Альбом группы Дайте танк(!) «Хрупко», как сборник притч, сказов и дневников

Альбом группы Дайте танк(!) «Хрупко», как сборник притч, сказов и дневников.

Альбом российской группы Дайте танк(!) под названием «Хрупко» объединяет в себе песни на «хрупкую» тему – времени, смысле жизни и её прожигании. Эти темы можно назвать и проблематикой альбома. Каждая песня становится притчей и буквально раскрывает основную суть, рассматривая ее с каждой стороны, изучая смерть и самопознание, ища истину.

Этот философский трактат начинается с песни «Конец», что неслучайно, но об этой интересной детали я расскажу позднее, а пока перейдем к анализу композиции «Конец».

Всё имеет конец:

И дорога, и сладкий сон, и ремонт жилья

И овсяные хлопья, и сериал «Друзья»

Вероятно, даже у космоса есть предел

И у срока эксплуатации наших тел

В лучах ночных огней

И в дебрях заповедной рощи

Нет ничего сложней

Чем относиться к жизни проще

Пугаясь собственных теней

Мы мчимся к финишу на ощупь

Нет ничего страшней

Бесконечность – обман

Кто–то мог бы заполнить цифрами уйму строк

Но от скуки восьмёрку с ног повернул на бок

Напоследок тот, торжественно оглася:

«Поздравляю, приятель, розыгрыш удался»

В лучах ночных огней

И в дебрях заповедной рощи

Нет ничего сложней

Чем относиться к жизни проще

Пугаясь собственных теней

Мы мчимся к финишу на ощупь

Нет ничего смешней

Очередные будни сменятся субботой

Плохая память всё покроет позолотой

С лихвой окупятся потраченные силы

Всех обязательно похвалят у могилы

Любой легенде от затравки до развязки

На все полоски не хватает чёрной краски

Но как бы странно эта фраза ни звучала

Любой конец – это хорошее начало

Тематика трека, на первый взгляд, не выделяется оптимизмом. Лирический герой рассуждает о том, что жизнь и все процессы, происходящие в ней не вечны: ни ремонт у соседей, так мучащий обывателей, ни длинные сериалы (в этом случае он отсылает к культовым «Друзьям», которые снимались на протяжении десяти лет и которые состоят из 10 сезонов, включающих в сумме 236 серий), ни длительная дорога, нудная и душная, ни сладкий сон, который хочется растянуть навечно; даже космос, скорее всего, по мнению лирического героя, имеет предел. Из всех этих рассуждений образуется одна мысль: жизнь человека тоже не вечна: «…есть предел / И у срока эксплуатации наших тел». Стоит отметить, что авторами были перечислены, как радостные моменты жизни, например, сладкий сон, овсяные хлопья, сериал «Друзья»; так и негативные, вызывающие зачастую раздражение: нудная дорога, ремонт жилья, и в конце первого куплета происходит объединение этих рутинных событий, именуемое авторами «эксплуатацией наших тел». Тем самым, они подчеркивают, что в жизни существуют как приятные, так и позитивные моменты и отсылают к морали песни: принимать все как важную составляющую жизни, ведь всё, что не делается, то к лучшему. Эта идея будет высказана, как настоящая мораль, в финале песни: «Но как бы странно эта фраза ни звучала / Любой конец – это хорошее начало», – то есть даже завершение бытия становится его позитивным фрагментом, красивым и изящным. Всё завершится и хорошее, и плохое, важно уметь это принимать, как удается лирическому герою сразу, сходу заявить, что «все имеет конец».

В первом припеве лирический герой описывает людской страх перед гибелью, а значит неизвестностью. «Лучи ночных огней» – символ города, и, если говорить обобщенно, цивилизации. Им противопоставлены «дебри заповедной рощи», отсылающие к древним поверьям. Заповедная роща, от которой пошло такое понятие, как «заповедник» – это небольшой лиственный лесок, который у многих народов считался особо священным местом. В таких рощах нельзя было рубить деревья, срывать цветы, ломать ветки, косить траву, заниматься какой–либо добычей. По преданиям, деревья, обитающие в этих местах, назывались заповедными и становились домами для духов, что покровительствуют над этой местностью. Их нельзя было срубать, ведь тогда человек злил тех самых духов, которые могли навлечь неурожай или болезни. Отсылка к мифологии подчеркивает мысль о том, что неважно куда обращаться: и в социуме, и в фантастических, мифических, таинственных вещах сам конец и страх перед ним будут сохраняться, никуда не исчезнут, не испарятся: «В лучах ночных огней / И в дебрях заповедной рощи / Нет ничего сложней / Чем относиться к жизни проще». Из подобных рассуждений лирический герой извлекает идею, что тогда нет смысла тратить драгоценное время на опасения о том, что неизбежно. Он начинает подшучивать над обществом: «Пугаясь собственных теней / Мы мчимся к финишу на ощупь», – то есть люди начинают бояться всего, даже себя, но при этом тянутся к концу, «мчатся к финишу», ведь вечное его ожидание в итоге приводит к нему, оставляя за собой пустынный след. Как это происходит авторы тоже описали: «на ощупь». Следовательно, страх перекрывает глаза, затуманивает разум, но человек все равно рвется к нему и, также как боится своих собственных отпечатков света – теней, опасается конца, которым заполнены все его мысли. Образуется узел из взаимосвязанных вещей: человек хочет отказаться от гибели, ведь его пугает неизвестность, но она же его и манит. В таком случае строка «пугаясь собственных теней» становится отличной метафорой, отражающей сущность боязни смерти. Между собой припевы различаются лишь завершающей фразой. Если в первом она отсылает к названию трека: «Нет ничего страшней», – и строфа обрывается, лирический герой не договаривает, чем подчеркивает устрашающую силу слова, которое хотел произнести, скорее всего, «конец». Ритм сбивается и ускоряется, создавая ощущение падения в пропасть, усиливая волнение слушателя. Второй же припев завершается словами: «Нет ничего смешней», – они указывают на то, как на самом деле смешно, что люди боятся того, к чему мчатся.

