Малышка от (не) чудовища

***

– Твоя дочь от меня, Вера, – смотрят на меня глаза чудовища. Того, кого я боялась и избегала с самого момента знакомства. От которого шарахалась каждый раз, как он появлялся в нашем доме. Даже мысль приблизиться к нему вызывала страх и отвращение.

– Нет, что за бред ты несешь? – мотаю головой, издавая едва различимые звуки. – Этого просто не может быть. Между нами ничего не было! Отпусти меня, я хочу уйти.

– Ты же понимаешь, что теперь я не позволю тебе вот так просто покинуть мой дом? – произносит низким голосом, сжимая в руках цветок красной розы.

Глава 1

Уже почти не плачу, сжавшись в грязном углу. Совершенно беззвучно текут по щекам слезы. Кожу щипет от ссадин и ран. Бороться нет сил. Кажется, что живой я отсюда уже не выйду. Если не умру прямо сейчас, то точно в ближайший час. Мысленно прошу прощения у дочки, к которой вряд ли вернусь. Лишь ради нее я еще дышу, пытаясь держаться в сознании.

Зачем? Зачем я вообще поехала за ним? Какого черта пыталась вразумить? Я поняла, что муж связался с плохими людьми, только когда в нашем доме начали появляться большие деньги. Но исчезали они так же внезапно, как и появлялись. В семье начались ссоры и ругань. А сегодня произошло то, что категорически не вписывалось в рамки моего восприятия нормальной семьи. Коля поднял на меня руку. Нет, не так. Коля избил меня до полусмерти. Кричал, что я позорю его перед друзьями и сейчас покажет, где мое место. Вот так я и оказалась в грязном углу в доме его приятелей. Здесь, наверное, и умру.

Внезапный громкий шум, хлопки и мат не пугают, лишь подают надежду.

Чувствую, как надо мной нависает мужской силуэт. В руках у него вроде автомат, а лицо закрыто балаклавой. Видны лишь серые глаза, которые смотрят на меня с отвращением.

– А с этой что делать? – кивает он на меня. А я даже произнести ничего не могу. Все тело отзывается острой болью, губы пересохли и покрылись трещинками. – Поди загнется, наркоманка хренова.

Слышу рядом тяжелые шаги, в нос бросается резкий запах мужского парфюма.

– Вера? Твою ж мать, ты как здесь… – выругался кто-то смутно знакомым голосом. – Давай скорую, быстро! Вера, все будет хорошо, держись, болтушка.

Последнее, что я увидела перед тем, как отключиться, это лицо чудовища. Того, кого я боялась и ненавидела с тех самых пор, как он начал появляться в нашем доме.

А появился он ровно в тот момент, когда наша семья начала разрушаться. Коля стал вести себя агрессивно, а порой срывался и на мне. Но все ограничивалось толчками и ругачками. Прожили мы недолго. Я в силу своей юности и глупости влюбилась и выскочила замуж довольно рано. Любовь настолько застилала мне глаза, что я быстрее хотела иметь полноценную семью и сразу после свадьбы потащила Колю в центр планирования семьи, даже не замечая, что наши отношения уже дали трещину. Только сейчас понимаю, насколько была дурой. Поэтому в последнее время уже думала о разводе. А сегодня произошло то, что произошло. Точка невозврата. И если я выживу, то знаю наверняка, к Коле я уже никогда не вернусь.

Первым в сознание врывается больничный запах лекарств. Я жива? Распахиваю глаза и первым, что вижу, это лицо чудовища, сидящего на стуле напротив моей кровати. Я попала в ад?

Он похож на самого дьявола. Волосы черные, глаза как врата в преисподнюю, нос слишком крупный, а кончики ушей оттопырены. Накаченное тело облегает черная одежда. Все в купе смотрится ужасающе. Даже накинутый на его плечи белый халат не спасает ситуацию. Тьма все равно главенствует. Никогда раньше не встречала подобных людей. Может, он и не человек вовсе?

По позвоночнику стрелой проносится жуткий колючий холод. Глаза мужчины пристально смотрят прямо на меня. От неожиданности и страха вскрикиваю и тут же сжимаюсь от боли, пронзающей все тело.

– Врача, – требует он, в два шага оказавшись возле дверей.

На зов в палату торопливым шагом входит женщина лет пятидесяти.

– Проснулась, красавица? – ласково улыбается она мне.

Да уж, красавицей вряд ли меня сейчас назовешь. Чувствую, что один глаз слегка заплыл, а губа распухшая и саднит.

– Позволь осмотреть тебя еще разок, – проводит она бесхитростные манипуляции. – Внутренние органы не задеты, а вот с остальным, как видите, все на лицо, – обращается она явно не ко мне.

Только сейчас понимаю, что не могу пошевелить одной ногой. Тяну за простынь, которой накрыта и со стоном валюсь обратно на подушку. Нога в гипсе. Помню, как в меня полетел стул с железными ножками. Ладно хоть не по голове. Иначе точно бы не выжила. Но меня сейчас беспокоит совсем не это. Что здесь делает он?

– Ясно. Как скоро ее можно забрать?

– Ну, все, что могли, мы сделали. А перелом и ссадины со временем заживут. Только нужно будет приехать на осмотр дней через семь.

– Хорошо, оформляйте выписку, – решает он за меня.

Но я не возмущаюсь. Все равно мне надо домой, как можно скорее. Безумно переживаю за свою крошку, как она там без меня целые сутки? Там Люба, наверное, уже прокляла меня за отсутствие. Попросила, называется, посидеть с ребенком часок. А сама пропала на целые сутки.

Даже не верится, что я осталась жива после того, как Коля пинал меня ногами под смех своих приятелей. Это было очень унизительно. Это не мужчины, это твари. Звери.

– Что ты там забыла, Вера? – с укором сверлит меня взглядом.

– За Колей поехала. Хотела, чтобы он домой вернулся вместе со мной. Думала, уговорю. А он… Он уже не в себе был. Я не сразу поняла. Просто раньше не видела его таким, – зачем-то оправдываюсь.

– Так и подумал, – буркнул, бросив взгляд на врача. Та поняла сразу, что разговор не для ее ушей.

– А вы почему здесь? – с опаской спрашиваю, как только врач выходит из палаты, прикрыв за собой дверь.

– Забыла, как меня зовут? Роман, – отвечает вроде без раздражения, но как-то грубо. Ну, или голос у него такой. Но все равно от него волосы на затылке поднимаются дыбом.

Я с ним прежде не разговаривала, даже здоровалась через раз. Старалась избегать. И тем более, не смотреть на него. Когда он приходил к нам, мысли были не о том, чтобы поприветствовать его, а как можно скорее унести Анютку в комнату, чтобы она не испугалась страшного дядю. Ведь мало того, что он изначально не красавец, так еще и неприятный шрам на пол лица. А взгляд его глубоко посаженных черных глаз достоин отдельного места на полочке моих страхов.

