Шепот за стеной

Глава I: Прибытие

Сцена 1: Дорога в Блэквуд

Эмили Картер гнала свой старенький «Форд» по узкой дороге, петляющей через сосновый лес. Дворники скрипели, смахивая мокрый снег с лобового стекла. Радио шипело, ловя обрывки кантри, пока сигнал не утонул в помехах. Она выключила его, щелкнув кнопкой. Тишина в машине была лучше – хоть что-то, что она могла контролировать.

Блэквуд, штат Мэн, не был местом мечты. Городок прятался в двух часах от Портленда, в глуши, где даже GPS терял уверенность. Эмили нашла объявление случайно: «Теневой холм», старый особняк в аренду за копейки. Идеально для писательницы, которой нужно вдохновение. Или для женщины, которая бежит от самой себя.

Она взглянула на телефон, брошенный на пассажирское сиденье. Ноль пропущенных. Лора, ее младшая сестра, обещала позвонить, но, видимо, передумала. После их последнего разговора – криков, обвинений, старых ран, вытащенных на свет – Эмили не винила ее. Развод с Дэвидом оставил после себя не только пустой банковский счет, но и трещины в семье. Лора хотела помочь, но Эмили не умела принимать помощь. Никогда не умела.

Дорога сузилась, лес придвинулся ближе. Фары выхватывали стволы сосен, покрытые инеем. Эмили включила дальний свет, и тут же пожалела: в темноте мелькнуло что-то – силуэт, слишком высокий для оленя. Она ударила по тормозам, машину занесло. Сердце заколотилось.

– Черт, – выдохнула она, вглядываясь в ночь. Пусто. Только снег и деревья.

Она посидела минуту, успокаивая дыхание. Воображение. Усталость. Пять часов за рулем не прошли даром. Эмили тронулась, но теперь ехала медленнее, сжимая руль так, что побелели пальцы.

Впереди показались ворота – железные, ржавые, с цепью, болтающейся на замке. За ними вырисовывался дом. «Теневой холм» был больше, чем на фото, и мрачнее. Трехэтажный, с остроконечной крышей и узкими окнами, похожими на прищуренные глаза. В сумерках он казался живым, наблюдающим.

Эмили заглушила двигатель и вышла. Холод пробирал до костей, снег хрустел под ботинками. Она поправила шарф и посмотрела на дом.

– Ну, здравствуй, – пробормотала она. Дыхание клубилось в воздухе, как призрак.

Ключ лежал под камнем у крыльца, как обещал арендодатель. Она подняла его, стряхнув грязь. Замок поддался с тяжелым щелчком, и дверь открылась, выпуская запах сырости и старого дерева. Эмили шагнула внутрь, включила фонарик на телефоне и нашла выключатель. Лампочка над головой мигнула и зажглась, осветив холл.

Холл был просторным, с высоким потолком и лестницей, уходящей наверх. Пыль покрывала все – от перил до зеркала в тяжелой раме. Мебель, накрытая чехлами, выглядела как застывшие фигуры. Эмили поставила сумку на пол и прошла в гостиную. Камин, диван, книжный шкаф. Ничего особенного. Но что-то в доме заставляло кожу покрываться мурашками.

Она вернулась к машине за чемоданом. Снег усилился, лес молчал, словно затаив дыхание. Эмили вытащила вещи и замерла. За деревьями мелькнул свет – слабый, как от фонарика. Она прищурилась, но там было пусто. Только тьма и сосны.

– Перестань, – сказала она себе. – Просто нервы.

Внутри она заперла дверь и проверила окна. Дом был старым, но крепким. Эмили поднялась в спальню на втором этаже, бросила сумку на кровать и открыла ноутбук. Пустой документ смотрел на нее, мигая курсором. Она не написала ни строчки за полгода. Последний роман провалился, критики разнесли его, а развод добил остатки уверенности. Этот дом был ее последней ставкой.

