Обитель ужасов (сборник)
«Не спится?»
Кевин услышал её шаги в третий раз за ночь.
Тихие, шаркающие, но уверенные. Они поднимались с первого этажа, минуя его дверь на третьем, и уходили дальше. Соседи спали, подъезд был тёмным, и только жёлтая лампа над лифтом лениво мерцала, будто собираясь погаснуть навсегда.
Кевин закрыл ноутбук и посмотрел на часы – 02:37. Он знал, что не заснёт. Как и прошлой ночью. Как и позапрошлой.
Шаги остановились где-то наверху. Тишина.
Кевин прислушался. Потом взял телефон и открыл мессенджер. В чате дома давно никто не писал – только какие-то объявления от управдома. Он уже хотел закрыть приложение, но заметил новое сообщение от соседки с четвёртого этажа, Дарси.
Дарси: «Кевин, ты не слышишь?»
Сердце сжалось. Он быстро напечатал:
Кевин: «Что?»
Ответ пришёл мгновенно:
Дарси: «Она опять ходит»
Кевин сглотнул. Это было странно. Все соседи давно рассказывали про какую-то старуху, которая бродит по подъезду по ночам, но он всегда думал, что это просто болтовня.
Легенда гласила, что давным-давно в их доме жила одинокая бабка, которая не любила, когда люди не спят по ночам. Говорили, она ходила и заглядывала в глазки дверей, проверяя, кто ещё не уснул. А если кто-то не спал, она…
Кевин замер.
Шаги снова зазвучали.
Но теперь они двигались вниз.
И останавливались.
На его этаже.
Он замер, боясь даже дышать. Потом медленно подкрался к двери и посмотрел в глазок.
Коридор был пуст.
Но он почувствовал, что там кто-то есть.
И вдруг…
Глазок резко потемнел.
Будто кто-то приложил к нему глаз.
Кевин отшатнулся, сердце бешено заколотилось.
А затем раздался тихий, скрипучий голос.
– Не спится?
Кевин стоял, не двигаясь.
Сердце билось так громко, что, казалось, его можно услышать снаружи. Он пытался осмыслить услышанное, но в голове билась одна мысль: это невозможно.
Глазок оставался тёмным. Кто-то стоял за дверью.
– Не спится? – голос был старческий, сиплый, но в нём слышалась странная улыбка, будто говорящая заранее знала ответ.
Кевин не ответил. Дышал через рот, чтобы не шуметь.
Тишина.
Он медленно отступил назад.
И вдруг – скрииип – ручка двери дёрнулась.
Кевин вздрогнул. Замок был закрыт. Но кто-то пытался открыть его. Медленно, настойчиво.
Рука дрожащими пальцами потянулась к телефону. Он открыл мессенджер.
Кевин: «Она у моей двери»
Дарси не отвечала.
Ручка дёрнулась снова.
Кевин замер. В голове пронеслись все истории, которые он слышал.
Говорили, если старуха проверяет твою дверь, а ты бодрствуешь – это плохо. Очень плохо.
В глазок всё ещё ничего не было видно. Только густая тьма.
Кевин сглотнул и осторожно, очень осторожно подошёл ближе. Глаза сами собой скосились на глазок.
И тут тьма отступила.
Кевин увидел глаз.
Сухой, старческий, с мутной плёнкой. Он смотрел прямо на него.
– Не спится? – голос прозвучал снова, на этот раз ближе, будто не с той стороны двери, а прямо у него в голове.
Кевин зажмурился и отступил назад.
Тишина.
А потом…
Раздался лёгкий стук. Раз, другой. Старческий, слабый, но настойчивый.
Кевин не мог двигаться.
Стук повторился.
А затем всё стихло.
Прошло несколько минут. Или часов.
Когда Кевин снова посмотрел в глазок, коридор был пуст.
Но у порога что-то лежало.
Жёлтый, смятый клочок бумаги.
Он медленно повернул замок, открыл дверь ровно настолько, чтобы вытащить записку, и захлопнул её обратно.
Развернул бумагу.
Внутри было одно слово.
«Спи.»
Кевин сидел на кровати, сжимая в руках записку.
Бумага была старая, пожелтевшая, будто пролежала десятки лет. Чернильные буквы расплылись, но прочитать их можно было без труда: «Спи.»
Он не мог заснуть. Да и как? Дверь всё ещё казалась живой – стоило посмотреть на неё, как вспоминался мутный старческий глаз по ту сторону.
В телефоне по-прежнему не было ответа от Дарси. Кевин решил написать ей ещё раз.
Кевин: «Ты тут?»
Никакой реакции.
Прошло пять минут. Потом десять.
И тут телефон вспыхнул сообщением.
Дарси: «Не смотри в глазок.»
Кевин судорожно втянул воздух.
Она знала.
Кевин: «Почему?»
Ответ пришёл сразу.
Дарси: «Просто не смотри.»
Что-то внутри сжалось. Он вспомнил все рассказы о ней.
Старуха ходила по подъезду. Заглядывала в глазки. Проверяла, не бодрствует ли кто-то.
Но никто не говорил, что будет, если посмотреть.
Вдруг что-то заскреблось у двери.
Кевин замер.
Царапающий звук, лёгкий, но неестественно длинный, будто кто-то проводил по дереву ногтем.
Он медленно встал. Сделал шаг вперёд. Второй.
И тут раздался голос.
– Ты не спишь…
Кевин закрыл рот рукой, чтобы не закричать.
