Власта

Княгиня

– Убей!

– Госпожа…

– Именем Деда и всей его Семьи – убей его!

Старый и седой охранитель грузно пожал плечами и сделал шаг к пленному. Тот, увидев зажатый в руке нож, тяжело задышал и замычал что-то невнятное, мусоля во рту кляп. На лбу выступила обильная испарина. Видимо в этот момент он проклял все и всех, а особенно свое дурное любопытство, что заставили пересечь границу чужого княжества. Если бы он знал про лесные заставы, то не сунулся бы как дурак и не попался.

Кто же знал, что княгиня объезжала свои владения с малой свитой? А заставщики сразу приволокли его для её суда, и она даже разбираться не стала.

Многое говорили про местную княгиню – а он не верил. Теперь поздно.

– Обожди, Некрас.

Охранитель замер с занесенным ножом. На его лице отобразилась скука и бесконечная усталость.

– Может он сказать что-то хочет? Или открыть сердце перед Семьей небесной и людьми?

Власта легко спрыгнула с лошади и подошла к пленному. Наклонилась и посмотрела прямо в глаза. Довольно хмыкнула, разглядев там кромешный ужас и жажду жить.

– Вынь кляп – я хочу его послушать.

Некрас легким движением выдернул кусок ткани, что затыкала рот и дал несильный подзатыльник не вовремя закашлявшемуся пленнику.

– Говори, давай, – прогудел он низким голосом. – Княгиня ждать не любит.

– Госпожа. Госпожа моя, – залепетал тот торопливо глотая слова. – Я просто бродяга. Путник я. Перекати-поле. Я просто странник. Хожу, брожу… на хлеб песней зарабатываю… Твои воины мой инструмент отобрали. Не замышлял плохого я, Дед мне свидетель. Просто шел, а тут твои воины… Отпустите меня, госпожа.

– Просто путник? – чуть слышно сказала Власта, и закрыла глаза. – Просто шел? А вдруг тебя Любомир послал? Смотреть, вынюхивать, а потом ему донести. А? А ты своим поганым языком ему все и растреплешь. Кто послал тебя? Любомир или Ждан? Ждан… он таких ублюдков любит. К себе приближает.

… ненавижу… насмешка кривит уголки рта и в глазах она читает презрение…

– Убей!

Пленник аж захлебнулся при вдохе. Княгиня брезгливо дернула плечами и подошла к лошади. Крепкий парень в легкой кольчуге помог ей забраться в седло. Вороная лошадка затанцевала было, но быстро покорилась твердой руке и лишь недовольно фыркнула.

– Благодари Семью, что мы встретились тут, – бросила княгиня через плечо. – Были бы мы в городе – на кол бы посадила. А так, считай, что легко отделался.

– Госпожа моя, нет!.. Госпожа!..

– Некрас.

Пленник забулькал разрезанным горлом и мешком повалился на землю, окрашивая её в красный цвет.

Княгиня безразлично глянула на дёргающееся тело и перевела взгляд в сторону леса. Словно стремилась рассмотреть там кого-то.

– Ненавижу, – тихо прошептала она.

***

– Игра, игра.

– Катилась торба – С великого горба – Что в той торбе? – Хлеб, соль, вода, пшеница – Кому доведется – Тому и водиться.

Девушки дружно прыснули в сторону оставив Бронеславу с завязанными глазами крутится на месте прямо посередине лесной поляны. Власта сразу побежала к кустам – оставив двух подружек далеко позади. Те попробовали её догнать, а потом избрали свой путь, чтобы спрятаться. Княжна же нырнула в кусты и затаилась.

И принялась ждать.

– Ай найду – найду. В танце закружу, – Бронеслава сняла повязку, сделанную из пояска и теперь с интересом, оглядывалась, пытаясь понять куда все попрятались. – В танце закружу, честно осалю и водить заставлю.

