Дочь Вороньего Короля

Пролог.

Утро выдалось на редкость свежим и бодрящим. Гигантских размеров портовый город, именуемый Сентием, лишь начал сбрасывать с себя оковы сна, и еще можно было перемещаться по его улицам, не продираясь через бесконечный людской поток.

По каменной мостовой шли двое: мужчина и женщина. Мужчина был одет в красивую и очень строгую одежду черных тонов без намека на украшения. На левом бедре висел старомодный короткий меч в простых ножнах, на правом – кинжал. Лицо его было гладко выбрито, а волосы – коротко подстрижены. В глазах орехового цвета застыла, казалось, вся боль этого мира, а бледные губы сжались в тонкую линию.

Рядом с ним шагала на удивление высокая – его роста – девушка. Стройная и миловидная, с длинными светлыми волосами, облаченная в мужскую дорожную одежду и вооруженная длинным тонким клинком со сложной гардой, она смотрелась на фоне мужчины, как изящная лань возле готового к прыжку тигра.

Двое ни о чем не говорили, продолжая двигаться в им одним известном направлении, смещаясь к бедным кварталам, туда, где располагалось большое здание, о котором знали все жители столицы – больница Святой. Место, где великая врачевательница Орелия помогала всем нуждающимся.

Остановившись перед массивными, хотя и подпорченными временем дверьми, мужчина протянул руку, затянутую в черную перчатку, и, взяв позеленевшее от времени бронзовое кольцо, ударил им о дубовую створку.

Несколько секунд ничего не происходило, затем дверь со скрипом отворилась и на пороге возникла девушка. Если спутницу мужчины можно было назвать милой, то эту молодую темнокожую незнакомку с кудрявыми волосами, чувственными пухлыми губами и огромными глазами – ангелом, сошедшим с небес.

– Да? – мелодичным голосом пропела она.

– Передай госпоже Орелии, что пришел Ридгар, – сухо произнес мужчина в черном.

Глаза девушки стали еще шире, и она склонила голову в почтительном приветствии.

– Проходите, о Ступивший на Путь Вечности, я проведу вас к наставнице.

Мужчина, назвавшийся Ридгаром, кивнул и вошел внутрь. Его спутница двинулась следом.

Темнокожая девушка повела их по коридорам с закрытыми дверьми, из-за которых доносились стоны боли, плач и причитания.

– У вас много пациентов, – заметил Ридгар.

– Голодный бунт в кварталах Пригорода, – пояснила девушка, и, подумав мгновение, добавила. – Уже второй в этом году.

– Понимаю, жизнь бедняков тяжела.

Мужчина прикрыл глаза, точно прислушиваясь к голосу, доносившемуся лишь до его ушей, затем покосился назад и в сторону, будто бы глядя на кого-то, стоявшего за левым плечом.

– Многие умрут в ближайшие дни.

– У нас не хватает лекарств, и даже магическая сила наставницы имеет пределы. Она уже не та, что раньше.

– Знаю, Орелия больше не может исцелять тысячи одним мановением руки.

– Да, – с грустью в голосе согласилась девушка, – она и так работает на износ…

– Я могу облегчить муки тех, кого уже не спасти.

Темнокожая красавица резко остановилась, поджав губы, в ее глазах плескалась ярость.

– Мы. Лечим. Помогаем, – разделяя слова, произнесла она.

– Я знаю, – без тени смущения ответил мужчина. – Но вы еще очень молоды, госпожа. Не знаете, что смерть может быть благом.

Девушка собиралась что-то ответить, но ее остановил неестественно ровный голос.

– Алиссия, спокойней.

Приоткрылась дверь и в коридор вышла женщина, закутанная в монашескую рясу. Серый балахон скрывал ее фигуру, а тень от капюшона ложилась на лицо.

– Рид, ты никогда не меняешься, – голос, лишенный эмоций, казалось, принадлежал не человеку, а какому-то хитроумному механизму.

– Ори, – мужчина в черном поклонился вошедшей. – Здравствуй, Целительница, мы давно не виделись.

– Здравствуй, Кающийся. Как твоя ноша?

– Тяжела, как и всегда. Не знаю, смогу ли обрести покой в этом мире, или каком-нибудь ином, но не оставляю надежду. А что насчет тебя?

– Крест, который приходится нести, как сказали бы чада Распятого, никогда не тяготил меня. Помогать другим – благо, и ты это знаешь.

– Да, знаю, Орелия. Хотя наши методы сильно отличаются.

– Это не так важно, – та, что звалась Целительницей, махнула рукой. – Следуйте за мной, вы, должно быть, устали с дороги. К тому же мне не терпится узнать, что за очаровательная юная дева пришла с тобой. Неужели легендарный Кающийся взял себе ученицу?

Они прошли в скромно обставленную комнату, в которой из мебели было лишь несколько стульев, стол, да соломенный тюфяк возле стены, прикрытый грубым шерстяным одеялом. Орелия уселась за стол и Ридгар последовал ее примеру.

– Алиссия, будь любезна, сходи, проверь больных, – попросила Орелия.

– Лира, ты с ней, – четко, по-военному, распорядился Ридгар.

Когда обе девушки покинули комнату, он внимательно посмотрел на собеседницу, точно стремясь проникнуть взглядом в ее душу.

– Мне не очень нравится то, что ты собираешься во всем этом участвовать.

– Невинные страдают.

– Они всегда страдают, таков их удел. Впрочем, – он криво усмехнулся, – раз ты что-то решила, то не передумаешь, так что не вижу смысла тратить время на бесполезные препирательства. Попрошу лишь об одном.

– Да?

– Позволь Лире пожить в больнице, пока мы не вернемся. Она будет помогать твоей ученице.

– Хорошая девочка, – произнесла Целительница.

– Но молодая. Мечтает осчастливить всех.

– А разве мы с тобой не такие же?

Человек в черном хмыкнул.

– Мы с тобой слишком много знаем.

– И все же…

– И все же пытаемся, – закончил за нее Ридгар. – Стало быть, через три дня?

– Да, через три дня.

Он потянулся так, что хрустнули позвонки.

– Так что, приютишь двух бездомных бродяг, прибывших в столицу, – он изобразил нечто, отдаленно напоминающее улыбку, – верхом на телеге и сошедших с сего роскошного экипажа лишь перед воротами?

Его собеседница кивнула.

– Я никогда не отказывала страждущим.

***

Сентий был поистине сногсшибательным местом. Население его исчислялось сотнями тысяч и дилирисцы заслуженно называли свою столицу крупнейшим городом в мире. Если его верфи и торговые ряды и уступали верфям и торговым рядам надменного Вениса, то лишь самую малость. В Сентии можно было купить все, что душа пожелает, и продать любую ненужную вещь.

Но сильнее даже, чем прекрасные виды и заполненные товарами лавки, с ног сбивал запах Сентия. Этот неповторимый букет, в котором нашлось место и аромату нечистот, и благоуханию гнилой рыбы, и, конечно же, нотке восхитительных испарений из красилен и дубилен, оглушал, подавлял и бил, точно кувалда.

Чувствительный нос человека, усевшегося на стене, отделявшей Нижний город от Нового, дернулся, впитывая новый оттенок Сентия, и мужчина скривился, пробормотав ругательство.

Он очень не любил подобные места. Места, где люди замуровывали себя в гробницы из камня, места, где ему тяжело дышалось, места, из которых очень непросто сбежать.

Человек недовольно почесал щеку и еще раз выругался. Потом, подумав немного, сплюнул вниз, следя за полетом слюны. Потом, еще раз подумав, он выругался в третий раз.

И только выполнив этот сложный ритуал, человек тряхнул гривой темных волос и полуобернулся к собеседнику, а точнее – к собеседнице.

– Я понял, – процедил он. – Будет исполнено.

Человек поднялся на зубец, и, не раздумывая, сделал шаг, устремляясь вниз с высоты в добрых два десятка ярдов.

Он приземлился на булыжники, которыми был вымощен маленький неприметный дворик, и от силы удара те раскололись. Мужчина выпрямился, ощерился по-звериному и, не обращая внимания на учиненный разгром, отправился по своим делам.

***

А в далекой горной цитадели однорукий мужчина фехтовал с девушкой, чье лицо было закрыто маской, изготовленной с таким искусством и тщательностью, что иногда сложно было отличить серебро от настоящей кожи.

Мужчина двигался быстро и уверенно, атакуя практически без ошибок и не открывая уязвимые части тела для контратак. Он действовал спокойно и расчетливо, плетя мечом сложный узор. По всему было видно, что этот калека – опытный фехтовальщик, за плечами которого не один десяток выигранных сражений.

В то же время, его оппонентка атаковала порывисто и импульсивно, без оглядки на защиту, стремясь во что бы то ни стало поразить своего врага, хотя бы оцарапать его!

Она колола и рубила, вертелась, точно маленький смерч, и рычала от восторга, словно пес, которого наконец-то спустили с цепи, дав вволю нагуляться.

Удар, еще один, и еще!

Мечи столкнулись, высекая искры, и несмотря на то, что девушка била двойным хватом, мужчина без видимых усилий остановил ее атаку одной рукой.

– Замри, – распорядился он, и ноги девушки оплели невесть откуда взявшиеся лианы.

Она на миг опешила и острие меча тотчас же коснулось ее горла.

– Нечестно! – выпалила девушка, радостно смеясь. – Магия запрещена.

– Разве мы договаривались о таком правиле? – в голосе мужчины можно было расслышать веселье, однако из-за повязки, скрывавшей всю нижнюю половину лица, понять, смеется он, или же нет, не представлялось возможным.

– Ну па-ап! – девушка топнула ножкой. – Я ведь тоже так могу.

– Да пожалуйста, – и снова в хриплом неприятном голосе мужчины послышались радостные нотки.

Девушка фыркнула и лианы охватило жаркое пламя, испепелившее их за считанные секунды.

– Продолжаем! – звонко рассмеялась чародейка, бросившись в атаку, отчего ее ярко-алые волосы разлетелись во все стороны языками огня.

Мечи со звоном встретились, а в смехе девушки слышалась радость, чистая и незамутненная.

Она ударила, снова, снова, и снова!

Одновременно с этим рыжеволосая освободила левую руку и зачерпнула огня из ближайшей жаровни. Пламя бурлило в ее ладони, и девушка бросила сгусток всепожирающей стихии в мужчину.

Тот даже не подумал увернуться. Вместо этого он едва слышно прошептал одно слово и огонь накрыла черная тень, отдаленно напоминающая птицу. Тень эта не только приняла и затушила пламя, она еще укрыла мужчину от взгляда девушки.

Та ждала нечто подобного, и когда однорукий появился справа, сумела отбить одну его атаку, однако, как выяснилось, та была лишь обманкой, и в результате чародейка потеряла равновесие и упала на спину.

Острие меча вновь коснулось нежной лебяжьей шеи.

– Как ты всегда умудряешься опережать меня? – девушка весело засмеялась и, отодвинув сталь двумя пальцами, села.

– Опыт? Знания? Талант? – ответил вопросом на вопрос однорукий. – Выбери ответ по душе. Но ты делаешь большие успехи. Еще годик, и я не смогу совладать с тобой в ближнем бою, Игнис.

Этот комплимент понравился рыжеволосой. Она буквально расцвела и губы поразительной маски изогнулись в открытой и приятной улыбке.

– Отец, я тебя люблю, – просто и по-детски проговорила девушка.

– И я тебя, доченька. Вот только не пытайся сейчас атаковать меня исподтишка. Не сработает.

Пламенные волосы трепыхнулись и Игнис негодующе фыркнула, скрестив руки на груди.

– Вечно ты все знаешь. Неинтересно.

– Я слишком долго живу на этом свете и слишком многое успел повидать. Поднимайся, нам пора заняться делами.

Та, которую звали Игнис, со вздохом встала.

– Вечно эти дела, – с искренним сожалением в голосе произнесла она. – Неужели нельзя передать их кому-нибудь еще?

– Можно, – согласился мужчина. – Но это вопрос ответственности. Не забывай…

– Да-да, – перебила его девушка с едва заметным раздражением в голосе, – мы поступаем не так, как хотим, а так, как должно.

Она явно слышала эту сентенцию не одну тысячу раз и на дух ее не переносила.

– Именно так, – согласился однорукий. – Именно так.

***

Всходила заря нового дня, но слепая, извивающаяся на пропитанных потом шелковых простынях, не могла знать этого. Боги забрали у нее свет, даровав нечто иное, куда более ценное.

И вот сейчас незрячие глаза видели что-то недоступное простым смертным. Что-то более страшное, нежели самый дикий и безумный ночной кошмар.

С диким воплем слепая пробудилась, рывком сев на своем широком мягком ложе, помещенном в середине комнаты, устланной коврами и подушками. Тотчас же распахнулись двери и в покои ворвались сразу три вооруженных и закованных в доспехи женщины – Непорочные, как их называли в других странах. Дворцовая гвардия слепой.

– Видящая, – старшая бросилась к слепой. – Все хорошо, мы тут, мы тут!

Слепая обхватила телохранительницу за плечи и дала волю рыданиям, которые сотрясали миниатюрное тело. Истерика продолжалась достаточно долго и ни одна из воительниц не посмела даже шевельнуться – они знали, что, когда госпожа уходит по дорогам времени, ее нельзя беспокоить. Можно обнять и ободрить, но ни в коем случае – не мешать и не пытаться привести в чувства.

Наконец, рыдания превратились во всхлипывания, а спустя некоторое время затихли и они. Слепая пришла в себя и ее невидящие глаза буквально пронзили старшую из Непорочных, проникая в самые сокровенные уголки души воительницы.

– Пришка, нужно написать послание, – попросила она.

Телохранительницы не первый год прислуживали оракулу, а потому все писчие принадлежности были подготовлены заранее. Каждая из Непорочных умела не только сражаться, но и владела как минимум тремя языками.

Провидица принялась ходить взад-вперед, собираясь с мыслями, а Пришка – первая из служительниц той, что могла проникать сквозь толщу времени, приготовилась записывать. Она ждала, затаив дыхание, женщина знала, сколь капризен дар ее госпожи и с какой умопомрачительной скоростью забывается увиденное во сне. И ни единого слова, ни единой буквы или звука нельзя было упустить, истолковать неверно или написать по ошибке!

Будущее, как рассказывала Видящая, подобно паутине: множество тонких ниточек-путей, бегут во все стороны, один неверный шаг, и твои ноги оказываются в пустоте, поворот не туда, и ты уже в пасти у чудовища, терпеливо поджидающего жертву. Но стоит только получить послание от оракула, и на смену паутине приходит узкий канат, зависший над пропастью. Ни свернуть, ни сойти, ни сбежать.

То, что Оракул пророчила, сбывалось всегда. То, что она рекомендовала – не подлежало обсуждению.

Главной проблемой предсказаний Видящей, конечно же, являлось то, что они были крайне туманны. Обычно.

Но на этот раз дела обстояли иначе.

– Отпусти ее, – выдохнула слепая.

Пришка нанесла эти два слова на бумагу и замерла с пером, занесенным над чернильницей, готовая уловить любое слово, любой звук.

Но продолжения не последовало.

Столь краткое послание могло значить как очень много, так и очень мало. Пришка в свои тридцать два года иногда задумывалась о даре госпожи, и, сколько ни пыталась, не могла его понять. Слишком уж невообразимой и невозможной была способность, обладатели которой за все времена, прошедшие с Первого Переселения, исчислялись по пальцам одной руки.

Убедившись, что новых откровений не последует, она осмелилась заговорить:

– Госпожа, кому я должна отправить письмо?

Некоторое время ясновидящая молчала. Затем из ее глаз потекли слезы, и Видящая прошептала:

– Корвусу. Вороньему Королю.

В следующий миг женщина потеряла сознание и упала на заботливо подставленные руки Непорочных. Проснувшись, провидица не сохранит в памяти даже тени своего сегодняшнего прозрения. Это Пришка тоже знала хорошо.

Она аккуратно сложила листок и спешно покинула комнату – адресат должен получить послание оракула во что бы то ни стало.

***

Галий был человеком неглупым. Очень и очень неглупым. А иные и не доживали до его лет, занимаясь тем, что делал этот мужчина.

Свою профессию Галий именовал просто и безо всяких попыток оправдаться: наемный убийца. Он не гордился тем, что делает, но и не стыдился этого. Работа нужная и кто-то должен ее исполнять. Так уж сложилось, что этим кем-то стал он.

И, надо сказать, Галий преуспел в своем ремесле. Он считался едва ли не лучшим наемником Дилириса, командовал армией почти в тысячу воинов, и, гордо нося титул барона, владел небольшим замком на западе государства. Это то, что о нем знали непосвященные. Для посвященных же он являлся лучшим убийцей страны, а может и всего континента. Не считая, конечно же, Охотника и Кающегося.

И вот теперь Галий оказался в непростой ситуации, отчетливо осознавая, что от правильности выбора будет зависеть нечто большее, чем просто жизнь. Впрочем, и она тоже висела на ниточке – наниматель доходчиво объяснил, что именно сотворит с наемником и сколько продолжится экзекуция в случае отказа. Не самый правильный способ расположить человека к себе, и уж тем более – заручиться его доверием.

Обычно наниматели Галия не прибегали к аргументам «работай, или мы тебе башку оторвем». Причина этого лежала на поверхности. Мастер в деле перевода людей из категории «живые» в категорию «мертвые» мог сильно расстроиться от такого неуважения к собственной персоне и применить некоторые из своих навыков на недальновидных заказчиках. А если те охранялись очень хорошо, то просто перейти на сторону их врагов. Он, кстати, пару раз именно так и поступал.

Шантажировать убийцу было нечем: ни жены, ни родителей, ни детей. Ни одного близкого человека, ради которого Галий рискнул бы жизнью. Все деньги – в шести банковских домах, а также – в многочисленных тайниках, которые наемник заложил в самых разных странах.

Он не пил и не употреблял наркотики, считая, что подобное не доводит до добра. Он не был азартен или сладострастен. У него вообще не было вредных привычек. Их убийца также считал неприятно сокращающими продолжительность жизни.

И все-таки, новый заказчик сумел заинтересовать Галия, несмотря на свою несколько специфичную манеру вести дела. И сделал он это отнюдь не угрозой лютой кары, хотя аргументы, действительно, были не из тех, что можно взять и отбросить. Главной проблемой был отнюдь не кнут, нет. Галий не сумел противиться прянику.

Награда за выполненную работу стоила того, чтобы рискнуть жизнью, ибо она была поистине невообразимой!

И речь шла, естественно, не о золоте. Отнюдь не о золоте, о нет!

Да, Галий ни на секунду не верил заказчику и подозревал, что тот попытается избавиться от него, как только работа будет сделана, но это ведь когда еще случится, не так ли? За это время может произойти много чего. К тому же он вполне может зарекомендовать себя как крайне полезного исполнителя, с которым есть смысл продолжать сотрудничество в будущем. А если не получится, то можно попытаться найти какие-нибудь иные аргументы в свою пользу.

Да, он шел на страшный риск, но риск этот был полностью оправдан.

«Сколько мне еще осталось? Двадцать лет, тридцать? А что потом? А потом – ничего»!

Эта горькая мысль не раз и не два посещала убийцу, а потому, когда работодатель предложил в награду за хорошо выполненный заказ не абы что, а Вечность, Галий понял, что попался. Стать одним из Ступивших на Путь, видеть, как эпохи сменяют одна другую, прожить тысячу жизней обыкновенных смертных. Не бояться, что время кончится, получив в свое полное распоряжение бесконечность!

Тайная страсть. Мечта. Неутолимая жажда.

И Галий знал, что этот человек действительно может сделать то, что обещал. Как плохое, так и хорошее.

А потому он согласился.

И вот теперь, возглавляя отряд, также предоставленный нанимателем, и читая инструкции, переданные посредником – да еще каким! – он начинал понимать, что, кажется, с мозгами у новоиспеченного хозяина все очень и очень нехорошо.

Чего только стоили подчиненные! Толпа ушибленных на всю голову фанатиков, поклоняющихся тараканам-переросткам!

А инструкции! Настоящее безумие.

Но Галий было очень умным человеком, а потому понимал – он заключил сделку с дьяволом. Пускай христиане воображают, что Сатана – здоровенный мужик с рогами и хвостом. Этим тупым не помешает пугало. Галий же знал, что настоящий дьявол – это нечто куда более страшное. Нечто, бродящее среди людей, таящееся в тенях и вынашивающее свои грандиозные планы. Наемный убийца осознавал, что вряд ли сумеет даже вообразить масштаб затевающейся игры, но был уверен в одном: когда чудовище выходит на охоту, лучше быть одним из прилипал, собирающих объедки, оставшиеся после кровавого пиршества, нежели добычей.

А что касается того, кем будут обедать…

Он еще раз всмотрелся в записи и хмыкнул.

«Ну что же, его высочеству сильно не повезло» …

Глава 1.

Потайной ход заканчивался неприметной нишей, из которой можно было наблюдать за всем залом собраний в королевском дворце Дилириса.

Лариэс стоял, прислонившись вплотную к смотровому глазку, и жадно, точно боясь пропустить важное, глядел в него. Его длинные заостренные уши, оканчивающиеся мохнатыми как у рыси кисточками, то и дело подрагивали от волнения – юноша понимал, что забрался туда, куда не следует, и если его тут застукают, то вряд ли погладят по голове. Но очень уж хотелось взглянуть на послов Волукрима, которые вместе с представителями прочих государств, прибыли ко двору ее величества Кэлисты Вентис.

Он не поверил, когда услышал, что представителем загадочного и окутанного паутиной тайн государства является чистокровный лункс, однако же за большим круглым столом, действительно сидел сородич Лариэса, облаченный в одежды цветов Волукрима. И он действительно был чистокровным, не то, что сам юноша, который, если бы не уши с кисточками да золотистые зрачки, с легкостью сошел бы за человека. Загорелого, с кожей, отливающей медью, но все же – человека.

– Поразительно, – прошептал юноша, покачав головой.

Лариэс просто не мог представить, чтобы кто-то из его народа мог занимать столь высокое положение в человеческом королевстве! И он явно был не одинок в этом – послы других государств то и дело косились на волукримца и Лариэс отчетливо видел, как они кривят губы, а в их глазах плещется презрение.

– Да поймите вы! – громкий возглас заставил его вздрогнуть и оторвать взгляд от сородича.

Говорил – Лариэс напряг память, пытаясь вспомнить имя, – барон Йенс вассал и посланник графа Маркуса Финибусского, а заодно – главная причина столь представительной встречи, на которой присутствовали целых две королевы!

– Эти твари не остановятся! Они – само зло!

– Вы излишне драматизируете ситуацию, – заметил посол Аэтернума: высокий, светловолосый и гладко выбритый, как и все жители империи. – Безусловно, изначальные – это проблема, но она вполне решаема.

– Да ну? – барон не скрывал раздражения. – Тысячи проклятых Христом жуков-переростков – это решаемая проблема? Финибус на осадном положении! Воллис, – тут он кивнул на соседа, еще одного посла, – тоже. И мы не справляемся, сил не хватает! На место каждой убитой твари приходят по три новых!

Он сорвался на крик, понял, что проявляет бестактность в присутствии двух коронованных особ, кашлянул, явно смутившись, и, пробурчав извинения, сел.

Имперец же кивнул и произнес ровным, хорошо поставленным голосом опытного оратора:

– У меня есть четкие и недвусмысленные распоряжения от божественного. Аэтернум не собирается ввязываться в непонятную авантюру, которая смахивает либо на фарс, либо на хитроумную интригу.

– И, тем не менее, это не интрига. – Чистый, как горный хрусталь, и певучий, точно трель соловья, голос заставил мужчин умолкнуть куда быстрее, нежели могучий командный рык.

Со своего места поднялась Кайса Иссон – правительница королевства Ривеланд. Она сделала несколько шагов по залу, заложив руки за спину, и Лариэс сумел хорошо рассмотреть водорожденную. Юноша с трудом сдержал вздох восхищения. Дикая Роза Севера была не просто абсурдно прекрасна – каждый маг стихий отличался неестественной красотой – она…

Юноша понял, что у него не хватает слов для того, чтобы описать увиденное. Даже его госпожа, которую называли Розой Юга и прекраснейшей женщиной мира, бледнела на фоне северянки!

Королева Кайса поражала не только своей внешностью, нет среди ее главных талантов числился выдающийся магический дар, а точнее – два дара, и острый, будто лезвие меча, ум. Неординарность принимаемых ею решений давно стала притчей во языцех. Когда ее величество Кэлиста Вентис отправила гонцов ко всем королям и императору, попросив срочно приехать в Сентий для обсуждения вопроса первостепенной важности, лишь северянка лично откликнулась на зов. Она прибыла в сопровождении малой свиты и вообще без обоза, положенного человеку ее положения.

«Жаль сам этого не видел», – подумал Лариэс, который в день прибытия королевы по поручению принца находился за пределами дворца. – «Наверное, зрелище было незабываемое».

Он хмыкнул и продолжил наблюдение.

– Так вот, господа, – королева Ривеланда, наконец, остановилась, и, убедившись, что все взоры устремлены на нее, произнесла: – изначальные – это не выдумка. До меня доходят тревожные вести. Эти твари действительно пробудились, а значит, нам следует что-нибудь предпринять.

– Госпожа моя! – в голосе барона слышались надежда и восхищение. Он собирался сказать что-то еще, но Дикая Роза Севера остановила его легким движением руки.

– Да, что-то нужно делать, но, увы, Ривеланд не в состоянии оказать вам действенную помощь. Как известно, мое королевство находится не в самых лучших отношениях с восточными соседями, а без их решительной поддержки любое начинание страны Тысячи Рек обречено на провал.

Она мило улыбнулась собранию и собрание, как по команде, уставилось на посла Волукрима.

Как ни странно, лункс и не подумал смущаться, не начал он и оправдываться. Вместо этого, слуга Вороньего Короля, на чьем непроницаемом лице не дрогнул ни единый мускул, проговорил:

– Ее величество, наверное, позабыли, что причиной напряженных отношений стала ваша агрессия против великого герцогства Фейрлинд. Еще ее величество, скорее всего, запамятовали, и о в высшей степени оскорбительном требовании передать в ваше распоряжение единственную наследницу уничтоженного дома Фейргеборов. И, конечно же, ее величество, определенно не помнят про авантюрную – иначе и не скажешь – попытку вторжения в Лес Гарпий, предпринятую Ривеландом несколько лет назад, с крайне плачевными для королевства результатами.

Он умолк, спокойно и бесстрашно смотря в глаза правительнице одного из сильнейших государств мира.

Лариэс затаил дыхание. Любой человек, посмевший высказать подобное в лицо королеве Кэлисты, в тот же день лишился бы головы, однако ее величество Кайса лучше умела держать себя в руках. Лариэс заметил, как ее голубые глаза потемнели от ярости, но уже в следующий момент все вернулось на свои места и полукровка подумал, что ему, скорее всего, просто показалось.

– Вы совершенно правы, господин посол, – ласково и дружелюбно прощебетала она. – Какая жалость, что у печально известного короля Корвуса такие честные и преданные слуги.

Уши лункса дернулись, но он смолчал. Зато голос подала Кэлиста.

– Хватит уже ломать комедию, Кайса, – резко бросила она. – Вернись к себе и ругайся с послами старой вороны столько, сколько захочешь. А раз уж ты здесь и понимаешь всю серьезность ситуации, будь любезна, держи себя в руках.

Она вытянула указательный палец и ткнула им в сторону посла.

– А ты, лункс, прикрой свою клыкастую пасть. Я не верю в старые легенды и песни менестрелей, а потому не боюсь твоего хозяина. Так понятно?

Посол склонил голову в знаке согласия. Королева, кажется, осталась довольной.

– Кайса, прошу, сядь, не мельтеши, – уже спокойнее проговорила она и перевела указательный палец с волукримца на кресло венценосной сестры.

Та очаровательно улыбнулась и заняла свое место.

– Вот так-то лучше. – Роза Юга тепло улыбнулась. Порывистая и страстная, она всегда быстро сердилась, но и столь же быстро восстанавливала душевное равновесие. – Империю мы услышали, страну Тысячи Рек – тоже. Так что же скажут обитатели таинственного востока?

– Волукрим уже отправил помощь, – совершенно спокойно, точно ничего и не произошло, отозвался посол, – Армия под командованием барона Паллидия выступила около двух недель назад. Сразу же, как только призыв о помощи достиг столицы. Барон, – он кивнул в сторону Йенса, – просто не мог знать этого.

– Это правда? – посол Финибуса вскочил со своего места.

– Да.

Дворянин в два прыжка оказался подле лункса, мощный и широкоплечий он с легкостью выдернул того из кресла и обнял.

– Спасибо, спасибо!

Лариэс заметил, что в уголках глаз дворянина блестят слезы.

«А ведь он действительно переживает за свою родину», – подумал юноша. – «Сколько же неподдельной искренности и боли за графство в этой простой благодарности».

Живя во дворце больше десяти лет, Лариэс успел привыкнуть к придворным интригам, к тому, что все прячут истинные чувства и намерения, и никто никогда не открыто не говорит то, что думает.

«Кроме, конечно же, его высочества», – тепло подумал юноша. – «Вот уж кто точно никогда не пройдет мимо несправедливости и не станет притворствовать».

– Все хорошо, – открыто и честно улыбнулся лункс. – Все хорошо.

Барон сразу как-то сник, стал меньше. Он вернулся на свое место и теперь сидел, покраснев, точно мальчишка, а посол Волукрима, меж тем, продолжал:

– Так вот, мы отправили войска на помощь восточным графствам.

– И сколько? – поинтересовался посол Аэтернума.

– Порядка двадцати тысяч воинов и дюжину сковывающих.

Повисло молчание и Лариэс догадался, что каждый в этом зале прикидывает: сколь же велика мощь Волукрима, если правитель этой страны может с легкостью отправить столь грозное войско для помощи соседям, не боясь ослабить армию?

– Что ж, полагаю, на этом можно заканчивать собрание, – проговорил имперский посол. – Двадцать тысяч каррасов не оставят изначальным ни единого шанса.

– Вы, правда, так думаете? – поинтересовалась Кайса.

– А разве это не очевидно, ваше величество? – нахмурился аэтернец.

– Эти твари подобны клопам в матрасе, – охота пояснила северная королева. – От них очень сложно избавиться.

– Соглашусь с тобой, Кайса, – проговорила Кэлиста Вентис. – И я склоняюсь к тому, чтобы отправить армию на восток. Все-таки, проблему изначальных будет проще решить сразу, не позволяя им расплодиться.

Барон просто расцвел, а Лариэс не смог сдержать усмешки.

«Как быстро все изменилось, стоило только узнать о расторопности Вороньего Короля».

– Подсматриваем? – неожиданно раздалось у него за спиной.

Лариэс сделал несколько действий почти одновременно. Он подпрыгнул от неожиданности, развернулся, выхватил нож и приставил его к горлу говорившей.

Несколько секунд юноша разглядывал пухленькую брюнетку, которая каким-то непостижимым образом сумела застать его врасплох, затем убрал оружие и вздохнул.

– Привет, Мислия. И как же ты меня нашла?

Мислия ничего не ответила на этот вопрос, она лишь выразительно выгнула тонкую бровь и внимательно посмотрела на Лариэса своими оленьими глазищами цвета морской волны.

«Ну да, глупо задавать такой вопрос старшей Тени», – промелькнуло в мозгу у Лариэса.

Вслух же он проговорил:

– Вот только не надо на меня так смотреть. Имею полное право проявить немного любопытства.

– Ты – Щит принца, а потому – нет, не имеешь, – совершенно серьезно ответила Мислия. – Или хочешь поспорить со мной?

В ее голосе послышались угрожающие нотки.

Лариэс слишком хорошо знал эту женщину для того, чтобы не воспринимать ее слова всерьез. Под миловидной внешностью пышнотелой добродушной пай-девочки с открытым круглым лицом и огромными влажными глазами наивного олененка таилась хладнокровная и расчетливая стерва, готовая на все, лишь бы забраться повыше. Мислия была не из тех, кто что-то делает просто так, и не из тех, кого имеет смысл злить.

– Я не такой дурак, чтобы затевать спор с чародейкой, – криво ухмыльнулся Лариэс. – А еще я понимаю, что ты не стала бы искать меня только для того, чтобы отругать. К тому же во дворце твои Тени обеспечат его высочеству куда лучшую охрану, нежели я.

– Да, ты не дурак, – согласилась та. – И все правильно понимаешь. Ну-ка, подвинься.

Она бесцеремонно отодвинула собеседника, и сама заглянула в потайной глазок. Понаблюдав несколько секунд, Мислия вздохнула.

– Все болтают, – сообщила она. – Ладно, уже недолго осталось. Они еще немного поточат лясы, а потом у нас с тобой будет разговор с королевой.

– Разговор? – сразу же насторожился Лариэс.

«Не думаю, что по поводу подглядывания. Тут что-то серьезнее».

Мислия, точно прочитав его мысли, пристально взглянула на юношу.

– Что ты думаешь об этом сборище? – прямо спросила она.

– Бесполезная трата времени. Все было решено заранее, а теперь владыки и люди, говорящие от их имени, собрались, чтобы обменяться пустыми фразами, да взаимными упреками. Правда, послы Финибуса и Воллиса, кажется, этого не понимают.

– Они в отчаянии, а потому готовы хвататься за любую соломинку.

– Что, неужели все настолько серьезно?

– Даже серьезнее, чем ты думаешь, – улыбка пропала с лица Мислии. – И поэтому мы отправим по крайней мере пять тысяч королевских всадников.

Юноша несколько секунд переваривал услышанное и собирался с мыслями, прежде чем сказать.

– Я так понимаю, серьезность положения связана отнюдь не с угрозой изначальных?

Мислия некоторое время изучала его, точно диковинное насекомое, затем произнесла, чуть склонив голову набок:

– Слишком уж вы умны, виконт Венатский, как бы это в один прекрасный день не довело вас до беды, – она кокетливо улыбнулась Лариэсу и добавила, – стало быть, в личных покоях ее величества через три часа. И твое время пошло.

Лариэс не тратил ни секунды – едва только первая Тень закончила говорить, он сорвался с места и понесся к себе, дабы подготовиться к аудиенции. Несмотря на то, что юноша верой и правдой служил наследному принцу, ему не так уж и часто выпадал случай пообщаться с королевой, да еще в приватной обстановке.

Кэлиста, как и большинство владык, одаривало честью личной беседы далеко не каждого, и было бы непростительно ударить в грязь лицом в таком ответственном деле. К тому же Лариэсу просто в голову не могло прийти, как можно опозориться перед женщиной, которой он обязан буквально всем.

Именно поэтому трех часов едва-едва хватило юноше для того, чтобы принять ванну, побриться, заплести волосы на висках две небольшие косички, привести в порядок ногти, подровнять кисточки на ушах, и, конечно же, подготовить свой роскошный парадный костюм, стоящий, как полный комплект рыцарских доспехов.

Лариэс надевал его едва ли раз в год, предпочитая не особо выдающуюся, зато прочную и надежную одежду, под которой можно спрятать легкую кольчугу, но идти в подобном к королеве было просто верхом неприличия. И вот сейчас, идя в роскошном камзоле, украшенном кружевами, золотой нитью и драгоценными камнями, в тонких парчовых бриджах, в изящных ботинках с серебряными пряжками, надетых на длинные белоснежные чулки, юноша чувствовал себя неуютно.

Пройдя через три поста королевских гвардейцев, подчинявшихся исключительно Щиту королевы – маршалу Дилириса Эварису Пьюрхарту – он оказался перед резными двустворчатыми дверьми, позолоченными и инкрустированными топазами. Юноша еще раз пригладил камзол, проведя подушечкой большого пальца по золотому шитью на обшлаге левого рукава, затем поправил серебряные пуговицы с гербами королевского дома, и, наконец, сделал два шага вперед, чтобы объявить замершему по стойке смирно стражнику:

– Виконт Лариэс Венатский прибыл по приказанию ее величества.

Гвардеец почтительно склонил голову и отворил дверь.

Юноша вздохнул и шагнул внутрь, спиной ощущая, как плавно и тихо сходятся за его спиной створки. Он знал, что позолоченная дверь, далеко не так проста, как кажется. Магия сковывающих, эта таинственная и непонятная сила, дарующая избранным власть над предметами, изрядно поработала над ней, и теперь, насколько Лариэсу было известно, в покои Кэлисты Вентис нельзя было попасть без дозволения королевы.

Внутри царил приятный полумрак, разгоняемый свечами в многочисленных серебряных канделябрах. На улице уже было темно, вечер взял свое, а огромную люстру из горного хрусталя королева по какой-то своей прихоти распорядилась не зажигать.

Он сделал еще несколько шагов вперед и увидел ее величество. Та была одета в декольтированное шелковое платье цвета морской волны. На груди Розы Юга покоилось рубиновое ожерелье, в ушах поблескивали золотые серьги с капельками бриллиантов. Ее величество о чем-то тихо беседовала с Мислией и Таривасом Вентисом – наследным принцем и ее единственным сыном.

Молодой человек был одновременно и похож, и не похож на мать. Походил на нее он лицом: такие же скулы, такой же аккуратный нос, такая же идеально гладкая кожа, такой же разрез глаз и форма ушей. Но и отличия были существенны. Голубые глаза и золотистые волосы наследника резко контрастировали с темно-коричневыми глазами коронованной шатенки. Мужественный волевой подбородок не сильно походил на аккуратный и маленький подбородочек королевы. Но вот что их по-настоящему роднило, так это взгляд: сильный, чуть надменный, полный ощущения собственного превосходства над простыми смертными. Такой взгляд можно было встретить практически у каждого Вентиса и в этом тоже не было ничего удивительного – когда твой род правит страной в качестве избранного Богом монарха вот уже почти шесть сотен лет, поневоле начинаешь ощущать себя чем-то удивительным.

Именно принц первым заметил Лариэса. Он обернулся и широко улыбнулся.

– Лар, привет! А мы тебя ждем, ага.

Щит принца опустился на колено и склонил голову.

– Приветствую ее королевское величество и его высочество. Долгих лет жизни славной правительнице и ее благородному наследнику.

