Контрольный в голову

Пролог

Какой-то мудрец сказал – путь в тысячу миль начинается с одного шага. Вот только он не уточнил, что не всегда этот шаг бывает верным…

Все началось довольно обыденно, даже где-то скучно. Девушка, которую он добивался почти полгода, приглашение на обед в дорогой ресторан… Это и был первый шаг, положивший конец всему.

Нет, по первоначалу все шло просто прекрасно – девушка была улыбчива, мила, отзывчива, жеманно хихикала и позволяла держать себя за руку; смущенно призналась, что, вообще говоря, не очень голодна…

А потом она сделала заказ.

Чем больше наименований называла «не голодная» пассия, тем больше нервничал кавалер, и тем выше поднимались брови у официанта. Она заказала, наверное, на целый праздничный стол, а потом мило улыбнулась и, хлопнув огромными глазищами, сообщила, что кое-что хочет забрать домой, чтобы вкусно поужинать. Он вымучено улыбнулся и кивнул. Он уже предчувствовал беду.

Предчувствие, конечно, не подвело – когда пришло время расплатиться по счету, выяснилось, что денег ему не хватает. Он, было, понадеялся на спутницу, на ее совесть и хоть какую-то финансовую поддержку, но не тут-то было! Девушка закричала, что не обязана платить за нищих неудачников, что это он пригласил ее, а не она его, присовокупила, что не зря так долго не соглашалась на свидание с ним и, наконец, схватила пальто и испарилась.

Он остался один. С огромным счетом, с тонной «попробованной», но не съеденной еды, и в полном отчаянии.

Подошедший официант, прекрасно слышавший скандал, понял все с одного взгляда и, вздохнув, велел парню следовать за ним, недвусмысленно дав понять, что решать этот вопрос придется с директором ресторана.

Выбора не было. Предчувствуя еще бо́льшие проблемы, молодой человек взял свою куртку и, понурившись, направился следом за официантом в недра ресторана.

Каждый шаг приближал его к концу, каждый шаг, казалось, возводил на эшафот. Что-то менялось в его жизни, какие-то высшие материи пришли в движение, и судьба его стремительно переворачивалась с ног на голову.

Открылась тяжелая дверь. Официант отступил в сторону, пропуская его вперед, а после, так и не зайдя сам, аккуратно прикрыл створку.

Он нервно оглянулся, а потом устремил взгляд на человека, в кабинет которого его привели.

Тот был невысок, крепок и широкоплеч. Лицо имел широкое, плоское, и отталкивающее. Одет был в серый с искрой пиджак и белую рубаху с безупречным галстуком под ним. В правой руке держал бокал с коньяком. В левой сжимал сигару.

При виде несостоятельного клиента губы неприятного человека растянулись в очень довольной, и очень страшной улыбке.

– Мне уже сообщили.

Голос у него был низкий, и какой-то гудящий, от чего молодому человеку стало еще больше не по себе. Да что там таить – ему стало откровенно страшно, он не знал, чего ждать от этого неприятного человека, и совершенно не видел никакого выхода из ситуации!

– Что ж, бывает, бывает, случается, – продолжал собеседник, – Не бойся, мальчик. Тебе здесь ничего не грозит, я ведь не зверь. Я прекрасно понимаю, что ты вовсе не хотел обманывать ресторан… Не правда ли?

– П-правда, – заикнулся парень, нервно сжимая и разжимая кулаки, – Тут, я… это получилось случайно… Просто, понимаете, я пришел с девушкой, и она столько заказала…

Рука с сигарой взметнулась в останавливающем жесте.

– Ни слова больше, – директор ресторана неодобрительно покачал большой головой, – Ох, уж эти женщины… Тебе можно только посочувствовать, мальчик, тебя было бы неприятно наказывать. Но отработать долг все-таки придется.

Молодой человек, которому уже начало казаться, что гроза пронеслась мимо, похолодел. В голове замелькали страшные картинки сцен, многократно описанных на страницах интернета, о том, как расплатиться должника вынуждают, унизив его…

– К… как отработать?

Собеседник негромко рассмеялся – будто кто-то забил в пустую бочку железным прутом.

– О, не стоит так переживать, мальчик, ничего особенного сделать тебе не придется! Я дам тебе кое-что сейчас. Ты сядешь за стол к человеку, которого я укажу, заболтаешь его, и незаметно кинешь это в его бокал. Нетрудно, не правда ли?

Парень сглотнул. Он не был дураком, не был наивен и прекрасно понимал, что́ обычно подбрасывают в бокалы незнакомцам.

– Что… что вы мне дадите, что я должен буду ему подбросить?..

– Витаминки, – снова засмеялся директор, – Не надо так переживать. Ты должен вести себя естественно, быть спокоен и приветлив, ты должен сделать все, чтобы он не заподозрил подвоха! Да, кстати. Как твое имя, мальчик?

– Сирилл, – представляясь, он вздрогнул. Почему-то мелькнула мысль, что стоило назвать вымышленное имя.

– Хорошо, Сирилл, – собеседник поставил на стол бокал и, открыв верхний ящик стола, достал оттуда маленький пластиковый пакетик. В пакетике лежала небольшая коричневая горошина. Он протянул этот пакетик должнику и снова растянул губы в очень страшной и неприятной улыбке.

– Вот то, что тебе следует положить ему в бокал. А сейчас подойди-ка… – подождав, пока молодой человек приблизиться, он раскрыл лежащую на столе папку и, взяв из нее фотографию, протянул ему, – Вот человек, к которому ты должен сесть за столик. Зовут его Андерсон, Филипп Андерсон. Можешь уточнить, он ли это, это не помешает. Все понял?

Сирилл неловко кивнул. У него возникло неприятное ощущение, что ему дают заказ на убийство.

– П-понял, сэр… мистер…

– Фальконаро, – представился директор, – Абрахам Фальконаро. Если все пройдет гладко, тебе мое имя пригодится, мой мальчик. А теперь иди, иди, время не ждет! Андерсон вот-вот будет в зале.

Сирилл нервно кивнул и, развернувшись, отправился обратно в зал. По пути он дважды оглянулся, и трижды взглянул на фотографию.

Фото, имя… таблетка в пакетике. Нет, сомнений здесь быть не может. Ничего хорошего эта таблетка человеку не причинит…

Но что ему делать? Денег, чтобы расплатиться за обед, у него нет, а если он откажется исполнить странное поручение, этот Фальконаро, чего доброго, полицию вызовет… И что тогда? Штраф, судимость, и пятно на всю жизнь! Нет уж, лучше просто бросит таблетку в бокал этому Андерсону, и дело в шляпе. В конце концов, никто же не будет знать, что это сделал он, да и он, по большому счету, ко всему этому будет непричастен…

Сирилл спустился в зал и, торопливо оглядевшись, остановил взгляд на дальнем от входа столике. Да. Сомнений нет – это тот самый человек, человек с фотографии. Жертва…

Он направился, было, прямо к нему, но по пути изменил направление и сделал вид, что только что зашел с улицы. Следовало соблюдать осторожность.

За столиком Андерсон сидел один. Окружающие же столики были сплошь заняты людьми, что, вне всякого сомнения, играло ему на руку.

Он приблизился, широко улыбнулся и как можно более непринужденно спросил:

– Разрешите присесть? Больше мест, к сожалению, нет.

Человек медленно поднял на него взгляд, и по лицу его пробежала гримаса величайшего омерзения.

– Не думал, что это дешевая забегаловка, – процедил он скрипучим голосом и, демонстративно промокнув губы салфеткой, бросил ее на стол, – Садитесь.

Сирилл сел, продолжая лучиться улыбкой и незаметно вытаскивая из пакетика коричневую горошинку. После такого приветствия отравить противного человека ему захотелось безумно.

– А я вас, кажется, знаю, да? – памятуя о задании «заболтать», он предпочел завязать разговор, – Вы – Филипп Андерсон, точно! Мы виделись с вами как-то, вы меня не помните?

Андерсон бросил на него колкий и очень неприязненный взгляд.

– Не думаю. С такими, как вы, юноша, я знакомство не вожу.

– Жаль… – Сирилл притворно вздохнул и, вскочив, протянул руку через столик, так, чтобы она располагалась как раз над бокалом. Между мизинцем и безымянным пальцами этой руки у него была зажата горошина.

– Тогда почему бы нам не познакомиться снова? Я очень рад нашей новой встрече, сэр, это большая честь для меня!

Пальцы разжались. Горошина с едва различимым шипением упала в наполняющий бокал напиток, и скрылась в нем. Андерсон, подарив нахального юнца еще одним колким взглядом, чуть сдвинул брови.

– Я не вижу смысла оказывать вам честь, молодой человек. Позвольте мне спокойно поесть.

– Очень жаль… – парень убрал руку и, виновато кивнув, вышел из-за стола, – Но я в любом случае был очень рад нашей встрече! Всего доброго, мистер Андерсон!

Андерсон не ответил. Сирилл, отходя, оглянулся и с чувством странного морального удовлетворения увидел, как тот делает глоток из бокала.

Он отвернулся и, сунув руки в карманы, уверенно зашагал к кабинету директора ресторана. За спиной его послышался какой-то шум, потом звон упавшей посуды, и истошный женский визг. Мужской голос взволнованно закричал:

– О, Боже, «Скорую»! «Скорую»! Ему плохо!

Сирилл не оглянулся. Он итак понимал, что ничего доброго мистера Андерсона уже не ждало.

Когда он возвратился в кабинет, Фальконаро сидел перед большим монитором и, ухмыляясь, любовался суматохой в зале. Обнаружив заходящего к нему парня, мужчина перевел на него взгляд и одобрительно кивнул.

– Чистая работа, мальчик. Ты прежде уже делал это?

Сирилл помрачнел.

– Я даже не знаю, что я сделал, и поэтому…

– Ты убил человека, – голос Абрахама звучал на редкость безжалостно, что, как ни странно, парня совершенно не удивило. Слова его тоже не были удивительными, однако, дрожь по всему телу вызвать смогли. До сей поры он надеялся, что обойдется сильным отравлением и несколькими днями в больнице, но не более того. Конечно, Андерсон – гадкий тип, но… но чтобы убивать?.. Прямо вот так взять и убить??

– И теперь, малыш, ты уже не отмоешься, – глаза директора ресторана сузились, начиная походить на змеиные, – У меня на глазах ты убил человека, одного из директоров компании «Макс-лей», я видел, как ты подбросил ему яд! Мои показания стоят дорого… – он ухмыльнулся, – Я могу сообщить полиции о том, что видел, и моих слов хватит, чтобы засадить тебя по полной. Или… мы можем договориться.

– Д… договориться?.. – он уже чувствовал, уже понимал, что ему не отвертеться, и что предлагаемый «договор» будет его единственным шансом на спасение. Он уже понимал, что прежней его жизнь никогда больше не станет.

– Будешь работать на меня, – холодно известил Фальконаро, – Я буду давать тебе задания, ты будешь их выполнять. Мне понравилась твоя работа, мальчик – очень чисто, и очень оперативно. Думаю, если ты чуть-чуть подучишься, окажешься способен еще и на большее, не правда ли?

Сирилл тяжело сглотнул и, понурившись, обреченно кивнул. Дороги назад для него больше не было.

…

Прошло два года. Два кровавых года его жизни, два обеспеченных года его жизни. Он успел научиться многому, он стал одним из самых первоклассных наемников Фальконаро, и тот щедро оплачивал его работу. Не было человека, который мог бы ускользнуть от него, не было цели, которую бы он не снял, оставаясь при этом неуязвимым и незамеченным.

Сам босс порой сравнивал его с ящерицей, что пробегает скользкой молнией по чужим жизням. Он был согласен с этим прозвищем и, в подтверждение его, сделал себе татуировку на правом предплечье – ящерицу с открытым ртом, полным острых зубов. Это был его символ.

Он стал намного сильнее, намного быстрее, и намного выносливее, он научился относиться наплевательски к своей и чужой жизни, и больше уже не был тем застенчивым мальчиком, что впервые попал в жадные руки Абрахама Фальконаро. Да и за обед расплатиться денег ему всегда теперь хватало.

Про себя он давно решил, что жизнь его изменилась в лучшую сторону. Отнятые жизни не волновали его, не ложились грузом на совесть, он забывал о них тотчас же, и за это тоже был очень ценим боссом.

Со старой работы он не ушел, хотя и относился к ней уже без пиетета, оставляя ее лишь как прикрытие. На широкую ногу он не жил, держа свое новое ремесло в тайне, однако, счет в банке имел хороший, и порою мог позволить себе ту или иную роскошь.

С матерью старался поддерживать хорошие отношения, но жил теперь отдельно от нее, регулярно помогая деньгами. Если у нее возникали вопросы, лгал, что нашел хорошую подработку или получил премию. С другими родственниками предпочитал и вовсе не общаться, и даже иногда радовался, что отца на этом свете давно нет. Иначе – Сирилл не сомневался, – он бы вывел сына на чистую воду, как всегда с легкостью разгадывал его попытки утаить двойку в школе.

