Не в ту степь
Это Азия или 11,5 дней безумия
«Ах, откуда на сердце вдруг такая тоска,
Жизнь уходит сквозь пальцы жёлтой горстью песка».
Геннадий ШПАЛИКОВ.
Это весьма печально, чувствовать себя лучше, комфортнее не у себя дома. В тех странах, о народах которых в недавнем нашем прошлом говорили, как о голодающих, бедствующих, быть более сытой и довольной, чем у себя «на районе», где неделями не выйдешь из дому, никто и не заметит, на кусок хлеба денег не будет, никто и не вздрогнет. Нас не полтора миллиарда, но «прасад» не полагается. Или мы слишком «ушиблены ширью», что лицом к лицу лица не увидать, или мало божеств, собственно для которых и готовится «прасад», или карма слишком чиста, чтобы помогать ближним? Хотя буддисты считают, что помогать бедным – значит мешать людям исполнять свою карму. Видать, у нас иная участь, особая миссия – помогать людям отрабатывать свою карму, при этом наша собственная стоит на стороне: или выжидает, чтобы предъявить задним числом счёт в виде бумеранга, или просто нервно курит, не зная, что предпринять…
«Путешествуйте с нами, путешествуйте сами!» – мило улыбается телеведущий. Везёт же людям – совмещают приятное с полезным, путешествуют за казённый счёт, чтоб десяток минут эфира заполнить.
А вы попробуйте совместить это приятное с общественно-полезным трудом, уж поверьте, это очень сложно. Отдых – вещь довольно-таки утомительная, особенно, когда вы пытаетесь совместить чисто отдых в смысле ничегонеделания и познавательную сторону в виде многочисленных, многочасовых, потому утомительных экскурсий.
Были у меня благие намерения – отдыхать и вещать, путевые заметки делать. Так нет, сам бог велел мне полностью окунуться в эту другую жизнь, забыть всё, абсолютно всё. Новый неут с усовершенствованным Windows упорно не хотел мне подчиняться. Что мне их повсеместный вайфай, если ничего скопировать, и, главное, этот одолженный текст вставить никуда, даже новый док создать не могу?
В начале всё же было слово – записи вела. А потом стало как-то не до этого, да и всё разве опишешь. Слишком много впечатлений, мини-потрясений и открытий, большая часть из которых канет в лету. Но я надеюсь, что эти архивированные файлы всё же сохранят свою остроту. Это нужно не для красного словца, не ради количества знаков, претендующих на гонорар. Это нужно для нас самих, ибо мы там были другими. В чём-то хуже, в чём-то лучше. Хуже – в смысле того, что там нет привычных для нас правил и ограничений. Можно делать почти всё, не рискуя ничем. Вплоть до того, что можно было есть, не вымыв руки, например. Ехать на байке на красный свет, выскочить на встречную полосу, не опасаясь быть пойманным вездесущими гаишниками или как их там – дорожной полицией, ибо после шести-семи вечера они отдыхают. Хотя и днём их не было видно.
О, понесло меня. Если в голове хаос, надо начинать с самого начала, строить каркас писанины, подчинив её строгой хронологии. А детали придут позже. И тогда будет готово более или менее цельное полотно. Я надеюсь, что не буду корпеть над начатым уже материалом целый год, как вьетнамские белошвейки вышивают шёлковыми нитями удивительные картины. Так они, в конце концов, слепнут! Всего должно быть в меру – работать надо, не фанатея. Я две недели ничего не писала! Вот это отдых. Последние двадцать лет мой мозг практически не отдыхал. И эта двухнедельная передышка пойдёт ему на пользу или навсегда переформатировался, пока не могу сказать. Вот назло всем (а всем всё надо – чтоб я или за кого-то, или про кого-то писала) не буду писать. К слову, один знакомый кинорежиссёр на днях предложил написать сценарий для фильма… про Афанасия Максимова. Я никак врубиться не могу. Кто это? Максим Аммосов? Режиссёр: «Современный Манчары, который…». Дошло, наконец. Но я не могу и не хочу. Не хочу писать.
Всё же приходится – вот начало моей первой после перезагрузки писанины, ибо хочется поделиться, и, что важнее – закрепить в слове эту нашу и их другую жизнь.
Итак, отправимся вновь во Вьетнам.
Иная гармония
Почему Вьетнам? Нам вначале было всё равно, куда ехать – лишь бы уехать. Я люблю путешествовать, как истинный Стрелец. Неважно куда ехать, лишь бы уехать. Сказать на время: «Прощай немытая Россия, страна рабов, страна господ, и вы, мундиры голубые, и ты, им преданный народ…».
Уезжать всегда приятно, лучше, чем провожать. На время, не навсегда. Как потом оказалось, во Вьетнаме очень много осевших там наших соотечественников. Есть целые русские поселения, кварталы. Однажды приехав во Вьетнам, захочешь остаться навсегда. Навсегда. Слово-то какое. В наш век глобализации человек волен жить где угодно. Может, чьё-то счастье персональное где-то там за горами, за морями, кто знает. Навсегда. Нет такого слова, пока ты жив. Интернет всегда предоставит иллюзию живого общения с близкими. Живя в одном городе, можно годами не видеться, предпочитая иные способы общения. Переждав там не лучшие времена, можно вернуться на свою историческую родину. Можно переждать там зиму, и многие так делают. Кстати, два якутских парня открыли свой магазин, успешно торгуют джинсами.
Но я пока не готова полностью изменить свою жизнь, мне и здесь приключений хватает. Мне и одиннадцати с половиной дней хватило…
Вьетнам… Страна контрастов, парадоксов. Кого-то многое там шокирует. Вначале. Потом ты поневоле становишься частичкой этого хаотичного потока. И в этом вся прелесть – оковы спадают, и ты оказываешься в каком-то вакууме. Будь, что будет, а если ничего не произошло, пронесло – живём дальше.
В этой маленькой стране с большими амбициями, с богатой историей, в этой многострадальной стране с многомиллионным населением столько всего переплелось. Нет, это не хаос, это иная гармония. Это яркое полотно, сотканное разными народностями, населяющими тропическую страну. Уникальная картина, где сочетается всё. Исток гармонии в самом народе. Народ, победивший всех, восставший из пепла. Народ, привыкший веками жить под гнётом иных народов, и только недавно обрекший вожделенную свободу. Свобода под красным флагом коммунистической партии…
Виски вам в помощь
Школьный глобус, уроки географии – всё осталось в прошлом. Собрались путешествовать, не соизволили даже в атлас заглянуть. В какую даль нас занесло – дошло до меня только тогда, когда командир борта объяснял над какими государствами и сколько часов мы должны лететь. И это только тогда, когда обратно с Камрани в Москву летели. Ибо время полёта туда стёрлось с памяти. Виски ли с дьюти-фри виновато или что-то другое, догадайтесь сами.
Вообще мы оказались какими-то неправильными туристами. Во всех отношениях. Мы были неподготовленными туристами. Взяли да уехали. Хотя я предварительно бегло прошлась по форумам и сайтам, каким-то образом связанных с Нячангом, всё оказалось иным. И вообще говорят, очень мало достоверной информации по Вьетнаму. Вот заодно добавлю свою лепту в пёструю ленту отзывов от туристов, побывавших в стране высокой луны и не отпускающего облака ввысь моря. Официальное название моря Южно-Китайское. Сами вьетнамцы его называют Восточным. И вообще всё китайское там не приветствуется. Но нет вражды между теми или иными народностями. Они очень дружелюбны. Или все, кто туда попадает, становится немного добрее, под стать вьетнамцам? Одно то, что вьеты всех пленных американцев отпустили домой ЖИВЫМИ, говорит о многом. Кстати, американский сенатор Джон Маккейн тоже был в плену.
То, что сделала Америка, это уже история. Но, побывав в Сайгоне (Хошимин все по-прежнему называют Сайгоном), всё это воспринимаешь по-другому. И если обо всех ужасах вьетнамской войны рассказывает русскоговорящий гид-вьетнамец, ещё страшнее…
Так почему Вьетнам? Потому что знакомая посоветовала: «Езжай во Вьетнам, ты об этом не пожалеешь. Шокирующая Азия и всё такое, но ты потом не захочешь оттуда приехать…».
И турфирма с интригующим названием – «1001 тур». Хотя, как бы оно бы ни называлось, это всё равно «Пегас-Туристик». Вот об этом пегасе-то на форумах много чего пишут. Вплоть до того, что авиакомпания «Северный ветер» предоставляет захудалые самолёты, что одно то, что на их самолёте летишь, экстрим. Потому и виски нам в помощь. Так или иначе, мы долетели.
Всё-таки не каждый день за границу ездим, стоило бы немного подготовить себя. Хотя бы для того, чтоб не чувствовать себя полным лохом в первый же день отдыха.
Может быть, эти мои выстраданные (ибо мозг до сих пор на автопилоте) строки кому-нибудь да пригодятся.
А во Вьетнам стоит ехать. И не раз…
После телепортации
Когда объявили «Москва – Камрань», я не сразу врубилась, что это и есть наш рейс. Ну, что было дальше, оставим за кадром. Хлоп – посадка, хлоп – уже идём на снижение. Будто телепортировались, и эти двенадцать часов полёта показались, как двенадцать минут прыжка в никуда…
Ах, какие мальчики-таможенники нас любезно впустили в свою страну. Ах, какие деревья или это были кусты с розовыми цветами. И мы оказались в парилке. Душно и влажно. Что тут говорить, +35 градусов.
Трансфер от «Пегас-Туристика», естественно. Сопровождающая Алсу бегло ознакомила нас по дороге из небольшого аэропорта Камрани в курортный городок Нячанг со всем тем, с чем предстоит нам жить в эти 11,5 дней. Ошалевшие от жары мы пытались запомнить прессованную информацию – курс донга к доллару: 1 доллар – 21000, 100 долларов – 2000100 донгов; «здравствуйте», да и «до свидания» будет «син-тяо», «спасибо» – «комон», что тут всё дёшево, нужно торговаться, надо запомнить слово «самзя» (скидка), что будет весело, здесь безопасно, но надо осторожно переходить улицу, ездить желательно на такси, у всех счётчики и очень дёшево (как потом оказалось, не очень-то дешёво: 150000 донгов (около 300 рублей) против 7000 донгов в маршрутном автобусе (14 рублей).
