Снегири

Глава 1.

– Можно спросить? Далеко мы едем?

Это меня спросил Гриша, мальчик лет десяти. С недавнего времени мой слуга. Гриша, до того как я его спас, а затем и выкупил, был крепостным. Хозяйское имение он не покидал, поэтому находиться в дороге, а тем более – в поезде, ему было непривычно и некомфортно. Впрочем, в своей прошлой жизни о комфорте он и мечтать не мог.

– К утру приедем, – успокоил я его. – А едем мы к графу Забелину…

На этой фразе я замолчал, поскольку Гришка вдруг подскочил, будто его ужалили, вытаращил глаза, и – я был уверен – уже начал продумывать план побега.

–Что не так? – спросил я нарочно равнодушным голосом. Поскольку, разумеется, обо всем догадался.

– Боюсь, – жалобно сказал Гришка. – Он же колдун.

– Он нас в гости пригласил, а не в качестве еды на обед… – возразил я. А затем уже запоздало, про себя, вспомнил содержание его коротенького письмеца. Которое состояло всего из одной строчки: такого-то числа жду на обед…

А может – он действительно позвал меня в качестве еды?

Я посмотрел в окно, за которым была лишь темнота да сугробы. Улыбнулся своему отражению в стекле. Затем – вновь повернулся к Грише.

– Болит еще? Давай-ка я гляну.

Было неприятно осознавать, но Гриша меня боялся. Со своего сидения он встал нехотя (просто не посмев меня ослушаться). И, пока подходил ко мне и задирал рубашку – смотрел на меня напряженно, будто на льва, готовящегося его растерзать.

– Ну, ну, – успокоил я его. – Я же тебе ничего плохого не сделал. Прошлая твоя жизнь позади, скоро все забудется… Посмотри-ка, какие часы у меня есть? Серебряные. Красный камень в центре называется рубин, а по бокам синие – это сапфиры…

Я мысленно похвалил себя за то, что когда-то освоил азы гипноза. На часы Гриша посмотрел с интересом, поскольку никогда не видел драгоценных вещей так близко. Я же начал медленно раскачивать их наподобие маятника из стороны в сторону, и пристально наблюдал, как они отражаются в расширяющихся его зрачках.

– Спи, Гриша. Все забудется. Скоро останутся лишь смутные, обрывочные воспоминания…

После того, как он провалился в полусонное состояние, я осторожно потрогал шрамы на его спине. Крепостная Гришкина жизнь была далеко не сахар. Его секли плетью. Просто по причине того, что у его хозяина было дурное настроение. И засекли бы до смерти, если бы я волей случая не оказался рядом. Теперь же я мазал эти шрамы специальной мазью, и они постепенно заживали.

А заживет ли до конца его психика?

Гришу я решил сделать своим слугой. Всяко это будет лучше, чем жизнь в поместье у психопата. А мне помощник понадобится. Я это чувствовал своей интуицией, которая меня не подводила.

И для чего же я понадобился графу Забелину?

Минут через тридцать Гриша очнулся из своего забытья. Мы попили чай, посмотрели в окно, за которым продолжала буйствовать метель…

– Хочешь что-то попросить? – спросил я Гришу, заметив, как он буравит меня взглядом.

– А он самый сильный колдун?

– Кто? Граф Забелин? Не самый. Но он король. Давай-ка я тебе подробнее расскажу, пригодится.

Я достал из кармана колоду карт. Разложил их на столике.

– Вот смотри, – я взял в руки шестерку, семерку и восьмерку. – Это – простые люди. Колдовать не умеют, вещих снов не видят, будущего не знают. Таких – большинство.

Я отложил эти карты в сторону, взял в руки девятку и десятку.

– Эти – тоже простые люди. Но! Они иногда могут предчувствовать важные события. Это называется – интуиция. Два-три раза за жизнь могут видеть вещие сны. Таких людей не очень много, но это еще не колдуны. – Я на секунду задумался. – Пожалуй, меня можно отнести к полноценной девятке, или слабенькой десятке.

Я отложил в сторону и эти карты. Взял в руки валета, даму и короля.

