Княжна для Альфы
Глава 1. Дань
– Дань великому Брену Витваргу, Альфе Семи Кланов от Арденского княжества, – надрывается глашатай, словно мы находимся не во дворе терема моего отца, а во дворце.
Первыми идут слуги, неся на вытянутых руках меха соболя, куницы, горностая. За ними несут носилки с тяжёлыми коваными сундуками с золотыми монетами и драгоценными камнями.
Ведут чёрного, как душа оборотня, жеребца по кличке Зверь.
Всё лучшее, что есть в княжестве, отец отдаёт Альфе. Но самым дорогим подарком являюсь я, Верея, дочь князя, невеста князя. Бывшая невеста.
Иду последней. Выбеленная льняная рубашка, расшитая оберегами рода, выделяется на фоне всего этого великолепия. Я не надела наряд княжны. После церемонии я уже буду не княжна, а рабыня чудовища, разоряющего государства.
Добровольная жертва, принесённая моим родным отцом ради мира и благополучия страны.
Иду как на казнь. Так это и есть казнь. Меня убивает чувство долга моего отца. Вытягивает жилы, лишает души. Я боюсь того, кому предназначена злой волей судьбы.
Во внутреннем дворе стоят братья, сидит на деревянном кресле с высокой спинкой отец. Вокруг столпились дворовые и вольный люд. Ещё одна потеха: княжну отдают оборотню.
Брен Витварг сидит на княжеском месте, на крыльце терема. Тайком разглядываю того, кто сломал мою жизнь, как кукольный домик, а меня саму сделал куклой для плотских утех.
Смотрю на него, как в первый раз. Сбиваюсь с шага. Красив оборотень пугающей и притягательной красотой хищника.
Густые светлые волосы собраны на затылке кожаным шнуром. Тёмные, как тьма, глаза смотрят равнодушно на устроенное отцом представление. Он одет, как воин, а не как вождь. Под тонкой белой рубахой играет мощная мускулатура. Меховой жилет мехом наружу подчёркивает достоинства его фигуры. Кожаные коричневые штаны облегают сильные ноги. В начищенных сапогах отражается солнце.
Чуть в стороне вижу своего суженого, с которым нас обручили перед богами. Через три дня у нас должна была быть свадьба, но и он отрёкся от меня.
Слёзы разъедают глаза. Босые ноги бредут по земле, наступая на колючки. Не чувствую физической боли. Меня разрывает боль изнутри. Душа рвётся в клочья от предательства близких.
Трусы! Они забыли заветы предков ни перед кем не склонять головы. Давно не воевали. Привыкли к сытой жизни.
Поэтому появление Брена испугало отца до икоты. Он предпочёл платить позорную дань, а не сражаться за свободу княжества.
Предпочёл откупиться единственной дочерью. Позор на его голову.
Я слабая женщина, я рождена не для битв. Предприму ещё одну попытку, может быть, кто-то и заступится за меня. Сразится с оборотнем и освободит меня.
– Батюшка, пощади! – падаю в ноги отцу, целую его сапоги. – Не отдавай дочь свою неразумную. Век за тебя молиться буду. Рабой твоей буду, чернавкой. Только не отдавай за зверя.
Зверь скалит в улыбке белоснежные зубы, вот только глаза не смеются. Руки с силой сжимают подлокотники кресла, замечаю, как побелели костяшки пальцев.
Отец вырывает ногу, и я падаю в пыль возле его трона. Я и ощущаю себя пылью, никчёмностью, которую запросто отдали на поругание.
Поднимаюсь и кидаюсь к братьям. Хватаю каждого за руки, целую, заглядываю в глаза.
– Братики, милые, заступитесь, – рыдая, причитаю я. Они стыдливо отводят взгляды. Не в их воле отменить приказ отца.
Я бросаюсь к жениху своему, почти мужу:
– Святозар, не ты ли клялся защищать меня? Так защити, – умоляюще складываю руки. – Мы же обещаны друг другу перед богами.
Он пятится от меня, как от прокажённой. Хватаю его за полу кафтана, удерживая.
– Не уходи, помоги. На тебя одна надежда, не отдавай невесту на поругание оборотню, – кричу я в исступлении.
Светозар лишь брезгливо выдёргивает свой кафтан из моих рук.
– Люди добрые! Светлыми богами заклинаю вас, – рыдая, причитаю я, падая на колени. – Заступитесь хоть вы за княжну свою.
Народ княжества, собравшийся на площади, зароптал. Послышались осуждающие возгласы.
Отец поднимается во весь рост. Площадь затихает. Моего отца уважают как хорошего воина и справного князя. Его народ не знает нужны.
– Тяжёлые времена настали. Под властью Альфы Семи кланов Брена Витварга падает одно государство за другим. Такая же участь была уготована и нашему княжеству. Чтобы избежать ненужных смертей и разорения, досточтимый Альфа согласился принять нашу вассальную присягу и дань.
– А как же княжна? – послышался робкий голос из толпы.
– Моя любимая дочь княжна Верея – часть дани Альфе, – ровным голосом произносит отец. – Она цена мира нашего княжества.
На площади стоит гробовая тишина. Я слышу, как пролетает бабочка над головой зверя. Я смотрю на Брена Витварга. По лицу его скользит довольная улыбка и тут же пропадает. Не показалось ли? Вождь равнодушно отворачивается и идёт в терем.
– Не в жёны отдаю свою кровиночку, – на лице отца не дрогнул ни один мускул. Он оставался твёрдым и бескомпромиссным, таким каким привыкли его видеть подданные. – Ради вашего блага станет она наложницей Альфы. Её жизнь в обмен на жизни тысячи людей княжества.
Люди на площади стыдливо прячут от меня глаза. Им жаль красавицу княжну, а свои жизни жаль больше.
Никто не пришёл на помощь, никто не заступился. Обмен состоялся. Жизнь княжны на жизнь княжества. Равноценный обмен.
– Ты должна гордиться, что можешь послужить отцу, – шепчет мне на ухо нянюшка, поднимая с колен. – Своей выходкой ты опозорила свой род, – продолжает она лить яд мне в уши.
Я мотаю головой, не хочу ничего слышать. Слёзы оставляют чёрные борозды на моём грязном от пыли лице.
Ничем отец не выдал ярости от моего своевольного поступка. Прошёл мимо, словно меня не существует.
***
Каджи1 Брена подхватили меня под руки и потащили в терем к своему повелителю.
Глава 2. Сделка
Я замерла и обмякла в сильных руках каджей. Сопротивляться нет смысла. Они всё равно сильнее.
Все мои душевные силы ушли на попытку заставить отца одуматься. Я ведь была так близка к своей мечте. Ещё немного, и я бы стала женой и княгиней.
А вместо этого стала наложницей. Не могу прийти в себя от унижения. Меня, княжну, подарили на потеху оборотню, словно последнюю рабыню.
Перед внутренним взором стоят полные презрения глаза отца и Святозара. Я хотя бы попробовала вымолить себе свободу, а не склонила молча голову перед жутким завоевателем.
Я женщина и не могу взять меч, чтобы защитить себя. А те, кто могут и должны, отводят глаза, как будто должно расплачиваться женщинами за трусость мужчин.
Что ждёт меня там в стенах терема, в горнице оборотня? От страха тело цепенеет.
Каджи притащили меня в горницу, которая принадлежит моему отцу. Теперь здесь живёт Альфа Семи Кланов. Что ж, князь отдал ему всё, включая самоуважение.
Бросают на пол, как тряпичную куклу и молча удаляются. Оборотня ещё нет.
Я забиваюсь в самый дальний угол. Нянюшка рассказала, какая жуткая участь ждёт меня. Пригрозила, если хочу уйти живой, не сопротивляться и делать всё, что он прикажет.
Оборотень ясно дал понять, что уважения мне ждать не следует. Я даже не военный трофей, не добыча, взятая в жестоком бою, я подарок трусов, за счёт женщины купивших себе свободу.
Такие, как Брен Витварг, не уважают трусов. Я не хочу, чтобы он думал, что и я такая жалкая, трусливая рабыня. Я, может, и рабыня, но никак не жалкая и не трусливая.
– Успокоилась? – слышу я равнодушный голос и вздрагиваю. Ко мне неслышно подходит Брен Витварг.
Мотаю головой. От страха все заготовленные презрительные слова пропали. Я молча глотаю ртом воздух и не могу произнести ни слова.
Он усмехается, и я вижу белые зубы со слегка выдающими клыками. Озноб пробирается в тело и холодит внутренности. Мои зубы выбивают невесёлый такт.
– Раздевайся, – грубо велит Брен.
Его приказ как пощёчина, напоминание, кто я теперь. Девка для постельных утех. У отца не хватило духу заключить брачный союз. Отдал дочь на поругание. А я должна ублажать животное! Мерзость!
Мёртвой хваткой зажимаю ворот рубахи и мотаю головой. Добровольно не разденусь, пусть хоть убивает.
– Хочу посмотреть, не продешевил ли я, заключая мир, – его рука тянется ко мне. Одним рывком он ставит меня на ноги, раздирает рубаху надвое и ласкает голое тело.
Грубое животное! С меня спадает оцепенение, и я рвусь из его лап.
Оборотень хищно принюхивается к моим волосам, целует ключицу. Пока не трогает. Заходит за спину и одним рывком сдирает то, что осталось от рубахи.
– Хороша, – восхищённо говорит он, но его похвала унижает меня. – Не продешевил.
– Никогда, слышишь, никогда я не буду твоей по доброй воле, – истерично кричу я. – Ты можешь заставить меня силой. Я твоя раба телом, но не душой. Душой я никогда не буду принадлежать тебе. Я никогда не буду нежной и ласковой. Так что ты продешевил, альфа.
Он ничего мне не отвечает. Только как-то странно смотрит.
– Ты можешь заставить меня выполнить любой твой приказ лишь потому, что сильнее, – не могу молчать. Я должна высказать ему всё, что накопилось во мне за это время. – Только знай – это по принуждению. Сама я никогда не приду к тебе.
– Ты бросаешь мне вызов? – удивляется он.
Я киваю и от страха икаю. От смущения краска бросилась мне в лицо. Оборотень не скрывает улыбки.
– Ну, что ж, так даже интереснее, – протяжно говорит он. – Заключим сделку.
Он очень близко подходит ко мне. Лаская, проводит рукой по скулам, спускается к ключице.
