Я не твоё оружие. Академия Мастеров

Пролог

– Давай отменим твою свадьбу и сбежим, – смешно надула губы Мария, моя младшая сестра. – Будем гулять и есть ванильную вату.

– Тебе не пять, а уже восемнадцать, хватит гримасничать, – наказала я ей, бросив короткий взгляд на ростовое зеркало.

Белоснежное кружево, вышитая жемчугом парча, безупречные причёска и макияж. Образ вышел идеальным, даже слишком. Хмыкнув, я сбросила с ног туфли и двинулась в гардеробную на поиски удобных ботинок.

– Ну, Джианна! – скрестив руки на груди, она плюхнулась на мою кровать. – Ты только вернулась с передовой и сразу на свадьбу. Мы почти не видимся!

– Могу тебя успокоить тем, что с женихом я не виделась полгода. Мы с Людвигом встретимся только на церемонии, – я направилась к сестре, про себя тяжко вздохнув. Сегодня мне предстоит не только свадьба, но и первая брачная ночь, а мы с женихом держались за руки только после затяжной тренировки. – Не дуйся, так надо, – присев возле Мари, обняла её хрупкие плечи.

У нас разные матери, потому мы совсем не похожи: она светлая шатенка, я почти брюнетка, у неё голубые глаза, а у меня – зелёные с алыми прожилками. Во мне не было её изящества и аристократичной худобы, моё тело состояло из мышц и шрамов.

Королеве надлежало давать пример подданным, а наша страна находилась в состоянии войны с тварями Разлома, беспощадными монстрами, что появлялись из протянувшегося через всю нашу территорию портала в другой мир. Потому вместо балов я посещала тренировки по магическому искусству, вместо музицирования изучала основы владения холодным оружием и рукопашную, вместо первой влюблённости и юношеских шалостей занималась политикой.

И я добилась своего: построила безупречную военную карьеру, договорилась о выгодном династическом браке с максимально удобным мужем. Осталось лишь сыграть свадьбу и получить корону. На меня равнялись, меня боялись и уважали, потому что только мне было под силу изменить традиции нашей страны.

– Я скучаю по тебе. Мне сложно во дворце, – призналась она тихо и посмотрела на меня полными слёз глазами. – Я думала, как только получишь второй ранг, мы будем чаще видеться, а ты выходишь замуж.

– Наоборот, я буду чаще бывать во дворце, займусь политическими вопросами вплотную.

– Опять ты о политике, – снова надулась она.

– Мари, ведь и тебе скоро будет не до меня. Ты поступаешь в Академию Мастеров.

– Мне страшно, я не такая сильная, как ты, Джианна, – пожаловалась она.

– У тебя высокая планка, – рассмеялась я, пытаясь её подбодрить. – А кто ставит высокие цели, тот и высоко взлетает.

– Я не хочу высоких взлётов, просто хочу быть счастлива.

– Наше счастье в служении стране, – я тронула пальцем покрасневший нос Марии. Её кожа сразу покрывается румянцем, когда она расстроена. – Ты зря переживаешь, теперь мы будем видеться постоянно. Поверь. Можем тренироваться вместе по утрам.

– Правда? И тебе… не будет скучно со мной?

– Будет, конечно, – фыркнула я. – Но ради тебя потерплю.

– Джианна! – сердито насупилась она и толкнула меня в плечо.

Я рассмеялась, обняла её и чмокнула в лоб. На светлой коже проявился след красной помады.

– Прости, – я тут же принялась стирать алый отпечаток моих губ.

В дверь постучали. В комнату вошла Лиис, моя гладио.

Традан – особенная страна. У нас не рождаются маги, что способны своими заклинаниями обратить реки вспять или создать землетрясение, потому мы развивались в другом направлении: машиностроении, инженерном деле и в работе с человеческим телом. Траданцы уподобились богам: научились создавать совершенных людей. Живое оружие, которое мы называем гладио. В союзе с магом оно становится мощной силой, способной противостоять врагам и защищать свою родину. Вот только сама родина несправедлива к своим созданиям.

Гладио по строению тела почти ничем не отличаются от обычных людей, но магическая составляющая позволяет им обращаться оружием. Они чувствуют боль, могут любить и страдать. Они как мы, но из-за своего искусственного происхождения приравнены к вещам, не имеют почти никаких свобод и прав. Гладио всегда собственность мастера. И тот может делать со своей вещью всё, что пожелает.

– Что-то случилось, Лиис? – обратилась я к своей боевой подруге.

– Тебе записка, Джи, – она протянула мне небольшой запечатанный конверт.

Мне чуждо отношение к гладио, как к вещам. Лиис для меня – друг и товарищ. Мы стали единой командой в академии и с тех пор не расставались. Я могла поделиться с ней любой тайной, без раздумий довериться ей в бою и ринулась бы защищать её ценой жизни. А она в ответ была верна мне до конца. Я бы желала ей иной жизни, не только служения мне, но и любви, семьи, детей, достойной старости, потому намеревалась со временем изменить законодательство Традана в отношении гладио. Тем более, у меня в этом вопросе имелась серьёзная поддержка других стран.

– От кого? – я забрала конверт и тут же его открыла.

Не стала проверять артефактом, ведь полностью доверяла Лиис.

– От мастера-опустошителя Конрада Зана, – ответила чуть тише, будто делилась секретом.

– От Конрада? – удивилась я. – Что он хочет? – И вчиталась в пару строк послания.

«Джианна, нам нужно поговорить. Встретимся в пурпурной гостиной в десять».

Перед мысленным взором встало его суровое лицо с колючими синими глазами и неодобрительно поджатыми твёрдыми губами. Конрад Зан— своеобразный мужчина, жёсткий, холодный, бескомпромиссный. Не счесть, сколько раз мы сталкивались на передовой, спорили до хрипоты, доказывая свою правоту. Он всегда считал, что принцессам не место на войне. Я не разделяла его мнения, и мне понадобилось много времени, чтобы убедить и его. А теперь он просил о срочной встрече в день моей свадьбы. Интересно…

– Ты пойдёшь? – спросила Лиис.

– Свадьба через час, – подала голос Мария. – Что этому злюке надо?

У Зана довольно своеобразная репутация. Он не из аристократов, но сильнейший мастер нашей армии. Его многие считают выскочкой, зазнавшимся из-за своих успехов и удачного союза с гладио «C»-класса. Но это не так, я успела его узнать. Ему свойственно много пороков, но гордыня не в их числе.

– Я подумаю. Спасибо, Лиис. Иди к остальным. У гладио сегодня свой праздник.

– Лучше я пойду с тобой, – нахмурилась она.

– Пурпурная гостиная рядом, – отмахнулась я. – Иди отдыхай.

– Не хочешь, чтобы гладио нарушала регламент? – догадалась она.

– Прости. Я и так часто иду вопреки правилам и традициям, не стоит злить моих противников. И это Конрад, он мне верен.

– Хорошо, – вздохнула она. – Я всё понимаю.

Лиис не скрывала своей тревоги, но послушалась и ушла. А я всё-таки добралась до гардероба и надела удобные белые ботинки от торжественного варианта военной формы. Главное, не ходить слишком размашисто, чтобы никто не заметил.

Мария надулась, но отправилась к себе завершать приготовления перед церемонией. Я была собрана, потому всё-таки решила встретиться с Конрадом. Вряд ли бы он вызвал меня в день свадьбы по незначительному делу.

Пурпурная гостиная находилась на этаж ниже, потому путь занял всего пять минут. Но охрана всё равно последовала за мной и проверила помещение, прежде чем пустить меня. Я толкнула дверь, заглянула внутрь. Сумрак за окном и отсутствие освещения придавали мрачность помещению, выполненному в бордовых и золотых тонах.

– Конрад? – я прошла внутрь и обогнула кресло, стоящее высокой спинкой к входу, но оно оказалось пустым.

Ещё не пришёл? Или передумал? Подождать либо стоит вернуться к себе?

Но поток мыслей прервался, когда грудь пронзило жуткой болью. Задохнувшись, я нагнулась и удержалась за спинку кресла, пытаясь не упасть.

– Лиис… Лиис… – зашептала непослушными губами.

Связь с гладио прервалась, вместо сердца будто осталась кровоточащая дыра. Но почему? Что с ней? Она ведь жива?

А дальше всё происходило слишком быстро, чтобы успеть хоть что-то изменить. Кто-то схватил меня за волосы сзади. Резкий рывок, вынудивший выпрямиться и выгнуться в спине, мелькание стали кинжала перед глазами и золото рукояти, зажатой рукой в кожаной перчатке. Острое лезвие легко преодолело щит и скользнуло по беззащитно открытому горлу. По груди потекло что-то горячее. Рот наполнился солёной кровью. Хватка на волосах исчезла. Судорожно водя пальцами по кровоточащей ране, я повалилась на пушистый ковёр.

Алая кровь сливалась по цвету с бордовым ворсом. Боль от потери верной подруги объединялась с агонией подбирающейся смерти. Кое-как повернув голову, я попыталась отыскать взглядом убийцу, но не увидела никого. Преступник скрылся. Трус даже не стал показываться. Красная как кровь обстановка комнаты померкла в мареве набежавших на глаза слёз. Конец настиг меня не в бою с монстром, смерть подобралась со спины и ударила из тени, не позволив даже увидеть лица предателя. Все мои достижения, весь мой долгий путь к мечте, всё мирское теряло значение, выталкивая на передний план скорбь из-за безвозвратной потери немногих любимых.

– Лиис… Мари… Простите… – прошелестела.

И реальность обратилась темнотой бесконечности.

Задохнувшись от ужаса, я вынырнула из водной толщи. Тело дрожало, пальцы скользили по горлу, но не находили раны. Меня спасли? Где я? Паникующий взгляд забегал по обстановке смутно знакомого помещения. Лабораторное оборудование. Стеклянные камеры с погружёнными в физиологический раствор телами гладио. И я в такой же камере…

– Что?.. – прошептала испуганно и не узнала свой голос.

Взгляд рванул вниз, сосредоточился на отражении в волнующейся водной глади зеленоватой жидкости. Стройная фигура, незнакомые черты лица. Я присмотрелась к рукам. Они были чужими, тонкими, девственно-чистыми. Ни единого шрама или изъяна. И волосы красные, а не тёмные. Это не я, не моё тело. Что же происходит?!

Глава 1

/Джианна Аскания/

Адреналин ударил в кровь, прогоняя панику. Я приподнялась на бортике камеры, перекинула через него ноги и аккуратно сползла на пол. Тело подрагивало от слабости, воспринималось чужим и неповоротливым, руки вообще почти не слушались.

Умом я понимала, что происходит, но душой не желала верить, потому упрямо брела вдоль рядов других камер к соседнему помещению. Царила тишина, словно в могиле, лишь раздавалось шлёпанье моих босых ступней по плитке пола. На мне не было ни лоскута одежды, что тоже говорило о многом. Гладио, как и люди, приходят в этот мир голыми, но не младенцами. Их создают взрослыми и готовыми сражаться. Разве что не нашли способ вливать в них весь массив нужных знаний и установок.

Лаборатория осталась позади, я перешла в соседнюю комнату и активировала свет. Тьма рассеялась, являя унылое помещение раздевалки с десятком стеллажей с пронумерованными размерной сеткой полками. На каждой лежали стопки комплектов одежды. Но меня интересовало другое. Я приблизилась к потемневшему от времени зеркалу и замерла, рассматривая себя помертвевшим взглядом.

Отражение показало мне совершенную незнакомку. Длинные мокрые рыжие волосы, наверняка почти красные, когда высохнут. Гладио придавали необычную и иногда экзотичную внешность, из них лепили красавиц и красавцев, чтобы мастерам было приятнее. Вот и меня не обделили: правильные черты лица, пухлые губы, подтянутое стройное тело с полной грудью. Такой красотой бы просто любоваться, вот только гладио – оружие. Живое, чувствующее, но оружие. Почти вещь в реальности Традана. И меня сделали гладио, когда я должна была стать королевой.

Злость поднялась бурей в душе. Рука взметнулась, чтобы разбить прокля́тое зеркало. И моя ладонь изменилась, вытянулась светящимся зелёным светом лезвием. Испугавшись внезапной трансформации, я отступила, поскользнулась на плитке и чуть не упала. Но в последний момент оттолкнулась свободной рукой от пола и резко подскочила на ноги. Сердце стучало как бешеное. Я давно привыкла к поразительной реакции и ловкости гладио, но теперь была изумлена словно маленькая девочка. Человек, несмотря на всю физическую подготовку, упал бы.

– Как это возможно? – нахмурившись, я вновь приблизилась к зеркалу, провела пальцами по гладкой поверхности.

Незнакомка с той стороны в точности повторила мои действия. Её взгляд сверкнул знакомым огнём. Сердце дрогнуло в тревоге. Я наклонилась, присмотрелась к лицу. Глаза… были будто моими. Зелёными с алыми прожилками. Злость сменилась ужасом, но паника была бы лишней, потому мозг пытался осмыслить произошедшее.

Гладио не несут в себе цельные души умерших, каждое живое оружие уникально, в него вкладывают лишь множества их последков , формируя существо со своим характером и особенностями. А ловля цельных душ умерших законодательно запрещена, как и их воскрешение в новом теле. Выходит, кто-то поступил именно так. Убил меня, поймал мою душу и вложил её в тело создаваемого гладио. Более того, добавил части моего тела.

Предположим, смерти мне желали многие, решиться могли единицы, не больше, но и то с огромным риском для себя. Только даже если кто-то пошёл на убийство, зачем возрождать меня с дополнениями от старого тела? Решил поиздеваться над бывшей почти-королевой? Надругаться? Просто понаблюдать за моими метаниями?

Впрочем, вряд ли злодей явится прямо сейчас, чтобы в красках рассказать о причинах. Иначе бы я очнулась не в лаборатории академии. А это именно она. Здесь производят гладио для сильнейших мастеров страны, здесь они приходят в этот мир. Потому этот зал называют комнатой «пробуждения». И здесь заново родилась я. Иронично, меня сделали собственностью Традана.

– А ведь я могу завершить эту игру прямо сейчас! – произнесла гневно в пустоту помещения и вновь обратила руку мечом.

Острое лезвие коснулось светлой кожи шеи. Из раны показалась алая капля крови. Воспоминания ударили с особой силой. Пурпурная гостиная, кровь на бордовом ковре, слёзы на глазах и мучительная агония смерти в неизвестности о личности убийцы и судьбе дорогой подруги. Прошлое пробивало тело дрожью, пытаясь развеять мою решимость. Сердито выдохнув, я подавила порыв опустить оружие. Простояла так минут пять, углубляя рану, но ничего не произошло. Никто не пришёл. То ли не было наблюдателя, то ли он не поверил в мой блеф. Может, этот шаг и нарушил бы планы убийцы, но мне больше нравится наблюдать мучения своих врагов, а не только представлять их.

Хмыкнув, я развеяла оружие и размазала кровь по безупречной коже. Так-то лучше. Может, и лицо поправить, чтобы не выглядеть такой… сладкой? Мастера часто спят со своими гладио, а первая близость позволяет моментально закрепить связь. Иногда на такое идут, чтобы забрать себе более сильное оружие. Но мой опыт показывает, что уважение и внимательность к чужим нуждам формируют связь куда крепче. Мы с Лиис стали подругами в академии и пронесли свою дружбу через годы. Что с ней теперь? Жива ли она? Ведь выходит, что я умерла. Как мою смерть переживает Мария? Надо выяснить, но для начала разобраться в происходящем.

Я вернулась в лабораторию и миновала длинный зал с камерами, отметив про себя количество гладио в них, и перешла в соседнее помещение, небольшую комнату, заставленную стеклянными стеллажами с записями, реактивами и оборудованием. Здесь обычно проводили время инженеры, следили за развитием гладио, вели журнал наблюдений. Именно он меня и интересовал. К счастью, лаборатория охранялась, и внутри неё не стремились прятать документы. Нужная мне вещь нашлась прямо на столе.

– Месяц, – отметила я, присмотревшись к дате последней записи.

Прошёл месяц с моей смерти и несостоявшейся свадьбы. Тогда странно, почему создали столько гладио в середине учебного года.

Дальше я отыскала записи о себе по порядковому номеру своей камеры. И те оказались залиты каким-то раствором. Строчки почти расплылись. Подозрительно и очень интересно. Видимо, и здесь постарался мой убийца. Конрад, судя по всему, он же вызвал меня на тот разговор, что так и не состоялся, но стал для меня последним.

– И что же мне делать? – скрестив руки, я хмыкнула на непривычный размер груди.

Раньше она была удобнее. Как и всё моё тело… Привычное, любимое и ныне мёртвое. Шок постепенно проходил, накатывало осознание, наверное, поэтому глаза начали пощипывать слёзы. А ведь нет больше ничего, что делало меня собой. Осталась лишь душа, но в самом неудачном теле. Самое смешное состоит в том, что мне хотелось дать свободу гладио, но я не успела и сама угодила в ловушку положения живого оружия в Традане. Нет больше принцессы Джианны, она похоронена, как и её достижения, прошлые связи, мечты, тайные грёзы. Всё, к чему я многие годы шла упорным трудом и силой воли, забрали у меня за миг касания кинжала кожи. Один порез – и моя жизнь оборвалась. Но убийце оказалось этого недостаточно, он поймал мою душу, вырвал глаза и вложил украденное в новое тело.

Судорожно выдохнув, я мотнула головой и зажмурилась. С ресниц соскользнули капли слёз. Горячие, особенно на фоне холода лаборатории. Я не плачу, королева должна быть сильной, но… сегодня день моего рождения в новом теле, потому можно позволить себе слабости. Ненадолго, лишь на пару мгновений. Меня лишили всего, но не моего характера, скверного, будем честны. Я это так просто не оставлю. Убийца ещё пожалеет, что решился надо мной надругаться.

Но начинать надо с малого, например, не помешало бы одеться. Мне досталось не просто тело, а настоящее оружие, но оно тоже мёрзнет. Вот только встаёт вопрос объяснения моего раннего пробуждения. Гладио приходят в этот мир растерянными, как и все дети, они не идут одеваться и причёсываться. Я вновь присмотрелась к журналу. Завтра утром планировали выведение из сна. Пожалуй, разбудим всех раньше, и инженеров, и охрану, ну и гладио, само собой. Нечего разлёживаться, раз я не сплю.

План сформировался, можно было приступить к его воплощению. Первым делом я окончательно испортила журнал, скинув на него реактив с полки. Естественно, есть дубликат в накопителе, но, думаю, убийца разобрался и с ним. Дальше я прошлась по камерам с гладио и переставила таймер пробуждения, ну и вернулась в свою «материнскую утробу» в ожидании начала представления.

Таймер подошёл к нужному моменту, как раз когда мне удалось удобно устроиться. Раздались щелчки, звуки разгерметизации и громкие вздохи юношей и девушек. Как и я только недавно, они выныривали из физраствора и растерянно озирались. Ничего, скоро подоспеет группа поддержки, всё расскажет, подскажет, поможет и успокоит. Я не раз присутствовала при пробуждениях. Всё пройдёт по отработанной схеме.

Вскоре и мне пришлось выбраться из своей камеры, играя озадаченность внезапным «рождением», а там, изображая исследовательский интерес, оставалось задеть контур защиты. Скоро пройдёт тревога. А пока до нас добирались, обнажённые девушки и юноши принялись бродить по помещениям, кто-то даже пытался общаться между собой, а некоторые бормотали нечто непонятное на незнакомом языке. Такое бывает, иногда пробуждается память последка души, но она, как правило, быстро исчезает. Впрочем, говорунов я постаралась запомнить, мало ли, может, тоже разделили мою судьбу.

– Гладио! Прошу внимания! – большая железная дверь в дальней части помещения распахнулась, являя главного инженера лаборатории при столичной Академии Мастеров Алоиса Дикмана.

Высокий худощавый брюнет с мерзким въедливым характером. Гладио он любил больше, чем обычных людей, и те и другие отвечали ему взаимностью. Я искренне уважала этого учёного, и, казалось, меня он ненавидел куда меньше, чем остальных представителей человеческого рода.

– Не волнуйтесь, мои дорогие, всё хорошо, – доброжелательно улыбнулся Дикман, хотя общий растрёпанный вид и удивление в карих глазах говорили о высшей степени его шока.

На самом деле подобное на его практике уже случалось, он мне сам рассказывал.

– Прошу вас успокоиться, сейчас мы вам поможем одеться и всё объясним, – уверенно произнёс Алоис.

Он никогда не проявлял ко мне агрессии, но у него высокий доступ. Ему проще всего провести замену гладио. Мог ли он участвовать в заговоре? Со временем выясню, а пока займусь насущным и постараюсь не выдать своей собранности.

Гладио «вшивают» минимальные знания о языке, нормах поведения и морали, но всё это в неактивной стадии, потому каждому из «новорождённых» предстояло освоиться, осмыслить происходящее и со временем сформировать характер. Месяц они будут учиться обслуживать себя, читать, писать, ну и вникать в новую реальность.

А мне предстоит продемонстрировать свои актёрские навыки. Жизнь во дворце, конечно, научила меня держать лицо, но будет сложно притворяться потерянным и безропотным оружием, когда в душе я борец. И ведь даже не скажешь, что бывало хуже. Напротив, в более скверную ситуацию мне попадать не приходилось. Если даже удастся доказать, кем я являюсь, гладио не дадут привилегий принцессы. Прошлое не вернуть, надо смириться с этим и думать, как жить дальше. Начало положено, так и продолжу двигаться постепенно. Мне больше ничего и не остаётся, только идти вперёд. Я не умею сдаваться.

