил молодой человек лет двадцати пяти, одетый в потрёпанную шинель, за спиной котомка, – пойдём со мной, помогу. Ты, случайно, не в Берёзовское?

Девушка неуверенно кивнула.

– Значит, нам по дороге. Иди, давай, не менжуйся, прорвёмся.

Подойдя к одному из вагонов спутник Александры, схватил девушку за руку и как-то сумел плечом раздвинуть наседавшую толпу, затем буром разрезал осаждавших вагон и протащил Сашу к двери, подсадил её, подтолкнул, вперёд, затем сам последовал внутрь. Усевшись на место, молодой человек представился Василием. Зеркало вновь зарябило, изображение исчезло.

Александра никак не могла поверить в увиденное. Значит, её будущего мужа зовут Василием. А он вроде не совсем сермяжный, только вот одёжка подкачала. Впрочем, она сама выглядела не лучше. Ладно, чего только не привидится. Время покажет, что к чему, а пока спать, спать. Ночь прошла без сновидений. Утром, позавтракав, Александра отправилась на встречу с подругой. Как и договаривались, они встретились у входа в гостиницу «Метрополь».

– Куда теперь? – поинтересовалась Мила.

– Пошли на Кузнецкий. Там всё и купим. Сначала грим, а потом уж и платья.

– Подожди, на Кузнецком подходящих платьев для нас нет. Там найдутся самые модные наряды, а в них мы будем слишком заметны. Нам нужно что-то попроще.

– Тогда на Сухаревку?

– Ну уж нет. Слишком опасно. Вот, если бы твой брат пошёл с нами, тогда… – Мила не договорила

– А вот и брат, – перед девушками появился Семён.

– Ты что, следил за нами? – с возмущением спросила Александра.

– Как следил? Вовсе нет. Зная твою авантюрную натуру, просто решил в случае чего оказать вам посильную помощь. К тому же, если помнишь наш вчерашний разговор, мне также требуется кое-что прикупить для создания некого таинственного образа.

– Он что, всё знает? – с изумлением уставилась на подругу Мила.

– Я решила, что мужская помощь нам явно пригодится. Вспомни, минуту назад ты сама взывала к сильной мужской руке. Ну что, берём Сёмку в свою компанию?

Мила, подумав, кивнула головой, взглянула на нового члена гоп-компании, покраснела.

– Ладно, пусть идёт. Всё какая-никакая подмога.

– Теперь куда, барышни? – спросил Семён.

– Нам нужен грим и совсем простая одежда. Ты знаешь, где всё это купить?

– Есть одно место, и вы о нём говорили.

– Сухаревка?

– Она самая.

– Тогда веди, Сусанин.

Семён усмехнулся, подхватил девушек под руки и повёл на знаменитый Сухаревский рынок, где можно было достать практически всё, что душе угодно.

До рынка доехали на трамвае. Добравшись, подивились большому скоплению разнообразных типов покупателей. Тут были и заядлые коллекционеры, надеявшиеся по дешёвке купить уникальные вещи. Там же сновали мещане, крестьяне, в общем, люди всех сословий.

– Ну вот, мы и на месте, – произнёс Семён, – держитесь за мной. Главное, не отставайте. Скажу стоять, стойте. Скажу бежать, бегите. Пошли, – вздохнул молодой человек и нырнул в снующую толпу, крепко держа попутчиц за руки.

– А ты знаешь, куда идти? – поинтересовалась Эмилия.

– Раз иду, значит, знаю.

– Интересно откуда? – съехидничала Александра.

– Было дело, потом расскажу. Сейчас следуйте за мной, ничему не удивляйтесь, ни с кем не вступайте в разговоры. Всё, идём.

Молодые люди, разрезая бурлящий водоворот, двигались к намеченной цели. Семён явно бывал здесь и знал, куда идти. Пару раз к ним пытались примазаться мутные личности, но увидев, кто сопровождает девушек, поспешно ретировались.

– Сёма, объясни, – решила прояснить ситуацию Александра, – что всё это значит? Ты, как я поняла, здесь не в первый раз.

– Я же сказал, все вопросы потом. Придём домой – объясню. Всё, вот мы и на месте, – молодой человек подошёл к одной из многочисленных палаток.

– О, Сёмыч, и с очаровательными барышнями, – отреагировал на появление молодых людей владелец торговой точки, – что тебя привело в сей чудный край?

– Не юродствуй, Осип. Дело у меня к тебе.

– Говори, чем смогу, помогу.

– Знаю я твоё, чем смогу. А нужно нам завтра изменить внешности моих спутниц и, конечно же, мою. Поможешь?

– Спрашиваешь. Для тебя всё самое лучшее. Ты сказал нужно к завтрому.

– Да, часам к семи вечера.

– Будет. Куда доставить.

– Вот держи, – Семён протянул Осипу листок бумаги.

– Всё, идите. Завтра в семь пришлю человека с товаром.

– Сколько?

– Для тебя бесплатно. Прощевай пока. Если что потребуется, я всегда на месте.

– Бывай. Ну вот и всё. Можно возвращаться.

Молодые люди вскоре покинули территорию рынка и на трамвае добрались до центра, а оттуда на извозчике до дома.

– Ты обещал кое-что рассказать, – напомнила брату Александра.

– Хорошо, хорошо. Я помню. Прикажи подать чаю. Пусть принесут в мою комнату, и вы заходите. Там и поговорим.

Вскоре все собрались за столом. Семён похрустовал любимыми с детства сухариками с изюмом.

– Ну же, давай, рассказывай, – нетерпеливо попросила сестра.

– Да нет никакой тайны. Вы видели Осипа Петровича. Как-то я помог ему и вот, теперь я свой человек на Сухаревке.

– И это всё?– разочаровалась Мила, – так не бывает. С тобой ведь многие раскланивались, а другие просто боялись.

– Извините, больше ничего не могу добавить. Не моя тайна.

Пришлось допить чай и, не солоно хлебавши, разойтись.

– Да, а где мы завтра встречаемся? – поинтересовалась Мила.

– Пока и сама не знаю. Завтра пришлю записку с адресом. Пойдём, провожу.

Подруга, поймав извозчика, отправилась домой. Александра решила навестить брата, но он сам нашёл её.

– Слушай, – начала девушка, – ты так и не сказал, где мы завтра собираемся.

– Подожди. Завтра скажу. Я дал адрес Петровичу. Он должен утром прислать ответ. Извини, что не всё смог рассказать.

– Ладно, не бери в голову. Тайна, так тайна. Кстати, как тебе моя подруга?

– Ты о чём?

– Ну, понравилась она тебе?

– Вроде ничего. Симпатичная. Не ныла, когда мы были на рынке.

– И всё?

– А что тебе хотелось бы знать?

– Да так, – Саша, пожелав брату приятного дня, ушла к себе.

Присев перед зеркалом, захотела вновь увидеть того, кто был ей предназначен в супруга. Однако сколько не вглядывалась в блестящую поверхность, ничего не происходило. Вздохнув, встала, решив спуститься в сад. Подойдя к двери, услышала тихое «Сашенька». Огляделась, никого, только зеркало вновь подернулось туманной дымкой. Опять появилось знакомое мужское лицо. И это был Василий. Мужчина с грустью посмотрел на Александру, и тут его изображение исчезло, сменившись на другую картинку. Девушка увидела дорогу, по которой мчался автомобиль неизвестной ей марки. Такие она ещё не встречала. Вот автомобиль скрылся за поворотом, показался грузовик с вооружёнными людьми в кузове. Казалось, люди на грузовике преследуют легковое авто. Далее изображение вновь сменилось. «Руссо-Балт», почему-то пронеслось в голове, слетел с дороги и опрокинулся на крышу. На обочину из салона выпала девушка странным образом похожая на неё. Пошатнувшись, она поднялась на ноги и постаралась помочь шофёру, но тот, по всей видимости, был мёртв. Поняв, что мужчине не помочь, девушка постаралась отойти подальше от дороги, но не успела. Рядом притормозил грузовик. Люди из кузова спрыгнули на землю. Увидев, что пассажирка потерпевшего аварию автомобиля уходит, крикнули.

