Легенда о Хранителях. Расставание

Пролог

Каково это – знать, что вскоре потеряешь дорогого человека?

Жить с этим, пытаясь ухватить каждый момент, когда мы вместе, каждый вздох, решиться на что-то большее? Или, наоборот, лучше не знать друг друга никогда, чтобы не терпеть эту мучительную боль в груди?

Нам обоим не повезло: уберечь любимую от боли я не смог, как ни старался.

Я цеплялся за неё, не отпускал. Она стала той петлёй, которая вернула меня. Опорой после возвращения из Нижнего мира, моим якорем. Мне нужно было чувствовать её рядом. Я боялся тогда, что если отпущу её руку, то снова утону в пучине ужасающих воспоминаний.

Мне уже не стать прежним.

Тронул губы – и вновь, как наяву, ощутил еёнеумелое прикосновение.

Я не имел права этого делать.

Не имел права её касаться вообще – она из другого мира. Я ошибся в самом начале, сблизившись с ней. Но и по-другому поступить не мог.

Понадеялся на себя, вроде и выиграл, вернул Агнии душу и спас её, вытащил Дашу из беды… Но всё равно проиграл.

Зажмурился, сильнее сжимая руль.

Дашина наивность рождала желание защитить. И от этого внутренняя борьба только усиливалась: быть рядом или держаться от неё подальше?

Я уже сделал выбор.

Отстраниться, не дать к себе подойти и прикоснуться – сила духа или слабость? Я думал, что сила. Но сильнее оказалась она.

Даша.

Она сломила меня, и я пал к её ногам.

Моя вина в том, что я слишком поздно осознал, что она действительно для меня значит. Но понял это, уже попав в ловушку.

Глава 1

Я тоже не могла поступить иначе.

Но ты сделал это первым. Ты это начал.

Ты уже поступил так же.

Даша

В конюшне было тепло, пахло терпким сухим сеном, кожей и по́том. Артём погладил коня по кличке Ветер по боку и накинул ему на спину седло. Я внимательно следила, как парень ловко справляется с креплением. Провёл ладонью по носу, отчего Ветер довольно склонил голову.

Артём достал из рюкзака контейнер с очищенной морковью и протянул мне. Я непонимающе уставилась на него.

– Угости Ветра.

Я неуверенно взяла одну небольшую и осторожно подала коню. Будто понимая, что я делаю это впервые и побаиваюсь, Ветер медленно приблизил морду и аккуратно взял морковку целиком из руки. В чёрных глазах серебристого коня блеснула радость.

– Вот видишь, это совсем не страшно, – улыбнулся Артём.

Когда конь прожевал, парень занялся уздечкой. Умело застегнул ремешки.

– Покажешь Даше, что умеешь? – шепнул он коню, с прищуром посмотрев на меня.

Ветер тихо фыркнул в ответ.

Артём обхватил меня за плечи и внимательно осмотрел. Подтянул язычок молнии на моём пальто, проверил руки, что они в перчатках. Заправив выбившиеся из-под шапки волосы, Артём провёл пальцами по моей щеке, обжигая кожу прикосновением, и я невольно прикрыла глаза.

Как я по нему соскучилась за эту неделю! Хотела обнять его, поцеловать.

Как тогда. Снова. Но Артём уже убрал руки и сделал шаг назад. В глубине его глаз что-то неуловимо изменилось. Он был суров и молчалив больше обычного. За всю дорогу до конюшни мы едва обменялись парой фраз.

Парень открыл денник и вывел Ветра за повод. Серебристый конь, стуча копытами по доскам, послушно шёл за Артёмом.

На улице начинались вечерние сумерки, солнце близилось к закату, а горизонт вдали уже украшали серо-оранжевые мазки.

Я восхитилась грациозным видом животного, терпеливо ожидающего команды с гордо поднятой головой. Не успела моргнуть, как Артём вставил ногу в стремя, подтянулся и, перекинув другую ногу через спину коня, уселся на него. Посмотрел на меня сверху вниз:

– Забирайся.

Кое-как вставила ногу в освободившееся стремя и, опираясь на предложенную руку, забралась в седло позади Артёма.

И как они ездят с ровной спиной? От страха, что подо мной настоящее большое животное, мне захотелось прижаться к Артёму, обнять и не отпускать.

Я крепко ухватилась за него.

– Можешь держаться за рожок, – сказал парень и положил мои ладони на дугу в передней части седла. – Или за меня, вот так, – он обвил свой торс моими руками и переплёл их у себя на груди.

Боже мой! Как близко! Мы сидели вплотную, я прижималась к его широкой спине, и мне становилось жарко. С Артёмом стало не страшно, но так волнительно от его близости.

– Я думала, одна буду ездить.

– Одну на Ветре я тебя не отпущу.

– Почему?

Но Артём не ответил. Слегка пришпорил коня, и Ветер медленно пошёл вперёд. Мы вышли на поле для игры в конное поло и двинулись вдоль леса, дальше от гимназии, скрываясь от случайных наблюдателей.

– Коню не тяжело нас двоих везти?

– Этому – нет. И седло здесь специальное, длинное.

В отличие от остальных лошадей в конюшне, которые по размеру чуть меньше и выведены специально для игры в поло, Ветер такой один. Почему-то вспомнилась Вики: она умела ездить верхом и, возможно, каталась на этом коне.

Артём склонился вперёд, хлестнул поводьями, и Ветер пошёл рысью.

– Готова? Держись крепче.

Я кивнула и обхватила Артёма крепче, цепляясь за него.

– Лети! – выпалил он.

Ветер заржал, вскинув голову. Но на дыбы не встал, а рванулся вперёд. От неожиданности меня слегка откинуло назад, но я удержалась.

Конь мчался с невероятной скоростью, мимо проносились дома, машины, дороги и города. Одним махом он перескакивал через трассы, в три прыжка преодолевал широкие снежные поля. Казалось, конь увеличился, вырос, стал ещё мощнее и сильнее. Серебристым незаметным глазу обычного человека ветром он нёсся во весь опор.

Когда мы остановились, в небе горели звезды. Конь фырчал, выпуская облачка пара в темноту. Вокруг виднелись снежные шапки горных вершин, а мы находились посреди долины.

– Где мы? – я огляделась.

