Девочка, с которой случилась жизнь. Книга 2

Пролог

«Порш» уверенно гнал из центра страны к ее восточному побережью. Открытое окно позволяло ветру бросать мои слегка отросшие за лето волосы в разные стороны так, что приходилось постоянно их придерживать. В какой-то момент, я плюнула бороться с ними и позволила волосам трепать меня по лицу. Это было даже приятно. Как это ни парадоксально, но все, что было связано с этой поездкой, было слишком приятно. Даже тот факт, что этим летом я и Саймон чуть не погибли, не изменил моего отношения к летним каникулам. Волшебным, потрясающим, чересчур эмоциональным каникулам-открытию. Мне всегда удавалось быстро забывать плохое и брать себя в руки. И теперь, двигаясь в сторону дома, я не представляла, как можно расстаться с этим; как можно перевести все что было в категорию воспоминаний, закинув это куда-нибудь на дальнюю полочку в собственной голове.

Общее фото на фоне фермерского дома перекочевало из моей загипсованной руки на приборную панель. На нем все улыбались. Все, даже пес.

Ни о чем я так не жалела в эти прекрасные дорожные три дня, как о возвращении домой в Нью-Джерси. Может быть, для кого-то это мое сожаление показалось бы странным, но только не для меня. Я впервые жила так долго без мамы, и я впервые провела так много времени рядом с Саймоном – это был мой личный маленький оазис. Не смотря на боль, страх, кошмары, которые стали одолевать меня после нашего похода, слезы, отчаяние, борьбу за жизнь, я помнила и другое – красоту природы, любовь Саймона, нашу заботу друг о друге, милую бабушку, уютные вечера, доброго пса, лижущего руки, большую кровать, свободу, чистый воздух, танцы, смех, платья и все остальное, что так понравилось моему сердцу.

Обратная дорога, как это всегда и случается, показалась мне в миллион раз короче той дороги, по которой мы отправились из дома в Северную Дакоту пятьдесят восемь дней назад. Я специально посчитала дни, так как каждый из них останется в моей памяти навсегда. Почти целое лето. Почти целая жизнь. Раскаленный асфальт дороги как будто сжался, приблизив нас к дому слишком быстро.

Разумеется, я скучала по маме, по сестре, по братьям, которые совсем скоро уедут из дома в выбранные ими колледжи. Разумеется, мне не хватало веселой болтовни сестренки, когда перед сном она забиралась ко мне на кровать и начинала пересказывать все дневные новости. Не хватало Кевина с его таким взрослым и понимающим взглядом, Тима – полной противоположности брата – с постоянной любовью к простоте и жизни в свое удовольствие. Даже по маминым воспитательным работам и бабулиным нравоучениям я успела соскучиться. Но, Боже, как же я буду скучать по этому лету, сидя на скучных уроках, или во снах, или в моменты какой-нибудь рутинной работы.

Свободный ветерок, вызывающий волны на полях, бесконечное пространство, большие и красивые фермерские дома, как будто вышедшие из другой эпохи, гомон живности в загонах, простота и искренность в общении с людьми. Фруктовые пироги, байки миссис Морган, танцы под Элвиса Пресли, чтение под деревом, не такое жаркое солнце. Наши разговоры, наш поход и все, что мы пережили. Саймон. Все это стало слишком дорогим для меня, чтобы я могла безболезненно с этим проститься и не тосковать.

Но с этой тоской теперь придется жить, Энн. И ничего ты тут уже не попишешь.

А я, видит Бог, ненавижу тосковать.

Вернувшись в Нью-Джерси, я почувствовала себя иностранцем. Похожее чувство жило во мне в момент нашего переезда из Калифорнии год назад, но сейчас оно как будто многократно усилилось. Меня тянуло назад: на ферму, к природе, к свободе. К Свободе с большой буквы С. К самостоятельному принятию решений, к обостренным чувствам, когда твое тело становится пугающе чувствительным, чтобы суметь впитать в себя все окружающее. Тянуло к постоянной близости парней, особенно Саймона. В те злополучные восемнадцать дней он постоянно был рядом, хотя большую часть тех дней пролежал с жа́ром и в беспамятстве.

Но мы вернулись. Ведь по забавному правилу жизни человеку редко выпадает шанс жить так, как хочется. Мы вернулись. Мама со слезами обнимала меня почти сутки и даже, хоть я и сильно этого опасалась, не оторвала мне голову. Так что жизнь мало-помалу стала входить в свою привычную колею.

Пришлось наверстывать упущенное: готовиться к школе, заниматься шопингом (сталкиваясь с совершенно иным миром – цивилизованным миром от которого я успела отвыкнуть), смотреть за сестренкой, посещать родственников, помогать с домашними делами, нянчиться с кошкой, встречаться с людьми, которых не было в моей жизни почти два месяца. Я старалась быть оптимистом, но тоска, скрывающаяся где-то глубоко внутри, раз от раза выбиралась наружу и заставляла меня грустить. В такие моменты я часами могла сидеть возле модели фермы, которую мне сделал Саймон. После того, как он довел ее до ума – покрасил, добавил мелочей и фигурок животных, ферма из обычного глупого сувенира превратилась во что-то большее. Это мой личный, самый лучший на свете кукольный домик, который так же по совместительству играет роль портала. Портала в счастливые воспоминания. Смотря на нее, я могла в любой момент оживить все свои ощущения из прошлого. Могла передвигать фигурки зверей или покачивать пальцем миниатюрные качели, слушая почти настоящие звуки: скрип, кудахтанье, лай Шерифа, ветер…

Тим и Кевин разъехались по колледжам сразу после дня рождения отца – человека, которого так долго не было в моей жизни и который удивительно просто занял кусочек моего сердца, когда все же вернулся. Конец августа выдался теплым и не дождливым, поэтому на свой праздник отец вывез нас всех в зоопарк в Центральном парке на Манхэттене. Меня такой выбор места немного позабавил, ведь отцу исполнялось сорок шесть, а не двенадцать, но день мы все равно провели очень здорово. Мы всей семьей нашагали километров десять, много фотографировались и в конце дня устроили чудесный пикник. Саманта была в восторге от каждой зверюшки, попадавшейся ей на глаза и визжала каждый раз, когда парни на спор таскали ее на плечах. А сколько сладкой ваты она съела, – я переживала, как бы у нее не развился диабет. Кажется, даже маме понравилось, хоть в отношениях родителей все еще чувствовалось сильное напряжение. А что касается меня… Чувства были слишком противоречивы: я впервые гуляла где-то вот так – большой счастливой семьей, где есть человек, к которому я могу обратиться «папа». Но ужасно раздражало ощущение неполноты: мне не хватало Саймона рядом. Всегда не хватало. За лето я так привыкла, что он постоянно рядом, что не представляла хорошего дня без его общества. И все же было здорово устроить нечто подобное перед тем, как братья разъедутся по колледжам и станут совсем взрослыми.

За неделю до начала учебы чемоданы Тима и Кевина были собраны. Проводить парней в дорогу собралось порядка тридцати человек – те, кто выжил после прощальной вечеринки устроенной накануне. Все они столпились на нашей лужайке, на подъездной дорожке и на большой дороге, чуть ли не перекрыв движение. Было много объятий и слез, напутствий и пожеланий. Мы с Самантой лили слезы, не переставая. Саймон впервые с момента нашего приезда выглядел разбитым и мрачным.

– Сай, брат, я не вытерплю, если ты сейчас расплачешься, – весело сказал Тим, прощаясь с Саймоном, за что и получил шутливый удар в живот. Парни обнялись так крепко, что я, стоя рядом с Саймоном, услышала, как скрипнула кожа на его косухе. – Береги ее, – Тим кивнул в мою сторону.

– Мог бы и не говорить очевидное, – без улыбки ответил Саймон.

После настала моя очередь обнимать Тима. Тут уж я не смогла сдержаться и, дав волю слезам, промочила всю его кофту. Мне было плевать даже на то, что на нас смотрит целая толпа народу. Главным было то, что меня разлучают с другом, с которым я только-только познакомилась. С другом, который так мне помогал и который только одним своим присутствием в моей жизни учил меня относиться ко всему проще, чтобы не заработать сердечный приступ к тридцати годам.

Если мы с Саймоном грустили, то Грег радовался по полной – он всегда был более дальновидным:

– Мы же их не на войну провожаем, а в колледж. Только представьте, какая веселая жизнь у них теперь начнется.

Конечно, все это так, но… По ночам становилось совсем тоскливо. Рядом не было ни братьев, ни Саймона, только силуэт фермы на прикроватной тумбочке и воспоминания, а я так отвыкла от одиночества. Иногда меня мучили ночные кошмары. Почти всегда одно и то же – лес, ощущение безысходности, рык в темноте. Приходилось или забираться в кровать к Сэмми, или мучиться в пустой комнате, искусственно создавая себе компанию, включая телевизор.

Наверное, из-за этого одиночества, которое теперь стало для меня не спасением, а наказанием, каждый день, что оставался до начала учебного года, я и сбегала из дома сразу же после завтрака. Иногда одна, иногда с Сэмми. Застать Грега у меня получалось крайне редко, потому что по большей части он гулял с остальными своими друзьями, по которым очень соскучился за время пребывания у бабушки в Северной Дакоте. Винить его я не могла, ведь это из-за меня ему пришлось задержаться на ферме так надолго. Поэтому я и спасалась обществом Саймона. Как всегда. Я не могла представить себе ничего приятнее, чем развалиться рядом с ним и читать книгу. Слушать его веселые комментарии, улыбаться, чувствовать себя нужной, счастливой и такой спокойной. Он же, как максимальный заряд успокоительного, – накрывал меня волной умиротворения всегда, когда мне было это нужно. После того что было с нами летом, мы окончательно сплотились в единый организм, который просто не желал функционировать, когда мы разделялись.

Почему-то мне казалось, что после этого лета моя жизнь изменится кардинально. Почему-то я была уверена, что в скором времени и наши отношения с Грегом приобретут новый статус. Вот сейчас он нагуляется и вспомнит о том, что хотел предложить мне стать его девушкой. Да. Сейчас-сейчас, осталось совсем немного подождать. Не зря же он так часто обвинял брата в том, что тот не дает мне свободы. Не зря же Грег так часто говорил о своей привязанности ко мне, чтобы остановиться на половине пути. В конечном счете, если он не соберется с силами в ближайшее время, я перестану так слепо цепляться за него. Мне казалось, что я уже давно была готова отпустить эту ситуацию с Грегом, и только его разговор с Саймоном на крыльце их бабушки подкидывал все новые дрова в костер моего помешательства на нем. Но если он все же не решится пригласить меня на свидание, я уже не буду долго плакать.

Вот так и вышло, что я ждала и верила, верила и ждала, хотя сама не понимала, для чего мне, собственно, это так сильно нужно.

А во снах была Дакота. Я как перекати-поле металась по полям, или нагуливала милю за милей по непроходимому лесу. Даже когда было темно и страшно, когда ноги путались в корнях старых деревьев, мне было хорошо. Это были те самые воспоминания, тот самый глоток свежего воздуха, которые не позволяли мне забыть о чем-то… важном. А после сумбурные сны почти всегда возвращались к одному и тому же – к дороге.

Бесконечная лента дороги и целая жизнь впереди.

Чертовски приятный символизм.

Глава 1

ПОВЕЗЕТ/НЕ ПОВЕЗЕТ.

– 1 —

Сентябрь наступил незаметно. Летняя жара все еще не спала, но уже, пусть и неохотно, уступала свои позиции более прохладным температурам. Было похоже, что осень и лето ведут между собой борьбу: солнечные и душные дни могли чередоваться с умеренно теплыми и дождливыми. И все же солнце все чаще светило без той ужасной испепеляющей силы, к которой я так и не сумела привыкнуть, проживя всю жизнь на западном побережье Америки. Старые дубы и клены на нашей улице все еще в большинстве своем пестрили зеленью, хотя пару желтых листочков в округе я уже успела заметить. Осень врывалась в нашу жизнь так же, как это происходило уже сотни лет до нас.

Вудсток драйв оживала. Все больше голосов, все больше людей и машин. Из отпусков вернулись загорелые взрослые, с каникул вернулись школьники, чтобы подготовиться к новому учебному году. Совсем скоро пережитые эмоции и интересные события, которые произошли с ними на каникулах, превратятся в веселые истории, которые будут рассказываться друзьям на школьных дворах, шепотом в классах, в столовых. Летние приключения – наверняка это основная тема для обсуждений в первый месяц нового учебного года. До тех самых пор, пока они не будут вытеснены разговорами об учебе, приближающимися праздниками, экзаменами, выборами колледжа для выпускников, новыми отношениями, сплетнями.

К тому моменту, когда округа войдет в стадию золотой осени, когда температура окончательно опустится до комфортных пятидесяти-шестидесяти градусов[1], когда по крылечкам перед домами и подъездным дорожкам расставят тыквы и набитые соломой чучела, истории путешествий окончательно перестанут звучать. Самые волнующие останутся только в памяти их обладателей. Там они будут переживаться еще очень долго. Если, разумеется, летние каникулы были хоть капельку выдающимися.

Наше с Саймоном лето тоже в какой-то мере можно назвать выдающимся. И уж точно я еще долго не смогу отделаться от страшных снов, в которых кто-то рычит в темноте, в которых ощущается удушливая теплота и затхлость палаточного воздуха. Сны после которых я все еще просыпаюсь в панике и думаю о том, что Саймону не протянуть долго без обеззараживающей мази, антибиотиков и еды. Думаю, все это останется со мной не просто долго, скорее всего, я никогда не забуду тех долгих дней, в течение которых мы с Саймоном боролись за выживание. Я и не хочу этого забывать. В конце концов, если быть откровенной, это было лучшее время в моей жизни. Вот такой вот парадокс. Может быть, я просто ненормальная, кто знает. Но это было время, когда мне удалось выжать из себя все силы и доказать, что я способна на многое. К тому же я никогда не верила, что Саймон может умереть, он всегда был рядом, я чувствовала его постоянно.

– Почему ты всегда пытаешься нас разделить? – спросил он тогда в палатке, в первую ночь после падения.

В те дни похода мы не были разделены. Мы были единым существом, которое пыталось выжить и боролось. И это удивительное ощущение. Когда ты сроднился с кем-то настолько, что не представляешь, как может быть иначе. К тому же там, в лесу, я чувствовала себя сильной как никогда. Даже в тот момент, когда решила что умру на поляне. Еще один странный пародокс. Какая-то внутренняя частичка меня, что-то очень сильное, не дало мне расклеиться окончательно. Это был тот самый стержень, о котором как-то говорил Саймон? Или же это было что-то из категории «самоотверженность»? Не знаю. Мне просто было важно и нужно спасти человека, который полностью зависел только от меня. Самого важного человека в моей жизни. Как же могло быть иначе?

Я не считаю себя героем. Не считала раньше, когда все вокруг нахваливали мои заслуги, не считаю и сейчас. Я делала то, что было нужно. Это было важно для меня – доказать самой себе, что я пройду через что угодно, но не брошу друга в беде. И даже в момент полного физического истощения мое сознание (подсознание или еще что-то) не дало мне возможности сбежать или опустить руки и перестать бороться. Оно постоянно подталкивало меня вперед. Потому что спасти Саймона – это было важно. Ведь я так сильно люблю его.

Почти целый год понадобился мне для того, чтобы я смогла поверить и принять то, что я чертовски счастливый и везучий человек. Почему? Да потому что только везучему человеку может так повезти – найти лучшего друга, который разрывает рамки привычного и становится для тебя чем-то гораздо большим, чем просто друг. Становится для тебя человеком, без которого ты уже не смыслишь жизни. И тем человеком, про которого ты с уверенностью можешь сказать – это навсегда. Именно навсегда. И не важно, как там сложатся наши дела с Грегом, не важно, какую девушку все же когда-нибудь полюбит Саймон, он все равно будет рядом. Иначе и быть не может. Потому что мы друг без друга уже и не мы вовсе.

– 2 —

Солнечные лучи пронзали кухню насквозь. Утро было прекрасным. Я улыбалась и наблюдала за полетом пылинок внутри ослепительных солнечных дорожек. Осень в Уэйне, Нью-Джерси совсем другая. Не такая, как в Сан-Франциско (и слава Богу, ведь вечное лето меня ужасно раздражало). Наверное, так и должно быть, ведь два этих города разделяет без малого две с половиной тысячи миль. Две разные жизни. Две разные меня.

Я молча сидела на кухне, закинув ноги на стул и попивая сок из огромной кружки Кевина, которая теперь перешла ко мне по наследству, после того как парни уехали из дома в светлое будущее. Забавно, но ровно год назад, в этот же самый день, сидя на этой же самой кухне, я места себе не находила от волнения. Да и прошлогодняя хорошая погода, как мне тогда казалось, издевалась и подшучивала надо мной и моим траурным настроением. Помню, как ужасно боялась встречи с новыми одноклассниками, как сильно тряслась от одной только мысли, что на меня будут смотреть незнакомые люди, что меня будут оценивать. Тиму тогда даже пришлось силой вытаскивать меня из машины, чтобы я все же появилась в школе.

Такая теплота от этих воспоминаний, Энн…

И так удивительно, что сейчас во мне нет и капли от того волнения. Как ни странно, но сейчас я абсолютно спокойна. Может быть, причина этого в том, что я похудела? В конце концов, лишний вес – это то, что отравляло мою жизнь слишком долго. А после летней небольшой голодовки мой жирок испарился. Или же новая прическа придает мне уверенности? Или же все дело в том, что после событий в лесу, когда я думала, что нам с Саймоном не удастся выжить, я кое-что поняла? Например, то, что волноваться на счет чьего-то косого взгляда в твою сторону – это до крайности глупо. Ведь в жизни есть вещи гораздо более важные.

Почему-то сегодня мне хотелось верить, что я повзрослела. Стала более рассудительной, зрелой, смелой. В конце концов, мы ведь и правда чуть не погибли. Это должно было привести к какому-то переосмыслению. К чему-то, что меняет человека на молекулярном уровне. И нет пути назад. Так и случилось.

Поэтому, лениво щурясь от солнца, которое теперь светило мне на лицо, я волновалась только из-за одного: Грега. Сложно было придумать хоть какое-то оправдание его нерасторопности в отношении меня. Почему он, сто раз прямым текстом говоривший Саймону, что хочет предложить мне встречаться с ним, до сих пор ничего не предпринял? Почему я до сих пор мучаюсь от непонимания? Ведь я же своими ушами слышала, что Грег меня любит, что он хочет быть со мной. Но дальше этих подслушанных реплик ничего и никуда не пошло. Хотя, видит Бог, возможностей предложить мне стать его девушкой было предостаточно. Отличных, романтичных возможностей. Может быть, Грег все еще сомневается? Но ведь я всеми силами показывала, как мне хочется, чтобы он решился. Разве что с плакатом вокруг него не бегала. Почему все так долго? Почему Грег такой долгий? Почему я должна мучиться от неопределенности после всех его слов? Да или уже точно нет, и я освобожусь от ее присутствия в своей голове.

В этом году у Грега будет больше времени, потому что кроме футбола у него больше нет никаких отвлекающих от меня факторов. После той истории с Джесси, Грег бросил танцевальную школу. Еще в начале каникул, он сказал, что после его бывшей сумасшедшей девушки, повернутой на танцах, он сильно к ним охладел. Они даже стали вызывать у него чувство отвращения. И, так как он не видел для себя будущего в них, то решил не тратить больше на них время. В конце концов, его желание стать знаменитым футболистом, сосредоточиться только на футболе – идея очень здравая. Меня это скорее радовало, потому что свободное от других занятий время он сможет посвятить мне. Если конечно вспомнит о своих летних мыслях, когда говорил Саймону, что любит меня. Долго ли он еще будет в себе разбираться? Проблема была еще и в том, что я уже не была уверена на все сто процентов, что хочу, что бы он так долго в себе разбирался.

Так и не придя к определенному ответу, который бы меня успокоил, я, вздохнув, соскочила со стула и побежала в комнату Саманты. Пора было будить это сонное царство.

Запись от 2 сентября, 2008

Вчера, проведя очередную ночь с раскалывающейся головой и закинувшись горстью таблеток, я думал. Все равно спать, когда так болит голова, не вариант. И вот, меня посетила одна ужасающая мысль… А что если я совершил огромную ошибку? Может, не стоило даже начинать общение с Энни? Вдруг я делал все только ради удовлетворения своих эгоистических побуждений? Из-за абсолютного эгоизма позволил ей влюбиться в меня. Сам так привязал ее к себе. Сам завел все это в такой тупик. Иногда мне кажется, что не стоило так все затягивать, раз я никак не могу решиться и сделать ее моей.

Утро. Скоро увижу Энни. Была бы моя воля, я бы ни сегодня, ни когда больше не переступал бы порога школы. И почему никогда НИКОГДА человеку нельзя жить так, как он того хочет? Какой абсурд.

Это лето было таким, после которого вернуться в привычную колею жизни просто нереально. Я никак не могу перестать думать о ферме. О том, как было бы здорово прожить всю жизнь там, вместе с Энни. Обожаю маленькие городки. Обожаю, когда вокруг люди, которые настоящие. Добрые и искренние. Как одна большая община. Одноэтажная Америка, фермы, леса и поля – все это нравится мне гораздо больше, чем долбанные человеческие муравейники. Всегда нравилось.

Было так нереально представлять нашу жизнь с ней вдвоем в маленьком домике где-то неподалеку от бабушкиной фермы. Мы бы завели кучу куриц, раз Энни так понравилось за ними ухаживать. Мы бы устраивали долгие посиделки на веранде с ледяным лимонадом. Энни клала бы свои ноги мне на колени. Я бы гладил их и любовался ей. Было бы так чертовски идеально.

Почему мне не тридцать? В тридцать жизнь уже как-то устоялась. Верно? В тридцать я бы мог сам распоряжаться своей жизнью. К чему мне эта школа и этот дурацкий колледж? Я мог бы стать фермером, как мой дед. Не вижу в этом ничего зазорного. Выращивал бы что-то на продажу, чинил машины местных – чем не вариант? Энни бы носила воздушные платьица, пекла бы пироги, гуляла бы с нашими детьми по ярмаркам. Мы бы вместе гуляли. По деревенским ярмаркам. Господи, как это было бы идеально. Мне аж тошно от этого.

Мамины платья так идеально ей подошли. Я даже немного шокирован. Смотрел на нее такую красивую… в ее платьях. Делал вид, что все так и надо. Но мне хотелось кричать, что она, черт побери, просто идеальна в этих платьях! Как бы мне хотелось бросить все это и просто исчезнуть с ней навсегда со всех радаров. Чтобы ни отец, ни ее семья не останавливали нас.

Не знаю, нормальны ли такие мысли для моего возраста? Иногда мне кажется, что нет. А иногда что да. Но что я сделаю с ними, если они думаются?

Наверное, я все же нифига не бунтарь, как думал раньше. Если бы я был им, то давно бы забил на школу, свалил бы ото всех подальше. Может быть, выкрал бы Энни из этой гробящей наши жизни системы. В конце концов, раздобыть денег на жизнь я прекрасно могу и без образования.

Впервые буду жить без Тима. Это даже странно и непривычно. Сколько себя помню, он всегда был со мной, а теперь укатил в колледж и максимум что нам светит – болтовня по телефону и редкие встречи по праздникам, если он будет приезжать к семье. Какого хрена я чувствую такое… опустошение (?) из-за этого?

И еще одна мысль посетила мою несчастную голову. Насколько было бы проще, если бы тогда, на той самой первой вечеринке год назад, это была бы любовь с первого взгляда. Чтобы тогда, впервые увидев ее, я бы до беспамятства влюбился в ее лицо, волосы, в то, как на ней сидит ее голубая блузка, или в то, как смешно она закатывает глаза, когда слышит очередную гениальную идею своего брата. Но это была не влюбленность с первого взгляда, когда только увидел и потекли слюни. Это нечто более осознанное, серьезное и настоящее. Когда подключается не только сердце, но и голова, и душа.

Но ведь этого не было сразу. Или было? Может, тогда я еще просто не разрешал себе даже думать о таком? Как это вообще работает? Но если бы оно было, я бы сразу же взял быка за рога и все. Не дал бы Энни шанса влюбиться в чертового Грега. И не было бы всего этого тупого дерьма с выжиданием. Но я упустил время и все испортил. Сам все испортил. Решил тянуть кота за хвост, чтобы сделать все правильно, в итоге сделал все через жопу.

Я очень рад, что у Энни есть дар – быстро забывать плохое. Это помогает мне не ненавидеть себя так сильно за фиаско нашего похода.

Я и сам стараюсь не вспоминать о походе, но, бывает, что мне снятся сны о нем. В основном это лютый вымысел из-за того, что я слишком часто представлял разные ужасы. Мне снится как Энни сражается с волками, которых явно больше, а я совершенно ничем не могу ей помочь; или как она голодает, и становится похожей на мертвеца… После этих снов, лежа в темноте, хочешь не хочешь будешь думать. Жаль, что я почти ничего не помню. Голоса и какие-то звуки. Голоса… они не давали мне покоя в том моем состоянии. Я был без сознания почти все время, как говорила Энни, но сам этого не понимал. Я как будто осознавал каждую минуту жизни. Просто это была очень темная и непонятная жизнь. Не могу сказать, что в те моменты я хоть что-то помнил о произошедшем, но точно помнил голоса: мамин и голос Энни.

Это странно. Мама умерла слишком рано, так что я плохо запомнил ее голос. Меня это бесконечно мучило. Но тогда, в лесу, женский голос пел мне что-то тихо и почти неразборчиво. Это была как колыбельная, когда твое сознание уже уплывает в сон. Это точно был мамин голос. Наверное, он просто прячется у меня в подсознании.

И Энни – ее я никогда и ни с кем не перепутаю. Ее голос был со мной постоянно. Такое ощущение, что она болтала без устали сутки напролет, пока мы блуждали по лесу. Интересно, правда это? Не знаю, но к ее голосу мне хотелось тянуться. Цепляться за него. Жить им. И мыслями о том, кому он принадлежит.

Удивительно, как можно не осознавать что-то вокруг себя. Когда ты в отключке и мозг заменяет реальность на что-то иное. Мне было так здорово слушать их голоса и быть в этой спокойной темноте, что и мысли не было вырваться из этой иллюзии. Энни была рядом, хоть я ее и не видел (но слышал и чувствовал). А большего мне и не нужно. Потрясающе было понимать, что мы вместе и не думать больше ни о чем. Немного эгоистично, конечно, если представить через что приходилось проходить ей, пока я расслаблялся в своем беспамятстве.

Со злостью из-за того что я бросил ее там бороться одну и из-за своей беспомощности остальную часть лета я почти справился. Энни каким-то образом удалось успокоить мою злость. Хотя при первом же удобном случае я поеду к JD и выплесну все это дерьмо наружу.

К сожалению, все хорошее имеет свойство заканчиваться. И вот – школа – получите, распишитесь. И вот Грег и уничижительные мысли Энни на его счет. И вот эта головная боль . Стоп, о ней мы не думаем, верно, Сай?

– 3 —

Вудсток драйв была улицей-тупиком. Поэтому, чтобы дойти до школы от нашего дома, который находился как раз-таки почти в самом конце тупика, нужно было пройти мимо всех домов на нашей улице. Дом Джейкобсов находился за семь домов от нашего и на семь домов ближе к школе, что было очень удобно – я сразу же заметила парня сидящего на низеньком заборчике перед своим домом все так же, как и год назад, курящего сигарету. От этой картины у меня, как и всегда, потеплело на сердце. Это ужасно забавно: ты видишь кого-то, и на душе становится так тепло, приятно, так уютно.

– Я знал, что ты не пройдешь мимо. – Парень поднялся на ноги, чтобы обнять меня. Саймон прихрамывал до сих пор. Врачи уверяли, что через несколько недель его хромота окончательно пройдет, а от раны на ноге останется лишь шрам и не более того.

– Еще бы, – улыбнулась я, повиснув у него на шее, цепляясь одной рукой, так как левая все еще была закатана в гипс (на котором, к слову, уже не было чистого места, столько подписей там красовалось). – Тут до школы одна дорога.

Бывают моменты, когда я не могу перестать смотреть на Саймона. Его скуластое лицо, его губы. Его глаза: зеленые как неспелое авокадо и сияющие, с таким живым выражением почти всегда. За лето он как будто еще немного вытянулся и возмужал. С улыбкой я уставилась на парня, вспоминая те волшебные моменты, когда я прикасалась к его лицу, ощущала его кожу под своими ладонями, буквально дышала его запахом. Каждый раз это было настолько сильно и естественно, что мне не верилось в свое счастье. Вспомнила тот его пьяный поцелуй на кровати в доме его бабушки и свой сон.

Так, стоп, Метьюс. Тот поцелуй – давно прошлое. Просто пьяная выходка, сколько можно прокручивать его в голове?

– Об этом я как-то позабыл. – Улыбнувшись в ответ, Саймон выкинул сигарету и, водрузив руку мне на плечо, пошел рядом. – Так странно, не правда ли?

– Что именно? – Я искренне старалась выкинуть из головы всю эту романтичную ерунду. – То, что мы снова идем в школу?

– То, что мы идем в школу не в одиночку.

– Ах, это. Ну да, странновато.

– Я уж и не помню, когда шел в школу в компании.

– Особенно в компании такой очаровательной загорелой подруги?

– Это само собой. – Саймон рассмеялся и чмокнул меня куда-то в висок.

Я обожала его смех. И более того я обожала, что это именно я вернула его смех людям.

– Сегодня планируется вечеринка? Или мы тихо посидим вдвоем?

– Вечер в компании пьяных подростков или же вечер в компании пары рассказов Лавкрафта[2]? Хм, сложный выбор.

