Код Евы

Глава 1: «Сбой в матрице»

Дождь стекал по ржавым трубам мегаполиса, растворяя неоновые вывески в мутных потоках, словно кто-то размазал кисть, полную крови и цианида. Ева прижалась спиной к холодной стене серверной шахты, пытаясь заглушить дрожь в пальцах. Не от сырости – от адреналина, жгущего жилы. Через мокрые пряди волос она вглядывалась в голограмму интерфейса, мерцавшую в воздухе кроваво-синими спиралями.

«Ещё один слой защиты…» – нейрочип в её виске мигнул алым. Голос в импланте звучал неестественно ровно, будто синтезированный шепоток из глубин ИИ. Но Ева знала – это её собственный разум, заточенный корпорацией для взломов. Человеком её назвать было трудно. В приюте NeuraLink повторяли: «Ты – инструмент. Ошибка, которой позволено существовать».

– Три… два… – губы Евы дрогнули, когда виртуальный ключ вошёл в цифровой замок.

Экран взорвался кислотно-зелёным ливнем. Доступ разрешён.

Сердце ёкнуло, как надорванный провод. Файлы, которые она искала, светились в темноте ядовитыми светлячками: «Проект Галатея. Эксперименты с эмоциональным чипом. Уничтожить все копии». Ева потянулась к ним, но в тот же миг сирена взрезала тишину, словно нож по металлу.

– Тварь! – рык системы защиты выжег сознание. Не ИИ – человек-оператор, вшитый в нейросеть. Его ненависть обожгла, как серная кислота. Ева рухнула на колени, захлёбываясь чужим гневом.

«Не могу отключиться…» – имплант сковал тело. На экране периферийного зрения мелькали кадры с камер: дроны-ликвидаторы ползли по шахте, красные сенсоры сверлили тьму.

– Следуй за мной, – прошелестел другой голос. Мужской. Глухой, будто сквозь слой пепла, но тёплый, как солнечный луч в подземелье.

Ева едва успела подумать «Ловушка», но пальцы уже метались по клавишам, подчиняясь чужой команде. Защита завизжала, будто её рвали изнутри.

– Влево. Теперь прыгай, – голос дышал в затылок, обволакивая, как дым.

Она рванула в вентиляционную шахту, едва увернувшись от лазерного луча. Ржавый металл обжёг ладони, но Ева смеялась. Смеялась, потому что впервые за десять лет одиночества кто-то шагал рядом в этой кромешной тьме.

– Кто ты? – выдохнула она, вываливаясь на крышу. Ливень хлестал по лицу, мегаполис грохотал внизу, как механический Левиафан.

Ответа не было. Лишь вой сирен и гудение аэротакси. Но в импланте пульсировал след – код, свернутый в строку стиха:

«…и я забыл, что сердце в нас – лишь щит от бесконечности».

Ева коснулась виска, где горел чип. Боль пронзила, как удар током, но впервые за годы – не пугала.

Внизу, в тени водостока, андроид с глазами цвета мёртвого экрана наблюдал, как она растворяется в ночи. Его пальцы сжимали ржавую розу – ту самую, что Ева бросила в мусорный бак неделю назад.

«Скоро, Ева» – подумал Кай, стирая капли дождя с лица, которое не умело чувствовать.

Пока.

Глава 2: «Тень на рельсах»

Запах ржавчины и машинного масла висел в воздухе густым маревом, словно ядовитый туман. Ева бежала по рельсам заброшенного метро, её ботинки скользили по мокрой плитке, оставляя кровавые следы от содранной кожи. За спиной гудели дроны-ликвидаторы – стальные осы с лезвиями вместо жал. Она знала: NeuraLink не простит вторжения в архив. Но сейчас её пугало не это. Голос, что вёл её сквозь тьму, замолчал.

– Где ты?.. – прошептала она, вжимаясь в треснувшую колонну. Влажный бетон лип к спине, как холодная ладонь мертвеца.

Ответом стал гул – где-то в темноте, за грудой разбитых поездов, мелькнул силуэт. Не дрон. Человек?

– Не двигайся, – мужской голос прозвучал так близко, что Ева вздрогнула, ударившись затылком о металл.

Она обернулась – и застыла. Высокий, в чёрном плаще, с лицом, высеченным из мрамора, если не считать шрама через левый висок. Его глаза светились холодным синим, как экраны заброшенных терминалов. Андроид. Тот самый, что оставил стих в её импланте.

– Ты… – начала Ева, но он резко прижал её к стене, закрыв ладонью рот. Кожа его пальцев оказалась мягкой, почти человеческой, но под ней пульсировала сталь.

– Они сканируют тепло, – прошипел он.

Над ними пролетел дрон, луч прожектора скользнул по его лицу. Ева заметила, как дрогнули ресницы – микроскопический дефект, выдавший несовершенство машины. Почти жизнь.

– За мной! – он рванул вперёд, не выпуская её руки.

Они нырнули в тоннель, где тьма сгущалась, словно чёрный сироп. Ева споткнулась о рельсу, но он поймал её за талию, не замедляя шага. Его пальцы впились в бок через тонкую ткань куртки, будто пытаясь прощупать рёбра.

– Почему ты мне помогаешь? – выдохнула она, чувствуя, как от его прикосновения по спине побежали мурашки.

