После измены. Молодая жена

Пролог

– И теперь, в присутствии дорогих и близких для вас людей, прошу ответить вас, Владислав. Согласны ли вы взять в жёны Анну? Быть с ней и в горе и в радости, богатстве и бедности, в болезни и в здравии пока смерть не разлучит вас?

– Да! – спокойный и даже немного скучающий голос мужчины раздался справа от меня.

– Анна, согласны ли вы, стать женой Владислава? Быть с ним и в горе и в радости, богатстве…

– Да! – прерываю регистратора, давая свой ответ.

За спиной сидит толпа жаждущих скорее уйти из этого дурдома. Но больше всего об этом мечтаю я. Ненавижу всех здесь собравшихся. В большей степени этого мужчину, которого мне придётся с сегодняшнего дня называть мужем.

– Быть счастливым мечтает каждый человек, но каждый ли человек помнит, что он сам творец своего счастья…

– Вот послушай знающую женщину, – тихо говорит мне этот козёл, наклонившись к моему уху. А по голой спине уже бегут мурашки от того как сильно кипит во мне раздражение.

– Сегодня вы начинаете новый путь в свою семейную жизнь, и только в вашей власти сделать её счастливой. В знак твёрдости ваших намерений и бесконечной любви обменяйтесь обручальными кольцами.

Самый совершенный и такой ненавистный мужчина в моей жизни надевает мне на безымянный палец кольцо стоимостью в несколько миллионов. В голове прикидываю, как скажу ему о том, что потеряла эту «прелесть». Делаю то же самое. Поворачиваюсь к регистратору и молюсь, чтобы этот фарс скорее закончился. Мои ноги затекли на высоких каблуках и я просто мечтаю скорее от них избавиться. А ещё больше я мечтаю оказаться одна. В своей комнате, которой мне к сожалению не видать. Ведь получив красненькую бумажку я буду иметь теперь иную фамилию, иной статус, новый дом и мужа в придачу. «Класс»! «Блеск»! Блятство!

– Дорогие супруги! Дорогой Любви Вы пришли к нам, соединив свои судьбы семейным союзом. Сохраните дар первых счастливых дней и пронесите их чистоту и верность через долгие годы жизни. Не растеряйте свою любовь среди жизненных неудач и суеты. Пусть ваше счастье будет светлым и чистым, как весеннее небо! Долгим, как вся ваша жизнь! И прекрасным, как Ваша большая любовь…

Закатываю глаза от бреда, что тут несёт эта милая женщина. На вид ей около тридцати пяти. И она отлично бы подошла моему новоиспечённому муженьку.

– Отныне вы муж и жена! Жених, Вы можете поцеловать невесту!

Влад разворачивается ко мне и откидывает мою фату, прикрывающую моё лицо.

– Я буду всеми силами сопротивляться, – шиплю от злости и безысходности в лицо своему самому заклятому врагу. На его лице сияет победоносная улыбка, которая означает, что именно этого он от меня и ждёт. Чтобы я брыкалась как необъезженная кобыла и била копытом. А он в свою очередь будет меня усмирять.

– На меньшее я и не рассчитывал, дорогая…жена, – шепчет мне в ответ. Зарывается своей лапищей в мои волосы, дёргая за фату и с дьявольским блеском в глазах впивается в мои губы. От дикости и наглости не успеваю среагировать, распахнув губы, чтобы что-то высказать, но получается, что только предоставила ему ещё больше доступа. Он вторгается своим языком меж моих губ, цепляя мой и жадно целует. Искусные, умелые движения увлекают и я поддаюсь. Всего на пару секунд сдаюсь в его власть, чтобы в следующее мгновение оттолкнуть.

Моё злое лицо против его довольного – шикарный кадр для свадебной фотографии. Отлично подойдёт для обложки какого-нибудь скандального журнала. Мысленно представляю, как превращу жизнь этого мужчины в Ад. И уже представляю с чего начну. Он никогда не получит меня. Никогда не буду смотреть на него с любовью или хотя бы с уважением. Всё, что он от меня может получить это только ненависть. Стойкую, жгучую и яростную.

Глава 1.

От лица Владислава Казахова.

Шесть месяцев назад.

Годовщина свадьбы это вам не шухры мухры. Всё должно быть по высшему разряду. Я всегда так думал, но делал в точности наоборот. На своей годовщине свадьбы из пятнадцати лет брака я присутствовал, если не соврать, всего один раз. На первую годовщину после свадьбы. Дальше моя жизнь завертелась волчком и было совершенно не до торжеств. Развитие бизнеса, банкротство. Потом пришлось влиться в криминальные связи. Занимать деньги у нехороших дядек. По новой строить свой бизнес, отдавать долги и вливаться в новую жизнь недобропорядочного гражданина. А Ольга всегда меня ждала. Готовила изысканные ужины, которые от наличия средств и возможностей становились вычурнее и помпезнее. А так хотелось прийти домой и пожрать обычной жареной картошки с салом. Но госпожа Казахова строго следила за фигурой и к плите не подходила. М-да!

Но сегодня, первого июня я решил, что обязательно долден быть на семейном празднике. Купил большой букет красных роз, дорогое красное вино. Заехал в ресторан и забрал свой заказ, о котором позаботился зараннее. В век телефонов и интернета все проще. И со счастливой рожей вошел в собственный дом. Полная темнота и тишина настораживали, но что может подумать любящий муж о своей жене в одиннадцать вечера? Конечно, что супруга уже спит. И она спала… Поднявшись по ступеням на второй этаж, тихо пробираюсь к собственной спальне. Стараюсь не шуметь, чтобы не напугать Ольгу. Но звук от скрипа кровати, заставил меня остановиться, а громкие стоны моей жены, вынудили моё сердце забиться чаще.

