ТАНЕЦ ПРОИГРАВШЕЙ ПАРЫ

Пьеса в двух действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

ИВАН ДАНИЛОВИЧ АНДРЕЕВ (ИВАН), 82 года

ЕВГЕНИЯ АЛЕКСАНДРОВНА АНДРЕЕВА (ЖЕНЯ), 78 лет

НИКИТА, их сын, 50 лет

ИРА, курьер, 21 год

В последней картине:

ПЕРВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ

ВТОРОЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Старая петербургская квартира. В центре гостиная, справа – прихожая, слева кухня. В глубине – дверь в спальню. Не убрано. На комоде в гостиной в траурной рамке – чёрно-белая фотография женщины средних лет. В углу гостиной, у окна – напольные часы. Долго звонит домашний телефон на столике в гостиной. Затем слышно, как в двери поворачивается ключ, дверь открывается, входит ИВАН ДАНИЛОВИЧ АНДРЕЕВ – пожилой мужчина в строгом костюме и темном пальто.

ИВАН: О, Господи, да что ж такое…

Торопливо сбрасывает ботинки, проходит в пальто и в носках в гостиную, снимает трубку.

ИВАН ДАНИЛОВИЧ: Алло. Кто? А, да. Да, только вошёл. Не знаю, наверное, звук забыл включить (достает из кармана мобильный телефон, смотрит на экран). Да, прости… Вырубил на кладбище и забыл… Да…. Спасибо… Ну что тут сделаешь… Ничего тут уже не сделаешь, как говорится… Да ничего себя чувствую, сейчас прилягу, наверное, ненадолго… Хорошо, что вы с Наташей пришли…И Оленька… Да я знаю, Игорь, спасибо, спасибо…

Настойчивые звонки в дверь.

ИВАН: Слушай, прости, в дверь звонят. Я тебя наберу попозже, ладно? (Вешает трубку) Кого еще там чёрт принёс… (подходит к двери) Кто там?

За дверью раздается молодой женский голос.

ГОЛОС: Здравствуйте! Вам продуктовый набор!

ИВАН: Что?

ГОЛОС: Откройте, пожалуйста, коробка очень тяжелая!

Иван открывает дверь. За дверью стоит молодая девушка с картонной коробкой. Это ИРА.

ИРА: Вот. Это вам от муниципалитета.

Ставит коробку на пол.

ИРА: В честь юбилея города. По программе «счастливая старость».

ИВАН: Да не надо мне это. Не надо. Спасибо. У меня и так счастливая старость.

ИРА: А будет еще счастливее. Зачем же оказываться? Там конфеты, макароны, соль. Всё длительного срока хранения.

ИВАН: Девушка, милая, не нужны мне макароны, у меня все есть. Правда.

ИРА: А куда мне всё это девать? Мне за товар отчитаться нужно. Потом скажут – у метро продала. Вы мне, пожалуйста, распишитесь за получение, а потом уж делайте, что хотите, хоть выкидывайте, хоть я не знаю что.

ИВАН: Ну хорошо, давайте, сейчас, очки возьму. Вы пройдите, что в дверях-то… Да не снимайте уже, не надо…

Иван проходит в комнату, Ира идет за ним следом, ставит коробку на стул.

ИВАН: (надевает очки) Где расписаться?

ИРА: (достает квитанцию) Вот здесь. Только проверьте комплектность сначала.

ИВАН: Что?

ИРА: Комплектность по списку проверьте. Я вам буду зачитывать, а вы вот тут напротив галочки ставьте. Готовы?

ИВАН: О Господи…. Ну давайте, читайте.

Ира поочередно достает продукты из коробки и выкладывает их на стол.

ИРА: Мука один килограмм. Отмечаем.

ИВАН: Есть мука.

ИРА: Макароны «Душечка» – две пачки.

ИВАН: Боже мой, что за название!

ИРА: Апельсины два килограмма, фасовка.

ИВАН: Есть.

ИРА: Конфеты шоколадные в ассортименте.

ИВАН: Ну?

ИРА: Туалетная бумага, восемь рулонов.

ИВАН: Куда мне столько!

ИРА: Не пропадёт. Мыло хозяйственное, один кусок.

