Цветы пиона на снегу. Том 3

Размер шрифта: 13

Цветы пиона на снегу

Иллюстрация на обложке: Арусяк Пивазян

Иллюстрация на авантитуле: Yasha Wang

Внутренние иллюстрации и оформление макета: Пельмышка

Иллюстрации на форзаце и нахзаце: Remiilla

Змей в недрах горы

За окном виднелся водопад, пропадая далеко в тумане, что стелился у подножия гор. Ветки с медленно созревающими почками тихо постукивали друг о друга в попытках дотянуться до солнца в могучих лапах Гуана. Небесный великан все так же спал, неся на спине дворец Солнца. Длинные усы с кисточками на концах развевались, подобно ленточкам на ветру, а роскошная грива переливалась золотом.

В зале дворца, что стоял на обрыве горы, возвышаясь над облаками, повисла тишина. Собравшиеся заклинатели молчаливо посматривали друг на друга и нерешительно бросали взгляды то на главу Байсу Лу, то на юношу посреди зала.

– Значит, одна из печатей, сдерживающих Фуланьу, сломалась. Как же так вышло? Не существует оружия, способного на такое, – даже утерянный меч Цзинь Хуэя!

– У этого недостойного есть ответ: тому виной мой старший брат, – с горечью в голосе произнес Ни Цзан, не решаясь поднять взгляд. Лицо юноши покрывали царапины и синяки, а одежда не скрывала бинты на ладонях. – Следующим главой Бэйай должен был стать он. Брат был силен телесно, но очень слаб духовно. Отец повел его к Фуланьу, чтобы передать должность главы, но тот забрался в его голову.

Ни Цзан сглотнул, стараясь побороть дрожь в руках. Заклинатели Байсу Лу не сводили с него взгляда, в котором читались как жалость, так и сомнение.

– Глава Байсу Лу наверняка знаком с моим братом. Вам не понаслышке известно, что он одним ударом способен разрубить камень шириной и высотой в два чжана[1].

– Да, я видел это собственными глазами, – кивнул Лу Аньцзин. – Твой брат был выдающимся воином – такая сила, как у него, появляется раз в тысячелетие.

– Тогда вас не должно удивлять, что он смог разрушить одну из печатей, поддавшись воле Фуланьу. К счастью, мы успели его остановить от разрушения второй печати, но ценой его же жизни.

Заклинатели пораженно выдохнули. Лишиться одного из наследников – тяжелый удар по клану. Если вся прямая ветвь погибнет, то клан перейдет в руки побочной ветви, как случилось с Сюэши.

– Прими мои соболезнования.

Ни Цзан кивнул, закрыв глаза, и сжал в пальцах ткань широких рукавов. Он держался на удивление хорошо, стараясь не дать чувствам взять верх над разумом.

– Вам действительно повезло избежать разрушения второй печати, – заметил Лу Сицин, стоя рядом с главой, – но, даже уничтожив первую, можно высвободить немалую часть силы сына Хаоса.

Семь печатей на семь чувств стоят на каждом из детей Хаоса. Вэнь Шаньяо не понаслышке знал, как трудно сломать хотя бы одну, однако даже ее бы хватило, чтобы демон натворил бед. Нет, он не вырвется на свободу – по крайней мере, не покинет территорию, к которой привязан, ведь другие печати все еще на месте, однако, вернув себе одно из чувств, демон способен уничтожить сотни людей. Это все равно что запереть узника в хорошо защищенной тюрьме, но оставить кандалы открытыми. И он пойдет на все хитрости, чтобы попробовать сбежать.

– Мы не сразу поняли, что случилось, – продолжил Ни Цзан. – Земли стали заражаться быстрее, а наших сил уже не хватает. Вчера очистили поляну, а сегодня уже весь лес в скверне. Я и глазом не успел моргнуть, как отец покинул нас. Мы потеряли контроль, вдобавок еще та болезнь унесла несколько тысяч жизней. Люди бежали, а в клане остались только старики и те, кто готов был умереть за наше учение.

– Почему вы не послали за помощью?

– Посылали. И ничего. Я не думаю, что наши мольбы вообще пересекли горы, потому вызвался сам прийти к одному из кланов, а после… вы и сами знаете. Человек, что посеял смуту на наших территориях, пошел следом за мной и унес новые жизни. Мне повезло, что я встретил людей из Байсу Лу и что правда наконец достигла ушей остальных.

– Когда ты уходил, как далеко распространилась скверна? – спросил Лу Аньцзин.

– Еще десять ли, и она вышла бы за территории Бэйай. Поэтому я так торопился к вам – рядом с границей находятся поселения и города, а в двух днях пути – школа. Если главы кланов будут медлить, то Фуланьу заберет еще больше жизней.

Лу Аньцзин переглянулся с Лу Сицином.

– Насколько нам известно, эти печати созданы еще самим Цзинь Хуэем и не имеют себе равных. Даже если мы сейчас отдадим жемчужину, то нет смысла ее применять, пока Фуланьу не запечатан. Я уже уведомил главу Сюэши о сложившейся ситуации, так что прошу дать нам пару дней на совещание.

– От имени Бэйай я благодарю главу Байсу Лу за помощь, – низко поклонился Ни Цзан. – Я верю, что вместе с главой Няо вы найдете решение.

– А сейчас расскажи подробнее: насколько сильно гниль проникла в земли Бэйай?..

Тень под ногами одного из заклинателей скользнула к дверям, вернувшись к сидевшему под деревом юноше с повязкой на глазах. Вэнь Шаньяо ждал, сложив руки на груди. Заслышав приближающиеся шаги, он спросил:

– Вы так рано покидаете совет, шифу[2]? Неужели есть дела поважнее?

В шаге от Вэнь Шаньяо остановился младший мастер Лу в белоснежных одеяниях с едва заметной оранжевой вышивкой на широких рукавах и поясе. Бросив на того взгляд, он произнес:

– Судьба клана Бэйай волнует меня не так сильно, как состояние собственного ученика. Лу Цао уже должен был все подготовить. Идем.

Поднявшись с земли, Вэнь Шаньяо поспешил за учителем, едва успевая за его быстрым и легким шагом. Если бы не теневые глаза, спокойно видящие сквозь ткань повязки, он запнулся бы о ближайший камень.

– Шифу, вы, кажется, забыли, что я слеп! Проявите хоть немного сочувствия к этому больному! – воскликнул он, боясь упасть со ступеней.

– Для слепого ты удивительно проворен. Со стороны и не скажешь, что человека от дерева отличить не можешь.

– Приму это за похвалу. Было что-то интересное на собрании?

– Ты и сам все слышал, не так ли? Так что лучше ты мне скажи: было ли в словах Ни Цзана то, что показалось тебе странным?

Вэнь Шаньяо задумался, поравнявшись с Лу Чуньду.

– Боюсь представить силу человека, способного сломать одну из печатей Цзинь Хуэя. Возможно ли это вообще?

– Раньше никто не пробовал разрубить печати, но я не отрицаю того, что со временем они могли ослабнуть, раз даже простой меч навредил им. Печатям практически пять тысяч лет, вдобавок их никто не обновлял. Но твоя правда, я тоже не думал, что человек – пусть и заклинатель – способен на такое. Возможно, это было спланировано старыми советниками Хаоса.

– Или нашим «знакомым» в маске, – тихо добавил Вэнь Шаньяо.

– Или им, – согласился Лу Чуньду.

Человек, что управляет марионетками и открыл врата в Царство демонов, – как много он знает о печатях Цзинь Хуэя? И кто его направляет? Собственное желание или воля Хаоса?

– Итак, что мы имеем? Старую болезнь, человека, что ее наслал, отсутствие ядер у некоторых заклинателей и освободившегося сына Хаоса. Ах да, и еще мою странную способность восполнять ци[3], – загнул пальцы Вэнь Шаньяо.

– Каким образом твое ядро восполняет ци – я не знаю. Неужели у секты нет ответа на этот вопрос?

– Признаться честно, я и сам с таким впервые столкнулся. Может, ваш покойный учитель что-то знал?

– Может, – туманно ответил Лу Чуньду.

Дойдя до горы мастера Лу Цао, Демон молча передал ученика заклинателю и ушел на северный склон за цветами для благовоний.

Усадив Вэнь Шаньяо, Лу Цао снял с него повязку и весьма долго рассматривал его глаза. В прошлый раз он был занят Ни Цзаном, псом Лэном и своей ученицей. Вэнь Шаньяо, хоть и потерял приличное количество крови, по сравнению с ними выглядел самым здоровым, так что лечение глаз ушло на второй план.

– Боюсь, я не смогу восстановить твои глаза, – спустя время произнес Лу Цао. – Прости, но мои познания в этом направлении не так глубоки. Думаю, не этого ответа ты ждал. Единственное, что я могу, – найти глаза на замену, но мне потребуется время.

– Вы сможете их пришить? – с сомнением спросил Вэнь Шаньяо.

– Да, у меня есть опыт в подобных вещах. Позволь только уточнить – глаза, что сейчас при тебе…

– Чужие, – кивнул Вэнь Шаньяо, а потом тихо произнес: – Когда мастер Ху приютил меня, я практически ничего не видел… Он нашел человека, который был готов заменить глаза. Я не знаю, что мастер Ху дал ему взамен, но его поступок… мне не забыть…

– Да, Ху Симао всегда был… таким, – с тоской произнес Лу Цао, погладив Вэнь Шаньяо по спине. – Раз ты знаешь, каково это, значит, будешь уже готов. Дай мне время, и я найду глаза, что подойдут тебе.

– Я не сомневаюсь в мастере Лу Цао.

– Ну что ты. Хоть и стыдно это признавать, но мне далеко до мастерства моего первого шифу. Еще учиться и учиться.

Вэнь Шаньяо лишь улыбнулся – Лу Цао и так превосходный лекарь и, будь в его руках знания секты Вэньи, стал бы одним из выдающихся мастеров своего времени. Даже жаль, что такой талант пропадает.

– Пока твой шифу еще не пришел, скажи: часто в его комнатах горит благовоние? – внезапно спросил Лу Цао.

– Если мне не изменяет память, то постоянно.

Тяжело вздохнув, заклинатель бросил взгляд в сторону двери, заставив Вэнь Шаньяо невольно напрячься.

– С моим шифу что-то не так?

– Странный вопрос: задай его любому заклинателю из Байсу Лу, и он ответит, что да, – заметил Лу Цао. – Это лишь наблюдение, не принимай близко к сердцу, но, когда мастера Лу Ми не стало, младший мастер Лу пристрастился к благовониям. Особенно к тем, что успокаивают разум и душу.

Удивленно моргнув, Вэнь Шаньяо попытался представить горюющего Лу Чуньду, но так и не смог. Слишком уж не вязался образ сострадательного и сломленного младшего мастера Лу с его холодной и бесчувственной натурой.

Вэнь Шаньяо дождался прихода Демона и по пути к главному зданию сыхэюаня[4] с красной дверью спросил:

– Шифу, зачем вам лекарственные цветы для благовония?

– Чтобы ты своими вопросами не вызывал головных болей. Доволен?

Скривив губы, Вэнь Шаньяо больше ничего не спрашивал, предчувствуя, что толкового ответа все равно не дождется. Это ведь Лу Чуньду – от него не добиться ничего ни мольбами, ни угрозами. Только ждать, когда тот сам захочет все рассказать.

– Отдыхай и жди, когда я тебя позову, – велел Лу Чуньду. – Возможно, твоя помощь понадобится быстрее, чем я бы того хотел.

Ничего не оставалось, как покорно отсиживаться в комнате, принимая пилюли и пропуская мимо ушей колкие слова Луаня. Тот словно нарадоваться никак не мог его внезапной слепоте: показывал язык или корчил рожицы, не понимая, что Вэнь Шаньяо прекрасно все видит.

В сыхэюане было спокойно. Полукровка еще не вернулся с охоты, а курица Жоу предпочитала проводить время в комнате духа. Дворик если и заполняли звуки, то либо щебет птиц на ветках, либо тихий бубнеж Луаня, который чистил крыши и двор от снега.

На шее осталась бледная полоса шрама, которую можно было скрыть за воротником. Если не знать, куда смотреть, то она и не бросалась в глаза, однако под пальцами чувствовалась. Умер ли тогда Вэнь Шаньяо, или пилюли действительно подействовали – он не знал, очнувшись в канале среди разбухших трупов. К счастью, вскрыть его не пытались и ядро не вынимали. Однако выбираться из Цзеши по реке, заполненной телами разной степени свежести, было весьма удручающе. Не то чтобы раньше такого опыта не было, но повторять его не хотелось.

– Ты же слепой, нет? – спросил Луань, вырвав Вэнь Шаньяо из мыслей.

В руке тот держал бамбуковый свиток с подробным описанием ядра и циркуляцией ци по телу.

Положив голову на стол, дух непонимающе смотрел на хозяина.

– Слепой.

– И ты видишь?

– Вижу.

– Тогда в каком месте ты слепой?! – с недоумением воскликнул Луань, вскочив с места и указав на него пальцем. – Опять всех дуришь?! Думаешь, раз голова большая, то и мозгов тоже много?!

– Тебе заняться нечем?

Дух насупился, с вызовом смотря на Вэнь Шаньяо.

– Ты точно не демон в человеческом облике?

– Будь я демоном, защита клана меня бы не пустила.

– Ну знаешь… есть много способов ее обойти. Конечно же я не буду тебе о них говорить! И не проси!

– И много демонов сюда проникло?

– Ага, так и сказал, – фыркнул Луань, отвернувшись, и потопал к двери. – С чего мне тебе секреты клана рассказывать? Я не настолько туп!

Сказав это, дух с важным видом ушел и, вернувшись спустя пару минут, проворчал:

– К тебе там гость.

– И кто же?

– Мальчишка из западного клана.

Вэнь Шаньяо отложил свиток и вышел во двор, где уже ждал Ни Цзан. Временно он носил бело-рыжие одежды Байсу Лу, а повязки из бинтов покрывали чуть ли не все тело юноши.

– Прости, что побеспокоил. Наверное, не стоило так внезапно приходить.

– Ничего, – качнул головой Вэнь Шаньяо, предложив сесть за стол. – Ты что-то хотел?

Ни Цзан поставил на стол коробочку, внутри которой оказались сладости. При виде них у Луаня громко заурчало в животе, и он поспешил отвернуться, пробормотав под нос:

– Надо чай, что ли, приготовить… а то какой из меня хозяин?

– Я хотел бы поблагодарить тебя за то, что случилось в Цзеши, – признался Ни Цзан. – Знаю, что ты спас меня не один, еще и господин Лэн помог… только найти его сейчас не могу.

– Лэны не засиживаются в клане, так что их еще поймать нужно. Не думаю, что Лэн Шуан нуждается в твоей благодарности.

– И правда… – неловко улыбнулся Ни Цзан.

Вернувшийся из своей пристройки Луань принес горячий чайник, расставил пиалы и как ни в чем не бывало сел рядом с ними. Стащив несколько пирожных, он едва не заурчал от наслаждения, больше напоминая ленивого кота, чем духа.

– Слышал, с Бэйай беда случилась, – припомнил Луань, набив щеки.

В глазах Ни Цзана цвета зелени тут же промелькнула грусть, и он кивнул.

– Верно. С самого основания клана мы только и занимались тем, что очищали земли от скверной ци, оставшейся после Хаоса. Мой отец был способен очистить территорию небольшой школы, а если собрать всех наших заклинателей, то и вовсе одну пятую империи.

– Тогда что же произошло?

Ни Цзан ответил не сразу. Он неспешно отпил чай и с трудом сглотнул застрявший в горле ком. От Вэнь Шаньяо не укрылись тоска и боль в его глазах, отчего сердце кольнуло. Точно такие же чувства он испытывал сам, видя уничтожение секты и ее последователей.

– Фуланьу.

Луань закашлял, подавившись, и тут же залпом осушил предназначенный Вэнь Шаньяо чай.

– Так это правда? Одна из печатей сломалась?

– Да. Все знают, что Фуланьу самый слабый из семерки…

– Семерки? – переспросил Луань, и озарение осветило его глаза. – А-а, ты имеешь в виду еще и Байчжу. Каждый раз забываю о нем – привык уже, что обычно про шестерку говорят.

Вэнь Шаньяо незаметно ущипнул духа, заставив того подпрыгнуть и с обидой взглянуть на хозяина. Тот же, мягко улыбаясь Ни Цзану, попросил:

– Продолжай. Не обращай на Луаня внимания – до него слишком долго доходит.

– А, да… – растерянно кивнул юноша. – Фуланьу способен заражать земли, травить людей и животных. Это мор, что не оставляет после себя ничего живого. Однако Фуланьу может не только загрязнять все гнилью, но и очищать от нее, на чем и построено наше учение – Наохэнь.

– Ваши земли славились животными и растениями со светлой ци. Неужели от них ничего не осталось? – осторожно спросил Вэнь Шаньяо.

– Боюсь, уже ничего. Я не представляю, сколько времени может занять восстановление Бэйай, да и всем уже ясно, что он больше не будет прежним. Мне остается только надеяться, что мои собратья все еще живы и что наше учение продолжит существовать.

– Надеюсь, Бэйай оправится от действий демона.

Услышав слова Вэнь Шаньяо, Ни Цзан не сдержал мягкой улыбки. В его глазах все еще была печаль, а вместе с ней и благодарность.

– Да, так оно и будет. Спасибо, что выслушали, – даже как-то легче стало.

– Если будут вкусности – можешь приходить, мы снова тебя выслушаем, – как бы невзначай предложил Луань, стянув последнее печенье. – Мы это дело любим.

– Он прав, – кивнул Вэнь Шаньяо. – Такое горе не стоит переносить в одиночку.

– Тогда мне повезло, что я встретил в том городе тебя.

Луань прыснул, быстро сделав вид, что кашляет. Вэнь Шаньяо не обратил на него внимания, лишь понимающе улыбнулся Ни Цзану.

– Я бы хотел еще с вами посидеть, но мастер Лу Сицин хотел встретиться со мной до обеда, – признался юноша, а потом поклонился и покинул дворик.

– Как будет время – заходи! Только вкусности возьми! – крикнул ему вслед дух и, повернувшись к Вэнь Шаньяо, тихо спросил: – Ты что с ним сделал?

– О чем ты?

– Волков ты на дух не переносишь, а тех прилипал едва терпишь, так с чего любезничаешь с этим мальчишкой?

– И почему я должен тебе об этом говорить?

– Я бы хоть мальчишку предупредил, с кем он дело имеет.

Вэнь Шаньяо тихо фыркнул. Неужели ему уже посочувствовать никому нельзя? То, что произошло с Ни Цзаном, похоже на его жизнь: неразбериха в секте, смерть дорогих людей, гнев запертого демона, а потом падение семьи и безумие. Возможно, его ждала такая же судьба, как и Вэнь Шаньяо, но в то время секту Вэньи никто не поддержал, а за кланом Бэйай стоят еще четыре. Глупо думать, что император позволит ему пасть и тем самым внести страх в умы людей. Никто не хочет освобождения Хаоса.

Ближе к вечеру на пороге комнаты собрались маленькие зеленые человечки. Забравшись друг на друга, с трудом открыв двери, Доу горошинами поскакали по полу, стукнулись о ноги Вэнь Шаньяо и потянули его за собой.

– Шифу желает меня видеть?

Доу одновременно закивали, и листочки на их головах зашелестели.

Вэнь Шаньяо с тоской взглянул на кровать и неохотно покинул теплую комнату, укутавшись в плащ. Доу пристроились на его плечах и голове, ручками без пальцев показывая направление. С удивлением миновав гору с павильоном Наказаний, Вэнь Шаньяо пришел на смутно знакомый пик с пагодой. Внутри нее стояла золотая статуя Цзинь Хуэя, а легкий снежок лежал на ее крыше, сверкая в лучах закатного солнца, подобно драгоценному жемчугу, и от порыва ветра падал.

Возле пагоды дожидался Лу Чуньду, при виде которого Доу радостно запрыгали, и часть из них поспешила перепрыгнуть на хозяина, спрятавшись в его волосах и рукавах.

– Для чего шифу позвал меня?

– Надо кое-что найти.

– Разве не все книги закрытой библиотеки клана есть у шифу?

– Не все, – неохотно признался Лу Чуньду, войдя внутрь пагоды. – Есть книги, от которых до определенного момента нет пользы. Отчасти они похожи на мусор – сведения в них пригодятся лишь раз в жизни. Глупо хранить эти книги с теми, что могут понадобиться в любой момент. Мы не делаем с них копии, только если время не пощадило рукопись.

Младший мастер Лу щелкнул пальцами, и платформа начала опускаться. Сердце непроизвольно забилось чаще, стоило увидеть громадных размеров пещеру с резными колоннами и голубыми фонарями. Здесь оказалось холоднее, чем наверху, но инея не было.

С прошлого раза ничего не изменилось: внутри колонн все так же стоят книги, старинные свитки, нефритовые, глиняные и металлические дощечки. Полки обвязаны алой лентой с печатями, которые постоянно меняли на более новые. Никто, кроме старших мастеров и главы клана, не может взять книгу и спокойно уйти, иначе гора запечаталась бы и не открылась до прихода кого-то из них. А мастера и глава клана очень редко спускаются сюда, так что можно рассчитывать на долгую смерть в ожидании.

Подойдя к одной из колонн, Лу Чуньду в нерешительности замер, прежде чем начертить на холодном камне несколько знаков. Сверху послышался шелест, и книги выпали, плавно приземлившись в руки младшего мастера Лу, который, в свою очередь, отдал их Вэнь Шаньяо.

– И что я должен с ними делать?

– Читать. Ищи хоть что-то связанное с печатями Цзинь Хуэя, даже самые незначительные детали. Пока не найдем зацепки – не выйдем.

– Шифу… – обреченно прошептал Вэнь Шаньяо, видя, как все больше и больше книг падает в руки Лу Чуньду. – Вы решили оставить меня в этом месте навсегда?

– В твоих же интересах найти нужную информацию как можно быстрее.

– А не легче отправиться в Великую библиотеку Цяньцы?

– Туда уже отправился старший мастер Лу, но какой шанс, что он отыщет что-то полезное? У нас нет времени, чтобы надеяться на чудо, так что приступай к чтению.

Обреченно вздохнув, Вэнь Шаньяо уселся у одной из колонн. Просматривая книги, свитки и дощечки, он чувствовал, что засыпает. Особо старые книги были написаны практически забытыми иероглифами, которые лишь немного напоминали устоявшиеся. Приходилось щуриться в надежде понять, что же в них говорится, сдаваясь уже на третьей странице текста.

Прочитав больше тридцати книг, Вэнь Шаньяо все же не выдержал. Голова налилась тяжестью, а веки слиплись. Он и не заметил, как уснул. Его разбудил легкий аромат благовоний, щекочущий нос.

– Ты слышал про Шаня? – раздался над ухом голос.

Мгновение, и Вэнь Шаньяо выпрямился столь резко, что закружилась голова. Рядом как ни в чем не бывало сидел Лу Чуньду, просматривая сверток из тонких бамбуковых дощечек, исписанных едва читаемыми иероглифами.

Мало того что Вэнь Шаньяо уснул, так еще все это время он спал на плече у Демона!

Младший мастер Лу невозмутимо повторил:

– Тебе известно существо по имени Шань, что заперто под горой?

– Боюсь, что нет. Шифу нашел что-то интересное? – пытаясь скрыть в голосе волнение, спросил Вэнь Шаньяо.

Задумавшись, Лу Чуньду все же произнес:

– В особо древних свитках упоминается существо по имени Шань. Оно настолько старо, что уже срослось с местом, где обитает, вдобавок обладает знаниями о мире. Неизвестно, живо ли это существо, но оно вполне может нам помочь.

– И как же его искать?

– Господин может знать ответ. Придется наведаться в Дэнлун.

– Могу ли я пойти с вами? – без особой надежды спросил Вэнь Шаньяо, собирая книги и свитки.

– Вполне. Ты заинтересовал Господина, что сыграет нам на руку.

– А это плохо – заинтересовать кого-то вроде него?

Лу Чуньду лишь пожал плечами, вернув книги на место. Покинув пещеру, они вышли из пагоды навстречу солнцу, что не спеша поднимал великан Гуан из-за горизонта.

– Отправимся после обеда. Если спросят куда – скажи, что на охоту со мной.

– Шифу не хочет рассказывать, что мы отправляемся к Господину?

– Да, так что держи язык за зубами.

Послушно кивнув и поклонившись на прощание, Вэнь Шаньяо вернулся в комнату. Он так толком и не поспал. Мечтая о сне, он решил прежде подкрепиться, так как желудок уже тихо подвывал от голода. Оставить Короля Бездны без еды было все равно что обречь мир на погибель.

Зайдя в пристройку к Луаню, Вэнь Шаньяо согнал курицу; возмущенно закудахтав и теряя перья, та бросилась наутек, освобождая ящик с крупой. В мешках у духа были припрятаны овощи, а в кастрюле томились грубо нарезанные молодые побеги бамбука.

Не успел Вэнь Шаньяо закатать рукава и взять в руки нож, как во дворе раздался шум и послышался голос Луаня. Выглянув, он обнаружил духа, который жалобно причитал, повиснув на ногах заклинателя:

– Цаоцао[5] злой! Совсем забыл про Луаня! Скоро и имя мое не вспомнишь!

– Ну что ты? Вовсе не забыл, просто дел много, – растерявшись, попытался утешить духа Лу Цао. – Сам же знаешь, что творится в последнее время.

– У-у-у, а ты даже минуты не нашел меня проведать!

Лу Цао вздохнул, не зная, как успокоить расплакавшегося Луаня, пока тот незаметно вытирал его одеждой лицо.

– Ян Сяо, прости, если потревожили, – заметив Вэнь Шаньяо, улыбнулся ему заклинатель. – Мне не стоило приходить так рано, но я подумал, что ты захочешь это услышать, – я нашел тебе глаза.

– Правда? – тут же встрепенулся тот. – Так быстро?

– Считай, что повезло. Я уже подготовил все, так что, если хочешь, можем провести операцию сейчас.

Вэнь Шаньяо без раздумий согласился, отчасти не веря, что поиски новых глаз заняли чуть меньше недели.

С трудом отделавшись от Луаня, заклинатели прошли на пик Лу Цао в лекарский дом. Внутри, еще не до конца проснувшись, ждала Мэн Юэлян. Она вяло улыбнулась Вэнь Шаньяо, с трудом давя зевоту.

– Вот они.

Лу Цао бережно взял в руки прозрачный сосуд с жидкостью, внутри которого плавали глазные яблоки. При виде них все внутри Вэнь Шаньяо странно замерло, и он настороженно взглянул на Лу Цао.

– Хочу тебя предупредить, что у них весьма необычный цвет, – произнес заклинатель. – Не удивлюсь, если они раньше принадлежали кому-то из людей Сюэши… но не будем об этом.

– А эти глаза… они способны видеть?

Лу Цао ответил не сразу.

– Твои нынешние глаза повреждены без возможности вернуть им зрение – по крайней мере, я на это не способен. Человек, у которого я купил новые глаза, предупредил, что с ними есть проблема, однако я смогу ее убрать. Так что не беспокойся – ты все равно будешь видеть.

Вэнь Шаньяо кивнул – он примет любые глаза, которые способны видеть.

– Выпей это, – велел заклинатель, как только Мэн Юэлян протянула ему пиалу с жидкостью. – Отвар поможет уснуть на пару часов, заодно притупит чувство боли. Мы будем смотреть за твоим состоянием, так что не волнуйся. Готов?

Помедлив, Вэнь Шаньяо кивнул, со вздохом выпил отвар и улегся. Спустя пару секунд мысли стали спутанными, а голоса едва разборчивыми. Он погрузился в сон без сновидений. Проснулся Вэнь Шаньяо спустя пару часов с легкой болью в глазах, на веки давила мокрая повязка, снять которую он не решился.

– Не вставай пока, – прозвучал над головой голос Мэн Юэлян. – Шифу сказал, что после операции могут быть осложнения. Чувствуешь где-то боль, помимо глаз?

– Кажется… нет.

– Хорошо. Младший мастер Лу приходил тебя проведать.

– Правда? – не поверил Вэнь Шаньяо.

– Да. Просил передать, чтобы ты зашел к нему, когда станет лучше. Мне кажется, он беспокоится о тебе.

– Я не думаю… – Вэнь Шаньяо умолк, вспомнив странные поступки Демона. – Только если немного.

Мэн Юэлян не сдержала смешка:

– А мне кажется, вы подходите друг другу. Думаешь, еще с кем-то младший мастер Лу стал бы так возиться?

– И вправду – не стал бы, – раздался голос вошедшего в комнату Лу Цао. – Вижу, Ян Сяо уже пришел в себя, раз так бодро разговаривает.

– Шифу…

– Не извиняйся, – с улыбкой в голосе ответил тот. – Признаться честно, не только вы удивлены переменами в младшем мастере Лу – все мастера и заклинатели, знакомые с ним, не ожидали такого.

– Может, шифу знает, почему у младшего мастера Лу не было учеников?

Лу Цао задумался и помог Вэнь Шаньяо сесть.

– Думаю, это из-за нашего почившего мастера Лу Ми. Он был… очень своеобразным человеком. Я только слышал от Лу Сицина, что пережил младший мастер Лу, и, поверьте, вы бы не хотели себе такого наставника. Мне отчасти повезло, ведь Лу Ми обучал меня всего двадцать лет, да и то я не слишком часто виделся с ним. Он все время был в поисках, не мог усидеть на месте, а то, что искал, постоянно ускользало из его рук. Я могу лишь гадать, через что младший мастер Лу прошел вместе с Лу Ми, и это явно заставило его пересмотреть свои взгляды на отношения ученика и учителя. Вдобавок в моей памяти до сих пор свежо, как погиб мастер Лу Ми, а ведь они были с младшим мастером Лу очень близки. Практически как сын и отец.

– Даже несмотря на то, что почивший мастер Лу Ми делал, шифу следовал за ним? – невольно удивился Вэнь Шаньяо.

– Да. В мастере Лу Ми было то, что цепляло и за что его ценили остальные заклинатели. Мне противны некоторые вещи, что он делал, но я не могу не признать, что его методы были эффективны. Когда я был его учеником, то считал его за отца, готового помочь в любую минуту, и наверняка младший мастер Лу чувствовал то же самое. Как бы мы ни бранили его, для нас он был тем, на кого можно опереться и кто готов помочь.

Мастер Лу Цао дал Вэнь Шаньяо выпить кислый отвар, от которого того тут же перекосило.

– Думаете, поэтому младший мастер Лу не хотел брать учеников? Боялся, что не сможет стать достойным учителем? – поинтересовалась Мэн Юэлян.

– Скорее всего. Младший мастер Лу сам по себе довольно замкнутый человек. И я даже не знаю, кто, помимо Лу Сицина, добровольно пошел бы к нему. Мне до сих пор интересно узнать, как ты смог привлечь его внимание, раз он так тебя оберегает?

Вэнь Шаньяо не знал, что ответить. У них с шифу отношения далеко не «учителя и ученика», а больше напоминают партнерские. Единственное, чему Демон его учит, так это игре на гуцине. И то по большей части Вэнь Шаньяо проводит время с сяннюй[6], готовыми в любой момент ему помочь. Скорее всего, шифу не выгнал его еще и потому, что они не мешают друг другу, занимаясь своими делами и не суя нос в чужие.

Спустя четверть часа Лу Цао снял с лица Вэнь Шаньяо повязку, закапал ему глаза и помассировал веки.

– Надо же, Ян Сяо, тебе так идет этот цвет, – восхитилась Мэн Юэлян, подав ему зеркальце. – Как бы тебя теперь с заклинателями из Сюэши не спутали.

– Не спутают, у них глаза потемнее будут. Как ты видишь? Получше прежнего?

Вэнь Шаньяо зажмурился и несколько раз моргнул. Прогнав неприятную муть, сосредоточил взгляд на Лу Цао. Глаза видели – предметы постепенно приобретали цвет, а окружение становилось четче. Спустя пару минут он уже с легкостью мог прочитать названия трактатов в дальнем шкафу.

