ОТВЕТЧИК ПОНЕВОЛЕ

Пролог

   Были времена, когда я, как и многие мои знакомые, пригонял автомобили из-за рубежа нашей великой Родины, перепродавая их потом на автомобильном рынке в Москве. Это увлекательное занятие приносило мне неплохой доход, требовало частых разъездов, но вместе с этим предоставляло мне уйму свободного времени. Все окружающие тогда называли нас просто гонщиками.

– Алло! – возбуждённо и громко воскликнул я.

– Ну, Неколай! Ты уже у нас в Литве? – из телефонной трубки раздался молодой мужской голос с характерным прибалтийским акцентом.

– Да, в Литве! – я узнал Томаса, своего литовского партнёра по бизнесу, у которого часто покупал машины.

– А почему не едешь ко мне в Шяуляй? – удивился он, – тут на мобильном у меня сообщение, что ты в сети!

– Я с друзьями в Клайпеде сейчас! А у тебя что-то интересное есть на продажу? – вопросом на вопрос отреагировал я.

– Конечно, Неколай! Есть авто – оригиналь! Американская «Тойота»! Называется «Матрикс», знаешь, современный такой автомобиль! Сделан японцами для Америки! Производится тоже в Америке! И продаётся в Америке! Я купил таких машин на аукционе в Америке три штуки! Хочу попробовать! Больше пока ни у кого таких нету! Будешь брать у меня?

– Даже не знаю, что тебе сказать… Не видя автомобиля! Сколько денег просишь за него? – спохватился я.

– Где-то десять с полтом, если долларами! Ну? Как тебе? Нормально будет? – полюбопытствовал он.

– Затрудняюсь ответить, Томас! Автомобиль неизвестный… покупатель его ещё не знает! … – замялся было я.

– Рискуй, Неколай! Ты же один на рынке с этими машинами будешь! Без конкурентов! – настаивал он.

– Дай мне подумать, Томас!

– Не думай, Неколай! Жалеть не будешь! Не хочешь ехать ко мне в Шяуляй, так я могу сам в Клайпеду к тебе приехать… Через пару часов буду! Ну, как?

– Ладно! Давай, – согласился я.

– Где тебя там искать?

– Найдёшь меня в отеле «Юрагис»! – и я бросил трубку.

   Сверкая на ярком солнце спойлерами и легкосплавными колёсными дисками, американская «Тойота Матрикс» – автомобиль футуристической формы, неслась по трассе Шяуляй – Таураге. На неё я соскочил по развязке в районе Скаудвиле, когда ехал из Клайпеды. Мощный и неприхотливый двухлитровый японский двигатель в сочетании с автоматической коробкой передач легко набирал обороты и обеспечивал очень комфортную езду. Я был весьма доволен своим приобретением, мысленно благодарил Томаса за такой подгон и втайне надеялся на скорую и выгодную продажу этого авто.

Случайное знакомство

На холодных бетонных плитах торгового поля Люберецкого авторынка, в длинном ряду продаваемых автомобилей, неподалёку от разных продуктовых шалманов, стоял серебристый красавец «Опель Инсигния». Я пригнал его под заказ, еле отыскав эту так нужную мне машину на вильнюсском рынке в Гарюнае. Теперь я любовно протирал мягкой ветошью плавные формы своего авто, планируя выгодно его продать.

Перегон этого автомобиля в Россию для меня тоже не обошёлся без приключений. Когда я миновал Белоруссию, где-то под городом Рославлем Смоленской области, в пять часов утра, когда до дома оставалось километров двести, из кустов неожиданно на дорогу вдруг выскочил огромный заяц-русак! Уже находясь в состоянии полудрёмы, я, сразу же очнувшись ото сна, быстро настигал его, но, побоявшись слишком жёсткого столкновения с диким животным, резко затормозил! Ослеплённый светом фар, заяц-русак в предрассветных сумерках гигантскими прыжками петлял по обочине. Я опасался, что он вот-вот бросится под машину! В этом случае меня ожидали очень неприятные последствия, ведь автомобиль мог серьёзно пострадать. Разбитая фара или противотуманка, треснувший бампер, решётка радиатора или другие проблемы с заказной машиной вовсе не входили в мои планы. Поэтому, поравнявшись со скачущим животным и улучив момент, когда заяц в очередной раз, опускаясь, коснулся передними лапами земли, я резко взял вправо! Машину слегка подбросило, и я вдруг почувствовал, что переехал его передним правым колесом… К великому моему везению на «Опеле» не осталось ни царапины. Я вернулся за своей добычей метров на триста назад, и к ужину этого же дня у меня на столе была великолепная зайчатина!

Алексей, заказчик этой машины, очень высокий, спортивного вида симпатичный парень при заказе даже заплатил мне аванс целых семь тысяч долларов, впервые узнав меня, но нисколько не сомневаясь в моей порядочности. Видимо, на это он имел свои причины.

Во-первых, заказ был не из лёгких, и никто за его исполнение браться не хотел. Во-вторых, Алексей не без оснований считал, что я не исчезну с его деньгами, и что он всегда легко и просто меня найдёт, расхаживая в компании двух мордоворотов выше него ростом, плотного телосложения, с грубыми квадратными рожами и бритыми наголо черепами. Кем был этот Алексей, и почему он ходил с охраной, я не знал, да меня это и мало интересовало…

Теперь же, ясным пятничным утром, сидя на корточках перед машиной и усердно натирая до блеска легкосплавные колёсные диски авто, я поджидал Алексея с его охранниками, надеясь, что мой «Опель» ему понравится.

Неожиданно для меня медленно ехавшая вдоль ряда «Хонда C-RV» остановилась напротив моей машины. Бодро выскочивший из неё пучеглазый мужик открыл двери и багажник своего автомобиля и деловито начал обтирать его от капель воды, оставшихся после мойки. Такое положение дел меня не устраивало, потому что довольно высокий паркетник заслонял собой мой автомобиль.

– Извини, уважаемый! – обратился я к нему, – не мог бы ты поставить свою машину в ряд, ведь здесь полно свободных мест!

– А тебе что? Мешает? – с вызовом ответил он.

– Конечно, ещё как мешает! Ты же закрываешь своей лайбой весь обзор! – недовольно возмутился я.

– Отвянь! Ясно? Мне разрешили! – грубо ответил мужик, не обращая на моё замечание никакого внимания.

– Кто разрешил? – не отставал я от него.

– Колесо разрешил! Теперь понял? – Пучеглазый, бросив свою работу, уставился на меня, готовый ввязаться в драку.

При этом он ещё больше выпучил глаза, его бледные губы нервно задрожали.

– Я не знаю никакого колеса! – продолжил я спор.

– Колесо – это Колесов! Он – смотрящий на этом рынке! Теперь ты понял? – мужик сделал пару шагов по направлению ко мне, чуть согнувшись.

От этого он стал ещё ниже ростом, хотя здоровяком итак не был.

– Ну-ну! – многозначительно промямлил я, решив не связываться с этим уродом, и хотел было оставить всё как есть.

– Что «ну-ну»? Козёл! Ты мне сейчас угрожаешь что ли? – не унимался Пучеглазый, подходя ко мне всё ближе.

– Причём здесь ты? Просто я размышляю вслух…

– Ну! Поразмышляй ещё, поразмышляй! – не отставал он.

– Боюсь, тебе это не понравится! – всё больше раздражаясь, злобно ответил я.

– В чём дело, Николай! – услышал я откуда-то сзади бодрый голос Алексея, незаметно подошедшего к нам из соседнего ряда со своими мордоворотами, – тебя здесь обижают?

– Да не то, чтобы обижают… Загородил мне проезд, понимаешь! –

улыбаясь Алексею, шутливо пожаловался я.

Пучеглазый остановился в двух шагах от нас, тяжело дыша полуоткрытым ртом.

– Слушай, служивый! Освободи проезд, а! – снисходительно обратился к нему Алексей.

– А то что? – явно нарываясь на неприятности и нагло скорчив надменную гримасу, с вызовом заявил мужик.

– А то двойку получишь! – жёстко предупредил Алексей.

– Какую ещё двойку? Школьник! – Пучеглазый вынул из-за спины руку с увесистым гаечным ключом.

– Вот такую! – Алексей вмиг принял боксёрскую стойку и, быстро сделав шаг вперёд, резко нанёс Пучеглазому по физиономии два коротких удара, левой и правой! Раз – два!

Вовсе не ожидавший такого поворота событий, Пучеглазый выронил ключ, отлетел к своей машине, ударившись о дверцу всем телом, и упал возле её заднего левого колеса, закатив глаза под лоб и, видимо, теряя сознание.

– Зачем же так жёстко? – удивлённо спросил я Алексея, задорно

пронаблюдав столь захватывающую картину короткого боя, – ты его не прибил часом?

– Такие по-другому не понимают! Не волнуйся! Минут через пять он уже очухается! – отреагировал Алексей. – Ну, Николай, показывай свою чудо-машину, которую я тебе заказал!

Плавные формы нового автомобиля, дорогой серый кожаный салон, оборудованный электронной памятью и подогревом сидений, панорамная стеклянная крыша особенно понравились Алексею.

– Дёрни-ка крышку капота, Николай, давай посмотрим авто изнутри! – предложил Алексей.

– Пожалуйста! Можем даже снизу глянуть! Тут на авторынке ещё

и эстакада имеется, – живо отреагировал я.

– Эстакада потом, – ответил он, наблюдая, как Пучеглазый, шатаясь из стороны в сторону, перебирая руками, садится в свою не протёртую от воды машину.

Водительская дверь его паркетника звонко захлопнулась. Пучеглазый, мутно глядя вперёд и утирая рукавом кровоточащий нос, неторопливо поехал вдоль ряда, не глядя в нашу сторону.

– А что за движок здесь стоит? – беззаботно продолжил Алексей, не обращая внимания на отъезд Пучеглазого.

– Двойка, «плита»! Хороший современный двигатель, знаешь ли! Сто пятьдесят лошадей! – гордо заявил я.

– Не мало для такой тяжёлой махины? – засомневался он.

– Да, нет! Не мало… достаточно резвый! – оправдался я.

– Я думал, что здесь «паук» будет объёмом два и семь литра!

– Да ну, Алексей! «Паук» – это устаревшая модель двигателя, да и крутящий момент там ниже… «плита» – то, что надо! – чётко и громко

продолжил спорить я.

– Был бы этот движок хотя бы турбированный… – мечтательно, но

уныло сказал Алексей.

– Зачем? Турбина – это дополнительная головная боль! Через сто пятьдесят тысяч пробега гарантированно выходит из строя… а ремонт бешенных денег стоит! – продолжил я убеждать его.

Алексей начал недоверчиво бродить вокруг автомобиля.

– Ну, если хочешь – прокатись! Сам увидишь! Можем с тобой за территорию авторынка выехать…

– Не стоит… давай я здесь между рядов немного покатаюсь. Или вон там, – он указал рукой, – вторая половина поля совсем пока ещё свободна, люди катаются…

Я протянул ему выкидной ключ зажигания со встроенным пультом сигнализации:

– Давай… путь свободен твоими усилиями, – я улыбнулся, намекая на «двойку» для Пучеглазого.

Мордовороты Алексея тоже внимательно посмотрели вслед уже отъезжающему «Опелю» и закурили, дожидаясь своего хозяина.

В этот момент ко мне подошёл мой знакомый гонщик из Брянска Гарик Святкин, по кличке Каприз. Он был чуть выше среднего роста чернявым парнем, выделяясь худощавым симпатичным лицом и большими широкими ладонями. Кличка «Каприз» прикипела к нему намертво. Он был очень самодовольный чувак, не пропускал ни одной юбки, после рюмки, не умолкая, молол языком. Многие за глаза, с усмешкой называли его «Алик». К алкоголизму он, конечно же, никакого отношения не имел, но безумно любил пиво, и пил его в неимоверных количествах.

Как-то здесь же, на автомобильном рынке в подмосковных Люберцах ко мне подошёл двухметрового роста брянский гонщик Семён, по кличке Прапорщик, отставник МВД, с довольно грубыми чертами лица и рыжими короткими волосами. Он поведал мне одну историю про Гарика, который тоже, как и я, был родом с Алтая, и сбежал из Барнаула вместе с семьёй от каких-то там блатных на Брянщину, родину своей жены. Мне тогда пришла в голову одна шальная мысль – подшутить над Гариком.

На следующий день, вовсе не случайно встретив Каприза тут же, на рынке, я неожиданно спросил его:

– Слышь, Гарик! А ты случайно через Антона Петрова на Сулиму не ездил?

Гарик хоть и был изрядно пьян, однако, сделал вид, что он не понял меня, не расслышал моих слов, и со всех ног бросился от меня наутёк! Всё дело заключалось в том, что названная мной улица Антона Петрова однозначно находится в Барнауле, а Сулима – один из самых криминальных районов этого города! Понять сказанную мною фразу мог только житель Барнаула, и Гарик, без сомнения, её понял! Понял он и то, что сказать эту фразу мог тоже только барнаулец!

– Коля, блин! Как же ты меня тогда напугал! – громко восклицал Гарик под дикий и пьяный гогот Прапорщика, когда после торгов на авторынке мы вместе ехали домой в микроавтобусе, – я-то уж всерьёз подумал, что тебя за мной послали, пока Семён мне не раскололся!

Прапорщик вскоре внезапно умер от рака лёгких…

А на сей раз Гарик был в компании молодого человека примерно одного с ним возраста.

– Знакомься, Колян! Это – Стас, мой самый лучший свояк. Моя жена – сестра его жены!

– Понятно! – я пожал протянутую руку Стаса.

Пышная, чуть удлинённая причёска молодого человека делала его довольно симпатичным брюнетом. Мягкие черты его бледного лица и приветливая улыбка располагали к себе. Рост чуть выше среднего, худощавая фигура и модная одежда скрывали возраст. Позже в беседе с Гариком я узнал, что Стас имеет двух сыновей, заведует собственным агентством недвижимости и уже почти отстроил за городом приличный двухэтажный особняк.

– Что у вас тут происходит? Колян! – озабоченно спросил меня Гарик, – может, помощь нужна? Я тут со стороны наблюдал, что за махалово у вас тут было! Что за фигня, а?

– Да, ничего страшного, Гарик! Всё здесь нормально, не обращай внимания… – смутился было я.

– Ну, мы тут со Стасом рядом, через пять машин… Свисти, если что! – участливо продолжил он.

– Ладно! – поблагодарил я Гарика пожатием руки.

– Ты не смотри, что нас тут мало! Брянскую толпу соберём, только дай! Стас вот со мной приехал, помогать. Он хоть и не гонщик, но всё равно – подмога! Правильно я говорю? – Гарик бросил пристальный взгляд на свояка.

Стас, улыбаясь, стоял, сунув руки в карманы брюк.

С тестдрайва вернулся Алексей. Он поставил автомобиль на место и, выйдя из машины, предположил:

– Слушай, Николай! И всё же мне кажется, что маловат будет этот движок для такой большой и тяжёлой машины!

– Значит, брать не будешь? … Но денег-то, отдать тебе задаток семь штук грина у меня сейчас нет! – расстроившись, ответил я.

– Давай так: ты продавай эту машину! Сегодня… завтра! Если

вдруг до воскресенья не продашь, то я доплачу разницу и заберу её себе! Согласен? – предложил Алексей.

