Профессиональные иностранцы. Часть 1. Легенда о нити судьбы

Вступление

В феврале 2014 года мировые информационные агентства облетела информация следующего содержания:

«В США разразился новый шпионский скандал. Руководство ЦРУ публично признало крах программы "Инициатива глобального развёртывания" (Global Deployment Initiative – GDI). Эта программа работала более десяти лет, на неё было потрачено более трёх миллиардов долларов США. Более пяти тысяч секретных агентов американских специальных служб останутся без финансирования».

Эти самые мировые информационные агентства, впрочем, как и российские их аналоги, забыли сообщить, что это не единственная в США программа, предназначенная для найма и содержания секретных агентов (нелегалов – в настоящей (русской) терминологии).

Позднее один американский известный эксперт внешней разведки справедливо написал в газете «Нью-Йорк Таймс» (The New York Times):

«Секретный агент (нелегал) – это элита разведки, требующая тонкой и только индивидуальной работы. Таких людей готовят и внедряют годами. Немудрено, что ЦРУ, пойдя на сильные упрощения, набрав пять тысяч дилетантов, не знающих глубоко страны своего пребывания, не владеющих на должном уровне нужным языком, пришло к самым печальным выводам, и сейчас ЦРУ и иные секретные службы США вернулись к традиционным правилам, но быстро исправить допущенные ошибки не получится».

У нас в стране тоже были трагические дела по этому направлению.

Служба внешней разведки по указанию её главы, уважаемого Сергея Нарышкина, опубликовала информацию об ИНО – это Иностранный отдел, предшественник Первого главного управления (ПГУ) КГБ СССР и современной СВР:

«Тяжёлым испытанием для службы стали "чистки" в 1937–1938 годах, когда из 450 сотрудников ИНО, включая загранаппарат, были репрессированы 275 человек, то есть более половины. Репрессии обескровили разведку. В 1938 году был отмечен неслыханный факт: в течение 127 дней подряд из ИНО руководству страны не было доложено ни одного информационного сообщения».

О масштабах сталинских репрессий в Разведывательном управлении штаба РККА (предшественник Главного разведывательного управления нашего Генштаба) достоверных сведений от самого ГРУ Генштаба до сих пор нет. Но по одному из источников известно, что:

«В ходе чисток 1937 года Разведывательное управление штаба РККА было уничтожено полностью, вплоть до уборщиц туалетов и поварих».

Сталинские репрессии в СССР очень сильно ударили по советской нелегальной резидентуре за рубежом.

Наш один из самых знаменитых нелегальных военных разведчиков Рихард Зорге тоже был под угрозой сталинских репрессий.

С ноября 1929 года Рихард Зорге (Рамзай) по заданию Разведывательного управления штаба РККА успешно выполнял задачи за границей. С сентября 1933 по октябрь 1941 года Рихард Зорге – резидент нелегальной советской военной разведки в Японии.

Во второй половине 1937 года И. Сталин принял решение об отзыве Рихарда Зорге и ликвидации всей его резидентуры, состоящей из 32 агентов. Это решение Сталина, к счастью, через несколько месяцев всё же было отменено – редкий случай. Сейчас мы знаем, что отмены этого решения добился исполняющий обязанности начальника Разведывательного управления штаба РККА.

Тем не менее таким образом всё-таки удалось спасти резидентуру Рихарда Зорге. Впрочем, самого исполнявшего тогда должность начальника Разведывательного управления штаба РККА арестовывают чуть позже, в 1938 году, по обвинению в шпионаже и в участии в военно-фашистском заговоре в РККА и вскоре расстреливают.

В ответ на информацию об аресте начальника Разведывательного управления штаба РККА Рихард Зорге отправил И. Сталину личное сообщение, в котором указал, что готов вернуться в СССР.

Известно, что Сталину о сообщении Рихарда Зорге доложили, но оно осталось без внимания тогдашнего руководителя СССР.

Историю Рихарда Зорге в обязательном порядке изучали в самом начале обучения все слушатели Военной академии Советской армии (ВАСА, позже ВДА – Военно-дипломатическая академия).

Мы тоже вернёмся к его истории, но чуть позже. Для нашего повествования она имеет очень важное значение.

Сейчас, в начале повествования, лишь отметим, что и в американской, и в российской внешней нелегальной разведке очень хорошо понимают, что «секретный агент (нелегал) – это элита разведки, требующая тонкой и только индивидуальной работы. Таких людей готовят и внедряют годами».

Это рассказ о том, как могло быть на самом деле то, чего не было на самом деле. Или всё-таки было?

Повесть о людях, прототипы которых могли быть в реальности. Нужно совсем немного воображения и гораздо больше желания, чтобы понять и подумать о технологиях работы разведки в недавнем прошлом (в историческом смысле).

Эта повесть для подготовленного читателя, то есть для тех, кто уже хорошо знаком с творчеством Виктора Державина, и для тех, кто желает узнать о Елене Гавриловой больше и подробнее.

«Нелегал – это офицер советской разведки, находящийся на оперативной работе за рубежом и выдающий себя за гражданина страны пребывания либо за иностранца. Основная работа нелегала – вербовка агентов, имеющих доступ к секретной информации или к интересующим советскую разведку объектам» («Энциклопедия шпионажа», США).

Генерал-майор Юрий Дроздов, бывший начальник Управления «С» Первого главного управления КГБ СССР, говорил:

«Разведчиком-нелегалом может стать далеко не каждый. Профессия требует высокого уровня развития мышления, памяти, интуиции, способности к овладению иностранными языками, воли и эмоциональной устойчивости, которые позволяют сохранять интеллектуальный потенциал в стрессовых ситуациях и переносить без ущерба для здоровья постоянное психическое напряжение».

