Nomad. Тайна подземного города (Часть 1)

Раскалённый воздух дрожал над выжженной землёй, искажая очертания далёких скал. Солнце, беспощадное и слепящее, выжигало всё живое, превращая пустыню в безжизненный ад. Номад, сгорбившись над ревущим байком, упрямо двигался вперёд. Двигатель, надсадно кашляя, плевался чёрным дымом, но продолжал тянуть – верный конь, единственное, что осталось у Номада от прошлой жизни. Ветер, обжигающий кожу, трепал его запылённую бандану, а солнце безжалостно било в глаза, заставляя щуриться. Он вглядывался в горизонт, выискивая взглядом хоть что-то – тень, движение, признак укрытия. Пустота. Только песок, камни и бесконечное небо. Номад чувствовал, как пересыхает в горле, как липкий пот стекает по спине. Он облизнул потрескавшиеся губы, мечтая о глотке воды. *Чёрт бы побрал эту жару… Даже зомби, и те, похоже, попрятались.* Внезапно его ноздри уловили слабый, едва различимый запах – смесь жжёной резины и машинного масла. Знакомый, почти родной запах, который в этой мёртвой пустыне казался чудом. Номад напрягся. Опыт, выкованный годами скитаний по выжженному миру, подсказывал: любой аномальный запах – это либо шанс, либо ловушка. И чаще всего – второе.

Номад заглушил двигатель на вершине песчаного бархана. Байк, тяжело вздохнув, замер. Тишина, оглушительная после рёва мотора, резанула по ушам. Номад осторожно слез с байка, похлопал его по баку, словно подбадривая верного друга. Достал из-за спины снайперскую винтовку – старую, потрёпанную, но надёжную, как швейцарские часы. Приклад, испещрённый царапинами и вмятинами, помнил тепло его рук ещё с тех времён, когда мир не сошёл с ума. Он лёг на живот, прижался щекой к прикладу, и, словно слившись с винтовкой в одно целое, приник к оптическому прицелу. Мутное марево, поднимавшееся от раскалённого песка, искажало картинку. Номад медленно водил стволом, изучая горизонт. Его острый взгляд, натренированный годами выживания, цеплялся за каждую деталь, за каждую тень. *Спокойно, старик. Глаза ещё не подводят.* И вот, наконец, – движение. Далеко, на самой границе видимости, поднимались столбы пыли. Несколько машин, словно взбесившиеся жуки, неслись по пустыне, оставляя за собой шлейфы песка.

Номад сфокусировал прицел. Пыль и расстояние мешали разглядеть детали, но он смог оценить ситуацию. Машины – сборная солянка: довоенные пикапы, потерявшие былой лоск, соседствовали с самодельными багги, ощетинившимися шипами и кустарно приваренными листами металла. Никаких флагов, никаких знаков отличия. *Просто бродяги? Рейдеры? Вряд ли…* Слишком уж целенаправленно они двигались. Обычно рейдеры рыскали по пустыне хаотично, выискивая лёгкую добычу. А эти… эти словно знали, куда едут. И это настораживало. Номад провёл рукой по щетине, размышляя. Чутьё, которое не раз спасало ему жизнь, подсказывало: это не просто банда мародёров. Это что-то… другое. Что-то, что может стоить ему жизни. Или, наоборот, дать шанс выбраться из этой проклятой пустыни. *Чёрт возьми, а ведь интересно…*

Машины приближались к скалистому массиву, который Номад всегда обходил стороной. Высокие, изрезанные ветром и временем скалы казались неприступной крепостью. Номад и раньше замечал их, но никогда не приближался – слишком уж неудобное место, да и поживиться там нечем. И вот теперь он с изумлением наблюдал, как машины, не сбавляя скорости, словно призраки, въезжают… прямо в скалу. Прямо в сплошную каменную стену! Пыль, поднятая колёсами, медленно оседала, открывая взгляду… ничего. Ни проёма, ни пещеры, ни даже трещины. Только монолитная серая стена. Номад почувствовал, как по спине пробежал холодок. Адреналин ударил в голову, смешиваясь с острым приступом любопытства. *Что за чертовщина? Куда они делись?* Он даже выругался вслух, не в силах сдержать эмоции. То, что он только что увидел, противоречило всему его опыту, всем законам логики.

