Богиня вулканов

Глава 1

В дверь позвонили. На пороге я увидел невысокого худощавого мужчину, одетого совершенно не по погоде: в двубортный кожаный тренчкот. Хотя «Большое яблоко» изнывало от нестерпимого июльского зноя.

– Мистер Ривера? – спросил он.

– Верно. Роберт Ривера. Проходите, мистер Гринвуд. Вы пунктуальны.

По внешнему виду гостя сразу понял, что письмо с лондонским адресом, которое я получил пару дней назад, написал именно этот человек. Типичные англосаксонские черты: бледное лицо, испещрённое склеротическими прожилками, блекло-голубые глаза, поджатые губы, тонкий нос с хищными крыльями.

– Извините, но я возможно не вовремя, – гость отдёрнул аккуратный твидовый костюм темно-синего цвета в «ёлочку». – Отличная пастель, – заметил он, вглядевшись в пейзаж в тонкой золотистой рамке на стене рядом с окном. – Уильям Чандлер, не так ли?

Меня приятно удивило, что британец знал американского художника, чьим давним поклонником я был.

– Не совсем так, – я усмехнулся. – В стиле Чандлера. Это мой рисунок, мистер Гринвуд. Живопись – моё хобби.

– Прекрасно. У вас есть способности.

– Расскажите, что привело вас ко мне, – я пододвинул гостю кожаное кресло с высокой спинкой, а сам присел за письменный стол, стоящий у широкого окна.

– Это дело деликатного свойства, – начал Гринвуд, скрестив узловатые пальцы, на которых артрит уже оставил заметные следы. – Я могу рассчитывать на конфиденциальность?

– Да, конечно, – не помню, чтобы за семь лет работы частным детективом ко мне пришёл хоть один клиент, который бы сказал бы иное. Им кажется, что только их секрет самый важный на свете.

– Мне хотелось бы, чтобы вы занялись поисками моей дочери, Софи.

– Вы обращались в полицию?

По лицу Гринвуда пробежала тень, словно он испугался моего вопроса, что меня насторожило.

– Да, обращался, – ответил он через паузу, дав понять, что делать этого не собирался. – Они сказали, что пока нет причин для беспокойства. Вы не могли бы зажечь камин? – попросил он.

Я удивлено приподнял брови. Электрический камин скорее служил украшением гостиной, придавая обстановке домашний уют, но я почти ни разу не пользовался им по назначению.

– Вас знобит, мистер Гринвуд? Я отключу кондиционер. Вас устроит?

Гость едва заметно кивнул, блеклые глаза подёрнулись дымкой.

– Моя дочь Софи месяц назад уехала отдыхать на один из островов Тихого океана, – начал он. – Две недели назад она перестала отвечать на звонки…

– Какой конкретно остров? Вы пытались связаться с местной властью?

– На местном диалекте он называется Кисива Ча Тумайни, что означает «Остров надежды». Я пытался, но мне никто ничего не мог сказать определённо. На острове бывает много туристов…

Я подошёл к шкафу, достал справочник. Вернувшись за стол, нашёл нужную информацию: тропический остров вулканического происхождения привлекает туристов местными красотами, и входит в так называемые «заморские владения» Великобритании.

– Скажите, мистер Гринвуд, а почему вы вообще решили приехать ко мне? Я имею в виду, почему вы обратились к американскому детективу?

Не настолько я самовлюблён, чтобы не понимать: в Англии можно с лёгкостью найти десяток шерлоков холмсов, которые занимается тем же, что и я. Безусловно, я не рассчитывал на откровенный ответ.

Гринвуд едва заметно вздохнул, откинувшись на спинку кресла. Провёл рукой по прилизанным редким волосам неопределённого цвета. Казалось, он нервничает: моя недоверчивость разрушала его планы.

– Да, понимаю, вы вправе узнать, – наконец отозвался он. – Я решил обратиться именно к вам по рекомендации моего друга, сэра Роджера Брукса. Вы оказали ему неоценимую услугу.