Советская разведка, а позднее российская разведка вынуждена была поставить практически на поток обучение разведчиков-нелегалов и их дальнейшее активное использование. Огромную помощь в этом направлении сыграл действительно многонациональный состав народов, населявших СССР, позднее Россию. Наши сограждане различных национальностей быстрее обучались новой профессии, название которой «иностранец», под боевые задачи в конкретных странах.

Сначала отбор. Есть критерии. В Службе внешней разведки они одни, в Главном разведывательном управлении Генштаба они другие, но в обоих ведомствах они постоянно совершенствуются.

С 2003 года Федеральная служба безопасности тоже имеет право вести разведывательную деятельность, но только во взаимодействии с органами внешней разведки Российской Федерации и в соответствии с Федеральным законом «О федеральной службе безопасности» по отдельным соглашениям с этими органами разведки. Ничего не поняли?

Американские эксперты в области нелегальной разведки пишут, что:

«ФСБ имеет право вести разведывательную деятельность там, где СВР и ГРУ до 2022 года не имели права вести разведывательную деятельность, то есть в странах бывшего СССР (включая Украину), но за исключением Литвы, Латвии и Эстонии».

В ФСБ свои критерии отбора, которые нацелены на свои очень важные задачи.

В СВР и ГРУ всегда всё начиналось с отработки легенды прикрытия, отработки биографии того человека, которым будущему разведчику-нелегалу предстояло стать.

Часто в практической работе наши разведчики-нелегалы, работавшие под легендой умершего или несуществующего человека, попадали в поле зрения местной контрразведки и подвергались скрытой проверке, как правило, через своих агентов, которые тоже очень профессионально входят в контакт и умеют поддерживать общение. Наш разведчик, конечно же, должен безошибочно назвать ступеньку на входе в свою среднюю школу, которую каждый год безуспешно ремонтируют и на которой легко можно подвернуть ногу.

Не все наши разведчики-нелегалы и не всегда могли успешно пройти такие испытания. Это было больным местом всей советской нелегальной внешней разведки.

После развала СССР в новой России появились совершенно новые возможности, и наша внешняя разведка эти возможности не упустила. Прежде всего процесс внедрения наших разведчиков претерпел быстрые и нужные изменения, уже запоздавшие к тому времени.

Ещё одним острейшим и тяжелейшим вопросом для всей советской нелегальной разведки был вопрос обучения и дальнейшего развития способностей разведчика-нелегала заработать деньги. Очень тяжело было обучить советского человека менеджменту, особенно маркетингу, а также искусству грамотного ухода от налогов и вообще всему тому, что требуется от предпринимателя.

Были, конечно, среди наших разведчиков-нелегалов очень талантливые и способные люди.

К примеру, Ирина Каримовна Алимова – актриса «Узбекфильма» (кстати) и её талантливый муж.

Эта семейная пара в 1954–1966 годах были разведчиками-нелегалами на территории Японии. Они стали первыми в послевоенные годы советскими разведчиками, организовавшими разведывательную сеть в Японии.

Из Китая пара перебралась в Киото, а оттуда переехала в Токио, где они купили двухэтажный дом. Позже открыли собственный магазин. Они зарабатывали деньги на продаже женской одежды (платьев, блузок, юбок), украшенной узорами, которые вышивала лично Ирина Каримовна. Ещё позже они открыли импортно-экспортную фирму «Энвер, Мухит и Ко» для продажи одежды.

Ирина Каримовна очень долго находилась в сильном нервном напряжении, и центр принял решение об эвакуации семьи из Японии через Европу. Всё прошло удачно. Муж Ирины Каримовны продолжил службу в каких-то странах Азии, уволился в звании полковника. Ирина Каримовна уволилась в звании майора и жила в Москве.

Но есть много таких примеров, когда наши разведчики-нелегалы не смогли проявить себя в бизнесе, не смогли сделать карьеру по найму, поэтому, как правило, не смогли завязать нужные связи и достичь требуемого от них уровня добывания информации.

В новой России уже в самом начале девяностых годов наши органы внешней военной разведки попытались решить эти заскорузлые проблемы.

Читатель уже познакомился с тем, как это могло быть, на примере Виктора и Вильте. Но были и совсем другие подходы. О них вы узнаете на другом примере.

Глава 1

Елена Гаврилова.

Мои родители родились в городе Энгельсе Саратовской области в конце тридцатых годов прошлого века.

Здесь же родился в 1934 году знаменитый композитор Альфред Шнитке. Он был старшим сыном в семье журналиста и русско-немецкого переводчика Гарри Шнитке и его жены, преподавателя немецкого языка, Марии Фогель.

Фамилия Фогель была очень распространена среди русских немцев в Поволжье, как следствие, потом в Сибири, как в западной, так и в восточной, и в южной (север Казахской ССР), и вообще в советской Средней Азии. Будем считать, что после того как я вышла замуж, то тоже стала носить эту фамилию.

Я родилась в прекрасном городе под названием Петропавловск-Камчатский. Моим родственникам посчастливилось уехать из Восточной Сибири на Дальний Восток.

Природа на Камчатке прекрасная, и любой может в этом убедиться, посетив полуостров или посмотрев документальный фильм.

Город Петропавловск-Камчатский ужасен. Но люди, живущие в нём, прекрасны.

Петропавловск-Камчатский – портовый город. Морской порт – это фактически огромная промышленная зона, которая начинается совсем недалеко от центра города. В городе всегда были разбитые дороги, отсутствие тротуаров, бесконечные ужасные заборы с колючей проволокой, отвратительное освещение, а часто его полное отсутствие. Казалось бы, что невозможно влюбиться в этот город. В городскую среду, действительно, невозможно было влюбиться, и это чувство разделяли со мной все мои одноклассники. Но… Отвратительная городская среда возбуждает огромную тягу к вечно красивой, великолепной природе Камчатки.

В Петропавловске-Камчатском у горожан было всё так и устроено: нужно отвлечься от разрухи – выезжай срочно за город, любуйся великолепными природными пейзажами.