– Кавказские горы.

– Что? – удивилась я и попыталась заглянуть в лицо Артёму, но сзади не так-то просто это было сделать.

– Хочешь пройтись?

Я помотала головой. Ещё не пришла в себя от поездки. Артём только рассмеялся.

– Нас никто не видел?

– Ветер настолько быстр, что нас никто не замечает. Мы для них – всего лишь ветер.

– Выходит, он что-то вроде Сумрака?

– Сумеречный конь? – Артём провёл ладонью по серебристой гриве. – Не знаю. Он сам пришёл. Уже давно.

Ветер знал, насколько он необычен и хорош. Артём склонился к уху коня и ласково похвалил его.

– Куда ещё хочешь отправиться? – спросил он у меня.

Я пожала плечами. Сейчас мои мысли больше занимал сам факт, что я не просто верхом на коне, а на волшебном коне, перенёсшем меня за несколько тысяч километров от Ростова.

– Что ж… Тогда можно отправиться в Сыктывкар.

Парень снова дал команду Ветру и стегнул его поводьями. Мы синхронно пригнулись.

Тысячи километров пути пролетели за одно мгновение. Горы сменялись реками, равнины – лесами. Звёзды на небе проложили светящиеся кривые дорожки. Серебристый Ветер преодолевал реки, отталкиваясь ото льда, и оставлял позади трещины.

– А-а-а-а-а! – закричала я, поддавшись порыву.

Но не услышала себя. Мы мчались с такой скоростью, что ветер звенел в ушах. Сумасшедшая прогулка. Артём накрыл мои руки своей ладонью, и я почувствовала вибрацию его тела. Он смеялся, а я зажмурилась от удовольствия. Ветер нёс нас, и я просто не могла не мечтать о нашем с Артёмом будущем.

Ветер стал замедляться и вскоре остановился. Я знала это место – языческая роща.

– Почему ты здесь остановился? – уточнила я.

Рядом с этим местом мне всегда становилось не по себе.

– Это не я. Ветер?

Конь лягнул копытом снег, махнул головой тройку раз, будто приветствуя кого-то.

– Это Корткерос, – пояснила я. Так мы с друзьями коротко называли это место.

– Я знаю. Эти места просто пропитаны мистикой, – произнёс Артём, оглядываясь по сторонам. – Там, – он указал рукой в сторону на пролесок, за которым просматривалось каменное плато, – одно из мест силы с очень тяжёлой энергетикой. Интересно, сколько у вас Хранителей в Коми? Было бы любопытно с кем-нибудь пообщаться.

– Мне здесь всегда будто тяжелее дышалось.

– Ты была тут прежде? – удивился Артём.

– Пару раз. С друзьями ездили. Они всё норовили тут походить.

– Ладно, едем.

В этот раз Ветер в мгновение ока переместил нас к Сыктывкару.

– Тпр-р, – Артём натянул повод, останавливая коня.

Он не хотел заезжать в город, чтобы не привлекать внимания. Мы остановились посреди снежного поля с южной стороны города. Я расслабила руки, подтянула перчатки и поправила шапку.

– Здесь я прожила почти восемнадцать лет. Когда мама меня удочерила, сразу перевезла сюда.

– Достаточно тихое место.

– Север мало кого притягивает. Большинство стремится отсюда уехать. Даже мама вон не выдержала.

Я сразу вспомнила её горящие глаза, когда она рассказывала о предложении переехать в Ростов. Вряд ли у неё раньше не было такой возможности, но что-то сподвигло её согласиться на предложение. Как позже оказалось, Дагунцева-старшего – это его рук дело.

– Люди переезжают, а их энергия всё еще питает эти места. По нитям добирается до сюда. Живёт здесь, в их домах, любимых местах. И на неё приходят те, кто не смог уйти в иной мир или кого он не принял. А после находят нить, ведущую к более сильной энергии, и уходят по ней туда.

Артём тряхнул головой пару раз, будто избавляясь от какой-то навязчивой мысли, и я нахмурилась. По ногам медленно расползался холод.

О чём он говорил? Кто сюда приходит?

– Что-то мне не по себе здесь от твоих рассказов.

Я что, всё время жила рядом… с кем-то из иного мира?

– Придумала, где ещё хочешь побывать? – сменил тему он.

– Да… Меня же удочерили. Хочу посмотреть на тот дом малютки.

– Ты знаешь, где он?

– В Уфе.

– Ветер, ты слышал? Нам в Уфу. Лети!

Следующей нашей остановкой стал двухэтажный дом старой постройки из белого кирпича. Я не помнила этого места, никогда не была здесь прежде. Только видела однажды у мамы на старом фотоснимке.

В груди защемило, а на глаза навернулись слёзы.

В некоторых окнах горел свет. Боже, там же и сейчас есть малыши! Внутри появился какой-то внезапный порыв защитить детей. А ещё им наверняка понравился бы конь. Не таким малышам, конечно, за которыми ухаживают здесь, но деткам постарше – точно.

Наконец я позволила нам задержаться здесь и слезть с Ветра. Первой это пришлось делать мне: я неуклюже спрыгнула, покачнулась на нетвердых ногах, но удержалась. Голова немного кружилась после столь стремительной и необычной проездки, а ноги дрожали.

Я огляделась: дом находился на окраине города. От ближайших домов его отделяла парковая аллея, и деревья удачно скрывали нас.

Я не знала, что хотела почувствовать. Вероятно, какую-то принадлежность к этому месту. Понять, как оказалась здесь и почему. Я никогда не спрашивала маму, почему она выбрала именно меня.

Конь изредка переступал с ноги на ногу. Я погладила его – блестящая шерсть приятно пощекотала ладонь. Склонила голову к горячему упругому телу и медленно вздохнула.

– Научишь меня ездить? – повернулась я к Артёму.

Парень не сразу оторвал взгляд от заснеженной дорожки: он о чём-то сосредоточенно думал.

– Сможешь сесть сама – научу. – На мгновение на его губах снова появилась улыбка, но выглядел он всё равно смурным.

Я прищурилась и приняла вызов. Подняла ногу и вставила в стремя. Ухватилась за седло спереди и сзади и, подтянувшись на руках и слегка охнув, перекинула ногу через спину коня. Ничего себе! Даже я от себя не ожидала, что получится!