– А вот здесь начинается самое интересное! Иногда, очень редко, рождаются необычные дети. Колдуны. Чаще они рождаются в колдовских семьях, но бывает, что и в обычных. Мальчиков называют Валетом, или Принцем. Девочек, соответственно, называют Дамами, или Принцессами. В колдовском плане принцессы очень (очень!!!) сильнее принцев. В обычном, физическом плане, разумеется, сильнее мальчики.

– Принцесс мало? – спросил Гриша. Обычные люди колдунов боятся. Однако сказки о колдунах в народе переходят из уст в уста. – Они рождаются реже принцев?

– Нет. Рождается их примерно поровну. Но до взрослого возраста принцессы доживают редко.

Я взглянул ему в глаза. Мысленно произнес: «Ну же, спроси меня – почему? Докажи, что я не напрасно возложил на тебя свои надежды!!!».

Но Гриша задал другой вопрос:

– А принцы живут долго?

– Да.

На этом оба мы замолчали и уставились в окно. Он – задумчиво, переваривая информацию. Я – разочарованно. Я ждал, что он спросит меня о самом важном… О том, кто такие короли. О том, почему принцессы долго не живут. А он просто сидит и смотрит в окно.

Я резко задвинул на окне шторку, от чего он вздрогнул.

– Гриша! Так не пойдет! Я тебя взял в помощники, я на тебя надеюсь, я тебе доверяю! И я пытаюсь подготовить тебя заранее, еще до визита к Забелиным. Нужных вопросов ты не задал, из чего я делаю вывод, что ты меня не слушал.

– Слушал,– отрицательно помотал головой Гриша.

– Тогда ответь мне, почему принцессы долго не живут?

Гриша несмело поднял на меня глаза.

– Потому, что их убивают принцы, чтобы стать королями?

– Правильно, – обрадовался я. – Как догадался?

– Вы не сказали, как становятся королями.

– Все верно. Есть и другие способы, но чаще всего принцы убивают принцесс и переходят в разряд королей. Что удивительно – если принц убьет принца, то королем он не станет. Почему – никто не может объяснить. Однако помимо этой опасности есть и другие. Например, в народе существует глупое поверье, что если сжечь даму – можно быстро и без усилий разбогатеть.

– А это неправда? – с интересом спросил Гриша. Об этом поверье он тоже слышал.

– Чушь полнейшая! Но некоторые в него верят и всю жизнь посвящают охоте на Дам-принцесс. Есть еще просто похитители. Те, кто крадет принцесс и требует выкуп.

И вновь я умолк, чтобы посмотреть – задаст Гриша нужный вопрос или нет.

– Принцев тоже крадут?

«Молодец!»,– мысленно похвалил я его. А вслух сказал:

– Тоже. Но гораздо реже, и выкуп за них требуют меньше. Все дело в том, что пока Дама-принцесса живет вместе с отцом (то бишь магом – королем), его сила возрастает многократно. От принцев такого эффекта нет. Как видишь – принцессе даже из дому лучше не выходить. Опасно. Их отцы стараются их и не выпускать. Не от большой к ним любви, просто так выгоднее. Замуж их, разумеется, не выдают. Кто же отдаст в чужой дом такой источник силы? А чаще всего их даже из комнаты стараются не выпускать. Отсюда взялись все сказки, где героиня-принцесса живет в темнице или заперта в башне. Да так оно и есть… Но даже и в запертой на сто замков комнате принцессы долго не живут… Такова их судьба.

Я закончил рассказ. Посмотрел в окно. Вьюга, наконец, улеглась, и начало светать. Поезд плавно скользил по рельсам, и его мерное тук-тук начало убаюкивать.

– Так. Вопросы будут?

Мой слуга кивнул.

– Туз. В карточной колоде ведь есть еще и туз. Вы про него не рассказали. Это самый сильный маг-король?

– Говорят – да. Но я таких не видел, и откуда берутся – не знаю. Еще что-нибудь?

– Снегири,– сказал он почти шепотом. – Вы не сказали про них…

– Снегири – это наша большая проблема. И людей, и колдунов. И, опять же, особая опасность для принцесс… Давай-ка, дружок, мы поспим хоть пару часов. Сон морит, сил нет. На бок ложись, спину пока береги…

Глава 2.

И приснился мне сон.

