Блиц бешеной пешки

Жизни воинов шахматной доски

В битве рвались, словно волоски.

Ночь раздумий полна,

Чаша выпита до дна!

Свечи за спиной

Гаснут по одной.

Король и Шут

“Генрих и Смерть”

Глава 1

Женщина, сидящая напротив меня, удивленно посмотрела на колоду Таро.

– А это точно необходимо?

Я слегка удивилась – странный вопрос. Когда ты приходишь на консультацию к тарологу, то глупо ожидать, что расклада не будет. Или речь о чем-то другом?

Внезапное озарение шарахнуло мне в голову, и тут же накрыло чувство стыда.

По телефону она сказала мне что-то вроде: “Мне вас посоветовали”, но я не уточнила, по какому вопросу, сразу решив, что клиент на расклад. А ведь это даже не основной вид моей деятельности!

Вполне вероятно, что Варвара – так представилась моя посетительница – решила воспользоваться услугами организатора мероприятий. Да уж. Ситуация идиотская. И как теперь выкручиваться?

Я нервно рассмеялась и отложила колоду.

– Конечно же нет! Просто карты меня успокаивают…

Господи, какую чушь я несу! Сейчас женщина решит, что я абсолютно неадекватная, если при обсуждении банкета мне требуется теребить что-то в руках. Ладно, Аврора, спокойно. Всегда можно обернуть все в шутку.

Впрочем, лицо дамы было серьезнее некуда. Наверное, шутки тоже не придутся к месту.

– Так, и какое мероприятие у вас планируется? – состряпав такое же серьезное, как и у нее, выражение лица, уточнила я. – И когда?

– Мероприятие? – еще более удивленным тоном переспросила Варвара, и я окончательно перестала понимать происходящее.

Зачем еще ко мне можно прийти по рекомендации? Никаких других услуг у меня, к счастью, пока нет.

– А кто вам меня порекомендовал? – рискнула задать вопрос я, чтобы внести хоть капельку ясности.

– Туров Анатолий Семенович, – с готовностью ответила женщина. – Знаете такого?

– Конечно, – расплылась я в улыбке. – Полковник – мой давний знакомый.

Значит, речь, все-таки о мероприятии. Я не так давно проводила полковнику юбилей, а в ближайшее время планировала то же самое для его супруги. К этой семье я испытывала глубокое уважение и безграничное доверие, поэтому позволила себе слегка расслабиться.

Возможно, Варвара просто немного волнуется. Да и картами этими я ее с толку сбила.

– Он сказал, что вы – блестящий специалист по всякой чертовщине! – вдруг выпалила клиентка и замерла, словно сама испугалась своих слов.

– Прямо так и сказал? – ошалела я и снова потеряла нить разговора.

Не далее, как в прошлом месяце, Анатолий Семенович настоятельно советовал мне перестать соваться в различного рода авантюры и “бросить свои картишки, пока не закрыли за мошенничество”. Не мог он отправить ко мне клиентку на Таро, не мог. Тогда зачем она здесь?

Наконец, я решила сделать то, что следовало сделать еще в самом начале встречи.

– Варвара, давайте познакомимся еще раз, – твердо и уверенно произнесла я. – Меня зовут Аврора Невская, я работаю по двум направлениям, которые не пересекаются. Во-первых, давно веду мероприятия. От детского дня рождения до свадьбы на сотню человек. Цены высокие, но качество еще выше. Во-вторых, недавно я открыла для себя мир Таро и сейчас за символическую оплату практикую расклады. А теперь определимся, какие из моих услуг вам сейчас требуются.

Варвара снова растерялась. Похоже, что она не нуждалась ни в том, ни в другом.

– Понимаете, у меня на работе стали происходить… странности, назовем это так, – наконец, выдавила она. – Я подумала, что вы поможете мне разобраться. Полиция не занимается такими вещами.

Ясности не прибавилось. Но, по крайней мере, стало понятно, что банкет отменяется. Вероятно, полковник решил, что раз я раскладываю карты и вижу странные пугающие сны, то заодно могу разговаривать с призраками и чистить карму свечами и заговорами. Всего лишь небольшое недопонимание.

Для собственного спокойствия, надо узнать подробности. Карты неплохо разбираются со странностями, так что я могу попробовать помочь Варваре.

– А можно подробнее – какими именно – такими вещами? Я думаю, если вы оказались в запутанной ситуации, то карты могут дать ответы на сложные вопросы, но решение будет за вами, – предложила я.

– Знаете, я не уверена, – пожала плечами Варвара. – Но вам виднее. Дело в том, что я работаю в краевом бюро судебно-медицинской экспертизы. У нас довольно большой штат сотрудников. Конкретно я занимаюсь вскрытием тел, на которых первично не обнаружено признаков, извините за прямоту, убийства. Чаще всего это несчастные случаи, но бывают и самоубийства. Моя задача – определить, точно ли это не преступление.

Я кивала, пока не совсем понимая, чем могу помочь. Но холодок уже подкрался и побежал по спине, а мурашки покрыли кожу рук.

– По роду работы, я часто нахожу внутри тел разные необычные предметы, которых там быть не должно. Что-то люди проглатывают, что-то… Ммм, как бы выразиться поделикатнее? Помещают с другого входа. Понимаете, о чем я?

Я слегка покраснела от догадки. Да, истории о том, с какими жалобами иногда поступают в приемное отделение, я читала в интернете. Жаль, что смелые эксперименты иногда приводят к увечьям и даже к смерти.

– Так вот, совсем недавно я обнаружила самую странную находку…

Варвара глубоко вдохнула и выдохнула сквозь плотно сжатые зубы, отчего ее лицо приняло болезненное выражение боли и страдания. Было очевидно, что рассказ вызывал у нее целую бурю эмоций, но она изо всех сил старалась вести себя обыденно.

– Впрочем, я, пожалуй, начну с момента, на который вначале не обратила внимания, а уж потом…

Я невольно залюбовалась ею. Простое симпатичное лицо без макияжа выглядело свежо и ухоженно, несмотря на то, что женщине было явно за сорок. Безупречно окрашенные в каштановый цвет волосы были собраны в аккуратный низкий пучок. Ясные голубые глаза в окружении темных ресниц завораживали глубиной, а губы, которые она периодически сжимала, были искусно подкорректированы хорошим косметологом.

Мелькнула мысль попросить контакты этого чудо-мастера, который не испортил филлерами ее природной красоты. Мне давно хотелось попробовать сделать что-то подобное, хотя особой необходимости в этом не было, да и страх превратиться в губастую пародию на саму себя тоже не отпускал.

Я отогнала совершенно неуместные мысли и сосредоточилась на рассказе Варвары.

У каждого есть свои устоявшиеся привычки. Кто-то приходит с работы и первым делом идет в душ, кто-то включает музыку, кто-то ложится и смотрит в потолок с полчаса, чтобы успокоить в голове мысли.

Варвара же начинала свои выходные с того, что возвращалась на такси, но не шла домой сразу, а заходила в небольшой торговый центр возле дома.

Там она неизменно покупала себе свежую выпечку в пекарне. Чаще всего – пару свежих круассанов, иногда меренги, гораздо реже – что-то более плотное вроде кексов или сочней. Пекарни сменяли друг друга, но круассан всегда остается круассаном, кто бы его ни выпекал.

Традиция была нерушимой на протяжении десяти лет, не меньше. Может и больше.

В то утро в начале ноября Варвара вышла из такси и направилась в торговый центр, заранее предвкушая, как вонзит зубы в мягкую выпечку, сидя в любимом кресле дома. Но дойти до крыльца не успела.

Дорогу ей перегородила нищенка.

В этом не было ничего удивительного. Попрошайки нередко терлись возле входа в магазин в надежде поживиться мелочью. Чаще всего Варвара бросала мелкую купюру, даже не глядя на бедолагу.

Да и они в лучшем случае бормотали вслед какие-то слова благодарности, а то и вовсе кивали. Но в этот раз нищенка стала хватать Варвару руками и кричать ей в лицо:

– Шах и мат! Шах и мат!

Варвара стала отбиваться.

Не очень-то приятно, когда тебя трогают грязными руками. А уж если ты работаешь в медицине, то лучше других понимаешь, какую опасность несут в себе такие близкие контакты. Особенно, когда идешь за круассаном.

Но после смены голова была мутная, поэтому получалось плохо. Нищенка продолжала хватать Варвару и что-то кричать ей в лицо, потом она что-то шептала, бормотала… Ни один прохожий не помог женщине. Никто не вмешался, хотя все видели, что происходит что-то крайне неправильное.

Кое-как избавившись от навязчивой попрошайки, Варвара прошла в любимую пекарню, но голова заболела так сильно, что она не смогла ничего выбрать – от одного вида выпечки к горлу поднималась тошнота. Пришлось вернуться домой с пустыми руками.

Дома была дочь. Она сидела перед телеком и с интересом смотрела какое-то кино.

– Привет, – поздоровалась Варвара. – Как вы тут?

