Стальные Объятия

Глава 1

Стрелки часов на мониторе Анны Петровой неумолимо ползли к восьми вечера. За окном, на тридцать втором этаже стеклянного монстра под названием «Волков Индастриз», давно стемнело, и город рассыпался мириадами огней – холодных, далеких, чужих. Офис финансового отдела опустел часа три назад. Лишь Анна, как обычно, корпела над квартальным отчетом, выверяя каждую цифру с педантичностью, которая одновременно была ее сильной стороной и причиной, по которой ее редко замечали для чего-то большего, чем рутинная работа.

Тридцать семь. Разведена. Ипотека за скромную «однушку» на окраине, где даже огни большого города казались тусклее. Больная мать в другом городе, которой нужно помогать. Анна вздохнула, потерла уставшие глаза. Она была умна, получила хорошее образование, но какая-то внутренняя робость, усугубленная неудачным браком, мешала ей заявить о себе, потребовать большего. Она была винтиком в огромной машине, принадлежащей человеку-легенде, человеку-страху – Дмитрию Волкову.

О Волкове ходили легенды. О его безжалостности в бизнесе, о его стальной хватке, о его невероятном состоянии, сколоченном, по слухам, не всегда самыми чистыми методами. Говорили, что он не спит, не улыбается, не прощает ошибок. Его видели редко – тень в дорогом костюме, мелькающая в сопровождении охраны на пути к личному лифту, ведущему на самый верхний, запретный этаж. От одного его имени у сотрудников пробегал холодок по спине. Анна никогда не сталкивалась с ним напрямую и молилась, чтобы этого не случилось.

«Анечка, голубушка, выручай! – зачастил он в трубку, его голос звучал непривычно взволнованно. – Отчет для Самого готов? Срочно нужно отнести наверх. Его помощник, Артур, свалился с температурой под сорок, а Волков требует цифры немедленно. Кроме тебя некому, все уже разбежались».Телефон на столе издал резкую трель, заставив Анну вздрогнуть. Это был Семен Игоревич, ее непосредственный начальник.

«Каким курьером, Аня! Это конфиденциально! Там аналитика, которую никто, кроме Волкова, видеть не должен до завтрашнего совета директоров. Папку в руки – и бегом. Лифт с золотой кнопкой, не перепутаешь. Охрана в курсе, пропустит. Выручай, Анечка, не то мне голову снимут!»Сердце Анны ухнуло куда-то в район пяток. На самый верхний этаж? В логово зверя? «Семен Игоревич, я… я не знаю… может, курьером?» – пролепетала она.

Спорить было бесполезно. С дрожащими руками Анна распечатала финальную версию отчета, уложила листы в строгую серую папку. Ее скромное темно-синее платье и туфли на невысоком каблуке вдруг показались ей совершенно неуместными для той высоты, куда ей предстояло подняться.

Лифт, отделанный темным деревом и зеркалами, бесшумно возносил ее над городом. Музыка играла тихая, ненавязчивая, но у Анны стучало в ушах. Тридцать второй этаж… сорок пятый… пятидесятый… Лифт остановился на шестьдесят шестом – последнем.

Двери открылись, и Анна шагнула в другой мир. Здесь царила абсолютная тишина, нарушаемая лишь едва слышным гулом вентиляции. Холл был огромен, пол из темного мрамора отражал холодный свет скрытых светильников. Минимум мебели – лишь несколько абстрактных скульптур и стойка ресепшен из черного стекла, за которой, однако, никого не было. Воздух пах озоном, дорогим парфюмом и чем-то еще – властью. Давящей, абсолютной властью.

Анна подошла к массивной двери из темного дерева без таблички. Рядом, чуть в стороне, была еще одна дверь, поменьше, видимо, в приемную или кабинет помощника. Именно туда ей и следовало бы направиться, но там было темно. Анна нерешительно постояла, прислушиваясь. Тишина. Она тихонько кашлянула. Никакой реакции. Может, оставить папку у двери? Но Семен Игоревич сказал «в руки»… или хотя бы секретарю.

Она подошла к главной двери и заметила, что та приоткрыта на пару сантиметров. Странно. Собравшись с духом, Анна легонько постучала. Тишина. Она заглянула в щель.

Огромный кабинет тонул в полумраке, освещенный лишь панорамой ночного города за гигантским окном во всю стену. И у этого окна, спиной к ней, стоял он. Дмитрий Волков. Его силуэт был напряжен, одна рука тяжело опиралась на стекло. Анна хотела было тихонько отступить, но что-то в его позе было неправильным, сломанным. Он медленно повернул голову, и лунный свет упал на его лицо.

