Дикая. Вернуть темного

Размер шрифта: 13

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Серия «Stalker» основана в 2013 году

* * *

Пролог

Бар «анархистов» успел обзавестись вывеской. Над входом красовались любовно выведенные белой краской надпись «Мама Анархия» и полный граненый стакан. Я даже языком прищелкнула – талантливые, однако, люди эту вывеску делали. В бар хотелось зайти, даже если изначально ты шел мимо.

Внутри по причине дневного времени было пусто и тихо. Только за столиком у стены сидели двое: белобрысый тощий одиночка и «анархист» в красно-желто-зеленой вязаной шапке. На скрипнувшую дверь они не обратили внимания, продолжая беседовать о чем-то вполголоса. Я прошла мимо – к Булю, косящемуся на меня поверх газеты.

– Работы нет?

Буль покачал головой.

Весело… Последняя неделя на добычу вышла небогатой, а после того, как я заплатила технику за чистку и смазку автомата, денег и вовсе осталось только на чай и два бутерброда. Я выложила смятые бумажки на стойку и улыбнулась, надеясь, что на оскал это не похоже.

– Гуляю на все.

Дождавшись заказа, села за столик в углу и принялась цедить обжигающе горячий напиток. Ох, а вот теперь и правда хорошо! Стылый ветер Зоны проник, кажется, до самой души, так что согреться изнутри было очень и очень кстати. Вроде даже и есть уже не так хочется. Оставить, что ли, бутерброды про запас?

– Что-то темные зачастили, – тихо пробурчал белобрысый сталкер, обращаясь к «анархисту».

Я резко подняла голову. Вот так всегда! Стоит только на секунду отвлечься – а у стойки бара уже маячат до боли знакомые фигуры в черных плащах-накидках. Грек… и Стас. Я уткнулась обратно в бутерброды, делая вид, что интереснее в жизни ничего не находила.

– Ну и что? – отозвался «анархист». – Артефактами они расплачиваются исправно, пути среди аномальных полей показывают, а что рожами не вышли… – Он усмехнулся. – Ты себя в зеркале когда последний раз видел?

– Да не в этом дело! Раньше они не чаще раза в неделю появлялись, а сейчас – чуть не каждый день. Вот что им надо?

– Ну, ходят себе и ходят, – так же спокойно ответил собеседник. – Может, в дорогу собираются, провизию заготавливают. Было уже такое, пропадали едва не на полгода. Мы уж, грешным делом, думали – все. А они через полгода в баре объявились, будто и не уходили никуда.

Белобрысый поморщился:

– Грешным делом… Ты этих-то сюда не приплетай, а? И так тошно.

«Анархист» снисходительно посмотрел на товарища, но комментировать не стал.

Я вгрызалась в первый бутерброд, искоса продолжая наблюдать за братом. За неделю, прошедшую с того дня, когда мы расстались у Мертвячьего города, я видела его всего раз – издали и мельком. Приветствуя, Безымянный махнул рукой, но не подошел. Я настаивать не стала. Рядом с ним теперь был Грек, который, как я надеялась, не даст Стасу пропасть окончательно.

Если, конечно, не пропадет сам… В памяти постоянно всплывали слова брата о том, что все темные однажды станут «кто спрутом, а кто изворотом». Однако эти мысли я привычно гнала прочь.

Бутерброд закончился быстро, и оставалось только, не привлекая лишнего внимания, тихонько выскользнуть из бара. Второй бутерброд все же лучше пока оставить… Но едва я встала из-за стола, как темные, отвернувшись от стойки, уверенно направились к моему столику. Аккуратно поставили свои тарелки с вкусно пахнущей похлебкой, неторопливо сели.

– Ну, здравствуй, сестренка, – уронил Стас, оценивающе посмотрев на пустую кружку, которую я вертела в руках. – Когда из Зоны уйдешь?

– И вам не хворать, – ответила я. Улыбнулась Греку, отстраненно отметив, что черных пятен ожогов на его лице стало больше. – Не уйду. Мне там делать нечего.

Стас покачал головой. Зная мое упрямство, он вряд ли рассчитывал на другой ответ, но этот ему понравиться никак не мог.

– Что ты тут забыла? Вот только не говори мне про серую и тоскливую жизнь на Большой земле! – Он на секунду замолчал. – И про то, что медик в Зоне нужнее, тоже не надо. Люди стреляют друг в друга почем зря, а ты, чтобы им помочь, должна своей шкурой рисковать?

Я пожала плечами.

– Я без тебя не уйду. Должен быть способ, должен!

– Забудь, – холодно проговорил он. – Даже если он есть… Мне это не нужно.

– Тебе? – я прищурилась. – А кто сейчас передо мной?

Безымянный раздраженно дернул углом рта, не ответив. Я устало потерла лицо.

– Прости, Стас. Но если способ есть, я его найду. Дальше – решать тебе.

Долгое упрямое молчание. Он уже все давно решил, это было понятно. Однако я знала и то, что иногда его получается переубедить. А значит, надо попробовать.

– И силой выкинуть меня за Периметр не получится, – добавила я на всякий случай.

Белобрысый сталкер продолжал коситься в нашу сторону. Ну да, слухи о кровожадности темных по Зоне по-прежнему гуляют один другого страшнее, и я знала, что часть их имеет вполне четкое обоснование. Но, к примеру, «Анархии» вести дела с темными это отнюдь не мешало, да и некоторые одиночки на свой страх и риск договоры заключали. Так что плевать. Тем более что Безымянный наконец тряхнул головой, словно принял какое-то решение:

– С нами пойдешь. Там разберемся.

– А вы куда?

– Не к Периметру, – он то ли усмехнулся, то ли поморщился.

Действительно, это можно по дороге выяснить, там лишних ушей нет. Да и двинут темные скорее всего к себе, а значит, нам по пути.

Глава 1
«Каменщики»

– Лес к югу от Мертвячьего города. Что ты там ищешь уже неделю? – спросил Безымянный.

Я равнодушно пожала плечами, радуясь тому, что, пока мы сидели в баре, Барьер накрыл мелкий нудный дождь – лицо было закрыто капюшоном.

– Следишь за мной, братик?

– Аномалии сейчас весь лес перекрыли. Того, что нужно, все равно не найдешь.

Да знаю я про эти аномалии, знаю. Вот только дорога в обход «Закона» – до Смоляного озера в первую очередь, к науке – от этого менее нужной не становится. Или я найду ее, или сдамся и буду молча наблюдать, как Стас все больше становится Безымянным…

Но брату я этого не сказала.

Мы шагали еще с полчаса, внимательно глядя по сторонам. Миновали поворот к Антеннам, засекли маленький костер на стоянке сталкеров среди холмов, обогнули ржавый танк. Вокруг не было ни души, и в общем-то оно неудивительно: мало кто в Зоне ходит по дорогам, предпочитая более труднопроходимые, но менее опасные места.

– Куда идем-то?

– К «Камню».

Безымянный, как и прежде, был отстранен, холоден и спокоен – так что мне пришлось потратить несколько секунд на то, чтобы не шарахнуться от него подальше.

– Зачем?

Темные взяли влево, обходя раскинувшееся на дороге семейство «молний». Не отводя глаз от холма, за которым пряталась населенная спрутами деревня, обогнули сваленные на дороге бетонные блоки. Подозрительно покосились на хутор справа. И только потом Безымянный ответил:

– Познакомлю. Пригодится.

Не найдя на моем лице восторга по поводу предстоящего, пояснил:

– У темных с «Камнем» нейтралитет. Если их командиры будут знать, что ты нам не чужая, – тебя не тронут. Но только командиры. Наткнешься на рейдовую группу – никакое родство не спасет, понятно?

Ну ни фига себе полезные знакомства! А меня спросить?!

– С чего ты решил, что они нас обоих еще на подходе не пристрелят?

– Не пристрелят. – Безымянный не желал вдаваться в объяснения.

Я обернулась на молчащего всю дорогу Грека, и тот улыбнулся, совсем как раньше:

– Не боись, Дикая. Если Безымянный сказал, что все будет в порядке, – значит, так и будет.

М-да. Ну, допустим, шарахаться от родного брата – это все же чересчур, признаю. Но если про такое «полезное» знакомство прознает хоть кто-то – на меня не только «Закон» охоту откроет.

А с другой стороны – чем конкретно для меня «каменщики» хуже, скажем, того же Наркоза? Ведь я в бар сунулась, когда он там был, хоть и боялась ужасно.

Если наглеть, так по полной программе.

– Разоружить себя не дам!

Конечно, оружие мне в случае чего даже поднять не дадут, но с ним в руках все же спокойнее.

Стас снисходительно усмехнулся, тоже прекрасно это понимая.

– У них «экза» с пулеметом, – только и сказал он. – Но я бы не предлагал тебе пойти со мной, если б не считал, что оно того стоит.

Двусмысленно прозвучало – в свете того, что по Зоне ходят слухи о тайных лабораториях, в которых сумасшедшие ученые ставят опыты над пойманными сталкерами… Но я уже решила – будь что будет. Если я в этой долбаной Зоне не могу верить даже брату, то зачем тогда все вообще?

* * *

Грек с нами не пошел, свернул в сторону, едва мы вышли на опушку подступающего к городу леса. Безымянный, оставляя меня под прикрытием кустов в овраге, велел:

– Жди здесь, не высовывайся. Я вернусь за тобой. Один.

– Принято.

Я проследила, в какой стороне он скрылся, осмотрела окрестности на предмет возможных неприятностей и, устроившись среди кустов поудобнее, приготовилась к долгому ожиданию.

Зона жила своей жизнью. Справа за холмом изредка перелаивались собаки, с опушки леса доносилось карканье невидимой вороны. Где-то рядом гудела «мясорубка». Все как обычно. Я посмотрела в затянутое серой хмарью вечереющее небо и задумалась. Все же странно это, а, Зона? Брат-темный, грядущая встреча с «Камнем», которая даже в кошмарном сне не приснится… А дальше что? Черный призрак, Юрий Семецкий, Камень, исполняющий желания?

Я заставила себя усмехнуться. Если думаешь, Зона, что я сдамся, – ошибаешься. Моим братом Стас стал гораздо раньше, чем ты стала «матерью» для Безымянного.

И вообще, если Безымянный – мой брат, то, может, и мне ты теперь – мать?!

Я аж замерла от неожиданной мысли. Ну а что, это объяснило бы мою сказочную везучесть. Вроде того, что Зона действительно «присматривает» за непутевой «родственницей».

Ага, конечно. А снящиеся мне кошмары – это, видимо, чтобы не расслаблялась. Бурная у тебя фантазия, сталкер Дикая. Смотри, так и свихнуться недолго.

Стоп. Кошмары. Я уже давно не просыпаюсь по ночам!

Кажется, с того момента, как про брата узнала. Или нет, даже раньше. С того Выброса, под который Грек угодил. Да, точно! Мне тогда еще сон странный приснился про «Камень», навеянный не иначе как встречей с «пятнистыми» да разговором двух одиночек в баре.

Ха… Шаман, похоже, в чем-то был прав. По крайней мере сны эти точно на «Камень» завязаны.

Со стороны дороги раздался тихий свист. Безымянный. Машет рукой, подзывая к себе.

– Договорился, пошли.

Я, заставив руки отпустить оружие, двинулась следом, но уж кого-кого, а брата обмануть можно было и не пытаться. Стас, на ходу повернувшись, легонько сжал мое плечо:

– Не переживай, я тебя в обиду раньше не давал и теперь не собираюсь. Да и «пятнистые», конечно, фанатики, но слово держат.

И я вдруг действительно успокоилась. Дитя Зоны или не дитя, но брат по-прежнему действовал на меня самым магическим образом, парой фраз возвращая забившуюся в пятки душу на место. Даже когда перед нами словно из воздуха материализовался часовой и, равнодушно мазнув по мне взглядом, отступил обратно в тень, я только проводила его взглядом. И подумала, что в умении сливаться с местностью мне с «каменщиками» не тягаться. Зуб даю, в окнах нависающей над нами пятиэтажки наверняка сейчас торчит куча народу с направленным на нас разнокалиберным оружием. Но снаружи здание по-прежнему выглядит необитаемым.

Хорошо, что в Мертвячьем городе я за неделю ни разу не появилась…

Из подъезда вышли четверо. Первой – обещанная мне «экза» с пулеметом, на фоне которой остальные смотрелись как моськи вокруг слона, такие же мелкие и неказистые. Но потом один из «каменщиков» выступил вперед, и я поняла, что ошиблась. Медные волосы до плеч выдавали в обладателе женщину, а жесткий прищур глаз и военная выправка – человека, перед которым захотелось встать по стойке «смирно».

– Легких дорог тебе, Яшка, – Безымянный приветственно кивнул, остановившись от женщины в нескольких шагах. – И тебе, Локи.

Придвинувшийся ближе коренастый мужчина с серебристыми висками едва заметно кивнул в ответ.

Яшка… Странный позывной, который тем не менее очень женщине подходил. Под ее сканирующим взглядом мне все труднее было изображать невозмутимость. Вот схватиться за висящий на плече автомат – очень хотелось. А еще хотелось развернуться и бежать как можно дальше. Останавливало только знание того, что самоубиться можно тысячью других способов.

– Она? – наконец коротко спросила женщина. Голос у нее оказался с хрипотцой.

– Да.

Яшка обернулась на Локи.

– Мы тебя услышали, Безымянный. Если твоя сестра не будет преграждать нам путь, ее не тронут. И обращать тоже не станут.