– Да, это будет забавно. Твой маленький бунт меня повеселил, – улыбаясь, говорит Брен, и в его голосе я слышу обещание. Обещание чего?
Я не жду от Альфы ничего хорошего. Нянюшка сказала, что ему нельзя доверять.
Разворачивает меня и прижимает спиной к груди. Ласкает моё тело до тех пор, пока я не отзываюсь на его ласки.
– Ты уверена, что ещё хочешь заключить сделку? – обжигая дыханием кожу, шепчет он мне на ушко. – Уверена, что сможешь устоять?
Дёргаюсь, как от удара кнута. Верея, как низко ты пала. Чудовищу потребовалась всего пара минут, чтобы ты размякла, как мякиш в молоке.
Я неуверенно киваю.
– Скажи мне, в чём заключается сделка? – всё так же шепчет он мне на ухо, а я не могу собраться.
Никогда ещё мужчины не смели так вольно обходиться со мной. Даже Святозару я не спускала вольностей. Но что же со мной происходит сейчас?
– Я устою перед тобой, – внезапно севшим голосом, сиплю я, – и ты отпустишь меня.
Оборотень смеётся, и я невольно отмечаю, что у него приятный смех.
– Глупышка, – говорит он своим волнующим голосом, – я отпущу тебя только в том случае, если ты сама захочешь уйти.
– Я уже хочу сбежать от тебя подальше, – вяло огрызаюсь я, потому что не желаю, чтобы он меня отпускал.
– Ты ещё не знаешь меня, – игриво произносит оборотень, и я радуюсь, что он не разозлился на мои слова. – Давай узнаем друг друга получше. Скажем, полгода.
О, боги, как же долго. Я столько не выдержу.
– Если за те полгода, что мы проведём вместе, ты всё ещё захочешь уйти – я отпущу тебя. Но ты не должна отказывать мне. Три отказа – и сделка аннулируется. Ты всё ещё согласна заключить сделку по новым условиям?
Глава 3. Бывший
Вопрос Альфы заставил сильнее биться моё сердце в надежде на свободу. Полгода – это так много рядом с ним и так мало, если надеешься на освобождение.
Не отдавая себе отчёта, что творю, я киваю:
– Да, я согласна, – хрипло говорю я. – А ты согласен выполнить условия сделки?
Он самодовольно улыбается. Отталкивает меня, беззастенчиво разглядывает. Кожей ощущаю, как его горячий взгляд ласкает меня. Я смущённо опускаю глаза. Лицо пылает не только от смущения, но и от огня, который он во мне зажёг.
Обхватывает огромной ручищей мою шею и притягивает к себе. Мой испуганный взгляд встречается с его повелительным. Я теряю счёт времени. Сердце стучит так, что я того и гляди бухнусь в обморок. Он страшит меня и притягивает. Но разве может притягивать тот, кого я ненавижу всей душой? Тот, кто сломал мою жизнь, растоптал доверие к мужчинам…
– Давно у меня не было таких забавных рабынь, – его низкий голос задевает неведомые доселе струны души.
Нет, я не верю ему. Он специально притворяется хорошим, чтобы соблазнить меня. Нянюшка предупреждала меня об этом. Никому нельзя доверять.
Альфа подносит к лицу прядь моих пволос и вдыхает их аромат.
– Я согласен поиграть, и пусть моё слово станет порукой честной сделки, если нарушу договор, удача отвернётся от меня.
Он произносит ритуальную формулу заключения сделки, и теперь никто из нас не вправе нарушить её.
Моя выдержка – залог свободы. Сумею устоять – спасусь, не сумею – пропаду.
Он отстраняется от меня, и я едва не падаю. Быстрым шагом идёт двери и, не оборачиваясь, бросает на ходу:
– Сходи в баню перед дорогой. От тебя несёт пылью. Никаких ароматических масел. У тебя должен быть естественный аромат.
Дверь захлопнулась. Я прислушиваюсь, чтобы услышать, как он уходит. В тереме стоит тишина.
Подбираю остатки своей многострадальной рубахи. В чём мне завтра ехать? Я ушла налегке и не подготовила одежду. В тот момент я меньше всего думала о своём благополучии.
Тихонько скребутся в дверь. Набрасываю на себя покрывало с кровати и открываю. Передо мной стоит Млада, моя сенная девка. Что она тут делает? Может, отец послал, с надеждой думаю я или Светозар.
– Княжна, меня к вам послал Альфа, – я удивлённо поднимаю брови. Неслыханное дело. Оборотень позаботился обо мне. – Мы сейчас с вами отправимся в баньку, а потом спать.
Значит, сегодня он ко мне не придёт. Почему-то первое чувство, которое появляется в глубине души, разочарование. Не буду я горевать, что не увижу его. Слава богам, что сегодня он оставит меня в покое.
Битва начинается завтра, и мне потребуется всё моё самообладание.
Млада ведёт меня в натопленную по приказу Альфы баню и трещит без умолку.
От неё я узнаю, что оборотень забрал её у отца для меня. Никто даже не пикнул. Взял немного одежды и обуви, чтобы я могла переодеваться в пути. Драгоценности отправил назад, сказав, что сам подарит их своей наложнице, когда она заслужит.
Я скриплю зубами. Мерзкое животное! Продолжает меня унижать. Как будто того, что меня подарили ему вместе с конём, недостаточно.
Что меня ещё ждёт в пути и в логове зверя, подумать страшно.
Баня немного успокаивает и расслабляет меня. Настраивает на хорошее. В конце концов, и в рабстве люди живут. Мне ещё повезло, Млада будет со мной. Хоть одна родная душа. Да и выиграть спор у меня есть все шансы.
Выше нос, Верея. Всё будет хорошо.
– Там князь Светозар пришёл, хочет вас видеть, княжна, – шепчет мне на ухо Млада.
Сердечко сладко ёкнуло. Не забыл. Пришёл.
Но память услужливо воспроизводит картинки сегодняшнего дня. Брезгливое выражение лица Святозара. Его уход. Он не помог, не заступился. Не вызвал Альфу на честный поединок, чтобы отвоевать меня у оборотня.
Нет, он пришёл тайком, как вор. С честными намерениями не таятся.
– Ты в своём уме? Какой князь? Я в бане моюсь, – разгневанно спрашиваю я. Млада испуганно замирает. – Гони прочь.
Млада скрывается в предбаннике. А моё сердце замирает от боли в который раз.
– Раньше надо было удаль молодецкую показывать, а не бегать к чужим рабыням в баню, – говорю я в пустоту, с остервенением намыливая тело.
Дверь снова хлопает, и отталкивая Младу, ко мне врывается Святозар.
Первое, что я делаю на эмоциях, переворачиваю бадью с водой на раскалённые камни. Поднявшийся пар скрывает меня от взора моего бывшего жениха.
Тихонько выскальзываю в предбанник и судорожно, прямо на голое тело натягиваю рубаху. Млада держит наготове сарафан.
– Верея, выслушай меня, – кричит Святозар. Я кидаюсь к двери и подпираю её лавочкой.
Поспешно натягиваю сарафан. О, боги! Задом наперёд. Переодеваться некогда. Я кидаюсь к входной двери. Заперто!
– Млада, отпирай, – шепчу ей я. – Он сейчас догадается, что меня там нет.
– Я не запирала дверь, княжна, – плачет Млада. – Праматерью клянусь.
Зачем она только его впустила? Мне на беду. Как теперь выйти отсюда? Я лихорадочно оглядываю предбанник. Окон нет. Баня – не то помещение, где делают окна и запасные выходы.
– Давай ищи место, где можно спрятаться, – приказываю я Младе.
Святозар наконец-то сообразил, что меня там нет и вываливается весь красный и потный в предбанник.
– Вереюшка, давай я тебя спрячу, – наступает он на меня. – Мы же должны были пожениться, вот и сбежим вместе. Я укрою тебя в тайном месте.
Мне противно, что он выследил меня и тайком пробрался в баню, где я буду беззащитна. Разве это поступок князя и воина?
– А дальше что? – охолаживаю я его пыл. – Как дальше жить будем? Ты женишься на мне? Посадишь рядом с собой на княжеский престол?
Святозар колеблется, но всё же произносит заведомую ложь:
– Да, так всё и будет, только поехали со мной.
– Я не понимаю тебя, Святозар. Я умоляла тебя о защите по праву жениха. Ты отвернулся от меня, брезгливо сморщившись. А теперь приходишь ко мне и умоляешь бежать.
– Ты моя, Верея. Я буду у тебя первым, чего бы мне это ни стоило.
Так вон оно в чём дело. Он хочет обесчестить меня, чтобы оборотень подумал, что я гулящая. Он ещё хуже, чем я думала. Светлые боги отвели от меня такого гнилого женишка.
Оборотень хотя бы честен со мной. Не скрывает своих грязных желаний под водопадом красивых слов, как Святозар.
– Ты опоздал, князь, – стремлюсь я побольнее ударить, чтобы и ему было так же больно, как и мне. – Брен Витварг уже сделал меня своей.
Глава 4. В бане
Святозар зло щурит глаза. А я с вызовом вздёргиваю подбородок. Нет в этом моей вины. Каяться не буду. Виновны те, кто отдал меня на поругание. Я не боюсь. Хотя и знаю, что бывший жених не простит мне этого.
– Ах, ты ж, дрянь такая, – кричит он и замахивается, как для удара, – Не устояла перед оборотнем. Сразу же расстелилась. А как же девичья честь?
Я закрываюсь от удара руками, как будто они могут мне помочь. Но Святозар опускает руку. Не решается ударить.
– О какой чести ты говоришь, князь? – горько говорю я, усмехаясь. – У рабыни нет чести, есть только желание хозяина.
От моих слов Святозар звереет. Наотмашь бьёт меня по лицу. Голова откидывается, и я прикладываюсь затылком о стену. В голове шум, а во рту кровь. Губу разбил.
Искать меня никто не кинется. Слишком мало времени прошло. Святозар хорошо подготовился.
– А где твоя воинская честь, князь? Бить женщину – разве этому учат воинов? – сплёвывая кровь, спрашиваю я.
Говорить неудобно из-за распухшей губы, но я умудряюсь даже криво улыбаться, глотая слёзы. Как же больно.
– Не тебе рассуждать о воинской чести, – бьёт кулаком о стену рядом с моей головой.
Я съёживаюсь, как от удара. Сердце замирает от страха. Чувствую, как по спине стекает струйка пота.
