Месть Скорпиона

Часть первая

Загадочное исчезновение

1

– Даш, а Даш, почему сегодня нет Симки?

– Да ее и вчера, и позавчера не было. Зин, может быть, с ней что-то случилось? Она же аккуратная баба, никогда не прогуливала, а тут отсутствует три дня.

– Ой, даже не знаю, что с ней могло случиться. Видать, приболела…

На городском центральном рынке две женщины-коммерсантки средних лет по имени Стрельцова Дарья и Кузьминова Зинаида, изнывая от дневного зноя, лениво переговаривались между собой, обсуждая отсутствие вот уже несколько дней своей соседки по торговому ряду, которую звали Кухтиной Симоной. Было ей сорок два года, торговала она бытовой химией. Дела у нее шли очень даже прилично, люди с охотой покупали заграничные новинки для всевозможной стирки, мойки, дезинфекции, чистки мягкой обивки и твердой поверхности, кремы для обуви, в общем, все то, что призвано облегчить жизнь вчерашнего советского человека, доселе не избалованного достатком этих, бесспорно, нужных для домашнего хозяйства, средств. Человек быстро привыкает к хорошему, и народ потянулся к ней, ведь таких торговых точек с импортной бытовой химией в городе раз-два и обчелся. Тем более было удивительно, что женщина на несколько дней оставила торговлю, ведь каждый день приносил ей неплохой доход, и она по праву слыла на рынке самой богатой. Вела она себя более чем скромно, не шиковала своим богатством, но люди замечали, как она в неделю один раз покупала тут же на рынке у валютного спекулянта доллары, которые тому постоянно отправляли из Москвы для продажи с процентами.

– Все-таки заболела, – вздохнула Кузьминова. – Только почему не попросила вместо себя постоять Веронику?

Вероника, соседка Кухтиной, иногда выручала последнюю, если та отлучалась по неотложным делам, или же болела и не могла стоять за прилавком. Нынче зимой хозяйка слегла в больницу, и Вероника две недели заменяла ее, получая за это вполне достойное жалование.

На следующий день, когда Кухтина вновь не пришла на работу, Кузьминова попросила мужа, который, перетаскав баулы с вещами для продажи, собирался отъехать от рынка:

– Вась, как-нибудь заедь к Симе и узнай, куда она запропастилась. Уже четвертый день ее не видим.

– А оно мне надо? – недовольно поворчал мужчина. – Нужно извозом заниматься, а не за Симкой приглядывать.

– Может, что-то с ней случилось, Вась, поэтому найди время и проверь, – настояла жена. – Ты же все равно будешь мотаться по городу – вот и заскочи по пути.

– Ладно, попробую, – вздохнул муж. – Дай мне ее адрес.

Вечером, забирая жену с рынка, Василий сообщил:

– Был у твоей Симочки. Постучался – никто не открывает дверь, а тут вышла соседка и говорит, что несколько дней ее не видит.

– А соседка не та, которая зимой стояла тут на рынке? Вероникой ее зовут, ты же, наверное, ее помнишь…

– Нет, не та, – помотал головой муж. – Ее-то помню, покупал у нее ваксу, а та соседка, с которой разговаривал, уже старенькая.

– Плохи дела, – сокрушенно вздохнула Кузьминова. – Однозначно, с ней что-то произошло.

– Надо бы сообщить в милицию, – предложила Стрельцова, которая присоединилась к разговору супругов. – Тут частенько заглядывает участковый, у меня есть его визитка…

Визитки были веянием нового времени. Теперь каждый уважающий себя участковый инспектор милиции, и не только он, но и другие правоохранители, считали своим долгом иметь визитки, для чего заказывали их в полиграфии, подчас оставляя там кругленькую сумму. Но что не сделаешь ради поднятия в глазах обывателя значимости своей личности и престижа службы!

Женщина, порывшись в поясной сумке (тоже атрибут нового времени с появлением в стране коммерсантов), извлекла оттуда визитку участкового и произнесла вслух:

– Попов Станислав Захарович, старший лейтенант милиции, опорный пункт номер два, телефон сорок два, сорок два, один.

– Ну и звони ему сама, – ворчливо бросил Василий, собирая вещи в баул. – Свяжешься с этой ментовкой – до ночи не отпустят.

– А кто я ей, чтобы подавать заявление, пусть родственники и подсуетятся, – воспротивилась женщина. – Хотя, и родственников у нее в городе не имеется, иркутская она, там у нее семья, дочка…

– Надо подсказать Веронике, чтобы она подала, все-таки они ближе друг к другу, – предложила Кузьминова. – И, кстати, надо бы и с ней поговорить, возможно, никуда Симка и не пропала, а прохлаждается на берегу Черного моря.

– Нет уж, увольте, не буду я с ней разговаривать! – категорически заявил Василий. – Вы тут меня не впутывайте в свои бабские дела.

– Ладно, утро вечера мудренее, а завтра, если она так и не появится на рынке, все-таки позвоню этому участковому, – решила Стрельцова. – Может быть, рэкетиры утащили ее и держат где-то, ведь могли позариться на ее богатство.

– Могли и позариться, – проговорила Кузьминова, испуганно зыркнув по сторонам. – Вася, побыстрее упакуй баулы, а то скоро появятся эти самые рэкетиры.

Утром, когда женщины только разложили свой товар на прилавки и приготовились к изнурительному дню, пришла Вероника, которая, обеспокоенно оглядев пустое место, где должна была стоять Кухтина, осведомилась:

– Где Сима?

– Мы это хотели спросить у тебя, – испуганно ответила Стрельцова. – Пятый день ее не видим, контейнер на замке.

– Ка-а-ак?! – оторопело протянула женщина. – Все это время ее не было здесь?!

– Нет, не было, – помотала головой Кузьминова. – Мой муж вчера был у нее дома, квартира закрыта на замок.

– И я стучалась к ней, но она не отвечает, – озадаченно проговорила Вероника. – Давеча она сказала, что на этой неделе попросит меня денька два постоять за прилавком.

– Ой, девочки, чует мое сердце – что-то случилось, – судорожно вздохнула Стрельцова. – Может, упала у себя в квартире?

– Как это «упала»? – расширила глаза Кузьминова. – Умерла, что ли?

– Нет, нет, не могла она просто так умереть, – замахала руками Вероника. – Ничем она не болела, на здоровье не жаловалась.

Разговор женщин прервал громкий окрик проходящего мимо контролера рынка:

– Эй, гражданочки, прервитесь! Сегодня надо платить за место, так что готовьте бабки!

– Володя, подойди сюда, – Стрельцова поманила пальцами здоровенного парня с накачанными мышцами, состоящего на рынке в должности смотрителя за торговыми рядами. – У нас пропала женщина, торговка.

– Какая торговка?! – Контролер, более похожий на бандита, а, скорее всего, таковым он и являлся, угрюмо навис над женщинами. – Это та, что с бытовой химией?!

– Та самая, – испуганно пролепетала Вероника. – Кухтина Симона, моя соседка.

– То-то вижу, что место несколько дней пустует, – укоризненно покачал головой громила-контролер. – Но это не освобождает ее от полной стоимости за аренду места.

– Разумеется, – кивнула Кузьминова. – Но ее нигде нет, она пропала.

– А где ее товар? – недоверчиво спросил контролер. – Не слиняла ли подруга, не заплатив за последний месяц?

– Нет, весь товар в контейнере, а он закрыт на замок, – развела руками женщина. – Вот уже пятый день она не появляется здесь.

– А в ментовку сообщили? – поинтересовался работник рынка. – Не хватало мне тут «мокрухи».

– К-какая мокруха?! – еле выдавила из себя Вероника. – Думаете, что она утонула?

Парень смерил женщину взглядом, полным презрения, хотел обидеть ее колким словом, но, передумав, повернулся и продолжил путь, на ходу бросив торговкам:

– Сообщите в милицию. Вечером мне доложите.

Когда контролер исчез из вида, Стрельцова укорила женщину:

– Вероника, ты что, не знаешь, что такое «мокруха»?

– Нет. А что это значит? – невинно захлопала она глазами.

– А это значит, что ее убили, – ответила Кузьминова.

– Ой! – схватилась за сердце Вероника. – Что тогда нам делать?!

Торговки быстро посовещались и предложили:

– Вероника, нам никак нельзя покинуть свои места, а тебе все равно делать нечего, поэтому дозвонись, встреться с участковым, расскажи ему о пропаже Симы. Если он скажет, то напиши и заявление, а мы подтвердим.

– Хорошо, попробую, – вздохнула женщина. – Только скажите, как мне найти этого участкового.

2

Власич посмотрел на часы – было три ночи. Сладко потянувшись, он толкнул Протасова, который тихо похрапывал себе под нос, и шепнул ему на ухо:

– Слышишь какой-то шум?

– Где?! – встрепенулся Протасов, сбрасывая с себя сонную негу. – На улице?

– Тихо! – Власич приложил палец к губам. – В соседней комнате.

Протасов прислушался и шепнул в ответ:

– Ничего не слышу. Кто там может шуметь, там же пусто?

– Давай проверим, – предложил Власич. – Я отчетливо слышал шаги человека, а теперь смолкло.

– Как ты определил, что шаги именно человека? – усмехнулся собеседник. – Может быть, там черт ходит.

– Типун тебе на язык! Пойдем, проверим.

Мужчины встали с дивана и направились в комнату, откуда доносились странные шумы, которых не должно было быть в пустом доме. Осмотрев помещение и не обнаружив ничего подозрительного, они вернулись обратно на свое место и, каждый, думая о чем-то своем, коротал ночь в ожидании появления хозяина дома.

Оперативники уголовного розыска Власич и Протасов вот уже почти сутки сидели в засаде у разыскиваемого преступника Аветисяна.

Накануне в городе убили преступного авторитета по прозвищу Африканец. Последний торговал наркотиками, убийца проник в дом и расстрелял его из пистолета ТТ. Уголовному розыску удалось установить имя преступника, им оказался вышеуказанный Аветисян Арутюн, рейсовик на большегрузе, и начальник криминальной милиции приказал выставить засады по всем известным адресам, где мог появиться убийца. Основным и самым значимым местом засады определили место жительства Аветисяна и туда направили самых опытных оперативников Власича и Протасова. Застав дома жену разыскиваемого, оперативники поговорили с ней, но, ничего не добившись, отправили ее в ближайший отдел милиции, а сами расположились в прихожей квартиры в ожидании появления хозяина.

Власич Анатолий Васильевич, старший лейтенант милиции, был молод, нынче осенью готовился встретить свое тридцатилетие. Пришел он в милицию сразу после армии, сначала работал младшим оперативником, а через три года, когда заочно окончил третий курс высшего учебного заведения, стал полноценным сотрудником уголовного розыска. За спиной уже семь лет службы в уголовном розыске, за это время Власич снискал уважение не только своих коллег, друзей, но и руководства городской милиции. Он сочетал в себе два, казалось бы, противоположных качества личности: вдумчивость и бесшабашность. Быстрый в поступках и делах, не любитель тянуть кота за хвост, он иногда, не выдавая своей заинтересованности, днями мог следить за разрабатываемым им человеком, чтобы взять его наверняка с поличным, что считалось в уголовном розыске «высшим пилотажем». Был такой случай: однажды брали вооруженного преступника, который успел убить четырех человек из обреза и, что примечательно, укороченный дробовик был переделан из украденного когда-то пятизарядного охотничьего ружья, что для сыщиков было в новинку – никто ранее не умудрялся изготовить такое грозное орудие преступления. Когда на срочном сборе у руководителя был назван адрес, где прятался особо опасный преступник, у Власича загорелись глаза, он тотчас хотел побежать в оружейную комнату за автоматом и приступить к задержанию убийцы, но, немного поразмыслив, высказал свое предложение:

– Николай Васильевич, у преступника серьезное вооружение, при задержании может оказать сопротивление, тогда беды не миновать. Нет, я не говорю, что мы проморгаем момент, когда он схватится за свой обрез, но в квартиру как-то надо проникнуть, а это лишние секунды, которые будут в его распоряжении.

Подполковник Николай Васильевич Яшин, немолодой уже милиционер, бывший военный, а теперь руководитель городского уголовного розыска, хмуря брови, поинтересовался:

– Какие у тебя предложения? Время не терпит, его надо брать сегодня, я уже доложил нашему начальству и прокурору города.

– Сегодня и возьмем, – заверил его сыщик. – Только дайте мне время, чтобы разведать обстановку, после чего я выскажу свое предложение.

После недолгого раздумья Яшин распорядился:

– Давай проводи рекогносцировку местности, на все про все я даю тебе часа два, не более. Как получим от тебя сигнал, все выдвинемся туда и приступим к задержанию.

Дом оказался одноэтажным, барачного типа, с общим коридором на двенадцать крохотных квартир. Сыщик знал про этот дом прекрасно, полгода назад здесь было совершено убийство на бытовой почве – женщина во время распития спиртного зарезала сожителя. Она получила условный срок, поскольку ей вменили превышение пределов необходимой обороны, и продолжала жить там же. Квартира, где прятался преступник, находилась в другом конце коридора, поэтому Власич смело постучался в квартиру той женщины. После недолгой возни дверь открылась, и перед оперативником предстала хозяйка в замусоленном халате ядовито-зеленого цвета. По свежему запаху алкоголя сыщик сразу определил, что женщина недавно употребила вермут или портвейн.

