ЗВЁЗДАМ ВОПРЕКИ. КНИГА 2. ПРЕЕМНИКИ

Пролог

Пресветлый пробежал глазами последнюю страницу и с досадой захлопнул книгу. Ничего нового и хоть сколько-нибудь полезного, одни романтические бредни. Да и чего можно было ожидать от сборника эльфийских легенд, от начала и до конца сочинённых людьми? Сами-то чародейные народы никаких записей не оставили – у них другие способы хранения информации. Только человеку ещё не скоро удастся прочитать кристаллы магических знаний. Обычному человеку, разумеется. Но если кто-то, пусть и родившийся без малейших признаков силы, всё же сумеет её добыть, тогда и эльфийские кристаллы ему откроются. Да что там кристаллы – вся магическая вселенная распахнётся перед ним!

Старец снисходительно улыбнулся, теребя кончик белоснежной бороды. Всё-таки люди – нелепейшие существа! Деревенские простаки, например, свято верят в колдовство, но отказываются признавать достижения науки, а учёные мужи, наоборот, настолько возвеличили силу разума, что подвергают сомнению существование самого Бога, не говоря уже о волшебстве. Почему люди вечно впадают в крайности? Почему не хотят допустить, что в мире есть место и физике, и метафизике, как утверждали ещё древние мудрецы Зазеркалья?

Какое счастье, что жители соседнего мира изобрели письменность достаточно рано, что записать хотя бы отголоски народных преданий! Именно там, на родине Великой Триады, ведьмакам удалось откопать удивительную легенду, в которой даже под многовековым наслоением фантастических образов легко читались фундаментальные истины. Когда-то, на заре времён, в порыве творческого вдохновения – а может, просто эксперимента ради – Всевышний создал две Вселенные – магическую и немагическую. Понятное дело, разумные существа там развивались по-разному. Обитателям первой всё давалось слишком легко, так что вскоре им стало скучно, и они отправились покорять миры, лишённые изначального волшебства – жители которых, наоборот, жаждали чудес и отчаянно искали способы овладеть сверхсилой. Правда, практичная приземленность аборигенов всё же взяла верх. Но кое-кому, слава Звёздам, удалось найти путь из простецкой обыденности в безграничное могущество. И не какой-то там символический, метафорический или философский, а вполне конкретный вход в виде вполне осязаемой двери.

Оставалась самая малость – открыть эту дверь. Тут пришлось повозиться, конечно, но в итоге и эту проблему удалось решить. Теперь уж ключ не заставит себя долго ждать!

Пресветлый потёр руки в предвкушении, поправил лист писчей бумаги и взялся за перо…

Глава 1. Тревожная годовщина

Звать кота домой в разгар весны – бессмысленно и бесполезно. Ещё бесполезнее убеждать в этом его хозяйку. Полосатый разбойник, гроза замковых крыс и привидений, где-то пропадал уже вторую неделю, и принцесса Сантана каждое утро начинала с поисков. Напрасно госпожа Кукут уверяла её, что Эркюль не вернётся, пока всю округу не обойдёт – а это с десяток ферм, и в каждой по несколько кошек! Всё без толку: принцесса не садилась завтракать, не проверив излюбленные лёжки дорогого кота.

Вот и сегодня, едва глаза разлепив, понеслась в сад.

– Омлет стынет, Сантана! – крикнула вслед упрямице экономка, распахнув окно кухни. – Нехорошо получается, повар специально для тебя готовил!

Тана раздраженно дёрнула плечом, не сбавляя хода. Специально для нее, ах-ах! Ну а как иначе, если только она одна и осталась в Школе Преемников? День рождения, то есть последний день марта, принцы и принцессы возжелали отметить в кругу семьи – впервые за семнадцать лет, что ни говори. Остальные ученики, полсотни юных талантов, тоже захотели повидать родных. Поэтому было решено распустить школу на весенние каникулы. Через месяц все снова соберутся в старом замке, воскресшем для новой жизни… Или не все.

В смысле, не все из преемников. Коннор ещё в середине зимы отбыл на Восток, на родину матери. Обещал вернуться к первой годовщине, но не факт, что сдержит слово. Он сын великого исследователя, тяга к путешествиям у него в крови… Ну а Саша уехал сразу после коронации Антона. Оно и понятно: бывший приёмыш дхаритри оказался наследным принцем Великой Западной Империи, что ему делать в Амарте? Наверняка теперь изучает тамошние обычаи и законы, знакомится со своей страной, ну и с роднёй, конечно же. Придёт время, и робкий приёмыш дхаритри станет могущественнейшим правителем в мире! Хотя, помнится, мечтал стать художником… Что ж, Звёзды распорядились иначе. Пусть. Лишь бы скорее забылись годы, проведённые в подземельях под Пустошью, не возвращались к нему даже во снах…

– Сантана, ты меня слышишь? – не унималась домоправительница. Её седые букли грозно подрагивали в окне.

– Да иду я, иду! – огрызнулась Тана. И свернула в противоположную сторону: следовало проверить беседку в глубине сада, любимое убежище близнецов, ну и Эркюля, соответственно.

Зябко кутаясь в суконный плащ, тот самый, с похода в Диколесье, она побрела по траве вдоль непомерно разросшейся живой изгороди. И плащ, и подол ночной сорочки тут же намокли от росы. У старика-садовника руки не доходили до закоулков замковой территории, а его новые помощники оказались ещё нерасторопнее предыдущего – который теперь сидел на троне Амарты… Зато правителем Антошка был отменным, не зря Тана ратовала за него, когда преемники выбирали короля: сам трудился от зари до поздней ночи и подчинённым спуску не давал. Разленившиеся чиновники и праздные придворные, вынужденные оторвать задницы от мягких диванов, втайне тосковали по недавним временам, когда страной правила Триада. Зато люди смелые и предприимчивые, получив наконец возможность проявиться, стеной стояли за нового короля. Служители Звёзд – жрицы, воины-монахи и звездочёты – тоже никуда не делись, остались на своём месте. Ключевое слово – на своём.

Удивительно, что Антон находил время ещё и для учёбы. Мотался из Пура в старый замок и обратно два-три раза в неделю, обычно верхом, во главе отряда личной охраны. Так что виделись они довольно часто: на занятиях, на семейных ужинах. Антон не стеснялся спрашивать совета у родителей по разным вопросам, да и к мнению сестры прислушивался. Но крайне редко им удавалось посидеть в беседке вдвоём, как раньше. А уж день рождения молодого короля и его сестры праздновали со всей положенной пышностью: фанфары, фейерверки, фонтаны вина и веселья. Гулял не только весь дворец – вся столица. Тана танцевала ночь напролёт, не щадя ног, весело смеялась и напропалую флиртовала с молодыми вельможами. А с утра пораньше удрала обратно в старый замок: в роскошных залах она по-прежнему чувствовала себя неуютно, а среди блистательных кавалеров не было единственного, кто был ей нужен…

Нет-нет, она не будет думать о нём! Не будет изнывать от тоски, пока он носится по морям-океанам, и страдать в одиночестве, когда он развлекается невесть с кем! Только бы кота найти…

Тана решительно задрала подол сорочки выше колен и переступила заросший травой порог беседки.

– Кис, кис, кис! – громко позвала, хотя уже не сомневалась, что Эркюля здесь нет.

Кота действительно не было. Зато было кое-что другое.

– Та-ак, а это что?

На скамейке лежал сложенный вдвое листок. Записка? Для неё? Ну а для кого же ещё, сюда больше никто не ходит. Она протянула руку и вдруг застыла, пронзённая предчувствием беды. Чуть помедлив, всё же взяла листок, осторожно развернула и прочитала: «Принц Александр в опасности. От него хотят избавиться. Помогите!» Крупные угловатые буквы были отчётливо видны даже в зелёном сумраке беседки.

Тана несколько раз вдохнула-выдохнула, чтобы унять трепыхание сердца. Без паники! «Выключаем эмоции, включаем мозги», – так учила преемников Парада…

Точно, надо показать записку матери. Если это чья-то идиотская шутка – маловероятно, но вдруг – ясновидящая жрица раскусит её мгновенно! Осталось надеяться, что мама всё ещё в замке. Если нет, придётся ехать в Пур. Хотя так и так придётся – чтобы сообщить Антону…

План действий Тана обдумывала уже на ходу. Вайрам был необходим при дворе: неугомонный правитель затеял «реорганизацию силовых структур», как он это называл. А Парада не могла оставить в одиночестве дочь, особенно теперь, когда всю школу распустили на каникулы, вот и металась между старой и новой резиденциями, умудряясь быть одновременно в двух местах – не зря же её имя означало «ртуть». А ещё постоянно шастала куда-то в образе кошки: Тана пару раз в сумерках перепутала её с Эркюлем. Повезло же ей с матерью-эльфийкой! Да и отец дай бог каждому…

– Принцесса Сантана!

Войдя через служебную дверь, Тана лицом к лицу столкнулась с госпожой Кукут – вернее, несоразмерно длинный нос коротышки-домоправительницы чуть не врезался Тане в грудь. Вот кто и без эльфийской магии ухитрялся всё видеть, слышать и неизменно оказываться в нужном месте в нужный момент! Ученики боялись её пуще самых строгих наставников. О том, что старушка-экономка на самом деле тоже жрица, всемудрая сестра Юргата, знали лишь немногие.

– Парада у себя? – выпалила Тана, запыхавшись от быстрой ходьбы.

– В трапезной, тебя дожидается. – Домоправительница нахмурилась, явно собираясь отчитать подопечную за непристойный вид, но заметила в её руках мятый листок, и укоризненный взгляд сменил тревожный. – Вайрам тоже там. Ночью приехал. Что-то случилось?

– Да.

Тана без объяснений направилась в трапезную. Госпожа Кукут подобрала оборчатые юбки и посеменила следом.

Родители сидели рядышком в конце длинного стола, пили чай. Оба приветливо повернулись к Тане, и улыбки одномоментно слетели с их лиц, остался только немой вопрос в глазах.

– Вот, – Тана тоже не стала тратиться на слова, просто положила записку на стол. – Нашла в беседке.

Вайрам и Парада склонили головы над листком. К ним присоединилась подоспевшая домоправительница. Прочитав странный текст, все трое хмуро переглянулись, но никто не проронил ни звука. Тана ждала, тоже молча.

– Выпей горячего чая, – наконец сказала Парада, выразительно скользнув взглядом по мокрому подолу её сорочки. – И переоденься, пока не простудилась.

Вайрам встал, снял с неё мокрый плащ и накинул свой, висевший на свободном стуле. В чёрном одеянии воина-монаха Тана сразу почувствовала себя спокойнее. Большими глотками осушив чашку чая, она послушно направилась к двери. Но с порога обернулась.

– Что бы вы ни решили, имейте в виду: я всё равно поеду!

– Куда? – безмятежно уточнила Парада.

– Сначала к Антону, затем в Империю. Мы Сашу в беде не бросим!

– Кто бы сомневался! – покачала чепцом госпожа Кукут, выразив общее мнение взрослых.

Однако во дворец ехать не пришлось. Тана торопливо переоделась в дорожный костюм – её любимые брюки палаццо теперь носили все модницы столицы – и вернулась в трапезную. В тот же миг со двора донёсся характерный шум: короткие команды дежурного офицера стражи, лязг открываемых ворот, цокот копыт – сначала одной лошади, затем целой кавалькады. Прибыл король.

Спешившись, Антон кивком поблагодарил подбежавшего конюха и быстрым шагом направился к высокому крыльцу. Минуту спустя он уже входил в трапезную. А в руке держал сложенный пополам листок.

– Какой же ты шустрый, братишка! – вместо приветствия пропела Тана. – А я только собралась ехать к тебе, – и показала взглядом на стол, где среди чашек и тарелок по-прежнему лежала записка.

Антон в два шага подошёл и положил свой листок рядом: они были неотличимы.

– Где нашёл? – спросил Вайрам.

– В конюшне, у стойла моего вороного. Когда пришёл прокатиться перед завтраком. А эта откуда? – Антон посмотрел на сестру.

– Обнаружила в нашей беседке. Когда искала Эркюля… перед завтраком, – со значением добавила Тана.

– Кто бы ни оставил эти записки, этот человек прекрасно осведомлён о ваших привычках, – заключила Парада. – Ему или ей известно, что принцесса Сантана прямо из постели бежит в сад искать бродягу кота, а король Амарты любит с утречка прокатиться верхом, причём всегда сам седлает коня: не будить же конюха на рассвете, право слово!

Ироничный тон матери не обманул близнецов. Оба видели, как сильно она встревожена: зеленоватые кошачьи глаза потемнели и расширились, тонкие ноздри подрагивали от напряжения. Однако брата и сестру больше беспокоило содержание письма, а не личность почтальона.

– Я намерен сейчас же отправиться к императору, – заявил Антон.

– Я с тобой! – шагнула к нему Тана.

– А если это сообщение – просто чья-то злая шутка? – прищурилась Парада.

– Пусть, – пожал плечами Антон. – Мы должны сами убедиться в том, что Александру ничего не угрожает…

– Ну а если это ловушка? – перебил сына Вайрам. – Что, если опасность угрожает именно вам? Автор этих посланий наверняка знал, что вы оба сломя голову кинетесь спасать друга.

– Да, кинемся! – молодой король был непреклонен. – Только не сломя голову, а предельно осторожно.

– Ну-ну, – хмыкнула Парада. – У тебя никак уже и план наготове? И в кого ты у нас такой быстрый!

– Успел обдумать, пока скакал сюда. Сначала хотел отправиться инкогнито через западных соседей. Но если меня узнают, придётся заезжать к каждому князьку с визитом, иначе ведь обидится. А их там тьма-тьмущая, князей этих! Так я до Империи и за полгода не доберусь… Второй вариант – по морю на корабле, официально, как бы в целях укрепления отношений между двумя великими державами…

– Разумно, – согласился Вайрам.

– Я сейчас же пошлю гонца в Мариум с приказом готовить самый быстроходный клипер. Сами доберёмся до порта дня за три-четыре, ещё через неделю – при попутном ветре, конечно – причалим к берегам Империи. Ну а там будем действовать по ситуации.

– Придётся идти по водам Союза Тысячи Островов, – напомнил сыну Вайрам.

– Попрошу позволения у правителей Союза по установленной форме.

– Они станут зазывать тебя в гости, даже не сомневайся.

– Договорюсь, что навещу их на обратном пути.

Тана смотрела на брата с восхищением: ну каков молодец, всё продумал! Однако тревога во взгляде матери только усилилась.