Но второму припеву предшествует куплет, в котором ведутся рассуждения лирического героя о сущности бесконечности. Он подшучивает, что это лишь выдумка кого–то, чей–то розыгрыш, заставляющий людей так озабочиваться: «Но от скуки восьмёрку с ног повернул на бок / Напоследок тот, торжественно оглася: / «Поздравляю, приятель, розыгрыш удался»». И от этого становится еще забавнее, ведь людей ужасает и бесконечность. А боятся её не стоит: её нет, значит все плохое в любом случае заканчивается, а если и есть, то она, как и жизнь создана для чего–то хорошего.

Таким образом, авторы плавно подводят к финалу композиции, в котором раскрывают мораль трека, доказывая, что «Конец» на самом деле очень оптимистичен. Лирический герой описывает нудные, раздражающие вещи и их приятное завершение: за буднями следуют выходные, ужасные события со временем искажаются в «позолоченные», приведенная метафора символизирует радость и легкость тяжких воспоминаний, усталость преобразится в яркие хорошие вещи, в пользу, а у могилы все обиды забудутся, ведь о покойниках принято говорить только хорошее. Все события объединяются идеей о том, что ни в какой истории нет только плохого или только хорошего, во всем можно найти и то и другое: «Любой легенде от затравки до развязки / На все полоски не хватает чёрной краски», – последняя приведенная строка намекает слушателям на известное высказывание о жизненных полосах: за белой следует черная, а за черной белая, которая означает, что в жизни есть как хорошие моменты, так и плохие. Это нужно принять как факт. Поэтому не стоит лишний раз унывать и отчаиваться. И в финале слушатель вместе с лирическим героем приходят к осознанию оптимистичной истины: «Любой конец – это хорошее начало». Следовательно, основная мысль песни «Конец» заключается в том, что во всем нужно искать позитив и принимать события за должное. Как говорится: всё, что не делается, то к лучшему.

В заглавной композиции авторы обозначали одну из основополагающих идей альбома и далее описывают разные жизненные случаи и ситуации, демонстрирующие её правдивость. Так, слушатель знакомится с песней, чье название составляет всего лишь одна буква: «М».

Здорово, что до сих пор на месте чьи–нибудь дяди, отцы и тести

Вот они: молча и не спеша идут из зарослей камыша

На свет родного окна в ночи, уже нащупывая ключи

Сжимая подмышкой снасти, кивая в ответ на «Здрасте»

Так, они наконец внутри, мужчины садятся лицом к двери

Им будет видно, по крайней мере, когда в жилище ворвутся звери

Что ж, ни одной хищной морды, можно пока разгадать кроссворды

Даже не спрашивайте зачем, семь клеток – первая буква «М»

Мучиться от тоски – это не по–мужски

До гробовой доски, встречи, расставания

Вроде бы, пустяки, вроде бы, пустяки, вроде бы, пустяки

Рвать себя на куски – это не по–мужски

Мы с ними не близки даже на расстоянии

Вытянутой руки, вытянутой руки, вытянутой руки

Мужчинам свойственно делать вид, как будто у них ничего не болит

Ведь самых сильных и смелых самых мужчин пугает больничный запах

А после какого–нибудь недуга мужчины закапывают друг друга

Был человек – и нет, в поле торчит портрет

Мужчины не скажут, что верят в Бога, они вообще говорят немного

И песни слушают о тюрьме, кто знает, что у них на уме?

