Битва за Кавказ
© Сульдин А. В., 2025
© РИА Новости
© ООО «Издательство АСТ», 2025
Вместо предисловия
Битва за Кавказ – одно из самых драматичных сражений Великой Отечественной войны. Солдаты гитлеровской Германии, дошедшие до Волги, остановленные в 20 километрах от Грозного, на окраинах Орджоникидзе и взошедшие на Эльбрус, перевалившие через Главный Кавказский хребет, так и не дошли до Черноморского побережья Кавказа и Каспийского моря и нефти Грозного и Баку. Но авантюрный план изначально не мог увенчаться успехом. Потому что на пути фашистских орд встал весь советский народ. Беззаветную отвагу и самоотверженность проявили воины, партизаны, мирные граждане, работавшие на Победу. О полных драматизма событиях тех дней и рассказывает эта книга. Заняли свое место на страницах и участники великой битвы, как удостоенные высших наград, так и простые труженики фронта.
Эта битва проходила в два этапа:
– с 25 июля по 31 декабря 1942 года велось наступление со стороны немцев, которым удалось захватить часть территорий;
– с 1 января по 9 октября 1943 года советские войска начали контрнаступление, отвоевали обратно территории и вынудили немецкие войска отступить.
В книге использована, помимо авторских материалов, информация только из доступных открытых источников: газет, журналов, мемуаров, справочников, различных книг. Большую помощь в подготовке книги оказало информационное агентство ЭКСТРА-ПРЕСС, на протяжении многих лет готовившее для СМИ материалы по исторической тематике. Автор-составитель, не имея возможности назвать поименно, выражает благодарность всем, кто помог ему в работе.
…Один из высокопоставленных деятелей Третьего рейха и фашистской партии Эрих Кох так заявлял: «Мы – раса господ и должны управлять жестко, но справедливо… Я выжму из этой страны все до последней капли… Я пришел сюда не ради благотворительности… Местное население должно работать, работать и еще раз работать… Мы – раса господ и должны помнить, что последний немецкий труженик в расовом и биологическом отношении представляет в тысячу раз большую ценность, чем местное население». Понятно, что выражал он мнение гитлеровского руководства.
Но наши отцы и деды, матери и бабушки на этот счет думали совсем иное. И они мужественно сражались за Родину. Не щадили себя и не требовали ничего взамен. Многие из них отдали самое ценное, что у них было, – собственные жизни, здоровье. Просто они хотели, чтобы наша страна была независимой, могучей и процветающей. И они достойны светлой памяти. Хотя бы даже потому, что своей жизнью и сегодняшним благополучием мы обязаны именно им, людям, спасшим нас от фашизма восемь десятков лет назад.
Андрей Сульдин
Часть первая. Оборона Кавказа
16 июля
Закавказский военный округ, которым с января 1942 года командовал генерал армии И. В. Тюленев, 1 мая был вторично преобразован во фронт. В июне фронт имел в своем составе 44, 45 и 46-ю армии, 17 стрелковых и три кавалерийские дивизии, три стрелковые и три танковые бригады, 12 артиллерийских и пять минометных полков, 12 зенитно-артиллерийских полков и 12 бронепоездов. На вооружении соединений фронта имелось 746 минометов (82 и 120 мм), 926 орудий, 220 танков.
С приближением опасности к Кавказу с запада, со стороны Донбасса и Дона, советская Ставка развернула часть войск Закавказского фронта в сторону этой новой угрозы. 16 июля штаб Тюленева направил в Генеральный штаб «План обороны Закавказья с севера», которым предусматривалось создание нескольких рубежей обороны. Первый и главный рубеж должен был проходить по реке Терек от побережья Каспийского моря до Майского, затем на юг по реке Урух до Главного Кавказского хребта и далее по хребту до побережья Черного моря в районе Лазаревской. В устье Терека велись работы по подготовке к затоплению этого района.
19 июля
В газете «Красная звезда» опубликовано стихотворение Константина Симонова «Убей его!», которое начиналось словами: «Ели дорог тебе твой дом…», а заканчивалось:
Если ты не хочешь отдать
Немцу с черным его ружьем
Дом, где ты жил, жену и мать,
Все, что Родиной мы зовем…
Так убей же хоть одного!