– Поднимись, – услышал он раздраженный голос королевы и мгновенно повиновался.

Медлить, когда Роза Юга, прозванная также Страстной, приказывала, было попросту глупо – королева Дилириса отличалась крайне буйным нравом и полным отсутствием терпения. Впрочем, ее дикий темперамент делал венценосную красавицу еще более популярной среди мужчин. Едва ли не каждый из дворян мечтал о том, что прекраснейшая из женщин Дилириса окажет ему милость и одарит ночью любви. Впрочем, этой высшей награды удостаивались единицы, и вот уже как три года официальным любовником ее величества являлся канцлер и хранитель большой королевской печати герцог Амандус Луций, который, кстати говоря, тоже находился в комнате – Лариэс просто не сразу заметил этого ухоженного длинноволосого мужчину, ведущего свой род от самых благородных патрициев Аэтернума. Он выступил на свет, едва только Лариэс поднял голову, и занял место рядом с ее величеством, приобняв королеву за плечи.

Тот, кто видел канцлера в первый раз, неизменно начинал считать его смазливым красавчиком, добившемся высокого положения через постель, однако такое суждение ни в коей мере не соответствовало действительности. Ее величество возвысила любовника не потому, что тот ублажал ее по ночам и выглядел привлекательно. Она ценила герцога за таланты. А канцлер, надо сказать, действительно, выделялся на фоне прочих. Для начала, он был невероятно умным и деятельным человеком. Его советы всегда были полезны, а суждения – взвешены. Этот мудрец, к тридцати годам знавший десять языков, ведущий переписку с влиятельнейшими людьми мира, и успевший написать два философских трактата, был единственным человеком, способным обуздать дикий нрав ее величества. Она прислушивалась к каждому слову фаворита, позволяя выдающемуся государственному мужу творить историю. И ни разу за последние три года ни королева, ни высшая аристократия Дилириса не пожалели о том, что передали большую печать Амандусу Луцию. Именно канцлер сумел отодвинуть страну от финансовой пропасти, в которой та оказалась после войны Мотыги.

И все же… Все же Лариэс терпеть не мог герцога. Щит принца и сам не понимал, какая же кошка пробежала между ними, но всесильный канцлер не вызывал у него ничего, кроме раздражения, и эти чувства было взаимными. И герцог, и виконт на людях вели себя уважительно и никогда не пакостили друг-другу по-крупному, но это было большее, на что оба соглашались пойти.

Быть может, Лариэс ревновал из-за того влияния, что канцлер оказывал на принца – а его высочество прислушивался к герцогу почти точно также, как и его мать. Быть может, телохранителю претила изворотливость и угодливость третьего человека в государстве. Быть может, ему просто не нравилось лицо канцлера. У юноши отсутствовал ответ на этот вопрос, а если бы и был, то что бы это изменило?

А потому, увидев герцога, он постарался сделать вид, что смотрит на пустое место и обратился к королеве:

– Ваше величество, быть здесь, огромная честь.

– Я дарую тебе еще большую честь, – фыркнула Кэлиста и указала на стул по другую сторону от стола, за которым сидела она сама, принц и первая Тень. – Сюда. Аманд, ты – сюда, не стой столбом.

Канцлер склонил голову в знак повиновения и уселся. Лариэс – тоже.

И только теперь он заметил Эвариса Пьюрхарта. Граф стоял в тени, возле занавешенного окна. Поймав на себе взгляд юноши, он кивнул, но этим все и ограничилось. Маршал Дилириса никогда не отличался болтливостью.

Едва Лариэс опустился, как принц пододвинул к нему кубок, наполненный ароматным вином.

– Выпей сперва, дружище, – ухмыльнулся он и заговорщически подмигнул. – Разговорчик у нас будет весьма интересным.

Лариэс механически пригубил великолепное вино – отказываться было невежливо, но и мутить рассудок спиртным он не хотел – полукровка очень плохо переносил алкоголь и хмелел со скоростью, вызывающей откровенное уныние. Виконт поставил кубок, выжидающе глядя на королеву.

– Хорошо подглядывалось? – вдруг спросила та, чуть искривив губы в подобии улыбки.

Лариэса точно кто-то ударил мешком по голове, и он метнул быстрый взгляд на Мислию. Но первая Тень выглядела невинно, точно новорожденный ребенок. Она, ничего не говоря, лучезарно улыбнулась Лариэсу.

– Ты молодец, – звонко рассмеялась Кэлиста. – Я всегда любила инициативных и смелых людей, оттого и приметила тебя одиннадцать лет назад. Не волнуйся, наказывать не стану.

Молодой человек пробормотал слова извинения, надеясь, что краска стыда не слишком заметна на его смуглых щеках. Наказания он не боялся, нет. А вот расстроить и прогневить повелительницу, женщину, которую он уважал всем сердцем – очень!

«Ведь, если так разобраться, кто я такой? Жалкий полукровка. Ублюдок, чьего отца забили камнями во время погрома, а мать покончила с собой. Ошибка, которая не должна была появляться на свет. И если бы не Вентисы» …

Если бы не Вентисы, то виконта Лариэса Венатского уже не было на свете. Да и виконтом бы он тоже не был, говоря начистоту.

Королева по-своему истолковала его молчание, потому как произнесла:

– Ты явно хочешь что-то сказать, я дозволяю и обещаю не гневаться, – она элегантно улыбнулась и добавила. – Сильно.

Лариэс уставился на нее, едва ли не с отвисшей челюстью. Определенно, сегодняшний день был весьма и весьма необычным. Столько королевских милостей в один момент на него не обрушивалось никогда!

Но вбитый за годы службы рефлекс подчиняться приказам сделал свое дело, а потому юноша тотчас же заговорил:

– Я думаю, что у вас есть какое-то важное дело, связанное с изначальными.

– Это было очевидно. Продолжай.

– Я думаю, что это связанно со словами посла Волукрима.

Глаза королевы сощурились, и она бросила короткий взгляд на канцлера. Тот мягко улыбнулся, точно говоря: «вот видишь, а ты мне не верила».

– И как именно связано? – теперь королева смотрела внимательно, очень внимательно.

– Восточные графства формально независимы, однако с каждым годом они все сильнее и сильнее оказываются в подчинении у Вороньего Короля, – начал Лариэс. – Конечно же, пока речь не идет о вассалитете. Пока.

Он специально повторил это слово, чувствуя, как с каждой секундой растет внутренняя уверенность. Говорить становилось все легче и Щит принца продолжил.

– Если же солдаты Корвуса, – тут он сознательно опустил титулы великого мага, зная, как сильно ее величество ненавидит древнего чародея, – сумеют в одиночку справиться с поставленной задачей, то он получит в свое полное распоряжение эти две страны. И тогда могущество Волукрима станет еще больше.

– Теоретическое могущество, – ввернул словечко канцлер. – Не стоит забывать: все, что мы знаем о Корвусе и его армиях, взято из исторических хроник, легенд и песен. Вороний Король не воевал уже больше века, и я убежден в том, что рассказы о его силе изрядно преувеличены. Да, он сумел помочь псам из Виннифиса, но как? – Канцлер криво усмехнулся. – Деньгами, оружием, десятком-другим сковывающих, да парой своих старых артефактов. Где же были стальные легионы птицеголовых? Где сам Вороний Король? Это касается и недавней авантюры ее величества Кайсы Иссон. В лесу Гарпий наемникам, как будто бы ни коим образом, не подчинявшимся Ривеланду пришлось столкнуться лишь с детьми неба, которых – справедливости ради замечу – хватило для того, чтобы перебить их всех. Но, – тут он назидательно поднял вверх указательный палец, – Вороний Король, опять же, не пришел на помощь вассалам.

Лариэсу хотелось возразить, что Корвусу просто нет нужды созывать знамена, так как всю грязную работу за него сделает Охотник с ловчими – превосходно натренированными убийцами, снабженными восхитительным магическим оружием, гасящим любые чары. Он также мог добавить и то, что даже если сам Вороний Король и теряет силы, что являлось совершенно недоказуемым предположением, это никак не отражается на его огромной державе и многочисленных союзниках, которые вполне в состоянии сами позаботиться о себе. Хотел, но не стал. Он знал, что канцлер излагал даже не официальный, а официозный взгляд двора на Волукрим вообще и его правителя в частности. Королева вряд ли верила в подобные сказки, и – это Лариэс знал точно – она боялась и ненавидела Корвуса до дрожи, а потому любила слушать подобные рассуждения, улучшающие настроение. И юноша совершенно не желал становиться причиной очередной вспышки ярости своей госпожи. Последний человек, сумевший взбесить ее величество, был нашинкован в салат при помощи магии ветророжденной.

– Конечно же, – поспешно согласился он. – И, тем не менее, ее величество не может просто так взять и отдать наших восточных соседей в руки Вороньего Короля. Как минимум, мы должны принять участие в борьбе с пробудившимся злом, чтобы продемонстрировать: Дилирис с вами, Дилирису не все равно.

– А ты умнее, чем я думала, – задумчиво проговорила королева. – Гораздо умнее. Хм-м, если все пройдет хорошо, пожалуй, стоит дозволить тебе высказывать в моем присутствии собственное мнение.

Лариэс замер, как громом пораженный.

«Я могу стать одним из малого совета? Не верю!!! Это сон! Не может быть»!

Его шок был столь явно написан на лице, что королева вновь рассмеялась.

– Не переживай так, Лариэс, это не страшно, иногда даже – наоборот, – она игриво повела плечами и как бы невзначай провела мизинцем по нежной шее, остановив палец четко на границе дозволенного.

Лариэс, совершенно перестав соображать, что же происходит, воззрился на принца в поисках поддержки.

– Мама шутит, дружище, – тот ободряюще похлопал своего слугу по плечу. – Ты, главное, не волнуйся, дыши ровно и спокойно. Ага?

– Ага, – Лариэс повторил любимое словечко его высочества и последовал совету, быстро приведя мозги в порядок.

Ему были очень непривычны подобные встречи и разговоры. Он – телохранитель и капитан личной гвардии принца, его задача – защита Тариваса Вентиса от любых неприятностей, в которые тот мог попасть благодаря своему непоседливому нраву и любви к приключениям. По работе часто приходилось общаться с Тенями, городской стражей капитана Сервуса и людьми маршала Пьюрхарта, доводилось вести гвардию в бой, но это все было просто и понятно: сражаться с врагами, проверять крыши, назначать дегустаторов, подбирать людей, тренировать их и тренироваться самому. Все так ясно, все так привычно…

«Я не на своем месте», – подумал юноша. – «Совершенно не на своем месте».

Но королева ждала, чтобы он закончил, и Щит принца, вздохнув, продолжил:

– Так или иначе, мы должны принять участие в славном походе, который, определенно, войдет в легенды. Мы и Ривеланд, я полагаю.

Королева хмыкнула.

– Все верно. Я хотела договориться и с Аэтернумом, но этим надменным ублюдкам ни до чего нет дела, лишь бы их драгоценный баланс сил не пошатнулся. Лорий и не почешется, хотя он-то уж прекрасно должен понимать, что нельзя отдавать восток на откуп старой вороне! А теперь ответь на простой вопрос: что мы будем делать?

«Как это – что»? – подумал Лариэс, вспоминая дневную встречу с послами. – «Посылать войска. Или нет»?

– Ваше величество, – осторожно произнес он. – Я думал, что вы решили отправить армию на восток.

– Решила, – согласилась королева. – Но это – не главное. Вторая попытка: что мы будем делать?

В ее голосе было столько наивной детской радости и удовольствия, что Лариэсу стало не по себе. Он по личному опыту знал, что, когда Вентисам приходит в голову какая-нибудь блестящая идея, окружающим становится несладко.

– Его высочество возглавит войска? – предположил он.

– Ты на верном пути, виконт, – подал голос Амандус. – Но нет. Моя королева, позволишь раскрыть нашему юному другу страшную тайну?

– Позволяю, – в этот момент правительница одного из крупнейших государств мира походила на маленькую девочку, которую переполнял восторг от отличнейшей новой проказы, которую она придумала.

Канцлер поднялся и, заложив руки за спину, принялся ходить взад-вперед по комнате.

– Итак, виконт, что ты знаешь об изначальных?

Лариэс задумался. Он, конечно же, читал про древних, как сам мир существ, вот только написано про них было очень мало, и, к тому же, так, что сам-собой закрадывался вопрос: а точно ли авторы не пересказывают какие-то старые байки? Так полукровка и сообщил Амандусу.

Канцлер удовлетворенно кивнул, словно молодой человек только что подтвердил его подозрения, и проговорил:

– Если честно, я тоже знаю не слишком много, однако из тех источников, что доступны, выяснил одну крайне неприятную вещь: их крайне сложно победить в войне.

– В каком смысле? – не понял Лариэс.

– В том, что изначальным не нужно тратить годы на обучение своих солдат. Королева закладывает сотни тысяч яиц, из каждого вылупляется по твари. Если будет хватать пищи, то спустя пару месяцев каждое существо сможет работать, либо сражаться. Их можно убивать, но, чтобы победить, следует прикончить королеву.

Канцлер сделал эффектную паузу и, резко развернувшись на каблуках, навис над Лариэсом.

– И знаешь, что мы собираемся сделать? Мы хотим совершить этот подвиг! – с восторгом в голосе не сказал – продекламировал – любовник ее величества. – Мы соберем небольшую группу самых прославленных воинов, которых удастся заполучить в столь короткий срок, и этот отряд, возглавляемый его высочеством, покончит с заразой, а ты, мой дорогой Щит, будешь оберегать принца от любых угроз, которые определенно встретятся на долгом и трудном пути!

Сперва Лариэс подумал, что это – очередная злая шутка канцлера, что тот решил нарушить их невысказанное соглашение и унизить противника перед лицом королевы. Все сказанное звучало сущим бредом, воспринять который мозг телохранителя решительно отказывался. Но спустя несколько секунд до виконта стало доходить, что шутками тут и не пахнет – все присутствующие в комнате убийственно серьезны.

– Здорово, правда? – подмигнул принц. – Прямо как в старых легендах! Героический подвиг! Ага!

«Это сон, я точно сплю», – подумал Лариэс. – «Иных объяснений происходящему просто нет и быть не может».

– Ваше высочество, – начал он и кашлянул, пытаясь подобрать слова. – Но каким же способом вы планируете найти королеву, да еще и быстрее Корвуса?

Принц улыбнулся еще шире и подмигнул канцлеру.

– Я же говорил, что он не поверит.

– Не волнуйся, виконт, – канцлер ободряюще хлопнул Лариэса по плечу. – У нас есть одно верное и надежное средство. Средство, которого нет у Вороньего Короля. А потому – мы найдем гнездо изначальных раньше него.

– Несмотря даже на то, что добираться до восточных графств больше месяца?

– Больше двух месяцев, – неожиданно поправил его принц. – Нам придется делать крюк.

– Зачем, ваше высочество?

– И об этом ты узнаешь чуть позже.

Лариэс вздохнул. Не то, чтобы он так уж сильно печалился из-за нехватки информации – королева и принц вовсе не были обязаны отчитываться перед Щитом, но бросаться с головой в такую авантюру, не зная ничего…

– Но хотя бы войск с нами отправится достаточно?

– Какие войска?! – канцлер всплеснул руками. – Большая армия привлечет нежелательное внимание. Она просто не сумеет подойти к логову королевы тихо и незаметно, и та убежит куда-нибудь в новое место. Поэтому вас будет совсем немного, от силы – полсотни воинов. Маленький отряд сумеет пробраться туда, куда армии хода нет.

Лариэс тупо переводил взгляд с канцлера на принца, не веря услышанному.

– Ваше величество, – он обратился к королеве, но та не дала закончить, призвав к тишине.

– Я понимаю, что это звучит безрассудно, но у нас все продуманно. С моим сыном отправится Мислия. Она повезет Ладью.

Только эти слова убедили Щит принца в том, что все происходящее – не сон. Ладьей назывался артефакт, купленный еще прадедом Кэлисты у Вороньего Короля. Артефакт крайне полезный, но баснословно дорогой. Ладья позволяла за считанные минуты преодолеть расстояние в тысячи миль, правда, после этого становилась бесполезной на целые месяцы или даже годы. Перенестись с ее помощью могла лишь небольшая группа – не больше двух-трех сотен всадников. К тому же, перемещение осуществлялось не абы куда, а в строго определенное место – туда, где хранилась вторая половинка артефакта.

Но, несмотря ни на что, сложно было переоценить пользу Ладьи. Великий сковывающий создал от силы два десятка таких вещиц, и лишь половина из них была выставлена на продажу.

«Значит, вопрос уже решен. И все же… Это какой-то бред. Но кто я такой, чтобы обсуждать приказы? Мое дело выполнять их».

И, раз уж предстоит отправляться на самоубийственное задание, надо бы понять, с кем именно придется разделить тяготы пути.

– Ваше величество, я так понял, что помимо его высочества, первой Тени и меня с нами отправятся и другие люди?

– Верно, – вместо королевы ответил маршал. – Три десятка твоих лучших гвардейцев, десяток моих. Слуг и обоза не будет. Рыцарских коней – тоже.

– Но как же тогда брать тяжелые доспехи? – возразил Лариэс.

Маршал посмотрел на него своим излюбленным тяжелым взглядом, пресекающим любые дальнейшие расспросы и односложно ответил:

– Никак.

"Просто блеск! Стало быть, мы должны отправиться черт знает куда, не беря при этом зачарованные доспехи и боевых коней? Ну отлично"! – мысленно простонал юноша.

– Кто-нибудь кроме гвардейцев присоединится к отряду? – без особой надежды поинтересовался Щит принца.

Как ни странно, маршал снизошел до ответа:

– Несколько могучих воинов.

– Могучих воинов? – переспросил Лариэс, не совсем понимая, о ком идет речь.

На этот раз пояснения дала королева.

– Да, – скривилась Кэлиста. – Без них, к сожалению, никак.

– Кто они?

– Двое пойдут от Кайсы: одна из ее дочерей и твой коллега – Щит.

– Дочь Речной Королевы? – поразился Лариэс.

– Без нее ничего не получилось бы, – недовольно отмахнулась Кэлиста Вентис. – То, что позволит нам определить местоположение тварей – ее собственность, поэтому Кайса и прискакала лично.

«Стало быть, два человека, за которыми придется приглядывать. Интересно, а кто еще»?

– Итого – двое чужаков, – заключил он.

– Не двое, – покачала головой Кэлиста. – С вами отправятся еще трое, они прибудут через несколько дней.

– Кто же они, ваше величество?

Красивое лицо королевы исказилось от отвращения, и та произнесла:

– Ступившие на Путь Вечности.

Глава 2.

Три дня пролетели как один. За оставшееся до отправления время было необходимо успеть так много, что сон превратился для Лариэса в непозволительную роскошь.

Щит принца полностью отвечал за подготовку экспедиции и при этом не знал добрую половину вещей, этой самой экспедиции касающихся. Какой маршрут принц собирается выбрать, как он планирует найти королеву изначальных, как зовут Ступивших на Путь Вечности, что присоединятся к ним, когда отряд выступает?

Говоря начистоту, наверняка он был в курсе лишь нескольких вещей. Во-первых, можно выбрать три десятка бойцов из гвардии принца. Во-вторых, Пьюрхарт передаст свое подкрепление под его начало. Ну и, в-третьих, ни одна живая душа ни о чем не должна прознать.

Стало быть, готовиться к путешествию надлежало так, чтобы о нем не был в курсе никто, в том числе и непосредственные участники.

Все остальное мудрое начальство предпочитало до поры до времени умолчать. О причинах можно было только догадываться, чем Лариэс активно и занимался.

«Первое, что приходит в голову», – размышлял юноша, лениво перебирая список припасов и пытаясь понять, нужно ли взять еще бочонок солонины, или нет, – «это козни врагов. Принц, отправляющийся черт знает куда, да еще без нормальной охраны – крайне лакомый кусочек. Та же империя с большим удовольствием воспользуется подвернувшейся возможностью. Лорий Солум, конечно, охладел к идее восстановления Аэтернума в древних границах, но кто знает, не захочет ли он попытаться еще раз, если представится такая возможность»?

Виконт вышел из комнаты и подставил лицо ласковому утреннему солнышку. Город пробуждался и легкий морской бриз приятно холодил обнаженное по пояс тело.

Полукровка сладко зевнул и уставился на облицованную мраморными плитами дорогу, ведущую через огромный дворцовый парк. Все мысли моментально вылетели из головы молодого человека, и он напряженно сглотнул.

В сопровождении небольшого отряда гвардейцев по саду шествовали двое. Обычный человек не сумел бы различить их лиц на таком расстоянии, но зрение лунксов было куда лучше человеческого, а Лариэс, к своему счастью, унаследовал от отца этот дар.

И то, что он видел, не могло не привести любознательного юношу в восторг. Во дворец явились Древние! Целительницу Лариэс распознал моментально – во всем Сентии нельзя было найти человека, не слышавшего про великую врачевательницу, которая обосновалась тут около тридцати лет назад и за эти годы вытащила с того света не одну тысячу больных. Возможно даже, что число спасенных ею шло уже на десятки тысяч.

«Неужели она согласилась помочь»?

Если так, их безумная авантюра действительно имеет шансы на успех. Орелия Целительница могла исправить все, даже – как говорили – смерть. С ерундой вроде боевых ран или неизлечимых заболеваний она разбиралась без видимых трудностей, причем в работе придерживалась крайне интересной – и бесящей всех аристократов – политики. С бедняков не брала ничего, а иногда даже подкидывала тем несколько монет, чтобы не померли от голода. А вот богачам приходилось туго. Их Целительница выжимала буквально досуха, справедливо полагая, что если сидишь на мешках с золотом и не хочешь поделиться, то туда тебе и дорога – тащи свои сокровища в могилу.

Лариэс на своей шкуре ощутил цепкую хватку Орелии. Это произошло во время войны Мотыги – крестьянского восстания, шесть лет назад охватившего юго-восток королевства. Именно там он получил боевое крещение, а также – кучу ранений, большую часть которых залечили адепты Ордена Спасения. Два же из них: след от удара мечом, начинавшийся чуть ниже левого глаза и тянущийся через нос до правого уха, а также страшную рваную рану на губе, оставленную кованой латной рукавицей, юноша решил немного зарастить, чтобы не уродовали лицо. Правда, к тому времени те успели зарубцеваться, но, как выяснилось Целительнице на такие мелочи наплевать. Лечение, занявшее пару секунд, стоило ему половину годового дохода, но результат превзошел все ожидания: у юноши заново отрасли два выбитых зуба, губа пришла в норму, равно как и переносица. А вместо взбухших багровых полос, в которых лишь благодаря стараниям монахов ордена не завелся гной, остались, как он и просил, две тонкие белые линии. Не портящие лицо, а наоборот, подчеркивающие мужественность хозяина. По-хорошему, их следовало свести, но Лариэс не устоял от соблазна обзавестись украшающими мужчину шрамами.

Так что Орелию юноша распознал бы даже ночью, а вот ее спутника Щит узнал не сразу. Нет, он догадался, кто идет рядом с Целительницей, ведь каждый из Ступивших на Путь Вечности был героем десятков мифов, песен и сказаний. И все же, одно дело слышать, и совсем другое – видеть живую легенду, шедшую под ручку вместе с великой врачевательницей.

Этого худого и высокого человека, затянутого во все черное, звали Ридгаром Кающимся. Никто не знал, что же именно тот натворил в прошлом – об этом ходило множество слухов – но факт оставался фактом: Ридгар посвятил вечность уничтожению несправедливости во всех ее проявлениях. Говорили, он видел все зло, творившееся в мире, и карал самых отъявленных головорезов, не обращая внимания на титулы, звания и размеры сокровищниц.

Говорили также, что, если в полнолуние прийти к старому дубу, растущему в паре миль от Сентия, сжечь там прядь волос и рассказать о своей беде, Кающийся рано или поздно придет, чтобы восстановить справедливость. Так это или нет, Лариэс не знал, но пару раз даже среди дворцовых стражников видел людей с испорченными прическами. Что уж говорить про простолюдинов, чья жизнь не отличалась ни обилием счастливых дней, ни излишками справедливости.

В одном Лариэс был уверен: по умению отправлять смертных в мир иной этот Ступивший на Путь мало чем отличался от Охотника, а может и превосходил его. И юноша просто не мог представить, каким образом королева сумела заручиться поддержкой такого воина.

В дверь постучали и Лариэс, прекратив созерцание, торопливо вернулся в комнату. Он раздраженно покосился на неоконченный список, накинул рубаху на тело, и отворил.

– Какая честь, – иронично приподнял брови виконт. – Первая Тень собственной персоной. Приветствую уважаемую Мислию.

Пухленькая чародейка фыркнула.

– И тебе не хворать. Собирайся, познакомишься с членами отряда.

– Двоих я уже видел. Шли ко дворцу прямо через парк.

– Не одобряешь?

Вместо ответа он молча посмотрел на собеседницу.

– Ладно, мне тоже не слишком нравится, теперь доволен?

– Да.

– Ну тогда идем. Не стоит заставлять королеву ждать.

Они прошли по длинному коридору, но вместо того, чтобы свернуть, Мислия сделала еще несколько шагов, поравнявшись с неприметным участком стены, и нажала на небольшой камешек. Без единого звука открылся потайной ход.

Мислия достала небольшой круглый предмет, прошептала пару слов, вызывая свет, после чего первой ступила на узкую лестницу, ведущую вниз.

– Не понимаю, – проговорил Лариэс, когда они прошли пару пролетов. – К чему вся эта секретность, если двое Древних средь бела дня вошли во дворец? Враги не идиоты, если у них есть сведения о походе, они все поймут.

– Я предлагала собраться сегодня ночью в городе, – пожаловалась Тень. – Но у королевы и принца свои соображения. Они, судя по всему, желают, чтобы весь мир знал: трое Древних поддерживают замысел Вентисов.

Они спустились еще на этаж, и Лариэс задал следующий вопрос.

– Отговорить ее величество точно не выйдет?

– А у тебя получилось проделать этот трюк с принцем?

Лариэс припомнил, как попытался поговорить Таривасом, воззвать к рассудку и осторожности последнего. Наверное, легче было бы голыми руками вычерпать море.

– Да уж, – согласился он. – Чувствую, нам предстоит веселая поездка.

– О да, – загадочно улыбнулась Мислия. – Я уверена в этом, как и в том, что ты даже себе не представляешь, насколько веселой она окажется!

Зал собраний, в который они вошли, предназначался для встреч малого королевского совета и располагался в потайной комнате, упрятанной где-то в обширных подвалах дворца. Это было небольшое овальной формы помещение, чей невысокий потолок поддерживался восемью резными колоннами. Мягкий свет магических ламп разгонял вечный полумрак зала и делал атмосферу загадочной и уютной.

Лариэс, которому еще ни разу не приходилось бывать тут, рассматривал комнату во все глаза. Обстановка была достаточно скромной, по меркам Вентисов, конечно же.

Эта самая «скромность» подразумевала стол из красного дерева в центре комнаты, рядом с ним – обитые бархатом резные кресла с позолоченными подлокотниками. Шесть магических светильников являли собой работу сковывающих, возможно даже, что из Волукрима. На стенах висели картины и гобелены, выполненные настоящими мастерами своего дела.

Во главе стола сидела королева, одетая ради такого случая в скромное ярко-зеленое платье с высоким воротом. Ее волосы были спрятаны под серебряной сеточкой, в которой сверкали изумруды.

Зоркий взгляд Лариэса заметил несколько перстней на пальцах и колье на шее.

Справа от нее разместился принц, решивший одеться по-походному: темные штаны и рубаха, изящные перчатки и легкий плащ темно-оливкового цвета. Конечно же, каждая часть гардероба была не ношенной, и, конечно же, уже завтра принц будет щеголять в новой одежде. А может, и сегодня.

По левую руку от королевы находился Амандус. Канцлер был одет элегантно, но без вычурности и вообще старался не привлекать лишнего внимания. Ему, определенно, было не по себе рядом с Древними.

Парочка, увиденная Лариэсом, также успела прийти. Орелия покоилась в своем кресле, не шевелясь, и, если бы не алый блеск из-под капюшона, можно было бы подумать, что кто-то просто накинул на спинку кресла монашескую рясу. Ридгар замер, буравя недобрым взглядом королевскую семью, и время от времени поворачивал голову, точно смотря на кого-то, стоявшего за левым плечом.

У Лариэса по спине прошел холодок – он вспомнил несколько мрачных легенд о Кающемся, в которых повествовалось о душах невинно убиенных, преследующих Древнего по пятам и молящих о правосудии. Что-что, а смерти тех, кто ни в чем не виноват, во дворце происходили регулярно, и за века тут могло накопиться немало призраков.

К счастью, развить эту мысль дальше, Лариэс не успел – принц заметил его с Мислией.

– А вот и они, – чуть поспешнее, чем следовало бы, проговорил Амандус.

«Нервничаешь, всесильный фаворит», – не без ехидства подумал Лариэс, однако на его лице не дернулся даже мускул.

Он чинно приветствовал его высочество и упал на колено перед королевой.

– Встань. Подойди. Сядь.

Три короткие рубленые фразы. Будто погонщик скота хлестнул бичом, направляя непослушную корову обратно в стадо.

«Но я – не корова, я – сторожевой пес», – чуть улыбнувшись, подумал Лариэс, выполняя приказ.

Кресло оказалось на удивление мягким и удобным, однако же, он не позволил себе расслабиться ни на миг. Усевшись, молодой человек замер, словно копируя Ридгара Кающегося.

– Они – последние? – раздался из-под капюшона ровный, лишенный всяких эмоций, голос Орелии.

– Нет, сейчас подойдут представители Речной королевы, – поспешно сообщил Амандус, которому был адресован вопрос.

Он не ошибся – точно по заказу одна из незаметных дверей, ведущих в потайной зал, открылась, и в нее прошли двое. Первой шла грудастая блондинка, этакая молоденькая копия Кайсы Иссон Ривеландской, разве что в голубых, как небеса, глазах, плескались наивность и неуверенность, а не цинизм, помноженный на знание жизни. Вслед за ней вошел невысокий широкоплечий юноша с раскосыми глазами и огненно-рыжими волосами. Полукровка, как и сам Лариэс, вобравший в себя черты дикарей Западных островов и даттов Хавланда. При виде этого человека виконту сразу же захотелось взяться за кинжал, столь опасно выглядел незнакомец. Шрам, пересекавший щеку и заканчивающийся на полдюйма ниже левого глаза, а также натруженные, покрытые рубцами руки, не оставляли сомнений в роде деятельности юноши.

«Вот, значит, какой он, Щит северянки. А ведь мы ровесники, может, он на год-другой старше», – подумал Лариэс, кивая коллеге.

Тот, как ни странно, ответил вежливым наклоном головы, после чего склонился в глубоком поклоне, повернувшись лицом к королеве.

– Стало быть, Кайса прислала одну из своих многочисленных дочерей, – тоном, способным заморозить воду, проговорил Ридгар. – Еще какие-нибудь сюрпризы, ваше величество?

Королева скрипнула зубами, но в последний миг сдержалась. Зато принц, не скрывая ехидной ухмылки, ответил:

– Всего один, глубокоуважаемый Древний.

– Зато какой! – сочный гулкий баритон разорвал тишину зала и Лариэс резко обернулся на звук.

Телохранитель так и не понял, как именно этот здоровяк оказался в зале. Нет, он решительно отказывался понять, как такой шкаф вообще может ходить, не создавая шума! Да, сам Лариэс, тоже высокий и широкоплечий, умел передвигаться быстро и тихо, но до вошедшего ему было, как до небес!

К одной из колонн небрежно прислонился гигант в добрых шесть с половиной, а то и все семь футов ростом. Его густые черные волосы доходили почти до плеч, а квадратный волевой подбородок украшала недельная щетина. Из драгоценностей этот облаченный в потертые кожаные штаны, прочные ботинки и длинную рубаху, расшнурованную на могучей груди, тип носил лишь серьгу с жемчужиной.

Лариэс прекрасно знал, кто это такой, а потому моментально понял, что сейчас произойдет. Интуиция не обманула его, однако все случилось столь стремительно, что ни он, ни королева, ни принц, не успели среагировать.

Казалось, прошел лишь какой-то жалкий удар сердца. Казалось, что Кающийся и Целительница сидят на своих местах. Казалось.

В следующий миг они уже были на ногах, готовые к бою. В правой руке Ридгара бледно мерцал короткий меч. У Орелии из рукава торчало длинное и наверняка острое, как бритва, лезвие.

– Мелис, – голос Целительницы был как всегда ровным, однако Лариэсу на миг показалось, что в нем звенят нотки ярости. – Что ты забыл здесь?

– Наверное, хочет оказать услугу Охотнику, раз сам явился, – Ридгар плавно перетек на пару шагов в сторону от стола. При этом его бледное лицо стало, как показалось Лариэсу, совсем как у покойника. – Может, мне следует смыть твои грехи, оборотень? Принести твою голову Изегриму?

– Как страшно, боюсь, боюсь, – фыркнул тот, кого назвали Мелисом. – Я, между прочим, мои ворчливые друзья, тоже хочу принять участие в богоугодном деле.

Он говорил весело и беззаботно, но от Лариэса не укрылось, как сильно напряжен человек, которого в народе называли Непобедимым.

И было отчего. Вступить в схватку с двумя Древними, каждый из которых пережил Последнюю Войну, означало умереть. Даже Целительница, ненавидящая насилие, становилась настоящей фурией, если прогневить ее достаточно сильно.

Ридгар чуть пододвинулся навстречу Мелису.

– Богоугодное дело? Ты издеваешься, оборотень?

Кающийся сделал еще один шаг вперед, замерев прямо на тени, отбрасываемой одной из колонн. Мелис глухо зарычал, оскалив длинные звериные клыки.

– Я погляжу, ты по-хорошему не понимаешь, святоша? – процедил он. – Ладно, давай по-плохому.

– Ридгар, стой, – голос Орелии немного разрядил обстановку, но она все еще оставалась весьма напряженной. – Ваше величество, как нам следует понимать присутствие Мелиса в этом зале?

– Он все сказал, – поспешил вклиниться в разговор канцлер, заметивший, что королева скривила губы – верный признак надвигающейся бури. – Господин Мелис примет участие в походе. Что бы вы ни думали, госпожа Орелия, но его фантастическая сила пригодится в нашем рискованном мероприятии. Или я не прав?

– Прав, – почти сразу же ответила прославленная лекарка. – Ридгар, спокойней, прошу тебя.

Эти слова каким-то волшебным образом подействовали на Древнего. Кающийся, бросив убийственный взгляд на Мелиса, убрал оружие и вернулся на свое место.

Непобедимый же уселся возле принца, скалясь всеми тридцатью двумя зубами.

«Или сколько их там у оборотней»? – подумалось Лариэсу. – «Может, сотня расположенных в три ряда, как у акул»?

– Итак, все участники экспедиции в сборе, – важно произнесла королева.

Ее величество явно была раздосадована безобразной сценой, разыгравшейся буквально минуту назад, но, насколько Лариэс знал правительницу Дилириса, куда больше Кэлисту Вентис взбесило то, что никто не обращал на нее почти никакого внимания. Так, пара фамильярно заданных вопросов, не более.

Для Кэлисты Вентис – женщины, любившей всегда находиться в центре – подобное, конечно же, было страшным оскорблением.

«Надеюсь, ее величество все-таки не устроит скандал», – подумал Лариэс. – «В нашем деле, и правда, пригодится любая помощь».

Королева, меж тем, кое-как справилась с собой и продолжила.

– Как вы знаете, некоторое время назад на востоке пробудилось старое зло – изначальные. Они терроризируют вольные графства, и, если ничего не предпринять, пронесутся подобно чуме по всему континенту. Такое уже случалось раньше, верно ли я говорю, госпожа Орелия?

– Да, ваше величество, я застала последнее пробуждение этих существ, – согласилась Целительница.

– И вы, наверное, помните, сколько горя они причинили людям?

– Да, ваше величество.

– Полагаю, что столь благочестивая, как вы, особа, использует любую возможность для того, чтобы погасить пожар в зародыше?

И в третий раз прозвучало:

– Да, ваше величество.

Королева победно улыбнулась.

– Хочу всех поздравить. У меня есть способ разобраться с изначальными. Но для этого придется действовать быстро и решительно.

– И что же это за способ? – поинтересовался Ридгар.

– Небольшой отряд, командовать которым будет мой сын, проберется в их логово и уничтожит королеву, – мило улыбнувшись, произнесла королева.

Она уже полностью успокоилась и сейчас наслаждалась всеобщим вниманием.

– Правда, просто?

Повисло молчание, и королева вздохнула.

– Это всего лишь небольшая шутка. Я прекрасно знаю, что в обычной ситуации найти гнездо и королеву изначальных почти невозможно. Однако, совсем недавно ситуация перестала быть обычной.

– Что вы имеете в виду? – задала вопрос Орелия. – И связано ли это как-нибудь с принцессой Ривеланда?

– Напрямую, – и, сделав широкий приглашающий жест рукой, Кэлиста проворковала, – моя дорогая Блаклинт, прошу.

Принцесса Ривеланда сразу же залилась нежным румянцем, который лишь очертил великолепную белизну кожи, и в зале зазвенел ее нежный и чистый, точно колокольчик, голос.

– Матушка, как вы знаете, лично прибыла на совет, отложив для этого важные государственные дела. Она была единственной из владык, кто откликнулся на призыв ее величества и мольбу жителей вольных графств. Результат переговоров тоже известен: помощь окажут лишь Дилирис и Волукрим, никто больше не пожелал предоставить свои силы.

– Включая и Ривеланд, – ехидно хихикнул Мелис.

Принцесса Блаклинт проигнорировала его столь демонстративно, что Лариэс даже восхитился. Надо было родиться и вырасти во дворце, чтобы так тонко владеть лицом, и дочка Дикой Розы Севера, определенно, кое-что смыслила в этой сложной науке. Хотя, конечно, до настоящих мастеров ей еще было очень и очень далеко.

«Его высочество никогда не покраснел бы от смущения»!

– Однако матушка решила, что доверять одному лишь Дилирису не стоит, – продолжила девушка.