Голос был не громким, но тянулся, словно вырываясь из чего-то древнего, старого, забытого.
– Ты смотришь…
Царапанье прекратилось.
Тихо.
Очень тихо.
Но Кевин чувствовал, что за дверью что-то ждёт.
Телефон в руке завибрировал.
Сообщение от Дарси.
«Если ты смотрел в глазок – ты в опасности.»
Кевин почувствовал, как по спине пробежал холод.
– Я уже здесь… – шепнул голос за дверью.
А потом…
Глазок медленно начал темнеть снова.
Кевин медленно пятился назад.
Глазок снова был чёрным. Кто-то стоял там.
И этот кто-то знал, что он не спит.
– Я уже здесь… – повторил голос, хриплый, старческий, но наполненный пугающим довольством.
Кевин сжал телефон так, что побелели пальцы. Дарси не писала. Тишина становилась давящей, будто дом вымер, будто весь подъезд затаил дыхание, ожидая, что будет дальше.
И вдруг…
Щёлк.
Замок повернулся.
Кевин застыл.
Он ведь его не открывал.
Но щеколда медленно ползла вверх.
Его сердце бешено застучало. Он кинулся к двери и с силой прижал её плечом, чувствуя, как что-то с другой стороны толкает её обратно.
– Ты не спишь… – голос стал ближе, почти у самого уха.
Дверь дрогнула.
Кевин вжался в неё всем телом, напрягая мышцы.
В кармане завибрировал телефон.
Он едва дотянулся до экрана. Сообщение от Дарси.
«Она пытается войти?»
Кевин: «Да!!!»
Ответ пришёл сразу.
«Не дай ей открыть дверь. Держи её.»
Кевин итак это делал, но ощущение было, будто сила с той стороны становилась всё сильнее.
Шарканье.
Царапанье.
И теперь ещё и запах.
Гнилостный, удушливый, тянущийся из-под двери, словно сырость старых подвалов и заплесневелых вещей.
Телефон снова завибрировал.
Дарси: «Она не любит свет.»
Кевин быстро осмотрелся. Единственное, что светило в комнате, – это экран ноутбука.
Дверь дрогнула сильнее.
Ещё немного – и она откроется.
Кевин понял: у него нет выбора.
Он рванулся к столу, схватил настольную лампу и, включив её на полную яркость, направил свет прямо на дверь.
Раздался отвратительный, визжащий звук, похожий на то, как ногти скребут по стеклу.
Затем… тишина.
Кевин медленно приблизился к глазку.
Теперь он снова был чист.
Коридор пуст.
Но на пороге появилась новая записка.
«Ты всё равно не уснёшь.»
Кевин долго смотрел на записку, не решаясь её поднять.
Слова, выведенные дрожащим почерком, будто впивались в сознание. В голове стучало одно: «Ты всё равно не уснёшь.»
Как же хотелось доказать обратное.
Но он знал – это ложь.
Потому что, даже если бы он лёг в постель, закрыл глаза и заставил себя расслабиться… Он всё равно слышал бы её шаги.
Их невозможно было забыть.
Тихие. Медленные. Шаркающие.
Он дрожащими руками поднял записку и развернул её.
На обратной стороне появилось новое слово.
«Скоро.»
Кевин резко бросил бумагу на пол.
Телефон снова завибрировал. Сообщение от Дарси.
Дарси: «Ты в порядке?»
Кевин тут же напечатал:
Кевин: «Она ушла. Но оставила записку.»
Ответ пришёл почти мгновенно.
Дарси: «Что там написано?»
Он замер. Что-то в её реакции было странным.
Как будто она уже знала.
Кевин колебался, но всё же отправил ей текст.
Кевин: «Ты всё равно не уснёшь. А на обратной стороне – "Скоро".»
Прошло несколько минут, прежде чем он получил ответ.
Дарси: «Надо поговорить.»
Кевин: «Ты можешь выйти?»
Дарси: «Нет. Она рядом.»
Кевин почувствовал, как по спине пробежал холод.
Кевин: «Ты её видишь?»
Пауза.
Дарси: «Я смотрела в глазок.»
Кевин сжал телефон в руке.
Кевин: «Что ты видела?»
Долгая тишина. Затем ответ.
Дарси: «Её лицо.»
Кевину стало не по себе.
Кевин: «Какое оно?»
И тут пришло последнее сообщение.
Дарси: «Ты не хочешь знать.»
Он почувствовал, как сердце сжалось.
И вдруг… В подъезде снова зазвучали шаги.
Шаги приближались.
Кевин застыл, вцепившись в телефон.
Они были медленными, шаркающими, но теперь ещё… тяжёлыми.
Будто старуха больше не просто бродила по подъезду.
Будто теперь она шла целенаправленно.
– Ты не хочешь знать… – последние слова Дарси горели в сознании.
Кевин не знал, что делать. Убежать? Запереться в ванной? Позвонить кому-нибудь?
Но кому?
В полицию?
Что он скажет? «У меня за дверью призрак старухи, который наказывает тех, кто не спит»?
Он сглотнул.
Шаги остановились.
Где-то на его этаже.
Наступила тишина.
Но он чувствовал: оно стоит там.
И смотрит.
Кевин медленно приблизился к двери. Почти неслышно сделал вдох.
Телефон дрогнул в руке. Сообщение от Дарси.
Дарси: «Не смотри.»
Он замер.
Дарси знала.
Но слишком поздно.