– Нормально, – пожала плечами девочка. – Вот решила посмотреть сериал. Наши все уже видели. Про шахматы. Тут девчонка играет в шахматы круче всех в мире, короче, она гений…

Варвара даже не слушала, просто кивала. Сериал, так сериал. Голова гудела так, что ей было совершенно все равно. Все живы и здоровы – слава богу. А как они развлекаются – дело десятое.

Приняв душ и выпив таблетку, Варвара рухнула в кровать и уснула.

К вечеру она выспалась и успела забыть об утреннем происшествии, однако умная колонка разбудила ее совершенно нетипичной песней:

“Шах и мат —

Генрих рад!

Он – король

На белом коне.

Как всегда,

При дворе

Равных нету мне!”

Никто никогда не слушал подобной ерунды дома, поэтому странный выбор колонки слегка озадачил. Варвара просто приказала включить Вивальди и постаралась выкинуть из головы эту чушь.

Выходные потянулись своим чередом.

В начале прошлой недели Варвара Валерьевна вышла в свою рабочую смену. До обеда она дала несколько заключений по телам, которые привезли накануне ночью, успела поругаться с лабораторией по поводу исследований образцов, замоталась с новопривезенными и к вечеру уже валилась с ног от усталости. Но расслабляться было рано – рабочий график велел оставаться на месте до утра.

Работать сутки через двое – удобно, но очень утомительно. Лет десять назад молодой организм справлялся с нагрузкой легко, но после сорока стал бунтовать. Тем не менее, нового пациента она определила на стол сразу после поступления.

Молодой мужчина разбился на мотоцикле, что не вызывало удивления – в начале ноября дороги становятся очень опасными. И все же требовалось соблюсти все необходимые формальности – установить, что именно послужило причиной смерти.

Элементарно, он мог умереть еще до аварии. Банальный инсульт или инфаркт даже в таком возрасте – не такая уж и редкость в современном мире, полном стрессов.

А еще он мог быть пьян. Или отравлен любым другим веществом, притупляющим реакцию.

Личность устанавливать не требовалось – документы на имя Карасева Дениса Викторовича тридцати шести лет от роду обнаружились в кармане его куртки. Больше ничего примечательного с собой он не вез. В одежде.

Зато в желудке обнаружилась небольшая полупрозрачная нерастворимая капсула, какие Варвара встречала неоднократно – подобные использовали при транспортировке наркотиков. Часто именно такая капсула, разорвавшись, становилась причиной мучительной, но быстрой смерти. Только вот их не возили по одной. Впрочем, это могла быть последняя – не успела выйти.

Ее следовало передать в лабораторию для исследования вещества, но, приглядевшись, Варвара поняла, что внутри вовсе не порошок.

Аккуратно вскрыв капсулу, она обнаружила маленькую сувенирную шахматную фигурку – пешку. И записку.

“Сыграем?” – интересовался некто.

Это было странно, но Варвара лишь хмыкнула – ко всякому привыкаешь, поработав в подобном месте пару десятков лет. Находку она передала в лабораторию, отметив, что существует высокая вероятность самоубийства.

Вряд ли Денис Викторович решил просто так закусить пешкой и запиской странного содержания. Прямых указаний, кому было адресовано предложение поиграть, не было, поэтому Варвара продолжила свои манипуляции с телом, оставив загадки следователям. Если кто-то вынудил парня “играть” в такие игры, то должен понести наказание.

Больше ничего особенного Варвара не обнаружила. Если бы не странная находка в желудке, то она смело назвала бы это несчастным случаем. Так бывает – не справился с управлением и влетел в столб.

– И чем же я могу быть вам полезна? – растерялась я. – Я не расследую самоубийства. Я вообще работаю только по прямому запросу живых клиентов.

– Это не конец истории, – поморщилась Варвара. – Следующая моя смена наступила через два дня. Я успела уже забыть и этого Дениса, и эту пешку. Можете себе представить, сколько всего я насмотрелась после него? Пешка и пешка, не моя забота. А вот к вечеру следующей смены мне привезли еще одного мужчину.

Константин Сергеевич Гареев тридцати семи лет поступил прямиком из больницы, где ему пытались помочь, но увы – травмы оказались несовместимы с жизнью.

Тупая черепно-мозговая травма привела к субдуральной гематоме, но, кроме этого, несколько его шейных позвонков оказались сломаны. Так же обнаружились переломы ребер, множественные следы ушибов и ссадины на руках.

– Драка? – предположила я. – Или падение с высоты?

– Скорее, второе, – кивнула Варвара. – Вы интересуетесь судебной медициной?

– Нет, – смутилась я. – Так, фильмы иногда смотрю.

– Вы совершенно верно подметили – такие травмы характерны для падения. Смотря, как тело развернется – иногда удар приходится на нижние конечности, иногда – на голову. Но тут оказался случай поинтереснее – парень упал с лошади на глазах у десятка свидетелей, запутался в стремени и ударился сначала о барьер, потом попал под копыто. Есть запись с камер – однозначно не самоубийство. Вроде, ничего примечательного, да?

– Ну, кроме того, как он вообще оказался на лошади, – пожала плечами я.

– Это тоже не секрет. Он был конником – тренировал лошадей, спортсменов, сам участвовал в соревнованиях. В общем, жил лошадьми и смерть принял “от коня своего”. Знаете, что я обнаружила у него в желудке?

Холодок снова пробежал по спине, и я слегка дернулась.

– Неужели, снова пешка?

– Нет, – поджала губы Варвара. – Но направление мыслей верное. В его желудке я нашла точно такую же капсулу, но внутри была фигурка шахматного коня. В записке было: “Твой ход”.

Она замолчала, и я поняла, что моя челюсть неприлично отвисла. Вот это поворот!

– Понимаете, – быстро продолжила она, прервав неловкую паузу. – Если пешку можно было списать на дурацкую предсмертную шутку, то здесь все было уже более продуманно. Во-первых, конь.

– А что, если это тоже было самоубийство? – перебила я. – Решил обставить все театрально – мол, конь, как орудие, и конь, как намек. Мало ли, кто как хочет уйти из жизни? Разве опытный конник мог просто свалится с лошади? А вот притвориться, будто падает, мог.

– Исключено, – помотала головой Варвара. – Там свидетели – такие же профессионалы. Падения не редкость для них, они могут отличить реальность от постановки. Но давайте допустим, что такое может случиться. Вот только как быть с тем, что двум разным людям пришла в голову мысль о том, чтобы глотать шахматы и записки?

– Да, вот это действительно странно, – кивнула я. – Возможно, они были знакомы и… Да, глупо. Зачем этот спектакль ценою в собственную жизнь?

– Это, кстати, все еще не конец истории, – вздохнула Варвара. – Через два дня я снова вышла на работу. Это было позавчера. Не буду рассказывать, с каким ужасом я вскрывала каждый новый желудок, пока не обнаружила то, чего так боялась.

В этот раз долго ждать не пришлось.

Тело Евгения Андреевича Шабанова привезли в обед. Тридцативосьмилетний старший лейтенант полиции погиб прямо на рабочем месте. Утром при получении табельного оружия он сделал роковую ошибку и не все проверил, прежде чем снимать пистолет с предохранителя.

Существует целая процедура по приемке и сдаче оружия. За этим строго следят, как раз во избежание травм. И Шабанов никогда не пренебрегал техникой безопасности. По крайней мере, ранее никто за ним не замечал безответственности.

Но в этот раз что-то пошло не так. Он покрутил пистолет в руках, зачем-то дунул в ствол, а потом раздался выстрел.

– Господи, какой кошмар! – вырвалось у меня.

– Кошмар в том, что в желудке Евгения Андреевича я нашла такую же капсулу. Не буду вас томить – там оказалась фигурка слона.

– Слона? – удивилась я. – При чем тут слон?

– Вопрос очень верный, – подняла указательный палец вверх Варвара. – Мне пришлось залезть в интернет, но разгадку я нашла сразу. Дело в том, что шахматный слон имеет несколько других названий. Одно из них – офицер.

– О, – протянула я. – Тогда все логично, но от этого не менее странно. А записка была?

– Куда без нее? – вздохнула женщина. – “Где же защита?” Знаете, завтра моя новая рабочая смена, и я впервые за все эти годы хочу сказаться больной и не идти.

– То есть, вы уверены, что это связано непосредственно с вами?

– А есть другие варианты?

Вариантов у меня не было. Вообще, вся эта ситуация была совершенно не по моему профилю, но внезапно я ощутила какое-то волнение. Может, сама судьба привела ее именно ко мне?

Хотя нет. Это был Туров. Кстати, а он тут каким боком?

В моей голове стали возникать обрывки вопросов. Казалось, в них совсем не было системы, но я уже знала – это просто поток информации, который я пока не в состоянии выразить доступными мне средствами. А стоит немного замедлиться, и я смогу облечь их в разумную форму.

Правильно поставленный вопрос уже содержит в себе половину ответа.