Королева фыркнула, а Блаклинт, обратив на нее внимания не больше, чем на Мелиса, продолжила:

– Тем более не стоит доверять Волукриму и его непредсказуемому королю.

На этот раз фыркнул Ридгар.

– И поэтому она договорилась с ее величеством о совместной экспедиции в логово зла с целью это самое зло найти и уничтожить.

– Благородно, – заметила Орелия. – Однако мне не совсем понятно, как именно вы планируете добиться результата и сколько именно воинов отправите на восток.

– Армия пойдет по своим делам, а мы – по своим, – отозвался принц.

– Вы хотите прикончить королеву изначальных, – Мелис быстро окинул каждого из присутствующих коротким взглядом, – отрядом в дюжину человек? Серьезно?

– О нет, героев будет больше дюжины, – возразил канцлер, – в путь отправятся сорок лучших воинов Дилириса, его высочество Таривас со Щитом и первой Тенью, ее высочество Блаклинт со своим Щитом, а если мы получим утвердительный ответ, то и целых три Ступивших на Путь Вечности. Чем не армия?

Ридгар постучал пальцами по столешнице.

– Итого – полсотни человек против целых полчищ монстров? Будь я моложе, то рассмеялся бы вам в лицо и назвал сумасшедшими, однако долгая жизнь имеет свои плюсы. Итак, на что же рассчитывает ее королевское величество?

Вместо Кэлисты ответила Блаклинт.

– На это, – принцесса сняла с шеи серебряную цепочку и продемонстрировала небольшой предмет, висевший на нем.

– Не может быть, – тон Орелии ни капли не изменился, однако стремительность, с которой Целительница метнулась к предмету и схватила его, говорила о волнении, охватившем Древнюю.

Лариэс в очередной раз пожалел, что не может увидеть, кто же на самом деле скрывается под капюшоном, потому как он был готов поклясться, что Целительница – существо, которое, как говорили, давным-давно утратило все эмоции, – выглядела крайне возбужденной.

– О Всесильный Отец, – проговорила Орелия. – Оно – Архитектора.

В этот момент брови Ридгара и Мелиса дружно поползли вверх, да и сам Лариэс ощутил, как челюсть готовится отвиснуть.

«Самого Архитектора»!!!

Эта мысль сбивала с ног не хуже удара кузнечным молотом по голове! Артефакт легендарного сковывающего, умершего на пороге Первой Войны Гнева. Человека, пришедшего в этот мир во время Третьего Переселения и создавшего за сотни лет жизни множество невероятных чудес, самым известным из которых, конечно же, считался императорский дворец в Салутэме.

«Из тысяч изделий, сотворенных Архитектором, до наших дней не сохранилось и десятой части. Каждое его творение – сокровище, требующее серьезной охраны. И королева вот так просто отдала одну из реликвий великого»?

Эта мысль явно пришла в голову не ему одному, но куда важнее была другая.

– Ори, – негромко произнес Ридгар, – что эта штука может? Ты ведь знаешь?

– Знаю, – Орелия приподняла артефакт так, чтобы тот был виден, и Лариэс сумел различить вырезанное из темного камня насекомоподобное существо – по-видимому, изначального. – Айнрит создал его, когда изначальные объявились в Интерсисе в прошлый раз. Тяжелое это было время, и война с ними вышла непростой, но благодаря его артефакту мы смогли отыскать логово и убить королеву…

Целительница замолкла, несколько мгновений повертела в руках бесценный артефакт, после чего вернула его Блаклинт, которая приняла цепочку с величайшей осторожностью. Целительница села, скрестив руки на груди, и из-под капюшона сверкнуло алым.

– Долгие века этот медальон считался утерянным и мне было бы очень интересно узнать, каким образом он оказался у Иссонов. Впрочем, это может подождать. Теперь понимаю, как именно вы собираетесь найти королеву, но остается еще несколько важных вопросов.

– Задавай, о Древняя, – пафосно продекламировал принц, заставив жестом умолкнуть открывшего было рот канцлера. – Амандус, дальше я сам. Считаю, что нужно было откровенным со своими возможными спутниками.

Орелия кивнула.

– Ценю это, ваше высочество. Следующий вопрос будет простым: допустим, мы доберемся до королевы и сможем ее убить. Что делать после этого?

Ответ на этот вопрос Лариэс уже знал, но все равно было интересно посмотреть на реакцию Древних.

Принц произнес лишь одно слово:

– Ладья.

– Даже так… – Ридгар жестом попросил Орелию предоставить слово ему. – Ори зашла с конца, а вот мне интересно начало. Как именно мы доберемся до изначальных с отрядом в пятьдесят человек?

– А что нам помешает это сделать? – обезоруживающе улыбнулся ему принц. – Маленькая группа всадников пройдет там, где легион завязнет в боях. Пока армии Дилириса и Волукрима будут сдерживать изначальных, мы проскочим лесами, проплывем озерами, продеремся через болота и окажемся возле их логова! А так как большая часть магических насекомых будет воевать где-то в восточных графствах, мы сможем спокойно выполнить свою миссию и отправиться домой, как герои!

Принц говорил убежденно и высокопарно, он действительно верил во все это, однако даже Лариэс видел, что план шит белыми нитками. Что уж говорить про существ, исчисляющих свой возраст веками.

– Красиво болтаешь, – расхохотался Мелис, – вот только, мальчик, а много ли ты походов видел в жизни, а? Сам-то, небось, из тепленького дворца без подтиральщика зада не выбираешься.

Непобедимый бросил короткий взгляд на Лариэса и многозначительно ухмыльнулся.

– Именно по этой причине нам и нужна помощь Ступивших на Путь Вечности, – ничуть не обидевшись, отозвался принц. – Кто как не вы можете знать, как избежать опасностей в дороге?

– Почему именно мы? – спросила вдруг Орелия. – Ступивших не так уж мало.

– Да, конечно, – Мелис сразу же поскучнел и сплюнул себе под ноги. – Едва полсотни на весь Интерсис наберется, и то если сильно повезет. Спасибо старой вороне!

Орелия проигнорировала его слова и продолжила давить на принца:

– Ваше высочество, так почему?

– Причина проста, – принц Таривас, казалось, был готов к любым вопросам. – Вы оказались ближе всего. Время слишком дорого, чтобы терять его на ожидание кого-нибудь вроде Охотника или поиски Викинга.

– Этот в одиночку бы справился, – пробурчал себе под нос Ридгар.

Кающийся явно не желал быть услышанным, однако чуткий слух Лариэса не подвел его и на этот раз.

«Даже так? Запомним», – юноша решил, что подобная информация когда-нибудь может оказаться полезной для него. Быть может, даже спасет.

За свою недолгую жизнь юноша не раз успевал убедиться в том, что самые бесполезные на первый взгляд сведения находили свое применение в самых неожиданных ситуациях.

А Древние, меж тем, продолжали свой допрос. Было видно, что ни один из них не испытывает энтузиазма, или, что куда более вероятно, просто не доверяет странному предложению принца.

– Быть может, я и Мелис действительно сможем провести отряд тайными тропами, – с некоторым сомнением в голосе проговорил Ридгар. – Быть может, я смогу сдержаться и не принесу искупление оборотню, чего нельзя исключать. Быть может, мы сможем добраться до логова королевы, а в случае серьезных проблем – использовать Ладью и сбежать, такой вариант же тоже рассматривается?

Он вопросительно взглянул на принца, ожидая ответа, и тот кивнул.

– Так вот, быть может, все это произойдет, звезды сойдутся под правильным углом, Христос решит помочь нам, а Мертвые Боги поразят врагов на пути. Но ответь, принц, как мы убьем королеву? Ни один из нас, кроме Орелии, и минуты не выстоит против нее. Да что там, минуты! Десять секунд – предел, а затем эта тварь выжжет мозги первой половины, а вторую половину заставит броситься на мечи. Ну а Орелия…

Он посмотрел на Целительницу.

– Не нужно щадить мои чувства, – проговорила та.

– Ори – не воин. Да, она скрутит в бараний рог любого из здесь присутствующих, но королева изначальных – это особый случай. Одна она с нею не справится.

– Ты так говоришь, как будто сталкивался с ней, – фыркнул Мелис.

– Я общался с теми, кто сталкивался.

– И как, что они сейчас говорят? – ехидно поинтересовался оборотень.

– Что тебя нужно убить, – холодно отчеканил Кающийся. – Закрой рот пока я этого не сделал.

– Ой, страшно, – Мелис осклабился, демонстрируя длинные клыки. – Ладно, умолкаю. Вопрос, действительно, интересный. Из моих сородичей противиться мозголомам такой силы могли, разве что, лорды-драконы. Но их больше нет, стараниями вашего ненаглядного Корвуса. – Последние слова он процедил с нескрываемой ненавистью в голосе. – И мне тоже неясно, как быть.

– Как раз Корвус нам и поможет, – сообщил принц, довольно ухмыляясь.

«Что»? – Лариэс едва не вскочил со своего места. На миг ему захотелось подбежать к сюзерену и хорошенько встряхнуть его за плечи, а потом – пару раз приложить головой об стену, чтобы дурь ушла. – «Просить о чем-то Вороньего Короля» …

Сама мысль о подобном не укладывалось в голове юноши. Не то, чтобы Корвусом пугали детей, но он был очень близок к этому. Легендарный правитель королевства нелюдей был фигурой мрачной и в высшей степени загадочной. Про Волукрим было известно очень мало, даже Тени не сумели завербовать ни одного шпиона в стране. Точнее, завербовать-то смогли, но ни один из них не сумел проработать больше месяца. А потому никто толком не знал даже, сколько подданных живет милостью Вороньего Короля и где заканчивается его государство. С юга оно ограничивалось широкими и почти непроходимыми Бесконечными горами, тянущимися едва ли не до Темного леса, а вот что происходило к северу от этих гор – оставалось загадкой.

Судя по всему, не один только Лариэс был поражен словами наследника престола.

– Ваше высочество, уж не надеетесь ли вы, что Вороний Король передаст отряду хотя бы один Спаситель Разума из своих запасов? – задала вопрос Орелия.

Принц кисло улыбнулся.

– Этого не будет, уважаемая Целительница. Я не настолько наивен. Всем известно, как тщательно он охраняет свои сокровища. Все боится, что Неназываемый вновь воскреснет.

Принц усмехнулся, а королева засмеялась, давая понять, что солидарна с сыном.

– Думай, что говоришь, – безо всякого почтения проговорил Ридгар. – Ты не видел Кукловода до войн Гнева, ты не видел его во время этих войн. И я очень надеюсь, что мы больше никогда не услышим об этой твари.

Повисла гнетущая тишина. Королева, побагровевшая от ярости, сдерживалась из последних сил, канцлер съежился и постарался стать незаметным. Лариэс с Мислией начали тихонько подниматься, готовясь вступить в безнадежную схватку с одним из лучших убийц мира.

Но Таривас Вентис к восхищению Лариэса с легкостью разрешил назревающий конфликт. Он весело рассмеялся, блеснув белоснежными зубами и безо всякой злобы или угрозы в голосе произнес:

– Конечно же я не видел того, кого именуют Кукловодом. И несмотря на свою реальность для меня он – скорее персонаж из страшной сказки, нежели живший некогда колдун.

Он еще раз улыбнулся, на этот раз тепло, дружески, и Щит принца не смог не восхититься умом и талантами своего хозяина. В который раз полукровка получил свидетельство того, что подобный человек достоин безграничной преданности.

Слова наследника престола подействовали и на Ридгара. Кающийся небрежно махнул рукой, давая понять, что вопрос закрыт.

– Стало быть, не Спасители Разума. Что тогда?

– А почему вы думаете, что нам нужен один из артефактов Вороньего Короля? – поддразнил собеседника принц Таривас.

– Что еще можно желать от сильнейшего сковывающего мира? – пожал плечами Ридгар. – Если попросите военной помощи, придется делить славу. А о небольшом даре можно будет, – тут он криво ухмыльнулся одними своими тонкими губами, – позабыть. Тем более что Корв никогда не тянулся к известности.

– Этот старый ворон не тянулся? – прошипела королева. – К известности, быть может, а вот к чужим землям – очень даже.

Ридгар посмотрел на нее очень внимательно.

– Ваше величество, – заметил он, – Виннифис ваш дед потерял по своей вине. Волукрим не нападал на Дилирис.

Кэлиста сверкнула своими пронзительными карими глазами, и справа от нее материализовался маленький смерч.

«Она в ярости», – подумал Лариэс, сглотнув тяжелую слюну. – «Ну вот зачем так провоцировать госпожу? Всем же известно, какой у нее тяжелый характер»!

Ридгара, однако, эта демонстрация силы не испугала. Он повернулся к королеве и медленно стянул с левой руки перчатку. В свете ламп блеснул иссиня-черный камень в кольце на указательном пальце Древнего.

Лариэс побледнел и чуть заметно тряхнул рукавом, позволяя ножу плавно опуститься в ладонь. Он понимал, что смысла в этом нет, но не мог просто смотреть на то, что сейчас произойдет.

«Когда королева атакует, он, скорее всего, растворится в тенях, а затем окажется за ее спиной. Нужно попробовать метнуть нож, авось, выиграю пару секунд для Мислии».

И во второй раз его высочество спас положение.

– Матушка, прошу, не нужно гневаться, – мягко, нежно, будто разговаривая с маленьким и капризным ребенком, попросил принц. – Наши гости имеют полное право не доверять нам. Они имеют полное право считать нас глупыми испорченными правителями, которым интересна только власть. Ведь они опираются на богатейший жизненный опыт, берут примеры из своего прошлого, такого долгого и славного!

«Великолепно»! – восхитился Лариэс.

Последние слова, определенно, были обращены к Ступившим на Путь Вечности, и они попали в цель.

– Ридгар, спокойнее, – послышался металлический голос Орелии.

Тот в очередной раз скривил губы, но послушался и надел перчатку.

– Прошу меня извинить, ваше величество, – ровным тоном проговорил Древний. – Тяжелая дорога.

Королева рассеяла ураганчик и, сложив руки на груди, принялась сверлить Кающегося тяжелым взглядом.

– Ваше высочество, – Орелия, по-видимому, решила взять нить разговора в свои руки. – Давайте вернемся к тому, на чем мы остановились. Каким образом Корвус должен помочь вам? Что именно вы хотите получить?

– Его Звериный Амулет.

И тут раздался дикий хохот!

Это смеялся Мелис. Непобедимый давился смехом, булькал и хрипел, хлопая себя по бедрам. Он едва не выпадал из кресла, сотрясаемый громоподобными раскатами хохота.

– Вы это серьезно? – процедил он в перерыве между приступами веселья. – Просить у Корвуса такое? Да он выкинет вас всех в окно!

Оборотень отсмеялся и утер слезы, после чего добавил уже спокойнее:

– Или, надеетесь, что присутствие Куколки и Бледного поможет?

«Это он так назвал Целительницу с Кающимся»? – не сразу понял Лариэс. – «Кажется, да. А оборотень, действительно, ничего и никого не боится. Я бы не посмел так обращаться к Древним, даже напившись до поросячьего визга».

Однако те, кажется, не обиделись на прозвища.

– Оборотень прав, – задумчиво проговорил Ридгар. – Вы намереваетесь просить второй по ценности артефакт в его коллекции. Корв погонит нас пинками до самой границы. Но в этой идее есть смысл. Да, есть…

Он задумчиво нахмурил лоб и принялся выстукивать пальцами какую-то незнакомую Лариэсу мелодию.

– Ори, что думаешь? – спросил Ступивший на Путь Вечности после непродолжительного молчания.

– Идея здравая. Конечно, никто не проводил испытаний на изначальных, однако по своей природе они, скорее, насекомые, нежели разумные мыслящие существа. И даже их королева в этом плане не отличается от своих детей. Если мы сумеем обуздать ее силой Звериного Амулета, то сможем убить без особых проблем.

Лариэс не понял, о чем именно говорила Целительница, но для Кающегося ее слова, определенно, имели смысл, потому как он принялся барабанить по столу с удвоенной силой. Наконец, приняв какое-то решение, Ридгар произнес:

– Хорошо, ваше высочество. Я помогу вам добраться до королевы. Я даже попробую уговорить Корвуса, но если не получится, то экспедицию придется отменить.

– Я согласна, – вслед за ним произнесла Орелия. – Ради благого дела спасения жизней можно рискнуть. К тому же, даже если мы не сумеем убедить Корва передать нам амулет, то всегда можно будет присоединиться к армии.

– Один вопрос, – весело проговорил Мелис. – А кто использует Звериный Амулет? Для этого нужно быть сковывающим.

– Я, – произнесла Мислия, очаровательно улыбаясь оборотню. – Моих талантов хватит на это.

– Надо же, какой самоуверенный пирожок, – облизнулся Непобедимый, заставив старшую Тень скривиться. – Мне такие очень нравятся. Думаю, путешествие будет крайне приятным. Я в деле! Вот только в Волукрим не поеду. Думаю, все понимают, что если я окажусь там, то обратно уже не выберусь.

Таривас согласно кивнул.

– Вы, глубокоуважаемый Мелис, можете проехать с нами до Виннифиса, все равно ближайший путь в Кастэллум ведет через земли Видящей, а вы, если я не путаю, хорошие с ней друзья.

Мелис кивнул.

– Дело говоришь, паренек. Так и поступим, наведаюсь к Катержине, после чего отправлюсь ждать вас куда-нибудь, где поспокойнее. Но это, думаю, можно будет решить по ходу.

Глава 3.

Утро следующего дня застало Лариэса вымотанным и со слипающимися от усталости глазами. Следовало закончить незавершенные дела, собрать оставшиеся припасы, довести до сведения выбранных ранее гвардейцев благую весть о том, что ночью они отправляются в путь, и вообще – подготовиться ко всем возможным неприятностям.

Сам же Лариэс рассчитывал наконец-то получить заказ, который ждал уже больше года.

«Повезло еще, что Руфин закончил позавчера, а не неделей позже», – думал юноша, проталкиваясь сквозь привычную городскую толчею. Чтобы добраться до места обитания оружейников, следовало пройти через большой рынок Нижнего города, свернуть на улицу дубильщиков, срезать по этому зловонному и малолюдному местечку, и, выйдя в рыбацкий район, прогуляться до упора.

Квартал кожевенников Нижнего города упирался в кузнечный ряд, ну а уже оттуда можно было добраться до лавки мастера Руфина, клиентом которого юноша являлся уже около пяти лет.

Забот у Лариэса было выше крыши, а потому он торопился так, как только мог, просачиваясь меж людей, расталкивая их, когда не было иной возможности, и, делая то, что ни один здравомыслящий житель Сентия не совершит без крайней на то причины: срезая путь через загаженные проулки.

Город виконт знал великолепно, мог ориентироваться в нем с закрытыми глазами, и помнил, в какие подворотни не стоит заходить даже дворянину, убившему на войне не одного врага, а через какие все-таки можно пробежать. Быстро-быстро.

Он и бежал.

Наконец, в нос ударил тошнотворный смрад: запах гниющего сала, крови, экскрементов и мочи, поднимавшийся из забитых мусором стоков.

«А вот и дубильни», – подумал Лариэс, перепрыгивая через полуобглоданный крысами труп собаки.

Он выбрался из очередного переулка на улицу дубильщиков. Та была длинной и немноголюдной – не все могли выдержать кошмарную вонь, исходящую от канавы с застоявшейся маслянистой водой, в которой плавали омерзительного вида гниющие ошметки, и к которой из каждой мастерской тянулись благоухающие ручейки. В теории она должна была уходить в городскую клоаку и заканчивать свой путь в море, но увы, в реальности все обстояло несколько иначе.

Лариэс прижал к носу заранее припасенный платок, облитый благовониями, и постарался как можно быстрее преодолеть омерзительную улицу, тщательно сдерживая рвотные порывы.

Обоняние лунксов точно также, как и зрение со слухом, превосходило человеческое, а потому юноша различал такие оттенки запахов, о которых простой смертный и помыслить не мог.

«К своему счастью», – подумал Щит принца, несясь так, будто за ним гнались черти с вилами и котлом кипящего масла.

Наконец, он достиг конца улицы, но не сбавлял скорости до тех пор, пока не преодолел район рыбаков – место, не столь выдающееся в плане ароматов, как улица дубильщиков, но также способное сбить с ног своими запахами.

Лишь добравшись до спуска, ведущего в порт, и вдохнув полной грудью относительно чистого морского воздуха, Лариэс позволил себе небольшую передышку. Грудь его часто вздымалась и опадала, а перед глазами плясали разноцветные пятна. Даже ему – бойцу крайне тренированному и выносливому – было непросто преодолеть такое расстояние, дыша через раз. Как простые горожане умудрялись жить в подобных местах от рождения и до самой смерти, Лариэс не представлял.

Нет, у лунксов тоже были кожевенники и рыбаки, но работали они в несколько иных условиях.

«А может, и нет», – зло оборвал себя Лариэс. – «Откуда мне знать? Ладно, хватит тратить время»!

Он свернул в очередной проулок, и, выйдя из него, наконец-то оказался на улице, облюбованной оружейниками Нижнего города. Все они входили в два больших цеха и обычно продавали не самые дорогие изделия, предназначенные для простых людей.

Но из любого правила всегда найдется исключение.

Лариэс перешел на шаг, полностью успокоил дыхание, после чего привел в порядок свою одежду – для похода в город он надел простые штаны, которые заправил в сапоги; серую рубаху навыпуск; и повязку на голову, столь любимую матросами. За спиной юноши висел пустой холщовый мешок, а на простом поясном ремне болтались небольшие ножны с кинжалом разрешенной длины.

Выглядел он как моряк, отправившийся с корабля по своим делам. Вполне нормальный внешний вид, к тому же платок удачно маскировал уши, а если не улыбаться и не смотреть никому в глаза, можно было сойти за человека. В том, что окружающие вряд ли станут особо вглядываться в лицо мрачного здоровяка, спешащего по своим делам, виконт не сомневался.

Лариэс остановился возле нужной мастерской и постучал в закрытую дверь.

Ему тотчас же открыла небольшая девчушка, которая, узнав гостя, звонко засмеялась и бросилась в темный зев кузницы, туда, где весело звенел молоток. Несмотря на свое феноменальное мастерство Руфин любил работать с горном и мехами. Он наслаждался тяжелым мужским трудом и обожал вдыхать ароматы огня и металла. Ему нравилось смотреть, как заготовка приобретает нужную форму, как из прямоугольного бруска рождается новая вещь.

Все это прославленный среди знающих людей мастер лично рассказывал Лариэсу, когда они одним прохладным вечером рыбачили за городом.

«А ведь он мог делать оружие для герцогов! Да что там, для членов королевской семьи»! – подумало Лариэс, и это не было преувеличением.

Кому-то могло показаться странным, что личный охранник принца заказывает оружие не у одного из поставщиков двора, а у простого мастера из Нижнего города, но тому была серьезная причина. Говоря кратко, Руфин был лучшим на сто миль окрест. О его мастерстве слышали даже в Венисе, а уж в этом-то герцогстве уважали талантливых мастеров и знали им цену!

Что же до дворян Дилириса… Ну, кое-кто знал о Руфине и передавал ему самые сложные, самые ответственные, самые важные заказы. Но таковых было до обидного мало.

«А ведь я предлагал ему помощь», – печально подумал Лариэс, прислушиваясь к тому, как молот перестал стучать, – «Но он не захотел принять ее. Никогда не мог понять этого человека».

В темноте кузни послышались тяжелые шаркающие шаги и на улицу выбрался Руфин. По виду этого огненно-рыжего здоровяка, чьи борода и волосы – этакое колыхающееся на ветру живое пламя – были заметно опалены и пропитались потом, никогда нельзя было сказать, что перед тобой – человек с золотыми руками.

В голову скорее лезли истории о морских людях, прибывших в Интерсис в далекие времена Второго Переселения, безжалостных и отчаявшихся до предела.

Но первое впечатление было обманчивым.

– Лариэс, мальчик мой! – хохотнул Руфин, сдавливая юношу в медвежьих объятьях. – Я рад тебя видеть!

– И я тебя, старина, – поморщился Лариэс, пытаясь вырваться из тисков, в которых оказался. – Может, отпустишь меня?

Рыжебородый ремесленник засмеялся и поставил своего собеседника на землю.

– Над чем работаешь? – поинтересовался Щит принца.

– Да так, безделушка одна, – отмахнулся могучей дланью тот.

«Ну, как скажешь», – подумал Лариэс.

Несмотря на все свое любопытство, виконт старался не лезть в душу к друзьям, если те об этом не просили. Хотя, конечно, иногда жажда знаний брала верх.

– Ты сообщил, что все готово.

– Именно, – просиял Руфин. – Ох и намаялся я, доложу тебе! Давненько не было такой сложной работы.

Тут он не кривил душой – Лариэс передал чертежи и полную оплату больше года назад. Юный воин предполагал, что быстро ждать результатов не стоит, но не догадывался, что все затянется на такой срок.

Мастер заметил голодный блеск нетерпения в глазах Лариэса, а потому улыбнулся, обнажая крупные желтоватые зубы, и произнес:

– Пойдем уже, а то ведь изведешься.

Оружейник провел Лариэса через помещение лавки, в которой скучала одна из его многочисленных дочек, потом – через внутренний двор, и, наконец, они оказались возле небольшого помещения без окон и с одной дверью, обитой железом и закрытой на хитроумный замок.

Руфин достал ключ, вставил его в скважину, осторожно повернул.

Раздался щелчок и дверь бесшумно отворилась.

– Прошу, – мастер сделал приглашающий жест.

– Что, все еще боишься своего же замка? – ехидно поинтересовался Лариэс.

Оружейник буркнул что-то себе под нос, но все-таки ответил.

– Не люблю я колдовство.

– Зато можешь быть уверенным, что никто сюда не проберется и ничего не утащит. По крайней мере, без очень сильного сковывающего в банде. Ну а если это произойдет, то им займутся Тени, это по их части.

Оружейник хмыкнул, но порога не переступил.

Лариэс вздохнул и зашел внутрь, подавая пример.

– Спрашивается, на кой черт нужен замок, который ты не желаешь открывать?

– Терпеть не могу магию! – прорычал Руфин, входя следом. – А без чар – никак, сам знаешь, какие штуки я храню.

– Знаю, и некоторые из них принадлежит мне.

– Да сейчас, сейчас, – Руфин зажег магический фонарь – еще одна дань необходимости, ведь живой огонь в хранилище был под запретом, – и помещение затопил яркий молочно-белый свет, открывший взору Лариэса бочонки, коробки и самые разнообразные изделия, лежащие на многочисленных полках.

Каждый из предметов, покоящихся здесь, был либо смертельно опасен, либо баснословно дорог, либо совмещал в себе оба эти качества, а потому его просто нельзя было оставить в мастерской.

Оружейник подошел к одной из полок, снял с нее большую коробку, которую бережно поставил на стол в центре помещения. Затем достал еще один ключ, засунул его в обманчиво простенький замочек и повернул. Щелкнуло и крышка, повинуясь скрытым пружинам, плавно отошла в сторону.

Лариэс, затаив дыхание, заглянул через плечо своего друга и издал вздох восхищения.

– Ты превзошел сам себя, – прошептал он.

– Ну, я старался, – Руфин пытался говорить спокойно, но явно был польщен. – Решил, что негоже Щиту принца таскать простые побрякушки, а потому немного украсил все это дело.

– Я тебя обожаю! – Лариэс обнял здоровяка. – Ты лучший!

– Эй-эй, аккуратнее тут, а то знаю я эти ваши дворцовые штучки, – фыркнул Руфин, отстраняя Лариэса от себя.

– Да ладно, а кто пару минут назад сам едва не задушил меня? – хихикнул юноша.

– Я-то – что, я-то простой мужик, я – другое дело. А ты – дворцовый хлыщ, – он подмигнул собеседнику. – Слыхал я, чем вы там вытворяете по ночам.

– Чего ж по ночам-то? – деланно оскорбился юноша. – Я и днем только этим и занимаюсь.

Они одновременно расхохотались, после чего Руфин сделал шаг назад и проговорил:

– Ну давай, взгляни поближе.

Лариэса не нужно было упрашивать дважды. Он принялся доставать содержимое коробки.

Первым юноша взял меч в простых ножнах, которые украшал личный герб виконта – черный пес, вставший на задние лапы в верхней левой четверти разделенного крестом червленого поля. Он извлек оружие на свет и благоговейно вздохнул – меч был совершенен!

Тонкое и легкое прямое лезвие с двухсторонней заточкой, по которому знаком качества вились волнистые узоры, сложная, невероятно красивая гарда, полностью закрывающая руку и позволяющая эффективно использовать кисть для атаки, навершие, испещренное тонкой вязью подписи мастера.

Лариэс положил меч на палец и одобрительно цокнул языком.

«Идеальный баланс», – подумал он, – «впрочем, ничего иного от Руфина я и не ожидал».

После этого телохранитель принца отыскал на лезвии небольшую руну – знак сковывающего. Свидетельство того, что меч прошел через руки мага предметов. Конечно, камень им крошить не получится, зато можно не беспокоиться о том, что оружие разлетится на куски, приняв удар, например, двуручника. И руна эта была не одинока! Волукримская сталь была дополнительно усилена еще двумя магическими знаками: долговечности и остроты.

Лариэс не знал, как работает магия сковывающих – они умели хранить секреты и не трепали языком. Не один раз он интересовался у Мислии, и та неизменно отвечала, что это – не его дело. В принципе, тут не было ничего странного – каждый цех оберегал свои тайны и никогда не открывал их чужакам. А маги предметов, в общем-то, мало чем отличались в этом плане от каких-нибудь стеклодувов или оружейников.

Но две вещи о чарах сковывающих он знал наверняка. Во-первых, те стоили безумно дорого – одно воспоминание о том, сколько именно пришлось заплатить за оружие, заставляло Лариэса рыдать кровавыми слезами. Во-вторых, они всегда работали. Конечно же, иногда находились умельцы, подделывавшие руны, вот только их было очень немного. К тому же, если хотя бы один из артефакторов обнаруживал подделку, то весть об этом расходилась по всем странам, и люди, рискнувшие прогневить чародеев, жалели о своей глупости. И уж точно ни у кого в здравом уме не хватило бы смелости на то, чтобы подделывать метки магов Волукрима.

«А это значит, что я сейчас держу оружие из лучшей стали, усиленный лучшими магами-артефакторами», – подумал он, расплываясь в блаженной улыбке.

– Вижу, меч пришелся по душе? – добродушно хохотнул Руфин.

– Он бесподобен. Прости, что свалил на тебя доставку лезвия и работу с ним. Я понимаю, что для мастера твоего ранга это все не слишком почетно.

– Да ладно, – махнул рукой оружейник. – Сделать лезвие – это еще не все. Его нужно правильно закрепить на рукояти, ничего не перепутать с материалами, ну и украсить, наконец.

– Ага, – счастливо ухмыльнулся Лариэс.

– Конечно, завидую я воронам, – с горечью проговорил мастер. – Мы – люди – такую сталь, боюсь, никогда не научимся делать. Талантливые они засранцы. Да и колдунов в Волукриме до черта и больше.

Он махнул рукой, давая понять, что не желает развивать тему, и произнес:

– Ты, давай, дальше смотри.

Лариэс убрал оружие в ножны и положил его на стол.

Парой к мечу шла дага, выкованная уже самим Руфином. Тут, конечно, материал был попроще, а на лезвии примостилась лишь одна магическая руна – прочности – но, тем не менее, кинжал длиной в фут, выглядел настоящим произведением искусства. Чеканка на лезвии и пластине, предназначенной для защиты левой руки, приковывала взгляд обманчивой простотой узора, а сталь призывно блестела в свете магической лампы.

Лариэс аккуратно коснулся острия кромки кинжала и на подушечке пальца тотчас же появился порез.

– Не стоит завидовать каррасам, – резюмировал Щит принца. – Ты куешь ничуть не хуже.

От этой похвалы здоровяк просто расцвел.

– Ну, теперь, давай, переходим к главному, – в предвкушении мастер даже потер руки и Лариэс его прекрасно понимал.

Он извлек последнее, что находилось в коробке – длинный полированный футляр из красного дерева.

– Право слово, это лишнее.

– Нет! – резко ответил мастер. – Такие шедевры следует хранить надлежащим образом. А я с уверенностью говорю, что внутри – шедевр. Мое лучшее творение. Не знаю, смогу ли повторить его при всем желании.

Лариэс распахнул футляр и заглянул внутрь.

На атласной подушечке лежал пистолет, изготовленный по его личному заказу. Длинный ствол, украшенный гравировкой, изображавшей батальные сцены, рукоять, укрепленная так, что в случае чего пистолет можно было использовать как дубинку, и, конечно же, полное отсутствие фитиля.

Оружие стреляло с помощью колесцового замка.

Руфин проследил его взгляд и заметил:

– Не представляешь, как я намучился с этой штукой, и ведь совета даже спросить почти не у кого было, у нас в Сентии никто кроме Мария пистолеты не делает. Знаешь такого?

– Угу, – не задумываясь ответил Лариэс, вертя оружие в руках. – Отец Циллы, одного из моих подчиненных.

– Интересно, как там в других странах, не слыхал?

– Венис, Виннифис и Волукрим изготавливают их в больших количествах, насколько мне известно, – рассеянно отозвался Лариэс, чье внимание полностью захватил восхитительный пистолет. Тут же лежал небольшой мешочек с пулями, рядом еще один – с порохом, а внизу третий – с пыжами. – Вооружают легкую кавалерию.

Шомпол также никуда не девался, а потому Лариэс деловито и сноровисто насыпал пороху, утрамбовав его, затем поместил первый пыж, кинул в ствол пулю. Та шла туго, с большим трудом, и это заставило губы Щита принца расплыться в довольной улыбке, мастер таки справился. Почти не обращая внимания на слова Руфина, он добавил второй пыж, наконец, сыпанул на полку немного затравочного пороху и закрыл ее.

– А, что? – дернулся он, поняв, что полностью потерял нить разговора.

Оружейник хохотнул.

– Ну ты, как всегда. Говорю, откуда знаешь?

– Просто знаю, – виновато улыбнулся Лариэс, как бы давая понять, что с радостью выложил бы другу все, но не может – служба.

«Извини, дружище, но рассказать тебе о том, как маршал и брат ее величества безуспешно пытались создать в королевской армии хотя бы одну роту всадников с пистолетами, я не могу. Нельзя упоминать и о том, что герцогу Устину Вентису пришлось за свой счет вооружать личную гвардию этим новым оружием. Ты не поймешь. Как объяснить, что у казны попросту нет денег для заказа большой партии пистолетов? Мало кто знает, в каком состоянии находятся финансы королевства после войны Мотыги. А ведь если бы не змей Амандус, все было бы гораздо хуже! Слава Богу, что хоть на уже имеющиеся полки коронного войска сумели наскрести достаточно средств. Но и это – запретные сведения, так что думай о секретности, тайнах и могучих шпионах Дилириса».

Руфин все понял именно так, как нужно, потому что он ободряюще хлопнул Лариэса по плечу и проговорил:

– Да ладно, я все понимаю, не расстраивайся, не нужны мне секреты короны. Просто… Просто есть у меня какие-то нехорошие предчувствия насчет этих игрушек.

– Предчувствия? – искренне удивился Лариэс, вертя пистолет в руках. – Какие?

– Да не знаю, – скривился Руфин. – Наш цех аркебузы по сто-двести штук в год делает! Будет нужно, и такие штуковины изготовим… Вот только…

– Да?

– Ну, – кузнец мялся, пытаясь подобрать слова. На его напряженном лице прямо-таки читалась тяжелая работа мысли, и, сформулировав ее, наконец, Руфин продолжил:

– Мне отчего-то кажется, что эти штуки очень скоро понадобятся в больших количествах, а делать их будет просто некому, вот…

Он виновато развел руками, как бы говоря: «ну извини, мы тут не дворяне, красиво говорить не обучены», однако Лариэс прекрасно понял друга. Подобные мысли не раз посещали виконта с того дня, когда в его руках оказался первый пистолет, притащенный Циллой из дома.

– Ладно, дружище, не бери в голову. Как-нибудь все наладится, – пообещал он. – И кстати, ну-ка, как оно выглядит, проверю…

Полукровка на секунду заглянул в ствол, который только что сам подготовил к стрельбе, и быстро повернул оружие дулом вниз. Но главное юноша заметил.

– Я почувствовал это, когда забивал пулю в дуло, но увидеть своими глазами все-таки нелишне. Стало быть, сумел нарезать канавки?

– Сумел, – Руфин скривился, как от зубной боли. – Ох и попили же они моей крови! Не знаю, чего там вензины учудили, но будь уверен, много таких игрушек не сделают даже они. Сложность – сумасшедшая! Но, – он развел руками, – пуля, и правда, идет куда точнее. Из этого пистолета можно более-менее точно бить на добрых три десятка ярдов. А когда приноровишься, может, и на все четыре.

Лариэс с благоговением посмотрел на свое оружие и, обернув тряпкой, нехотя убрал его в футляр, который положил в дорожный мешок. Вслед за пистолетом в мешок отправились и меч с дагой, обернутые уже другим полотнищем. Полностью они туда не поместились и теперь выглядывали наружу, но с этим приходилось мириться. В принципе, если не присматриваться, то особо и не понятно, что это такое.

– Ну прямо как девица с дорогим ожерельем, – прокомментировал его метания оружейник.

– Спасибо, Руфин, – кротко улыбнулся ему Лариэс.

– Всегда пожалуйста, мальчик. Уверен, что это оружие послужит благой цели, ведь я-то знаю, из какого ты теста. На людях вроде тебя держится страна, так что вам нужно помогать.

– Людях?

Что-то в тоне Лариэса выдало его чувства и Руфин, тяжело вздохнув, положил свою ручищу на плечо юноши.

– Мальчик, они могут говорить все, что им хочется. Ты – это ты, и мне плевать, есть ли мех на ушах или нет. Да хоть перья в заднице! Главное, чтобы был не куском дерьма, а нормальным человеком. Сколько я раз говорил: не зацикливайся на этом!

Лариэс вяло улыбнулся и протянул руку для пожатия.

– Спасибо, Руфин. Я очень тебе благодарен. За все.