Так было на протяжении целых двух лет. Так и должно было быть, но… последние месяцы для него оказались пустыми.

Фальконаро не давал никаких заказов, Сирилл скучал, злился и уже готов был убивать прохожих, если бы за это платили. Но за это ему бы скорее светил выговор от босса, поэтому приходилось сдерживаться.

Он сдерживался целых два месяца, а в первый день третьего ворвался в кабинет Фальконаро в памятном ресторане.

Абрахам поднял на него мрачный взгляд. Своего наемника он любил, ценил и уважал, но и опасался вполне справедливо, сознавая, что такую силу надо всегда держать под контролем. В противном случае она может обратиться против тебя самого, и мужчина почти не сомневался, что его «ящерка» явилась высказать претензии.

– В чем дело?! – Сирилл захлопнул дверь в кабинет и надвинулся на босса, – Я два месяца сижу без работы, Абрахам, что за шутки? В этом городе больше некому умирать?!

– Сирилл…

– Черт тебя дери, так отправь меня в другие города, там наверняка найдется кто-то, кто уже зажился на этом свете! – наемник ударил кулаком по столу, – Меня достало безделье! Такими темпами у меня кончатся бабки прежде, чем я уйду на пенсию! Кто мне говорил, что бабла всегда будет завались, м? Уж не ты ли?

– Успокойся, – Фальконаро нахмурился и погрозил собеседнику толстым пальцем, – В этом городе зашевелились крысы, я не рискую выставлять своих лучших ребят на всеобщее обозрение. В этом городе сейчас работы нет.

– Так отправь в другой!

– Другой? – босс усмехнулся и, взяв из пепельницы сигару, привычно затянулся ей, – Хм, хм, а ты смелая рептилия, а, Ящерка? Как далеко ты готов отправиться?

– Куда отправишь – туда и поеду, – Сирилл нахмурился, – Деньги пока для меня не проблема, билет достану.

– Хорошо… – мужчина подумал еще секунд пять, побарабанил пальцами по столу, и неожиданно открыв ящик стола, достал оттуда синюю папку. Бросил ее на стол, раскрыл и привычным жестом протянул собеседнику фотографию.

– Нью-Йорк, мальчик. Карл Еж. Этот ублюдок уже точно зажился на свете…

Глава 1

Звонок застал мужчину в тот момент, когда он вышел из душа и вытирал влажные волосы полотенцем, и явился для него полнейшей неожиданностью.

Начать с того, что произведен звонок был с неизвестного номера, а с неизвестных номеров ему звонили нечасто. Как правило это было сопряжено с какими-нибудь незаконными делами, подработками, заказами на убийство, от которых он, как правило, отказывался… В любом случае, ничего хорошего от звонка с незнакомого номера он не ждал.

Впрочем, игнорировать его тоже не стал, привычно предпочитая знать врага в лицо. Он аккуратно взял мокрой рукой телефон, провел по экрану, принимая вызов и поднес аппарат к уху. Телефон был новейшей модели, и совершенно нечувствителен к влаге, что мужчину более, чем устраивало.

– Слушаю.

– Арчибальд? – чуть звенящий, словно напряженный, женский голос в динамике изумил его еще больше, чем сам факт звонка. Голос был ему знаком, хотя и довольно смутно – не слышал его он уже довольно давно, и услышать никак не ждал.

– …Мама?

– О, слава Богу, значит, номер верный, – женщина зачастила, торопясь сообщить все новости сразу, – Отец говорил, что ты часто меняешь номера, я опасалась, что этот уже недействителен… У меня правильная информация – ты живешь в Нью-Йорке?

– Да, – совершенно ничего не понимающий мужчина поправил телефон возле уха, продолжая свободной рукой вытирать волосы, – Мама, что…

– Не перебивай, – в голосе матери зазвучали знакомые менторские нотки, – Я только начала объяснять. Видишь ли, Арчибальд, мой сын, твой младший брат уговаривает меня отпустить его на каникулы в Нью-Йорк – он давно мечтает посмотреть этот город. Но ни я, ни его отец не можем поехать вместе с ним, и уж тем более не можем себе позволить прожить там несколько месяцев! Я вспомнила, что ты живешь в Нью-Йорке, а значит, мог бы принять брата у себя.

Ошарашенный Арчибальд закашлялся, торопливо соображая, как ответить. Мать, которую он не видел уже больше десяти лет, о которой ничего не знал со времен совершения им первого убийства, внезапно возникнув в его жизни, ухитрилась в несколько фраз вместить столько новостей, что он едва ли представлял, как реагировать.

– У меня… есть брат?..

– Да, ему четырнадцать, – судя по голосу, женщина явно повеселела, – Я так и думала, что ты будешь не против! Мы прилетаем через три дня, самолет прибывает в аэропорт Кеннеди, в четыре часа после полудня…

– Мама, подожди! – мужчина мотнул головой, отбрасывая назад мокрую челку, – Я… я не могу принять брата у себя, моя жизнь… Довольно опасна, как я могу заботиться о ребенке?

– Уж постарайся позаботиться, – в голосе матери опять зазвенел металл, – Если с его головы упадет хоть волосок, Арчи – ты мне ответишь! И перед отцом его ответишь, а тот, между прочим, следователь, занимается особо опасными преступниками!

Намек был более, чем прозрачен, и Арчи помрачнел. Такого от родной матери он, конечно, не ждал.

– Не думал, что ты прибегнешь к шантажу, – голос его похолодел на несколько градусов. Родственные чувства, вспыхнувшие было, вновь погасли и спрятались в самой глубине каменного сердца.

В трубке ненадолго воцарилось молчание. Потом женщина тяжело вздохнула, и голос ее зазвучал мягче.

– Твой отец рассказал мне, кто ты и чем ты занимаешься… сын. Мне очень неприятно это. И, будь у меня выбор, я бы ни за что не оставила Джерри с тобой… Но выбора у меня нет. Я прошу тебя принять его, Арчи, прошу позаботиться о нем. Понимаю, тебе он пока чужой, но он все-таки твой брат…

– Сводный, – безжалостно уточнил мужчина, – Скорее не мой брат, а твой второй сын.

– Я уверена, вы подружитесь! – мать заволновалась, – Пожалуйста, сынок, я очень прошу тебя… мне больше не к кому обратиться.

Арчибальд тяжело вздохнул. Холодный, бездушный, бессердечный, он все-таки иногда тосковал по тем временам, когда у него была мать, которая могла вот так вот мягко назвать его. Иногда, очень-очень редко, перед сном, он вспоминал дни своего детства и жалел, что в жизни его все так изменилось, все перевернулось с ног на голову. Да, он стал самостоятельным, сильным, самодостаточным, несгибаемым, но… даже самый самостоятельный и холодный человек иногда хочет услышать ласковое слово из уст матери.

– Хорошо, – слово сорвалось с губ как-то само собой, – Привози мальчика. Я встречу вас через три дня в аэропорту Кеннеди в четыре часа после полудня.

…

В назначенный день и час он стоял у центрального табло аэропорта имени Кеннеди, и безрезультатно озирался по сторонам. Где проживает на данном этапе своей жизни его мать, мужчина не знал, соответственно, не знал, откуда она должна прилететь. Он даже не был уверен, что узнает ее – все-таки прошло десять лет, как не был уверен и в том, что его узнает она.

В четыре часа после полудня прибывало несколько самолетов, и толпа, схлынувшая с их бортов в зал ожидания аэропорта, оказалась неимоверной. Он мялся у табло, ощущая себя на редкость по-идиотски в своем элегантном длинном пальто, когда вокруг все сновали туда-сюда в легких рубашках, стоял, мрачно думая о том, что, наверное, так и уедет ни с чем, как баран, проторчав тут уже больше четверти часа.

– Арчибальд?

Неуверенный женский голос справа заставил его резко повернуться, вглядываясь в обратившуюся к нему даму с темноволосым подростком за руку.

– Мама?

Она почти не изменилась за эти годы. Разве что чуть поправилась, да и морщины появились на некогда свежем лице, плюс усталость в глазах, но в остальном осталась такой же, какой он ее помнил.

Мальчик, которого она держала за руку, неприязненно сморщился и, демонстративно вздернув нос, отвернулся.

– Это Джеральд, – мать мужчины обняла подростка за плечи, представляя его сыну, – Твой младший брат.

Джерри, фыркнув, повернулся и, окинув стоящего перед ним мужчину с ног до головы долгим изучающим взглядом, сморщился еще больше.

– Ты – не мой брат, – в категоричной форме известил он, – Ты – первый сын моей мамы.

– Согласен.

Спорить с нагловатым юнцом не хотелось совершенно. Он перевел взгляд на мать.

– На сколько?

– Летние каникулы, – женщина пожала плечами, – Три месяца. Надеюсь, ты будешь хорошим мальчиком?

Арчи в первый момент искренне не понял, к кому обращен вопрос, но увидев, как мать целует младшего сына, понимающе улыбнулся. Да. Ему таких вопросов она уже, наверное, никогда не задаст.

– К тебе это тоже относится, Арчибальд, – внезапно изумила его собеседница, – Пожалуйста, будьте оба умниками, и ведите себя хорошо. И, Арчи…

– Если с его головы кто-то уронит хоть волос, я лично разберусь с этим человеком, – он быстро улыбнулся, давая понять, что разберется он всерьез и навсегда. Мать тяжело вздохнула.

– Я хотела сказать – не втягивай в свои делишки моего сына, – тихо произнесла она и, бросив взгляд на часы, заторопилась, – Ой, все, мне пора, мой самолет уже вот-вот вылетит! Пока, сынок, я буду звонить, – она еще раз поцеловала мальчика и пригрозила ему пальцем, – Слушайся дядю… брата. И сам мне звони почаще, хорошо?

– Конечно, мамочка, – Джеральд обнял ее за шею, посылая при этом ехидный взгляд старшему брату, на который тот абсолютно не отреагировал и, поцеловав в щеку, отстранился.

Женщина, непрестанно оглядываясь на остающихся за ее спиной сыновей, рванула к стойке регистрации. Арчи положил на плечо подростку руку.

– Где твои вещи?

– В багаже, – Джерри сбросил руку старшего, нагло глянув на него, – Поди, забери!

Ответом ему послужил легкий подзатыльник – Арчибальд не терпел подобного обращения.

– Значит, так, мальчишка, – голос его зазвучал ниже и, по-видимому, на нагловатого юнца это произвело впечатление, – Твоя… наша мать сказала мне, что ты хотел посмотреть Нью-Йорк, поэтому слушай и запоминай. Эти три месяца ты живешь под моей крышей, и делаешь все, что я тебе скажу. Если посмеешь возразить – проживешь все три месяца в подвале, а когда придет время – отдам матери.

– Она тебя убьет за это, – фыркнул мальчишка. Было видно, что он немного обеспокоен, но еще старается держать марку.

Арчи дьявольски улыбнулся.

– Да мне плевать, – бросил он и, схватив братца за шиворот, потащил его забирать багаж.

***

То, что со старшим братом не забалуешь, Джерри понял еще в первые дни совместной жизни, и некоторое время отчаянно с этим боролся.

Поначалу он решил объявить голодовку, и целый день самоотверженно отказывался от еды, убеждая себя, что противный Арчибальд сейчас сидит и рвет на себе волосы, переживая за него. Вечером он, в очередной раз отказавшись от еды, на цыпочках вышел из своей комнаты и проследовал за братом. Увидев, как тот равнодушно выкидывает его нетронутый ужин в мусорку, мальчик решил отказаться от голодовки.

Потом он решил объявить братцу бойкот, и категорически не разговаривал с ним целых полдня, до тех самых пор, пока не увидел Арчибальда, идущего куда-то в полуобнаженном виде, с полотенцем на плече. Фигура брата мальчишку впечатлила. Арчи не казался перекаченным культуристом, даже наоборот – худощавый, подтянутый, жилистый, он выглядел очень легким, но при этом неоспоримо сильным. Мускулы его рук даже на взгляд казались железными, хотя сейчас не были напряжены. Грудные мышцы тоже были прекрасно развиты, красиво очерчены, а пролегающие меж ними едва заметной тенью несколько темных волосков лишь усиливали впечатление.

Все тело Молле производило впечатление идеально откалиброванной стальной машины, крепкие его мускулы вызывали уважение, а пружинящая, кошачья походка – почти страх. Джерри знал, что такой поступью ходят только хищники, и не важно, из животного мира или человеческого.

Глядя сейчас на туго сбитые мышцы брата, на его жилистую, подтянутую фигуру, мальчик неожиданно подумал, что он, должно быть, очень опасный человек. Не знал, почему решил так, но даже не сомневался, что прав. Нрав у Арчибальда и так непростой, а с такой-то силой…

Недоумевая, куда сводный брат мог направиться в таком виде, да еще и таким шагом, он решил проследить за ним. Обнаружив мужчину подтягивающимся на брусьях в спортивном зале, Джеральд открыл рот и, беспардонно вломившись к брату, заявил, что тоже так хочет.