– А кому? – продолжаю дерзить я. Понимаю, что усугубляю своё и так незавидное положение, но не могу сдержаться. – Может, Альфе Семи кланов, который победил вас в честном бою? Страшная была битва. Скальды сложат о ней легенды, а потомки будут почитать воинов, павших за то, чтобы их невесты не были в рабстве.
– Тварь, какая же ты тварь, Верея, – орёт Святозар и колотит возле моей головы кулачищами. Промажет – убъёт.
С костяшек пальцев содрана кожа и сочится кровь, но он, словно безумный, лупит и лупит, будто гвозди забивает.
Я сползаю по стеночке на пол и пытаюсь уползти. Толкаю входную дверь, и она со крипом отворяется.
Святозар поворачивается на звук и в два прыжка оказывается рядом. Хватает меня за сарафан и ставит на ноги.
Обхватывает моё горло своей огромной лапищей и сжимает. Воздуха не хватает. Он поднимает меня за горло от пола, и я, как тряпичная кукла, только болтаю ногами.
Ещё немного, и он меня задушит. Пусть так, я не жалею ни об одном слове. Если можно было бы повернуть время вспять, то единственное, что я хотела изменить – не стала бы невестой такого труса.
Он избавил меня от страшной участи рабыни нелюдя. С благодарностью на устах, я закрываю глаза и падаю на пол. Хватаюсь за горло и захожусь в кашле.
Святозар отлетает от меня, отброшенный мощным ударом оборотня. Брен угрожающе приближается к князю. На его губах застывает бескровная улыбка.
Он нарочито медленно вытаскивает из ножен длинный нож. С грацией хищника двигается Альфа, расставив руки в полусогнутой позе, обычной для схватки на ножах. Вот только у Святозара нет ножа, и он в ужасе отползает от оборотня. Я замечаю смертельный блеск в тёмных глазах Брена.
Я подползаю и обхватываю ноги Брена, чтобы он не убил бывшего. Оборотню нечего бояться, никто даже не пикнет. Вот только я буду жить с чувством вины, что по моей вине погиб Святозар, каким бы гадом он ни был.
– Не убивай, прошу, – закашлявшись хриплю я.
Брен отправляет бывшего пинком под зад из бани и он, проехавшись лицом по земле, лежит без движения. Наклоняется ко мне, осторожно берёт лицо в руки, целует опухшие губы.
– Ты как здесь? – хрипло произношу я.
– Млада прибежала, – нехотя отвечает он. – Ты понимаешь, что он тебя едва не убил?
Я киваю. Говорить больно.
Брен закрывает дверь бани. Поднимает меня на руки, усаживает на коленях.
– Что ж, раз ты сама не могла помыться, то это сделаю я, – говорит оборотень.
Я мотаю головой. Только не это.
Он раздевает меня, пряча в бороде улыбку от того, что сарафан надет задом наперёд. Чувствую, что ему нравится это. Значит, я стремилась сбежать, и моей вины в произошедшем нет.
Снимает рубашку, нежно отводит мои руки, прикрывающие грудь.
– Ты очень красива, княжна, – шепчет он мне на ушко, и я заливаюсь краской, как девчонка.
Ссаживает меня с колен на лавку и быстро раздевается. Я закрываю глаза, подглядывая за ним из-под длинных ресниц.
Мощная мускулатура выдает человека, умеющего работать с мечом. Причем не время от времени, а регулярно упражняясь, иначе как бы он собрал в мощную коалицию семь разных кланов оборотней и заставил подчиняться себе?
Самый сильный оборотень из всех семи кланов. Самый умный и хитрый. Вожак, князь, Альфа.
Легко подняв меня на руки, заносит в парную. Усаживает на печь, давая возможность мне согреться и унять колотившую меня дрожь. Запоздавшая реакция организма на стресс.
Брен бережно моет тело, а я засыпаю в его руках. Просыпаюсь от того, что он намыливает мне волосы. Осторожно ополаскивает, чтобы не запутать.
Вся эта нежность не сочетается с грозным Альфой и слегка настораживает меня.
Брен заматывает меня в полотенце и, одевшись сам, несёт на руках через весь двор в терем. Теперь все видят, что бывшая княжна стала наложницей Альфы.
Он укладывает меня на кровать, поворачивается и уходит. Я хватаю оборотня за руку.
– Я хотела этого, – шепчу я, а он заинтересованно обернулся, – чтобы он убил меня. Очень хотела. Специально провоцировала.
Впервые я увидела, как удивлённо ползут вверх брови Брена.
– Лучше смерть, чем жизнь в рабстве, – произношу я, а оборотень становится мрачнее ночи.
Глава 5. Дорога из дома
Мы выезжаем на рассвете. Небольшой обоз с данью состоит всего лишь из пяти кибиток. Нам с Младой выделили отдельную повозку посередине. Вещей немного, и Млада уже загрузила большую часть, а теперь обустраивается для комфортной езды.
Я опёрлась спиной о свою кибитку и наблюдаю, как Брен чётко раздаёт указания своим воинам. Каждый из них на своём месте.
Отец выходит проводить Альфу. В мою сторону даже не смотрит. У меня опускаются плечи, потеют ладошки, я рваными движениями вытираю их о юбку. В груди нарастает такая боль, что того и гляди разорвёт.
Он стоит и что-то сосредоточено говорит Брену. Я пытаюсь поймать его взгляд, но отец старательно не смотрит в мою сторону.
Борюсь с желанием разрыдаться от щемящего чувства одиночества.
Фыркнуть бы «Не больно-то и хотелось», но хотелось, очень хотелось. Он же мой отец, я люблю его несмотря ни на что. А он лишь подчёркивает, что такое ничтожество, как я, недостойно называться его дочерью.
Но всего день назад я была его любимицей, и от этого становится совсем тошно.
– Верея, – слышу я голос из кибитки, – поди сюды.
Я ныряю в крытую повозку и попадаю в ласковые объятия нянюшки. Она меня не забыла, не шарахается, как от чумной. Пришла попрощаться. Горло сдавливает спазмом похуже, чем стальные пальцы Святозара.
– Не бойся, девочка моя, – шепчет она мне, гладя рукой волосы, а мне так хочется расплакаться. – Я ходила к ведунье.
– К той, что в чаще живёт? – зачем-то уточняю я, будто ведуний у нас воз и маленькая тележка.
Нянюшка лишь кивает в ответ.
– Она сказала – всё, что происходит, по судьбе тебе, только нужно с честью пройти испытания, посланные богами.
Я вырываюсь из её сердечных объятий и возмущённо шепчу:
– О чём ты говоришь? Предательство семьи, отца, который даже не смотрит в мою сторону – это мне по судьбе? Рабство по судьбе княжне?
– Брешет твоя ведунья, как есть, брешет, – встревает возмущённо Млада. – Не может такого быть. Боги ошиблись.
– Язык прикуси, девчонка, – сцепилась с ней нянюшка, – боги не ошибаются.
Пока они лаялись, обоз тронулся в путь. Нянюшка не успела выскользнуть и оказалась в нашем обозе. А в своём возрасте побоялась выскакивать на ходу.
– Старая карга, – выругалась шёпотом нянюшка, но я услышала. – И мне сказала, что буду с тобой до скончания века. Вот, пожалуйста, не успело рассвести, как предсказание сбылось.
Мы с Младой тихонько смеёмся. Нянюшка обиженно смотрит. Наш смех и её заражает весельем.
В глубине души я радуюсь, что она осталась с нами. Я привыкла к ней. С нянюшкой не пропадём. Втроём всё же легче выжить в рабстве.
Отъехав на приличное расстояние от города, я вылезла из кибитки и уселась возле возницы. Сейчас бы на коня, и пустить в галоп, а не глотать пыль в обозе. С удовольствием оглядываю окрестности. Как же я люблю своё княжество, его дикую красоту. Густые леса вдоль дороги наполняют моё сердце ликованием.
А вот сопровождающие обоз люди Брена напряжены. Зорко наблюдают по сторонам.
Не верю, что найдётся безумец, который нападёт на Брена Витварга. Ищу Альфу глазами. Даже среди рослых оборотней он выделяется мощной фигурой и высоким ростом. Из-за повозок я не вижу тех, кто едет впереди.
Оборотень словно забыл про меня. Я настроилась на сражение, а получается, что его даже не видела толком. Так, только издали. В том, что я раздосадована, не признаюсь даже самой себе.
– Верея, хватит сидеть на всеобщем обозрении, Альфе это может не понравиться, – дёргает меня за локоть нянюшка. – Пойдём, обедать пора.
– Не стоит переживать, почтенная, – отзывается возница. – Уже скоро остановка.
Возницы ставят кибитки кругом, закрывая находящихся в середине людей.
Нянюшка отправляется раздобыть горячей еды, а Млада куда-то испарилась. Я сижу, прислонившись спиной к колесу, растрясло меня в дороге. Поискала глазами нянюшку и Младу. Слишком много народа, не заметишь среди рослых оборотней маленьких женщин.
Юркаю между кибитками и, озираясь, спешу в лес.
– Ты куда это? – слышу за спиной голос Брена. Опять не слышала, как он подошёл.
– В лес очень нужно, – уже пританцовываю я.
Брен понимающе кивнул и пошёл впереди меня. Поражённо смотрю, как он передвигается по лесу, не оставляя следов. Не примнёт ни одну травинку, не сломает ни одну веточку.
– Верея, – я вздрагиваю от его голоса, – поспеши, у тебя мало времени.
И Брен чего-то опасается. Не пойму, кого им бояться? Ну уж точно не отца и братьев, а уж о Святозаре можно теперь и не вспоминать.
Не для того они присягу на верность давали и откупались, чтобы передумать в последний момент.
Простых разбойников уж точно не стоит опасаться.
– Ты готова? – спрашивает Брен, откатываясь в сторону. В то место, где он стоял, прилетела стрела. Ударилась о мох и упала. Никогда не видела стрел с серебряным наконечником.
Я испуганно замираю. Сердце стучит аж в ушах. Руки мелко дрожат.
Глазам не верю, Великого Альфу хотят убить.
– Быстро в лагерь, – негромко командует оборотень, подталкивая меня в сторону дороги. – И не вздумай ослушаться.
Брен скрывается за огромным кустом орешника. Вот только я не вижу светлых волос оборотня, преследующего добычу. Из-за кустов выскакивает огромный белый волк с тёмными глазами.