– Брось, Сай, не верю, что ты не хочешь на вечеринку. Думаю, для разнообразия нам стоит сходить.

– Просто я так привык читать в твоей компании, что не могу представить ничего столь же заманчивого.

– Давай компромисс?

– Идем на вечеринку сегодня, а завтра ты читаешь мне вслух? – Его бровь взлетела вверх, а губы тронула ухмылка.

– Читать только по очереди. А то у меня после таких вечеров на неделю отпадает желание разговаривать.

– Что ж, тогда решено, – сегодня гуляем.

– Аминь, брат.

– Скучаешь по ним? – после небольшой паузы спросил Саймон.

– По Тиму и Кевину? Конечно. Казалось бы, прожили вместе всего-ничего, но я так к ним привязалась. Особенно к Тиму, разумеется.

– К нему нельзя не привязаться.

– Да уж, его простота подкупает. А ты? Вы же с ним всю жизнь были друзьями.

– Мы и сейчас друзья, милая.

– Точно, прости.

– Конечно мне тоже не достает его. Но, в конце концов, мне грех жаловаться. Он уехал, но оставил мне тебя.

– Не то чтобы я была его собственностью, но, если так посмотреть, то ты еще и в плюсе остался, – рассмеялась я.

– Согласен. Нацепи его кроссовки, перестань так правильно формулировать предложения и все – сходство будет полным. – Саймон тоже рассмеялся и устроил мне головоческу.

– Эй, я же так долго их расчесывала и укладывала утюжком!

– Нет, Тим бы так никогда не сказал, – серьезно заявил парень, после чего вновь чмокнул меня в щеку.

– Еще бы, Тим вообще не знает, что такое расческа.

– Давай подведем итог: я рад, что мы вместе.

– И я рада.

– А еще больше я рад тому, что последний год нашего заключения мы тоже проведем вместе.

– Еще раз аминь, Сай, – золотые слова.

– Кстати, как обстоят дела с твоей жаждой учиться? Летом ты все это проклинала последними словами, а сейчас, как я поглажу, улыбка до ушей. Мне уже бояться перемен в твоем настроении или это чисто временное? Все же последний год, выпускные экзамены, все дела. Готова?

– Ага, готова, как Помпеи к извержению. – Я как-то истерически хохотнула, закапывая мысль об экзаменах, колледже и взрослой жизни в очередную ямку в своей голове (раскопаю как-нибудь позже). – Но ты же меня знаешь, до последнего дня еще далеко, так что у меня есть время отложить все под самый конец.

– Моя девочка. – Саймон рассмеялся и снова взлохматил мои волосы.

Кажется, кто-то сейчас начнет хромать и на вторую ногу.

Оставив позади школьную парковку, мы ступили на ярко-зеленый газон. Школа выглядела по-прежнему: многокорпусное кирпично-красное здание с широкими стеклянными дверьми, большими окнами, в которые я так любила смотреть, когда уроки были невыносимо скучными и толпой учеников, предпочитающих провести последние свободные минуты на улице. Боже, людей так много, будто мы в час пик на Таймс Сквер, а не на школьном газоне.

– Здесь как будто ничего не изменилось, – с улыбкой сказала я, забирая у Саймона свой рюкзак. – Хотя по ощущениям нас не было тут лет десять.

– Это все наши насыщенные каникулы. Ну, знаешь, когда неделя идет за год.

– Да уж. Зато, будет, что рассказать девчонкам.

– Смотри только, чтобы они не поседели от ужаса после таких рассказов. Иначе ежегодная ночь слета превратиться в ночь ужасов.

– Постараюсь. Но я уверена, что мои подруги не такие неженки.

После слов Саймона я призадумалась: девчонки последние две недели перед учебой провели в Вашингтоне, из-за чего мы даже ни разу так и не встретились за все лето. Какие-то очередные соревнования групп поддержек или что-то типа того. Выступления, соревнования… вряд ли их рассказы на ежегодной ночи слета будут такими кровавыми как у меня. Только с Элен, которая отрешилась от группы поддержки и всего что связано с танцами еще в прошлом году, нам удалось встретиться и обменяться рассказами о каникулах.

– Как твоя нога?

– Не стоит того, чтобы ты так за нее переживала, – с улыбкой ответил Саймон.

– Как всегда, – печально выдохнула я.

– Так и знал, что найду вас вместе! – Грег налетел на меня со спины так неожиданно, что я выронила телефон из рук.

– И тебе привет, – поднимая мобильник с травы, буркнула я.

– Прости, Энн, я случайно. – Он обогнал нас и теперь с веселой улыбкой шел спиной вперед, удивительно мастерски лавируя среди толпы. – Как настроение? Наконец-то школа! Здорово, правда?

– О лучшем я и мечтать не смел, – угрюмо проворчал Саймон.

– Сай, ну ты как всегда. – Грег только весело отмахнулся от брата.

Меня не могло не радовать, что Грег настолько подобрел к брату, что даже способен улыбаться ему и называть по имени. В прошлом году он называл Саймона исключительно «странный тип», «придурок», «трус», «бич человечества» и дальше по списку.

– Ну а ты, Энн? Тоже заразилась ворчанием от своего дружка? Или все же рада, что начинается новый учебный год?

– Пожалуй, я бы обошлась без некоторых уроков, но в принципе я рада. Соскучилась по подругам, по школьной столовой и нашей болтовне за обедом, по баскетболу.

– По баскетболу? – переспросил Саймон.

– Ага. Я тут решила, что стоит освоить какой-нибудь вид спорта. Ну… после того, как руку освободят из гипсового плена. Хочу поддерживать себя в форме.

– А почему не футбол? – Грег расстроено посмотрел на меня.

– Не знаю, – ответила я, игнорируя внезапно появившуюся довольную ухмылку на лице Саймона. – Просто баскетбол кажется мне более… реальным, что ли. В футболе, в европейском футболе, часто даже один забитый мяч – уже результат. Но это немного… скучно. Бегать девяносто минут ради одного гола. В баскетболе же постоянно кто-то забивает. А когда забиваешь ты, то получаешь такое удовлетворение, что его не сравнить просто с участием в игре. Понимаешь?

– Иными словами ты смотришь на количество, а не на качество, – буркнул Грег.

– Да нет, же. Просто…

– Энни, ты все правильно объяснила. – Саймон подмигнул мне и с трудом, но все же перестал улыбаться. – Ты же не виновата, что сейчас случайно нанесла Грегу смертельное оскорбление.

– Я не…

– Вовсе не смертельное. И вообще не оскорбление, – приободрившись, поправил брата Грег. – Я не настаиваю, чтобы Энн влюблялась в футбол только потому, что я капитан школьной команды. В любом случае, я всегда готов потренировать тебя, не важно, что ты выберешь.

– Спасибо, Грег.

– Ладно, вы тут тащитесь как улитки, а я побегу, поздороваюсь с парнями.

И, разумеется, с какими-нибудь девчонками. Куда же без девчонок-то?

Махнув рукой, он развернулся и почти бегом побежал к толпе парней в футбольных куртках с логотипом «Ураганов». Уже через десять секунд вся толпа разразилась громкими криками приветствий.

– Достал, – буркнула я, со злостью упихивая телефон в карман.

– Прости, я не смог сдержаться. – Саймон хохотнул и вернул руку мне на плечо.

– Да не ты достал, а Грег. И чего он тянет? Все лето трепался про то, что собирается предложить мне встречаться, а теперь об этом даже не вспоминает.

Надоело жутко! Лучше бы я не слышала того разговора с признанием и выкинула бы его из своей головы с чистой совестью!

– Ну вот, мы и вернулись к самой отстойной теме из всего богатого арсенала тем, какие у нас имеются.

– Саймон, перестань. Я не виновата, что это постоянно крутится у меня в голове.

– А что еще там крутится? – опять улыбнувшись, спросил он.

– Еще? Например, я не могу не думать о том, что его летнее решение переменится сразу же, как только он вспомнит, как много в школе красоток. Может быть, летом он и думал обо мне, потому что не очень-то много девушек вертелось на ферме у вашей бабушки, но сейчас…

– Иногда мне так хочется…

– Прости, только не дерись, – рассмеявшись, я изобразила на лице страх.

– …хочется вернуться в начало нашего похода, когда о Греге ты и не вспоминала. Когда все было просто и понятно, и глаза у тебя горели не от злости на моего брата, а от восхищения природой. Тот день помнишь… когда мы остановились у озера и плавали почти до темноты? А потом сидели возле костра. Ты была такой очаровательно-невинной в своих купальных трусиках. И выглядела такой счастливой. Искренне счастливой.

– Конечно я помню… Хотя комментарий про свои трусы постараюсь пропустить мимо ушей. И, прости, я больше не буду про Грега.

– Конечно будешь.

– Ладно, буду, но все же постараюсь сократить свое постоянное трепание про него.

– Надо бы мне взять с тебя расписку.

– Шутник, блин. Пошли лучше найдем девчонок. Мы договаривались встретиться на заднем дворе у скамеек.

Проталкиваясь через толпу студентов, я старалась не обращать внимания на то, как на нас пялятся окружающие. Одна девчонка в толпе щебечущих о чем-то подружек даже не постеснялась показать в нашу сторону пальцем, после чего вся ее компания повернулась в нашу сторону. Пока мы огибали главное здание школы, мне удалось насчитать штук пятнадцать удивленно-завистливых взглядов. Наверное, это все рука Саймона, которая возлежит на моем плече, так всех смущает.

Черт, я уже отвыкла от такого за лето.

Плевать. Ведут себя как дети, ей Богу.

Девчонки нашлись там, где мы и договорились. Рокси как всегда выглядела сногсшибательно в новых джинсах, обтягивающих ее стройные ноги, и с завитыми кудрями. Хлоя тоже сделала новую прическу, практически «под мальчика», что, в прочем, очень ей шло. Эшли выглядела по прежнему утонченной и стильной – немного отрастив волосы, она уложила их в элегантную высокую прическу. И лишь Элен совершенно не изменилась: бесформенные штаны, на футболке красовался портрет Эминэма[3], а волосы были заплетены в мелкие косички. Это была наша первая встреча после каникул (со всеми кроме Элен).

Только обнимая подруг каждую по очереди, а потом и всех вместе одной гурьбой, я поняла, что очень по ним соскучилась. Девчонки – это же как другой мир. Саймон, Грег, братья – они парни и с ними всегда все будет несколько иначе, чем с подругами. Гендерные различия все же что-то да значат. Когда крики радости и восторга, а после и долгие объятия сошли на нет, Рокси захлопала в ладоши и повернула меня к себе лицом.

– Энн, что с тобой случилось? Ты такая красотка! – Она восторженно смотрела на меня, теребя за волосы. – Новая прическа? Ты все же научилась пользоваться утюжком, как я тебе показывала? И ты так похудела! Глазам своим не верю! Это что? Тени ни глазах? С каких пор ты стала краситься? Черт, такая хорошенькая!

– Ой, Рокси, что это ты придумала? – Я смущенно отвела взгляд.

– Вот видишь, я не один это вижу, – шепнул мне на ухо Саймон.

Тема моего похудения изрядно мне поднадоела. По началу, вернувшись домой, я не могла понять, чему все так удивляются, – я же осталась точно такой же. Похудевшей я себя совсем не ощущала. И желание спрятать свой живот никуда не исчезло, хотя я практически не могла его нащупать. Но потом я все же стала что-то подозревать (хоть зеркало в упор не показывало никаких изменений), когда поняла, что большая часть одежды, которую я носила раньше или висит на мне мешком или просто спадывает по каким-то непонятным причинам. Здесь кроется какая-то магия? Отражение же осталось прежним? Или я просто ничего не понимаю в отражениях?

– Я ничего не придумала. Ты так похорошела.

Девчонки рядом с энтузиазмом поддержали подругу, так же разглядывая меня с ног до головы. Стало так неловко, что мне уже хотелось прижаться к Саймону, чтобы он включил свое успокоение, как делал всегда.

– Спасибо, но я не заметила сильных перемен.

– Не скромничай. – Рассмеявшись, Хлоя положила руку мне на живот. – Как ты умудрилась так похудеть? Они тебя совсем не кормили на той ферме? Стоп, а что у тебя с рукой?

– Перелом, – буркнула я, краем глаза заметив, как скривился Саймон.

– Что случилось?

– О, это очень долгая история.

– Нам придется ждать до традиционной ночи слета после каникул?

– Думаю да. Я взяла с Элен честное скаутское, что она ничего вам не расскажет.

– Но так не честно!

– Простите, но иначе есть вероятность, что я шокирую вас новостями, не успев подготовить к моральному потрясению.

– Господи. – Рука Эшли взлетела ко рту, а глаза забегали между мной и Саймоном. – Ты не…

– Что? – я выпучила глаза. – Чтобы ты не подумала сейчас, Эшли, ты будешь не права. Та история что с нами случилась, вряд ли может прийти тебе в голову. И вообще, хватит уже акцентировать внимание на мне. Я такими темпами умру от смущения. Что у вас нового? Эшли, как там Европа? Целый месяц в Париже – это же обалдеть! А как ваши успехи на танцевальном поприще? Элен, а ты закончила ту огромную картину которую показывала мне недавно? Боже, мы же так давно не виделись. Расскажите, расскажите же мне все.

Долгого разговора не получилось, потому что где-то в недрах школы прозвенел первый звонок. Схватив рюкзаки, мы побежали в здание, решив оставить все подробности на первую субботу (у меня оставалось еще четыре дня, чтобы придумать, как менее пугающе описать наши летние приключения с Саймоном) – традиционную ночевку у Хлои.

Сидя на первом в этом году уроке, я улыбалась. Не смотря на то, что это был урок алгебры и миссис Стокс начала его с напоминания о том, что все мы бездари и наш потолок – это продажа бургеров в местных забегаловках; не смотря на то, что рука под гипсом внезапно разболелась; не смотря на то, что это был выпускной год и скоро у нас начнется такой геморрой с экзаменами и выборами колледжей, что мало не покажется, мне было как никогда хорошо. Все было прекрасно и я была полностью и бесповоротна счастлива. Подруги рядом, Саймон рядом, Грег (держу кулачки, мне же должно повезти?) скоро осчастливит меня своим вниманием, дома все хорошо, даже кошку перестало тошнить из-за смены корма – что еще нужно для счастья обычной девчонке?

– 4 —

Традиционная вечеринка начала учебного года в этот раз была не такой, какой я запомнила ее в прошлом году, когда Тим мучил меня с благой целью – сделать из меня мисс популярность. В этот раз все было гораздо скромнее. Так как Фрэнк, у которого мы тусовались год назад, сейчас где-то в районе Флориды грызет гранит науки, стараясь стать приличным инженером, роль хозяйки вечеринки приняла на себя Анджелина. Мне она ужасно нравилась. Проработав под ее началом почти что год, фотографируя школьные мероприятия, я не переставала восхищаться ее неуемным энтузиазмом и энергией. В этом году я надеялась зарекомендовать себя настоящим специалистом в редакции школьного интернет-журнала, которым Анджелина руководила. В конце концов, это будет хорошим подспорьем для характеристики в колледж.

Вечеринка в доме семьи Паркер была более тихой, уютной и не такой отвязной, как у Фрэнка год назад. Но мне это было только на руку. Потанцевав пару раз с подругами одной большой толпой под зажигательных Linkin park[4], мы уселись прямо на пол и распивали приготовленные отцом Анджелины безалкогольные коктейли. Краем глаза я поглядывала за Грегом, который на спор играл с Риком в дартс в углу гостиной и что-то очень яростно тому доказывал. Саймон сидел на диване за моей спиной, иногда ковырялся в моих волосах, не отрываясь от разговора с Кристин. Хоть мама Кристин и не разрешила ей посещать любые вечеринки после десяти вечера, той все равно удалось сбежать. Впрочем, ее брат Эрик был неподалеку, так что он по-любому прикроет ее перед матерью.

Где-то в районе музыкального центра, в окружении трепещущих от ее статуса подружек, стояла Мелисса. Вот уж кто точно не изменился за лето – так это она – все то же совершенство на длиннющих ногах с волосами уложенными как на страницах всех этих глянцевых томиков непригодных для переработки. Я взглянула на ее фигуру в платье в облипку только раз и уже захотела удавиться. Но сумела перевести взгляд, выдохнуть и почувствовать коленку Саймона у себя за спиной. Сколько можно себя изводить? Ведь в итоге мы имеем то, что коленка лучшего парня на свете поддерживает мою спину, и пальцы лучшего парня на свете теребят мои волосы, а не ее. Второй потенциально лучший на свете парень так же череcчур занят дартсом и спором с другом, и даже не смотрит в сторону Мелиссы. Так к чему вся эта необоснованная ревность?

– … только Гарвард. – Обрывок фразы Эшли вывел меня из задумчивости. – Если не поступлю в Гарвард, то продам все свое добро и уйду жить в пустыню.

– Уйдем вместе. – Хлоя подтолкнула подругу плечом. – Аризона или Нью-Мексико?

– Энн, ты там где летаешь? Определилась уже с колледжем, куда хочешь пойти? – спросила Рокси.

– Нам больше по душе тема с пустыней, верно, Энни? – Где-то над моим ухом появилась посмеивающаяся голова Саймона. – Чтобы выживать в условиях дикой природы. Колледж – это слишком рутинно и скучно. Согласна?

– О да. Мы решили забить на образование и отправиться в плавание. Вместе с Сомалийскими пиратами будем грабить суда.

– Я уже выбрал себе повязку на глаз, – рассмеялся Саймон, опускаясь на пол рядом со мной и закидывая руку мне на плечо.

– Кто бы сомневался. – Хлоя легонько пнула парня ногой и скорчила тому рожицу.

– Я так рада, что мне еще два года до поступления. – Кристин тоже сползла вниз, увеличив нашу компанию. – Уже представляю, как мама будет рада моей идее идти в музыкальное.

– В конце концов, она встанет на твою сторону. – Эшли понимающе кивнула головой и пожала плечами. – Мамы все такие… сначала спорят, а потом принимают твое решение.

– Моя мама видит нас с Эриком только врачами. Он дантист, а я гинеколог, потому что там большие деньги.

– Эрик – дантист? – Саймон присвистнул. – Страховые разоряться на его услугах.

– А я гинеколог. Нет, вы только представьте! – Кристин печально опустила плечи. – Гинеколог, мать его…

– Еще много времени, все может поменяться. Если ты докажешь своей маме, что твоя музыка – это серьезно, она вполне сможет смириться. Я уверена в этом. – Я постаралась утешить Кристин, потому что никому не желала участи работать гинекологом. – Моя мама тоже мечтает, чтобы я стала юристом. Но, черт меня подери, если я сдамся и переступлю порог юридического факультета. Осталось только ей об этом сказать.

– А кем ты хочешь стать? – спросила Рокси.

– Энни у нас мечтает возиться в малявками, – за меня ответил Саймон.

– Когда ты так про них говоришь, это уничтожает мою светлую мечту, – рассмеялась я. – Не малявки, а дети. И да, я была бы не против, работать в детском саду и заниматься воспитанием малышей. В идеале я бы хотела открыть свой личный детский сад. Домик с огромной площадкой. Куча малышей и сказки перед сном. Это очень мило, как мне кажется.

– Оу, дети это же так скучно и выматывающее, – Эшли закатила глаза.

– На крайний случай, у нас есть вторая не менее странная идея, верно Энни?

– И все-то ты знаешь, – буркнула я.

– Что за идея? – с улыбкой спросила Хлоя.

– Я… это вроде как глупо звучит, но…

– Она хочет быть психиатром и заниматься изучением поведения преступников.

– Саймон, ты что моим переводчиком устроился? – Вывернувшись из под его руки, я развернулась к Саймону лицом и уже хотела треснуть ему, как он ловко поймал мою руку и чмокнул в щеку. – Блин, дурак!

Компания вокруг разразилась смехом. Я тоже посмеивалась, хотя и чувствовала себя немного неловко.

– Ну, про Энн ты все знаешь, умник, а сам-то куда собираешься?

– Я придерживаюсь такой политики: меньше паришься, медленнее стареешь. Все что мое мимо не пройдет. Так что волноваться за колледж я пока не собираюсь. Судьба все равно расставит все по своим местам.

– Очень по-философски, но как-то глупо, тебе не кажется? – Хлоя приподняла одну бровь.

– Неа, не кажется. Пусть все идет своим чередом. Может, я просто подам документы туда, куда подаст их Энни.

– И ни разу не предсказуемо. – Хлоя помотала головой, поглядывая на наших подруг.

– Ни разу, – хохотнул Саймон.

– Вы такие странные, ребята. – Элен недоверчиво смотрела в нашу сторону. – Кажется, это лето пошло вам на пользу.

– Это как посмотреть. Если принять во внимание все наши увечья, то лето было так себе. А если подумать о том, что я провел его в компании самой очаровательной девушки на свете, которая была чумазая и счастливая как Маугли, когда добывала нам огонь, – то это лето войдет в топ лучших.

– Прекратишь ты меня смущать или нет? – под общий смех нашей компании прошептала я, почему-то вспомнив тот факт, что Саймон запомнил мои трусы от купальника.

– Это самое классное в нашей дружбе, разве нет? – ничуть не смутившись, произнес Саймон.

Если бы год назад я посмотрела на нашу компанию со стороны, то ужасно удивилась бы, увидев среди этих красивых, успешных, популярных ребят себя. Рука Саймона, прижимающая меня к себе, вообще стала бы для меня чем-то сродни открытия Америки. Ведь еще год назад, переезжая из Сан-Франциско, я представляла свою жизнь на восточном побережье в полном одиночестве, возможно с кучей новых книг, которые складировались бы у стен (так как места на стеллаже им бы точно не хватило) и еще большей кучей комплексов. Но уж точно не так. Я просто не могла сидеть на полу в окружении таких ребят, смеяться со всеми на ровне и считать дни до того, как самый популярный парень школы предложит мне встречаться. Фантастика, не иначе.

После разговоров, девчонки утянули меня танцевать. Мне ужасно нравилось, что теперь, как-то незаметно для себя самой, я переступила черту стеснения и могла получать удовольствие от танцев. В конце концов, это было ужасно сложно – перебороть себя. Так что я могла гордиться собой. И зажигать. Когда ритмичная музыка наконец-то сменилась медленной, в мгновение рядом оказался Саймон. Он даже не спросил, просто взял мои руки и притянул к себе. Улыбнувшись, я прильнула к нему.

– Мистер, вы слишком самоуправствуете. Вам так не кажется?

– Неа.

– У тебя просто ужасные манеры, – рассмеялась я, чувствуя себя еще более счастливой.

– Если Грег сегодня решит украсть тебя у меня, его ждет провал, – сообщил мне Саймон, наклоняясь к самому уху.

– С чего ты решил, что он собирается?

– Слишком часто он на тебя поглядывает.

Проследив за взглядом Саймона, я заметила Грега, который действительно почти не прерываясь смотрел в нашу сторону. Я тут же взяла себя в руки, постаравшись прижиматься к Саймону менее нежно.

Хотя, какого черта? Уже через пару секунд я снова прижалась к Саймону так, как того требовало мое сроднившееся с ним сердечко.

– Боже, ты не оставляешь ему шанса, – прошептала я.

– Сам виноват, что такой тормоз.

Верно!

– Я даже не хочу с тобой спорить на этот счет.

– Может, тебе уже стоит самой подтолкнуть его? Раз уж он ни на что не годен? Ускорить процесс, так сказать.

– Не собираюсь говорить с тобой на этот счет. Все твои советы по поводу Грега не объективны.

– Но в самую точку. Разве ты этого не замечала?

– Боже, Сай, мы можем поговорить о чем-нибудь еще?

– Без проблем. Я… ужасно скучаю.

Это было понятно без слов. Я тоже скучала: по ферме, по лету, по Саймону рядом со мной круглосуточно. Так что мне даже не нужно было отвечать.

– Если бы у тебя был выбор между колледжем и возможностью жить в своем домике в каком-нибудь маленьком городке, чтобы ты выбрала?

– Оу, вопрос с подвохом? – игриво спросила я.

– Нет, почему?

– А где в этих вариантах будешь ты?

Саймон расплылся в улыбке, смотря на меня сверху вниз, и поцеловал меня в лоб:

– Где-то рядом, ты же знаешь.

– Знаю.

– Ну а все же?

– Сложный вопрос, Сай. Все это лето было таким, после которого мне так о многом хочется подумать. Раньше я видела такие городки только в кино. Или у Кинга в романах. Они чертовски милые, это точно. И меня всегда тянула их атмосфера дружелюбия и… соседства что ли. Но…

– Но? Продолжай.

– Если честно, я пока не могу придумать но. Это так странно. Когда ты сегодня рассказывал девчонкам о том, чем я хочу заниматься в будущем… Я не уверена, понимаешь? Вроде все что ты говорил звучит неплохо. Но не знаю. Не могу определиться прямо сейчас, чему хочу посвятить всю жизнь.

– Потому что выбирать занятие на всю оставшуюся жизнь в семнадцать лет немного глупо.

– Скорее всего.

Музыка вновь вернулась к ритмичной, пришлось отступить, уступая место тем, кто решил подергаться в толпе.

– Не хочешь прогуляться и продолжить разговор? – предложил Саймон.

– Бросить девчонок? Они и так скоро от меня отрекутся.

– Вряд ли они вообще заметят твое отсутствие. – Он кивнул головой в толпу, где мои подруги весело танцевали.

– Ладно.

От дома Анджелины до нашей улицы было примерно минут сорок пешком. Саймон воспринял это как хороший знак. Прихрамывая, он пропустил меня вперед, выпуская на вечерний воздух. Его рука тут же нашла мою ладонь. Я довольная переплела наши пальцы и прижалась к его плечу. Грега рядом не было, так что мне больше не нужно было бояться его злости на Саймона или того, что он мог как-то не так понять мое желание прижиматься к большой руке его брата.

– Знаешь, я тут подумала, что мы с тобой никогда нормально не говорили, как ты видишь свое будущее. Серьезно. Ты всегда пытал меня, а про себя не обмолвился и словом. Я даже не знаю, в кокой колледж ты собираешься. Что хочешь изучать?

– Честно? Была бы моя воля, я бы никуда не пошел.

– Вообще?

– Не вижу смысла.

– Почему?

– Это сложно объяснить. Но когда я начинаю представлять себя связанным хоть какой-то работой, которую поможет приобрести мне колледж, я… не вижу себя. Понимаешь?

– Немного.

– Саймон-юрист? Нет. Саймон-врач? Такое себе. Политик? Инженер? Журналист? Ничего не по душе.

– Из тебя вышел бы неплохой инженер.

– Может быть. Но мне ужасно не хочется тратить на это столько лет. Всю молодость просидеть за партой, чтобы получить диплом. И спустя кучу лет понять, что таких же дипломированных специалистов вокруг целый вагон? Это глупо.

– Но ведь нужно же как-то работать.

– Я и сейчас работаю. Билли взял меня в автосервис без всякого диплома. Многому меня научил, многому научился я сам. Изучал то, что было мне интересно и нужно. Оттачивал на практике.

– Ты хочешь работать в сервисе всю жизнь?

– Не знаю. Тебя смущает отсутствие амбиций в моем плане на жизнь?

– Нет. Не смущает. Не все хотят стать великими. Я вот тоже не хочу. Именно по этому я и придумала свой мини-садик. Такая простая жизнь. Домашняя и уютная. Понимаешь?

– Очень понимаю, – кивнул Саймон.

– Но мне все равно придется поступать.

– Из-за мамы?

– Ну да. Ну и… ведь так принято. Лучше иметь диплом и не воспользоваться им, чем не иметь его, когда он понадобится. Пока что я даже не представляю, как нужно организовывать свои садики. Может, для этого все же нужно образование? Педагогическое, например. А деньги? Откуда взять первоначальные средства на свой бизнес, если ты нигде не работаешь? Обычно мечты не исполняются по первому щелчку. Разве нет? К ним нужно стремиться, идти через трудности. Вся эта ерунда.

– Я бы мог дать тебе денег. – Саймон пожал плечами.

– Не думаю, что у тебя там огромные залежи.

– Если есть мечта, к ней нужно стремиться. Я бы вполне мог стремиться к тому, чтобы мои накопления стали более весомыми.

– Не знаю, как ты собираешься этого добиваться без колледжа. Но я не разрешаю тебе тратить все свободное время в автосервисе. Иначе ты загубишь свое здоровье.

– Есть и другие способы заработать.

– Например?

– И все-то тебе расскажи. – Саймон рассмеялся, явно не считая нужным продолжать эту тему.

– Эй!

– Энни, я просто ляпнул. Но, уверен, что способы есть.

– Ладно. Поживем увидим. Но то, что ты говоришь про колледж, меня немного напрягает.

– Это просто мысли. Я еще ничего не решил. Может, я и последую общепринятому порядку. Кто знает.

– Боже, я ужасно боюсь будущего. Того, что у меня может не получиться поступить, устроиться на работу. Боюсь, что разочарую маму. Что стану бездомной или проживу всю жизнь в доме с бабулей.

– Так, давай обойдемся сегодня без ужасов. – Саймон так по-доброму улыбнулся мне и даже слегка погладил по голове. – Лучше скажи, мне можно будет остаться у тебя? Ужасно не хочу расставаться. Так отвык от этого.

– Пробежишь незаметно по лестнице? Я отвлеку маму или бабулю.

– А то. Я уже натренировался.

– 5 —

Школьное утро после вечеринки началось с того, что я отражала нападки своей двоюродной сестры. А именно: сидела в туалетной кабинке главного корпуса и строчила смс Арианне.

«Я не знаю, какие планы у нас с Саймоном. Обычно инициатор у нас именно он».

«Но если вы куда-нибудь соберетесь, ты же сможешь замолвить за меня словечко? Может быть, я смогу прогуляться с вами».

