Мои волки

Глава 1

– Что смотришь? – муж морщится. – Ты так и не смогла мне родить, так зачем устраиваешь истерики?

– Истерики?

Голос звучит глухо, я поднимаю ладонь, провожу по щеке, обнаруживаю, что она мокрая.

Плачу? Я плачу?

– Милый, выгони её из нашего дома и пошли в постель, – капризно тянет брюнетка в его объятиях.

Она красивая, но какая-то серая, блёклая кожа, неухоженная, слишком яркие брови. Я отмечаю это отстранённо, потом ловлю себя на мысли, что она хочет прогнать меня из моего дома, хмурюсь, открываю рот, чтобы высказаться, но не могу сказать ни слова.

Зато у Ярика они есть.

– Рот закрыла, – бросает он своей девке.

Она капризно дует губы, и я вновь замечаю, как глупо это выглядит, но мой интерес воспринимается неправильно, и любовница моего мужа вытягивает вперёд руку.

– Но ты же скажешь ей, что мы поженились?

Золотое кольцо с большим камнем сверкает на свету, притягивает внимание своей дороговизной.

Я ничего не понимаю. Мы с Ярославом женаты уже год, он не может просто взять и жениться снова, для этого нужно, по крайней мере, развестись. Но мы женаты! И о разводе никто даже не заикался, у нас ведь всё хорошо.

– Свалила. И да, об этом я ей расскажу. Но наедине.

Она радостно уходит, не обращая внимания на его грубость. А вот мне неприятно. Я знаю, что в таком настроении муж может сорваться и сделать больно, у него такое бывает. Конечно, потом будут долгие извинения, дорогие подарки и очень много тональника, чтобы спрятать синяки. Привычно, хотя я никогда не думала, что смогу принять такое в своём мужчине.

Пока не влюбилась. Не влюбилась так, что всё прочее ушло на задний план. Он злится? Я понимаю, что сама довела его, нужно соглашаться, а не спорить, мужчины не любят, когда с ними спорят. Вызвала его ревность? Да, мне на самом деле не стоило надевать то слишком короткое платье и улыбаться незнакомому парню, который сделал комплимент. Я ведь жена и не должна принимать знаки внимания от посторонних.

– Даша, – я таю от улыбки Ярика, не понимаю, почему даже в этой ситуации она так действует на меня.

Боль в груди отрезвляет. Становится тяжело дышать, и я со свистом втягиваю воздух, некрасиво хлюпнув носом. Слёзы никуда не делись, как и осознание того, что я потратила два года своей жизни на этого мудака. А ведь как красиво ухаживал! И для чего? Чтобы просто изменить с какой-то серой дурой?

– Зачем?

– Что «зачем»? – Ярик больно хватает меня пальцами за подбородок, сжимает до синяков. Я пытаюсь вырваться, но он улыбается, наблюдая за нелепыми попытками избавиться от его хватки. – Мне нужен был сын, Даша. Ты ведь меня во всём устраивала, но вот такую мелочь сделать не смогла. Сын, Дашенька, наследник. А Ларочка и сосёт хорошо, и залетела быстренько, не стала ломаться в отличие от тебя.

– Ты же знал, что я не могу… что у нас, может, не получится…

– И что тебе мешало лечиться поактивнее? Ну, дура ты, что ж скажешь. Шмотки свои собирай и проваливай.

– Это и моя квартира, я никуда не уйду. Выметайся сам со своей любовницей!

Он толкает меня, я спотыкаюсь о ковёр и падаю на попу, радуясь, что всё же купила сюда этого мехового монстра. Привычки мужа заставили пересмотреть кое-какие принципы на эти пылесборники.

– Любовница? Нет, Дашенька, Ларочка не любовница, она – моя законная жена. А вот ты уже как пару месяцев числишься моей любовницей. Да и квартирка эта к тебе никакого отношения не имеет, она моей маме принадлежит, куплена на её имя. Знаешь, хороший юрист в семье – это полезное приобретение.

Я теряю дар речи.

– Что? – слышу слова, но ничего не понимаю.

– Развёлся я с тобой. А что? Заявление подал, Ларка со мной сходила от твоего имени, вы ж похожи, всё быстренько подписали, делить нам нечего, – Ярик ухмыляется, а я поверить не могу.

– Нет, этого не может быть, нас бы так просто не развели. И вообще, как это… Мы же с тобой… два месяца? Ты спал с ней и со мной два месяца? Ты хоть понимаешь, как это звучит?

– Отлично звучит, детка, – ухмыляется Ярик. – Ты ведь знаешь, что в постели меня всегда устраивала. Да и Ларка неплоха. Ты знаешь, – он опускается передо мной на колени, но это его движение только сильнее пугает, – я тут вот о чём подумал. Ларка, конечно, сладкая сучка, но ты всегда знала, как меня удовлетворить. Мне нужен этот ублюдок мелкий, грёбаный наследник, без которого я не получу от деда наследство. Так что Ларка будет рожать в законном браке. Но ты всегда можешь остаться в моей постели. Как тебе такой вариант?

– Да пошёл ты!

Когда-то, до встречи с Яриком, я считала себя сильной и независимой, это потом растворилась в мужчине, поверила в сказку. Никому нельзя верить, только себе, жизнь этому учила снова и снова, но я опять профукала очередной урок.

– Зря, Дашенька, очень зря. У тебя ведь был шанс вернуть меня, но тебе оказались дороже твои… Принципы? Бабская хрень. Ларка не такая.

Он поднимается на ноги и отходит на пару шагов, брезгливо отряхивая колени. Я понимаю, что нужно подниматься, собирать вещи и бежать отсюда, как мне всегда говорила Маринка. Она была против Ярослава, не верила, что у меня с ним может что-то получиться. Но какая влюблённая женщина слушает доводы разума? Вот и я не слушала.

Я хочу встать и бежать из этого дома. В груди разрастается жуткая, опасная, уже забытая боль, когда ты теряешь не только кого-то близкого, но и часть себя, оставляешь позади, потому что не можешь бороться. Нет ни единого шанса вернуть всё, как было когда-то, и единственное решение – верное или не очень – попытаться потом встать на ноги, начать с чистого листа.

И всё же я совершаю ошибку, пытаюсь напомнить мужу о нас.

– Я люблю тебя, – мой голос едва слышен, мне кажется, что его заглушает стук моего сердца.

Но это только иллюзия. В комнате тихо, хотя за закрытыми дверями орёт музыка, это его любовница, которую Ярик почему-то называют женой, включила телевизор, чтобы заглушить наш разговор.

– После этих слов я должен растаять? – Ярик оборачивается ко мне, презрительно ухмыляется, топчет мои чувства дорогими ботинками и качает головой. – Какая же ты дура, Дашка, умная, но при этом дура. Не хочешь быть со мной, тогда тебе здесь нечего делать. Ларе нравится эта квартира, так что я со своей женой буду жить именно здесь.

– Твоя мама знает? – вырывается у меня, на то, чтобы не реветь в голос, уходят последние силы.

– Конечно, знает, – кажется, Ярик даже удивляется моему вопросу. – Мама это всё и придумала. Ты ей понравилась, сирота, особых друзей да знакомых нет, ни к кому не привязана. Идеально. Кто же знал, что у тебя будет такой изъян, – он снова бьёт по больному, а я задыхаюсь.

О том, что у меня есть этот изъян, я говорила ему не раз и не два. Он принимал меня такой… Но это уже не имеет значения.

– Мне некуда идти, – шепчу, пытаюсь объяснить мужу, ведь у меня никого нет, а свою квартиру, оставшуюся от родителей, я продала, чтобы мы могли купить эту. Я ведь верила, правда верила, что когда-нибудь смогу родить, что у нас будет ребёнок. Малыш, которого мы с Яриком очень сильно хотели. Или хотел он, а я просто шла следом за ним, как ведомая на убой овца.

– Да срать мне, – муж открывает двери, ему на шею тут же вешается Лара, смотря на меня с превосходством. – Так, шмотки можешь забрать. Но не затягивай, мне с моей любимой женой не терпится остаться наедине.

Глава 2

– Дашка, мне это не нравится, – Марина фыркает и сдёргивает с меня одеяло. Я пытаюсь отобрать его, чтобы снова вернуться в свой кокон, но она не даёт.

Мне приходится вылезти, приходится показать себя этому свету, потому что я точно знаю – она не отстанет. В тот день, когда муж сказал что нас больше нет, я смогла позвонить одному-единственному человеку, тому, кому всегда доверяла. Просто все остальные… Их не было. У меня никогда не было друзей или тех, кому я могу довериться, объяснить, что меня тревожит, да просто рассказать хоть что-то о себе, пожаловаться на жизнь. Я всегда была той самой Дашей, которая знает, как решить любую проблему, разрулить любую ситуацию. Была, ключевое слово, я была такой, а потом встретила его.

– А что мне ещё делать? Я на работе взяла отпуск, у меня ещё тридцать пять дней оплачиваемого одиночества.

– Как что? Жить! Я тебе давно говорила, что ты выбрала не того супермена для реализации своих фантазий. Бросил – и хрен с ним, туда ему и дорога! Ты себе лучше найдёшь!

– Марин, мне двадцать шесть…

– Сказала так, словно девяносто! Успокойся! Этот ушлёпок тебя недостоин! Даже хорошо, что его гнилая натура выползла так рано. А ведь я говорила, что ты торопишься с этой свадьбой, с семьёй. Поигрались бы на нейтральной территории и всё, но тебя же потянуло…

– Марин, – падаю на подушку и прикусываю губу, чтобы снова не разреветься.

Да! Она говорила, да, объясняла, тыкала мне в нос сто тысяч аргументов, но я её не слушала. Я хотела этого мужчину и сказку, что он обещал. Немного, но мне хватило. Сирота с квартирой – заманчивая игрушка, но Ярик ведь сам обеспеченный, что ему мои копейки оставшегося от родителей счастья?

– Ничего не хочу слышать! Вставай.

– Я не знаю, что мне дальше делать? – признаюсь и смотрю на подругу.

– Как это – что? Жить, – она пожимает плечами.

– Тебе легко говорить, но я же не могу всё время у тебя жить. Нужно искать новое жильё, ипотеку я себе сейчас позволить не могу.

– Поживёшь у меня, комната свободная, мне ты точно мешать не будешь. А вот с квартирой действительно засада вышла. И как тебя угораздила…

– Марин!