На берегу реки, покрытой коркой льда, стояла девушка. Волосы ее были бело-золотистые, заплетенные в длинную косу, доходящую ей почти до коленей. Кожа у нее светлая, как из фарфора. Рост высокий, кажется – на голову выше меня, а фигура крепкая, но ладная. И глаза: темно-карие, похожие на вишни.

Я точно знал, что эта девушка – принцесса. И лица, и фигуры у всех магов всегда были … «породистыми». Отличающимися от обычных людей. (И люди, даже впервые увидев их, понимали – КТО стоит перед ними!) Очень часто у всех колдунов имелась крупная родинка на лице. Была она и у принцессы.

Итак, девушка стояла на берегу, и смотрела прямо на меня. Глаза ее прожигали меня насквозь, и от одного ее взгляда хотелось бежать без оглядки… И во сне мне показалось, что ничего ужаснее, чем эта принцесса, я в жизни не видел!

Кажется, я закричал и проснулся. А может и наоборот – сначала проснулся, а затем закричал.

Гриша смотрел на меня удивлено. Внимательно.

– Что с вами? – спросил он.

– Пустяки, – махнул я рукой. – Сон дурной приснился.

В глубине души я понимал. Этот сон вещий. А значит – хлопот с новым делом будет предостаточно. Чтобы себя хоть как-то отвлечь, я спросил:

– Пока я спал, ты поразмышлял о моем рассказе про колдунов? Не возникло ли у тебя еще вопросов?

Парень кивнул.

– Один. Если принцессы такие сильные – почему они не сопротивляются, когда их похищают и убивают? Могли бы заколдовать своих обидчиков – и всего делов…

– И снова ты зришь в корень, – похвалил я. – Для колдовства Даме нужны свободные руки. Достаточно застать ее врасплох и связать – и она уже ничего не сможет сделать… По крайней мере – мне так объяснил один колдун. Но на самом деле я, как и большинство простых смертных, мало что о них знаю.

***

Мы приехали в усадьбу Забелиных ближе к полудню. С поезда нас встречал местный конюх на лошади. В его внешности не было ничего примечательного: обычный крепкий деревенский мужик в тулупе, валенках и меховой (изрядно поношенной) шапке. Лицо его раскраснелось от ветра и мороза, и тоже выглядело поношенным, что неудивительно: обычный люд от тяжелой работы выглядел стариками уже годам к тридцати пяти.

– Доброго утречка, господин Туйчиков, – поздоровался конюх. А затем поклонился, не забыв при этом снять шапку с уже поседевшей головы.

– Доброе.

Я тоже кивнул головой и слегка поклонился. Отчасти потому, что простые люди от «господ» вежливые слова и жесты видят редко. А потому – запоминают, а затем – начинают уважать (не на словах, а в самой душе) и оказывать всяческое содействие. Которое мне уж точно пригодится! А отчасти… Мне всегда искренне было жаль этих простых людей, гробящих всю свою жизнь, все свое здоровье на своих – часто жестоких, никчемных и психопатических – господ-благодетелей.

Из таких же простых был и я. Вот только мне посчастливилось выбиться в люди, но такой счастливый билет выпадает не каждому. К сожалению…

– Как звать тебя? – спросил я, усаживаясь в открытые сани и укрываясь медвежьей шкурой.

– Василий… Ой, – ему, видимо, неловко стало за то, что он представился господину полным именем, поэтому он смутился. – Васькой барин кличет…

– Ну что ж, Василий. Помоги Грише с чемоданами, да поедем знакомиться с вашим барином.

Ехать по морозу в санях было приятно. Серенькая лошадка по снегу мчалась резво, поэтому в дороге мы не задержались. Иные участки вблизи леса мы и вовсе преодолели с рекордной скоростью. Гриша от этого был в восторге, а вот я – нет. Было ощущение, что конюх чего-то боится.

Волков? Хорошо, если так. А если снегирей?

Дом Забелина стоял в стороне. В этом не было ничего удивительного, колдуны старались селиться вдали от деревень. Отчасти – берегли свое энергетическое поле. Отчасти – на пустынном месте у них был простор для магических тренировок. А отчасти – потому что простые люди колдунов не жаловали. Помню, был случай, когда люд взбунтовался и убил колдуна, а дом сжег. Но такие случаи были единичными.