Подталкивает меня носом в сторону дороги, а сам кидается в погоню за неудачливым стрелком.
Я не спешу в лагерь. Поднимаю стрелу и прячу её, привязывая лентой к ноге. Идти неудобно, зато сохраню доказательство покушения.
Собираю одежду Брена и только после этого направляюсь в лагерь.
Глава 6. Происшествие в лесу
На негнущихся ногах плетусь в лагерь. Попытка убийства Брена, его превращение в волка почти у меня на глазах – что-то из ряда вон выходящее.
Сердце колотится так сильно, что я чувствую его у почти самого горла. Боюсь грохнуться в обморок. А мне нельзя! Мне нужно дойти до лагеря и сообщить о попытке убийства Альфы. Вот только кому? Я, кроме Брена, никого не знаю. Одна надежда, что кто-то знает обо мне и меня выслушают.
Странно, мне бы радоваться, что оборотня чуть не прикончили, а я переживаю. Что со мной не так? Наверное, повлияло то, что он защитил меня от Святозара. Да, точно, это просто чувство благодарности за помощь и ничего больше.
Я тоже отплачу оборотню добром за добро. Расскажу его людям, что с нами произошло и отдам какую-то часть долга. Может быть, станет легче на душе и ненавидеть Альфу станет проще.
Иду в том направлении, куда направил меня волк. Места нашей стоянки до сих пор не видно. Оглядываюсь. Лес как лес. Совершенно непонятно, проходили мы здесь или нет. Те же ели, берёзы, мох под ногами. Но что-то всё-таки не так. Не могу понять что.
Мне становится страшно, а вдруг я иду не в том направлении? Вдруг, наоборот, удаляюсь от нашей стоянки? Что же делать? Если идти в том же направлении, то я могу как прийти в лагерь, так и забрести дальше в лес.
Похоже, самое лучшее, что я могу сделать, это остановиться и ждать. Ждать, пока меня обнаружат.
Я присаживаюсь на мягкий мох. Ожидание тянется бесконечно. Я складываю штаны и рубаху Брена, подкладываю себе под голову, укрываюсь его кафтаном. Смотрю на маленькие клочки ослепительно голубого неба. Слушаю шум леса. Глаза мои непроизвольно закрываются, и я засыпаю.
Нянюшка
Пока звери, к которым мы попали, разбивают лагерь, я отправляюсь найти горячую еду для моей голубки. Не дело княжне сухомяткой питаться, словно рабыне какой-то. Не могу принять, что Верея стала рабыней оборотня. Для меня она родилась княжной, и до скончания моего века останется ею.
По запаху чую, где разбили кухню, костёр уже горит. Быстры, ничего не скажешь. Я пока их отыскала, каша уже кипит на костре. Заглядываю в котёл, осталось немного подождать, пока дойдёт.
Есть время на поиски Млады. Вот уж, вертихвостка такая, не успели остановиться, её уже и след простыл. Вот ужо скажу я Альфе наказать девчонку. Её взяли в услужение к княжне, а она хвост трубой и по местным кобелям. Сама задам ей трёпку. Наглая девчонка.
Страшно подумать, что было бы, если б меня не увезли случайно. Кровиночка моя без догляда была бы.
Кружу по лагерю, пока опять не оказываюсь у кухни.
– Каша-то готова? – спрашиваю у кашевара.
– Готова, давай миску, тётка, – получаю я грубый ответ.
– Ты мяска положи для хозяйки моей, – решаю я не обращать внимания на грубый тон. Не в том я сейчас положении, чтобы учить, как нужно разговаривать.
– Мясо только для воинов, рабам в походе мясо не положено, – даже не смотрит на меня.
На моих глазах вылавливает кусок мяса из каши и плюхает его обратно в котёл.
Я аж задохнулась от такой наглости. Да что он себе позволяет?! Доберусь я до Альфы. Девчонку забрал себе, а заботиться кто будет? Не позволю морить голодом мою голубку.
Пришлось проглотить и это оскорбление. Но я этого так не оставлю, киплю я в глубине души. Что с него возьмёшь? Это Альфе ответ держать.
Бурля от негодования, как котелок, того и гляди крышку сорвёт, добираюсь наконец-то до нашей кибитки. А моей кровиночки-то и нет, может, внутри прилегла да заснула? Умаялась девка. Не приучена к такому обращению.
Ставлю горячие миски на облучок и заглядываю внутрь. И здесь нет. Так куда ж она подевалась?
Что за несносные девчонки, совсем от рук отбились, что одна, что другая. И где мне теперь искать княжну? Прикрываю чистой тряпицей миски и бегу искать Верею.
Ох, чует моё сердце неладное.
Весь лагерь оббегала, во все кибитки заглянула – нет её. Как сквозь землю провалилась. Ума не приложу, что делать. Пытаюсь найти, кто стоит на охране рядом с нашей кибиткой и никого не нахожу.
Если нет охранника, то нужно найти самого главного, кто отвечает за охрану. А лучше самого Альфу и рассказать ему, что Верея пропала и как с нами обходятся.
Полная решимости дойти до самого Брена Витварга, отправилась на его поиски. А каша уже простыла, с сожалением думаю я.
Добираюсь до стоянки воинов. Здесь всё по-другому. Стоят на охране оборотни разных мастей. Белый, серый, чёрный, и даже с рыжиной. Ну да, семь кланов же в войске Альфы.
– Ты куда прёшь, тётка? – останавливает меня тот, который рыжий.
– Мне нужен ваш Альфа, – для серьёзности добавляю, – очень срочно.
– Наш Альфа молоденьких любит, не в обиду тебе, тётка, – гогочет волчара. – А мне как раз бабы в возрасте нравятся.
– Тьфу на тебя, кобель. Мозги между ног, – вывел меня из себя. – Вроде уже и сам не моложе меня, а всё кобелюешь.
Рыжий даже немного смутился, но лишь немного.
– Что у тебя здесь происходит, Улав? Опять шуточки на посту? – слышу я из-за спины властный мужской голос.
Разворачиваюсь и внимательно смотрю на него. Мне ошибиться нельзя.
– Да вот тётка к Альфе хочет пройти. Говорит, дело у неё важное, – не испугавшись, произносит Улав.
Стоящий передо мной оборотень богато одет, властный взгляд впивается в моё лицо, словно хочет там увидеть ради чего я, собственно, пришла. Чёрные, как его душа, длинные волосы развеваются на ветру. Тонкие, будто женские руки украшены широкими браслетами. Смазливое лицо выглядело бы женским, если бы не жёсткий колючий взгляд, от которого я поёжилась.
– Чего надо? – грубо спрашивает он.
– Княжна пропала, – говорю я с тревогой. Произнесла и словно вся ужасная правда упала на меня тяжёлым грузом.
– Когда?
– Я пошла за кашей, вернулась – её уже нет. Побежала искать по лагерю, а потом только к вам.
– Ну, это недолго ещё. Может, в лесок отошла по естественной надобности, – равнодушно говорит он.
Меня аж затрясло от негодования. Вместо того, чтобы искать мою голубку, он придумывает оправдания.
– А вторая служанка чего ж недоглядела? – сочувствующе спрашивает рыжий Улав. И чёрный оборотень его не одёргивает, с любопытством смотрит на меня.
– Так её тоже нет, – отвечаю я. Мне ещё только о служанке беспокоиться осталось. – С самого начала уметелила куда-то девка. Я её тоже искала в лагере, да не нашла.
Улав с чёрным переглядываются. Их реакция мне очень не нравится.
– Эй, Эрн, – окликает чёрный проходящего мимо воина, – где сейчас Альфа?
Вот Эрн мне нравится больше чёрного, чем-то на Альфу похож. Такой же высокий, красивый, светлые слегка вьющиеся волосы распущены. На плечи наброшен плащ с меховой опушкой. Голубые глаза смотрят жёстко, но без надменности чёрного оборотня.
– Нет, Альфы, – отвечает Эрн.
– Ну вот вам и ответ. Рабыня со своим господином, – сально улыбается чёрный.
– Да, брось ты, Дамиан, – говорит рыжий Улав. – Брен не мешает поход и развлечения.
Эрн походит ближе и тоже соглашается с Улавом.
– Их нужно искать, – говорит Улав. Эрн кивает. Я облегчённо перевожу дыхание.
– Вам, конечно, виднее, – исходит ядом чёрный Дамиан, – только потом не говорите, когда застанете Брена на рабыне, что я вас не предупреждал.
– Может, и правда, подождать немного, когда сами объявятся, – с сомнением говорит Улав. В глазах Эрна я тоже вижу нерешительность.
– Рабыня такая свежая, сочная, как ягода, я бы не дотерпел до столицы, – продолжает сеять сомнения Дамиан.
Мужчины понимающе улыбаются и выносят вердикт:
– Ждём ещё.
Глава 7. Возвращение Брена
Просыпаюсь оттого, что мне жарко. Что-то огромное, горячее греет мне спину. Открываю глаза, осторожно поворачиваюсь. Рядом спит огромный белый волк. Тот самый, в которого обернулся Брен.
Он нашёл меня! Дурацкое ликование затопило душу, как вышедшая из берегов река. Мне бы испугаться того, что от оборотня не спрятаться, не скрыться. Из-под земли достанет. Не получается. Кроме радости от того, что Брен меня нашёл, другим чувствам сейчас нет места в моей душе.
Зверь открыл глаза и потянулся. Я осторожно кладу руку ему на спину. Волк с любопытством смотрит на меня своими огромными жёлтыми глазами. Набираюсь храбрости и глажу его по мягкой шерсти. Интересно, волосы у Брена такие же мягкие?
Краснею от своих мыслей, а волк издаёт звуки, похожие на смех.
Я, гордо вздёрнув носик, поднимаюсь. Кладу одежду оборотня возле его бока и, отвернувшись, отхожу в сторону. Любопытство подстрекает меня повернуться и посмотреть на оборот огромного зверя обратно в человека. Страх же не позволяет мне даже скосить взгляд.
– Ты решила сбежать от меня, Верея? – раздаётся возле уха разгневанный голос Брена.
Я подпрыгиваю, как ужаленная от нелепого предположения, которое может стоить мне жизни.
– Решила воплотить мечту в жизнь? – его голос утратил свою бархатистость и звучит, как будто идёшь по сухим листьям.
Плохой знак! Очень плохой! Не надо хорошо его знать, чтобы понимать, что такой тон не к добру. Я замираю. Даже дышать боюсь.
