С любовью, твой профессор

Размер шрифта: 13

Глава 1. Анастасия

«Эта поистине волшебная и добрая история напоминает нам, что любовь – самое сильное чувство на свете».

– Вот же черт! Черт! Черт!

Я закрыла лицо руками, и с моих губ сорвался тихий обречённый стон. Сердце бешено колотилось, вызывая тошноту..

– Идиотка! – промямлила я, уткнувшись в ладони, и с отчаянием ударила пятками по кровати, издав горестный стон. Мои руки вновь потянулись к телефону, и я в который раз перечитала письмо, от которого внутри всё сжималось в тугой узел.

“Уважаемая Анастасия Викторовна!

Я очень польщен, что вы изъявили желание сдать зачёт именно таким способом. Однако не кажется ли вам, что это немного противоречит установленным правилам?

С уважением,

Волков Д.К.,

профессор кафедры психологии и социологии.”

Буквы расплывались перед глазами, и меня охватила паника, подобная холодным волнам, что прокатывались по телу.

– Идиотка, – вновь едва слышно сорвалось с моих губ.

В комнате горела настольная лампа, а на белоснежной тюли рядом с кроватью медленно мерцала новогодняя гирлянда.

Пятью минутами раньше судьба решила поиздеваться надо мной, а теперь, я со стыда сгораю от случившегося.

Раскрываю предыдущие отправленное сообщение, в котором светятся мои фотографии в стиле «ню».

– Идиотка, – вновь сорвалось с моих уст, и отбросив телефон на подушку, легонько била себя ладонями по своим щека, чтобы привести в чувства.

– Настя, ты чего делаешь?

Встревоженный голос мамы доносился из дверного проёма. Закрыв глаза и выдохнув из себя, я медленно опустила руки и, натянув улыбку, произнесла:

– Да это… Нужно было к сегодняшнему числу отправить черновик курсовой, а я забыла.

– И поэтому ты решила избить себя руками? – мама вопросительно вздернула бровью.

Нет, ну а что ей ещё сказать?

Мама, твоя дочь недавно сфотографировалась в полу-обнажённом виде, потому что ей очень понравилось чёрное боди, которое она купила на распродаже. И совершенно случайно эти фотографии оказались у ее преподавателя на почте?

Лучше провалиться сквозь землю, чем рассказать ей об этом.

– Я просто приводила себя в чувства, – ответила я, усевшись на кровати и сложив ноги по турецки. – Все нормально.

Мама поправила белокурый локон волос, в который уже настырно просачивались платиновые волосы. Вытерла руки о серое полотенце и просто пожала плечами, направилась на кухню.

Поспешив прикрыть дверь за ней, чтобы она не дай бог не зашла в ненужный момент, я вновь бросилась к телефону.

Нужно было ему что-то ответить. Руки трясло от волнения, а я никак не могла сформулировать свою мысль и одновременно проклинала себя за то, что сделала.

Нажав кнопку “ответить”, я начала писать свою мысль:

«Уважаемый Даниил Константинович…»

Ползунок надоедливо мигал перед глазами, сбивая с толку. Я вспомнила, как впервые увидела Данила у Евы, когда с ней познакомилась.

Волосы цвета растопленного молочного шоколада, невероятно холодные голубые глаза, ямочки на щеках…

Даже тогда, будучи маленькой соплячкой, я всегда с трепетом переступала порог дома своей подруги, надеясь, что увижу его. Хотя наше общение сводилось к простым приветствиям и прощаниям, а иногда он спрашивал: «Опять вы с Евой что-то натворили?». И никогда, никогда бы в жизни я не сказала ему, что по-уши влюбилась в него, правда, это случилось чуть позднее.

Господи, мне нужно сосредоточиться на сообщении. Немедленно….

Выдохнув со свистом, я написала вторую строчку:

Файлы, которые вы получили ранее, были ошибочно вам отправлены. Прошу прощения за предоставленные неудобства.

Подписала свое письмо своими инициалами, еще раз сто перечитала его и отправила.

Как только письмо улетело ему на почту, я зажмурилась и откинулась на подушку.

Даниил никогда меня не замечал. Когда мы с Евой пошли в первый класс, Даниил уже отучился в университете. Между нами была разница в восемнадцать лет, и ровно столько же миллион причин, почему мы не можем быть вместе.

Я даже несколько раз пыталась отпустить эту безответную любовь, но каждый раз, когда пыталась встречаться с другими парнями, перед глазами был только ОН.

Волков Даниил Константинович.

Старший брат моей лучшей подруги, в которого я влюбилась, кажется, на всю жизнь.

Внезапно телефон завибрировал, вырвав меня из мыслей, и я, словно ошпаренная, подскочила на кровати. Я бросила взгляд на экран смартфона и, прежде чем он погас, краем глаза заметила, что мне пришёл ответ.

От него.

Руки затряслись от волнения, а кроме бешеного стука сердца я больше ничего не слышала. Но чисто женское любопытство все-таки нашло внутри меня частичку храбрости и я открыла его сообщение.

Вначале прочитала отрывок в шторке, а потом открыла письмо полностью.

Я так и понял, Анастасия, что вы по ошибке прислали мне эти файлы.

Однако они не вызвали у меня дискомфорта, даже наоборот, я смог вдоволь насладиться их красотой.

К горлу подкатил горький ком страха. Воздух, казалось, стал тяжёлым, как свинец. Щёки пылали адским огнем, словно я окунулась в кипяток.

Письмо было отправлено с другого адреса, не с того, который я указала.

Моё тело покрылось холодным потом, а по голове, спине и пояснице побежали мурашки. Судорожно стала набирать сообщение уже на другой email, ошибаясь в словах.

Даниил Константинович, я дико извиняюсь, но такого больше не повторится.

Нажимаю отправить, а следом, в торопясь набираю второе сообщение:

И ещё, очень прощу удалить мои фотографии, которые я по ошибке вам отправила. Простите меня.

Вместо того, чтобы унять в себе тревогу, я судорожно обновляю почту.

Раз.

Два.

Три.

Четыре.

Пять.

Но письмо так и не приходит. Мне кажется, что в это мгновение весь мир ушел из-под ног. И вот как теперь смотреть ему в глаза? А как смотреть Еве?

Положив телефон на зарядку, я полночи не спала. Всё думала о произошедшем, даже успела несколько раз всплакнуть от своей дурости.

Это ж… Надо было так себя подставить?

Я смогла уснуть только под утро, а когда прозвенел будильник, то я дважды его переставила на десять минут позже, пока мама не разбудила меня пинками.

– Настя, вставай! – Трясла она меня за плечо, а я, богом клянусь, так не хотела вставать…

В мыслях проскочила мысль о том, что я себя плохо чувствую, и лучше мне остаться дома. Но следом поспешила вторая: а вдруг Данил будет считать, что я специально отправила ему фотографии, и мне стало стыдно, вот я и не пришла?

– Да-да, встаю, – промямлила я, поднимаясь с кровати.

– Давай, пошевеливайся, а то опоздаешь в университет!

Конечно, вся семья была рада, что их единственный ребенок, который не шибко хорошо учился в школе, наконец-то поступил на бесплатное дневное отделение. Поэтому меня продолжали держать под пристальным присмотром. А мне это чертовски не нравилось, потому что я хотела больше свободы. Как ни как, мне уже восемнадцать лет, а гиперопека напоминала мне о том, что я все еще маленький ребенок, которому нельзя и шаг в сторону сделать. И это очень сильно меня опечалило.

Отец уже ушел на работу раньше, ведь он работал в автомастерской, которая открывалась в семь утра. Мама была кадровичкой на химическом заводе, поэтому тоже поспешила прийти на работу к восьми утра. Мои пары начинались в девять утра, и я лениво собиралась в универ.

Письма от Данилы так и не было, и этот факт меня безумно напряг. Наверное, он посмеялся надо мной, что глупая лучшая подруга его младшей сестры решила, что может кидать ему свои обнаженные фотографии.

От этой мысли к горлу подступила тошнота.

Я всеми силами пыталась не торопиться, но почему-то собралась раньше, чем нужно было. И вышла раньше, чем всегда выходила. Даже трамвай подошел раньше, на пять минут.

Мне казалось, что сегодня все меня торопили, чтобы я побыстрее пришла в университет. Поэтому мне ничего не оставалось, как принять это как должное, но сердце все равно бешено стучало в груди от волнения, которое сильнее сковывала мышцы.

Когда я подошла к универу, то с опаской оглядывалась по сторонам. Мне не хотелось сейчас увидеть Данилу, хотя я подозреваю, что он подвозил свою сестру на машине, ведь, ему было по пути.

Когда я забралась на второй этаж университета, в коридоре которого уже было так мало студентов, то быстрым шагом нырнула в аудиторию, и, поздоровавшись со своими сокурсниками, села за первую парту.

Впрочем, долго ждать не пришлось. Ева вошла в кабинет через минут пять, села рядом со мной и мы обменялись приветственным жестом, поцелуем щеками.

– Господи, Настя! – воскликнула она, поправляя конский хвост. – Да на тебе лица нет. Ты что, привидение увидела?

А я и сама не поняла, что пристально смотрю на дверь, в которой задержался Даниил Константинович, с кем-то разговаривая.

Серый костюм, белая рубашка, расстёгнутая на одну пуговицу. Ровная походка с прямыми плечами и мощной спиной заставили меня задрожать.

– Насть, ты чего? – двинула меня локтем подруга, вглядываясь в мои глаза.

Нет, она не должна знать о том, что произошло вчера. От осознания, что теперь придётся хранить этот секрет, по спине пробежал холодный пот.

– Доброе утро, – мягкий баритон заполонил аудиторию, и мы мгновенно перевели внимание на преподавателя.

Как только мужчина положил на стол свою сумку, то сразу же поднял взгляд. Казалось, что Даниил специально делает вид, что не замечает меня. Возможно, это и к лучшему.