ИВАН: Верёвки нет?

ИРА: Что?

ИВАН: Верёвки, говорю, нет?

ИРА: Нет, верёвки нет. И соль ещё.

ИВАН: Ну, всё? Где расписаться?

ИРА: Вот тут, под числом.

Иван расписывается.

ИРА: Какая подпись у вас необычная! А вот здесь расшифовка – имя, фамилия. (читает через плечо) Иван Андреев. Дядя Ваня, значит! Как у Чехова.

ИВАН: (снял очки, изумленно) Ты что, Чехова читала?

ИРА: А что вы так на меня смотрите? Я тоже в Петербурге живу, между прочим, как и вы. Читать не читала, конечно, зачем, а в театре смотрела с мамой.

ИВАН: В театре? Ну и как тебе?

ИРА: Ну так… Интересно. Но, если честно, странно немного. Там голые все ходили.

ИВАН: Как голые? Прямо по сцене, голые?

ИРА: Ну почти. В программке было написано, что режиссер в своем спектакле обнажил русскую душу. (Замечает фотографию в рамке) Это ваша жена?

ИВАН: Да.

ИРА: Красивая. А где она?

ИВАН: Умерла.

ИРА: Давно?

ИВАН: В четверг.

Пауза.

ИВАН: Я, собственно, с похорон.

ИРА: Ух ты… Прости! Тут у тебя такие дела, а я с макаронами.

ИВАН: Да нет, всё в порядке. Ты же не знала. Я просто немного устал. (Показывает на продукты на столе) Так что если мы с этим закончили, то я бы…

ИРА: Да да. Конечно. А я еще смотрю, что это ты разодет, как профессор. Ну давай, дядя Ваня! Не грусти! Все там будем.

ИВАН: Может, апельсины возьмешь? Я не ем.

ИРА: Да нет спасибо! Вам сейчас витамины надо. Ну все, погнала я, у меня еще четыре адреса.

Ира идет к выходу, останавливается у двери, показывает на портрет.

ИРА: А сколько вы с ней… Ну, женаты были?

ИВАН: Пятьдесят шесть лет.

Ира присвистнула.

ИРА: Дядь Ваня!

ИВАН: Что?

ИРА: Ты это, смотри. Сам-то не того… У тебя дети есть?

ИВАН: Сын. Но он взрослый уже.

ИРА: И где он?

ИВАН: Уехал давно. Мы с ним не общаемся. Не общались.

ИРА: Вот здесь на квитанции мой номер. Вот. Доставщик – видите – Ирина Зайцева. Ира можно. Если вдруг поплохеет резко – звони!

ИВАН: Хорошо, хорошо.

ИРА: Не нравишься ты мне что-то, дядя Ваня. Знаешь что? Я к тебе завтра зайду. Просто проведать. Ладно? Ну давай, держись. Все там будем!

Ирина уходит, хлопает дверь. Иван некоторое время стоит неподвижно, потом садится на диван, медленно опускает голову на подушку, закрывает глаза. Часы бьют четыре раза. Входит Женя.

ЖЕНЯ: Ты зачем в пальто на диван улегся?

ИВАН: Что?

ЖЕНЯ: Неужели трудно переодеться? (Оглядывается) Неделю меня дома нет, и уже такой бардак тут устроил…

ИВАН: Женя… Ты же… умерла.

ЖЕНЯ: И что? Я умерла, так теперь можно в пальто валяться?

Иван вскакивает с дивана.

ИВАН: Подожди. Стой. О, Господи. (Хватается за сердце)

ЖЕНЯ: Ваня, присядь. Ты присядь.

Снимает с него пальто.

ИВАН: Я, наверное, сошел с ума. Или… Объясни мне. В четверг мне позвонили из больницы… Сказали… В шесть тридцать утра… От сердечной недостаточности…Сегодня были похороны…Батюшка был… Мы с тобой прощались… Гаврилов был с женой и дочкой. Потом мы выпили… Но я немного, я вообще не могу, ты знаешь, мне нельзя… И теперь ты здесь… Это очень странно. Почему ты здесь?

ЖЕНЯ: Ты не думай сейчас, Ваня. Не думай. Мне разрешили, ненадолго… Вот я и здесь.

