Ультиматум мафиози. Любовь или долг?

ГЛАВА 1

– Вот так сюрприз…

Сам Алекс Волков предстает передо мной в облике хладнокровного босса. Костюм от кутюр, гладко уложенные черные волосы. Но главное глаза. Невозможно серые, нереально ледяные. Охровые прожилки, словно дань ушедшему из его души теплу.

Он озирает меня с ног до головы взглядом, которого ни одному живому человеку не пожелаешь. Проникает до костей, высасывает кровь и отправляет тело в заморозку.

– Не приближайтесь ко мне.

Выставляю дрожащие руки вперед. Тонкий браслетик на левом запястье, подарок от сестры, позвякивает тихонько в искусственно созданной тишине. За моей спиной возникает двухметровая глыба, по всей видимости, капитан Волкова, скручивает меня одним махом и блокирует всякое движение.

Волков подцепляет пальцем тесненный ремешок на моей шее, ведет по нему вниз и обводит объектив фотоаппарата. Молча, без толики эмоций в лице. Успеваю подавить крик, когда он силой срывает дорогую для меня вещь и рассматривает ее с хищной ухмылкой. Я корчусь от дикой боли и искр в глазах. Упала бы ниц, если бы не болезненный капкан, в который угодила по собственной глупости.

– Госпожа Алонцева. Давно мечтал с вами лично познакомиться.

Его грудной голос со свистом пролетает мимо моих ушей. Капельки слез, сгустившиеся в уголках глаз, размывают его самодовольный образ. Может и к лучшему. Не увижу мерзавца, которого мечтаю упечь за решетку весь последний год.

– А вы, рады нашей встрече?

Вынимает карту памяти из Никона, сует ее в нагрудный кармашек с алым язычком платка и кивает верзиле, удерживающим меня с особым удовольствием. Таким как он нравится причинять боль. Чувствуют себя на вершине пищевой цепочки.

– Пошел ты!

Выплевываю вместе с вязкой слюной.

Волков опускает голову, едва заметно, брезгливо морщится. Мизинцем стирает с лацканов пиджака мое грубое послание и делает ко мне два шага. Два коротких шага, вмиг лишивших меня смелости и желания противостоять.

Меня уже никто не держит. Глыба исчез. В огромном зале загородной резиденции Волкова в стиле арт–деко только я и он. За высокой дверью с золотыми ручками звучит танцевальная мелодия. Приятный бархатный тембр певицы зовет в мечтательное путешествие.

– Ты ведь знаешь, что я могу с тобой сделать, да?

Сердце перестает биться. У меня асистолия.

– Вы мне угрожаете?

Соленые дорожки испещряют щеки. Превращают меня в плаксивого мима. Но я внутренне сковываю себя железными кольцами, ради хрупкой надежды выбраться отсюда живой.

– Нет. Мне незачем тебе угрожать. Ты сама уже все поняла.

Жесткие губы шевелятся, озвучивая смертельный приговор.

– Вы ведь убьете меня?

– За что? – густые брови встречаются. – За то, что проникла на мой званый вечер, сунула нос в мои дела и поверила в свою исключительность?

– Вы все монстры! – нервы подводят. – Все до единого! И заслуживаете, чтобы о вас узнали люди и прогнали из города.

– Вилами и топорами? – подкидывает фотоаппарат. – Мы не в Средневековье, Алонцева. И, увы, ты не лидер кучки праведников, жаждущих уничтожить вселенское зло. Ты всего лишь, жадная до сплетен журналистка, возомнившая себя бессмертной вершительницей судеб.

– Ублюдок…

Улыбается неприязненно. Щурится с прямым подтекстом: ты в безвыходной ситуации. Через секунду, прибивает к моей груди фотоаппарат. Инстинктивно прихватываю бесценную для себя вещь.

– У меня есть к тебе предложение, раз уж ты такая ушлая.

– И что же вы мне можете предложить Александр Родионович?

Смотрим друг другу в глаза. Я на грани полной капитуляции, а он совершенно спокоен. Ни тени сомнений, ни мимолетной снисходительности. Я вязну в трясине и в его разрушительной энергетике. Уже молчу про кровавый ореол вокруг него. Вижу это странное сияние на протяжение многих лет. Даже на фото. Рядом с ним всегда необъяснимый дух витает. Где бы я не встречалась с Волковым, всегда происходят аномальные вещи. Все бутылки шампанского внезапно взрываются или девушка случайно оступается и летит с семнадцатого этажа.

Он смерть. Он проклятие. Он демоническая сущность под видом прекрасно сложенного мужчины в одежде от именитых дизайнеров.

– Я…

Местоимение срывается с его напряженных губ, но теряется в громком шорохе, который сопровождается женским визгом.

Глыба затаскивает в зал, где мы находимся вдвоем, молоденькую девушку с длинной русой косой.

– Как и просили босс, что прикажете делать с ней?

Большой ручищей толкает зареванную незнакомку на свет. Красное лицо блестит от потекших теней, под носом кровь запеклась. Она трусится, боится любого шума и поджимает плечики. Я сжимаю камеру. Чуть не выдавливаю экран большим пальцем.

– Пристрели ее. Только по–тихому. Нам свидетели не нужны.

Он приближается к плачущей жертве хищной походкой, сильно дёргает ее за волосы. Бедняжка воет от боли, но замолкает от прямого взгляда Волкова. Я вздрагиваю, оцепенев от немыслимой жестокости.

– Больше никаких пожеланий, босс? – уточняет Глыба и сально усмехается.

Страх бьёт в грудь, кромсает ребра. Учащенный пульс отдается в ушах и блокирует распознавание чужих голосов. Я в полуметре от открытой двери. Кажется, до спасения рукой подать, но…я цепенею. Не могу заставить себя бежать. Бедная девочка в лапах мафии и я не в силах ее бросить. Чувствую каждую вибрацию, впитываю отчаянный всхлип и дрожу вместе с ней. Переживаю те же эмоции снова и снова.

– Волков?

Привлекаю внимание монстра. Серые глаза переключаются на меня. Хуже заряженного пистолета, приставленного к виску.

–Твое предложение все еще имеет вес?

Играет со мной. Открыто, без купюр.

Я сглатываю шипастый комок страха.

– Да.

– Вперёд, – кивает в сторону, – и не глупи, поняла?

Моргаю с пониманием. Внутренности кипятком обдаются. Дыши, повторяю себе под нос раз сто. Но воздух блажь. Сейчас не от него зависит моя жизнь. А от божественного монстра с угольными зрачками в обрамлении серо–золотой радужки. Этот цвет не передать словами. Жидкий стальной огонь – идеальное определение. Он поджигает меня за долю секунды, а сам даже бровью не ведёт. Сплошное холодное безразличие.

Медленно отходим к окну. Кладу фотоаппарат на широкий подоконник.

– Отпусти девочку и я сделаю все, о чем ты попросишь.

– Ты ее не знаешь и готова пожертвовать собой? Как благородно.

Сует руки в карманы черных брюк.

– Не будем о благородстве сейчас, хорошо? Я тебе зачем–то нужна, иначе, я бы уже плавала в Тихом озере.

Водит губами из стороны в сторону.

– Ты очень проницательная, Лея. И я знал, что мы найдем точки соприкосновения.

Нервно хмыкаю. И внезапно до меня кое–что доходит. На этот вечер было сложно попасть. Гостей пропускали по особым именным приглашениям. Значит, я оказалась здесь по его воле. Он все продумал заранее. Мерзавец…

– Чего ты хочешь? Хватит ходить вокруг да около.

– Я хочу, чтобы ты работала на меня. Предоставлю тебе все возможности. Офис в центре города, машину с водителем и охрану. Мои солдаты обеспечат тебе безопасность, пока…

– Пока что? – нетерпеливо перебиваю. – Какую информацию ты хочешь, чтобы я нашла?

Уличный свет преломляется в стекле, рваными бликами оседает на полу и стенах. В моей душе сейчас тоже болезненное преломление, ведь я продаю ее самому дьяволу. Причем по своей инициативе.

– Об этом поговорим, когда ты подпишешь контракт о полной конфиденциальности.

Оборачиваюсь через плечо. Глыба трясет бедняжку за руки, а она хнычет и умоляет его остановиться. Приседает от боли.

– Только тогда, когда ты ее отпустишь, и я получу доказательства, что с ней все в порядке.

Волков щелкает пальцами в воздухе, и Глыба уводит девчушку.

– Довольна?

– Я же сказала, когда увижу…

Хватает меня за горло и впечатывает в холодную стену возле окна.

– Ты правда, не понимаешь, что происходит? – приподнимает так, чтобы лишь носочками туфель касалась пола. – Не ты диктуешь условия, а я. Жива будет девка или нет, ты с этой чертовой минуты принадлежишь мне. И если я скажу: гавкай, ты будешь гавкать. Рискнешь замяукать, прикончу.

ГЛАВА 2

– Отпусти меня! – раздираю ногтями кожу его запястий, случайно подцепляю наручные часы с серебряным браслетом. – Отпусти, сволочь!

Неприступная ледяная скала крепче сдавливает мое горло, пальцы оставляют красные отметины. Ловлю головокружение, в глазах объяснимо темнеет. Скоро потеряю сознание, и бог знает, где окажусь. Возможно в вонючей канаве, а возможно в королевских покоях Волкова. И второй исход пугает меня до чертиков. Лучше захлебнуться отходами, чем оказаться под боссом мафии.

Активирую всю внутреннюю силу и ударяю его коленом в пах. Несильно. Но он сгибается. Корчится от неожиданности, да и от легкой боли тоже. Ослабляет хватку. Я касаюсь каблуками пола и откашливаюсь. Дура, надо было бежать сразу. Но едва я ощутила твердую землю под ногами, дала слабину. Застыла в полуметре от него.

Теперь у Волкова все шансы расправиться со мной, глазом не моргнув.

– Прими мое восхищение, Алонцева. Сплетни о тебе не беспочвенные.

Хрипит вполголоса, отворачивается от меня, растирая причинное место.

– Могу сказать то же самое. Слухи о тебе мчатся впереди паровоза. И каждый страшнее предыдущего.

Ощупываю шею, пробегаю руками по всему телу, убеждаюсь, что цела и невредима. Относительно, конечно, но всё же.

– Значит, наша сделка обоим пойдет на пользу.

Выпрямляется, разводит широкие плечи. Заслоняет собой одну из многочисленных хрустальных люстр. Отбрасывает мрачную тень. Над его головой будто нимб очерчивается. Какая жуткая и пугающая ирония…

– Надеюсь, сотрудничество будет недолгим.

Шумно выдыхаю, мечтаю уйти отсюда скорее. Без конца тру шею. У Волкова другой план. Я многое знаю о нем, и уверена, он еще не готов попрощаться со мной. Человек вроде него, должен быть уверен в нашей договоренности. Поэтому ожидаю чего–то немыслимого, неординарного и за гранью понимания.

– Посмотрим. – Привлекает меня к себе за талию. Откидывает с плеча мои выгоревшие под южным солнцем волосы и целует. Вероломно, проникновенно и уж очень неторопливо. Я не размыкаю губ. Но тем самым не уберегаю себя от падения в пропасть. Минуту назад я зарядила ему по яйцам, а теперь целуюсь, забыв обо всем. И главное, о гордости.

– Снято!

Громогласное заключение прерывает внезапный поцелуй. Если бы Волков узнал, мой маленький секрет насчет…то утащил бы в свой многочисленный гарем, о котором судачат все, кому не лень. Даже моя старшая сестра и та в курсе его прекрасных «наложниц».

Дурманящее облако поцелуя испаряется, я отвожу мутный взгляд от Волкова и вижу Глыбу. В его руках современная видеокамера. С высоким разрешением, оптическим стабилизатором, автофокусом.

– Теперь у меня есть небольшая подстраховка на случай перемены твоего настроения, Лея.