Кровь в венах тут же заиграла, наполняя мой организм ядом, уничтожая во мне все человеческое, что я испытывал к этой женщине и прожитым с ней годам. Уничтоженной моей души, потому что я больше не ощущал себя живым. Тем добрым и счастливым Вадиком, которым был для нее одной. Я верил ей беспрекословно, а она поступила со мной, как самая последняя мразь. Прощать такое я не собираюсь.

Поэтому вложив под мышку букет, направился обратно на первый этаж. Позволю своей дорогой жёнушке удовлетвориться в последний раз. Прошел на кухню, включил подсветку и кинул чертов красный веник на стул. Подошел к кухонному гарнитуру и достал из верхнего ящика со всеми столовыми приборами штопор. Вытащил из бумажного пакета свой праздничный ужин и бутылку вина. Откупорил бутылку Шардоне. Как здравомыслящий человек помыл руки перед приемом пищи. Первый бокал был выпит залпом, оставляя лишь вкус кислятины на языке. Вся изысканность для меня стала кислить, вызывая чувство тошноты и отвращения. Поэтому давить этим поилом не стал, доставая початую бутылку старого доброго армянского. Обременять себя наличием бокала я не стал отпивая прямо из горла – как по маслу. Закинул кусок печеного картофеля в рот, тщательно пережевывая. Из другого контейнера достал кусок стейка и все так же руками оторвал себе кусок.

На душе было так дерьмово, что душа разрывалась на части от предательства любимой женщины. Руки опускаются и хочется просто сдохнуть. Но я упорно продолжаю заливать своё горе коньяком. И вместе с этим жду, когда моя драгоценная появится в поле моего зрения… чтобы уничтожить её. Усмехнувшись парадоксальности ситуации, продолжил напиваться и давиться мясом и печеными овощами.

Когда промили в моем организме показывали запрещенную цифру, а мысли имели хаотичный порядок, на кухне появился Он. Человек разрушивший мой брак и счастливую жизнь. Лежащий на столе пистолет поставил его в ступор, а поглаживающая орудие убийства и в крайних случаях самозащиты, заставила его вздрогнуть.

– Что ж чувство самосохранения вроде присутствует, – говорю делая затяжку сигареты. – Только не понятно, почему оно тебя привело в мой дом, в мою постель, к моей жене? – мой голос был спокойным, ровным, но на самом деле мне просто хотелось пустить пулю в лоб этому недотепе.

– Вы муж Ольги?

– Нет, блять, я просто здесь живу! – выкрикнул я.

Хиленок затрясся, белые боксеры я чувствую уже были готовы наполниться экскрементами. И если я возьму в руки пистолет, мне удастся это наблюдать.

В этот момент забегает счастливая Оля, но заприметив меня улыбка её меркнет, вместе со всем светлым, что было во мне. Схватив пистолет совершаю три выстрела. Слышится писк, а потом наступает тишина. Могильная, которая сопровождает меня вот уже полгода. Я старался не лумать о произошедшем, но каждая частица этого дома напоминала мне о ней. Здесь во всем сохранилась её душа. Но вместо покоя, я испытываю только стресс находясь здесь.

Глава 2.

От лица Анны Фурмановой.

День кошмарный сегодня выдался. Мало того, отменили репетицию по причине, что мой партнер по танцам, видите ли, заболел. Так теперь я вынуждена идти на ужин с отцом. Вернее, идти вместе с отцом на ужин, на котором будет его коллега.

Мы уже разговаривали на этот счёт. Я не хочу втягиваться в дела компании, пока не закончила учиться. Еще два года. Еще два года я не хочу думать о том, как мне стоит разрабатывать стратегию по улучшению прибыли фирмы, искать возможных заказчиков, проводить совещания, слушая отчеты подчиненных, и присутствовать на скучных городских мероприятиях, где то и дело обсуждается развитие города.

Ох, не нравится мне всё это!

Я прямо-таки чувствую, как горит моя филейная часть от возможных приключений. А в этом я никогда не промахиваюсь. Если горит пятая точка – быть беде.

И с каких это пор я вообще должна присутствовать на таких мероприятиях?

Пусть отец и хочет, чтобы я уже начинала вникать в его бизнес, но я хочу оттянуть этот момент как можно дольше. И мама не против. Я сейчас вся в танцах. У нас выступления по области намечаются. А потом нужно будет готовиться ко Дню города. Девятое мая. День химика еще. Я не могу разорваться. Нет. Нужно будет решить этот вопрос, если не сегодня, то точно завтра. Дальше тянуть нет смысла. А то сегодня ужин с его коллегами. Завтра он посадит меня за стол переговоров. А потом и вовсе в свое кресло? Ну уж нет. Мы так не договаривались. Складываю пудреницу и убираю ее в сумочку. Наш водитель Гоша, как всегда пунктуален. Не дал мне как следует доделать свой макияж. Всё боится, что отец его за любую провинность может уволить. Да он скорее себя уволит, чем какого-либо сотрудника. Всё время удивлялась его доброте. Но в последнее время отца гложут какие-то проблемы. В чем дело он не говорит даже маме. А если и говорит, то мама это профессионально скрывает. Тяну на себя здоровенную деревянную дверь с декоративным разноцветным стеклом посередине. «Афелия» самый помпезный ресторан. Но здесь найдутся блюда на любой вкус. Но, несмотря на всю напыщенность и роскошь этого места, здесь очень находчивый персонал. Хотя о чем это я? За деньги любой будет тебя целовать, куда укажешь. А за большие чаевые могут еще и станцевать, если надо. Но мне нравятся больше скромные кафешечки, хотя могу соответствовать любому месту. Вот и сейчас. Сдав свою соболиную шубу, остаюсь в одних широких брюках с завышенной талией. Белой свободной рубахе с запахом, заправленной за пояс брюк. Её широкие рукава делают вещь несуразной, но благодаря виду из-за воротника, на это мало кто обратит внимание. Мои плечи почти оголены, что делает практически заметной грудь. Люблю сексуальное бельё, но не сегодня. Сегодня я решила обойтись без стесняющей грудь вещицы. Отец вряд ли за такую выходку погладит по голове. Но это тренд. Не то, что я без лифона решила прийти на деловой ужин, а то, что на мне надето. Напротив зеркала поправляю прямые локоны волос чудесного каштанового оттенка. Между прочим, свой родной цвет. Главное – ухаживать за волосами и в ответ получишь шикарный блеск и длину. Макияж самый простой – дневной. Хоть я и люблю красную помаду, но не сегодня. Мы же не на вечеринке.