Так убей же его скорей!
Сколько раз увидишь его,
Столько раз и убей!
20 июля
Из угрожаемых предкавказских районов срочно эвакуировали все, что можно было увезти. Так, только из Краснодарского края к 20 июля вывезено 10 тысяч вагонов хлеба (урожай в том году был богатый), шесть тысяч тракторов, отогнано 942 тысячи голов скота. Население мобилизовано на строительство укреплений вокруг Махачкалы, Грозного, Орджоникидзе, Нальчика, Невинномысска, Армавира, Краснодара, Майкопа, Новороссийска. На случай захвата противником Северного Кавказа готовилось подполье, формировались партизанские отряды.
Гитлер, находившийся в состоянии эйфории от успехов германского летнего наступления на Восточном фронте, позвонил по телефону начальнику Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковнику Францу Гальдеру и заявил: «С Россией покончено». Гальдер ответил: «Похоже на то, я должен признать». Однако уже осенью 1942 года стало ясно, что гитлеровская стратегия терпит крах, и Гальдер был снят с должности.
23 июля
17-я армия вермахта вошла в Ростов. Советские войска не оказали врагу должного сопротивления, что было отмечено в тексте приказа НКО № 227 – «Ни шагу назад!» Войска Малиновского отступили на левый берег Дона, а немцы захватили на этом берегу ряд плацдармов.
Адольф Гитлер издал директиву № 45, определявшую дальнейший план войны против Советского Союза. Согласно этой директиве германские войска должны были одновременно овладеть Сталинградом, Кавказом и Ленинградом. «Операции… должны быть проведены быстро, одна за другой. Этим в значительной мере будет обеспечен разгром сил противника и падение морального состояния его командного состава и войск», – говорилось в директиве.
Основные задачи операции «Эдельвейс» отражены в директиве так: захват всего восточного побережья Черного моря и черноморских портов, ликвидация Черноморского флота, захват месторождений нефти Грозного и Майкопа. Далее операция предполагала продвижение войск в Закавказье и захват Бакинских нефтяных месторождений.
Секретарь гитлеровской партии и правая рука фюрера Мартин Борман направил письмо Розенбергу, в котором изложил взгляды фюрера по славянскому вопросу: «Славяне призваны работать на нас. Когда же мы перестанем в них нуждаться, они могут преспокойно умирать. Поэтому обязательные прививки, немецкая система здравоохранения для них излишни. Размножение славян нежелательно. Они могут пользоваться противозачаточными средствами или делать аборты. Чем больше, тем лучше. Образование опасно. Вполне достаточно, если они смогут считать до 100… Каждый образованный человек – это будущий враг. Мы можем оставить им религию как средство отвлечения. Что касается пищи, то они не должны получать ничего сверх того, что абсолютно необходимо для поддержания жизни. Мы господа. Мы превыше всего».
24 июля
Завершились Воронежско-Ворошиловградская и Донбасская операции. Советские войска отступили на 150–400 километров, оставили Донбасс, богатые сельскохозяйственные районы правобережья Дона, город Ростов-на-Дону – ворота Кавказа. Фашисты форсировали Дон, захватили ряд плацдармов на левом берегу, создали прямую угрозу Сталинграду и Северному Кавказу; некоторые из передовых частей противника уже находились в районе Астрахани, в 100 километрах от Каспийского моря. В операциях принимали участие 1 310 800 советских солдат и офицеров. Наши потери составили 370 522 человека убитыми и 197 825 ранеными.
25 июля
Немецкие войска, заняв Ростов и не останавливая наступления, с плацдармов в нижнем течении Дона продолжили движение на сальском, ставропольском и краснодарском направлениях: началась битва за Кавказ. Сражение делится на два этапа: наступление немецких войск (25 июля – 31 декабря 1942-го) и контрнаступление советских войск (1 января – 9 октября 1943-го).
По левому берегу Дона от Верхне-Курмоярской до устья реки оборонялись войска Южного фронта под командованием генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского. Общая ширина полосы обороны составляла 320 километров. В составе фронта имелось шесть армий, но это были разбитые армии. Отошедшая за Дон 37-я армия генерал-майора П. М. Козлова держала оборону по южному берегу от Константиновской до Багаевской, в ней насчитывалось 17 тысяч бойцов. В ходе отступления армия потеряла всю свою артиллерию. 12-я армия генерал-майора А. А. Гречко в составе трех стрелковых дивизий (по 1300–1600 штыков в каждой) оборонялась на фронте шириной 40 километров, от Белянина до Кизитеринки.