Кто станет в душу мужчинам лезть? Они, как правило, просто есть

Впрочем, обдумайте всё и взвесьте, если они до сих пор на месте

Мучиться от тоски – это не по–мужски

До гробовой доски, встречи, расставания

Вроде бы, пустяки, вроде бы, пустяки, вроде бы, пустяки

Рвать себя на куски – это не по–мужски

Мы с ними не близки даже на расстоянии

Вытянутой руки, вытянутой руки, вытянутой руки

Первый куплет встречает слушателей описанием возвращения мужчины, при чем собирательного образа, с рыбалки – занятие, которое всплывает в голове при упоминании этого пола. Стоит сразу отметить основную мысль песни. «М» это не просто сожаление или описание быта простой семьи, это настоящая сатира на «модную мужественность», то есть угрюмость, не близость, молчаливость. Не случайно лирический герой обособляется от них, рассуждая от лица какого–то неясного бесполого существа, и упоминает в начале строфы старшее поколение: «Здорово, что до сих пор на месте чьи–нибудь дяди, отцы и тести», – такой прием позволяет воссоздать собирательный образ стереотипного представителя «сильного пола», отчужденного от окружающего мира, погрязшего в своих заботах. Тем самым, лирический герой тут же указывает на его слабости. Первой становится молчаливость: «Сжимая подмышкой снасти, кивая в ответ на «Здрасте»», – лирические персонажи не здороваются, не проявляют взаимного интереса в диалоге, а точнее, делают вид, что их он не интересует и не радует. При чем, ранее авторы пропевают: «Вот они: молча и не спеша идут из зарослей камыша», – образ камыша не только указывает на типичное занятие – рыбалку, но и становится отсылкой к культуре и языку растений. Так, в Восточном Средиземноморье камыш выступал эмблемой царской власти. Фараоны Египта пользовались тростниковыми скипетрами. В античности же считалось, что звук камышовой свирели открывает двери преисподней и защищает от её стражей: пока она звучит, они не тронут вошедшего. То есть тростник становился символом защиты. В христианской символике камыш стал символом верующих, ведущих скромную жизнь и следующих учению Церкви как животворящего источника истин. Здесь можно провести параллель с последующим стихом: «На свет родного окна в ночи, уже нащупывая ключи», – намекающем на простоту быта лирического персонажа. А древнее население Центральной Америки, если обобщать, то это индейцы, верили, что камыш – предзнаменование засухи и символ утраченной юности и ушедшего жизненного тепла. Античные греки же связывали камыш с огнём как жизненным началом. Но все эти символы сводятся к ассоциациям со стереотипным мужским образом: здесь и власть, а как принято говорить отец – глава семьи, и защита, и простота, ведь мужчины, особенно в контексте песни «Дайте танк(!)» не нуждаются в особой роскоши и добровольно отказываются от нее, и свойственная угрюмость, холодность нравов, и обобщение – огонь, в свою очередь обозначающий мощь и силу. Значит, камыш упомянут авторами не зря, а только подчеркивает типичность создаваемого образа.

Далее описывается их необоснованное, а потому немного глупое, в рамках простого быта, желание исполнять свой долг, который навязало общество: «Так, они наконец внутри, мужчины садятся лицом к двери / Им будет видно, по крайней мере, когда в жилище ворвутся звери…», – то есть они ждут возникновение опасной ситуации, проблемы, стоят на стреме. Такая неактуальная в обычный момент готовность защищать свой дом от неведанных зверей тесно переплетается с тематикой альбома: упущение драгоценного времени в бесполезных, пустых страхах и волнениях. Помимо этого, взяв именно мужской образ, авторам удается почеркнуть нелепость гендерных стереотипов. Ведь на деле тот фасон, что социум примеряет на идеал мужчины, в современных домашних условиях изображается не принцем на белом коне, а премудрым пескарем из одноименной сказки М.Е. Салтыкова–Щедрина, который думает лишь об опасностях, а потому запрещает себе полноценно проживать года, данные ему для счастья. В итоге ничего страшного не происходит: «Что ж, ни одной хищной морды, можно пока разгадать кроссворды», – лирический персонаж принимается решать кроссворды, так и не проявив истинной заботы и внимания своей семье, ведь он все–таки вернулся в родной дом. Ирония, высказанная в приведенной строчке, отражает мысль о прожигании стереотипного мужчина жизни, ожидая событий, в которых стоит выступить в роли защитника и при этом, посвящая время лишь себе, не проявляя интереса и ласки к близким.

Первый куплет завершается загадкой, которая дает ответ на вопрос слушателей, о ком же ведется повествование лирического героя: «Даже не спрашивайте зачем, семь клеток – первая буква «М»», – разгадка этого кроссворда проста: слово «мужчина» или «мужчины». Авторы дают понять, что выбранный ими образ собирательный и относится не к конкретному лицу. Однако строку можно рассматривать как метафоричное описание молчаливости мужчин: они не терпят многословности, и потому заставляют додумываться самим до их проблем, того, что их гложет. То же самое происходит с кроссвордом, олицетворяющим скупость на слова. Лирический герой, можно сказать, передразнивает лирических персонажей, предлагая слушателям найти ответ. Ровно как выбранные им для описания мужчины утаивают свои эмоции, переживания, чувства, он играет с читателями текста.