– Привет, Клара! – поздоровался он с ней. – Пригласи в квартиру, надо с тобой почирикать.

– А о чем нам чирикать? – икнула она и направилась вглубь квартиры, всем своим видом показывая, что она не возражает против присутствия опера. – Живу тихо-мирно, никого не обижаю, пью на свои кровные.

– Я по другому поводу, – ответил ей сыщик, закрыв за собой дверь. – Меня интересуют твои соседи.

– Шурика, что ли? – спросила она, кивнув в сторону соседей через стену. – Так пошли вторые сутки, как его заграбастал участковый и посадил в КПЗ.

– А что он сделал?

– Нинку свою побил, вилкой в ягодицу ткнул, – поневоле хохотнула хозяйка. – Баба она, конечно, вредная, но не до такой же степени, чтобы вилкой, как котлету…

– Ну и дела-а-а у вас тут! – протянул сыщик, укоризненно покачивая головой из стороны и сторону. – Нет, меня Шурик не интересует, а соседи в конце коридора справа.

– А вот его я не знаю, – помотала головой Клара. – Мужик какой-то, недавно здесь живет.

– Молодой?

– Да, не старый.

– Это его квартира?

– Нет, бабки Моти. Ейному мужу, как участнику войны, выдали квартиру, они и съехали отсюда, а квартиру арендовали этому мужику.

– Ну и как он ведет себя? Не дебоширит, не дерется?

– Нет, нет, ничего плохого не могу сказать про него – культурный такой, всегда здоровается.

– Живет один?

– Вроде бы один. Но видела, как он приводил туда какую-то женщину.

– Она оставалась у него на несколько дней?

– Да непонятно, – пожала она плечами, пытаясь по глазам угадать, чего же хочет от него милиционер.

Подумав, что поговорил достаточно, сыщик решил приступить к вербовке добровольной помощницы и припомнил хозяйке события, произошедшие в недавнем прошлом:

– Клара, ты не забыла, как я помог тебе соскочить с тяжкого преступления и избежать долгой отсидки в колонии?

Женщина подозрительно оглядела сыщика с ног до головы и осторожно осведомилась:

– Помню, конечно. И что ты хочешь от меня?

– Так и быть, Клара, я все выложу, что мне надо, потому что верю тебе, – заговорщически подмигнул ей сыщик. – Нам надо поймать того мужика, который живет у бабы Моти.

– А что он сделал? – недоуменно спросила она.

– Убил несколько человек. Кстати, ты, случайно, не видела у него ружье?

– Убил несколько человек! – ахнула хозяйка. – Он что, бандит?!

– Да, бандит. Так как насчет ружья?

– Нет, не видела у него никакого ружья, – помотала головой она. – Что от меня требуется?

Все это время, пока сыщик разговаривал с хозяйкой квартиры, он усердно думал, какую же комбинацию провернуть, чтобы преступник вышел в коридор без оружия.

«Если попросить Клару постучаться в дверь, убийца, постоянно ожидая подвоха, все равно будет держать рядом обрез, – размышлял он. – Надо создать такую ситуацию, чтобы он сам вышел в коридор без оружия …»

Наконец он решил, как ему поступить, и обратился к женщине:

– Клара, делаем так: скоро прибудут мои коллеги, мы до поры до времени схоронимся у тебя в квартире. Тем часом ты в коридоре в помойном ведре сожжешь газеты. Когда дым заполнит коридор, ты начинай кричать и бегать по соседям и, стуча в дверь, предупреждать их, что начался пожар. Естественно, все выбегут из квартиры, и я, думаю, что интересующий нас человек тоже выскочит в коридор, где мы его встретим как положено и надежно упакуем.

– Ой, а он меня потом не грохнет, что я сдала его ментам? – высказала опасения хозяйка. – Как-никак душегуб, рука не дрогнет.

– Не бойся, Клара, – улыбнулся ей сыщик, – он уже не выйдет на свободу.

– Ну дай-то Бог, – прерывисто вздохнула хозяйка. – Когда ваши придут?

– Я уже бегу за ними, а ты пока приготовь газеты и журналы для поджога.

Вскоре сыщики оказались в квартире у Клары. Хозяйка вышла в коридор и подожгла газеты и, когда люди высыпали в коридор, сыщики растворились среди них, пододвинувшись ближе к двери убийцы. Вскоре выглянул и сам преступник и криком поинтересовался:

– Что за шухер?!

– Пожар! – ответил Власич и ударом в челюсть отправил его на пол.

Сыщики навалились на преступника, тот был в летнем плаще, из-под которого они извлекли тот самый пятизарядный обрез на лямке…

А капитан милиции Протасов Алексей Викторович был зрелым милиционером, ему было тридцать девять лет, он уже пятнадцать лет служил в уголовном розыске. Был не так ярок, как его молодой коллега Власич, отличался усидчивостью, всего добивался тяжелым трудом, и, казалось, что жил на работе. Если иной руководитель с целью проверки ночью заглянет в управление милиции, он непременно встретит в коридоре Протасова и, нисколько не удивившись позднему нахождению оперативника на рабочем месте, поинтересуется, как обстоят дела в городе, на что получит исчерпывающий ответ. Никто особо не интересовался, как родные терпят его полную самозабвенность, да и он сильно не распространялся об этом, но у него была жена и двое детей, которые как-то управлялись с домашним хозяйством при постоянном отсутствии главы семейства. Несмотря на возраст, он не старался продвинуться по карьерной лестнице, должность старшего группы по борьбе с убийствами, где служил и Власич, его вполне устраивала.

– Нет, я все-таки слышал шаги, – проговорил Власич, сильнее укутавшись в куртку и сердито поворчал: – Собачий холод! На улице жара, а тут как в подземелье, до костей промерз!

– А почему я их не слышал? – выразил недоверие старший. – Со слухом у меня пока все нормально.

– Ты задремал, похрапывал себе под нос.

– Неужели? – удивленно вскинул голову Протасов. – Даже храпел?

– Насвистывал, – засмеялся Власич. – Как курский соловей.

Протасов вскочил на ноги и сделал несколько энергичных взмахов руками с приседаниями:

– Непорядок! Так можно и проворонить фигуранта!

Власич решил последовать примеру напарника и, встав, походил из стороны в сторону и посетовав:

– Скоро ночь, а смены не видать. Шеф решил нас оставить на вторые сутки?

– Надо вскипятить чай, – распорядился Протасов. – Порыщи по шкафам, найди чай и сахар, а я тут посторожу.

Совмещенная с гостиной кухня находилась как раз в том помещении, откуда часом ранее оперативник слышал отчетливые звуки ходьбы, и он направился туда в поисках чего-нибудь, чтобы подкрепиться. Осматривая кухонный шкаф, Власич услышал стон, доносящийся из-под пола, от чего у него по спине пробежали мурашки.

– Леша, подойди сюда, – крикнул он своему напарнику, – тут кто-то есть!

Через миг в дверях с пистолетом в руке появился Протасов.

– Где?!

Сыщик молча указал на люк подполья.

– Так мы же сразу проверили подполье, – вытаращил глаза старший, – там никого не было!

– С улицы проникли по тайному подкопу? – озадаченно проговорил Власич, вынув из-за пояса пистолет и передернув затвор. – Давай постоим, послушаем.

Сыщики на миг замерли, и в почти абсолютной тишине услышали скулеж то ли человека, то ли животного.

– По-моему, это собака, – предположил Протасов. – Под полом ощенилась.

– Спустимся, посмотрим.

С этими словами Власич открыл люк и, подсветив фонариком, спрыгнул вниз – лицо обдало затхлостью и сырой прохладой. Подполье было пустое, но между полом и землей было небольшое расстояние, которое, очевидно, тянулось по всему дому. Он осветил темноту, и в лучах света увидел лицо человека, лежащего на земле в трех метрах от него. От неожиданности сыщик вскрикнул: «Есть!» и, помятуя, что преступник вооружен пистолетом, выскочил наверх. Не менее оторопевший Протасов возбужденно крикнул:

– Кто там?!

– Человек! – выдохнул Власич.

– Какой?!

– Очевидно, наш разыскиваемый!

– Где он?!

– Под полом!

– В каком месте?!

Определив примерное местонахождение человека, Протасов несколько раз топнул по полу ногой.

– Эй, выходи, иначе начнем стрелять через пол!

Под полом послышалось нечленораздельное мычание и вскоре донесся звук чего-то тяжелого, падающего на дно подполья. Заглянув туда, сыщики увидели лежащего на земляном полу человека, похожего по описанию на Аветисяна – он не мог встать на ноги, его била дрожь. Направив на него пистолет, Власич спросил:

– Арутюн Аветисян?

Мужчина, лежа, молча кивнул головой.

Протасов спросил:

– Где твой пистолет?

Мужчина продемонстрировал открытые ладони, мол, не вооружен.

Власич спрыгнул в подполье и, схватив за ворот, поднял мужчину на ноги. Тот, весь дрожа, наконец выдавил из себя слова:

– Вы из милиции?

– А откуда же? – усмехнулся сыщик. – Давай вылезай наверх.

Когда разыскиваемый оказался в комнате, сыщики заметили, что тот сильно замерз и дрожал, скорее всего, от холода, нежели от испуга быть пойманным милиционерами.

Отпоив его горячим чаем, Протасов поинтересовался:

– Где пистолет?

– Выбросил. Утопил в воде.

– Не ври, – угрожающе пододвинулся к нему сыщик, – найдем ведь, тогда тебе несдобровать!

Немного подумав, задержанный махнул рукой:

– Пистолет под полом. Там, где я лежал.

– Так ты же мог меня пристрелить! – ахнул Власич.

– Нет, в вас, милиционеров, я бы не стрелял, – помотал головой преступник.

Власич стремглав юркнул в подполье и вскоре вылез обратно, держа в руке вороненый пистолет ТТ.

– А вот и орудие преступления! – счастливо рассмеялся он и поинтересовался у Аветисяна: – Дружок, но ты же спросил, не из милиции ли мы, значит, ты не знал, кто мы такие. Так мог и грохнуть меня!

– Нет, я знал, что вы из милиции.

– А почему тогда спрашивал, откуда мы?

– Для проформы.

– А теперь поведай нам, как ты оказался в подполье, – предложил Протасов.

Из его рассказа следовало: когда сыщики постучались в дверь, Аветисян, предупредив жену, чтобы та не выдала его, спрятался в подполье. Пролежал там долго, сильно замерз, но не мог выйти, поскольку слышал, что в доме находятся милиционеры, очевидно, ожидая его появления. Когда стало совсем невмоготу, решил выйти и уйти через окно, так как по доносящемуся звуку он определил, что милиционеры находятся в прихожей, и через дверь выйти не получится. Тихо вылез из подполья, походил по гостиной и кухне, но, поняв, что незамеченным уйти через окно не получится, вернулся обратно.

– А я думал, что ходит привидение! – расхохотался Власич. – Вот тебе и два самых опытных сыщика – чуть не проморгали преступника!

Протасов достал из папки чистый лист бумаги и положил на стол перед Аветисяном:

– Так и быть, в справке отразим, что пистолет выдал нам добровольно, это учтется в суде. А теперь, пока едут ребята с управления, вкратце напиши, как убил Африканца.

Когда Аветисяна определили в изолятор, была уже ночь. Начальник уголовного розыска Яшин вызвал Протасова, похвалил его за задержание вооруженного преступника и приказал:

– Завтра с утра направь кого-нибудь к участковому Попову. У него материалы по поводу пропажи какой-то коммерсантки, дело пахнет керосином.

Протасов, прежде чем расстаться с Власичем, распорядился:

– Толя, с утречка прямиком иди к участковому Попову – пропала какая-то коммерсантка. Если почувствуешь, что там криминал, то забери все материалы в свое производство, шеф полагает, что дело пахнет керосином. После обеда жду с докладом.

3

Он шел по ночному городу, мечтая о горячем душе и мягкой постели.

В семье Власичей было двое детей – мальчик семи лет и пятилетняя девочка. Сыщик редко видел жену и детей, постоянно пропадая на работе. Но, когда удавалось как-то выкроить время, он его без остатка посвящал семье. Если получалось прийти домой пораньше, когда дети еще не спали, те, крича от радости, бросались в его объятия: «Папа пришел! Когда у тебя выходной, когда пойдем в кино (или в парк, купаться, на природу, если все это происходило летом)?!»

Родные уже спали. Он разделся и, приняв горячий душ, сел пить чай. Проснулась жена и тихо села рядом.

– Ну как, Толя, поймали?

Перед тем, как идти в засаду, сыщик предупредил жену, что не придет домой, поэтому она знала, что муж ищет опасного преступника.

– Наташа, интересная история получилась с этим преступником, – рассмеялся муж. – Расскажу— не поверишь.

Когда он закончил повествование, женщина неодобрительно покачала головой и укорила его:

– Толя, почему такой неосторожный? Если бы он пристрелил тебя в этом подполье, то кто бы воспитывал наших детей?

– Наташа, к сожалению, я очень мало времени уделяю воспитанию детей, все заботы о них только на тебе. Обещаю исправиться.

С этими словами он чмокнул жену в щечку.

Она, смеясь, отмахнулась от него:

– Да ты же совершенно неисправимый со своей нескончаемой работой! Ладно, на дворе ночь, пора спать.

Уже лежа в кровати, он широко зевнул и сообщил:

– Пропала какая-то коммерсантка. Мне поручили завтра заняться этим делом.