– Теперь ты мне должен! – радостно воскликнула я.

Артём покивал несколько раз, но будто своим мыслям.

– Раз обещал. Я держу своё слово.

Он принялся объяснять, как управлять Ветром. Я ощутила, как перекатываются подо мной упругие сильные мышцы, когда чуть сжала покатые бока Ветра, и он послушно сдвинулся с места. Артём повёл его по дорожке к детскому дому. Ветер неторопливо вышагивал, демонстрируя своё изящество. Конь был бесподобен!

– Какой он породы? Он крупнее обычных лошадей.

– Для поло выбирают аргентинских или ахалтекинцев. Они смелые, гибкие, выносливые. А этот тяжеловес.

Пока он рассказывал про лошадей, мы сделали круг вокруг детского дома.

Перед тем как поменяться с Артёмом местами, я ласково погладила коня по густой гриве. Перекинула обратно ногу и сползла вниз, подпрыгивая на ней, потому что не вытащила вовремя из стремени вторую. До грации Артёма, а тем более самого коня, мне ещё далеко.

Я повернулась и оказалась лицом к лицу с Артёмом. Положила ладони на его часто вздымающуюся грудь, взгляд скользнул на губы.

Я хотела его поцеловать, ведь это так романтично! Прогулка на лошади, мы наедине в другом городе – настоящее свидание. Артём склонился и прикоснулся лбом к моему, заглядывая в глаза. Было слишком темно, чтобы я могла в них что-то разглядеть. Секунда, две. Парень прикрыл глаза и, едва касаясь губами, поцеловал меня в лоб. А после отстранился и отошёл, будто не замечая моего порыва. Поправил повод, погладил лоснящийся нос Ветра.

На меня он больше не смотрел.

– Поехали, – с суровой решимостью сказал Артём и взобрался верхом на коня.

Я села позади него, сцепила руки замком и уткнулась лбом Артёму в спину между лопаток.

Несколько мгновений он не двигался, а может больше, потому что мне вдруг стало очень холодно и одиноко, как будто Артёма и не было рядом, но исходящий от коня жар согревал меня.

Вскоре Артём наклонился телом вперёд и припустил коня.

Ветер нёс нас вперёд. Я не знала куда. В этот раз Артём не спросил. Снег и дождь встречались нам по пути, заставляя пригнуть головы ещё ниже. Волосы путались, щёки румянились от обжигающего ветра, а в груди нервно заходилось сердце. Я не могла найти объяснения его поведению, но решила не приставать, дать ему время.

Мы остановились на знакомом холме; внизу ровной полосой стояли тёмные деревья.

Заповедный лес.

Сумрачный Ветер спокойно стоял на месте, гордо вскинув голову, и глядел вдаль.

Артём долго молчал, хотя я чувствовала, что его что-то тревожит. Напряжение сковало его, он даже не шевелился. Наблюдал за зимним лесом – как качаются верхушки деревьев и изредка взмывают в воздух одинокие птицы, тревожа вечернюю тишину. Воздух стал тяжёлым.

– Зачем мы здесь? Мне не по себе, – я нарушила молчание.

– Магия леса отталкивает. Те Сведущие, кто заходил, пропадали там.

– Но не ты, – возразила я. – И не Филипп.

Артём не ответил. Развернул Ветра и повел вниз по холму в другую сторону. Пришпорил коня, и мы снова понеслись. Всё чаще мелькали огни поселений. Мы возвращались в Ростов. Но не стали заезжать в город. Под управлением опытного наездника, Ветер остановился на берегу замёрзшего озера.

На этот раз Артём оставил меня в седле, а сам слез. Отпустил повод и пошёл к озеру.

Рядом белела ледяная гладь небольшой впадающей в озеро речушки. Расслышав журчание, я развернула коня и направила его туда. Не везде река замёрзла: несмотря на то, что властвовала зима, у берега виднелись промоины.

Артём спустился к берегу озера и поправил чёлку.

– Да что за?.. – выругался он и уставился на свои светлые слаксы.

Как всегда, педантичен и нетерпим к грязи. Он уже развернулся, но тут снова послышался всплеск, и капли полетели ему на ботинки. Артём топнул, стряхивая их, и направился ко мне. Однако и тут его настигли брызги.

Я нахмурилась, огляделась и услышала тихий смех за деревом. Кто-то… резвился с нами. Не мог лёд на реке растаять!

И снова новая порция брызг полетела в Артёма, задевая и меня. Но меня это развеселило, а вот Артём разозлился.

– Выходи! – рыкнул он.

Из-за дерева, смеясь, вышел худой темноволосый парень. Высокий, с узким разрезом глаз и бледной гладкой кожей. Он так заразительно смеялся, что я тоже невольно рассмеялась вместе с ним, за что и получила от Артёма недовольный взгляд исподлобья.

– Ты кто? – Он стёр последние капли с щеки и удивлённо уставился на незнакомца.

– Су Вэй, – представился тот.

– Что ты тут делаешь?

Похоже, Артём признал в парне Сведущего и успокоился.

– Да так, проездом из Китая. Думаю, дай познакомлюсь. Такая очаровательная спутница у тебя.

Су Вэй приблизился ко мне и протянул руку. Я приняла его помощь и спешилась с коня.

– Даша, – сказала я.

– Очень приятно. – Су Вэй склонился и опалил дыханием тыльную сторону моей ладони.

Я успела уловить его хитрый взгляд прежде, чем он выпрямился. Наверняка мои глаза горели восхищением от знакомства с ещё одним новым персонажем мира Сведущих. Я не могла отвести от него взгляд. Но не потому, что Вэй мне понравился, хотя он был по-своему красив, а потому что почувствовала что-то в себе, что-то отзывалось.

Во мне снова проснулось желание стать частью тайного для меня мира. Стать Сведущей, одной из них. Я медленно вытащила ладонь из пальцев Вэя и с улыбкой повернулась к Артёму.

Он не смотрел на нас.

– А тебя как зовут? – Су Вэй подошёл к нему.

– Артём.

Парни пожали руки.

– Что ж, отлично. Будем дружить, – радостно заявил китаец. – У меня много друзей. Вы из Ростова или тоже проездом?

– Отсюда, – кивнула я.