– Какую мечту? – трусливо спрашиваю я, лихорадочно перебирая список своих грехов за последние дни.
– Лишиться жизни, лишь бы не жить со мной, – сухо говорит Брен.
Запомнил, ну надо же. Не думала, что мои слова будут иметь такое роковое значение уже на следующий день.
– Ничего я не хотела воплощать, – буркнула испуганно я.
– Тогда что ты тут делаешь? В противоположной стороне от лагеря? – недовольно спрашивает Брен. – Я же приказал тебе идти в лагерь. Я как-то непонятно выразился?
Он считает, что я специально ушла в противоположную сторону.
– Я пошла, но заблудилась, – тихо говорю я. – Не стала идти дальше, решила ждать, пока меня найдут.
Глаза Брена сузились. В них засверкали молнии. Я затихла и вжала голову в плечи, стремясь стать как можно незаметнее.
– Кто тебя должен был найти? – подозрительно спрашивает он.
Я теряюсь. Как это кто? Кто должен был найти, тот и нашёл.
– Кто-нибудь, – осторожно говорю я, а у самой такое ощущение, что ступаю по тонкому льду. Одно неосторожное движение и уйду под воду с головой.
– А искать тебя не спешат, по-видимому, – ядовито произносит Брен.
Я пожимаю плечами. Правда же, никто не ищет. Но, может, видели, что я шла к лесу с их Альфой и бояться идти искать.
– Я случайно уснула, – пытаюсь я перевести допрос в более безопасное русло. Хотя и не понимаю намёков оборотня.
– Зачем ты взяла мою одежду? – хмурится он, будто я совершила невесть какой проступок. – Я что, по-твоему, голый должен был идти в лагерь?
Я молчу, опустив голову. Как-то не подумала о том, что Брену будет нечего надеть. Думала только о том, что одежду могут украсть. Вот дура-то, кто её украдёт в лесу? Но что сделано, то сделано.
– Ты догнал его? – спрашиваю я, вспомнив, из-за чего я осталась одна в лесу.
Это его вина, что я заблудилась. Зачем было так далеко заводить меня в лес? Сделать свои дела я могла и в видимой доступности лагеря.
– Кого? – вновь вспыхивает, как щепка, Брен.
– Убийцу, – робко говорю я, пожалев, что вообще спросила. Его вид не обещает ничего хорошего.
– Ты слишком любопытная, или это дело рук твоего бывшего женишка? – рычит Брен.
Я отстраняюсь, как от удара. Как он мог такое подумать обо мне? Сам же спасал меня от него.
– Н-н-нет, – заикаюсь я, – как ты мог так хорошо подумать о Святозаре?
Брен улыбается мимолётной улыбкой и вновь передо мной беспощадный Альфа.
– С ним ты должна была встретиться в лесу? – кипит от гнева оборотень и в его лице проступают звериные черты.
Я вскрикиваю от ужаса и закрываю глаза.
– Нет, нет, нет, Брен, – вырывается у меня с перепугу его имя. – Никогда я бы не вернулась к Святозару. Ты же меня сам спас от него, а теперь обвиняешь.
Оборотень дёргается при звуке своего имени и замирает, прислушиваясь. Я тоже слушаю. Себя, лес, оборотня. Но не слышу даже леса, страх от ненормальности обвинений заглушает все остальные чувства.
– Слова, одни слова, а поступки говорят о другом, – набатом звучат его слова у меня в душе. Не верит! – Не пойму я тебя, Верея.
Он подходит ко мне так близко, что у меня перехватывает дыхание. Замираю испуганной птицей.
Грубо приподнимает лицо за подбородок, смотрит в глаза немигающим взглядом, я смущаюсь и отвожу глаза. Жаркая волна обдаёт меня с головы до ног, словно ко мне впервые прикоснулся мужчина. Страх постепенно уступает место какой-то непонятной истоме.
Брен склоняется ко мне и требовательно целует в губы. Я дёргаюсь, но он крепко удерживает меня. Поцелуй становится всё более чувственным, и я боюсь, что отвечу ему. Я хочу ответить ему, раствориться в его ласках.
Его поцелуи заставляют меня забыть обо всём, а главное, о ненависти к нему. Не могу я так быстро сдаться. Этого нельзя допустить.
Брен, почувствовав перемену во мне, отстраняется и удивлённо смотрит.
– Когда мы вернёмся в лагерь, я накажу тебя за непослушание, – говорит он, словно обещает что-то. – Ты должна слушаться своего господина.
Глава 8. Возвращение
– Я, значит, их по всему лесу бегаю, ищу, а они прогуливаются, – слышу я незнакомый голос. Испуганно шарахаюсь и натыкаюсь на спину Брена.
Он обнимает меня, положив руку на грудь. Я рвусь из его объятий, но он крепко меня держит.
– Не дёргайся, это мой младший брат, – шепчет он мне на ухо, щекоча бородой.
– Эрн, что ты тут делаешь? – бурчит для порядка Альфа.
Он разворачивается, но мне не позволяет. Я обиженно надуваю губы.
– Не дуй губки, Верея, – проводит он по губам большим пальцем. – Эрн искал нас волком. Сама подумай, в каком он сейчас виде.
– А что, я не против, смотри, княжна, – смеётся Эрн. – Девки не жаловались. Если Брен надоест, приходи, приголублю.
– Хватит зубы скалить, – рычит Альфа, и Эрн затихает. – Чтобы я тебя возле Вереи не видел.
– Понял я, понял, – притворяется испуганным брат Альфы. – Не бойся не трону я твою девочку. Если сама не захочет.
Неугомонный брат у Брена. Не доведут его шутки до добра. Я уткнулась в грудь оборотня, вдыхая аромат леса. Брен пах изумительно: немного свежескошенной травой, немного древесиной и совсем чуть-чуть, в отдалении, чувствую запах шерсти.
– Тётка княжны подняла вой в лагере, что девчонка пропала, – рассказывает Эрн. – Тебя тоже не было в лагере, вот и решили, что она с тобой. А я подождал немного, обернулся и отправился на поиски. Был на той стороне леса. Вот только сейчас пришёл на эту и сразу на вас наткнулся.
Брен напрягся. Чувствую, как только что расслабленное тело становится каменным.
– Со мной значит, – недобро зарычал Альфа. – Кто отдал приказ ждать нашего возвращения?
– Дамиан, – говорит Эрн. – Мы с Улавом сразу хотели организовать поиски. А он сказал, что застанем тебя в пикантной ситуации, и ты по головке не погладишь.
– Дамиан, значит, – задумчиво говорит Брен. – Знаешь что, братишка, ты возвращайся в лагерь и ни слова, что ты искал нас.
– Почему? – удивляется Эрн.
– Верея отправилась по естественной надобности в лес, я её провожал, – рассказывает Брен, а я вся превратилась в слух. Мне кажется, что даже ушки мои удлинились, чтобы мне лучше было слышно. – Меня чуть было не убили.
Я не вижу реакции Эрна.
– Серебряной стрелой, – вставляю я.
Эрн длинно, с чувством ругается.
– Где она? Стрела, я имею в виду, – с тревогой спрашивает он брата.
– Исчезла, – отвечает он. – Подозреваю, что кто-то сунул свой хорошенький носик, куда не следует.
Я отстраняюсь от его груди и возмущённо говорю:
– Никакой благодарности.
– Не до благодарностей сейчас, – переживает Эрн. – Просто отдай стрелу.
Наклоняюсь и поднимаю юбку. Спиной чувствую взгляд Эрна.
– Глаза не пяль, – рычит на брата Брен.
– Что я, ножек никогда не видел, – подтрунивает над старшим братом, – знаешь, и покрасивее видал. Однажды я наведался к одной вдовушке. Так у неё…
– Избавь меня от подробностей, – раздражённо произносит Брен. – Верея, давай быстрее или ты специально повыше задираешь юбку? Эрн ещё не всё видел?
Я, не глядя, сую ему в ладонь стрелу, слегка задевая серебром кожу. Брен шипит от боли.
Жалость скользнула в сердце змеёй. Не доведёт она меня до добра.
Братья разглядывают стрелу.
– Ты видишь? – возбуждённо вскрикивает Эрн.
– Тише ты, – спокойно говорит Брен, – вижу. Не знаю никого с таким клеймом. А ты?
Как отреагировал его брат, я не вижу.
Только чувствую, как мне под юбку суёт нос огромный белый волк. Я шарахаюсь. И только потом приходит осознание, что это Эрн.
В волчьей ипостаси он немного меньше брата, но также красив. Я чешу ему за ухом. Брен дёргает меня за руку и рычит на волка.
– Верея, для всех мы просто уединились в лесу, – объясняет мне Брен.
Я краснею. Неприятно, что теперь все на меня будут пальцем тыкать. Мотаю головой. Не могу я пойти на это.
– Все подумают, что ты меня… – не могу подобрать я слова, – что я с тобой. Что мы были вместе.
Брену, видимо, нравится меня смущать.
– Так мы и были вместе, – делает вид, что не понимает, о чём я.
– Что я теперь твоя, – выдавливаю я из себя ненавистные слова.
– Ты давно моя, – говорит Брен. – С той минуты, как тебя отдал мне отец.
– Ну, ты же понимаешь, о чём я.
– Если бы ты говорила яснее, то я, может быть, и понял, что ты имеешь в виду. Я тебе говорю чётко и ясно: никому не рассказывай о том, что в нас стреляли.
– В нас? – ошарашенно переспрашиваю я. – Разве не в тебя?
– Это уже не важно. Просто не болтай, Верея.
Я киваю. Хорошо, что не стал настаивать на том, чтобы я объяснила, о чём говорю.
Мы выходим к лагерю, когда уже совсем темнеет. Все спокойно ужинают. Никакого беспокойства по поводу отсутствия Альфы.
К лагерю Брен вывел нас очень быстро. Оказывается, я кружила возле него, но никак не могла выбраться.
Он довёл меня до моей кибитки и исчез, как сквозь землю провалился. Мне же до жути любопытно, что теперь творится в воинском лагере. Получил ли взбучку неизвестный мне Дамиан?
Вот только о том, что все огребли по полной от взбешённого их бездействием Альфы, я понимаю, когда обоз выдвигается в путь ночью.
Мы мчим так, как будто за нами гонятся злые духи. Никаких стоянок. Еда в пути в сёдлах и кибитках. Я измучиваюсь за дорогу. Ноги размять не получается.