Непонятно, смогут ли в этот раз мне помочь карты. Но уж если Туров меня порекомендовал, то…

– Итак, Варвара, давайте разбираться подробнее! – выпалила я.

***

– Вы мне поможете? – с надеждой произнесла клиентка. Теперь я могла ее так называть.

– По крайней мере, я постараюсь разобраться с этой, как выразился полковник, чертовщиной. Ведьма я или как?

Я ободряюще улыбнулась, надеясь, что Варвара оценит шутку, но она совершенно серьезно кивнула и спросила:

– Сколько будут стоить ваши услуги? Как у вас вообще – почасовая оплата или по факту выполненных работ?

Вопросы поставили меня в тупик. Почему-то об этом я не подумала, а ведь первейшим требованием ко всем практикам является энергообмен. В ответ на мои услуги люди должны что-то дать.

Обычно в современном мире все измеряется деньгами. Деньги – самый удобный и универсальный вид энергии, как ни крути.

Хорошо, когда они есть. Плохо, когда с деньгами туго – приходится выкручиваться и предлагать миру что-то другое в обмен на нужные блага. Иногда, если попытаться схитрить, можно поплатиться здоровьем или удачей. Вселенная возьмет свое.

Мне не хотелось бы обрекать Варвару на еще большие неприятности, поэтому я крепко задумалась. Сколько стоит работа “специалиста по чертовщине”? Прайса у меня нет.

Хуже того, я пока даже не знала, в чем будет заключаться моя работа. Что от меня требовалось? Узнать, почему вдруг три мужика решили в свой последний земной день поесть шахмат? И как с этим связана моя клиентка?

Единственное, что я могу хоть как-то оценить – это расклад.

– Давайте так, – предложила я. – Сейчас я делаю платный расклад на вашу жизненную ситуацию. А что последует за этим, вы оцените уже по факту. На ваше усмотрение.

– Это очень размытая формулировка, – нахмурилась клиентка.

– Это очень неоднозначное дело, – парировала я. – Многие эзотерики берут донейшен. Так называемая оплата “по сердцу”. Если сочтете, что мои результаты стоят один рубль, значит, большего они не стоят. Но в разумных пределах и по вашим возможностям. Плюс дополнительные расходы – с вас.

– Хорошо, – кивнула Варвара. – Рубль – это вы зря, конечно. Я – бюджетник, а не бизнесмен, но на ногах стою крепко. Так что…

– Это просто пример, – успокоила я. – Не хотела вас обидеть.

– Извините, – зачем-то произнесла женщина, и мне стало неловко.

Я быстро схватила колоду и попыталась настроиться на Варвару. Мы провели уже достаточно времени за разговором, поэтому я почти сразу почувствовала желание начать.

Карты стали ложиться на стол одна за другой. Руки привычно выполняли свою работу, а мозг продолжал генерировать вопросы. Наконец, последняя карта заняла свое место в раскладе, и я сосредоточилась на толковании.

Жизнь Варвары Валерьевны Вавренчук развернулась передо мной, как на ладони. Классическая “хорошая девочка” с классическими требовательными родителями, влияние которых до сих пор не “выветрилось”. Никаких серьезных потрясений в прошлом, все стабильно, спокойно и ровно.

– С супругом разошлись? – предположила я, потому что мужская фигура маячила гораздо дальше, чем должно было быть в крепкой семье.

– В процессе, – мрачно улыбнулась Варвара. – Мы давно не живем вместе, но официально не разведены, да и с детьми он общается хорошо.

– Но привязаны они больше к вам.

– Я же мать, – пожала плечами женщина. – Они и должны быть привязаны ко мне. Правда, сыну уже девятнадцать, он почти вышел в самостоятельное плавание. А вот дочери – всего пятнадцать. Она еще в том возрасте, когда нужна мама.

– Мама в любом возрасте нужна, – тяжело вздохнула я.

– И не говорите, – согласилась с таким же тяжелым вздохом Варвара. – Ну так что там еще? Что-нибудь интересное видите?

– Не уверена, – пробормотала я, вглядываясь в карты. – Я под впечатлением от нашей беседы. Слишком предвзято могу трактовать вполне невинные сочетания. Давайте, я позже посмотрю со свежей головой? Заодно покажу расклад своей наставнице. Она очень крутой специалист. Лучший в городе.

– Да без проблем, – легко согласилась клиентка.

– Но на всякий случай, проявите осторожность, – предупредила я. – У вас не все благополучно с отношениями. Месть, злость… Ничего конкретного, просто общий фон довольно тяжелый. Может, обидели кого-то?

– Не думаю, – задумалась клиентка. – Я не очень общительна. Да и к моей профессии отношение… Сами понимаете.

– Понимаю, – кивнула я. – Профессия благородная, но пугающая. Люди склонны к предрассудкам. Но могу вас заверить – вы идете своим путем. Не сомневайтесь, ваша жизнь сложилась именно так, как и должна была. Кстати, видите вот эту карту?

Я ткнула пальцем, и Варвара с интересом глянула, куда я указала.

– Она довольно далеко сейчас от вас, но это хороший знак. Когда она выпала мне, я встретила весьма достойного мужчину. Так что, право на женское счастье у вас никто не отнимал.

– Получается, все будет хорошо, и можно не переживать из-за этих… странностей?

Я ткнула пальцем в другую карту.

– Вот из-за этого переживать можно. Карта довольно неоднозначная, сложная и неприятная. Радует то, что это лишь один из возможных вариантов. Смотрите, если провести прямую от вас до этого прекрасного мужчины, то мы увидим, что эта крупная неприятность почти стоит на пути. Почти – это не приговор. Но если нам удастся ее устранить…

Я для наглядности убрала карту и продолжила:

– То препятствия исчезнут.

– Обнадеживает, – усмехнулась Варвара.

Я достала телефон и сделала снимок.

– Поизучаю позднее. А теперь давайте попробуем разобраться с вашими шахматами. Как вообще вышло, что Туров вас отправил ко мне? Почему сам не занялся расследованием? Точнее, не поручил это дело своим ребятам?

– А никакого дела нет, – развела руками Варвара. – Мы не относимся к полиции, но тесно сотрудничаем с ними. Все дела, где есть хоть какой-то намек на криминал, передаются в органы, а дальше уже не наша забота. Моя задача – дать заключение. За него я несу ответственность по закону, поэтому каждый мой отчет выверен до буквы. Поверьте, я знаю свою работу.

Я кивнула. Варвара производила впечатление уверенного в себе профессионала, а такие вещи я чувствовала и без всяких карт.

– Так вот, дело возбуждается в том случае, если есть кого искать. Убийцу, например. Или того, кто подтолкнул к самоубийству. Но что мы имеем? Три несчастных случая. Самоубийство первого – под вопросом. И то – только из-за послания. Второй погибший – несчастный случай. Третий – халатность. По третьему идет служебная проверка, но я же его обследовала – чист, как стекло! Ни наркоты, ни алкоголя, ни лекарств. Здоров, как бык. С его сердцем мог бы лет сто прожить. По данным последней медкомиссии – психически совершенно стабилен.

Я немного помолчала. Ситуация была тупиковая. Если уж органы отступились, то что сделаю я?

– Так. А почему Туров решил, что я могу вам помочь?

Варвара смутилась, но взяла себя в руки.

– Мы с Анатолием Семеновичем знакомы довольно давно. Тогда полиция еще была милицией, а он еще не был полковником. Но, благодаря моим экспертизам, он раскрыл не одно дело, и так сложилось, что общаемся мы довольно дружески. Собственно, поэтому он немного помог мне неофициально, но твердо заявил, что никакой иной помощи от органов не будет.

– Но у них, по крайней мере, есть полномочия! А я – никто…

– Анатолий Семенович сказал, что вы занимаетесь магией и прекрасно разбираетесь в разного рода мистике.

Если я в чем-то и разбиралась, то в том, как заставить сотню человек весело провести время, но мистики в этом не было совсем. Скорее, это был профессионализм. И Турову это было отлично известно.

Что же до карт, то у меня определенно получалось с ними общаться, но это, опять же, не было связано с мистикой. Да и лучшей в этом деле я пока не стала.

– Почему вы думаете, что в этом деле есть мистика? – вдруг спросила я. – Пока я вижу только совпадения. Да – немного странные, если не сказать – жуткие. Но ведь несчастные случаи происходят ежедневно.

– Происходят, – кивнула Варвара. – Но вот с шахматами в желудках я сталкиваюсь впервые за свою довольно солидную карьеру.

Я совершенно не представляла с чего начать. Шахматные фигурки имели какое-то значение, но для кого?

– Почему вы решили, что эти фигурки связаны с вами? – спросила я напрямик. – Вам кто-то угрожал? Или вы хорошо играете в шахматы? Или знаете того, кто хорошо играет?

– Вообще не играю, – помотала головой клиентка. – Знаю в общих чертах правила, ну вроде того, что конь ходит “прыг-скок и вбок” или “буквой гэ”, но не более. И знакомых шахматистов у меня нет. По крайней мере, никто этим не хвалился.