– Вижу, нам не удастся тебя отговорить, – заметила Парада, не скрывая сожаления.

– Даже не пытайтесь, – хмыкнул Антон. – Страна Бессмертия уж как-нибудь протянет месяцок без короля. Заодно проверим, на что годен новый кабинет министров. Вы уж приглядите за ними, пока мы с Таной будем налаживать внешние связи, ладно? Жаль, конечно, что не получится всех наших собрать. Я просто не знаю, где их теперь искать: Патрик с Дивией собирались после дня рождения путешествовать по Амарте, Артур и Марго тоже… Ну ладно, значит, поедем вдвоём. Вместе не пропадём! – он подмигнул Тане, та улыбнулась в ответ.

– Не вдвоём, а с усиленной охраной! – отрезал Вайрам.

– О нет, пап, только не гвардейцы! – Антон красноречиво закатил глаза. – От них больше шуму, чем толку.

– Согласен. Дам отряд лучших монахов. Из тех, что морскому делу обучены. Заменят часть корабельной команды.

– Вот это другое дело! – обрадовался Антон и снова подмигнул Тане. – Ну что, пошли собираться?

Здесь вмешалась до сих пор молчавшая домоправительница.

– Положим, собрать вас в дорогу – это моя забота. Вы пока поешьте оба, да как следует! Сейчас велю принести что-нибудь посытнее… А ты, Парада, пока подумай насчёт подарков. Не с пустыми же руками наш король и его сестра заявятся к его императорскому величеству!

– Юргата, как всегда, права, – нехотя кивнула Парада, когда домоправительница поспешно удалилась на кухню. – Дайте мне час, будут вам достойные подарки! – она тоже встала и пошла к двери, жестом позвав за собой мужа.

Брат с сестрой остались в трапезной одни.

– Ну что, давай завтракать, что ли, – Антон сел за стол и снял крышку с серебряного блюда. – О, мой любимый омлет с помидорами!

– Не твой, а мой! – Тана пристроилась рядом. – Давай пополам.

Омлет исчез в два счёта.

– Вижу, предстоящее путешествие тебя нисколько не пугает, – заметил Антон, глядя, как Тана хлебной корочкой собирает остатки сырного соуса. – Наоборот, как-то сразу аппетит появился.

– Ты тоже, смотрю, не прочь улизнуть из дворца на недельку-другую, – усмехнулась Тана. Затем добавила уже серьёзно: – Если честно, я не чувствую угрозы для Саши.

– Точно? – сощурился Антон.

– Я вообще его не чувствую. Пытаюсь настроиться на него, как учила мама…

– И?

– И ничего.

– Это плохо?

– Не знаю, – Тана растерянно пожала плечами. – Может, плохо, а может, наоборот, хорошо. Надо бы у родителей спросить.

Антон решительно помотал головой.

– Не стоит их пугать. Сами разберёмся.

***

В это же время в библиотеке Школы Преемников, буквально за стеной, происходил очень похожий диалог. Другим было только его начало.

– Что тебя так беспокоит, дорогая? – Вайрам взял жену за руку. – Принц Александр? Он действительно в опасности?

– Насчёт Александра ничего не могу сказать. Магическое чутьё эльфов не работает во владениях императора, ты же знаешь… И тот, кто подкинул записки, тоже знает.

– Но ведь это известно только самим эльфам! Ну и мне, потому что ты сказала…

Парада подняла на мужа растерянный взгляд:

– Именно это и пугает меня больше всего, Вайрам! А ещё места, где были оставлены послания.

– Поясни.

– У нового короля остались могущественные враги. Поэтому я воспользовалась помощью сородичей и наложила охранные чары на дворец и старый замок… – жрица на миг виновато запнулась. – Не то чтобы я не доверяла монахам, просто… Твои люди могут защитить только от людей. А чары должны оберегать преемников от воздействия магии…

– Тёмной магии? – голос Вайрама дрогнул.

– Именно.

– Кажется, я понял: записки были оставлены не в покоях Антона и Таны, что было бы логично, а за пределами дворца и замка, так? Следовательно, тот, кто их оставил, осведомлён об охранных чарах?

– Похоже на то, – вздохнула Парада.

– Детям расскажем?

– Не стоит их пугать. Сами разберёмся…

Глава 2. Неожиданные встречи

Кавалькада из двенадцати чёрных всадников неслась по южному тракту с немыслимой скоростью. Расстояние, которое обычные путешественники преодолевали за неделю, они осилили за два дня. До Мариума, самого крупного порта Амарты на Восточном море, оставалось не больше суток езды. Когда путники подъехали к очередной почтовой станции, чтобы накормить и напоить лошадей, король решил, что людям отдых тоже не помешает.

– Нет смысла нестись сломя голову: посыльный ещё только-только добрался до Мариума. Всё равно нужно время, чтобы подготовить корабль к плаванью, – пояснил он за ужином, скромным даже по крестьянским меркам, не говоря уже о дворцовых стандартах.

Однако никто из сопровождения короля привередливостью не страдал. Близнецы сидели за одним длинным столом вместе с монахами, приставленными Вайрамом, и сами мало чем отличались от них – в такой же одежде, с масками на лицах. За трапезой, правда, маски пришлось снять. Да и кто здесь, вдали от столицы, мог узнать нового правителя Амарты? Других путников не было, а старик-смотритель и его жена, подав ужин, быстренько слиняли на кухню: дюжина чёрных воинов выглядела устрашающе.

Тана радостно согласилась с предложением брата переночевать на станции. Она тоже не видела нужды в спешке, а тело после двух дней в седле нещадно ныло.

В приземистом глинобитном доме была только одна комнатка для гостей, прямо за трапезной. Желающие провести ночь с удобством ехали в трактир неподалёку, на пересечении двух дорог. Здесь же останавливались только почтовые курьеры, перекусить да поменять лошадей. Так что десять монахов-воинов отправились спать на сеновал над конюшней, а близнецы растянулись на жёстких тюфяках в задней комнатке.

Как ни устала Тана, заснуть не могла: вдруг нахлынули воспоминания о походе отважной четвёрки за Живой водой. Несколько долгих недель они вот так же ночевали в придорожных постоялых дворах, а зачастую и вовсе под открытым небом, пару раз даже в пещерах Карликовых гор. Тогда она ещё не знала, что Антон – её брат, но уже воспринимала его как родного человека. А Коннор и Артур, два горделивых принца, за время пути стали ей самыми близкими друзьями. Даже слишком близкими, если говорить о Коне…

Антон тоже не спал, всё ворочался и вздыхал. Только юному королю было не до воспоминаний о приключениях прошлого лета – не давали покоя дела насущные. В последние полгода он вообще редко думал о себе. Если вдруг и проскакивала личная мыслишка, её тут же оттесняли вопросы государственной важности.

Так или иначе, они оба не сомкнули глаз. Поэтому сразу услышали стук копыт за оградой: к почтовой станции подъехал отряд всадников. Тана и Антон тотчас молча встали и подошли к окошку, выходящему на дорогу.

Путешественников было четверо. Все оставались в сёдлах, и в темноте лиц было не разглядеть. Но вот сонный смотритель направился к воротам. Обрывки разговора достигли чуткого слуха наблюдателей.

– …нет спальных мест, сударь, – извиняясь, разводил руками смотритель.

Тихий мужской голос что-то неразборчиво спросил.

– Только одна комнатка, и та занята, к огромному моему сожалению! – повысил голос старик. – Но в часе езды отсюда есть приличный трактир…

– Я же говорила, давайте заночуем в трактире! – вклинился звонкий женский голосок, усталый и капризный. – Так нет же, вперёд, только вперёд!.. Не жалеете лошадей, так пожалейте хотя бы женщин!

Близнецы удивлённо переглянулись: интонация сильно напоминала красотку Марго. А следом раздался низкий мужской голос, не узнать который было решительно невозможно.

– Мы спешим, нам не нужен ночлег – всего лишь часок отдыха для дам, – примирительно сказал Артур. – Мы можем рассчитывать хотя бы на горячую еду?

– Ох, я согласна даже на сеновал, лишь бы принять горизонтальное положение! – простонала рыжая принцесса.

Тут уж Тана не выдержала, распахнула окно и крикнула:

– Увы, дорогая, сеновал тоже занят! Но я готова уступить тебе свой тюфяк!

– Сантана?! – одновременно воскликнули четыре голоса.

– Тоха? – удивлённо ахнул Патрик, когда Антон, недолго думая, сиганул через подоконник к друзьям. – О прости, мой ко… – и запнулся, видимо, получив знак замолчать.

– Ребята, как же я рад вас видеть! – совсем не по-королевски завопил Антон. – Дивия, Маргарита, проходите скорее внутрь… Это наши друзья, – пояснил он остолбеневшему смотрителю. – Несите всё, что осталось с ужина, а с расселением мы сами разберёмся… Отдыхайте, всё в порядке! – последнее адресовалось десяти воинам-монахам, окружившим крыльцо невидимым в темноте кольцом.

Чёрные тени исчезли, уводя с собой лошадей новоприбывших путников. Смотритель и его жена собрали на стол что смогли и снова спрятались в своём закутке.

Основное помещение станции с трудом вмещало шестерых. К тому же Маргарита одна заняла всю скамью: ей срочно требовалось лечь, поскольку на теле ни одного живого места не осталось – так она сказала. Правда, в это с трудом верилось: на взгляд Таны, рыжая подруга, наоборот, только похорошела, даже постройнела немного. Дивия тоже выглядела прекрасно, ей очень шёл лёгкий загар. А причину их усталости объяснил Патрик:

– Мы в седле, считай, уже вторые сутки. – Он заботливо обнял невесту. – Спешили к вам в Пур – а вы здесь!

– Зачем спешили? Записку показать? – невозмутимо поинтересовался Антон.

– Да-а… – разинул рот Патрик. – А как?..

– Вы тоже получили? – первым догадался Артур.

– Ага. Тана, покажи.

Тана достала из кармана и положила на стол записки. Обе парочки уставились на них, даже Марго приподнялась с лавки, забыв, что не в силах пошевелиться.

– У вас их две? – удивился Артур.

– Одну подкинули мне во дворце, вторую Тане в Школе.

– А у нас одна на четверых, – Патрик показал такой же листок с идентичным текстом: «Принц Александр в опасности. От него хотят избавиться. Помогите!»

– Где нашли? – поинтересовался Антон.

– В доме моих родителей, – ответил Артур. – У них вилла на побережье чуть южнее Мариума. Ребята отметили день рождения с семьями, как и планировали, а потом приехали ко мне. Девчонки и моря-то ещё не видели. Вот, хотел их на парусной лодке покатать, да не сложилось… С вечера сидели вчетвером на террасе, болтали о разном. Когда стемнело, зажгли лампу. В какой-то момент лампа вдруг погасла. Кинулись искать кто спички, кто свечи, я пошёл в дом за другой лампой. А когда снова все собрались на веранде, там на столе лежала записка.

– Это было два дня назад?

– Именно так. Мы с Патриком хотели сразу отправиться в Империю, на первом же попутном корабле. Потом подумали, что нужно сообщить тебе…

– Ха, они подумали! – встряла Маргарита. – Это я настояла, между прочим! А Дивия меня поддержала.

– Мне казалось, такие решения нужно принимать сообща, – робко добавила Дивия.

Антон примирительно поднял обе руки.

– Как бы там ни было, вы правильно сделали, что поехали нам навстречу. В Мариуме уже готовят к отплытию королевский клипер. Я отправляюсь в Империю с официальным визитом. Тана со мной. Кто ещё?

– Я! – дружно отозвались четыре голоса.

Антон удивлённо посмотрел на принцесс.

– Девочки, вы тоже?

– Куда Патрик, туда и я, – твёрдо сказала Дивия. И покраснела.

– А я ни за что не упущу возможность побывать при дворе императора! – Маргарита для убедительности тряхнула рыжими кудрями.

– Ну здорово, значит, опять вся команда в сборе… Почти вся, – Антон виновато покосился на сестру.

– Даже если Коннор и получил такую же записку, ему не добраться до Амарты быстрее чем за неделю, – сказал Артур. – А мы не можем столько ждать.

– Согласен, – кивнул Патрик. И осторожно спросил: – Что думаете насчёт Саши? Ему действительно угрожает опасность во дворце родного отца? Или это подлый обман, чтобы выманить нас? Что говорит твоя хвалёная интуиция, принцесса Сантана?

– Пока помалкивает, – призналась Тана. – Я даже настроиться на Сашу не могу.

– Ну разумеется, – пожал плечами Артур. – Эльфийские способы связи не действуют во владениях императора…

Друзья вопросительно уставились на него.

– Я прочитал об этом в одной книге Пресветлого, – нехотя пояснил ученик ведунов.

– Что за книга? – Антон пытливо сощурился. – Рассказывай!

Это была уже не просьба друга, а приказ короля. Артуру пришлось повиноваться.

– Это случилось примерно за полгода до того, как меня забрали служители Звёзд. Я, как обычно, делал уборку в избе старца и заметил книгу на полке – совсем древнюю, с деревянной крышкой переплёта. У ведунов тысячи книг, но эту я раньше не видел. Не удержался, открыл. Письмена от руки выведены, язык устаревший. Мне показалось, это чей-то дневник или воспоминания… Начал читать – не подряд, местами, где было легче разобрать. Когда наткнулся на имя Кробб Отважный, понял, что книга написана в самом начале образования Великой Западной Империи, когда она и великой-то ещё не была. Кробб Первый, или Отважный, считается её основателем, столица Кробборг носит его имя. Упоминались племена, вставшие под флаг первого императора, капитуляции разных крепостей и целых городов. Я ещё полистал, наткнулся на слово «эльфы», заинтересовался. Там было что-то про замок на озере, про землетрясение… – Артур наморщил лоб, старательно вспоминая.

– А про эльфов что? – не утерпела Тана.

– Что-то про печать, которая хранит Империю… А может, и не Империю – я не смог разобрать. Понял только, что эльфийские чары бессильны на Западном материке, то есть на территории, подвластной императору. И вот что интересно…

– Да? Что? – слушатели дружно подались вперёд.

– Об эльфах автор писал как о врагах – с яростью, даже с ненавистью. Я это чётко отметил.

– Почему? – напрягся Антон.