Волков щелкает пальцами в воздухе. Глыба идет к нам. Шаг тяжелый, пыхтящий. Еще и туфли дешево скрипят, сцепляясь с мрамором.

– Сюжет отменный, босс. – Вручает ему карту. – Я постарался. Нашел хороший ракурс.

– Спасибо, можешь быть свободен, Веня.

Я дрожу от неизвестности. Каждый миллиметр тела объят холодом и охвачен паникой.

– Здесь, – Волков зажимает двумя пальцами крошечный кусочек пластика, – наш с тобой сладкий поцелуй. Вздумаешь, пойти против меня, брошу псам с телевидения и весь город узнает о том, что ты одна из моих шлюх.

– Ненавижу…– Шиплю огненно.

– И правильно. Ненависть и страх, лучшие напарники. Благодаря ним, я имею то, что имею. И советую тебе не глупить. Спокойно выполняешь свою работу, и никто ни о чем не узнает.

Огромный зал становится ареной для хищника. Я брошена ему на потеху и растерзание. Весь нынешний вечер, всего лишь идеально выверенный план. Тактическая разработка и не более того.

Как же обидно и больно. Я ехала сюда за «горячими» новостями, а оказалась в западне. Мне не дают выбора и связывают по рукам и ногам способом, который сама не раз использовала.

Дура. Сто тысяч раз дура!

Облизываю пересохшие губы и чувствую вкус ядовитого поцелуя. Отрава смешивается со слюной, прокатывается по горлу и проваливается в желудок. Меня сейчас стошнит…

– Завтра за тобой приедет машина. А сегодня развлекись, как следует. И улыбайся, ты же прославленная личность, Алонцева. Не заставляй народ заподозрить неладное.

Подмигивает мне игриво, вонзает тупой кинжал в сердце. Истекая кровью, бегу к двустворчатым дверям. Распахиваю их и мчусь по широкому арочному коридору прямиком в туалет.

На пороге сталкиваюсь с симпатичной брюнеткой лет двадцати. Она округляет глаза и поднимает руки, когда я случайно налетаю на нее.

– Извините. – Протискиваюсь в дверь и припадаю к одному из умывальников.

Склонившись над белоснежной чашей, включаю кран и целую минуту, слушаю монотонное течение воды. В бесконечном потоке особенная магия. Напоминает мне о недавнем отпуске в Абхазии. О горном озере непередаваемого изумрудного цвета и красивейших хрустальных водопадах. Устало отнимаю голову от стола и смотрюсь в каплевидное зеркало в золотой раме. Я красивая. У меня шикарные светлые волосы с легким солнечным блеском, немного раскосые глаза, пухлые губы с вздернутыми уголками. Неужели я заслуживаю участи собирать грязные компроматы для Волкова? А я не сомневаюсь в обилии грязи и обмана.

Боже.

Думаю о боге, когда только что беседовала с самим дьяволом. Тет–а–тет с двурогим выжимает из меня все силы. Не хочу показываться в зале, где полно людей. Хочу домой. В свою уютную постель. Включу комедию и съем миску карамельного попкорна.

Но Волков ясно дает понять, я должна провести этот вечер здесь. Его намеки прозрачны. И не требуют объяснений.

Сую ладошки в холодную воду, держу минутку под струей и пошлепываю себя по щекам. Бледность чуть исчезает. Вытягиваю бумажную салфетку из металлического короба на стене и промачиваю нижние веки. Туши больше нет. Зато есть чувство предательства самой себя. От него мне никуда не деться. Но мне некого винить. Сама нарываюсь. Надо было думать головой, куда ехала.

Дверь почти бесшумно оповещает о чьем–то приходе. В отражении возникает девушка, которую я вроде как спасла от смерти. У нее разодрано платье, на предплечьях кровавые следы. Ресницы отклеились. Губная помада размазана по всему лицу.

Резко оборачиваюсь, а она всхлипывает тихо.

– Господи, – подступаюсь к ней осторожно, – тебя изнасиловали?

Отрицает мой вопрос, вертя головой.

– А что? Что случилось?

– Я…я…меня отправили домой, но я выскочила во время движения машины и вернулась сюда.

Срывается в истошные рыдания. Обнимаю ее ни о чем не думая. Не мучаю расспросами.

– Зачем? – глажу ее по спине.

– Я люблю его, понимаешь? Люблю! Он обещал, что я стану его единственной. А сам…

Хлюпает мне в плечо, пропитывает слезами ткань моего нового платья.

– Кто он? Волков?

Согласно кивает. Мне нечего сказать. Мерзавец живет в ее сердце и мои слова никак не повлияют на нее. Она одержима им. Ее мысли кружат вокруг него. Ей все равно, как он с ней поступит, раз вернулась после всего, что было.

– Давай приведем тебя в порядок. А потом пойдем и выпьем чего–нибудь? Хорошо?

В меня будто вживлен чип с запрограммированным инстинктом заботы. В детстве я мечтала стать ветеринаром, потом хотела помогать бедным жителям Африки. А когда получила диплом журналиста, нацелилась на коррумпированных чиновников, высокопоставленных лиц и тех, кто, имея власть, оборачивает ее в личную выгоду. Но не чувствую удовлетворения. Никакого.

– Да. Я не против.

Слабеньким голоском соглашается раненая птичка.

– Как тебя зовут?

– Тоня.

Комкаю салфетки, пропитываю их водой и обтираю содранные в кровь плечи и землистые линии на ее шее. Она быстренько приводит лицо в порядок.

Спустя десять минут, вместе заходим в торжественный зал. Столы расставлены так, чтобы осталось больше места для танцев. Ведь танцующих пар немало. Я замечаю чету Ветриных. Они владеют заводом по переработке мусора. Рядом с ними двигаются в такт музыке Галина и Анатолий Серовы. Мэр нашего города с красавицей женой.

Едва я нацеливаюсь к ним, меня подхватывает под локоть Волков и увлекает в темный уголок…

ГЛАВА 3

– Ты когда–нибудь слушаешь, что тебе говорят? – с улыбкой на публику, заталкивает меня за оборудованный в углу бар. – Я же сказал, сегодня развлекайся. О делах потом.

– Я просто хотела поздороваться с ними. Много лет дружу с Галиной и ее благотворительным фондом.

– Да–да, – начинает лениво, – читал твои статейки про ее многомиллионные инвестиции в фонд и вечера по сбору бабла. Но сейчас другая история, Лея. Ты на моей территории. Поняла?

Облизываю верхнюю губу, поглядываю за его спину, за которой вижу бедняжку Тоню и моментально вспоминаю направленный на нее ствол. Я не могу шутить с мафией. Им плевать на мое семейное положение, родословную и прочее. Пристрелят без долгих размышлений и похоронят в безымянной могиле.

– Я все поняла, извини.

Сминаю подол платья в кулачках.

– Никаких глупостей, запомни. – Наклоняется, дурманит дивным одеколоном с табачной горечью. – Будь умницей и все будет отлично.

Еще несколько минут после его ухода не могу прогнать созданный им терпкий туман. В носу застревают молекулы табака, и я с большим разочарованием понимаю, что они мои спутники на весь вечер.

Лавирую между разодетыми в изысканные наряды парами, смотрю по сторонам и замечаю сборище мужчин в черных смокингах. Они разительно отличаются от остальных. Их взгляды пронзительнее, осанка ровнее. Не будь мы в двадцать первом веке, подумала бы, что они императоры дальних земель.

Но когда вижу среди них Волкова, мозги встают на место. Его клан. Люди, преданные многовековым традициям. В буквальном смысле читаю по их лицам: долг превыше всего.

Алекс перехватывает мой заинтересованный взгляд и совсем чуть–чуть склоняет голову на бок. Мимолетный посыл прилетает куда надо. Прямиком в сердце. Оно покрывается толстой коркой льда. Отворачиваюсь. Официант успевает поднять поднос вверх, и я избегаю неловкой ситуации с опрокидыванием бокалов шампанского.

Взяв один, делаю большой глоток. Тоня тем временем общается с безобидным парнем приятной наружности. Так и не скажешь по ней, что совсем недавно была в шаге от гибели. Улыбается, постоянно касается узелка на груди, который мы связали, придав платью приличный вид.

– Принцесса Лея.

Оборачиваюсь на мягкий голос и складываю губы в приветливую улыбку. Жена мэра выглядит потрясающе. Платье–пиджак, золотое украшение в виде змеи, сползающее к ложбинке меж грудей. Идеальная короткая стрижка и неброский макияж, говорят о ее тонком вкусе.

– Здравствуйте, Галина Вячеславовна.

– Можешь просто, Галина. Хватит с нас фамильярности.

Ударяю своим бокалом в ее бокал и знаменую начало новой эры общения. Пригубляем, глядя друг другу в глаза.

– Готова к самой важной части вечера?

С непониманием свожу брови. Она отгибает указательный палец от прозрачной стенки и указывает на подиум в центре зала. Я присматриваюсь к облепленному гостями островку и вижу взошедшего на него Волкова.

Он постукивает по микрофону, проверяя звук. Убедившись, что все слышат и внимают, благодарит за чудесную компанию и несет прочую стандартную ересь, к которой я уже привыкла. Да и многие из собравшихся тоже, судя по скучающим выражениям лиц.

– С официальной частью покончено, – наконец смягчает тон, – теперь я хочу сказать кое–что от души.

Усмехаюсь про себя. У демонов изъеденная земляными червями душа. Оболочка без наполнения.

– Я выражаю особую признательность нашему многоуважаемому мэру и его прекрасной супруге за то, что нашли время в своем плотное графике и приехали отметить мой день рождения. Спасибо вам.

Давлюсь шампанским и выплевываю добрую порцию обратно в бокал. Галина похлопывает меня по спине, прежде чем на нее падает точечный луч света. Проводит по лбу, прибирая челку, и лучезарно улыбается. Волков шлет ей со сцены уважительный поклон.

– А вы не знали о юбилее Волкова?

Я и Галина вновь оказываемся в магическом полумраке, когда к нам присоединяется господин мэр. Статный мужчина с глубокой ямочкой в подбородке. В его руке стакан с виски поблескивает.

– Нет. – Отвечаю честно и приглаживаю волосы, лежащие на плече.

– Мальчику стукнуло сорок. Хорошая цифра. Вот только, мерзавец, выглядит лет на десять моложе.

Приобнимает жену. Она прислоняет к нему голову. Так мило. И так естественно. Трудно представить, что за идеальной картинкой любви, скрываются большие гниющие раны. Я пока не знаю, какие точно. Но думаю, раз он мешает Алексу, значит, использует положение для контроля теневого бизнеса. Или еще хуже, владеет элитным борделем или игорным клубом.

– Пойду, поздравлю.

Прощаюсь с Серовыми и пробираюсь через зал в полупустой коридор. По дороге, избавляюсь от груза в виде бокала, вручив первому попавшемуся официанту.

– Чего ты добиваешься, Антонина?

Волков следует к двери, возле которой находятся два каменных истукана. Оба зажимают в руках пистолеты и держат их на уровне паха. Я не собираюсь идти попятам, но ноги сами несут. Против воли.

– Я хочу быть твоей, Сашенька.

Большой и очень опасный босс резко тормозит. Тоня врезается в его твердую спину, подворачивает лодыжку и ломает каблук. Как она раньше не навернулась на них, учитывая ее каскадерский трюк с машиной.

– Веня! – громыхает Волков.

Веня появляется из ниоткуда и скручивает девушку без особых усилий. Она брыкается, но не кричит. Только повторяет одно и то же:

– Я люблю тебя, я так сильно тебя люблю!!!

– Любишь? – на пятках совершает разворот, руки в карманах брюк. – А что ты знаешь о любви?

– Я…я… просто люблю и всё! Хочу принадлежать тебе душой и телом. Хочу стать твоей игрушкой. Да кем угодно!