– Далеко забрались от города, ты совсем замёрзла, – Вэй ласково взглянул на меня. Отряхнул от снега мой капюшон и накинул мне его на голову. Опустил руки мне на плечи.

За время конной прогулки я и не заметила, что и правда заледенела. Больше думала о другом.

Бросила взгляд на Артёма, в надежде, что он вступится за меня, возмутится, что ко мне прикасается другой парень. Но, кажется, его это не заботило. Лицо расслаблено и спокойно, а в глазах полный штиль.

– Тебе нужно согреться, – Су Вэй скользнул взглядом по мне и убрал руки.

Мне не было неприятно. Я понимала, что флирт ненастоящий и Вэй лишь провоцирует Артёма. Только не могла понять зачем.

Да и не об этом я хотела думать, а о том, почему онпозволяет ему это делать?!

– Веди её домой, отогревай.

– Ты прав, – наконец-то раздался голос Артёма. – Мы немного задержались.

Он забрался верхом на Ветра, хотел помочь мне, но Су Вэй оказался быстрее. Подсадил меня и помог сесть в седло.

Напоследок снова прижался губами к ладони:

– Ещё увидимся.

Артём внимательно посмотрел на Вэя и кивнул ему.

Обычным уже для меня галопом мы направились в объезд озера к конюшне.

– Я ни разу не видела, чтобы Ветра выгуливали или ездили на нём, – заметила я.

– Я занимаюсь этим сам. Не хочу, чтобы он привлекал внимание.

Как только мы зашли в конюшню – стало тихо. Лошади, увидев меня, внимательно следили блестящими влажными глазами за моим приближением. Я сняла перчатки и подышала на руки тёплым воздухом. Артём завёл Ветра в денник, закатал рукава и принялся снимать с него упряжь и седло. Он по-прежнему был молчаливее, чем обычно.

Я погладила коня по морде и прошептала, обращаясь к нему:

– Теперь я знаю, на что ты способен, и подготовлюсь лучше к следующей поездке.

– Понравилось? – Артём дёрнул уголком губ и снова стал серьёзным.

– Ещё бы!

Я помедлила, прежде чем спросить:

– Тём, что с тобой происходит?

– Всё в порядке. – Он даже не удостоил меня взглядом, и мне оставалось только поджать губы.

Когда Артём закончил и погасил свет, я перегородила ему путь, не позволяя выйти из конюшни, и схватила за руку.

– Проведи инициацию. Я хочу стать жар-птицей, – с надрывом прошептала я в полутьме.

– Ты не понимаешь, о чём просишь, – жёстко произнёс он, что меня задело.

Он перехватил мою руку и крепко сжал. Мы замолчали, потому что эта его грубость поразила нас обоих. Словно нехотя, Артём разомкнул пальцы, отпуская.

– Ты же наверняка знаешь способ.

– Нет, я не знаю, какая священная сила требуется.

– Филипп смог узнать, а ты нет? – удивилась я.

– Представь себе. – Он отодвинул меня в сторону и открыл дверь.

– Я доверяю только тебе. Представь, мы сможем вместе проводить время: ты на коне, я в образе птицы…

Мне было стыдно, что я прошу Артёма об инициации. Будто предлагала жениться на мне.

– А когда тебя кто-то увидит, то снова откроется охота. Забудь, – ледяной, полный спокойствия голос.

– Да как про это забудешь?! – всплеснула я руками. – Тогда мне придётся найти того, кто сможет дать мне то, что я хочу, – бросила я скорее в шутку и не ожидала, что через миг на меня налетит ураган и впечатает за плечи в дверь.

– Даже не смей заикаться об этом. Ты будешь связана с ним на всю жизнь! От него будет зависеть твоя жизнь! – угрожающе произнёс он.

Я уставилась на Артёма, поражаясь столь резкой смене настроения. Медленно повела плечами, заставляя его убрать руки. Обошла его и села в машину. Постояв с опущенной головой, через минуту он сел за руль.

Больше мы не произнесли и слова. Я снова затронула запретную тему. Снова я была виновата.

Глава 2

В городе было холодно и сумрачно. Подходя к гимназии, я посмотрела на небо, закрытое тёмными тучами. Кажется, сегодня и не собиралось рассветать.

Прошла мимо изваяний гигантов, охранявших главные двери в Сарскую гимназию, повесила куртку в раздевалку и поднялась по мраморным стёсанным и отполированным за века ступеням. Заходя в класс почти со звонком, я улыбалась и рассчитывала увидеть Артёма. Но его парта вновь была пуста. Я прошла к своей и медленно опустилась на стул.

В надежде, что хоть предмет отвлечёт, достала тетрадь и принялась внимательно слушать учителя. Впрочем, даже это не помогло, я постоянно отвлекалась и дёргалась, когда за дверью раздавались чьи-то шаги. А что, если он снова перевёлся на дистанционное обучение?

Неожиданно в классе погас свет, и из-за того, что за окном ещё не рассвело, помещение погрузилось в полумрак.

Все замолчали, ожидая, что электричество вот-вот появится и свет снова загорится. Но уже через минуту по классу разнеслись смешки и шепотки, а комнату наполнило свечение экранов мобильных.

– Это что ещё за новости? – учительница поверх очков удивлённо посмотрела на нас, а после на дверь. – Посидите спокойно, я узнаю, в чём дело, – постучала ручкой по столу, призывая к тишине.

Когда она вышла, заскрипели стулья, парты, голоса одноклассников стали громче.

Кто-то залипал в мобильный, кто-то продолжал шутить, а учительница всё не возвращалась. Элла включила на телефоне фонарик и навела его на Кирилла, сидящего позади нас.

– Иди проверь, куда она пропала. Может, помощь какая нужна? – сказала подруга ему.

– А что сразу я? – отмахнулся Кир, тоже доставая из кармана мобильный.

– Ты мужик или кто?

– А чего, думаешь, на мужика какая-нибудь тварина не нападёт там в темноте? – подавшись вперёд, прошептал он. – Ты бы Тёмычу звякнула, это он у нас главный по нечисти. А мне моя шкура дорога ещё.

Кирилл провёл ладонью по медно-каштановым волосам, поправляя причёску.

– Не хочу быть… съеденным каким-нибудь монстром, – закончил он и откинулся на спинку.