Сначала мы увидели забор. Высокий, мрачный. Такому забору позавидовала бы иная оборонительная крепость. Мысленно я попытался представить себе – что же нас ждет за этим забором? В голову пришло нечто холодное, унылое. И – страшное.

И когда я успел стать таким впечатлительным?

Потом, когда уже мы оказались по другую сторону забора, я убедился, что моя интуиция меня не подводит.

Дом был бревенчатым, большим, трехэтажным. Потемневшим от времени. Наверное, он был добротным и дорогим, но точно не был изящным и не имел ничего общего с современными усадьбами в европейском стиле, модными сейчас у богачей.

Сени просторные, но заваленные всякой рухлядью, среди которой особняком стояли три деревянных бочки, наверняка – с квашеной капустой. Сразу за сенями – большая комната со стоящим посередине длинным деревянным столом, за которым сидели двое мужчин.

Один из них – высокий и неимоверно худой, с жидкой бородкой и большими очками на носу. Второй – крепкий мужик среднего возраста в просторной цветастой рубахе и с румяным лицом. Оба мужчины до нашего прихода вели какие-то подсчеты, склонившись над бумагой, а когда мы вошли – удивленно уставились на нас.

– Господин Туйчиков? – Румяный встал, распахнул руки, будто хотел меня обнять и расцеловать. Но – ограничился лишь рукопожатием, от которого я постарался не поморщиться. – Ждем вас, рады, готовы всячески…

– Очень приятно, – поспешно кивнул я. Поскольку мужчина явно не привык к галантностям, и уже не знал, как продолжить слова, и что же он для меня «готов всячески…». – Иван Александрович меня зовут. Это – мой слуга Гриша.

Гриша снял шапку и поклонился до пола. Румяный на него даже не взглянул.

– А вы – граф Забелин? Ефим Ефимович?

– Трофим Ефимович я, – ответил румяный. – Ефим, хозяин этого дома, мой родной брат. А я в гостях у него.

Это, – он кивком головы показал на очкастого, – помощник наш. Гаврила Романович. Все дела брата ведет. Тоже – готов оказать вам всякое содействие, если понадобится…

– А где же хозяин?

– Отдыхает в своей комнате, – вздохнул Трофим. – Ночь не спал, мигренью мучился. Велел вас встретить, накормить, проводить в комнату, оказать…

– …всяческое содействие, – устало продолжил я, уже не заботясь – выгляжу я учтиво или нет, так меня достала эта фраза. Да, начало не очень приятное. Обычно, когда меня срочным порядком выдергивают из отпуска и зовут примчаться, сам хозяин ждет – не дождется еще у поезда. А тут…

– А госпожа принцесса? Она дома? С ней я могу увидеться?

Трофим Ефимович замялся. Попытался что-то промямлить.

– Да не подбирайте слов,– махнул я рукой, – Я понял – только после разговора с хозяином и в его присутствии.

– Вы не обиделись? – обрадовался Ефим.

– Нет. Это – обычное дело. Я привык.

Я слукавил. На самом деле из колдунов вживую я общался только с несколькими валетами. В доме короля и принцессы я был впервые, практически ничего не знал ни об их быте, ни об их способностях (как и большинство простых смертных), и до сих пор считал недосягаемой высотой то, чтобы они обратились за моими услугами.

– Давайте так договоримся: вы нас проводите в нашу комнату. И туда же подайте еду. Ничего особого не надо, – это я сказал служанке, которая стояла тут же в сторонке, – просто несите то, что есть приготовленного на кухне. И чай горячий обязательно. – Я вновь повернулся к Ефиму. – Пару часов мы отдохнем, а к обеду спустимся.

«Надеюсь, к этому времени ваш хозяин соизволит до нас снизойти», – это я произнес уже про себя, пока поднимался по лестнице наверх.

Глава 3.

Комната оказалась просторной и уютной. Выглядела она добротной, сделанной на века. Как и все здесь. Большое окно, из которого была видна часть двора. Возле окна – дубовый шкаф. Рядом – большой кованый сундук. Посередине – деревянный стол, покрытый белой скатертью, рядом – три некрашеные табуретки. И кровать – большая, почти на полкомнаты.

Я скинул с себя верхнюю одежду и обувь. Посмотрел в окно. Затем, лег на кровать и с наслаждением вытянул затекшие ноги.