Как же унизительно и омерзительно звучит. У нее нет никаких ограничителей. Она околдована им. Загипнотизирована. Впервые вижу подобное. И никогда бы не хотела увидеть снова.

– Избавься от нее. Только на этот раз, убедись, что она не вернется.

Бросает с жестокой ухмылкой Волков и замечает меня около черной тумбы с зеркальным кубом на постаменте. В нем преломляется теплое освещение, и я залита им наполовину.

Долго смотрит исподлобья, а потом я чувствую давление меж лопаток. Опять нахожу приключения на свой зад.

– Вперед иди.

Басит мужчина за моей спиной.

– Я никуда с вами не пойду.

Алекс не перестает уничтожать меня ледяным взглядом. Поняв, что я не двинусь и на миллиметр, приближается сам.

– Мне, кажется, ты преследуешь меня, Лея. Я прав?

– Нет. Я просто беспокоилась за нее.

Кивком показываю на Тоню, которую выносят из особняка, словно отработанный материал.

– Весь вечер ты не сводишь с меня глаз. Я нутром чувствую твое присутствие. Но мне понятна твоя тяга. Ты же приехала, чтобы уличить меня в преступных действиях? И игнорируешь мои добрые пожелания.

– Пожелания? – проглатываю окончание.

Молча, приказывает солдату, держащему меня на мушке отойти на пару метров.

– Сейчас ты поедешь вместе со мной. Уютный вечер для тебя завершен.

– Ч–что?

– У тебя был шанс провести его весело и беззаботно, но ты сделала другой выбор. Что же, прими теперь последствия.

По задней стенке горла, стекает та самая табачная горечь, когда я глубоко вдыхаю.

– Я никуда с тобой не поеду.

Произношу с затаенным дыханием.

– Не будь дурой, Алонцева. Представь, что тебя ждет очередная будоражащая авантюра!

Злорадно улыбается и через мгновение темнеет в глазах…

ГЛАВА 4

Ноги на тончайших шпильках предсказуемо подворачиваются, когда меня под суровым конвоем выводят из особняка на ухоженный и освещенный старинными фонарями двор.

Ледяной воздух, как и взгляд Волкова, заковывают меня в непроницаемый саркофаг.

– Прошу, – Алекс мягко ведёт рукой в сторону, указывает на заведённый автомобиль с тонированными стеклами, – прокатимся, поболтаем.

Отрицательно верчу головой. Ничего не могу сказать. Голосовые связки от страха деревенеют.

– Ну же, смелее, Алонцева. Раз ты не побоялась явиться в мой дом, то и поездка тебя не спугнет.

Знал бы, о чем он говорит. Я не хотела приезжать. Но главный редактор «Звёздного вестника» настоял, пригрозил увольнением. Конечно, я с легкостью собрала бы вещи, послала всех к черту, но…другой работы у меня нет. Даже в перспективе. Город у нас не очень большой. Среднего уровня областной центр. Не миллионник. Поэтому раскидываться рабочими местами не стоит. Да и слава обо мне ходит весьма интересная. Меня считают бестактной особой с короной на голове высотой в несколько метров. Но это не так. Я просто люблю выводить людей на чистую воду. Даже самых–самых. Таких, как господин мэр.

Волков знал, какие струны нужно задеть во мне и заставить играть по своим правилам. Теперь я подчиняюсь ему. Вынужденно и без особого желания. Ведь пойти против, значит, оказаться в безвыходной роли Тони.

Бедняжку жизнь совсем ничему не учит. Порхает мотыльком возле открытого огня и в итоге сгорает.

– Не хочу торопить, но сейчас далеко не лето.

Моргаю, глядя на Волкова у открытой двери машины. Красив черт. Настолько пугающе прекрасен, что завораживает. Колдовство его серых глаз с золотым ободком по истине феноменально. Оно неосязаемо, но проникает прямиком под кожу, смешивается с кровью и видоизменяет ДНК. Ты уже не можешь быть прежним, проведя хотя бы минуту рядом с Волковым.

Делаю поверхностный вдох. Спускаюсь по лестнице и забираюсь в салон, приподняв платье до нижней границы колен.

Дверь захлопывается. Гляжу на величественный особняк с большими окнами и мысленно прощаюсь с прошлым, которое было до моего прибытия на этот вечер.

Уже ничего не будет по–старому. Я умудряюсь за несколько часов увязнуть в непроглядной пропасти по имени Александр Волков.

– Едем в «Ривер Парк».

Командует Волков, составив мне компанию на заднем сидении. Водитель без вопросов объезжает клумбу со статуей Геракла в центре и покидает частную территорию через кованые ворота.

– Почему Геракл?

Не хочется пребывать в тишине и изводить себя страшными мыслями.

– Знакома с его подвигами?

Естественно, киваю.

– Какой нравится больше всего?

– Укрощение Критского быка.

– Любопытно, – касается щеки с иссиня–черными волосками, – я думал, тебе по душе усмирение Цербера.

Непонимающе свожу светлые брови. Волков продолжает задумчиво растирать лицо. Длинные пальцы, словно по клавишам фортепиано бегают. Я и мелодию улавливаю. Что–то в духе Баха или Бетховена. Немного мрачное, немного таинственное и определенно полное боли.

– Я просто когда–то мечтала отправиться исследовать пещеры. Мне близка по духу эта атмосфера.

– Судя по твоему внешнему виду, тебе ближе королевские балы, нежели земные недра.

Кладет руку мне на бедро. По–хозяйски пересекая границы дозволенного.

Минуту шелохнуться боюсь. Только и слышу монотонные удары сердца. Они в ушах, груди и где–то в области солнечного сплетения. Под ребрами неистовое жжение. Срочно нужен хороший абсорбент.

– Не представляю тебя с фонариком во лбу и рюкзаком на спине.

Заканчивает он, а я вцепляюсь пальцами в его ладонь и сталкиваю ее. Через мгновение повторяет фокус и уже более нагло сминает бедро, пуская жар по всему моему телу.

Во мне по щелчку вспыхивает пламя ненависти. Я не Тоня и не девочка с одной извилиной.

– Опусти перегородку, Кость.

Просит наглец и водитель нажимает кнопку в середине руля.

Я сглатываю. И не успеваю подумать даже секунды, как оказываюсь верхом на Волкове. Его горячее дыхание набрасывается на меня внезапно и полностью обезоруживает. Тонкая ткань платья плавится, я ощущаю себя голой и полностью беззащитной.

– Сволочь…

Выдыхаю уничижительно и хочу соскользнуть с его колен.

– Сидеть. – Цокает.

– Ты совсем с ума сошел? – хлопаю густыми ресницами. – Отпусти меня!

Но Волкову плевать. Накрывает крепкими ладонями мой зад и совершенно серьезно произносит:

– Я же сказал, что ты будешь играть по моим правилам?

– Но это не дает тебе никакого права меня лапать!

Бью его по наглым рукам и спрыгиваю на сиденье. Волков саркастично усмехается, достает из внутреннего кармана пиджака черную флешку.

– Посмотри, что здесь и сообщи мне завтра за ужином в семь.

– Что?

Мы уже в городе. Точнее в самом его элитном районе. Высотное здание с зеркальным фасадом огорожено высоким забором. На блокпосте два здоровенных парня в черной униформе. Без проблем преодолеваем контрольно–пропускной пункт и въезжаем на внушительных размеров парковку. Из окна знакомлюсь с современными видами. Над подъездом стеклянный козырек, закрепленный тонкими металлическими тросами. Раздвижные двери. Придомовая территория хорошо освещена. Незамеченным пройти трудно.

– В квартире тебя ждет Ник. Твой личный телохранитель. Будь с ним любезна. Он ужасно вспыльчивый. – Волков перегибается через меня и открывает дверь. Аромат табака, хвои и раннего утра заставляет задержать дыхание.

– Ужин в семь? – уточняю, лишь бы не думать о том, как прелестно оказаться с ним утром в сосновом лесу.

– Да. До встречи.

Вылезаю наружу. Мурашки вгрызаются в кожу. Тороплюсь к входу и вдруг понимаю, а как я попаду в квартиру?

Тонированный Мерседес уже на полпути к выезду. Черт.

Делаю самый глубокий вдох, какой только может быть, и иду в парадный холл. В нем меня встречает консьерж. Средних лет мужчина, чем–то напоминающий моего отца. Папа…

Мне срочно надо позвонить ему и заверить его, что со мной все хорошо. Он знает, куда я собиралась и с кем планировала поговорить. Поговорить берем в кавычки. Я хотела снять на камеру Волкова и запустить в завтрашний эфир. Написать разгромную статью в «Звездный Вестник». Но…

Ни камеры, ни сенсации, ни даже малейшей надежды. Я влипаю в неприятности и теперь не выберусь из них живой.

– Вам на шестнадцатый этаж. – Консьерж вручает золотую карту. – Лифт вон там.

Указывает на прозрачные капсулы слева. С улыбкой киваю и шагаю к космическим шаттлам. Жму на кнопку и спустя минуту, вхожу в кабину не только с прозрачными стенами, но и полом.

Мысленно молюсь добраться до нужного этажа целой и невредимой. С детства страдаю клаустрофобией. Всему виной старшая сестра. Она заперла меня на полдня в кладовке и забыла вызволить. Я просидела в темноте до тех пор, пока мама с работы не вернулась.

– Добрый вечер.

Вздрагиваю, столкнувшись с высоким мужественным парнем с татуировкой на голове. Его лысину покрывает китайский водяной дракон Лун. В честь него даже праздник драконьих лодок устраивают.

– З–здравствуй…

Прижимаю ключ–карту к груди.

– Я Никита. Идите за мной.

Следую за Драконом по длинному темному коридору. В самом конце двустворчатая дверь. Ник показывает, что я должна приложить карту к считывающему устройству в стене. Ладно. Загорается зеленый огонек и замок щелкает.

– Александр Родионович сказал, ты будешь ждать внутри.

– Я проверял объект.

Многоговоряще, однако.

– Понятно.

Вхожу в квартиру и ахаю. Все слишком черно. Парочка металлических деталей не в счет. Я нахожусь глубоко под землей. Тут мрачно, холодно и одиноко.

– Ноутбук и все необходимые принадлежности в кабинете. Он там, справа по коридору.

Никита обходит меня и останавливается около панорамных окон за которыми красивый ночной город. Кляксы огней причудливо отражаются в стеклах.

– Я могу прямо сейчас пойти в кабинет?

– Пожалуйста. Только без шуток. Квартира на сигнализации. Переступите порог, оповещение придет на телефон мне и господину Волкову.

Стараюсь не закатывать глаза, когда удаляюсь в темноте. Сейчас меньше всего волнуют строгие правила проживания. Я хочу взглянуть, что на флешке. Но через полчаса, жалею о своем желании.

ГЛАВА 5

Долго смотрю в экран компьютера и не могу поверить в увиденное. На десятке фотографий мелькает моя одногруппница Лена Майская. Мы с ней неплохо общались во время учебы, даже дружили, я бы сказала. После выпуска она уехала за границу и вскоре вышла замуж за какого–то арабского олигарха.

Неужели она вернулась? Но когда? Я частый гость на светских мероприятиях. Не пропускаю значимых выставок, премьерных показов и благотворительных вечеров. Не встречалась с ней даже мельком. Да я бы из сотен приглашенных богатеев ее узнала. Она девушка видная. Чернильные волосы до плеч, яркий макияж, броские аквамариновые глаза. Полная моя противоположность. Холодная нордическая красотка в противовес жгучей итальянской диве.

Машинально листаю фото, и они будто оживают от быстроты просмотра. Это как нарисовать в каждом уголке блокнотного листа человечка и зажав пальцами, приводить в движение.

– Лея?

Дракон по ту сторону двери.

Не дождавшись моего ответа, входит. Уже без пиджака. Только строгая черная футболка.

– Ты здесь. – Констатирует очевидное.

– А где я могу быть? – смотрю на него поверх экрана.

– Женщины непредсказуемые существа.