Вэнь Шаньяо взглянул на зеркало, не веря тому, что видит. Он не знал, плакать ему или смеяться! Глаза, от которых он так старательно избавился, вновь оказались на прежнем месте! Глаза баловня судьбы!

– Я… я вижу, – обреченно прошептал Вэнь Шаньяо.

– Прекрасно, – выдохнул Лу Цао. – Первые несколько дней глаза могут болеть. Если почувствуешь сильную боль в висках или тошноту, то сразу обращайся ко мне.

– Я благодарен мастеру Лу Цао за помощь.

– Ну что ты, это ведь моя работа, – растерялся заклинатель, неловко рассмеявшись. – Надеюсь, эти глаза приживутся.

Покинув Лу Цао, Вэнь Шаньяо направился к павильону Наказаний. Жаль было лишаться прошлых глаз, но даже сестра навряд ли смогла бы их восстановить. А эти… видимо, они были предназначены ему судьбой, раз вернулись спустя столько времени.

Войдя в домик Демона, Вэнь Шаньяо окликнул шифу, но на его зов пришли лишь Доу, горошинками покатившись вперед, показывая путь.

Пройдя несколько комнат, заставленных стеллажами с книгами, Вэнь Шаньяо оказался в небольшом зале с нарисованными на стенах иероглифами. Куда ни глянь – везде были старинные реликвии, будь то запечатанные мечи, проклятые сосуды, даже сломанный пополам гуцинь, чьи струны окрасились красным.

Посреди зала, держа в руках меч в белых ножнах, стоял Лу Чуньду. Услышав шаги, он слегка повернул голову, одарив нечитаемым взглядом поклонившегося ученика.

– Шифу…

– Эти глаза идут тебе больше прежних, – перебил младший мастер Лу.

– Благодарю. Так уж вышло, что эти глаза изначально принадлежали этому телу, вот только меня они не устроили. Плохо видели, так что пришлось их заменить, – мрачно усмехнулся Вэнь Шаньяо. – Вот уж не думал, что судьба сыграет со мной злую шутку и вернет их обратно.

– Разве ты не способен вылечить этот недуг?

– Стыдно признавать, но я не особо разбираюсь в лечении глаз. Могу кости срастить, пришить руки, ноги или даже голову, вырезать из тела ядро или поместить его обратно, и все. Я совершенно не знаю, как лечить глаза, какие средства подойдут от облысения и как вырывать зубы.

– Я думал, в секте обучают всему.

– Нет. Я вообще не должен знать таких вещей – меня растили не как лекаря, а как убийцу, это после я начал разбираться в лечении.

– Что ж, твои навыки лечения явно гораздо выше, чем убийства.

– Шифу, как всегда, умеет поддержать. Если бы моя душа была в другом теле, более подготовленном и не таком слабом, вы бы сами в них убедились.

Лу Чуньду тихо фыркнул, вернув меч на подставку. Вэнь Шаньяо незаметно подошел ближе и, увидев именную печать на гарде, произнес:

– Шэнье. Разве это не ваш меч? Шифу, а ведь если подумать, я так редко вижу вас с мечом.

– Надеюсь, в будущем и не увидишь.

– Почему же? – не отставал с расспросами Вэнь Шаньяо. – Даже глава Байсу Лу носит с собой меч. На моей памяти вы единственный заклинатель, который почти его не носит или постоянно прячет.

Странно вздохнув, младший мастер Лу хмуро взглянул на ученика, который запоздало умолк и неохотно отступил. И на что только Вэнь Шаньяо рассчитывал? Это ведь Демон в Белых Одеждах, который на дух людей не переносит. Было бы странно ждать от него ответа.

В тишине зала раздался до жути спокойный голос, от которого по спине пробежали мурашки:

– Я убил этим мечом своего мастера.

– Шифу… – удивленно прошептал Вэнь Шаньяо.

– Идем, – перебил его Лу Чуньду, покинув зал. – Нам пора в Дэнлун.

* * *

Ночные улицы города демонов освещали яркие фонари и льющийся из окон домов теплый свет.

Луна в лапах Ухэя была так близко, словно до нее можно дотянуться, поднявшись на крышу одной из высоких пагод. Интересно, какой она была на ощупь? Холодной, как снежный нефрит? Или обжигающей, как пламя?

Ароматы благовоний, специй, сладостей и мяса растекались по улицам, заставляя давиться слюной и мысленно себе напоминать, что людям пищу демонов есть не стоит. Слишком много темной ци в ней содержалось.

На этот раз Лу Чуньду повел ученика не к причалу, а к роскошному дворцу в центре Дэнлуна с красной, словно свежая кровь, крышей, черными резными колоннами и покачивающимися на ветру фонариками. Здание было столь прекрасно, что вызвало бы зависть у самого императора, а по величию не уступало дворцу владыки одного из Царств.

Перед зданием росли деревья с белоснежными листьями и алыми цветами, вокруг которых кружились бабочки, лениво махая тонкими крылышками. На их спинках были выведены черные узоры, напоминающие оскалившийся череп.

Изнутри доносилась завораживающая музыка: служанки играли на сюэ, гуцине и эрхе, когда их сестры, изгибаясь, подобно молодым деревьям ивы, танцевали. Их запястья и щиколотки украшали золотые браслеты с бубенцами, а прозрачные платья почти не прикрывали грудь.

Подобно мотылькам, демоницы кружились по залу, то и дело взмахивая длинными рукавами и бросая кокетливые взгляды на хозяина. Господин лежал на кушетке и, казалось, не замечал никого вокруг, крутя в руках тонкую малахитовую пластинку. Рядом с ним, держа в руках поднос с точно такими же пластинками, стояла Фуай в белых одеждах. Со стороны казалось, что она уже успела уснуть, закрыв глаза и не обращая внимания на музыку и демониц. Но стоило Лу Чуньду и Вэнь Шаньяо оказаться на пороге, как Фуай распахнула веки и произнесла:

– Рады приветствовать младшего мастера Лу и его ученика.

Господин склонил голову и поднял руку, заставив демониц послушно замереть и разойтись, пропуская заклинателей. Из-под лисьей маски сверкнули золотые глаза, и сын Хаоса неохотно сел.

– Сам Демон в Белых Одеждах со своим учеником пожаловали в мой дом. Что привело столь достопочтенных гостей на этот раз?

Рядом со столом появились еще два кресла, на которые заклинатели покорно сели. Позади послышался звон – демоницы продолжили танцевать.

– Вы пришли без предупреждения, достопочтенный мастер Лу. Что же случилось, раз я вам столь внезапно понадобился?

Облокотившись о спинку кушетки, Господин с интересом взглянул на заклинателей. Его длинные светлые волосы были заплетены в небрежную косу с медными монетками, а на черном шэньи расцвели золотые пионы с красными змеями. Лисьи уши украшали серьги и цепочки, а пышный хвост на конце – бубенчик с черной лентой.

– Вы знали, что Фуланьу лишился одной из семи печатей?

– Вот так неожиданность, – ничуть не удивился Господин. – Рано или поздно это все равно произошло бы, только вот не думал, что первым станет тот, кто поедает падаль. Слишком великая честь для него.

– Вы не в ладах со своими братьями? – осторожно спросил Вэнь Шаньяо, и Господин рассмеялся.

Даже Фуай не сдержала улыбки.

– У меня есть только два брата, с которыми я связан кровью матери, другие же для меня не более чем незнакомцы. Мне все равно, что с ними будет, – даже если заклинатели внезапно объявят охоту на детей Хаоса, я лучше спасу собственную шкуру, чем буду им помогать.

Иного ответа Вэнь Шаньяо и не ждал, предоставив слово шифу.

– Господин, известно ли вам существо по имени Шань, что заперто под горой?

В комнате внезапно стало необычайно тихо. Демоницы резко прервали музыку, а танцовщицы застыли, обратив взгляд на заклинателей.

– Шань, – негромко повторил сын Хаоса, и от его голоса в животе похолодело. – Как много заклинателей пыталось найти его… Знал я одного из Чжэньцзина, что готов был убивать безобидных демонов, лишь бы отыскать его. Для чего он вам?

– Мы думаем, что у Шаня есть сведения, как восстановить печать Цзинь Хуэя и очистить земли от темной ци.

Странно вздохнув, Господин некоторое время молча смотрел на них, прежде чем негромко произнести:

– Шань – один из старейших демонов, заставший мир еще в то время, когда Хаос только набирал силы. Он и правда знает так много, что по сравнению с его знаниями ваша Великая библиотека Цяньцы лишена смысла. Однако есть одна трудность, о которой знают не все. Шань – ман[7].

– Ман? – не веря своим ушам, переспросил Вэнь Шаньяо. – А разве маны разумны? Они ведь демонические животные.

– Когда-то он и вправду не отличался от других манов, однако во время войны Хаоса и Цзинь Хуэя ему удалось поглотить нечто из иного мира.

– Нечто из иного мира?

– Никто не знает, что это было, но оно наделило Шаня разумом. Говорили, что он даже разговаривал с самим Цзинь Хуэем и поделился с ним мудростью, получив много интересного в ответ. Со временем Шань достиг таких размеров, что сравнялся с Гуаном и Ухэем, и потому решил скрыться под землей. Он лежит там уже несколько тысячелетий, на его спине выросли леса и горы, а чешуя обратилась в металл и драгоценные камни.

– Он жив?

– В каком-то роде да. Шань уже давно не способен впадать в спячку, отчего крайне зол и раздражителен, и, только если задобрить его мясом, можно получить ответ.

– Как нам узнать, где находится Шань?

Господин задумался, постукивая длинными коготками по маске. Переведя взгляд на демониц, он тихо цыкнул, и те, поклонившись, поспешили уйти. Только Фуай осталась на месте.

– Я могу предоставить вам такие сведения, но при одном условии.

– Слушаю, – кивнул Лу Чуньду.

– Получив желаемый ответ от Шаня, вы сразу забудете, где он находится и как до него добраться.

– К чему это? – не понял Вэнь Шаньяо.

– Шань обладает знаниями, которые должны оставаться в его голове, – туманно ответил Господин. – Некоторыми из них желают обладать не только главы кланов, но и сам император Тоу. Если вы не хотите нарушать устоявшийся порядок, то вам стоит согласиться на это условие. Либо же ищите Шаня сами, но не думаю, что у вас в запасе несколько тысяч лет.

Лу Чуньду слегка нахмурился, однако произнес:

– Мы принимаем условия.

– Рад слышать, что младший мастер Лу понимает всю серьезность моих слов. Фуай.

Демоница тут же расстелила на столе карту империи Чуньцзе, и Господин положил на одну из гор малахитовую пластинку, которую до этого вертел в пальцах. Придвинувшись ближе, Вэнь Шаньяо с удивлением обнаружил буквально в паре дней пути от Шаня горы Дуфан.

– Он на востоке, на территории школы Зеленой Змеи, – задумчиво произнес Лу Чуньду. – Путь будет неблизким… благодарю Господина за помощь.

– Мне остается надеяться, что Шань не съест вас раньше, чем вы успеете задать ему вопрос. И лучше вам двоим молчать и не пытаться рассказать другим, где находится этот ман.

– Не посмеем.

– Сделаю вид, что поверил. Проводи их.

– Постойте, – подал голос Вэнь Шаньяо, обратившись к сыну Хаоса. – Почему вы так спокойно поделились с нами этой информацией? Неужели рассказываете ее каждому, кто попросит?

Господин склонил голову, и из-под маски раздался смешок.

– Отнюдь. С Байсу Лу меня связывают долгие и хорошие отношения: на моей памяти это единственный клан, который действительно выполняет свои обещания. Вдобавок я сам заинтересован, чтобы одна свинья не выбралась из своей темницы, – не хотелось бы освобождения Хаоса раньше времени. Во мне хоть и есть осколок его души, но это не значит, что я стремлюсь встретиться с отцом. Такой ответ тебя удовлетворит?

– Да. Но есть еще кое-что.

Тяжело вздохнув и облокотившись о кушетку, Господин кивком головы велел говорить.

– Как освободить Хаоса?

– Опасный вопрос, особенно когда рядом с тобой младший мастер Лу, – заметил лис, однако его хвост дернулся из стороны в сторону. – С чего ты решил, что я вообще об этом знаю?

– А разве есть что-то, чего Господин не знает? – приподнял бровь Лу Чуньду. – Мой ученик спросил это не ради того, чтобы освободить Хаоса, а чтобы не дать ему освободиться.

– Тогда ваши переживания напрасны, – отмахнулся Господин, поочередно согнув пальцы. – Хаос способен покинуть Бездну только в двух случаях: если люди вновь станут его бояться так же, как и пять тысяч лет назад, или если кто-то накормит его сильными осколками.

– Не мог бы Господин рассказать поподробней? – попросил Вэнь Шаньяо.

Хвост демона качнулся несколько раз. Видимо, почувствовав нарастающее напряжение, Лу Чуньду пояснил:

– Кто-то собирается освободить Хаоса.

Поднос из рук Фуай выпал, и зал огласил громкий звон металла и малахитовых пластинок. От неожиданности Господин прижал уши к голове, но на служанку не обернулся, не моргая смотря на заклинателей.

– Недавно была красная луна, и некто открыл проход в Царство демонов.

– И?

– Была принесена жертва, чтобы отыскать сильные осколки души Хаоса. Если это не попытка его освободить, то что еще?

– Невозможно… – тихо прошептал Господин, резко поднявшись с места, отчего Вэнь Шаньяо невольно отклонился назад. – Невозможно! Уж не собирается ли младший мастер Лу мне сказать, что ту свинью Фуланьу освободили ради Хаоса?!

Когти демона вытянулись и почернели, а хвост распушился, как у вставшей на дыбы кошки. Фуай внезапно съежилась, одежда опала, и из-под нее вынырнул горностай, поспешив спрятаться под кушетку. Мысленно Вэнь Шаньяо и сам захотел обратиться в крохотное существо и поскорее покинуть дворец Господина.

– Возможно, – туманно ответил Лу Чуньду, спокойно смотря на демона. – Я не верю, что одну из печатей Фуланьу разрушили случайно. Скажи, Господин, можно ли всего с одной разрушенной печатью достать душу запертого демона?

Голос младшего мастера Лу заметно успокоил лиса. Закрыв глаза, тот измерил медленными шагами ширину зала, постепенно вернувшись в прежнее состояние. Когти на пальцах посветлели и укоротились, а шерсть на хвосте вновь пригладилась, однако уши все еще были плотно прижаты к голове.

– Нельзя, – наконец произнес Господин. Не успели заклинатели выдохнуть, как он продолжил: – Но можно сделать иначе. Не буду скрывать – те семь демонов весьма могущественны. Да, они потеряли почти все силы из-за печатей, однако каждая из них наложена на семь чувств, не дающих им сдвинуться с места. Разрушишь одну, и демон освободится, однако из-за оставшихся шести не сможет далеко уйти и полностью использовать свои силы.

– Но? – подтолкнул Вэнь Шаньяо.

– Но проблема заключается в наших душах. Боюсь, для человеческого мозга это будет слишком непонятно, постараюсь объяснить, – вздохнул лис, наклонившись к кушетке и протянув руку. Из-под нее выполз горностай, взобрался на плечи Господина и обвил его шею хвостиком. – Мы – осколки души Хаоса, что обрели плоть благодаря демоницам. Такую душу невозможно уничтожить – после смерти тела она возвращается к Хаосу, однако есть одна особенность. Мы способны разделять свою душу на еще одни осколки.

– Это как? – не понял Вэнь Шаньяо.

– Такая способность досталась от отца. Видя вопрос в ваших глазах, скажу сразу: нет, этот осколок души не может стать еще одним демоном. Мы помещаем его в оружие или в амулеты, тем самым наделяя темной ци и усиливая их мощь. Это не проходит бесследно для нас – все же мы не нуждаемся в ядре, в отличие от остальных, и нам не нужны источники темной ци. Энергия идет от нашей души, и чем меньше душа, тем меньше ци и тем мы слабее.

– Не припомню, чтобы Сюэши это описывали, – задумчиво произнес Демон, вызвав смешок у Господина.

– Так мы и рассказали вам все наши слабые и сильные стороны.

– Если не получится освободить Фуланьу от печатей, то можно взять осколок его души и вернуть Хаосу? – проигнорировав слова лиса, спросил Лу Чуньду.

– Да. Фуланьу станет слабее, но осколок души столь старого и могущественного демона заметно усилит Хаоса. Он не освободит его – для этого придется собрать как минимум еще пять осколков, но есть один способ. Если им воспользоваться, то можно остановиться на трех осколках.

– Соединить души? – догадался Вэнь Шаньяо.

– Верно. Чтобы стать сильнее, демоны едят ядра, и мы, дети Хаоса, не исключение. Однако это не приносит той силы, которая нам нужна. А вот если мы возьмем осколок души нашего собрата и соединим со своей… Думаете, Хэйань родился таким сильным? Ха, сколько братьев и сестер он съел, чтобы хоть немного приблизиться к силе Хаоса?! Сотню, не меньше. Да и я сам нескольких съел, иначе не выжил бы.

Господин рассмеялся, и от его смеха заклинателям стало не по себе.

– Если кто-то хочет освободить Хаоса, но при этом не рушить печати в оставшихся кланах, то он уничтожит по крайней мере печати еще в двух, заберет осколки и соединит их в ночь красной луны – источника темной ци Царства демонов. Правда, чтобы красная луна появилась в Царстве людей, придется ждать несколько лет, но иначе никак. А уже потом относить цельный осколок души Хаосу.

– А если соединить куски в Царстве демонов?

– Чтобы сильнейшие дети Хаоса поспешили отобрать их? Ха, только глупец на такое решится.

– Значит, если соединить осколки и отнести их Хаосу, то этого будет достаточно, чтобы он вырвался? – уточнил Лу Чуньду.

– Если бы сохранился меч Цзинь Хуэя, что способен разрубить саму материю и открыть путь в иной мир, то осколки и не понадобились бы. Но увы, меч утерян, так что это единственный вариант, – мрачно усмехнулся лис. – Цепи Бездны давно ослабли, но так и не разрушились. Хаосу нужен толчок, и эти три души помогут вырваться, а после страх людей вернет ему былую силу.

– А Господин не знает, как пробудить Гуана и Ухэя? Кажется, нам вскоре понадобится помощь Цзинь Хуэя, – без особой надежды спросил Вэнь Шаньяо.

– Такие подробности мне точно неизвестны. – Господин фыркнул, отвернувшись от них. – Мне больше нечего сказать, так что идите.

Поклонившись на прощание, заклинатели покинули дворец. Уже на ступенях их догнала Фуай в человеческом обличье и дала им в руки по малахитовой пластинке.

– Когда вы найдете Шаня, получите ответ и покинете место, пластинки разобьются и вы забудете о местонахождении мана. До этого времени вы не сможете никому рассказать, где находится ман, а также написать об этом.

– Понятно.

– Удачной вам дороги. Надеюсь, вы не дадите Хаосу вырваться раньше времени.

Дождавшись, когда Фуай уйдет, Вэнь Шаньяо спросил:

– Глава клана согласится отпустить нас вдвоем?

– Придется настоять. Путь предстоит неблизкий, так что воспользуемся Вратами. Использовал их когда-то?

– У секты есть несколько Врат в личном доступе, так что мне приходилось ими пользоваться.

Для помощи другим кланам или школам в некоторых штабах стояли Врата с быстрым перемещением. Их создатель неизвестен, как и способ восстановления в случае поломки. Однако Врата работали уже на протяжении пяти тысяч лет. Они были похожи на те, что открывают проходы в Царства, только перемещали по империи.

Точного месторасположения Врат в штабах Вэнь Шаньяо не знал, иначе еще в первых жизнях сломал бы их все, не дав заклинателям так быстро добраться до секты. Так что месяц пути до школы Зеленой Змеи сократится до одного дня.

– Нам придется уведомить школу Зеленой Змеи о нашем приходе, – заметил Вэнь Шаньяо. – Или шифу хочет все сделать втайне?

– Не получится. Некоторые горы священны для кланов и школ и охраняются не хуже дворца императора. Нам не стоит так рисковать.

– Как думаете, заклинатели этой школы знают, что у них под ногами живет Шань?

Лу Чуньду не ответил, и вопрос так и повис в воздухе. Узнать можно было только на месте: либо заклинатели пропустят их внутрь горы, либо запретят и на десять ли[8] к ней приближаться.

– Шифу, Ни Цзан может знать, что за разрушением печати стоит тот человек в маске?

– Нет. Я не почувствовал лжи, когда он говорил. Видимо, его, как и остальных из клана, обманули, – покачал головой Демон. – Если осколок души Фуланьу уже у того человека, то нам стоит тщательней смотреть за нашими печатями. Не удивлюсь, если следующими будут Сюэши и мы.

– Насколько я знаю, печати Байсу Лу очень надежно спрятаны.

– Только это не помешало кое-кому туда пробраться и убить оленя ради рогов.

Легкий румянец прилил к щекам Вэнь Шаньяо. От Демона действительно ничего не скроешь! Наверняка Доу следили за ним, докладывая обо всем хозяину.

– Раньше завтрашнего дня мы все равно не отправимся, – сменил тему младший мастер Лу. – Все еще уверен, что хочешь отправиться на Восток?

– Да. Мне и самому интересно посмотреть на этого мана, так что жаль будет упускать такой шанс.

– Хорошо, тогда в час Мао[9] на западном склоне.

Вернувшись в клан, Вэнь Шаньяо зашел в комнату и без сил упал на кровать, с тоской вспомнив величественные горы Дуфан. Он будет всего в паре дней пути от них… Стоит ли попытать удачу и встретиться с сестрой? Если Лу Чуньду его наконец отпустит, то можно навсегда забыть о метке Байсу Лу и об этом месте.

Отдохнув, Вэнь Шаньяо принялся собираться, на всякий случай сложив в мешочек цянькунь[10] все свои запасы: деньги, одежду, амулеты, пилюли и даже вино. Он видел сейчас только два пути: добраться до Шаня и вернуться обратно в клан или уговорить Лу Чуньду отпустить его и наконец покинуть Байсу Лу. Последний вариант хоть и выглядел как самый невероятный, но для него был единственно верным.

Встав за час до назначенного времени, Вэнь Шаньяо, возможно, в последний раз позавтракал во дворе, наслаждаясь тишиной и зимней прохладой. Выпавший за ночь снег легким полотном лежал на изогнутых крышах, припорошив фонари под козырьками и укрыв ветки голых деревьев.

Красная дверь сыхэюаня открылась, и во двор вошел Шэнь Лэйбао, удивленно замерев при виде Вэнь Шаньяо.

– На охоту? – внимательно осмотрев его, спросил полукровка.

– Не совсем. Нужно с шифу кое-куда отправиться. Снова тренировался?

– Да.

Вэнь Шаньяо с жалостью взглянул на полукровку, заметив, как тот пытается спрятать окровавленные костяшки.

– Ты с кем-то дрался?

– Нет. Тренировался на горе с железными деревьями.

– У тебя есть туда доступ? – не сдержал удивления Вэнь Шаньяо, и Шэнь Лэйбао кивнул. – Туда ведь разрешают ходить только после пяти лет обучения. Как тебе позволили тренироваться там раньше всех?

Его слова смутили Шэнь Лэйбао.

– Мастер Лу Цзинъянь попросил у госпожи Бао предоставить мне ранний допуск. Она согласилась.

Отец Шэнь Лэйбао наверняка был далеко не слабым демоном, раз силу полукровки признали Дракон и Львица.

– Вы с младшим мастером Лу только вдвоем уходите?

– Да. К сожалению, никто больше не может к нам присоединиться.

– Надеюсь, он не собирается оставлять тебя одного.

– Не думаю, что шифу вновь хочет ссоры со старшим мастером Лу, – нервно усмехнулся Вэнь Шаньяо.

– Я бы не был в этом так уверен, – покачал головой полукровка. – Не расслабляйся рядом с ним.

– Хорошо, – улыбнулся тот, взглядом проводив Шэнь Лэйбао в комнату.

В час Мао Вэнь Шаньяо уже ждал у загона с лошадьми, чувствуя, как неприятное волнение охватывает сердце. Он не сразу заметил Лу Чуньду, поприветствовал шифу и поспешил оседлать коня.

– Нас уже ждут в штабе, – не глядя на ученика, произнес Демон.

– А заклинатели из школы Зеленой Змеи осведомлены о нашем приходе?

– Мы послали им сообщение и уже на месте узнаем, готовы они нас принять или придется искать другие способы встретиться с Шанем.

От города до нужного штаба пришлось добираться пару дней. Мысленно Вэнь Шаньяо успел проклясть заклинателей, которые не любили устанавливать Врата рядом с кланами. Боялись, что демоны смогут ими воспользоваться и навести в городах суматоху.

В штабе их ожидали двое заклинателей, чтобы проводить на задний двор к Вратам. С виду казалось, что это старые ворота утоу[11] из толстого красного дерева с уцелевшей над ними крышей из черной черепицы. По бокам от ворот стояли каменные львы с грозными оскалами.

Подойдя к Вратам с написанным на них символом, заклинатели с трудом открыли тяжелые створки и увидели густой туман по ту сторону. Кони неуверенно закачали головами, отступив назад и прижав уши. Пришпорив лошадь, Лу Чуньду направил ее к Вратам, и Вэнь Шаньяо последовал за ним, почувствовав неприятный холод, который окутал лицо и пробрался под теплую одежду. Зажмурившись на мгновение, он качнул головой, и холод отступил, а легкие наполнились влажным воздухом.

– Приветствую младшего мастера Лу! – раздался юношеский голос.

Несколько раз моргнув, Вэнь Шаньяо огляделся: их окружали горы, покрытые вечнозелеными деревьями под легкими шапками снега. В долине, что разрезала пополам река, расположился город, в центре которого возвышалась постройка в виде дворца с извивающимися на крыше змеями. Городок казался небольшим и тихим. Дороги из него вели через горы до ближайших поселений.

В небольшом дворике штаба, боясь поднять взгляд на Лу Чуньду, стоял юноша в бледно-голубых одеждах с фиолетовым поясом и белыми рукавами. На его руках были выведены листья гинкго синего цвета, их золотые края тускло сверкали в лучах солнца.

– Это Лофэнь под покровительством школы Зеленой Змеи, – продолжил заклинатель из Сюэши. – Змеи уже ждут вас у входа в город.

Удостоив его кивком, Лу Чуньду направил лошадь к дороге. Вэнь Шаньяо с любопытством осматривался вокруг, вспоминая, в какой стороне горы Дуфан. Можно было пойти в направлении реки, что наверняка выведет его к Иньину, но в какую сторону? Стоило бы уточнить у местных.

У входа в Лофэнь стояли люди в одеждах цвета цин[12], с заколками в волосах в виде зеленой змейки. Стоило Лу Чуньду и Вэнь Шаньяо спешиться, как заклинатели поклонились и одновременно произнесли:

– Приветствуем младшего мастера Лу! Для нас честь вас встречать.

Глядя на их бледные лица, Вэнь Шаньяо решил, что для них это больше похоже на пытку.

– Глава Шэ будет рад, если гости согласятся остаться в школе. Также он хотел бы разделить с вами завтрак.

– Хорошо.

Заклинатели с заметным облегчением выдохнули, забрав у Вэнь Шаньяо и Лу Чуньду лошадей, и проводили их к школе.

Город еще спал, хотя можно было заметить рыбаков, бредущих к реке, или кошек, перебегающих дорогу в поиске оставленной кем-то с ночи еды. В воздухе кружился редкий снежок, падая на темно-зеленые крыши и землю, и практически сразу таял.

Стоило им оказаться в городе, как Вэнь Шаньяо тут же почувствовал на себе чей-то взгляд. Незаметно оглянувшись, он попытался найти его источник, но взгляд ни за что не зацепился.

– Ян Сяо? – заметив, как тот озирается, слегка приподнял бровь Лу Чуньду.

– Всего лишь показалось, что за мной кто-то смотрит, – как ни в чем не бывало улыбнулся тот.

– В нашем городе не так часто встречаются заклинатели из кланов. Скорее, это просто чье-то любопытство, – предположил один из заклинателей.

Вэнь Шаньяо не ответил, смотря на здание в центре города, к которому они приближались. Сделанное из черной древесины, оно возвышалось на три этажа вверх, с изогнутыми крышами цвета темной листвы и белыми резными окнами. Над воротами висела широкая табличка с вырезанным на ней названием школы, а также змейкой как символом.

Перешагнув порог, заклинатели оказались в просторном дворике с каменными статуями змей, в чьих раскрытых пастях виднелись зеленые сферы.

В центре дворика стоял весьма крупный мужчина в зеленых одеждах и забранными в пучок волосами. Он держался величаво, как сам император, и в то же время лицо его не было жестким и надменным. Наоборот, он выглядел как добрый дядюшка, встречающий незнакомых гостей как старых друзей.

– Достопочтенный мастер Лу, это честь – принимать вас в нашей скромной школе. – Он широко улыбнулся, подойдя к заклинателям.

– Благодарю главу Шэ за столь теплый прием и прошу простить за ранний визит, – с почтением ответил шифу.

– Приди вы даже в час Чжоу[13], мы бы все равно встретили вас как старых друзей. Прошу, заходите, позвольте позаботиться о вас.

Пройдя широкий двор, заклинатели неторопливо вошли в богато украшенный главный зал, уже заставленный столами с едой. При виде сочного мяса и бутылок с вином Вэнь Шаньяо едва слюной не подавился, предвкушая прекрасное застолье.

– Позвольте представить вам мою жену – госпожу Ло, – между тем произнес глава Шэ, указав на женщину в строгом платье, – а также сына – Шэ Яо.

Рядом с госпожой Ло стоял юноша едва ли старше пса Лэна, с приятной внешностью и мягкой улыбкой. Волосы у него на голове оказались заплетены в косицы с серебряными колечками и забраны в высокий хвост. Брови были слегка приподняты на концах, подобно изящным перьям. Глаза же казались черными и блестящими, как оникс, и смотреть в них долго было невозможно.

– Мое имя вам уже известно – я Лу Чуньду, юноша же рядом со мной – мой ученик Ян Сяо.

Заклинатели с особым интересом взглянули на Вэнь Шаньяо, который с учтивой улыбкой поклонился. Конечно, о нем уже были наслышаны – появление у Демона собственного ученика было едва ли не самой громкой новостью в мире заклинателей. Громче только смерть почти всех Журавлей в Старых Костях.

Усадив гостей за столы, глава Шэ позволил им вначале отведать мясо сочного кабана и вина. Вэнь Шаньяо съел все, в то время как Лу Чуньду без особого интереса прожевал пару кусочков и лишь раз отпил из пиалы. Видимо, еда уже давно потеряла для него вкус и была подобна песку на зубах.

– Позвольте узнать, младший мастер Лу, для чего же вы навестили нашу школу?

Вэнь Шаньяо взглянул на семью Шэ, готовясь уловить любое изменение на их лицах.

– Мы бы хотели посетить гору Дуньчан с позволения главы Шэ.

Мужчина удивленно переглянулся с супругой. Юноша же слегка приподнял брови, отпив от пиалы.

– Ваши слова весьма неожиданны для нас, но, боюсь, мы вынуждены отказать в этой просьбе.

– Почему же? Эта гора священна для вас?

– Нет-нет, что вы. Скорее наоборот. Она закрыта из-за слабой почвы, отчего постоянно обрушается земля, вдобавок еще давно было установлено, что внутри Дуньчана источник темной ци. Даже закаленные мастера не выдержат на горе и пары минут, не говоря уже о нахождении в туннелях. Если моих слов недостаточно, я могу лично сопроводить вас на гору Дуньчан, и вы сами во всем убедитесь.

– Хорошо, так и поступим, – не стал отступать Демон. – Я слышал, что в ваших краях в последнее время неспокойно.

Лицо главы Шэ тут же помрачнело.

– Не удивлен, что весть о Паразитах достигла и ваших краев.

– Не расскажете подробней, с чего же все началось?

– Если отец позволит, – внезапно подал голос Шэ Яо, – то я мог бы рассказать об этом нашим гостям.

Глава Шэ кивнул, веля служанке подлить вино.