Нянюшка смотрит на меня волком. Она переживала, весь лагерь подняла, а я, видите ли, развлекалась с оборотнем в лесу.
– Негоже княжне, как последней доступной девке ублажать оборотня там, где он пожелает, – единственное, что она говорит мне, после моего рассказа.
Млада хихикает и лезет с расспросами. Нянюшка так на неё цыкает, что девчонка вмиг утрачивает ко мне интерес.
Оставшийся путь до города, где обосновалась армия Семи Кланов, мы преодолеваем за пять дней, вместо семи.
Я разочарована, что нет пышной встречи. Мы добираемся до дворца, где живёт Альфа. Оборотень у меня в сознании не сочетается с роскошью дворцов. Ему больше подходят такие деревянные терема, как у нас в княжестве.
На ступеньках дворца стоят двое. Красивая черноволосая девушка и мужчина в летах с суровым, высокомерным лицом.
Как только Брен делает шаг в сторону дворца, девушка срывается и летит навстречу. Кого это она так радостно встречает? Уж не Эрна ли?
– Брен, любимый, ты вернулся, – виснет она на шее у моего оборотня.
Глава 9. Черноволосая красавица
Девушка виснет на шее Альфы, а у меня будто выбили весь воздух. Темнеет в глазах. Я уже не вижу, как реагирует на столь бурную радость Брен.
В голове навязчиво стучит одна мысль: как он мог. Как он мог забрать меня у отца, когда знал, что дома ждёт его эта красавица. Как он мог ласкать меня и заключать сделку.
Чудовище! Мерзкое животное! Слёзы текут по щекам. Я не плачу… Откуда они взялись?
Меня кто-то тянет за руку. Я не понимаю кто, да мне это и неинтересно. В глазах только одна картинка: Брен и красавица. Воображение услужливо дорисовывает всё остальное. Мотаю головой и глотаю слёзы.
Словно издалека слышу голос нянюшки:
– Возьми себя в руки, княжна. Не дай ему понять, как тебе больно. Ты сильная, ты справишься.
Не хочу быть сильной и справляться. Не хочу! Стучу кулаком. Куда попадаю, не знаю. Мечтаю быть слабой рядом с сильным мужчиной, с которым мне не нужно вытаскивать из закромов души всю свою силу.
Она трясёт меня за плечи, что-то говорит. Я не слышу. Её слова не долетают до моего сознания. И её не вижу. Перед глазами Альфа с девушкой. Слышу только: «Брен, любимый».
Мне нестерпимо хочется завыть. Выплеснуть боль. А ещё лучше – превратиться, как Брен, в волчицу и убежать отсюда на свободу. Досыта повыть в лесу, где меня никто не услышит. Бегать по лесу до изнеможения, пока не упаду от усталости, пока не останется ни одной мысли, ни одного чувства.
Нет, мне нужно одно. Ненависть. Холодная, отрезвляющая, дающая силы ненависть.
Но я не волчица, я человек.
До сознания долетает только одно слово: княжна. Я цепляюсь за него, как за соломинку.
Я княжна. Я рождена повелевать. Я не имею права показывать слабость.
Да, именно так. Это те мысли, которые спасут меня.
Соберись, Верея, что за дурь? Ты чего расклеилась? Пускай Брен обнимается с кем угодно. Я его ненавижу, и у нас договор. Проклятый договор. Кто, спрашивается, тянул меня за язык.
Я сажусь возле кибитки на землю, смотрю в одну точку. Мне нужно вернуть самообладание. Любой ценой. Я не доставлю ему такого удовольствия – видеть меня слабой.
Я княжна Арденского княжества, и даже рабские цепи не могут отменить того, что я родилась княжной. И оборотню придётся это принять.
Моя реакция совершенно ничего не значит. Просто я не знала, что Брен женат. Я рабыня, моё дело – исполнять приказы хозяина и помнить, кто я. Остальное не должно волновать.
Но волнует, Морана меня забери! Очень волнует. До дрожи. До боли во всём теле. До ломоты в костях. До дикого, нестерпимого желания расцарапать морду Альфе и вцепиться в чёрные кудри красавицы. Я снова и снова бесцельно луплю кулаком. Не чувствую боли. Только сердце разлетается на тысячи мелких осколков. Смотрю невидящим взглядом на ладони. Они в ссадинах, со сбитыми костяшками пальцев. Кое-где выступает кровь.
«НЕНАВИЖУ!» – беззвучно кричу я. Как же я их ненавижу! Вот, правильно! Ненависть – моё спасение. Кто-то ищет спасение в любви, а я в ненависти.
Меня кто-то трясёт за плечи. Поднимаю полные боли глаза и встречаюсь с беспокойным взглядом нянюшки.
– Тебя зовут, княжна, – тревожно звучит её голос. – Иди к Альфе и не показывай своей боли.
Я бездумно киваю. Иду, как во сне, почти не чувствуя ног. Смотрю равнодушно. Только боги знают, чего стоит для меня это показное равнодушие.
– Эрика, позволь тебе представить дочь Арденского князя княжну Верею. Устрой её во дворце, как должно по её происхождению, – говорит Альфа, не сводя с меня взгляда.
Её зовут Эрика. Я никогда не видела таких ярких, как экзотические цветы девушек. Смуглая кожа придаёт глубину её карим глазам, я словно в бездну смотрю. Коралловые, слегка припухшие губки зовут к поцелую. Пышные волнистые волосы ниспадают на открытые плечи. Длинную, как у лебедя, шею украшает монисто. В маленьких изящных ушках танцуют от каждого её движения серьги.
Она достаточно высокая для женщины, намного выше меня. Достаёт до плеча Брену. Но при этом стройная.
Чувствую укол зависти. Я не так привлекательна, как она. Бесцветная блёклая мышь.
– Зачем ты притащил её сюда, Брен? – в грудной голос Эрики закралось раздражение, которое у неё плохо получается скрыть. – Тебе мало меня? Решил завести гарем?
Она не справляется, её голос звенит от возмущения. Ей тоже тяжело видеть рабыню мужа. Она же не знает, что я для него ничего не значу.
– Не припомню, чтобы у тебя было право указывать, что мне делать, – голос Брена похрустывает, словно лёд. – Займись Вереей.
– Я твоя невеста, ты забыл, Альфа? – не может успокоиться Эрика. – Накануне свадьбы ты притаскиваешь какое-то существо во дворец и заставляешь меня помогать ей.
Брен грубо хватает девушку за руки и притягивает к себе. В его глазах плещется гнев.
– Не зли меня, Эрика, – его голос обманчиво спокоен. Настолько спокоен, что мне становится страшно. – Только я здесь решаю, или ты решила бросить вызов Альфе?
Брен бьёт силой Альфы. Девушка скулит, опускает глаза, прогибаясь под властью вожака. Она повисает у него на руке, склонившись к ногам. Её прекрасные волосы покоятся на сапогах Брена. Шикарное платье покрывается пылью.
Я украдкой оглядываюсь. Все упали. Кто-то в буквальном смысле, кто на колени. Только Эрик согнулся, но не упал, и черноволосый крепыш на ступенях дворца согнул одно колено.
Силён Альфа. Не могу сдержать вздоха восхищения. Брен переводит взгляд на меня и удивлённо поднимает брови.
– Пойдём. Пожалуй, я тебе сам подберу покои, – говорит он, а в голосе звучит недоумение, или мне кажется?
Глава 10. Дворец Альфы
С немым восхищением оглядываю белоснежный дворец со шпилями и светло-синей черепицей, отливающей на солнце розовым. Обилие экзотических цветов на подъезде к дворцу и вокруг него делает его похожим на сказочный дом. Вьющиеся цветущие лианы обвивают балконы, стены и перила лестниц дворца.
Брен берёт меня за руку и ведёт по ступеням к дверям дворца. Я едва поспеваю за его широким шагом.
– Здравствуй, Альфа, – низким глухим голосом произносит мужчина, ждущий его у двери.
Брен кивает, проходя мимо, не обращая на него внимания. Я замечаю, как гневно сверкнули глаза черноволосого, спрятанные за глубоким почтительным поклоном.
Альфа широко распахивает дверь, пропуская меня вперёд. Не успеваю я войти внутрь помещения, как он подхватывает меня на руки и переносит через порог дворца.
Что на него нашло? Заносить рабыню на руках в дом хозяина… Где это видано? Я с опаской заглядываю в его глаза.
Слуги закрывают за нами двери. Брен ставит меня на ноги. Я оглядываюсь вокруг и замираю от восторга. Никогда ещё не видела такого великолепия.
Огромные живые деревья в кадках и экзотические цветы, украшающие коридоры и залы дворца.
Пол зала украшает мозаика, в центре герб тех, кто владел этим дворцом раньше. Огромные окна от пола до потолка. Высокие потолки с причудливыми узорами. Колонны, подпирающие своды.
На стене висят восемь щитов: каждого из семи кланов и один общий. Я сразу выделяю герб Витваргов: на синем фоне огромный белый волк с оскаленной пастью и девиз, который я не могу прочитать.
Брен стоит рядом и наслаждается моим восторженным видом. Он обхватывает моё запястье двумя пальцами и водит вверх-вниз. У меня мурашки от руки и по всему телу от этого незамысловатого действия. Даже не смотрю на него, опасаясь попасть в плен его глаз.
– Альфа, как звучит девиз Витваргов? – С любопытством спрашиваю я, стараясь переключить его внимание.
– Храбрые будут жить вечно, – гордо говорит Брен низким бархатным голосом, от которого у меня происходит разжижение мозга.
Хороший девиз, ему подходит. Брен ведёт меня за руку вглубь дворца, лаская ладонь большим пальцем. Я теряюсь, где мы, всё внимание сфокусировано на Альфе, на его игре со мной.
– Здесь твоя комната, – распахивает он передо мной дверь, пропуская вперёд. Я вхожу, а сзади меня обнимает Брен, прижимая к себе. Дверь с шумом захлопывается, и я выскальзываю из кольца его рук.
Это не комната, это покои. Мы входим в общую комнату с фонтанчиком посередине. По стенам расположены низкие диванчики и столики, большие подушки разбросаны по полу. Напротив входной двери огромное окно, заменяющее стену, и дверь, ведущая на балкон, увитый цветами.
Справа ещё одна дверь, слева две двери. Брен проводит меня от двери к фонтанчику.
– Если тебе что-то понадобится, попроси Эрику, – низким, манящим голосом произносит Брен.
