Посёлок

Глава 1. Дорога.

Пятая заправка оказалась такой же дохлой, как и предыдущие четыре. Друзья выбрались из старенькой машины под белесое от зноя небо. Поля убегали к горизонту, сливаясь с лесом, а вдалеке темнел холм, окутанный полупрозрачной дымкой.

Анна обвела взглядом ржавые колонки без шлангов и заколоченное окошко операторской, скрестив тонкие руки на груди.

– Ну вот опять, – в ее голосе слышалось застарелое раздражение, которое она привезла с собой обратно в Россию вместе с рюкзаком, чемоданом на колёсиках и разбитым сердцем. – И ни одной машины за час. Родина-матушка, твою ж…

Игорь подошел к одной из колонок и провел пальцем по слою пыли, оставив темную борозду.

– Даже шланги скрутили. Санкции добрались и сюда, что ли? – его шутка повисла в густом, неподвижном воздухе.

– В стране-бензоколонке? – хмыкнул Дмитрий, прислонившись к горячему боку их старенькой машины. Солнце раскалило металл до обжигающего прикосновения. Дмитрий пригладил густую бороду. – Просто не везет нам.

– Пятая заправка, Дим! – отрезала Анна. Ее терпение явно истощалось. – Это не невезение, это грёбаный бардак. Классика.

Мария, стоявшая чуть поодаль, не отрывала взгляда от подёрнутого дымкой холма. Ветер играл темными прядями ее длинных волос. Она всегда острее чувствовала знаки и предзнаменования, даже если они маскировались под банальную российскую бесхозяйственность.

– А вдруг это знак? – тихо проговорила она, скорее для себя, чем для остальных. – Может, мы зря вернулись?

– Опять твои предчувствия? – резко бросила Анна, тут же пожалев о своей колкости. Эмиграция и недавнее расставание превратили ее в ощетинившегося ежа.

Дмитрий, уловив растущее напряжение, вмешался со свойственным ему энтузиазмом:

– А вы не думали, что это Морена нас испытывает? Богиня зимы и смерти, помните? – Он энергично потер свои крупные ладони. – Зато представьте, как красиво её чучело запылает на празднике! В Посёлке всегда знали толк в огне.

Анна скептически изогнула бровь.

– Мы застряли черт знает где без бензина, а ты про костры? Гениально, Дим. Утешил.

Игорь тем временем заглянул в салон машины, бросил взгляд на приборную панель.

– Короче, до Посёлка не дотянем. Лампочка горит уже давно. Нужен план Б.

– План Б очевиден, – сказал Дмитрий, забираясь в душную машину и приглашая остальных последовать его примеру. – Едем до ближайшей деревни. Может, хоть канистру найдем у местных.

Игорь сел за руль. Машина нехотя ожила, словно тоже чувствовала тщетность их попыток. Они медленно откатились от заброшенной заправки, оставляя ее ржаветь дальше под равнодушным солнцем.

Их путешествие оказалось недолгим. Километров через десять машина дважды судорожно дернулась и окончательно замерла прямо на обочине пустынной дороги. Игорь повернул ключ зажигания раз, другой – в ответ лишь мертвое молчание.

– Приехали, – констатировал он с кривой усмешкой, выбираясь из салона. Воздух снаружи хлестнул жаром и запахом пыли. – Россия встречает своих блудных детей. Welcome back, так сказать.

Анна достала телефон, безнадежно глядя на отсутствие сигнала сети.

– Чёрт! Офлайн-карту нормально скачать ума не хватило! И симки местные где теперь брать? В лесу у медведя? Отлично подготовились, ребята! Просто пять баллов!

– Спокойно, у меня вроде что-то загрузилось, – Игорь достал свой телефон, быстро провел пальцем по экрану. На секунду на его лице мелькнуло замешательство, но он тут же спрятал его за маской уверенности. Он махнул рукой куда-то вперед, за лесополосу. – Посёлок где-то там.

Мария почти неслышно подошла к самому краю дороги, туда, где асфальт крошился и переходил в сухую траву. Вдалеке, все так же затянутый дымкой, виднелся знакомый холм.