Ева ёрзает на стуле и ехидно улыбается, смотря на своего старшего брата. Ещё бы. Будь я младшей любимой сестрёнкой, то так же бы смотрела на брата, зная, что по его предмету получу автомат.

– Кто ещё не в курсе, то сообщаю, – сказал мужчина, облокотившись на стол руками. Даже из-под плотной ткани пиджака я видела очертание его мышц. Фигуристый, сильный, красивый. Интересно, сколько женских сердец ему удалось разбить? – То я у вас веду предмет «История психологии». И не надейтесь, что будет легко. – Мужчина обвёл серьёзным взглядом аудиторию, и многие сразу же притихли. – Мой предмет и прост, и сложен в изучении, поэтому отнеситесь к нему с должным пониманием и всей серьёзностью, – на последнем слове Даниил перевёл взгляд на меня. От ужаса, который постепенно охватывал меня изнутри, мне показалось, что я даже не дышу. – В противном случае вам ничто не поможет пересдать его.

Напряжение, которое возникало в груди, таранило ребра. В горле резко пересохло, а кончики пальцев стали покалывать.

– Что ж, давайте продолжим нашу лекцию.

Рука совершенно не слушалась, когда я попыталась записать сегодняшнее число на полях в толстой тетрадке. А вот у Евы, как всегда, почерк был ровным и красивым. Я тихонько вздохнула, чтобы собраться с мыслями, пока Даниил Константинович достал свой ноутбук и включал его.

Когда он вёл урок – практически все молчали, будто бы набрали в рот воды. Его манера вести лекции была подобна рассказам сказок перед сном: не мудрено, что многие студентки уже вздыхали по нему, несмотря на то, что он не столь много преподает в университете.

Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить себя меньше пялиться на мужчину и больше писать, хотя последнее давалось намного трудней.

Весь урок я не могла найти себе место: ерзала, пыталась считать ворон, смотря в окно. Делала всё, чтобы только не встретиться взглядом с ним. Насколько удачно у меня это получалось, я не могла судить, потому что раз через раз мы всё же цеплялись друг за друга взглядом. В его холодных голубых глазах я не могла ничего прочесть, кроме как морозного страха, который закрадывался под кожу.

– Настя, с тобой точно всё порядке?

Ева склонилась ко мне так близко, что я вздрогнула от неожиданности.

– Да, всё в порядке, – ответила я, слегка заикаясь.

– По тебе не скажешь, – обиженно вздохнула подруга. – Будто бы что-то случилось.

– Просто нехорошо себя чувствую, – прошептала я, понижая голос.

Ева поджала губы и тихо вздохнула. Казалось, что этой отговорки пока что хватит, чтобы подруга не давила на меня своими расспросами. Но я слишком сильно поторопилась с выводами.

Пара закончилась, и все принялись собираться.

– Я в автомат за кофе, – радостно произнесла Ева, быстренько собрав сумку.

– Иди, я тебя догоню, – сказала я, стараясь совладать со своими руками, из которых предательским образом всё валилось.

– Ладненько, – отозвалась подруга и, улыбнувшись своему старшему брату, который сел за стол и принялся что-то печатать на компьютере, вышла из аудитории. Когда я всё-таки собрала свою сумку, то пододвинула стул и вышла из-за парты, как в спину послышалось:

– Анастасия, задержитесь, пожалуйста.

Только этого мне не хватало.

Черт.

Черт…

Глава 2. Даниил

Я снял очки и внимательно посмотрел на Настю, которая отвела свой испуганный взгляд в сторону.

Помню ее еще гадким утенком, полной девочкой, которая вечно ошивалась дома, строя мне глазки. А теперь?

Она стала прекрасным лебедем, у которой, как не крути, очень красивая фигура и черты лица.

– Да, Даниил Константинович? – практически пропищала девушка.

– Присядь, – указал ей на стул за первой партой. Девушка замешкалась, будто бы норовила сбежать, но всё же села. Я не успел открыть рот, как девушка завопила:

– Если вы на счет тех фотографий… то я не специально.

– Да, я на счет твоих фотографий, Настя, – сказал ей, подойдя ближе. ДЕвушка смутилась, ее щеки залил алый румянец. – Который ты, якобы, по ошибки не отправила.

– Я правда не хотела их отправлять вам! Просто… Ваша почта была скопирована в буфферацию и…

– И кому же ты хотела их отправить?

Настя сидела, опустив взгляд на парту. Я, как идиот, не мог отвести глаз от её красивого выреза. В голове промелькнули фотографии, на одной из которых она была в неглиже, а на другой – в сексуальном боди. По телу пробежала волна приятных мурашек, но я сумел взять себя в руки.

Присев на край парты, я наклонился к Насте. Она же, напротив, почти вжалась в сиденье от волнения.

– Разве это важно, кому? Просто так вышло…

Я усмехнулся.

Как-то раз Ева обмолвилась, что Настя испытывает ко мне нежные чувства. Тогда она была маленькой девочкой, до которой мне не было никакого дела. Ева рассказывала, что страницы её личного девичьего дневника пестрели мечтами о том, как она станет моей женой. Я лишь усмехнулся, сочтя это детской глупостью, которая скоро вылетит из её головы.

Но теперь, став взрослым мужчиной и глядя на Настю, я понимал, что всё это были не пустые фантазии. И, похоже, эти чувства до сих пор живут в сердце Насти.

– Видишь ли, – начал я как можно спокойнее, хотя, по правде говоря, мне было любопытно, как девушка отреагирует на мои слова, – я не могу оставить это без внимания, ведь я твой педагог.

Пауза между фразами была необходима, чтобы Настя осознала всю серьёзность моих слов и надвигающуюся угрозу, которая могла стать для неё роковой.

– Поэтому хочу тебе сказать, что если бы ты не была подругой моей младшей сестры с самого детства, это могло бы закончиться докладной в ректорат. Наши рабочие почты легко могут проверить, и тогда мы оба – ты и я – получили бы как минимум строгий выговор, а в худшем случае – отчисление и увольнение.

Настя по-прежнему боялась поднять глаза. Произошедшая ситуация не только пошатнула нервы обоих, но и могла бы вызвать полное игнорирование с моей стороны, однако, зная, что многие студентки уже нацелены на моё сердце, я не мог допустить этого. Я был обязан сделать так, чтобы Настя поняла всю ужасающую серьёзность проблемы.

– Простите, Даниил Константинович…

– Когда никого нет, я для тебя просто Даня. Поняла?

Девушка с опаской взглянула на меня. В её голубых глазах я увидел отражение отчаяния и моря разочарования.

– Но вы же…

– Настя, мы знакомы с детства, поэтому вне официальной обстановки, когда нет рядом посторонних ушей, ты можешь называть меня просто по имени. Я знаю, что это не совсем правильно, но если тебе так будет легче…

– Да, Даня, – голос девушки всё ещё дрожал. Я никак не мог понять: от страха или от чувств, которые всё ещё бушуют в ней. – Я поняла.

– Хорошо.

– Я правда случайно отправила письмо, и больше такого не повторится.

– Я поверю тебе на слово, но только сейчас, – пригрозив ей пальцем, я заметил, как в глазах Насти блеснул огонёк надежды. Такой маленький и в то же время таящий в себе целое море интриги.

– Спасибо, – застенчиво ответила она.

– Ну, это всё, что я хотел тебе сказать.

Настя не произнесла ни слова, просто встала из-за парты и стремительно направилась к выходу. Однако я всё же хотел сказать ей что-то, просто чтобы поддержать напряжённую атмосферу.

– И да, Настя, – произнёс я.

– Да, Даня? – обернулась она, затаив дыхание.

– Тебе очень идёт чёрный ажур.

Девушка вспыхнула румянцем, который окрасил её щеки в нежный алый цвет. Это было столь очаровательно, когда она смущалась. В этом зрелище присутствовало нечто неземное и пикантное, что мгновенно будоражило мужскую кровь. Полная недоступность сочеталась с безграничной фантазией, пробуждая желание вновь и вновь видеть её смущение, столь притягательное и манящее.

Когда Настя скрылась за дверью, я включил телефон. Удалил с рабочей почты её фотографии и нашу переписку, но лишь с почты – машинально открыл запароленную папку и вновь взглянул на снимки.

Нет, всё же лучшая подруга моей младшей сестры изменилась к лучшему, превратившись в настоящую красавицу.

Однако долго рассматривать фотографии я не смог, так как на экране высветился номер Алексы – моей невесты. Той женщины, что измотала мне все нервы. Кажется, дело до свадьбы так и не дойдёт, если она будет продолжать в том же духе.

Тяжело вздохнув, я ответила на звонок.

– Да, солнце?

– Привет. Как твои дела?

– Нормально, – откинувшись на спинку стула, я уже готовился к армагеддону. Алекса никогда так рано не звонила мне, а значит, что-то произошло. – А ты как?

– Не знаю, Дань. Я запуталась.

Этого и стоило ожидать. Алекса не была готова ни к чему, впрочем, я и сам уже был не уверен, что хотел бы жениться на ней.

– Что случилось?

– Не знаю, меня всё бесит. Ничего не получается…

– Солнышко, давай мы поговорим дома? Я сейчас на работе…

– Вот так всегда! Я должна ждать, когда ваше превосходительство соизволит найти на меня время!

О нет. Кажется, я только что задел пороховую бочку. И скандал, который она высасывала из пальца, уже катился адской лавиной на мои оголенные нервы.

Я закрыл глаза от безысходности. Алекса что-то кричит в трубку, но я стараюсь абстрагироваться от бессмысленной ругани.

– И вообще, мне кажется, что я зря согласилась выйти за тебя замуж!

А следом девушка бросает трубку.

Я тихонько вздохнул.

На экране смартфона все же были открыты фотографии Насти, в которые я вглядывался, как последний дурак. Зная то, что Алекса сказала это сгоряча, я понял, что устал от каждодневной ее истерики. Думал, что небольшая, совершенно незаметная терапия, которую я устраивал ей после скандала каждый раз, может вытянуть ее и поставить на ноги.