– А отчество? – испуганно спрашиваю и инстинктивно пытаюсь натянуть простыню повыше. Да и вообще желание накрыться с головой и притвориться, что все это происходит не со мной. Что все это сон, и сейчас он развеется, а я окажусь дома рядом с моей малышкой в теплой мягкой кровати.

– Без отчеств обойдемся, – встает он со своего стула. – Сейчас заберу выписку и поедем.

– Коля же не дома? – догадываюсь, что тогда произошло, ведь мельком успела увидеть людей в форме спецслужб. Как догадываюсь и о том, чем в последнее время занимался мой муж. Поэтому мысли о разводе и стали посещать меня каждый день.

– Нет, – очень информативно отвечает. – Я быстро.

Буркнув, выходит он из палаты. Господи, слава богу, что Коли нет дома. Скорее всего его задержали вместе со всем притоном, и теперь он в полиции. Там ему и место. Вот нисколько не жалко его. Лучше бы он вообще никогда больше не вышел оттуда. Но вот почему Роман тоже не там, непонятно. И, если я была не в бреду, то сотрудник правоохранительных органов разговаривал именно с ним.

Я даже помню удивление этого чудовища, когда он назвал мое имя. Но я не уверена, что это не было шуткой моего воспаленного сознания. Мало ли, что при таком стрессе могло почудиться. Хотя, он же сейчас здесь. Значит, все это было наяву? И что теперь ему от меня нужно? Зачем этому чудовищу я?

– Готова? Я тебя забираю, – возвращается он, а я вздрагиваю от его пронзительного острого взгляда, которым он смотрит прямо на меня. По коже бежит колючий холодок. Надеюсь, это не похищение?

Глава 2

– Да, готова, – отвечаю, стараясь не смотреть на Романа.

Мне неловко. Да и ему, наверное, не нравится, когда на него таращатся. Тем более так. Все-таки изъян на лице довольно заметный. Это не просто шрам в виде бледной полоски, а словно его лицо пострадало недавно и довольно серьезно. Но я знаю, что это не так. Еще тогда, чуть больше двух лет назад, когда я впервые увидела этого мужчину, его лицо уже было таким. И спустя время, увидев его еще несколько раз, меня все равно пугала его внешность. И вряд ли только меня. Это слишком очевидно.

– Роман Сергеевич, мы можем предоставить кресло-каталку, чтобы вы могли…

– Не надо, – прерывает он врача. – Возиться еще с ним.

Подходит к кровати, а я инстинктивно вздрагиваю и съеживаюсь. Нет, он же не хочет нести меня сам? Только не это, я не хочу! Нет!

– За шею цепляйся, – произносит, чуть наклонившись ко мне.

А я уже практически не дышу от страха. Впервые вижу его настолько близко. И то, что я вижу, мне совершенно не нравится, пугает, отталкивает, заставляет отвернуться.

– Вер, я не кусаюсь, – замечает он мое состояние.

– Извините, – становится мне стыдно за свою несдержанность. Понимаю, что ему неприятна моя реакция. Но я попросту не смогла совладать со своими эмоциями.

– Не обиделся, – бросает он и снова делает попытку приблизиться, но уже подходит с другой стороны, чтобы мне не было видно изуродованную часть лица. Только от этого не намного легче.

Вот только деваться некуда. Кто мне еще поможет? Не самой же добираться со сломанной ногой. Тем более, что за окном дождь начинается. В этом году что-то осень слишком дождливая и холодная.

Сцепляю пальцы у него на шее. Мужчина аккуратно берет меня одной рукой под колени, а другой обхватывает спину. Не ожидала, что поднимет меня с такой легкостью, словно я не вешу ничего. Во мне хоть и пятьдесят с копейками килограмм, но и такой вес настолько просто не поднимают. А ему хоть бы что. Хотя, чему удивляться, если он выше меня на две головы и плечи значительно шире обычных среднестатистических. А руками, уверена, он запросто смог бы скрутить кого угодно в бараний рог. Вряд ли это просто природные данные. Явно дружит с тренажерным залом или занимается каким-нибудь боксом.

Врач сопровождает нас, идя впереди и придерживая двери. Суетится почему-то вокруг этого Ромы. Видно, что угодить старается. Вот только зачем? Может, он запугал ее? Бандит хренов. Черт, лучше бы на такси поехала.

Из тонированной наглухо машины выходит мужчина и открывает пассажирскую дверь.

– Стойте, подождите. Я передумала. Отпустите, я сама справлюсь, – испуганно хватаюсь за дверцу. А вдруг он меня похитить хочет? Мало ли, что у них там за дела были с Колей.

– Домой отвезу. У тебя ж ребенок там маленький. Давай, болтушка, садись, не май месяц, замерзнешь, – устало вздыхает он.

Еще секунду сомневаюсь, но все же позволяю посадить себя в машину. У меня ведь даже денег на такси с собой нет. Еще и телефон разбился.

– Куда ехать, Роман Сергеевич? – учтиво так обращается к нему водитель в классическом костюме. Не таксист явно. У него что, личный водитель? Да ну, бред какой-то. Откуда у бандюков личные водители? Еще и в костюмчиках. Тогда почему он к нему по имени и отчеству обращается?

– Тоцкая двадцать три, – называет чудовище адрес моего места жительства.

Мы с Колей снимаем эту квартиру. У него была своя однушка, но он еще перед свадьбой продал ее. Хотели добавить свадебные деньги и купить площадью побольше. Я даже заняла крупную сумму у родителей, чтобы нам хватило. Но теперь ни квартиры, ни денег. Коля их куда-то дел. А на мои вопросы лишь злился и кричал, что я достала контролировать его. Что сижу на чужой шее и пользуюсь его добротой. Аргумент в виде маленького ребенка его не устраивал.

Конечно же я сейчас понимаю, что поступила глупо. Нужно было сначала устроиться в жизни, получше узнать друг друга, и только потом создавать семью. Но теперь уже ничего не изменишь. Нужно отталкиваться от того, что есть. А имею я съемную квартиру, за которую мне нечем платить и маленького ребенка на руках. Кажется, я крупно влипла. И как выкручиваться, даже не представляю. И на работу не вернешься, Анечке всего полтора года. Ладно хоть вообще успела поработать. А работала я ведущей на радио. Кто-то скажет, что радио сейчас никто не слушает, но он ошибется. У многих водителей настроена наша волна, на дачах работают приемники, да даже из окон домов я иногда слышу собственный голос. Поэтому не удивилась, когда Роман назвал меня болтушкой. Сразу сообразила, почему.

– Стучи, – не спуская меня с рук, говорит он.

Я тут же негромко стучу по входной двери. Пока проторчала в больнице, пока мне оформили документы, а еще дорога заняла немало времени, вот и на часах уже девять вечера. Анютка скорее всего уже спит. Не хотелось бы ее разбудить.

Дверь моментально распахивается.

– Ну наконец-то, – злится Люба. – Я в ночные няньки не нанималась. У меня своих дел полно.