18-я армия генерал-лейтенанта Ф. В. Камкова в составе трех стрелковых дивизий и одной бригады (около 20 тысяч человек) вела оборонительные бои на фронте шириной 50 километров, от Кизитеринки до устья Дона. 56-я армия, которой командовал генерал-майор А. И. Рыжов, имела пять стрелковых дивизий и три стрелковые бригады общей численностью около 18 тысяч человек. Эта армия после боев под Ростовом выводилась во второй эшелон. 24-я и 9-я армии, объединившие остатки 11 дивизий, были небоеспособны и отводились в районе Сальска за реку Егорлык для доукомплектования. На правом крыле от Верхне-Курмоярской до Константиновской в полосе 171 километр оборонялась 51-я армия Северо-Кавказского фронта, которой командовал генерал-майор Т. К. Коломиец. Она насчитывала 40 тысяч человек в четырех стрелковых и двух кавалерийских дивизиях и вела бои с группами противника, захватившими небольшие плацдармы на левом берегу Дона в районе Цимлянской и Николаевской. Резерв фронта составляли стрелковая и кавалерийская дивизии, сосредоточенные в полосе 37-й армии. Всего под командованием генерала Малиновского имелось 112 тысяч человек, 2160 орудий и минометов, 121 танк, 130 самолетов.
Войска немецкой группы армий «А» насчитывали 167 тысяч человек при 1130 танках, 4540 орудиях и минометах и до тысячи самолетов. Войска противника с ходу преодолели слабую оборону советских войск и стали стремительно продвигаться вглубь Краснодарского края. В один день оборона Южного фронта была взломана по всей полосе.
26 июля
Южный фронт. Южнее Николаевской, Константиновской и Раздорской войска 37-й армии не смогли сдержать натиск врага и отступили на 30 километров в южном направлении. Контрудары были сорваны атаками немецких танков и авиацией.
28 июля
Командование Южного фронта в целях улучшения оперативного положения решило отвести в ночь на 28 июля войска левого крыла на рубеж, проходивший по южному берегу реки Кагальник и Манычскому каналу. Однако планомерного отступления не получилось, дивизии не сумели оторваться от противника и организованно отойти на указанные рубежи. Маневр окончательно дезорганизовал управление войсками, нарушилась связь. К концу дня 28 июля фронта уже не было, между советскими армиями образовались большие разрывы, войска оказались неспособными сдержать натиск противника и продолжали откатываться на юг. На ряде участков отступление превратилось в бегство, населенные пункты оставлялись врагу без сопротивления. В дивизиях 12, 18 и 37-й армий оставалось по 500–800 штыков. В 56, 9 и 24-й армиях – только штабы и спецчасти.
С целью объединить усилия всех войск на этом направлении Ставка решением от 28 июля ликвидировала Южный фронт и образовала из войск Южного и Северо-Кавказского фронтов единый – Северо-Кавказский под командованием маршала С. М. Буденного, подчинив ему же Черноморский флот и Азовскую военную флотилию.
Во вновь созданном фронте насчитывалось 23 стрелковые, пять кавалерийских дивизий и девять стрелковых бригад. Чтобы улучшить управление войсками, командующий фронтом приказом от 28 июля разделил войска на две оперативные группы: Донскую на правом крыле и Приморскую на левом крыле фронта. Донская оперативная группа, которую возглавил Малиновский, в составе 51, 37 и 12-й армий прикрывала ставропольское направление. Приморская группа генерала Я. Т. Черевиченко в составе 18, 56 и 47-й армий 1-го стрелкового и 17-го кавалерийского корпусов прикрывала краснодарское направление и Таманский полуостров.
