ИНО

Глава 1. Жуткая находка

Есть люди, у которых развита интуиция, они предвидят опасные ситуации и не попадают в них. Увы, я не такая.

В тот день, после которого уже ничто в моей жизни не было как прежде, начальник потребовал, чтобы к утру я закончила срочно понадобившиеся ему отчеты. Вообще-то, мне нравилось задерживаться на работе. Оставаться одной, когда все расходятся по домам, наблюдать, как офис меняется, превращается в таинственное королевство, в котором я – ну, тут зависит от настроения – или королева, или расхитительница древних сокровищ, или дракон, властвующий над несметными бумажными залежами.

Почему-то именно в эти несколько часов я могу сделать гораздо больше, чем за пару дней. Наверное, потому что никто не отвлекает звонками и неожиданными посещениями, постоянными вопросами и распоряжениями, не пытается рассказать очередную неинтересную сплетню – идиллия!

Я на удивление быстро составила все, что требовал босс и решила, раз уж все равно сегодня задержалась, расквитаюсь заодно и с накопившимися бумагами. До десяти часов вечера я сидела в полной тишине, которую нарушал лишь звук рвущейся бумаги. Сначала выкидывала обрывки в свою корзину, потом в ход пошли корзины коллег. Ох, как же много было этого ненужного! Все ведь, как обычно, откладываешь «на потом» – вдруг пригодится, а на самом деле «потом» и «пригодится», как правило, не происходит. Ррр-ввввать!

* * *

В начале одиннадцатого я наконец-то управилась с делами и вышла в зябкую осеннюю ночь. Темень стояла непроглядная. В это время на мою окраину автобусы ходили по расписанию раз в час. Конечно же, они регулярно распорядок этот нарушали и не в мою пользу. На остановке, кроме меня, не было ни души. Тут и днем-то немного народу, а сейчас и подавно. Только и оставалось, что стоять, нетерпеливо вглядываясь вдаль – не блеснут ли фары долгожданного транспорта и ругать неторопливого водителя. Всегда приходится ждать. Автобуса, окончания рабочего дня, выходных, повышения зарплаты, мужчину своей мечты… Ох, много чего еще приходится ждать, и чаще всего безрезультатно.

Наконец подошел автобус, пустенький, без кондуктора, унылый донельзя. Пришлось купить билет у водителя: по этому маршруту постоянно шныряют контролеры, даже в ночное время. Чем он им так полюбился?

Автобус медленно полз, наверное, мечтая оказаться уже в кои-то веки списанным или на худой конец на капремонте. Я смотрела в окно, пытаясь понять, где мы проезжаем. Очень хотелось поскорее оказаться дома. Неожиданно автобус затрясся, загудел, зачихал, издал множество неприятных звуков и остановился у обочины. Я сидела в ожидании его чудесного исцеления. Немногочисленные пассажиры кажется как и я, в чудеса не особо верили и нервничали: кто-то поглядывал на часы, кто-то постукивал пальцами по металлическому поручню, остальные ерзали и бубнили что-то недоброе. Тут водитель заглянул в салон и объявил, что ждать бесполезно. Деньги можно забрать. И все! Дальше уже не его дело.

Любой, кто попадал в такую ситуацию, меня поймет! Захотелось срочно накричать на кого-то, найти виноватого и расквитаться с ним за эту и за все предыдущие неприятности в жизни. Но в этот раз я, почему-то, пожалела водителя. Ему сейчас еще хуже меня – застрял не пойми где, и неизвестно еще, когда техпомощь появится. Мысленно разделив печаль с незнакомым человеком, я вышла из автобуса и вдохнула ночной воздух.

Запахнула воротник пальто, вытянула руку, стою, голосую. Пока никто не едет, но мало ли, из-за поворота кто-то покажется.

И правда, довольно скоро появился джип и притормозил рядом со мной. Пассажирское окошко слегка опустилось и низкий мужской голос спросил:

– Куда?

Я назвала адрес.

– Без проблем!

– А сколько?!

– Да просто так!

Задняя дверца приоткрылась, и я мельком увидела столько восточных физиономий, что от неожиданности с силой захлопнула дверь. Физиономии не выглядели агрессивными, но их владельцам не понравилось мое поведение, и джип отчалил.

Не люблю ловить машину. Даже в дневные часы. Трусиха я и перестраховщица. Столько всяких случаев сейчас… Мне бы с кем-то из других пассажиров договориться, вместе хоть не так страшно, но они все куда-то испарились. Пешком пошли, что ли? А вот у меня увы, выхода нет, в мою глушь к следующему утру пешком не дойти, поэтому и такси в наши края стоит чуть дешевле, чем подержанная, но еще приличная машина.

Еще несколько безрезультатных попыток. Кому-то не нравился адрес, кому-то – цена за доставку меня по данному адресу. Я куталась в тонюсенький шарфик и замерзала.

Уже начала паниковать, но тут, довольно прилично проехав вперед, затормозила грязная белая машинка, я не успела разглядеть, какая. Да, в принципе, и разглядев, все равно не поняла бы, для меня все они одинаковые. Я, не раздумывая, подбежала к машине, не спросив согласия водителя, залезла на заднее сиденье и умоляющим голосом назвала адрес. В зеркале заднего вида отразилось лицо неопределенного возраста, словно копия древнегреческого барельефа. Водитель взглянул на меня со странным выражением. Спасибо, добрый мужчина, что не выгнал. А то я уже окоченела и потеряла надежду добраться до дома.

Машина, то ли иномарка, то ли последняя модель Жигулей, рванула с места. Я поморщилась. Знаю, многие автовладельцы любят всякие ароматные штучки покупать, некоторые даже ничего. Но этот запах мне не понравился. Не то чтобы противный, а просто совершенно мне незнакомый, и оттого подозрительный и неприятный. Неужели такую гадость кто-то продает и кто-то покупает?

Я с любопытством оглядела спасительное средство передвижения и, стараясь не замечать странноватого аромата, сама не зная почему, обернулась назад. Между салоном и багажником не было перекрытия. Моему взору предстала гора рухляди и нечто приличных размеров, накрытое одеялом. Это нечто шевелилось. Тут мне стало не по себе. Очень-очень не по себе. Настолько, что перспектива путешествия в одной машине с кавказцами показалась более привлекательной чем поездка в этой с тем, что там трепыхается сзади.

Я медленно отвела взгляд от шевелящегося одеяла. Только бы водитель не догадался, что я его подозрительный груз заметила. Кажется, пронесло – мужчина был поглощен какими-то своими заботами, резко остановился напротив круглосуточного магазина, буркнул мне что-то и скрылся. Теперь, когда я осталась одна, страх мгновенно уступил место любопытству. Должна же я узнать, что там шевелится в багажнике. Может он собаку в ветлечебницу везет, а я понапридумывала, сама даже не знаю чего. Опасаясь, что хозяин машины вернется быстро, я перегнулась через спинку сиденья и отдернула одеяло.

* * *

Мои ладони, мгновенно взлетевшие вверх, закрыли рот, и очень вовремя, потому что иначе я бы закричала. Увидеть такое под одеялом я точно не ожидала! На меня смотрело странное существо – очень толстый ребенок с огромной головой. Весь обмотанный тугими веревками, заляпаными коричневой жижей, напоминающей засохшую кровь. От испуга я стала судорожно хватать воздух, который вдруг весь куда-то испарился. Не знаю даже, что было страшнее – таращившийся на меня жутковатого вида ребенок или мужчина, который его похитил. Я поняла: надо срочно бежать из этой машины.

Не успела! Пока я пыталась прийти в себя и придумать, в какую сторону бежать, хозяин автомобиля вернулся, и мы поехали дальше. Водитель буркнул что-то недовольное, видимо, не смог купить того, что хотел. А я изо всех сил делала равнодушное лицо и смотрела в окошко, на ногти и вообще, куда угодно, кроме багажника (ну, вроде как мне туда смотреть совсем не интересно). Хотя пару раз я незаметно взглянула в зеркало заднего вида, вдруг придется полиции описывать похитителя, но, кроме того, что одет он в странный светло-голубой костюм, сильно напоминающий одежду сборщика риса, а лицом и фигурой – один в один древний грек с барельефа, ничего примечательного не заметила. Переодень его и наклей бороду – ни в жизни не узнаю. Бестолковый я человек, непутевый! Даже преступника толком описать не в состоянии.

Так я и ехала в этой жуткой машине, ругая себя за все на свете: за то, что живу на окраине, что водительское уже три года лежит на полочке, а я так и не заработала на собственный автомобиль, что до дома не ходит метро, и, конечно за то, что села в машину к маньяку. В этом я ни капельки не сомневалась – он точно маньяк, и убьет нас обоих! Ну кто еще возит в багажнике своего автомобиля связанного ребенка?! Одного только я не могла понять: зачем, если ты в своем уме, останавливаться и подбирать попутчика, с таким-то грузом? Если ему еще одна жертва понадобилась, то почему до сих пор не тюкнул меня по голове, не связал? Вразумительного объяснения в моей голове так и не появилось.

По всей видимости, покер фейс сработал, водитель, не заметил, что я его разоблачила, и, притормозив у следующего ночного магазина, скрылся за его дверями. Мысли мои лихорадочно метались, в голове гремело, как колокол: "Спасти ребенка, надо спасти ребенка!". Вряд ли мужик вез его в элитный детский дом или в богатую приемную семью, раз так безжалостно связал. Повезло, что маньяк такой не профессиональный – оставил не связанную жертву номер два наедине со связанной номер один, да еще и машину не запер. Грех этим не воспользоваться!

С одной стороны дороги, где мы припарковались, расположились три магазина, с другой – лес, а за ним микрорайон из десятка высоток, в котором я и жила. С детства знала этот лес как свои пять пальцев – каждое лето гостила у бабушки. Пусть попробует маньяк меня там найти!

Не медля ни секунды, я выскочила из машины и кинулась к багажнику.

Ужасный ребенок умоляюще смотрел на меня. Оказывается, у него даже рот был заклеен скотчем! Глаза соответствовали размеру огромной головы – тоже огромные и грустные. Стиснув зубы, пытаясь понять, жалко мне его или нет, я потянула ребенка на себя.

Ох! Какое это было отвратительное ощущение! Как будто я взяла на руки студень, без костей, без мышц, просто расползающуюся жирную массу. Скорбные глаза ребенка дали мне понять, что ему и самому известно, какой он противный.

* * *

Я бежала по лесу с уродцем на руках, сзади мелькал фонарик маньяка. Он двигался хаотично, мигая светом куда попало. Я могла бы даже спрятаться в кустах, он не заметил бы меня. Но вместо этого я только и делала, что цеплялась каблуками (черт бы их подрал) за корни деревьев. «Только бы получилось добраться до дома!», – я задыхалась, силы мои таяли. Почему-то ребенок был непомерно тяжел, даже слишком, для своего роста, словно это и не ребенок вовсе. Но тогда кто? Превозмогая отвращение и крепко прижимая водянистое к себе тело, продолжала бежать. На мое лицо налипала паутина, ноги гудели, руки отваливались, но страх придавал мне сил.

«Ну и угораздило ж меня так вляпаться!» То, что теперь за рабочим столом у меня чистота и порядок, совершенно не утешало. Но, по крайней мере, будет куда поставить мое фото в черной рамочке. Еще неизвестно, чем все закончится. То, что ничем хорошим, абсолютно точно!

Лес зашумел, внезапно начался дождь. Отлично, для полного счастья только этого не хватало! Капли пробились сквозь пока еще не облетевшую листву и смыли паутину с лица. Как ни странно, дождь стал моим сообщником, все звуки скрылись на его фоне. Если раньше я слышала сзади треск ломающихся сучьев, то сейчас вокруг лишь шелестели листья.

Я совершенно выбилась из сил. Несколько раз споткнулась, три раза больно упала, но страх гнал меня дальше. Вначале еще был мизерный шанс, что водитель просто довезет меня до дома и отпустит, то теперь, поймав нас обоих, он не откажет себе в удовольствии убить меня медленно и мучительно.

Глава 2. Ну, давай знакомиться!

Дрожащей рукой я ткнула круглым ключом в панель домофона, побоявшись оказаться в лифте с преследователем, на остатках адреналина взбежала на шестой этаж. Чуть не выдавив собой входную дверь, ввалилась в квартиру и стала судорожно запирать на все замки одной рукой. Другой рукой я держала ребенка. Каблук на левой туфле наконец сломался, и я вместе с ношей, к которой за время бегства почти приросла, рухнула на колени.

Ребенок выпал из рук и шмякнулся на пол. Было ощущение, что упало не живое существо, а полиэтиленовый пакет с водой.