– Извини, Люб. Я просто в больницу попала, – оправдываюсь, вставая на одну ногу. – Меня Коля избил.

– Да задолбала ты уже со своим Колей. Разбирайтесь как-нибудь без меня, ок? – хватает она свою сумочку с банкетки и даже не попрощавшись, топает мимо меня. – О, господи! – хватается за сердце, подняв взгляд на чудище.

Моментально выскакивает из квартиры и несется вниз по ступенькам. Ясно. До Любы теперь в ближайшее время даже не дозвонишься. Она трубку брать не будет. Она вообще от меня ее практически никогда не берет. Мне часто приходится ругать ее за поздние гулянки и ночные клубы. Она же учиться приехала, а не отрываться, пускаясь во все тяжкие. Хотя, не мне ее учить. Но я просто хочу, чтобы она училась не на своих ошибках, а глядя на меня. Я не любительница шумных вечеринок и клубов, но тоже умудрилась жизнь себе подпортить, выскочив за Колю. Вот и не хочу, чтобы Люба тоже вляпалась в подобное.

– Подруга? – захлопывает он за ней дверь.

– Сестра. Младшая.

Мы с детства не ладим с Любой. И встречаемся очень редко. Она поступила учиться и живет в общежитии, так как родители остались за тысячу километров. Они живут в поселке городского типа. Там негде учиться, вот так мы и перебрались с Любашей в город. Я несколько лет назад, а она в прошлом году.

– Спасибо, что привезли домой. И за больницу спасибо.

– Не за что, – ровным тоном отвечает он.

Ожидаю, что и Роман уйдет, но он, кажется, и не собирается. Снимает кроссовки и идет на кухню. Эм… как это понимать?

Глава 3

(Роман)

– Ром, не лез бы ты, а? Мы сами все сделаем. Ты и так дофига помог. Хватит с тебя, – уговаривал меня Леха.

Мы с ним еще со школьной скамьи дружим. И кому, как не ему знать, зачем я за это взялся. Своего отца я знать не знал, а мать ушла из дома, когда мне было семнадцать. С тех пор я и ошивался у Алексея. За брата его по сей день считаю. А его мать стала мне роднее кого либо. Кровная же долго не прожила, передоз дело такое. Ненавижу всю эту мерзость.

Алексей молодец, пошел правильным путем. Работает в органах. Истребляет эту гниль законным способом. А я вот после армии понял, что подчиняться это не мое. Решил пробиваться сам. Иногда честно, а иногда приходилось и запачкаться во всяком дерьме. Благо, сейчас этого в моей жизни значительно меньше стало.

Поначалу тяжело было. Начинал с банального барыжества. А потом как-то все по накатанной пошло. Как говорится, фартить стало. Подкопил, продал родительскую квартиру и открыл небольшой салон с ювелиркой. Поднялся. Затем второй. Сейчас уже сеть. Так что, имею не только на хлебушек с икоркой. А вот неприязнь к утыркам так и осталась острой. Вот и вписался, когда Леха подсобить попросил. Они крупный притон накрыть собирались. Вышли на него через Колю. Этот черт как раз барыжить начинал. Все просрал, полудурок. Даже хату и деньги своей жены. Тогда-то я впервые и увидел Веру. Мне на тот момент уже тридцатник стукнуло, а она молоденькая, совсем еще зеленая была. Хотя, почему была? Такой и осталась, несмотря на то, что уже матерью стала.

Я тогда к Коле наведывался по “дружбе”. А на Веру не мог внимания не обращать. Уж слишком она красивая и милая. Длинные вьющиеся волосы, ярко-голубые глаза, словно в небо смотришь. Хотя она редко когда поднимала на меня взгляд. Но оно и понятно. На мою рожу смотреть страшно. Но я привык, что от меня шарахаются, как от прокаженного. С испорченной физиономией с детства. Да и не задевают уже косые взгляды, внимания на них не обращаю. А вот реакция Веры в больнице почему-то неприятно царапнула. Не первый ведь раз же уже видит.

Не понимаю, что она нашла в своем Коле? Дебил, каких поискать. Но то, что он изувечит ее так, я даже не ожидал. Охренел, если честно, когда увидел ее в этом притоне. Глазам своим не сразу поверил, что это Вера. Чистая душой, приличная девчонка, лежала полуживая на грязном полу. Испугался, если честно. Думал, все, не выживет.

Втащил тогда этому Коле знатно. Лехе даже оттаскивать меня пришлось. Ну как? Как можно было ни в чем не повинную девчонку так покалечить? Она ж вместе с ним не терлась по этим притонам, всегда против была, сама ни-ни, тоже презирала все это дело. А тут лежит в крови, забившись в угол. Знатно меня в тот вечер бомбануло.

Такую малышку только на руках носить, оберегать. Нравилась она мне, хоть и понимал, что дороги наши никогда не пересекуться. Я старше на лет десять, не меньше. Да и рожей не вышел, чтобы рядом такую принцессу иметь. Единственное, в чем не мог себе отказать, так это голосом ее наслаждаться. Манкий он у нее, обволакивающий, мягкий. Каждый раз замирал, когда из динамиков ее голос сладкой патокой лился. А сейчас что? За что Коля ей так жизнь испортил?

Не смог оставить ее, всю ночь в палате просидел. Боялся, что дышать вдруг перестанет. Хотя, врач осмотрел, сказал, что легко отделалась. Да уж, легко. Живого места нет. А ведь у нее еще и лялька есть. Я сразу своих парней по адресу отправил, проверить. Сказали, девка в квартире с ребенком сидит. Успокоился, стал ждать, пока Вера проснется. Но раз десять у врача уточнял, точно ли все более-менее с ее здоровьем. Разрешили даже забрать. Ну, ок тогда.

Застываю в дверях квартиры, когда мимо меня проносится какая-то болонка. Дерзит еще. Сестра, оказывается.

Скидываю обувь и прохожу вглубь квартиры. Вроде тихо все.

– А что вы делаете? – растерянно спрашивает, наблюдая, как я осторожно приоткрываю занавески на кухне.

– Я сегодня здесь останусь, на всякий случай.

– Какой случай? Колю могут отпустить? – испуганно оседает на стул возле кухонного стола.

– Колю уже точно никто не отпустит.

Ага, Леха об этом уже позаботился. А вот еще одного дружка из их компании, взять не удалось. Смылся, гаденыш. А Коля ведь ему еще и должен остался. Боюсь, как бы этот отморозок к Вере не сунулся. У таких, как он, мозгов хватит. Но даже это не главное. Там еще работы завались, мы только начали.

– А разве вы не дружили с ним? – с подозрением прищуривает свои голубые глазки. Красивая, зараза. Даже сейчас, с разбитым лицом.

– Нет. С такими, как твой муженек, я дружбу не водил, не вожу и никогда водить не буду.

– Тогда я вообще ничего не понимаю, – вздыхает она. – Кто вы на самом деле? Зачем здесь?

