Серое Небо
Серое небо
Сергей Филатов
Глава 1
Новый мир – новые опасности
Первое, что я увидел, было некрасивое, словно грязное небо. Мир будто замер. Не слышно ни машин, ни людей – абсолютно ничего. Я ничего не помнил. Ни того, откуда я, ни своего прошлого, ни близких или родных. Только моё имя – Филипп Пономарев. Голова болела, но шишки на затылке не было. Видимо, память я потерял не от удара, а от чего-то более странного. Мысли были словно скомканы в нечто вязкое и бесформенное.
Улица выглядела пустынной. Лишь на земле оставались странные следы, похожие на ожоги от молний. Стоял густой туман – наверное, из-за морозного утра. По ощущениям, сейчас был сентябрь. Деревья сбросили листву, а на витринах магазинов и стёклах машин появилась первая изморозь.
Я хотел поискать часы на вывесках, но обнаружил на левой руке серебристые Casio. На них даже был календарь – 15-е число. Часы выглядели потрёпанными: царапины на ремешке и стекле.
Решил пройтись по кварталу. Может, кто-то объяснит, что случилось? Хотя найти такого человека было маловероятно.
Улица была пуста, но повсюду – следы недавней деятельности. У магазина стоял грузовик с полуразгруженными коробками, но ни души вокруг. Люди не бросили бы товар просто так – его же могли украсть.
Словно все исчезли по щелчку пальцев.
Вдалеке завыла полицейская сирена. Надеюсь, там мне что-то прояснят. По пути заметил открытую "шестёрку" с ключом в замке зажигания. Владельца не было, но я запомнил машину – вдруг пригодится?
Может, это пришельцы? Сожгли всех лазерами, оставив лишь тени на стенах?
Я осмотрел себя: серый свитер, тёмные брюки. В кармане – пачка "Винстона", зажигалка Zippo и записная книжка. Надеясь найти подсказки, я открыл её, но внутри был лишь бессмысленный набор символов. Лишь одно слово выделялось:
Кайлум.
Возможно, название места. Воспоминания пытались прорваться, но что-то их блокировало.
Что здесь происходит?
Впереди показалась полицейская "Приора" с мигалками. Возле водительской двери лежал труп. Лужа крови успела загустеть.
Бордовый цвет напомнил детство: я, маленький, в резиновых сапогах прыгаю по лужам. Мама ругалась, но несерьёзно, даже с улыбкой. Вспомнилось её лицо, светлые волосы… Стало грустно.
Но надо двигаться дальше.
Первый встреченный человек оказался мёртвым полицейским. На жетоне – номер 999. Перевернул тело – на груди глубокие порезы. Такие же царапины покрывали машину, особенно заднее крыло. Фары были вырваны с корнем.
Из подворотни донёсся стон.
За углом – маленькие блестящие глаза и тёмный человеческий силуэт. Существо двигалось медленно, неуклюже – видимо, коп успел его потрепать. Без оружия подходить было опасно, но оно внезапно прыгнуло на меня!
И тут же отлетело назад, едва коснувшись полосы света между домами.
Оно боится света!
Если в тени оно так быстро, то что творится ночью? Проверять не хотелось – пора уносить ноги.
В кармане полицейского нашёл "Макарова" с двумя обоймами.
Городские здания не годились для укрытия – нужно искать что-то за пределами. Вспомнил про "шестёрку".
Часы показывали 17:34. Скоро закат.
Живот скрутило от голода. Решил, что никто не осудит за пару украденных шоколадок. Страшнее было встретить в тёмном магазине фантома. Уничтожить его? Не знал. Может, свет фонаря? Но фонаря не было.
На полках нашёл свежий хлеб и колбасу. Главный вопрос – где ночевать? В квартире эти твари меня точно достанут.
Из подсобки донеслись шаги. Я рванул к выходу, но навстречу вылетел фантом. Неожиданно для себя я ударил его в челюсть.
Сам в шоке от такой наглости, я продолжил бежать. Фантом замер в недоумении, но через секунду бросился в погоню.
Из ближайшего дома выскочили ещё трое.
Пробежав квартал, я увидел, что за мной гонится уже тьма этих существ. Они ловко петляли, избегая света фонарей.
И тут с другой стороны улицы появилась вторая такая же орда.
Пан или пропал.
Я встал под фонарём – может, здесь они меня не достанут?
Так я и стоял в круге света, задыхаясь, пока твари окружали меня плотным кольцом. Ни одна не решалась переступить границу тьмы.
– Пошли вы, твари! – выругался я и принялся жевать колбасу.
Запивать было нечем – воду забыл взять. После еды присел на бордюр.
– Эх, сейчас бы бурбона…
Фонарь начал меркнуть.
Страх вернулся. Я закрыл глаза и мысленно молился всем богам, чтобы свет продержался до утра.
После еды захотелось курить. Затяжка – и никотин разлился теплом по телу.
На часах – 02:00.
Сознание поплыло…
Я проснулся с сильной болью в спине – наверное, сказался жёсткий асфальт, на котором я рухнул без сознания. Голова раскалывалась, будто изнутри её разрывали на части. Срочно нужны были обезболивающие, иначе я точно сойду с ума.
К моему удивлению, вокруг не было ни одной твари. Собравшись с мыслями, я двинулся дальше, надеясь найти больницу или хотя бы аптеку. В конце концов, в этом опустевшем мире вряд ли кто-то осудит меня за "заимствование" лекарств.
Строительный магазин на углу выглядел непрезентабельно: серое одноэтажное здание с узкой дверью и потрёпанной вывеской с графиком работы. Мысленно отметил это место – возможно, пригодится в будущем. Сейчас же мне нужно было найти еду и безопасное убежище – провести ещё одну ночь под фонарём я не выдержал бы.