Она легла, не раздеваясь. Сон пришел быстро, но был беспокойным, полным теней и шепота.

Сцена 2: Утро и следы

Утро встретило серым светом, льющимся через мутное окно. Эмили спустилась на кухню, заварила кофе в турке, которую привезла с собой. Плита выглядела так, будто пережила войну, но работала. Она сидела за столом, глядя на заснеженный двор, когда заметила следы. Свежие, глубокие, ведущие от ворот к крыльцу. Ее сердце екнуло. Она вчера не выходила за ворота. Или выходила? В памяти мелькали только снег и усталость.

Эмили натянула куртку и вышла. Следы были четкими – мужские ботинки, размер побольше ее. Они обрывались у крыльца, словно кто-то растворился. Она обошла дом, но других следов не нашла. Ветер? Животное? Мозг искал объяснения, но в груди рос ком.

Она достала телефон и набрала арендодателя, мистера Кроу. Его голос был хриплым, как у курильщика со стажем.

– Мисс Картер, уже обживаетесь? – спросил он после паузы.

– Да, но… я нашла следы у дома. Кто-то был здесь ночью?

– Следы? – Он кашлянул. – Это старый дом, мисс. Охотники бродят, или детишки шалят. Ничего страшного.

– Они вели к двери, но не обратно, – сказала Эмили, стараясь звучать спокойно.

– Хм. Может, снег засыпал. Не переживайте. Дом крепкий, замки новые. Если что, звоните.

Он повесил трубку. Эмили уставилась на телефон. Его равнодушие злило, но что она ожидала? Она была одна в глуши, и никто не собирался держать ее за руку.

Вернувшись в кухню, она допила кофе, но вкус казался горьким. Следы не выходили из головы. Она открыла ноутбук, чтобы отвлечься, но вместо романа начала гуглить «Теневой холм». Сеть еле тянула, но всплыла старая статья: «Семья Хартли, пропавшая в 1987 году. Полиция не нашла улик». Эмили закрыла вкладку. Хватит. Она приехала писать, а не копаться в байках.

Сцена 3: Городок и предупреждение

К полудню Эмили решила разведать Блэквуд. Городок оказался таким, как она представляла: пара улиц, заправка, закусочная и магазин с вывеской «Все для дома». Она зашла в магазин, чтобы купить еды и батарейки для фонарика. За прилавком стояла пожилая женщина с седыми волосами, стянутыми в пучок. Ее глаза, цепкие и холодные, следили за Эмили.

– Вы новенькая, – сказала женщина, пробивая консервы. Это был не вопрос.

– Да, арендовала дом за городом, – ответила Эмили, стараясь улыбнуться. – «Теневой холм».

Рука женщины замерла. Она посмотрела на Эмили, как на больную.

– Тот дом? – Ее голос понизился. – Зачем вам туда?

– Я писательница. Ищу тишину.

– Тишины там нет, – буркнула женщина. – Лучше уезжайте, пока можете.

Эмили почувствовала холод по спине.

– Почему? Что с домом не так?

Женщина поджала губы, словно пожалела о словах.

– Просто… слухи. Давно там никто не жил. Пропала семья, в восьмидесятых. Хартли. Говорят, дом их забрал.

– Забрал? – Эмили прищурилась. – Это метафора?

– Называйте как хотите, – женщина сунула продукты в пакет. – Но я бы там не ночевала.

Эмили вышла, чувствуя ее взгляд. Слухи. Конечно, в таких городках всегда есть байки. Но слова о семье Хартли засели в голове, как заноза.

Она зашла в закусочную через дорогу, надеясь на нормальный кофе. За стойкой стоял парень лет двадцати, с татуировкой на шее и усталым взглядом.

– Что будете? – спросил он, вытирая стакан.

– Кофе. Черный. И… вы знаете что-нибудь про «Теневой холм»?

Он замер, потом хмыкнул.