– Это началось еще три года назад, – произнес Шэ Яо. Голос его оказался глубоким, словно созданным для рассказывания историй. – Не только мы, но и соседствующие с нами школы обнаружили, что убитый в прошлой охоте демон восстал. После повторного убийства из него появилось существо, похожее на змею. Мы докладывали об этом Сюэши, но в тот раз они сказали, что это всего лишь новый вид демонов. Обрати они на это внимание, нам удалось бы пресечь распространение Паразитов по империи. Сейчас же до нас то и дело доходят новости о появлении этих существ на Юге и ближе к центру.

– Молодой господин Шэ, позвольте спросить, – обратился к нему Вэнь Шаньяо. – Вы не встречали странного человека, может, даже демона, после появления которого возникали Паразиты?

– Вы думаете, к этому причастны люди? – ужаснулась госпожа Ло. – Кто в здравом уме способен создать этих существ?

– Есть те, кто готов на все, лишь бы демоны сжили нас со свету, – хмуро ответил глава Шэ.

В зале повисла тишина. Вэнь Шаньяо кожей ощущал, к насколько опасной теме они приблизились. Открыто обсуждать секту Вэньи не то что не хотели – боялись. Кто знает, может, один из ее членов прямо сейчас в этом зале?

Тишину разрушила госпожа Ло, кашлянув и обратившись к Лу Чуньду:

– Это лишь наши догадки, не более, не принимайте их близко к сердцу.

Лу Чуньду кивнул и до конца трапезы не проронил ни слова, заставив отвечать Вэнь Шаньяо. У того под конец едва язык не отвалился, и единственное, что он мог делать, – послушно кивать и улыбаться.

Выделив им гостевые комнаты, господин Шэ пообещал ближе к обеду прийти к Лу Чуньду и отправиться с ним на Дуньчан. Вэнь Шаньяо же оставалось ждать, откровенно скучая и с тоской посматривая в сторону гор. Не выдержав, он обратился к Демону:

– Шифу, могу ли я прогуляться?

– Да, – необычайно легко согласился тот, изучая карту местности. – Постарайся не совать нос туда, куда тебе не следует.

– Попробую, но не обещаю.

Покинув комнату, Вэнь Шаньяо поспешил к воротам школы, но замедлился при виде юноши во дворе. Заслышав шаги, тот обернулся, приветствовав его мягкой улыбкой.

– Молодой господин Шэ.

– Вы в город?

– Да, хотел полюбоваться Лофэнем, – осторожно кивнул Вэнь Шаньяо.

– Позволите составить компанию? Все же в одиночку здесь легко потеряться.

Помедлив, тот кивнул и вместе с Шэ Яо покинул школу Зеленой Змеи. Одежды Байсу Лу привлекали внимание горожан, некоторые дети даже попытались схватить Вэнь Шаньяо за рукава или дотронуться до висевшего на его поясе Баоина. Многие же, узнав Шэ Яо, кланялись и приветствовали его.

– Молодой господин Шэ, заходите к нам! Как раз привезли ваш любимый чай!

– Молодой господин Шэ, вы только взгляните на эти кольца! Наверняка они приглянутся вашей матушке!

Шэ Яо отвечал всем с вежливой улыбкой. Мысленно Вэнь Шаньяо поразился его терпению: он словно вновь встретился с баловнем судьбы! Вот только Ян Сяо постоянно улыбался как идиот и бежал всем на выручку, а в Шэ Яо чувствовалось благородство.

Лофэнь был тихим городком – совсем крохотным по сравнению с Цзу. В нем никто никуда не спешил и все шло своим чередом, слишком спокойно, чтобы удержать молодых людей. Если бы не школа Зеленой Змеи, здесь остались бы одни старики, все же она была далеко не в списке лидеров и явно не торопилась занять первое место. Да и зачем? Школы здесь окружены горами. Еды и демонов на всех хватит, а из-за Паразитов некогда клыки друг на друга точить.

– Признаться честно, вы второй человек из клана, которого я встречаю, – произнес Шэ Яо. – Если мне не изменяет память, первым был старший мастер Лу, что еще давно посетил нашу школу.

– Разве вы не участвуете в охотах?

– Я… Нет, к сожалению. Ифу[14] не отпускает меня.

– Ифу? – удивленно переспросил Вэнь Шаньяо.

– Я не родной сын главы Шэ, хотя мы связаны родством, – с легкой печалью улыбнулся Шэ Яо. – Меня приняли в семью в возрасте семнадцати лет, а что было до этого – я уже и не вспомню. Стыдно признавать, но вся моя жизнь до появления в школе – белый лист без пятна чернил.

– Мне жаль…

– Ничего. Вы не знали, так что не стоит за такое извиняться.

– Вы отсюда?

– Из Лофэня? Нет. Когда-то я жил ближе к Бездне, возможно, на самых ее границах.

Вэнь Шаньяо нахмурился. Туда ссылали провинившихся чиновников и слуг, а порой шли и бедняки, не зная, куда еще деваться. На границе с Бездной вырос городок, однако из-за песчаных бурь и демонов, что стекались к Колыбели, жить там было небезопасно.

– Вам повезло, что господин Шэ забрал вас оттуда.

– Да, не вы первый, кто так говорит, – улыбнулся Шэ Яо. – Я благодарен ифу и госпоже Ло – они растили меня как собственного сына, и мне стоит быть почтительней к ним.

– Так молодой господин Шэ станет следующим главой школы?

– Нет, не думаю. В школе есть более опытные и талантливые заклинатели, я же… Мне стыдно ставить себя на одно место с ними. Скорее всего, я уйду в пилигримы. Неловко признавать, но я не покидал нашу провинцию – ифу далеко не отпускает…

– Молодой господин Шэ, вот вы где! – оборвал Шэ Яо юноша в одеждах школы. Неловко поклонившись, он с беспокойством произнес: – Госпожа Ло ищет вас! Вы снова забыли о лечении! Если продолжите так относиться к своему здоровью, то никогда пилигримом не станете!

– Прошу простить, но вынужден вас покинуть, – со вздохом обратился Шэ Яо к Вэнь Шаньяо. – Надеюсь, вы насладитесь городом и без моего сопровождения.

– Не стоит переживать, и благодарю вас за оказанную заботу.

Проводив заклинателей взглядом, Вэнь Шаньяо облегченно вздохнул. Притворяться учтивым собеседником для кого-то вроде него было тем еще испытанием. С Лу Чуньду можно было снять маску и говорить открыто, впрочем, как и с псом Лэном. Этой собаке точно никто не поверит, что такой адепт, как Ян Сяо, способен на убийство и проклятия.

Зайдя в голубятню на окраине города, Вэнь Шаньяо написал короткое письмо, отправив птицу в Иньин и надеясь, что она успеет долететь до конца завтрашнего дня. Нельзя упустить шанс встретиться с сестрой.

На пути в школу дорогу перегородил выскочивший из-за угла мальчишка. Растрепанный, с заплатками на жилетке и штанах, он напоминал воробья, только что сбежавшего от стаи ворон.

Мальчишка смело взглянул на Вэнь Шаньяо и с важным видом указал на здание позади себя.

– Господин заклинатель, с вами хотят встретиться на втором этаже.

Нахмурившись, Вэнь Шаньяо покосился на дом. На втором этаже было пусто.

– Кто?

– Велели не говорить. Если вам интересно, то зайдите и сами узнайте, если нет… уже не моя беда. Деньги я все равно получил. – Довольно хихикнув, мальчишка похлопал по мешочку на поясе и убежал.

Помедлив, Вэнь Шаньяо все же вошел в чайную. На первом этаже было лишь трое человек, они бросали любопытные взгляды в его сторону.

– Хозяин, есть кто на втором этаже?

– Там ждут гостя в одеждах Байсу Лу, – покосившись на него, ответил мужчина средних лет. – Судя по всему, вас.

Все еще хмурясь, Вэнь Шаньяо поднялся. Второй этаж был небольшим, с балконом и тяжелыми вазами, в которых росли сосны. За дальним столом кто-то оставил две пиалы и чайник, а также аккуратно сложенное печенье. Убедившись, что рядом никого нет, Вэнь Шаньяо сел, налив себе чай и несколько секунд вдыхая аромат. Так ничего и не обнаружив, он сделал небольшой глоток. Обычный чай, разве что отдавал легкой сладостью на языке.

Кожу кольнуло лезвие, и над ухом раздался шепот, от которого пробежали мурашки.

– Так ты и есть та крыса, из-за которой моя душа находится в смятении?

Голос был не громче шуршания травы, но в комнате прозвучал подобно грому. Он таил угрозу, напоминая змею, готовую вот-вот броситься в атаку и вонзить свои острые клыки в горло. Голос, способный одним своим звучанием принести ужасные муки и убить на месте. Как же Вэнь Шаньяо его любил.

– У тебя много вопросов, и у меня их не меньше. От живого человека ты узнаешь больше ответов, чем от трупа.

Тихий вздох согрел ухо, и лезвие пропало с шеи. Напротив, не удосужившись представиться, села девушка в свободной черной одежде и шелковом поясе на тонкой талии. На ее шее ярко сверкали серебряные ожерелья в виде бабочек и кусающих их змей. На лице цвета белого нефрита были нарисованные черной тушью заостренные брови, подведенные сурьмой выразительные глаза и красные пышные губы. У Вэнь Шаньяо невольно затрепетало сердце при виде истинного облика своей сестры. Он уже и позабыл, насколько Вэнь Сяньмин была обворожительна, унаследовав красоту родителей и их ум. Завидовал ли ей Вэнь Шаньяо? Возможно, когда потерял свое тело. Тогда он злился на всех, кто попадался на глаза.

– Даю время до тех пор, пока не потухнет палочка, – сухо произнесла девушка, кивнув на подоконник со стоящими на нем благовониями. – Если не успеешь меня заинтересовать, я убью тебя и уйду.

– Я не буду задерживать, – с улыбкой произнес Вэнь Шаньяо.

Прищурившись, Вэнь Сяньмин внимательно оглядела его, поигрывая длинной иглой.

– Я впервые тебя вижу, однако ты знаешь больше, чем нужно. Откуда информация? Советую говорить правду.

Вэнь Шаньяо сделал неторопливый глоток и спросил:

– А если я совру?

– Уже не сможешь.

– Что-то подмешала в чай?

– Да.

Он не сдержал тихого смеха. Это и вправду его сестра.

– Хорошо, но помни: все, что я скажу, – правда. И она тебе не понравится.

– С каждым словом все меньше времени, – напомнила та.

Облизав губы, Вэнь Шаньяо произнес:

– Мой фамильный знак – Вэнь, а имя – Шаньяо. И мне больше двух тысяч лет. Как? – опередил он ее вопрос. – Я заперт в перерождении самого себя.

В каждой жизни он проходил через это – рассказывал сестре все, что пережил, и та верила ему. По крайней мере, делала вид, что верила. Но сейчас… сейчас все иначе.

Не вдаваясь в подробности, Вэнь Шаньяо рассказал о своей первой жизни, о проклятии Вэньи, о последующих перерождениях и о том, чем обернулось последнее. Вэнь Сяньмин слушала, ни разу не перебив и не показывая своих эмоций. Когда Вэнь Шаньяо закончил свой рассказ, она еще долго молчала. Так долго, что палочка благовоний успела погаснуть.

– Хорошо. Ты меня заинтересовал. Не часто встретишь людей, умеющих обходить отвар правды.

– Значит, не поверила, – не удивился тот.

– Ничуть. Говоришь складно – явно готовился.

– Хорошо, тогда поступим иначе. В детстве ты боялась гроз – один вид молний заставлял тебя прятаться, и только игрушка в виде медведя, которую когда-то давно подарил дядя Хоянь, могла тебя успокоить.

– Многие дети боятся гроз и ищут утешения у игрушек.

– Ты никогда не носишь с собой мечи, считая их слишком громоздкими. В десять лет ты случайно наступила на иглу, и на твоей стопе остался шрам в виде точки. Ты страдаешь бессонницей с тех пор, как погибли родители, и только при помощи дурмана можешь уснуть.

– Вижу, тебя о многом проинформировали. Вот только я так и не услышала то, что позволит поверить твоим словам, – закатила глаза та.

– Ты боишься высоты, как я и наш дядя, и отчаянно это скрываешь.

Вэнь Сяньмин лишь фыркнула, медленно поднявшись с места.

– Пустая трата времени. Не стоило позволять тебе говорить. Я задействовала столько людей, чтобы они следили за тобой, – уму непостижимо! Мой брат мертв. Его тело покоится в могиле, и ни ты, ни кто-либо не является им! – с нарастающей досадой произнесла девушка, до того сильно пнув столик, что тот с грохотом опрокинулся. Чайник разбился, и вода разлилась по полу вместе с чайными листьями.

Тихие голоса внизу замолкли.

– У вас все в порядке? – встревоженно спросил хозяин чайной, не решаясь подняться.

– Да, – не сводя с брата взгляда, уже спокойнее произнесла Вэнь Сяньмин. – Всего лишь небольшое недоразумение.

Хозяин вернулся обратно, и вскоре внизу вновь раздались голоса.

Вэнь Шаньяо закрыл глаза. Это оказалось сложнее, чем он думал.

– Секта Вэньи – это клан Шанбинь, который пал из-за происков Вэньи, – тихо произнес он, взглянув на сестру. Та нависла над ним с длинной тонкой иглой в руках, вот-вот собираясь распороть ему шею.

– Что ты сказал? – одними губами произнесла она, не сводя с него пугающего взгляда.

– Члены секты этого не знают, как и многие потомки семьи Вэнь. В секретной библиотеке есть свиток, на который ты должна была наткнуться. Свиток разрушен и мало что полезного может дать, но в нем есть скрытое послание. Всего было шесть кланов, но последний пал, став сектой Вэньи. Разве такое может знать кто-то еще, кроме тебя?

Присев напротив, Вэнь Сяньмин подставила острую иглу к его шее, угрожающе тихо произнеся:

– Да кто ты такой? Знаешь то, что не позволено, смеешь называть себя именем моего брата, еще и про Шанбинь тебе известно…

– Когда я умер… каким было мое тело? Оно ведь не было похоже на человека, не так ли? Нечто, что имеет сходство только с демоном, с черной кожей и без волос… Ты была в ужасе. Не только ты. Вся семья Вэнь.

Сестра застыла, слегка расширив глаза.

– Я выглядел так же, как он?

Вэнь Шаньяо кивнул ей за спину. Неохотно повернувшись, Сяньмин замерла, смотря на клубящуюся тень в конце комнаты. Та постепенно принимала вид ребенка с белыми глазницами и нечеловеческим телом.

– Как…

– Сяньмин, – мягко произнес Вэнь Шаньяо, взяв ее руку в свою и чувствуя, как дрожат чужие пальцы. – Я вернулся. Ты не можешь в это поверить, и я понимаю тебя. Это тело… оно не принадлежит мне. Я думал, ты смогла вырвать меня из той оболочки и переместить в эту.

С губ девушки сорвался не то смешок, не то тяжелый вздох со всхлипом.

– Я пыталась. Столько раз пыталась, но уже давно смирилась, что мой брат остался в Царстве призраков.

Она высвободила руку и, отступив на шаг, совсем по-другому взглянула на Вэнь Шаньяо. Все еще с неверием, но с крохотной надеждой, которая пробивалась наружу. Как же Вэнь Шаньяо хотел обнять ее, но, боясь спугнуть, удерживал себя на месте и сжимал пальцы.

– Тетушка Фагуань вернула тебя в это тело?

– Я… не уверен. Сдается мне, это сделал его хозяин.

– Зачем?

– Он был идиотом. И где сейчас его душа – я не знаю.

– Тогда тело Яо-Яо… Что с ним? Почему оно умирало? Почему ни мать, ни я не могли ничего сделать?! Мы ведь пытались его… тебя спасти и за это поплатились собственными жизнями.

– Засада на северном хребте псами из Ганшаня?

– Да, – помрачнела Вэнь Сяньмин.

– В моей первой жизни они умерли, когда хотели раздобыть воду из источника, а после умирали, пытаясь помочь моему телу…

– Они умирали каждый раз?

– Да. Я… не мог их спасти. Каждый раз, когда открывал глаза, проходило несколько лет с момента их смерти. Есть вещи, которые ни одно перерождение не может исправить.

– Например?

– Падение секты.

Сестра нахмурилась, наконец сев напротив и спрятав длинную иглу.

– Что с твоим телом? Не с этим – с настоящим. Почему оно… стало таким?

– Я был проклят гулями в первой жизни, и это проклятие преследовало меня и дальше, – неохотно признался Вэнь Шаньяо. – Оказывается, избавиться от него можно, только переселив душу в другое тело. И то отголоски преследуют меня в виде собственной тени…

Он горько усмехнулся.

– Могу кое-что спросить?

– И что же?

– Паразиты – твоих рук дело?

Сестра даже фыркнула.

– Эти твари? По-твоему, я настолько отчаялась, чтобы посылать вместо людей марионеток? Вдобавок мои люди и так прочесывают города и школы в попытках отыскать того, кто создал этих существ.

Вэнь Шаньяо едва заметно выдохнул. Значит, секта непричастна к созданию Паразитов.

– Сестра.

Вэнь Сяньмин невольно напряглась, давно отвыкнув от такого обращения.

– Секта падет и в этой жизни. Ты права – среди нас есть предатель, и не один. Как бы мы ни старались спрятаться, нас находили и убивали, не щадя никого. Но я не хочу, чтобы в этой жизни секту постигла та же участь.

– Я знаю про предателей, – весьма резко произнесла она, склонив голову, – и нескольких уже устранила.

– О, – приятно удивился тот. – Я готов помочь тебе по возвращении…

– По возвращении?

Вэнь Шаньяо растерянно моргнул, услышав странный тон сестры.

– Я хочу вернуться в секту. Сейчас я принадлежу клану Байсу Лу, но мое место с вами. Если ты позволишь…

– Нет, не позволю, – резко произнесла Вэнь Сяньмин. – Я поверю тебе на первое время, но это не значит, что я признала в тебе Яо-Яо.

– Как скажешь, – не стал настаивать Вэнь Шаньяо. – Позволь спросить: Вэньи все так же молчит и не отвечает тебе?

Сестра странно усмехнулась.

– О, он отвечает, и из-за этого секта на грани раскола. Как оказалось, есть люди, которые стали слышать его голос, и среди них наш дядя.

– И что говорит Вэньи? – насторожился Вэнь Шаньяо.

– Что мы слишком сильно погрязли в убийствах, забыв о его существовании. И теперь единственный шанс искупить вину – отдать ему свою жизнь и надеяться, что это поможет на суде у тетушки Фагуань. Ублюдок, – практически выплюнула последнее слово Вэнь Сяньмин. – Дядя уже не понимает, где ложь, а где правда. Он загубил своими руками пять младенцев и отравил тринадцать мужчин, даже меня попытался устранить! Вэньи крепко засел в его голове и не собирается отпускать.

Вэнь Шаньяо пораженно уставился на сестру. Их дядя Вэнь Хоянь был порой жестким, отчасти немногословным человеком, который закрылся в себе после смерти родной сестры и ее мужа. Однако он в жизни не тронул бы младенцев, особенно из собственной секты.

– Где он сейчас?

– В одиночной камере. Я пытаюсь понять, что с ним сделал Вэньи, но это не так просто. Кто еще знает, во сколько голов он успел пробраться и кому теперь можно доверять? Так что даже если я поверю, что ты Яо-Яо, вернуться в секту в ближайшие годы ты не сможешь. Байсу Лу пока что самое безопасное для тебя место, так что лучше там и оставайся.

– Я понял…

– Лучше скажи: что тебя связывает с младшим мастером Лу? Ты и вправду его ученик?

– Это… вышло случайно.

– Он знает, что ты из секты? – сощурила глаза сестра, и Вэнь Шаньяо почувствовал озноб от ее взгляда.

– Да…

– Как он тебя еще не убил?

– Не знаю, но этот человек помогает мне. Я бы предпочел, чтобы ты его не трогала.

Вэнь Шаньяо с трудом поверил в собственные слова. Он просит сестру не убивать Демона в Белых Одеждах? Шифу, которого боится больше, чем высоты?

– Даже если я захочу, мне никогда и на шаг не приблизиться к Лу Чуньду, – фыркнула Вэнь Сяньмин. – Однако если этот человек тебя еще не убил, то мне не стоит переживать о твоей безопасности.

– Мы сможем еще встретиться?

– Не знаю, – прямо ответила сестра, поднявшись со стула. – За мной могут следить, так что лучше не шли мне письма. Если нужно – я найду тебя сама, в каком бы месте ты ни был.

Послушно кивнув, Вэнь Шаньяо с тоской взглянул на то, как Вэнь Сяньмин разрезает кончиком острой иглы пространство и пропадает в образовавшемся проеме. Чай тут же показался безвкусным, а печенье слишком сухим. С трудом его доев, Вэнь Шаньяо направился к школе, по пути раз за разом прокручивая в голове слова сестры.

Вэньи проник в головы некоторых людей, пытаясь уничтожить секту. Неужели он изначально этого и добивался? Люди секты ему надоели, став ненужными, и он решил просто избавиться от них и забыть? Может, и в прошлых жизнях, действуя чужими руками, он раз за разом уничтожал собственную секту?! Вэнь Шаньяо теперь обязан отыскать этого старого демона и отправить его жалкую душу обратно к Хаосу.

Вернувшись в школу Зеленой Змеи, Вэнь Шаньяо не застал ни главу Шэ, ни Лу Чуньду. Оставалось только ждать, от скуки тренируясь на теневом гуцине, то и дело посматривая на постепенно темнеющее небо.

Шифу пришел ближе к часу Сюй[15] в запачканной одежде и грязных от сырой земли сапогах.

– Вы нашли Шаня? – поспешил встретить его Вэнь Шаньяо.

– Нет. Глава Шэн прав – гора опасна.

– Думаете, он знает?

– Непохоже, – покачал головой Лу Чуньду, сняв сапоги и верхний халат. Некогда белая ткань стала грязно-серой и пропахла землей. – Гора окутана темной ци, и ее источником может быть сам Шань. Я увидел пару туннелей, но почва слишком неустойчива, вдобавок в этих местах часто бывают землетрясения, возможно, из-за мана. Слишком опасно спускаться вглубь.

– Я бы мог послать тень.

– Мог бы, но твоя тень не умеет говорить, – заметил Демон. – От нее не будет никакого толка, так что забудь. Придумаем что-то другое.

Сев на кушетку, Лу Чуньду закрыл глаза и нахмурился. Между его бровями образовалась едва заметная складка, делая облик шифу едва ли не пугающим. Чтобы хоть как-то разрушить неприятную тишину, Вэнь Шаньяо произнес:

– Я встретился с Вэнь Сяньмин.

– Гадюкой? – припомнил Лу Чуньду, настороженно взглянув на ученика. – Кем ты ей приходишься, раз она согласилась с тобой встретиться?

– Не последним человеком в секте, – туманно ответил тот. – Она не стоит за созданием Паразитов и сама хочет выяснить, кто к этому причастен.

– Хоть одна приятная новость… Собираешься вернуться в секту? Хочешь, чтобы я отпустил тебя? – произнес младший мастер Лу, подперев висок длинными пальцами.

– А это возможно?

– Ты выполнил условие нашей сделки, – со вздохом признался Лу Чуньду, – а я обещал помочь тебе уйти. Разве сейчас не самый подходящий момент? Скажу, что ты пропал в пещерах в поисках Шаня и тело не выдержало концентрации темной ци.

Удивленно моргнув, Вэнь Шаньяо невольно коснулся оранжевых рогов на коже, что, подобно ошейнику, оплетали шею.

– Я не думал, что шифу сдержит обещание, – растерянно признался он. – Вы правда готовы меня отпустить?

– Да.

– Вы ведь знаете, что вас могут отстранить от должности мастера и отправить в штаб?

– Уйду сам и стану пилигримом, – фыркнул Лу Чуньду, с холодом спросив: – Почему ты так переживаешь о ком-то вроде меня? Разве я достоин чьей-то жалости?

Вэнь Шаньяо молчал, не зная, что сказать.

– Почему вы не достойны жалости? – наконец тихо спросил он.

Младший мастер Лу странно усмехнулся, склонил голову и из-под ресниц посмотрел на Вэнь Шаньяо.

– Я знаю, что обо мне говорят ученики и мастера. Моего имени боятся больше меня самого, да и кто я для людей? Демон в Белых Одеждах, который приносит плохие вести. Если меня не станет, все только вздохнут с облегчением, ведь и павильон Наказаний исчезнет раз и навсегда.

– Тогда почему вы до сих пор в клане? Почему не покинули его?

Закрыв глаза, Лу Чуньду покачал головой:

– Не могу сказать.

Тяжело вздохнув, Вэнь Шаньяо помассировал точку между бровями.

– Я не уйду. Глава секты запретила мне покидать Байсу Лу, пока не разберется с внутренними делами. Так что вам придется терпеть меня еще как минимум год, если не все тридцать лет.

– Ты мог бы просто уйти, – заметил Лу Чуньду.

– Мог бы, но как долго я продержусь? С шифу я хотя бы буду в безопасности: по крайней мере, ни один заклинатель не посмеет меня тронуть.

– Ты так уверен, что я тебя защищу? – удивился тот.

– Нет, но, как вы и сказали, ваше имя опережает вас, – улыбнулся Вэнь Шаньяо, потянувшись и хрустнув затекшими позвонками. – Если шифу не против, я бы хотел отдохнуть.

– Иди. Утром вместе сходим на Дуньчан, – разрешил тот и отвернулся, устремив задумчивый взгляд на горы.

Поклонившись, Вэнь Шаньяо покинул комнату. Нужно было отправить тень на разведку и отыскать хотя бы один надежный туннель.

– Молодой господин Ян.

Обернувшись, Вэнь Шаньяо взглянул на юношу в светлых зеленых одеждах, что неторопливо приближался к нему. Желтый свет от фонарей мягко ложился на его заостренные брови, отбрасывая длинные тени от ресниц и подчеркивая резкий изгиб губ, отчего Шэ Яо словно загадочно улыбался. В заплетенных на голове косичках сверкали кольца и камешки из лазурита, а в черных глазах отражались оранжевые огоньки.

– Чем обязан, молодой господин Шэ?

– Прошу простить, что так внезапно покинул вас днем, – опустив глаза, с сожалением произнес Шэ Яо и без особой надежды спросил: – Не прогуляетесь со мной? Сегодня ночь особенно прекрасна, нечасто в наших краях столь чистое небо.

– Не могу вам отказать.

За школой развернулся сад с беседками, спрятанными среди бамбуковых зарослей, и водоемами с золотыми карпами. Тишину разрушала песня сверчков и ночных птиц, не давая чужим ушам подслушать разговор.

– Ваша школа расположилась в тихом месте, – заметил Вэнь Шаньяо. – Жаль, что Паразиты причинили столько неудобств.

– К счастью, мы редко когда их встречаем – в город они не захаживают и обитают в горах. Прошу простить за излишнее любопытство, но отчего вы так заинтересованы в Дунчане? Сколько я себя помню – эта гора всегда оставалась закрыта для людей и заклинателей. Ифу не раз предупреждал не ходить на нее. Чем же Дунчан вас так привлек?

– Один из кланов сейчас находится в шатком положении. Информатор отправил нас сюда, к горе Дунчан, внутри которой якобы находится то, что может помочь. К сожалению, больше я ничего не могу вам рассказать.

Шэ Яо задумался, бросив взгляд в сторону гор, и негромко произнес:

– Мне как-то доводилось быть на Дунчане втайне от отца и матушки. Это действительно опасное место, где важно следить за каждым своим шагом. Наверное, это прозвучит слишком опрометчиво с моей стороны, но я бы мог вас туда проводить.

– Правда? – не поверил Вэнь Шаньяо.

– Да, но нам лучше идти только вдвоем. Если ифу узнает, боюсь, простым выговором мы не отделаемся.

– Вам не стоит так рисковать ради меня, – из вежливости заметил Вэнь Шаньяо.

– Ничего. Мне не впервой нарушать запреты школы, хотя я и не заходил особо глубоко в пещеры Дунчана. Только вам решать, господин Ян.

Поколебавшись лишь на мгновение – и то решая, стоит рассказать об этом шифу сразу или потом, – Вэнь Шаньяо все же кивнул:

– Хорошо.

* * *

Когда свет в окнах погас, двое юношей покинули школу Зеленой Змеи через незаметный лаз. Одетые в прочные черные плащи, они сливались с тенями, избегая фонарей и патрульных, что обходили улицы.

– На гору Дунчан не так просто попасть, – мимоходом произнес Шэ Яо. – Она защищена барьером, через который только ифу способен пройти. Надеюсь, вы не боитесь темных пещер?

– Ничуть.

– Хорошо, тогда пойдем понизу.

Пройдя к реке и спустив одну из рыбацких лодок, юноши неторопливо поплыли в сторону Дунчана. Весла с тихим всплеском погружались в сверкающую на луне воду, пугая мелких рыбешек и заставляя сидящих на кувшинках жаб неодобрительно квакать.

Нос лодки плавно вошел в берег, и юноши, спрыгнув в достающую до щиколоток воду, направились к горе.

Дунчан покрывал густой лес – ветки столь плотно переплетались над головой, что не пропускали и лучика лунного света. Земля была сырой и черной, со старой травой и кое-где белыми островками снега. Стоило сделать шаг, как нога с противным чавканьем утопала в мягкой земле. Идти приходилось аккуратно, следуя за Шэ Яо, который освещал их путь небольшим фонарем.

В воздухе клубилась темная ци, напоминая дым от костра. Она неприятно щипала нос, заставляя кутаться в плащ. Он был жестким, с грубо вышитыми на нем иероглифами защиты, которые не давали темной ци задерживаться в теле. Такие плащи заклинатели из школы Зеленой Змеи надевали в том случае, если приближались к Дунчану.

– Почему здесь нет демонов? Темная ци должна привлекать их.

– Верно, но мы никогда не замечали в этом месте большого скопления демонов. Как правило, на Дунчане их практически и нет, – задумчиво произнес Шэ Яо и остановился. – Мы пришли.

Они оказались у входа в туннель, уходивший глубоко вниз. В свете фонаря Вэнь Шаньяо различил каменный столб, напоминающий тот, что ставили на месте захоронений. Иероглифы на нем давно стерлись, а сам он потрескался и зарос мхом.

– Дальше нам не пройти – стоит барьер, так что это единственный путь в недра горы. Уверены? – спросил Шэ Яо, внимательно взглянув на спутника.

– Да.

Они вошли в туннель, морщась от запаха сырости и разложения. Под ногами хрустели не то ветки, не то кости умерших животных. Один раз Вэнь Шаньяо заметил еще не до конца разложившееся тело оленя, в чьих глазницах копошились личинки.

Это место напоминало последнее пристанище животных. Что их влекло сюда? Темная ци? Или зов мана глубоко внизу?

С каждым чжаном дышать становилось все труднее. Вэнь Шаньяо приходилось прижимать к лицу ткань, смаргивая непрошеные слезы. Скоро будет и не продохнуть.

Туннель начал постепенно расширяться: потолок уходил вверх, а стены в какой-то момент стали теряться в темноте. Впереди послышались голоса и замерцал тусклый свет фонарей. Вмиг потушив свой, юноши сбавили шаг, вжавшись в стены и медленно продвигаясь вперед.

Справа раздались громкие шаги и голоса. Из соседнего туннеля, держа в руках фонарики с зелено-голубым светом, вышли демоны. В белых одеждах мертвецов, они брели вперед, о чем-то радостно переговариваясь и смеясь. Их голоса эхом отражались от стен и сливались воедино, мешая хоть что-то расслышать. Вместе с демонами туннель затопил запах сырого мяса, которое те несли в промокших от крови мешках.

Свет от демонских фонарей плясал на стенах, вырисовывая жуткие тени. Остановившись у обрыва, демоны поочередно бросали куски мяса в пропасть, выкрикивая свои вопросы. Ответ приходил в виде поднимающегося снизу порыва ветра и грохочущего голоса, от которого сверху сыпался камень. Внизу был Шань.

– Что это такое? – пораженно прошептал Шэ Яо.

– Не знаю.