В период катастрофического отступления Красной армии И. В. Сталин издал приказ № 227, прозванный в народе «Ни шагу назад!», действовавший в течение всей войны и впервые опубликованный целиком лишь в 1988 году: «…Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа. Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамена позором… Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас уже нет теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба… Из этого следует, что пора кончить отступление. Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв… Не хватает порядка и дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять Родину. Нельзя терпеть больше командиров, комиссаров, политработников, части и соединения которых самовольно оставляют боевые позиции… Паникеры и трусы должны истребляться на месте… Командиры роты, батальона, полка, дивизии, соответствующие комиссары и политработники, отступающие с боевой позиции без приказа свыше, являются предателями Родины…»
Александр Самсонов в 1987 году первым из советских военных историков возложил вину за весенне-летнее отступление 1942 года на Сталина: «…Тогда наше отступление на Юго-Западном направлении, к Волге и на Кавказ, уже тем более не было неизбежным. Но Сталин – опять Сталин! – посчитал, что гитлеровские войска главный удар нанесут на Западном направлении, как это было в 1941 году; соответственно были расположены и наши резервы. Вермахт между тем начал наступление на Юго-Западном направлении и прорвал оборону». И этим приказом Сталин перекладывал свою вину и свою некомпетентность на других. Усиление произвола и жестокости, политического гнета было призвано возместить эту некомпетентность. А между тем современная война немыслима без инициативы командиров всех уровней.
Вина за падение Ростова открыто возлагалась на «трусов и паникеров», без сопротивления сдавших город. Но с военной точки зрения чрезвычайно сомнительно, чтобы в той обстановке можно было бы оборонять город более или менее длительное время. Всякая попытка сделать из Ростова второй Севастополь могла кончиться лишь окружением, а это повлекло бы за собой напрасную гибель или пленение многих тысяч очень нужных людей – это во-первых. А во-вторых, в воспоминаниях генерала армии С. М. Штеменко, всю войну проработавшего в Генштабе, черным по белому записано: «Южному фронту во избежание окружения Ставка (то есть – Сталин. – Ред.) приказала оставить Ростов».
29 июля
Советское военное руководство понимало, что на степных просторах остановить танковые группы противника будет крайне сложно. Единственно возможным решением в такой обстановке было, сохраняя порядок, с боями отходить к рекам Кубань и Терек и изматывать противника в оборонительных боях. В районах Нальчика и Грозного началось сооружение укрепрайонов. Из состава фронта туда были направлены 9-я и 24-я армии. 51-я армия была передана в состав Сталинградского фронта. Все эти меры были призваны улучшить управление фронтом, который растянулся почти на тысячу километров. Одновременно войска Закавказского фронта получили задачу занять и подготовить к обороне подступы к Кавказскому хребту с севера.
Маршал Буденный приказал армиям Донской группы прекратить отступление, перейти к обороне, а с утра 30 июля силами левофланговых частей 51-й армии и двух едва поспевавших к сроку резервных танковых бригад нанести контрудар в направлении на Николаевскую, Константиновскую.
Руководство группой войск, наносивших контрудар, возлагалось на генерал-майора Б. А. Погребова. К исходу 29 июля 115-я кавалерийская дивизия и 135-я танковая бригада заняли исходное положение для наступления в районе Большой и Малой Мартыновки. Время начала атаки было назначено на 7:00 следующего дня…
30 июля
За несколько минут до советского наступления в Большую Мартыновку ворвались танки 40-го корпуса. Они разметали имевшиеся у генерала Погребова подразделения и его штаб, обезглавив управление войсками группы, которая так и не успела перейти в наступление. Противник, развивая наступление соединениями 1-й и 4-й танковых армий на ставропольском направлении, к исходу 30 июля продвинулся на глубину до 120 километров и вынудил 37-ю армию начать отход в направлении Ворошиловска. К вечеру войска 51-й советской армии оказались отрезанными от основных сил фронта, разрыв составил около 65 километров. Связь между штабом армии и штабами группы и фронта нарушилась. Столь же легко противник разрезал фронт на стыке 37-й и 12-й армий.
Командующий Северо-Кавказским фронтом приказал войскам 18-й армии 30 июля нанести контрудар и во взаимодействии с 12-й армией и 17-м казачьим корпусом, который должен был наступать на Батайск, восстановить положение на Дону. Штабу 56-й армии предписывалось отойти за Кубань и организовать оборону по южному берегу реки и на Краснодарском обводе. Однако командование 18-й армии было не в состоянии управлять своими войсками, а 17-й кавкорпус получил приказ штаба фронта с большим опозданием: контрудар не состоялся. Армия Камкова продолжала беспорядочно отходить. Положение войск Приморской группы стремительно ухудшалось.