– Убили?

– Не знаю, возможно, и убили.

– Какой кошмар, – вздохнула женщина. – Чем она занималась?

– Ничего не знаю, завтра буду изучать материал. Надеюсь, что жива.

– Было бы хорошо, если бы оказалась живой… Толя, а ее, случайно, не рэкетиры похитили и где-то держат под замком, требуя выкуп?

Муж ей не ответил, она приподняла голову и услышала его мерное посапывание.

С утра Власич был у участковых инспекторов милиции. Сыщик хорошо знал Попова, не раз с ним проводил рейды по злачным местам на его обслуживаемой территории. Рынок, где пропала коммерсантка, был в ведении участкового.

– Здравствуй, Стас! – поприветствовал сыщик милиционера. – Говорят, ты потерял какую-то гражданочку, вот по этому поводу я и стою перед тобой.

– Толя, значит, тебе поручили?! – обрадованно откликнулся Попов. – Вчера доложил вашему начальнику о том, что в пропаже гражданки, скорее всего, наличествует криминал, он и обещал отправить сотрудника уголовного розыска.

– Вот меня и отправил, – улыбнулся Власич. – Стас, расскажи подробно, что случилось.

– Значит, дело было так, – стал рассказывать участковый. – Два дня назад ко мне пришла гражданка Хромова Вероника Любомировна и сообщила, что пропала ее соседка, некто Кухтина Симона Гавриловна, сорока двух лет от роду, уроженка Иркутской области, проживающая в Якутске по улице Дзержинского. Эта Кухтина приехала к нам три года назад, арендует квартиру, занимается торговлей бытовой химией на рынке. В Иркутске у нее семья, взрослая дочь и муж, с которым она, вроде бы, в разводе. Неделю назад она перестала ходить на рынок, о чем свидетельствуют соседки по торговому ряду, дома тоже не появлялась, квартира постоянно на замке…

– Может быть, ее труп там и находится, раз квартира закрыта? – поневоле перебил участкового сыщик.

– Вот поэтому я и доложил начальнику уголовного розыска, – ответил Попов. – Надо бы вскрыть квартиру и контейнер на рынке.

– А что нам мешает? – беззаботно выронил сыщик. – Вскроем, проверим.

– Я уже предупредил слесаря с жилищной конторы, – сообщил участковый. – Он с инструментами ждет моего звонка.

– Отлично, молодец! – Власич похвалил милиционера и поинтересовался: – Говоришь, что торговала бытовой химией? Это выгодная коммерция? Как у нее шла торговля?

– О-о-о, сейчас это самая выгодная коммерция! – Участковый развел руки в стороны, изображая масштабы предпринимательства. – На рынке она была самой зажиточной теткой.

– Значит, кто-то мог позариться на ее деньги? – предположил сыщик. – Интересно, где она хранила все свое состояние?

– Не знаю, – помотал головой Попов. – Она постоянно покупала доллары.

– У кого?

– На рынке у валютного воротилы.

– Имя его известно?

– Да, Гришаев, известная личность, на рынке его все знают. Еще его крышуют менты.

– Кто именно?

– С валютного отдела. Однажды я хотел этого Гришаева взять за хобот, так набежали опера с валютного: «Это наш человек, он нам стучит!»

– Враки все это, – усмехнулся Власич. – Никуда и никому он не стучит, а делится с ними, чтобы спокойно торговать американскими бумажками.

– Ну, это ясно, – согласился участковый. – Если бы стучал милиции, то конспирировался бы, а то весь рынок знает, что ему покровительствуют менты.

– Этого Гришаева надо проверить в первую очередь, – задумчиво проговорил сыщик. – Он мог навести на эту Кухтину бандитов.

– Я тоже так подумал, – кивнул Попов. – Ты его и проверь, тебе опера с валютного не будут палки в колеса вставлять.

– А пусть попробуют, – ухмыльнулся опер. – Враз поставлю на место!

– Ну и славно! – облегченно вздохнул участковый. – Приступаем к вскрытию квартиры?

Каменный четырехэтажный дом-хрущевка, находился недалеко от места службы Власича, где Кухтина жила во втором подъезде в двадцать первой квартире, расположенной на втором этаже. Слесарю жилищной конторы пришлось попотеть, прежде чем он вскрыл довольно крепкую дверь с тремя замками, из которых в запертом состоянии находился лишь один с самым массивным ригелем, и милиционеры, еще не войдя в квартиру, заметили разбросанные на полу вещи.

– Фьють, да тут же кто-то побывал, кроме хозяйки! – удивленно свистнул оперативник. – Дело действительно пахнет керосином!

Зайдя в двухкомнатную квартиру, Власич убедился, что кто-то тщательно проводил своеобразный обыск, переворошив все вещи: дверцы шифоньера раскрыты настежь, спальные принадлежности и белье свалены в кучу, пружинный матрас вспорот чем-то острым, с кухонного шкафа посуда перетаскана на стол, несколько разбитых чашек и тарелок валяются на полу, в ванной комнате мыло, моющие средства и предметы гигиены разбросаны в беспорядке.

Понятые, две женщины-соседки пропавшей, и находящаяся здесь же Хромова Вероника, заохали, увидев такую картину:

– Ой, ой, что могло случиться с бедной женщиной?! Ее похитили?!

– Гражданочки, выйдите в коридор, – приказал им сыщик. – Тут могли остаться следы преступления, которые вы растопчете.

Когда женщины испуганно сгрудились в коридоре, Власич поинтересовался:

– У кого из вас имеется телефон? Мне надо вызвать эксперта, чтобы зафиксировать все, что вы сейчас увидели.

– Пойдемте ко мне, – вызвалась Хромова. – Я живу через стенку.

– Как я понял, вас зовут Вероника? – спросил ее сыщик. – Пойдемте, позвоним.

– А откуда вы меня знаете? – удивленно выгнула брови женщина, направляясь в свою квартиру.

Власич озорно подмигнул участковому и ответил:

– Я с уголовного розыска, а мы знаем почти все, что творится вокруг того или иного преступления.

Озадаченная женщина ключом открыла дверь и пригласила сыщика в квартиру:

– Проходите, телефон в прихожей.

Прежде чем зайти, Власич распорядился, обращаясь к участковому:

– Станислав, отпусти пока понятых, а сам охраняй место происшествия. Думаю, что через минут сорок эксперт-криминалист будет здесь, а я тем временем побеседую с гражданкой Хромовой.

4

Вызвав по телефону криминалиста, Власич приступил к беседе с хозяйкой:

– Вероника, расскажите все, что знаете про пропавшую женщину. Кто у нее были в друзьях, чем она занималась в свободное время, какой образ жизни вела, не пила ли?..

– Вы что, Симка вообще не пьет, – покачала головой женщина и стала рассказывать: – Она заселилась в эту квартиру три года назад – арендовала у моей соседки Бредихиной Яны. Сама Сима приехала из Иркутска, чтобы заняться здесь коммерцией – продавала бытовую химию. Жила тихо, одиноко, никого не приводила и, как я уже сказала, не пьянствовала и не шумела – в общем, нормальная женщина. Что еще сказать про нее? Даже не знаю, что и сказать…

– Кто остался у нее в Иркутске? Семья, дети…

– Ах да, забыла про Иркутск! – всплеснула руками Вероника. – В Иркутске у нее дочь, зовут Ксения, ей уже двадцать три года, она окончила университет и где-то работает экономистом, не замужем. С мужем Сима развелась, по крайней мере, она мне рассказывала, что с ним не живет, поскольку тот постоянно пьет и даже однажды сильно побил ее. У нее там еще мать и младший брат – так она мне говорила.

– Вы общались? – поинтересовался оперативник. – И вообще, с кем она в подъезде близко знакома?

– Со мной только и общалась, – грустно изрекла Вероника. – Иногда она приглашала меня пить чай, иногда просила постоять за нее на рынке, когда она была сильно занята, за что платила мне небольшие деньги. Сама по себе она нелюдимая, неразговорчивая, в подъезде даже ни с кем не здоровалась, а ко мне тянулась, чувствуя родную душу. Прикипела ко мне Симка, что ли…

Женщина отвернулась и незаметно смахнула слезу.

– Как она управлялась со своими делами? – спросил сыщик. – Возить, таскать товар?

– Она наняла водителя с машиной. Тот ей и помогает.

– Как его фамилия? Какого возраста?

– Фамилию его не знаю, но зовут Аристарх. Ему за пятьдесят лет.

– И что за машина у него? Грузовичок?

– Нет, «Москвич» с большим салоном. Туда помещается много товара.

– С кузовом комби?

– Не знаю, что это такое. Ну, салон такой большой, не как у обычной машины.

– Это комби и есть. Какого цвета, госномер?

– Цвет синий, а номер не помню.

– Охарактеризуйте в двух словах водителя.

– А как его характеризовать… – призадумалась Вероника. – С виду порядочный мужчина, одет всегда прилично, не матерится, не ругается, спокойный и культурный. Одним словом, обыкновенный пенсионер и, по-моему, он таксует, а между делом возит Симу.

– А теперь расскажите, как вы потеряли свою соседку.

– Дело было так, – женщина стала излагать события последних дней. – Накануне своего исчезновения, это было чуть больше недели назад, соседка предупредила меня, что на днях попросит постоять на рынке, так как будет сильно занята. Я ждала, когда она попросит меня поработать, поскольку нуждалась в деньгах, но Сима так и не обратилась ко мне. Несколько раз стучалась к ней, но она дверь не открыла, что было странным с ее стороны, ведь она всегда откликалась на стук – через дверь спрашивала, кто это и, узнав мой голос, отворяла дверь. Безуспешно прождав ее, пошла на рынок и у торговок узнала, что Сима уже несколько дней не ходит на работу. После этого я обратилась к участковому.

– Чем она должна была заняться, когда попросила вас постоять за нее? – спросил хозяйку опер.

– Не знаю, – пожала плечами женщина. – Может быть, получить товар?

– Где она получала товар?

– Не знаю, это надо спросить у Аристарха.

– Вот вы говорите, что она сначала через дверь спрашивала, когда к ней кто-то приходил. Она могла открыть дверь постороннему?

– Нет, не могла открыть, – помотала головой Вероника. – Она боялась этого…как его…рэкета. Короче, боялась бандитов.

– Где она хранила выручку? И вообще, вы деньги у нее видели?

– Этого я не знаю. Насчет денег она за все время нашего общения и словом не заикнулась, сколько их у нее.

– Значит, не знаете, хранила ли она деньги дома, или же в банке, – задумчиво проговорил сыщик. – Вы знали, что она покупала доллары?

– Да, все рубли обменивала на доллары. Об этом мне рассказали торговки с рынка.

– А такого Гришаева знаете, который продает доллары на рынке?

– Нет, не знаю, я эти доллары в руках ни разу не держала. Все словно сошли с ума: «Доллары, доллары, покупаю доллары!» К чему придем с этими долларами и «у.е.» (условная единица) – даже не знаю.

– Ни к чему хорошему, – улыбнулся хозяйке Власич. – Я тоже в руках не держал эти американские рубли.

Разговор прервал стук в дверь. Это был участковый, который доложил:

– Эксперт прибыл, я пошел за понятыми.

Эксперт-криминалист Василий Тиранов находился в квартире у пропавшей. Увидев сыщика, он поинтересовался:

– Что тут случилось? Где следователь?

– Пропала женщина, а в квартире беспорядок. Есть предположение, что ее похитили. А роль следователя буду исполнять я, пока уголовное дело не возбуждено, но мне предписано провести осмотр квартиры.

– Тогда приступаем?

– Да, приступаем, понятые на подходе.

Во время осмотра квартиры эксперт обнаружил нечеткий отпечаток обуви сорок третьего размера, а также следы пальцев рук на некоторых предметах и на посуде.

– Скорее всего, работали в перчатках, – огорчил он сыщика. – А те отпечатки пальцев, что я нашел, очевидно, принадлежат хозяйке, так как они с большой долей вероятности женские.

– А что нам говорит обнаруженный след обуви? – спросил опер эксперта.

– След нечеткий, но размер точно сорок третий. Это следы человека, который тут навел бардак, поскольку ты сам видел, что обувь отпечаталась на простыне, выброшенной на пол из шифоньера. У этой женщины были мужчины?

– Нет, не было.

– Значит, у возможного преступника сорок третий размер обуви, – заключил эксперт.

– Что можете сказать насчет матраса? – поинтересовался Власич.

– Вскрыт, скорее всего, острым ножом.

– Искали деньги?

– Нет, в цельном пружинном матрасе деньги не спрячешь, – помотал головой эксперт. – Такое ощущение, что человек со злости кромсал этот несчастный матрас.

– Значит, он деньги не нашел?

– Скорее – да. Если бы он нашел искомое, зачем бы вымещал злость на безобидном матрасе?

– Логично. Как вы думаете, Василий Альбертович, убийство могло произойти в квартире?

– Это трудно сказать. Если ее задушили, то вполне возможно, что убийство могло быть совершено в квартире, поскольку нигде нет ни капельки крови. Но ее же надо потом вынести из дома. Как это сделать незаметно для соседей?

– Могли ночью спокойно вынести тело, – высказал предположение сыщик. – Сколько было случаев-то… Кстати, у нее ковры не пропали?

– Думаешь, что ее завернули в ковер? – улыбнулся Тиранов. – Самый классический способ заворачивания трупов для последующего сокрытия.