В припеве авторы подтверждают гипотезу слушателей, зародившуюся при прослушивании первого куплета, то есть показывают над чем одновременно смеются и грустят. Они приводят распространенные стереотипы о мужчинах, то, чего от них ждут: «Мучиться от тоски – это не по–мужски», – приведенная строка становится переложением фразы о том, что мальчики не могут плакать и отрицанием существование эмоций у мужского населения. Следующей строчкой авторы подчеркивают, что мужчины заставляют себя терпеть неприятности из–за таких обычаев, принятых социумом: «До гробовой доски, встречи, расставания / Вроде бы, пустяки, вроде бы, пустяки, вроде бы, пустяки», – на протяжении жизни они будто бы обязаны переживать все лишения и конфликты стойко, бойко, с каменным лицом, что, конечно, приносит боль не только им самим, но и окружающим их людям, друзьям, любимым, родственникам. Холодность обмораживает, а не согревает. Слова «вроде бы» не только отражают отношение к мужским проблемам толпы, но и представляют мнение самих мужчин, навязанное общественностью, они буквально запрещают себе выражать чувства. Следующий стереотип еще жестче задевает близких таких мужчин: «Рвать себя на куски – это не по–мужски», – то есть исправляться, осуждать, идти на поводу у чужого мнения тоже не должно быть присуще мужчине. Но, при этом, уже соблюдая такой общественный устав, человек слушается не себя, а какое–то третье лицо. Так, данная фраза отражает самопоедание изнутри к которому приводят стереотипы и ограниченность мышления. Они заставляют человека стыдиться себя, такого, каков он есть на самом деле. Но запрещая даже стыдиться, они оставляют его в шоке и неведении, что же тогда делать. Остается лишь не думать о себе, как нравственном субъекте, но тогда сознание приходит в тупик: человек не способен анализировать свои поступки. В мужском сознании понятие о самоконтроле доходит до абсурда, что подчеркивается в песне грубой фразой «рвать себя на куски». Раскаяние не представляет самопожирание, а ненависть к себе очевидно вещь ненормальная. Но из–за стереотипов грань между двумя разными понятиями стирается, перемешивая их и образуя тупой угол, от вершин которого человек мечется: либо любая ситуация оборачивается самокопанием, жестоким осуждением и ненавистью, либо в другой ситуации человек не способен попросить прощения у того, кому доставил дискомфорт. Таким предстает мужчина в песне «М», запрещающий себе выражать чувства, и не владеющий навыками самоанализа. Лирический герой, с одной стороны, надсмехается над социальной проблемой, этой «картонностью» эмоций, а с другой, сожалеет, что она так распространена. «Мы с ними не близки даже на расстоянии / Вытянутой руки, вытянутой руки, вытянутой руки», лирический герой даже сравнивает мужскую угрюмость и нерадивость с близостью на расстоянии вытянутой руке. Эта метафора позволяет наглядно продемонстрировать насколько мужчины замкнуты, и как их трудно понять «простым смертным».

Во втором куплете авторы определяют основную мысль трека. Слушателя встречает ирония, заключающаяся в том, что чаще всего мужчины сами не пойдут в больницу, если что–то болит, они будут ждать последнего либо пока совсем не станет худо, либо их не отведет женщина (мама, жена, сестра и т.д.): «Ведь самых сильных и смелых самых мужчин пугает больничный запах». Но начинается она серьезно, раскрывая проблему запрета на чувства и навязанного желания всегда казаться в глазах окружающих сильным защитником: «Мужчинам свойственно делать вид, как будто у них ничего не болит». Далее эта идея перерастает в гиперболу, то есть преувеличение, с целью высмеять: «А после какого–нибудь недуга мужчины закапывают друг друга / Был человек – и нет, в поле торчит портрет», – любая проблема оборачивается драмой, из–за внутреннего запрета на эмоции, из которого следует невозможность признания, что человеку плохо. С одной стороны, лирический герой хихикает над такой глупостью, неспособностью позаботиться о себе, иронизируя мол, мужчины ждут случая, как бы проявить себя в помощи другим, но сами позаботиться о себе или принять чужую помощь отказываются, что приводит к трагичным последствиям, с другой же стороны, ему грустно, ведь люди сами довели до такого глупого и совершенно абсурдного трагизма. Жизнь прожигается в слепых ожиданиях, которые в итоге не реализуются ни в отношении с близкими, ни с собой. Через последующую фразу: «Мужчины не скажут, что верят в Бога, они вообще говорят немного», – авторы не только подтверждают затрагивание проблемы угрюмости и скупости на слова среди мужского населения, но и доказывают, что те самые «настоящие мужчины» привыкли как–то лишать себя права чувствовать. Из–за чего их духовный мир скуднее, чем мир других людей. Образ Бога представляется символом души и свободы, а мужчины, не признавая или умалчивая о своей вере, топят собственную душу и свободу мысли. Они боятся признать, что верят в такое, что кто–то там другой считает сказкой или в принципе не желают задумываться о своей духовной составляющей, что раскрывает их, как шаблонных существ. Не это ли свобода: верить в свои личные идеалы, а не навязанные общественностью? Но ее лирическим персонажам отстоять, к сожалению, не удается. Им приходится соответствовать своему статусу: «И песни слушают о тюрьме, кто знает, что у них на уме?», – что приводит к недопониманию окружающих. При чем, этим не гордятся, такое страшно: «Кто станет в душу мужчинам лезть? Они, как правило, просто есть», – мужчины становятся декорацией, в чем по сути виноваты они сами, не давая отпор общественности и отказываясь отстаивать свои эмоции и идеи. Подытоживая, лирический герой обращается ко всему миру: «Впрочем, обдумайте всё и взвесьте, если они до сих пор на месте», – он выкладывает предложение как той самой толпе, как близким, так и самим мужчинам, проанализировать проблему, обратить на неё внимание и понять, почему так происходит, что виной всему продвигаемые гендерные стереотипы. А фраза, произносимая с усмешкой: «…если они до сих пор на месте», – скорее всего намекает на блуждание мужчин в своих запутанных, как паутина, мыслях. Они словно проваливаются и застревают в них, отходя от реальности. До этого авторы описывали, что те находятся в сидячем положении, ждут какой–то опасности, но пока ее нет играют в кроссворды. Значит, эту фразу можно трактовать ещё проще, потому что мужчина постоянно полный своих забот. Без предупреждения уходят, занятые личными делам, что тоже подчёркивает их грубость, молчаливость, нерадивость. Это акцент, который делается на себе. При чём мужчины не хотят ограничиваться собой, но вечно думая о проблемах, выходит такой парадокс человеческой психологии. Смыслу строки соответствует и музыкальное сопровождение: пауза, будто окунает слушателя в воду, где тихо и «никого нет на месте», что усиливает смешение иронии и сожаления.