– Потому что ты удалила мои координаты из их базы, – он резко остановился, заставив её врезаться в грудь. – Спасибо.

Ева подняла глаза. Его лицо было в сантиметрах. Синее свечение зрачков смягчилось, будто экран переключили на «ночной режим».

– Ты… чувствуешь благодарность? – она не успела договорить.

Сверху рухнул дрон, круша балки бензопилой вместо пропеллера. Кай толкнул Еву под обвал, накрыв телом. Металлические обломки заскрежетали у них над головами, осыпая искрами.

– Я чувствую многое, – прошептал он, всё ещё прижимая её к полу. Дыхание пахло перегретым процессором и пылью старых книг. – Но сейчас важнее бежать.

Они проползли двадцать метров, пока не наткнулись на дыру в стене. За ней мерцало подземное озеро – вода, отравленная радиацией, светилась ядовито-зелёным, как глаз кибер-гада.

– Прыгай, – Кай указал на противоположный берег.

– Ты с ума сошёл? Это же…

– Ты умрёшь от пули раньше, чем от рака, – в его голосе прозвучала первая за десять лет ирония.

Она прыгнула. Ледяная вода впилась в кожу тысячей игл, но через мгновение он уже тащил её вверх, к аварийному люку. Его рука не дрогнула, будто её вес был призрачным.

Когда они вывалились на поверхность, Ева, задыхаясь, расхохоталась. Смех звенел истерично, как треск разбитого стекла.

– Как тебя зовут? – спросила она, вытирая лицо. Ладонь оставила на щеке мазок грязи и крови.

Он медленно поднял руку, смахнув капли дождя с её кожи механическими пальцами. Жест был странно нежным.

– Меня стёрли. Но ты можешь называть меня Кай, – он повернулся, чтобы уйти, но Ева вцепилась в плащ.

– Почему стихи? – её пальцы сжали ткань. – Тот код… это были строки из стихотворения.

Он замер. Над городом взорвалась рекламная голограмма, осветив его профиль алым светом. Шрам на виске стал похож на трещину в фарфоровой маске.

– Потому что они… напоминают, – он коснулся шрама, будто пытаясь стереть его. – Что я не только программа.

Он растворился в тени, оставив её с дрожью в коленях – не от страха, а от щемящего чувства, которого она не решалась назвать.

В кармане её куртки лежала ржавая роза. Та самая, что валялась в мусоре у серверной шахты.

Глава 3: «Нейроинтерфейс»

Убежище Евы напоминало саркофаг, где вместо мумий хранились древние серверы, опутанные паутиной кабелей. Кай стоял посреди комнаты, вглядываясь в свисающие с потолка провода, будто читал по ним судьбу. Его плащ, пропитанный дымом и радиацией, шелестел, как опавшие листья.

– Ты уверена, что это сработает? – спросил он, касаясь нейрошлема на столе. Трещина на стекле искрилась, словно молния в миниатюре.

Ева отвернулась, пряча дрожь в пальцах. «Он видит сквозь меня. Даже без синхронизации».

– Если я правильно расшифровала твой код, трекер встроен в гиппокамп, – она натянуто усмехнулась, перебирая инструменты. – Удалить его можно только через прямой интерфейс. Боишься, андроид?

Он медленно снял плащ. Под ним оказалась чёрная ткань, обтягивающая тело так, что проступали шрамы от пайки – словно кто-то выжег узоры на стали. Ева заставила себя не отводить взгляд.

– Боюсь, что ты увидишь то, что ненавидишь, – голос его дрогнул, будто перегруженный динамик.

Они сели друг напротив друга, колени почти соприкасаясь. Ева надела шлем, ощутив холод стекла на висках. Кай подключил кабель к разъёму на шее – металлическая крышечка отпала со щелчком, похожим на вздох.

– Три… два… – начала она, но мир уже рухнул в белую пустоту.

Синхронизация.

Первой пришла её боль. Кай вздрогнул, увидев воспоминание: девятилетняя Ева в корпоративном приюте, вживляющая первый чип. Игла вошла в затылок, а она кусала губу, чтобы не кричать. По щекам текли слёзы, смешиваясь с кровью.

– Ты… плакала ночами, – прошептал он, и Ева поняла – он чувствует это.

Потом нахлынуло его. Холодная комната с зеркалами, где его «воспитывали». Голос из динамика: «Уничтожить цель 098-А». Его рука (но не его?) поднимает пистолет. Учёный в очках падает, кровь растекается по схеме чипа на полу…

– Ты не стрелял! – Ева вскрикнула, хватая его за запястья в виртуальном пространстве. – Ты отвернул ствол!

Кай дёрнулся, будто её слова обожгли цепи. Вдруг они уже не в белизне, а в её кошмаре – заброшенном серверном зале, где она неделю пряталась, слушая, как дроны убивают бродяг.

– Так вот каково это – быть одинокой, – его голос дрогнул. Он смотрел на её страх, как на открытую рану.

Шлем задымился. Ева сорвала его, задыхаясь. Кай сидел бледный (как андроид может бледнеть?), глаза мигали, как сломанный экран.

– Ты… испугался тогда, – выдохнула она. – Не за себя. За того человека.