«Посмотрим вечером…»

– Саймон просто нереально классный!

Поначалу я не обращала внимания на треп каких-то девчонок у раковины, занятая тем, что старалась отвадить сестру от Саймона, которому она совсем не интересна, но когда услышала знакомое имя, насторожилась.

– Согласна, – ответил второй голос. – Я бы многое отдала, чтобы он обратил на меня внимание.

– Так действуй.

Вообще-то я уверена, что имя Саймон достаточно распространенное.

– Ты что, он меня в упор не замечает. – Послышался звук открывающегося замка на сумке. – Я вертелась перед ним как могла, но безрезультатно.

– Хм. Как думаешь, может просто подойти к нему и заговорить?

– Ага, так и подойти. Я лучше с крыши спрыгну, чем подойду и осмелюсь сказать ему хоть что-то.

– Слушай, это неправильно. – Вторая девчонка была более решительна: – Мы должны это сделать. В конце концов, это новый год, многое могло измениться. И этот год наш последний. Когда если не сейчас?

– Но он так похорошел за лето. И эта его новая прическа. У меня ноги подгибаются, когда я на него смотрю.

В принципе, пока что все верно, – холодно вставил внутренний голос.

– Ты слышала, говорят, он провел все лето вместе с этой Метьюс?

Все мои слабые надежды на то, что речь шла о каком-то другом Саймоне растворились как дым.

– Нет, не слышала, – голос превратился в шепот. – Неужели? Точно знаешь?

– Да, похоже это правда. – Растягивая слова, вторая девчонка явно наслаждалась своей осведомленностью. – Говорят, что сразу после окончания школы они вместе уехали из Джерси. Типа на каникулы. И не возвращались почти что до сентября. Ну и разве ты не видишь? Они каждый день приходят в школу вместе, и он так обнимает ее, что аж бесит.

– Они что, стали встречаться? – испуганно спросила первая.

– Нет, не думаю. Об этом я ничего не слышала. Кажется, с ними в поездке был еще и Грег.

– Грег? Что за несправедливость такая? За какие такие заслуги они оба вокруг нее вертятся?

Начинается…

– Она неплохая девчонка. Никто ни разу не говорил про нее ничего плохого. Кроме Мелиссы, но сама знаешь, – она ненавидит всех вокруг. И еще ее братья. Помнишь, в прошлом году я пару раз гуляла в компании с сестрой, которая дружила с этим… Риком, кажется из команды по футболу. Они тусили одной компашкой вместе с ее братом Тимом. И короче, он так ее нахваливал, будто она святая. – Еще какое-то копошение. – У тебя есть помада не такого дохло-ванильного цвета? И зачем я их столько накупила?

У меня глаза полезли на лоб. Что там Тим болтал про меня всем своим друзьям?

– Пусть так, что с того? Я не считаю себя плохой, так почему мне так не везет? И я же гораздо симпатичнее ее. Верно?

– Угу. Но главный вопрос в том, как ей удается находиться в обществе таких парней и не сойти с ума от счастья?

– Ой, и не говори. Я каждый раз забываю как дышать, когда вижу кого-то из них.

Мой порыв был спонтанным.

– Все дело в том, девочки, – я открыла дверь кабинки, выбираясь наружу, – что я не зацикливаюсь на их внешности. – С самым спокойным видом я прошествовала к раковине. – Если воспринимать их как живых людей, а не мальчиков с картинки, все становится гораздо проще.

В повисшей тишине я спокойно сполоснула свободную от гипса руку, поправила волосы и направилась к выходу. Мне даже не надо было смотреть на лица двух подруг, чтобы понять, какой шок вызвало у них мое случайное появление.

Боже, надеюсь, они не подумали, что я высокомерная? Но как же меня достало слышать на каждом углу: «Саймон и эта Метьюс вместе?», «почему он такой красавчик и вертится вокруг нее?», «ох, если бы мне только хватило смелости подойти к нему» и прочие глупости. Я ведь только недавно стала уговаривать себя, что красивая. Позволила себе думать об этом хотя бы чуть-чуть. А эти сплетни только рушат всю мою уверенность.

В этом году мне нужно было зарекомендовать себя как грамотного специалиста, чтобы в моем личном деле для колледжа появилась хорошая характеристика. Так что с полной уверенностью в своих силах я отправилась в школьную редакцию, где должна была встретиться с Анджелиной. Она сидела за своим столом, грызла карандаш и что-то сосредоточенно печатала в компьютере.

– Привет, не помешаю? – Я аккуратно вошла в кабинет и прикрыла за собой дверь.

– Привет, Энн. Конечно, заходи.

– Я пришла за фотоаппаратом и инструкциями. – Присев на свободный от бумаг стул, я посмотрела на Анджелину.

Как и в прошлом году кабинет редакции выглядел кучей из бумаг и какого-то очень важного мусора, в котором как-то умещались несколько столов и компьютеров. Правда сегодня я заметила новинку – большой стенд, на котором черным маркером были записаны идеи тем для статей первого номера в этом семестре.

– В этом году я выделила тебе собственный стол.

– Правда? – я немало удивилась.

– Ты неплохо зарекомендовала себя в прошлом, так что да. Мне нравится стиль твоих фото. Фотоаппарат там. – Анджелина указала на свободный (не такой заваленный) стол у окна. – Я поставила на компьютер программы по обработке фото. Так что теперь можешь работать здесь. У меня где-то был свободный ключ от редакции. Минуту.

Покопавшись в ящиках стола несколько минут, она выудила ключ, который вручила мне.

– Спасибо. Я даже не рассчитывала на такое.

– Если захочешь, я могу давать тебе писать некоторые статьи. Хочешь?

– Оу… не думаю, что я справлюсь.

– А я вот думаю, что справишься. В этом году у нас явный недобор. После того как Джастин и твой брат разъехались по колледжам, нам явно не хватает тех, кто будет писать статьи. Так что, я могу иногда напрягать тебя этим?

Чувствуя волнение и жуткую ответственность, я кивнула головой:

– Хорошо.

– Вот и отлично. Хотя я все же дала объявление о поиске новых сотрудников. А теперь извини, у меня еще куча дел.

– Хорошо, – повторила я, пряча фотоаппарат в рюкзак и пятясь к выходу.

– Энн, совсем забыла! – Анджелина подняла на меня глаза, но карандаш так и остался у нее во рту. – В этом году ты будешь снимать для школьного ежегодника.

– Серьезно?

– Ничего сложного. Я выделю тебе кабинет, поставим фон, установишь свет.

Где-то внутри меня поднималась паника. Через меня же пройдет вся школа!

– Ладно, если ты уверена, что я справлюсь.

– Я уверена. В середине марта. Не забудь.

– Ладно.

Вот отлично. Как теперь бороться с паникой?

После уроков, попрощавшись с Саймоном на крыльце школы, – он собирался навестить Билли, доехав до него на моем Шелби, и по возможности поставить на колеса пару машин, чтобы поднять свою хромающую самооценку (Саймон считал себя практически беспомощным большую часть лета и сейчас ему срочно нужно было получить дозу самоуспокоения в виде пары починенных подвесок),

парни такие странные…

я заторопилась домой. Нужно успеть приготовить ужин, пока Ари не нагрянула в гости. Ох уж эта моя бесконечно болтающая двоюродная сестра. Сомневаюсь, что Ари забыла про то, что я обещала ей рассказать о нашем летнем походе. Разумеется, вряд ли ее интересует мой «героизм». Скорее всего, она сделает акцент на Саймоне, который был абсолютно доступен. Тьфу ты!

– Может, притормозишь немного? – Грег окликнул меня сзади. – Уф, думал, не догоню.

– Уроки физкультуры сказываются, – рассмеялась я. – Привет.

– Скорее уроки выживания, – поправил он, забирая мой рюкзак. – Ты домой? Я могу проводить?

– Без проблем. Всегда приятно, когда твои вещи кто-то таскает.

Мы зашагали в сторону дома. Рука Грега как-то странно дернулась в мою сторону, но тут же вернулась в карман. Пришлось сделать вид, что я этого не заметила.

– Собственно, я по делу, – сообщил Грег.

– Слушаю.

– Решил тут похитить тебя в субботу. Сообщаю тебе это только ради приличия и для того, чтобы ты освободила для меня местечко в своем плотном Саймонизированном графике. Потому что я уже все придумал и отказа не приму.

– Вот как. Позволь узнать причину похищения?

– Решил устроить тебе настоящее свидание. Официальное, так скажем. А то в одном доме жили, грядки вместе копали, ужины ты мне готовила, машину мою в своих корыстных целях использовала, одежду мне гладила, даже до седины чуть не довела, а свидания мы как-то проскочили. Хватит нам уже ходить вокруг да около.

Да ладно! Всего второй день учебы, а Грег уже созрел? Да ладно! Божечки!

Я встала как вкопанная и уставилась на Грега, не веря своим ушам:

– То есть, ты все же решился?

Зачем ты сказала это вслух? Сдаешь все свои позиции без боя.

– Все же решился? И давно ты этого ждешь?

– Ну… пару дней… плюс-минус годик.

– Значит, Сай был прав, когда говорил, что ты с нашей первой встречи…

– Если ты скажешь слово «влюбилась», я тебя ударю. – Краснея, я отвернулась от парня и медленно пошагала вперед.

– Ладно, я молчу. Но… наверное, мне стоит извиниться за то, что я был так слеп и ничего не замечал.

– Ерунда. Ты не должен передо мной извиняться.

– И все же мне хочется.

– А мне не особо. Так что давай пропустим эту часть и перейдем к вопросу более приятному.

– Что ж, как хочешь. – Грег пожал плечами. – В субботу, в шесть я за тобой заеду.

– Стой, в субботу же мы встречаемся с девчонками. Ежегодная ночь слета, забыл?

– Неа. У Рокси не получается. Что-то там связанное с отцом. Так что ваша ежегодная встреча переносится на следующие выходные.

– И почему ты это знаешь, а я нет?

– Я проявил инициативу и поинтересовался, вот и все. Так что, ты согласна?

Мне стало приятно, что Грег так тщательно подготовился к нашему первому свиданию, что даже расспросил моих подруг. Сразу же вспомнились и его слова в Дакоте и мои прежние чувства к нему.

– Планируется что-то особенное?

– Конечно, это будет нечто особенное. Мне много надо наверстать за время твоего ожидания.

– Пожалуй, при таком раскладе, я соглашусь с удовольствием.

– К чему эта официальность? – Грег рассмеялся и, резко схватив меня за талию, прижал к себе.

– Я просто дурачилась, – выдохнула я. – И, давай-ка держи себя в руках.

Раскатистый смех Грега разлетелся по всей улице, так что даже одинокий прохожий с любопытством посмотрел в нашу сторону.

– Обещаю, что буду держать себя в руках до вечера субботы. – Он разжал руки, и я смогла выбраться из его объятий. Наверное, я сейчас красная как помидор.

– И на том спасибо.

– Тебе спасибо, что не посылаешь меня далеко и надолго. Все же я проявил невероятную глупость в наших… отношениях.

– Грег, ты опять? Прекрати, пожалуйста. Все нормально.

– Ничего другого я и не думал от тебя услышать. – Теперь его рука, выпорхнувшая из кармана, уже не остановилась на полпути и сжала мою ладонь. Никакого электрического разряда, никаких мурашек, только удивительно-приятное тепло. Так здорово, когда твоя ладошка может поместиться в его ладошке…

Пожалуйста, Энн, сжалься. Не включай этот детский сад с дурацкими представлениями о романтике.

– Теперь нам можно держаться за руки? – тихо спросила я, не подумав.

– Думаю, очень скоро нам можно будет не только держаться за руки. – Остановившись возле нашего почтового ящика, он развернул меня к себе лицом. На лице Грега играла очаровательная улыбка, а ветерок развевал отросшие за лето волосы. Я залюбовалась им, и с трудом сосредоточилась на том, что он только что сказал.

– Я подумаю, – сглотнув комок в горле, прохрипела я.

Отлично. Так держать. Ты взрослая женщина и не обязана соглашаться на все его предложения. И не обязана таять под его нежным взглядом.

Вновь расхохотавшись, Грег вручил мне мой рюкзак, чмокнул в щеку и, махнув рукой, направился прочь от моего дома:

– Увидимся в субботу, в шесть, не забудь.

Когда я как сумасшедшая влетела в свою комнату, отмахнувшись от бабушки, и схватила ручку, чтобы сделать первую запись в личном дневнике со дня начала учебы, руки тряслись как при эпилептическом припадке.

3 сентября, 2008.

Он чувствует свое превосходство и свою власть над тобой. Ведь Грег знает, что я влюблена в него. Ты же влюблена в него? Весь прошлый год я с ума по нему сходила. Сейчас… наверное тоже.

Черт, нельзя на таких условиях начинать отношения.

Боже, Энн, очнись! Отношения! Отношения с Грегом! Какая разница, как они начнутся? Главное – что они начнутся и уже совсем скоро! Ты шла к этому так долго. Даже чуть не умерла по пути. И вот уже через несколько дней все окончательно изменится!

Боже, у меня будет парень!

Я отложила ручку. Рука сама собой поднялась ко рту. Я не могла поверить в то, что только что произошло.

Решил устроить тебе настоящее свидание. Официальное, так скажем, – повторил внутренний голос.

И его улыбка. Он говорил на полном серьезе. Никаких шуток. Конец неопределенности. Конец статусу одинокой девушки. Я беззвучно завизжала на всю комнату, зажимая рот рукой. Визжала и визжала, пока окончательно не сошла с ума от радости. Распластавшись на полу, я закрыла глаза и представила наш первый с Грегом поцелуй. Может быть, все будет именно так, как я мечтала? Ночь, звездное небо, бабочки в животе?

О боги, Энн! Я думала, что ты уже избавилась от этого примитивного и до ужаса банального представления о первых поцелуях.

Банально? Ну и пусть. Хочу, чтобы все было именно так. А как же иначе? Это же мой первый поцелуй. Самый первый в жизни!

То есть поцелуй Саймона на кровати уже не считается?

Черт, а ведь правда. Саймон поцеловал меня первым. Понадобилось сотая доля мгновения, чтобы вспомнить: прощальная вечеринка закончена, миссис Морган отправилась спать и на завтра назначен наш отъезд обратно домой… большая комната с кроватью по середине, Саймон хмурится и говорит мне, что во снах все гораздо проще – там ему не нужно что-то мне объяснять, а потом его губы прикасаются к моим. Запах алкоголя, сигарет и все той же туалетной воды, какой он пользуется с самого начала нашего знакомства. Мягкие губы, язык, его рука на моем лице, вздох… и вот я уже отлетаю в сторону, шокированная тем, что произошло.

Саймон похитил у тебя первый поцелуй. И все было совсем не так, как ты мечтала.

Нет, это глупости. Это даже не был поцелуй, ведь я же не ответила. Или ответила, но неосознанно. Уж не знаю, что там и как нужно делать в этих поцелуях (тренировки с рукой мне совсем не помогли), но судя по фильмам, где девушки, отвечая на поцелуй, как минимум должны быть подготовлены и иметь хоть какое-то желание, я Саймона не целовала. А раз не целовала, то это не считается.

Скажи еще, что тебе не понравилось.

Я постаралась запихнуть внутренний голос куда подальше. Только не сейчас поддаваться на его провокации, когда всего несколько дней отделяют меня от того, чего я так сильно хотела весь прошлый год.

А, кстати, ты уверена, что не опозоришься перед Грегом на первом свидании? Он наклонится к тебе, чтобы поцеловать, прикоснется своими губами к твоим, приоткроет их, а потом…

Что потом-то? Что там делают этим языком?

– Господи, мне срочно нужно в интернет! – Наконец скинув куртку, я бросилась в пустую комнату Кевина, где все еще стоял компьютер, и спустя несколько минут уже смотрела обучающее видео. Мне многому придется научиться, чтобы Грег во мне не разочаровался.

– 6 —

Окна нашей гостиной выходили на центральную улицу. Вчера, когда мы с девчонками сидели на траве под деревом и поглощали свои ланчи, я так и не решилась спросить подруг о том, как правильно нужно целоваться. У Арианны, которая приезжала в гости и без умолку болтала о Саймоне, просить совета я тоже не стала. Это было слишком личным и слишком нелепым, чтобы делиться этим с кем-то. Мне семнадцать, а я еще ни разу не целовалась. Мой секрет должен был умереть вместе со мной.

Поэтому, ужасно психуя, уже битые десять минут я ждала, когда на нашей подъездной дорожке окажется блестяще-черный «порш» Грега. Нервы ни к черту – я волновалась так, будто впервые собиралась провести с Грегом время наедине. Наверное, все дело в том, что за лето я так накрутила себя, гадая, когда же он предложит мне стать его девушкой (да и нужно ли мне это вообще), что теперь мне уже просто не верилось в реальность такого предложения. Чуть ли не истерически сжимая штору, я случайно сдернула ее с пары колец, на которых она висела.

– Черт, – буркнула я, снова уставившись в окно. – Если ты опоздаешь, Джейкобс, я потихоньку разнесу весь дом.

Без пяти минут шесть, я сначала услышала, а потом и увидела черный автомобиль. Мгновенно наступило облегчение – дом все же останется цел. Грег припарковался на подъездной дорожке. Фары высветили меня в окне. Я улыбнулась и помахала парню рукой. Вспомнилось, как мне пришлось ночевать в этой машине в каком-то неизвестном лесу за тысячи миль от дома. Пьяный Саймон храпел на заднем сидении, а я пыталась устроиться на переднем, подложив под голову куртку Грега. Она так пахла…

После этих воспоминаний, мне стало гораздо легче. Мы с Грегом видимся далеко не впервые, значит, мне даже не нужно будет чувствовать неловкость. В конце концов, сегодня я в себе уверена: джинсы красиво обтягивают неожиданно постройневшие ноги, кофта потрясающая и с эффектным декольте, под которое я миллион лет подбирала белье (сама Рокси ее одобрила), волосы чуть ли не впервые завиты локонами, на лице косметика. Да моими ресницами, спасибо видео-урокам и трем попыткам правильно накраситься, можно огонь раздувать! Правда гипс все портит… Проверив свое дыхание на свежесть, я задернула штору и направилась ко входной двери.

Все правильно. Пора бы уже забыть о той неловкой девочке, какой ты была год назад.

Уверена, что сегодня он меня поцелует.

Звонок раздался, когда я уже держалась за дверную ручку. Интересно, а Грег прихорошился для нашего первого официального свидания? По-сути мне не было никакой разницы во что он одет – он во всем хорош. Но, если он принарядился, значит, настроен всерьез. Мои надежды полностью оправдали себя. Темные штаны настолько черные, будто поглощают свет в прихожей; кроссовки, которые обычно выглядят слегка помятыми, сегодня начищены, полосатая кофта и спортивная куртка без воротника. Он даже волосы зачесал немного по-другому.

– Привет, – я расплылась в улыбке, на сто процентов довольная тем, что увидела. – Ты пунктуален.

Я надеялась, что Грег что-нибудь скажет, хотя бы поздоровается, но он стоял и молча пялился на меня.

– Грег? – Я смутилась и осмотрела себя, испугавшись, что забыла что-то надеть. – Я глупо оделась? Если тебе не нравится, я могу переодеться.

– Черт, нет! Прости… просто, я не привык к тому, что ты… Это декольте?

– Решила для разнообразия вылезти из толстовок, – рассмеявшись, ответила я. – Рокси дала добро, кстати.

– Энн, ты такая красивая, – выдохнул он. – Я буквально поражен.

– Ой, да брось. Ничего особенного, – отмахнулась я, но Грег не перестал смотреть на меня с каким-то странным недоверием. – Так что, идем?

– Да, конечно. Помочь тебе с курткой?

– Решил быть джентльменом?

– Кажется, я всегда им был. – Наконец-то улыбка, а не удивленно-неверящий взгляд.

– Прости, конечно всегда. – Я подала ему куртку, чтобы он помог мне ее надеть. – Какой сюрприз ты приготовил?

Но узнать о сюрпризе мне не удалось. С кухни раздался грохот, звон стекла, а потом плач Саманты. Мы с Грегом, не раздумывая, бросились туда. На полу кухни разлилась большая лужа чего-то жутко напоминающего масло. Валяющаяся рядом фритюрница подтвердила мои опасения. Масло все еще шипело и пузырилось. За стулом, который лежал на полу кверху ножками, сидела Саманта и кричала что есть мочи. Она держалась за руку, которая вся была облита маслом и на глазах становилась все краснее.

– Господи. – Я бросилась к сестре, подхватила ее на руки и сунула ее покрасневшую ручку под проточную воду. – Господи, Сэм!

– Я хо-те-ла плиго-товить калт-ооошку, пока бабуля сп-ииит, – заикаясь и завывая, выговорила она и вновь ударилась в слезы.

– Сэмми, я миллион раз говорила тебе, что пользоваться фритюрницей тебе еще рано.

– Ее надо в больницу. Дай ее мне, а сама намочи ледяной водой полотенце. – Грег появился рядом.

– Хорошо. – Испуганная, я передала сестру Грегу.

– Давай скорее полотенце, – крикнул Грег.

С мокрым полотенцем я бросилась к ним, чуть не поскользнувшись на луже масла. Удержалась за стол лишь в последний момент. Балансировать с одной рукой проблематично. Рука Сэм стала пунцово красной, а в некоторых местах появились пузыри. Ледяным полотенцем я быстро перемотала ее маленькую ручку. Меня раздражало, что одной рукой я делаю все в разы медленнее.

– Давай в машину, – скомандовал парень, быстрым шагом покидая кухню.

– Бегу.

Только добежав до выхода, я вспомнила, что в холодильнике у нас есть пакеты со льдом. Грег уже завел двигатель и выехал на основную дорогу, когда я влетела на заднее сидение, где вовсю надрывалась Саманта.

– Вот, лед, – запыхавшись выдала я.

– Молодец.

– В какую больницу ехать? В городскую?

– Нет, давай в нашу. Вдруг там пробки.

Грег вдавил педаль газа в пол, а я пересадила плачущую сестру себе на колени, прижимая к забинтованной руке лед.

– Ну все, тише, тише, заяц.

Саманта не успокаивалась, рыдая вовсю, и пыталась сорвать полотенце с руки. Наверное, она думает, что это из-за него ей так больно.

– Тише, Сэм, не надо убирать его, не надо. Безо льда и полотенца будет еще больнее. – Я сама уже лила слезы, размазывая тушь по щекам. От вида Сэмми, когда ей так больно, мне становилось дурно. – Все, малыш, успокаивайся. Сейчас приедем в больницу, и дядя доктор сделает, чтобы ручка не болела. Хорошо? Потерпи немножко. – Саманта обняла меня одной рукой и уткнулась личиком мне в плечо. – Вот и молодец. Молодец, уже скоро приедем, заяц.

Сидя в шикарной машине Грега, в заляпанной маслом одежде, которая произвела на парня такое впечатление, с «раненой» сестрой на коленях, я мучилась оттого, что не знала, как мне теперь оправдаться перед Грегом. Вряд ли он собирался убить вечер на то, чтобы таскаться по больницам.

Не представляя, что мне теперь ему сказать, я просто успокаивала Саманту до тех пор, пока Грег не заехал на больничную парковку.

– Вот и приехали, заяц. Видишь, совсем не долго. – Я вылезла из машины с Сэм на руках и побежала в сторону входа.

Сестренка обхватила меня ногами за талию, как делала это всегда, начиная с самого раннего детства. Она все еще плакала, а я уже не находила себе места. За спиной пикнула сигнализация и Грег оказался рядом.

– Давай ее мне. – Он быстро перекинул малышку себе на руки и зашагал вперед.

В замешательстве, я приложила немалые усилия, чтобы обогнать их.

– Здравствуйте. Девочка обожгла руку. Где можно найти доктора? – без запинки отрапортовал Грег, остановившись у стойки медсестер.

Девушка в форме окинула взглядом меня, Грега и потом утирающую слезы Саманту.

– Пойдемте за мной. – Она быстро вышла из-за стойки и засеменила вперед. – Доктор Райли, доктор, не посмотрите девочку?

Молодой врач отдал медсестре историю болезни, которую до этого изучал, кивнул нам, и мы вошли в первую свободную палату. Грег аккуратно опустил Саманту на больничную кровать.

– Что произошло? – спросил доктор, разматывая полотенце.

– Она… я не видела, как это произошло… – В этот момент врач, видимо, задел ее ручку и Сэм громко закричала. – Господи… – Мне стало плохо от вида крошечной ручки моего любимого ребенка покрытой волдырями.

– Она опрокинула фритюрницу и пролила на себя кипящее масло. – Грег сказал все за меня. – Мы промыли руку и приложили лед.

– Хорошо. – Доктор опять кивнул головой. – Спасибо, вы можете подождать в приемной.

– Но, как же… – Мне не хотелось оставлять Сэм в таком состоянии одну.

– Все, Энн, все. – Грег приобнял меня за плечи. – Идем, не будем мешать.

– Ладно. Сэм, мы никуда не уходим. Мы подождем тебя совсем недалеко.

В приемной были диванчики, на один из них Грег меня и усадил. Я взглянула на парня: на его кофте и штанах расползались следы от масла, наверное Саманта задела, когда он тащил ее в машину.

– Грег, ты извини. – Я запустила здоровую руку в волосы, после чего закрыла лицо ладонью. – Прости, что все так вышло. Вся твоя одежда…

– Энн, перестань, все нормально.

– Ты потом дай мне кофту, я выстираю. Дорогая наверное.

– Ничего она не дорогая, прекрати. К тому же, у нас в доме тоже имеется стиральная машина.

– Да, точно, прости.

– Хватит извиняться, Энн.

– Но… Мы запороли тебе весь вечер. Ты же готовил какой-то сюрприз.

– Сюрприз никуда не денется. А в остальном… Я хотел провести этот вечер с тобой, так я его и провожу. Конечно, обидно, что все так получилось, но важнее то, что Саманта цела. Мы с тобой отличная команда по оказанию первой помощи.

– Я натренировалась за лето, – буркнула я раньше, чем подумала. – Прости. Я не хотела опять это вспоминать.

– Перестанешь ты извиняться или нет? – Кажется, Грег совсем не обиделся. – Мне нравится проводить с тобой время в не зависимости от того, чем мы занимаемся.

– Правда? – Отчего-то, я не смогла сдержаться и разревелась.

– Ну конечно, глупышка. – Он тут же обнял меня. – Чего ты ревешь? С Сэм все будет хорошо.

– Я просто… – Подняв голову, я посмотрела на его доброе лицо и рассмеялась. – Ничего. Сама не знаю, чего реву.

– Ну вот, – он тоже рассмеялся, – вытирай слезы и не переживай за сестренку. Я тоже в детстве кучу раз обжигался. И огнем, и кипятком, и маслом, кажется, тоже. И ничего, вполне здоровый получился.

– И я обжигалась. – Смущаясь, я вытерла слезы рукавом. – Как-то варила суп и опрокинула кастрюлю себе на ноги. Так и не доварила.

– Вот видишь. Все через подобное прошли.

Так мы и сидели, обнявшись, пока доктор Райли не позвал нас в палату. Саманта уже не плакала, а сосредоточенно облизывала большой леденец. Правая рука была забинтована. Бинт и красные глаза – больше ничего в ней не выдавало трагедии, случившейся сорок минут назад. Теперь мы с Сэмми настоящие сестры по несчастью.

– Ну ты как? Порядок? – Я наклонилась к ней и чмокнула в лоб.

– Да, уже почти не болит. – Сестренка даже улыбнулась. – А ты чего плачешь? Как маленькая плямо.

– Я тут за тебя переживала так-то.

– Саманта у вас молодец. Храбрая девочка. – Доктор очень по-отечески улыбнулся и мне и сестренке. – Итак, я обработал руку специальной мазью. Она будет охлаждать руку и поможет быстрому заживлению. – Доктор Райли открыл блокнот и стал в нем писать. – Я выпишу рецепт на эту мазь. Купите ее в аптеке у входа. Можете делать перевязку самостоятельно. Каждое утро снимайте бинты и обрабатывайте ручку мазью. Через неделю покажитесь мне, посмотрим, как идет заживление. Уверен, что от этого недоразумения не останется и следа, если делать все правильно.

– Спасибо. – Грег взял рецепт.

– Спасибо. Нужно заполнить какие-то документы?

– Да, пройдите к посту сестер. До встречи, Саманта?

– До встречи. – Сэм помахала ему леденцом.

Мы вышли из палаты. Грег снова взял Сэм на руки, пока она была полностью занята конфетой. Медсестра вынула из стопки какой-то бланк и подала его мне.

– Заполните, пожалуйста, эту форму. Мистер и миссис…

– Ой, нет… Сэм моя сестра, – чувствуя, как краснею, выпалила я. – Мы не… Это мой друг.

Это самое нелепое и банальное развитие ситуации. Бред, бред, бред. Как мне стыдно.

– Простите. – Девушка смущенно отвела глаза в сторону.

– Когда-нибудь мы это исправим, – рассмеявшись и приобняв меня за плечи, выдал Грег.

– Хватит шутить. – Я толкнула его локтем, но тоже улыбнулась.

Спустя миллион часов после изнурительного заполнения больничного бланка и обязательного звонка моей маме из больницы (чего я пожелала бы избежать), мы отправились домой. Я все так же сидела с Сэм на заднем сидении, не зная, о чем можно поговорить с Грегом после такого инцидента.

– Я что так старо выгляжу, что она приняла меня за мать шестилетнего ребенка? – внезапно озвучила я мысль, которая волновала меня с момента неловкого разговора в больнице.