Анна застыла, кровь отхлынула от ее лица. Маска ледяного самообладания, знакомая по редким фотографиям в прессе, исчезла. Его лицо было искажено страданием, он тяжело, прерывисто дышал, одна рука сжимала висок, словно пытаясь унять нестерпимую боль. Он казался… уязвимым. На одно ужасное мгновение всемогущий Дмитрий Волков выглядел как обычный человек, сражающийся с демонами, видимыми только ему одному.

«Вам… вам плохо? Может быть, воды принести?»Инстинкт кричал: беги! Скройся, сделай вид, что ничего не видела! Но что-то другое, глубинное – ее собственная память о боли, ее дурацкая, неуместная эмпатия – заставило ее сделать шаг вперед. Сама не понимая, что делает, она тихо произнесла:

Волков резко обернулся. Шок в его глазах сменился чем-то гораздо более страшным – смесью ярости, холодной оценки и… унижения? Словно она застала его голым посреди площади. Он мгновенно выпрямился, лицо снова стало непроницаемой маской, но глаза – холодные, серые, как зимнее небо – впились в нее с такой силой, что у Анны перехватило дыхание. Он не сказал ни слова. Лишь короткий, властный жест рукой – прочь.

Анна отступила, пятясь, чувствуя, как горят щеки. Она выскользнула за дверь, прикрыла ее за собой, оставив папку на полу у входа. Сердце колотилось так сильно, что казалось, его слышно в этой оглушающей тишине. Что она наделала? Она видела то, чего не должен был видеть никто. Она нарушила главное правило этого мира – не замечать слабости сильных.

Следующий день превратился для Анны в пытку. Она ждала неизбежного – вызова к начальству, приказа об увольнении, возможно, даже обвинений в чем-то ужасном. Каждый телефонный звонок заставлял ее вздрагивать. Коллеги косились на нее с любопытством – слух о ее ночном визите на «Олимп», видимо, уже просочился.

«Анна Викторовна Петрова? Дмитрий Андреевич ждет вас», – произнес он ровным голосом, не оставляющим места для возражений.После обеда кошмар стал реальностью. За ней пришел человек из службы безопасности – высокий, плечистый, с абсолютно непроницаемым лицом и глазами, которые, казалось, видели ее насквозь. Его звали Олег, и он был известен как тень Волкова, его самый преданный и молчаливый цербер.

Ноги у Анны стали ватными. Олег проводил ее тем же путем – лифт с золотой кнопкой, тишина и холодная роскошь верхнего этажа. На этот раз дверь кабинета Волкова была плотно закрыта. Олег открыл ее и жестом пригласил Анну войти, сам оставшись снаружи.

Кабинет при дневном свете выглядел еще более впечатляющим и подавляющим. Дмитрий Волков сидел за огромным столом из черного дерева, идеальный в своем темно-сером костюме, белой рубашке и безупречно завязанном галстуке. Он выглядел так, словно вчерашнего инцидента просто не было. Холодный, собранный, опасный. Он поднял на нее глаза, и Анна снова почувствовала тот самый взгляд – оценивающий, пронизывающий.

Анна села на краешек стула напротив стола, чувствуя себя мышью перед удавом.«Присаживайтесь, Анна Викторовна», – его голос был ровным, почти безразличным, но от этого становилось только страшнее.

«Здесь соглашение о неразглашении и предложение о компенсации. Сумма вас не разочарует. Вы подписываете документы, пишете заявление по собственному желанию сегодняшним числом, и мы забываем о вчерашнем недоразумении и о вашем существовании в этой компании».«Я ценю лояльность, Анна Викторовна, – начал он, медленно подбирая слова, словно пробуя их на вес. – И я готов щедро платить за молчание». Он подвинул к ней тонкую папку.

Анна открыла папку. Сумма, прописанная там, заставила ее сердце пропустить удар. Эти деньги… они могли бы решить все ее проблемы. Ипотека, помощь матери, возможность вздохнуть свободно впервые за долгие годы. Нужно было лишь подписать, согласиться быть купленной, стертой.

Она подняла глаза на Волкова. Он наблюдал за ней с легким изгибом губ, который можно было принять за усмешку. Он ждал предсказуемой реакции – жадной благодарности, заискивания, страха.

«Я прошу вас только об одном – позвольте мне сохранить работу. Она мне действительно нужна».Анна закрыла папку и медленно, но твердо подвинула ее обратно к нему. «Дмитрий Андреевич, – ее голос слегка дрожал, но она заставила себя смотреть ему в глаза. – Я не собиралась и не собираюсь никому рассказывать о том, что видела вчера. Это было… это ваше личное дело. Я не возьму эти деньги». Она сделала паузу, глубоко вздохнув.

В кабинете повисла тишина. Волков смотрел на нее долго, пристально, словно пытаясь прочесть ее мысли, найти подвох. Удивление в его глазах было почти незаметным, но оно было. Он явно не ожидал такого ответа. Эта скромная, незаметная женщина, которая должна была сломаться под его давлением или соблазниться деньгами, проявила неожиданное, тихое достоинство.