По классу разнеслись новые смешки. То ли над «смелостью» Кирилла смеялись одноклассники, то ли над шуткой про Артёма. Я хорошо помнила, как Кир подшучивал над ним на Коляде. В выражениях он не стеснялся.

Так удачно получилось, что в подгруппе по английскому обычных людей не было – только Сведущие. И каждый из собравшихся так или иначе знал, за что Артём был осенью отстранён.

Невозмутимые, уверенные в себе.

Не считая меня.

Невольно я вновь сравнила себя с ними.

Впрочем, до меня им дела не было. Почти все обернулись и посмотрели на пустую парту и отчего-то притихли. Я невольно покосилась на тёмные утренние сумерки за окном. По стенам и потолку танцевали блики и тени от светящихся экранов и фонариков.

– Бу-у-у! – громко воскликнул Кир, вскочив с места.

Его лицо подсвечивалось снизу, создавая устрашающий вид. Он напугал меня так, что я аж схватилась за сердце.

– Что, кто самый смелый? Кто решится выйти в тёмный коридор и спуститься к электрощитовой на первом этаже?

Ученики отшучивались, похоже, действительно не решаясь выйти. Кто-то говорил, что лучше дождётся здесь, другие молчали. А я совсем не улыбалась и поглядывала на дверь.

– Часто здесь такое бывает? – спросила я у Эллы.

– Иногда, – беспечно пожала плечами она.

– Ладно, так и быть. – Кирилл остановился рядом со мной в проходе и положил ладонь на плечо. – Даша, знай, я делаю это только ради тебя.

В этот момент свет несколько раз мигнул, по классу разнёсся электрический треск, и лампы, громко щёлкая, по очереди включились. Я не успела проморгаться от яркого света, ударившего в глаза, как дверь распахнулась и в класс зашёл Артём.

Он сам от неожиданности на секунду зажмурился, а открыв глаза, тут же встретился со мной взглядом.

Рука Кирилла всё ещё лежала на моём плече.

– Что ж, раз я не пал смертью храбрых, тогда с тебя свидание, – сказал он мне.

Я почувствовала, как одноклассники перевели на нас любопытные взгляды.

– Да ну тебя, – я дёрнула плечом и махнула головой, указывая, чтобы сел за парту. – Сейчас учитель вернётся.

Не поздоровавшись ни с кем, Артём прошёл к последней парте и сел на свободное место, чем всех конкретно удивил. На меня он больше не смотрел. А когда урок закончился, я недоумённо уставилась ему вслед, потому что он сразу куда-то ушёл.

Я опустила взгляд в раскрытый рюкзак на пластиковый контейнер с печеньем и поджала губу.

– Ты слышала что-нибудь про Филиппа? – спросила Элла.

Она держалась дольше всех и ничего ни у кого не спрашивала, хотя была в курсе семейного ужина, на который парень пригласил меня.

– Нет, – покачала я головой.

Даже если бы хотела сказать, у меня не вышло бы. Под Зароком Молчания рот просто не открывался, что напомнило мне о пугающих событиях того ужина: клетки и запечатанные Сумраком губы.

Более разговорчивой я не стала, приходилось о многом помалкивать, и я поскорее сменила тему:

– Зато я видела сегодня нового директора. Точнее, директрису.

– Да?

Мы направились с Эллой к выходу: следующим уроком была биология.

– И табличку на двери поменяли: «Улей Ксения Владимировна».

– Я знаю её, – негромко проговорила подруга.

– Я тоже. На Совете, когда проверяли мою силу.

Новая директор входила в Совет четырёх. Правда, теперь советников осталось трое, ведь Дагунцева-старшего лишили не только сил, но и должности. Поэтому наверняка будут искать нового члена Совета на замену.

Сразу подумалось об Артёме, которого я так или иначе искала, глядя по сторонам. Без каких-либо сомнений его отец теперь ещё сильнее насядет на него, чтобы он выучился и занял место в Совете. Хотелось обсудить это с Тёмой, но парень словно испарился.

– Что они тебе сказали? – вмешалась в мои мысли Элла.

– Сила исчерпала себя, её доля настолько мала, что они не могут включить меня в реестр, – проговорила я заранее заученную фразу.

– Да? – с сомнением покосилась на меня подруга и поправила лямку рюкзака на плече.

Я не знала, в чём заключается её сила, не знала, что она ощущала, находясь рядом со мной. И, на мгновение испугавшись, я взглянула на неё с подозрением.

– Надо будет после следующего урока не задерживаться и рвануть в столовую, там привезли мои любимые сэндвичи. – И не обращая на меня внимание, Элла повернула голову, заглядывая в столовую и проверяя, не показалось ли ей.

Я продолжала искать взглядом Артёма. Его странное поведение и отрешённость откровенно пугали. Мне оставалось только надеяться, что это не касается моей тайной сущности. Возможно, к его настроению приложил руку Николай.

Но вместо Артёма я увидела её – с другого конца коридора к нам приближалась Виктория.

За неделю её отсутствия по гимназии разлетелась масса слухов о её дяде, которые, несомненно, не могли не затронуть и саму Вики. За несколько дней её лицо осунулось, стало бледным, хотя она пыталась скрыть это за умелым макияжем и стильной причёской. Но они не могли спрятать уставший от переживаний недоверчивый взгляд.

Авторитет Вики медленно таял, а прежняя популярность спадала, сменив вектор. Теперь девушка в глазах учеников выглядела опальной представительницей своей семьи, членов которой никто больше не видел. Некоторые даже теперь побаивались её и, взирая с опаской, обходили подальше. Мне даже трудно представить, что Вики чувствовала, что ей говорила её интуиция!

Я замерла, разглядывая подругу, и ждала её приближения.

Но она не подошла к нам. Увидев кого-то, Виктория сменила направление. Проследив за её взглядом, я увидела Артёма.

Заметь я его первой, не стесняясь бы подошла. Но она сделала это раньше.

Пошептавшись, они оглянулись на нас. Парень явно не собирался присоединяться к компании, но, когда Вики попыталась взять его за руку, он сам направился к нам.

Сердцебиение ускорилось, мысли никак не связывались в единую логическую последовательность.

Голос Эллы просочился через бурный поток моих мыслей.