Оглядывает кабинет сканирующим взглядом, который уже успевает надоесть и вновь испепеляет меня.

– Думаешь, я из окна выпрыгну? – усмехаюсь и встаю. – Нет, я не настолько умалишенная.

– Идем, я покажу тебе твою спальню. Не хочу, чтобы ты шарилась в ночи по хате.

Ну и жаргон. Мой отец – профессор кафедры зарубежной литературы поседел бы от таких грубых выражений. При воспоминании о нем, сердце сжимается. Я ужасная дочь. За сегодня ни разу не позвонила. Он наверняка переживает. Возможно, даже валидол глотает.

– Извини, а мне положен телефон? Я же должна как–то связываться с Волковым и в принципе общаться с людьми.

У Дракона лысина поблескивает в тусклом свете единственного включенного настенного бра.

– Я узнаю.

– Спасибо.

Вытаскиваю флешку из USB–разъема. Подбираю уже до чертиков надоевшее платье и с натянутой улыбкой проскальзываю мимо крепкого парня с двумя стволами в нательной кобуре.

– Не торопись. – Догоняет у лестницы. – Второй этаж пустует. Там склад всякого хлама. Твоя комната внизу.

Медленно оборачиваюсь. Рука, лежащая поверх металлических перил, подрагивает. Я вбираю холод бездушного материала и леденею с головы до пят.

– Хорошо. Веди.

Маленького снисхождения в виде улыбки от Дракона ждать не стоит. Я уже отчетливо это понимаю. Но мог хотя бы бровью шевельнуть. Мечтать невредно.

Похоже, все, кто вступает в банду Волкова, теряют эмоции. Или он вынуждает их с ними попрощаться. Я читала о жестоких правилах вступления в ряды «волчат». Мужчины, да и мальчики, терпят небывалые унижения. Их посвящают в "семью" в раннем возрасте, когда они морально и физически еще не готовы к новым ролям. Им предлагают убить дикое животное, а позже, накануне пятнадцатилетия, ставят перед выбором: перерезать человеку глотку или сразу пустить пулю промеж глаз.

– Мяу!

Отпрыгиваю от стены, слыша незнакомый звук. Дракон безэмоционально хлопает в ладони и включается свет. Я вижу черного гладкошерстного кота с золотым ошейником. Сидит, смотрит на меня своими изумрудными глазищами. И даже не моргнет ни разочка.

– Приве–е–е–т, – присаживаюсь на корточки, – а ты кто такой?

Тяну руку, чтобы погладить за ушком, но на меня бесцеремонно шипят.

– Ладно–ладно, не буду. Познакомимся поближе, и тогда может быть, да?

Кот предельно сконцентрирован.

– Это Пуля. – Мой телохранитель берет животное под живот, но тот кусает его и вскачь несется прочь. – Сучонок лохматый!

Слизывает каплю кровь с запястья. Я улыбаюсь. Надеюсь, не слишком заметно.

– А кот мне уже нравится.

Выпрямляюсь, платье полностью скрывает мои ступни.

– Этого звереныша босс приказал сюда притащить. Усатый прибился к нашему клубу, мельтешил перед глазами. Теперь вроде как талисман.

– Черный кот к несчастью, разве нет?

Гляжу вслед хвостатому жителю, и в мозгу странная мысль зарождается. Волков пригрел бездомное животное. Значит ли это, что в нем все еще теплится сострадание и сочувствие?

Вряд ли. Из ниоткуда любовь к братьям нашим меньшим не возьмется. И если членов мафии принуждали выпускать кишки лесным обитателям, то что уж говорить о домашних любимцах.

Им в суровом мире не место. Как и мне, добавляю в финале.

– Сюда. – Дракон стоит около комнаты в конце коридора. Дверь приоткрыта. – Располагайся. Я обсужу с боссом «телефонный» вопрос и сообщу, что с тобой всё в порядке.

Киваю и переступаю порог, погруженной во тьму спальни. Аскетично, холостяцки просто. Впрочем, во всей квартире нет жизни и души. Бесшумно выдыхаю, осматриваю пространство и приближаюсь к окну. От высоты голова кружится. Но город прекрасен. Ночная жизнь кипит, бурлит и манит на приключения. С меня их уже достаточно. За один вечер умудряюсь попасть в смертельный капкан и застрять в нем на неопределенный срок.

Становлюсь спиной к не спящему мегаполису и понимаю, капкан капканом, а Волков бездонный кратер вулкана. Мне не выбраться без потерь. Никогда.

Спустя полчаса, я переодеваюсь в одну из футболок, бесхозно висящих в шкафу, и забираюсь под одеяло. Дракон заглядывает проверить меня и, убедившись, что я в постели, плотно закрывает дверь. Уснуть получается не сразу. В чужой обстановке сон не хочет приходить. Лежу около часа и прокручиваю в уме узнанную информацию о Майской. Вместе с ней и засыпаю.

– Мяу…мяу…

Глубокое мяуканье звучит прямо над ухом. Нехотя открываю глаза, и нос к носу сталкиваюсь с Пулей. Изумруды глаз переливаются медью.

– Доброе утро.

Улыбаюсь коту, а он аккуратно трогает мягкой лапкой мою щеку. Быстро же у него настроение меняется.

– Мяу…

– Проголодался?

Слышу грудное урчание и под его пристальным взором сползаю с огромной кровати. Футболка доходит до середины бедра. Тру глаза, шлепаю босыми ногами по серому паркету, а Пуля летит за мной. Его урчание эхом отдается в пустом коридоре.

– Потерпи. – Я не уверена, есть ли еда для него, но котику знать не обязательно. Все равно найду, чем его накормить. Был у меня кот, который свежие огурцы с удовольствием лопал. Взглянув на черного монстрика, сомневаюсь в его тяге к огурцам. Ему бы мясо и побольше. Ничем от хозяина не отличается.

– Доброе утро.

При виде Волкова в кухне теряю связь с реальностью. Классический черный костюм, белоснежная рубашка. Волосы хоть и уложены, но своенравные пряди так и норовят обрамить красивое лицо с прямым носом, по–мужски натуральными губами и…дымчато–серыми глазами, немного близко посаженными. Он идеал. Только не для меня. Я вижу в нем неприкрытую угрозу. Инфекцию, которая, проникнув в кровь, вызовет зависимость от лекарств.

– З–здравствуй.

Пуля трется о щиколотки, проделывает восьмерки.

– Кажется, ты ему приглянулась.

Волков играет бровями, следя за котом.

– Первое знакомство прошло не очень успешно. – Натягиваю край футболки. – Наверное, он принял меня за чужеземку.

– Просто у Пули обостренная чуйка. Ему нужно было время к тебе привыкнуть.

– Мгм…

Беру кота в руки и подхожу к кухонному острову, за которым находится глава самой опасной преступной группировки города.

– Я отправил Ника за продуктами. За тобой пока присмотрит Веня.

Глыба? О нет, умоляю! У нас с ним изначально контакта не случается.

– Мне нужны мои вещи. А еще телефон. Я должна связаться с отцом. Ему нельзя волноваться. Он не так давно пережил инсульт.

Алекс поворачивается ко мне спиной, но только для того, чтобы выключить кофемашину. Я наглаживаю Пулю, смирно сидящего в моих объятиях.

– Ты не пленница, Лея. Поэтому можешь поехать домой, пообщаться с отцом. И было бы неплохо, если бы ты привезла сюда пару комплектов одежды.

Ой,…намекает на футболку. Точно.

– Да, конечно.

– Это моя любимая футболка, – с чашкой эспрессо ко мне оборачивается. Взгляд беспринципный, исследует мои длинные ноги, – я в ней в зале занимаюсь.

– Оу, – только и могу округлить рот, – так это твоя квартира?

– У меня много недвижимости. И эта берлога, одна из.

– Прости, я не знала.

Опускаю голову. Пуля уже задремывает от моих методичных ласк.

– Ты и не могла знать. – Оказывается чересчур близко. – А вот он предатель.

Пуля оживает и с громким криком сигает из моих рук. Стоим с Волковым друг против друга в полуметре, и воздух вокруг кратковременно искрит.

– Ты что–то узнала? – начинает он.

– Я посмотрела, что на накопителе.

– И? – делает глоток черного кофе. Отходить от меня не собирается. Открыто изучает лицо, изгибы тела и фокусируется на ногах, покрытых жирными мурашками.

– На некоторых из фото моя давняя подруга. Я бы хотела обратиться к своему проверенному специалисту, чтобы узнать о ней больше. Установить киберслежку.

– Хорошо. Думаю, она будет на осеннем балу. Мэр устраивает его каждый год. К тому времени справишься?

– Да. Постараюсь.

Пропускаю его слова насчет появления Лены на традиционном мероприятии.

– Тогда карты тебе в руки, – улыбается пугающе, – и кота не забудь покормить.

Вручает мне еще горячую чашку с остатками кофе и, оглядев напоследок липким взглядом, заходит в подъехавший лифт. Два его цепных пса, спешат следом. Глыба нарисовывается спустя минуту. Долго не могу шелохнуться при виде него. В отместку за ступор, получаю царапку от Пули. Поджимаю ногу, а кот с рёвом улепетывает куда–то в гостиную. Я опять в его немилости. Что же, посмотрим, что он «скажет», когда я открою холодильник.

Хромая, подхожу к высоченному королю бытовой техники и открываю дверцу. Мой крик разносится на всю квартиру. На средней полке лежат контейнеры с человеческими пальцами и глазами…

ГЛАВА 6

Огромная ручища захлопывает дверцу холодильника прямо перед моим носом. Чуть икать от страха не начинаю. Когда, моргнув пару раз, стираю страшные картинки человеческих конечностей, то вижу Глыбу. Точнее Веню, который внешне напоминает неприступный айсберг посреди океана.

– Босс дал добро на звонок отцу. Будешь звонить?

Басит сквозь тяжелое дыхание. Я его бешу, задеваю какие–то внутренние рычажки и вывожу из равновесия. Не привык он с женщинами–дюймовочками общаться. Только с теми, у кого ствол в руке зажат.

– Да. Буду.

Отхожу к кухонному острову, чтобы схватиться и не упасть от выхода сдерживаемой дрожи.

– Потом сгоняем к тебе, соберешь шмотки.

Киваю согласно. Глыба лезет в карман, достает мой телефон и кладет на стол слева от меня. Что–то еще пробубнив под нос невнятное, направляется к дивану в гостиной и плюхается в него. С диким рёвом оттуда несется Пуля. Хвост трубой, глаза–блюдца. Усмехаюсь не нарочно. Придавил его здоровяк знатно. Аж шерсть дыбом.

Пожимаю плечами и, глядя на кота, говорю:

– Извини, есть нечего.

Окровавленные пальцы тот еще деликатес. Вздрагиваю, трясу головой. Ужас. Просто уму непостижимо. Наверное, хорошо, что только фаланги, да? Если бы я обнаружила другие части тела, то без сомнений выпрыгнула бы в окно.

Что я несу?.. выдыхаю, накрываю ладошкой смартфон и медленно придвигаю к себе. Расскажу всё отцу. Всё до мелких деталей. Папа вытащит меня отсюда. Поднимет на уши всех старых и новых знакомых. Бедный город накроет паника, не дай бог начнутся стычки и дебоши. Нет. Я так не поступлю. Вроде уже взрослая девочка, сама разберусь с проблемами.

Прикладываю телефон к подбородку, рукой придавливаю живот. Урчит от страха. Кишки в узел закручиваются при мысли о том, что кто–то пострадает по моей вине. Мягкая ткань футболки пропитывается пОтом насквозь.

Футболка Волкова…

Опускаю глаза, рассматриваю ее на себе. Свободная, удобная, не из дешевого массмаркета. Алекс в ней спортом занимается. Потеет, как и я сейчас. Делает упражнения для укрепления мышечной массы. Упругие бицепсы поддерживает. Бицепсы, опоясанные венами. Жилистые запястья напрягает, длинными пальцами окольцовывает тяжелые гантели.

