Сестры Луны

Ведьм всегда было трое. Сколько им исполнилось лет, они не помнили –

слишком уж давно жили на свете. Откуда они взялись и кто их родители,

забыли тоже. Знали только, что они родные сестры, и горячо любили друг

друга. Хотя, бывало, и ссорились.

Самой младшей из ведьм была Чендра, веселая, упрямая, с волосами цвета

пламени. Среднюю сестру звали Феба. Она была задумчивой и слегка

печальной, в ее черных блестящих волосах поселилась ночь. Старшей была

Селена, спокойная и мудрая, ее золотые волосы сияли, как солнце. Каждая

из ведьм умела превращаться по своему желанию в зверя или птицу.

Их магия зависела от фазы Луны. Чендра набиралась сил при растущей Луне,

Феба при убывающей, а Селена царила в полнолуние. Не так долго, как

сестры, зато колдовство ее было намного сильнее. Когда Луна пропадала в

новолуние, сестры мирно спали всю ночь, отдыхали и готовились к

следующему циклу.

Ведьмы заботились о густом лесе, в котором стоял их двухэтажный дом, о

его разнообразных жителях и друг друге. И всегда были готовы помочь

заплутавшему путнику или случайному гостю. Порою гости были неслучайны –

сестры славились своей добротой и силой. И не было болезни, которую они

не смогли бы исцелить, пропавшей вещи, которую они не смогли бы найти

или вопроса, на который они не смогли бы ответить. И лишь в новолуние их

сила сникала… но не до конца.

Однажды рано утром в дверь ведьминского дома постучала пожилая женщина.

Поскольку Феба и Селена улетели по делам, дверь открыла заспанная

Чендра. Пол-ночи она в образе совы веселилась: кружилась над летним

лесом и ухала во весь клюв. И теперь, разбуженная стуком, широко зевала.

– Приветствую тебя, Рыжая ведьма, – осторожно произнесла женщина.

– Меня зовут Чендрааа… Здравствуйтеее… – ведьма пыталась сдержать

зевоту. Она вытерла слезящиеся глаза и спросила:

– У Вас ко мне дело? Заходите.

– Спасибо, я лучше на крылечке… – женщина опасливо оглянулась и

продолжила, – Да, дело у меня. Проблема у меня, с козой.

– С козой?

– Да, купила намедни козу эту проклятую! Паренек по селу проходил

вечером, купите козу, говорит, со скидочкой, говорит, не смотрите, что

черная!

– А что плохого в черных козах?

– Так отродясь же у нас тут черных коз не водилось! Белые, серые. Вот я

и думаю: куплю себе черную козу. На пробу. Может, она лучше чем-то. А уж

как он расхваливал-то, и ест мало, и молока дает немерено, и шерсть

шелковая.

– А коза?

– А коза мало что за ночь огород у меня обожрала, так еще и по крыше

прыгает. Доить не дается, а только смеется.

– Смеется?

– Ну да, хихикает, злобно так. Может, черные козы и смеются, а не блеют.

Но всё думается мне, что тут нечисто. Не могла бы ты взглянуть на нее…

Чендра?

– Хорошо, только умоюсь…

И Чендра вернулась в дом, мечтая умыться, позавтракать, выпить чаю,

принять ванну… и сначала выспаться. Но на крыльце ждала озабоченная

гостья, поэтому со своими желаниями нужно было погодить. Чендра плеснула

себе в лицо ледяной водой из рукомойника, глотнула бодрящего травяного

настоя, чтобы не раскисать. И, на ходу приглаживая рыжие волосы,

оправилась вместе с пожилой женщиной изучать козу.

По дороге выяснилось, что гостью зовут Фекла Федотовна, живет она одна,

а сын у нее работает в городе. Хозяйство у Феклы Федотовны небольшое,

огород да куры, вот и хотела себе козу. А тут как раз и паренек этот

подвернулся, и скидка, говорит, невероятная.

– А что за паренек, – уточнила Чендра, – Как выглядел?

– Да паренек как паренек. Неприметный совсем. Не приглядывалась, темнело

уже.

Тем временем они дошли до села. Село было небольшим, с аккуратными

домиками, украшенными яркими ставнями. Люди в нем жили, в основном, в

годах, поскольку вся молодежь отправлялась в соседний город. И лишь на

лето или праздники привозила пожилым родителям собственных чад.

Коза стояла на крыше дома Феклы Федотовны и рассеяно глядела вдаль.

Чендра закрыла глаза и посмотрела на козу своим внутренним зрением. Это

был не обротень, не ведьма, не морок, и все-таки здесь было что-то не

так. Обычных живых существ и растения окружает легкая, светлая аура

разных цветов (у самих ведьм была серебристая). Козу же окружало что-то

темное. Темное и зловещее.