– Всё-всё, молчу, – она опускается на диван рядом со мной, отпихивает в сторону мои ноги. – Слушай, сколько ты там говоришь у тебя отпуск?

– Много, тридцать пять дней. Я же хотела Ярику сюрприз устроить, всё подготовила, даже номер забронировала в отеле…

– В каком отеле? – оживляется подруга.

Я морщусь, вспоминая горящие глаза бывшего мужа и его дикое желание побывать на модном в этом году северном курорте. В груди давит, но я стараюсь отвлечься от этого, переключиться на что-то другое, вспомнить хвалебные описания на сайте, а не слова Ярика.

– Не уверена, что хочу туда поехать, – морщусь, но сдаюсь под настойчивым взглядом Марины. – «Северная долина».

– Твою мать! Гаврилова! Ты сколько денег спустила, чтобы там номер забронить? Вс включено?

– Естественно. И я Колисниченко пока что, фамилия же не меняла.

– Поменяешь, вернёмся – и поменяешь.

– Откуда вернёмся? – смотрю на неё непонимающе.

– У тебя отпуск, Дашка, отпуск с отплаченной базой отдыха в перспективе! И ты собираешься киснуть на моём диване и страдать по ублюдку, который вытер об тебя ноги и тайно развёлся? Отобрал твою квартиру и заделал какой-то левой бабе ребёнка? Спятила?

Снова становится душно от мыслей о муже. О бывшем муже, напоминаю опять, но никак не могу ничего с собой сделать. Я любила его, чувства, конечно, могут пройти быстро и сразу, но я не верю даже себе. Открываю рот, чтобы сказать Маринке, что никуда не поеду, особенно в место, о котором мечтал Ярик. Мне будет там плохо, я буду ещё больше вспоминать о нём, мучиться, жалеть себя, ведь сама виновата, что не смогла исполнить его мечту и забеременеть…

Не смогла? Господи, кем я становлюсь? Ною, словно курица, не способная осознать, что жизнь не заканчивается на одном петухе. Я же всегда была сильной! Куда это делось? Растопталось ногами «любимого» супруга… Да гори он синим пламенем!

– Никогда там не была, – произношу задумчиво. – Думаешь, это место того стоит?

– О да, – Маринка мечтательно стонет. – Я недавно обзор у одного блогера смотрела. Там хозяин – оборотень. И вообще, там много оборотней, персонал, гости, то, сё. Понимаешь, что это означает?

– Что там опасно? – предполагаю.

Лететь на север, где не протолкнуться от мохнатых, мне не хочется. Одно дело, когда рядом есть мужчина, а вот совсем другое дело, когда ты одна.

– Дурочка! Это же ходячий секс, – Маринка округляет глаза и подмигивает, настраивая меня и себя на лёгкое приключение. – Даже у нас в городе нет ничего проще, чем снять оборотня, они всегда готовы на быстрый, ну, или долгий трах. Ты же помнишь, у меня был парень из этих, правда, на одну ночь, но секс с ним – это нечто. Так меня никто ни до него, ни после никто не укатывал.

– А ты знаешь, что оборотень может учуять, что до него у женщины был другой оборотень?

– Дашка, три года прошло! Если учует, я сама в монахини уйду! Но повторить такую ночку – это обязательное условие отпуска. И тебе я пропишу тот же рецепт.

– Да, доктор. Но нужно билеты купить, я не покупала, только проживание на базе и какие-то там экскурсии, – в голове туманно всплывали условия отдыха, но я их не помнила.

Просто взяла на сайте один из самых дорогих пакетов, чтобы порадовать мужа новогодним подарком.

– Этим я займусь. Так, твой паспорт у меня, всё оформлю… Когда отдых? – спохватывается Маринка.

Я замираю, высчитывая даты, и чуть не подскакиваю на месте. Хватаю телефон и издаю длинный стон, ужасаясь тому, что Маринка будет меня сейчас убивать.

– Завтра. Бронь на завтра.

– Так, я за билетами, а ты звони и подтверждай, что не съехала с катушек, и мы приедем!

– Марин, – скатываюсь с дивана, запутавшись в подушках, рвусь вслед за подругой, которая подорвалась с места, – там люкс для новобрачных!

– Плевать, Дашка! Я там появляться не собираюсь! – она возвращается в комнату и ухмыляется, проводя рукой по талии. – Я еду туда только ради одной цели – снять горячего оборотня и повеселиться с ним. И ты, – Марина направляет на меня указательный палец, – будешь заниматься тем же. Поняла меня?

Глава 3

«Северная долина» оказывается не такой, какой я её себе представляю.

Морозный воздух курортного городка опаляет, когда мы с Маринкой вываливается из такси, вытаскиваем свои сумки и поднимаем голову, чтобы восхищённо выдохнуть.

Горы. Это первое, что бросается в глаза. Величественные заснеженные вершины, теряющиеся высоко в облаках. Да, я понимаю, почему все так стремятся сюда. И пусть я и лыжи – история, разбившая множество сердец, но даже у меня возникает желание вновь попробовать себя там, в вышине, испытать нервы, ощутить адреналин и свободу.

– Можно я останусь здесь жить? – тихо произносит Марина и приводит меня в чувство.

– Можно, – киваю ей, смотрю на стеклянные двери и табличку – отель «Северная долина», – нам туда.

Мы толкаем вращающиеся двери и оказываемся в холле. Он не пуст, вокруг много людей, и это не удивительно, место довольно популярное. О нём постоянно говорят по телевизору, снимаю передачи, освещают в своих каналах блогеры. Ещё пару лет назад это была захудалая горнолыжка, но теперь – восхитительный и дорогой курорт с большим количеством развлечений.

Мы подгребаем к ресепшену, молоденький и слишком смазливый парень встречает нас приветливой, но дежурной улыбкой.

– Бронь на Колисниченко, – отдаю ему наши документы и зависаю, рассматривая интерьер.

Чёрт, а здесь круто. Дерево и стекло гармонично сочетаются, рождая зимнюю сказку, словно рассказывают северную историю о вечной борьбе людей со льдом.

Оборотней. Точно, оборотней. Здесь всегда жили оборотни, это потом пришли люди, но вынуждены были отступить, потому что трудно выжить в таких условиях, не имея толстой меховой шкуры.

– Эм, да, конечно, – администратор смущённо переводит взгляд с экрана компьютера на нас, – номер для новобрачных… Всё верно?

– Верно, – я качаю головой и невесело улыбаясь, поясняю: – Бывают в жизни огорченья, когда всё идёт не по плану.

– Понимаю, – кажется, он не притворяется, действительно догоняет, о чём я, предлагает: – Могу поменять на двухместный люкс, цена та же.

Оборачиваюсь к Маринке и приподнимаю бровь, сдуваю с носа прилипшую прядку, и это почему-то меня смешит. Представляю, как угрожающе я выгляжу со стороны!

– Что ты так смотришь? – бурчит она. – Я согласна на отдельный номер, раз уж ты не хочешь обнимать меня в большой кровати!

– Ой, юмористка! Да, если есть возможность, то мы не против обмена.

Нам отдают ключи, и я резко разворачиваюсь, чтобы взять чемодан, который поставила рядом. И практически тут же натыкаюсь на кого-то, пошатываюсь, понимая, что усталость таки дала о себе знать, и сейчас рухну на пол, запутавшись в собственных ногах.

Но не падаю.

Меня крепко удерживает мужчина. Крупная ладонь обхватывает мои пальцы бережно, но сильно, вторая придерживает за талию, подталкивает, возвращает утраченное равновесие. Я слышу рядом судорожный вздох Маринки и поднимаю взгляд, натягивая на губы улыбку, чтобы поблагодарить нежданного помощника. Не отругать за то, что я, неуклюжая, врезалась в него, ведь сама могла быть осторожнее, а сказать… хоть что-то.

И не могу.

Я считала Ярика красивым и готова была ради него на всё? Кажется, это было даже не в прошлой жизни, а в позапрошлой. Чёрт, таких красивых мужиков нужно за деньги показывать, потому что ноги отказываются меня держать, а мысли уже покидают голову, растекаясь перед этим великолепным образчиком розовой лужей.

– Вы в порядке? – у него грудной волнующий голос, проникающий в каждую клеточку тела, и у меня нет сил, чтобы что-то ответить, киваю, выдавливаю из себя едва слышное:

– Д-да.

– Будьте осторожны, – снова улыбается он, и меня можно отправлять на покой, выносить, предварительно запеленав в смирительную рубашку.

Я никогда ни на кого так не реагировала, так что взять себя в руки трудно. Пытаюсь, отстраняюсь, и мужчина отпускает меня.

– Спасибо, – привожу себя в порядок, вспоминая, что я только что развелась.

Напираю на эту мысль, на то, что все мужчины – сволочи, с ними нужно держать ухо востро. С этим меня могла бы ждать незабываемая ночь, но я готова немного потерпеть, чтобы удостовериться, что выбор правильный. Мой выбор. И я не бросаюсь на первого встречного от отчаяния, просто потому, что жизнь оказалась дерьмом.

– Вы приехали на отдых или уже уезжаете? – неожиданно спрашивает он.

– Только приехали, – вдруг вклинивается Марина.

Она улыбается ему, но не кокетничает, тихонько подталкивает меня, уверена, что мысленно вопит: хватай этот ходячий секс и тащи в комнату, а я немного погуляю. Но я… одно дело говорить об этом, немного выпив, и совсем другое, действовать.

– Прекрасная новость, – он оглядывает меня, и от этого взгляда становится очень жарко, хочется скинуть пуховик и сделать что-нибудь неприличное. – Надеюсь, вам понравится в «Северной долине».

– Я тоже, – смотрю на него, думаю, что таких офигенных глаз давно не видела.

Да и на чьи я глаза смотрела-то в последние месяцы? Точно не на такие золотисто-карие, будто медовые, сладкие и, чёрт, обещающие порок и разврат.

– До встречи, – он делает паузу, и до меня медленно доходит, что нужно сказать имя, но я торможу.

– Даша, мою скромную подругу зовут Дарья, – снова приходит на помощь Марина. – А меня…

– Очень приятно познакомиться, Даша, – словно Маринки рядом нет, мужик аккуратно берёт мою ладонь и целует кончики пальцев. – Марк. К сожалению, сейчас у меня дела, но мы с вами скоро встретимся снова. Надеюсь, вам здесь всё придётся по душе, Марина, – улыбается подруге, которая смотрит на него с недовольством.