ИВАН: Кто разрешил? Где? (Показывает наверх) Там?

ЖЕНЯ: Просто появилась оказия…

ИВАН: Оказия?

ЖЕНЯ: (показывает на продукты на столе) Это что у тебя тут за автолавка?

ИВАН: Это… Счастливая старость… Девушка приходила…

Женя замечает свой портрет в траурной рамке.

ЖЕНЯ: О господи, какая же я тут страшная! (Прячет портрет в ящик комода)

ИВАН: Женя! Я не знаю, может быть это сон… Но пусть…Пусть…

ЖЕНЯ: Ваня, послушай меня, сегодня я к тебе ненадолго. Мне сейчас надо идти. Обязательно. Завтра у меня дела кое-какие с утра, а к четырем я буду. Ты не уходи только никуда.

ИВАН: Куда же я уйду…

ЖЕНЯ: Знаешь что, ты ложись! Ты устал сегодня.

ИВАН: Я очень устал…

ЖЕНЯ: Ну вот и ложись пораньше. А завтра я уже приду, хорошо? К четырём.

ИВАН: Женя. Все это очень странно. Но я не хочу сейчас думать… Может быть, я сошел с ума. Но мне все равно. Даже лучше, если так. Я просто хочу, чтобы ты была.

ЖЕНЯ: Ты ложись, Ваня, спи… Завтра я приду, завтра…

Затемнение.

Иван прибирается на кухне. Звонок в дверь. Иван бросается к двери.

ИВАН: Кто там?

Голос Иры.

ГОЛОС ИРЫ: Дядя Ваня, это Ира Зайцева! Я вам вчера продуктовый набор приносила, помните?

ИВАН: А, Ирочка, заходи, конечно!

Открывает дверь. Входит Ира.

ИРА: Я ненадолго, просто проведать, как ты.

ИВАН: Ты пройди, пройди, я сейчас чай поставлю. (Идет на кухню)

ИРА: А ты ничего, сегодня повеселее, вроде.

Ира проходит в комнату, оглядывается.

ИРА: А где портрет?

ИВАН: (с кухни) А, портрет… Убрал… Пыль вытирал и убрал, а обратно поставить забыл…

ИРА: Забыл?

ИВАН: Как дела? Как мама?

ИРА: А откуда вы про маму знаете?

ИВАН: Ты же сама вчера рассказывала, как вы с ней в театр ходили.

ИРА: А, да, точно. Нормально мама. На фитнес записалась.

ИВАН: Вы с ней вдвоем живете?

ИРА: Ну да… Ну вообще-то у нас ещё кошка есть. Кот, вернее. Котовасий. Точнее, когда-то он был котом. А теперь ни то ни сё.

Иван нажимает клавишу на чайнике, щелчок, в квартире выключается свет.

ИВАН: Вот зараза!

ИРА: Что случилось?

Иван зажигает свечу, идет в прихожую.

ИВАН: Да вырубает все время… проводка старая, как чайник включишь, тут же пробки вылетают… Сейчас… Нагреватель выключу, а чайник тогда можно…

Включает рубильник под счетчиком, свет зажигается, Иван задувает свечу

ИВАН: Ну вот, теперь нормально. (Возвращается на кухню, включает чайник) А парень-то у тебя имеется? Или только Котовасий?

ИРА: Да есть парень… Дэдик. Но он странный немножко.

Иван возвращает портрет Жени из ящика на комод, расставляет чашки.

ИВАН: Странный? Почему?

ИРА: Мы с ним уже год встречаемся, в кино ходим, в кафе, ну, сексом занимаемся, конечно, – это-то он всегда пожалуйста, а жениться всё как-то не предлагает.

ИВАН: То есть, сексом с тобой занимается, а жениться не предлагает?

ИРА: Ну да.

ИВАН: Действительно, странный.

Иван разливает чай.

ИРА: (кивает на портрет) Дядь Вань, а как вашу жену звали?

ИВАН: Женя. Евгения Александровна.

ИРА: А кем она работала?

ИВАН: Да никем. На пенсии сидела.

ИРА: Ну до пенсии же она работала?

ИВАН: Работала.

ИРА: Где?