Разворачиваюсь и походкой от бедра на своих десятисантиметровых каблуках следую за парнем-хостес.

Круглые столы, застеленные белой скатертью. Удобные стулья, обтянутые велюром темно-зеленого цвета. Трехметровые потолки с низко висящими хрустальными люстрами. На стенах красуются нежно лавандового цвета обои. Нежно и неброско.

Каждый стол сервирован на четыре персоны и при необходимости лишнее убирают. А если компания больше четырех человек, то предлагают занять специальные комнатки, располагающиеся в другой части ресторана. Очень удобно и уединенно.

Хостес подводит меня к столику, за которым я вижу отца и ко мне спиной сидящего мужчину. По бугрящимся мышцам на широкой спине и плечах понимаю, что мужчина любит поднимать штангу. Стрижка под полубокс явно подходила этому мужчине в костюме от Армани.

Отец, завидев меня, встаёт и сразу хмурит брови. А я, мило улыбаясь, обхожу стол и обнимаю его, целуя с характерным звуком в щеку. Он явно считает это антикультурным и уже хочет мне сделать выговор. Но тут из-за стола поднимается Он, мужчина с черными как ночь глазами, что очень не стеснительно осматривают меня. Снизу вверх. Распрямляю плечи и отхожу от папочки, протягивая руку незнакомцу. Красивый, несмотря на возраст и недельную щетину. Даже нос горбинкой не портит его лица. Все гармонично скомпоновано. Статен и красив. Пожалуй да. А я, как и любая представительница женского пола, падка на всё красивое и бросающееся в глаза. А его внутреннюю агрессивность невозможно не заметить. Как дикий зверь. Пусть и не моё, но я же просто любуюсь. Мне двадцать, и я любопытна.

– Добрый вечер! – делаю шаг в его сторону, а он с улыбкой на лице поддевает мою ладонь пальцами и целует. – Батеньки, в наше время не перевелись джентльмены! – удивленно восклицаю я нагло и с сарказмом.

В зале послышались смешки, а отец громко кашлянул, давая понять, что я перегибаю палку. Но повторюсь, мне двадцать. Где серьезность и я. К пенсии, возможно, встретимся.

– Ну это вряд ли, – усмехнувшись, мужчина очаровал меня своим баритоном. Да так, что мурашки на голых участках кожи можно заметить.

На этом жесте и правда его аристократические замашки кончились. Он сел в свое кресло, предоставляя роль ухажера моему отцу. Ну и ладно. Я совсем не расстроилась. Пф-ф!

Беру меню и погружаюсь в изучение блюд. Есть очень хочется. Я, наверно, съела бы сейчас слона. А что? У меня растущий организм. С моими пятьюдесятью килограммами не проблема, если наберу пару лишних. Правда, Валера надорвется меня поднимать. Но ничего. Ему вот как раз надо бы подкачаться. Самопроизвольно кидаю взгляд на мужчину, который изучающе смотрит на меня. Отец подсел к нему ближе и что-то втирает вполголоса. А этот расслабленно сидит, облокотившись на подлокотник стула локтем, и томно потирает бровь.

И вот предчувствие прям сжирает меня изнутри, вопя, что то, о чем шепчутся эти двое, касается непосредственно меня. Прищуриваю глаза, наблюдая за ними. Но появившийся из неоткуда официант портит всё.

– Вы готовы сделать заказ?

Утыкаюсь вновь в меню и произношу первое, что попадается на глаза:

– Я буду перепелку, картофельное пюре, багет, – дальше я задумалась над тем, брать салат или нет. Но всё же решила: – Цезарь и бокал Шардоне.

Официант перешел к приему заказов у мужчин, а я погрузилась в мысли, терзающие меня. Что же задумал отец?

Через пятнадцать минут принесли мой салат и вино. Мужчины же ели какую-то закуску и разговаривали между собой. Отправив в рот помидорку, я начала пережевывать тщательно, но тут отец серьезно произнес:

– Аня, познакомься, это Владислав Казахов, твой будущий супруг! – и тон такой безапелляционный, что кроме как подавиться, мне больше ничего не оставалось. Выпучиваю глаза и начинаю кашлять. Тянусь рукой за бокалом с вином, но он падает. Воды не заказала. Тут мне в руку суют бокал с чем-то. Делаю глоток. Ещё и ещё. Пока моё горло не зажгло, как будто я проглотила чили. Глотаю воздух, больше не кашляя. Машу рукой, пытаясь остудить жар во рту.

– Что… это? – сиплю я.

– Коньяк, – посмеиваясь, произносит мужчина.

Он считает это забавным?

– Вы сдурели? Воды! Дайте мне воды! – возмущенно говорю, не в силах терпеть это жжение.

Отец спохватился и махнул рукой официанту. Но помощь пришла с соседнего столика. Молодой парень, может чуть старше меня, подал мне полулитровую бутылку с водой. Симпатичный довольно-таки. Высокий. Худощав, правда немного. Но это нисколько не портит его. Он так же одет в деловой костюм, который отлично ему подходит. А он тем временем, пока я отхлебываю спасительную жидкость прямо из бутылки, смотрит мне в декольте. Совершенно не стесняясь присутствующих со мной мужчин.