Верно, Брукс обращался ко мне с просьбой разыскать пропавшую жену. Все оказалось банальным до зубовного скрежета: дамочка сбежала с любовником, прихватив драгоценности и ценные бумаги старого лорда. Если берёшь в жены девушку, моложе себя на сорок лет, вряд ли стоит надеяться, что будешь интересен ей чем-то за пределами восьмизначного банковского счета. Но юная красавица и брутальный мачо сбежали сюда, в Штаты, поэтому лорд и обратился ко мне.

– Хорошо, мистер Гринвуд. Сообщите мне информацию о вашей дочери. Вы привезли фотографии?

Гринвуд кивнул. Достав из кейса кожаную папку с блестящими застёжками, раскрыл и выложил на стол фотографии. Я просмотрел пару снимков: ничего особенного. Округлое личико обрамляли светлые с медным отливом волосы, мягко прорисованы скулы, маленький ротик, забавно вздёрнутый носик. Кажется, для англичанок неприлично быть красивыми. Словно влажный климат острова смывал с лиц яркие краски жизни, лишая индивидуальности. Лишь удлинённые «оленьи» глаза привлекали внимание живостью и умом. На одной из фотографии девушка была снята в полный рост, в блузке с коротким рукавом и шортах. Стройная, спортивного телосложения, хорошо развитая грудь, узкие бедра. Тонкие, выступающие ключицы.

– Она замужем?

– Нет. Решила вначале устроиться в жизни, получить образование.

Мысленно усмехнулся. Девушка на фотографиях не выглядела наивной простушкой. Скорее всего, старомодный папаша не все знал о своей дочери.

– Расскажите мне все, что считаете нужным. Всю информацию: привычки, характер.

Пока изучал фотографии, а Гринвуд пересказывал биографию дочери, вплоть до её милых шалостей в раннем детстве, ловил себя на мысли, что гость вовсе не выглядит обеспокоенным. Не могу сказать точно, как вёл бы себя на его месте. В свои тридцать пять я не обзавёлся семьёй и детьми. Но, если гипотетически предположить, что у меня был бы ребёнок, безусловно, переживал бы. Даже, если это взрослая девушка. Впрочем,       Гринвуд, как истинный британец, мог умело скрывать свои чувства.

Когда Гринвуд замолк, я решился задать вопрос, который никак не мог выбросить из головы:

– Мистер Гринвуд, а почему все-таки вы сами не захотели поехать на этот остров, чтобы попытаться найти дочь?

Он удручённо покачал головой, сжал виски в ладонях.

– Во-первых, я слишком стар и болен. Перелёт просто не выдержу. Во-вторых, я обратился к вам, потому что вы – профессионал.

Спустя пару дней я летел на маленьком одномоторном самолёте, с замиранием сердца наблюдая тёмно-синюю гладь Тихого океана, куда солнце плеснуло слепящим серебром. Показалась сильно изрезанная береговая линия, ставшая непреодолимым препятствием для морских волн, которые вздымались огромными валами и обрушивались фонтаном брызг. Когда самолёт опустился на бетонную площадку аэродрома, я покинул душный салон. Погрузившись в зной тропического лета, смягчённого освежающим бризом.

Быстро добрался до деревянных домиков, расположенных полукругом вокруг озера с прозрачной водой. По берегам в обрамлении финиковых пальм расхаживали белые цапли с серебристыми хохолками и розовые фламинго, явно привезённые для увеселения туристов. На ветке хлебного дерева сидела парочка попугаев какаду ярко-красного окраса, с жёлто-синими разводами на крыльях. Один из них постоянно крутился на месте, издавая отвратительный скрежет, заставляя вздрагивать проходящую мимо публику.

На удивление туристов было много, в основном пожилые семейные пары: лысоватые мужчины, дамы с оплывшими фигурами. Ничего интересного.

Из справочника я узнал, что остров населяют потомки таитян и британцев, которые говорят на английском диалекте. В основном туземцы занимались выращиванием цитрусовых, сахарного тростника, бананов, бобов и, естественно, рыболовством. Но большую часть дохода приносили туристы. Для них были построены симпатичные деревянные домики с террасами, в одном из которых я и поселился.