Переступив порог, я едва не задел ногой растяжку из консервных банок. Аккуратно обойдя её, я заметил ещё несколько таких же ловушек между прилавками. Кто их расставил? И главное – против кого? Чем больше я видел, тем больше вопросов возникало, и тем сильнее становился страх.
Решив осмотреть магазин тщательнее, я пробрался в подсобку. Там меня ждал сюрприз – баррикада из тележек. Значит, в городе всё же есть люди! Хотя… уверен ли я, что это именно люди?
Меня охватили сомнения, но любопытство оказалось сильнее. Затаив дыхание, я пролез через баррикаду. В маленькой комнатке царил хаос: повсюду валялись пакеты с едой, медикаменты, одежда. В углу стояли три двадцатилитровых бутыля с водой и разобранная бензопила. На полу был аккуратно разложен армейский спальник с пуховой подушкой.
Судя по запасам, здесь обосновался один человек – скорее всего мужчина (двадцать пар носков говорили сами за себя). Насколько он вооружён? Этот вопрос витал в воздухе, когда…
Холодный металл упёрся мне в спину.
Глава 2
Друг или враг?
– Вооружён достаточно, – раздался мужской голос у меня за спиной.
Холодный ствол упёрся мне между лопаток.
– Руки вверх и к стене, падаль! Иначе будет в тебе на пару дырок больше.
В таком положении я не смог бы достать пистолет, поэтому подчинился, медленно поднимая руки.
– Отвечай, мозговёрт! Как нашёл меня? Где я оставил след? – его голос звучал зло и напряжённо. – Ты не сможешь меня обмануть!
– Я не тень, – ответил я. – Нашёл тебя случайно.
– Расскажешь после смерти. Если вы, конечно, умираете, – проворчал он. – Я бы пожелал вам гореть в аду, но ад для людей. А в вас человеческого – как во мне глупости!
– Очень много? – не удержался я от сарказма.
– Я тебя щас отхерачу, понял? – он явно не оценил моей харизмы.
– Да проверь, если не веришь! – крикнул я, гадая, как он собирается это делать.
Незнакомец достал армейский нож и провёл лезвием по тыльной стороне моей руки. Острая боль пронзила тело, и по коже потекла алая кровь.
– Бери свои шмотки и проваливай, паганец. Не дай бог я тебя ещё увижу.
Я не стал дожидаться повторного приглашения.
Продолжение
Выбравшись из магазина, я рванул к стареньким "Жигулям". Повезло, что по пути успел прихватить карту из прилавка. Моя цель – дачные участки, особенно одинокий дом в отдалении.
Заведя машину (спасибо всем богам – бак почти полный, аккумулятор заряжен), я без раздумий выехал из города.
После получаса поисков нашёл идеальный вариант: двухэтажный коттедж с высоким забором.
Участок располагался в пяти-шести километрах от города, в полной изоляции – вокруг только лес и ни единого соседского дома. Ворота были заперты на массивный навесной замок, но это не стало проблемой – в багажнике "Жигулей" нашлась фомка, которой я легко справился с замком. Загнав машину внутрь, я запер ворота на прочный засов – к счастью, он оказался на месте.
Главной задачей теперь был осмотр коттеджа. С "Макаровым" наготове я осторожно вошёл в дом. Первый этаж покрывал толстый слой пыли, создавая ощущение, что здесь не ступала нога человека как минимум год. Однако всё имущество осталось на своих местах – на кухне стояла нетронутая утварь, в гостиной красовался старый советский граммофон с аккуратной стопкой виниловых пластинок.
Поднявшись по лестнице, я невольно вздрогнул – прямо перед глазами на стене висело ружьё и чучело медвежьей головы. Видимо, хозяева специально разместили их так, чтобы они первыми бросались в глаза посетителям. На втором этаже обнаружились две комнаты: спальня и помещение, больше похожее на склад.
Дом был пуст – и это главное. Похоже, фантомы сюда не доберутся, а значит можно немного расслабиться и попытаться осмыслить происходящее. Кто я? Почему очнулся на улице без памяти? Ноющая спина требовала внимания – в зеркале я разглядел огромный синяк и странную татуировку в виде треугольника на левых рёбрах. Следы сильного удара… но воспоминаний по-прежнему не было.
Ружьё на стене оказалось двуствольным ИЖ-43 1985 года выпуска – судя по выбитым на металле данным. К моему удивлению, оружие сохранилось в идеальном состоянии: ровные стволы, приклад без единой царапины. Оставалось найти патроны – и действительно, в одной из коробок я обнаружил набор для чистки, несколько пачек дробовых и пулевых патронов, а также набор дульных насадок для гусиной охоты. Хотя на гусей я вряд ли буду охотиться, набор для чистки точно пригодится.
Снаружи уже сгущались сумерки, когда моё внимание привлёк графин с янтарной жидкостью на кухне. Аромат виски – без неприятного алкогольного душка – вызвал непроизвольную улыбку. Наполнив кружку, я решил скрасить одиночество музыкой. Пластинка The Beatles так и просилась на проигрыватель, но граммофон молчал. Разобрав его инструментами из машины, я быстро понял причину – в доме не было электричества.
Но русского человека такими мелочами не остановить! Проявив смекалку, я запитал граммофон от автомобильного аккумулятора. Тихие гитарные аккорды наполнили комнату. "Вот теперь можно и расслабиться!" – провозгласил я, зажигая керосиновую лампу и нарезая на импровизированную закуску сырокопчёную колбасу и сыр.
Под звуки музыки, с бокалом виски в руке, я наблюдал, как солнце садится за горизонт. "Как хорошо, что фантомы сюда не доберутся", – пробормотал я, прежде чем подняться в спальню. Пистолет под подушкой и старый советский будильник – вот и вся моя защита и гарантия того, что завтрашние дела не будут пропущены.