Я кое-как поднялась, нервно дрыгая ногами, скинула туфли в другой конец коридора и заревела. Я плакала одновременно от облегчения, усталости и опустошения. Ребенок лежал, не шевелясь, и смотрел на меня своими гадкими глазищами. Я опустилась на пол рядом с ним и продолжала подвывать, закрыв лицо руками. Никак не могла с собой справиться, руки тряслись, ноги начало саднить – пока бежала по лесу, вся изранилась.

Стараясь не смотреть на неподвижно лежащего ребенка, я, пошатываясь, направилась в ванную. Из зеркала на меня смотрело поцарапанное, грязное лицо, залитое черными от туши слезами. Стало так жалко себя, что рот скривился, и новый поток черных слез отправился прокладывать себе русло. У меня начиналась самая настоящая истерика. А я ведь знала, что нельзя смотреть на себя такую. Наоборот, смотреть в зеркало надо только на себя улыбающуюся, тогда непроизвольно поднимается настроение и искусственная улыбка может стать искренней. Включив ледяную воду, я начала тереть лицо мылом и немножко пришла в себя.

Не глядя на свое отражение, я промокнула лицо полотенцем и вышла из ванной комнаты. Страшное дитя по-прежнему лежало и умоляюще глядело на меня, а по квартире разливался тот самый запах, что мне не понравился в машине. Значит, это он так пахнет!

Я уселась на корточки и попыталась отлепить клейкую ленту от рта этого неприятного существа. Скотч отделился на удивление легко, наверное, отмок за время нашего побега под дождем. Я брезгливо отбросила его в сторону. Ребенок слегка приоткрыл бесформенный рот.

– Крчт сштрр эээ тсшшш ххх.., – донеслось оттуда. На меня смотрели карие глазищи, выражая надежду на понимание.

– Что? – переспросила я, отодвигаясь подальше.

– Спшштр эээ ткпррэээ.

«Он еще и говорить не умеет? Или просто больной на голову? Ну, попала я!»

Придерживаясь за стеночку, я сходила на кухню за ножом и стала осторожно разрезать туго стягивающие толстое тельце веревки. Ребенок слабо зашевелился, и меня снова передернуло.

–Сшт ррэээ, кхршт…

Было такое ощущение, что он вкладывает в эти буквы какой-то смысл. Может у него какой-то дефект, поэтому он не может произносить некоторые звуки, но все понимает и как-то пытается выразить свои мысли? В его словах почти нет гласных, но как-то его можно понять?

–– Повтори, пожалуйста, что ты сказал? – обратилась я к ребенку, тем временем пытаясь на глаз определить его возраст.

Сделать это у меня не получилось, потому что чем больше я его разглядывала, тем меньше он казался похожим на обычного ребенка. Соотношение частей тела совершенно не пропорциональное. Лысая голова просто гигантская, не говоря уже о большущих глазах. На лице не было бровей и, кажется, даже ресниц. Ручки и ножки как у младенца, а ростом он не больше трехлетнего мальчика. Значит, это либо такой урод, который до сих пор не рождался на свет, либо… Либо вообще не человек.

В ответ на мои слова ребенок затряс головой и опять зашипел на своем непонятном языке. Он продолжал лежать, видно, очень долго был связан, и тело его затекло. Периодически он пытался пошевелиться, но движения были хаотичными и нелепыми. Превозмогая не проходящую неприязнь, я решилась помочь ему. Ухватив ребенка под мышки, приподняла его и постаралась поставить вертикально. Толстые мягкие ножки подкашивались, словно ватные. Я держала тяжелое тело на вытянутых руках, подальше от себя, хотя это, конечно же, никак не могло защитить от запаха.

Ребенок подрыгал ножками и постепенно кое-как установился в шатком положении. Он прошел несколько шагов, качаясь и неуклюже переваливая свое жирное тело то направо, то налево. Я почти пришла в себя. Правда, ощущения такие, словно застряла в другом измерении, настолько невероятным представлялось мне происходящее. Уродец повернулся ко мне. Его испачканное лицо выражало такое страдание, что я чуть снова не разревелась. «Ну и куда мне теперь его девать?.. Но не оставлять же было его в машине маньяка?!»

– Тврччээ ээ хршпт мвршшш, – снова прошуршал ребенок.

Я не могла распознать в этой бредятине ни одного знакомого слова. «Тврчээ» – похоже на «творчество». Только причем здесь творчество может быть? Тем более, если далее следуют «хршпт» и «мвршшш».

– Я не понимаю, что ты говоришь, – устало сказала я. – Ты-то хоть меня понимаешь?

В его глазищах я увидела понимание, но он продолжал скрипеть по-своему. Я почувствовала себя полностью опустошенной.

– Пойдем на кухню, – произнесла я. Ребенок смотрел на меня. Я махнула рукой, приглашая его следовать за мной. Он сразу же понял и, переваливаясь на своих коротких столбиках, последовал за мной. Я усадила его на табуретку у батареи, а сама села за стол. «Интересно, есть ли у меня дома что-нибудь спиртное? Ну или хотя бы просто пиво? Что-то как-то мне не по себе…»

Я пошарила в холодильнике и нашла пол-литровую банку джин-тоника. «Интересненько, сколько она тут стоит?» Я коктейли не пила, их очень любила моя подружка. Наверное, на какие-то наши посиделки принесла, да и забыла. Ну что ж, хотя бы это, пусть и отрава. Я вскрыла банку, сделала маленький глоток и даже не заметила никакого алкоголя! Нда… стресс.

Тем временем ребенок слез со стульчика и подковылял к окну. Уставившись своими несоразмерными глазами в черное ночное небо, он застыл, держась заплывшими пальчиками за подоконник. «Впервые видит, что ли?» – удивилась я.

Толстая ручонка махнула в сторону мерцающих звезд.

– Пшшт крч прстсссссс… Тркпршсс эээ прээээ.

За этим последовал глубокий вздох. Вздох, наполненный горечью и печалью, совершенно недетской. «Кто же он такой?»

Странный ребенок смотрел на небо и бормотал что-то на своем непонятном языке. Потом он показал на себя, на небо. Затем протянул руку вверх и сделал движение, словно что-то спускается сверху вниз, после этого снова показал на себя.

– Ты что, оттуда? – я кивнула на небо, затем на ребенка.

Он снова залопотал по-своему, тряся огромной головой. «Совсем замечательно. Я домой инопланетянина притащила». Почему-то мысль, что существо не отсюда, никаких эмоций во мне не вызвала. Наоборот, это все объясняло: и его странную внешность, и неизвестный язык. Интересно, как он оказался в машине того мужика? Может, маньячила этот быстро сообразил, что к чему, и решил на нем заработать? Передал бы куда следует, денежку бы получил. Конечно, если бы после этого жить остался. Всякий знает, владеть секретными сведениями опасно для жизни!

«Мамочки! – подскочила я. – Так это ж я теперь такими сведениями владею…» В голове живенько нарисовалась картинка, как под покровом ночи я оттаскиваю «ребенка» обратно в лес, по которому с ним бежала, и, с облегчением вздохнув, оставляю его там на произвол судьбы. «Нет, я так не смогу. Только что же делать? Как с ним объясняться? Зачем он здесь вообще появился, не упал же он со своего неба? Прилетел? На чем?» Целая куча вопросов, и ни одного ответа.

Ладно. Начнем с того, что попытаемся его накормить. Вряд ли он воздухом питается. Может, снизойдет до того, чтобы попробовать нашу земную еду. Уж точно сейчас гуглить «чем питаются детоподобные неприятного вида инопланетяне», не стоит. Наверняка, существуют те, кто все или почти все знают и так просто в покое нас не оставят. Мальца на опыты, а меня… ну, меня… Даже думать не хочется!

Я-то точно буду про него молчать в тряпочку, а вот по поводу других людей – сомневаюсь. Придется какое-то время нам пожить в изоляции.

Открыв холодильник, я скептически оглядела содержимое. Собиралась же сегодня в круглосуточный заскочить напротив дома. Какое там! С такой-то жуткой ношей… Из того, что у меня осталось: сыр, отваренные макароны со вчерашнего дня, два помидора и какие-то полуфабрикаты в морозилке. Дадим ему для начала сыру.

Я вытащила кусок «российского», отрезала толстый ломоть и протянула инопланетному гостю. Тот взял сыр в мягкие непослушные пальцы и уставился на меня. Я отрезала себе такой же кусок и стала демонстративно его есть. Увидев это, гость быстро сунул сыр себе под нос и, очевидно, унюхав, что это съедобно, принялся молниеносно поглощать продукт. Смолотив кусок, он схватил со стола остальной сыр, и, не успела я глазом моргнуть, как он умял его вместе с воском и полиэтиленовым пакетом. После этого он посмотрел на меня и проскрежетал что-то по-своему. Мне показалось, он хочет сказать, что совершенно не наелся. Я вынула макароны и помидоры, поставила их на стол перед «ребенком» (мысленно я так его и продолжала называть). Их он тоже мгновенно умял и снова уставился на меня, выпрашивая еще.

– Ну, дорогой, придется тебе подождать, – пробурчала я, распахивая морозилку и выуживая оттуда замороженные блинчики с мясом. Еще один мой ужин, – вздохнула я, укладывая все шесть блинчиков на политую постным маслом сковороду.

– Блинчики с мясом, – сказала я, тыча пальцем в сковородку.

– Шсэпррр, – ответил уродец.

– А съел ты сыр и помидоры. И даже макароны мои съел.

Надо показать ему макароны. Я нашла в столе упаковку спагетти.

– Макароны! Ты их сегодня ел, но они были вареные! – произнесла я, не надеясь на понимание.

– Шсэпррр, – повторил «ребенок».

– Шсэпррр? – Я указала на макароны. – Но ты же сказал, что шсэпррр – это блинчики!

«Ребенок» изобразил, словно он ест что-то и повторил слово «шсэпррр».

– А, – поняла наконец я. – Еда. Все это называется еда. Или пища. Я ем, ты ешь….

– Этээ, – протянул инопланетянин.

– Еда! Пища!

– Этээ, пыэээщэ.

С ума сойти! У него почти получалось. Только с гласными проблемы. Интересно, кому сложнее учиться – мне с его «шпрс хртч» или ему, если он гласные почти не произносит?

Потом он со скоростью света съел блинчики, я едва успела проглотить один. У меня уже не осталось ни сил, ни настроения торчать с ним на кухне, опустошая свои и без того скромные запасы, и я повела его в комнату, хотя видно было, что он бы еще ел и ел.

По всей видимости, его не интересовали гастрономические качества еды. Главное, чтобы было съедобным. Что ж, завтра накуплю ему какой-нибудь дешевой дряни. Пущай лопает!

– Будем знакомиться, раз уж тебя сюда занесло, – сказала я. – Ты, конечно, ничего не понимаешь сейчас, но придется тебе учить мой язык. Ну, может быть, и я немножко твой поучу.

Произнеся весь этот бредовый монолог, я приложила ладони к груди.

– Маша. Мария. Меня так зовут.

– Мээшш, Мррэээ.., – прогундел «ребенок», протягивая в мою сторону руки.

– А ты? – я показала на него. Гость соображал быстро.

– Хршээккрр! – Он прижал к лицу руки и, отступив на шаг, воздел их вверх. – Хршээккррр!

– Ты – Хршэкр?! – переспросила я, кивнув в его сторону. – Я правильно поняла.

– Тэ Хршээккррр!

Ага, придется мне ломать язык, называя его этим именем, или…

– Итак, без возражений. Называть тебя я буду Херши! Без обид, ты мое имя тоже выговорить не можешь. Херши! – Я снова показала на него. «Ребенок» затряс головой. «Вот и познакомились».

Бытовые вопросы тоже вызвали массу сложностей. Противные жировые складки тела Херши частично скрывала какая-то грязная хламида. У меня не нашлось ничего подходящего, только старая, местами в мелких дырочках растянутая футболка, которую я собиралась вместо половой тряпки использовать. Объяснить гостю, что надо помыться и переодеться, оказалось той еще задачкой. Вообще, вид льющейся из крана воды вызвал у Херши не то истерику, не то религиозный экстаз. Мыла он, кажется, в глаза раньше никогда не видел и попытался его съесть.

Ну, а про знакомство с унитазом я вообще молчу! Как прикажете объяснить инопланетному туристу, что это за белая штука и зачем на ней надо сидеть?

Зато языковое понимание между нами наладилось быстро. Он сразу схватывал, что я имела в виду, указывая на тот или иной предмет, и пытался повторить фразу. Получалось коряво, но временами даже узнаваемо. Я тоже кое-как выговаривала его абракадабру, и строчила в блокноте ручкой, записывая значения слов. У него же, наверное, в мозгу был спрятан портативный компьютер, потому что он с первого раза запоминал услышанное.