Что ж, я сама виновата, что надела такую одежду.

Сделав последний глоток, с благодарностью улыбаюсь пареньку.

– Вы спасли мне жизнь. Спасибо! – не успев отдышаться, произношу я.

– Для такой девушки ничего не жалко.

Скромницу мне из себя не состроить, но я попыталась, опустив глазки в пол.

– Возьмите, – протягивает мне визитку, на которой написано «Адвокатское агентство «Заря»». – Если что, обращайтесь. Буду рад оказать любого вида помощь, – сделав особый акцент на слове «любого» и сверкнув напоследок глазами, парень удалился.

А мне стоило повернуться к столу, как была пригвождена сразу двумя взглядами. Отцовским – стыдливым, а другой был изучающим и хмурым. Но это и понятно. Мы видимся впервые в жизни. А после я вспоминаю о сказанном отцом.

– А в смысле мой будущий супруг, папа? – спрашиваю дерзко, присаживаясь на свой стул.

– В прямом, – собрался с духом родитель. – Ты знаешь, что я от тебя ничего не скрываю. И о проблемах моих тоже знаешь.

– Знаю. Смерть рабочих – это, конечно, трагедия. И я понимаю, что это жестко ударило по компании. Но причем здесь я? – стараюсь говорить тише, нагибаясь над столом.

– Милая, это единственный способ спасти компанию и ваше благополучие с мамой.

– Что? – недоумевала я. И следующей новостью папа просто обескуражил.

– Меня посадят.

– Не может быть, пап, – в шоке лепечу я. – Я уверена, есть выход.

Важного нареченного мне, видимо стала утомлять наша беседа, и он решил покинуть нас, доставая из пачки сигарету и золотую зажигалку. Проводила мужчину взглядом, недоумевая, почему всё еще сижу и слушаю этот бред.

– Есть. И я его уже нашёл. Владислав поможет тебе и нашей компании пережить кризис. И вы сможете остаться на плаву.

– Это не выход, отец.

– Ты молода и многого не понимаешь. Но я всё продумал. Это лучший из вариантов.

– Я не собираюсь продаваться ради яркой и безбедной жизни. Я имею чувство собственного достоинства, по всей видимости, в отличие от тебя. Ты родную дочь сватаешь не пойми кому.

– Аня, не артачься. Он поможет. Соответственно, определенную цену придется заплатить. Но ты будешь с крышей над головой. А потом сможешь возглавить семейную компанию. Влад поможет. Я обо всем с ним договорился. И о матери подумай.

– Нет! – выкрикиваю я, поднимаясь со своего стула. Оставляю родителя одного, направляясь к гардеробу. Услужливый хостес уже бежал с моей шубой, которую я выхватила у него из рук, в следующее мгновение, покидая здание «Афелии». – Капец! – зло выплёвываю я, надевая шубу, стоя на улице. Холодный январский воздух жалит кожу. А я не могу собраться с мыслями, что меня продали как корову.

Неожиданно меня цепляют под локоть и притесняют к стене здания ресторана. Владислав горой возвысился надо мной, делая длинную затяжку. Его темные глаза внимательно смотрели на меня, а я в это время затряслась от странного чувства подавления. Он подавлял меня своей сильной аурой. Мужчина явно сильнее меня. Сильнее не только физически, но и морально.

– Тебе стоит послушать отца, – говорит строго и запрокидывает голову, выдыхая струю дыма вверх.

– Не вам мне указывать.

– Не стоит мне выкать. Я хоть и старше, но мы живем в современном мире. И понятие «уважай старших» здесь не канает.

– А я и не собираюсь тебя уважать, – рычу, подаваясь корпусом вперед, так, что моё лицо находится в опасной близости от его.

– Быстро исправляешься, но дерзить мне не советую. Себе дороже будет, – его тон не изменим.

– Угрожаешь? – усмехаюсь, догадываясь, что, возможно, он угрожал отцу. И поэтому родитель принял такое решение.

– Предупреждаю, мелкая, – усмехнувшись, Влад щёлкнул меня по носу пальцем и, сделав последнюю затяжку, вошел в ресторан.

А я стояла посреди снующей туда-сюда толпы людей и не понимала, снится мне всё это или взаправду происходит. Но одно я знала точно, что я попала.

Глава 5.

От лица Анны.

Бежала из холдинга Казахова со всех ног. Быстрее, чем явилась туда. Я была раздавлена и подавлена. Мой отец, не предупредив, просто взял и заключил с Казаховым этот чертов договор. Он просто не оставил мне выбора.

А был ли этот выбор у меня? Только иллюзия. И на самом деле я ничего не решала. Да и сейчас тоже ничего не решаю. Папа сказал подумать, а сам уже подсунул Казахову договор на наше с мамой безбедное существование взамен на безропотную и подчиняющуюся чужим устоям меня. Испытывала ли чувство благодарности за это? Скорее нет, чем да. И всё, о чём могу мечтать – быстрее бы эта каторга кончилась, хотя до её начала еще месяц, судя по документам.

Отец пригласил Владислава к нам домой. Так сказать, познакомиться поближе. Пообщаться в кругу семьи, которая в скором времени будет разрушена.

– Я вручаю тебе самое главное и ценное, что у меня есть – это мои женщины. Прошу только об одном, чтобы не случилось и какие обстоятельства не заставили бы тебя передумать, будь благороден, – отец с унылым лицом обращался к гостю.

– Ты так говоришь, будто тебя казнить должны, а не посадить. И к тому же, по нашему договору я несу ответственность за твою компанию и за дочь в довесок, которую мне, между прочим, терпеть в своем доме, – он внимательно посмотрел на меня, видимо, ожидая реакции, но моё лицо с выражением «покерфейс» ничего не позволило ему прочитать. – Ты уж поговори с дочуркой, что если она будет себя вести недолжным образом, я могу и наказать. Я не тот человек, с кем можно играть.