Я проснулся ровно в восемь утра – советский будильник сработал безупречно. Хотя, если честно, разбудил меня не его звонок, а зверский голод. Ночь прошла спокойно, без происшествий. Постель оказалась неожиданно удобной, но к утру в доме стало заметно холоднее.
Сегодняшний план сложился сам собой: еда и тепло. Нужно срочно пополнить запасы провизии и заготовить дрова для печки в подвале, которую я обнаружил утром.
"Семёрочка" встретила меня пустыми прилавками, но полными складами. Заполнив багажник "Жигулей" всем подряд – от хлеба до шоколадных батончиков, – я вдруг осознал проблему: без холодильника продукты быстро испортятся. А холодильник, увы, без электричества… Значит, нужен генератор и топливо.
Три канистры бензина я нашёл в брошенном грузовике у заправки. С генератором пришлось повозиться – красная новенькая модель красовалась за витриной строительного магазина. Фомка решила проблему доступа, а верёвки из багажника – проблему транспортировки.
Я уже отъезжал от магазина, когда услышал крики. Тот самый парень, что вчера тыкал в меня ружьём, теперь сам оказался в беде – его окружали фантомы. Кровь ударила в голову, не оставляя времени на раздумья.
Развернув машину, я подъехал к дому, откуда доносились крики, и включил фары на полную мощность. Свет буквально затопил первый этаж.
–Прыгай в машину, дубина! – крикнул я, распахивая дверь.
Он выскочил мгновенно, сжимая окровавленную руку. Фантомы рванули следом, но дневной свет остановил их у порога.
–Спасибо, мужик! Без тебя меня бы на куски порвали… – его голос дрожал.
–Нафига ты туда полез? – буркнул я в ответ, протягивая автомобильную аптечку.
Он что-то пробормотал в оправдание, но я уже не слушал. Оставшийся путь мы молчали. В его глазах читалось странное выражение – не то раскаяние, не то досада.
По возвращении он помог мне разгрузить продукты, а затем выкопал яму подальше от дома для генератора – чтобы шум не мешал. К четырем часам мы закончили, изрядно устав. Я попросил его нарубить дров для печи, а сам занялся сортировкой провизии. По моим расчетам, запасов хватило бы двоим на полторы недели при двухразовом питании – значит, можно было не появляться в городе ближайшие десять дней.
Закончив с продуктами, я успел до его возвращения спрятать ружье и патроны в своей комнате, которая запиралась на ключ. Вернувшись с охапкой дров, он растопил печь в доме и развел костер во дворе – вечерело.
"Присоединяйся, мужик, познакомимся хоть", – предложил он, указывая на пень у костра. Отказываться было невежливо, тем более я даже имени его не знал.
"Филипп Пономарев", – представился я, пожимая его руку.
Его глаза вдруг наполнились слезами, а лицо расплылось в улыбке. "Что-то не так?" – спросил я.
"Фил, родной… Сколько лет прошло! Ты правда не помнишь меня?" – голос его дрожал. "Мы же за одной партой сидели! Я Витя, Витя Нечаев!" – он говорил, с трудно сдерживая слезы. "Как ты изменился… Но сердце-то осталось тем же – добрым".
"Прости, я ничего не помню. Недавно очнулся на улице без памяти", – ответил я, чувствуя, как воспоминания бьются где-то в глубине сознания, будто за невидимой преградой.
"Давай я расскажу тебе всё. Кстати, – он полез в вещмешок, – кое-что припас". Он достал бутылку виски "Jim Beam" – и странное дело, я действительно почувствовал, что это моя любимая марка.
История Виктора Нечаева (из дневника Филиппа)
Детство Вити не было безоблачным. Постоянные ссоры родителей, отец-алкоголик, избивавший мать… Маленький Витя был бессилен что-либо изменить.
Травмы преследовали его: в детстве он упал на автобусной остановке, рассек голову. Помнил, как испугался количества крови – хотя на деле рана оказалась несерьезной. Другой раз свалился со стола на кухне, сломал ногу. Гипс потом разрисовывал младший брат – единственная его отрада в те годы.
Когда Вите было десять, отец ушел из семьи. "Е…ные пироги", – как он сам выразился. Обнаружив отца с другой женщиной в родительской спальне, Витя навсегда потерял часть детских воспоминаний. Год после этого прошел как в тумане. Переезд к бабушке хоть как-то стабилизировал ситуацию.
Школа стала для него отдушиной. Первые четыре класса – время обретения первых друзей. Среди них были и весельчаки, и серьезные ребята – те, кому можно довериться. Была и первая любовь, пусть и недолгая.
Но настоящий перелом произошел в десятом классе. Витя взялся за себя: начал заниматься спортом, изменил отношение к жизни. И тогда появился он – Филипп Пономарев. Человек, с которым можно было делиться самым сокровенным. Их дружба стала для Вити опорой.
Не обошлось без сердечных ран – у обоих. "Е…ные пироги, да как так-то", – говорил Витя, когда его в очередной раз отвергали. Но спустя месяц после знакомства с Филом он научился отпускать обиды.
Одиннадцатый класс принес новую любовь – вернее, старую: девушка, которую он любил пять лет, наконец ответила взаимностью. Но тут на горизонте замаячил ЕГЭ – "босс", сравнимый по сложности с самыми жесткими испытаниями в Dark Souls. Этот экзамен мог перевернуть всю его жизнь.
В завершение – фраза, ставшая его девизом:
“Не важно сколь дней в твоей жизни, важно— сколько жизни в твоих днях”
Идущий к реке
Глава 3
Его рассказ потряс меня до глубины души. Внезапно, как удар молнии, ко мне вернулись воспоминания – школьные годы, совместные посиделки с друзьями, все те моменты, что я считал навсегда утраченными. Картины прошлого всплывали в сознании, будто страницы старого альбома.