– Так может, эти фигурки были не для вас? Может, они были важны погибшим?

– Вы глотаете несъедобные, пусть и важные для вас, вещи?

– Я это я. Не глотаю, но…

– Я не знаю, почему это происходит именно со мной. Почему именно в мою смену? Никому из моих коллег не попадались шахматы. Ни сейчас, ни когда-либо. А эти записочки? Похоже на какой-то диалог, в который меня пытаются втянуть. Вот только что я должна на это ответить?

Она была права. И нечего было возразить, хотя я все еще пыталась зацепиться за какое-то логичное объяснение. Но все это настолько не вписывалось в мою привычную картину мира, что даже мистику к этому притянуть не получалось.

– А эти мужчины точно не стали жертвой убийства? – рискнула уточнить я, очень надеясь, что мой вопрос не оскорбит профессионала.

– Понимаю к чему вы клоните, – медленно кивнула Варвара, ничуть не обидевшись. – Если бы это были убийства, то и речи о мистике не шло бы. Некий злодей сначала скармливает капсулы с посланиями своим жертвам, затем зверски расправляется с несчастными, а полицейские и судмедэксперты ломают голову над тем, что же это больное чудовище хотело донести. Но нет. Я уверена, что погибшие не были убиты. Тела и свидетели говорят о том, что в момент смерти они были трезвы, здоровы, и им никто не угрожал, не говоря уж о том, чтобы причинить прямой вред.

Да уж. Частный сыщик из меня отвратительный. Наверное, невозможно задать более глупый вопрос судмедэксперту. Конечно, она уверена, что это не убийства, иначе настояла бы на том, чтоб дело расследовала полиция.

Да и Туров не пустил бы это на самотек. Работы у них много, но серийные маньяки это ведь не кража мобильника.

– А они не состояли в какой-нибудь секте, допустим? – предположила я. – Может, посещали одну и ту же организацию. Понимаю, что звучит, как бред, но может все члены их общества должны съедать какие-то несъедобные вещи в знак своей преданности. А то, что именно трое этих мужчин погибли уже тянет на совпадение.

– Эту версию как раз проверил Туров. Увы, они даже не были знакомы. Жили в разных районах, работали в разных местах, учились в разных школах и даже ходили в разные детские сады. Да, даже это проверили. На этом он сложил полномочия.

– Нда, ничего это нам не дает, – протянула я. – И вам эти люди незнакомы?

– Ни один, – уверенно ответила она. – Ко мне они никак не относятся.

– Но тела с шахматными посланиями достались именно вам, – напомнила я. – Кстати, а какого цвета были фигурки?

– Все черные, – резко ответила женщина. – Вот такая чертовщина!

– Скорее, он играет белыми, – пробормотала я.

– Кто? – удивилась Варвара.

– Тот, кто эту игру начал, – ответила я. – Я не думаю, что это действительно мистика. Скорее всего, мы имеем дело с человеком. С живым и хитрым негодяем, который придумал, как через трех невинных людей напугать вас. Карты, к сожалению, не могут подсказать, есть ли у вас враги. Точнее, у вас есть враги, но это не какой-то определенный человек, а, скажем так, абстрактная группа людей, типа коллективного бессознательного. Некая общность. Рискну предположить, что это преступники, которых вы помогли поймать.

– Ну да, не без этого, – согласилась Варвара. – К счастью, они не знают меня лично, иначе давно бы убили.

– Но их чувства к вам не скрыть. Из-за этого я не могу увидеть, есть ли у вас какой-то недоброжелатель более конкретный.

– Не думаю, – пожала плечами женщина. – Вряд ли. Я же говорила, у меня кроме работы и семьи ничего нет. Мужчин у подруг не уводила. Да и не у подруг тоже. Сердец никому не разбивала. Родственники – вполне адекватные люди. Конфликтов на работе не припомню. Бывает, ругаемся с лабораторией, но это рабочие моменты. Потом с ними же вместе чай и пьем. Жизнь сейчас как раз вошла в ту самую зону комфорта, которую не хочется покидать. Материальная стабильность, почти самостоятельные дети, сама еще в полном здравии и полна сил, работа, опять же, не настолько напрягает, чтобы ее ненавидеть. Устаю, но отдыхаю же.

– Да, это я вижу, – снова вполголоса пробормотала я. – А что, если кто-то из лаборатории настолько обиделся, что с вами чай-то попил, а зло все же затаил. Теоретически, они могли вам как-то подсунуть эти фигурки? Ну скажем, затолкать их как-то внутрь ваших пациентов?

– Если бы я нашла их во рту…

– Понимаю, что мертвые не глотают, – невежливо перебила я, но мне не хотелось показаться совсем уж дурой. – Я имею в виду, ваши коллеги могли очень аккуратно их продвинуть по пищеводу до самого желудка, как трубочку на зондировании. Да хоть такой же трубочкой. Но я думаю, что у вас есть и другие инструменты.

Варвара задумалась. Наверное, такая простая мысль не приходила ей в голову. А ведь это многое объяснило бы.

– Знаете, – наконец выдавила она. – Я сейчас даже не о бюро подумала. А ведь вы совершенно правы – они могли проглотить капсулы не совсем самостоятельно. То, что не было никаких явных повреждений, говорит о том, что насильно их никто не толкал. Есть ряд признаков, указывающих на то, что кто-то затолкал в рот или в глотку что-то силой. Их не было, и я решила, что они сделали это сами. Но ведь хороший лаборант или эндоскопист проводит такие тонкие манипуляции, что даже следов не остается. Правда, они работают с живыми людьми.

– Ну, зато мертвые не сопротивляются и рвотного рефлекса у них нет, – стала я упирать на свою версию.

Не то чтобы мне сильно хотелось доказать свою правоту, но это была хоть какая-то зацепка. И это полностью подтверждало теорию о том, что мистика тут не при чем.

– Да, вы правы, – кивнула Варвара. – Такая вероятность есть. Вряд ли конкретно в бюро. Тела почти сразу после поступления были у меня. Я не люблю надолго затягивать. Но ведь они все прошли через реанимацию!

– Даже тот, кто застрелился? – на всякий случай уточнила я.

– Даже в таких случаях некоторые реанимационные мероприятия проводятся. Знаете, человек, парадоксально, и хрупок, и живуч одновременно. Иногда умирают, споткнувшись на ровном месте, а иногда выживают, потеряв половину мозга. И живут не хуже других. Ну разве что чуточку. Но ведь живут!

– Значит, как минимум у врачей скорой была возможность что-то сделать с пациентом до того, как отправить в морг?

– Да, – подтвердила клиентка. – Определенно, да. На скорых работают очень хорошие спецы. У них широкий профиль и постоянная практика. Это вам не рафинированные феечки из частных клиник. Смешно, но однажды мне пришлось самой брать кровь из вены! Медсестра по две дырки в каждой руке мне проделала, аж психовать начала, мол, вены у меня не видно! А что там видеть?

Она вытянула руки вперед, показывая мне, какие у нее замечательные вены. Я в этом не разбиралась, поэтому с умным видом кивнула.

– Пришлось отобрать у нее вакутейнеры и сделать все самой и с первого раза. Признаюсь, даже почувствовала злорадство. Хотя она не виновата – малолетка без опыта. Сколько там у них пациентов в день? Едва ли десяток. Это не районная поликлиника, где и сотня за смену – не предел. Там медсестры не такие ласковые, зато дело свое знают и в вену попадают с размаху.

Я внутренне согласилась с ней. Давно предпочитаю частную медицину из-за отсутствия очередей и хамства, но сдавать кровь у них – мучение. А вот в обычной районной поликлинике с обшарпанными стенами вся процедура занимает пару минут и даже синяка не остается.

– Так что, да, такой вариант можно рассмотреть, – продолжила Варвара. – Анатолий Семенович был прав. Вы – настоящий профессионал!

Я смутилась:

– Да бросьте, я еще ничем не помогла. Это даже не ниточка, а просто предположение. Если всех троих забирала одна бригада скорой, то они могут быть замешаны. Или хотя бы один из бригады был на всех трех вызовах. Кстати, это может объяснить и то, что капсулы попались именно вам – смены могли совпасть.

– Я займусь этим вопросом. Эти данные мне могут предоставить. В крайнем случае, еще раз попрошу Турова, чтобы он надавил. Согласитесь, это уже хороший повод подключить полицию?

– Да, думаю, да, – кивнула я. – Но лучше попробуйте сначала через свои связи, а то полиция не любит, когда их дергают попусту. Вдруг мы взяли ложный след?

– Ну хоть какой-то взяли, – вздохнула клиентка. – Я уж думала, что я умом тронулась.

– А, вот еще что, – вспомнила я. – Вы постарайтесь не поднимать шума, когда будете выяснять, кто забирал погибших мужчин. Мало ли, спугнем нашего злодея.

– Постараюсь действовать тихо, – пообещала Варвара.