Он уже посмотрел в глазок.
Сначала показалось, что там ничего нет.
Коридор был пуст. Только приглушённый свет тусклой лампы, запах старой штукатурки и…
Где-то на краю обзора что-то шевельнулось.
Кевин напрягся.
И увидел ЕЁ.
В углу, в тени, она стояла.
Сгорбленная, в рваном сером платке, в старом застиранном халате, который будто прирос к её телу.
Но самое страшное – её лицо.
Оно не двигалось.
Совсем.
Кожа, похожая на воск, мёртвые белые глаза, не мигающие, не живые.
И улыбка.
Она не двигала губами, но улыбка была.
Как будто… натянутая.
Будто кто-то просто пририсовал её к лицу.
Но она смотрела прямо на него.
И вдруг её голова дёрнулась.
Резко, словно сломалась.
А потом…
Она резко метнулась вперёд.
Прямо к глазку.
Кевин закричал и отшатнулся.
Что-то ударило в дверь так сильно, что та затряслась.
Телефон снова завибрировал.
Дарси: «Ты посмотрел?»
Кевин не мог напечатать ответ. Руки дрожали.
Дверь затряслась ещё сильнее.
И вдруг… тишина.
Телефон вспыхнул ещё одним сообщением.
Дарси: «Она теперь знает, кто ты.»
Кевин смотрел на экран, не веря глазам.
Пальцы медленно пролистали чат выше.
И тут он заметил…
Последнее сообщение от Дарси пришло два часа назад.
Кто тогда писал ему всё это время?
Кевин сидел на полу, не в силах пошевелиться.
Где-то в подъезде раздался тихий звук – будто ногти скребли по стене.
Он смотрел на телефон. На чат с Дарси.
Последнее сообщение от неё пришло два часа назад.
Кто тогда всё это время переписывался с ним?
Экран снова вспыхнул.
Новое сообщение.
«Открой.»
Без имени. Без аватарки. Просто слово.
Он сжал телефон в руках, с ужасом глядя на дверь.
Шагов не было. Ни звука.
Но он знал – она всё ещё там.
И ждёт.
Кевин медленно поднялся. Голова кружилась, дыхание сбилось.
Но он должен был знать.
Дрожащими руками он снова посмотрел в глазок.
Коридор пуст.
Она исчезла.
Но было что-то другое.
Записка.
Лежала на пороге, сложенная аккуратным уголком.
Кевин медленно отпер замок, на секунду задержав дыхание.
Пальцы дрожали, когда он открыл дверь.
Поднял записку.
Развернул её.
«Ты всё равно откроешь.»
В тот же момент за спиной послышался шаг.
Холодный выдох скользнул по его затылку.
И хриплый голос прошептал прямо в ухо:
– Ты ведь знал, что я зайду?
«Моя мама»
Вечер был тёплым и тихим. Лили сидела на диване, вертя в руках старую игрушку, когда услышала шаги в коридоре. Мама вернулась. Лили сразу побежала к двери, распахнула её и влетела в объятия.
– Ну, наконец-то! Ты вернулась! – Лили с радостью обняла маму. Та поднесла руку к её волосам и поцеловала её в лоб.
– Я знала, что ты меня ждёшь, – мама улыбнулась и зашла в дом с пакетами, полными покупок. – Привет, моя девочка.Как ты?
– Всё нормально, мам, – Лили весело принялась разбирать покупки, но мама села рядом и обняла её.
Они разговаривали, смеялись, и этот вечер казался обычным, тёплым и уютным. Мама рассказала о том, как долго стояла в очереди, как на базаре ей попался странный мужчина, который пытался её заговорить, но она просто игнорировала его. Лили слушала и смеялась, как всегда. Время пролетело быстро.
– Ну всё, – сказала мама, – тебе пора спать. Ты ведь устала, да?
– Не хочу спать! – Лили скривила лицо, но мама мягко гладила её по голове.
– Время не ждёт, малышка, завтра будет новый день. Спи, а я буду рядом.
Когда Лили устроилась в своей комнате, она повернулась на бок, сжимая в руках мягкую игрушку, и закрыла глаза. Через несколько минут её дыхание стало ровным и спокойным. Она уснула.
Тишина в доме была почти абсолютной, только тихие звуки ночного города доносились через окно.
Но Лили проснулась среди ночи, когда в комнате было темно, и лишь лунный свет, пробиваясь через занавески, слегка освещал её кровать. Что-то было не так. Она почувствовала холод в воздухе, как будто кто-то стоял рядом.
Она повернулась на бок и вдруг застыла.
На кровати рядом с ней лежала её мама, но что-то было не так. Мама не улыбалась. Её лицо было искажено выражением боли, а глаза были широко раскрыты, полные слёз. Она смотрела на Лили, и в её взгляде было что-то страшное.
Лили с ужасом открыла рот, не понимая, что происходит.
– Мама? – её голос был едва слышен, дрожащий от страха. – Мама, что случилось? Почему ты плачешь?
Мама не ответила сразу. Она продолжала смотреть на дочь, а затем медленно, будто с трудом, произнесла слова, которые Лили никогда не забудет.
– Лили… – голос мамы был тихим и глухим. – Я не вернулась домой. Когда я пошла за покупками, на меня напали. Меня убили, я… я умерла.
Лили сжала подушку, не в силах поверить. Это была не та мама, которой она знала.
– Ты… ты умерла? – Лили пыталась понять, но страх сковал её тело. – Тогда… кто ты? Кто ты сейчас?