Но больше всего меня тревожило его признание о том, как он встретил свою жену. "Она казалась настоящей, – голос Вити дрожал, – пока не завела меня в тень. Тогда её облик исказился, превратившись в отвратительный чёрный силуэт с когтями". Шрамы на его груди были красноречивее любых слов.
После этого случая Витя узнал, что тени бывают разные: чёрные, белые, красные… "Прости за лирику, – добавил он, – но музыка всегда была моим спасением".
Утром за завтраком мы пришли к выводу, что нужно срочно укрепить периметр. Наш план был прост:
Яркие лампы по всему забору
Километры проводов
Паяльное оборудование
Дополнительный генератор
Запас топлива
Первым делом мы отправились в город – самый опасный, но и самый богатый на ресурсы район. Возле пункта выдачи WB мне повезло найти рабочий грузовик с полным баком. Однако на заправке нас ждало разочарование – без электричества колонки были бесполезны.
"Тогда план Б, – сказал я, осматривая пустые канистры. – Берём шланг и…"
"Нет, Фил! – Витя поморщился. – Я не буду сосать бензин, как в дедовские времена!"
"Тогда план П, – невозмутимо ответил я.
"Что за план П?"
"План "позаимствуем" генератор. Быстро и незаметно."
Наш рейд в магазин электроники оказался успешным. Помимо генератора, мы прихватили провода, прожекторы, лампы и инструменты. Правда, обратная дорога на заправку преподнесла сюрприз – новый генератор оказался пустым. Вите пришлось-таки воспользоваться шлангом, после чего он полчаса плевался и заедал привкус бензина хлебом.
С двумя полными бочками топлива (бензин и солярка) мы вернулись на базу. После короткого перекура взялись за мангал – пока ещё можно было позволить себе свежее мясо. Пока Витя ходил за провизией, я разжигал угли… что оказалось не такой уж простой задачей.
Использовать бензин для розжига я не рискнул – мясо пропиталось бы химическим запахом. Но и обычные дрова упорно не хотели разгораться. Когда Витя уехал за продуктами, я вдруг вспомнил уроки отца на дачном участке. Как же он терпеливо объяснял мне, что настоящий огонь требует правильного подхода…
Быстро набрав сухих еловых веток и срезав несколько полос бересты, я принялся за дело. И – о чудо! – уже через несколько минут дрова весело затрещали, а языки пламени начали лизать древесину, постепенно превращая её в угли. Я придвинул скамейку поближе, зачарованно наблюдая, как светлая древесина темнеет, а маленькие искры то и дело выстреливают в темнеющее небо. Двадцать минут я аккуратно перемешивал кочергой уже почерневшие поленья, погрузившись в медитативный процесс.
Вернувшийся Витя торжественно продемонстрировал два пакета, один из которых украшала узнаваемая эмблема "К/Б". Стало ясно – сегодня с забором мы точно не справимся.
Мы быстро нарезали мясо и нанизали его на шампуры, после чего Витя с церемониальным видом открыл первую бутылку мартини. Наполнив стаканы на треть, он достал три вида тоника и вопросительно поднял брови.
Начнём с гранатового, – предложил я.
Смешиваясь с прозрачным алкоголем, жидкость в бокале постепенно приобретала нежный розовый оттенок. Пузырьки газа, словно крошечные шарики ртути, поднимались со дна, создавая завораживающий эффект. Первый глоток… Божественный вкус растекался по рту, а когда напиток достиг горла, приятное тепло разлилось по всему телу.
И тут меня накрыло волной воспоминаний. Я вдруг ясно представил свою учёбу в Научно-исследовательском институте имени Якименко, специализировавшемся на ядерной физике. Особенно ярко всплыл в памяти первый студенческий марафон в Сочи – как мы, небольшая, но сплочённая команда, сутками готовили выступления, а потом, обессиленные, часами болтали на балконе. Любовные треугольники (вернее, многоугольники), знакомства с ребятами из других городов, бессонные ночи… Но больше всего запомнилась особая атмосфера нашей команды – каждый был уникален, каждый вносил что-то своё.
Интересно, где они сейчас? – невольно вырвалось у меня.
Мы продолжали пить, перейдя от мартини к вину. Три опустевшие бутылки валялись под столом, но я совершенно не чувствовал опьянения – ни в речи, ни в движениях. Витя же, напротив, был уже изрядно "под мухой", когда предложил свою "гениальную" идею…
[Примечание автора: Уважаемый читатель, позвольте напомнить – алкоголь есть зло. Да, в нашем случае всё было бесплатно, да, времени у нас было в избытке. Но помните – пьянство крадёт и то, и другое. Пусть наш пример останется просто страницей этого дневника, а не руководством к действию.]
– Фил, смотри, уже темнеет, – с трудом выговаривал слова Витя, – а давай съездим в город? Прогуляемся по набережной… Мы же всегда любили гулять?
Идея показалась мне блестящей. Мы ввалились в машину, Витя сунул в магнитолу сборник русского рока. Когда заиграла "Группа крови", мы оба орали текст, перекрывая звук двигателя.
Бам! Что-то ударило в бок машины.
– Ну и кто это был? Белка? Заяц? Или бабка? – я фыркнул, представляя себе последний вариант.
– Фантом, блин, – Витя залился хриплым смехом. Мой собственный смех перешёл в истерику – мы оба понимали абсурдность ситуации.
В город мы въехали, оставив за собой следы "аккуратной" парковки: помятые крылья двух автомобилей, покорёженный столб и едва не разбитую витрину магазина. На набережной нас встретили два необычных фантома – выше и массивнее тех, что я видел раньше, но заметно медлительнее.
Мы переглянулись. Логика требовала бежать, но алкоголь и азарт говорили иное.