Какое счастье, что сегодня пятница и не надо будет вставать завтра с утра пораньше. Мы «учились» почти всю ночь. Как ни странно, какие-то слова отпечатались в моей памяти. Он же старался, как мог, только произносил слова, искажая их до невозможности. Но это не главное, нам надо было просто научиться понимать друг друга. Тогда он все мне расскажет и, может быть, получится отправить его как-то домой, что ли…

Хоть мы и наладили с Херши кое-какое общение, побороть брезгливость мне не удалось. Да и заснуть с ним в одной комнате я бы ни за что не смогла. Так что, нарушив все правила гостеприимства, я постелила ему на полу в коридоре. Закрыла дверь комнаты на защелку и мгновенно отключилась.

* * *

Выходные пробежали молниеносно. Никаких сложностей они мне не принесли, за исключением того, что Херши слишком много ел. Его аппетит просто поражал. Если бы я готовила постоянно, он поглощал бы пищу без остановки. Только я не так много зарабатываю, чтобы кормить прожорливого инопланетянина всякой вкуснятиной. Пришлось перейти на не полезную, но дешевую пищу, но он и ее моментально уплетал. «Не удивительно, что он такой жирный! Может, это у них там считается красивым?»

Мы нашли очень хороший способ, помогающий понимать друг друга – рисование. Я не бог весть какой художник, но карикатуры в школьные годы получались удачные. Вот в таком жанре я и рисовала разные ситуации, вещи и действия. Он долго рассматривал авторучку, потом крепко ухватил ее пальцами и тоже начал рисовать. Каждая картинка сопровождалась с обеих сторон многословными комментариями. Как он все запоминал! Он пытался говорить со мной, и я понимала его корявую речь, как мать, наверное, понимает лепет своего ребенка. Лепет, который окружающим кажется просто бессмысленным набором звуков. И я не уставала удивляться какой Херши догадливый! Хотя, наверное ничего удивительного, пусть он внешне и не образец привлекательности, но чтобы летать по космосу нужно, наверное, быть как минимум образованным.

Вечером в воскресенье я постаралась объяснить инопланетному гостю, что мне нужно уйти на весь день, а он должен остаться дома. Есть может все, что найдет. Для пущей наглядности я нарисовала восход солнца и себя, выходящую в дверь, Херши, сидящего в квартире с огромной миской еды. Затем – звездное небо и мое возвращение. Он все понял.

К началу рабочей недели моя паранойя усилилась. Маньяк наверняка нас с Херши ищет. Возможно успел меня хорошенько рассмотреть и запомнить. А раз потерял в этом районе, то, скорее всего, тут и будет искать. Хорошо еще, что подобрал он меня не у работы, а посреди дороги. В магазин по соседству я бегала в таком виде, что и мама родная не узнала бы. Но в офис ведь так не пойдешь! Весь вечер я пыталась придумать, как стать непохожей на себя, но не настолько, чтобы сослуживцы не смогли меня узнать. Мне кажется, получилось.

На работу в понедельник я ушла во взвинченном состоянии и тряслась там весь день. Коллеги заметили что я сама не своя, посматривали на меня с недоумением, но тактично помалкивали.

– Маша, вы сегодня какая-то не такая, – услышала я и вздрогнула.

Передо мной стоял Олег Владимирович. Один из самых ценных клиентов нашей фирмы.

– Вот, решила немного сменить имидж. Знаете, хочется иногда что-то поменять, – ответила я, поправляя непривычную длинную челку.

Вообще-то разговаривать мне сегодня вообще ни с кем не хотелось, но Олег, во-первых, очень важный клиент, и от него здорово зависит моя зарплата. Учитывая, сколько лопает Херши, мне теперь раза в три больше надо зарабатывать. А во-вторых, Олег мне просто нравился. Нет, я конечно, не тешила себя иллюзиями, что состоятельный мужчина вдруг обратит свой взор на такую мышку, как я. Но нравился и все, и если бы он меня позвал на свидание, то я бы ни секунды…

– Мария, я даже не знаю, как сказать… Не хочу, чтобы вы поняли меня неправильно, – он обворожительно улыбнулся, – вы составите мне компанию завтра вечером?

– В смысле, ко… компанию, – поперхнулась я, краем глаза замечая, как к нашему разговору прислушиваются коллеги.

– Небольшой дружеский вечер в ресторане. Только вы, я…

– И? – насторожилась я.

– Эмм… Ну, собственно, только вы и я, – не сводя с меня настойчивых серых глаз, ответил он.

А, что я там себе думала минуту назад? Ни секунды бы не сомневалась? Кажется, уже точно пошла вторая, если не десятая. Олег, сама деликатность, молча и выжидательно смотрел, как на моем лице менялись эмоции от восторга до ужаса и обратно. Я едва не заорала: «ДА!!!!»

Но меня маньяк повсюду ищет, и Херши дома… Хотя, если подумать, из ресторана можно будет прихватить еды какой-нибудь. Скажу, что собачек бездомных подкармливаю, а мой нахлебник все равно слопает что ни дай.

– Ну, я, в общем-то, не против, – постаралась улыбнуться, как можно менее счастливой улыбкой.

Дурочка! Он, наверное, каждый вечер новую деваху в ресторан водит. Размечталась, ага!

– Олег Владимирович, давайте сразу договоримся – только ужин. Я, конечно, не против того, чтобы узнать вас получше, но потерять вас как клиента будет для меня настоящей катастрофой!

Вот так – получи фашист гранату.

Торжествующая улыбка Олега превратилась в поникший смайлик. Но оказалось, что он предпочитает оставлять последнее слово за собой.

– Надеюсь, вы согласились встретиться со мной не только из деловых соображений. Хотелось бы надеяться на более личное общение.

«Вот зараза!» – подумала я, без зеркала зная, что на поникший смайлик похожа теперь я. От продолжения неловкого разговора меня спас так вовремя зазвонивший телефон. Олег Владимирович понимающе кивнул, дважды небрежно стукнул по календарю, указывая на завтрашний день, и ушел.

По пути с остановки до дома дергалась как параноик, озираясь и шарахаясь от каждой белой машины.

Взбежала по лестнице, открыла дверь, и… Фух! Ну хоть тут все, кажется, более или менее нормально. Если не считать запаха, про который я совсем забыла.

Очень грустный Херши сидел в коридоре перед пустой посудиной.

По всей видимости, он старался соответствовать своей карикатуре, вывалил все, что я ему оставила, в большую миску, но еда быстро закончилась.

Куда только в него вся эта пища помещается? Спасибо, что хоть нашу земную ест, а то где бы я инопланетные трюфели искала?

Быстро перекусив и накормив своего троглодита, я отправилась подбирать платье для завтрашнего вечера, попутно рассказывая Херши, как прошел мой день и про свидание. Он вставлял кое-какие реплики и иногда даже в тему. Вообще у меня создалось впечатление, что он понимает меня в разы лучше, чем я его. Выбрав довольно строгое, но элегантное платье, я снова взялась за наши листочки и продолжила изучать мозгодробительные космические слова.

Глава 3. Окей Гугл

Вторник начался ужасно!

Наш директор поссорился со своей очередной пассией и теперь срывал злость на ни в чём не повинных работниках. Я всегда расстраивалась в такие дни, но в этот раз на удивление легко пропустила мимо ушей все его колкие замечания. Прямо сейчас меня куда больше волновало свидание с Олегом. Точнее, с Олегом Владимировичем. И нервничала я так сильно, что на истерику шефа мне впервые было наплевать.

Вот скажите, зачем я согласилась? Нет, все понятно, если бы намечались какие-то серьезные отношения. Но я же не дура! Какая я ему пара?! Такие, как он, выбирают в жены моделей, желательно не обремененных мыслительной деятельностью, а еще желательнее – с выгодными (в плане бизнеса) родственниками. У меня же сплошные минусы: совсем невысокая, не тощая, не блондинка, даже уже чуточку не молодая, из родни только мама в Ростове и дядя алкоголик там же. Еще неделю назад я прибавила бы к этому списку работающую как положено голову, но, учитывая, что прямо сейчас на моей кухне сидел совсем не привлекательный, плохо пахнущий инопланетный «ребенок», по округе, разыскивая нас обоих, рыскал маньяк, а у меня было назначено весьма рискованное свидание с малознакомым человеком… Ну, в общем «не дурой» меня сейчас никак не назовешь.

Вдобавок случился какой-то глюк в нашей программе, телефоны разрывались, мы с коллегами только и успевали успокаивать возмущенных клиентов. Бумаги на моем столе катастрофически множились.

Хотелось выть, бежать на шпильках по залитому дождем лесу, а еще лучше – улететь куда-нибудь на Альфу Центавра. Достало всё!

В четырнадцать минут седьмого я уже ерзала на стуле, давно исчерпав список ругательных слов в свой адрес. В контексте сегодняшнего дня ужин обещал превратиться в катастрофу.

Еще через минуту я закрылась в туалете, быстро переоделась в платье (к счастью, оно у меня немнущееся), накинула пальто, засунула джинсы и водолазку в тумбочку своего стола, выскользнула из офисного здания и едва не задохнулась, увидев Олега… эм… Владимировича с букетом белых роз у белого(!) автомобиля.

Я схватила цветы и нырнула на заднее сиденье. Не хватало еще, чтобы меня с цветочками заметили коллеги.

***

Не в своей тарелке я почувствовала себя еще на входе в ресторан. Двери выглядели баснословно дорогими. Возможно, из-за толстенных стекол, рифленых крупным ромбиком. Чем-то они напоминали хрустальные бокалы, бережно хранимые моей мамой. Я бы не удивилась, скажи мне сейчас Олег, что это и есть такой огромный кусок хрусталя, а вовсе не обычное стекло.

Внутри я совсем сникла. Интерьер вопил о том, как тут всё неприлично роскошно. Шоколадные оттенки стен удачно сочетались со светло-серым каменным полом, пронизанным медного цвета прожилками. С потолка свисали огромные стеклянные шары, а в них горели лампы, оформленные под старину, что-то вроде лампочек Эдисона. Столы, стулья и посуда тоже были в разных оттенках серого. От почти белого до почти черного. В то же время декор на окнах, оформление бара и одежда официантов были все в той же шоколадно-медной гамме. Красиво. Стильно. Дорого!

В глубине зала четверо музыкантов играли что-то потрясающе ланжевое.

Мы направились в VIP зону. Тут уже ничего серого не наблюдалось. Трехмерная стена из медных кубиков, мягкие диванчики, обитые эко-кожей, стол из камня карамельного цвета, к которому спускалась небольшая изящная гирлянда крошечных сияющих шариков. Несмотря на закрытые деревянные двери с такими же толстыми стеклянными вставками, как и на входе, здесь тоже звучала музыка. Наверное, через динамики.

Олег галантно отодвинул мне кресло, сел сам и взял в руки меню.

Мне стало совсем не хорошо. Нет, я не из тех девушек, которые принципиально сами платят за себя, но даже зная, что заплатит Олег, я точно не смогу выбрать ни одно из блюд, если его цена будет сильно выходить за пределы моей зоны комфорта, а она совершенно точно будет выходить за нее. Но и сидеть весь вечер с бокалом воды тоже странно, да и есть уже хотелось.

– Олег, выберите для меня что-то на свой вкус, – предложила я, радуясь, как здорово решила возникшую проблему.

Он даже вида не подал, что я веду себя как идиотка. Наверное, привык к таким дурочкам. После первой смены блюд я расслабилась, вино ударило в голову – мы мило беседовали обо всем на свете и жизнь снова начала казаться прекрасной.

Почти!

И тут у Олега тирилинькнул телефон. Он искренне извинился и ответил на звонок. Я не прислушивалась к разговору, но вдруг услышала знакомое «Крчтэ». Вот прямо именно так, словно это Херши произнес!

Я застыла с вилкой во рту. Полагаю, глаза мои увеличились до неземных (теперь-то я знаю до каких!) размеров. Олег невозмутимо нажал отбой, а у меня крутились в голове его слова: «Найди мне уже наконец Кртчэ, за что я тебе деньги плачу».

– А что такое “Кртчэ”? – испугав этим вопросом саму себя, спросила я.

– Курица с томатами и чесноком, – улыбнувшись, ответил Олег, – я давно охочусь за этим рецептом. А вы что подумали?

Тут он так подозрительно прищурился, что успокоившаяся было паранойя возродилась с новой силой.

– Да так, ничего, просто удивилась, странное слово, никогда не слышала, – ответила я и отправила в рот огромный лист салата.