Он одним движением притягивает меня к себе. Впечатывает в своё горячее тело. Очерчивает большим пальцем контур лица. Проводит по губам. Я замираю, как пойманный в силки зверёк. Испуганно смотрю на него.
Брен наклоняется и впивается в губы жадным поцелуем. Он увлекает меня на диванчик. Я дёргаюсь, вырываясь. Он отрывается от поцелуя и с усмешкой произносит:
– Первый отказ. Засчитывать?
Я мотаю головой. Так просто не собираюсь сдаваться. Замираю. Он ждёт.
– Нет, продолжай, – выдавливаю я через силу. Звучит как приглашение. Я злюсь на себя, потом на оборотня.
– Ну, если ты просишь, – говорит он так, словно делает мне величайшее одолжение, нагло улыбаясь в лицо.
Он отстраняется, чтобы лучше меня видеть. Ослабляет шнуровку на платье, лаская меня сквозь сорочку, не спуская жадного взгляда с лица. Грубая ткань и его нежные ласки, не изведанные мной до Брена, отключают мозг. Кожа горит огнём. Я до крови прикусываю губу, чтобы не застонать.
Ему нравится дразнить меня.
Нежно Брен притягивает меня к себе. Покрывает поцелуями. Его губы двигаются по моему лицу, шее, потом снова впиваются в рот, пока я совсем не лишаюсь дыхания.
В то же время его рука, словно дразня, продолжает ласкать грудь. Предательская теплота распространяется по всему телу. Постепенно я расслабляюсь. Почувствовав это, Брен перекатывается и оказывается сверху.
– Брен, – сквозь морок охвативших меня чувств слышу яростный крик, – как ты можешь?
Открываю глаза и попадаю в плен пьяных от нашей близости глаз Брена. Кажется, его не волнует крик, стоящий в комнате. Мы всё ещё в дурмане чувств.
– Ах ты, тварь, – Эрика переключается на меня.
Она подоспела так вовремя, ещё немного и меня бы поработил оборотень. И уже не телом, а душой.
Меня хватают за волосы. Светлые боги, я ещё в бабских драках не участвовала. Нет ничего унизительнее, чем вот эта потасовка за самца.
Брен вскакивает, перехватывает Эрику за талию и оттаскивает от меня. Но упрямая баба не бросает мои волосы, и я вынуждена тащиться за ней.
Изворачиваясь, я взмахиваю руками, чтобы отцепиться от ревнивой ведьмы. У меня получается. Эрика вскрикивает, зажимая нос руками. Я с ужасом смотрю, как сквозь пальцы просачивается кровь и падает на мраморный пол.
– Простите меня, госпожа, – дрожащим от страха голосом прошу я прощения, падая на колени.
Эрика всхлипывает, цепляясь за кафтан Брена, пачкая его кровью. Глаза оборотня желтеют, и я сжимаюсь, втягивая голову в плечи, стремясь стать как можно незаметнее.
Только на единый миг забыла, кто я, а кто Эрика. Рабыня ударила невесту Альфы. Брен в бешенстве. Если меня не казнят – мне крупно повезёт.
Глава 11. Эрн
Мою душу разъедает чёрная зависть. Вижу, как она смотрит на него и хочется вонзить нож в сердце.
Себе.
Чтобы покончить со страданиями. Каждый день, каждый миг видеть, как он предъявляет права на ту, которую я полюбил с первого взгляда.
Что может быть хуже, чем любить женщину брата.
До безумия. До дрожи в руках. До неистового желания ворваться к ней и взять то, что я хочу.
Вряд ли боги могли придумать казнь изощрённее, чем каждый миг умирать оттого, что она рядом с другим и воскресать от мимолётной улыбки.
Тяжело быть вторым. Отставать на всего полшага, которых хватает на то, чтобы потерять любимую женщину.
Нет сил сдерживать в себе злость. Смотреть на счастье соперника, и сохранять спокойствие, когда на душе тьма.
Даже не соперника. Я не могу быть даже соперником. Моя участь – молча сгорать от любви и ревности.
Почему я отдал её без боя? Почему не сказал брату, что хочу её?
Не имею права. Он Альфа. Для него всё самое лучшее.
Свои чувства лучше держать при себе.
Не могу смотреть на их встречу. Брат окружён двумя женщинами. А мне нужна одна. Только она одна и больше никто.
Незамеченный никем, я проникаю во дворец с чёрного хода.
Спешу к своей комнате. Еле сдерживаюсь от оборота. Мне нельзя оборачиваться. Мой зверь теряет свою белоснежную шкуру.
Он от тьмы, поселившейся в моей душе, темнеет.
Врываюсь в покои и захлопываю дверь с такой силой, что лепнина на потолке осыпается на меня.
Как загнанный в угол зверь, ношусь я по своей комнате.
Необъяснимая сила, заставляющая меня не отводить глаза от счастья брата, толкает к окну.
Брен стоит в окружении двух красивых женщин. Не могу это видеть.
Отворачиваюсь и сношу на пол всё, чем так заботливо уставили стол слуги. Вазы с цветами и фруктами, мои любимые книги.
От злой безысходности бью кулаком по столу. Он не выдерживает моей силы и раскалывается.
Ревность ядовитой змеёй жалит меня в сердце. Ношусь по комнате, как ненормальный.
Сдерживаясь, чтобы не вызвать Альфу на поединок.
Мне не нужна власть над Семью Кланами, мне нужна одна она. Брену же власть милее всех женщин на свете.
А она – это лишнее подтверждение его власти.
Хватаю стул и швыряю его в стену, но и этого мне мало. Ярость душит меня.
Рано или поздно ревность заставит меня выступить против брата. Как я до сих пор держусь, не знаю.
Клятва, которую я дал брату, удерживает меня от необдуманных поступков.
Верность брату и роду выше любви к женщине, так учили нас родители. А что, если для меня любовь важнее всего?
Как удержаться от того, чтобы не увести женщину брата? Надолго ли меня ещё хватит?
Ярость, бушующая в душе, требует выхода. Бью кулаком по стене, пробивая её насквозь. Кровь сочится с костяшек пальцев, но эта боль ничтожна по сравнению с той, которую я терплю каждый день.
Светлые боги, молю, дайте силы разлюбить! Или хотя бы возненавидеть её и не предать брата.
Не сразу слышу стук в дверь.
– Убирайтесь, кто бы вы ни были, – рычу я, не желая никого видеть сейчас. Даже её.
Дверь открывается. Я что, её не запер? Теперь буду расхлёбывать визит нежданных гостей.
– Эрн, ты меня удивляешь, – говорит Дамиан тоном, в котором нет удивления.
Такое ощущение, что он специально пришёл в это время. Знал он, что со мной творится. Вот только откуда? Неужели я так плохо скрываю свои чувства?
– Чем же? – сумев вернуть самообладание, равнодушно спрашиваю я.
Дамиан медленно обходит комнату, переступая через обломки стула, рассыпавшиеся фрукты, только цветы безжалостно давит ногами.
Лишь бы следов не оставлять, невольно отмечаю я.
В это весь Дамиан, хитрый, как его отец. Не к добру он появился у меня на пороге.
– Я бы на твоём месте боролся, – хитрющим голосом произносит Чёрный волк, постоянно двигаясь по комнате.
Мне надоедает смотреть на его мельтешение. Беру уцелевший стул и усаживаюсь на него верхом, положив руки на спинку.
– Так борись, – без тени интереса отвечаю я. – За своё.
По лицу Дамиана промелькнула тень. Он резко разворачивается. Пристально смотрит на меня, словно пытается прочитать на лице ещё что-то, кроме того, что услышал.
– Ты чего дурочку-то валяешь, – раздражённо говорит он. – Как будто не понимаешь, о чём я.
Не могу сказать, что я прям понял, чего он хочет. Но направление ветра уловил верно. От этого визита дурно пахнет.
– Не понимаю, – равнодушно пожимаю плечами я. – Я не мастак разгадывать загадки.
Дамиан хмыкает. Он знает, что к моим советам Брен прислушивается едва ли не чаще, чем к советнику.
– Не я к тебе пришёл, – напоминаю ему я. – А ты ко мне. Что тебе нужно, Дамиан?
Чёрный волк усаживается на подоконник. Тянет время, разглаживая полы кафтана, как девка, право слово. Не знал бы, что он в бою безжалостен, подумал бы, что Дамиан не воин.
– Я пришёл поговорить о тебе, – наконец говорит он.
– Как интересно, – говорю я скучающим тоном.
– Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, – вкрадчивым голосом говорит Дамиан, – давно заметил, что ты неравнодушен к женщине Альфы.
Отшатываюсь, как от ядовитой гадины. Знаю цену ласковым словам.
– Ты слишком много знаешь, Дамиан, – только боги знают, чего мне стоило сохранить равнодушие в голосе. – Даже то, чего нет.
– Не юли, Эрн, тебе это не к лицу, – он зачем-то продолжает разговор. – А если я скажу, что женщина Брена станет твоей?
– Дамиан, даже не пытайся приписать мне то, чего нет, – сохраняя внешнее спокойствие, говорю я.
– Одна маленькая услуга, и она твоя, – искушает меня Дамиан. – Не будет больше страданий.
Он показывает на разрушенную комнату. Я равнодушно пожимаю плечами.
– Не знал, что тебя так беспокоят мои страдания и имущество брата, – кривлю губы в усмешке. – Ты пришёл не по адресу, Дамиан.
– Ну, нет так нет, – соглашается он. – Передумаешь, знаешь, к кому идти.
Он выходит из комнаты, а я, давая волю рвущемуся наружу гневу, швыряю ему вслед стул, на котором сидел.
– Будь ты проклят, Дамиан, за искорку надежды, зажжённую в моей душе.
Глава 12. Отец и сын
Дамиан
Проклятый Эрн. Упирается так, как будто не страдает. Я же видел, как он занервничал, когда услышал, что рабыня князя пропала.
Потом, таясь ото всех, побежал, обернувшись волком, спасать её. Вот только вернулся один. Брен, как всегда, опередил своего слишком честного братца.
Мне доставило истинное удовольствие видеть, как скривилось его лицо на встрече, когда Альфа позвал рабыню.
Рано или поздно он сдастся и придёт ко мне за девчонкой. Вот тут-то нашего верного Эрна поджидает совсем не то, что обещали.