Арчи пожал плечами и приглашающим жестом указал на брусья. Джерри подтянулся один раз на половину и заявил, что очень устал. После чего, надеясь, что братец не будет напоминать ему о позоре, удрал в отведенную ему комнату.

Вообще, дом брата мальчику понравился, потому что был большим, светлым и красивым, имел много комнат и шикарную обстановку, и, откровенно, казался местом обитания обеспеченного человека. Арчибальд, о котором от матери Джерри слышал, как правило, не самые лестные отзывы, оказался на поверку вполне респектабельным человеком.

Он владел хорошим рестораном со странным названием «Альфа», едой из которого часто питался сам и кормил мальчишку, чему последний был даже рад. До сей поры ел в ресторанах он редко, исключительно по праздникам, а теперь каждый день получал удивительно вкусные, разнообразные блюда.

По прошествии недели, когда Джеральд понял, что деваться от общества «первого сына мамы» никуда не удастся, он решил поднять вопрос об осмотре города. В конечном итоге, и приехал-то сюда паренек исключительно для того, чтобы полюбоваться видами Нью-Йорка, о котором грезил уже очень давно, и отказываться от шанса не хотел.

Поднять этот вопрос он решил вечером, когда Арчибальд сидел за столом в своем рабочем кабинете, и изучал какие-то документы.

Мальчик осторожно заглянул в приоткрытую дверь, потом неуверенно поскребся в нее. Особо миндальничать с братом он все еще не хотел, однако, сейчас собирался получить от него или разрешение погулять, или выпросить сопровождение по городу, значит, следовало вести себя более или менее культурно.

– Арчи…

Мужчина, не поднимая головы, нахмурился.

– Чего тебе?

– Я хотел город посмотреть.

Арчибальд пожал плечом.

– Сейчас уже поздно.

Джерри тяжело вздохнул и мимолетно поморщился – общение со сводным родственником трудно было бы характеризовать как приятное.

– Ну, завтра…

– Завтра я работаю.

Здесь мальчик уже откровенно возмутился – на его взгляд, это была самая наглая ложь, какую только можно было выдумать.

– Завтра воскресенье!

Мужчина медленно поднял голову и уставился на собеседника холодным, немигающим взглядом.

– У меня нет выходных.

– Но я приехал, чтобы посмотреть город! – Джеральд топнул ногой, упирая руку в бок, – Мама просила тебя приютить меня, чтобы я посмотрел Нью-Йорк, ты обещал!..

Арчибальд неспешно отложил документ, что держал в руках, и сцепил их в замок, пристально глядя на младшего брата.

– Я ничего и никому не обещал, мальчик, – очень медленно, размеренно проговорил он, – Если ты чего-то хочешь от меня – изволь попросить, как следует. И я подумаю.

Джерри немного замялся. Просить «как следует» он не привык – балованный родителями, он всегда получал то, что хотел по первому требованию, а вот теперь его вдруг принялись перевоспитывать. Хуже всего было то, что перевоспитанием брата Арчибальд занимался неосознанно – он просто был самим собой, и мальчишке приходилось невольно подстраиваться, чтобы хоть как-то находить с ним общий язык.

– Ну… я… пожалуйста?

Мужчина красиво изогнул бровь.

– Что – «пожалуйста»?

– Пожалуйста, покажи мне город! – паренек всплеснул руками и тяжело вздохнул, чувствуя, что сдается, – Я очень хочу увидеть Эмпайр-Стейт-Билдинг.

Собеседник вновь опустил взгляд к бумагам. Просьба, видимо, особенного впечатления на него не произвела.

– Завтра, – тем не менее, бросил он, – В пять часов вечера. Будь готов к этому времени.

Джеральд сжал губы, давя так и рвущиеся наружу слова и, еще раз вздохнув, понуро кивнул. Слушаться брата ему уже порядком надоело, и сейчас он мечтал только нажаловаться на Арчибальда маме.

…

Вечером следующего дня, ровно в пять часов, Арчибальд, одетый в длинное кашемировое пальто, зашел в комнату к младшему брату и остановился у порога, окидывая его долгим взглядом. К выходу мальчишка был готов – одет, собран и немного взволнован, как и следовало быть юному туристу в ожидании лицезрения достопримечательностей.

– Идем, – бросил мужчина и, развернувшись, направился к выходу из дома.

До Манхэттена они добрались на машине – Арчи не любил водить, но транспортом счел нужным себя обеспечить, – а до Пятой авеню пошли пешком. Джерри спешил за старшим братом, разинув рот, оглядывался по сторонам с невероятным интересом, и пару раз даже споткнулся, засмотревшись на что-то.

– Разобьешь нос – не жалуйся, – очень ровным, спокойным голосом предупредил Арчибальд, и мальчишка стал вести себя более осмотрительно.

Шли не быстро, но и не медленно, и относительно скоро уже оказались в месте, с которого открывался прекрасный вид на Эмпайр-Стейт-Билдинг.

Джеральд замер, открыв рот и, медленно скользя взглядом по этажам небоскреба, задрал голову, изумленно и восхищенно рассматривая его. Его старший брат, не питающий такого восторга к зданию, виденному им многократно, равнодушно ждал, пока паренек наглядится, стоял, сунув руки в карманы пальто и равнодушно водя пальцами по стволу неизменного пистолета в одном из них. Сообщать, что взял с собой оружие, он брату, конечно, не стал, однако, вооружиться не преминул. Не то, чтобы мужчина ожидал какого-нибудь нападения или подвоха – в последнее время он никому жизнь не портил, и справедливо полагал, что и ему жизнь портить не должны, но предпочитал предвосхитить возможную опасность. В городе он вообще всегда предпочитал держаться настороже.

И все-таки опасность прозевал. Прозевал в буквальном смысле – утомленный скучным осмотром небоскреба, он зевнул, и в этот момент рядом с ним раздался визг тормозов.

Большой черный автомобиль с тонированными окнами и заляпанными грязью номерами влетел на тротуар и, затормозив, распахнул дверцу заднего сидения. Чьи-то руки, высунувшись наружу, схватили Джеральда и, не успел мальчишка пикнуть, как его уже втащили внутрь.

Арчибальд выхватил пистолет. Автомобиль, взвизгнув, сорвался с места, поднимая клубы пыли.

Мужчина прицелился… и, чертыхнувшись, опустил оружие. Стрелять было нельзя – он мог попасть в мальчишку, и рискнуть позволить себе не мог.

В душе подняла голову горькая, удушливая ярость – он, Арчибальд Молле, позволил похитить собственного младшего брата! Не смог защитить какого-то мальчишку! Он, Альфа, Хищник! Кто он, черт возьми, после этого?!

Он скрипнул зубами и, заметив испуганный взгляд какой-то женщины, устремленный на пистолет в его руке, медленно убрал его обратно в карман. Потом резким движением поправил воротник пальто и, развернувшись, быстрым шагом направился туда, куда никогда в жизни не заходил, и ни за какие коврижки не зашел бы при других обстоятельствах – в полицейский участок.

Он бы сильно удивился, узнав, что в этот самый момент в Чикаго произошло еще одно похищение. Только на сей раз похищенным был молодой парень, очень хорошо знакомый и известный Хищнику под именем Диктор.

Глава 2

Все произошло настолько внезапно, все это было до такой степени неожиданно, что, наверное, поэтому и удалось.

Он возвращался домой с тренировки, на которые недавно начал ходить, возвращался в приподнятом расположении духа, шел мягким, расслабленным шагом, когда вдруг рядом с ним затормозил незнакомый автомобиль с затененными стеклами.

Рука автоматически метнулась к ножу в кармане – его постоянному спутнику, но сделать он ничего не успел. Дверца распахнулась, послышался выстрел, и в плечо впился дротик.

Парень зарычал, ухватился за него, выдернул… но было уже поздно. Свое дело дротик сделал – перед глазами поплыли круги, в голове зашумело, он шатнулся раз, другой и, наконец, не в силах держаться на ногах, медленно осел на асфальт. Он еще успел достать нож и положить его рядом с собой, слабо сжимая пальцами, но потом сознание все-таки отключилось, и он провалился в глухую тьму.

Он не помнил ни как упал на асфальт, ни как его затаскивали в машину. Не помнил, как его везли, не знал, куда везли.

Пришел в себя он, сидя на стуле с прикованными к подлокотникам руками, отвратительно слабый и беспомощный.

В лицо плеснула холодная вода. Парень встряхнулся и, усилием воли заставляя себя двигаться, одновременно приходя в себя, медленно поднял голову.

Он стоял прямо перед ним – виденный однажды человек, отвратительный, мерзкий человек, который сейчас должен был бы сидеть в темнице в далекой-далекой стране, стоял живой и невредимый, и гаденько улыбался, сжимая в зубах сигарету. Это был он, и тут не могло быть никаких сомнений, но как он очутился здесь – парень понять не мог.

Он закашлялся от сигаретного дыма и мотнул головой, пытаясь отогнать его.

– Ди-Ре… – слетел с его губ почти вздох, – Тварь… Как ты удрал?

– Не твое дело, – Ди-Ре самодовольно ухмыльнулся и, затянувшись, отвел руку с сигаретой в сторону. Это была правая рука, та самая, которую однажды прострелил Арчибальд, и парень со злорадством отметил, что двигает ей гаденыш с некоторым трудом.

– Вопрос в том, сможешь ли удрать ты, Диктор, – продолжал негодяй, мерзко ухмыляясь, – И я почему-то питаю на этот счет определенные сомнения. Видишь ли, Шон, на сей раз я подготовился лучше, чем в прошлый, и союзников своих тоже хорошенько вооружил…

Шон дернулся, напрягая мускулы, пытаясь высвободить руки.

– Какого черта тебе надо?!

Ди-Ре, известный также как Дьявол из Рейкьявика, шагнул к нему и, присев на корточки, заглянул снизу в лицо. Потом с удовольствием затянулся и, выдохнув дым прямо в собеседника, негромко рассмеялся.

– Да так, ничего особенного, Рэдзеро… Видишь ли, до меня неожиданно дошли прелюбопытнейшие слухи насчет тебя. Ты, оказывается, не просто ловкий ублюдок по прозвищу Диктор, который запросто перерезает людям глотки… Ты – Страж Перчатки Соломона, и это для меня представляет огромный интерес, дружок.

Рэдзеро сжал правую руку в кулак. На ней, не снятый во время похищения, сиял сапфиром крупный перстень – один из главных атрибутов Стража, по счастью, непризнанный Ди-Ре.

– Зачем тебе Перчатка?

– Зачем? – собеседник хохотнул и только сейчас поднялся с корточек, – Какой глупый, наивный вопрос, Шон. Я хочу, чтобы она выполнила мое желание, разумеется, зачем же еще мне искать ее? Ее артефактная ценность меня не слишком интересует.

Шон медленно повел головой из стороны в сторону. По губам его змейкой скользнула насмешливая, острая улыбка.

– Даже если бы я знал, где она – а я этого не знаю, – даже, если бы привел тебя к ней… Ты не сможешь использовать ее, Ди-Ре. Есть лишь один человек в мире, который может пользоваться Перчаткой, но этот человек уже использовал ее один раз. Повторно это невозможно.

По лицу Дьявола из Рейкьявика темной волной пробежала ненависть.

– Трес! – выплюнул он, – Наверняка, конечно, он использовал ее, чтобы спасти свою полудохлую шкуру, чтобы стать отдельным человеком! Я знаю, знаю, Шон, что прежде этот парень обитал в теле своего братца, я успел выяснить это с тех пор, как бежал! И знаю, что несколько лет назад он каким-то чудом вдруг получил свое, отдельное тело, и что произошло это после путешествия на Соломоновы острова… Догадаться не трудно – этот ублюдок нашел Перчатку, ты привел его к ней, и он использовал ее, чтобы стать нормальным! Тьфу, тварь, и здесь подсуетился… Ну, ничего, ничего, – Ди-Ре выплюнул сигарету и, не позаботившись о том, чтобы затушить ее, достал пистолет, одним движением приставляя его дуло к горлу пленника. Шон непроизвольно сглотнул.

– Ты отвел его к ней, значит, отведешь и меня, Страж! Если же потребуется человек, чтобы мог использовать эту гребаную Перчатку… – губы его скривила злая усмешка, – Я возьму его братца. Думаю, одна и та же кровь сыграет роль…

– Дурак! – Рэдзеро, не выдержав, покачал головой. Дуло пистолета по-прежнему холодило горло, однако, говорить он старался как можно более уверенно.

– Ни Трес, ни его брат не могут пользоваться Перчаткой! На это был способен лишь один, другой… Человек с сапфировым взглядом.

Дуло отодвинулось, немного опускаясь. Крысиное лицо Дьявола залило нескрываемое изумление.

– Человек с… чего? Что еще за мистическая мура? Кто, кто может использовать Перчатку, причем тут сапфиры?! – он внезапно размахнулся и наотмашь ударил парня тяжелым пистолетом по лицу.