Власта хихикнула и прикрылась ветвями. Среди своих подруг она считалась лучшим игроком в прятки. Ни пухленькая Хельга, ни веселая Бронеслава, ни сестра Лана так никогда и не могли её найти и им долго приходилось ждать, когда Власта вдоволь натешится и выйдет из своего укрытия.

И искала она тоже лучше всех.

Сегодня они смогли выбраться за стены после захода солнца, когда родители уже крепко спали и встретиться за воротами. Ночь была такая вкусная и ясная – так красиво и звонко светило яркое блюдце луны, а звезды бисером на черном подоле подмигивали и манили. В воздухе чувствовался пьянящий привкус разгара весны. Подружки зажгли костер на берегу реки, и долго пели – глядя как их венки плывут прямо по теченью. Затем запекли принесенную репу и Лана увлеченно рассказывала историю про Волка, что оказался красивым парнем и девушку, что превращалась в ястреба. Фантазия у Ланы была буйная и подружки так увлеклись историей, что не заметили, как репа вся сгорела.

Сначала все расстроились. Довольной была только Лана так как репу она не любила. Подруги немного пообижались, а потом Хельга предложила играть в прятки и жребий указал, что первой водить будет Бронеслава. Ей завязали глаза зеленым пояском Власты и под дружный смех начали крутить в разные стороны – напевая старую детскую считалочку.

Убрав ветку, княжна увидела, как подруга уходить на другой конец поляны. Видимо что-то там её привлекло. Хрустнули ли кусты – или дурная птицы крякнула невпопад. Власта снова хихикнула и аккуратно вылезла из укрытия. Надо было очень быстро поменять это место – а то другие девушки видели куда она спряталась. А так и они будут потом искать, кружить и аукать.

Княжна улыбнулась и пошла вглубь леса – рядом шумела река, под ногами шуршала молодая трава, а воздух был наполнен безумным стрекотанием сверчков.

Скоро надо будет возвращаться домой. Если матушка встанет посередине ночи и не увидит её в постели, то будет скандал с большими проблемами. Им всем достанется, но ведь это и делает эту ночную вылазку такой увлекательной. Внезапно Власта замерла – ей показалось, что кто-то идет прямо за нею. Это не могли быть подружки – она слышала их голоса, которые доносились с поляны. Бронеслава все-таки их нашла. Теперь они с хохотом бегали вокруг кустов – ожидая кого из них осалят.

Власта внимательно огляделась. Очень не хотелось сейчас сталкиваться с кем-то из чужих на их празднике. Волков или разбойников она не опасалась. Её отец, славный князь Ратмир, недавно прошелся по лестному братству огнем и мечом.

– Эй, кто здесь? – тихонько сказала княжна.

Молчание. Тогда она громко крикнула:

– Это не смешно. Выходи – не порти ночь!

Тут чьи-то руки обняли плечи Власты, и девушка едва успела подавить испуганный визг. Она резко обернулась и увидела смеющегося Всеслава. Он был весь растрепан и было видно прошлогодний репейник, который прицепился к соломенным волосам. Парень явно крался кустами, чтобы подобраться к девушке как можно ближе – пока она его не заметила.

– Дурак, – Власта заколотила по его груди маленькими кулачками. – Дурак дурацкий. А если бы я закричала.

– О, – улыбнулся Всеслав. – Тебя бы наверняка услышали по обе стороны реки. Твой крик даже голодного медведя бы напугал.

Тут он наклонился и коснулся своими губами губ Власты. У девушки все поплыло перед глазами, и она буквально обмякла в объятиях Всеслава. Потом подняла голову и посмотрела в его смеющиеся глаза.

– Я тебя люблю, Всеслав.

– Я тоже тебя люблю, соловей мой, – он снова её поцеловал. – А теперь пойдем забирать твоих подруг, а то твой отец меня и твоих братьев просил вас найти. Они к мельнице пошли, а я сюда. Розог вам не обещали, но если проснется твоя матушка…

Власта вздрогнула и тяжело вздохнула – смиряясь.