Дождавшись, когда демоны уйдут, юноши выбрались из укрытия и подошли к уступу. За ним была всепоглощающая темнота: ни дна, ни потолка не разглядеть. Темной ци здесь было столько, что кружилась голова, а от зловония содержимое желудка просилось на волю.

– Ничего не видно, – проворчал Вэнь Шаньяо.

– И вниз не спуститься, – заметил Шэ Яо, настороженно оглядываясь по сторонам. – Что за странное место…

Из глубины раздался рокот, с каждым мигом нарастая. Земля задрожала под ногами, и уступ покрылся мелкими трещинками.

– Вот же ж! Уходим! – воскликнул Вэнь Шаньяо.

Повторять дважды Шэ Яо было не нужно. Он столь быстро бросился вперед, что практически пропал из виду, но резко замер при виде застывших у туннеля демонов с новым подношением. Те изумленно раскрыли рты, смотря на двух заклинателей, прежде чем закричать:

– Чужаки! Чужаки!

– Гоните их!

– Убьем, и все!

Огородив их от туннеля, демоны наступали, противно скалясь и рыча. Позади все ближе и ближе был обрыв, и мелкие камешки уже скатывались вниз.

– Боюсь, у нас больше нет иного пути, – сокрушенно выдохнув, заметил Шэ Яо и повернулся к Вэнь Шаньяо. – Прошу меня простить.

Юноша улыбнулся, легонько толкнув его в грудь. Земля под ногами задрожала и обвалилась. Вэнь Шаньяо, с застывшим от страха сердцем, упал. Последнее, что он увидел, так это набросившихся на Шэ Яо демонов. С диким хохотом повалив его, они вонзили острые когти и клыки в живую плоть, раздирая одежду и кожу.

Крик застыл в горле, а откуда-то снизу раздался треск, и тьму осветили два громадных желтых глаза, каждый величиной с небольшой пруд.

Раскрыв пасть с длинными, но уже успевшими затупиться за бесчисленные тысячелетия клыками, ман проглотил «подношение», и пещеру наполнил шипящий голос, от которого стены задрожали, а с потолка посыпался камень:

– Ш-Ш-ШТО ТЫ Ж-ЖЕЛАЕШ-ШЬ З-З-З-ЗНАТЬ?

Дождавшись ответа, прозвучавшего от одного из демонов, Шань на некоторое время застыл, обратившись в каменную статую с глазами из двух сверкающих в темноте солнц. Когда же он вновь заговорил, казалось, содрогнулась вся гора.

– РАЗ-ЗУМ С-СЛАБ. ГОЛОС-СА ВС-СЕ ГРОМЧ-Ш-ШЕ. С-С-СОЛНЦ-С-СЕ И ЛУНА С-С-СКОРО ПОГАС-СНУТ. ТЫ ЛИШ-ШЬ ПЕС-С-СЧИНКА. С-СМИРИС-СЬ.

Больше Шань ничего не произнес, странно содрогнувшись и раскрыв пасть. Его длинный влажный язык обвил задыхающегося Вэнь Шаньяо, поставил на уступ и неохотно отпустил.

– НЕВКУС-С-СНЫЙ, – разочарованно прошипел змей. – С-СЛИШ-ШКОМ МАЛО МЯ-С-СА.

С трудом вытерев слизь, Вэнь Шаньяо откашлялся, пытаясь не задрожать от пристального взгляда древнего мана. То, что он не пришелся ему по вкусу, несомненно, радовало. Не хотелось бы потом прорубать путь через желудок змея.

Оглянувшись и убедившись, что ни Шэ Яо, ни демонов больше нет – не считая кровавой кашицы, – Вэнь Шаньяо прочистил горло и произнес:

– У меня есть вопрос к тебе, Шань.

– Я С-СЛУШ-ШАЮ.

– Одна из семи печатей Цзинь Хуэя на сыне Хаоса сломалась. Ты знаешь способ ее восстановить?

Змей тяжело выдохнул, и Вэнь Шаньяо с трудом удержался на ногах. Темной ци стало так много, что он дышал через раз и затуманенным взглядом смотрел на Шаня. Чешуя со временем стала грязного серого цвета, поросла камнем и мхом, а кое-где и вовсе сошла, являя если не кости, то гниющее мясо. Удивительно, как этот ман окончательно не сросся с горой.

– ЕС-СТЬ С-С-СПОС-С-СОБ, – произнес Шань, и Вэнь Шаньяо чуть не оглох. Зажав ладонями уши, он слезящимися глазами смотрел на змея. – ЕГО ВОЛОС-С. ОН ОТДАЛ ЕГО ПОТОМКУ ТОУ. З-З-ЗАПЕЧАТАТЬ ВОЛОС-СОМ.

– А как очистить землю от гнили?! – чуть не сорвав голос, спросил Вэнь Шаньяо.

– С-С-СЛЕЗ-ЗА. ТОЛЬКО С-С-СЛЕЗ-ЗА ПОМОЖ-Ш-ШЕТ.

– Благодарю великого мана Шаня!

– УБИРАЙС-СЯ, НЕВКУС-С-СНЫЙ ЧЕЛОВЕЧИШ-Ш-ШКА.

Поклонившись на прощание, Вэнь Шаньяо поспешил на выход, слыша за спиной треск камней, – ман вновь улегся на дно пещеры.

Волос, о котором говорил Шань, был не чем иным, как прядью Цзинь Хуэя, которую тот срезал и отдал первому императору Тоу. Созданные с помощью одного волоса амулеты и печати способны были навредить детям Хаоса и запечатать их. Это одно из сокровищ империи, предназначенное для заклинателей и хранившееся в сокровищнице императора. Насколько Вэнь Шаньяо помнил, почти все волосы пошли на создание оружия и были вложены в фундамент императорского дворца, так что ни один демон не мог переступить его порога.

Выскочив из туннеля, Вэнь Шаньяо судорожно вдохнул, закашляв и стирая с лица пот и слезы. Дрожащими руками достав трубку, он закурил, приводя сердце в порядок.

У выхода из пещеры валялась груда грязной одежды. Подойдя ближе, Вэнь Шаньяо различил сломанные руки и ноги, вывернутые тела и изумленные лица демонов. Их белые одежды окрасились черной кровью и землей.

Этот Шэ Яо… неужели выжил? Так еще и демонов перебил? Вэнь Шаньяо совершенно не чувствовал от него опасности, даже не рассчитывал, что мальчишка справится один на один с толпой демонов. Только кто тогда задавал вопрос Шаню?

Добравшись до школы, Вэнь Шаньяо проскользнул в комнату Лу Чуньду и обнаружил того за медитацией на кровати. Неохотно раскрыв глаза на настойчивый стук, шифу нечитаемым взглядом уставился на ученика, который сидел на подоконнике.

– Ты побывал в чьем-то желудке?

– Как вы узнали? – изумился Вэнь Шаньяо. – Вновь велели Доу за мной следить?

– Это было лишь предположение, – вздохнул тот, положив ладони на колени. – Что произошло?

– Я встретил Шаня.

Лу Чуньду нахмурился, поднявшись с места, и подошел к ученику, тут же скривившись от запаха.

– Лучше бы помылся перед приходом ко мне.

– А я думал, шифу будет интересно узнать, что сказал мне Шань.

Демонстративно зажав пальцами нос, Демон отошел подальше, кивком головы веля говорить. Закатив глаза, Вэнь Шаньяо отряхнул запачканные рукава и вылил из сапог не то воду, не то слюну змея.

– Шань сказал, что печать можно восстановить при помощи волоса Цзинь Хуэя, который тот когда-то отдал первому императору Тоу. Очистить же земли от гнили можно только при помощи жемчужины.

– Это все?

– Шань оказался не слишком разговорчивым. Вдобавок останься я там подольше, то заработал бы отклонение ци.

– Что ж, похвально. Не думал, что ты так быстро разберешься с возникшей проблемой, – внезапно похвалил Лу Чуньду. – Вернемся в клан – оплачу тебе еду в пекарне семьи Ши.

– Правда?

Шифу кивнул, помахав в его сторону рукой.

– А теперь уходи, пока я не лишился обоняния.

Послушно поклонившись, Вэнь Шаньяо вернулся в комнату. С трудом отмывшись от грязи и слюны старого змея, он очистил тело от скопления темной ци и наконец-то улегся спать.

За завтраком с главой Шэ Лу Чуньду заговорил первым:

– Благодарю главу Шэ за оказанный прием, но сегодня мы вынуждены вас покинуть.

– Как же так? – растерялся тот, чуть не разлив вино. – Вы пришли сюда столь серьезно настроенные и уже уходите?

– У меня была целая ночь на раздумья, и я понял, что не стоит рисковать своей жизнью и жизнями ваших заклинателей. Гора Дунчан действительно опасна. Прошу простить за доставленное беспокойство.

– Ну что вы, что вы! Я даже рад, что младший мастер Лу вовремя одумался. Надеюсь, пребывание в школе Зеленой Змеи не доставило вам неудобств.

– Ничуть.

Глава Шэ с облегчением вздохнул, стерев со лба пот, и выпил за здравие Байсу Лу.

Провожать заклинателей вышел как глава Шэ, так и Шэ Яо. Юноша двигался плавно, ничуть не показывая, что ранен. Он даже не хромал, вызвав у Вэнь Шаньяо если не удивление, то точно тревогу. Не выдержав, тот подошел к Шэ Яо.

– Молодой господин Шэ, мы вчера ночью с вами так и не договорили.

Юноша с легким замешательством взглянул на него.

– Прошу простить, но я всю ночь провел за медитацией в попытках очистить свой разум. Боюсь, мне некогда было встречаться с молодым господином.

– Вы не помните наш разговор?

– Если я доставил вам неудобства, прошу простить. Память порой подводит меня.

– Ох, вот как? – растерялся на этот раз Вэнь Шаньяо. – Надеюсь, мы еще встретимся.

– Буду с нетерпением ждать, – улыбнулся Шэ Яо так, что еще мгновение – и свет окружил бы его тело, подобно духу из Небесного порядка.

Стоило учителю и ученику покинуть Лофэнь, как первый спросил:

– Что-то не так с Шэ Яо?

– Он проводил меня к Шаню, где на нас напали демоны. Я думал, его серьезно ранили, а сейчас он говорит, что мы и не встречались вовсе. Да и с виду даже не прихрамывает, – кивнул Вэнь Шаньяо, чувствуя смятение. – Либо он и вправду не помнит, либо тогда я встретил не Шэ Яо.

– Возможно, ты видишь его в последний раз. У нас есть дела поважнее. Не стоит забивать голову людьми, что не способны удержать воспоминания.

Вэнь Шаньяо задумчиво кивнул и бросил долгий взгляд на Лофэнь, пытаясь не обращать внимания на тупую боль в груди. Одной встречи с сестрой после столь долгой разлуки ему было мало. Когда судьба вновь сведет их вместе? Сколько Сяньмин потребуется, чтобы поверить ему? Да и поверит ли она?

* * *

Стоило им миновать Врата и оказаться вблизи Цзу, как раздался треск. Покопавшись в мешочке цянькунь, Вэнь Шаньяо вытащил сломанную пополам малахитовую пластинку. Он попытался вспомнить, где находится Шань, однако в голове засела только территория школы Зеленой Змеи. Значит, вот как Господин стер их воспоминания.

Ненадолго задержавшись по пути в клан у пекарни семьи Ши, Вэнь Шаньяо потратил практически все деньги Демона. Настроение вмиг поднялось, стоило вкусить горячую булочку. Почувствовав сочную мясную начинку, он чуть не подавился слюнями.

– Шифу, вы должны попробовать баоцзы, – протянув Лу Чуньду пирожок, произнес Вэнь Шаньяо.

– Оставь себе.

– Шифу, я настаиваю. Вы же не можете вечно питаться ци и чаем, стоит и людскую пищу есть.

Хмуро взглянув сначала на ученика, а потом на баоцзы в его руке, младший мастер Лу все же сдался и взял пирожок. Вэнь Шаньяо терпеливо ждал, мысленно ухмыляясь при виде неловкости Демона, который пытался как можно аккуратнее откусить баоцзы.

– И как? Шифу понравилось?

– Получше, чем в клане.

– Получше? Шифу, вы нигде не найдете еды вкуснее, чем здесь! – возмутился Вэнь Шаньяо. – Я даже не могу вспомнить, чтобы за всю жизнь хоть чья-то еда вызывала у меня такой аппетит! И стоит ли ради такого отказываться от нее навсегда?

– Это лишь еда.

– Человек – тоже еда, вот только когда его ешь, не чувствуешь счастья, – заметил Вэнь Шаньяо.

Лу Чуньду лишь покачал головой, однако баоцзы доел, вызвав смешок у ученика. Даже такой человек, как Демон в Белых Одеждах, не устоял перед едой семьи Ши.

У входа на пик заклинателей ждала девушка в бело-красных одеждах с закатанными рукавами, которые не скрывали ее изуродованные шрамами руки и кривые пальцы. При этом на шее девушки не было знака оленьих рогов. Вэнь Шаньяо помнил ее – дух-слуга Лу Сицина.

– Младший мастер Лу, с возвращением, – улыбнулась девушка. – Рада видеть вас так скоро.

Вэнь Шаньяо молча уставился на Лу Чуньду, который все же пояснил:

– Это Сюин. Она редко принимает человеческий облик.

– Прошу простить, но он крайне неудобен для меня. Если младший мастер Лу не возражает, я бы хотела проводить его к главе клана. Он ждет новостей.

– Возвращайся к себе, – велел Лу Чуньду своему ученику.

Послушно кивнув, Вэнь Шаньяо направился к сыхэюаням, незаметно приставив к шифу часть своей тени.

Луань встретил Вэнь Шаньяо с ворчанием и разразился тихой бранью, когда тот велел заварить ему чай. Сев за столиком во дворе и наслаждаясь тишиной, заклинатель закрыл глаза, переключившись на тень в ногах Лу Чуньду.

Шифу стоял в просторном кабинете с круглыми окнами. На правой стене были развешены картины с изображением пяти кланов, а напротив них, вырезанная из белого камня, – голова оленя с рогами-ветками, на которых застыли цветы из нефрита. По слухам, цветков было столько же, сколько заклинателей в клане на данный момент.

В кабинете, помимо самого Лу Чуньду, находились еще трое: в кресле за столом сидела высокая женщина с золотыми волосами в строгих белых одеждах с оранжевой вышивкой. По левую и правую руку от нее стояли мужчины: Лу Сицин и Лу Аньцзин.

– Приветствую главу клана и госпожу Бао, – произнес младший мастер Лу, проигнорировав Лу Сицина. – Нам удалось встретиться с Шанем и узнать ответ: восстановить печать возможно, но при помощи волоса Цзинь Хуэя. Очистить территории же способна только жемчужина.

Госпожа Бао хмыкнула.

– Я уже смирилась с тем, что нам придется отдать жемчужину, но волос Цзинь Хуэя… Сколько потребуется времени, чтобы император Тоу позволил забрать его?

– Если это касается одного из кланов, то не думаю, что он будет слишком долго колебаться, – заметил Лу Аньцзин.

– Ты недооцениваешь Тоу Баоху. Разве забыл, сколько лет мы ждали амулеты из костей цилиня, когда тот умер? И что в итоге? Император сделал из них украшение для одной из своих наложниц, – с заметным отвращением произнесла госпожа Бао. – Если к кому и обращаться, то к императрице Хэ.

– Боюсь, она может лишь ускорить процесс, – вздохнул Лу Сицин. – Императору все равно придется отдать нам волос, хочет он того или нет.

– Либо ты можешь воспользоваться своим правом, – произнес Лу Чуньду со странным холодом в голосе.

– Чуньду, – нахмурилась госпожа Бао, однако старший мастер Лу остановил ее, легонько качнув головой.

– Верно, у меня есть такое право, и им распоряжаюсь только я. И мне же виднее, когда его использовать.

Лу Чуньду не взглянул на него, обратившись к главе:

– Если позволите, я пойду к себе.

– Постой, – обратилась к нему госпожа Бао. – Кто все же нашел Шаня?

Помедлив лишь мгновение, младший мастер Лу ответил:

– Мой ученик.

– Забавный мальчишка. Удивительно, что ты его еще не прогнал.

– Я уже успел к нему привыкнуть, так что не вижу смысла избавляться от того, кто не вызывает у меня головную боль.

Поклонившись, Лу Чуньду покинул кабинет, но тень задержалась, надеясь услышать что-то новое.

Следом за шифу ушел и Лу Сицин.

– Волнуешься о нем? – тихо спросил глава Байсу Лу у жены.

– Покоя не дает этот Ян Сяо. Вспомни хоть одного человека, помимо Сицина, кто смог бы ужиться с Чуньду.

– Твоя правда, но пока он справляется.

– Пока. Это меня и беспокоит, мой Сокол. Мы никогда не можем знать наверняка, что случится завтра: еще один спокойный день или восстание Хаоса. Остается лишь надеяться, что все будет в порядке.

Лу Аньцзин молча обнял супругу, прижавшись губами к ее виску.

Вернув тень обратно, Вэнь Шаньяо раскрыл глаза и взглянул на остывшую чашку с чаем. В чем-то супруги Лу были правы: никто не в состоянии предсказать, что будет завтра.

Овца

– Я бы хотел посетить Бэйай, если шифу позволит отлучиться..

– Причина? – не отвлекаясь от гуциня и продолжая играть, спросил Лу Чуньду.

Следуя музыке, фигуры из воды наносили по Вэнь Шаньяо один удар за другим, стремительно передвигаясь по площадке.

– Возможно, там будут следы человека, что создал Паразитов. Стоит проверить, пока заклинатели не уничтожили все зацепки, – отбиваясь и смахивая с лица мокрые пряди, предположил Вэнь Шаньяо.

Задумавшись, младший мастер Лу кивнул:

– Разрешаю.

– Глава клана не будет против?

– Ты ведь идешь на задание не один.

– Шифу тоже отправляется в Бэйай? – замер Вэнь Шаньяо.

– Не отвлекайся, – ударив по струнам, велел Лу Чуньду, и силуэт из воды замахнулся топором. – Мне там нечего делать – запечатывать будут те, кто уже имел дело с детьми Хаоса.

Увернувшись от воды, Вэнь Шаньяо разбил фигуру мечом. Та взорвалась, забрызгав его с ног до головы.

– Я думал, у вас большой опыт встреч с детьми Хаоса.

– Ошибаешься.

Щиколотки оплела вода, столбом поднявшись вверх и закрутив в себе Вэнь Шаньяо, прежде чем небрежно выплюнула его под ноги Демона.

– Разве секта Вэньи не взращивает убийц? С такими навыками ты ни одну самостоятельную охоту не выдержишь.

– Знаю, так что и не собираюсь вступать в ближний бой.

Поднявшись и выжав мокрую одежду, Вэнь Шаньяо подобрал Баоин.

– Шифу, почему бы вам не сразиться со мной?

Снисходительно взглянув на него, Лу Чуньду провел ладонью по гуциню, и тот белым кольцом скользнул на палец. Поднявшись, он спрятал руку за спину и, пройдя мимо ученика, бросил:

– Если я обнажу свой меч, то ты умрешь. Шэнье предназначен, чтобы отнимать жизни, а не для шуточных поединков.

– Вы говорите серьезно? – склонил голову Вэнь Шаньяо, идя за мастером.

– А ты когда-нибудь слышал, чтобы я шутил?

– Нет…

Покинув тренировочную площадку посреди озера с карпами, учитель и ученик миновали несколько заснеженных пиков. Вэнь Шаньяо успел замерзнуть, кутаясь в плащ и мечтая о подогретом вине. В сапогах неприятно хлюпала вода, а на волосах уже блестел иней.

– Возвращайся к себе, – взглянув на него, произнес Лу Чуньду.

– Разве я не должен переписать один из трактатов?

– И залить его водой? Не стоит, займешься этим в следующий раз.

Вэнь Шаньяо не стал возражать, а поспешил в комнату и, переодевшись в чистое, больше часа отогревался у печки.

В дверь постучали, и в комнату заглянула раскрасневшаяся от холода голова девушки.

– Сяо! Ты свободен?

– Шифу отпустил раньше времени, – кивнул он, незаметно пряча кувшин с горячим вином.

– Не окажешь небольшую услугу? – потупив взгляд, спросила Мэн Юэлян.

Тот склонил голову, и девушка продолжила:

– Я бы хотела… навестить семью Мэн. Мастер Лу Цао сказал, что мне лучше пойти с кем-то.

– Зачем? Не думаю, что после того скандала с Гуансянь они будут рады тебя видеть.

– Сама прекрасно знаю, но хочу кое-что оттуда забрать. Я не думала, что поступлю в Байсу Лу, и рассчитывала вернуться на какое-то время… поэтому не забрала некоторые вещи матери.

– Хочешь, чтобы я помог их забрать?

– Да. Я… не хочу идти туда одна.

– А мастер Лу Цао?

И без того красные щеки девушки запылали с новой силой, и она поспешила покачать головой.

– Не хочу его знакомить со своей семьей. Зная сестру, могу сказать, что она точно в стороне не останется.

Мэн Юэлян обратила на него большие грустные глаза.

– Уговорила – схожу, – сдался Вэнь Шаньяо, лишь бы та отстала.

Одевшись так тепло, что успел вспотеть, спускаясь с горы, он сопроводил девушку к воротам поместья Мэн. Чем ближе они подходили, тем медленнее та шла.

– Может, вернемся, пока не поздно? – предложил Вэнь Шаньяо, видя, с какой неохотой идет Мэн Юэлян.

– Нет, мне… мне надо… ради матери.

– Кем она была? – попытался разговорить спутницу Вэнь Шаньяо.

– Служанкой, которую возвысили до наложницы. Наверное, она хотела попробовать беспечную жизнь, но вышло наоборот, – печально усмехнулась девушка, обняв себя за плечи. – Не хочу возвращаться туда.

– Это всего лишь на пару минут.

– Знаю, просто… надо.

Поместье семьи Мэн было едва ли не самым большим в Цзу, насчитывая около пятнадцати двориков, собственную кумирню[16] и сад. Белые стены с черной крышей напоминали изогнутую спину змеи, а крепкие ворота утоу и демон не пробил бы с первого раза. Не поместье, а крепость.

Незваных гостей встретил сам управляющий, с почтением поклонившись, и спросил:

– Чем обязан юным господам из Байсу Лу?

– Я хочу увидеться с отцом, – набравшись смелости, произнесла Мэн Юэлян.

Управляющий – немолодой мужчина в дорогих одеждах – с недоумением взглянул на девушку, и в его глазах мелькнуло узнавание. Поджав губы, он бросил в ее сторону странный взгляд и произнес:

– Я оповещу господина. Прошу вас подождать.

Стоило ему уйти, как девушка тут же выдохнула, похлопав себя по груди.

Через четверть часа тот вернулся.

– Господин Мэн приглашает вас в кабинет. Прошу за мной.

Громко сглотнув, Мэн Юэлян неуверенно зашагала за управляющим, то и дело посматривая на идущего рядом Вэнь Шаньяо. Тому даже показалось, что она сразу спрячется за его спиной, ища защиты, если что-то случится. Насколько же сильно она боялась этого места и здешних людей?

Пройдя мимо заснеженных садов и миновав несколько галерей, они пришли к кабинету. Внутри горела железная печка, а приятный аромат благовоний щекотал нос. За столом в резном кресле из черной кости сидел мужчина в строгих одеждах. Его лицо покрывали морщины, а от кончика губы до левого уха тянулся кривой шрам. Вэнь Шаньяо вмиг понял, что этот человек не прощал ошибки, лесть явно не могла помочь, а все свои дела он решал лично.

Господин Мэн не поднялся при виде заклинателей, даже не взглянул на Вэнь Шаньяо, но обратил тяжелый взгляд на дочь.

– Для чего ты пришла в этот дом?

Вся краска схлынула с лица Мэн Юэлян.

– Я… пришла за вещами матери. И только. Надеюсь, отец их не выбросил.

– Ваши комнаты слуги не трогали. Все осталось как есть.

– Могу ли я забрать их?

Господин Мэн ответил не сразу, на несколько секунд он закрыл глаза, словно над чем-то раздумывая.

– Мы поступили с тобой неправильно.

Вэнь Шаньяо склонил голову, предчувствуя нечто интересное.

– Я говорю это не потому, что ты стала адептом Байсу Лу.

– Отец не виноват. Вы ведь ничего не делали: ни ругали нас, ни помогали, – пожала плечами Мэн Юэлян.

– Знаю. Я не тот отец, которого ты достойна.

Девушка застыла, пораженная его словами. Растерянно моргнув, она взглянула на Вэнь Шаньяо, но тот наблюдал за господином Мэн. Лицо мужчины оставалось все таким же грозным, однако глаза… их он спрятать не мог.

– У меня две дочери: одну я баловал с самого детства, потакая всем ее прихотям, вторую же не замечал. Одна выросла, не зная отказа, вторая же с трудом находила еду на завтрак. Однако я так и не получил любви ни от первой, ни от второй.

– Сестра любит отца, – возразила Мэн Юэлян.

– Нет, – покачал тот головой. – Твоя сестра любит деньги, а также себя. Я пытался закрыть на это глаза, но после ее возвращения с испытаний Байсу Лу уже не смог.

Господин Мэн поднялся и неторопливо обошел стол. Невольно Мэн Юэлян попятилась, поравнявшись с Вэнь Шаньяо.

– Знаю, что для извинений слишком поздно и ничто больше не заставит тебя вернуться в этот дом, но прошу об услуге.

– Я слушаю.

– Задержись здесь до утра, – тихо произнес мужчина. – Никто из слуг и наложниц и пальцем тебя не тронет. Я бы хотел провести оставшееся у нас время вместе и вновь пожалеть, что забыл о второй дочери.

– Если Гуансянь узнает…

– Она не посмеет выйти за пределы своей комнаты.

Сжав кулаки, Мэн Юэлян некоторое время молчала.

– Я… хорошо, – сдалась она. – Но я уйду, если мне что-то не понравится.

– Как скажешь, – впервые за их разговор улыбнулся господин Мэн и обратился к изумленному управляющему: – Накрой стол на нас двоих. И прикажи слугам не выпускать Гуансянь из комнаты, даже если та начнет кричать.

– Д-да, господин.

– Сяо, не переживай, – прошептала девушка. – Если что, я сразу уйду.

Вэнь Шаньяо и не собирался переживать. Кивнув, он покинул дом семьи Мэн. Глава хоть и выглядел весьма суровым, но опасным не казался. Вэнь Шаньяо представлял его другим: более алчным, души не чающим в Гуансянь. Даже жаль, что он так поздно вспомнил о существовании второй дочери. Возможно, жизнь Мэн Юэлян сложилась бы иначе.

* * *

Дверь внутреннего дворика хлопнула так громко, что сидевшие за столом юноши подавились от неожиданности. Обернувшись, Вэнь Шаньяо удивленно взглянул на запыхавшегося Лу Цао. Привалившись плечом к стене, тот пытался отдышаться, не обращая внимания на встревоженные взгляды.

– Мастер Лу Цао, что с вами? – насторожился Шэнь Лэйбао.

– На Цаоцао совсем лица нет, – заметил Луань, вглядываясь в заклинателя.

Лу Цао качнул головой, обратившись к Вэнь Шаньяо:

– Ты встречал сегодня Юэлян?

Тот удивленно моргнул:

– Вчера она обещала вернуться утром. Может, Юэлян у себя в комнате?

– Дух сказал, что она не возвращалась, – заломил пальцы Лу Цао. – Ох, мне стоило тогда пойти с ней!

– Она все еще может быть в поместье семьи Мэн, – заметил Вэнь Шаньяо, пытаясь отогнать неприятное ощущение тревоги. – Возможно, она там.

Кивнув, заклинатель уже собирался уйти, как Вэнь Шаньяо его окликнул:

– Мастер Лу, могу я пойти с вами?

– Можешь.

Оставив Шэнь Лэйбао и Луаня обмениваться хмурыми взглядами, заклинатели спустились в Цзу. Время близилось к часу Ше[17], и улицы уже были заполнены людьми и повозками. Прохожие не особо обращали внимания на двух заклинателей из Байсу Лу, что негромко переговаривались между собой:

– …Точно не угрожал ей?

– Нет, он был весьма искренен в своих словах. Если что и случилось, не думаю, что господин Мэн причастен к этому. Казалось, он и правда хочет восстановить отношения с Юэлян.

– Надеюсь, что это действительно так.

Дойдя до ворот поместья Мэн, Лу Цао велел служанке привести господина, однако вместо него пришел управляющий. Поклонившись гостям, он спросил:

– Господин сейчас занят. Чем я могу вам помочь?

– Мэн Юэлян все еще здесь?

Управляющий удивленно моргнул.

– Госпожа Юэлян ушла буквально шичэнь[18] назад. Я лично проводил ее до ворот и видел, как она уходит в сторону клана.

– Ее кто-то провожал? – не отставал Лу Цао.

Управляющий замешкался на пару секунд, прежде чем покачать головой.

– Нет, никто. Второй госпожи здесь нет.

Он столь быстро закрыл дверь, что чуть не ударил ею по лбу Лу Цао.

– Ох, не нравится мне это, – пробормотал тот.

– У мастера Лу есть какая-нибудь вещица Юэлян?

Помедлив, Лу Цао достал кисть.

– Юэлян постоянно забывает ее у меня.

Взяв кисть, Вэнь Шаньяо начертил ею в воздухе узор, что на мгновение вспыхнул золотом и тонкой светящейся ниточкой повел вперед.

– Идемте.

– Что ты сделал?

– В Цзеши я познакомился с адептом из Сюэши. Она научила меня искать следы по остаткам ци на вещах, – соврал Вэнь Шаньяо, стараясь не упускать из виду след.

– Ты сумел выучить приемы другого клана? – не смог подавить удивление Лу Цао. – Разве это возможно, не зная их учения?

– Оно само так получилось.

Лу Цао задумался, и Вэнь Шаньяо внутренне насторожился.

Чтобы постичь навыки другого клана или школы, нужно было хотя бы понять их учение, если не встать на его путь, что давалось весьма непросто. Люди из секты Вэньи благодаря своему учению были способны копировать чужие стили, не вдаваясь в подробности. Полезное умение, но порой вызывало вопросы у других.

Какое-то время след и вправду вел в сторону гор Цзыю, но примерно за ли свернул. Пройдя мимо узких улиц и обшарпанных зданий, они вышли к рыбацким домикам на берегу Сивана. Нить вела к самой дальней хижине, к которой заклинатели и направились, обходя старые лодки, ловушки для крабов и порванные сети. Немногочисленные рыбаки разбирали улов, другие жаловались на мелкую рыбешку и на то, как трудно зимой поймать что-то хорошее.

– Достопочтенный, а тот дальний домик кому-то принадлежит? – поинтересовался Вэнь Шаньяо у рыбаков.

– Уже год как заброшен. Мы там старые инструменты храним.

– А кто-то в него сегодня заходил?

– Не видели. Да и кому он нужен? Надавишь, и того гляди упадет.

Поблагодарив рыбаков, заклинатели подошли к домику. Дверь поддалась не с первого раза, Лу Цао чуть не оторвал ручку, прежде чем открыл ее. В лицо тут же ударил застоявшийся запах старого дерева, сушеной рыбы и крови. Вэнь Шаньяо затошнило: запах крови был настолько тяжелым, что стало трудно дышать.

Окна в домике были заколочены, и свет едва проступал через щели досок. Лу Цао поспешил зажечь бумажный амулет и, пошатнувшись от представшего зрелища, тяжело облокотился о дверной косяк.

Стены, пол, даже потолок – все заливала кровь. В центр комнаты сбросили старые паруса и сети, а на них, не двигаясь, лежала девушка. На коже ее рук и ног чернели синяки, одежда была изорвана в клочья, а лицо изуродовано глубокими шрамами и залито кровью.

Тело Вэнь Шаньяо застыло, словно кто-то наложил на него печать, и в голове стало пусто. Он смотрел на Мэн Юэлян и чувствовал поднимающийся из глубин живота холод, который сковывал легкие и сердце, пробираясь в голову. Дышать стало невозможно. С трудом устояв на ногах, он закрыл ладонью лицо.