– Это он? – спросила она тихо, почти благоговейно. – Так близко кажется…

– Не-а, – покачал головой Игорь. – Это первый холм. Нам за него, там еще один. Но да, большую часть пути мы все-таки проехали.

– И всё ради чего? – перебила Анна, стаскивая с заднего сиденья свой рюкзак. Ее рыжие волосы вспыхнули на солнце, когда она резко мотнула головой. Ее скепсис никуда не делся. – Ради языческих плясок у костра? Серьезно?

Дмитрий подошел и положил ей руку на плечо.

– Это не просто пляски, Аня. Это наши корни. Возвращение к чему-то настоящему. Я рад, что вы согласились поехать со мной. Для меня это важно.

Они начали выгружать немногочисленные вещи – рюкзаки, пакет с остатками еды.

– Я просто хочу убедиться, что хоть что-то осталось прежним, – пробормотала Анна с легкой усмешкой, но в голосе проскользнула нотка надежды.

– А я, честно говоря, за столько лет жизни в Посёлке ни разу этот обряд сожжения Морены не видел, – признался Игорь, поправляя лямку рюкзака. – Хотя Дима мне, конечно, его много раз расписывал. Я всё путал его с Масленицей, думал, это зимой делают. Блины там всякие… которые я, кстати, не очень.

– Вот видишь! – оживился Дмитрий. Он тряхнул головой, отчего его густые волосы до плеч качнулись. – А у нас не так. В Посёлке старики всегда говорили: нечего старую веру с церковным календарём мешать. – Его голос набрал силу. – Масленица – это уже под Великий пост. А наш обряд с Мореной – это другое, это не просто проводы зимы, а победа над самой смертью. И побеждать её нужно на пике лета, когда сила солнца максимальна! Чтобы огнём летнего солнцестояния выжечь всю её суть, всю накопленную за год скверну. Чистый огонь против чистой тьмы, понимаешь? Поэтому и праздник у нас свой, особенный, ближе к Купале.

Он замолчал, и его энтузиазм слегка угас, сменившись задумчивостью. Игорь, который и поднял эту тему, медленно кивнул, словно что-то для себя уяснив. Даже Анна на мгновение перестала хмуриться, глядя на дорогу перед собой.

– Мы все вернулись, – наконец тихо сказала Мария, не отрывая взгляда от дороги впереди. – Это уже кое-что.

– Ладно, туристы поневоле, – Игорь хлопнул в ладоши, стряхивая оцепенение. – Похоже, дальше пешком. Веселая прогулка предстоит.

Не сговариваясь, они принялись за дело. Стало ясно, что тяжелые чемоданы придется оставить. Быстро переложив самое необходимое – воду, остатки еды, смену белья, аптечку – в свои походные рюкзаки, они захлопнули дверцы машины.

Игорь запер машину, хотя смысла в этом было немного. Кто ее тут тронет? Они остались одни на пыльной дороге с рюкзаками за плечами. Тишина давила, нарушаемая только их неуверенными шагами по гравию обочины да далеким, каркающим криком вороны. Дорога уходила вперед, к туманному горизонту.

Они шли уже часа два, если не больше. Солнце в зените безжалостно выжигало остатки энтузиазма. Пыль оседала на коже, скрипела на зубах. Асфальт плавился, марево дрожало над дорогой, искажая унылый пейзаж. Каждый шаг отдавался болью в ногах.

– Пеший тур по родным просторам, – прокомментировала Анна, смахивая пот со лба.Под слоем пыли ее лицо казалось еще бледнее и тоньше. Её сарказм был защитной реакцией против подступающего отчаяния. – Мечта любого туриста. Прекрасно!

– Зато материал для статьи какой, Ань, – попытался подбодрить Игорь, перекидывая рюкзак с плеча на плечо. – Заголовок уже есть: "Как мы шли на шабаш через всю Россию и чуть не сдохли от жажды". Или "Возвращение блудных релокантов: пешком к языческим корням".

Анна позволила себе лёгкую усмешку, поправляя врезавшуюся в плечо лямку.