Чендра не была уверена, что она раньше с таким сталкивалась. Смутное

воспоминание шевельнулось в глубинах памяти… Нет, не вспомнить. Тем

временем коза уставилась на Чендру и усмехнулась. В темном клубящемся

облаке ее ауры засветились багровые искры.

– Ты кто? – просто спросила ведьма и открыла глаза, поморгав от яркого

света.

– Я-то? Я обычная коза, ме-ме-ме, – ответила коза.

– Разговаривает!.. – охнула Фекла Федотовна.

Говорящие животные были Чендре не в новинку – все лесные обитатели по-

своему разговаривают. Но не на человеческом языке.

Ведьма обернулась к Фекле Федотовне:

– Мне забрать эту козу или пусть еще побудет?

– Ох. Забирай ее, забирай, милая! Огород обожрала, по крыше скачет. Еще

и разговаривает! Вот начнешь ее доить, а вдруг как заругается? Забирай,

забирай…

– Я не дойная, – сказала коза.

– А вчера тогда чего молчала?! – накинулась на нее Фекла Федотовна.

Коза только хихикнула. Нехорошо так.

– Веревка есть? – вздохнула Чендра.

– Я что, арестована? – презрительно спросила коза, – Не надо веревки.

Сама пойду.

Она легко спрыгнула с крыши и подошла к ведьме. Оставив позади

сокрушающуюся о потерянных деньгах женщину, Чендра и коза направились

обратно в лес.

По дороге домой Чендра украдкой зевала. Черная коза, тихо ступавшая

рядом, молча косилась на ведьму. В лесу царила полуденная тишина.

Деревья довольно раскинули руки-ветви, согретые солнцем, иногда жужжал,

пролетая, шмель, да белка шуршала в кронах.

Чендра повела странную козу на задний двор ведьминского дома. Там был

небольшой огород, наполненный волшебными травами, колодец с прохладной

водой и сарай. В этом сарае сестры хранили разную магическую утварь. Был

там и горшочек-не-вари, который ведьмы использовали для диетических

заклинаний, доска-самостирка с отжимом, и много других полезных вещей.

Сейчас Чендре требовалась веревка, чтобы привязать козу. И она решила,

что вполне подойдет Укрощающее Лассо (для краткости именуемое просто

Веревкой), которое и выглядело, как добротная бельевая веревка,

украшенная маленькими зигзагами. Сестры пользовались ей, когда надо было

усмирить какой-нибудь не в меру разбушевавшийся ветер. Чендра решила,

что черную козу Веревка точно усмирит.

Коза, без интереса оглядев грядки со странными растениями, нахмурилась,

увидев, что в руках у Чендры.

– Ты мне, кажется, не доверяешь? – коза уставилась на ведьму яркими,

невинными глазами.

– Извини, нет. – ведьма выразительно покачала Веревкой.

Коза вздохнула и с насмешливой покорностью склонила шею. Чендра

привязала ее к деревянным перилам заднего крыльца и ушла в дом. Сейчас

она мечтала только об одном – скорей добраться до своей комнаты на

втором этаже и подремать до возвращения сестер. Даже чай не попила.

Коза выждала какое-то время.

Затем подняла к шее переднюю ногу, и между раздвоенными пальцами копытца

появились черные, гибкие щупальца. Этими щупальцами коза легко развязала

и сняла с себя Веревку, способную удержать даже самый буйный ветер.

Подняла с земли острый камушек и что-то нацарапала на деревянной

ступеньке крыльца. С внутренней стороны, там, где никто не заметит.

Затем неспешно направилась в лес.

С каждым шагом с козой происходили удивительные метаморфозы.

Все больше черных щупалец змеилось у нее на теле, морда как будто

истаяла, превратившись в злобное, насмешливое личико. На лбу выросло еще

две пары рогов. Вокруг «козы» заклубилась тонкая пыль, и там, где пыль

падала на траву, трава слегка темнела.

Скоро черное, уродливое существо уже ничем не походило на козу. Оно

неспешно шло через лес, забираясь в самую его чащу. Оно что-то искало.

Когда Селена и Феба вернулись, то решили не будить сестру. Пусть поспит,

лесная озорница. Поэтому Чендра спустилась в просторную кухню, где

ужинали сестры, только к вечеру.

– Козу покормили? – первым делом спросила она и выглянула в окно на

задний двор. Козы не было видно.

– Какую козу? – удивилась Селена.

Чендра присела за стол и рассказала сестрам, как забрала козу у сельской

женщины. Сестры вышли во двор.