– Не за что, – кузнец сдавил его ладонь. – Возвращайся, тебе здесь всегда рады.

Уже выйдя из мастерской и перейдя на соседнюю улицу, Лариэс остановился и посмотрел на дом человека, который принимал его таким, какой он есть. Которому были важны лишь дела, а не внешний вид.

«Если бы все люди были, как Руфин и мои парни, наша жизнь оказалась бы куда светлее», – подумал Щит принца, и быстрым шагом двинулся вперед.

***

До обеда Лариэс успел сделать много. Он посетил городские конюшни и проверил лошадей, которых отряд должен будет взять в путь, убедился, что выбранные в сопровождение воины получили приказ готовиться к выступлению. Он заскочил к трем торговцам и удостоверился, что все оплаченные припасы лежат в мешках и ждут своего часа. Щит принца лично перетряс походное снаряжение, припрятанное в небольшом домике на окраине Нижнего города. В это неприметном месте юноша сумел перекинуться парой слов с дежурившими Тенями – Мислия ради такого дела расщедрилась и выделила пару своих драгоценных шпионов.

Наконец, Лариэс отправился перекусить в одно из своих любимых мест в городе. Он прокручивал в голове каждую деталь, проверяя, не забыл ли чего, и в конце концов убедился, что все вопросы решены, а выступать можно хоть сейчас.

В принципе, секретность, с которой проводилась подготовка, настраивала на оптимистичный лад, однако у Лариэса все равно сердце уходило в пятки, стоило только представить, как его высочество отправляется за сотни миль от дворца, сопровождаемый лишь горсткой воинов. На взгляд Лариэса было бы лучше подождать пару недель и выступить во главе армии. А еще лучше – вообще не лезть в пасть к Сатане.

Лариэс, сколько не пытался, так и не смог разобраться в мотивах принца, еще меньше он понимал действия королевы. Ни для кого не было секретом, как та любит своего единственного ребенка. Существуй хотя бы минимальный риск, Кэлиста Вентис никогда бы не отправила Тариваса в путешествие на другой конец мира, в земли, зараженные изначальными!

Но…

«Но я должен повиноваться и выполнять приказы. Думать мне не положено»!

Лариэс вздохнул и замедлил шаг возле небольшого лотка, забитого всякой ерундой – ему приглянулся небольшой простенький амулетик в виде головы рыси.

Уже протянув руку для того, чтобы взглянуть на безделушку, он понял одну очень важную вещь.

«Я видел этого парня»!

Неподалеку – шагах в десяти – долговязый грязный тип отчаянно торговался с продавцом горячих пирожков. Лариэс был готов поклясться, что видел его, когда сворачивал с малолюдной улицы оружейников в человеческий поток Первой улицы Нижнего города – мощеного булыжником тракта, ведущего сперва к большому рынку, а затем – к воротам, отделяющим Нижней от Нового города.

«Та-ак», – юноша постарался ничем не выдать себя и продолжил изучение амулета.

Виконт методично осмотрел безделушку, краем сознания отметив неплохое качество работы и удачный выбор материала, но мысли его метались, точно рой взбешенных ос.

«У кого хватит ума на то, чтобы следить за мной посреди бела дня? Тени Мислии? Нет, отбрасываем, эти умеют прятаться так, что никто ничего не заметит, пока не станет слишком поздно. Капитан Сервус попросил бы навестить, да и нечего мне делить с городской стражей. Кто-нибудь из аристократов, затаивших обиду? Так вроде я в последнее время ни с кем не конфликтовал».

Короче говоря, выходило, что никто из своих не должен был отправлять хвост за Щитом принца. А значит, этот – не свой. А раз так, то возникал новый, не менее интересный вопрос.

«Если не свой, то чей»? – подумал Лариэс.

За годы службы он отучился верить в совпадения, особенно, в совпадения, случающиеся за пол дня до начала крайне сложного и рискованного похода. Стало быть, с наблюдателем придется пообщаться.

Лариэс, немного поторговавшись, купил амулет, после чего возобновил движение, делая вид, что ничего не замечает и не подозревает. Однако его чувства обострились до предела, а ноги сами были готовы пуститься бегом. И все же, торопиться не стоило. Спешка – не самое полезное качество для телохранителя. Обычно оно означает, что кто-то в итоге пострадает, а потому Щит принца искал удачный момент, заодно проверяя, нет ли поблизости других преследователей.

И они обнаружились! Еще три человека, которые просто не могли быть праздными зеваками, двигались на небольшом отдалении, постепенно сокращая расстояние. Их намерения уже не оставляли никаких сомнений – речь шла не о простой слежке.

За годы службы Лариэс сталкивался с разными проблемами, но такого с ним еще не происходило. Мало кто мечтает похитить капитана личной гвардии принца и одного из лучших фехтовальщиков страны, да еще посреди бела дня. Обычно у людей, даже самых безумных, хватает мозгов, чтобы понять: «в этом плане есть какой-то изъян».

«С другой стороны, все когда-нибудь случается впервые», – подумал он, заскакивая в небольшой переулок, главным достоинством которого было полное отсутствие людей.

Ускорившись и повернув за угол, где было значительно шире, Лариэс быстро достал из сумки меч с дагой и прикрепил ножны на пояс. Несколько мгновений он обдумывал, не стоит ли опробовать и пистолет, но пришел к выводу, что пальба в паре шагов от многолюдной улицы – не самая лучшая идея.

Поэтому он отошел от угла и встал, скрестив руки на груди и ожидая гостей.

Преследователи не заставили себя ждать – спустя пару минут все четверо, тяжело топоча коваными подошвами сапог, завернули за угол. Они были вооружены дубинками и кинжалами, и выглядели крайне недружелюбно.

– Привет, – радушно улыбнулся им Лариэс. – Поболтаем?

– Бросай оружие, выродок, – сухо процедил один из них – тот самый долговязый тип. – И тогда все будет хорошо.

– Ага, – улыбка Лариэса стала еще шире, а зрачки глаз в этот момент наверняка из золотистых стали бардовыми. – Ты первый.

Лариэс был высоким и широкоплечим мужчиной, и это вводило многих в заблуждение. Они почему-то считали, что габариты мешают ему двигаться быстро. Четверо преследователей, как оказалось, тоже разделяли сие прискорбное заблуждение, а потому, когда Лариэс, сложившись, точно кот, метнулся вперед, выхватывая на ходу меч, противники потеряли драгоценную секунду, не веря своим глазам.

За что и поплатились.

Первого Лариэс сумел зарезать – словно поросенка на бойне – точным ударом разворотив его горло, и только после этого преследователи начали действовать. Надо сказать, дрались они неплохо – ближайший к нему враг сумел уйти от выпада, нацеленного в бок, и контратаковал сам. Виконт отскочил назад, парировал дагой довольно точный удар в живот, затем чиркнул противника по запястью, и в этот момент…

Юношу спасли лишь реакция и интуиция, потому как странная штука, летевшая в его сторону, заставила Лариэса отреагировать инстинктивно. Он метнулся вниз и вбок, и когда небольшой шарик обернулся клубком цепких веревок, все это счастье пронеслось над головой, не задев Щита принца.

– Проклятые болваны, – услышал виконт сердитый голос. – Вас же предупреждали, что он опасен!

Говорившим оказался невысокий средних лет мужчина, одетый в богатую одежду состоятельного купца и держащий в левой руке дорожный посох.

В правой же у него находился еще один клубок, до боли напоминавший тот, что пролетел над головой Лариэса пару секунд назад. А если добавить к этому целую гирлянду самых разнообразных цепочек, видневшихся из-под воротника, и множество колец, унизывавших пальцы незнакомца, то сомнений не оставалось – нападавших возглавлял сковывающий.

Лариэс действовал, не раздумывая.

Он повернулся спиной и задал стрекача, петляя по загаженному переулку. Кем бы ни были эти ребята, но они прихватили с собой чародея, а это решительным образом меняло положение дел!

«Ничего себе, вот это повезло, так повезло», – подумал он и выругался. – «Нарваться на сковывающего! Черт побери, видимо, на небесах решили, что я себя плохо вел. Господи, спаси и сохрани»!

И, продолжая петлять, Лариэс коротко прошептал «Отче наш», потому как ничего иного, кроме как уповать на заступничество высших сил, ему просто не оставалось.

Кажется, молитва достигли правильных ушей, потому как второй заряд веревок просвистел мимо, и полукровка, свернув еще за один угол, увидел конец переулка, который перегораживали двое.

Он не стал даже разбираться, из шайки мага они, или просто обычные уличные грабители. Первого телохранитель полоснул по горлу, парировав его атаку дагой, затем, увернувшись от тяжелой дубинки второго, протиснулся буквально в паре пальцев от него, ощутив мерзкий запах лука, квашеной капусты, кислого пива и гниющей от какой-то заразы плоти, и вырвался на свободу.

Тут было светло, людно, и можно было с легкостью затеряться в толпе.

Лариэс бросил оружие в ножны и помчался вперед, лавируя в людском потоке и не обращая внимания на сердитые вопли и проклятия, раздававшиеся за спиной.

«Кажется, я все-таки сумею удрать», – с надеждой подумал он. – «Вряд ли колдун осмелится действовать открыто посреди столицы» …

И тут бабахнуло так, что его чувствительные уши едва не свернулись в трубочку. Неведомая сила, разметавшая людей, точно пушинки, подхватила Лариэса, потянула его за собой и впечатала прямо в облезлую стену дома.

Он охнул, ощутив, как воздух покидает легкие, и на миг потерял сознание, а затем в уши ворвалась многоголосая какофония боли, смерти и отчаяния. Десятки раненых и умирающих людей вопили во весь голос, взывая о помощи, сотни перепуганных до смерти горожан мчались врассыпную, оглашая окрестности своими перепуганными воплями.

«Не…может…быть» …

В голове у Лариэса путалось, а перед глазами все плыло – взрыв мог контузить и обычного человека, что уж говорить про полукровку, которому достались чувствительные уши лунксов, но он не собирался сдаваться без боя. Кое-как виконт сумел встать на четвереньки, затем – занять вертикальное положение, держась за стену.

«Надо же, настоящие камни, а не глиняные кирпичи», – машинально отметил затуманенный мозг юноши. – «Не самый популярный материал в Нижнем городе».

В ушах звенело, а картинка перед глазами все никак не желала возвращаться фокусироваться. К тому же, голова кружилась, подавая телу всякие не слишком понятные команды. Однако даже в таком состоянии юноша понял несколько важных вещей. Во-первых, таинственные преследователи – абсолютно невменяемые психи. Во-вторых, кажется, он свое отжил.

С трудом достав меч, юноша приготовился к последнему бою. Он понимал, что вряд ли выберется из этой нелепой передряги живым. В мозгу и глазах прояснилось достаточно для того, чтобы увидеть почти два десятка фигур, направлявшихся к нему по трупам. Неясно было, с ними ли колдун, или нет, но это и не имело значения – с такой толпой ему не совладать.

Юноша закашлялся и заставил себя отойти от стены и сделать два шага по направлению к врагам. Он извлек дагу и, борясь со слабостью, занял стойку.

– Я Лариэс Венатский, – просипел он. – Сын Гардера Миллиса и Луции Ивойской. Благородного лункса и прекрасной графини. Все, кому надоело жить, могут подойти и проверить остроту моего меча.

Полукровка криво усмехнулся, видя, как двое ближайших противников переходят с шага на бег, намереваясь, по-видимому, прибрать к рукам честь пленения или убийства столь ценного противника.

«Ваше высочество, прошу прощения. Кажется, я больше не смогу оберегать вас. Постарайтесь уж там дальше как-нибудь сами, а я присмотрю с небес», – подумал полукровка.

А затем оба нападавших бесформенными кулями осели ему под ноги. Лариэс недоуменно посмотрел сперва на них, потом – на возникшего из пустоты мужчину, одетого во все черное. На этот раз на его руках не было перчаток, зато они сжимали оружие – короткий меч и длинный кинжал.

– Хорошая речь, – искренне и дружелюбно проговорил спаситель. – А теперь – отдыхай, дальше я сам.

– С-спасибо, – только и смог выдавить из себя Лариэс.

Кающийся шагнул в сторону, наступив на тень, падающую от ближайшего здания, и растворился в ней. Лариэс готов был поклясться, что видел, как человек погрузившийся в тень, секунду спустя вынырнул за спиной у одного из сбитых с толку нападавших, находящихся на расстоянии в добрых десять ярдов! Меч безжалостно перерезал человеку горло, а Древний, не останавливаясь ни на секунду, метнул кинжал в следующего противника, после чего снова исчез.

Лариэс потряс головой, пытаясь запечатлеть каждое действие Кающегося в памяти, и тут на его плечо легла прохладная тяжесть.

– И вот, наша очередная встреча начинается с того, что я вынуждена лечить тебя, виконт, – услышал Лариэс бесцветный голос и, обернувшись, встретился взглядом с тьмой капюшона.

– Ступившая на Путь Вечности Орелия? – вяло спросил он. – Не думал, что вы запоминаете всех своих клиентов.

– У меня хорошая память, – проговорила Целительница. – Потерпи, сейчас станет лучше.

Она положила ладонь на лоб полукровки и тот поразился, какая же у Целительницы все-таки холодная рука – даже сквозь ткань перчатки ощущение было, как от куска льда. Зато в мыслях начало проясняться, а звон в ушах прекратился.

– Лучше?

– Да, благодарю, о Ступившая на Путь Вечности.

– Не за что. Передохни, пока Ридгар не закончит, а я пока займусь ранеными.

«Закончит»!!!

Эта мысль заставила Лариэса стряхнуть с себя апатию и он, отстранив Целительницу, крикнул:

– О Ступивший на Путь Вечности Ридгар, оставьте пару пленных!

– Не учи меня драться, – фыркнул тот, указывая на два бесчувственных тела, – это, по-твоему, что?

Лариэс удивленно моргнул. Целительница отвлекла его внимание от силы на несколько секунд. Это что получается, такого ничтожного промежутка времени хватило, чтобы прикончить целую толпу невесть откуда взявшихся головорезов?

Его пробрал озноб.

«Похоже, истории не преувеличивают силу Кающегося», – подумал Лариэс.

Целительница, меж тем, ходила от одного стонущего человека к другому и буквально парой касаний творила настоящие чудеса: сращивала края страшных рваных ран, восстанавливала раздробленные кости, приводила людей, лежавших без сознания, в чувство.

Юноша восхищенно следил за ней, не смея шевельнуться. Одно дело – залечить пару шрамов и совсем другое – срастить между собой два осколка кости и восстановить плоть так, что не останется даже намека на увечье.

– Впечатляет, правда? – Ридгар вновь оказался у него за спиной.

Лариэс покосился на Кающегося, который натягивал перчатки. Ступивший на путь Вечности с любопытством во взгляде наблюдал за действиями своей подруги. Он поймал взгляд Лариэса и пояснил:

– Сколько раз вижу ее за работой, столько раз поражаюсь. Все-таки, Ори – святая, причем настоящая, а не пустышка вроде тех, про которых жрецы всех мастей обожают рассказывать людям, чтобы удобнее забраться к ним на спину и ехать, свесив ноги.

Он сноровисто надел вторую перчатку и, сцепив длинные тонкие пальцы домиком, размял кисти рук.

Лариэс решил проигнорировать очевидное богохульство – все-таки существо, разменявшее пятую или даже шестую сотню лет, наверное, понимало в вопросах религии несколько больше, нежели он. Любопытство юноши, совершенно неуместное в сложившихся обстоятельствах, взяло-таки верх, и он спросил:

– О Ступивший на Путь Вечности, дозвольте вопрос.

– Дозволяю, – поморщился Кающийся. – И, если тебя не затруднит, в дальнейшем обращайся ко мне как-нибудь попроще.

– Прошу меня простить, о Ступивший на Путь Вечности.

– Хм-м…

– Извиняюсь, о Древний, – быстро поправился Лариэс, поняв, какой ответ от него ждут.

– Сойдет. Ладно, спрашивай.

– А это правда, ну, насчет перчаток?

Тонкие губы Ридгара расплылись в зловещей усмешке.

– Знаешь, что с любопытной кошкой сделали на базаре? – сухо осведомился он. – Хотя, в твоем случае следует говорить о любопытной рыси.

Лариэс с трудом сдержал гнев.

– Я просто задал вопрос, незачем оскорблять меня.

Кающийся медленно повернулся и в его взгляде появился неподдельный интерес.

– А ты, я погляжу, не так прост, как кажешься, виконт. Обычно люди трясутся от страха в моем обществе. И я уважаю храбрость, а потому отвечу: да, правда. Я ношу перчатки, потому что иначе пострадают невинные. В моих ладонях – смерть, и этого уже не изменить.

– Вы направляете свою силу лишь на тех, кто заслужил это? – Лариэсу вспомнилась детская сказочка про жадного дворянина, истязавшего крестьян, и обратившего на себя внимание древнего убийцы.

– К сожалению, далеко не на всех, – с оттенком неясной грусти ответил Ридгар. – Со времен Второй Войны Гнева я ограничен в выборе целей…

Древний собирался сказать что-то еще, но не успел – в пленников вонзились две стрелы или нечто, очень на них похожее. Первый выгнулся, страшно закричал, и обмяк. Второй последовал его примеру спустя секунду.

– Мертвы, – сообщила подлетевшая со скоростью галопирующей лошади Орелия. – Могу попытаться…

– Даже не вздумай тратить силу на эту падаль! – рыкнул на нее Ридгар.

Глаза Кающегося лихорадочно метались от крыши к крыше, он безуспешно пытался понять, откуда был сделан выстрел. Лариэс делал то же самое.

«Если бы он хотел нас убить», – промелькнула не самая приятная мысль, которую, однако, не удалось загнать в дальний угол памяти. – «Мы были бы мертвы».

– Не вижу ничего, – сухо сообщил Древний. – Щит, что насчет тебя?

– Нет. Наверное, это был тот сковывающий, что преследовал меня и швырнул свое заклинание в толпу.

– Скорее всего, и замечу, что этот тип хорошо прячется, – Ридгар замер на миг, точно прислушиваясь к чему-то, а его лицо исказила мука. – Ага, стало быть, туда. Ладно, попробую пройтись по следу.

С этими словами он шагнул под тень, отбрасываемую чудом сохранившемся лотком, и растворился в ней.

– Как ребенок, – проговорила Орелия, и ее капюшон колыхнулся.

Из этого Лариэс заключил, что она неодобрительно покачала головой.

– Прошу меня простить, о Ступившая на Путь Вечности?

– Неважно, – отозвалась Целительница, переводя взгляд на убитых пленников. – Можно было бы попытаться их вернуть, но Ридгар прав, у меня осталось слишком мало сил, лучше сберечь их для грядущего похода.

Она поднялась и вновь направилась к раненым.

– Юноша, полагаю, тебе не терпится отправиться во дворец, советую сделать это до того, как сюда прибудет стража. Сервус не посмотрит ни на титул, ни на чин.

– Это точно, – с усмешкой отозвался юноша. – И как его до сих пор не выгнали с позором за неуважение?

– У него хватает ума не попадаться на глаза твоей королеве, и дружить с канцлером, – охотно пояснила Орелия. – А еще он незаменим. Без этого человека городская стража перестанет работать. Но о достоинствах капитана Сервуса мы побеседуем в другой раз, а теперь – беги.

И Лариэс последовал ее мудрому совету.

***

– Ваше высочество, мы должны отменить поход! Риск слишком велик!

Лариэс вот уже десять минут как распинался перед принцем и добился только легкой понимающей улыбки, да кивка, рассыпавшего влажные золотистые кудри во все стороны. Великолепный и изящный, только что вышедший из купален Таривас Вентис, обнаженный по пояс, являл собой полную противоположность запыленному и окровавленному телохранителю, который прибежал во дворец прямо с места побоища и не успел ни сменить одежду, ни даже умыть лицо.

Принц, встретивший его в своих личных апартаментах, не выказал ни малейшего удивления или страха, напротив, он был бодр, весел и уверен в собственных силах. Таривас возлегал на кушетке и подкреплялся виноградом, точно патриций древнего Аэтернума, внимательно слушая телохранителя.

– Милый мой Лариэс, – тепло улыбнулся слуге ветророжденный. – Мы не можем ничего отменить. Поход состоится в любом случае, так что просто успокойся.

– Но как я могу успокоиться, когда вам грозит смертельная опасность? Они осмелились напасть на меня посреди бела дня! Хотели похитить личного телохранителя наследника престола! Использовали магию сковывающих на оживленной улице, из-за чего десятки горожан погибли. Я не знаю, кто наши враги, но устроить подобное в центре столицы… Повремените неделю или две, пусть Тени Мислии перероют город вверх дном, я уверен, мы поймем, кто стоит за всем этим.

Он, тяжело дыша, закончил говорить, и принц легко и непринужденно поднялся, затем – подошел к Лариэсу и положил руки ему на плечи.

– Я понимаю твое беспокойство. Нападение на моего Щита за несколько часов до выхода отряда просто не может быть совпадением. Но заклинаю тебя Христом: не бойся.

– Как я… – начал Лариэс, но принц перебил его.

Он коснулся пальцем губ своего преданного телохранителя.

– Лариэс, ты – единственный человек, которому я могу всецело доверять. Неужели я не заслуживаю того же?

Его небесно-голубые глаза буквально впились в золотистые глаза виконта.

– Конечно же, я верю вам, – произнес Лариэс, чувствуя неловкость и пытаясь отстраниться.

– А раз веришь, не проси сделать того, чего сделать невозможно.

Принц отодвинулся и направился к балкону, давая знак следовать за собой.

Они вышли наружу, и свежий ветер, наполненный ароматами моря, персиков и роз, взъерошил волосы телохранителя.

– Что ты видишь? – поинтересовался Таривас, прислонившись к резной мраморной ограде балкона. – Что видишь, посмотрев по сторонам.

– Сентий, – неуверенно ответил сбитый с толку Лариэс.

– А что дальше?

– Дилирис? – с еще меньшей уверенностью предположил юноша.

– Именно! – с жаром согласился принц. – Дилирис! Моя страна. Страна, данная мне по праву! И хорош же я буду, если позволю запугать себя кучке каких-то ненормальных, сумевших пронюхать о наших планах. Отличным королем я стану, если брошу все только потому, что кому-то не по душе то, что я делаю!

– Это все так, но может, стоит хотя бы…

– Возглавить армию, отправляемую матушкой на восток?

– Да.

– Эта армия отправится через три месяца, а то и позже. А к этому времени изначальные либо превратятся в потоп, заливающий наши границы из-за гор, силы Вороньего Короля разберутся с ними. И я честно не знаю, что хуже.

– Три месяца? – Лариэс был поражен. Он точно слышал, что королева обещала помощь посланцу графства Финибус.

«Как такое возможно? Три месяца на то, чтобы собрать несколько тысяч человек? Абсурд! Ее величеству для этого понадобится пара дней»!

– Не понимаешь? – вздохнул Таривас.

– Не очень, мой принц.

– Возможно, тебе и не следует этого знать, – задумчиво произнес он, – но я, так и быть, расскажу. Все достаточно просто. То, что Аэтернум с Ривеландом и пальцем не пошевелят для помощи восточным землям, было очевидно с самого начала. Но вот от нас, от Дилириса, графства ждали действенной помощи. Тут и некоторые подписанные ранее договоры, и исторические связи, и много что еще. Вот только…

Он сделал несколько шагов по балкону, скрестив мускулистые руки на широкой груди, затем резко повернулся, и с его лица пропало всякое добродушие и расслабленность.

– Вот только плодами этой помощи все равно воспользуется Волукрим. Вороний Король – страшная угроза, которая никуда не пропала. Маме нравится слушать истории про то, что Корвус – лишившийся сил старик, больше сотни лет не высовывающий носа из своего замка, а Амандус подпевает ей. Но и она, и он, и мы с тобой понимаем, как дела обстоят в действительности. Корвус – это Ступивший на Путь Вечности, разменявший уже третью сотню лет. Он просто не может не быть смертельно опасной тварью! А если к этому добавить его многочисленных союзников, и то, как он спокойно и вдумчиво копит силы, то можно утверждать лишь одно: Вороний Король обязательно устроит еще одну – Четвертую – Войну Гнева. Может, не сейчас, может, через десять лет, или через пятьдесят, а может, через сто. Что пара лишних десятилетий тому, кто привык мерять время веками? А раз так, то мы должны сделать все, – он поднял указательный палец вверх, – чтобы помешать ему. Ты понимаешь?

До Лариэса начал доходить смысл сказанного, а также – не сказанного.

– Поэтому вы хотите, чтобы Волукрим тратил силы в борьбе с изначальными, в то время как вы, используя его же помощь, покончите с королевой? Таким образом, нам удастся не просто ослабить потенциального врага, но еще и утащить триумф из-под носа Вороньего Короля. Более того, весь мир увидит, что небольшой отряд, ведомый наследным принцем, добился успеха там, где прославленный Ступивший на путь Вечности, запершийся в своем горном замке, потерпел позорное поражение. И тогда мы сможем включить восточные графства в свою сферу влияния, а заодно – рассеять легенду о непобедимости вороньих армий. Я ничего не упустил?

Лицо Тариваса просияло.

– Ни единой мелочи. А теперь, когда ты понимаешь, что стоит на кону, скажи, ты все еще хочешь отменить нашу поездку?

Лариэс ответил, почти не задумываясь.

– Да, мой принц.

– Но почему? – изумление Тариваса было неподдельным и искренним. Он широко распахнул глаза, не веря услышанному.

– Это слишком рискованно. Даже без учета таинственных убийц, устраивающих взрывы посреди бела дня, остаются глухие лесные дороги, опаснейшие Ничейные земли, вольные графства, заполоненные изначальными, и, кстати говоря, Волукрим, в столицу которого мы намереваемся наведаться, да не просто так, а через Лес Гарпий. К тому же, я не понимаю, каким образом мы убедим Вороньего Короля расстаться с одним из своих ценнейших артефактов. Что будем делать, если ничего не получится?

Принц грустно покачал головой.

– Лариэс, Лариэс, ты все равно продолжаешь слишком много думать, и слишком мало верить. – Он вздохнул. – Ты вынуждаешь меня приказывать. Ну, ничего не попишешь. Мой Щит, я повелеваю: повинуйся.

– Слушаюсь, о мой принц, – Лариэс машинально опустился на одно колено и склонил голову. – Будет так, как вы пожелаете.

– Вот и славно. А теперь я желаю, чтобы ты пошел умыться, отдохнуть и попрощаться с подчиненными. Мы выступаем ночью.

Когда юноша вернулся в свои покои, Мислия ожидала его там. Сковывающая сидела за столом со скучающим видом.

– Вижу, прогулка у тебя была насыщенная, – заметила она, когда Лариэс закрыл за собой дверь. – Стало быть, Руфин наконец-то доделал твой заказ?

– Он тут не причём! – резко – резче, чем следовало, – оборвал ее Щит принца.

Первая Тень закатила глаза.

– Я еще ни в чем не обвинила его.

– Но подозреваешь.

– Я всех подозреваю, такая у меня работа. Пора бы уже привыкнуть.

Тут чародейка, как ни крути, была права.

– Да, я забрал оружие, – пошел он на мировую. – Извини, тяжелый день.

– Еще бы, не каждый раз удается попасть под столь милое заклинание.

– Ты поняла, что это было?

– Лишь отчасти. Наша магия куда сложнее и тоньше стихийной, она очень индивидуальна. – Мислия задержала взгляд на его ножнах. – Можно взглянуть?

Лариэс пожал плечами и передал ей меч. Первая Тень восхищенно приняла оружие, после чего внимательно исследовала клинок, одобрительно цокнув языком при виде рун.

– Отменная работа, надо будет заказать что-нибудь и себе.

– Не отвлекайся от темы, – Лариэс, решивший, что может получиться выудить кое-какую информацию о магии сковывания, решил немного надавить.

Мислия легкомысленно отмахнулась.

– Обычная одноразовая побрякушка второй ступени, у меня есть похожая. Хотя сделана изящно, тут ничего не скажешь: мощный взрыв и дикое количество мелких осколков. Изготавливалась специально для того, чтобы прикончить побольше народу, собравшегося в плотном строю.

– Или толпой на улице, – мрачно заметил Лариэс.

– Или так, – охотно согласилась первая Тень. – Не все ли равно?

Это ее бессердечие не должно было задевать Лариэса. Он был знаком с главой тайной службы Дилириса не первый год, и знал, какая гадина таится за внешностью добродушной простушки, но, тем не менее, ощутил укол злости.

– Они были ни в чем не повинными людьми.

– Когда подобные эксцессы происходят, – глубокомысленно заметила Мислия, – всегда страдают невинные. Уже не маленький, должен бы знать. Но ты меня удивил: думала, начнешь вызнавать, что это за вторая ступень такая.

– А ты объяснишь?

– Нет. Я уже не раз говорила, что магия сковывающих – не твое дело.

– И не только ты, – буркнул Лариэс. – Небось, всех Сентийских артефакторов подговорила?

– Делать мне больше нечего, – первая Тень даже бровью не повела. – Просто каждый из нас бережет свои секреты от непосвященных, которые суют любопытные носы туда, куда не следует.

– Ладно-ладно, понял. И принц мне все объяснил, если ты пришла сюда за этим. Поход состоится по политическим причинам и все такое. Так что давай поговорим о главном. Я – телохранитель его высочества, но не смогу выполнить свою работу, если не буду знать всего, что знать должен.

Он выжидающе посмотрел на Мислию, которой, кажется, стало неуютно под этим пристальным взглядом. Пухленькая женщина передернула плечами, скривила губы, и, наконец, почесала кончик носа. Не найдя ни одного весомого аргумента, она была вынуждена согласиться.

– Тут ты прав. Ну что ж, поделюсь тем, что выяснила. Напавших опознать не удалось, черт его знает, откуда вылезли. Точно известно, что все они прибыли в город вчера, маленькими группами или поодиночке. Где были до того мы выясняем, но ты же сам понимаешь…

– Нужно время, а его нет.

– Именно, так что перейдем к главной угрозе. К магу.

– И что же?

– Он крайне опасен, – серьезно ответила Мислия. – Возможно, столь же силен, как и я, а может, сильнее.

Лариэс подошел к столу и навис над нею – при его росте это было несложно.

– Ты сообщила об этом ее высочеству?

– Да, – резко пресекла дальнейшие расспросы Тень. – Это ничего не меняет.

Юноша взял стул и уселся напротив Мислии.

– А почему ты столь высокого мнения о нашем таинственном противнике?

– Во-первых, как я уже говорила, его бомба была крайне искусно изготовлена, – Мислия начала загибать пальцы. – Во-вторых, он использовал дротики с магическим ядом, очень и очень опасным ядом, для изготовления которого недостаточно быть хорошим сковывающим. Нужно еще разбираться в алхимии.

– Но и это не все? – догадался Лариэс.

– Да, есть еще одна мелочь. Этот тип сумел удрать от самого Кающегося, а это, я замечу, задача не из легких. – Мислия загнула третий палец и мрачно усмехнулась. – Ты видел, что Бледный может сделать?

Лариэс кивнул.

– Устрашающее зрелище.

– Поверь, он не показал и сотой части того, на что способен. Можно говорить с уверенностью, что после Охотника Кающийся – самый преданный и полезный человек Вороньего короля. И, замечу, Ридгар занимает второе место лишь потому, что у него в подчинении нет толпы фанатиков, убивающих любого, на кого укажет его перст.

– А как же Отшельник с Викингом? Они ведь тоже его друзья, – заметил Лариэс.

Мислия фыркнула.

– Отшельника, Мойру и Викинга роднит одно. Они – персонажи сказок и легенд.

– В каком смысле?

– В таком же, что и Кукловод. Раньше эти люди творили настоящие чудеса, но где они сейчас? Не одну сотню лет о них не было слышно ни единого слова. Бьюсь об заклад, что эта троица давным-давно отправилась на тот свет. Возможно, Мойра таки отомстила Викингу, но и сама погибла при этом. Отшельник наверняка вознесся на небеса и восседает подле трона Господнего, ведь ради этого он много лет назад отказался от титула и ушел в пещеры, не так ли? А вот Охотник с Кающимся – вполне себе живые и смертельно опасные Ступившие на Путь Вечности. Они – мастера, преследования и убийства. А теперь ответь, кто может убежать от одного из подобных, – она сделала паузу и закончила предложение, – существ?

– Нечто, столь же опасное? – ошарашено спросил Лариэс. – Но настолько сильных сковывающих единицы, не сам же Вороний Король пришел по нашу душу?

– Нет, конечно же! – Мислия всплеснула руками. – Хотя твои мысли движутся в правильном направлении – у Корвуса много хорошо натренированных ручных магов, один из которых вполне может быть натаскан на устранение целей. И, чтобы отвести от себя подозрение, Вороний Король вполне мог бы послать его на дело.

– Ага, – поддакнул Лариэс. – Выполнить важное и сложное поручение: похитить телохранителя принца. Ну, это же такой незаменимый воин.

– Зря смеешься, – оборвала его Мислия. – У Древних свой взгляд на вещи. Они видели больше, чем каждый из нас может даже надеяться, а потому в мастерстве плетения интриг с ними очень тяжело соперничать.

Она вздохнула и прикрыла глаза, собираясь с мыслями.

– Но я все-таки подозреваю не его, а Аэтернум.

– Наши отношения с империей оставляют желать лучшего, – согласился Щит принца. – Я тоже думал об этом, но все-таки, заказные убийства, кажется, не метод Генерала.

– Я только что говорила, – предостерегающе заметила Мислия, – что у Древних – особое видение. Кто знает, что взбрело в голову Лория? А даже если он не причем, то где доказательство, что Швея не выдумала очередную хитрость? А может, император решил проявить инициативу.

– Шутить изволила? – скептически заметил Лариэс. – Я скорее поверю в то, что Вороний Король лично посетил Сентий, чтобы похитить меня. Напомни, что случилось с последним правителем Аэтернума, решившим, будто он может перестать плясать под дудку Генерала?

– Разорвали конями на главной городской площади, – тотчас же отозвалась Тень. – А у тебя есть варианты получше?

– Ривеланд, – пожал плечами Лариэс. – Слишком уж странно они ведут себя в последнее время. Сперва ее величество Кайса, презрев все правила и приличия, отзывается на письмо ее величества и стрелой мчится в Дилирис. Затем она же предлагает хитрый и рискованный план, а заодно достает совершенно случайно завалявшийся у нее магический артефакт, созданный самым талантливы из сковывающих древности. Артефакт, продав который можно легко купить себе целое графство. Да, в случае чего она потеряет одну из своих дочерей, но, думаю, Дикая Роза Севера может это пережить. Сколько у нее детей, двадцать или тридцать?

– Всего лишь четырнадцать, – сухо заметила Мислия.

– Неважно. Конечно, на первый взгляд нам нечего делить, но, с другой стороны, Ривеланд в последние годы стремится завоевывать новые земли, взять хоть тот же Фейрлинд, так что, может, они нацелились на север Дилириса. Как вам такая версия?

– Логично, – кивнула его собеседница. – Стало быть, в нашем списке появляется третий подозреваемый. Улик нет, мотивов у всех хоть отбавляй. А что из этого следует?

– Что? – тупо переспросил Лариэс.

– А то, что один не в меру проницательный юноша смешанных кровей должен отдохнуть – до выступления остается все меньше и меньше времени.

Глава 4.

«Не верится, что это происходит наяву. Мы действительно начали путешествие на восток!»

Лариэс удобнее устроился в седле и с интересом разглядывал окрестности, изменившиеся до неузнаваемости в ночной мгле.

Их отряд покинул ворота Нижнего города и выбрался в Пригород – колоссальных размеров район, который еще несколько лет назад действительно был пригородом Сентия, а теперь вот стремительно превращался в новую его часть. Уже виднелись силуэты укреплений, возводимых там, где Пригород заканчивался. Эта четвертая защитная линия разительно отличалась от воздвигнутых ранее. Стены были не очень высоки, зато чудовищно толсты и расположены под наклоном. Они не тянулись ровной прямой линией, а ломались и петляли, причем на каждом углу стоял бастион, острием своим направленный в одно из мест вероятной атаки. За обширным рвом и перед стенами были подготовлены земляные валы, облицованные гранитом, которые, по идее, должны были прикрывать стены от прямого артиллерийского огня и вообще всячески мешать противникам штурмовать город.

Но главным элементом защиты, конечно же, являлись пушки. Десятки орудий и сотни тяжелый аркебуз могли отбить желание штурмовать Сентий у любого – даже самого невменяемого – врага.

Страшно было даже подумать о том, во что обошлось и без того истощенной казне все это великолепие, и насколько сложно оно была с инженерной точки зрения, но Лариэс размышлял именно об этом, стараясь выгнать из мыслей тревогу, нараставшую с каждым сделанным лошадью шагом.

«Поразительно, стройка идет уже четвертый год, а ее все никак не закончат. Хотя, основные работы сделаны, что не может не радовать. Глядишь, вернемся из похода, а все уже будет готово. Сможем хвалиться, что мы ничем не хуже Аэтернума».

Он мотнул головой, и та сразу же острой болью напомнила о некоторых ошибках, совершенных перед выездом. Поморщившись, Лариэс тихо выругался, надеясь, что от него не сильно пахнет спиртным.

Когда Мислия ушла, юноша решил остаток дня посвятить молитвам и направился во дворцовую часовню, где исповедался, причастился и вообще – подготовил свою душу к возможному переходу в мир иной. Увы, подчиненные нашли его там и под благовидным предлогом затащили на прощальную пирушку. Лариэс отнекивался, как мог, но его все-таки уломали выпить один большой кубок вина, которое тотчас же оказало свое тлетворное влияние на совершенно не переносящего спиртное юношу.

И все-таки, ему было приятно. В гвардии действительно служили хорошие люди, которые приняли Лариэса таким, каков он был, и уважали не за происхождение или близость к монаршей особе, а за профессионализм.

«А ведь поначалу они – лейтенанты особенно – даже слышать не желали о командире лунксе», – с теплотой подумал виконт. – «Как же много всего изменилось за эти годы… Как сильно всех нас изменила война Мотыги» …

Воспоминания о крестьянском восстании снова навели юношу на тягостные мысли.