Но, кажется, я ошибался.

Вчера, когда я увидел фотографии Насти, то понял, что во мне что-то колыхнулось. Что-то маленькое и неприметное на первый взгляд. И конечно, по хорошему, это чувство надо бы гнать палками из души, но я не хотел.

И причин было несколько.

Во-первых, Алекса, которая вытрепала все нервы, а потом приходила извиняться, вставая передо мной на колени и расстегивая ширинку моих брюк.

Во-вторых, предложение я сделал ей лишь потому, что она была беременна, но потом оказалось, что это было ложным тестом и она не беременна.

В-третьих, Алекса не хочет переезжать в Санкт-Петербург из Москвы, потому что в городе слишком сыро. И даже несмотря на то, что я ее практически уговорил, то она все равно пытается перетянуть одеяло на свою сторону.

Я вышел из своих раздумий только тогда, когда дверь в кабинет открылась и ввалилась новая группа студентов. Даже не успел проветрить аудиторию, поэтому пришлось немного открыть окно сзади, чтобы студентам было чем дышать.

Пытаясь абстрагироваться, вел урок и старался ни на секунду не возвращаться к тем мыслям, которые огорчали меня.

Было ли у меня желание поговорить с Алексой насчет устроенного скандала? Явно нет. Хотя я знал, что она ждет, чтобы я звонил ей до посинения, заказал на дом огромный букет цветов с извинениями, что я был неправ, но…

Я не хотел. По крайней мере, не сейчас.

Не сегодня.

Не завтра.

Я мог бы скинуть ее истерику на то, если бы она была в положении, но Алекса не беременна от меня. Более того, я уверен, что эта карьеристка и через год после свадьбы не захочет детей.

И даже через два или три.

Для неё всегда были важны только её собственное благополучие и душевное спокойствие. Ей было безразлично, как её поступки отразятся на окружающих. Даже на мне.

Вымотанный и выжатый, как лимон, я закончил все пары, доделал документацию и вечером поехал домой. Нужно было еще подготовиться к новым парам, которые будут на неделе. Перед выходом из универа я позвонил своей малой, которая не сразу же ответила.

– Да, братец?

– Тебя подвезти домой не нужно?

– А, не, не надо! – воскликнула она. – Хотя… Может быть, Настю надо? Вы же с ней недалеко теперь живете.

Я нахмурился. Заставлять краснеть девчонку еще и в моей машине было лишним за сегодняшний день, благо в трубку я услышал просьбы Насти не подвозить ее.

– Ну, она говорит, что прогуляется.

– Ладно, тогда завтра мне заехать за тобой?

– М… – Малая задумалась. – Наверное, да. Я напишу тебе вечером.

– Ладно. До завтра.

– До завтра! – воскликнула она и положила трубку.

До дому я доехал быстро, практически без пробок.

Моя квартира была в новом районе, и хотя до университета добираться утром по пробкам было не очень удобно, я все равно рад, что приобрел эту квартиру.

Сделав себе ужин и опустившись на просторный диван в большой гостиной, я принялся изучать статьи и другие материалы, которые мне нужны для лекций. Работал так я пару часов и уже время близилось ко сну, как черт меня дернул вновь открыть фотографии Насти.

Они не отпускали меня, и я понятия не имел почему. Копаться в себе было утомительным занятием, тем более сейчас, когда моя голова была полностью перегружена. Не знаю, что сподвигло меня в тот момент, но я взял ноутбук, открыл почту и написал Насте письмо.

«Это может показаться странным, но я забыл дать тебе одно задание. Зайди ко мне завтра после пар».

Прочитав его еще раз, я все же отправил сообщение.

Никакого задания, конечно, я не забыл ей дать. Напротив, мне хотелось поговорить с Настей с глазу на глаз, просто потому что… Мне сейчас нужен новый глоток воздуха в плане общения. А она, даже несмотря на то, что между нами есть разница в возрасте, может дать мне эту зарядку.

Конечно, она может отказаться, и весь мой план пойдет коту под хвост. Но что-то мне подсказывало, что она согласится. В противном случае я смогу немного надавить на нее, и она точно согласится.

Хотя последний пункт я отложу уж в совсем долгий ящик, но все равно буду иметь в виду.

Так я и уснул, не посмотрев, пришел ли мне ответ.

Утром я не заехал за малой, потому что она плохо себя чувствовала и решила остаться дома, отчего я прямиком поехал в универ. Зашел за кофе в местную кофейню, взял себе латте без сахара и пошел в стены университета. Даже забыл, что я написал Насте вечером, и теперь сомневался, что это была хорошая идея.

Она откажется или вообще сочтет, что я начал ее сталкерить после тех фотографий. Но отказываться было поздно: дело сделано, а уже соображу по ситуации, что делать дальше. БУквально весь учебный день я был поглощен работой. Слушал ответы студентов, рассказывал им различные факты и материал, и практически не заметил, как время подошло к концу.

Дописывая в электронный журнал тему, в дверь тихо постучались. Я на автомате сказал:

– Войдите!

И на пороге появилась она.

Настя.

Глава 3. Анастасия

Даня сидел и смотрел на меня вполоборота. В его холодных голубых глазах тлел озорной огонёк.

– Вы хотели видеть меня?

Даня снял очки и указал на парту перед собой.

– Да, Настя. Хотел. Заходи.

Я поспешила закрыть за собой дверь и сесть за парту. Ежилась от того, что он смотрел на меня изучающе. Его взгляд скользил так нежно, что по спине пробежался холодок.

– Я совершенно забыл, что хотел дать тебе одну тему на изучение.

– И… Какую же? – спросила я, сложив руки в замок перед собой.

– Рене Декарт, – сказал мужчина, облокотившись на локти. – Мы его будем проходить дальше, после Платона и Аристотеля, поэтому мне хочется, чтобы ты дополнительно написала реферат на тему «Жизнь и учения Рене Декарта».

Я машинально закусила губу. Это вышло непроизвольно. Никак не могла избавиться от этой глупой привычки. Даня заострил на этом взгляд. Казалось, что воздух в помещении наэлектризовывается. Резко стало душно, а щеки покалывали от румянца.

– И к какому числу это сделать?

– До этой пятницы, – сказал он. – Распечатай, сделай формат, как для курсовых, и принести мне. Шапку для этого доклада я скину тебе на почту.

Я кивнула, хотя внутри меня всё стягивалось в тугой узел.

Даня был настолько красив, что у меня стягивало дыхание. Мы с секунду смотрели друг другу в глаза, будто пытались найти ответы на свои вопросы. Первой не выдержала я.

– Если это всё, то я пойду.

Напряжение достигло верхней планки терпения, и мне необходимо было выйти на свежий воздух.

– Да, Настя, – бархатный мужской бас отдавался мурашками на коже, когда он называл меня по имени, – это всё.

– Ладно.

Пулей вылетела из аудитории, чуть ли не путаясь в своих же ногах. Жадно хватая воздух ртом, я пошла в раздевалку, чтобы переодеться и взять куртку. А в голове всё ещё звучал его голос.

– Идиотка, – пробубнила себе под нос.

Даня – запретное желание, которое никогда не исполнится. Как бы я этого не хотела, но есть на то две причины:

Во-первых, он вот-вот женится. А рушить чужие семьи в мои планы совершенно не входило.

Во-вторых, он старший брат моей подруги. И даже если чисто гипотетически я бы имела возможность с ним встречаться, то что обо мне бы подумала Ева?

Предавать нашу роскошную дружбу ради его объятий и поцелуев я не могла.

Хотя не скрою, что Ева частенько подшучивала, как было бы хорошо, если бы я начала встречаться с её братом, тогда бы мы с ней стали настоящей роднёй.

Но за каждой такой забавной, на первый взгляд, шуткой всегда скрывалось что-то, нечто большее и ранящее в самое сердце.

В метро я слушала музыку, потом, когда вышла на своей станции, то зашла в булочку и купила свежей выпечки и пошла домой.

– Мам, я дома, – крикнула я, когда вошла в квартиру. На кухне вкусно пахло, и я, разувшись, сразу же нырнула в ванную, чтобы вымыть руки.

– Привет, – отозвалась мама, вытирая руки о серое полотенце. – Как отучилась?

Хорошо, что сама не видела моего расстрелянного выражения лица, которое я попыталась сразу же поменять на более улыбчивое.

– Неплохо, но очень много уроков.

– Пройдёт время, и ты захочешь обратно в универ, лишь бы не работать на скучной работе.

Мама часто так говорила: цени то, что имеешь сейчас.

А мне казалось, что это «ценное» – только мучения. И всё тут.

– А отец где?

– Задерживается на работе, – с лёгким разочарованием ответила она. – Наверное, как всегда, трудится как пчёлка.

Отец работал инженером на ракетостроительном заводе. И хоть ему нравилась его работа, мама была не в восторге, что он после повышения стал задерживаться на работе. Вроде бы ничего криминального, а сердечко всё равно ёкает.

Мы поужинали вдвоем. По телевизору, что скромно висел над столом, шла какая-то дурацкая передача про любовь. Мне не хотелось долго слушать о том, как найти себе пару. В мои восемнадцать лет это было бессмысленно: мы, девочки, все еще мечтаем о принце на белом коне, в то время как парням нужно зачастую лишь одно – наше тело. Вот и все.

Хотя у меня и были кое-какие отношения в школе, но поцелуи, лежа на кровати, думаю, не особо и считаются. Кстати, тот парень бросил меня именно по этой причине, потому что мы с ним не сблизились. А он хотел большего, чем просто обнимания и поцелуи. Но я была не готова к такому.

С горем пополам я приняла ванну и села за домашнее задание. Переписать лекции, сделать кое-какие заметки по курсовым. Так и не смогла заметить, как чуть ли не вырубилась за рабочим столом.

