Морок

Все выдумано автором.

Любые совпадения случайны.

Морок.

–Чайку?– Проводница в отутюженной форме и пилотке нетерпеливо переступала ногами.

Нинка Соловейкина тряслась в плацкарте Калининградского поезда. Наконец, до неё дошло, что проводница обращается именно к ней.

–Буду, – буркнула Нинка.

–Заказать ужин? Вот в наличии два варианта покушать. Будете выбирать?

–У меня всё с собой, – мрачно заявила Нинка.

–Не беспокойтесь, это уже включено в стоимость проезда, – пояснила проводница.

–Тогда давайте! Выберу!

Она смотрела в меню и думала, что выбирать особо не из чего. Но всё-таки заказала вариант под № 1, в котором была предусмотрена яичница.

“А своя еда ещё пригодиться. Неизвестно сколько мне добираться.”

Так она размыслила и стала дожидаться заказ.

Нинка – относительно молодая женщина, которая с раннего возраста усвоила две главные жизненные заповеди: «сколько стоит» и «сколько заплатят». Эта установка определила её личность и поведение, сделав её жадной, вертлявой и расчетливой.

Школа она окончила в стиле “шаляй-валяй”. Оценки в аттестате были неплохими, но не благодаря стараниями Нинки, как прилежной ученицы, а с помощью Нинкиной мамаши, которая в то время работала проводницей на международных линиях советской железной дороги. Поэтому к концу четвертей и учебного года у классной руководительницы и кое-кого из преподавателей появлялись очень привлекательные предметы: то губная помада модного оттенки и фирмы, то долгоиграющая тушь, то блузочка ну просто по смешной цене.

И в отличие от других учениц Нинка давно решила, как и мать, работать на ниве железных дорог.

Родители настаивали на продолжении учёбы, выбрали профильный институт железнодорожного транспорта. Но Нинка вступительную кампанию не осилила совсем, и чтобы не расстраивать родителей поступила в железнодорожный техникум.

И всё вроде бы пошло хорошо. Училась. На практике ездила в составе студенческой бригады и неплохо зарабатывала. Но жизнь – штука непростая. Перестройка, давшая семье потомственных железнодорожников много, громко провалилась. Государство, казавшееся крепким и вечным, рассыпалось. Всем завладели капиталисты.

Правда, Соловейкины успели как говорится вскочить в последний вагон. Папаша травмировался и стал инвалидом. С работу его уволили, пенсию назначили. Профсоюзный орган пожалел семью и вставили их в списки на получение жилья. И выехали Соловейкины из коммуналки. Благодаря семейным сбережениям и какому-то знакомому маклеру они смогли получить отдельную квартиру в новом московском микрорайоне далеко от станций метро, но с перспективой. И комнату в коммуналке в пределах третьего транспортного кольца. Так они и хотели. Семья стала жить в квартире, а комнату сдавали.

Папаша получал пенсию и работал сторожем на подмену. Мамаша продолжала ездить проводником. Только рейсы были менее прибыльными, но более длительными. Но и тут она приспособилась. Что-то везла в Москву, что-то из Москвы.

Нинка решила заняться бизнесом. Тем более, в кругу её новых знакомых любили говорить о том, что хватит горбатиться на дядю, надо работать на себя. Нинка занялась челночеством.

Сначала было хорошо. Товар она привозила из Польши, а сдавала недорого киоскёршам из новых знакомых, но деньги брала сразу. Особенно бойко товар расходился на Новом Арбате. Но потом случилась неприятность. Нинка погналась за лёгкой наживой и отдала на реализацию мерцающие женские колготки в сеточку, бракованные. Мерцание было, сеточка красивенькая была, но на изделиях имелись дыры, при этом на самых заметных местах. Самостоятельно ликвидировать огрех незаметно не получалось, а в ателье ремонтировать не брали.

Нинке пришлось скрываться от своих товарок, сменить сим-карту. И приискивать новый рынок сбыта. В накладе предприимчивая девица не осталась, потому как эту мерцающую прелесть она подобрала в Варшаве на мусорке позади богатого торгового центра, то есть бесплатно.

Мамаша помогла. И Нинка опять занялась посредничеством. Она привозила в Москву обои. Из бывших республик бывшего СССР. Все обои были очень красивыми. Но привозила их Нинка партиями небольшими.

И вновь сначала всё хорошо, но потом начинались скандалы. Нинка то ли по незнанию, то ли по халатности, то ли намеренно указывала неверный размер рулонов. Покупатели рассчитывали исходя из указанного метража, соответственно покупали нужное количество. А во время работ оказывалось, что обоев-то не хватает, при чём не хватает много.

И опять Нинка меняла сим-карту и временно уходила пожить к кому-нибудь из подружек.

Понятно, что так дальше продолжаться не могло. Родители потребовали найти работу в какой-нибудь организации. И Нинка пошла риелтором.

Фирма, в которой она работала, закрылась. Денег за работу не выдали. И Нинка сообразила вынести из офиса все служебные смартфоны. Все денежные средства с сим-карт она обналичила, а гаджеты продала какому-то ловкачу.

Однако, владелица фирмы так дело не оставила. Они сразу прибежала по адресу прописки Нинки, в коммуналку. Однако, арендаторы комнату плохо говорящие по-русски смуглые узкоглазые люди ничего сказать не могли.