Передохнув после дороги, искупавшись в море, я решил первым делом посетить местный базар: «информационный центр», так сказать. Это место ошеломило буйным разноцветьем свежих фруктов: сочных дынь, ананасов, ярко-жёлтых лимонов и бананов, манго, и похожих на светло-зелёные шишки загадочных плодов, названия которых я не знал. Сверкающие на солнце горы сайры, анчоуса, минтая. Остро пахнущие креветки, морские ежи, осьминоги.

Игнорируя настойчивые зазывания торговцев, я оказался в той части, где продавали сувениры: раковины, бусы, брошки из коралла и жемчуга, фигурки божков. Женщины обожают подобную дребедень.

– Нравится? – гнусаво спросил низкорослый туземец, обмахивая газетой мокрое лицо. – Возьми, не пожалеешь.

Я повертел в руках аляповато раскрашенную глиняную статуэтку обнажённой девушки: длинные развевающиеся волосы украшал венок из ярко-красных цветов, до колен поднимались буйные языки пламени.

– И сколько?

– Недорого, пять центов.

– Неплохо, – я бросил монету, небрежно засунул фигурку в карман. – Скажи, а вот эта девушка не заходила сюда? – я показал фотографию.

– Нет, – он выпятил толстые губы. – Не видел. Не хочешь бусы купить? Красивые. И недорого, – он вытащил из кучи длинную нитку, с нанизанными на неё подозрительно крупными жемчужинами.

Чтобы не раздражать продавца, я купил бусы и сунул в карман. Прогулялся по рынку, опросив ещё несколько туземцев. Никто не видел Софи. Безусловно, я не надеялся, что сразу нападу на след. Но это выглядело странно. Женщина ни разу не появлялась на единственном рынке?

Целый день я бродил по острову, расспрашивая о Софи. Увы, всё оказалось безрезультатно. К вечеру ощутив, как подвело живот от голода, я направился в кафе, расположенное рядом с домиками, специально выстроенными для туристов.

Главным украшением зала, стилизованного под палубу старинного парусника, был огромный стол в центре, заставленный блюдами с фруктовыми салатами, жареными креветками и, нарезанными ленточками, сырыми кальмарами. Заказав у бармена стакан свежевыжатого сока манго, ананасов и лимона, положил на блюдо куски жареного мяса, источающего потрясающий аромат, креветок, салата и фруктов. Нашёл пустой столик и набросился с жадностью на еду.

Если бы увидел подобную девушку в Нью-Йорке, вряд ли обратил бы внимание. Но на фоне приземистых местных жительниц и бесформенных пожилых туристок, она выглядела потрясающе. Сквозь полупрозрачную блузку в розовато-сиреневую клетку выпирали соблазнительные окружности. Нежный овал лица обрамляли густые волосы цвета спелой вишни с оттенком начищенной меди. К сожалению, солнцезащитные очки скрывали глаза.

Расправившись с ужином, я направился к ней.

– Не хотели бы мне позировать? Могу нарисовать ваш портрет.

Присев рядом, сделал вид, что, изучая её профессиональным взглядом.

– А вы художник? Приехали на этюды? – от её низкого бархатного голоса защекотало в горле.

– Верно. Меня зовут Роберт. Роберт Ривера.

– Люси Холден, – она протянула узкую загорелую руку с едва заметным шрамом, спускающимся от среднего пальца к запястью. – Можете прямо сейчас начать?

Я достал блокнот и сделал набросок.

– Да, у вас есть способности, – она бросила быстрый взгляд. – А в какой манере вы работаете?

– Сухая пастель. Работа в этой технике подкупает меня удивительной чистотой и глубиной цветовой гаммы. Изяществом штриха. Я люблю рисовать пальцами, они у меня очень чувствительные. Ощущаешь душу рисунка подушечками, нервными окончаниями. Это завораживает.

– Для пастели нужна точность и интуиция, – сказала она.

Чертовски приятно, когда очаровательная девушка разбирается в живописи.