«Столько опасностей, столько неизвестного, столько тайн. И я должен защитить его высочество от всего этого»! –думал он.

В том, что принца следует оберегать даже ценой своей жизни, Лариэс не сомневался ни на один миг. Его долг перед королевской семьей нельзя было измерить или сосчитать.

«И если выродок вроде меня сможет уберечь его высочество от опасности, то значит, жизнь была прожита не зря», – подумал он, касаясь пальцами своего новенького меча. – «Надеюсь, что оружие Руфина поможет»!

Они проехали мимо почти завершенного бастиона, прикрывавшего ворота, и оказались за пределами Сентия. Лариэс, обернувшись, бросил короткий взгляд на темный распахнутый зев, и его сердце точно кто-то резанул тупым ножом. Острая ноющая боль ворвалась в душу, и Щиту принца на миг показалось, что он видит город, ставший родным и близким, в последний раз.

Когда отряд проехал еще немного, из ночной мглы донесся приятный женский голос:

– Все ли в порядке, ваше высочество?

– Все хорошо, о несравненная Кларисса, – бодрым и жизнерадостным тоном отозвался принц.

Лариэс прищурился и различил выступающие из темноты фигуры, одну за другой. Ровно сорок всадников, у каждого – по запасной лошади. Все они также присутствовали на пирушке, но, как и было условлено, по ее завершению сразу же отправились к месту встречи.

Кони принца и его телохранителя поравнялись со скакуном говорившей и Лариэс тепло улыбнулся своей помощнице. Клариссой Астинийской он, откровенно говоря, восхищался. Единственная женщина, служащая в гвардии, великолепный боец и отличный стрелок она, помимо всего прочего, была дивно хороша собой, умна и дисциплинированна. Говоря простыми словами, богатая и знатная графская дочка, по какой-то совершенно невообразимой причине связавшая жизнь с армией, являлась едва ли не лучшим офицером под его началом. Именно поэтому в походе Лариэс отводил ей важную роль собственного заместителя.

Рядом с Клариссой на здоровенном черном жеребце восседал тип, от одного взгляда на которого у обычного человека начинали трястись поджилки. Количество шрамов – этих медалей за храбрость настоящего солдата – на коже воина превышала все разумные пределы.

– Марк, все твои в сборе? – поинтересовался принц.

– Так точно, – отрапортовал хмурый детина.

Лейтенант королевской гвардии Марк Лоусилл в принципе не отличался говорливостью, зато был исполнителем от Бога, а дрался так, что лишний раз к нему не хотелось приближаться даже на тренировочном поле, что уж говорить про настоящую схватку. Маршал доверял ему, как себе, и Щит принца ничуть не удивился, что именно этого лейтенанта он выбрал для опасного путешествия.

Лариэс, меж тем, поймал ошеломленный взгляд Клариссы, переводимый от одного его спутника на другого, и не сумел сдержать улыбку. Когда он отдавал гвардейцам приказ, то не вдавался в подробности, и теперь лейтенант, равно как и остальные воины, с удивлением и недоверием разглядывали своих товарищей по путешествию.

Полукровка покосился на принца – тот также заметил удивление своих бойцов, а потому скомандовал:

– Время дорого, в путь, друзья мои. Все подробности – позже!

***

Подкованные копыта цокали по истертым камням дороги, унося маленький отряд, в авангарде которого двигался лично виконт, прочь от Сентия. Этот цокот и эта лента дороги, выплывающая из владений ночи, повинуясь неяркому свету фонарей, знаменовали конец старого и начало нового, сулили перемены.

«Быть может, путешествие изменит нас не меньше, чем война с собственными крестьянами», – подумал юноша. – «Все может быть».

Полукровка протер лоб тыльной стороной ладони и вдруг ощутил на себе чужой взгляд. Обернувшись, он заметил, что Кающийся пристально следит за ним. Поняв, что его интерес замечен, Древний поравнялся с Лариэсом и кивнул телохранителю.

– Вижу, ты полон мрачных дум.

– Это так заметно о Ступивший на Путь Вечности?

– Мне – да, – тонкие губы сложились в линию. – Ночь – сложное и тяжелое время, особенно для грешников. Мрак питает тени убитых, которые взывают об отмщении.

Он вздохнул.

– Впрочем, для тебя это все пустые слова, забудь.

Лариэс послушно кивнул, хотя на самом деле он сохранил в памяти не только сказанное Ступившим на Путь Вечности, но также его интонацию, мимику и даже то, как тот сидел на лошади. Юноша, добравшись до тайны, просто не мог не окунуться в нее с головой.

А Ридгар, меж тем, продолжал:

– Нам предстоит долгий и тяжелый путь, а потому я бы посоветовал тебе очистить разум и спрятать все тревоги как можно глубже – они могут отвлечь.

– О Ступивший на Путь Вечности, – послышался полный озорства и веселья голос, и Лариэс мысленно застонал, – вы просите невозможного.

К ним, пришпорив своего коня и бесцеремонно растолкав двух гвардейцев, приблизился невысокий изящный мужчина в чьих зеленых глазах даже ночью легко было разглядеть искорки веселья.

– Эрик, прошу, – простонал Лариэс, – дай прийти в себя.

– И не подумаю! – патетически воскликнул гвардеец, вклиниваясь между своим командиром и Древним и обращаясь к последнему. – Так вот, я хотел сказать, что вы просите невозможного. День, когда Лар перестанет волноваться, будет днем его безвременной кончины. Которая случится, скорее всего, от излишней угрюмости.

Ридгар выгнул брови и сдержанно улыбнулся.

– Неужели все настолько плохо?

– Настолько. Да. Без шансов! – раздался позади нестройный гул голосов – то прочие воины, среди которых Лариэс заметил и подчиненных Марка, единогласно подтверждали слова главного болтуна Сентия, как именовали графа Эрика Шисского – еще одного лейтенанта гвардии принца, взятого Лариэсом в поход.

Он был редкостной язвой – мог вывести из себя, пожалуй, даже каменную статую, однако, как боец отличался невероятной лютостью, за которую получил прозвище Волк. На дуэли и поле боя веселье моментально покидало благородного повесу и тот превращался в безжалостного убийцу, принципиально не берущего пленных и добивающего раненых. Впрочем, сейчас драться было не с кем, а потому Эрик развлекался привычным для себя образом – глумился над теми, кто оказывался в пределах досягаемости. У лейтенанта, слава Богу, хватило разума не смеяться над Древними, а потому жертвой ехидных нападок стал Лариэс.

Юноша приготовился стоически переносить очередной приступ безудержного веселья своего друга, но тот, неожиданно, посерьезнел, и совершенно другим тоном осведомился:

– Лар, скажи лучше, когда отправишь дозоры?

Щит принца пораженно посмотрел на товарища.

– Кто ты и что сотворил с Эриком?

– Ой да ладно тебе, я серьезно. Мы с парнями днем поспрашивали всякое, ну, насчет бойни в городе… – он неопределенно махнул рукой, – а теперь еще выяснилось, что с нами в поход отправились три Ступивших на Путь Вечности. Дело, стало быть, намечается очень веселое.

Лариэс хотел отшутиться, но на удивление серьезное лицо друга, который предпочитал воспринимать жизнь легко и беззаботно, заставило его отказаться от этого.

– Я думал подождать часик, все-таки мы даже на пару миль еще не отъехали от стен Сентия, но если ты сам вызываешься в разъезд, то я готов отправить несколько человек вперед и на фланги хоть сейчас.

– Было бы неплохо, – вклинился в разговор Ридгар.

Лариэс с Эриком, а заодно и все, кто находился рядом и мог слышать разговор, как один уставились на него.

– О Ступивший на Путь Вечности, вы подозреваете, что на нас могут напасть? – поинтересовалась Кларисса, как бы невзначай накрыв ладонью рукоять меча.

– Могут? – Ридгар скептически приподнял брови. – Не совсем точное слово, юная госпожа. Думаю, твой командир согласится со мной, не правда ли, благородный лункс?

– Я, – Лариэс открыл было рот, чтобы объяснить, что он полукровка, но Кающийся опередил его.

– Мне нет дела до того, кто твои родители и сколько в тебе человеческой крови. Я никогда не понимал людей, которых волновали подобные мелочи. Так что, если я называю тебя лунксом, то просто констатирую факт. Ты выглядишь, как они, у тебя глаза рысеухих, их грация, скорость и координация. Полагаю, что зрение, нюх и слух также идут в комплекте. А раз так, я буду называть тебя лунксом.

Юноша не мог не спасовать перед этой железной логикой, а потому лишь слабо улыбнулся.

– Приму это, как комплимент.

– Прими это как факт и не трать наше с тобой время. Так вот, закончу: в этой поездке не расслабляйся ни на секунду и всегда будь начеку. Враги могут оказаться гораздо ближе, чем ты думаешь.

Он обернулся в седле и кивнул в сторону оборотня, ехавшего в самом центре отряда рядом с принцем и принцессой и о чем-то увлеченно шептавшегося с Таривасом.

– Вы подозреваете его? – тихо спросил Лариэс.

– Подозреваю? Может быть. Не верю? Однозначно, – мгновенно ответил Ридгар.

Столь честный и прямой ответ обескуражил юношу, зато изрядно развеселил Мелиса, который, оказывается, слышал каждое слово. Тот рассмеялся и, ускорив коня, пристроился с другого бока от Лариэса, потеснив Эрика.

– Что, Бледный, начинаешь настраивать молодняк против меня?

– Всего лишь объясняю, к кому лучше не поворачиваться спиной.

– Ой да не волнуйся так, я мальчиками в отличие от тебя не интересуюсь, так что в бане он может не только повернуться ко мне задницей, но даже и уронить мыло, – отозвался Мелис, залившись густым и сочным смехом.

Ридгар презрительно поджал губы.

– Ты никогда не изменишься, правда?

Мелис осклабился, демонстрируя длинные – ощутимо длиннее, чем Лариэса – клыки.

– А разве нужно? Бледный, я же само совершенство. – Он подмигнул Лариэсу. – Парень, этот хрен, конечно, тот еще мудак, но говорит правильные вещи. Не забивай башку ерундой, ничем хорошим это не кончится ни для тебя, ни для твоего принца.

– А для тебя? – Лариэса, надо сказать, немного развеселил вульгарный юмор оборотня, а потому он решил поддержать разговор.

«К тому же, с ним мне не одну неделю путешествовать бок обок, неплохо бы понять его чуточку лучше», – подумал он.

– Я из таких передряг выбирался, что никто и не поверит, если расскажу, – ухмыльнувшись, провозгласил Мелис. – Меня не просто так назвали Непобедимым.

– Ты сам дал себе это имя, – раздался откуда-то из центра строя ровный и монотонный голос Орелии.

Это замечание ничуть не смутило Непобедимого, который угостил товарищей по отряду новой порцией крайне заразительного смеха и совершенно невозмутимо ответил:

– Ну да, и чего?

Спустя миг захохотал принц, затем не выдержала Мислия и даже, о ужас, Блаклинт. Один за другим к ним присоединялись гвардейцы и уже через несколько секунд над ночной дорогой летел дружный многоголосый хохот. Лариэс и сам лишь с очень большим трудом сдержал улыбку – он не хотел обижать Ридгара, с которым, как юноше показалось, удалось найти общий язык.

– Кстати, – продолжил Мелис, немного посерьезнев, – Бледный, ты выяснил, что за идиоты напали на парня средь бела дня? Знаешь, мне было бы любопытно узнать, кто это такой смелый нашелся.

– Мне тоже, – ровным тоном отозвался Ридгар. – Увы, их сковывающий оказался крайне опытным и могущественным чародеем. Если я правильно понял, то для спасения он не пожалел даже артефакта третьей ступени.

– Что, неужели что-то вроде Ладьи старой вороны?

– Нет, скорее, нечто, делающее невидимым как для обычного, так и для… необычного зрения, – закончил он, сделав секундную паузу перед словом «необычного».

Но все внимание Лариэса привлекли слова про ступени.

«О них и Мислия говорила», – с восторгом подумал Лариэс. – «А что, Древний точно должен знать про артефактную магию, может, расскажет чего-нибудь, если попросить? Но не сейчас, не будем торопиться, путешествие только началось. Кажется, все-таки оно мне все-таки понравится».

Но это все потом, а сейчас следует позаботиться о разведке. К советам древних надлежит прислушиваться.

– Эрик, Джорн, Ирениус, вы трое – в передовой дозор. Марк, выбери четверых для флангов. Индржих, ты с Титом – в арьергард. Все, как всегда, никакой лишней инициативы. Приступить!

***

Таривас Вентис лично объяснил подчиненным цель путешествия и даже милостиво разрешил задавать вопросы, которыми, конечно же, его буквально засыпали. Несколько часов принц разговаривал с гвардейцами, прежде чем, наконец, все они не были удовлетворены.

Впрочем, ответ на все вопросы не означал погружения в гробовую тишину. Путники, растянувшиеся цепью по четыре всадника, разбились на кружки по интересам, и принялись деловито общаться на разные темы, то и дело задавая робкие вопросы кому-нибудь из Древних, что вполне устраивало Лариэса. Он понимал: от того, получится ли найти общий язык, будет зависеть многое.

Даже скромная Блаклинт о чем-то увлеченно беседовала с Клариссой, то и дело краснея, будто маков цвет. Лишь ее Щит продолжал сидеть нахохлившись, точно филин, съевший несвежую мышь.

"Пожалуй, надо с этим что-нибудь сделать", – решил Лариэс.

Он остановил коня и, поравнявшись с северянином, предложил:

– Не хочешь составить мне компанию в следующем передовом дозоре? Парни как раз возвращаются.

Тот покосился на полукровку, несколько секунд размышлял, затем, едва заметно кивнул.

– Вот и отлично. Тогда, вперед!

Они пустили своих коней галопом и уже скоро оставили товарищей за поворотом дороги. Лариэс всей душой был за предосторожности, но не мог отделаться от мысли, что на сей раз они слегка перестарались. Солнце поднялось часа три назад и широкий тракт, несмотря на раннее утро, был уже забит повозками, всадниками и пешеходами. По обе стороны насколько хватало взгляда, тянулись поля, время от времени чередующиеся с небольшими аккуратными рощицами. Тут и там ездили патрули, следящие за порядком.

Как ни крути, но в половине дневного перехода от столицы с соблюдением законов все было просто отлично. А если здесь и притаились таинственные противники, то ни Лариэс, ни его молчаливый спутник попросту не сумеют их обнаружить. С другой стороны, целью конкретно этой вылазки было завязывание отношений. Виконт предположил, что разговорить рыжеволосого молодого человека будет проще здесь, нежели в центре отряда.

«Кстати, а как его зовут-то»? – с удивлением подумал Щит, поняв, что не удосужился запомнить имя своего товарища по оружию.

Он искоса посмотрел на спутника, еще раз отметив огненно-рыжие волосы и раскосые глаза – поразительное сочетание! Как ни странно, но безымянный телохранитель походил на него, причем не столько тем, что являл собой пример смешения кровей столь же редкий, как и сам Лариэс. Нет, сходство это носило куда более глубокий характер. Они были одеты, словно братья-близнецы: сапоги, темно-зеленые дорожные брюки и рубахи, изготовленные из плотной ткани. Поверх них – бригантины, на руках – наручи, на ногах – поножи, на головах – простые шлемы. Оружие, хоть и разное, но крайне высокого качества. То, что кинжалы рыжеволосого Щита принцессы были изготовлены лучшими мастерами Ривеланда, становилось понятно с первого же взгляда на рукояти. В глаза бросался и лук со спущенной тетивой, торчавший из роскошного сайдака северянина. И Лариэс не сомневался, что за каждую из стрел было уплачено полновесным серебром, или даже золотом, если наконечники прошли через руки артефакторов.

Все это говорило об одном: оба телохранителя одинаково мыслят и с одинаковой серьезностью относятся к своим обязанностям.

Щит принцессы повернул голову, несколько секунд ничего не говорил, а потом выдавил из себя:

– Вилнар.

– Лариэс, – с готовностью представился полукровка. – Как тебе Дилирис?

– Красиво.

"Идти на контакт он явно не торопится", – беззлобно подумал виконт. – "Ладно, и не таких убалтывали".

– Что скажешь о нашей миссии? – задал Лариэс коварный вопрос.

Ему было интересно, что именно ответит Щит принцессы и Вилнар не подвел.

– Безумие, – односложно проговорил северянин, после чего бросил короткий хмурый взгляд на собеседника, демонстративно переведя его в сторону на якобы подозрительного всадника неподалеку.

– Приятно сознавать, что мы сходимся с тобой в мыслях, – елейным тоном проговорил телохранитель принца.

На сей раз Вилнар выглядел чуть удивленным.

– Ты был против? – медленно, будто выдавливая слова из себя, спросил он.

– Естественно. У господина хватает людей, которым по долгу службы надлежит совать голову в пасть дьявола. Зачем лезть туда самому?

– Незачем, – горестно вздохнул северянин. – Но кто нас будет спрашивать.

– Никто, – эхом отозвался Лариэс, повторив его вздох.

На губах раскосого воина появилась неуверенная улыбка и Лариэс счел это своей полной и безоговорочной победой. Начало дальнейших отношений было положено и для этого оказалось достаточно поговорить с человеком. Слова вообще имеют приятную особенность решать множество конфликтов. Главное, уметь говорить и – слушать.

"Что ж, на вечернем привале продолжим", – решил Лариэс, полной грудью вдыхая приятный майский воздух. – "Поглядим, чего я сумею добиться".

На обед отряд остановился в большом постоялом дворе. Орава численностью в пятьдесят человек полностью заняла все свободное место – хозяин ради такого случая выгнал всех остальных клиентов на улицу. Лариэс, как и всегда, лично посетил сперва кухню, затем – второй этаж. Не найдя ничего подозрительного, он сообщил принцу, что можно приступать к приему пищи.

Все зверски проголодались, а потому, когда слуги, сопровождаемые Лариэсом, Клариссой и Эриком, проверившими еду и напитки на наличие яда, принесли наконец угощение, на него набросились с жадностью и рвением. Поглощение пищи сопровождалось непрерывной болтовней. Гвардейцы начинали мало-помалу привыкать к чужакам, но все-таки должно было пройти какое-то время, прежде чем они смогут общаться с ними более-менее нормально.

Хотя это не касалось Эрика, принца и Непобедимого. Таривас с Мелисом и главным болтуном Сентия спелись буквально за несколько часов, и теперь травили байки, похвалялись победами над противоположным полом и собственной доблестью в бою. Лариэс смотрел на это и диву давался! Нет, он, конечно, знал, что его высочество далек от снобизма и может запросто выпить пива с простолюдином, но очень уж нечасто у него появлялась подобная возможность. Всегда на виду, всегда – пример для подражания.

«А ведь это, наверное, очень скучно», – подумал телохранитель. – «Ходить, говорить, действовать по указке, потому что так правильно. Прятать лицо за тысячей масок» …

Он помогал принцу не в одной его безумной затее, но раньше как-то всерьез не задумывался о том, насколько же в действительности одинок наследник престола.

«Быть может, если бы я захотел, мы могли бы стать друзьями, а не просто слугой и господином», – мелькнула у него в голове еретическая мыслишка, и Лариэс стремительно запрятал ее поглубже – нечего выдумывать всякую ерунду.

В этот момент Эрик закончил какую-то скабрезную шутку, и оба его слушателя разразились смехом.

«Ну, с ним-то все понятно», – улыбнулся Лариэс. «Вырвался из дворца, и совсем потерял берега».

Тут его внимание привлекла Орелия, которая сидела, скрестив ноги, и почему-то ничего не ела. Телохранитель взял свою тарелку с кашей и мясом и подсел к Целительнице.

– О Ступившая на Путь Вечности, дозволь задать вопрос.

Орелия повернула к нему голову и юношу пронзил алый свет, бьющий из-под капюшона.

– Я чем-то похожа на Ридгара, – проговорила Целительница. – Не люблю этот титул, он напоминает о тех, кого больше нет рядом. Просто Орелия.

– Хорошо, о госпожа моя.

– Хм?

– Хорошо, – Лариэс сглотнул, но выдавить из себя прямое обращение к столь важной особе попросту не мог, – Древняя.

Из-под капюшона донеслось нечто, напоминающее скрип.

– Это – лучшее, на что ты способен? Ладно, сойдет.

Лариэс едва сдержал улыбку. Орелия почти слово в слово повторила то, что Ридгар сказал ему вчера.

"Весь вопрос в том, специально ли она это сделала, или так вышло случайно"?

Из-за того, что голос легендарной волшебницы был лишен даже намека на эмоции, было трудно понять, когда она шутила, а когда говорила серьезно, но Лариэсу показалось, что чародейка, пережившая все самые разрушительные войны последнего тысячелетия, на сей раз демонстрирует чувство юмора.

Он чуть улыбнулся и задал свой вопрос:

– Госпожа, почему вы не едите? Каша невкусная?

– Нет. Дело не в еде, а во мне, – ответила Целительница. – Я не притрагиваюсь к пище уже больше восьми сотен лет. Или даже девяти – память в последние десятилетия начинает шалить. Экономия пищи – один из плюсов того, что со мной произошло.

– Произошло? – Лариэс затаил дыхание.

У него возникла безумная надежда узнать правду об Орелии, о бессмертии и внешнем виде которой ходили сотни самых разных историй.

– Это неважно, – ответила она, давая понять, что разговор окончен, и юноше осталось лишь принять это.

***

Четыре дня прошли один за другим, а отряд продвигался по дорогам Дилириса, ведущим на север. Им предстояло скакать еще неделю, после чего, перебравшись через герцогство Виннифис, вступить в Лес Гарпий и заявить о своем желании встретиться с Вороньим Королем.

Нельзя сказать, что Лариэсу сильно нравилась идея пообщаться с жителями Виннифиса – страны, получившей свою независимость в длительной и кровавой войне против Дилириса. Марравы, составляющие две трети населения герцогства, до сих пор грязно ругались при одном лишь упоминании о Вентисах, так сильно правящая династия королевства отличилась, подавляя восстание. Впрочем, дилирисцы, оставшиеся в стране, тоже не были в восторге от своей бывшей королевы. Мислия как-то обмолвилась, что с каждым годом все большее их число принимало оракула как главу церкви и свою единственную госпожу, и заступницу, замаливающую перед Господом нашим и сыном Его все грехи людские.

Нетрудно было представить реакцию простолюдинов на отряд в полсотни дилирисцев, топчущий их землю.

С другой стороны, если огибать Виннифис, то придется потратить лишнюю неделю только на путь, а потом еще застрять на неизвестное время на границе. Северный рубеж Дилириса, отделяемый от Леса Гарпий широкой и полноводной рекой Латой, представлял собой цепь укреплений, а потому к любому отряду, перебиравшемуся через реку, гарпии моментально относились как к вражескому. Детям небес и так непрерывно приходилось отлавливать многочисленных браконьеров и лесорубов, которые приходили убивать редких лесных животных и рубить бесценные деревья спити.

Именно поэтому, Лариэсу болью в сердце пришлось признать, что его высочество, как всегда, прав, но от того на душе легче не становилось.

Единственным плюсом было то, что путешествие начало входить в колею, превращаясь в нечто рутинное. Лариэс распределял дежурства, направляя патрули не только вперед, но и назад, а также – проверять окрестности. Время от времени он и сам выбирался в передовой дозор, неизменно беря с собой Вилнара, с которым постепенно удалось наладить контакт. Беседы их, правда, касались в основном работы, но Щит принцессы, по крайней мере, уже не умолкал, произнеся три слова подряд.

Кающийся время от времени также отправлялся с одним из патрульных отрядов, видимо для того, чтобы разогнать скуку. Мелис, когда не был занят пустой болтовней, отъезжал то вправо, то влево от дороги. Сам Непобедимый утверждал, что занят вынюхиванием врагов, а заодно – охотится на кроликов, которых он, действительно, регулярно приносил, наплевав на права собственности местных дворян. Однако Лариэс полагал, что жизнерадостный оборотень с большим удовольствием предпочитал выслеживать симпатичных селяночек, которые в изобилии водились в этих местах и поймать которых было куда проще, нежели ушастую живность.

И то, что нередко в этих походах к нему присоединялся принц, заставляло полукровку трястись от ужаса, потому как он никогда не мог знать, где сейчас его господин: бродит по лесу в компании Древнего или же блудит на сеновале в компании ненадежного оборотня и пары каких-нибудь слабых на передок девиц. К тому же Лариэс ни на миг не сомневался, как именно принц расплачивается за любовь – он просто демонстрирует свою магию, а значит, о том, где едет отряд, знает каждый потенциальный убийца.

О нет, Таривас Вентис не был дураком, его уму ораторскому искусству и талантам дипломата можно было лишь позавидовать. Да и тайны он умел хранить просто замечательно. Вот только… Там, где речь заходила о женщинах, все дарования отходили куда-то на второй план, и его величество превращался в глупого мальчишку, ведомого страстью.

Лариэс полагал, что до самой своей смерти будет помнить одну авантюру его высочества, в результате которой принц с телохранителем оказались в грязном и дешевом притоне Салутэма. Они были окружены толпой отъявленных головорезов, выказывающих самые однозначные намерения, а Таривас, одурманенный наркотиками и алкоголем, был не в состоянии колдовать. На память о том приключении у Щита принца сохранилось целых три шрама, а у его высочества – шикарная любовница, которую тот сумел утащить с собой и перевезти в Сентий.

И то, что в этих отлучках его высочество сопровождал десяток гвардейцев под командованием либо надежнейшей Клариссы, либо Марка, ничуть не успокаивало телохранителя. Он бы предпочел сопровождать принца сам, но увы, тот строжайше запретил это, полагая, очевидно, что Лариэс своим нытьем будет портить веселье.

Именно с этими мыслями Щит принца, позевывая, ехал по дороге, лениво поглядывая по сторонам. Уже вечерело, и до того момента, как тьма опустится на мир, оставалось всего ничего. В Дилирисе, в отличие от северных стран, по вечерам было темно, хоть глаз выколи, особенно, если небо заволакивали тучи.

«Прямо, как сейчас», – подумал Лариэс, зевнув еще раз.

Прошлой ночью он спал плохо, а потому сегодня клевал носом. Однако не заметить приближения к лесу у юноши не получилось бы при всем желании. До деревьев оставалось совсем немного, и Лариэс призадумался – двигаться ли вперед, или подождать отряд.

«Спрошу у Вилнара», – решил он. – «Когда тот подъедет».

Лариэс немного опередил своих товарищей, первым взобравшись на гребень холма и проехав немного вперед, а потому в настоящий момент, остановив коня, ждал их появления.

Путники практически исчезли с тракта. Те из них, кого дорога застала в пути, попросту сошли с дороги, более же обеспеченные же давно ужинали, оплатив постель и еду в одном из многочисленных постоялых дворов.

«И где там этот Вилнар с Индржихом»? – подумал он с легким беспокойством.

Что-то очень не нравилось полукровке, но он никак не мог понять – что же именно. Чутье, пришедшее с опытом, не давало расслабиться ни на секунду.

«Может, повернуть»? – подумал он, инстинктивно проводя пальцами по гриве своего коня, чтобы успокоить животное – тому, кажется, передалась нервозность седока.

В этот момент на дороге появились спутники по передовому дозору.

Индржих ехал подле Вилнара, и в напряженном лице юного воина читалось откровенное недоверие. Красноречивые взгляды, которые он время от времени бросал на Щита принцессы, лучше всяких слов рассказывали о истинных чувствах гвардейца.

– Капитан, давай ты не будешь больше убегать вперед, – попросил юноша, – сам же говорил, что в дозоре нельзя разделяться.

– Прости, Индр, – улыбнулся Лариэс. – Хотел все проверить лично.

– А я тебе для чего нужен? – насупился юноша и в его речи послышались нотки раздражения.

Неистребимый марравский акцент, как и всегда пробился наружу, сделав говор Индржиха более мелодичным и певучим.

– Ладно-ладно, дальше идешь первым.

– Дальше? – гвардеец покосился на деревья. – В лес, что ли?

– Есть проблемы? – осведомился Лариэс.

– Не мне тебе указывать, капитан, но точно ли стоит лезть туда на ночь глядя?

«Вот и выясним, что думает наш северный гость».

– Вилнар, – обратился Лариэс к рыжеволосому воину, – каково твое мнение по этому вопросу?

Щит Принцессы некоторое время молча глядел на деревья, возвышающиеся впереди.

– Лес хорош для засад, – проговорил он, наконец.

– Предлагаешь проверить?

– Да.

«Ну вот я и получил ответ на вопрос. Стало быть, вперед»?

– Поехали, – принял решение Лариэс, пришпоривая коня, и уже спустя десяток минут дозорные оказались в царстве зелени.

Чаща эта, как и все леса небогатого древесиной Дилириса, была настоящим произведением искусства. Аккуратные ухоженные деревья, под которыми нельзя было найти ни единой ветки, ни одного опавшего листика или шишки. На самих деревьях каждая сухая ветка была заботливо спилена, а сучок – обработан глиной.

На первый взгляд – аккуратненький дилирисский лесочек. Чистенький и истоптанный сотнями крестьян, вынужденных собирать все, чем только можно разжечь очаг в доме. И все-таки, оказавшись под лесной кроной и запалив фонарь, Лариэс напрягся. Что-то тут было не в порядке.

Спустя миг юноша понял, что именно – он не слышал лесных звуков, которыми должен был быть напоен воздух. Чертыхнувшись под нос, полукровка затушил свет и выхватил пистолет. Краем глаза он отметил, что Вилнар натягивает тетиву на лук, а Индржих, шипя проклятье, вытаскивает из ножен длинный меч-бастард, которым предпочитал сражаться даже на коне.

Напряжение, повисшее в воздухе, ощущалось всем телом, но виконт не успел пожалеть об опрометчивом решении проверить лес. Он услышал знакомый скрип тетивы, и тело начало реагировать, не спрашивая дозволения мозга. Телохранитель пригнулся к шее коня и выверенным ударом пяток заставил скакуна прыгнуть.

Его животное – породистый дилирисский иноходец чистых кровей – когда хотел, мог перемещаться очень быстро. Это и спасло обоих – арбалетные болты ударили с двух сторон, но ни один не вонзился ни во всадника, ни в седока. Вилнару повезло меньше – его конь дико заржал и рухнул, пораженный двумя болтами в голову. Северянин, успевший убрать ноги из стремян, приземлился относительно удачно, и, не теряя времени, наложил первую стрелу на тетиву. Лошади Индржиха достался болт в круп, но опытный марравец быстро вернул контроль над раненым животным.

Лариэс же вскинул руку с пистолетом и, прислушавшись к топоту множества ног, нажал на спусковой крючок. Спустя мгновение искра, выбитая кусочком кремня, воспламенила порох, и пистолет, разорвав вечернюю тишину, плюнул огнем и дымом, отправляя пулю на встречу с одним из неведомых врагов.

Дикий вопль разорвал вечер и Лариэс понял, что не промазал. Он распрямился, отбросил фонарь, и руки заработали сами, отдельно от головы. Пока ловкие пальцы орудовали шомполом, вычищая ствол – это оказалось куда проще, чем с аркебузой – глаза цепко оглядывали местность, определяя, где засели враги.

Впрочем, искать не потребовалось – вокруг стало светло и крайне шумно – из-за деревьев на дорогу выбежала орава головорезов, размахивающих факелами. Они были вооружены кто чем, у доброй половины не было даже обуви, не то, что доспехов! Однако два десятка человек – это два десятка человек.

Теперь оставалось лишь надеяться, что большая часть стрелков присоединилась к нападавшим, потому как в противном случае шансов на спасение попросту не оставалось.

Лариэс уже сыпанул затравочного пороху на полку, и именно в этот момент Вилнар начал пускать стрелы. Полукровка видел плохих лучников, видел хороших лучников, видел, на что способен Эрик. Но это… Это было нечто невероятное. За несколько секунд северянин умудрился спустить тетиву пять раз, его руки так и мелькали, отправляя стрелу за стрелой в смертоносный полет. Он успел уложить троих и ранить еще четверых за то время, которое Лариэсу потребовалось, чтобы полностью подготовить пистолет ко второму выстрелу, а врагам – чтобы подобраться вплотную. Впрочем, Индржих, не позволил тем сразу же наброситься на товарищей, замерев перед ними несокрушимой стеной и обрушив на приближавшихся безумцев настоящий ураган стали. Но он не был бессмертным!

«Оставаться на лесной дороге нельзя! Это – верная гибель. Пора отступать»! – промелькнула в голосе виконта здравая мысль.

Лариэс тотчас крикнул товарищам:

– Назад, мы с Индром пробьем дорогу!

Одними ногами он развернул коня и ничуть не удивился, встретив четверых разбойников, преграждающих путь к спасению. Двое из них очень недальновидно стояли друг за другом и Лариэс, не раздумывая, выстрелил в них.

На расстоянии в десять шагов пистолетная пуля пробивала незаговоренные рыцарские латы, что уж говорить про человеческую плоть!

Вновь раздался рукотворный гром, и Лариэс, не тратя ни секунды, закинул пистолет в чехол, выхватывая эсток, притороченный с другой стороны седла. Его новый клинок, конечно же, был самым настоящим произведением искусства, но для сражения на коне он подходил хуже.

Вилнар, к счастью, услышал капитана гвардии, перестал стрелять и что было сил помчался вслед за Лариэсом. Индржих же как раз в этот момент сминал двух оставшихся разбойников: одного разрубил едва ли не до пояса могучим ударом, второй попал под копыта обученного боевого коня.

«Вырвались»! – промелькнуло в голове у Лариэса, и он протянул руку Вилнару, помогая тому вскарабкаться к себе за спину. Ноги виконта уже были готовы пришпорить бока коня, чтобы тот пустился в дикий галоп…

Увы, радость его была преждевременной.

Сзади раздался голос, произнесший всего одно только слово «гори», и путь к спасению преградила ревущая стена пламени. Юноша развернул коня и с трудом сдержал горестный возглас – на дороге появился старый знакомый. Все тот же купец с посохом, что и раньше.

«Попали», – мысль прошмыгнула, точно маленькая мышка, боящаяся разбудить большого и страшного кота паники, и Лариэс заставил себя думать спокойно. – «Шанс ровно один – тянуть время до подхода наших. Вряд ли они не слышали двух выстрелов, а значит, с минуты на минуту будут здесь».

Вот только пара минут против опытного мага равняется вечности. Лариэс бросил короткий взгляд сперва на северянина позади себя, затем – на верного подчиненного, и решение пришло, само собой.

«Пусть уж лучше один, чем трое», – решил он,

– Слезай, и стой тут, – распорядился он. – Индр, жди!

– Я… – начал было Вилнар.

– Не… – вторил ему Индржих.

– Исполнять! – не терпящим возражения тоном распорядился юноша и как только Вилнар слез с крупа коня, он ударил коня в бока.

Животное рванулось с места в карьер, и, раскидав могучей грудью нескольких разбойников, полетело прямиком на колдуна, который уже поднимал свой посох.

Лариэс не стал выяснять, что именно артефактор планирует соорудить до него, он швырнул в противника эсток, выпрыгнул из стремян, приземлился на ноги, перекувырнувшись для того, чтобы погасить энергию падения, оттолкнулся от булыжников и атаковал колдуна сбоку, на ходу выхватывая новый меч и дагу.

Обычный человек не уследил бы за быстрым и вертким юношей. Даже против чародея подобная атака могла увенчаться успехом. Лариэс уже видел бок сковывающего, такой открытый и доступный для удара.

«В печень»!

Блеснула сталь и предплечья точно обожгло. Полет виконта прервался, и он кулем рухнул к ногам чародея. Лариэс попытался опереться на руки, но у него это не получилось. Несколько мгновений он тупо глядел вниз, на быстро расплывающееся темное пятно, а затем пришла боль. Дикая, ни с чем не сравнимая, лишающая разума.

И он закричал, страшно и отчаянно. Затуманенное сознание никак не хотело пропадать и Лариэс как во сне видел колдуна, окровавленным мечом отбивающего летящую в него стрелу, видел, как глупец Индржих мчится в атаку, видел, как опадает пламя, и чародей отступает, исчезая в ночной мгле. Видел, как живой и здоровый Индр вместе с Вилнаром добивают троих разбойников, а прочие разбегаются, точно тараканы. Видел он и свои руки, валявшиеся неподалеку.

Собрав остатки сил и превозмогая сумасшедшую боль, Лариэс пополз к ним. По дороге его вырвало, но он не смог понять: желчью, или же кровью. Щит принца почти добрался до цели и уже тянул истекающие кровью обрубки вперед, когда, наконец-то, все закончилось, и его поглотила пустота.

Глава 5.

Лариэс открыл глаза и огляделся, потом крепко зажмурился и вновь посмотрел по сторонам. К сожалению, ничего не изменилось. Щит принца ущипнул себя за ладонь и не почувствовал боли. На этом исследование можно было завершать, так как все стало понятно: его опять засосало в кошмарный сон.

Вздохнув, юноша задрал голову и посмотрел наверх, туда, где на фиолетовом небе клубились антрацитовые облака.

Место, о котором полукровка никому и никогда не рассказывал. Место, в которое он против всякого желания попадал время от времени. Место, существующее лишь во снах.

Юноша огляделся по сторонам. Все было точно так же, как и во время последнего его появления здесь.

«Когда это случилось»? – подумал Лариэс. – «Полгода назад, кажется. Или больше? Не помню точно».

Виконт не знал, почему видит эти сны и никогда никому ничего не говорил про них. Кроме матери и отца, конечно. Лариэс всю свою недолгую жизнь пытался быть таким как все, не выделяться, безукоризненно исполнять служебные обязанности. Именно поэтому странные видения были запретной темой, которой он старался не касаться.

Да, иногда его неуемное любопытство пересиливало, и виконт рылся в библиотеках, пытаясь отыскать информацию о странном месте с фиолетовыми небесами, но так и не преуспел в этом деле. Единственное, что хоть как-то соотносилось с увиденным им, касалось Грани, но Лариэс был совершенно уверен, что, попав в Чистилище, уж точно узнал бы об этом. Помимо этого, удалось найти некоторые истории о сноходцах – людях с редким даром наподобие ясновидения или ментальной магии, но полукровка совершенно однозначно не мог быть одним из них.