Они двинулись к поляне – дурачась и громко смеясь.

***

– Как он?

– Спит он, госпожа. Я ему травок лечебных заварила. Кыхыкал он больно сильно. А так попил и дышать лучше стал. Я его обтерла и жар, кажется, спал. Так что спит он. Только беспокойно больно. Ворочается. Снится ему что-то. Плохое снится.

– Свободна. Можешь идти.

– Госпожа моя. Я травки сама собирала… И настаивала тоже сама… Мне бы…

– Скажешь Некрасу. Он выдаст тебе плату. Завтра снова придешь.

Княгиня отмахнулась от травницы и направилась в свои покои. Хотелось отдохнуть и смыть с себя дорожную пыль. К сыну она заглянет попозже. Когда он проснется.

Власта ненавидела такие дни. Они опустошали её до самого дна и казалось, что в неё не оставалось ничего живого. Словно она становилась полой, глиняной куклой. Именно в такие дни она проклинала Деда и Мать, которые позволили ей родиться женщиной. Но когда тебя окружают бешеные волки, то приходилось жить по их законам.

А это значит быть твердой, грызть всех, рвать и огрызаться. Не дать себя сломить.

И убивать.

Власта скинула на руки служанки меховую шубу и шапку с длинным лисьим хвостом. Провела рукой по голове. Она так никогда и не привыкнет – вместо длинных кос уродливые, короткие волосы, что кололи ладонь. Дрожь отвращения пробежала по телу Власты.

… ненавижу… острый нож сверкнул под лучами заходящего солнца…

– Госпожа!

К ней подбежал управитель. Маленький, кругленький, красный от бега и лоснящийся от выступившего пота. Он задыхался и, пытаясь восстановить дыхание, размахивал пухлыми руками. На мгновение Власте захотелось вцепиться в его лицо и оставить на нем длинные, кровавые полосы. Княгиня вздохнула и с трудом подавила в себе этот низменный порыв.

– Говори.

– Там… это… Гонец от князя Ждана. Вас ждет. Слово своего господина передать хочет.

На мгновение Власту бросило в жар. А потом она почувствовала, как гнев подступает к её горлу.

Ждан.

Из всех своих соседей она ненавидела его больше всех. Нахальный, самовлюбленный красавчик, что совсем недавно взошел на престол, который еще не успел остыть после его внезапно скончавшегося брата. И в первый же день своего правления он осмелился направить сватов к ней. И был неприятно поражен услышав решительный отказ.

То, что он окончательный и другого ответа не будет – Ждан поверить не мог.

– И что он говорит?

– Говорит, что его слова только для вас. Другим он их доверить не может.

Власта зажмурилась и перевела дыхание.

Лучшим решением было бы выкинуть этого гонца из дома. Спустить его с крыльца. Приказать Некрасту отвесить ему такого пинка чтобы он летел до своего князя как на крыльях. Пусть тот подавиться своими словами.

Вот только нельзя. Ждан злопамятен. Он до сих пор не забыл ее отказа, а верных воинов у Власты слишком мало. А если он договорился с Любомиром? Они просто порвут её земли на куски.

– Зови, – сказала княгиня. – Я встречу его в зале.

Надо выслушать гонца. Понять, что за игру затеял Ждан.

И ждать.

***

– Платок надо кинуть за окошко. И ждать того, кто его принесет. Тогда это твой суженый. Его Семья тебе сама подобрала.

– Ага. А если в платок завернуть камень, то кидать можно на выбор. И суженого сразу принесут – так как ты ему в лоб попадешь. И будет у него вот такая большая шишка, – Бронеслава развела руками показывая что-то огромное. И не выдержав прыснула.

Хельга поддержала подругу звонким хохотом. Она даже отодвинул подальше свою вышивку чтобы не поранить себя иголкой.