31 июля
Посчитав, что советский фронт на кавказском направлении окончательно развален, Гитлер принял решение перебросить под Сталинград всю 4-ю танковую армию генерал-полковника Гота. На кавказском направлении был оставлен лишь один танковый корпус из 4-й армии. Этот маневр значительно ослабил наступательный потенциал группы армий «А», но превосходство немецких войск в технике оставалось огромным. Предвкушая скорую победу на Кавказском фронте, Гитлер создал специальные картели для восстановления и дальнейшей разработки месторождений советской нефти. Среди немецких компаний распределялись концессии на право добычи сырья, а авиации запрещалось бомбить нефтеносные районы.
В то же время советское руководство принимало все возможные меры, чтобы не допустить утраты Кавказа и Закавказья. Вместе с военными мероприятиями осуществлялась массовая эвакуация всего ценного оборудования, особенно с нефтяных скважин и заводов по переработке нефти. Сырую нефть вывозили подальше от линии фронта, на Грозненские перерабатывающие заводы. Все, что невозможно было вывезти, готовилось к уничтожению. Вместе с оборудованием вывозились лошади, зерно, крупный рогатый скот – немцам не должно было достаться ничего. Одновременно среди населения проводилась обширная агитационная и разъяснительная работа, в городах формировались партизанские группы и отряды ополченцев, в станицах – казачьи подразделения.
1 августа
На просьбу командующего Ставропольским гарнизоном усилить оборону города Буденный ответил: «…оборонять Ворошиловск надо, но сил недостаточно…»
2 августа
С утра 2 августа немцы продолжили наступление на Сальск и к концу дня вышли на рубеж Пролетарская – Сальск – Белая Глина. С этого рубежа 1-я танковая армия стала быстро продвигаться двумя танковыми корпусами: 57-й корпус наносил удар на Кропоткин, а 40-й корпус – на Ворошиловск. Войскам Приморской группы под натиском 17-й армии врага пришлось отойти на рубеж рек Ея и Куго-Ея. К этому времени туда вышли две кубанские дивизии 17-го казачьего кавалерийского корпуса, которые совместно с отошедшими войсками 18-й армии организовали оборону. 2 августа противник перешел в атаку в районе Шкуринской (20 километров северо-западнее Кущевской) и вклинился в нашу оборону, но контратаками советских войск был выбит с захваченных позиций.
Одним из кульминационных моментов боя стала атака, проведенная казаками в конном строю. Немецкие войска были атакованы на марше и не успели дать серьезный отпор. Первая линия противника дрогнула, и бой завязался в Кущевской, которая трижды переходила из рук в руки. Примечателен подвиг казака К. И. Недорубова, который вместе с сыном, заняв удачную позицию у насыпи, огнем из автоматического оружия и гранатами уничтожил несколько десятков вражеских солдат. Впоследствии Недорубову было присвоено звание Героя Советского Союза, он известен как один из пяти полных Георгиевских кавалеров, ставших Героями Советского Союза.
40-летие встретил участник войны Георгий Никитич Холостяков (1902–1983), пришедший во флот в 1921 году. В войну командовал Новороссийской военно-морской базой, затем Дунайской военной флотилией. Герой Советского Союза, вице-адмирал. Кавалер трех орденов Ленина, трех орденов Красного Знамени, ордена Суворова I степени, двух орденов Ушакова I степени, орденов Отечественной войны I степени и Красной Звезды, а также многих иностранных орденов. Из-за этих наград его и убили бандиты в собственной квартире на московском Калининском проспекте 22 июля 1983 года.
3 августа
Чтобы защитить правый фланг Приморской группы и прикрыть Армавир с северо-востока, командующий Северо-Кавказским фронтом 3 августа приказал 1-му отдельному стрелковому корпусу занять оборону в районе севернее Армавира. 37-я армия должна была отойти на рубеж Ворошиловск – Армавир, а затем на реку Малку и организовать там прочную оборону. Войска 12-й и 18-й армий отводились к реке Кубани.