Не считая этого подозрительного телефонного разговора, ужин прошел вполне сносно. Я даже не постеснялась попросить официанта собрать остатки трапезы в пакет «для собачек». И этим вызвала уважительный взгляд Олега.

Мы еще немного поговорили ни о чем и вышли в ночную прохладу. Снова этот белый автомобиль.

– Мария, простите, я выпил немного, вас не испугает, если за рулем буду не я?

Ох! Да меня теперь даже кавказцы не испугают! Но говорить этого вслух я не стала, а лишь застенчиво улыбнулась и пару раз мотнула головой из стороны в сторону.

В машине мы сидели рядом. Олег вел себя обходительно, не пытался приставать или обниматься. Мы даже не разговаривали, думали каждый о своем. Я недоумевала, что это вообще такое было. Для свидания слишком по-деловому, для деловой встречи как-то излишне романтично. Да еще это «Кртчэ» из головы не шло!

Когда автомобиль довез нас до злосчастного леса, я машинально напряглась, ожидая подвоха. Но все обошлось. Машина остановилась у моего подъезда, Олег вышел и галантно открыл мне дверь. Я буквально вывалилась наружу, не забыв свой огромный букет роз и пакет с ужином для Херши.

– Мария, – вдруг опомнился мой ухажер, – я ведь вам не открыл одну маленькую тайну. Ресторан, где мы ужинали, принадлежит мне. А вы так заботитесь о бездомных животных. Хотите, курьер будет каждое утро привозить вам пакет с едой для собачек?

Любую нормальную девушку подобное предложение оскорбило бы, но Херши! Он лопает как сто собачек. Своими силами мне его просто не прокормить.

– Олег, вы удивительно внимательный человек, я буду очень признательна вам за такую помощь, – ответила я.

– Тогда без проблем, только скажите номер квартиры, утром курьер доставит, – мило улыбнулся он.

– О! Зачем такие сложности! – я натянула самую вежливую из своих улыбок, – Курьер может мне позвонить, я выйду и встречу его.

Олег посмотрел мне прямо в глаза каким-то безумным рентгеновским взглядом и тихо произнес:

– Маша, вы – самая удивительная девушка из моих знакомых. Встретимся завтра?

– А…?! – я снова превратилась в смайлик.

– Я позвоню, – почти прошептал он и приблизился к моему лицу будто для поцелуя.

Замер на мгновение, улыбнулся и, не оглядываясь на меня, направился к своему белому, забрызганному грязью автомобилю.

Ну, а я, уже традиционно, ринулась по лестнице к своей квартире, не дожидаясь лифта.

 ***

Я носилась по комнате, скидывая с себя одежду (почему-то совершенно не стеснялась Херши), и истерично вопила, какой Олег хороший и какой он идиот, какая идиотка я, и вообще, что с моей жизнью творится, когда все это закончится, и все в таком духе. Херши молча смотрел на мои метания и невозмутимо поглощал содержимое пакета.

Наконец я успокоилась, а Херши все доел.

И тут я увидела стопку нарисованных картинок. О! Сегодня мой инопланетный питомец времени у пустой миски не терял!

Сажусь на пол, беру в руки первый листочек. Круглая планета, с двумя лунами и чем-то, сильно напоминающим Сатурн вдалеке. О-о-очень красиво!

– Херши, это твоя планета?

– Цэрхээкэ.

– Ой! Ну, я так не повторю. Церхак, по-нашему, согласен?

Он довольный кивнул.

– Ага, с этим разобрались, – констатировала я, откладывая листок в сторону.

Следующее изображение отличалось. Луны и даже «Сатурн» остались на своих местах, а вот сама планета словно бы раскололась на несколько частей. И на одной из частей стоял тонюсенький маленький человечек.

– Хршээккррр! – с какой-то непонятной интонацией сказал Херши.

Я не поняла, он гордится или сейчас расплачется.

– Постой, ты правильно нарисовал? – возник у меня справедливый вопрос.

Он кивнул.

– Но тут ты, – я ткнула пальцем в тощего человечка, – совсем худой!

Я проиллюстрировала разницу жестами рыболовов: большая-маленькая рыба, в смысле худой-толстый.

Он снова кивнул.

– У вас была планета, потом она сломалась (лучшего слова я не нашла), и вы теперь там живете и голодаете?

– Шсэпррр нхээтт, – подтвердил Херши.

– Но разве на поломанной планете можно жить? Я не астроном, но всё же… Ну, не знаю, магнитные поля исчезают, притяжение, воздух улетучивается и разные другие проблемы, разве нет?

– Брээтхарммнэ тркээгхп, згрээнгдр Ишщэу хтхщ Щафхээщш.

– Ага. Ясно. Что-то придумали и как-то выживаете. Ладно, – смирилась я, понимая, что технологию спасения поломанной планеты Херши при всем желании мне объяснить не сможет.

Глубоко вздохнув, я взяла следующий рисунок. На нем трое таких же тощих детей-человечков убегали от двух вполне нормальных, в смысле не тощих, взрослых.

– Так на вас там еще и охотятся?! – воскликнула я.

– Хттсхээ? – не понял Херши.

– Убивают, – я схватила воздух, делая вид, что поймала кого-то и теперь обеими руками душу.

– Хттсхээ! – кивнул мой гость.

– Ох! Бедняжечки! Как же ты к нам попал? – спросила я, едва не плача.

Херши протянул мне следующий листок.

От осколка планеты в разные стороны летели кораблики. Прозрачные. В каждом сидел тощий малыш. Еще два кораблика возвращались обратно, но уже с толстыми, едва ли не в два раза толще Херши ребятами.

– Ого! – воскликнула я.

А в голове начала прорисовываться кое-какая картинка. Жила-была себе планета Церхак. Потом что-то случилось, и она раскололась. Но местные жители не умерли. С помощью каких-то технологий они умудрились выжить. Но это сложно. Мало того, что они голодают, так еще и какие-то парни на них охотятся. И вот малявки эти придумали выход – летают на разные планеты, там наедаются и домой. Ну вроде как даже логично, но ни капли не верится! Если такие технологии у них крутые, почему планета «сломалась», почему оружие против охотников не создадут, корабли же как-то построили? Ну, и самый главный вопрос. На сколько дней вперед вообще можно наесться?! Это же не совсем то же самое, что в соседнюю кафешку сгонять за пиццей.

Пока я размышляла, пытаясь хоть что-то сопоставить, Херши любезно протянул мне свой следующий рисунок. Кораблик лежал среди деревьев и у него погнулась какая-то палка.

– Твой корабль сломался? Я так и думала.

– Гдрхээпт швэээкт.

– Да понятно, что швэээкт. В смысле швах! Починить его можно? А где он вообще-то, корабль твой? – спросила я, сильно сомневаясь, что в наших окрестностях такая бандура все еще лежит, никем не замеченная. И сразу мелькнула мысль, что неплохо было бы проверить последние новости. Вдруг кто-то заметил, как корабль Херши приземлился. О таком обычно все соцсети верещат.

Передо мной лег следующий листочек. О! Это я узнаю. Планета Земля. Африка, Евразия…

Следующий листочек почти точно отразил знакомый мне ландшафт окрестностей примерно на двести километров вокруг дома. Там же была нарисована бросающаяся в глаза жирная точка.

– Херши! Ты потрясающий! Ну, раз есть карта, сейчас мы попробуем найти точное место твоей посадки, – обрадовалась я.

Не поднимаясь с пола, потянулась к столу, стащила ноутбук, заваленный журналами, к себе на колени.

– Ну, Херши, садись ближе, буду учить тебя гугл картой пользоваться, – улыбнулась я.

Мой чудовищный «ребенок» схватывал, как работать с интернетом с полуслова. Вот не ожидала! Уже через несколько минут я знала, где нужно искать сломанный кораблик Херши. Это было и не близко, и не далеко. Я, хоть и получила права, на собственный автомобиль пока не заработала, а без машины туда никак не добраться. На такси далеко, да и как объяснить водителю, что это за странный ребенок со мной, и почему мы едем куда-то в лес? Короче, пока я не придумаю, где раздобыть машину с надежным водителем, мы никуда не поедем.

Все это я втолковала Херши, он понял и слегка приуныл. На том мы и расстались, я выдворила своего постояльца в коридор, вручила ему ноутбук, запустила какую-то игру для развлечения.

Мне почему-то полегчало. Правильно говорят, надежда с людьми творит чудеса! Я найду машину, отвезу Херши к его кораблю, он его починит и улетит! А потом приглашу фирму, которая избавляет квартиры от неприятных запахов и… С блаженной улыбкой на лице я уснула.

Глава 4. Ахондроплазиофобия

Утром я собиралась на работу, радуясь, что Херши нашел себе занятие. Он что-то тыкал в ноутбуке. Удивительно даже, что на компьютерные игры не только люди залипают, но и смышленые инопланетяне!

Позвонил курьер, привез большой пакет еды из ресторана Олега. Надо же, ухажер мой не забыл! Я даже не посмотрела, что там, сразу передала пакет Херши, который от радости впал в экстаз, уселся прямо на пол и начал поглощать пищу со скоростью света, даже не поблагодарив. Оставалось только позавидовать, вот бы мне каждое утро ресторанную еду лопать!

В тайне я надеялась, что Олег не шутил и сегодня у нас снова будет свидание, поэтому надела свой самый элегантный костюм. Посмотрела на себя в зеркало – хороша, зараза! Даже стресс последних дней никак на мне не отразился. Да и вообще, все здорово!

Мелькнула шальная мысль рассказать про своего странного нахлебника Олегу. Он человек состоятельный, а такие, как правило, имеют связи там, где мне и не снилось.

Но опять же, состоятельные люди мыслят иначе. Я для него никто, а Херши – просто клондайк. Один только его корабль хранит в себе столько инопланетных технологий, что любой нормальный бизнесмен не миллиарды, триллионы мог бы заработать.

Хм… Интересно, надо погуглить, есть ли на Земле триллионеры? Может, мне попробовать?

Счастливая я вышла на улицу и…

Вот это ощущение, когда ты точно знаешь, что за тобой следят, чей-то взгляд буравит спину. Пришлось собрать всю силу воли в кулак, чтобы не оглянуться. До жути я боялась увидеть там того самого маньяка. Сердце бешено билось, я прыгнула в автобус и всю дорогу смотрела в окна – не едет ли за мной белая машина. Хотя, почему белая? Он же может и на другой ездить! У друга взять, к примеру, или угнать. Так что, когда тащившийся за автобусом вишневый автомобиль свернул, я вздохнула с облегчением. Но, как оказалось, рано!

Едва я вышла из автобуса, как навязчивый взгляд снова воткнулся мне в спину.

Тааак! Ну это, голубушка, уже психические отклонения. Ну никак не мог маньяк быть и возле дома, и возле работы! За автобусом всю дорогу ни одна машина не ехала.

Лечиться! Вот прямо сегодня и куплю какие-нибудь капли, чтобы нервишки поправить.

На столе меня ждала огромная гора бумаг. Словно я и не наводила порядок! А ведь, если бы я не осталась тогда в офисе, никаких неприятностей со мной не случилось бы! Я уныло огляделась. Такой же кошмар творился у всех. Работой мы были завалены по самую голову, причем буквально! У некоторых только макушки виднелись из-за бумажных небоскребов. Н-да… Не в первый раз в голову робко пришла идея сменить работу, но быстро потонула в пучине дел.

Я только собралась на обед, как вошел курьер с несколькими коробками и спросил меня. Я уже набрала в грудь побольше воздуха, чтобы сказать, что это ошибка, но тут тирлинькнуло сообщение:

«Мария, как я и обещал, сегодня вечером заеду за вами. Не знал вашего размера, поэтому выберите то, что подходит, остальное курьер заберет обратно. Олег.»

Я почему-то вообще никаких эмоций не испытала. Видимо, мой лимит реакций на странные события уже исчерпался. Вздохнула, повертела головой в поисках местечка, где можно было бы примерить наряды, и направилась на склад.

Олег прислал три платья. Все темно зеленые, почему-то.

Первое – просто мечта! И рукавчики пышные, как я люблю, и приталенное, и модные складочки на груди, но налезло оно на меня со скрипом. Сесть в нем я бы не рискнула. Второе я сразу отбросила в сторону, терпеть такие фасоны не могу. Прямые силуэты только подчеркивают недостатки моей фигуры. С восторгом уставилась на последнее платье. Оно еще прекрасней первого. Тоже приталенное, с кокеткой, визуально увеличивающей грудь, юбка слегка расклешенная. Но не повезло опять! Я оказалась худовата для него. Впервые в жизни пожалела, что у меня нет лишних пяти килограмм!

Пришлось одевать то, что в размер. Конечно, огорчилась, нет, едва не заплакала! Такое уродство! Олег словно специально знал и выбрал самое идиотское платье из всех, зараза!