– Это вряд ли. Сегодня ты выглядишь просто потрясающе. Скорее всего, дело в твоей озабоченности. Кто еще может так переживать за ребенка, если не его мать? – разъяснил Грег, перестраиваясь в другую полосу для обгона.

– А, тогда ладно.

Почему-то меня это не успокоило.

Спустя еще один миллион часов неловкости мы наконец вышли из машины и я замерла возле пассажирской двери.

– Сэм, беги в дом, успокой бабушку и маму. – Грег наклонился к малышке и потрепал ее по волосам.

– Холошо. Пока, Грег. – Она махнула парню здоровой рукой и убежала в дом, как будто и не было никаких ожогов, слез и неловкости. Мне же хотелось провалиться сквозь землю.

– Мы обязательно повторим. Тебе незачем так загоняться. – Грег аккуратно взял меня за руку, когда Саманта скрылась за дверью. – Раз уж сегодняшнее свидание не до конца удалось, я обещаю взять реванш.

– Согласна на все сто.

– Спасибо. – Он заглянул мне в глаза. – Думаю, первый поцелуй мы отложим для более романтичного вечера? – Увидев мою ошеломленную реакцию, он рассмеялся. У меня же не получилось выдавить из себя даже улыбки.

– Ты слишком много о себе возомнил, – буркнула я, стараясь взять себя в руки и слушая, как Грег опять хохочет на всю улицу.

– Клянусь тебе, я из лучших побуждений. Обещаю, что больше не буду так самонадеянно заглядывать вперед.

– Но после пережитого стресса, ты просто обязан меня обнять. – Я подняла глаза на смеющегося Грега. – В качестве поддержки и гарантий на будущее.

– Гарантий? А ты своего не упустишь. – Все так же смеясь, он заключил меня в охапку и поцеловал в лоб. – Пусть будет бонусом.

– Спасибо. – Я с трепетом прижалась к нему. – Бонусы это хорошо. Ты не хочешь зайти?

– Не сегодня. Думаю, что как только ты переступишь порог, тебе явно будет не до меня.

– Блин, действительно.

– Но не забывай, что ты должна мне одно свидание. – Он расцепил руки и отодвинулся на пару шагов. – И очень скоро, я попрошу тебя вернуть мне этот долг.

– Не забуду.

– Тогда до встречи.

– До встречи. Спасибо за помощь сегодня.

– Без проблем.

На прощание Грег махнул мне рукой и, сев в машину, уехал. Я расстроено поплелась к дому. Разве мысль о скором поцелуе не должна была меня окрылить? Должна была. Но все эти формальности убивали. Для чего ему выжидать следующего свидания? Я уже год назад была готова к серьезному поцелую.

Чего ты жалуешься? Это итак прогресс.

Это не прогресс, а какой-то тупик.

– 7 —

Пять пропущенных от Саймона. Отлично, он тоже сегодня сходил с ума. После изнурительного рассказа об инциденте маме и бабушке, я с ужасной усталостью рухнула на кровать и набрала его номер.

– Грег вернулся полчаса назад, но ты мне не перезвонила, – прозвучало в трубке.

– Я…

– Только не хочу выслушивать ничего о том, как прошло ваше… свидание.

– Зачем же тогда звонил?

– Может быть, я надеялся помешать вам? Позвонить не вовремя и сорвать что-то… романтичное? Сам не знаю. Что у тебя с голосом? Тебе настолько не понравилось свидание?

– Не было никакого свидания.

– Оу, с этого момента мне вдруг стало очень интересно.

– Ну конечно, – вздохнула я. – С Сэм случился несчастный случай. И эти самые полчаса я сидела с бабушкой и мамой, объясняя им, что руку нашего ребенка не придется отрезать.

– Сэмми в порядке?

– Теперь уже да. Но нам пришлось потратить весь вечер на оказание первой помощи и больницу. Так что ничего не было.

– Что случилось? Расскажешь? – заботливо спросил Саймон.

Я рассказала. По понятным причинам пришлось умолчать про наши с Грегом минимизированные откровения. Зато я расписала его героизм и быструю реакцию в вопросе спасения моей сестры.

– Получается, что мне нужно благодарить Сэм за то, что у вас ничего не вышло? – подытожил Саймон.

– Блин, да что такое? Почему столько негатива? Ну схожу я на свидание, ну поцелует он меня, ну предложит мне встречаться. Что такого-то? Мне казалось, что вы помирились за лето. Ну или хотя бы перестали так люто друг друга ненавидеть! – Я буквально взбесилась. – К тому же ты давным-давно знал, что так будет, почему до сих пор терроризируешь меня этим?

– Знать одно. Видеть другое, – как будто бы зло сказал Саймон и замолчал. Я тоже молчала, не только из-за упрямства, но и из-за внезапной злости.

Я насчитала на потолке двадцать две черные точки, которые раньше не замечала, прежде чем парень вновь подал голос:

– Отсутствие поцелуев является для тебя раздражителем, не так ли? – шутливо, но как-то холодно спросил Саймон. – Из-за этого ты так злишься? Надеялась, что сегодня все решится, а вышло опять все не так. Верно?

– Знаешь, я до сих пор не понимаю, почему все еще разговариваю с тобой. Думаю, мне стоит кинуть трубку. – Глаза защипало от слез, я всхлипнула. Как всегда Саймон оказался прав – мне слишком обидно от того, что наши с Грегом отношения не сдвинулись с мертвой точки. Я слишком устала от этой неопределенности. – Ты как всегда только подливаешь масла в огонь. А масла мне на сегодня предостаточно.

– Я сейчас буду, – спокойно сообщил Саймон и отключился.

Нет, ну мог бы хоть раз спросить, хочу ли я его видеть. Нет, не так. Я всегда хочу его видеть, но не всегда готова к тому, что он будет смотреть на меня. Например сейчас, мне зрители не нужны. Вполне хватит очередной порции самоуничтожающих мечтаний. Но разве Саймона переспоришь? Глупо даже пытаться. Придет, обнимет и не спросит. А меня опять растрогает его забота, и я залью слезами всю его кофту. Хотя стоило бы разозлиться на него хоть раз ради приличия.

Когда Саймон явился, я не отошла от сценария ни на йоту. Только его широкая, теплая грудь появилась в поле моего зрения, как я уткнулась в нее и разревелась. Парень аккуратно обнял меня и усадил на кровать.

– Энни, почему ты плачешь?

– От бессилия.

– Из-за Грега и его манеры растягивать то, что растягивать не стоит?

– Не хочу говорить о нем с тобой. Вообще не хочу о нем говорить. Просто побудь рядом, ладно?

Саймон поцеловал меня куда-то в висок (похоже, это его любимое место на моей голове) и накрыл одеялом. Я крепко прижалась к нему, чувствуя себя под защитой. От спокойствия, которое Саймон в такие моменты буквально излучал, меня потянуло в сон. Я не видела смысла сопротивляться сладостной дреме, которая спасет меня от размышлений.

– И не смей куда-то уходить, раз уж явился, – засыпая, прошептала я. – Хочу видеть хорошие сны.

– 8 —

Грег мне не снился. И ничего хорошего, связанного с ним тоже. Мне снились леса. Бесконечные просторы хвойников, в которых я почему-то узнала леса Миннесоты, по которым мы странствовали совсем недавно. Саймона во сне я не видела, хотя и мечтала увидеть его здоровым, но моя рука покоилась в теплой большой ладони. Пусть я его не вижу, но чувствую что он рядом, как всегда, когда он мне нужен.

Проснулась я от того, что Саймон, я узнала его теплые руки и запах даже с закрытыми глазами, во сне притянул меня к себе. Разлепив глаза, я, как и ожидала, обнаружила себя прижатой к его груди. Значит, он не ушел. Значит, он всю ночь оберегал мой сон от кошмаров. Нечестно с моей стороны так его использовать. Вдруг вчера у парня были свои планы, которыми ему пришлось пожертвовать ради моей прихоти.

Отлично – начинаешь утро с самобичевания. Все как всегда.

Вдохнув запах Саймона полной грудью, я пошевелилась, чтобы выбраться из под его руки. Но не тут-то было. Саймон среагировал на мои попытки выбраться и сжал руки еще сильнее, так и не проснувшись, – есть у него такая дурацкая привычка. Предприняв еще пару бесполезных попыток, я сдалась. Уткнулась лбом в его шею и закрыла глаза. Плевать. Зачем вставать? Чтобы выслушивать бредовые мысли собственного мазахистского мозга, которые не дадут мне покоя ни сегодня, ни завтра, до тех самых пор, пока Грег не разберется с неопределенностью в наших отношениях? Нет уж, от них я устала. Хватит. Гораздо приятнее ощущать под боком Саймона, который как настоящее успокоительное, бережет мои нервы от меня же самой. Закинув ногу на парня, я расслабилась и уснула.

Запись от 07 сентября, 2008

Мы буквально стоим друг друга. Энни использует меня, а я использую ее. Если бы не мой план, к которому из-за палаточного фиаско пришлось вернуться, я бы не позволил ей так собой помыкать. Конечно, она не видит в этом ничего плохого. Но, по сути, она использует меня в своих целях: Как жилетку для слез, когда в очередной раз у нее с Грегом что-то обламывается. Бесит. Но ведь и я ее использую. Запустил в нее свои путы по самое не хочу.

По сути, я сам создал своего монстра, который теперь меня и мучает. Но я уже не могу иначе. Хотя и понимаю, как это тупо.

Забавно, как чувства, которые у меня к ней появились уже сто лет назад, как мне кажется, все только больше крепнут. Это вообще какая-то удивительная вещь. Она мне даже нисколько не надоела. Даже со своей бесконечной глупостью. Наоборот, мне хочется еще с большей силой защищать Энни от всего. Но пока что я могу только защищать ее от ночных кошмаров. С реальностью дела обстоят паршиво.

Связался с парнями. На кону появились хорошие деньги. Самое то, чтобы выпустить пар.

– 9 —

В понедельник, сидя на очередном скучном уроке физики рядом с Саймоном и слушая как миссис Браниган в очередной раз распинается у доски о какой-то новой неведомой ерунде, я украдкой поглядывала на него. Он, развалившись за партой, сосредоточенно выписывал что-то на листок бумаги. Миссис Браниган со свойственным ей высокомерием разглагольствовала на тему какой-то дифракционной решетки, о которой я никогда не знала раньше и уверена, что никогда не буду пользоваться этими знаниями в будущем. Поэтому слушать ее – это было самым последним делом из всех, чем я могла бы заниматься на уроке. Гораздо приятнее было вспоминать вчерашний воскресный день с его домашним спокойствием и таким уютным Саймоном рядом.

Мы играли с Кнопкой, от души смеясь над тем, какие фортели кошка выделывала, гоняясь за красной точкой от лазерной указки; прошли пару уровней в гонках на приставке Тима, которая осталась дома; выгуливали Саманту в парке, болтали (по негласной договоренности избегая тему Грега); провели немного времени в сервисе (где Билли опять слопал почти всю принесенную нами пиццу); готовили вместе ужин.

Мама была не в восторге от Саймона всегда, а после летних событий и подавно. Она даже старалась избегать его, видимо, чтобы не сорваться и не наговорить такого, из-за чего мы с ней поссоримся. Я это знала, но мне было все равно. Я видела, как Саймону не хочется уходить и наслаждалась его обществом. Так как Саймон не создан для кулинарии так же, как я не создана для математики, он помогал мне с черновой работой: неумело чистил овощи и отмывал мою любимую сковородку. На ужин он тоже остался. Я сидела рядом, закинув ноги ему на колени, а он поглаживал их левой рукой, изредка пугая меня щекоткой. Под столом этого никто не видел – это была наша маленькая тайна. Бабушка устроила ему допрос: об учебе, работе, родителях, который Саймон выдержал самым лучшим образом. Как мне показалось, он отвечал механически, не сильно задумываясь над ответами, ведь его больше всего волновало выведение кружочков на моих носках.

– Я хотела сказать тебе спасибо, – шепнула я, убедившись, что миссис Браниган слишком поглощена своими решетками и до нас ей нет никакого дела. Саймон оторвался от листа бумаги и посмотрел на меня с немного удивленной улыбкой.

– За что?

– За твою помощь. Вчера. Это… было очень важно для меня.

Саймон, не взглянув на учителя, наклонился ко мне:

– Всегда пожалуйста. Если захочешь, я могу с концами к тебе переехать. Придется попросить Эрика помочь перетащить мою кровать. – Расплывшись в улыбке, он вернулся к своему занятию, не забыв перед этим погладить мою руку. – Хотя я в принципе не против спать и на одной.

– Я тебя люблю. – Одними губами прошептала я, одарив его очередной благодарной улыбкой. Удивительно, какой счастливой я себя чувствую. Удивительно, как положительно он на меня действует.

– А я тебя, – так же одними губами произнес он.

– Мистер Джейкобс, у вас есть для нас что-то интересное, или эта информация полагается только для ушей мисс Метьюс? – Миссис Браниган в привычной для нее манере повысила голос настолько, что весь класс тут же уставился на нас.

– Боюсь, что вы правы. Информация сугубо конфиденциальна. – Он отпустил мою руку и снова развалился на стуле, сунув карандаш в рот.

– Что ж, возможно та информация, которую я только что озвучивала у доски, может быть продекларирована для всего класса? Повторите, что я только что рассказывала.

– О, это я могу. Хотя тема ужасно скучная.

Под возмущенное пыхтение учителя и приглушенные смешки класса Саймон заговорил что-то про неведомые для меня решетки на непонятном для меня языке физики (проще было бы эльфийский язык выучить), про их виды, про их использование в каких-то спектральных приборах, так, будто ни на секунду не отвлекался. Поражаюсь, как он успевает слушать учителя и одновременно делать меня счастливой. Но хорошую оценку ему все равно не поставили.

– 10 —

О Греге я не вспоминала ни на уроках, ни в столовой во время разговора с подругами. Почему-то мне не хотелось портить все труды Саймона по моему успокоению. И, признаться, если бы я могла, то с удовольствием перестала бы о нем думать в принципе.

– Прости, что ловлю тебя возле туалета, но это единственное место, куда ты ходишь без своего телохранителя.

Грег ждал меня возле двери в туалет, оперевшись о стену. Черт, теперь все насмарку.

– И тебе привет, – бросила я, направляясь в сторону кабинета истории. Последний урок и меня бы уже не было в школе. А теперь Грег обязательно что-нибудь такое скажет, и весь вечер я буду накручивать себя. Почему-то сегодня Грег в его спортивной куртке меня раздражал.

– Все в порядке? – спросил он.

– Кроме того, что ты до сих пор не пригласил меня на второе свидание, все отлично.

– Прошло всего полтора дня, – в свое оправдание сообщил он, удивленно пожимая плечами.

– Да? Мне показалось, что больше.

– В любом случае, я здесь именно за этим. Что думаешь на счет завтрашнего вечера? Составишь мне компанию?

– Быть может.

– Вот как. – Кажется, он несколько опешил. – Я сделал что-то не так? Энн, постой. Что случилось?

– Слушай, ничего не случилось. – Я остановилась и взглянула ему в лицо. – Просто все сегодня бесит.

– Я думал, новость о скором свидании поднимет твое настроение.

– Пожалуй.

– Тогда завтра в восемь я у тебя.

– Ладно. Если конечно больше ничего не случится.

– Будем надеяться. Кстати, как Сэм?

– С ней все нормально. Она и забыла о том, что обожгла руку. Носится по всему дому и прячет мои вещи. Решила что это весело.

– А разве нет?

– Когда будешь разыскивать свои кеды среди старых коробок в подвале, опаздывая в школу, поймешь мой пессимизм.

Глава 2

ПОПЫТКА № 2, ИЛИ СПАСИБО МОИМ ПОЦЕЛУЙНЫМ ТРЕНИРОВКАМ.

– 1 —

День икс. Реванш. Вот что случится сегодня. Обязательно случится, ведь не может же мне не везти два раза подряд? Подготовку ко второму свиданию сопровождал постоянный мандраж и был он настолько сильным, что накраситься самостоятельно (при моей врожденной косорукости и трясущихся руках) было практически нереально. Меня ужасно бесило, что я не могу надеть тот же комплект одежды, что был одобрен Рокси для прошлого раза. Во-первых, потому что на кофте красовалось пятно от масла, которое не желало отстирываться, а во-вторых, потому, что Грег его уже видел, и будет глупо одеваться так же два раза подряд. Ох, уж эти глупые правила. Психанув, я нацепила джинсы и тунику в которой разгуливала по ферме. И плевать, что он ее уже видел.

Ждать Грега в доме было невыносимо. Я вся извелась, пока утюжила волосы (то еще удовольствие) и ужасно соскучилась по свежему воздуху. Поэтому и решила, что посижу на крыльце, пока он не подъедет. В любом случае, ели сегодня он меня не поцелует, я оставлю идею добиться его расположения. Как бы грустно и обидно мне не было, всему есть предел.

Зато сразу отпадет столько проблем. Мне кажется, ты уже готова отпустить эту ситуацию и не умереть от горя. Серьезно. Если сегодня не будет поцелуя, – просто отпусти.

– Пошло все! – В сердцах я пнула ступеньку крыльца ногой. Отлично, теперь еще и пальцы на ноге разболелись.

Усевшись на пострадавшее крыльцо, я стянула кеду с ноги и стала растирать пальцы. И, разумеется, именно в этот момент на нашу подъездную дорожку въехал черный автомобиль Грега.

Закон подлости, что же ты со мной делаешь?

– Черт, – выругалась я, возвращая обувь на место.

– Ты уже успела покалечиться? – Со смехом Грег вылез из машины и приветственно поцеловал меня в щеку. – Опять у нас все не по плану?

– Привет, Грег. Нет, это ерунда. Поправляла кое-что. Ногой. С размаху.

– Нервы?

– Возможно.

– Кстати, ты прекрасно выглядишь.

– Спасибо. К сожалению…

– Нет, нет, никаких сожалений. Ты прекрасно выглядишь и точка. Не хочу слушать никаких оправданий и проявлений заниженной самооценки.

– Что ж, раз так, то веди же уже меня в машину.

– Пока больше ничего не случилось? Согласен на все сто.

Вот что меня окончательно удивило. Стоило Грегу появиться в поле моего зрения, волнение как рукой сняло. Что это? Последствие того, что я причислила себя к разряду взрослых женщин, которые не робеют перед мужчинами? Или это последствия моего психоза, который чуть не довел меня до ручки? На самом деле не было никакой разницы. Сегодня все решится. И будь что будет.

– Мы будем гулять в Центральном парке? – Дорога наполненная разговорами привела нас к Южному входу Центрального парка где-то в районе пятьдесят девятой улицы и шестой авеню. На улицы уже успели опуститься сумерки, и город зацвел огнями. Общая атмосфера создавалась идеальная.

– Ты против?

– Нет. – Наша первая выездная прогулка с Саймоном тоже была в этом парке.

Но Грег-то этого не знает. Вот и молчи.

– Просто я подумал, что за все наше долгое, чертовски долгое, пребывание на ферме, мы ни разу не были на ярмарке. А это то еще зрелище. Мне кажется, ты будешь в восторге.

– Здесь проходит ярмарка? – удивилась я.

– Ну… не совсем. – Грег подмигнул мне и вышел из машины.

Секундное замешательство – выходить мне самой или ждать, пока он подойдет и откроет дверь, закончилось тем, что я вылезла сама.

Это же логично. У тебя есть и руки, и ноги, и ты в состоянии дернуть дверную ручку. Зачем тогда строить из себя непонятно кого?

– Ну вот, не даешь мне быть джентльменом, – наигранно обижено сказал Грег.

– У тебя весь вечер впереди. Сможешь поучить меня манерам.

– Ловлю на слове. Ну что, идем? – Его рука была протянута к моей. Я с удовольствием взяла его за руку и отвела глаза.

– Эм, так что же там такое?

– Отвечу, но сначала мой вопрос. – Грег уверенно вел меня ко входу в парк от места парковки. – Твой телохранитель…

– …ох, сколько можно?

– Прости. Эм, Саймон не водил тебя кататься на Уоллмен-Ринк?

– А что это?

– Ну ты даешь. Уоллмен-Ринк – это же один из самых известных ледовых катков мира.

– Так… я запуталась. Ты говорил о ярмарке, или почти о ярмарке, а теперь о ледовом катке и это еще учитывая, что сейчас сентябрь и до заморозков куча времени.

– Какая же ты нетерпеливая.

– Ну… я, если честно, не особо люблю сюрпризы. И предпочитаю быть всегда подготовленной. За исключением спонтанных вылазок куда-нибудь, к которым нас обязывает возраст.

– Очень противоречиво, тебе не кажется?

– Привыкай. – Я стрельнула в парня глазами и таинственно (или мне так только показалось) заулыбалась.

Боже, ты просто мастер флирта, Энн. Аплодирую стоя.

– Вот как? Что ж, буду привыкать. – Грег остался доволен.

Это чертовски, чертовски странно, но я совсем не боюсь. Не смущаюсь, не заикаюсь и не краснею.

– Нам сюда.

Зайдя в парк, мы потратили минут пять на то, чтобы дойти до нужного места.

– О Боже, Грег, это же потрясающе! – восторженно воскликнула я, когда поняла, куда именно мы пришли.

Это был парк развлечений. Самый настоящий парк развлечений. Целый огромный карнавал. Огромный! Я в жизни не видела ничего подобного. Не сравнить с теми крошечными карусельками, на которых нам удалось побывать летом.

Как пояснил мне Грег, летом на месте знаменитого катка устраивают подобные зазыватели для туристов. Здесь были десятки шатров с аттракционами, палатки с различными вкусностями, карусели, горки – за всем невозможно было уследить.

– Я представил тебя здесь и подумал, что тебе такое очень понравится.

– О, конечно! – Рука Грега все еще была в плену моих пальцев, поэтому я рассмеялась и с легкостью потащила его за собой.

Выглядел парень так, будто гордился собой неимоверно.

– О, смотри! Я хочу на эти карусели! А тут можно выиграть плюшевого единорога! Ты хорошо стреляешь? Ой, а это что аттракцион который меряет силу удара? Я всегда мечтала попробовать, хотя и думаю, что опозорюсь. Попкорн! Давай купим, а? – Я бегала от палатки к палатке, таская за собой Грега.

– Я рад, что тебя так просто чем-то удивить и порадовать. И, конечно, давай возьмем попкорна.

Когда кулек ароматной кукурузы оказался у меня в руке, Грег, многозначительно посмотрев на меня, направился в сторону тира.

– Попробую осчастливить тебя своими снайперскими умениями. Но если я опозорюсь, не думай обо мне сильно плохо, договорились?

– Это невозможно, так что не волнуйся. – Улыбнувшись, я сунула одну попкорнину парню в рот.

Чтобы выиграть для меня очаровательного пушистого единорога белого цвета с вышитыми звездами на попе, Грегу понадобилось минут пятнадцать и почти пятьдесят долларов. Это была самая большая игрушка в палатке, поэтому условия для выигрыша были самыми суровыми – нужно было выбить двадцать из двадцати желтых уточек. Каждая попытка Грега оканчивалась или одним промахом или двумя. На третьем разе я уже потянула парня в сторону, но, оказалось, что он чертовски упрям в вопросах выигрыша плюшевых единорогов со звездами на попах. На месте владельца аттракциона я бы уже отдала этого несчастного зверя за такое упрямство, но мужчина по ту сторону прилавка был непробиваем и только и делал, что подбадривая Грега, уговаривал его на еще одну попытку. Каким-то чудом на пятую попытку все уточки (видимо сжалившись) попадали со своих насестов, и я получила желаемого, хоть и слишком дорогого, единорога. А заодно теплый поцелуй в щеку и нежные объятия. Все как в идеальном фильме.

– Спасибо, – я обнимала единорога с трудом, потому что он был огромным, – хотя не стоило так тратиться на такие глупости.

– А что, если мне хотелось потратиться на глупости, которые сделают тебя счастливой? К тому же, не мог же я позволить какому-то дурацкому не пристреленному ружью встать на пути пополнения твоего зоопарка мягких игрушек?

– А можно тогда и я попробую что-нибудь выиграть? Я видела там шарики, которые нужно лопать дротиками для дартса. Это как раз то самое, что я могу попробовать одной рукой.

– Все что угодно, Энн, все что угодно.

Для того чтобы выиграть овечку в шляпе волшебника мне понадобилось три подхода. При первой попытке дротики летели куда угодно, только не в шары. Но в третий раз, я лопнула пять из шести, за что и получила свой приз.

– Будем открывать у тебя в комнате филиал плюшевого зоопарка? – спросила я, вручая овечку Грегу.

– Спрячу ее под подушку. На большее не рассчитывай.

Аттракцион с крутящимися чашками был детским, но нас все равно пропустили. Может быть, это заслуга единорога? Может быть, он меня молодит? В любом случае, нам удалось прокатиться в чашках дважды. Волосы трепало по лицу, скорость показалась мне космической, Грег хохотал где-то рядом (я не могла поймать его в фокус), огни вокруг расплывались причудливыми полосами света, мой кулак сжимал лапу единорога, сидящего рядом – я чувствовала себя живой и счастливой.

После чашек мы проверили свою силу – били тяжеленым молотом по платформе с пружиной (Грег выбил тысячу против моих одноруких четырехсот очков); постреляли из водных пистолетов, стараясь выбить как можно больше рыб (больше похожих на маленьких пришельцев); пожевали сладкую вату (жевал ее только Грег, потому что у меня жуткая непереносимость сахара в виде ваты); покатались на каруселях в виде воздушных шаров и морских коньков; съели по второму хот-догу и раздобыли себе горящие неоновыми цветами браслеты, пока окончательно не выбились из сил.

Грег отвел меня в сторону и усадил на скамейку. Вокруг практически не было людей, и наше пристанище скрывала легкая сентябрьская темнота. Шум и веселящаяся толпа были рядом, но как бы далеко. А перед глазами был изумительный вид ночного Нью-Йорка, возвышающийся над стеной деревьев своими яркими окнами. Довольная, я устало вытянула ноги, усаживая рядом с собой единорога и облизывая мороженное в вафельном рожке.

– Знаешь, я все же думаю, что могла бы выбить ту последнюю пучеглазую рыбу, – мечтательно проговорила я, опираясь на плечо Грега. Его рука порхнула мне за спину и вот, мы уже сидим обнявшись.

Когда же придет волнение? Почему все так странно? Это наше свидание. Если подумать, то это первое официальное свидание в моей жизни, а волнения нет и в помине. Мне так же спокойно как и с Саймоном. Если бы Грег закурил, все было бы один в один.

Нет, не так же… совсем не так же.

– Могла бы. Если бы так бездумно не использовала воду, пытаясь завалить папашу Немо.

– О, это мой просчет, согласна. Хочешь мороженное? А то я уже объелась.

– Давай. – Парень принял протянутый рожок.

– Хорошо здесь, правда?

Рука Грега придвинула меня чуть ближе и, аллилуйя, в животе что-то шевельнулось. Слава Богу, я не потеряла это – я все еще могу чувствовать предвкушение и волнение.

– Это все по тому, что мы вместе, – понизив голос проговорил Грег.

– Да. Настоящее свидание… здорово, верно?

– Не то слово. Давно у меня не было таких свиданий, на которых можно быть самим собой. Не думать о том, что говоришь или что делаешь. Просто проводить время вместе и получать удовольствие.

– Верно. – Взглянув на небо, я немного расстроилась. Конечно, глупо было ожидать, что в центре Нью-Йорка будет видно звезды, но я все же надеялась. Это было бы идеальной возможностью для поцелуя. Это было бы идеальным исполнением самой заветной моей мечты.

– Как думаешь, если я кое в чем тебе признаюсь, это испортит вечер? – тихо спросил Грег.

– Не думаю, что этот вечер может что-то испортить. У меня же есть целых две игрушки. Так что любая новость померкнет на их фоне.

– Хах, ты смешная, Энн.

– На самом деле, я конечно шучу. И… я очень хочу услышать, что ты хочешь сказать. Почему-то мне кажется, что это именно то, чего я очень давно жду.

Маленький ветерок, который колыхался где-то в районе моего сердца, медленно но верно разрастался. С девяносто девяти процентной уверенностью я знала, в чем хочет признаться мне Грег. В конце концов, я не отличалась благородством, когда прошлым летом дважды подслушала его разговор с братом.

– Но… сначала, можно я тебе кое-что объясню? Для меня это очень важно.

– Конечно.

– Помнишь тот вечер, когда я завалился к тебе домой после расставания с… Джессикой?

– Это было как будто в другой жизни, но… еще бы я этого не помнила. Мои тапки до сих пор пахнут текиллой, чтобы я с ними не делала.

– Блин, не напоминай, мне итак стыдно за тот вечер. – Вторая рука Грега опустела, и он положил ее мне на колено.

Оу, теперь желудочное сальто?

– Тогда, на утро, я решил, что больше не буду вставать на одни и те же грабли. Решил, что не создан для отношений, по крайней мере на ближайшие несколько лет, пока не поумнею, не повзрослею… ну ты понимаешь. Все что произошло, было так паршиво, что я сам поверил в это. И ты меня поддержала. Ты вообще постоянно поддерживала меня. Хотя, теперь я понимаю, как это было трудно для тебя. А потом было лето. И ты постоянно рядом. Ну, почти постоянно. И ваш поход, когда я чуть было тебя не потерял… Я долго боролся с тем своим решением. Долго присматривался к тебе. Это не потому, что ты мне не нравилась, а наоборот. Ты очень мне нравилась, поэтому я и не хотел торопиться. Не хотел опять прыгнуть в омут с головой и все испортить. Потому что… потому что ты стала мне слишком дорога, чтобы вот так по глупому рискнуть всем. – Голос Грега становился то тише, то громче. Я видела, с каким волнением он все это говорит и старалась ловить каждое его слово. – Но сейчас, когда жизнь вошла в свою привычную колею… Я не могу больше ждать. Ты такая красивая, умная, добрая, удивительная, что есть вероятность, что тебя могут увести прямо у меня из под носа.