– Вы там живете, да? Слыхал, дом сдали. Про него болтают всякое. Типа, призраки, пропавшие люди. Детские страшилки.

– А ты веришь? – Эмили взяла кофе, обжигая пальцы.

– Я верю, что старые дома скрипят, а люди любят придумывать. Но если вам там неуютно, не болтайте с Мартой в магазине. Она всех пугает.

Эмили улыбнулась, но улыбка вышла натянутой. Она допила кофе и вернулась к машине. Блэквуд смотрел ей в спину.

Сцена 4: Дневник в подвале

Дома Эмили решила осмотреть все. Гостиная, кухня, спальни – все выглядело обычно, хоть и запущено. Она нашла лестницу в подвал за кухней и спустилась, морщась от запаха плесени. Фонарик высвечивал бетонные стены, покрытые трещинами. В углу стоял сундук, старый, с ржавым замком.

Она открыла его, ожидая хлам, но внутри лежал дневник. Кожаная обложка, потрепанные страницы. Эмили открыла его – пусто, кроме одной фразы, написанной корявым почерком: «Они никогда не уходят».

Она захлопнула дневник, сердце заколотилось. Это была шутка. Или чья-то глупость. Но фраза цеплялась за мысли. Она поднялась в гостиную, положила дневник на стол и уставилась на него, будто он мог заговорить.

– Хватит, – сказала она вслух. – Ты сама себя накручиваешь.

Но пальцы дрожали, когда она открыла ноутбук. Она хотела работать, но вместо этого снова полезла в интернет. Сеть глючила, но она нашла форум, где упоминался «Теневой холм». Кто-то писал: «Говорят, там видели тени. Не в окнах, а в зеркалах». Эмили захлопнула ноутбук. Достаточно.

Сцена 5: Разговор с Лорой

К вечеру она набрала Лору. Сестра ответила после третьего гудка.

– Эмили? Ты где? – Голос Лоры был встревоженным.

– В Мэне. Арендовала дом. Помнишь, я говорила?

– Тот, про который ты бормотала что-то про вдохновение? Ты серьезно? После всего?

– После чего, Лора? – Эмили сжала телефон. – Я в порядке.

– Ты не в порядке. Ты полгода не выходила из квартиры, а теперь в глуши? Одна?

– Мне нужно писать. Это мой шанс.

Лора вздохнула.

– Ты хоть ешь нормально? И… там безопасно?

Эмили хотела рассказать про следы, про дневник, но передумала.

– Все нормально. Дом старый, но крепкий.

– Позвони, если что. Я серьезно, Эм.

– Хорошо, – буркнула Эмили и повесила трубку.

Она сидела в тишине, слушая, как дом поскрипывает. Лора всегда была такой – заботливой до раздражения. Но ее слова задели. Эмили действительно не была в порядке. И дом это знал.

Сцена 6: Ночь и шорохи

Ночь опустилась быстро. Эмили сидела за кухонным столом, ноутбук гудел. За окном выл ветер, бросая снег в стекла. Она пыталась писать, но слова не шли.

Тук.

Она замерла. Звук пришел сверху, с чердака. Словно что-то уронили. Эмили посмотрела на потолок. Лампочка покачивалась.

– Ветер, – сказала она, но голос дрогнул.

Тук-тук.

Теперь отчетливее. Она встала, стул скрипнул. Сердце колотилось, но она заставила себя дышать. Старый дом. Трубы. Крысы.

Лестница на чердак была за кладовкой. Эмили взяла фонарик, батарея мигала. Дверь открылась со стоном. Лестница уходила в темноту.

– Есть тут кто? – Ее голос утонул в тишине.

Она поднялась на три ступени. Свет дрогнул. Эмили замерла, вглядываясь в черноту. Что-то шевельнулось. Тень? Свет?

– Это просто дом, – прошептала она.