Мама медленно подняла руку и коснулась её щеки.
– Я – не мама. То, что ты видишь рядом с собой, это всего лишь мой призрак. Я не вернулась. Я умерла в тот день, когда пошла за покупками. Я… не могу уйти, пока ты не поймёшь, что я больше не здесь.
Лили не могла дышать. Всё вокруг будто застыло, и единственным звуком в комнате были её собственные быстрые и тяжелые вздохи.
– Мама, – прошептала Лили, – не говори этого. Ты со мной. Ты рядом.
Но мама не ответила. Её лицо всё так же оставалось искажённым, а слёзы продолжали течь по её щекам.
И в тот момент Лили поняла, что её мама ушла, и больше никогда не вернётся.
Лили не могла поверить в то, что только что услышала. Она почувствовала, как её сердце сжалось, а дыхание стало затруднённым. Перед ней лежала не мама, а что-то, что выдавало её за неё. Что-то, что пыталось заставить её поверить в ложь.
– Ты… ты не можешь быть мамой, – Лили трясущимися руками пыталась сдержать слёзы. – Это какой-то кошмар. Мама вернулась домой, она же была со мной! Ты не можешь быть… – её голос дрожал, но она не могла завершить фразу.
Мама в её видении продолжала смотреть на неё с безжизненным выражением на лице. Слёзы текли по щекам, но они были такие же пустые, как и её взгляд.Эта мама больше не была тем человеком, который вела её по жизни, обнимала, утешала.
– Лили… – голос был тихим, но отчётливым. – Ты должна проснуться.
Словно этот голос был каким-то невыразимым толчком, который не позволил ей оставаться в неведении. Лили почувствовала, как её тело наполняет холод, как неведомая сила сжимает её грудь. Она не могла дышать, не могла двигаться. Её мысли стали мутными, и в них только звучало одно слово.
Проснись.
Она сжала глаза, стараясь вернуть себе контроль, пытаясь вырваться из этого жуткого кошмара. Но чем больше она пыталась, тем сильнее становилась тревога. Всё вокруг начинало исчезать, как будто сама реальность начала расплываться.
Внезапно, как по команде, Лили открыла глаза. Всё было темно. Она оказалась в своей комнате, на своей кровати, в привычном мире. Не было ни зловещего взгляда её «мамы», ни холодного ощущения, что что-то не так. Всё было так, как было вчера, перед тем, как она уснула.
Но… её тело было влажным от пота, а сердце по-прежнему билось быстро.
Лили обвела взглядом комнату. Всё было на своих местах. Тишина ночи наполнила воздух, но какой-то ужас всё равно не отпускал её. Это была только кошмар. Только кошмар. Она успокоилась, несмотря на странные ощущения, которые не покидали её.
Она обернулась, чтобы улечься поудобнее, когда вдруг услышала знакомый голос – это был голос её матери, но он был теперь глухим и холодным, как лед.
– Лили, проснись.
Лили замерла.
Она снова повернулась и увидела свою маму. Она стояла у кровати, в том самом старом платье, которое носила за покупками, с тёмными кругами под глазами и странной неподвижностью в движениях. В её взгляде не было слёз, не было страха. Было только молчаливое ожидание.
– Мама… – прошептала Лили, почти не веря, что она видит её. Она снова ощутила знакомую тревогу. Что-то было не так.
Мама снова подошла к кровати и наклонилась, и в её глазах Лили не увидела ни любви, ни сожаления. Мама посмотрела прямо в её глаза и тихо сказала:
– Ты не проснулась, Лили. Ты никогда не проснёшься. Всё это – только твоя последняя попытка убежать.
Словно мир вокруг Лили начал крушиться. Вся сцена перед ней, её мама, её комната – всё стало расплываться, как туман. Внезапно Лили поняла, что она никогда не просыпалась, что она всегда оставалась в этом кошмаре, и не было пути назад.
Она была мертва.
Мама исчезла, растворившись в ночной тени, а Лили осталась одна, пытаясь вспомнить, когда она последний раз жила.
«Наш любимый пёс»
Летом 1992 года в доме семьи Хендерсон царила гармония. Они жили в старом доме на окраине небольшого городка, окружённом густыми лесами. Всё было хорошо, пока однажды вечером их верный пес, Старик, исчез. Это был огромный овчарка, который всегда был рядом, как тень. Он был другом и защитником, с которым никто не мог бы почувствовать себя одиноким. Но вот, однажды, вернувшись с вечерней прогулки, семья обнаружила, что Старик не вернулся.
«Он просто ушел куда-то», – сказал Адам, муж Ингрид, и попытался успокоить её.
Но поиски, которые они начали на следующий день, не принесли никаких результатов. Старик исчез, как будто растворился в воздухе. Семья переживала. Они размещали объявления в газете, спрашивали соседей, но собака словно испарилась.
Прошел год.
Тот летний день, когда Старик вернулся, был таким же жарким и душным, как и тот, когда он исчез. Семья сидела на веранде, обсуждая, как странно прошёл год без любимого пса. И тут, как будто из ниоткуда, в воротах появился он.
Старик выглядел так, как будто не ушёл ни на день. Его шерсть была мягкой и блестящей, глаза сияли. Он казался здоровым, даже несколько моложе, чем до исчезновения. Ингрид вскрикнула от радости, бросив всё, побежала к нему, обнимая. Адам с сыном Володей тоже подбежали, недоумевая, но тоже не мог скрыть радости.