Во времена моей школьной юности уже казалось нормой, когда в городе тебя окружают облупившиеся фасады, эти ужасные гаражи, какие-то бесконечные сараи.

Особенно тяжело морально становилось зимой. Дело в том, что в городе зимой посыпали дороги чёрным вулканическим песком, поэтому в холодное время года весь город выглядел чёрным. Депрессия…

Нет. Не было у горожан такого явления, насколько я помню, и причина этому – сибирский характер.

Решающий вклад в формирование сибирского характера сыграл суровый климат этих мест, который привил местным жителям стойкость, выносливость, терпеливость и самостоятельность.

Отличительными чертами дальневосточников считаются приспособляемость к условиям жизни, смелость, стойкость, трудолюбие и взаимовыручка. Характерными чертами жителей Камчатки, Сахалина и всех сибиряков являются честность, порядочность, умение держать слово, бережливость, аккуратность, расчётливость.

Я любила Камчатку, но очень хотела после школы уехать в европейскую часть России, мне хотелось современной молодёжной городской среды.

Поэтому после окончания школы уехала к бабушке в Иваново поступать в Ивановский энергетический институт, которому к этому моменту в 1992 году был присвоен статус государственного технического университета.

Исторический Иваново – это кольцо проспекта Ленина и Шереметьевского проспекта. Только тут находятся исторические здания, имеющие архитектуру. Всё остальное – это опостылевшая хаотичная советская застройка из панелек и серых пятиэтажек. Поэтому я со своими сокурсниками очень часто совершала короткие туристические поездки в Горький, Москву и даже в Ленинград.

Тогда у меня появилась мечта выйти замуж и жить в Москве или в Ленинграде. Но… Иваново имеет клеймо «город невест». Ничего не получилось. Точнее, я тогда не нашла в своём окружении никого, с кем хотела бы прожить интересную и счастливую жизнь.

Поэтому после окончания университета вынуждена была вернуться в Петропавловск-Камчатский, так как уже отменили обязательное распределение после вуза, а отец, в свою очередь, нашёл знакомых и обещал гарантированное трудоустройство по специальности, что для меня было очень важным.

Окунувшись опять в городскую среду Петропавловска-Камчатского, я оказалась в плену мрачных мыслей о своих перспективах.

Через несколько месяцев я пришла к решению, что вскоре обязательно уеду в Москву.

Тогда это явление называлось «в никуда».

Попробую свои силы в столице.

Несмотря на решительные протесты моих родителей, пойду на риск и испытаю себя. Мысленно уже составила себе план, без конца и без края мечтала.

Однажды…

Случайно познакомилась с Александром.

Это произошло на природе. Я выехала на природу вместе с подругой и её мужем в воскресенье на шашлыки.

Неподалёку от нас чуть позже расположилась большая компания мужчин и женщин. Через короткое время мы все познакомились и объединили мероприятие. Почти сразу выяснилось, что в этой компании офицеры нашего Тихоокеанского флота со своими жёнами и подругами, у кого они были.

У Александра не было ни жены, ни подруги.

Капитан-лейтенант Александр Фогель, который служил неподалёку, в Вилючинске, на военно-морской базе Тихоокеанского флота.

Вскоре мы сыграли с ним небольшую свадьбу. В следующем году у нас родилась дочь.

В сентябре 1994 мы оба приступили к учёбе в Военно-дипломатической академии (ВДА) в Москве, в той самой так называемой «консерватории» (на жаргоне военных разведчиков).

Сначала для учёбы в ВДА был отобран мой муж, а следом и я тоже. Но не всё так просто. Точнее, всё по порядку.

Сашу заранее отобрали в качестве кандидата, он прошёл собеседования и иные обязательные мероприятия. Но ему объяснили, что решение по нему будет принято только после его женитьбы, после собеседования с его будущей женой, так как в то время неженатых офицеров в «консерваторию» не брали.

Сашу предварительно отобрали ещё до знакомства со мной, и он был в полном отчаянии от того, что не мог найти девушку, подходящую на должность жены его высокоблагородия капитан-лейтенанта Александра Фогеля, но тут подвернулась я.

Позже я узнаю от него, что после знакомства со мной он вздохнул с облегчением, так как очень хотел уехать учиться в «консерваторию».

Саша сообщил о знакомстве со мной в установленном для этого случая порядке. Я, конечно, даже не догадывалась, что меня уже вовсю изучают все, кому это положено.

Как только мы подали заявление в ЗАГС, я вдруг обратила внимание на то, что со мной в разных местах и в разных ситуациях пытаются познакомиться или по крайней мере заговорить симпатичные и нестарые мужчины. Иной раз, кстати, чувствовала к себе повышенное внимание и со стороны женщин, но ничего не поняла, так как Саша меня ни о чём не предупреждал.

За несколько дней до росписи в ЗАГСе Саша неожиданно встретил меня после работы на только что купленной им старенькой японской легковушке с правым рулём, и мы поехали ко мне домой. По дороге Саша попросил меня кое-куда с ним заехать и побеседовать с его командованием, пояснил, что поскольку он, возможно, скоро будет переведён с надводного корабля на атомную подводную лодку с сумасшедшим режимом секретности, то для его будущей жены необходимо пройти обычное в таких случаях небольшое собеседование со специальными людьми-офицерами, не пояснив толком с какими, но я подумала, что речь идёт об офицерах нашей военной контрразведки из ФСК (так тогда называли нынешнее ФСБ).

Мы подъехали к обычной пятиэтажке, хрущёвке. Саша сказал, что встреча будет на специальной конспиративной квартире.

Вошли в квартиру. Нас встретили два возрастных очень интеллигентных мужчины в хороших импортных костюмах тёмного цвета.

Один представился подполковником военной контрразведки, второй – просто подполковником.