Таким образом, песня «М» становится отличным зеркалом как для мужчин, так в принципе и для женщин. Она демонстрирует, что стереотипное поведение неясно, смешно, над ним можно иронизировать. Конечно, виновата в этом толпа, но, чтобы бросить ей вызов, а значит, побороться и отстоять, по–настоящему защитить любовь и верность к себе и близким, нужно сделать усилие над собой, принять себя такими, какие мы есть.

Следующая композиция под названием «Фамилия» тоже стала «пощечиной общественному вкусу», которая тонко иронизирует над мнением толпы.

Измеряя страну в длину

Фонари натянули струну для флажолета

Я проснулся в холодном поту

Сколько девушек, ну и ну

Если мне надо выбрать одну

Пусть будет эта

Заверните её в фату

У павлина всего лишь перья

Человеку нужна империя

Чтоб найти себе самку

И сколотить дуэт

Всё удобно делить на пары

Два ствола у ружья, две фары

В мою комнату сквозь две шторы

Бросают свет

Измеряя страну в длину

Фонари натянули струну для флажолета

Я проснулся в холодном поту

Сколько девушек, ну и ну

Если мне надо выбрать одну

Пусть будет эта

Эта, эта

Я давно набираю баллы

Соблюдаю все интервалы

Ей понравится гладко выбритое лицо

В романтической обстановке

На автобусной остановке

Я встаю на колено и достаю кольцо

Измеряя страну в длину

Фонари натянули струну для флажолета

Я проснулся в холодном поту

Сколько девушек, ну и ну

Если мне надо выбрать одну

Пусть будет эта

Заверните её в фату

Швыряйте рис, пускайте в небо голубей

Дарите нам комплект постельного белья

Налейте каждому компот, наклейте куклу на капот

У нас тут новая семья

Ячейка общества, и в паспорт

Выписан рецепт от одиночества

И у кого–то возле имени–отчества

Теперь фамилия моя

Первую строку: «Измеряя страну в длину», – можно рассматривать как отсылку на знаменитое стихотворение А.А. Фета, в котором звучит следующая мысль: «Умом Россию не понять / Аршином общим не измерить». Ведь в лирике Дайте танк(!) много отсылок к поэзии, в том силе и к А.А. Фету, например, композиция «Клад» отдаленно по сюжету напоминает известное стихотворение «На заре ты ее не буди», где лирический герой описывает сон девушки, не дождавшейся любимого. В таком случае авторы намекают на бесполезные занятия: они не приведут к истине, которую так важно найти. Эта же фраза становится продолжением, высказанной когда–то группой Дайте танк(!) мысли в песне «Люди» о том, что мир преисполнен любовью между людьми, и она яркая, даже иногда слишком радужная. Лирический герой же не может найти себе место среди толпы любящих сердец. Эту песню можно назвать гимном одиночек. И в «Фамилии» звучит уверенное заявление общественности, давящей на лирического героя высказыванием о его обязанности найти свою вторую половинку. «Измеряя страну в длину / Фонари натянули струну для флажолета», – приведенная строка становится метафорой о распространении романтики, сравнимом с величиной целой державы. Стоит отметить, что такое флажолет. Это приём игры на струнных смычковых, щипковых инструментах и некоторых духовых инструментах, заключающийся в извлечении звука–обертона, напоминающего своей глуховатостью флейту. Из–под рук гитариста вылетает очень нежное и прекрасное звучание. Чаще всего прием флажолета можно услышать в акустической музыке, виртуозной сольной или оркестровой, где он используется в эпизодах фантастического характера. Образ фонаря становится олицетворением мест для прогулок. У авторов фонарь одушевлен: он натягивает струну для флажолета, то есть создает что–то великолепное, изящное, волшебное. И это отпугивает лирического героя: «Я проснулся в холодном поту», – холодный пот – признак страха. Скорее всего описываемая во сне лирического героя картина напомнила о его одиночестве, холостой жизни, которую так попрекает общественность. В какой–то момент он замечает, как много девушек обращает на него внимание и понимает, что может ответить взаимностью любой из них: «Сколько девушек, ну и ну», – эта фраза больше демонстрирует именно женскую проблему, что девушкам тоже приходится следовать установкам общественности и заставлять себя искать партнера, при чем они могут быть легко отвергнуты, но, если, девушки окажется много поклонников это может привести к грязным слухам и прозвищам. Лирический герой принимает решение наугад, тыкая пальцем в небо: «Если мне надо выбрать одну / Пусть будет эта», – с помощью такой формулировки авторы демонстрируют настроение лирического героя. Ему, на деле, безразлична девушка, которую он выбрал. Интересно, что к выбору ни в чем неповинной невесты он приступает именно после сна, символизирующего бесполезность и бессмысленность, ведь в его случае отношения осуществляются не по любви, и смысла они не имеют. Тем самым, авторы подводят слушателей к главной идее песни «Фамилия»: высмеивание торопливости в принятии такого важного решения, как брак. Из этой торопливости, а именно попыткам угодить обществу, чтобы «часики больше не тикали», рождается неискренность и шаблонность чувств, ужасающая лирического героя. Стоит помнить, что в этой песне он бросает вызов обществу. На самом деле, трек начался с припева, который завершается стихом: «Заверните её в фату», – такая формулировка напоминает диалог в магазине, будто девушка товар. И в песне «Фамилия» она действительно выступает в роли продукта: становится способом достижения цели – герой хочет, чтобы толпа отстала от него, ему неважна выбранная женщина, эти отношения созданы на показ. При чем, ситуация девушки скорее всего идентична.