– Пойдём, милая, оденемся, ты дрожишь, – Алоис взял меня под руку и потянул за остальными в сторону раздевалки. – Сейчас согреешься, а потом придумаем тебе имя.

Да, мне дадут новое имя. Принцесса Джианна Алоисия Рау Аскания умерла.

– С-па-си-бо, – шёпотом отозвалась я, внимательно присматриваясь к его лицу. Мужчина собрался и больше не казался растерянным. – Я при-ду-маю? – уточнила.

– Можешь и ты, – он улыбнулся мне. – Смышлёная, значит? – и потрепал меня по влажным волосам.

Надо же, мне разрешат выбрать имя. Хоть что-то.

Алоис сумел относительно успокоить пребывающую в замешательстве толпу гладио. Мы перешли в соседнее помещение, а здесь он уговорил всех нас разместиться на скамьях.

– Мы подождём моих помощников, дорогие, – с доброжелательной улыбкой на губах пояснил он. – Но мы с моей ассистенткой покажем, что вам понадобится сделать. Солнце, иди ко мне, – и протянул мне руку.

Я опешила на миг, потом заставила себя проявить ещё несколько мгновений замешательства, после чего неуверенно поднялась и прошла к нему. Он бережно сжал мои пальцы, подвёл к зеркалу. Взгляд мужчины пробежался по моему телу. Нагота явно не вызывала в нём и толики желания, глаза смотрели профессионально-непроницаемо.

И всё же я смутилась. Да, на передовой нет места лишнему стеснению, случаются разные ситуации, приходится мыться, переодеваться и спать по соседству с мужчинами, но это не значит, что военные не обращают внимания на нормы этикета. Напротив, даже в ограниченных условиях мы стараемся проявлять уважение к личному пространству сослуживцев. Так что я впервые за свою жизнь предстала полностью обнажённой перед мужчиной. Вскоре этот момент должен был наступить и так, но только вместо брачной ночи проходило моё просвещение после «рождения».

От этих неприятных мыслей злость заскребла горло, ладони непроизвольно сжались в кулаки. Повезло, что Алоис отправился к ближайшему шкафу, чтобы взять комплект одежды, и ничего не заметил. Но реальность не собиралась проявлять ко мне снисхождение.

– Что у вас происходит, Дикман? – раздался сердитый и весьма знакомый голос.

В помещение стремительно ворвался… Конрад Зан собственной персоной. У меня перехватило дыхание. От неожиданности, от злости, от нереальности момента и возможного подтверждения моих догадок. Неужели мой убийца понял, что поводья вырывают из его рук, и явился проконтролировать? Либо есть другая причина?

Конрад, как всегда, безупречно держал лицо. На меня не смотрел, взгляд глубоких синих глаз был обращён к Алоису. На суровом лице с яркой линией квадратной челюсти застыла маска невозмутимости. Только тонкие губы были поджаты, да два тонких залома между густых бровей выдавали недовольство мастера-опустошителя первого ранга. Реакция на него гладио его не волновала, он неумолимо приближался к главному инженеру. Двигался почти бесшумно, каждое движение было выверено, словно он шёл на бой, а не для выяснения деталей случившегося переполоха. И тёмно-зелёная идеально выглаженная военная форма лишь подчёркивала стать тренированного тела. Даже длинные волосы были собраны в идеальный хвост, а на голове красовалась фуражка, будто Зана не вырвали среди ночи из постели.

– Видимо, кто-то из моих помощников ошибся при установке таймера. Вместо шести утра все гладио проснулись в три, как видите, – от прошлой доброжелательности Алоиса не осталось и следа, он встретил появление Конрада с нескрываемым неприятием.

– Считаете, это просто случайность? – Зан остановился возле Алоиса, чуть склонился к нему, чтобы говорить тише.

На фоне опустошителя инженер казался особенно тщедушным. Сейчас при своей комплекции я бы могла спокойно спрятаться за широкой спиной Конрада, чего не скажешь о Дикмане. Но при уменьшившихся габаритах новое тело обладало смертоносной силой и ловкостью. Я могла убить обоих за секунды.

– Да, уверен. Лаборатории под серьёзной охраной, чтобы избежать трагедии дня красной свадьбы… – шёпотом ответил Алоис.

И мне пришлось сильно напрячь слух, чтобы услышать его слова. Красная свадьба… Под таким названием вошла в историю дата моей смерти. Красиво. Мне нравится.

– И всё же мы проверим помещение, если вы не против. Лучше избежать опасности для гладио.

Инженер поморщился, но глянув с тревогой на прислушивающихся к ним юношей и девушек, обречённо вздохнул:

– Надеюсь, вы доверяете тем, кого собираетесь ввести в лаборатории.

– Я бы доверил им жизнь, – заверил его Зан. – Спасибо за сотрудничество, доктор.

Алоис снова поморщился, он ненавидел, когда к нему так обращались, но Конрад этого не увидел, потому что тут же отвернулся от него. Его взгляд скользнул по мне, почти равнодушно прошёлся по моему лицу, словно по предмету мебели. Зан сделал шаг вперёд и вдруг порывисто повернул ко мне голову. Синие глаза распахнулись в выражении смятения. Случился редкий момент, мне удалось вывести невозмутимого Конрада из равновесия. Можно собой гордиться.

– Джианна… – просипел он почти неслышно, и моё сердце остановило свой бешеный бег.

Дыхание сбилось. Реальность будто отдалилась. Голова загудела сотней мыслей. Как он узнал? И если он убийца, почему сразу выдал меня? Что это значит? Вопросы, сплошные вопросы, и ни одного ответа, лишь вакуум пугающего замешательства в ожидании действий Зана. Он сделал ещё один шаг ко мне, окончательно лишая меня дыхания. В ушах зашумело.

– О, вы тоже заметили? – между нами выступил Алоис, закрывая меня от взгляда Конрада и давая мне живительные секунды передышки.

Наше общее замешательство продлилось лишь несколько секунд, но показалось, прошла вечность. Я, наконец, смогла набрать в лёгкие воздух. Сердце ожило и забилось быстрее.

– Глаза такого же оттенка, как у нашей бедной Джианны, – продолжил Дикман.

– Д-да, – выдохнул Конрад, делая шаг в сторону.

Он взял себя в руки с присущей ему быстротой. Синие глаза покинули эмоции, остался лишь почти научный интерес. Мне пришлось призвать всё своё самообладание, чтобы оставаться недвижимой и относительно расслабленной, пока Конрад внимательно меня рассматривал. Целую минуту он изучал моё лицо, всё время возвращаясь к губам, потом же его взгляд побежал ниже: заскользил по шее и ключицам, опустился к грудям, обвёл по кругу каждый сосок, пронёсся по животу, описал восьмёркой бёдра и пробежался по ногам к ступням. Кожу будто пекло, словно он не смотрел, а касался, с жадной дотошностью оценивая каждый сантиметр моего тела. Стоять на месте и подавлять порыв прикрыться давалось ценой неимоверных усилий.

– «C»-класс? – предположил Конрад ровным тоном, наконец, сосредотачивая внимание на напряжённом Алоисе.

– Аура будет формироваться минимум две недели. Пока мы можем только предполагать.

– У Луиса был подобный рисунок, – Конрад будто вновь хотел на меня взглянуть, но одёрнул себя. – Уверен, я прав.

– Возможно. Но вы говорили, что рассматриваете юношу. Да и не время сейчас говорить о таком. Вы пугаете моих подопечных.

– Мне важна сила, а не пол гладио, – сухо ответил Зан. – Прошу прощения, доктор, я… вы правы, глаза девушки выбили меня из колеи.

– Понимаю, – голос инженера смягчился. – Мне тоже её недостаёт.

Мужчины замолчали и нахмурились, словно уйдя каждый в свои мысли. Они говорили обо мне, скорбели. Но кто-то из них мог врать о своих чувствах. Зан, например, ему незачем скучать по мне. Не уверена, что он вообще замечал, какого цвета были мои глаза раньше. Разве что мог отметить, когда их вырезал?

– Мы займёмся осмотром, – по-военному кивнув инженеру, Конрад отвернулся, будто заставляя себя больше не смотреть на меня, и направился прочь.

Я перевела встревоженный взгляд к Алоису, но про себя недоумевала. Если опустить возможную роль обоих в моей смерти, разговор шёл о выборе гладио. Но зачем Конраду новое оружие, если у него сформированная и крепкая связь с Луисом? Неужели с его гладио что-то произошло? И если так, то он может выбрать себе новое оружие… например, меня?

– Не бойся, дитя, – Алоис обернулся ко мне и снова потрепал меня по макушке.

Столь отеческий жест отдался уколом в груди. Мой биологический папочка мог приласкать меня разве что пощёчиной, да и Марию тоже. Потому, несмотря на то, что у нас разные матери, мы тянулись друг к другу, желали получить хоть толику семейного тепла.

– Спа-си-бо, – прошелестела я.

– За что? – удивился он.

За попытку защитить. Даже если это просто обман…

– Вы… вста-али меж-ду… – я замолчала и указала на проход, где скрылся Зан.

– Не обращай на него внимания, – махнул он рукой. – Так, давай поможем остальным одеться.

Я кивнула, готовая внимать его словам, а он протянул мне пакет с одеждой. Хорошо, что в прошлом мне приходилось наблюдать пробуждение и помогать «новорождённым» гладио, иначе бы не смогла сыграть достоверно. А так послушно выполняла просьбы Алоиса, постепенно действуя быстрее. Умственная активность гладио начинает возрастать в геометрической прогрессии через полчаса после пробуждения, и эта активность длится месяц, позволяющий им быстро освоить выдаваемый материал.

Юноши и девушки приступили к выполнению инструкций инженера. А там подоспели и другие специалисты, чтобы им помочь. Я к тому моменту была уже одета. Только, к сожалению, Зан успел рассмотреть меня во всех подробностях. От этого факта до сих пор было паршиво на душе.

– Пошли, выберешь себе имя, – позвал меня Алоис, чем весьма удивил.

Само собой, я послушно последовала за ним, но про себя недоумевала. Почему он продолжает выделять меня среди остальных? Только из-за высказанного мной желания выбрать себе имя? Либо дело в интересе Зана? Или балом правит цвет моих глаз? Может, он участник заговора и в курсе всего? В конце концов, у него полный доступ в лаборатории. В его власти без свидетелей притащить сюда новое тело или вшить в готовое глаза и любые другие органы.

– Это сложно? – уточнила я, чтобы не молчать.

– Нет, – ухмыльнулся он, покачав головой, словно в умилении. – Я посажу тебя перед экраном, он будет выдавать разные имена. Выберешь то… кхм… которое тебе отзывается, наверное.

– Тот мужчина обратился ко мне… по имени, – сделала вид, что припомнила я. – Джианна, да?

– Нет-нет, – замотал головой Алоис. – Нельзя это имя.

– Почему? У каждого своё имя, и они не повторяются?

– Нет же, бывает, что повторяются. Цвет твоих глаз напомнил ему одну смелую девушку. Она недавно погибла, её убили. Поэтому её имя во всех будет будить воспоминания о ней.

– Но она же смелая. Это хорошо.

– Она должна была стать нашей королевой, наверное, самой неоднозначной в истории страны, – усмехнулся он. – И она должна была дать гладио свободу, – вздохнул грустно и почти неслышно.

– Кажется, она была хорошей.

– Да, но её имя лучше не использовать. Но можно взять похожее, – щёлкнул он пальцами, придумав альтернативу. – Тоже на букву «Д» или даже с началом «Джи», оно звучит сильно. А ты будешь сильным гладио, я согласен с Заном. Даже не знаю… Джинни, Джи… лли?

Алоис смешно хмурился, придумывая разные имена. Все нежные, ласкающие слух, будто перед ним была не будущая убийца, а девочка с розовыми бантиками.

Мы тем временем покинули раздевалку и перешли в помещение с камерами. Здесь рыскали мужчины в военной форме. Всех их я знала поимённо, Конрад действительно привёл тех, в чьей верности не возникало сомнений. При большинстве присутствовали гладио, но стоящий в проходе у лестницы Конрад был один. Что же случилось с Луисом? И ведь пока не узнать, нам не объяснили роль гладио в государственной системе Традана.

– Джанни. О, а может, лучше Анни? Очень мило.

– Я должна быть милой? – предположила с почти детской непосредственностью.

Услышав наш разговор, несколько мужчин усмехнулись, глянув на меня с интересом.

– Нет, не должна, – на миг смутился Алоис. – Ты должна быть грозной и сильной.

– Как Джианна? – произнесла громко, и все в помещении напряглись.

– Да, как она, – ответил со вздохом он, но глянул недобро на невозмутимого Конрада. Тот снова смотрел на меня. – Может, тогда Анна? Хотя нет, слишком похоже. Давай думать дальше. Джи… Джа… Джо… ванни? Прости, снова мило и смешно. Джеми…

– Кажется, я понимаю эту игру букв. Джа… нна… Джей… на. Джейна?

– Джейна, хм, да, можно. Если тебе нравится.

– С каких пор гладио выбирают себе имена? – обратился к нему Конрад.

– С тех пор как опустошители врываются в лаборатории и пугают бедных девочек! – рявкнул он. – Она решила, что ты дал ей имя, и теперь не понимает, почему оно ей не подходит.

– Ты хотела быть Джианной? – обратился ко мне Конрад, остро глядя в мои глаза.

– Вы так назвали меня, – ответила я, стараясь придать голосу робких ноток. – Мне же можно с ним разговаривать? – обратилась к инженеру.

– Лучше держаться от него подальше, – фыркнул Алоис, деликатно приобняв меня за плечи. – Что же, Джейна, внесём запись о твоём имени, и ты отдохнёшь. Скоро мы проводим вас по комнатам. У тебя появятся свои вещи. Ты же выбрала имя «Джейна»?

– Если нельзя быть Джианной, то да, выбрала, – я прямо посмотрела в потемневшие глаза Конрада и отвернулась.

– Выбери ей имя по правилам, – вдруг потребовал тот.

– Я не обязан тебе подчиняться, – оборвал его Дикман. – Проявление воли в таком малом возрасте тоже признак силы, потому я не собираюсь её подавлять. Если желает быть Джейной, значит, так тому и быть.

– Так всё-таки «C»-класс… – хмыкнул Зан. – Интересно…

– Что это значит? – уточнила я у Алоиса.

– Ты сильная. За право сделать тебя своим оружием будут бороться многие, – он вновь в присущем ему жесте потрепал меня по макушке.

Внутренности обдало ледяным порывом неприятия. Что бы кто ни желал, я никогда не стану ничьим оружием. Лучше умру. Но сначала отомщу и обеспечу безопасность сестры. Обещаю.

Глава 2

/Джианна Аскания/

Месяц спустя.

Я изнывала от бездействия. Нет, будни проходили даже слишком насыщенно, но мои усилия были направлены не в планирование мести, а в обучение. Партию гладио и так создали вопреки заведённым нормам и срокам, так нас ещё и заперли в жилой восточной башне, находящейся на самом отшибе территории Академии Мастеров, проигнорировав факт незавершённого в ней ремонта. Здание тщательно охраняли, а нас проверяли почти ежечасно, даже тайные ходы перекрыли, что не позволяло мне отправиться на поиски информации.

А странностей становилось всё больше. Мало того что нас изолировали от остальных гладио и студентов, так принялись в ускоренном режиме натаскивать в общеобразовательных предметах, теории магии и рукопашной. Вот только последним приходилось заниматься в освобождённой от мебели гостиной на первом этаже, ведь на улицу нас не выпускали. Даже еду приносили в комнаты лично каждому, что наверняка вынудило нанять новых работников. Становилось очевидным, что все созданные вне правил гладио – необычный проект, цель которого нам не спешили объяснять. Пока что от нас ждали освоения собственного тела, магии, норм поведения и скоростного усвоения материала.

Я старалась слиться с массой, не отсвечивать, не демонстрировать чрезмерные успехи, ну и, само собой, пользоваться случаем и пополнять копилку знаний. То, чему в прошлом не удалось уделить достаточно времени, теперь усваивалось с невероятной быстротой. Да и способности тела вводили в эйфорию. Рефлексы, реакция, сила, скорость – все показатели превышали человеческие в несколько раз, что-то меньше, что-то больше. Конечно, я бы всё это, не задумываясь, променяла бы на своё обычное тело, но предпочитала сосредоточиться на настоящем и не думать о будущем, иначе рисковала сорваться. Или утонуть в тоске по утраченному. Пока что мной двигало желание отомстить и обезопасить сестрёнку, остальное не имело значения.

Наверное, после достижения своей цели правильнее всего со спокойной душой умереть, в конце концов, моя задержка в этом мире противоестественна. Независимо от того, каковы причины смерти, души умерших должны сливаться с астралом на пути обретения покоя, а не заходить на новый цикл смертных проблем. Но и об этом стоит подумать позднее. А пока из ближайших проблем маячила предстоящая оценка способностей.

Гладио разделялись по классам в зависимости от уровня силы, стихийной предрасположенности и скрытых способностей. Самым желанным являлось оружие от «А» до «G». Классы «А», «В», «С», «D» считались редкими, даже эталонными, ведь отличалось не только универсальностью, но и наделёнными особенностями. Потому, исходя из них, проходило измерение. Моя дорогая Лиис, например, гладио «В»-класса, она универсал, способный взаимодействовать с мастером любой специальности и стихии, и при этом умеет обращаться с несколькими видами оружия. Луис Конрада принадлежал «С»-классу, тоже будучи универсалом, он мог похвастаться возможностью ослаблять противника, высасывая его жизненную силу.

На данный момент вместе с ними в армии Традана присутствовало только двадцать гладио редких классов. Вот тут и начиналась моя проблема. Что Зан, что Дикман высоко оценили мой потенциал. А сильное гладио может обеспечить великое и безбедное будущее мастера, не говоря о всех прочих возможностях.

До открытия тёмного перехода в другой мир инженерия человеческого тела уже была на высоком уровне, в Традан приезжали, чтобы заменить потерянные руки, ноги, восстановить зрение, избавиться от врождённого недуга или омолодиться, а гладио создавались в малом количестве лишь для избранной военной когорты магов. Но появление Разлома привело к необходимости увеличить армию. Военные академии открыли свои двери для всех, у кого есть хоть небольшие способности к магии. Престиж профессии стараниями власти возрос до небывалых высот, чтобы больше людей шли защищать родину от порождений мглы, да и гонорары военных стали несравнимы с оплатой других специальностей. Теперь простой народ восхищался не деятелями культуры, а военными в высших рангах.

Поэтому, а ещё из желания защищать родину, и я посвятила шесть лет жизни службе на передовой и сумела добиться второго ранга к двадцати семилетнему возрасту. Но это не только моя заслуга, всех успехов мне помогла добиться гладио «В»-класса, моя дорогая и верная Лиис. За меня, как за оружие редкого класса, начнётся настоящее соревнование, а кто-то может рискнуть пожелать обойти всех нечестными способами. Предстоящая оценка могла привлечь ко мне ненужное внимание, и я была не в состоянии ничего предпринять, даже если бы вдруг сумела сбежать из восточной башни.

– Заходите, дорогие, не бойтесь, – добродушно улыбнулся Алоис, разворачиваясь к нам в кресле.

Дикман встречал нас в гостиной, где обычно проводились тренировки. Он сидел за столом перед несколькими приборами. Оценку тоже проводили в башне, нас не собирались выпускать даже по такому важному для каждого гладио случая, хотя обычно этот момент проводился торжественно и в открытую, чтобы мастера пригляделись к своему будущему оружию. Сегодня тоже имелись зрители, и их состав заставил насторожиться. Присутствовали военные высоких рангов, мужчины и женщины, что давно установили связь со своими гладио. Среди них я знала каждого, но отметила Конрада Зана и младшего брата моего несостоявшегося жениха, Бруно Аденауэра. Мы с ним были в хороших отношениях, даже дружеских, и про себя я обрадовалась тому, что он жив и, кажется, здоров.

Нас пускали группами по десять гладио. Как и остальные присутствующие, Бруно присматривался к вошедшим в помещение. Лазурный взгляд равнодушно скользнул по моему лицу и направился дальше. Мысленно я вздохнула с облегчением, лишь при близком рассмотрении можно отметить схожесть моих глаз с глазами погибшей принцессы.

А вот Конрад смотрел только на меня, с дотошной внимательностью и совершенно неясным мне интересом. Если он убийца, зачем выдавать себя с головой? В конце концов, я стою перед лицом высших военных начальников и знати, могу указать на него пальцем, выдать много информации для подтверждения своей личности и обвинить его в убийстве. Конечно, подобный вариант ударит прежде всего по мне, лишит меня возможностей для манёвров. Произойти может всякое, а Зан отличается предусмотрительностью. Так может, я ошибаюсь на его счёт? Или так он пытается меня запутать? Ненавижу, когда чего-то не понимаю!

– Присаживайтесь, дорогие, – Алоис указал на выставленные для нас десяток стульев. – По очереди подходите ко мне, я проведу оценку.

Первой пошла встревоженная девчонка, моя соседка по комнате. Настоящая ундина из сказок с каре синих вьющихся волос, большими салатовыми глазами и сочными розовыми губами. Аура выдавала в ней силу. Многие поглядывали на неё с чисто мужским интересом. Вот только при внешней привлекательности и возможном потенциале она не могла похвастаться выдержкой. Временами я слышала её плач по ночам.