Но стоило мне только убрать все учебники, сходить и выпить стакан воды, как на мой телефон пришло уведомление.

Я заглянула в шторку уведомлений, и мое сердце пропустило удар.

В мессенджере высветился Он.

Даня.

Перед глазами все поплыло, а сердце настолько высоко подскочило к горлу, что казалось, я вот-вот задохнусь. Я совершенно не знала, что он хочет от меня. Даже думала, что смахну уведомление и просто оставлю его висеть до утра.

Но женское любопытство погубит любого…

Налив себе еще один стакан воды и опустошив его в три глотка, я вздохнула и, набравшись смелости, разблокировала телефон.

Перешла в мессенджер и открыла сообщение.

Мои глаза округлились в десятку, и я попыталась его перечитать еще раз.

Daniel

«Я сейчас чертовски пьян и на утро буду сгорать со стыда, но знай, что твои фотографии в этом сексуальном черном боди сводят меня с ума».

Мой телефон упал из рук, а перед глазами встала пелена.

Что это всё значит?Даня сидел и смотрел на меня вполоборота. В его холодных голубых глазах тлел озорной огонёк.

– Вы хотели видеть меня?

Даня снял очки и указал на парту перед собой.

– Да, Настя. Хотел. Заходи.

– Я совершенно забыл, что хотел дать тебе одну тему на изучение.

– И… Какую же? – спросила я, сложив руки в замок перед собой.

– И к какому числу это сделать?

Я кивнула, хотя внутри меня всё стягивалось в тугой узел.

– Если это всё, то я пойду.

Напряжение достигло верхней планки терпения, и мне необходимо было выйти на свежий воздух.

– Да, Настя, – бархатный мужской бас отдавался мурашками на коже, когда он называл меня по имени, – это всё.

– Ладно.

– Идиотка, – пробубнила себе под нос.

Даня – запретное желание, которое никогда не исполнится. Как бы я этого не хотела, но есть на то две причины:

Во-первых, он вот-вот женится. А рушить чужие семьи в мои планы совершенно не входило.

Предавать нашу роскошную дружбу ради его объятий и поцелуев я не могла.

– Привет, – отозвалась мама, вытирая руки о серое полотенце. – Как отучилась?

– Неплохо, но очень много уроков.

– Пройдёт время, и ты захочешь обратно в универ, лишь бы не работать на скучной работе.

Мама часто так говорила: цени то, что имеешь сейчас.

А мне казалось, что это «ценное» – только мучения. И всё тут.

– А отец где?

Но стоило мне только убрать все учебники, сходить и выпить стакан воды, как на мой телефон пришло уведомление.

Я заглянула в шторку уведомлений, и мое сердце пропустило удар.

В мессенджере высветился Он.

Даня.

Но женское любопытство погубит любого…

Перешла в мессенджер и открыла сообщение.

Мои глаза округлились в десятку, и я попыталась его перечитать еще раз.

Daniel

Мой телефон упал из рук, а перед глазами встала пелена.

Что это всё значит?

– Настя? – послышался голос мамы, и я пулей подняла телефон, пытаясь скрыть свой ужас.

– А?

– Ты в порядке? Я слышала, что что-то упало?

– Да… – я замялась, но лишь на долю секунды, – телефон выпал из рук.

Мама нахмурилась, одаривая меня проницательным взглядом. Я почувствовала, как мои щеки горят пламенем.

– Точно всё в порядке?

– Да, – натянула улыбку на лицо и отвернулась, делая вид, что копаюсь в телефоне и пью воду.

Мама стояла еще секунду, а потом послышались удаляющиеся шаги.

Фух. Кажется, пронесло.

Не разблокируя телефон, я пошла в свою комнату и закрыла дверь. Меня все еще трясло от того, что я прочитала.

В моей голове постепенно формировалась целостная картина происходящего, и она ужасала не меньше, чем самый ужасный кошмар наяву.

Я легла на кровать, укрывшись одеялом, но сообщение всё не выходило у меня из головы. Взяла телефон и разблокировав его, вновь прочитала сообщение.

Дважды.

Потом трижды.

Потом на четвертый раз, заблокировала телефон и закрыл лицо ладонями, тихо простонала.

– Идиотка! – бубнила я, чтобы не дай бог никто не услышал меня. Хотя у нас была двушка, все равно, меньше всего хотелось, чтобы мама начала расспрашивать меня.

Я даже не знаю, чтобы смогла ей ответить, случись такое. Она бы убила меня! Я, конечно, говорю образно, но думаю, что мне было бы не избежать, как минимум, серьёзного выговора.

Всю ночь я не спала. Ворочалась, думала об этом сообщении, но отвечать, конечно, не стала. Побоялась, да и сама я толком не понимала, что ему ответить.

Спасибо, я польщена?

Почему ты не удалил мои фотографии?

Что.. что я могла ему написать?

Но самый животрепещущий вопрос, острыми иглами вонзился в сердце.

Как ему смотреть в глаза?

Я же со стыда сгорю завтра, находясь на его уроке. А еще это задание, которое нужно сделать… Он явно оставит меня наедине с собой, то… Что тогда?

Но и говорить кому-то о случившемся, даже Еве, я не могла. Что она подумает? Что я, достигши совершеннолетия, пошла соблазнять ее старшего брата?

В любом моём действии могла произойти ошибка, поэтому я решила промолчать и не отвечать на его письмо.

На утро я еле-еле поднялась, по будильнику, но все же. Спать хотелось зверски, отчего я вечно зевала: когда чистила зубы, причесывалась, пила кофе…

– Ты что, не выспалась?

– Неа, – пробубнила я, стараясь бороться со слипанием глаз.

– Опять наверное сидела в интернете?

– Нет. Просто как-то долго не могла уснуть…

Маме не нравилось, что я долго провожу время в интернете. Но большая часть, которую я проводила за ноутбуком, была, конечно, по учебе. Если времени хватало, то я смотрела какие-то передачи или фильмы, или сериалы.

– Ты смотри не опоздай в универ, – погрозила мне пальцем мама. – Выйди заранее.

– Да, мам, – протянула я, все еще клюя носом.

Я хотела взять телефон и посмотреть, есть ли уведомления за ночь? Но мама была категорически против, чтобы я по утрам залипала в него, поэтому его пришлось оставить в комнате.

С горем пополам я собралась и отправилась в универ, и лишь в метро мне удалось проверить все уведомления.

К моему счастью, в почте был лишь спам и больше ничего.

Или к разочарованию.

Я пока еще не поняла, насколько сильно меня пугает или радует произошедшая ситуация. И с такими мыслями, я направилась в университет.

Первая пара была по Антропологии, где мерзкий дядька вещам нам о инстинктах. Говорят, он еще преподавал сексологию. Слушать его было не интересно, но готовиться к зачету по этому предмету, все равно бы, пришлось. Ева тоже сидела и клевала носом. Кажется, вся группа сидела и клевала носом.

Когда пара, наконец-то, закончилась, то ко мне подошел Костя, который учился вместе с нами.

На самом деле, на курсе психологии было больше девушек. В нашей группе было ровно 10 парней и 15 девочек. Костя был рослым парнем, с накаченной грудью. И вечно старался это подчеркнуть, нося достаточно облегающие вещи.

– Слушай, Насть, – обратился он ко мне, когда я начала собирать свою сумку. Ева сразу же включилась в наш разговор, внимательно слушая.

– Да?

– У меня есть билеты в кино, – когда я подняла взгляд на Костю, то он озорливо стрельнул глазами. Интересно, почему? – Никитос не может пойти, у него родаки что-то там затеяли. Вот решил позвать тебя.

Костя с первого дня учебы проявляет ко мне некую симпатию. То там поможет, то здесь что-то шутканет. А я не знаю, хотела ли я начинать отношения с ним, ведь, это понятно, к чему он клонит.

– То есть, ты хочешь позвать Настю на свидание? – хихикнула Ева, толкнув легонько меня в бок. Я же одарила ее коротким, но злобным взглядом, безмолвно сказала ей: тихо, а после встретилась взглядом с Костей.

Его белокурые, слегка лохматые волосы, подчеркивали овальное лицо, оливкового цвета. Большие зеленые глаза и толстые губы.

– Не знаю, даже, – сказала ему. Костя пропускал других студентов, которые выходили из кабинета.

– Ну ты подумай, ладно?

Я просто кивнула головой.

– Я тебе напишу вечером, а то будет жалко, если билеты пропадут.

– Ладно.

И Костя в приподнятом настроении вышел из кабинета.

– Ну ничего себе! – раздался голос Евы за спиной. Я поспешила застегнуть сумку и повесить ее на плечо.

– Что?

– Тебя позвали на свидание!

– И что с того? – пожала я плечами.

– Ты знаешь, кто родители Кости?

Я мотнула головой. Мы вышли в коридор вместе с Евой, что был заполнен другими студентами, которые медленно ходили и искали свои кабинеты.

– Его отец работает в департаменте образования.

– Твои родители тоже там работают.

– Ну да, – фыркнула Ева. – Я к тому, что ты могла быы отлично устроить свою жизнь рядом с ним.

– Ты така говоришь, будто бы я ужже собираюсь замуж за него!

Еве нравилось обсуждать парней университета. Хотя она сама не состояла в отношениях. Ева была слишком избалована любовью своего отца, поэтому очень много требовала от парней в таком возрасте.

– Ну а вдруг?

Я закатила глаза.

– Не вдруг. Тем более, у меня завтра первое занятие по танцам.

– Я бы, все-таки, перенесла это занятие и пошла на свидание, – сказала Ева, взяв меня под руку.

– Не знаю, – пожала плечами. – Завтра как-раз меньше будет народу, поэтому я хотела пробное занятие попробовать.

– Господи, попробуешь на следующей недели. Тем более Костя достаточно симпатичный парень.

Она права. Костя был симпатичным, но он не сравнится с Даней, сердце которому давно я отдала, пускай и в тайне.

