Квантовые цепи

КВАНТОВЫЕ ЦЕПИ

Глава 1: Пять лет спустя

Их отношения – тихий бунт против систем, будь то Спираль или социальные нормы. Они не верят в вечность, зная, что даже квантовые связи рвутся. Но в этом танго на краю пропасти есть своя свобода: можно не объяснять, почему ее зубная щетка лежит в его стакане, или почему он оставляет свет в коридоре, когда она бредит во сне. Они просто есть. Пока чипы не взорвутся, а спирали не погаснут.

Бар «Аналог» больше не пах пылью. Теперь здесь витало амбре старой проводки и перегоревших лампочек, будто само место сопротивлялось эпохе стерильных нейроинтерфейсов. Петр щелкнул выключателем – свет замигал, выхватывая из темноты стойку с трещинами, словно шрамами. На стене, где раньше висела голограмма-окно, красовалась настоящая картина – мазня маслом в стиле «цифрового импрессионизма». Ирония.

Алиса сидела на барном стуле, вертя в пальцах нейрочип размером с ноготь. Ее волосы, некогда фиолетового отлива, теперь отливали пеплом, а на запястье, под браслетом из потертой кожи, виднелась та самая спираль – бледная, как память. Она машинально провела по ней пальцем, словно проверяя, не стерлась ли метка за годы.

– Смотри, – она бросила чип на столешницу. – Сегодня изъяли у бродяги в пятом секторе. Говорит, «сознание путешествует, а тело – фантик».

Петр поднял чип к свету. На корпусе – логотип: «Elysium. Beyond the Flesh».

– Опять эти…

– Да, – Алиса перебила, доставая из кармана смятый лист. – Технология переноса. Полное погружение. Сознание – в аватар, тело – на подзарядку. – Она щелкнула пальцем по тексту. – Аватар – цифровая копия, Петр. Существует только в виртуале, как голограмма, но с полным доступом к памяти. Или… – ее голос стал жестче, – вариант для любителей острых ощущений: «временный обмен с донором».

– Донор? – Петр поморщился, вспомнив лаборатории Спирали с их аквариумами мозгов.

– Люди, которые сдают тело в аренду. Их сознание на время переносят в хранилище, а в плоть вселяется чужой разум. Как такси, только с нейроинтерфейсом.

– Почему мы? – спросил Петр, наливая два стакана виски. Настоящего, без голограммных примесей.

– Потому что мы – «герои», – она скривила губы. – Кому же еще ловить призраков?

Они чокнулись. Горечь напитка напомнила Петру тот дождь пять лет назад, когда они вырвались из цифрового ада. С тех пор «подвиги» свелись к бумажкам да погоням за воришками нейрошокеров. Рутина.

– Доктор Вернер умер, – внезапно сказала Алиса.

– Кто?

– Тот, что вживлял тебе имплант. Нашли в лаборатории с перегоревшим мозгом. На столе – чертежи Elysium.

Петр замер. Спираль на его запястье заныла, будто живая.

– Думаешь, Спираль…

– Не знаю. Но чипы Elysium работают на квантовых ядрах. Тех самых, что мы уничтожили в Спирале.

Тишину разорвал звонок. На экране Алисиного коммуникатора всплыло лицо капитана – морщины, усы, глаза-щелочки.

– Труп на Морском мосту. Чип Elysium в виске. Приезжайте.

Они вышли под дождь, превращавший неон в акварельные пятна. Город, очищенный от голограмм, казался голым. На стенах – граффити: «Тело – всем. Стань вечным. Аватар – твое новое “я” в бескрайнем виртуале, а доноры – ключ к чужим жизням».

Пока они шли к мосту под кислотным дождем, Петр поймал себя на мысли, что до сих пор не привык к ее шагам – легким, словно она все еще в виртуале. Они жили вместе пять лет, но их квартира напоминала временную базу: два спальных мешка у серверной стойки, холодильник с тюбиками синтетики и стена, испещренная фото жертв Спирали. Брак? Слишком хрупкое слово для мира, где реальность каждый день переписывали заново.

– Ты опять не спал, – Алиса ткнула пальцем в синяки под его глазами. – Снилось?

Он кивнул. Ему снилась их первая совместная миссия – комната с зеркалами, где голограммы показывали то, что они боялись признать. Тогда, в 2045-м, она спасла его от цифрового угара поцелуем в висок. А он так и не спросил, был ли это код или нечто большее.

– После уничтожения Спирали ты сказала: «Нам нужны якоря, чтобы не потеряться», – Петр натянул капюшон, скрывая улыбку. – Но якоря ржавеют.

– А цепи – нет, – она дотронулась до его руки, и спирали на их запястьях синхронно дрогнули.