Глава 2

После ухода Варвары я первым делом снова взялась за колоду. Совершенно неважно, верит моя новая клиентка картам или нет, я неоднократно убеждалась, что лучшего помощника и советчика не найти.

Да, многое зависит от трактовки. И да – прямой ответ они не дадут, но предостеречь или подкинуть подсказку вполне способны. Главное – разглядеть ее.

В любом случае, расклад внесет ясность, насколько ситуация тревожна.

В прошлый раз, когда я по своей глупости взялась помогать несчастной клиентке с поиском ее пропавшего мужа, я прекрасно видела, что карты кричат об опасности мероприятия, но истолковала это, как знак того, что мужчина попал в крупные неприятности.

Впрочем, ничего плохого со мной не случилось. Но то, что я позволила обвести себя вокруг пальца – непростительная оплошность.

Так и сейчас, Варвара вполне может разыгрывать меня. Весь ее рассказ – сплошной бред, который тянет на какой-то развод. Возможно, это происки конкурентов. Щупают рынок? Пытаются выведать какие-то секреты? Или просто собирают компромат, чтобы выложить в интернете свои “разоблачения”?

С другой стороны, она пришла по рекомендации Турова, а он подобным идиотизмом не страдает, если я не ошибаюсь. Хотя, ее слова о знакомстве с Туровым еще нужно проверить. Действительно ли у него есть такая знакомая дама, которая столкнулась с цепочкой страннейших событий.

Но это можно сделать и позже. Что тревожило меня в данный момент, так это то, стоит ли вообще связываться с этим расследованием.

Моя работа – если можно назвать это работой – делать расклады и рассказывать людям, что они означают. Где-то я могу советовать, где-то предпочитаю излагать факты и оставлять решение на совести клиента. Где-то предпочитаю промолчать о том, чего пока знать не следует, дабы не нарушить ход событий.

В раскладе Варвары я не увидела ничего противоречивого и настораживающего. Обыкновенная жизнь обыкновенной женщины. Свои взлеты и падения, свои победы и поражения.

Возьми любую случайную женщину на улице, и получишь приблизительно такую же картину в восьми случаях из десяти. У кого-то больше проблем, у кого-то меньше, но в целом мы все удивительно гармоничны по части черного и белого.

Совершенно несчастных людей очень немного, как и совершенно счастливых. Большинство болтается посерединке, время от времени прибиваясь к какому-то из полюсов только лишь для того, чтобы оттолкнуться и плавно полететь к противоположному.

Это и есть жизнь. И моя такая же.

Вот только шахматные фигурки внутри тел погибших мужчин не вписываются ни в одну картину мира. И прежде чем размышлять, как они туда попали, неплохо бы понять, а действительно ли они там были.

Поразмыслив, я пришла к выводу, что вариантов всего три.

Первый – самый простой. Варвара – засланный казачок от конкурентов или хейтеров. Либо сама любитель подобных развлечений. Она слепила дурацкую легенду о том, что находит какие-то таинственные послания, и теперь ходит по всем тарологам города, чтобы потом опозорить нас на весь мир.

Возможно, посещает и экстрасенсов, и гадалок. Наверняка, попадаются шарлатаны, предлагающие снять порчу или поговорить с духами погибших, чтобы пролить свет на ситуацию. Варвара все тщательно фиксирует. Ну а потом она подготовит целый фильм о том, как эзотерики разводят людей на деньги.

В этом случае, мне стоит просто больше доверять картам и не пытаться помочь ей сильнее, чем я могу. А можно и подыграть – честно и отчетливо объявить, что Таро не может ничего сказать по делу.

Ведь именно это я и увидела в раскладе.

Есть и другой вариант. Сложный и неприятный.

Варвара больна. Возможно, недавно, поэтому она об этом не знает. Или знает, но оценить свое состояние не может. Осенью у таких людей период обострений. И вот, насмотревшись в своей лаборатории на трупы, она придумывает себе таинственную шахматную историю и разыгрывает пьесу по ролям. Сама подкладывает фигурки, сама их находит, сама пугается.

Вряд ли она осознает все это. Тогда ее надо лечить. И тут я тоже ничем не могу помочь. Разве что открыть ей глаза на то, что она нуждается в помощи специалиста.

Но и в этом случае результат никто не гарантирует. Она просто развернется и пойдет дальше, а там нарвется на шарлатанов, которые за деньги будут вешать лапшу на уши и снимать несуществующее проклятие, пока несчастная женщина не сойдет с ума окончательно и не сделает что-то непоправимое.

И третий вариант – самый сложный. Варвара говорит правду – она действительно находит в телах шахматы и записки, которые кто-то туда подкладывает совершенно невероятным образом.

Но прежде чем думать о деталях, надо выбрать, какой из вариантов подходит мне больше всего.

Я выложила несколько карт и напряженно на них уставилась. Посередине красовалась Колесница – отличный знак, если не брать в расчет то, что рядом с ней улеглась не самая позитивная, но хотя бы не слишком сильная карта из младших арканов.

Что ж, дело простым не будет, но опасность мне вряд ли грозит. Мелкие проблемы не в счет.

Я решительно собрала карты со стола, поблагодарила колоду за помощь и отправилась звонить Турову.

Полковник ответил быстро, но сразу предупредил, что времени у него в обрез.

– Я постараюсь в двух словах, – пообещала я. – Ко мне обратилась ваша знакомая – Варвара…

– А, все-таки обратилась, – мрачно протянул полковник. – Не ожидал.

– Так вы же и посоветовали, – возмущенно откликнулась я. – Она мне так сказала.

– Посоветовал, – согласился Туров. – А что мне оставалось? Куда ей с этими шахматами? В шахматную федерацию?

– Хотя бы туда, – хмыкнула я. – Почему именно ко мне?

– У меня, к счастью, других знакомых колдуний нет.

Так и думала. Туров просто собрал в кучу всех, кто занимается тем, чему нет научного объяснения.

– Я не колдунья, – поправила я. – Я таролог. Никакой магии, только архетипы и психология… Ладно, это неважно. Я хотела спросить – это правда? То, что она мне описала. Вся история выглядит, мягко говоря, нереально. Прежде, чем я возьмусь “колдовать”, хотелось бы убедиться, что не получится, как в прошлый раз.

– Рекомендации, значит, нужны? Ну давай, излагай, что она тебе наговорила.

Я пересказала все, что узнала от Варвары, периодически заглядывая в бумажку с пометками. Анатолий Семенович подтвердил все от первого слова до последнего и заверил меня в полном психическом здоровье Вавренчук, а также в том, что она никогда не “маялась дурью” вроде розыгрышей и разоблачительных репортажей.

В самой истории с шахматами он не нашел состава преступления, но согласился, что странностей в деле более, чем достаточно. Но ничем объяснить эту цепочку совпадений не смог. Этим и аргументировал то, что отправил ее ко мне.

– А куда еще мне надо было ее послать? Глотать шахматы перед смертью закон не запрещает, поэтому ни на преступление, ни на правонарушение это не тянет. А то, что ей попались именно черные фигурки и именно в этих телах… Откуда мы знаем, сколько живых людей сейчас ходят с такими же фигурками? Может, у молодежи новый прикол такой. Ты же у нас молодежь? Вот и пошарь по вашим этим тикитакам. Черт знает что взбредет в головы этих зумеров-хрюмеров.

– Мужчины, вроде, взрослые, – усомнилась я. – За тридцать. Даже ближе к сорока.

– Это ты мне будешь рассказывать, сколько у мужчин детство длится?

– Хорошо, этот вариант тоже рассмотрю, – пробормотала я, делая пометку на листочке. – А есть у вас еще какие-то идеи? Мне любые подойдут.

– Слушай, мне еще с Шабановым разбираться, совсем не до идей…

Я моментально ухватилась за эту ниточку.

– А про него есть какие-то еще подробности?

– Идет служебная проверка, – отрезал Туров. – Вот уж точно не с гражданскими ведьмами мне это обсуждать. Если будет что-то по твоей мистической части – сообщу. Но не надейся слишком. Все, мне пора!

Я едва успела попрощаться, как он повесил трубку. На большее я и не рассчитывала, а за идею о странных флешмобах молодежи была благодарна.

Странно, что мне в голову не пришло проверить интернет на предмет того, с чего вдруг народ стал сходить с ума по шахматам.

Если подумать, тот сериал, о котором говорила Варвара, довольно популярен, хоть и уже не совсем свеж. Теоретически, какая-то группа фанатов могла предложить челлендж по поеданию фигурок. Правда, что делать с ними дальше?

Засекать, за какое время капсула выйдет естественным путем?

Или это разновидность интернет турнира, когда каждый должен буквально съедать фигурку соперника?

В таком случае, как объяснить совпадение между профессиями погибших и теми шахматами, которые находились у них внутри?

Неожиданно по моей коже побежали мурашки. А что, если это такой шахматный турнир, где каждый участник должен съесть фигурку, символизирующую его профессию или социальное положение, а затем главные игроки начинают фиксировать потери? Итого у нас выбыло несколько черных фигурок, а белые пока не попадались.