– Они снова вместе? После игры Вики звонила мне, жаловалась, как Артём холоден с ней. Я думала, они поругались.

– Что? – едва шевеля губами, произнесла я.

– Я про главную парочку гимназии. – Элла кивнула, указывая на приближающихся Вики с Артёмом. – Она своего не упустит, – заключила она.

Я почувствовала, как что-то тяжёлое сдавило грудь. Сердце заполошно колотилось, а потом полетело куда-то вниз, не оставляя мне больше никаких сил.

– Они вместе? – безжизненно произнесла я, а Элла только пожала плечами.

Я не могла поднять голову и посмотреть на Артёма. С каждым его шагом я всё глубже увязала в болоте, которое стирало все звуки. Люди постепенно исчезали. Оставался только он. Через плотную тишину ко мне не сразу прорвался радостный голос Вики. Только тогда я медленно повернулась к ней и даже смогла выдавить рассеянную улыбку.

Так и не собрав мысли в кучу, я следила, как она поглядывает на Артёма, пытается поймать его взгляд и дарит кокетливые улыбки.

Только несколько секунд спустя я отважилась и посмотрела на того, кто ещё вчера держал за руку меня, кто с нежностью заглядывал мне в глаза.

– Привет, – проговорила я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Артём коротко кивнул.

Его взгляд прожигал холодом до костей!..

Я внимательно разглядывала его и не верила. Пыталась найти в тёмных глазах оправдание его поведению и молчанию. И ничего не находила – пустота, которая меня пугала.

Он снова отстранился, мы снова стали друг другу чужими. Точно так же он смотрел на меня месяц назад, когда я только перевелась в Сарскую гимназию. В его глазах не оказалось и толики тепла. Он закрылся в себе и стал холодным как лёд. Дотронься – и обожжёшься.

Ноги стали тяжёлыми, будто железные наковальни, а сердце перестало качать кровь. Однако я стойко проходила это испытание, чтобы не выглядеть жалкой в его глазах.

Кругом шумели ученики, болтали и смеялись, а я чувствовала себя слишком одинокой и потерянной в этот момент. Будто душу вынули и порвали в клочья.

Я вцепилась в лямки рюкзака, отвернулась к окну и уговаривала себя стоять и не сбегать.

«Стоять и не сбегать…

Не сбегать…»

Больше я не могла смотреть на Артёма. Гордо вскинула голову и уставилась вдаль невидящим взглядом.

Конечно, он не единственный, кто был в курсе моей второй сущности, но именно его поддержка была мне так необходима после случившегося со мной и Филиппом. Я была напугана и переживала за свою безопасность, неделю я провела как на иголках, а дождалась только короткой прогулки и ни слова объяснений.

Зря только старалась вчера, пекла печенье с мамой полдня под её чутким контролем. Хотя по факту почти всем занималась она. Мне было позволено только помешать уже вымешанное тесто.

– Пойдём, – Элла потянула меня в класс, когда учительница разрешила зайти.

Я заставила себя улыбнуться и пошла за подругой. Достала из рюкзака контейнер с печеньем.

– Угощайся, – протянула Элле.

– М-м, какая вкуснятина.

Девчонка откусила кусочек и сразу взяла второе.

– Можно же ещё?

– Конечно, – засмеялась я.

Рядом с нами остановилась фигура, и к коробке потянулась тоненькая ручка с аккуратным маникюром.

– С кокосовой стружкой? Наверное, калорийное? – скривилась Вики.

– Сладости все такие, – я пожала плечами.

Но девушка всё равно взяла несколько штучек. Поблагодарила и отошла к последней парте, за которой неподвижно с опущенной головой сидел Артём. Вики коснулась его плеча и протянула печенье. Парень вскинул голову и вопросительно уставился на неё.

– Даша угощает.

Артём не хотел брать, мотнул головой. Только он мог отказать Вики, с лёгкостью ломая её настойчивость. Однако же она добилась своего спустя несколько лет и сейчас не собиралась сдаваться, продолжая осаждать Артёма.

Я отвернулась. Боковым зрением видела, как печенье у неё выхватил Кирилл, и, засунув в рот, прошёл к своей парте.

– Хочешь, я тебе другое приготовлю? – Вики манерно стряхнула крошки с рук.

– Не стоит, – сухо произнёс Артём. По его тону было понятно, что он не хочет отвечать.

После биологии была физкультура. Задержавшись с учителем, я последняя из класса брела к спортзалу. Всё вокруг казалось мрачным и холодным, шаги по мраморной лестнице отдавались гулким эхом в тишине, как и моё медленное сердцебиение в пустой груди. Теперь там ничего не было.

В раздевалке я надела форму и без единой капли сожаления, что бессовестно опаздываю на урок, всё-таки направилась в зал.

В углу, где находились тренажёры, собралась шумная толкучка парней и девчонок.

– Хэй! Хэй! – улюлюкала толпа.

Я протиснулась мимо ребят, привлечённая их шумом, чтобы посмотреть, за чем же они так увлечённо следят, и удивлённо уставилась на Артёма.

В спортивном трико, обнажённый по пояс, он держался за турник и подтягивался. Упругие мышцы перекатывались от каждого движения, капли пота выступили на лбу, шее и груди. От изумления у меня даже рот приоткрылся, я не могла отвести от него глаз.

Девчонки, сидевшие на горе матов, Лиза с Марианной в том числе, с любопытством следили за происходящим. Они откровенно разглядывали Артёма и о чём-то перешёптывались.

Однако для него это всё, кажется, не имело никакого значения. К его аристократическому профилю словно равнодушная маска приклеилась. Он походил на робота.

– Тридцать восемь, тридцать девять, сорок! – громко считал Кир.

– Слезай! – крикнул физрук, отмечая что-то в блокноте.

Когда Артём спрыгнул, одноклассники ему дружно зааплодировали. А Вики подхватила с лавки его футболку и птичкой порхнула к нему. Парень коротко кивнул и забрал из рук свою одежду.

– Ой, расшумелись! – Физрук свистнул, приструняя учеников.

Виктория закусила губу и отошла от Артёма, явно расстроенная тем, что не успела большего. А она определённо собиралась его поцеловать, даже невзирая на то, что рядом стоял учитель.

