Топи

Проклятое болото. Промозгло. Грязно. Мокро. И воняет. Ноги еле шевелятся, ему кажется, что он вот-вот упадет лицом в эту мутную воду, так устал. Отец кричит на него, снова нападает. Руки трясутся, он из последних сил вцепился в свой маленький меч. Отец несется в атаке прямо на него с яростным криком.

Холодная вода затекает в уши, нос, рот, но ему приятно… Темно. Покой.

***

Проклятое место. Счастливейший день в его жизни – день отъезда. День прощания навеки вечные с этой богом забытой деревней. Суровый взгляд отца и печальный – матери. Оба заклинают его вернуться, как только закончится обучение, он покорно кивает, но в душе торжественно обещает себе навсегда забыть этот унылый пейзаж.

Он помнил этот день так же отчетливо, как видел сейчас все те же жалкие дома, только еще более постаревшие за эти 7 лет. Лицо матери изменилось: печать горя не добавила красоты, как и все эти годы.

Его встречала вся деревня. Девушек выстроили у ворот. Они стояли ровной линией, кто стыдливо, кто с азартом глядя на него. Игривые улыбки или же печать высокомерия. Все знали, что он найдет среди них свою единственную, которая станет его женой и матерью следующего мужчины в его роду. Как когда-то отец выбрал его мать, а до него – дед, и раньше-раньше-раньше… Все мужчины его рода выбирали здесь себе жен. Когда-то он спросил у отца найдет ли он Ту Самую, поймет ли он, что это Она, и что будет, если он ошибется? А что будет, если он не почувствует ничего? Сейчас он, проезжая мимо этой шеренги, не чувствовал ничего, даже больше: он знал, что не почувствует ничего. Но отец тогда заверил его, что обязательно поймет, узнает, почувствует. Ложь и выдумка. Зачем они жили здесь все эти годы? Зачем каждый из них умирал здесь, сражаясь на этом проклятом болоте? Зачем его далекий предок приехал сюда и остался здесь защищать эту деревню? Как вышло так, что за все эти многие поколения Деревня так и не признала его род своим? Почему всегда, сколько он помнил себя, все вокруг подчеркивали, что их семья неместная, нездешняя, не коренная и даже будто так и не прижившаяся? Даже их дом стоял на окраине. Самое опасное место: здесь болото ближе всего. Он всегда боялся этого места, этого дома и той обязанности, про которую все твердил ему отец, до потери сознания заставлявший его драться с самых малых лет. И где же все эти легенды? Для чего же умер отец? Мать написала ему, что отец погиб, сражаясь. Все они погибали, сражаясь с этими мерзкими тварями. И никто из всех жителей не мог ни помочь им, ни сменить, это был долг чужаков. Жениться здесь, защищать Деревню и воспитать приемника, который сделает ровно то же… Он противился этому всем сердцем, более того, он понимал, как глупо все это звучит! Чего ради он будет жить здесь? Нет места хуже. И он знает, что умрет здесь, и никто, никто из местных не поможет ему. Даже эти девушки: многие из них боятся его, будто он какой-то монстр, который выберет себе приглянувшуюся жертву в качестве оплаты своей службы. Да нужна ему хоть одна из них! Откровенно говоря, какая-то маленькая плата за его жизнь, за его смерть! Он проезжал мимо строя, навстречу ему выбежала мать. Ее одну он был рад видеть. Когда-то и она стояла в таком строю. Было ли ей страшно или же, наоборот, хотелось, чтобы выбрали ее? И почему отец выбрал ее? Он спрыгнул с лошади, чтобы самому побежать к матери и обнять ее. Она плакала, повиснув у него на плече, крепко обняла и улыбалась сквозь слезы. Ком подступил и к его горлу. Он пытался утешить ее, но не мог. Наконец, мама взяла его под руку и повела в сторону строя, он снова ощутил досаду и даже злость. Он приехал сюда только, чтобы забрать маму и снова уехать, убежать хоть на своих двоих отсюда, чтобы не искать смерть в мутной воде ради чужаков. Да, он родился здесь, но все кругом сделали все возможное, чтобы он ощущал себя чужаком. Да, их семью уважали, но в то же самое время их сторонились.

Они прошли мимо всего строя, мать просила смотреть на девушек, и он смотрел, но навязчивое желание сбежать никуда не пропало. Девиц было не очень много, человек двадцать. Кто-то красивый, кто-то не очень, кто-то постарше, кто-то помладше. Мама испуганно смотрела на него: она не понимала, что ей делать. Старейшина Деревни попросил его снова посмотреть девиц. Осмотр повторили.

– Совсем ничего? – шепотом спросила мама, он покачал головой «Ничего». Осмотр предложили сделать завтра. Но на завтра у него уже были планы: ускакать отсюда как можно дальше. Куда-нибудь в более радостное, оживленное и менее жуткое место. Он не обязан этим людям ничем, тем более, не должен умирать ради этого места. Если Великая Любовь заставила его далекого предка остаться здесь и защищать Деревню, то он был большим дураком… Он не успел закончить мысль в своей голове, как вдруг в него врезалась девчушка. Ну как сказать врезалась в него, скорее в его ногу… Он сделал шаг назад и наклонился к ней, чтобы проверить не ударил ли ее прямо по носу, такая она была маленькая. Дрожь стремительно пронеслась по телу, кровь вскипела в венах, он понял, что это Она. ОНА. Его Единственная. Стоит перед ним с покрасневшей щекой и сердито смотрит, будто это он бежал, не разбирая дороги и врезался в нее. Он застыл, не понимая, не ощущая ничего вокруг! Ее большие зеленые глаза с янтарными крапинками, пухлые щечки, кудрявые волосы темно-русого цвета. Такая крошка! И это его Невеста?! Она-то его Названная? Ей от силы лет восемь! Отец был старше матери лишь на год! Он не думал никогда, что Невеста может быть настолько младше!