– Отличный заголовок. Жаль, моего личного носильщика нет. Он бы оценил.

– Макса, что ли? – Игорь ляпнул, не подумав, и тут же понял свою ошибку.

Анна бросила на него короткий, колкий взгляд и отвернулась к дороге. Спина напряглась.

– Мы больше не вместе, – сказала она ровно, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

– О… – Игорь смутился. Ему уже перевалило за тридцать, но он покраснел, как подросток. – Я не знал. Прости. Дурацкая шутка.

– Да ничего, – Анна пожала плечами, делая вид, что ей всё равно. – Ему всё равно было не до таких путешествий. Вечно работа, проекты…

Повисла неловкая пауза, которую заполнил только хруст гравия под ботинками. Звук их шагов на фоне мёртвой тишины казался неестественно громким.

Дмитрий, коренастый и широкоплечий, шедший чуть впереди, замедлил шаг и прищурился.

– Ни одной машины за весь день, – проговорил он задумчиво. – Вообще ни одной. Странно это.

– Если это из-за дефицита бензина, как на тех заправках, то дело совсем плохо, – Игорь оглядел пустынное шоссе. – Значит, и в деревне можем ничего не найти.

И тут, словно в ответ, издалека донёсся рокот мотора. Сначала едва различимый, но быстро нарастающий. Надежда вспыхнула на их лицах. Анна, забыв обо всём, шагнула к дороге, вскидывая руку.

– Эй! Стойте! Помогите! – закричала она, отчаянно махая.

Машина – тёмный силуэт в дрожащем мареве – неслась прямо на них, не сбавляя скорости. В последний момент Игорь рывком схватил Анну за талию, оттаскивая с дороги. Тяжёлый внедорожник пронёсся мимо, взметнув тучу пыли и гравия, обдав их горячим ветром и выхлопными газами. Он даже не притормозил.

Анна стояла, тяжело дыша, пыль оседала на её рыжих волосах и одежде. Кулаки сжаты так, что побелели костяшки.

– Что за псих! – выдохнула она сквозь зубы. – Я что-то совсем отвыкла от… от этого… – Она осеклась, не находя нужного слова для этого слепого, агрессивного равнодушия.

Они молча смотрели вслед удаляющейся машине, пока она не скрылась за поворотом. Тяжёлая тишина снова окутала их. Медленно, то и дело оглядываясь на пустую дорогу, словно ожидая нового подвоха, они побрели дальше.

Глава 2. Гостиница.

К вечеру жара спала, но усталость навалилась с новой силой. Солнце клонилось к горизонту, окрашивая небо в оранжево-лиловые тона. Впереди, на фоне пылающего заката, показались крыши – небольшая деревня у дороги.

– Господа релоканты, – прохрипел Игорь, вытирая пот со лба. – Кто-нибудь помнит, как называется эта… – он махнул рукой, – …обитель скорби?

– Старая Вишня, кажется, – Дмитрий прищурился, пытаясь разглядеть знакомые очертания. – Мы точно проезжали её в двадцать втором, когда уезжали… Помню там был покосившийся указатель.

– Тогда казалось, что ненадолго уезжаем, – тихо проговорила Мария, и в её голосе прозвучала отчётливая ностальгия по времени, теперь безвозвратно потерянному.

– Мне до сих пор иногда кажется, будто это было вчера, – вздохнул Дмитрий. – А прошло уже… сколько? Время летит, просто с ума сойти.

– Хватит предаваться воспоминаниям, – нетерпеливо перебила Анна. Практичность сейчас была её единственным якорем. – Нам бы транспорт найти. Или хотя бы крышу над головой на ночь. Мои ноги отказываются идти дальше.

Они свернули с шоссе на деревенскую улицу. Слух выхватил было пару знакомых звуков – скрип калитки, далекий лай собаки, – но они тут же утонули в тишине. Чем глубже они продвигались, тем очевиднее становилась пустота. Улица была безлюдна. Ни машин, ни голосов. Окна домов темнели пустыми глазницами. Дома выглядели целыми, ухоженными – где-то виднелись занавески, на подоконниках стояли горшки с засохшими цветами, – но было в них что-то мёртвое. Гнетущая тишина сгущалась, и только их шаги нарушали её.