Едем в потоке мотоциклистов. Машин мало, автобусы, в основном, туристические. Тут все предпочитают ездить на байках. Это стиль жизни, образ жизни. Ездят все, нередко всей семьей, по три-четыре человека здесь норма. Хотя какая норма во Вьетнаме. Здесь все НЕНОРМАЛЬНО. Для нас. Где ещё увидишь такое – на байке и целый двухкамерный холодильник можно перевезти, и корову. Коровы у них не дойные, ибо у вьетнамцев, как и других жителей Индокитая и Южной Азии, непереносимость лактозы. Они не пьют молоко. Если, не дай бог, выпьют разок, считай, на неделю они пропали. Мы один раз купили местное пакетированное молоко – так оно было сладкое! Что молоко, мясо может быть сладким и помидоры… Зато они с охотой пьют кокосовое и соевое молоко.
К черту хронологию, всё в памяти ожило и просится сюда.
В первый же день всё стало на свои места. Что-то быстро мы адаптировались ко всему. Кроме донгов. У меня пожизненная проблема с математикой, не могу в уме считать даже в пределах ста. А тут надо в уме прикинуть, сколько эта вещь стоила бы у нас в рублях. И торговаться нужно за каждую мелочь, за каждый магнитик. Не люблю я шопинг, что есть, то есть.
В первый же вечер мы почувствовали себя, как у себя дома. Как будто век тут жили. Чтоб я так жил, как говорится.
Ведь, по большому счёту, все мы азиаты. Меня всё устраивало, кроме влажности. Но потом и к ней привыкаешь. Даже крем для лица не нужен. Для меня, всю свою сознательную жизнь не евшей рыбу, произошла революция. Тут всё связано с морем. Во все почти блюда вьетнамцы добавляют рыбный соус. Эту свою изюминку они берегут, как зеницу ока. Соус нельзя вывозить из страны. А готовится он следующим образом. Мелкая рыба гниёт в бочке около трёх лет, по-моему. Сок этой гнилой рыбы и есть рыбный соус. Мне суждено было бы загнуться в этой экзотической стране от рыбной аллергии. И некому было бы похоронить меня где-то на рисовом поле, чтоб потом достать кости и сжечь, а пепел хранить в красивой вазе дома, и зажигать свечи в честь меня, когда-то жившей…
Но чудо – у меня нет аллергии на морскую рыбу! Я ела всё – все морепродукты, рыбу и все блюда с этим пахучим рыбным соусом, и мясо крокодила, страусиное мясо, конечно.
Век бы мне тут жить – питаться дарами моря, не пить коровье молоко (я его терпеть не могу), вставать с первыми петухами, ложиться рано. Купаться же я обожаю. А деревья… Природа. Это рай для меня – вечное лето…
Вьетнамцы очень рано встают и рано ложатся, ибо темнеет тут рано. В шесть часов вечера такая темень, будто уже глубокая ночь.
Тут время течёт по-другому. Эти одиннадцать дней показались мне целой жизнью. У себя дома неделя так быстро проходит, аж жуть. Месяц, год, так и вся жизнь пройдёт. А там мне показалось… Хотя, может, это от того, что мы просто за день много успевали, столько много новых впечатлений и всё это остаётся в памяти. Кстати, днём у них сиеста – хлоп, и все завалились спать. А спать днём – это самое то. Рыбаки же выходят в море ночью, днём спят. А некоторые, у кого рыбная плавучая ферма прямо на море, и вовсе годами живут на воде, семью не видят. Разводят дорогущих лобстеров, а живут в лачуге на плоту, спят на циновках. Зато каждый день едят то, что в лучших ресторанах за баснословные деньги подают.
Между тем, всех туристов распределили по отелям, нас высадили последними. Наш отель «Муантань» стоял в самом конце первой береговой линии, на севере Нячанга. Весь Нячанг, его европейские кварталы находятся на первой, второй и третьей линиях. Потому заблудиться невозможно. Есть, конечно, множество других переулков, вьетнамских кварталов – но это уже другая история.
Кулинарное и не только
Прилетели рано, заселение только в час дня. Отобедали рядом с отелем. По старой привычке заказали первое, второе, да ещё и салаты. Вскоре девушка-картинка приносит заказ. Да, перебор, не то слово. Всё это просто невозможно съесть в один присест. Салат можно было и не заказывать, ибо зелень с пряными травами они и так приносят. Супа Фо было бы достаточно. Почему-то картофельное пюре ещё заказала. Оно оказалось слишком приторным. Напоследок, о девушке. Да тут все девушки, как картинка.
О вьетнамской кухне можно говорить бесконечно. Главная особенность – всё готовится из свежих продуктов. Курица или поросёнок тут же в клетке ждут своего часа. Рыба, морепродукты выставлены напоказ в сосудах с кислородом. Выбираешь понравившуюся рыбу, а они тут же вытащат её и начнут колдовать. Морозильники держат лишь для льда, охлаждения напитков. Вьетнамцы обожают кофе. Они кофе со льдом могут пить! И что примечательно, они вышли на первое место по производству и экспорту кофе, обогнав даже Бразилию!
С одной стороны, они по жизни азартны, стремление быть впереди планеты всей заметно во всём. Но в то же время не скрывают бедность, простоту быта. У них не принято что-то приукрашивать. Привыкли мусорить везде, где можно, не стесняясь зевак-туристов, могут вылить помои прямо на дорогу, даже из окна второго этажа. Нечасто увидишь урны для мусора. Вначале искали глазами что-нибудь, куда можно кинуть окурок или обёртку, но потом привыкли. Мусорить тут принято. Если ты всё же, с большим трудом найдя мусорный ящик, кинешь туда бычок, могут обидеться. Тем ты оставляешь без работы дворника. Таких противоречивых моментов очень много.
Но тем самым не хочу сказать, что там можно всё. То, что принято в Нячанге, не прокатит в горном Далате, этакой вьетнамской Швейцарии. А в Сайгоне, вообще на севере совсем другая жизнь.
Кстати, моя знакомая уверяла меня, что здесь обожают русских или россиян. Надо же, осталось-таки место на земле, где нас ещё любят. Год назад, может быть, и любили, сейчас же всё изменилось. Говорили, что Вьетнам – копеечная страна. Нынче же всё подорожало. Хотя по сравнению с нашими ценами там и вправду всё до смешного дёшево. Ну, где ты ещё купишь баночку отменного пива за 6000-7000 донгов (12-14 рублей!)?
Русских, может быть, ещё любят. Но любят за деньги… Мы для них вечный источник лишних денег. «Давай, давай!», «Мадам, купи» – на каждом шагу. Все с вожделением смотрят на ваш кошелёк. Ну, где ещё ты почувствуешь себя миллионером?..
Лишние деньги всегда нужны. Вьетнамцам особенно – зарплата у них маленькая, пенсия только у бывших госслужащих. Хотя, всё относительно. С голоду не умрёшь – урожай собирают четыре раза в год, море кишмя кишит рыбой, бери не хочу. Сами вьетнамцы с утра сидят в кафешках, будто дома недосуг готовить. Секрет в том, что им те же блюда, которые нам подают, продают намного дешевле. Потом оказалось, что у них жизнь напоказ. Любят общаться. Пить чай или то же пиво в кругу друзей, знакомых, соседей. Они и детей воспитывают на улице.
Кафешка – это выставленные прямо на тротуар миниатюрные пластмассовые столики и стульчики. Тут же жарят, варят и подают. Пиво вьеты заказывают помногу. Они стоят рядом со столиком в ведре со льдом. Сидят, общаются. С ними легко скорефаниться, даже, не зная языка. Они тут же одарят чем-нибудь вкусным. Они вообще любят дарить подарки. У них очень крепкие родственные связи. Один молодой гид потом обмолвился, что живя здесь, надумаешь жениться на вьетнамке, то придётся содержать всю её семью и весь её род. А свадьбы какие… Но об этом позже.
Они щедры, азартны (хотя во Вьетнаме азартные игры официально запрещены, они из всего делают соревнования), легко вроде бы расстаются с деньгами, в то же время пытаются экономить во всём. Заглушают мотор, в ожидании зелёного света светофора (светофоры и зебры всё-таки существуют), думая, что этим экономят бензин и т.д. Могут из азарта сбавить цену товара до запредельного минимума. Это нормально. Для Вьетнама…
Так вот, отношение к русским и россиянам всем, соответственно, изменилось с недавних пор. Даже в глубинке в крестьянской тростниковой хибаре есть телевизионные тарелки. Политикой и тут пичкают. За десять минут новостей диктор раз десять повторяла несколько искаженную одну фамилию – ПОРОСЕНКО… Они двумя руками за Советский Союз, а нынешнюю Россию они не понимают. «Вас, русских, не поймёшь, вы слишком непредсказуемы», – говорят они. Позже самый лучший гид по всему побережью Нячанга Дима – Зима (во вьетнамском языке нет звука «д») высказался по этому поводу: «Нас боятся, и это круто».
Выше гор могут только горы
До обеда была встреча с морем. С Восточным морем (Южно-Китайским официально, да бог с ними – китайцами). Пришлось купить тут же у отеля ещё один купальник. И не зря. Слишком влажно, что ничего не сушится даже при кондиционере. Без него тут невозможно. Благо, он даже в автобусах есть. Это здесь у нас можно задохнуться в жутко переполненном автобусе в шубе и унтах. А там в автобусах только туристы и ездят. Есть, конечно, маршрутки, за 7000 донгов хоть куда можно доехать. Ещё один нюанс – они ездят только до 19 часов. После 19 жизнь здесь замирает. Хотя нет, начинается другая жизнь – без полиции, без забот и печали. Со стороны может показаться, что здесь вечный праздник жизни. Или праздник вечной жизни?
Так вот – пока один купальник будет сушиться, второй будет в работе, ибо купаться придётся целыми днями, почти во все экскурсии включено посещение того или иного пляжа. Если вблизи «Муантаня» пляж не ахти, есть другие, один прекраснее другого – с бирюзовым морем и бежевым песком.
Принято ехать во Вьетнам, да и куда угодно, с пустым чемоданом в шортах и майке, всё, что нужно можно приобрести здесь. Пляжной и другой летней одежды тут море. А мы зонтик ещё с собой брали. Пару раз за всё это время был вроде дождик, но можно было обойтись вполне без зонта.
Сразу, что бросается в глаза – это облака. Они, как бы часть моря, и оно их не отпускает ввысь. И горы. Облака только обволакивают гору со всех сторон, не смея нарушить негласный договор – выше гор могут быть только горы.