По уму, следовало поговорить с Мислией или еще каким-нибудь сковывающим. Артефакторы хорошо разбирались как в редкой магии, так и просто в странных вещах, на которые был столь богат Интерсис, но Лариэс не смог решиться на подобную беседу. Меньше всего на свете он желал становиться объектом для исследований или пациентом дома для умалишенных. Впрочем, если его удивительно реальный сон, повторявшийся из раза в раз, на самом деле – плод больного разума, это еще пол беды. Куда хуже то, что он мог оказаться происками дьявола.

Как и любой христианин, Лариэс знал, что Повелитель Мух существует, более того, в Интерсисе до сих пор сохранились следы от первого и последнего вторжения легионов Ада, призванных Багровым Орденом.

«Ладно, какой смысл топтаться на одном месте»? – подумал юноша и двинулся вперед. – «Надеюсь, сон скоро кончится».

Обычно виконт бродил по бескрайним полям до самого рассвета, после чего неведомые силы возвращали его обратно в тело. Иногда происходило что-нибудь интересное. Как-то раз Лариэсу встретились две дерущихся в небесах птицы огромных размеров, один раз – сразу после тяжелого ранения – во сне он увидел неясную фигуру, закутанную в черное, к которой, правда, не стал приближаться. Дважды находил огромные зеркала. Заглянув в одно из них, Щит увидел небо и летящего в нем человека. Во втором в страстных объятьях сплелись двое, и юноша поспешил убраться оттуда подальше, чувствуя себя так, будто подглядывал в замочную скважину.

Яркие до рези в глазах колосья приятно шуршали под ногами, и юноша касался их пальцами, вспоминая при этом жизнь на ферме родителей. То были счастливые годы детства, не омраченные жизненными неурядицами, смертью отца и самоубийством матери. То было время, когда семья, оставленная миром в покое, плыла подобно утлому суденышку по морю, наивно веря в то, что небеса всегда будут безоблачными.

Маленький Лариэс в те дни частенько убегал на поля, обрабатываемые батраками, чтобы поиграть в гордом одиночестве – сельская ребятня, естественно, не горела желанием общаться с ним – не просто благородным по происхождению, но вдобавок и плодом смешения кровей.

Он тяжело вздохнул, прищурившись, посмотрел вперед. Нечто странное привлекло внимание юноши, и он протер глаза.

«Да быть того не может»! – подумал Лариэс, ускоряя шаг.

Но нет, вполне могло – зрение не подвело. Вдалеке клубилась непроницаемая тьма, настоящая стена, сотканная из дыма, поднимавшегося до самого неба. От бесконечного поля ее отделяла широкая, мрачно выглядевшая река.

«А вот это интересно, такого я раньше не видел».

Решив так, юноша ускорил шаг и уже скоро сумел в деталях разглядеть величественную реку, несущую свои черные – под стать облакам – воды из ниоткуда в никуда.

Поле, меж тем, закончилось, сменившись лугом, поросшим чахлой бурой травкой, а спустя еще несколько минут ходьбы Лариэс с удивлением понял, что стоит почти у самой воды – точно кто-то перенес его сюда. Еще поразительнее было то, что на этом самом берегу – с удочкой в руках – сидел человек.

Рыбака телохранитель узнал сразу же – им оказался Ридгар.

Странности на этом не закончились. Кающийся повернулся спиной к Лариэсу, но что-то в нем было не так, неправильно. Юноша нахмурился, пытаясь разобраться, что же именно не в порядке, и едва не завизжал от ужаса – слева от плеча Древнего, практически неразличимые на первый взгляд, стояли кошмарные тени, которые не могли быть никем иным, кроме духов умерших. Бледные полупрозрачные тела, лица, изуродованные разложением, кости, просвечивающие через гнилую плоть, зеленый огонь, наполняющий глазные яблоки, истлевшие саваны…

Лариэс постарался проследить за тем, как же далеко тянется эта зловещая очередь, и не смог – полупрозрачные тени исчезали на горизонте.

Сглотнув и шепча молитвы против зла, Лариэс сделал несколько шагов в сторону Древнего и Ридгар резко обернулся. В глазах Кающегося появилось удивленное выражение.

– Ты забрался слишком далеко, – заметил он. – Смертным не стоит близко подходить к этим водам.

Лариэс, совершенно сбитый с толку, спросил:

– О Ступивший на Путь Вечности, кто эти духи? – и указал в сторону ближайшего призрака.

Мертвец заметил жест виконта и повернул свою кошмарную голову в его сторону, осклабив лишенную губ пасть в жутком подобии ухмылки. Лариэс никогда не боялся живых, он знал, как с ними следует поступать, а вот мертвые пугали юношу до самой глубины души. Возможно, это было связано с детскими воспоминаниями, когда он, вернувшись домой, застал маму, болтающуюся в петле, возможно, с чем-то еще, но факт оставался фактом: призраки, живые мертвецы и иные потусторонние создания вызывали у него безотчетный ужас.

«И я в этом не одинок», – подумал юноша, делая шаг назад.

Призрак, ощутив его страх, ухмыльнулся еще шире и сделал попытку покинуть строй.

– Стоять!

Голос Кающегося хлестнул Лариэса, точно плеть, заставив ноги юноши прирасти к земле. Как ни странно, на приведение команда подействовала даже лучше – тот скривился, но отвернулся от юноши.

– Подойди ко мне и сядь рядом, – приказал Ридгар тоном, не подлежащим обсуждению. Когда Лариэс уселся на бурую траву справа от него, Древний добавил, – эти несчастные существа инстинктивно тянутся к людям, способным заметить их. Поэтому старайся делать вид, что кроме нас двоих тут никого нет.

– О Ступивший на Путь Вечности, кто они? – Любопытство было главным пороком Лариэса, и оно не оставляло его даже во сне, хотя виконт и осознавал всю иллюзорность происходящего.

– Заблудшие души, не способные попасть на ту сторону, – Древний удочкой указал на другой берег, туда, где не росло ни единой травинки и виднелась лишь безжизненная спекшаяся земля. – Причин тому много, но, чаще всего, как ты, наверное, догадываешься, в этом мире их удерживает жажда мести.

– Невинно убиенные? – догадался Лариэс.

– Не только. Преданные, проклятые, доведенные до самоубийства, умершие от голода из-за того, что господин забрал последний мешок зерна… – Кающийся положил удочку на траву, после чего подытожил. – Жертвы несправедливости.

Лариэс кивнул – нечто подобное он и ожидал услышать.

– Теперь моя очередь задавать вопросы, – Древний повернул голову и внимательно изучил юношу. – Что ты забыл на берегах реки Забвения?

Лариэс развел руками, давая понять, что и сам не знает.

– Просто очнулся посреди поля и пошел, куда глаза глядят.

– И часто такое случается?

Лариэс хотел промолчать – в подобных снах, по идее, болтливость чревата – но слова сами-собой сорвались с его губ:

– Последний раз, если не путаю, полгода назад. Повзрослев, я стал реже попадать сюда, – произнес он и добавил, – о чем не жалею. Эти сны – скучные.

– Правда? – тонкие губы Ридгара изогнулись в подобии улыбки. – А мне тут нравится: тихо, спокойно, можно передохнуть и подумать о вечном.

– Тут?

– У реки, – охотно пояснил Ступивший на Путь Вечности. – А ты не знаешь, где оказался, виконт?

Лариэс непонимающе уставился на собеседника.

– Я же сказал, о Ступивший на Путь Вечности – в собственном сне. Это поле, эта река, эта шеренга мертвецов, даже вы – плод моего воображения, игра утомленного разума. Не помню только, когда это я успел уснуть, но да это и неважно, так как я проснусь и постараюсь забыть увиденное. До следующего раза.

– Так вот, во что ты веришь, – с небольшой паузой произнес Кающийся. – Сон, иллюзия.

– Да, – подтвердил полукровка. – Именно так.

– Стало быть, ничего не знаешь, никому ничего не рассказывал?

И снова юноша был вынужден согласиться.

– Конечно же, господин. Зачем мне трепаться о странных и пугающих снах?

Тонких губ Древнего коснулась тень улыбки.

– Что ж, может, ты поступил правильно. Так спокойнее.

– Что вы имеешь в виду, о Ступивший на Путь Вечности?

– Неважно, – Ридгар посмотрел куда-то в сторону, – потому что тебе уже пора. Проснись.

В следующий миг все закружилось и Лариэс вновь погрузился во тьму.

***

– Он будет жить?

– Да, моя кровь всегда помогает тем, кто умер меньше часа назад и не лишился головы. Не мешай.

– А руки, руки?

– С ними ничего страшного не случилось.

– Их отрезали по локоть!

– Тише, разбудишь больного. Ну вот, уже.

Лариэс со стоном открыл глаза и увидел склонившихся над ним Орелию с Клариссой. Пепельные волосы девушки были растрепаны, а на лице виконт различил подсохшие дорожки слез.

«Она так волновалась из-за меня»? – подумал Лариэс и машинально почесал нос.

Он замер. Посмотрел на правую руку, затем – на левую. Еще немного подумал, вспоминая события ночного боя. В том, что сражение было, юношу убеждали плотные повязки, опутывающие предплечья, а также то, что светило солнце.

– Как это? – выдавил он из себя.

– Древняя исцелила тебя, – с благоговением в голосе произнесла девушка. – Она просто приставила отрубленные руки, и те срослись. А после этого – воскресила уже остывающий труп. Я, честно говоря, не верила, что подобное возможно.

Кларисса говорила все это, и в ее голосе слышались нотки откровенной истерики. Впрочем, удивляться тут было не чему – Лариэс и сам не до конца осознал сказанное. Лишь спустя пару мгновений смысл слов, наконец-то, начал укладываться в голове.

– Я. Был. Мертв. Точно?

– Точнее некуда! – едва не выкрикнула Кларисса. – Когда мы подоспели, из тебя вылилась, наверное, вся кровь.

Полукровка сел и воззрился на бессмертную.

– О Ступившая на Путь Вечности, я не знаю, как вас благодарить, – проговорил он, наконец.

– Для начала, не совершай больше столь рискованных поступков, – охотно предложила та. – Мои силы далеко не безграничны и даже одно воскрешение недешево дается… Теперь… О чем вы трое вообще думали?

– Хотели проверить, нет ли засады в лесу.

– Что ж, ваш план удался, и, если бы не наша расторопность, воскрешать пришлось бы всех.

Вокруг них начала собираться небольшая толпа – все члены группы решили поздравить телохранителя со спасением. Не хватало только Ридгара.

– Неплохо он так тебя располосовал, – жизнерадостно заметил принц, подходя под ручку с Блаклинт, которая выглядела крайне смущенной. – Принцесса говорит, что лишь мастерство ее Щита спасло твою жизнь.

Северянка стала красной, как мак и замотала своей милой головой.

– Таривас, это не смешно! – запротестовала она, вызвав приступ смеха у принца и Мелиса.

– Простите меня, о несравненная, но я не мог удержаться. Вы так трогательно волновались о моем слуге…

Блаклинт из красной превратилось в багровую, а принц подмигнул Ларису и, склонившись над ним прошептал достаточно громко, чтобы могли услышать окружающие:

– Смотри, пользуйся моментом, кажется, наша северная недотрога благоволит к тебе.

Принцесса пискнула и умчалась прочь, за ней последовал и Вилнар, бросивший на Тариваса убийственный взгляд, а принц, отсмеявшись, стал заметно серьезнее.

– Снова этот тип? – поинтересовался он, присев рядом с Лариэсом.

– Да, ваше высочество.

– Смог выяснить что-нибудь?

– Что у него просто фантастическая реакция.

– Да, Вилнар с Индржихом рассказали нам про твою самоубийственную атаку. Со слов Щита, обычный человек не успел бы даже моргнуть.

– А со слов твоего марравца выходило, ты и меня бы располосовал этим ударом, – хохотнул Мелис. – Так что, рысеухий, с тебя дружеская дуэль.

– Не раньше, чем через три дня, – категорично отрезала Орелия. – И никаких дозоров столько же. Чем меньше он будет напрягать руки, тем лучше. Я восстановила нервные окончания, но не хочу рисковать. – Она ткнула пальцем, затянутым в перчатку, в Лариэса. – И учти, если в результате небрежности твои раны заживут не так, как надо, я сделаю все заново. Правда, для этого придется снова отрубить руки, но не думай, будто меня остановит подобная мелочь. Ясно?

Лариэс кивнул, отчетливо осознавая, что Целительница на сей раз совершенно серьезна.

– Вот и хорошо, – она поднялась. – Пойду, пообщаюсь с бедняжкой Блаклинт. А вам, принц, должно быть стыдно издеваться над юной девой.

Таривас широко и обезоруживающе улыбнулся, точно говоря: «ну как так, я ведь хороший», и, отсалютовав Лариэсу, покинул его.

Юноша, все еще не до конца пришедший в себя, поднялся со своего импровизированного ложа. Позади темнел лес, из чего Лариэс рассудил, что отряд прошел совсем немного, прежде чем остановиться для лечения. Неподалеку – на тракте – двигались люди, которые не особо обращали внимание на небольшой отряд. Все было, как и всегда.

За исключением того, что ему сперва отрубили руки, а затем – пришили. А в промежутке между этим он умер! Умер!!!

Только сейчас Лариэс осознал всю серьезность ситуации. Не будь в отряде Орелии, его дух, наверное, уже направлялся бы к райским вратам для встречи с Петром, и лишь могущество Древней помогло остаться на этом свете.

«Соберись, Лариэс, паникой ничего не изменишь. Возьми себя в руки»!

Юноша отвесил себе оплеуху, которая заметно прочистила мозги, после чего размотал бинты и внимательно изучил предплечья с оставшимися на память тоненькими ниточками шрамов там, куда рубанул меч сковывающего.

Никаких следов ниток.

«Их прирастили», – нервно подумал Лариэс.

Да, Орелия лечила его раньше, но одно дело – свести шрам, и совсем другое – вернуть на место отрубленные конечности и воскресить покойника! Мысль эта выбивала из колеи и требовала осмысления.

«Надеюсь, счет за мое воскрешение оплатит казна», – нервно усмехнулся виконт, – «а то ведь пойду по миру».

– А ты бодрячком, – услышал он голос Мислии.

Первая Тень подошла к юноше и протянула тому флягу.

– Хлебни-ка.

Лариэс, не раздумывая, выполнил приказ, и закашлялся – горло опалило жидким огнем, в голове точно взорвалось пушечное ядро, а желудок обволокло приятным теплом.

– Неплохо? – подмигнула Тень.

– Уг-ху, – согласился юноша. – С чего это ты такая щедрая?

– Ну, ты, как-никак, наш первый пострадавший в этом путешествии.

Он фыркнул.

– Ладно, давай сразу к теме, не ходи вокруг да около.

Мислия кивнула и, подхватив его под локоть, поволокла прочь от лагеря. Кларисса вскочила на ноги и намерилась двинуться следом, однако первая Тень жестом приказала девушке оставаться на месте, и та повиновалась.

Когда они отошли достаточно далеко, Мислия шепнула что-то, и Лариэс ощутил, что окружающие звуки стали тише, как бы сгладились.

– Это, чтобы нас никто не подслушал, – объяснила Тень.

– Знаешь, я догадался.

– Рада, что ты такой умный.

Юноша фыркнул, и Мислия, поняв, видимо, что пора переходить к делу, проговорила:

– Ты, конечно, молодец, что так храбро бросился в атаку, но в следующий раз будь осторожней. Пускай другие рискуют своей жизнью ради нашей миссии.

Лариэс нахмурился и покосился на свою собеседницу.

– Как я должен это понимать, Первая Тень? – официальным тоном произнес он. – Это приказ его высочества, или же ваша собственная инициатива?

– Вот только не надо мне строить обиженную невинность, – по-змеиному прошипела Мислия. – Наша цель – увеличить славу принца и посрамить всех прочих. Если северянка, ее телохранитель или кто-нибудь из Древних не переживет путешествия, что ж, такова судьба. Но мы с тобой должны заботиться лишь о благе его высочества и по возможности сберечь гвардейцев – воинов их уровня, у Дилириса не так, чтобы слишком много. Понятно?

Лариэс резко остановился и выдернул руку из ее хватки.

– Мислия, – медленно произнес он, – ты чего-то не договариваешь. Я жду.

Тень вздохнула.

– Ну ладно, продолжим недавнюю беседу. Кто-то выяснил, куда именно мы движемся. Как он это сделал? Быть может, в нашем маленьком отряде завелась крохотная, но очень певучая пташка?

– А может, он просто узнал, в каких деревнях крестьянок облагодетельствовал сам принц Дилириса, – резко парировал Лариэс. – Могла бы помочь мне, авось, вдвоем и уговорили бы его высочество не отправляться с Мелисом на поиски развлечений.

Эта стрела попала в цель и Мислия недовольно надула губы.

– Ладно, тут ты прав, но я все равно не верю никому из наших пришлых спутников. Не забывай – этот поход решит, кто же именно будет контролировать восточные графства, ставки очень высоки. Не доверяй никому, я не могу поручиться за то, что Кающийся с Целительницей не отчитываются Корвусу о каждом шаге, сделанном отрядом.

– А Мелис?

– Этот, – пренебрежительно фыркнула Тень. – У оборотня ума, как у десятилетнего, не смотри, что прожил почти полторы сотни лет. На его счет я спокойна, но… – Она мило улыбнулась Лариэсу. – Ему не верь тоже. Если хочешь, верь мне, мы с тобой в одной лодке. Все ясно?

– Все, – мрачно ответил Лариэс.

– Вот и славно, – Тень передала ему флягу и убрала магический барьер. – Тогда отдыхай и набирайся сил, совсем скоро мы продолжим движение.

Едва только она отошла, как возле телохранителя материализовалась Кларисса. Девушка смотрела на командира со странным выражением во взгляде, ее губы дрожали и на миг Лариэсу показалось, что она сейчас расплачется.

«Да нет, ерунда», – отбросил он глупые домыслы.

– Лар, ты как? – тихо спросила Кларисса, жестом прося следовать за собой.

– Куда лучше, чем могло бы быть, учитывая, какие раны я получил.

Собеседница несколько секунд жевала губы, затем резко остановилась. Они спустились на дно небольшого – по пояс – овражка, поросшего сорняками и изобилующего камнями самых разных размеров. Лейтенант села на один из них и вновь странно посмотрела на Лариэса.

– Солнышко, сегодня ты как-то необычно ведешь себя, – осторожно произнес тот.

Кларисса невесело усмехнулась.

– Тебе просто кажется. Ну, после смерти-то.

– Да ладно, главное, что все хорошо закончилось.

Его собеседница провела руками по своим красивым пепельным волосам и отрицательно покачало головой.

– Лар, ничего еще не закончилось. Все только начинается.

Этот тон вкупе со странным поведением насторожил Лариэса. Обычно Кларисса – сильная и волевая, не боящаяся никого и ничего на этом свете, – не позволяла себе раскисать. Собственно говоря, ее прозвали Солнышком именно за то, что одним своим видом Кларисса разгоняла тучи печали и освещала небосвод отчаявшимся. А тут вдруг такое…

– Мы справимся, – уверенно произнес он.

– Справимся, – повторила графиня и в ее устах это слово прозвучало, точно шелест савана. – Вот только вопрос: все ли?

Лариэс помрачнел. Он понял, что подруга имеет в виду. Клариссу, как и всегда, волновала не политика или поиск тайных врагов – в этом она разительно отличалась от Мислии. Девушку заботила жизнь товарищей.

«Которых мы очень скоро начнем терять, если враги не успокоятся», – промелькнуло в голове у Лариэса.

– Кларисса, мы – гвардейцы его высочества, – проговорил он, отбрасывая прочь подобные невеселые размышления. – Рисковать жизнями – наша работа. Умереть за принца – честь.

И снова во взгляде подруги промелькнуло что-то такое… странное. Невероятная смесь дикой тоски, обиды, заботы и … чего? Обожания?

Лариэс тряхнул головой, сбрасывая с себя наваждение – привидится же всякое.

– Солнышко, все будет нормально, – стараясь подражать принцу, улыбнулся он. – Верь мне.

– Верю, – одними губами прошептала девушка, затем она встрепенулась и странное выражение пропало из ее глаз, сменившись хорошо знакомым Лариэсу стальным блеском. – Прости, Лар, минутная слабость. Конечно же, все будет нормально. И вот еще что…

– Да?

– Я так понимаю, ты хочешь сразиться с оборотнем, но вот что странно…

– Да?

– Почему это мы до сих пор не состязались в точности? Это вообще, как? Купил новый пистолет, а проверить его в компании друзей не пожелал? – Она поднялась и, прищурившись, уставилась снизу-вверх на полукровку.

Лариэс в притворной панике отступил на шаг.

– Ладно, ладно, обязательно проверим, но только в более спокойном месте.

– Ловлю тебя на слове.

Кларисса хлопнула товарища по плечу и проворно поднялась из оврага, оставив того размышлять над странностями своего поведения.

***

Спустя пару дней, когда Орелия наконец-то сочла, что руки Лариэса зажили достаточно, он вновь начал отправляться в передовые дозоры, причем снова – вместе с Вилнаром. Северянин, пересевший на новую лошадь, дружелюбно улыбнулся своему спутнику, и когда они отъехали подальше от основной группы, проговорил:

– Спасибо, друг. Ты спас мне жизнь.

– Всегда пожалуйста, – Лариэс тепло улыбнулся в ответ. – Кем бы я был, если бы ради собственного спасения бросал товарищей по оружию?

«И пусть Мислия хоть лопнет от злости»! – решил он. – «Попадем в подобную ситуацию снова, поступлю точно так же»!

Рыжеволосый серьезно посмотрел на него.

– Рад слышать, что среди южан есть еще доблестные воины.

– Спасибо, ты тоже хорошо дрался – я никогда не видел таких лучников! Даже Эрик не может пускать стрелы с такой скоростью, а он – лучший в Дилирисе.

– Так он ваш первый лук? – с интересом спросил Вилнар. – Надо будет проверить, кто из нас точнее.

– Думаю, его и самого распирает от любопытства. Ведь ты, наверное, лучший стрелок всего севера.

Северянин усмехнулся и отрицательно покачал головой.

– Мне очень далеко до учителя, вот кто настоящий мастер.

В его голосе послышалось столько благоговения, что Лариэсу сразу же стало любопытно – а что за человек такой, этот учитель. О чем он незамедлительно и спросил.

– Он – великий воин, – с жаром заговорил Вилнар – и куда только девалась вся холодность и отчужденность Щита принцессы? – помогая себе жестами там, где не хватало слов. – Все в Хавланде знают и уважают его! Мне очень повезло оказаться на попечении столь великого человека.

– Хавланд? – удивился Лариэс. – Но как же тогда ты стал Щитом ривеландской принцессы?

Рыжеволосый пожал плечами.

– В жизни всякое случается. Мне были нужны деньги, королеве – хорошие телохранители.

– Так ты не из благородных? – запоздало сообразил полукровка.

– Нет, конечно, – засмеялся его собеседник. – Мать была родом с Западных островов, а отец – обычным моряком.

Лариэс кивнул, тактично умолчав, что в Хавланде дистанция между обычным моряком и пиратом крайне невелика.

– Наверное, они тобой гордятся.

– Нет, – помрачнел Вилнар. – Они мертвы.

Кровь отхлынула от лица Лариэса.

– Прости.

– Все хорошо, я уже смирился.

– Когда это произошло?

– Пятнадцать лет назад, во время страшного шторма. Я выжил, они – нет.

Лариэс хотел было сказать, что понимает боль товарища по оружию, но закрыл рот, не произнеся ни слова.

«Что ему мои подбадривания? Они не вернут мертвых и не облегчат мук, так зачем же сотрясать воздух»?

Некоторое время они ехали молча и вдруг Вилнар произнес:

– Скажи, что ты думаешь про Кающегося и Целительницу?

Этот вопрос был столь внезапен и неуместен, что Лариэс не сразу нашел, что ответить. Наконец, он выдавил из себя:

– В каком смысле?

– В прямом, – северянин удивленно воззрился на него. – В Хавланде к ним относятся с величайшим почтением, а в Ривеланде недолюбливают, вот мне и интересно, как представляют себе Древних в Дилирисе.

Вопрос был, мягко говоря, странным, особенно если учесть, кто его задавал, а потому Лариэс насторожился.

«И что же мне ему сказать? На какой ответ рассчитывает северянин»?

– У нас в Дилирисе их тоже не любят, – наконец проговорил он, решив, что стоит придерживаться официальной версии двора по этому вопросу. – Оба – люди Вороньего Короля, а с ним у ее величества отношения напряженные.

– А что ты думаешь по поводу прочих наших спутников?

– Я – телохранитель и не должен рассуждать, моя задача – оберегать принца от опасностей.

Рыжеволосый понимающе усмехнулся.

– Да, это наша с тобой работа.

Больше Вилнар не задавал вопросов, и они ехали, высматривая опасности, болтая на более безопасные темы, и мало-помалу знакомясь друг с другом. Оказалось, что молчаливый и замкнутый воин, на самом деле не прочь потрепать языком. Просто в окружении гвардейцев он всегда следил за собой.

Лариэс не сумел понять, опасается ли Вилнар кого-нибудь из них, или же просто не любит большие компании, но это не слишком и волновало юношу – северянин оказался хорошим собеседником, знающим массу интересных и полезных вещей. Лариэс же в свою очередь стал делиться с новым товарищем некоторыми байками из своей практики, причем даже вернувшись к отряду, они не перестали разговаривать. Лариэс сумел-таки вытащить Щита принцессы из его скорлупы.

Так они и ехали, все ближе и ближе приближаясь к герцогству Виннифис.

Спустя еще несколько дней, когда до границ Дилириса оставался всего один переход, Мелис, наконец-то уломал Целительницу разрешить Лариэсу один дружеский поединок.

Сам юноша ни капли не возражал против того, чтобы скрестить мечи с одним из величайших воинов континента, ему и самому было интересно посмотреть, что из этого выйдет. Группа остановилась на небольшой аккуратной ферме и сейчас, когда Лариэс с Мелисом разогревались перед схваткой, остальные члены отряда были заняты тем, что поглощали пищу, образовав приличных размеров кольцо, в котором и должны были пройти бои – когда гвардейцы узнали о предстоящей забаве, многие пожелали испытать себя.

Правила боя были просты: каждый использует деревянную палку, имитирующей его оружие, у Мелиса – длинная, у Лариэса – средняя и короткая, победит тот, кто первым сумеет нанести противнику «смертельный» удар.

Полукровка снял доспехи, затем скинул рубашку и остался обнаженным по пояс. Оборотень поступил точно также, явив миру могучую грудь, покрытую черными волосами.

– Ну что, готов, малыш? – весело поинтересовался Мелис, точно пушинкой размахивая своей палкой. – Не бойся, я буду нежен.

Осклабившись так, что стали видны острые длинные клыки, Непобедимый сделал несколько шагов вперед.

«Так, главное не попадаться под его удар», – подумал Лариэс.

И в этот же миг Мелис сорвался с места, точно пущенный из арбалета болт. Сокрушительной силы удар едва не пришелся юноше по лбу, и он лишь с огромным трудом сумел избежать этой атаки, отпрыгнув в сторону. Оборотень, ехидно ухмыльнувшись, продолжил наседать. Палка в его руках практически растворилась, с такой скоростью бил Древний.

«Поразительно», – подумал Лариэс, блокируя очередную атаку и пытаясь зацепить Мелиса второй рукой.

Это было бесполезно! Оборотень крутнулся вокруг своей оси и рубанул сверху вниз, заставив юношу скрестить оружие над головой, чтобы защитить голову.

Скрипнув зубами от гнева, юноша разорвал дистанцию. У него появилось пару секунд, чтобы осмотреться и подумать.

Оборотень был почти также быстр, как и он сам, но значительно превосходил виконта в силе.

«А значит, мне нужно попытаться использовать разницу в вооружении и комплекции», – решил Лариэс, начиная плясать вокруг Мелиса.

При том, что оба они были сравнительно близки друг другу по росту, масса воинов отличалась существенно, из-за чего блокировать атаки оборотня было чрезвычайно трудно. Благодаря силе, а также длине выбранного оружия, Мелис мог без особых проблем держать Лариэса на расстоянии, однако стоило тому пройти защиту оборотня, как последний оказывался в крайне невыгодном положении.

«Придется рисковать», – пришел к выводу Щит принца, в голове которого начал созревать план действий. – «Посмотрим, кто из нас двоих быстрее».

Сам Лариэс, несмотря на свои весьма немаленькие габариты, отличался поразительной проворностью, которая не раз и не два ставила в тупик его противников. То, что Мелис – этот гигант больше шести с половиной футов ростом – был способен поддерживать темп, взятый виконтом, говорило в его пользу, однако все имеет свой предел, в том числе и возможности тела, даже тела оборотня.

Лариэс, уклонившись от очередной атаки, отпрыгнул назад, спружинил от земли и ринулся в сторону от Мелиса, со всей скоростью на которую был способен, затем, вновь оттолкнувшись от земли, устремился на оборотня. Рывок потребовал от него всех сил, но своей цели полукровка достиг – меч Непобедимого просвистел над головой, разминувшись с затылком где-то на полпальца, а вот Лариэс был точен – вытянув вперед правую руку, он нанес резкий колющий удар, ускоренный движением его собственного тела.

Да, в реальном бою он бы вряд ли решился атаковать на такой скорости и из столь низкой стойки, фактически, бросая тело в полет. Вес оружия и доспехов в любом случае замедлили бы юношу. Собственно говоря, его бросок на колдуна был актом отчаяния, не имевшим ничего общего с искусством фехтования. Однако тут, в учебном поединке, можно было позволить себе немного расслабиться и сделать глупость. И Лариэс радостно поступил так.

Виконт уже видел, как «острие» тренировочного меча приближается к сердцу Мелиса. Оборотень, ударивший широко и размашисто, оказался в невыгодном положении, так как его центр тяжести был смещен, а корпус – чуть наклонен вперед.

Непобедимый не должен был успевать, но…

Лариэс даже не понял, каким это образом Мелис извернулся, но факт оставался фактом – тренировочный меч разминулся с телом, пройдя буквально в волоске от него, а сам юноша, уводимый вперед неумолимой силой инерции, оказался слишком близко к противнику, чем тот сразу же и воспользовался – колено взметнулось вверх и зубы Лариэса клацнули от удара.

Он повалился на траву, пытаясь прийти в себя и подняться, что, конечно же, было невозможно – по своему опыту юноша знал, как сильно дезориентируют удары, нанесенные по затылку и подбородку.

Тем временем его шеи коснулось оружие Ступившего на Путь Вечности.

– Неплохой бой, мальчик, вижу, что рассказы рыжего ничуть не преувеличены. – Оборотень протянул Лариэсу руку и помог подняться. – Еще чуть-чуть, и ты бы меня достал.

– Чуть-чуть не считается.

– Для простого человека еще как считается, – хохотнул Мелис. – Обычно даже волчата Охотника против меня не рискуют выходить меньше, чем вдесятером, вот и думай теперь.

Лариэс слабо улыбнулся. Он чувствовал, что в похвале Непобедимого не было жалости, лишь констатация факта, но все равно, становилось немного грустно оттого, что не получилось достать своего противника.

– С тебя пару уроков фехтования.

– Заметано, – Мелис похлопал юношу по плечу, – а теперь иди посиди, я хорошо припечатал тебя. Есть еще желающие немного размяться? Принц?

Таривас замахал руками в притворном ужасе.

– Чтобы ты разукрасил мое прелестное лицо, ага, нет уж. Если Лар не сумел тебе ничего сделать, то у меня и подавно нет шансов.

– Странно, а я слышал, что наследник престола – первый меч королевства.

– Тебе наврали. Первое турнирное копье, быть может, меч – нет. Лучшим фехтовальщиком Дилириса всегда был и остается дядя Устин.

Мелис поскучнел.

– Жаль, а я только вошел во вкус. Что, точно никто не хочет размять кости?

Хотя после быстрого поражения Лариэса количество желающих среди гвардейцев заметно поубавилось, все-таки нашлось несколько человек, готовых проверить себя.

Сперва против Мелиса вышел один из людей Марка, имени которого Лариэс не знал. Затем – Индржих, после него – Ирениус, затем – Джорн и еще один гвардии ее высочества, Раллий, кажется. Каждая схватка занимала не более минуты, и когда последнего воина уносили из круга, Мелис даже не вспотел.

– Что, и все? – с легким разочарованием поинтересовался он. – Нет больше желающих? – Он взглянул на Марка Лоусилла.

– Эй, ты, который в шрамах, нет желания размяться?

– Ну давай, попробую, – хмуро проворчал воин, поднимаясь со своего места.

«Кажется, это его первые слова за прошедшие четыре дня», – промелькнуло в голове у Лариэса.

Марку тотчас же подали один из тренировочных мечей, по длине ничем не уступающий оружию Мелиса, и изуродованный в десятках сражений воин, чье лицо, иссеченное множеством шрамов, не выражало никаких эмоций, снял лишнюю одежду, оставшись в одних штанах.

Количество самых разнообразных рубцов на его теле превосходило все разумные пределы. Откровенно говоря, было не совсем понятно, как же человек, которого рубили, кололи и ломали столько раз, вообще может двигаться, однако Марк умел поражать. Одного взгляда на кошмарный шрам, пересекавший его налысо бритую голову говорил сам за себя. Человек, которого не прикончил и не сделал увечным прямой удар топором по черепу, заслуживает уважения!

Воины замерли друг напротив друга, Марк уступал оборотню в росте, будучи на две с половиной головы ниже него, однако шириной плеч оба воина могли соперничать друг с другом. Вопрос оставался в скорости.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем Мелис сорвался вперед, подняв меч над головой и обрушивая на Марка кошмарной силы удар, нанесенный двумя руками.

Тот и не думал уклоняться, вместо этого он принял деревянный меч оборотня на середину своего «клинка», присел и с рыком отбросил оружие противника назад. Мелис не растерялся и сильным ударом ноги отбросил от себя Марка. Мужчины восстановили стойки и вновь сошлись, нанося друг другу удары страшной силы. И лейтенант гвардии ее величества, и оборотень в этом бою делали ставку не на скорость, а на грубую физическую силу, стремясь продавить оппонента.

В какой-то момент Лариэсу даже показалось, что Лоусилл справится, но увы, тот явно переоценил себя. Оборотень поймал его хитроумным финтом, заставил открыть бок, и с размаху обрушил на незащищенную печень свой тренировочный меч.

Ноги Марка подкосились и в следующий миг его уже уносили прочь с этого импровизированного ринга.

– У-ух, – радостно захохотал Мелис. – Вот это мужик! Учитесь, девоньки, как надо драться! Ну что, заканчиваем на сегодня?

– Можно ли мне проверить свои навыки? – вдруг подал голос Вилнар, выходя в круг.

Северянин где-то раздобыл длинный посох или, возможно, обычный черенок от вил, и тот сейчас покоился у него на правом плече, поддерживаемый рукой. Щит принцессы уже разделся до пояса, рыжие волосы собрал в хвост, чтобы не мешали, и вообще, было видно, что вопрос он задал лишь из вежливости.

Мелис ухмыльнулся и сделал приглашающий жест рукой.

– Давай, рыжий, если не боишься.

Он едва успел договорить, как Вилнар атаковал. Без лишних слов, без перехода в боевую стойку. Секунду назад он был сама расслабленность, и вдруг посох, спокойно лежавший на плече, устремился к горлу Мелиса.

Оборотень отклонился в сторону, одновременно с этим отводя оружие своего противника лезвием тренировочного меча, но Вилнар не остановился на этом, перехватив посох по центру, он начал атаковать с такой скоростью, что оба конца оружия слились в круг. Однако Мелис и не думал сдаваться – каждую атаку он либо отводил, либо избегал, не забывая при этом контратаковать.

Лариэс сперва даже не поверил увиденному.

«Похоже, таинственный наставник научил северянина не только из лука стрелять»! – подумал юноша.

Около минуты мужчины молотили друг друга, не произнося ни единого слова, а затем Вилнару наконец-то удалось найти брешь – кончик его посоха подцепил колено Мелиса с внутренней стороны, и тот, потеряв равновесие, повалился вперед, прямо навстречу несущемуся с чудовищной скоростью посоху.

Лариэс, с трудом замечавший движения противников, похолодел – такой удар по голове легко мог проломить череп, и остановиться у Вилнара времени уже не оставалось.

«Да он и не собирается делать это»! – в последнюю секунду осознал юноша.

Нет, лицо северянина было все таким же бесстрастным, но вот в его взгляде промелькнуло нечто такое, что очень не понравилось телохранителю. Всего лишь на миг он увидел там желание убить своего противника и лютую ненависть.

А затем посох замер, перехваченный сильной рукой.

Между оборотнем, успевшем уже восстановить равновесие и замахнувшимся мечом, и телохранителем, так и не закончившим свой удар, стоял Ридгар. Левой рукой он ухватил посох, в правой без видимых усилий держал тренировочный меч Мелиса.

– Думаю, на сегодня хватит, это была неплохая разминка, – спокойно произнес Кающийся.

Мелис проворчал что-то, бросив полный ярости взгляд на своего оппонента, но, все-таки, не решился идти на конфликт с Древним.

– Ладно, согласен на ничью, – осклабился он, – но с тебя, парень, реванш.

Вилнар склонил голову в знак согласия, и, развернувшись, пошел к своей лошади, оставив Лариэса размышлять о том, не померещилось ли ему увиденное во взгляде северянина, а также о том, насколько же в действительности силен Вилнар.

Глава 6.

На следующий день ближе к полудню наконец-то показались башни крепости Кинтбирг – мощнейшей цитадели, которая уже больше полувека верой и правдой служила герцогству, защищая его от Дилириса, а заодно – давая понять, где же именно проходит граница.

Сегодня никто не высылал авангард и арьергард, все ехали плотной группой, то и дело поглядывая вдаль. Лишь Ридгар выглядел все таким же холодным и отчужденным, как обычно. Лариэс, вспоминая свой сон, подумывал даже, не поговорить ли с Древним, но решил, что все-таки, не стоит.