Опять разговоры о моей удивительности. Где они все ее видят?

– Грег… – Если он не перестанет говорить, меня точно стошнит от волнения, которого не было и в помине несколько минут назад.

– Нет, Энн, я действительно так думаю. – Грег наклонился ко мне. Я чувствовала его дыхание у себя на шее. Оно пахло шоколадом из-за мороженного, которое он только что ел. – И я был бы полным идиотом, – зашептал он, – если бы отложил это еще на год или два. Есть вероятность, что я просто опоздаю. А так проколоться я не могу. Больше не могу. Потому что думаю, что ты идеальная девушка, а идеальных девушек нельзя заставлять ждать. И если ты простишь мне мою медлительность и, прямо скажем, тупость то… Я должен… я хочу сказать что… я люблю тебя, Энн. Это действительно так. И это совсем не похоже на то, что я чувствовал когда-то… к другим. Я люблю тебя.

Город все так же равнодушно сиял огнями над деревьями Центрального парка. Где-то в стороне смеялись люди, шумели машины. Земля не разверзлась у нас под ногами, и, кажется, никто даже не заметил, что случилось нечто судьбоносное. Я дождалась. Грег сказал это. Сказал то, о чем я мечтала больше года с самой первой нашей встречи тогда, на экскурсии по школе. Сказал прямо мне в лицо то, о чем я мечтала с момента первого романтичного фильма, который посмотрела с мамой. И это был не поцелуй. Это было нечто большее. Это были именно те три слова, которые правят всем в мире.

Я уверена, что если я сейчас подниму глаза на парня, то поцелуй обязательно случится. Мне стало страшно. Я физически ощущала, как сердце рухнуло вниз и страх накатывает волнами. Накатит, отпустит, накатит, отпустит. Надеюсь, что это не сердечный приступ.

Скажи же уже что-нибудь. Он же ждет…

Нет, я не могу.

Что за глупости?

Если я ему отвечу, то…

Не было никакой причины, чтобы не вернуть Грегу те же три слова. Я столько раз говорила ему это в своих мечтах, что это должно было уже слетать у меня с языка без каких—либо трудностей. Но что-то мешало мне. Я боялась? Боялась того, что все это окажется сном? Или того, что после моего ответа последует поцелуй? Почему-то я вспомнила Саймона, и как хорошо нам было вчера. В мечтах было все так понятно и совсем не страшно…

Молчание. Волнение. Грег ждет, а я застыла, не зная, чем вызван этот ступор.

– Идем. – Я вскочила на ноги. – Скорее.

– Что? Куда?

– Идем же скорее. – Я схватила руку Грега и потянула его вверх. – Там есть фото будка. Нужно успеть, пока они не закрылись.

– Фото будка?

Подхватив единорога, я потащила Грега в значительно поредевшую к позднему вечеру толпу людей. Фото будка нашлась быстро. Вставив нужное количество монет, я откинула шторку, и мы с Грегом очутились внутри. После нескольких усилий мне даже удалось всунуть в будку единорога.

– Садись. Я всегда мечтала сделать такие фото.

– Ладно… – неуверенно потянул Грег, закидывая руку мне на плечо.

Вспышка.

Сердце колотится как сумасшедшее. Я знаю, что нужно делать. Я просто обязана. Я могу это сделать. Это судьба, разве нет? Мое тело само поворачивается к парню.

Вспышка.

– Я тоже люблю тебя, Грег, – шепчу я. – Очень люблю тебя. Слишком давно.

Это же так и есть. Разве ты можешь в этом сомневаться? Особенно после слов Грега только что на скамейке?

Глаза Грега ползут на лоб, но потом его рот расплывается в улыбке.

Вспышка.

– Спасибо, – шепчет он и его губы касаются моих. – Спасибо! – почти кричит он.

Вспышка.

Вспышка.

Это такая глупость – тренировать поцелуи на помидорах, руках, смотреть обучающие видео. И так глупо, что я так сильно боялась этого. Губы сами знают, что нужно делать. Закрывай глаза и позволь им править балом. А когда рука парня окажется у тебя на затылке или на щеке ты можешь так же бесконтрольно позволить себе таять от удовольствия и от нереальности момента.

Грег целует меня. Я целую его. Губы раскрываются. Я чувствую вкус шоколадного мороженного. Чувствую и не верю, что все это происходит со мной. Что это я такая счастливая.

Вспышка.

– 2 —

Ночь не желала заканчиваться. Признаться, я и не хотела, чтобы она заканчивалась. Столбик из шести фотографий на которых я, Грег и малыш-единорог перекочевал ко мне в рюкзак. Это были самые лучшие фотографии на свете. Самые лучшие, потому что искренние и потому что на них кульминация всей моей жизни. Уверена, что проведу многие часы, разглядывая их, выискивая все новые и новые эмоции на собственном лице и лице Грега, вспоминая момент лучшего в мире первого поцелуя.

Как я вообще могла сомневаться в том, что Грег мне уже и не сильно-то нужен? Это же просто ерунда!

Мы бродили по парку еще несколько часов. Даже после того, как все веселье закончилось, и люди незаметно разбрелись по домам. Накопилось слишком много того, что нам нужно было рассказать друг другу. Поцелуй и заветные три слова сломали стену. Отныне никаких умалчиваний. Отныне я могу делиться с Грегом всем, что придет мне в голову. Как бы неловко мне при этом не было.

Это ли не волшебство? Он любит меня. Парень моей мечты любит меня. Нужно написать об этом в газетах, развесить плакаты по всему городу. Пусть люди знают, что счастье существует. И не важно, как долго вам придется к нему идти, оно все равно есть. Я так долго сомневалась, но это все же случилось.

Голова шла кругом, стоило мне только представить, как все будет дальше. Голова шла кругом и оттого, что теперь то, что Грег держит меня за руку, значит гораздо больше, чем обычно. Он мой. Теперь мы всегда будем вместе, и ничего нас не разлучит. Я была уверена, что настоящая любовь существует и вот, я сумела найти доказательство для своей теории. Большего мне и не требовалось.

Я счастлива.

Да, ты счастлива. И это навсегда.

– 3 —

Это утро началось для меня по-новому. Открыв глаза, я тут же их закрыла и представила вчерашний поцелуй с Грегом. Сдается мне, с этого я теперь буду начинать каждое утро. Улыбнувшись, я вытащила телефон из складок одеяла и вновь набрала номер Саймона. Вчера он не брал трубку. После моего возвращения домой (с долгим прощанием на крыльце и не менее долгими поцелуями), я названивала ему как сумасшедшая, но все было безрезультатно. Вот и сейчас, прослушав штук двадцать длинных гудков, я отключилась. Что ж, никто не говорил, что будет просто.

Грег встретил меня у дома сразу после завтрака. Увидев его, я расплылась в смущенной улыбке.

– Доброе утро, красавица. – Парень наклонился и поцеловал меня в губы. Так нежно и аккуратно, что в животе что-то испуганно рухнуло в низ.

Боже, надеюсь, он больше никогда так меня не назовет.

Но мне так нравится целоваться…

– Доброе утро.

– Готова к новому дню?

– На все сто.

– Тогда вперед. – Взяв меня за руку, Грег уверенно направился в сторону школы.

Вчера, во время нашего свидания, все казалось мне таким волшебным и сказочным, что я бы не удивилась, что сегодня все это могло бы оказаться вымыслом. Тем удивительнее казалось мне это утро. Ведь я проснулась (точно проснулась, я даже пощипала себя за ногу), и Грег идет рядом, и он меня поцеловал… в губы. Вчера все было на самом деле. И на самом деле мы сейчас дойдем до школы, держась за руки. И на самом деле все вокруг увидят меня вместе с Грегом. И на самом деле у меня теперь есть парень. От счастья мне хотелось подпрыгивать на каждом шагу.

Наверное, мне стоит написать книгу: «Как за год превратиться из неудачницы в подружку школьного капитана по футболу. Десять непростых шагов на пути к успеху». И вовсе это не банально. Ну и что, что уже есть миллион книг и фильмов про девочек-неудачниц, которые в конце обретают свое суперпопулярное счастье. Любая, оказавшись на моем месте, не посчитала бы свою историю банальностью. Это волшебство, не иначе.

Не очень-то ты и старалась его добиваться, просто плыла по течению как…

Может быть, хоть сегодня ты дашь мне передышку от нравоучений?

– Ты иди на урок, а мне нужно найти Саймона. – Я остановилась почти у входа в школу, перебирая пальцы Грега в своей руке и стараясь не смотреть на уставившиеся на нас удивленные лица. Как бы счастлива я не была, забывать кое о ком я не имею права.

– Зачем?

Затем, что он не берет трубку, и я понимаю, в чем причина такого игнорирования.

– Грег, так надо, прошу, не упрямься.

Кусочек моей души тянуло к Саймону, и мне было невыносимо трудно начинать свой день, не увидев его и не поговорив.

– Верно, я и забыл, что у вас нездоровая связь, и ты не можешь прожить без него больше суток.

– Так ты нарываешься на первую ссору? – улыбнувшись, спросила я. Мне ужасно не нравилось разговаривать с Грегом на виду у всей школы. Особенно теперь, когда он держит меня за руку, игриво улыбается и у меня на лбу горит неоновая вывеска «он мой парень».

Люди, ничего не изменилось! Планета все так же кружится по своей орбите. Успокойтесь и перестаньте пялиться.

– Нет, с этим я пока хочу подождать.

– Вот и отлично. Тогда увидимся позже? – Я уже потянула свою руку из его ладони, в надежде поскорее скрыться от любопытных взглядов.

– Эй, погоди. Куда такая спешка? А как же… – Грег сделал самое худшее из того, что мог сделать, стоя перед входом в школу: он опять меня поцеловал. И, черт побери, делал он это невыносимо долго. – Ну вот, теперь я смогу потерпеть до обеда.

– Спасибо, – еле живая от смущения, выдавила я.

– Беги уже, а то у меня есть ощущение, что ты сейчас в обморок упадешь.

– Еще раз спасибо за… проницательность.

Я так мечтала о том, что все вокруг узнают о нас с Грегом. Так много времени посвятила общественной зависти в своих мечтах. Как же это было глупо. Сейчас я бы отдала все на свете, чтобы никто не заметил, как мы с Грегом прощались на школьном дворе. Сейчас, я хотела бы только того, чтобы мы были вдвоем, в своем личном замкнутом мирке.

Тогда не того ты парня выбрала, подруга.

Нет, это глупости.

Вряд ли. Все же капитан команды по футболу не привык прятаться по углам.

Черт! Я же не виновата, что повзрослела и перестала размышлять как наивная девчонка, мечтающая о первом поцелуе.

О том самом поцелуе, о котором думала весь вчерашний день?

Черт!

Низко склонив голову, чтобы не встретиться ни с кем взглядом, я почти бежала, желая поскорее оказаться на школьном заднем дворе. Обычно по утрам там почти никого не бывает, потому что все предпочитают проводить время перед уроками с другой стороны школы, поэтому Саймон наверняка там. Скамейка – самая дальняя от здания – была нашим местом. Я подошла и встала за ней, уставившись в широкую спину окутанную сигаретным дымом, не зная с чего начать разговор.

– Судя по тому, что Грег вчера явился очень поздно… – не оборачиваясь начал Саймон, – ваше свидание удалось. Если конечно вы не помогали на развалах какого-нибудь дома или на автомобильной аварии.

Саймон старался говорить отчужденно, но я слышала ту грань в его отчуждении, которая означала, что на самом деле ему не все равно. Не зная, как мне его успокоить, я наклонилась и обняла его, уперевшись своей щекой в его щеку. Вздох и рука Саймона легла на мои волосы. Такой родной жест. Так ужасно тяжело мне было, когда он грустил.

– Так странно, – проговорил он, поглаживая меня по голове. – Вы теперь пара. Сбылась твоя мечта. – Он даже не спрашивал, говорил утвердительно. – Надеюсь, тебе вчера все понравилось. Ты так долго этого ждала.

– Саймон… – Я вышла из-за его спины, села рядом и хотела по привычке закинуть ноги ему на колени, но передумала. Наверное, теперь для меня такое поведение будет считаться неподобающим. – Эй, не куксись.

– Я прав? Вчера он… тебя поцеловал?

– Да, – опустив глаза, прошептала я.

– Тебе понравилось?

– Скорее всего.

– Это было приятнее, чем когда тебя целовал я? Тогда, в Дакоте, помнишь?

Даже если бы я хотела забыть тот случайный поцелуй, у меня бы не получилось. Слишком много эмоций он тогда во мне вызвал.

– Тогда я не думала о том, приятно ли мне было, когда ты поцеловал меня.

– Ты была шокирована, понимаю.

– Да.

– Тогда проехали…

– Но… – Я собиралась сказать, хотя понимала, что вряд ли этим стоит делиться. Но мне так хотелось хоть как-то порадовать Саймона. – Мне понравился другой наш поцелуй.

Саймон удивленно и почти испуганно взглянул на меня.

– Однажды ты приснился мне. И это был потрясающий сон. Странный, но все же. Таких реальных снов у меня никогда не было. Мы стояли на балконе нашей старой квартиры в Сан-Франциско и ты поцеловал меня. И… Господи, это было так же реально, как на кровати в Дакоте, когда я ничего не успела понять, или так же реально как вчера, – я запнулась. – В этом сне я все чувствовала. Я тогда даже проснулась от страха и пошла прогуляться с Шерифом.

– Ты не рассказывала об этом.

– Конечно нет. Мне было… стыдно.

– Стыдно?

– Немного. Я подумала, что все это мне приснилось только потому, что мы провели слишком много времени вместе в лесу. И потому, что ты… мы сказали друг другу, что любим. За это мне не стыдно, – поспешила добавить я. – Ведь я и правда очень тебя люблю. – Приободрившись, я гордо вскинула голову. – Честно.

– И я люблю тебя, Энни.

Мы долго молчали, пока Саймон не вытянул руку и не обнял меня.

– Может быть, ты хочешь повторить тот поцелуй? Я имею в виду не во сне, а наяву, – шутливо предложил он, давая мне понять, что мы преодолели кризис. Саймон смирился с моим новым статусом. – Если хочешь, только скажи. Никогда не уводил девчонок у футболистов, для меня это был бы интересный, новый опыт.

– Саймон! – Я рассмеялась, вскакивая на ноги и утягивая парня за собой.

– Так, я понял, губы – это территория Грега, но остальные места все еще доступны? – Саймон закинул руку мне на плечо, и мы пошагали в сторону школы.

– Остальные свободны. – Я подставила щеку, которую Саймон тут же наградил поцелуем.

– И на том спасибо.

Запись от 10 сентября, 2008

Кажется, я кретин.

Запись от 11 сентября, 2008

Я так долго этого ждал, а когда дождался, понял, что это был самый дебильный план из всех дебильных планов в истории человечества. Конец.

Надоело быть паинькой. Хочу снова почувствовать хоть что-то кроме бесконечного разочарования от этой долбанной любви. У меня был период непонятной нежности. И я знаю, что он никуда не денется, потому что я не могу иначе вести себя с Энни, но… воротит. Хочется делать что-то… не знаю… что-то бешенное. Разрывное. Я так давно не вел себя как полный поддонок. А ведь это было так приятно. Просто плевать на всех и не париться за последствия. Из-за нее мне хотелось быть лучше. Но, раз уж пока я все равно ничего не могу, нужно же как-то выживать? Пока до нее будет доходить. Не знаю как, но я должен вернуть себя прежнего хоть ненадолго. Чтобы хоть как-то справиться со злостью от ее нового статуса подружки моего брата.

Гонять? Возможно. Подогнать JD пару крутых тачек? Очень вероятно. Набить еще одну татуировку? Ушатать кого-нибудь? Последнее конечно очень притягательно. Хотелось бы Грега, но пока что это явно не вариант. Короче, хватит быть такой размазней.

– 4 —

Теперь я ходила по школе исключительно с улыбкой от уха до уха. Ничего не могла с собой поделать. Для полного счастья мне не хватало платья как у диснеевской принцессы и пары ручных зверей, с которыми мы могли бы распевать песенки.

Заглянув на несколько минут в редакцию, чтобы взять у Анджелины список школьных мероприятий, на которых мне нужно будет работать фотографом, я шла по школьному коридору и увидела Саймона, возле его шкафчика. С сигаретой за ухом он запихивал какие-то учебники в шкаф. И хотя это было уже физически невозможно, я расплылась в улыбке еще сильнее и направилась к нему. Но не успела я сделать и шагу, как рядом с Саймоном оказалась Дафна Белл – симпатичная девчонка из школьной секции по легкой атлетике, с которой мы периодически сталкивались на совместной физкультуре. Она выкрасила губы в красный цвет, а ее свитер был с таким глубоким декольте, что все могли оценить, как красиво пуш-ап лифчик ужимает ее грудь.

Дафна улыбалась белоснежной улыбкой и что-то говорила Саймону, пока я замерла в стороне. Я знала, что Саймон пошлет ее так же, как посылал многих девчонок раньше. Я часто это видела, ведь к нему постоянно кто-то клеится, а он просто бросает пару едких фраз и идет по своим делам. Но в этот раз Саймон не спешил. Мне ужасно хотелось послушать, о чем они говорят. Но укрытия поближе к ним не было. Поэтому мне оставалось только наблюдать издалека и жалеть, что я не служу в разведке и не умею читать по губам.

Спустя несколько секунд разговора Дафна рассмеялась. Саймон выдавил из себя улыбку. Холодную, но все же улыбку. Я как ненормальная пряталась за стеной и смотрела, как Дафна проводит своей рукой по груди Саймона, все еще что-то ему рассказывая и смеясь, а так же бросая на него недвусмысленные взгляды. Саймон пожал плечами. Они еще о чем-то говорили и, судя по улыбке Дафны, Саймон все еще ее не послал. Через пару мгновений она чмокнула его в щеку, и все так же улыбаясь, пошагала по коридору. Разумеется, не забыв развернуться через пару шагов и бросить на него сексуальный взгляд. Саймон чуть склонил голову в сторону и приподнял бровь, как будто оценивал ее длинные ноги. Мотнув головой и еще раз растянувшись в недоброй улыбке, он вернулся к своему учебнику.

Опомнившись, что я все еще стою как ненормальная и прячусь за углом, я взяла себя в руки и подошла к Саймону.

– Интересный разговор был у вас с Дафной? – помогая Саймону перехватить вывалившуюся из шкафа книгу, спросила я.

– Ты что подглядывала? – с улыбкой спросил он, забирая у меня книгу.

– Просто увидела.

– Считай, поверил.

– Так что?

– Приглашала меня на вечеринку. У нее вечером планируется тусовка.

– Пойдешь?

– Еще не решил.

– Со стороны казалось, что ты не против.

– Может, и не против.

– Это из-за ее неприличного декольте или ты и правда соскучился по вечеринкам?

Саймон повернулся ко мне, облокотившись на шкафчик, и так же приподнял бровь:

– Тебя это так волнует?

– Может быть. Должна же я знать, чем ты занимаешься, пока меня нет рядом.

– Мне же ты не докладываешь, чем вы занимаетесь с Грегом.

– Ты же не спрашиваешь.

– А если бы спросил, рассказала бы?

– Конечно.

– Но я не спрашиваю.

– Точно.

– Потому что мне не особо интересно.

– Правда?

– Правда. Боюсь, меня стошнит, если я начну слушать, как ты восхваляешь ваши неземные отношения.

– Сай, ну зачем ты так?

– Что?

– Мы же пришли к некоторому… компромиссу.

– Это ты пришла к компромиссу. Меня Грег по-прежнему бесит.

– Так, ясно. – Скрестив руки на груди, я отвернулась от Саймона.

– Судя по твоему лицу, мне не стоит просить у тебя машину на вечер, если я соберусь к ней на тусовку?

– Зачем тебе машина?

– Ну… Дафна была бы не против, если бы я прокатил ее после вечеринки. А там, сама понимаешь, машина может оказаться вполне полезной, когда все зайдет слишком далеко.

– Вот еще мне не хватало, чтобы ты обжимался с какими-то развратными девицами в моей Шелби.

– Развратными девицами? – парень хохотнул.

– А ты еще спорить собрался? Думаешь, она с такими улыбочками приглашает тебя чай попить?

– Думаю, что нет. Кажется, она готова на кое-что поинтереснее. Не вижу в этом никакой проблемы, кстати. Я свободен и далеко не праведник, так что…

– Избавь меня от подробностей, Джейкобс.

Саймон рассмеялся, закрыл свой шкафчик и утянул меня за собой.

– Расслабься, трахаться я с ней не собираюсь. Не хочу подхватить гонорею или что покруче.

– Фу, какая гадость.

– Это правда жизни, дорогая моя. Эта Дафна в прошлом году дала всей футбольной команде.

– Ну вот уж не всей футбольной команде.

– Я бы не был в этом так уверен. – Все еще улыбаясь, Саймон не убрал руки с моего плеча и вел меня по школьному коридору.

– Кажется, мне пора заняться твоим воспитанием.

– Интересно было бы на это посмотреть.

Почему-то раньше я не придавала подобному значения. Было так много слухов о Саймоне, так много девчонок трепались о нем в очереди в столовую, в раздевалке перед физкультурой, на заднем дворе и вообще везде. Но все это я пропускала мимо ушей. Сейчас же меня это почему-то очень взволновало. Мне казалось неправильным, что все эти недалекие девчонки вертятся вокруг него. Ему не нужна такая девушка. Ему нужен кто-то гораздо-гораздо лучше. Нужно будет подумать об этом. Я могу помочь ему найти себе нормальную девушку, у которой грудь не кричит «я отдамся тебе в школьном коридоре, только позови».

Глава 3

ПЕРВЫЕ ШАГИ.

– 1 —

Наверное, спустя годы, любая девушка помнит свою первую любовь. Я же верила, что настоящая любовь бывает единственной и на всю жизнь. Никто не верил, но я доказала всем, что могу. Я мечтала о том, чтобы Грег стал мои парнем и вот, пожалуйста, – мы счастливая пара. Никто не верит мне, когда я говорю про моногамность в отношениях, но и тут эти скептики потерпят поражение. Теперь мы с Грегом больше никогда не расстанемся. Чтобы с нами не происходило, мы теперь всегда будем вместе. Вместе закончим учебу, вместе будем жить и работать, поженимся, нарожаем детишек и состаримся тоже вместе. Про смерть в один день я пока не уверена, все же старость с ее болячками очень непредсказуема.

Конечно, я еще окончательно не выжила из ума, чтобы вывалить этот план на голову Грега в первые несколько недель наших отношений в новом статусе. Но, черт побери, я буду не я, если не реализую эту задумку.

Как только все вокруг узнали о том, что знаменитый школьный красавчик и по совместительству президент старших классов Грег Джейкобс встречается со внезапно похорошевшей после лета Энн Метьюс – сестрой школьного любимчика, по которому все скучают, жить стало гораздо проще. Волна ажиотажа спала, удивленных взглядов стало меньше и шепотки, которые я частенько слышала, проходя мимо кучки одноклассников, почти сошли на нет. Это меня вполне устраивало, а Грег, казалось, вообще не замечал повышенного внимания к своей персоне. Он, не обращал внимания ни на что и ни на кого, просто и незамысловато брал меня за руку, когда хотел, обнимал меня в коридорах или на школьном дворе, кормил меня чуть ли не с ложки в столовой. Я таяла от удовольствия, получая очередную порцию его внимания, и окончательно выбросила из головы все сомнения на его счет.

Подруги, узнавшие о нас с Грегом спустя всего несколько часов после самого лучшего первого поцелуя в фото будке (я рыдала Рокси в трубку, рассказывая о том, как это было прекрасно), как мне показалось, были не достаточно счастливы за меня. То есть, они, конечно же, порадовались и даже как будто очень порадовались, но меня смутили некоторые странные взгляды, которые перебежали между Хлоей и Эшли, когда на следующий день я рассказала все остальным. Понять я их не смогла, так что решила сильно не волноваться на этот счет.

Мелисса, прознав о наших отношениях с Грегом, жутко злилась. Это было понятно по ее кислой физиономии каждый раз, когда она встречалась со мной взглядом в коридорах школы или в столовой. Еще по школе ходили слухи, что она закатила настоящую истерику, узнав о нас. Но было ли это правдой, я не знала. Мне было все равно. Эта история не про борьбу с популярной девчонкой, она про нас с Грегом.

Ради того, чтобы это продолжалось вечно (а как же иначе?), в книжном магазине я скупила целую полку книг посвященных мужской психологии и психологии отношений. Так что теперь любимый Кинг был отброшен в сторону, а его место заняли извечные вопросы о том, что же, в конце концов, из себя представляют мужчины, как себя с ними вести, и что нужно делать, чтобы ваши отношения были похожи на сказку. Я решила, что стану настоящим гуру в психологии отношений и никогда не буду совершать ошибок. Грег станет со мной самым счастливым человеком на свете.

Традиционная ночь слета у Хлои, которая была перенесена из-за того, что в город пожаловал отец Рокси (он не жил с ними, но появлялся стабильно и с подарками) и ей необходимо было провести с ним какое-то время, состоялась, как и было запланировано. Мы проболтали около десяти часов, что казалось мне чем-то нереальным. Разве можно столько разговаривать? Но новостей накопилось столько, что по-другому не получилось. Я как могла старалась уводить разговор от себя подальше, но он постоянно возвращался ко мне. Все же риск смерти в семнадцать лет и начало отношений с Грегом – это темы слишком объемные и слишком волнующие, чтобы потратить на них по паре минут. Поэтому я чувствовала себя очень неловко, когда в сотый раз пересказывала историю наших лесных злоключений с Саймоном и особенно неловко, когда рассказывала о нашем свидании с Грегом. Кого ты обманываешь? Ты бы могла говорить о Греге сто часов к ряду.

Подруги так вцепились в эти темы, что мне казалось, – если я выйду, они продолжат обсуждение с тем же энтузиазмом. Столько планов, столько вопросов, столько советов и страхов (в основном моих), что к концу встречи голова у меня трещала по швам.

Время шло, а точнее летело галопом. Наверное, так всегда бывает, когда ты слишком, чересчур, неприлично счастлив. Вооружившись советами подруг и советами из своих новых умных книжек, я старалась вести себя с Грегом так, чтобы показывать ему все свои плюсы и прятать минусы. И, судя по его счастливому лицу и по той нежности, с которой он ко мне обращался, я все делала правильно.

Мне нравилось летать в облаках, получая от Грега то, чего я была лишена всю свою сознательную жизнь – мужскую заботу и нежность. Каждое движение было в новинку. То как он брал меня за руку, то как прикасался к моему лицу, волосам, спине, то как обнимал меня, прижимая к себе, бесконечно целовал. Это было совсем по-другому, не так как с Саймоном. Совсем не так. На каком-то молекулярном уровне это воспринималось иначе каждый раз. И мне больше не нужно было спрашивать себя – можно это или нельзя. Теперь и у меня появилась эта возможность – отдавать нежность. Захотелось прижаться, – прижимайся. Захотелось поцеловать, – целуй. Никто тебя не осудит. Это ли не счастье делать то, что хочется? Особенно, когда большая часть моей жизни была подвержена суицидальным для самооценки мыслям о том, что я встречу старость в полном одиночестве, так и не испытав этого чуда когда ты по-настоящему кому-то нужна. Чуда, когда физический контакт – все эти объятия и поцелуи – это что-то реальное, доступное и такое приятное.

Блин, конечно, это именно счастье. Приятно познакомиться… наконец то.

– 2 —

Когда я была еще юной и наивной, то мечтала, что устрою для мамы официальное знакомство со своим парнем. Обошлась бы без фраков и вечерних платьев, конечно, просто хотелось соблюсти традиционную процедуру. Даже не смотря на то, что мама уже давно знакома с Грегом. Но, как это всегда и бывает, все пошло не по плану.

Во вторник вечером высшее руководство нашей семьи – бабуля – освободило меня от домашней работы с благой целью: взяв Грега в помощь, я должна была заняться тем, что подтяну свои более чем скромные знания по математике. Саймон был занят с ребятами из группы, поэтому у меня был полностью свободный вечер. Я предусмотрительно не стала рассказывать бабуле, что если Грег начнет заниматься со мной математикой, то он на сто процентов убедится в том, что я тупее гнилого бревна и непременно бросит меня. Выделенное свободное время мы хотели потратить с большей пользой. Удобно расположившись на новинке в интерьере моей комнаты – кресле-мешке (подарок от папы) вдвоем, мы включили телевизор на минимальную громкость и целовались. Никогда бы не подумала, что можно так долго целоваться и это не наскучит.

– Дочь, я планирую… – Дверь в комнате распахнулась в самый не подходящий момент. Мама застыла в пороге, застав нас с Грегом явно не за зубрежкой очередной математической формулы.

Чувствуя как неловкость ситуации бьет все рекорды, я аккуратно отползла от Грега, с трудом выбралась из плена кресла-мешка и встала перед мамой.

– Мы тут занимались… а потом… – Я протянула руку Грегу, помогая тому подняться, в надежде что тот скажет что-то более дельное.

– Миссис Метьюс, добрый вечер. – Почему-то он совсем не засмущался, а наоборот расплылся в улыбке. – Это исключительно моя вина. Энн хотела, не отрываясь, читать конспекты, но я настоял на… немного поваляться.

Я прыснула. Ничего не могла с собой поделать.

– Эм… так вы, ребята, теперь что? Как это у вас сейчас говорится-то? Встречаетесь? – Чувствую, что мама ни на долю секунды не поверила, что я добровольно хотела заниматься математикой.