– У Коли должок висит. Боюсь, что тип один сунуться может. Муж твой у плохих людей кое-что взял, а не заплатил. Будут искать. Могут возникнуть проблемы.

– Здесь искать? – краем глаза замечаю, как еще шире распахиваются ее бездонные глаза, а пухлые губы приоткрываются.

– В том числе.

– Вы из органов, да? – выдыхает она.

– Не совсем. Но точно не из дружков твоего мужа.

Я не из органов, я так сказать, внештатный сотрудник. Да, и такое бывает, когда у тебя знакомые на верхах имеются.

– Я еще в больнице поняла, что что-то не так. Если бы вы были бандитом, сидели бы сейчас рядом с Колей.

– Совсем мужа своего не жалко? – ухмыляюсь. Но если так, то девочка умница, таких, как Коля жалеть нельзя, гнилые они.

– Он получил по заслугам. Я давно разводиться хотела, он не позволял, грозил ребенка отобрать.

– Больше не будет угрожать. И другим сунуться не позволю.

– Спасибо, что помогаете. Может, тогда чаю налить?

– Не откажусь. С утра дома не был. Вот только суетиться не надо. Сиди, сам поставлю, – наливаю воды в чайник, и кухню наполняет шум закипающей воды.

– Там еще рагу в холодильнике, если хотите, и пирог, – смотрит на меня. Вот прям смотрит, не отворачивается.

А я, придурок, хоть другой стороной бы повернулся, чтоб не пугать ее. А она так и смотрит. Мне хочется думать, что без омерзения, но это вряд ли. Слишком много захотел.

Недолгий зрительный контакт прерывает детский плач. Вера тут же подскакивает, а я инстинктивно хватаю ее за предплечье, чтобы не упала. Идиот, давай еще до обморока ее доведи своими благими намерениями.

– Все в порядке, я справлюсь, допрыгаю. А вы ужинайте, – шарахается от меня, но произносит без прежнего ужаса в голосе. Может, у нее шок? Да нет, вроде нормально, реагирует. Потихоньку в детскую ковыляет.

Готовит Вера превосходно. Рагу я уже опробовал, принялся за пирог. Но прекращаю жевать и отодвигаю от себя тарелку, когда слышу ее голос. Нежный, тихий. Детскую колыбельную поет. Утыкаюсь затылком в стену и прикрываю глаза, прислушиваюсь. Красиво поет, чарующе.

Утром просыпаюсь от того, что все мышцы сводит из-за неудобной позы, в которой уснул прямо на диванчике в кухне. Время раннее, только светать начинает.

Продрав глаза, выглядываю в окно. Вроде ничего подозрительного. В квартире тоже спокойно. Тишина такая, что вдруг слышу какое-то копошение из комнаты. Осторожно подхожу к двери и вижу Веру на кровати. Сладко спит, подложив ладони под голову. А рядом малышка возится. Перелезть через мать пытается. Даже почти получается.

Вот только слезает она с кровати вниз головой. Шарахнется ведь сейчас. Твою ж…

Ничего не остается делать, как ввалиться в комнату и практически уже возле пола подхватить это маленькое создание. Поднимаю ее и смотрю на милое личико. Непроизвольно в улыбке расплываюсь. На мать похожа. Но через долю секунды, когда глазенки этой крошки расширяются, глядя на меня, соображаю, что натворил. Ох и крику же сейчас будет.

Глава 4

Просыпаюсь и подскакиваю в ужасе, не обнаружив рядом Анютки. Сердце сейчас разорвется от страха за нее. Первая мысль – похитили. Это все этот проклятый Роман. Как я вообще могла поверить его словам? Как позволила остаться в квартире? Господи, какая я идиотка! Я же умру, если с ней что-то случится.

– Аня! – вылетаю из комнаты, прыгая на одной ноге, хватаюсь за дверной косяк, чтобы не упасть. И застываю, увидев ее на полу.

– Да здесь твоя лялька, не суетись, болтушка, – негромко произносит Роман, сидя рядом с Анечкой и подавая ей кубики.

Та преспокойненько берет их из огромных лап чудовища и строит башенку. Довольная такая, улыбается. Тянет ручку, требуя очередной кубик.

– Она проснулась раньше тебя. Мы неожиданно поладили, вот и решили дать тебе выспаться, – словно извиняется он.

– А который час? – растерянно наблюдаю за их игрой.

– Четверть одиннадцатого.

– Ого. Она уже голодная, – прыгаю в сторону кухни, но снова слышу голос чудовища с нотками извинения.

– Там каша детская у тебя в холодильнике стояла, – откашливается в кулак. – Дочка у тебя сама отлично с ложкой справляется.

– Что? – в шоке я. – Вы что, и покормили ее?

– Ну, я один вроде сейчас перед тобой. Поэтому покормил, а не покормили, – настойчиво исправляет меня. – Нет, говорю ж, она сама ела.

Сказать, что я удивлена – ничего не сказать. С малышкой я всегда справляюсь сама, помощи ни от кого не допросишься. Люба приезжает раз в полгода и то, после долгих уговоров. А Коля даже близко к Анечке не подходил. Я думала, с рождением ребенка наши отношения улучшатся, а стало только хуже. Он даже на руки ее никогда не брал, не говоря уж о том, чтобы покормить или сменить пеленки. А тут чужой мужчина возится с ней, играет. Даже не знаю, как на это реагировать. С одной стороны, хочется вырвать ее из рук этого зверя, а с другой… Ну, он вроде ничего плохого и не сделал. Помог ведь даже.

– Ладно, я тогда омлет сделаю, – заставляю взять себя в руки. – Вы… ты голодный, наверное.

Боже, что я говорю, зачем ему это предлагаю? Пусть уходит, он чужой, ему здесь не место. Хотя, он же помог, должна же я проявить хоть какую-то благодарность.

– Вер, я поеду, мне пора, – встает он с пола и подходит ко мне ближе. – Если что, сразу звони.

– У меня телефона нет, разбился вчера, – виновато опускаю взгляд в пол. Дура, что поперлась за Колей в такое злачное место. Вот и поплатилась не только телефоном, но и здоровьем за свое безрассудство.

Роман достает из кармана свой телефон и протягивает мне.

– Зачем? А как же вы… ты без телефона?

Неловко так, взрослому мужчине тыкать, но и выкать, как-будто бы неуважительно. Хотя, казалось бы, должно быть наоборот.

– Этот личный. На него не трезвонят практически. Звони на рабочий, он так и забит в контактах. Вечером приеду, привезу тебе другой. И смотри дверь никому не открывай, от греха подальше.

– Спасибо, – протягиваю руку и принимаю телефон.

Я знаю, что мне не стоит этого делать. Но я боюсь. Боюсь, что друзья Коли и правда сунутся к нам.

– И список продуктов скинь сообщением. В общем, все, что купить надо. Сама-то точно не справишься.

Даже не знаю, зачем ему это, помогать нам. Но отказываться было бы глупо. Как я на одной ноге, с ребенком на руках за продуктами спущусь, даже если с курьером заказывать? Как назло, у нас домофон сломан, только с кнопки в подъезде дверь открывается.