Они так и не решились связать себя обещаниями. Слишком много видели, как браки распадались под грузом общих кошмаров. Лучше быть двумя одинокими волками в одной стае – без обязательств, зато без предательств.

Труп лежал под мостом, прикрытый плащом. Молодой парень, лицо восторженно-застывшее, будто заглянул в рай. На виске – ожог от чипа.

– Второй за неделю, – капитан бросил папку в грязь. – Мозг – ошметки. Сознание утекло в сеть.

Алиса надела перчатки, извлекая чип. Спираль на ее запястье вдруг вспыхнула синим, отбрасывая блики на мокрый асфальт.

– Петр… – она показала на корпус. Микроскопическая гравировка – спираль, пожирающая хвост.

– Они не остановились, – прошептал он. – Они переродились.

Дождь усилился, смывая следы. Где-то в подполье, в серых зонах вне закона, новая Спираль плела сети. И на этот раз она предлагала не бегство, а бессмертие – через аватары, что обещали вечную жизнь в виртуале, и доноров, чьи тела становились временными сосудами для чужих душ.

Алиса сжала чип в кулаке.

– Нам нужно глубже. В их сеть.

Петр посмотрел на нее. В ее глазах горел тот самый огонь – смесь азарта и страха. Он кивнул. Рутина кончилась.

Глава 2: Метка

Город напоминал гигантский организм, пронизанный неоновыми венами. Петр и Алиса шли через рынок в секторе 9-Г, где под видом торговли нейрошокерами и чипами для голограмм проходили сделки посерьезнее. Воздух дрожал от гула портативных квантовых ретрансляторов – черных ящиков, через которые подпольные доноры подключались к хранилищам сознаний. Вокруг витал запах перегретого металла и страха.

Громкие голоса торговцев, смешиваясь с запахом жареной синтетики и машинного масла. Петр пробирался сквозь толпу, его полицейский сканер – плоская черная коробочка с голографическим дисплеем – гудел, сканируя виски прохожих. На каждом, как бренд, светился бирюзовый чип.

– Все чипы легальные, – пробормотал он, наблюдая, как на экране мелькают зеленые галочки. «Лицензия: NeuroSec. Статус: Активен». – Сканер не видит подделок. Как мы их найдем?

Алиса шла рядом, рукав её куртки закатан, обнажая спираль на запястье. Знак мерцал едва заметно, как слабый светлячок. – Доверься меткам. Они не обманывают.

Они остановились у лотка с нейрошокерами. Торговец, тощий мужчина с чипом, покрытым царапинами, ухмыльнулся: – Нужна защита от слежки? Мои чипы глушат любые сканеры.

– Нам не надо глушить, – Алиса бросила взгляд на его висок. Её спираль не шелохнулась. – Мы ищем тех, кто уже это сделал.

Петр навел сканер на подростка, торгующего рядом запчастями. Экран замигал: «Лицензия подтверждена». – Опять мимо. Может, их тут вообще нет?

– Есть, – Алиса взмахнула рукой словно пыталась просканировать ей окружающее пространство. – И мы найдем их.

Они свернули в подворотню, где тень от рекламы Elysium рисовала на стенах когтистые узоры. У мусорного контейнера стояла девушка лет двадцати в рваном комбинезоне, с паяльником в руке. Ее волосы были выкрашены в кислотно-зеленый, а на левой щеке мерцала голограмма-тату – змея, пожирающая микросхему. В руках она крутила «Криогенную иглу» – свой последний проект: устройство, замораживающее нервные импульсы через микровыбросы жидкого азота.

– Лира, – Алиса бросила ей чип с логотипом Elysium. – Расскажи, как это работает.

Девушка поймала чип, щелкнула языком:

– А, копы решили поиграть в хакеров? – Она подключила чип к портативному сканеру. На экране поплыли строки кода. – Официальные доноры – лохи с гослицензией. Их чипы передают сигнал в NeuroSec. А вот эти… – она ткнула в строку с пометкой «Shadow_Protocol», – подпольные. Временные импланты без меток. Но есть нюанс.

– Нюанс? – Петр шагнул ближе.

– Сознание донора выгружается в хранилище, а в тело вселяется клиент. Но если сеанс прервать… – Лира ухмыльнулась. – Мозг превращается в кашу. Вчерашний труп на мосту – тому пример.

– И, кстати, ваш «Нейростаз» готов, – она бросила Петру прибор, похожий на гибрид гаечного ключа и пистолета. – Частоты настроены на подавление нейронной активности. Бьет по моторной коре – тело отключается, мозг цел.

– А это? – Алиса подняла «Иглу», на конце которой мерцал голубой кристалл.

– Для тех, кто любит потише. Минус 150 градусов в нервный узел – и клиент уснет, как младенец. В реале, конечно. В виртуале бесполезно.