Да нет, бред. Если бы кто-то затеял такую игру на выживание, то смерти носили бы криминальный характер. На “хранителей” капсул велась бы охота. Мы точно имели бы дело с убийствами.

И Вавренчук не пришла бы ко мне с этим. Просто потому, что Туров сразу поднял бы на уши весь город, а то и всю страну. Ведь никто не знает, каких масштабов могут быть подобные игры.

Но поскольку ребят никто не убивал, то никакой серией и не пахнет. А в то, что к Варваре примотался злобный дух шахматной доски, я не верю. Идея явно принадлежит одному человеку.

Осталось понять – кому. И в чем сама идея.

Зато теперь я могу не опасаться, что визит Варвары ко мне – тщательно спланированная диверсия, направленная на уничтожение моей репутации. Туров никогда не поступил бы так с любимым ведущим мероприятий, особенно накануне юбилея супруги.

А самое приятное, что в этот раз он не сможет и слова мне сказать о том, чтобы я “не лезла не в свое дело”, потому что полезла я туда с его подачи.

Я разблокировала экран телефона и принялась бродить по соцсетям. Самое бестолковое занятие, которое только можно придумать – часами залипать на видеоролики с сомнительным содержанием и плоским юмором, но ведь как сложно оторваться! Стоит только начать просмотр, и вот ты ловишь себя на том, что прошло уже два часа.

– Главное, не поймать себя на том, что ешь капсулу с шахматной фигуркой, – мрачно буркнула я и сделала большой глоток почти остывшего кофе.

Полтора часа пролетели незаметно. Как ни старалась я удерживать внимание на всем, что может быть связано с шахматами, играми, турнирами, флешмобами и новыми трендами, не смогла не увиливать в сторону.

Посмотрела, как танцуют котята, сгенерированные нейросетью, послушала отрывки из выступлений женщин-стендаперов, немного отвлеклась на какого-то полуголого накачанного мужика, который готовил кекс. Стыдливо пролистнула его, затем вернулась и подписалась. Почему бы в моей ленте не быть талантливым кулинарам?

Ничего похожего на то, что описала мне Варвара, я не нашла. Ни поста, ни картинки, ни короткого ролика о том, что шахматы можно использовать хоть как-то, кроме как для игры на самой обыкновенной доске.

На всякий случай полистала новости, но и они не дали ответов на мои вопросы. Только лишний раз расстроили тем, что не все благополучно.

Вконец отчаявшись, я залезла даже на сайт федерации шахмат и пропала там еще почти на час. Победы, поражения, уроки, турнирные таблицы… Все это было бы намного понятнее, если бы я хоть немного разбиралась в шахматах. Увы, для меня это было “китайской грамотой”.

Зато я попутно придумала несколько совершенно новых прикольных конкурсов, которые можно обкатать на ближайших корпоративах. Затрат минимум, а эмоций – выше крыши. Все, как мы любим.

Этот небольшой успех слегка примирил меня с тем, что я не приблизилась к разгадке ни на шаг. В конце концов, именно основная работа позволяет мне в свободное время заниматься помощью людям, которым отказывает полиция.

А декабрь с его безудержным корпоративным марафоном совсем близко, и у нас с Деном уже сейчас пухнут головы на предмет того, чем бы еще удивить взыскательную публику.

Если бы мы работали в экономе, я, не моргнув глазом, штамповала бы привычные всем “подпевайки” и “угадайки”, но за наши гонорары приходится изворачиваться.

Я посмотрела на часы, убедилась, что до прихода детей из школы еще целая вечность, и набрала номер Жени.

С Евгением мы познакомились не так давно, но уже успели столкнуться и с моим предыдущим расследованием, и с его сложностями. К счастью, все благополучно разрешилось, и наша взаимная симпатия только окрепла.

Он неплохо поладил с моими Миланой и Матвеем и успел слегка припугнуть бывшего мужа, который внезапно впервые за восемь лет вспомнил о том, что где-то без него тоскуют милые детки, а их мама все глаза протерла, высматривая, когда же он нарисуется на горизонте.

В целом, отношения плавно и неспешно развивались, а мы их не торопили. То ли наслаждались моментами узнавания друг друга, то ли оба были достаточно травмированы предыдущим опытом, чтобы не бросаться в омут с головой.

Не знаю, что произошло в свое время у Жени, а мне было чего опасаться.

И все же мне казалось, что этому человеку можно доверять. Или просто хотелось доверять хоть кому-то. Особенно, когда собственные мысли не желали укладываться ровные рядами на полочки в голове.

– Привет, – начала я таким тоном, как будто ничего не случилось. – Чем занимаешься? Да? Ну, тогда я заеду через полчасика? Ага, давай, до встречи.

Глава 3

Я подъехала к кафе “Ева и гений” как раз к бизнес-ланчу. Парковка уже была забита автомобилями проголодавшихся посетителей, и мне ничего не оставалось, кроме как подпереть машину Жени. Совесть не мучила – вряд ли он захочет уехать раньше меня.

Внутри была толпа народу. Все столики оказались заняты, и даже за барной стойкой не было свободных мест. Но я и не планировала при всех обсуждать столь деликатное дело, поэтому сразу прошла в кабинет владельца заведения, на ходу кивнув администратору.

Девушка мне приветливо улыбнулась и поздоровалась, и я поймала себя на том, что не в восторге от того, какие красотки работают в непосредственной близости от мужчины, который мне не безразличен.

Раньше я не была ревнивой собственницей, но после того, как муж бросил меня с двумя маленькими детьми ради любовницы, стала менее доверчивой. Я постаралась выкинуть из головы совершенно ненужные мысли. Не время искать соперниц!

К тому же, если бы Жене была интересна эта девушка, то вряд ли он посмотрел бы в мою сторону. Это немного успокоило.

Евгений уже ждал меня с двумя чашечками свежесваренного кофе. Он вышел из-за стола, обнял меня и поцеловал в щеку.

– Как дела?

– Не жалуюсь, – с улыбкой ответила я. – Как сам? Вижу, бизнес прет – в зале ни одного места, а официанты носятся, как ракеты.

– Есть такое, – согласился Женя. – Думаю, ты приносишь мне удачу. Раньше о полной посадке приходилось только мечтать.

– Вряд ли дело во мне, – хмыкнула я и тут же чуть не шлепнула себя по губам – не стоит себя обесценивать в глазах мужчины. Нравится ему думать, что я его талисман и путеводная звезда – прекрасно.

Я села в кресло и взяла в руки чашечку. Кофе все еще был обжигающе горячий, и я поставила ее обратно.

– Слушай, Жень, – осторожно начала я. – А ты в шахматы играешь?

Евгений чуть прищурился и посмотрел мне в глаза.

– Допустим, не особо. А что?

– Да так, – вздохнула я, снова взяла в руки кружечку, поднесла к губам, осторожно пощупала и вернула на стол.

– Давай сразу к сути, – улыбнулся Женя. – Явно же не просто дежурный вопрос.

Я еще раз прикинула, готова ли поделиться подробностями своего очередного расследования с человеком, которого знаю едва ли месяц, и решилась.

Подробно, не скрывая деталей, я рассказала все, о чем мне поведала Варвара. Евгений слушал внимательно, не перебивал, делал какие-то пометки и периодически удивленно приподнимал брови.

К концу моего рассказа кофе успел слегка остыть, и я наконец сделала глоточек божественного напитка.

Да, однозначно дело не во мне – в кафе приходят за этим потрясающим кофе. А еще тут вкусно кормят, а цены вполне адекватные. Официанты приятные, на столах скатерти, в зале уютно… Любовь к своему делу – вот и весь секрет успешного бизнеса. Женя вкладывает в бизнес свою любовь. И это подкупает.

Но пусть он и дальше думает, что я приношу удачу.

– Любопытно, – пробормотал он, когда я закончила. – Значит, она полагает, что ее преследует злой дух, заталкивающий в желудки случайных мужчин капсулы с посланиями?

– Пока ситуация выглядит так, – кивнула я. – Но я, хоть и гадаю на картах, не верю в подобную ерунду. Точнее, я не отрицаю, что существуют необъяснимые вещи. Или вещи, которым пока не нашлось научного объяснения и подтверждения. Неважно. Они есть, да. Но капсулы – предметы материального мира. Это не какие-то там знаки на теле, вроде стигматов.

– Карты – тоже предметы материального мира, – напомнил Женя.

– Да, но они не сами раскладываются на столе, – отрезала я. – Это я их раскладываю своими руками. Физическими.

Женя потер подбородок кулаком и посмотрел куда-то вдаль.

– Верно, – согласился он. – Я тоже склоняюсь к тому, что за этим стоит человек. Главный вопрос – кто?

– И почему, – поддакнула я. То, что Евгений поддержал мою версию, слегка придало мне решимости продолжать расследование.

– Это уже другой вопрос, а их тут много. Почему? Зачем? Как он это делает? Почему выбирает именно этих мужчин? Важно ли, что все они – мужчины? Почему именно такой порядок фигурок? Почему они все черные? Как связана с этим Варвара? Как они связаны между собой? Ну и на закусочку – точно ли все так однозначно с этими несчастными случаями?