– Не бойся, Саша, это не больно, – Дикман взял дрожащую тонкую ручку девушки в свою и похлопал её по тыльной стороне ладони. – И не страшно, – подмигнул, принявшись прилаживать к её запястью металлический браслет с отходящими от него к стеклянному экрану проводами.

Оценка проводилась в три этапа измерения важных показателей, соотношение которых и определяло класс гладио. К сожалению, как-то повлиять на результаты не представлялось возможным. Я попыталась вымотать себя ночью, проводя одну трансформацию тела за другой, но сомневалась, что это повлияет на ёмкость резерва.

– «С»-класс, – обрадованно выдал Алоис, сверившись с результатом. – Стихия универсальна.

Военные оживились, интерес в них вспыхнул с большей силой. Я тоже про себя обрадовалась, эта красотка может отвлечь от меня внимание. На её фоне любой казался блеклым.

– Следующий, – позвал Дикман, заставляя меня отмереть и подняться со стула.

По пути даже попыталась споткнуться и сжаться в испуге, вызывая на лицах многих неприятие. Кому нужен неуклюжий гладио? Правильно, никому, так что глядите в другую сторону!

Я присела на стул и протянула руку Алоису.

– Посмотрим, что приборы скажут нам про тебя, Джейна. Твоя аура не сформировалась до конца. Интересно, каков же твой потенциал? – заговорил он доброжелательно, проводя подготовку. – Не бойся, это…

– Не больно, – выдохнула я.

И к сожалению, обязательно.

Мужчина усмехнулся, но ничего больше говорить не стал, принялся за свою работу. Я отвела взгляд, не желая даже слышать собственные показатели. Внутреннее чутьё вопило о приближении неприятностей. Оно редко меня подводило. Вот и в день свадьбы мне было не по себе, но я всё списывала на предстоящую брачную ночь с практически незнакомцем.

– Кхм… надо же… – буркнул Алоис.

– Что? – поторопил его Конрад.

– Я проведу повторную настройку оборудования, прошу прощения, господа, – скривился он в ответ на его вопрос. – Придётся немного подождать, Джейна.

– Вы проводили настройку только что. Результат ниже ваших предположений? – продолжил допытываться Зан.

Он вдруг поднялся и направился к нам.

– Не вмешивайтесь в процедуру, – воспротивился Дикман, но Конрада было не остановить.

Он стремительно достиг стола и развернул к себе экран с результатом.

– «А-плюс», – прочистив горло, пробормотал он, обратив ко мне полный изумления взгляд. – Не знал, что такой бывает…

– «А-плюс»? – переспросил Бруно, приподнимаясь на стуле, чтобы лучше рассмотреть меня. – Выше эталонного?!

Военные зашептались, даже несколько гладио что-то воскликнули в недоумении и злобе. Им внушали, что чем выше результат, тем больше шансов установить союз с сильным мастером. Среди них тоже велась борьба, а здесь их внезапно обошла на повороте какая-то неприметная девчонка.

– Я перенастрою оборудование и проведу повторную проверку, – примирительным тоном сообщил Алоис. – Прошу набраться терпения. Вернитесь на своё место, мастер-опустошитель Зан.

– «А-плюс», надо же, – хмыкнул Конрад, прожигая меня задумчивым взглядом синих глаз.

Показалось, прошла вечность, прежде чем он отвернулся и направился к своему месту. Стоило зрительному контакту прерваться, как я будто вырвалась из оплётшего тела стального капкана.

В помещении продолжало царить воодушевлённое оживление. В армии страны появилось оружие невозможного «А-плюс»-класса. В тени уже не отсидеться.

– Мастера! Мастера, прошу вас сохранять спокойствие. Нужно провести дополнительную оценку. Вдруг вы обсуждаете ошибку, – Алоис глянул недобро на беседующих военных. Те заговорили тише, но продолжали присматриваться ко мне с разными эмоциями на лицах. – Не волнуйся, Джейна, – произнёс шёпотом и даже потянулся, чтобы в привычной ему манере потрепать меня по макушке, но остановил себя.

Над ним и так за спиной смеялись, мол, он больше любит гладио, чем людей. Дикман делал вид, что его это не волнует, но такое не может не задевать траданца.

– Я в порядке, – произнесла спокойно, стараясь теперь смотреть только на него.

Но на самом деле внутренне ощущала тревогу. Мастера взволновались не просто так. Гладио «А-плюс»-класса ранее не появлялись, учёные не нашли способа воздействовать на показатели. Каждое рождение оружия – лотерея, ведь при формировании нового существа используются последки душ. Никто не может предсказать, что они создадут. А мне посчастливилось показать класс выше эталонного уровня. Перед мастерами замаячил соблазн в лице универсала с непроявленными способностями и огромным резервом. В принципе, всё логично, я и мастером была сильным, а некто использовал не только мою душу, но и части тела, следовательно, вложил в тело гены рода Аскания. Мне самой пока неизвестен мой потенциал, но желающих его познать будет больше, чем достаточно. Повышенное внимание обеспечено, я устану отбиваться.

– Давай попробуем ещё раз, – Алоис снова запустил приборы оценки.

Про себя я молилась, чтобы действительно имела место ошибка, но головой понимала, что Дикман редко допускает промахи. Вот и сейчас изначальный результат оказался верным.

– Джейна гладио «А-плюс»-класса, – сообщил он, с трудом подавив волнение, и посмотрел на меня с искренним восторгом. – Ты невероятна, девочка!

– Но что это значит? – подал голос мастер-хранитель второго ранга Рикармин, сильный лекарь и верный короне воин. – Она тоже универсал, подходит каждому? Каковы её способности и особенности?

– Мы никогда не сталкивались с подобным, – менторским тоном заговорил Алоис. – Она универсал, это очевидно. У неё должна быть высокая ёмкость резерва и потенциал его развития. Способности не проявились. Как видим, её аура продолжает формироваться. Может быть что угодно, даже несколько особенностей. Будем наблюдать. Но, уважаемые мастера, надеюсь, вы понимаете, что не каждый маг сможет взаимодействовать с ней без вреда для себя? Надеюсь, вы способны здраво оценить свои возможности, – и глянул чуть ехидно на притихших в недовольстве мастеров.

Дикман глаголил истину. Мастер и оружие должны соответствовать друг другу по силе, чтобы эффективно взаимодействовать. Во время боя сознания сливаются, гладио становится продолжением мага. И если последний окажется слабее, он может потерять себя и даже лишиться разума. Об этом не говорят вслух, но гладио – это идеальное оружие, способное убить за секунды, в том числе и своего мастера. Их и держат в узде, потому что боятся. Ведь проще растить рабов, чем налаживать с ними настоящее сотрудничество, основанное на взаимном уважении.

– Давайте продолжим оценку, – Дикман улыбнулся мне. – Ты свободна, Джейна.

– Спасибо, – я поднялась и под прицелом трёх десятков взглядов вернулась на своё место.

Оценка продолжилась, но, к сожалению, остальные гладио оказались слабее меня или хотя бы Саши.

Естественно, после своего грандиозного «триумфа» я предпочла вернуться в комнату и больше её не покидать. Да и моя соседка обложилась книгами на своей половине комнаты и не казала из-за них даже макушки до самого вечера. Но потом вдруг увязалась за мной, когда я отправилась принимать душ перед сном.

Восточная башня не могла похвастаться современным оснащением, и гигиенических комнат было по две на каждый этаж. К сожалению, мы попали сюда до ремонта. В других жилых зданиях в каждой комнате имеется душевая с санузлом.

– Я пока не разобралась, но сегодняшняя оценка была похожа на… демонстрацию нас этим мужчинам и женщинам. Как ты думаешь, что будет дальше? – обратилась ко мне Саша.

– Кто заинтересовался тобой больше всего, начнёт добиваться от тебя формирования связи с ним. Советую не торопиться с итоговым решением.

– Хорошо. Спасибо, Джейна, – светло улыбнулась она. – Значит, мы всё-таки хоть что-то решаем.

– Да, к кому проявить больше расположения. И… не оставайся одна. Некоторые могут пожелать добиться своего силой.

– Это как? – удивилась она. – Откуда ты знаешь?

– Сделала выводы из книг и отношения военных, – пожала я плечами. – Ты права, мы были словно куски мяса напоказ. Хищников много, мы одни. Но ведь нет правила добиваться своего честно, верно?

– Д-да, – дрогнувшим голосом согласилась она.

Мы завершили с водными процедурами, вернулись в комнату и снова углубились в чтение. Ближе к полуночи договорились потушить свет. Кажется, я взбудоражила соседку, она ворочалась почти час. Мне было её жаль, но нельзя позволять этому чувству овладевать сердцем. Себя бы защитить, не то что наивную только рождённую девчонку.

Наутро случилась неприятность. После стандартных сборов я принялась облачаться в форму. Сунула ногу в ботинок и охнула от боли в ступне. Тут же вытащила её из обувки и ошеломлённо замерла, рассматривая торчащие из кровоточащих ран куски стекла. Кто-то подсыпал их в мои сапоги, надо же.

– Джейна! – взвизгнула Саша и бросилась ко мне. – Сколько крови! Как помочь? Что делать? Как там написано…

– Надо вытащить осколки, которые видно, обмотать ногу и помочь мне добраться до лекаря.

– Точно! – закивала она, стирая выступившие на лоб капельки пота.

Саша очень нервничала, но старалась мне помочь, чем весьма удивила. Она казалась абсолютной слабачкой, только в обморок не упала и сразу принялась выполнять мои инструкции. Опираясь на её плечи, я сумела спуститься на первый этаж и добраться до небольшого лазарета, а здесь вокруг меня защебетала лекарь Кариис, грузная добрая женщина, мастер-хранитель четвёртого ранга, судя по металлическому знаку на груди.

Она быстро взяла меня в оборот, вытащила оставшиеся осколки, обработала ногу, возвела вокруг меня лечебный купол и уложила в койку до выздоровления. К счастью, раны оказались пустяшными, и этот момент должен был наступить довольно скоро.

– Тебе что-нибудь принести? – спросила Саша, приблизившись к моей койке.

Казалась бледнее обычного. И снова меня удивила.

– Я думала, ты уже ушла.

– Ты моя соседка и помогла мне советом. Не могу же я тебя бросить, – ответила она с почти детской непосредственностью, чем в этот момент ужасно напомнила мне Марию.

– В друзья решила набиться? Тебе проще всего было подсыпать стекло мне в сапоги.

– Зачем? – салатовые глаза распахнулись в таком изумлении, что почти не возникло сомнений в искренности девушки.

– Сказала же, чтобы набиться мне в подруги.

– Я лишь проявила… участие, – помотала она головой, отступая от меня словно от прокажённой. – Кто захочет дружить с такой холодной и неблагодарной особой? – после чего отвернулась и спешно покинула палату.

Может, это и к лучшему, ни к чему мне с кем-то сближаться, но почему-то на душе всё равно паршиво.

Время в лазарете тянулось медленно. Я пожалела о своей резкости, лучше бы попросила у Саши принести мне книгу. А так приходилось смотреть в окно. Ярко светило солнце, замечательная погода для прогулки, но мы заперты здесь. Интересно, долго нас собираются держать в башне? Да и зачем обучать гладио в изоляции? Отсутствие социализации может негативно сказаться на их поведении. Может, это новый эксперимент отца? Он вдруг решил, что гладио недостаточно послушные? Или работает в сторону установления связи на троих? Это бы объяснило присутствие мастеров, у которых есть гладио.

– Надоело гадать, – вздохнула устало.

– Не ворчи, уже снимаю, – в комнату с доброй улыбкой на губах вплыла мастер-хранитель Кариис.

Она присела у изножья кровати, избавила мою ступню от марлевой повязки и оценила повреждения.

– Ещё пятнадцать минут полежи под пологом, потом можешь идти. Не бойся, скоро выясним, кто это сделал, и разберёмся. Такое поведение у нас строго пресекается, – похлопав меня по колену, она довольно бодро для своих габаритов поднялась и направилась прочь.

Я было вновь откинулась на подушку, но тут дверь распахнулась. Вот только на этот раз ко мне ворвался Алоис Дикман лично. Инженер метал молнии из глаз от злости. Я моментально подобралась, готовая и защищаться и придумывать оправдания, если потребуется.

– Кто посмел навредить тебе, Джейна?! – проревел он, приблизившись к моей койке.

– Н-не знаю, – прошелестела, пребывая в шоке от его поведения.

Выходит, он зол из-за покушения на моё здоровье? Раньше никто никогда не рвался на мою защиту. Большей частью потому что я сама могла разобраться с обидчиками, а попытки меня уберечь пресекала.

– Не прикрывай злодеев. Вы боевые товарищи, в рядах гладио нет места тем, кто может ударить в спину, – сжимая кулаки от негодования, выдал он.

Но злость его будто враз покинула, гневная краснота на щеках сменилась бледностью. Он расстроенно опустился на стул, стоя́щий возле койки, и судорожно сжал пальцами переносицу.

– Это моя вина. Я должен был стоять на своём. Нельзя гладио развиваться вне общества, они не в состоянии усвоить простые истины. Мы рискуем получить на выходе асоциальных… – он замолчал, глянув на меня опечаленно.

– Я думала, так и должно быть, – заговорила осторожно. – Держать нас взаперти и без разрешения на выход из здания. Разве бывает иначе, мастер?

– Не просто бывает, а должно быть иначе, дорогая Джейна, – вздохнул он, пригладив растрепавшиеся тёмные пряди волос с нитками седины. – Гладио должны жить с мастерами, получать от них знания об элементарных нормах поведения, познавать на их примере жизнь, ловить чужие эмоции, чтобы сформировать свой характер. А все гладио новой партии замкнуты и растеряны, ведь не знают, как должны себя вести. Это не нормально.

– Я не понимаю, мастер-инженер Дикман, почему же мы не идём по нормальному пути? В чём тогда смысл нашего… заключения? – я указала взмахом руки на окно.

– Заключения… – повторил он за мной горько. – Возникла необходимость во внеочередной партии гладио…

Я подобралась, ощутив свежий привкус важной информации.

– Нам говорили, что гладио нужны для защиты страны. Значит, мы в опасности, потому нужно больше гладио?

Само собой, я понимала, что моё предположение ошибочно, но мне было необходимо вытянуть информацию, изображая полнейшую наивность. И Дикман поддался, улыбнулся мне, словно несмышлёному ребёнку.

– Можно и так сказать. Помнишь, ты спрашивала о принцессе, которую увидели в тебе из-за цвета глаз?

– Конечно. Принцесса Джианна.

– Она погибла в результате заговора, её убили. И в тот день погибли гладио многих высокопоставленных лиц. Сильнейшие военные специалисты лишились своих боевых товарищей. И пока они не восполнят потери, не смогут сражаться за нашу страну. Для того вас и создали. Вы должны стать заменой погибшим.

– Каждый из новой партии? – мой голос задрожал от нахлынувшего штормовой волной чувства тоски.

Боль потери обвила сердце ледяным канатом. Значит, в тот день я почувствовала смерть Лиис. Моей дорогой подруги больше нет.

– Да, каждый.

– Но мы можем быть слабее тех, кто погиб… – отметила я. – Это разве правильно, что мастера ограничены в выборе и им достанутся асоциальные гладио?

– Всё-то ты запоминаешь, что не стоит, – придушенно усмехнулся он, но глядел будто с гордостью. – А знаешь, ты права. Партия ограничивает выбор мастеров, в академии больше гладио, которые могут составить с ними лучшую команду. Думаю, если привести этот аргумент, ко мне наконец прислушаются. Я добьюсь вашей… свободы, – и, повторяя мой недавний жест, указал на окно.

– Мы выйдем на улицу? Обещаете, мастер-инженер? – обрадовалась я.

Очень даже искренне, мне не терпелось выбраться из этой тюрьмы, ведь хватало и заключения в собственном теле.

– Я постараюсь, дорогая, – он поднялся, привычно потрепал меня по макушке и двинулся в сторону выхода.

– Мастер, – позвала я, заставляя его остановиться в проходе. – Погибли все главные гладио? Все-все? И мастера-опустошителя Конрада Зана тоже?

– Многие. И гладио Конрада тоже, – нахмурился он. – Почему тебя интересует именно он?

– Он… пугает меня с первого мгновения. Я боюсь стать его гладио, – прошелестела, стараясь достоверно изобразить ужас.

– Конрад Зан… сложный человек, но он с уважением относится к гладио. Стать его оружием – благо, а не опасность, Джейна.

Да, я тоже раньше так думала, но именно его вызов стал для меня последней прогулкой перед смертью.

– Присмотрись к нему. К тому же Зан один из немногих, кто сможет сформировать с тобой связь. Ты слишком сильна для большинства.

– Но если я не захочу, он ведь не сможет меня заставить?

– Конрад не станет заставлять, не переживай, – Алоис слишком резко отвернулся и покинул палату.

Поспешил уйти, потому что я подняла сложную для него тему личного выбора гладио.

Я осталась одна, и сдерживаемые во время разговора эмоции накатили разъедающей душу бурей. Опустив ноги с кровати, обняла плечи руками и вся сжалась. Перед глазами стояло встревоженное лицо Лиис. Если бы она пошла со мной… если бы я снова проигнорировала прокля́тый регламент, то хоть она могла бы выжить. Но моей дорогой подруги больше нет в живых. Я не смогла дать ей то, что обещала: любовь, семейное счастье, детей, спокойную старость и, главное, свободу. Она погибла рабыней, как и все гладио, что готовились отпраздновать в тот день мою свадьбу. Они ждали моего триумфа и счастливых изменений для себя, но их надежды канули в небытие вместе со мной.

– Дорогая Лиис… прости, – выдохнула я неслышно, вздрагивая от сжимающих лёгкие рыданий.

По щекам побежали горькие слёзы. Я не справилась, не вытянула и лишилась всего. В моей жизни осталась только месть.

Слёзы всё не заканчивались, а я судорожно их стирала, пытаясь взять себя в руки. Нельзя вязнуть в трясине отчаяния, это путь в никуда. Нельзя оглядываться. Нельзя позволять эмоциям брать верх. Так я жила всегда и добилась многого. Вот только не смогла спастись от подлого удара в спину. Но мне дан второй шанс. Ничего не исправить, но есть возможность наказать тех, кто по своей прихоти забрал столько жизней. Глупо думать, что такой масштабный удар организовал один человек. Это настоящий заговор.

Раздался стук в дверь. Я стремительно выпрямила спину и прислушалась к звукам в коридоре. Слёзы высохли, мне удалось стереть солёные следы со щёк, как раз когда в палату вошёл самый нежданный гость из всех.

– Добрый день. Прошу прощения за… беспокойство, – сухим тоном произнёс Конрад Зан и закрыл за своей спиной дверь.

Как обычно, предстал в идеально отутюженной форме. Длинные чёрные волосы были собраны в тугой хвост.

– Всё в порядке, Джейна? Мне позвать мастера-хранителя? – уточнил, снимая с головы форменную фуражку, и выверенным движением зажал её под мышкой.

– Всё в порядке, – поспешно заверила я его, хотя мысленно злилась и металась в замешательстве. Мне не нравилось, что возможный враг застал момент моей слабости. – Я расстроилась, и из глаз полилась… влага…

– Слёзы, – подсказал он. – Это нормальная эмоциональная реакция на расстройство, стресс и иногда счастье.

– Буду знать, – закивала, пытаясь собраться. – Вы, наверное, искали мастера-инженера Дикмана. Он только что ушёл.

– Я пришёл к тебе, – качнул он головой, с препарирующим интересом изучая меня своими глубокими синими глазами. Я ощущала себя распятой на лабораторном столе. – Точнее, мне сообщили о нападении на гладио.

– Не нападение. Мне подсыпали стекло в ботинки. Не знаю, зачем и кто. Но со мной всё уже в порядке. Мне разрешили покинуть лазарет через пятнадцать минут.

– Мы отыщем злоумышленника, – отозвался он, продолжая меня рассматривать.

– Надеюсь на это, – я замолчала, отвечая ему вопросительным взглядом, мол, что дальше?

А Зана явно ничего не смущало, он молча стоял у двери и будто о чём-то размышлял. Жёсткий, суровый, словно лишённый эмоций. Я не признавалась даже себе, но побаивалась его первое время после знакомства. Он не цеплялся ко мне специально, но его реплики в мой адрес задевали, как и вечное неприятие моего мнения.

Всё изменилось в один день, чуть не ставший для нас обоих последним. Наш отряд попал в окружение. Мы сумели создать прорыв для наших людей, но сами застряли и отстали. Так мы с Заном, Лиис и Луисом остались без поддержки и припасов в глухом лесу, кишащем порождениями мглы.

Конрад тогда проявил себя с неожиданной стороны. Заботился обо мне, оберегал и даже поделился деталями своей жизни.

«Мне плевать, в каком вы ранге. Вы девушка, поэтому ложитесь спать, Джианна», – всплыли в памяти его слова.

Мы тогда забились в какую-то сквозную пещерку в скалах, пытаясь укрыться от непогоды.

«Ложитесь, как же», – фыркнула я тогда и уложила голову на его плече, ведь мы жались друг к другу в попытках согреться без магии.

Кажется, никогда в жизни так не краснела, как в тот раз. К счастью, темень скрыла мою сконфуженность. Вспоминать о проведённой наедине с мужчиной ночи до сих пор неловко, хотя тот момент давно должен был потерять свою остроту и неоднозначность. К тому же слухов не пошло, Конрад их жёстко пресёк.