– Не знаю. Больше ничего прочитать не успел. Услышал голос Пресветлого за дверью – он что-то говорил дежурному ведуну – быстро сунул книгу на место и метнулся в дальний конец избы. Но старец сразу заметил, что книгу трогали, и потребовал объяснений. Я сказал, что протирал пыль на полках. «Читал?» – Пресветлый так и впился в меня глазами. Я ответил, что пытался, но не смог разобрать почерк, вроде как не по-нашему написано. Он меня отругал и запретил походы в Диколесье – страшнее наказания для меня тогда не существовало; потом, правда, разрешил, потому что я заболел от тоски… Не представляю, что бы Пресветлый сделал со мной, если бы понял, что я читал эту книгу!

С минуту все молчали, поражённые. Первой заговорила Маргарита:

– Надо же, какие страсти из-за книги, пусть даже и очень древней!

– А меня удивляет другое, – сказал Антон. На его серьёзном лице вдруг заиграла озорная улыбка. – Оказывается, ты был не таким уж послушным мальчиком, Артур. Ай-ай-ай, обманул своего учителя!

– И горжусь этим! – парировал бывший ученик ведунов. – Пресветлый – тот ещё интриган. Жаль, я понял это слишком поздно!

Раздавшиеся было смешки сразу затихли. Повисла тяжёлая пауза.

– Ладно, ребята, давайте отдыхать, – сказал Антон, вставая из-за стола. – Девчонки, вы как-нибудь устройтесь в каморке, а мы пойдём к монахам. На рассвете выдвигаемся в Мариум!

***

Мариум, крупнейший порт на Восточном море, состоял из двух совершенно разных частей: уютного старого города с булыжными мостовыми, мраморными особнячками и бесчисленными фонтанами – и, собственно, самого порта с доками, складами, верфями, причалами, ну и кораблями, конечно же. Акватория кишела парусными суднами всевозможного тоннажа, от небольших рыбацких баркасов до величавых трёхмачтовых фрегатов.

Прибыв в город, король Амарты первым делом послал в порт человека узнать, как идёт подготовка к отплытию. А сам в сопровождении свиты из пяти преемников и отряда воинов-монахов поехал в гостиницу, где его появления ждали с небывалым энтузиазмом: впервые за всю историю Мариума монарх изволил здесь остановиться. Предшественники Антона правлением страны мало интересовались, в дела Триады не лезли, так что им вполне доставало дворца в Пуре и близлежащих охотничьих угодий.

Правда, новый король тоже не собирался задерживаться в роскошных гостиничных апартаментах. Вернувшийся посыльный доложил, что клипер готов сняться с якоря на заре следующего дня.

– А нельзя было по-тихому пересидеть в каком-нибудь кабаке? – ворчал Патрик, недовольный суетой персонала вокруг высоких гостей. Стол в королевском номере ломился от яств, в глазах рябило от позолоты и хрусталя, а воздух был перенасыщен цветочным ароматом – вазы с букетами стояли по всему периметру комнаты. – Каких-то полсуток подождать осталось!

– Нельзя, – терпеливо пояснил Антон. – Парада подсказала наделать здесь как можно больше шума, чтобы о нашем намерении навестить западного соседа не слышал только ленивый. Пусть шпионы донесут императору, что мы решили нанести ему неожиданный визит – чтобы он успел подготовиться.

– Неожиданный, подготовиться… Ну и где логика? Не пойму я этих выкрутасов!

– Это называется дипломатия, принц Патрик, – поучительно отозвалась Маргарита. – Поэтому, девочки, хватит рассиживаться! Надо ещё заглянуть к местным портным – гардероб пополнить, ну и купить необходимое в дороге. А то весь мой багаж остался в доме родителей Артура, – она укоризненно глянула на принцев, которые не позволили ей взвалить на коня чемодан с дамскими принадлежностями.

– Да, девочки, поезжайте, заодно и город посмотрите, – поддержал идею Антон. – Отправлю с вами двух воинов для безопасности.

Однако у Таны было своё представление о необходимых вещах.

– Я не поеду, – сказала она. – У меня есть всё что нужно.

– Сантана, ты что, собираешься предстать перед императором в этих замызганных штанах? – Марго презрительно скривилась.

– Зачем? Госпожа Кукут вроде положила мне в сумку какое-то платье.

– Ну как знаешь. Пошли, подруга, у нас не так много времени, чтобы тратить его на уговоры! – Маргарита схватила Дивию за руку и потянула за собой.

Повинуясь знаку короля, двое монахов-воинов, дежуривших за дверью, последовали за принцессами. На их месте тотчас появилась вторая пара.

Тана тоже поднялась из-за стола, но в свою комнату не пошла, просто пересела на диван под окном. Отсюда открывался вид на главную площадь, шумную и нарядную: слух о прибытии короля уже разлетелся по Мариуму, и празднично разодетые горожане толпились перед гостиницей в надежде собственными глазами увидеть его величество. Тана молча уставилась в окно. Антон и принцы продолжали разговаривать, то и дело поглядывая на неё. Она чувствовала взгляды ребят и понимала их недоумение. Только сама себя понять была не в силах. Последние сутки пути она была сама не своя, вся точно на иголках, не могла ни есть, ни спать.

– Что с тобой, Сантана? – внезапно раздался рядом голос Артура: она и не заметила, как он подошёл и встал рядом.

– Самой хотелось бы знать.

– Может, это связано с тем, что я вчера рассказал – про запись об эльфах в книге ведунов?

Тана флегматично покачала головой.

– Да вроде нет. Я решила пока не думать об этом, ну, об эльфах и землях императора. Слишком мутная история. Через неделю будем в Империи – может, на месте что-то прояснится.

Антон тоже подошёл, присел рядом с ней. Тана по-прежнему пялилась в окно невидящим взором.

– Тана, посмотри на меня.

Она нехотя повернулась к брату лицом.

– А теперь скажи, чего ты хочешь.

– В смысле?

– Что ты хочешь сделать прямо сейчас? – Антон требовательно смотрел ей в глаза. – Говори быстро!

– Хочу в порт, – выпалила Тана не задумываясь.

– На клипер?

– Нет, просто в порт.

Антон посмотрел на Артура, потом на Патрика.

– Что, парни, прогуляемся?

– Давай, – легко согласился Патрик. – Только без помпы, пожалуйста!

Несколько минут спустя четыре воина-монаха в сплошных чёрных масках устремились по набережной в сторону порта. Настоящие же монахи следовали за ними в крытом экипаже, держась на расстоянии: Антон обещал родителям, что не сделает ни шагу без охраны, и слово держал. Тана в кои-то веки порадовалась своему высокому росту: маленькая Дивия, например, в одежде стражника выглядела бы более чем странно. Широкий плащ скрывал девичьи формы, а капюшон надёжно спрятал волосы. Оставалось только шагать шире, по-мужски.

Город оказался совсем небольшим. Не прошло и четверти часа, как впереди замелькали мачты кораблей. Тана понятия не имела, куда идёт и зачем. Ноги сами её несли. Друзья понимали это и с расспросами не приставали, молча шли следом.

Они миновали причал для маленьких прогулочных парусников и направились дальше, туда, где выгружались торговые суда. Внезапно Антон вскинул руку:

– Смотрите, а вот и наш красавец!

У одного из кораблей, пришвартованных у причала, суетилась целая толпа грузчиков: лавируя на узких сходнях не хуже цирковых акробатов, они носили мешки и бочки с припасами, а матросы тут же спускали всё в трюм. «Звёздный ветер» – гласила надпись на высоком белом борту. Клипер был небольшим, узким, остроносым, три крепкие мачты нетерпеливо ожидали, когда же паруса прикроют их наготу.

– Не удивлюсь, если этот «Ветер» домчит нас до Кробборга дня за четыре, – с видом знатока заметил Патрик. – Надо будет спросить у капитана, какая у него средняя скорость. Полагаю, при хорошем ветре он способен выдать все десять узлов, если не больше!

Парни принялись обсуждать манёвренность королевского клипера. Тана не участвовала в разговоре. Её внимание привлёк другой корабль, неспешно заходящий в гавань. Он разительно отличался от вместительных шхун как местных, так и заморских купцов: высокие борта были выкрашены в багряный цвет, на носу возвышалась деревянная фигура крылатого воина, на флагштоке развевался золотисто-алый вымпел. Наконец ребята тоже его заметили.

– Это корабль Восточного Царства, – сказал Антон, проследив за взглядом Таны.

– Вижу.

– Ты ведь знаешь, что Артур прав: Кон не смог бы так быстро добраться…

Тана остановила его нетерпеливым жестом.

Время шло, но она не двигалась с места, словно прилипла к парапету набережной. Парни молча застыли рядом, экипаж охраны остановился за углом ближайшего склада. Невиданный корабль бросил якорь, спустил паруса. По палубе деловито шныряли смуглолицые матросы в ярких головных платках и шароварах, все голые по пояс. Но вот на носу появились трое мужчин в белых шёлковых рубахах ниже колен и пышный тюрбанах: у одного тюрбан был белый с золотом, у остальных зелёные. Они смотрели на берег и о чём-то спорили – это было понятно по энергичной жестикуляции.

– Это же… – Патрик прищурился, будто не веря своим глазам – а зрение у него было соколиное. – Вон тот слева, высокий – это же брат нашего Кона! Средний брат, кажется. Он приезжал на коронацию…

Молодой мужчина в белом тюрбане, безбородый, зато с длинными подкрученными усами, повернулся лицом к причалу. Теперь и остальные смогли его разглядеть.

– Точно брат Коннора, – подтвердил Артур. – А где же он сам?

Но к троице в белых одеждах больше никто не присоединился. Возня на палубе продолжалась.

– Что же, подождём, – сказал Антон. И сжал руку Таны.

Та рассеянно улыбнулась, мол, всё в порядке, но взгляд её оставался прикованным к чужеземному кораблю. Вскоре матросы спустили на воду шлюпку, двое из мужчин в белых одеждах сели в неё, четверо моряков взялись за вёсла, и шлюпка стрелой помчалась к берегу. Антон рванул было к лестнице, чтобы спуститься к причалу, но Артур остановил его.

– Позволь мне, о мой король.

Антон благодарно кивнул: и правда, не предстало правителю Амарты встречать на пристани кого бы то ни было. Артур быстрым шагом удалился. Они видели сверху, как он подошёл к чужеземцам, едва те выбрались на сушу, сдержанно поклонился и что-то сказал. Ему ответил усатый брат Коннора, второй мужчина, пожилой, лишь грозно хмурил брови. Переговоры были короткими. Вскоре подъехала двуколка, вызванная одним из матросов, и те двое укатили в сторону города. Артур вернулся к изнывающим от нетерпения друзьям.

– Ну? – подался вперёд Патрик.

– Коннор на борту. Только болен.

– Чем?

– Я так понял, чем-то серьёзным, – Артур озадаченно морщил высокий лоб. – Они высадят его, когда стемнеет.

– И?

– Перевезут в гостиницу. В нашу. Я сообщил им, где остановился король.

– Ну хорошо, подождём до вечера. Возвращаемся, Тана, – Антон бережно взял её за руку.

Тана вздрогнула, с трудом заставила себя отвернуться от корабля и пошла рядом с братом. Артур и Патрик понуро двинулись следом. Их пугало не столько известие о болезни Коннора, – любой недуг можно вылечить, в этом они уже убедились, – сколько реакция принцессы Сантаны. Человек, не знающий её, поразился бы её прозорливости: каким образом она сумела почувствовать приближение корабля, на котором приплыл Кон? Друзья же удивлялись отсутствию радости в её глазах.

Глава 3. Беда не приходит одна

Когда карета, возившая принцесс по модным лавкам, наконец подъехала к гостинице, Артур и Патрик, не сговариваясь, пошли встречать своих дам. В первую очередь, чтобы предупредить: Сантана с момента возвращения из порта не выходит из своей комнаты – сказала брату, что хочет побыть одна. Не хватало ещё, чтобы подруги ввалились к ней хвастаться покупками, особенно Маргарита, которая тактичностью никогда не отличалась.

В итоге друзья дотемна сидели в своих номерах тише воды ниже травы. А когда сгустились сумерки, собрались в апартаментах короля, там же, где обедали. Сначала пришли Патрик с Дивией, следом Артур и Маргарита. Антон усадил их на один длинный диван, а сам продолжил вышагивать от окна к двери и обратно. Говорить пока было не о чем, поэтому просто ждали. Последней явилась Сантана: тихонько проскользнула в комнату и присела на кушетку – бледная, но внешне спокойная. Антон пристроился рядом. А в следующий момент один из монахов доложил о прибытии гостей.

– Как только поднимутся, приглашай, – приказал Антон.

Долго ждать не пришлось. Вскоре на пороге возникли те самые чужеземцы, уже переодетые в богатые восточные костюмы. На поясе у каждого висело по кинжалу, но это была лишь дань традиции, а не выражение враждебности. Грузного старика с окладистой бородой принцы раньше не встречали, а молодой действительно приходился Коннору братом и был среди приглашенных на коронации нового правителя Амарты. Звали его Даруш.

Он почтительно поклонился Антону, остальных преемников поприветствовал едва заметным кивком: он был племянником царя и возможным наследником, а значит, выше их по статусу. А вот дородный бородач явно не относился к правящей семье, судя по тому, что поклонился в пояс всем присутствующим. Да и царевич не спешил его представлять.

– Надеюсь, король страны Бессмертия позволит мне опустить многословные приветствия, принятые в таких случаях, – сухо проговорил Даруш. – Чрезвычайность ситуации даёт мне право пренебречь обычаями.

– Разумеется, – кивнул Антон, показывая, что он тоже за краткость. – Прошу садиться, господа.

Гости опустились в удобные кресла напротив молодого короля. Оба держались очень прямо. И напряжённо.

– Итак, сразу перейду к делу, – начал Даруш. – Оно касается Коннора – мой младший брат настоял на этом нелепом имени, хотя при рождении ему было дано достойное родовое… Так вот, месяц назад Коннора постиг странный недуг. Его лечили всеми известными средствами. Это вам подтвердит господин Вадрухарлал, доктор медицины и лекарь нашей семьи, – царевич кивнул на спутника.

Тот приосанился, откашлялся и заговорил на удивление высоким голосом, торопливо и сбивчиво:

– Как постановил совет наиболее опытных и уважаемых врачевателей, царевича Коннора хватил удар, в результате которого были поражены определённые участки головного мозга. Весьма похожую картину мы наблюдаем при внезапном нарушении кровообращения в сосудах с последующим отмиранием…

– Позволь прервать тебя, уважаемый, – не стерпел Антон. – Я хочу услышать внятный ответ на простой вопрос: Коннор жив?