– А ну, стерва буржуйская, стой.

Девушка побежала. Тогда один из мужчин схватил винтовку и угрожающе направил её на беглянку.

– Стой, кому говорят, стой. Стрелять буду.

Однако на его окрик не обратили внимания, и беглянка постаралась добраться до близлежащего леса. Поздно. Раздался выстрел. Вскинув руки, девушка сломанной куклой опустилась на землю.

– Андрон, ты чё? Она живая нам нужна была.

– Звиняй, так уж вышло.

Тут зеркало вновь пошло рябью и приняло свой привычный вид, отобразив удивлённую Александру.

Что это было и к чему? Не успела девушка отойти от увиденного, как в голове у неё появился знакомый голос.

– Видела? Это будущее через пятнадцать лет. Та девушка, погибшая на дороге. Она так похожа на тебя и зовут её так же, как и тебя. Ты должна будешь спасти её, иначе погибнешь сама. Погибнет она, исчезнешь ты.

Александре хотелось задать вопрос о Василии. Кто он, откуда, какого рода-племени. А самое главное, неужели это её будущий муж.

Голос предупредил её вопрос.

– Да, это он. Твоя судьба. До вашей встречи осталось совсем немного. Чуть меньше пяти лет. А кто он, узнаешь позже. Скажу одно, человек он надежный, он твоя судьба. Всё, иди, займись собой. Завтра предстоит трудный день. Будь осторожна. Вас ждёт успех, но в то же время вижу и казённый дом. Решение взять брата было верным. Поможет. Более ничего сказать не могу. Запомни, ваш искомый объектус будет в квартире нумер семь. Это на втором этаже как раз над магазином. Сейчас не моё время, многого не вижу. Что могла, то поведала.

Голос стих. Александра вспомнила про фотоаппарат и отправилась за ним. Зарядила плёнку, сделала пару снимков. Вроде работает. Положила на видное место, чтобы не забыть, а то бывает такое. Помнишь, что надо взять вещь, а не приготовил и вот – забыл. День тянулся невыносимо долго, и Александра была рада, когда солнце ушло за горизонт. Пора спать, но уснуть никак не удавалось. Завтрашний день будоражил, беспокоил, тревожил. Едва задремала, как увидела, да так ясно, себя и Милу в компании каких-то пёстро разодетых девиц и все они были в комнате, отгороженной от коридора решёткой.

Утром оно чувствовала себя совершенно разбитой. Умылась, привела себя в порядок, спустилась к завтраку. Брат был уже там. Увидев сестру, подмигнул, давая понять, есть разговор, но чуть позже. После завтрака предложил прогуляться в саду. Позвал Александру в беседку.

– Вот держи, – и протянул ей листок бумаги.

– Что это?

– Адрес, где мы встретимся, чтобы переодеться.

– Это я должна отправить Миле?

– Можно и так, но было бы лучше тебе самой заехать за ней. А сейчас отправь подруге записку и скажи, что сама полседьмого будешь у неё.

Время тянулось словно каучуковое. Девушка не знала, куда себя деть.

– Всё же гад мой братишка, подумала она, – так заинтриговал и хоть бы полнамёка. Нет же, молчит, чтоб его. Наконец, часы пробили половину седьмого. Всё, пора. Так, а потом куда? Александра разыскала Семёна.

– Не волнуйся, я вас буду ждать у дома Милы, дальше поедем вместе. Давай, опоздаешь.

Пришлось поторопиться. Подруга уже высматривала Александру.

– Ты что так долго? – вместо приветствия она напала на девушку, – я вся извелась. А где твой ненаглядный братец? – при упоминании брата щёки у Милы порозовели.

– Сказал, что в семь будет нас ждать где-то здесь рядом.

– Но уже семь.

– Да нет, до семи ещё пять минут. Ждём

Ровно в семь, когда вечерние тени стали постепенно отвоёвывать пространство у теней дневных, рядом с нами затормозил автомобиль с зашторенными окнами.

Распахнулась дверца и показалась голова Семёна.

– Давайте, живо, садитесь.

– А я и не знала, что ты можешь водить автомобиль, – бросила Александра с упрёком, едва они разместились на заднем сиденье.

– Ты ещё не всё знаешь, сестренка. Твой брат многое умеет, – ухмыльнулся молодой человек, – в последнее время ты что-то запустила с раскрытием тайн моей жизни.

Александра фыркнула, что означало, и не больно-то надо.

«Форд» набрал скорость. Девушки хотели посмотреть, куда они направляются, и слегка отодвинули шторку.

– Не стоит, – раздалось с водительского сиденья, – вам лучше не знать, куда мы едем. Саша, ты же сама часто повторяла, «Меньше знаешь, лучше спишь». Здесь именно такой случай.

Девушке пришлось задёрнуть окно, и она повернулась к Миле.

– Вот ведь накрутил таинственности. Умру от неизвестности, пусть потом кается.

– Не умрёшь, сестричка, скоро будем на месте. Предупреждаю, никуда без моего разрешения не отлучаться, ничего не трогать и следовать строго за мной. Да, самое главное, ни на что не обращайте внимания, даже, если вам что-то или кто-то очень не понравится, молчите.

Действительно, минут через пятнадцать автомобиль остановился.

– Всё, дамы, прошу на выход, – шутливо поклонившись, Семён распахнул дверцу, подав своим спутницам руку.

Девушки огляделись. Место было им не знакомо. Кажется, один из рабочих районов. Прямо перед ними располагалось здание с надписью «Трактиръ». Пока они осматривались, появился молодой человек и отогнал куда-то автомобиль.

– Нам туда, – Семён указал рукой на трактир.

– Я туда не пойду, – Мила встала, уперев руки в бока, – там мужики и они пьяные. Мне страшно.

– Ничего не бойтесь. Ведите себя так, как я вам сказал, – Семён подхватил девушек, и все направились к входу в питейное заведение. Не успели они дойти до двери, как так распахнулась и на улицу вывались троица не совсем трезвых мужиков.

– Ого, какие крали к нам пожаловали, – увидев Сашу с Милой, начал один из них, пьяно улыбаясь, – идите к нам, скучно не будет.

Семён взглянул на него и коротко сказал:

– Они со мной.

Мужик с открытым ртом смотрел, как две девушки и их сопровождающий вошли в трактир.

– Хороши цыпы. Жаль, не наши, – крякнул он, – ладно, мужики, тут не выгорело, выгорит в другом месте. Пошли к Максимычу. Там таких цыпок тьма.

Войдя в зал, девушки поморщились, так там было накурено, да и пахло не фиалками. Хорошо, что на них никто не обратил внимания. Мало ли кто пожаловал. Семён прошёл к прилавку, что-то сказал хозяину заведения. Тот кивнул и показал на лестницу, ведущую на второй этаж.

– Сразу направо, – бросил он вдогонку.

Семён поднялся первым, за ним девушки. Дверь нашлась сразу. Войдя в комнату, увидели пожилую женщину.

– Это вы от Петровича? Я вас жду. Проходите, гости дорогие, – ухмыльнулась она, – кто будет первым?

Все замерли в удивлении.

– Да не стойте соляными столпами. Я помогу с гримом. Кто же отважится быть первым?