С тех пор наши отношения выровнялись. Мне показалось, я сумела добиться его уважения. Именно поэтому почти без раздумий и страха отправилась на встречу с ним. Но судя по всему, я в нём ошиблась.

– Какая ты, Джейна? Что можешь рассказать о себе? – задал самый внезапный вопрос Зан.

– Я… родилась всего месяц назад и не успела с собой познакомиться, – произнесла расплывчато, пытаясь справиться с навеянным воспоминаниями смятением.

– Справедливо, – левый кончик тонких губ мужчины дрогнул в подобии улыбки. – Что ты думаешь об оценке? Считаешь это успехом?

– Мне не нравится внимание. И ваш интерес ко мне… вводит в замешательство.

– Ты оружие редкого класса, нормально, что мастера приглядываются к тебе, оценивают свою совместимость.

– Я знаю, что не оружие выбирает мастера, но можно вас попросить?

– О чём?

– Не надо больше ко мне приглядываться и оценивать нашу совместимость. Вы мне не нравитесь.

Тёмные брови мужчины слегка приподнялись, словно в удивлении. Похоже, мне всё же удалось вызвать всплеск эмоций в этой горе невозмутимости.

– Ты же знаешь, от силы мастера многое зависит. Я один из сильнейших магов страны и один из немногих, с кем ты сможешь реализовать весь свой потенциал. А союз с тобой сделает меня намного сильнее.

– Я это всё понимаю, но…

– Но не оружие выбирает мастера, ты права. Если я того пожелаю, ты станешь моей, Джейна, – оборвал он меня хлёстко, и синий взгляд сверкнул сталью. А моё сердце в этот момент пропустило удар. – Поэтому я буду приглядываться к тебе и оценивать нашу совместимость.

Он двинулся к моей койке, и моя настороженность возросла в разы. Можно ли рассматривать его заявление как угрозу? Что он всё равно добьётся своего даже силой? Зан приблизился, сунул руку в карман мундира и вытянул из него свёрток алой бумаги.

– Что это? – настороженно уточнила я, принимая странный дар.

– Открой.

Я с опаской подчинилась. Внутри оказалось несколько кусочков шоколада. Нос защекотал горьковато-сладкий запах. Рот моментально наполнился слюной. Раньше я обожала это лакомство, именно такое горькое, без начинки и иных добавок.

– Это сладость. Называется шоколад, – пояснил Конрад. – Может, тебе понравится.

Если хотел меня удивить, у него получилось. Он всегда носит в кармане шоколадку или целенаправленно взял её в подарок? Сообщили ли ему, что в лазарете именно я, или он не знал, кого здесь обнаружит? И как воспринимать этот жест? Задабриванием шоколадом оружия редкого класса? Или это намёк?

– Спасибо, – выдавила я из себя.

– Выздоравливай. Если нападки на тебя продолжатся, сообщи мне. Я разберусь.

Он снова почти с минуту всматривался в мои глаза, потом надел фуражку и ушёл. Я по наитию сунула в рот кусочек шоколада и, только когда на языке растеклась сладкая горечь, осознала, что у меня нет артефакта для проверки еды на яды. Обругав себя, сразу рванула к раковине, чтобы не без сожаления прополоскать рот. Шоколад нравился и этому телу, но гладио редко перепадают сладости.

Глава 3

/Джианна Аскания/

– Не могу поверить… Наконец-то… Но очень страшно… – шептала под нос Саша, пока колонна гладио медленно продвигалась к выходу из восточной башни.

Наступил тот самый важный день нашего освобождения, которого так пытался добиться Алоис. На это ему понадобилось почти три дня, но судя по удовлетворённой улыбке подбадривающего нас инженера, он был собой доволен. А вот другие мастера смотрели уж больно мрачно, разве что по непроницаемой мине Зана невозможно было понять, какие чувства им владеют. Даже когда взглянул на меня, ни один мускул на суровом лице не дрогнул. Разве что мелькнул стальной блеск в синих глазах. Но всплеск магии не всегда связан с эмоциями. Быть может, он и вовсе на них не способен, если на самом деле убил меня и десятки гладио.

– Там же не опасно? Ведь не опасно? – вновь заверещала под нос Саша, и мне с трудом удалось удержать себя от закатывания глаз.

Вот что происходит, когда работа проходит не по обкатанному алгоритму. Получают напуганное и боящееся собственной тени оружие. Как она будет защищать спину своего мастера, если трясётся от необходимости выйти на улицу?

– Мы на закрытой территории академии, – напомнила ей я. – Здесь всё должно быть под охраной.

– Ну да, ты права, Джейна, – она недовольно поджала губы, глянув на меня из-за плеча.

До сих пор дулась, будто мы подруги, а я в чём-то перед ней провинилась.

Вот наконец мы миновали проход и вышли в прохладу раннего осеннего утра. Пахло сыростью после прошедшего ночью дождя, пожухлой травой и подгнившими листьями.

– Небо… огромное, – выдохнула Саша.

– Да, – согласилась я, гулко вбирая в лёгкие свежий воздух.

Нас выпустили. Теперь контроль над нами ослабнет, это развяжет мне руки.

– Ты даже не смотришь, Джейна! – вдруг возмутилась она, чуть подталкивая меня под подбородок.

И тогда я действительно вгляделась в бескрайнюю синеву неба с редкими мазками алеющих облаков. Сердце задрожало. У принцессы не было времени любоваться красотами природы, и я успела забыть, как могут захватить дух простые на первый взгляд вещи.

– Видишь? – улыбнулась Саша.

– Вижу, – отозвалась я, заставляя себя собраться.

Месть, только месть. Мне нельзя влюбляться в новую жизнь.

Нас повели к жилому зданию третьего курса. Половину дня проходило распределение, выдача нам необходимых для проживания вещей, устройство на новых местах. Меня снова поселили с Сашей. Я, само собой, не протестовала. Девушка хоть и эмоциональная, но тихая, ненавязчивая и чистоплотная. Жить с ней вполне комфортно. И пусть её присутствие могло помешать моим планам, я не имела возможности ни на что повлиять.

Обед же впервые предстояло провести в общей столовой основного учебного здания академии, что вызвало новое оживление в рядах гладио. Сашу так вообще потряхивало. Я тоже воодушевилась в ожидании возможных сплетен и информации. Кое-что за эти дни удалось узнать, но меня интересовало состояние Марии. О ней ничего не говорили, и это тревожило.

Столовая находилась на первом этаже здания. Она представляла собой прямоугольное просторное помещение с колоннами и рядами столов и стульев. Стены украшали светлые деревянные панели, а полы в контраст им устилал тёмный паркет. Пространство негласно разделялось на места для гладио и для мастеров. Лишь те, кто установил связь, временами сидели вместе.

– Нам нужно всегда держаться от мастеров подальше, чтобы не оскорблять их? – спросила у меня Саша.

Не могу понять, почему она вечно ждёт моих подсказок, ведь я старалась не показывать свою осведомлённость.

– Думаю, гладио предпочитают держаться вместе, – хмыкнула я, оглядывая помещение.

Эта картинка ярче всего иллюстрировала общество Традана. Гладио не считали за живых людей, в первую очередь они принадлежали лаборатории, в которой созданы, и во вторую – мастеру. Чётких правил обращения со своим оружием не было, важным являлось лишь сохранение жизни и обороноспособности. Но в случае потери или ранения гладио мастер лишь платил штраф, даже если лично изувечил или убил его. Хотя в обществе предпочитали термин «расформировал», чтобы не одушевлять вещь, которой считали живое оружие. Конечно же, не все мастера относились к ним столь жестоко, но дружеские отношения, как у меня с Лиис, например, порицались и встречались смешками. Впрочем, никто не рисковал высказывать своё неодобрение мне в лицо, чтобы потом не пожалеть. Тем более, единицы могли похвастаться такой же прочностью связи, которая была создана между нами, что тоже является важным показателем силы боевой пары.

Я мечтала изменить Традан, на своём примере демонстрировала и людям, и гладио, что может быть иначе. Сложно идти против общества, и у меня, стоит признать, не получилось. Но нашей стране всё же приходится меняться, ведь теперь на нас давит и мнение мировой общественности. Девятнадцать лет назад случился конфликт между державами мира, вылившийся в прекращение любых отношений и формирование на границах магических стен. Ужаснее решения не могли принять, ведь каждая страна осталась один на один с бедой Разлома. Три года назад стены пали, страны вновь начинают налаживать связи, а создание искусственных людей для их использования в качестве боевой рабочей силы без права на нормальную жизнь не поддерживает никто из соседей. Так что Традану придётся измениться, если он не хочет новых лет в изоляции и одинокой борьбе с порождениями мглы. Но страна пока сопротивляется из-за моего отца. Впрочем, король Франц Пятый ни во что не ставит не только живое оружие, но и остальных людей.

Как только несколько самых смелых гладио двинулись к раздаточной, я направилась за ними. Саша засеменила за мной. И даже еду подобрала ту же, что выбрала я. Хотелось одёрнуть её, но приходилось молчать. Ей страшно, её можно понять. Мне тоже страшно, но глубоко в душе.

Видимо, поняв, что ведёт себя раздражающе, Саша не стала садиться со мной и отправилась за самый дальний столик. А я подсела к дружелюбным на вид девушкам-гладио за один из столиков. На меня глянули с недоумением.

– Простите, я сделала что-то не так? – спросила у них, склонив голову к плечу. – Нам сказали искать подсказок у сестёр и братьев гладио.

Девушки немного растерялись, переглянулись, улыбнулись и начали объяснять мне про выстраивание дружеских отношений, общие секреты и личное пространство. Я слушала внимательно, надеясь позднее использовать общение с ними для получения информации, но вдруг краем глаза заметила, что к Саше за столик подсели двое парней-мастеров. Один из них протянул к ней руку и тронул синие пряди коротких волос пальцами. Бедняжка вся закаменела, не зная, что предпринять.

– Она в опасности, – отметила я, и девушки прервали объяснения. – Прошу прощения, – и поднялась из-за стола.

– Не лезь к ним, – одна из них, розоволосая рослая девушка, удержала меня за руку. – Они из аристократов.

– Гладио должны помогать друг другу, хотя бы друг другу, – пробормотала я, освобождаясь из её хватки, и двинулась к столику Саши.

– Красивая девочка. Какой, говоришь, у тебя класс? – похабно осклабился один из них, прилизанный блондин, судя по ауре первокурсник.

– Саша, – позвала я. – Нас пригласили за тот столик. Запиши фамилии мастеров, которые тобой заинтересованы. Передадим их мастеру-инженеру Дикману. Он должен дать разрешение на общение с ними.

Парни серьёзно напряглись.

– Либо вы можете сообщить фамилии мне. У меня хорошая память. Я передам. Или лучше подойти к мастеру-опустошителю Зану? – я склонила голову к плечу, глядя на обоих с зашкаливающей наивностью.

Пробурчав что-то недовольное, они поспешили уйти. Не желали неприятностей, как я и предполагала.

– Спасибо, Джейна, – пролепетала Саша.

– Держись меня, – поморщилась я.

Мне стоило слиться с тенью и не высовываться. Но Саша ведь пропадёт, если её не защищать от ужасного мира мастеров и живого оружия. Значит, буду оберегать её немного, как когда-то оберегала сестру от отца. Совесть не позволит остаться в стороне от её беды.

Я увела Сашу за столик девушек, и обед прошёл за короткой лекцией о человеческих взаимоотношениях. Моя внезапная подопечная слушала внимательно, я делала вид, что тоже увлечена. Но в целом приём пищи прошёл без новых проблем.

– Это дружба, раз ты мне помогаешь? – спросила осторожно Саша, когда мы покинули столовую и двинулись на поиски нужной аудитории, где должна была пройти наша первая общая с основным потоком лекция.

Быстрее бы к нам привыкли, а то от нас не отводят взглядов.

– Мне тебя жалко, – буркнула я. – Ты такая напуганная.

– Потому что я боюсь, – она опустила голову, пряча за синими волосами выражение своего лица.

– Твоими страхами могут воспользоваться. Хотя бы научись держать их внутри себя и никому не показывать.

– Зачем пользоваться моими страхами? – совершенно насупилась она.

– Ты разве не заметила, как нас все возжелали, когда стало известно о нашем классе? Мы сильное оружие, и многие нас хотят. Чем больше желающих, тем больше способов получить вожделенное. Мы должны быть внимательны.

– Да, наверное, – она глянула на меня совершенно несчастно.

Продолжить мы не смогли, в наш разговор вмешались трое парней. Они вдруг заступили нам дорогу. Улыбались и рассматривали столь пристально и пошло, что мои ладони моментально сжались в кулаки.

– Девушки, добрый день, – заговорил стоя́щий в центре их трио парень, рослый брюнет с серыми глазами.

Судя по материалу формы и золотым перстням, он принадлежал к аристократии, как и его друзья: долговязый блондин с отсутствующим взглядом и на удивление плотный, даже полный шатен. Кажется, я даже знала, чьи отпрыски передо мной, но лично с этими индивидами ещё не сталкивалась.

– Добрый день, – скромно ответила Саша, а я лишь кивнула, стараясь смотреть на них с озадаченностью, чтобы не выдать свои истинные чувства.

– Сомневаюсь, что вам рассказали, но на новый поток гладио могут претендовать и студенты, – сообщил он, переглянувшись с дружками, и те усмехнулись. – То есть мы.

– Нас создали для восполнения потерь, – возразила я. – Нашими мастерами станут военные высших рангов, которые лишились своих гладио.

– Правила игры изменились, красотка, – подмигнул он мне.

– Изменились? – встревожилась Саша.

– Да, говорю же, нам всем расширили выбор. Послушай, ты молодая, красивая, а восполнять потери придётся в постелях стариков, которые вскоре отойдут от дел. Тебе оно нужно? – он приблизился к нам, поддел пальцем подбородок Саши, вынуждая её поднять взгляд к его глазам. – Мы моложе, с нами приятнее и интереснее, не находишь?

– Постель? – переспросила растерянная его поведением девушка. – При чём тут постель? Мы же оружие, а не… не… – и начала заливаться краской от волнения.

Про особенности половых отношений мы тоже читали, с картинками и подробными пояснениями. А лекция про разницу между мужчинами и женщинами и необходимость держать дистанцию создала во многих гладио чрезмерное смущение и внутренние блоки.

– Ты разве не знала, что через близость связь формируется моментально? – он склонился к её лицу, плотоядно облизнулся. – И это приятно. Очень приятно, поверь мне. Могу даже показать. Хочешь?

Его друзья загоготали, а я с трудом налепила на лицо маску совершенной потерянности.

– Мы читали, – заговорила я. – Это самый лёгкий способ, вы правы. Но в обществознании указано, что лёгкие пути не требуют усилий, потому их выбирают трусы. Мы не хотим быть трусами. Мы боевое оружие.

Что ж, я добилась своего, парень отпустил Сашу и обратил внимание на меня. Стальной взгляд наполнился недовольством.

– Ты меня назвала трусом? – уточнил вкрадчиво.

– Так написано в книге, – пожала я плечами. – Это неверно? – посмотрела на остальных парней, из-за чего они несколько растерялись.

– Что происходит, Паулюс? – в наше не самое приятное общение вступило новое действующее лицо.

Бруно встал по правую руку от меня и слегка отодвинул за свою спину, выступая перед опешившим брюнетом. Военная форма подчёркивала стать фигуры и разницу в статусах.

– А вам что надо, Стейниц, Кресс? – обратился он к стушевавшимся дружкам Паулюса.

Теперь-то они замолкли и будто даже уменьшились в росте. И неудивительно, род Аденауэр был приближен к короне. Сам Бруно успел отличиться на передовой, мог похвастаться вторым рангов в отряде защитников. Его брат Людвиг должен был стать моим мужем и в дальнейшем правителем страны. Впрочем, номинальным, ведь я не собиралась делиться властью. Бруно тоже претендовал на мою руку, но мой выбор пал на более сильного мага и воина, его брата.

– Мы лишь общаемся с гладио, – опомнился Паулюс. – Указ короля позволяет и нам претендовать на них. С каких пор общение запрещено?

– Претендовать, а не пугать. Девушки, они вели себя грубо? – уточнил у нас Бруно.

– Они предлагали проверить, насколько приятна близость с ними, – сообщила я, снова играя полнейшую наивность. – Это грубо или нормально?

– Очень грубо, – голос Бруно понизился под действием злости. – Приставать с пошлыми предложениями к гладио неприемлемо. Я сообщу о ваших действиях ректору. Идите прочь, пока не назначил вам отработку, – и резко махнул рукой.

Небесный взгляд блеснул желтоватым светом его магии. Парни не стали спорить со старшим по званию и поспешили ретироваться.

– Это правда, на нас может претендовать остальной поток? – спросила я у Бруно.

– Да, к сожалению, правда. Поэтому вам стоит проявлять осторожность, – вздохнул он тяжко, глядя вслед удаляющимся парням. – Испугались?

Он ободряюще потрепал Сашу по плечу и обернулся ко мне. Наши взгляды встретились. Бруно задохнулся от изумления и сделал стремительный шаг ко мне.

– Что? – насторожилась я, хотя прекрасно понимала, в чём дело.

– Твои глаза… – просипел он. – Они… Ты похожа…

– На принцессу Джианну?

– Да, на Джианну… – дрожащим голосом подтвердил Бруно и провёл ладонью по коротким волосам цвета пшеницы, снимая с себя фуражку. – Откуда ты… знаешь про неё? – пробормотал в растерянности.

– Просто это происходит не впервые. Вы не первый отмечаете смутное сходство цвета наших глаз. Это правда? Мы похожи?

– Глаза у Джианны были необычного цвета. Кровавый изумруд… Как у тебя. И у многих представителей рода Аскания, конечно же. Но внешне вы не похожи, – он помотал головой, словно заставляя себя прийти в себя.

– Только глаза… Могу я где-нибудь увидеть портрет принцессы? Мне любопытно.

– Да… да, можешь. Почему бы и нет? – он вновь мотнул головой и сунул руку под мундир.

К моему удивлению, он извлёк оттуда чёрный кожаный бумажник, раскрыл его и вытянул из тайного отделения несколько миниатюрных изображений. Людвиг, Мария и я прежняя.

– Джианна. Качество пострадало… – он протянул мне моё изображение.

Старшая принцесса Традана Джианна Аскания была рослой и далеко не красоткой. Слишком широкие плечи ограничивали в выборе фасонов платья, как и наличие шрамов на руках. Зато природа наградила меня густыми иссиня-чёрными волосами. Обычно я состригала их до плеч, чтобы они не причиняли неудобств, да и позволяли хоть немного соответствовать своему статусу принцессы. Ровный нос, тонкие губы, упрямый подбородок, ну и глаза, кровавый изумруд, что мне достался от отца и прочих наших предков. Я бы предпочла возродиться без них, но убийца решил иначе. Интересно, зачем ему это всё? Прошло больше месяца с моего «рождения», а он так и не заявил о себе.

– Красивая, – протянула восторженно Саша, выглядывая из-за моего плеча.

Раньше бы я пошутила по поводу отсутствия у неё вкуса, но пришлось сдержаться.

– Да, смелая и сильная. Мне не хватает её, – лазурный взгляд Бруно наполнился мукой.

Стоит признать, он выбрал одно из лучших изображений, на нём я улыбалась и даже выглядела мило. Только зачем он носит мой портрет в бумажнике?

– Глаза действительно похожи, – согласилась я, возвращая ему изображение. – О ней многие скорбят. Видимо, она была хорошей девушкой.

Это далеко не так, думаю, многие вздохнули с облегчением после моей смерти, а некоторые и праздновали. Например, мой отец. Я наступала ему на пятки слишком долго, а он отчаянно цеплялся за корону. Если подумать, он первый подозреваемый в заговоре. Убийца может оказаться просто исполнителем.

– Джианна была сложной личностью, но она боролась за правое дело, – сдержанно ответил Бруно.

– Как же её убили? И зачем? – поинтересовалась я, снова принявшись играть в наивность.

– Видимо, были причины, – он глянул в конец коридора, похоже, хотел завершить этот разговор.

– А как это произошло? – вновь попыталась я вытянуть хоть немного информации.

– Прошу прощения, девушки, мне сложно вспоминать тот день. Я потерял тогда двоих друзей, Джианну и своего гладио. Мне больно до сих пор и горько от мысли, что нужно думать о его замене.

– Простите. Наверное, я веду себя неправильно? – предположила, играя осторожность.

– Вскоре разберётесь, что уместно, а что нет. Я не держу зла, – он натянуто мне улыбнулся.

В этом весь Бруно, старается держать мину даже при плохой погоде. И предпочитает самообман. Ещё и поэтому я выбрала Людвига, он реалист. Само собой, братья не ухаживали за мной по очереди, не соревновались, не добивались внимания. Рассматривались все возможные кандидаты на роль моего мужа. Сыновья древнего и уважаемого рода Аденауэр в том числе. Я провела беседы с каждым претендентом на моё сердце и корону Традана. Меня интересовали те, что готовы уступить мне бразды правления. И Людвигом, и Бруно можно было легко управлять, потому выбор и пал на них. Оставалось решить, кто из братьев мне больше подходит. Бруно уступал Людвигу во многом, несмотря на то, что их почти не отличить друг от друга внешне. Но моё решение нисколько его не обидело, мы стали добрыми друзьями. Вокруг меня постепенно собиралась свита из сильных и верных мастеров. Я вообще много сделала на пути получения короны, но всё оказалось напрасным.

– Спасибо, что заступились за нас, – произнесла Саша.

– Да, спасибо, мастер-защитник, – поблагодарила и я, присмотревшись к отличительному металлическому знаку на его груди.