В первом куплете лирический герой прибегает к аллегориям: «У павлина всего лишь перья / Человеку нужна империя / Чтоб найти себе самку / И сколотить дуэт», – отсылание к птицам становится сокрушением по исчезновению простоты в людских отношениях. Самцы павлинов привлекают самок с помощью методик, которые связаны с их оперением: демонстрируют свой роскошный внешний вид, распуская хвост, украшенный переливающимися яркими перьями, которые завораживают не только человека, но и паву; трясут хвостом, испуская низкочастотные звуковые волны, привлекающие внимание самок; хлопают крыльями, чтобы дать о себе знать. Лирический герой сокрушается, что у людей все не так просто, как у птиц. Им для завоевания чужого сердца нужно обладать выдающимися способностями, быть яркой личностью, «создать империю». Отношения превращаются в хитрую игру, где должна быть своя особенная стратегия, что ужасает, ведь такой подход – издевательство над искренними чувствами. Это словосочетание, однако, становится насмешкой над восприятием семьи, как ячейки общества. Недаром, строфа обрывается на грубой трактовке: «И сколотить дуэт». Эта сатира раскроется еще глубже в финале песни, но пока авторы намекают на жалкость того, что из–за давления общественности пары становятся пародией на чувства из–за спешки, ради того, чтобы доказать окружающим, что они не одинокие изгои. Тем самым, они принадлежат толпе, а не друг другу. Но ведь семья, в которой царит искренняя любовь, это в первую очередь духовная составляющая человека, а не социальная.

В другой части первого куплета авторы продемонстрировали шаблонность чувств в семье, образованной без искренней любви: «Всё удобно делить на пары / Два ствола у ружья, две фары / В мою комнату сквозь две шторы / Бросают свет», – аллегории со стволами ружья, фарами, шторами, то есть объектами неодушевленными лишь усиливают нелепость и от того трагичность игрушечных эмоций, пародии на них. В таком случае описание настроения лирического героя в припеве: «Я проснулся в холодном поту», – указывает на то, как страшно не разобраться в чувствах ради довольства социума. Ведь тогда человек путается как в себе, так и в другом, в своем близком. Люди, на деле чужие друг другу, слепо верят в свою сплоченность, ведь это одобрило и подтвердило общество, назвав их парой.