Военный совет Северо-Кавказского фронта принял решение об отступлении главных сил фронта на юг. Донская оперативная группа отошла на рубеж Ворошиловск – Армавир, а Приморская оперативная группа – за реку Кубань.
Из доклада от 3 августа 1942 года, полученного командующим войсками Северо-Кавказского военного округа генерал-лейтенантом Курдюмовым: «…3 августа противник занял город Ворошиловск. Город оборонялся 15-м запасным полком – всего 500 человек и 26-м мотоциклетным полком – 200 человек… Остатки 15-го и 26-го полков в количестве 300 человек к 22 часам отошли к селу Темнолесскому. Люди вооружены только винтовками, больше никакого вооружения нет…»
Нарком внутренних дел Чечено-Ингушской АССР Албогачиев сообщал наркому внутренних дел СССР Берии: «В связи с приближением фронта к территории Чечено-Ингушской республики значительно активизировалась антисоветская деятельность контрреволюционных и бандповстанческих элементов. Создан Комитет Чечено-Горской национал-социалистической партии, которая интенсивно начала готовить восстание в горных районах республики с целью свержения советской власти. В республике действует более 240 бандитов, разгромлен Дзумоевский (Дзумсоевский) сельский совет, распущены колхозы. Отсутствие сил НКВД не позволило ликвидировать вспышки, разгромлен РК ВКП(б), разогнаны партийные и советские работники, разгромлены линии связи с Грозным, присоединилась часть населения… Работа по ликвидации банд продолжается. Имеем в наличии 200 красноармейцев, 25 оперработников. Необходимо выделить в распоряжение НКВД Чечено-Ингушской республики из состава 19-й Грозненской дивизии войск НКВД весь 141-й стрелковый полк, участвовавший успешно в борьбе с бандитизмом с конца 1941 года». Из этого весьма любопытного документа мы узнаем, во-первых, что в разгар войны, во время катастрофического отступления советских войск, только в Грозном дислоцировалась целая дивизия войск НКВД. Во-вторых, что-то там произошло в богом забытом селе, которого и на карте не найдешь, а нарком республики уже строчит в Москву и сообщает, что в Чечено-Ингушетии действует аж 240 бандитов. Современным историкам известно, что со времен коллективизации на Кавказе действительно было неспокойно и активность недовольных советской властью усилилась в связи с немецким наступлением. Были случаи, когда с фронта снимались части Красной армии и бросались против непокорных горцев. Однако власть немцев была для народов Кавказа чуждой. В целом население Кавказа осталось лояльным по отношению к советской власти. Мобилизация чеченцев и ингушей, проведенная именно в эти дни, летом 1942 года, показала, что они сражаются храбро.
4 августа
Красноармеец М. П. Ермолов писал домой с Северо-Кавказского фронта: «Дорогая Надя и детки. Сообщаю, что я жив и здоров… С переходом немцев в наступление на нашем Лисичанском направлении (8 июля. – Ред.) мы не имеем покоя ни днем ни ночью… В ночь на 17-е оставили красавец Ворошиловград (Луганск. – Ред.), весь почти пылающий в огне. Дальше мы начали выходить из окружения, образовавшегося в форме бутылки, горлышко которого выходило к Ростову. При выходе из этой «бутылки» мы очень много потеряли от действия немецкой авиации, которая немилосердно бомбила нас на протяжении около 50 километров… 28 июля мы пошли обратно на Ростов, но противник действиями своей многочисленной авиации встретил нас и разбил вдребезги, откуда мы бежали в беспорядке на восток… То, что пришлось пережить за это время, описать никак нельзя. Если буду жив, приеду – расскажу. В батальонах потери исключительно велики… Да, эта война – один ужас, сплошной ад, страшнее нет и быть не может. Исключительно наши неудачи объяснить можно тем, что у нас на передовых позициях мы не видим ни одного нашего самолета, ни одного нашего танка, а у немцев самолетов – как рой пчел, танков не сосчитать. Разве можно устоять перед такой грозной техникой врага? Единственное, что у нас есть, – это артиллерия, которая мало-мальски задерживает продвижение врага, но одной артиллерии и людей, вооруженных винтовками, далеко не достаточно для борьбы с противником, вооруженным такой мощной техникой, потому он прет и прет. Командование наше стоит не на должной высоте, оно первое бросается в панику, оставляя бойцов на произвол судьбы… Сегодня я просматривал свое белье и обнаружил около 50 вшей, в том числе 20 – наикрупнейшего размера. Все это результат пота, отсутствия мыла, грязи, отсутствия бани и самое главное – не разрешается купаться. Здесь стоит ужасная жара… Господи, когда же все это закончится? Неужели нам не придется свидеться?» Ермолов был обвинен по статье 58, пункт 10 («пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений») и расстрелян в январе 1943 года. Вещественными доказательствами его «преступлений» послужили письма к родным, перехваченные Смерш.