Само собой, знала, к какому отряду принадлежит Бруно, но старалась достоверно отыгрывать свою роль наивной, но малоэмоциональной девчонки.

Бруно попрощался и поспешил уйти. Похоже, поднятая мной тема сильно его расстроила. Он как раз эмоциональный и многое воспринимает на свой счёт.

– Почему мастер назвал гладио другом? – Саша задумчиво постучала по вытянутым в трубочку губам. – Разве это правильно?

– Не знаю. В руководстве написано подчиняться мастеру. Если он желает дружбы, гладио должен подчиниться. Но, наверное, это подчинение приятнее, чем разделять с ним постель. Дружить ведь лучше.

– Мне тоже так кажется, – довольно улыбнулась девушка, и нереальные салатовые глаза засверкали.

У неё ещё и блёстки в радужках. К сожалению, при такой внешности с ней может пожелать переспать даже самый добродетельный мастер. Хорошо бы свести её с девушкой.

– Хочу дружить с мастером… – Саша зажмурилась, словно загадывая желание.

– И я желаю тебе того же, – показалось, впервые со дня возрождения на моих губах появилась улыбка.

– А ты не хочешь? – Саша распахнула глаза и обратила ко мне озадаченный взгляд.

– Тоже хочу, – соврала, не мешкая и секунды.

Я не намерена становиться ничьим оружием, но Саше лучше об этом не знать.

– Тебе желательно сторониться мастеров мужчин и смотреть в сторону женщин, – посоветовала я девушке, беря её за локоть, и потащила дальше по коридору. – Надо спешить, а то опоздаем.

Стоило произнести эту фразу, как по помещению пронёсся гонг, возвещая начало занятий. Нам пришлось перейти на бег, чтобы успеть в нужную аудиторию. Так и началась наша учёба в академии: с суеты и бешеных метаний. К счастью, на первый раз нам не стали делать замечаний, преподаватель отнёсся с пониманием к нашей растерянности.

Остаток дня нам пришлось отбиваться от навязчивых и не очень знакомств. Мастера действительно бросились с нами общаться. Страдали все новые гладио высоких классов. Бедняги только вышли в новый мир, а теперь им приходилось коммуницировать с незнакомцами, что стоят выше их по статусу. Мне было проще, я лишь молчала и кивала, пока мастерам не надоедала моя напускная растерянность.

А вечером после всех занятий и ужина наступил момент собирать информацию. Саша предпочла остаться в комнате, а я отправилась в общую гостиную. Помещение было просторным, обставленным мягкой мебелью, множеством пуфиков, с накиданными у разожжённого камина шкурами. Здесь собралось много гладио с разных курсов и даже несколько мастеров. В основном девушки, но были и парни, правда, они сидели в дальней части помещения и рубились в карты. Я огляделась, гадая про себя, кто здесь самый болтливый, и двинулась к столику с закусками, давая себе больше времени на осмотр.

– Джейна, давай к нам! – одна из девушек подняла руку.

К своему удивлению, я её не узнала, как и её подруг.

– Сейчас, – дружелюбно улыбнулась, взяла себе сок, несколько печений и отправилась к ним.

Пятеро гладио расположились на пуфиках вокруг журнального столика и активно болтали. Мой взгляд сразу жадно впился в разложенные перед ними газеты.

– Привет, мы не знакомы, – я присела на свободный пуфик и поставила на стол стакан с тарелкой.

– Да, но мы про тебя слышали. Гладио невозможного класса. Слухи только начали распространяться, но мы в курсе, – весело подмигнула мне беловолосая девушка с большими синими глазами. – Меня Бинди зовут. А это Джат, Индж, Лени, Фреджа, – представила она своих подруг.

Те приветливо мне улыбнулись, а я отметила про себя сильные сформированные ауры. Похоже, тут не просто дружба.

– Мы из первых классов, стараемся держаться вместе. Чтобы успешно отбиваться от особо наглых мастеров, – деловито пояснила Бинди. – Не отставай, будь с нами.

– Спасибо, – я отпила сок из стакана, стараясь подавить раздражение.

Значит, меня пригласили в элитный кружок, только представили это необходимостью. Но в реалиях академии гладио действительно приходится держать удар.

– Мы тебе всё расскажем. А Саша где? – она с интересом присмотрелась к моему лицу.

– Саша скромная, она осталась в комнате.

– В следующий раз приведи её и познакомь с нами, – настойчиво посоветовала она.

– Конечно, – фальшиво улыбнулась я. – Значит, мы можем стать подругами?

– Мы уже подруги! – воскликнула убеждённо Джат, зеленоволосая красотка. – Гладио – все друзья.

Это не совсем так, среди живого оружия царит дух соперничества, но они действительно намного более дружны, чем мастера, борющиеся за лучшее распределение.

– Поняла. Мне очень приятно, – я сделала ещё глоток, собираясь с мыслями. – Рада, что есть к кому обратиться. Вокруг столько информации. И я заметила, что многие стремятся исказить правду в свою пользу. Наверное, есть причины.

– Конечно. Все преследуют свою выгоду. А ты сильная, ещё и… кхм… только родилась, – вновь вступила в разговор Бинди. Похоже, её сложно заткнуть. – Что там тебе наговорили? Мы подскажем, в чём соврали.

– К нам с Сашей подходили Паулюс, Стейниц и Кресс. Сказали, что мы должны выбрать их, ведь с ними будет приятнее в постели.

– Как мерзко, – скривилась смуглокожая и голубоглазая брюнетка Индж.

– Многие мастера используют этот способ, чтобы ускорить установление связи, – пояснила мне Бинди. – Лучше не оставайтесь в одиночестве. Сотворить тёмное дело недолго, а они из высшей аристократии, им ничего не будет за гнусность. И изменить ничего не получится: связь установлена, значит, гладио должна служить мастеру.

– Да, я такое предполагала после вмешательства мастера Аденауэра. Он за нас заступился.

– Бруно такой красавец, – мечтательно зажмурилась златовласая кудряшка Лени. – Их даже двое красавцев, Бруно и Людвиг. Близнецы-красавцы! Хотела бы я стать их гладио, – и мечтательно зажмурилась.

– Их гладио? – ехидно оскалилась Фреджа, девушка самой необычной внешности.

Короткие пряди фиолетовых волос торчали задорным ёжиком, обнажая острые ушки.

– А вот и их гладио, – Лени смешно наморщилась и показала ей язык. – Помечтать нельзя? Не понимаю, как принцесса Джианна смогла выбрать кого-то одного.

– Можно было выбрать обоих? – не удержалась я от вопроса, тем более внешность братьев никогда не имела для меня значения.

– Нет, конечно, – захихикали девушки.

– Мы так шутим, – фыркнула Бинди, но мгновенно помрачнела. – Говорят, принцесса хотела помочь гладио. Наверное, за это её и убили.

– Помочь гладио? – сердце забилось быстрее, разговор сам перетёк к интересующей меня теме.

– Да, она дружила со своим гладио и выступала за уважение к нам. Мастера побаивались её восхождения на троне, а гладио молились на неё.

– Но её убили, – продолжила я. – Как это произошло?

Девушки грустно переглянулись, но заговорила вновь Бинди.

– Это произошло в день её свадьбы. Принцессу Джианну нашли в королевском крыле с перерезанным горлом. Говорят, крови было так много, что свадебное платье окрасилось в алый цвет, потому тот день и назвали «Красной свадьбой».

– Ей вырезали глаза и сердце, – шепнула Индж.

– И оставили записку. «Слепая и бесчувственная. Какой прожила, такой и встретила конец».

Грудь болезненно кольнуло. Я действительно оказалась слепа, раз не распознала врага в окружении. Со вторым враг ошибся. Мне следовало проявлять большую жестокость и избавляться от всех угроз жёстче. Но я не хотела уподобляться отцу, позволяла себе сострадание. Видимо, не стоило.

– Но она же была во дворце, как это допустили? – продолжила я расспросы.

– Гладио придворных отмечали праздник отдельно. Зал, где они находились, взорвали. Почти все погибли.

– Для того нас и создали, чтобы мы восполнили потери. Значит, это правда, – кивнула я.

– Правда, – подтвердила Фреджа. – Столько прославленных мастеров остались без своего верного оружия, – в её голосе проявились тонкие нотки язвительности.

– Неужели для гладио нет больше ни шанса? Принцесса была единственной наследницей? Кто теперь возглавляет страну? – задала я следующие вопросы, отчаянно подавляя все эмоции.

– Тот же, наш король Франц Пятый, – Бинди прикрыла глаза, явно пряча от меня свои эмоции. – Следующая претендентка на трон – его средняя дочь Мария. Но она молода, никто не знает, чего от неё ждать. Готовится её брак с Людвигом.

– С Людвигом? Людвигом Аденауэром, братом Бруно? – переспросила я, силой воли подавляя ярость и раздражение.

Быстро же он переметнулся. Даже не стал выжидать положенный траур. И как Мария это допустила? Признаться, я думала после моей смерти она наконец сможет без препятствий начать отношения со своей любовью, слабаком Руди Герлингом. Ну либо активизируется желанный для многих мастер первого ранга Райнер Джерхолд. Что же произошло? Людвиг её очаровал? Пообещал защиту? Или она сама нырнула под крыло представителя сильного рода?

– Да, с ним, – продолжила Бинди. – Только он при своей красоте приверженец установившегося порядка. Вряд ли он будет что-то менять. А принцесса Мария… она и не покидает дворец, томится в своих покоях, оплакивает сестру.

– Говорят, она заперта, – пробормотала Лени, и внутри меня мгновенно разгорелось пламя ярости.

Надо же. Значит, Марию могут принуждать к этой свадьбе.

– Тише ты, – шикнула на неё Фреджа. – Так нельзя говорить, Джейна. О королях, аристократах, мастерах нужно отзываться только хорошо или хотя бы молчать.

– Я поняла. Спасибо.

Что ж, теперь детали пазла встали на свои места. Меня убили, Людвиг заменил одну сестру на другую, более покладистую, а Мария попала в зависимое положение. Пожалуй, настал момент посетить родной дворец.

Глава 4

/Джианна/

– Что значит, просидишь допоздна? – недоумевала Саша, когда вечером я заглянула в комнату, чтобы предупредить её о своей отлучке.

Само собой, не рассказывала о предстоящей вылазке, а сослалась на желание провести больше времени на чердаке, где нашла для себя уютное место уединения. Тут не врала, в жилом здании действительно можно было отдохнуть среди скопившегося наверху хлама и даже выбраться на крышу. Так что этот момент и использовала в качестве алиби.

– Побуду наедине с собой, ложись без меня, – посоветовала я, подхватив несколько книг и засунув их в простую тряпичную сумку.

– Это из-за меня? Я тебя смущаю?

– Хватит всё принимать на свой счёт, – поморщилась я. – Дело лишь во мне. Спокойной ночи, Саша.

– Спокойной ночи, Джейна, – насупилась она, но всё же постаралась улыбнуться.

Ко мне будто действительно вернулась сестра, но Мария ещё и умела манипулировать. Надеюсь, Саша осмелеет, иначе всю жизнь будет жертвой для хищников.

Я покинула нашу комнату и направилась наверх. Не собиралась отправляться в долгую вылазку, не подготовив себе алиби, поэтому действительно поднялась на чердак, здесь отыскала старые кресла, разместила на одном из них свои вещи и только потом ринулась на дело. Предстояла моя первая вылазка за пределы академии, это будоражило кровь и дарило чувство эйфории. Мне до жути надоело сидеть без дела. Именно сейчас, подобравшейся, идущей к своей маленькой цели, я ощущала себя по-настоящему живой. Разве что приносило боль отсутствие рядом Лиис.

Вариантов покинуть территорию академии было несколько, меня интересовал самый простой: выход в общую сеть подземных туннелей. Она растекалась под всеми зданиями академии на случай срочной эвакуации. Конечно, к ней не допускали всякого, но вниз можно было попасть после введения одного из нескольких кодов. Возможно, какие-то из них обновили, но мой, созданный для членов королевской семьи, работал.

Мне удалось благополучно спуститься в тоннель под жилым зданием, а дальше рвануть в нужном направлении. Бытовые заклинания работали и избавили меня от встречи с грязью, паутинами и помётом грызунов, что позволило бежать быстрее. Тело гладио не знало устали, моё дыхание почти не участилось, а шаги раздавались практически бесшумно. Но и бдительности я не теряла: постоянно прислушивалась к посторонним звукам и сканировала пространство перед собой.

Вскоре мне удалось добежать до самой дальней южной ветки. Новый код открыл проход, позволяя вновь перейти на бег. Этот тоннель почти никогда не использовался и держался в тайне, потому дальше пришлось нестись в кромешной темноте. Путь занял почти двадцать минут, но зато он привёл меня прямиком под дворец. Введение последнего кода открыло передо мной двери в святая святых. Вот здесь пришлось действовать осторожно, чтобы незаметной прошмыгнуть по подвалам, а потом двинуться в долгий и опасный путь наверх. Конечно, я знала, как попасть в королевское крыло тайными ходами, но меня бы поджарило на первом же повороте. Чтобы свободно по ним передвигаться, мне нужна королевская печать, созданная на крови рода Аскания. А достать её не так просто. Их всего четыре.

По пути пришлось заглянуть в помещения для слуг, переодеться в форменное платье горничной и обзавестись соответствующим инвентарём. Волосы и лицо я скрыла белоснежным чепцом, который надвинула на брови, и отправилась в путь, уже не таясь, лишь старалась держаться подальше от патрульных магов. Они могли прочитать мою ауру и понять, что перед ними не обычная служанка, а гладио.

Королевское крыло распахнулось передо мной непростой задачкой по поиску лазеек. На лестничной площадке у входа в основной коридор дежурили стражники: маг и его гладио. Они бы не пропустили меня без сканирования. Потому я решила привлечь их внимание небольшим переполохом, смахнула с декоративного столика вазу, а сама спряталась за портьерой. Идущая к лестнице служанка сразу ускорилась, прибежала первой. Простой человек был самой лёгкой для меня добычей, девушка даже не почувствовала, когда я возникла за её спиной. А дальше лёгкая подножка, испуганный вскрик и удар по затылку, чтобы лишить её чувств. Я поддержала девушку и опустила её на пол. Начало было положено.

Сверху послышались звуки торопливых шагов. Стражники среагировали на шум и поспешили с проверкой. Я же спустила по лестнице поднос, метя его в следующую вазу, и скрылась за портьерой, как раз когда грянул новый грохот. Один из стражников принялся за осмотр девушки, другой спустился ниже, чтобы удостовериться в отсутствии врагов. Это был мой шанс. Я приблизилась к повернувшемуся ко мне спиной солдату. Новый удар лишил чувств и его. Оставалось только сорвать с его пояса пропуск и рвануть наверх до прихода второго стражника.

Защитная плёнка натянулась, не желая пропускать незнакомую ауру. Пришлось выплеснуть магию и обратиться мечом, преодолевая и это препятствие. Применение способностей далось не так легко: нас пока не учили этому приёму, потому я рухнула на пол, распластавшись на алом ковре. Отец обожал этот цвет и использовал его чаще других среди трёх остальных, красующихся на нашем родовом гербе.

Подниматься на следующий этаж было бы самоубийством, там охраны ещё больше, потому я выскользнула в окно. Выпускала защита проще, чем впускала. Дальше был недолгий подъём по стене на два этажа вверх. Телу гладио он давался играючи. Человеком, при всех своих навыках, я бы сорвалась, просто не смогла бы в прыжке преодолеть сразу три метра.

Дальше мне оставалось добраться до балкона покоев, некогда принадлежавших мне. Траур должен длится полгода, вряд ли сюда кого-то заселили или тронули мои вещи. Но я не исключала желания отца избавиться от всего, что напоминало ему о непокорной дочери. Защита дворца охраняла членов королевской семьи от людей и магов, а не от живого оружия, ведь гладио никогда не поднимет руку на мастера или человека даже по приказу, но на этот раз преодоление защиты даже с пропуском далось непросто, меня пустило, да только сильно приложило. Человек после такого удара мог бы и погибнуть, а гладио в моём лице лишь чуть не потеряла сознание. Наверное, минут пятнадцать ушло просто на то, чтобы прийти в чувство, но вскоре мне удалось подняться и поковылять в уже не мою спальню.

Старалась особо не оглядываться, но воспоминания накатывали ледяными приливами. Всё здесь оставалось прежним, отец пока не запустил сюда свои кровавые щупальца. Синий и серебряный свет в оформлении, лаконичность и простота, уют только для меня. Не скажу, что любила жизнь во дворце, но маленькой девочкой могла спрятаться хотя бы здесь. В этих комнатах я провела сложное детство и встретила юность, потому всё тут было до безумия знакомо: каждый уголок, каждый предмет мебели и каждый изъян, начиная от потёртости ковра у камина из-за моей любви читать у него прямо на полу, до вмятин на стене, несмело уличающих мои вре́менные слабости перед жизненными трудностями.

Нервно растирая ноющие от невыплаканных слёз веки, я покинула гостиную и перешла в свой кабинет. Здесь всё же покопались, перерыли все шкафы, видимо, в поисках важных документов. От мысли, что они вряд ли нашли что-то сто́ящее, на моих губах появилась злая ухмылка. Картина матери, скрывавшая сейф, была снята со стены и прислонена к столу. На ковре растеклось несколько кровавых пятен. Моё хранилище пытались вскрыть, но неудачно. Интересно, кого-нибудь убило?

Покачав головой, я приблизилась к сейфу и ввела пятьдесят цифр кода. Они не были связаны с важными для меня датами для безопасности, это лишь произвольная комбинация. Но имелся и другой секрет, панель с ещё одним кодом за картиной. Я приблизилась к изображению матери, улыбнулась в ответ на грустную улыбку Алоисии Познер, заглянула в зелёные глаза и оттянула фальшивую золотую панель с рамки. Ввод ещё десяти цифр завершился щелчком двери сейфа. Оставалось потянуть за ручку, и мне открылся доступ к хранилищу принцессы Джианны.

К счастью, до моих богатств не добрались, всё лежало на месте. Первым делом я надела на себя основной набор артефактов, он хранился в отдельном мешочке и был своего рода подстраховкой, если придётся срочно отказываться от обычной защиты с целью скрыться или из-за сомнений в их изготовителе. Дальше я принесла сумку и закинула туда всё остальное без разбора: деньги, драгоценные камни, слитки золота, документы и родовые ценности. Разберу позже, и так потеряла много времени, добираясь сюда.

Сейф был снова надёжно запечатан. Жаль, мне не увидеть лица отца, когда ему покажут пустое нутро моего хранилища, но я могу восполнить досаду ночным визитом к нему. Теперь у меня на руках королевский пропуск, а он открывает двери во все тайные ходы дворца.

Я двинулась было на выход, но замерла у стола, отодвинула самый нижний ящик, подхватила конфету из открытой коробки и забросила её в рот. На языке разлилась горькая сладость любимого лакомства. Надеюсь, у мести вкус шоколада.

Теперь можно было не рисковать, боясь попасться на глаза магам в коридорах дворца, мне открылся доступ в тайные ходы, что пронизывали здание насквозь. Информация о них передавалась в королевской семье, лишь о части сообщалось приближённым лицам. Стоило надавить на нужный рычаг за камином в спальне, как внутри созданной для обогрева конструкции отъехала задняя стенка. Стараясь не испачкаться в копоти, я проникла внутрь и закрыла за собой потайную дверь. Дальше оставалось протиснуться через узкий ход между стен, чтобы перейти в коридорчик пошире. Защита хоть и шипела, но не препятствовала мне, благодаря королевскому пропуску, так что путь до покоев короля был преодолён быстро. И вот вскоре я затаилась за тонкой преградой задней стенки шкафа кабинета.

В планах было осмотреть документы, понять планы отца, собрать хоть поверхностную информацию, но к моей неожиданности король не спал. Он общался со своим самым близким советником, скользким и подлым, как сам правитель, Изааком Рёдером.

– Слишком медленно! – хрипло ругался Франц Пятый.

И пусть я его не видела, но перед мысленным взором стояло его злое испещрённое морщинами лицо с хищным носом и злым блеском в зелёно-алых глазах. В моменты его эмоциональных вспышек казалось, что седина в чёрных волосах усиливается, а кожа приобретает большую дряхлость. Не удивительно, большой резерв позволил ему прожить до ста шестидесяти семи лет. Он так отчаянно держался за власть, что довольно поздно задумался о наследниках. Но мироздание решило над ним поиздеваться, сначала принесло ему две дочери, а третий долгожданный ребёнок хоть и получился желанного пола, но уродился неосмысленным калекой, словно перенял скрытое от взглядов уродство отца. Каждая неудача стоила каждой из трёх его жён смерти, от несчастного случая, конечно, ведь иного не доказано.

После появления на свет бедного Лионеля, дорогой папочка возненавидел меня ещё больше. Он бы желал видеть верного сына во мне, но вместо него выросла угроза для его власти, ещё и без причиндалов между ног. Какая досада. Я часто ему сочувствовала по этому поводу, но он так и не оценил моей эмпатии к его проблемам.

– Подготовка проходит медленно, чтобы не вызывать подозрений, мой король. Если кто-то догадается, какие манипуляции проводятся с Лионелем, это создаст для нас проблемы.