Голова мотнулась; рот наполнил противный вкус крови. Шон зашипел.

– У того человека были сапфировые глаза! – раздраженно отозвался он, – Но тебе это не даст ничего, Дьявол, совсем ничего – он уже использовал Перчатку единожды, и не может использовать ее еще раз! Зачем она тебе?

– Не твое дело, – Ди-Ре торопливо облизал губы и неожиданно потер правую ногу, в том месте, куда, как помнилось Диктору, год назад угодила пуля. Он мысленно усмехнулся, понимая, что проклятый Дьявол так и не оправился до конца, что старые раны все еще мучают его.

Впрочем, добрее Ди-Ре они не сделали, даже, скорее, наоборот. Мерзавец чувствовал боль, сознавал, кто был ее виновником, и злился все сильнее и сильнее. А злость свою вымещал на пленнике… Интересно, зачем ему Перчатка? Уж не для установления мира во всем мире, в этом и сомнений быть не может!

Собеседник отошел, покачивая пистолет в опущенной руке и о чем-то размышляя. Шон заметил, что губы его шевелятся и даже, как будто, сумел прочитать по ним слово «сапфир», но уверен не был.

Прошло около полуминуты. Ди-Ре размышлял, изредка оглядываясь на пленника и изучая его внимательным взглядом, периодически задерживаясь на голубых, льдистых глазах парня и, по-видимому, прикидывая, подходит ли он на роль «человека с сапфировым взглядом». Шон мрачно думал о том, как отсюда выбраться.

Неожиданно раздавшийся резкий, неприятный звук заставил его удивленно моргнуть, озираясь. Дьявол, чертыхнувшись, полез в карман – звонил его мобильный телефон, и от звонка этого Рэдзеро, с одной стороны, не ждал ничего хорошего, а с другой – ожидал хоть какой-нибудь информации.

– Докладывай, – бросил в трубку Ди-Ре и, выслушав собеседника, пакостно заулыбался, – Отлично! Теперь вот что – отправь Хищнику сообщение. Пусть знает, где мальчишка, а когда придет… Нет, пацана не трогай. Помни – у Альфы есть кое-какие связи в полиции, а копы очень не любят тех, кто обижает детей… Да в подвал его пока посади. Что делать с Хищником – решай сам. К моему приезду он должен быть готов.

Разговор закончился. Диктор, нескрываемо прислушивающийся к нему, чуть сузил глаза и немного склонил голову набок. Ему было интересно.

– Осмелел? – вежливо осведомился он, – Решился пойти против Хищника? Боюсь, ты снова обломаешься, Ди-Ре, с Альфой не так-то просто…

– Заткнись, – тюремщик вежливо улыбнулся, снова поднимая пистолет, – Слушай меня внимательно, Диктор, я не стану повторять дважды. Я мог бы прострелить тебе ногу, мог бы прикончить тебя… Но ты мне нужен, Страж. Ты отведешь меня к Перчатке, и в твоих интересах как можно скорее разузнать к ней дорогу. Остальное – не твое дело. Никаких вопросов, никаких ценных наблюдений и замечаний – выполняй то, что тебе сказано. Понял? Если сделаешь все хорошо, может быть, останешься жив… – лицо его внезапно исказила гримаса презрительной ненависти, – На радость своей бабуле!

Рэдзеро помрачнел. Наличие у себя нежно любимой бабушки он, Диктор, всегда скрывал очень и очень тщательно и совершенно не ожидал, что этот ублюдок может пронюхать о ней. За словами его, кажущимися не более, чем издевкой, угадывалась угроза – Ди-Ре ясно давал понять, что знает о родственнице Шона и, если тот откажется, не преминет использовать ее в качестве рычага давления. Чем это может обернуться для пожилой женщины, не хотелось даже думать.

***

В полицейский участок Арчибальд вошел быстрым, резким шагом и прямо направился к кабинету капитана. Его он знал в лицо, был достаточно близко знаком, хотя никогда прежде вот так внаглую не использовал это знакомство.

Сегодня же случай был особый.

Ричард Конте, капитан полиции, как раз изучал материалы по очередному делу, когда дверь его кабинета распахнулась, пропуская высокого темноволосого человека в длинном черном пальто.

Ричард удивленно откинулся на спинку рабочего кресла.

– Вот уж кого не ждал когда-либо здесь увидеть, – приветствовал он его, указывая зажатой в руках шариковой ручкой на стул перед своим столом, – Садись.

Арчибальд это предложение проигнорировал и, замерев перед столом капитана, как можно более небрежно сунул руки в карманы пальто. Выдавать своих истинных чувств мужчине не хотелось.

– Только что, близ Пятой авеню, ввиду Эмпайр-Стейт-Билдинг, был похищен ребенок, – очень ровным, спокойным голосом уведомил он, – Мальчик, четырнадцать лет. Зовут…

– Стоп! – Ричард, неизвестно, чем изумленный больше – тем ли фактом, что Арчи проявляет о ком-то заботу, или же тем, что кому-то достало смелости и подлости похитить подростка среди бела дня, или даже тем, что о похищении его извещает человек, сам далеко не законопослушный, слегка хлопнул ладонью по столу и привстал.

– Еще раз и как можно медленнее. Кто тебе этот мальчик?

Молле скрипнул зубами.

– Мой… мой младший брат.

Ричард сел обратно в кресло, и вытаращился на него, как домовой на пряник.

– У тебя есть брат???

– Веришь, я сам был изумлен не меньше! – раздраженно бросил Альфа и, наконец присев на предложенный стул, скрестил руки на груди, – Он мой сводный брат. Скорее второй сын моей матери. Она попросила приютить его на каникулы – парень хотел посмотреть Нью-Йорк, она с ним поехать не могла, ну, и так далее. У меня не было выбора, кроме как согласиться, – он глубоко вздохнул и снова скрипнул зубами, – А теперь его похитили! Похитили у меня на глазах, черт возьми, а я ничего не успел сделать!

– Как это ты его проморгал?.. – Конте, заметно пытающийся сопоставить факты, медленно повел головой из стороны в сторону.

Хищник опустил руки, сжимая кулаки.

– Зевнул, – бросил он сквозь зубы, – В этот момент остановился автомобиль, его схватили – и по газам. Я хотел выстрелить, но побоялся ранить мальчишку.

Ричард нахмурился.

– Номера?

– Заляпаны грязью.

– Так… – капитан закусил губу и постучал себя по подбородку ручкой, – Стекла, должно быть, тонированы?

– Как ты догадлив, – последовал язвительный ответ, – Я не дилетант, Ричард, я знаю, на что следует обращать внимание! Внедорожник. Похоже, Мерседес, может быть, модель GL450. По крайней мере, похож. Таких автомобилей на дорогах пруд пруди, вычислить без номеров, чей он…

– Тем более, что его могли и угнать, – подхватил собеседник и тяжело вздохнул, – Н-да, серьезное дельце… Ладно. Я подниму записи со всех камер дорожного слежения в том районе. Мы найдем твоего брата, Арчи, не сомневайся!

– Уж постарайся, – Молле передернул плечами, – Не хотелось бы объясняться с его матерью.

Ричард прищурился, изучая пытливым взглядом старого знакомого и, неожиданно улыбнувшись, покачал головой.

– Ты за него переживаешь?

Арчибальд не ответил, и Конте удовлетворенно кивнул.

– Наконец-то в этом мире появился хоть кто-то, кем ты дорожишь. Иди домой, Альфа. И, если с тобой эти твари вдруг свяжутся…

– Сообщу, – мужчина кивнул, – И, знаешь, что, Дик… Хорошо бы узнать, сидит ли еще Ди-Ре в темнице Восточной долины.

– Ты думаешь…

– Я думаю, – хмыкнул Альфа, – Что именно Ди-Ре настолько мерзок, что может сделать разменной монетой ребенка. Может быть, чужими руками, но это уже не так важно. Хорошо бы было еще узнать, что́ это за руки…

Ричард развел собственные в стороны.

– Давай прикинем, кто тебя настолько любит, чтобы пойти на такое. С одной стороны, список обширен, с другой – невероятно узок. Есть в этом мире два человека, ненавидящих тебя до дрожи в пальцах…

Молле поднялся на ноги и криво ухмыльнулся.

– Говоришь о старом ублюдке, которому я когда-то плюнул в рожу?

– И о его племяннике, – кивнул собеседник, – Красный Билл и Красный Лео, мне думается, всегда готовы с радостью оказать услугу Ди-Ре. При условии, конечно, что это его рук дело, и что это не…

– Я не верю в случайность, – Арчи слегка помрачнел, – Я позвоню Кевину, пусть он спросит у брата, сидит ли еще этот ублюдок на месте. И, если нет, поеду к Биллу…

– Арчи, – капитан Конте поднялся на ноги и, обойдя стол, подошел к старому неприятелю, кладя руку ему на плечо, – Мы вернем твоего брата. А тебе сейчас лучше поехать домой – не исключено, что похитители и в самом деле пожелают с тобой связаться. Если хочешь, я позвоню Нику…

– Еще чего не хватало! – Молле резко сбросил дружескую руку, – Не вмешивай его сюда, я не желаю его помощи! К тебе я обратился только потому, что знаю – у полиции есть средства, каких я не имею!

– И даже этих средств не хватает, чтобы посадить тебя, – Ричард удрученно вздохнул, – Знаешь, Арчи, я иногда всерьез не понимаю, почему мне просто не надеть на тебя наручники. Тебе дали пожизненный срок, ты должен сидеть…

– Арчибальд Молле сидит, – отрезал Хищник, – Это отражено во всех документах. Я перед законом чист, Дик, и к тому же помог тебе в нескольких делах. Так что, полагаю, у меня есть полное право сейчас спокойно отправиться домой, и притвориться самым обычным гражданином, у которого похитили брата.

– А я, в таком случае, притворюсь самым обычным капитаном полиции, и брата твоего верну, – кивнул Ричард, – Иди. И, будь добр, прояви благоразумие. Договорились?

Молле мрачно кивнул в ответ и, не желая больше задерживаться, резко вышел вон.

Глава 3

Первое покушение произошло семнадцатого августа в половину седьмого вечера. Именно тогда Карл Еж, один из самых влиятельных и опасных людей Нью-Йорка, прогуливаясь по тенистой улочке, чудом успел выскользнуть из-под колес большого, тяжелого внедорожника. Автомобиль умчался, а мужчина остался удивленно глядеть ему в след. Он и представить себе не мог, что кто-то окажется столь безрассуден и нагл, что попытается убить его.

Его! Человека, который одним щелчком пальцев мог сломать любую судьбу, мог отправить на тот свет любого, кто был бы ему неугоден!

Конечно, у него были враги, и он всегда признавал это. Но ни один из тех безрассудных, безумных ублюдков, каковые имели право находиться в этом обширном списке – списке его неприятелей, – не был до такой степени смел, чтобы открыто пойти против него.

Наемник? Значит, кому-то хватило наглости нанять убийцу, чтобы попытаться от него избавиться, и это еще более глупо – наемника он найдет и схватит, а после просто перекупит и обратит его оружие против бывшего нанимателя.

Как бы там ни было, пока что вопрос оставался открытым и, чтобы узнать на него ответ, даже Ежу требовалось небольшое количество времени.

Второе покушение произошло восемнадцатого августа в десять минут одиннадцатого, когда Карл, выходя из своего особняка, вдруг споткнулся и немного опустил обычно гордо поднятую голову.

Пуля пробила тулью его элегантной шляпы и сбила ее на землю. Мужчина нагнулся, поднял головной убор и, быстро окинув взглядом окружающие крыши, негромко окликнул:

– Пит!

Сильный, крепкий мужчина с сединой в волосах, поджидавший босса у дорогого автомобиля, в несколько шагов оказался рядом. Он видел, как с головы шефа слетела шляпа, но посчитал это досадной случайностью, и подходить прежде не хотел, чтобы не показывать, что видел глубоко уважаемого им человека в глупом положении.

– Пошли людей проверить крыши, – спокойно приказал Карл и, повернув шляпу тульей к подчиненному, продемонстрировал дырочку от пули, – У нас снайпер.

Пит помрачнел – когда пытались причинить вред боссу, он не любил, – и резко кивнул.

– Будет исполнено, босс.

Карл кивнул и, как ни в чем ни бывало, прошествовал к автомобилю, усаживаясь в него, предоставляя подчиненному выполнять приказ.

Проверка результатов ожидаемо не принесла – снайпер исчез, не оставив никаких следов, прибрал за собой даже отстрелянную гильзу, должную бы остаться на месте его пребывания. Впрочем, Еж этого и ожидал.

Если бы на охоту за ним отправили дилетанта, он был бы сильно разочарован даже в тех из своих врагов, кого считал непроходимыми тупицами. И был бы очень сильно обижен.