Не понимаю, что они в ней нашли? Кроме происхождения ничего интересного. На мой вкус и родословная подкачала. Я бы даже сказал, наследство не очень у девочки. Мелкое, богами забытое княжество. Из-за этого она теряет привлекательность в моих глазах.
Другое дело сестра Брена. Женившись на ней, можно империю Альфы под себя подмять и опять же без лишнего членовредительства. Я не выстою в открытом бою против братьев.
Хороший план, только невыполнимый. Сестрицу они любят и берегут. Дали ей волю, того и гляди выскочит замуж.
На всё воля богов! Надо поднести им щедрые дары и попросить помочь.
Насвистывая походную песню, я не спеша иду к отцу. Он меня уже заждался. Старый интриган. Это он подбил меня на такую интригу.
Не стучась, захожу в кабинет отца. Не могу сдержать улыбку. У него на коленях сидит полуобнажённая девица. Увидев меня, она взвизгивает и делает вид, что прикрывается. Только перед этим показав мне все свои выдающиеся достоинства.
Отец лениво сталкивает её с колен.
– Стучать не пробовал? – недовольно ворчит он.
А сам жадно пытается прочитать на моём лице результаты возложенной на меня миссии.
– Пробовал, не так интересно получается, – провожаю я взглядом новую пассию отца.
Отец ещё не старый мужчина. А власть придаёт ему ещё больше притягательности. Альфа клана Чёрных волков и советник Альфы Семи кланов – весомые должности, не для слабаков.
– Ну, как всё прошло? – заинтересовано спрашивает он, заправляя рубашку в брюки. – Сумел задеть Эрна за живое?
Я усаживаюсь перед ним в кресло. Наливаю себе коктейль из ягод Локи и делаю глоток. Понимаю, что испытываю терпение отца, но всё же продолжаю тянуть.
Место Альфы в клане Чёрных волков отец не выгрыз, убив предыдущего вожака, а получил хитростью. Так же он занял место советника Брена. Не самый сильный, но самый мудрый, как любит он повторять.
Чего-чего, а терпения ему не занимать. Не мне тягаться с ним. Сдаюсь первым.
– Он заглотил наживку, но сопротивляется до последнего, – насмешливо произношу я. – Вот увидишь, отец, он скоро прибежит. Особенно если узнает, что брат уже попользовался новой рабыней.
– Молодец, Дамиан, – удивляет меня похвалой отец. Обычно от него не дождёшься одобрения. – Твоя наблюдательность поможет нам.
Его план использовать против Брена его собственного брата созрел тогда, когда я прислал ему ворона с запиской.
Увидев шальные глаза Альфы, смотревшего на дочь князя, я забеспокоился. На Брена у отца свои планы. А княжна всё портит.
– Что Брен, всё артачится? – лениво спрашиваю я у отца.
Мне, по сути, вообще неинтересны его интриги. Участвую в них потому, что не могу оставаться в стороне. Отец просто не позволит этого.
– Не только Брен артачится, – раздражённо отвечает отец. – Ещё и сестрица твоя решила гонор показать.
Я заинтересованно поднимаю бровь. Это что-то новенькое. Сестрица как раз была послушным орудием в руках отца. Никогда даже пикнуть не смела. Что же такое произошло с ней, что решила взбрыкнуть, как норовистая кобылка.
Отец слишком суров с ней, передавил, видимо, вот девчонка и показала норов. А уж норова нашей семье не занимать.
– Кстати, а где она? – интересуюсь я. – Ты уже довёл эту парочку до обручения?
– Как раз этим и занимаюсь, – отец раздражён, голос звучит глухо, натянуто. Сам он слишком напряжён. Не зря девицу пригласил, а я помешал. Сейчас мне уже не так смешно, как тогда, когда появился в кабинете.
– Нам нужно взять Брена под свой контроль, – продолжает отец. А мне уже становится скучно. Опять планы покорения Альфы.
Одни завоеватели. Брен завоёвывает мир, а мой отец Брена. Если он думает, что так просто контролировать Альфу, то сильно заблуждается.
– Альфа, на то и Альфа, что его нельзя подчинить, отец, – всё же решаюсь я сказать под горячую руку. Я вжался в спинку кресла. С гораздо большим удовольствием я бы сейчас оказался подальше от кабинета отца.
– Послушай, ты что, думаешь, что самый умный? – гневно сверкая глазами, рычит отец. – Я знаю, что слабее его, но у меня есть одно преимущество, которое никто не учитывает. Я умнее его. И в этом моя сила.
Я наступил на любимую больную мозоль. Власть. Он не может смириться, что Альфой стал Брен Витварг, а не он.
Всеми правдами и неправдами он прорвался на должность советника и теперь плетёт одну за другой интриги против Брена.
Если раньше я посмеивался, то теперь опасаюсь его. Он одержим идеей свержения Альфы, внедряя в жизнь один хитроумный план за другим.
– Так где сестрица ошивается? Ты мне так и не сказал.
Отец ещё не отошёл от моего дерзкого заявления. Размышляет, стоит ли мне рассказывать.
– Она у Брена, – я уставился на него с широко открытыми глазами. Он в своём уме? Альфа возбуждён новой рабыней и потащил её во дворец не покои показывать. А он отправляет сестру под горячую руку альфы. Брен же её убьёт.
Вот удружил папочка! Лишь бы Эрика живой выбралась. А там уже разберёмся.
Я вскакиваю, чтобы бежать, вытаскивать сестру, но отец пришпиливает меня к месту:
– Сядь и не дёргайся. Сама выберется.
Глава 13. Выбор
Не могу унять дрожь. Меня трясёт от страха. Появление Эрики, такой красивой, свободной и к тому же невесты Альфы подчеркнуло мой статус рабыни.
Только с её появлением я осознала своё безвыходное положение.
В худшем я останусь рабыней, и меня сошлют на самые грязные и тяжёлые работы. Уж Эрика-то постарается избавиться от меня легальным способом.
В лучшем случае Брен сделает меня своей наложницей. В лучшем случае – это не потому, что я желаю прыгнуть к нему в постель. Нет, не желаю. А потому, что статус наложницы выше, чем рабыни. Но и в том, и в другом случае моё положение для княжеской дочери унизительно.
В наихудшем случае меня казнят. Я ударила свободную женщину, не знаю, какие законы царят на землях Семи Кланов, но у нас это карается смертью либо вирой, если потерпевшая сторона захочет взять деньги.
Эрика не захочет. Ей нет резона оставлять меня в живых.
Именно поэтому я падаю на колени и молю о прощении. Пускай моя душа корчится от невыносимого для дочери князя унижения. Но жизнь, я считаю дороже гордости.
– Я требую смерти невольницы, – шипит от злости Эрика, и её красивое лицо становится похожим на маску ведьмы. – Брен, она ударила меня, чистокровного оборотня.
О, боги, она ещё и оборотень. Теперь уж точно не видать мне пощады.
В страхе я отшатываюсь от неё, поскальзываюсь на мраморном полу и падаю. Брен побегает ко мне, бережно поднимает на руки и несёт к дивану, с которого мы только встали.
Я притворяюсь, что потеряла сознание. Это единственный выход отсрочить приговор.
– Эрика, посмотри, что ты наделала, – рычит Брен, – ты покалечила её.
– Не понимаю, из-за чего ты кричишь? – голос Эрики дрожит от негодования. – Рабыня разбила мне лицо. От страха поскользнулась на моей крови, и я же ещё виновата.
Она сжала кулаки, глаза сверкают от ярости, волосы, уложенные в идеальную причёску, слегка растрепались. Она выглядит очень соблазнительно, лишь бы Брен сейчас не обратил на неё внимания.
– Брен, посмотри, что она сделала с моим лицом, – возмущается Эрика.
Нос её слегка припух. По лицу размазана кровь. Думаю, что если бы это была моя кровь, то она бы не возражала.
Я издаю тихий стон, но глаза не открываю. Оборотень переключается на меня. Внимание Брена сейчас единственная возможность остаться в живых. Только он может меня защитить. В его власти не допустить казни. Вот только захочет ли он нарушить закон страны о неприкосновенности оборотней ради человека?
Это же подорвёт доверие его народа к вождю. Опасное положение у меня. Богиня Матерь, помоги!
– Верея, ты меня слышишь? – обеспокоенно спрашивает Брен, легонько похлопывая меня по щекам.
Я молча издаю слабый стон. Ненавижу и его, и Эрику за то, что я сейчас на волоске от смерти.
Брена ненавижу за то, что моя жизнь в его руках. Из-за его прихоти я попала сюда и случайно ударила Эрику.
У меня чешутся руки расквасить ненавистную физиономию оборотня. А он искушает меня, наклоняясь совсем близко.
Сначала нужно выжить, а уже потом демонстрировать своё истинное отношение к оборотню.
Не время для ненависти. Время выживать. Не думала я, что будет так сложно. К счастью, у Брена нет гарема, а не то пришлось бы ещё сложнее.
– Брен, – стону я как можно правдоподобнее. – Брен.
– Я здесь, – шепчет он мне возле самых губ.
Я распахиваю глаза и встречаюсь с его встревоженным взглядом. Его лицо так близко, что дыхание касается моих губ.
Брен, не обращая внимание на кипящую негодованием Эрику, припадает к моим губам с исступлением приговорённого к смерти.
– Ты жива, – шепчет он, лаская лицо, волосы.
Я в растерянности от такого неожиданного проявления чувств.
Эрика топает ножкой, прожигая гневным взглядом во мне дыру, но разворачивается и выбегает из комнаты, хлопая дверью.
– Мне понравилось твоё представление, Верея, – поднимаясь с колен, обличает меня в притворстве Брен. – Я даже вошёл в роль спасителя невинной девицы.
Я молчу. Что я могу сказать? Что испугалась и воспользовалась ситуацией? Вот только поверит ли он?
В моей душе зияет огромная пустая дыра. Я перегорела. Не осталось больше эмоций и страха.
– Молчишь? – отчего-то злится Брен. – Ты понимаешь, что, если Эрика потребует твоей смерти, никто не сможет помешать.
Смертная казнь уже не так страшит меня, как вначале. Равнодушие к собственной судьбе после заявления оборотня делает меня неуязвимой для его нападок.
Что мне его насмешки и угрозы, если я на волосок от смерти.
– Даже ты? – робко спрашиваю я.
– Даже я, – подтверждает он мои подозрения. – Я многое могу, но я не всемогущ. Эрику поддержат многие. Будь ты свободной или хотя бы…