Стараюсь не смотреть на Романа, не потому, что боюсь, хоть и не без этого. Еще и самой стыдно стоять с таким лицом. Красавица, блин. Вот что он подумал, что я там вместе с Колей развлекалась?

– Как освобожусь, заеду.

– Хорошо, спасибо, – в очередной раз благодарю его за помощь.

– Не за что, – совершенно безэмоционально отвечает он и идет на выход. – Закройся за мной.

Заперев дверь на ключ, ковыляю обратно в спальню. Рыщу в ящике комода и достаю оттуда конверт. Это мои крошечные сбережения. Пересчитываю и прикидываю, на что мне хватит. Либо заплатить за квартиру, либо за продукты и телефон Роману. Надеюсь, он привезет самый дешевый, кнопочный, иначе я точно не расплачусь. Странно, что он вообще мне помогает, зачем? Как выяснилось, они с Колей и не друзья вовсе.

Ладно, как только выйду с больничного, попробую подыскать недорогую няню, чтобы вернуться на работу. Так хотя бы какая-то копеечка будет. Ведь теперь мне придется справляться со всем самой. Правда, как, даже не представляю.

Вечером, как и обещал, вернулся Роман. Неловкость никуда не делась. Я открыла дверь, а он молча вошел и протянул мне маленький пакет. Остальные сам понес на кухню. Тоже молча. А потом снова ушел. Вернулся минут через пять, видимо снова спускался к машине. Странный он какой-то. Даже не знаешь, что от него можно ожидать.

– С ними легче будет, – протягивает мне костыли.

А я смотрю на них немым взглядом. До этого как-то не так ощущала свою беспомощность и никчемность, а глядя на костыли, словно глаза открылись. По щекам потекли слезы. Нет, это не из-за трещине в ноге, а в общем. Что мне теперь делать, как со всем справляться? Я же одна не привыкла совсем, еще и с ребенком на руках. А моей крошечной зарплаты только на няню и хватит. А жить дальше как? Накрывает меня каким-то отчаяньем.

– Вер, ты чего? Болит где-то? – хмурится он, отчего его внешность кажется еще более грубой и отталкивающей. На дикого хищного зверя похож. Но мне не от этого страшно стало. А от того, что жизнь моя, кажется, становится страшнее даже этого Ромы.

А потом мне вдруг становится стыдно за свои мысли. Внешность не выбирают, а вот жизнь мы лепим свою сами. И выстоим ли, зависит от нас самих.

– Нет, не болит. Спасибо.

С костылями передвигаться по квартире действительно легче. Ставлю чайник и сажусь на стул. Беру в руки пакет, который сунул мне Роман. Уже догадываюсь, что там. Достаю коробку и открываю. Расстраиваюсь. Телефон явно дорогой и навороченный.

– Не нравится? Скажи, какой хочешь, я привезу, не проблема, – замечает он мои эмоции на лице.

– Нравится, но я не рассчитывала, что он будет настолько дорогим.

– Первый раз вижу, чтобы девушка расстраивалась из-за дорогого телефона, – усмехается он.

– Просто я не могу себе такой позволить. У меня нет столько денег.

– А разве я просил за него денег? – снова хмурится.

– Нет, но я так не могу, – достаю из кармана конверт и протягиваю Роману. – Вот, все, что у меня есть. Остальные отдам, как смогу на работу выйти. Надеюсь, что это получится, как можно скорее.

– Убери. А ляльку свою ты куда денешь, на работу она собралась, – недовольно бросает он. А мне непривычно, что Анечку кто-то вот так называет.

– Придумаю что-нибудь. Может, няню смогу найти.

– Она ж маленькая совсем еще. Ей сейчас мать нужна, а не чужая тетка, – словно отчитывает меня, считая плохой матерью.

А я не знаю, как мне быть, просто не знаю. Я в отчаянии. Роман вздыхает и начинает разбирать пакеты. Но на мое удивление, в них не картошка, морковка и макароны, которые я просила привезти, а готовая еда из ресторана и полуфабрикаты.

– Тебе не до плиты сейчас, – поясняет, заметив мое удивление.

– Спасибо, но все это слишком для меня.

– Что слишком? Простое человеческое отношение? – бросает он и возвращается к пакетам. А затем резко останавливается и, придвинув стул, садится напротив меня.

– Я понимаю, что причастен к тому, что ты осталась одна с ребенком на руках. И считаю, что должен хоть как-то помочь. Вот и все.

– Это не ваша вина, что он выбрал для себя такой путь. Я тоже сама виновата, надо было не через розовые очки смотреть, за кого замуж выходила.

– Вера, если тебе настолько неприятно мое присутствие, я найму человека, который будет присматривать за вами.

– Что? Нет! Мне не неприятно, – теряюсь от его заявления. Я же ничего такого не говорила вроде.

– Тогда все же переходи на “ты”. А то твои попытки так и не увенчались успехом.

– Извини, – поднимаю взгляд и смотрю в его глаза.

Мама родная, какие же они у него темные. Словно в бездну смотришь. Кажется, сделай шаг, и все… в пропасти. А он так же внимательно в мои смотрит. О чем думает, интересно.

– Ладно, поздно уже, поеду. Если что, набирай, – первым прерывает этот затянувшийся зрительный контакт.

Встает и выходит. Я успеваю окликнуть его до того, как за ним захлопнется дверь.

– Роман.

Он останавливается и оборачивается.

– Спасибо тебе, за помощь.

– Благодарила уже, – кивает и уходит.

Он своего человека пришлет, как и говорил, или сам вернется? И как скоро, интересно?

– Я буду ждать, – сама не понимаю, как такое вырывается у меня. Я имела в виду, что лучше он, чем снова кто-то чужой. Но…

Роман останавливается и замирает в дверях.

– Я приеду.

Глава 5

Роман приезжает к нам часто, каждый день. Но совсем не надолго. Привозит все необходимое, интересуется, все ли у нас в порядке и уезжает. Я уже даже привыкла к таким вот его чисто формальным визитам.

Благодаря Роме питаемся мы с Анечкой очень вкусно и даже слишком много. Да так, что я за две недели набрала пару килограмм. Хоть стала на человека похожа. Отеки спали, а синяки и ссадины практически сошли. Даже уже по дому могу потихоньку передвигаться без костылей, осторожно наступая на гипс.

А вот Анечке уже сильно надоело сидеть дома. Она несколько дней подходит к двери и начинает плакать, просясь на улицу. Вот и сегодня, плотно пообедав, уже сидит в коридоре и пытается напялить ботиночки. Наблюдая за стараниями дочки, все же решаюсь. Живем мы на втором этаже, не так высоко. Да и самочувствие у меня уже намного лучше. Как-нибудь потихоньку спустимся. Тем более, сегодня погода солнечная. Кажется, бабье лето припозднилось, но все же решило порадовать нас напоследок.