– Беру – заулыбалась Алиса и вздрогнула. Спираль на ее запястье вдруг вспыхнула синим, отбрасывая блики на ржавую стену.

– Что это? – Лира присвистнула. – У вас же нет имплантов!

– Долгая история, – Петр схватил Алису за руку. Спираль на его собственном запястье тоже загорелась. – Где-то рядом.

Они выбежали на улицу, метки пульсировали синхронно. В толпе мелькнул мужчина в сером плаще, лицо скрыто капюшоном. Его походка была странной – слишком резкой, будто тело не слушалось хозяина.

– Донор! – Алиса рванула вперед.

Преследование привело их на заброшенную станцию метро. Стены здесь покрыли граффити с рекламой Elysium: «Твое тело – входной билет в вечность». Мужчина в плаще скрылся за дверью с надписью «Технические помещения».

– Осторожно, – Петр достал «Нейростаз», модифицированный Лирой. – Если он клиент в чужом теле…

Дверь распахнулась со скрипом. Внутри, среди паутины проводов, стоял мужчина. Его лицо дергалось, как будто под кожей бились два сознания.

– Он… в системе… – он хрипел, хватаясь за чип на виске. – Спираль… не отпускает…

Спирали на запястьях Петра и Алисы засияли ярче. Вдруг воздух зарядился статикой, и из пыли сформировалась женщина в костюме с неоновыми швами – ее тело состояло из наночастиц, удерживаемых электромагнитным полем.

– Аватар, – прошептала Алиса. – Но как…

– Нанопроекторы, – Лира ворвалась в помещение, тыча пальцем в потолок. – Видите антенны? Они используют пыль и статику для материализации голограмм. Это не виртуал – это AR-слой поверх реальности!

Женщина-аватар взмахнула рукой. Провода на стенах ожили, поползли к ним, как змеи. Петр выстрелил, импульс разорвал электромагнитное поле. Тело аватара рассыпалось на частицы, но голос прозвучал из ниоткуда:

– Вы опоздали. Спираль жива в каждом чипе.

Мужчина-донор рухнул, из ушей хлынула кровь. Чип на его виске взорвался, оставив черный ожог.

– Связь прервалась, – Лира провела сканером над телом. – Квантовый канал разорван. Его сознание… – она посмотрела на экран, – превратилось в шум

Возвращаясь в «Аналог», Алиса бросила на стол чип с обугленными контактами:

– Они вплели Спираль в саму технологию. Каждый аватар, каждый донор – ее щупальца.

Петр разобрал «Нейростаз», проверяя схемы. Синий свет спирали на его запястье пульсировал в такт гудению неона за окном.

– Значит, бомбить будем нанофабрики, – он щелкнул затвором. – И жечь проекторы.

Лира, доедая синтетический бургер, фыркнула:

– Без меня. Я только техник.

– Ты уже в деле, – Алиса положила перед ней «Криогенную иглу». – Модернизируй это под AR-слой.

За окном город замер, будто прислушиваясь. Где-то в его глубинах новая Спираль копила силу, превращая мечты о бессмертии в оружие. Но Петр знал – даже боги падают, если бить в сердце.

Глава 3: Ночные тени

Лира разложила инструменты на кухонном столе Петра и Алисы, превратив его в импровизированную оружейную. В центре лежал «Нейростаз». Его медный корпус был испещрен ручной гравировкой: «Спи спокойно, моторная кора».

– Частоты настроены на 18 Гц, – Лира щелкнула переключателем, и прибор издал низкое гудение.

– Твой «подарочек» я модернизировала, – она кивнула на Алису, протягивая ей обновленную «Криогенную иглу». Теперь на ее корпусе красовалась гравировка в виде змеи. – Теперь замораживает нервные узлы на 30 секунд. Хватит, чтобы убежать или добить.

Петр взял свое оружие в руки, ощущая его вес. Вспомнились первые испытания: тогда импульс, даже еще не модернизированного «Нейростаза», случайно вырубил соседского кота, и Алиса три дня прятала его в ванной, пока эффект не прошел.

– А если они снова пришлют аватаров? – спросил он, проверяя заряд.

–Тогда я взорву их проекторы, – Лира достала из рюкзака глушилку размером с ладонь. – Спираль использует нанопыль из вентиляции и старые рекламные панели как ретрансляторы. ЭМ-импульс разорвет связь. Радиус – 50 метров. Один щелчок, и их голограммы рассыпятся в прах.

Алиса молча наблюдала за ними, вертя в руках чип Elysium. Сегодня днем капитан снова отправил их на бессмысленный патруль, проигнорировав доклад о связи трупов с квантовыми ядрами. «Не ваша епархия, – буркнул он. – Ловите уличных хакеров, а сказки о Спирали оставьте параноикам».