«Муантань» как раз стоит у подножия одной из гор. 4 часа утра. Петухи вещают о начале нового дня. И гора оживает. Даже горы во Вьетнаме не пустуют – и там можно увидеть плантации, даже теплицы. Здесь нет пустырей, ничейных лесов. Хотя земля вроде бы ничейная, её можно только арендовать. Но 50 лет – срок немалый, это как бы пожизненно. Проработав во Вьетнаме три года, можно и чужестранцам брать землю в аренду. По крайней мере, нам так говорили. А дальше – всё в ваших руках.
Готовы жить в тропиках, с раннего утра под палящим солнцем копошиться в земле, радоваться жизни? Ну, если вы тяготеете к городской, более цивилизованной жизни, можно и квартиру купить. Она обойдётся вам намного дешевле, чем у нас.
Дальше же на что-то надо жить. Захотите открыть своё дело, бизнес. С этого момента начнутся проблемы. Хоть вы будете во вьетнамской шляпе, чужой, есть чужой. Надо иметь типа приказчика-вьетнамца. Он будет сидеть дома, ничего не делать, а вы будете исправно платить по сто долларов за то, что он у вас есть. Чтоб вести здесь дела, надо, как и везде, иметь связи. Местному легче договориться. Но через полгода приказчику будет мало ста долларов, он начнёт диктовать свои условия. Вам придётся менять подставного работника минимум раз в полгода.
Бизнес можно вести, но выживают единицы. Даже местным нет гарантии, что завтра будет не хуже, чем вчера. Люди не доверяют властям, ведь законы имеют особенность меняться. Одним словом, во Вьетнаме сейчас смутные времена, типа наших девяностых. Останутся ли они островком социализма с монополией коммунистической партии или пойдут иным путём, никому неизвестно.
Да, во Вьетнам стоит ехать, как бы назад в СССР. Пионеры-школьники, красный флаг со звездой – всё это есть. Но, мне кажется, что это только видимость. Члены партии – это элита. За принадлежность к этой касте приходится платить. Им нельзя иметь больше двух детей. Остальным можно. В последнее время, говорят, рождается больше мальчиков, как и во всём мире. И каждый вьетнамец в душе молит богов, нет, скорее, предков только об одном – лишь бы не было войны. Свежо в памяти все ужасы последней войны…
Вот и море. Время здесь диктуют волны. Первая, вторая и третья, самая большая. И так до бесконечности. Хотя весь Нячанг расположен вдоль бухты, и море здесь относительно спокойное. А у некоторых островов и вовсе безмятежное.
Красочные чисто вьетнамские рыболовные кораблики ждут своих хозяев. Рыбу ловят только ночью. А к корабликам доплывают в так называемых лодках-тазиках, смазанных чёрной смолой до блеска. Вьетнамцы даже устраивают гонки на этих тазиках. Гонки рикшей, поросячьи бега и петушиные бои тут не редкость. Да и сидя за миниатюрными пластмассовыми столиками в уличных кафе они играют в домино и шашки. Азарт – это неотъемлемая часть вьетнамцев. Законы им не указ.
Бескрайнее море, высоченные горы – а страна сама маленькая. Все, кроме моря и гор, и тараканов, здесь маленькое. Даже бананы. Даже комары. Они у них меньше наших мошек. Вначале мы говорили – надо же в такой жаркой стране с влажным климатом нет никакого гнуса. Оказалось, есть и комары, невидимые глазу, и мелкие муравьи ржавого цвета. Ну, и змеи, конечно. Они, в основном, обитают в рисовых полях. На них ночами охотятся. Змея – особый деликатес. Каждый уважающий себя мужчина должен съесть горячее сердце змеи и выпить водку с кровью змеи.
Заселившись, мы отправляемся в своё первое путешествие по Нячангу.
Вот тут-то дало знать незнание математики. Мы оказались на рынке в роли жертвы. Шопинг надо было оставлять на потом. Хотя мужу готовы были скинуть полцены.
В поисках другой жизни
Для кого-то это самый раз – торговаться до хрипоты, стоять на своём. Тут уже не важно, нужна эта вещь позарез или дело только в принципе. Нам настоятельно советовали – торговаться и ещё раз торговаться. Если даже не предусмотрена «Самзя», можно сбавить цену вдвое. Вроде продавщица обижена, скорее, на саму себя, но тут же одарит вас улыбкой и почти без акцента скажет: «Спасибо!». Вам «комон» за скидку, за эту игру. Хотя впоследствии оказалось, что большинство вьетнамцев понимают по-русски, и уже осведомлены о вашей нижней и верхней планке цены, и играют от этого.
Русский язык до недавнего времени преподавали в школах! Люди более старшего возраста учились в советских вузах. Именно из этих выпускников сформировался нынешний средний класс по-вьетнамски, у которых машина, стоящая целое состояние (она тут стоит дороже, чем у нас в России), свой дом, своё дело. Они, в отличие своих соплеменников, веками занимавшихся только сельским хозяйством, повидали мир, поняли, что можно жить и по-другому. И сейчас каждый вьетнамец мечтает побывать в Москве. Соответственно, туры по России здесь намного дороже, чем любые другие. Правда или нет, самым дорогим сувениром из России считается крема из серии «Агаша» и тому подобное. Женщинам, естественно. А мужчинам, наверное, русская водка.
Вьетнамцы мечтают побывать у нас, а мы же бежим отсюда в поисках другой жизни к ним…
А есть ли она – другая жизнь? В любой стране, в любом месте есть свои плюсы и минусы. В России глушат водку, здесь ящиками пиво хлещут. Зато у нас пока поощряют многодетность, а здесь растёт число абортов. Девочки не в почёте. Детей же воспитывают строго. Могут и двадцатилетнего отпрыска поколотить только за то, что он поздно явился домой. Хотя молодёжь на байках и ночами испытывает судьбу на прочность.
Так вот для меня это мука – торговаться из-за каждой мелочи, хотя бы для того, чтоб, не дай бог, подумали, что ты лох. Хотя все мы здесь лохи – разводы на каждом шагу.
Да и не уступили бы мне на сотни тысяч донгов. А мужу – да. Ему рады были все. Улыбаются, кокетничают, лишь бы подольше торговался. Ах, да, наша сопровождающая с Пегаса предупреждала – смотрите в оба, не отпускайте своих мужей одних. Запросто могут соблазнить. Если у себя дома муж, как бы само собой разумеющийся объект, в силу штампа в паспорте принадлежащий тебе навеки, тут-то ты начинаешь смотреть на него другими глазами. Глазами молодых вьетнамок, которые, как нам говорили, обожают мужчин. Особенно славян. Тут вообще культ светлой кожи. На блондинов, как на богов, смотрят. Сами блондины и блондинки пытаются, как можно скорее, выгореть на солнце, чтобы возвратиться домой, и все ахнули.
Молоды ли это были вьетнамки, торгующие на рынках, непонятно. Ибо здесь все молодо выглядят. По мне здесь и крем не нужен, кожа и без того увлажнена. А множество здешних фруктов (фруктоовощей, ибо непонятно, сладкий ли он или с кислятинкой) способствуют омоложению. Курящим рекомендуют пить кокосовый сок, есть мякоть кокоса, ибо это очищает легкие и бронхи. Да где возьмёшь этот кокос у нас здесь?
Славянам уступают, их любят. Потрогать, пощупать, погладить за живот запросто могут. Здесь это в порядке вещей. Встретить пузатенького с утра пораньше, погладить его за живот (словно Будду) – это к удаче.
Вьетнам – это чуть ли единственное место, где русских любят несмотря ни на что…
Ветер перемен
Но всё меняется. Буквально за год всё кардинально изменилось. Не в лучшую сторону. Но коль есть деньги, пока все улыбаются, и сделают всё для вас. За деньги.
И сам Вьетнам меняется. Если лет десять назад все ездили на велосипедах, сегодня только школьников увидишь на самом экологически чистом транспорте. Все пересели на мопеды. Если буквально год назад можно было за копейки приобрести «брендовую» вещь, сегодня это стоит иных денег. Даже в кафе и ресторанах разные цены – ценники для своих и для туристов. А каждый второй турист – русский. Можно сказать, даже почти все туристы из России. Коль есть спрос, есть предложение. Это нормально.
Во Вьетнаме везде и повсюду что-то строят. И обязательно что-то грандиозное, претендующее на «самое-самое». Местные порой критикуют власти за слишком амбициозные проекты. Если страна позволяет себе строить такие планы, значит, есть средства, есть перспектива. Деньги здесь не только на туристах делают. Вьетнам – в первую очередь, сельскохозяйственная страна и кормит не только своих, но и весь мир. Они обошли даже Бразилию по поставке на мировой рынок кофе. Вьетнамские морепродукты, лобстеры в том числе, поставляются в лучшие дорогие рестораны мира. Шёлк же вьетнамский тоже претендует на «самый-самый» лучший, качественный и красивый материал.
Вьетнамцы любят на всё вешать ярлык «вьетнамский». То, что выращивать кофе научили колонизаторы-французы, не считается – выращивали-то они сами.
Они безмерно гордятся своими большими и малыми достижениями, и не намерены останавливаться на достигнутом. Только вперёд. За века они многое переняли от китайцев, французов, но своё исконное вьетнамское сохранили. И дай им бог, впредь быть такими, какие они есть. Растёт новое поколение вьетнамцев – не помнящее войны, обожающее фастфуд, но чтящее ещё идеалы коммунизма в сочетании с традициями предков. И я сомневаюсь, что они обожают крема из серии «Агаша», мечтают съездить в Россию, чтоб увидеть Красную площадь… На заработки поехать, это да.
Куда ни глянь – везде что-то строят, достраивают, вернее. Это не строительный бум, секрет в другом. Вьетнам – маленькая страна, клочок земли здесь на вес золота. Престижно строить дом у дороги, улицы. И первые метры земли вдоль улицы самые дорогие. Потому здесь строят дома узкие, но вытянутые. Если есть маленький дворик перед домом у улицы, значит, тут живут зажиточные люди. Потому достраивают этаж за этажом или дальше пристрой какой-нибудь. И пока дом достраивается, налоги платить не надо. Престижнейший отель-музей Крейзи-Хаус в Далате десятилетиями строят и никак достроить не могут. Зато семидесятилетняя владелица причудливого замка, дочь бывшего посла Вьетнама в России налоги не оплачивает. Владелица выглядит, кстати, максимум лет на сорок. Почему Крейзи-Хаус, сумасшедший хаус? На первый взгляд, это нечто сюрреалистическое, нереальное строение. Дом-дерево, дом-лабиринт, он же, как бы музей, отчасти мемориал предкам самой владелицы. Были раньше племена, жившие внутри дерева, как бы в дупле. Отель строится по мотивам прошлых традиций, но с элементами современного дизайна.