– Пожалуй, я, – Семён опустился на стул перед зеркалом.

– Ты, так ты. Сиди, молчи, не дёргайся. Как раскрашу, иди в соседнюю комнату переоденься. А вы, девушки, садитесь и ждите. Я скоро. Действительно, минут через десять перед Александрой предстал совершенно незнакомый ей человек. Это был парень с рабочих окраин, слегка небритый, с копной нечёсаных волос, с траурной каёмкой под ногтями.

– Что, хорош? – старуха указала на соседнюю комнату, – выбери там, что подойдёт. Теперь кто?

– Встала Мила.

– Давайте я.

Пока девушку приводили к образу далёкому от избалованной аристократки, появился Семён в помятом пиджаке, брюках, заправленных в сапоги гармошкой и рубахе навыпуск.

– Всё, – подтолкнув Милу к комнате, где следовало переодеться, – давай вторая. А ты, – это к Миле, – подожди подругу. Самой тебе не одеться.

Вскоре Александра, преобразованная в даму слегка потрёпанную жизнью, прошла в соседнюю комнату. Там девушки выбрали наряды. Выбрали, это громко сказано. Выбирать следовала по их понятиям из совсем плохого и не слишком страшного. На подбор нарядов им потребовалось минут пятнадцать. Как же необычно они ощущали себя в новом образе. Теперь не было тех барышень, на которых засматривались молодые люди в модных костюмах. Перед Семёном предстали уставшие, измотанные жизнью женщины.

– Всё, моя работа закончена, – старуха поднялась со своего места.

Семён порылся в карманах, вытащил десятку и вручил её гримёрше.

– Спасибо, молодчик. Хорош вышел. Смотри, уведут. Ладно, я пошла.

Молодые люди спустились вниз, и тут произошло то, чего никто не ожидал. Появление дам вызвало оживление в зале.

– Эй, парень, тебе две не лишка будет, – с места поднялся бородач, – мог бы и поделиться. Мне бы вон ту, чёрненькую. Не обижу.

– Не, мне как раз, – ответил Семён и подтолкнул спутниц к двери.

Те ускорились, что не понравилось бородачу.

– Эй, вы енто куда? – и, набычившись, двинулся на Семёна, но не тут-то было, молодой человек нанёс тому удар в челюсть. Свалить не свалил, но явно дезориентировал.

Пока бородач приходил в себя от такой наглости, девушки успели выскользнуть на улицу.

– Скорей, за мной, – крикнул Семён. Вслед за ними на улицу выпал бородач с товарищами.

– Ушёл, тварь, – сплюнул он на землю, – найду – убью. Ладно, робяты, пошли, пропустим. У меня рупь завалялси.

– И куда теперь? – поинтересовалась Александра.

– На Покровку, – ответил Семён, – держитесь меня и не рыпайтесь.

Девушки удивились, так изменилась речь их спутника. Исчез интеллигентный молодой человек, появился парень с рабочих окраин.

– Что встали? – заметив, что девушки с удивлением смотрят на него, – поторопиться надобно, а то запоздамши будем.

Пришлось идти за братом. Ему лучше знать, куда. Пропетляв по узким улицам, ровно в восемь часов вышли на Покровку.

– Ну что, барышни? – с улыбкой взглянув на Милу с Александрой, Семён усмехнулся, – вот мы и на месте. Теперь ваша очередь.

– Саша, ты не забыла фотоаппарат? – спросила Мила, не видя сей предмет у подруги

– Вот, – Александра протянула котомку, взяла, тут он.

Оставалось только ждать.

– Сейчас придёт, идите навстречу, – понеслось у неё в голове, – возьмите семечек. Вон там торгуют.

– Для полного образа нам необходимы семечки, – сказала Александра, потянув своих товарищей к продавщице.

– Ну ты даёшь, сестрёнка, вжилась в образ, – похвалил брат, – ладно, стойте, ждите своего кавалера, я пойду куплю.

Вскоре он вернулся с тремя бумажными пакетиками.

– Лузгайте, – предупредил он девушек.

– А кожуру куда?

– На землю, на землю. Вы ведь работницы, вырвавшиеся на прогулку и позволившие себе маленькое удовольствие.

– Идите за мной, – Александра взяла брата под руку, Мила под вторую и, увлёкшись семечками, они направились навстречу Вальдемару, появившемуся из-за угла.

– Вон он, – прошептала Мила.

– Не обращайте на него внимания. Мы просто гуляем, наслаждаясь жизнью, – предупредил Семён.

Они и пошли, словно на променаде. Девушки усердно щёлкали семечки, сплёвывая кожуру на тротуар. Семён шёл чуть сзади, следя за своими спутницами. Вот они поравнялись с Вальдемаром. Мила нарочно сплюнула кожуру на ботинки своему ещё пока жениху.

– Баба невоспитанная, – бросил мужчина, и пошёл к магазину парфюмерии.

– Не узнал, не узнал, – Мила чуть не запрыгала от радости.

Пройдя ещё немного вперёд, все повернули в сторону магазина, в котором скрылся жених Милы.

Вскоре он вышел оттуда в сопровождении дамы, одетой по последней моде.

– За ним, – скомандовал Семён, – но не так быстро, – приостановил он девушек, увидев, как они рванули следом за объектом наблюдения, – всё должно быть чинно – благородно.

Вот парочка завернула за угол.

– Стойте здесь, – скомандовал брат Александры, – я за ними. Меня они никогда не видели и вряд ли узнают.

Оставив спутниц у входа в магазин, – Семён исчез за углом.

– А давай-ка заглянем в парфюмерный отдел, – предложила Саша, – я давно хотела приобрести духи.

– А деньги у тебя есть? – поинтересовалась Эмилия.

– Конечно, чтобы я из дома вышла без кошелька? Никогда, – парировала подруга.

Девушки вошли внутрь. Управляющий, вначале с надеждой посмотрев на открывшуюся дверь, увидел дам не совсем светской наружности, заметно скис, но решил проявить любезность.

– Чтобы вы хотели, – спросил он, – духи? Вам туда. Там самые дешёвые.

– Э нет, голубчик, остановила его рвение Александра, нам бы из последних парижских новинок.

– Но, – приказчик окинул девушек неприязненным взглядом, – последние парижские новинки будут вам не по карману.

– А ты лучше покажи, а затем говори, – остудила его пыл Мила, – ну, что застыл, давай, показывай, – приказчик нехотя, словно ощущая всю тщетность своих действий, подошёл к прилавку и выставил несколько самых дешёвых флаконов.

– Вот, смотрите. Самые последние новинки. Прямо из Парижу.

– А ты уверен? – Мила изогнула в удивлении бровь, – так не пойдёт. Покажи вон те, – и Мила указала на одну из самых дорогих упаковок.

Приказчик хотел что-то ответить, но тут показались другие покупатели и он поставил флакон перед подругами.

– Смотри, да это же «Bouquet de Catherine» («Букет Екатерины»), – сказала Мила, повергнув приказчика в шок. Как же, простая фабричная работница говорит по-французски, – я недавно читала, что эти духи только что появились в продаже. Берём?

– Ну, не знаю. Давай посмотрим вон те «Floramye», – откликнулась Александра, – мне их рекомендовали, «Bouquet de Catherine» совсем же новые и кто его знает, каков этот букет.

– А я всё же остановлюсь, как ты сказала, на этом букете, – не сдалась Мила, – милейший, подойдите. Упакуйте вон то и то, – девушка указала на выбранные ароматы.

– С вас семнадцать рубликов семьдесят пять копеекс, – заикаясь произнёс он.