– Хорошо здесь, – весело сказал я.

Гриша снял сапоги. Затем, скинул с себя тулуп и шапку, аккуратно примостил их на крышке сундука. Несмело спросил:

– Господин… Можно я тоже прилягу?

– Можно, – кивнул я.

Разумеется, Гриша лег не на барскую кровать, а на сундук. И тоже блаженно вытянул ноги.

– Устал? – спросил я. – Привыкай. Мне приходится часто ездить. Ты теперь будешь ездить со мной. Ты не против?

Вопрос был риторический. Слуга не может выбирать – хочет он что-то делать, или не хочет. И все же я видел, что на лице его появилась самая неподдельная улыбка.

– Нет, барин. А что я должен буду делать?

– Что я скажу. Не волнуйся, ничего плохого и непосильного я от тебя требовать не буду. Пока что – просто наблюдай. Если что-то покажется интересным или странным – говори мне. Тайком говори, когда никто посторонний не слышит. Итак, как тебе здесь?

Гриша пожал плечами.

– Прохиндей.

– Кто? Трофим?

– Оба. И он, и помощник его. И вы бы с них деньги лучше наперед получили, не дожидались, пока дело будет сделано. Иначе потом «спасибо» скажут, а денег не дадут…

Я кивнул. Гриша был умен не по годам. Впрочем… Барские дети к десяти годам знают манеры, арифметику и языки. Крепостные дети к десяти годам знают ЖИЗНЬ!

– Ты прав. Приму к сведению. Как думаешь, Трофим Ефимович часто гостит у брата? – Я встал с кровати, подошел к окну. За окном шел мелкий снежок. Удивительно, но кроме Василия, кормившего на улице лошадь, других слуг я больше не увидел.

– Часто. Я думаю – он почти и не вылазит отсюда. Я думаю – ничего своего у него и нет, на всем братьёвом он живет.

И вновь я был согласен со своим слугой. Виноват ли в этом Трофим? Виноват ли в том, что наследство родителей досталось не ему, а его брату? А почему, кстати? Потому что тот – колдун? И не обозлился ли после такой несправедливости Трофим на Ефима?

В дверь постучали. Вошла та же служанка, принесла поднос с тарелками, в которых оказалось жареное мясо (пахло оно очень вкусно), хлеб, каша. Затем, она принесла две чистые кружки и большой чайник – только что закипевший.

– Кушайте, барин, – вежливо сказала она. – Чем богаты… Если не кушаете вы такое, то я на кухне могу приказать…

– Да кушаем, кушаем, – поспешил я ее успокоить. – Садись за стол, Гриша. Я все кушаю, и не барин я вовсе. – Видя, что служанка собралась уходить, я сказал: – Постой-ка. Как звать тебя?

– Дуня.

– Вот что, Дуняша. Присядь-ка ты с нами, – я подвинул к ней табурет, – и расскажи нам о своих хозяевах.

Дуняша покраснела. Взялась за ручку двери, начала что-то мямлить.

– Дверь закрой, – тихо, но твердо сказал я. Быть жестким я не любил, но часто в моей работе это было необходимостью. – Сядь. И расскажи.

– Не велит барин сплетничать о них… Да если он узнает…

– Никто об этом не узнает, я обещаю. Ну?

– А что же рассказывать? – растерянно спросила она. Но на табуретку все же села.

– Все, что придет в голову.

– Ох… Барин наш, Забелин Ефим Ефимович… Разболелся совсем… Мучается, злится…

– Чем болеет? – удивился я. Насколько мне было известно, колдуны болеют редко. Впрочем, повторюсь – простые люди о них знают очень-очень мало.

– Знамо чем. Старостью.

– Он же колдун. Разве он не может улучшить себе здоровье?

– Да кто же его знает! – пожала она плечами. – Я слышала, как он объяснял Гавриле Романовичу, помощнику своему… Говорил, что дух его еще крепок, а тело поизносилось. Говорил, что тело, как и одёжку, можно, конечно, подлатать. Заштопать, где совсем тонко. Да только то же самое, что и с одежкой будет – расползутся все заплаты рано или поздно, да выкинуть придется. Ему ведь лет много. Трофим Ефимович, ихний брат, говорит, что тот помрет к весне или к лету. Не ладят они. Грызутся постоянно.