Он протянул мне свою крепкую руку для прощанья, а мне только и оставалось её пожать.

Напрасно я утром звонил Алексею, тщетно ждал его в тайной надежде, что мне удастся сегодня же реализовать свои планы на продажу «Опеля». Теперь мне суждено было ещё целых два дня пропадать на этом автомобильном рынке, тратить деньги на жильё, еду, аренду торгового места. Я снова с некоторой грустью смотрел вслед уходящему прочь Алексею и двум его огромным фигурам в кожаных плащах, методично раскачивающимся при ходьбе, которые ярко отсвечивали своими лысыми черепами на солнце.

– Ну, что? Не взяли? – прервал мои грустные мысли Каприз, тёршийся где-то неподалёку и теперь снова нудно подваливший ко мне

вместе со своим дальним родственником Стасом.

– Не взяли! – угрюмо ответил я.

– Не переживай, Колян! Ты малый фартовый… продашь…

– Вот этот! – подло указывая на меня пальцем, подлетел к нам обезумевший Пучеглазый, ведя за собой плюгавого мужичонку.

– О! Колесо! Здорово! – протянул ему руку Гарик.

– Здорово! – ответил тот, небрежно поприветствовав в ответ Каприза, – чего вы тут моего знакомого обижаете?

– Никто его не обижает! – уверенно заявил Гарик.

– Этот на меня наезжал… и бил! – упрямо соврал Пучеглазый, указывая на меня пальцем.

– Что ты триндишь? Колесо! Я всё видел! И свояк мой тоже! Он сам тут нарывался и рамсил! Машиной проезд перегородил! Потом с гаечным ключом на людей кинулся! Спроси любого! Вот ему покупатели и сунули пару раз по морде! Сам виноват!

Только теперь я понял, что Пучеглазый притащил с собой на разборки Колесова, смотрящего за этим рынком.

– Покажи кулаки! – приказным тоном заявил тот, довольно грозно обращаясь ко мне.

Я, упрямо ухмыляясь, вытянул руки вперёд и сжал кулаки перед его носом. Убедившись, что костяшки на руках не сбиты, Колесов посмотрел мне в глаза и слегка ударил по ним, чтобы я опустил руки. Его худощавое и бледное лицо играло желваками.

– Я же говорю, Колесо! Этот парень – точно мой земляк! Он не трогал твоего знакомого, зуб даю! – продолжил Каприз играть роль моего адвоката.

– Понятно! Я потом разберусь… пойдём, – Колесов увлёк за собой Пучеглазого, грубо вычитывая ему за то, что тот поставил его в столь

неловкое положение.

– Спасибо большое за то, что вступился, Гарик! – я в качестве благодарности пожал ему руку.

– Не за что! С тебя стакан! Повезло тебе, что у меня с ним дела, с

этим Колесовым! Вечером нальёшь! Лады? – на полном серьёзе заявил Каприз.

– Как скажешь, Гарик! Вечером, так вечером! Встретимся возле магазина! – ответил я.

Гарик со своим родственником Стасом молча пошли к своей машине. А я остался один на один со своими мыслями…

Вечером я проставился ему за помощь в решении проблем с Пучеглазым. Мы вместе с превеликим удовольствием оприходовали бутылочку белой прямо в скверике возле продуктового магазина. Стас, свояк Гарика, тоже принял в этом самое живое участие. Уже затемно мы разошлись ночевать по съёмным квартирам.

Суббота в качестве торгового дня не удалась совсем. Было как-то облачно, пасмурно, мокро и сыро. Покупатели, как сонные мухи, ползали, прикрывшись зонтиками, туда-сюда. Лишь под вечер ко мне подошла целая толпа кавказцев. Они, словно уподобившись базарным цыганам, сновали вокруг моей машины, лезли в салон со всех сторон, галдели, наперебой задавая мне какие-то вопросы. Но у меня не было настроения торговаться с ними. День близился к концу, пора было закругляться, оплачивать аренду торгового места и отправляться на покой.

Вдруг самый высокий и видный из них крикнул:

– Сколько просишь, хозяин?

– Сколько надо! Семнадцать тысяч долларов! – тоже достаточно громко ответил я.

– Э-э! Дорого! Сколько сбросишь, а? – жестикулируя, спросил он, явно намереваясь торговаться со мной.

– Дружище! Я не торгуюсь! Если хочешь, уступлю пару сотен! И это всё! – безапелляционно заявил я.

– За шестнадцать восемьсот? – удивился он.

– Да! – коротко ответил я, уже не надеясь на его согласие.

– Беру! – торжественно выкрикнул он и тихонько хлопнул ладонью по крыше автомобиля.

– Что, даже не прокатишься? – оторопел я от неожиданности.

– Зачем? – развёл руками кавказец, – итак видно – машина хороший! Идём! Оформляй!

Я запер автомобиль и попросил Гарика присмотреть за ним, как бы эти джигиты чего не спёрли. Процедура оформления заняла не больше получаса. Смуглые жители гор всей толпой влезли в машину, и перегруженный серебристый «опель» тяжело покатил вдоль торгового ряда, разбрызгивая воду из мелких тёплых луж.

– Ну, что, Колян! С тебя опять простава! С продажей! – пожал мне руку подошедший Каприз.

– Завтра! Всё завтра! Сегодня у меня ещё дела! – важно ответил я, ощущая в кармане своих штанов толстую пачку долларовых купюр.

– Не обижайся, Гарик! – вдогонку кинул я.

– Завтра, так завтра, – и он послушно отошёл от меня к своей машине.

«Опель» обошёлся мне в общей сложности четырнадцать тысяч долларов. Две восемьсот чистого заработка очень даже устраивали меня. Я был несказанно рад этому и надеялся, что Алексей не затребует от меня компенсации за использование его денег после возврата ему семи тысяч внесенного аванса. Я достал из кармана телефон и позвонил ему.

– Алло! – в трубке раздался встревоженный голос Алексея.

– Привет, – спокойно сказал я.

– Как дела? Продал?

– Да, Алексей. Я продал твою машину!

– Я так и знал! … – от досады его обречённый голос потух где-то там, в телефонной трубке.

– Приезжай за своим авансом, – сочувственно сказал я.

– Не сегодня, Николай. Не сейчас. Ты ведь завтра будешь на рынке? Я подъеду часам к двенадцати дня. Пока…

В трубке раздались протяжные гудки, и я сбросил вызов. Торчать здесь ещё сутки, завтра весь день болтаться без дела – не очень-то заманчивая перспектива. Однако сумма заработанного оправдывала всяческие неудобства и долгие ожидания.

Опыт первого брака

Когда-то, много лет назад, я был женат на девушке по имени Марина, которая была немного старше меня. Яркая эффектная блондинка среднего роста, с пышными волосами, большими голубыми глазами и правильными чертами лица, она околдовала меня ещё в двадцатилетнем возрасте.

У нас состоялась шикарная свадьба в самом престижном ресторане города в присутствии многочисленных гостей, увенчавшаяся торжественной регистрацией под вальс Мендельсона.

Однако нашему счастью не суждено было сбыться. Поначалу я безумно любил Марину, но долгожданных детей так и не было. Постепенно наши чувства начали остывать, а общие интересы стали расходиться. Я всё больше вечерами посещал спортивные залы, увлёкся постижением философий различных восточных единоборств. Ну, а Марина стала допоздна задерживаться у подруг, в результате чего мы окончательно отдалились друг от друга.

Моя работа в то время была очень тесно связана с частыми командировками в другие города, и положение усугубилось ещё больше, так как по приезде я частенько разыскивал Марину по ресторанам и другим злачным местам, где она злоупотребляла спиртным. Каждый раз она просила прощения, уверяла меня, что такое больше не повторится, но потом всё начиналось сначала.

Как-то раз, уже возвращаясь домой из своей тяжёлой и трудной поездки, я позвонил Марине и по её развесёлому разговору понял, что она снова пьяна. Она проболталась, что подруга Алевтина, смуглая, толстая и развратная бабень, уговаривает её посетить туристическую базу отдыха в компании друзей.

Я вскипел от негодования и ревности, но Марина отключила телефон и пропала с радаров. Где, когда и как мне её искать теперь, я

не представлял. В голову мне вдруг пришла шальная мысль позвонить Феде, худому долговязому другу Алевтины, якобы бывшему военному, ушедшему в отставку и ведущему довольно праздный образ жизни. Он-то и раскололся мне, что его подруга уже целую неделю уговаривает всех своих друзей оттянуться на базе отдыха за городом, где-то в Пятилетке. Мне стало всё более, чем ясно. Я начал прокручивать план своих дальнейших действий по предотвращению предстоящего разгула своей жены.

Итак, я возвращался в Брянск на автомобиле со стороны Гомеля. Дорога пролегала через город Почеп, после которого я мог бы свернуть направо и достигнуть реки Десны в районе населённого пункта Уручье. А там, на берегу, есть лодочная станция. Если переплыть как раз в том месте на другой берег реки, то можно оказаться на базе отдыха в Пятилетке. Это я знал ещё со времён своей бурной молодости и дружбы с моим приятелем Серёгой, тем ещё известным ловеласом и пройдохой.

С Мариной я созванивался ещё в обед, а добраться домой рассчитывал только к позднему вечеру. Поэтому к маленькой лодочной станции в Уручье я подкатил уже в глубоких сумерках. В сторожке никого не было, и я выбрал себе лодку из тех, которые не были привязаны к пристани, а просто лежали на берегу.

База отдыха находилась на противоположной стороне реки чуть ниже по течению. Используя его, я быстро переплыл Десну, причалив к песчаному пляжу на той стороне. Выпрыгнув из лодки, я стал бродить между домиками для отдыхающих, но ни в одном из них не горел свет. Стало совсем темно, и я подсвечивал себе путь зажигалкой. Наконец, в одном из домиков я заметил слабый свет в окошке. Осторожно подобравшись к нему, я заглянул внутрь. За широким обеденным столом, уставленным всякой снедью, закуской и выпивкой, сидели два подвыпивших мужика. Одним из них оказался Федя, друг Алевтины. Другого мужика я совсем не знал. В их комнате больше никого не было.

Резко распахнув входную дверь, я вошёл в домик, крикнув:

– Где она?

– Там она, там! – испуганно выпалил Федя, пальцем указывая на дверь, ведущую в соседнюю комнату.

Я ворвался туда, в темноту, и в полумраке с отвращением увидел, как толстомясая Алевтина грубо сношается со своим любовничком-дальнобойщиком по кличке Длинный Плащ, мелким и тщедушным чуваком, которого я тоже немного знал. Кличку свою он в своё время получил из-за того, что всё время ходил в долгополом кожаном плаще чёрного цвета.

Я опрометью кинулся прочь и тут же с силой толкнул деревянную

дверь в другую комнату, находящуюся рядом. На широкой кровати лежали двое. Это были Марина и её подруга Валя. Они спали в одежде, видимо, после весёлого застолья.

Я схватил свою сонную жену в охапку и поставил на ноги. Ничего не понимая, она стала возмущаться, но потом сделала обрадованное лицо, увидев меня. Заставив её надеть джинсовую куртку и кроссовки, я выволок Марину из комнаты и направился к входной двери.

– Эй! Стопэ, дядя! – путь мне преградил бухой незнакомый мужик,

но Федя так и продолжил сидеть, не двигаясь с места.

Оставив его окрик без ответа, я заехал этому мужику в пах правым

коленом, поскольку мои руки были заняты, а затем локтем правой руки отправил его в глубокий нокаут. Мужик завалился вдоль стены, а мы с Мариной выбрались на улицу.

Было совсем темно, и я наобум повёл её к песчаному пляжу, где осталась моя лодка. Усадив Марину и укрыв её ещё и своей курткой, я столкнул лодку в воду, запрыгнул в неё и, преодолевая течение реки, направился к противоположному берегу, где осталась моя машина.

Наконец, после долгих усилий, мне удалось причалить. Я высадил из лодки качающуюся хмельную жену, еле втащил её на крутой берег, весь измазавшись в прибрежном чернозёме. Грязные по уши, как черти, мы погрузились в машину и поехали к себе домой. До города было ещё километров семьдесят.

Наутро плохо соображающая Марина снова извинялась, просила прощения, плакала, клялась, что больше никогда так не будет! Но всё из раза в раз повторялось сначала…

В очередной раз, вернувшись из долгой поездки домой, на кухонном столе я вдруг обнаружил мятую записку Марины, написанную

её ровным и очень красивым почерком, однако с удивительно большим

количеством грамматических ошибок. Особой грамотности у неё не было, так как моя Марина, кое-как отучившись где-то в своё время в кулинарном техникуме на продавца, работала теперь обычной рыночной торговкой. В записке она написала мне, что бросает меня в нашей новой, только что купленной квартире на улице Романа Брянского, и уезжает в Витебск. Там её с большим нетерпением ждёт одноклассник, её первая любовь! С ним уж она теперь точно будет очень счастлива… а на развод подаст сама!

Ошарашенный, я бросился в соседнюю деревню к тёще, занимавшей в ту пору престижную должность в городе – она была директором районного рынка! Из этой глухой деревни, под названием Петровка, Марина была родом. Но тёща, к сожалению, ничем так и не смогла мне помочь. Для неё самой это событие стало неожиданной новостью.

Так закончился мой неудачный первый брак, в котором я приобрёл свой первый очень жизненный опыт.

Марина вернулась лет через пять, потрёпанная, больная, заметно утратившая свою былую прелесть и красоту. У неё вдруг неожиданно обнаружилась онкология. Мне пришлось ей помогать, тратить на её лечение приличные деньги, и даже оставить ей нашу квартиру. Но продолжить с ней жить я уже не мог, так как снова был женат, и у нас в счастливой семье с Алей подрастал замечательный сын.

Договор дороже денег

Въезжая в проулок, разделяющий собой областную больницу и онкологический диспансер, куда приехал проведать после очередной операции Марину, я вдруг с большим удивлением заметил знакомого человека с портфелем, шедшего по тротуару вдоль высокого бетонного забора.

– Стас! – выкрикнул я и ударил по тормозам.

– Николай? Привет! Ты тут какими судьбами? – удивился он.

– Да, вот! Приехал в онкодиспансер… человечка одного проведать надо. А ты как здесь? – спросил я.

– А у меня жена… сегодня дочку родила! Представляешь? Тоже проведать пришёл! – радостно заявил он.

– Вот это да! Поздравляю! Молодцы! – похвалил я его.

– Ну! Спасибо-спасибо! А что это у тебя за автомобиль такой? Пригнал, что ли? – полюбопытствовал он.

– Да! Пригнал, только вчера приехал, – ответил я.

– Интересный!

– Американский! – похвалился я.

– Ты долго ещё здесь будешь? – поинтересовался Стас.

– А что ты хочешь? – вопросом на вопрос ответил я.

– Хочу посмотреть повнимательнее… твой автомобиль!

– Давай через час на этом же месте, – предложил я, и мы разбежались в разные стороны, я – в онкодиспансер, а он отправился в родильное отделение областной больницы.

С Мариной мы встретились в коридоре лечебного корпуса на первом этаже, напротив палаты номер шесть, где она обычно лежала после операции, и куда я тайно проник через чёрный ход.