– Да, но…

– Его жизнь на данный момент под угрозой?

– Нет, но…

– Он в состоянии двигаться?

– О да…

– Говорить?

– Как бы да…

– Тогда что с ним не так?

С каждым вопросом короля лекарь всё больше скукоживался, будто продырявленный мяч, пока от его напыщенности не осталось и следа.

– Принц Коннор, как бы точнее выразиться, не совсем… в себе, – промямлил он, вжавшись в спинку кресла.

На выручку светилу восточной медицины пришёл Даруш.

– Легче показать, чем объяснить, – сказал он, избегая взгляда короля.

– Так покажите! – Антон уже с трудом сдерживался. – Где он?

– Здесь, в гостинице.

– Отведите нас к нему! – Антон встал и подал руку Тане.

Посетители тоже поднялись. Лицо восточного царевича оставалось непроницаемым. А лекарь явно нервничал – так трясся, что борода подрагивала.

– Дамам я бы не советовал… – опасливо пробормотал он.

Тана даже бровью не повела. В отличие от брата, она казалась совершенно спокойной.

– Принцесса Сантана пойдёт со мной. И принц Артур. – Антон глянул через плечо на Патрика: – Пожалуйста, останься пока с девочками.

Патрик с пониманием кивнул. Дивия и Маргарита испуганно жались друг к другу.

Вслед за Дарушем и лекарем друзья поднялись на этаж выше и прошли в конец длинного коридора, выстланного мягкой ковровой дорожкой. У двери крайнего номера застыли два вооружённых саблями матроса с восточного корабля. Повинуясь жесту царевича, они молча посторонились. Толстяк лекарь торопливо открыл перед гостями дверь, но сам заходить не стал.

Они оказались в небольшой комнате, слабоосвещённой и обставленной куда проще, чем апартаменты короля. К тому же пустой, на первый взгляд. Но вот Даруш взял лампу со стола и переставил на столик в дальнем углу. И тогда все увидели Коннора.

Он сидел в кресле, вполне здоровый на вид, только в странной, неестественной позе: спина очень прямая, ладони на коленях, а подбородок опущен на грудь. А главное, на появление людей в комнате никак не отреагировал, даже не шевельнулся. Приблизившись, друзья разглядели, что глаза его закрыты.

Даруш легонько хлопнул брата по плечу.

– Проснись!

Коннор неторопливо поднял голову и разомкнул веки. Но смотрел прямо перед собой, по-прежнему не замечая вошедших.

– Встань, – скомандовал Даруш.

Коннор медленно встал.

– Иди.

Он пошёл, механически переставляя ноги, глядя только вперёд, но по-прежнему ничего не видя: если бы Артур не отскочил в сторону, Коннор врезался бы в него. Когда до стены остался один шаг, царевич резко приказал:

– Стой! Кругом!

Коннор остановился, постоял секунду и медленно развернулся на сто восемьдесят градусов.

Друзья наблюдали за жутким представлением, не желая верить своим глазам. Напрашивалась мысль, что их разыгрывают, пусть глупо и жестоко. Однако отвращение, с которым Даруш смотрел на младшего брата, было отнюдь не притворным.

– Чёрт побери, что это значит?! – невольно повысил голос Антон.

– Таким он стал после перенесённого удара, – последовал ответ. – Как вам уже объяснил доктор Вадрухарлал, повреждены некоторые участки мозга…

– И поэтому Кон стал похож на… заводную куклу?

– Скорее, на дрессированную черепаху, – Даруш брезгливо поморщился. – Куклы не слышат голосовых команд. Так или иначе, человеческого в нём осталось немного…

Антон стиснул зубы и сжал кулаки: ему стоило больших усилий не наброситься на циничного царевича. Артур предусмотрительно встал между ними и спросил:

– Какое лечение вы предприняли?

– Да всё возможное! – Даруш бросил раздражённый взгляд на дверь. – Этот трусливый докторишка опять смылся!.. В общем, наш царь пообещал озолотить того, кто вылечит Коннора. Многие пытались, дворец так и кишел целителями всех мастей – да толку от них не было никакого. Потом один знахарь сказал, что если кто и сможет помочь царевичу, так это жрицы страны Бессмертия. Хотя как по мне, так слухи об их силе явно преувеличены. Ну и, на худой конец, эта ваша так называемая Живая вода…

– Вам известно о Живой воде? – удивился Артур.

– Так сам Коннор и рассказал: про какой-то заколдованный лес, деревья-великаны и прочие чудеса. Понятное дело, насочинял братец, чтобы перед царевнами покрасоваться…

– Значит, вы привезли его в Амарту, надеясь найти здесь способ исцеления? – уже совладав с собой, холодно осведомился Антон. – И как долго вы намерены у нас пробыть?

Резкий тон молодого короля возымел действие: Даруш даже растерялся немного и зачастил, беспокойно жестикулируя:

– Вообще-то говоря, меня ждут дома: царь Акзам уже совсем стар и слаб, нуждается в постоянной поддержке. Так что я не собираюсь здесь задерживаться. С беднягой Коннором останется Джун, верный слуга нашей семьи – он служил ещё нашему отцу, жил с ним в Амарте, следовательно, разбирается в ваших обычаях. Как только пристроим Коннора в какую-нибудь лечебницу, или как там называются заведения ваших всемудрых сестёр, так сразу и отправимся в обратный путь…

– В таком случае можете отчаливать хоть завтра, – Антон сверкнул глазами, совсем как Вайрам, когда был чем-то сильно возмущён. Ничто больше не выдавало его чувств: голос оставался ровным, на лице застыла вежливая улыбка. – Я беру принца Коннора под свою опеку. И ради его исцеления сделаю всё, что в моих силах!

Даруш даже не скрывал облегчения. Лишь добавил для приличия:

– Мы ведь тоже старались как могли, к кому только не обращались! Увы, все наши лекари сходятся в одном: бедняге Коннору уже ничем не помочь…

Тана резко обернулась к нему. Пока Антон и Артур общались с восточным царевичем, она не сводила глаз с Коннора, вернее, с механической куклы, в которую превратился принц Коннор, гордый воспитанник эльфов, весельчак и сорвиголова. Теперь же она вперилась в Даруша и проговорила ледяным тоном разъярённой жрицы:

– Вы очень пожалеете о том, что сотворили с Коннором. Всё Восточное Царство! Но в первую очередь вы, родные братья, предавшие его. Возмездие неминуемо!

Сказала и твёрдым шагом направилась к двери. Артур кинулся следом. Король холодным кивком попрощался с оторопевшим Дарушем, метнул взгляд на застывшего в углу Коннора и тоже вышел. И очень вовремя: сделав несколько шагов по коридору, Тана вдруг покачнулась и упала на руки Артуру.

Воин-монах, дежуривший у входа, отнёс потерявшую сознание принцессу в её комнату. Как только Тана очнулась, Артур заставил её выпить ложку микстуры из его походной аптечки, и она снова отключилась.

– Проспит до утра, – сказал Артур королю, застывшему у постели сестры. – Увы, больше ничем не могу помочь.

– Спасибо.

– Это было слишком тяжёлым потрясением для неё. Удивительно, как она вообще выдержала…

– Тана сильная, ты же знаешь. Она справится! А для Кона мы сделаем всё возможное и невозможное, так ведь?

– Сделаем, мой король. Нам не впервой.

– Это точно… Как думаешь, то, что она сказала Дарушу, ну, про сотворённое ими с Коннором… – Антон болезненно скривился. – Это действительно вина его родственников? То есть они сделали это нарочно?

Артур немного подумал, прежде чем ответить:

– Не могу сказать, нарочно или нет, но полагаю, они в ответе за то, что с ним произошло. Сантана не стала бы бросаться пустыми обвинениями – вероятно, что-то почувствовала… Да ты и сам видел: кровные братья не пылают любовью к нашему горцу!

– Да уж, парню вдвойне не повезло: сначала от него отреклись опекуны ашми, а потом и родная семья… Зато у него есть мы. И мы его не бросим!

– Никогда, мой король. Теперь мы – семья Коннора.

– Верно, брат, – Антон улыбнулся. – Патрик и девочки наверняка извелись уже. Иди расскажи им всё. А я побуду с сестрой. Утром решим, что делать дальше…

Утром Тана проснулась от запаха кофе. Поэтому не сразу сообразила, где находится – это был редкий напиток в Звёздном мире и очень дорогой. Ходили слухи, будто его семена принёс из Зазеркалья сам Дайвин Протамах, первый звездочёт, большой любитель кофе. Но потом лазутчики с Востока выкрали зёрна, и теперь его выращивали лишь в одной горной местности на границе Восточного Царства. Зёрна покидали плантацию исключительно в обжаренном виде, чтобы никто не мог их размножить. Поэтому лишь сильные мира сего могли позволить себе такую роскошь, как чашка кофе. Король Амарты, разумеется, был в их числе.

Хотя сам Антон вкус кофе отказывался понимать. Он стоял у окна со стаканом сока в руке. Дымящаяся чашка на столике в изголовье предназначалась Тане. Она благодарно улыбнулась.

– Доброе утро, Антоша. И спасибо. Где ты его раздобыл?

– Пришлось постараться. Очень хотел увидеть твою улыбку.

Тана отпила несколько глотков и благоговейно прикрыла глаза. В голове начало проясняться, остатки сна как рукой сняло. Она снова взглянула на брата.

– Я ничего не проспала?

– Только отъезд Даруша. Его корабль поднял якорь на рассвете.

– Скатертью дорога, – буркнула Тана. – Надеюсь, этот напыщенный лекарь тоже умотал восвояси?

– Естественно, кому он тут нужен? Остался только Джун, слуга, который постоянно при… нём.

Тана сглотнула подступивший к горлу комок: они оба не решались произнести имя друга. Затем быстро допила кофе и вернула чашку на столик.

– Думаешь, слуга – надёжный человек? Не лучше ли было его тоже отослать?

– Ты про Джуна? – Антон подошёл, сел на край её постели. – Я только что с ним познакомился. И впечатлён, если честно!

– В каком смысле?

– Во всех. Уверен, он тебе понравится.

– Вряд ли, – Тана категорично мотнула головой. – Со вчерашнего дня я ненавижу весь Восточный континент!

– Понимаю. Но не спеши судить, пока его не увидела. Кстати, Джун сказал, что на его родном языке Син-тано означает «моё сердце»…

– И что? Разве это причина полюбить Восток? На латыни, одном из древних языков Зазеркалья, «санта» значит «святая», только нимб у меня от этого не появился…

–Насчёт нимба не скажу, но ворчание тебе точно не идёт, – примирительно улыбнулся Антон. – А с Джуном всё-таки советую поладить: у меня сложилось впечатление, что судьба Коннора ему действительно небезразлична.

Тана нехотя кивнула.

– Ладно, погляжу. Так и так пора подниматься. Все давно уже встали, наверное?

– Нет, остальные принцессы тоже… принцессы, – Антон мельком улыбнулся. – Легли-то далеко за полночь.

Тана посмотрела на него в упор:

– Что ты решил?

– Пока ничего. Жду твоих соображений.

– Я остаюсь с Коном.

– Я так и предполагал… Слышала такую пословицу: беда не приходит одна?

– Да, в Зазеркалье тоже так говорят.

– Раз у нас две проблемы, придётся разделиться. Я бы взял с собой Артура: в школе он был наиболее близок с Александром, это может сыграть роль. А Патрик был бы в помощь тебе. Но пусть они сами решат, кто с кем.

– Да, конечно.

Тана вздохнула с облегчением. Она боялась, что брат начнёт её отговаривать, особенно после вчерашнего, когда она позорно сомлела, как слабонервная барышня. Но Антон верил в неё даже тогда, когда она сама в себе начинала сомневаться.

Он вышел, оставив её одеваться к завтраку. Маскировка больше не требовалась, и Тана позволила себе сменить костюм монаха-воина на платье. В последнее время она заметно округлилась в определённых местах, и платья больше не болтались на ней, как на вешалке. Жаль только, что Коннор этого не оценит… Она стиснула зубы, чтобы не расплакаться, и постаралась настроиться на образ матери: невозмутимость жрицы – вот что спасёт её от жалости к себе и сочувственных взглядов подруг. Она должна быть сильной. Если понадобится – сильнее всех!

Тана примеряла перед зеркалом маску безграничного спокойствия, когда в её комнату ворвалась Маргарита. Следом с виноватым видом просочилась Дивия.

«Вот и посмотрим, достойна ли я зваться дочерью Парады», – подумала Тана, а вслух приветливо сказала:

– Доброе утро, девочки.

– Доброе? – воскликнула Маргарита. Румяные щёки пылали ярче обычного, в глазах стояли слёзы. – Как оно может быть добрым?!

Дивия тоже была заплаканная, но, наоборот, бледная.

– Мы только что видели Коннора… – пояснила она и всхлипнула.

– Понимаю, – кивнула Тана и принялась заплетать косу. – Сейчас пойдём завтракать. Мне осталось только волосы собрать…

– Завтрак, причёска?.. – опешила Маргарита. – Я поражаюсь твоему бесчувствию! А ведь Коннор всегда выделял тебя, с первого дня в Школе Преемников. Могла бы проявить к нему хоть немного…

– Чего? – Тана ещё раз глянула на себя в зеркало, удовлетворённо хмыкнула и направилась к двери. – Хоть немного чего, Марго?

– Сочувствия, конечно! – Маргарита выскочила из комнаты вслед за ней, таща за руку Дивию.

– Я пока не понимаю, чему должна сочувствовать.

– Как чему? Ты же видела его! Разве тебе его не жалко?

Тана резко остановилась посреди коридора и посмотрела на подругу в упор.

– Нет. И другим не позволю его жалеть. Не смей оскорблять Коннора такими низкими чувствами!

Маргарита чуть не задохнулась от возмущения.

– Да ты… бессердечная! Как и вся твоя семейка! Только и знаете, что командовать… Пошли, Дивия! – она устремилась к широкой двери королевских апартаментов.

Дивия виновато обернулась на Тану, но дала себя увести.

Тана постояла минутку, выравнивая дыхание. Ха, а ведь ей только что сделали лучший комплимент в её жизни. Значит, так держать! Она шагнула было вслед принцессам, но вдруг заметила, что за ней наблюдают. Смуглый мужчина в неброской одежде восточного покроя застыл у подножья лестницы, ведущей на второй этаж. Умные чёрные глаза глядели на неё с нескрываемым одобрением. Поняв, что смутил её, незнакомец молча поклонился и исчез из вида.