Парни пожали Артёму руку, похлопали по плечу. А я бросила на него испуганный взгляд и скорее отошла, чтобы он не заметил меня в стремительно редеющей толпе под строгим взглядом физрука.

Боже, что с ним стало? Он ведь… не был таким! Он никогда не отличался особым рвением к учёбе, зная всё лучше остальных. Никогда не любил находиться среди ребят, гимназия его угнетала. Но секунду назад я видела будто другого Артёма. Что и кому он пытался доказать?..

– Антипова, почему опаздываем? – рявкнул физрук.

Я заметила, как на миг Артём замер, услышав мою фамилию. Но так и не взглянул на меня.

Он. Вообще. Перестал. На меня. Смотреть.

Размеренными движениями он надел футболку и отошёл от турника, уступая место следующему.

– Фух, всё-таки два урока физры, да ещё и в середине дня, – не прикольно. Потом до конца дня приходится ходить потной, – пожаловалась я Элле в раздевалке.

– Ты можешь в душ сходить. Как раз большая перемена сейчас.

Подруга достала мочалку и полотенце и обула резиновые тапочки.

– Я не очень люблю общественные места, – неуверенно сказала я.

– Да? А я вот, наоборот, с удовольствием схожу, а то порой дома по часу приходится ждать, пока ванная освободится.

У Эллы была большая семья: она жила с сестрой, родителями и бабушкой.

– Да и чего тебе стесняться? Ты заметила, как на тебя Кирилл смотрел? – произнесла одноклассница нараспев.

– Что? Наш Кир?

Элла покивала и направилась в сторону душевых. У неё хорошее настроение, и загадочная улыбка лишь яркое тому подтверждение. Она бы с удовольствием поболтала об этом. А вот у меня настроения не было, но в душ после волейбола сходить не помешает. Недолго думая, я сжала мочалку и пошла за ней следом.

Спустя пятнадцать минут освежившиеся мы вошли в столовую. Взяли еду на поднос и двинулись к столу, за которым обычно обедаем. Уже издалека я заметила парочку, выбивающуюся из привычной картины. Вики сидела рядом с Артёмом (хорошо, хоть не обнимала) и над чем-то весело смеялась, в то время как он сидел мрачнее тучи и смотрел в тарелку. Мне бы развернуться и уйти, не видеть их вместе, как он что-то ей отвечает и отдаёт ей свой фруктовый салат, но я продолжала делать шаг за шагом.

И тут же поплатилась за это.

Не моргая, как в замедленной съемке, я смотрела, как Вики потянулась к щеке Артёма, чтобы поцеловать. Перед глазами потемнело, и я чуть не столкнулась подносом с десятиклассником и не опрокинула на него всё содержимое.

У меня не было уверенности, показалось мне это или Артём и в самом деле отклонился? Игра воображения или он в самом деле это сделал?

– Глядя на Вики, так и не скажешь, что она страдает из-за отсутствия брата и снятия дяди с должности. Выглядит Олег Дмитриевич не лучшим образом, я тебе скажу, – прошептала Элла, догоняя меня.

– Ты видела его?

– Только издалека. На днях, когда заходила за Вики, он что-то кричал ей в открытую дверь.

Я пыталась идти, но под взглядом Артёма у меня ничего не получалось. От него исходила опасность. Всем своим видом парень будто кричал, что приближаться к нему рискованно. Он предупреждал меня. Только меня.

Не знаю, что мной двигало, отчаяние или гордость, но я поставила поднос на стол и села на свободное место. Какое счастье, что не напротив. Но это сильно не помогло.

Я принялась за еду. Делая вид, что тороплюсь, и посматривая в окно, достала телефон. Листала ленту, лишь бы не видеть, как Вики кокетничает с Артёмом, а он, сложа руки на столе, лениво закидывает в рот сухарики. С его стороны никаких знаков внимания Вики не было.

Они не выглядели парочкой, но слова Эллы уже успешно осели в моём сознании. И теперь я ничего с этим не могла поделать.

Я же думала, что мы вместе… А как же наша прогулка?.. Зачем он тогда это сделал?..

Поведение Артёма говорило само за себя: между нами происходит что-то не то.

И как мне теперь доучиваться с ними? Каждый день видеть, как Виктория пытается помириться с ним?

Почувствовав на себе взгляд Артёма, мои плечи расправились, а спина выпрямилась. Но когда я решилась и повернула голову, он уже не смотрел на меня. Потянулся к стакану с соком и сделал глоток.

– Мы на урок, – Лиза с Марианной отправились к выходу.

– А я, пожалуй, ещё что-нибудь съем. Да и к Игоревне можно опоздать. Кому-нибудь взять ещё что-то? – Кирилл поднялся из-за стола.

– Пойдём, я тоже возьму, – сказал Артём.

Парни отошли, оставив нас втроём. Большинство уже поели и разбежались готовиться к следующему уроку. В столовой почти никого не осталось. Вики достала из сумочки лекарство для глаз и, закинув голову, аккуратно закапала.

– От сухости, – пояснила она.

Поначалу я решила, что мне показалось, но, приглядевшись, заметила покрасневшие глаза, испещрённые красной сеточкой. Несмотря на то, что она только что заигрывала с Артёмом, мне стало жаль Вики, что в её семье случилось несчастье, которое она старательно скрывала и делала вид, что всё в порядке. Ведь она даже не знала истинной причины, почему её дядю сняли с должности, а брат теперь заточён в лечебницу.

– Как Филипп? – тихо произнесла я.

С того злополучного вечера Виктория относилась ко мне прохладно, потому что на ужине я обманула её и сказала, что простой человек. А теперь по легенде являлась Сведущей с нулевой силой. Возможно, что одноклассница видела за этим предательство, хотя и не именно то, которое случилось тогда. Я чувствовала себя подозреваемой в преступлении, которого не совершала, и теперь была вынуждена всем говорить, что вся моя сила уже давно растратилась.

Виктория, безусловно, ощущала своё превосходство. Она пожала плечами и принялась мешать в кружке уже остывший чай, не желая отвечать.

– Нормально, звонит иногда, – всё же проговорила она, явно взяв себя в руки.

– Поговаривают, что на Белое озеро отправляют преступников и из этой тюрьмы уже не возвращаются, – голос Эллы был едва слышен. – Филипп связался с охотниками за артефактами?