– Привет… На улице уже совсем тепло, может, посидим немного там, в скверике на лавочке? – предложил я, передавая ей пакет с фруктами, напитками и всякой всячиной.

– Привет, жди меня, я сейчас выйду, – тихо ответила она, пытаясь улыбнуться и поправляя свой больничный халатик.

Её бледное, но всё ещё очень красивое лицо смущённо исказилось в болезненной улыбке. Марина скрылась за дверью своей просторной палаты, а я вышел на улицу и стал ждать её на ступеньках крыльца.

Мы с Мариной минут сорок сидели в тенистом скверике на довольно удобной деревянной скамье и разговаривали о её слабом здоровье. Я расспрашивал её о подробностях операции, а она очень неохотно отвечала мне. По всему было видно, что ей неприятен этот разговор, и я оставил её в покое, сменив тему нашего общения. Напоследок я осведомился о её выписке, и она ответила, что это будет ещё не скоро.

Проводив Марину обратно к двухэтажному больничному корпусу, я попрощался с ней у крыльца и вернулся к машине.

Настало время обеда, и я уже изрядно-таки проголодался. Собравшись поехать к себе домой на обед, я вдруг неожиданно вспомнил про Стаса и взглянул на часы. Да! Прошло уже около часа, как мы расстались… Надо было срочно вернуться к месту нашей встречи, и я, запустив мотор, медленно поехал вдоль бетонного забора.

Стас шёл по тротуару впереди, в толпе людей, и я выцепил его взглядом, узнав по тяжёлому портфелю. Когда я догнал его, то чуть посигналил, приостановив машину. Он быстро и ловко вскочил на пассажирское сиденье рядом со мной, и мы поехали на выезд из проулка.

– Ты куда сейчас путь держишь, Николай? – весело спросил он, так как радость от встречи с женой никак не отпускала Стаса.

– Я теперь домой, в Бежицу, – улыбаясь, ответил я.

– А где ты там живёшь-то? – полюбопытствовал он.

– На въезде прямо! На улице Ленинградской! Это рядом с Домом

Культуры имени Николаевой…

– Да ты что? Вот пруха мне сегодня! У меня же там на Брянской Пролетарской Дивизии офис! Докинешь?

– А то как же? Конечно! – улыбнувшись, ответил я.

Повернув направо на широкий проспект Станке Димитрова, в сторону телецентра, я резко ушёл в крайний левый ряд на разворот, чтобы уехать в Бежицу.

По дороге домой мы воодушевлённо болтали о моей новой «Тойоте». Я с большим упоением вовсю расхваливал Стасу моё новое приобретение, да так, что он захотел купить её у меня!

– Да подожди ты, притормози немного! Я ещё и сам не знаю её реальной продажной цены! Надо на рынок сначала на ней сгонять, поторговаться там, с ценой определиться как следует!

– А за сколько ты её за бугром взял? – не отставал Стас.

– Двенадцать пятьсот с растаможкой! Плюс дорога пятьсот!

– Долларов?

– Нет, блин! Рублей! – весело съязвил я.

– Тринадцать штук грина! Не хилый закуп! А отдавать за сколько будешь? – сразу прикинул Стас.

– Ой, не знаю, братан! Пятнаха, не меньше! – как-то уж слишком озабоченно ответил я.

– Так у меня есть такие деньги! Давай я у тебя её заберу! Хоть завтра! – азартно выпалил он.

– Не спеши, Стас! Успеешь ещё… У меня это не первая машина. У моего знакомого литовца Томаса их ещё две штуки… Надо реальную цену авто выяснить! А это только рынок покажет!

– Но мне именно эта тачка нравится! – не отставал он.

– Тебе – да! А у меня другая цель! Может я, вообще, на торговлю этой моделью перейти хочу! Если повезёт с продажей!

– Ну, тогда давай так! Если на эти выходные не продашь, гони её обратно домой! Я заберу! Договорились?

– Договор дороже денег! – азартно ответил я, лишь бы Стас от меня отстал, – договорились!

И мы ударили по рукам!

Самые хитрые, смышлёные и продвинутые наши гонщики торговали своими автомобилями не только на автомобильных рынках в Москве и Брянске. Многие из них начали пользоваться услугами различных автомобильных сайтов по продаже авто. Мне тоже пришлось недолго осваивать эту науку, в основном при помощи моего сына. Я разместил объявление с описанием своей новой «Тойоты» и цветными фотографиями машины на сайте «Авто.ру». И тут, перед самым отъездом в Москву на авторынок, вечером в четверг у меня зазвонил телефон.

Я поднял трубку:

– Да! Слушаю вас…

– Здравствуйте! Я по объявлению в интернете! Автомобиль продаёте? – из трубки раздался грубоватый мужской голос.

– Продаю, – утвердительно ответил я.

– Как, когда и где можно будет посмотреть вашу машину? – поинтересовался звонивший мужчина.

– А вы сами территориально где находитесь? – вопросом на вопрос ответил я.

– Как где? В Москве! – недоумённо ответил он.

– В Москве я рассчитываю быть завтра после обеда, – по-деловому ответил я, решив не признаваться, что я не москвич.

– Если хотите посмотреть авто, называйте место и время, я могу подъехать, – непринуждённо продолжил я.

– Нет! Завтра посмотреть не смогу, буду занят на работе! Можно в субботу встретиться? – простодушно спросил мужчина.

– В субботу? – переспросил я и немного призадумался…

Как поступить в этой ситуации? Выехать в разгар самой бойкой торговли с рынка для встречи с потенциальным клиентом и упустить других покупателей? Ведь ещё не известно: с какой именно долей вероятности этот нежданно звонящий мужчина заинтересован в покупке моего автомобиля! Но и назначить встречу на самом авторынке тоже не благонадёжный вариант! Где гарантии, что клиент клюнет именно на мою машину? Тут тьма конкурентов, того и гляди соскочит, или заинтересуется чем-нибудь ещё! Хоть моя «Тойота» и эксклюзив, но всё же…

– Ну, так как насчёт субботы? – преодолев всё же недолгую паузу, переспросил мужчина.

– В субботу я буду на авторынке в Люберцах, – нехотя выдавил я.

– Замечательно! Я знаю, где это, там и встретимся! Как мне вас найти! – полюбопытствовал он.

– Подъедете и позвоните. Я вас сориентирую!

– Только я там не с самого утра буду! Всё-таки в выходной хочется выспаться… я часам к двенадцати дня подъеду! Лады?

– Лады… – уныло ответил я, заранее предчувствуя, что наша будущая встреча не сулит мне ничего хорошего.

В пятницу с утра я выехал в Москву на авторынок. Дорога заняла около шести часов, которую я привычно преодолел без особого труда и приключений. Выставив машину в торговый ряд, тщательно вычистив её и приведя в порядок, я оплатил суточную аренду машиноместа и отправился на ночлег.

Субботнее утро бодро ознаменовалось очень ярким солнцем тёплого лета и мягким шелестом молодой листвы, густо сдобренной весёлым пением многочисленных птиц. Как-то по-особому волнуясь, я с большим нетерпением ждал моего потенциального клиента.

Заранее обойдя все четыре торговые площадки авторынка, я к своему великому неудовольствию обнаружил, что таких авто, как у меня, здесь присутствует ещё целых пять штук. Две ярко-красного цвета, белая, чёрная и золотистая. Это обстоятельство повергло меня в шок!

«Вот тебе и Томас! Неколай! Рискуй! Ты будешь один на рынке с этими машинами, без конкурентов! Вот трепло», – ругал я про себя своего литовского компаньона. Успокаивало одно: все эти автомобили продавались дороже пятнадцати тысяч долларов. Ценник на них был выше примерно на двести-триста баксов.

Я на свою машину, находящуюся в отличнейшем состоянии, тоже выставил прайс, но чуть дороже – пятнадцать тысяч четыреста долларов США.

Любопытный народ толпами сновал по торговым рядам. Моя машина пользовалась у зевак особенным спросом. Её необычный вид притягивал покупателей, словно магнитом. Каждый из них срочно хотел потрогать, пощупать, посидеть в салоне, всё же о покупке конкретных предложений пока не было. Я уже немного устал от вопросов, рот у меня не закрывался, язык болтал, как помело… руки отвисли открывать и закрывать двери, капот, крышку багажника… ноги притомились постоянно таскать меня вокруг машины! А мой клиент всё не звонил!

В районе двух часов дня я не выдержал и набрал его сам:

– Алло! Здравствуйте! Извините! Мы договаривались с вами встретиться сегодня на автомобильном рынке, вы хотели мою машину посмотреть… «Тойота Матрикс» …

– А я её уже посмотрел! Серебристый цвет у вас, но мне она что-то не понравилась… Дороговато она у вас стоит! Я тут ещё золотистую нашёл… Намного дешевле! За тринадцать её забираю! Всего доброго! – и мой долгожданный клиент бросил трубку…

– За тринадцать? Вот урод! – громко возмутился я.

– Это вы мне? – удивлённо спросил меня молодой парень, как раз сидевший за рулём моей машины и с каким-то особым интересом рассматривавший её.

– Ну, нет! Что вы? Это я по телефону ругаюсь…

– А! Понятно, – улыбнувшись, ответил он.

«Вот урод», – продолжил я ругаться уже про себя, – «ну, а что теперь поделаешь? Этого и следовало ожидать! Нечего клиентов на рынок таскать! А с другой стороны: раз не купил мою машину – значит не мой клиент! Ему же хуже!» – продолжил успокаивать я себя. Однако чувство досады никак не хотело меня покидать.

– Вы извините! – парень, сидевший в моей машине, снова обратился ко мне, – я схожу сейчас за своей женой. Она у меня беременна, в палатке шашлычной сидит, меня ждёт, ей ходить тяжело. Мы свою первую машину покупаем… Я обещал ей, как только найду что-нибудь интересное, сразу её позову. Если ей понравится ваша машина – мы будем брать! – он продолжил смущённо и добродушно улыбаться.

Стряхивая пыль с машины огромной щёткой, я скривил губу.

– Да… хорошо! – как можно равнодушней и снисходительней ответил я ему, думая, что парень всего лишь ищет благовидный предлог, чтобы красиво уйти … и больше не вернуться.

Прошло минут пятнадцать-двадцать с тех пор, как он ушёл, а я всё никак не мог найти себе места – так телефонный разговор с моим долгожданным клиентом выбил меня из колеи.

«Это же надо быть таким уродом, чтобы, договорившись со мной о встрече, тихонько прийти, не объявившись, и фактически шпионить за мной! Ведь наверняка он был одним из тех многих покупателей, перед которыми я сегодня весь день распинался, нахваливая прелести своего авто! А потом в тихую слился! Чёрт рогатый!» – продолжал я негодовать про себя, как вдруг у меня снова зазвонил телефон. К моему великому удивлению это был мой долгожданный клиент! …

– Да… алло? – недоумённо промямлил я.

– Слава Богу! Наконец-то, дозвонился до вас! Что-то машина не заводится…

– Какая машина? – перебил я его вопросом.

– Как «какая машина»? Ваша машина! Сначала она чихнула пару раз, а теперь, вообще, заглохла! Даже стартер не крутит! Как пить дать движок стуканул! Его заклинило! – взволнованно заорал в трубку мой долгожданный клиент.

– Ты, наверное, меня с кем-то спутал, родной? – с издёвкой спросил я, скривившись в довольной улыбке, и продолжил, – за тринадцать! Как же вовремя карма настигает всяких чертей!

– Ах, ты сволочь! А-ну, верни мне мои деньги и забирай эту свою рухлядь обратно! Где ты там стоишь? Я сейчас подойду!

– Да пошёл ты на хрен, урод! Ты у меня ничего не покупал, ублюдок! – злобно выругался я и бросил трубку, а самому как-то сразу стало легче на душе после этого разговора, и я улыбнулся.

– С кем вы там всё время ругаетесь? – услышал я знакомый голос за спиной и резко обернулся.

Передо мной стоял тот самый парень со своей молоденькой беременной супругой под руку.

– Да, так… Есть тут один клоун … с самого утра мне мозги пудрит! Ну, а вы что? – весело спросил я.

– А мы пришли покупать у вас вашу машину! – улыбаясь, ответил он, – жене моей она тоже нравится!

– Что, даже смотреть не будете?

– А я же всю её уже посмотрел! Вы мне так всё тут доступно здесь

рассказали и показали… Поедем оформлять?

– Поедем! – я помог парню усадить его жену на заднее сиденье, а его самого поместил рядом с собой на пассажирское.

Когда мы выехали за ворота авторынка, поодаль я увидел «Тойоту» золотистого цвета, а вокруг неё бегал злой и чумазый толстяк! Я сразу узнал его – ранним утром он один из первых смотрел мою машину, а говорил, что приедет к обеду… Это и был мой долгожданный клиент! Следуя мимо, я громко посигналил ему и, ехидно улыбаясь, помахал рукой…

С утра пораньше в понедельник мне позвонил Стас:

– Николай! Гарик мне сказал, ты мою «Тойоту» продал?

– Так уж прямо и твою! – усмехнулся я.

– И всё-таки! – было заметно, что он волнуется.

– Ну, продал! – горделиво заявил я.

– А как же я? Ты обещал…

– Если не продам! … – перебил я его, – такой у нас был уговор!

– Ах, да! Хорошо заработал-то хоть?

– Нормально, Стас! Две сто грина… Если сотку на все траты в Москве откинуть, как раз два штукаря получается!

– Ты говорил в прошлый раз, Николай, что ещё две такие же машины есть… – неуверенно продолжил Стас.

– Да! Есть-есть! У моего литовского друга есть… Сегодня буду звонить ему! Надо спланировать поездку на сегодня-завтра!

– Куда?

– За машинами… В этом бизнесе, знаешь ли, на месте сидеть нельзя, шевелиться надо! – философски заметил я.

– Слушай, Николай! А ты после звонка своему другу сможешь ко мне в контору забежать? Я же здесь, рядом! Кое-что обсудить надо, – с какой-то необъяснимой мольбой в голосе сказал Стас.

– Хорошо! – охотно ответил я, предчувствуя заказ на перегон автомобиля.

Всё утро я мылся, брился, принимал ванну, словом, приводил себя в порядок. После лёгкого завтрака и горячей чашки чёрного чая я позвонил в Литву компаньону Томасу:

– Привет, дружище! Как дела?

– Ну, Неколай! Здорово! Дела лучше, чем ты думаешь! Как ты? Продал «Тойоту»? – полюбопытствовал он.

– Продал! С первого рынка!

– Доволен? Выгода есть?

– Есть-есть!

– Вот видишь! А ты не очень хотел…

– Сомневался, было дело! Но ведь и ты слукавил: обещал, что на

рынке я с такими машинами один буду, без конкурентов! А их в субботу на продаже в Москве целых шесть штук стояло!

– Но извини, Неколай! Ведь не я один их в Америке на аукционе покупаю! У нас уже многие эту модель раскусили …

– Всё понятно! Что у тебя сейчас готово на продажу?

– О! Два автомобиля теперь есть! Готовы «Тойоты Матрикс», которые я тогда купил. Одна – чёрная, другая серебро! Какую ты брать будешь? – с неподдельным интересом спросил Томас.

– Я определюсь в течение часа и перезвоню тебе! Ты пока ничего не продавай, хорошо? – попросил его я.