«Где ты был, Старик? Почему ушел?» – спрашивала Ингрид, гладя его по голове.
Пес лежал рядом с ними, не отпуская от себя взгляда ни на секунду, как бы поглощая внимание каждого.
Однако по мере того, как вечер становился поздним, в воздухе словно висела какая-то тревога. Старик вел себя странно. Он не ложился на своё обычное место, не ждал своей еды. Он не лаять, как раньше, а просто молчал, и его взгляд становился всё более напряжённым.
На следующий день, когда Ингрид и Адам отправились по делам, оставив Володу дома, мальчик заметил странные вещи. Он сидел в своей комнате, когда услышал лёгкий шорох в коридоре. Пес стоял у двери и смотрел на него, не моргая. Володя попытался позвать его, но собака не отреагировала. Он почувствовал, как в груди ёкнуло – Старик никогда не был таким.
После того как его родители вернулись, всё стало ещё более тревожным. Старик начал избегать дневного света. Он становился всё более скрытным, прячась в тени деревьев, в пустых углах дома. Пёс больше не спал в своей будке. Его поведение становилось всё более странным: он царапал пол ночью, а утром сидел, будто бы ожидая чего-то, как если бы у него была какая-то цель.
Однажды ночью, когда вся семья спала, Старик внезапно взвыл, как будто что-то сильно потревожило его. Адам встал с кровати, прихватив фонарик, и спустился в подвал, где раздавались громкие звуки. На полу подвала он обнаружил странные следы – как будто когтистые лапы выцарапывали землю. Старик стоял в углу, его глаза были зловещими и яркими, словно горящие угли.
Он не отрывал взгляда от Адама, и в его глазах была какая-то безумная пустота. Пес сделал несколько шагов вперёд, и вдруг, с диким ревом, ринулся в сторону хозяина, словно пытаясь напасть.
Адам едва успел отпрыгнуть. Пёс остановился, но не отступил. Он смотрел прямо в глаза, но это был уже не тот верный Старик, что жил с ними столько лет. Что-то в нем изменилось.
Семья начала замечать всё больше странностей. Вечером, когда они все собрались за столом, собака сидела неподалёку, её взгляд был пустым, а поведение странным и угрожающим. Она начала издавать звуки, которые звучали не как обычное рычание. Ингрид пыталась поговорить с ним, но даже её ласки не могли вернуть прежнего пса. Он был чужим.
Однажды, вернувшись домой, семья обнаружила, что Старик исчез вновь. Однако это было не похоже на прежнее исчезновение. Он словно исчез без следа, но на полу остался след – длинный, как цепочка, царапин, ведущих к окну.
Ингрид, не выдержав, обратилась к местному старцу, который был известен своими знаниями о нечистой силе. Он внимательно выслушал её рассказ и сказал:
«Этот пес – не тот, кем он был. Он принесён из того мира. Это не возвращение, а новое существо, что забрал его. Он ищет кого-то из вас. И если вы не остановите это, он заберёт того, кого он выбрал… навсегда».
Наступил следующий день. Семья поняла, что Старик снова вернулся, и теперь ему нужно было что-то другое – душа их сына. Воля обвинил себя в исчезновении пса, он всё больше думал о том, что именно его призвал старый пес. И только старик знал, как это исправить.
Но теперь вся семья понимала: ни вернуть пса, ни остановить происходящее было уже невозможно.
В ночь, когда Старик вернулся, было нечто зловещее в воздухе. Луна была почти полной, и её свет, отражаясь от окон, казался холодным и мертвым. Вся семья сидела в темной комнате, напрягаясь, прислушиваясь к шорохам из тени. Старик стоял у двери, неподвижный, как статуя. Казалось, он не дышит, и даже его глаза не моргают.
Ингрид подошла к нему с дрожащими руками, но как только она протянула ладонь, пес рычал, но не так, как раньше. Это было низкое, протяжное рычание, похожее на шепот зла, ползущий по коже. Она отпрянула, чувствуя, как её сердце забилось в груди. Неужели это действительно был тот самый Старик? Почему его поведение стало таким странным?
"Не подходи к нему, Ира," – прошептал Адам, взглянув на пса с ужасом в глазах. – "Что-то с ним не так…"
Но было уже поздно. Старик резко поднялся на лапы и прыгнул в сторону Ингрид, но не с целью напасть, а как будто пытался что-то забрать из её самой глубины. Она почувствовала ледяную боль, как если бы что-то невидимое пронзало её, но не телесно, а душевно.
Мгновенно она отшатнулась, и её руки начали покрываться холодным потом, а в глазах плыло туманное видение, как если бы реальность исчезала. Вокруг неё закружились мрак и свет, и на миг она оказалась в другом мире, полном темных силуэтов, шепчущих на незнакомом языке. Она кричала, но звук её голоса тонул в пустоте.
Утром, когда Ингрид проснулась в своей постели, её тело было в холодном поту. В комнате царила тишина. Но в воздухе витал тяжёлый, удушающий запах, словно в доме давно не было свежего воздуха. Пес снова исчез.
Однако теперь всё было иначе. В доме начало происходить нечто странное. В тот же вечер, когда Адам вернулся домой, он заметил, что двери и окна в доме были заперты, хотя никто не помнил, чтобы их закрывали. Но самое страшное – когда он вошёл в гостиную, на полу была мокрая тропинка, ведущая к дивану. Следы пса.