– Руперт, сынок, все в порядке? – Услышал он наконец взволнованный голос матери.

– Да, все хорошо. – Едва промямлил он, все еще держа малышку за плечи. Время восстановило свой ход. – Идем, я не встретил Ее. – Наконец выдавил он, отпустив девочку. – Будь осторожнее.. – Попросил он малышку. И понял вдруг, что его голос прозвучал по-иному. И ужаснулся. Неужели все вокруг услышали это?! Он оглянулся. Девушки расходились, Старейшина спрашивал что-то у Кузнеца, мать взволнованно смотрела на него, ожидая чего-то.

Ребенок. Совсем малышка. Чья это дочь? Неужели ему придется явиться на порог дома ее отца и просить помолвки? Он сошел с ума? Сколько лет ему ждать ее?

Ему стало досадно: она должна будет расти с мыслью, что в один день он заберет ее. Этот жуткий ореол его семьи окружит и ее, ее так же будут сторониться, ей будут с таких малых лет твердить о нем и ее долге родить наследника! За что ей выпала эта доля? Почему она? Да как он вообще мог ощутить хоть что-то к ней? Вот, о чем говорил отец: ты почувствуешь. Ему-то было легко: он прождал маму лишь год, он мог с ней гулять, ухаживать, а ему нужно прежде понянчиться со своей невестой? Суженная. Единственная. Красивые слова, но он никогда не видел за ними смысла. А что же сейчас? Сейчас он считает сколько лет будет ждать Ее. Ей-богу это смешно. Он собирался завтра уехать. Отец погиб, и мама могла бы уехать с ним. А с этой деревней… да гори она синим пламенем. Так он думал, пока в него не врезалась на бегу малышка.

***

Это было ужасное утро.

Сегодня он должен был сбежать, спастись от этого проклятья и спасти мать.

Его снова ожидал девичий строй. Конечно же, ее там не было. Должно быть, только ему за все эти многие поколения его семьи досталась такая маленькая суженная. Он не спал всю ночь: невероятно сильное желание защитить малышку не давало ему покоя. Он никому не скажет, что встретил свою суженную, иначе не видать ей нормального детства и юности, все будут шептаться у нее за спиной, сторониться ее и без конца твердить о Долге. Он сам рос так, и всем сердцем не желал такого и для Нее. Вот оно какое, желание защитить свою Единственную.

Он никогда не думал о том, сколько ей будет лет, да он вообще считал это вымыслом, и никогда в серьез не думал о Ней. Но все оказалось правдой: он встретил Ее и все понял.

Он несколько раз ходил мимо строя, изо всех сил пытаясь как можно внимательнее вглядеться в каждую. Да, он уже думал этой ночью, что должно быть, ему следует выбрать какую-нибудь другую девушку, жениться на ней, но все его естество противилось этому. Ему не нужна ни одна из них. Он лучше будет один, чем попытается быть с другой. Другая. Как нелепо! Он будет один. Но сначала он все же попытает счастье: может быть, Суженная не одна? Может есть хотя бы еще одна, пусть и не такая, но хоть какая-нибудь, что сможет стать хотя бы тенью? Тенью чего? Он знал. Суженной. Единственной. Той, что он должен защитить, пусть и ценой жизни.

– Я не встретил здесь никого. Ее здесь нет. – И он не врал. Все вокруг зашептались. Он ушел, не сказав больше ни слова. Ему бы уехать, но отца нет, некому сражаться с мертвецами с болот. Он видел в тумане этим утром что-то мелькнуло. И он знал, что это. Ему нужно на болото. Они чувствуют, что отца нет больше, что бояться некого. Но они не знают еще, что он вернулся. Если он не наведет здесь порядок, деревню сожрут. А она совсем еще ребенок, чтобы забрать ее. Да и как он заберет ее от родителей? Ей будет страшно, он не сможет так поступить с ней.

Так он занял место его отца. И деда. И прадеда. И всех-всех его предков.

***

Я сразу поняла, что он соврал, когда объявил, что не встретил никого. Он встретил ее, но не стал признаваться. Должно быть, решил защитить ее. Мне было очень грустно, очень плохо и досадно, что это оказалась она. Совсем ребенок. А ему семнадцать. Юноша, но все мы знаем, какая судьба ждет Невесту. Это красиво называется: Суженная, Единственная, Невеста, Та самая. Всех девочек Деревни с детства воспитывают на этих сказках о невероятной любви и судьбе, и промысле. И Долге. Всех нас готовят к этому. Я всегда боялась оказаться Той самой. И вот ей оказалась моя племянница. Даже ее родители не знают, должно быть никто не понял кроме меня и Охотника. Я не знаю даже, поняла ли сама Энни, что произошло. Увидел бы он ее, не побеги она к нему сама? И зачем она бежала? Случайно ли или по велению того самого Промысла? Поверят ли его словам, будто не встретил он никого? Рано или поздно они догадаются, что Невеста еще мала. А пока он решил не выдавать ее, и за это я глубоко благодарна ему.