– Здесь как-то… слишком тихо, – прошептала Мария, озираясь. Её восприимчивость к атмосфере сейчас работала против неё. – Будто все спят. Или…

– Или все уехали, – мрачно закончила Анна. – Похоже на декорации к фильму о постапокалипсисе. Или на будущее России, что, в принципе, одно и то же.

Взгляд Марии зацепился за двухэтажное здание в конце улицы.

– Смотрите! Может, это гостиница?

Они подошли ближе. Над крыльцом висела выцветшая вывеска с полустёртыми буквами: «Дом колхозника».

– Надо же, – усмехнулся Дмитрий. – Прямо машина времени. Привет из СССР.

Игорь подошёл к массивной двери. На ней висел огромный, ржавый амбарный замок. Он подёргал его – замок был крепким.

– Старый, добротный, – констатировал Игорь, осматривая дужку. – Но открыть можно. Не сложнее, чем консервную банку.

– Ты предлагаешь взломать? – возмутилась Анна. – А если нас поймают? Мало нам приключений?

– Кто нас поймает? – мрачно отозвался Дмитрий, обводя взглядом пустую улицу. – Призраки колхозников?

На секунду все замолчали, обмениваясь взглядами. В его словах, сказанных с сарказмом, прозвучало что-то неприятно знакомое их ощущениям.

– Я сейчас, – решительно сказал Игорь. Он оглядел территорию. У стены соседнего сарая заметил кучу строительного мусора – обломки кирпичей, доски, ржавые трубы. Через минуту вернулся с куском металлической арматуры. – Отойдите подальше.

Он вставил конец арматуры в дужку замка, уперся и с силой надавил, используя прут как рычаг. Металл заскрипел. Затем раздался громкий щелчок, эхом прокатившийся по мёртвой улице. Тяжёлый замок с глухим стуком упал на землю. Дверь, скрипнув петлями, приоткрылась, приглашая их в тёмный холл. Они замялись на пороге, не решаясь войти.

***

Комната оказалась на удивление чистой, хоть и пахла чем-то неуловимо казённым – смесью хлорки и времени. Старая мебель – четыре продавленные кровати с панцирными сетками, шаткий стол, пара стульев и облезлый шкаф – стояла на своих местах, словно ждала постояльцев. Тусклая лампочка под потолком лила скудный желтоватый свет, отбрасывая на стены искажённые тени. За окном царила непроницаемая деревенская ночь, без единого огня, без единого звука.

– Шикарные апартаменты, – протянула Анна, сбрасывая рюкзак на ближайшую кровать. Пружины протестующе скрипнули. – Почти как дома. Не хватает только мини-бара и тараканов. Хотя насчёт последних я бы не была так уверена.

Мария подошла к большому мутному зеркалу в потрескавшейся раме. Она провела пальцем по поверхности, стирая серый налёт и вглядываясь в своё отражение, незнакомое в этом тусклом свете.

– Будто время здесь остановилось, – прошептала она с ноткой тревоги.

Игорь плюхнулся на скрипучий стул, достал из рюкзака последний бутерброд и начал его методично жевать.

– М-может, сюда кто-то иногда наведывается, – проговорил он с набитым ртом. – Убрано вроде. Или уборщица по привычке заходит раз в год. Слишком уж всё обжито для полной заброшки.

Дмитрий прислонился к стене у двери, скрестив руки на груди. Его взгляд был устремлён в темноту за окном.

– Но никого нет. С самой границы – будто всё вымерло. Не просто уехали, а именно вымерло. Испарилось.

Мария села на кровать, поджав ноги, и достала свой скетчбук. Но карандаш так и замер над чистым листом. Она нервно прислушивалась к тишине.

– А вдруг мы правда… свернули не туда? – сказала она тихо. – Попали в какой-то разлом. В параллельный мир. Как в книжках.

Анна усмехнулась, но смех вышел сухим.