Пес вернулся, и он был здесь, но теперь он не был тем, кого они знали. Это было не существо, принадлежащее этому миру.
Зловещая тень в уголке комнаты стала расти, и Володя почувствовал, что что-то не так. Пес всё больше был поглощён тенью, которая теперь казалась частью его самого. Он был не просто собакой. Он был проводником.
Ингрид не могла больше игнорировать происходящее. В её сне приходили кошмары, где она снова и снова видела Старика, сидящего на крыльце, но его глаза были полны ужаса и страха. Он смотрел на неё, как будто умолял о помощи.
"Он был живым, пока ты не коснулась его," – шептала женщина, которая, как оказалось, была уже давно мертва. "Он не твой, он принадлежит им."
Ингрид начала понимать: Старик был лишь посредником. Он был живым существом, но через него приходили те, кто скрывается в темных уголках мира. Он был как дверь, которую нельзя было запереть.
Как-то ночью, проснувшись, Ингрид нашла пса у своей двери. Его глаза теперь были полностью черными, словно бездонные ямы, и в них отражалась её собственная душа, затуманенная искажённой реальностью. Он подошёл к ней, в его пасти что-то заскрежетало, как будто он пожирал её разум.
Ингрид вспомнила рассказ старца о том, как однажды духи забрали душу владельца пса. Он был живым существом, но был лишь средоточием древнего зла, которое пряталось под его обликом. Страх охватил её, когда она поняла, что её семья не была в безопасности. Старик стал тем, что ждал момента, чтобы забрать кого-то в этот мир.
Каждую ночь, когда семья ложилась спать, Старик не отходил от дома. Он словно стоял на страже, но не защищал их. Он был в поисках своей новой жертвы.
Однажды ночью, когда Ингрид и Адам решили скрыться, они услышали, как их сын кричит из своей комнаты. Они вбежали туда и увидели, как Володя сжался в углу, с ужасом смотря на то, что происходило. Старик стоял в темноте, но его глаза теперь светились красным огнём, и в них не было ничего человеческого.
Собака сделала шаг вперёд, её лапы скрипели по полу, как старые двери на кладбище. Ингрид закрыла глаза, ощущая, как её разум теряет связь с реальностью.
Она услышала только один тихий шепот: «Ты знала, что он не вернётся. Ты знала, что он никогда не был твоим».
Старик медленно поднялся на задние лапы, становясь всё выше и выше, превращаясь в существо, которого не могло существовать в этом мире. Ингрид закрыла глаза, и всё вокруг поглотила тьма.
Когда семья исчезла, а их дом остался пуст, только следы пса на полу напоминали о том, что случилось с теми, кто решился открыть дверь в мир за гранью.
«Ночь первого постояльца»
Алан и Меган сидели в машине, наблюдая, как осенний дождь стучит по лобовому стеклу. Вокруг них – только лес, который с каждым километром становился всё гуще, темнее. Странное место для того, чтобы открыть отель, подумала Марина, но она уже привыкла к необычным идеям Алана. Он был архитектором, всегда стремящимся к чему-то нестандартному, рискующему, и никогда не боящимся трудностей. Это был именно тот проект, который они искали.
– Ты уверен, что это подходящее место? – спросила Меган, пытаясь скрыть лёгкое беспокойство в голосе.
– Конечно, уверен, – ответил Алан, не отрывая взгляда от дороги. – Это же классическое здание с историей. Внезависимости от того, что здесь происходило, нам удастся сделать из этого что-то удивительное. Представь себе – отель с атмосферой. Мы дадим этому месту новую жизнь. Мы нужны ему.
И правда, больница в этом месте выглядела как что-то из другого мира. Весь комплекс был окружён густым лесом, а подъездная дорога исчезала в темных аллеях деревьев. Небольшая вывеска «Психиатрическая больница № 22» едва ли могла привлечь внимание.
Когда они подъехали к воротам, старые железные столбы, обвивающиеся плющом, производили впечатление чего-то давно забытым, почти заброшенным. Алан поставил машину на парковку, и они вышли наружу. Гул ветра, пронзающий между зданием и деревьями, создавало ощущение, будто всё вокруг их наблюдает.
– Здесь не ступала нога человека лет 20, – сказал Алан, стараясь скрыть нотки беспокойства в своем голосе.
Меган взяла его за руку, ощущая холод в пальцах.
– Ты уверен, что все эти слухи – это просто сказки?
Алан ответил ей лишь взглядом, а затем с уверенностью направился к двери, скрип которой раздавался, когда он её открыл. Они вошли внутрь. Стены были покрыты плесенью, а пол местами треснул, выдавая старую бетонную основу. Потолки были высокими, и едва ли из-за пыли и грязи здесь когда-либо кто-то был.
– Ничего, это всё можно исправить, – сказал Алан, разглядывая помещения. – Мы постараемся сохранить атмосферу старого здания, но сделаем это уютно.
Меган осмотрела помещение с настороженностью, стараясь не зацикливаться на ощущении того, что кто-то может её наблюдать. Она заметила старые журналы, разложенные на столах, и медленно подошла к ним. Страницы были пожелтевшими, запачканными, но всё же читабельными. Она начала перелистывать одну из тетрадей и застыла.
– Смотри, что я нашла, – прошептала она.