– Эй, вы, бесформенные уроды! – крикнул я, чувствуя, как хмель ударил в голову. – Или у вас там вообще ничего нет? Я вас… я вас… – слова терялись в пьяном угаре.
Мы синхронно рванули вперёд. Мой кулак пришелся точно в "нос" одного из них, если у этих тварей вообще есть носы. Витя же, разбежавшись, ударил другого ногой в "грудь" с такой силой, что тот рухнул на землю.
– Назовём его Серпит, – буркнул я, методично вколачивая морду существа в асфальт. – От латинского "ползающий".
Витя тем временем волок своего противника к воде, бормоча что-то о том, что "он неплохо дерётся и сойдёт за компанию". Я только пожал плечами – в нашем состоянии это казалось разумной идеей.
Дальше – провал в памяти. Обрывки воспоминаний: мы передаём бутылку вина по кругу – я Вите, Витя Серпиту; пьяные философские разговоры с тварью о природе силы ("Не в деньгах сила, а в стволах!"); идиотская затея с привязыванием фантома к столбу и стрельбой по бутылке у него на голове. Две обоймы в молоко – и я в сердцах разбил бутылку о голову Вити…
Очнулся я на крыше девятиэтажки с ощущением, будто по моей голове проехал асфальтовый каток. Подойдя к краю, я с ужасом осознал высоту – и тут чья-то рука легла мне на плечо.
– На, опохмелись, – Витя протянул мне бутылку "Короны". Его лицо было свежим, будто он и не пил вчера.
Я сделал глоток, и холодная жидкость прояснила сознание.
– Витя, как бы помягче сказать… – начал я.
– Мы в полной жопе, – закончил он фразу, невозмутимо допивая пиво. – Ладно, полюбовались рассветом – теперь валим отсюда.
[Примечание: В следующий раз, когда вам покажется хорошей идеей пьяная драка с неизученными формами жизни – вспомните эту историю. Алкоголь и апокалипсис – не лучшее сочетание.]
Спустившись с крыши, мы отправились на поиски нашей "ласточки". Жёлтая "шестёрка" предстала перед нами в плачевном состоянии: отсутствие бампера, разбитая фара, оторванные зеркала и почти пустой бак. Машина выглядела так, будто пережила собственный апокалипсис.
– Ну что, карета Золушки готова к отъезду, – процедил я, разглядывая повреждения.
Двигатель завёлся с третьей попытки, хрипло, будто протестуя против такой эксплуатации. На выезде из города, когда мы уже свернули на проселочную дорогу, мотор начал захлёбываться. Бензин закончился с издевательской точностью – в двух километрах от базы.
– Ну что, брат, – вздохнул Витя, вылезая из машины, – видимо, сегодня наш день кармы.
Полтора часа мы толкали "шестёрку" по разбитой дороге, проклиная всё на свете. Каждый камень, каждая кочка казались нам личным оскорблением. Когда наконец показались наши ворота, мы почувствовали себя первооткрывателями, достигшими полюса.
Закрыв за собой ворота, мы без лишних слов взялись за работу. Я засучил рукава и принялся за сварочные работы – нужно было изготовить крепления для прожекторов. Витя тем временем копал яму под дополнительный генератор и прокладывал провода по забору.
К вечеру, когда солнце уже скрылось за горизонтом, мы приступили к самому ответственному этапу – установке прожекторов. Витя освещал мне путь фонарём, а я, стараясь не отрезать себе пальцы в кромешной тьме, соединял провода. Временами мне казалось, что я занимаюсь какой-то алхимией, а не электромонтажом.
Когда часы показали два ночи, мы наконец закончили. С замиранием сердца залили топливо в генераторы и запустили систему.
И – о чудо! – весь периметр озарился ярким белым светом. Мы зажмурились от непривычки – первые пять минут приходилось щуриться, как кротам, внезапно оказавшимся на поверхности. Проверив каждый прожектор и убедившись, что система работает исправно, мы переглянулись.
– Ну что, капитан, – хрипло произнёс Витя, – считай, мы только что выиграли эту войну.
Но праздновать было некогда – нас свалила с ног усталость, смешанная с похмельем. Даже не раздеваясь, мы рухнули на кровати, как подкошенные. Последнее, что я помню перед тем, как провалиться в сон – яркие пятна перед глазами от долгого созерцания прожекторов и тихое потрескивание только что смонтированной системы.
[Примечание: когда-нибудь я напишу руководство "Как пережить апокалипсис и не сойти с ума". Глава "Не пейте перед важными электромонтажными работами" займёт в нём почётное место.]
Глава 4
Загадочная незнакомка
Проснувшись на рассвете, я первым делом проверил наши запасы. Холодильник теперь работал, а значит можно было загрузить его под завязку. Витю я нашел у "шестерки" – он с какой-то трогательной заботой протирал побитую машину тряпкой, заправляя последние канистры бензина.
– Главная задача на сегодня – продовольствие. И еще одна машина не помешает, – сказал я, любуясь как солнечные лучи играют на хромированных деталях нашего "желтого страуса".
– Будет сделано, босс! – Витя щелкнул каблуками, как солдат, и через пятнадцать минут мы уже въезжали в безжизненный город.
У гипермаркета я дал Вите четкие указания:
– Забирай все съестное, особенно консервы. Потом объясню зачем.
Сам же отправился на охоту за машиной мечты с канистрой бензина в руке. Десяток обычных седанов и хэтчбеков я отверг сразу. И тогда… я увидел Ее.
Черная молния. Американская классика с глянцевым кузовом, в котором отражалось все небо. Хромированные детали сияли, как драгоценности. 6.7-литровый V8 заурчал, как довольный зверь, когда я провернул ключ (кстати, нашедшийся в брошенной куртке на заднем сиденье).
На заправке я почувствовал чей-то пристальный взгляд. Притворившись, что ничего не замечаю, я вошел в магазин и… черт побери! Витя забыл зарядить пистолет!