Хорошо хоть с туфлями оказалось все проще, модель была только одна.

Очень не хватало зеркала, в камере смартфона я выглядела настолько ужасно, что решила вообще никуда не ходить. Снова натянула свой костюм, сфотографировала себя в нем и отправила Олегу.

«Платья не подошли. Ни одно. Вот как я сегодня выгляжу. Можно оставить как есть или перенести нашу встречу.»

«Ладно», – пришел ответ.

«Ладно?» Что «ладно»? Оставить так или «ладно», переносим? Я разозлилась! Вот не мог просто написать: «Сегодня планы, извини, давай встретимся в другой раз»? Нет! Надо было сначала подсунуть мне самое идиотское из платьев, чтобы я сама уже никуда идти не захотела! Гад!

Когда я, темнее тучи, вышла из склада, на меня накинулись наши девчонки с расспросами:

– У тебя что, кавалер завелся?

– На свидание собралась?

– А ну, давай, колись!

И все в таком роде.

А мужская часть коллектива посматривала на меня как-то иначе, с интересом, а ведь до этих ужасных коробок вообще меня не замечали!

Мне же стало так обидно, что захотелось остаться одной и нареветься вволю. Отшутившись, что просто на свадьбу к троюродной сестре собралась, растолкала любопытных и вернула вещи терпеливо ждущему курьеру. Все. Туфли тоже. Хотя, если честно, туфли бы я оставила. Сама на такую обувь я не скоро разорюсь.

Аппетит у меня пропал, жизнь снова повернулась самой черной полосой, хотя в моем случае белых почти и не бывает. В лучшем случае светло серые.

Я решила, что его «ладно» означало, что «сегодня мы никуда не идем», и уныло тыкала в клавиатуру до самого вечера. Но Олег все же приехал.

Я увидела его, едва вышла на улицу. Он подмигнул мне, кивнул, показывая направление, развернулся и пошел вперед. Умничка какой, догадался, что перед сослуживцами светиться не хочу.

Стараясь не выдавать своего радостного волнения, я неспешно поплелась следом. За углом здания, в самом неосвещенном месте стоял уже знакомый мне белый автомобиль, а рядом с ним Олег. В этот раз я удостоилась поцелуя в щеку и слегка смутилась от неожиданности.

– Это тебе, – улыбнувшись, сказал мой кавалер, протягивая мне небольшую бархатную коробочку. – Извинение за неудачный выбор платья. В следующий раз просто отвезу тебя в магазин.

Слова «в следующий раз» вызвали у меня даже больший восторг, чем содержимое коробочки. В полумраке сложно было разглядеть детали, но мне показалось, что брошь просто великолепна! Птичка, похожая на колибри. На животике птахи – мелкие камешки, я решила, бриллианты. Но даже если просто стекло – все равно, птичка восхитительна!

– Олег, спасибо огромное. Мне очень нравится подарок. И он прекрасно подходит к моему костюму.

– Я на это и надеялся, – усмехнулся он, открывая мне заднюю дверь.

Хоть сегодня он, кажется, был трезв, за рулем все равно сидел водитель.

– Куда едем? – спросила я.

– Едем в клуб. Необычный. Это что-то вроде арт-хауса. Сегодня один мой знакомый режиссер ставит спектакль для ограниченного круга лиц. Закрытый показ. Только близкие знакомые. Ему важно увидеть реакцию публики, в том числе, твою.

– А почему мою, может, лучше специалиста спросить, опытного критика? – удивилась я, решив не упоминать, что вообще в театре лет сто не была.

– Вот именно поэтому. Ты – светлый, чистый разум, не испорченный шаблонами, – улыбнулся он.

– Ну, шаблонов в моей голове точно нет, – рассеянно ответила я. – А как называется спектакль?

– Ахондроплазиофобия, – без запинки ответил Олег.

– К-кааак? – не смогла я сдержать удивления.

Олег рассмеялся. Искренне.

– Маша, ты все узнаешь из программки, не хочу портить первое впечатление, – все еще посмеиваясь, ответил он.

Я заметила, что еще днем он обращался ко мне «вы, Мария», а теперь я уже «ты, Маша»! И как мне быть? Странно будет, если я ему выкать, а он мне тыкать. Ладно, раз ты так хочешь, я шагну навстречу. И с едва заметной дерзостью в голосе сказала:

– Ну хорошо, раз так, доверюсь твоему вкусу.

Сработало! Что-то в его лице переменилось, кажется, снова в сторону уважения. Приятно.

А потом ему позвонили, он развел руками, деловой, мол, звонок, и о чем-то тихо разговаривал не то на английском, не то на еще каком-то, а я впервые набралась смелости и рассмотрела его лицо.

Вообще-то, лицо как лицо. Как по мне, все мужчины почти одинаковые. Глаза, нос, лоб. Я не художник и ни в жизни не составила бы даже свой фоторобот. Для меня главное не геометрия, а выражение лица, эмоциональный посыл. Так вот, у Олега он был. Не важно, какой лоб и какой формы брови. Этот человек выглядел как явный лидер – сильный и уверенный в себе, даже самоуверенный. Единственное, что я бы отметила в его внешности – это красивая мощная нижняя челюсть, как у одного актера, забыла как его там…

Еще пара минут ушла на вспоминание фамилии актера… Арнольда Шварцнегера! Точно! Да, Олег в целом чем-то на него похож, только не качок, но и не хилый, а в меру спортивный, всегда с прямой спиной. И тут настроение покатилось вниз. Резко!

А все потому, что я представила, как мы будем рядом смотреться. Он, такой весь стильный, красивый, уверенный в себе, и я, в своем брючном костюме с подаренной им брошью. Невысокая, едва до плеча ему достаю, не красавица, не модная и вообще…

Почему я такая дура! Зачем ввязалась в эти с ним отношения! Ни-че-го же мне не светит! Совсем! Ну ладно я, а он? Ему вся эта возня со мной для чего?

За своими мрачными мыслями я не сразу заметила, что Олег уже убрал телефон и напряженно смотрит на меня. С минуту мы смотрели друг другу в глаза. Я с безнадежностью, а он с любопытством. Неизвестно, чем бы наши гляделки закончились, но в этот момент мы как раз приехали к черному входу нужного нам клуба. Как объяснил Олег – потому что официально сегодня заведение закрыто.

Помещение, где нам планировали показать спектакль с невыговариваемым названием, выглядело нарочито небрежно. Все потертое, потрескавшееся, с потеками на стенах. В целом, конечно, красиво, мне даже понравилось. По крайней мере, я в таком интерьере ощущала себя куда более комфортно, чем в Олеговом ресторане.

Режиссер встречал нас у входа, и, когда он представился, я поняла, что все нормально! Его имя я не смогу повторить, даже под гипнозом.

Зрителей собралось не больше сорока человек. Кажется, все они друг друга знали, и я среди них выглядела белой вороной. И не только из-за костюма. Я даже в кошмарном сне не могла бы себя представить в образе одной из этих разодетых в блестки гламурных дамочек с надутыми губами и силиконовой грудью. Сливки общества, в свою очередь, оценивающе посматривали на меня. Олег не стал меня ни с кем знакомить, и это я тоже восприняла как знак – ну не пара мы! Зачем тогда? Меня так и подмывало спросить напрямую. И я уже набрала воздуха, чтобы спросить, но помешал официант, который принес программку, напитки и тарелку с пятью видами канапе и тарталетками.

Ахондроплазиофобия* – заголовок напечатанный на простенькой бумажной программке. А под звездочкой расшифровка – боязнь карликов.

И вот тут я поперхнулась. По-настоящему. Закашлялась так, что все, даже незапоминаемый режиссер уставились на меня. Словами не передать, как мне было стыдно! Я умоляла вселенную позволить мне немедленно провалиться сквозь землю, а вот кусочек канапе проваливаться, как назло, никуда не спешил! Олег невозмутимо похлопал меня по спине и улыбнулся так, словно я только что мир спасла. Да, странный он.

Как только мой кашель перестал нарушать тишину, свет приглушили, и на площадке перед столиками появился первый актер. Он надрывно и жеманно вещал, что ему плохо, потому что на всей планете только он и еще пять человек боятся карликов.

– А разве вы не боитесь их? Они же ужасны! – вскинув руки по направлению к зрителям воскликнул герой.

Дальше начался кошмарнейший сумбур. Первые двадцать минут действа все, кто только мог – жена героя, его родители, друзья, коллеги по работе и пафосный психиатр – пытались убедить героя, что карлики прекрасны и совсем не опасны. Но ничего не помогало. Страх и ужас героя не поддавались лечению и увещеваниям. Складывалось впечатление, что он кайфует от такого внимания к своей уникальной персоне.

И тут раздался гром. Такой реалистичный, что я вздрогнула. С пола поднялся белый дым и, когда он рассеялся, я увидела… Херши!

Не представляю, как я не вскочила и не заорала. Я даже не вздрогнула и вообще не подала вида. Мне казалось, что прямо сейчас на меня смотрят все! Олег точно смотрел на меня. А я, не отрываясь, смотрела на карлика. Спустя долгие мгновения стало доходить – нет, это не Херши, это настоящий карлик, только его загримировали, сделали толстым и нарисовали большие глаза.

Дальнейшее действие я смотрела рассеянно. Актеры что-то говорили, куда-то бегали. В конце концов карлик убил главного героя. Остальные персонажи разделились во мнениях – одни считали, что убиенный сам виноват, довел бедного человека с ограниченным ростом до рукоприкладства, другие – что ахондроплазиофобия была едва ли не перстом божьим, призванным оградить и обезопасить безвременно почившего героя. Но он не внял предупреждению и… ну, собственно, тоже сам виноват.

Спектакль закончился, зрители дружно вскочили и самозабвенно захлопали в ладоши. Я, конечно, тоже для приличия похлопала, но в глубине души была просто счастлива. Не знаю, наверное, я совершенно бескультурная, прагматичная и недалекая, но ценности этого произведения понять не смогла. Не исключено, что, если бы не голодный Херши дома, я, может быть, и посочувствовала бы убитому, но сейчас его трагедия меня совершенно не затронула. Нет во мне человеколюбия. Ахондроплазиофобии тоже, к счастью. И вообще у меня с фобиями почти все нормально, если не считать мании преследования и периодических подозрений Олега в… непонятно пока в чем. Просто как-то не вяжется наша с ним дружба (так пока это назовем) и здравый смысл.

Еще минут тридцать народ богемно развлекался, общаясь на глубоко художественные темы. Я внутри себя хихикала над гламурными девицами, которые что-то говорили на полурусском языке, щедро разбавленным вычурными англицизмами, значения которых я не понимала. Но вместо того, чтобы целомудренно скучать в сторонке, моя голова выдала мне целый набор бредовых фраз, которыми мы с подружками баловались в школе, чтобы казаться всем умными, и я пошла в наступление!

Когда одна молодящаяся барышня с силиконовыми губами восьмого размера спросила:

– Считаете ли вы взаимную трансформацию вербальности (тут прозвучала фамилия одного из актеров) в пластику несомненной вершиной трансцендентного образа демонстрации?

Я выдала тираду:

– Если актер позиционирует себя как экзистенциалист-новатор, то его игра способна спровоцировать катарсис среди всех, кто еще не ощутил пределов своего номоса. Хотя, для усиления эффекта, чтобы передать всю палитру перехода невербального экспириенса, я посоветовала бы ему обратиться к опыту импрессионистов-эксцентриков.

А когда ошалевшая дамочка отправилась переваривать сказанное мной, я ответила богемному пареньку сомнительной ориентации на следующий дурацкий вопрос: вызвал ли у меня спектакль глубинное чувство раскрытия эмоциональной сферы с переходом на новый уровень ментального возвышения, процитировав прочитанную где-то фразу (надо же, умудрилась вспомнить!):

– Лаконичный индивидуум не должен игнорировать критерии утопающего субъективизма.

Эффект, произведенный моими заумными высказываниями, мне понравился, и я начала входить в раж. Меня потянуло срочно пообщаться с кем-то еще! Но тут Олег не выдержал и, торжественно попрощавшись с местной публикой, быстренько увел меня из среды культурных людей от греха подальше.

На улице уже давно стемнело, моросил мелкий дождь. Олег остановился под козырьком, рассеянно посмотрел сначала куда-то вдаль, потом на меня.

– Что? – с задорной улыбкой спросила я.

– Даже не знаю. Хотел спросить, понравился ли тебе спектакль, но боюсь услышать в ответ что-то холистически парадоксальное, – усмехнулся он.

Я резко посерьезнела.

– Олег, я хочу тебе кое в чем признаться.