– Что на ум пришло, – улыбнулся в ответ сыщик. – Ладно, на этом пока закругляемся, участковый опечатает квартиру.

Обнаружив небольшой фотоальбом, он выбрал оттуда несколько фотографий Кухтиной, а то, что это она, сыщик догадался по надписи на обратной стороне одного из снимков, где женщина стоит с маленькой девочкой в руках: «Мы с доченькой Ксюшей на Черном море».

Прежде чем покинуть дом, Власич вновь постучался к Хромовой. Когда та открыла дверь, сыщик спросил ее:

– Вероника, родным сообщили о пропаже?

– Нет, пока повременила, чтобы не наводить панику.

– А чей номер телефона имеется у вас?

– Дочери. Ее телефон Сима оставила мне, потому что она иногда названивала.

– Эти дни не звонила?

– Нет, звонков не было.

– Сейчас сможете ей позвонить?

– Нет, она бывает дома вечером, после восьми.

– Дайте мне ее телефон, а если она позвонит вам, то попросите, чтобы она перезвонила мне или участковому.

Попов, стоявший рядом, протянул Хромовой свою визитку, на обратной стороне которой от руки был написан номер телефона Власича:

– Пусть звонит по этим двум номерам, мы на работе допоздна.

Когда сыщик повернулся и направился вниз по лестнице, женщина спросила вслед:

– А документы какие-то нашли? Паспорт, например?

Остановившись, сыщик повернулся и спросил:

– Что вы хотите этим сказать? Нет, никаких документов мы не нашли.

– Нет, нет, ничего не хочу сказать, Сима не такая, чтобы все бросить и, никого не предупредив, уехать куда-нибудь отдыхать, – замахала руками она и поинтересовалась: – А ключи от квартиры, от контейнера?..

– Нет, никаких ключей мы не обнаружили.

Женщина немного помялась и поделилась своими наблюдениями:

– Когда слесарь вскрывал дверь, я заметила, что только один замок был заперт. Сима всегда закрывала на три замка, если уходила и приходила домой.

– То есть вы хотите сказать, что дверь закрыла не она? – спросил ее опер. – Тот, кто переворошил вещи?

– Да, – ответила она, опасливо выглянув в коридор. – Мне страшно, ведь я живу одна…

Сыщик с улыбкой поблагодарил женщину:

– Вероника, спасибо за наблюдательность. Мы эту информацию будем иметь ввиду в ходе поиска вашей соседки.

5

Послушав доклад, Протасов недолго посидел в задумчивости, а затем приказал:

– До ночи надо опросить всех свидетелей, по возможности переговорить по телефону с матерью или дочерью пропавшей, а завтра утром пойдем докладывать начальнику, выскажем свою точку зрения относительно данного дела, выдвинем версии.

– Хорошо, начну с рынка, – с готовностью ответил сыщик. – До ночи, надеюсь, соберу весь материал для возбуждения уголовного дела.

– Все-таки думаешь, что мы столкнулись с криминалом? – спросил Протасов, прежде чем сыщик покинул кабинет. – Бандиты, рэкетиры или кто-то из близких?

Сыщик пожал плечами:

– Пока нет общей картины, ничего предположить не могу. Думаю, к ночи потихоньку начнут вырисовываться версии.

На рынке, послушав рассказ Стрельцовой и Кузьминовой, Власич попросил их вызвать кого-нибудь из работников рынка. Когда появился громила-контролер, сыщик спросил:

– Как тебя зовут?

– Володя.

– Володя. Сейчас будем вскрывать контейнер гражданки Кухтиной. Пригласи кого-нибудь с инструментами.

Вскоре появился рабочий рынка, пожилой мужчина тщедушного телосложения, который изучив навесной замок, сообщил:

– Отпереть замок не получится, надо свернуть.

– Так сверни, – буркнул громила. – Для чего тебя и вызвали.

Большой амбарный замок не поддавался рабочему. Контролер забрал у него ломик и одним рывком оторвал проушины замка, приваренные к контейнеру.

– Силен! – восхитился сыщик громилой и решил немного подшутить над ним: – В этом районе бомбят хаты, почерк схожий. Дружок, не твоих ли это рук дело?

Контролер резко бросил настороженный взгляд на оперативника, приняв шутку за чистую монету.

«Вишь, как испугался, грешки за ним имеются, надо подсказать ребятам с территории, чтобы его проверили, – невольно подумал Власич. – Да и нам бы его прощупать, такой не задумываясь пойдет на криминал – если не сам, то по его наводке».

Контейнер был битком набит всевозможной бытовой химией. Составив протокол осмотра, Власич спросил контролера:

– Володя, у вас на рынке сварщики имеются? А то ты вырвал с корнем проушины – теперь как закрывать?

– Найдем, – буркнул тот. – Сварщика нанимаем.

– Найди и завари, – приказал сыщик. – Весь товар гражданки Кухтиной оставляю под твою ответственность.

Когда контролер и рабочий покинули торговые ряды, сыщик обратился к женщинам:

– Тут где-то на рынке находится человек, который торгует долларами. Подскажите, где он обычно стоит?

Узнав место, где ошивается «финансовый воротила», как его окрестили торговки, расспросив его приметы, сыщик направился туда.

Прямо посередине рынка, лениво примостившись в складном кресле под зонтом, сидел молодой мужчина примерно такого же возраста, как и оперативник.

«Торгует в открытую, ведь продажа валюты с рук запрещена, лет семь назад за такие делишки приставили бы к стенке, – подумал Власич и изрек по-цицероновски: – О времена, о нравы!»

– Гришаев? – спросил сыщик, подойдя к мужчине.

– Да, – насторожился валютный спекулянт. – Что вам надо?

– Я из милиции, – представился Власич, поводив перед лицом мужчины удостоверением. – Меня интересует гражданка Кухтина, которая регулярно покупает у тебя доллары.

– Не знаю никакую Кухтину, – помотал головой «воротила». – И вообще, я долларами не торгую.

– Как не торгуешь? – усмехнулся сыщик. – Весь рынок об этом знает.

– Да, если представляется случай, иногда меняю доллары на рубли, но это не значит, что я занимаюсь систематической торговлей валютой, – возмущенно отреагировал мужчина. – Что вы от меня хотите?

– Меня интересует Кухтина, которая торгует на рынке. Часто она покупала у тебя доллары? – повторил вопрос сыщик.

– Не знаю, – помотал головой спекулянт. – Я у них паспорта не смотрю, фамилию не спрашиваю.

– Кто у тебя «крыша» – бандиты или менты? – спросил его опер. – Без «крыши» с валютой долго и счастливо не проживешь.

– Нет у меня никакой «крыши», – огрызнулся Гришаев и спросил с ехидцей: – Вы мне хотите стать «крышей»?

– Зачем я, если у тебя покровители с нашего валютного отдела? – с улыбкой заметил сыщик, показывая свою осведомленность. – Потому-то такой розовощекий, словно молочный поросенок.

– Вы меня не оскорбляйте! – Гришаев вскочил на ноги. – Я буду жаловаться вашему руководству!

– Жалуйся хоть куда, а через два часа я жду тебя у себя в кабинете, – резко бросил оперативник. – И не вздумай звонить своей «крыше» из валютного отдела, иначе я им создам большую проблему, впрочем, как и тебе.

Валютный спекулянт растерянно остался стоять на месте, а сыщик, покинув рынок, направился к месту жительства водителя Кухтиной.

Его встретил немолодой уже мужчина, который представился Чекуновым Аристархом Савельевичем и, узнав, что пропала Кухтина, поделился своими опасениями с сыщиком:

– Я тоже заподозрил неладное. Симона Гавриловна должна была еще неделю назад позвонить мне, чтобы поехать за новой партией товара, но пропала.

– Аристарх Савельевич, а где она получала товар?

– У крупного поставщика бытовой химии. Он единственный, кто в городе обеспечивает специализированные магазины бытовой химией. А тот в свою очередь получает товар у еще более крупного поставщика, который обеспечивает весь регион этим товаром.

– Но мелкие торговцы тоже у него брали товар. Кухтина, например.

– Да, частные предприниматели тоже брали у поставщика товар для продажи в своих торговых точках и на рынке.

– Как зовут этого поставщика? – спросил сыщик.

– Михайлов Радомир Максимович, а того, кто в Иркутске – Свиридов.

– По какому адресу расположена его база?

– В районе ГРЭСа.

– Куда свозили эту химию для Кухтиной?

– У нее два контейнера, туда и свозили.

– Я видел только один на рынке, – недоуменно развел руками сыщик. – Где второй?

– Вы видели трехтонный в торговых рядах. А второй, пятитонный, находится за рынком на задворках.

– Как у нее шла торговля?

– По-моему, очень хорошо. Она же продавала свой товар гораздо ниже по стоимости, чем в магазине, поэтому народ к ней всегда шел.

– Много в городе таких коммерсантов, как Кухтина, которые специализируются на бытовой химии?

– Есть несколько женщин, мы встречались с ними у поставщика. Они торгуют в других местах.

– Вы ни одну из них не возите, как Кухтину?

– Нет, я вожу только Симону Гавриловну, а в основном занимаюсь частным извозом. Ее я вожу между делом, она меня заранее предупреждает об этом, чтобы я был наготове.

– Вы на пенсии?

– Да.

– Где раньше работали?

– Я геолог.

– Как познакомились с ней?

– По объявлению в газете.

– Когда это случилось?

– Года два назад.

– Аристарх Савельевич, как вы думаете, что могло случиться с гражданкой Кухтиной? Были случаи, когда на нее наезжали бандиты и другие криминальные элементы, требовали деньги, предлагали «крышу»?

– Директор рынка же бандит, – усмехнулся мужчина. – Однажды она вскользь проговорилась, что платит директору, в противном случае ее давно бы убили или рэкетнули.

– Так, так, значит, директору рынка, – насторожился сыщик. – И много она ему отстегивает?

– Не знаю, не спрашивал…

Директором рынка был известный криминальный авторитет Гаврилкин Георгий по кличке Жора. Вокруг рынков беспрерывно шли криминальные войны, прежнего директора убили во время бандитской разборки, а сам Гаврилкин, заняв его место, пытался, если не дистанцироваться, то хотя бы в открытую не контактировать со своими бывшими дружками-бандитами и силился навести на рынке какой-никакой порядок, так как считал свою должность трамплином, чтобы сесть на хорошую должность в мэрии, а заодно выдвинуться депутатом одного из городских округов.

Власич на обрывке бумаги написал свою фамилию и номер телефона, невольно подумав:

«Надо бы заказать визитку, а то каждый раз на клочках бумаги… Несолидно. Интересно, во сколько это мне обойдется?»

Уже подходило время, назначенное валютному спекулянту Гришаеву, потому сыщик не спеша направился на работу. В кабинете находился Протасов, он встретил Власича вопросом:

– Кого ты там дернул?

– Алексей, ты о чем? – не понял старшего группы опер.

– Некоего Гришаева. С валютного отдела несколько раз звонили, интересуются, почему его вызвал к себе, говорят, что ты вмешался в разработку преступной группы.

– Ха-ха, разработку они проводят! – ехидно рассмеялся оперативник. – Они с этим Гришаевым в доле, «крышуют» его!

– А почему так подумал? – удивленно спросил Протасов. – Может быть, действительно проводят какую-то разработку?

– Нет, Алексей, ничего они не проводят, – категорично помотал головой сыщик. – На рынке все торговцы знают, что этот спекулянт работает под прикрытием ментов, поэтому никто его не трогает, бандиты обходят его стороной.

– То-то они засуетились, разработчики хреновы! – выругался старший. – Этого спекулянта надо взять за хобот, пусть сдает свою «крышу!

– Участковый тоже говорит про «хобот» Гришаева, – расхохотался Власич. – Что ж, будем прижучивать этого слоняру!

– В чем ты его подозреваешь? – поинтересовался Протасов.

– Этот Гришаев продавал доллары Кухтиной и мог навести на нее бандитов. Женщина была богатой, игра стоила свеч.

– Ну, тогда сам Бог велел проверить его причастность к исчезновению этой гражданки, – удовлетворенно хмыкнул старший группы. – Я буду присутствовать при разговоре, проведем перекрестный допрос.

6

Спустя полчаса зазвонил телефон. Это был сотрудник валютного отдела Шелестов, который без прелюдий решил надавить на Власича:

– Вы почему моего агента вызвали к себе?! Мы сейчас проводим глубокую разработку фигурантов, занимающихся незаконным оборотом драгоценных металлов. Если операция сорвется, отвечать будете вы!

– Отвечу! – резко бросил сыщик. – Что за у вас агент, которого каждая бабка на рынке знает, кто он такой и кто его «крышует»?!

– Вы что хотите этим сказать? – угрожающе высказался валютчик. – Думаете, что мы его «крышуем»?

– А то хочу сказать, что он ни хрена не участвует в разработке, а безнаказанно в течение длительного времени торгует валютой, пользуясь вашим покровительством.

– Я напишу рапорт на имя министра, что вы своими некомпетентными действиями воспрепятствовали проведению оперативно-разыскных мероприятий! – взвизгнул валютчик.

– Да хоть десять рапортов, – ухмыльнулся сыщик. – Если ваш так называемый агент не явится ко мне, я сделаю ему очень большую проблему.

Шелестов, ничего не говоря, бросил трубку.