Власта рассмеялась тоже, глядя на обиженно надувшую губки Лану. Младшая сестра обижалась быстро, но и обиды забывала легко. Именно за это Власта её и любила. И всегда старалась её защитить, и окружить заботой.

– Не бойся. Отец подберет тебе отличного жениха. Молодого и сильного, – сказала Власта. – И платок кидать не надо.

– Не хочу того, кого отец выберет. Хочу того, кого мне Дед небесный посулит, – Лана выхватила из-за пояса белый платок с узорчатой вышивкой. – Вот прямо сейчас и узнаю.

Она бросилась к окну —размахивая платком, как знаменосец стягом.

– Там под окнами наша престарелая нянюшка сидит. Носом клюет. То-то она удивится выбору Деда, – насмешливо бросила Власта.

Лана растерянно замерла, выглянула в окошко, а потом посмотрела на свою сестру. Через мгновение в горнице снова грянул громкий девичий смех.

Сегодня вечером девушки собрались за вышивкой. Родители поворчали слегка, что мол опять болтать будут, а не делом заниматься, но смирились. Старая нянюшка заняла свое сторожевое место под окном, а подружки дружно побросали нитки с иголками – увлеклись разговорами.

– Вечно ты все портишь, – сказала Лана, вытирая выступившие слезы. – А я вот хочу, как в сказках, что нам нянюшка рассказывала.

– Тебе взрослеть пора. Все витаешь в облаках. – Власта улыбнулась и подойдя поближе обняла сестру. Та дернулась, но вырываться из объятий не стала. Наоборот, засопела радостно и счастливо, словно маленький щенок, которому налили полную миску молока с кусками белого хлеба.

– Ой, а мне тут рассказывали, что у князя Милована его младший сын, княжич Ждан отличился, – затараторила молчавшая по началу Хельга. – Говорят он возглавил войско левой руки и разбил целый отряд нуудельчетей. Говорят, что та еще сеча была. Те что живы остались, в степь к себе удрали.

Власта отпустила Лану и с интересом покосилась на подругу. Бойкая толстушка вся аж покраснела, словно выпила бокал заморского вина.

– Небось отец его выпороть пообещал, – засмеялась Бронеслава. – Вот он в бой и рвался – от розог прятался.

Все дружно подхватили смех. Князя Милована знали все и его грозный характер тоже. И то, что он вполне мог выпороть сына розгами – верили.

– Ой, молчала бы ты, – замахала руками Хельга. – А вот только от такого жениха я бы не отказалась. Молодой, красивый, сильный…

Она восторженно вздохнула и зажмурилась. По лицу блуждала мечтательная улыбка.

– И достанется он Власте, – съехидничала Бронеслава. – А тебе бублик с маслом. Или только дырка от бублика.

– Не нужен он мне, – вспыхнула Власта. – У меня Всеслав есть. Зачем мне другой жених?

– Это ты своему отцу рассказывать будешь. А ему явно наследник будет нужен. А кроме тебя и Ланы у него никого. Вот он…

– Замолчи, – лицо Власты побледнело, и она судорожно сжала кулаки. – Замолчи, а то хуже будет.

– Да я только…

– Молчи

Слава больно ранили княжну прямо в сердце, но разумом она понимала, что Бронеслава права. Отец решит так, как ему удобно и выгодно, а свою дочь он и спрашивать не будет, справедливо полагая, что поступает ей на благо.

– И вправду. Замолчали бы вы все, – поддержала сестру Лана.

Девушки молча вернулись к прерванной работе. Власта начала яростно вышивать какой-то яркий узор и молча глотать слезы.

Разговор так и не возобновился.

***

– Ты проснулся, мой славный воин.

Тихомир громко ворочался в своей постели, но услышав голос матери затаился и посильнее зажмурил глаза. Власта подошла поближе и легонько взъерошила светлые волосы сына. Тот вздрогнул, но продолжал играть в свою игру и притворятся спящим.