– Непременно, – на её губах расцветает наполненная превосходством ухмылка. – До свидания, Марк, нам с Дашей уже пора. Устали, понимаете ли, – говорит с намёком, буквально выдирает из его рук мою безвольную ладошку и тянет прочь.

– Конечно, – Марк вдруг хмурится, переводит взгляд куда-то за мою спину, бросает почти сердито и обеспокоенно. – Семён, пусть девушек проводят до номера, отправь кого-нибудь помочь с багажом.

– Конечно, Марк Олегович, – кивает парень с ресепшена, и мы с Маринкой, не сговариваясь, открываем рты.

Он подмигивает и уходит, развернувшись так резко и быстро, словно опаздывает на пожар, а я не могу удержаться от вопроса:

– Семён, – раз уж парня назвали по имени, обращаюсь так, – а… кто это был?

– Марк Олегович, владелец «Северной долины», – отвечает парень и переключается на следующего постояльца.

К нам подходит мужчина в форме, молча подхватывает чемоданы, даже не спросив, куда идти, направляется в сторону лифтов. Так что остаётся практически бежать за ним, переговариваясь на ходу.

– Да, Дашка, только ты так можешь! – восторженно бурчит Маринка. – С первого мгновения вляпаться в такого мужика!

– Он мне просто помог.

– Он тебя чуть взглядом не сожрал. Нет, ну, почему тебе так везёт? Такой мужи-и-ик…

Мы заходим в лифт вслед за носильщиком, и Маринка замолкает.

Правда, оказывается, что тот всё равно успел многое услышать.

– Марк Олегович не мужик, – хмуро басит, не смотря на нас. Я даже не успеваю понять, что он этим хочет сказать, как продолжает. – Он оборотень. Мы тут, если что, все оборотни, дамочки. Так что будьте осторожнее с желаниями, слух у нас хороший.

Глава 4

Осторожно закрываю дверь номера, делаю несколько шагов и падаю в кресло. На диван приземляется Маринка, и мы молча смотрим друг на друга.

– Попадос, – тянет она. – Хотя, знаешь, – оживляется, – это ведь удобно! Зашла вечерком в бар, сказала вслух «хочу секса!» и смотри, кто отреагирует.

– Я уже не уверена, что хочу, – снова накатывает усталость.

Понимаю, что мы просто приехали отдохнуть, и даже если я пересплю с этим Марком, это будет ничего не значащая интрижка, но… Чувство, что я опять ведусь на внешнюю красоту, совершаю ту же ошибку, что и с Яриком, накатывает лавиной. А ведь я его любила, обещала быть верной. Мне нужно забыть об этом, перестать мусолить одно и то же. Мы с ним на самом деле разведены и теперь чужие люди. Никто никому ничего не должен.

– Это шок! – заявляет Марина. – Тебе просто нужно немного отдохнуть, а уже потом пуститься во все тяжкие. Давай, иди и разбирай вещи, мойся, выбирай наряд и в ресторан.

– Не-ет, – хнычу, но понимаю, она не даст мне жизни, если я попытаюсь отказаться.

Да и вообще, мы ведь приехали сюда именно для того, чтобы отвлечься и развлечься, так что не стоит ныть и отнекиваться.

– Вау! – восторженный визг Маринки подкидывает, а уже через полминуты я сама стою и смотрю на великолепие своего номера.

То, что в люксе будет шикарно, я осознавала, номер для новобрачных тоже стоил как полёт на луну, но там я, по крайней мере, видела фотографии, примерно представляла, чего ждать. Здесь же всё оказалось намного круче. Две комнаты, крохотная гостиная-коридор, в которой мы пока что оставляем свои вещи, чтобы полюбоваться на всё остальное. К Марине я пока не заглядываю, осматриваю своё временное жилище и понимаю, что не отказалась бы провести здесь дольше, чем запланированный отдых.

Огромная кровать, просто нереально большая, словно спать на ней должен трехметровый гигант. Или сразу человек пять, не меньше! Я подхожу, прикасаюсь к покрывалу – крупный ворс приятно щекочет ладонь, запускаю в него пальцы, оборачиваюсь к окну и снова поражённо выдыхаю.

Несмотря на панорамное окно в комнате тепло, но я уже и не думаю о холоде, я погружаюсь в снежную сказку, в ту красоту, которая скрывается за стеклом. Укрытые белым пухом горы на фоне яркого, чистого синего неба без единого облачка. Домики на одном из склонов походят на игрушки, рука так и тянется к ним, чтобы взять и переставить с места на место.

– Вау! – за моей спиной возникает Маринка. Я так увлекаюсь видами, что не замечаю, как она оказывается в моей комнате. – Нет, ну, скажи, разве это не круто? Я должна сказать «спасибо» твоему гондону, что ты взяла меня с собой. И о деньгах не думай, вернёмся домой, я свою часть отдам. Блин, это круче, чем что бы то ни было!

Я вспоминаю серый город, работу, унылые однообразные дни, которые уж точно никак не сравнятся со всем этим великолепием. Может быть, ради этого приключения, и правда, стоило разрушить свою жизнь.

– Здесь круто, – киваю, – согласна, ты права. Знаешь, ты во всём права, не нужно тянуть. Давай сейчас оденемся поудобнее и пойдём туда, – я вновь смотрю на снежную долину, которая кажется мне нереальной.

Да, я не умею кататься на лыжах или сноуборде, я не люблю мороз, предпочитаю солнце и морские пляжи, но сегодня я хочу оказаться здесь и понять, чем так цепляет людей зима. Я совершенно отстала от жизни, я погрузилась в серую рутину пустых дней, растворилась в мужчине, которому, как оказалось, была совершенно не нужна. Может быть, именно сейчас жизнь даёт мне новый, последний, самый яркий, шанс, открывает двери, которые я упорно закрывала, боясь выглянуть наружу и понять, что где-то там всё-таки есть другая жизнь.

– О да! Наконец-то ты поняла, что сидеть и тупить – это не наш вариант! И смотри, если тебе не пришёлся по вкусу тот шикарный мужик, я могу забрать его себе, – весело подмигивает Маринка, но потом вздыхает и морщит нос, произнося будто бы с сожалением: – Правда, на меня он даже не смотрел. Ему ты понравилась, подруга. А там, глядишь, может, и получится урвать себе кусочек сладенького.

– Марина! – тяну обиженно, но не выдерживаю и начинаю смеяться, толкаю её плечом и киваю в сторону двери. – Собирайся, пойдём гулять.

Наверное, этот день стал лучшим за последнее время, может быть, и за целые годы. Мы идём с Маринкой, мороз и щиплет щёки, но это незаметно, не принципиально, потому что главное – хорошее настроение, которое не хочет уходить. Нам улыбаются посторонние люди, а, может, и не люди вовсе. Мне хочется верить, здесь всё прекрасно, всё хорошо, и я верю, это не самообман, это прекрасное чувство правильности.

– Я замёрзла, – поёжилась, притоптываю на одном месте. – Мариш, может быть, поедим где-нибудь? Погреемся?

– Да. Надо бы.

Мы оглядываемся, улыбаемся прохожим, ищем кафе.

– Давай туда, – киваю на сверкающую огоньками деревянную избушку с оленем на крыльце.

Мы смеёмся и бежим к ней, но буквально в двух шагах от цели я ступаю на незаметный под снегом лёд и скольжу в сторону. Теряю равновесие, понимаю, что совсем скоро шлёпнусь на пятую точку, а держаться мне не за что. Маринка уже успела убежать чуть вперёд, так что у меня нет ни единого шанса остаться на ногах. Ботинки, ещё вчера удобные и совершенно нескользкие, разъезжаются в разные стороны, я нелепо машу руками и вдруг цепляюсь за кого-то. Наверное, от страха цепляюсь так сильно, что этот кто-то с громкими матами падает рядом. Точнее, мне кажется, что он должен упасть рядом, а на самом деле он ловко изворачивается ещё в полёте, и я приземляюсь прямо на него, даже не ударившись. Зато моему спасителю вроде бы пришлось довольно сильно приложиться затылком об лёд.

– Цела? – хриплый мужской голос действует странно, я теряюсь, словно тону в горячем шоколаде – всё слишком приторно, и отчётливо.

– Да, спасибо, – я боюсь поднять голову, чтобы встретиться с обладателем этого голоса.

Мне стыдно и даже больше, ведь этот мужчина действует на меня слишком… просто слишком. Я понимаю, что это ненормально, но списываю всё на дикий сексуальный голод, который возник за время, которое мы встречались с Яриком.

Я ведь не могу на самом деле так реагировать на каждого встречного? Не могу, это просто глупо.

– В следующий раз лучше следить за тем, куда наступаешь, – недовольно, но без всякого наезда произносит он. – Тогда не будет таких жертв, как я.

Я всё ещё прижимаюсь к нему, не могу отлипнуть, цепляюсь за него, словно утопающий за соломинку. Но всё же выдыхаю, нахожу в себе силы, поднимаю голову и встречаюсь с синими, как морозное небо, глазами. Слышу, как бьёт в уши сердце.

– Постараюсь, – мой голос едва слышен, но мужчине этого хватает.

Он как-то слишком легко поднимается на ноги вместе со мной, ставит, отряхивает, совершенно не стесняется того, что он не должен этого делать, что мы посторонние люди, и я только что чуть не сломала ему руки и ноги. Мы будто остаёмся вдвоём в целом мире, и мне так кажется ровно до той секунды, когда рядом не оказывается Маринка.

– Живая? Фух, ну ты даёшь, – она переводит взгляд на мужчину и кокетливо ему улыбается.

Он ей подмигивает, мне становится неприятно, но чувство, которое совершенно неуместно в данной ситуации больно режет по живому, раздражает, и я отхожу от него на шаг, чуть не падаю снова, чтобы оказаться вновь подхваченной крепкой рукой.

– Кажется, мне лучше проводить тебя, – в его голосе звучит лёгкая насмешка, но совсем не обидная, поэтому я не отказываюсь, соглашаюсь на всё.

Чёрт, наверное, предложи он мне сейчас посетить его номер, и я не откажусь!

– Это будет… превосходно, – нахожу в себе силы ответить.

– Конечно! – Марина подхватывает меня с другой стороны. – Конечно, нужно удержать тебя на ногах, а вы, – она косится на мужчину, – нам в этом поможете. Правда?

– Правда, – он легко подхватывает её игру, прижимает меня чуть сильнее. – Меня зовут Никита. А вас, очаровательные создания? Могу ли я узнать, с кем свела меня Луна?