Что с ним? Откуда это чувство? Он болен? Нет… он в ужасе.

На секунду Вэнь Шаньяо подумал, что уже поздно, пока не услышал приглушенные хрипы. Лу Цао тут же выпрямился и подошел к Мэн Юэлян, боясь даже притронуться к ней.

– А-Лян, кто же тебя так? – прошептал он, и его ресницы намокли от слез.

Вэнь Шаньяо все же подошел к девушке, замерев при виде ее изуродованного лица. Он с трудом различил нос и рот, глаза же терялись в крови, а через широкие порезы можно было увидеть кость. Наклонившись, Вэнь Шаньяо коснулся лужицы крови, а потом покинул лачугу. Закрыв глаза, он слизал с пальца каплю, сосредоточившись на неясном видении, что постепенно приобретало краски.

– Тебе и правду повезло, сестрица. Наверное, впервые в жизни повезло.

Сильные мужские руки держали Мэн Юэлян, не давая ей вырваться. Над ней стояла девушка с полупрозрачной тканью на лице. В волосах сверкали украшения из драгоценных камней, а на лбу распустился хуадянь[19]. В руке девушка сжимала клинок в белых ножнах с красной кисточкой, то и дело крутя его в пальцах.

– Отпусти, Гуансянь, – велела Мэн Юэлян. – Разве не знаешь, чем грозит причинение вреда одному из заклинателей? Отец не сможет тебя защитить!

– Заклинатели тоже люди и не откажутся от пары тысяч лян. Подумаешь – какая-то девчонка, которая чудом попала в клан. Наивно было считать, что ты там останешься навсегда.

– Гуансянь…

– Заткнись, – велела девушка, залепив ей столь звонкую пощечину, что в ушах загудело. – Почему ты вообще оказалась в Байсу Лу, безродная девка?! Думаешь, я поверю, что ты достойнее меня?! У тебя ничего нет – даже матери! Так почему ты стала заклинателем?!

– Может, потому, что кому-то уже пора смириться и понять, что деньги не все решают? – через боль усмехнулась Мэн Юэлян. – Или ты на это не способна?

Лицо Мэн Гуансянь вспыхнуло от злобы. Вытащив из ножен кинжал, она ударила им сестру, порезав ей щеку. Та вскрикнула от острой боли, стараясь не дать волю слезам.

– Знаешь, что это за нож, сестричка? – прошипела Мэн Гуансянь, поднеся лезвие к глазам сестры. – Он сделан из кости демона. Шрамы от него заживают очень медленно, и ни один лекарь не способен избавиться от них. Я сделаю так, чтобы ты до конца своей жизни прятала лицо. Вскрою, как паршивую овечку!

– Отец накажет тебя!

– Ха, отец меня слишком любит, чтобы это сделать. Вдобавок ты действительно думаешь, что кто-то за тобой придет? И будет искать виновного? Ты слишком наивна, сестрица.

Вэнь Шаньяо открыл глаза. Он невольно коснулся щеки, с облегчением не нащупал шрам.

Заглянув в хижину, где Лу Цао пытался при помощи печатей остановить кровотечение, он снова закрыл глаза. На смену удивлению постепенно приходила злость. Как кто-то посмел испортить его игрушку? Так легко распорядиться ее жизнью и выкинуть, оставив Вэнь Шаньяо лишь изуродованную оболочку? Эта девчонка Гуансянь слишком много о себе возомнила, и лучше бы ей сейчас прятаться. Гнев Короля Бездны мало кто переживал.

Качнув головой, Вэнь Шаньяо направился к поместью семьи Мэн. О нет, он не собирается никого убивать, но сделает так, что Гуансянь до конца своей жалкой жизни будет жалеть о том, что покинула этим утром комнату.

– Зачем вновь пожаловали? – уже с явным раздражением приветствовал управляющий, увидев на пороге Вэнь Шаньяо.

– И что же заставило вас соврать в прошлый раз?

– Простите? – возмутился мужчина. – Я бы не посмел соврать.

Вэнь Шаньяо склонил голову, и в его янтарных глазах зажглись белые огоньки, заставив управляющего покрыться холодным потом. Отступив назад, он, упав на колени, несколько раз ударился лбом об землю и воскликнул:

– Прошу простить этого никчемного человека! Мне действительно жаль, что я солгал, но я не мог сказать иначе!

– Простить? Я не твой хозяин, хотя с радостью убил бы тебя на месте. Передай господину Мэну, что я желаю с ним встретиться. Сейчас же.

– Понял!

Управляющий быстро поднялся и скрылся из виду, вскоре вернувшись обратно.

– Прошу за мной, господин Мэн ждет вас.

На этот раз он повел Вэнь Шаньяо к главному дому, в котором собралась практически вся семья. Судя по всему, у них было собрание, прерванное внезапным приходом заклинателя.

Напротив дверей сидел господин Мэн с женой. Ее кожа была столь белой, что казалась болезненной, а в черных густых волосах распустились цветы из золота и драгоценных камней. Она была уже немолода, но отчаянно скрывала свой возраст и увядшую кожу за одеждами и украшениями.

Сбоку сидели наложницы и несколько сыновей. Одни старались как можно незаметнее поправить одежды или выбившуюся прядь, другие же, позабыв обо всем, с интересом смотрели на нежданного гостя.

– Моя семья приветствует заклинателя из Байсу Лу, – поднялся господин Мэн. – Позвольте узнать, что привело вас сюда?

– Прошу простить за внезапный визит. Вижу, не вся семья Мэн в сборе.

– Гуансянь все еще заперта в комнате. Она не может присутствовать на семейном собрании.

– Как и выходить за пределы поместья? – с улыбкой уточнил Вэнь Шаньяо.

– Да, но к чему вы клоните? – нахмурился господин Мэн.

– Юэлян не вернулась сегодня утром в клан.

– Что? Управляющий лично проводил ее до ворот, не так ли?

– Д-да, хозяин, все верно, – закивал тот, заламывая пальцы.

– И он вам не сказал, что вместе с Юэлян поместье покинула и ваша первая дочь?

Господин Мэн помрачнел, взглянув на управляющего, который вновь упал на колени и прижался лбом к полу, быстро затараторив:

– Это моя вина! Ваша первая дочь велела молчать! Я хотел вам сказать, но она запугала меня и…

– Молчи, – велел мужчина. Он обратился к Вэнь Шаньяо: – Что с Юэлян?

– Она жива… пока что. Однако сомневаюсь, что когда-нибудь сможет показать свое лицо.

Наложницы и дети пораженно переглянулись, зашептавшись между собой.

– Господин Мэн, я бы хотел встретиться с вашей первой дочерью.

– Ей н-не з-здоровит-тся, – тут же ответила главная жена, боясь поднять взгляд на мужа и заклинателя. – Вам не стоит обвинять мою дочь! Она может быть и не причастна к тому, что случилось с Юэлян!

Господин Мэн стиснул челюсти, да так, что на щеках заходили желваки.

– Приведите сюда Гуансянь.

– Муж!..

– Молчи! – резко произнес тот, заставив жену испуганно вжаться в кресло.

Спустя пару минут в зал вошла девушка – легкой походкой, словно прогуливаясь по саду, в дорогой одежде и со сверкающими на свету украшениями. Хотя ее кожа была белоснежной, она выглядела здоро́во. Миндалевидные глаза блестели, а на губах краснела помада. При виде заклинателя Мэн Гуансянь смущенно потупила взгляд и поклонилась, а потом с легким непониманием посмотрела на мрачного отца и испуганную матушку.

– Могу я узнать у достопочтенного отца, что случилось?

– На Юэлян напали.

– О, – ничуть не удивилась Мэн Гуансянь и прикрыла рукавом рот, чтобы скрыть улыбку. – Видимо, путь заклинателя все же оказался сложным для нее.

«Даже не скрывается», – подумал Вэнь Шаньяо. Неужели эта девица настолько верит в то, что отец защитит ее?

– И что же случилось с моей младшей сестрицей? Неужели темный дух напал? Или зверь в ночи растерзал?

– Духи и звери не настолько страшны, как люди, – улыбнулся ей Вэнь Шаньяо. – Некоторые прохожие видели вас сегодня утром вдвоем. Вы решили проводить сестру до клана?

– Я бы не осмелилась выйти из комнаты без разрешения отца! Должно быть, им просто показалось.

– Тогда почему управляющий говорит, что ты ушла вместе с ней? – спросил господин Мэн, ударив кулаком по столику. – Ты ослушалась моего приказа?!

Девушка упала на колени, и ее глаза вмиг наполнились слезами.

– Отец, прошу, не гневайся! Я лишь решила проводить сестрицу и узнать, как ей живется!

– Вот видите, моя дочь непричастна! – вскинула голову главная жена. – Она бы в жизни не обидела никого!

Вэнь Шаньяо закатил глаза. До чего эта женщина была уверена в безвинности своей дочери!

– Господин Мэн, у вашей семьи нет кинжала из кости демона в белых ножнах с красной кисточкой?

– Есть.

– Можете его принести? Подозреваю, он в комнате вашей старшей дочери.

– Его там нет! – слишком поспешно ответила Мэн Гуансянь. – Я что, похожа на девушку, которая будет интересоваться оружием? Отец, не слушайте этого мальчишку! Разве вам не стоит довериться мне?

– Довериться? – сухо переспросил господин Мэн. – Не в этот раз, Гуансянь. Принесите клинок.

– Матушка, я правда невиновна! – обратилась к главной жене девушка, стирая с лица слезы. – Да, я была огорчена тем, что не смогла поступить в Байсу Лу, но вредить сестре… В ней ведь есть и кровь моего отца! Я бы не посмела!

Вэнь Шаньяо пропустил мимо ушей слезливую речь Мэн Гуансянь, внимательно смотря за господином. Было видно, что он и сам не особо хочет верить в причастность своей дочери, однако о ее ненависти к сестре было хорошо известно.

Слуги принесли кинжал. Тот самый, в белых ножнах с красной кисточкой, который Вэнь Шаньяо видел в воспоминаниях Мэн Юэлян.

– Он и вправду был в комнате Гуансянь? – нахмурился господин Мэн.

– Да, господин.

– Его мне подбросили, и только! Как вы можете быть уверены, что он вообще кого-то ранил? – заплакала Мэн Гуансянь.

– Господин Мэн, этот кинжал очищен от следов крови? – спросил Вэнь Шаньяо.

– Да. Я купил его для коллекции пару лет назад.

Взяв у слуги кинжал, Вэнь Шаньяо достал его из ножен: сталь была чистой, как и рукоять. Уколов кончиком палец, Вэнь Шаньяо позволил нескольким каплям упасть на лезвие, и те тут же впитались в него. Все мечи из кости демона питаются кровью людей, так что с легкостью можно вычислить заклинателя, посмевшего ранить человека. При помощи ци можно было очистить клинок, но стоило ему вновь познать вкус человеческой крови, как просыпалась его жажда.

– Этим кинжалом недавно пользовались. Он запомнил вкус крови.

– Гуансянь, что ты сделала?! – обратился к дочери господин Мэн, смотря на нее с гневом и отвращением.

– Отец, вы мне не верите?!

– Нет. Признайся наконец, что это ты виновна!

– Я лишь… я лишь хотела ее проучить! – покраснела от гнева девушка, вскочив на ноги. Сейчас она напоминала демоницу, плюющуюся ядом. От невинности и плаксивого голоса и следа не осталось. – Почему она внезапно стала заклинателем?! Я готовилась к этому с самого детства! Я должна была прославить наш род! Ты даже не постарался подкупить заклинателей!

– Ты в своем уме?! – вновь ударив кулаком по столу, да так, что тот с треском сломался, крикнул господин Мэн. От неожиданности девушка тихо ойкнула. – Ты действительно слишком избалована! Глупая девчонка, пошла против самого клана, и думаешь, я смогу спасти твою шкуру?! Не в этот раз!

– Что? – пораженно спросила главная жена. – Она твоя дочь! Твоя любимая дочь!

– Это ее вина, и я не буду взваливать такой грех на всю семью! Из-за одного проклятого семени мы можем пасть, и я не позволю этому случиться.

– Мудрое решение, – улыбнулся уголками губ Вэнь Шаньяо, наслаждаясь развернувшейся сценой. – Если ее не накажете вы, то придут заклинатели. Не думаю, что стоит ждать от них сочувствия. Пока что только я знаю о виновности вашей дочери. Если не хотите, чтобы об этом знал весь Цзу, примите правильное решение.

Господин Мэн задумался, не обращая внимания на тихую мольбу жены и слезы Мэн Гуансянь, которая с гневом смотрела на Вэнь Шаньяо. Не будь тут отца, она наверняка вцепилась бы в него и выдрала ему глаза.

– Я отправлю Гуансянь подальше от Цзу и больших городов, лишу ее всех привилегий и подыщу мужа из слуг. Ты, – он указал на управляющего, что все еще не смел подняться с пола, – станешь ее мужем.

Управляющий широко распахнул глаза. Он был намного старше девушки и больше годился в ее деды.

– Отец! – задохнулась от ужаса Мэн Гуансянь.

– Ты не ребенок, Гуансянь. Пора платить за свои действия. Выберешь одну служанку и вместе с ней ночью покинешь Цзу, – не глядя на дочь, произнес господин Мэн.

– Репутация для вас важнее дочери, отец?! Вы готовы закрыть глаза на мою смерть?!

Подойдя к Вэнь Шаньяо, господин Мэн взял в руки кинжал. Повернувшись к разгневанной девушке, он произнес:

– У меня больше нет дочери. Я лишаю тебя нашего фамильного знака.

Лезвие скользнуло в воздухе, распоров Гуансянь щеку. Больше от неожиданности, чем от боли та закричала, испуганно смотря на отца.

– Никто теперь не поведется на твое лицо.

Отбросив кинжал, словно до этого держал в руке ядовитую змею, господин Мэн обратился к Вэнь Шаньяо:

– Если позволите, я бы хотел передать вам пилюли, что способны облегчить боль Юэлян. Они сделаны восточными мастерами и помогут восстановиться телу.

– Я отнесу их нашему лекарю.

Слуга принес деревянную шкатулку, которую господин Мэн передал Вэнь Шаньяо. Внутри были пилюли, столь редкие, что одна из них могла стоить целое состояние.

– Отец, да как ты!..

– Уведите ее прочь и заприте, – не глядя на Гуансянь, велел господин Мэн. – Я более не желаю ни видеть, ни слышать ее.

Слуги подхватили закричавшую от злости и досады девушку. Упираясь, извиваясь всем телом, она не сводила безумного взгляда с Вэнь Шаньяо. Тот провожал ее злорадным взглядом, не скрывая усмешку. Одна погубленная жизнь в счет другой.

Господин Мэн проводил Вэнь Шаньяо до ворот и с тяжелым вздохом произнес:

– То, что произошло с Юэлян… моя вина. Прошу, пусть клан позаботится о ней.

– Не волнуйтесь, она в надежных руках.

Покинув дом семьи Мэн, Вэнь Шаньяо вернулся в клан, направившись прямиком на гору Лу Цао. В просторном дворике он с удивлением обнаружил Лу Чуньду.

– Шифу, что вы тут делаете?

– Пришел за травами для благовоний, вот только никак дождаться их не могу. Знаешь, что произошло?

– На Юэлян напала ее же сестра. Не убила, но изуродовала демоническим клинком.

– Кто-то еще знает, что семья Мэн к этому причастна? – нахмурился Лу Чуньду.

– Нет. Я уже навестил их: глава семьи отрекся от своей первой дочери и передал эти пилюли для второй.

Открыв шкатулку, Лу Чуньду взял пилюлю черного цвета и, внимательно осмотрев ее, кивнул.

– Весьма достойное качество. Господин Мэн не пожалел столь редких пилюль для нелюбимой дочери.

Лу Цао вышел к ним нескоро, изможденный и в запачканной кровью одежде. Он напоминал только что восставшего мертвеца с пустым взглядом.

– Как Юэлян? – поинтересовался Вэнь Шаньяо.

– Жива, но не приходит в себя. Пилюли заживления не действуют, и я не знаю, смогу ли сохранить ей глаза и вернуть прежний облик.

Лу Цао без сил опустился в кресло. Казалось, он совсем отчаялся, не зная, за что дальше взяться.

– Наведайся в мастерскую Лу Ми, – внезапно посоветовал Лу Чуньду. – Если мне не изменяет память, то я видел в его библиотеке несколько книг про воздействие демонического клинка на тело.

Лу Цао побледнел, но все же кивнул. Наспех собрав младшему мастеру Лу травы, он покинул свою гору.

– Разве трактаты мастеру Лу Ми не должны были распределиться между вами? – с непониманием спросил Вэнь Шаньяо.

– Да, но некоторые остались в его мастерской. Их содержание было весьма спорным, вдобавок мастер Лу Ми писал стилем цаошу[20]. Не все его записи возможно расшифровать.

– Если не удастся, то Юэлян умрет?

– Ты переживаешь о ком-то, кроме себя? – приподнял бровь шифу.

– Переживаю? Вот еще, – фыркнул Вэнь Шаньяо, пытаясь скрыть волнение в голосе. – Всего лишь интересуюсь, не более.

Лу Чуньду усмехнулся и неторопливо направился в сторону павильона Наказаний. Вэнь Шаньяо поплелся следом, отчего-то не найдя смелости заглянуть в комнату к Мэн Юэлян.

– Не умрет. Лу Цао не даст, – со вздохом произнес Демон.

Вэнь Шаньяо выдохнул, почувствовав странное облегчение. Словно ему действительно было не все равно.

– Через три дня заклинатели отправятся в Бэйай.

– Мы уже получили волос Цзинь Хуэя?

– Видимо, император Тоу испугался, что падение одного из кланов вызовет среди людей смуту. Или кое-кто его припугнул. Важно, что волос уже у нас, но стоит заготовить печати. На землях Бэйай слишком много гнили и темной ци, что привлекает демонов. Глупо отправляться туда без подготовки.

– Северные псы тоже поедут?

– Нет. Они собираются выследить морского змея по приказу императора.

– А справятся?

Лу Чуньду пожал плечами:

– Им не привыкать иметь дело с опасными демонами седьмого ранга и выше.

Морские змеи были одной из разновидностей манов, их называли любимцами принцессы Хай. Тела этих змей покрывали острые ядовитые шипы, а сами они нередко плевались кипятком. Встретить их можно было только на южных берегах империи, и то раз в сто, а то и двести лет.

– И зачем императору понадобился морской змей?

– Хочет из его чешуи сделать доспехи.

– А он любит развлекаться.

– И порой от его развлечений страдает вся империя, – проворчал Лу Чуньду.

– Шифу, а кулон будет действовать? – поинтересовался Вэнь Шаньяо, сжав в руке именной медальон.

– Нет. Он действует только на расстоянии десяти ли, поэтому, если что-то произойдет, я не узнаю. Могу лишь посоветовать бежать, если все выйдет из-под контроля.

Бежать? В этом Вэнь Шаньяо хорош как никто другой, вот только насколько хватит сил? Бэйай сейчас должен кишеть демонами всех рангов, которые могут заметить заклинателей за сотню ли. И тем будет только на руку, если демоны пришли поживиться плотью Фуланьу, а не присягнуть ему на долгую службу.

Лу Чуньду собирался уже уйти в свою хижину, когда раздался плеск воды и жалобный голосок заставил его остановиться:

– Мастер Демон, А-Сяо!

Их звала сяннюй. Она выглядывала из водоема, большими черными глазами смотря на заклинателей. С длинных волос стекала вода, а одежда прилипла к телу, обрисовывая маленькую грудь и плоский живот.

– А-Цин, что случилось? – удивился Вэнь Шаньяо. Обычно та не решалась показываться перед Демоном, да еще и звать его.

– Северные псы, вот что случилось! – со слезами в голосе воскликнула сяннюй. – Они пришли на наше озеро со своими мечами! Мои сестры уже на исходе, а эти псы… они…

– Успокойся, – велел ей Лу Чуньду.

– Шифу знает, что произошло?

– Догадываюсь. Лэнов отправили к озеру на востоке от гор. В него впадают несколько рек, и зачастую вместе с ними сюда попадают мелкие водные демоны. Периодически мы очищаем это озеро, однако последние несколько лет там живут сяннюй.

– Мы не даем демонам надолго у нас задержаться, – послушно закивала А-Цин. – А тут появляются эти волки с мечами, и давай ими в нас тыкать!

Вэнь Шаньяо не сдержал смешка. Неужели волки и вправду вздумали победить духов воды и травы?

– А кто-то сказал Лэнам, что сяннюй – не демоны и избавляться от них не нужно?

– Боюсь, что нет, – мрачно произнес Лу Чуньду. – Если их не остановить, то мы лишимся либо духов, либо союзников.

– Или и тех и других, – вставила А-Цин.

– Тоже верно. Ты можешь нас переместить к озеру?

Сяннюй послушно кивнула, протянув заклинателям руки. Вэнь Шаньяо сжал тонкие холодные пальцы, и вокруг них поднялась вода. Только замкнувшись над головой, она с всплеском упала, не задев заклинателей.

Учитель и ученик оказались на берегу. Их взору предстала снежная буря, развернувшаяся на озере. В воздухе кружили снежинки, вода застыла в волнах и всплесках, а ветер завывал в ушах. В самой буре, сражаясь с сяннюй, виднелись два темных силуэта. Возле одного из них с диким криком летал сокол, пикируя вниз и пытаясь выклевать водным девам глаза.

– Вмешаемся? Или еще посмотрим? – поинтересовался Вэнь Шаньяо.

– Как бы сильны ни были волки, сяннюй сложно одолеть. Они не умрут, если их разрезать или проткнуть мечом, однако льда боятся.

А-Цин жалобно заскулила, смотря, как один из Лэнов разрубил ее сестру пополам. Обратившись в воду, та упала на лед, а спустя пару секунд поднялась девушкой и с криком бросилась на заклинателей.

Перед Лу Чуньду оказался парящий в воздухе белый гуцинь. Ему хватило всего раз провести по струнам, как метель прекратилась, а лед обратился обратно в воду. Лэны успели встать на мечи, направив их к берегу. Сяннюй тут же отступили. Возникнув за спиной Демона, они угрожающе наставили на Лэнов копья, украшенные ракушками и водорослями.

– Младший мастер Лу, позвольте узнать, что вы тут делаете? – проигнорировав Вэнь Шаньяо, обратился Лэн Шуан к шифу.

– Он тут из-за вас! – выпалила А-Цин, выглядывая из-за плеча Вэнь Шаньяо. – Пришли, устроили бардак, так еще и наш дом разрушили!

– Да нет же! – разозлился Вай Сянцзы. – Это вы тут…

– Молчать.

Обе стороны послушно замолкли, с легким испугом взглянув на Лу Чуньду. Убрав гуцинь, он обратился к северным псам:

– Что случилось?

– Мы засекли на дне озера темную ци, – произнес Лэн Шуан, показав слабо светящийся меч. – Хотели достать источник, но сяннюй и шагу в озеро не дали ступить.

Лу Чуньду с вопросом взглянул на духов.

– Конечно, не дали ступить, – разозлилась А-Цин. – Вы бессовестно вторглись в наш дом. Когда мы не захотели вас впускать, достали мечи, призвали снежную бурю и давай нас рубить! И после такого мы еще должны молчать?

– Дом? Вы же духи, – фыркнул пес Лэн.

– И что? У каждого существа должен быть дом, у вас же есть нора.

Лэн Шуан уставился на А-Цин так, что она с легкостью могла бы обратиться в ледышку. Однако сяннюй вернула ему взгляд, зашипев сквозь острые зубы.

– А-Цин, ты знаешь, из-за чего они пришли сюда? – обратился Вэнь Шаньяо к ней. – Можешь помочь разрешить этот спор?

Неохотно отведя взгляд от волка, сяннюй кивнула:

– Пару дней назад к нам попало нечто наполненное темной ци… Видимо, эти собаки учуяли ее и тут же поспешили сюда. Словно мы не в состоянии очистить темную ци.

– А вы на такое способны? Я думал, только песни петь и косы заплетать можете.

– Это лучше, чем с костью в зубах по лесам бегать.

Лу Чуньду приподнял бровь, и обе стороны поспешили замолкнуть, бросая друг на друга злые взгляды.

– Принеси ту вещь, – приказал Демон А-Цин.

Неохотно прыгнув в воду, сяннюй вернулась спустя пару секунд, держа в руках сгусток водорослей. Отбросив их в сторону Лэнов, она показала заклинателям камешек размером с кулак. Он заискрился всеми цветами радуги на свету. Шуайцзяо ярко вспыхнул голубым светом, словно собирался вырваться из руки хозяина и уничтожить обычный с виду опал.

Взяв у А-Цин камешек, Вэнь Шаньяо вытащил из рукава Баоин и без лишних слов пронзил его им. Раздался треск, и камень развалился на части, заставив Шуайцзяо наконец перестать светиться.

– Что это?

– Роса Хаоса, – ответил Лу Чуньду, отчего сяннюй настороженно зашептались. – Редкое явление. Она появляется, если один из детей Хаоса проливает кровь и та застывает глубоко в земле в виде камней. Стоит камню оказаться на поверхности, как он начнет отравлять воду и почву, пока его не уничтожат. Чем ярче роса, тем она моложе. Эта появилась совсем недавно.

– Получается, рядом находится раненый сын Хаоса?

– Вероятно. Стоит проверить берег озера и реку, что сюда впадает.

– Мы поможем, – тут же кивнула А-Цин, бросив холодный взгляд на братьев, – но если они извинятся.

Вай Сянцзы фыркнул и пораженно округлил глаза, когда пес Лэн низко поклонился и произнес:

– Прошу простить наше поведение. Я признаю, что поступил неверно и сейчас жалею об этом.

– Хорошо, – довольно кивнула А-Цин. – Хоть прощения просить вы не стесняетесь.

Разделившись, Лэны и сяннюй обошли берега, но спустя шичэнь вернулись к Лу Чуньду и Вэнь Шаньяо с пустыми руками.

– Мы не нашли следов демона.

– Шуайцзяо тоже молчит.

– Может, дитя Хаоса проронило свою кровь далеко от клана? А роса по течению попала сюда? – предположил Вэнь Шаньяо.

– Возможно, – не стал отрицать Лу Чуньду, обратившись к А-Цин: – Если встретите нечто подобное, то обращайтесь к одному из мастеров, а не пытайтесь очистить сами.

Сяннюй послушно кивнула.

– Отправь нас обратно.

Вокруг заклинателей образовался купол из воды, тут же сошедший на нет и щедро обливший Лэнов. Подобно промокшим до нитки псам, с тяжелой одеждой и прилипшими к лицу волосами, они были вынуждены проглотить проклятия и уйти.

Бросив насмешливый взгляд на их спины, Вэнь Шаньяо мысленно пожелал им сгинуть в пасти морского змея.

– Осторожней с желаниями, – сощурил глаза Лу Чуньду.

– О чем вы, шифу?

– По твоим глазам и так все видно. Желаниям свойственно исполняться, и порой от этого страдаешь только ты один.

– Сделаю вид, что ваши слова мне действительно не безразличны.

Покинув Лу Чуньду, Вэнь Шаньяо направился к сыхэюаню. Вещи уже были собраны, осталось только дождаться указа и можно попрощаться с Байсу Лу на время.

* * *

Во дворике лекарского дома было спокойно: шелестел бамбук, тихо стучали фонарики под козырьком крыши. Где-то в комнате кипел чан, внутри которого бурлила вода с лекарственными травами, вокруг растекался пряный аромат.

Под старой азалией, припорошенной снегом, стоял Вэнь Шаньяо. Закрыв глаза, он вслушивался в щебет птиц на крыше, стараясь не обращать внимания на встревоженный шепот Ши Фэнми. Тот мерил большими шагами двор, то и дело поглядывая в сторону окон и заламывая пальцы.

– Сяо, все в порядке?

Неохотно открыв глаза, Вэнь Шаньяо взглянул на Ни Цзана. Тот пришел вместе с пиявкой проведать Мэн Юэлян, хотя его никто об этом не просил.

– Да. Я в порядке.

Ни Цзан ему не поверил, но спорить не стал, молча оставшись стоять рядом. Это было лучше, чем если бы он начал заваливать пустыми вопросами, как Ши Фэнми, который не мог найти себе места.

Во двор, держа в руках поднос с бинтами, вышел Лу Цао. За пару дней он словно состарился, сгорбившись и осунувшись. Волосы были неопрятно завязаны в пучок, и несколько пропущенных прядей падало на плечи и спину, одежда потемнела, а в некоторых местах виднелись пятна не то грязи, не то крови. Лу Цао нуждался в отдыхе, но был не готов надолго оставлять ученицу.

– Мастер Лу! – встрепенулся Ши Фэнми, тут же подскочив к заклинателю. – Как А-Лян? Она уже очнулась?

– Она… да, очнулась, – с трудом произнес Лу Цао. Поставив поднос на стол, он тяжело вздохнул, проведя ладонью по лицу. – Мне удалось сшить раны, но ее лицо… оно не восстановится.

– Все так плохо? – нахмурился Ни Цзан, подойдя к ним.

– Все не так плохо, как я изначально думал, – признался тот, растерянно осмотрев дворик. – Ей повредили горло, так что первое время она не сможет говорить. Но у нее также множество порезов на лице и груди.

Что-то в голосе Лу Цао заставило Вэнь Шаньяо взглянуть на него. Мастер о чем-то умалчивал, не собираясь делиться этим с адептами.

– А мы можем… навестить А-Лян? – осторожно спросил Ши Фэнми.

– Я бы согласился, но она не хочет. Простите.

Ши Фэнми вздохнул, передав Лу Цао мешочек.

– Здесь орешки. Не знаю, можно ей сейчас такое или нет.

– Как только мы очистим земли Бэйай, я пришлю несколько лекарственных пилюль, – пообещал Ни Цзан.

Лу Цао не сдержал печальной улыбки.

– А-Лян действительно повезло иметь таких друзей. Фэнми, дай ей время, и она сама тебя позовет.

– Да, я понимаю, – сморгнул слезы Ши Фэнми. – Пожалуйста, позаботьтесь об А-Лян! Я постараюсь приходить сюда как можно чаще – нельзя оставлять ее одну.

– Хорошо.

Попрощавшись, Ни Цзан и Ши Фэнми ушли, а Лу Цао обратился к Вэнь Шаньяо:

– Я приготовил несколько пилюль для очищения организма от темной ци. Не знаю, как долго вы пробудете в Бэйай, но на первое время они…

– С Юэлян ведь еще что-то сделали? – перебил тот.

– О чем ты? – немного нервно улыбнулся Лу Цао. – Ей только изуродовали лицо…

– Мастер Лу, я тоже там был. И это я привел вас к Юэлян. Разве я похож на того, кто будет рассказывать всем о том, что с ней произошло?

Лу Цао нервно сжал пальцы и тяжело вздохнул. Отведя глаза, словно боясь смотреть на Вэнь Шаньяо, он произнес:

– Над ней надругались.

– Юэлян…

– Помнит, – кивнул Лу Цао. – Ей нужно время. Много времени.

– Следите за ее ядром, – посоветовал Вэнь Шаньяо. – После такого у нее может появиться цветочный недуг[21].

– Знаю… Поэтому я стараюсь быть рядом. Не думал, что скажу это, но ты все больше напоминаешь мне младшего мастера Лу.

Удивленно моргнув, Вэнь Шаньяо тут же закачал головой:

– Шифу? Мастер Лу, не смешите меня!

– Как бы там ни было, удачи тебе в Бэйай.

– А вы позаботьтесь об Юэлян.

Покинув дом мастера Лу Цао, Вэнь Шаньяо неторопливо направился к себе. Мысленно он уже сожалел, что Мэн Гуансянь так легко отделалась, – стоило бы бросить ее голодным свиньям. Грязная и мучительная смерть была бы под стать этой девке.

Неохотно отмахнувшись от кровавых мыслей, Вэнь Шаньяо сосредоточился на предстоящей дороге.

Весь путь от Байсу Лу до Бэйай им придется проделать на цзилянах, и пускай те быстрее и выносливее обычных лошадей, поездка в одну сторону займет больше месяца. Однако была одна вещь, которая могла сократить их путь вдвое: Врата. Они доставят их к границе территорий клана, а дальше несколько дней придется добираться на цзилянах.