Фонарик погас. Эмили вскрикнула, отступила и чуть не упала. Темнота накрыла ее. А потом, с чердака, донесся звук – медленный, влажный, как палец по стеклу.

Скрип.

Она захлопнула дверь и привалилась к ней, дыша, как после бега. В гостиной зеркало отразило ее лицо. И на миг ей показалось, что за плечом мелькнула тень.

Она схватила телефон, но сеть пропала. Дом молчал, но Эмили знала: он смотрел.

Эмили сидела на полу у двери кладовки, все еще сжимая погасший фонарик. Ее дыхание выровнялось, но сердце колотилось, как после спринта. Тишина дома была обманчивой – она чувствовала его, словно он дышал вместе с ней. Зеркало в гостиной отражало пустую комнату, но Эмили избегала смотреть в него. Тень, которую она видела – или думала, что видела, – не выходила из головы.

Она заставила себя встать. Телефон показывал ноль полосок сети. Конечно, в такой глуши. Эмили вернулась в кухню, налила воды из-под крана и выпила залпом. Стакан дрожал в руке. Это был просто звук. Старый дом. Она повторяла это, как мантру, но слова теряли силу.

– Завтра разберусь, – пробормотала она, хотя не была уверена, к чему это относится. К чердаку? К себе? К тому, что этот дом уже начинал казаться ошибкой?

Эмили поднялась в спальню, заперла дверь и подперла ее стулом. Глупо, но так спокойнее. Она легла, не раздеваясь, и уставилась в потолок. Сон не шел. Вместо него пришли мысли – о Лоре, о Дэвиде, о том, как она оказалась здесь, в этом холодном, скрипучем доме, который смотрел на нее из темноты.

Сцена 7: Осмотр спален и фотография

Утро второго дня было таким же серым, как первое. Эмили проснулась с головной болью, словно кто-то всю ночь стучал в ее виски. Кофе помог мало, но она заставила себя двигаться. Шорохи с чердака не повторялись, и в дневном свете вчерашний страх казался почти смешным. Почти.

Она решила осмотреть дом целиком. Вчера она видела только кухню, гостиную и свою спальню. Если ей жить здесь месяц, надо знать, с чем она имеет дело. Эмили взяла блокнот – привычка из времен, когда она еще писала, – и начала с первого этажа.

Гостиная была пустой, если не считать пыли и чехлов на мебели. Камин выглядел так, будто в нем не жгли дрова лет двадцать. Эмили записала: «Купить дрова. Проверить дымоход». Кухня была функциональной, но старой. Она добавила в список: «Чистящее средство. Много».

Второй этаж оказался интереснее. Кроме ее спальни, там было еще три комнаты. Первая – пустая, с голым матрасом и треснувшим окном. Холод пробирал даже через свитер. Эмили закрыла дверь и перешла к следующей.

Вторая комната была меньше, но уютнее. Старый комод, зеркало в углу, кровать с выцветшим покрывалом. На стене висела картина – пейзаж с соснами, нарисованный так небрежно, что казался детским. Эмили открыла ящик комода. Пусто, только запах плесени. Она уже собиралась уйти, когда заметила что-то под кроватью.

Она опустилась на колени, посветила фонариком. Там лежала фотография – старая, с загнутыми углами. Эмили вытащила ее, стряхнув пыль. На снимке была семья: мужчина с суровым лицом, женщина с усталой улыбкой, двое детей – мальчик лет десяти и девочка помладше. Они стояли перед домом, ее домом, но деревья вокруг выглядели иначе, моложе.

Эмили перевернула фото. На обороте было написано: «Хартли, 1986». Ее желудок сжался. Семья Хартли. Те самые, о которых говорила старуха в магазине. Она сунула фотографию в карман, не зная, зачем. Может, выбросить ее позже. Может, показать кому-то. Но держать ее в руках было не по себе.

Третья комната была заперта. Эмили подергала ручку, но замок не поддавался. Она записала: «Найти ключ». Дом начинал казаться лабиринтом, полным вопросов без ответов.