– У меня это есть. Правда. Особое чутье. Ну, так что? Не могли бы вы прийти ко мне, чтобы я мог закончить рисунок? Я живу в доме, откуда открывается чудесный вид на озеро с потрясающе чистой водой. По берегам ходят цапли с серебристыми хохолками. По легенде одна восточная принцесса пожелала украсить таким хохолком диадему, в которой собиралась пойти под венец. Из-за этого неразумного решения цапель почти всех перебили. Это редкий, исчезающий вид.

Она усмехнулась, словно говорила: «Какой дешёвый трюк».

– Я подумаю.

– А знаете, Софи, – облокотившись на стол, я скрестил пальцы перед собой. – Думаю, будет лучше, если вы снимите очки, а я вас просто сфотографирую, а снимки отошлю вашему отцу. В Лондон.

Она попыталась резко встать, но я успел схватить её за руку и усадил на место.

– Это он вас прислал?

– Да. Софи, я – частный детектив. И ваш отец нанял меня, чтобы я вас нашёл. Он волнуется. Почему бы вам не сообщить ему, что вы живы и здоровы?

– Сколько он пообещал вам заплатить? Я заплачу вдвое больше.

Ого. У милашки есть серьёзные причины скрываться. Может быть, Гринвуд разыскивает Софи вовсе не потому, что беспокоится?

– Знаете, сколько раз люди, которых я разыскивал, пытались предложить мне денег, чтобы я не раскрывал их местонахождения? Мог миллионером стать. Но я не обманываю клиентов. Это входит в противоречие с моими принципами.

– Вы можете просто не сообщать ему пару дней, неделю? Пожалуйста! – она умоляла, склонившись так близко, что я ощутил нежный аромат цитрусов, исходящий от её волос.

– Не могу понять, как это связано? Если ваш отец узнает, что вы живы и здоровы, почему он не позволит вам остаться? Он не просил меня привозить вас силой домой.

Когда она сняла очки, я заметил, как печальны её глаза, заблестевшие от слез. Беззащитные глаза оленёнка, загнанного стаей волков на край обрыва. Провела рукой по шее.

– Хорошо, сообщите ему о том, что нашли меня, – голос предательски сорвался, она отвернулась. – Но, если он разрешит мне остаться… Пожалуйста, помогите мне!

Это начало действовать мне на нервы. Я не верил ни единому слову этой куколки, как ни пыталась она меня разжалобить.

– Софи, если ваш отец хотел, чтобы я помог вам, нужно было просто сказать об этом, чёрт возьми! Сразу! А не заманивать меня на этот остров. Или он решил, что вам удастся меня соблазнить, и я буду работать даром?!

– Я же сказала, что заплачу, – всхлипнув, она достала сумочку.

– Ладно, – я мягко сжал её руку. – Мои расценки будут для вас такими же, как всегда. Если это, конечно, не связано с криминалом.

– Нет. Ни в коем случае.

– Тогда расскажите мне, в чем дело.

Глава 2

То, что рассказала Софи, вызвало у меня недоумение. Даже на миг показалось, что она психически не здорова. Но поразмыслив, я все же решил пока не звонить Гринвуду, и заняться её делом.

Я возвращался в свой домик через заросли, когда услышал дикий визг тормозов. И сквозь поредевшую листву, заметил, как на дороге из элегантного кабриолета «Aston Martin DB4» цвета морской волны выскочил тощий светловолосый парень, одетый в темно-синий костюм с золотыми галунами. Бросился открывать капот, из-под которого валили клубы пара. И допустил ту же ошибку, что делают почти все водители: открыл пробку радиатора, не дождавшись пока упадёт давление. Струя кипятка, отрикошетив о капот, обожгла руки и лицо. Он взвыл от боли. Отскочив в сторону, начал дуть на ладони. Хлопнула дверца и на дороге возникла платиновая блондинка, «буферам» которой позавидовала бы любая порнозвезда.

Спустившись вниз, я подошёл к парочке, предложив помощь.