Ладно, Нячанг, это же бывшая рыбацкая деревня. Тут как-то можно без проблем проехать по городу, не рискуя попасть в пробку. На байке не застрянешь – можно объехать, срезать, выскочить на встречную. Хотя приоритет тут машинам и автобусам, легче передвигаться на мотиках. Но в таких мегаполисах, как Сайгон и Ханой, даже байкерам трудно. Ибо ты в потоке, скорость одна и та же. И пока лавина мотоциклов вместе с тобой не сдвинется с места, ты будешь торчать на одном месте.
Самое время строить метро. Но вьетнамцы свято верят, что под их землёй дремлет дракон, и самая страшная кара – оказаться в кровеносных сосудах этого монстра. Может, потому и раскапывают останки погребённых родственников, сжигают и прах держат у себя дома. Атеисты-вьетнамцы верят в силу духов и многие мифы до сих пор действуют на умы и сердца азиатов. Даже партийных боссов. Потому не рискуют строить метро, кабы не разбудить ненароком спящего дракона. Иначе война… Хотя в Сайгоне, говорят, уже начали строить. Ветер перемен.
Спящий Будда
День первый на вьетнамской земле всё длится. Как я заметила, тут время течёт немного по-другому. Вроде темнеет рано, в шесть часов вечера уже темень, но день продолжается. И начинается самое то – когда полиция спит…
Вдоль дороги везде и повсюду кафешки. Туристам, обычно, рекомендуют другие, более цивилизованные заведения. Но нас, как магнитом, тянуло на их территорию. По сути, вся туристическая индустрия держится на сети развлекательных заведений, одинаковых по всему миру. Стоило ехать в такую даль, чтоб отведать борща в русском ресторане или оторваться в клубе «Зима» в Нячанге? Борща и дома покушаю, а клубы… Это на любителя.
Посидеть рядышком с молодыми (или всё же немолодыми?) вьетнамцами за пластмассовыми столиками, посмеяться над непонятными шутками, обменяться сувенирами – стоит. Вам подадут свежих, полчаса назад вами же выбранных живых крабов, холодного пива из ведёрка со льдом. Пиво же отменное – «Сайгон», особенно… Стоит попробовать и ром (которое стоит по нашим деньгам около 80 рублей), и далатское вино. Но об этом чуть позже. Живи, не хочу. Рядом море волнуется, на небе прямо над тобой на непривычной высоте луна светится. Тепло на душе и вообще тепло. Даже ночью.
На море глазеют по вечерам не только туристы. Соберётся компания, сядут прямо у моря и веселятся. Веселиться они любят. Крутят кино на улице, тут же лежаки да гамаки. Лежи с пивом, кино смотри – на свежем воздухе, в хорошей компании. Живи, не хочу.
Бывает, целая семья за столиком ужинает. Тут же маленький ребёнок резвится. Затем все срываются и разъезжаются на своих байках по домам. Никто не заставит дышать в трубочку. Ничего не случилось? И всё, что об этом говорить.
И утром такая же картина. Чай пьют в кафе, кофе и не только. У них такая потребность в живом общении. И никто там не сидит, уткнувшись в телефон. По телефону они болтают, сидя на байке.
Едешь по улице и через открытое окно такси слышишь этот мелодичный говор. Да и таксисту поболтать охота. Все любят поговорить.
Ехали мы в маршрутном автобусе. Кроме нас почти никого. Так с нашей остановки до самого конца шофер о чём-то говорил с молодой кондукторшей. Не умолкая. Языка не зная, заслушаешься. Как будто поют. Вьетнамский язык – язык четырёх тональностей. Слава богу, иероглифы не прижились. Алфавит на латинице. В принципе, можно прочитать, но понять… Над латинскими буквами закорючки, означающие ту или иную тональность. Одно и то же слово можно произнести по-разному. Слов, выходит, мало, а значений больше. Потому, если у кого-то о чём-нибудь спросишь или скажешь таксисту, куда ехать, они смотрят в рот, прося произнести это слово ещё раз по слогам. Муантань – они произносят это совсем по-другому, нежели мы.
Нам говорили, что вьеты плохо разбираются в картах. Покажешь шофёру маршрут по карте, он ни черта не поймёт. И вообще они любители монотонной рутинной работы. Мыслят в одном русле. Если ввести какое-нибудь изменение в задании или одновременно два-три задания дать вьетнамцу, они сразу же теряются. Издержки колонизаторства. Они, мол, привыкли всегда жить под кем-то, по чьим-то указам. Верить или не верить этим русским байкам? Не знаю. Может, они делают вид, под дурачка косят, в самом-то деле, себе на уме. Хитроваты, это точно… Делают вид, что не понимают, зачем напрягаться, если размер оплаты труда не зависит от творческого подхода к делу. Да они смеются на вами, господа, новые русские, пытающиеся прижиться в этой чужой стране.
Жить и не тужить, ибо само придёт. Атеисты-вьетнамцы поклоняются Будде. Как известно, это не вера, это учение. Будь спокоен, как удав – вот основное их кредо. Не суетиться, не пытаться объять необъятное. Тогда это необъятное само обнимет тебя, увлекая в неведомые нам дали. Недаром истинный Будда изображается спящим. Все другие пузатенькие и улыбающиеся фигуры – это отражение того или иного состояния души. Вроде. Это мы – суетливые, нервные да непредсказуемые кажемся им дикарями. Кстати, во Вьетнаме днём все спят. За счёт того, что они очень рано начинают работать. Днём очень жарко, какая работа, вы что. Рай…
Надо всё это видеть, слышать, ощутить, вкусить, потом только судить. Каждый русский гид рассказывает о Вьетнаме со своей колокольни.
Море волнуется – раз, глоток «Сайгона», море волнуется – два, второй глоток, а на закуску краб или какой-нибудь другой морской обитатель. И никаких плохих новостей. Украина далеко, да и Россия…
My Travel вместо Пегаса
В первое утро в Нячанге мы обязаны были встретиться с представителем Пегаса в отеле. Она же утверждала, что всё здесь подчинено ей, сама тут же живёт. Как и множество своих соотечественников, она, видимо, умело совмещает приятное с полезным – за квартиру платить не надо, в любое время суток она всегда на посту, прогулы не поставишь, она же всегда на рабочем месте. Другим же приходится снимать угол. Но, как они сами уверяют, это обходится намного дешевле, нежели у себя на родине. Некоторые даже помощницу или помощника по хозяйству нанимают. Но, как бы им ни хотелось, никак не научить вьетнамку готовить борщ или сообразить пельмени.
Бывает, живут с вьетнамками, но как-то узаконить отношения не торопятся. Вьетнамки же мечтают съездить в Россию. Но, как признаются охотники за заморским счастьем, если везти невестку-вьетнамку в Москву, то придётся и всю её многочисленную родню туда свозить. Одного нашего соотечественника девушка достала просьбой, мольбой о России – хочу увидеть снег и всё. Так парень открыл перед изумлённой девушкой морозильник и сказал: «Вот, дорогая, любуйся – это и есть снег…».
Пегас готов предоставить целый пакет удовольствий. Естественно, за наши деньги. Но не все ринулись покупать ваучеры на экскурсии. Тут же перед отелем есть филиал офиса другой турфирмы, который предоставляет такие же экскурсии, но цены у них дешевле. Также есть ряд других интересных предложений. Например, пеший поход в Бахо. Это экскурс в настоящие тропики, ещё и водопад в награду, если сможешь подняться на второй уровень. У кого хоть какие-то начальные навыки скалолазания имеются, те могут и на третий уровень решиться.
Пегас пока воздерживается от таких предложений. Ведь есть некоторые риски, страховка и всё такое. Хотя, если не повезёт, может случиться, что угодно. На байке разбиться, поскользнувшись, упасть неудачно, неудачное погружение под воду, наконец. Да мало ли что может приключиться за ваши же деньги. От укуса змеи, даже одичавшей обезьяны никто не застрахован.
Но при всём этом Вьетнам считается относительно безопасной для туристов страной. Потому едут сюда всей семьей, с грудным ребёнком, даже с двумя-трёмя детьми, с бабушками и дедушками. А судя по тому, что здесь всё строится, обустраивается, ожидается ещё больший бум всего вьетнамского. Но, на мой взгляд, во Вьетнам надо ехать именно сейчас. Пока всё окончательно не превратится в бутафорию…
Минуя Пегас, мы доверились местной компании My Travel и не просчитались. Не только в цене, «ассортименте», но в человеческом плане. Сергей и Майя (по-вьетнамски её имя вроде Май) стали нашими персональными ангелами-хранителями в течение всего периода.
Мы приобрели пакет экскурсий (типа, оптом дешевле), прежде всего, из-за того, что там был Сайгон. Конечно, для Сайгона или Хошимина одного дня мало. И для Далата. Но так уж получилось, что раз мы все оплатили через Пегас, то привязаны к тому или иному отелю. Но в Сайгон и Далат обязательно надо съездить.
Мы сэкономили ещё на том, что выбрали такой вариант, при котором в Сайгон надо было на автобусе ехать. Две ночи туда и обратно в спальном автобусе. Соответственно, сэкономили на ещё одном отеле. Получилось, что мы галопом побывали и во втором главном мегаполисе страны, и в удивительной «стране» Далат. Немного утомительно за день пытаться объять необъятное, но терпимо.
В идеале можно было прибыть сюда своим ходом, путешествовать по стране самостоятельно – из города в город, с севера на юг, а не с юга на север и обратно, как в нашем случае. Но билеты без привязки к турпутёвке намного дороже, хотя, если повезёт, можно и дешевле найти. Тогда, получается, всю ответственность берёшь на себя. Живём же у себя на родине без никакой страховки. Тут, правда, змея не укусит, зато есть большая вероятность быть растерзанной бешеным псом в подворотне…
Выбор сделан в пользу местной компании, но это будет только завтра, ибо все экскурсии начинаются очень рано. Чтоб до захода солнца всё увидеть, усвоить, отобедать, искупаться. Ну, а если будут какие-то не очень приятные нюансы, всё это компенсируется наличием неизменным местным ромом.