Но с другой стороны, нужно было двигаться дальше и строить свою жизнь, а не жить иллюзиями, что он когда-нибудь на меня посмотрит не просто как на лучшую подругу его младшей сестры.

Когда мы дошли до кабинета, то сразу же сели за парты.

– Ты не хочешь кофе?

– Нет, – мотнула я головой.

– Блин.. а я хочу…

– НУ сходим на перемене, возьмем в автомате, – сказала я.

Через несколько минут появился Даня. Он зашел в кабинет с грацией, свежий и полон сил. И перед глазами встало его вчерашнее сообщение, которое он мне прислал по почте.

– Доброе утро, – отозвался он, включая проектор. Я пыталась прятать взгляд куда-то в сторону, но не на него, но у меня ничего не получалось.

А Даня.. он даже не взглянул на меня. Будто бы я стала для него пустым местом.

Глава 4. Даниил

– Так, давайте начнем с того, чтобы проверим, что у нас отсутствует.

Я старался избегать взгляда с Настей.

И что было в моей голове, когда я отправил ей это сообщение?

Дурак. Никак иначе.

Нужно было удалить эти фотографии, когда она мне их отправила. Не хранить их на телефоне.

Не знаю, что со мной такое?

– Так, – пробубнил себе под нос. Память у меня была хорошей, поэтому я заполнил большинство студентов, которые всегда были у меня на уроке. Но глаза предательски тянулись лишь на одну студентку.

И я приложил немало усилий, чтобы собраться с мыслями и все же сосредоточиться на теме, которую должен был дать студентом.

И у меня все получалось, пока я не дошел до ее фамилии.

– Рыжикова Анастасия Викторовна.

Когда я произнес ее имя, то по спине пробежал холодок.

Обижающий холод был настолько сильным, что я почувствовал дрожь в районе сердца.

– Здесь, – ответила девушка, и мне пришлось поднять на нее свой взгляд.

Я поймал на себе ее трепетный взгляд зеленых глаз. Казалось, что в них можно утонуть. Раствориться, как сахарная вата на языке. Захлебнуться возрастающим напряжением, обжечь свое сердце одним неверным шагом…

– Хорошо, – пытался себя успокоить я и взглянуть в журнал.

Дальше прошелся по списку и поставив карандашом себе “н” в графе сегодняшнего дня, я выдохнул и набрав побольше воздуха в легкие, все-таки начал новую тему.

– Хорошо. Как известно, согласно великому философу Аристотелю, душа – это форма живого органического тела, обеспечивающая его предназначение.

Слова лились из меня, как молочные реки. Я старался напрочь отбросить то, что случилось вчера вечером, углубиться в тему, которая приносила мне положительные эмоции, а не дрожь по телу.

Но все равно, хоть и изредка, я пытался перевести взгляд к Насте. Пускай не на нее, на свою сестру, которая скучающе слушала мои речи (еще бы, она все это уже знает, поэтому ей совершенно скучно), сидя рядом с Настей. Или на тех, кто сидел за Настей. А вот прямого контакта, я все же, избегал.

Пара прошла незаметно. Так быстро, что я даже не заметил, как нужно отпускать студентов. Кажется, у Насти была последняя пара. Я быстро задал студентам домашнее задание, чтобы они не расслаблялись, приготовили таблички и всю эту скукотень, которая просто выводит студентов из себя, но из программы это невозможно выбросить.

И дальше у меня стоял вопрос: попросить ли Настю задержаться?

Нет, мои студенты очень редко задерживались после пар, бывали, конечно, исключения, которым приходилось давать что-то дополнительно, чтобы «натаскать» их. Но большинство всё равно сразу же уходили.

И я все же набрался смелости, чтобы сказать об этом Насте, задержать ее и извиниться за то, что сделал, как-то разрулить ситуацию, как к ней подошел Костя.

Я просто открыл рот и постарался его сразу же закрыть, чтобы не было явно видно, что я хотел обратиться к Насте.

– Ты подумала? – спросил он, смотря на нее влюбленными глазами.

Настя замялась. Она не знала, что сказать, а я, усевшись за свой стол, стал слушать их разговор.

Подслушивать – плохо, но я ничего не мог с собой поделать.

– Не знаю, Кость. Я еще не решила…

– Да, давай сходим, – улыбнулся парень.

Она явно ему нравится, это даже и слепой поймет.

Настя бросила на меня испуганный взгляд, будто бы боялась моего осуждения. А я, как самый глупый пацан, сразу же уткнулся взглядом в журнал, якобы что-то там изучая.

Идиот. Нужно было сразу же собраться с мыслями, а не поддаваться переживаниям.

– Я скажу тебе позже, когда решу. Ладно?

Парень кивнул. Кажется между этими двумя завязывается роман.

И тот момент, когда Настя все-же, мило улыбнулась ему, внутри меня что-то кольнуло.

Больно.

Как укол ревности, в самое ядро мужского достоинства.

Да что со мной такое? Неужели это похмелье?

Костя ушел, а Ева с Настей чуть задержались.

– Слушай, Дань, – обратилась ко мне Ева, а вот Настя хотела побыстрее уйти из аудитории. Я видел, что она переминалась с ноги на ногу, но всё же, как любопытная кошка, кидала в мою сторону странный взгляд, наполненный таинственностью.

– М?

– Тебе родители не звонили?

– Нет, – постарался я смотреть только на малую, но краем глаза всё равно видел Настю. – А что?

– Ну, значит, они забыли, – выдохнула она расстроено. – В общем, мы устраиваем небольшой семейный ужин. Ты придешь?

Я просто кивнул в ответ.

Родителей я и вправду давно не видел. Только разговаривал по телефону.

– Супер! Это будет завтра, я тебе вечером скажу точное время, – ответила малая и повела за собой подругу, вслед которой я пялился, как дурак.

Ну упругая же задница у Насти.

Нет, нужно избавляться от этих мыслей.

Остаток рабочего дня я провел весь в бумагах. Нужно было сделать многое, чтобы не делать этого в выходные. К тому же из моих мыслей практически выветрилась Настя, чему я был очень рад.

Это неправильно – смотреть на лучшую подругу Евы. Думать о том, как я ее раздену при тусклом свете. Какая на ощупь ее кожа и как она целуется.

Мотнув головой, чтобы отогнать сгущающиеся мысли, которые так и норовили отправить меня в бездну своих самых сокровенных желаний, я заметил, что на улице пошел сильный дождь.

Нужно было выдвигаться домой, а еще заехать по пути в магазин. Поэтому, накинув на себя пальто и взяв свою сумку, я занес журнал в учительскую, где попрощался с женщинами-коллегами, которые пили не просто чай.

– Ой, Даниил Константинович, быть может, вы задержитесь с нами? – произнесла одна очень пышная дама, которая вечно стреляла глазками.

– Спасибо, дамы, но мне нужно кое-что еще успеть сделать.

– Ах, как жаль, – воскликнула другая, пригубив бокальчик вина.

– Хорошего вечера, – пожелал я им и вышел на лестницу.

Университет пустел, оставались только вечернее отделение и заочники, занятие которых перенесли на будни вместо выходных.

Спустившись по лестнице и пиликнув пропуском, я вышел под козырек, где стояла она.

Настя.

Обхватив себя руками и вглядываясь в капли дождя.

– Ты кого-то ждешь? – не сдержался я, задав ей самый тупой вопрос.

Настя вначале испуганно взглянула на меня. Она словно вот-вот сорвется с места, чтобы не пересекаться со мной больше. Настолько сильно я напугал ее?

– Просто.. у меня нет зонта. Вот и жду, когда дождь стихнет.

Я нахмурился, взглянув на серое небо, с которого сильно лился дождь.

– А если он будет до утра идти? Так и будешь стоять?

Настя смутилась, раздумывая над моими словами. Кажется, ее щеки залил нежный румянец от смущения.

– Тогда я побегу и буду надеяться, что не промокну до нитки.

– Я могу тебя подвезти, – неожиданно, даже для себя, спросил у нее.

Господи, зачем я это спросил, а?

Настя с недоумением хлопала ресницами. В тусклом желтом свете её профиль лица казался мне идеальным. Настолько идеальным, что перехватило дыхание.

– Ой, да нет… – пробубнила она не то себе под нос, не то мне. Шум дождя приглушал все звуки, превращая её слова в едва уловимый шёпот.

Я взглянул на её промокшие волосы, прилипшие к щекам, на капли дождя, стекающие по куртке. Она явно не была готова к такой погоде.

– Настя, – начал я мягко, стараясь перекричать дождь, – ты же понимаешь, что до дома пешком в такую погоду – это безумие? Машина тут, буквально в двух шагах.

Она снова хлопнула ресницами, словно пытаясь сообразить, что ответить. Её взгляд скользнул по моему лицу, потом в сторону, где дождь заливал всё вокруг.

– Ну… – она замялась, – я не хочу вас беспокоить…

– Беспокоить? – я чуть усмехнулся. – Настя, это не беспокойство. Это здравый смысл. Ты промокнешь до нитки, а я просто не смогу спокойно уехать, зная, что ты где-то там идёшь под этим ливнем.

Она снова посмотрела на меня, и в её глазах мелькнула неуверенность.

– Но… – она начала, но я перебил её мягко, но настойчиво.

– Никаких «но». Я настаиваю.

Сердце бешено билось в груди. Вообще-то я редко чувствую волнение, стараясь следовать разуму, но здесь явно что-то не так.

Что-то не так со мной рядом с Настей. И это что-то лишь сильней дразнит мое любопытство.

Девушка задумалась, и я увидел в её глазах, как сопротивление тает. Дождь хлестал по плитке, отбиваясь мелкими каплями на ботинки.

– Ладно, – наконец сдалась она, и в её голосе прозвучало смирение, – только потому, что вы такой настойчивый.

Я улыбнулся в ответ, чувствуя, как что-то внутри меня размягчается. Раскрыв большой черный зонт, выставил локоть.