Божечки. Я схожу с ума!

Тороплюсь в свою комнату в этом холодном царстве без малейших признаков нормальной жизни холостяка. Только бездушный металл и стекло. Я даже не знаю, работает ли камин в гостиной, который приметила накануне. Наверное, разводить тепло в квартире непринято. Как и поселять его в душе. Поэтому Волков ледянее снеговика. Растает от поднесенного близко пламени.

Переодевшись в помятое вечернее платье, показываюсь перед Глыбой. Оглядывает меня внимательно, расслаблено сидя на диване. Во взгляде читается «и чего ты хочешь?». О, я скажу, чего я хочу. Приставляю руки к бокам, открываю рот, и сигнал прибытия лифта срабатывает.

Двери открываются, и выходит Ник. В каждой руке по два пакета. Из одного торчит пучок сельдерея.

– Отлично выглядишь. – Издевательски шевелит бровью.

– Босс разрешил мне покидать квартиру. Я позвонила отцу, теперь хочу собрать кое–какие вещи.

Резонно было бы добавить «чтобы не пользоваться футболками Волкова», но опускаю эту фразу.

– Здорово, – Ник ставит пакеты на стол, отряхивает руки, – прямо сейчас едем?

– Не знаю. Вы, пожалуйста, решите, кто будет меня сопровождать.

Посматриваю на молчаливую Глыбу.

– Ты ее нянька, Никитос. Так что, валяй.

Откидывается на спинку и расставляет ноги пошире. Я сжигаю взглядом Ника. Мол, решайте побыстрее.

– Окей. – Дракон показывает средний палец затылку здоровяка. – Поехали.

Я от радости чуть не подпрыгиваю на месте. Но глаза точно сияют. Подхватываю подол и спешу к лифту. Нажимаю кнопку, подъемник не реагирует. Совсем никак. Подоспевший Дракон легко справляется с невыполнимой для меня задачей и накидывает на мои плечи пальто.

– Система запуска лифта не считывает твои данные. Наши отпечатки вбиты ему в мозг, а твои нет.

Умно, думаю про себя. Вот что значит: по собственному желанию не выбраться.

Всего десять минут спустя, забываю о мелочах, вроде лифта, потому что сажусь в тонированное авто и еду домой. В свою маленькую уютную квартиру в спальном районе Белого.

Не особо вдаваясь в размышления, набиваю два чемодана одеждой и предметами первой необходимости. Дракон следит за каждым моим передвижением и насвистывает детскую песенку про кузнечика.

– Готово!

Подкатываю к нему чемоданы. Он поглядывает на груз, который предстоит нести, а я широко улыбаюсь.

– Волк сказал завезти тебя к Марго по пути. Может я, потом их прихвачу?

– Нет–нет. Я никуда не поеду без своих вещей.

Машу руками, будто мелких мушек отгоняю от лица. Дракончик вздыхает недовольно. Ладно, огонь не изрыгает. Берется за пластиковые ручки и катит чемоданы к выходу. В довершении в последний раз окидываю взглядом квартиру и иду следом за парнем.

По дороге к некой Марго, думаю о сегодняшнем осеннем бале. Галина и Анатолий Серовы обожают удивлять. В прошлом году все гости были в черных нарядах. Таков дресс–код. Играл живой камерный оркестр. Что на этот раз? Черные пантеры в клетках? Или может быть, сам король российской эстрады пожалует?

Все мои предположения рушатся во время разговора с Марго. Девушка оказывается личным стилистом Волкова. Пока она колдует над моим внешним видом, я успеваю написать короткое сообщение Ониксу. Тому самому крутому хакеру, которого ни разу в глаза не видела.

Оникс присылает в ответ набор чисел. Улыбаюсь. Его обыденная манера общения. Каждая цифра – буква алфавита. Пишет, чтобы я оставила флешку в цветочном горшке у входа в загородный дом Серовых. Понятия не имею, откуда он знает про расположение горшков и в принципе про их жилище. Но вопросов не задаю. Оставить, так оставить.

– Вы невероятная красавица, Лея.

Марго гладит мои идеальные волосы и от ее приторной улыбки пить хочется.

– Спасибо.

Смотрю на себя и не узнаю. Высокая прическа открывает обзор на мою тонкую шею. Две прядки, обрамляющие лицо, подчеркивают мягкую линию скул.

– Выбранное платье у Никиты.

– Что? – кручусь во вращающемся кресле в сторону лаундж–зоны салона красоты. Дракон краснее некуда. Его, как и напарника злит возня с неугомонной блондинкой. Но это не моя воля. А приказ их босса.

– Чего ты такой хмурый, коть?

Ухоженная стройная девушка еще раз распыляет над моей головой лак с блеском, а я внутренне хихикаю. Хмурый котик. Настоящий ворчун дрыхнет не бось на моей подушке, свернувшись клубочком после сытного завтрака. А этот котяра, далеко не похож на представителя кошачьих. Стопроцентный Дракон!

– Отнесу платье в машину. – Сдерживая злость всеми силами, Никита жестким шагом покидает салон. Я препятствую Марго, нанести мне финальный слой фиксации и встаю.

– Прошу вас, следите за тем, чтобы мой шедевр дождем не намочило. Хорошо?

А на улице как раз моросит. Закон подлости.

– Постараюсь. Еще раз спасибо. Я тоже пойду.

– Эм, – семенит за мной на высоченных каблуках, – Лея, послушайте! Ни в коем случае не надевайте белье под платье от мадам…

Естественно не дослушиваю. Она сама предупредила, что дождевая вода вредна прическе. Быстро ныряю в машину и захлопываю дверь. Марго топает ножкой, отступает назад, под прозрачный козырек.

Смотрю на нее в окно, и хочется вернуться, попросить о помощи. Или хотя бы передать информацию полиции. Но потом прихожу в себя. Щупальца Волкова повсюду. Он накрывшая Белый зараза. В разы страшнее чумы, унесшей жизни миллионов людей. И Марго его человек. Сдаст меня с потрохами стоит только заикнуться о спасении.

Я в безвыходном положении. Вокруг меня бетонные стены. И есть лишь один единственный выход – подчиняться Волкову.

Мерседес трогается. Никита легко управляет дорогущим авто. Везет нас обратно в квартиру на шестнадцатом этаже. Ровно через три часа, я должна составить боссу мафии пару на осеннем балу.

Пару. Боссу.

Мурашки на коже проступают.

И почему я не могла быть немного осмотрительнее в особняке Алекса? Почему позволила себя вычислить?

Потому что дурочка. Проигнорировала меры предосторожности и ввязалась в сделку. Черт!

До порога квартиры мысленно ругаю себя последними словами. Только оставшись одна, Пуля не в счет, немного расслабляюсь. Глыба и Дракон не мозолят мне глаза. Вскоре первый уезжает. А второй притаивается во мраке.

Я жую крекер, прогуливаюсь по всему первому этажу и прилипаю к коробке с платьем, которую Ник любезно разместил на моей кровати.

Черный бант так и манит вскрыть. Что, собственно, я и делаю. Внутри само совершенство. Черно–белое воздушное платье без бретелей. Разрез от бедра и узелок на талии придают ему дерзкой элегантности. Теперь я понимаю, почему белье неуместно будет. Только я не могу надеть его на голое тело,…мама бы осудила меня. Да и я тоже. Чересчур развратно.

Однако желание примерить не исчезает. В сочетании с безупречной прической, я стану настоящей принцессой.

Раздеваюсь, аккуратно складываю домашние шортики с майкой и облачаюсь в божественное творение за баснословную сумму. Садится, как влитое. Нигде не давит и не сковывает. Грудь в V–образном декольте соблазнительно выпирает. Мне есть, чем похвастаться. Я не плоская.

Гляжу на себя в узкое напольное зеркало, и вдохнуть боюсь.

– Ты затмишь всех.

Волков позади. Одним движением застегивает молнию на спинке платья. Я обездвижена его присутствием. Сказать, что–либо язык не поворачивается. Источающий темную энергетику крепкий мужчина заполняет собой все свободное пространство в отражении. Я крошечная впереди него.

– Я забыла поздравить тебя с прошедшим юбилеем.

Резко поворачиваюсь и, если бы не его рука на талии, шлепнулась бы на задницу. Он сводит брови. Черт,…какой юбилей?! Лея, включи здравый смысл, ты бредишь.

– Маленькая репетиция перед сегодняшним слётом сливок общества.

Гляжу в его серые глаза с охровым ободком и теряюсь в бесконечных лабиринтах ирреальности. Включившись в сознание, отталкиваюсь обеими руками и мгновенно прикрываю грудь. Волков мрачен и неулыбчив. Но кажется, за черной порослью на щеках и подбородке кроется малюсенький намек на веселье.

– То есть, этот вечер тоже продуман тобой до основания?

– Идем. Нас уже ждут.

Поворачивается спиной и добавляет через плечо:

– Не будь жаждущей сенсаций журналисткой. Прикинься моей женщиной. Так будет проще бороться с хаосом.

О чем он?

ГЛАВА 7

О чем он?..

Не могу выкинуть мысль о его, брошенной вскользь фразе даже тогда, когда вхожу в двустворчатые двери огромного ресторана в классическом стиле.

Заведение находится в небоскребе в центре Белого. Круглые столы расставлены вдоль стен, чтобы было предостаточно места для танцев. Под потолком сверкают украшенные огоньками кленовые листья. На окнах каскады гирлянд. Подоконники украшены ярко–оранжевыми тыквами и фонариками в старинном морском стиле.

Дамы сегодня в черно–белых нарядах. Как и я. Ёжусь при воспоминаниях о шершавых пальцах Волкова на своей спине. Он принимает мою дрожь за волнение, накрывает мою руку, лежащую в сгибе его локтя, и мысленно убаюкивает.

Я ловлю первый ехидный взгляд, затем второй. Каждая женщина или девушка из присутствующих в зале, норовит содрать с меня кожу живьем. У всех в голове один вопрос, каким образом пронырливая журналистка «Звездного Вестника» оказывается в сопровождении самого Алекса Волкова. Вижу в их глазах зеленую зависть. Болотная жижа заливает радужку и выплескивается за края.

Они думают, мне несказанно везет. Я чертова счастливица! Как бы не так. Не сомневаюсь, ни одна из них не упускает новостей о сексуальном демоне, владеющим многомиллионным состоянием. Но большинство за влюбленными розовыми очками не замечает несколько важных моментов. Волков руководит крупными компаниями, занимается инвестициями, поддерживает бизнес. И поддерживает в этом контексте, значит, крышует. Он жесток и бессердечен. Его аппетиты растут, судя потому, что я о нем знаю.

Однако женщинам все равно. Видят в нем искусителя, обольстителя, желанного и очень состоятельного бога.

– Расслабься немного, Алонцева.

По–прежнему суров. И все также сканирует приглашенных гостей.

– Я постараюсь.

В толпе разодетых красавиц вижу Галину Серову. Естественно, она в эпицентре беседы. Все взоры обращены к ней. Черный брючный костюм и белый топ из страз великолепно сочетаются с ее карамельной кожей. Вдыхаю глубоко, отрываюсь от своего мрачного спутника и следую к ней.

Шаги даются мне с трудом, но я медово улыбаюсь, присоединившись к женскому кружку.

– Добрый вечер.

Оглядываю всех поочередно. Брюнетка с прической голливудская волна неприкрыто фыркает на меня. Другие пригубляют шампанское, будто затыкают себе рты, дабы не сказать, что–нибудь оскорбительное.

– Дорогая, – Галина протягивает ко мне руку с двумя золотыми браслетами, – ты великолепно выглядишь.

Касаюсь ее руки и склоняю голову на бок.

– Взаимно. Вы сияете. В прямом смысле.