– Я думаю, вы с Аней обязательно поладите. Она очень умная и находчивая девушка. Скоро у нее планируется выступление на День города. Я думаю, что вам будет полезно больше появляться на публике.

– Разумно. Но о каком выступлении речь?

– Я занимаюсь танцами. С этим есть проблемы? – не выдержала я более, как обсуждают меня.

– Занимательно, – только и ответил эта глыба льда. Совершенно спокойно, даже будто ему это неважно.

Стало как-то обидно. Это моё. То, чем я занимаюсь с самого детства. Моя жизнь, которой я дышу.

– Очень, – съязвила я. – Особенно, когда мы с моим партнером отправляемся на различные мероприятия по области. Надеюсь, это не противоречит вашему договору?

– Ну, если твой партнер не посягает на то, что ему не принадлежит, то проблем нет, – спокойно ответил Владислав, отрезая кусок мяса.

– Я не собираюсь быть монахиней всё это время, находясь под твоим присмотром, – взревела я. – Если ты играешь роль опекуна, вот и опекай, но не переходи границы!

– То есть твой партнер по этим твоим танцам уже делал какие-то поползновения на территорию? – как он всё выворачивает виртуозно.

– Папа! – рычу я, вставая со стула. Приборы брякнули о тарелку, создавая неприятное лязганье.

– Сядь! – рявкнул отец, шлёпнув при этом по столу ладонью. Я опешила и испуганно посмотрела на него, округлив от шока глаза. – Тебе сколько лет? Ты взрослая девка. Я прошу от тебя просто молча вынести присутствие в твоей жизни мужчины, который жизнь твою сохранить пытается. А ты ведешь себя, как маленькая девочка, у которой отобрали телефон и приказали делать уроки. Это жизнь, Анна!

Что сказать я не знала. Что делать – тоже. Слезы сами собой накатили на глаза, порываясь пролиться. Никогда в жизни отец не повышал на меня голос. И теперь происходит то, чего я не хочу выполнять, но мне придется. Придется пожертвовать своей привычной жизнью, чтобы сохранить детище отца, что он взращивал с нуля для нашего будущего. Прикрываю глаза и всё-таки слезы дорожкой прокатились с глаз.

– Не стоит так переживать. У тебя будет вполне комфортная жизнь. Уж это я могу пообещать. Просто взамен прошу одного. Поскольку для всех наш брак будет считаться настоящим, ты должна будешь вести себя, как добропорядочная женщина. Я имею свой статус в этом городе, и появление слухов о твоей непорядочности сильно ударят по моему авторитету. Мне придется применять меры, но я этого совсем не хочу. Поэтому договоримся сразу, на берегу. И если ты не в состоянии удержать свои трусы на месте, да простят меня твои родители за прямоту, то я готов отменить все.

– Ты не можешь, – тихо сказал отец.

– Я могу. Не можешь ты. Я уже говорил, что перспективы моих вложений в твою компанию не очень привлекательны. Пожалел тебя из-за «твоих женщин».

– Только на людях, – шиплю я, указывая на него пальцем. Я в западне. – Наедине покорности от меня не жди.

– Кто бы сомневался, – усмехнулся Влад, оголяя ряд белоснежных зубов. И эта улыбка была пострашнее той самой гримасы Джокера. – С этого дня я должен знать о любых твоих передвижениях с точностью до минуты. К тому же теперь за тобой будут тщательно присматривать. Новая машина, новый водитель плюс охрана. И да… – Казахов достал из внутреннего кармана пиджака смартфон, точно такой же, как у меня. – Твой новый телефон. Сим-карту можешь вставить свою, – выдал он, толкая по столу новый гаджет. – сегодня от тебя требуется информация на завтрашний день. Завтра – на всю оставшуюся неделю. Вопросы есть?

– Есть, – обалдев, произнесла я. – Когда в туалет буду ходить, тоже указывать?

– Не обязательно, конечно. Но если ты настаиваешь, – усмехнулся он, доедая свой ужин. А меня распирало заорать во все горло и послать этого добродетеля, куда подальше. А он явно был доволен произведенным эффектом. Потому что на место жалости к себе, пришло чувство ярой ненависти к нему. Человеку, способному изменить всю мою жизнь. И превратить её либо в Ад, либо в Рай на Земле. И какой она будет – решать мне.

Глава 6.

От лица Владислава.

Три недели эта заноза в заднице напрягала мои нервные клетки. Удивительно, что вроде бы у культурных и спокойных людей выросла такая демоница. Список её дел каждый новый день особо не отличался от предыдущего. В основном это университет и танцы. Разнообразие вносили посещения салонов красоты, СПА и посиделки с подружками. Но теперь я понимаю, о чем говорил её отец. На вид вполне себе добропорядочная девушка. Но её вылазки по ночам в выходные выше всяких похвал. Как искусно она пытается обставлять моих ребят. Ключевое слово здесь «пытается», потому что они её каждый раз засекают. И если я молчу сейчас, то потом молчать не стану. Сейчас она находится под крышей своего дома. В принципе, за ней должны следить родители. С моей стороны я просто приставил охрану и своего водителя в целях безопасности. Взяв девочку под «опеку», я несу за неё ответственность. Только поэтому и дергаюсь, когда мне сообщают, что Анна бывает в клубах с очень нехорошей репутацией. Потаскуха мне в качестве жены тоже не нужна. И она в скором времени мне ответит за все свои выкрутасы. Уже готовлю список, что сделаю с ней, когда она станет полноправно моей женой. И на первом месте стоит ремень. Отшлепаю её так, что сидеть несколько дней не сможет. А еще запрещу эти её танцы. Потому то, что я вижу, не клеится со статусом супруги Владислава Казахова. Она, в конце концов, будет мою фамилию носить. А позорить свой род я не позволю.