В глазах Насти я заметил проблеск недопонимания, который сменился явным звоночком страха.

Это было любопытно, даже слишком.

– Пойдем, машина совсем рядом.

От моего пристального взгляда, кажется, Настя чуть ли не потеряла сознание. Было видно, что она проклинает свое согласие. Пришлось вновь мягко улыбнуться, чтобы она поняла, что я серьезен в намерениях ее подвезти.

Неуклюже, Настя переминаясь с ноги на ногу, все же сделала шаг вперед, правда не стала брать меня под локоть. Мне и самому, если честно, казалось, что между нами нависает неловкость, что мигала красным флагом.

Девушка шагала быстрыми мелкими шагами и мы с молчании дошли до моей машины, которая располагалась на парковке около университета. Достав брелок, я снял машину с сигнализации и открыл перед Настей переднюю пассажирскую дверь. Удерживая зонт, чтобы девушка не промокла, она скромно уселась в салон, и я направился к своему месту.

– Ну и погодка, – сев в машину и убрав зонт, я потер руки. Было зябко, отчего первым делом пришлось включить печку.

– Да, но в Питере всегда непостоянство, – сухо отметила девушка.

Мы тронулись с места медленно и, выехав на проспект, едва ли проехав один квартал, встали в пробку на Невском.

– Я отвык от пробок, – сорвалось с моих уст. Настя сидела и глядела в окно. Она не была расположена к разговору, ее что-то пугало или заставляло молчать, и я не мог понять, что именно. С другой стороны, быть назойливым я тоже не хотел, но это чертово молчание заставляло меня нести всякую чепуху.

– Может быть, включить музыку?

Девушка безразлично пожала плечами.

Что ж, раз она не против, придется включить свой любимый плейлист. Я из последних сил держался, чтобы продолжать молчать, ведь, видимо, так Насте было комфортнее, но вопрос сам слетел с уст быстрее, чем я смог сообразить.

– Почему ты пошла на психолога?

Настя обреченно вздохнула.

– Мы с Евой, то есть, твоей младшей сестрой, договорились что поступим на один факультет.

– Значит, ты поддержала ее выбор?

– В этом есть доля правды, – кончики губ Насти вздернулись вверх, будто бы она вспомнила что-то приятное. – К сожалению, химию я знаю плохо, поэтому двери в ветеринарию для меня закрыты.

– Не помню, чтобы Ева упоминала, что ты хотела стать ветеринаром.

– Хотела, – с грустью вздохнула Настя. – А еще врачом. Я много чего хотела, но пришла к тому, что имею.

Я тихонько постукивал пальцами по рулю. Дурацкая привычка, когда волнуюсь.

– И тебе нравится?

– Я еще не поняла, – Настя наконец-то обернулась и взглянула на меня. – Нравится мне или нет.

– Психология – это очень сложная наука, – мне было легче всего сосредоточиться на том, что я знал лучше всего. Однако это не избавляло меня от волнения, а жаль. – Хотя на первый взгляд покажется, что размышлять о великом и философствовать на различные темы может каждый.

– Все науки – сложные.

– Ты так думаешь?

– Да, я так думаю. К тому же, если бы был перечень наук легких, то все бы изучали их.

– Логично, – ухмыльнулся я.

В пробке мы так медленно двигались, что я боялся, что мы исчерпаем темы для разговоров.

– Ты повзрослела с последней нашей встречи, – сказал я, потому что хотел подбодрить Настю. Но вместо этого, кажется, я не только смущал девушку, но и пугал ее своими речами. Поэтому мне пришлось выкручиваться из ситуации, добавив: – А я всё помню тебя маленькой девочкой, которая любила лопать плюшки.

Настя залилась краской. Черт, для меня это было мило – вспоминать ее маленькой, такой забавной, но, видимо, я слегка нажал на больное ее место.

– Это было давно, – пробубнила немного с возражением Настя себе под нос. – Очень давно.

– Да, поэтому в голове до сих пор не укладывается, как ты так изменилась, конечно… в хорошую сторону.

– Спасибо, – застенчиво ответила она.

– Не подумай, что я что-то плохое имею в виду. Ты лучшая подруга моей младшей любимой сестренки, которая раньше все уши мне прожужжала, как вы с ней ладите.

– Она, небось, и секреты рассказывала тебе?

Конечно, рассказывала, но Настя об этом не должна знать.

По крайней мере, пока что.

– Я, если честно, не помню, – сказал я, сворачивая и выезжая из пробки. – Это было давно, но помню, что все ваши похождения и нелепые случаи, Ева старалась рассказывать за ужином.

– Она та еще болтушка.

– И хорошо, потому что когда она перестает болтать без умолку, это значит, что случилось что-то нехорошее.

Настя хихикнула.

Мне казалось, что мы стали чувствовать себя более комфортно, и навязчивая неловкость постепенно рассеивалась. Впрочем, дальнейший разговор был ни о чем и обо всем сразу же. Я спросил, как ее мама и папа, на что Настя ответила, что все хорошо и отец до сих пор работает на заводе. Потом я спросил, как прошел выпускной, ведь я не смог попасть на него, а жаль. Настя очень аккуратно спросила, как мои дела и чем я занимался в столь долгое отсутствие, что мне пришлось подбирать слова, ведь… Насте вряд ли было интересно слушать, что между нами с Алексой произошел разлад, да и нужно ли было ее нагружать этим?

Так и пролетело время незаметно, как мы оказались у дома Насти. Я знал ее адрес, ведь раньше забирал Еву от нее, потому что ей было страшно идти домой одной. Поэтому, припарковавшись около дома, я с горечью добавил:

– Ну вот и приехали.

Дождь на удивление лишь моросил, поэтому я не стал предлагать Насте проводить ее до подъезда с зонтом. Да и она, наверное бы, отказалась. Ей и без того уже неловко от моей предложенной помощи.

– Спасибо, что подвез.

– Всегда рад помочь.

Настя не стала задерживать на мне ни свой взгляд, ни свое присутствие в машине. Поэтому она быстренько, в темпе вальса, вышла из нее, напоследок одарив меня милой улыбкой, и быстрым шагом побежала домой. А я…

Я сидел в машине и смотрел на нее, не отводя взгляда. Дождался, пока она зашла в подъезд, и только потом тронулся с места.

Глава 5. Анастасия

Меня все еще трясло от мысли, что я с Даней ехала в машине.

Трясло от того, как он смотрел на меня, и мне казалось, что я до сих пор чувствовала его взгляд на своей коже. Голова шла кругом, и я старалась не показать родителям, что чем-то взволнована.

– Ну и погодка, – рявкнул отец, подцепливая вилкой макароны. – Льет как из ведра. А я хотел в машине покопаться.

– Завтра покопаешься, – мама суетилась, ставя на стол тарелку с нарезанными овощами. – Прям, необходимость какая-то!

Единственным, чем были заняты мои мысли, – это Даней. Его словами и вчерашним сообщением, которое что-то передернуло внутри. Его намерения для меня были загадочными. Мне казалось, что я всё это придумываю в своей голове: строю воздушные замки, где мы с Даней – счастливы. А по факту это лишь иллюзия, которую я стараюсь возвести вокруг себя, отгородившись от правды, что не хочу принимать всем сердцем.

– Милая, – голос мамы заставил меня вынырнуть из своих мыслей. – Ты даже не притронулась к еде. Всё хорошо?

– Да, – лгу на автомате.

Нет, не хорошо. Всё очень плохо. И я теперь не знаю, как смотреть в глаза Дани после того, как он решился немного открыть для меня свой мир. Впустить за дверь, на долю секунды, и взглянуть. Это было опьяняюще и в то же время боязно.

Мамам нахмурилась.

– Ты какая-то странная всю эту неделю.

– Просто много задают в универе, – макароны с сыром казались мне безвкусными. Даже апельсиновый сок был таким же – пресным. А еще от лжи, которую я произнесла, щипало на кончике языка.

– Ну, если хочешь, останься завтра дома, – сказал отец и мама его пихнула в бок.

– Нельзя пропускать обучение!

– Ой, цветочек, – папа всегда так называл маму, даже когда она злилась, – что ты начинаешь “нельзя пропускать обучение, нельзя делать то…”. Девочка кроме университета и дома ничего не видела толком. Пускай отдохнет.

Мама злилась. Ее ноздри пыхтели, как у разъярённого быка, а вот папа совершенно спокойно продолжал есть макароны.

– Не слушай его, Настюш. Он головой поехал со своими железяками.

Папа скорчил рожицу, мол: «Она меня достала».

– Ты так говоришь, будто бы хочешь отдать ее в монастырь. Завтра спи сколько угодно, поняла? Я тебе разрешаю.

– Витя…

– Люб, вспомни себя! Вспомни нас, как мы прогуливали универ ради того, чтобы насладиться жизнью. Ты хочешь забрать и это у дочери, вечно держа ребенка в ежовых рукавицах? Тебе что, не хватило восемнадцать лет контролировать каждый ее шаг? – Отец ждал, чтобы мама согласилась с ним.

Вообще, они ссорились нечасто. Даже сейчас это было похоже не на ссору, а просто серьезный разговор, в котором я была лишь свидетелем. Мама ничего не ответила, просто продолжила есть ужин.

– Если захочешь остаться дома и выспаться, то оставайся. Нельзя же гробить свое здоровье ради каких-то знаний.

Нет, отец всегда желал мне самого лучшего, но он в то же время знал, что отдых тоже нужен. Нужен хотя бы по той причине, что на мне, кажется, не было лица. Конечно, утром рано встаю и еду в универ, следом, дай бог, мы с Евой куда-то прогуляемся на часик, и вновь домой, чтобы заняться домашним заданием.

Разве это жизнь? Нет, конечно. После того как я десятый и одиннадцатый класс провела по уши в репетиторах, то меня и впрямь тошнило от учебы, которая казалась как снежный ком, что летел с самого верха вместе со мной. И чем ниже он спускался, тем сильнее я чувствовала эмоциональную усталость в голове.