Она вернулась в свою спальню и достала фотографию. Дети на снимке улыбались, но их глаза были пустыми, как у кукол. Эмили положила фото на стол, лицом вниз. Ей не хотелось, чтобы они смотрели на нее.

Эмили сидела на кровати, глядя на телефон. Она обещала Лоре звонить, но каждый раз откладывала. Разговоры с сестрой всегда заканчивались либо ссорой, либо неловким молчанием. Но одиночество дома давило, и она набрала номер.

Лора ответила сразу.

– Эмили? Ты в порядке? – Ее голос был смесью облегчения и тревоги.

– Да, нормально, – соврала Эмили. – Просто… проверяю, как ты.

– Я? – Лора хмыкнула. – Ты в глуши, в каком-то старом доме, а беспокоишься обо мне? Что там у тебя?

Эмили посмотрела на фотографию Хартли, лежащую на столе.

– Дом старый. Скрипит. Но я справляюсь.

– Справляешься? – Лора помолчала. – Эм, я серьезно. После всего, что было… Ты уверена, что это хорошая идея?

– После чего, Лора? – Эмили сжала телефон. – Развода? Или ты опять про маму?

– Не начинай, – голос Лоры стал жестче. – Я просто волнуюсь. Ты полгода не выходила из квартиры, а теперь уехала черт знает куда. Одна.

– Мне нужно писать, – сказала Эмили, но слова звучали неубедительно. – Это мой шанс.

– Шанс? – Лора вздохнула. – Ты же сама сказала, что не пишешь. Что сказал издатель? Они ждут рукопись?

– Они… дают мне время, – Эмили потерла висок. – Я работаю.

– Эм, послушай, – Лора смягчилась. – Я знаю, что Дэвид тебя добил. Но запираться в этом доме… Это не решение. Ты не должна все держать в себе.

Эмили закрыла глаза. Дэвид. Его имя все еще резало, как нож. Три года брака, сотни ссор, а потом – его слова: «Ты не та, за кого я тебя принял». Он ушел, оставив ее с долгами и пустой квартирой. Но хуже было другое – он был прав. Она сама не знала, кто она теперь.

– Я не держу, – соврала она. – Просто… дай мне время, Лора. Пожалуйста.

– Хорошо, – Лора помолчала. – Но если что-то не так, ты звони. Обещаешь?

– Обещаю, – буркнула Эмили.

Она повесила трубку и откинулась на кровать. Разговор оставил осадок, как всегда. Лора хотела помочь, но не могла. Никто не мог. Эмили посмотрела на фотографию Хартли. Что с вами случилось? – подумала она, но ответа не было.

Сцена 9: Поиск следов и флэшбэки

После обеда Эмили вернулась к следам. Они все еще были там, под свежим снегом, но уже не такими четкими. Она обулась, надела куртку и вышла. Холод кусал щеки, но она заставила себя двигаться. Если кто-то был здесь, она найдет доказательства.

Она пошла вдоль следов, от крыльца к воротам. Они были глубокими, уверенными, как будто кто-то знал, куда идет. Но у ворот следы обрывались. Эмили посмотрела на дорогу – ничего. Она обошла дом, проверяя кусты, деревья, сарай в углу участка. Пусто. Снег лежал ровно, нетронутый.

– Это невозможно, – пробормотала она.

Ее взгляд упал на окно второго этажа. На миг ей показалось, что там мелькнула тень. Эмили замерла, но окно было пустым. Она покачала головой. Слишком много кофе. Слишком мало сна.

Она вернулась к крыльцу и села на ступени, глядя на следы. Мысли унеслись назад, в Бостон, в их с Дэвидом квартиру. Она вспомнила ночь, когда он ушел. Они кричали друг на друга – о деньгах, о ее провальном романе, о том, как она перестала быть собой.