– Даша, – представляюсь первой, Маринка выдыхает:

– Марина… А вы – оборотень?

– И горжусь этим, – Никита улыбается и показывает впечатляющие клыки.

– Ого, – не могу оторвать взгляд он его губ, выгляжу, наверное, глупо, потому что он почти сразу добавляет:

– Они не мешают целоваться. Мы можем их прятать.

– Что? – сглатываю и всё же нахожу в себе силы, чтобы отвести взгляд.

И краснею, становится жарко, хотя мы успели хорошенько промёрзнуть.

– Я не читаю твои мысли, – легко смеётся Никита, – но вопрос в твоих глазах увидеть способен. Ты не первая, кто мне его задаёт, – наклоняется совсем близко.

Его слова должны привести меня в чувство, но этого не происходит, я только сильнее вязну в странной эйфории. Чёрт, кажется, мне уже пора проверять себя на адекватность. Надеюсь, он не замечает, что я веду себя глупо и туплю не по-детски.

– Рада… за тебя, – нахожу в себя крохи силы, чтобы отстраниться.

– Как официально, – фыркает совсем как кот. – Прошу! – одной рукой распахивает перед нами дверь, второй подталкивает вперёд.

Мы оказываемся в кафе, попадаем в ещё одну зимнюю сказку. Дерево, зелень ёлок, которых в большом помещении оказывается целых три, и все весело подмигивают гирляндами, атмосферная музыка… Я успокаиваюсь мгновенно. Здесь – будто попала домой после долгого путешествия. Понимаю, что так, наверное, не должно быть, но никогда и нигде я ещё не чувствовала себя так спокойно и надёжно.

Делаю шаг и понимаю, что Никита стоит слишком близко, обнимает меня одной рукой согревая.

– Нет свободных столиков, – растерянно тянет Маринка, но мой спаситель поднимает руку, и перед нами появляется девушка в костюме снегурочки – несколько фривольном, но забавном.

– Добрый день, Никита Константинович, – широко улыбается она, косится на меня, но лишних вопросов не задаёт.

Профессионально.

– Мой стол свободен?

– Конечно, Никита Константинович! – она, кажется, даже глаза шире распахивает от возмущения, словно её попытались обвинить в чём-то из ряда вон. – Мы никогда не снимаем бронь, вы же знаете.

– Знаю, – он подмигивает, – но ведь он мог быть занят и не мной.

Она чуть поджимает губы, на щеках едва заметно вспыхивает румянец, и я отмечаю это только потому, что привыкла наблюдать за нюансами человеческого поведения. Я работаю с персоналом в большой компании, меня уважают, ценят, потому что другую такую ненормальную, влюблённую в работу, трудно найти.

И промахнулась за свою жизнь я всего раз. Когда встретилась с Ярославом. Влюбилась, как зелёная первокурсница, закрыла глаза за все звоночки, которые колоколами стучали со всех сторон.

– Столик свободен, – девушка мило улыбается и разворачивается к нам спиной, – прошу за мной, я вас провожу.

Никита подмигивает мне и утягивает следом за ней. Я бросаю быстрый взгляд на Маринку, которая едва сдерживает широкую улыбку, смотрит на нас и с откровенным удовольствием рассматривает, как оборотень меня обнимает. Да, её план по вытеснению из памяти бывшего мужа начинает работать. И даже слишком быстро! Сразу двое – это, конечно, перебор, но кто-нибудь из них точно поможет мне отвлечься.

Мы садимся за угловой столик, скрытый от общего зала большой сверкающей елью. От неё исходит потрясающий аромат, и мне с мороза кажется, что это нереально вкусно, словно я оказываюсь в детстве, и на столе непременно должны появиться не только привычные мандарины, но и мамин гранатовый глинтвейн, который она варила лишь по большим праздникам. Рядом потрескивает настоящий огонь, язычки пламени извиваются в камине, пахнет тёплым деревом, и я понимаю, что начинаю согреваться, хотя мы только сели.

– Здесь очень красиво, – произношу, жмурясь и потягиваясь.

Куртку забирает Никита – и у меня, и у Марины, передаёт девушке, которая тут же утаскивает наше богатство в конец зала, устраивает на длинной вешалке. Кошелёк я предусмотрительно оставляю на краю стола вместе с телефоном. Подруга тоже кладёт свою крохотную сумочку рядом. Не хочу ни от кого зависеть, даже если Никита решит проявить гостеприимство, деньги лучше на всякий случай иметь под рукой – Ярик научил. У него часто бывало так, что карманы оказывались пусты, а на кредитке выбран до конца лимит.

– Рад, что вам понравилось здесь, – оборотень возвращается за столик и садится ближе ко мне. – Моё любимое творение.

– Ваше? – спрашивает Марина, замирая с листочком меню в руках.

– Да, это моё кафе, – он словно проверяет мою реакцию, смотрит мне прямо в глаза, хотя отвечает на вопросы Маринки. – Я помогал обновлять все интерьеры «Северной долины», раз уж база досталась мне. Люблю всё красивое.

И не отрывает от меня взгляда.

– А я думала, – чёрт, нужно хоть как-то перевести разговор на другую тему, на любую!

– Мы думали, что владелец – Марк, – вдруг совершенно невинно заканчивает фразу Марина.

Никита приподнимает брови и начинает смеяться. Легко, беззаботно и совершенно естественно. Приподнимает руку, и к нам подбегает официантка.

– Три фирменных глинтвейна на гранатовом соке и «Зимние» пирожные для девушек. Мне средний стейк с кровью.

– Принято, – она даже не спрашивает, хотим ли мы чего-то, исчезает.

– Интересно, – тянет Марина.

– А если бы я хотела чего-то другого? – спрашиваю у Никиты.

Он смотрит на меня, несмотря на улыбку, мне кажется, что в его глазах светится что-то слишком серьёзное. Оно заставляет меня беспокоиться, потому что я не знаю, чего ожидать от этого оборотня.

– Ты откажешься от фруктового глинтвейна?

– Нет, – качаю головой. Точно не откажусь, даже из принципа.

– Он лучше всего согревает в мороз. Но вот алкогольный вариант я вам не предлагаю, потому что такие прекрасные дамы не должны грустить после выпитого и совершать неправильные ошибки.

– А бывают правильные ошибки? – спрашиваю у него.

– Конечно. Если хочешь, Даша, я тебе потом всё подробно покажу. И расскажу. В красках.

Дыхание перехватывает, потому что я слышу в его голосе откровенное обещание и не могу найти слов, чтобы… Чтобы что? Остановить его? Опровергнуть? Оттолкнуть?

Это выше моих сил.

– Всё это, конечно, воодушевляюще и прочее, но не врёте ли вы нам, Никита Константинович?

– Вы всё о Марке? Да, мы совладельцы этого прекрасного места, – ухмыляется оборотень. – А, учитывая, что вы только сегодня прибыли, то вам повезло нарваться на нас в первый же день отдыха. Обычно, мы слишком заняты, чтобы гулять среди гостей. Но сегодня, будем так думать, сработало шестое чувство.

– Надо же, – скептически тянет Марина, помахивая меню.

Она смотрит на него воинственно, совсем не так, как я, и это почему-то успокаивает. Словно во мне живёт вторая личность, которой бы очень не понравилось, если бы на её мужчину были ещё желающие.

– Ты мне не веришь?

– Не имею привычки доверять незнакомцам, – улыбается Марина.

– Но мы же уже знакомы, – парирует Никита.

– Ты – оборотень.

– Не любишь оборотней?

– Обожаю, – чуть подаётся вперёд она, но я вижу, что это игра, поэтому прячу улыбку и смотрю, что будет дальше. – Но не доверяю, – припечатывает.

– Обожглась, – с пониманием смотрит на неё Никита. – Так бывает.

– Конечно, бывает, – Маринка мне подмигивает. – Ну, раз ты здесь большой начальник, что посоветуешь посмотреть в первую очередь?

– Ты катаешься на лыжах? – Никита вновь обращает на меня внимание.

Я неопределённо пожимаю плечами. Признаваться в полной беспомощности в этом вопросе мне не хочется. Раньше я не увлекалась зимними видами спорта, а после свадьбы и подавно, Ярик запрещал даже думать об этом. Так что хвастаться мне было нечем.

– Нет, – выдавливаю из себя, когда понимаю, что Никита не собирается отставать и ждёт ответа.

– Ничего страшного, я могу научить тебя, – подмигивает мне, чуть отстраняется, позволяя официантке поставить на стол заказ. – Как насчёт первого занятия, скажем, завтра?

– Хорошо, – я удивляюсь, но внутри что-то прямо-таки сжимается от счастья.

Недолюбил меня Ярик, оказывается, раз даже от мимолётного проявления участия мне становится так жарко.

– Вы остановились в отеле «Долина»? Раз уж повезло нарваться на нашего вечно хмурого босса? – спрашивает он весело.

– Да, прекрасный отель.

– Один из лучших в этих местах.

– Почему же не самый лучший? – мне интересно.

– Потому что нет предела совершенству, – улыбается Никита, и мне чудится подтекст в его словах. – Попробуйте пирожные, это фирменный рецепт, такого больше нигде не найдёте.

Я опускаю взгляд на серебристо-белое чудо, украшенное снежинками из шоколада, осторожно отламываю вилочкой кусочек и отправляю в рот.

– М-м-м, – мычу, облизываю губы и едва сдерживаю желание зажмуриться. – Восхитительно! – десерт тает на языке, я улыбаюсь и ловлю изменившийся взгляд Никиты. – Ты прав, такого я никогда не пробовала.

– Надеюсь, остальные развлечения, которые я тебе приготовлю, вызовут у тебя ту же реакцию, – с едва заметной хрипотцой отвечает он.

– Проверим? Завтра.

Глава 5

Никита вызывается показать нам всё на базе, рассказать о лучших местах, но минут через пять после начала прогулки ему звонят. Он отходит в сторону, я наблюдаю за ним и вижу, как резко он меняется. Мгновение назад легко улыбался, как заправский весельчак, а сейчас – губы сжаты, брови нахмурены, рука сжимает телефон. Он злится, это очевидно любому, и мне должно стать не по себе от такой резкой перемены, но мои мысли почему-то уплываю в совсем другое русло.

Интересно, какой он в постели? Нежный или порывистый? Мне почему-то кажется, что, какой бы вариант я ни выбрала, всё равно ошибусь. Никита не производит впечатление простого парня. Да, я понимаю, что передо мной оборотень, и их характеры – это не только человеческое начало, но и звериные повадки.