Александра расплатилась, духи упаковали в бумажный пакет. Девушки, гордо подняв головы, покинули магазин.

– Наверняка приказчику ещё долго будет икаться при воспоминании о нас, – усмехнулась Мила.

Интересная ситуация вышла. Пришли две замухрышки и купили духи, которые им явно не по карману. Может, ограбили кого. Приказчик ещё раз взглянул на спешащих к выходу девушек, но тут же забыл о своих подозрениях, поскольку появились новые покупатели.

Две необычные дамы явно привлекли новых клиентов. Приказчик незаметно перекрестился. А торговля-то, до этого шедшая ни шатко, ни валко, начала налаживаться. И вот вновь звякнул колокольчик. Видимо, удача сегодня решила воздать ему сторицей.

Семён прохаживался у магазина.

– Куда вы пропали? – накинулся он на девушек.

– Вот, – Александра протянула ему пакет, – купили.

Молодой человек осуждающе покачал головой. Женщины, ну что с них взять!

– Мы зачем сюда пришли, позвольте спросить, – кипятился Семён.

– Понимаешь, я давно хотела купить себе новые духи, – стала оправдываться Александра.

– Ладно, – Семён махнул на девушек рукой, догадываясь, что его всё же переговорят и убедят в срочной необходимости купить ещё чего-нибудь, – я всё узнал. Квартира…– Александра прервала его.

– Квартира семь на втором этаже как раз над магазином.

– Но как ты узнала?

– Узнала вот, – хитро улыбнулась сестра.

– Ну, мы пойдём, – она подхватила Милу под руку, и они исчезли в подворотне.

Семён покачал головой, удивляясь прозорливости своей сестры. Вот скажите, пожалуйста, как она узнала, в какую квартиру пойдёт этот Вальдемар? Загадка. Впрочем, может, после болезни Саша получила некие силы, позволяющие ей видеть будущее? Нет, чушь собачья. Ладно, подожду, чем закончится эта авантюра.

Между тем девушки поднялись на второй этаж и застыли у двери с цифрой девять.

– Что дальше? – спросила Мила.

– Дай подумать. Пока и сама не знаю, – задумалась Александра, – интересно, что это за квартира? – продолжила она.

– Подожди, я сейчас, – Мила развернулась, запрыгала вниз по лестнице, – я там дворника видела, спрошу у него.

Минут через пять девушка вернулась.

– Всё, узнала. Квартиру хозяева сдают почасно или же подённо.

– И что это нам даёт?

– Сейчас узнаешь, – Мила хотела постучать, но тут заметила, что дверь слегка приоткрыта.

– Вот и выход. Идём, – девушка осторожно, стараясь не шуметь, приоткрыла дверь и поманила за собой Александру.

Из коридора они прошли в небольшую гостиную с распахнутым окном. Вальдемара не было видно.

Приготовь камеру, – попросила шёпотом Мила.

Пока девушки искали незадачливого кавалера, тот нашёлся сам: в соседней с гостиной комнате раздались голоса.

Мила рукой показала на дверь, словно хотела сказать, что им надо именно туда.

Александра не торопилась и прошептала.

– Подождём, когда дело до горячего дойдёт.

Вскоре разговоры стихли и раздались звуки, говорившие о том, что любовники приступили к основным действиям.

– Пора.

Мила распахнула дверь, Александра ворвалась в спальню и начала фотографировать пока любовники не отошли от шока.

– Вальдемар, – завизжала женщина, – задержи их, – если узнает мой муж, мне, нам конец. Нас просто убьют.

Мужчина вскочил и стал судорожно искать, чем бы прикрыться.

– Бежим! – крикнула Мила, и девушки кинулись к двери, но там их ждал дворник.

– Не зря я решил проверить, с какой-такой причины ты расспрашивала меня, – увидев Милу, он попытался её задержать, – квартиру решили обнести.

– За мной, – Александра вернулась в гостиную, где их уже поджидал Вальдемар, закутанный в простыню. Из спальни доносились вопли его любовницы.

– Сюда, – Мила подбежала к окну, – давай за мной, – и девушка вылезла на карниз, окружавший дом по периметру. Александра последовала за ней. Увидев внизу Семёна, крикнула.

– Держи, – и кинула ему фотоаппарат. Семён поймал и в удивлении уставился на своих спутниц.

– Вы чего там задумали?

Договорить он не успел, появился полицейский. Увидев двух женщин на карнизе, засвистел, призывая городового на помощь.

Стала собираться толпа зевак, разглядывая необычную картину. Кто-то из любопытствующих стал давать девушкам советы, как им выпутаться из затруднительной ситуации. Один из таких советов оказался полезным. Добравшись до водосточной трубы, беглянки смогли спуститься вниз. Толпа вздохнула и с любопытством стала ожидать второй акт марлезонского балета. А тут как раз подоспел наряд полиции.

– Барышни, куда-то собрались? – поинтересовался один из них.

– Домой, – отряхнув жакет, ответила Мила, – извините, но мы торопимся.

Полицейский опешил от подобного ответа, но быстро взял себя в руки.

– Думаю, придётся задержаться.

– Но мы ничего такого не сделали, – возмутилась Александра, – шли вот, шли и случайно тут оказались. Ну, мы пошли.

Уйти им не дали.

– Пойти можете, но только с нами.

Александра с надеждой посмотрела на брата. Выручай, мол, но тот лишь пожал плечами, что означало: «Раньше думать надо было», но потом подмигнул. Не переживайте, помогу, но не сейчас.

Девушкам пришлось смириться. Правда, Семён поинтересовался, куда этих преступниц, он так и сказал, «преступниц», чем крайне удивил сестру, отправят.

– Куда, куда, – буркнул один из полицейских, – здесь неподалёку и поселим. Рядом участок, там до завтра и побудут, пока не выясним, кто они и зачем по карнизу шастали.

Вскоре все разошлись. Свидетели занятного события ещё долго будут судачить о забавном происшествии.

По прибытии на место девушек разместили в камере, где уже были свои постояльцы. Две женщины лет под тридцать.

– Ого, вот нам и подружки, – поприветствовала вновь прибывших одна из сокамерниц, – ну что, давайте знакомиться. Вас за что сюда?

– Да так, – начала рассказ Александра, – решили одного подлеца с поличным застукать, – вспомнила слово из лексикона брата, – да сами чуть не попались. Пришлось бежать. На этом и спалились.

– Меня, кстати, Еленой кличут, – представилась вторая сокамерница, – садитесь. До завтра всё равно никто не придёт и выяснять ничего не будут, а вот утром придёт Николаич. Зверь ещё тот. Жизнь не в радость будет. Всё нутро вывернет.

– Неужели такой уж изверг? – почему-то шёпотом спросила Мила.

– Ещё какой. Завтра узнаете.

– А бежать никак?

– Ты чё, девка, с катушек слетела? Как ты себе это представляешь?

Мила грустно вздохнула, представив всю абсурдность своего предложения.

Пока они разговаривали, сменились охранники. Старые ушли. На их место пришла смена. Два полицейских, уже в возрасте. Одному было за сорок, это по внешним прикидкам, второму – около пятидесяти.

– Ну вот, с этими кашу не сваришь, – с грустью в голосе произнесла Елена, – будут бдеть всю ночь.

И тут вдруг Александра удивила всех. Опустившись на топчан, закрыла глаза, отрешившись от окружающей действительности. Мила попыталась достучаться до неё, но девушка как будто её не слышала. Так прошло минут пять, может, чуть больше. Затем открыла глаза и спросила.

– А что у Акима Петровича с дочерью?

– У Петровича что ли? – удивилась Елена.

– Вон у того, кто постарше.

– А ты откуда знаешь, как его зовут?