– Круто ты его отчихвостил! – засмеялся Протасов. – Сейчас пожалуется министру.

– Не пожалуется. Если он напишет рапорт, то обязан показать министру, какую разработку он проводит, а ее у него нет и в помине.

– Тогда ждем этого, который с хоботом? – зловеще улыбнулся старший группы. – Если что, закроем на трое суток.

– Ждем. Думаю, что придет, ему и его «крыше» лишние проблемы не нужны.

В подтверждение догадок оперативников, вскоре постучались в дверь. Подмигнув Протасову, Власич крикнул:

– Войдите!

В дверях появился Гришаев, который, увидев Протасова, робко поздоровался поклоном головы.

– О-о-о, совсем другое дело! – рассмеялся Власич. – Какой ты учтивый, разработчик ты наш неутомимый!

Посадив Гришаева на стул, сыщики стали с ним разговаривать.

– Откуда у тебя валюта, что целыми днями торгуешь долларами? Не бойся, не тронем твой криминальный бизнес, если все расскажешь начистоту, в противном случае моментально отправим тебя в камеру, возбудим уголовное дело, все изымем в доход государства.

Пунцовый от волнения, он стал рассказывать:

– Есть у меня друг в Москве. Он покупает доллары в обменниках и нарочным оправляет мне. Здесь я продаю их гораздо выше официального курса, а выручку отправляю обратно в Москву другу. Так качаем деньги.

– И сколько же накачали? – с презрительной улыбкой поинтересовался Протасов.

– На хлеб с маслом хватает, – тяжело вздохнул Гришаев. – Нет, вы не думайте, что гребу деньги лопатой – работа рискованная, требует больших усилий и усидчивости.

– Но у тебя же «крыша» хорошая, че бояться-то бандитов? – бросил Власич. – Из любого дерьма тебя вытащили бы за такие бабки.

– Вы думаете, что я им плачу? – деланно изогнул брови валютчик. – Я им помогаю в изобличении преступников.

– Да прекрати тут вешать нам лапшу на уши! – взревел Протасов. – Весь рынок знает, что ты осуществляешь свою преступную деятельность под прикрытием ментов, которых милиционерами-то назвать сложно!

Вздрогнув от резкого окрика, Гришаев опустил глаза в пол.

Поняв, что «клиент» готов к откровенному разговору, Власич задал вопрос:

– Ты будешь продолжать отрицать, что знаешь гражданку Кухтину, которая регулярно покупала у тебя валюту?

Прерывисто вздохнув, Гришаев достал из поясной сумки небольшой блокнот и протянул сыщику:

– Вот тут на букву «К» указано, сколько раз и какую сумму она обменивала у меня. Я работаю с ней почти два года.

– Список большой, сразу не посчитаешь, – проговорил оперативник, перелистывая блокнот. – Какую сумму в общем итоге она обменяла?

– За два года где-то сорок с лишним тысяч долларов.

– Фьють, да это же целое состояние! – воскликнул Протасов. – На что она его тратила?!

– Женщина была очень скромной и тихой, – проронил Гришаев. – На себя она точно не тратила – скорее всего, отправляла родным в Иркутск.

Власич решил взять его на пушку, и задал неожиданный вопрос:

– Кто ею интересовался, кому ты рассказал, что у нее огромные бабки? Не юли, мы все знаем.

Испуганно расширив глаза, он воскликнул:

– Никому не говорил! Про своих постоянных клиентов я ни с кем не делюсь информацией!

– А своим ментам рассказывал?

– Им тоже не рассказывал. Да они и не интересовались ею.

– Их, конечно, интересовали только деньги, полученные от тебя за покровительство, – колко заметил Протасов.

Валютный спекулянт насупленно промолчал.

Решив продолжить игру по запугиванию проверяемого, Власич объявил:

– Ну что, Гришаев, придется тебя арестовать. Не хочешь ты нам сказать правду, а ведь по твоей наводке убили и ограбили женщину, так что за соучастие в убийстве тебе уготована тюрьма на всю оставшуюся жизнь.

– Нет, это не я! – вскрикнул валютчик, схватившись дрожащими руками за волосы. – Как мне доказать, что это не я навел на эту женщину?!

Отправив его в камеру, Власич привел своего агента «Вьюн», которого нашел в ближайшем пивбаре, и проинструктировал:

– Посиди немного с задержанным, поговори с ним, узнай, что он будет говорить насчет убийства женщины.

Отправив агента вслед за Гришаевым в камеру, Власич обратился к Протасову:

– Похоже, что он не при делах. А все материалы насчет «крышевания» валютного воротилы следует направить Юргину.

Юргин Василий, майор милиции, служил в инспекции по личному составу. Работая только в единственном числе, он успевал доставать всех милиционеров министерства, уличенных в неблаговидных делах. Как он умудрялся это делать – всех удивляло и восхищало. Позже, когда в структуре МВД появится целое подразделение собственной безопасности, создавалось впечатление, что его сотрудники не проделывают и половины той работы, которую проворачивал неутомимый инспектор по личному составу.

– Вася их вывернет наизнанку, с него станется, – довольно улыбнулся Протасов. – Эту порочную практику «крышевания» надо искоренять каленым железом!

Посмотрев на часы, Власич взялся за телефон:

– Надо позвонить дочери разыскиваемой. Маловероятно, но чем черт не шутит – вдруг пропавшая находится в Иркутске.

Когда на том конце провода, судя по голосу, трубку подняла молодая девушка, Власич, представившись, осведомился:

– Как тебя зовут, как к тебе обращаться?

– Ксения. Что вы хотели?

– Ксения, мы интересуемся твоей мамой. Она не приезжала в Иркутск?

– Нет, она в Якутске, – настороженно ответила девушка. – Почему вы об этом спрашиваете?

– Мы не можем ее найти: на работу не ходит, дома не ночует.

– Как так?! – вскрикнула она. – Куда она пропала?!

– Ксения, мы об этом не знаем, поэтому спрашиваем у тебя. Когда ты с ней разговаривала в последний раз?

Услышав в трубке всхлипывания, сыщик подождал, чтобы собеседница немного успокоилась, и повторил вопрос:

– Так когда ты разговаривала с ней в последний раз?

– Дней десять назад, – ответила она, продолжая всхлипывать.

– О чем говорили?

– Особо ни о чем. Поговорили просто так.

– Все-таки, что она говорила? Если сможешь, то постарайся дословно воссоздать тот разговор.

– Дословно… – проговорила девушка и разразилась рыданиями: – Что с ней случилось, почему вы скрываете это от меня?! Нашли ее труп?!

– Нет, никакого трупа мы не нашли, – ответил опер. – Просто она пропала без вести.

– Ее похитили?! – крикнула она назврыд.

Поняв, что с ней далее разговаривать не имеет смысла, Власич спросил:

– Ксения, ты сможешь прилететь в Якутск?

– Прилечу, первым же рейсом прилечу! – плача, ответила она.

Положив трубку, сыщик покачал головой:

– Убивается, бедная.

– Конечно, будет убиваться, – вторил ему старший. – Согласилась приехать?

– Да, согласилась. Алексей, думаю, что завтра она будет сидеть перед нами.

– Ну и прекрасно, Толя. Может быть, она прольет свет на эту загадочную историю.

– Будем надеяться, – кивнул сыщик и углубился в изучение поступивших за день документов.

Прождав три часа с того момента, как осведомитель был водворен в камеру в качестве подсадной утки, Власич потянулся и громко хлопнул по столу:

– Надо вытаскивать «Вьюна»! Что наш слон напел ему там?

– Раструбил хоботом! – хохотнул Протасов. – Давай приведи его, послушаем.

Вскоре негласный сотрудник милиции сидел перед операми и рассказывал:

– Встретил он меня нормально, ни в чем не заподозрил, разговорились. Сетует, что его подозревают в том, что он навел бандитов на ту женщину, которая пропала без вести. Клянется, что не участвовал в убийстве, утверждает, что ему не резон убивать своего постоянного клиента, приносящего доход. Надеется, что менты, которые «крышуют» его, вызволят из тюрьмы.

– Попросил о чем-нибудь? – спросил сыщик.

– Когда узнал, что меня могут выпустить на волю, попросил позвонить какому-то менту и предупредить, что его арестовывают.

Услышав номер телефона, Протасов выругался:

– Да это же сукин сын Шелестов! Нет, материал в отношении этого деятеля надо побыстрее передать Юргину!

Отпустив агента, уже ближе к полуночи Протасов, широко зевнув, предложил:

– Надо освободить Гришаева и идти по домам. Завтра у тебя много работы, да и шефу надо доложить о пропавшей. Будь готов к этому.

– Алексей, ты иди домой, а я тут немного побеседую с фигурантом, – кивнул Власич. – Надо уточнить кое-какие детали.

– Ладно, не задерживайся долго, завтра на работу без опоздания, – повторно зевнул старший. – Надо выспаться, вторые сутки не могу отдохнуть.

Когда Гришаев уже сидел в кабинете и жадно прихлебывал горячий чай, сыщик поинтересовался:

– Скажи свою точку зрения, куда могла пропасть гражданка Кухтина?

– А какая у меня может быть точка зрения? – пожал плечами валютчик, продолжая с жадностью и со свистом всасывать в себя обжигающий напиток. – На рынке полно бандитов, и все знали, что Кухтина была богатой – могли выследить и выкрасть.

– Ты думаешь, что ее выкрали на улице по пути домой?

Едва не поперхнувшись чаем, Гришаев выкашлянул:

– Я этого не говорил, просто предположение.

– Допустим. Где она могла хранить деньги?

– Этого я не знаю. Скорее всего, в чулке. Мне с трудом представляется, чтобы она ходила по банкам.

– Каким способом ты определил, что она не может ходить по банкам?

– В результате наблюдений и внутреннего убеждения, выработанных годами. Поверьте мне, когда постоянно работаешь с деньгами, почти безошибочно определяешь характеры и склонности людей.

– И где этот чулок? В квартире мы не нашли ни цента.

– Значит, ее ограбили. А саму-то куда дели?

– Вот это и хотел у тебя узнать. Значит, никому не рассказывал про нее? Вспомни получше, может быть, кому-то мельком упомянул о богатой торговке, которая постоянно покупает у тебя доллары?

– Нет, никому не говорил! – отчаянно помотал головой валютчик. – Я знаю, чем это может закончиться, и своих клиентов никому не сдавал.

– А ментам своим не цинканул? Шелестову?

– Он ею не интересовался. Покупка доллара сейчас же узаконена… Да, согласен, с рук нельзя, но в обменниках – спокойно.

– Ах да, его интересовало только то, что ты ему отстегиваешь за покровительство, – с ехидцей поддел Гришаева сыщик. – Разработчики вы хреновы!

Валютчик промолчал, и сыщик объявил:

– Ладно, Гришаев, иди пока домой. Если получишь какую-нибудь информацию относительно Кухтиной, то немедленно звони по этому телефону.

С этими словами он вырвал клочок бумаги из журнала, написал на нем фамилию и номер телефона, между делом выругавшись:

– Приходится такие «визитки» раздавать людям!

7

Ксения, положив телефонную трубку, посидела в растерянности, затем судорожно набрала домашний номер телефона своей подруги, с которой когда-то училась в одной школе. Когда та подняла трубку, она хлюпнула носом и сообщила:

– Тина, у меня пропала мама.

– Как?! – удивленно воскликнула подруга. – Она же была в Якутске?!

– Да, в Якутске. Только что мне позвонили из милиции и сообщили, что она пропала.

– Ой, ой, – заохала девушка и спросила: – И что теперь?

– Мне нужен билет до Якутска. Завтра имеется туда рейс?

– Туда каждый день рейсы… Ксюша, подожди, я сейчас посмотрю расписание…

Кристина работала в агентстве Аэрофлота, и Ксения частенько обращалась к ней, если надо было кому-то помочь с билетами.

– Завтра в четыре дня, но можно в час ночи сесть на транзитный рейс.

– Тина, завтра с утра забронируй мне на рейс в четыре дня, по пути в порт заеду и выкуплю билет.

– Хорошо, Ксюша, забронирую… Что думаешь насчет всего этого? Куда она могла пропасть?

– С ней что-то случилось! – всхлипнула девушка. – Убили, наверное!

– Успокойся, успокойся, Ксюшенька. Почему сразу убили? Может легла в больницу или куда-то выехала. Мало ли что…

– Нет, она меня обязательно об этом предупредила бы. Чует сердце, что с ней случилось что-то ужасное.

– Ладно, Ксюша, прими валерианы и ложись спать. Сильно не переживай, все устаканится.

Закончив разговор, Ксения быстро оделась и вышла на улицу. Она решила посетить бабушку и рассказать ей о случившемся горе. Бабушка Нюра, еще нестарая женщина шестидесяти пяти лет, жила в пригороде в частном деревянном доме дореволюционной постройки, и девушка справедливо решила, что такую тревожную новость ей надо сообщить с глазу на глаз, а не по телефону.

Ксения застала бабушку за вечерним поливом грядок. Увидев внучку, женщина бросила шланг и радостно всплеснула руками:

– Ксюшенька, в кои-то веки! Шла мимо или по какой необходимости заглянула в столь поздний час, чай на дворе уже не день?

Девушка жила одна в однокомнатной квартире в центре города, к бабушке захаживала редко, поэтому ее появление та восприняла с приятным удивлением.