А Тана прошла, наконец, в апартаменты короля.

Все уже сидели за столом. Антон метнул на неё пытливый взгляд, но ничего не сказал, молча дал знак слугам подавать. Завтрак прошёл в напряжённой тишине. Марго старательно не смотрела ни на кого, однако уплетала за двоих. Остальные без аппетита ковырялись в тарелках. Тана к еде даже не притронулась, только выпила стакан сока.

Когда гостиничная прислуга, убрав со стола, удалилась, Антон пристально оглядел друзей, каждого по очереди, затем неторопливо проговорил:

– Когда-то Звёзды выбрали преемниками восьмерых. Зачем так много, если правителем Амарты может стать только один? Этим вопросом мы задавались с первых дней в Школе. Помните, что нам тогда сказали? Точнее, вам – я просто подслушал… Что страна большая, города густо населены, особенно столица, неудивительно, что в один день родилось столько детей. Не знаю, как вас, но меня это объяснение не устроило. Оно предполагает случайность выбора, а это вряд ли возможно: Звёзды и слепой случай – понятия несовместимые…

– Почему случайность? Что-то я не догоняю, – буркнула Маргарита.

Ей ответил Патрик:

– Это как если бы Звёзды шутя, с закрытыми глазами ткнули в карту: ух ты, попали в Пур! А детишек, глядите, там целый полк народился! Ну да ладно, потом выберем кого-нибудь одного… Так, что ли? – он посмотрел на короля.

– Именно так, – подтвердил тот. – Согласитесь, это по меньшей мере несерьёзно. Поэтому напрашивается другая версия: у каждого из восьмерых преемников есть особая миссия. Иначе говоря, каждому отведена своя роль. Что скажешь, Артур?

– Согласен. Я тоже думал об этом и пришёл к такому же выводу.

– Отлично, тогда рассуждаем дальше. Я уже получил задание – править Амартой. Какие задачи придётся решать вам, будущее покажет. А пока мы делаем то, чего требует от нас настоящее. На сегодняшний день ситуация такова: двое из восьми преемников попали в беду. Оба на грани гибели. И нам предстоит решить: мы готовы отказаться от личных устремлений и направить усилия на спасение товарищей?

– Само собой! Разумеется! Без вопросов… – раздалось со всех сторон.

– Хорошо. Но мы должны разделиться: я отправляюсь в Великую Западную Империю, а Сантана попытается исцелить Коннора…

– Почему она? – насупилась Маргарита.

– Если придётся снова идти за Живой водой, это сможет сделать только она, – терпеливо пояснил подруге Артур. – А от меня будет больше пользы во дворце императора: Саша всегда мне доверял.

– Я с вами! – быстро сказала Маргарита. – В смысле, в Империю. Целительство точно не моя стезя, а вот при дворе наверняка пригожусь…

Тана мысленно усмехнулась: Марго только что обвиняла её в бессердечности, а сама наверняка уже прикидывает, какое платье надеть на приём к императору.

– Ну а мы с Дивией останемся с Сантаной и Коннором, – твёрдо сказал Патрик. – Если будет нужно, и в Диколесье пойдём, и к ведунам, да хоть к чёрту на кулички, лишь бы Кона вытащить!

– Спасибо, Патрик, – Антон выдохнул с явным облегчением. – Я знал, что могу на тебя положиться. К тому же в Амарте вы никогда не останетесь без помощи – здесь хотя бы действуют эльфийские способы связи, – он многозначительно глянул на Тану.

– Ага, – только и сказала она.

– Раз всё решили, давайте прощаться. «Звёздный ветер» готов отчалить, как только мы поднимемся на борт.

Маргарита вскочила как ужаленная:

– Ой, а мой багаж ещё не собран! Я быстро! – и умчалась к себе.

Артур тоже встал из-за стола:

– Пойду помогу ей, а то провозится до вечера. – Он по очереди обнял Патрика и Дивию, затем подошёл к Тане, взял за руки, посмотрел в глаза: – Пропуск при тебе?

– Всегда, – кивнула Тана и вдруг почувствовала в ладони тяжесть эльфийского серебра. – Ты что…?

– Это для Коннора. Ему теперь нужнее. Он воспитанник эльфов, а значит, имеет право.

– Спасибо, Артур… – поддавшись внезапному порыву, Тана прижалась к широкой груди четвёртого принца.

– Я не силён в интуиции, но чувствую, что разлука не будет долгой, – прошептал он ей на ухо.

– Очень на это надеюсь… – Тана чуть не плакала. Её напускное спокойствие стремительно улетучивалось.

– До встречи, друзья! – улыбнулся всем Артур и вышел.

Дивия уже рыдала в три ручья, и Патрик, извинившись, быстро увёл невесту в альков в другом конце комнаты. Близнецы остались одни.

– Ну а нам с тобой нет смысла прощаться, – сказал Антон. – Мы же не расстаёмся.

– Никогда! – подтвердила Тана. Они коротко обнялись. – Ладно, Тоша, удачи вам. Как говорят в Зазеркалье, семь футов под килем… А я пойду знакомиться с Джуном. Кстати, ты был прав: он мне уже нравится!

Глава 4. Верный слуга

Персонал гостиницы суетился как никогда, холл был битком набит людьми, пришедшими проводить короля. На пристани наверняка собрался весь город: жителям далёких провинций нечасто выпадало счастье поглазеть на венценосных особ. Тана ехать в порт не собиралась. Тихо попрощавшись с братом, она отправилась на верхний этаж.

Коридор был пуст – все постояльцы и служащие толпились внизу. Подойдя к дальнему номеру, она уже хотела постучаться, но дверь открылась сама. На пороге стоял тот самый незнакомец, наблюдавший за её спором с Маргаритой. Значит, она не ошиблась – это и был Джун.

Слуга с поклоном посторонился, пропуская её внутрь. Плотные шторы были задёрнуты, и в комнате висел полумрак. Коннор сидел в том же кресле в углу, в такой же неестественной позе, что и вчера.

– Он спит, принцесса. Разбудить? – У слуги был приятный бархатистый голос с едва заметным восточным акцентом.

– Не надо. Я пришла поговорить с тобой.

Джун почтительно указал ей на диванчик у окна, отдёрнул край шторы, чтобы впустить больше света, и застыл напротив. Теперь Тана могла как следует его разглядеть. Слуга был ещё довольно молод, не старше тридцати пяти, хотя иссиня-чёрные волосы уже серебрились на висках. Среднего роста, сухопарый, он двигался и даже стоял как-то особенно пластично, словно танцор – или мастер боевых искусств. Скорее, второе, судя по волевому лицу. Короткая бородка чуть сглаживала резкие черты, но тонкий нос с горбинкой всё равно придавал ему хищный вид. Да и глаза, тёмные, миндалевидные, как у большинства жителей Востока, глядели насторожённо.

– Я думала, ты старше, – сказала Тана, устроившись на низком диванчике. – Говорят, ты служил ещё отцу Коннора?

– Капитан Авалар взял меня к себе, когда я был ещё ребёнком.

– Тогда понятно.

– А я именно такой тебя и представлял, принцесса Сантана, – тонкие губы дрогнули в улыбке.

– Кон рассказывал? – Тана невольно покосилась на кресло в углу, еле различимое в потёмках. – Так ты был с ним ещё до… болезни?

Этого можно было и не спрашивать: после удара Кон вряд ли мог хоть что-то кому-то рассказать. Однако ответ Джуна её удивил.

– Меня приставили к принцу Коннору сразу после коронации твоего брата. С тех пор я всегда с ним.

– Но я не видела тебя в Школе!

– Я жил с дворовыми в пристройке за конюшней.

– Почему? В замке полно места.

– Коннор не хотел, чтобы друзья знали, что у него есть личный слуга. Он вообще с трудом привыкал к новому статусу: царевич, пусть и младший – всё же член правящей семьи.

Тана с пониманием хмыкнула. Зная Коннора, можно было предположить, что Джуна он считал скорее старшим товарищем, чем слугой. Да и сам Джун на слугу мало походил: держался с почтением, но без раболепия, имел своё мнение и не стеснялся его высказывать. А ещё он был… красивым мужчиной! Тана неожиданно поймала себя на том, что любуется его выправкой, орлиным профилем и необычными глазами – темными, но теплыми, как летняя ночь. С трудом заставив себя отвести взгляд в сторону, она быстро сказала:

– У меня к тебе уйма вопросов, Джун: каково сейчас состояние Коннора и как с ним случился этот странный удар? И вообще, удар ли это? Ваш лекарь с дурацким именем убеждал меня, что принца хватил инсульт – так этот недуг называется в Зазеркалье. Но Коннор молод, здоров и необычайно вынослив, у него тренированное сердце, а тело приучено к перегрузкам в высокогорных условиях. К тому же я наслышана о последствиях инсульта: в первую очередь поражается двигательный аппарат – чего с Коном не произошло…

– То есть ты не веришь заключению наших лучших врачей, принцесса Сантана?

– Нет! По-моему, они и сами в него не больно-то верят. Но поговорим об этом позже: Патрик и Дивия тоже захотят послушать. – Тана поспешно встала. – Наверняка уже обыскались меня. Пойду, надо что-то решать с переездом…

– Мы покидаем Мариум? – встрепенулся Джун.

– Нет пока. Мы ещё не составили план действий – не хватает информации. Но в гостинице оставаться не хочу.

– Я знаю хороший дом на берегу моря. Коннору ведь требуются длительные прогулки, обычно мы это делаем по ночам… В том доме останавливался его отец.

– В Мариуме? – удивилась Тана.

– Ну да, капитан Авалар жил здесь в молодости. Да и потом, в перерывах между плаваньями. В Пур перебрался, когда женился: княжна Вахра нуждалась в светском обществе. А дом он подарил боцману, своему первому наставнику в морском деле. Старика давно уже нет в живых, но его семья по-прежнему следит там за порядком – я справлялся.

– Отлично! Тогда организуй переезд, пожалуйста. В этом городе ты не чужой и лучше нас знаешь, как смыться отсюда по-тихому.

Джун коротко поклонился:

– Будет исполнено, принцесса Сантана. – Он услужливо открыл дверь.

– В кругу близких мы обходимся без титулов. – Тана шагнула через порог, но обернулась и добавила: – Коннору очень повезло с тобой.

– И с тобой, – пробормотал ей вслед Джун.

Однако у Таны был отличный слух – кошачий, как уверяла Парада. Она всё ещё улыбалась, когда столкнулась с выскочившим из-за угла Патриком.

– Ты здесь? В гостинице такой тарарам творится, никто ничего не знает. Я уже думал, ты на пристань отправилась…

– Нет. Но нам тоже пора собираться.

– Уезжаем?

– Пока только переезжаем.

– Куда?

– В тихий домик у моря, – Тана с улыбкой посмотрела на озабоченного друга. – Думаю, Дивии там понравится.

***

Пристанище бывшего боцмана пришлось по вкусу не только Дивии. Каменный двухэтажный дом стоял на высоком берегу почти за чертой города. Его окружал небольшой сад. Постоянные ветра не позволяли деревьям как следует разрастись, и всё же они давали приятную тень в жаркий день. По основательной деревянной лестнице с крепкими перилами можно было спуститься к морю прямо из сада.

Они перебрались туда сразу после обеда, наняв два крытых экипажа: в одном ехали Сантана, Дивия и Патрик, в другом Джун, Коннор и двое оставленных королём воинов-монахов – остальные восемь отбыли с ним в Империю.

В доме было достаточно комнат, чтобы все разместились с удобством. Принцессы заняли бывшую детскую, где стояли две кровати, Патрику досталась соседняя спальня, охранники расположились в людской, а Коннор с Джуном – в кабинете с примыкающей к нему библиотекой. Именно кабинет всегда занимал капитан Авалар, когда останавливался в Мариуме после женитьбы. Так им объяснила хозяйка, круглолицая молодая женщина по имени Элина, внучка того самого боцмана.

– Сама я живу чуть ниже по улице: у нас там и козы, и куры, большой огород, так что буду приносить вам продукты, – говорила она, показывая постояльцам кухню и гостиную. – Я и готовить могу, и прибираться – ну, чтобы посторонних людей не нанимать. Мне господин Джун объяснил, какая беда приключилась с младшим сыном капитана. Бедный мальчик!..

– Не хотелось бы, чтобы информация о его болезни просочилась за эти стены, – строго заметил Патрик.

– О, не беспокойтесь, разве ж я не понимаю? – хозяйка посмотрела на него с укором. – Мой дедушка бесконечно уважал капитана, а мы, дети, его просто обожали. Господин Авалар помнил нас всех по именам, привозил подарки с каждого плаванья, а по вечерам рассказывал такие истории – дух захватывало! Принц Коннор, кстати, на него очень похож, ну прямо один в один – сразу видно, чей сын! – она покосилась в сторону кабинета, откуда как раз появился Джун. – Старших мальчиков я, правда, никогда не видела…

– И ничего не потеряла, дорогая моя Элина, – шепнул ей Джун, подойдя вплотную. – Будур и Даруш пошли в мать и ликом, и нравом. Одно слово, царевичи!

Тана и в этот раз услышала его замечание. И призадумалась. Верный-то он верный, этот слуга Джун, только кому? Авалару – да. А вот царской семье – очень сомнительно. Это следует выяснить. Но потом. Сначала надо понять, как лечить Коннора. А для этого нужно как минимум знать, что же с ним произошло на самом деле.

Об этом она и спросила Джуна после вечернего чая, который они пили вчетвером на веранде; Коннор оставался в своей комнате.

– Да, очень хотелось бы уточнить детали, – поддержал вопрос Патрик. Они с Дивией сидели рядом на плетёном диванчике, взявшись за руки. Дивия уже не выглядела такой расстроенной, по крайней мере, больше не плакала. – Мы же все собирались к родителям ко дню рождения. Но Коннор почему-то уехал раньше на целый месяц, никому ничего не объяснив. Может, ты в курсе, Джун, куда он так торопился?

Джун сидел за столом напротив Таны, и она постоянно ловила себя на том, что пялится на него: было в нём нечто такое… необъяснимо притягательное. Удивляло и то, с какой лёгкостью он влился в их компанию – чужестранец, в два раза старше их, к тому же простой слуга… Или не простой? Следовало всё же уточнить, какую роль он играл при Аваларе, а затем при его старших сыновьях. И дня не прошло после отъезда Даруша, а он уже переквалифицировался из челядинца в полноправного члена тесной компании преемников!