Это немного пугает.

– Мариш, – шепчу так, чтобы меня никто не слышал, буквально обнимаю подругу, – ты говорила, что твой оборотень был чистый огонь?

– Даже больше, – отвечает она. – Взрыв сверхновой и извержение вулкана в одном флаконе. А что, стало интересно? – подмигивает хитро.

– Представь себе, – шиплю.

– Это кандидат помоложе будет, может, на дольше в постели хватит, – подкалывает меня. Сколько там ваши с Яриком трёхминутки занимали?

– Тьфу на тебя! – смеюсь и замираю, буквально кожей почувствовав, что Никита вернулся к нам.

Оборачиваюсь, встречаюсь с ясным синим взглядом.

– Простите, девушки, но работа зовёт, – говорит он с сожалением, ерошит пальцами волосы, в которых откуда-то блестит серебро, будто снежинок насыпалось. – Даша, на завтра всё в силе, не думай отлынивать, – подмигивает мне. – И вот, – как фокусник достаёт из кармана кусочек пластика, – моя визитка. Позвони обязательно. Я бы взял твой номер телефона, но мне почему-то кажется, что ты мне его не дашь.

Я чувствую, как он подталкивает меня к верному для него решению, но играю. Смеясь, беру визитку, вздрагивая от случайного прикосновения кожи к коже, обмахиваюсь ею, будто благородная дама.

– Завтра, – отвечаю, – завтра я тебе позвоню, и у тебя появится мой номер телефона.

– Идёт, – подмигивает, кивает и прощается.

Мне жаль, что Никита уходит, ему, кажется, тоже не нравится, что приходится нас покидать. Я смотрю ему вслед, но недолго, потому что Маринка резко разворачивает меня к себе и делает круглые глаза.

– Если ты не затащишь его завтра в койку, я не знаю, что с тобой сделаю!

– Если он меня не затащит, ты это хотела сказать? – улыбаюсь и качаю головой.

– Ой, неважно кто, главное, результат! – Марина светится, словно это ей, а не мне отвешивали комплименты. – Восторг, а не отпуск намечается! Чем ещё сегодня займёмся?

– Может, спать? Мы с дороги, устали, – смотрю на темнеющее небо.

Горы на его фоне синеют, выделяются резкими мазками. Красиво, уходить с улицы не хочется, но я чувствую, что ноги уже не держат. Всё же день был слишком насыщенным.

– Горячая ванна и баиньки? – она задумывает и соглашается. – Да, Даш, пошли обратно, у тебя завтра марафон намечается.

– Какой марафон? – не понимаю подругу.

– Сексуальный! – хохочет она и подталкивает меня в спину.

Мы возвращаемся в отель. Людей на улице становится больше, наверное, туристы вернулись со спусков и устремились в кафе и бары, чтобы отлично провести остаток дня. Я почти не обращаю ни на кого внимания, но в какой-то момент вдруг понимаю, что Маринка отстала. Разворачиваюсь и вижу её, замершую и глядящую куда-то вдаль.

– Марин? – касаюсь её плеча.

– А? – отмирает она, слабо улыбается, но я вижу, как она побледнела. – Что?

– Что случилось?

– Случилось? – она машет головой, возвращает счастливое выражение лица, но меня не обмануть, я уже увидела её боль. – Ничего не случилось. Просто… Просто призрак из прошлого. Представляешь, оказывается мир такой тесный, что встретить прошлое можно на любом углу.

Она заходит в отель, а я ещё раз оглядываюсь, пытаюсь понять, кто так сильно её расстроил. Но отгадать в этой шумящей толпе виновника – гиблое дело.

Решаю, что спрошу чуть позже, когда она немного успокоится. Мы редко скрывали что-то друг от друга, но тут кроется что-то большее, чем она рассказывала, так что придётся постараться. Не только я должна здесь отдохнуть и развеяться, Маринки это тоже касается.

Мы поднимаемся в номер, и она практически сразу запирается в своей комнате. Я так и не решаюсь её побеспокоить, ухожу к себе. Раздеваюсь медленно, даже не закрыв шторы, но надеюсь, что меня не видно, свет в комнате я не включала. Остаюсь в одном белье и подхожу к окну, любуясь на светящиеся золотом улочки. «Северная долина» прекрасна, но сейчас, в темноте, я чётко вижу её границы – чёрная полоса леса, за которой начинается другое снежно-золотое царство. Почему я раньше никогда не приезжала сюда? Ведь здесь красиво и как-то… по-настоящему?

Опускаю взгляд и вздрагиваю. Внизу идут люди, может, среди них есть оборотни, не знаю. Но они все идут куда-то по своим делам, и только одна фигура стоит, словно незыблемая скала, замерла напротив моего окна и смотрит вверх. На меня. Неотрывно. Я чувствую этот взгляд, он скользит по коже, рассматривает меня, смущает, и я отступаю, прячусь в темноте комнаты. Нахожу пульт и закрываю шторы, отрезая себя от этого мужчины.

Я не знаю, что это. Может, Никита решил найти. Нет, маловероятно. Он знает, где мы поселились, но не про люкс, не про то, где и как меня можно найти.

А вот другой мужчина в курсе.

Марк.

Глупо!

Хозяин отеля не будет стоять под окнами и шпионить за постоялицей! Если я ему так интересна, то…

Не нахожу правильных слов, включаю свет, ухожу в ванную. Сморю на себя в зеркало, позволяю любоваться собой. Ярик пытался обесценить меня, говорил, что слишком худая, что мне бы больше пошло быть блондинкой, да и губы стоило бы подкачать. Но… я считала себя красивой. Не фотомоделью, да, но красивой. И волосы густые – подарок от мамы, как и светлая кожа, которая практически не загорает. Разве что карие глаза могли бы быть чуточку темнее, но это мелочи, которые отлично решаются макияжем.

В меня можно влюбиться, ведь правда?

Веду руками по талии, поднимаю грудь, вздыхаю и избавляюсь от бюстгальтера. Зеркало отражает, как чуть покраснели скулы, но я улыбаюсь, сбрасываю трусики, поворачиваюсь боком.

Нет, я точно красивая! И слова бывшего мужа не должны больше портить мне самооценку! Сегодня на меня обратили внимание сразу два оборотня! И плевать, что им, возможно, просто захотелось потрахаться с туристкой, они смотрели на меня, а не на Маринку. Разве это немало?

Горячие струи бьют в стеклянную поверхность душевой кабины, ванная комната наполняется горячим паром. Я захожу в неё, вода мимолётно обжигает кожу и дарит райское наслаждение. Так и хочется представить, что это не вода, а мужчине руки скользят по коже, ласкают и возбуждают.

Я ударяюсь спиной о едва нагревшийся кафель и резко выдыхаю. Всё-таки два знакомства выбили меня из колеи.

– Дашка, найди третьего и успокойся, – смеюсь, выдавливаю из дозатора на ладонь ароматный гель.

Конечно, дурацкий совет, по мне почти нечем дышать, эмоции распирают, их хочется выплеснуть наружу. Горячий душ только распаляет, и я выскакиваю из-под него, сдергиваю с полки полотенце, быстро вытираюсь и бросаю на раковину, смотря на себя в зеркало. Глаза горят, волосы сбились, я похожа на сумасшедшую, которой необходимо успокоительное. И я собираюсь найти его.

Выходу в спальню и открываю чемодан, чтобы достать из него тёплое, но очень красивое платье. Я купила его специально для этой поездки, надеялась, что Ярик оценит. Что ж, нет мужа – нет проблем, оценит кто-нибудь другой.

Я точно знаю, что при отеле есть бар. Очень хороший бар, с высоким рейтингом и сплошь положительными отзывами. Я прочитал об этом месте всё, что нашла, единственное, что упустила, – имена владельцев. Но это меня и не интересовало. Впрочем, мне и сейчас всё равно! Завтра… Смотрю на визитку, выпавшую из кармана куртки на пол, поднимаю, аккуратно кладу на прикроватную тумбочку. Завтра я позвоню Никите, и мы с ним весело проведём время. Но это будет завтра, а сегодня я напьюсь в баре в компании незнакомых людей, и никто не посмеет сказать мне, что недостойная, некрасивая и тупая.

Мой вечер. Этот вечер только мой!

Тщательно выбираю бельё, останавливаюсь на чёрном кружеве. Брюнеткам же идёт чёрное? Крашусь, подчёркиваю глаза, нахожу алую помаду, от которой когда-то пришлось отказаться. В который раз называю себя полной дурой, понимая, насколько исковеркала свою жизнь ради любви к мужчине. Я ведь всегда точно знала чего хочу, но встретила этого придурка и чуть не лишилась себя.

Плевать! С сегодняшнего дня буду возвращать себя обратно.

Глава 6

Бар находится на втором этаже. Я игнорирую столики, часть их которых свободна, и подхожу к стойке. Симпатичный парень с татуировкой на всю шею, подмигивает мне и отставляет в сторону бутылку с янтарной жидкостью.

– Прекрасная дама желает выпить? – подмигивает он мне.

Я улыбаюсь. Пофлиртовать с барменом – это же традиция? Так зачем сдерживать себя? Опускаюсь на барный стул, разворачиваю его бёдрами, чтобы видеть весь зал, протягиваю руку к парню.

– Определённо, – ловлю его взгляд и прошу: – Карта бара?

– Для вас – любой каприз! Даже если такого нет в меню!

Он смеётся, но опускает мне на руку небольшую ламинированную карту.

В ней всё основное: коктейли, вина, крепкий алкоголь. Немного, но и немало, чтобы напиться хватит. Я не собираюсь терять рассудок, но расслабиться хочу посильнее, поэтому скольжу взглядом по знакомым названиям, не зная, что выбрать.

Наконец, откладываю в сторону карту и снова улыбаюсь бармену:

– «Апероль Апельсин» и большой «Лонг-Айленд».

– Прекрасный выбор. Закуску? У нас есть чудесная сырная тарелка.

– Пока не надо.

Он отходит в сторону, и я вновь рассматриваю зал. Здесь интерьер отличается, много красного и чёрного, но под потолком сверкают новогодние золотые шары. Я бы сказала, демоническое местечко или, по крайней мере, у дизайнера было плохое настроение, когда он добавлял сюда столько темноты.