Празднование Дня города проходит в Ледовом Дворце нашего скромного, но достаточно крупного города. Я стою за сценой и наблюдаю, как моя невеста в красном платье в пол и пошлым разрезом до… до… не нахожу цензурных слов, как это выразить. До самого интимного места женщины – так будет правильнее. При удачном ракурсе можно рассмотреть и нижнее белье, если она его надела. Потому что я вот не заметил. А она там ножки свои задирает и на козлика этого доморощенного их закидывает. А он, скотина такая, ее лапает. И вот поэтому позволять это я не собираюсь.

– Сколько ей? – озадачено спрашивает друг, всматриваясь в образ моей будущей супруги.

– Двадцать, – спокойно произношу, а самого пробирает нервозное ощущение. Эта мелкая еще не стала моей женой, а уже позволяет себе такое. Кажется, у меня развился пунктик.

– А тебе, друг мой, сколько?

– Тридцать пять.

– Во-о-о-т! Разницу не видишь?

– Я вижу только то, что моя будущая жена зажимается с каким-то хером перед толпой, – прорычал я, направляясь к сцене.

– Она еще не дала тебе, а ты уже её ревнуешь! А что дальше?

– А дальше её ждет перспектива узнать, что такое быть моей женой. И я не ревную! Было бы что ревновать. Я уже предвкушаю, что будет дальше. И надеюсь, мне не придётся запирать ее в комнате.

– Какой злой дядя Влад, – усмехается Егор.

– Я не злой. Я справедливый и наученный горьким опытом.

– С этим не поспоришь. Опыт у тебя действительно горький.

С Егором мы знакомы с подростковых времен, когда вместе ходили сдавать металлолом, чтобы накопить денег на приставку, а потом вместе поступали в институт. Только я на третьем курсе слился из-за того, что батя помер, а мать вдалась в запой. Младшую сестренку кормить надо было. Пришлось идти работать. Чем мог Егор и его семья помогали, но вечно быть в должниках было неудобно. К тому же мать Егора частенько оставалась с Евой, пока я работал. На нашу надежды не было, а за шестилетним ребенком нужен был присмотр и уход.

Познакомился с Ольгой. Вскоре женился. Забрали Еву к себе. Мать вскоре умерла от цирроза, что и следовало ожидать, когда живешь запоями изо дня в день. Затеял бизнес, который вроде бы развился, а потом рухнул. Криминальные связи помогли встать на ноги. А там и Егорка подтянулся. На взаимопомощи открыли свои компании. Только я занимаюсь строительством, а его поставляет мне материал. Все работает на взаимовыгодной основе. Схема проще не придумать и все в плюсе.

Ева выросла и сейчас укатила в Штаты по программе обмена. Учится девочка на дизайнера. Мечтает создать свою эксклюзивную коллекцию свадебных и вечерних платьев и стать знаменитой, как какая-то там мадмуазель. Не помню. Но чем бы дитя не тешилось, лишь бы не пускалось во все тяжкие.

А вот я стоял и хмурил брови. Как мне все это не нравилось. Танец подошел к концу, и этот щегол склонил к моей невесте свою харю слишком близко. Ворваться на сцену я не могу, но выговор устроить – запросто. Да и кое-кому пёрья пощипать не помешает.

Как только танцоры с “погорелого театра” покидают сцену, скрываясь за ширмой, хватаю Анну за руку и тяну в дальний закуток, где нас никто не увидит. Оказавшись скрытыми от глаз свидетелей, это милое создание начинает шипеть:

– Ты что себе позволяешь? – вполголоса спрашивает девушка.

– О, тот же самый вопрос я хотел задать и тебе.

– Я не понимаю суть претензии! – зло отвечает она.

– Какого хрена, – подхожу к ней впритык, тесня к стене. – Ты позволяешь себя лапать?

– Ты нормальный? Это танец такой. Там нет никакой самодеятельности.

– Очень удобно! Однако я видел его рожу со стороны. И видел, как он слюни на тебя пускал. И уж поверь моему опыту, я знаю, когда мужик имеет виды на женщину, – осматриваю её с головы до ног, все так же не давая свободного пространства. А она очень даже ничего в этом платье. Мне нравится.

– Отойди, – шипит мигерочка, сверкая своими серыми глазками, а я любуюсь её алыми губами, что так и манят на них наброситься.

Слишком давно что-то у меня не было женщины. Наверное, старею. Не справляюсь с многофункциональностью. Слишком дохрена работы. Интересно, а если я её склоню к сексу, она будет сопротивляться? И, видимо, что-то заподозрив по моему лицу, Аня пошла на мировую.

– Я постараюсь что-нибудь придумать, чтобы ограничить контакт, но на многое не рассчитывай. Не мы эти движения придумываем, поэтому, будь добр, держи свою бурную фантазию при себе. И когда в следующий раз захочешь мне что-то высказать, дождись, когда я освобожусь. Меня люди ждут. Скоро следующий номер. А ты меня тут отчитываешь не по существу.

– Сумничать решила? – взбесила Царевишна такая.

– Всего лишь констатирую факт, Владислав, – выделила моё имя и, небрежно оттолкнув, направилась в сторону гримерок. – Мы никто друг другу. Помни это и не перегибай!

Однако позволить, чтобы последнее слово осталось за ней я не мог.

– Через неделю наша свадьба. Будь готова выдержать этот день от и до. Нас будет ожидать незабываемый вечер и, возможно, ночь.

– Ты на что это намекаешь? – останавливается и, поворачиваясь, испуганно лопочет Аня.

– Ну как же крики «Горько», а дальше брачная ночь. Помадой красной, пожалуй, воспользуйся. Этот цвет меня возбуждает. А с твоими губами это двойное искушение, – по мере того, как я говорю, девушка меняется в лице, становясь бледнее старой побелки на стенах этого здания.

– Ты… ненормальный? – сдавленно спрашивает она.