– Хорошо, Неколай! Дай знать, буду ждать звонка…

Сбросив вызов, я наскоро оделся и поспешил в офис к Стасу.

На улице Брянской Пролетарской дивизии дом двадцать три было что-то в роде бизнесцентра. Все помещения сдавались в аренду под офисы разных мелких частных предприятий и фирмочек. Вот и его агентство по продаже недвижимости располагалось здесь.

– Добрый день! – войдя в кабинет, я поздоровался со всеми сотрудниками Стаса и протянул ему свою руку для приветствия.

– А он добрый? – ответил он на моё рукопожатие.

– Тебе виднее! – улыбнулся я.

– Давай пройдём за перегородку, разговор есть.

Мы вошли в тесную комнатушку с просторным и светлым окном. Он сел в кресло за письменный стол, а мне предложил стул напротив.

– Ну, что? Созвонился со своим литовским другом?

– Так точно! Машина есть в наличии…

– Значит! Ты сегодня едешь? – с интересом спросил Стас.

– Еду! – утвердительно ответил я.

– Пригонишь мне такую же машину?

– Тебе серебристую или чёрную? – усмехнулся я.

– Серебристую! Такую же, как та, что была у тебя в первый раз!

– Хорошо!

– И слушай, Николай! Я хочу дать тебе денег на её закуп, растаможку и перегон! С твоим интересом разумеется… Чтоб уж наверняка! – Стас потряс кулаком в воздухе, – что скажешь?

– Что я могу сказать? Я согласен!

– Отлично! Вот, возьми, – он вынул из ящика стола толстую пачку стодолларовых купюр, стянутых резинкой. – Пересчитай, пожалуйста… Здесь пятнадцать штук! – официально добавил он.

Я снял резинку с денег и, не спеша, пересчитал купюры.

– Всё в порядке…

– Только, Николай! Есть всё же маленькая формальность! Дружба дружбой, но надо бы расписку составить, – неловко замялся он.

– Да, пожалуйста, диктуй, я напишу…

Стас достал лист бумаги и протянул его мне, положив рядом свою фирменную ручку. Он отчётливо продиктовал, как мне показалось, стандартный текст расписки, в котором значилось, что я у него «взял в долг на закупку, растаможку и перегон автомобиля «Тойота» деньги в сумме пятнадцать тысяч долларов США и обязуюсь вернуть эти денежные средства по первому требованию, или передать в собственность данный автомобиль».

Получив от меня расписку, Стас быстро спрятал её в ящик стола. Мы добродушно распрощались, и я, прихватив толстый пресс зелёных купюр, отправился домой.

Мне нужно было отзвониться Томасу, чтобы уточнить, какую из машин я заберу: чёрную или серебристую. Но тут вдруг меня осенило: «А что, если я куплю у него обе машины? На одну машину деньги у меня есть! Я их выручил от продажи своей новой «Тойоты» … На вторую машину мне под расписку деньги только что дал Стас! Возьму себе помощником наёмного гонщика из числа тех ребят, которые пока не продали свои машины и сейчас отдыхают дома! Например, Миха Гришин, по кличке Штырь! Он же нормальный и бесхитростный малый, голубоглазый брюнет высокого роста, немного худой и сутулый, но… Видимо, поэтому он и получил такую кликуху – Штырь! Надо бы звякнуть ему».

Вернувшись домой, я набрал Штыря:

– Привет, Миха! Чем занят?

– Здорово! Да, пока ничем. Вечерком с Кузей договорились пивка жахнуть в парке Победы, а что? – бодро ответил Штырь.

– Подзаработать не хочешь?

– Можно! Перегнать что-то надо?

– Ну, да! Такую же тачку, «Матрикс», что у меня на рынке была! Ты видел её?

– Ух, ты! Классное тачило! Когда надо?

– Прямо сейчас! В тринадцать, ноль-ноль автобус на Смоленск отходит… полтора часа на сборы!

– А как же Кузя? Пиво? – недоумённо промямлил Штырь.

– Придётся выбирать, Миха! Либо потратить деньги, ну, либо их…

заработать! – неумолимо ответил я.

– Ну, я «заработать» выбираю… Двести баксов за перегон, Колян! Таксу сам знаешь.

– Тогда отшивай Кузю! Я жду тебя через час на автовокзале!

Я бросил трубку и перезвонил Томасу, объяснив ему, что беру с собой гонщика и покупаю сразу две машины! Выезжаем мы сегодня и будем у него в Шяуляе завтра к обеду. Мой литовский друг вдвойне обрадовался моему звонку и пообещал в ответ при встрече тоже обрадовать меня одной хорошей новостью…

Встретившись с Михой Штырём на автовокзале, мы купили два билета на автобус в кассе, а потом зашли в буфет и взяли себе на дорожку по паре «Клинского» светлого пива. Дожидаясь на платформе нашего автобуса, я поставил Миху в курс дела: как, где и что мы будем брать в этот раз. Закуривая сигарету, Миха во всём соглашался со мной, то и дело кивая головой.

– Хоть бы не курили здесь, заразы! И так жара, дышать нечем! – ворчливо ругнулась на нас проходящая мимо бабка, плотно гружёная огромными тяжёлыми сумками.

– Да, иди ты отсюда, ведьма! – беззлобно огрызнулся Миха.

– Наш автобус, кажись! – хлопнул я его по плечу, – погнали!

Бизнес пополам

– Ты смотри, как она плавно входит в поворот! А? Упругая и мягкая такая! – всё не переставал восхищаться Стас, сидя за рулём серебристой «Тойоты», которую я ему пригнал вчера из Литвы.

Он захотел испробовать её на ходу, и мы с ним мчались по объездной дороге вокруг Брянска…

– А то! … Дерьма не держим-с! – хвастливо вторил я ему.

– Слушай, Николай! А вторая твоя машина… чёрная! Она такая же по качеству, как эта? – донимал меня вопросами Стас.

– Такая же, конечно! Даже лучше, может быть! А что? Ты себе её хочешь взять? – вопросом на вопрос ответил я.

Стас в ответ пожал плечами.

– И вообще, откуда ты знаешь, что я пригнал две машины?

– Разведка донесла! – шутливо парировал он.

– А если серьёзно? – не отставал я.

– А если серьёзно, то вчера поздно вечером, Гарик отзвонился… сообщил мне о вашем прибытии…

– А-а! Я мог бы и сам догадаться… шпионил за мной, да?

– Вовсе нет! Просто так совпало… случайно! – неуклюже стал оправдываться Стас, – он тебя с каким-то парнем встретил во время поездки, ну и рассказал мне.

– А почему ты ему, своему родственнику, такую машину не заказал пригнать? – с интересом спросил я.

– Я бы заказал… но у Гарика нет таких машин, – с какой-то досадой ответил он.

– Вот то-то и оно! – удовлетворённо заметил я.

Стас притормозил и свернул на обочину:

– Давай постоим, Николай, покурим. Разговор есть.

Мы вышли из машины и закурили.

– Понимаешь, я тут подумал… – неуверенно начал он, – мне эта машина очень понравилась, но…

– Но? – обеспокоился я.

– Но она мне сейчас не нужна! Поначалу я уж было загорелся ею, но планы резко изменились… Ты не мог бы отогнать её на рынок и продать? – Стас уставился на меня в упор, и я вдруг почуял что-то неладное.

– Даже так? А что случилось? – я никак не мог скрыть своего недоумения, – срочно деньги нужны?

Стас, уставившись вдаль, на пустынную дорогу, замолчал.

– Ладно, не буду лезть в душу! Не хочешь, не говори, – снова продолжил я.

– Ты не обижайся, Николай! Меня всё устроило – и машина, и цена, и то, как ты справился с заказом. Продай мою машину! Ну, а прибыль – пополам! Устраивает тебя такой расклад? Я же знаю: вы, гонщики, часто практикуете это…

Столь неожиданное предложение Стаса внезапно возбудило во мне неподдельный и живой интерес. С одной и той же машины заработать три штуки грина за один раз, даже с учётом выплаты двухсот баксов заработка Штырю за перегон – очень заманчивое предложение! «Почаще бы так!» – отметил я про себя.

– Ну, так что скажешь, Николай? – Стас взволнованно прервал мои раздумья.

– Что скажу? – картинно переспросил я, однако уже всё про себя решив, – ладно, хорошо! Добро! Но только деньги я тебе смогу вернуть

после продажи авто! Такие условия устроят?

– Конечно! Само собой, Николай! Само собой, – обрадованно воскликнул Стас и принялся жать мне руку.

– Тогда машину я забираю? В обед надо ехать в Москву!

Мы сели в «Тойоту», и я отвёз Стаса в офис.

По дороге домой я набрал Штыря:

– Привет, Миха! Выспался уже?

– О! Здорово, Колян! Вот только глаза продрал, а что! – зевая, ответил он.

– Вставай, труба зовёт! – шутливо воскликнул я.

– Какого чёрта? – недовольно пробурчал он.

– Дело на пятьдесят баксов нарисовалось! – я продолжал громко кричать в трубку.

– Да, тише ты, Колян… что тебе надо-то? – уже с интересом продолжил Штырь.

– Согнать машину в Москву, которую ты вчера мне пригнал!

– Когда?

– Через час!

– Ты сдурел? Колян! У меня свадьба фарфоровая… десять лет совместной…

– Свадьба у тебя послезавтра, Миха! – довольно резко прервал я его нытьё. – Отгонишь мне машину на рынок, и сразу назад! Сегодня же! Вечерней лошадью до Брянска! За пятьдесят баксов, которые на дороге не валяются! Завтра утром уже будешь дома! Ну, как? Что ты решаешь?

– Задолбал! Ладно, давай, заезжай за мной через час, – неохотно согласился он.

Миха Штырь всю дорогу летел на чёрной «Тойоте Матрикс», как угорелый. Вырвавшись вперёд после заправки машин на АЗС «Роснефть» на выезде из Брянска, он до самых Люберец ни разу не дал себя обогнать.

Лишь на мойке перед авторынком «Гарант» он остановился, заняв очередь в бокс и, выйдя из машины, закурил сигарету.

– Миха! Ты с дуба рухнул? Зачем так гнать? Мне на рынке товар нужен в целости и сохранности… – напустился я на него, выйдя из авто.

– Не гуди, Коля! Сам знаешь, я домой спешу! – отмазался он.

– Шестой час ещё только… – продолжил наезжать я, – небось на семичасовой торопишься? К ночи домой решил успеть?

– Ну, да! Сейчас быстро ополоснём твои машины, на рынок загоним, и я попёр… Гони мою зарплату и денежки на дорогу, пока время есть! – он требовательно выставил вперёд свою широкую ладонь.

Я смиренно отсыпал ему копеек, мы отмыли автомобили от дорожной пыли, загнали машины на торговую площадку, и Миха поспешил на Киевский вокзал, чтобы уехать домой. А я, оплатив аренду машиномест, обречённо отправился на ночлег к своей квартирной хозяйке Семёновне.

Она была вредной и своенравной старухой, жившей через дорогу от рынка, у которой я снимал койко-место, и забивала свою двушку на втором этаже приезжими гонщиками до отказа! Так что люди у неё спали вповалку даже на полу! Стоило это удовольствие рублей двести. Еду каждый приносил с собой, спиртное – тоже, а утром все снова дружно отправлялись на рынок торговать машинами.

Однако, к моему величайшему удивлению и возмущению, на этот раз Семёновна отказала мне в ночлеге! Она сослалась на полное отсутствие свободных мест, и я воспринял её отказ как не очень добрый знак: неужели завтрашние торги пройдут для меня неудачно?

Спустившись по лестнице, я вышел из подъезда на улицу, присел на лавочку и закурил, озираясь по сторонам. Нужно было решать вопрос с ночлегом, и он как-то быстро решился сам собой.

Шедший мимо земляк по имени Жека, а по кличке Воловец, позвал меня ночевать к своей знакомой хозяйке бабе Кате, очень толстой престарелой женщине с больными ногами, передвигающейся на костылях:

– Привет, Колёк! Что, ночевать не пускают? Так пошли со мной за компанию, у моей бабы Кати всегда места есть!

– Пошли, – охотно согласился я, – только я поесть ещё не брал.

– Не парься! Сейчас сумки у неё бросим и в магазин сходим.

– Добро! – ответил я и, подхватив свой походный скарб, тоже поплёлся вслед за ним.

В квартире у новой хозяйки бабы Кати, где я до этого ещё ни разу не был, имелось две комнаты, кроме зала, и маленькая кухня. В одной из них, очень тесной, ночевала сама престарелая хозяйка. В другой комнатке жили две девчонки-квартирантки. Они старались уезжать домой по выходным, когда у старухи селилась толпа гонщиков. В их комнате обычно и ночевал Воловец с нашим земляком Димоном, торговцем с авторынка «Гарант». Ну, а свободные места оставались только в зале на диване и на полу.

Я занял себе одно из мест на диване. Причём хитрая баба Катя всегда велела приставлять к разложенному дивану длинную скамейку сбоку и ложиться поперёк него. Таким образом, на этом диване образовывалось три, а то и четыре спальных места.

После недолгого ужина мы разбрелись по спальным местам. Воловец с Димоном включили в своей комнате телевизор. Я же стал гнездиться на диване, когда баба Катя сделала мне строгое замечание:

– А ты, мялок, давай-ка поперёк дивана лижись-то! Не ровен час, ешшо гости-то пожалуют!

– Так нет же никого! – попытался возразить я.

– Это сейчас нет! А вдруг потом ешшо придёт кто? – судя по всему,

она всё же надеялась заработать лишнюю копейку-другую на гонщиках или купцах, всё ещё нуждающихся в ночлеге.

Я перестал с ней спорить и лёг поперёк, ближе к стенке. Меня моментально окатило тёплой и томной волной усталости, но где, как и когда я уснул – я уже не помнил…

Проснулся я рано. Было около семи часов утра. Какой уж теперь сон? Пора было поспешать на авторынок, поэтому я по-тихому оделся, обулся, прихватил свои вещи и, бесшумно притворив входную дверь, вышел на улицу, полагая позавтракать шашлыком уже на рынке.

Выйдя на улицу, я встретил бабулю с пустым ведром, проходившую мимо подъезда. Я счёл это дурным предзнаменованием,

но этим утром чёрная «Тойота» продалась влёт!

«Вот Миха Штырь везунчик! Фарфоровый жених! Счастливая, однако, рука у него! Надо будет это учесть!» – говорил я сам себе, с улыбкой вспоминая его.

Видная супружеская пара: нагловатый, борзый мужик и его слегка

пышнотелая супруга, почти наголову выше него, заинтересовались моим авто. Машина им очень понравилась, и они требовали от меня скорейшего её оформления. Все ближайшие точки на рынке, где можно было выписать справку-счёт, кишели очередями. Я убедил их выехать со мной за территорию рынка прямо на машине, к моему знакомому оформителю, где нас точно обслужат без очереди! Они согласились. Всё бы шло, как по маслу: и продажа, и оформление, и расчёт… Но вдруг зазвонил мой мобильный телефон!

– Слушаю! – картинно ответил я, пересчитывая долларовые купюры, которыми рассчиталась со мной супружеская чета.

– Коллега! Тут возле твоей серебристой машины какой-то грека трётся! Наверное, он её купить хочет… ха-ха! – звонил мой знакомы гонщик Жорик, которому я поручил приглядывать за своей «Тойотой».