– Ты живешь в своей голове, Эмили, – сказал он тогда. – И там нет места для меня.

Она пыталась возразить, но слова застряли в горле не шли. Он ушел, хлопнув дверью, а она осталась стоять в пустой квартире, слушая, как эхо его шагов затихает в коридоре.

Эмили моргнула, возвращаясь в реальность. Снег падал гуще, засыпая следы. Она встала, отряхнулась и пошла к дому. Но что-то заставило ее обернуться. Вдалеке, за воротами, мелькнул свет – слабый, как вчера. Она прищурилась, но там было пусто.

– Хватит, – сказала она вслух. – Это просто снег.

Но, открывая дверь, она не могла отделаться от чувства, что дом смотрит ей в спину.

Глава 2: Следы

Сцена 1: Утро после ночи

Эмили проснулась с чувством, что кто-то смотрит на нее. Она рывком открыла глаза, сердце заколотилось. Комната была пуста, но воздух казался тяжелым, как перед грозой. Утренний свет сочился через мутное окно, высвечивая трещины на потолке и пыль, осевшую на подоконнике. Стул, которым она подперла дверь, стоял на месте, но Эмили все равно проверила замок. Заперто. И все же ощущение чужого присутствия не отпускало, словно кто-то только что вышел из комнаты.

Она потянулась к телефону – 6:47 утра, батарея на 20%. Сети не было, как и вчера. Эмили потерла лицо, пытаясь стряхнуть остатки сна. Ей снилось зеркало из гостиной, но вместо ее отражения там были лица – бледные, незнакомые, с пустыми глазами. Она не хотела думать, что это были Хартли. Не хотела думать о фотографии, спрятанной в ящике стола.

Спустившись на кухню, она заварила кофе, но руки дрожали, и турка чуть не опрокинулась. Лампочка над столом мигала, издавая слабое жужжание, которое действовало на нервы. Эмили сидела, сжимая горячую кружку, и смотрела в окно. Снег прекратился, но двор выглядел мрачнее, чем вчера. Следы у крыльца почти засыпало, но их очертания все еще угадывались – глубокие, уверенные, чужие. Она пыталась убедить себя, что это был охотник, как сказал Кроу, или подросток, решивший пошутить. Но в глубине души она знала: никто не стал бы бродить здесь просто так.

Эмили открыла ноутбук, надеясь отвлечься. Пустой документ смотрел на нее, мигая курсором, как насмешка. Она не написала ни слова с тех пор, как приехала. Вместо романа она открыла заметки в телефоне: «Следы. Дневник. Хартли. Проверить чердак». Последняя строка заставила ее поморщиться. Чердак пугал ее больше, чем она готова была признать. Шорохи, тень в зеркале – все это могло быть воображением, но воображение не оставляло следов в снегу.

Она допила кофе, оставив горький осадок на языке, и встала. Если она собирается жить здесь, надо взять себя в руки. Эмили надела куртку, схватила фонарик и блокнот. Но перед выходом остановилась у зеркала в гостиной. Ее отражение выглядело чужим – бледное лицо, темные круги под глазами, волосы, спутанные от беспокойного сна. Она задержала взгляд, почти ожидая увидеть что-то еще. Тень. Силуэт. Но там была только она.

– Хватит, – сказала она вслух, но голос утонул в тишине дома. – Это просто дом.

Слова звучали пусто, как эхо в колодце.

Сцена 2: Проверка дома

Эмили решила начать с первого этажа, отложив чердак на потом – или навсегда, если удастся. Она обошла гостиную, проверяя окна и двери. Все было заперто, никаких следов взлома. Чехлы на мебели лежали ровно, но она заметила, что один из них, на кресле у камина, слегка съехал, как будто кто-то задевал его. Эмили поправила ткань, но пальцы задержались на пыльной обивке. Ей показалось, что кресло теплое, словно кто-то недавно сидел в нем. Она отдернула руку.