Сельская история

Мы бредем с сыном по вечерней степи, начавшей остывать от лучей раскаленного июльского солнца. Вон там за бугром балка, спрятавшаяся в тени дубов. Дно балки густо укрыто зонтами мать и мачехи и другой душистой, зеленой лесной травы. Там у безымянного ручейка прижалась к скале криничка, родник которой пробившись сквозь твердую породу дикаря образовал красивую питьевую чашу, наполненную кристально-прозрачной, холодной, ключевой водой. К этой криничке мы и держим с сыном путь болтая обо всем что приходит в его голову. – Батянька, а скажи мне пожалуйста почему я учу историю Древнего Египта, Междуречья, Греции и Рима и совсем не знаю ничего о своем крае, городе, селе, где родились мои деды и прадеды? – Конечно же, мне нравится изучать культуру древней Эллады, и даже участвовать в раскопках древнегреческой Ольвии, читать о восстании желтых и красных повязок в далеком Китае, но все-таки хочется узнать от кого мы произошли, от римлян или от басурман? Вон у нас как у турок верхнюю часть в селе называют голотой, а старую часть города почему-то называют Шарапкино. Ведь в турецком шарап – это вино. И почему это слово вдруг прижилось накрепко у нас? Душой чувствую, что что-то тут неладное. Ведь в других языках такого слова просто нет, да и вообще слова очень даже живучи. И не скрывается ли за их безразличием и скромностью история.

Дорогой сынуля, вопрос очень интересный. Я тебя немного разочарую, но точного ответа на твой вопрос я не знаю. Этого не знает и твой учитель истории и не лезь ему в душу. Он, как и все в нашей стране должен обеспечить тебе прохождение курса истории по программе, утвержденной где-то там, наверху. Пояснять же и вникать в сущность исторических процессов, тем более давать ответы на твои дурацкие вопросы не входит в его обязанности.

Происхождение нашего народа – это загадка не только для тебя, но и для многих наших историков, хотя они в один голос будут что-то доказывать, ссылаясь на таких же предшественников, которые, как и они не только ничего не видели, но и попросту видеть не могли потому как жили всего тысячу лет после описываемых ими событий, основанных на догадках. Может где-нибудь, там «за бугром» кто-то и знает ответ на этот вопрос, ихние предки многое записывали. Вот, к примеру тот же Геродот понаписывал, что в наших краях жили скифы, а о других местных жителях он ничего не пишет. Вообще же мы такая интересная народность, которая появилась ниоткуда. Причем возникла совершенно внезапно где-то между первым и шестым столетием нашей эры и именно в то время, когда другие народы исчезали и уходили в небытие.

Нет, нет боже упаси мы не Варвары и не Гунны, даже не Скифы и не Сарматы потому как эти миролюбивые ребята любили изготавливать колчаны для стрел из кожи убитых ими врагов. У нас конечно же какие-то предки были, но кто они – это, наверное, это военная тайна. Из нашего учебника истории я узнал только одно, что они были справедливыми, миролюбивыми и самыми честными во всем мире. Причем в отличие от других жителей планеты, где человек человеку волк, у нас все друзья, товарищи и братья. Правда и эту точку зрения другие народы не всегда поддерживают.

Неизвестные…

Попробую просто в виде внеклассного задания что-то вспомнить из того арсенала знаний, которым когда-то щедро обеспечили меня мои дедушка и бабушки, отец и мать, а также полученными от других людей в процессе шатания по жизненной диагонали.

Конечно, далекой истории я не смогу даже выдумать, так что вопрос твой так и останется висеть в воздухе, а вот кое-что известное мне, расскажу.

Читателям же по секрету сообщу, что я не историк и никогда не учился на истфаке. Хотя был грех молодости. Желая получить на халяву высшее образование, я сдавал запасной комплект документов именно на истфак, а ведь тогда в отличие от нынешних правил, так поступать было нельзя. Аттестат, я правдами и неправдами добыл в вечерней школе рабочей молодежи, располагавшейся на территории завода, куда меня как морского штурмана занесло ветром разгильдяйства поуправлять карусельным станком.

Параллельно с любовью к истории у меня была другая мечта. Вооружившись дипломом училища, я рванул под крыло беспристрастной Фемиды, в далекий красивый город, располагающийся в месте слияния Оки и Волги изучать юриспруденцию. Мне повезло, я прорвался свозь сети приемных экзаменаторов: наврал три короба в сочинении о коммунистах, блеснул знанием всяких заученных наизусть поговорок и клятв на иностранном языке, уверенно рассказал какую-то сказку по истории и в конце концов через 4 года стал юристом. Как видите историка из меня не получилось до истфака я не дошел. Так, что не обессудьте если в работе будут использованы устаревшие данные, или некоторые вопросы будут освещены с научно необоснованных позиций.