От обзорной экскурсии по Нячангу мы отказались. Спасибо интернету, где полно противоречивых отзывов туристов. Нячанг с его трёмя береговыми можно и самим обозреть. Молча, без комментариев. Да поздно было отправляться и на эту экскурсию. Благодаря Пегасу, день потерян. Но мы же не за одними знаниями сюда припёрлись. Отдыхать, так отдыхать. Нячанг создан для отдыха.
Остров для русских
Чуть погодя, отправились мы в Винперл. Все дороги в Нячанге ведут в сторону этого острова развлечений. И за 7000 донгов на автобусе через весь Нячанг мы едем на юг. Билет, куда входит стоимость проезда по канатной дороге и всё остальное, стоит 550000 донгов.
Утром можно было попасть ещё и на шоу дельфинов. Но мы хотели ещё посмотреть вечернее шоу поющих фонтанов. Не будем же мы целый день торчать на этом острове и без конца развлекаться.
Туда, однако, можно добраться только по канатной дороге.
О, это было нечто, адреналинчик зашкаливал. Все едут, и мы едем. Едем в компании молодых вьетнамцев, без конца селфирующихся, в предвкушении удовольствий. Если вдруг перебои с электричеством или ещё что-то? Зависли бы над морем, замерли бы на неопределённое время. И мы бы стали делать селфи на фоне паники в кабине. Поспешили бы выложить фото в Фейсбук или ещё куда.
Винперл – это рай, прежде всего, для детей. Хотя многие взрослые с удовольствием впадают в детство. Но большинство аттракционов – это испытание даже для взрослых. За свои деньги (заметим, немалые, если на двоих выходит миллион 100 тысяч, хотя это всего лишь около 50 баксов) рисковать своим здоровьем, прежде всего, психическим? Ой, не знаю, у меня такое чувство, что лоханулась. Ведь знала, что Винперл, этот бутафорный рай, весьма сомнительное удовольствие, но ринулась туда в первую очередь. Все едут, и мы едем. Мы же тоже россияне, можно сказать, под шумок и русские, граждане Российской Федерации.
Ну, пляж, признаюсь, отличный. Водные аттракционы пользуются большим спросом. Тут курят в строго отведённых местах – дети же кругом. Здесь есть всё – были бы деньги. Океанариум, в том числе. Да если вздумаешь испытать всё, что включено в стоимость входного билета, дня явно не хватит. Я же наотрез отказалась прокатиться с ветерком по горе или на гору и обратно, а муж не захотел один испытать судьбу.
Под конец я немного устала от этого вечного праздника, визжаний то ли от страху, то ли от избытка иных чувств. А ближе к вечеру откровенно заскучала. Муж с горя прокатился на каком-то смертельном аттракционе, и долго не мог успокоиться. У меня бы там сердце точно остановилось. Да я бы за деньги не решилась бы крутиться на этом сомнительном аппарате, а за свои, тем более, не соглашусь. Пусть другие орут, а я посмотрю, посмеюсь даже.
Вечером стало душно. Тучи к вечеру в Нячанге обычное явление. Нам казалось, что вот-вот ливанёт, но небо пока щадило нас. Сезон дождей начинается в ноябре.
Винперл – не рай, но деревья какие! Стоило ли платить больше миллиона донгов за то, чтобы поглазеть на деревья? Хоть они и с розовыми цветочками. Уж лучше бы съездили на горячие источники. Здоровее были бы… Эти деревья везде, глазей, не хочу.
Что сделано, то сделано – мы заложники до 19-30 Винперла. Шоу поющих фонтанов поднимет нам настроение.
Пока я выбираю опять суп Фо, в который навсегда влюбилась. Муж же даже не притрагивается к нему. О супе Фо можно говорить бесконечно. Мне показалось, что он не повторяется. То ли ингредиенты меняются, то ли каждый повар душу в него вкладывает, настроение. Но мне любой Фо нравился – будь то он суп Фо бо (с говядиной), суп Фо га (с курицей). Ела ли я суп фо Ка, то есть с рыбой? Порой, что там в супе, было не понять…
Вместо хлеба зелень, это нас, конечно же, не устраивает. Закажешь хлеб отдельной строкой, они в конце трапезы принесут, в качестве особого десерта, что ли. Да ладно, можем и пиццу заказать. Гулять, так гулять.
Вот так на второй же день мы включаемся в игру под названием «Отдых за свой счёт» – сорим деньгами, едим, пьём, глазеем и ни о чём другом не думаем.
Винперл – это, можно сказать, остров для русских. Русские песни крутят целый день. И знаменитые их фонтаны поют исключительно по-русски.
Ну, потом пару раз специально для нас устраивали концерты, типа, местной самодеятельности. Аплодисментов, увы, они не сорвали, да и чаевых тоже. Сидели мы недалеко от реки Меконг, дегустируя местный мёд, экзотические фрукты. Для нас пели вьетнамские песни, заблаговременно поставили на столик нарядную корзинку для денег. Кто-то кинул 1000 донгов, да это разве деньги? Певичка явно была недовольна. Да у них даже слоны с корзинкой собирают деньги после представления. Всякий труд достоин награды, если даже ты оплатил уже полмиллиона донгов, и всё должно быть включено. Чаевые даже при компартии приветствуются. Вот лежишь ты на шезлонге, к тебе сразу подбегает смуглый паренёк и предлагает принести пива. Баночка холодного пива, которая в ларьке стоит 8000 донгов, будет стоить 40000 донгов, сверху ещё пару тысяч «за такси», то бишь, «ноги наши, деньги ваши». И это нормально. Это Азия…
После шоу поющих фонтанов все ринулись к выходу. В темноте столбы канатной дороги светились, словно Эйфелева башня в миниатюре. Французский след чувствуется везде – вьетнамцы многое переняли у них.
Улыбка по назначению
Самое же интересное здесь начинается после семи вечера. Когда полиция отдыхает. Впрочем, и днём она не докучает. Может, она по-другому отдыхает наравне со всеми, уже в штатском. Говорили, есть некий дядя на байке в нашем районе, предлагающий туристам сомнительное удовольствие за немалые донги. Днём же он – начальник отделения полиции. Надеюсь, не тот самый «дядя», кто к нам в этот вечер подкатывал, что после него у меня пакет зелёного чая пропал странным образом… Дядя, не дядя – человек неопределённого возраста, кажется, что у большинства вьетнамцев какое-то детское выражение лица.
Уж лучше перейти сразу в день следующий. На следующее утро мы отправились в свою первую большую экскурсию – на водопад Янгбэй. Я же проснулась очень рано с первыми, приговорёнными быть съеденными, петухами, что на крышах белоснежных узких домиков. Пыталась по Виберу домой дозвониться, но безуспешно. На три часа всего разница во времени с Якутском, да никак с ними не состыкуюсь.
Очередная огромная пиала супа Фо, и не только, вдохновляет меня на новые «подвиги». После вчерашнего, о чём скромно умолчала, я почти ничего не боюсь. В моём возрасте я ещё способна на подобные безумства, умолчание не исключает хвастовства…
Гид Александр по пути к Янгбэю рассказывает о Нячанге, его окрестностях и вообще о Вьетнаме. Он сам безвыездно живет во Вьетнаме, неплохо говорит по-вьетнамски, всем доволен и не хочет обратно. Немаловажная деталь – за все эти дни мы не встречали ни одного россиянина, как-то недовольного своей участью, кому надоели эти морепродукты и неизменный рыбный соус (который, кстати, нельзя вывозить из страны, как и чучела крокодила больше 30 см, ракушки, землю), само море. Ну, а если ностальгия всё же настигнет, сходи в «Зиму» или ещё куда, оторвись по полной со своими соотечественниками, и всё пройдет. Да свои же тут скучать не дадут, русскую речь можно услышать везде.
Проезжаем мимо знаменитых рисовых полей и тростниковых плантаций. Останавливаемся у древнего дерева, которому более 1500 лет. По традиции нужно на ленточке написать свои заветные желания, прикрепить её к дереву и желания обязательно сбудутся. Ленточки надо купить…
Затем нас привозят на крокодиловую ферму. Надо купить кусок мяса, нацепить его на крючок удочки и попытаться угостить аллигатора. Халявщики-крокодилы тут же схватывают кусок и проглатывают. Крокодил во Вьетнаме – источник денег. Его изображение эксплуатируется везде. Тут же предлагают изделия из кожи крокодила или под крокодила.
Этим крокодилам повезло больше – они заманивают туристов. Или их тут же отправляют на убой? Мясо на стол, шкуру на фабрику кожаных изделий. Кстати, самыми качественными считаются изделия, изготовленные на фабрике «Khatoco».
Затем пересаживаемся на «тук-тук». Мы направляемся на охраняемую государством территорию с особой экологией. Ну, как детский паровозик, короче.
Заглядываем в образцово-показательное жилище вьетнамцев, представителей одного племени. Домик на ножках или на дереве.
Вот и сам водопад Янгбэй. Сначала – традиционный концерт местной самодеятельности. Тут же деревня, жители которой занимаются сельским хозяйством, и по совместительству поют и пляшут в угоду туристам. И русские песни пытаются петь. Представители народности Раглаи.
Познавательная часть экскурсии на этом заканчивается. Нам предоставляется время до обеда – искупаться в целебном источнике, где маленькие беззубые рыбки сделают пилинг пяток. Бесплатно…
На обед – мясо крокодила и страуса. На таких обедах не наешься досыта, разве что, если кому какое-то блюдо не особо нравится, можно на нём сосредоточиться.
У мужчин так разыгрался аппетит, что от добавки точно не отказались бы. Но сладковатое мясо крокодила раздавалось мизерными порциями, и страусиного мяса было маловато. Зато рис есть, вместо хлеба. Чай зеленый, на мой взгляд, пах чем-то таким, и на вкус тоже… мышами что ли. Пришлось запивать мясо ромом.
После обеда – развлекательная часть. Мы должны были кормить гималайских мишек, кататься на страусе, делать ставки на поросячьих бегах и в петушином бою. Муж понадеялся на не очень упитанного поросёнка, дескать, он прибежит к финишу быстрее всех. Да не тут-то было. Секрет в том, что только победителю достаётся еда. Прибежали первыми как раз самые упитанные, они-то и являлись постоянными чемпионами.