«Хорошо. Я подумаю над вашей… просьбой. Можете идти».Он откинулся на спинку кресла, его пальцы сомкнулись в замок. «Вы меня удивляете, Анна Викторовна, – произнес он наконец, и в его голосе послышались новые, холодные нотки – нотки подозрения. – Очень удивляете». Он снова помолчал, обдумывая что-то.

Анна поднялась, чувствуя, как дрожат колени. Она дошла до двери, не смея обернуться, но спиной ощущая его тяжелый, изучающий взгляд. Она отказала самому Волкову. Она бросила вызов системе, где все продается и покупается. Она не знала, было ли это ее самой большой глупостью или единственно верным решением. Но она знала одно: ее жизнь в «Волков Индастриз» уже никогда не будет прежней. Титан заметил ее. И что он предпримет теперь, оставалось только гадать.

Глава 2

Дмитрий Волков долго смотрел на закрывшуюся за Анной Петровой дверь. Тишина в кабинете казалась густой, почти осязаемой. Он редко удивлялся. Удивление было эмоцией, которую он давно вытравил из себя, как неэффективную и опасную. Но эта женщина… она его удивила. Отказаться от таких денег? От возможности решить все свои проблемы одним росчерком пера? Либо она непроходимая дура, либо… что-то другое. Что именно – он пока не понимал, и это ему не нравилось.

Он прокручивал в голове вчерашний инцидент. Минутная, непростительная слабость, и эта… бухгалтерша… стала свидетелем. Его первой реакцией было – уничтожить угрозу. Купить молчание, вышвырнуть ее из его мира так, чтобы она и думать забыла о «Волков Индастриз». Но она отказалась от денег. И уволить ее просто так, после того, как она видела его в таком состоянии, было рискованно. Где гарантия, что она не затаит обиду и не начнет болтать? Случайные свидетели опасны, но обиженные и непредсказуемые свидетели – опасны вдвойне.

Нет, отпускать ее нельзя. Запугать? Он видел в ее глазах страх, но не панику. Было там и что-то еще – упрямство, тихая сила, которую он не привык встречать у людей ее положения. Давить сильнее? Возможно. Но что, если она сломается не так, как нужно?

Оставался один вариант, классический, проверенный веками: держи врагов своих близко. Или, в данном случае, потенциальную проблему. Держать ее на виду, контролировать каждый шаг, каждый вздох. Загрузить работой так, чтобы у нее не оставалось времени на глупые мысли. И наблюдать. Рано или поздно она допустит ошибку, проявит свою истинную натуру – жадность, амбиции, глупость. Он найдет ее слабое место и тогда сможет управлять ею полностью.

Олег кивнул, не задавая вопросов. Он привык выполнять приказы, какими бы странными они ни казались.Он нажал кнопку селектора. «Олег, зайди». Когда начальник службы безопасности бесшумно вошел в кабинет, Волков уже принял решение. «Петрова Анна Викторовна, – произнес он ровным тоном. – С завтрашнего дня переводишь ее ко мне. Личным аналитиком по специальным проектам. Кабинет рядом с моим. Полный доступ ко всей необходимой информации по моим проектам. Оклад – тройной. И глаз с нее не спускать. Каждый шаг, каждый звонок, все контакты. Мне нужен полный отчет».

На следующее утро Анна, пришедшая на работу с тяжелым сердцем и ожиданием худшего, была ошеломлена новостью о своем переводе. Ее вызвал начальник отдела кадров и с подобострастной улыбкой сообщил о «невероятном карьерном взлете» и «высоком доверии со стороны Дмитрия Андреевича». Анна слушала, не веря своим ушам. Личный аналитик Волкова? Тройной оклад? Кабинет на Олимпе? Это было похоже на дурной сон.

Она вернулась на свое старое место забрать вещи под градом перешептываний и любопытных взглядов коллег. В их глазах читалась смесь зависти, недоумения и подозрения. «Чем это она его взяла?», «Наверняка шпионила!», «Ну все, теперь задерет нос…» Анна чувствовала себя предательницей, перебежчицей, хотя сама не понимала, что происходит. Она знала одно: это не награда. Это была клетка. Роскошная, золотая, но клетка.

Ее новый кабинет действительно находился рядом с кабинетом Волкова. Небольшой, но обставленный с той же холодной элегантностью: современная мебель, новейшая техника, панорамное окно с видом на город, от которого захватывало дух. На столе уже стоял компьютер, телефон внутренней связи и стопка папок с грифом «Конфиденциально». Вскоре появился Олег, провел короткий инструктаж по безопасности, доступу к данным и протоколу связи с Волковым. Его бесстрастный взгляд не сулил ничего хорошего. Анна поняла, что теперь она под постоянным колпаком.