Сначала беседу со мной вёл только тот, который представился подполковником военной контрразведки, Саша и второй подполковник находились тут же, но не проронили ни одного слова. Я отвечала честно и смело на все вопросы. Только гораздо позже я узнаю, что этот подполковник не имеет никакого отношения к ФСК, но он действительно из контрразведки – внутренней контрразведки ГРУ.

Потом меня провели во вторую комнату, где было много разной аппаратуры, и там я прошла полиграф.

Эта процедура очень длительная и очень неприятная, в ходе которой пришлось ответить на очень многие вопросы глубоко личного и даже интимного характера, причём в присутствии всех, включая Сашу.

Потом оба подполковника устроили что-то типа перекрёстного допроса. Очень жёсткая процедура, требующая очень быстрых ответов, в которых множество простейших лёгких вопросов чередуются с вопросами-ловушками, непростыми вопросами. Темп был задан невообразимый.

Подполковники остались очень довольны мною.

Я тогда подумала, что уже всё позади…

Прошли на кухню, где нас ожидал крепкий, хорошо заваренный чай и целая ваза сладостей к нему.

После этого я подписала бумаги о государственной тайне.

Разговор продолжился. Так я узнала, что второй подполковник из управления кадров ГРУ Генштаба.

Эта часть разговора заняла ещё более двух часов.

Из разговора я узнала, что нам с Сашей предлагается служба за границей в интересах нашей Родины.

Нелегальная работа с целью добычи нужной Родине информации. Для этого необходимо три года усердно учиться в Москве, овладеть двумя языками, один из которых на уровне, на котором нужно научиться думать. При этом постоянно упоминали, что мне необходимо выбросить из головы все стереотипы из шпионских фильмов и литературы относительно разведчиков и шпионов. Объясняли, что, конечно, во время обучения будет выделено небольшое количество на огневую подготовку, но этот предмет будет в качестве зачёта, без оценки, далеко даже не третьестепенным и вообще неважным, ведь собственно стрельба – это абсолютно неприемлемое для нелегальной работы разведчика занятие.

Сразу очень чётко и предельно прямо объяснили, что основные усилия при обучении будут направлены на обучение знаниям и навыкам по устройству жизни в другой стране, по построению карьеры, по выстраиванию коммуникаций с людьми, и обучение умению входить в круг нужных и интересных для нашей Родины лиц – это самое сложное. Уже тогда они сказали, что первоначально нам придётся жить в Германии, а далее, как они сказали, жизнь покажет.

Поясню читателю, что я сразу же и без их пояснений поняла, что произошедшее – это очень резкий, неожиданный поворот судьбы и всей моей жизни. Отлично поняла, что обратной дороги не будет. Но приняла решение и подписала все бумажки, уже связанные не просто с государственной тайной, а связанные с Главным разведывательным управлением.

Они давали мне сутки на обдумывание. Я отказалась от дополнительного времени наотрез.

Странно?

Ничуть.

Только что я думала о том, что в моей жизни нет особых перспектив. Я думала, что выйду замуж, у нас с Сашей появится ребёнок, и, по словам Саши, после этого он постарается выбить в Вилючинске служебную квартиру. Поскольку он сам хотел перевода с надводных кораблей на подводные атомные ракетные крейсеры, то ему не грозит служба ни на Черноморском, ни на Балтийском флоте, а тем более на Каспийской флотилии. Он всю жизнь будет служить или на Камчатке, или где-то в районе Кольского полуострова на Северном флоте, если… не поступит в Военно-морскую академию, что совсем не просто, и для этого нужны не только знания.

Да, у меня были мысли поставить Саше условие уволиться с флота и уйти на «гражданку», переехать в Москву, там постараться устроиться и начать жизнь заново. Как-то завела с ним такой разговор, но он ответил, что если уволится, то будет ходить в моря на торговых судах, возможно, изучит английский язык и потом попробует найти иностранного работодателя. Он мне объяснял, что не сможет достойно устроиться на суше, не сможет нормально применить свои знания и достойно зарабатывать. Я с ним соглашалась и понимала, что путь до иностранного работодателя очень длинный и ничего не гарантировано. С другой стороны, если я устроюсь на работу в Москве, а основания на это рассчитывать у меня были, то если у Саши что-то пойдёт в Москве не так, то виновата буду только я сама, больше никто.

Ещё была идея не выходить замуж за Сашу и самой уехать в Москву, но Саша мне действительно очень нравился. Прежде всего мне очень нравилось то, что он был удивительно светлый и добрый человек – я таких мужчин никогда не встречала. Если добавить к этим качествам ещё образованность, врождённую интеллигентность и очень острый ум, то быстро приходит понимание того, что найти такого человека второй раз очень тяжело, если вообще возможно. Мне не хотелось терять Сашу.

Кроме того, тогда в ходе этой очень обстоятельной, спокойной, умной беседы я поняла, что нам с Сашей не нужно будет нырять куда-то в бездну и всплывать только с какой-то добычей. Нам объяснили, что если мы будет развиваться, развивать свой бизнес или карьеру, то обязательно на своём пути будем встречать много людей, которые могут иметь информацию, представляющую для России интерес. Обычные люди этого не понимают и не знают, как это определять правильно, естественно, не знают, как делать так, чтобы такие люди сами делились подобной информацией. Нам пообещали, что после окончания обучения в ВДА мы будем иметь очень уверенные навыки и знания в этом направлении. Ну разве не красота? Как могли к этому относиться такие молодые люди, как я и Саша? Особенно если трезво оценить свои собственные перспективы.

В конце разговора подполковники передали Саше ключи от другой квартиры, пояснили, что она на самом деле специально снята для нас с Сашей, так они понимают, что сейчас уже нам невозможно общаться ни в квартире моих родителей, ни тем более в комнате офицерского общежития, где проживал Саша. В этой квартире мы можем жить и обсуждать друг с другом всё, что считаем нужным. Подполковники особо подчеркнули, что на данном этапе у нас с Сашей нет и не должно быть никаких тайн друг от друга.