Петухов не стали заставлять драться. На страусе некоторые рискнули покататься. Бедному животному (или птице всё же?) пришлось выдерживать не очень-то худощавых, в отличие от местных, туристов. А те, которые зазывали нас купить корм или делать ставки, учуяв, что мы не настроены лохануться в очередной раз, тут же теряли к нам интерес. Улыбаются все, но строго по назначению…
Зато термальный источник приятно расслабляет.
На обратном пути почти все спали. Потому и ром всегда включён в программу любой экскурсии – чтоб поменьше вопросов задавали и были довольны всем.
Настоящая же Азия начинается вечером. Мы не стали заезжать в свой отель, остались в центре, решив ещё раз испытать судьбу на ночном рынке Нячанга.
Тут можно и покушать. И борща, если уж так хочется, и змею по вашему желанию зажарят. Благо, завтра утром рано вставать не надо. Мы едем в Сайгон, но это вечером.
Особенности национальной езды
Наконец-то выспались, даже ранние петухи нам не помешали. Завтрак, как всегда, отличный. Суп о сегодня особенный. Мужу омлет по-вьетнамски (как бы) больше нравится.
Итак, нам надо убить время до вечера. Решили рискнуть – взяли байк напрокат. Всего 200 тысяч донгов и он твой на целый день.
Поехали на север, но почему-то наткнулись на тупик. Справа – долгострой, по задумке проектировщиков очередная заманиловка для туристов, слева – горы, а дорога закончилась внезапно у кафе для местных (или это было просто жильё?). Да кто там кушать-то будет, раз дальше дороги нет. Зато с обезьянкой на цепи пообщались.
На обратном пути решили заправиться. Заправок, как у нас, там мало. Прямо на обочине просто стоит некий аппарат с зеленоватой жидкостью. Это и есть бензин, качество, конечно, не ахти. Остановились у такого самогонного аппарата. Бак у байка под сидением, а оно не поднимается. Даже хозяин самопального аппарата не смог справиться с железным конём. Материмся каждый по-своему.
Подсунули, гады, какой-то не такой мопед. Едем обратно на переулочек у отеля. Наш ангел-хранитель Майя с турагентства сама поднимает сидение. Она же объясняет мужу, что да как. Я всё равно в технике ничего не понимаю. Моё дело – сидеть смирно, наклоняться в ту сторону, куда и муж, и крепко держаться за него. Признаюсь, я не только высоты боюсь, но ещё и не любительница быстрой езды. Муж, наоборот, любит погонять. В душе я надеялась, что сидение так и не поднимется, другого байка не окажется, и на этом наши приключения закончатся. Честно говоря, мне и этого малого отрезка пути хватило… С ветерком вдоль моря, что каска чуть не слетела.
От судьбы не уйдёшь – пришлось смириться и ехать дальше по Первой береговой. Все на байках и мы на байке. За широкой мужской спиной вроде не так страшно. Вскоре и вовсе успокоилась.
Все в потоке медленно, но верно едут вперёд. Мы по свободной дорожке мчимся, обгоняя одного за другим. Ух, где наша не пропадала.
Гул моторов, тут сигналят, там сигналят. Одна из особенностей национальной езды такова, чтоб прав тот, кто впереди. Сзади же едущий несёт всю ответственность, ему решать – обогнать переднего или ещё какой манёвр совершить. Передний же рукой показывает, в какую сторону он собирается свернуть. И то не всегда. А сигналками они не пользуются, как и зеркалами. Фишка в том, что ты должен быть предсказуемым. Равно, как и пешеходы, собирающиеся перейти улицу. Хотя и те, и другие постоянно должны быть начеку. Мало ли кто выедет из-за угла, выскочит на встречку, решит срезать, игнорируя красный свет светофора или кирпич.
Ну, а мы по жизни непредсказуемые. Едем по той полосе, где машины и автобусы должны ездить, они – приоритетный вид транспорта.
Я почему-то боялась, что в автобус врежемся. Автобус большой, и ему ни хрена не видней.
Настоящая опасность нарисовалась в виде другого байка. Это произошло слишком быстро, что я не успела ничего понять. К счастью, муж, довольно-таки опытный водила, успел среагировать.
После этого я уже ничего не боялась. Ну, почти ничего…
Пришлось бы за байк полторы тысячи баксов выложить. Или же иметь честь быть захороненным опять-таки на чьём-то рисовом поле. Ничего же не случилось, значит, все, разъехались в разные стороны.
Мы решили сделать передышку, остановились у «Парка Горького», что у самого моря.
Пока миллионы шуршат в кошельке или просто «хулигань»
Можно было обойтись без деталей, но очень уж просили. Кое-кому надо вновь испытать те самые чувства, что и я, или почти те же. Всем не угодишь, но раз это надо, пишу дальше.
Горький к этому парку не имеет никакого отношения, опять-таки пляж с платными лежаками, аттракционами. Полдень. Жара. Вода же, как парное молоко.
Нам мало приключений – ещё и парашют подавай. 600 тысяч донгов – если ты один полетишь, если вдвоём – дороже. Зазывалы смотрят на тебя, как удав на жертву. По мне, быстрей бы всё прошло – полететь над морем, полюбоваться с высоты птичьего полёта на Нячанг, удачно приземлиться и прокатиться дальше с ветерком, ибо жара невыносимая. Лучше купаться утром или ближе к вечеру. Днём – сиеста, а отдыхать тоже утомительно.
В обычной жизни я не скажу, что живу совсем уж обычной жизнью. Но рисковать зря, к тому же за свои деньги – это явно не моё. Но тут и время течёт по-другому, и сознание заклинивает, на радость зазывалам и зевакам.
Деньги, деньги. Кто ты без них – никто. А пока миллионы шуршат в кошельке, ты везде желанный гость. Видели бы вы, с какой жадностью порой заглядывают в кошелёк, когда ты по ошибке вместо 50000 вытаскиваешь 500000 донгов… Это нормально. Среднестатистический вьетнамец в месяц максимум получает 3 миллиона донгов, то есть около 150 баксов, а по рублям (в то время курс был около 41 рубля за доллар) где-то чуть больше 6 тысяч рублей. Или я опять что-то напутала, с моей-то математикой. Выходит, мы за нашу блажь расплатились четвертью зарплаты обычного вьетнамца.
Пенсии получают только бывшие служащие, работавшие в госструктурах, остальных обязаны содержать дети… Хоть и стараются воспитывать своих детей строго, кто знает, лет этак через двадцать, кем эти дети станут. На пенсию выходят в 55-60 лет. Размер пенсии – около 70 % зарплаты. Тут ощутима разница между богатыми и бедными, хотя здешние богатые по нашим российским меркам – нищие. Все доходные места распределены между господами коммунистами. Вот тебе и социалистическая страна. Но вьетнамцы не унывают. Власти уверяют, что рост экономики страны в год составляет 6 %. При этом в деревнях жизнь особо не меняется. В таких крупных городах, как Сайгон, Ханой, прогресс налицо, соответственно, и жизнь там дорожает. На сегодняшний день 1 кв. м жилья в мегаполисах стоит 500 долларов, квартиры в среднем 75-350 кв. м. Получается, что за 2 млн рублей можно купить приличную по их меркам квартиру в городе. Если вы прожили во Вьетнаме один год, имеете право на приобретение жилья. Интересно, если год прожить в трущобах в центре Сайгона, дадут социальное жильё наравне с гражданами Вьетнама? Но законы имеют особенность меняться, кто знает, что завтра будет. Пока корпорационный налог 32 % и НДС 10 % идут в казну, жизнь продолжается. Ежедневно открывается много новых предприятий, столько же закрывается по причине банкротства.
Безумие продолжается. Жарко, а над морем с ветерком – самое то. Нормально всё, ибо мы до сих пор живы.
Решили кататься не по Первой Береговой, а где-то на стороне, надеясь, что там движение не такое уж сумасшедшее. Вот там-то и напоролись на большие неприятности. Мы невольно оказались в центре хаоса – со всех сторон едут байки. Гул, рёв моторов. Впору закрывать глаза, стать невидимкой или частью этого хаоса. Смотреть только вперёд, кому надо, тот объедет, пропустит. Мужу пришлось подчиниться законам всеобщего движения, смирившись, сбавить скорость. И, слава богу.
Чуть позже припарковались у какого-то заведения. Вот она настоящая Азия – ни тебе вывесок на почти родном русском, ни туристов с европейскими чертами лица. Я бы больше фоток сделала из серии «Азия без фильтра», но…
Мимо проезжая на байке, чуть не вырвали планшет из рук. Пальцы автоматически сжались, губы разжались – вскрикнула, и они тут же газанули. Ведь в такие моменты я забываю кричать, ибо ответом на твоё: «Помогите!», может быть только тишина… Надо же, я научилась кричать в нужную минуту, чудеса.
Народ смеётся. «Хулигань!» – ласково комментируя сей конфуз. Что ж, это был просто хулиган. Раз слово сие они знают, значит, это здесь обыденное явление. Нормально же всё, планшет при мне. С того момента я стала реже вытаскивать планшет из рюкзачка…
Блеск и нищета
От греха подальше мы решили ехать обратно. Наш отель находился довольно-таки далеко от центра. Можно сказать, «Муантань» – самая северная точка Нячанга. От центра северная часть города отделена мостом.
По пути мы решили посетить пагоду По Нагар. Пришлось облачиться в балахон, чтоб прикрыть колени, плечи. Поклонилась Будде без даров.
Вроде 83 процента населения атеисты, а буддийские храмы везде. И это для 9 % населения. 6 % населения – католики, для них в стране более 6000 католических церквей. Ну, а 2 % населения считаются сектантами. Да и все верующие, и атеисты поклоняются духам предков. Благовония по утрам, чтоб предки оберегали их в течение дня. Предки не обидят, простят, если что, они же свои. А бог и Будда далеко…
Пагода, как пагода. Туристов больше, чем самих буддистов. Красный кирпич в обрамлении кустов с розовыми цветами на фоне реки смотрится эффектно. Если даже столько мусора плавает в воде этой самой реки или бухты, служащей пристанищем для многочисленных рыболовных кораблей. Тут же рыбацкая деревня.
На территории пагоды различные сувениры продают. Пришлось купить яйцо желания. Символ яйца во Вьетнаме везде. Это связано с местной мифологией.