– Мы как слепые котята, – она вдруг раздавила чип в тисках. Искры брызнули на пол. – Они везде, а мы…

– Собираем пазл из осколков, – Петр положил руку ей на плечо. Его прикосновение было привычным, как ритуал. – Как тогда в Лакуне.

Лира фыркнула, подключив глушилку к сети:

– Романтика подождет. Сегодня ночью идем на свалку в секторе 12-Ф. Там торгуют чипами с черного рынка.

Утром на службе их ждала гора отчетов. Петр пятый час составлял акт о краже голограммного проектора, пока Алиса в соседней комнате допрашивала подростка, запустившего вирус в систему уличного освещения.

– Ты вообще слушаешь? – капитан Барков, его усы дрожали от раздражения, тыкал пальцем в монитор, нависая над Петром. – Вчерашний вызов – пьяная драка в баре. Где протокол?

– Через час будет, – Петр потянулся к чашке с кофе, давно остывшим. Его взгляд упал на экран с камер наблюдения: в углу мелькнула фигура в сером плаще – слишком плавная походка, как у куклы. Донор?

– Игорь Васильевич, тут надо проверить…– попытался он достучаться до капитана.

– Проверишь после протокола! – Барков хлопнул дверью.

Алиса вошла, скинув куртку на стул. Ее спираль пульсировала слабым синим.

– Видела? – Петр показал на застывший кадр.

– Да. Они следят за нами через камеры.

– Значит, скоро начнется.

Квартира Петра и Алисы напоминала бункер. На полу валялись схемы подпольных серверных, на стене – карта , испещренная красными метками. Лира, сидя на подоконнике, доедала синтетическую пиццу, когда спирали на запястьях ее друзей вспыхнули одновременно.

– Они здесь, – Алиса потушила свет и схватила со стола массивные очки в стиле «киберпанк», брошенные Лирой. – Держи, Петр!

Петр поймал вторую пару очков, щелкнув переключателем на дужке. Линзы засветились тусклым зеленым – ночной режим. Лира, не отрываясь от глушилки, крикнула:

– Красная кнопка – тепловизор, синяя – ИК-фильтр. Я доработала их вчера!

За окном, в переулке, замерли десять фигур. Через линзы очков Петр различил силуэты, движущиеся строем.

– На висках – горячие точки. Чипы, – он увеличил масштаб, заметив бирюзовые пятна. – А в глазах…

Алиса переключила фильтр. ИК-подсветка в глазницах фигур мерцала голубым – как у боевых дронов.

– Не люди. Сознания из виртуала в телах доноров, – прошептала она. – Солдаты.

Первая пуля пробила окно, разнеся голограммный телевизор. Осколки экрана рассыпались, как хрустальный дождь.

– План? – Лира дрожащими руками собрала глушилку, напоминавшую расческу с антенной. – Заряда хватит на один импульс.

– Ты глуши проекторы, пока не вызвали аватаров, – Петр выдернул чеку дымовой шашки. Фиолетовый туман заполнил коридор. – Алиса, следи за окнами!

Доноры ворвались внутрь. Их маски-голограммы распались, обнажив лица с чипами. Женщина впереди метнула нож – лезвие просвистело в сантиметре от виска Алисы.

– Теперь! – Лира вдавила кнопку. Электромагнитный импульс взвыл, разрывая связь с нанопроекторами. Голограммы аватаров, начавших материализовываться из пыли, рассыпались.

– Справа! – Алиса прыгнула в сторону, уворачиваясь от удара прикладом. Её «Криогенная игла» вонзилась в шею второго нападающего. Тело покрылось инеем, застыв в неестественной позе.

Третий солдат, пробиваясь через дым, нацелился на Лиру. Петр перехватил его, ударив «Нейростазом» в висок. Чип треснул, выпуская дым.

– Шахта! – Алиса рванула Лиру в ванную. В углу зиял узкий лаз, проделанный ими год назад. – Петр, за нами!

…Они втиснулись в шахту. Сзади раздался взрыв – огненная волна выбила дверь ванной, а обломки мебели и плитки завалили вход в лаз. Петр, оглянувшись через узкую щель, увидел, как знакомая фигура в плаще махнула рукой, останавливая солдат:

– Не лезьте! – его голос прозвучал механически, словно синтезированный. – Шахта слишком узкая для брони. Ищем другой путь.

Преследователи замерли, безэмоционально кивнув. Их чипы на висках мигнули красным – сигнал отступления. Причина была ясна:

– Они не пойдут за нами, – прошипела Лира, протискиваясь между трубами. – Донорские тела – лимитированный ресурс. Даже расходники зря не выбрасывают.