Второй куплет – описание того, как лирический герой завоевывает внимание девушки, полное тихой иронии: «Я давно набираю баллы / Соблюдаю все интервалы / Ей понравится гладко выбритое лицо», – этот процесс обрисован авторами как соблюдение инструкций или правил. Он снова действует шаблонно, чтобы социум заметил его симпатию и наделял его заветными «баллами». Под интервалами скорее всего имеется осторожное вхождение в доверие: лирический герой пытается не навязаться, но и заявить о себе, действует хитро, осторожно, размеренно. Тем самым, авторы подчеркивают идею о том, что романтические отношения на деле становятся игрой. Партнеры, как игроки, подбирают стратегию по завоеванию друг друга, полную пошлости и шаблонности. Баллы становятся очками, которые предупреждают об успехе. Следовательно, авторы рассматривают такой скорый спонтанный брак как бесполезное издевательство над чувствами. Нелепость от такого быстрого замужества, для того чтобы «часики больше не тикали», подчеркивается местом, где лирический герой выбирает делать предложение девушке. Это автобусная остановка: «В романтической обстановке / На автобусной остановке / Я встаю на колено и достаю кольцо». Она выступает и как символ уже упомянутой нелепости, и как символ толпы, потому что именно на автобусных остановках обычно толпятся люди. Автобус – это один из самых частых транспортов, избираемых жителями для передвижения. Даже если мы посмотрим на реальную статистику, то автобус остается лидирующим среди других видов общественного транспорта: «Как показала статистика банка, автобус – самый популярный вид транспорта. Интерес к таким поездкам городскими, междугородними и пригородными маршрутами на волне развития внутреннего туризма не снижается. В III квартале доля платежей за проезд автобусами от общего числа операций по картам среди вышеупомянутого топ–5 видов транспорта осталась неизменной относительно II квартала и составила 44%», – заявили в банке «Русский стандарт» в 2023 году. Выбирая именно автобусную остановку, а не уединённое местечко, не тихое, тем более, даже не концерт или, например, ресторан, что многие считают романтичным, где тоже есть люди, авторы, во–первых, подчеркивают ироничность этих отношений, а во–вторых, что они важны даже не для самого лирического героя, а для толпы, которая требует от него, чтобы он уже брал себе в руки и шел жениться. Этот круг людей пошлый, полный сплетен и неприятных инцидентов, – вот на что еще указывает образ остановки для общественного транспорта. Так авторы доказывают, что в современности отношения стали не чем–то интимным, близким и личным, а это уже достояние общественности, что пугает. Эта автобусная остановка как раз показывает проблему демонстрации отношений, что они нужны уже не самим людям, а другие нуждаются в чужой романтике.

Финальные строки отличаются от предшествующих. Теперь, лирический герой пользуется приемом пассивной агрессии, что слышится в измененном ритме музыки и интонации, с которой солист поет их: «Швыряйте рис, пускайте в небо голубей / Дарите нам комплект постельного белья / Налейте каждому компот, наклейте куклу на капот / У нас тут новая семья / Ячейка общества…». Эта агрессия выражена в сторону тех, кто пропагандирует семьи без любви, авторы, будто не могут сдерживать себя, превращая описание свадьбы в злобную усмешку на те самые бессмысленные фразы, рушащие истинные чувства и даже семьи: «А часики тикают», «а не пора ли?» и тому подобное. Она выделяет проблему шаблонности: рис, голуби, постельное белье, компот, кукла, – вот какие впечатления остаются после свадьбы, материальные и совершенно бессмысленные. Лирический герой уже в открытую смеется над восприятием семьи, как ячейки общества. Семья из духовной ценности перенеслась в материальную. Это товар, которым якобы должны обладать все: «…и в паспорт / Выписан рецепт от одиночества», – таблетка, будто бы спасающая от проблем. На деле же, такое отношение к чувствам – это их извращение.

Таким образом, песней «Фамилия» группа Дайте танк(!) продемонстрировала, во что превратится социум, если люди будут спешить с замужеством ради чужого признания: опустошение и разорение эмоций, исчезновение искренности, картонность и игра, вместо любви и счастливых семей. Песни «М» и «Фамилия» объединены общей тематикой. Авторы показали, что стереотипы и мнение окружающих играют огромную негативную роль в прожигании жизни. Эти песни стали образами незаметной стороны основной идеи альбома: хрупкость времени. Нерадостные браки, ограничения себя – всё это уничтожает личность и то, ради чего создан человек – счастье.

При анализе следующей композиции под названием «Просьба» следует уделить внимание длительности песни, так взволновавшей фанатов: 53 секунды, что меньше минуты и по сравнению с другими песнями из альбома «Хрупко» очень мало. Однако в эту деталь вложен особый смысл. Лирический герой в ней действительно просит о благополучии:

Пускай здоровье будет крепким

Климат мягким, утро добрым

Воздух свежим, дом уютным и большим

Пускай работа будет лёгкой

Пища вкусной, обувь чистой

А судьба всегда такой, как мы решим

Разве я многого прошу?

Ву–у–у–у

Пускай шампунь будет без слёз

Носки без дыр, шоссе без пробок

Розы без шипов, и море без акул

Пускай всё будет хорошо

Ништяк, пучком, в ажуре, всё!

Включая то, о чём я не упомянул

Разве я многого прошу?

Он сокрушается о том, что его желания не исполняются роптанием: «Разве я многого прошу?» Не массивность трека подчеркивает спешку лирического героя. Он будто желает доказать, что просит немного. На деле это большие вещи, которые не зависят от самих людей, а потому ему приходится примерять на себя маску того, кто говорит вместо того, чтобы делать, ведь сделать здесь по сути ничего нельзя. Таким образом, песня раскрывает новую сторону проблематики: вот истинные вещи, о которых необходимо заботиться, но они не зависят от людей и слишком сильно переживать из–за них равносильно пустому прожиганию жизни.