– Чтоб тебя, растяпа! – выругался я про себя, но времени на панику не было.
В окне мелькнула тень. Фигура в черном худи с луком осматривала мою красавицу.
– Стой на месте! – мой голос прозвучал тверже, чем я ожидал. – Руки за голову, представься.
Фигура повиновалась, и когда она подняла руки, худи приподнялось, обнажив тонкую талию. Это была девушка!
– Даша, – представилась она, сбрасывая капюшон. Черные, как моя новая машина, волосы рассыпались по плечам. На худи красовался знакомый принт "КиШ".
В следующее мгновение она ловким движением выбила пистолет у меня из рук. Я успел схватить ее за запястье, но она лишь усмехнулась:
– Девушек не бьете? Как благородно… для человека, который целится в спину.
Ее глаза сверкали опасным огоньком. Я понял, что эта встреча изменит все…
– Девушек не бью, но для тебя сделаю исключение.
– А сил хватит, сопляк? – Она резко врезала мне головой в витрину. Стекло разлетелось вдребезги.
Я не растерялся – схватил её за талию и швырнул на полки с консервами. Банки полетели в разные стороны: одна угодила мне в лоб, другая – ниже пояса. От боли темнело в глазах, но я пересилил себя, поймал её руку и прижал к полу, заломив запястье.
– Любишь пожёстче? Я тоже.
– Ох, я только начинаю! – Она выкрутилась, царапнула меня осколком стекла по груди и вырвалась. Кровь проступила сквозь рубашку, но адреналин заглушал боль.
Она схватила мой пистолет и навела на меня. Я знал, что он пуст, поэтому спокойно шагнул вперёд.
Щёлк.
Выстрела не последовало.
Я прижал её к стене, сжав горло.
– Я не причиню тебе боли. Давай поговорим?
Она хрипло кивнула. Я отпустил.
– Так кто ты? Дин? – спросила она, отдыхаясь.
– Филипп Пономарев. А ты чего сразу в драку полезла?
– Ты первый начал – тыкал в меня пустым стволом! Что я ещё должна была сделать?
– Ну, например, просто поговорить.
– Скучно. – Она усмехнулась. – Ты один выживаешь или в группе?
– Один. – Солгал я.
– Гениально. Выбрал тачку, которая ревёт, как демон, и жрёт бензин, как танк. В мире, где тебя могут услышать за километр.
– Да мне похуй.
– Понимаю. – Её лицо изменилось. Она повернулась к луку.
– Как тебя найти? – спросил я, не понимая, зачем.
Она оглянулась, улыбнулась и склонила голову:
– Понравилась? Не волнуйся, сама найду, если захочу.
И прыгнула.
На крышу.
Без разбега.
Я застыл на месте, не веря своим глазам.
Возвращение
Через полчаса я уже был на базе. Витя приехал позже, и когда его «Жигуль» с визгом тормознул во дворе, он выскочил, уставившись на мою новую тачку.
– Ты где это чудо откопал?! – завопил он, оббегая машину.
– В городе.
– Ну ты, блин, Колумб! – Он хлопнул меня по плечу, но тут же нахмурился. – А это что? – ткнул в царапину на моей груди.
– Встретил одну… интересную особу.
– Девушку?
– Если её так можно назвать.
Витя засмеялся.
– Ну рассказывай!
Но я пока не был готов делиться.
Что-то в ней было нечеловеческое.
И это меня пугало.
Я выпрямился, закинул ногу на бампер и с пафосом изрек:
– Я нашёл её там, где ты не был! То есть… ну, в общем, в городе, на улице, где тебя…
– Завали ебальник, Филя! – Витя отмахнулся и с восхищением потролся о капот. – Дай хоть рассмотреть малышку!
Я скрестил руки:
– Искал медь – нашёл золото.
– Ага, Колумб недоделанный. – Витя окинул меня взглядом и ткнул пальцем в царапины. – И какого хера у тебя лицо разукрашено?
Я вздохнул и развёл руками:
– Ну, понимаешь… Только ты меня высадил, я зашёл в первый магазин – а там стая диких псов. Огромных. На меня зарычали. Я на прыжке одному кадык вырвал, второй получил головой в жопу, а остальные…
– Филя.
– …а остальные просто смотрели, а я на них лаять начал, и они…
– ФИЛЯ.
– …и они убежали. Потом вышел – а там медведь спит. Ну, я ему на спину прыгнул и…
– Блядь, ФИЛЯ! – Витя схватился за голову. – Хватит нести хуйню! Говори нормально!
Он плюхнулся на скамейку и устало потер лицо.
Я усмехнулся и сел рядом.
– Ладно. Встретил одну… девушку.
– Девушку? – Витя приподнял бровь.
– Ну… типа того.
И я рассказал ему всё.
Про Дашу.
Про её прыжок на крышу.
Про то, как она выбила у меня пистолет одной рукой.
Про то, как она сказала, что сама меня найдёт, если захочет.
Витя слушал, не перебивая. Потом медленно выдохнул:
– Значит, не только фантомы теперь по городу шастают.
Я кивнул.
– И что, она… человек?
– Не знаю.
Мы замолчали.
Где-то вдали каркнула ворона.
– Ну и хуйня, – наконец сказал Витя.
Я только хмыкнул.
Нам явно было чем заняться.
Глава 5
Снег, дрова, надежда и оружие…
Спустя несколько месяцев наступили уже серьезные холода, выпало довольно много снега, а вместе с ним появились и проблемы. В быту мы с Витей договорились разделить обязанности: я рубил и заготавливал дрова для обогрева дома, а мой верный товарищ убирал снег по всему периметру двора.