– Ну, Россия и так давно существует в параллельном мире, Маш. Мы просто вернулись в основную версию.

Она подошла к окну. Отодвинула ветхую занавеску, прижалась лбом к холодному стеклу, пытаясь разглядеть хоть что-то в черноте снаружи.

– Ни огонька, – проговорила она тихо. – Ни звука. Абсолютный вакуум.

– Помните, как в Посёлке свет вырубали зимой? – вдруг спросила Мария, и её голос потеплел. – Почти каждую неделю.

Дмитрий улыбнулся, отрываясь от стены.

– Ещё бы. Сидели при свечах, играли в карты или просто болтали. Рассказывали истории.

– И Дима всегда пугал нас своими байками про леших и домовых, – Анна подняла бровь. В её голосе проскользнула тень былой лёгкости.

Дмитрий хитро улыбнулся, его глаза блеснули в тусклом свете.

– Кстати, о байках. А вы знаете, что у нас в Посёлке, ну, в старые времена, никогда не выносили покойников через дверь?

Игорь закатил глаза.

– О, началось. Ночное шоу «Страшилки от Димы».

Но Мария наклонила голову, её любопытство пересилило тревогу.

– Почему?

Дмитрий понизил голос, создавая атмосферу таинственности.

– Считалось, что если вынести тело через обычную дверь, то душа запомнит дорогу и сможет вернуться домой. Будет беспокоить живых. Поэтому покойников выносили через окно. А если окно было маленькое, то даже специально прорубали временное отверстие в стене, которое потом заделывали. Чтобы душа заблудилась, не нашла пути обратно.

Анна фыркнула.

– Представляю, сколько возни каждый раз. Проще было сразу строить дома с отдельной дверью для покойников.

Игорь криво ухмыльнулся, дожёвывая бутерброд.

– Ладно, знаток фольклора, хорош жути нагонять. Давайте спать. Утро вечера мудренее. Завтра разберёмся с этой загадочной пустотой. Или не разберёмся. Но хотя бы попробуем.

Все молча согласились. Усталость брала своё. Они начали устраиваться на кроватях, расстилая спальники поверх старых матрасов. Дмитрий подошёл к выключателю у двери.

– Выключаю свет? Никто не против?

– Только если ты не будешь продолжать свои лекции по некромантии, – улыбнулась Анна, устраиваясь поудобнее.

Дмитрий щёлкнул выключателем. Комнату залила темнота, но глаза быстро привыкли, и сквозь окно пробился бледный лунный свет, рисуя на полу неровный прямоугольник. Повисла тишина, наполненная лишь их дыханием.

Вдруг тишину нарушил тихий звук – лёгкое биение крыльев о стекло. На фоне оконного проёма метнулась крошечная тень.

– Вы слышали? – прошептала Мария.

Игорь прислушался.

– Наверное, мотылёк какой-нибудь ночной. Я видел тут одного, серого такого. Залетел, видимо.

– Или чья-то душа ищет путь обратно, – тихо добавил Дмитрий из темноты.

Мягкая подушка пролетела через комнату и шлёпнулась рядом с Дмитрием.

– Хватит, Дима! – беззлобно сказала Анна.

По комнате прокатился тихий смешок. Напряжение немного спало.

– Спокойной ночи, – сказала Мария.

– Спокойной, – отозвались остальные почти хором.

Звуки затихли. Лунный свет неподвижно лежал на полу. За окном по-прежнему царила абсолютная тишина.

Глава 3. Магазин.

Утро встретило их ярким, почти полуденным солнцем и той же оглушающей тишиной. Когда они выбрались из душного сумрака «Дома колхозника» на крыльцо, пришлось зажмуриться. Солнце стояло высоко, отбрасывая короткие тени от кривых заборов и немых домов.

– Мы что, серьёзно всё проспали? – Анна зевнула, поправляя рюкзак на плече. На её лице читалось недоумение и раздражение. – Почему никто будильник не поставил? Я же просила.

– Я ставил, – Игорь озадаченно ковырялся в своём телефоне. Экран нехотя засветился. – Вот, видишь? Часы сбились. Наверное, из-за того, что сети нет, время не синхронизируется.