– Сама не могу понять, но что-то мне подсказывает, что ему срочно нужно домой. Не успеет – лишится родной кровиночки.

– Ты это о чём?

– Подождите. Эй, Аким Петрович, – позвала Александра, – подойдите, разговор есть.

Мужчина с удивлением посмотрел на девушку.

– Чего тебе? Если сходить куда по-малому, то не положено. Сидите, – и отвернулся.

– Серафима ведь ушла,– не обратив внимания на демарш мужчины, Александра продолжила, – а дочь одну оставила. Придёт не скоро. С подругой гулять будут.

– Ты это, чего? – удивился Аким Петрович, – откуда жену знаешь. Гулявонили вместе?

– Ты это о чём? Я её и видеть-то ни разу не видела. Только знаю я, если ты сейчас не пойдёшь домой, потеряешь дочку. Вы ведь на третьем этаже квартиру снимаете?

– На нём на самом, а что?

– Да так, под окнами у вас там карниз идёт.

– Идёт и довольно широкий. Тебе-то что?

– Вижу, как твоя дочка вылезает из окна и идёт по парапету и.., – Александра не договорила.

Аким Петрович сорвался с места.

– Борисыч, присмотри. Я скоро.

– Ты чего, поверил этой? – мужчина кинул в сторону решётки, за которой находились задержанные.

– Поверил, поверил. Было уже раз, как эта дурёха вылезла из окна и по карнизу отправилась мать искать. Видать и сейчас решила. Ладно, побегу

– Часа хватит, – Аким Петрович захлопнул за собой дверь.

– Саша, ты чего наговорила? – удивилась Мила, – придёт мужик домой, а там и жена, и дочь. Вернётся, жизнь нам будет не мила.

– Не бойся, точно знаю.

– Откуда.

– Знаю и всё. Не спрашивай. Ещё одно дело есть, посидите пока, не мешайте.

Аристарх Борисович, – обратилась она к оставшемуся с ними полицейскому, – мне бы, – тут она замялась

– В отхожее место что ли?

– Туда, – девушка уже знала, что этот полицейский помягче будет и просьбу арестованных выполнит.

– Ладно, – мужчина открыл дверцу и выпустил Александру, – пошли, покажу. Только ты это там, не долго.

Александра вышла и, запнувшись за порожек, как бы случайно ухватила Аристарха Борисовича за рукав.

– Ой, извините, – смутилась девушка и отправилась за мужчиной.

Вскоре они вернулись, и Александра вновь заняла своё место.

– Теперь дождёмся, когда он уснёт, – девушка кивнула в сторону полицейского.

– Ага, уснёт, – вклинилась Марфа, – этот никогда на работе не прикорнул даже. Будет газету читать, потом Аким вернётся, будут говорить за жизнь до утра.

Словно в подтверждение этих слов Аристарх Борисович достал газету и устроился за столом, пододвинув поближе лампу.

– Вот видишь, что я говорила, то и будет, – ухмыльнулась Елена.

– Подожди, минут через десять уснёт.

– Посмотрим, посмотрим, – не поверили Александре.

Однако минут через семь мужчина начал клевать носом и вскоре захрапел, опустив голову на стол.

– Вот, – Александра вытащила ключи от камеры.

– Откуда? – удивилась Мила.

– Главное, не откуда, а то, что они у нас есть. Кто открывать будет? Я что-то волнуюсь. Могу не справиться.

– Давай мне, – вклинилась Елена, сейчас всё сделаю.

Дверца была открыта. Можно и на волю, но Елена, прижав палец к губам, показала, мол, молчите, а сама подошла к шкафчику, притулившемуся у письменного стола. Порывшись там, достала паспортные книжки и направилась к выходу, махнув девушкам рукой, словно говоря, давайте за мной.

Вскоре они оказались на улице и постарались поскорее удалиться от места заключения.

– Давайте в сквер, – предложила Елена, – здесь рядом. Там всё и обсудим.

Присев на скамейку, скрытую разросшимися кустами, продолжила.

– Нам следует решить, что будем говорить, если нас задержат, – начала она.

– А нам ничего не надо обсуждать, – вклинилась Саша.

– Это почему? – вскинулась Елена.

– А потому, что нас никто искать не будет. Вас же никуда не записали, нас тоже. Вы забрали свои паспортные книжки, а у нас их с собой не было. Как вы думаете, что будет с нашими охранниками, если выяснится, что они упустили задержанных?

– Выгонят с работы, а им, как я знаю, осталось совсем чуть-чуть до пенсии. Значит…

– Значит, – прервала её Александра, – они будут молчать, а если уж кто и поинтересуется, скажут, всё проверили и всех отпустили.

– А ты вообще-то права. Ладно, давайте прощаться, – Елена направилась к выходу.

Мила с Сашей так же было поднялись и последовали за Еленой.

– Подождите, – остановили их, – вот, – Александре протянули листок бумаги, – там написано где, в случае чего, меня можно найти. А сейчас, прощевайте. За нами не идите. Мы в одну сторону, вы в другую.

– Вот и закончились наши приключения, – констатировала Мила, – пора и домой.

– Думаю, сейчас мы можем опять попасть не туда, где следует быть благовоспитанным барышням, – отреагировала Александра.

– Что так? – удивилась подруга.

– А ты уверена, что мы доберёмся до дома в полной безопасности? Как я знаю, район этот не особо благополучный, – в подтверждение её слов неподалёку послышались пьяные выкрики, затем кто-то крикнул: «Убивают. Петька, ирод, отпусти». На время всё стихло.

– Как ты думаешь, нам удастся незаметно прошмыгнуть мимо такой вот компании? – вставила свои пять копеек Александра, – думается, таких компаний здесь можно встретить и не одну, и не все они будут дружелюбными, – не успела она договорить, как раздался истошный женский крик.

– Убили, Витальку убили. Помогите!

– Ты это слышала? – спросила Мила, – может, помощь какая нужна. Пойдём, посмотрим.

– Не глупи. Витальку твоего не убили, а только чуток порезали. Выживет. Лучше давай где-нибудь до утра спрячемся, а там уж найдём извозчика и доберёмся до дома.

– Пожалуй, ты права, – Мила решила вернуться на знакомую скамейку. Вроде там, как ей казалось, было безопасно.

Не успела она сделать и пару шагов, как раздалось утробное урчание автомобильного мотора.

– Скорей, сюда, – Александра схватила подругу за руку и увлекла вглубь сквера.

Как раз вовремя. На дорожке появилась мужская фигура, и человек явно кого-то искал.

– Эй, – прошептала Мила, – мне кажется или это твой брат?

– Подожди, подожди. Вроде похож, но как он здесь оказался?

– Санька, Мила, вы где? – в тишине громом раздался мужской голос, – выходите. Домой пора ехать. Отец тебе, Санька, дома задаст, если узнает.

– Ябеда, ябеда, – выходя на тропинку, бросилась к брату девушка. За ней последовала Мила, – ты как нас нашёл? – Александра ухватила брата за руку и так сжала её, что тот невольно поморщился от боли.

– Всё, всё закончилось, – успокоил он сестру, – сказали мне, что видели, как четыре прохиндейки из участка выскочили как ошпаренные и в сквер убежали. Вот и решил проверить, не вы ли это. Так и нашёл. Пошли уже, – и, подхватив девушек, подтолкнул к автомобилю, примостившемуся у входа в сквер, – забирайтесь и молчите. Все разговоры завтра.

Семён устроился на водительском сиденье. Авто тронулось с места и девушки наконец-то успокоились.

– Мы домой? – спросила Александра, заметив, что они направляются совсем в другую сторону.