– Вроде как да, виновны. – Грег притянул меня к себе. – Уже чудесные восемь дней.

– Мам, прости, я хотела тебе все рассказать, просто ждала подходящего повода для такой новости.

– Да ничего, я понимаю. И… очень рада за вас. – Она тоже улыбнулась вполне искренне, давая понять, что не собирается устраивать сцены.

– Честно? Круто. – У меня буквально отлегло от сердца.

– Ну вот, а ты боялась. Теперь осталось так же попасться перед моим отцом и все – миссия по ознакомлению членов семьи выполнена.

– Лучше просто с ним поговорите. Мой вам совет, – рассмеялась мама, прикрывая дверь и собираясь уходить.

– Эм, мам, а что ты планировала? – крикнула я ей вдогонку.

– Я? Ах, да. Хотела отправить Саманту на пару дней к отцу. Она уже меня замучила. Думала, ты поможешь мне свозить ее до Бруклина.

– Мы можем отвезти ее вместе, если вы не будете против. Я подгоню машину и мы с Энн отвезем Сэм куда нужно, – предложил Грег.

– Что ж, это было бы здорово. Я тогда пойду соберу ее вещи.

Мама вышла, напоследок одарив меня странным хитрым взглядом, и я смогла выдохнуть:

– Ух, я думала, она начнет ругаться, сыпать проклятиями, кричать что-то из стандартных родительских истин типа «вам еще рано», «лучше думайте об учебе». А она ничего так… справилась с этой новостью вполне стоически.

– Твоя мама просто очень хорошего мнения обо мне. – Улыбнувшись, Грег снова притянул меня к себе, что бы продолжить то, что мы не закончили в кресле-мешке.

Надо ли было сомневаться, что после того, как мама прознала про наши с Грегом отношения, об этом узнала абсолютно вся наша семья? Даже те, кому это было не интересно, знали все семейные сплетни. Сначала на разговор по душам меня пригласил отец:

– Дочка, я, бесспорно, уверен в Греге. Он парень с головой на плечах. Но ты все равно должна понимать, что ничем ему не обязана. Если ты что-то не захочешь делать… если будешь к чему-то не готова, знай, что имеешь право не соглашаться.

И если после этого неловкого разговора мне захотелось наложить на себя руки, то после беседы с бабулей я это практически сделала:

– Энн, милая моя, разве тебе не рано думать о мальчишках? Вот я сама вышла замуж только в двадцать четыре года. И это еще при том, что нравы раньше были другие. А сейчас целомудрие не в моде. И хотя Грег очень хороший мальчик, тебе бы лучше повременить. – Она покачала головой и заключила меня в объятия. – Ох, ты же еще совсем ребенок. Я вот помню, как маленькая ты совсем была, я колготки тебе натягивала, а ты смеешься, улизнуть пытаешься…

Убейте меня быстро.

Даже Ари позвонила, чтобы поздравить меня с такой победой:

– Удивительно, как долго ты к этому шла. Я правда-правда очень-очень за вас рада.

Саманта по своему обыкновению сочинила про нас с Грегом песню и начинала бегать по дому и петь ее каждый раз, когда видела меня:

– Тили-тили тесто, Энн теперь невеста…

И что-то еще про неземные поцелуи и неловкие взгляды. После такого я сгорала от стыда. Буквально чувствовала запах от подпаленных волос. Ужас.

Но и это было не самое страшное. Самыми неприятными, как оказалось, стали для меня сальные шуточки Тима. Брат не поленился позвонить мне из колледжа, чтобы поинтересоваться: распечатала ли я его тайный и неприкосновенный запас презервативов, который хранится у него в шкафу в том месте, в котором не светит солнце? (Имелся в виду ящик со старыми носками, о котором он как-то при мне заикался). И это еще был самый приличный вопрос из всех.

Отдыхать от этой кучи неловкости удавалось, только когда рядом был Саймон. С ним мы не просто не говорили про Грега и то сумасшествие, которое охватило почти всех вокруг, мы даже не думали о нем. Каждый раз, когда я встречалась с Саймоном, я забывала обо всем на свете. Каждый раз, стоило мне только на него посмотреть, как губы сами собой расплывались в улыбке, и на меня накатывало такое теплое чувство, будто мы с ним не виделись уже сотню лет. Даже если прошло всего несколько часов. Почему-то, я ужасно скучала по нему.

Я видела, с какой деликатностью он старается относиться к моему новому статусу. Как нежно он ведет себя со мной. Как старается делать вид, что ничего не изменилось. Мне хотелось отплатить ему тем же, поэтому я как могла окружала его заботой и нежностью. Ведь что бы ни случилось, – он один из самых дорогих людей в моей жизни.

– 3 —

– Тебе обязательно идти на эту дурацкую тренировку? – спросила я Грега, обнимая его за шею. – Ты там бываешь чаще, чем со мной.

Шел двадцатый день сентября. Кажется, двадцатый. Потому что я потеряла счет дням, постоянно проводя время в сказке под названием «счастливые отношения».

– Сегодня суббота, мы могли бы… да нет, мы просто обязаны проводить это время вместе.

– Понимаешь, от меня уже ничего не зависит. – Печально улыбнувшись, Грег пожал плечами.

– То есть?

– Футбол – это болезнь. Как наркомания, например. Тебя затягивает с головой, и высвободиться уже нереально. – Слегка склонив голову, Грег поцеловал меня в губы. – Прости за эту мою слабость. Обещаю, что вечером мы сходим куда-нибудь только вдвоем. Согласна?

– Согласна.

– Отлично. А ты чем собираешься заниматься пока меня не будет?

– Мне надо зубрить историю. Еще погулять с сестрой и потусить…

– С Саймоном, – закончил за меня Грег.

– Да, и с ним тоже.

– Эм… – неуверенно протянул Грег.

– Что?

– Не хочешь сходить со мной на тренировку?

– Четыре часа бездельничать на трибунах? Нет спасибо. Лучше мы посидим где-нибудь в тенечке и проведем время с пользой для мозгов.

Грег вздохнул, но тут же улыбнулся, поцеловав меня в очередной раз.

– Я знал, что откажешься, но предложить все же стоило.

– И я благодарна за это предложение.

– Которое ты проигнорировала.

– Да.

– Так странно, когда кто-то меня динамит.

– О, спасибо. Я искренне стараюсь ради тебя – хоть иногда спускаю с небес на землю.

– Это непомерно сложная работа. Ты так не думаешь?

– Нет, не думаю. Мне нравится.

– Что ж, ладно, развлекайтесь. Но вечером ты будешь только со мной.

– Буду ждать с нетерпением.

– Тогда увидимся. – Грег отпустил меня и отошел на несколько шагов, как вдруг развернулся, притянул меня к себе и как-то чересчур серьезно поцеловал. – Это чтобы сегодня ни о ком кроме меня ты не думала.

– Не совсем честный прием.

– Зато действенный.

Вполне довольный собой Грег удалился, оставив меня одну с идиотской улыбкой от уха до уха.

Задний двор дома Джейкобсов чем-то напоминал наш двор. Такое же уютное место, спрятанное от посторонних взглядов зарослями живой изгороди и старыми деревьями. Ветерок, залетая сюда, подолгу наматывал круги, помогая спасаться от жары и чувствовать себя человеком даже в жаркое лето. А сейчас был сентябрь, и погода сама по себе была идеальной.

Саманта, наигравшись с мячом, мирно спала на шезлонге в тени высокого и разлапистого дерева. Деревья на заднем дворе дома Джейкобсов прекрасно создавали благостную тень, спасающую от послеполуденных ярких солнечных лучей. Мы с Саймоном так же расположились в тенечке на двух деревянных лежаках.

– Предполагалось, что ты будешь смотреть в учебник, а не на меня. – С улыбкой я развернулась к Саймону, который уже битые пять минут не заглядывал в книгу.

– На тебя смотреть интереснее. Особенно как ты хмуришься и заставляешь себя перечитывать заново некоторые строчки.

– Внимательный, блин, – я улыбнулась сильнее. – Хочешь чего-нибудь? Может, уже пора идти готовить обед? Или принести тебе попить?

– Да, хочу. Чтобы ты просто посидела здесь и отдохнула. Хватит за мной ухаживать.

– Так и быть, послушаюсь. – Я удобнее устроилась на шезлонге.

– А обед мы можем и заказать. У меня навалом лишних денег.

– Серьезно?

– Нет. Но какая разница? Представим, что я болен и мне полагаются нелепые прихоти. Закажем китайскую лапшу.

– С грибами!

– …и томатами…

– …и еще одну с морепродуктами…

– … конечно, с осьминогами…

– … и креветками…

– … побольше креветок…

– … побольше больших креветок…

– … и еще фаршированных кальмаров.

– О да, это дико вкусно.

– А зайцу понравится?

– Саманта всеядная, не переживай. Если речь не идет об овсянке или печенке, то она на все согласна.

– Тогда беги за телефоном.

– Уже лечу.

– И не забудь колы заказать, – крикнул Саймон вдогонку.

– Два литра, я знаю.

– И мы совсем…

– … не переживаем на счет диабета, – на этот раз я закончила за Саймона.

– Умница.

– А то.

Еду привезли на удивление быстро. Мы втроем устроились прямо на траве, наслаждаясь ветерком, свежим воздухом и вкуснейшими морепродуктами.

Пока я жевала сочные креветки под острым соусом, внутренний голос неуверенно пугал меня тем, что моя жизнь превратилась в некое подобие идеальной сказки. Парень, друг, семья, креветки под соусом – все слишком прекрасно, а так ведь не бывает. Я старалась гнать от себя дурные мысли, но все же опыт подсказывал, что когда все настолько хорошо, беда появится очень скоро. Это старое, стереотипное мышление стабильно вносило ложку дегтя в мою бочку меда.

Но так уж ты устроена, Энн. С таким чутьем на неприятности нужно в полицию идти, а не просиживать попу в юридическом, как того хочет твоя мама.

Ох уж эта мама с ее амбициями на мой счет…

Когда Саманта умяла полторы порции лапши и, гордо вскинув голову, удалилась играть куклами под дерево, мы опять остались вдвоем. На меня почему-то накатила примерзкая волна грусти. Подумалось о колледже, о будущем, которое сейчас чертовски неясно, так что захотелось тут же впасть в апатию. Я протянула свою не загипсованную руку и сжала пальцы Саймона.

– Что-то случилось? – аккуратно спросил он. – Ты грустная после креветок, а это дурной знак.

– Мы же всегда будем вместе, верно? – тихо спросила я, поднимая глаза на друга.

– Конечно.

– Выберем один и тот же колледж, да?

– Обязательно.

– Наверное, это глупо.

– Отчего же?

– В конце концов, нам все равно придется расстаться. Даже если нам удастся поступить в один колледж, после все равно придется. Ты встретишь какую-нибудь крутую рокершу и влюбишься в нее. Потом решишь жениться, уехать, к примеру, в Техас, чтобы ловить наркобаронов. Вы нарожаете детей, штуки три… А я останусь тут или уеду в неизвестном направлении, рано или поздно заведу свою семью… ну или штук десять кошек. Нам все равно придется расстаться. Хотя сейчас я даже не представляю, как можно не видеться с тобой хотя бы пару дней. Но ведь мы все равно повзрослеем и…

– Как-то я говорил тебе, что не собираюсь заводить девушку.

– Решил дать обет безбрачия?

– Почему нет?

– Эх… Сай, это ты сейчас так говоришь. Но ты не сможешь это контролировать. Однажды ты увидишь ее – ту самую, и весь твой мир перевернется. С ног на голову, вверх тормашками – как не назови, смысл один: влюбишься и забудешь как дышать без нее.

– О боги, избавь меня от этого. А то еще «Сумерки»[5] цитировать начнешь и все – пиши пропало.

Я рассмеялась и изобразила завывающее приведение:

– «… и на земле тебя держит не гравитация, а она». Ууу, – завывала я.

– Мои уши! – Саймон скривился в ухмылке и запульнул в меня креветкой.

– Эй! Не переводи добро! – Ловко поймав креветку, я сунула ее в рот.

– Тогда замолчи со своими цитатами. – Он опять смеялся и приготовил следующую креветку.

– Ладно, ладно, больше никаких «Сумерек». Но я действительно уверена, что так и будет. Со всеми бывает. Любовь с первого взгляда или с двадцать первого, не важно. Главное, что это неизбежно.

– Боже, сколько фатализма.

– Можешь отрицать это сколько хочешь. И вообще…

– Что еще придумал твой извращенный девчачий мозг?

– … и вообще, не честно, что у тебя никого нет.

– У меня есть ты со всеми вытекающими из этого проблемами. – Он улыбнулся и добавил: – И приятностями, разумеется. И, насколько мне известно, у нас взаимная любовь и понимание.

– Это понятно. Я тебя люблю и обожаю, но ведь это не то. Та любовь совсем другая.

Саймон замолчал, как будто бы потеряв интерес к разговору, а я начала беситься, что не могу донести до него свою гениальную мысль.

– Просто я не знаю, как тебе это объяснить так, чтобы оно не казалось девчачьими глупостями, как ты это называешь.

– Давай так: мы прекращаем этот разговор, а взамен я позволю тебе съесть оставшиеся морепродукты. Идет?

– Ох, это просто нечестно.

У меня в жизни действительно все было идеально. Кроме одного: у Саймона нет возможности прочувствовать тоже самое. Он за все время нашего знакомства так ни в кого и не влюбился. А одиночество – это не круто. Уж мне ли не знать, я варилась в нем до шестнадцати лет, пока не переехала. И раз Саймон мой друг, я просто не имею право отступиться, нужно как-то помочь ему. Особенно сейчас, когда я не могу уделять Саймону все свое свободное время и чувствую себя предателем из-за этого. Представляю, как печально он сидит в своей комнате, пока я гуляю с его братом, и буквально физически ощущаю безысходность в его мыслях. Не справедливо, что такой замечательный человек как Саймон лишен подобного.

Нахмурившись, чтобы показать Саймону все свое неудовольствие от его нежелания идти на попятную, я подставила лицо с закрытыми глазами под теплое солнце и меня вдруг осенило: Джил! Я вспомнила эту милую, очаровательную девушку. Она такая добрая и хорошая. Она могла бы помочь Саймону. То есть, я знала, что она влюблена в него. И, судя по всему, уже очень давно. И такой девушке я могла бы его доверить. Она точно ему бы подошла – скромная, милая и до ужаса очаровательная. Они бы прекрасно смотрелись вместе: он такой плохиш с растрепанными волосами и она – миниатюрная принцесса с огромными глазищами. Картинка в голове вновь заставила меня на секунду испытать чувство собственничества, но я быстро отбросила его в сторону. Если я счастлива, то и Саймон имеет право.

Как бы донести свою идею до Саймона?

Кажется, в прошлом году он забраковал Джил по каким-то неведомым для меня причинам.

Что же он тогда про нее говорил? В любом случае, он просто ничего не понимает.

Но не могу же я доверить лучшего человека на свете кому-то, кто не будет мне нравиться. А Джил меня вполне устраивает.

– Ладно, хватит уже дуться. – Саймон вздохнул, запрокинул руки за голову и вытянулся на шезлонге. – Выкладывай, что ты там придумала?

– Я только хотела сказать, что нечестно, что у тебя нет подружки. И что ты из-за этого… не получаешь всех плюшек, которые дает влюбленность, если можно так сказать.

– Как ни странно, я понял, что ты хотела сказать, – как-то слишком безучастно произнес Саймон.

– Эм… предположим, я знаю одну девушку, которая от тебя без ума.

– Только одну?

– Да. – Я улыбнулась, покачав головой. – Имеется в виду не армия твоих тайных фанаток, которые пускают по тебе слюни в туалетах и бросают влюбленные взгляды на каждом шагу, а нечто более одушевленное, так сказать. Девушка, о которой я говорю потрясающая. Она красивая, очень красивая, умная, добрая, скромная, любит походы и просто замечательная.

– Но у тебя уже есть парень, если я правильно помню.

– Сай, речь не обо мне, хватит подкалывать. – Я нахмурилась, но тут же расплылась в улыбке. Только этот упрямец умеет так очаровательно дарить комплименты. – Она даже на гитаре играть умеет и, судя по тому, что я видела в нашем драмкружке, когда снимала их репетиции для журнала, она чудесно поет.

– О, ну раз она играет на гитаре, я готов хоть сейчас бежать за кольцом, – фыркнув, Саймон вытащил сигарету и сунул ее в зубы.

– Зачем столько сарказма? – Я вытащила незажженную сигарету из его рта и упрятала ее назад в полупустую пачку.

– Затем, что я не могу поверить, что в твою не самую глупую голову попала идиотская идея свести меня с кем-то.

– Но это будет правильно! В том смысле, что тебе действительно не помешало бы дополнительное общение.

– Мне вполне хватает.

– Но…

– Энни, если я попрошу тебя больше никогда не поднимать эту тему, ты можешь мне это пообещать?

– Но…

– Никогда. Согласна?

– Я… я просто хотела, чтобы у тебя тоже был такой человек… Ой, плевать. Я никогда не могла тебя переспорить. – Вновь надувшись, я сцепила руки на груди и уставилась в стену дома Джейкобсов.

Саймон вздохнул и подтолкнул меня в плечо:

– Так о ком речь, если не секрет?

– О Джил. – Я встрепенулась и развернулась к парню лицом.

– О Джил, ты серьезно? Мне казалось, что я еще в прошлом году все тебе про нее высказал.

– Да, но это было давно. Кстати, ты разве не знал, что она влюблена в тебя уже сто лет?

– Может и знал, но, помнится, я говорил тебе, что она не в моем вкусе.

– Да по твоим словам ни одна девчонка не в твоем вкусе. Может, стоит попробовать, чтобы… хоть отчего-то отталкиваться, если можно так сказать.

Саймон глубоко затянулся вновь вытащенной сигаретой и, выпустив в небо столб дыма, пробормотал:

– Ненавижу счастливых людей.

– Это ты о чем?

– О том, что как только человек становится счастливым, то у него непременно появляется тяга делать счастливыми всех вокруг. Как будто мир резко становится черно-белым. Как будто бывает только хорошо или плохо. И если ты не относишься к первой категории, то ты не имеешь право существовать.

– Что? Нет… я вовсе так не думаю.

– Да ну? По-моему, именно так ты и думаешь. Иначе зачем бы ты приставала ко мне со своим сводничеством? Ты же просто не можешь представить, что кому-то может быть хорошо и без отношений. Что кому-то может хватать того, что у него есть сейчас.

– Сай, я…

– Нет, Энни, я честно все понимаю. Просто скажи мне одну вещь: ты так переживаешь из-за моего выдуманного одиночества, потому что действительно волнуешься за меня или потому что чувствуешь себя виноватой?

– Я… и то и то, если честно.

– Ясно. Так вот: я освобождаю тебя от этого бремя. Можешь не чувствовать себя виноватой передо мной за то, что проводишь время с кем-то кроме меня.

– А как быть, если именно так я себя и чувствую? – тихо спросила я. – Каждый раз, когда я не с тобой, мне ужасно грустно.

Саймон смотрел на меня и молчал, думая о чем-то.

– Ты что-нибудь ответишь? – тихо спросила я.

– Если тебе так грустно когда мы не вместе, просто давай чаще встречаться.

– Но сейчас это… не всегда получается.

– Брось моего брата и дело решено. И все снова будет как раньше. Когда все наше свободное время было только наше с тобой.

– Я бы очень этого хотела, но…

– Правда? Хотела бы? – перебил меня Саймон, поднимая бровь.

– Я… мне хочется все время быть с тобой, но… Грег… я ведь не могу теперь…

– Прости, но не бывает, чтобы все и везде было так, как тебе хочется. Жизнь не такая классная штука.

Я смотрела в серьезное лицо Саймона и понимала, что он прав. Я не могу получить и Грега и Саймона одновременно. В ситуации с их натянутыми отношениями это невозможно. Это слишком много для одного человека, тем более для меня. Чувство тоски снова подкралось и залезло ко мне в душу.

– Я подумаю, ладно? – со вздохом бросил Саймон, смягчаясь.

– О чем?

– Об этой твоей навязчивой идеи свести меня с кем-то.

– Обещаешь?

– Все что угодно, лишь бы закрыть эту тему. И… чтобы ты не чувствовала себя такой несчастной.

– Я не хочу, чтобы ты делал это только ради меня.

– Эй, я же итак согласился. Так что не требуй от меня всего и сразу.

– Хорошо. Спасибо. Я люблю тебя, Сай.

– Знаю. – Невеселая усмешка. – Теперь мы можем сменить тему?

Запись от 20 сентября, 2008

Блять!

Просто блять!

«Та любовь совсем другая». Наша любовь, видите ли, совсем другая. НАША ГРЕБАННАЯ ЛЮБОВЬ ЕЕ НЕ УСТРАИВАЕТ!!! Просто хочется выйти в окно после таких ее слов. Я тут с ума по ней схожу, готов убить ради нее, украсть, сбежать, терпеть, ненавидеть себя, да что угодно! А для нее это «совсем другое». СОВСЕМ ДРУГОЕ, ТВОЮ МАТЬ! И как я еще не рехнулся с ней?

Дождался. Если честно, я никак не мог заставить себя сесть и нормально записать это. Они вместе.

Единственное что меня останавливает (вечно меня что-то останавливает!!!) – это то, что я прекрасно знаю своего брата. И прекрасно знаю, что скоро он проявит себя во всей красе, а это значит только то, что скоро ее розовые очки начнут опускаться, а потом и вовсе рухнут в пыль. До конца моего супер-дебильно-секретного плана осталось совсем чуть-чуть. Финишная, мать ее, прямая. С каким же удовольствием я пройдусь по этим ее розовым очкам. Господи! Не думал, что у меня столько терпения! Я гребанный Будда, не иначе.

Но скоро она действительно поймет, что он не ее вариант. Он ей разонравится. Очень быстро. Энни просто еще этого не знает. А я знаю.

Но раз уж летом все так обломалось… Ночь, палатка, гребанные звезды, мы вдвоем – это была идеальная атмосфера, в которой Энни не просто растаяла бы, она бы не задумываясь согласилась стать моей, даже не вспомнив о Греге. Ну вот почему все хоть раз в жизни не могло пойти так, как задумано?! Много я что ли просил? Но нет, обязательно все должно было пойти через задницу. И вот мы в Джерси, Грег красавчик, подкатил к ней свои причиндалы и… получите, распишитесь – Энни в счастливейших отношениях рассуждает о том, что наша с ней любовь – это что-то «другое».

ТУПАЯ СИТУАЦИЯ! ТУПАЯ Энн Фак. Я опять забыл, что это не тупость, а ее наивный детский мозг, не переживший чувства первой взаимной влюбленности. Прости меня, Энни, я не хотел, просто иногда твое поведение выше моих сил.

Но ведь по сути, если отбросить все то, что так меня раздражает – я на верном пути. Мы на верном пути. По сути, план прошлого года никуда не делся и исполняется буквально идеально. Просто я не думал, что все будет так долго.

Но раз уж я ждал столько времени, смогу же я пождать еще немного? Не сомневаюсь, что это долго не продлится, 100 %. Ведь теперь все реально подходит к концу. Забавно, Энни думает, что это только начало, но я знаю, что это конец. Их конец, а не наш. У нас все наконец-то станет ТАКИМ КАК, МАТЬ ЕГО, НУЖНО! И я смогу целовать ее в ее дурацкие губы тогда, когда этого захочу! А то выделила мне щечку, спасибо большое!

Черт!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Никаких сил уже нет терпеть.

И еще! Как бы мне хотелось хорошенько встряхнуть ее и прокричать ей «я уже встретил свою гребанную любовь!!!!» Как она там сказала? «Однажды ты увидишь ее – ту самую, и весь твой мир перевернется». «Влюбишься, и забудешь как дышать без нее». Уже! Уже все к чертям перевернулось! Так перевернулось, что и не разберешь где теперь низ, а где верх.

Боже, просто зачем ты придумал это ужасное явление? К чему эта дурацкая любовь? Господи… я же просто… схожу по ней с ума. Никто не в силах представить, какого терпения мне стоит держать себя в руках (я не самый сдержанный человек). Представлять, как они там вдвоем обжимаются и ничего не делать. Смотреть, как он целует ее в губы, прижимает к себе, смеется. И она смеется в ответ. Господи! Это же просто ад! Самый настоящий ад! Мне хочется уничтожить этого человека! Просто чтобы его не было. Убить и тело растворить в кислоте. Это конечно ужасно, но Я ТАК ЕГО НЕНАВИЖУ, за то, что он с ней! Не думал… то есть думал, но все равно не ожидал, что видеть это будет так ужасно.

(…….вырезано в свзязи с законодательством РФ…….) Больше никаких мыслей. Никакого страха или боли в моей дебильной башке. Никаких гребанных мучений. Никаких вопросов «правильно ли я поступаю с Энни» больше не было бы. Если бы я точно знал, что за чертой жизни нас не ждет больше ничего, (…….вырезано в свзязи с законодательством РФ…….) Но мне так хочется верить, что там что-то есть. Бог, рай, мама. Мне нравится думать об этом. Отмотаешь свои положенные годы на этой стремной планете и на вечность отправишься туда, где хорошо. Поэтому никаких (…….вырезано в свзязи с законодательством РФ…….) Гореть в аду вечность – такое себе занятие, я тут уже почти прочувствовал это на своей шкуре. Но, черт, как же хочется резкости. Не выжидать. Взять и сделать. И прекратить этот идиотский абсурд.

Поехал и набью себе татуху. Потому что иначе набью кому-нибудь морду. Так что лучше тату. А потом к JD. Надо сделать хоть что-то.

– 4 —

Как я не боялась, никакой беды на горизонте пока не маячило. Если, конечно, не воспринимать в штыки все попытки Арианны – моей двоюродной сестры свести меня с ума рассказами о своем новом парне. И да, про Саймона она мгновенно забыла. Пару недель назад бредила им, строила планы по совместным прогулкам, и вот – как отрезало. При последней нашей встрече в кафе она без устали рассказывала мне о своей новой влюбленности так долго и так эмоционально, что я только под конец нашей встречи умудрилась вставить в разговор новость обо мне и Греге, о которой Ари, кажется, совсем забыла. Чем, собственно, и вырыла себе яму, так как, вспомнив об этом, сестра потратила еще почти два часа, расспрашивая меня во всех подробностях о наших отношениях.

С одной стороны, меня радовала мысль, что Ари оставила идею влюбить в себя Саймона (все же в прошлом году меня ужасно бесило, что она места себе не находила, стараясь увлечь моего друга своими длинными ногами и обтягивающими кофточками), но с другой… Как она может говорить о великой любви, если это уже третий (или четвертый?) парень, с которым она сходится за последний год? Я этого не понимала, но напрягать сестру своими теориями об истинной любви не стала.

Большую часть свободного времени, когда мой парень (как чертовски круто это звучит) не был занят футбольными тренировками или прогулками с его друзьями, которые теперь автоматически стали нашими друзьями, я теперь проводила в обществе Грега. Прогулки – это в принципе отдельная тема.

Чаще всего Грег гулял с футбольной командой. Парни-футболисты с их обалденно красивыми девушками, среди которых я чувствовала себя немного (совсем) чужой, принимали меня за свою. Не смотря на их доброе отношение ко мне, я не могла перебороть себя и окончательно расслабиться в компании этих победителей генной лотереи. Но рука Грега всегда покоилась на моем плече или сжимала мою ладонь, так что я могла и потерпеть. Если ему весело, кто я такая, чтобы препятствовать этому?

К тому же, в основном, Грег приходил ко мне домой (это был мой осознанный выбор, чтобы не травмировать Саймона лишний раз нашими с Грегом обнимашками в доме Джейкобсов): оставался на семейный ужин или же валялся у меня в комнате на кровати за просмотром фильмов. В такие моменты мы могли болтать, смеяться и обсуждать все на свете, пожевывая попкорн или вкуснейшие сэндвичи с прошутто, которые готовил его отец. А с тех пор, как ко мне в комнату перекочевал компьютер из комнаты Кевина, мы занялись еще и прохождением бесконечного количества компьютерных игр. До Контры[6] я пока не доросла, поэтому Грег играл в нее онлайн с какими-то своими друзьями. Пару раз, засыпая над книгой, я слышала, как в разговорах упоминалось имя Тима. Значит, этот бездарь тоже просиживает кучу времени, стреляя террористов. Но мне нравилось. Нравилось, что Грег чувствует себя как дома у меня в комнате и то, что в такие дни он остается на ночь (было всего пару раз, так как Грег считал, что в отношениях важно соблюдать правила приличия и идти ко всему постепенно). И даже засыпать под отборную ругань и приглушенные крики (– Вали его, вали! У него гранаты!) мне нравилось. В основном потому, что на следующий день мы просыпались вместе. Не так как с Саймоном, но вместе.

Моя мама души не чаяла в Греге. С тех самых пор, когда она случайно увидела нас на кресле-мешке, занятых далеко не учебой, а потом выпытала из меня все подробности, она как будто расцвела. Как будто стала гордиться мной и моим сознательным выбором. Что странно, но Грегу для этого не пришлось делать абсолютно ничего.

В один из дней я вернулась домой и обнаружила на нашей кухне Грега, который очень мило ворковал с моей мамой. Она смеялась, сидя напротив него, и активно участвовала в разговоре. Оказалось, что Грег специально пришел пораньше, чтобы наладить контакт с моей мамой. Это было так странно – видеть их одних и мило беседующих.

И, что еще более странно, мама не имела ничего против того, чтобы он оставался на ночь. Это ужасно раздражало. Помнится, когда Саймону нужно было переночевать в нашем доме в рождественскую ночь, мама очень четко обозначала свою позицию – спать парню было позволено только в комнате кого-то из моих братьев. И это при том, что мы с Саймоном только друзья, у которых никогда не возникало никаких левых мыслей, тогда как Грег официально мой парень, а значит, он может делать со мной все, что в голову придет.