– Ладно, Вить. Уговорил, – согласилась мама, но я знала, что где-то глубоко внутри она против.

– Я посмотрю по самочувствию, – сказала я, запихивая в себя еду. – Если буду плохо чувствовать, то останусь дома. Если хорошо, что поеду в универ.

– Мы желаем тебе, детка, – мама взяла меня за плечо, и мне пришлось поднять свой взгляд на нее, – только самого лучшего.

– Я знаю, – улыбка вышла натянутой, и мама это поняла, но не стала давить дальше. Просто промолчала и начала с отцом обсуждать его рабочий день.

– Я больше не хочу, – отодвинула тарелку и, поблагодарив маму за ужин, чмокнув ее в щеку, пошла набирать себе ванну.

Нужно было расслабиться.

Взяв сменное белье и чистое полотенце, я решила проверить телефон на наличие уведомлений.

Пусто.

Хотя чего я жду? Что Даня напишет мне какую-то поэму?

Бред какой-то, ей-богу. Эти мысли нужно срочно выбросить в мусорную корзину и никогда к ним не возвращаться.

Но стоило мне взять с собой телефон в ванну, хотя мама еще раз сказала, чтобы я была аккуратна с ним в воде, я закрыла дверь на щеколду, как телефон завибрировал в руке.

Взглянув на экран уведомлений, я замерла. Следом было еще одно уведомление, и, сжав телефон сильней в руке, я хотела просто куда-то испариться.

Одновременно мне написал Костя и Даня. Но больше всего меня интересовало сообщение от Дани. Любопытство съедало изнутри. Мозг подталкивал меня к тому, чтобы я открыла его сообщение первой. Но нет… Даже смотреть не хочу, что написано в миниатюре. Открою позже, после Костиного.

Раздевшись, я улеглась в пенную ванну и открыла сообщение Кости.

Костя, 20:46

Привет. Подумала над моим предложением?

Я и забыла, что Костя приглашал меня на свидание в кино. Я даже не спросила, что это за фильм. А вдруг там боевик? Я не люблю боевики, и поэтому мне будет очень скучно на нем.

Но руки сами потянулись нажать «назад» и вернуться к списку диалогов. Ниже было сообщение от Дани, и я, с замиранием сердца, все же открыла его.

Его вопрос въелся разрушающим ядом в вены. Сердце подскочило к горлу, перекрывая кислород.

Даниил, 20:44

Я надеюсь, что не обидел тебя? Ты была какой-то взволнованной.

Я была взволнованная, потому что сидела рядом с тобой.

Потому что находилась в твоей машине.

Потому что ты был так рядом, что у меня перехватывало дыхание.

Потому что ты спрашивал меня не для того, чтобы проверить, насколько хорошо я вызубрила урок, а потому, что хотел что-то узнать обо мне.

Естественно, этого я ему никогда не напишу. Никогда не скажу, как же я хотела бы прикоснуться к его губам, провести кончиками пальцев по его лицу. Заглянуть в его глаза и смотреть так долго, чтобы закружилась голова.

Собравшись с мыслями, я все же ответила ему:

Я, 20:50

Нет, всё хорошо, просто устала.

Не успеваю я закрыть е го диалог, как вижу, что он прочитал мое сообщение. А следом небольшое мигание о том, что он пишет мне ответ.

Даниил, 20:51

Я не хочу, чтобы между нами были натянутые отношения, ведь ты лучшая подруга моей сестры.

Между нами.

Отношения.

Мозг сам пытался найти в его обычном, черт возьми, сообщении что-то, что могло бы относиться к нам. Я сама себя обманывала, что-то пыталась возвести, но всё это было глупо.

Глупо до такой степени, что я почувствовала себя идиоткой.

Не знаю, почему, но я отложила его вопрос, переключилась на чат с Костей.

И тут словила жуткий ступор. Что ему ответить?

Я не знала.

Или не хотела. Это с какой стороны посмотреть.

Вода чуть ли не перелилась из ванны, что я поторопилась закрыть кран.

Черт. Черт. Черт.

Пока я размышляла, пришло еще одно сообщение от Дани, которое я попыталась прочитать в шторке. Не хотела, чтобы он думал, что я жду от него сообщения.

Даниил, 20:55

Я опять что-то лишнего сказал?

Его напор меня пугал и воодушевлял одновременно. Язык прилип к небу от переживаний. Я быстро отправила ему сообщение:

Я, 20:56

Все хорошо, правда

Ничего не правда. Я была взбудоражена его сообщениями. Мое сердце вот-вот бы проломило грудино, вырвавшись наружу.

И меня это пугало…

Следом пришло сообщение от Кости.

Боже мой. Они что, сговорились?

Ищу его контакт в списке диалогов и открываю его

Костя, 20:57

Эй, все ок? Ты прочитала, но не ответила.

Спешу ему ответить, хотя не особо и хочется отвечать, потому что я не подумала над его предложением.

Я, 20:58

Да, все ок. Просто отвлекли. Пока не знаю, получится ли у меня завтра.

Отправляю и блокирую экран телефона, откинув его на столешницу с раковиной рядом.

Кто бы мог подумать, то ни одного ухажера в моей жизни, то их целых два!

А если быть точнее, один с половиной, потому что я не уверена, что Даня именно из этой категории.

Телефон вновь жужжит. Трижды, а я не хочу возвращаться к сообщениям. Хочу просто полежать спокойно в ванне, расслабиться и унять в себе дрожь.

Когда я вышла из ванны, то пробежала в свою комнату. Мама и папа смотрели телевизор, правда, был слышен храп отца, а значит, он опять уснул, не дожидаясь развития сюжета.

Выдохнув, я завалилась на кровать и открыла телефон, но звонок Евы испугал меня.

– Да?

– Не спишь?

– Не-а, – ответила я, поправляя мокрые волосы, – а что?

– Ну, мне интересно, что ты ответила Косте? Пойдешь завтра?

Выдыхаю.

Костя.

– Не знаю, всё еще сомневаюсь, что мне это надо.

Ева вздохнула в трубку.

– Господи, просто сходи и развейся, а потом расскажешь, как прошло свидание.

– Ну не знаю, Ев… Какие-то сомнения внутри меня сеются.

– И какие же? Думаешь, он начнет приставать к тебе? Боже, да это и так понятно, что на свидании парочки воркуют!

– Ты же знаешь, что я лишь дважды встречалась с парнями за свою жизнь.

– Говоришь так, будто бы тебе уже пятьдесят и пенсия не за горами!

Я хихикнула.

– Просто кажется, что Костя – не для меня…

– Почему?

Вопросы и ни одного ясного ответа.

– Ну мы с ним так редко общались, что мне странно, что он пригласил меня на свидание.

– Ну, быть может, это лишь повод, чтобы вы узнали друг друга получше?

Я пожала плечами, хотя Ева этого не увидела.

– Ну же, Насть. Сходи! Что в этом плохого? Костя вроде бы симпатичный малый, и при деньгам.

– Да дело не в деньгам, Ев…

– А в чем же?

Чуть не сорвалось с языка, что дело в ее старшем брате, которого я люблю. И в том, что я отправила ему сообщения со своими обнаженными фотографиями. И еще дело в том, что он их не удалил и, наверное, до сих пор пялится перед сном в кровати. Все это лишь сильнее расстраивало меня.

– Я боюсь, что пойдут слухи.

– Боже мой. Пускай идут! А что, если он твоя судьба и ты сейчас так глупо отвергаешь шанс?

– Не знаю…

– Короче, если ты не хочешь с ним идти, тогда приезжай вечером на семейный ужин. Мы сдриснем оттуда и пойдем погуляем, я постараюсь тебя развеять.

Я мимолетно улыбнулась. Ева знала, как меня поддержать. И за это я ее любила.

– Ладно… Увидимся завтра в универе.

– Пока-пока, пупсик.

На удивление, я сегодня хорошо спала. Поэтому, проснувшись, почувствовала прилив сил. Правда, на голове было воронье гнездо, поэтому я принялась собираться в универ. Провела утренний обряд по приведению себя в порядок, следом позавтракала. Отец уже ушел на работу, поэтому мама кудахтала и собиралась.

Она явно была сегодня рассеянной.

– Ты все-таки решила поехать в универ?

Я неуверенно кивнула.

– Пока не знаю, еще не проснулась.

– Ладно. Сегодня можешь остаться дома, только напиши, как ты себя чувствуешь, ладно?

Я кивнула, поцеловала маму перед ее уходом и продолжила сидеть на кухне за столом, попивая кофе.

Рука сама потянулась нажать на мессенджер, а следом отыскала сообщения от Дани, хотя выше было сообщение от Кости, которое я проигнорировала.

Даня, 21:00

Пускай будет так. Доброй ночи, Настя.

Такой холодный ответ пробил на мурашки. Я даже еще раз перечитала его, чтобы понять, какой скрытый смысл он хотел внести в этом сообщении. Да и был ли он там, этот скрытый смысл?

Почувствовав какой-то глупый укол совести, что я чем-то обидела Даню, переключилась на диалог с Костей.

Костя, 20:59

Если ты не хочешь, так и скажи. А то я чувствую, что ты увиливаешь от ответа.

Следом еще одно сообщение

Костя, 21:15

Насть? Ты тут?

Костя 21:17

Напиши как освободишься.

Нужно было что-то ответить ему, но я не знала, что именно я хотела бы сказать. “Прости, но я не уверена, что это хорошая идея?” – не подойдет. Говорить о своих страхах и том, что Костя, быть может, мне не пара было глупо. Я его совершенно не знала.

Но слова Евы подкупали меня сильней. В особенности ее приглашение на семейный ужин у нее дома.

Там будет Даня.

Это и перевесило.

Поэтому я набрала быстро сообщение Косте:

Я, 08:10

Утро. Плохо себя чувствую, поэтому сегодня не буду в универе. Прости, сходим в кино как-нибудь в другой раз.