– Я же сказал, всё потом. Как вы думаете, если вас увидят в таких нарядах, пустят вас в родительские пенаты? То-то же, – услышав хмыканье с заднего сиденья, удовлетворённо усмехнулся молодой человек.

Они подъехали к неприметному дому, спрятавшемуся за кованой оградой. Въехав во двор, автомобиль остановился у входа.

– Идите за мной, – скомандовал Семён.

В одной из комнат их встретила уже знакомая старуха-гримёрша, которая и привела их в надлежащий вид. Там же девушки нашли свою одежду.

– Ну вот и всё, – проскрипела старуха, – можно и домой. Идите, – махнула рукой, показывая на выход.

У автомобиля прогуливался Семён. Увидев девушек, скомандовал садиться.

– Мила, сегодня останешься у нас, – удивил девушку Семён.

– Родители будут меня искать, – отреагировала Мила.

– Не будут, их предупредили, что ты задержишься у подруги на ночь, а вернёшься завтра к обеду. Ещё вопросы имеются?

– Пока нет, но будут, – буркнула Александра, – что-то ты, братик, слишком уж таинственным стал. Расскажешь потом, а пока не расскажешь, покою не дам, запытаю.

– От тебя не скрыться, сестрёнка, – усмехнулся Семён, – с живого шкуру снимешь, если всё не выпытаешь. Расскажу, куда уж деться.

Особняк встретил их тёмными окнами.

Родители где? – поинтересовалась Александра.

– Спят, – коротко ответил брат.

– Они разве ничего не знают?

– Нет, конечно. Интересно, кто бы им мог рассказать? Всё, идите к себе. Приводите себя в порядок и спать.

– А ты куда?

– У меня свои дела. Буду завтра к обеду.

Семён вновь сел за руль, и автомобиль исчез в темноте ночи.

– Вот он весь такой, мой братишка, – вздохнув, Александра, поднялась по ступеням к парадной двери, взялась за ручку двери. Затем, передумав, спустилась вниз и увлекла подругу к входу для слуг, – нас тут никто не увидит.

Девушки никем не замеченные пробрались в апартаменты Александры.

Глава 4.

Спасти брата.

На следующий день, проводив подругу, Александра стала ожидать брата, сгорая от нетерпения узнать его тайны. Однако время приближалось к обеду, затем наступил час дневного чаепития, но Семёна всё не было.

– С ним явно что-то случилось, – прошептала девушка, нервно мерея шагами комнату, – и тут вновь у девушки неожиданно разболелась голова, словно её сжало железным обручем. Брат в беде. Заперт в тёмной комнате на рабочей окраине. Автомобиль угнали, Семёна взяли в заложники, будут требовать выкуп, а потом, получив деньги, избавятся от него. Александра ясно увидела то место, где находился брат. Связанный, он лежал на каком-то грязном матрасе. Затем перед глазами пронеслась картинка улицы, где находился дом, в котором держали брата, увидела номер. Что же делать? Сама она не справится. Нужна помощь. Тут Александра вспомнила поход на Сухаревский рынок. Дорогу к Осипу Петровичу она запомнила. Вот он выход. Надо ехать к нему. Правда, одной страшновато, но есть выход, можно попросить Милу сопроводить её. Сказано – сделано. Мила согласилась помочь, узнав, в чём дело. Договорились сразу же поехать. До центра добрались на извозчике, потом пересели на конку. Вот и суматошный рынок, наполненный разнообразными товарами и представленный лицами различных сословий. Александра, слегка поплутав, нашла нужную палатку. Осип Петрович с удивлением встретил девушек. Мол, и зачем они пожаловали?

Александра рассказала об исчезновении брата.

– Как узнала? – прищурив глаза, с недоверием спросил мужчина.

– Не знаю, откуда, но вдруг поняла, что с братом случилась беда.

– Ладно, пройдём со мной. Подруга пусть подождёт. Не переживай, – заметив, что девушка нахмурилась, – за ней присмотрят, а нам следует серьёзно поговорить.

Они прошли внутрь палатки, а затем Александра удивилась, увидев дверь, вмонтированную прямо в землю.

– Нам туда, – Осип Петрович приоткрыл лаз и пригласил следовать за ним. Спустившись по лестнице, они оказались в комнате, обставленной уютной мебелью. Вдоль стен возвышались шкафы, заполненные какими-то папками, в центре разместился стол, а рядом несколько стульев.

– Присаживайся, – показал на один из стульев мужчина, – разговор будет серьёзный. Коли соврёшь, отсюда пути назад не будет.

Александра устроилась на стуле и с интересом уставилась на мужчину.

– Скажи, только честно, откуда узнала, что брат пропал? Ложь увижу сразу. Советую не юлить.

Александра задумалась, но всё же решилась рассказать всё, как есть.

– Не знаю, поверите ли, но я могу видеть то, что произойдёт. Вот и тут узнала, Семёну грозит опасность, и держат его в доме на окраине, он связан. Скоро попросят выкуп. Я смогу показать улицу и дом, где находится брат.

– Подожди, подожди, – перебил её Осип Петрович, – говоришь, можешь видеть, что произойдёт. А давай-ка проверим. Вот скажи, кто сейчас ко мне придёт?

– В голове у Александры, словно вихрь пронёсся. Она ясно увидела мужчину в модном костюме. Он поздоровался с хозяином, назвав того по имени, а Осип Петрович принял у того какую-то папку с бумагами.

– Николай, – спросил он, – тут всё?

– Как и обещал, а теперь хотелось бы получить свой гонорар.

– Держи, – заказчик протянул пачку купюр.

Николай взял деньги, поклонился, вышел из комнаты.

Александра рассказала о том, что увидела.

– Ну, что же, посмотрим.

В комнате воцарилась тишина, однако минут через пять открылась дверь, и спустился мужчина, о котором рассказала Александра. Всё произошло ровно так, как и предсказала девушка. После ухода Николая, Осип Петрович удивлённо покачал головой.

– Удивила ты меня. Считал, придумала свою историю. Ан нет, действительно, правда. Ладно, помогу твоему брату. В своё время Семён спас меня.

– Дом, горит дом, вы ищите ребёнка. Это мальчик. Он спрятался под кроватью в спальне. Страшно боится. Вы не можете его найти. Семён разбивает окно и, пройдя в спальню, находит ребёнка, затем подхватывает вас едва стоящего на ногах. Выводит из дома. Тут крыша проваливается вниз. Ещё минута и все погибли бы.

Осип Петрович выглядел потрясённым.

– Но как? – он даже не смог закончить вопрос, – как ты узнала? Брат рассказал? Об этом случае никто кроме меня и Семёна не знает.

Девушка отрицательно покачала головой.

– Вы сами знаете, из него иногда и слова клещами не вытянешь, а тут рассказать о таком, – и тут Александра задумалась, а как брат смог найти мальчика в горящем доме и вообще, как он смог найти именно тот дом, в котором произошёл пожар. Вот об этом она и спросила у своего собеседника. Тот призадумался, а затем неуверенно произнёс.

– Думаю, он, как и ты, может видеть, но дар у него слабее твоего. Правда, иногда он предупреждал меня кое о чём и всё сбывалось.

– Вы о субботней облаве? У вас скрывался один человек и его ни в коем случае не должны были задержать, – Александра хотела продолжить, но её остановили.

– А вот дальше помолчи и никому, никогда не говори об этом. Поняла?

Девушка утвердительно кивнула и перевела разговор на другую тему.

– Так вы поможете освободить брата?

– А куда мне деваться, если вы оба знаете обо мне больше, чем я сам. Думаю, действовать лучше с наступлением темноты. Ты пока отправляйся домой, жди там, за тобой пришлют экипаж.