За то время, что мы здесь жили, я соорудил небольшой станок и верстак под навесом в дальнем углу двора. На верстаке мастерил инструменты из подручных материалов, а на станке затачивал ножи и пилы для удобства. Пока я этим занимался, Витя успел забить кладовку едой и водой, а также запастись эликсиром жизни в промышленных масштабах – он пригнал ЗИЛ с огромной бочкой из-под молока, вымыл её и… чем же заполнил? Правильно: в тридцати километрах от города он нашёл винно-водочный завод и доверху наполнил бочку чистейшим спиртом. Конечно, это круто – спирт и в хозяйстве пригодится, и настроение поднимает, и согревает в холодные зимние вечера. Потом я попросил его сделать то же самое с бензином и дизельным топливом.
Так что жизнь у нас наладилась – просто малина! Но эту идиллию портили лишь редкие встречи с Дашей. Иногда она просто кричала нам вслед что-то колкое, а иногда царапала крыло машины, оставляя некрасивые рисунки, напоминающие мужские гениталии.
Фантомов, как ни странно, мы не видели уже около двух месяцев, что было довольно необычно. Я предположил, что, возможно, они не переносят холод. Но это лишь догадка, так что мы по-прежнему не расстаёмся с оружием. Кстати, об оружии: обыскав тридцать дачных участков, мы нашли шесть мелкокалиберных винтовок разных моделей и три гладкоствольных ружья 12-го калибра. С патронами дела обстояли не так радужно, но, опустошив оружейные магазины, мы вынесли оттуда всё, что смогли.
Самым приятным сюрпризом стало то, что в одном из полицейских участков мы обнаружили кабинет генерала с огромным массивным сейфом. Конечно, там же были шкафы с автоматами и патронами – их мы, естественно, тоже прихватили. Но больше всего меня заинтересовал именно сейф. Я пытался вскрыть его всем, что попадалось под руку, но в итоге, применив знания химии, изготовил термитный заряд из ингредиентов, найденных на металлоперерабатывающих заводах. Взрыв был оглушительным, дыма – хоть топор вешай, но дверь поддалась. И внутри лежали они – два прекрасных, абсолютно новых и невероятно красивых пистолета: «Кольт 1911» с тюнингом от STI Costa Carry Comp в зелено-коричневой расцветке. Там же я нашёл специальную оперативную кобуру на два пистолета и с тех пор не расставался с ними. Казалось, они приносят мне удачу и уверенность.
Но хватит о мне. Витя раздобыл армейскую радиоаппаратуру, и мне удалось её починить. Теперь каждый день в 18:30 запускается протокол «НАДЕЖДА» – радиосообщение для выживших, транслируемое на всех частотах. В конце передачи звучит песня Цоя и зачитывается следующий текст:
«Ибо мы спасены в надежде. Надежда же, когда видит, не есть надежда; ибо если кто видит, то чего ему и надеяться? Но когда надеемся того, чего не видим, тогда ожидаем в терпении» (Римлянам 8:24–25).
Пока ответов не было ни разу… но надежда умирает последней.
24 декабря, ровно в 11:24, проиграла сирена, оповещающая о контакте с чем-то живым у внешних стен нашей базы. Сработал протокол «Плохие гости», и на опасном секторе включились прожектора. Мы с Витей схватили винтовки и забрались на сторожевую вышку. Вышкой её можно было назвать с натяжкой – она была не выше забора, но обзор давала отличный.
Поднявшись, мы увидели на снегу следы, но никого рядом со стеной. Это было странно: если бы это были фантомы, остался бы черный, как уголь, пепел, но его не было. Первой мыслью была Даша, но она не знала, где находится база… Хотя, возможно, выследила нас по следам машин.
Происшествие оказалось загадочным.
Мы решили не упускать шанс и, собрав рюкзаки с небольшим запасом еды, воды и медикаментов, отправились по следам. С автоматами Калашникова и тремя рожками патронов на каждого мы шли по снегу около трех часов и вышли к реке, за которой виднелся какой-то санаторий. Неподалеку был мост, и мы направились к нему.
Но едва мы ступили на него, как поднялась сильная метель. Чтобы не потерять друг друга, мы шли вдоль перил, прикрывая лица от снега. Когда же сошли с моста на дорогу, снегопад внезапно прекратился…
Будто мир вокруг изменился.
Санаторий светился изнутри. По мосту, где минуту назад никого не было, теперь ехали машины. В окнах мелькали силуэты людей. Мне это сразу не понравилось – я заподозрил галлюцинацию. Но Витя, вопреки моим опасениям, бросил автомат и рюкзак у входа и рванул внутрь.
Если это и бред, то невероятно реалистичный. Я бродил среди толпы, и от гомона голосов даже заложило уши.
Девушка. Красивая. Толкнула меня в бок и рассмеялась:
– Ну ты чего, Филя? Словно призрака увидел.
От её слов на душе потеплело. Я её знал. Что хуже – я её любил.
– Котя, что случилось? Пошли, у нас скоро ужин, а потом будем праздновать мой день рождения.
Без раздумий я сбросил рюкзак и взял её протянутую руку. Как только наши пальцы соприкоснулись, она потянула меня вглубь санатория – в наш номер.
Я оглянулся. На мне был строгий костюм, на ней – белое свадебное платье. Рядом стоял Витя с женой и ещё с десяток знакомых лиц. Чуть поодаль – мои родители и… родители Ани. Да, точно, её зовут Аня.
Я надеваю кольцо ей на палец. Наши губы встречаются в горячем поцелуе.
Я моргнул.
Темнота.
Включив фонарь, я увидел море фантомов – чёрные тени сплетались в клубящуюся массу, сжимаясь вокруг меня. Хорошо, что сбросил рюкзак и винтовку, но два верных «Кольта» остались при мне.
Я крутился на месте, стреляя в приближающихся тварей, но их было слишком много. Они сжимали кольцо, оставляя на теле кровавые царапины.