Дальняя сторона утопает в тени, но я вижу, что там кабинки, некоторые заняты, но разглядеть, что там происходит трудно. Столики по центру как-то больше привлекают посетителей. Пока я жду, в бар заходит несколько парочек, они их и занимают, располагаются на чёрных креслах, зовут официантов.

Да, здесь работают только парни, девушек я не увидела. Фишка места? Не помню, чтобы о таком читала, только о превосходном алкоголе и живой музыке.

Которой что-то не наблюдается.

– Ваш апероль, – подмигивает мне бармен.

Я беру бокал, чуть качаю его в руках и спрашиваю:

– На сайте обещали живую музыку? Она будет?

Он кидает взгляд на часы и кивает:

– Да, через пятнадцать минут начнётся. А пока просто джаз из телевизора.

Я смеюсь, отпиваю коктейль, который выше всяких похвал. Бармен отвлекается на другого клиента, и я оказываюсь сама по себе. Может, всё же стоило вытянуть Маринку сюда? Но она попросила ей не беспокоить, отказалась идти, а подруга у меня упрямая, если вбила себе что-то в голову, то не выбьешь.

Передо мной со стуком появляется большой гранёный стакан. Я приподнимаю бровь и ловлю усмешку бармена.

– Лонг-Айленд, – оповещает он.

Я залпом допиваю первый коктейль и отдаю ему бокал. В голове становится легко. Не так легко, как мне бы хотелось, но это только начало. Музыка не раздражает, появляется желание потанцевать. Слева от бара как раз и находится небольшой пятачок, где уже качается парочка. Я не хочу присоединяться к ним, потому что пока ещё чувствую стыд. Их двое, они наслаждаются друг другом, а я пришла сюда одна.

– Как там говорила Маринка? – шепчу себе под нос, отпивая горьковатый коктейль, согревающий горло. – Скажи «хочу секса!», и тебя обязательно кто-то услышит. Ну, я готова, хочу секса, – выдыхаю и улыбаюсь.

Конечно, ничего особенного не происходит. Вокруг меня не собираются толпы мужиков, жаждущих уложить в постель, да я и сама пока что достаточно трезвая, чтобы не совершать опрометчивых поступков. Надеяться, что у оборотней отличный слух, и кто-нибудь поймёт, на что я рассчитываю, глупо. Буду развлекать себя сама. Дождусь живого представления, оценю, а потом куплю бутылку и пойду к Маринке – плакаться на неудачную жизнь.

Внезапно над небольшой сценой зажигаются софиты, отъезжает в сторону красный занавес. Несколько музыкантов выставляют оборудование, готовятся к представлению. Посетители бара оживают, потихоньку разворачиваются к сцене, и я тоже начинаю гореть ожиданием.

– Это наша местная группа, – сообщает вновь оказавшийся рядом бармен. – Хорошо поют.

Я киваю, отпиваю алкоголь, прикрываю глаза. Музыки ещё нет, но я жду и надеюсь.

В крови бурлит огонь, его ещё пока немного, я думаю о том, чтобы взять ещё парочку коктейлей, но время идёт, а я всё перекатываю лёд в стакане. И замираю, когда раздаются первые звуки.

Поёт девушка. Я рассматриваю её, и мне даже немного завидно. Она очень красивая, фигуристая блондинка в облегающем платье, которое сверкает, блестит, переливается в свете софитов, притягивает к себе внимание. Она улыбается, я замечаю рядом с ней трёх парней, понимаю, что они – оборотни, слишком уж плавные движения, да и глаза подозрительно ярко горят в полумраке. И, конечно же, мужики красивущие, тут даже говорить не о чем.

Интересно, а девушка тоже из оборотней?

– Нет, она человек, – за моей спиной раздаётся голос, от которого по коже бегут мурашки, и я, только сделавшая глоток, едва не кашляю.

А произнесла это вслух?

Выпрямляюсь, оборачиваюсь и смотрю на Марка, который стоит, опираясь о барную стойку прямо позади меня.

– Ты не спрашивала, – он легко улыбается и кивает на сцену. – Но всем интересно. Снежинка – человек. Приехала когда-то на Север и осталась.

– Да, это, и правда, интересно. Она нашла своё место, – я хочу отвернуться, вернуться к своему стакану, но смотрю на Марка как заворожённая.

Он улыбается, подаётся вперёд, отводит в сторону упавшую на лоб прядку.

– А ты ещё в поиске?

– Прости? – не очень соображаю, потому что его прикосновение бьёт не хуже разряда тока.

– Прощу, – Марк наклоняется так близко, что я чувствую его дыхание на своих губах. – А знаешь, почему?

– Нет, – если бы не сидела, но уже давно свалилась бы, потому что ноги дрожат.

– Я тебя услышал. Вообще, тебя, конечно, многие услышали, но я успел заявить на тебя права… Так что, твою фразу «хочу секса» согласен принять как призыв к действию.

Я не успеваю среагировать, не успеваю понять, стыдно мне из-за его слов или нет, нужно ли протестовать… Он целует меня. Касается моих, вдруг ставших такими сухими, губ ласково, но настойчиво. Проводит языком, исследует, не побуждает к действию, но и не даёт возможности отступить.

В какой момент подаюсь к нему, покоряюсь и приоткрываю губы, чтобы ответить? Сразу? Спустя мгновение? Понятия не имею. Нет мыслей, где-то далеко звучит песня о любви, которая возносит в небеса, создаёт атмосферу влюблённости и нереальности. Я словно растворяюсь, забываю, что нахожусь в баре, на виду у людей, среди посторонних, которые могут осудить. Разве это важно? Не думаю.

Поцелуй всё длится, я царапаюсь языком о клык, но всё равно не прихожу в себя, лишь крепче обнимаю Марка за шею. Мимолётно вспоминаю Никиту, который говорил, что клыки не мешают. Они на самом деле не мешают, придают сладкую изюминку процессу.

– Пора остановиться, – внезапно Марк обрывает поцелуй.

Я ловлю ртом воздух и резко выдыхаю.

Девушка поёт, во всём зале практически не слышны звуки, только её голос и моё дыхание. Осознание собственной глупости ударяет по голове пыльным мешком, и я отшатываюсь, пытаюсь отвернуться, но Марк ловит и прижимает к своей груди.

– И чего ты распереживалась? – со смешком спрашивает он. – Я предложил остановиться, чтобы перенести наше общение в другое место. Боюсь не сдержаться, а тут слишком много свидетелей.

– Свидетели, – повторяю за ним.

Нужно прийти в себя и понять, наконец, чего же я хочу. Поднимаю взгляд на Марка, тону в его взгляде, теряюсь, глядя на его улыбку, за которой кроется невероятное обещание. Секс у меня сегодня будет, этот оборотень не даст отступить, не позволит усомниться в нашем общем желании.

– Запиши на счёт отеля, – тем временем бросает он бармену, приобнимает за талию и легко поднимает с барного стула. – Ты много выпила? – щекочет дыханием ухо.

– Два коктейля, – признаюсь ему.

– Немного… Готова уйти с первым встречным?

Обида бьёт больно. Вскидываюсь, сжимаю зубы, собираясь оттолкнуть и сказать всё, что думаю о нём.

Марк не даёт, прижимает к себе, гладит по спине вроде бы для успокоения, но почему-то от нехитрого движения тут же бросает в жар. Он ведёт меня прочь, обходит столики, не позволяет вывернуться. Оборотень сильнее меня, но меня возбуждает ощущение этой силы и своей беспомощности перед ним.

– Отпусти! – я едва могу выдавить из себя одно слово.

Нужно обидеться, оттолкнуть, вернуться в номер, но это выше моих сил.

– Нет, – не могу разобрать, что прячется в его голосе. – Но хочу знать, ты ответила на поцелуй, потому что это я? Или тебе было всё равно, кто окажется рядом?

– Хочешь знать? – злость остужает, я всё-таки нахожу в себе силы отстраниться, чтобы посмотреть ему в глаза.

Или Марк сам отпускает, понять бы. Задираю голову, щурюсь, рассматривая расплавленное золото, замираю, не сразу вспомнив, что хотела сказать.

– Хочу, – улыбается он.

– Хочешь, – повторяю, вспоминаю его вопрос, злюсь. – Ты ведь мне понравился! – говорю откровенно. – Но ничего не будет, ты свой шанс просрал, идиот.

Но уйти не удаётся, он ловит меня в объятия, прижимает крепко, наклоняется, чтобы поцеловать. Я не могу вывернуться, и Марк обрушивается на мои губы ураганом, сминает их, ласкает языком, прикусывает, будто наказывает за мои слова. Моё сопротивление гаснет практически сразу, потому что я не могу ему сопротивляться, не могу и не хочу. Он действует на меня как наркотик – не оторваться, хочется больше.

– Нет, – прерывается он, разворачивает спиной к себе и подталкивает, легко шлёпая по ягодице. Я ойкаю, возмущённо оглядываюсь, но Марк смотрит на меня так, словно стоит мне открыть рот, и он съест меня целиком. Съест не в прямом смысле, а понадкусывает в самых чувствительных местах. – Даша, если я тебя обидел, то прости, но я тоже живой. И мне нужно было знать, что ты ко мне чувствуешь.

– Ничего, – фыркаю.

– Я уже заметил, – щурится довольно, в один шаг догоняет и тянет куда-то вправо, обнимая за талию. – Я оборотень, милая, чувствую силу твоего желания, так что строить обиду не стоит.

– Я…

Мы оказываемся у лифта, который, словно по заказу, распахивает створки прямо перед нами. Всего шаг, вздох, и я прижата к зеркальной стене. Сильные руки сжимаю моё тело, поглаживают, рассылая по коже приятные мурашки. А губы… Кажется, Марк решил зацеловать всё, до чего дотянется. Я едва сдерживаю стоны, когда его язык скользит по шее, ищет чувствительные точки. Никогда ещё я не испытывала такого.

Мелодия, двери открываются, приятный женский голос озвучивает этаж, но это проходит мимо. Мы вываливаемся в коридор, и я взлетаю, оказавшись у Марка на руках.

– Так будет быстрее, – поясняет он.

Я смотрю в его глаза, время перестаёт существовать и возвращается лишь на мгновение, когда он, негромко ругаясь, пытается открыть дверь. Смеюсь и помогаю, едва не падаю, но он крепко держит.

Я пьяна. Не от алкоголя, а от чувств, которые наполняют меня. Это лучше, чем пузырьки шампанского.

– Добро пожаловать ко мне, – мы оказываемся в тёмном помещении, но рассматривать интерьер нет ни малейшего желания.