Блондинка медленно повернула перекошенное злобой лицо, готовая высказать всё, что думает о человеке, который посмел вмешаться. Но вдруг расплылась в такой елейной улыбке, что меня едва не стошнило. Вблизи она выглядела старше. Несмотря на безупречно гладкую кожу лица, над которой явно потрудилось множество лучших пластических хирургов, возраст уже оставил следы на шее в виде морщинок и родимых пятен. Одета была в платье с голубыми разводами на тонких бретельках, под которым угадывались мускулистые ноги танцовщицы.

– Мотор перегрелся, – прохныкал парень.

– Да, я понял, – спокойно бросил я, подходя к машине.

Пока возился с радиатором, дамочка, отойдя чуть поодаль, не стесняясь, изучала меня. Когда поднял голову, заметил, что её интерес ко мне заметно возрос. Она сняла очки, засунув их между двух «арбузов», выпирающих из короткого, обтягивающего лифа. Сделала она это напрасно: щедро нанесённая тушь начала расплываться, оставляя грязные разводы вокруг глаз.

– Ну что можно сделать? – подал голос шофёр, робко заглядывая мне через плечо.

– Долить есть чем? – спросил я.

Парень отрицательно помотал головой. Завинтив пробку радиатора, я включил двигатель. Шланги остывшего радиатора остались холодным, а стрелка указателя нехотя доползла до середины шкалы и скакнула в «красную» зону.

– Наверняка, в термостате клапан заклинило, – объяснил я. – Можно выдрать. Если инструменты есть…

Я подошёл к открытому багажнику, пошарил там. Вытащил гаечный ключ. Постучав по термостату, вновь завёл мотор: теперь стрелка значительно дольше висела в середине шкалы, прежде чем показала перегрев.

– Вы можете что-нибудь сделать? – голос блондинки звучал так томно и расслабленно, словно её абсолютно не волновало, будет она торчать здесь на солнцепёке и дальше или нет.

– Печку можно включить. И так ехать. Миль пять-семь протянет.

Её огромные от раскисшей туши глаза стали похожи на блюдца, сквозь белую кожу фарфоровой куклы проступили красные пятна.

– Вы серьёзно? Вы представляете, какая сейчас температура воздуха?

– Здесь нет печки, – пробормотал водила. – Не предусмотрена.

Значит, это не туристы, а жители, для которых специально изготовили и доставили шикарную машину. Хотя это было понятно с самого начала. Зачем туристам тачка на острове, который можно пешком обойти за день?

– Далеко ехать? – спросил я.

– Ну, – шофёр замялся, явно опасаясь, что его отправят за помощью. – Миль пять.

Решиться на опасный эксперимент мне стоило большого труда. Я мог загубить «движок» шикарной машины. Но возможности познакомиться ближе с явно небедными жителями острова, упускать не хотелось.

Закрыв капот и багажник, я сел за руль, рядом приземлился несчастный шофёр, дамочка устроилась на заднем сиденье. Вытащив пудреницу в золотистом корпусе, начала прихорашиваться.

Со стороны выбранный мною способ передвижения выглядел совершенно по-идиотски. Я начинал движение, и как только стрелка приближалась к «красной зоне», сбрасывал газ. Тачка катилась накатом, давая мотору остыть. Малейшая ошибка могла привести к катастрофе. Для меня, конечно. Потому что я хорошо представлял, сколько будет стоить ремонт «движка» у коллекционной модели «Астон Мартин».

Когда на пригорке показался обветшалый особняк в неоколониальном стиле, украшенным колоннадой у входа, я вздохнул с облегчением. Перед нами автоматически открылись чугунные ворота, и машина заскрипела шинами по усыпанному щебнем просторному, но абсолютно пустому двору. Лишь рядом с входом росло несколько чахлых кипарисов.

По ступенькам высокого крыльца спускался полноватый немолодой мужчина в гавайской рубашке, и в шортах, из-под которых были видны мощные волосатые ноги. Судя по выражению лица, он издалека наблюдал за нами и всеми силами пытался скрыть изумление.

– Барбара, дорогая, что случилось? Почему ты не позвонила? – спросил он, и я сразу понял, что это – муж. Мысленно отругал себя за ошибку. Поначалу я решил, что муж блондинки должен быть обязательно надменным британским лордом.