Конечно, о том, что может прийти в голову Грегу, когда он вместе со мной валяется на кровати и целует меня, я пока старалась не думать. Потому что боялась размышлять на этот счет и потому что верила в традиционность Грега в плане отношений.

Но все равно, мамино поведение меня почему-то дико раздражало. И даже тот факт, что жизнь моя теперь текла именно так, как я и мечтала, какой-то внутренний червячок изредка подгрызал шкурку моего счастья.

Глава 4

СЛИШКОМ МНОГО СЧАСТЬЯ, ДАВАЙТЕ ПОДЕЛЮСЬ.

– 1 —

22 сентября, 2008.

Этот идиот опять набил себе татуировок. И, кажется, не собирается на этом останавливаться. Хочется сказать, что я зла на него (хотя, наверное, просто завидую, что никто его за это даже не отругает), но это не так. Ему чертовски идет. Все же я слишком неравнодушна к тому, как сильно он бросает вызов всей нашей системе.

Забил себе кисти на обеих руках. На одной набил лилию, плавно переходящую в замысловатый орнамент (Саймон сказал, что это символ спокойствия, гордыни и успеха), а на другой морду оскалившейся собаки (верность, преданность, храбрость и готовность защищать по его словам). Такой смысл, который он в них вложил должен меня напрягать? И почему ему все время нужно делать так, чтобы моя мама находила все больше и больше причин не пускать его к нам на порог?

Но… теперь, когда он берет меня за руку, я буквально трепещу. А когда он курит этими своими дурацкими татуированными руками, да еще когда ветер развевает его волосы и взгляд такой задумчивый… я просто не могу перестать на него смотреть. Это же глупо, да? И, наверное, очень неправильно из-за Грега? Но что поделать-то? Не выколю же я себе глаза? Хоть в своем дневнике я могу быть откровенной?

Моя жизнь стала идеальной. А когда ты настолько, нереально, беспрекословно, счастлив, счастьем этим хочется делиться. И когда на днях я поняла эту простую мысль, то поставила себе цель: сделать счастливыми всех вокруг.

Для начала я осчастливила сестру. К счастью для этого не потребовалось много сил. Саманта осталась безумно довольной нашей с ней прогулкой в Центральном парке, где состоялось мое судьбоносное свидание с Грегом. Я, как уже опытный человек, отвезла их с мамой и отцом в парк развлечений, где мы пол дня катались на каруселях, фотографировались, объедались чем-то жутко вредным и вкусным, а в конце дня случайно уронили Сэм в фонтан. Она так смеялась, что чуть не описалась прямо на улице. В принципе, я не далеко от нее ушла.

Удивительно, как эта маленькая девочка, которая с первых дней своей жизни, все свои шесть лет, росла у меня на глазах, может вызывать во мне столько тепла и нежности. В этом году она закончила садик и перешла в первый класс начальной школы. Стала совсем взрослой. Иногда, смотря на нее, слушая ее разговоры, я не понимала, как так вообще вышло – почему та беззубая кроха, которую я по ночам таскала на руках, чтобы успокоить, уже такая взрослая и осознанная.

Спонтанно вторым в моем списке стал Ник. Я не звонила ему с начала учебы и резонно решила исправлять это недоразумение. Да и тот наш разговор в день труда не особо удался, потому что Ник торопился успеть на самолет из Сакраменто, где он отдыхал летом у друга. Проболтав целый час, мы договорились, что он обязательно заедет ко мне на каникулах в конце ноября. В конце концов, теперь нам точно нужно будет решить вопрос с нашими тайными отношениями, в которые верит только его семья. Ведь теперь я встречаюсь с Грегом, и подобные интриги мне совсем ни к чему. Но терять Ника было бы глупостью, потому что таких замечательных людей нужно ценить. Тогда, во взрослую жизнь, ты вступишь в окружении хороших людей, готовых помочь в трудную минуту. И не придется искусственно создавать дружбу, пытаясь найти единомышленников, когда ты уже умудрен жизненным опытом и перестаешь доверять всем и каждому без раздумий.

Далее свои лучи счастья я решила подарить Джил. О ней я почти забыла, так как с началом года она перестала обедать за столом с моими подругами. Но вспомнила о ней, когда в своей голове искала хорошую девушку для Саймона среди всех своих знакомых. Поэтому, когда я случайно столкнулась с ней в коридоре, то уговорила ее на совместную прогулку. Эта девушка так мне нравилась, и выглядела такой несчастной, что я ничего не могла с собой поделать: загорелась идеей сделать счастливой и ее жизнь тоже.

Мы встретились в среду за школой. Джил устало села на скамейку рядом со мной и постаралась улыбнуться.

– Ты отлично выглядишь. – Меня не переставала удивлять ее красота: копна рыжих волос, веснушки и огромные глаза – она просто идеальна. Почему у нее все еще нет парня, который бы на нее молился?

– Скажешь тоже, – смутилась Джил, сделавшись просто очаровательной.

– Если ты считаешь, что я навязываюсь, и ты не хочешь со мной общаться, можешь меня отшить прямо сейчас.

– Нет, все нормально.

– Просто хотела узнать на берегу.

– Все нормально, – повторила она. – Ты же просто хочешь пообщаться. В этом нет ничего плохого. К тому же, у меня же нет друзей. И не мне раскидываться… ну ты поняла.

– Забавно, но в прошлом году я говорила точно так же. Серьезно.

– Пока не познакомилась с девчонками?

– Ага.

– Но теперь у тебя все отлично, – почему-то грустно произнесла она. – То есть… я хотела сказать, что теперь у тебя есть и Грег, и подруги. И Саймон.

– Да. – От ее перечисления мне стало неловко. Иногда мне кажется, что я получила слишком много для одной жизни.

– Саймон хороший, – шепотом произнесла Джил, но тут же испугано посмотрела на меня, будто поняла, что сморозила глупость. – Я хотела сказать… Я…

– Джил, нет ничего страшного, что он тебе нравится.

– Почему ты так решила?

– Ну… немного понаблюдала за тобой и все. В прошлом году ты глаз с него не сводила. И та встреча у меня дома. Помнишь? Я ведь не совсем дура, кое-что понимаю.

– А он… он это тоже заметил?

Сказать Джил, что Саймону абсолютно плевать на ее чувства было бы жестоко. Поэтому пришлось выкручиваться:

– Думаю, он не обладает такой внимательностью к мелочам.

– Это хорошо, – она буквально выдохнула.

Внутри я понимала, что Саймон просто не знает, от чего отказывается. Такая прекрасная и добрая девушка обязательно сможет покорить его сердце, если он умерит свою гордость и упрямство. К тому же, я ведь реально смогу… доверить его ей? Да, именно доверить. Она хорошая и Саймону будет с ней хорошо.

– А ты… Ты бы хотела…

– Да я и думать об этом боюсь, – прошептала Джил.

– Почему же? Ты же просто очаровательная девушка. И такая добрая. Любой был бы рад, если…

– Энн, пожалуйста, перестань меня хвалить. Мне это не очень приятно.

– Прости. Понимаю. Сама ненавижу это. Просто я подумала, что если ты хочешь, я бы могла помочь вам подружиться. С Саймоном.

– Зачем?

– Ну… ты хорошая кандидатура для него. Мне так кажется. Понимаешь… Я очень ценю этого человека. Он мой самый лучший на свете друг. И я хочу, чтобы он был счастлив. Вот я и подумала, что ты… Что если он тебе очень нравится, я бы могла помочь. Звучит как-то по-дебильному, понимаю. Но это правда. Ты хорошая. А я больше всего на свете хочу, чтобы Саймону досталась хорошая девушка. Он совсем не верит в любовь, как мне кажется. Мне просто хочется доказать ему обратное.

– Но я его боюсь, – еще тише прошептала Джил, расширяя свои и без того огромные глазища.

– Почему?

– Он такой… У меня ноги подгибаются, стоит ему только на меня посмотреть.

– Это все напускное, уж поверь. Он самый добрый и нежный парень на свете.

– Нежный?

– Еще какой.

– Удивительно. – Джил даже смогла выдавить из себя крошечную улыбку.

– А я о чем! Он удивительный! Просто старается казаться плохим парнем. Но это возраст, мальчишки. Сама понимаешь.

– И ты действительно хочешь помочь мне… подружиться с ним?

– Очень хочу.

– Лучшая подруга дает свое разрешение?

– Фу, как-то грубо звучит.

– Да, немного. Но это так?

– Да, определенно. Мне не хочется казаться сводницей, но мне так хочется, чтобы… Саймон не был одинок, когда я не могу быть с ним. Потому что, как мне кажется, он не очень-то счастлив из-за этого. Понимаешь, мы привыкли все время быть вместе, а теперь… все изменилось. Теперь я не могу быть с ним так же часто как раньше, потому что мне нужно проводить время с Грегом. Это неплохо для меня, но не для Саймона. Просто я вполне могу поставить себя на его место. И мне становится не по себе. Если бы он встречался с кем-то, а я прозибала бы в одиночестве после того, что между нами было, я бы чувствовала себя просто ужасно.

– А что между вами было? – Джил немного нахмурилась.

– Нет, ты не подумай. Только дружба. Но это самая лучшая дружба на свете.

После нескольких минут молчания Джил заговорила:

– Все это звучит очень здорово, конечно. И, видит Бог, мне бы ужасно хотелось начать общаться с Саймоном, но… Стоит мне только представить, что мне нужно хотя бы поговорить с ним наедине… меня начинает мутить от страха и волнения.

– Но это глупо. Он тебя не обидит, вот увидишь.

– Я это даже понимаю… стараюсь понять. Но все равно ничего не могу с собой поделать.

– Что ж, если ты согласна с основным, то мелочи мы подгоним. Так согласна? – Я с надеждой уставилась в огромные глазища.

Меня ужасно угнетало, что кто-то в моем окружении может быть несчастлив. Мне просто необходимо было сделать жизнь Саймона такой же идеальной, какой стала моя. И этой своей задумкой с Джил у меня получилось бы угнаться сразу за двумя зайцами: сделать обоих людей, которым нужна помощь в отношениях, счастливыми. Кажется, я поступаю очень по-взрослому.

– Боже. – Джил сцепила пальцы на руках и вся сжалась в маленький комочек волнения. – Боже, на что я только соглашаюсь?

– Так все же соглашаешься?

– Боже, да!

– Ура! – Я бросилась обнимать миниатюрную девушку, пока та не передумала. – Победа!

– У тебя уже есть план?

– Нет, но скоро будет. Есть у меня одна идейка. Что ты думаешь по поводу поступления в колледж? – Абсолютно довольная собой, я чувствовала, как моя улыбка становится шире.

– 2 —

Уже в эту пятницу, спустя два дня после разговора на школьном дворе, я начала воплощать свой замысел в жизнь. Нам с Джил всего-то требовалось немного задержаться в кабинете администратора.

– Ну и где тебя черти носят? – Голос Саймона в телефонной трубке был веселым. Я знала, что сегодня он будет в отличном настроении, потому что Грег занят, а значит, наступает наше время. – Уж не решила ли ты после уроков остаться со своим благоверным, чтобы сто часов тупо прожигать жизнь на трибунах, наблюдая как он и остальные бегают по полю?

– Вовсе нет. Я была у школьного администратора. Взяла буклеты из колледжей. Хочу еще раз все изучить. Время идет, знаешь ли.

– Мысли о будущем всегда будят во мне жуткий голод. Так что жду тебя на школьном крыльце.

– Да, перекусить было бы очень кстати. Эм, Сай, ты же мне не откажешь кое в чем? – Я подмигнула Джил, которая стояла напротив меня и, кажется, не дышала от волнения.

– Никакой вегетарианской еды, в остальном не откажу, – с улыбкой в голосе произнес он.

– Я тут встретила Джил. Она тоже пришла за буклетами. Бывает же такое совпадение. Так вот, мы разболтались и… Ты же не будешь против, если она составит нам компанию на обеде?

– Джил? Серьезно, Энни? Совпадение?

– А что же еще? Конечно. Так что?

– Думаю, отказать тебе у меня не получится, потому что ты уже все решила без меня. И спрашиваешь чисто ради формальности.

– Конечно. – Подбодрив Джил улыбкой, я была счастлива, что она не слышит слов Саймона. И хотя меня немного расстраивала его реакция, я была уверена, что смогу помочь другу увидеть в этой волшебной девушке то, что Саймону будет нужно.

– Жду на крыльце. – Вздох и в трубке воцарилась тишина.

– Я же говорила, что все будет круто, – стараясь не переигрывать, сообщила я девушке. – Мы все вместе идем есть пиццу!

Спустя полчаса дороги, где болтала в основном я, рассказывая о колледжах, которые нам советовала администратор, мы втроем зашли в пиццерию. Саймон оставил нас за нашим любимым столиком, а сам отправился заказывать еду.

– Джил, пожалуйста, не робей. Все будет хорошо.

– Я честно стараюсь.

– Да, я вижу. Ты иногда даже улыбаешься, а это уже неплохой знак.

– Спасибо. – С каким-то смирением она вновь слегка улыбнулась. – Как мне себя вести?

– Естественно. Постарайся не замыкаться. Саймон не любит тихонь. Но будь собой. Потому что притворства он тоже не терпит. А вообще, тебе нужно всего-то учувствовать в разговоре. Тогда постепенно ты втянешься и станет легче. Саймон отлично поддерживает разговор, чтобы ты знала. Так что это будет не сложно. Главное не молчи. Переступи этот барьер и все пойдет как по маслу.

– Один шаг и все? Как восковая полоска, верно? Оторвал первую, а дальше уже не так страшно.

– Отличная метафора. Горжусь тобой. – Моя самая искренняя улыбка, что бы поддержать эту милую трусиху.

– Меня обсуждаете? – Саймон приземлился на диванчике рядом со мной.

– Ага, твою манию величия. – Я весело улыбнулась парню.

– Ну-ну. Я заказал пиццу на свое усмотрение. Решил, что сегодня вам выпала честь испробовать лучшие блюда этого заведения по версии меня. Ведь у меня идеальный гастрономический вкус. – Нагловато стрельнув глазами в мою сторону, он развалился на диване.

Идеальный гастрономический вкус Саймона позволял ему как пылесосу сметать абсолютно любую еду, до которой он только мог дотянуться. Причем иногда он, так же как и я, мог даже не заморачиваться с тарелками, а доедал остатки еды прямо со сковородки. Однажды я точно в этом убедилась, когда почти неделю жила вдвоем с ним в его доме. От этих воспоминаний стало так тепло, но мне все же пришлось вернуться в реальность, к Джил и моим мечтам устроить личную жизнь Саймона.

– Мы с моим младшим братиком как-то пекли пиццу дома. Я отвлеклась, а он вместо томатного соуса намазал тесто клубничным джемом. Обидно, что я этого не заметила сразу. Поэтому после мы всей семьей старались съесть пиццу с клубничным джемом и пеперони, и это было то еще удовольствие. – Джил старалась выглядеть расслабленной и даже почти не заикнулась ни разу, но я видела, каких усилий стоит ей это напускное спокойствие.

– Джем и пеперони? Мой уровень готовки, – кивнул Саймон.

– Да ладно. Тебе же не шесть лет.

– Ты зря меня недооцениваешь, – он пожал плечами. – На кухне я как слепой котенок. Однажды решил самостоятельно сварить суп, так то, что было в кастрюле, в конце больше походило на варево из фильмов про ведьм. Реально, оно почему-то все позеленело.

– Сочувствую. – Джил улыбнулась, продемонстрировав нам свои очаровательные ямочки на щеках.

Довольная, я незаметно кивнула ей головой, давая знать, что горжусь ей.

– Я и сам себе посочувствовал и вызвал доставку китайской еды. У меня там приличная скидка, как у постоянного клиента. С тех пор никаких больше экспериментов на кухне.

Потихоньку, маленькими пугливыми шажками, разговор все же завязался. Я понимала, как тяжело было этой скромной девушке перебороть себя и просто общаться с таким парнем как Саймон. Сама прошла через это. А ведь у него тогда даже не было этих дурацких татуировок на руках.

– Если хочешь, ты можешь рассказать о себе. Мы так часто обедали в прошлом году за общим столом, но так толком ничего и не знаем про тебя и твою семью, – предложила я, спустя еще полчаса.

– Не думаю, что это удачная идея, – смутилась Джил.

– Но… иногда нужно с кем-то делиться. Разве нет?

– Энни, не приставай к человеку. Если не хочет делиться, значит так надо.

– Да, прости.

– Хотя… – Джил смотрела то на меня, то на Саймона, как будто решаясь прыгнуть со скалы. – Хотя, к чему эти глупые тайны? Я же могу довериться хоть кому-то. Почему-то мне кажется, что ты… что вы не будете надо мной смеяться.

– Джил, конечно нет. С чего вдруг? Если тебе действительно хочется чем-то поделиться, ты всегда можешь это сделать. – Я легонько погладила ее по плечу. – Только если ты действительно хочешь этого.

– Хорошо. Так что мне рассказать?

Таких откровений я не ожидала. Раньше я думала, что моя жизнь отстой, но по сравнению с жизнью Джил я все детство прожила в Диснейленде. Оказалось, что у нее в семье четверо детей. Ее отец пил, употреблял что-то запрещенное и уже два года как сидит в тюрьме за вооруженное ограбление. А мама работает на двух работах, чтобы хоть как-то обеспечивать семью. Сама Джил вынуждена смотреть за малышами и подрабатывать то нянькой для чужих детей, то ездить вместе с мамой на ее третью подработку по выходным – они убирают номера в мотеле на Сервис-роуд.

– Мой единственный старший брат остался на второй год в школе, потому что завалил экзамены в прошлом году из-за… связался не с той компанией. – Джил печально пожала плечами. – Но сейчас он уже одумался и старается заниматься. А еще стал помогать. Подрабатывает в магазине недалеко от дома. В основном разгружает коробки, иногда выходит в ночные смены.

– Его зовут Кэл? – спросил Саймон.

– Кайл, да. В этом году вы пару раз пересекались с ним на уроках, но вряд ли ты знал, что он мой брат.

– Нет, я знал. Слухами земля полнится.

– Оу, ясно… Мои младшие братья очень классные. Винсу восемь и он хочет стать президентом. А Люку шесть и он самый забавный ребенок из всех, кого я знаю. В принципе… после того как отца посадили, жить стало проще.

– Боже. – Я сидела, как в воду опущенная. – Я… не знаю…

– Энни хочет сказать, что твой рассказ ее впечатлил. И что она ищет синоним для слова сочувствую, потому что боится тебя обидеть.

– Саймон!

– Разве я ошибся?

– Нет, но нельзя же вот так и в лоб.

– Нет, все в порядке. – Джил улыбнулась, откусывая кусок пиццы. – Но мне не нужно сочувствие. Я вовсе не для этого все вам рассказала. Просто… просто реально захотелось с кем-то этим поделиться. Вот и все.

На меня нахлынули такие эмоции, которые тяжело было держать в себе. Я понимала, что моя идея свести ее с Саймоном – почти идеальная. Такой замечательный человек как он сможет помочь ей справиться с тяжелой ношей, которую на нее взвалила жизнь. Мне же он помог.

– Боже, Джил. – Не справившись с эмоциями, я придвинулась к девушке, которая как будто вжалась в диванчик пиццерии, и обняла ее. На мое удивление, Джил обняла меня в ответ, уткнувшись лицом мне в плечо.

– Так, дамы, я не подписывался на вечер рек из слез. Давайте-ка я вас вытяну из этого болота отчаяния.

– Да, да, прости, – Джил шмыгнула носом и постаралась улыбнуться, – я вовсе не хочу разводить тут истерику.

– Можешь вытягивать, Сай. – Я тоже была почти на грани слез. – Чем займемся?

Запись от 26 сентября, 2008

Эта святая простота решила все же свести меня со своей подружкой, в которую, похоже, влюбилась. В принципе, я понимаю, что она хочет сделать (спасти меня от одиночества), но мне от этого ужасно смешно, хоть Энни и очень старается. Наверняка она думает, что мега гениальна в этом своем дебильном плане. Наверняка считает себя супер взрослой, раз может участвовать в таких типа судьбоносных вещах. Бред, конечно. Но в принципе, чего еще я мог от нее ожидать? Это же Энни. Она же типа святая, все дела.

Просто бред.

Я вот тут подумал. Может мне стоит подыграть ей? В конце концов, что я теряю? Ничего. Хотя бы будет не так скучно коротать время, пока Энни разочаровывается в моем брате. Разумеется, эта несчастная, забитая жизнью Джил мне абсолютно не интересна. Я бы даже сказал, что меня немного от нее воротит. Не люблю таких девчонок. Я же не Иисус, чтобы заниматься благотворительностью . Ладно, слишком грубо, прошу прощения, Господи. Но могу я хоть в чем-то остаться собой? Раз итак наплевал на все свои принципы из-за гребанной любви? И что я могу поделать с тем, что Джил мне совсем не нравится? А Энни наоборот – купилась на ее ямочки на щеках и поплыла. Она у меня всегда любила все плюшевое и очаровательное. Бред.

Но, с другой стороны, эта Джил не уродина, так что я могу неплохо провести время. Вспомнить прошлое, так сказать. Это даже может быть интересно. Обычно девчонки, с которыми я общался до Энни, были немного другого склада. Теперь могу попробовать потусить с забитой тихоней.

Жалко ли мне ее? Не особо. Да, ей не повезло в жизни. Ну а кому повезло? Моя мать умерла, а отец предпочел бы, чтобы я был таким как его любимый сыночек. Но раз уж я таким не стал, он поставил на мне крест, лишь иногда делая вид, что ему не все равно. Чтобы не спятить однажды от его напускной любви я свалил на улицу и повстречался с JD. Не скажу, что мне от этого плохо, но компания не самая классная.

А Энни? Ее отец бросил их (ну или как там они договорились с ее мамой?) еще в детстве, и она всю жизнь прожила с дедом, который бухал без просыху. Конечно, она это и не вспоминает сейчас, но я же знаю, чего ей это стоило. То, что она быстро забывает плохое, не отменяет того, через что ей пришлось пройти в свое время, пока она была ребенком.

Так что у меня нет никакой особой жалости к Джил и ее ситуации. В конце концов, мы часто сталкиваемся с дерьмом. Жизнь вообще не сахар.

Написал все это и подумал, что Энни, если бы она это прочитала, пришла бы в ужас от того, какой я «замечательный». Она же верит, что я добрый и пушистый. И не понимает, что мне есть дело только до нее и глубоко плевать на все остальное человечество. Пусть хоть сегодня все исчезнут. Хотя, будет жалко Тима, все же я к нему жутко привязался. Ну и Сэмми – она прикольная… Ладно, десяток человек я бы стерпел, но не больше.

Кстати, я знаю брата этой тихони и он просто придурок. Он толкал травку в школе и на районе. Кажется, еще там были таблетки. Палился жутко. Его компанию загребли, кажется. Видимо, он легко отделался, раз снова вернулся в школу. Надеюсь, ему хотя бы хватило ума самому не подсесть на дерьмо, которое он толкал, и не сторчаться. Пофиг.

Так что? Решусь на эту авантюру с Джил? Хоть немного развлеку себя? В конце концов, я итак уже больше года сдерживаю все свои темные порывы и совсем недавно решил, что это очень вредно. Так что… решено. Да и Мисс Тихоне будет полезно убедится в том, что все мужики сволочи. Научится на горьком опыте и не отдастся первому встречному, не залетит в восемнадцать и не испортит себе жизнь, как наверняка сделала ее мамаша. Так что я даже молодец.

– 3 —

В последнюю субботу сентября, когда подъездные дорожки к нашему и соседним домам уже начинали слегка покрываться пожелтевшей листвой, произошло сразу два события: во-первых, мне сняли гипс. Впервые за несколько месяцев я сумела разогнуть руку без каких-либо проблем. И почесать ее нормально – кайф! Правда, выглядела она как бледная сосиска и на месте «прорыва», там, где кость вылезла наружу, красовался небольшой шрам. Врач выписал мне комплекс упражнений, что бы постепенно возвращать руке активность, так что я надеялась, что в скором времени все окончательно придет в норму. Решив, что с такими неудобствами вполне этим можно жить, я закрыла глаза на редкую тупую пульсирующую боль (которая не шла ни в какое сравнение с тем, что я чувствовала во время перелома) и постаралась не замечать свою руку.

Вторым же событием была вечеринка. Моя первая вечеринка в статусе девушки самого классного парня в школе. Второго из самых классных. Или первого из самых классных. Не могу решить точно. Уверена, что тебе можно в этом сомневаться?

У Джареда Фикса – парня из футбольной команды, занявшего место Тима в нападении, сегодня был день рождения и Грегу непременно нужно было там присутствовать. Мы с Рокси потратили больше часа на то, чтобы мое лицо выглядело свежим (ночь пятницы я провела за чтением очередной порции психологических талмудов и не выспалась, заработав себе приличные синяки под глазами), волосы превратились в локоны, а одежда сочеталась между собой. Подруге работа с моим преображением всегда доставляла львиную долю удовольствия, тогда как мне хотелось провалиться сквозь землю от неловкости. Все же я отнюдь не стала уверенной в себе, скинув несколько лишних килограмм. И когда кто-то так долго рассматривал меня, мне было, мягко сказать, неловко. Если бы не окружение Грега, которому нужно было соответствовать, я бы ни за что на свете не попросила бы Рокси о помощи. Но сейчас я была готова на все, чтобы Грегу не было стыдно за меня. Восхищенные взгляды Грега в твою сторону стоят этих двух часов неловкости в руках Рокси.

Вечеринка была в самом разгаре. В этот раз она выходила какой-то слишком пьяной. Еще не было и десяти вечера, а вокруг уже было столько перевыпивших парней и девчонок, что я столько не видела на всех своих вечеринках вместе взятых. Саймона на ней не было, поэтому я могла не беречь его чувства и позволяла Грегу обнимать меня тогда, когда ему этого хотелось (то есть почти постоянно).

Как это часто бывает, дома перед зеркалом, когда Рокси только закончила ворковать надо мной, я чувствовала себя красавицей. Но стоило мне оказаться в окружении подружек футболистов, как вся моя уверенность испарилась. Смотря на точеные фигурки и идеальные личики девушек в нашей компании, я не могла перестать думать, что я тут лишняя. Старалась прятать живот (хотя могла поклясться, что дома его не было), сидеть так, чтобы занимать меньше места, улыбаться только губами (чтобы не торчали зубы, которые совсем не такие идеальные как у других). Как в такой атмосфере можно расслабиться?

Но Грег, кажется, всего этого не замечал. Он был в своей тарелке. Как бы он не говорил когда-то, что все это ему наскучило, сегодня ему явно было комфортно и весело. А мне хотелось вернуться домой. Прогуляться с Саймоном по осеннему парку. Поиграть с Сэм в настолки. Да что угодно, лишь бы не втягивать живот в компании таких идеальных людей.

Мои три подруги, со временем отдалившись от нашего диванчика, создали собственный кружок по интересам с другими девчонками из группы поддержки, так что там я тоже была не к месту. Элен вообще не было, так как она предпочла заниматься своими делами (конечно, ей же не нужно повсюду таскаться за своим парнем). А мне нужно было быть рядом с Грегом, так же как и остальным подружкам футболистов.

Чтобы хоть как-то влиться в толпу, я решила быть со всеми на волне и пила алкогольный пунш и пиво, которое добывал Грег. И если пунш был хотя бы вкусным, то пиво было отвратительное. Но мне хотелось расслабиться, хоть как-то влиться в коллектив его друзей. Хотя, если бы сейчас в дверь вошел Саймон, растолкав толпу, я бы бросилась ему на шею, не думая, лишь бы не чувствовать себя так неловко среди этих людей.

– Все в порядке? – Грег наклонился ко мне, шепнув на ухо. От него пахло пивом и туалетной водой. – Ты как-то притихла. Или мне кажется?

Очень мило, что он заметил, хотя и был уже немного пьян.

Мы сидели на диванах. Вокруг танцевали, веселились, пили. Я изображала веселье, стараясь накидаться пуншем еще больше. В нашей компании шла ярая дискуссия о чем-то, что пролетело мимо меня, пока я старалась справиться с отсутствием самооценки.

– Все хорошо, – смутившись, я постаралась улыбнуться.

– Если хочешь, мы можем пойти домой.

Мечтаю!

– Нет, все нормально. – Не могу же я лишать Грега веселья только потому, что девчонки его друзей все как одна победительницы конкурсов красоты? Вряд ли он готов всю свою жизнь просидеть со мной в моей комнате.

– Уверена?

– На все сто.

– Тогда пошли танцевать. Я так давно к тебе не прижимался. – Рассмеявшись, он потащил меня с диванчика в толпу танцующих.

Черт. Только бы он меня ни с кем не сравнивал.

Вокруг бесновалась толпа ребят из нашей школы. Они орали под музыку, стараясь, видимо, подпевать, дергались в танце, и вообще вели себя непривычно дико. Меня всю буквально измяли. Почему-то сегодня у меня абсолютно не было настроения быть отвязной, как когда-то на вечеринке Эшли, где мы танцевали в настоящем клубе с Саймоном. Сегодня я не могла расслабиться и просто отдаться под увлекающее настроение окружающих. Мне казалось, что я все делаю не так, и все это замечают. Грег то танцевал вместе со мной, так же как и все выкрикивая слова из песни, то по-мужски – грубо и бешено – обнимался с абсолютно упитым в хлам Энди МакКиланом играющим в защите. В какой-то момент Энди так сильно зажал и меня тоже, что-то крича в ухо, что кость у меня в руке снова чуть не треснула. Грег не только никак этому не воспрепятствовал, он даже не обратил на это внимание. Впервые видела его таким странно-пьяно-бешенным.