Его взгляд вдруг превратился во взгляд хищника, готового напасть на зазевавшуюся жертву.

Я приподнялась на цыпочки и тихо прошептала:

– Современное артхаусное искусство – не самое мое любимое времяпровождение.

Я отступила на шаг назад и с победной ухмылкой посмотрела Олегу прямо в глаза.

Только я забыла, что он не из тех, кто признает поражение. Поэтому даже слегка вздрогнула, когда он приблизил ко мне свое лицо и в миллиметре от моих губ тихо спросил:

– Это все, что ты хотела мне рассказать?

Адреналин, и без того беснующийся в моей крови, зашкаливал. Все, что происходило со мной в последние дни, НЕ НАСТОЯЩЕЕ! Это не может быть настоящим. Херши не может быть настоящим! Сознание вдруг стало таким ясным, словно я получила откровение с неба. И совершенно некстати я подумала, что спектакль-то был классным! Он что-то перевернул во мне. Я больше не боюсь маньяка, не боюсь потерять опостылевшую работу, и мне совершенно все равно, почему и зачем Олег остановил на мне свое внимание.

Я словно освободилась от всего лишнего и, кажется, даже стала выше ростом.

– Пойдемте, Олег Владимирович, – почти приказала я, – вам пора отвезти меня домой.

Не оглядываясь, я направилась к машине.

Всю дорогу мы привычно молчали. Не знаю, о чем думал Олег, а я за это время переосмыслила всю свою жизнь. За окном мелькали дома, витрины, рекламы, люди, другие машины, на все это я смотрела иначе, не так, как раньше. Вселенная в моей голове раскололась, как планета Херши, превратилась в мозаику и теперь стремительно складывалась во что-то новое. А я даже пока сама себе не могла объяснить, что стало иначе, и как, и почему, и даже зачем, но все внутри меня упивалось этим странным чувством – метаморфозой.

Автомобиль остановился напротив моего подъезда. Олег открыл мне дверь, галантно подставил локоть, я не отказала. Мы поднялись на крыльцо.

– Предлагаю завтра тебе самой выбрать, куда мы пойдем, – любезно предложил мой ухажер.

– Олег, завтра мы не сможем встретиться. У меня накопилось много домашних дел, и я хочу провести вечер, занимаясь тем, что мне нравится. Одна.

Мамочки! Какое это удовольствие, видеть как опускается его сногсшибательно красивая челюсть! Кажется, ему до этой минуты никто и ни в чем не отказывал.

– Мария, мне будет невыносимо одиноко… – начал он.

Мне вдруг захотелось высказать ему все, что я думаю о нас с ним как о паре (а тут и думать нечего!), но вспомнилась здравая мысль, что молчание – золото, поэтому я мило улыбнулась и, прижав ключ к домофону, вошла в подъезд.

Снова проигнорировав лифт, я поднялась на четвертый этаж и замерла у окна. Теперь уже не так робко, как после спектакля, а с железобетонной уверенностью я чувствовала, что больше не боялась маньяка, не боялась потерять работу и даже не боялась, что Олег больше меня никуда не позовет.

А еще через минуту поняла, что даже если и позовет – не пойду. Зачем мне мужчина, с которым мы не имеем ничего общего? Это бесперспективно.

Бес-пер-спек-тив- но!

Это слово вызвало во мне просто бурю эмоций!

Да вся моя жизнь такая!

Глубоко погруженная в свои мысли, я медленно поднялась на свой шестой этаж, машинально вставила ключ в скважину, повернула, услышала щелчок, толкнула дверь и…

Глава 5. Финансовые махинации

В коридор собственной квартиры мне пришлось протискиватся бочком.

Первая мысль, мелькнувшая в моей голове – я ошиблась квартирой и попала в чью-то чужую, куда кто-то переезжает. Упаковал свои вещички в коробки и рядами расставил их вдоль стен. Но ключ-то подошел к двери, и обои, и ламинат на полу – один в один как у меня! Потом вспомнился фильм фантастический, как один парень домой вернулся, а это уже не его дом, и у нового хозяина даже документ имеется. Правда, там еще и ремонт умудрились сделать. И вообще – все это подстава была. О! Подстава. Тут я как-то сразу успокоилась. Наверное, нормальный человек бы наоборот запаниковал, но я уже почти неделю как ненормальная, так что мне можно побыть неадекватной.

Присмотревшись к коробкам я отметила про себя, что все они новые и аккуратные, и на каждой нарисовано что-то съедобное. Если съедобное – значит Херши. Только вот КАК?

Виновник захламленного коридора почему-то не появлялся. Но по запаху (ах, будь он неладен!) я знала, что мой найденыш дома.

– Херши, быстро объясни мне, что это тут такое! – крикнула я.

Вместо ответа в комнате раздался шорох.

«Мамочки! Только бы там коробок не было», – в панике подумала я и прямо в обуви кинулась на звук.

Комната с признаками легкого беспорядка выглядела такой же, какой я ее оставила утром. Ну как, оказывается, мало надо человеку для счастья!

Увидев мою довольную физиономию, Херши тоже расплылся в чем-то, смутно напоминающем улыбку. Он протянул мне листочек и (на всякий случай, вдруг я на радостях не пойму, что это он там мне нарисовал) пояснил, указывая на коробки своей толстой ручонкой:

– Шсэпррр. Этээ, пыэээщэ.

На двух языках, своем и корявом моем, давая мне понять то, о чем я и так уже догадалась – в коробках еда.

Я пожала плечами и взглянула на листочек. Херши очень старательно изобразил кораблик, себя в нем и кучу коробок. Ну, молодец, вполне разумно взять с собой запасы. Только…

– Херши. Мы сами пока не знаем, как доехать до твоего корабля, а уж про коробки я вообще молчу.

Тут мой маленький постоялец сделал совсем уж невообразимую физиономию и протянул еще один листочек.

На рисунке я восседала за рулем здоровенного джипа, пожалуй, даже побольше, чем у Олеженьки, рядом сидел мой неподражаемый инопланетный гость, остальное пространство автомобиля было завалено этими самыми коробками. Не успела я хоть что-то возразить, как этот несносный ребенок протянул мне брелок с ключом.

И тут мне стало страшно. По-настоящему! Даже страшней, чем в машине маньяка.

– Херши! Откуда. Ты. Это. Взял?! – спросила я, с ужасом ожидая ответа.

Куча жирных складок резво метнулась к столу, на котором стоял мой ноутбук. Потыкав толстым пальцем в клавиатуру, Херши показал мне несколько вкладок интернет-магазинов и одного автосалона в браузере.

– А деньги откуда? – срывающимся на фальцет голосом, выдавила из себя я.

Тут мое инопланетное недоразумение прищурилось, видимо, хотел придать себе значимости, и показал сайт банка, выглядевший как-то странно. Красивые и аккуратные блоки, которые я привыкла видеть в личном кабинете разъехались и кое-где появились строчки компьютерного кода.

– Ты, зараза такая, что, банк хакнул?! – закричала я, уже собирая в уме пакетик с вещами, которые возьму с собой в тюрьму.

Этому-то гаду что, свалит на свой Церхак, а я тут разбирайся!

В этот момент раздался звонок домофона. Сердце мое упало в пятки. Я заметалась по квартире, думая, куда спрятать этого хакера внеземного. Уж лучше пусть меня за финансовые махинации загребут. Может, получится еще убедить следователя, что я такая тупая, что ни в жизни не додумаюсь ничего подобного провернуть. А уж если меня с этим уродом застукают – все! Не видать мне света белого.

Херши же тем временем успел доковылять к двери и нажать кнопочку домофона. Ну, а я схватила злополучный ноутбук и истерично пыталась пристроить его за ванной. В надежде, что при обыске там его не найдут.

Тут открылась дверь и приятный мужской голос позвал:

– Здравствуйте, хозяева? Доставка.

Я выглянула в коридор, успев заметить в зеркале свое лицо – бледное и с сумасшедшим блеском в глазах. Паренек в фирменной куртке держал в руках длинную коробку.

– Здравствуйте, – невозмутимо повторил он, – распишитесь, пожалуйста.

Дрожащей рукой я расписалась, даже не читая. Да какой там, и без того на меня уже столько материалов уголовного дела собрано, что какая-то подпись или ее отсутствие никак уже не поможет и не навредит.

Курьер благодарно кивнул, пожелал хорошего вечера и ушел.

Я осталась стоять в коридоре с коробкой в руках, погрузившись в беспросветную обреченность. Если бы какой-то скульптор или известный художник сейчас увидел меня в этом образе, то бросив все, кинулся бы ваять, творить, созидать…

Херши проявлял нетерпение. Раньше такого поведения я за ним не замечала. Он дергал меня за пальто, которое я так и не успела снять, и подталкивал к двери. Но ко мне же успела вернуться нирвана, пойманная после странного спектакля, и теперь, со всем оставшимся у меня здравомыслием я хладнокровно рассуждала:

В коробке, которую принес курьер, лежало что-то тяжелое и, как мне показалось, металлическое. А если учесть еще и воодушевление моего гостя, то, скорее всего, это была деталь для ремонта его кораблика. Чем быстрее я сплавлю его восвояси, тем выше шанс, что моя жизнь вернется в норму, и я снова стану совсем обычной Машей, такой же, как и все другие люди. Но утром за мной точно кто-то следил. Может, и не следил, а только показалось, все же лучше перестраховаться. Хм… Как странно, вечером, когда мы встретились с Олегом, слежки не было! Хорошо. Пусть все-таки за мной следят. Как мне и Херши незаметно можно покинуть квартиру? И, кстати, если ключи от машины дома, то, наверное, и сама машина поблизости? А вообще это неправильно как-то. Кто за покупку расписывался? Не могли же они такую дорогущую вещь под окнами бросить, даже не удостоверившись, что покупатель доволен и счастлив?

И тут у меня родился план!

Раз в неделю, иногда чаще, иногда реже, я покупаю своей соседке по площадке кое-какие продукты в магазине. Она инвалид и почти никогда не покидает свою квартиру. На такой случай у нее есть кресло-каталка. Я объяснила Херши, что просто выйти на улицу, сесть в машину и демонстративно поехать ремонтировать корабль мы не можем – нас может увидеть маньяк. И в двух словах рассказала ему свой план.

– Но, радость моя, сначала ты мне расскажешь, как умудрился обмануть автосалон. Коробки с едой еще полбеды, а вот машина! Колись! – потребовала я.

Этот межгалактический уголовник обреченно вздохнул и полез под ванну, извлекать ноутбук. Толстое тельце и короткие ручки не оставили пришельцу никаких шансов добраться до гаджета.

– Ладно, вылезай, – скомандовала я, – сама достану.

Через минуту мы уже сидели на полу, и я читала переписку с менеджером.

Ловкости моему бандиту было не занимать! Когда только он успел так быстро освоиться у нас? Херши представился состоятельным бизнесменом из Лос-Анджелеса. Сказал, что хочет сделать подарок сестре. Выбрал Ford Expedition (теперь я знаю, как это называется). А дальше – просто ужас! Менеджер объяснял, как непросто все это осуществить, но Херши обещал чуть ли не двойную оплату и жирный бонус самому менеджеру, если доставят машину в соответствии с инструкцией. Дальше шел откровенный бред – документы и ключи менеджеру предлагалось оставить на столе в квартире, которая почему-то окажется открытой! Ключи нужно было обязательно положить в коробочку и бантиком перевязать (об этом-то он откуда узнал?!). А так как оплата уже произведена, то у него как у клиента не будет никаких претензий, если продавцы вышлют ему видеофиксацию.

Короче, не знаю, как там, в этом салоне, повелись на такое. Видимо, по-неземному щедрые чаевые сделали свое дело. Ну, а я, хоть и не поверила до конца в весь этот бред, слегка успокоилась. Если уж прокатило с машиной, то доставить коробки с едой – совсем уж плевое дело.

Как я и ожидала, соседка поделилась со мной своим креслом и даже одеждой, которая, очень кстати, была на пару десятков размеров больше моей. Я примотала к себе подушки, нарядилась в старомодное пальто, нацепила платок на голову и превратилась в необъятного размера престарелую женщину. Затем усадила моего инопланетянина в кресло-каталку, поставила пару коробок с едой ему на колени, накрыла все это одеялом и мы, ни от кого не прячась, выкатились на улицу. Мой монстроподобный автомобиль, к счастью, не белый, а темно-серого цвета, почти невидимый в темноте, бодро отозвался на сигнализацию. Мы погрузились, и я в полевых условиях начала вспоминать навыки вождения.

Машина оказалась невероятной! И первые несколько секунд пахла чем-то мужским, напоминающим одеколон Олега, смешанный с ароматом кожи. Ну а потом, увы, все перебил Хершин запашок.