– Я возьму с собой подругу. Вы не возражаете?

– Что с вами делать, – мужчина тяжело вздохнул, – даже, если скажу нельзя, всё равно сделаете по-своему. Ждите после девяти.

– Спасибо, – девушка попрощалась и отправилась домой, не заметив провожатого, отправленного за ней.

День тянулся словно резиновый. Мила, телефонировав домой, предупредила, что останется ночевать у подруги.

– Думаешь, мы сможем его освободить? – поинтересовалась она.

– Не думаю, уверена, – Александра не успела договорить, как раздался стук в дверь, и на пороге появилась горничная.

– Барышня, тут прислали записку для Филиппа Аркадьевича, а барин с супругой отбыли. Вот возьмите. Может, что-то срочное, – девушка протянула листок бумаги.

– Спасибо, я передам отцу. Можешь идти, – отпустила горничную Александра, – интересно, что это? – ни к кому не обращаясь, произнесла она, – посмотрим?

– Как-то неудобно. А что скажет твой отец, если узнает, что мы прочитали, предназначенное ему.

– Если никто не скажет, он и не догадается. А вдруг это от брата.

– Тогда давай, – неуверенно произнесла Мила.

Александра устроилась на диване, развернула листок и начала читать: «Ваш сын находится у нас. Если хотите увидеть его живым, приготовьте пятьдесят тысяч. О месте, куда следует принести всю сумму, сообщим позднее. В полицию обращаться не советуем. В противном случае, вы никогда не увидите Семёна».

Девушки переглянулись, словно говоря друг другу, а ведь совсем не зря мы решили прочитать записку. Если бы она попала к Филиппу Аркадьевичу, то неизвестно, какая бы последовала реакция. А так никто ни о чём не узнает.

Александра облегчённо выдохнула.

– Значит, сегодня вечером мы отправимся спасать Сёмку. Вот ведь, меня называл ходячим недоразумением, а тут сам попался. Когда вернётся, задам ему трёпку, а потом поговорю серьёзно о его безрассудном поведении.

– А может, не надо, – жалобно произнесла Мила, – всё же брат. Вспомни, где мы очутились и как он нас выручать примчался.

За разговорами время пролетело незаметно. Часы пробили девять.

– Пошли, пора, – Александра протянула Миле руку и обе спустились в сад.

У ворот они увидели пролётку.

– Это за нами, – девушки уверенно направились к экипажу и, не спрашивая, за ними ли приехали, забрались на сиденье.

Возница удивлённо посмотрел на них и спросил, не обознались ли они, но услышав имя заказчика, хлестнул лошадь. Через полчаса экипаж остановился напротив двухэтажного дома. У ворот кто-то стоял.

– Вот, привёз, – указав на девушек, возница дал понять, что его миссия завершилась, – проводи к хозяину.

Девушки выбрались из пролётки и прошли за молчаливым мужчиной в кабинет, где их встретил Осип Петрович.

– Добрый вечер, присаживайтесь, – встретил он гостей, скоро отправимся, а сейчас предлагаю выпить чая. Время ещё есть.

Где-то ближе к десяти мужчина поднялся и пригласил девушек следовать за ним. Все спустились во внутренний двор особняка, где их уже ждали. У ворот виднелось два автомобиля, в одном из которых разместились Мила и Александра, в другом пятеро мужчин. Ещё утром Александра рассказала, куда следует ехать, и теперь они направились на одну из окраин Москвы.

Вот и место, где содержат её брата. Автомобили остановились неподалёку. Осип Петрович скомандовал своим охранникам выдвигаться к дому, указанному Александрой.

– Стойте, – остановила их девушка, – пока туда нельзя.

– В чём дело? – удивился один из мужчин.

– Появились лишние люди. Их сейчас там семеро, но скоро останется трое. Лучше повременить.

Мужчины вопросительно посмотрели на Осипа Петровича, мол, что делать, слушать ли эту девку.

– Подождите, – отдал он приказа. Все прошли на противоположную сторону улицы, укрывшись за разросшимися кустами.

– Александра дотронулась до руки Осипа Петровича и попросила его отойти в сторону.

– Скоро можно будет идти, – начала она, – но там для вас будет кое-что интересное.

– И что же?

– Вы тогда расспрашивали меня о своём госте. Кажется, Николай, так его звали, – мужчина кивнул, – принёс вам папку с бумагами, но там не было того, что было нужно именно вам.

– Ты это о чём?

– Вы сами знаете, о чём я. Сегодня вы обретёте то, что давно искали.

– И что же?

– Говорить не буду. Вы сами как-то сказали, лучше молчать. Вот и я, пожалуй, промолчу. Сами поймёте. Я только укажу вам место, где сможете найти искомое.

Они вернулись к остальным. Вскоре из дома вышло четверо мужчин, и скрылись в соседнем переулке.

– Теперь можно? – спросил Осип Петрович.

– Минуту, – остановила Александра, – двое дежурят у входа. Ой, подождите, кажется, я ошиблась по поводу количества охранников. Извините. Просчиталась. Двое охраняют Семёна. Один из них очень опасен. Китаец. Знает восточную борьбу. Его следует изолировать первым.

– Это всё?

– Почти. Семён находится во флигеле. Он связан. Охранники у дверей. Бодрствуют. Теперь можно идти

Мужчины пересекли улицу и скрылись в темноте ночи. Послышались сдавленные крики. Затем всё стихло.

– Ну, пошли, подруга, – Александра направилась к дому, скрытому за деревьями.

– Может, лучше подождать? – засомневалась Эмилия.

– Как хочешь, а я пойду. Чувствую, потребуется моя помощь. Ой, – вскрикнула девушка.

– Что случилась? – Мила подлетела к подруге.

– Если мы с тобой не пойдём на выручку брату, он погибнет, погибнут и охранники Осипа Петровича.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю и всё. Вон там булыжник. Возьми его, – указала Александра на камень, видневшийся у забора. Ударить человека им сможешь?

Мила неуверенно пожала плечами.

– От твоих действий зависит жизнь Семёна и не только. Справишься?

– Постараюсь.

– Не постараюсь, а должна.

Девушки прошли за калитку и увидели у входа два бездыханных тела. Это были охранники. Мила вздрогнула, но не отступила. Александра остановилась, услышав шум со стороны флигеля. Там что-то происходило.

– Так, Мила, ты сейчас пройдёшь во флигель через запасной вход. О нём никто не знает. Дверь завалена ящиками. Отбрось их. Они не тяжёлые. Войдёшь в комнату, увидишь, что китаец держит Семёна за горло, приставив нож. Ещё немного и он убьет брата, но ты должна успеть.

– А что мне делать?

– Просто ударь китайца камнем по голове. Поняла?

– Вроде да. А ты куда?

– Обо мне не беспокойся. Я отвлеку второго охранника.

Девушки разошлись в разные стороны. Александра прошла через пустые комнаты и, услышав шум, задержалась. Затем раздался звук разбитого окна. Распахнулась дверь и из комнаты вывалился потрёпанный подручный Осипа Петровича.

– Что там происходит? – спросила девушка.

– Всё плохо. Китаец, – ответил мужчина и, пошатнувшись, едва не упал, – тебе лучше туда не соваться.

Однако Александра не послушалась совета и заглянула в комнату, где находился её брат. То, что она увидела, полностью подтвердило её видение. Китаец держал Семёна за шею, приставив к ней нож.

– Стойте или я перережу ему глотку, – крикнул китаец, – дайте уйти.