– Как думаете, сумеем проехать инкогнито? – поинтересовался Таривас, бросив короткий взгляд на Орелию.

Вопрос этот, по мнению Щита, был задан, скорее, ради поддержания беседы. Скрыть отряд численностью в пятьдесят человек представлялось невыполнимой задачей, с какой стороны не погляди. Но Древняя, тем не менее, дала четкий и прямой ответ.

– Нет, – проговорила Целительница, затем, вытянув вперед руку в перчатке, указала вперед. – Нас встречают.

Лариэс напряг зрение и был вынужден согласиться с Древней – на дороге уже собралась приличных размеров группа закованных в доспехи рыцарей.

«Кажется, оракул жаждет общения», – невесело подумал юноша. – «Надеюсь, что беседой и все ограничится».

Встречали гостей из Дилириса весьма и весьма серьезно – почти сотня марравских всадников, причем каждый из воинов был облачен в полный комплект дорого выглядевших доспехов. И, как будто этого было мало, неподалеку замер человек, сопровождаемый двумя бритыми налысо женщинами, к чьим седельным сумкам было приторочено сразу по несколько пистолетов.

«Непорочные», – промелькнуло в голове у Лариэса. – «Стало быть, с ними – сковывающий. Да, немаленький эскорт».

– Доброго вам дня, уважаемые, – вежливо поздоровался командир отряда – мужчина средних лет, в длинных усах которого тут и там виднелись седые волоски. – Я – барон Налиш Барнский, Видящая поручила мне встретить вас и проводить в Паарг.

– Приветствую доблестного барона, – склонил голову принц, которому как главе отряда предстояло вести переговоры. – Полагаю, нам нет нужды представляться?

– Именно, – кивнул воин. – Госпожа дала на удивление четкие указания.

«На удивление»? – Лариэс решил, что обязательно выяснит, что же означает эта странная фраза, но чуть позже.

– Ни в коей мере не хочу оскорбить вашу госпожу, но нельзя ли избежать поездки в Паарг? – поинтересовался принц. – Мы немного торопимся.

– Увы, ваше высочество, – склонил голову воин. – Видящая желает поговорить с вами всеми, а ее желание – закон.

– Для наследного принца Дилириса – тоже? – иронично проронил Таривас.

– Если наследный принц желает проехать через наши земли – да, – сурово ответил барон, давая своим тоном понять, что не собирается тратить время на пустую болтовню.

Лариэсу показалось, что Налиша Барнского не слишком порадовал ответ принца, причем исключительно из-за того, что его высочество не пожелал сразу же исполнить веление оракула.

– Я понял, уважаемый, – Таривас Вентис продемонстрировал свою излюбленную широкую улыбку, так располагавшую к нему людей. – Ну что же, полагаю, что нас ждет увлекательная поездка.

Рыцарь сразу же подобрел и довольно закивал.

– Конечно же, ваше высочество. Поверьте, Виннифис – это такое место, на которое хочется смотреть и смотреть!

И вот, спустя час после этого разговора, они в сопровождении то ли эскорта, то ли конвоя, двигались по широкой дороге, вымощенной еще во времена расцвета Аэтернума.

На взгляд Лариэса, герцогство внешне мало отличалось от Дилириса. Те же поля и луга, те же дороги, точно такие же люди. Единственное, что сразу бросалось в глаза, так это количество этих самых людей.

Число хуторов, деревень и городков просто поражало. Лариэс слышал, что виннифисцы живут плотно, но никогда и не мог представить, что настолько!

За то мизерное время, что они двигались по земле герцогства, путники преодолели семь населенных пунктов разного размера, половина которых имели стены.

Да, Виннифис был страной городов, страной ремесленников, но также – и страной воинов. Не раз и не два им встречались небольшие группы пехотинцев, вооруженных аркебузами. Воины дежурили на перекрестках и проверяли, чтобы в толпе никто не вел себя неподобающим образом.

– Господин Налиш, – раздался ровный голос Орелии. – Скажите, как здоровье Катержины? Я несколько раз писала ей, но девочка слишком упряма и в ответных письмах сообщала мне лишь о проблемах своей страны.

Дворянин тепло улыбнулся, а в его глазах зажегся фанатичный блеск.

– О Ступившая на Путь Вечности, спасибо вам за добрые слова. С госпожой все в порядке, лечение облегчило ее страдания, и теперь Видящая больше не испытывает тех страшных головных болей, что раньше. Если вы не верите мне, можете спросить у Непорочных.

С этими словами он указал на воительниц, сопровождавших придворного мага. Девушки буквально обратились в слух, стараясь не пропустить ни единого звука.

– Это будет лишним, – ответила ему Целительница. – Я рада, что мои скромные таланты помогли Катержине. Жаль только, что ее бог не позаботился о своей избраннице.

– Пути его неисповедимы, – вдохнул барон.

– Да, это так, – согласилась Орелия.

И разговор затих. Пользуясь возможностью, Лариэс решил, что можно немного удовлетворить свое любопытство, а заодно – выудить немного информации.

– Господин, – обратился он к барону, – могу я задать один вопрос касательно дара Видящей?

– Конечно же, – кивнул тот. – Спрашивайте все, что пожелаете, виконт.

– Вы сказали, когда встретили нас, что ее дар сработал «на удивление точно». Что это значит?

Рыцарь неожиданно расхохотался.

– Юноша, вы действительно ничего не знаете об этом?

– Нет, – осторожно произнес Лариэс, – иначе бы не стал спрашивать.

Отсмеявшись, барон похлопал телохранителя по плечу.

– Эх, молодежь! Госпожа Орелия, быть может, вы объясните своему спутнику, как работает дар моей хозяйки?

– Да, пожалуй, это можно сделать, – согласилась Орелия. – Итак, с чего бы мне начать… Лариэс, скажи, что ты вообще знаешь о ясновидении?

– Что это магия, с помощью которой можно видеть будущее, – недоуменно ответил виконт, не понимая, куда клонит Древняя.

– В целом – да. Но вот какой вопрос: предопределено ли это самое будущее?

Эти слова поставили его в тупик.

– Священники говорят, что люди сами творят свою судьбу, и лишь вера в Господа нашего показывает, кто после смерти попадет в рай, а кто – в ад. Стало быть, у нас есть свобода выбора, а раз так – ничего не определено наверняка.

– Хороший ответ, – удовлетворенно кивнула Орелия, – несмотря даже на то, что ты использовал своего бога в качестве довода. Ты прав, наши слова и дела меняют будущее, перекраивают и заставляют поток времени перетекать из одного русла в другое. Именно поэтому чем дальше заглядывает ясновидящий, тем меньше точности в его предсказании. Потому как он выхватывает одну возможность из тысяч.

– Но что мешает рассмотреть их все?

– Такова природа ясновидения. Вероятностный транс нельзя контролировать, а его результат – есть величина сложная и плохо познаваемая.

Она помедлила, подбирая слова, понятные окружающим, после чего продолжила.

– Но и это еще не все. Ясновидящий, находясь в трансе, редко может запомнить все, что видел, и еще реже – передать это окружающим. Обычно результатом его действий становится туманное пророчество, даже понять которое далеко не так просто, как хотелось бы.

– Стало быть, чем дальше такой маг смотрит в будущее, тем меньше шансов, что его пророчество сбудется?

– Нет. Рекомендации ясновидящего всегда точны и им обязательно нужно следовать. Пророчества, которые он изрекает, не могут быть ошибочными.

Лариэс понял, что его мозг сейчас взорвется.

«Ладно, для первого раза хватит, стоит поговорить о чем-нибудь другом».

Он поблагодарил Целительницу и вновь заговорил с виннифисским аристократом.

– Господин барон, – вновь обратился он к командиру эскорта. – Скажите, если бы Видящая не прислала вас, мы бы смогли путешествовать по землям герцогства спокойно?

– Хороший вопрос, господин, – спокойно ответил ему барон. – Что ж, я отвечу на него. Нет, не смогли бы. Вас, южан, в моей стране недолюбливают до сих пор. А уж если учесть, какой толпой вы двигаетесь, то еще при вашем приближении к границе из крепости был бы выслан отряд.

– Но ведь прошло больше семидесяти лет! – поразился Лариэс.

– И все же, раны, нанесенные нам безответственными владыками Дилириса, слишком велики.

– Безответственными? – в разговор включилась Мислия, голос которой буквально-таки сочился ядом. – Это говорит человек, чьи предки подняли восстание, наслушавшись проповедей простой сельской девки?

– Госпожа, – в голосе барона зазвенела сталь, – неважно, кем Видящая была по происхождению, Господь изрекает ее устами. Негоже так говорить о его избраннице.

– Тем более, – хохотнул Мелис, – если учесть, что дедушка твоей королевы, действительно был охреневшим ослом.

– Мелис, ты забываешься, – заметил Таривас.

– А что, я неправ? – фыркнул оборотень. – Поправь меня Тар, но разве не он обложил каждый дом пятой деньгой? И это после двух-то чрезвычайных поборов в тот же год. Разве не этот гений приказал отправить толпу бандитов выколачивать деньги, когда третий налог – вот ведь какая неожиданность – не поступил? И самое главное, разве не его люди творили в герцогстве такие непотребства, что даже мне непросто говорить об этом?

Лариэс широко раскрытыми глазами глядел на оборотня. Вот уж от кого он не рассчитывал услышать нечто подобное, так это от Мелиса. Принц, надо заметить, тоже был ошарашен не меньше, а вот сопровождавшим слова Непобедимого явно понравились. Некоторые рыцари согласно закивали, другие – одобрительно загудели.

Гвардейцы насупились, но никто не проронил ни слова, даже балагур Эрик. Дисциплина в отряде стояла железная и Лариэс с Мислией заранее приказали всем держать рот на замке.

Таривас сразу же понял, что не стоит лично продолжать разговор на опасную тему, вместо этого он едва заметно кивнул Мислии и первая Тень подхватила упавшее знамя.

– Деньги нужны были его величеству для того, чтобы восстановить страну после поражения в войне с Аэтернумом. Или он был виноват в Разгроме?

– В Разгроме – нет, – скучным голосом заметил Ридгар, – но как так получилось, что король, чья сокровищница ломилась от золота и серебра, а пиры, проводимые даже в военные годы, поражали роскошью, внезапно не нашел свободных средств для того, чтобы выплатить контрибуцию? Почему он не придумал ничего лучше, чем ограбить самую богатую часть своей страны? Часть, замечу, и так изрядно пострадавшую от военных действий.

– И что? – не сдавалась Мислия, причем Лариэс прекрасно видел, что Тень, игравшая свою роль, ни на секунду не верила в сказанное. – Если бы не вероломство Виннифиса, во время Первой Войны за Возвращение, мы отбили бы все те земли, что Аэтернум отнял у Дилириса.

Мелис расхохотался, а Ридгар презрительно скривил губы.

– Отбили бы земли у Генерала? – уточнил он. – Ты, должно быть, шутишь. За всю свою жизнь я не встречал полководцев умелее его. Взять над ним верх на поле боя при равной численности невозможно физически, нужно как минимум в три раза больше солдат и магов. К тому же, Первая Война за Возвращение показала, что даже наличие большого количества виннифисских наемников мало помогает против легионов Вечной Империи. Да что уж там, даже опосредованная помощь Волукрима во время вашей следующей войны не дала ощутимых результатов. Лорий просто чересчур силен.

– О да-а, – протянула Мислия, – помощь…

– Хочешь сказать, Корвус не помогал вам деньгами? Если я ничего не путаю, вы до сих пор не расплатились с ним до конца.

Мислия скорчила гримасу.

– Помогал, еще как помогал. А до того поддерживал Виннифис, не так ли? Ваш друг, о Ступивший на Путь Вечности, подстрекал жителей к мятежу, снабжал их оружием и деньгами, а когда полилась кровь, даже прислал несколько магов, или этого не было? Причина, замечу очевидна – он увидел возможность усилиться за счет Дилириса, не ухудшая отношений с Генералом, и воспользовался ею. Получил себе в друзья очередную Ступившую на Путь Вечности в придачу с огромным герцогством. А потом, во время Второй Войны за Возвращение нам перепало от него немало оружия, продовольствия и денег, но ведь и тут не было никакой доброй воли, лишь холодный расчет. Пока Аэтернум с Дилирисом истекали кровью, старая ворона жирела и пировала на трупах!

– Госпожа Мислия, – раздался спокойный ровный голос, и все участники спора с удивлением во взглядах повернулись в сторону Орелии.

Никто не ожидал, что Целительница подключится к беседе, и теперь ждали, что же она скажет.

– Да, Древняя? – в голосе первой Тени не было и капли уважения, ей явно надоел весь этот фарс.

– Знаешь, когда война Виннифиса за освобождение застала меня в герцогстве. Не потому, что приказал Корвус – он не имеет надо мной власти – просто так получилось. И так уж сложилось, что я присутствовала на первых проповедях Катержины, видела и слышала эту девочку. Наблюдала, как она помогает страждущим, утешает напуганных и заблудших. Я стала свидетельницей, как ее устами говорил бог. Не знаю уж, какой именно, но бог.

Ее слушали, затаив дыхание. На лицах рыцарей проступило выражение благоговения, кто-то украдкой перекрестился, кто-то зашептал молитву.

«Они будут пересказывать этот разговор своим детям и внукам», – подумал вдруг Лариэс. – «Черт побери, я, хочу того или нет, также попал в историю! Когда сто лет спустя трубадуры будут воспевать великий поход его высочества, там может быть, найдется строчка и о полукровке-телохранителе. Быть может, этот полукровка даже сложит свою голову, защищая принца».

– Да, – продолжила Орелия. – Я видела Катержину, когда та только начала проповедовать. Была рядом, когда за ней двинулись верующие. Наблюдала, как она изгнала герцога из Паарга, возглавив озверевший от поборов народ. Помню, что творили рыцари Дилириса и врачевала их жертв. Тех, которым можно было помочь.

Она замолкла и тишина, разошедшаяся вокруг, казалась звенящей, точно натянутая до предела струна. Миг, и эта струна лопнула, излившись приговором Древней.

– Но я не заметила ни одного сковывающего и ни один фургон с волукримским оружием. Восстание, резня, осада Паарга. Все это произошло безо всякого участия как Аэтернума, так и Волукрима. Ты говорила о сковывающих, первая Тень. Что ж, не буду скрывать, они пришли. Позже, когда стало ясно, что, если короля Дилириса не остановить, он превратит цветущий край в выжженную пустыню. Вот только – и я знаю это наверняка – Корвус не приказывал. Все они были добровольцами, испросившими разрешения отправиться в соседнее государство на войну.

Лариэс заметил, что его люди слушают Древнюю со все возрастающим интересом. Многие спешились, лишь бы приблизиться к Целительнице, иные забрались на лошадей товарищей и теперь животные тащили сразу двух седоков, каждый из которых, затаив дыхание, внимал той, что видела, как сменяются эпохи.

– Ни Волукрим, ни Аэтернум, повторю, не имели никакого отношения к восстанию. В том же, что Лорий решил напасть на Дилирис за несколько лет до него, виноват лишь король Дилириса. Я тогда не жила в Сентии, но прекрасно помню, во что он превратил страну и сколь слабо в те годы было королевство. Именно слабость Дилириса навела Генерала на мысль в течении одной летней кампании разгромить и вновь присоединить к империи отколовшегося шесть сотен лет назад восточного соседа. Поэтому, надеюсь, что впредь ты будешь обвинять лишь тех, кто этого действительно заслуживает.

Она умолкла, и рыцари Виннифиса как один разразились восторженными возгласами, в глазах некоторых из них стояли слезы.

Мислия поджала губы и отвернулась, давая понять принцу и всем окружающим, что и так прекрасно понимает все и говорила исключительно по приказу его величества.

***

Вечером того же дня, когда они разместились на отдых в ближайшем к дороге замке, Кларисса поймала Лариэса, на выходе из замковой часовни, и едва ли не силой потащила за стены, туда, где были обустроены тренировочные площадки.

– Значит так, – резко бросила она, не давая Щиту принца вымолвить и слова. – Помнится, ты обещал мне устроить небольшое дружеское состязание на меткость. Настал час исполнить слово.

– Подожди, – пытался противостоять ей виконт, – сейчас явно не время и не место.

Девушка резко обернулась и, уперев руки в бока, воззрилась на своего собеседника. Из ее голубых, как небо, глаз, на полукровку глядела стужа.

– А когда будет время и место? В пути ты все время болтал про отсутствие нормальных мишеней. Тут они есть. Так что – быстро идем!

– Но его высочество…

– Не пропадет в окружении полутора сотен вооруженных людей и трех Древних. Или не ты буквально час назад облазал весь этот замок в поисках угроз? Пошли!

Лариэс сдался и позволил утащить себя на тренировочную площадку, которая, к его удивлению, была уже заполнена зрителями.

– И что тут творится? – осведомился Лариэс у Клариссы.

Та удивленно пожала плечами.

– Не знаю, когда я искала тебя, все было спокойно.

Они подошли еще чуть ближе и увидели причину столпотворения. В самом дальнем краю площадки находились две утыканные стрелами мишени. В паре сотен футов от них замерли два человека: рыжеволосый северянин с раскосыми глазами и изящный невысокий брюнет в дорогом дорожном костюме.

– Ну, этого следовало ожидать, – задумчиво проронила Кларисса, косясь на Лариэса.

– Да уж, – согласился тот.

Эрик ревностно оберегал свой титул самого меткого стрелка Дилириса, и, говоря откровенно, соперников у него было негусто. Время лука, как ни крути, уходило безвозвратно. Сперва арбалеты, а затем и аркебузы все больше и больше теснили это старомодное оружие, грозясь окончательно и бесповоротно выбросить его на свалку истории.

Однако – и Лариэс это признавал – в руках мастера лук превращался в нечто кошмарное. Граф Эрик Шисский же, по меткому выражению однополчан, родился с тетивой в руке. Виртуоз, гений стрелы, способный сбить подброшенную вверх монетку на расстоянии в сто футов…

И вот сейчас он проигрывал безродному хавландцу-полукровке.

«Правду говорят, на каждую силу всегда найдется своя сила», – подумал Лариэс, щурясь, чтобы лучше рассмотреть мишени.

– Что видишь? – тотчас же осведомилась Кларисса, чьи глаза не были и в половину столь же зоркими, как у ее командира.

– Эрик отстает минимум на одно попадание в яблочко.

– Н-да-а, – лейтенант удивленно хмыкнула. – Вот уж ни за что не поверила бы, расскажи мне кто, что в мире найдется лучник опаснее нашего Болтуна.

– О, а вот и вы, – к ним из толпы выбрался Цилла.

Карие глаза воина блестели в предвкушении, а на губах играла загадочная улыбка.

– Я обо всем договорился, – с ходу выпалил он. – Как только лучники закончат, сможем потренироваться, причем вместе с Непорочными из сопровождения. Видел ведь их пистолеты, да, да?

– Помедленнее! – Лариэс положил руку на плечо своему подчиненному в тщетной попытке остановить поток слов.

Цилла сын Мария служил в гвардии уже четыре года и зарекомендовал себя, как превосходный стрелок. Родившись в семье мастера-оружейника, он с детства впитал нездоровую любовь отца ко всему, что плевалось огнем и потребляло порох. Эта любовь и позволила Цилле получить желанный для любого мещанина пост бойца гвардии, но она же превращала его в настоящий источник головной боли, едва только речь заходила о предмете страсти сына Мария.

Он мог часами рассуждать о достоинствах и недостатках тех или иных аркебуз, о новомодных пистолетах, о развитии артиллерии и так далее и тому подобное. При этом Цилла так распалялся исключительно в беседах с друзьями, все остальное время стараясь не выделяться. Службу парень нес наравне со всеми, был дисциплинирован и исполнителен, к тому же знал и умел многое, благодаря чему сперва Лариэс, а потом и Кларисса сошлись с этим странным простолюдином и, более того, заразились от него любовью к огнестрельному оружию.

– Прости, – Цилла улыбнулся. – Я хотел сказать, что договорился с Непорочным из сопровождения. Мы проверим, кто стреляет точнее.

– А-а, – понял Лариэс. – Ну, почему бы и нет. Только сперва давай поглядим, как там дела у наших лучников.

Он, расталкивая людей в стороны, подобрался к соревнующимся. Камилла и Цилла, не способные похвастаться такими же габаритами, как и сам Щит, продвигались следом.

Эрик вытащил стрелу из колчана, положил ее на тетиву, натянул ту, поднимая лук, и выстрелил. Проделал он это единым плавным движением, занявшим от силы пару секунд. Стрела, со свистом рассекая воздух, устремилась к мишени и вонзилась точно в ее центр.

«Идеально», – подумал Лариэс, переводя взгляд на Вилнара.

Щит принцессы не спешил. Он прищурился, оценивая попадания соперника, затем улыбнулся.

– Отличный выстрел, граф.

– Благодарю, – криво усмехнулся Эрик. – Смотри, не промажь, иначе я могу и выиграть.

– Гляди, – безо всякого почтения ответил хавландец, повторяя действия Эрика.

Стрела ударила в мишень рыжеволосого северянина и все собравшиеся замерли, не веря своим глазам.

– Господи Боже мой, этого не может быть, – сдавленный шепот Клариссы, в целом, неплохо передавал мысли самого Лариэса.

Стрела угодила точно в центр мишени, расщепив надвое ту, что уже торчала в ней.

«Так не бывает»! – подумал Лариэс и в этот миг сотни глоток, добрая половина которых принадлежала гвардейцам и сопровождавшим их марравам барона Налиша, разразилась диким ревом.

Эрик отвесил Вилнару витиеватый придворный поклон.

– Прими мои поздравления, – с легкой насмешкой в голосе – обычной для него – произнес граф. – Никогда не встречал подобного мастерства.

Вилнар пожал плечами.

– Ты тоже очень хорош для южанина. Не думал, что у вас тут еще кто-то умеет стрелять из лука.

– Что правда, то правда. Благородный лук у нас уступает место приземленной металлической трубке. А вот, кстати, и адепты церкви свинца и дыма пожаловали.

Он заметил Лариэса и его сопровождающих и махнул капитану рукой.

– Лар, я погляжу, Солнышко таки сумела вытащить тебя из часовни. За этот героический подвиг она удостоится чести поцеловать меня в щеку.

– Переживу как-нибудь, – фыркнула девушка, подходя к нему и таща Лариэса за собой. – Вы закончили?

– Увы. Я проиграл, окончательно и бесповоротно.

– Какая непередаваемая печаль, – фыркнула девушка.

– И не говори. Как я теперь буду жить? Кто я без своего лука? Ну, разве что красавец, богач и дамский угодник, но только и всего.

Эрик был в своем репертуаре. Даже поражение, которое иного выбило бы из колеи, не могло серьезно повредить его извечной жизнерадостности и чувству юмора.

– Лар, давай, отомсти им всем за меня, – ухмыльнулся граф, хлопая товарища по плечу.

– Им – это кому?

– Всем, до кого дострелишь.

– Обязательно.

Лариэс жестом подозвал слугу и приказал тому подготовить мишени, которые надлежало поставить на расстоянии в тридцать футов от стреляющих. Не то, чтобы он так уж желал упражняться, но обещание есть обещание. К тому же, было действительно интересно посмотреть, на что способны Непорочные.

Эти две бритые налысо барышни уже заняли свои места, с любопытством разглядывая оружие дилирисских оппонентов. Толпа же, кажется, стала еще больше. Видимо, местным тоже было интересно поглядеть на пришельцев с юга.

– Вроде бы, все готово, – заметил Цилла, в предвкушении покусывающий губы. – Жду не дождусь посмотреть, на что способен твой новый пистолет, капитан.

– Разобрать его все равно не позволю, – предупредил виконт, занимая положение на огневом рубеже.

Его оппоненты также замерли на линии, и зрители зашептались, в основном, указывая на Клариссу. В этом не было ничего удивительного, действительно, со стороны казалось немного странным, что в соревновании наряду с четырьмя воинами, вооруженными пистолетами, участвует еще один, использующий нечто, больше всего напоминающее укороченную аркебузу.

Лариэс усмехнулся. Когда Кларисса около двух лет назад передала заказ, да еще и в Волукрим, мало кто понимал, что же она задумала. Но когда оружие, изготовленное по индивидуальным меркам, подогнанное под руку девушки и оплаченное буквально золотом по весу, пришло, челюсти отвисли буквально у всех. Как и пистолет Лариэса, эта недоаркебуза, как называли ее некоторые злопыхатели, была снабжена кремневым замком, а благодаря небольшому весу, ее можно было использовать при стрельбе в седле. Каким образом Солнышко вообще додумалась до подобного, Лариэсу было неведомо, но факт оставался фактом – она угробила едва ли не полугодовой доход своих личных владений, чтобы лучшие мастера Волукрима смастерили ей подобный шедевр. Те справились на удивление, а оружие получилось на диво удобным и компактным. Жаль только, что чудовищно дорогим.

Однако легкость и более короткий ствол имели и свои недостатки. Прицельная дальность стрельбы у недоаркебузы Каллисты оставляла желать лучшего. Впрочем, она все равно оставалась большей, нежели у пистолетов, именно поэтому девушка, подозвав слугу, приказала тому отодвинуть свою мишень еще на двадцать футов.

– Ну, все готово, – ухмыльнулся Цилла и добавил, уже громче. – Дамы, прошу, начинайте.

Непорочные переглянулись, но спорить не стали.

Два выстрела слились в один и Лариэс кивнул, по достоинству оценив, как меткость женщин, так и качество их пистолетов. Обе пули вошли в мишени на расстоянии в несколько пальцев от центра.

– Неплохо, неплохо! – хохотнул Цилла, лихорадочный блеск в его глазах стал еще сильнее и он, выхватив свои пистолеты, сделал по очереди два выстрела.

Первая пуля ударила рядом с центром, вторая же угодила прямо в неровное красное яблоко. Спорить с этим оружейным маньяком насчет количества выстрелов было нереально – Цилла свято верил в то, что чем больше пуль за раз, тем лучше. Так и не научившись фехтовать левой рукой, он превосходно стрелял с ее помощью.

Кларисса фыркнула и легко, даже немного лениво, нажала на спусковой крючок.

Как и всегда, она была точна и поразила мишень почти в центр.

– Давай, Лар, покажи нам, на что способна твоя новая игрушка, – обратилась к нему девушка, едва только рассеялся пороховой дым.

– Смотри, – коротко ответил ей Лариэс.

Он вытянул вперед руку и, не тратя ни секунды, выстрелил. Пуля угодила точно в центр мишени и Лариэс приподнял губы, обнажая свои удлиненные клыки.

– На пять футов дальше, – распорядилась Кларисса и слуги побежали выполнять приказ.

Согласно правилам, предложенным Циллой, из соревнования выбывал тот, кто промахивался мимо мишени, а не тот, кто попадал дальше от центра, ведь пистолеты не отличались точностью, присущей лукам и арбалетам.

Слуги отодвигали мишень еще трижды, прежде чем, наконец, одна из Непорочных не выбыла. Спустя еще две мишени отсеялась ее подруга и дилирисцы остались в гордом одиночестве.

– Лар, давай ты сдашься, а? – беззлобно поддразнивала командира Кларисса. – Ну серьезно.

– И не подумаю, – фыркнул Лариэс, прицеливаясь.

Стрелять на таком расстоянии было, откровенно говоря, сложно, к тому же Лариэс не успел хорошо овладеть новым оружием. Он прищурился, выдохнул воздух и, направив пистолет чуть правее центра мишени, выстрелил. Пуля попала в самый край цели, что вызвало ехидные смешки со стороны Солнышка, и Лариэс раздраженно фыркнул.

– Смотри и учись, – девушка засмеялась уже открыто, затем тряхнула пепельными волосами и, прицелившись, вновь поразила мишень.

– Эй, так нечестно, меня подождите! – Цилла, перезаряжавший второй пистолет, усерднее заработал шомполом.

– Одним пользуйся, – со смехом посоветовал ему Эрик, наблюдавший за состязанием из передних рядом. – Скорострельный ты наш.

– Ничего не знаю, твоя светлость, – беззлобно огрызнулся сын оружейника. – Давай там не умничай, герой тетивы и оперения.

Эрик захохотал и помахал другу рукой.

– Смотри вот, обижусь в один прекрасный день на тебя, простолюдина, и страшно накажу – заставлю жениться на моей двоюродной сестре.

– Так она же баронесса, разве не так? – руки Циллы быстро и уверенно заряжали пистолет, совершенно не мешая тому болтать.

– И что? Она страшна, как все семь смертных грехов сразу.

Эти слова потонули в диком хохоте окружающих и Эрик, довольный произведенным эффектом, раскланялся публике.

– Ну-ну, когда-нибудь я обязательно посмотрю на нее, чтобы проверить, так ли она ужасна, как ты любишь рассказывать, – Цилла закончил подготовку оружия и вновь, как будто бы и не целясь, выстрелил с двух рук.

И снова обе пули поразили мишень.

– Еще на пять футов, – приказала Кларисса. – Проклятье, давненько у нас не было такого жаркого противостояния.

Лариэс отсеялся спустя еще три тура и Цилла с Клариссой остались выяснять, кто же из них самый меткий. Еще трижды передвигалась мишень, прежде чем, наконец-то, Цилла не промахнулся. То, что он, стреляя из обычных пистолетов, умудрялся попадать в мишень на таком расстоянии, собственно говоря, и позволило юноше оказаться в гвардии. Не каждый стрелок-аркебузир мог похвастаться меткостью, которую демонстрировал этот сын ремесленника, и все-таки, Кларисса на сей раз оказалась точнее.

Многие сразу же приписали это тому, что она стреляла из укороченной аркебузы, но Лариэс с Циллой знали, что дело в другом. Точность Клариссы была настоящим даром Господа, невероятным и устрашающим. Правда, ни лук, ни арбалет девушке так и не дались, но этого, в общем-то, и не требовалось.

– Так, давайте еще один выстрел, и расходимся, – решительно заявила она и приказала слугам, – на двадцать футов.

– Эй, Солнышко, ты уверена? – обеспокоенно спросил Эрик. – Ношу следует брать по себе.

– Смотри и учись, Болтун, – хмыкнула она, внимательно наблюдая за тем, как мишень отодвигается все дальше и дальше.

Когда все было готово, Кларисса спокойно, не торопясь, перезарядила свое оружие, изготовилась для стрельбы, вздохнула и замерла, вытянувшись струной.

Прошла одна секунда, затем – вторая… Все, затаив дыхание, наблюдали за графиней, не смея шевельнуться.

Выстрел разорвал тишину подобно грому или бою набата. Пуля попала в мишень, пускай и не в центр, но достаточно близко к нему. Кларисса хотела что-то сказать, но ее голос утонул в многоголосом реве одобрения.

А потом времени на разговоры не осталось – разгоряченные и восторженные зрители буквально потащили соревнующихся, включая Вилнара с Эриком, обратно в замок – пировать.

Гулянка продолжалась до глубокой ночи и Лариэсу пришлось напрячь все свои таланты для того, чтобы избежать назойливых предложений опустошить кубок-другой вина. В конце концов, он устроился в компании Вилнара, Эрика, Клариссы, Индржиха и Циллы, которые шумно праздновали и уже успели изрядно набраться.

– Вот скажи, Лар, – заплетающимся языком проговорил Эрик, – скаж-жи, разве спрвдлв-во? Лук – блгор-рдное оружие, и че? Мастр-рв днем с огнм не сыс-скть. Все с ума сшли из-за вших этих пклок…

Говорил он столь невнятно и путано, что понять даже одно слово этого весельчака и балагура было непросто, однако Лариэс, хорошо знавший Эрика, догадался, о чем идет речь.

– Ничего, на твой век лука хватит.

– А псл?

– Это уже пусть наши дети думают.

– Д кд им пд…

Глаза Эрика закатились, и он рухнул на стол. Спустя мгновение послышался яростный храп.

– В чем-то я согласен с ним, – заметил вдруг Вилнар. – Лук отживает свое и это не может не печалить.

– Все меняется, – пожал плечами Цилла. – Когда-то аркебузы были здоровенными и неудобными, они били недалеко и неточно. А теперь, взгляни на произведение искусства, что использует Кларисса. Стреляет, может, и не так далеко, как лук, да и заряжается долго, зато остановит рыцаря на скаку. Помяни мое слово, еще лет пятьдесят, и ты не встретишь луки даже на охоте.

Вилнар вздохнул и пригубил пива из кружки.

– С этим я не спорю, но, как и господин Эрик, не могу сдержать грусть.

– Да ладно, ты и с копьем мастер, – подключился к ним Индржих. – Мне бы так с клыкастым рубиться. Где научился?

– В Хавланде, – односложно ответил северянин.

– Твой учитель, наверное, настоящий монстр.

Раскосые глаза северянина чуть сощурились, а на губах появилась теплая улыбка.

– Ты даже не представляешь, какой! – с жаром ответил он и залпом допил пиво. – Наверное, он самый сильный фехтовальщик страны. Умный, заботливый. Я уверен, второго такого нет на всем белом свете!

– Ты очень любишь его?

Вилнар кивнул.

– Если бы не он, я бы сейчас, наверное, не разговаривал бы с тобой, Индржих.

– Понимаю, – кивнул гвардеец. – Ты, вроде, говорил, что рос сиротой, стало быть, учитель заменил тебе отца?

Вилнар закивал, соглашаясь с собеседником.

– Если бы не он… – повторил северянин, и глаза его увлажнились.

– Так, надо выпить, – Эрик резко отлепил лицо от стола и на удивление нормальным взглядом обвел окружающих. – Я как-то странно трезв.

Лариэс хотел было возразить что-то, но в этот миг его плеча коснулось нечто теплое и мягкое. Покосившись, он увидел, что Кларисса, вымотанная длинным днем, уснула, используя плечо своего командира в качестве подушки.

– Прошу меня простить, – Лариэс решил воспользоваться удачно подвернувшейся возможностью и покинуть пиршество.

Он подхватил легкую девушку на руки и быстро направился прочь, туда, где находились покои, отведенные гвардейцам. Клариссе, как единственной женщине-воину в дилирисском отряде, досталась небольшая отдельная комнатка, в которой кроме кровати особо и не было ничего.

«С другой стороны, а что еще нужно для отдыха»? – подумал Лариэс, укладывая подругу и укрывая ее одеялом.

Виконт уже развернулся к двери, как вдруг цепкая рука ухватила его за рубаху.

– Погоди, – раздался голос Клариссы.

Лариэс обернулся и наклонился к девушке.

– Да?

– Можешь… остаться? – неуверенно спросила она.

– Ты так боишься темноты? Давай зажгу свечу.

Кларисса издала непонятный приглушенный звук, нечто среднее между смешком и всхлипыванием, и прошептала:

– Иди уже. Завтра нам в путь.

– Спокойной ночи, Солнышко.

– Спокойной ночи, капитан.

Лариэс вышел в коридор и, закрыв свою дверь, двинулся прочь, размышляя о событиях этого насыщенного дня.

«Проверить, что ли, как там принц»? – подумал он, однако быстро отмел эту идею.

С его высочеством находились Марк и Мелис, а значит, беспокоиться было не о чем. Ну, разве что, о чести нескольких замковых служанок, которые, впрочем, как и всегда, будут только рады услужить принцу. А значит, действительно, пора отдохнуть…

Глава 7.

Два последующих дня были на удивление спокойны, скучны и однообразны. Тяжелое пробуждение утром, длинный дневной переход, вечерняя пьянка в очередном замке, которых тут было, как собак нерезаных.

Каждый новый аристократ делал все возможное, чтобы не ударить в грязь лицом, хотя лично Лариэс не был уверен в том, что их гостеприимство и радушие – настоящие. Чувствовалась во всем происходящем некая искусственность, натянутость, будто бы благородные жители Виннифиса принуждают себя улыбаться тем, кто им не нравится, потому что так надо. Несмотря на то, что воины обоих отрядов пили и ели вместе, между ними все время присутствовала незримая ледяная стена, растопить которую полностью не сумел даже Эрик.

Впрочем, неприязнь эта ничуть не касалась Кающегося с Целительницей, равно как и Мелиса. Правда, если к первым двум рыцари относились с почтением и благоговейным трепетом, то по отношению к оборотню они сохраняли настороженный нейтралитет. Скорее всего, это было связано с тем, что Ридгар и Орелия являлись друзьями не только их госпожи, но и ее сюзерена – могучего Вороньего Короля, а Мелис, напротив, происходил из народа, практически полностью этим самым королем уничтоженного, и приятельствовал лишь с Видящей.

Но надо было отдать виннифисцам должное – несмотря на свои чувства к южным соседям они были корректны, заботливы и делали все от них зависящее, чтобы путь до столицы герцогства прошел как можно быстрее, спокойнее и безопаснее. Часовые всегда выставлялись в соответствии с правилами и никогда не отлынивали, пища не разу не подвергалась воздействию яда, что Лариэс неизменно проверял лично, марравские воины не теряли бдительности ни на секунду, лошадей кормили до отвала, равно как и их седоков.

Чтобы хоть как-то скрасить скуку, Лариэс непрерывно забрасывал окружающих вопросами. В конце концов, это надоело Орелии, которая решила, что раз уж все равно делать нечего, то пусть товарищи по отряду узнают немного больше об изначальных. Поэтому она начала вспоминать о своем опыте общения с древними насекомыми, объясняла, какие виды этих удивительных существ бывают, и как с ними следует бороться.

Согласно рассказам Целительницы, больше всего из яиц появлялось сервов – рабочих, напоминающих помесь таракана с муравьем, снабженную длинными трехсуставчатыми передними конечностями, которыми было удобно хватать, а при необходимости – резать. Ростом сервы редко доходили человеку даже до пояса, и, в целом, как бойцы, серьезной опасности не представляли. По крайней мере, без десятикратного превосходства в количестве. Касту воинов изначальных можно было разбить на две группы: армисов – увеличенных в размерах сервов, чьи хитиновые «руки» заканчивались острыми серповидными лезвиями и сагитариусов – этаких велитов изначальных, выращивающих на своих телах костяные дротики, используемые в бою.