До нужного места мы добрались минут через сорок. Первые двадцать минут я дергалась за рулем, умудрилась заглохнуть, забыла пристегнуться и вообще, кажется, от страха забыла даже права взять! Но постепенно навыки всплывали в памяти. Я даже зеркало заднего вида настроила. А потом осмелела, придвинула сиденье ближе к рулю и похоже, начала влюбляться в своего «железного коня».

Наконец мы свернули с дороги. Мой внедорожник умудрился проехать часть пути по пролеску, но потом нам пришлось оставить машину и пойти пешком, петляя в темноте между деревьями еще минут десять. Листья шумели, накрапывал дождик, меня потряхивало от воспоминаний. Наверное, после бегства от маньяка я в лес больше не сунусь никогда! Вот отправлю Херши домой и все, больше ни ногой! Нервную систему надо беречь.

В общем, все как в прошлый раз. Почти. Тот лес был мне знаком, а в этом я плутала впервые. Зато за нами никто не гнался, и мы топали не спеша, поглядывая на гуглкарту и подсвечивая путь фонариком сотового.

Жиденькое тельце, перекатывающееся рядом со мной, внезапно остановилось.

Я покрутила головой, но ничего, кроме деревьев не заметила. Сперва.

А потом…

Посреди поляны я увидела, точнее, ощутила или даже не знаю, каким органом чувств вдруг узрела (по другому-то и не скажешь), нечто большое. Очень быстро это «нечто», как в кино, материализовалось из пустоты, и я увидела перед собой кораблик Херши, покрытый таким же материалом, как машина у Бэтмэна. Матовый, графитовый, удивительно элегантный бооооольшой ромб с плавным утолщением в центре, из которого прямо на нас смотрело большое окно-иллюминатор в виде улыбочки. И эта улыбочка делала всю инопланетную конструкцию похожей на гигантского ската.

Мой малыш преобразился. Он проворно суетился под кораблем, пытаясь привезенную деталь прикрутить куда надо. Соскучился парняга по дому! И я его очень хорошо понимала, мне ведь и самой не терпелось вернуть свою жизнь в прежнее русло.

Оптимизм наш немного увял, когда выяснилось, что купленная Херши железяка подходит, да не совсем. Едва не плача, толстячок нарисовал мне веточкой на земле, что нужны еще детали. Об этом я и сама догадалась, только вот, как их купить? Я-то не соображаю, чего ему там для ремонта не хватает, а с собой его в автомагазин точно не потащишь. Этот проныра выудил мой телефон и с первой космической скоростью натыкал там что-то, нашел нужный сайт и, счастливый, заказал недостающие для ремонта детали. Минут через пять мне позвонил менеджер и вежливо сообщил, что детали можно забрать на круглосуточном складе или заказать доставку курьером. Но уже не сегодня, разумеется. Конечно, разумеется! Да и куда заказывать доставку, не в лес же?! Я сказала, что через час-полтора сама заеду на склад и все заберу.

Херши так истосковался по своему транспорту, что решил остаться ночевать на корабле. Кто бы знал, как я обрадовалась! Мысленно я уже открыла все окна, несмотря на холодную осеннюю погоду, и представляла, как в моей квартире больше не пахнет ничем неземным! Чтобы Херши не скучал, я оставила ему коробки с едой, которые мы прихватили с собой и, полная радужных надежд, поехала обратно, пообещав, что вернусь завтра, мы все починим, и он сможет улететь. Наконец-то!

Около дома я оказалась далеко за полночь. Лампочка возле подъезда не горела. Я сочла, что это хороший знак. Быстренько перетаскала все оставшиеся в квартире коробки в автомобиль, запарковалась в соседнем дворе, на всякий случай, и наконец-то заснула, укрывшись еще одним одеялом – окна я оставила полуоткрытыми.

Глава 6. Дивный день

Никогда еще мое утро не было таким «добрым»!

Осень словно забыла, что она унылая и зябкая младшая сестра зимы, дала солнцу полный картбланш – оно сияло изо всех сил! Наверное, это – самый распрекрасный осенний день в моей жизни – так я тогда подумала. И даже почти не ошиблась. Действительно, прекрасный и… последний.

Я распахнула окна настежь. Пусть полностью запах и не выветрится, может, это даже и хорошо. Легкие нотки иноземного аромата Херши будут какое-то время напоминать мне, что все это было на самом деле, и я не сошла с ума. Странно, но за несколько дней я успела привязаться к уродцу инопланетному. Было даже чуточку жаль, что он улетает. Надеюсь, сегодня!

Курьер от Олега привез пакет с едой. И я тут задумалась – надо бы найти приют какой-то, ведь Херши больше не будет все это лопать. Но пока я не стала забивать себе голову ненужными проблемами, просто закинула объедки в холодильник, и в самом распрекрасном настроении вышла из подъезда. Если сегодня кто-то и следил за мной, то настолько деликатно, что никаких «сверлений» в спине я не ощущала.

А дальше и того лучше! Едва я вошла в офис, как улыбающийся директор сообщил мне, что я прекрасно выгляжу. И судя по улыбкам коллег, им тоже досталось по комплименту. Ну ладно, значит сегодня работаем в расслабленном режиме. Обожаю, когда у него такое настроение! Конечно, внутренний мерзкий голосок не преминул сообщить, что: «Алё, сама-то не видишь что-ли? Все слишком хорошо, чтобы быть правдой!!!» Но я слегка грубовато ответила самой себе, что такой трэш, который со мной творился в последние дни, тоже, ну никак не может быть правдой, поэтому: «отвали, дай насладиться».

Даже если бы я тогда и послушала свой внутренний голос, разве что-то бы изменилось? Нет, конечно!

Итак, до обеда все было просто великолепно. Клиенты не донимали меня звонками. Они вообще словно вымерли! И я, воспользовавшись этой передышкой, снова занялась разбором бумажных завалов. Бумаги безжалостно наполняли корзину, а, когда им стало мало места, даже после того, как я утрамбовала их ногой, пришла уборщица и заменила битком забитый пакет на новенький, девственно пустой. И я с новыми силами принялась ррр-ввввать!

Кажется, я чрезмерно увлеклась, потому что, когда желудок намекнул мне о желании что-то съесть, я посмотрела на часы – было 12.22. Почти половина обеда прошла! Я уже было встала, чтобы ринуться в буфет и быстренько перекусить, как произошло все это…

– Мария Сергеевна? – раздался гнусавый неприятный голос.

Я повернула голову и увидела перед собой персонажа из повести Гоголя «Нос» Но вместо: «Вы изволили затерять нос свой?» полицейский чиновник красивой наружности, хоть и без бакенбардов, задал следующий, повергающий в обморок вопрос:

– С вашего IP-адреса вчера был совершен взлом банка «N».

Я с трудом сдержалась, чтобы не возразить «чепуха совершенная делается на свете», но не позволила себе такой вольности, и, с видом натуральной блондинки, похлопывая ресницами спросила:

– Ой! А что такое IP-адрес? Это не опасно? Вы же сможете меня защитить, если что?

Пришедший меня арестовывать полицейский замялся. Видимо, он ожидал увидеть не Марию Сергеевну, манагера средней руки, а затянутую в черную лаковую кожу Тринити, которая мизинцем левой ноги пишет компьютерные коды быстрее Била Гейтса. Мое полное дебилизма выражение лица сломало бедняге весь план допроса.

– Где вы были вчера с 10.00 до 21.00 – раздался почти суровый голос.

– Я?! (о, где мой Оскар?) Вы думаете, меня хотели убить?! – прижала я руки к сердцу, продолжая косить «под дурочку».

Полицейский, так и не представившийся, кстати, и даже не предъявивший никакого удостоверения, постановления или что там у них должно быть предъявлено, озадаченно посмотрел на меня, идиотку, и продолжил:

– Кто-то, кроме вас, имел возможность проникнуть в вашу квартиру?

– Только не говорите, что террористы! Я купила новый замок не так давно. Его какой-то подозрительный тип устанавливал! Мамочки, что мне теперь делать, у вас есть программа «защита свидетелей»?

Признаюсь, в этот прекрасный солнечный день мне было настолько все равно, какая спецслужба заберет меня и куда, что я попросту издевалась над представителем закона. Но главное правило любого принца – «спасти бедняжечку» – сыграло мне на руку, и парень совсем растерялся, не понимая, кто я такая – бесстыжая хакерша, обнесшая небезызвестный банк «N» или жертва хитроумных мошенников.

В моей голове снова пронеслось гоголевское: «Иногда вовсе нет никакого правдоподобия». Но меня уже понесло, как вчера после спектакля.

Не успела я отмочить новую реплику, как все пространство пустующего в обеденный перерыв офиса заполнил голос Олега… хм, Владимировича.

– Немедленно представьтесь! На каком основании вы задаете Марии Сергеевне провокационные вопросы?

Если бы в незадачливого полицейского, решившего меня допрашивать, в этот момент попала молния, он и то бы легче отделался. От леденящих сердце интонаций моего ухажера даже у меня кости изнутри инеем покрылись.

Очень жаль, что в тот момент у меня не оказалось диктофона под руками. Потому что диалог Олежечки и этого, так и оставшегося безымянным служителя правопорядка, просто обязан был попасть в какой-то учебник. А лучше в хроники. Или… Ну что теперь об этом говорить! Никуда это не попало, а моих способностей воспроизвести тот шедевр словесности не хватит и через миллион лет.

Мне показалось, что прошел как минимум час. Но когда Олег ласково посмотрел в мои глаза и сказал, чтобы я ни о чем не беспокоилась, он все решит, выяснилось, что прошло всего четыре минуты, и я еще успеваю пообедать! Поэтому, не теряя времени, чмокнула Олега в нос, пообещала потом отблагодарить его от всего сердца, а сейчас мне некогда, вот прям срочно нужно бежать. И побежала. В столовую.

Да, моя жизнь, действительно, круто поменялась. Кто бы мог подумать, что вместо страха быть арестованной, навечно заточенной в сырые, подернутые мхом и плесенью казематы, меня будет волновать лишь то, что я не успела слопать свой бутерброд в обеденный перерыв! Херши! Кажется, ты меня заразил, гад инопланетный!

***

Гулять, так гулять, решила я и, полная решимости радикально изменить свою жизнь, сразу после обеда бесстрашно вошла в кабинет босса с заявлением о переводе меня на другую должность.

– Повышение? – изумился директор.

– Да. Ведущим менеджером, – спокойно ответила я, – и отпустите меня сегодня пораньше. Пожалуйста.

Шеф нервно оглядел кабинет, надеясь, видимо, отыскать мою улетевшую кукушку. Потом с подозрением на меня посмотрел и выдал:

– Мария Сергеевна, я и так уже думал о вашем назначении на эту должность, но такая экспрессия с вашей стороны…

– Вот и хорошо, – не дала я ему продолжить, – разве не должен ведущий менеджер обладать лидерскими качествами? Так вот, я обладаю. И вы уже видели меня на новой должности, чего тянуть?

За эти несколько дней, наполненных нереальными событиями, я, действительно, пересмотрела свою жизнь и поняла – так больше жить не хочу! Первым делом решила заняться карьерой, и вот результат – я вышла из кабинета директора, сжимая в руках приказ о моем повышении. Не сказав ничего никому из коллег, я тихонечко собрала сумку и вынырнула из офиса. Не знаю, что в тот день надоумило меня воспользоваться не главным входом, как всегда, а техническим, где изредка  разгружают  крупногабаритные товары. А поскольку топать на унылую остановку уж точно не хотелось, я прошлась до ближайшего супермаркета, постучалась в окошко такси и с комфортом, стоившим мне бешеных денег, доехала до дома. В конце концов я теперь ведущий менеджер!

И в этот момент солнце вдруг зашло за хмурые тучи, начал накрапывать дождь, ни с того ни с сего на меня накинулась бродячая собака. Хорошо хоть только лаяла, а не покусала. А еще я уронила сумку и, кажется, разбила телефон. Что-то в моей жизни снова изменилось! Знать бы что!

Я запрыгнула в свой роскошный Экспедишен, радуясь, что пока его никто не изъял. Пусть автомобиль и официально купленный, но на ворованные же деньги! Поэтому у меня тут же родился еще один гениальный план. Как только спроважу Херши, оставлю свою гигантскую «малышку» на даче у Светки, подружки. Там ее точно никто искать не будет. Глядишь, Олежа, и правда, все с полицией утрясет. Я тогда монстра этого продам, куплю себе подходящую машинку и, может, даже и денег немного останется. План еще покрутился в моей голове, оброс деталями, объяснениями, откуда у меня такая тачка, чтобы Света не заподозрила ничего такого, криминального.