Он был бодрым бравым парнем высокого роста с удлинённой причёской и пухлыми губами. Но несмотря на то, что он когда-то успешно окончил Харьковское военное лётное училище, всё же имел какой-то женоподобный вид. Я его звал просто – Жорик. Но знакомые гонщики прозвали его Грекой за то, что это было его самое любимое насмешливо-ругательное слово. Жорик называл так всех поголовно. Меня же он звал – «Коллега», то ли по тому, что мы занимались с ним одним и тем же делом, то ли использовал своеобразную производную форму от моего имени – Коля.

Вот и теперь Жорик насмехался надо мной, а я всё никак не мог отделаться от своих «ночных» покупателей. Пересчитав все деньги, я спрятал их в поясной ремень, уединившись в туалетном помещении, затем передал им документы на автомобиль и, сказав на прощанье несколько очень приветливых слов, расстался с супружеской четой.

Впопыхах я вернулся обратно на авторынок пешком минут через пятнадцать. Однако возле моей машины никого уже не было…

Читая про себя наизусть молитву «Отче наш», я приоткрыл водительскую дверь. К её фиксатору в дверном проёме, чтобы было не так заметно, я быстро начал привязывать узелок из суровой нитки, что обычно делал всегда, тихонько бормоча вещий заговор «на продажу автомобиля».

– Чего ты тут расселся, колдун грёбаный? – громко хохоча, крикнул Жорик, пробегая мимо меня и пиная задний скат колеса моей серебристой машины. Мне даже показалось, что от него слегка пахнуло спиртным.

– Сам ты Грека, блин! – злобно крикнул я ему во след, очень-таки

натурально рассердившись за то, что Жорик позволил тут себе такую дикую выходку.

«Видимо, кто-то из наших проставляется за продажу своего авто,

раз Грека уже под хмельком», – хмуро подумал я мимоходом, – «скоро и меня начнут колоть на такую же проставу».

Не успел я до конца завершить свой магический ритуал, так безжалостно прерванный Грекой, как вдруг заметил, что вокруг моей машины ходит невзрачного вида пожилой мужичок.

В серой куртёшке и мятоватых брюках, с непокрытой седой головой, он был похож на простого жителя из местной деревни, то и дело поглаживал машину своими руками, а с его худого морщинистого лица не сходила довольная и восхищённая улыбка.

– Молодой человек! Ваша машина? – наконец обратился он ко мне, – можно я присяду за руль?

– Пожалуйста, – я распахнул перед ним водительскую дверь своей серебристой «Тойоты».

Он долго сидел в салоне, поглаживая кожаную баранку, светлую матерчатую обивку, мягкий пластик, регулировал под себя сиденье, затем попросил открыть капот и стал задавать кучу вопросов: как ведёт себя двигатель, мягко ли работает подвеска?

Я терпеливо отвечал, объяснял ему всякие разные нюансы, лопотал на все лады, честно отрабатывая свой хлеб насущный, как вдруг заметил краем глаза, что Грека на пару с Капризом внимательно наблюдают за мной со стороны.

Они стояли, нагло засунув руки в карманы, ехидно улыбались, постоянно шептались, издевательски поглядывая на меня и моего потенциального клиента. Бросая на них косые взгляды, я корчил им строгие рожи, чтобы они смылись куда подальше. Но они продолжали по-хамски ржать и насмешливо подмигивать мне своими осоловелыми глазами.

– Коллега! Это тот самый бомж, который тёрся возле твоей машины, когда тебя не было! – тихо промямлил Жорик мне на ухо, подойдя ко мне поближе.

– Смотри, Колян! А то он твою лайбу сейчас ещё возьмёт и купит! – хихикая, поддержал его Гарик.

– Перед кем ты так распинаешься, Коллега? Разве это клиент? Рвань несусветная! – с усмешкой продолжал Грека.

И они снова, тихо отойдя в сторонку, принялись дико и весело насмехаться надо мной и невзрачным стариком…

Но каково же было их удивление, когда мужичок вынул из кармана своей нелепой куртки телефон самой последней модели с огромным сенсорным экраном? Ни Гарик, ни Жорик не имели ничего подобного, потому что до сих пор пользовались своими, хоть и навороченными, но кнопочными мобильными телефонами! Рты у них открылись, челюсти отвисли, а глаза по семь копеек – полезли на лоб…

– Алло, дорогуша! – видимо, мужичок набрал жену, – нашёл я нам с тобой машинку! Да! Молодёжная, стильная, красивая… серебристый цвет! Сколько стоит?

Он обернулся ко мне:

– А сколько стоит ваша машина?

– Пятнадцать сто – последняя цена! – без запинки выпалил я, однако всё же, как и мои ошалелые друзья, тоже дико округлил глаза от неожиданности.

– Хорошая цена! Пятнадцать с копейками долларов! Беру? Хорошо! Понял, родная… целую, пока, – и мужичок сунул телефон обратно в карман.

– Ну, что? Оформляем? – нетерпеливо сказал я.

– Оформляем! – утвердительно ответил он.

– Прошу, – я вмиг распахнул перед мужичком пассажирскую дверь своего автомобиля, хвастливо поглядывая на своих друзей, озадаченно топтавшихся в сторонке, – поедем к моему знакомому оформителю. Так быстрее будет!

– Согласен, как скажете, – охотно ответил простой мужичок.

– Стопэ, Колян! – подступил ко мне Каприз.

– Ты что, насовсем? Не вернёшься сегодня больше? – Жорик тоже подошёл ближе.

– Нет! Мне сегодня здесь больше делать нечего, – безразлично ответил я, – сразу на поезд, и домой!

– А простава? – вопросительно выкрикнул Гарик, – целых два корча продал сегодня! Хоть бы за один проставился!

– В следующий раз! Адьёс, амигос! – я махнул друзьям рукой, вскочил в машину и выехал с территории авторынка «Гарант».

А красивая Незнакомка всё стояла у меня перед глазами…

Воскресное утро было очень тёплым и солнечным. Я решил провести этот случайно выпавший мне выходной в кругу своей семьи. Понежившись в постели, я сгонял в магазин за шашлыком. Наскоро собравшись, мы с женой и сыном отправились на дачу.

Там мы накрыли широкий роскошный стол, загорали на солнце, купались в бассейне. Я кое-что справил по хозяйству, жена хлопотала на огороде, а сын гонял по улице на велосипеде.

Я был на сто процентов уверен, что Гарик уже растрезвонил своему родичу Стасу о том, что я продал его машину, но сейчас мне не хотелось об этом думать. Все разговоры и деловые встречи я решил отложить до завтра, но у меня предательски зазвонил телефон:

– Алло!

– Привет, Николай! – позвонил мне Стас.

– Привет-привет! Долго жить будешь… только вспомнил про тебя!       Я довольно улыбнулся в трубку.

– Чем обрадуешь? – полюбопытствовал он.

– Как чем? Продал я твою ласточку! – довольно промолвил я.

– Это хорошо! – одобрительно заявил Стас.

– А ты что? Даже нисколько не удивлён? Видно, Гарик тебе меня уже сдал… с потрохами! – ехидно заметил я.

– Ну, не без того! … Мы можем встретиться?

– Сегодня?

– Ну, да!

– Я на даче сейчас… с семьёй отдыхаю! Давай завтра с утра! А? Часиков в десять я буду у тебя в офисе! – взмолился я.

– Хорошо, давай! Завтра я тебе сделаю такое предложение, от которого ты не сможешь отказаться!

– Пока! Дон Корлеоне! – усмехнулся я и сбросил вызов.

Однако в понедельник утром я уже, как штык, был у Стаса в кабинете с деньгами, вырученными за его проданный автомобиль.

– Это начинает складываться в некую добрую традицию: каждый понедельник мы встречаемся у тебя в офисе! – улыбаясь, я протянул ему руку для приветствия.

– Привет, Николай, – улыбнувшись в ответ, он пригласил меня сесть на стул, стоящий возле его письменного стола.

Я присел, а он крикнул в открытую дверь секретарше:

– Светик, сделай два кофе, пожалуйста!

Достав из кармана увесистую пачку долларов, я положил её на стол перед Стасом:

– Здесь пятнадцать кусков грина, пересчитай!

Он поднялся с места и закрыл дверь в кабинет.

– Тихо ты! Не хочу светиться… перед своими работниками! Тут всё? – полушёпотом спросил он.

– Ну, да! Сотка зелени ушла на московские торги! Вот весь расклад по текущим тратам, – и я положил на стол Стаса исписанный листок бумаги. Он взял его в руки и быстро пробежал глазами.

– Хорошо, всё ясно! Машина обошлась в тринадцать тысяч, продана за пятнадцать тысяч, чистая прибыль – две тысячи!

– А прибыль – пополам! Перекиньте, пожалуйста на этот край стола зелёную штучку, пожалуйста! – как можно изящней захотел выразиться я.

В дверь постучали, и Стас накрыл пачку долларов листом бумаги с моим отчётом.

– Да! – громко сказал он.

– Можно? – секретарша Света вошла с подносом и поставила две чашки кофе на стол.

– Спасибо! – благодарно улыбнулся ей Стас, и она вышла из кабинета.

– Угощайся, Николай! – он аккуратно отхлебнул ароматный напиток из своей чашки, взял пачку денег в руки и отсчитал десять стодолларовых купюр.

– Вот! – положил он их передо мной, – в расчёте?

– Так точно! – я благодарно кивнул и сгрёб деньги со стола.

– Но это ещё не всё! Теперь моё к тебе предложение…

– Любопытно! – я начал догадываться, что хочет предложить мне

Стас, но пока не подавал вида.

– Да, Николай! Я хочу предложить тебе поработать вместе… Ну, как вместе? Хочу дать тебе денег ещё на одну машину! Ведь работать двумя машинами гораздо выгодней, не так ли? Продал одну машину – и сразу же поехал за другой! А если две продал, как в этот раз? Так ты можешь и за двумя съездить, взять с собой друга, или гонщика… Как там у вас это называется? Короче, теперь я хочу вложить в твоё дело деньги! Тебе это интересно, Николай? – вкрадчиво начал он.

– Конечно, интересно! Однако есть вопросы…

– Какие?

– Разрешимые, я думаю, – потягивая горячий кофе из своей чашки, ответил я.

– Ну? – нетерпеливо выдохнул Стас.

– Во-первых, на какой срок ты решил вложиться деньгами?

– На долгий срок, Николай! Полгода… год! Устроит? А можно и дольше, если всё нормально пойдёт, – азартно ответил он.

– Это хорошо! А то ведь у меня были знакомые… Одна дама зажиточная тоже захотела поучаствовать деньгами. Я ещё не успел пригнать машину, а она уже звонит, мол, скоро ты мне вернёшь мои бабаки? А то они мне срочно понадобились…

– Нет-нет! Николай, это исключено, – зарёкся Стас.

– Хорошо! Вот второй вопрос: как ты хочешь свои кровные гроши вложить? Под проценты, может быть, или за половину прибыли? – снова поинтересовался я, – обычно под пять процентов инвестируют…

– Под проценты – это как?

– Ну, под пять процентов от суммы в месяц, – я взял в руки белый

калькулятор, стоявший на столе у Стаса, – это будет… машина стоит тринадцать штук, плюс пять процентов, итого: шестьсот пятьдесят долларов США! – торжественно объявил я.

– А второй вариант, Николай! Как в этот раз, когда мы прибыль пополам делим? – с интересом спросил он.

– Ну, ты же знаешь: прибыль составила две штуки грина! Одна тебе, другая – мне! Однако тут есть один нюанс! – я поднял вверх указательный палец правой руки.

– Какой? – Стас допил, наконец, свой кофе и поставил чашку на край стола.

По первому варианту ты всегда будешь получать свои шестьсот пятьдесят долларов независимо от того, продалась машина, или нет. А по второму – штуку грина! Но только тогда, когда машина реализована!

А вдруг она зависнет? На месяц, два, три…

Я хитро посмотрел на Стаса, наблюдая за его реакцией.

– Да брось ты, Николай! У тебя отличные машины! Я же вижу, что

они у тебя не застаиваются! Разлетаются, как горячие пирожки! Короче, я второй вариант выбираю!

– Рисковый ты парень, Стас! Добро! – и мы ударили по рукам.

– Свою машину ты можешь крутить, как хочешь! А с моей машины половину прибыли – мне! – добавил он напоследок, убрал листок с отчётом в ящик стола и отсчитал свою долю прибыли – тысячу долларов из лежащей перед ним пачки зелёных купюр.

– Тринадцать тысяч! Вкладываю! Забирай! – торжественно объявил Стас, – но по каждой машине такой же отчёт! Лады?

Я взял пачку денег со стола, крепко зажал её между средним и безымянным пальцами левой руки и очень быстро, как это делают валютчики, пересчитал хрустящие купюры.

– Всё нормально, Стас! Лады! А как быть с моей распиской на пятнадцать тысяч? – неуверенно спросил я.

– А расписка пока побудет у меня! Мало ли что там? – он как-то неуклюже замялся, приподнимаясь из-за стола.

– Слушай! Она же на пятнадцать тысяч, а ты тринадцать дал! – попытался заспорить я, – мне эта идея очень не нравится!

– Разберёмся потом, Николай! Это всего лишь формальность! Не переживай! – он, улыбаясь, протянул мне руку для прощанья.

Крепко пожав её в ответ, я задумчиво вышел из кабинета. Оказавшись на улице, я набрал по мобильному телефону Томаса:

– Привет, компаньон! В гости меня ждёшь?

– Жду, жду! Привет, Неколай! – услышал я моложавый голос с литовским акцентом, – приедешь за своей «Короллой»?

– Да, приеду! Сегодня выезжаю… Что-нибудь есть у тебя ещё на продажу? – живо поинтересовался я.

– Да, пришёл золотистый «Матрикс» в идеальном состоянии! Возьмёшь? – весело спросил он.

– Возьму! Опять приеду с другом, жди!

– Хорошо, Неколай! Теперь готовлю только для тебя эту машину! Томас сбросил вызов.

Уже подходя к дому, я решил позвонить Михе Штырю. Я не сомневался, что Миха снова согласится на поездку со мной. Его машина стояла на рынке, но она так до сих пор и не продана. По крайней мере в субботу! Торговал ею за определённый процент наш общий знакомый по имени Димон, который неделями торчал в Москве и частенько набирал среди гонщиков автомобили себе на продажу. Разве что в это воскресенье он мог продать Михину лоханку, да и то вряд ли… Машина его хоть и стоила очень недорого, но вовсе не пользовалась спросом. В общем, форменный висляк!

– Алло, привет, Миха! – бодро выпалил я в трубку.

– Здорово! – Штырь после своих бурных свадебных выходных держался молодцом.

– Как ты? Готов к труду и обороне? – весело спросил я.

– Готов, а что? – ответным вопросом атаковал он меня.

– Ну, я-то уже подумал, ты зависнешь после своих праздников на некоторое время! Как ты свою фарфоровую свадебку-то справил? Браслетик-цацку подарил? Жену-красавицу приласкал? Гостей уже спровадил? – засыпал я его расспросами.

– Какие гости, Коль! Так, посидели в кафешке с женой, сходили погулять… короче, праздник тет-а-тет провели. Ну, а ты? Опять обе машины продал? Небось снова выгодную поездку мне предложить хочешь? – подозрительно заявил он.