Ксюша планировала подготовить бабушку к плохой новости, сначала поговорив на отвлеченные темы, затем только сообщить о маме, но нити мысли у нее потерялись, и она надтреснутым голосом выдавила:

– С мамой случилась беда…

Она стала плакать навзрыд, бабушка с широко раскрытыми от ужаса глазами подбежала и обняла ее.

– Что случилось, что случилось?! – причитала она вмиг пересохшим горлом. – Где моя Симочка?!

– Пропала, бабушка.

– Как пропала?! Где пропала?!

– В Якутске. Несколько дней не живет дома, на работу не ходит.

– Как так?! Ксюша, когда ты в последний раз разговаривала с ней?!

– Дней десять назад.

– Что она говорила, какие у нее были планы?!

– Никаких планов у мамы на ближайшее время не было, – простонала девушка. – Хотела работать и приехать сюда только к ноябрьским праздникам.

Бабушка взяла внучку за руку и изрекла глухим голосом:

– Пойдем в дом. Надо что-то делать…

Следуя в дом, Ксения сообщила:

– Я уже заказала билет в Якутск, завтра днем улетаю.

– Уже успела? Правильно, надо лететь и все разузнать. Ох, Сима, Симочка, что с тобой случилось?!

Дома, выпив сердечных капель, предложив их и внучке, от чего та отказалась, хозяйка налила чай и поинтересовалась:

– Отцу-то сообщила?

– Что толку-то? – фыркнула внучка. – Посетует и продолжит пьянствовать.

– А все беды от Семена, от отца твоего, – зло выговорила бабушка. – Если бы они жили в согласии, разве твоя мама поехала бы торговать на краю земли?

– О чем и речь, – вздохнула Ксения. – Отцу я не буду сообщать о маме.

– С деньгами как? Тебе дать, у меня есть небольшие сбережения?

– Не надо, бабушка, мама мне отправила пятьсот долларов, я их не потратила.

Бабушка поцеловала внучку и предложила:

– Уже поздно, переночуй у меня, а с утра пораньше на автобусе поедешь домой.

– Нет бабушка, мне надо готовиться к отъезду, – отказалась Ксения. – На такси доеду.

– Как приедешь домой, сразу позвони, – строго предупредила хозяйка. – А то ночью не буду спать, беспокоиться.

– Позвоню, бабушка.

Когда девушка собралась выйти из дома, бабушка спросила:

– С работой как? Отпросилась?

– К черту эту работу, – махнула рукой она. – Все равно подводят под сокращение штатов, завтра с утра схожу и напишу заявление об увольнении.

– Ай, ай! – схватилась за голову женщина. – Беда одна не ходит!

Приземлившись в аэропорту Якутска, Ксения сразу направилась в милицию. Ее встретил улыбчивый доброжелательный мужчина в штатском, который представился Власичем Анатолием.

– Как доехала, Ксения? – поинтересовался он, сохраняя на лице приветливость. – Чаю не хочешь, у меня есть печенюшки.

– Доехала нормально, – облегченно вздохнула она, вопреки ожиданиям, встретив благодушного милиционера, а не хмурого представителя закона. – От чая не откажусь, в горле пересохло.

Налив чай и пододвинув поближе печенье, милиционер сообщил:

– Ксения, располагайся, пей чай, отдохни с дороги, а я схожу к своему руководству, доложу как раз по твоей маме, а потом мы с тобой побеседуем. Если что, туалет в конце коридора.

В кабинете никого не было, девушка, надкусывая печенье, стала пить чай. Вдруг она обратила внимание, что на соседнем столе лежит небольшая стопка бумаг, на первой странице которой красным карандашом было написано: «Материалы по факту пропажи гр-ки Кухтиной». Ее окатило холодным потом, она встала и, подойдя к столу, дрожащими руками открыла первую страницу и прочитала, скорее всего, черновую запись тем же карандашом:

«Необходимо выдвинуть четыре версии:

Кухтина похищена и убита рэкетирами и бандитами по наводке.

Женщина убита работниками рынка, либо же стала жертвой своих близких знакомых и друзей.

Женщина убита случайными лицами из числа ранее судимых или молодежных банд.

Пропавшая стала жертвой несчастного случая (ДТП с сокрытием тела, утонула, заблудилась в лесу и т.п)

Наиболее рабочей версией считать первую».

Тем временем Власич докладывал начальнику уголовного розыска о проведенной работе по розыску Кухтиной. Он только что вернулся в управление, но появление Ксении заставило его немного задержаться в кабинете, где он при постороннем лице забыл на столе материал по розыску Кухтиной, что было крупным просчетом для опытного оперативника.

Сыщик стал информировать руководителя о проделанной за день работе:

– Итак, Николай Васильевич, сегодня мною проверены поставщик бытовой химии и хозяйка квартиры, которую арендовала пропавшая Кухтина. Сначала о поставщике: база, где расположены три ангарных склада, находится в районе ГРЭС. Директор базы Михайлов Радомир Максимович, сорок девятого года рождения, ранее не судимый, живет в частном доме недалеко от речпорта. Эта база раньше принадлежала строительно-монтажному управлению, директором как раз был сам Михайлов, который и приватизировал ее. Когда появился дефицит моющих средств, мыла, стиральных порошков, предприятие специализировалось на поставках этого товара, поскольку Михайлов сразу смекнул, где можно поднять хорошие деньги. Поступает импортная бытовая химия из Польши более крупному поставщику из Иркутска, который обеспечивает весь Дальний Восток этим товаром. Однажды Михайлову позвонил тот поставщик из Иркутска, фамилия его Свиридов, и походатайствовал за одну женщину, чтобы посодействовать ей в торговле бытовой химией. Этой женщиной была наша Кухтина. Примерно три года назад Кухтина приехала из Иркутска и начала торговать здесь бытовой химией, став одним из привилегированных клиентов Михайлова. Почему она привилегированная? Просто Михайлов поставлял ей товар без дополнительных наценок, которые он накидывал сверх стоимости другим. Получала она товар примерно один раз в десять дней, дела у нее шли хорошо. Помогал ей старый водитель, с ним я уже поговорил. В городе, кроме крупных магазинов, есть еще шесть частников-женщин, тоже получающих товар на этой же базе, все их данные у меня имеются, они в материалах дела, которые я забыл в кабинете. Принести?

– Не надо, – помахал руками начальник. – Теперь доложи по хозяйке квартиры.

– Хозяйку квартиры зовут Бредихина Яна Семеновна, – продолжил сыщик. – Оказывается, два с лишним года назад Кухтина арендовала у нее квартиру с последующим выкупом, ежемесячно платила соответствующую сумму, которую оформляла распиской, и осталось ей платить совсем немного – от силы полгода. Бредихиной шестьдесят два года, у мужа фамилия Черкашин, они переехали в новую квартиру по проспекту Ленина, с ними живет их младший сын Черкашин Петр, тридцати пяти лет, холостой, а двое детей – старший сын и дочь – живут в другом городе. Семья соседями характеризуется положительно, хозяин работает на автобусе водителем, а жена на пенсии. Их сын нигде постоянно не работает, иногда выпивает, соседи нередко видят его пьяным во дворе, но ведет он себя тихо и мирно.

– Судимый? – спросил сыщика руководитель.

– Судим в восемьдесят шестом году за хулиганство, отделался условным сроком.

– У кого хранятся дубликаты ключей от квартиры Кухтиной?

– У хозяйки. Я их изъял.

– Сын имел доступ к этим ключам?

– Она говорит, что нет. Но я его все равно буду проверять, хотя в эти дни он находился в наркологическом диспансере, куда его сдала мама.

– Правильно, надо проверить до конца, – согласно кивнул начальник уголовного розыска. – Что еще есть?

– Пока ничего.

– Ладно, иди работай.

Ксения вскрикнула от ужаса и, выронив бумагу, вернулась на место и стала рыдать. В таком состоянии ее застал вернувшийся в кабинет Власич. Увидев титульный лист материала по пропаже женщины на полу, он все понял и мягко укорил девушку:

– Почему без спроса листаем документы?

– Извините, получилось непроизвольно, – сквозь слезы ответила она. – Увидела нашу фамилию и открыла.

– Не надо извиняться, это я виноват, что оставил материал на столе, – успокоил ее сыщик. – Но раз ты уже все знаешь, давай поговорим начистоту, не теша себя надеждами.

Она молча кивнула головой.

8

– Ксения, расскажи все о своей маме, – предложил девушке сыщик. – Как вы жили, какие были у вас планы, куда хотели вложить деньги, в общем, все, что касается ваших семейных отношений.

– Я старшая в семье, – стала рассказывать она, – мама меня родила, когда ей едва исполнилось восемнадцать лет. Детство мое было счастливое, тогда родители жили дружно, помню, как каждое лето ездили отдыхать на Черное море. В семьдесят шестом году родился братик Юрик, все у нас было прекрасно. Мама тогда работала в геодезии, а отец – инженером на заводе. В середине восьмидесятых отец лишился работы, и вся наша семейная жизнь пошла наперекосяк. Отец и раньше пил, но в меру, культурно, а тут его словно прорвало. Постоянной работы у него не было, он перебивался случайными заработками, часто пропадал из дома, а иногда приводил своих дружков-собутыльников и устраивал скандалы. Этот кошмар длился несколько лет, пока мама не выгнала его и не подала на развод. Мы разменяли трехкомнатную квартиру на две однокомнатные, в одной из которых жили мы втроем с мамой и братом, а в другой – отец. Позже Юра переехал жить к бабушке, а в прошлом году его призвали в армию. К этому времени мама ушла с работы, поскольку геодезия, где месяцами не выдавали зарплату, стала никому не нужна. Она пошла работать продавцом в магазине, самом крупном в Иркутске по продаже бытовой химии, где познакомилась с его директором, который занимается поставками этого товара по всему региону. Его фамилия Свиридов, ему за пятьдесят лет, я его в глаза не видела, все со слов матери. Не знаю, какие были между ними отношения, но мне кажется, что они симпатизировали друг другу, поскольку мама с работы иногда возвращалась с букетом цветов и даже сходила несколько раз в ресторан, что было бы с ее стороны непозволительной роскошью, если бы она платила сама. Однажды мама мне рассказала, что в Якутске у Свиридова есть хороший знакомый, он предложил ей поехать туда и заняться торговлей бытовой химией, поскольку в Иркутске все ниши этим товаром заполнены, а там – непаханое поле, можно заработать кучу денег. Мама загорелась этой идеей и вскоре уехала в Якутск. Здесь она арендовала квартиру, и неожиданно для нас с бабушкой, торговля у нее пошла в гору. Хотя я и работала, она мне постоянно отправляла деньги, да и бабушка иногда получала от нее переводы. Вот и все, что я хотела рассказать о моей маме.

– Ксения, постарайся воссоздать картину последнего разговора с мамой, – попросил сыщик. – Припомни каждое ее слово, каждый намек, каждое высказанное опасение, одним словом, все, что она тебе сказала, не упуская никакой мелочи.

– Да что сказать-то? – призадумалась девушка. – Разговор был как разговор, она не говорила, что ее жизни угрожает опасность, не высказывала и не намекала о каких-то проблемах, которые возникли у нее, наоборот, радовалась, что скоро выкупит квартиру у арендодателя.

– Насчет арендодателя: мама не говорила, что сын этой Бредихиной приходил к ней, или же она подозревала, что в ее отсутствие кто-то посещает квартиру?

– Мама еще полгода назад говорила, что сын этой Бредихиной прописан в арендуемой ею квартире, и что он выпивает и надо бы его выписать, как только она выкупит квартиру, но ни разу не говорила, что он или кто-то другой посещает ее.

– Насчет ключей ничего не говорила? У кого хранились дубликаты?

– Нет, про это она ничего не говорила.

– Где она хранила выручку с торговли?

– Не имею представления.

– По самым скромным подсчетам, за все время, когда была в Якутске, твоя мама заработала сорок тысяч долларов. При обыске мы их не нашли.

– На знаю, где она могла их хранить, – всхлипнула девушка, вытирая катившиеся по щекам слезы. – Украли, наверное.

– Какие у нее были отношения с Михайловым?

– Прекрасные. По просьбе Свиридова он отпускал ей товар без дополнительной наценки.

– Со Свиридовым мама общалась по телефону?

– Не знаю. Наверное, разговаривали, но мама скрывала от меня свои отношения с ним.

– Ксения, время позднее, на этом пока закруглимся, – закончил беседу сыщик. – Где будешь останавливаться? В гостинице?

– В гостинице дорого, – покачала она головой. – А нельзя ночевать в квартире у мамы?

– Почему нельзя? Просто я подумал, что тебе будет боязно там спать. Я дам тебе ключи, один замок испорчен, а два – исправные.

– Этот замок испортил преступник? – испуганно спросила она.

– Нет, замки были открыты родными ключами, мы их не нашли. Злоумышленники закрыли дверь только на один замок, его взломал слесарь по нашей просьбе.

– Да, буду ночевать у мамы, – твердо заявила девушка.

– Там такой кавардак, заодно и приберешься, осмотр квартиры мы уже провели – сообщил ей сыщик. – Сейчас наш водитель довезет тебя туда.

Оторвав клочок бумаги от газеты, Власич написал свои данные и протянул девушке:

– Звони в любое время дня и ночи. А завтра я за тобой заеду, чтобы поехать на рынок – покажу хозяйство мамы, чтобы ты его приняла и распорядилась по своему усмотрению.