– Ладно, солнышко, давай помогу.

Мы собираемся и осторожно спускаемся на детскую площадку. Она у нас небольшая, совсем для малышей. Ни опасных горок, ни вертящихся каруселей. Поэтому пока Анюта увлеченно накладывает лопаткой песок в ведерко, я сижу рядом на лавочке, подставив лицо солнышку. Так приятно, даже настроение улучшилось. Не зря погулять вышли.

Роман так и не берет с меня денег и даже обижается, если я поднимаю эту тему. Поэтому я просто отдала их за квартиру хозяйке. А вот на следующий месяц придется занимать у родителей. Стыдно. Они сами живут, перебиваясь с копейки на копейку, еще и за учебу Любаше платят. А тут я со своими проблемами. У Ромы тоже просить не станешь, он и так нам очень помогает, хотя совершенно не обязан это делать. Даже задумалась, не вернуться ли в свой поселок. Не хотелось бы, конечно. Косые взгляды, перемывание костей за спиной, всего этого не избежать. Да и если уехать, то временно. Я люблю свою работу и планирую вернуться в ту же студию. Там меня ждут, не зря же у меня самые высокие рейтинги среди ведущих за столь непродолжительный период работы.

– Малышка, ты нагулялась? – улыбаюсь дочке, наблюдая, как она собирает свои игрушки в корзинку.

– Дя, – довольно кивает и тащит свои игрушки сама.

– Вот и хорошо, тогда пошли домой, а то уже темнеть скоро начнет. Вон уже и солнышко садится.

Но только мы поднимаемся на свой этаж, я настороженно смотрю на дверь. Щель. Не могла я забыть закрыть ее. Может, Рома приехал? Но у него тоже нет ключей, я не давала.

Приоткрываю дверь и в ужасе хватаю Анютку на руки. Не знаю как умудряюсь, но спускаюсь обратно на улицу за считанные секунды. Дрожащими руками ищу телефон в карманах. Набираю Романа.

– Пожалуйста, пожалуйста, возьми трубку, – шепчу, пока слушаю гудки.

– Вера? Что-то случилось? – довольно быстро поднимает он трубку. Не часто я ему названиваю. А если точнее, не беспокою вовсе, он сам обычно звонит.

– Да. Мне кажется, в квартире кто-то есть. Мне страшно, Ром.

– Вы где? В квартире? – уточняет. Мне кажется, или в его голосе слышится беспокойство?

– Нет, возле дома, за углом.

– Будьте там, я сейчас приеду, – без колебаний отвечает и кладет трубку. Повезло, что он так быстро откликнулся.

Долго нам ждать не приходится. Роман приезжает уже минут через двадцать. Сажает нас в свою машину и велит ждать. Сам поднимается в квартиру. Но возвращается довольно быстро.

– Что там? – спрашиваю с явно читаемым страхом в глазах.

Когда я приоткрыла дверь, было видно, что квартира перевернута. Вещи выкинуты из шкафчика в прихожей прямо на пол. Там явно кто-то побывал, пока нас не было дома. А может все еще находился в квартире, кто знает. Проверять я не стала.

– Перевернули все. И если не нашли то, что искали, точно вернутся. Только уже когда вы будете дома.

– Зачем? Думают, я знаю? Но они не могли там ничего найти. Я уверена, что Коля ничего дома не прятал. Но где, мне не известно.

Стоп. А может, все это спектакль, и Рома сам пытается выведать, где и что прятал Коля? Хотя, нет. Он даже не пытался ничего выспрашивать. Наверное, зря я его подозреваю.

Возвращаться в квартиру жутко страшно. Боюсь не столько за себя, сколько за Анечку. Может, поискать новую? Блин, я же деньги уже за нее заплатила. А переехать в новую без авансового платежа не выйдет, просто никто не пустит даже.

И что же нам теперь делать? Чуть не плачу я. Вот за что мне такие проблемы? Причем здесь я? Я в Колины дела вообще не лезла. Почему теперь столько проблем?

– Так, держи, это папка с вашими документами, валялась прямо посреди комнаты. Все вещи истоптаны и разбросаны, так что не вижу смысла что-то забирать оттуда.

– Но…

– Никаких но, Вер. Ты же не собираешься возвращаться и ждать, пока к вам снова придут? А находиться рядом с вами целыми сутками у меня не получится. Так что, всем будет спокойней, если вы поживете какое-то время у меня.

– Ром, нет. Это уже слишком. Мы и так уже сидим на твоей шее. Я не хочу создавать тебе проблем еще больше, – категорически отказываюсь я, хоть и понимаю, что это, наверное, неплохой выход из нашей ситуации. Но нет.

– Вер, проблемы возникнут как раз-таки, если ты не поедешь, – спокойно произносит.

– Еще я не хочу мешаться.

– Кому? Я живу один, целыми днями на работе. В общем, это не обсуждается, – заводит он машину и больше не дает мне шансов придумать новые отговорки.

В том, что Роман хорошо к нам относится, я не спорю. Но то, что он, вероятно, бандит, я начинаю убеждаться еще больше, когда вижу его дом. Разве в наше время возможно заработать такие деньги честным трудом? Да это не дом, это царский дворец, судя по размерам. На такой ни в каких органах не заработаешь.

Роман выходит из машины и открывает пассажирскую дверь. Протягивает руки, чтобы взять у меня Анютку. Я снова засомневалась но, вспомнив, что они поладили, все же позволяю ему помочь. Все равно сама с больной ногой корячиться буду. Он берет мою дочь на руки и ведет нас в дом.

– На первом этаже гостиная, кухня, мой кабинет и спальня. На втором гостевые комнаты, каминная с баром. На цокольном тренажерный зал, – буквально за две минуты укладывается он рассказать о своем доме.

А у меня глаза на лоб лезут. Здесь сделано все очень дорого, из натуральных материалов и по современному. И вот как теперь верить в то, что он не причастен к тем же бандюкам, что и Коля? Может, он мне соврал, что не дружит с ними? Тогда я совершаю роковую ошибку, согласившись приехать сюда.

– Располагайтесь здесь, – распахивает он перед нами дверь своей комнаты. Но я бы это комнатой не назвала. Здесь же полноценная квартира, только разве что без кухни. Размах впечатляет. – Вещи доставят завтра, я распоряжусь.

– Может, мы лучше в гостевую, чтобы не теснить тебя? – неловко мне вторгаться в его личное пространство.

– Не думаю, что тебе будет удобно скакать с первого этажа на второй, с твоей-то ногой. Проходи. Я ужин сегодня не заказывал, не знал, что буду не один. Но в холодильнике полно продуктов, разберешься? Если что, звони.

– Ты уезжаешь? – вырывается у меня, когда забираю у него Анюту.

– Да, буду поздно, – отвечает он и оставляет нас осваиваться.

Комната просто наполнена мужской энергией и брутальностью. Здесь нет мягких декоративных подушечек, фоторамок на стене или статуэток на полках. Все в стиле лофт. Минимум захламленности, максимум пространства. Ладно хоть мебель присутствует. Не могу не отметить двухметровую кровать. Ну, не удивительно, учитывая габариты хозяина.