Что ж, наемник – а в том, что охотится за ним именно наемник, мужчина был уверен процентов на девяносто, – оказался ловок, ускользнул, не прищемив даже хвоста, и это вызывало профессиональное уважение. Карл когда-то сам начинал на позиции наемника, а потом выбился в верха, поэтому мог оценить мастерство своего несостоявшегося убийцы по достоинству.

Ему помешала случайность. Само провидение, должно быть, взяло Карла Ежа под крыло, защитив его от смертельной пули, иначе все могло бы получиться.

Хм. Надо же, как он расслабился – снайпер смог подойти неоправданно близко.

Уже глядя на мелькающую за окном дорогу, и изредка поглядывая на сурового, мрачного Пита за рулем, Карл вытащил мобильный телефон и, выбрав из списка номеров один, отдал несколько быстрых коротких приказов, сводившихся, в основном, к одному – оцепить все пространство вокруг его особняка, расставить людей по всем крышам, чтобы ни мышь, ни птичка не проскользнули. У него были люди, могущие выполнить этот приказ.

Тормоза у автомобиля отказали на следующий день. Пит, виртуозно владеющий рулем, лишь каким-то невероятным чудом сумел направить автомобиль не в одну из бетонных стен, между которыми они ехали, а в кусты, где машина, застряв, вынужденно остановилась.

Еще через день рядом с Карлом упал взявшийся из ниоткуда кирпич. Потом был открытый люк, случайный прохожий на мосту, едва не столкнувший его в воду, и даже нападение какого-то громилы в темном переулке с ножом наперевес. Громилу схватили и допросили, однако, ничего внятного добиться от него не смогли – он был пьян, нес полную околесицу и твердил только, что ему хорошо заплатили за это.

Громилу Карл предоставил заботам Пита, зная, как тот ценит жизнь босса и как не любит, когда на нее покушаются, а сам призадумался.

Ситуация обострялась стремительно – вскоре он не сможет даже спокойно выйти из дома, и это мужчине решительно не нравилось. Надо было что-то делать, привлекать какие-то структуры, нанимать еще больше людей, потому что умирать Ежу, понятное дело, не хотелось.

Он отправился спать и, не успел еще лечь в кровать, как в окно, разбив его, влетела граната. Мужчина, мгновенно сориентировавшись, пинком вышвырнул ее обратно и, услышав грохот и увидев яркий «фейерверк» за окном, мрачно подумал, что посылка не успела вернуться к адресату.

Положение осложнилось. Теперь он не мог даже спокойно отдохнуть.

Карл вызвал Пита, потребовал послать нескольких человек прочесать придомовую территорию, и велел нескольким крепким ребятам остаться на ночь в его спальне – беречь сон босса.

По счастью, со своими людьми этот человек всегда обходился очень справедливо, очень разумно, и уже давно успел крепко привязать к себе всех и каждого. Карла боялись, уважали, но и любили, и за него отдали бы жизнь, не раздумывая.

Ночью никаких происшествий больше не было, однако, спал Еж все равно очень плохо, часто просыпаясь и незаметно осматривая крепкие фигуры своих неусыпных стражей. Даже его стальные нервы уже начинали потихоньку сдавать.

Апофеоз пришелся на конец августа, на тридцатое число, как раз на следующее утро после отвратительной ночи.

Карл сидел в своем кабинете и тихо мрачнел, сверля взглядом пистолет. Взять его в руки он позволить себе не мог – оружие Еж брал только, если собирался кого-то убить, а сейчас убивать было некого. Хватать же пистолет просто так значило бы проявлять нервозность, а уже этого делать было просто нельзя. Он никогда не мог позволить себе дать слабину, показать свою уязвимость, и настолько привык скрывать чувства, что даже наедине с самим собой их не показывал.

Сейчас в кабинете он находился один. Шторы были плотно задернуты, не пропуская свет с улицы, и не давая рассмотреть свет внутри кабинета; под окнами дежурили, сменяя друг друга, бравые парни, вооруженные до зубов; у дверей замер, как цепной пес, Пит. Карл потребовал оставить его одного – он хотел подумать в спокойной обстановке.

Когда в дверь внезапно постучали, мужчина несказанно удивился – гостей он не ждал, а в то, что Пит без какой-либо веской причины захочет нарушить его уединение, не верил. Впрочем, войти все равно пригласил, на всякий случай придвигая пистолет к себе ближе.

Вошел Пит, с ним вместе – какой-то молодчик, совершенно не известный, и не знакомый Ежу. Босс чуть приподнял брови – максимальная степень удивления, какую он себе позволял.

– Изволь объясниться.

Пит засмущался и, стесненно пожав плечами, оглянулся на парня.

– Он пришел к воротам особняка и заявил, что хочет вас видеть, босс. Сказал, что у него есть решение всех ваших проблем.

– Так, – Карл едва заметно приподнял подбородок, обращая взгляд теперь на парня, – А с чего ты взял, что у меня есть проблемы, мальчик?

– Вы не считаете проблемой то, что вас пытаются убить? – спокойно отозвался тот, склоняя голову набок, – Интересный вы человек.

Светлые глаза Ежа сузились. В них словно засверкали молнии.

– Даже более интересный, чем ты думаешь… – медленно вымолвил он, и перевел взгляд на верного клеврета, – Пит, выйди. Его обыскали при входе?

Пит откровенно растерялся и, наконец, неуверенно повел головой из стороны в сторону.

– Н-нет. Я подумал… если он может решить проблему…

– Кстати, вот первый совет для ее решения, – вновь подал голос неизвестный, – Меняй охрану, Еж.

– Это я понял и без тебя, – холодно откликнулся мужчина, и легко кивнул, – Пит.

Охранник засуетился, проводя ладонями по одежде вновь прибывшего, проверяя его карманы. Парень послушно развел руки в стороны, позволяя себя обыскивать.

Руки Пита коснулись его пояса, и брови мужчины сошлись на переносице.

– Пистолет.

Он вытащил оружие и мрачно осмотрел его.

– Заряженный.

– Та-ак, – Карл позволил себе тонкую улыбку, щедро сдобренную ледяным и острым, как нож, взглядом, – Интересный же способ избавления меня от проблем ты выдумал.

– Радикальный, – вежливо отозвался парень и внезапно одним уверенным движением ударил Пита по запястью руки, сжимающей пистолет. Падающее оружие он подхватил и почти не целясь выстрелил в сидящего за столом мужчину.

Карл упал, выскальзывая из кресла. Пит, перепуганный донельзя, бросился к нему, забывая обо всем.

– Босс!

Босса мужчина любил, как родного, и сейчас испытал, в первую очередь, именно страх, а уж потом – ярость на дерзкого юнца, проникшего в святая святых, в твердыню Карла Ежа, и… и его…

Он склонился над неподвижно лежащим на полу с закрытыми глазами мужчиной, и весь похолодел, заметив кровь на виске.

Впрочем, совсем запаниковать Пит не успел, потому что босс неожиданно открыл глаза.

– Схвати мальчишку! – почти беззвучно прошипел он, едва шевеля губами. Пит выпрямился… и тотчас же понуро склонился вновь.

– Он сбежал, босс.

– Кретин, – говорил Карл привычно холодно, очень ровно и спокойно, но Питу стало страшно. До сего момента он никогда не вызывал у босса желания так называть его.

– Что ж, пожалуй, мальчик был прав – охрану мне действительно стоит поменять, – он уперся ладонью в пол и, легко сев, небрежно коснулся пальцами виска. Испачкал их в крови и презрительно поморщился.

– Все-таки задело.

Пит, не зная, что сказать и что сделать, суетящийся, торопящийся, осторожно попробовал помочь ему подняться.

– Я… сейчас врача…

– Не стоит, – говорил Еж по-прежнему спокойно, почти без эмоций, – Ты уволен. Я подыщу себе более компетентного охранника.

Пит, бывший не только и не столько охранником, сколько личным телохранителем босса, не представляющий себе иной жизни, растерянно отступил.

– Но…

– Ты смеешь мне возражать? – Карл медленно поднялся на ноги, не сводя с экс-подчиненного леденящего душу взгляда, – Мне кажется, ты должен быть благодарен. Я не велел убить тебя – я помню добро. Уходи, Пит. Последний приказ – вели связать меня с Домиником Конте.

– Да, босс… – Пит поник и, тяжело вздохнув, опустил плечи, направляясь на выход. Сказать в свое оправдание ему было решительно нечего.

…

Через час Карл уже сидел в машине, с новым водителем за рулем и мчался сквозь сгущающиеся сумерки к дому своего лучшего друга. По телефону поговорить он с ним уже успел, ситуацию в общих чертах обрисовал, и Доминик в категорической форме посоветовал ему приехать в гости, в высокую башню, на верхнем этаже которой проживал сам. Карл, подумав, согласился – в пентхаусе Ника ему сейчас было бы безопаснее, особенно в свете того, что наемник, скорее всего, полагал его мертвым.

Правда, подняться наверх ему так и не удалось – еще подъезжая, Еж заметил стоящего на тротуаре высокого темноволосого мужчину, с пронзительными глазами цвета морской волны, угадываемыми даже с расстояния и, вздохнув, велел притормозить.

Доминик Конте, респектабельный, уважаемый бизнесмен, один из богатейших людей города, а по совместительству – хороший друг Карла, быстро приблизился и без излишних слов распахнул дверцу автомобиля, забираясь внутрь. Увидев за рулем незнакомца, он удивленно вскинул брови.

– А где Пит?

– Я его уволил, – холодно отозвался Еж, – Я полагал, мы поговорим у тебя.

– Я тоже так думал, – не стал спорить Конте, – Но, пока тебя ждал, понял, что говорить ты должен не со мной. Поехали к Арчибальду.

Тут уже Карл даже повернулся на сидении, недоверчиво созерцая друга.

– Ты хочешь, чтобы я просил помощи у Альфы? У Хищника??

– Почему нет? – мужчина легко пожал плечами, – Арчи вращается в этих кругах, Карл, он сумеет помочь тебе. Если, конечно, захочет…

– Если попросишь ты, боюсь, он не откажет, – мрачно бросил Еж и, глянув на водителя, приказал, – К ресторану «Альфа». Насколько знаю, Молле живет в двух шагах от своего детища.

Глава 4

Сто восемь… сто девять… сто десять. Норма.

Арчибальд поднялся с пола, где только что делал отжимания и, быстро промокнув пот заранее взятым с собой полотенцем, перешел к тренажеру для ног. Рукам следовало дать небольшой отдых, с тем, чтобы впоследствии опять начать их нещадно эксплуатировать.

Стальные мускулы противно ныли, намекая хозяину, что уже изрядно поработали и предпочли бы полноценно расслабиться. На душе было мерзко.

Он пошел в тренажерный зал с одной-единственной целью – выгнать из головы мысли о треклятом похищении, не думать о том, где сейчас Джерри и что с ним могут сделать. Ему хотелось верить, что подлость похитителей не так велика, как могла бы быть, а остатки благоразумия их еще не покинули.

Если бы Джеральду был причинен хоть какой-то, хоть самый малейший вред, он не стал бы их щадить. Он снес бы с лица земли всю ставку Красного Билла, ибо почти не сомневался, что старый бандит имеет к этому непосредственное отношение, он убил бы его треклятого племянничка, он бы разорвал его на куски…

Как жаль, что вместо этого он должен бездействовать! Сидеть на одном месте, ждать вестей от полиции, сходить с ума от удушающей ярости!

Единственным способом выплеснуть ее представлялся тренажерный зал, и Арчи отправился в него. После ста десяти отжиманий, когда времени думать о проблемах не было совершенно, он почувствовал себя немного лучше, спокойнее, но почти тут же и вернулся вновь мыслями к младшему брату.

Следовало немедленно на что-то отвлечься, поэтому он принялся качать ноги. Почти без счета, выполняя одни и те же действия чисто механически, отвлеченно повторяя про себя цифры, одну за другой.

Когда он уже заканчивал, в дверь осторожно постучали. Он узнал этот звук – так стучалась девушка, с которой он периодически бывал близок, девушка, работающая на него.

– Войди.

Она открыла дверь и робко заглянула внутрь. В этом была ее неоспоримая ценность – она всегда очень четко чувствовала настроение своего патрона, и в иные минуты старалась не тревожить, не беспокоить его.

– Я прошу прощения, Арчи… Мистер Молле. Но к вам пришел мистер Доминик Конте, и… еще какой-то человек. Мистер Конте представил его как своего друга.

Молле сдержал вздох и резко кивнул. Видеть никого не хотелось.

– Пусть войдут, – бросил он, поднимаясь с тренажера и подходя к брусьям для подтягивания. Прерывать тренировку мужчина не хотел.

Помощница кивнула и поспешно удалилась. Спустя несколько секунд из коридора перед тренажерным залом послышались знакомые мужские голоса.

Арчи подпрыгнул, хватаясь за брусья и резковато подтянулся. Раз. Медленно опустился вниз и подтянулся снова. Два.

Дверь открылась, пропуская хорошо знакомых ему людей. Слишком хорошо знакомых людей, людей, которые некогда вызывали в его душе жгучую ненависть, а ныне питали лишь ровную, спокойную неприязнь.