Номад спрыгнул с байка, даже не потрудившись поставить его на подножку – адреналин гнал вперёд, заглушая голос разума. Он завёл двигатель, и байк, взревев, послушно тронулся с места. Номад осторожно спустился с дюны, стараясь не поднимать много пыли. Он понимал, что рискует. Если его заметят, то, скорее всего, встретят не хлебом-солью, а свинцом. Но риск был оправдан. Он *должен* узнать, что скрывается за этой скалой. Возможно, это его единственный шанс. Шанс вырваться из этого бесконечного круга выживания. Шанс найти… что-то. Или кого-то. *Цири…* Мелькнула мысль, болезненным уколом отозвавшаяся в груди. Он сжал зубы, отгоняя воспоминания. Не время. Сейчас главное – выжить. И узнать правду.

Тяжелый рокот мотора Номада затих, отражаясь от влажных каменных стен туннеля. Он заглушил двигатель, и внезапно навалившаяся тишина показалась оглушающей. Лишь редкие капли, срывающиеся с потолка и разбивающиеся о каменный пол, нарушали безмолвие. Номад снял шлем, провел рукой по коротко стриженным, с проседью волосам, втянул носом прохладный, с привкусом плесени воздух.

"Ну, и дыра," – пробормотал он, сплевывая на пол.

Он достал из седельной сумки фонарь, щелкнул выключателем. Луч света выхватил из темноты неровную кладку стен, уходящую вглубь горы. Вход, который он обнаружил, был явно искусственного происхождения, но изрядно потрепан временем и, возможно, последствиями катастрофы. Куски породы, осыпавшиеся со свода, почти полностью скрывали его от посторонних глаз. Номаду пришлось изрядно попотеть, расчищая проход. И теперь он стоял здесь, в начале этого неизвестного пути, ведомый лишь интуицией и почти пустым баком своего верного "Харлея".

Фонарь скользнул по стене, высвечивая странные символы, вырезанные в камне. Не иероглифы, не руны… что-то совсем иное. Номад хмыкнул. Он не был силен в древних языках, да и в любых языках вообще. Его университетами были улицы, бары, да окопы где-то на Ближнем Востоке. Он снова сплюнул. Цири бы разобралась… Она любила всякие загадки, древние развалины, таинственные письмена. Он достал из внутреннего кармана куртки затертую фотографию, поднес к лучу фонаря. Молодая женщина с озорной улыбкой смотрела на него. "С любовью, Цири", – гласила надпись на обороте. Номад сжал фотографию в кулаке, словно боясь ее потерять.

"Ладно, Цири," – прошептал он, пряча фотографию обратно. – "Посмотрим, что тут у нас."

Он двинулся вперед, осторожно ступая по неровному полу, освещая себе путь фонарем. Туннель уходил все глубже и глубже, становясь шире и выше. В воздухе ощущалась какая-то странная вибрация, едва уловимое гудение, словно где-то в недрах горы работали мощные механизмы.

Внезапно туннель закончился, открывая взгляду Номада огромное, подсвеченное мерцающим голубоватым светом пространство. Он замер на пороге, пораженный открывшимся видом. Перед ним раскинулся целый город, выстроенный внутри гигантской пещеры. Дома, причудливой, футуристической архитектуры, лепились к стенам пещеры, поднимаясь террасами вверх, к огромному светящемуся куполу, заменявшему небо. По узким улочкам сновали люди, одетые в странные, облегающие комбинезоны. В воздухе парили небольшие платформы, бесшумно скользящие между домами.

"Мать честная…" – выдохнул Номад. Он видел многое в своей жизни, но такое… Такое было за гранью его понимания.