– Великолепно, – фыркнула Анна. – Двадцать первый век на дворе. Без интернета даже время нормально узнать нельзя. Не говоря уже о том, чтобы вызвать такси до Посёлка.

Игорь убрал телефон, заметив, как снова мрачнеет её лицо. Он попытался разрядить обстановку:

– Ну, зато выспались как сурки. Никому димины мертвецы, вылезающие из окон, не снились?

Мария, стоявшая рядом, медленно покачала головой. Её глаза смотрели куда-то вдаль, поверх крыш.

– Мертвецы не снились, – сказала она серьёзно, и её тон заставил остальных насторожиться. – Вообще-то… мне приснилось нечто странное. Будто мы уже добрались до Посёлка. Но там все… как заколдованные. Люди ходят, что-то говорят мне, улыбаются, но я их не понимаю. Ни слова. Словно я язык забыла, свой собственный язык. А они меня – понимают, но им всё равно. И только чучело Морены, которое готовили к сожжению… оно было живое. Огромное, молчаливое, из соломы и тряпок. И оно было… единственное родное во всём Посёлке. Мне не было страшно рядом с ним. Странно, да?

Повисла короткая пауза. Рассказ Марии, обычно склонной к мистике, на этот раз прозвучал по-настоящему тревожно.

– А мне снилось место, – Игорь заговорил сдержанно, избегая их взглядов. – Тоже недалеко от Посёлка. Старое… Не очень приятное место.

Дмитрий, до этого молчавший, бросил на него быстрый, внимательный взгляд.

– Какое именно?

– Да так, ерунда какая-то, – Игорь уклонился от ответа. – Просто атмосфера во сне была… гнетущая. Тревожно было просыпаться.

– Интересно… – протянула Анна задумчиво. – У меня тоже бывают странные сны именно о Посёлке. Не только сейчас, вообще. Столько всего произошло за эти годы – переезды, страны, люди… А снится всё равно он. Улица наша старая, или школа, или тот овраг за домом.

– Прошлое не отпускает, а? – тихо спросил Игорь.

– Возможно, – Анна пожала плечами. – Хотя мне вот почти никогда не снится ни Берлин, ни Тбилиси, ни тем более Макс… Только Посёлок. Как будто часть меня там застряла и не уехала.

– Мне тоже часто снится Посёлок, – кивнул Дмитрий. – Но только тот, из детства. Когда деревья были выше, а центральная улица – помните? – ещё не асфальтированная, а просто укатанная грунтовка, которая после дождя превращалась в грязевое месиво.

Игорь усмехнулся, спускаясь с крыльца на пыльную дорогу.

– О да! А мне снится, что я по этой самой грунтовке еду на своей новой машине, которую там оставил. – Он вдруг посерьёзнел, и в голосе появилась грусть. – Вокруг всё по-старому, дома те же, запахи… А я на этой тачке – как инородное тело. Не вписываюсь совершенно. Чужой.

Мария спустилась следом, её шаги были почти бесшумными.

– Знаете, что самое обидное? – сказала она тихо. – Во сне это прошлое – оно вот тут, совсем рядом, можно рукой дотронуться. А просыпаешься… – она сделала неопределённый жест, – и оно опять ускользает. Как линия горизонта. Бежишь к нему, а оно всё так же далеко.

Анна замедлила шаг, её обычно саркастичное выражение смягчилось. Она смотрела на свои пыльные кроссовки.

– Да, я понимаю… – проговорила она мягко, и в голосе прозвучала непривычная тоска. – Мне часто снится моя кошка. Василиса. Она умерла, когда мне было шестнадцать, уже сто лет прошло. А во сне она живая, маленькая, тёплая… Ластится, мурлычет мне на ухо. И становится так спокойно, так хорошо, как не было с тех пор… – Она замолчала, глубоко вздохнула. – А потом открываешь глаза – и от этого спокойствия такая дикая тоска накатывает, просто выть хочется.

– Ох, Ань… – Мария сочувственно коснулась её плеча.