– Как ты угадал? – улыбнулся я в трубку.

– Да что тут гадать? Всё итак ясно! А моя лохмоть всё никак не продастся! – досадно выругался Штырь.

– Ну, так что? Едешь со мной? Или мне кого-то другого поискать вместо тебя? – криво усмехнувшись, спросил я.

– Еду, конечно! С тобой, Колян, ездить – одно удовольствие! Опять через час на автовокзале? – оптимистично спросил Миха.

– Опять! – утвердительно ответил я.

– Всё понял! Уже лечу! – и Штырь прервал разговор.

Тугие времена

Прошло два года … Всё изменилось как-то незаметно, и в то же время очень неожиданным образом. Настали тугие времена!

Правительство страны вдруг поменяло приоритеты и ввело по факту заградительные таможенные пошлины на ввозимые нами из-за рубежа подержанные автомобили. Оно стало вовсю приветствовать и очень бурно развивать свои экономические отношения с различного рода зарубежными компаниями по поставкам и производству новых автомобилей в нашей стране.

Совсем новенькие «Рено», «Форды», «Митсубиши» вдруг стали появляться и тут, и там! Что уж говорить о таких различных марках, как «Тойота», «Киа» и «Хундай»? А классные и модные европейки – «Фольксваген», «Ауди», «Шкода», «Опель», потоком хлынувшие на наш российский рынок? Ну, а за ними уже пришли и дорогостоящие «Мерседес» и «БМВ»!

Разного рода хитроумные кредитные предложения и льготные

программы по приобретению новых автомобилей окончательно добили

наш и без того небольшой и скудный автомобильный бизнес. Перегон подержанных машин стал совсем не выгоден. Наши поездки за границу за машинами к весне и вовсе сошли на нет. Мы уныло распродавали все свои ранее пригнанные машины и «висляки». Словом, недавно удачливые в финансовом плане гонщики резко обеднели и искали себе, кто где только мог, новую денежную работу. Кто-то из нас подался в маршрутчики, кто-то в извозчики-таксисты, а самые изворотливые, ушлые и зажиточные стремились открыть свой, пусть хоть и не очень большой, но собственный доходный бизнес. Однако же всю эту сложившуюся ситуацию усугублял быстро надвигающийся всеобщий экономический кризис…

За два текущих прошедших года я пригнал и продал где-то порядка шестидесяти восьми автомобилей. Закупочная цена на них и таможенные платежи постоянно росли, а прибыль падала. Так что мы со Стасом в скором будущем стали получать не по тысяче, а по семьсот пятьдесят долларов дохода.

Если в общем итоге за всё это время мною было заработано сто две тысячи долларов, то по текущему на тот момент курсу доллара к рублю, примерно двадцать пять с половиной рублей за доллар, сумма заработанного составила два миллиона шестьсот тысяч рублей. Половина из этих бабок была заработана деньгами, вложенными в мою машину, и принадлежала мне по праву.

Вот именно этими средствами я и оплачивал ипотечные долги за свою квартиру на улице Ленинградской, различного рода банковские кредиты и случайные займы, наскоро перехваченные мной у знакомых на лечение Марины.

Остальные миллион триста подлежали дележу в равных долях между мной и Стасом, так как по устному договору бизнес у нас был «пополам». Поэтому за всё это время он получил от меня немногим более шестисот пятидесяти тысяч рублей. Отчёты по расходам и доходам к передаваемым суммам я предоставлял Стасу исправно и регулярно, так что претензий с его стороны не должно было быть вовсе.

Более того, мне ещё необходимо было вернуть ему средства, вложенные в общий автомобильный бизнес, или передать в его собственность одну из машин. Поскольку бизнес постепенно изживал себя, мне предстояло сделать это в самое ближайшее время…

Так получилось, что последнюю машину «Тойота Матрикс», цвета мокрый асфальт, я пригнал как раз на имя Стаса по его доверенности. По обоюдному согласию, как обычно, я выставил её на Люберецком автомобильном рынке, но продажи к апрелю месяцу окончательно остановились. Я тратил деньги на аренду двух машиномест, ведь у меня там на торгах стояла ещё одна «Тойота» белого цвета, но всё было безрезультатно… Торги не шли!

– Ну, что, Колян! Тоже виснешь со своими корчами? – ко мне с ехидной улыбочкой подкатил Каприз, кутаясь от прохладного весеннего ветра в стоячий воротник своей лёгонькой куртки.

– Как и все, – здороваясь с ним за руку, уныло ответил я.

– Ясно. А я здесь со Стасом! – невзначай объявил мне Гарик.

– Да-а? – удивлённо протянул я, – чего он тогда в твоей машине сидит? Инспекцию решил провести?

– Издеваешься? – злобно хмыкнул Каприз, – просто скучно человеку стало дома сидеть, решил развеяться! Что ж ты думаешь, у тебя одного теперь кризис наступил? Всем сейчас трудно… Вечерком подгребай к магазину, бухнём!

– Спасибо за предложение… там видно будет!

– Ну, смотри сам, – и Гарик бодро направился вдоль ряда, едва бросая рассеянный взгляд на окружающие автомобили.

Была суббота, шёл самый разгар этого торгового дня, однако по наличию покупателей, вернее, по их практическому отсутствию, об этом говорить было трудно. Кое-где болтались праздные зеваки и без особого интереса устало хлопали дверцами выставленных на продажу авто. Унылые продавцы подержанных машин то и дело огромными махровыми щётками лениво смахивали пыль со своих железных коней, наводя никому не нужный лоск на свои машины и придавая им безукоризненный вид. Весеннее солнце неумолимо клонилось к закату, а это значило, что пора было оплачивать арендованные машиноместа и отправляться на ночлег…

– Здорово, Колян! Ты ночевать к своей Семёновне? – весело воскликнул проходящий мимо знакомый брянский гонщик по имени Андрей, а по кличке – Баламут.

Его очень высокий рост, несуразная и удивительная худоба, коротко стриженные взъерошенные русые волосы в сочетании с весёлыми голубыми глазами и его почти никогда не закрывающийся рот, искривлённый в хамской и насмешливой улыбке, выдавали в нём отъявленного разгильдяя, крайне беззаботно относящегося ко всему, происходящему в его жизни.

Кличку свою Андрюха тоже получил очень нелепо, когда попал в смехотворную ситуацию, по случаю придя ночевать к моей квартирной хозяйке Семёновне. Находясь в кругу земляков, таких же гонщиков, как и он сам, Андрюха с упоением шлёпал языком, рассказывая какую-то очередную байку. В этот момент в комнату вошёл я, будучи абсолютно не в курсе дела разговора. И в тот самый миг Андрюха задал какой-то вопрос, обратившись ко мне. Ну, я, естественно, в недоумении, молча

пожал плечами…

– Ох, и баламут же ты, Колян! – разочарованно и громко в запале выкрикнул он и тут же виновато округлил глаза, сообразив, что ляпнул что-то не в ту степь.

– Что-что? – искренне возмутился я под грянувший дикий хохот присутствующих, – это я-то баламут? Я же ещё вообще не сказал ни единого слова, в отличие от тебя! Мелешь тут непонятно что без умолку! А я ещё и баламут?

Я, картинно выпучил свои глаза и вовсю напустился на него, замахнувшись рукой, а Андрюха виновато заржал, но съёжившись в кресле, сделал вид, что отбивается от моих воображаемых атак.

С тех пор и прикипела к нему кликуха – Баламут, на конце которой я с наслаждением произносил букву «д», но Андрюхе, как видно, было всё ни по чём – как с гуся вода!

– Привет-привет! – озабоченно ответил я Андрюхе, – да какой там Семёновне? Заболела она… тяжело и надолго… у тебя там, кстати, свободного места не найдётся?

– У меня? Откуда? Я что, хозяин, что ли? – пожал плечами беззаботный Баламут.

– Жаль! Надо где-то кости кинуть, а где – ума не приложу…

– Я позвоню тебе, Колян, если что надыбаю! А эта белка твоя?

Андрюха кивнул на белую «Тойоту», с интересом рассматривая мой автомобиль.

– Ну, моя, – утвердительно кивнул я.

– Продай, а? У меня заказ на белку есть!

– «Продай», – усмехнулся я, – ты же нормальной цены не дашь, по дешёвке клянчить будешь! Знаю я вас, перекупщиков!

– Можно подумать, что ты сам ни разу не перекупал! – громко возмутился Баламут.

– Я? Ни разу! Зуб даю! – жестом поклялся я.

– За тринадцать заберу! – нагло оскалился Андрюха.

– Да пошёл ты… – я махнул рукой и, закрыв свои машины, отправился в кассу оплаты арендных мест.

– Подумай до завтра, Колян! – задорно крикнул Баламут мне вдогонку, но я ему не ответил.

Возле магазина никого из гонщиков не было! Ни души! Даже Каприза, настойчиво приглашавшего меня бухнуть, и близко не было… Видимо, они со Стасом уже определились на ночлег!

Я присел на скамейку у высокого крыльца магазина и стал обзванивать знакомых гонщиков, которых уже видел сегодня на автомобильном рынке «Гарант», стремясь напроситься к кому-нибудь заночевать. Но везде меня ждал крутой облом! Торги были слабыми, поэтому никто из нас раньше времени не спешил разъезжаться домой, пытаясь реализовать хоть малейший шанс на продажу своего авто. Естественно, что все места были заняты.

Минут через двадцать после неудачных попыток найти себе пристанище я поднялся на крыльцо и вошёл в магазин. За прилавком суетились три продавщицы, обслуживая покупателей. У меня возникла мысль по знакомству спросить у них, не посоветуют ли они мне какую-либо квартирную хозяйку из числа своих постоянных покупательниц преклонного возраста? Всё же моя плата за ночлег – хоть какая-то прибавка к мизерной старушечьей пенсии!

– Люба! Не хочешь завалящего мужчинку приютить на ночь? А то горемыке переспать негде! – рассмеялась одна из них.

– И не с кем! Да, Наташ? – подхватила, улыбаясь, другая.

– Ну, чего вы тут ржёте! Овечки облезлые! Нет, чтобы взять, да помочь человеку, – зло вмешалась в разговор третья торговка.

Она блеснула очень вульгарно накрашенными голубыми глазами и подошла поближе ко мне. Будучи гораздо крупнее своих товарок и значительно выше своих подруг ростом, она выгодно отличалась красотой бледного полноватого лица, играя пухлыми ярко-красными от помады губами. Чёрные волосы под чепцом… Она была удивительно похожа на мою бывшую жену Марину! Но только не цветом волос!

– Ой, Танюха! Ты никак себе этого красавчика захотела?

– Мужика хотела, вот и залетела!

Озорные Люба и Наташа снова разразились диким хохотом.

– Да заткнитесь вы, дуры! Не себе, а соседке… она на ночлег гостей принимает, – смущённо огрызнулась Танюха.

Она подошла ещё ближе и оценивающе посмотрела на меня через прилавок.

– Со мной пойдёшь, Красавчик! – серьёзно-приказным тоном добавила она, – бери пару батлов бухла и хорошую закусь! Иначе моя соседка тебя к себе не пустит!

– Ой, спасибочки! Слушаюсь и повинуюсь! – я попытался всё свести к шутке, улыбнулся и принялся закупаться к ужину.

– Жди меня на улице, Красавчик! Через сорок минут наша смена заканчивается… – Танюха, по-деловому подбоченясь, развернулась и пошла обслуживать запоздалых покупателей.

Затарившись, я ожидал её на скамейке у высокого крыльца магазина. От нетерпения и холода я уже выкурил несколько сигарет, предвкушая горячий ужин, мягкую постель и даже, может быть, посмотреть телевизор на сон, грядущий…

Наконец, она вышла, отворив громоздкую стеклянную дверь магазина, ровно в десять вечера. Я поднялся с места ей навстречу и молча подошёл к ступенькам, по которым она спускалась. Только теперь я заметил необычную её полноту и протянул ей руку, пытаясь помочь спуститься. Однако она уверенно и твёрдо держалась на ногах. Схватив под руку и прижавшись всем телом, она властно повела меня по тротуару, ведущему в жилой массив.

– Замёрз небось, Красавчик? – заботливо спросила она.

– Замёрз? Замёрз – не то слово! Окаменел… как под взглядом …

Медузы Горгоны, – содрогаясь от холода, ответил я.

– Медузы кого! – не поняла Танюха.

– Горгоны! – я с усмешкой посмотрел ей в глаза.

– А кто это? – не отставала она.

– Долго объяснять! Потом расскажу… как-нибудь.

– Ладно! Тогда пошли резвей, Красавчик! Задолбалась я что-то сегодня! Хорошо, что хоть завтра выходной! Я так счастлива… высплюсь! А эти две козы пусть сами закрывают магазин и ставят его на сигнализацию! А то на меня всё сгрузить готовы!

– Что ты с ними так строго? – поинтересовался я, незаметно для себя перейдя на «ты».

– Заслужили! Как план делать, так не можем! А как поржать, так золотая рука! – Танюха неожиданно хихикнула, и мне вдруг почудилось, что от неё пахнуло крепким свежаком.

– Далеко ещё? – в нетерпении спросил я.

– Нет! Мы уже пришли, – Танюха резко повернула к подъезду ближайшей девятиэтажки, увлекая меня за собой, – пятый этаж, квартира двадцать!

– А соседка? – наивно спросил я.

– А соседка? … – Девятнадцать! – Танюха приложила неизвестно откуда взявшийся магнитный ключ к замку, и дверь подъезда сразу же отворилась.

– Так! Заходи, вызывай лифт! Я сейчас, – она командным голосом продолжила руководить мной, как своей собственной вещью.

Это обстоятельство умилило меня, и я улыбнулся в полумраке сырого подъезда, перекладывая из руки в руку полиэтиленовый пакет с купленной в магазине снедью.

Пока мы ехали в лифте, Танюха молчала, но когда мы вышли оттуда, она принялась трезвонить, биться в дверь девятнадцатой квартиры и громко звать соседку:

– Эй, Тамара Фёдоровна! Ау! Открывай давай! Я тебе постояльца привела! Слышь?

Дверь никто не открывал, но только Танюха настолько картинно продолжала ломиться в квартиру соседки, что у меня закрались смутные сомненья: а не туфта ли – это всё?

Наконец-то, буйный тарарам ей вскоре надоел, и Танюха, тяжело вздохнув, устало произнесла:

– Ладно, Красавчик! Чёрт с тобой, у меня переночуешь!

Она повернула ключ в замке своей двадцатой квартиры, затем толкнула дверь и зажгла свет в узенькой прихожей:

– Заходи, давай!

Это ещё больше усилило мои подозрения: либо и впрямь, соседки не было дома, либо Танюха намеренно затеяла всю эту клоунаду, чтобы заполучить меня на ночь, а соседке позвонила по телефону, пока я курил на улице, чтобы та не открывала дверь!

Наскоро вымыв руки, Танюха усадила меня за стол на кухне, где с трудом могли разместиться два человека, сварганила ужин из того, что было у меня в пакете, и заставила налить по первой.

Так за ужином прошло часа полтора-два, и первая бутылка водки уже подходила к концу. Я начал изрядно хмелеть, а Танюха – ни в одном глазу!