Он медленно опустился и подтянулся. Три.

– Всегда приятно видеть спортивного человека, – до тошноты знакомый голос с капелькой насмешки в нем, разнесся по залу.

Арчибальд подтянулся еще раз и, разжав руки, спрыгнул на пол, окидывая своих визитеров внимательным взглядом.

– Мне следовало догадаться, кто твой «друг», – процедил он, устремляя холодный взгляд на Карла Ежа и изучая его. Чуть прищурился и позволил себе легкую усмешку.

– У тебя ссадина на виске. Пуля?

Карл не стал спорить.

– Пуля. Чудом успел уклониться – какой-то молодчик пролез ко мне в кабинет, и стрелял в упор…

– Тебе давно пора сменить охрану, – равнодушно бросил Молле и, схватив полотенце, повесил его себе на шею, утирая лоб, – Пришел просить посоветовать тебе надежных людей, Хеджхог?

Ни один мускул не дрогнул в лице собеседника. Свою настоящую фамилию он скрывал тщательно, оберегал эту тайну трепетно, но уже давно привык к провокациям со стороны Хищника, обожающего демонстрировать свою осведомленность. Арчибальд знал это, но все равно каждый раз пытался зацепить его.

– Не совсем, – спокойно отозвался мужчина, – Доминик полагает, что ты, как человек, вращающийся в среде наемников, можешь оказать помощь…

– Оказать помощь… тебе? – перебил его Альфа, склоняя голову набок и переводя взгляд на второго из пришедших к нему людей, – Что за глупые шутки, Ник? Ты, никак, задумал сделать нас друзьями?

– Ты ведь профессионал в этом, Альфа, – Карл чуть сузил глаза, склоняя голову набок, – Разве тебе слишком сложно оказать помощь в том, в чем ты, кажется, разбираешься?

Молле резким движением поднял подбородок и нехорошо усмехнулся.

– Я знаю твои психологические уловки, Еж. Не путай моей неумение и мое же нежелание, сделай милость.

Доминик Конте, очень хорошо знающий человека, к которому пожаловал, только вздохнул и слегка покачал головой.

– Ты все такой же дикий, как и год назад, Арчи… А сейчас, как будто, особенно озлоблен? У тебя неприятности, или ты просто не желаешь оказывать помощь?

– У меня неприятности, – не стал спорить мужчина, – И я совершенно не хотел бы оказывать помощь человеку, который некогда и сам вращался в этой, как он сам выразился «среде». Я за помощью к нему не ходил ни разу, и не пошел даже сейчас.

– Что случилось? – Карл Еж, человек холодный и серьезный, но при этом достаточно чуткий и внимательный, чуть нахмурился, – Назови причины, по каким не желаешь оказывать помощь. Мне интересно знать.

– Интересно? – Арчибальд сорвал с шеи полотенце и бросил его на ближайший тренажер, разводя руки в стороны, – Изволь. Несколько часов назад был похищен мой младший брат. Это достаточная причина не желать брать на себя твои проблемы?

Карл и Доминик переглянулись. На лицах обоих явственно читался вопрос, выразить который решил все же Конте.

– У тебя есть брат??

– Веришь, Ник, я и сам был удивлен не меньше, – Молле сдержал вздох, – Да, у меня есть младший брат. Сводный брат. Ему четырнадцать лет, он прибыл ко мне на летние каникулы, и четыре часа назад был похищен возле Эмпайр-Стейт-Билдинг у меня на глазах. А я даже выстрелить не мог – не хотел задеть его! – он скрипнул зубами и приказал себе успокоиться. Помолчал несколько секунд, давая возможность собеседникам сполна прочувствовать весь драматизм ситуации, потом медленно продолжил.

– Я обратился к капитану Ричарду. Он обещал найти Джеральда, но мне слишком хорошо известно, как «стремительна» бывает в таких делах полиция. Он натолкнул меня на мысль, которую я проверил… И, возможно, это имеет отношение и к тебе, Карл. Я позвонил Кевину, – он обвел обоих собеседников неспешным взглядом и весомо продолжил, – Его брат едет в Чикаго. Едет по одной-единственной причине, о которой, я полагаю, вы уже могли бы и догадаться. Ди-Ре сбежал.

– Дьявол… – Доминик тяжело вздохнул и опустил плечи. Ему, с одной стороны, было, конечно, очень неприятно, что опасный преступник опять оказался на свободе, что он свободно разгуливает по улочкам Чикаго, а то и Манхэттена, но… Была причина, по которой пребывание Ди-Ре в прежнем месте его заключения для этого мужчины было нежелательно.

– Плохо, что он удрал, – серьезно произнес он наконец, – Но, если честно… Хоть Восточная долина вздохнет спокойно без его общества.

– Не исключено, что именно Ди-Ре стоит за похищением мальчика, и покушением на меня, – медленно проговорил Хеджхог, сверля друга внимательным, пристальным взглядом, – А тебя беспокоит безопасность Восточной долины, Ник?

Ник резко повернулся к нему, сдвигая брови.

– В Восточной долине у меня, если ты забыл, жена и сын! Чем дальше эта тварь будет от них, тем мне спокойнее.

Арчибальд вежливо изогнул бровь. О том, что старый неприятель обзавелся семьей, он не знал.

– Жена? А как же пресловутая неудача тирвасов в личной жизни?

Конте, упомянутый тирвас, недовольно передернул плечами.

– А по-твоему, это удача? Я живу в Нью-Йорке, тогда как моя семья – в Восточной долине, и видеться с ними я могу всего несколько раз в год! Скоро я собирался отправиться туда – моему сыну исполняется год, я хочу быть рядом…

– Остановись, – Еж вздохнул, кладя руку на плечо другу, – Ник, драматизм твоей ситуации лично мне хорошо известен, но это совершенно не умаляет наших сегодняшних проблем. Ди-Ре нанял наемника, чтобы убить меня. Ди-Ре попросил кого-то похитить младшего брата Альфы… Зачем? Какой во всем этом смысл?

– Возможно, я знаю, какой во всем этом смысл, – Арчи дьявольски улыбнулся, скрещивая руки на груди, – Кевин был изрядно взволновал при разговоре со мной, и причин для волнения у него было несколько. Во-первых, побег Ди-Ре. Во-вторых, приезд брата. Ну, а в-третьих… – мужчина выдержал драматическую паузу и бросил, – Шон пропал.

Глава 5.

Сирилл набрал знакомый, известный в этом городе только ему и строго секретный номер и, переждав гудки, ухмыльнулся в трубку.

– Сделано. Ежа больше нет с нами.

Отвечающий ему голос прозвучал неоправданно мрачно.

– Ты уверен?

Парень удивленно пожал плечами, забыв, что собеседник его не видит.

– Я стрелял в упор, Абрахам. Он упал и не двигался, телохранитель бросился к нему, запаниковал…

– Запаниковал и бросился к нему, вместо того, чтобы ловить тебя? – Фальконаро в трубке хмыкнул, – Ежу следовало бы тщательнее набирать телохранителей. И все-таки, убедись точно, Ящерка. Еж перешел дорогу многим моим добрым знакомым, а особенно много неприятностей доставил одному моему близкому другу, почти сыну, поэтому я хотел бы быть уверен. Не люблю радовать людей чужой смертью, пока не получу веских доказательств.

– Какие доказательства тебе надо? – Сирилл удивленно отвел руку в сторону, – Фото трупа?

– Не помешает, – легко согласился наниматель, – Если он будет лежать в гробу – еще лучше. Как бы там ни было, Сирилл, я хочу веских доказательств сделанной работы! Не заставляй меня разочаровываться в твоем мастерстве.

В ухо понеслись короткие гудки. Сирилл опустил телефон и с чувством сплюнул на пол. Доказательства ему подавай! С каких это пор Фальконаро не верит своим наемникам на слово? Всегда, сколько он себя помнил, Абрахаму довольно было его слова, доклада об успешном выполнении работы, а теперь…

Спору нет, Еж – та еще птичка, юркая, как сволочь, попробуй, поймай. Но ведь он смог! Он справился, подстрелил редкую пташку, и сейчас ту, небось, оплакивает взвод проморгавших босса охранников и телохранителей.

Идиоты. Глупцы, придурки! А личный телохранитель особенно хорош – это же надо было, вместо того, чтобы ловить убийцу, он бросился к телу босса! Видать, сильно был предан…

Хм. А вот любопытно, где этот идиот сейчас? Сидит, небось, в какой-нибудь забегаловке, слезы горючие льет! Может, попытаться найти его?

Сирилл воодушевленно кивнул своим мыслям. Точно! Его надо разыскать, и как следует разговорить. Пусть посетует на свою тяжелую жизнь, пусть расскажет, как его бедного, несчастного босса застрелил какой-то негодяй… Вот только внешность изменить не помешает.

Ну-ка… где это у него был взятый с собой парик и накладные усы? Еще не помешают фальшивые очки, чтобы совсем измениться. И тогда этот кретин точно не узнает его, ни за что не поймет, кому выболтал все секреты покойного босса!

***

Джеральд мрачно поднял взгляд, неприязненно созерцая только что зашедшего в подвал молодого парня. Он не знал его, видел впервые и совершенно не понимал, чем мог ему помешать.

Парень закрыл дверь и, прислонившись к ней спиной, скрестил руки на груди, с любопытством оглядывая пленника. Осмотр, по-видимому, удовлетворил его, потому что он улыбнулся.

– Ты выше, чем я думал. В брата, что ли, пошел?

Джерри насупился. Настроение у него было преотвратным, и сейчас вспоминать о бросившем его на произвол судьбы (да-да! Давно мог бы прийти и спасти!) старшем брате ему не хотелось.

– Он не мой брат. Он первый сын мамы.

– Вот значит, как… – протянул тюремщик и, неожиданно хохотнув, шагнул вперед, дружески протягивая подростку руку, – Я Лео. А тебя как зовут «не-брат» Молле?

Пожимать руку паренек дальновидно не стал, даже напротив – отступил подальше.

– Джеральд. И моя фамилия не Молле, это была фамилия первого мужа мамы.

– Логично, – Лео кивнул и, убрав руку, заинтересованно склонил голову набок, – Ты, похоже, совсем не боишься, да?

– Арчи придет и снесет тебе башку! – как-то совершенно по-детски огрызнулся Джерри, – Вот увидишь! Мама ему велела заботиться обо мне! Если с моей головы упадет хоть волос…

– Да я бы наголо тебя побрил, сопляк, – голос собеседника внезапно похолодел; глаза его стали колючими, – Ты, я смотрю, больно наглый, а? Свято веришь в братца, в то, что слово твоей мамаши нерушимо… Тьфу, щенок! – Лео сплюнул на пол у ног мальчишки, и тот отступил еще на несколько шагов. Парень шагнул вперед, презрительно глядя на него.

– Боишься, значит… Правильно, бойся меня, пацан! Если до восхода солнца брат не придет за тобой… – он криво ухмыльнулся и неожиданно достал из-за пояса пистолет. Джеральду стало по-настоящему страшно. Он поежился и отступил еще, упираясь спиной в стену.

Лео мерзко расхохотался.

– Не надейся, мелкий, убивать я тебя не стану! Продам кому-нибудь, заодно и наварюсь нехило… Не понимаю, почему дядя против торговли детьми? – он внезапно в несколько шагов приблизился к насмерть запуганному пленнику и, ухватив его за подбородок, заглянул в глаза. Повертел лицо из стороны в сторону и со вздохом отпустил.

– Такое прибыльное дело… Ладно, мальчишка, не шугайся так, – он вновь заржал, издевательски щурясь, – Я не запугивать тебя пришел. Скажи-ка, хочешь выйти отсюда?

Джерри испуганно кивнул. Лео кивнул в ответ и в раздумье покачался с мыска на пятку.

– Хорошо, – наконец, обронил он, – Ты выйдешь. Но при одном условии, малыш… Ты должен сообщить мне точный адрес Арчибальда Молле, первого сына твоей матери. Я отправлю ему письмецо, он придет и выпустит тебя… Тебе ведь он известен?

Джеральд сглотнул и, изо всех сил пытаясь взять себя в руки, снова нервно кивнул. Адрес Арчибальда он знал – сам брат заставил его затвердить его, чтобы при случае мальчишка не потерялся, – и, сознавая, что подставляет родственника, тем не менее, готов был его сообщить. Умирать не хотелось, как и быть проданным кому-то неизвестному. Он вздохнул и торопливо забормотал нужные координаты.

***

– Итак, подведем итоги, – Карл, устроившийся на переднем сидении своего автомобиля, сложил пальцы домиком, совершенно игнорируя водителя, – Шон похищен. Джеральд похищен. На меня бесконечно совершаются покушения. У меня одного возникает чувство, что два последних события призваны отвлечь наше внимание от первого?