Первые дни были похожи на хаос. Волков завалил ее работой. Анализ конкурентов, подготовка материалов к переговорам, проверка финансовых моделей новых проектов, составление справок по людям, с которыми ему предстояло встретиться. Информация лилась потоком, темп был бешеным. Анна едва успевала спать, питалась на ходу, но ее профессионализм и въедливость помогали ей справляться. Она была прирожденным аналитиком, и эта работа, несмотря на обстоятельства, начала ее увлекать.

Она видела Волкова каждый день. Иногда он вызывал ее к себе для короткого доклада, задавал острые, точные вопросы, не давая расслабиться ни на секунду. Иногда она присутствовала на совещаниях, наблюдая, как он управляет своей империей – жестко, быстро, стратегически безупречно. Она видела его холодный расчет, его способность мгновенно оценивать ситуацию и людей. Но она также замечала другое: глубокие тени под глазами по утрам, почти незаметную складку усталости у рта к концу дня, его абсолютное одиночество среди толпы подчиненных и партнеров. Он был как машина, но иногда в этой машине что-то сбоило, и Анна, помня ту ночь, видела эти сбои острее других.

Волков наблюдал за ней не менее пристально. Он ожидал ошибок, проколов, попыток использовать свое новое положение. Он давал ей задания на грани возможного, ставил нереальные сроки, подбрасывал информацию с подвохом. Он делал циничные замечания о людях, о бизнесе, о жизни, пытаясь спровоцировать ее, увидеть ее реакцию. Но Анна оставалась невозмутимой. Она работала безупречно, ее отчеты были точны и глубоки. На его цинизм она отвечала либо молчанием, либо короткими, но неожиданно точными замечаниями, лишенными подобострастия. Ее спокойствие, ее профессионализм, ее какая-то внутренняя чистота одновременно интриговали и бесили его. Она была не такой, как все. Она не вписывалась в его картину мира.

«Я уже трижды перепроверила, Дмитрий Андреевич, – ответила Анна, подойдя ближе и протягивая ему распечатку с графиками. – Вот здесь, если учесть сезонные колебания и логистические риски, которые они не заложили…»Однажды поздно вечером они остались в офисе вдвоем. Волков разбирал бумаги у себя, Анна заканчивала срочный анализ перед завтрашними переговорами. Он вызвал ее к себе, чтобы уточнить пару деталей. Она вошла в его кабинет, пахнущий дорогим деревом и едва уловимым ароматом его парфюма. Он стоял у окна, как и в ту ночь, но теперь был спокоен. «Цифры по рентабельности проекта «Север»… они выглядят слишком оптимистично, – сказал он, не поворачиваясь. – Перепроверь исходные данные поставщика».

«Продолжай», – холодно бросил он, возвращаясь к бумагам, но Анна почувствовала, как изменилась атмосфера в комнате. Воздух загустел, наполнился невысказанным напряжением.Их пальцы случайно соприкоснулись, когда он брал у нее лист. Секундный контакт, но по руке Анны словно пробежал электрический ток. Она резко отдернула руку, щеки вспыхнули. Волков медленно повернулся. Его взгляд упал на ее лицо, задержался на мгновение дольше, чем требовалось. В его серых глазах мелькнуло что-то непонятное – удивление? Раздражение? Или что-то еще, чему он сам не знал названия?

Она быстро закончила доклад и вышла из кабинета, чувствуя его взгляд спиной. Что это было? Просто случайность? Или начало чего-то опасного, чего-то, что могло разрушить хрупкое подобие порядка, которое она пыталась выстроить в своей новой, странной жизни под пристальным взглядом титана? Она не знала ответа, но предчувствие тревоги стало еще сильнее. Она была слишком близко к огню, и боялась обжечься.

Глава 3

Прошло несколько недель с момента перевода Анны. Она освоилась с бешеным темпом работы, научилась предугадывать требования Волкова, и даже начала находить странное удовлетворение в решении сложных аналитических задач. Но ощущение того, что она живет под микроскопом, не покидало ее. Особенно остро она чувствовала это на редких светских мероприятиях, куда Волков теперь иногда брал ее с собой под предлогом необходимости иметь под рукой помощника с цифрами.

Очередной благотворительный аукцион проходил в одном из самых пафосных отелей города. Мраморные колонны, хрустальные люстры, блеск бриллиантов на холеных дамах и самодовольные улыбки мужчин, ворочающих миллионами. Анна в своем строгом, но элегантном темно-изумрудном платье, которое она купила на первую «повышенную» зарплату, чувствовала себя белой вороной. Она держалась немного позади Волкова, стараясь быть незаметной, но при этом внимательно слушая обрывки разговоров и наблюдая за людьми – профессиональная привычка.