Я насторожилась, гадая про себя о причинах этого разговора. Отец не сдавался, применял на сыне последние технологии в инженерии человеческого тела. Ходили слухи, что после последней операции на мозге Лионель разговаривает и осмысливает реальность. Я временами тайно посещала брата, видела, что процедуры не проходят даром, его тело достаточно развито, но на мозге это никак не сказывалось. Он по-прежнему был близок по уровню интеллекта к щенку. На что же ещё решил пойти отец на пути обретения наследника? Неужели задумался переступить через запретное?

– Людвиг плетёт сеть интриг. Мария под его охраной. Надо ускориться и избавиться от них до свадьбы.

Сердце застыло в ужасе. Отец намеревался убить дочь и мою сестру. Уж не означало ли это, что он приложил руку и к моей смерти? Но следующие его слова ввели в замешательство.

– Нам нужно проявить терпение, мой король, чтобы не вызвать подозрений.

– Ты везде медлишь, Иза. Так и не выяснил, кто убил эту тварь Джианну. Ты обещал привести его ко мне, чтобы я мог пожать ему руку, прежде чем вырвать её!

Надо же… Любимый папочка не знает, кто пробрался во дворец и убил его ненавистную дочурку. Круг лиц, допущенных в королевское крыло не такой огромный, но и немалый. Это все приближённые к трону, некоторые мастера высшего ранга, охрана, в конце концов. Зан же, скорее, исключение, я ему доверяла. Возможно, зря.

Главная претендентка на корону выведена из игры, отец плетёт заговор против следующей по старшинству, а сам одной ногой в могиле по старости. Скоро от главной ветки рода Аскания останется лишь Лионель. Может, потому отец проводит над ним манипуляции? Например, добивается наследника. Всё очень странно.

Изаак продолжил увещевания, отец ругался, и, конечно, перенервничал. Разговор пришлось прекратить и вызвать его личного лекаря, так что ничего дельного услышать не удалось. Когда кабинет все покинули, я всё же выбралась из своего укрытия и перебрала документы на столе и в ящиках. Само собой, ничего ценного на виду не хранилось, но мне стала известна дата свадьбы, а также список приглашённых. Должны были прибыть гости и из соседних стран, в том числе император Кириуса, страны драконов Итан Вилдбэрн и акрийская королева-ведьма Виолет Лакруа. Что тоже странно, они в первую очередь выражали ноту протеста царящим в Традане порядкам, потому оказывали мне тайную поддержку. Может, хотят лично прощупать почву в отношении Марии, раз потеряли меня в качестве союзника? Не исключено.

Что ж, я выжала максимум из этого «визита» и вернулась во тьму тайного перехода. Дальше мой путь шёл на этаж ниже, в покои Марии. Она обычно ложилась рано и так же рано вставала, но я не собиралась ей показываться, лишь надеялась увидеть хотя бы краешком глаза. Только в её покоях меня ждал самый неприятный из возможных сюрпризов.

Выскользнув из-за стены в гостиной, оформленной в нежном голубом цвете, я затихла, заметив льющийся из-под приоткрытой двери спальни тусклый свет. Тихий вскрик Марии ударил по взведённым нервам. Я достигла входа в комнату за рекордное время, готова была ворваться внутрь, но следом по барабанным перепонкам ударил мужской стон.

– Какая ты узкая, – прохрипел… Людвиг.

Я так и застыла в недоумении и ужасе догадок. Но шелест шёлковых простыней, приглушённый скрип пружин матраса, размеренные всхлипы Марии и сладостные стоны моего бывшего жениха говорили сами за себя, исключая иные варианты. Чуть толкнув дверь, я заглянула в комнату и вновь застыла, застигнутая врасплох нереальной мерзостью момента.

Мария в невинно-белой сорочке, задранной до талии и порванной на груди, лежала животом на нескольких подушках. Каштановые волосы растрепались, на искусанных губах алели капли крови. А сзади в неё вбивался абсолютно обнажённый и пребывающий в эйфории Людвиг, с силой сжимая основание хрупкой шеи.

Пребывая в прострации, я забыла об осторожности и скользнула к окну, скрывшись за тяжёлой тканью золотистых портьер. Тонкая щель между ними позволяла наблюдать действо с лучшего ракурса, но впервые в жизни во мне не находилось храбрости. Потому я лишь стояла и ждала, прислушиваясь к влажным звукам, скрипу пружин и стонам. Вскоре Людвиг завершил своё дело. Стало тише, пока он восстанавливал дыхание.

– Мне так нравится уровень нашего сотрудничества, Мария, – рассмеялся он сипло, и я всё же заглянула в щель.

Он нагнулся к девушке и поцеловал её в плечо, после чего скатился с кровати.

– Ты определённо лучше сестры, – отметил довольно, а на моём языке разлился привкус желчи, вызывая рвотный позыв.

Мария не ответила, лишь скромно села, прикрываясь ночной сорочкой, и слизнула кровь с губ. Людвиг нагнулся к ней, с улыбкой провёл пальцами по её бледной щеке, ущипнул кожу и отпустил, усмехнувшись на терпеливое молчание девушки.

– Определённо лучше, – хохотнул он и направился к своим вещам.

В комнате снова установилось безмолвие, пока он одевался.

– До завтра, – он подмигнул угрюмо молчавшей девушке голубым глазом и двинулся прочь, на ходу растрепав короткие светлые пряди.

Когда за ним закрылась дверь, по помещению разлился придушенный всхлип Марии. Она легла на живот и разрыдалась в голос, приглушая жалобные всхлипы подушкой. Я прикрыла рот рукой. По моим щекам понеслись безмолвные слёзы. Мне было мучительно больно, но я не могла выйти, ведь сестра стала ещё одной подозреваемой в моём убийстве.

Не знаю, сколько мы так плакали, я бесшумно, Мария громко, счёт времени растворился в громких всхлипах и болезненных ударах моего сердца. Вскоре сестра успокоилась и, чуть пошатываясь, направилась в купальню. Там, судя по звукам, ополоснулась после близости с Людвигом. Я размышляла о том, чтобы уйти, но что-то удерживало, мне не хотелось так быстро прощаться с сестрой, несмотря на неоднозначность ситуации и возникшие сомнения.

Мария покинула купальню довольно быстро, вышла в новой сорочке и тапочках, но отправилась не к кровати, а вышла в гостиную. Раздался почти неслышный скрежет отъезжающей двери потайного хода. Настороженность во мне усилилась, я направилась за сестрой, успела скользнуть в закрывающуюся дверь выдвижной стены и скрыться за поворотом в другой коридор. Мария, впрочем, не оборачивалась, спешно стремилась к своей цели. Её поведение озадачивало, но терпение меня не подводило, потому я двигалась бесшумно и осторожно. Тем более, и ждать долго не пришлось. Сестра перешла в мои покои, сразу пробежала в спальню и залезла в мою кровать. Я заглянула в комнату с опозданием, и мне предстал момент, как она отчаянно обнимает мою подушку и громко вдыхает её аромат. Наверное, бельё ещё хранит мой запах.

– Мне так не хватает тебя, Джианна, – прошептала срывающимся голосом Мария.

По моим щекам вновь побежали слёзы. Я шмыгнула за прикрытие стены и зажмурилась, пытаясь удержать чувства в узде. Хотелось подойти к сестре, обнять, утешить, заверить в своей защите, но правда моей жизни незавидна: я не в состоянии помочь даже себе. Дарить Марии надежду, чтобы, возможно, вновь лишить – жестоко. Сначала мне нужно твёрдо встать на ноги, подготовиться, выяснить, что происходит во дворце, и только потом начать действовать.

Мария быстро уснула, видимо, утомлённая сложным днём. Мне следовало уйти, но я не сдержалась, приблизилась к кровати, нагнулась к сестре и мимолётно поцеловала её в лоб.

– Джианна… – пробормотала она сквозь дрёму, потянувшись ко мне.

Но мне пришлось отпрянуть и поспешно покинуть комнату. Глаза снова наполнялись слезами, мне было физически больно оставлять сестру в беде, но и остаться я не могла. И так задержалась.

Обратный путь прошёл намного легче и быстрее, благодаря доступу к тайным переходам. Уже через час быстрого бега я добралась до коридора жилого здания третьего курса. Царила тишина, никакого переполоха и поисков потерянного гладио.

– Ты поздно, – пробормотала Саша, когда я появилась в нашей комнате.

– Заснула наверху, – повинилась, скользнув под одеяло.

Соседка не ответила, снова унеслась в страну сновидений, а вот я ещё долго лежала, глядя в потолок и обдумывая все события сегодняшнего дня, чтобы уложить их в голове. И про себя решила, что не имею права сомневаться в Марии. Она всегда была на моей стороне, всегда со мной даже во вред себе. Если её как-то и привлекли к заговору против меня, то обманом и неосознанно. Либо связь с Людвигом и вовсе не имеет отношения к моей смерти, в конце концов, оставшись одна, она находилась в поисках нового защитника. Но мой бывший жених оказался подлецом. Лучше пока сосредоточиться на отце, он представляет угрозу для Марии, а значит, следует найти тихий способ обезвредить его. Например, найти доказательства готовящегося убийства и выяснить характер экспериментов с Лионелем.

Естественно, после насыщенной ночи я проснулась совершенно разбитой. К счастью, на состоянии тела лёгкий недосып особо не сказывался, утренняя тренировка прошла легко. А вот собеседник из меня сегодня был ужасный, но я всё равно старалась не обижать размышляющую вслух Сашу и временами хоть что-то ей отвечать.

Начавшийся так ужасно день не мог продолжиться спокойно. Стоило в обед нам с соседкой сесть за столик с подносами в руках, как стулья напротив занял Паулюс со своими подпевалами Стейницем и Крессом.

– Тут прошёл слушок, что ты и есть та невозможная гладио «А-плюс»-класса, а я думал на твою синеволосую подругу, – протянул брюнет, довольно скалясь. Соседка опустила голову, прячась от похабного взгляда парня. – Многие желают тебя получить, лучше как можно быстрее заключить союз…

– С тобой? – предположила я устало, перебивая его.

– Ты умная, – щёлкнул он пальцами, а долговязый Стейниц и полноватый Кресс расхохотались.

Злость защекотала горло ароматом горькой желчи. Магия взметнулась в резерве, даже не знаю, как удалось её удержать и сохранить невозмутимость на лице.

– Нам часто говорят, что не гладио выбирает мастера, но вот нестыковка, – последнее слово растянула, специально делая длинную паузу. – Очередь из мастеров, желающих союза со мной, говорит об обратном. Скажите, мастер Паулюс, почему я должна сформировать связь именно с вами, а не, скажем, с прославленным мастером-опустошителем Заном? – и с самым наивным видом замолкла, ожидая его ответа.

Серые глаза парня наполнились бешенством, а Стейниц с Крессом переглянулись, недоумённо задумавшись над ответом. Ведь любой, находящийся в здравом уме, понимает, что находящийся на вершине военной цепи Зан – лучшая партия для любого гладио. Особенно в свете его лояльного отношения к своему оружию.

– С этим безродным выскочкой? Серьёзно? – скривился Паулюс. Ну да, Зана не принимали из-за происхождения. Он был из простой семьи. – Его допрашивали по делу об убийстве принцессы Джианны, если ты не знала. Нужны тебе эти проблемы с возможным убийцей?

– Я не знаю, – мотнула головой, расширяя глаза словно в изумлении. – Передо мной сложный выбор, все меня хотят, но быть я могу лишь с одним из мастеров. Наверное, надо составить список, собрать немного информации о прошлом каждого, чтобы случайно не нарваться на возможного убийцу. Может, каждый из вас напишет эссе о себе, чтобы ускорить этот процесс?

– Что?! – лежащие на столе ладони Паулюса сжались в кулаки. – Как ты смеешь, глупая гладио?! – прошипел озлобленно и потянулся ко мне, намеренный схватить за ворот мундира.

Я же резко оттолкнулась назад, опрокидывая стул, и поддела носком сапога столешницу снизу. Лёгкий столик перевернулся за миг, вываливая на ноги парней содержимое наших с Сашей подносов с едой. А я легко перекувыркнулась через плечо и подскочила на ноги.

– Ну зачем вы меня толкнули, мастер Паулюс?! – вопросила плаксиво, играя полнейшее недоумение. – Наша еда же пропала.

– Тварь… – Паулюс прекратил отряхивать кашу со своих форменных брюк и направился ко мне.

– Вы что? – я начала отступать от него, выискивая в помещении преподавателей.

Чужих гладио обижать нельзя, это привилегия личного мастера. А пока я собственность академии, меня будут защищать.

– Не подходи к ней! – Саша бросилась было ко мне, но вскрикнула, когда её схватил за руку Кресс, встряхнул и замахнулся, намереваясь ударить.

Злость взъярилась во мне огненным гейзером, выливаясь в неподдающуюся контролю вспышку магии. Я рванула к Саше, и время в этот миг будто замедлилось. Показалось, душа отделилась от тела и скользнула вперёд, выбирая точку перемещения, и через миг я оказалась в этом месте, вклиниваясь между соседкой и Крессом. Меня окружило чернильно-бордовое покачивающееся марево. Режущая аура. Сильная способность и приятная, хоть и не особо редкая. Но что произошло до этого? Как я так быстро переместилась? И мне не почудилось, потому как все смотрят на меня в шоке и недоумении.

– Прекратить беспорядок! – передо мной выросла фигура Конрада. Опустошитель предстал во влажных после дождя плаще и фуражке. Похоже, только появился в столовой. – Вы, трое – выговор в личное дело, три месяца трудовой отработки и запрет на приближение к этим гладио.

– Но… но это она, – начал было возмущаться Паулюс. – Это спектакль!

– И карцер вам лично за пререкания со старшим по званию, – припечатал Конрад, оборачиваясь к нам. – Ты… Саша – отправляйся к лекарю, а ты, Джейна, за мной.

– Не надо было толкаться, – буркнула я кипящему от негодования Паулюсу, прежде чем двинуться следом за Заном.

Парень скрипнул зубами от злости. Этот тихий скрежет разлился волной удовлетворения в душе. Только оставалось непонятным, куда меня ведёт Зан и что собирается сделать. Может, заметил мой маленький манёвр? Или снова хочет накормить шоколадом?

Конрад шёл молча, я тоже не спешила начинать разговор, так что мы добрались до одного из кабинетов, так не проронив ни слова. Мельком оглядев небольшое помещение с письменным столом, стеллажами, несколькими шкафами в тёмном лакированном дереве и софу с креслом, я отметила присутствие личных вещей Зана. Похоже, он перебрался поближе к новой партии гладио, либо перевёлся в преподаватели, пока не может участвовать в боях. Надо бы узнать.

Дверь кабинета закрылась за моей спиной, щёлкнул замок и вокруг нас поднялся купол безмолвия, отрезая от всех звуков извне. Мы оказались в вакууме, наедине, и от этого осознания волоски на теле приподнялись, а мышцы затрещали от напряжения.

– Меня накажут? – предположила, оборачиваясь к мужчине.

Конрад выглядел не злым, скорее задумчивым, что несколько сбило с толку.

– Джейна… как ты это сделала?

– Что сделала? – склонив голову к плечу, я хлопнула в недоумении глазами.

Сама пока в полной мере не осмыслила произошедшее. Это точно было проявление магических способностей. Судя по ощущениям, оно стоило мне четверти резерва, что невероятно странно. Некоторые гладио действительно проявляли в себе различные особенности вроде возникшей вокруг меня режущей ауры, но я никогда не слышала о столь быстром перемещении. Зан, судя по выражению его лица, тоже.

– Ты будто исчезла и появилась в другом месте. Как ты это сделала?

– А-а-а, – я продолжала играть растерянность. – Кресс напал на Сашу, я хотела её защитить и вдруг оказалась между ними. Раз и уже там. Так быстро рванула к ней, что голова закружилась.

– Хочешь сказать, ты просто быстро бегаешь? – густые брови Зана приподнялись в выражении недоверия.

– Да, мне так показалось, – пожала я плечами. Лучше пока играть в дурочку и всё отрицать. – Это не так?

Конрад поджал тонкие губы и присмотрелся к моему лицу. Наступила тягучая тишина, пока он обдумывал мои слова. Но меня долгими паузами не взять, я сама в них мастер.

– Присядь-ка, поговорим.

Он двинулся к стоящей справа от стола вешалке, на которую сбросил влажный плащ и повесил фуражку. Мне пришлось занять стул напротив письменного стола. Взгляд прикипел к рамке с изображением Зана с его гладио Луисом, жилистым и сдержанным шатеном с добрыми карими глазами. А он и был таким, великодушным, сочувствующим. Помню, он пытался поделиться со мной своим сухпайком, когда мы оказались отрезанными от отряда в лесу. Ведь и Луиса больше нет в живых.

– Мой гладио. Луис. Он погиб при взрыве во дворце, – сдержанно сообщил Конрад, присаживаясь в своё кресло.

Кажется, я слишком долго рассматривала изображение.

– Жаль, что вы лишились своего оружия. Надеюсь, замена вас удовлетворит.

Старалась говорить механически, хотя внутренне ощущала тоску по добряку Луису.

– Разве можно заменить друга? – вздохнул он, продолжая присматриваться к моему лицу.

– Дружба гладио и мастера… О том же говорил мастер-защитник Бруно Аденауэр.

– Да ну? – суровое лицо мужчины ожесточилось. – Бруно… – и дёрнул головой, словно заставляя себя замолчать.

– Он вам не нравится? Он плохой? – уточнила я встревоженно, надеясь на подробности.

– Скажем так, он не лучший для тебя мастер.

– А кто лучший? Вы?

– Возможно, – на его щеках заходили желваки, взгляд синих глаз сделался препарирующим.

– Паулюс назвал вас убийцей. Как мне к этому относиться?

Раздался приглушённый хруст костяшек пальцев. Конрад сжал под столом ладони в кулаки. Его взгляд наполнился злобой.

– Относиться как ко лжи. Принцесса мне доверяла, допускала в королевское крыло, враг воспользовался нашей предстоящей встречей. Потому она оказалась одна и без охраны, ждала меня. А я считал, что она отменила встречу, – сапфировый взгляд Конрада потускнел. И пусть я специально подняла эту тему, чтобы вызвать его на эмоции, но ощущала боль в груди. – Я в этот момент находился на входе во дворец.

– Значит, это неправда и вы не желали принцессе зла?

– Я глубоко уважал Джианну и… – он опустил голову и гулко сглотнул. – Скорблю по ней. Она могла изменить Традан. Идеалистка, совершенно не похожая на короля. Потому её и убрали.

Он говорил обо мне с восторженностью и сожалением, казался искренним, что пробуждало множество сомнений. А их и так немало во мне.

– Кто? Те, кто не желал изменений? – я подалась к нему, изображая любопытство.

Сомневалась, что Конрад выдаст мне список имён с кодами от домов, но жизнь умела удивлять. Я вот недавно умерла, но вдруг воскресла.

– Расследование ведётся. И это не та тема, которую следует поднимать гладио, – голос Конрада стал жёстче. – Не могу понять, Джейна, ты изображаешь наивность или действительно временами глупеешь?

– Я родилась месяц назад, – напомнила ему, подавляя возмущение.

Раньше бы никогда не позволила оскорблять меня в лицо. В последнее время даже отец предпочитал мне улыбаться. Но гордость – вредная черта для любого, не только для гладио, надо уметь её смирять ради выживания.

– А кажется, прошло больше времени. Как ты спровоцировала Паулюса?

– Я спровоцировала? Лишь попросила помочь мне с составлением характеристики всех претендентов на меня и написать про себя эссе. Так нельзя?

На губах опустошителя появилась усмешка, больше похожая на оскал.

– Думаю, мне стоит бояться за мастеров, а не за тебя, но всё-таки возьми вот это, – он открыл ящик стола и вытянул из него простые на вид часы. – Нижняя кнопка – сигнал тревоги для меня. Если почувствуешь опасность, если тебя зажмут, попытаются заставить что-то выпить, съесть, вызывай меня. Пока я ответственный за безопасность вашей партии и почти постоянно нахожусь в академии.

– И ночью?

– А по ночам тебе лучше находиться в своей комнате, – на этот раз его смешок будто был искренним.

– Мне нравится читать на чердаке.

– Плохая идея. Лучше не оставаться одной в закрытых местах, где тебя могут застать врасплох.

– Почему?

– Ты гладио редкого класса. Чтобы установить с тобой связь, мужчине нужно отсутствие чести и две минуты твоей беспомощности.

По телу скользнул холодок. Я это всё понимала, но представшая вчера в комнате Марии сцена вновь ярко вспыхнула перед глазами, вызывая страх и омерзение в душе. Не только гладио беззащитны перед желаниями подлых людей.

– Всё происходит так быстро? – мой голос зашелестел, словно пергамент, горло сдавило спазмом из-за воспоминаний. – Нам говорили, что это приятно.

– Если взаимно, – отрезал Конрад, а его взгляд потемнел до оттенка штормового неба. – Почему у меня ощущение, что пока я пытаюсь узнать тебя, ты прощупываешь меня?

А ты умён…

– Прощупываю? Но я вас не касаюсь, мастер-опустошитель Зан, – в подтверждение продемонстрировала обе свои руки.

Конрад рассмеялся, бархатно, чуть хрипловато, но без веселья.

– Часы держи при себе. Раз тебя интересует список, я составлю его для тебя, присмотришься к этим мастерам и выберешь.

– Вы отбросили идею сделать меня своей гладио?

– Можешь идти, Джейна, – он решил не отвечать, значит, пребывал в раздумьях.

Давал мне иллюзию свободы?

– Хорошо. Спасибо, что вступились за нас, мастер-опустошитель Зан, – я поднялась с кресла и протянула руку к часам.