– Отчего же очень даже нормальный. Жду не дождусь, когда этот день настанет, дорогая моя!

Не стала ничего отвечать. Только заметил, как дрогнула и явно огорчилась. В подавленном состоянии отправилась в свою гримерку, чтобы поражать дальше меня своими нарядами и танцами. И вот теперь она, видимо, делала специально такие жесты, что меня начинало всего корежить. С ее партнёром по танцам займутся мои ребята после мероприятия. А я займусь своей невестой после свадьбы. Не стоит пугать девочку раньше времени.

Сегодня сам отвез ее домой, чтобы еще раз перетереть с отцом Анны все нюансы нашего дальнейшего “семейного” бизнеса. Стоило бы заключить дополнительное соглашение на случай непредвидимых случаев. А работать в ущерб себе и своей компании я не хочу. Долго терпеть выходки Анны я не собираюсь, у меня своих дел по горло, чтобы еще и с ней нянькаться. Поэтому было решено, что в случае непримиримых разногласий все долги и потраченная мной сумма на поднятие компании Фурмановых с колен лягут на плечи его драгоценной дочурки. Если она умная девочка, то не допустит такой фатальной для себя ошибки. Ну, если не далекого ума, то будет очень печально.

А пока мы готовимся к свадьбе и с нетерпением ждём этого дня, как нечто особенное и значимое в нашей жизни. Ну, в жизни Анны точно.

Глава 7.

От лица Анны.

Ждала этого дня, как каторги. Окончательного погружения в Ад. По-другому не обозначить. Он везде. Повсюду. Он не живет со мной в одном доме, но такое ощущение, что стоит у меня за спиной. Я чувствую его присутствие, даже когда хожу в туалет или принимаю ванну. Теперь расслабиться могу только во сне, и то просыпаюсь постоянно, потому что кажется, что за мной наблюдают. А может, он камеры распихал по комнате, пока меня не было? Он ведь может. Не представляю, что будет ожидать меня, когда мне придётся поселиться в его доме. Я буду там совсем одна. И это гнетёт меня больше всего. Расстаться со всем тем, что окружало меня на протяжении двадцати лет.

Прочитав то соглашение, он окончательно вешает оковы нашего совместного проживания и союза. Я буду полностью зависеть от него. Буду полностью в его власти, и он может позволить себе всё, что пожелает. Даже меня. Это и пугает. Я не хочу иметь такой опыт в своей жизни. Мне столько про него наговорили, что я уже боюсь лишний раз о нём подумать. Он чуть ли не самый главный злодей в нашем городе. Самый настоящий антигерой, которого боятся наши власти. И он метит на верха. Что очень странно. Обычно такие люди не лезут во власть. Денег у него и так полно. Зачем ему это?

Надеваю пышное свадебное платье. Корсет украшен кружевом, подчёркивая мою фигуру. Красивые, спущенные по плечикам рукава. Пышная юбка с глубоким разрезом по правой ноге едва открывает вид на кружево чулок и подвязку, на которой зачем-то настояла мама. Видите ли, так положено. Средней длины фата, закреплённая шпильками в причёске. Смотрюсь в зеркало и признаю, что мой образ просто восхитителен. И если бы это было желанное торжество, то мои накрашенные бардовой помадой губах сияла бы улыбка. А так я могу только отпугивать всех жаждущих выйти замуж. Настолько злым и раздражённым было моё лицо. Надеваю сияющие белые «Лабутены», и выхожу из своей комнаты, прощаясь с ней, как минимум на сегодняшнюю ночь. Завтра должны будут перевезти мои вещи в мою новую спальню, в моем новом доме. Точнее, не моем. В доме Влада. Его дом никогда не станет моим. И я этого не хочу. Я только надеюсь, что моя жертва оправдана.

Автомобиль привозит к отделу ЗАГСа, где меня встречает куча охраны, гостей, но не сам жених. Морозный ветер колышет подол платья, обдувая мои ноги. Сегодня шарахнул знатный мороз, впервые за эту зиму. Однако я не спешу входить внутрь здания, где окончательно потеряю себя. В затылок дышат громилы Казахова, и один из них наклоняется к моему уху и тихо произносит:

– Через пять минут ваша регистрация начинается. Поторопитесь! – вежливо, но достаточно сухо произносит, кажется, Валера. Так его зовут.

Передо мной открывают тяжелую массивную дверь и взглядом указывают, что мне уже пора. Хочется развернуться и убежать. Только куда я на этих каблуках убегу. Меня схватят и доставят к Казахову силком.

Прохожу в здание ЗАГСа и поднимаюсь на второй этаж всё в том же сопровождении. Мне помогли снять полушубок, чтобы я не тратила время в гардеробе. Распахнули дверь большого зала и пропустили вперед, оставаясь возле входа. Человек пятьдесят из состава моего семейства и небольшая компания со стороны Влада разместились на стульях. Находясь в странном состоянии, я, словно под дулом пистолета, пошла вперед. Навстречу своей судьбе в виде Владислава Казахова, который пронзал меня своим взглядом карих глаз. Я же говорила, что он красив? Так вот, сейчас это особенно подчеркнуто. Черный приталенный пиджак сидел на нем просто превосходно. Белая шелковая рубашка контрастировала с цветом кожи мужчины. На шее у него была повязана бабочка, и она была красного цвета почему-то. Улыбнулась этому странному сочетанию. А вот мужчина нахмурил брови и опустил голову, смотря на меня исподлобья. Хотела бы я поковыряться в его голове сейчас. О чем он думает? А о чем думаю я? О его накаченной заднице, которую потрясно облегают эти брюки? Наверняка. Сложен мужчина превосходно. Это невозможно отрицать.

Регистраторша смотрит на меня с укором, понимаете ли, я заставляю всех присутствующих ждать. А мне плевать. Могли бы провести регистрацию и без меня. Все равно моё слово ничего не решает.