Зайдя в квартиру, увидев царящий кругом беспорядок, девушка закрыла лицо руками и выдохнула:

– Мамочка, что с тобой сделали?!

Ксения стала плакать, водитель терпеливо ждал, когда она успокоится и объяснил, держа в руках ключи от квартиры:

– Ты видела, как я отпер верхний и нижний замки. Средний замок сломан, ты им не пользуйся.

– Я это поняла, – кивнула она. – Средний замок буду менять.

Эти сутки, с момента получения тревожного известия в Иркутске, и до окончания разговора с оперативником, она много думала, строя всевозможные догадки, что же могло случиться с родным человеком, но, когда перед ней открылась дверь квартиры, где жила мама, она окончательно уверилась, что ее нет в живых, что надеяться больше не на кого, надо взять все в свои руки. Поэтому вопрос о замке она восприняла как хозяйка дома. Еще в эти минуты она решила, что останется в Якутске и продолжит дело, которым занималась ее мама, так как в Иркутске ей заниматься было нечем, ее ждала безработица.

– Ну я пошел, – вздохнул водитель, испытывая сочувствие к несчастной девушке. – Спокойной ночи.

Когда водитель открыл дверь, с той стороны кто-то вскрикнул от боли и перед ним предстала женщина с расширенными от ужаса глазами, которая держалась за висок. Она, очевидно, приложила ухо к двери и, когда милиционер неожиданно открыл ее, женщина получила удар дверным полотном. Увидев перед собой не менее опешившего человека в милицейской форме, она, продолжая держаться за висок, виновато залепетала:

– Это я, соседка. Услышала, что кто-то ходит у Симы, и решила, что она вернулась домой.

– Как тебя зовут, соседка? – хмуро спросил милиционер. – Не сильно стукнуло?

– Ничего, ничего, все нормально. Меня зовут Хромова Вероника Любомировна, живу через стенку.

– Вы и есть тетя Вероника? – выглянула из-за спины милиционера Ксения. – Мама про вас рассказывала, да и мы с вами пару раз разговаривали по телефону.

– Вот и познакомились, – буркнул милиционер. – Я пошел, а вы тут разберитесь.

Проводив милиционера растерянным взглядом, женщина обратилась к девушке:

– Получается, ты Ксения? Когда приехала?

– Сегодня вечером. После допроса милиционеры привезли меня сюда.

– Ксюшенька, пойдем ко мне, – предложила соседка, – попьем чай, поговорим, вспомним маму.

– Спасибо, тетя Вероника, я буду прибираться, – отказалась она. – Как-нибудь потом поговорим.

– Ладно, потом так потом, – понимающе кивнула соседка. – Тебе помочь с уборкой?

– Нет, сама управлюсь.

– Ну, спокойной ночи, – попрощалась женщина. – Всегда обращайся, если что будет нужно.

– Спасибо, тетя Вероника. Спокойной ночи.

Ксения, закрыв дверь на два замка, оставила ключи в замочной скважине, повернув их на пол-оборота, как ее научила в Иркутске подруга, чтобы никто не смог путем подбора ключа проникнуть в квартиру, а такие предосторожности были не излишними, ведь таким способом в городе убили нескольких женщин.

Закончив с уборкой, в три часа ночи она выключила свет и легла на диван в зале. Спать не хотелось, она думала о матери, счастливом детстве, пляжах Черного моря и сладких-пресладких арбузах с дынями, которые они ели по утрам, о появлении брата Юрика, об учебе в школе и в университете, о любимом когда-то отце, который теперь стал ненавистным и чужим ей человеком…

Вдруг девушка услышала скребок в прихожей. Она приподняла голову – шум был слышен со стороны двери, словно кто-то пытается подобрать ключ к замку. Моментально покрывшись холодным потом, она, превозмогая страх, окутавший все ее тело, на цыпочках подошла к двери и убедилась, что с той стороны пытаются открыть замок. Постояв в замешательстве, она стукнула кулаком по двери и крикнула:

– Кто там?!

Шум сразу же прекратился, Ксения приложила ухо к двери и услышала быстро удаляющиеся шаги.

Ее охватила паника, она не знала, что делать в этом случае, ведь ее никто не предупреждал, что ночью к ней могут наведаться лица, которые, возможно, причастны к исчезновению ее матери. Девушка боялась включить свет и в темноте лихорадочно соображала, какие шаги предпринимать, ведь преступник может вернуться обратно. Вдруг вспомнила о записке оперативника и, быстро нащупав на вешалке сумочку, открыла ее и суматошно стала искать спасительную бумажку. Обнаружив ее, пошла на кухню и, чиркнув спичкой, прочитала вслух:

– Власич Анатолий Васильевич, телефон: два-сорок восемь-двадцать семь.

Вернувшись в прихожую, где находился телефон, она отложила трубку в сторону и, подсвечивая спичкой, набрала номер, указанный оперативником…

9

Когда Власич вернулся домой, дети уже спали, а жена в ночной тиши читала на кухне книгу.

– Увлеклась детективами, – улыбнулась она. – В книготорге купила уже второй роман.

– Да не верь этим детективам, в них все выдумано авторами, которые в глаза не видели живого преступника, – устало махнул рукой сыщик. – В жизни все гораздо прозаичнее, как у твоего мужа: работа на износ, ночные бдения, и никакого озарения.

– Но интересно же, ведь эти книги рассчитаны на людей, которые не знают, что такое преступность, – засмеялась она. – Даже я, жена детектива, и то увлеклась чтением.

– Да какой я детектив? – засмеялся в ответ муж. – Я простой опер, пахарь, который никогда не хватал с неба звезд.

– А я другого мнения, – сказала жена и, отложив в сторону книгу, спросила: – Как там с пропавшей женщиной?

– Наташа, я быстро приму душ, а ты наливай чай. За столом и поговорим.

Услышав рассказ мужа, жена грустно промолвила:

– Бедная девочка, как она выдержит потерю родного человека и управится со всем этим хозяйством? Все распродаст и уедет?

– Не знаю. Но мне кажется, что она не хочет бросить дело матери. Может быть, тут и останется дальше работать.

– Ой как трудно будет ей: никого не знает, никогда не работала в торговле, большие деньги в руках не держала…

– Только первое время, а потом свыкнется, ведь коммерция же работающая – хоть завтра встань за прилавок и начинай торговать. Да и Михайлов по просьбе Свиридова создаст ей режим наибольшего благоприятствования.

– Удачи ей, – вздохнула жена, возвращаясь к книге. – Иди спать, завтра опять ни свет ни заря побежишь на работу, если только ночью не поднимут.

– Тьфу, тьфу, – Власич три раза постучал вилкой по столу и бросил взгляд на настенные часы. – Надо выспаться, сегодня мне предстоит тяжелый день.

Сыщик одновременно работал по нескольким неочевидным убийствам, особое беспокойство вызывала появившаяся в городе банда, которая специализировалась на убийствах и ограблениях водителей. Они уже убили двух частных извозчиков, еще одного тяжело ранили, и тот находился в больнице в коме. Некоторые свидетели, которые мельком видели бандитов, утверждали, что те представляют из себя молодых парней спортивного телосложения. Преступники, очевидно, садились в машину под видом пассажиров, отъезжали в безлюдное место и стреляли водителю в затылок из обреза охотничьего ружья, а то, что это обрез, сыщики определили сразу, поскольку с целым ружьем не развернуться в салоне автомашины. Недавнее задержание Аветисяна в подполье своего дома было лишь рядовым эпизодом в беспокойной работе оперативника, не отнявшим много сил и терпения уголовного розыска.

Власич проснулся от того, что его толкает жена:

– Толя, просыпайся, тебе звонят. По-моему, это та девушка, у которой пропала мама.

Сыщик, протирая глаза, спросил:

– Сколько времени?

– Полчетвертого.

Он встал и, зевая, направился в прихожую. На том конце провода действительно была Ксения, которая срывающимся голосом сообщила:

– Анатолий Васильевич, только что пытались проникнуть в квартиру! Что мне делать?!

Мгновенно проснувшись, он быстро спросил:

– Где он сейчас? За дверью?

– Нет, я слышала, как он убегает!

– Ты открывала дверь, проверяла, кто там может стоять или убегать?

– Вы что?! Нет, конечно!

– Правильно. Сиди и никому не открывай, я скоро приеду.

– Хорошо, буду ждать, – облегченно вздохнула она.

Сыщик сразу же позвонил в дежурную часть. Когда дежурный милиционер сонным голосом осведомился, что ему нужно, сыщик спросил:

– Как у нас с кинологом? Сможем задействовать собаку?

– Кинолог на месте. Куда отправить?

Назвав адрес, Власич быстро оделся и вышел на улицу. До дома Кухтиной расстояние было не более километра, и он трусцой пустился по пустынной ночной улице. Прибыв по адресу, он постучался к Хромовой и, когда та через дверь испуганным голосом спросила, кто ее беспокоит в столь ранний час, сыщик громким шепотом произнес:

– Это я, Власич из милиции. Мы с вами позавчера общались.

Когда женщина открыла дверь и вопрошающе уставилась на оперативника, тот, приложив палец к губам, мол, надо вести себя тихо, зашел в квартиру и спросил:

– Мне надо позвонить Ксении, телефон работает?

– Она что, не открывает дверь?! – Хозяйка расширила глаза от испуга. – С ней что-то случилось?! Ведь она…

– Погодите, дайте позвонить, – перебил ее сыщик. – Потом все объясню.

Набрав номер Кухтиной, он терпеливо ждал, когда девушка поднимет трубку. Наконец она подняла трубку и упавшим голосом ответила:

– Алло, кого вам надо?

– Ксения, успокойся, это Власич. Я нахожусь у вашей соседки Хромовой.

– А почему не зашли ко мне? – непонимающе спросила она. – Дайте, я сейчас открою дверь…

– Ксения, не надо открывать дверь, там с наружной стороны мог остаться запах человека, который пытался проникнуть в квартиру. Я вызвал кинолога с собакой, пусть попытается взять след, а когда все закончим, я зайду к тебе.

– А кто это был? – смятенным голосом спросила она. – Убийца?!

– Ксения, не бойся, тебе ничего уже не угрожает, – успокоил он ее. – Скоро я зайду к тебе и все расскажу.

– Хорошо, жду, – ответила она.

Вскоре на дежурной машине приехал кинолог с немецкой овчаркой Ладой. Собаке дали обнюхать замочную скважину и кафельный пол под дверью, и она, удерживаемая на поводке кинологом, потянулась к выходу, Власич последовал за ними. Пробежав через квартал и выйдя на улицу, собака потеряла след, раздосадованный оперативник вернулся обратно в дом и постучался к Ксении.

Когда она закончила рассказ, сыщик попросил:

– Ксения, дай мне ключи от квартиры – проверю, как открываются замки.

Замки отпирались без всяких заеданий, и сыщик предположил:

– По-моему, пытались открыть родным ключом. Тебя спасло только то, что ты изнутри воткнула ключ в замочную скважину.

– Это был убийца моей мамы?! – вскрикнула девушка. – Он явился сюда, чтобы убить и меня?!

– Не знаю, кто это был, – помотал головой сыщик. – Но замки надо сегодня же поменять, тем более я их изыму, чтобы провести экспертизу на предмет, открывались ли они родным ключом, или же применялась отмычка.

– А как я поменяю? – развела руками Ксения. – Подскажите, где нанять мастера и купить новые замки?

Сыщик посмотрел на часы, которые показывали полшестого утра и предложил:

– Ксения, пойдем к Хромовой, там и поговорим.

Хозяйка встретила гостей в тревожном ожидании и сразу же спросила:

– Ну как, поймали?

– Никого не поймали, – помотал головой сыщик, – собака потеряла след.

– И что теперь делать?

– Вероника, налейте чай, за столом и поговорим, – попросил хозяйку сыщик.

Хромова быстро накрыла на стол и пригласила гостей:

– Попотчуйтесь тем, что есть, только извините, – хлеба не держим. Но зато есть булочки, с вареньицем – милое дело.

– Спасибо, я только чай, – поблагодарил ее Власич и поинтересовался: – Вероника, случайно у вас на примете нет ни одного мастера по замене замков?

– Есть, – с готовностью ответила женщина. – Мой двоюродный брат работает в быткомбинате, давеча поменял у меня замок.

– Тогда, Вероника, будет у меня к вам просьба: походите с Ксенией по городу, подберите замки к ее двери, а потом с вашим братом поменяйте их у соседки, а старые оставьте у себя – я их заберу для экспертизы.

– Хорошо, походим, – кивнула хозяйка. – Я знаю, где продаются замки – как раз там и купила для себя.

– Тогда будет еще одна просьба: пусть Ксения несколько дней поживет у вас. Надеюсь, к этому времени мы разберемся, что случилось с ее матерью.

– Пускай живет, конечно! – обрадованно воскликнула Хромова. – Сима всегда была добра ко мне, столько хорошего мне сделала, а теперь настала моя очередь отплатить добром ее дочери Ксюшеньке.

– Ну и прекрасно, – улыбнулся оперативник. – Завтра вечерочком загляну к вам на чай.

– Всегда пожалуйста! – улыбчиво проводила хозяйка гостя.