– Не нравится мне все это, – заворчал Луань, увидев, как Вэнь Шаньяо допивает вино перед долгой поездкой. – Наверняка ты что-то задумал – не просто же так настоял на том, чтобы тебя взяли!

– Мне просто до ужаса скучно сидеть в клане.

– Скучно ему в клане… А лишиться жизни – весело?

– Спешу напомнить, что ты дух.

– И что с того?

– А то, что духи давно утратили способность чувствовать так, как люди.

Луань разозлился, его лицо покраснело, а из ушей повалил пар.

– Совсем меня за вещь считаешь?! Да ты бы знал, кем я был!

– Какая уже разница, если ты мертв?

Дух так и задохнулся от его наглости, хватая ртом воздух и пуча глаза.

– Ох, зря я не задержал Лэнов на пару часов подольше! Теперь только в желудке морского змея и ищи их!

– И при чем тут Лэны?

– А при том! Узнай Шуан, что ты замыслил, так бы мозги тебе и вправил! Он единственный, кто вообще умеет думать!

Вэнь Шаньяо рассмеялся:

– Эта псина лишь следует отданным ей приказам. Скажут – убей, так он и убьет. Единственное, о чем он задумывается, так это убить быстро или медленно.

– Он хотя бы задумывается, а ты… Порочное семя порочного семени! Вот увидишь – не будешь меня слушать, сразу на корм собакам пойдешь! Эй, куда идешь?! Я еще не договорил!..

Вэнь Шаньяо остановился перед Луанем. Тот упер руки в бока, бесстрашно смотря на заклинателя, и в то же время обливался холодным потом от дурного предчувствия.

– Знаешь, я ведь советовал тебе держать язык за зубами, пока не стало поздно. Думаю, без одного духа клан не обмельчает.

Резко побледнев, Луань бросился бежать, но на ходу обратился в маленькую неваляшку в красной накидке с нахальной рожицей. По бокам головы торчали два пучка деревянных волос, а на щеках краснели румяна. Взяв игрушку в руки, Вэнь Шаньяо подбросил ее, и внутри неваляшки раздался веселый стук.

– Думал от меня сбежать, глупый Луань? Я мог бы тебя раздавить и рассеять душу по ветру, но сделаю по-другому. Найду самое жалкое, самое грязное место, которое ты когда-либо видел, и брошу тебя там. Попробуй выбраться.

На рожице неваляшки появилось обреченное выражение, лишь повеселившее Вэнь Шаньяо. Бросив игрушку в сумку, он направился в сторону стойл. Пора отправляться в Бэйай.

Клан горя и соли

Путь от клана до нужного штаба с Вратами занял несколько дней.

Люди сторонились и почтительно кланялись при виде заклинателей на демонических конях и с мечами на спинах. Каждая остановка приходилась на постоялый двор, где владелец заведения за свой счет накрывал им стол. Заклинатели хоть и пытались вежливо отказаться, но проще было повернуть реку вспять.

Первые дни Луань еще пытался выпрыгнуть из сумки и удрать, но потом то ли сдался, то ли затаился, всем своим видом показывая смирение. Вот только Вэнь Шаньяо этим было не провести – он уже подумывал, куда бы припрятать несносного духа, и желательно на оскверненных землях. В демона тот не обратится, а вот душа пострадает, да так, что Луань наконец исчезнет из этого мира.

На четвертый день заклинатели прибыли в штаб при небольшом городе в гористой местности. Сам штаб представлял собой двухэтажное здание с орнаментом на окнах и гобеленами с белым оленем на стенах. Во дворе росли персиковые деревья, а также стояла кумирня со статуей Цзинь Хуэя ростом по пояс взрослому человеку.

Внутри все было опрятно, словно в доме знатного вельможи, а встретившие их люди – в том числе и из Сюэши – оказались весьма любезны. Снарядив заклинателей едой и печатями, которых уже девать было некуда, их сопроводили к стоящим на заднем дворе Вратам.

Подойдя к ним, заклинатели с трудом их открыли, явив густой туман по ту сторону. Заклинатели застыли, нечитаемыми взглядами смотря в пустоту впереди и набираясь сил, чтобы погрузиться в нее. Первым не выдержал Ни Цзан, шагнув в туман и растворившись в нем. За ним, ведя неохотно ступающего цзиляна[22], пошел Вэнь Шаньяо. Холодок на мгновение окутал тело и отпустил, дав шагнуть на черную землю с увядшими растениями.

От представшего зрелища Вэнь Шаньяо, уже отвыкший видеть разрушения, невольно вздохнул. Находившийся здесь штаб был разрушен до основания, оставив после себя побитую черепицу и рухнувшие стены. Пострадал не только он – деревня, в которой находился штаб, была не в лучшем состоянии. Единственное, что казалось целым, – сами Врата, хотя и на них можно было заметить следы копоти и трещины.

В молчании заклинатели покинули деревню, сев на цзилянов и направившись в сторону виднеющихся далеко на горизонте гор, похожих на высокую стену. Небо закрывали серые тучи, с которых то и дело сыпал мелкий снег, покрывая тонким слоем безжизненную землю, густые темные леса и практически черные реки. Воздух был сухим и холодным, пропитанным темной ци и оттого мертвым. Эти земли сейчас больше всего напоминали Царство демонов, разве что пустое и без красной луны.

Первую ночь заклинатели провели прямо на дороге, начертив защитный круг и соорудив небольшой костер. Ветки долгое время не загорались, прежде чем явить маленький и вялый огонек, который не собирался становиться больше. Не сумев даже чая попить, заклинатели расселись как можно ближе к костру, едва не прижимаясь друг к другу и кутаясь в плащи.

Вэнь Шаньяо сидел рядом с Ни Цзаном, который пустым взглядом смотрел на свои руки.

– Когда я уходил отсюда, эти земли были еще не тронуты… Даже знать не хочу, сколько людей не успело уйти.

– И не стоит, – заметил Вэнь Шаньяо.

– Меня пугает, с какой скоростью распространяется скверна. Если Фуланьу за это время стал еще сильнее… страшно представить, с чем нам придется столкнуться. Надеюсь, дед еще жив и сдерживает эту падаль.

На следующий день им встретилось высокое старое дерево. На его тяжелых, мощных ветвях, подобно коконам бабочек, висели трупы в некогда белых одеждах. На лице Ни Цзана отразилась такая боль, что у Вэнь Шаньяо закололо сердце. Он так же смотрел на своих безвозвратно ушедших людей из секты, что были ему как братья и сестры.

– Надо будет вернуться сюда и захоронить их, – упавшим голосом произнес Ни Цзан. – Так оставлять их нельзя.

Боясь сказать что-то не то, Вэнь Шаньяо послушно кивнул.

Чем ближе была стена из гор, тем чаще заклинатели замечали демонов. Несколько раз им попадалась стая диких цзилянов. Кто-то заприметил прогуливающегося по полю фэя – быка, что пожирает остатки светлой ци и несет темную, отравляя посевы и реки. Не хватало только наткнуться на поселение разумных демонов, при встрече с которыми они больше потеряют, чем получат.

Так, в одну из ночей вблизи леса заклинатели стали свидетелями дикого воя и треска ломающихся деревьев. В темноте мелькали белые глаза, то неуклонно поднимаясь под самые кроны, то почти прижимаясь к земле. Вэнь Шаньяо не решился послать тень за пределы круга, чувствуя на себе десятки глаз. Уснуть ему удалось только чудом, он то и дело просыпался от завываний и перешептываний.

А после пробуждения застал не самую приятную картину.

Вокруг творился хаос. Земля за пределами защитного круга была вспорота, рядом валялись стволы вековых деревьев, некоторые из них упали на двух цзилянов. Расставленные по краям круга печати из персикового дерева оказались сломаны пополам. И если бы не они, дожили бы заклинатели до утра?

– Никто не слышал, как это произошло, – ответил на немой вопрос Ни Цзан, помогая Вэнь Шаньяо привести себя в порядок. – Все выглядело уже так, когда рассвело… Фуланьу очень не хочет, чтобы мы добрались до клана.

– Значит, придется его разочаровать.

Скудно позавтракав рисом, что так и не успел свариться и который с трудом можно было прожевать, заклинатели расселись на оставшихся лошадей. Вэнь Шаньяо пришлось ехать с Ни Цзаном. Чтобы отвлечь от неприятной картины, тот рассказывал, насколько прекрасными были эти земли, особенно летом.

– Как доберемся до клана, я покажу тебе рощу из деревьев цюнсан[23]. Надеюсь, дед не дал им погибнуть от скверны.

– Они тебе так дороги?

– В корнях цюнсанов мы хороним прошлых глав клана, их жен и детей, – признался Ни Цзан. – Кроме дедушки, там лежат все мои родственники. Я бы хотел вновь оказаться на могиле матери – она слишком рано ушла в Царство призраков, и по большей части я в этом виноват.

Тяжело вздохнув, юноша невольно прижал к себе Вэнь Шаньяо, подгоняя цзиляна.

Ближе к вечеру, когда небо окрасилось в жуткий красный цвет, они добрались к поистине громадным горам, на фоне которых Цзыю казались холмами. Толщиной не меньше пятидесяти чжанов, они представляли собой уходящую высоко в небо стену с неровной поверхностью и трещиной посередине, являющейся проходом к западному берегу и клану Бэйай. Проход, казавшийся издалека не толще волоса, на деле был шириной в пять чжанов, с заброшенным постом, сделанным по обе стороны от дороги, и лестницами, уходящими почти на самый верх. Некогда оживленное место теперь было пустым, с поломанными телегами и обвисшими мостами, готовыми вот-вот свалиться на голову.

Каждый звук, будь то чье-то вырвавшееся дыхание или цокот копыт, эхом отражался от стен, преследуя их. Вэнь Шаньяо думал, что, покинув проход, наконец свободно выдохнет, но дыхание застыло в груди при виде клана Бэйай. Некогда процветающие земли с плодородными лесами и озерами, на которые зарились многие школы, представляли собой черный пустырь, куда даже снег не решался падать. Почва была в широких трещинах, откуда сгустками дыма вырывалась темная ци, черная смола сочилась из деревьев, города казались заброшенными и разрушенными, а у берега, где когда-то стояла сотня судов, остались лишь пустые причалы со старыми лодками. Единственное яркое пятно находилось на возвышенности у берега, и по облегченному вздоху Ни Цзана можно было догадаться, что это и есть цюнсаны. Их вечно оранжевая листва, которую они не скидывали ни зимой, ни летом, издали напоминала пожар, поглотивший черные крыши зданий и невысокие пагоды.

– Даже не представляю, сколько времени может понадобиться на возрождение Бэйай, – признался один из заклинателей, с сочувствием взглянув на Ни Цзана. – Вы столько лет восстанавливали эти земли после Хаоса, и вот снова…

– Мы всю жизнь очищали клан, так что самое трудное будет вновь набрать последователей, а не избавиться от скверны.

Достав из кармана бумажного журавлика, Ни Цзан отправил его в сторону клана. Подхваченный ветром, тот вскоре скрылся впереди, и заклинатели продолжили путь. Надо было добраться до клана раньше появления Ухэя с луной, пока демоны еще прячутся от солнца в пещерах и развалинах.

Спустя время в небе показался еще один журавлик и упал в ладонь Ни Цзана. Тяжело сглотнув, он дрожащими руками развернул послание и вздохнул.

– Глава клана болен, но нас ждут, – так, чтобы слышали все, произнес Ни Цзан, уже в разы тише добавив: – Если старик сейчас умрет…

– Боишься, что не справишься с титулом главы? – догадался Вэнь Шаньяо.

– Да. Очень. К этому готовят с детства, а я даже не знаю, как следить за делами клана и решать вопросы. Предки точно проклянут меня.

– Эй, не стоит так беспокоиться, – мягко похлопав его по руке, поспешил успокоить Вэнь Шаньяо. – Думаешь, другие главы кланов позволят Бэйай окончательно пасть? Уверен, они не оставят тебя одного.

Ни Цзан неуверенно кивнул, погнав цзиляна к клану.

Солнце зашло, а луна еще не успела показаться, хотя на горизонте уже виднелась громадная морда Ухэя с вечно закрытыми глазами и усыпанной звездами гривой. Один взгляд на древнего дракона, способного с легкостью откусить пол-империи, повергал в ужас от осознания всеобщей ничтожности. Одна шерстинка этого существа будет высотой с дерево, а люди для него и вовсе ползающие под животом мошки.

Заклинатели придержали коней, оказавшись в роще молодых цюнсанов и наконец добравшись до массивных ворот клана Бэйай, что с неторопливым скрипом открылись. Стоило оказаться в просторном внутреннем дворе, как Ни Цзан тут же спрыгнул с коня, поспешив поклониться встретившим их заклинателям в темно-зеленых одеждах с черными поясами и узорами на лбах.

Неторопливо спешившись, Вэнь Шаньяо огляделся – воздух был пропитан темной ци, отчего здешние заклинатели выглядели бледными, с темными кругами под глазами и явным истощением. И все же нельзя было не отметить красоту клана: просторный комплекс зданий, по размерам как большое селение, был объят желтовато-красной листвой старинных цюнсанов, нависших, подобно девичьим зонтикам, над крышами домов.

– Ян Сяо, идем, глава устроил ужин для нас, – позвал Ни Цзан, подхватив Вэнь Шаньяо под руку и поведя его через сады к главному зданию, столь просторному, что в нем могло поместиться больше ста заклинателей.

Сам зал был выполнен наподобие аллеи с цюнсанами по краям – мастера вырезали из темного камня с белыми прожилками мощные стволы деревьев, что разветвлялись наверху и переходили в рубиновые листья, которые освещали помещение. В кресле главы клана сидел пожилой мужчина с облысевшей головой и длинной, тонкой бородкой. Его старческую кожу покрывали пятна, а подслеповатые глаза с трудом удерживались на ком-то одном, обычно смотря куда-то поверх голов.

– Глава клана Бэйай, ваш внук Ни Цзан вернулся. Я исполнил то, для чего покидал клан, – поклонился Ни Цзан.

– Значит, мы наконец сможем запереть Фуланьу и очистить наши земли? – хрипло спросил глава Ни, задержав на юноше взгляд.

– Да.

Казалось, по залу прокатилась волна облегченных вздохов. Заклинатели Бэйай даже прослезились, и в их глазах засияла надежда на восстановление клана.

– Прекрасная новость. Прошу, пусть наши братья из Байсу Лу разделят с нами эту прекрасную весть за едой и вином.

Рассевшись за столики, заклинатели с пониманием взглянули на небольшие порции овощей и риса, а также маленькие кусочки мяса. Однако вина хватило на всех: служанки-духи то и дело приносили из подвалов запечатанные кувшины, подливая вино в опустевшие чаши. Вэнь Шаньяо, которого не брало крепкое обезьянье вино, с удивлением обнаружил, что после пятой чашки с трудом различает фигуры служанок. Вино было едва ли не лучшим, что он пробовал за все свои жизни. Глотая его как воду, Вэнь Шаньяо уже не разбирал, что говорил старик Ни.

– Сяо, хватит с тебя, – перехватив его руку с вином, произнес Ни Цзан.

– Еще глоток, и все.

– Нет, – решительно отказал юноша, забрав чашу. – Идем, тебе надо отдохнуть. Или собираешься спать прямо за столом?

Неохотно послушавшись, Вэнь Шаньяо поднялся из-за стола и нетвердой походкой направился вслед за Ни Цзаном. К счастью, тот подхватил его под руку, не дав раньше времени упасть.

Ночной воздух слегка протрезвил голову. Шумно вдохнув, Вэнь Шаньяо взглянул на большую луну, нависшую над их головами.

– Сяо? – осторожно спросил Ни Цзан.

– Что это за вино? Никогда раньше такое не пил.

Облегченно выдохнув, юноша произнес:

– Мы делаем его из свежих плодов цюнсанов и настаиваем не меньше тридцати лет. Если все сделать правильно, то вино ненадолго придаст молодость – старики часто его пьют, да и некоторые дамы не брезгуют.

– Оно опьяняет даже лучше обезьяньего вина, – признался Вэнь Шаньяо, массируя свободной рукой висок.

– Кто в здравом уме будет пить это вино? – ужаснулся Ни Цзан. – Оно ведь может сжечь горло и внутренности – его только для пыток и можно использовать.

Вэнь Шаньяо соврал бы, сказав, что не знал об этом. Однако сжечь горло и внутренности способно было только что приготовленное вино, которое и вправду зачастую использовали для пыток, – настоявшееся же пару лет лишь слегка горчило и придавало жар, не более.

Прогулявшись по внутренним дворикам, Ни Цзан привел Вэнь Шаньяо к небольшой ухоженной комнате. Она выглядела чуть меньше той, что принадлежала ему в Байсу Лу, однако мебель здесь была высшего качества: резной стол и стулья, а также сделанная из черного дерева кровать цзяцзычуан, куда спокойно могли поместиться двое.

– Отдыхай, иначе завтра не встанешь.

Подойдя к кровати, Вэнь Шаньяо провел ладонью по резному дереву. Темная ци сюда не проникала благодаря амулетам снаружи, а легкий аромат благовоний не позволял неприятному застоявшемуся запаху тревожить мысли.

– Уже есть планы на утро? – сев на жесткий матрас, поинтересовался Вэнь Шаньяо.

– Да, хотим осмотреть территории и съездить до Яньхая. Если не проспишь, то присоединяйся к нам.

– Хорошо.

Стоило Ни Цзану уйти, как Вэнь Шаньяо устало упал на кровать. Подумав, он развязал сумку цянькунь, откуда тут же выскочила игрушка Луань со злобно улыбающейся рожицей и закатилась под кровать. Тихо фыркнув, Вэнь Шаньяо достал трубку Ю Хо, смешал травы и закурил. Облокотившись на подушки, он задумчиво смотрел на круглое окно с деревянными рейками.

Темная ци давила, но не так, как он ожидал. Скорее, она неприятно колола, тогда как при встрече с Шанем готова была разорвать на части. А ведь ман даже не сын Хаоса. Возможно, Фуланьу действительно настолько бесполезный и слабый демон?

Тяжелая дорога все же сделала свое дело, и Вэнь Шаньяо уснул. Проснувшись от тихого стука в дверь, он с трудом выбрался из кровати. Приведя себя в надлежащий вид, покинул комнату и в коридоре встретил Ни Цзана в клановых одеждах.

– Как спалось? Темная ци не слишком давила? – поинтересовался юноша, протянув ему тыкву-горлянку. – Это настойка для очищения от темной ци. Горькая, но действенная.

Вдохнув терпкий аромат и поморщившись, Вэнь Шаньяо все же выпил ее, чувствуя на языке незнакомый вкус здешних растений и ягод. Настойка действительно была отвратной, однако темная ци перестала щипать и гудеть в ушах.

– Мы стараемся огородить здания клана от темной ци, – между тем произнес Ни Цзан, показав на висящий под крышей деревянный амулет с неизвестным иероглифом. – Так что здесь хоть и ощущается присутствие темной ци, она не должна воздействовать на организм. В комнатах, где спят заклинатели, и вовсе ее нет, хотя и медитировать там не получится. Мы также стараемся, чтобы скверна не добралась до огорода и загона с кроликами, иначе останемся без еды.

Вэнь Шаньяо с пониманием закивал, мысленно восхищаясь старинными зданиями, видевшими сотворение империи. Возможно, из-за того, что здесь практически не было ветра и шумных водопадов, а также многочисленных адептов, все вокруг казалось в разы тише и спокойнее. Никто никуда не торопился, в воздухе не пела сталь, а мастера не подгоняли учеников. На пути встречались разве что спешащие по своим делам немногочисленные духи, в основном состоящие из молодых девушек в зеленых одеждах, похожих на чешую змеи.

– Я думал, духи покинули это место.

– Не все. Те, что были привязаны к ушедшим заклинателям, – да, но многие столетиями служили Бэйай. Боюсь представить, что осталось бы от клана за эти месяцы без их помощи.

Юноши дошли до конюшен, где уже готовили лошадей заклинатели. Они вышли за территорию клана, снарядив себя амулетами и обвязав лица платками с вышитыми на них иероглифами защиты от темной ци.

Снега практически не было, и можно было разглядеть черную от гнили землю и сухую траву. Деревья напоминали высохшие скелеты со сломанными ветками и словно искаженными в муках стволами. Несколько раз им встречались глыбы льда, напоминающие устремленные в серое небо пики.

Ближе к обеду заклинатели добрались до Яньхая – рыбацкого города, что расположился на берегу моря. Когда-то Яньхай был известен своими мастерами – их корабли могли выдержать самый суровый шторм и гнев принцессы Хай, отделавшись несколькими царапинами на бортах. Сейчас же город казался пустым: дома были заброшены, в порту одиноко стояли лодки, а привычного крика птиц не было слышно.

Войдя в город, заклинатели ужаснулись: на улицах Яньхая лежали сотни тел. Они уже успели истлеть, а демоны и звери обглодали кожу и мясо, оставив лишь кости.

Тела были везде, порой мешая пройти.

– Сколько же душ попало к тетушке Фагуань? – вздохнул один из заклинателей.

Находиться в Яньхае было тяжело: темная ци клубилась по улицам, тут и там виднелись тени гуй[24], что ждали ночь для охоты. Задерживаться до темноты было слишком опасно, они и так поняли, что выживших больше нет, а темная ци пропитала все насквозь.

Заклинатели повернули обратно, спеша вернуться в Бэйай до наступления ночи.

– Сможет ли одна жемчужина все очистить? – с сомнением спросил кто-то. – Земли слишком сильно заражены.

– Когда мы запрем Фуланьу, то скверна остановится. Хоть нас из Бэйай осталось не так много, но со временем мы сможем очистить территории, которые не смогла очистить жемчужина. Хотя я и не отрицаю, что на это могут уйти годы, – вздохнул Ни Цзан. – Не думаю, что Сюэши отдаст нам свою жемчужину, так что придется надеяться на свои силы.

На восстановление клана, да и всей его территории уйдут десятилетия: чего стоит только засеять землю рисом или пшеницей? Да и как много людей захочет возвращаться в город, заваленный когда-то трупами? Чтобы изгнать всех темных духов, потребуется столько амулетов, что придется все персиковые сады в империи срубить.

Сверху послышался шелест крыльев, и ворох черных перьев упал на заклинателей, подхватил некоторых и взмыл вверх. Лошади заржали, воздух наполнился криками и запахом крови. Напавшие демоны старались перегрызть жертвам горло сразу и улететь с добычей. Их железные когти, не боясь защитной одежды, пронзали людей насквозь.

Запели мечи, и демонические птицы с криком упали на землю. Одна из них попыталась схватить Вэнь Шаньяо за плечо, но лишь поцарапала и с разочарованным карканьем поспешила убраться.

Всего пара минут, и демоны отступили, оставив после себя несколько трупов заклинателей с разодранным горлом. Раненых было больше – кто-то отделался порванной одеждой, кого-то когти чуть не лишили руки.

– Нельзя останавливаться, – морщась от боли в раненом боку, заметил Ни Цзан. – Скоро ночь, и они вернутся с другими демонами.

Трупы заклинателей пришлось сжечь, забрав у них мечи и амулеты.

Сильно раненных было чуть меньше половины, и управлять лошадьми они не могли. Вэнь Шаньяо пришлось пересесть к Ни Цзану, перевязав его бок поясом, который сразу намок от крови.

– До клана продержишься?

– Постараюсь, – вымученно улыбнулся он.

– Лучше говори. Так я буду понимать, в каком ты состоянии.

– Я ведь могу начать всякую чушь нести, – хрипло рассмеялся тот, поморщившись от боли. – О чем мне еще говорить?

– О родителях. Кем они были? – предложил Вэнь Шаньяо, сидя за Ни Цзаном и морщась от запаха крови.

– Матушка… Ох, я ее практически и не помню. Меня с самого рождения поражало, насколько она была хрупким человеком: если болела, то долго и практически на грани смерти. Я столько раз успел с ней попрощаться…

Ни Цзан стал заваливаться вправо, и Вэнь Шаньяо поспешил придержать его, положив ладонь на спину и направив поток своей ци. От неожиданности юноша охнул, растерянно произнеся:

– Тебе не стоит… Здесь сложно будет восстановить ци.

– Ничего. Продолжай.

– Когда матушка вновь заболела… мне было тогда чуть больше четырнадцати… Она покинула нас. Мы все знали, что рано или поздно это произойдет, так что не так сильно горевали… Я надеюсь, тетушка Фагуань подарит ей лучшую следующую жизнь.

Ни Цзан закашлял и стер с губ кровь.

– Ты хороший человек, Ян Сяо.

– Правда? – не сдержал тот усмешки. – Все мне почему-то об этом говорят в последнее время.

– Но разве это не так?

Вэнь Шаньяо не ответил, сосредоточившись на передаче ци и не волнуясь, что она у него внезапно закончится. Ци в нем было так много, что он мог раздать ее окружающим заклинателям и все равно осталось бы еще. Вдобавок она пополнялась.

Они успели добраться до Бэйай с появлением Ухэя на горизонте. Заклинатели помогли своим пострадавшим собратьям спуститься с лошадей и обработать раны. Вэнь Шаньяо не остался в стороне, зашивая раны Ни Цзана: еще чуть-чуть, и демон вспорол бы ему живот.

– Тебе еще повезло.

– Правда? – морщась от боли, через силу усмехнулся Ни Цзан. – Хотя быть раненым намного лучше, чем умереть.

– Смотря какая рана. Бывают такие, что лучше умереть, чем терпеть.

– А ты умеешь успокаивать.

– Лучше съешь это.

Дав ему несколько пилюль, Вэнь Шаньяо проводил Ни Цзана в комнату. Тот оставался в сознании только при помощи его ци, бормоча под нос благодарности и стараясь идти сам.

Комната Ни Цзана была просторной, с полотнами на стенах и шкафами, наполненными свитками. Уложив юношу на кровать, Вэнь Шаньяо бросил несколько трав в печку.

– Что это?

– Поможет облегчить боль.

– Я думал, младший мастер Лу изучает яды.

– Меня он к ним не особо охотно подпускает. Я родился в семье лекарей на Востоке, поэтому кое-что смыслю в травах.

– Значит, мне повезло, что ты пошел с нами, – улыбнулся Ни Цзан, без сил упав на подушки. – Без твоей ци я бы был сейчас без сознания. Спасибо.

Вэнь Шаньяо пожал плечами, стараясь не хмуриться от возникшего в груди странного чувства. Когда он убивал, его не хвалили, но стоило начать спасать жизни, как каждый считал своим долгом отблагодарить. Вэнь Шаньяо чувствовал себя из-за этого странно, даже противоречиво.

– Я слышал от деда, что они хотят завтра запечатать Фуланьу, – сонным голосом сказал Ни Цзан.

– Я бы хотел глянуть на разрушенную печать, – признался Вэнь Шаньяо.

– Думаю, дед не будет против. Только не вмешивайся, иначе все будет зря, – пробормотал юноша, наконец заснув.

Подбросив в печь еще трав, Вэнь Шаньяо ушел, кутаясь в порванный плащ и посматривая на небо. Защита клана не давала демонам подойти слишком близко, и все равно неясная тревога не покидала его. Завтра стоит осмотреть печать и понять, как ее вообще могли сломать.

* * *

Печати клана Бэйай находились в небольших пагодах, внутри которых горел холодный зеленый свет. В центре стоял камень высотой в два чжана с высеченными на нем незнакомыми иероглифами. Саму печать обматывали толстые цепи, тянущиеся к стенам комнаты; на каждой из них висело по нескольку желтых печатей, исписанных кровью.

Как и сказал Ни Цзан, печать была сломана: камень треснул пополам, словно кто-то и вправду разрубил его на две части.

Вонзив мечи в пол, заклинатели из Байсу Лу достали волос Цзинь Хуэя, напоминающий длинную нить, что светилась подобно солнцу. Казалось, волос был живым; извиваясь в руках, словно змея, он неохотно занял место в трещине.

Вэнь Шаньяо отошел подальше от печати, слыша постепенно нарастающие голоса заклинателей. На полу появлялись круги и символы, и воздух загудел от переполняющей его энергии. Из трещины хлынула темная ци, закручиваясь в спирали и давя на плечи. Вэнь Шаньяо зажал уши, чувствуя на языке привкус крови. Его тело не было готово к противостоянию двух ци, и, задержись он здесь еще на пару секунд, точно лишился бы сознания.

Волос Цзинь Хуэя засиял так ярко, что залил светом всю комнату, и Вэнь Шаньяо почувствовал неприятный укол в груди. Он зажмурился и раскрыл глаза уже в своей комнате. Сердце бешено стучало, а волосы взмокли от пота. Кажется, он все же потерял сознание во время запечатывания.

Попытавшись нащупать мешочек цянькунь, Вэнь Шаньяо с удивлением его не обнаружил: не было ни трубки, ни меча, да и клановые одежды сменились на простые.

Поднявшись на ноги и охнув от внезапной слабости, Вэнь Шаньяо поспешил сесть обратно. Голова кружилась, а к горлу подступила тошнота. Кое-как придя в себя, он неторопливо покинул комнату. На дворе стояла глубокая ночь, а со стороны главного зала звучала музыка и доносились радостные голоса. Заклинателям все же удалось пленить Фуланьу.

Не обращая внимания на холод, Вэнь Шаньяо пошел в сторону главного зала. Вскоре его достигли невероятные ароматы мяса и горячего вина, от которых живот тут же заурчал, подгоняя к праздничному ужину.

У дверей стояли служанки, которые при виде Вэнь Шаньяо тут же заулыбались:

– Хотите присоединиться, юный господин?

– Если есть такая возможность.

– Конечно, юный господин Ни будет рад вас видеть!

Служанки раскрыли двери, и Вэнь Шаньяо шагнул в гудящий от голосов зал, пропитанный ароматами мяса, запеченных фруктов и овощей, дорогих вин и густой темной ци.

По центру зала, от дверей до возвышения с креслом главы клана, тянулся длинный стол, на котором лежали прелые фрукты и овощи с копошащимися в них червями, обглоданные кости, куски мяса, стояли чарки и кувшины вина, настоянные на глазах, зубах и пальцах, а также зажаренные, покрытые корочкой человеческие тела с выпотрошенными внутренностями и застывшими в ужасе лицами.

За столом, хохоча, споря и откровенно веселясь, сидели демоны всех видов и размеров. В руках некоторых были зажаты тускло светящиеся оранжевым ядра заклинателей из Байсу Лу, которые они, подобно орехам, раскалывали и выпивали содержимое.

Возглавлял стол непохожий на других демон. Его верхняя часть тела напоминала обтянутый бледной кожей скелет мужчины с костяными наростами на голове в виде жуткой короны. Нижняя часть тела была покрыта черными лоскутами ткани, из-под которых выглядывала прожорливая пасть с сотней зубов, что заглатывала стоящие перед ней блюда, перемалывая их в труху.

Фуланьу. Сын Хаоса, распространяющий скверну и пожирающий ядра.

Сильные девичьи руки подхватили Вэнь Шаньяо и провели его мимо замолкающих демонов к Фуланьу, что растянул черные губы в улыбке, сверху вниз смотря на маленького заклинателя.

– Какой прелестный юноша. Жаль, что мне не позволено отведать столь мягкого мяса, – печально вздохнул демон, обратив взгляд на того, кто сидел по его правую руку. – Как наскучит с ним играть – отдай его мне, глава Ни.

– Боюсь, тебе придется долго ждать, – не взглянув на Фуланьу, ответил Ни Цзан.

На его тарелке лежала человеческая рука, с которой он аккуратно срезал мясо и ел, запивая вином с зубами на дне чаши.

– Был бы он бесполезен, я не стал бы тратить на него столько сил. Ты знал, что есть люди, способные черпать свою ци из далеких источников?

– Как интересно, – заулыбался Фуланьу, протянув к Вэнь Шаньяо свои длинные тонкие руки. – А с виду обычный человечек.

Отступив назад, тот с непониманием взглянул на Ни Цзана, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.

– И что ты с ним сделаешь? – поинтересовался Фуланьу.