– Последнее сразу – да. Вавренчук – матерый профи, уверенный в своих заключениях. Единственный, кого она поставила под сомнения – первый, который с пешкой. Ее сбила с толку капсула. Кроме призыва поиграть никаких других намеков на самоубийство не было.

Женя покивал, принимая мою точку зрения за факт, и задумчиво посмотрел куда-то вдаль. Я не вмешивалась в мыслительный процесс. Требуется время, чтобы переварить такой набор абсурдных событий.

– А на их страничках ты ничего про шахматы, значит, не нашла?

– На их страничках? – глупо переспросила я. – Я… Я не заходила на их странички. Почему-то.

Мне стало неловко. Я облазила весь интернет вдоль и поперек в поиске ответа, но не додумалась узнать, чем жили погибшие. А ведь если это челлендж или флешмоб, то вся информация должна быть у них в открытом доступе. Иначе зачем эти тренды нужны?

– Тогда, я думаю, начать надо именно с них, – заключил Женя. – А дальше – по ситуации. Разгадка может лежать на поверхности.

– Ты прав, – согласилась я. – Дома покопаюсь. Сейчас на это нет времени.

– Я тоже поищу. Ты мне оставь все данные, которые у тебя о них есть. Второй взгляд со стороны не помешает.

– А ты уверен, что хочешь снова ввязаться в расследование? – уточнила я. – Вообще, этот вопрос стоило задать еще до того, как я обо всем рассказала. Но я не шахматист и не умею рассчитывать на несколько ходов вперед…

– На несколько ходов вперед, – задумчиво перебил Женя. – Слушай, если это игра, то каким может быть следующий ход?

Я растерялась:

– Откуда мне знать?

– Ты же можешь заглядывать в будущее!

– Это не совсем так, – терпеливо поправила я. – Я не вижу будущее. Ни на картах, ни на кофейной гуще. Когда я делаю расклад, я вижу цепочку уже сложившихся событий и варианты, которые могут быть. А могут и не быть, понимаешь? Я просто вижу всю картину целиком.

Женя вопросительно приподнял брови и внимательно на меня посмотрел. Похоже, как и многие другие, он был уверен в том, что рассказывать человеку о прошлом и настоящем – бесполезное занятие. Придется объяснить.

– Вот смотри, ко мне приходит девушка и спрашивает: “Выйду ли я замуж?”. Иногда в истории фигурирует конкретный Вася Пупкин, иногда – никого. И что я могу сказать? Нет, не буду лукавить, есть сочетание карт, которое говорит о скором замужестве. И, как правило, в этом случае клиентки не задают таких вопросов – там все уже решено. Но обычно я вижу совсем другое. Например, что девушка живет не своей жизнью – пашет на работе, которая ей не по душе, принимает решения под давлением старших родственников. Отсюда – неуверенность в себе, желание хоть что-то изменить, но отсутствие сил и понимания, что делать. Вот и надо срочно узнать, вдруг замуж позовут.

– Подожди, так а замужество разве решит эти проблемы?

– Многие думают, что да. На самом деле – только создаст новые. Поэтому я лишь рассказываю о том, что привело клиентку в ту точку, в которой она находится. Могу посоветовать конкретные действия, но чаще стараюсь просто помогать клиенту увидеть ситуацию со стороны.

– А как же: “Вижу, ждет тебя жених богатый…”?

– Тоже бывает. Вопрос – дождется ли? Иногда у человека есть реальные шансы на счастье, но ему мешает какая-нибудь ерунда. И если с ней ничего не сделать, то “богатый жених” просто уйдет туда, где проблем не будет.

– А плохие события?

– И такое возможно, – кивнула я. – Тогда есть возможность предотвратить. Иногда человек сам загоняет себя в глубокую задницу, но делает это неосознанно. Включи в его голове лампочку, и он поймет, что движется совсем не туда, куда надо.

– А ты, получается, несешь свет? – улыбнулся Женя, и я слегка напряглась. Издевается?

– Несу, – подтвердила я. – Если человек готов услышать то, что говорю я, а не то, что ему хочется, то все получится.

– Так и что там у этой Варвары? Она реально в опасности или?

Я достала телефон и посмотрела фото расклада. Слишком много несерьезных, но неприятных карт. Мелкие враги, сплетни, склоки… Вряд ли Варвара замечает, в каком негативном поле она живет. У людей, работа которых связана с законом и порядком, часто такая картина, но некоторым это совершенно не мешает.

Если профессия выбрана верно, а у Вавренчук это так, то у них достаточно сил противостоять этим сложностям. Вот только разглядеть реальную опасность в этом шуме невозможно.

– Непонятно, – вздохнула я. – Каких-то конкретных серьезных потрясений я не вижу, но есть пара спорных карт. Это то, о чем я говорила – карты с условиями. И я не могу сказать, чем это закончится. Хотя, одно могу сказать точно – в семье будет пополнение. Жаль, что я заметила это только сейчас.

– Не заморачивайся, – попытался успокоить Женя. – Ты же сама говорила, что это неточно.

– Сейчас мы так договоримся до того, что моя работа действительно бесполезна, – рассердилась я. – Ребенок будет, вероятность очень высокая. Точнее, он уже существует, просто пока не родился.

– У Варвары?

– Нет. Скорее, у дочери или сына. Надеюсь, что у парня. Он хотя бы совершеннолетний.

Я еще раз посмотрела на карты возле Варвары. Возобновление старых связей – любопытно. И тут же рядом – крах надежд, уничтожение, разрушение.

Евгений встал и заглянул через плечо на расклад.

– Ого! Это что за страшилище в балахоне? Смерть?

– Она самая, – кивнула я. – Но тут все не так однозначно. Не всегда Смерть означает буквальную смерть, физическую. Чаще всего это конец чего-то старого. Например, развод. Или увольнение с опостылевшей работы. Или серьезное потрясение, которое вполне может привести к полному переосмыслению жизни. Надо смотреть по контексту. Иногда Смерть – благо. Некая трансформация. Сам понимаешь, не разрушив старого, не построишь новое. Но в ее случае рядом много карт, которые ведут к работе, поэтому, даже не зная профессии, я предположила бы, что она трудится бок о бок с мертвыми или умирающими – врач, сотрудник ритуалки, убийца. Поскольку я не вижу в ней явного зла, но и признаков целительства – тоже, рискнула бы поставить на ритуалку. Но судмедэксперт тоже подходит.

Женя разглядывал картинку с умным видом.

– И ты вот прям каждую карту помнишь? Что она означает? Как сочетается с другими?

Я кивнула. С памятью у меня всегда было неплохо. Не так уж и сложно запомнить значения семидесяти восьми карт. А что до сочетаний, то большинство из них очень логичны и не требуют заучивания.

Гораздо хуже с неоднозначными картами. Иногда даже по окружению сложно понять, как трактовать – в плюс или в минус. И тут даже логика не спасает.

Однажды ко мне пришла девушка, у которой были очень запутанные отношения с парнем. Тот то уходил, то приходил, то обещал любовь до гроба, то бросался самыми скверными словами. Словом, катал ее на “американских горках”, от которых ее уже тошнило.

Клиентку очень тревожил вопрос, наладятся ли у них отношения.

Мне безумно хотелось посоветовать ей бежать от этого абьюзера подальше, но расклад показал… благополучие. Причем одна из карт меня смутила – в перевернутой позиции она означала разрыв отношений, а в прямой – становление.

Но раз уж остальные карты говорили о мире в семье, любви, успехе и полной гармонии, я предпочла закрыть глаза, на то, что карта легла вверх тормашками. И спокойно выдала полный оптимизма прогноз.

Через неделю возмущенная клиентка прибежала ко мне без звонка с утра пораньше. Оказалось, что возлюбленный бросил ее в тот же день и заблокировал везде, где только мог.

Проглотив обвинения во всех грехах от тупости до алчности, я предложила совершенно бесплатно сделать еще один расклад. Просто убедиться.

И расклад вышел едва ли не лучше прежнего. Мне нечего было добавить, и я зачем-то принялась убеждать ее в том, что это всего лишь проверка чувств и скоро он непременно все осознает.

Спустя месяц она снова пришла – совершенно счастливая.

Принесла огромную коробку шоколадных конфет и шикарную историю любви.

В тот день она вышла от меня в полной уверенности, что за высокие чувства надо бороться. Раз уж таролог сказала, что все будет хорошо, то надо помириться любой ценой. И она пошла к его дому за неимением другой возможности выяснить отношения и насильственно погрузить их обоих в счастье.

А там она увидела чудную картину – любимый нежно целовал какую-то нимфу, садящуюся в такси. Истерично завопив, девушка бросилась вперед с намерением выдрать сопернице волосы, не заметила машину, поворачивающую во двор, и угодила прямо на капот, как свадебная кукла.