Покормив дочку и уложив ее спать, я принимаю душ и выхожу, закутавшись в полотенце. Не буду же я спать голышом? Надеюсь, что Роман не будет злиться, если я позаимствую у него футболку.

Открываю огромный шкаф до потолка. Ого, да у него не только спортивки имеются, в которых он к нам всегда и приходил. Да тут тьма белых рубашек и костюмов. Он что, ходит на вечера в стиле гангстеров? Главное, больше по полкам не лазить, а то можно и на какой-нибудь пистолет наткнуться.

Выискиваю подходящую вещь и с легкостью в нее ныряю.

– Да уж, – округляю глаза, взглянув в зеркало.

Его футболка смотрится на мне как полноценное платье оверсайз. Даже прикрывает все в полной мере. Ну и здоровяк же он.

Убедившись, что Аня крепко спит, иду на кухню. Решаю приготовить что-нибудь на скорую руку. Хоть что-то сделаю для Романа за его гостеприимство. А то неудобно как-то. Надеюсь, ему будет приятно. А мысли о том, что он бандит, стараюсь выкинуть из головы. Хотел бы навредить, навредил. У него было много шансов на это.

Увлекаюсь так, что не сразу замечаю, что за мной внимательно наблюдают.

Обернувшись, вскрикиваю.

Глава 6

(Роман)

После того, как отвез девчонок к себе, еду обратно. Звоню Лехе, чтобы тоже подскочил.

– Да уж, – осматривает он квартиру. – Знатно все перевернули. Как думаешь, нашли что-нибудь?

– Вера уверена, что в квартире ничего не могло быть.

– Хреново. Значит, этот урод Болотин явится сюда еще раз. Явно девчонку эту трясти будут. Кстати, где она?

– У меня.

– В смысле? – оборачивается и вперивает в меня удивленный взгляд.

– В коромысле, – раздраженно отвечаю, вспомнив, что он ее тогда наркоманкой назвал. – Вера хорошая девушка. И им сейчас нужна помощь.

– Ага, и ты любезно потащил к себе домой чужую бабу? Ром, совсем умом тронулся? Подожди, почему им?

– Ей и ее ребенку.

– Еще и с ребенком? – закашливается друг. Ага, друг, называется, еще и издевается. – Ты точно спятил. С каких пор твои двери открыты для чужих?

– Вера не чужая, она… Просто решил помочь, что за допрос? – раздражаюсь сильнее, пока друг сверлит меня взглядом.

– Только не говори, что тебе мало свободных девок, которые вешаются на тебя. Решил замужнюю оприходовать?

– Ага, прямо-таки вешаются. А если и так, то не на меня, а на мой кошелек.

– Один хрен, невелика разница. Тебе хоть так, хоть сяк плевать.

– Вера не такая, – грубо обрываю Алексея.

– Ром, мне кажется, или ты…

– Закрыли тему, – уже рявкаю на него. Ибо нехрен мне тут свои нравоучения толкать. И в его выводах я тоже не нуждаюсь.

– Проблем с ней хапнешь. Вот попомнишь еще мои слова.

– Ты давай работой занимайся, а не обсуждением моих решений.

– Уже. Позвонил пацанам. Подежурим на квартире несколько дней. Может, выцепим этого Болотина. Слушай, может, вернешь сюда эту твою Веру, чтобы все как обычно выглядело? Мы приглядим, не переживай.

– Даже не думай, – пригвождаю друга взглядом.

Не позволю делать из Веры приманку даже лучшему другу. Ни к чему ей новые переживания и стресс. А ее ляльке тем более. Она у нее капец какая милашная. Я аж по полу растекся, пока кубики ей складывать помогал. Глазища как два сапфира, ресницы пушистые, а губки бантиком. Мне на детей в общем пофиг всегда было. Ну, не понимаю я всеобщего восторга. А своих и вовсе не надо. От меня такая лялька забавная не получится. Не та у меня внешность, чтобы передавать ее кому-то. Но вот Верина малышка прям в душу запала, сам не ожидал от себя такого. Как увидел, так и поплыл, хоть карикатуру с меня пиши.

Когда на руки ее взял, думал разорется, визг поднимет. А она разулыбалась, улюлюкать что-то там на своем начала, комок милоты. Вот мы и подружились.

Надо бы в список вещей игрушек каких-нибудь написать, а там помощница разберется, она у меня на опыте. Ей хоть и сорок пять только, а она уже бабушкой стала год назад, справится. Она обычно по выходным приходит порядки наводить, но в этот раз пришлось среди недели дернуть.

– Ладно, Лех, поехал я. Устал сегодня, – жму руку другу, пора отчаливать домой.

– Ром, раз такое дело, может, ты узнаешь чего у этой девицы? Все-таки муженек ее при делах был. Может, какие имена, адреса?

– Сказал же, не причем она, и в дела Коли не лезла.

– Ага, и в притоне том случайно оказалась, – скептически усмехается он.

– Она случайно там оказалась.

– Да все они так говорят.

– Лех, не перегибай, – бросаю на друга гневный взгляд. – Разговор окончен.

– Ладно, как знаешь.

Больше его субъективное мнение слушать не собираюсь, топаю на выход.

На часах уже двенадцатый час, когда возвращаюсь домой. Тихо, чтобы никого не будить, иду в гостевую комнату. Торможу, заметив свет на кухне. Странно, Вера что ли не спит? Или может, случилось что?

Подхожу и, подперев плечом косяк, скрещиваю руки на груди. Наблюдаю, как она в моей футболке перед плитой пляшет, напевая что-то себе под нос. Охренеть просто. Такую картину я впервые наблюдаю в своем доме. Аж растерялся и завис, надолго причем. Минуты три наблюдаю за ней, не меньше. Понимаю, что такая девушка не для меня, но глаз отвести не могу. Миниатюрная, милая. Даже гипс и оставшиеся ссадины ее не портят. Все равно прекрасна. Повезет же кому-то. Главное, что не Коле. Он ее не достоин.

– Ой, – взвизгивает и роняет ложку на пол, заметив меня. Испугалась. – Прости, я не ожидала, что ты так тихо появишься, – тянет край футболки вниз. Зря переживает, она совсем не короткая ей, ничего ж не видно.

Подхожу, поднимаю ложку и протягиваю Вере.

– Ты б не наступала так на ногу, не нагружала.

– Да мне уже не больно, – отмахивается она, положив ложку в мойку. – А я тут ужин приготовила, будешь?

– У нас еда кончилась в холодильнике? – хмурюсь. Вроде была какая-то с утра. Правда, я даже не завтракал.

– Нет, – пропадает с ее лица легкая улыбка. – Просто хотела домашней тебя порадовать, у тебя ж полуфабрикаты там одни.

– Не нужно было.

– Извини. Не стоило хозяйничать в твоем доме, – еле слышно извиняется, опустив взгляд.