Решив срезать, поехали к отелю по узким улочкам с многочисленными ларьками. Продавцы фруктов усаживаются прямо на улице, и с утра пораньше начинается бойкая торговля. Товар привозят в больших плетёных корзинах опять-таки на своих байках.
По внешнему виду не угадать, кто, есть кто. Сидит себе, торгует, одет просто, выглядит нереспектабельно, зато у него машина есть. Круто… У кого-то нет машины, ездит он, как все, на байке, зато у него узкий каменный дом с двориком, упирающимся прямо на улочку. Блеск и нищета так переплелись, что даже неважно, кто, есть кто. Это Азия, господа. Живи, не хочу.
Но у кого-то настал тот час, и он, хватаясь за эту жизнь, то кричит, то, обессиленный, просто стонет. Этот крик был отчётливо слышен из нашего окна. С самого приезда. Но потом умолк. Угасло пламя без следа.
И что это я о грустном, у нас же вся жизнь впереди. По крайней мере, нам сегодня вечером предстоит отправиться в дальний путь – на север страны. На север, который более лоялен к нам, россиянам. Ехать же придётся всю ночь. Надо успеть подкрепится, собраться.
Мы брали байк на целый день, а на деле получилось, что мы прокатались на нём всего лишь два часа. Могли бы объехать весь Нячанг, посетить пагоду Лонгшон с огромной статуей Будды на вершине горы, Океанографический институт с большим аквариумом с морскими обитателями, Католический собор, побывать на мысе Чонг с двумя скалами, называемыми «Скала муж», в Музее шёлковых картин, да мало ли где ещё. Но мы бы к вечеру выдохлись, не говоря уже о риске попасть в ДТП. В Сайгон же хочется, какое ДТП.
Приговорённые друг к другу и к одному общему рюкзаку
И немного о личном. Ну, где и когда выпадет шанс побыть с собственным мужем все 24 часа в сутки напролёт и больше недели? Если даже с ним прожили целую жизнь, здесь, вдали от родины и от всего привычного, вы откроете в нём много нового. И пусть это вас приятно удивит.
Моя знакомая, которая настояла на поездке именно во Вьетнам, уверяла, что только здесь узнала своего мужа, поездка стала, как второй медовый месяц и т.д. Вьетнам, может быть, ни при чём, можно и в любом другом райском уголке раскрыть те неведомые грани в родном человеке, что вы вновь окунетесь в пучину страсти… Долгие зимние вечера, сумраки дня и страсть под стать южному темпераменту не совсем совместимы.
Так что, в такую даль стоит ехать даже только за этим. Это не только перезагрузка всего организма и форматирование сознания, но и реанимация чувств.
Хотя за эти два дня мы уже успели поссориться. Крепко поссориться, что он был готов ехать обратно, она, то есть я, остаться тут навсегда. Алсу, встретившая нас в аэропорту Камраня, обмолвилась: «Не дай бог, потеряете паспорт, а то останетесь тут, как я, навсегда…».
Но, к счастью, мы с мужем оба отходчивые. Ограничились тем, что я в слезах переходила улицу с непредсказуемой скоростью, не давая знака рукой, объезжать меня байкерам – будь, что будет. Муж вскоре взял меня за ручку, и стали переходить дорогу вместе – если что, умрём, дескать, в один день и в один час, то есть мгновенно.
Два человека, приговорённые друг к другу и к одному общему рюкзаку, шли рука об руку где-то на чужбине…
Мы в Сайгоне
Мне досталась полка на спальном автобусе. Только лилипуты бы чувствовали себя комфортно на таких узко-коротких койках. Если б я была гораздо крупнее? Такие нестандартные во Вьетнаме просто не водятся. Одежду размером XXL вряд ли найдёте.
Говорили, что дороги не ахти, но ничего, не укачало. Спали мы хорошо.
Светает в Сайгоне чуть позже, чем на юге. Не терпелось оказаться в этом мегаполисе. Хотя мы, наверное, уже в Сайгоне, только где-то в пригороде. Но весь Вьетнам – это и есть сплошной пригород. Один город плавно переходит в другой или оттого, что у них престижно строиться у дороги, вся страна выстроилась у большой дороги.
Как бы там ни было, пустырей, ничейных лесов у них нет. Как и лугов, в нашем понятии. Куда ни глянь, одни поля да плантации. Потому и цветов не видать, какой толк от полевых цветов? Цветы в оранжереях, например, орхидеи, да в горшках в маленьких двориках перед домиком. Только мимоза застенчивая в силу своей скромности осталась расти сама по себе. Чуть дотронешься – убирает свои листья, отойдёшь – листья тут же выпрямляются. Может, и она в угоду туристам притворяется?
Вот и Сайгон. Нас высаживают у парка. Раннее утро, а парке полно народу. Кто зарядку делает, кто в бадминтон, теннис играет, кто просто медитирует. Таких парков 53! Везде бесплатные тренажёры. Всё для людей.
Если в полдень, спящий в гамаке прямо на улице не редкость, то в другое время каждый чем-то занят. Чай пить и улыбаться новому дню – тоже ведь занятие. Или пиво пить на закате дня, закусывая свежевыловленным крабом – тоже каких-то усилий требует. Выдаётся свободная минутка – они во что-то играют. Настольные игры, подвижные игры, соревнования.
Нас никто не встречает, а у нас вьетнамской симки нет. Решили хоть на этом сэкономить – не стали брать, дескать, некому звонить. Вибер, скайп да ватсап через вайфай нас вполне устраивали.
Объяснили, что здешний офис турфирмы тут где-то рядом. Но нам же сказали, чтоб никуда не уходили, мол, нас встретят. С нами один пожилой мужчина приехал. Только у него ваучер на двухдневную экскурсию, а у нас на один.
Вскоре к нам подбежал вьетнамец неопределённого возраста. Это – гид Николай. «Николай никогда не опаздывает», – у него привычка говорить о себе в третьем лице. «Мне, Николаю, 54 года, и пенсия мне не светит», – признался он позже. Ну и ну, выглядит бодрячком. «Это от пива. Я пиво люблю». Окей, намёк мы поняли…
И всё бегом. Вот это гид! Он и говорит быстро, словно, стараясь успеть всё рассказать, показать. Это вам не наёмный русский, который, если даже взболтнёт лишнего, всё равно не выдаст всю картину целиком. Картина вырисуется, но не будет деталей. Той изюминки, которая присуща в рассказе самих вьетнамцев. Чтобы так вдохновенно рассказывать о Вьетнаме, надо быть патриотом своей страны. Николай же меру знал во всём – патриотизм его разбавлялся умеренной критикой в адрес властей, откровенностью. Ну, если пил наравне со всеми, не пьянел. Вот и рассеялся миф о том, что вьеты не умеют пить водку (некоторые гиды фантазируют на ходу?). Пили мы в течение дня и водку – начали с рисовой, для разнообразия пили ещё и местный самогон, закончили обычной водкой. Чтоб я так жил… Обойдёмся без подробностей, но уверю вас, самогон пить неприятно, зато не болеешь. И после рисовой водки не бывает похмелья. Смотря сколько выпьешь, однако.
Суета с завтраком в ресторане. Группа-то сборная. Если они уже позавтракали, приходится ждать других, которые только прибыли. Сдружиться с кем-нибудь во время отдыха проблематично – в один день одни люди, на другой день совсем другие. Уж лучше со своей компанией приезжать, чтоб тусить вместе, отрываться вместе. Но это уже совсем другая история.
Наконец, нас везут на обзорную экскурсию по Сайгону. Хошимин – главный город юга Вьетнама, расположен на берегу реки Сайгон в дельте Меконга, он же является одним из главных портов Юго-Восточной Азии.
До объединения страны в 1975 году он носил название Сайгон. Сайгон был основан 300 лет назад. Мы сразу окунулись в неповторимую атмосферу, которую создают тенистые аллеи и улицы с невысокими, построенными ещё французами, домами, изящный Собор Сайгонской богоматери (Нотр Дам Де Сайгон), знаменитый Храм Нефритового императора, великолепные пагоды, мечети, индуистские храмы. Китайский квартал Cholon является одним из самых оживлённых мест города. Китайцев недолюбливают, но как без них – китайцев. «И футболка моя китайская, потому что я не могу позволить себе брендовые вещи. Я живу одним днём, и меня это устраивает, – признается Николай. – Пенсию я не заработал, и детей у меня нет. Что будет с Николаем завтра, неизвестно…».
Первым делом гид везёт нас к Музею войны или, как они сами называют, Музею преступлений американских агрессоров. О подвигах самих вьетнамцев во время той войны рассказывает другой музей, посещение которого не включено в программу нашей экскурсии.
Мы проезжаем мимо ещё одного парка. Парк – это просто название такое, просто красивое общедоступное место, куда приходят уже с 3 часов ночи, чтоб успеть поразмяться перед трудовым днём. Едем по торговой улице. Да тут байков намного больше, чем у нас (?) в Нячанге! Сколько всего байков по всей стране посчитать невозможно. 60 миллионов? Зато машин мало, не шутка ли – приличная машина во Вьетнаме стоит около 35 тысяч долларов.
Я ещё удивлялась, что при таком хаотичном движении нет почти ДТП. Ещё как есть. Сам Николай за всю свою жизнь падал 8 раз с мотоцикла. В одном Сайгоне ежегодно погибает очень много мотоциклистов.
Сам музей впечатляет всех без исключения. Военные преступления американских агрессоров запечатлены на фотографиях. Много трофейной техники выставлено. Ещё больше советской военной техники. «Без вас мы бы не победили, огромная вам благодарность за это!» – Николай очень эмоционален.
Подзабывшие историю, знавшие про вьетнамскую войну по американским фильмам, мы для себя открываем другую сторону этой войны, этого противостояния. Гид ненавязчиво, но доходчиво объясняет нам, отчего же американцы проиграли в той войне, что было до и после этого конфликта. СССР поддержал эту страну, на красном флаге которой желтая пятиконечная звезда. Но победили-то они, благодаря немыслимой стойкости не только солдат, но и всего вьетнамского народа. Война истребляет не выборочно – это самая что ни есть настоящая зачистка. Вьет ли ты, лат ли, китайского ли происхождения – перед лицом смерти все равны.