Алан подошёл к ней и взглянул на страницу. Он не сразу понял, что именно привлекло её внимание. Это была медицинская запись, с датой, поставленной много лет назад. Меган начала читать вслух:
– "Пациент 123. Странное поведение, выраженное в галлюцинациях и опасных поступках. Назначена экспериментальная терапия." Дальше ничего не написано…
– Не думаю, что это имеет значение, – сказал Алан, но его голос звучал чуть напряжённее. – Это просто старые документы. Скорее всего, здесь действительно проводились эксперименты. Всё-таки это психиатрическая больница.
Меган не могла избавиться от чувства, что что-то здесь не так. Она услышала за спиной тихий скрип, но когда обернулась, ничего не увидела.
– Давай обойдём здание, – предложил Алан. – Нужно понять, что именно нам предстоит отремонтировать.
Они пошли по коридорам, где уже начали прорастать кусты и мох, стараясь сдержать страх, который с каждым шагом становился более ощутимым. Местами слышались шорохи, как будто кто-то двигался в соседних помещениях. Однако, когда они проверяли, в комнате никого не было.
Внезапно дверь в подвал открылась сама собой. Алан замер и насторожился.
– Ты это видел? – спросила Меган, слегка побледнев.
Алан не ответил. Он только кивнул и шагнул внутрь. Качаясь на ржавых ступенях, они спустились в темный, сырой подвал. Здесь было странно тихо.
Когда Алан открыл одну из дверей, он заметил, что внутри было абсолютно пусто. Но в стенах, на уровне человеческого роста, была заметна глубокая царапина, будто кто-то пытался вырваться. Механически он потрогал эти следы, и в этот момент снова услышал тот странный звук – словно что-то царапает стену.
– Ты это слышишь? – шепотом спросила Меган, его глаза наполнились ужасом.
Алан не ответил. Он стоял, глядя на стены, словно пытаясь разобраться, что происходит. Но его взгляд был застыл, а в воздухе вдруг повисла тишина, словно само место ждало.
Вечером того же дня, после нескольких часов осмотра, работы по уборке и планированию, Меган и Алан сидели за столом в одном из небольших офисов. Солнечные лучи едва пробивались сквозь пыльные окна, отбрасывая длинные тени на стены, обременённые старыми журналами и чертежами. Внешне всё было спокойно, но внутренне они оба чувствовали нарастающее беспокойство.
– Мы можем это сделать, – сказал Алан, пытаясь уверить себя. – У нас есть план, материалы, всё готово. Но…
Он не договорил, его взгляд снова скользнул к стенам, где только что находились странные царапины.
– Я знаю, что ты чувствуешь, – мягко ответила Меган. – Но если мы не будем двигаться дальше, то эта больница так и останется просто заброшенной коробкой. Мы должны дать ей новую жизнь.
Она сделала паузу и взглянула на него, пытаясь понять, насколько его беспокойство серьёзно. Алан был мужчиной с решительным характером, и всё это непонимание происходящего вызывало у неё чувство, что что-то здесь не так.
Когда они собирались уходить, по дороге в машину на парковке появился новый автомобиль. Странный и старомодный – чёрный седан, с потёртым кузовом. Алан замер.
– Кто это? – прошептала Меган.
Мужчина, вышедший из машины, был высоким, с редкими сединками в волосах и мрачно-серьёзным видом. Он огляделся, а затем, не торопясь, направился к входу в здание.
– Наверное, местный, – заметил Алан, но его голос звучал напряжённо.
Мужчина не представился и сразу прошёл внутрь. Алан и Меган обменялись взглядами.
– Мы даже не знаем, кто это, – тихо сказала Меган. – Может, ему лучше не открывать?
Алан пожал плечами. Слишком поздно было думать о том, чтобы вернуть его обратно.
Когда они вошли в холл, странный мужчина уже стоял у старинного ресепшен-стола. Он облокотился на него, изучая запылённые клавиши и старые бутафории.
– Добрый вечер, – сказал Алан, стараясь держать голос спокойным. – Чем могу помочь?
Мужчина повернулся к ним и слегка кивнул. Его лицо было бледным, как будто не видел солнечного света много лет.
– Я приехал на ночь. Мне нужен покой, – сказал он, и его голос был низким и тихим, как будто он боялся, что его услышат.
Меган ощущала что-то странное в этом человеке, но она не могла понять, что именно. В его глазах было что-то такое… пустое, что вызывало тревогу.Всё его поведение было отстранённым и холодным, словно он не ожидал встретить кого-то.
– Вы забронировали номер? – спросил Алан, пытаясь перевести разговор на нейтральную почву.
Мужчина кивнул. Он явно что-то скрывал.
– Да, у меня всё есть. Просто дайте мне ключ.
Алан чуть удивлённо посмотрел на Меган, но, не задумываясь, передал мужчине старый, выцветший ключ от одного из номеров на верхнем этаже. Он не мог вспомнить, когда они установили систему бронирования или когда у них появился первый клиент.Но это был первый гость, и они должны были принимать его, несмотря на странности.
Мужчина молча взял ключ и исчез за дверью, не говоря больше ни слова.
– Странный он какой-то, – сказала Меган, когда они остались вдвоём. – Ты заметил, что его кожа будто была слишком бледной? И он не выглядел как кто-то, кто ждёт отдых в отеле.
Алан кивнул, его лицо было напряжённым.
– Может быть, мы недооценили всю атмосферу этого места. Всё здесь кажется странным. Я чувствую, что это место что-то прячет.Тем временем, ночь опускалась на заброшенное здание, и странное ощущение напряжения нарастало.