5 августа
Гитлеровцам не удалось окружить и уничтожить советские войска между Доном и Кубанью. Обнаружив, что части Северо-Кавказского фронта отходят за реку Кубань, вражеское командование 5 августа повернуло основные силы 1-й танковой армии (две танковые, три моторизованные и одна легкопехотная дивизии) на юго-запад, рассчитывая ударом на Армавир – Майкоп – Туапсе отрезать советским войскам пути отхода и во взаимодействии с 17-й армией и частью сил 11-й армии уничтожить их в районе Новороссийск – Краснодар – Туапсе. Для действий на грозненском направлении противник оставил 52-й армейский и 40-й танковый корпуса.
Одним из первых приказов врага после захвата Ворошиловска был перевести стрелки часов на 60 минут назад. Таким образом, в годы оккупации Ворошиловск жил по немецкому времени. Согласно планам гитлеровцев город должен был стать курортом для немцев. Немецкое командование расположилось в Доме Красной армии (сейчас – Дом офицеров). Там жили комендант Шеффнер и его помощник лейтенант Лох.
В городе немцы планировали оставаться всерьез и надолго: немецкое командование начало заниматься благоустройством города. Так, русские военнопленные укладывали брусчатку на улице Льва Толстого. Жители делились с ними своими скудными продовольственными запасами.
6 августа
Войска Северо-Кавказского фронта вели бои с главными силами 1-й немецкой танковой армии, которая нанесла удар на Майкоп и форсировала реку Кубань в районе Армавира, и с 17-й армией, которая наступала на Краснодар. Началась Армавиро-Майкопская оборонительная операция, продолжавшаяся до 17 августа. Продвижение немцев на Грозный, Тбилиси, Баку, Орджоникидзе было остановлено.
Донская группа войск Северо-Кавказского фронта отступила за реку Малка.
Командование вермахта, идя в обход 17-го кавалерийского корпуса, сосредоточило силы против 18-й и 12-й армий Приморской группы. 6 августа из района Ворошиловска (Ставрополя) силами 1-й танковой армии немецкие войска начали наступление на Армавир и, двигаясь в направлении к Майкопу и далее до Туапсе, должны были выйти к черноморскому побережью. В тот же день 17-я армия вермахта нанесла удар и на краснодарском направлении с целью выйти к Новороссийску.
Из дневника Франца Гальдера:
Группа армий «А». Противник откатывается в направлении Кавказа перед наступающими войсками Руоффа. Нам достаются многочисленные неразрушенные мосты.
В излучине Кубани противник все еще оказывает сопротивление. Однако Клейст уже наступает на Майкоп, прорвавшись южнее излучины в западном направлении.
7 августа
Начались бои советских войск севернее Краснодара и на подступах к Майкопу.
7 августа пал Армавир.
В этот день во главе группы самолетов 183-го истребительного авиаполка старший лейтенант Михаил Баранов патрулировал район переправ. Сначала звено Баранова выдержало поединок с четырьмя Ме-109, атакующими нашу пехоту. Командир сбил одну вражескую машину, другую подожгли его товарищи. Буквально сразу же после этого советские летчики вступили в неравную схватку с большой группой истребителей и бомбардировщиков противника, которые направлялись к Дону для поддержки наступления немецких войск. И снова звено Баранова устремилось на вражеские машины. Баранов сбил еще два немецких истребителя, а когда у него закончились боеприпасы, пошел на таран. Оба столкнувшихся самолета упали на землю, но старший лейтенант Баранов успел выпрыгнуть с парашютом. Чтобы дать командиру успешно приземлиться, его боевые товарищи кружили над ним, отбивая атаки неприятельских самолетов.