10

Было уже шесть утра, идти домой не имело смысла, и Власич не спеша направился в сторону городской милиции, ставшей для него вот уже семь лет вторым родным домом. Там у него есть все, чтобы жить в более-менее комфортных условиях: и раскладушка, и зубная щетка с пастой, мыло, бритва, посуда разная, чайник… Иногда, когда выдавались особо тяжелые времена, он не появлялся дома сутками, и эти атрибуты семейной жизни всегда выручали его. «У меня две жены, – говорил его старший товарищ Протасов, – моя ненаглядная Галчона и прекрасная Милиция!» Власич был полностью согласен с ним.

В связи с ночным происшествием его одолевали тревожные мысли, он понял, что убийца, а то, что Кухтину убили, он уже не сомневался, ходит где-то рядом и пытается предпринять какие-то шаги, которые оперативнику надо было угадать, чтобы предотвратить возможную трагедию.

«Почему он сегодня задумал проникнуть в квартиру? Прошло почти десять дней, как пропала женщина, но преступник именно сегодня ночью решил что-то сотворить. Почему не вчера, не позавчера, неделю назад? Неужели хотел убить Ксению? Зачем? Какая-то кровная месть? Я бы эту версию имел в виду, если бы все происходило в Иркутске, а здесь у них нет никого, кто бы пытался им мстить таким жутким образом. Хотели искать что-то в квартире? Если это так, то получается, что деньги преступник у Кухтиной не нашел? Тогда где она могла хранить выручку? В банке? У другого человека? Сегодня же надо направить запросы во все банки города… Второй вариант маловероятен: сейчас такие времена, что доверять деньги чужому человеку – ненадежное дело. Может быть, у соседки она и хранила свое богатство, а та сейчас, воспользовавшись случаем, молчит? А вдруг она наводчица и есть?! Нет, это невозможно, Вероника, вроде бы, простая баба. Но стоит проверить ее двоюродного брата, чем он дышит…»

Прочитав у дежурного сводку происшествий за сутки, Власич пошел в кабинет и поставил чайник. За чаепитием его и застал Протасов, который удивленно спросил:

– Что так рано? Дежурный поднял?

– Нет, не дежурный, а дочка Кухтиной. Ночью кто-то пытался проникнуть к ней в квартиру.

– Ого! – нахмурил брови старший группы. – И кто же это может быть?

– Я думаю, что это тот, кто причастен к исчезновению ее матери.

– А почему он туда пошел? Хотел и ее убить?

– Не знаю, – помотал головой Власич. – Возможно, искать что-то, деньги, например.

– А ты думаешь, что преступник в первый раз деньги не нашел? А почему так долго ждал, а пошел только сегодня ночью?

– Вот этого я не могу тебе сказать, что у него было на уме. Сегодня же во все банки отправлю запросы, чтобы узнать, не хранила ли пропавшая там деньги.

– Материалов достаточно, чтобы возбудить уголовное дело по убийству? – поинтересовался Протасов. – Надо возбудить и провести полноценное расследование.

– Сегодня схожу в прокуратуру и посоветуюсь. Желательно, чтобы расследование поручили Войтенко – лучшего специалиста по пропавшим без вести не найти.

Следователь прокуратуры Владимир Иванович Войтенко, полноватый мужчина тридцати семи лет, был специалистом не только по пропавшим без вести гражданам, но и по неочевидным убийствам в целом, а исчезнувшие люди, если их дело все-таки попало в прокуратуру, в большинстве своем были убиты и сокрыты преступниками. Власич хорошо ладил с Войтенко и непременно желал работать только с ним, поскольку понял, что исчезновение Кухтиной не является рядовым преступлением, коих в его жизни было множество, и что это происшествие принесет много сюрпризов и неожиданностей, поэтому быть рядом с надежным следователем он посчитал наилучшим вариантом. Однажды Войтенко спас Власича от крупной неприятности. Года два назад сыщик задержал мужчину по фамилии Ланских, подозреваемого в убийстве своей жены и поместил его в изолятор, где тот повесился на своей рубашке, скрутив ее в своеобразный канат. Он оставил предсмертную записку, в которой обвинял оперативника в своей смерти и указывал, что он не причастен к смерти жены. Над сыщиком сгустились тучи, его отстранили от оперативной работы, стали таскать в прокуратуру. В это время Войтенко, расследовавший убийство той женщины, нашел свидетеля, который видел, как ее муж в период времени, когда произошло убийство, выходил из дома, хотя последний утверждал, что в это время с друзьями находился на рыбалке. Было установлено, что Ланских действительно находился на рыбалке с двумя своими друзьями. После вечернего клева он напоил друзей водкой с небольшой дозой клофелина и, когда те свалились спать, на резиновой лодке переплыл протоку, вернулся домой и, совершив убийство своей жены, вернулся обратно к месту рыбалки. На допросе друзья подтвердили его алиби, но опытный сыщик внутренним чутьем понял, что перед ним убийца, и заключил Ланских под стражу, где он и повесился, очевидно, мечтая напоследок напакостить досаждавшему ему милиционеру. Все обвинения с сыщика были сняты, и он продолжил работать, вспоминая самыми теплыми словами своего благодетеля.

– Три-четыре дня продолжай работать только по поиску Кухтиной, – приказал Протасов. – Остальные дела пока отложи, не к спеху ими заниматься, когда пропала женщина.

– Хорошо, у меня сегодня много запланировано по Кухтиной, – кивнул сыщик. – А банда, убивающая извозчиков, затаилась, давно про них не слышно.

– Уже почти месяц, как они не выходят на дело, – задумчиво произнес Протасов. – Может быть, мы их напугали?

– Эти не остановятся, – усмехнулся Власич. – Готов биться об заклад, что они скоро все равно проявят себя.

– Но они проявят себя убийством, – нахмурился Протасов. – Этого допустить нельзя.

– От нас мало что зависит, – вздохнул опер. – Ни одной стоящей информации от агентуры относительно этих преступлений.

Разговор оперативников прервал телефонный звонок. Это был начальник уголовного розыска, который, придя на работу, сразу же вызвал к себе группу по борьбе с убийствами.

Послушав доклад Протасова по банде, убивающей извозчиков, руководитель обратил свой взор на Власича:

– А теперь, Анатолий, доложи по факту пропажи гражданки. Имеются ли какие-нибудь наметки, что могло с ней случиться.

– Пока никаких, Николай Васильевич, – стал докладывать опер. – Ночью в квартиру к дочери Кухтиной пытались проникнуть неизвестные лица. Я вызвал кинолога, но собака, дойдя до улицы, потеряла след. Есть предположение, что это были преступники, похитившие ее мать.

– Почему говоришь во множественном числе? – спросил руководитель. – Их было несколько человек?

– Один человек вряд ли смог бы незаметно похитить человека. Думаю, что их несколько.

– Откуда они ее похитили? Из квартиры или с улицы?

– С наибольшей долей вероятности ее похитили на улице. В день пропажи она ушла домой около восьми вечера. Была одна, маршрут ее движения примерно определен, и я проследую по этому пути и постараюсь найти очевидцев, видевших ее в это время.

– Домой она ходит пешком?

– Да, пешком. Есть водитель, которого она нанимает, когда необходимо перевозить товар.

– Сколько ей надо идти до дома?

– Прогулочной походкой минут тридцать.

– Гм…– задумался Яшин. – Получается, что ее похитили в этом промежутке пути.

– Похоже. Затем взяли ее ключи, дома провели шмон, но, очевидно, ничего стоящего не нашли, но потом повторили попытку, но им помешала девушка.

– Что они искали?

– Только деньги.

– А где эти деньги?

– Не знаю. Сегодня запрошу все банки города.

– Запутанная история, – покачал головой начальник. – Давай ищи, найди ее живой или мертвой.

– Скорее, мертвой, – озабоченно выронил сыщик. – Шансы на то, что она жива, равны нулю, поэтому я иду в прокуратуру просить, чтобы возбудили уголовное дело.

– Плохо, еще одно убийство у нас зависает, – сожалеюще проговорил Яшин и обратился к Протасову: – Освободи Анатолия от всех других дел, пусть занимается только пропавшей женщиной.

– Уже освободил, – ответил старший группы. – Три-четыре дня я его трогать не буду.

– Все, можете быть свободны, – завершил разговор руководитель. – Докладывайте мне по мере поступления информации.

11

Войтенко Власич нашел в прокуратуре в своем кабинете. Послушав рассказ сыщика, тот пожал плечами:

– И что ты от меня хочешь? Иди к прокурору, он даст распоряжение о возбуждении уголовного дела и поручит расследование кому-нибудь из следователей. Если оно попадет ко мне, то какая разница – одним больше, одним меньше, но я зашиваюсь, слишком много дел.

– Иваныч, лучше, чтобы ты взял это дело в свое производство, – просяще проговорил оперативник. – Дело не простое, из ряда вон выходящее.

– И чем же оно отличается от других дел? – хмыкнул следователь. – От дела Савушкиной, например?

Было это полгода назад, перед новым годом. Пропала женщина по фамилии Савушкина. Безутешный муж сообщил, что жена утром ушла на работу и уже три дня не появляется дома. Он характеризовал супругу как пьющую женщину, которая может познакомиться со случайными людьми и «зависнуть» у них на несколько дней. Следователь и сыщик, терзаемые догадками, что здесь не совсем чисто, решили провести осмотр квартиры, в ходе которого они обратили внимание на люк, ведущий на чердак дома. Войтенко кивком головы приказал сыщику обследовать чердачное помещение. Открыв люк, Власич оторопел: прямо перед его лицом на опилках были аккуратно разложены распиленные части тела человека, а рядом валялась большая ножовка, изготовленная из двуручной пилы. Оказывается, в ходе семейной ссоры на почве ревности, муж убил свою жену и спрятал в чердаке. Спустя сутки, когда тело замерзло и превратилось в камень, он распилил его на части и готовился вывезти в лес, ожидая подходящего случая, но теща, живущая отдельно, обеспокоенная отсутствием дочери, заявила в милицию, тем самым нарушив планы зятя-ревнивца.

– Но это же бытовуха, раскрытие дела не составило большого труда, – махнул рукой сыщик. – А по Кухтиной все очень серьезно: убийцы ходят где-то рядом, что-то выискивают, вынюхивают и, если бы не счастливый случай, сегодня ночью пополнили бы свои «подвиги» еще одним эпизодом тяжкого преступления.

– Думаешь, что эту девочку они бы убили?

– Им живые свидетели не нужны. Конечно, пошли бы на убийство.

– Все-таки непонятно: что они хотели в квартире у Кухтиной? – развел руками следователь. – Надеялись найти деньги, которые не нашли в первый раз?

– Именно так я и думаю, – кивнул сыщик и спросил: – Мне к прокурору идти самому, или сам пойдешь?

– Ладно, оставь материалы, – наконец сдался Войтенко. – После обеда доложу шефу.

Вернувшись на работу, Власич составил запросы в банки, а затем, освежая память, достал из папки данные коммерсантки, торгующей бытовой химией на рынке «У озера», прочитал вслух: «Дормидонтова Пелагея Никитична». Удовлетворенно хмыкнув, он вышел на улицу. Сыщик ехал к продавцу не ради праздного любопытства и пустого разговора, чем грешили новички и бесталанные сотрудники уголовного розыска, чтобы изобразить перед начальством кипучую деятельность. Он хотел увязать в единое целое все преступления, которые когда-либо происходили с торговцами бытовой химией. По своему опыту он знал, что очень часто злоумышленники специализируются только на одном виде преступления, предпочитая работать там, где им сподручнее всего заняться своей криминальной деятельностью. Домушники, карманники, форточники, гоп-стопники имели свои специальности, от чего они никогда не отходили. Например, вор-домушник никогда не поднимет руку на человека, если тот оказывался на месте преступления. Но это в прошлом, теперь балом правили рэкет и бандитизм, представители которого могли пойти на любое преступление.

«Чем черт не шутит, а вдруг на эту Дормидонтову наезжали бандиты и предлагали «крышу», – думал он, следуя на автобусе в сторону рынка «У озера». – В таком случае эти же бандиты могли подкатить и к Кухтиной со своими предложениями о покровительстве, а она отказала им, тем самым подписала себе приговор».

Дормидонтова, полная женщина средних лет с тронутыми проседью волосами, узнав, кто стоит перед ним, спросила:

– Вы насчет той торговки с центрального рынка?

– А откуда вы знаете этот случай? – удивленно вскинул голову оперативник.

– Земля слухами полна, – уклонилась она от ответа. – Мы уже боимся лишний раз ходить по городу в одиночку.

– «Мы» – это кто, кроме вас? – спросил сыщик.

– Верка. Она стоит на этом же рынке.

Сыщик достал из папки список получателей бытовой химии на базе у Михайлова и вычитал:

– Сенцова Вера Георгиевна?

– Она самая, – удивилась уже женщина. – Откуда вы ее знаете?

– Земля слухами полна, – улыбнулся сыщик и спросил: – Сможете пригласить сюда Веру, втроем бы и побеседовали?

Когда в сопровождении Дормидонтовой появилась женщина такого же возраста с усталыми глазами, сухо представившаяся: «Вера Георгиевна, фамилия моя Сенцова», сыщик с добродушной улыбкой обратился к ним:

– Дорогие женщины, сегодня я пришел к вам по поводу вашей коллеги по цеху, которая исчезла при весьма странных обстоятельствах. Ее фамилия Кухтина, зовут Симона, она получала товар на той же базе, что и вы.

– Слышали, что она пропала, – хмуро выронила Сенцова. – Вчера ходила на базу, кладовщица мне и рассказала.