Она жеманно улыбается и, извинившись перед незнакомыми мне женщинами, уводит в сторону. Наше отщепление замечают все, кому не лень. И Волков в том числе. Хотя ему самому в пору переживать. Лена Майская, моя некогда хорошая подруга, не сводит с него упрямого взгляда. Концентрируюсь на ней. Не могу ни о чем думать больше. Черт, она и Волков многозначительно переглядываются. Мне не кажется. Всё наяву происходит.

– …в половине шестого подойдет?

– Что–что?

Перевожу рассеянный взор на Галину.

– В какой миг ты отвлеклась? – гнет бровь.

– Простите, я не хотела, просто…

Опять выпадаю из разговора. Галина трогает мое оголенное плечо.

– Милая девочка, – как и я, глазеет на Волкова, – он слишком прекрасен и опасен. Не стоит с ним связываться.

– Ой, что вы! – моргаю пушистыми ресницами и перестаю прожигать глазами–лазерами большого босса. – Между нами ничего нет и быть не может.

– Ты уверена?

Подхватывает бокал с шампанским с подноса мимо проходящего официанта и вручает мне. Я тут же подношу губам и опустошаю наполовину. И при этом киваю, словно болванчик сломанный.

– Вокруг него все становятся грешницами. Даже самые святые ангелы. Пожалуйста, будь осторожна. Ты мне нравишься. Я не хочу потерять возможность, время от времени, с тобой болтать.

Слегка опешиваю. Галина Серова намекает на дружбу?

– Галина вы…

– Просто Галя. Хорошо?

Снова кивок в ответ.

– Насчет моего предложения подумай. Локацию скину сообщением. – Подносит свой бокал к моему и тихонько чокается. – А теперь я должна перездороваться с десятком людей. Приятного вечера.

– И вам. Ой, тебе.

Уже в который раз ойкаю. Дурочка.

Галина уходит. Я нацеливаюсь на поиск Майской, но не нахожу. Нигде. Ни возле фуршетного стола, ни около сцены, где играет соул–группа с мулаткой вокалисткой. Лена исчезает с концами.

Решаю выйти из ресторана и еще поискать. Заодно проветриться и избавиться от легкого воздушного опьянения.

В большом светлом холле с царской люстрой и множеством хрустальных светильников на стенах пусто. На улице, за вращающимися стеклянными дверями парочка мужчин в смокингах устраивают перекур. Цокот каблучков привлекает внимание. Делаю разворот на сто восемьдесят градусов и вижу Лену. Она мечется у лифтов. Теребит крошечную сумочку на жемчужной цепочке. Сую клатч под мышку и спешу к ней. Но меня опережает Волков. Они вместе заходят в кабину. Меня заметить не успевают.

Я жму на кнопку параллельного лифта и не свожу глаз с электронного табло. Ну же, быстрее. Меж лопаток ломит. Стучу зубами и продолжаю взывать к повелителю современных подъемников, если такой имеется.

Наконец, хромированные створки открываются, и я залетаю внутрь. Примерно прикидываю этаж и тычу в круглую цифру на панели справа.

Шестеренки в мозгу усиленно работают. Волков и Майская знакомы. Сто процентов. Надеюсь, Оникс добудет информацию из фото или из скрытых под ними кодов. Он профи. Настоящий волшебник. Именно поэтому его до сих пор не могут поймать.

Лифт останавливается. Я на крыше. С бешеным сердцебиением выхожу и осматриваюсь. Сверху стеклянный купол, по которому барабанит дождь. Улавливаю нехитрый ритм и заставляю сердце немного угомониться.

Бесшумно ступаю по твердой поверхности и, подобравшись к самому краю, на миг прикрываю глаза. Город сливается в мутное пятно.

– Что ты здесь делаешь?

Молниеносно оборачиваюсь от низкого голоса, пробравшего до костей. Темные брови Волкова сведены на переносице, которую спустя секунду он растирает с шумным выдохом.

– Ищешь приключения на задницу или меня преследуешь?

Он один. Лены рядом не наблюдаю. Мистика какая–то.

– Просто гуляю.

Вытягиваю пальчиками прядку возле лица.

– Гуляешь по крыше? Занесло же тебя, однако.

Подходит, упирается руками в хрупкое стекло перед собой. Я перестаю дышать.

– Не бойся, оно выдержит слона. – Утешает, не глядя.

Не верю. Но воображать о свободном полете прекращаю. Становлюсь спиной к немыслимой высоте и сжимаю клатч.

– Холодно? – спрашивает, и не дождавшись ответа, снимает пиджак. Накидывает на меня и застегивает на одну пуговку. Табачный аромат и терпкая хвойная горечь моментально блокируют обоняние. Еще и он не внушает доверия. Стоит близко, источает пьянящие вибрации.

– Как тебе вечер? – сглотнув, интересуюсь отстраненными вещами.

– Скучный и бессмысленный.

Идеально сидящая черная рубашка натягивается на груди, когда сует руки в карманы брюк и отходит на пару шагов.

– А я еще толком ни с кем не успела пообщаться. Только с…

– Госпожой Серовой. Я видел.

Кто бы спорил. Неудивительно.

– Она хорошая. И, кажется, хочет, чтобы мы были подругами.

Волков копирует мою позу, и теперь мы плечом к плечу. Плохо. Мне нравится изучать его невероятные глаза. Они меняют цвет в зависимости от настроения. Но чаще всего охровая огранка сдерживает серый пыл, не давая ему превратить в пепел всех окружающих.

– А ты чего хочешь?

– Ты о Серовой или, в общем?

– Сама решай.

Говорить с ним ужасно тяжело. Его закрытость и порочная властность мешают разглядеть суть.

– Я уже сказала, она хорошая. А что касается остального, – мучаю нижнюю губу зубами, – мне нравится Пуля. Пока контакт не особо налажен, но прогрессу быть.

Тишина. Волков смотрит прямо, и тень скрывает часть его лица.

– Этот дворняжка очень своенравный. Местами хлеще моих ребят. Я назвал его Пулей, потому что он неожиданно появился в моей жизни и без последствий от него теперь не избавиться.

Я улыбаюсь. Ловлю эфемерное удовольствие от разговора.

– У меня никогда не было домашних животных. Сначала родители не разрешали, а потом я стала проводить много времени на работе. Любое животное попросту бы сдохло с такой хозяйкой, как я.

– Пуля мой первый питомец.

Резко устремляю в него взгляд. Жду каких–то уточнений или детального рассказа. Молчание лишь достается.

– Может быть, я сейчас скажу глупость и пожалею о ней, но изучая твою жизнь, я поняла, тебе нужен кто–то вроде черного блохастого друга.

– Мою жизнь? – поворачивает голову ко мне. – Что ты знаешь о моей жизни, Лея?

Предупредила же, что буду жалеть.

– Только то, что удалось собрать по крупицам. – Пожимаю плечами. – Вы мафиози, любите мелькать на публике, сорить деньгами, но ты…

За сноровку ему отдельная похвала светит. Раз и я заточена им в ловушку. Руки по обеим сторонам от головы. Слышу треск мокрого стекла.

– Ты даже не представляешь, куда попала. – Взгляд на мои губы и пристальный в глаза. – То, что тебе повезло разнюхать, всего лишь безупречно приправленное блюдо. Неужели ты думала, что действительно что–то разузнала обо мне?

– Я…я…понимаю. Поэтому и рискнула приехать на твой юбилей.

– Риск оправдан? – сгибает руки в локтях. Кончики наших носов касаются. – Или ты другого ожидала?

– Александр Родионович…– вдруг включаю официальный тон. От страха, наверное. Под коленками влажно, позвоночник пронизан иголками.

Железная дверь распахивается. Из темноты вылетает Глыба.

– Волк! У нас труп! Девку отравили!

Замечаю, как нехотя отступает от меня Волков и оборачивается к своему верному подчиненному.

– Ментов уже вызвали?

– Да. Мэр позаботился.

– Понятно. Идем. И ты тоже.

Последнее «и ты тоже» ко мне относится. Кое–как отмираю и неуверенно перебираю ногами. И это не только по вине Волкова, но и из–за слов Глыбы.

– А кого именно отравили? – спрашиваю, совсем не желая услышать ответ.

– Майскую Елену Вячеславовну. – Глыба пропускает вперед босса, а я застываю на месте от озвученного имени.

ГЛАВА 8

В зале ресторана царит полнейший бардак. Мужчин и женщин почему–то разводят по разные стороны и допрашивают по отдельности. Я трясусь при виде бездыханного тела в черном мешке. Сердце перестает биться.

Вся жизнь перед глазами проносится. Вот так живешь, радуешься мелочам, встречаешься с близкими людьми, дышишь полной грудью, а потом раз и тебя выносят под любопытные перешептывания местных принцев и принцесс.

Каждого бы прикончила здесь и сейчас. Как они могут? Неужели их души настолько черны, что в них не остается ничего святого? Лена же человек! Она не картонная фигурка или «подруга моей подруги». Она реальна. Буквально час назад пила шампанское и улыбалась всем подряд.

Становится дурно. Хочется покинуть душное заведение и глотнуть свежего осеннего воздуха. Но уйти не подворачивается шанса. Всему виной Алекс. Очень уж любезничает с ним прибывший на место преступления майор. Их явно связывает нечто большее, чем чисто профессиональные отношения. У меня глаз намётан. Я замечаю то, что другие пропускают мимо.

И сейчас, господин Волков в каждом своем нарочито жестком жесте пытается в чем–то убедить товарища в погонах. Тот успешно принимает лапшу на уши.

– Пялиться прекращай.

Рявкает Глыба, встав слева от меня и скрестив руки на уровне паха.

– А то что? – поворачиваю голову. – Отравите меня так же, как бедняжку Лену?

– Сука, – Глыба насильно выдыхает, – пасть закрой.

Понимаю, почему он волнуется. Вокруг нас полно народу и ненароком услышат о моих переживаниях и подозрениях.

– Да идите вы все!

Задираю подбородок, выпрямляю спину и успешно покидаю зал, кишащий разодетыми в шелка и бриллианты людьми. Каблуки синхронизируются с ударами сердца. Цок–цок. Снова и снова. Вращающиеся двери уже близко. Я в полуметре от спасительной свежести.

Крепкая мужская рука цепляется к локтю и препятствует моему выходу из здания. Несложно догадаться, кто меня тормозит.

– Идем.

Не просит, не требует Волков, а приказывает. Командный тон с армейской интонацией не приемлет неповиновения. Тихонько вскрикиваю, когда чуть не наворачиваюсь на шпильках от скорости, с которой пересекаем холл и скрываемся в закутке между лифтами и лестницей.

Алекс толкает меня в стену. Впечатываюсь лопатками и морщусь от легкой боли.

– Далеко собралась? – нависает надо мной, даже не дав вдохнуть. – Разве я разрешал уходить одной?

– Я всего лишь хотела подышать на улице. Мне не хорошо.

– Могла бы подойти и предупредить. – Сужает серые глаза с охровыми прожилками.

– Ты был занят. Ублажал майора.

– Что делал? – хватает меня за подбородок.

– Щебетал с ним, как влюбленная девочка.

Гореть мне в аду. Не понимаю, что несу и куда сама себя загоняю. Волков сотрет меня в порошок. Меня никто не найдет. Даже Оникс. А он мастер своего дела.

– Тебе нравится, да? – большим пальцем подцепляет нижнюю губу. – Нравится, когда я злюсь, как черт? Может, поделишься, что творится в твоей маленькой головке, когда ты ведешь себя, как бесстрашная стерва?

Клянусь, Алекс прижимается ко мне, и я чувствую стояк. Он возбуждается рядом со мной. Все его тело напрягается и наливается сталью. Боюсь представить, что будет, если он сорвется с контроля.

– Погибла моя знакомая. Имею право открыто выражать свои чувства. И мне все равно, что ты об этом думаешь. Ясно?

Усмешка. Первая и пока единственная в моей копилке. От нее холодное цунами по коже. Каждый волосок дыбом.