Отложила телефон, и не успев сделать глоток кофе вновь увидела его сообщение.

Костя, 08:11

Доброе. Все в порядке? Могу подъехать и что-то купить.

Настырный какой. Он даже не знает, где я живу.

Я, 08:12

Не, не надо. Спасибо. До понедельника

Костя просто прочитал и ничего не ответил. Видимо, держал дистанцию, хотя в его предыдущем ответе так и чувствовалось, что он очень хочет со мной встретиться.

Я взяла телефон и написала Еве, что не приду сегодня в универ, плохо себя чувствую. Ева сразу же перезвонила.

– Котик, все окей?

– Да, – выдохнула я. – Просто неважно себя чувствую.

– Что случилось? – послышался голос Дани в трубке. Видимо,он забрал Еву из дома и они катились в универ. Во рту резко пересохло.

– Жаль, блин. Ну быть может вечером ты придешь?

– Подумаю, Ев…

Конечно, я хотела прийти. Но это бы выглядело так, что я специально не пошла в универ из-за настойчивости Кости, а вечером как ни в чем не бывало поеду к Еве?

Хотя… Кого вообще волнует, чем я должна заниматься после учебы?

– Ну пожалуйста! – застонала подруга в трубке, и мне пришлось согласиться.

– Ладно, только не стони так, пожалуйста.

– Я не выдержу сидеть со стариками, которые будут явно вспоминать детство и то, как Данька таскал меня за колготки, чтобы я не съела очередной кусок земли.

Мужской голос эхом отдавался в трубке. Даня смеялся.

– Ладно, я спасу тебя от старперов.

– Отлично! Давай, восстанавливайся, и вечером увидимся.

– Ага.

И мы разъединили звонок.

Где-то ближе к 11 часов, когда я залипала в сериал, телефон весело зазвенел. Я уже думала, что Ева в очередной раз скидывает какой-то мэм, но увидела сообщение от него.

От Дани.

Дрожащими руками раскрывал в шторке уведомлений сообщение.

Даниил, 10:49

Все в порядке?

Почему он волнуется, в порядке ли я?

Я нахмурилась.

Конечно, быть может, он и впрямь заволновался, почему я не пришла сегодня в университет. Но я не хотела, чтобы он подумал, будто бы вчерашний его добрый жест напугал меня. Поэтому принялась отвечать ему, хотя и набирала сообщение с дрожью в сердце.

Я,10:50

Доброе утро. Да, просто переусердствовала.

Его ответ не заставил долго ждать.

Даниил, 10:53

Ну и славно. Придешь на ужин?

Это звучало так, будто бы он приглашал меня, а не Ева. Хотя мне было любопытно, почему он это спрашивает?

Я, 10:54

Почему спрашиваешь?

Даниил, 10:54

Просто Ева переживает за тебя.

Даниил, 10:55

Да и я, вместе с ней.

Он переживает. За меня. Сердце подпрыгнуло к гортани, и я почувствовала легкую тошноту от волнения.

Я, 10:56

Всё хорошо. Пока не знаю, приеду ли я…

Больше сообщений от Дани не было. Возможно, это к лучшему. Возможно, он занят. Да и я себя чувствовала очень странно, когда он мне писал. Пускай в детстве он тусил с нами, точнее, приглядывал за нами. Но теперь же всё по-другому, да?

Мы повзрослели. Стали другими. К тому же, у него есть невеста. Я не могу разрушать его жизнь своими эгоистическими фантазиями, которым не суждено сбыться.

С этими мыслями я принялась собираться. Еву нужно было спасать, поэтому, посидев там часик, ничего не произойдет. Но я не знала, что нужно надеть. Платье? Не подойдет, это просто ужин. Перерыв весь свой гардероб, я пришла к выводу, что надену блузку и джинсы. Кэжуал стайл сойдет.

Ева уже сказала, что в шесть начнется ужин, поэтому я предупредила маму, которая даже порадовалась за меня, что я хоть куда-то выползу, что буду поздно или вообще переночую у Евы. Приехала в роскошную квартиру Евы я за полчаса до мероприятия. Поднялась на этаж и позвонила в дверь. Ева открыла мне с улыбкой.

– Матерь дорогая, а я думала, что ты не приедешь.

– Ну, нужно же спасать твою задницу, – фыркнула я, заходя в квартиру. Мы с ней обменялись поцелуями щеками.

Но как только я подняла глаза, то увидела в коридоре Даню.

И мое сердце забилось чаще.

– Привет, – расслабленно сказал он, вытирая руки о полотенце.

– Привет, – выдохнула я, хотя еще не определила про себя, называть его на «ты» или на «вы»?

Всё было сложно.

– Давай сюда куртку, повешу.

Квартира Евы была из четырех комнат, двух санузлов и большой кухни, совмещенной с гостиной.

– А, моя дорогая, – воскликнула мама Евы, обняв меня. – Как я давно тебя не видела!

– Здравствуйте, тетя Элиза.

Странность в выборе женских имен у Евы была семейной традицией. К примеру, бабушку Евы зовут Роза, а ее родную сестру – Венера. Почему маме Евы дали более зарубежное имя, как Элиза, я не могла понять.

– Давай проходи, моя дорогая, – позвала она меня в гостиную.

Даня помогал с готовкой. Резал на куски мясо. Его жилистые руки так умело справлялись с ножом и большой вилкой, что я аж нервно сглотнула.

Захотела быть этими приборами, хотя бы на мгновение.

– Ну что, как тебе в университете?

Я поерзала на стуле, садясь спиной к кухне, чтобы не видеть Даню лишний раз.

– Не плохо… Правда, все еще не привыкну к длинным парам.

– Это ничего, нужно время , чтобы привыкнуть.

Ева уже подоспела за стол и налила себе в бокал сока.

– Удивительно, не правда ли, что мой старший брат теперь нас обучает?

Я ничего не ответила, попытавшись спрятать глаза в белоснежной фарфоровой тарелке. Мне было тесно в блузке, сердце норовило выпрыгнуть из груди.

– Ну да, есть такое…

– До сих пор не могу выбросить из головы, что когда-то эти девчонки были крошками, – улыбнулся Даня, остановившись рядом со мной.

Я вздрогнула от неожиданности. Хорошо, что в руках не было ничего хрупкого, иначе я бы точно что-то разбила.

– Да, это неожиданно, – выдохнула я, правда, поймала на себе взгляд Евы, который так и пестрил вопросом: «Да что с тобой?»

Хотелось ответить: «Случился твой брат, блин», но я прикусила язык.

– Время так быстро летит, – сказал он и словно незаметно зацепился мое плечо рукой, ставя блюдо с мясом в центр стола.

– Ага, – фыркнула Ева, взяв ломтик огурца. – Быстро. Смотри, как ты вымахал, два метра роста! А был таким сопляком.

Даня нахмурился. Мне казалось, что я немного лишняя в этом ужине, что-то неуютное разрывалось в груди.

– Прикуси язык, малая. Я тебе автоматом зачет не поставлю!

– Маме пожалуюсь, – ехидно ответила Ева и показала язык.

– Ну хватит, ребят, – произнесла тетя Эльза, нахмурившись.

Даня был похож на мать, даже хмурились они одинаково.

– Всё хорошо, мам. Ева просто выпендривается, как всегда.

Подруга еще раз скорчила недовольную рожицу, а я продолжила сидеть, как чужая гостья.

Пока тетя Элиза задавала вопросы о моих родителях и как они поживают, в дверь кто-то позвонил. Я понятия не имела, кто был приглашен на этот ужин, но когда я увидела Демьяна, то немного охнула.

Демьян был лучшим другом Дани. Они вместе учились в школе, но поступили в разные университете. Демьян пошел в художку, а то вермя, как Даня учился на психолога в Москве. С тех пор утекло много воды.

Демьян был очень модным мужчиной, если его так можно было назвать. Каштановые кудрявые волосы, большие карие глаза, невероятно ровная улыбка. Его родители были тоже художниками. У него была младшая сестра – Лада, с которой мы учились в одной школе, правда, в разных классах. Лада изъявила желание быть фигуристкой и родители не стали этому перечить. Правда, общались мы с ней очень мало, и то, изредка в школе. А вот Демьян и Даня были не разлей вода.

– Бог ты мой! – воскликнула Ева. – Ничего себе ты вымахал!

Демьян помахал всем рукой.

– А вы прям из гадких превратились в лебедь, – съязвил он в шутку.

Больше, в целом, никто не пришел.

Были родители, Ева с Даней и я с Демьяном.

Даня сел рядом со мной под предлогом, чтобы быть ближе к кухне, но мне казалось, что он врет. Демьян рассказывал, что какое-то время был в Москве, а я старалась не смотреть на Даню, даже краем глаза. Не хватало, чтобы Ева это увидела.

Даня редко когда дотрагивался до моей ноги своей, отчего я вздрагивала, но не смотрела на него.

Мне вообще было сложно на него смотреть. Уже посылала сигналы Еве, мол, может быть пора отсюда улизнуть, но она так завораживающе смотрела на Демьяна, что все мои попытки ее одернуть были провалены.

Его рука легла на спинку моего стула, и я замерла. Пальцы Данила коснулись обивки в сантиметре от моей спины – будто прикоснулись ко мне самой. От этого мурашки пробежали по коже, сплетаясь в узор из стыда и желания. В горле пересохло.

– Ладно, мне пора, – выдохнула я, вскакивая так резко, что стул завизжал по полу.

Ева вцепилась в мое запястье, словно пытаясь приковать цепью к вечеру, который давно превратился в пытку.

– Куда ты? Еще рано!

– Голова… болит, – солгала я, избегая взгляда Данила. Голос прозвучал фальшиво, как расстроенная гитара.

Он поднял глаза – темные, как ночь за окном, где уже разливался октябрьский холод.

– Отвезу.

Глава 5.2

Одно слово. Всего одно. А сердце забилось так, будт

Продолжить чтение