ИВАН: В библиотеке.

ИРА: В какой?

ИВАН: В театральной.

ИРА: Кем?

ИВАН: Библиотекарем.

ИРА: Да, интересный ты собеседник… Ну давай, рассказывай дальше, где вы с ней познакомились, как всё это у вас было?

ИВАН: Да что рассказывать… Познакомились мы с ней на бальных танцах….

ИРА: Где??

ИВАН: Я в молодости бальными танцами увлекался. И она тоже посещала. Вот там и познакомились.

ИРА: Ты – бальными танцами? Ну ты, дядь Ваня, даешь! Молодца! Даже не подумала бы никогда! А можешь исполнить что-нибудь?

ИВАН: С ума сошла? Это шестьдесят лет назад было.

ИРА: Ну и что? Ты так, легонько, не напрягаясь…(делает несколько танцевальных движений)

ИВАН: Ну хватит, довольно.

ИРА: А почему ваш сын не приехал… На похороны?

ИВАН: Слушай, ты извини, но если ты чай допила… Просто ко мне сейчас один важный человек придет.

ИРА: Кто придёт?

ИВАН: Неважно.

ИРА: Да кто, рассказывай давай!

ИВАН: (Показывает на портрет) Она.

ИРА: Что? Ты в уме, дядя Ваня? Она ж умерла, забыл? Как она к тебе придет?

ИВАН: Да помню я прекрасно, что умерла! Но, понимаешь, вчера она заходила, сказала, сегодня будет к четырем. До четырех дела у нее.

ИРА: Как заходила? Во сне?

ИВАН: Да нет, не во сне. Вот как ты сейчас.

ИРА: Ты знаешь, как это называется? Галлюцинация. Тебе к врачу надо!

ИВАН: Не надо мне ни к какому врачу! И это не галлюцинация была! Говорю – она вот тут стояла вчера, живая, и мы с ней разговаривали!

ИРА: Разговаривали? А, ну тогда другое дело. Тогда это по-другому называется.

ИВАН: Как?

ИРА: Галлюцинация в три-дэ.

ИВАН: Вот что! Ты зашла? Зашла. Убедилась, что я жив-здоров? Убедилась. Спасибо тебе на этом, а теперь дуй дальше свои конфеты разносить!

ИРА: Да я и не собиралась с тобой тут чаи гонять! На минуту заглянула! Ты же мне сам предложил! Я к тебе от всего сердца, а ты… Ну и сиди тут со своей белой горячкой!

Идет к дверям.

ИВАН: Ира, ну прости!

ИРА: Как она только с тобой пятьдесят шесть лет прожила! Святая была женщина, наверное!

ИВАН: Прости, я сгоряча! Постой! Ирочка! Ира!

Ира уходит, хлопнув дверью. Часы бьют четыре раза. На кухне высвечивается Женя. Она сидит на табурете, курит в форточку.

ЖЕНЯ: Зачем девушку хорошую прогнал? Она к тебе со всей душой, беспокоится.

ИВАН: Она сказала, что ты галлюцинация!

ЖЕНЯ: А может, я она и есть. Галлюцинация.

ИВАН: А что за дела у тебя сегодня были?

ЖЕНЯ: Вань. Ну что ты как маленький. Меня ж не так просто к тебе отпустили. У меня поручения.

ИВАН: Какие поручения?

ЖЕНЯ: Ну какие… Разные… В кафе девушку хорошую с парнем познакомить. Еще одному товарищу будильник отключить, чтобы он на самолет опоздал.

ИВАН: Зачем?

ЖЕНЯ: Самолет этот разобьется сегодня, вот зачем.

ИВАН: Так ты, получается, ангелом работаешь?

ЖЕНЯ: Ну ангелом – не ангелом, а почему людям не помочь. А главное – ребенок.

ИВАН: Какой ребенок?

ЖЕНЯ: Мальчик. С пороком сердца родился. Неделю назад. Там у него клапан не закрывается до конца или что-то типа того, я не разбираюсь. Ему будут операцию делать, но шансы пятьдесят на пятьдесят. Родители сказали даже, не хотят ему имя давать, чтобы если что, говорят, не так тяжело было.

ИВАН: Дураки какие-то.