Напомню, что, несмотря на то что я с удовольствием согласилась на предложение ГРУ, подполковники дали мне сутки, в течение которых я могу изменить своё решение.

Мне это время было не нужно. Передо мной распахнулись ворота будущего. Теперь оно виделось мне совсем другим: интересным, с возможностью развития, с возможностью жить в других странах и городах и перспективой обеспеченного быта. Мы с Сашей будем вместе, а рядом с ним мне спокойнее, я ему верю и очень надеюсь на то, что у него теперь лучшие перспективы для реализации своих способностей.

В самом конце беседы подполковники мне лично сказали, что именно такой ответ от меня они ожидали, что давно и хорошо знали о настоящем патриотизме Саши и понимали, что такой человек, как он, не выберет спутницу жизни с иными жизненными установками. Ещё сказали, что нашей стране придётся очень долго расхлёбывать всё, что с ней произошло недавно, заверяли нас в том, что разведки иностранных государств не только не ослабили свою деятельность, но даже значительно её усилили, и для нашей разведки задачи только усложнились, а их количество резко и кратно увеличилось. Они твёрдо и очень спокойно сказали, что наша страна в опасности и очень нуждается в надёжных защитниках.

Нам с Сашей эти их слова не показались каким-то пропагандистскими или слишком высокопарными. Мы жили в том времени и в тех условиях, которые были. А какие они были?

Многие уже не помнят, а молодёжь, возможно, даже и не знает.

Только недавно закончилась полным крахом продовольственная программа Коммунистической партии Советского Союза.

Продовольственная программа СССР – государственная программа, принятая в СССР на майском (1982) Пленуме ЦК КПСС для преодоления товарного продовольственного дефицита в стране. Программа, принятая на период 1982–1990 годов, должна была интенсифицировать производство в сфере сельского хозяйства и улучшить ситуацию с продовольственным снабжением населения СССР.

Некоторые цели программы:

– увеличение производства продовольственных товаров к 1990 году в 2,3–2,5 раза;

– формирование и развитие агропромышленных комплексов на территории СССР;

– дальнейшая механизация, химизация, улучшение кормовой базы, использование новых интенсивных технологий;

– повсеместное улучшение условий труда и быта колхозников.

Автором программы называли Михаила Сергеевича Горбачёва.

В тот момент времени уже не было КПСС, не было СССР, а Саше на службе в качестве гуманитарной помощи несколько раз выдавали рационы питания бундесвера (армейские сухие пайки), мы с удовольствие и удивлением их рассматривали, наслаждались диковинными продуктами из этой гуманитарной помощи.

Представляете?

Офицерам доблестного Тихоокеанского флота выдавали гуманитарную помощь, причём сухими пайками недавнего вероятного противника.

Такие были времена…

И если быть честным, то при всех вышеперечисленных главных и патриотических условиях мотивации принятого мною решения было место и для такой мотивации, как перспектива пожить и поработать в успешной, благополучной европейской стране. Так выглядела правда жизни.

Когда мы выходили из квартиры, которая находилась, естественно, на первом этаже, то в квартире напротив распахнулась дверь и ворчливый женский голос громко произнёс:

– Эти менты не дают спокойно жить нормальным людям! То их нет месяцами, то появляются и начинают сюда блядей таскать. Опять притащили какую-то блядь. Никак не натрахаются, суки!

Увидев Сашу выходящим вслед за мной, соседка продолжила:

– Куда ты её такую молодую и красивую потащил, сволочь?

Я обернулась и увидела изумлённые лица подполковников.

Этот момент позже мы часто будем с Сашей вспоминать и от всей души смеяться. Кто бы что ни говорил, но милиционеры таких проколов в конспирации не допустили бы, и мы тогда впервые подумали о том, что наши мало приспособлены для таких дел у себя на Родине.

Заехали к моим родителям, я кое-что захватила, и мы поехали в квартиру, ключи от которой нам вручили.

Были очень сильно удивлены. Свежевымытая, очень чистая квартира в относительно новом доме. В шкафах есть всё – от постельного белья до полотенец, гладильной доски и утюга. Холодильник полон разных продуктов, и в нём есть даже алкоголь.

Мы с Сашей быстро накрыли стол и очень обстоятельно и предельно откровенно всё обговорили. Нас не смущали трудности, точнее, мы о них не думали. Рассуждали о том, что нас ждёт впереди, и были счастливы.

Вот так мы пришли в профессию под общим названием «иностранец». О том, что таких, как мы, называют профессиональными иностранцами, узнали позже, находясь уже в Москве, в «консерватории».

Глава 2

Ещё до отъезда в Москву, на следующий после этого самого важного с нашей жизни разговора день, началось наше с мужем легендирование, а мне сообщили, что в ГРУ на меня заведено личное дело. После того как я перееду в Москву и буду зачислена слушателем ВДА, мне присвоят моё первое воинское звание, не уточнив, какое именно.

Как и водится в таких случаях, началось всё с теории, которую начал нам медленно, спокойно разъяснять подполковник из контрразведки ГРУ.

Этнические немцы, прошедшие процедуру приёма в соответствии с федеральным законом Германии «О делах перемещённых лиц и беженцев» в стране своего происхождения и доказавшие своё немецкое происхождение, назывались тогда немецкими переселенцами (Aussiedler – «переселенцы»; с 1993 года – Spätaussiedler – «поздние переселенцы»). Все они получают немецкое гражданство по прибытии в Германию. На совместное переселение имеют право также и их супруги не немецкой национальности, однако, в зависимости от выполнения определённых условий закона, они получают либо немецкое гражданство, либо только вид на жительство.