Я ехала к месту падения космического "ската", не забывая поглядывать в зеркало заднего вида. С удовлетворением отметила, что никто за мной не едет. Точнее, машины-то разные на дороге есть, но вроде как никакая за мной не следит. Девушка я осторожная, еду не быстро, всякие там опытные водилы меня обгоняют. Если бы кто и тащился так же медленно, сразу было бы заметно. Так неспешно я добралась до нужного леса, свернула на примятую вчера траву. Жаль, дальше было не проехать, а это означало, что все коробки снова придется таскать мне. Херши вряд ли их сможет поднять, он может только слопать их содержимое прямо тут, у машины.

Я достала нужные детали, которые вчера вечером, в прикиде диковатой, толстой и престарелой барышни забрала со склада, выбрала две некрупные и нетяжелые коробки и потопала искать космического «ската».

Херши безумно обрадовался деталям, которые я принесла и деловито возился у своего корабля, заканчивая ремонт, а взмыленная землянка тем временем таскала его коробки. Я даже побродила по «внутренностям ската».

Разочаровалась? Пожалуй. Мне рисовалось что-то такое, совсем необычное, сильно похожее на нашу кинофантастику: голографический интерфейс, сногсшибательные технологии… А меня встретили серо-голубые стены из неизвестного материала, что-то среднее между велюром и резиной, если такое вообще бывает, и больше ничего! Не было даже пульта в привычном нам понимании. Только окно-улыбка и кресло. Ну разве ни странно – внутри кораблика вообще ничего, кроме этого самого кресла, не было. Ни ванной, ни туалета, ни банального умывальника! Допустим, кресло можно разложить в кровать, но все остальное?! Видимо, у Херши денег, или что там у них используется, хватило только на «ската» эконом класса.

Коробки я складывала вдоль одной из стеночек, потому что грузовой отсек тоже не был предусмотрен. Правда, тут Херши меня немного порадовал, включив (кажется, мысленно) какую-то полупрозрачную и слегка гудящую перегородку. Чтобы груз по всему кораблю не мотался, ну, так я поняла из его объяснений.

В общем, настал момент прощания. Херши замер на трапе. Он выглядел как парень, которого девушка провожает в армию. Вроде как она обещает дождаться, но они оба понимают, что, скорее всего, это их последняя встреча. Мне почему-то даже захотелось обнять его, но я так и не решилась, поэтому просто улыбнулась. А Херши как-то сник и уже почти развернулся, чтобы войти в кораблик, но тут мы услышали:

– Не так быстро!

Неизвестно откуда взявшийся маньяк направил на нас штуку, которую мой мозг безошибочно определил как смертельно опасное оружие.

Глава 7. Саркофаг для И.Н.О.

– Рпсрчт пхрштрр эээ сшшппршш ххккшэх, – крикнул маньяк, обращаясь к Херши.

Я остолбенела! Этот тип что, на их мозгодробительном языке говорит?! Да как же надо язык выворачивать, чтобы хоть одно слово произнести!

– Кпшштппхр пркшшэ ррэээткп, – спокойно и уверенно ответил мой инопланетянчик.

– Рпсшррт ппхэээ, ххршт, – не унимался мужик с оружием.

Не знаю, чем бы эта милая беседа закончилась, но тут взвизгнула полицейская сирена, и по лесу разлился знакомый голос, усиленный динамиком. Олега? Олега Владимировича?!

Мы, все трое, развернулись к кораблю задом, к динамику передом и поняли… что попали.

Никогда на меня не надевали наручники. Очень неприятно. НЕТ! Не так. Все внутри меня перевернулось, когда проклятые железки защелкнулись на моих запястьях. Этот щелчок, он хуже приговора. Словно все уже решено, и ничего больше не будет, как раньше.

Меня толкали в спину, направляя к машине, сияющей сине-красными огнями. Я, едва сдерживая панику, поплелась в нужную сторону. Наверное, так же обреченно шли к месту своих смертей пленники, захваченные ацтеками для жертвоприношений. Бежать? Смешно и глупо. Да и куда? Я безвольно шагала, пока мой взгляд не встретился со взглядом Олега. Я так и не поняла, о чём он сейчас думал. Странное выражение его лица точно не предвещало мне ничего хорошего. А раз так – то какая тогда разница!

С грустью я вспомнила, что не закрыла окна, и, если меня в ближайшие дни не отпустят, то квартиру так выморозит… А еще я не вернула соседке ее коляску и меня же сегодня повысили… Посмертно.

В полицейской машине меня накрыло глубочайшим умиротворотворяющим безразличием. На все стало абсолютно наплевать. Я даже не удивилась, когда мы свернули не в сторону города, а на какую-то малозаметную проселочную дорогу. Воображение рисовало мрачные картины: я видела комнату допроса, серую и облезлую, масляная краска на стенах которой вспучилась от влаги и пошла пузырями. А стул был таким, что на нем шевельнутся опасно, того и гляди развалится на щепки, и одна из них воткнется мне прямо в бедро, пробьет артерию, я истеку кровью, и меня закопают где-то под деревом… Да, в той комнате будет еще лампа, чтобы мне в глаза светить. И вода. В ведрах. Ледяная. Чтобы не давать мне уснуть. Люди будут приходить один за другим, задавать одни и те же вопросы, я буду молча кивать, сознание будет витать на границе грез. Интересно, сколько я продержусь? Говорят, что через шесть суток без сна люди окончательно сходят с ума, и у них развивается неконтролируемая агрессия. Здорово, может, удастся Олеженьке разок по морде заехать. Зато теперь понятно, почему он за мной приударить решил. Только вот как он узнал, что Херши у меня обитает?

Светлые мысли меня тоже посещали. Я вообще-то планировала все честно рассказать. И так как я никакой известный мне закон не нарушила, то вроде как и не виновата. Хотя незнание закона не освобождает от ответственности, но все же… все же…

Все оказалось даже хуже самых мрачных моих предчувствий.

Помещение, и правда, оказалось темным. Черным. Или даже чернее черного. Мне показалось, стены выкрашены чем-то, что пожирает свет, и создавалось впечатление, что там вовсе и не стены, а черная дыра. Бесконечная и беспросветная. А посередине этой тьмы, под тремя светильниками, стояли три стеклянных куба. В которые нас и затолкали. Порознь. Справа Херши, слева маньяк. Или наоборот. Смотря какой стороной повернуться. Все равно никаких ориентиров – ни окон, ни дверей.

– Мээшш, – пронесся в моей голове жалобный голосок.

«Эх, Херши, Херши, не уберегла я тебя»,  – глядя на толстое тельце, подумала я.

А что подумал он – не знаю. На меня навалилась такая дикая усталость, что я просто легла прямо на стеклянный пол. Полежав немного на спине, повернула голову в сторону маньяка. Как его называть по другому я не придумала еще. Тот стоял прямо, сложив руки на уровне груди и, не мигая, смотрел на Херши. Точнее, они уставились друг на друга. Я усмехнулась про себя – со стороны казалось, что они мысленно переговариваются.

Мне все это надоело. Глаза закрылись сами собой.

Сон окутал меня теплым коконом. Давно мне не было так уютно и комфортно! Казалось, что я плыву в чем-то густом, похожем на кисель, и меня покачивает на волнах, шуршат листья и пахнет дождем. Безмятежность! Словно в моей жизни не произошло ничего странного, ужасного и пугающего, а впереди целая вечность… Вот бы этот сон не заканчивался!

Я резко проснулась. Вокруг – белесая мгла. Мне показалось, что я лежу в гробу или саркофаге, не способная пошевелиться, словно младенец, связана тугой пеленкой, и, сколько ни пыталась – никак не получалось вырваться из невидимых пут. Я задыхалась, не могла дышать, легкие просто не желали шевелиться! Тогда я закричала, вложив в этот крик все силы, что во мне еще остались, но оказалось, что не смогла даже разомкнуть губы. Паника! Ужас! Я мертва? Я что, уже мертва?! Казалось, от страха сердце должно выпрыгивать из груди, но его я тоже не ощущала. Я вообще ничего не ощущала! Ни рук, ни ног, ни тела. Меня будто не существовало! Темно или нет, холодно или жарко? Прямо сейчас я могла бы лежать на битом стекле или горящих углях. Или сидеть? Или стоять? Мамочки! Если так выглядит смерть, то это очень, очень страшно, я не хочу! СЛЫШИТЕ!!!

– Эмрх… – внезапно вырвался хрип из моего горла.

В ту же секунду надо мной склонились маньяк и Херши.

«Нас что, уже выпустили? Мы сбежали?»

– Маша, успокойся, тебе нужно время, чтобы настроиться. Сейчас сознание адаптируется к новым условиям.

Слова похитителя инопланетных детей, вопреки его ожиданиям, привели как раз к противоположному результату. Я стала дергаться, приложив все силы, чтобы вырваться из этого странного паралича. Но тело по-прежнему не отзывалось. Его просто не было!

Настройки? Адаптация?

– Что вы со мной сделали? – завопила я, но услышала только: – эпсхшшш.

– Маша, заканчивай панику, – внезапно раздался приказ Олега.

От его громкого голоса я вздрогнула. И несказанно обрадовалась! Тело мое никуда не делось, оно на месте, я вроде бы жива! Но вот что все это означает и вообще – что происходит?!

Олег, видимо, прочитал невысказанные вопросы в моих испуганных, безумных глазах и тихо сказал:

– Маш, я сейчас тебе все объясню. Но при одном условии: ты возьмешь себя в руки и перестанешь психовать. Иначе поверь, тебе самой же будет хуже. Мы договорились?

Ни кивнуть, ни ответить, ни даже моргнуть у меня не получилось.

Но приняв молчание за согласие, Олег начал посвящать меня в детали.

– Мы находимся на космической станции, на орбите Цэрхээкэ. Тебя, точнее твое сознание, как и мое, перенесли в искусственное тело. Теперь ты И.Н.О. – Инопланетный Независимый Оператор. Как только ты адаптируешься, мы спустимся на планету, – быстро, резко, не дав мне времени устроить истерику, сообщил он.

Я очень старалась не психовать. Но не получилось. Совсем! Сознание, едва начав понимать, что с ним сотворили, в спешном порядке закончило адаптацию, и я попыталась убежать. Убежала недалеко – рухнула на пол, прямо под ноги Херши. «Чего-то не хватает? А, да, запахи, кажется, еще не адаптировались», – подумала я, глядя в его огромные глазища.

Что удивительно, никто не бросился мне помогать, поднимать меня, утешать… Все трое просто смотрели на меня, словно перед этим поспорили, что я буду делать, и теперь терпеливо ждали, кто из них получит выигрыш. Ну, а я почувствовала себя глупо, валяясь на полу. Поэтому постаралась для начала сесть. Почти получилось. Ноги меня почти не слушались, но руки вроде вели себя вполне адекватно. В конце концов мне удалось принять условно сидячее положение, и я с любопытством затравленного зверька начала осматриваться.

Сказанное Олегом походило на правду. Стеклянные камеры пропали. Стены подозрительно напоминали кораблик Херши – такие же серо-голубые, словно велюровые, только значительно шире, масштабнее. Под ногами был пол, похожий на поляну из мха. Я повернула голову в другую сторону и увидела ту самую улыбочку ската, а за ней – ЗВЕЗДЫ!

– Мы что, в космосе? – воскликнула я, совсем уже забыв, что Олег говорил про орбиту Цэрхээкэ.

– Да, Мария, мы в космосе. За время нашего знакомства, я не устаю удивляться, какая ты… – Олег задумался, подбирая подходящее, но не обидное слово.

– Ладно, не старайся. И так все с тобой понятно, – хмуро прошипела я.

– Заканчивайте с ней, – распорядился мой бывший ухажер и вышел.

Маньяк посмотрел на меня почти с сочувствием, подхватил под мышки и помог сесть в кресло, из которого я выпала.

– Может, будет проще, если я расскажу все по порядку? Меня зовут Срткхээ, – представился он.

– Эм… Давай я тебя буду Сергей звать, ты не против? – предложила я.

– Хршэкр предупредил меня, что ты любишь давать всему свои имена, – усмехнулся «Сережа».

– Херши? А ты разве не должен пытаться его убить? – спохватилась я, вспоминая рисунки своего бывшего квартиранта.

– У нас перемирие, – ответил Сергей.

Я взглянула на Херши, и тот кивнул, подтверждая.

Перемирие – это хорошо.

– А зачем вы вообще этих малюток убиваете? – спросила я.

– Потому что «малютки» не так безобидны, как ты думаешь. Они террористы и без устали разрабатывают все новые и новые способы нас уничтожить, – ровным и спокойным голосом ответил Сергей.