– Этого вполне достаточно, – спокойно ответил брат. И, снова кивнув, уже на прощание, развернулся обратно. Я, сообразив, что аудиенция окончена, пошла следом, спиной ощущая все тот же полный холодного интереса взгляд. Уже перед поворотом, который окончательно скрыл бы нас из виду, не выдержала, оглянулась. На дороге остался только равнодушный часовой. Я криво усмехнулась и наконец расслабилась. Хотели бы убить – уже бы убили.

Когда мы вышли на разбитую дорогу, окружающую город по периметру, я заявила:

– Интересный, однако, опыт. И все же – зачем?

Стас даже удивился:

– Объяснил же. Теперь у тебя есть мизерный, но шанс уцелеть при встрече с «Камнем». В случае если не убьют сразу.

– А что тебя с ними связывает?

– Тебе это ни к чему, – отсек Безымянный. Переход от родного брата к опасному темному был резкий, и настаивать я не стала. Родство родством, но у каждого из нас есть свои секреты.

Глава 2
Что-то не так

Мертвячий город нынче действительно словно вымер. Даже зомби не попадались на глаза, а из звуков ближе к ночи остались только потрескивание «молний», которые мы аккуратно обходили. Безымянный внимательно прислушивался.

– Не нравится мне эта тишина, – наконец сказал он. – Похоже, через пару часов Выброс грянет.

Я посмотрела на экран КПК. Нет, оповещения не было, но это ничего не значило: проблемы со связью в Зоне не редкость. Попытка отправить предупреждение в общую сеть тоже ни к чему не привела, напротив неотправленного сообщения продолжал гореть восклицательный знак.

– В горкоме заночуем, – принял решение Безымянный. – До деревни добраться можем не успеть, на окраинах бродят зомби, а вот центр города «каменщики» уже зачистили.

Я кивнула. Горком так горком. Двухэтажное здание с облупившимся «Слава КПСС» на крыше и чудесным видом на спину такого же потрепанного временем Ленина вполне подходит для того, чтобы в относительной безопасности пересидеть ночь. Можно даже костерок небольшой развести, на втором этаже в прошлый раз много сломанных стульев оставалось.

Еще через час мы сидели в небольшом закутке горкома, слушая ватную тишину, которую нарушало только потрескивание полусгнивших досок. Смотрели на пламя, думали каждый о своем. А тишина продолжала давить.

– Стас… – несмело позвала я. Брат поднял голову, и в его зрачках отразился огонь.

– Что, Рыжик?

– Расскажи что-нибудь.

Мне вспомнилось, как мы точно так же сидели с ним на берегу реки. Давно. Он еще не был темным, мы оба знать не знали ни про какую Зону. Вокруг зудели комары, дым, попадая в глаза, заставлял жмуриться до слез, в котелке закипал суп, и хотелось, чтобы это мгновение длилось хоть немного дольше.

Видимо, Стас тоже это вспомнил, потому что я почти физически почувствовала, как съеживается внутри него Безымянный.

– Что рассказать-то? – задумался Стас. – О, знаю! Один из сталкеров рассказывал. Шли они втроем как-то по дальним закоулкам Диких земель да в одном из строений наткнулись на свежеоторванную заячью голову, даже пар еще шел…

…Сначала парни, хоть и не новички в Зоне, испугались. Хищник, кто бы это ни был, бродил рядом, и скорее всего он жутко недоволен тем, что двуногие так бесцеремонно прервали его трапезу. Встали сталкеры спиной к спине, ощетинились всем, что под руками было, но прошло пять минут, потом десять – а шорохов по-прежнему не слыхать. Да и когда сюда шли, не слышали ничего. В общем, сталкер уже и не помнил, чья была идея, но взяли они эту голову, сложили на манер артефакта в контейнер (не рюкзаки же пачкать), да и пошли до бункера ученых, где вручили «презент» самой молоденькой и впечатлительной лаборантке. Ох, визгу было!..

Рассказывал Стас выразительно. Я почти наяву видела хитрые глаза сталкеров, вытряхивающих свой трофей лаборантке прямо в доверчиво подставленные руки. Ну не жуки?

Дождавшись, когда я отсмеюсь, Стас закончил:

– Об одном он жалел. Контейнер потом отмывать пришлось очень долго, и все равно целый месяц после этого пользоваться им без противогаза не было никакой возможности. Так что головы он подбирать зарекся.

– Зато есть что вспомнить, – усмехнулась я, и Стас согласно кивнул.

В желудке требовательно заурчало, да так громко, что брат вздрогнул. Я, стряхивая сонное оцепенение, потянулась к рюкзаку, с тоской думая о том, что бутерброд за прошедшие несколько часов никак не увеличился в объеме. А хотелось бы. Раз этак в семь-восемь.

– Оставь, – сказал Стас. Достал из сумки, которую под плащом видать-то не было, небольшой термос, открутил крышку, и по комнатушке разнесся запах супа. Протянул термос мне.

– На, рубай.

– А ты?

– Рубай, сказал.

Я спорить не стала. Опустел термос быстро, и в сон стало клонить с удвоенной силой. Часы на КПК показывали одиннадцать, за пределами освещенного костром круга не было видно ни зги, и Стас, сняв накидку, протянул мне:

– Подстели под спальник, теплее будет. И ложись, отдохни до Выброса.

– Скоро он? – спросила я, покосившись на молчащий КПК.

– Скоро.

– Стас… А на тебя Выброс действует?

Брат хмыкнул.

– Отдействовал уже. Я просто чувствую его приближение. Ну… ты на горизонте видишь тучу и понимаешь, что скоро будет дождь. С Выбросом примерно так же.

Он замолчал, снова задумавшись, а я, только сейчас почувствовав, как сильно устала за день, придвинула спальник поближе к костру. Закуталась в него и сама не заметила, как заснула.

* * *

Выброс начался часа через три и закончился перед самым рассветом. Выспаться я, конечно, не успела, но кошмары не снились, и это уже было прекрасно.

– Ты Выбросы переносишь легче, чем большинство, – отметил Безымянный.

Я пожала плечами. Темному виднее, но голова во время Выброса гудела так, что казалось – треснет. Не болела, нет, но если такое называется «легче», то остальным я вообще не завидую. Снова всплыла в голове мысль про Маму-Зону. Может, спросить у Стаса?

При взгляде на него о вопросе я моментально забыла. Безымянный стоял с напряженным лицом и к чему-то прислушивался.

– Что такое?

Он ответил не сразу.

– Не знаю. В деревне что-то не так. Пошли, если собралась.

Встревожился он не на шутку. Я еле поспевала за его широким шагом, благо, что нападения мутантов сразу после Выброса ждать не приходилось. Но аномалии, как обычно, местоположение сменили, и приходилось внимательно смотреть по сторонам, чтобы не вляпаться даже краешком – след в след у меня ходить получалось не очень. Я потихоньку отставала, и Безымянный, заметив это, наконец-то пошел медленнее. Он молчал, однако я всей кожей чувствовала его нетерпение и тревогу. Предложила:

– Иди вперед, я догоню.

Секундное молчание.

– Лучше обойди деревню и жди в овраге. Я тебя найду. – И Безымянный, не тратя времени даром, быстро устремился прочь.

Эх, братик, вздохнула я, глядя в удаляющуюся спину. И уберечь меня хочешь, и дистанцию удержать. И пока это даже получается. Но надолго ли такое равновесие?

А я от тебя не отстану, даже не надейся.

До оврага я добралась без приключений, медленно, но верно отыскивая на тропе аномалии и тщательно их обходя. И даже успела выбрать место для отдыха – глубокую яму в корнях вывороченной сосны. Но только устроилась, как услышала неподалеку знакомый свист. Стас успел не только дойти до деревни, но и найти меня по следам.

– Все нормально? – спросила я первым делом.

Он снова помолчал, прежде чем ответить.

– Не совсем. Пока сам мало что понял, но в ближайшее время держись от нас подальше. С Глюком что-то неладное произошло.

– Что? – навострила я уши. Но Безымянный только плечами передернул.

– Держись подальше, – повторил он. – Если надо будет, я тебя сам отыщу.

Та-а-ак. Показалось мне, или вид у Безымянного еще более мрачный, чем обычно? Ну, если даже темного пробрало, то дела и впрямь творятся нехорошие. Но мне он, как обычно, ничего не расскажет.

– Главное, себя береги, – только и ответила я. Ужасно хотелось плюнуть на все и заявить, что пойду вместе с ним – хоть в деревню, хоть к черту на кулички. Но ни брат, ни Безымянный этого не оценят. Поэтому я только сжала его плечо и заглянула в такие родные глаза: – И не пропадай.

– Легких дорог, Дикая.

Он хотел что-то добавить, но передумал. Коротко меня обнял – только плащ взметнулся черным крылом – и, по обыкновению не оглядываясь, устремился обратно к деревне.

Я постояла на месте, прислушиваясь, но темные ходили бесшумно. Что ж, пора двигаться и мне. Тропа к Смоляному озеру сама себя не отыщет.

* * *

На следующем привале я с удивлением достала из рюкзака два пакета гречки, для верности замотанные в целлофан, и долго смотрела на них. Мыслительные способности, не иначе как с голодухи, отказали начисто, иначе сразу бы сообразила, кто подложил мне такой подарок. Стас, кто же еще! Крепко, видимо, я спала, если не слышала, как шуршащий брикет меняет хозяина. Ну, братик, ну, жук… спасибо! Повоюем еще, ох, повоюем!

Глава 3
Наука

Тропа, на поиски которой я убила целую неделю, теперь нашлась неожиданно быстро. То ли аномалии скромно разошлись в стороны, то ли просто пришло время, но уже через день на горизонте показались строения завода. Того самого, с пси-излучением и толпами зомби, – так что его я предпочла обогнуть по большой дуге, только к вечеру второго дня выйдя к знакомому болоту. Заложила еще один крюк, обходя его с юга и внимательно прислушиваясь к треску дозиметра – здесь случались пятна радиации. Но на этот раз пронесло. Обошла «молнию», «птичью карусель», еще одну «молнию» – и вот он, бункер, обнесенный бетонным забором с колючкой поверх. Кажется, что целая жизнь прошла с тех пор, как я была тут последний раз. Хотя, может, так оно и есть…

Подходила я не торопясь. Возле бункера почему-то аномалий не бывает, но если ученых охраняет «Закон», то ловить мне там, мягко говоря, нечего.

Нет, повезло – голос распекающего кого-то Казака я услышала издали. И хотя с военсталами на просторах Зоны встречаться тоже не следует, здесь, на территории бункера, можно пока рассчитывать на отношение вполне приемлемое. Наверное.

Завидев меня, Казак неподдельно обрадовался.

– Здорово, Дикая. Слышал, ты брата нашла? Поздравляю!

Я хмыкнула про себя. Даже знаю, кто тебе эту новость рассказал – «коллеги» с Технопрома. Скорее всего, про то, что брат – темный, ты тоже в курсе. А это еще один довод в пользу того, что здесь меня не тронут. С темными связываться, вот еще… Информацию о местонахождении Карпову сольют, конечно, но не больше.

– Спасибо. А у вас, смотрю, ремонт состоялся. Ворота наконец починили.

Эти ворота в глаза бросились сразу, как только я повернула за угол. На месте довольного широкого прохода в бетонной стене теперь красовались массивные даже на вид двери, на данный момент приоткрытые. Возле этой щели стоял с виноватым видом тощий боец. Похоже, Казак распекал именно его. По крайней мере, покосился он сейчас на подчиненного очень красноречиво.

– Починили. После того, как мантикора «законников» вырезала, у научного начальства сразу на ворота финансирование нашлось. А ты к Пильману опять?

– К кому ж еще.

– Пошли тогда, оружие приму, как положено.

Казак еще раз покосился на бойца у ворот, от чего тот вытянулся в струнку, и двинулся к бункеру вслед за мной.

Сдав, как положено, все колющее и режущее, я дошла до знакомого кабинета. Постучала, вошла. Ну, хоть что-то в этом мире неизменно. А именно – поза Пильмана, сидящего за столом в окружении вороха бумаг.

– Пильман, вы с места хоть когда-нибудь сдвигаетесь?

– О, какие люди в наших краях! – ученый расцвел усталой улыбкой, что в совокупности с красными глазами, окруженными, как у панды, черными синяками, смотрелось довольно зловеще. – Слышал про брата, слышал!

Я присела на стул, предназначенный для гостей, и тут же передо мной материализовалась исходящая паром кружка с чаем, а рядом – вазочка с печеньем. Ох, не уничтожить бы все угощение!

– В каком он состоянии – тоже слышали?

Пильман, помрачнев, кивнул.

– Если вы из-за этого ко мне пришли, то, простите, разочарую. Как помочь, я не знаю. Те исследования, которые мы успели провести, не привели абсолютно ни к чему. Откуда темные берутся, что с ними происходит дальше, обратим ли процесс – ответов мы так и не нашли.

– Есть версия, – прихлебывая чай, аккуратно сообщила я. – Что темным можно стать, попав под воздействие Выброса.

– Откуда знаете? – знакомо сощурился Пильман, как учуявшая добычу кошка.

– Видела. Сначала был одиночка, потом попал под Выброс и стал темным.

– Интересно… – Пильман задумался. – Надо бы поднять наши данные по этому вопросу, может, что и прояснится. Мы давно подозревали, что Выброс на всех действует по-разному… М-м-м… А вы, случаем, не можете этого темного ко мне привести? Я же правильно понимаю, что речь не о брате? Безопасность я, само собой, гарантирую.