Она оживлённо болтала обо всём подряд на разные темы, из чего я узнал, что живёт она в этой однушке с мамой, которая дома появляется редко, в основном околачиваясь у своей сестры за городом в Лыткарино. Ни мужа, ни детей у неё нет и никогда не было. А ещё Танюха страсть, как любит мужиков, но у неё уже давным-давно никто не появлялся на горизонте…

– Слышь, Красавчик! А про какую медузу ты там у магазина говорил? – вдруг неожиданно вспомнила она.

– Медузу Горгону?

– Во-во! Расскажи, а?

– Долго рассказывать, Танюха!

– А ты что, спешишь куда-то, что ли?

– Да нет, – пожал плечами я.

– Ну, так рассказывай! – приказала Танюха.

– Гм… Медуза Горгона – это известное существо древнегреческих преданий, – начал я, – которое было жутким чудовищем! Так о ней говорится в древнегреческих мифах! Но вот кем она была по своему происхождению? Это отходит на второй план. А ведь когда-то Медуза Горгона была одной из самых красивых девушек Греции! Но…

– А что с ней случилось? – полюбопытствовала Танюха.

– В её судьбу вмешались боги, противостоять которым смертный человек не в силах… Из-за них бедная Медуза Горгона приняла свой ужасающий вид!

– Да что ты? Как это? – насмешливо усомнилась она.

– А так! Когда боги ещё не правили миром, властителями над всем живым были титаны. Они правили и на земле, и в глубинах вод. Последними из них были – титан Форкий и его жена – Кето. У них родилось шестеро детей. Трое из них напоминали людей и получили прозвище Форкидов. А три другие дочери отличались неземной красотой, их прозвали Горгонами.

– Они тоже были титанами?

– Две из сестёр были бессмертными, да! А младшая, Медуза Горгона, была единственной смертной среди дочерей этих титанов. Она была самой красивой среди морских дев. Её голубые глаза сияли, словно летнее небо, а волосы напоминали сверкающие волны золота. Поэтому неудивительно, что бог морей Посейдон, сразу же обратил на неё внимание!

– Домогаться стал, небось? Извращенец!

– Ну, естественно! Своими преследованиями Посейдон доводил Медузу Горгону до отчаяния. Она уже не знала, как спастись от бога, который был ей не мил. И вот, во время его погони за ней, девушка решила укрыться в храме Афины…

– А это… кто это? – искренне удивилась Танюха.

– Это – тоже известная богиня… мудрости, войны, стратегии и тактики, одна из наиболее почитаемых богинь Древней Греции!

– Понятно!

– Да? Ну, так вот! Укрывшись в храме, Медуза подумала, что это священное место остановит страстного Посейдона, но, увы, его это не остановило… Силой овладев Медузой, Посейдон осквернил алтарь Афины!

– Он её изнасиловал? Козёл! – громко возмутилась Танюха.

– Да! Так случилось! Но, как ни странно, богиня Афина не стала гневаться на него! Наоборот! Всю свою ярость она направила на несчастную девушку – Медузу Горгону! Обозлённая Афина превратила красавицу в жуткого монстра, в чудовище… У неё выросли крылья, а вместо чудесных волос появились клубки ядовитых змей! Кроме того, богиня наделила Медузу Горгону смертельным взглядом – одного взора было достаточно, чтобы обратить человека в камень…

– Ужас какой-то! – содрогнулась Танюха.

– Это не то слово! Стараясь скрыться от глаз людей, Медуза Горгона переселилась на далёкий остров, затерянный в море. Обида, обострённое чувство несправедливости, затаённые в её несчастной душе, превратились в ненависть, которую это «чудовище» испытывало ко всему человечеству.

– И что было дальше, Красавчик? Мне интересно!

– А дальше… царевич Персей убил Медузу Горгону!

– Как? … Зачем? …

– Ему надо было спасти свою невесту Андромеду, которую принесли в жертву морскому дракону и приковали к скале…

– Но причём тут Медуза Горгона?

– Персей решил принести голову убитой Медузы Горгоны к той самой скале, где была прикована его любимая, чтобы расправиться с морским драконом! … Ведь если Медуза Горгона посмотрит своим взглядом на морское чудище, приплывшее за своей жертвой Андромедой, то этот дракон окаменеет! Богиня войны Афина очень помогла Персею. Он достаточно легко отыскал Медузу Горгону на острове, расправившись с ней. Спящей Медузе он отрезал голову подаренным Афиной серпом. Поднимаясь на крылатых сандалиях, он вынул из мешка голову Медузы Горгоны! Ужасное чудище, морской дракон, окаменело и утонуло в море! Позднее спрятанная в мешок голова Медузы Горгоны ещё не раз сослужила службу Персею, превращая в каменные статуи его врагов. Древние изображения Медузы Горгоны, действительно, жуткие. С них смотрит женское лицо, обрамлённое «волосами» – змеями. Её глаза кажутся горящими или даже безумными! Но Медуза Горгона достойна скорее жалости, чем отвращения. Сегодня же лицо Медузы Горгоны можно увидеть на флаге Сицилии, где, согласно мифологии, и встретила свою смерть красавица, ставшая чудовищем – Медуза Горгона!

– Ну, ты даёшь, Красавчик! Ты случайно учителем в школе не работал? – Танюха восхищённо раскрыла свои голубые глаза.

– Работал! – в ответ улыбнулся я, – преподавал историю, но это было давно… в прошлой жизни!

– То-то я смотрю, складно ты чешешь! – она дико заржала. Необузданная вульгарщина так и пёрла из неё…

– А что это за гитара у тебя? Вон, в углу стоит? – спросил я.

– Это подруга оставила … она у меня такая игрунья! А ты что? Играть умеешь? Ну-ка! Сбацай что-нибудь душевное, чтобы всё сначала в груди развернулось, а потом свернулось! – Танюха взяла в руки инструмент и протянула мне.

– Да, ну… не умею я! Вернее, давно уже не играл…

– Ну, не ломайся ты, Красавчик, как сдобный пряник! Ну! Играй, тебе говорю! – продолжила настаивать на своём Танюха.

Я взял гитару в руки и внимательно осмотрел её.

Инструмент был, действительно, классный, профессиональный, известного производителя акустических гитар из Болгарии – Kremona. Кроме того, он был оборудован набором капроновых струн, издавал мягкий мелодичный звук и чётко держал строй!

Я бережно отставил инструмент в сторону.

– На такой гитаре, пожалуй, можно и сыграть, – неуверенно согласился я.

– Сыграй, сыграй, Красавчик! – взмолилась Танюха, – я ужас, как люблю, когда играют на гитаре и поют…

– Ну, хорошо, смущаясь, согласился я. – Эта песня про тебя! Танюха! А написал её известный поэт Сергей Есенин!

Я взял в руки великолепный инструмент, чуть подстроил гитару, подтянув парочку струн, взял несколько мелодичных, звучных аккордов, немного сосредоточился и тихо запел:

Хороша была Танюша,

Краше не было в селе!

Алой рюшкою по белу

Сарафан на подоле…

У оврага за плетнями

Ходит Таня ввечеру,

Месяц в облачном тумане

Водит с тучками игру!

Вышел парень, поклонился

Кучерявой головой:

«Ты прощай ли, моя радость!

Я женюся на другой!»

Побледнела, словно саван,

Схолодела, как роса…

Душегубкою змеёю

Расплелась её коса!

«Ой, ты, парень синеглазый,

Не в обиду я скажу:

Ведь и я пришла сказать, что

За другого выхожу!»

Не в заутренние звоны,

А в вечерний переклик

Скачет свадьба на телегах,

Верховые прячут лик!

Не кукушка там кукует –

Плачет Танина родня:

На виске у Тани рана

От лихого кистеня!

Алым венчиком кровинки

Запеклися на челе…

Хороша была Танюша,

Краше не было в селе!

Я закончил петь. В нависшей дымной тишине возникла неловкая пауза… Танюха тупо затушила в пепельнице сигарету, которую только что курила, и вдруг вздрогнула всем телом!

До неё, наконец, дошёл смысл услышанного:

– Что? Он убил её, что ли? Он её убил? За что?

– За то, что она вышла замуж за другого, – тихо ответил я.

– Сволочь! Он же сам женился на другой! – из размазанных голубых глаз Танюхи брызнули слёзы, и только теперь я понял, что она абсолютно пьяна…

– Ну, он, типа… взял её на понт, проверил на верность, – тихо пролепетал я, немного оторопев от такой бурной реакции Танюхи на мою песню.

– Гад! Гад этот твой Есенин, раз такие песни пишет! – горько зарыдала Танюха, – чтоб он сдох… идиот!

– Так он в некотором роде… того… – я жалостно погладил её по плечу.

– Что «того…»? – сквозь слёзы переспросила Танюха.

– Умер. Вернее, покончил жизнь самоубийством…

– Да? Правда? Так ему и надо! … Когда? – засыпала она меня вопросами.

– Давно… В одна тысяча девятьсот двадцать пятом году!

– А-а! Сто лет в обед, при царе Горохе?

– Да нет. Повесился в Ленинграде, в гостинице «Англетер», уже во времена СССР.

– Ну, и чёрт с ним! А Танюшу очень жалко… Давай выпьем, Красавчик! Наливай, – она утёрла слёзы, ещё больше размазав тушь по щекам, и добавила, – не чокаясь!

Я мельком взглянул на часы. Шёл уже второй час ночи. Мне нестерпимо хотелось спать, и я отложил гитару в сторону.

– Ну, что ты, Красавчик? Баиньки хочешь? Иди в ванную комнату, ополоснись перед сном, а я пока постелю тебе в зале, на тахте… иди! Не стесняйся, – успокоившись, сказала Танюха.

– Я и не стесняюсь, – оправдался я и тихо побрёл вдоль узкого и тёмного коридора за походной сумкой с разными причиндалами.

Под горячим душем мне стало немного легче. Хмельной угар отступил, осталось лишь лёгкое головокружение. Я насухо обтёрся мягким полотенцем и обернул его вокруг себя на уровне пояса.

За дверью послышалась громкая музыка – это Танюха нагло врубила на кухне свой дешёвый магнитофон, чтобы я не слышал, как она начала вторую бутылку водки. Я тихонько вышел из ванной комнаты и, прошмыгнув в зал, скользнул под одеяло на постель, которая была бережно разостлана на широкой тахте. Улёгшись на спину, я уставился в жидкокристаллический экран плазменной панели телевизора – там шла красочная программа МУЗ-ТВ. Я закрыл глаза и медленно стал погружаться в глубокий сон. Сознание постепенно улетучивалось, и я забылся…

Очнулся я от того, что мне совершенно нечем было дышать! Абсолютно голая Танюха лежала на мне сверху всей своей расплывшейся тушей… Она впилась в меня своими пухлыми влажными губами и гладила толстыми пальцами мои плечи! Её пышные и упругие груди огромными шарами накатывались на меня так, что я не в силах был пошевелиться!

– Что ты делаешь, Танюха? – сдавленно прошептал я и обнял её вокруг спины, пытаясь сбросить в сторону.

Но не тут-то было! Танюха обвила своими толстыми ногами мои голые ноги и лишь плотнее прижалась ко мне… Эта неистовая борьба продолжалась несколько минут, и я понял, что уже совсем не в состоянии одолеть её в этом поединке!

Решив прибегнуть к хитрости, как к последнему аргументу, я негромко, но напряжённо объявил:

– Подожди! Ну, подожди ты! У меня нет с собой резинки!

– Не ссы, Красавчик! У меня есть! – Танюха резко уселась на меня верхом и, потянувшись вперёд, достала с прикроватной тумбы коробочку, прильнув к ней своими полными губами.

Её белое, огромное и роскошное, пышное тело, казалось, светилось в темноте, прерываемой разноцветными мелькающими отблесками телевизионной панели.

В одно мгновение ока, как будто соска-пустышка, в её губах оказалось резиновое кольцо кондома… Игриво улыбнувшись, Танюха прильнула к моему паху и своим ртом ловко надела на меня латексное изделие, переходя в глубокий минет!

Я всё ещё продолжал отбиваться от неё, что-то несуразно шептал и лепетал, но в голове начинала вращение какая-то гулкая карусель, а внутри меня всё сильнее и сильнее раскручивалась тугая и неистовая пружина, влекущая действовать!

Напрягшись, я, наконец, опрокинул Танюху на спину, и она широко расплылась на тахте, призывно глядя на меня. Я навис над ней сверху, разглядывая её белое и полное лицо… Большие голубые глаза Танюхи выкатились из орбит, полные губы были плотно сжаты, а чёрные волнистые волосы разметались в разные стороны по подушке, чем-то напоминая Медузу Горгону! И ужас, и вожделение обуяли меня одновременно! … И я вошёл в неё, не сдержавшись, возбуждая волну за волной, всё быстрее и быстрее! Танюха колыхалась подо мной, словно безбрежное море, задрав свои полные ноги вверх, и всё громче издавала безудержные стоны! Я был искренне удивлён её тугой тесноте, которая всё больше и сильнее возбуждала меня, и я старался ещё увеличить темп… Танюха вдруг вскрикнула, и горячая струя, вырвавшись из её лона, резко брызнула мне на грудь и живот! Я совершил ещё несколько судорожных движений, прервав свою атаку…

– Давай, давай, давай, Красавчик! Ещё…

Танюха не давала мне останавливаться, всё время подгоняя, словно резвого жеребца! Сама же, рыдая, время от времени, она прикладывалась к бутылке, стоящей на прикроватной тумбе, и от неё отвратительно разило водкой. Она, то вдруг горько плакала во время секса, то дико смеялась, так что я не знал, как её успокоить в этой ситуации… И мне казалось, что этому безумию не будет конца!

Мы ещё долго потом, словно плескаясь в тёплой воде, кружили в постели по скрипучей тахте, и время от времени сливаясь, проникали друг в друга… Вдруг всё неожиданно стихло! Мы раскатились в разные стороны, как бильярдные шары на зелёном сукне, тяжело дыша…

– Вот видишь, Красавчик! А ты не хотел … – с трудом выдохнула она.

Только теперь я осознал, что Танюха, всё время называя меня Красавчиком, даже не знает, как меня зовут!

Лёжа на спине, я закрыл глаза. В моей голове что-то больно пульсировало, всё кружилось и плыло… В жилах стыла кровь от только что пережитых эмоций, перед глазами беспрестанно колыхалось бледное лицо Танюхи, похожее на лик Медузы Горгоны! Смешанные чувства страха и благостного вожделения, переходящие в дикие угрызения совести перед собственной женой, не давали мне покоя, и мне почудилось, что я тихо уснул…

Адский грохот раздался вдруг рядом, и я резко вскочил от неожиданности! В розовой дымке рассвета, медленно начавшего проникать в комнату, я увидел, что Танюха лежит на ковре рядом с тахтой. Видимо, она больно и жёстко свалилась во сне и сгребла за собой прикроватную тумбу… пепельницу, пачку презервативов, пустую

бутылку из-под водки, стоящую на этой тумбе… Но она была настолько пьяна, что не могла пошевелиться, а лишь храпела, тучей лёжа на животе. Взгромоздить её обратно на тахту? Я даже не стал этого пробовать! Лишь подоткнул ей под голову подушку, а сверху заботливо накрыл её пуховым одеялом.