В те года многие наши соотечественники – этнические немцы – изъявили желание стать переселенцами и выехать на постоянное место жительства в Германию.

Для справки:

Всего в период 1990–2011 годов в Германию прибыло около полутора миллионов этнических немцев из стран бывшего СССР, в первую очередь из России и Казахстана.

Мы с мужем с детства владели немецким языком как родным, наряду с русским. Самое главное, что по закону мы оба имели право на безусловное получение гражданства Германии. Все мы именовались так называемыми русскими немцами.

Кстати, Рихард Зорге (Рамзай) тоже русский немец. Родился Рихард Зорге на территории Российской империи, но уже в 1898 году семья трёхлетнего Рихарда уехала из России в Германию. Сам он впоследствии вспоминал:

«Вплоть до начала войны моё детство проходило в сравнительно спокойном окружении обеспеченной буржуазной германской семьи. В нашем доме не слыхали о финансовых трудностях».

Интеллектуалы Германии перед Первой мировой войной проповедовали идеи Немецкой революции 1914 года, которая:

«Уничтожит либерально-эгоистическое западное общество, сформирует общество без классовых противоречий и партийной борьбы».

Молодой Рихард Зорге всецело разделял в своё время эти взгляды.

4 октября 1914 года в крупных немецких газетах был опубликован манифест «К культурному миру», подписанный 93 немецкими интеллектуалами. В этом манифесте говорилось, что:

«Германия не несёт ответственности за развязывание войны, и давно подстерегавшие на границах враждебные силы с трёх сторон накинулись на наш народ».

Рихард Зорге считал себя истинным патриотом Германии и готов был защищать свою страну с оружием в руках.

В октябре 1914 года Зорге добровольцем вступил в Германскую армию, участвовал в боях Первой мировой войны. Впоследствии участвовал в боях на Восточном фронте против Русской императорской армии, там был тяжело ранен, впоследствии комиссован по состоянию здоровья.

А что было после войны, после мук, связанных с ранением, и всех иных ужасов, которые он пережил?

Сам Рихард Зорге писал:

«Мировая война… оказала глубочайшее влияние на всю мою жизнь. Думаю, что, какое бы влияние я ни испытал со стороны других различных факторов, только из-за этой войны я стал коммунистом».

Рихард Зорге стал нашим разведчиком благодаря убеждениям, которые имели глобальный, но не национальный характер.

В нашем случае всё было по-другому. Мы постоянно обдумывали принятое решение и волей или неволей всё глубже задумывались над происходящим, всё точнее и жёстче формулируя обоснование уже принятому решению, тем самым оправдывая его в очередной раз.

Коммунистическая мифология, лицемерие которой постепенно нарастало и стало вопиющим, вызвала социальный протест. К концу 80-х годов деградировала как сама коммунистическая идея, так и обленившаяся коммунистическая элита, променявшая нелёгкую работу по обновлению системы на извлечение личных выгод. Экономика «развитого социализма», лишённая рыночных механизмов саморегулирования, не выдержала конкуренции.

Для меня развал СССР стал вероятным и даже очевидным 20 января 1991 года. Тогда во многих крупных городах СССР прошли митинги протеста, поводом к которым стало силовое подавление выступлений сторонников независимости Литвы (так называемые Вильнюсские события 13 января). В Москве, по неофициальным данным, в акции протеста и солидарности с Литвой приняли участие около 800 000 человек. Среди требований митингующих:

– вывод воинских частей Советской армии с территорий союзных республик, заявивших о своём выходе из состава СССР;

– деполитизация армии;

– отставка Михаила Сергеевича Горбачёва.

Кроме того, манифестанты выразили одобрение деятельности председателя Верховного Совета РСФСР Бориса Николаевича Ельцина.

Тогда я смотрела на всё оптимистично. Не понимала многое.

В итоге…

На наших глазах не стало огромной советской империи. Оставшаяся на осколках империи Российская Федерация сразу же с самого своего учреждения начала качаться из стороны в сторону, и у нас с Сашей, у всех его сослуживцев, у всех моих знакомых мгновенно появился страх за то, что Россия не устоит. Подтверждения нашим страхам приходили в ежедневных новостях со всей территории России, и особенно с Северного Кавказа. А Саша ужасался от всего, что происходило прямо на его глазах в частях и соединениях Тихоокеанского флота, расположенных в том числе в нашем Вилючинске.

Мы с Сашей однажды выяснили, что после развала СССР стали ещё большими патриотами, теперь уже России и только России. Нас не интересовали никакие глобальные новые проекты. Тогда для нас не было никаких других идей, кроме России и нашего многонационального государства. Но в публичной сфере мы не находили особой поддержки своим размышлениям, поэтому проделывали работу над собой самостоятельно, и только этот подполковник очень сдержанно, но жёстко постоянно нам говорил о вечном, и мы видели в нём нашего единомышленника.

Только намного позже наше государство, наконец, всё-таки соберётся с мыслями.

Президент РФ Владимир Путин очень хорошо и кратко сформулирует то, что мы тогда думали, но не смогли в своё время так точно и красиво сформулировать.

Владимир Путин в 2014 году скажет:

«Отношение Запада к России похоже на стремление посадить медведя на цепь. По любому вопросу, вот чего бы мы ни делали, всегда мы встречаем проблемы, оппонирование и борьбу с нами.

Я приводил на Валдайском клубе так называемом пример и вспомнил наш наиболее узнаваемый символ – медведя, который охраняет свою тайгу. Знаете, в чём дело? Если продолжить такие аналогии, мне самому иногда приходит в голову мысль: может, мишке нашему надо посидеть спокойненько так, не гонять поросяток по тайге, а питаться ягодками, медком, может, его в покое оставят? Не оставят. Потому что будут всегда стремиться к тому, чтобы посадить его на цепь. Как только это удастся, пресловутому медведю вырвут и зубы, и когти. В сегодняшнем понимании это силы ядерного сдерживания. Как только, не дай бог, это произойдёт, то и мишка не нужен, тайгу будут сразу прибирать».