Наступил момент тишины, не неловкой, а какой-то общей, объединяющей. Каждый думал о своём Посёлке, о своём ускользающем прошлом, о своих призраках.

– Смотрите, – первым нарушил молчание Игорь, указывая на небольшое строение сбоку от дороги. – Кажется, магазин. И дверь вроде не заколочена. Может, открыт?

Дмитрий кивнул, его лицо оживилось. Практические задачи отвлекали от тягостных мыслей.

– Отличная идея. Давайте зайдём. Нужно запастись водой и хоть какой-то едой перед дорогой. Кто знает, сколько нам ещё топать.

Друзья подошли к неказистому строению сбоку от дороги. Над дверью магазина жалобно звякнул старенький колокольчик – звук, такой обыденный и в то же время совершенно неуместный в окружающей мёртвой тишине. Они шагнули внутрь, в полумрак и прохладу. Воздух был спёртый, пахло пылью, мышами и чем-то сладковатым, как подгнившие фрукты. Полки вдоль стен ломились от товаров: консервы в потускневших жестяных банках, пакеты с крупами, ряды бутылок с мутной жидкостью, слипшиеся карамельки в стеклянной вазе на прилавке. Всё выглядело так, будто продавец отошёл на минутку. Вот только прилавок был пуст, кассовый аппарат – древний, ещё с кнопками – покрыт слоем пыли, и нигде не было видно ни души.

– Почему я совершенно не удивлена? – процедила Анна, оглядывая это царство тишины и залежалого товара. Её голос звучал глухо в маленьком помещении.

– Может, просто возьмём, что нужно? – нервно предложил Игорь, понизив голос. – Воды пару бутылок, печенье какое-нибудь. Деньги оставим на прилавке.

Анна решительно покачала головой.

– Нет. Так не пойдёт. Давайте подождём немного. Кто-то же должен здесь быть. Не мог же магазин сам себя товарами наполнить.

Она подошла к пыльному прилавку и демонстративно забарабанила пальцами по липкой клеёнке. Игорь неловко переминался с ноги на ногу у входа. Дмитрий изучал бутылки с самодельными напитками – этикетки выцвели и потеряли часть надписей. Мария стояла чуть поодаль, у стеллажа с консервами, но смотрела не на них, а куда-то в пространство, её пальцы теребили ремешок сумки.

Время тянулось мучительно медленно. Тишина в магазине сгущалась, становилась почти физически ощутимой. Слышно было только жужжание одинокой мухи где-то под потолком да собственное дыхание.

Вдруг Мария напряглась. Она слегка наклонила голову набок – чуткая, как всегда. Её глаза тревожно метнулись к двери, потом обратно, к друзьям. Она сделала маленький шаг назад, ближе к стеллажам.

И в этот момент колокольчик над дверью снова резко звякнул. Дверь скрипнула, и на пороге появился старик. Сгорбленный, высохший, с копной седых волос, торчащих из-под старой кепки. Он был одет в засаленную телогрейку, несмотря на жару снаружи. Лицо его было покрыто сетью глубоких морщин, а маленькие, глубоко посаженные глазки смотрели на вошедших с хитрым, лукавым прищуром.

– Гости? – проскрипел он, и в его голосе слышалось неподдельное удивление, словно они были пришельцами с другой планеты. – Надо же… Давненько тут гостей не было.

Не обращая на них больше внимания, старик прошаркал к полкам. Он двигался медленно, но уверенно. Взял буханку серого хлеба, пачку соли, банку консервов, достал из кармана старую авоську и сложил в неё покупки. Затем, игнорируя прилавок и застывших у него Анну и Игоря, направился прямо к выходу.

– Извините! – окликнул его Дмитрий, делая шаг вперёд. – А как здесь платить? Кому?

Старик остановился у самой двери, медленно обернулся. Его глаза смерили Дмитрия с тем же странным удивлением.

– Платить? – переспросил он, и уголки его губ тронула усмешка. – А зачем?

– Но ведь… нельзя же просто так брать продукты, – настойчиво вмешалась Анна, чувствуя, как абсурдность ситуации начинает выводить её из себя.