На контрасте слушатель сталкивается с самой длинной песней альбома, состоящей из 13 куплетов без припевов. Это загадочный «Штрих»:

Всё кверху дном, а за окном один и тот же штрих:

Дрожат пакеты на ветвях, никто не снимет их

И никому не интересно задавать вопрос

Куда тащил их ветерок, да только не донёс

И стали тыквами кареты скорой помощи

После полуночи по трассе мчатся овощи

Таков их труд: наклеят пластырь и наложат жгут

И все слепцы прозреют, все хромые побегут

А через год вернутся с ног до головы в пыли

Взахлёб рассказывать о том, что на краю земли

Ограда тянется и никогда не кончится

А раз туда нельзя – ещё сильнее хочется

И мы поверим их фантазиям славным

Даже не подозревая, что они молчат о главном:

На равноденствие, то есть раз в полугодие

У края чётко слышится волшебная мелодия

Она людей гипнотизирует так

Что вены на висках пульсируют в такт

Не важно, юный парень или седая старуха —

Все без исключения к ограде прислоняют ухо

И замирают, задерживая дыхание

И забывают, куда торопились ранее

Уже потом гадая, что за ерунда такая

Всплывает в памяти и крутится, не умолкая

Тогда–то наслаждение становится врагом

Не позволяя спать и думать о чём–то другом

Само собой, как ни пой или ни свисти

Этот мотив не удаётся воспроизвести

Чем строже тайна, тем быстрее разносится слух

И неслучайно там всё больше парней и старух

Они к прекрасному стремятся любыми путями

Наступая на ноги, толкая друг друга локтями

Кто–то пытался по ограде карабкаться ввысь

Крикнув: «Это кто там исполняет? А ну, назовись!»

Но его тело тут же рухнуло в липкую грязь

И недоигранная партия оборвалась…

И неожиданно снаружи раздался ответ:

«Увы, не знаю, как представиться, имени нет

Что–то вроде чёрной дыры, а смысл игры

В том, чтоб иные миры на звук отправляли дары

Всё, что считали вы мусором или браком

Я с великим удовольствием втягиваю в свой вакуум

Короче, если вещь вам больше не дорога

Её ко мне приносит ветер, мой верный слуга

Мы проворачивали трюк уже множество раз

Вот и сейчас сюда сам воздух подталкивал вас

И, наконец, вы устали от тишины

Пришли и встали, будто сами себе не нужны

Должно быть, вам надоело ходить по краю!

Ступайте гордо и смело, я приглашаю!»

И в подтверждение тому открылись врата

И за чертой только холод и темнота…

Эта песня представлена жанром притчи. То есть короткий назидательный рассказ, заключающий в себе нравственное поучение или же мораль. Жанр притчи оправдывает отсутствие припева и форму сказа у композиции «Штрих». Авторы сразу вводят слушателя в проблему, с которой сталкивается социум: усталость от жизни. В притче часто используются аллегории, которые помогают передать философскую мысль, словно в басне, только приближенные к реальности. Первой из них становится образ пакета, застрявшего на дереве: «Всё кверху дном, а за окном один и тот же штрих: / Дрожат пакеты на ветвях, никто не снимет их», – он символ тоски и одиночества, знаменует то, как люди не замечают друг друга в повседневной суете: «И никому не интересно задавать вопрос / Куда тащил их ветерок, да только не донёс», – всем плевать на одиночку, «брошенную» ветром. Этот глагол принимает два значения сразу, образуя в строке игру смыслов: с одной стороны, ветер буквально кидает на ветки пакет, с другой, под ним имеется символическая основа, обозначающая то, как люди оставляют друг друга, что обычно сопровождается конфликтом. Ветер тащил пакет, но сам сбился с пути, оставляя несчастными, как пакет, так и себя. Тем самым, авторы подчеркивают, что пакет остался совсем один и поэтому становится символом одиночества. Но для лирического героя такой пейзаж за окном скуден, неприятен, что обращает внимание слушателей на проблему усталости от земной жизни, с ужасающим быстрым темпом распространяемой среди населения. В суете люди не успевают осознать, что им действительно ценно и необходимо, не замечая друг друга, они устают от себя, что приводит к ряду проблем, которые были описаны в песнях до этого.

Во втором куплете авторы погружают слушателей в описание быта медицинских работников: «И стали тыквами кареты скорой помощи», – их жизнь становится большой отсылкой на сказку, больше известную по редакциям Шарля Перро и Братьев Гримм: «Золушка», в которой прекрасная карета падчерицы–служанки, присланная ей феей крестницей в награду за ее доброту и искренность, после полуночи превращается в тыкву. Не зря, машины скорой помощи именуют каретами, как это делали при зарождении «Скорой помощи». Такая отсылка к волшебству и старине символизирует идеализацию медицинских работников в народе: на них сваливается множество обязанностей, труд тяжек, порой невыносимо. Конечно, врачи сильно устают, ведь даже базового отдыха уже не хватает, поэтому в следующей строке слово «овощи» можно рассматривать двояко: «После полуночи по трассе мчатся овощи», – это и продолжение отсылки на западноевропейскую сказку, и реальный намек на неописуемую усталость. В жаргоне слово «овощ» описывает человека, который не в силах выполнять свои базовые потребности. Выбранный авторами фрагмент сказки, то есть ознаменовывающий исчезновение волшебства и чуда, доказывает, что медики – те же люди, имеющие свои слабости. Предпоследняя строка второго куплета: «Таков их труд: наклеят пластырь и наложат жгут», –