После всех ужасов той войны, после всего того, что сделали американцы и их союзники на их земле, их простили. Не забыли, но не озлобились. В Сайгоне очень много американских туристов. Во вьетнамских фильмах о той войне, американские солдаты говорят на вьетнамском, влюбляются во вьетнамок. Хотя некоторые дети, родившиеся после войны с европейскими чертами, типа, наших сахаляров, были долгое время неофициальными изгоями в обществе, что их «случайные» отцы вынуждены были забирать их к себе на родину. Не могут войны пройти бесследно… Если даже некогда братские народы становятся заклятыми врагами, что говорить об агрессорах извне.
Агрессоры – американцы. Но у них были союзники, которые с не меньшей жестокостью расправлялись с вьетнамцами. Австралийцы, новозеландцы, тайцы и корейцы. Кстати, именно южнокорейцы зверствовали с большим рвением, чем сами американцы. На территории Таиланда США разместили семь военных баз. Тайцы, по мнению Николая, разбогатели за время вьетнамской войны. После этого в стране началась гражданская война…
Далее заглянули в Нотр Дам-Де Сайгон. Для меня это тот же музей. Это в пике советского социализма меня судили за то, что дома храню крестик (настучал, значит, кто-то), а в пору всеобщей религиозности меня считают атеисткой. Кое-кто мечтает видеть меня крещёной. Но я пока воздержусь. Глядя, как сына крестил батюшка его же возраста, читая молитвы по книжке с сильно якутским акцентом, что-то засомневалась я в силе этого таинства…
Храм построили французы, материалы все были привезены из Марселя. Хотели в колонии сделать копию Нотр Дама, получили вьетнамский, вернее, Сайгонский Нотр Дам.
Рабочий день у сайгонцев длится 8 часов, начинается у кого в 7–30, у кого 8–30. У выпускника Ленинградского горного института (профессия у него инженер-маркшейдер) Николая начинается в 9 часов. Выходные бывают, может и вовсе без выходных – поток туристов не иссякает. В остальное время «каждый по-своему с ума сходит».
Мы же отправляем открытки с видом Вьетнама нашим мамам. Только через две недели они получат весточку, к тому времени мы сами уже будем дома. Поднимаемся на 49 этаж небоскреба Bitexco Tower за 200 тысяч донгов и любуемся Сайгоном с населением в 7 с половиной миллиона человек.
Вы только вдумайтесь – 7 с половиной миллионов! Это в одном только городе. Плюс приезжие, туристы, просто неучтённые граждане. Сайгон – это город контрастов. Город, где есть самая короткая улица – длиной всего 72 метра, и длинная – 35 км. Вечерний Сайгон – это надо видеть… Уникальное сочетание всего-всего. Это Азия.
Сайгон, как и другие большие и малые города Вьетнама, кажется городом без детей… Дети просто всё время заняты. Вьетнамцы стараются вложить в них всего того, чего были лишены они сами. Успешные дети – залог обеспеченной старости.
И дети все 12 лет учёбы в школе стараются оправдать надежды своих родителей. По 9-й класс – обязательное образование. Дальше – всё зависит от них самих, но больше от возможностей родителей. Образование бесплатное, но родители обязаны платить за всё – за учебники, завтраки, форму и многое другое. Есть и частные школы. Высшее образование платное. Сами же учителя получают намного меньше, чем юристы, силовики, экономисты и чиновники.
Тем временем, мы едем в другую префектуру к дельте реки Меконг, которая занимает 12-е место в мире по длине, после нашей Лены. Дорога длинная, и Николай нас развлекает, как может. Даже песенки поёт, иногда подражая оперным певцам, исполняя отрывки из известных оперных партий. Гид со стажем говорит на нескольких языках, может спеть гимны многих стран. В угоду туристам. Даже тех же американцев он встречает и провожает с улыбкой. Работа такая.
Далее – посещение ещё одного буддийского храма, который походит на райский уголок – с лотосами, с дивным садом, спящим Буддой из белоснежного мрамора. Но нам некогда медитировать, бежим к причалу, где нас ждёт нанятый фирмой катер. Так с песнями прокатились мы по Меконгу, мутные воды которого исключают купание. На катере нас угощают соком кокоса. Мы пробуем ещё и мякоть кокоса, которая обладает многими целебными свойствами.
И оказываемся в настоящих тропиках – ощущение такое, что мы в парной общей бани. Влажно, душно, что даже вьетнамское кокосовое мороженое не спасает. Зато нас ждут кокосовые конфеты, фабрика, на которой делают их, находится тут же. Кокос используется весь, это настоящее безотходное производство. Конфеты делаются вручную, кустарным способом. Тут же дегустация вьетнамского самогона и других крепких алкогольных напитков. Как и везде, впаривают сувениры.
Для полного счастья нам предстояло прокатиться на телеге по узкой улочке этой деревеньки. Деревня, а ля настоящая Юго-Восточная Азия – это часть туристической индустрии. Каждый задействован в этом процессе.
Под конец мы устали и были весьма разочарованы, когда вместо обеда начали потчевать вьетнамским мёдом и фруктами да орешками. Обед всё же был – с рыбой «ухо слона», ромом и водкой. Одному весельчаку, который утром вместо экскурсии по Сайгону, предпочел шопинг, даже водку подарили. На радостях он чуть не втюрился в девушку с веслами. Нас же на лодках «ба ла» прокатили по узкому каналу. Девушки, будто сошедшие с диковинных шёлковых картин, молчаливо управляли вёслами. Я надеюсь, что их труд как-то вознаграждался в конце дня, ибо от нас они так и не дождались чаевых. Ведь мы купили эти экскурсии в надежде, что всё включено. Может, мне показалось, но они как будто ждали, что мы всё же их отблагодарим.
Зато турист, заполучивший халявную водку, отблагодарил моториста. Да и Николай не прочь был выпить. Так что назад ехать было намного веселее. И быстрее, ибо вьеты в это время ехали на своих байках из Сайгона в периферию. Тем самым мы выиграли время и решились на шопинг. Говорили, что цены в Сайгоне дешевле, чем на юге. Но знаменитый рынок уже закрывался, да и обилия товаров я не заметила. Та же барахолка. Китайское не приветствуется, и надпись «Made in China» старательно замазывается и выдаётся, как вьетнамское. Мы успели только чай купить. Зато, когда шли обратно к офису турфирмы, улочки стали превращаться в стихийный ночной рынок. Попрошайки, карманники и все остальные были не прочь пообщаться с нами. Меня бы точно обчистили, но со мной был муж, которого вскоре, шутя-любя, обозвали «мафией». Зато мне продали национальный вьетнамский костюм (платье с боковыми вырезами до талии и штаны) за полцены. Только куда я в нём пойду? Лишь бы купить.
На площади народ активно отдыхает. Со спортом дружат многие. Наверняка, компенсируя то, что даже в магазин за продуктами они ездят на байках. Кто пешком, тот тут проездом. Как мы.
Приятно сидеть в кафе под открытым небом с туристами со всего мира. Пару бутылок пива мы заслужили.
Мамина дочка
Всё, господа хорошие, пора и честь знать. Как бы ни казалось, что хорошо там, где нас нет, уже нет, начинаются трудовые будни. Пора уже о следующей поездке мечтать, тем не менее, жить настоящим, каким бы оно ни было.
На следующий день так захотелось услышать голос мамы, что пришлось всё же купить местную симку. Вот она бы пригодилась в Сайгоне. Случись что, мы запросто могли потерять друг друга в этом семимиллионном городе. Одна бы точно заблудилась. Я плохо ориентируюсь в городах. Одна рискну гулять только по лесу.
Мама. Это счастье ощущать себя маленькой девочкой в мои годы. Маме до сих пор кажется, что со мной обязательно что-то случится, что-то не так сделаю. По ней, век бы не работала, ибо все работы не очень хороши, вернее, я не справлюсь, ни разу не выходила замуж, ибо зачем, мне и так хорошо и всё такое. Я нутром чувствую, что она беспокоится, места себе не находит. Мы тут на всякую фигню денег не жалеем, зато «сэкономили» на роуминге и симках. Вайфай, ватсап – одно, вживую общаться – это совсем другое. Благо, с другой мамой, которая моложе, делимся новостями с помощью того же ватсапа. В последнее время я предпочитаю буковки набрать, чем просто поговорить по телефону. Только с мамой ежедневно разговариваю. Помню, когда работала в районном отделе милиции, я на три дня легла на дно, не звонила ей, ибо звонила всегда с рабочего телефона, она всех подняла на ноги. Позже начальник милиции самолично отчитывал меня за моё отсутствие. Если б не мама, никто бы так и не узнал…
Пришлось купить местную симку. Говорили – покупаешь симку, 7 минут спокойно можете звонить в Россию, ещё и на местные звонки останется. Не тут-то было, очередной мини-развод – надо ещё купить карточку, набрать номер, продиктовать эти цифры или смс-кой отправить. Чтоб деньги закинуть. Так нам пришлось целых две симки купить, плюс деньги за карточку. Воистину скупой платит дважды! Зато мамин голос услышала, она же убедилась, что с нами всё в порядке, что мы в шоколаде. Да я всего лишь пару минут проговорила, тут и деньги закончились.
Из маминой дочки обратно превращаюсь в другую «дочку», за которой глаз да глаз нужен. Удача – мы успели на свой «халявный» завтрак.
Другой лес
Бахо впечатляет. На этот раз нам пришлось кроссовки одеть – придётся лазить по скалам, лезть по скользким камням к водопаду.
В принципе, можно было и самим добраться, далее идти только вперёд, следуя указателям, красным стрелкам. Но с гидом (Андрей) всё же интереснее, после водопада мы ещё и на сказочный пляж Зоклет направились.
Водопад Ба-хо – одна из уникальных достопримечательностей Нячанга. Он находится в районе Ниньхоа, провинции Кханьхоа. Рождаясь на вершине горы Хоншон, Бахо падает с высоты 660 метров, протекая по скалистой горе вниз и впадает в лагуну Няфу.
И так мы были в Бахо, куда не рискуют посылать туристов другие турфирмы. Мы добрались до предпоследнего уровня. Могли бы дальше лезть, тогда бы другим пришлось бы нас ждать. На таких экскурсиях всегда кого-то ждёшь, потом начинают считать по головам.
Это не Кисилях, но впечатляет. Со скалы не упали, змея не укусила, в джунглях не заблудились. Хотя я всё же умудрилась неудачно упасть и сломать ноготь, пока муж купался в бурлящих водах Бахо. Он же чуть без телефона не остался, уронив его в те же воды.