– Не у одного, – мрачно бросил насупившийся Доминик, восседающий сзади рядом с Альфой, – Но зачем Ди-Ре Диктор? Что в нем такого – парень, как парень! Ну, не считая…

– Не считая того, что он может запросто перерезать человеку горло? – Арчи едва заметно приподнял уголок губ, и неожиданно добавил, – К слову, я бы хотел напомнить, что, возможно, называть этого молодчика «Ди-Ре» не совсем верно. Кажется, крысы Карла уже успели разузнать, что парень – не более, чем Дубликат. Ди.

– Тогда кто же «Ре»? – Конте чуть склонил голову набок, заинтересованно созерцая спутника, – И как его найти?

– И есть ли смысл искать, пока не разберемся с насущными делами, – спокойно вставил Еж и, вздохнув, кивнул водителю, – К особняку Красного Билла. Хотя я далеко не уверен, что Красный Лео обретается там же.

Арчибальд хмыкнул и, откинувшись на спинку сидения, поправил воротник пальто.

– Ты очень хорошего о нем мнения, Еж. Щенок, конечно, пытается соответствовать дядюшке, но звания его еще не заслужил.

Доминик согласно кивнул – он тоже полагал, что Леонард еще чересчур юн, чтобы было возможно равнять его с дядюшкой, – и тотчас же нахмурился, потирая подбородок. В голову ему неожиданно пришло интересное воспоминание.

– Послушайте… Вы помните историю, которую рассказывали Пол и Кевин? Об их путешествии за Перчаткой Соломона?

– Той самой, что избавила Цыгана от болезни? – Карл мельком оглянулся на друга и кивнул, – Помним. И что с того?

Молле, уловивший мысль извечного неприятеля быстрее, чуть сдвинул брови.

– Диктор в их походе тоже принимал участие… – медленно проговорил он, – И, как мне помнится, имел какое-то смутное отношение к этой самой…

– Он – страж Перчатки, – голос Карла неожиданно охрип, и мужчина, скрывая это, пару раз кашлянул. В конечном итоге, на соседнем сидении находился подчиненный, при котором он не мог позволить себе выказать даже малейшей слабости. То ли дело Пит… Тот уже настолько приблизился к боссу, что при нем Еж даже позволял себе маленькие вольности.

Но нет, довольно. Пит проявил халатность и был уволен, нечего плакать над пролитым молоком.

– Да, Рэдзеро – страж Перчатки Соломона, – Арчибальд задумчиво кивнул, – Он привел Галейна к ней, буквально отдал ее ему… Но, кажется, он же упоминал, что только Цыган мог воспользоваться Перчаткой? Зачем бы Ди-Ре пытаться отыскать ее?

– Если он действительно ищет Перчатку Соломона, и похитил Шона для этого, – неспешно молвил Карл, – Если и в самом деле хочет воспользоваться ей для каких-то своих целей… То, полагаю, найдет и способ использовать ее. Хинрик Эйнарссон – довольно ушлый тип, изворотливый, может, как ящерица, проскользнуть всюду, и… – Еж неожиданно осекся, пораженный внезапной догадкой.

Доминик и Арчибальд переглянулись. Конте пожал плечами, совершенно не понимая, что так взволновало друга, а вот Альфа насторожился. Ему показалось, что мысль старого неприятеля, а ныне союзника, он уловил.

– Ты сказал – ящерица… – медленно проговорил он, – Ты думаешь о том же, о чем и я? Точнее – о том же?

– Ящерка, – Хеджхог мрачно кивнул, – Но, насколько я знаю, этот тип проживает где-то в Исландии, возможно, в…

– Рейкьявике, – Молле на миг сжал губы, – Вот тебе и разгадка, Еж. Видимо, Ди-Ре выписал себе помощника с родины.

Доминик, совершенно ничего не понимающий, пару раз моргнул и, помотав головой, нахмурился. В душе его подняло голову справедливое негодование.

– Вы о чем вообще? Какие ящерки, причем здесь Рейкьявик?! Знаете, друзья, меня, конечно, сильно впечатляет скорость вашего мышления, но я бы просил вас объясниться!

Хищник слабо усмехнулся.

– «Друзья», – выразительно повторил он и глубоко вздохнул, – Что ж, ладно… друг. Видишь ли, Ди-Ре, пока обитал в Исландии, успел создать себе прочную базу, крепкий фундамент из людишек, на которых можно опереться. Для создания же ее он использовал одного человека – так называемого «посредника», медиатора между двумя сторонами. Я не знаю его имени…

– Его имя никому неизвестно, – резко прервал Карл, – Известно только, что он держит банду элитных наемников и, если кому-то требуется избавить мир от чьего-то существования, быстренько представляет нужного человека. Работа всегда выполняется очень чисто, четко и технично, так, что комар носа не подточит. До меня доходили слухи, что наемников он набирает не всегда честными способами…

– Что, в общем-то, не так уж и важно, – перебил Молле, – Один из его наемников известен как Ящерка. Глупое прозвище, однако, он вполне его оправдывает. Я слышал, что парень еще довольно молод, но положил уже достаточно народу, чтобы стяжать себе крепкий опыт. Он – один из лучших в этой банде, его отправляют на сложные задания, из которых он всегда выходил победителем.

Доминик, начиная понимать, быстро облизал губы и покосился на затылок Карла.

– Так вы думаете…

– Не исключено, что мальчишка, стрелявший в меня в упор в моем кабинете, и есть Ящерка, – нарочито спокойно, холодно бросил Еж, – Он ухитрился ускользнуть, не прищемив хвост, миновал охрану…

– Я повторюсь – охрану тебе давно пора сменить, – ядовито бросил Молле. Карл чуть приподнял уголок губ.

– Он сказал мне тоже самое. Благодарю за заботу, Хищник, я уже начал этим заниматься. Пит, проведший ко мне мальчишку, и давший ему уйти, уже уволен.

Арчибальд прищурился, сверля взглядом затылок собеседника.

– Уволен? Не убит?

– Я помню добро.

Эти слова Карл произнес тихо, почти процедил, чем неожиданно доставил Хищнику большое удовольствие. Он хмыкнул и, криво улыбнувшись, неодобрительно прищелкнул языком, качая головой.

– Опрометчиво, Еж, очень опрометчиво… Никогда нельзя привязываться к людям настолько, чтобы жалеть для них пули. Твоего парня могут прижать. А он, будучи сильно обижен…

– Пит не предаст меня, – так же тихо процедил мужчина, глядя исключительно вперед, – Он предан мне до гроба, в этом я уверен. Довольно пустых слов. Мы прибыли.

…

Особняк Красного Билла или Уильяма Реда, как звали старика по паспорту, был по-прежнему тяжеловесен, мрачен и исключительно богат даже на вид. Кругом его украшала никому не нужная лепнина, на широком крыльце высились вычурные колонны, и разве что крыша не была отделана золотом.

Когда спутники покинули автомобиль, направляясь к массивному зданию, Арчи заметил мелькнувшую в большом, полукруглом окне, выполненном на манер замкового, тень, однако, у порога их никто не встретил.

– Кто будет говорить? – Доминик, не слишком-то любящий этого человека, мимолетно поморщился, ненавязчиво пропуская друзей вперед. Молле, хмыкнув, резко шагнул к двери и, не мудрствуя лукаво, не желая соблюдать даже видимость правил приличия, наотмашь ударил по ней кулаком.

Тяжелая, кованая створка низко загудела, передавая его требовательный удар не хуже дверного звонка, и мужчина остался весьма доволен этим.

Несколько секунд тишины – и за дверью неприязненно зашуршали. Привратник, видимо, спал или же был чем-то сильно увлечен, поэтому прибытием гостей оказался весьма недоволен.

– Кого там черт принес? – донесся из-за двери привычно грубый, неприятный вопрос.

Арчибальд и Карл переглянулись. Еж сделал приглашающий жест рукой, уступая лавры первопроходца спутнику. Тот не преминул ими воспользоваться.

– Хищника, – бросил он и, еще раз глянув на спутника, мстительно прибавил, – И Ежа.

За дверью что-то глухо грохнуло, как если бы опрокинули журнальный столик или уронили торшер. По-видимому, слова пришельца привратника сильно впечатлили.

Заскрипел, защелкал открываемый замок и, наконец, в приоткрывшуюся дверь высунулась крысиная мордочка маленького человечка. Он подобострастно улыбнулся, и разве что не виляя хвостом, осторожно отступил, приоткрывая дверь шире. Вид троих сильных, уверенных в себе мужчин внушал уважение.

– Здрасте… – залебезил человечек, – А босс эта… отдыхать изволят. Вы того, проходите… Вот там гостиная, там тепло, хорошо, сейчас велю камин затопить!

– Не стоит, – оборвал его Карл, легко оттирая Молле плечом и заходя в дом первым, – Очень жаль мешать твоему боссу отдыхать, но дело у нас срочное. Проводи нас в его кабинет и сообщи, что мы ждем.

Привратник вытаращил глаза, приоткрывая рот и непонимающе помотал головой. Что-то в словах Ежа его, видимо, изумило.

– Так ведь это… нету у босса кабинета, не любит он это дело. Он всех в гостиной велит привечать, так что вы уж проходите, проходите, хотите, вам чаю или кофе сейчас…

– Не стоит, – холодно бросил Арчибальд, заходя вторым и неприязненно оглядываясь. Сам Хищник в интерьере предпочитал умеренность и позолоченные статуи, красные ковры и обилие репродукций картин великих художников по стенам вызывали у него резкое отторжение.

– Позер… – буркнул себе под нос мужчина и, оглянувшись на заходящего в дверь Доминика, прибавил в полный голос, – Позови Билла, и как можно быстрее. Промедление, как говорят… – по губам его скользнула откровенно хищная улыбка, – Смерти подобно.

Привратник тихо ойкнул, видимо, начиная соображать, кого на этот раз принес черт к их дверям и, забавно подпрыгивая на ходу, заспешил к широкой лестнице, уводящей куда-то на второй этаж. Проводить гостей в гостиную он как-то забыл.

– Что ж, мне доводилось бывать в этом доме, – Еж спокойно пожал плечами и указал, – Гостиная там, полагаю, Билл придет туда. Идемте.

Гостиная оказалась действительно в том направлении, куда указывал Карл, и обилие диванов в ней позволило путникам присесть в ожидании хозяина особняка. Арчибальд неприязненно огляделся.

– Ненавижу, когда люди кичатся своим богатством, – бросил он вполголоса, очевидно, не желая привлекать к себе внимания.

Спутники его, впрочем, были с ним совершенно согласны.

– Биллу свойственна тяга к роскоши, – спокойно откликнулся Еж, откидываясь на спинку дорогого дивана, – По молодости старик настрелял себе изрядную кубышку, а к старости решил, что может позволить себе потратить ее. Или, по крайней мере, часть ее.

– С тех пор, как я вернул ему компанию, которую когда-то случайно поглотил, старик зажил на еще более широкую ногу, – прибавил Доминик, – Что ж, его дело. Билл ведь уже и в самом деле немолод, имеет право жить, как ему нравится.

Молле недовольно дернул плечом и предпочел не отвечать. Обсуждать тему богатства Красного Билла мужчине было почти противно.

Потекли минуты. Они молчали, не желая повторять в сотый раз то, что итак было повторено многократно, ждали и томились от безделья. Во всяком случае, это относилось к горячему, деятельному Арчибальду – спутники его ждать умели лучше.

Наконец, в холле зазвучали тяжелые шаги, сопровождаемые звуком постукивания деревянной палки о пол, и в дверях гостиной появилась грузная фигура.

За последний год Красный Билл постарел еще больше, несколько обрюзг и ссутулился, однако, прежний огонь в глазах сохранил. При виде троих пришельцев, огонь этот вспыхнул ярче.

– Собака… – старик с ненавистью глянул на холодно улыбающегося Арчи, и попытался, было, поднять палку, но едва не упал и благоразумно передумал. Перевел взгляд на спокойного Карла, на мрачного Доминика, и яростно стукнул ею об пол.

– Чего надо?!

– Люблю деловых людей – сразу о важном, – ухмыльнулся Молле, внезапно ощутивший себя мальчишкой рядом со старым бандитом и, привольно закинув ногу на ногу, кивнул, – Пожалуй, начну я. Собственно, именно из-за моего… скажем так, вопроса, мы и прибыли в этот мерзкий дом. Где мой брат? – голос мужчины похолодел на несколько градусов.

Густые брови Красного Билла недоуменно сдвинулись; в глазах отобразилось изумление.

– С каких пор у Альфы появилась семья?

– Не твое дело, старая собака, – Альфа чуть приподнялся на диване, однако, ощутив на плече руку Доминика, сел обратно, – Отвечай на вопрос! Где мой брат?

Старик закашлял, даваясь насмешливой улыбкой и, шаркая, направился к глубокому креслу. Удобно устроился в нем, опираясь руками на трость, и медленно повел большой головой из стороны в сторону.

– Я не знал, что у тебя есть брат, и уж тем более, не знаю, где он. Почему с этим вопросом ты пришел ко мне, Альфа?