И на вопрос Патрика он ответил обстоятельно, с готовностью, будто только и ждал, когда его спросят:

– На Востоке наступление Нового года отмечают в начале первого весеннего месяца. Праздник длится три дня. Первый – день мужского начала, второй – женского, третий – их единения. К этому празднику привязаны все основные наши таинства, древние, но строго соблюдаемые и поныне. Коннор спешил на обряд инициации: это когда мальчиков посвящают в мужчин…

– В свои семнадцать? – изумился Патрик. – Разве обряд проходят не раньше?

– Раньше, – подтвердил Джун. – Обычно в четырнадцать. Но по известным причинам Коннор пропустил инициацию. А он очень хотел… соответствовать.

– Понятно. И как, прошёл?

– Как бы да. Обряд состоит из серии испытаний разной сложности: проверяется не только физическая сила, но и сила духа. В подробности вдаваться не буду, принцессам они ни к чему, – Джун с улыбкой глянул на девушек, ловивших каждое его слово. Сантана хмыкнула в ответ, а Дивия густо покраснела. – В общем, Коннор легко одолел основные два уровня, положенные всем мальчикам. Третья ступень – для избранных: её проходят только сыновья правящей верхушки, то есть будущие полководцы, священники, ну и цари, разумеется…

– Какие испытания включает третья ступень? – напрягся Патрик.

– Откуда же мне знать? – многозначительно вскинул брови Джун. – Я не отношусь к избранным.

– Ну да… И Кон, конечно же, тоже захотел её пройти, эту третью степень?

– Само собой.

– Но зачем? – искренне удивилась Дивия. – Он ведь не рвался к власти. Кон собирался стать путешественником, исследователем, как его отец! Он сам нам это говорил, помните?

Тана знала ответ, но промолчала. Дивии ответил Патрик:

– Так уж он устроен, наш Кон. Ему необходимо было чувствовать себя на высоте – всегда и во всём. Не то чтобы лучше других, но и не хуже.

– Он стремился соответствовать, – повторил Джун. – Его братья прошли третью ступень, кузены тоже. Сам царь поддержал его желание. В нём не было ничего необычного, скорее, наоборот: при дворе все постоянно соперничают друг с другом, меряясь кто силой, кто умом, кто богатством… Честно говоря, я тоже не увидел в этом никакой опасности. Коннор ни в чём не уступал родственникам, а в некоторых отношениях даже превосходил.

– В каких, например? – полюбопытствовал Патрик.

Тана поморщилась. Её больше волновало продолжение истории, чем характеристика Коннора. Все и без того знали, что тщеславие – слабое место горца.

Однако ответ Джуна её удивил:

– В таких, как порядочность и искренность.

– Ну да, – кивнул Патрик. – Наш Кон – парень честный…

– А ещё обаятельный, – добавил Джун. – Не успел появиться в царском дворце, как вскружил головы всей женской половине.

Кто бы сомневался! Тана тут же вспомнила Нефертити, царицу карликов, влюбившуюся в Коннора с первого взгляда, и язвительное замечание Верховной жрицы Бхагини: «На такого красавчика фавориток не напасёшься!..» Патрик тоже без труда догадался, к чему клонит Джун:

– Полагаю, мужская половина тут же начала ревновать?

– Не без этого. Так или иначе, никто из братьев, родных и двоюродных, по-настоящему не переживал, когда с Коннором случилась беда.

– Давайте уже вернёмся к главному, – резко вклинилась Тана. – Я правильно понимаю, так называемый удар как-то связан с третьей ступенью инициации?

– Да. Все испытания проводятся в храме, первые два группами, третьей степени – индивидуально. Коннору велели явиться в храм на рассвете. Он был слегка возбуждён, но уверен в себе. Я проводил его до ворот, дальше меня не пустили. Коннор вошёл внутрь, я остался ждать. Спросил привратника, как долго длится обряд, тот сказал, что до завтрака управятся… Но вот уже и полдень наступил, а царевич всё не выходил. Тут во дворе суета поднялась, забегали служители. Мне дали письмо, приказали отнести во дворец… Коннора я увидел только вечером, когда вернулся в храм с людьми царя. И был он в ужасном состоянии: тело, лишённое разума! – в ровном голосе рассказчика вдруг прорезалась острая боль. – Живой мертвец…

Слушатели вздрогнули. Патрик недовольно замахал руками.

– Погоди, Джун! Опиши точнее его состояние. Кон ведь всё слышит и понимает, так? А говорить может?

– Говорить – нет. Только кричать. Но лучше вам этого не слышать. А понимает он только простейшие команды. И неважно, кто их даёт – я даже не уверен, узнаёт ли он кого-либо. Если не сказать «спи» – не уснёт, еду сам не возьмёт… ну и так далее. Я заставляю его двигаться, чтобы мышцы не ослабли.

– Ты пытался выяснить, что произошло во время обряда? – спросил Патрик.

– Конечно, разными путями. Только ответ всегда был неизменным: «Не выдержал умственного напряжения». Ну и далее заумная речь о поражении мозга, которую вы слышали от почтенного царского лекаря. И в которую принцесса Сантана, как я понял, не верит.

– Про то, что Коннор не выдержал умственного напряжения, я тоже не верю, – отозвалась Тана. – Все эти тайны вокруг обряда выглядят крайне подозрительно. Неужели нет никакой возможности узнать, в чём он состоит, хотя бы приблизительно? Спросить других людей, прошедших его?

– Они все молчат, поскольку связаны клятвой – как я понял, это часть ритуала… Но ты права, принцесса, возможность есть, – добавил он после короткой паузы. – Просто я не мог ею воспользоваться… до вашего появления.

– В каком смысле? – округлила глаза Дивия. Загадки всегда пугали её.

– С того момента, как Коннора привезли из храма, я боялся оставить его одного дольше чем на пару минут. Он беспомощен, как младенец… Совсем как в тот злосчастный день, когда служители Звёзд похитили его из колыбели.

Слушатели удивлённо переглянулись: такое сравнение не приходило им в голову. Складывалось ощущение, будто Джун винил себя в пропаже новорождённого сына капитана Авалара семнадцать лет назад. Но Джун не дал им додумать эту мысль. Он резко встал из-за стола.

– С вашего позволения утром я отлучусь ненадолго. Коннор будет спать, проблем не возникнет.

– Иди, если надо, – растерянно кивнул Патрик.

Джун направился в библиотеку. Оставшиеся снова многозначительно переглянулись.

– Странный он, этот Джун, – первым высказался Патрик. – Знаете, кого он мне сильно напоминает?

– Кого? – дуэтом спросили принцессы.

– Нашего Антона. Когда он ещё в замке служил помощником садовника. Только слугой он был непутёвым, а вот в компанию принцев влился сходу!

– Я тоже заметила некое несоответствие статусу, – согласилась Тана. – Возможно, Джун был очень близок с первым своим господином, капитаном Аваларом, и считался не столько слугой, сколько воспитанником. Он сам мне сказал, что попал к Авалару ещё мальчишкой.

– Как бы там ни было, он мне нравится, – встряла Дивия. – В нём чувствуется какая-то сила… И непреклонность. Он как стрела, выпущенная из мощного лука!

– Тебе бы стихи писать, милая. – Патрик улыбнулся невесте, та улыбнулась в ответ.

Почувствовав себя третьей лишней, Тана поспешно удалилась в свою комнату.

Она просидела одна до позднего вечера, погрузившись в раздумья. От всевозможных логических цепочек, которые постоянно рвались и путались, разболелась голова. Но едва она переставала размышлять, как накатывали тоска и страх. Тоска по брату, уплывшему за моря, страх за Коннора, поражённого неизвестной болезнью.

В конце концов решила прогуляться к морю: подышит, искупается, может, тогда легче уснёт.

В Зазеркалье, в прошлой жизни, о которой Тана вспоминала редко, ей так и не удалось побывать на тёплом море – Чёрном, Красном, Адриатическом или Средиземном. Даже на Балтийское, до которого было рукой подать, выезжали дай бог раз в год. Отправляясь с Антоном в Мариум, она меньше всего думала о поездке как о морском путешествии: в первую очередь это была спасательная экспедиция. Даже оказавшись на пристани, моря она, считай, и не заметила – только корабль с Коном на борту.

Зато теперь, спустившись по удобным деревянным ступенькам, она очутилась, наконец, наедине со стихией. Море приветствовало её терпким запахом, шумом прибоя, солоноватыми брызгами и приятной прохладой. Это был целый мир, совмещающий в себе несовместимое: невероятную мощь и даль, уходящую за горизонт – и ласку волн, игриво плещущих в ногах. Не в силах больше сдерживаться, Тана скинула одежду на камни в двух шагах от линии прибоя и бросилась в море.

Сколько она купалась, отдавшись умиротворяющим объятьям воды? Долго, пока не начала мёрзнуть. А когда вернулась на берег и стала натягивать платье на мокрое тело, услышала скрип железной калитки и мерный звук шагов: кто-то спускался по лестнице. Кто именно, стало ясно уже через секунду.

– Вниз, вперёд, вперёд… – тихо командовал Джун. И Коннор послушно переставлял ноги.

Нырнув за ближайший валун, покрытый бурыми водорослями, Тана наблюдала, как они спустились к воде. Джун наклонился, наверняка чтобы снять обувь, свою и Коннора, и они пошли дальше, вдоль линии прибоя.

Прячась за валуны, Тана последовала за ними. Зачем? Просто не могла оторвать взгляд от Кона. Он был раздет по пояс, и луна заливала его мускулистую спину, расправленные плечи. Но вот он остановился, повернулся – в шуме прибоя Тана не слышала голоса Джуна – и побрёл в воду. Вошёл неглубоко, лишь чуть выше колен, и замер. Джун остался на берегу, но бдительно следил за ним. А Коннор стоял, омываемый волнами и лунным сиянием, красивый, как бог. Как статуя бога, высеченная из камня гениальным скульптором…

Тана не сразу поняла, что плачет – слёзы так похожи на солёные брызги. А когда поняла, уже не могла остановиться: боль, мучившая её второй день, требовала выхода. Спохватившись, зажала рот ладонью, чтобы Джун не услышал судорожных всхлипов. Однако он услышал – или просто почувствовал присутствие наблюдателя – и резко обернулся, вглядываясь в тень между валунами.

– Сантана?

Он узнал её, прятаться не было смысла. Она вышла из укрытия, поспешно вытирая слёзы и чувствуя себя ужасно неловко. Но оправдываться не пришлось: Джун всё понял. Он просто кивнул ей и снова повернулся к Коннору, по-прежнему застывшему в волнах каменным изваянием.

– Я хорошо помню тот день, когда он родился, – вдруг заговорил странный слуга, не глядя на неё. – Так ярко, будто это случилось вчера. Мы уже знали, что капитан погиб: корабль попал в шторм у южных островов, не спасся никто, только обломки потом вынесло на рифы… В тот раз он впервые не взял меня с собой – оставил приглядывать за беременной женой и детьми: Будуру тогда было пять, а Дарушу три… Когда начались роды, госпожа Авалар сама велела мне вывести мальчиков погулять – дом был небольшой, она не хотела пугать детей своими криками. Я играл с ними в городском парке, кормил сладостями, снова играл, пока не прибежал слуга звать нас домой: всё благополучно завершилось, родился мальчик, третий сын капитана. Однако вернувшись, мы увидели страшную картину. Все в доме спали: слуги, повивальные бабки, сама роженица, даже собаки во дворе. А младенца не было…

Джун умолк. Его лицо перекосилось от боли. Тана тоже молчала, понимая, что это только начало рассказа. И действительно, совладав с нахлынувшими чувствами, он продолжил:

– Я долго корил себя за то, что не уберёг ребёнка Авалара. Много лет жил с чувством вины. Считал, что должен искупить её своим служением, поэтому остался при вдове, когда она со старшими сыновьями вернулась на родину. А вскоре там случился очередной переворот: восточные князья время от времени бунтуют, процесс централизации власти там ещё в самом разгаре. Царём стал Акзам, брат Вахры. Семья Авалара стала жить при дворе. А когда стало понятно, что Акзаму не суждено иметь сыновей, – у него двенадцать дочерей от трёх жён, – Будура и Даруша определили в наследники престола. Царь полюбил обоих, относился как к собственным детям и даже подумывал разделить огромное трудноуправляемое царство на две части: северную, со столицей и выходом к морю, отдать Будуру как старшему, а южную, с кофейными плантациями в предгорьях – Дарушу. И тут случилось неожиданное…

Джун снова умолк, задумчиво глядя на Коннора, который даже позы не сменил, так и стоял, омываемый волнами. И Тана сама продолжила:

– Ну да, вдруг нашёлся ещё один наследник. Вроде все счастливы: младший сын Вахры, пропавший без вести шестнадцать лет назад, оказался жив-здоров, к тому же отважен, умён и весьма хорош собой. Однако его появление создало большую проблему, не так ли?

– Именно так. Кичливые царевичи с их вечными распрями поднадоели старому немощному Акзаму, зато беседы с Коннором были словно бальзам на душу. И хотя младший брат горячо заверял старших, что не претендует на трон, что у него совсем другие планы, ему не больно-то верили: кто же в здравом уме откажется от царского престола? Разве только такая непредсказуемая девица, как принцесса Сантана… – Джун со значением хмыкнул.

Тана сделала вид, что последнюю фразу не расслышала: не пристало слуге расточать комплименты в адрес сестры короля, тем более такие… неоднозначные.

– То есть случившееся с Коннором было весьма выгодно его братьям? – строго осведомилась она.

Лицо Джуна мгновенно приобрело почтительное выражение, пожалуй, даже слишком почтительное. Тане стоило некоторых усилий снова сосредоточиться: следовало быть внимательной. Этот человек мастерски читал собеседника, а сам при этом мог думать одно, показывать другое, а говорить третье. И действительно, следующее заявление Джуна её буквально ошарашило.

– Горько это признавать, но Будур и Даруш и не скрывали облегчения. Я даже рад, что мой капитан не увидел, какими выросли его старшие сыновья. Теперь я понимаю: похищение Коннора было подарком судьбы для него самого. Горные эльфы воспитали его лучше, чем это сделали бы родная мать и дядя-царь.

Как ни убедительно это прозвучало, Тана не спешила соглашаться.

– Насколько я поняла, ашми растили его как «человечка», представителя низшей расы. Может, дело всё же в наследственности? Просто Кон характером пошёл больше в отца, чем в мать.