От страха она даже не сразу поняла, больно ли ей. А может, душевная боль была сильнее, но с капота она спрыгнула и ломанулась за уходящим в подъезд возлюбленным. Как вдруг чьи-то руки схватили ее и мужской голос заорал прямо в ухо:

– Ты чего творишь, придурочная?

– Пусти меня, олень слепошарый! – завизжала девушка.

В общем, “слепошарый олень” оказался очень приятным молодым человеком. Обеспеченный, симпатичный, совершенно свободный и довольно решительный. Уже через несколько дней она и думать забыла о том, что когда-то была готова все отдать за другого человека. За того, кто ее не ценил и не берег.

А через две недели новый кавалер предложил съехаться и еще через неделю сделал предложение.

Сейчас у них все хорошо. У бывшего парня – тоже. Он оказался не таким уж и абьюзером. В новых отношениях он чуткий и заботливый мужчина. Просто они не подходили друг другу, хотя по отдельности – прекрасные люди, заслуживающие счастья. И оно их нашло. Хоть и странным способом.

Полное благополучие, как и говорили карты.

Ошиблась я только в одном – к гармонии нужно было прийти разными дорогами, порвав отношения. Впрочем, если бы я это ей сказала, то она не бросилась бы под колеса случайно проезжавшей мимо судьбы.

Глава 4

Я едва успела разогреть обед к приходу детей из школы.

– Мам, нам сегодня ничего не задали, – похвастался Матвей. – Можно я поиграю в комп?

– Можно, но не больше сорока минут, – предупредила я. – Помнишь, что окулист сказал?

– Что зрение еще только формируется, – нудным голосом спародировал сын.

– Вот именно! И если ты не хочешь нацепить очки раньше времени, то постарайся не угробить глаза. Новые не вырастут!

– Ну мам!

Милана скорчила ему рожу, и он тут же переключился на сестру, а я смогла ускользнуть в кабинет, чтобы настроиться на работу. На сегодня мне предстоял еще один визит, и я очень надеялась, что в этот раз обойдется без шахмат и прочей мистической чертовщины.

Девушка ничего не объяснила по телефону, поэтому мне оставалось только догадываться о целях ее визита. Карты не выдали никаких предостережений, поэтому к тому времени, как клиентка позвонила в дверь, я была полностью готова и спокойна.

Маргарита выглядела смущенной и растерянной. Она была явно не из тех, кто бегает за прогнозами каждый месяц. Возможно, скорей из тех, кто всю жизнь был убежденным скептиком, пока не столкнулся с чем-то совершенно неправильным.

Я приветливо улыбнулась и пропустила ее в коридор.

– Тут разуться? – робко уточнила она.

Я просто кивнула и гостеприимно махнула рукой в сторону кабинета.

– Проходите. Вы же на расклад?

– Да, – пробормотала Маргарита. – Наверное.

Я расположилась в кресле, проследила, чтобы гостья устроилась удобно, взяла в руки колоду и уточнила:

– Какой будет запрос?

– Мне… так, просто… На жизнь, на мужа, – неуверенно ответила девушка.

Красивая, яркая. Но глаза грустные. Удивительно, как мужчины умеют выпивать все соки из прекрасных женщин, которые однажды доверились им. Надеюсь, что все не так уж плохо.

Я стала выкладывать карту за картой и краем глаза наблюдать за Маргаритой. Она напряженно вытянулась в струнку и следила за каждым моим движением, затаив дыхание.

Против ожидания, карты были довольно неплохими. Во всяком случае, я не увидела ни жестокости со стороны супруга, ни неверности. Что же привело ко мне клиентку? Уж не его ли инфантильность?

Я выложила последние карты. Хм, а вот это уже интересно…

– Ушел или только пригрозил? – прищурилась я.

– Ушел, – тихо выдохнула Маргарита и прикрыла глаза. – Примерно с месяц назад.

– Ясно, – кивнула я. – И что конкретно вы хотите узнать? Есть ли любовница? Нет, женщины у него нет.

– Вы уверены?

Я еще раз посмотрела на карты. Если женщина тут и была, то только мать. Но судя по положению карт, он ушел не к ней.

– Уверена, – твердо ответила я. – В ближайшее время вряд ли появится.

– То есть, он может вернуться?

Она с такой мольбой смотрела на меня, словно я могла как-то поспособствовать возврату. Я ничего не ответила, и она вдруг быстро заговорила.

– Понимаете, он сошел с ума! На фоне стресса, я думаю. Переработал, перенервничал, еще и дружки его науськали… Как будто загипнотизировали или окормили-опоили… Я не знаю, что мне делать. У нас были планы, были прекрасные отношения, а потом эта работа, этот Саня…

– Давайте с самого начала, – мягко попросила я. – Что произошло?

Маргарита поморгала, отгоняя подступившие слезы, порывисто выдохнула и начала рассказ.

Рита и Андрей познакомились шесть лет назад. Случайно пересеклись на рабочем семинаре, а потом Андрей сам нашел ее страничку и написал первым. Сделал несколько незамысловатых комплиментов, уточнил, свободна ли Рита, дал понять, что заинтересован в общении.

Парень был довольно симпатичным, а Рита уже полтора года была одинока и тяготилась этим, поэтому не стала долго вредничать и согласилась на свидание.

Андрей позвал погулять в лесопарк. Обычно кавалеры звали Риту в ресторан, но и тут она решила дать шанс парню и отправилась на прогулку. Погода была отличная – Рита навсегда запомнила этот день. Андрей был остроумен, обаятелен, учтив.

Он смотрел на нее восхищенными глазами, но не делал никаких пошлых намеков, не пытался залезть в душу, внимательно слушал девушку. В общем, свидание прошло на десять из десяти, если не на одиннадцать. Маргарита влюбилась по уши, да и Андрей, чего скрывать, тоже был от нее без ума.

Он буквально не сводил с нее влюбленных глаз, не позволял поднимать тяжелое, сыпал комплиментами. Уже через пару месяцев он переехал к ней, и это тоже оказалось прекрасным решением. Он стал помогать по дому – носил сумки с продуктами, не избегал домашних обязанностей, всегда охотно разделял ее интересы.

Им было хорошо вдвоем. По-настоящему хорошо.

Через несколько месяцев он сделал предложение. Рита ответила согласием.

И да, после свадьбы отношения не испортились. Андрей как был замечательным мужчиной, так и остался им. И даже в конфликтах, которые неизбежно бывают у всех пар, он вел себя на редкость адекватно – не позволял себе оскорблений, почти не повышал голос и никогда не поднимал руку. А еще подходил мириться первым.

Маргарита это и конфликтами-то назвать не могла. Так – мелкие стычки на бытовой почве. Ерунда, не стоящая внимания.

Он нашел общий язык с мамой Маргариты, да и его родители очень тепло отнеслись к невестке.

Словом, идиллия в отношениях, со слов клиентки, царила такая, что я даже чуточку позавидовала. И у меня не возникло ощущения неискренности. Рита действительно верила в то, что говорила.

Шесть лет в отношениях цвела гармония, а в конце этого лета мужу несказанно повезло. Начальник отдела ушел на повышение, и руководителем назначили ответственного и исполнительного Андрея.

Он с радостью погрузился с головой в работу. Ушел в нее настолько, насколько вообще возможно. Вплоть до того, что стал приходить глубоко за полночь.

Маргарита какое-то время проявляла понимание и терпение, но в конце концов не выдержала и уточнила, до каких пор все это может продолжаться.

– Ты не понимаешь? – внезапно грубо рявкнул Андрей. – Я не могу просто бросить работу! У меня новые обязанности, у меня стажеры!

– Но у тебя еще и я есть, – напомнила Маргарита. – А я вижу тебя только по утрам!

– Не нравится – разводись! – парировал муж и с видом оскорбленной добродетели отчалил на работу.

Таких громких слов у них в доме не произносилось никогда. Маргарита почувствовала боль, унижение и страх. Страх, что муж может просто взять и уйти.

И она отодвинула себя на задний план.

Поддерживать и помогать – главная задача семьи, поэтому девушка принялась за дело. Полностью взяла на себя все бытовые вопросы, перестала звонить и спрашивать, когда же Андрей вернется, стала готовить не слишком полезную, но любимую мужем еду.

А он, словно почувствовав слабину, стал наглеть еще больше. Теперь он мог запросто не взять трубку и не перезвонить, а если через несколько часов и отвечал на звонок, то разговаривал так, словно Маргарита его чем-то страшно обидела.

Пару раз он не приходил ночевать вообще, а на прямой вопрос уклончиво посылал нафиг.

– Я был на работе!

Естественно, как и любая другая женщина на ее месте, Маргарита заподозрила неверность. Где еще может пропадать мужчина, если не у любовницы?

Да, на любой работе может случиться аврал, но это временное явление, а не перманентное. Да и Андрей никогда не был фанатиком работы. И тот Андрей, которого она знала шесть лет, не стал бы пахать как шахтная лошадь в ущерб сну и отдыху за не такую уж и большую прибавку.