– Я спрашивал не о твоей подружке. – Оставляет в покое губу, но щеку нет. Рисует узоры пальцем, пачкает своей порочной грязью. – У тебя цель окончательно вывести меня из себя?

– Мир не вращается, вокруг тебя, Волков. Иногда, я и все, кто находится в твоем окружении, хотят подумать о своей жизни.

– Неужели? Разве не ради меня ты явилась в особняк с фотоаппаратом наготове?

Толкается бедрами, напоминает о крайней степени возбуждения. Прикрываю глаза. Но только в качестве защиты. Ведь он смотрит вглубь, выискивает потаенные страхи и мечтает обернуть их в свою пользу.

– Я мог бы уничтожить тебя еще там, в своем доме. Но дал тебе шанс исправить собственные ошибки. Не подводи меня, Лея. Не заставляй думать, что я чертов дурак.

– Если не отпустишь, меня стошнит прямо на тебя.

Пусть думает, что рвотные спазмы из–за него. Что он противен мне до невозможности.

Очертив мое лицо огненным взглядом, отталкивается от стены, в которую упирался одной рукой и позволяет наполнить легкие долгожданным кислородом. Жадными глотками вбираю воздух и, пошевелив пятками, убеждаюсь, устою на каблуках. Во что бы то ни стало, устою. Волков не увидит мое трусливое падение. И не расценит его за слабость.

– Приятного вечера. – Перекладываю из руки в руку гладкий клатч и сухо улыбаюсь. Теперь я более чем хочу оказаться в объятиях осени. Мне необходима естественная прохлада, после набега возбужденного варвара.

Алекс вмиг оказывается за моей спиной и обнимает за талию. Исключительно поддавшись инстинктам, откидываюсь назад на твердую мужскую грудь. Безрассудно? Еще как.

– Мы оба знаем, милая Лея, что ты работаешь на меня не по глупому стечению обстоятельств, а потому что, я так хочу. Но я могу передумать, и ты очутишься в океане с акулами, которые сожрут тебя, едва ты поймешь весь ужас ситуации. Поэтому, будь умницей и не совершай ошибок. Кивни, если услышала меня.

Киваю разок. Затем второй.

Руки Алекса блуждают по моим ребрам и подбираются к грудям, прикрытым только лишь черно–белой тканью. Он не нарушает границ, не пересекает запретную черту. Но и этого достаточно. Табачный аромат с тестостероновыми аккордами производит гипнотический эффект. Я бабочка, попавшая в лапы тарантулу. Мне конец.

– Тебя все еще тошнит? – задевает губами мочку уха.

– Да.

Умудряюсь вонзить локти ему в живот, и не оглядываясь, выскочить на улицу. Сгибаюсь, и крепко зажмурившись, рвано дышу. Сердце никак не хочет утихать. Убивает неистовой мощью ударов. Господи…

– Лея, вот ты где!

Галина Серова с круглыми глазами спешит ко мне. Ее супруга поблизости не видно. А они всегда неразлучны.

– Дайте мне минутку, хорошо?

Прикладываю руку к животу и выравниваюсь. Лицо обдает прохладным ветерком. Отлично. Так намного лучше.

– Нам нужно поговорить, немедленно. – Слишком взбудоражено говорит. – Предлагаю в моей машине.

– Извините, но…

За мной сейчас постоянно наблюдают. Где–то точно скрывается Ник. Я пообещала Алексу не дурить. Каких–то жалких пять минут назад.

– Прошу, Лея! Это очень важно. Касается Майской.

Она практически умоляет. Не могу ей отказать.

– Ладно. Идемте.

Галина вытаскивает ключи из крошечной сумочки, снимает черный глянцевый БМВ с сигнализации и приглашает в салон.

ГЛАВА 9

В машине, в полной изоляции от внешнего мира, Галина достает из сумочки помятую пачку сигарет, дрожащими пальцами выуживает одну длинную сигаретку и долго роется по шелковистому дну в поисках зажигалки. Найдя, не сразу может прикурить. Чиркает колесико, а огня, как не было, так и нет. Только секунд десять спустя, табак начинает тлеть.

– Что произошло? – с внутренним сомнением кладу руку поверх ее колена.

Галина затягивается, выдыхает горько–ментоловый дым и мизинцем приглаживает бровь.

– Я не знаю, Лея. – Отбивает каблуками нехитрый ритм. Крепче сдавливаю пальцами ее худую ногу. – Не знаю.

Снова мизинцем вдоль идеальной бровки и очередная глубокая затяжка.

– Тебе страшно? Почему? Ты знала Лену?

– У моего мужа с ней что–то было. Но это не главное. – Косится в окно, будто бы за ним очерчивается призрачный силуэт и вновь смотрит на меня. – Мне страшно. Мне до чертиков, страшно.

– Тише, сейчас нам с тобой ничего не угрожает. На улице бродят твои охранники, люди Волкова поблизости.

– Это–то меня и пугает, – глотает вонючую отраву, плотно обхватывая алыми губами коричневый фильтр и нервно усмехается, – я ведь не курила уже восемь месяцев. Целых восемь месяцев.

Рассматривает сигаретку, постукивает по ее краешку и осыпает пепел прямо на свои черные брюки. Маленький изъян на безупречной картинке.

– Расскажи мне, чего ты боишься? Я обещаю, как только выйду из машины, забуду о нашем разговоре.

У самой в груди какофония звуков и трусливых мотивов. Едва контролирую дыхание.

Проблесковые полицейские маячки то и дело заливают салон сине–красными красками. Мы уединились, но, кажется, темная ночь все равно нас поглощает постепенно. Никакие огни не прогонят демонов прошлого и настоящего.

– Все началось около трех месяцев назад, – она выпускает изо рта крошечное дымчатое колечко, – мы с Сережей возвращались с какого–то официального ужина. Уж и не вспомню, их столько бывает порой, что голова кругом, – замолкает на секунду, – в общем на пороге доме стояла коробка. В ней лежали отрубленные пальцы. Много.

Вмиг переношусь в кухню Волкова и к тем контейнерам в холодильнике. Они зияют неоном у меня в памяти.

– Что было потом?

– Потом были дохлые кошки, собачьи потроха, многочисленные письма с угрозами и…

– Письма? Электронные?

Делает последнюю затяжку, опускает окно и выкидывает окурок на мокрый асфальт.

– Нет. Ублюдку нравится эпистолярный жанр.

Стряхивает пепел с ноги, поправляет длинные изящные сережки с камешком на тоненькой цепочке.

– Где они сейчас?

– Я определила их в банковскую ячейку. Без меня никто к ним не подберется.

– Но, почему не обратилась в полицию? Наверняка, у вас с мужем полно проверенных людей в органах?

– У моего мужа может быть, да. Помимо того, что он трахает всех особей женского пола, умеет сунуть на лапу и заставить работать на себя. – Глядит в окно на центральный вход небоскреба, из которого мы вышли. – А у меня парочка прикормленных адвокатов и один дружок со студенческих времен.

– Так письма адресованы тебе? Что в них?

– Я могу прислать тебе фотографии, если хочешь. Думаю, тебе будет интересно, в связи со смертью Майской.

Недоуменно моргаю и приподнимаю плечи.

– В каком смысле, Галь?

– В них есть пару слов о тебе, милая Лея. Точнее о твоей суперспособности подбираться очень близко к опасным людям. И демонстрировать их гнилое нутро публике. Думаю, ты понимаешь, о чем я. И о ком. Ведь сейчас ты порхаешь мотыльком возле Волкова.

У нее не менее проницательный взгляд, чем у меня. И очень развита женская интуиция. Но, я уверена, ей не понять моей сделки с господином «последнее слово за мной». Никогда. Она наблюдательна, умна и все же, женщина. Я так понимаю, обозленная на мужчин. Муж изменяет налево–направо, ни во что ее не ставит, кроме красивого приложения напоказ и я для нее стану предательницей всего слабого пола. Той самой ведьмой, которую сожгут на костре.

– Я с ним не ради получения премии Тэфи. Не ради всемирного признания. Это банальная трусость. Он приметил меня, как добычу и будет играться, пока не надоем.

– У вас роман? Ты новая девочка Волка?

«Роман», «новая» и «девочка» в одном контексте звучит унизительно, но я осознанно скармливаю ей сию наживку. Пусть считает меня подстилкой Волкова, номером двести пять в списке его сексуальных рабынь. Или сколько их там у него?

– Вроде того.

Горблюсь от груза лжи и выдыхаю бесшумно.

– Не буду тебя поздравлять со статусом подруги негласного короля Белого. Просто скажу, будь осторожна. Когда я наняла частного детектива, чтобы узнать, кто шлет нам письма и ужасные подарки, то выяснилось, что человечка Алекса видели недалеко от нашего дома. Не спорю, – вскидывает руки, – возможно, всего лишь дикое стечение обстоятельств, но, разве с Волковым может быть совпадение? Он до мозга костей прагматичный циник.

В окно за моей спиной раздается короткий стук.

– А вот и главная персона нашей беседы.

Не оборачиваюсь, беру Галю за руку и говорю:

– Жду фотографии писем. Не медли, пожалуйста.

Она кивает. Не глядя, тяну дверную ручку и выбираюсь из БМВ. Алекс и двое его верных бойцов, Глыба и Дракон, смотрят на меня с немым вопросом. Мол, и как все это понимать?

– В ресторане уже всё улажено? – нацепляю самую безобидную улыбку из всех имеющихся в моем арсенале.

– Иди за мной. – Приказывает Алекс. Парни чуть отбиваются от вожака стаи, и заключает меня в капкан. Шагают следом, гарантируя захват при любом варианте побега.

– Мы просто разговаривали. – Поясняю Алексу на ходу. Реакции ноль. На полметра меня опережает, челюсть стиснута до предела. Ускорившись, ровняюсь с ним, а вскоре и обгоняю. Уже у тонированного Мерседеса получаю от него негромкую команду занять кресло рядом с водителем.

Не спрашиваю зачем. Бесполезно.

Водитель открывает мне дверь и отходит.

– Езжайте за нами. Заберете ее на пересечение Ленина и Гагарина.

Глыба и Дракон молчком движутся к бронированному танку марки Тойота. Я же сажусь в кресло, моментально пристегиваюсь ремнем безопасности и жду, когда Волков сядет за руль. Он застывает перед капотом, и заглядывает мне глубоко в душу. Роется в ней и оставляет мазутные следы. Включаю фары. Теперь он похож на демона тьмы, который выходит на охоту.

Его рука в черной кожаной перчатке похлопывает «гнедого жеребца» по «мордочке». Пальцы скользят по глянцевой поверхности, пока его владелец мучительно медленно подбирается к водительской двери.

– Прокатимся немного, поболтаем. – Сообщает Алекс, обхватив руль.

Я не откликаюсь. Только сердце учащенно бьется в ответ. Все что было до этого момента, теряется в тени. Мы отъезжаем от ресторана и набираем скорость, свернув на менее оживленную улицу.

– Я задам этот вопрос только один раз. – Кожа перчаток противно скрипит, сцепляясь с обмоткой руля.

– Хочешь знать, о чем я все–таки говорила с Серовой?

Жмет на газ. Меня вжимает в сиденье. Понятно. Попадаю в цель.

– У тебя природная предрасположенность искать приключения на жопу. Но я хочу, чтобы ты кое–что осознала, девочка, – кончик языка выстреливает из–под верхних зубов. Он зол и еле сдерживается, – тебе не нужно дружить с ней. Она двуличная сука.

О тебе могу сказать то же самое – произношу мысленно.

– Теперь ты будешь решать с кем мне общаться, а с кем нет?

Слышу приглушенный мат. Мерседес с подачи Волкова разгоняется до свиста. Спидометр показывает сто восемьдесят километров в час. Я впиваюсь ногтями в бедра и перестаю дышать.