– Он прекрасно сойдет для «печи», – ответил Ни Цзан. – Такие люди рождаются не в каждом поколении – было бы глупо убивать его или отпускать.

Демон с пониманием кивнул, рассмеявшись при виде побледневшего Вэнь Шаньяо, который пораженно уставился на Ни Цзана.

Самым великим оскорблением в мире заклинателей было использование кого-то в качестве «печи» – источника столь большого количества ци, что можно было без медитации перепрыгнуть через несколько Ступеней. Однако исполняющий роль «печи» мог лишиться возможности применять собственную ци и становился бесполезным. Вся его дальнейшая жизнь сводилась к этой роли.

– Я отказываюсь, – процедил Вэнь Шаньяо, выдернув руку из хватки служанки. – Ни один человек по доброй воле не станет «печью»!

– А разве тебя спрашивали?

Страх тонкими иглами пронзил позвоночник. Вырвавшись из рук служанок, Вэнь Шаньяо воззвал к тени, но та молчала. Увидевший его отчаяние Ни Цзан лишь улыбнулся, неторопливо поднявшись из-за стола и подойдя к нему.

– Не получается призвать зверушку? Я даже рад этому – все же не зря подготовил одежду из вервия бессмертия.

Сердце Вэнь Шаньяо болезненно сжалось.

– Как ты узнал?

– Лишь предположил, – улыбнулся тот. – Вервие бессмертия запечатывает все – и ци, и, как оказалось, тень.

Демоны расхохотались, аплодируя Ни Цзану и глумясь над растерянным Вэнь Шаньяо, у которого отняли и тень, и оружие, оставив его с пустыми руками.

– Как только юному господину Ни наскучит играть с ним – отдайте нам!

– Уж больно вкусно выглядят его руки! И глаза наверняка имеют превосходный вкус!

– Уведите его, – велел Ни Цзан служанкам, которые вновь сжали свои пальцы на руках пленника.

– Где нам его запереть, господин?

– В комнате, что я приготовил.

Послушно поклонившись, служанки спешно увели Вэнь Шаньяо из шумного зала, отведя его в северную часть клана. Стены здесь были выше и старше, а деревья толще, с кроной, которая, подобно навесу, скрывала внутренние дворики.

Заперев Вэнь Шаньяо в комнате, хихикая и насмешливо переговариваясь, духи ушли. Стоя на пороге, он оперся спиной о дверь, рассматривая маленькую, узкую комнату с решеткой в виде узора на окне, простой кроватью и столиком. На стенах висели старые полотна, на которых изображались используемые для «печи» люди. Эта комната принадлежала узникам, а не гостям.

Дрожащими не то от злости, не то от обиды пальцами Вэнь Шаньяо попытался развязать пояс, но тот намертво вцепился в талию. Одежда не поддавалась, как бы он ни пытался ее снять, смаргивая ненавистные слезы.

Сдавшись, Вэнь Шаньяо сел на кровать и заметил валяющийся рядом мешочек цянькунь. Стоило взять его, как в руку тут же упала неваляшка с хихикающим Луанем. Когда он только успел залезть обратно?

– Проваливай в Бездну! – сорвался на крик Вэнь Шаньяо, с такой силой ударив игрушкой по стене, что та раскололось пополам.

Тут же обратившись дымком, дух выскользнул из комнаты, спеша уйти как можно быстрее.

Оставшись в одиночестве, Вэнь Шаньяо подпер ладонями голову, восстанавливая сбившееся дыхание.

Его лишили Баоина. Лишили трубки Ю Хо. Лишили тени. И все для того, чтобы он стал жалкой «печью»? Разве это не самая настоящая пытка – быть чьим-то источником на протяжении всей жизни и терпеть ужасную боль от горящих меридиан?

Спустя шичэнь за дверью послышались шаги. Тут же поднявшись на ноги, Вэнь Шаньяо взглянул на показавшегося на пороге Ни Цзана, чувствуя бурю эмоций, разрывающих сердце. Тоска смешалась с обидой, неверие с ужасом, а злость с непониманием.

– Что происходит?

Как ни в чем не бывало Ни Цзан улыбнулся, закрыв за собой дверь.

– Со временем узнаешь, но я бы предпочел, чтобы ты и дальше оставался в неведении.

– Ты правда хочешь использовать меня как «печь»?

– Да.

Сердце Вэнь Шаньяо упало. Словно этого было мало, Ни Цзан продолжил:

– Благодаря учению Наохэнь мы способны очищать от скверны людей, имея дела с их ядрами. Твое же ядро уникально: если все остальные заклинатели берут ци из того, что их окружает, то ты из неиссякаемого источника, доступ к которому у тебя есть постоянно. Среди людей такие случаи столь редки, что о них практически ничего не известно.

– Тогда почему я об этом не знаю? – стараясь вложить в голос как можно больше удивления, спросил Вэнь Шаньяо. То, что о его особенности узнали, больше настораживало, чем радовало.

– Может, потому, что привык думать, что ничем не отличаешься от других заклинателей? – пожал плечами Ни Цзан. – Даже находясь в Царстве демонов, ты будешь быстрее других пополнять ци. Мне же весьма трудно находиться среди них и не иметь возможности доказать свою силу.

– Значит, ты проверял меня?

– Да, и результат превзошел все мои ожидания. Даже не знаю, была ли в истории мира заклинателей «печь» лучше тебя.

Слово столь резко ударило по уху Вэнь Шаньяо, что он поморщился.

– Значит, все заклинатели Бэйая мертвы? Ты их убил вместе с людьми из Байсу Лу?

– Ян Сяо, – мягко, даже утешающе произнес Ни Цзан, сохраняя улыбку, – они погибли, стоило только сломать печать Фуланьу. Нас уже встречали мертвецы, которыми управлял сын Хаоса. Не будь здесь так много темной ци, вы бы сразу увидели подвох.

Стоило Ни Цзану приблизиться, как Вэнь Шаньяо поспешил отступить назад, сжимая руки на груди в попытках удержать сердце.

– Я предлагаю тебе сделку: ты сможешь спокойно передвигаться по клану, а не сидеть в одном месте, подобно пленнику, но взамен будешь давать свою ци.

– И я должен на такое согласиться? – мрачно усмехнулся Вэнь Шаньяо. – А есть предложение поинтересней?

Ни Цзан улыбнулся, но от его улыбки все внутри скрутило, и стало совсем тошно. Это и правда тот милый юноша, что приносил ему еду и даже навещал Юэлян? Словно два разных человека.

– Есть. Если не хочешь добровольно отдавать свою ци, то можно прибегнуть к другому способу: добыть ее из крови. Этот метод используется только демонами, но почему бы и нам его не попробовать? Я дам тебе время, так что подумай хорошо.

Стоило Ни Цзану уйти, как Вэнь Шаньяо без сил сел на кровать. Запрокинув голову и закрыв глаза, он прикусил нижнюю губу и почувствовал, как рот наполняется кровью. Он в ловушке. И пока никто не собирается его спасать.

Успокоившись и стерев кровь, Вэнь Шаньяо взглянул на руки, казавшиеся белее нефрита в лунном свете.

Слова Ни Цзана поставили его в тупик. Только духи способны брать энергию не из окружения, а из источников. Каждый дух, будь то сяннюй, гуй, да даже небесные принцессы, – все они привязаны к бессмертному источнику, из которого и черпают свои силы. И бо́льшая часть из них – это незаживающие раны на спинах Гуана и Ухэя. Потому с духами опасно иметь дело – их запас ци практически безграничен, и только от мощи тела зависит, сколько они смогут в себя вместить. Так неужели среди предков Ян Сяо были духи? Разве такое возможно?

Оставив этот вопрос на потом, Вэнь Шаньяо пошел на отчаянный шаг, проколов кончик пальца и нарисовав кровью неприметный знак. Когда спустя пару секунд ничего не произошло, он разочарованно выдохнул, упав на кровать. И снова его заперли в четырех стенах. Наверное, ему судьбой уготовано все свои жизни провести в пещерах и темницах.

Пусть комната и была далеко от главного зала, хохот демонов порой доносился до Вэнь Шаньяо, заставляя его кутаться в одеяло. Утром пришли служанки, принеся остатки пира в виде более-менее свежих фруктов и куска мяса. Вэнь Шаньяо так и не притронулся к еде ни в этот день, ни в последующие. Ему только и оставалось либо лежать на кровати, либо пачкать листы тушью, выливая на них всю свою ненависть и обиду, пока те не закончились.

На четвертый день голодовки тело начало сдаваться. Живот готов был переварить самого себя, а из-за слабости даже поднять руку стало тяжело. Вэнь Шаньяо настолько проголодался, что готов был съесть гнилые фрукты и запить их вином из глаз.

За дверью раздались торопливые шаги, и в комнату вплыли служанки, внося свежую еду на тарелках и наполняя все ароматом жареного мяса и спелых овощей. Расставив блюда на столике перед кроватью, они спешно ушли.

– Не думаю, что смерть от голода будет достойной для заклинателя, – произнес вошедший в комнату Ни Цзан. – Ради тебя мне пришлось задушить прекрасных, жирных кроликов и даже найти свежие овощи. Не волнуйся, я не собираюсь кормить тебя людским мясом.

– Однако сам не против его съесть.

– Оно практически не отличается от свиного, вдобавок полезней. На твоем месте я бы хоть раз отведал его, прежде чем меня осуждать.

Вэнь Шаньяо не сдержал усмешки. Он как никто другой знал, какое на вкус человеческое мясо, особенно сырое, с еще живого человека.

– Лучше ешь, если не хочешь, чтобы я кормил тебя силой.

Еще некоторое время поразглядывав еду, Вэнь Шаньяо сдался. Нарочно медленно и неохотно нарезал дрожащими руками мясо и старался не рассыпать плошку с крупой. Ни Цзан удовлетворенно следил за ним, заняв место напротив и поигрывая палочками.

– Это ты освободил Фуланьу?

– Нет, это дело рук моего недалекого брата, – проткнув палочкой мясо, ответил Ни Цзан. – Он был слишком… высокомерен, за что и поплатился. Наличие мышц не означает наличие мозгов.

– Для чего ты покинул клан? Далеко ведь не ради «помощи».

– Ян Сяо, с тобой приятно вести диалог – все схватываешь на лету, – улыбнулся ему Ни Цзан. – Да, я не искал помощь, мне нужны были ядра. Чем больше ядер пожирают демоны, тем сильнее они становятся, и Фуланьу далеко не исключение. Чтобы скверна пошла дальше, ему нужно было брать откуда-то силу, так что пришлось вести охоту на заклинателей. Думаешь, люди из Байсу Лу – первые, кто пришел на помощь? Десятки пилигримов и заклинателей из разных школ оказались на столе у демонов.

– Надеюсь, ты не собираешься освобождать Фуланьу.

– Не вижу смысла. Во-первых, мне не хватит сил, во-вторых, сын Хаоса не в состоянии сам сломать оставшиеся шесть печатей. Помочь ему могут только братья и сестры, но они и сами понимают, что Фуланьу – слишком мелкий демон, чтобы получить от него что-то существенное взамен. Так что пока он нуждается во мне, а я – в нем.

– И что ты от него хочешь? – насторожился Вэнь Шаньяо. – Ты ведь не получил никакой силы, вдобавок сам говоришь, что Фуланьу слаб и с его покровительством ты ничего не добьешься.

– Да, Фуланьу далеко до Баофэна или даже Вэньи, однако он уже дал мне то, что я желаю.

Вэнь Шаньяо вопросительно взглянул на юношу, с трудом проглотив вставший в горле ком.

– Знаешь, с самого рождения меня поражало то, насколько люди бывают хрупкими, – признался Ни Цзан, разглядывая пальцы. – Дети, особенно младенцы, умирают от одного движения, взрослые способны умереть от простого пореза на шее, старики же и вовсе разваливаются на глазах. Моя матушка была слабой женщиной, вечно болела и боялась лишний раз выйти из комнаты. Неудивительно, что отец с такой легкостью принял ее смерть от очередной болезни.

– Ты убил ее.

– Да. Для нее это был единственный выход.

– И многих ты убил?

Ни Цзан задумался, постукивая тупыми кончиками палочек по столу.

– Наверное, уже и не сосчитать. Старик с детства считал меня позором, не позволяя выходить за территории клана. Но где он, а где я сейчас? Его душа давно томится в Царстве призраков, а я все еще гуляю среди людей. Свободу, что дал мне Фуланьу, не сравнить ни с чем, что я испытывал до этого.

Заметив, что Вэнь Шаньяо перестал есть, он вздохнул, отбросив палочки:

– Ну вот, испортил тебе весь аппетит.

Забавно. Кто бы мог подумать, что двое убийц, которые не считаются с чужими жизнями, внезапно окажутся за одним столом? Вэнь Шаньяо всерьез задумался: проведи они чуть больше времени вместе, разглядел бы он в нем истинную сущность?

– Я хочу прогуляться. Мне надоело сидеть взаперти.

– Хорошо, – внезапно согласился Ни Цзан, щелкнув пальцами.

В комнату вошли служанки, чтобы унести еду.

С трудом поднявшись с кровати, Вэнь Шаньяо вслед за Ни Цзаном покинул комнату и оказался в небольшом дворике с растущим у стены деревом. Притворившись, что наслаждается холодным солнцем, Вэнь Шаньяо мысленно отметил способы сбежать: взобравшись на дерево у стены, по крышам можно покинуть клан, однако на это нужны силы. Сейчас он без труда не мог сделать и пару шагов, так что о побеге думать рано. Нужно было припрятать еду и что-то острое взамен Баоина. Он не знал, куда спрятали меч и трубку Ю Хо, и лишний раз рисковать ради них не собирался. Главное – успеть добраться до гор, а потом можно скрыться в лесах.

– Я хочу чаще бывать на улице, – сев на резную скамью, нарочно жалобно произнес Вэнь Шаньяо.

– Тогда тебе не стоит упрямиться, – ласково коснувшись его головы, заметил Ни Цзан. – Считай, что это твой новый дом, но возможность наслаждаться им ты должен заслужить. Питайся, читай, пиши, но не упрямься, и тогда сможешь гулять по всему клану.

– Правда?

– Конечно, – улыбнулся юноша. – Зачем мне запирать тебя? Пусть ты и «печь», но все еще человек, который очень важен мне.

Его слова успокоили Вэнь Шаньяо и заставили вновь задуматься. Если Ни Цзан не лжет, то покинуть этот клан будет проще простого. Нужно лишь продолжать играть свою роль, делая все, чтобы ему доверились и даже демоны перестали считать его за угрозу. Он безмозглая игрушка. Так разве ей хватит смелости сбежать?

Просидев на улице так долго, что замерзли пальцы, Вэнь Шаньяо все же решил вернуться в комнату. Ни Цзан не покинул его, закрыл дверь и подошел практически вплотную. Взяв его за руку, он быстрым движением завязал на запястье Вэнь Шаньяо тонкую красную ниточку вервия бессмертия.

– Не пытайся ее снять – это в силах сделать только я, – с улыбкой, от которой любая девушка тут же зарделась бы, произнес юноша. – Так что же ты решил, Сяо?

Вэнь Шаньяо тихо спросил, всеми силами стараясь выглядеть смиренным и сдавшимся:

– Как часто тебе будет нужна моя ци?..

– Думаю, достаточно заходить к тебе каждые два-три дня.

– Хорошо.

– Я знал, что ты выберешь этот вариант. Не хотелось бы портить столь милое личико, – взяв его за подбородок, заметил Ни Цзан. Вэнь Шаньяо старался не смотреть на него, боясь, что глаза выдадут крутившиеся в голове мысли. – Интересно, а Демон в Белых Одеждах знал о твоей особенности? Он ведь твой шифу. Ты делился с ним своей ци?

– Нет. Он не знал… и я тоже, – соврал тот.

Облегченно вздохнув, Ни Цзан опустился на кровать, кивком головы веля сесть рядом.

– Ты знаешь, как делиться ци?

– Да.

– Тогда приступай.

Неохотно опустившись рядом, Вэнь Шаньяо взял его руки.

Заклинатели часто практиковали передачу ци, но это не делало их «печами». Как не делались ими вставшие на путь двойного совершенствования люди, готовые следовать друг за другом до конца жизни.

«Печами» называли заклинателей с большим количеством внутренней ци. Они были вынуждены отдавать свою энергию, порой даже против воли, другому человеку. При этом либо сами не могли пользоваться собственной ци из-за пересушенных меридиан, либо их связывали вервием бессмертия. Постепенно меридианы начинали гореть и разрушаться, и заклинатель становился обычным человеком с ядром и ци, которую постоянно вынужден был отдавать. Иначе та разорвет его изнутри или разрушит ядро, спровоцировав цветочный недуг.

Пару тысячелетий назад собственная «печь» обозначала статус. Таких заклинателей считали полезными зверюшками, которые постоянно рядом, только проверять не забывай, живы они или нет.

Первыми от использования «печей» отказались кланы, а вслед за ними и остальные школы, был даже введен указ: каждый, кто посмеет сделать из заклинателя «печь», будет заточен в тюрьме Семи Бедствий. Были неподтвержденные слухи о последней «печи», существовавшей больше пяти сотен лет назад, но старые заклинатели лишь отмахивались.

Сейчас же встретить «печь» невозможно, но был небольшой шанс, что некоторые заклинатели тайно использовали своих собратьев для возвышения. Но попробуй докажи, что это правда.

– Будешь начинать? – нетерпеливо поинтересовался Ни Цзан.

Вздохнув, Вэнь Шаньяо направил теплую энергию в средний даньтянь[25], давая ей перетечь в руки. Пальцы стали горячими, и Ни Цзан жадно ухватился за чужую ци, поглотив ее столь быстро и резко, что у Вэнь Шаньяо закружилась голова. Он прервался, дрожа от внезапного холода.

– Продолжай.

Вэнь Шаньяо никогда не делился подобным способом с кем-то своей ци. Он привык забирать ее, а не отдавать столь неприятным методом.

– Если бы ты освободил меня от вервия бессмертия, я бы спокойно передал тебе ци, – вложив в голос как можно больше обиды, заметил он.

Взглянув на него, Ни Цзан не сдержал усмешки.

– Не пытайся, Сяо. Твое милое личико не обманет меня, я ведь знаю, что у тебя есть острые зубки. Мы с тобой похожи.

– Похожи? Сомневаюсь.

– Тут ты прав – у меня ведь нет твоей тени. Не расскажешь, как она ожила? Ты применил какую-то печать? Или тебя кто-то из Небесного порядка проклял?

– Как ты узнал о ней?

– В Цзеши ты не особо ее скрывал. Меня больше заинтересовало то, что эту тень невозможно убить, хотя я пытался застрелить ее, когда та была в образе птицы. Скажи, на что она еще способна?

– Не знаю, – соврал Вэнь Шаньяо, чувствуя, как живот неприятно скрутило. Этот человек знает непозволительно много.

– Ничего. У нас будет много времени впереди – постепенно я все узнаю.

Вэнь Шаньяо не ответил, вновь сосредоточившись на ци, что утекала из него в другое тело. Постепенно становилось все холодней и холодней, словно все тепло покинуло его.

– Этого должно хватить, – отпустив руки, довольно произнес Ни Цзан. – Ты действительно полезный человек, Ян Сяо. Отдыхай. Если что-то нужно, призови духов. Весь задний двор в твоем распоряжении.

Стоило ему уйти, как Вэнь Шаньяо устало лег на кровать. Он чувствовал себя до ужаса пустым. Отчего-то тело неприятно ломило, а пальцы не хотели сгибаться. Это и есть последствия такой передачи ци? Тогда как же он сбежит, если не в силах и руку поднять?

Усталость взяла свое, и Вэнь Шаньяо уснул, дрожа от пронизывающего его холода. Печь была затоплена, но не спасала. Казалось, ци все это время поддерживала в нем тепло, не давая костям обратиться в лед, а крови застыть в венах. Сейчас же, когда ее не стало, Вэнь Шаньяо замерзал, грея посиневшие пальцы и смаргивая с ресниц иней. Меховая накидка пса Лэна спасла бы его сейчас.

Ни Цзан не пришел на следующий день, дав Вэнь Шаньяо накопить ци. Тот сразу почувствовал, что она вернулась: тепло разлилось по меридианам, согревая кости. Сил тоже прибавилось, он даже смог прогуляться по заднему двору в сопровождении служанок. Там же он приметил несколько путей к побегу. Нужно дождаться, когда Ни Цзан снова покинет клан, и сбежать.

Еда с каждым днем становилась все хуже и хуже, в какой-то момент сменившись серой кашей и супом из костей. Вэнь Шаньяо ел все, какой бы отвратительной еда ни была на вкус. Он копил силы на побег, но все планы рушились, стоило в очередной раз отдать ци Ни Цзану – ее хватало на три дня, а потом юноша приходил еще. И каждый раз Вэнь Шаньяо чувствовал себя опустошенным, ощущая, как меридианы начинают медленно гореть. Холод после передачи ци постепенно вытеснял липкий жар, от которого зудело в костях и бросало в пот. Даже дышать было тяжело, не то что двигаться.

– Ну, получил, что хотел? – раздался ехидный голос из-под кровати. – Теперь-то ты доволен?

На кровать подальше от ног залез довольно улыбающийся Луань, при виде которого Вэнь Шаньяо едва не подавился собственной кровью.

– Не смотри на меня так. Я не виноват, что ты повел себя как идиот, за что и поплатился. А вначале даже казалось, что у тебя мозги есть. Ну, так и кто тут глупый, как яйцо? Явно не Луань.

– Проваливай, – процедил Вэнь Шаньяо.

– И куда же? Это ведь по твоей вине я здесь, – язвительно заметил Луань, показав острый язык. – Уж запомни мои слова – я больше не дам себя в обиду! Вновь заикнешься, что съешь меня, – сразу весь клан узнает, что тебя в качестве «печи» использовали!

– Ты правда думаешь, что сможешь вернуться в клан? – не сдержал горькой усмешки Вэнь Шаньяо. – Тогда давай, попробуй. Сдается мне, ты уже пытался покинуть Бэйай, вот только храбрости не хватило.

– Д-да кто бы говорил! – разозлился Луань, задетый за живое. – Это не я тут добровольно свою ци отдаю чуть ли не каждый день! Я хотя бы по своему желанию могу из этой комнаты выйти, а ты только и делаешь, что ядом плюешься!

Как же Вэнь Шаньяо сожалел, что не может дотянуться до духа. Он бы вмиг свернул ему шею, сжег бы душу, а пепел скормил бы демону! Стоило убить Луаня сразу, а не давать ему шанс!

– Лучше тебе и вправду уйти, – взглянув на духа так, что тот невольно попятился, прошипел Вэнь Шаньяо. – Поверь, я еще найду в себе силы поймать тебя и оторвать конечности, наслаждаясь твоими мучениями. Думаешь, раз дух – так бессмертен? Ты лишь сдохшая душа, которую тетушка Фагуань не удосужилась принять в Царстве призраков! Знаешь, тебя ждет участь даже хуже моей – вечность в одиночестве и скитаниях, пока Хаос вновь не нагрянет в этот мир.

– Н-не смей так говорить!

– А разве мои слова – ложь? – хрипло рассмеялся Вэнь Шаньяо. – О твоей сущности давно все забыли, даже ты не помнишь своего истинного имени! Всего лишь тень, которая исчезнет сразу, стоит Байсу Лу прекратить свое существование. Или ты и вправду веришь, что хоть кто-то запомнил глупого Луаня, не способного даже рис приготовить?!

На глаза духа навернулись слезы. Поджав дрожащие губы, он молча спрыгнул с кровати, обратившись дымкой и выскользнув через щель под дверью. Проследив за ним, Вэнь Шаньяо не удержался и сплюнул на пол черную кровь. Он упал на подушку, этот разговор отнял у него все силы, но на душе полегчало. Кажется, даже боль немного прошла.

Луань бесследно пропал – то ли и вправду смог сбежать, то ли все же попался в руки демонам и те полакомились его куриной душой. Так даже лучше; чем меньше останется тех, кто знает о незавидном положении Вэнь Шаньяо, тем лучше для него.

Дни смешались в один. Порой проснувшись, Вэнь Шаньяо с трудом мог понять: уже утро или давно вечер? Лишь мысли о побеге давали ему силы поднимать тяжелое, практически не слушающееся тело с кровати. Вэнь Шаньяо с трудом ел и подолгу разминал ноги и спину. Несколько раз он в сопровождении служанок выходил во двор и с надеждой смотрел на растущее у стены дерево. Чем дольше он оттягивал побег, тем труднее было привести план в исполнение.

По счастливой случайности Вэнь Шаньяо удалось припрятать палочку для еды, а также отложить немного хлеба, убрав его глубоко в цянькун. Лекарственные мази и пилюли закончились быстро, и теперь в мешочке остался лишь травяной порошок, который без трубки Ю Хо все равно что пыль.

Когда Ни Цзан пришел в очередной раз, Вэнь Шаньяо уже ждал его, однако, вместо того чтобы, как обычно, подойти и забрать всю ци, юноша неспешно заварил им чай.

– Что-то случилось? – осторожно спросил Вэнь Шаньяо, пересев за стол.

– Фуланьу хочет, чтобы ты присутствовал на сегодняшнем пиру, – неохотно признался Ни Цзан. – Я пытался его отговорить, но он желает тебя видеть.

– Зачем?

– Мысли демона непостижимы для обычных людей. Я лишь пришел предупредить тебя. Никто не посмеет тронуть моего человека, но это не значит, что они не заставят тебя что-то сделать. Просто… будь готов ко всему.

Вэнь Шаньяо не сдержал усмешки, скрыв ее рукавом. Мягкий в разговорах, словно ему действительно есть до него дело, Ни Цзан был подобен жестокому зверю, беря столько ци, сколько может выдержать. Странно, что символом Бэйай не являлась змея.

Допив чай, Ни Цзан как ни в чем не бывало ушел.

Вечером пришли служанки и нарядили Вэнь Шаньяо в одежды клана с черным нижним платьем и изумрудным халатом, расшитым золотыми деревьями и реками. Ни Цзан, должно быть, весьма сильно дорожил «печью», раз наряжал в столь хорошие одеяния.

Не спуская с Вэнь Шаньяо колких взглядов, служанки провели его к залу, где у дверей ожидал Ни Цзан. В его глазах заплясали огоньки при виде бледного как луна Вэнь Шаньяо в черно-зеленом облачении.

– Даже не верится, что я заполучил в руки столь великолепный нефрит, обогащающий мой взгляд и душу, – улыбнулся Ни Цзан, проведя костяшками пальцев по шее Вэнь Шаньяо. – Твоя мать наверняка была прекрасна, как принцесса Юэ.

Вэнь Шаньяо пропустил его слова мимо ушей – такими комплиментами всегда одаривали молодых девушек, но никак не юношей.

Взяв его за руку, Ни Цзан провел Вэнь Шаньяо в гудящий зал – демонов словно стало больше, как и зажаренных людей на столах. Наверняка здесь были как заклинатели, поверившие жалобным речам Ни Цзана, так и простые люди. От запаха мяса голова шла кругом, а живот предательски сводило.

Нельзя! Даже кусочка нельзя! Отведаешь лишь раз – больше не сможешь остановиться… Человек если не сойдет с ума, то будет требовать все больше и больше.

Пол почернел от крови, которую старательно слизывали демонические псы, обгладывая брошенные им кости.

Фуланьу все так же занимал место во главе стола, сидя на этот раз в кресле прошлого главы Ни. Его громадная пасть на пузе с остервенением пожирала человеческую ногу, легко дробя кости. Верхняя часть как ни в чем не бывало пила вино, смеясь и подбадривая демонов.

– Глава Ни, вы вновь опоздали на мое пиршество, – с укором в голосе заметил Фуланьу и обратил взгляд на Вэнь Шаньяо, – но, глядя на это лицо, я понимаю причину. Даже мне захотелось получить ци от столь дивного создания.

Демоны захохотали, обратив свои мерзкие взгляды к Вэнь Шаньяо. Подмечали фигуру и говорили о том, как было бы прекрасно оставить на его теле кровавые отметины. Им хотелось скорее проверить на прочность этот белый нефрит.

Усадив Вэнь Шаньяо рядом с собой, Ни Цзан сразу отвернулся к Фуланьу, беседуя с ним как со старым другом. Демон, тут же позабыв о тех, с кем до этого разговаривал, распивал с Ни Цзаном одну бутылку вина на двоих и даже подкладывал ему лучшие кусочки мяса. Вэнь Шаньяо оставалось безучастно сидеть рядом и смотреть, как с жадностью и остервенением демоны поедают человечину. Он с тоской вспомнил, как бранился на еду Байсу Лу, а сейчас готов был отдать свое ядро за плошку бульона с корнем лотоса.

– Молодой мастер Ни, верно ли мы понимаем, что ваша «печь» является учеником самого Демона в Белых Одеждах? – подал кто-то голос.

Гости умолкли, заинтересованно взглянув на Ни Цзана.

– Верно.

– Значит, те слухи были правдой? Этот омерзительный человек обзавелся учеником?

– И этот ученик сейчас в наших руках! Вот так подарок судьбы! Видать, сам Цзинь Хуэй благословляет нас!

Демоны загалдели столь громко, что Фуланьу пришлось хлопнуть в ладоши, возвращая в зал тишину.

– Раз ты – ученик этого человека, то обязан уметь играть на музыкальных инструментах, не так ли? – обратился к Вэнь Шаньяо сын Хаоса.

– Да, но мне подвластен только гуцинь.

– Что ж, прекрасно! Я как раз думал, что нашему пиру не хватает музыки, вот только сам давно разучился играть.

Пасть на брюхе Фуланьу раскрылась, и длинный склизкий язык вытащил вырезанную из черной кости сяо[26] длиной с полруки.

– Боюсь, я не знаком с игрой на сяо и лишь потревожу своими жалкими попытками ваш слух, – поспешил произнести Вэнь Шаньяо, с отвращением смотря на инструмент.

Услышав его слова, демоны возмущенно зашептались, плюясь в сторону Вэнь Шаньяо.

– Когда сам сын Хаоса предлагает тебе свои вещи, от них не стоит отказываться, – ответил Фуланьу, небрежно отряхнув сяо от слюны и отдав ему. – Сыграй, а мы оценим твое мастерство.

Вэнь Шаньяо неуверенно сжал в руке холодную флейту, неохотно поднес ее к губам и подул. Он с трудом овладел гуцинем, а сяо и вовсе впервые держал в руке, поэтому надеялся на ужасный звук, который привел бы демонов в ужас. Но демоническим инструмент зовется не просто так: из сяо тут же полилась прекрасная мелодия, наполнив собой весь зал. Демоны замерли и начали восхищенно перешептываться, забыв на несколько минут про еду.

Пальцы Вэнь Шаньяо жили сами по себе, уверенно скользя по флейте. Как бы он ни пытался остановиться, сяо ему не позволяла, играя до тех пор, пока мелодия не закончилась, а он не выдохся.

– Демон в Белых Одеждах и вправду учил тебя не зря, – похвалил Фуланьу, хитро улыбаясь. – Забыл только сказать, что за исполненную мелодию на этой флейте придется платить. Не волнуйся: голос вернется к тебе через пару дней.

Не сумев унять дрожь в руках, Вэнь Шаньяо с омерзением отложил сяо подальше от себя. Потерять голос на пару дней не так страшно, как вновь лишиться зрения. Такие инструменты, как правило, требовали многого.

Пир продолжился с еще бо́льшим весельем. Служанки не успевали подливать в чаши вино, и вскоре в ход пошла сцеженная с тел кровь. Пары кувшинов хватило, чтобы несколько демонов упали на пол в пьяном бреду, еще несколько сцепились в схватке, третьи и вовсе, не стесняясь чужих взглядов, слились воедино. Вэнь Шаньяо уже жалел, что флейта забрала голос, а не глаза – видеть спаривание одних демонов под улюлюканье и хохот других он хотел меньше всего.

– Идем, – позвал Ни Цзан. Он с трудом мог сосредоточить взгляд на Вэнь Шаньяо. – Мне нужно восполнить ци.