Старик перевёл свой цепкий взгляд на неё. Улыбка исчезла, лицо стало непроницаемым.

– А кто вам сказал, – проговорил он медленно, разделяя слова, – что вы можете что-то взять?

Друзья переглянулись. Слова старика повисли в воздухе, полные непонятного, зловещего смысла. Мария едва заметно вздрогнула и сделала ещё один шаг назад, прижимаясь спиной к холодным банкам. Руки её были крепко сжаты.

Старик помолчал, внимательно разглядывая их по очереди, словно оценивая.

– А вы куда путь держите, мил люди? – спросил он вдруг обыденным тоном, который резко контрастировал с предыдущей фразой.

– В Посёлок, – ответил Дмитрий. – Тот, что на холме. Мы оттуда родом. Вернуться решили.

При слове «Посёлок» на лице старика снова появилась странная, кривая улыбка. Он кивнул сам себе.

– А-а, в Посёлок… Ну-ну. – Он снова окинул их долгим, изучающим взглядом. – Удачи вам.

И, не говоря больше ни слова, он отвернулся и вышел из магазина, снова потревожив колокольчик. Дверь за ним закрылась, отрезав их от внешнего мира.

Они остались стоять в тишине, оглушённые этим странным визитом. Запах пыли и запустения снова казался невыносимым.

– Знаете, – внезапно сказал Игорь, проводя рукой по лицу. – А я лучше потерплю до Посёлка. Что-то здесь всё… не так.

Мария кивнула.

– И я. Аппетит пропал начисто, – в её глазах мелькнула тревога. – Только что казалось, что умру от голода, а теперь…

Анна задумчиво смотрела на дверь, за которой исчез старик. Она потёрла виски.

– Пойдёмте-ка лучше отсюда, – сказала она решительно. – Этот магазин уже внушает мне отвращение.

Они быстро вышли на залитую солнцем, пустую улицу, оставив за спиной звякнувший в последний раз колокольчик и полные полки никому не нужных товаров.

Глава 4. Река.

Они снова шли по дороге. Пустой, раскалённой, бесконечной. Слева подступал густой лес, стена деревьев, скрывающая, что там за поворотом. Справа, за обочиной, раскинулись поля – пожухлая трава, редкие островки диких цветов и всё та же удушающая тишина. А впереди, теперь ясно видимый, возвышался холм с Посёлком. Вид знакомого холма, впервые открывшийся им утром при выходе из деревни, поначалу обнадёжил. Но спустя несколько часов пути стало ясно: он по-прежнему был мучительно далеко.

– Мы вообще к нему приближаемся? – спросила Анна, останавливаясь и упирая руки в бока. – Кажется, он всё так же далеко, как и утром.

– Да ладно тебе, Ань, – Дмитрий старался звучать уверенно, хотя и сам бросал взгляды на холм. – Полпути точно прошли. По моим прикидкам, скоро должны выйти к реке. Там мост, а за ним уже рукой подать.

Мария, шедшая чуть позади, вдруг тихо улыбнулась. Дмитрий заметил и вопросительно посмотрел на неё.

– Что?

– Я вспомнила, как эта река называется, – сказала Мария. – Забытица. Меня в детстве это название почему-то всегда так смешило. За-бы-ти-ца. Звучит как заклинание.

И тут же, словно её слова потревожили тишину, послышался звук. Сначала тихий, далёкий, но быстро нарастающий рокот мотора. Мощного, тяжёлого мотора. Точно как вчера.

– Анна, осторожно! – крикнул Игорь и резко схватил её за руку, отдёргивая от края дороги в сторону поля.

Они замерли, вслушиваясь. Звук нарастал, становился оглушительным, будто машина вот-вот вылетит из-за поворота, скрытого лесом. Но дорога оставалась пустой. Только рёв мотора, который, казалось, исходил отовсюду и ниоткуда. И вдруг звук оборвался. Вместо него их обдало сильным, горячим порывом ветра, который взметнул пыль с дороги и зашелестел сухой травой в поле. Потом снова наступила тишина – ещё более гнетущая, чем прежде.