– Потому что у нас есть все основания подозревать, что к похищению младшего брата Арчи имеет отношение Ди-Ре, действовавший чужими руками, – Карл, перехватывая инициативу, холодно улыбнулся, – Его союзники в Нью-Йорке нам тоже хорошо известны, мистер Ред.

Мистер Ред медленно откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул. Лицо его стало мрачным.

– Я не имею дел с Дьяволом из Рейкьявика с тех самых пор, как Леонард вернулся из Чикаго, – процедил он, – Я отошел от дел. Всем заправляет мой племянник, он заботится обо мне… сколько лет этому младшему брату Альфы?

– Четырнадцать, – на этот раз голос подал Доминик, внимательно всматриваясь в собеседника. Тот еще раз вздохнул и пасмурно улыбнулся.

– Я никогда не позволил бы себе навредить ребенку. Надо быть идиотом, чтобы подозревать меня в таком, Альфа, надо быть последним кретином! Черт бы тебя побрал, ублюдок… Видит Бог, ничего на свете я не желаю так страстно, как отомстить тебе за гибель моей девочки, моей бедной дочки, но… Ребенка разменной монетой я бы никогда не сделал. Убирайтесь!

– Осади, – Арчибальд чуть сузил глаза, вглядываясь в старика пристальнее, – Ты, возможно, и в самом деле не стал бы этого делать, Ред… но что насчет твоего племянника? Мальчишка, насколько мне известно, дерзок, а отомстить мечтает не меньше, чем ты…

Красный Билл, ощутимо содрогнувшийся при этих словах, нахмурился.

– Не смей винить в чем-то Леонарда, ты, мерзавец! Это твои штучки, ты бы пошел на такое, но мой мальчик никогда…

– Ой ли? – Карл хмыкнул, качая головой, – Лео пошел дальше, чем позволяли себе зайти вы, мистер Ред. Где он?

Старик замялся, очень явственно не желая в чем-то сознаваться. Помолчал, переваривая все сказанное, придумывая ответ. Подумал еще немного.

– Мальчик… похищенный… – хрипло молвил он, – Знал о твоих делах?

– Мальчик не знал о своем брате до этого лета, – опередил Арчибальда с ответом Доминик, – Он не имеет отношения к вашим разборкам, он совершенно, абсолютно невинен! Если вы можете подсказать, мистер Ред…

Мистер Ред махнул рукой, и на несколько секунд сжал губы. Потом мрачно заговорил.

– Все, что я могу сказать… Это то, что в ваших словах есть зерно истины. Лео продолжает общаться с Ди-Ре, мне это известно, и после того, как тот бежал… Нет, он не появлялся здесь. Но они каким-то там хитрым образом связались по компьютеру – молодые же мальчишки, что с них взять! – и о чем-то договорились. У Ди-Ре особняк в Нью-Йорке, и Лео в последнее время частенько бывает там. Сейчас он тоже должен быть там… Я ничего не утверждаю, мне страшно даже думать, что Леонард мог бы пойти на такое, но… – старик на миг сбился, а потом тихо продолжил, – Он как-то говорил со мной о торговле детьми. Утверждал, что это очень прибыльное дело, я был возмущен, я пытался переубедить его… Один Бог знает, до чего мальчик мог дойти с такими мыслями.

***

Пит заметил слабый отблеск на соседней крыше, и среагировал мгновенно, резко дергая своего молодого друга в сторону, уводя его с линии огня. Парень недоуменно ухнул, и тотчас же закричал от боли, хватаясь за левую руку. Заметив под его пальцами кровь, экс-телохранитель Карла Ежа помрачнел.

– Дьявольщина какая-то… – процедил он, осторожно поддерживая юношу, – Ты как, Дерек? Жить будешь?

Дерек медленно поднял на своего странного друга полные слез боли глаза и, шмыгнув носом, неуверенно помотал головой. Потом кивнул, нахмурился и, продолжая зажимать рану рукой, зашипел, как разгневанный гусь.

– Ты пошутить решил, Пит?! Мне руку прострелили, черт возьми! Кто, с какой радости?! Я никому ничего не делал, я вообще никакого отношения ни к чему…

– Успокойся, – Пит тяжело вздохнул и, бросив неприязненный взгляд на крышу, где притаился, а может, уже и удрал, снайпер, нахмурился, – Так. Сейчас в больницу… А потом к патрону. О покушении на тебя он должен знать.

Дерек снова шмыгнул носом и, чувствуя, как в душе поднимает голову противный, удушающий страх, ужас смерти, неловко попятился, вставая так, чтобы прикрываться другом. Подумал мгновение и из-за спины его вышел – подставлять мужчину под огонь парень не хотел, однако, стоя на открытом пространстве, нескрываемо дрожал.

Ему было страшно. Ему было страшно до боли, до обморока, он ничего не понимал и боялся из-за этого еще сильнее.

Да, он был связан с опасными людьми. Да, вокруг этих людей постоянно вращались разнообразные наемники, снайперы, убийцы, да что там – эти люди и сами были убийцами! Даже тот же Пит – скольких он отправил на тот свет? А, тем не менее, с ним, с Дереком, очень дружен, и рассказывать о несправедливом увольнении пришел именно ему!

Кто ж знал, что все так получится…

– Почему?.. – слетел с губ Дерека самый, что ни на есть, глупый вопрос и, зажмурившись, он замотал головой, – Что я мог сделать? Кому, черт возьми, кому?! Я… я самый обычный владелец ресторана, я никому не перехожу дорогу! Мой единственный конкурент – Арчи, но он бы не стал… во всяком случае, я хочу верить, что он не стал бы стрелять в меня.

Пит глубоко вздохнул и, быстро оглянувшись по сторонам, заметив заинтересованные взгляды прохожих, осторожно подхватил друга под локоть здоровой руки, увлекая его подальше от любопытных.

– Тебе надо в больницу, – не терпящим возражений тоном напомнил он, – Остальное обсудим по дороге. Понимаешь, Дерек… я боюсь, что тебя просто решили сделать разменной монетой. Что-то сейчас происходит, какая-то странная игра… На босса, знаешь, сколько раз за последнее время покушались? То, что я тебе рассказал, было только последним случаем – Карла пытаются убить чуть ли не каждый день!

– Тогда зачем он тебя уволил? – Дерек снова шмыгнул носом, продолжая зажимать рану рукой. Так она болела, казалось, поменьше и он даже мог позволить себе мыслить здраво.

– Как-то глупо увольнять сведущего человека ввиду таких происшествий, – парень попытался пожать плечами, но охнул от боли, и это дело оставил, – Карл не совершает глупых поступков. Наверное, он погорячился.

Пит вздохнул и с деланым равнодушием пожал плечами.

– Может быть. В любом случае, Тедерик, сейчас тебе надо в больницу, а потом пойдем к патрону. Пусть злится, если хочет… Хотя Еж никогда не злится.

– Еж?

Неожиданный голос из-за спины заставил мужчину удивленно оглянуться, вопросительно приподнимая брови. Их нагонял незнакомый молодой человек с щегольскими усиками и в очках, со странной, словно сбитой на сторону, прической.

– Приветствую, – весело произнес он, когда его заметили, – Пардон, что лезу, но услышал тут краем уха. А ты чего, на Ежа, что ли, работаешь?

Пит насторожился. Что-то было в этом человеке, что-то такое, что вызывало подозрение. Мужчиной экс-телохранитель Ежа был умным, предавать бывшего босса не собирался, и сейчас мигом принял охотничью стойку.

– Работал, – медленно проговорил он, – А тебе что за дело? Кто ты?

– Да я так… – парень неопределенно помахал в воздухе рукой, – Я, вообще-то, давно способ ищу с Ежом связаться. Надо… перетереть кое-чего. Не подсобишь?

Пит немного приподнял подбородок. Ему следовало принять решение, решение, которое могло бы помочь обидевшему его патрону, могло бы спасти ему жизнь… и он принял его.

– Еж мертв, – коротко бросил мужчина, едва заметно сжимая все еще удерживаемую им руку спутника. Дерек, парень умный и сообразительный, дальновидно промолчал, опуская взгляд.

Ему-то друг уже успел сообщить, что Карл жив, что последний выстрел лишь чуть зацепил его, но… Если Пит считает, что лучше соврать – пусть так. Он-то точно понимает, когда и что говорить о своем боссе. Пусть даже и бывшем.

– Да?.. – судя по голосу, незнакомец расстроился, – Вот, блин… А я-то думал к нему на работу напроситься…

– Поищи другого патрона, – отрезал экс-телохранитель, – И другого информатора. Мне недосуг сейчас. Дерек, идем.

Дерек, итак-то уже не могущий дождаться конца странной беседы, торопливо кивнул и, увлекаемый Питом вперед, зашагал в больнице. Один раз он оглянулся и увидел, что странный собеседник задумчиво смотрит им вслед.

Он сказал об этом Питу, немного понизив голос.

– Еще бы ему не смотреть! – мужчина скрипнул зубами, – Это тот молодчик, что стрелял в босса, это точно он! Загримировался, паскуда, думал, не признаю… Черт. Дерек, как ты думаешь, босс будет сильно зол, если я приду к нему с такими новостями?

– Доведи меня до больницы, – Дерек тяжело вздохнул, безрадостно глядя на раненную руку. Крови было немного, но боль была сильной и, казалось, все нарастала.

– А потом отправимся к Карлу, – помолчав, продолжил он, – И, если после твоего рассказа он не восстановит тебя в должности – я совершенно не знаю своего друга.

…

Когда Карл Еж, завезя мрачного, как ночь, Арчибальда домой, а потом повторив эту процедуру с таким же невеселым Домиником, возвратился домой, привратник встретил его неожиданными словами.

– Вас ждут, сэр.

В свете последних событий, новость показалась мужчине настораживающей, и он чуть сдвинул брови.

– Кто?

Привратник замялся.

– Ну… это… понимаете… это Пит.

– Пит? – Еж удивился настолько, что даже позволил себе приподнять одну бровь, – Ему хватило смелости прийти?

– Да, и… – привратник снова замялся, – Он не один. С ним ваш молодой друг, этот парень…

– Тедерик?

Привратник закивал, как китайский болванчик, а Еж подавил вздох. Так-так. Значит, наглый экс-телохранитель решил использовать хорошее отношение Карла к владельцу ресторана «Доминик» и привел его, чтобы тот переубедил мужчину насчет увольнения.

Глупец. И как он мог так долго держать его рядом с собой?

– Где они?

– В гостиной, – привратник быстро указал рукой вправо и, глядя, как босс стаскивает перчатки, невольно съежился. Карл умел быть грозным даже совершая очень простые действия.

Еж этого не заметил. Он положил перчатки на специальную подставку для них, снял шляпу, устроил ее на вешалке, снял плащ, также пристроил его на место, и только после этого чинным шагом направился беседовать с двумя настырными посетителями.

Первое, что бросилось ему в глаза, когда он вошел – белая марлевая повязка на руке мрачного Дерека, сидящего за столом и глядящего исключительно в столешницу. Пит, сидящий рядом, при виде босса мгновенно вскочил – субординацию он все еще чтил.

Карл, не обращая на него внимания, подошел ближе к парню и, замерев рядом, сдвинул брови.

– Что произошло?

– В него стреляли, босс, – тихо отозвался Пит, – Я еле успел… Прошу прощения.

Вопрос был адресован, вне всякого сомнения, не ему, а мешать патрону всегда было чревато. Дерек тяжело вздохнул и поднял голову.

– Это правда. Пит дернул меня в сторону в последний момент, но в руку мне все равно успели попасть… А у вас почему царапина на виске? Это… после того случая?

– Пит уже успел тебе сообщить, я полагаю, – Еж тонко улыбнулся и, присев на ближайший стул, продолжил разговор, – Ты показывался врачу? Быть может, мне вызвать Конрада?

– Нет, – парень неловко улыбнулся, – Пит отвел меня в больницу, уже все в порядке. Но он посчитал, что мы должны обо всем рассказать вам, да и… Есть еще кое-что, – взгляд юноши обратился к безмолвно стоящему рядом телохранителю. Тот мрачновато кивнул, однако, ничего не произнес.

Карл, мысленно хмыкнув, сделал ему милостивый приглашающий жест, побуждая начать рассказ.

– Когда я вел Дерека к больнице, нас окликнул какой-то парень, – негромко проговорил Пит, – Спрашивал о вас, якобы хотел устроиться к вам на работу. Это был тот гад, что стрелял в вас, босс! – глаза мужчины сверкнули: от волнения он даже забыл, что босс уже бывший, – Я узнал его, хотя он загримировался, надеялся изменить внешность! Я сказал ему, что вы умерли. Если я поступил неправильно…

– Ты поступил правильно, – прервал его мужчина, задумчиво глядя в окно, – Так. У нас есть все основания предполагать, что этот парень – никто иной, как Ящерка. Ты знаешь такого?

– Конечно, босс, – Пит торопливо кивнул, – Мне доводилось слышать об этой твари.