Виктория смерила подругу мрачным взглядом, и та замолчала.

Вероятно, ей было тяжело говорить о брате. Я ведь даже не знала, что ей сообщили Николай и Советники о случившемся.

Вики вдруг сказала:

– Ты прости, я не знала, что Филипп настолько потерял голову от той девчонки. Когда она ему отказала, он изменился. Олег сказал, что он отказывался принимать успокоительное, и потому, когда ты его отшила, ему снесло башню окончательно, он разнёс всю свою комнату.

– Это ты прости… – неуверенно сказала я.

– Тебе повезло, что ты вовремя ушла. Но я скажу так: он изначально ошибся, что вообще посмотрел на эту Агнию. Сведущий с обычным человеком может лишь поиграть и бросить. Он бы никогда не стал встречаться с ней всерьёз. Скорее всего, просто она задела его эго.

Вики определённо пришла в себя после вопроса о брате. К ней вернулась уверенность, а взгляд заострился. Она откинулась на спинку стула:

– Вот посмотрите на нас с Тёмой. Мы знаем друг друга с детства. Несмотря на то, что порой не ладим и не всегда наши отношения похожи на правильные отношения, мы всё равно вместе. Он всегда возвращается ко мне! – Одноклассница с гордостью вскинула подбородок, как будто у них с Артёмом уже назначена дата свадьбы.

Не уверена, что она говорила об Агнии и Филиппе. Выглядело так, будто она знала обо мне и Артёме, и теперь специально говорила это всё для меня – что мне никогда не стать такой, как она. Не стать Сведущей.

Сердце болезненно сжалось, медленно качая кровь.

Я не шевелилась и самоотверженно молчала о своей сущности. Я бы и не смогла рассказать ей из-за наложенного на меня Зарока Молчания, но… могла бы показать. На это наложить запрет было невозможно. Мне было достаточно пройти через Сумрак, и тогда бы она узнала, насколько я обычный человек.

– Хоть он это и отрицает, мы всегда с ним будем вместе. По-другому и быть не может. Нам это суждено, ведь мы оба Сведущие, – с нотками вызова произнесла Вики. Она облокотилась на стол и понизила голос: – Я тебе скажу по секрету, на будущее, чтобы ты имела это в виду – ведь тебя не внесли в реестр, ты человек, хоть и знающий теперь о нашем мире. Сведущие вступают в отношения только со Сведущими, только таких жемы выбираем для брака, чтобы передать свой дар детям по наследству, укрепить его, пронести через поколения, а не растрачивать его. Мы не приемлем браков с обычными людьми, – голос Вики звучал по-деловому, а смысл слов был оскорбителен.

Я не нашлась с ответом, бросила быстрый взгляд на Эллу. Та медленно кивала, то ли соглашаясь с подругой, то ли своим каким-то мыслям.

– Полукровок нет? – зачем-то спросила я.

– Есть, конечно. Но ты же сама понимаешь, они не получают всей силы родителя, а разбавляют её пустотой.

К столу возвращались парни. Артём выглядел как прежде, ничего в нём не изменилось: те же светлые брюки, та же причёска. Правда, отношение к окружающим кажется, стало ещё хуже. Его взгляд стал другим, более тёмным и… чужим.

Однако, подойдя, он снисходительно улыбнулся Киру, подмигнул Вики, положил перед Эллой упаковку с венскими вафлями.

– Держи, – он протянул мне яблоко.

Мне же достались безразличный тон и равнодушный взгляд, будто между нами ничего и не было. Слова отдались в груди тупой болью.

У каждого из ребят пиликнули или завибрировали телефоны – им пришло новое сообщение. Я тоже потянулась к карману проверить: вероятно, кто-то в общем классном чате что-то написал.

– Класс! Литературы не будет! – убирая телефон в карман брюк, объявил Кир за несколько секунд до того, как я успела прочитать об этом сама. – Отлично, тогда сейчас и махну на вокзал.

– Что ж, тогда можно пойти домой, – предложила я.

– Новый директор проводит собрание после уроков, – проговорила Элла.

– Какое собрание? Мне ничего не пришло, – удивилась я.

Элла с сочувствием посмотрела на меня поверх очков и взялась за свой рюкзак. Остальные тоже засуетились.

– Не расстраивайся, что не попала в реестр.

– У меня всё равно были дела: обещала маме помочь. – Я изобразила улыбку.

Девушка склонилась к моему уху и зашептала:

– Если хочешь, можешь тоже пойти. Скажи маме, что у тебя дополнительные занятия начались. А там тебя никто и не заметит: одним человеком больше, одним меньше.

Вот именно что – человеком. Я для всех человек, им и должна оставаться, а не поддаваться на уговоры бунтарки.

Я чувствовала, как Артём сверлит меня взглядом, но проигнорировала его.

Отмахнулась от подруги – мол, не стоит. Элла взглянула с сомнением, ничего не сказав, а я, несмотря на все усилия, не удержалась и повернула голову.

Артём, затаив дыхание, слушал нас и хмурился. Потом послал мне острый предупреждающий взгляд и развернулся. И, конечно же, Виктория засеменила за ним.

У выхода из столовой мы с ребятами разошлись в разные стороны. Я направилась в раздевалку, а они в актовый зал. По пути мне встретилась директор. Ксения Владимировна стояла возле витрины наград, скрестив на груди руки. Я удивилась, увидев её. Рядом никого не было.

Она следила, чтобы я покинула гимназию и не задержалась. Я вежливо кивнула ей и отвернулась.

Одевшись, я выскочила за дверь. Поёжилась от холода и натянула рукава пальто, пряча в них ладони. Поленилась доставать перчатки и побрела прочь. Одинокие слезы жгли уголки глаз.

Температура на улице понизилась, и теперь вместо мелкого дождя с неба сыпались мягкие хлопья снега. Снег застилал землю. Выйдя за ворота, я свернула к конюшне и быстро юркнула на аллею, где меня было не разглядеть из окон гимназии. Не хотела, чтобы кто-то меня видел. Только там я позволила себе стереть влагу с глаз.

Ну почему я такая ущербная?! Почему не могу быть как все?

Для людей чужая, для Сведущих тоже. Где моё место?

Гла