То есть, желание есть, но совсем иного рода.

Глава 7

Марк опускает меня на кровать и отступает, чтобы раздеться. Он буквально срывает с себя одежду, и я прикусываю губу, чтобы не застонать от открывающегося зрелища.

В спальне достаточно света с улицы, чтобы я могла разглядеть его совершенное тело. Он красуется передо мной, мне нравится на него смотреть.

И не я одна испытываю эти эмоции.

– Ты такая… – Марк замирает, рассматривая меня.

Я позволяю себе крохотное мгновение торжества, потому что вижу, потому что чувствую, как сильно он меня хочет.

Тянусь руками вверх, провожу по волосам, взбиваю непослушную гриву, а потом опускаю их вниз, скольжу по телу, по груди, всё ниже, следуя за его взглядом. Меня возбуждает то, как Марк на меня смотрит. Мелькает мысль, что тот, кого я считала любимым мужем, никогда так на меня не смотрел. И от этого мой мир буквально взрывается. Я уже не могу тянуть время, хватаю платье, приподнимаюсь на коленях и одним движением стягиваю с себя ненужную тряпку, отбрасываю её в сторону, остаюсь обнажённой. Почти обнажённой. На мне бельё – чёрное, кружевное, развратное. Такое не надевают просто так, у него есть вполне определённая задача – соблазнить, лишить разума. Я сейчас словно новогодний подарок, который требует, чтобы его как можно быстрее развернули.

Наверное, мне бы стоило подумать о том, что я играю с огнем, но мыслей нет. Парочка выпитых коктейлей уже разожгла в груди огонь, а мужчина, смотрящий на меня с голодом, лишает остатков разума.

– Ты само совершенство, – голос Марка бьёт по нервам.

Я не успеваю толком среагировать, как он нависает надо мной, под спиной оказывается мягкое покрывало, а на губы обрушивается неукротимый огненный ураган. Я горю вместе с ним, пытаюсь отвечать, но покоряюсь бешеному напору.

В голове ни одной мысли. Я просто хочу этого мужчину и не могу себя контролировать. Может быть, это неправильно, но сейчас мне кажется, что нет ничего более правильного, чем я, Марк и одна страсть на двоих. Мимолётная, такая правильная. Важная сейчас. А что будет потом – не имеет значения.

Его губы спускаются ниже, я выгибаюсь, едва сдерживаю стоны. Марк освобождает мою грудь из плена кружева, сжимает пальцами соски, и я распахиваю ресницы, встречаюсь с его голодным взглядом.

Он смотрит на меня так, что я готова забыть собственное имя, но понимаю, что это только начало.

– Ты хоть представляешь, насколько сейчас красивая? – шепчет он.

Я машу головой и вновь падаю на подушку.

Моей груди достаётся поцелуй, чуть болезненный, словно Марк стремится оставить на мне метку, показать, что я принадлежу ему. Плевать, всё равно отметин на моём теле никто не увидит, а восторг ни с чем не сравнить. Зарываюсь пальцами ему в волосы, стискиваю их до боли, но мой оборотень словно и не замечает этого.

Треск ткани, мой судорожный вздох, и краем глаза замечаю, как последний рубеж обороны летит в сторону. Я остаюсь без трусиков. Марк подсовывает руки под мои бёдра, тянет на себя.

– Закинь ноги мне на плечи, – произносит почти с рыком, и я повинуюсь.

– Чёрт, – выдыхаю, когда его губы касаются чувствительных складочек.

Всё тело – словно под током.

Я жажду его прикосновений, и едва не кричу, когда язык скользит туда, где пульсирует желание. Подаюсь навстречу, и смешок Марка отдаётся внутри меня. Ему нравится моё нетерпение, но он сам не торопится, пробует меня, растягивает удовольствие. Мучает меня и наслаждается этим.

Всегда любила секс, но вот в эти мгновения осознаю, что раньше я занималась чем угодно, но только не сексом! Марк ещё не во мне, а я уже готова распасться на атомы и кричать его имя от восторга, стискивая покрывало.

– Хочу. Тебя, – у меня едва хватает сил на два слова.

Блаженство взрывается внизу живота и затапливает обжигающей волной, которая словно докатывается до мозга и рассылает импульсы по всем нервам. Меня бьёт дрожь, но я поднимаю голову, чтобы увидеть Марка. Вижу, как он облизывается, так грешно и раскованно, что не выдерживаю и снова вскрикиваю.

Он сбрасывает мои ноги с плеч, устраивается поудобнее между ними. Не отрывает голодного взгляда от моих глаз, словно отслеживает реакцию. Я приоткрываю рот, втягиваю воздух, когда его член касается складочек, давит, ласкает, поглаживает, вызывает во мне рой тёплых искр, которые устремляются куда-то вглубь меня, будто готовят к самой лучшей ночи.

– Марк, – тяну жалобно, и это срабатывает как спусковой крючок.

Быстрое движение – и нереальное чувство наполненности. Жёсткие удары, один за другим, пробивают насквозь, растягивают и наполняют. Он делает меня своей, утверждает свою власть, а я даже не хочу сопротивляться. Мне всё нравится, всё устраивает.

И даже больше.

Отпускаю себя и свои страхи, прошлое, глупые несбыточные мечты. Позволяю откровенно наслаждаться происходящим, вслушиваться в мужское дыхание, ловить его тихие стоны и мои громкие.

Не сдерживаться.

Не прятаться.

Быть собой.

Марк накрывает меня своим телом, становится жарче, но я прижимаюсь к нему, обнимаю, царапая спину. Соски трутся о мужскую грудь, Марк целует меня в уголок глаза. Это почти нежность, невероятная в том безумстве, что царит между нами. Я рассыпаюсь под ним на части, жалею, что у меня нет когтей, чтобы удержаться рядом с ним, но пытаюсь, дышу часто, ловлю волны надвигающегося оргазма и кричу. Пытаюсь кричать, потому что Марк ловит мой крик губами, выпивает его, словно оголодавший собственник, врезается меня, ускоряется на отзвуках моего блаженства и догоняет.

– Ты само совершенство.

Меня наполняет жаром, я мимолётно отмечаю, что нужно сходить в душ, ведь мы не предохранялись, сошли с ума вдвоём и забыли обо всём. Эта мысль пролетает мимо и теряется в пространстве, потому что Марк снова целует меня, вышибая все правильные помыслы из головы. Зачем что-то решать сейчас, когда можно сделать это завтра?

Он не вышел из меня, и я прекрасно ощущаю, как мужское достоинство вновь подаёт признаки жизни.

– Я – и совершенство? – смеюсь и тут же чувствую движение внутри себя, издаю тихий стон.

– Ты – и совершенство, – серьёзно повторяет за мной Марк. – Продолжим?

– Маньяк, – целую его сама, теряюсь в незамысловатой ласке.

– Может быть. Но только твой.

Глава 8

Я просыпаюсь и долго лежу с закрытыми глазами. Слышу, как в душе шумит вода, думаю на Маринку, но потом вспоминаю, всё, что произошло за эту ночь. Если бы ещё могла покраснеть, то обязательно бы провалилась со стыда под землю, миновав все этажи. Но нет, после ночной акробатики и того, что Марк делал с моим телом, никакого стыда не осталось. Я чувствую себя превосходно, хотя мышцы немного побаливают, и принять душ – неплохая идея.

Откидываю одеяло и спускаю ноги на пол, смотрю на дверь, за которой скрывается душевая, и…

Понимаю, что не буду тревожить Марка.

Эта ночь оказывается лучшей из всех, что у меня были. Секс? О да, он, безусловно, идеальный, как и мужчина. Вот только… Это всего лишь одна ночь, взаимное влечение, яркая искра, метеор, залетевший в атмосферу и сгоревший, так и не добравшись до земли. Я бы очень хотела продолжения, но его не будет, потому что я – приехавшая развлечься туристка, а Марк – большой босс, хозяин великолепного курорта. Мы случайно столкнулись и вряд ли пересечёмся ещё раз, так что не стоит строить иллюзорные замки, верить в несбыточные сказки. Лучше быстренько собраться, пока он ещё моется, и уйти. Не мозолить ему глаза и не напоминать о ночи. Вдруг ему будет столь же неловко, как и мне?

Я осматриваюсь, нахожу своё платье аккуратно сложенным на кресле, удивляюсь немного. Поднимаюсь, хмурюсь, но не вижу нижнего белья, мой прекрасный комплект пал смертью храбрых. Ладно, как-нибудь добреду до номера, стараясь не думать о том, что под платьем ничего нет. Переживу.

Телефон и ключ в крохотной сумочке, никуда не делись, так что я тихо выхожу из номера и оглядываюсь. В широком коридоре всего две двери и лифт, так что я спешу к нему и больше не оглядываюсь. Нажимаю кнопку вызова, смотрю на меняющиеся цифры и буквально молюсь, чтобы Марк не вышел следом. Мне не о чем с ним разговаривать, что было ночью, пусть останется под покровом тьмы и звёзд.

В пустом лифте спускаюсь на первый этаж и оказываюсь в холле. Понимаю, что лифт служебный, нахожу взглядом тот, что нужен мне, и торопливо направляюсь к нему.

На меня косятся, кажется, некоторые даже принюхиваются, и я прячусь за распущенными волосами. Лицо горит, потому что до меня запоздало доходит, что оборотни чувствуют, как от меня пахнет сексом. И наверняка знают, с кем я провела эту ночь.

Заваливаюсь в наш с Маринкой номер, понимаю, что её здесь нет, вторая карточка отсутствует. Ладно, потом спрошу, куда она умотала с утра пораньше, а пока сбрасываю с себя платье и направляюсь в ванную. Мне не хочется смывать с себя запах Марка, но я понимаю, что это нужно сделать. Не стоит указывать всем на тот факт, что мы провели вместе ночь. Вместе… Он во мне.

Издаю громкий стон и встаю под обжигающие струи. Я безумно хочу, чтобы оборотень сейчас оказался рядом, но понимаю, что это невозможно. Я должна забыть его. Одна ночь – это наша маленькая слабость.

Всё.

Ароматная пена скользит по коже, вода смывает чужой запах, оставляет только мой. Я очень надеюсь на это, хотя помню, как кто-то говорил мне, что сильные оборотни способны учуять запах другого мужчины на теле женщины. Что ж, хочется думать, что это сказки. Ну, и верить, что мне не придётся сегодня перед кем-то обнажаться. От этой мысли на меня вновь накатывает возбуждение, желание побиться головой об стену растёт в геометрической прогрессии.