Войдя в ванную комнату, я выбросил использованную резинку в мусорное ведро для туалетной бумаги и принял душ. Потом достал из своей походной сумки флакон с миромистином и обильно оросил препаратом пах, промежность, все интимные места, руки, шею, грудь, живот – всё, куда могли добраться флюиды и жизненные соки Танюхи.

У меня опять дико болела голова, а в затылке поселилась тупая боль. Всё тело дико ломило от зверской усталости, в глазах – не проморгаешь, будто кто-то насыпал сухой песок…

Тихонько собравшись, я оделся и решил покинуть своё ночное пристанище по-английски, не прощаясь. Очень медленно подойдя к входной двери, я осторожно открыл её и вышел на лестничную площадку. Прикрывая дверь, я дождался щелчка старого накладного замка и вызвал кабину лифта на пятый этаж гостеприимного Танюхиного дома…

Абсолютно опустошённый в самом прямом и переносном смысле, я в жизни не помнил такой бурной и безумной ночи! Было уже около семи часов утра, а мне так толком и не удалось уснуть даже на полчаса. Автомобильный рынок «Гарант», видимо, уже вовсю начал свою работу, и я устало побрёл в его сторону, по направлению к торговым рядам, выискивая место нахождения своих автомобилей.

Закинув в багажник белой «Тойоты» свою походную сумку, немного прогрев двигатель, я забрался в неё и, развалившись на пассажирском сиденье, в тёплом салоне машины я моментально отключился. В моём тревожном сне всё продолжали кружиться разноцветные тени, передо мной колыхалось белое, безбрежное, как море, тело Танюхи, а её лицо, имеющее такое удивительное сходство с красивым лицом незабвенной Незнакомки, постоянно превращалось и превращалось в бледный лик Медузы Горгоны…

Я очнулся где-то часа через четыре. Авторынок вовсю гудел покупателями. Выбравшись из машины, я немного размялся, достал из багажника пластиковую бутылку воды и чуть ополоснул лицо. Потом схватил зубную щётку и наскоро почистил зубы, стараясь, чтобы это было незаметно.

Приведя себя таким образом в порядок, я стал озираться по сторонам и заметил небольшую группу наших брянских гонщиков, столпившихся неподалёку возле машины Каприза.

Там Гарик Святкин не без удовольствия демонстрировал друзьям какие-то скабрезные видео на своём телефоне. Ребята весело ржали, обсуждая что-то.

Дабы унять своё любопытство, я тоже подошёл к толпе земляков. Оказалось, что Гарик азартно хвастается перед ребятами своими ночными похождениями. Из его слов и пошлых выкриков ребят я понял, что Каприз активно пообщался на гормональном уровне с немолодой соседкой своей квартирной хозяйки и заснял их жаркую встречу в разных позах на камеру своего мобильного телефона.

Чем больше я смотрел видео, заснятое Гариком, тем больше испытывал дикое отвращение, которое подстёгивали мои личные переживания о том, как я сам провёл эту ночь с толстой Танюхой – этой форменной Медузой Горгоной, до сих пор стоящей у меня перед глазами!

– Ну, ты и Спилберг! – зло и насмешливо процедил я сквозь зубы, с трудом выбираясь из толпы, окружившей Гарика.

Компания ребят разразилась хохотом.

– Ха! Спилберг! Точно! Гарик! Ты – Спилберг! – подхватил тут же оказавшийся рядом Ваня Стилет, хлопая его по плечу.

– А что, Колян! Не понравилось тебе? – как-то даже обиженно отреагировал Гарик. – А сам-то ты в этот раз где ночевал?

Ехидство Гарика поразило меня и заставило устыдиться… «Как? Неужели он всё знает? Откуда? Может, проследил, как я ждал вчера вечером Танюху у магазина, и потом пошёл к ней домой ночевать? Но это вряд ли! Он бы уже давно раскололся! Я его знаю… и надо мной уже давно потешался бы весь брянский кагал гонщиков! И всё же?» …

Я ничего не ответил и отвалил … Я предпочёл спастись бегством,

прервав разговор, и скорым шагом направился к своим машинам.

– Николай! Не торопись! – меня окликнул неизвестно откуда взявшийся Стас, – поговорить надо.

– Привет! Хорошо, говори, – я крепко пожал его протянутую для приветствия руку.

– Слушай, Николай! Как ты думаешь, скоро удастся продать эту серую «Тойоту», которую ты пригнал по моей доверенности?

– Если честно, то не скоро, Стас. Сам видишь: торги сошли на нет! Что дальше делать – ума не приложу, – удручённо ответил я, – автомобильный бизнес умирает, а деньги тут тратятся зря!

– Спасибо за честность, конечно, но я хотел бы забрать свои деньги, Николай! – взволнованно произнёс он.

– Ну, что ж, имеешь полное право… но сейчас у меня нет нужной суммы, чтобы рассчитаться с тобой, – развёл руками я.

– Давай тогда я заберу эту машину себе? – неуверенно сказал Стас, пытаясь отвести свой взгляд куда-то в сторону.

– Забрать её ты, конечно, можешь! Как говорится: «Хозяин – барин!» Когда собираешься это сделать? – твёрдо спросил я.

– Желательно сегодня! Гарик вчера взял задаток за своего коня и хочет убраться отсюда сегодня, сразу после его оформления… Вот мы вдвоём с ним на ней и поедем! Ты сможешь передать мне ключи и документы на неё? – запросто спросил он.

– Сегодня? А как же быть с расходами? Ведь она простояла здесь не один рынок? Там денег ушло больше штуки долларов! Ты готов их поделить пополам? Плюс половина прибыли с этой машины… ты готов возместить мне её? А расписка? Ты ведь должен отдать её мне… она у тебя с собой? – засыпал я вопросами Стаса.

– Подожди, Николай! Мы с тобой столько проработали вместе, никогда никаких проблем! Завтра, как обычно, придёшь ко мне… мы всё посчитаем в спокойной обстановке, разочтёмся, заберёшь свою расписку! Лады? – в знак одобрения он дружески протянул мне для пожатия руку.

Я слегка замялся… меня не очень устраивал этот скользкий и мутный вариант! Да, мы долго и честно работали вместе, но всё же что-то мне подсказывало, что я хлебну больших неприятностей в том случае, если соглашусь на сладкие уговоры Стаса.

– Ну, так что, Николай? Согласен? – продолжал наседать он.

– Ладно! Бог с тобой, забирай! – сдался я.

– Спасибо! – Стас обрадовался и долго тряс мою руку.

Мы подошли к «Тойоте» цвета мокрый асфальт. Я взял оттуда большую щётку и ещё кое-какие вещи и переложил их в белку. Потом я достал из папки документы, ключи от машины и очень торжественно вручил их Стасу.

– Я тут перееду поближе к Гарику, в соседний ряд! – по-хозяйски

усевшись в машину, заявил он и резко завёл двигатель.

– Жду тебя завтра у себя в офисе, Николай! В десять утра… пока!

– Пока, – уныло ответил я, глядя вслед отъезжающему авто.

Если б я знал тогда, чем обернётся для меня этот слишком опрометчивый мой поступок, я ни за что не допустил бы этого…

– Здорово, Колян! Не надумал ещё? – услышал я бравый голос Баламута и почувствовал лёгкий удар по плечу, так что даже вздрогнул от неожиданности.

Он подкрался ко мне откуда-то сзади, и мне пришлось резко обернуться:

– А! Это ты? Привет-привет, Андрей! Ты знаешь? Нет! За эту цену поищи другого дурака…

– Да брось ты… нормальная цена! Я же не предлагаю тебе ниже закупочной! – продолжил скалиться Баламут.

– А чего это ты с сумкой? Никак тоже корча своего продал!

Я решил сменить эту тему разговора, чтобы хоть как-то отделаться от него. Но не тут-то было! Баламут опять настойчиво начал

возвращался к интересующему его вопросу:

– Конечно, продал! Поэтому и хочу твою белку купить! Заказ у меня на неё, я же тебе вчера говорил…

Он, по-хозяйски подойдя к моей машине, деловито открыл багажник и закинул туда свои вещи, а сам сел за руль!

– Ты оборзел? – запротестовал я.

– Да, что ты? Не с манатками же мне тут стоять! Давай будем решать, Колян… мне – во, как нужна твоя белая машина, – Баламут провёл ребром ладони по горлу, что означало: «позарез»!

Ближайшие пару часов он одолевал меня, как отец Федор инженера Брунса, из общеизвестного романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев». Баламут во время нашего спора каждый раз прибавлял по сотне долларов, пока предлагаемая им сумма не выросла с тринадцати до четырнадцати тысяч. К этому времени у меня закончились аргументы, чтобы противостоять его натиску.

– Вот смотри, Колян! Тебе обошлась эта белка в тринадцать штук. Я её впарю своим клиентам за пятнадцать! Тебе за неё даю четырнадцать… Тебе штука грина, и мне штука! Всё по-честному! Идёт?

Баламут тоже начал выдыхаться в своих аргументах. Мысленно я даже стал с ним соглашаться… Да и чем отличался заработок в тысячу долларов от того заработка, что я имел при совместной работе со Стасом? К тому же ещё неизвестно, сколько времени я буду продавать эту белку, ведь этот цвет и без того не считался выигрышным! А тут ещё авторынок сдулся…

– Ладно! Уговорил! – наконец, сдался я, – но деньги вперёд!

– Колян! Держи краба! – Баламут крепко пожал мне руку.

Он расстегнул свой поясной ремень и стал отсчитывать мне причитающиеся деньги. Спрятав документы на машину в карман своей куртки, он снова протянул мне руку, теперь уже для прощания:

– Ну, что? Пока?

– Какой «пока»! Я же с деньгами! Ты охренел? Вези меня домой! А то я уже есть хочу! При чём – бесплатно вези! – нагло заявил я, развалившись на пассажирском сиденье.

– А вот тебе! – Баламут сунул мне под нос кукиш, – машина уже моя! Будешь платить мне двести рублей за бензин!

– Перебьёшься! – шутливо ответил я, – и так наберёшь себе пассажиров до дома, с них на бензин и возьмёшь!

Как ни странно, но Андрюха прислушался к моему совету. Он быстренько пробежался по авторынку и собрал ещё троих знакомых брянских гонщиков, желающих доехать до самого дома не на поезде, а с комфортом за умеренную плату в двести рублей.

Мы с Баламутом выезжали с территории автомобильного рынка «Гарант» и совсем ещё не знали тогда, что это было наше последнее его посещение! Больше мне не пришлось бывать здесь никогда, так как гонки подержанных машин, долгие годы так сладко кормившие нас, прекратились… Вслед за нашим умершим автобизнесом умер и люберецкий авторынок «Гарант».

Непутёвую и взбалмошную продавщицу Танюху, так сильно похожую на Незнакомку, и так ярко, неожиданно и грубо ворвавшуюся в мою жизнь в образе Медузы Горгоны, я тоже вспоминал часто, но больше никогда так и не видел…

По дороге домой мы беседовали и обсуждали перспективы своей дальнейшей жизни. Кто-то громко хвастался, что поедет работать в Москву вахтовым методом в качестве охранника, кто-то планировал заняться страховым делом в должности эксперта, якобы даже уже получив предложение в престижной компании.

Лишь только я, совсем даже не представляя себе, чем буду заниматься дальше, всю обратную дорогу удручённо молчал, очень внимательно слушая разговоры ребят.

– А я снова завербуюсь на север! А что? – невозмутимо заявил Баламут, – я раньше ездил на заработки, и в Тюмень, и в Уренгой мотался! Денег там нормально платят…

– Да, какой там «нормально»? – сердито возмутился кто-то из гонщиков, – всё равно с нашими-то сладкими заработками в этом автобизнесе не сравнить!

– Конечно, не сравнить! И завербоваться туда не так просто! Знакомства нужны! Опять же, здоровье лошадиное надо иметь, кроме связей… – поддержал возражения второй.

– Ребята, не переживайте! Всё это у меня есть! Могу даже кого-нибудь из вас устроить! Ты не желаешь, Колян? – Баламут насмешливо обратился ко мне.

– Нет! – твёрдо ответил я, прервав долгое молчание.

– А что так? – не отставал он.

– Здоровье не позволяет, – нервно отмахнулся я.

– Желание тебе не позволяет, и воспаление хитрости! – снова хихикнул Баламут.

– Отвали, – недовольно буркнул я.

– Ребята! Давайте в кафе заедем! Жрать охота, – предложил кто-то из гонщиков.

– О! Хорошая идея! Колян как раз проставится за продажу машины! – подмигнув ребятам, схамил Баламут.

– Держи карман шире! – возмутился я в ответ, – ты и продал, ты и купил! Вот и проставляйся…

– А ты не продал? – смеясь, взвизгнул он.

– Не ссорьтесь, ребята! Сегодня здесь каждый что-то продал, так что гуляем теперь – каждый на свои, – шутя, заявил один из гонщиков.

– У тебя там ещё серая «Тойота» стояла вчера… а сегодня её уже не было! Тоже, небось, продал! А, Колян? – никак не унимался, хитро улыбаясь, Баламут.

– Не продал, а отдал! – нехотя парировал я.

– За долги, что ли? – оскалился он.

– Можно и так сказать!

– Кому ж ты так задолжал? Врёшь, поди! – усомнился Андрюха.

– Не имею такой вредной привычки, в отличие от тебя! Просто, один человек вложил деньги в мой бизнес в размере стоимости одной машины. Теперь, как видишь, бизнес закончился! Он потребовал деньги обратно… а поскольку денег у меня на данный момент не оказалось – он забрал их машиной! – пояснил я.

– Ах, вот оно что! Это случайно не родич Гарика? Стас его зовут, кажется? – состроил догадку Баламут.

– Да! Случайно родич! А любопытной Варваре на базаре нос оторвали! – злобно съязвил я.

– Ясно! – безобидно улыбнувшись, ответил Андрюха и резко притормозил, свернув налево через двойную сплошную.

– Андрюха! Что ты творишь? Сразу видно, что у тебя давно права не отбирали! – возмутился один из гонщиков.

– Да! Там, на перекрёстке постоянно гайцы стоят! – горячо поддержал его второй.

– Но сегодня же их там нет, – усмехнулся Баламут и вырулил на просторную автомобильную площадку перед кафе со звучным названием «Русь», где всем заправляли армяне.

Здесь обычно останавливались для перекуса все гонщики, едущие с торговли домой. Остановились и мы, заказав себе мясо на кости, зелень, салат и бутылку водки.

После сытного и вкусного ужина мы отправились дальше. Погода испортилась окончательно. Как-то резко стемнело, пошёл мелкий и неприятный холодный дождь, и мы посоветовали Андрюхе ехать немного помедленнее, соблюдая скоростной режим.

Немного не доезжая до поста ДПС перед Сухиничами, со стороны

огромнейшего оврага, через который и пролегала автомобильная магистраль, мы заметили красно-синие проблесковые маячки…

– Гайцы! Сбавь скорость, Андрей! – предупредил Баламута один из гонщиков.

– Да вижу я, – огрызнулся тот и начал чуть притормаживать.

В свете фар было отчётливо видно, что на встречной обочине стоит разбитый грузовик с нелепо вывернутыми вправо колёсами. Обе

фары его были выбиты, а левая сторона довольно сильно замята. Всюду посреди мокрой дороги валялись пластиковые фрагменты машин и искрящиеся осколки лобового стекла.