Ой, что это я? -Опять понесло не в ту сторону.

Лучше начнем.

Донецкий кряж рваным, растекающимся пятном покрывает южную часть Луганской области. Бугры с одной стороны пологие, а с другой крутые или даже обрывистые со скалами из камня -дикаря украшают степной пейзаж. Кое где на буграх словно перья торчат скалистые отроги из гранита или камня-цвиркуна.

Цвиркунами называют горный хрусталь. Но не тот который превратился в прозрачные карандашики с ровненькими гранями, а обычные непрозрачные бело серые глыбы или россыпи мелких камней, которыми щедро усеяна наша плодородная земля. Ударив таким камнем о другой, даже на свету можно заметить, как из места удара посыпятся искры. Вот потому они и цвиркуны. Производное от слова сверкать, интерпретированного в местный диалект.

Высокие конусовидные могилы островками возвышаются над остальными буграми. Если, например, в ясный солнечный день взобраться на вершину Гриб -горы, то можно увидеть верхушку Саур-могилы. Так говорили старики.

Когда-то, как написано в учебнике истории, на вершинах таких могил жгли костры бравые казаки – народные защитники, сигналя о приближении злых ногайцев, турок и прочих басурман. Мне же мой дед рассказывал, что на них собирались разбойники, которые грабили караваны на шляхе, проходившем у подножий могил, и тоже жгли костры, а их братки, сидевшие на других могилах, сбегались на огонек со всей округи тоже, наверное, ясно представляя цели своего визита к кадушкам наполненным самогоном или брагой.

Где кроется истина в учебнике или народной молве – загадка. А может они вместе сидели и казаки, и разбойники. Так, например, сидели себе и сидели на горке если караван, то приступали к делу разбойники, если неприятель, то жгли костры казаки. А может они просто работали по совместительству ну скажем казаками-разбойниками? Ну ладно не будем потрошить историю. Кто теперь установит истину. Разобраться б в сегодняшнем дне. Одно только ясно, что для кого-то эти бугры стали могилами. Зря у нас ничего не называют.

Глубокие балки и овраги, поросшие дубом, ольхой, а также кустами орешника, гледа и шиповника растекаются во все стороны кряжа. По дну такой балки всегда протекает холодный чистый безымянный ручей, берущий свое начало у таких же безымянных криниц и обычных необлагороженых родников. Многие ручьи южной части кряжа стекаются в речку Нагольная несущую воды свои в Миус, который и доставляет их прямо в Азовское море.

В одной из таких балок, разбросав свои ослепительно белостеные, с крышами из почерневшей соломы или плоскатого серого, камня дикаря хаты, затерялось село. Живут в нем люди, которых никогда не интересовал национальный вопрос. Кто говорит на русском языке, кто на украинском. Однако самым приемлемым является родной – винегрет, стихийно составленный из русских, украинских и даже случайно вкравшихся в диалект, турецких и татарских слов со своеобразным мягким акцентом. По этому говору во всей округе определяют жителей Нагольно-Тарасовки.

Бывает пишет, уходящая на работу, мамка спящему проболтавшемуся полночи сыну записку, а в той записке русскими буквами написаны украинские слова или наоборот. Получатель такого послания, подросток прекрасно понимает смысл писания содержащего примерно такие строки – «Васыль дай корови сина и погодуй порося» и выполняет указание. Стиль записки у него не вызывает никаких сомнений, хотя в школе он добросовестно изучает общегосударственный – русский или украинский и таких ошибок конечно же на уроках не допускает, зато дома – это норма.

В школе также несколько раз переходили к преподаванию то на украинском, то на русском языках. Школьники не роптали. Им оба языки родные. А там наверху виднее какой учить – они всегда все видят.

Да что там язык, если даже земли, на которых расположилось село входили еще в, хорошо исторически обозримом, прошлом то в область Войска Донского, то в Сталинскую, то в Луганскую или Ворошиловградскую область.

На мерно текущей, сквозь толщу столетий, сельской жизни, эти перемены почти не отражались.

Как и во многих селах, каждая семья имеет по две фамилии. Одна уличная – основная, и только по ней односельчане смогут вам точно указать ее носителя, место, где он живет, и дать характеристику в любой доступной форме ее обладателю. Другая же, официальная известна как правило только ее владельцу и существует она только в паспорте.

Как-то пришло по адресу письмо, в котором на конверте была указана обычная фамилия, например – Буйновский. Долго вращала хозяйка дома конверт, на котором значился ее адрес и неизвестная фамилия, и только когда соседка сказала ей: – баба Лида, гляньте в паспорт то ж Ваша хвамилия, только тогда баба Лида взяла письмо и пошла в дом оправдываясь, – та я ж уже и забыла про Буйновских, – привыкла, все нас тут Колунами кличут.