Да что со мной такое?

Я, словно озабоченная нимфоманка, готова упасть в постель первого встречного! Это же ненормально!

Моюсь на третий раз, замираю и выключаю воду, решив, что четвёртый – это перебор. Кожа покраснела и стала мягкой, чувствительной, поэтому я аккуратно выхожу из ванной и опускаюсь на кровать. Смотрю в окно, за которым светится новый день, думаю, чем сегодня заняться.

Взгляд падает на прикроватную тумбочку. Оставленный вчера прямоугольник визитки никуда не делся. Он притягивает к себе. Напоминает о данном обещании и моих чувствах. Не один Марк вчера выбил меня из колеи, Никите тоже удалось заинтересовать моё либидо.

Я поджимаю губы. Мне дико стыдно признаваться себе в том, что, несмотря на бурную ночь, я всё равно хочу продолжения. И хочу Никиту. Пока что просто увидеть. Поговорить. Понять, тянется ли моё тело к нему так же, как и к Марку, или мне это только кажется. Я путаюсь в собственных сетях, а это неправильно, нужно уже решить, чего я хочу.

– Дашка, ты приехала отдохнуть и выкинуть из головы бывшего мужа, – произношу вслух.

Мимолётно понимая, что за сегодняшнее утро ни разу не вспомнила о Ярике. Это же хорошо, правда?

Поднимаюсь, беру телефон и визитку, замираю, набираясь смелости.

Это ведь так легко – позвонить. Тем более что я обещала.

Выдыхаю, жму цифры и слушаю гудки.

Раз, два…

– Слушаю, – голос Никиты бьёт по нервам не хуже разряда тока.

– Привет, – отбрасываю страхи.

– Привет, – строгость и холод исчезают, словно померещились. – Я ждал твоего звонка.

– Ещё раннее утро, – улыбаюсь, слышу улыбку и в его голосе тоже.

– Очень долгая ночь и бесконечное утро. Ты свободна сегодня?

– Как ветер. А ты предлагал…

– Прогуляться. Позавтракать. Научить тебя кататься на лыжах. Выбирай.

– А можно весь список? – смеюсь.

На душе становится легко, я отбрасываю в сторону все сомнения. Отдыхать, расслабляться и не думать о том, что поступаю как-то неправильно. Все последствия буду разгребать потом, не сейчас, после отпуска. А пока – не будет у меня разбитого сердца, стыда и трусости. Раз делаю, то делаю всё до конца!

– Для тебя всё, что пожелаешь!

– Это хорошо, – смотрю на себя в зеркало, прикидываю, сколько мне нужно времени. – Я буду готова через полчаса. Где встретимся? – спохватываюсь, что у него могли быть дела. – Если ты, конечно, не занят.

– Поверь, для тебя я всегда буду свободен.

Едва сдерживаюсь, что не присвистнуть на такое смелое заявление. Увы, понимаю, что это всего лишь бравада, рано или поздно интерес угаснет, и я перестану Никиту интересовать. Но сейчас поддерживаю нашу игру, говорю с придыханием:

– Это очень хорошая новость. И вечером тоже?

– Даже ночью, – в его голосе появляются бархатистые нотки опытного соблазнителя, которые проходят по всему телу горячим потоком, оседают внизу живота приятной тяжестью.

Сдерживаюсь, не понимаю себя и свои реакции, ведь должна же быть расслабленной после такой ошеломительной ночи, а всё равно горю при одной только мысли, что останусь с Никитой наедине.

– Кажется, ты можешь обеспечить мне всесторонний досуг, – не знаю, что ещё сказать. – Я буду собираться…

– Тогда жду тебя на первом этаже отеля.

– Постараюсь не задерживаться.

– Тебя я готов ждать вечно, – смеётся Никита.

Я сбрасываю звонок и падаю на кровать.

Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт! Ладно, если бы я не была такой идиоткой, то могла бы поверить в новогоднее чудо и в то, что кому-то понравилась до такой степени, что… Что? Они ничего мне не говорил, не намекал на какие-то особые отношения. Просто секс и ничего больше.

Успокаиваюсь, выдыхаю и улыбаюсь своим мыслям. Да, это только я могла себя так накрутить, придумать чуть ли не любовь! Это просто отпуск, курортные развлечения. А Марк и Никита… Рассматриваю их как яркий бонус, не больше. Вот и всё.

Надеваю тёплые штаны и свитер, беру куртку и выхожу из номера. Замираю на пороге, раздумывая, стоит ли позвонить Маринке, беспокоюсь за неё, но решаю, что она нашла себе развлечение, поэтому и нет её в номере. Может, как и я, не ночевала, погрузившись в долгожданное приключение с эротическим уклоном. Но на всякий случай скидываю ей сообщение, в котором напоминаю о моём уроке и Никите. Спрашиваю, как у неё дела.

А потом спускаюсь в холл.

Никиту замечаю почти сразу, он стоит у ресепшена и разговаривает с администратором. Хмурится, и меня это беспокоит. Почему-то совершенно не хочу видеть его расстроенным и недовольным, а ещё больше – стать причиной его плохого настроения. Поэтому широко улыбаюсь и твёрдым шагом направляюсь к нему.

Успеваю подойти довольно близко, когда он оборачивается ко мне и подмигивает.

– Привет, а тебя не застанешь врасплох, – притворно надуваю губы.

Никита проводит по волосам и делает шаг ко мне, наклоняется и неожиданно целует в губы, словно совершает привычный ритуал. Я едва успеваю прийти в себя, собраться с духом, чтобы ответить нормально, а он уже отстраняется, приобнимает за талию и ведёт к выходу.

– Оборотня трудно застать врасплох. У нас отличный слух и нюх, – сообщает мне.

Берёт свою куртку, которая лежит на кресле, споро её надевает, помогает мне и почему-то хмурится.

– Что не так?

– Ты в этом замёрзнешь, – произносит задумчиво.

– Нет, – отталкиваю Никиту, когда его пальцы снова начинают проверять толщину моей одежды. – Никогда в этом не мёрзла, не буду и сегодня.

– Как скажешь, – говорит легко, но я прямо-таки чувствую, что этот разговор продолжится.

И ведь не скажешь, что я не собираюсь ничего себе здесь покупать, потому что у меня попросту нет лишних денег? Всё потрачено на ненужный подарок, оказавшийся так кстати, да парочку новиночек в гардероб, которые должен был оценить Ярик, но пока что увидел только Марк. Нет, тратить деньги я не буду, постараюсь быть скромнее. И не замёрзну, потому что во время активного отдыха замёрзнуть трудно.

Мы выходим из отеля. Почти сразу натыкаемся на шумную компанию, которая грузится в туристический автобус. У них с собой лыжи и сноуборды, огромные сумки и отличное настроение, о котором они сообщают всем и каждому. Я немного сторонюсь, но Никита врезается в эту толпу, с кем-то здоровается, пожимает руки и проводит меня через хаос как ледокол.

– Они… весёлые, – сообщаю я и улыбаюсь.

– Приезжают каждый год, – сообщает Никита. – Даже не помню, когда встретил их в первый раз. Дочка того парня, – он показывает, но я не могу различить, на кого он указывает, – летом вышла замуж за одного из сотрудников, осталась здесь. Так что на Новый год родни приехало в три раза больше, чем обычно.

– Большие семьи – это хорошо, – произношу с сомнением.

Я об этом ничего не знаю, но смотря на этих людей, могу предположить, что им всё нравится.

– Да. Не всегда, конечно, но в большинстве случаем, – соглашается со мной Никита. – Я вот один в семье, не могу ничего сказать по этому поводу. Мама и… её второй муж погибли давно, – со странной заминкой вдруг посвящает меня в свою жизнь оборотень.

– Мне жаль, – шепчу и прикусываю губу. Ёжусь и совсем тихо признаюсь: – Я тоже одна, родители давно погибли.

– Не плачь, – Никита разворачивается и встаёт передо мной, приподнимает пальцем мой опущенный подбородок. – Мы их уже не вернём, но это и не нужно. Жизнь… она сама решает, как для нас лучше. У меня остался отец. Его одержимость этим местом и… я тоже остался здесь. А ведь будь мама жива, у них могли быть ещё дети, и никто не смог бы заставить меня пустить здесь корни. Я бы уехал и не встретил тебя.

От его слов становится тепло и приятно, но я качаю головой, ударяю Никиту по плечу, толкая идти дальше.

– Не встретил бы меня, встретил кого-то другого, – отвечаю в шутку, потому что слова мужчины кажутся слишком серьёзными.

– Нет. То есть, мог бы, но нет, – он снова легко улыбается, и я отбрасываю странные мысли.

Мали ли, что он хотел этим сказать? Может, я просто неправильно его поняла?

– Где будем завтракать? Ой! А ты уже завтракал? – мне становится чуточку стыдно. – Если да, то я могу вернуться в отель, завтрак входит в стоимость номера…

– Даш, тебе стоит поменьше болтать о глупостях, – Никита обнимает меня и целенаправленно тащит к большому дому из брёвен.

Ужас, да там одно только бревно с меня размером, я его ни обхватить не смогу, ни измерить. Как же это здание строили? Ещё и в три этажа?

– Я не болтаю о глупостях, – недовольно пыхтеть не выходит, я всё время на что-то отвлекаюсь, и когда мы оказываемся внутри гигантской избы, издаю горестный стон: – Только не говори, что это какой-то крутой местный ресторан?

– Не скажу, – улыбается Никита. – Это местный трактир.

– Вот как?

Мы проходим в дверь, и я оказываюсь в какой-то старине. Массивные деревянные столы, лавки, имитация свечей, оленьи головы и мужичок в смешном костюме и белом переднике.

– Никита Константиныч! – вопит он так, что все тут же поворачивают головы в нашу сторону. – Как мы рады вас приветствовать в нашей скромной обители.

– Егорыч, что за шоу? – снимая с меня куртку, спрашивает Никита.

– Так, Машка не пришла. У неё истинный нарисовался. А как мне без подавальщицы с формами? Она же на себя внимание всегда перетягивала, устраивала забавы для приезжих.

– Истинный? – удивляется Никита. – Маша же третий год тут работает. Из приезжих, что ли?

– Из них, – морщится Егорыч, рассматривая меня, принюхивается и расплывается в улыбке. – А ты, Никита Константиныч, тоже…