Но тогда, в 1992 году …

Многие уже забыли, многие не знают. Но чтобы понять наше с Сашей смелое и рискованное решение, которое определит всю нашу жизнь, необходимо напомнить, почему у нас, как и у многих нормальных русских людей, в то время возникло острое желание стоять за Россию и помогать чем сможешь.

Из выступления Президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина на совместном заседании палат Конгресса США о перспективах развития сотрудничества между Россией и США, 17 июня 1992 года:

«Заявляю вам: у нас есть твёрдая решимость и политическая воля идти вперёд. И мы доказали это на деле. И именно Россия покончила с имперской политикой и признала первыми независимость республик Прибалтики…

Россия предоставила реальные права своим автономиям…

Именно Россия существенно замедлила скорость маховика милитаризации и делает всё, чтобы остановить его. Я ответственно заявляю: мы, не дожидаясь подписания договора или соглашения, приступили уже – и подтвердит здесь министр обороны России присутствующий – к снятию с боевого дежурства тяжёлых ракет СС-18, нацеленных на Соединённые Штаты Америки!»

(Бурные, продолжительные аплодисменты американцев. Все встают. В зале улыбаются, вертят головой: «Вот это да!..»).

Саша мне рассказывал, как отнеслись к этим словам Верховного Главнокомандующего офицеры экипажа его боевого корабля, по американской классификации – эсминца: проклятия и мат – больше ничего. Тогда уже никто не боялся называть такими словами даже Верховного Главнокомандующего.

Хотелось что-то делать для Родины, и каждый прожитый день только усиливал это желание.

Итак, учитывая, что мы с Сашей в полной мере и безусловно относимся к категории русских немцев, выбранное для нас с ним направление легендирования выглядело полностью обоснованным, понятным, и для нас оно было естественным, ну почти.

Я по образованию инженер-электрик, то есть специалист в области проектирования, эксплуатации, установки и технического обслуживания процессов, связанных с распределением электрической энергии. Работала инженером в одной из районных электрических сетей городской электросети в Петропавловске-Камчатском.

Мой муж закончил одно из высших военно-морских училищ в Ленинграде и имел гражданскую специальность инженер-электромеханик – это специалист, который обеспечивает эксплуатацию и ремонт электромеханических систем, который организует и производит монтажные и ремонтные работы, выполняет функции оператора, осуществляет техническое обслуживание и диагностику электротехнических устройств, а также может заниматься проектированием соответствующих систем и оборудования.

Первой фундаментальной точкой опоры в направлении нашего дальнейшего легендирования была наша неоспоримая национальность.

Второй такой точкой должно стать наше высшее образование, информация о нём тоже не подвергалась никакой корректировке.

Третья опорная точка – это наша реальная и проверяемая биография, но… до той самой встречи с двумя подполковниками.

В те годы очень многие офицеры увольнялись с флота и уезжали кто куда мог.

Однажды все, кто был знаком с моим мужем, узнали, что он написал рапорт на увольнение и ждёт приказа.

Это был первый реальный шаг на пути легендирования Саши.

Командиры не знали правду и вызывали Сашу на беседы, искренне пытались его отговорить и не увольняться. Однажды даже прибегли к таким аргументам, как то, что Саша не сможет устроиться никуда на гражданке и его ждёт лишь карьера охранника, грузчика или что-то подобное. Саша рассказывал, что он даже возмутился однажды такой низкой оценке его способностей и амбиций.

Однажды кадровик их флотилии разнородных сил пригласил Сашу к себе и предложил ему сходить на собеседование к кадровику краевого главного управления внутренних дел. Видимо, между флотом и МВД было налажено некое информационное взаимодействие. Ведь МВД с удовольствием брало на службу бывших офицеров армии и флота.

Саша доложил о таком предложении курировавшему нас подполковнику из разведывательного центра ГРУ, скрытно расположенного в здании судоверфи. Куратор приказал Саше посетить краевое главное управление МВД, поставив ему задачу создать о себе впечатление как о стороннике идеи мирового гражданства, то есть человека, который считает весь мир своим отечеством, ставит общечеловеческие интересы и ценности выше интересов отдельной нации или отдельного государства. Первая и несложная задачка, которую должен был решить Саша самостоятельно.

Саша рассказал, что успешно справился с первой поставленной ему задачей. Отказываясь от предложений перехода в МВД и карьеры в милиции, Саша оформил свой отказ в виде общих утверждений типа:

– Я задолбался работать на дядю, пришло время работать на себя;

– Если государство думает, что оно платит, я буду делать вид, что служу, но не желаю этим более заниматься;

– Меня интересуют впредь только деньги. Много денег и больше ничего.

Со слов Саши, милицейский полковник долго не сдавался, и Саше пришлось перейти к таким высказываниям, как:

– Весь этот мир – единая общая страна для всех людей.

Со слов Саши, этот полковник милиции настолько был шокирован услышанным, что в отчаянии сказал:

– Да что же это такое с нами всеми произошло?! Никогда не думал, что когда-то услышу подобные слова от офицера нашего флота!

Саша рассказывал, что ему стало даже жаль этого пожилого и, без сомнений, очень правильного милиционера. Саша мне говорил, что видел, как больно было слышать такие слова этому человеку из старой системы.

Установка от нашего куратора была выполнена.

МВД даже в те времена ни за что не захотело бы брать в свою систему такого «гражданина мира». Но не это было главным.

Основным был расчёт на то, что в МВД никакая информация нормально не держится, и если кто-то когда-то по заданию врага поинтересуется тем, как Саша посещал отдел кадров ГУВД по Камчатскому краю, то никто не сможет по полученной информации сказать, что Саша на самом деле патриот своей Родины. Милицейские кадровики надолго запомнят визит Саши в их ГУВД.