Почти весь вечер был спокойным, если не считать странного хруста половиц и шорохов, доносящихся из пустых комнат. Алан и Меган приняли решение отправиться отдыхать, не замечая, что их гость, по всей видимости, не выходил из своей комнаты. Не было слышно шагов, и они не могли понять, почему всё было так тихо.
Но в полночь случилось то, чего они не могли ожидать.
Крик. Это был душераздирающий, отчаянный крик, раздавшийся из верхнего этажа, откуда был номер странного гостя. Он был наполнен невыразимым ужасом, как будто человек, кто кричал, не мог поверить тому, что с ним происходило.
Алан и Меган выбежали в коридор. Под ногтями их терзал ледяной страх. Их сердца колотились, а воздух стал густым, как будто они погружались в жуткий кошмар. Алан схватил за руку Марину и рванул к лестнице, но каждый шаг давался с трудом, как будто старые стены здания пытались их удержать.
Когда они поднялись на верхний этаж, коридор был пуст. Только тусклый свет от лампы, висящей на потолке, освещал это мёртвое пространство. Они с Меган шагали осторожно, но ничего не могли понять.
Тишина.
И тогда, пройдя ещё несколько шагов, они наткнулись на открытые двери номера.
Внутри было темно, как в могиле. Кровать была пуста. Постельные принадлежности распахнуты в разные стороны, но самого гостя не было. А вот на полу, возле кровати, была тёмная лужа, в которой что-то блескало.
На полу, в крови, лежали старые фотографии, вырванные из альбома.
И среди них было одно изображение, на котором мужчина, похожий на их гостя, стоял в окружении… пациентов, которых здесь лечили много лет назад.
Алан стоял как вкопанный, его взгляд был прикован к этим снимкам. Всё становилось всё более странным, чем когда-либо.
– Нам нужно выйти отсюда. – Меган сказала это с отчаянием в голосе. – Немедленно.
Но вдруг они услышали звук, доносящийся из темноты:
Тихие шаги.
Шаги, идущие к ним.
Шаги становились всё ближе, и Алан с Меган замерли в ужасе, слушая, как неведомое существо приближается к ним по коридору. В темноте было трудно понять, откуда именно исходят звуки, но в воздухе висела такая тяжесть, что казалось, что каждый шаг заполняет комнату холодом.
Алан резко схватил Меган за руку, и они вместе побежали в сторону лестницы, но вдруг, прямо перед ними, появилась фигура.
Это был тот самый мужчина – их первый гость. Он стоял в дверном проёме, его лицо было искажено, глаза широко открыты, с белыми зрачками, как у человека, находящегося на грани жизни и смерти.
– Не уходите, – его голос был почти шепотом, но в нём звучала такая мольба, что было невозможно не остановиться.
Меган, несмотря на страх, отшатнулась.
– Что с вами? Кто вы? Что произошло?
Мужчина не ответил. Вместо этого он шагнул вперёд, и Алан успел заметить, что его одежда была мокрая, словно он только что вышел из какого-то затопленного помещения.
– Он не тот, кем кажется, – сказал Алан, чуть дёрнувшись. – Далеко не тот.
Он хотел ещё что-то добавить, но мужчина рванул вперёд, схватив Меган за руку, и их обоих будто что-то потянуло назад. Алан инстинктивно бросился к ней, но в этот момент Меган вырвалась из его хватки, словно её кто-то силой отбросил.
Она отлетела назад, но не упала. Вместо этого она стояла, словно в гипнотическом трансе, её глаза были затуманены.
– Меган! – закричал Алан, но его голос эхом отразился от стен, как будто в этом здании всё было создано для того, чтобы искажать звуки.
Мужчина начал тихо смеяться. Это был не человеческий смех, а скорее звук, напоминающий хриплый кашель, который затягивался и расползался по коридору.
Алан в последний раз попытался подойти к Меган, но что-то невидимое толкнуло его назад. Он почувствовал, как его сознание начинает размываться, и каждый шаг давался всё труднее, как если бы это было не здание, а сама реальность, искажённая чем-то зловещим.
В этот момент его взгляд поймал что-то, блеснувшее в темноте. Он обернулся и увидел старую, пыльную фотографию, которая лежала прямо на полу. Алан нагнулся и взял её.
Это была фотография того самого здания, но на ней, среди прочих, была изображена группа людей в белых халатах – врачи, вероятно, или персонал больницы. Но среди них был кто-то, кого Алан сразу узнал.
Мужчина, который стоял перед ними, был на этой фотографии – в далёком прошлом, в окружении других людей, но его лицо было тем же самым.
Алан, не веря своим глазам, посмотрел на Меган, её лицо всё ещё было безжизненно-спокойным.
– Это… не может быть. – Его голос дрожал от ужаса. – Это он! Это тот же человек, который был здесь много лет назад!
Мужчина снова заговорил, но его слова были нечёткими, как будто его голос звучал из другого мира.
– Не уходите. Это не то, что вы думаете. Здесь… я был первым. Я всегда был первым.
Всё вокруг стало темнее, и Алан почувствовал, как воздух вокруг них сжался, как если бы вся больница стала живым существом, поглощая их. Но Меган, словно во сне, подошла к мужчине, и её губы едва заметно шевельнулись.
– Ты один из них, да? Из тех, кто был здесь раньше? – её голос звучал странно пусто.
Мужчина кивнул.
– Да, я был здесь. Но я остался. И теперь вы тоже останетесь.