– И это тоже, – легко согласился Джун, не сводя глаз с подопечного.– Он даже внешне вылитая копия капитана Авалара… – Тихий голос дрогнул и вдруг стал резким: – Возвращайся в дом, Сантана. А мы с Коннором ещё погуляем.

Тана послушно направилась назад к лестнице. Уже поднимаясь по ступенькам в сад, она видела, как Коннор вышел из воды и размеренной трусцой побежал вдоль берега рядом с опекуном.

Глава 5. Крик утопающего

Утром Тана проснулась от пронзительного крика чаек. Она не закрыла окно на ночь, вот прибрежные звуки и ворвались в её сон с первыми лучами солнца. А ведь легла далеко за полночь. Хорошо бы поспать подольше, чтобы потом не ходить квёлой мухой…

Тихо, чтобы не разбудить спящую в соседней кровати Дивию, она выскользнула из постели, подошла к окну и вдруг увидела Джуна: непредсказуемый слуга торопливо удалялся по улице в сторону города. Ах да, он ведь ещё вечером сказал, что отлучится ненадолго… Значит, Коннор остался один. Сразу же воскресла перед глазами ночная картина: Кон среди волн, точно каменная статуя, холодная и прекрасная…

Не отдавая себе отчёта в том, что делает, Тана накинула на плечи лёгкое покрывало вместо халата и выскользнула из комнаты. В доме было тихо, все ещё спали. Она на цыпочках спустилась на первый этаж и, миновав пустую гостиную, заглянула в кабинет. Коннор был там, только не сидел в кресле, прямой как фараон, а лежал на широкой, гобеленом обитой кушетке. Но и в горизонтальном положении он больше походил на пациента в коме, чем на естественно спящего человека: подбородок вздёрнут, веки плотно сомкнуты, руки вытянуты вдоль тела.

Тана осторожно приблизилась к кушетке. «Живой труп» – так вчера сказал Джун. Действительно, лицо Кона было ровным, словно сделанным из пластика. Как будто даже и не его лицо. У Коннора были задорные искорки в глазах и вечная усмешка в уголках губ, а иногда – упрямо стиснутые челюсти и вертикальная складка меж сдвинутых бровей. Теперь же это была просто маска.

Сердце больно сжалось. Пусть маска, но под ней всё равно он – такой родной, такой… любимый!

– Кон, милый, я здесь, – она присела на край кушетки. – И сделаю всё, чтобы тебя спасти, слышишь? Ты только держись! Держись, Кон, слышишь!

Ей показалось, или его веки дрогнули? И выражение лица как будто изменилось. Тана наклонилась ещё ближе, невольно коснувшись его руки – и вдруг железные пальцы сомкнулись на её запястьях. Кон рывком сел, вцепившись в её руки, и распахнул глаза. Зрачки, расширенные от ужаса и муки, впились ей в лицо, а пальцы продолжали сжимать её руки с неимоверной силой. Тана не выдержала, вскрикнула от испуга и боли. Но её крик был комариным писком по сравнению с воплем, вырвавшимся из груди Коннора – жутким, душераздирающим, нечеловеческим…

В следующее мгновенье влетели стражники-монахи, буквально отодрали от неё Коннора, с трудом уложили обратно. Прибежавший на шум Патрик вывел Тану из кабинета и усадил на диван в гостиной, подобрал сползшее на пол покрывало и снова накинул ей на плечи.

Тут и Дивия подоспела, спросонья едва не скатившись кубарем с лестницы, кинулась её обнимать:

– Тана, ты цела? Что случилось?

– Я бы тоже хотел это знать, – процедил Патрик, исподлобья глядя на пострадавшую.

– Не сейчас, ладно? – с трудом выдавила Тана. Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет. – Мне надо побыть одной. Пожалуйста…

Патрик молча взял Дивию за руку и увёл на кухню. Оба монаха оставались в кабинете с Коннором.

Тана с минуту посидела на диване, подождала, пока сердцебиение немного выровнялось, затем поднялась обратно к себе и легла в кровать. Но в доме ей не хватало воздуха, не помогало даже открытое окно. Быстро одевшись, она вышла в сад и спустилась к морю.

Там её и нашёл Джун, вернувшись из города. Патрик незамедлительно рассказал ему об утреннем происшествии в кабинете. Они с Дивией тоже пришли на берег, и теперь все трое с тревогой глядели на Тану. Та сидела на плоском валуне у самой кромки воды, обняв колени, и смотрела в морскую даль. Лишь когда Патрик позвал её по имени, вздрогнула и повернулась лицом к друзьям.

– Сантана, ты можешь объяснить нам, что произошло? – осторожно проговорила Дивия.

– Попробую, – кивнула Тана. – Но не уверена, что получится.

– Ты зачем пошла к нему одна? – спросил Джун укоризненно, будто отчитывал нашкодившего ребёнка.

– Хотела поговорить.

– Это невозможно, ты же должна понимать! Он никого не узнаёт…

Тана резко прервала его:

– Кон узнал меня! Узнал и услышал!

– И поэтому напал? – встрял Патрик, буквально трясясь от возмущения.

– Он не нападал!

– Разве? Он ревел как зверь!

Тана отчаянно помотала головой.

– О нет, нет! Вы ничего не поняли…

Джун наклонился и дёрнул вверх оба рукава её платья, оголив запястья: на них темнели огромные синяки. Дивия ахнула, Патрик ещё больше нахмурился. А Джун строго заметил:

– Коннор никогда раньше не проявлял агрессии.

– Это была не агрессия, – устало проговорила Тана. – Это был крик… утопающего. Он пытался выбраться…

В насторожённом взгляде Джуна мелькнуло сочувствие, Дивия горестно вздохнула: наверняка оба подумали, что у неё от потрясения крыша поехала, вот и ударилась в метафоры. Только прямолинейный Патрик понял её правильно, дословно, и потребовал более внятных объяснений:

– Выбраться? Откуда?

Тана закрыла глаза, чтобы воскресить образ, на мгновенье возникший у неё в голове, когда она встретилась взглядом с Коннором.

– Он заперт. Он не безумен, нет, но его разум оттеснён на самое дно, под толщей чего-то… очень плотного. Когда я заговорила с ним, Кон сумел пробиться – частично, всего на секунду. Чтобы позвать на помощь… Чтобы дать знать: он там – живой…

Тана закрыла лицо ладонями и заставила себя дышать глубоко, чтобы снова не расплакаться. Остальные молчали. Совладав с собой, она снова подняла глаза и увидела, что Дивия и Патрик улыбаются – бестолково, от уха до уха, точно дети малые. Улыбаются, а в глазах слёзы.

Но Джун отличился больше всех. Он опустился на колени перед Таной и припал губами к её руке. А потом сказал, торжественно и чётко:

– Принцесса Сантана, прости, что усомнился в твоих возможностях.

Тана смущённо отняла руку – слишком быстро и резко. Из неловкой ситуации её спасла Дивия.

– Теперь мы знаем, что Коннор всё ещё… там, – пролепетала златовласка, утирая слёзы, – а значит, есть надежда…

– Бери выше, подруга! – Тана решительно спрыгнула с камня. – Я обещала Кону, что мы его вытащим, а обещания надо выполнять.

– Согласен, – Патрик обнял их обеих. – Значит, вытащим.

Тана потянула друзей за собой.

– Пойдёмте.

– Куда? – ахнула Дивия.

– Пока не знаю…

– Зато я знаю!

Трое преемников повернулись к Джуну.

– Я знаю, куда мы пойдём первым делом, – уточнил тот. – И лучше поспешить, нас уже ждут.

– Всех? – удивилась Дивия.

– Да. Велено привести всех, кто пытается помочь принцу Коннору.

***

Наскоро позавтракав, друзья сели в закрытый экипаж, арендованный Джуном. Их лошади остались в гостиничной конюшне: светиться в городе друзьям было ни к чему, ведь подданные были уверены, что король отбыл со всей свитой.

Джун сам сел на козлы и направил карету в сторону центра Мариума. Но, не доехав до главной площади, свернул в проулок, а ещё через несколько минут и вовсе остановил лошадей. Дальше проезда не было.

Они оказались на полукруглой площадке, вниз от неё вела разбитая каменная лестница – единственный проход в древнейшую часть города. Сверху было видно, что это всего несколько улочек, до того извилистых и узких, что они больше походили на расщелины в скалах. Зато спустившись туда, друзья почувствовали себя пленниками жуткого лабиринта, двигаться по которому можно было только вереницей. Глинобитные двухэтажные дома, совершенно одинаковые, плотно лепились друг к другу, двери и оконные ставни были наглухо закрыты, нигде не росло ни деревца, ни цветочка, на всём пути им не встретилась ни одна живая душа. Тем не менее чувствовалось, что люди здесь есть и они внимательно наблюдают за продвижением чужаков. Преемники шагали вслед за Джуном, опасливо оглядываясь. Трудно было поверить, что этот призрачный квартал находится в центре нарядного, светлого, гостеприимного Мариума.

Наконец Джун остановился. Собственно, дальше и некуда было идти: улочка закончилась сплошной каменной стеной, густо увитой багряно-зелёным плющом. Лишь хорошо приглядевшись, можно было различить очертания дверцы, предназначенной для ребёнка или крупной собаки, но уж точно не для взрослого человека.

Джун повернулся к спутникам и шёпотом пояснил:

– Это Восточный квартал, построенный купцами, которые торговали с северянами, когда Мариум был ещё рыбацким посёлком. Здесь до сих пор живут по своим законам. Одно неверное слово, некорректный вопрос – и нас выставят взашей! Поэтому молчите, говорить буду только я. Понятно? – он со значением посмотрел на Патрика.

– Скажи хоть, куда мы идём, – буркнул тот обиженно.

– К настоятелю местного храма. Пожалуйста, будьте предельно внимательны: он знает куда больше, чем говорит, но может сообщить что-то и без слов, – теперь Джун посмотрел на Сантану.

Та молча кивнула. Действительно, слова бывают пустыми или лживыми, зато мысли никогда не обманывают, по крайней мере тех, кто умеет их читать.

Джун три раза стукнул кольцом, вделанным в лилипутскую дверцу, и та мгновенно открылась, вроде как сама собой – либо тот, кто её отворил, умел становиться невидимым. Посетителям пришлось согнуться пополам, чтобы втиснуться в проём.

Выпрямившись, Тана огляделась и ахнула: они будто в сказку попали! Кругом благоухал чудный сад, а посреди него высился купол мраморного храма, небольшого, но изящного. Повсюду журчали миниатюрные фонтанчики. Вода стекала по канавкам, полуприкрытым пышными цветами, а над ними порхали стайки ярких миниатюрных птичек.

К храму вела дорожка, посыпанная блестящей мраморной крошкой, по ней и пошли. Тана изнывала от любопытства: наконец-то она увидит святилище загадочной религии, куда более древней, чем учение о Звёздах, принесённое Триадой. В Школе преемникам мало рассказывали о других континентах, так, познакомили в общих чертах. Тана подозревала, что их наставники и сами мало что знают о верованиях коренных обитателей этого мира, даже ближних соседей Амарты. Каким высшим силам, например, поклоняются карлики? Может, они переняли пантеон Древнего Египта, а может, чтят природных духов, как их предшественники гномы? А возможно – и скорее всего, судя по общей направленности их культуры – маленькие жители Великого Царства умудрились скрестить мрачных хранителей гор с ещё менее жизнерадостными Гором, Сетом, Ра, Сехмет… В таком случае стоит ли удивляться кровожадности самих карликов?

Оставалось надеяться, что религия Востока не такая жестокая, хоть и не менее древняя. Насколько было известно Тане, там тысячелетиями молились как некоему Творцу Мира, так и его брату-близнецу Разрушителю Мира; первому – ладно, а второму-то зачем? А ещё они поклонялись солнцу, огню и множеству мелких божков, что вообще уже смахивало на язычество. Вот поэтому ей так и не терпелось увидеть таинственное святилище.

Однако в храм их не пустили: на дорожке, ведущей к широкой двери, стояли две скрещенные алебарды, воткнутые древками в землю – яснее и не скажешь. Обойдя круглое здание стороной, посетители увидели зелёную лужайку, посреди которой росло раскидистое дерево с огромными плотными листьями. Под деревом сидел старик. Похоже, это и был настоятель храма. Никаких других людей они здесь не встретили, хотя наверняка кто-то был, и не один: чудесный сад требовал тщательного ухода.

Просторный хитон старика, длинные волосы и борода, маленькая круглая шапочка и даже мягкие остроносые туфли – всё было белоснежным. Только кожа цвета кофе: худое лицо тёмным пятном выделялось на белом фоне. Священник живо напомнил Тане Пресветлого, предводителя ведунов, обитающих на краю Диколесья. Только восточный старец выглядел куда менее приветливым.

Когда посетители приблизились, старик принялся их рассматривать – долго и бесцеремонно. Дивия начала нервничать, и Патрик успокаивающе взял её за руку. Заметив это движение, старик покачал головой, то ли укоризненно, то ли одобрительно, затем выпростал из широкого рукава маленькую коричневую ладонь и жестом велел всем четверым сесть напротив в одну линию.

Они торопливо опустились на траву. Тана в который раз порадовалась своему дорожному костюму: широкие брюки позволили ей сесть по-турецки, как сидел и сам старик. Джун и Патрик последовали их примеру, а Дивия по-девичьи устроилась на коленках.

– Что привело вас в храм Двуединого, о верные преемники Звёзд и неверный сын Востока? – священник говорил тихо, почти не размыкая губ, но слышно было отчётливо.

– Стремление исцелить царевича Коннора, младшего племянника царя Акзама, о мудрейший, – почтительно ответил Джун.

– Что вы желаете знать?

– В чём состоит суть третьей ступени обряда инициации юношей.

Священник просьбе не удивился. Он был настолько стар, что вряд ли что-либо в этом мире ещё могло его удивить.

– Преемники Звёзд имеют на это право: пусть им чужда наша вера, но положение позволяет, – согласился он. Подозрительно легко согласился, по мнению Таны. – А чем ты обоснуешь свою просьбу, о неверный сын Востока?

– Своим именем, о мудрейший.

– Так назови же его.

– Я Арджуна, сын Арджуны и внук Арджуны.

Священник заметно вздрогнул. Он долго смотрел на Джуна, словно только что его увидел, затем прошелестел ещё тише:

– Я знал твоего деда, когда он был ещё мальчишкой. Ты на него не похож.

– Ты не веришь мне, мудрейший?

– Верю. Такое имя никто по доброй воле себе не присвоит… Но почему, Арджуна, ты не прошёл обряд в должное время?