Вспомнил. Накануне я собрал светошумовую гранату из селитры и цинка. Выбора не было.
Выдернул чеку – кусок проволоки, играющей роль предохранителя, – и швырнул импровизированную «трубу» вверх. Упал на пол, закрыл уши, зажмурился.
Взрыв.
Пять секунд лежал, оглушённый. Голова раскалывалась. Поднялся, опёрся на шкаф – он рухнул, увлекая меня за собой.
Фантомов не было. Зато на стене виднелась стрелка «Главный вход» – значит, автомат где-то рядом.
Потрогал уши – кровь. Вот откуда этот невыносимый звон в голове.
Собрав остатки сил, поднялся и, хромая, побрёл к выходу.
Автомат и рюкзак лежали нетронутыми.
Накинул рюкзак, проверил оружие, проглотил две обезболивающих.
Вышел на улицу.
И тут вспомнил.
– Витя, дебил… Куда ты, блин, убежал?!
Я осторожно двинулся внутрь, методично обыскивая санаторий. Шаг за шагом пробирался сквозь кромешную тьму, освещая путь лишь узким лучом фонаря. Первый этаж оказался пустым. На улице уже сгустилась ночь, стрелки часов приближались к полуночи.
На втором этаже я обнаружил Витю – он лежал в луже крови без сознания. Быстро вколол морфин, и через несколько минут он пришел в себя. Диагноз был неутешительным: сломанная рука, глубокие рваные раны на рёбрах, шее и предплечье. Наложив шину из подручных материалов и перевязав раны, мы начали выбираться наружу.
Нужно было срочно возвращаться на базу, но тут из темноты полезли фантомы. Прикрывая огнём раненого товарища, я давал ему возможность отступать. У входа мы нашли его брошенный рюкзак с винтовкой – теперь у нас было больше шансов.
Снаружи санаторий предстал в своём истинном виде: облупленные стены, осыпающаяся плитка, зияющие пустотой оконные проёмы. Жуткое зрелище, от которого хотелось поскорее уйти.
Самой сложной частью пути оказался мост. Патроны таяли на глазах, а твари буквально сыпались на нас с перекрытий, оставляя кровавые отметины на наших телах. Но мы прорвались.
Через полтора часа измождённые, мы уже стояли у нашего забора. Картина, открывшаяся нам, леденила кровь: весь белый забор был испещрён чёрными следами фантомовых лап. Самих тварей не было видно, но их присутствие ощущалось в каждом сантиметре этой жуткой "росписи".
Внутри мы сразу занялись перевязкой. Надёжно зафиксировав Вите руку шиной, я отправил его отдыхать, а сам приступил к работе. Расчистив стол, развернул огромный лист бумаги. Карандаш скользил по поверхности, выписывая причудливые узоры из линий и формул. Эскизы рвались и переплетались, некоторые обрывались, не найдя продолжения.
К рассвету чертёж был готов. Все расчёты, аккуратно выведенные в углу листа, подтверждали – осталось только собрать устройство…
Глава 6
Обреченная на смерть…
В глубине сибирской тайги, среди вековых сосен и стройных берёз, стоял уютный бревенчатый домик – будто сама природа вырезала его из дерева и мха. Тёмные стены, поросшие мягким изумрудным покровом, сливались с лесом, а соломенная крыша, будто тёплое одеяло, укрывала жилище от лютых ветров и проливных дождей.
Тайга вокруг дышала жизнью: сосны-великаны, словно молчаливые стражи, скрывали дом от чужих глаз, а в густых зарослях шелестели невидимые звери. Воздух был густым от хвойного аромата, с горьковатой ноткой смолы. В редкие солнечные дни свет пробивался сквозь листву, золотя лесную подстилку, где шуршали опавшие иголки и резвились белки.
На крыльце, украшенном полевыми цветами и гроздьями брусники, стояла грубо сколоченная скамья – идеальное место, чтобы наблюдать, как ветер рисует узоры теней на земле. Внутри пахло дымом печи, тёплым хлебом и сушёными травами. Здесь время текло медленно, а тишину нарушал лишь треск поленьев да редкие голоса семьи.
Но с закатом уютный дом преображался.
Отец выходил на охоту.
Высокий, крепкий, с ружьём наперевес, он исчезал в сумраке леса – и возвращался лишь под утро, иногда с оленьей тушей на плечах, иногда с лисицей или парой зайцев.
В доме жили четверо:
Отец – суровый таёжник, для которого лес был и домом, и кормильцем.
Мать – хрупкая, но сильная женщина, мечтавшая, чтобы дочь когда-нибудь уехала в город и стала «принцессой», а не дикаркой.
Дочь – рыжеволосая, веснушчатая девчонка, которую отец с малых лет брал с собой в лес, вопреки протестам матери. Она метко стреляла, знала каждую тропинку и больше походила на маленькую Мериду, чем на скромную деревенскую девочку.
И новорождённый сын – светловолосый малыш, воплотивший мечту отца о наследнике.
Но мать смотрела на мужа с тревогой.
Она боялась, что тайга поглотит и дочь, и теперь сына. Что они навсегда останутся в этом забытом Богом уголке, где единственные гости – волки да медведи.
А лес вокруг молчал, храня свои тайны.
День, когда всё изменилось
В тот день, когда девочке исполнилось четырнадцать, семья устроила настоящий пир. Мать испекла пироги с лесными ягодами, отец нажарил столько мяса, что стол едва выдерживал его тяжесть. Лица всех светились радостью – особенно сияли глаза именинницы.
Когда пиршество закончилось, настал черёд подарков. Мать вручила дочери изящные перчатки для стрельбы из лука. Отец же, к удивлению всех, преподнёс собственноручно изготовленный лук с искусной гравировкой и тугой, как струна, тетивой. Совпадение подарков вызвало весёлый смех.