Я пожала плечами.

– Поговорить попробую, а вот согласится ли… И будет это не скоро. Может, знаете кого, кто мне сейчас помочь может?

– Теоретически – Звериный доктор. Он в принципе про Зону многое знает, может, что подскажет.

Пильман мечтательно вздохнул:

– Эх… Я бы и сам не отказался с ним пообщаться, да только его пойди еще найди. Не говоря уже о том, что меня так далеко никто и не отпустит… Доктор вроде когда-то сюда, на Смоляное озеро, приходил прямо с Болот. Но осталась ли та тропка? Сталкеры предпочитают через Предбанник ходить, там дорога и шире, и безопаснее.

Кому как. В «100 рад» мне соваться нельзя, а в обход – так там столько радиоактивных пятен, что проще сразу упомянутую тропку искать. Но это уже что-то.

– А говорите, что зря пришла. Спасибо. Работа сейчас есть какая-нибудь?

– Вот работы нет. И так старые отчеты разобрать не успеваю. Артефакты несите, если найдете, а больше пока ничего.

– Принято. За чай тоже спасибо, вкусный, как всегда. Пойду дальше.

Пильман посмотрел на висящие на стене часы.

– Время к вечеру, может, лучше у нас переночуете?

Я отрицательно покачала головой. Все же лишний раз мозолить военсталам глаза тоже не резон. Карпов наверняка уже хватился так и не принесенного Безымянным груза, и проверять, насколько лоялен ко мне Казак, нет абсолютно никакого желания. Если он сам или кто-то из бойцов связались с базой на Технопроме и доложили о моем приходе, то увольте – ждать, пока Карпов сюда заявится, я не собираюсь.

Да и место для ночевки уже присмотрено. Небольшая выемка между холмами к юго-востоку от бункера, где росли елки и почти не фонило. Я заглянула туда днем и не заметила ни крупной живности, ни аномалий. Нашла и ямку, в которой можно развести костер без риска быть замеченной.

Теперь оставалось только убедиться, что ничего не изменилось. И не успело солнце окончательно скрыться за горизонтом, как я уже разогревала на костре гречку, внимательно прислушиваясь к попискиванию кенгов в кустах. На глаза они не показывались, и меня это вполне устраивало. Но костер придется поддерживать всю ночь, чтобы мелкие твари не сунулись совсем близко.

Глава 4
Завод

Вот же… Блин! Я все-таки умудрилась заснуть! Да так, что костер практически потух уже; я и проснулась-то от холода. Я машинально схватила автомат и, не двигаясь с места, принялась оглядываться. М-да. Темень вокруг – хоть глаз коли. Подброшенные в костер ветки положение не спасли, сделав темноту еще чернее. И… показалось ли мне движение на самой границе освещенного круга?

Я отвернулась от костра, чтобы глаза хоть немного привыкли к мраку. Никого и ничего. Ни подозрительного движения, ни малейшего шороха. Темнота, тишина…

Точно, осенило меня. Кенги больше не пищат. Вот только что их тут было не меньше десятка – а теперь они словно растворились в ночи.

– Кто здесь?

Ответом снова стала тишина. Не шелохнулась ни веточка, не прошуршал под чужими ногами или лапами ни один листок, но через несколько секунд ощущение чужого взгляда исчезло.

И что это было?

Еще минут пятнадцать я просидела без движения, пока возобновившийся писк кенгов не подтвердил – кто бы или что бы это ни было, оно уже ушло. Невольно я вспомнила то вызывающее оторопь существо, явившееся мне после смерти Сержанта. Ведь здесь это было, совсем неподалеку! И почему оно меня не тронуло – ни тогда, ни сейчас? Если, конечно, это снова было оно?

Вопросы, вопросы… Я с трудом вытряхнула их из головы. Возможно, что ответов я не узнаю никогда. А между тем на экране КПК неназойливо подсвечивается время – полпятого утра. Пора не вопросами голову грузить, а завтракать и собираться. День предстоит долгий. Впрочем, как всегда.

* * *

С направлением движения я определилась быстро. Прежде чем соваться на Болота, к которым еще требовалось найти дорогу, нужно было пополнить припасы. Гречки в рюкзаке, как ни растягивай, надолго не хватит, а денег у меня нет. Значит, стоит наведаться в Дикие земли в надежде на то, что еще не все артефакты там разобраны. Дальше – по ситуации.

Всю дорогу я вздрагивала и оглядывалась, но ночной визитер проявлять себя не спешил. Может, не было его? Почудилось спросонья невесть что. А кенги… ну что – кенги? Мало ли почему они затихли, может, у них перерыв на сон. Всю ночь пищать – какие силы нужны!

Но чем дольше я шла, тем больше понимала – уговаривать себя я могу сколько угодно, вот только ночью к моей стоянке точно кто-то подходил. И пора бы, как ни странно, на этом успокоиться. Потому что хотел бы убить – убил бы. А раз я продолжаю радоваться солнечному утру и пустынной дороге, на которой только «молнии» трещат, то и мозги себе делать не стоит. Тем более что я почти пришла, так и не встретив никого по пути. Но теперь – внимание! Тоннель с «топками» уже за поворотом, а там и до завода рукой подать, где в районе стройки если не бандиты, то наемники постоянно ошиваются.

Я поднялась на холм и достала бинокль. Тоннель отсюда просматривался как на ладони, и часть строений завода тоже была видна прекрасно. И снова – тишина. Как будто и не в Зоне нахожусь, а на заброшенном полигоне. Не люблю я такую тишину, она обычно к неприятностям.

Ба-бах! Бах-бах-бах! Тра-та-та-та!

Ну, так и есть. В Диких землях что-то взорвалось, потом еще раз и еще. Затрещали автоматы. Кто ж там воюет и с кем?

Почти сразу в тоннеле наметилось движение, но вместо бандитов или наемников на дороге показался сталкер в серо-зеленом охотничьем костюме. Такие встречались у некоторых опытных сталкеров и назывались, кажется, «Мглой». Не сказать, что в них было сильно удобнее, чем в обычной куртке и джинсах, но промокали и истирались они меньше. Соответственно и стоили у местных торговцев недешево…

А сталкер, кажется, из знакомых. Я снова вскинула бинокль, пригляделась. Да это ж Котяра! Живой, чертяка! Идет, не торопится, по сторонам поглядывает. Вот сейчас у него и выясню, кто сегодня в Диких землях порядки устанавливает.

Ползком спустившись до середины холма, я аккуратно привстала и помахала рукой. Котяра заметил. Помедлил, вглядываясь, помахал в ответ. Дальше я пошла уже не скрываясь, с удовольствием наблюдая, как на его лице расползается знакомая улыбка Чеширского кота. Удивился сталкер, это видно. Мало кто из живущих в Зоне скрывал свое местонахождение даже от друзей, я же на КПК локацию отключила сразу, как только мы с братом ушли с Технопрома. Вот и получилось, что для Котяры возникла я на пустом месте – будь кто другой, мог бы и выстрелить, не разбираясь.

– Привет, Котяра! Поздравляю с обновой! – я кивнула на «Мглу». – Куда путь держишь, что нового расскажешь?

– Нового-то? Я думал, ты мне расскажешь, – улыбнулся он. – Слышал, брата нашла? Можно поздравить?

– Можно. Только интересно – в Зоне теперь все в курсе про меня и брата?

Котяра посерьезнел.

– За всех не скажу, но «Закон» точно знает. Что они делать с этим знанием будут, мне, понятное дело, не докладывали, но думаю, что ничего хорошего.

Я согласно кивнула.

– Дальше что делать собираешься? – так же серьезно спросил он.

– Ты про сейчас или вообще? Сейчас хочу по Диким землям побродить…

– Лучше не надо, – оборвал он. – Там сейчас людей немногим меньше, чем в «100 рад» по вечерам. «Закон» мутантов зачищает.

Понятно…

– А сам куда идешь?

– На Смоляное. Сначала к ученым, а дальше как пойдет. Кстати… – Котяра внимательно посмотрел на меня. – Подзаработать не хочешь?

– Спрашиваешь! – Я хмыкнула. – Что надо?

– Меня прикрыть. На заводе.

– Там же «пси»! – Моему удивлению не было предела. – Потому и зомби косяками шастают!

– Потому и пойдем сначала к науке, – в тон мне ответил сталкер. – Ходят слухи, у Пильмана защита от «пси» имеется. И наверняка ему тоже очень интересно, что делается на заводе.

«Тоже». Кто в таком случае отправил самого Котяру?

– На заводе бывать еще не доводилось, – легко отозвалась я. – Уговорил. Прикрою.

Тем более что «Закон» в Диких землях воевал всерьез. Автоматные очереди и взрывы гранат стихать даже не думали, причудливо переплетаясь с боевыми и предсмертными воплями. Похоже, что нынче местной фауны там – хоть отбавляй, а значит, ловить мне все равно нечего.

* * *

Время едва перевалило за полдень, когда мы вышли к котловине бывшего озера. Все осталось на месте – и едкий химический запах, пока едва уловимый, и потрескавшаяся земля, и крики прыгунов, которым очень полюбился северный край болот. Не видать только зомби. Если вчера я еще засекла под стенами завода парочку живых мертвецов, то сегодня они словно вымерли (три раза «ха»).

– Тишь да гладь, – пробормотал Котяра.

Но меня волновало другое.

– На завод когда собираешься идти, сегодня? Или завтра с раннего утра?

Котяра задумчиво посмотрел в небо.

– А что?

А то, что в бункере мне показываться неохота без крайней необходимости. Но вслух сказала:

– У зомбарей, похоже, перекур. Есть шанс прорваться на завод по-тихому. Давай я здесь покараулю, послушаю, что в округе творится, а ты пока к ученым загляни.

Котяре идея пришлась по душе.

– Ладно, жди.

Из своего укрытия в кустах я наблюдала, как он спускается по склону холма и неторопливо идет к вызывающе новым воротам. Вот постучал по створке, вот переговорил с кем-то по ту сторону двери и, повесив автомат за спину, просочился в образовавшуюся в воротах щель. Теперь остается только ждать. Я уселась поудобнее, не выпуская ворота из виду.

Вспомнилось – так же ждала Грека, когда он на Могильнике ушел в ангар бандитов. Тогда это казалось самой большой неприятностью…

Мысли потекли в другом направлении. Пильман, конечно, обещал темному неприкосновенность, вот только я помню, как загораются его глаза при упоминании чего-то необычного. Стоит ли рассказывать Греку о его предложении? Безымянный со своим положением долго смириться не мог, однако к ученым так и не пошел. Чем это обернется для свежеиспеченного темного – шансом вернуться к обычной жизни или ловушкой?

Нет, все-таки сначала нужно пообщаться со Звериным доктором. Про него вообще ходят слухи, что он зомби приручить смог. Значит, к темным у него отношение гораздо более спокойное, чем у ученых, и Грек особого исследовательского интереса вызвать не должен.

Что касается местных зомби, то они себя так и не проявили. Ни одного невнятного вопля поблизости, ни одной автоматной очереди – щедрой, до последнего патрона. Зато Котяра спустя час от ученых вышел в компании двух одиночек, один из которых габаритами напоминал былинного богатыря. В смысле, что был на голову выше и раза в два шире своих спутников. И нож на поясе висел больше похожий на тесак. При этом как-то сразу становилось понятно, что богатырь в Зоне – новичок, в отличие от своего напарника. То ли движения не такие скупые, то ли еще что… Опытный сталкер с «отмычкой»?

Дождь начал накрапывать весьма вовремя – я натянула капюшон, пряча волосы, и краем глаза заметила, что то же самое сделал и Котяра. Махнула напарнику рукой и продолжила наблюдать за заводом. Надеюсь, незнакомым одиночкам в другую сторону.

Не угадала. Они подошли втроем, и Котяра объяснил:

– Пильман настоял, чтобы они с нами пошли. Иначе пси-шлем выдавать отказывался. Аппаратура дорогая и все такое.

Ладно, где наша не пропадала. По негласному сталкерскому правилу ни один опытный сталкер не станет подставлять чужую «отмычку», а при данном раскладе моим командиром был Котяра – которому я доверяла, насколько это вообще было возможно.

– Один шлем-то? – спросила я, повернувшись. Обожаю наблюдать за реакцией сталкеров, осознающих, что перед ними девушка.

Эти отреагировали спокойно. Опытный равнодушно скользнул взглядом по выбившимся из-под капюшона волосам, богатырь удивленно нахмурился. И все. Ну и ладушки.

– А больше и не надо, – отозвался напарник. – Пильман сказал, «пси» над заводом сейчас нет. И не будет до полуночи. Он давно уже график активности составил, так что в своих словах уверен.

– Зачем тогда шлем? – спросила я, но Котяра, покосившись на «сопровождение», отмахнулся:

– Пригодится. На месте расскажу. Кстати, познакомьтесь…

Опытный назвался Федей, богатырь – Димой. Тут же выяснилось, что догадалась я правильно – Дима в Зоне был совсем недавно и прозвища пока не имел, Федя считался повидавшим всякое ветераном.

– Дикая, – еще раз представилась я. Посмотрела на Котяру. – Идем?

Дорога, ведущая к воротам завода, была пуста. Даже обожающие потрескавшийся асфальт «молнии» нам встретились всего два раза. Вскоре слева потянулась заводская стена, справа – небольшая котловина еще одного озера, пересохшего полностью. В тишине звучали только наши шаги, и это напрягало помимо воли. Вот и новичок Дима, то ли поддавшись общему настрою, то ли от Феди зная о коварстве такой тишины, молча крутил головой по сторонам.