Встаю рядом со своим будущим супругом, тупо смотря вперед. Он наклоняется к моему уху и шепчет:

– Прекрасно выглядишь, тебе явно идет белый цвет. Только если бы ты соответствовала ему, это красило бы тебя вдвойне

Мои щеки запылали от ужаса понимания, что возможно, он знает обо мне все. И если не всё, то наверняка больше, чем родители. Я никак не реагирую, руки только потряхивает и сердце стучит от ужаса. Регистраторша начинает что-то говорить долго, нудно. Я словно выпадаю из реальности, погружаясь в свой маленький хрупкий мирок. Пропускаю уже, по всей видимости, достаточно, потому что летит обращение к мужчине:

– И теперь, в присутствии дорогих и близких для вас людей, прошу ответить вас, Владислав. Согласны ли вы взять в жёны Анну? Быть с ней и в горе и в радости, богатстве и бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит вас?

– Да! – спокойный и даже немного скучающий голос мужчины раздался справа от меня.

– Анна, согласны ли вы, стать женой Владислава? Быть с ним и в горе, и в радости, богатстве…

– Да! – прерываю регистратора, давая свой ответ.

За спиной сидит толпа жаждущих скорее уйти из этого дурдома. Но больше всего об этом мечтаю я. Ненавижу всех здесь собравшихся. В большей степени этого мужчину, которого мне придётся с сегодняшнего дня называть мужем.

– Быть счастливым мечтает каждый человек. Но каждый ли человек помнит, что он сам творец своего счастья…

– Вот послушай знающую женщину, – тихо говорит мне этот козёл, наклонившись к моему уху. А по голой спине уже бегут мурашки от того, как сильно кипит во мне раздражение.

– Сегодня вы начинаете новый путь в свою семейную жизнь, и только в вашей власти сделать её счастливой. В знак твёрдости ваших намерений и бесконечной любви обменяйтесь обручальными кольцами.

Самый совершенный и такой ненавистный мужчина в моей жизни надевает мне на безымянный палец кольцо стоимостью в несколько миллионов. В голове прикидываю, как скажу ему о том, что потеряла эту «прелесть». Делаю то же самое. Поворачиваюсь к регистратору и молюсь, чтобы этот фарс скорее закончился. Мои ноги затекли на высоких каблуках, и я просто мечтаю скорее от них избавиться. А ещё больше я мечтаю оказаться одна. В своей комнате, которой мне, к сожалению не видать. Ведь, получив красненькую бумажку, я буду иметь теперь иную фамилию, иной статус, новый дом и мужа в придачу. «Класс»! «Блеск»! Блятство!

– Дорогие супруги! Дорогой Любви Вы пришли к нам, соединив свои судьбы семейным союзом. Сохраните дар первых счастливых дней и пронесите их чистоту и верность через долгие годы жизни. Не растеряйте свою любовь среди жизненных неудач и суеты. Пусть ваше счастье будет светлым и чистым, как весеннее небо! Долгим, как вся ваша жизнь! И прекрасным, как Ваша большая любовь…

Закатываю глаза от бреда, что тут несёт эта милая женщина. На вид ей около тридцати пяти. И она отлично бы подошла моему новоиспечённому муженьку.

– Отныне вы муж и жена! Жених, Вы можете поцеловать невесту!

Влад разворачивается ко мне и откидывает мою фату, прикрывающую моё лицо.

– Я буду всеми силами сопротивляться, – шиплю от злости и безысходности в лицо своему самому заклятому врагу. На его лице сияет победоносная улыбка, которая означает, что именно этого он от меня и ждёт. Чтобы я брыкалась, как необъезженная кобыла и била копытом. А он, в свою очередь, будет меня усмирять.

– На меньшее я и не рассчитывал, дорогая…жена, – шепчет мне в ответ. Зарывается своей лапищей в мои волосы, дёргая за фату, и с дьявольским блеском в глазах впивается в мои губы. От дикости и наглости не успеваю среагировать, распахнув губы, чтобы что-то высказать, но получается, что только предоставила ему ещё больше доступа. Он вторгается своим языком меж моих губ, цепляя мой, и жадно целует. Искусные, умелые движения увлекают, и я поддаюсь. Всего на пару секунд сдаюсь в его власть, чтобы в следующее мгновение оттолкнуть.

Моё злое лицо против его довольного – шикарный кадр для свадебной фотографии. Отлично подойдёт для обложки какого-нибудь скандального журнала. Мысленно представляю, как превращу жизнь этого мужчины в Ад. И уже знаю, с чего начну. Он никогда не получит меня. Никогда не буду смотреть на него с любовью или хотя бы с уважением. Всё, что он от меня может получить – это только ненависть. Стойкую, жгучую и яростную.

Глава 8.

После ЗАГСа мы сразу поехали в ресторан. Огромное здание за городом. Здесь находился вроде санаторий. В отдельно стоящем застеклённом помещении располагался зимний сад с различными экзотическими растениями. Между ними были выставлены круглые столы на десять или двенадцать человек. Изумрудного цвета скатерти очень выгодно смотрелись на этом удивительном фоне. Огромные люстры, покрытые, по-моему, позолотой и увешанные хрусталём, прекрасно дополняли это место. По стеклянным стенам были развешаны гирлянды с мягким жёлтым свечением, напоминая, что сегодня праздник.

Все столы были накрыты, и даже гости были рассажены. Такое ощущение, что все ждали только нас. Обслуживающий персонал в белых смокингах и перчатках услужливо сопроводили нас до стола для молодожёнов. Он отличался от остальных только формой и большим количеством цветов. Бросила на стол букет из красных пионов, и не дожидаясь, когда мне отодвинут стул, села сама. Казахов моей выходке только усмехнулся, а я, осознавая, что веду себя по-детски, создавала видимость полного безразличия.