– Да я не то имел ввиду, – болван, взял и расстроил девушку. – Просто тебе отдыхать надо, а ты у плиты стоишь. Отдыхай, с лялькой своей возись, читай, рисуй, чем ты там любишь заниматься?

– Да мне в удовольствие, – улыбается. – Я петь люблю.

Это я уже понял. Хорошо поет. Мне понравилось очень.

Вера поднимает на меня глаза и смотрит. Внимательно так. Непривычно.

Задерживает взгляд, не отводит даже. Не ожидал, что, будет смотреть, не прячась. Раньше, стоило мне за порог их квартиры переступить, она хватала свою ляльку и пряталась в спальне, пока я не уйду. Чувствовал себя чудовищем, который вторгся в домик фей и неуклюже топтал там своими лапищами нежные цветы, оскверняя своим присутствием их скромное жилище. Вот только теперь эту фею я чуть ли не силком притащил в свой страшный замок, и теперь выпускать не хочу. Смотрю на нее и зависаю. Понимаю, что еще пару секунд, и неловкость создам. Но до чего же она красивая, взгляд не оторвать. А пора бы уже.

– Что там у тебя? – киваю на посудину за ее спиной.

– Запеканка, – оживляется она. – Картофельная, с вешенками.

– Сама-то хоть поела?

– Тебя ждала. Неудобно как-то одной.

– Что ж, – теряюсь, словно пацан отмороженный перед девчонкой, которая ему нравится. – Давай попробуем.

Я уже говорил, что Вера превосходно готовит? Ни один ресторан не сравнится с ее блюдами. Я когда к Коле наведывался, он на стол закуски всякой понаставит. Он пьет, а я закусываю.

Вот и сейчас, наворачиваю свою порцию и докладываю еще столько же. Когда меня еще так покормят. Нет, Надежда Пална тоже неплохо готовит, но не так.

– Вер, ты же не собираешься продолжать отношения с Колей? – затрагиваю личное. Нет, не для себя интересуюсь. Просто хочу, чтобы девушка правильные выводы сделала и не вляпалась больше в такое дерьмо.

– Нет. Буду на развод подавать. Я думала об этом еще до того, как он избил меня. Теперь уж точно все решено, – радует меня такой ответ. Молодец.

– Хорошо. И на старую квартиру лучше вам совсем больше не возвращаться. Узнают, что ты вернулась, снова явятся. Поэтому, пока здесь. А через месяцок глянем, что к чему.

– Но мы не можем стеснять тебя так долго.

– Говорили уже об этом, – наверное, слишком резко отвечаю.

Вера моментально замолкает. Да блин, опять испугал, что ли?

Глава 7

– Но если хочешь, могу квартиру вам подыскать. Об оплате не переживай, – добавляет Роман уже чуть мягче. А я уж подумала, что он нас здесь силой держать собрался. – Но охрану приставить придется.

А мне и без этого неловко. Еще и за квартиру он нам платить будет? Ну уж нет. Это уже слишком. Чувствую себя приживалкой какой-то. Бессовестно пользуюсь помощью абсолютно чужого человека. Нельзя так, кем бы он не был.

– Не надо. Мы еще несколько дней здесь побудем, а потом уедем.

– Куда? – меняется он в лице. А мне аж не по себе становится от того, что он так хмурится.

– К родителям вернусь, пока Анечка не подрастет. Другого выхода у меня все равно нет. Из родственников в городе только сестра, но она в общежитии живет.

– Нет, – чуть ли не рыком отвечает он, а я вздрагиваю.

Страшно. Откуда я знаю, что у него на уме? Но он замечает и тут же смягчается.

– Извини. Адрес твоих родителей легко пробьют, когда искать станут. А они станут, поверь. Я далеко буду. Кто вам поможет?

– Мы и так уже злоупотребляем твоей помощью. Неловко уже, – нервно мну в руках салфетку.

– Ты не думай, я взамен ничего требовать не стану. Помогаю потому, что знаю, что больше некому. Меня это не напрягает.

Смотрю на Романа и внутри разрастается чувство благодарности. И даже страх куда-то улетучивается. Вроде бы. Словно он просто друг, который помогает только потому, что мы есть друг у друга. Но мы же не друзья. И с Колей они ими не были. От воспоминаний о почти бывшем муже меня аж передергивает. Это замечает Роман и отводит взгляд. Я все еще не пойму, почему он так опекает нас. Но что-то мне подсказывает, что не просто так. На все есть свои причины. И каков его мотив, мне еще предстоит узнать. Ведь на благотворителя он не особо смахивает.

– Чего задумалась? – выдергивает меня Роман из размышлений. – Спрашивай. Вижу, что кумекаешь сидишь.

– Я ничего не знаю о тебе. Даже фамилии.

– Зверев я. Роман Сергеевич, – усмехается он. – Иронично, да?

А я не могу сказать, что нет, зря он так думает. Это действительно звучит издевательски. Судьба явно пошутила над ним.

– Ну, главное, чтобы твоя фамилия отражала не внутреннюю сторону тебя. А к внешности можно и привыкнуть.

– Привыкнуть? – удивленно вздергивает бровью.

– Да. Меня вот, например, уже не пугает твой шрам, – и я даже не вру. Наличие как такового шрама у человека не пугает. Пугает сам человек. Тем-более, если о нем ничего не знать.

– Мне не показалось, что ты испуганно отскочила от меня, – не упрекает, а просто ставит перед фактом.

– Меня пугает совсем другое. Неизвестность и твой взгляд. Он у тебя слишком серьезный. Кажется, ты им убить можешь.

Роман явно удивлен сказанным мною, потому что на несколько секунд призадумался.

– Я постараюсь больше не смотреть на тебя так, – мягко произносит он.

А я замечаю в его взгляде что-то новое. Он уже не хмурится так, что между бровями отчетливо проявляются морщины. Кажется, между нами появляется очень тонкая нить общения. Не доверия и взаимопонимания, а простого человеческого общения.

– А я могу еще спросить? Личное.

– Спрашивай, вижу, что любопытная.

– Откуда у тебя этот шрам? – набираюсь я наглости влезть в не свое дело. Ну, не захочет, не расскажет, я ж не требую. А любопытство, это не грех.

– Мать оставила, – выбивает он меня из равновесия таким ответом.

– Мать?

– Да. Она плотно на запрещенных препаратах сидела. Из-за этого мы часто ссорились. Особенно, когда я начал подрастать и понимать что к чему. Мне двенадцать было, когда она схватилась за старый отбивной молоток. Ударила несколько раз. Скорую соседи вызвали. Меня зашили, но эстетики не придали, как видишь. А сейчас что-то исправлять смысла уже не вижу.

– Боже, – тихо выдыхаю, в шоке от его рассказа.

Становится стыдно за то, что я думала, что этот шрам последствия бандитских разборок. Представляю, как ему было тяжело. Особенно в подростковом возрасте. Дети часто бывают жестоки.