У ворот, с которых свисали клочья «жгучего пуха», Котяра остановился, и Федя, видимо, по-своему истолковав эту задержку, спросил:

– «Отмычек» первыми отправим?

– Дикая – не «отмычка», – неожиданно резко ответил Котяра. – И никогда ею не была.

– Как знаешь. – Федя изумленно приподнял брови. – Но тогда и мой впереди не пойдет…

– Я первый, – прервал Котяра. – Дикая замыкает. Дистанция – пять шагов. Мимо «пуха» проходим медленно, тогда не обожжет. И внимательно по сторонам, здесь прыгунов тьма.

Федя пошел вторым, Дима – третьим. Стоило пересечь обозначаемую воротами границу, как мне резко стало не по себе. И вряд ли из-за того, что вокруг оказалось неожиданно много трупов и частей тел. Окружающее пространство словно сдвинулось, грозя раздавить, уничтожить… Но Котяра уверенно шел вперед, Дима, поеживаясь, старался не отставать от Феди, и я последовала их коллективному примеру. Дышать было тяжело, в затылок будто смотрел кто-то очень недружелюбный, голова и ноги наливались свинцом. На что-то это было похоже… Точно! Пси-воздействие мозголома, только гораздо слабее!

Котяра, обернувшись, негромко произнес, подтвердив мою догадку:

– Остаточное пси-поле. Неприятно, но не опасно.

– И что, над всем заводом так? – Я огляделась, оценивая масштабы строительства. – Это что ж тут такое производили, интересно?

– По документам проходит как завод по производству химикатов, – задумчиво проговорил Котяра. – До аварии, разумеется.

Связать пси-поле и органическую химию у меня не получилось никак, а ведь на фантазию не жалуюсь. И что это за документы, о которых говорил Котяра? Явно же не просто листы бумаги, найденные в первом попавшемся тайнике!

– Мы-то что тут ищем?

– Терпение, – усмехнулся сталкер. – Скоро придем.

Я покосилась на КПК. Четыре часа. До полуночи еще много времени, что не может не радовать.

Котяра взял левее, предпочитая держаться возле заводской стены. Аккуратно заглянул внутрь ангара, махнул рукой: «чисто», выглянул за угол и уже быстрее пошел вперед. Я засекла движение за разбитой асфальтовой площадкой справа – достаточно далеко для того, чтобы поднимать тревогу немедленно, но слишком близко, чтобы не обращать внимания вообще. Однако ангар мы обогнули спокойно, и только подойдя к следующему изгибу стены и аккуратно выглянув уже из-за него, Котяра резко отпрянул назад.

– Зомби, – одними губами сказал он. И показал: «стойте, я разберусь».

Судя по шаркающим шагам и тихому бормотанию, зомби шел прямо к нам. Котяра, убрав автомат за спину, достал нож, пригнулся и прыгнул, сразу оказавшись вне нашего поля зрения. Я только и услышала, как что-то хрустнуло, а потом тяжело осело на землю, – и вот уже сам Котяра снова стоит перед нами как ни в чем не бывало.

– Ловко ты, – восхищенно покачала головой я. Дима закивал, соглашаясь, и даже Федя одобрительно ухмыльнулся. Котяра довольно хмыкнул, но тут же снова подобрался: где-то за стеной, совсем рядом, раздалось рычание прыгуна.

– Пошли, быстро, – беззвучно скомандовал сталкер.

Сделать нам осталось буквально пару шагов. Обогнули пристройку, оказавшуюся электрощитовой, и влетели в гостеприимно распахнутую дверь четырехэтажки как раз в тот момент, когда за воротами слева от нас показались сразу три оскаленные морды. Котяра сноровисто запер дверь на засов и, кинувшись в соседнюю комнату, ощетинился автоматом в разбитое окно.

Но прыгуны на территорию завода лезть не стали. Грозно порычали из-за ворот, хищно покружили на месте и ушли.

– Чего это они? – недоуменно поинтересовался Дима.

Вопрос был более чем логичный – под створками ворот оставалось достаточно места для того, чтобы там пролез не только прыгун, но и, пожалуй, небольшая мантикора.

– Чужая территория, – коротко пояснила я. – Они не хотят ради нас ссориться с местными прыгунами.

Федя посмотрел на меня уже с интересом. Котяра кивнул, соглашаясь. Еще раз выглянул в окно, убедился, что больше никого наша возня пока не привлекла, и пошел обратно.

* * *

Довольно просторная лестничная площадка привлекла общее внимание сразу двумя вещами: лестницей, ведущей не только вверх, но и вниз, и разбросанными по ней явно человеческими костями. Я подобрала одну, всю в отметинах от зубов. М-да, человек был далеко не маленький…

Котяра, включив фонарик, уверенно и аккуратно направился вниз, предупредив:

– Смотрите внимательно, тут могут быть растяжки. И не только под ногами.

В этом мы убедились уже на следующем пролете. В луче фонарика показалось черное пятно на стене, наводящее на мысли о сработавшей тут «топке», а ближе к остаткам перил блеснула свисавшая с потолка тоненькая леска. А на следующей площадке обнаружились еще два трупа: один обгоревший, но целый, у второго отсутствовали обе ноги.

– Тут «топка» когда-то была, – подтвердил мои выводы Котяра. – Первый ее в полумраке не заметил, второй, видимо, кинулся ему на помощь и нарвался на растяжку в проходе. Рвануло сразу, без задержки.

– Запаха почти нет, – отметила я другую странность. Трупы-то относительно свежие…

– И не сыро совсем, – отозвался Котяра. – Видимо, вентиляция есть.

Еще два пролета – и мы уперлись в запертую и очень массивную железную дверь, рядом с которой как ни в чем не бывало мигал огоньками электронный замок. Площадка же перед дверью выглядела так, будто здесь прошла маленькая война. Черные стены, россыпь гильз и сколотая штукатурка на полу, царапины на двери. И снова – человеческий скелет возле стены, на этот раз с ярко выраженным круглым отверстием в черепе.

– Обалдеть, – выдохнул Котяра. – А замок до сих пор рабочий!

Он быстро набрал на замке какой-то код (интересно, откуда знает?), и красные огоньки сменились зелеными, а механический женский голос негромко возвестил о том, что дверь открыта. И действительно, теперь дверь хоть и со скрипом, но подалась. Котяра, не спеша заходить, прислушался. Нет, сверху на наш шум никто не среагировал, а вот из-за двери внезапно раздались нечленораздельные завывания.

– Зар-раза, – с чувством процедил сталкер. – Зомби! И ведь даже гранату не закинуть, мало ли какое там оборудование!

Он секунду подумал.

– Фонарики гасим и не шумим, может, утихомирятся.

Сработало. Несколько минут томительного ожидания в почти полной темноте – только из-за двери пробивался красноватый аварийный свет, – и зомби действительно затихли. Котяра, заглянув в проем, кивнул и достал нож:

– Федь, давай со мной. Свет не включать. Дикая, Дима, на вас тыл. Шуметь только в крайнем случае.

Два тела упали почти бесшумно, и еще через несколько минут мы тихо крались по просторному помещению, обшаривая по пути все, что казалось интересным. Такого было немного: трупы зомби (у одного в кармане обнаружился пропуск), небольшой закуток типа будки охранника, где на столе лежал пистолет с полной обоймой, и – в самом конце – закрытый лифт, возле которого также светился электронный замок. Пропуск к нему подошел идеально, лифт оказался в рабочем состоянии, и мы спустились на нем еще на этаж (это ж который по счету?).

Внизу нас уже ждали. Сквозь сетчатые двери лифта прекрасно были видны морды двух прыгунов, а с противоположного края помещения, в котором мы оказались, завывали новые зомби. Котяра и Федя, недолго думая, открыли огонь, и один из прыгунов упал мертвым. Второй, прихрамывая, упрыгал куда-то в темноту и затаился.

– Свет не включать, – повторил Котяра. – Лучи у фонарей узкие, больше нас слепить будут.

– А если тварям по глазам? – предложила я. – Они от яркого света явно отвыкли.

– Зомби это стрелять никак не помешает, скорее, даже навестись поможет. – Котяра качнул головой. – А прыгуна лучше сначала пристрелить, а потом уже его рефлексы проверять.

Тоже верно.

Помещение поражало пустынностью. Всего оборудования – лестница, ведущая куда-то под потолок и теряющаяся в полумраке, гигантские цистерны с трубами возле стены да более густая темнота слева, обозначающая еще один проем. А пройдя вперед и оглянувшись, я увидела над дверьми лифта нечто вроде смотрового окна – между шахтой лифта и этой комнатой явно было небольшое пространство, куда также вела небольшая лестница. Показав Котяре на окно и получив молчаливое согласие, я с ножом наготове полезла туда.

Это оказалось что-то вроде смотровой. Я нашла там только неработающий компьютер и папку с какими-то бумагами. Папку на всякий случай сунула в рюкзак и собралась уже спускаться, когда внизу раздались выстрелы. Сначала я решила, что это незаслуженно забытые нами зомби, но, судя по крикам, они тут были ни при чем. На Диму напал прыгун, и тот с перепугу начал стрелять. Монстра завалил, но вот теперь подключились зомби. В комнате металось эхо, тарарам вышел знатный, а лучшее, что могла сделать я, – затаиться на месте, чтобы не создавать лишнего шума.

Наконец все утихло.

– Дикая, цела? – это Котяра.

– Да, а вы?

– Диму прыгун задел слегка, но жить будет. Спускайся, пошли дальше.

Проходя мимо мертвых прыгунов, я автоматически скользнула взглядом по шеям. Солдатских жетонов, как и предполагалось, на них не было – охотники изловили всех. Но я от этой привычки избавлюсь еще не скоро…

В следующем помещении зомби не оказалось, зато лежало множество тел, и далеко не все из них были целые. Тут и там валялись оторванные – именно оторванные – руки и ноги. А сохранившиеся на трупах обрывки формы и вовсе едва не заставили меня присвистнуть. «Камень»! Что этим фанатикам тут нужно было?

– Опыты проводили, – ответил Котяра на мой невысказанный вопрос. Он прошел чуть дальше и теперь стоял возле ряда клеток с выломанными изнутри прутьями. В комнате, где кто-то зверски расправился с небольшим отрядом «каменщиков», весь пол был покрыт характерными бурыми пятнами, но именно в клетках этих пятен было особенно много.

– Подопытные вырвались на свободу, – задумчиво проговорила я. – И хозяевам не поздоровилось.

Нужно обязательно изучить лежащую в моем рюкзаке папку. Там наверняка не будет ничего про темных, но пару тайн Зоны она точно скрывает!

Федя уже перевязал Диме руку, и теперь они, включив фонари, обшаривали небольшую комнату слева. Лучи света метались в темноте, и светили они все тусклее. Батарейки, что ли, садятся у обоих? Не успела я этому удивиться, как раздался ликующий вопль Димы:

– Я «Мглу» нашел, новехонькую!

Федя шикнул:

– Чего орешь? Зомби приманиваешь?

Дима выскользнул из темноты и сказал тише:

– Котяра, Дикая, смотрите! Бывают же чудеса!

В руках у него действительно был сверток ткани, который при разворачивании оказался «Мглой».

– Черная? – удивился Котяра. – Не знал, что такие тоже есть.

– Это что! – довольно протянул Дима. – Она еще и точно моего размера!

То ли остаточное пси-излучение давало о себе знать, то ли моя нелюбовь ко всяческого рода подземельям, но мне вдруг на миг показалось, что «Мгла» эта – не из ткани. Просто тьма, клубящаяся у Димы за спиной, приняла форму комбинезона.

И почему я больше не вижу света от Фединого фонарика?

– Там прохода дальше нет? – Котяра заметил странность раньше меня.

– Нет… – Дима пока ничего не понимал, но напрягся, глядя на нас. Обернулся: – А где Федя?

Мы не успели его остановить – Дима метнулся обратно в темноту.

– Стой! – все же крикнул Котяра, включая фонарик… и осекся. Потому что темнота продолжала клубиться перед нами плотной стеной, не пропуская ни молекулы света. Клубиться хищно и крайне недружелюбно. Мы смотрели на нее… а она на нас.

И тишина. Не было слышно ни шагов, ни криков. Что бы ни творилось в этом закутке – от нас оно было скрыто надежно.

Я все же позвала, уже понимая, что это бесполезно:

– Дима! Федя! Шутить надумали?

– Не похоже. – Котяра стал медленно отступать, не поворачиваясь к темноте спиной. – Пошли отсюда. Что бы это ни было – ребят там нет.

Блин, да как так?! Ни крика, ни хруста – раз, и нет никого. Телепорт там, что ли?

– Пошли, – повторил Котяра. – Черная «Мгла» здесь, похоже, не просто так оказалась.

– Ты о чем? – только зайдя за угол, я осмелилась задать этот вопрос вслух.

Котяра сморгнул, переведя взгляд на меня. Темнота, вопреки нашим опасениям, следом не двинулась.

– Не знаю. Ощущение такое. Интуиция, если хочешь.

Я кивнула, соглашаясь. Моя интуиция твердила то же самое. Но все же – как так?

– Зона… – сталкер пожал плечами. – Давай отойдем подальше, перекурим.

Да, перекурить определенно надо. Хотя бы попытаться уложить в голове произошедшее.