Наверняка это маяк, но теперь у меня есть артефакт для проверки моих догадок, как и определитель яда. Хоть можно не бояться шоколадок.

– Пожалуйста, – Конрад зачем-то тоже встал с кресла и обошёл стол.

Разница в росте сказывалась, я вскинула голову, подавляя порыв отступить, когда он приблизился ко мне.

– Будь осторожна, Джейна, – он сам взял со стола часы и вложил их мне в руку, а пытливый взгляд не отрывался от моего лица.

Конрад будто пытался насмотреться, запечатлеть в памяти этот момент, вобрать его в себя без остатка. Я ощущала кипящие в нём эмоции, видела их в штормовом бурлении взгляда и сама чувствовала, как моё сердце ускоряет свой ритм. Возникшая заминка настораживала и вводила в замешательство.

– Знаешь, я скучаю по этим глазам, – произнёс он низким вибрирующим голосом и протянул руку к моему лицу.

Я вздрогнула от неожиданности, и это заставило Зана опомниться.

– Иди, ты свободна, – произнёс внезапно ожесточённо и отвернулся.

Кивнув в недоумении, я двинулась на выход, только сейчас осознав дрожание колен. В голове раздавался лишь звон от разлетевшихся мыслей. Если хотел меня запутать, у него получилось.

Глава 5

/Конрад/

Джейна ушла, почти привычно оставляя после себя шлейф застарелой тоски в душе. Один взгляд этих слишком знакомых глаз, и мне снова приходится давать себе время, чтобы восстановить самоконтроль. Удивительно, но измученный разум пытается приписать этой девушке всё, присущее Джианне. Жесты, взгляды, темп речи, даже улыбки, когда она весь разговор почти не шевелилась и общалась, осторожно подбирая каждую фразу. Джианна была не такой, она била наотмашь словами: прямо, метко, откровенно, а если и отступала, то лишь для мастерской контратаки.

Прошёл месяц, я лично присутствовал при осмотре её обезображенного тела, но мне до сих пор не верится, что моей упрямой принцессы больше нет. Моей? Разве что в самых сокровенных мечтах. Как давно я болен ею? Сейчас и не вспомнить. Когда я увлёкся блеском этих необычных глаз? В первую нашу ссору на передовой? Или раньше при посещении бала, когда она пришла на танцы в военной форме, поразив всех и за пару фраз выведя короля из себя? А может, ещё раньше, в день моего визита в академию и ту памятную встречу с тогда ещё первокурсницей, что по-мужски пожала мне руку при знакомстве?

Мука по Джианне стала частью меня давно, но раньше, чем оформилось осознание собственных чувств, пришла реальность неуместности моих порывов. Мы не могли стать парой. Она аристократка, королевская кровь которой проявляется даже в глазах, будущая правительница, а я лишь выходец из простой семьи, неравный по статусу большинству высокопоставленных мастеров. Потому я молчал, не позволял оформиться своим помыслам в действия и как-то выдать себя. Потому теперь к безнадёжной тоске примешивалось и чувство разочарования в себе. Лучше бы я признался, лучше бы намекнул хоть взглядом, лучше бы познал любую её реакцию, но не так, не в вечном отсутствии ответа.

Я бы пережил, двигался бы дальше, ведь это не первая и, к сожалению, не последняя потеря в моей жизни, но появилась она. Джейна. Гладио невозможного класса с глазами принцессы. Я хочу её. И совру себе, если скажу, что дело в её силе. Хотя и возможность получить подобную мощь в руки прельщает. Но нет, я желаю продолжать смотреть в эти глаза, видеть в них тепло, ответ на мою страсть. Хоть так обмануться.

Глупец…

Джейна прямо заявляет о своём страхе передо мной. Она не желает нашей связи. Это злит, побуждает преодолеть её неприятие и в то же время остужает разум. Я не хочу её принуждать. Мне нужен боевой товарищ, а не сломленный раб. Мне нужен друг, а не затаившая злобу невольная любовница. Я нахожусь здесь не для удовлетворения собственных желаний, а в поисках нового оружия. Луис погиб, его никто не заменит. Но я мастер Традана, и мне надлежит защищать свою родину. Значит, мне необходимо сформировать связь с новым оружием. Найти не замену друга, а нового товарища. Кто же знал, что коварная судьба сведёт меня с гладио, чьи глаза обращают все здравые мысли в прах?

Стараясь отвлечься от тяжких дум, я связался со следователем. Хотел узнать, как проходят поиски убийцы, но и тут меня ждало разочарование, распалившее непотухающее пламя ненависти в душе. Я старался не вспоминать, чтобы не мучить себя, но и не мог забыть. Некто действовал безупречно: незамеченным проник в королевское крыло, используя посланную мной записку, выманил принцессу, нанёс смертельный удар в момент общей паники и исчез, словно его и не было. Но он не просто ушёл, а перед этим надругался над телом Джианны, вырезал её глаза и сердце. Унёс с собой. Инженеры сделали невозможное, восстановили красоту принцессы ради похорон, но я не помнил её посмертного образа в белом подвенечном платье. Перед глазами стояла сцена обезображенной Джианны в такой же алой, как её кровь, комнате.

Остаток дня после общения с Джейной и разговора со следователем пронёсся бесплодно пусто. Я что-то делал, проверял, с кем-то связывался, но мысли мои возвращались к необычным глазам. Кровь, заключённая в изумруд. Этот образ преследовал до самого вечера. И лишь когда настал момент важного разговора, пришлось подобраться и сосредоточиться.

– Ты сегодня потерянный, – отметил Клаус Урбан, ректор Академии Мастеров, на миг подняв на меня усталый взгляд серых глаз.

Я появился на пороге его кабинета поздно, за пару часов до объявления комендантского часа, но мой друг всё ещё корпел над документами и не спешил отправляться домой. Так и сидел за столом, разве что избавился от мундира и закатал рукава белоснежной рубашки. Длинные чёрные волосы в лёгком беспорядке спадали на широкие плечи. Он был сильным мастером-воителем, но оставил службу из-за гибели своего гладио и пока не искал замену. После смерти возлюбленной он вообще закрылся, общался с единицами из прошлых знакомых, а в свою городскую квартиру возвращался, только чтобы поспать и переодеться. Все его будни теперь посвящались работе и кое-чему опасному для нас обоих.

– А ты скоро сдохнешь от недосыпа, – отбил я его реплику, тяжёлой поступью направляясь к креслу напротив его письменного стола.

Клаус предпочитал в обстановке минимализм и тёмные тона. А все внесённые в оформление его заботливой женой яркие цвета исчезли с её смертью.

– Алоис приходил, жаловался, что ты давишь на гладио. Джейну, кажется. Просил повлиять на тебя, – он пропустил мимо ушей мой упрёк и перешёл к делу.

– Что ты ответил? – напрягся я.

– Что ты один из немногих, кто сможет взаимодействовать с ней без вреда для обоих, – отозвался он, ставя размашистую подпись в документе и отодвигая его от себя. – Я более чем уверен, Алоис преувеличивает. С чего тебе давить на гладио, ещё и на девушку?

– Я действительно заинтересован в союзе с Джейной, – решил не скрывать от друга.

– Да? Я думал, ты хочешь сформировать связь с мужчиной.

– Хотел и сейчас думаю в этом направлении. Но Джейна… «А-плюс»-класс, сам понимаешь.

– Не понимаю, это на тебя не похоже, – он поморщился, разминая шею. – В любом случае я уверен, что Алоис преувеличивает степень давления на Джейну. Я же тебя знаю.

– Спасибо за поддержку, Клаус, – я создал вокруг стола купол безмолвия. – Есть новости?

– Король отравлен. Он при смерти, несмотря на суету лекарей. Первый этап приближается к своему завершению. Но мы пока не знаем, как похитить Марию. Все варианты сырые.

– А если избавиться от Людвига?

– Я был бы не против, – скривился он. – Ходят слухи о его интимной связи с Марией.

– Надеюсь, только слухи, – просипел я, ощутив, как горло хлестнуло ядом ненависти.

Подлец не только за месяц переключился на другую сестру, но ещё и покусился на её невинность. Это создавало проблемы.

– Избавимся от Людвига, так есть ещё и Бруно. Нет, нам нужна Мария. Поговори с ней, Конрад.

– Она откажется, ведь винит меня в смерти сестры, – горько рассмеялся я абсурдности его предложения.

– Вот и повод для разговора. Злость на тебя расшатает её эмоции, и мы сможем понять, чего от неё ждать. И заодно выясним, не беременна ли она. К тому же, вдруг похищение лишнее. Райнер скоро прибудет в столицу. Она может согласиться выйти за него добровольно.

– Слишком рискованно, – качнул я головой. – Но я поговорю. Заодно осмотрюсь во дворце. Давно там не был.

– Подготовь парадную форму. Скоро похороны короля.

– Жду не дождусь, – гневно усмехнулся я.

/Джианна Аскания/

– Располагайтесь по годрисам. Без спешки! – рявкнул мастер-воитель Небел, наш преподаватель по теории магии.

Но сегодня к основному потоку присоединились новички, потому взволнованные гладио устроили небольшой переполох. У одного из магических знаков случилось столкновение лбами. Нет, не драка, просто две девушки рванули к нему одновременно и ударились головами. Выглядело забавно, и только чувство такта позволило мне не засмеяться. Но их можно было понять: сегодня новой партии предстоял первый переход на изнанку нашего мира – в астрал.

– Без спешки! – напомнила я Саше, удерживая её за шкирку от опасности броситься к другому выжженному на деревянном полу магическому кругу, называемому годрисом.

Технология плетений общая на весь мир, но каждая страна вносит свои определённые изменения и особенности. В частности, годрисы академии имели ограничения на возможную протяжённость астральных путешествий. Сбежать от реальности не получится.

– Вдруг не успеем, – надулась моя соседка.

– Во-первых, годрисов хватит на всех. Во-вторых, не успеем здесь, позанимаемся в общем зале.

Переходы на изнанку тщательно контролируют, чтобы избежать смертей, ведь в астрал перемещается душа гладио, и она может получить несовместимые с жизнью повреждения. Мир на другой стороне не столь дружелюбен, в нём водятся опасные духи, да и природные особенности могут таить в себе угрозу. Если, например, упасть в лавовое озеро, мало не покажется.

– Хорошо, – Саша продолжала дуть губы, но послушно позволила себя увести к образовавшейся очереди.

Преподаватель терпеливо усаживал гладио на магические знаки. Дальше им предстояло войти в транс и совершить переход астральным телом.

Вскоре добрались и до нас. Мы с Сашей удобно разместились на годрисах. Я сразу прикрыла глаза и наполнила силой магический знак. Телом овладела привычная невесомость. Звуки отдалились, как и гомон голосов. Это был не первый мой переход, потому я тщательно его контролировала, чтобы случайно не предстать в образе принцессы Джианны, ведь на ту сторону переходят души, а они могут принять любую внешность.

Лица коснулся мягкий ветерок. Я открыла глаза и присмотрелась к рукам. Тонкие, нежные, но сильные, мои и не мои одновременно. Внешность удалось проконтролировать.

Переведя дыхание, я подняла взгляд к ярко-синему небу с несущейся по нему стаей огромных алых птиц. Нас окружали деревья с синими колючками. Дыхание перехватило от восхищения. В Традане редко рождаются маги, способные к переходу на изнанку, это оставалось особенностью живого оружия. Я попала в астрал не впервые, мне как раз повезло с силой резерва, но сложно не залюбоваться сказочной необычностью этого места.

– Молодец, – на моё плечо легла рука гладио Шмидта.

Естественно, раз маги не могут сопровождать нас в опасном астрале, с нами отправились их гладио.

– Не разбредаемся, – раздался суровый голос Зана.

Очарование момента рассеялось, я стремительно развернулась, про себя надеясь, что мне почудилось. Но слух меня не обманул. Это был именно он, Конрад Зан. В астрале он не играл с внешностью, оставался собой, разве что здесь военной форме предпочитал чёрный кожаный доспех.

Наши взгляды встретились, мне даже не нужно было играть растерянность.

– Удивлена, Джейна? – он приблизился ко мне, снова с препарирующим интересом рассматривая моё лицо.

– Я читала, что сильные маги тоже могут пользоваться годрисами, – пробормотала, опуская взгляд словно в смущении.

Представители магических рас и живущие с ними бок о бок люди сами переходят в астрал, здесь создают будущие вместилища заклинаний, усиливают себя охотой на духов. Более слабым траданцам пришлось придумать другой способ, они создали гладио. Конрад способен на переходы в астрал, но не думала, что он отправится сопровождать нас в первом путешествии.

– Да, я сильный маг, Джейна. Именно поэтому способен взаимодействовать даже с гладио «А-плюс»-класса.

– Я умею читать ауры и знала, что вы сильный маг, – ответила тихо, украдкой поглядывая вокруг в поисках причины сбежать.

– Ты напрасно боишься меня, Джейна. Я желаю стать тебе другом, а не хозяином твоей жизни.

– Дело не только в страхе, – пришлось вновь заглянуть в пытливую синеву глаз опустошителя. – С мастером-мужчиной предстоит спать. Поэтому я хочу составить союз либо с женщиной, либо с привлекательным для меня мастером, – пояснила с придыханием, изображая восторженную девицу.

– Да? – Зан нисколько не изменился в лице. – И кого ты считаешь привлекательным?

– Бруно Аденауэра, конечно, – прошептала я, прикусив нижнюю губу.

Следовало и покраснеть, но со смущением у меня было непросто, потому пришлось представить сцену, которая ввела бы в замешательство даже меня. Близость, мою, с мужчиной. Вот только в свете происходящего разговора роль воображаемого любовника досталась Конраду. А так как единственная сцена соития, которую мне случилось наблюдать, произошла между Людвигом и Марией, то мы с Заном оказались в той же спальне, в той же позе, в той же неоднозначной ситуации… Своего я добилась, начала краснеть. Но и умудрилась сама себя напугать возможными перспективами. Конрад груб с окружающими в жизни, вряд ли он другой в интимных отношениях. Надо постараться избавиться от его притязаний.

– Плохой выбор, Джейна, я уже говорил.

– Но он так красив и мил, – пояснила, коснувшись горящих щёк пальцами.

Зан медленно выдохнул, но черты его лица оставались каменно-невозмутимыми. Скала, а не мужчина.

– Не позволяй напускному себя обманывать. Любой может быть милым на пути обретения гладио редкого класса, я предпочитаю честность.

Справедливо и даже прельщает, но идёт вопреки моим целям. Почти уверена, что Конрад не имеет отношения к моей смерти. Бруно, возможно, тоже. Он бы мог быть полезен, ввести меня во дворец, поближе к Марии и к своему брату, но не уверена, что смогу им помыкать, будучи гладио. Надо бы его проверить, постараться залезть к нему в голову благодаря тренировке совместимости. В мысли к Зану не хочется, он сильнее Бруно и совершенно точно меня не пропустит, ещё и попытается подчинить, что чревато скоростным формированием связи.

– Но красоты вам это не добавляет, – вздохнула я расстроенно.

Конрад лишь усмехнулся. То ли мне не удалось его задеть, то ли он раскусил мою игру.

– Твоя подруга здесь, Джейна. Саша, кстати, красива, – отметил, обращая взгляд к испуганно озирающейся по сторонам девушке. – Многие хотят её, но глуп тот мастер, который не заметит её трусость и робость.

Я с ним согласна, но не собираюсь отходить от выбранной стратегии.

– Раз вы честны, чем же так плох Бруно?

– Бруно – брат Людвига, бывшего жениха погибшей принцессы Джианны. Он не стал держать траур и обручился с её сестрой Марией. Не думай, что братья разные, они близнецы как телами, так и душами.

И снова справедливо, я думаю о том же. Именно поэтому мне нужно залезть в голову к Бруно. Как бы привлечь его к тренировке совместимости?

– Я читала про династические браки. Может, и Людвиг не так плох, а был вынужден попросить руки следующей принцессы?

Конрад мимолётно поджал тонкие губы, только это выдало его отношение к ситуации.

– Ты рискуешь обжечься, Джейна, а меня провоцируешь спасти тебя от глупости.

– Что вы имеете в виду? – насторожилась я.

– Что буду следить за твоей безопасностью, – решив на этом завершить разговор, Конрад двинулся к Шмидту.

Мне оставалось молча глотать слова возмущения. Заботливый шпион явно лишний в моей игре.

– Саша, я здесь, – подняв руку, двинулась к соседке.

Она с улыбкой облегчения на губах побежала ко мне.

– Здесь так необычно, Джейна, – прошептала она восторженно.

– Да, невероятно красиво, – поддержала я, хотя после произошедшего разговора сочность природы астрала имела для меня мало значения.

Стоит признать, что тонкие уколы не способны сбить Зана с пути, иначе бы он не добился первого ранга при совершенно неаристократическом происхождении. Либо он принял мои слова за лепет глупенькой девчонки, либо раскусил мою попытку от него избавиться. В любом случае оба варианта никак не мешают ему добиться союза со мной.

– Гладио, ко мне, – приказал Зан.

Разговоры прекратились, мы все выстроились в несколько шеренг перед мастером, ожидая первую инструкцию. Естественно, успели изучить правила поведения в астрале, принципы выживания и знали основные заклинания, применяемые на изнанке мира, но пришлось послушать основы заново. И неудивительно, из взволнованных голов гладио могло вылететь самое важное. Я же слушала краем уха, обдумывая про себя, в какую зону астрала отправиться работать.

Астрал един для всего мира, но условно поделён между странами. Даже если очень захотеть встретиться с драконами империи Кириус или фениксами королевства Альвиан, то добраться до зоны, где они предпочитают работать, невозможно из-за внесённых в годрисы условий. Конечно, существуют переходы без ограничений, но все они во дворце и под охраной. Академические годрисы не позволяют гулять слишком далеко, что создаёт ограниченность ресурсов и конкуренцию. Хотелось бы этого избежать и ускориться в плане личного усиления. Гладио развиваются с помощью охоты на духов. При гибели те обращаются кристаллами с разными магическими особенностями. Мне надо бы добыть максимально сильные и как можно скорее. Увеличение резерва не станет лишним на пути моей мести. Скорее, наоборот.

И вот здесь возникает вопрос, как и в каком направлении развиваться. Мастера распределяются на отряды в зависимости от личных предпочтений и изначальных данных. Само собой, каждый маг армии Традана – воин, способный использовать разные заклинания, но разделение по специальностям позволяет добиваться лучших результатов. Воители сконцентрированы на атаке, защитники – формируют оборонительные магические конструкции, опустошители сильны в контроле хода боя и ослаблении противника, а хранители сконцентрированы на лечении и поддержании магического здоровья.

Большинство гладио имели предрасположенность к определённой специальности и стихии, потому так ценились способные работать с любым магом универсалы. Им надлежало заниматься расширением резерва и избегать укрепления стихийной предрасположенности, ведь дальнейшая работа с выбором направления развития определялась мастером, с которым будет формироваться союз. Сама я была мастером-воителем стихии огня, но определение в этом направлении вкупе с цветом моих глаз может создать много вопросов. Конечно, пока можно изображать интерес к Бруно, чтобы привлечь его, то есть формировать усиления под мастера-хранителя стихии воздуха. Хотя Зан наверняка ждёт от меня определения в землю с уклоном в контроль и ослабление. Стоит ли мне упрямо ограничить выбор в моём отношении мастеров? Или действовать осторожно и пока просто расширять резерв? Мне был предпочтительнее первый вариант, но гладио бы так не поступило. Что же предпринять?

Впрочем, пока от нас не ждали скорейшего определения, я могла дать себе несколько дней для выбора дальнейшего курса. Сегодня мы лишь тренировали основные плетения сканирования местности, повторяли основы и просто наслаждались яркими красками астрала. Тем более нахождение на изнанке само по себе наполняло наши души силой и немного расширяло резерв.

После продолжительной пары в астрале предполагалось завершение учебного дня. Гладио возбуждённо обсуждали своё первое путешествие через годрис, я слушала восторги Саши, кивала и старалась их поддерживать, проявляя уважение к её чувствам, но мысли то и дело уносились к Конраду и Бруно. К первому чаще, чем ко второму, потому что его настойчивость могла стать проблемой, а его поведение постоянно выводило из равновесия. Временами казалось, что дело не только в моей силе.

Но все думы о мастере-опустошителе развеялись, когда на моём пути появился Бруно.

– Здравствуйте, Джейна, Саша, – доброжелательно улыбнулся он.

Памятуя о разговоре с подружками-гладио, я впервые придирчиво присмотрелась к его внешности, стараясь оценивать только её. Привлекательный, так и есть. Высокий, подтянутый, что только подчёркивает сшитая на заказ форма. Волосы цвета пшеницы аккуратно подстрижены и отведены от лица под фуражку, ровная светлая кожа без изъяна, ухоженные брови, чувственные губы, яркие голубые глаза, что сейчас излучают искренний интерес. Людвиг, конечно, более рослый, но внешне они почти одинаковы. И следовательно, оба весьма интересны противоположному полу. Вот только Бруно я ценила за другое: добрый нрав, дружелюбие, лёгкость общения и юмор. Для государственных дел больше подходил обстоятельный Людвиг, потому и стал моим женихом, но в общении мне всё же импонировал именно Бруно.

– Здравствуйте, мастер-защитник Аденауэр, – почти в унисон отозвались мы с Сашей.

– Джейна, мы можем поговорить? Надеюсь, Саша не против, если я украду у неё подругу?

– Можем, – подтвердила я.