На мосту, Алекс давит на тормоз. Машину еще несколько метров тащит вперед по инерции.

– С этой минуты, ты ни с кем не остаешься одна. Выходи.

Удивительно спокойно ставит точку. Я трясусь, расщелкиваю ремень и вылезаю из Мерседеса. Но прежде, чем меня подберут его прислужники, от обуреваемой меня злости, выдаю:

– Я сказала Галине, что мы встречаемся. Так что поздравляю, к утру о нас будут ходить горячие сплетни!

С размаху захлопываю дверь и вдыхаю прохладный воздух через нос. Алекс сдает назад, круто разворачивается и мчится обратно в центр.

ГЛАВА 10

Хотела бы я скорее улечься в постель и забыть об этом кошмарном вечере, но Пуля кружит вокруг меня, едва я выхожу из лифта. Ник неверующе хмыкает. Дескать, обманом ластится. Я присаживаюсь на корточки, наплевав на дорогущее платье, и чешу засранца за ушком. Мурлычет, задирает мордочку к верху. Просит еще усики потереть.

– Идем, посмотрим, чем тебя можно накормить.

Говорю черному котику и поднимаюсь. Сбросив надоевшие тесные туфли, облегченно выдыхаю.

– А мне что–нибудь перепадет?

Дракон безобидный. Порой только двусмысленные словечки кидает. Я уже начинаю привыкать к ним и к его легкой распущенности.

– Не знаю. Если только парочка охлажденных пальчиков.

Двигаюсь в кухню, шлепая босыми ногами.

– Ой, да брось. Один раз забыл контейнер утилизировать.

За Никитой тянется шлейф абсолютной безнаказанности. Он, как член мафии, понимает, что ни ему, ни кому–либо еще ничего не будет за расчленение людей. У них всё схвачено. Правильные люди есть в системе, помогут.

– То есть, для тебя норма хранить человеческие останки в холодильнике?

Открываю дверцу с опаской, ожидаю увидеть отрубленную голову. Вместо нее на полке лежат ветчина, ноздрястый сыр, всякая разная зелень, йогурты, упаковки красной рыбы и подвявший пучок сельдерея. Ненавижу эту гадость. Нашатырным спиртом отдает.

Приподнимаюсь на цыпочки и лезу за баночкой тунца за рядком прочих продуктов. Надеюсь, Пуля не откажется.

Он, кстати, уже чует сытный ужин и выписывает круги, словно дрессированный артист Куклачёва. Крышку долой.

– Приятного аппетита.

Пуля припадает к банке и жадно подцепляет языком рыбку.

– Я б давно его вышвырнул отсюда. – Ник опирается локтем на остров, а другую руку к боку приставляет. – У меня аллергия на кошаков.

– Вам лишь бы навредить невинному существу.

Поглаживаю Пулю и направляюсь в свою спальню. У самой крошки во рту не было, кроме пары глотков шампанского, но есть не хочется. Совсем.

– Спокойной ночи. – Желает Ник.

– Пока. – Сворачиваю за угол и немного ускоряюсь.

После продолжительного душа, я надеваю пижаму с милыми красными сердечками и забираюсь в кровать. Наконец–то. Тело мгновенно обмякает. Ощущает долгожданное спокойствие.

Ложусь на спину, прихватив телефон. Надо списаться с Ониксом и проверить, не прислала ли обещанные фотографии Серова. Захожу в аккаунт, с которого общаюсь с таинственным хакером и сразу же вижу одно единственное сообщение. К нему прикреплены какие–то файлы. С нескрываемым волнением жму в экран и читаю:

«У мэра и твоей старой знакомой точно был роман. Нарыл на них целый списочек. Дешевые мотели на выезде, захудалые гостиницы в пригороде, рестораны не ахти. Скупердяй Серёжа. Хорошо трахать любит, а платить за удобства нет. Короче, на флешке я нашел кое–что еще интересное. Файлики глянь. Чао».

Пишу ему спасибо до того, как посмотреть изображения. Минутку медлю. Вдруг столкнусь с чем–то немыслимым? Но, черт возьми, эту флешку дал мне сам Волков. Значит, убежден в ее безобидности. Будь там сверхсекретные данные, оставил бы ее при себе.

Загружаю фото и в принципе ничего эдакого не замечаю. Мэр на различных встречах. Иногда, с ним жена появляется в кадре. Пролистываю, снимок за снимком и внезапно охаю. Галя и Лена Майская. В обнимку в итальянском кафе. Выглядят лучшими подружками. Улыбаются друг другу.

На всякий случаю заглядываю в почту. Писем от Гали не приходит. Возвращаюсь к находке Оникса и решаю посмотреть на оригинал с флешки. Потому что женщины вырезаны из общего плана. Чтоб лица были хорошо видны.

Когда фотография открывается поверх обрезка, то чуть телефон не роняю. Успеваю пальцы крепче сомкнуть. Господин мэр собственной персоной и незнакомый мужчина с изуродованным лицом. Ожог или что–то вроде того. Ночной кошмар мне обеспечен. Однако…

Теперь у меня еще больше вопросов к Волкову. Зачем он дал мне эту флешку? Не поверю, что с его колоссальными возможностями, он не смог уловить двух щебечущих женщин позади любопытного мужского дуэта.

Уповая на чудо, пишу Ониксу: «Получится ли выяснить имя фотографа? Я знаю, что существует некий цифровой след, который можно вычислить. Ты компьютерный бог, пожалуйста». Ставлю после точки смайлик с нимбом.

Загадочный помощник не отвечает. Жду несколько минут и видимо, отключаюсь. Организму требуется подзарядка. И он против моей воли затягивает меня в сон.

Мне снится папа. Веселый, с удочкой наперевес. Мы спускаемся на причал. Солнце заливает Тихое озеро. На глянцевой поверхности время от времени появляются неровные круги. Рыбка балуется. Папа берет меня за руку, подводит к краю и говорит: запомни, малышка, теперь это наше место силы. Вырастишь, будешь приезжать сюда, когда почувствуешь пустоту и одиночество. Здесь всегда незримо буду я и мама.

С мыслью о маме резко просыпаюсь. В комнате тьма тьмущая. Хоть глаз выколи. Долго подстраиваюсь под черноту. Когда уже более–менее могу различать предметы, провожу по волосам обеими руками.

Пытаюсь выровнять дыхание и стереть из памяти слова папы о маме. Я так тоскую по ней последнее время, так скучаю. Она умерла в родах, и мне даже не посчастливилось ее узнать поближе.

Прогоняю светлую грусть и нащупываю телефон. Жму боковую кнопку. Ничего. Оникс так и не отвечает. Галина тоже молчит.

Громкий выстрел.

Я подпрыгиваю и валюсь с постели на пол. Лежу и не шевелюсь. Опять оглушительный грохот разносится. Следом штукатурка осыпается. В квартиру врываются враги Волкова? Меня убьют?

Подползаю к окошку, цепляюсь за низкий подоконник и выглядываю наружу. Никого. Полный штиль. Не понимаю…

Медленно встаю, сжимаю смартфон в кулаке и на носочках выхожу из комнаты. В коридоре тихо. Бреду к лестнице. Заношу ногу на первую ступеньку и пригибаюсь от очередного выстрела. Слышу отборный мат вдогонку просвистевшей пуле.

Быстро взбираюсь наверх. Заполошно верчусь в пустом пространстве и замечаю полоску медового света под одной из плотно закрытых дверей. Что ж, рискну. Шампанское уже пила, остается рисковать для полного счастья. Бесшумно подбираюсь к двери, выдохнув, обхватываю черную ручку и давлю на нее.

Взвизгиваю, когда прямо на моих глазах клоунская маска, висящая на стене, превращается в пыль. Сердце заходится от крутых оборотов. Внутренности в кисель.

С трудом сохраняю равновесие.

Неожиданно лечу вперед. Плюхаюсь на колени от силы, с которой некто дергает дверь с другой стороны. Слезы хлещут, и крик истошный вырывается откуда-то изнутри.

ГЛАВА 11

Боюсь поднять голову. Хлюпаю носом тихонько и содрогаюсь от первобытного страха.

– Лея?

Не думая, вскидываю наполненные ужасом глаза и вижу Волкова. Он полуобнажен. Брюки и только. Черная рубашка небрежно наброшена на настольную лампу. Из–за этого свет такой мягкий, такой рассеянный.

Я молчу. Рыдания продолжают вырываться из груди.

– Лея, – присаживается, пистолетом сдвигает мои волосы с плеча, – посмотри на меня.

Не реагирую никак.

Волков матерится, берет меня под мышки и ставит на ноги. Я дрожу.

– Это всё вы виноваты, суки! – вытягивает руку и стреляет в маску с улыбкой от уха до уха. Я еле дышу. Сквозь миллион барьеров нацеливаю на него взгляд и внутренне леденею. Он не похож на себя. Ничем. Даже серая радужка отдает зеленцой вместо охры. Что с ним?

– Алекс…

Лепечу невнятно.

– Ты тоже с ними заодно? – выделывает трюк пистолетом и приставляет дуло к моему виску. Оно еще теплое.

Я зажмуриваюсь. Сердце ухает в живот. Вспоминаю слова папы о Тихом озере. О месте силы. Шепчу себе «соберись». Вдыхаю и выпрямляюсь. Сталью наливаюсь вся.

– Алекс? – касаюсь пальцами колючей щеки. – Это я. Лея. Ты сам меня так назвал минуту назад.

Смотрит с подозрением. Прогретый металл прожигает влажную кожу. Я стараюсь не думать о вероятности погибнуть. Просто гляжу на Волкова в упор и мысленно молюсь, что реальный мафиози вернется. Демон, восставший из ада, исчезнет.

– Лея? – повторяет сквозь стиснутые до одури зубы.

– Да. Я. – Вплотную к нему прижимаюсь. – Журналистка, которую ты поселил в своей квартире.

Сводит брови. Зрачки пульсируют. Рука, держащая пистолет, трясется. Не знаю, какого черта, но я его целую. Вытягиваюсь тугой стрункой и целую. Будто вилами в спину кто–то толкает.

Волков выбрасывает ствол, подхватывает меня под попу и с разгона впечатывает в стену. Горячая волна пробегает по нам двоим. Его оголенный торс источает неистовый жар. Я вцепляюсь ему в волосы, а он проталкивает свой язык мне в рот. Хаотично рисует им, нарушает все запреты, разжигает большой костёр.

Я скрепляю ноги у него на пояснице, мну пальцами густые черные пряди и стону от натиска, с которым он целует. А целуется он божественно! Никогда не улетала к небесам, а с ним близка к их границе.

Наш голод быстро усиливается. Мы поглощаем друг друга большими кусками и хотим еще. Желаем сорвать крупный куш. А лучше всего, выиграть джек–пот! И…

Алекс филигранно справляется с бретельками моей тоненькой маечки, спускает ее до талии и накрывает грудь широкой ладонью. Одновременно задыхаемся. Под ребрами сердца бьются в агонии. Что–то невообразимое творится. С нами обоими.

Будто молнии насквозь пронзают. Или мы сами ток.

– Твою мать…

Прикусывает за губу, облизывает подбородок и спускается по шее к торчащему соску. Закрываю глаза, отрываю лопатки от стены. Алекс сосет, грызет гиперчувствительную вершинку и глухо стонет. Я вне своего тела. Оно под властью мужчины. В лапах напористого, возбужденного самца, стояк которого, скоро брюки порвет.

– Саш…– зову его по–простецки. – Пожалуйста…

Мнет грудь, идеально вмещающуюся в его руку. Вторую мучает жадными посасываниями. Не слышит меня. И вряд ли услышит. Весь в сладкой нирване.

Хочу обрести почву под ногами, но получаю шлепок по ягодице и гортанный рык в ответ. Затуманенный мозг вопит о прекращении опасных ласк, но в реальности я беспомощна. Крепкий мужик не отпустит, пока не получит своё.