– Я прошёл две первые степени. На третью слуга не имеет права.

Старик кивнул, немного подумал, обвёл долгим взглядом каждого из четырёх посетителей и наконец проговорил:

– Приготовьтесь! – И закрыл глаза.

Тану так и подмывало спросить, к чему приготовиться. Судя по вытянувшимся лицам друзей, их волновал тот же вопрос. Но Джун, или Арджуна, как только что выяснилось, строго-настрого запретил говорить. Поэтому она сосредоточилась на лице священника, морщинистом и тёмном, как засохший финик. Его веки оставались сомкнутыми, тонкие губы сжались и вытянулись в ниточку, нос и скулы, казалось, заострились ещё больше…

Чпок! – что-то вдруг врезалось ей в лоб, что-то острое – стрела, копьё или нож. Но боли не было, только ощущение, будто нечто чужеродное пытается вонзиться в мозг. Ну вот ещё, с какой стати она должна позволять кому-то ковыряться в её голове?! Тана мысленно выдернула невидимую железку и отшвырнула подальше. По лицу священника при этом точно мелкая рябь пробежала.

Тана покосилась на соседей. Лицо Дивии было перекошено от испуга, Патрик сохранял спокойствие, но с видимым трудом – у него аж челюсти свело от напряжения. Зато «неверный сын Востока» был совершенно невозмутим. Хотя нет: в слегка прищуренных глазах читалось плохо скрываемое торжество.

Непонятное действие продолжалось минуты две-три, не больше. Затем старик протяжно вдохнул-выдохнул и открыл глаза.

– Вот и всё, – сказал сухо. – Вы все прошли третье испытание. С разной степенью успешности, но все. А царевич Коннор не прошёл.

Джун хотел что-то спросить, но священник устало махнул рукой.

– Уходите.

Джун поспешно вскочил, помог подняться сидевшей рядом Сантане. Хотя помощь больше требовалась Дивии: она встала, опираясь на руку Патрика, но покачнулась и чуть не упала – настолько была слаба. Недолго думая, Патрик подхватил её на руки и первый двинулся по тропинке к выходу. Тана пошла следом, но не слишком торопилась, поэтому услышала, как священник сказал Джуну:

– Это твой шанс, Арджуна.

– Понимаю, – тихо отозвался тот. – Но есть ещё и долг! – и поспешил догонять остальных.

Они остановились, лишь снова оказавшись в узком проулке с наглухо закрытыми домами.

– Опусти меня на землю, Пат, мне уже лучше, – сказала Дивия. – Правда, я так и не поняла, что это было…

– Да ничего особенного, – пожала плечами Тана. – Просто этот милый дедок попытался залезть нам в мозги. Помните, Бхагини тоже пыталась? В тот день, когда Артур и Коннор вернулись в замок с Живой водой. Только жрица шла напролом, тараном, а добрый священник действовал более тонко, как бы хирургическим скальпелем. Вмешательство Бхагини тогда остановил Вайрам. А сегодня мы сами справились!

– С разной степенью успешности, – криво ухмыльнулся Патрик, вспомнив заключение священника. – У меня до сих пор голова будто чугунная!

– А меня подташнивает… И виски ломит, – призналась Дивия.

– Так или иначе, мы все прошли испытание, – напомнил им Джун. – А Коннор почему-то не прошёл. Почему?

– Думаю, от этого и надо танцевать, – подытожила Тана.

– В смысле? – насупился Патрик.

– Искать подсказку. Испытание третьей степени – это проверка на внушаемость: насколько легко человек поддается психическому воздействию извне, включая гипноз и прочие способы проникновения в сознание. Понятно, почему ему подвергаются лишь дети правящей верхушки, то есть будущие властители, – Тана искоса глянула на Джуна. – Непонятно другое: почему сломался Кон…

***

Позже, обдумывая слова восточного священника и собственные выводы, Тана с удивлением поняла, что интуитивно дала наиболее точное определение состоянию Коннора. Его сознание было взломано. Скорее всего, оно пыталось сопротивляться, но не выдержало натиска, обрушилось, и несчастная душа Коннора теперь покоилась под руинами. О да, Парада не похвалила бы её за такое определение – душа, сознание, всё в одну кучу. Да, образ был скорее художественный, чем научный, тем не менее давал достаточно чёткую картину.

У Дивии после визита к настоятелю храма не на шутку разболелась голова, и Тана посоветовала ей искупаться в море или хотя бы пройтись по берегу. Патрик, естественно, пошёл с невестой. Так что за обеденный стол сели вдвоём, только Тана и Джун. Она с удовольствием пробовала все блюда и накладывала себе добавку: пропавший было аппетит внезапно проснулся. Джун не отставал. Лишь когда тарелки опустели, он посмотрел на Тану долгим взглядом и сказал:

– Я всё жду, когда ты спросишь, Сантана.

– А я жду, когда же ты расскажешь, Арджуна, сын Арджуны и внук Арджуны.

– Расскажу. Но мне интересно, есть ли у тебя предположения?

– А то! Даже несколько.

– Поделись, о проницательнейшая из принцесс!

Тана усмехнулась про себя: её больше не удивлял шутливый тон, который позволял себе простой восточный слуга в разговоре с сестрой короля Амарты. Прав был Патрик, Джун действительно сильно напоминал Антона в начале обучения преемников – как полным пренебрежением к статусу собеседника, так и непомерным чувством собственного достоинства.

– Ладно, раз ты так просишь, – милостиво кивнула она. – К сожалению, преемникам не преподают историю других континентов – считаю, это серьёзный недочёт и его следует исправить в ближайшем будущем! – поэтому я не осведомлена о династических распрях в Восточном царстве. Наиболее вероятным мне кажется такой вариант: ты потомок одного из влиятельных князей, возможно, занимавших царский престол либо претендовавших на него. Однако власть досталась другому желающему, и он безжалостно расправился с соперником. Ты, тогда ещё ребёнок, чудом выжил, явно не без вмешательства капитана Авалара: как-то же ты оказался на его корабле… Я не слишком драматизирую?

– Наоборот, немного смягчаешь. – Джун внимательно слушал её, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди.

– Да? А как было на самом деле?

– А на самом деле новый царь, то есть Акзам, приказал вырезать весь род предыдущего царя, то есть Арджуны, включая женщин, стариков и младенцев. Меня, восьмилетнего, спас один из поваров: переодел поварёнком и отправил на базар. Там я прятался два дня – в пустых бочках, между ящиками в складах, под прилавками. Потом подслушал разговор двух парней немногим старше меня: одного из них взяли юнгой на торговый корабль. Я пробрался в порт и попытался наняться на какое-нибудь судно. Безуспешно, разумеется – я был слишком мал для тяжёлой работы. На пристани кто-то узнал меня, донёс Акзаму, началась облава. Меня спас капитан Авалар: спрятал у себя в каюте, затем увёз на Север…

– Удивительно, что никто не узнал тебя, когда ты вернулся во дворец с царевичами, – заметила Тана.

– Не забывай, прошло двадцать пять лет. К тому же никто не обращает внимания на какого-то безбородого, безусого слугу… – Джун горько усмехнулся: – Да-да, на Востоке простолюдинам запрещено отпускать усы и бороды.

– Занятно! В Зазеркалье для маскировки применяют как раз усы и бороды, даже фальшивые. А тут наоборот, побрился – и стал незаметным… – Тана недоумённо пожала плечами и вдруг сменила тему: – Не боишься, что настоятель сообщит о тебе куда следует?

– Вряд ли. Старик живёт на этом свете больше ста лет. Ему давно нет дела до дворцовых переворотов.

– Правда? Тогда зачем он напомнил тебе про шанс?

Джун не стал делать вид, что не понимает, о чём это она, однако попытался отшутиться:

– Я начинаю бояться тебя, Сантана! У тебя не только зрение жрицы, но и поистине звериный слух!

– Ага, есть такое, от мамы с папой досталось, – скромно кивнула Тана. Но не дала собеседнику уйти от ответа. – Так что насчёт шанса?

– А попробуй сама угадай.

– Что, опять?

– У тебя неплохо получается.

– Ну ладно… – Тана изобразила задумчивость. – Предположим, восточный престол сейчас наиболее беззащитен. Грозный царь Акзам, которого раньше все боялись как огня, стал старым и немощным, а его наследники, Будур и Даруш, грызутся как кошка с собакой, забив на государственные дела. Люди это видят. Многие начинают подумывать, что Арджуна был куда лучшим правителем, и даже сожалеть, что когда-то помогли его свергнуть…

– В этот раз ты точно перестаралась со средствами художественной выразительности, – хмыкнул Джун. – Но в целом опять права. Ты действительно ясновидящая, Сантана?

– Не-а. Просто умею сопоставлять и делать выводы. Что же касается тебя, то мой вывод таков: ты не против вернуться на родину победителем, но только после того, когда будет освобождён наш зачарованный принц…

– Что? – подскочил Джун. – Что ты сказала? Про принца?

Тана недоумённо моргнула:

– Да я же пошутила, хотя глупо, конечно… Просто Коннор теперь похож на героя одной сказки, довольно известной в Зазеркалье – про королевича, которого злая колдунья превратила в чудовище. А что?

Джун подался вперёд всем телом, упёршись о стол руками.

– Не знаю, имеет ли это значение, но они так и сказали – зачарованный! Коннор ходил к ним в конце зимы, перед самым отплытием на Восток. Как я мог забыть?..

– Кто «они», Джун?

– Портовые.

– Портовые?

– Портовые ведьмы.– Джун посмотрел на внезапно покрасневшую Тану. – А ты что подумала?

– Ничего. – Тана с шумом отодвинула стул и встала. – Поехали!

Глава 6. Портовые ведьмы

Патрика и Дивию дожидаться не стали, им с лихвой хватило утреннего визита к настоятелю храма. Да и сложно было представить принцессу-златовласку, такую хрупкую и утончённую, среди каких бы то ни было портовых.

Тана и сама в этот раз переоделась в костюм воина-монаха, да ещё предложила взять с собой одного из стражников. Джун никакой опасности не видел, но возражать не стал. Так что в порт отправились втроём.

Как оказалось, их путь лежал не в сам порт, а в прилегающие кварталы. Тана с любопытством глядела в окно кареты, впрочем, не без примеси брезгливости. Она в жизни не видела такой тесноты и пестроты. Разнообразные строения, от вполне приличных кирпичных домов до прогнивших бревенчатых изб и наспех сколоченных хибар, лепились друг к другу вдоль улиц, запруженных как повозками, так и пешеходами, в основном матросами и мелкими торговцами. Джун, снова на козлах в роли кучера, чертыхался без остановки: то они чуть не врезались в перегородившую путь телегу с пивными бочонками, то их самих вдруг обогнала элегантная двуколка, лишь чудом не зацепив.

Пока пробирались по шумным лабиринтам, пропахшим рыбой, кислым вином и восточными специями, уже и вечер наступил. По мере того как сгущались сумерки, стали зажигаться огни кабачков с крикливыми вывесками. Следом замелькали пресловутые красные фонари: дома терпимости во всех мирах почему-то имели одинаковые опознавательные знаки. Проезжая мимо таких заведений, Тана презрительно отворачивалась – всё-таки портовыми здесь были не только ведьмы.

Нужный дом таился в глубине района. Джун остановил лошадей у высоких ворот в каменном заборе. Монах остался сторожить карету, однако должен был прийти на выручку, если они не вернутся в течение получаса. Отдав такое распоряжение, Джун испытующе взглянул на Тану: не поубавилось ли у неё решимости? Та только плечами пожала. Она понятия не имела, чего можно ожидать от ведьм, даже не видела их ни разу, но заранее пугаться было точно не в её правилах. В тот самый момент, когда она спрыгивала с подножки кареты, одна створка ворот распахнулась, выпуская двух моряков. Бравые офицеры, причём не самого низкого ранга, выглядели крайне растерянными. Проводив морских волков насторожёнными взглядами, Тана и Джун вошли во двор.

Собственно, двора как такового и не было: короткая дорожка упиралась в крыльцо двухэтажного особнячка с большими, залитыми светом окнами и длинным балконом. Такой дом было легко представить на морском берегу или в фешенебельном районе столицы, но чтобы в такой дыре? Должно быть, его хозяйки имели весьма приличный доход. Вот только с чего?

Джун словно читал мысли спутницы.

– Портовые ведьмы, – объяснил он на ходу, – зарабатывают предсказанием погоды – главной причиной как удачного, так и неудачного плаванья. А за дополнительную – и весьма существенную – плату могут подкорректировать направление ветра или количество осадков. Так что недостатка в клиентах у них нет.

– Неплохо устроились, – хмыкнула Тана. – Сначала прогнозируют приближение штормового фронта, потом предлагают его разогнать! И почему люди верят этим синоптикам-ворожеям?..

Джун как-то странно посмотрел на неё, но промолчал.

Они беспрепятственно поднялись на крыльцо и постучались. Дверь открыл лысый дворецкий, скорее злой, чем чопорный, как можно было бы ожидать. Плащ монаха, в который куталась Тана, и особенно чёрная сплошная маска заставили брови старика недоумённо взлететь, отчего хмурая физиономия несколько оживилась.

Дворецкий даже не поздоровался, а Джун не стал представляться – видимо, церемонии здесь не требовались. Повинуясь скупому кивку лысой головы, дескать, проходите, посетители двинулись по коридору вглубь дома, откуда сквозь раздвинутые портьеры лился яркий свет. Джун без колебаний шагнул в арочный проём.

– Проходите-проходите, гости дороги-ие… – пропел кокетливый голосок, – … и неожиданные! – добавил он же, когда следом вошла Тана.

Она огляделась. Большая комната была обставлена в лучших мещанских традициях: ковры от стены до стены, стеклянные шкафы с фарфором и хрусталём, пышные букеты в пузатых вазах, несколько лакированных столиков, покрытых кружевными салфетками, и, разумеется, диванчики – мягкие, низкие, заваленные подушками. А на них в самых вальяжных позах раскинулись четыре девицы. Шикарные, надо сказать, девицы: распущенные волосы ниже пояса, ноги от ушей, брови вразлёт, глаза в пол-лица – точь-в-точь сексапильные ведьмочки с обложек тёмного фэнтези, которым Тана зачитывалась до восьмого класса. Наряды соответствовали тому же стилю: груди вываливались из корсажей, бёдра белели в разрезах узких юбок, на запястьях и щиколотках манко поблёскивали браслеты.