Тут за его спиной приоткрылась дверь и появилась Мила. Александра, увидев подругу, кивнула. Мол, давай, действуй, как договорились. Тихой мышкой Мила проскользнула в комнату и со всей силой ударила китайца булыжником по голове. Тот, выпустив свою жертву, обсел на пол.

– Я его убила? – взволнованно спросила девушка.

– Нет, вроде дышит, – ответил один из подручных Осипа Петровича, связывая руки китайцу за спиной.

Семён стоял и с удивлением рассматривал собравшуюся в комнате компанию.

– Санька, – вы-то как здесь очутились?

– А как ты думаешь, – вклинилась Александра, – тебя дурака освобождать поехала.

– Спасибо, конечно, но так рисковать не стоило.

– Стоило, стоило. Ведь ты мой брат. Как я могла тебя бросить. А сейчас, давай, поехали домой. Там поговорим.

Вскоре все покинули заброшенный дом, оставив связанных пленников. Осип Петрович, прощаясь, кивнул Александре. Мол, спасибо, всё нашёл, и показал небольшую папку. Прибыв домой, решили все разговоры оставить на завтра. Мила осталась в гостях до следующего дня. Она связалась, как и обещала, с отцом по телефону, сообщив, что с ней всё в порядке. Это новомодное устройство только входило в обиход, но люди деловые и не чуждые прогресса уже установили аппараты у себя в домах и квартирах. Поговаривали, что в Москве насчитывались немногим более пятидесяти трёх тысяч пользователей телефонной связи и это при населении чуть больше одного миллиона шестисот тысяч. Как видно, подобную забаву могли позволить себе далеко не все.

Александра всю ночь не могла уснуть, раздумывая, как построить разговор с братом. В результате утро встретила в пасмурном настроении. После завтрака, проводив Милу, собиралась попросить Семёна уделить ей время для важной беседы, но тот опередил её, предложив пройти в сад, где они и устроились в беседке подальше от глаз людских.

– Ну, что скажешь, сестрёнка? Как ты узнала, что я попал в неприятную историю?

– Неприятную! – вскипела Александра, – всё, что произошло с тобой, это ты называешь лишь неприятной историей? На вот, держи, – девушка протянула записку с требованием выкупа.

– Прочитав, Семён посмотрел на сестру и затем, нахмурившись, спросил.

– Отец знает?

– Нет. Я, вернее мы, решили ничего ему не говорить.

– А теперь, будь любезна, скажи, как ты узнала, где я нахожусь?

На несколько долгих секунд Александра замялась, а затем, словно кинувшись в омут, выдохнула.

– Приснилось мне, вот!

– Не ври. Приснилось. Ничего более умного придумать не могла? Давай начистоту.

– Хорошо, давай, но и ты мне кое-что расскажешь. По рукам?

– По рукам. Начинай первой.

– Не знаю, поверишь ли ты мне, но в последнее время я стала видеть события прошлого и будущего. Пока ещё недалёкого, но вижу.

Семён задумался, внимательно посмотрел на сестру, а затем неожиданно для неё произнёс.

– А знаешь, верю. Это ты предупредила отца о налёте на банк?

Девушка кивнула.

– Да, натворила ты тогда дел. Представь, отца вызывали в полицию и расспрашивали, как он узнал об ограблении. Пришлось ему соврать, что матушке стало плохо, и ты приехала за ним. Будь в следующий раз осторожнее. Теперь твой вопрос.

– Как ты узнал о пожаре в доме Осипа Петровича? Он мне говорил, но я не совсем уверена, правда это или же…

– Теперь твой черёд удивляться, – грустно усмехнулся Семён, – как и ты, увидел.

Александра была потрясена.

– И в тот раз, когда спас своего знакомого от смерти, тоже видел?

– Да, сестрёнка, с тобой лучше не ссорится. Всё-то ты знаешь. Да, видел. По всей видимости, это у нас семейное. Думаешь, почему отцу всегда удавалось

совершать удачные сделки и находить добропорядочных партнёров?

– Неужели и он видит?

– Не могу точно сказать, но в делах ему всегда необычайно везёт.

– Сем, ещё один вопрос. Можно?

– Давай, если уж на то пошло.

– А ты случайно никогда не слышал о некой Александре Филипповне Кирхгоф?

– О тебе что ли? Как же, слышал и видел даже.

– Хватит ёрничать, я серьёзно.

– Вроде отец как-то упоминал, что это наша пра. На этом всё.

– Знаешь, ведь именно она помогла мне обрести эти способности и я с ней недолго общалась.

– На этот раз ты прокололась. Она умерла.

– Не совсем, мне она сказала, что её убили и не так уж давно. Вот как раз она-то и была видящей. По всей видимости, её дар неким образом перешёл и к нам, но у меня он оказался более сильным.

– Почему ты так решила?

– Я с ней разговаривала и она кое-что поведала о нашей семье, но об этом ничего не скажу, пока сама всего не пойму. Ну что, братик, пусть этот разговор будет нашей тайной. Договорились?

– Согласен. Никто не доложен знать об этом. Иди домой, займись чем-нибудь, а мне нужно отъехать по делам.

– Как я поняла, отправишься на Сухаревку к своему знакомцу.

– Да, надо отблагодарить его за моё спасение и заодно узнать, может, он узнает, кто похитил меня.

Глава 6

Вояж в Петербург

После того, как уехал брат, Александра прошла к себе и устроилась в кресле, открыла книгу, но хватило её на пару страниц, как раздался мелодичный звон. Девушка повернулась к зеркалу, заметила, что оно покрылось рябью. Подошла ближе. Вскоре снова раздался тот же звон, и в зеркале появилась женская фигура. Это была пожилая особа в старинном платье.

– Ну, здравствуй ещё раз, правнучка, – произнесла она.

Девушка удивилась, но не особо. Ведь раньше она разговаривала со своей прабабкой. Теперь вот видит. Что в этом удивительного? Всякое может случиться.

– Здравствуй, бабушка. Ты хотела о чём-то поговорить?

– И да, и нет. Поговорить придётся, но чуть позже, а сейчас просто смотри.

Старуха исчезла, и появился какой-то размытый пейзаж. Вскоре он стал более чётким, но, тем не менее, не стал понятным. Определить, где находилось это место, было невозможно. Затем показалась дата – 1941 год. Это ни о чём не говорило Александре. Ну, 1941 год, и что с того? Однако последующие события, отобразившиеся в зеркале, прояснили ситуацию, оставив некую недоговорённость.

Вот появляется юноша. Он улыбается, проходит в палатку, садится за стол, что-то пишет. Затем сворачивает листок треугольником, выходит, высматривает кого-то. Увидел мужчину с сумкой на плече, идёт к нему и передаёт письмо.

– Опять жене? – спрашивает мужчина.

Парень кивнул.

– Она в Ленинграде. Написал, чтобы уехала, пока это возможно, к моей матери.

– И куда же?

– В Москву. Что-то у меня нехорошее предчувствие.

– В чём дело?

– Немцы скоро подойдут к Ленинграду, возьмут город в кольцо. Выбраться оттуда будет невозможно. Сгорят продуктовые склады, наступит голод. Многие не доживут до снятия блокады.

– Да что ты говоришь. Не может такого быть. Война скоро закончится.

– Ладно, думай, как думаешь, но я останусь при своём мнении. Постарайся, чтобы письмо ушло сегодня. Осталось чуть больше месяца, и тогда она не успеет.

– Филипп, я тебя услышал. Впрочем, хочу предупредить. Больше никому об этом ни слова, ни полслова. Я промолчу. Знаю, что твои слова иногда и сбываются, ты не раз выручал и не только меня. Добро я помню. Другие могут не понять и донесут куда следуют. Ладно, отправлю сегодня. Должна через неделю получить.