– Что делать-то теперь?

– Что делать… То же, что и собирались. Обыскать лабораторию, вынести все, что найдем. Пильману так и расскажем, что сталкеры, которые пошли с нами, пропали в странной темноте. Может, ученые знают, что это за хрень, – с сомнением добавил он.

Я вновь вспомнила про лежащую в рюкзаке папку.

– А тебя-то сюда кто направил? – спросила как можно равнодушнее. – И про лабораторию рассказал, и код от двери дал…

Если бы Котяра меня оборвал или перевел разговор на другую тему, я бы не удивилась. Однако сталкер неожиданно спокойно произнес:

– Они называют себя «Прогресс». Что-то вроде «Ясного неба». В Зоне появились недавно и очень интересуются, что за опыты проводились здесь раньше. За работу платят хорошо, но лишние вопросы не одобряют.

– «Прогресс»… И на фига им все эти знания? – Ох, не люблю я науку. Там, где она лезет в странное и необъяснимое, пытаясь понять, объяснить и повторить увиденное, обычно хорошего ждать не приходится. Зона-то, говорят, тоже в результате неудачного научного эксперимента образовалась.

Котяра пожал плечами.

– Ученые… Лекарства разрабатывают, свойства артефактов изучают, теории о происхождении Зоны строят. А оснащены гораздо лучше, чем наши, на Смоляном. Значит, и возможностей у них больше.

Тебе это зачем, хотела спросить я. Не стала. Котяра и так рассказал много, как бы не решил, что я лезу туда, куда не просят.

В лаборатории по-прежнему стояла тишина, нарушаемая только нашим негромким разговором. Эта тишина да тусклое аварийное освещение здорово давили на нервы, в расплывчатых тенях боковое зрение улавливало какие-то колебания, мечущиеся движения. Я осторожно выглянула обратно за угол и почти не удивилась, увидев, что тьма в закутке, где пропали сталкеры, больше не клубится. Исчезло ощущение недоброго взгляда, мрак стал самым обычным – аномалия исчезла так же бесшумно, как и появилась.

Котяра, выглянув вслед за мной, тоже это понял и, покачав головой, сказал только:

– Пошли дальше.

Коридоры, коридоры… Обвалившаяся плитка, хрустящая под ногами бетонная крошка, спертый сырой воздух и усиливающееся чувство психического давления. Я снова посмотрела на КПК. Всего-то шесть часов вечера! Значит, дело не в том, что генератор пси-поля вот-вот заработает.

Впереди снова показалась лестница, на этот раз – вниз. С нее открывался неплохой обзор на совершенно пустую широкую площадку и не менее широкий коридор, ведущий влево, к очередному темному проему.

– Стой. – Котяра остановился и сам. Поверх ствола автомата осмотрел площадку, но ничего подозрительного не заметил и потянул с плеч рюкзак. Достал оттуда странную конструкцию, больше всего напоминающую наушники с металлическими пластинами, кучей проводков и датчиков, не торопясь приладил на голову. – Жди здесь. Уровень пси-излучения с каждым метром растет, значит, без шлема дальше лучше не соваться.

– Там источник? – теперь понятно, зачем Котяре все-таки понадобился шлем.

– Похоже на то. Жди два часа. Если за это время не объявлюсь, уходи, иначе не успеешь выбраться с завода.

Я, молча кивнув, покрепче перехватила свое оружие: пистолет и нож. Автомат остался висеть за плечом – в нынешних декорациях так было удобнее. Котяра, поглядывая на прилагающийся к шлему пульт с мигающими кнопочками, двинулся к проему, и вскоре его шаги, и так негромкие, стихли окончательно.

Замечательное, однако, чувство… Я одна под многометровой толщей земли, в полной трупов и тайн лаборатории, где темнота едва разбавляется редкими светильниками, и откуда ждать очередной пакости – неизвестно. Даже наличие стены за спиной не прибавляло оптимизма. Наверняка здесь имеются тайные ходы, и кто знает, может, бывшие подопытные там еще шатаются. Или бывшие экспериментаторы, что не лучше.

Час, который отсутствовал Котяра, показался мне едва ли не вечностью. Чем дальше, тем сложнее было справиться с порывом бросить все и опрометью кинуться к выходу – лишь бы увидеть наконец над собой небо вместо обшарпанного потолка. Удерживало на месте только то, что голова при малейшем движении начинала гудеть не хуже колокола, а к горлу подкатывала тошнота.

Но час прошел, и вернувшийся Котяра довольно сообщил:

– Филин был прав, лаборатория действительно очень интересная.

– Филин? – Стоило сталкеру появиться на горизонте, и голову чуть отпустило. Настолько, что я вновь обрела способность к любопытным вопросам.

– С Вээсэсом часто в паре ходит. Вээсэса ты вроде знаешь.

Еще бы. Я снова вспомнила закуток за баром «анархистов», ящик с непонятным камнем и сталкера в «химзе».

– И Филина видела. Мельком. Так это они – «Прогресс»?

Котяра кивнул.

– Понятно. Я так понимаю, ты что-то нашел? Идем обратно? А то мне здесь чем дальше, тем неуютнее.

Сталкер, спохватившись, схватился за шлем. Снял его, протянул было мне…

– Ох, ё… – простонал он. – Это ты называешь «неуютно»?

Я воззрилась на него, поспешно натягивающего шлем обратно.

– Ну да. Голову давит, но терпеть можно. Что с тобой?

Котяра вместо ответа быстро пошел к выходу, не забывая, впрочем, контролировать темные углы. И только в комнате с трупами «каменщиков» наконец признался:

– Я вообще не понимаю, как ты здесь целый час без шлема провела. Когда я его снял, меня словно мозголом шарахнул! Вон и датчики показывают… – Он сунул мне под нос пульт от шлема. – Что здесь пси-излучение растет с каждой минутой!

Мне стало не по себе.

– Пильман все-таки с расчетами ошибся?

– Да черт с ними, с расчетами! Ты как вообще на ногах стоишь?

– Нормально стою. – Я пожала плечами. Все мышцы ныли, но тоже терпимо. – И предпочитаю, чтобы и дальше так было. Если излучение растет, то чего мы болтаем? Двигаем отсюда!

Мы бросились едва ли не бегом. Залетели в лифт, вылетели из него этажом выше, пролетели по лестнице вверх, к выходу… Котяра резко затормозил, заметив в окне соседней комнаты красноватые отблески.

– Костер? Странно. – Он покосился на пульт, который по-прежнему держал в руке. – Дикая, давай аккуратно, прикроешь, если что.

– Погоди, Котяр, – начала я, шагнув вслед за ним. – Похоже, это не костер!

Но было поздно. Голову словно сдавили тисками, перед глазами сначала замерцало красное, а потом и вовсе схлопнулся черный экран. Последнее, что я увидела перед тем, как потерять сознание, – оседающий у самого окна Котяра…

Глава 5
«Прогресс»

О-о-ох, как башка-то болит! Пила я вчера, что ли? Блин, с кем, с мозголомом? Я ж не пью почти, а тут… перед глазами фейерверки взрываются, в ушах барабаны бьют, содержимое желудка наружу просится… паршивое состояние, короче. Еще и лежу на чем-то очень холодном. И кажется, если глаза сейчас открою, то очень об этом пожалею.

Открыла и тут же зажмурилась. Новая яркая вспышка ударила по глазам не хуже галогеновой лампы, а от раздавшегося следом жуткого грохота едва не заложило уши. Зато стало понятно, что лежу на выщербленном бетонном полу в каком-то старом здании, а за окном бушует гроза. Но как я тут оказалась? На этот вопрос ответа пока не было.

Надо встать, решила я. Медленно и аккуратно, как можно меньше вертя головой, в которой сейчас как будто чугунный котел перекатывается. Сначала, стиснув зубы, на бок. Потом – на живот, потому что вертикальное положение сейчас я точно не осилю. Осталось собрать в кучу конечности…

Рядом кто-то застонал. Я резко повернула голову на звук, за что мгновенно поплатилась приступом выворачивающей внутренности дурноты. Зато, когда отплевалась, полегчало. По крайней мере смогла навестись в нужную сторону и проползти пару метров почти не отклоняясь от курса, пока не наткнулась на тело. Котяра, вспомнила я имя. В прояснившейся голове замелькали картинки: завод, лаборатория, Дима с черной «Мглой», пси-шлем, аварийное освещение лаборатории и красноватые отблески в окне…

Екарный бабай! Это ж Выброс был!

Теперь Котяра лежал ничком у окна, и косой дождь уже изрядно промочил его комбез. Пси-шлем валялся рядом, и одного взгляда было достаточно, чтобы понять – восстановлению он не подлежит. Ну, хоть крови не видать и паленым мясом не пахнет, утешила я себя. Котяра под Выбросом оказался почти без всякой защиты, странно, что он вообще дышит!

– Котяр? – осторожно позвала я. Утвердившись на трех конечностях, левой рукой аккуратно дотронулась до его плеча. – Котяра, ты живой?

Ага. Шлем шлемом, а только меня, в отличие от Котяры, бетонные стены защитили. Так что встанет сейчас бывший сталкер, он же новоявленный зомби, и начнет палить в белый свет как в копеечку, а я ни убежать, ни выстрелить в ответ не смогу. Состояние не то.

– Котяр… – снова позвала я, непонятно на что надеясь. – Слышишь меня?

И он очнулся. Посмотрел на меня мутными глазами, честно попытавшись сфокусироваться. Прохрипел:

– Слышу… Времени… сколько?

Ох, елки! Я схватилась за КПК. Начало двенадцатого ночи! Мысли заметались как бешеные тараканы. Нужно срочно уходить, но в таком состоянии мы далеко не уйдем ни вместе, ни поодиночке. Нет, бросать Котяру я не собиралась, но… Не нравилось мне что-то в его глазах, ох, не нравилось. Правый – словно желтой дымкой подернут. Что это, а? Показалось?

– У «Прогресса»… точка сбора… неподалеку… Один… не дойду…

– Мы и вдвоем не дойдем, – отмахнулась я, пытаясь совладать с калейдоскопом мыслей. Криво ухмыльнулась: – Всяких котов таскала, но вот под центнер весом…

Стоп! Есть аптечка! А в ней – глюкоза, от которой Котяре хуже точно не станет. Я сноровисто, насколько позволяло состояние, задрала Котяре рукав и, утихомирив дрожь в руках, вколола сразу три ампулы. Глотнула воды из фляги, передала ее Котяре.

– Ну как?

– Волшебница… – улыбнулся Котяра. – Лучше. Намного.

Он даже смог подняться. Сделал шаг, другой… Ноги дрожали, подгибались, и я пристроилась сбоку, закинув его левую руку себе на плечи. До включения пси-поля оставалось чуть больше получаса, но об этом я старалась не думать. Больше интересовал вопрос, как далеко мы сможем пройти, прежде чем Котяра свалится. Дежавю, однако…

Котяра шел. Неровно, медленно, но шел. Споткнулся, когда переступал порог, но на ногах удержался. И в глазах его горело уже знакомое мне упрямство. Такое же, как у нахватавшегося радиации Пары. Если понадобится – он с мантикорой схватится не на жизнь, а на смерть, и даже, возможно, выйдет из схватки победителем.

– К воротам… – указал направление Котяра. – В Мертвячий город пойдем.

– Какой город?! – возмутилась я. – Тебе к ученым надо как можно скорее. До города десять раз помереть успеешь.

Ворота оказались покосившимися, створки давно держались на одной скобе и честном слове, так что вышли за территорию завода мы без особого труда.

– Так мы… к ученым и пойдем… – Он достал из кармана на плече рацию. – Филин… прием! А, черт! Связи нет…

– Да погоди ты со связью. Выброс же был. Скажи лучше – как далеко действие пси-поля распространяется?

– Вроде только над заводом, – не шибко уверенно ответил Котяра.

Ага. Я посмотрела на КПК. Через полчаса узнаем. Надеюсь, этого времени хватит, чтобы обогнуть скрывающуюся в пелене дождя где-то впереди пятиэтажку. По крайней мере Котяра шагает относительно бодро – то ли потихоньку в себя приходит, то ли глюкоза еще действует. Да и шлем, похоже, большую часть энергии Выброса на себя принял.

Я вспомнила его желтеющий глаз.

– Этот Филин тебя на опыты не отправит? Ты же, как-никак, Выброс пережил. Хоть и в шлеме, но можно в мутанты записать.

Котяра дернул углом рта.

– Риск, конечно, есть. Но смею надеяться, что я для них слишком ценный экземпляр. Да и за живым дружелюбным мутантом гораздо интереснее наблюдать, чем мертвого препарировать, не находишь?

Я скептически хмыкнула, про себя надеясь, что Котяра прав.

Пиликнул КПК.

– А вот и связь, – констатировала я, машинально кинув взгляд на экран. – Ох, елки…

Сообщение, только что пришедшее на КПК, гласило: «Приближается Выброс! Ищите укрытие!» Вот только отправлено оно было около трех часов назад, когда мы шарахались по лаборатории, надежно укрытой от радиоволн толщей земли.

– Вовремя, – пробормотал Котяра. Его КПК вообще не сработал.

– Легко отделались, – растерянно отозвалась я, только сейчас начиная осознавать, насколько нам повезло. Короткий Выброс, закончившийся ровно в тот момент, когда мы выбрались наружу, и часовое «окно» до включения пси-поля… Это уже даже не сказочное везение, это – за гранью!