– Хитрец. А я тебе подарок принесла. Специально пока ты спал – я его искала. Но если ты его не хочешь, то я, наверное, его выкину. Может кто и найдет кому по нраву будет.

Глаза Тихомира дрогнули и Власта увидела, как сын с любопытством наблюдает за ней сквозь слегка приоткрытые веки.

– Смотри какой конь вороной. В две краски крашенный. С гривой красивой. Совсем как живой, – в руках Власты появилась игрушка. – Вот вырастишь, болеть перестанешь – я тебе такого же подарю. Только живого. Будешь славным и храбрым воином.

Тихомир рассмеялся и подскочил с кровати. Протянул худенькую руку, и княгиня аккуратно вложила в ладонь свой подарок. Сын снова рассмеялся и прижал игрушку к груди. Власта закусив губу смотрела как сын играет с деревянной лошадкой.

Из глаз Тихомира на неё смотрел Всеслав.

Дары Матери (память)

– Потерпи, маленькая.

– Я спать хочу, – маленькая Власта протяжно зевнула, вежливо и аккуратно прикрыв рот ладошкой. – Пошли домой.

– Потерпи, – княгиня Милослава, матушка Власты, покрепче прижала к себе дочь. – У нас тут очень важное дело.

Сегодня она разбудила Власту очень рано. Когда маленькая княжна вышла на крыльцо, то не могла увидеть ни чего вокруг себя даже на расстояние вытянутой руки. Где-то вдалеке брехали дворовые собаки и перекликались отцовские воины, которые стояли на страже. Власта испугалась, когда увидела, как из темноты появилось огромное белое пятно, что неторопливо приближалось к ней. Она только собиралась громко закричать, как услышала знакомое пофыркивание.

– Бурушка, – обрадовалась княжна.

Она сбежала с крыльца, и матушкина лошадь тотчас ткнулась ей носом в ладонь. Власта даже пожалела, что у нее нет кусочка сахара для угощения. Рядом мрачной и заспанной тенью кружил конюх. Иногда он останавливался и протяжно зевал, забывая прикрыть рот.

– Ты моя хорошая, – погладила девочка лошадь.

На крыльце появились родители. Отец был не в духе и мрачно смотрел на матушку.

– Зря ты так… Знаешь, как её мои малалиды называют?

– Знаю, но ты не повторяй за ними глупости. Она хоть и старая, но лучшая жрица Матери. Меня самой к ней в детстве водили. Она и тогда была стара как этот мир.

– Тревожно мне.

– Тогда иди и спи.

– Тревожно мне. Может вы к ней днем отправитесь? Я воинов дам. Мне так спокойно будет.

– И отвести твоих сорвиголов к алтарю Матери? Это наше место, – княгиня громким голосом подчеркнула главное слово. – И мужчинам нет туда дороги, как и нам, нет пути к алтарям Деда-воина.

Отец тяжело вздохнул и отвернулся. Княгиня Милослава положила ему ладони на плечи. Князь вздрогнул.

– Поехали мы… нам до восхода солнца успеть надо.

Они спустились с крыльца, и отец помог матушке сесть на лошадь, а потом поднял Власту.

– Смотри, мелкая разбойница, не буянь и не перечь матери.

– Да, папа.

– Эй, лентяи! – громовой голос князя прокатился по двору. – Открывай ворота.

Матушка твердой рукой направляла Бурушку. Власта с любопытством смотрела по сторонам, но уже вскоре перестала разбираться, где они едут. Деревья сменялись кустами, а там снова шли деревья и все те же кусты. Княжна посмотрела на небо и увидела множество маленьких ярких точек. Они кружили где-то так далеко, что у девушки дух захватило. Ей казалась, что она не едет на лошади, а плавно проваливается куда-то туда. К этим небесным светлячкам, которые образовывали дивные узоры на темной ткани ночи.

– Проснись, Власта.

– Матушка?

– Приехали мы.