Сердце подпрыгнуло в груди. Разве это не прекрасная возможность сбежать? Ни Цзан сейчас не в том состоянии, чтобы даже до дверей зала дойти, не говоря уже о передаче ци. Вэнь Шаньяо успеет сбежать, наверное, даже доберется до гор, прежде чем его начнут искать.

Фуланьу разочарованно зацокал языком.

– Собираетесь уходить? Пир только подошел к середине, а я уже лишаюсь своих гостей!

– На то есть причина, достопочтенный сын Хаоса. Я истощил свой запас ци, так что навряд ли смогу без последствий высидеть до конца пира.

– Вот как? Есть старый, но весьма действенный метод: поглотить кровь и плоть «печи». Правда, не все люди после такого способны выжить, но твоя «печь» особенная, не так ли?

Ни Цзан медленно кивнул:

– Да, я знаю об этом способе.

– И до сих пор не воспользовался им? Неужели тебе так нравится часами сидеть и ждать, когда твоя ци восполнится? Мне казалось, ты умнее, – фыркнул Фуланьу, забросив в пасть на животе зажаренную руку.

Демоны заулюлюкали, когда Вэнь Шаньяо покрылся холодным потом. Невольно он схватил Ни Цзана за руку, с мольбой в глазах прося хотя бы сейчас ослушаться старого демона. Он готов был отдать ему ци сразу, как только они выйдут из зала!

– Хоть ваши слова и звучат заманчиво, мне не хватит на это смелости, – помедлив, признался Ни Цзан.

– Тогда испей вина для храбрости и приступай. Все мы желаем развлечений.

Ни Цзан нечитаемым взглядом уставился на кувшин в протянутой руке Фуланьу, негромко вздохнул и осушил его. Демоны разразились радостными криками, а Вэнь Шаньяо попытался незаметно ускользнуть. Уж лучше он попробует сбежать сейчас.

Но Ни Цзан схватил его за руку и на удивление легко опрокинул на стол. Ударившись поясницей о край, Вэнь Шаньяо беззвучно вскрикнул, пытаясь оттолкнуть нависшего юношу. Тот оказался до ужаса сильным, прерывая любые попытки сбежать.

Взяв с тарелки нож, Ни Цзан замахнулся и прибил им наложенные друг на друга ладони Вэнь Шаньяо к столу. У того от боли выступили слезы: сталь неприятно холодила кожу, а стоило чуть пошевелиться, как резала плоть и впивалась в кости.

Учуяв запах крови, демоны приблизились, роняя слюни и скалясь.

Схватив Вэнь Шаньяо за подбородок и заставив смотреть на себя, Ни Цзан тихо произнес:

– Я знаю, что в твоих силах исцелиться даже после смертельной раны. Видел в Цзеши. Ты ведь выживешь, если я вспорю тебе брюхо? Или перережу горло?

Вэнь Шаньяо сглотнул, его сердце готово было выскочить из груди. Он уже не был уверен, сможет ли выжить, пока на нем вервие бессмертия. Вдобавок ему придется прочувствовать все, что с ним делают: как сталь распарывает кожу, как боль заполняет разум, а ци покидает тело.

Распахнув на Вэнь Шаньяо одежду, Ни Цзан взял изогнутый, подобно клыку, кинжал. Приставив его к ямке между ключицами, он медленно, наслаждаясь видом проступающей крови, провел вниз. Вэнь Шаньяо беззвучно застонал, смаргивая слезы от холода стали, что проникала в него.

В нос ударил запах собственной крови, смешанный с ароматами вина и мяса. Задыхаясь от боли, Вэнь Шаньяо запрокинул голову. Клинок проникал в плоть с каждым мгновением все глубже; по ногам стекала кровь, ручейками петляя по полу. Демоны спешили припасть к ней, жадно слизывая ее с пола и довольно посмеиваясь. Когда еще им выпадет шанс узреть, как издеваются над учеником самого Демона в Белых Одеждах?

Отложив кинжал, Ни Цзан на мгновение застыл, прежде чем погрузить руку в распоротый живот. Вэнь Шаньяо зашипел от боли, выгнувшись и чувствуя, как чужие пальцы сжимают кишки, вынимая их из тела.

– Ешьте, – с довольной улыбкой, смотря на умирающего на столе заклинателя, произнес Ни Цзан, слизывая с пальцев кровь. – Ешьте все, кроме его лица, сердца и ядра. Посмотрим, сможет ли он выжить после такого.

– Ай-ай-ай, совсем тебе свою «печь» не жалко, – заметил Фуланьу, кивнув в знак разрешения ожидающим демонам.

Толкаясь, рыча и скалясь друг на друга, те окружили Вэнь Шаньяо. Их острые когти вспарывали его кожу, отрывая от костей, зубы обгладывали пальцы и вырывали внутренности.

Беззвучный крик затопил разум Вэнь Шаньяо. Он кричал так громко и в то же время до невозможности тихо. Кричал и слышал только сам себя, плача кровавыми слезами и проклиная собственную жизнь. Почему он настолько никчемен? Почему только и способен, что терпеть?! Почему?!

Почему он вообще родился?..

* * *

– Эй-эй, а ну не смей здесь умирать! – сквозь пелену боли послышался знакомый голос. – Я это… в общем… подожди!

Прояснившийся на миг разум вновь затуманился, и только детский голос над ухом – столь громкий, что вызывал раздражение, – вновь заставил очнуться.

– Глотай. Быстрее! Цаоцао говорил, что она помогает снять боль и останавливает кровь. Глотай, пока я добрый.

С трудом разомкнув губы, Вэнь Шаньяо не с первого раза проглотил пилюлю, совершенно не ощущая ее вкуса. Был ли у него язык? Или и его вырвали демоны?

Полотенце то и дело касалось кожи, заставляя морщиться не то от тупой боли во всем теле, не то от жара. Как же он горел… Неужели печь топят слишком сильно?

– Слушай меня, не смей засыпать! – вновь раздался неприятный голосок. Будь у Вэнь Шаньяо возможность, он бы зажал уши. – Не думал, что мальчишка Ни окажется настолько беспощадным зверем. Никто в здравом уме не будет калечить собственную «печь», если, конечно, не собирается от нее избавиться как можно скорее.

Даже если бы Вэнь Шаньяо мог говорить, он бы все равно ничего не сказал, попытавшись уснуть. Пилюля Лу Цао хоть и медленно, но действовала, однако так и не смогла до конца унять боль. Детский голосок не давал толком поспать, рассказывая бессвязную чушь, от которой голова болела еще сильнее. Когда же голос смолк, заклинатель вновь погрузился в беспамятство, мечтая раствориться в нем навсегда.

Проснувшись, Вэнь Шаньяо некоторое время смотрел в потолок, прислушиваясь к телу. Каждая клеточка, каждая мышца болела. Уже ставший привычным холод покалывал пальцы… Пальцы! Они у него были.

Опустив взгляд, Вэнь Шаньяо взглянул на свою руку: пальцы были на месте, а на коже не осталось и следа от клыков демонов. На запястье все так же виднелась нить из вервия бессмертия, словно все произошедшее было лишь сном.

– Луань? – едва слышно позвал он.

Под кроватью что-то зашуршало и стихло. Дух не показался.

– Спасибо… – не веря собственным словам, прошептал Вэнь Шаньяо.

Этот маленький глупый дух, который выводил его из себя одним своим видом, почему-то до сих пор оставался в клане. Он не сбежал, а спрятался под кроватью и не показывал носа, словно там было безопасней всего. И почему-то помогал. После всех обидных слов, после угроз и ссор, этот глупый как яйцо Луань… Может, у духов все же есть чувства?

Тело слушалось плохо – чтобы сесть, Вэнь Шаньяо пришлось размять руки. Встать же он смог только под вечер. Даже от пары шагов холодный пот проступил на лбу. Он упал без сил, а дрожь не дала подняться.

Как бы Вэнь Шаньяо ни хотел надеяться на то, что прошедшая ночь была сном, тупая боль во всем теле говорила об обратном. Он чувствовал себя так же, когда его пожирал демон в Старых Костях, только тогда боль ушла спустя пару часов, а не мучила его целый день.

Оставшееся время до утра Вэнь Шаньяо массировал свои акупунктурные точки, разогревая мышцы и прогоняя боль. Он смог пройтись по комнате, держась за стену и тяжело дыша. Если бы его ядро не было запечатано, он бы уже спокойно стоял на ногах и даже бегал! До чего же досадно!

Без сил упав на кровать, Вэнь Шаньяо погрузился в сон, надеясь проснуться в другом месте. Да хоть в Царстве демонов – лишь бы не здесь.

– …Сяо… Сяо, просыпайся, – разбудил его мягкий, похожий на теплый ветерок голос.

С трудом подняв тяжелые веки, Вэнь Шаньяо взглянул на сидевшего на кровати человека. Объятый лучами вечернего солнца, Ни Цзан с теплом в зеленых глазах смотрел на него, поглаживая его по руке. Его волосы были взлохмачены, словно после долгой езды, а за спиной виднелся изогнутый лук.

– Ты быстро восстановился – и пяти дней не прошло. Твоя тень действительно превосходна, – улыбнулся Ни Цзан, сжав его ладонь.

Словно обжегшись, Вэнь Шаньяо отдернул руку и сделал вид, что больше заинтересован разглядыванием окна, чем своим гостем.

– До сих пор злишься? – догадался Ни Цзан, подсев ближе. – Прости, мне нужно было действовать осторожней. Я боялся, что Фуланьу рассердится на нас.

Пропустив слова мимо ушей, Вэнь Шаньяо мысленно возжелал убить Ни Цзана. Даже псу Лэну он не желал такой смерти, как этому лживому ублюдку. Хотя в его словах и слышалась нежность, словно он взаправду переживал о своей «печи», но не было и намека на раскаяние. Как будто он сам подговорил Фуланьу поступить так и унизить Вэнь Шаньяо на глазах у демонов. А те уж непременно разнесли весть о ставшем игрушкой в их лапах ученике Демона в Белых Одеждах.

– Знаешь, тень действительно восхитительна: от тебя практически ничего не осталось, а потом явилась она. Убила демонов, что отведали больше всего твоей плоти, и восстановила тело. Впервые такое вижу. Неужели ты постиг бессмертие? Кто тебе даровал знание о нем?

Ответа Ни Цзан не дождался. Мысленно Вэнь Шаньяо пожалел, что тень не убила и его в придачу.

– Я подстрелил тебе самого жирного кролика, даже взял из запасов рис, – продолжил Ни Цзан, взяв в руки плошку с едой. – Поешь, иначе не восстановишься.

Он поднес палочки с рисом к Вэнь Шаньяо, но тот небрежно отмахнулся, выбив плошку из руки юноши. Она со звоном упала и разбилась.

– Сяо, – тихо, но с хорошо слышимой угрозой вздохнул Ни Цзан. – Не стоит упрямиться. Мое терпение тоже имеет свои границы, и я не хочу, чтобы ты их пересек.

Так и не дождавшись ответа и даже косого взгляда, юноша вздохнул.

– Хорошо, ты можешь немного поупрямиться. Может, свежий воздух пойдет тебе на пользу?

Он взял Вэнь Шаньяо на руки, заставив его поморщиться от тупой боли во всем теле, и вышел во двор. Поставив его на землю, покрытую сухой травой, которую местами скрыл свежевыпавший снег, Ни Цзан мягко придержал его за талию.

– Сяо, я потратил так много ци во время охоты… Ты не поможешь мне восполнить ее? – попросил Ни Цзан.

Сердце пронзила столь яркая вспышка боли, что Вэнь Шаньяо с кашлем согнулся пополам. Ни Цзан тут же отступил, встревоженно смотря на бледное лицо.

– Сяо, что случилось? Давай вернемся в комнату, пока тебе не стало хуже.

Стоило Ни Цзану вновь коснуться его, как Вэнь Шаньяо толкнул юношу, с отчаянным рывком бросившись к дереву у стены. Если он не попробует сбежать сейчас, то не сбежит никогда!

– Сяо, – послышался за спиной вздох, – зря.

Натянув тетиву лука, Ни Цзан спустил стрелу. Боль пронзила ногу, и Вэнь Шаньяо, споткнувшись, упал на землю. С круглыми от ужаса глазами он посмотрел на пробитую голень.

Спрятав лук за спину, Ни Цзан не спеша направился к нему, достав короткий кривой ножик. Вэнь Шаньяо сглотнул и попытался отползти, но не успел. Склонившись, юноша срезал торчащую из ноги стрелу, без лишних слов поднял своего пленника на руки и понес в комнату. Упав на кровать, Вэнь Шаньяо снова попытался отползти, но Ни Цзан не дал и ловким движением достал оставшуюся в ноге часть стрелы.

– Сяо, я ведь просил быть послушным и не упрямиться, – тихо произнес он, облив водой рану на голени и аккуратно перевязав ее. – Теперь мне и вправду ничего не остается, как подрезать тебе крылья.

Нехорошее предчувствие сжало сердце Вэнь Шаньяо. Не дожидаясь наказания, здоровой ногой он ударил Ни Цзана в грудь и выхватил из-под подушки палочку для еды. Удивленно охнув, юноша даже не стал сопротивляться, позволив повалить себя на пол. Вложив последние силы в удар, Вэнь Шаньяо смог вонзить палочку ему в плечо, заставив вскрикнуть от боли. С силой отбросив пленника от себя, Ни Цзан выхватил палочку, порвав рукав и явив старую рану на плече, при виде которой Вэнь Шаньяо застыл. Разве пес Лэн не нанес точно такую человеку в маске из Цзеши?

Ни Цзан заметил его взгляд, схватил выпавший лук и с такой силой опустил его на голову Вэнь Шаньяо, что тот без сознания упал на пол.

* * *

Резкий запах заставил Вэнь Шаньяо с хриплым стоном очнуться и почувствовать, как тело едва ли не разваливается на части. Голова готова была взорваться, а поясница и ноги болели так, словно кто-то переломал ему кости.

С трудом открыв опухшие глаза, Вэнь Шаньяо с непониманием моргнул. В одном халате и со связанными руками, он лежал на кровати. За окном была глубокая темная ночь, а в комнате горела печь, у которой сидел Ни Цзан. Он что-то держал в руках, вороша этим предметом угли и неторопливо попивая вино из чаши.

– Уже очнулся? – не оборачиваясь, спросил юноша. – Я думал, ты проспишь еще пару часов.

Вэнь Шаньяо слабо дернулся, пытаясь опустить привязанные к спинке кровати руки, и тут же зашипел от боли во всем теле.

– Не старайся. Даже если освободишь руки, сбежать не сможешь. Разве я не говорил, что подрежу тебе крылья?

Вэнь Шаньяо взглянул на свои ноги и увидел перебинтованные щиколотки, которые покрывали красные пятна. От ужаса кровь застыла в жилах, а дыхание рваным вздохом сорвалось с губ. Ему перерезали сухожилия. Теперь не то что сбежать – он даже стоять на ногах не сможет!

– Я ведь хотел, чтобы ты жил здесь в достатке, гулял и не переживал о своем теле, – со вздохом продолжил Ни Цзан. – Видимо, наши с тобой мечты в корне разнятся. Ничего – может, через год-два ты наконец смиришься, а если нет – у нас десятилетия впереди.

Вэнь Шаньяо натянул веревки на руках, и те врезались в кожу, оставляя на ней глубокие следы.

– Ты понял, кто я, не так ли? – продолжил Ни Цзан, бросив на него нечитаемый взгляд. – Северный волк потрудился оставить на мне метку.

– Зачем? – вырвался хрип у Вэнь Шаньяо.

– Зачем? Ну как же – во имя Фуланьу. Чем больше ядер он поглощает, тем сильнее становится и тем больше мне позволяет. Если бы не ты со своей «лечебной кровью», мне бы не пришлось до сей поры бегать за стену и водить сюда заклинателей. Ядер тех из Цзеши хватило бы, чтобы накормить Фуланьу на полгода вперед.

– Ты… мог меня убить тогда.

– Да, и в какой-то момент очень хотел, но кое-что меня остановило. Тогда я не знал, что ты станешь «печью», но увидел твою ожившую тень… Она меня заинтересовала.

Вэнь Шаньяо молчал, сверля взглядом юношу. Тот улыбнулся как ни в чем не бывало.

– Впрочем, неважно. Если ты отдашь мне эту тень, я буду тебе очень признателен.

Хриплый, больше похожий на карканье смех вырвался из горла Вэнь Шаньяо.

– Вижу, пока ты еще не готов, – вздохнул Ни Цзан, продолжая ворошить угли. – Ну ничего. Как я и сказал, скоро ты сам мне ее отдашь. Год-два я готов потерпеть.

– Мечтай, – бросил Вэнь Шаньяо в ответ.

Допив вино, Ни Цзан достал металлическую палку, конец которой раскалился добела.

– Знаешь, что это? – поинтересовался он, подойдя ближе, так, чтобы Вэнь Шаньяо смог разглядеть два аккуратных цветка мэйхуа[27]. – Эту печать раньше использовали для ни на что не годных людей, чьим предназначением было служить выдающимся заклинателям в качестве «печи». Думаю, эти цветы украсят твое тело.

– Не смей! – сорвав голос, закричал Вэнь Шаньяо.

– Почему же? Разве ты уже не доказал, что являешься превосходной «печью»? Обратный путь на тропу самосовершенствования для тебя уже закрыт, так что радуйся, что хоть так приносишь пользу.

Ни Цзан силой раздвинул его ноги и приложил печать к внутренней стороне правого бедра. От резкой боли Вэнь Шаньяо закричал, выгнувшись дугой и жадно глотая воздух с запахом паленой плоти.

– Вот так, – склонив голову, довольно улыбнулся Ни Цзан. Наклонившись, он провел пальцами по щекам Вэнь Шаньяо, смахивая слезы. – Теперь ты до самой смерти принадлежишь мне, Сяо. Я рад.

Взяв ножичек, юноша, развязав одну из его рук, оставил на ладони глубокий порез и жадно припал губами к крови. Он пил ее так, словно она была слаще вина, вытягивая всю ци из тела Вэнь Шаньяо и оставляя жар, от которого кости обращались в угли.

– Когда твой источник ци иссякнет, – прошептал Ни Цзан, – я позабочусь об этом теле. Твое ядро не достанется Фуланьу, и ни один демон больше не посмеет даже кусочка отведать от тебя. Я съем то, что предназначено Цзинь Хуэем мне.

Вэнь Шаньяо беззвучно заплакал, молясь, чтобы уже следующим утром он не проснулся и его жалкая жизнь началась с самого начала.

* * *

– Сяо. Сяо-о… – жалобно протянул Луань, неуверенно коснувшись пальчиком бледного лица. – Я тут кашу принес… Может, поешь наконец?

Так и не получив ответа, дух тяжело вздохнул.

Запах крови настолько сильно пропитал комнату, что заглушил мягкий аромат собранных Луанем ягод цюнсан. Специально размяв и положив мякоть в чашки, дух расставил их по углам. Найдя в мешочке цянькунь несколько ароматных трав, он то и дело подбрасывал их в печку, которой не давал погаснуть. Стоило пламени пропасть, как в комнате становилось до того холодно, что одеяло покрывалось коркой льда.

На кровати, словно вырезанная из белого нефрита кукла, лежал Вэнь Шаньяо. Его волосы потускнели, а под безжизненными глазами залегли тени. Он не шевелился, молча смотря на сад и высокую стену с деревом за окном. Каждое движение – будь то вдох или шепот – причиняло боль. Эта боль не пропадала, подобно пиявке присосавшись к нему, с каждым днем нарастая. Жар в костях сменялся ужасным холодом, что поднимался изнутри.

– Если продолжишь упрямиться, то как тогда покинешь это место? – сделал очередную попытку Луань. – Неужели собрался остаться здесь?

Безразличный взгляд пустых светлых глаз замер на духе. Приободрившись, Луань вновь показал сваренную им же кашу серого цвета, от которой пахло гарью.

– Съешь хотя бы половину, и я отстану.

Сдавшись, Вэнь Шаньяо позволил духу накормить себя пригоревшей кашей, но полностью так и не съел ее. Еда духа – то подгоревшая, то и вовсе сырая – отчего-то была вкуснее того, что приносили служанки. Порой, когда Ни Цзана не было в клане, они могли подбросить ему сгнившее мясо и засохшие фрукты. А могли накрыть целый стол, вот только это почти всегда означало приход Ни Цзана.

– Я не покину это место…

– С чего ты взял? – возмутился Луань, доедая остатки каши и стараясь не морщиться. – Столько времени уже прошло… Наверняка Демон и остальные тебя ищут.

– Тогда почему они до сих пор не пришли?

– Э, ну… Наверное, это дурное семя из семьи Ни ведет их по ложному следу! Демон бы точно не поверил, что ты решил променять один клан на другой!

– Ты мог бы давно уйти, – тихо заметил Вэнь Шаньяо.

– Ты мои ноги видел? На них я до Байсу Лу и за десять лет не доберусь, – сокрушенно вздохнул дух, похлопав себя по коленям. – Вдобавок я слишком ленив, чтобы в одиночку так далеко идти.

– Ты дух. Время для тебя ничто.

Вместо того чтобы, как обычно, начать спорить, Луань лишь отмахнулся от него, с ворчанием произнеся:

– Вот станешь духом, тогда и поймешь меня. Я, между прочим, когда-то был почти самым уважаемым человеком в клане! Правда, было это несколько тысяч лет назад… Ну да ладно. Не хочешь сыграть? Я тут стащ… то есть нашел игру в вэйци[28].

Аккуратно разместив доску на кровати, Луань протянул Вэнь Шаньяо мешочек с черными камешками. Вздохнув, тот все же взял один и не глядя поставил на доску. Глаза духа загорелись – не прошло и четверти часа, как пересечения на доске заняли белые камушки. Не поняв, как смог проиграть, Вэнь Шаньяо сыграл еще раз, и еще, и еще, но так ни разу и не выиграл. Глупый маленький дух читал все его ходы, довольно посмеиваясь при виде пораженного лица Вэнь Шаньяо. Он хоть и не считал себя превосходным игроком в вэйци, но никогда бы не подумал, что будет раз за разом проигрывать духу ребенка.

Так, за игрой в вэйци и разговорами Луаня, проходили дни в роли «печи». Вэнь Шаньяо сбился со счета, он не знал, как давно в Бэйай. Вид за окном не менялся – трава была все такой же желтой, разве что на ней теперь не было снега, а цюнсаны – огненно-рыжими. Ночи становились теплее, а еда духа – вкуснее, но съесть ее до конца Вэнь Шаньяо так и не мог.

Порой в ночи слышались пьяные возгласы демонов, что вновь собирались под крышей зала и пировали. На столах было больше людей, особенно детей, и попадались неугодные Фуланьу демоны. Как бы Вэнь Шаньяо ни хотел отказаться, ему пришлось еще раз посетить подобный пир. Он завершился смертью зазнавшегося демона, которого сын Хаоса разорвал на части. Кровь, подобно дождю, пролилась на головы присутствующих, лишь раззадоривая их. В такие моменты Вэнь Шаньяо жалел, что так и не научился быстрому перемещению учения Юлин.

– Вот вернусь в Цзу и всем расскажу, что обыграл тебя в вэйци, – довольный очередной победой, пообещал Луань. – Пусть знают, что я еще и в этом хорош!

Собрав с доски камешки, дух соскочил на пол, перебрасывая их из руки в руку.

– Ты так рад своей победе?

– А почему я не должен радоваться? – показав ему острый язычок, спросил Луань. – Ты первый человек за столько сотен лет, которого я обыгрываю раз за разом. Ну ничего – такой мастер, как я, не в обиде.

Подбросив камешки, Луань едва успел поймать несколько из них, как дверь в комнату открылась. Перепугавшись, он забыл про остальные, отчего они со стуком посыпались на пол. Несколько из них подобрал Ни Цзан, слегка сжав в пальцах и раскрошив в пыль.

– Так вот кто ворует у клана.

– Оставь его, – не оборачиваясь, произнес Вэнь Шаньяо. – Он лишь не дает мне скучать, не более.

– И почему я должен быть так уверен в этом? Разве духи из Бэйай недостаточно хорошо заботятся о тебе?

– Заботятся?! – не выдержав, задохнулся от наглости Луань. – Да если бы не я, Сяо даже говорить не смог бы! От твоих служанок такая же польза, как евнухам от яиц!

– Луань, – настороженно прошептал Вэнь Шаньяо, чувствуя, как каждое слово духа закапывает его же в могилу.

– Что? Я разве не прав?! – воскликнул Луань, плюнув себе под ноги и расхохотавшись. – Ты лишь лживый сукин сын, который не в состоянии перешагнуть на следующую Ступень! Знаешь, как таких, как ты, называют? Никчемными выродками!..

Не став дальше слушать его болтовню, Ни Цзан шагнул к духу. Вскрикнув, Луань испуганно прикрыл руками голову и вздрогнул от звука пощечины. Так и не почувствовав боль, он осторожно открыл глаза и увидел сидящего перед ним Вэнь Шаньяо, который в последний момент загородил Луаня собой. На белой щеке алел след от ладони, грозящийся перейти в синяк.

– Ты можешь бить меня, но не трогай духа, – пугающе спокойно смотря на Ни Цзана, произнес он.

– И ты готов нести ответственность за его слова?

– Да, – не колеблясь, кивнул Вэнь Шаньяо. – Это я привел его сюда, и я отвечаю за то, что он делает.

– Ты мог бы отдать его мне и не бояться наказания. Однако дурной язык духа мне не нравится – уверен, что не хочешь, чтобы я вырвал его с корнем?

Присев напротив, Ни Цзан заботливо погладил горящую щеку Вэнь Шаньяо, которому оставалось только задержать дыхание, покорно терпя прикосновение. Казалось, он потратил все свои силы, чтобы просто встать с кровати.

– Раз ты готов нести за него ответственность, то наказать придется тебя.

– Хорошо.

– Н-не смей! – очнулся Луань, схватив Вэнь Шаньяо за рукав.

– Уйди, – не оборачиваясь, ответил Вэнь Шаньяо.

Услышав в его голосе предостережение, дух повиновался, неохотно покинув комнату и явно прислушиваясь к звукам за дверью.

Ни Цзан достал из рукава небольшой кувшин и произнес:

– Я так пристрастился к твоей крови, что каждый раз мечтаю отведать ее с новой силой. Было бы неплохо иметь запас постоянно под рукой. Как тебе идея?

Вэнь Шаньяо промолчал. Юноша принял это за согласие, сжав пальцы на его запястье, и, вытянув за ладонь, разрезал ее над кувшином. Кровь текла до того медленно, что у Вэнь Шаньяо успела онеметь рука, а колени затекли. Наполнив весь кувшин, Ни Цзан слизал кровавые разводы с его ладони.

– Славная «печь». Больше я не посмею тебя беспокоить.

Стоило Ни Цзану уйти, как в комнату вбежал Луань. Он помог Вэнь Шаньяо забраться на кровать и приготовил ему чай. Вэнь Шаньяо с трудом сделал глоток, и его все же вывернуло. Задыхаясь и кашляя до слез, он опустошил желудок. Один вид Ни Цзана был ему омерзителен. Находиться с ним в одной комнате казалось невозможным: Вэнь Шаньяо сразу начинало тошнить!

Как же это было низко… Ни одно существо во всех его жизнях не смело даже прикасаться к нему без дозволения. Его имя боялись произносить заклинатели, а демоны обходили за несколько десятков ли, не желая стать пищей. И что сейчас? Он стал «печью» для мальчишки, которому не смеет возразить. Какое жалкое зрелище…

Луань несколько раз дернул Вэнь Шаньяо за рукав, прежде чем тот наконец обратил на него внимание. Дух протянул ему небольшой ножичек и, вложив в его руку, прошептал:

– Тебе не привыкать убивать людей, так что убей и эту свинью Ни, пока он всех заклинателей не переловил.

– У меня не хватит сил.

– А сил на то, чтобы все это терпеть, хватит? – рассердился Луань. – Этот выродок тебя с потрохами сожрет, так что если не убьешь, то точно заставишь страдать.

Сжав в руке короткий ножик, Вэнь Шаньяо кивнул. Что ему еще оставалось? Он и так подвергся мучениям в этом месте, а от мысли, что сможет подпортить лицо Ни Цзана, у него открылось второе дыхание.

Ни Цзан пришел утром. Не обращая внимания на оскалившегося Луаня, он сел к Вэнь Шаньяо. Забрал из его рук гребень и неторопливо начал расчесывать ему волосы.

– Я встретил недавно пилигримов, – начал Ни Цзан, словно и не замечая неестественно прямую спину Вэнь Шаньяо. – От них до меня дошли слухи, что северные волки сгинули пару недель назад в море, когда пытались поймать того змея.

– Врешь! – выпалил Луань.

– С чего бы? Все знают, что волки не умеют плавать, а если они рассердили принцессу Хай, то никакое учение не помогло бы им выжить. Судя по всему, так и произошло. Тебе их не жаль?

Вэнь Шаньяо помедлил с ответом.

– Нет.

– Я думал, ты обрадуешься. Разве псина Шуан не раздражал тебя? – поинтересовался Ни Цзан.

– Да, – тихо согласился Вэнь Шаньяо. – Очень.

Ни Цзан самодовольно усмехнулся.

– Меня до сих пор не ищут?

– А должны? – удивился юноша, наматывая на палец прядь волос Вэнь Шаньяо. – Я отправил письмо в Байсу Лу от твоего имени, где просил продлить на два-три года твое пребывание в Бэйай. Знаешь, как много заклинателей мечтают узнать тайны учения Наохэнь? Считай, что тебе выпала возможность, от которой нельзя отказываться.

– Младший мастер Лу не настолько глуп, чтобы вестись на твою ложь, – заявил Луань.

– Даже если так, что он сделает? Думаешь, глава Байсу Лу отпустит столь могущественного заклинателя ради какого-то ребенка? Глупый дух, я не позволю этому Демону появиться на моих землях.

Луань не нашел, что сказать, лишь зло поглядывал на Ни Цзана.

– Зачем ты пришел? Я только вчера отдал тебе свою ци, – заметил Вэнь Шаньяо.

– Мне придется отлучиться на пару дней. Фуланьу съел практически все ядра, которые были в запасе, так что придется вновь искать заклинателей, – пожаловался Ни Цзан. – Я зайду к тебе утром и одолжу еще немного ци. Ты хочешь что-нибудь? Я мог бы купить тебе новую одежду или украшения.

1 Чжан – около 3,33 м.

2 Шифу – обращение ученика к своему личному наставнику.

3 Ци – энергия, разделяющаяся на темную и светлую.

4 Сыхэюань представляет собой четыре здания, образующие квадрат или прямоугольник с внутренним двором.

5 Луань использует удвоенный иероглиф имени Лу Цао.

6 Сяннюй – духи растений и воды.

7 Ман – громадная демоническая змея.

8 1 ли – 500 м.

9 Час Мао/час Кролика – с 5:00 до 7:00.

10 Цянькунь – магический мешочек, в котором можно хранить большое количество вещей.

11 Ворота утоу – двустворчатые деревянные ворота.

12 Цвет цин – оттенок между синим и зеленым.

13 Час Чжоу/час Быка – с 1:00 до 3:00.

14 Ифу – дядя, муж тети со стороны матери.

15 Час Сюй – время с 19:00 до 21:00.

16 Кумирня – молельня, где поклоняются богам, в данном случае Небесному порядку.

17 Час Ше/час Змеи – с 9:00 до 11:00.

18 Шичэнь – два часа.

19 Хуадянь – узор на лбу, зачастую в виде цветка.

20 Стиль цаошу – «небрежное письмо», скорописный стиль написания.

21 Болезнь, поражающая ядро заклинателя при сильном стрессе.

22 Цзилян – демонические лошади.

23 Цюнсан – высокое дерево, внешне похожее на дуб, с красными листьями и черными ягодами, растущими гроздьями, как у винограда.

24 Гуй – душа умершего человека, оскверненная темной ци.

25 Даньтянь – резервуар энергии (ци) в теле. Всего их три: голова, грудь и пах.

26 Сяо – традиционная китайская флейта.

27 Мэйхуа – слива, цветущая в конце зимы.

28 Вэйци – настольная игра с белыми и черными камешками.

Продолжить чтение