Он шагнул вперед, на одну из улиц города. Почти сразу же к нему подошли двое мужчин в одинаковых серых комбинезонах, с оружием, похожим на футуристические винтовки, висящим на ремнях. Один из них, с суровым, небритым лицом, смерил Номада взглядом с головы до ног.

– Ты кто такой? – спросил он, голос его был грубым и резким, словно скрежет металла. – Как ты сюда попал?

Второй молча наблюдал, держа руку на оружии. Номад ощутил легкий укол адреналина. Ситуация явно не из приятных. Но он был к такому привычен.

– Спокойно, парни, – ответил Номад, стараясь, чтобы его голос звучал максимально расслабленно. – Я просто… путешественник. Заблудился немного. Ваш вход не очень-то заметен снаружи.

Он оскалился в улыбке, демонстрируя, что не ищет неприятностей. Хотя, если честно, он был готов к любым неприятностям. Годы жизни в мире, где каждый сам за себя, научили его этому.

– Путешественник? – переспросил небритый, с явным недоверием. – В такое время? И что же ты ищешь?

Номад пожал плечами, оглядываясь по сторонам, стараясь уловить как можно больше деталей. Город казался живым, но в нем чувствовалось какое-то напряжение, словно пружина, сжатая до предела. Люди, проходившие мимо, бросали на него настороженные взгляды, избегая приближаться.

– Да, в общем-то, ничего особенного, – ответил он, стараясь не выдать своего любопытства. – Топливо, припасы… Может, какая-нибудь работа найдется. Я, знаете ли, мастер на все руки.

Он многозначительно постучал по кофру, притороченному к мотоциклу. Там хранился его инструмент, не только для ремонта байка. Последняя фраза явно заинтересовала небритого. Он чуть подался вперед, в его глазах мелькнул какой-то огонек.

– Мастер, говоришь? – переспросил он. – Какие именно руки?

Номад усмехнулся.

– Разные, – ответил он. – Могу починить что угодно. Могу и сломать, если понадобится.

Он сделал паузу, выдерживая взгляд небритого. Второй охранник по-прежнему молчал, но Номад чувствовал его напряжение.

– А еще я умею молчать, – добавил Номад. – И задавать правильные вопросы в правильное время.

– Хм… – протянул небритый, потирая подбородок. – Пожалуй, нам стоит поговорить с Комендантом. Он любит, когда задают правильные вопросы.

Он кивнул второму охраннику, и тот сделал шаг вперед, указывая Номаду направление движения.

– Идем, мастер. И не вздумай делать глупостей.

Номада провели по узким, извилистым улочкам, мимо домов, словно сошедших со страниц научно-фантастического романа. Он жадно впитывал окружающую обстановку, подмечая каждую деталь. Люди, одетые в одинаковые комбинезоны, но явно различающиеся по своему положению. Некоторые несли на плечах тяжелые ящики, другие – что-то вроде планшетов, третьи – оружие. В воздухе витал запах машинного масла, смешанный с ароматом каких-то незнакомых специй.

Они поднялись на один из верхних ярусов города, к зданию, которое явно выделялось на фоне остальных. Оно было выше, облицовано каким-то блестящим, темным металлом, и украшено сложными узорами. У входа стояли еще двое охранников, вооруженных еще более внушительными винтовками. Небритый что-то сказал им, и те пропустили их внутрь.

Внутри здание оказалось еще более впечатляющим, чем снаружи. Высокие потолки, стены, покрытые светящимися панелями, бесшумные лифты, снующие вверх и вниз. Номад чувствовал себя неуютно в этой стерильной, искусственной обстановке. Он привык к грязи, пыли, запаху бензина и пороха.

Их провели по длинному коридору, к массивной двери, перед которой стоял еще один охранник. Небритый постучал, и из-за двери раздался голос:

– Войдите!

Они вошли. За большим столом, заваленным какими-то приборами и бумагами, сидел мужчина средних лет, с жестким, волевым лицом. Он был одет в такой же серый комбинезон, как и охранники, но на его груди красовался какой-то знак отличия – серебряная звезда.