Они и вправду приехали. Протерев глаза, княжна увидела ветхую, покосившую избу. Возле неё бродила одинокая пегая курица с красным гребешком и что-то пыталась склевать с земли. Власта огляделась. Бурушка же замерла возле кустов и сейчас объедала молодые, зеленые листья.

– Мы где?

– Мы в гостях. Её зовут Яра. Она жрица Семьи. Сестра Матери.

– Это её папины малалиды называют Дочерью Тмави?

Княгиня нахмурилась и Власта на мгновение испугалась. Ей показалось, что она только что сказала обидные слова, за которыми следует суровое наказание. Но потом матушка улыбнулась, и княжна перевела дух. Трепка и порка откладывались.

– Ты не должна так говорить. Папины малалиды глупы. Однажды их предки взглянули в гневное лицо Матери и испугались, а затем придумали себе Тмави. Но Мать как гневается, так и сразу прощает своих детей. Так что ты не должна бояться. Ты меня поняла?

– Да, матушка.

На мгновение княжне стало любопытно, и она с новым интересом начала оглядываться. И сразу же увидела на краю поляны, возле деревьев большой, каменный столб, на котором кто-то давным-давно что-то вырезал.

– А это?..

– Не такай пальцем. Это не красиво. Это камень Матери. Каждую весну её сестры собираются возле этого камня и просят Мать, чтобы она наполнила землю новыми силами. Дала щедрый урожай. И чтобы появились маленькие детки.

– А папа говорит, что это дает Дед и его Сын.

Княгиня улыбнулась:

– Дед и Сын могут только мужчинам помогать. Дать им силы на поле боя, здоровье… а все что связанно с жизнью и рождением это может только Мать.

Власта огляделась еще раз и ей стало скучно. Стоять и ждать это так долго, а она хочет побегать и посмотреть на камень Матери поближе. А еще она сегодня встала так рано и до сих пор хочет спать. И скука только сильнее её убаюкивала.

– Потерпи, маленькая.

– Я спать хочу, – маленькая Власта протяжно зевнула, вежливо и аккуратно прикрыв рот ладошкой. – Пошли домой.

– Потерпи, – княгиня Милослава покрепче прижала к себе дочь. – У нас тут очень важное дело.

– А сестра Яра знает, что мы пришли?

Матушка не успела ответить. Она только открыла рот, как Власта услышала тихий, скрипучий, как не смазанные колеса, смех. Следом пришли такие же скрипучие слова:

– Знаю, маленькая княжна. Я все знаю. А теперь вот стояла и наблюдала за тобой своими глазами. Ох, и шебутная ты. Неспокойная. Это тебе еще аукнется в будущем.

Власта испугано вздрогнула и оглянулась. За спинами матушки и княжны стояла старуха. И девочка сразу увидела насколько она старая. Морщины избороздили её лицо, а некогда яркие зеленые глаза заволокла легкая дымка. Длинные волосы старухи были белыми как свежий, нетронутый снег во дворе, а вплетенные ярко-красные ленты только подчеркивали эту белизну. Одета была старуха в простое серое платье, а не плечах лежал богатый меховой плащ. В руках Сестра Матери держала длинную палку с причудливо раздваивающемся концом.

– Ты пришла поговорит, Милослава. Поговорить о своей дочери.

– Да… Ведь ты не только Сестра Матери – ты её голос.

– Тогда давай поговорим.

Границы

Служанка протяжно и долго визжала под ударами.

Рыжеволосую девушку привязали к позорному столбу, сдернули одежду и теперь княжий кат охаживал её спину кнутом превращая гладкую кожу в кровавые лохмотья. Власта взглянула на наказание и отвернулась. Смотреть было противно, но наказание всегда должно следовать за преступлением. И теперь бывшая служанка поймет, что не стоит кусать кормящую её руку.

Последующая работа в коровнике закрепит полученный урок. А стоявшие рядом подружки пускай со стороны посмотрят, что бывает с теми, кто покушается на хозяйское добро.