Котяра вновь достал рацию и попытался связаться с «Прогрессом». Успешно. В ходе короткого радиообмена выяснилось, что группа нынче обретается совсем рядом, буквально в соседней пятиэтажке. Если точнее – в той самой, которая высилась перед нами. И Филин, даже сквозь помехи уловив, что с Котярой что-то не то, уже послал нам навстречу двух бойцов – Вээсэса и Прапора.

До полуночи оставалось пятнадцать минут. Я, чувствуя, что еще немного, и мы с Котярой оба ляжем прямо здесь, достала из аптечки последнюю ампулу глюкозы. Котяре она точно не повредит, так же как мне – двухминутная передышка. Отломить кончик, набрать жидкость в шприц, ввести, вдохнуть, выдохнуть…

Возникший рядом Вээсэс приветственно кивнул и, дождавшись, когда я закончу, молча оттеснил меня от Котяры. Прапор так же молча подхватил Котяру с другой стороны, и они почти бегом устремились обратно. Я подняла уже почти неподъемный автомат и двинулась за ними, прикрывая. Точнее, пытаясь это сделать. Даже мысли в голове шевелились с трудом. У Прапора, кажись, лицо знакомое… Видела его несколько раз в Зоне, только тогда он в обычной куртке ходил…

И вот мы наконец в чистом и сухом подвале пятиэтажки. Массивную дверь на входе открыл изнутри сам Филин.

– Что случилось?

– Выброс. Самым краем зацепил. Пси-шлем вдребезги, – коротко ответила я, пытаясь отдышаться.

– Так. – Филин повернулся к Котяре, с трудом стоявшему на ногах, посветил фонариком в глаза, особенно заинтересовавшись правым. Обернулся, крикнул: – Готовьте процедурную! Протокол «пять-пять»… – Он на секунду задумался. – «…тринадцать»!

В дальнем конце подвала хлопнула дверь, засуетились люди. Я сумрачно поинтересовалась:

– Что за протокол?

– Выживший после Выброса. – Филин с интересом посмотрел на мои руки, вцепившиеся в автомат. – Думаешь, препарировать его собираемся? Ошибаешься.

– Хорошо бы, – хмыкнула я. – Всю глюкозу на него перевела, обидно будет, если зря.

– Глюкозу? – заинтересовался Филин. – И как?

– Как видишь. Дошел. – Я прислонилась к стене, изо всех сил стараясь не выдать, что больше всего хочу упасть прямо здесь и чтобы меня никто не трогал. Но, видимо, маскировка не удалась, потому что Филин теперь внимательно посмотрел на меня:

– Ты сама как?

– Нормально.

А «нормально», как известно, понятие растяжимое. Неудивительно, что Филин не поверил. Но спрашивать больше ничего не стал.

– Ладно. Переночуешь у нас, завтра поговорим. Надеюсь, Котяра к тому времени тоже в себя придет.

Я кивнула. Даже на банальное «спасибо» сил уже не осталось. До выделенной мне комнаты я дошла на автопилоте и, осев на пол, отключилась, едва за мной закрылась дверь.

* * *

Болело все. Даже то, что болеть не могло в принципе. Оттого я и проснулась в семь часов утра вместо того, чтобы спокойно проспать как минимум сутки (ну или сколько бы мне дали). И тут же, словно того и ожидая, раздался стук в дверь.

– Дикая, спишь?

Котяра!

– Нет. Заходи. – Я сделала попытку встать, но затекшее тело отказалось слушаться. Так что напарника пришлось встречать сидя, аккуратно разминая шею. – Ты как? Напугал меня вчера… ох, ешкин кот!

Котяра невесело усмехнулся.

– Точнее не скажешь. Накаркали, выходит, а?

Причина такой моей реакции оказалась проста и незамысловата. Не ожидала я, что привидевшаяся мне вечером странность оформится за ночь окончательно. Но – оформилась, и теперь правый глаз у Котяры выглядел как от кошки пересаженный. Ярко-желтая радужка и хищно вытянутый зрачок.

Вот только мне ли таких странностей бояться? После брата-темного?

– Теперь ты точно – Котяра.

– Ага. «Закону» теперь на глаза лучше не показываться. Да и одиночки могут не оценить.

Тут он прав, как ни крути.

– Зато представь, как тебе, тертому калачу, новички завидовать будут? Ты ж в темноте теперь как кошка видеть должен.

– Есть такое. – Котяра покрутил головой, явно привыкая к новой способности.

– Ну вот. Сколько о тебе баек сложат, представляешь? – я шутливо ткнула его в ногу.

– Такое себе утешение, – ответил Котяра. Но я-то видела, что губы его расползаются в улыбке.

Впрочем, он тут же посерьезнел.

– Тебя со мной в лаборатории не было, поняла? – произнес еле слышно, словно случайно придвинувшись вплотную и тут же вернувшись на прежнее место.

Чего ж тут непонятного… Чем меньше Филин знает о моем участии, тем лучше. Тот же Котяра может припомнить, что пси-излучение я перенесла гораздо легче его самого. Если уж он, зная «Прогресс», решил об этом не упоминать, то мне тем более не стоит.

* * *

После повторного осмотра в той же процедурной Филин резюмировал:

– Везучий ты, сталкер. Больше никаких изменений в твоем организме, кроме глаза, пока не обнаружено. Отделался легким испугом, можно сказать.

– Ага. Обделался, – хмыкнул Котяра. – Вот только «законникам» этого не объяснишь.

Филин почему-то посмотрел на меня.

– В связи с этим есть предложение. Как вы оба смотрите на то, чтобы вступить в нашу группу? Ты, Котяра, показал себя вполне полезным членом команды. Да и ты, Дикая… медик нам лишним не будет. Зато вам не придется по кустам прятаться от каждого шороха.

Однако… Щедрое предложение, ничего не скажешь. И даже вроде без подвоха.

– А ваша группа – она что собой представляет? – поинтересовалась я больше для того, чтобы не молчать растерянно.

– Скажем так – наемные ученые, – подмигнул вдруг глава «Прогресса». – В конфликты не вступаем, занимаемся сбором и обработкой различной информации. Соответственно, по Зоне ходить придется не меньше, чем вы ходили до этого, но вот еду и патроны уже самостоятельно добывать не придется. Да и твой глаз, Котяра, людей будет раздражать гораздо меньше. Точнее, связываться не захотят.

Мы с Котярой переглянулись, и он правильно истолковал сомнение в моих глазах. Повернулся к Филину:

– Мы чуть позже тебе ответ дадим.

– Понимаю, – кивнул тот и вышел из комнаты. Мы остались одни среди белой плитки, перемигивающихся приборов и различных колбочек. Только с потолка равнодушно смотрел глазок видеокамеры.

– Ты хоть и Дикая, но в группе шансов выжить больше.

Может, и больше. Но в таком случае «Прогресс» рано или поздно прознает про Стаса, и что за идеи взбредут тогда в их многоумные головы – одной Зоне, пожалуй, и известно…

– Зона против.

Котяра вздохнул.

– Мне с Зоной не спорить, факт. Ладно. Я у тебя в долгу, но пока могу отплатить только припасами в дорогу. А там… Зона сведет – встретимся.

Я улыбнулась.

– Договорились.

Глава 6
Доктор

Вычитав в КПК все, что касалось Болот, я поняла только одно – Зона там еще более негостеприимна, чем обычно. Живность по большей части не изучена, а та, с которой сталкерам повезло – или не повезло – встретиться, могла вызвать оторопь даже у самых опытных. Огромные зубастые твари в бочагах, мутировавшая до размеров крупной мухи кровососущая мошкара, призрачные зомби и плотоядные растения… Плюс ядовитые испарения, болотные огни, топи и прочие прелести, присущие болотам.

Но деваться мне было некуда. Звериный доктор редко появлялся вне своей вотчины, и предсказать, когда и где это произойдет в следующий раз, не мог никто. Так что между «ждать чуда» и «чудить самой»… простите, «действовать»… я выбрала второе.

– Что Пильману скажешь? – поинтересовалась я у Котяры перед уходом.

– Да как есть, так и расскажу. Прапор остатки пси-шлема принес, будет что предъявить в доказательство. «Прогресс» я насчет Феди и Димы уже озадачил. Пускай они головы ломают, что это было.

Они-то поломают… Надеюсь, не зазря. Мы мало-мальски внятного объяснения не нашли даже на свежую голову.

Теперь я шла по узкой лесной тропе, дышала свежим воздухом и никак не могла отделаться от ощущения, что всего этого могло больше не быть. Все это могло закончиться вчера. Но почему-то я продолжаю жить, шагать, дышать. Почему? Может, Зоне от меня что-то нужно?

Впереди послышался характерный электрический треск, и я выбросила из головы лишние мысли. «Молнии» в лесу – редкость, они больше асфальт и бетон предпочитают. Там, где все это имеется, конечно. Я, стараясь как можно меньше трещать ветками, обошла опасное место, но вскоре с тропинки пришлось уйти окончательно: проход перекрыли сразу несколько разных аномалий. Я признала еще одну «молнию», «топку» и две «комариные плеши» и собиралась обойти и их, когда «топка» неожиданно поползла в мою сторону. Едва удержавшись от изумленного возгласа (мало ли, на звук среагирует), я оперативно вернулась в кусты, очень надеясь, что аномалия далеко не пойдет. Пожара еще тут не хватало…

«Топка» следом не двинулась, но лес здесь оказался настолько густой и буреломный, что о привале я начала мечтать уже через полчаса. Ветки и кусты цеплялись за одежду и волосы, коряги – за ноги, и вскоре я готова была поклясться, что они делают это специально. Еще и лабиринт из упавших стволов, которые приходилось перепрыгивать, переползать, обходить… Хорошо, хоть аномалий здесь не было, – видимо, им соседство с павшими лесными гигантами не нравилось.

В общем, я упала на отдых, едва добравшись до первой мало-мальски подходящей полянки. Подходящая – это пять шагов в диаметре и без нависающих над головой веток. Костер, конечно, не развести, но сесть на ствол павшей березы, ноги вытянуть и перекусить консервами – самое оно. В лесу тишина, только ветер верхушки елок качает. Я покрутила головой, прислушалась. Откуда-то с юга донеслось грозное завывание, раздалась автоматная очередь, и снова все затихло. Ну, мутантов здесь можно не опасаться – они тоже не дурные, чтобы в этом буреломе дичь караулить.

Сунув руку в рюкзак, сразу наткнулась на найденную в лаборатории папку. Я так и не сказала Котяре про нее. И уж тем более не стала сообщать «Прогрессу». Мне самой было очень любопытно. Про лаборатории, разбросанные по всей Зоне, слухов ходило множество, и большинство сталкеров склонялись к версии, что проводились там опыты по выведению новой породы людей. Иначе как объяснить появление всех этих спрутов, топтунов, мантикор? Это явно не просто мутации – это результат целенаправленного воздействия. Побочные продукты, так сказать… Я вздрогнула, вспомнив разорванные тела «каменщиков». Интересно, создавая чудищ, они думали о том, что однажды сами попадут под раздачу?

Как я и предполагала – в папке оказались отчеты о ходе экспериментов и нечто вроде дневника одного из ученых. Я просматривала материалы по диагонали, спотыкаясь на незнакомых терминах, но суть уловила. В лаборатории действительно ставили опыты над людьми: исследовали скрытые резервы организма, облучали радиацией, кололи экспериментальные препараты. Увлекались и биоинженерией. ДНК человека скрещивали с ДНК цыплят, крыс, кошек… Неудавшиеся образцы утилизировали, с удавшимися работали дальше.

Все было изложено сухим научным языком, и это впечатляло гораздо сильнее самых страшных слухов, ходивших в сталкерской среде. Чем дальше я листала папку, тем больше хотелось зашвырнуть ее в ближайшую аномалию – чтобы даже следа не осталось – и забыть прочитанное. Но тут взгляд выхватил в тексте фразу «обратимость изменений», и я, забыв о своих намерениях, впилась глазами в страницу. Пожалуй, подойди ко мне сейчас кто – я бы его не заметила даже в шаге от себя.

Однако подходить было некому, а отчеты именно с этого момента стали какими-то обрывочными и непоследовательными. Ясно было только одно – эксперимент по превращению мутанта обратно в человека проводился, и даже были положительные сдвиги, но чем все закончилось, так и осталось для меня тайной.

Выбрасывать папку перехотелось. Я аккуратно сложила ее обратно в рюкзак, решив, что о ней тоже обязательно поговорю с доктором. Опять же, некоторые сталкеры болтали, что доктор раньше принадлежал к некой организации, напрямую связанной с Зоной и всем, что в ней происходит. Но даже если это не так – кроме него, мне надеяться не на кого.

* * *

Солнце клонилось к горизонту, темнело в лесу быстро, и я решила заночевать прямо на поляне. Тем более что березовый ствол был достаточно толстым – укутавшись потеплее, несколько часов на нем можно покемарить с относительным комфортом.

Разбудил меня треск. Словно кто-то, неосторожно шагнув, сломал сухую ветку. В ночном лесу звук вышел особенно громким. Я быстро и бесшумно села, пристально вгляделась во тьму, ожидая увидеть как минимум пару хищных глаз, но не увидела ничего, кроме смутных контуров деревьев в лунном свете. Автомат лежал на земле, и я не стала за ним наклоняться, выхватив из кобуры пистолет. Однако нападать никто не торопился, и звук больше не повторялся. Я молчала, не решаясь голосом выдать свое местоположение, ведь был еще шанс, что тот, кто ходит рядом, меня не заметил. Убежать не получится, ночью я быстрее о корягу ногу сломаю, а пистолет хищника не отпугнет, а только раззадорит.

