ПТСР – от «мира»

Пролог

В роковую ночь с 14 на 15 мая 2023 года..

..начался «антракт» по ранению, жаждущий следующего, скорого продолжения… Но жизнь внесла свои коррективы.

Преодолевая длительный путь воздушным, грузовым судном «Ильюшина», а после автобусами, – дорога жизни довезла до красивого госмедучреждения. Особенно примечательны – воинственные гаубицы, украшающие территорию госпиталя в Сергиевом Посаде. Там нас приняла взрослая женщина в теле, и выдала форму пациентов.

Со временем мы сдружились, и Анна, когда видела мой воротничок взъерошенным, то, не предупреждая, поправляла его. По первой это казалось тревожным, напряжным, и я замирал в ожидании того, не знаю – что. Так как деваться было некуда, мне, вынужденно, пришлось привыкнуть.

Она первая уловила в моей речи выражения, не свойственные её повседневности: «принял (-то)», «не прошло» (иногда добавляю, поясняя «повтори»). Если звоня́т – «на приёме». Даже в моей палате, по стечению обстоятельств «вагнеровской», – устали слушать приевшиеся до мозга костей проф-выражения: «Да успокойся, Серёга, мы уже не на войне» – задорно подтрунивали товарищи. Эти верные привычки по сей день остаются при мне. Поначалу Аня удивлялась и, подняв свои источники информации, узнала, что такой говор имеют офицеры со стажем! Отчасти, мне это польстило, однако, я не придал тому особого значения; все на передовой так общались и не́чему тут было удивляться.

Далее, после ряда формальностей, нам раздали бейджики: на моём читалось название отделения «ЛОР». Заселившись, принялся созваниваться с куратором по трёхсотым. Тот, вкратце, описал мне общие правила поведения с гражданскими. Напомнил о элементарных правилах речи и прочих деталях, как по отработанному шаблону. Спросил насчёт одежды – «что привезти?». Так-же пояснил про связь: пользоваться смартфонами – можно, если достану, но, без соцсетей! (К сожалению, или к счастью, это было проигнорировано). Также – нельзя фотографировать! На том мы распрощались, и тогда я принялся решать вопрос со смартфоном – звоню всем, кому возможно.

Откликнулся – единственный он… сорока́трёхлетний матёрый мужчина, закалённый в ожесточённых боях в Чечне и в составе ЧВК, прошедший немалое количество боестолкновений. Боец с позывным «Грезет»/ пообещал не небольшую сумму. Осталось найти человека, который примет перевод…

Молодая миниатюрная девушка, в свои годы (слегка за тридцать) мой лечащий врач, находилась в рабочем кабинете за компьютером, загруженная работой. Поверх повседневной строгой одежды, Анастасию обнимал, раскрытый на распашку, служебный белый халат, а её уставшее лицо, изредка пряталось под мед маской. Отвлёкшись от изнуряющей интеллектуальной работы, врач, стройной наружности, обратила на меня внимание, когда я пожаловал с просьбой. Тщательно выбирая слова, я деликатно, ненавязчиво объяснил цель, на что она участливо согласилась. Но тем-же вечером, на свой страх и риск, Анастасия совершила ход на «опережение» – вручила наличные, не дожидаясь перевода.

Правое веко, бровь, уголок бугы и нос – нервно дёргались от осознания искренности, понимания и доверия врача ко мне – фактически постороннему человеку! (Даже сейчас, при каждом углублённом воспоминании об этом моменте – всё те-же точки, невольно сокращаются). От нахлынувших ярких эмоций я ударился в краску, разбившись в искренних обещаниях, что потороплю друга.

В тот же вечер прошу охранника – сходить в магазин. Он согласился и после смены принёс мне смартфон. Отблагодарив его сдачей с покупки – за уделённое своё время, я ушёл в палату настраивать агрегат и подарочные блютуз наушники!

Следующим утром помещаю их в уши, и отправляюсь «разведывать» окрестности. Наворачивая круг за кругом по территории – в памяти откладывалась карта. Набрёл на постамент с БТРом; посетил просторную беседку в центре парка, где пациенты встречались с навещающими. Но, что удивительнее всего, моему изменившемуся подсознанию, – было непривычно видеть как птички, летают на уровне глаз, словно истребители «пятого поколения», и лениво бегают по насыщенной травке, как оголтелая детвора! Смотришь на них – и вроде дружелюбные, а в руки – не даются! Так-же и белочки, грациозно скачущие с ветки на ветку.

Нет, я не «пью» – реальные бе́лки: пушистые, ушастые, хвостатые – настоящие бе́лки… не глюки… глюки у меня будут позже.

Одумавшись, запоздало достаю смартфон и включаю камеру (хотя это категорически запрещено!). Запечатлеть рыжую, молниеносную, пушистую грацию – не представилось возможным.

На другой стороне, где я подолгу разглядывал гаубицы, – с воздуха, на мою голову пикировали «злые птицы». «Наверное у них здесь гнездо?» – подумал я, и поспешил скрыться.

Теперь, оживлённое щебетание мирскрго уюта, видится «белым шумом», и его оглушительная тишина, морально, давила своим спокойствием. Ещё не прошло и недели в госпитале – как я начал страдать от нехватки по оправданного риска боевых будней, активной суеты, «колыбельной арты» – что, в последующем, стало причиной отсутствия сна. Со временем начинаю замечать за собой, как я, в однообразном цикличном маршруте, озираясь по сторонам, брожу в поисках растяжек. Дело усложнялось дренажным аппаратом, – для откачки гно́я, который я долго носил, установленным рядом с местом ранения. Шейные мышцы неприятно напрягались, что было до боли неудобно: элементарное движение – вращать головой – уже казалось достижением! Из за напряжения, она ослабевала и заставляла сутулиться, что не в моём повседневном поведении. Зато, сидеть было удобно, особенно в столовой – за вкуснейшим меню высшего уровня, как и в прочих госпиталях: завтрак, обед, полдник, ужин, – и уже на третий день, от грамотного рациона, в желудке не находилось места. А оставлять нехорошо – с детства приучен. Завершая приёмы пищи, я, с чувством выполненного долга – шёл на процедуры.

Врачи брали кровь из вены, колоть которую было, не то, что-б больно, – скорее неприятно. В череде множества обследований, было диагностировано следующее: «Кандрик С.В., в результате боестолкновения, получил минно-взрывное ранение шеи. Был выявлен неопознанный объект – относительной, правильной, цилиндрической формы с чёткими краями…». Позже, всё-таки обнаружили, что оно – осколочно-пулевое, как я, настойчиво, ранее заверял!Опрос продолжался перечислениями жалоб на здоровье: что беспокоит, какие ощущения – и подобного рода вопросы. Проблем было немало, но когда мне сняли дренаж и срезали швы с шеи, то их стало значительно меньше!

По итогам всех осмотров за последние несколько дней, сказали, ждать машину до Москвы – на операцию: в этом госпитале – в Сергиевом Посаде, не делаются такие сложные операции.