Это первое задание нас с Сашей повеселило, было смешно и легко, даже забавно, ведь Саша всегда, мягко выражаясь, очень недолюбливал любых кадровиков. Тем более Саша не чувствовал никакого риска и даже, напротив, точно знал, что рисков нет никаких и его очень надёжно прикрывают.

Тем временем и я получила своё первое задание.

После возвращения в город, как и планировал мой отец, я устроилась инженером в городскую электросеть. Точнее, в оперативно-диспетчерское управление городской электросети. И занималась управлением технологическими режимами работы объектов электроэнергетики и энергопринимающих устройств потребителей электрической энергии.

На работе меня уже многие знали, и со всеми сложились очень хорошие отношения, но особенно с главным инженером, который ко мне относился очень по-отечески.

От нашего куратора мы знали, что уже на следующей неделе выписка из приказа об увольнении Саши поступит в штаб его дивизии. После этого ему дадут трое суток для сдачи дел и должности. После чего он станет гражданским человеком, а его личное дело офицера по его просьбе отправят в городской военный комиссариат Петропавловска-Камчатского, и оно будет там храниться всю оставшуюся жизнь. Вместе с тем будет изготовлен дубликат первого экземпляра его личного дела, и он впредь будет храниться и вестись где-то в недрах ГРУ.

Сейчас мне нужно суметь договориться о том, чтобы моего мужа взяли на работу в городскую электросеть сразу после его увольнения с военной службы.

Для легенды было важным, чтобы именно я решила этот вопрос, чтобы любой и каждый знал, что Саша устроен на работу благодаря мне, а не звонку сверху. Потому что если его взяли по звонку сверху, то тут же возникнут вопросы о том, кто звонил, какая у звонившего была мотивация, откуда у Саши вдруг появились такие знакомства, и много других вопросов.

В те годы устроиться в электроэнергетику было не так просто. Повсеместно в полной мере уже проявил себя так называемый в то время «разрыв хозяйственных связей» бывшего СССР, вслед за ним разразился кризис неплатежей.

В общем, в нашем городе мало где платили зарплату, тем более вовремя. Но в городской электросети зарплату платили, ещё и строго по графику. Поэтому от желающих работать в городской электросети не было отбоя.

Я позвонила главному инженеру – он всегда снимал трубку, если ему звонил прямой телефон оперативно-диспетчерского управления. Попросила его принять меня, сообщив, что у меня есть сообщение не для телефонного разговора. Главный инженер сразу же согласился выслушать меня, и я направилась к нему в кабинет.

В общем…. Полный провал. Он ещё и отчитал меня за такую наглость. Сказал, что он сам лично никогда не пользовался блатом, всегда честно трудился и никогда не пытался хитрить. После этого и уже спокойнее заключил, что сейчас все инженерные должности полностью укомплектованы и никто не собирается увольняться.

Я доложила куратору о результатах. Он мне очень жёстко сообщил, что моя задача остаётся прежней и сроки неизменными, потребовал о выполнении задачи доложить в течение трёх суток.

Впервые в жизни со мной так жёстко и категорично разговаривали. Я едва прямо там не расплакалась, но подполковник меня опередил:

– Не сметь ныть! Встала и пошла выполнять задачу. Ты сама ещё не понимаешь, насколько огромные у тебя возможности и силы. Иди думай!

После этого события мне стало совсем не смешно.

Обратилась за помощью к отцу, но он сказал, что ему удалось меня устроить на работу благодаря чрезвычайно большим усилиям и он не сможет повторить такой путь в отношении Саши.

Поговорила с мамой, но она только развела руками и сказала, что даже не представляет, к кому можно обратиться с такой просьбой.

После этого начала звонить одноклассникам и встречаться с ними и вдруг обнаружила, что одна из одноклассниц может попытаться мне помочь. К этому времени она, закончив педагогический институт, работала в школе, а в свободное время занималась в арендованном в доме культуры помещении английским языком со взрослыми.

В то время у нас в стране возник огромный спрос на изучение иностранных языков в связи с тем, что появилась возможность выезжать за границу.

Через два дня мне была назначена встреча с женой одного, как тогда говорили, «очень авторитетного человека». Весь город знал его как очень авторитетного человека, способного неформально разрешить любые конфликты.

Я доложила о результатах своей работы куратору.

Он не сдержался и сильно меня отругал, но на сей раз как-то беззлобно. Любой контакт с криминалом полностью под запретом. Он объяснил, что использование криминала как инструмента иногда возможно, но только как инструмента, оружия, но не партнёра. Криминал не может быть наравне с военной разведкой – это исключено. Таким образом, чтобы мягко выйти из этой глупой ситуации, мне нужно сделать контакт с криминалом просто неактуальным.

Таким образом, срок выполнения задания сократился фактически до одних суток.

В сложившейся ситуации мы с Сашей посовещались и приняли решение, что он пойдёт к своему командованию и обратится с просьбой о помощи.

Саша направился к начальнику Технического управления флотилии разнородных сил Тихоокеанского флота. Тот выслушал Сашу, пожурил его за решение об увольнении, но снял трубку телефона, переговорил с главным энергетиком военно-морской базы в Вилючинске, и тот сообщил, что быстро решит Сашин вопрос.

Через пару часов Саша уже беседовал с главным энергетиком морского порта Петропавловска-Камчатский, а тот с удовольствием предложил ему должность сменного (дежурного) инженера ОРУ (устройства распределительные открытые) с перспективой работы по факту на всех РУ (устройства распределительные), то есть на всех электроустановках, служащих для приёма и распределения электроэнергии и содержащих коммутационные аппараты, сборные и соединительные шины, вспомогательные устройства (компрессорные, аккумуляторные и др.), а также устройства защиты, автоматики, телемеханики, связи и измерений.