Просидела долго, но так ничего и не дождалась. Точнее, дождалась, что небо светлеть начало. Вот уже и пресловутые коряги в предрассветных сумерках виднеются, и просветы между деревьями четче стали. Пора выдвигаться, тем более что зуб на зуб у меня не попадал уже не от страха, а от холода. Сверившись с КПК и определившись с направлением, осторожно двинулась в путь. Осторожно – потому что шла теперь в ту сторону, откуда ночью слышала треск. Вряд ли меня до сих пор кто-то там караулит, но вдруг…

Судя по сырому воздуху и пружинящей под ногами земле, Болота были уже рядом. Я крутила головой по сторонам, но под ноги смотреть не забывала и только поэтому заметила в мягком мхе след. Один-единственный след от босой человеческой ноги. Я замерла на месте. Следопыт из меня невеликий, однако похоже было, что человек (человек ли?) простоял на одном месте достаточно долго, глядя в мою сторону.

– Что тебе надо от меня, а? – тихо спросила я. – Кто ты вообще такой?

Больше следов я не нашла. Ни отпечатков на земле, ни сломанных веток, ни мусора – ничего. Долбанула со злости по стволу дерева так, что оно аж завибрировало, а боль прострелила руку до самого плеча. Дождавшись, когда боль утихнет, достала убранный было в кобуру пистолет и снова поразилась, какое успокаивающее действие производит на меня это неказистое оружие. И то хлеб.

Где-то далеко впереди раздался взрыв и тут же – еще один. На Болотах воюют, что ли? Но больше не было ни взрывов, ни стрельбы. На войну, даже локальную, не похоже, если только противники не пошли врукопашную. Я нервно хихикнула, представив «законника», сражающегося с какой-нибудь многощупальцевой болотной тварью «на кулачках». Хорошо, что мне, судя по раскинувшемуся вокруг бурелому, до Болот еще ползти и ползти.

Правда, через полдня мне уже так не казалось. Именно столько я потратила на то, чтобы выбраться наконец на относительно открытое место, оказавшееся полянкой вокруг небольшого озера с удивительно прозрачной водой. Жаль только, радиоактивной. Счетчик начал предупреждающе трещать еще на подходе, и я, снова углубившись в лес, озеро обошла.

Но чем дальше, тем больше таких озер попадалось на пути, а еще через два часа передо мной без всякого предупреждения открылась водная гладь, обширность которой не мог скрыть даже нависающий над ней туман.

Я вздохнула. Дошла! Вот они – знаменитые Болота, и теперь для меня начинается самое сложное. Найти доктора, ни во что не вляпавшись.

В туман соваться не хотелось, и я аккуратно пошла по краю открывшегося мне простора – так, чтобы и в лес совсем не уходить, и не проваливаться поминутно в топкую землю. Как выяснилось совсем скоро – правильно сделала. В тумане взметнулось что-то огромное, ухнуло так, что у меня в ушах зазвенело, и с громким плеском рухнуло обратно, а пролетавшая над этим местом ворона испарилась, словно ее и не было. Я покосилась на воду, чернеющую в нескольких метрах от меня. Нет, не сунусь я туда ни за какие коврижки!

Взрыв раздался, кажется, с самого центра Болот. Звук увяз в густом тумане, но источник явно находился где-то неподалеку. Я сочла за лучшее присесть и некоторое время не отсвечивать, но снова, как и в первый раз, продолжения не последовало. Кто ж тут балуется? Или это какая-нибудь местная аномалия срабатывает? В любом случае неудивительно, что мне на пути пока не встретился никто из местной фауны – попрятались наверняка от греха подальше.

* * *

Дом доктора нашелся неожиданно легко. По крайней мере, глядя с берега на тонущую в тумане избушку, хотелось думать, что больше здесь жить некому.

Вел к домику аккуратный деревянный мостик, и я, поколебавшись, все же на него шагнула, правой рукой перехватив поудобнее пистолет, а левой вытащив нож. Автомат по-прежнему болтался за спиной. Доски под ногами тихонько поскрипывали и пружинили, но разваливаться, кажется, не собирались, и я пошла вперед быстрее, отчаянно надеясь, что, во-первых, все местные твари действительно попрятались, а во-вторых, доктор находится дома.

На воде туман оказался гораздо прозрачнее, чем выглядел с берега, и человека возле избушки я заметила почти сразу. Но не сразу осознала, что он делает. Картина была настолько невероятной, что я споткнулась, едва не выронив пистолет. Впрочем, этого мгновения хватило, чтобы вспомнить, кто такой доктор и чем он занимается. А он всего лишь делал то же, что и всегда, – лечил. Аккуратно и неторопливо накладывал повязку на голову громадного и довольно упитанного спрута, которому ради такого дела пришлось согнуться едва ли не пополам.

Самым странным было то, что спрут уже заметил меня, но не кинулся навстречу, растопырив щупальца, а всего лишь переступил с ноги на ногу, не отводя глаз. Что, конечно, тут же было замечено доктором. Он обернулся.

– Проходи, сталкер, – произнес буднично. – Оружие только убери. Никто тебя здесь не тронет.

Ох, мамочки, да мне даже ночью так страшно не было! Под немигающим взглядом спрута я убрала пистолет и нож, помимо воли ожидая, что вот сейчас-то он на меня и бросится, отшвырнув доктора. И что тогда? До берега добежать точно не успею. В воду нырять?

Между тем ноги продолжали шагать вперед. Опомнилась я, только стоя на берегу в окружении грядок с вовсю растущей на них зеленью.

– Картошка? – удивилась я, помимо воли отвлекшись от мутанта.

– Она, родимая, – улыбнулся доктор. Он за это время успел закончить перевязку и теперь поливал руки водой из кувшина. Спрут, как только доктор его отпустил, удалился в сарай, тихонько ворча. Я еще раз покосилась ему вслед.

– Обалдеть, – более подходящего определения в голову мне так и не пришло. Доктор снова улыбнулся. Ага, тебе-то это не впервой, едва ли не с обидой подумала я. Мне же спрута так близко видеть доводилось один раз, и это был не тот опыт, который хочется повторить.

– Пошли в дом, темнеет уже. Голодная, наверное? Поедим, да и расскажешь, что тебя сюда привело.

Я наконец оторвалась от созерцания сарая.

– Простите, доктор. Много слышала про то, что вы местную фауну лечите, но вот увидеть – это удовольствие совсем другого рода.

Словно в подтверждение, из дома выглянул зомби. Классический такой – деревянная походка и внешний вид далеко не первой свежести. Мне стоило огромных усилий не выхватить нож, когда он кинулся навстречу.

– Бабахи! Сталкер, дай бабахи!

– Изя! – прикрикнул доктор. – А ну марш в дом! Хватит с тебя бабах!

Зомби понурился, как не получивший игрушку ребенок, но послушно развернулся и так же деревянно ушел обратно в дом.

– Чего-чего он хотел? – оторопело переспросила я. Доктор досадливо махнул рукой:

– Гранаты. У всех встречных-поперечных их выпрашивает, а потом по всему болоту раскидывает. Местные звери уже знают – если Изя из дома вышел, то спасайся кто может!

– Так он и сегодня гулял? – осенило меня.

– Гулял. Где он на этот раз свои «бабахи» достал, ума не приложу!

Меня чуть не пробрал истерический смех. Вот почему Болота сегодня такие тихие! Изя гулял…

В доме меня ждало новое потрясение. Да такое, на фоне которого померкли разбегающиеся от Изи монстры. Пахло картошкой! Самой настоящей вареной картошкой, а еще – свежим хлебом! Я недоверчиво застыла на пороге, гадая, уж не аномалия ли это, но доктор прошел к столу, открыл стоящую там кастрюльку, и запах тут же стал еще сильнее.

– Будешь, – заключил доктор и, достав с полки две тарелки, быстро наполнил их исходящими паром клубнями. Так же быстро на столе появились кружки с молоком. Молоком! Я вопросительно посмотрела на доктора, мол, это-то откуда?!

– Козу держу.

Козу… В Зоне… Там, где тьма спрутов, прыгунов, мантикор и других тварей. Про псевдоволков, прямых потомков волков обычных, я вообще молчу. А один из спрутов и вовсе сейчас у доктора в гостях.

Впрочем, иногда чудеса надо просто принимать. Тем более что я действительно успела проголодаться. Так что, бросив затею осмыслить все мной увиденное и услышанное, я полностью переключилась на еду. Картошка, молоко и свежевыпеченный хлеб – прямо как в далеком детстве…

Дождавшись, когда я наконец переведу на него взгляд, доктор сказал просто:

– Рассказывай.

Я собралась с мыслями.

– Спасибо за ужин. Давно картошку не ела. И молоко. – Он снова улыбнулся, мол, ты в этом не первая. – Я тут документы принесла, может, будет интересно.

Я дотянулась до рюкзака и достала страшную теперь для меня папку, протянула через стол. Доктор, взглянув, удивленно хмыкнул.

– А почему не к ученым?

– У ученых интерес слишком кровожадный, – также хмыкнула я. После прочтения документов в папке сомнений в этом не оставалось никаких. Даже Пильман меня иногда пугал, что уж говорить про остальных? Тот же «Прогресс»?

– А что тебе до их интереса? Деньги они за эту папку заплатят очень даже неплохие.

– Я здесь не ради денег оказалась.

И я, не дожидаясь дальнейших расспросов, рассказала все. Про гибель родителей, про службу брата и его пропажу, про то, кем он стал теперь, и про упоминающуюся в папке обратимость мутаций.

– Как считаете, доктор, возможно ли повернуть мутации темных вспять? – Я затаила дыхание, ожидая ответа.

– А у брата ты спрашивала, чего хочет он? – прищурился доктор.

– Спрашивала. Не хочет он обратно. Перегорел. Вот только и монстром он становиться тоже не хочет. Простите, доктор. – Я поправилась. – У вас к «детям Зоны» отношение, наверное, другое. Но я считаю неправильным, что мой родной человек медленно превращается в кого-то другого и ничего с этим сделать не может. И потому делает вид, что все идет как надо. А я хочу, чтобы у него была возможность выбора. Если он и после этого решит остаться темным – это уже будет его собственное решение. А не чье-то, принятое за него.

Я замолчала, снова вспомнив, как мне рассказывали про попытки Безымянного выбраться за Периметр. Его, беспамятного, все же что-то тянуло из Зоны – это при том, что вполне нормальные, не мутировавшие люди живут здесь годами и другой жизни для себя не видят.

Доктор долго внимательно смотрел на меня. Еще раз пролистал папку, особенно задержавшись в конце, где речь шла про эксперимент по превращению монстра обратно в человека. Задумчиво покачал головой.

– Знал я одного молоденького прыгуна… Попрыгушку. Девочку собственный отец в лабораторию отправил. Использовал последний шанс, лишь бы она от лейкоза не умерла.

– В прыгуна превратил? – ошарашенно спросила я. – Дочь?

Снова перед глазами возник первый увиденный мной прыгун. Обломки ребер, месиво вместо живота…

– Он, судя по всему, такого исхода не ожидал. – Доктор пожал плечами. – Но – да, превратил. От лейкоза, надо сказать, вылечил.

– И что с ней дальше стало? – заинтересовалась я. Не просто так же доктор это вспомнил.

– Продолжила жить, только уже не человеком. Спала в обнимку с игрушечной уткой, играла в догонялки и прятки со старшими прыгунами, росла. Изредка появлялась на Болотах и с каждым разом подпускала меня к себе все неохотнее. Ее вполне устраивает такая жизнь, и возвращаться она явно не хочет. Да, человеком быть замечательно… но зачем это прыгуну?

– Но Стас – все еще человек, – возразила я. – А не только «дитя Зоны». Почему я не должна ему об этом напоминать?

Я не мигая смотрела в серо-голубые глаза доктора. Эти глаза много повидали такого, что в прошлой жизни мне не приснилось бы в самом изощренном кошмаре. И наверное, увидели что-то во мне. Что-то, чему я сама не могла подобрать определения и потому называла коротко фамильным упрямством. Благодаря ему я нашла брата и, надеюсь, найду способ его вернуть. Даже если ради этого придется обойти всю Зону.

– Звать тебя как? – нарушил тишину доктор.

– Дикая.

Он поморщился.

– Да не кличка твоя… Мама с папой как назвали?

Я ответила не сразу. Нет, имя свое я не забыла, но это был кусок другой жизни, до Зоны. И вспоминать его не очень хотелось.

– Люба.

Доктор понимающе кивнул и встал.

– Вот что, Люба… Время позднее, пойдем покажу, где ночевать будешь. Я пока документы посмотрю, а завтра утром поговорим. – И вполголоса добавил: – Есть у меня одна мысль, обмозговать надо.

Ну, хоть не прогнал сразу, и на том спасибо, почти разочарованно подумала я. Мне снова не терпелось, как учуявшей запах дичи охотничьей собаке. Но если днем Болота были смертельно опасны, то ночью становились просто смертельными – без вариантов. Я в который уже раз подивилась легкости, с которой прошла от Смоляного до дома доктора. Не Предбанник же, в самом деле! Но нет, из всех неприятностей – ползающая «топка», босоногий ночной наблюдатель да схарченная каким-то болотным жителем ворона. Когда-нибудь везение закончится, и я совсем не жажду приближать этот момент ночной прогулкой по Болотам. Так что – спать. С надеждой, что утром я встану как следует отдохнувшей.