– Когда я пришла, то лишь увидела, что Веревка к крыльцу привязана, –

сказала Феба. – Подумала, что забыли убрать и отвязала…

– Коза развязала… Веревку? – удивилась Чендра.

Сестры опешили. Еще никому не удавалось развязать Веревку.

– Странно это всё, – задумчиво произнесла Селена. – Чудится мне в этом

что-то нехорошее… Когда придет полнолуние, я обновлю наши защитные руны.

– Сейчас мое время, убывающая Луна – сказала Чендра. – Осталось две

ночи… Но каждую ночь я буду стоять на страже, и буду очень внимательной!

– У меня тоже какое-то плохое предчувствие, – поежилась стоящая на

крыльце Феба.

Сестры вернулись в дом к прерванному ужину и повседневным волшебным

делам. Два дня ничего странного не происходило. Ведьмы занимались домом,

собирали лечебные травы и поспевшую землянику (в этом лесу она была

особенно крупной и сладкой). И один раз отыскали потерявшихся в лесу

детей из соседнего села.

Городские дети, приехавшие навестить бабушку, даже не успели толком

испугаться. Это бабушка чуть с ума не сошла, а ее внуки весь день

считали, что легко найдут дорогу обратно. И лишь когда стемнело, они

начали беспокоиться, потому что все деревья казались одинаковыми и

тропинки тоже. Но к тому времени появилась Чендра (долетевшая совой и

незаметно перекинувшаяся обратно в кустиках) и отвела их в село.

Ведьмы варили земляничное варенье и вязали на зиму теплые шарфы. Ведьмы

плели венки из луговых цветов и танцевали на лесных полянах, неся добро

и процветание лесу. Все шло, как обычно.

Но быстро приближалось трудное для Сестер Луны время, новолуние.

И чем меньше светил тонкий серпик Луны в летнем небе, чем слабее

становились ведьмы… тем заметнее проявлялись нацарапанные «козой» знаки

в неприметном месте на ступеньке крыльца.

Всё обнаружилось, когда Чендра споткнулась на заднем крыльце. Да не

просто задела ногой ступеньку, а полетела наземь. Лететь было недалеко

(да и привычно), поэтому Чендра совсем не ушиблась. Легко встав на ноги

и отряхнув юбку, ведьма уставилась на деревянные ступеньки и задумалась:

что всё это значит? Конечно, в мире магии происходят и просто

случайности, но сейчас Чендре показалось, что она не просто упала. А как

будто что-то столкнуло ее с крыльца.

Чендра закрыла глаза и с большим усилием оглядела крыльцо своим

внутренним взором. Как же трудно было сосредоточиться в такое время,

когда из магии почти ничего не получается и даже чувствуешь себя простывшей!

Крыльцо вроде бы выглядело как обычно, не было там никаких невидимых

гостей. Но с одной из деревянных ступеней было что-то не так. Чендра

вздохнула и открыла глаза. Постучала по деревяшке – вроде бы никакой

гнили или жучков… Но Чендра была уверена, что она упала именно с этой

ступеньки. Она позвала из дому сестер, посоветовав им быть очень

осторожными, когда они будут спускаться с заднего крыльца.

Ведьмы спускались очень медленно… И на подозрительной ступеньке Феба

поежилась, как от холода, а Селена вздрогнула, как от боли.

Чендра полезла под пыльное крыльцо и оглядела ступеньку снизу.

– Тут какая-то надпись! Похоже на руны… незнакомые. Феба, посмотри! –

Чендра выбралась из-под крыльца, отряхивая ладони.

В семье ведьм кареглазая Феба была главным специалистом по рунам. И

главной аккуратисткой тоже. Вздохнув, она забралась под ступеньки и

внимательно оглядела надпись.

– Это… действительно руны. Очень старые. И очень плохие.

– Сможешь прочитать? – спросила Селена, с беспокойством оглядываясь.

Хотя она сейчас мало что ощущала, но казалось, над крыльцом нарастала

какая-то темная аура.

– Сейчас нет. Я пока не могу пользоваться моей гриморией…

Гримория – это особая книга с колдовскими рецептами, заклинаниями и

прочими полезными советами. Она своя у каждой ведьмы и является для нее,

наряду с волшебным кинжалом и ложечкой, самой большой ценностью. В

новолуние гримории ведьм самостоятельно превращались в обычные

кулинарные книги. Конечно, в это время там попадались довольно странные

рецепты, например «чтобы глазурь на торте красиво блестела, возьмите

фунт масла, фунт сахара, паутину и старую змеиную шкурку», но для

колдовства книги становились бесполезны.

– Почему же мы раньше ничего не замечали? – удивилась Чендра.

– Надпись была не активна, – задумчиво ответила Селена, – Это злое

колдовство, и оно набрало силу только в новолуние…