– Подругу? – тихо уточнила Саша, ведь была не настолько наивна, чтобы не замечать выстроенную мной дистанцию между нами. – Нет, не против, – опомнилась она.

– О чём вы хотели поговорить, мастер? – уточнила я, когда соседка ускорилась, позволяя нам пообщаться.

– Я много думал о тебе, – признался он, стаскивая с головы фуражку, и растрепал пшеничные волосы. Показалось, нервничает, потому то заглядывает мне в глаза, то отворачивается. Это вызвало во мне настороженное ожидание. – Точнее, думал я о тебе и раньше, но после того разговора…

– Из-за моих глаз? – предположила я.

– Да! – воскликнул он, немного глупо усмехнувшись, но тут же одёрнул себя. – Мне немного не по себе, сознаюсь. Потому нервничаю. С моим гладио, Горстом, мы сошлись на фоне общих интересов, подружились. И он был мужчиной. С девушкой всё иначе, тебя будто нужно пригласить на свидание.

– Свидание? – притворно заинтересовалась я. – Меня?

– Да, – кивнул он. – Я бы хотел встретиться с тобой, оценить нашу совместимость. Возможно, мы сможем стать друзьями и крепкой командой. Что скажешь?

Могу сказать, что неловкий и смущающийся Бруно совершенно не походил на убийцу, как и на своего брата в постели моей сестры. Но ведь и Людвиг всегда был мил. Так, может, Конрад прав, и близнецы схожи во всём? На этот раз воображение вновь нарисовало меня в постели Марии, но теперь надо мной возвышался голубоглазый блондин. Только я не могла понять, Людвиг или Бруно. Стало слишком тошно для оценки.

– Я не против, – согласилась, опуская взгляд, чтобы скрыть свои эмоции.

Смутиться не получилось, наверное, потому, что мысли подчинялись изначальным установкам и не рисовали внезапных новых персонажей, что могут выбить из колеи. Мной владело злое предвкушение. Не нужно придумывать способы привлечь Бруно. Он пришёл сам.

– Отлично, – обрадовался он. – Давай завтра в тренировочном зале номер двадцать пять в восемь вечера? Там будет свободно, сможем спокойно пообщаться и поработать.

– Хорошо, я приду. Спасибо за приглашение, мастер-защитник…

– Просто Бруно, – перебил он меня мягко. – Мы же хотим стать друзьями.

– Да, друзьями, – я попыталась сыграть искреннюю радость, хотя душой овладело замешательство.

Вдруг я вижу в нём зло, которого нет. Вдруг моя изначальная оценка в его отношении правильна. И тогда он может стать для меня шансом на относительно сносное существование, позволить видеться с Марией, не бояться принуждения и пренебрежения. Кажется, даже смерть не сумела потушить во мне веру в лучшее. Нужно помнить: я ищу не счастья, я ищу месть и справедливость. Поэтому буду выжидать и приглядываться к Бруно. Он может быть как союзником, так и убийцей. Впрочем, это справедливо в отношении каждого допущенного в королевское крыло.

Воодушевлённый моим согласием, Бруно двинулся прочь. Я отправилась нагонять Сашу, но сбилась с шага, напоровшись на негодующий взгляд замершего в конце коридора Зана. Толпа мастеров и гладио перемещалась между нами, но установившийся зрительный контакт был сильнее стального каната. Я не могла отвернуться, не могла вздохнуть. Конрад упрекал меня одним взглядом, предупреждал, требовал. Я отвечала непоколебимым упрямством. Ему не сбить меня с намеченного пути. Ни за что на свете.

Внезапно передо мной появилась фигура Паулюса. Парень резко приблизился, удержал меня за руку, не давая отпрянуть.

– Ты мне за это заплатишь, тварь. В ногах у меня ползать будешь, – прошипел он мне, обдавая лицо зловонным дыханием, и тут же отпустил.

Похоже, только выбрался из карцера и сразу ко мне. Я умудрилась нажить себе очередного врага. Хоть что-то в жизни постоянно.

***

На следующий день проходила пара по магической трансформации. Наш поток старались натаскать в кратчайшие сроки, потому занятие проходило вместе с гладио третьего курса. Нам надлежало считывать их магические эманации и с точностью повторять каждое действие. Впрочем, обращение ко второй форме было для гладио чем-то естественным, потому проблем не возникало. А для меня эта пара стала возможностью избавиться от лишнего внимания.

– Напоминаю, вас никто не торопит, – кажется, в тысячный раз повторил преподаватель, проходя между выстроившимися рядами на равном расстоянии друг от друга гладио.

Естественно, представители нового потока нервничали, когда «старички» скучали. Признаться, меня тоже носило на волнах волнения. Внутреннее состояние мотало от полнейшего спокойствия до подёргивающего тело дрожью мандража. Я колдую с детства, магия являлась частью моей жизни столько, сколько себя помню, но сегодня предстояло познать нечто новое. Уровень резерва и редкий класс должны были открыть мне больше, чем остальным. Я намеревалась полностью проконтролировать всю трансформацию.

– Не торопимся! – громче повторил мастер, когда одна из девушек обратилась частично, лишь трансформировала руки и одну ногу, обратив их лезвиями.

Стоящая рядом со мной Саша нервно хихикнула. Правда, смеялась она не над девушкой, а над собой, ведь умудрилась изменить пальцы. Надо бы тоже так попробовать, это очень полезный навык для скрытного и быстрого убийства. Заинтересовавшись идеей, я повторила трансформацию за Сашей и помахала ей острыми пальцами-лезвиями. Она снова хихикнула, расслабляясь на глазах.

– Мы здесь не веселимся! – рявкнул прямо у моего уха мастер.

Скрипнув зубами от злости, я ему виновато улыбнулась и обратилась к резерву. Тело наполнилось силой, меняя своё привычное состояние. Мироощущения отдалились, органы чувств будто и вовсе отключились. Разве что осталось зрение, но окружающее просматривалось словно сквозь толстое изогнутое стекло. Судя по обзору на всю аудиторию, я добилась своего, превратилась в нереально огромный меч. Чуть ли не скребла лезвием потолок. Мысленно вздохнула с облегчением, значит, мне удастся контролировать свои трансформации. Я смогу стать любым оружием.

– Эм… – глубокомысленно изрёк мастер, почесав макушку. – Ты… сумела. Молодец. Попробуй уменьшиться в размерах. Иначе ни один мастер не сможет тебя… кхм… поднять.

Пытаться я, само собой, не стала, но увеличила количество вливаемой магии. На этот раз кончик лезвия уткнулся в потолок. Мужчине пришлось отступить, чтобы его не припорошило посыпавшейся штукатуркой.

– Никогда такого не видел, – пробормотал он под нос. – Проводи обратную трансформацию, Джейна.

Я подчинилась не сразу, сначала поиграла полную неспособность вернуться к изначальной форме, но потом всё же вновь стала человеком. Гладио шептались, многие смотрели на меня с сочувствием. Лишь некоторые выдохнули с облегчением и даже злорадно улыбнулись. Меня списали со счетов. Вот и отлично, этого я и добивалась.

– Не расстраивайся, Джейна, – Саша явно еле сдерживалась, чтобы не броситься меня обнимать. – Я уверена, ты научишься уменьшать свою вторую форму.

– Конечно, иначе не смогу стать хорошим оружием для мастера, – грустно кивнула я, хотя в глубине души злорадно ухмыльнулась.

Само собой, для гладио очень печально и опасно, если он не способен выполнить свою главную роль. Бракованных быстро расформировывают. Но мой редкий класс заставит инженеров притормозить со столь категоричным решением, а мне даст время на расширение своей игры, ведь отвадит от меня большинство мастеров. Дальше мне останется подобрать себе наиболее удобного из них, того, кто даст мне прямую дорогу во дворец к Марии. Бруно вероятнее всего. Но многое будет зависеть от вечерней тренировки. Был и запасной вариант. Только пока я не размышляла в этом направлении. Лишь наметила возможные следующие ходы.

После обеда нас с Сашей перехватил Бруно. Я подумала было, что он решил отменить нашу тренировку, но он лишь хотел проявить участие.

– Надеюсь, ты не сильно опечалилась из-за урока по трансформации, – произнёс он, с милой улыбкой на губах заглядывая в мои глаза. – Такое бывает, ты научишься контролировать процесс. Мы даже можем вечером потренироваться в этом направлении.

– Я стараюсь не терять присутствие духа, – произнесла с придыханием. – Спасибо за поддержку, мастер… то есть, Бруно. Мне очень приятно.

– Так держать, Джейна, – он мимолётно сжал мой локоть рукой и попрощался до вечера.

Я осталась довольная этим разговором, чего не скажешь о Саше.

– Ты уверена, что стоит оставаться с ним наедине? – внезапно заговорила она вечером, когда я принялась собираться на встречу.

– Думаешь, мастер-защитник второго ранга пойдёт на подлость? – я старательно пыталась играть наивную дуру.

Бруно, которого знала в прошлой жизни, действительно казался добряком, неспособным на низкие поступки. Но так же хорошо я думала о Людвиге. Он меня разочаровал. Его отказ держать траур можно было бы оправдать желанием защитить Марию от отца, только если бы он не унижал её близостью и словами. Раньше я не могла представить его в подобной роли, но жизнь удивила. Может удивить и снова в отношении Бруно. Великолепная актёрская игра могла являться талантом обоих братьев.

– Я не знаю, что думать. Тобой многие заинтересованы, и ты сама говорила, что кто-то может поступить нечестно, потому нам надо быть осторожными. Так почему я безвылазно сижу в комнате, а ты отправляешься в полупустое здание поздно вечером?

– Ты… умнеешь, мне это нравится, – хмыкнула я. – Сохрани эту логику.

– Ты мне не ответила, Джейна, – она скрестила руки на груди и смешно насупилась, слишком сильно напоминая в этот момент Марию.

В груди защемило, я переживала за сестру, но, к сожалению, не могла постоянно носиться во дворец. Мне стоило обеспечить себе доступ к сестре легальным способом. Надо бы и подумать о записывающих артефактах, но это потом, сегодня предстоит важная встреча, которая определит мои дальнейшие ходы.

– Я не жду подвоха. Бруно очень мил.

– Мастер Зан говорит, что все могут быть милыми на пути достижения цели.

– Мастер Зан говорит, значит? – помрачнела я. – Он предложил тебе союз?

– Нет, но вызывал на беседу.

– И он наверняка тоже милый, – иронично отметила я, вздёрнув бровь.

– Не сказать, – помотала она головой. – Скорее… честный… правдивый.

– Прямолинейный. Со мной он тоже использует эту тактику.

– Думаешь, и его поведение фальшиво? – встревожилась Саша.

– Я присмотрюсь, оценю, отвечу позже. Возможно, для тебя он лучший вариант.

– Для меня? – как-то придушенно усмехнулась она. – Мастер Зан заинтересован тобой, Джейна.

– Я занята.

– Ты уже решила формировать связь с мастером Аденауэром?

– Либо с ним, либо… с ещё одним добрым мастером, – я сверилась со временем на часах. – Мне пора. Не волнуйся за меня.

– Как же не волноваться? – послышался её еле слышный тяжкий вздох, прежде чем я покинула комнату.

На самом деле тоже ощущала тревогу, даже подумывала отменить встречу, но в итоге лишь перестраховалась артефактом Зана. Проверка показала, что это не маяк, потому можно носить его без страха. Решила, мало ли, вдруг мне понадобится срочная магическая помощь.

На улице царил тихий осенний вечер, но в небе собирались тучи, заявляя о приближении дождя. До основного здания академии удалось добраться без происшествий. Я неспешно вошла внутрь и побрела к лестничной площадке по погружённому в полумрак коридору. За спиной послышался шорох, следом приглушённые шаги. Развернувшись, я скользнула было в сторону, когда мне в лицо метнулся непонятный снаряд. Увернуться удалось легко, но непонятный шарик завис в воздухе и вдруг лопнул, распространяя вокруг себя желтоватый газ. Глаза защипало. Испуганно вдохнув, я тут же зажала рот и нос ладонью. Определяющий яды артефакт сжимал палец. Мне удалось вырваться из облака непонятного газа за миг, даже развеять его частицы с тела бытовым заклинанием, но судя по головокружению, вред уже был нанесён. И ведь враг ещё не проявил себя. Я закашлялась, растёрла веки, пытаясь снизить воздействие, но не помогало. По мышцам распространялся жар, концентрируясь в совершенно неожиданных местах. Кожа покрывалась испариной.

За спиной послышались шаги. Облокотившись о стену плечом, я повернула голову к врагам. Только сконцентрировать взгляд на приближающихся трёх парнях не удалось. Низ живота пронзило томительным спазмом, распространяя дрожь по всему телу. Колени подогнулись, и я повалилась на пол.

– Говорил же, в ногах у меня будешь валяться, тварь, – передо мной выросла фигура Паулюса.

Он с предвкушающей улыбкой на губах принялся расстёгивать ремень брюк. А на затуманенное сознание навалилось ужасающее осознание. Это не яд, а возбуждающий дурман.

Глава 6

/Конрад Зан/

Артефакт Джейны засигналил, когда я подходил к воротам академии, намеренный отправиться домой. Сердце в груди разогналось за секунды, меня затопила тревога за девушку. Но я хоть и моментально сорвался с места, но не исключал возможность ловушки, потому тщательно сканировал пространство перед собой. Только все здравые мысли вылетели из головы, сменившись лютой яростью, когда мне предстала разворачивающаяся в коридоре академии сцена.

– Хватит сопротивляться, тварь, тебе понравится, – бесился Паулюс, пытаясь уговорить Джейну дезактивировать режущую ауру.

Девушка лежала на полу, с силой сжимала колени, стискивала ладони в кулаки и часто дышала. А вокруг неё пылал опасный алый полог, призванный порезать любого, кто рискнёт сунуть в него руку. Только потому Паулюс вместе с подпевалами Крессом и Стейницем не рисковали приближаться.

– Мы сделаем тебе хорошо. Хватит артачиться, – рыкнул брюнет сердито.

– Отойди от неё! – пророкотал я, приближаясь к ним.

Джейна дёрнулась, приподнялась на локте, даже чуть улыбнулась, но вновь уронила голову на пол.

– М-мастер… – залепетал Паулюс.

– Что здесь происходит?! – к разборкам совершенно внезапно присоединился Бруно.

Он вылетел со стороны лестничной площадки и с ужасом оценил взглядом обстановку.

– Джейна, ты как? – обратился он к девушке. – Сними ауру, дай тебя осмотреть.

Она еле заметно кивнула. Бордовый полог истаял. Но я был быстрее Бруно, стремительно приблизился к девушке, приподнял её голову и направил в неё сканирующее заклинание. То вернулось довольно быстро, сообщая о действии неизвестного вещества.

– Что с ней? – уточнил встревоженно Бруно.

– Отравлена. Я отнесу её к целителю, – сообщил, рывком поднимая девушку на руки.

– Может, лучше я, – Аденауэр схватился за её руку, останавливая меня. – Мы должны были встретиться, оценить нашу совместимость. Она мне доверяет.

«Зато я не собираюсь доверять тебе беззащитную девушку редкого класса», – подумал про себя, но, само собой, не мог высказать свои мысли.

– Займись преступниками, – бросил и двинулся прочь, вынуждая его отпустить Джейну.

Прижимая девушку к груди, я пронёсся по пустым в это время дня коридорам в направлении лазарета. Джейна, кажется, начинала приходить в себя, она обвила руками мою шею и подтянулась. Невероятно горячие губы коснулись кожи, вызывая оторопь и недоумение. Я на миг сбился с шага, но только это выдало мою реакцию. Бег по коридору продолжался до самой двери лазарета, но здесь меня ждало неожиданное разочарование. Помещение оказалось заперто. Изнутри даже не лился свет. Неужели дежурный целитель отсутствует?

– Конрад… – томно протянула Джейна, и её ладонь легла на мою щёку, вынуждая меня посмотреть на девушку.

Алые прожилки в зелёных глазах сияли в полутьме, на пухлых губах играла чарующая улыбка.

– Конрад, – вновь позвала она, запуская пальцы в мои волосы.

Фуражка упала на пол, но, ошеломлённый моментом, я этого не заметил. Джейна прихватила мои волосы у корней, потянула их, побуждая меня нагнуться. Тогда и стало ясным, что её не отравили, а одурманили возбуждающим. В целом, логично, за убийство гладио редкого класса не пожалеют даже аристократов, а получить её желают многие. Вот только оба состояния опасны.

– Не стоит, Джейна, – я твёрдо посмотрел в её глаза и вновь сорвался на бег.

На этот раз нёсся к лестнице, намеренный добраться до своего кабинета. Джейна продолжала тянуть меня к себе, явно выдрала несколько клоков волос, не говоря о потере форменной фуражки. Но сейчас было важнее помочь ей выйти из этого состояния. Она не соображает, потому опасна для себя и… меня в данный момент.

Ворвавшись в свой кабинет, я захлопнул дверь и запер её магической удавкой, а Джейну донёс до софы. Девушка вцепилась в мои плечи мёртвой хваткой и всё же сумела приподняться в намерении добиться своего. Я кое-как оторвал её от себя и приказал лежать, а сам понёсся к шкафу. Распахнул его, ввёл код сейфа, отыскал коробку с зельями, нашёл универсальное противоядие. Вряд ли поможет идеально, но хоть начнёт очищение организма и усыпит.

Развернувшись к софе, я вздрогнул от неожиданности. Пока возился, Джейна встала и бесшумно приблизилась ко мне. Девушка замерла в метре, глядя на меня требовательно и рассерженно.

– Ты долго возишься, Конрад, – процедила она, сделав последний шаг ко мне.

Изящные руки скользнули по моей груди, обвили шею, потянули меня к ней.

– Подожди, – я приподнял на уровень с её лицом противоядие. – Сначала выпей это.

А Джейна только фыркнула, взмахнула блеснувшими сталью пальчиками. И стеклянная бутылка обратилась ровными осколками. Пахнущая травами жидкость разлилась по коже. И пока я мысленно ругался, Джейна с силой потянула меня на себя. Мягкие губы прижались к моим губам. Юркий язык скользнул по коже, вызывая целую бурю в душе.

Сложно оставаться абсолютно равнодушным, когда тебя целует красивая девушка, особенно с учётом разгорающегося к ней влечения. Вот и мне не удалось. Я со стоном отозвался на страстный порыв, ворвался языком в жаркий рот, стиснул тонкую талию рукой. Джейна расслабилась, позволяя мне целовать себя и жадно отвечая на мои ласки. Мне же пришлось опомниться. Потому я направил в её грудь заклинание усыпления. Ужасный вариант, ведь она будет мучиться во сне, но намного лучше происходящего. Даже поцелуй начинает формирование связи, а если зайдёт дальше… она станет моей. Но когда очнётся, вряд ли обрадуется, скорее обвинит меня в насилии. Потому я обязан сдержаться.

Только произошло неожиданное, заклинание отскочило от неё, словно мяч от стены. К моему удивлению, на ней оказалась защита. Но откуда у гладио артефакты? Дал Дикман или кто-то из мастеров? Например, Бруно. Вполне рабочая версия, но не столь это и важно, учитывая, как напряглось тело Джейны в моих руках. Она распознала мои действия и разозлилась.

– Что ты делаешь? – девушка отстранилась.

Изумрудно-алый взгляд прожёг меня предупреждением. Глаза, тон слов, неодобрительно поджатые губы – всё казалось до боли знакомым. Потому я не сразу понял, что моей шеи коснулось холодное лезвие.

– Ты мне отказываешь? – прорычала она, и я ощутил, как из образовавшейся раны выскользнула капля крови.

– Нет, – усмехнулся зло. – Тебе опасно отказывать.

– Вот именно, – она трансформировала руку обратно и настойчиво потянула меня к софе. – Раздевайся, Конрад, и ложись. Я хочу тебя.

Так меня в постель ещё не приглашали. Гладио уж тем более. Я и опешил, и разозлился, хоть и понимал, что Джейна совершенно не в себе.

– Сначала разденешься ты, – качнул я головой и притянул девушку к груди.

Яростный поцелуй прервал готовые сорваться с её уст слова возражения. Она сладко простонала и задрожала в моей хватке. А я отпустил себя, поняв, что помочь Джейне пережить действие дурмана могу лишь одним способом: дать ей вожделенное. Она больше не сопротивлялась, как и не угрожала, позволяя мне вести в этой схватке. Я сжимал соблазнительное тело, постепенно избавляя его от всего лишнего. К ногам упали наши плащи, потом мундиры и рубашка Джейны. Следом она сама спешно сбросила сапоги и расстегнула брюки. А когда на ней осталось лишь бельё, я повалил её на софу.

– Конрад, – позвала Джейна, призывно выгибаясь в спине.

Возбуждение туманило мысли, руки подрагивали, пока я без устали гладил бархатную кожу, постепенно отодвигая прочь лиф и панталоны. Она лежала подо мной, доступная, желанная. Гладио невозможного класса. Я мог получить её, увеличить свою мощь до небывалых высот. Меня никто не упрекнёт, лишь позавидует.

– Давай же, – она приподнялась, принялась расстёгивать пуговицы моей рубашки.

– Не торопись, – яростно рассмеялся, ведь понимал, что не позволю себе зайти дальше.

Перехватив длинные волосы на её затылке, намотал их на кулак и потянул вниз, вынуждая девушку с шипением лечь. А второй рукой стащил с неё панталоны и провёл ладонью по нежной коже. Джейна застонала, приподняла бёдра, уговаривая меня не останавливаться.