Глава 7
Есть надежда!

Рано утром под самым окном взвыло так, что я скатилась с кровати и зашарила по полу в поисках автомата прежде, чем раскрыла глаза и вспомнила, где нахожусь. Выглянувший же из избушки доктор, совершенно спокойно потрепав за ухом псевдоволка, так же спокойно вышел за калитку, где его поджидала устрашающих размеров черная мантикора.

Я услышала обрывок фразы:

– Бинты… Заживает?

Жуткая морда мантикоры была в считаных сантиметрах от затылка склонившегося доктора. Одно движение страшенными челюстями – и все… Она внимательно наблюдала за действиями человека, недовольно фыркала и клацала зубами, но доктор, не обращая внимания, продолжал осматривать передние лапы монстра. Видимо, перевязка больше не требовалась (а другого объяснения приходу мантикоры я так и не нашла), и после осмотра доктор, что-то сказав, развернулся к мантикоре спиной и зашел обратно во двор. Мантикора же, проводив его взглядом обеих голов разом, развернулась и почти мгновенно исчезла в предрассветных сумерках.

Я выдохнула и только теперь поняла, что все это время простояла у окна затаив дыхание. Но стоило задуматься о том, не вернуться ли ко сну по причине раннего времени, как за дверью послышалось царапанье и строгий голос доктора произнес:

– Фу, Дружок, нельзя!

Дружком, кажется, зовут собаку доктора… Точнее, псевдоволка. Я покосилась на дверь и, хотя царапанье там прекратилось, поняла, что спать сегодня больше не буду. Вряд ли Дружок рвался в комнату с плотоядными намерениями, но все равно от обилия хищников поблизости было не по себе. Да и сон, стоило мне вспомнить подробности вчерашнего вечера, слетел окончательно. Что-то решил доктор?

На завтрак снова была вкуснейшая картошка с молоком, но жевала я ее механически, не спуская глаз с доктора. Я ждала ответов. А он, о чем-то глубоко задумавшись, казалось, вообще забыл о том, что находится на кухне не один. И только когда тарелки опустели и молоко было выпито, словно очнулся.

– А, Люба…

– Что скажете, доктор? – не дождавшись продолжения, спросила я.

– Посидел я тут с этими документами… Любопытные бумаги. И кажется мне, что есть способ, как темным свои мутации если не повернуть вспять, то хотя бы остановить. Потому что ты права – чем больше пройдет времени, тем больше шансов у каждого из них в полноценного… если можно так выразиться… мутанта превратиться. Однако все нужно проверять.

Доктор покосился в сторону двери, за которой, как я успела понять, у него было нечто вроде палаты для тяжелых пациентов. Понятно. Прямо сейчас он проверкой не займется при всем желании.

– Может, могу помочь?

– Это очень опасно. – Он покачал головой. Подумал, покачал головой еще раз. – Впрочем, время тоже не на твоей стороне…

Доктор поднялся, прошел в угол кухни, где стояла небольшая тумбочка, полностью забитая книгами. Достал толстую тетрадку и вернулся за стол.

– В Рыжем лесу тебе бывать не доводилось, – скорее утвердил, чем спросил. Я кивнула. Он открыл тетрадь, нашел нужную запись. – Вот, смотри. Чернобыльский подорожник.

Я посмотрела на рисунок. Действительно, подорожник. Только листья с красноватым оттенком и стебли покрыты мелкими колючками.

– Лечит даже открытые переломы, – пояснил доктор. – Но тебе нужен не он, а растение, которое обычно растет рядом с ним. Сталкеры, кто в курсе, его бессмертником называют.

На следующей странице тетради красовалось подробно зарисованное нечто, больше всего напоминающее колючий мох. Сплошной ковер мелких сине-зеленых колючек с редкими вкраплениями неожиданно ярких рыжих шариков.

– Растет только в Рыжем лесу, да и там встречается нечасто. Зато по свойствам эта травка сходна со «светлячком». Слышала про такой артефакт?

Еще бы. Снова вспомнилось обожженное Выбросом лицо Грека. «Дикая… Я же “светлячок” нашел!..»

Я едва не заорала от внезапного понимания:

– «Светлячок» может темного вылечить?!

Но доктор пожал плечами.

– Предположительно. Вот только встречается он еще реже, чем бессмертник, поэтому пока на бессмертнике остановимся. Я тебе на карте помечу места, где его можно найти. Учти: сок у этой травы очень ядовитый. Кожу и слизистые при попадании разъедает на раз. Да и транспортировать его лучше в подсушенном виде.

Он закрыл тетрадку, протянул мне.

– Советую изучить. До границы Болот я тебе завтра безопасную тропку покажу, но в Рыжем лесу хватает растений, смертельных даже для местной фауны.

Со стола убрано было быстро, и доктор, помыв руки, скрылся за дверью в «палату», махнув рукой на мое несмелое предложение помочь. Я же, удобно устроившись на скамье, принялась за чтение, оказавшееся на диво увлекательным. Словно триллер читала.

Вот чернобыльская яблоня, при взгляде на которую я сразу вспомнила вкусные «анархистские» яблочки и вопрос Котяры: «не радиоактивные?». А вот чернобыльский подсолнух, от обычного отличающийся причудливой формой цветка и высоким радиационным фоном. Попадешь в такое подсолнечное поле – и после уже никакой антирад не поможет. Уже знакомый мне подорожник, опять-таки чернобыльский, и немного похожая на него перевязка, листья которой можно (и нужно) использовать в качестве бинта. Зато к вот этому дереву, вместо листьев ощетинившемуся колючками, лучше не подходить вообще – колючки у него крайне ядовитые, а в силу непрочного крепления к стволу способны при малейшем порыве ветра оторваться и пролететь несколько метров.

В общем, растения Зоны поражали многообразием, и я честно потратила остаток дня на то, чтобы изучить тетрадь от корки до корки. Но больше всего меня заинтересовало растение, которое доктор назвал живичкой. Судя по всему, этому невзрачному кустику с листьями-трубочками он посвятил много времени, и не зря – в процессе исследований выяснилось, что выжимка из его ягод способна вылечить самые запущенные формы лучевой болезни. А ведь растет живичка зачастую именно в радиоактивных очагах!

Доктор сновал из палаты во двор и обратно, а я, отложив тетрадь, задумалась. Если предположить, что мутации темных – это воздействие в том числе и радиации, уровень которой во время Выброса повышается, то живичка тоже вполне может оказаться лекарством. Точнее, одним из компонентов. Нужно обсудить с доктором. Иметь несколько вариантов в запасе лучше, чем один.

* * *

За ужином доктор, внимательно выслушав мои соображения, крепко задумался, после чего сказал:

– Здравое зерно в твоих словах есть. Однако как быть с тем, что радиация темным, наоборот, сил придает?

– Но ожоги откуда-то берутся. Наверняка из-за запредельных доз радиации.

– Тоже верно. Тогда… тогда предположим следующее: живичка может уменьшить внешние проявления, если сталкер примет ее в ближайшее время после превращения. Причем пригодятся и повязки с отваром, и прием внутрь. Ведь радиация воздействует на весь организм, а не только на кожу.

– В общем, живичка не помешает, – заключила я.

– Не помешает. Только без снаряжения ее не достать. Сам займусь. И еще…

Он побарабанил пальцами по столу, прикидывая.

– Один бывалый сталкер рассказывал: где-то в районе «Янова» есть источник, глоток воды из которого на ноги ставит моментально. Он случайно наткнулся. Споткнулся, упал – и прямо лицом в зеленую лужу. Сначала решил, что все, в «ведьмин студень» угодил. А когда выбрался, понял, что и ноги уже не гудят, и голова не болит, и словно десять лет с плеч скинул. Конкретного места я не знаю, но, возможно, и эта информация пригодится.

Что-то слышала я такое краем уха. В «Маме Анархии» сталкеры трепались про некий «источник жизни» едва ли не на самой ЧАЭС. Мол, пробивается из-под земли в нескольких километрах от охладительного пруда, видать, и начало свое от него берет. Вот только вода не радиоактивная, и трава рядом вполне себе зеленая. Часто вы в Зоне зеленую траву видите? Вот то-то же!

– Пригодится, доктор, обязательно пригодится! Вот только… на ком все это добро потом испытывать? Не на темных же?

– Можно на нем. – Доктор кивнул на умильно улыбающегося Дружка, который, заметив направленный на него взгляд хозяина, вскочил и завилял хвостом. – Я про бессмертник благодаря ему узнал. Когда его в Рыжем лесу прыгун чуть не порвал так, что я уже думал – все, конец. Псевдоволки и лекарства, и яды хорошо чуют.

– Если поможет – его сородичи не порвут? Он же сильно отличаться будет.

Не сказать, что я прониклась к Дружку симпатией, но все же это какой-никакой почти домашний питомец.

Доктор улыбнулся:

– Не порвут. Все собаки Зоны периодически травками подлечиваются, инстинктивно. Той же живичкой, например. Шерстью после этого обрастают так, что издали от обычной собаки не отличить. Так что вид Дружка их вряд ли шокирует.

Впервые за долгое время я ложилась спать со спокойной душой. Осталось всего ничего – найти нужные травки в Рыжем лесу и принести их доктору. Да, это очень непросто и опасно, но я знаю, что искать и для чего, а это главное.

…Уже проваливаясь в сон, я усмехнулась: заодно проверю, действительно ли Зона за мной приглядывает, или я это придумала.

Глава 8
Зомби-наемник

Утром доктор проводил меня до северо-восточного края Болот, специально проведя мимо подводной «мясорубки» и показав по пути еще одно коварное растение Зоны – болотную игольницу. С виду это обычная метелка камыша, облепленная странными зелеными зернышками, но доктор рассказал, что при малейшем касании зернышки облетают и впиваются во все, что попадется на пути. Хуже всего, если попадут на голую кожу – выделяемые ими токсины моментально вызывают жуткий зуд и боль. И чем дольше они контактируют с кожей, тем больше выделяется веществ, а обычным стряхиванием избавиться от них не получится. Их можно только аккуратно срезать, и как минимум несколько дней пораженное место будет чесаться и болеть – пока не выйдут микроскопические иголочки, которыми покрыто каждое зернышко. Ну а если человек по незнанию попытается смыть зернышки водой, то летальный исход в течение нескольких минут ему практически гарантирован – в воде токсины резко увеличивают свою активность.

– Благо, что период цветения у камыша недолгий, – пробормотал доктор, глядя на метелки. – Еще два-три дня, и они облетят в воду, от чего та возле камышей станет ярко-зеленой и очень ядовитой. А еще через несколько часов вернется к прежнему виду. Но крупные хищники все равно будут обходить ее стороной, а мелкая живность этим пользуется, прячась в камышах.

Я поежилась. Похожие метелки встречались в лесу рядом с Мертвячьим городом, но никаких зернышек на них не было. И хорошо! Наверняка бы сунулась посмотреть, что за чудо такое.

– Самоселы приноровились этими зернышками свои ножи смазывать, – продолжил доктор. – Достаточно легкую царапину напавшему зверю нанести – и тот от боли всю агрессию растеряет моментально. А нападали на них часто поначалу.

– Что за самоселы?

– Местные. Те, что после аварии на ЧАЭС отказались свои дома покидать.

– И такие были?

– Были и есть. И немало. – Доктор внимательно посмотрел на полуразрушенные опоры моста слева от нас и принялся подниматься по склону. – Почти пришли.

Наверху мне открылся вид на широкую дорогу, уводящую в окружавший Болота ельник.

– Спасибо, доктор. И за гостеприимство, и за помощь.

Он махнул рукой в сторону леса.

– Тебе туда. От дороги сильно не отклоняйся, она прямиком к Мертвячьему городу выводит, а там до Рыжего леса рукой подать. Ну а если самоселов раньше повстречаешь, то у них про бессмертник спроси. Скажешь, что от меня, – помогут непременно. Удачи.

Дорога была ровная как стрела и даже не сильно разбитая, идти по ней было одно удовольствие. Жаль, недолго. Едва по сторонам закачали лапами ели, как дорогу перегородили сразу несколько «молний» и «топок». Я, памятуя о недавней встрече с «топкой» блуждающей, на этот раз свернула в кусты заблаговременно, но уже через несколько шагов чуть не наткнулась на «птичью карусель». За ней крутила хоровод мелкого лесного мусора «мясорубка», еще дальше расположилось сразу несколько «плешей»…

В общем, расстояние до города оказалось коротким только на карте. Как обычно. Хорошо хоть, что Выброс был недавно, думала я, устраиваясь на ночевку под широким шатром елочных веток. Мне хватило того «краешка», которым зацепило нас с Котярой. А здесь и прятаться абсолютно некуда, даже в землю не зароешься – близость Болот сказывается, в почве воды много. Однако в моем убежище оказалось достаточно сброшенных елью иголок, чтобы переночевать и при этом не промокнуть.

Продолжить чтение

Дикая. Вернуть темного

Пролог

Глава 1«Каменщики»

Глава 2Что-то не так

Глава 3Наука

Глава 4Завод

Глава 5«Прогресс»

Глава 6Доктор

Глава 7Есть надежда!

Глава 8Зомби-наемник

Глава 1
«Каменщики»

Глава 2
Что-то не так

Глава 3
Наука

Глава 4
Завод

Глава 5
«Прогресс»

Глава 6
Доктор

Глава 7
Есть надежда!

Глава 8
Зомби-наемник