Отдельной строкой шли петрамы – гигантские монстры размером с двухэтажный дом. Этих тварей никогда не было слишком много, но их разрушительные способности по словам Орелии вызывали ужас.

Командиры изначальных разделялись на центурионов, управляющих сравнительно небольшими отрядами и легатов – генералов, изначальных, обладающих сознанием и личностью, и подчиняющихся непосредственно королеве.

– Центурионы, – говорила Орелия, чертя на земле нечто, напоминающее кузнечика, вставшего на задние ноги, – чудовищно быстры и проворны. Не всякий человек может уследить просто за движениями, не говоря уже про то, чтобы попасть по одному из них. К тому же, они весьма многочисленны. Когда мы дрались с изначальными в прошлый раз, те собирали целые полки центурионов, которые выкашивали буквально все на своем пути. О Всесильный Отец, это было поистине ужасно.

Орелия перевела взгляд на садящееся солнце и добавила:

– Впрочем, по сравнению с легатами они все – мелочевка. Легаты – вот действительно опасные твари. Они разумны и обладают ментальными способностями. К счастью, и близко не подбираются по могуществу к менталистам. Обычные амулеты сковывающих, защищающие от магии мысли, в состоянии ослабить их воздействие, однако даже в этом случае легат способен вызвать у человека головокружение или слабость. К тому же они очень сильны физически.

Она схематично изобразила нечто, больше всего похожее на результат противоестественного союза краба с осьминогом.

– И каких размеров они достигают? – задала вопрос Блаклинт.

– В половину петрама, – охотно пояснила Орелия.

– Это все их виды? – заинтересованно спросил принц.

– Нет, есть еще преторианцы – личная охрана королевы. Они никогда не покидают гнезда. Преторианцы – уникальные создания, способные создавать самые разнообразные яды и кислоты и плеваться ими, либо же – наносить на свои серповидные лезвия.

Лариэс задал мучавший его уже некоторое время вопрос:

– О Ступившая на Путь Вечности, разреши говорить.

– Спрашивай, – разрешила Древняя, после непродолжительного молчания.

– Почему они так отличаются друг от друга? Разве изначальные – не один вид?

Древняя кивнула, отчего капюшон ее балахона качнулся и из-под него блеснуло алым.

– Очень хороший вопрос. Ответ на него, как и на вопросы вроде «почему изначальные, достигая таких размеров, могут ходить»? или «почему они двигаются столь бесшумно» и даже «каким образом королева управляет своими подданными на расстоянии в тысячи миль» будет один.

– И какой же? – Лариэс от любопытства даже наклонился вперед.

– Магия. Изначальные – не просто огромные насекомые. Они – магические огромные насекомые. Без чар эти существа не смогли бы существовать. Магия наполняет их, она же меняет и преобразует. У меня есть теория, что просуществуй гнезда изначальных хотя бы век-другой, королевы наплодили бы куда больше разнообразных существ. Например, разделили бы сервов на несколько подгрупп, а потом вывели новых тварей и из них для большей специализации. Так это или нет – неизвестно.

Лариэс задумчиво переводи взгляд с Орелии на ее рисунки и обратно.

– Изначальные… Получается, они могли первыми отыскать путь в наш мир?

– Да. Интерсис чудовищно богат магией, об этом говорили все, кто приходил сюда из иных мест. Полагаю, именно ее обилие и привлекло далеких предков изначальных. И не спрашивай меня, как получилось, что на востоке завелась новая королева, не знаю… А теперь предлагаю вернуться к описанию сагитариуса. Вам нужно знать, на какое расстояние они могут метать свои дротики…

***

Обучение продолжалось до самой столицы герцогства и под конец Лариэс выяснил об изначальных достаточно много для того, чтобы эффективно сражаться с этими существами. Теперь дело оставалось за малым – закрепить полученные теоретические сведения на практике, но Щит искренне надеялся, что, все-таки, как-нибудь получится обойтись без этого.

И вот, наконец, они достигли промежуточной цели своего путешествия.

Паарг восхитил даже искушенного Лариэса. Одновременно суровый и красивый город, чьи стены были сложены из серого необтесанного камня, а после окончания войны за независимость усилены, как успел поведать барон, мощной магией, смело мог претендовать на звание второго по размеру во всем мире. Хотя, если вспомнить про Салутэм, то, скорее, третьего. Но даже если столица империи Аэтернум и превосходила Паарг, то вряд ли слишком сильно.

Больше всего Лариэса удивила необыкновенная ухоженность столицы герцогства. Все улицы – достаточно широкие для того, чтобы по ним могла проехать телега – были вымощены тем же серым булыжником, что и стены. Красивые аккуратненькие дома с красной черепичной крышей, стояли вплотную друг к дружке, причем верхние этажи и не думали выступать вперед, смыкаясь над головами людей своеобразной аркой. Ни грязи, ни куч мусора на улицах не наблюдалось, а в сточных канавах, о ужас, журчала вода, пускай и грязная, но хотя бы проточная!

Это было выше понимания Лариэса, и он не удержался от очередного вопроса. Барон, который вот уже несколько дней как удовлетворял неуемное любопытство юноши, и на сей раз не стал делать исключения.

– Все просто, виконт, – усмехнувшись в усы, ответил он. – Большая часть города сгорела во время осады, а потому Видящая решила, что проще будет перестроить все за счет казны. И вот…

Он обвел рукой широкую площадь с бьющим в центре фонтаном, украшенным прекрасной статуей девы с кувшином, давая понять, что такая красота – обыденное явление для жителей столицы Виннифиса.

«Нет, тут дело отнюдь не в необходимости перестроить разрушенное. Сентий тоже пару раз осаждался, и несколько раз горел», – думал Лариэс.

Ему было неприятно сознавать это, но главным достоинством Паарга являлась любовь и забота властительницы о нуждах простых жителей. Всюду чувствовалась хозяйская рука, было видно, что жители гордятся своим городом, и, что самое главное, у них есть деньги для проявления этой заботы. Достаток сквозил в каждом доме, в каждой лавке и мастерской, в каждом лотке с товарами, прислоненном к стене. Было видно, что дела у обитателей Паарга идут хорошо, ведь на пути отряда не встретилось даже трущоб – этого вечного проклятия Сентия. Впрочем, Щит принца не исключал, что барон ведет гостей особым маршрутом, дабы пустить пыль в глаза и подчеркнуть, как же герцогству хорошо живется под крылышком у Вороньего Короля.

Так это или нет, Лариэс не знал, и рассчитывал выбраться на улицы, чтобы походить и пообщаться с простым людом. Конечно же, это не было его работой, но вряд ли во дворце Видящей принцу угрожает опасность, а когда еще появится возможность взглянуть на столицу герцогства?

Виннифисцы в целом нравились юному полукровке. Они были открытыми и веселыми людьми, обожавшими, как выяснилось, воду. За время их движения по городу отряд проехал мимо четырех больших купален, выстроенных по ривеландской моде.

Наконец, они оказались на широкой площади, ведущей к единственным воротам в бывший герцогский замок, который теперь занимала Видящая и ее Непорочные.

Барон тепло попрощался со своими спутниками и сдал их выехавшему из ворот отряду, целиком состоявшему из бритых налысо и облаченных в бригантины девушек. Поверх доспехов каждой из них красовалась туника с изображением алого глаза – символа оракула. Каждая же была вооружена мечом, а также – сразу шестью пистолетами, прикрепленными к седельным сумкам.

Вперед выступила могучая зеленоглазая женщина средних лет, чьи широкие скулы безошибочно выдавали в ней марравку. Ее лысый череп блестел даже ярче нагрудника – женщина – единственная из всех Непорочных, встретившихся им за время пребывания в Виннифисе – была облачена в полные рыцарские латы! На поясе у нее рядом с мечом находился чекан, а к седлу помимо пистолетов был приторочен устрашающего вида цеп – символ Виннифиса и едва ли не главное оружие наемников марравов, чьи вольные отряды и по сей день пользовались бешенной популярностью во всех странах мира.

«Интересно. Лишь она носит латы, а остальные предпочитают легкую броню», – подумал Лариэс. – «Хотя, с другой стороны, а кого им опасаться-то тут? Вот в бой, полагаю, они берут стальные кирасы и прикрывают бедра металлическими юбками, здесь же подобное, пожалуй, излишне».

– Я – Пришка, – хриплым низким голосом произнесла лысая воительница, обегая взглядом одного члена отряда за другим. – Приветствую его высочество и его благородных спутников.

Несмотря на вежливые речи, было видно, что телохранительнице оракула гости были не по душе. Этот взгляд ее – тяжелый и мрачный – как бы говорил: «вы мне не нравитесь, я не верю ни единому вашему слову, и первое же резкое движение станет для вас последним, дайте, только дайте мне повод прикончить всех, дилирисские псы». Исключением стали Ступившие на Путь Вечности. Им она улыбнулась тепло и дружелюбно, и эта улыбка, озарившая хмурое неприветливое лицо, волшебным образом преобразило его, превращая лысую мужеподобную женщину в симпатичную кокетку, готовую выпить вина в хорошей компании, после чего умыкнуть смазливого парнишку на сеновал.

– Видящая, – процедила Непорочная, – велела провести вас в гостевые покои, господа мои. Слуги предоставят каждому сменную одежду и воду для омовения, после чего проводят в тронный зал. Прошу, следуйте за мной.

И, не говоря больше ни слова, она развернула своего могучего рыцарского жеребца, и первой проехала сквозь ворота. За ней двинулись и все остальные. Лариэс оглянулся, и без удивления отметил, что две воительницы и маг, который во время их путешествия то и дело пялился на виконта, замыкают шествие.

***

Покои, отведенные телохранителю венценосной особы, были под стать его рангу. Роскошные, украшенные старинными гобеленами и коврами, обставленной древней и очень дорогой мебелью. Вид портила лишь лохань посередине, но Лариэс, для которого возможность смыть с себя дорожную пыль была сродни манне небесной, ни капли не возражал против этого. Выгнав весело хихикающих служанок, он быстро разделся и погрузил уставшее тело в горячую воду.

«А его величество, наверное, задержится», – мелькнула в его голове веселая мысль. – «Ну, думаю, ничего страшного не произойдет – Видящая должна прекрасно понимать, что мы все хотим привести себя в порядок после длинной дороги».

Впрочем, он не собирался тратить время попусту – упустить возможность побродить по дворцу Паарга мог только глупец! А потому, быстро вымывшись и переодевшись в заранее подготовленную одежду цветов королевского дома Дилириса, Лариэс вышел в коридор к охранявшим дверь Непорочным. В качестве эскорта или тюремщиц к нему были приставлены две девушки. Обе – молодые, обе – с игривыми улыбками, обе – очень симпатичные, несмотря на гладко выбритые головы.

– Прекрасные воительницы, – Лариэс склонился в изящном поклоне. – Не будете ли вы столь любезны и не покажете ли мне ваше чудесное жилище? Я уверен, что у нас есть немного времени до встречи с вашей госпожой.

Девушки переглянулись и попытались принять суровый вид, но у них не очень хорошо получилось сделать это. Комплимент определенно пришелся юным воительницам по вкусу.

«Надо же, оказывается, от наблюдения за беседами его высочества с дамами есть определенная польза», – подумал Лариэс, когда девушки согласились немного поводить его по дворцу.

Пааргский герцогский замок, и правда, впечатлял. Безусловно, он ни в какое сравнение не шел с дворцом Вентисов, но тут удивляться не приходилось. Владыки Дилириса не одну сотню лет украшали свое жилище, всем, чем только могли. А их возможности, конечно же, сильно превосходили относительно скромные герцогские.

И все же, все же…

Комплекты парадных доспехов, встречавшиеся в коридорах, были в отменном состоянии и, продав их, можно было бы нанять небольшую армию. Ковры и гобелены своей древностью мало уступали тем, что украшали резиденцию Вентисов, а количество новомодных картин и скульптур говорило о том, что при дворе Видящей обитает немалое число людей искусства, причем талантливых.

Но при всем этом замок в первую очередь был, скорее укреплением, нежели обиталищем богатых и влиятельных особ. Никто не удосужился расширить окна и застеклить их, предпочтя оставить небольшие бойницы, закрываемые толстыми ставнями. Залы и переходы оканчивались мощными дверьми, обитыми металлом. Многочисленная охрана, состоявшая, как выяснилось, не только из Непорочных, несла службу с прилежанием, достойным похвалы. Наметанный взгляд Лариэса не обнаружил ни одного дремлющего бойца, ни одного неряхи, не обращающего внимания на свой внешний вид, и ни одного выпившего. Все были собраны, подтянуты, облачены в бригантины, поверх которых красовались туники с гербом оракула.

Уже одного этого достаточно было понимающему человеку для того, чтобы оценить мощь герцогства, ведь охранная служба – одно из скучнейших занятий на свете. Человек, которого – по его мнению – поставили сторожить никому не нужную дверь в никому не нужном коридоре очень быстро найдет способ скоротать долгие часы. Вино, карты, сон, болтовня… Способов отлынивать от выполнения прямых обязанностей существовало столько, что иногда Лариэсу казалось, будто они бесконечны. И если стражи выполняют свой долг от и до, то, значит, их хорошо вымуштровали, регулярно проверяют и, что самое главное, люди сами понимают, что делают, и для чего. Значит, они не считают свое занятие бесполезным, значит, искренне любят правительницу и готовы в лепешку разбиться ради ее безопасности.

Лариэс так и не сумел вбить в башку гвардейцев принца подобного понимания, а потому регулярно муштровал и проверял подчиненных, сурово наказывая за каждый проступок. Выговоры и штрафы отлично помогали прочистить мозги тех из них, кто не отлынивал службы, а в особо тяжелых случаях выручали побои – в гвардии принца мало кто мог противостоять одному из лучших бойцов королевства. Самое странное, что такое отношение ничуть не отталкивало от него подчиненных – наоборот, именно в гвардии Лариэс нашел лучших друзей.

Впрочем, ничего удивительного в подобной готовности солдат Виннифиса не было. С юга враждебный Дилирис, с севера – захваченное Ривеландом герцогство Фейрлинд. Слугам ясновидящей не приходилось рассчитывать на доброту и отзывчивость соседей, и даже защита могучего Волукрима не гарантировала полной безопасности.

«Береженого, как известно, Бог бережет», – подумал Лариэс, когда они прошли мимо очередной воительницы, застывшей на посту с алебардой в руках.

И все же обитатели постарались придать своему дому обжитой вид. Отчасти у них это получилось – в залах, через которые девушки провели Лариэса, пол был выложен мраморными плитами, под потолком висели люстры, в нескольких комнатах, в которые юноша заглянул, стояла красивая и удобная мебель, а полы устилали многочисленные ковры.

Непорочные водили Лариэса недолго, очень скоро они направились к тронному залу, но и увиденных обрывков хватило для того, чтобы получить представление о жизни в замке. Оказавшись возле массивных дверей, преграждавших путь к правительнице, Лариэс заметил Мислию, со скучавшим видом изучавшую картину. Неподалеку к стене прислонился Марк, а чуть правее неразговорчивого воина о чем-то шептались Эрик с Клариссой. Поблагодарив Непорочных за чудесную компанию, виконт подошел к первой Тени, которая, бросив короткий взгляд в его сторону, вернулась к созерцанию.

– Ну и что скажешь? – шепнула она одними губами.

– Богатый замок богатой правительницы.

Тень кивнула.

– Да, у оракула много денег. Ей платят паломники, к ней стекаются налоги, – сковывающая недовольно поджала губы. – Колоссальные налоги от тысяч мастерских и десятков мануфактур, деньги, которые приносят вольные отряды, разбредающиеся по разным странам и продающими свои клинки. И все эти богатства оседают тут, в сундуках союзницы Вороньего Короля.

Очевидный вопрос о том, какая их часть перетекает уже в хранилища сюзерена, остался невысказанным, но и Лариэс и Мислия прекрасно его поняли.

– А твои люди разве не рассказывали про все это?

– Читать донесения – это одно, видеть своими глазами – совсем другое.

Она со вздохом повернулась и взглянула на приближавшегося принца, который мило переговаривался с щебетавшими подобно птичкам Непорочными.

Лариэса всегда поражала легкость, с которой его величество располагал к себе противоположный пол. Нет, конечно же, как и каждый маг стихий, он был чертовски привлекателен, и, естественно, любая женщина на континенте сочла бы за счастье понести от Вентиса, но, тем не менее, несмотря на все это, иногда Лариэсу казалось, что его высочество пользуется какой-то неведомой магией.

– Кажется, принц хорошо провел время, – иронично заметила Мислия.

– Ты сомневалась?

– Ни капли. Идем.

Они приблизились к Таривасу и склонились в поклоне, на который принц, поглощенный беседой, ответил лишь небрежным кивком головы. Лариэс окинул взглядом сопровождавших его Непорочных, и причина рассеянности его высочества сразу же стала очевидна телохранителю.

«Ну да, ничего удивительного, какое ему до нас дело, когда рядом две таких фигуристых красотки».

Даже выбритые головы ничуть не портили грудастых марравок, которых назначили его высочеству в качестве охраны. И юноша ни на миг не сомневался в том, что эта Пришка, или как там ее, поступила так совершенно сознательно – о любвеобильности принца ходили легенды. В этом плане он выделялся даже на фоне прочих избранных Господом, каждый из которых менял партнеров по постельным утехам, точно перчатки, не обращая внимания на возраст, социальное положение и пол.

Развить мысль не вышло – послышались голоса и к ним присоединились северяне, сопровождаемые бодрым Мелисом, который рассказывал какую-то шутку, отчаянно жестикулируя при этом. Когда он договорил, Непорочные, сопровождавшие их, разразились непристойным смехом, Вилнар фыркнул, всем своим видом давая понять, что подобные скабрезности – ниже его достоинства, а щеки Блаклинт стали пунцовыми от смущения.

– А вот и мы, – сообщил Непобедимый. – Где эти двое?

Он, конечно же, имел в виду Орелию с Ридгаром.

– Внутри, – сообщила одна из стражниц, и, кивнув подруге, широко распахнула двери. – Прошу войти к Видящей.

И они двинулись. Первыми – Таривас и Блаклинт, за ними – Кларисса с Эриком, потом – все остальные. Естественно, что рядовых бойцов отряда сопровождения на аудиенцию никто не приглашал – мелкие дворяне и мещане попросту не имели права предстать перед герцогиней. Вилнар с Лариэсом оказались среди избранных исключительно потому, что были Щитами, то есть – личными телохранителями. Марк же оказался здесь, скорее, не из-за баронского титула, а из-за приближенного к маршалу Дилириса положения.

Длинный зал, ярко освещенный гигантской люстрой, прикрепленной к потолку, наверное, якорной цепью, утопал в свете – тот струился изо всех пригодных для этого мест, и отражался от блестящих мраморных плит на стенах. Пол, стены, потолок, возвышение, трон. Все было изготовлено из мрамора, различались лишь сорта. Если для потолка использовался небесно-голубой, то стены покрывал бежевый с золотистыми прожилками, а пол устилал черный. Но красивей всего, конечно же, было возвышение, на котором располагался трон. Молочно-белый, без единой крапинки, материал его притягивал взор и не отпускал ни на миг.

«Так вот какой он – Мраморный зал», – с восхищением подумал Лариэс. – «Не ожидал, что когда-нибудь воочию смогу увидеть легендарное творение Архитектора».

Он заворожено изучал помещение, созданное величайшим артефактором древности. Почти шесть сотен лет прошло, дворец пережил войну Великих Жнецов, кошмарную Последнюю войну, в которой погибла большая часть жителей континента, все войны Гнева, войну за освобождение…

«Выглядит так, словно его построили вчера».

Лариэс задрал голову и посмотрел на люстру, целиком вытесанную из горного хрусталя. Еще один шедевр легендарного мастера, человека, который голыми руками месил камень и ткал паутину тончайших арок и шпилей. Человека, который до сих пор остался непревзойденным.

После этого его взгляд остановился на женщине, сидевшей на троне. Подле нее стояли Орелия с Ридгаром, а у подножия трона, возглавляемые Пришкой, возвышались десять здоровенных Непорочных, закованных в полные латы, но без шлемов. Судя по всему, лучшие из лучших, личная стража.

Отбросив эти мысли, Лариэс принялся исподтишка рассматривать Видящую. Честно говоря, Катержина не производила особого впечатления. Невысокая, хрупкая, с широкими марравскими скулами и бледным болезненным лицом, на котором выделялись губы, алые, точно перезрелая клубника. Короткие каштановые волосы были собраны в аккуратную прическу, а точеная фигурка упакована в аккуратное темно-зеленое платье. И все. Никаких украшений. Ни короны, ни диадемы, ни сережек на небольших аккуратных ушках, ни колец на тонких длинных пальцах.

Лишь маленькая коротко стриженая женщина в окружении Древних и личной стражи. Однако стоило только взглянуть на незрячую, как все вопросы о том, кто она такая и что забыла на троне, отпадали сами собой. Эти подернутые пленкой слепоты глаза казались вратами в иной мир, вратами, из которых смотрело нечто вечное, древнее и могущественное. Лариэс не мог понять, чем конкретно Катержина отличается от обычных слепых. Нет, не так. Он был не в состоянии осознать этого! Мозг смертного был попросту не способен принять и объяснить увиденное.

Виконт сбился с шага и моргнул. Видение пропало.

«Так, на будущее, не смотреть ей в глаза», – решил юноша.

– Приветствую Древнюю, – принц, первым подошедший к подножию трона, склонил голову в изящном и точно выверенном поклоне – как равный равному. Конечно, Таривас мог и не поступать так – все же он был наследником дома Вентисов, насчитывающего не одну сотню лет, а ясновидящая – всего лишь самой молодой из известных Ступивших на Путь Вечности, не прожившей еще и века. Но его высочество являлся прекрасным дипломатом и просто был умным человеком, а потому понимал, как важно в их ситуации произвести хорошее впечатление.

Блаклинт, тоже не была обделена интеллектом, поэтому ее поклон оказался куда ниже. Пускай она и родилась принцессой, но – одной из самых младших в семье Дикой Розы Севера. Она не могла претендовать ни на трон, ни на какую-либо серьезную должность. В лучшем случае девушку ожидало удачное замужество с каким-нибудь ривеландским дворянином. Так что, являясь особой королевской крови, фактически она была сильно ниже по статусу, чем правительница целого герцогства, наделенная, к тому же, редчайшим даром.

Лариэс и остальные преклонили колени перед Катержиной Видящей, как того и требовал этикет.

– Встаньте, – услышал он тихий голос слепой и выполнил приказ.

Правительница Виннифиса поднялась со своего места и, сопровождаемая Орелией и Ридгарам, двинулась вниз по ступеням. Лариэс ошеломленно смотрел, не веря глазам. То, что оракул была незряча, не вызывало ни малейших сомнений, однако она ставила свои маленькие, обутые в простые кожаные сапожки, ступни точно и уверенно, ни разу не ошибившись и не запнувшись.

Оказавшись внизу, Катержина замерла перед принцем и, склонив голову набок, вперила в него взор своих невидящих глаз.

– Нет, ваше высочество, – неожиданно проговорила она.

– Прошу простить меня, госпожа? – Таривас был совершенно сбит с толку.

– Я ответила на ваш вопрос, – улыбнулась ему оракул. – Я не могу видеть. По крайней мере, при помощи глаз.

Принц открыл рот, затем закрыл, после чего произнес:

– Ага.

Эффект, произведенный на наследника престола, явно понравился ясновидящей, потому что она вновь улыбнулась ему и произнесла:

– Я знаю, что вы собираетесь в Волукрим, Целительница и Кающийся рассказали мне об этом. Знаю о цели вашей миссии, равно как и о таинственном враге, желающем навредить смельчакам, бросившим вызов угрозе, поднявшей голову из тьмы веков.

Говорила она тихо и спокойно, но все присутствующие слышали каждый звук, точно слова произносились прямо на ухо – еще одно чудо Архитектора.

«Интересно, если она все знает, зачем пригласила нас на аудиенцию? – подумал Лариэс. – «Любопытство взыграло»?

– Я бы тоже отправилась в столь славное путешествие, – неожиданно проговорила Катержина, – но, боюсь, калека лишь отвлечет героев от их миссии. К тому же, я нужна моему народу. А поэтому, самое меньшее, что я могу для вас сделать, это организовать безопасный проход через Виннифис – до самого Леса Гарпий. Передохните день-другой, наберитесь сил и возобновите ваш путь.

Она сделала шаг в сторону и замерла перед Блаклинт. Несколько мгновений слепая стояла без движения, затем ее рука поднялась и коснулась лица северянки.

– Так вот как выглядит маленький северный василек, – улыбнулась Ступившая на Путь Вечности. – Здравствуй, принцесса Блаклинт.

Северянка, дико покраснев, пробормотала какие-то приветствия и уставилась в пол, не смея поднять головы. Катержина, улыбнувшись, отошла от нее и, сделав несколько шагов вперед, замерла перед Мелисом. Тот, к удивлению, Лариэса, опустился на одно колено, и теперь его лицо было на одном уровне с лицом ясновидящей.

– Здравствуй, Непобедимый.

– Здравствуй, Лучик.

Оракул весело и беззаботно рассмеялась.

– А я думала, что ты забыл это прозвище.

– Разве я могу забыть самую смешную и красивую девчонку к востоку от Салутэма?

Лариэс слушал этот разговор со всевозрастающим ошеломлением. Нет, Непобедимый говорил, что они друзья, но виконту тогда казалось, что Древний просто бахвалится.

«Выходит, что нет».

Положив ладошку на лоб оборотня, Катержина замерла на миг, после чего на ее лице появилась грустная улыбка.

– Приди ко мне вечером, поговорим.

– Как прикажешь, – без своей обычной фривольности ответил оборотень. – Я счастлив, что тебе есть, что сказать мне. После всего…

Слепая кивнула ему и, плавно обогнув, устремилась дальше. Прямиком к Лариэсу, который от удивления едва не ахнул, лишь в последний миг осознав, что подобное поведение на приеме у правительницы недопустимо.

Когда оракул оказалась на расстоянии вытянутой руки, он собрался было поприветствовать ее еще раз, но Катержина опередила юного телохранителя.

– Спасибо, я тоже рада встретиться с Щитом принца.

«Она слышала обо мне? Как такое возможно? И как же она угадывает то, что я хочу сказать»?

– Я – ясновидящая, не забывай об этом, – проговорила Катержина, касаясь лица юноши. – Я безошибочно определяю, что произойдет в течении нескольких минут. В том числе и то, что собирается сказать один крайне любопытный полукровка.

Ее ладошка была прохладной и пахла корицей. Пока Катержина внимательно исследовала лицо Лариэса, тот думал.

«А зачем, спрашивается, она ощупывает мое лицо? Разве ясновидящая не в состоянии рассмотреть его при помощи своего дара? Или не может? А как это вообще работает? Чем она видит, если не глазами? Проклятье, я обязан спросить»!

– Слишком много вопросов, – Катержина с улыбкой убрала руку. – На добрую половину я не смогу ответить при всем желании. Ты не поймешь, как я стала воспринимать этот мир после того, как свет померк. Это то же самое, что, – тут она хихикнула, словно девчонка, – что объяснять слепому, от рождения, как выглядит зеленый цвет.

Лариэс ощутил, как кровь приливает к его щекам.

– Прошу простить меня, о Ступившая на Путь Вечности, – произнес он.

– Простить? Зачем? – Катержина склонила голову чуть набок, из-за чего стала похожа на маленького воробушка. – В любопытстве нет ничего предосудительного. Мир огромен, в нем полной тайн. Желание разгадать их – вполне естественно. Впрочем, не буду утомлять тебя сложными философскими измышлениями. Сегодня вечером мы увидимся вновь. В моих покоях.

Произнеся это, она пошла дальше – к Мислии и Вилнару, а Лариэс, совершенно сбитый с толку, остался стоять, пытаясь понять: что, черт побери, тут творится!

На помощь ему пришел, как ни странно, Ридгар.

Кающийся подошел к юноше и, склонившись к нему, прошептал на ухо:

– Она имела в виду совсем не то, о чем ты подумал. Катержина – не какая-нибудь избалованная стихийная магичка. Она почувствовала, что сможет провидеть для тебя.

– Почувствовала?

– Потом, – раздраженно отмахнулся Ридгар. – Поговорим, когда окончатся официальные мероприятия.

Эти самые мероприятия стали для Лариэса настоящей пыткой – он жаждал узнать, что же именно имел ввиду Древний, что значит «сможет провидеть», почему именно для него, зачем, какой в этом смысл? Тысячи мыслей роились в голове юноши, заставив того забыть обо всем, включая свою главную обязанность – безопасность принца. Пожелай кто-нибудь причинить его высочеству зло, и юноша просто не заметил бы, столь глубоко он был погружен в размышления.

Позже Лариэс не смог вспомнить, где же именно проводился пир в честь гостей, сколько там было людей, и какие блюда подавались. Он что-то ел, что-то пил, с кем-то разговаривал, но все его существо было поглощено лишь одним: грядущим вечером. Лариэс вновь ощутил себя ребенком. Ему вспомнились те далекие, полные счастья и радости времена, когда родители были живы, и когда он – пятилетний мальчик, никак не мог дождаться обещанного на день рождения игрушечного меча. Постоянными вопросами и просьбами побыстрее начать праздник, он изводил родных, наверное, с неделю. В конце концов, отец разозлился так сильно, что весь день рождения Лариэс не мог сидеть.

К счастью, пытка ожиданием наконец-то закончилась: Древний Ридгар подошел к нему и жестом приказал следовать за собой. Когда это произошло, Лариэс едва ли не пулей помчался вслед за Кающимся, сгорая от любопытства.

Они покинули зал, затем молчаливый Ступивший на Путь Вечности повел спутника по многочисленным коридорам и не останавливался до тех пор, пока вышел на небольшой балкон, отлично приспособленный для стрельбы из лука по противникам, пытающимся прорваться к воротам замка.

Видя нетерпение Лариэса, Древний не стал тянуть с объяснениями.

– Катержина может, как ты уже убедился, видеть, что произойдет в течении пары ближайших минут, что, кстати, делает ее поистине страшным бойцом. Иногда дар Видящей прорывается неожиданно, это называется неконтролируемым трансом. Когда подобное происходит, она успевает надиктовать увиденное и отключается. К сожалению, впасть в транс Катержина может в самый неподходящий момент и со стороны это выглядит, как приступ падучей. Сам понимаешь, такое не способствует частым отлучкам из дворца.

Лариэс слушал, не перебивая. Он не понимал, почему Древний так разоткровенничался, но не собирался упустить, ни единой крупицы мудрости.

«Хочет делиться – что ж, прекрасно, кто я такой, чтобы мешать»?

– Так вот, – продолжил Древний, – раз есть неконтролируемый транс, то может существовать и контролируемый. Иногда Катержина чувствует, что может сделать предсказание конкретному человеку. Впрочем, ты, наверное, это и так знаешь, но сомневаюсь, что тебе известно, как она понимает это.

– Слышал краем уха. Как-то связано с физическим контактом?

– Именно.

– И поэтому Видящая касалась каждого из нас? – на всякий случай уточнил Лариэс.

– Конечно. Пускай она и слепая, но благодаря своему дару видит получше многих зрячих.

– Стало быть, Катержина будет прорицать для меня и Непобедимого?

Ридгар скривился, точно выпил бокал уксуса.

– Да.

– А еще для кого?

Тонкие губы вновь изогнулись в гримасе презрения.

– Увы, никого. Нас с Ори она проверила в первую очередь, – Древний вздохнул. – И, как всегда, повезло оборотню. Никогда не понимал, почему они с Катержиной в столь хороших отношениях и почему ее дар так часто срабатывает на этом клыкастом ублюдке.

Лариэс набрался смелости и задал достаточно опасный вопрос:

– О Ступивший на Путь Вечности, но почему вы рассказываете мне все это?

– Честно? – Кающийся изогнул левую бровь и оценивающе посмотрел на юношу. – Потому что я хочу завладеть твоей душой.

Лариэс побледнел и отступил на шаг назад, упершись спиной в ограждение балкона.

«Черт, черт, черт»! – только и успел подумать он, пытаясь выхватить несуществующий меч. Как вдруг увидел нечто невероятное – губы Ридгара разошлись и тот расхохотался, запрокинув голову.

– Тебе бы сейчас в зеркало посмотреть на выражение собственного лица! – воскликнул Ступивший на Путь Вечности, отсмеявшись. – Неописуемое зрелище. Неужели у меня столь устрашающая репутация? Кажется, я никогда не хвалился умением вытягивать из людей души.

Краска стыда залила щеки юноши.

– Прошу меня простить, о Ступивший на Путь Вечности, – он ощутил, как кончики ушей пришли в движение, яростно дергаясь, – но я просто никак не могу понять, почему столь могущественный Древний, как вы, вообще общается с кем-то вроде меня.

– Виконт, скажи, тебе не надоело каждый раз начинать разговор со слов «О Ступивший на Путь Вечности» или «О Древний»? – напомнил Ридгар. – Будь попроще. Кажется, мы с Ори уже просили тебя об этом. Несколько раз.

– Да… господин.

Древний страдальчески закатил глаза.

– Сойдет, – он подошел к телохранителю, прислонившись к ограждению балкона рядом с ним. – Ты действительно хочешь знать, – почему я выделил тебя? Подумай хорошенько, прежде чем отвечать. Некоторые вопросы лучше оставлять незаданными.

На миг Лариэсу стало страшно, но уже спустя секунду его неуемное любопытство целиком и полностью взяло верх над здравым смыслом.

«Да ладно, что плохого может случиться от того, что я суну нос не в свое дело»? – подумал он, и произнес вслух:

– Я готов, господин.

– Свет твоей души слепит меня и притягивает, точно магнит.

На сей раз челюсть Лариэса отвисла.

– О Древний, я не понимаю, – с паническими нотками в голосе произнес он.

Ридгар вздохнул.

– Естественно, не понимаешь. Твоя королева знает, твой принц знает, думаю, что и первая Тень тоже в курсе, но тебя в подобные тайны никто не посвящал, верно?

– Да, О Ступивший на Путь Вечности.

– Да, Ридгар, – резко поправил его Древний. – Повтори.

– Да, господин Ридгар.

– Тебя не переделать. Ладно, господин, так господин, – сдался Кающийся. – Я уже говорил, что в моих ладонях смерть. А знаешь ли ты, что это значит?

– Что вы можете убить касанием?

– Очевидный вывод, – согласился его собеседник. – А почему так случилось?

– Нет, господин, – осторожно проговорил Лариэс.

– И не узнаешь – это к теме разговора не относится. Однако этот дар напрямую связан с моим проклятьем. Если кратко, то я вижу людские грехи. С тварями вроде твоей королевы или Мелиса мне физически неприятно находиться в одном помещении, сразу хочется отправить их на тот свет.

– Ее величество… – Лариэс хотел было возмутиться, но быстро передумал, посмотрев в глаза Кающегося, в которых читалось предостережение. – Я слышал, что вы можете говорить с душами невинно убиенных…

Перед глазами отчетливо встал недавний сон и вереница кошмарных образов за спиной у Древнего. Лариэс поежился, точно от холода, и постарался выкинуть странное воспоминание из головы. Все-таки сон – это всего лишь сон.

– Что-то в этом духе, – неопределенно ответил ему Ридгар. – Всех деталей тебе знать не обязательно. Так или иначе, но я сразу же распознаю людей, от которых неплохо бы очистить этот мир. Как следствие, я точно также вижу тех, чьи души не запятнаны злом. Их не так много, как хотелось бы, но с ними мне нравится общаться.

Лариэсу сразу же вспомнилось, с какой теплотой и заботой Ридгар отзывался об Орелии.

«Возможно, это связано не только с их долгой дружбой, но и с тем, что она – святая», – мелькнуло у виконта мысль.

– Господин, не хотите ли вы сказать, что я достоин вашей дружбы?

– Именно. Ты без раздумий ринулся в самоубийственную атаку, чтобы спасти почти незнакомого тебе человека и подчиненного. Ты всегда был добр и отзывчив с простолюдинами. Ты, наконец, подаешь милостыню – не самая распространенная добродетель в наши дни.

Лариэс вспомнил, как бросил медную монетку тощей и оборванной девочке в одном из многочисленных постоялых дворов, и у него по спине прошел неприятный холодок.

«Я готов поклясться, что Кающегося там не было. Как он узнал? Неужели, действительно, призраки»?

– Разве таких людей мало? – вслух проговорил он. – Я всегда думал, что помочь неимущему – совершенно нормально для любого обеспеченного христианина. Это – по-божески.

Кающийся горько усмехнулся.

– Виконт, ты бы пришел в ужас, узнав, как мало людей поступают по-божески.

Лариэс всерьез задумался.

– Благодарю вас за искренность, господин. Это честь для такого, как я, – наконец, ответил он. – И спасибо за добрые слова.

– Всегда пожалуйста, – пожал плечами Ридгар, вновь улыбаясь. – А теперь – иди и приготовься к откровению. Поверь мне, Лариэс, такого ты еще не видел.

Естественно, эти слова ни капли не успокоили полукровку, который теперь стал дожидаться вечера с еще большим нетерпением. Однако он уже не был маленьким ребенком, а потому все-таки кое-как сумел совладать со своим неуемным любопытством и с пользой провести время, оставшееся до окончания пира.

На этот раз он внимательно следил за присутствующими в зале людьми, слушал разговоры и даже сам участвовал в некоторых из них, однако так и не понял, когда это Катержина пропала из зала, не сумел уловить и момент исчезновения Мелиса. Зато двух направлявшихся к нему Непорочных, которые даже на пиру не снимали свои доспехи, заметил сразу.

– Господин, – заговорила та, что была постарше, оказавшись возле телохранителя, – Видящая зовет вас.

– Тогда не будем заставлять ее ждать, – произнес он, во второй раз за вечер выбираясь из-за своего места.

Непорочные провели его через сложную сеть коридоров, лестниц и переходов, и, наконец, оказались у перед широкими двустворчатыми дверьми, охраняемыми четверкой Непорочных под командованием Пришки. Здесь же находился Мелис. Выражение лица у оборотня было сосредоточенно-озадаченным, на нем не было обыкновенной веселой ухмылки, и, казалось, что Непобедимый чем-то крайне напуган.