Еще целый час я вела светскую жизнь. Как будто на износ собственных нервов с фальшивой улыбкой на лице. Танцевала в толпе, яростно делая вид, что веселюсь, а не сравниваю себя с красотками-подружками футболистов; все еще пыталась накидаться пуншем, чтобы хоть немного расслабиться; общалась с кем-то просто потому, что так надо. Поэтому, когда мы с Грегом вновь присели на диванчик отдохнуть, я была очень рада.

– Никто не хочет сыграть в бутылочку? – Джаред Фикс – хозяин этого шикарного неуютного дома продемонстрировал нашей толпе, восседавшей на диванах, пустую бутылку из под виски. – Мы можем подняться на второй этаж, там поспокойнее.

– Или в семь минут на небесах, – хихикнула толи Карен, толи Кэрол, откидывая с плеч копну своих шикарных волос.

– Тебе что одиннадцать? – фыркнул Джаред и рассмеялся.

– В одиннадцать в эту игру было не так весело играть. – Толи Карен, толи Кэрол ехидно улыбнулась и подмигнула Джареду.

– О, я тебя понял.

– А можно в правду или действие, – предложил парень имени которого я все еще не знала.

– Ну уж нет. – Грег все так же сжимал мое плечо одной рукой, а свободной стал яро отмахиваться от идеи безымянного парня, пьяно улыбаясь. – В прошлый раз я голый бегал по улице и попался на глаза нашей химичке. Так что никаких больше игр на желание.

– Было весело, – Джаред пьяно захохотал, – но, раз наш капитан против, то? Бутылочка или семь минут на небесах?

– Капитан голосует за бутылочку, кто со мной?

Толпа проголосовала почти единогласно.

– Тогда встречаемся наверху через полчаса. – Джаред поднялся с места. – Девчонки, по-братски, накидайтесь побольше. Чтобы вы не были такими скучными.

Познания об обеих этих играх были у меня достаточно посредственные. Правила в теории (я все же смотрю кино про подростков), практики никакой. Поэтому накидаться было отличным советом. Грег остался на диване в комнате, ржать с безымянным парнем по поводу какой-то ерунды, тогда как я пробралась на кухню. Стояла возле вазы с пуншем, почти залпом осушая очередной пластиковый стаканчик.

Мне не хотелось оставаться в здравом уме из-за волнения. Не знаю, как играть в бутылочку! Там же нужно всем целоваться! А вдруг никто не захочет целоваться со мной? Откажется прямо на глазах у Грега и опозорит меня перед ним. Что тогда будет? А если кто-то наоборот захочет со мной целоваться? Как это делать, если рядом будет сидеть Грег? Это все чертовски неправильно!

В ход пошел сто третий стакан (я сбилась со счета), а я все больше мечтала о том, чтобы позвонить Саймону и попросить его забрать меня отсюда. Но не могу же я так обломать Грегу веселье. Если для него это привычно, то могу же я немного потерпеть?

Чего ты такая зануда, Энн? Грег впервые в жизни при тебе напился и веселится по полной. А ты уже включила своего внутреннего пенсионера и хочешь убежать домой.

Внутренний голос был прав. Да, сегодня Грег не похож на себя обычного, но иногда же и ему стоит отрываться. Стараясь хоть как-то справиться с паникой, я достала телефон и написала смс Саймону:

«Как дела?»

«Судя по всему, лучше чем у тебя, раз ты на вечеринке, а пишешь смс мне»

«Наверное, лучше»

«Все так плохо? Мне приехать и выкрасть тебя? Я могу. И очень быстро»

«Это было бы очень мило, но нет»

«Если что, я готов к любым авантюрам»

«Учту на будущее. И спасибо, Сай»

В комнате на втором этаже нас собралось тринадцать человек. Среди собравшихся были три пары ребят в отношениях (включая нас с Грегом) и еще четверо девчонок и трое парней. Алкоголь уже начал давать в голову, но все равно мне было еще очень далеко до того, чтобы ржать со всеми наравне. Почему им все время так весело? Рассевшись на полу большим кружком (парни скорее развалились, так по-хозяйски поглядывая на девчонок), попивая пиво, вся эта толпа явно предвкушала что-то. Я предвкушала только скорый позор и страх.

Бутылочка, если подумать, – абсолютно дурацкая игра. Ее потолок, как мне казалось, – десятилетки, кто еще совсем ничего не знает про поцелуи и отношения, но яростно хочет все попробовать. Для таких взрослых ребят как мы – это уже перебор. Хотя, после пары кругов и поцелуев, я поняла, что сильно ошиблась. Как оказалось – бутылочка – это игра для любого возраста. Особенно для парней, чьи мозги сейчас явно плавают не в мозговой жидкости, а в коктейле из тестостерона, алкоголя и гормонов.

Я практически в панике, но с улыбкой на лице, наблюдала за тем, как этот страшный кусок стекла крутился и решал судьбу человека, веля ему целоваться с кем-то. Лиам целовал Бетти, Бетти – Остина, Остину выпала толи Карен, толи Кэрол. А потом случилось то, чего я ждала с таким страхом – бутылочка крутанулась и замерла на мне. Толпа парней вокруг одобрительно заулюлюкала.

– Девчонки! Наконец-то мы посмотрим на что-то стоящее! – Лиам сбоку от меня даже вскинул в верх кулак в каком-то странном победном жесте. – Жги Карен!

У меня внутри все оборвалось. До этого я видела, с каким энтузиазмом целовались предыдущие парочки и вся моя душа стыдливо уползла куда-то в пятки. Мало того, что я в принципе не особо круто целуюсь (Грег никогда не жаловался, но разве может быть иначе?), мало того, что я не привыкла целоваться с кем-то кроме своего парня, так это еще и девчонка. От шока я не знала куда убежать. Мне хотелось сорваться с места и просто вылететь из этой комнаты, из этого дома. Желательно куда-то в комнату Саймона, где он бы успокоил меня и уж точно не заставлял бы меня целоваться с чужими людьми.

– Давай, Энн, устроим парням показательное шоу? – Карен (хотя бы запомни как ее зовут), немного нетрезвая и чертовски довольная, подмигнула мне и встала на колени, чтобы было легче до меня дотянуться.

Не чувствуя себя от страха, я натянула улыбку пошире и тоже поднялась.

Если бы я знала, что на этой вечеринке будет происходить что-то такое, я бы не пошла сюда даже за тысячу долларов. Под общее улюлюкание и довольный рев парней, Карен притянула меня к себе и прижалась губами. Зажмурившись, я чувствовала, как ее губы настойчиво раздвигают мои. Ничего отвратительного, хоть от нее и жутко пахло пивом, но все же я готова была умереть от смущения и неправильности этой ситуации. С трудом выдержав это испытание, я вернулась обратно к Грегу, так и не стянув улыбку с лица. Он притянул меня к себе и тут же прижался ко мне со своим поцелуем. Настойчиво и при всех, даже не стесняясь пускать в ход язык.

– Эй, так не честно! Ты передал поцелуй! – смеясь, Карен замахала руками на Грега. – Тогда теперь твоя очередь. Ход переходит к тебе, Грег.

Расхохотавшись, он наконец отпустил меня и крутанул бутылку. Она указала на Оливию. Чертовски, нереально, удивительно красивую Оливию. Она была главой школьного драматического кружка и по ней сохли все парни в школе. Такого утонченного профиля как у нее я больше ни у кого не видела. Даже у Мелиссы, которая была той еще красавицей. Оливия смущенно отвела глаза в сторону (отчего стала только милее), но с готовностью встала на колени и наклонилась в сторону Грега.

Не знаю, каких сил мне стоило смотреть на то, как он целует этого ангела руководящего драмкружком. Даже если я сделаю сотню пластических операций, я никогда не смогу стать такой же красивой и миловидной как она. Мне хотелось отвести взгляд в сторону, когда я увидела их прикасающиеся языки, но я не смогла. Парни вокруг опять засвистели. Довольный и вполне счастливый Грег пьяно рухнул ко мне, как ни в чем не бывало притянув меня к себе по новой. Я чувствовала, как от обиды к горлу подкатывает горячий ком слез.

Не хватало только расплакаться при всех этих людях, Энн.

Страх разочаровать Грега, который сидел внутри меня всегда, не дал мне сделать ничего, чтобы он понял, насколько мне неприятно находиться в этом месте. Игра шла дальше. Всем было очень весело. Особенно когда бутылочка соединяла парней. Они, морщась и закрывая глаза, слегка чмокали друг друга в губы, после чего еще долго ржали и шутливо вытирали рты. После еще нескольких туров Стейси передала поцелуй Кайлебу, а тот крутанул бутылку, которая вновь указала на меня. От обиды на Грега (картина их поцелуя с ангелоподобной Оливией все еще стояла у меня перед глазами) я решила доказать ему, что тоже могу быть отвязной. Хотя все внутри буквально противилось этому. Мне было почти противно целоваться с незнакомцами. Но когда я встала на колени, Грег смешливо утянул меня назад:

– Только не с Кайлебом. Этот засосет как пылесос. Никаких чужих языков во рту моей девушки.

Боже, хоть что-то. Он хоть как-то решил защитить тебя от этого хаоса.

– Иди нафиг, Грег, так не честно. – Кайлеб со смехом кинул в Грега пустым стаканчиком. – Энн, не слушай его, я сделаю все как надо.

Смутившись, я снова сделала попытку приподняться, но, слава Богу, была вновь усажена назад.

– Я сказал, что ты не засунешь язык в рот моей девушки, чувак.

Грег резко наклонился ко мне и, снова меня поцеловав, перевел ход на себя.

– Вот ты ж придурок! – заржал Кайлеб, пока я благодарила Бога за то, что в Греге все же проснулось что-то собственническое. – Ну, тогда ты иди ко мне, красавчик.

Как я пережила эту вакханалию – огромный вопрос. Мне хотелось не быть такой занудной хотя бы у себя в голове, но не получалось. Я так долго шла к тому, что я вообще могу с кем-то целоваться, что для меня тема поцелуев была очень личной. Разумеется, злиться на Грега у меня не получалось (хотя немного хотелось). Он не страдал по поцелуям так долго как я, поэтому, наверное, он и не видит в этом ничего предосудительного. К тому же, он прилично напился. Кажется, я впервые видела его таким пьяным, если не считать того депрессивного вечера, когда он расстался с Джессикой.

Когда время подошло к часу ночи, я написала смску маме («я жива, с Грегом, скоро вернусь»), явно делая акцент на Греге, так как на него она почему-то никогда не злилась. Сообщение улетело в мамин телефон, а непонятно откуда появившийся Грег нашел меня возле туалета.

– Мы можем устроить свои семь минут на небесах. – Он прижал меня к стене и поцеловал в шею.

От Грега пахло пивом. Он не с первого раза сфокусировал взгляд на мне и, с одной стороны, меня это забавляло, но с другой мое положение меня изрядно напрягало. Я была совсем не готова к активным действиям. Особенно терять девственность с пьяным парнем в чужом доме, под аккомпанемент орущего из динамиков стереосистемы Эминэма.

– Хотя уверен, что семи минут нам не хватит. – Грег ехидно подмигнул мне.

– Обязательно устроим, как только ты будешь уверен, что тебя не стошнит прямо во время этих семи минут. – Я постаралась быть милой и подыгрывать ему, но единственное чего мне хотелось – это уйти домой.

– Черт, ты права. – Отставив поцелуи, Грег зажал меня в охапку. – Энни, милая, я что-то так устал.

Энни… Что Саймон сейчас делает? Вот бы он был тут.

– Давай-ка мы с тобой поищем в этом доме пустую комнату.

– Намек понял. – Отстранившись от меня, Грег снова полез с поцелуем.

– 4 —

– Как у вас вчера все прошло? Грег не явился домой. Что ты с ним сделала? Надеюсь, закопала где-то подальше, так, чтобы его никто не нашел?

– И тебе доброе утро, Саймон. – Потягиваясь в своей уютной кровати, я наткнулась на кошку и улыбнулась: как же хорошо дома.

– Так что? Нам нужно сбегать из страны? Тебе нужны липовые документы? Я могу организовать.

– У меня уже есть одни липовые права. Спасибо твоим криминальным заслугам. А Грег, если тебе интересно, остался у Джареда Фикса. Он немного перебрал и уснул. Я не стала будить его, пытаться затащить в машину и везти домой, чтобы потом еще платить таксисту за химчистку.

– Так ты тоже там?

– Нет, я дома. Эгоистично вызвала такси только себе.

– Горжусь тобой.

– Знаю, – рассмеялась я. – Какие у нас сегодня планы?

– Наверное, тебе придется убить все воскресение на то, чтобы оправдываться перед своим парней-размазней за то, что ты оставила его одного в чужом доме. А я пойду в кино.

– Без меня? – Снова рассмеявшись, я выбралась из под одеяла и направилась в ванную комнату. – С каких это пор?

– Да, милая, я иду без тебя. Вместе с Джил. Пригласил ее вчера вечером через смс. Она согласилась.

– Эм…

В повисшей тишине я могла бы услышать, как дышат ежики, если бы они были у меня в комнате. Но это действительно так странно слышать: Саймон пойдет в кино без меня с другой девчонкой? Когда такое вообще было?

Никогда на твоей памяти.

– Ты там жива?

– Немного в коме.

– Ты же сама хотела, чтобы я к ней присмотрелся. Так что я всего лишь следую твоим заповедям.

– Эм… и правильно. – Надо постараться и взять себя в руки. – Да, ты молодец. Я… рада за тебя.

– Рада. Ну круто тогда.

– Круто. – Почему-то ничего крутого я пока не чувствовала.

– Круто.

– Эм… а после? Мы встретимся?

– Кто знает, как у нас все пойдет. Может быть, после Джил захочет прогуляться. Или поесть мороженного. Или чего там обычно хотят девчонки?

– Я… ну да. Точно. Прости. Конечно, проводите время вместе. Конечно.

– Ты же этого и хотела, верно?

– Да, только… только я по тебе соскучилась.

– Настолько неудачно вчера все прошло?

– Все было нормально.

– Вот прямо нормально?

– Не нужно меня пытать, Сай. Все было как всегда.

Если рассказать Саймону о бутылочке и пьяном Греге с намеками, которых раньше не было, он возненавидит его еще больше. Так что это явно лишнее.

– Что ж, тогда ладно. Раз успокаивать твои истерики мне не нужно, я с чистой совестью пойду в кино с Джил.

– Мои истерики? – опустошенно переспросила я.

– Ну…

– Истерики, Джейкобс? Серьезно?

– Я просто не так выразился.

– Если я так сильно напрягаю тебя своими истериками, ты мог бы мне об этом сказать. Я-то наивно думала, что тебе нравится, когда я чем-то с тобой делюсь.

– Энни, не бери на свой счет.

– Но…

– Слушай, мне правда пора. Хочу заскочить в качалку перед кино. Немного подготовиться.

– К… свиданию?

– Типа того.

– Ты что там собрался делать в этом кино? Впечатлять Джил своими кубиками пресса?

– Мало ли как далеко у нас все зайдет. Иногда скромницы оказываются совсем не скромными.

Я не знала что ответить. Весь этот разговор, разящий холодом и странным чувством юмора Саймона, мне не нравился. Что вообще происходит? Вчера эта дурацкая вечеринка, а сегодня это? Что случилось с моей жизнью?

Вроде как то, чего ты и хотела, Энн.

То есть?

Ну… ты хотела отношений с Грегом? Вот ты в его компании, тусуешься с его друзьями и никто даже не высказался против, чтобы целовать тебя. Ты хотела, чтобы Саймон обратил внимание на Джил? Вот он идет с ней в кино.

Но я хотела не этого.

Тебе не угодишь.

Вечером, после выслушивания извинений Грега за свое пьяное поведение (он позвонил, страдая жутким похмельем), я обнаружила себя с открытым личным дневником на коленях. Уже битые полчаса я держала в руках ручку, но так и не смогла написать ни строчки. Меня жутко бесило, что я не могу подсмотреть за тем, что происходит на этом дурацком свидании Саймона и Джил. Как вообще можно жить спокойно, когда я не могу знать, чем занимается Саймон? Обычно, когда мы были не вместе, я знала, что он или у себя в комнате читает книги, или занимается с группой, или у Билли чинит машины. Но поход Саймона в кино с девушкой – это что-то новенькое. Мне трудно было уложить это у себя в голове. Я даже не могу представить, как он себя с ней ведет наедине. Это же настоящая пытка!

Телефонный звонок вывел меня из состояния задумчивости. Я злобно кинула ручку в сторону и приняла звонок.

– Энн! Я так счастлива! – Голос Джил в трубке даже без приветствия.

– Эй, потише. Что случилось? Расскажи все по порядку. – Со стыдом я поняла, что не рада такой ее бурной радости.

– Это было так… так… Я чуть не умерла от страха, но я так счастлива! Спасибо тебе, спасибо! Если бы не ты, я бы никогда не решилась даже заговорить с Саймоном. Саймон… какое красивое имя, верно?

– Эм… ничего так.

– Это просто прекрасное имя!

– Так… как у вас все прошло?

– Просто волшебно. Это было мое первое свидание. И Саймон, он… он… я не знаю как тебе описать.

– Да я понимаю, в принципе.

– Да, точно. Он такой потрясающий.

Что есть, то есть.

– Он сводил меня в кино, а потом мы вместе гуляли по городу. Он повез меня в Нью-Йорк и мы прогуливались в Центральном парке. Саймон купил мне мороженное. А потом мы катались на его шикарной черной машине.

Что? Это моя шикарная черная машина! И почему он возил ее в Центральный парк? Он же возил туда меня на наше…

Свидание? У вас не было свидания.

Замолчи, пожалуйста.

Может он всех девчонок возит в парк, чтобы впечатлять их видами?

Нет, это же только наше с ним…

– Это было так волшебно. Мы смотрели на огни города и он… даже обнял меня.

Да ладно, не может этого быть. Огни и обнимания на их фоне – это точно только наше с ним.

– Вау… – только и смогла выдавить из себя я, почти шокированная.

– Благодаря тебе я так счастлива. Я в жизни не была так счастлива.

– Перестань меня благодарить, Джил. Это глупости.

– Нет, для меня это совсем не глупости. Я так давно влюблена в него. Еще со средней школы, наверное. Но не могла и мечтать… а теперь настоящее свидание. Я помню, как увидела его в первый раз. Это был урок английской литературы. Сентябрь. Мы сидели на соседних партах, и я просто не могла отвести от него взгляд. Он был такой… немного нескладный, но такой красивый. Если бы не ты… Ты просто волшебница, Энн.

– Ладно, хватит, а то совсем меня захвалишь. Я правда рада, что… просто рада. – У меня не получилось сформулировать, чему именно я так радуюсь.

– Спасибо.

– Джил, мне тут нужно бежать… сестренка зовет, – нагло врала я. Просто мне было невыносимо больше слушать это.

– Хорошо, но, Энн, могу я еще кое о чем тебя попросить?

Нет.

– Конечно.

– Мне ужасно хочется, если конечно можно, быть в вашей компании. Я имею в виду девчонок. Они не откажутся принять меня? Ты внушила мне уверенность и… мне надоело прятаться от всего мира.

Теперь ты хочешь забрать еще и моих подруг?

Энн, перестань. Что с тобой происходит?

– В прошлом году девчонки ни сказали ничего против, когда ты с нами обедала. Может быть, ты сама у них спросишь в понедельник? Думаю, они не откажут.

Мне удалось задавить эгоизм внутри себя и поставить во главу эмоций радость за друзей. Если действительно все получится, то на двух счастливых людей в этом мире станет больше. И все благодаря мне. Разве оно того не стоит?

– Да, конечно. Я обязательно поговорю с ними в школе. С вами. Мне кажется, что после такого чудесного свидания мне больше ничего не страшно и я все могу. – В голосе Джил было столько восторга, что мне стало тошно.

– Вот и отлично. Тогда давай до встречи. Мне правда нужно идти.

– Да, конечно. Еще раз спасибо, Энн. – В трубке послышались короткие гудки.

Да, спасибо, Энн.

А Саймон даже не позвонил мне рассказать, как все прошло.

– Что за херня? – прошептала я, утыкаясь в подушку и не веря, что смогу уснуть, после всех сегодняшних потрясений.

Запись от 28 сентября, 2008

Вчерашняя ночь была проведена мной в машине. Странное место для ночных бдений, но все же. Я как ненормальный ждал. Мне было так паршиво оттого, что Грег потащил Энни на эту проклятую вечеринку. Джаред устраивает самые лютые тусовки во всей школе. Там всегда все так накидываются, что вечно происходит какое-нибудь дерьмо. Не могу объяснить сам себе эту потребность, но мне хотелось быть поближе к Энни, если вдруг ей понадобится моя помощь. Появляться на тусовке не было никакого желания, так что я просто сидел в машине в десяти метрах от дома Фикса. Когда она написала мне сообщение, я почти сорвался, чтобы все же увезти ее, но Энни дала отбой. Хрен знает, что они там творили на этой вечеринке. Я сгорал от любопытства. А когда почти что в два часа ночи, Энни уехала на такси в полном одиночестве, меня это чертовски порадовало. Моя девочка. Слава Богу, она не осталась в доме с моим братом, который наверняка накидался и, чего доброго, мог начать приставать к ней.

Сегодня утром, после разговора с Энни, у меня почему-то чертовски хорошее настроение. Не потому что я сходил с этой тихоней Джил в кино, а потому что меня ужасно смешит реакция Энни. Она борется с собой, чтобы не включить собственника, а я только подливаю масла в огонь. Блин, ну это же так забавно. Ничего не могу с собой поделать.

Это надо было видеть. И хотя я сам не видел, но уверен, что когда сегодня утром сообщил Энни, что пойду в кино не с ней, она была в такой растерянности, что это наверняка было самое милое зрелище из всех. Даже не буду считать себя сволочью, что немного издеваюсь над ней. Ведь этого она и хотела. Так что я всего лишь играю по ее правилам.

Поход в кино, конечно, удался. Вспомнил свое прошлое, вел себя нагло, но не забывал включать джентльмена. С девчонками на одной наглости далеко не уедешь (особенно с забитыми праведницами), так что всегда нужно вести себя в комплексе: наглость притягивает противоположностей и не дает девчонкам расслабиться, а участие к ним закрепляет эффект и дает им чувствовать себя нужными. Моя классическая схема.

Мне было ужасно скучно и не интересно. Джил (даже имя ее мне не нравится) опять что-то рассказывала о своей семье. Я слушал в пол уха, представляя, как изводит себя Энни, не имея возможности узнать, что у нас происходит. Потом Джил что-то спрашивала у меня. Кажется, я наврал. А может сказал правду. Плевать.

Зато я не забывал класть руку ей на плечо. Хоть мне и было… почти противно. Джил тряслась от страха и одновременно таяла от удовольствия. Отвратительно. Раньше меня это забавляло, но сейчас кажется тупостью. Энни никогда не тряслась рядом со мной. И этот ее восхищенный взгляд. Энни смотрит совсем иначе. Далось мне раболепие этой тихони.

Короче, толи я окончательно свихнулся на почве Энни, что теперь любая девчонка кажется мне отстойной, толи эта Джил реально не очень. По крайней мере, не мой формат.

Но пути назад уже нет. Я решил немного поиграть, вспомнить молодость, так сказать. И я это сделаю. В конце концов, я был жутким паинькой последний год. Наверстаю немного упущенного. Так что завтра устрою для Энни представление. Главное делать все как нужно и не смотреть на нее, а то она заподозрит, что я делаю это специально. Хотя кого я обманываю? Энни заподозрит? Чертовски вряд ли. Скорее примет все за чистую монету. Ну и пусть. Мне даже интересно посмотреть на ее реакцию. К тому же, может она начнет меня ревновать и это только ускорит процесс ее расставания с Грегом. Одни плюсы.

– 5 —

Утро. Странное утро. Не потому что вчера я полночи думала и не могла решить, как мне относиться к новой реальности (кажется, я все же смогла убедить себя, что все к лучшему), а потому, что Саймона не было на привычном месте возле заборчика около его дома. С начала сентября, да и в прошлом году тоже, каждое утро (каждый день, вашу мать!) мы встречались на этом самом месте и шли в школу вместе. Бывало, что шли вместе с Самантой (когда мама опаздывала и не успевала ее отвести) так как ее новая начальная школа находилась всего в двухстах метрах от старшей школы. Но никогда в этом году я еще не шла в школу в одиночестве. Не достучавшись до него в дверь, я решила, что он уже ушел. Без меня. Нахмурившись, я пошла одна.

Школьный двор как всегда был многолюден, но тот, кто был мне нужен нашелся сразу. Над Саймоном как будто горела неоновая вывеска, так что нашла я его за считанные секунды. Сегодня он выглядел просто нереально идеально. Кожаная куртка, которую он сто лет назад забросил, была на нем. Из под нее торчала та самая майка с большой звездой в районе сердца, которую мы вместе покупали на распродаже в Дакоте (Это я заставила его купить эту майку, а он даже не стал меня ждать перед школой!). Растрепанные волосы, которые я так обожаю, слегка закрывали глаза. Саймон развалился, сидя на скамейке и раскинув ноги, хохотал и курил. Но самое странное было то, что его рука покоилась на плече у Джил. Приехали.

Джил, такая очаровательная, была в легком летнем платьишке (хотя сейчас осень!), которое подчеркивало ее идеальную фигурку, и белых носочках, торчащих из кед. Она смеялась, иногда прикрывала рот ручкой и… флиртовала! Какого черта она так вырядилась? Какого черта он так хохочет? Какого черта вообще тут происходит?

Чувствуя волну лютого бешенства, я нацепила на лицо добродушную улыбку и направилась прямо к этой парочке, с желанием убивать все живое в радиусе ста миль. Но меня даже никто не заметил, потому что Саймон наклонился прямо к Джил и что-то шептал ей на ухо. После этого они вдвоем опять разразились хохотом. Он сексуальным, она очаровательным хохотом!

У меня кровоизлияние в мозг или эта красная пелена перед глазами мне только кажется?

– Привет, – с улыбкой ненависти сказала я.

– Энни! – Саймон наконец заметил меня.

– Привет, Энн, – пунцовая как помидор, поздоровалась Джил.

– Эм… Ты не дождался меня с утра? – Я старалась держаться изо всех сил, но почему-то картина передо мной бесила меня до ужаса.

– Прости, детка, я решил, что встречу Джил перед школой. А то вчера нам явно не хватило времени.

– Детка? – Мои брови взлетели к волосам.

Саймон проигнорировал мое удивление, как-то странно сверкнув глазами, и только притянул Джил ближе к себе.

– Эм… мы тут с Джил обсуждали одну вещь. Немного странную для меня, но все же я пообещал этой красотке, – он подмигнул своей краснеющей подружке, – что спрошу у тебя.

– И что же это?

– Двойное свидание. Как тебе? Я и Джил, ты и Грег. Сходим куда-нибудь вместе поужинать?

– Ты и Грег?

– Нет, ты и Грег, а я с Джил.

– Я услышала с первого раза. Но вопрос остается тем же.

Одарив меня ослепительной улыбкой, Саймон повернулся к Джил:

– Ты просто не все знаешь. Мы с братом не особо ладим, – пояснил он.

– Об этом знает вся школа, – пискнула из под его руки Джил.

– А, ну да. Мой братец же местная знаменитость. Простите. – Длинная затяжка и окурок сигареты эффектным щелчком был отброшен куда-то в сторону. – Так что, Энни?

– Думаю, это отстойная идея. Как и раскидывать окурки на школьной территории. Но если я захочу провести вечер в бассейне с пираньями, я дам тебе знать.

– Рубишь все мои начинания на корню.

– Ну уж извини.

– Не хочешь присесть? Составишь нам компанию до начала уроков?

Сидеть с этим странным, незнакомым парнем, обнимающим девушку, которую еще вчера я боготворила, мне почему-то совсем не улыбалось. На мое счастье в толпе студентов я заметила Хлою.

– Нет, спасибо. Вон там Хлоя, я должна с ней пересечься до алгебры.

– Что ж, тогда удачи.

– Да. Спасибо. И вам.

Ни секунды не медля, я отвернулась от парочки и чуть ли не побежала к подруге. После приветственных объятий Хлоя наконец посмотрела на мое лицо:

– Что с тобой, Энн?

– Посмотри вон туда, – сквозь зубы процедила я.

– Что за черт? – Глаза Хлои так же как и мои несколькими минутами ранее расширились и от удивления поползли к линии роста волос.

– Это последствия моей глупой попытки сделать Саймона счастливым.

– Не поняла.

Но объяснить ничего я не успела, так как увидела такое, от чего моя челюсть мгновенно отвисла. Саймон поцеловал Джил! Эта миниатюрная девушка с копной рыжих волос как будто вся уместилась в ого руках. С открытым ртом я как прикованная смотрела за этой прекрасной и одновременно отвратительной картиной. Как ладонь Саймона лежит на ее скуле. Как его волосы падают ей на лицо. Меня замутило:

– Хлоя, мне плохо. У тебя есть вода?

Хлоя тоже пребывала в шоке. Смотреть на ужас на школьной скамейке у меня больше не было сил. Схватив подругу за руку, я потащила ее внутрь школы.

– Боже, такую картину в последний раз мы наблюдали… я даже не помню когда. – Хлоя нахмурилась. – Кажется, я в жизни не видела, чтобы Саймон с кем-то целовался. Обычно, до тебя я имею в виду, если он сидел с девчонкой, то обязательно с каменным лицом и чувством собственного превосходства.

Мне было трудно дышать. Что-то внутри клокотало и мешало мне успокоиться.

– Эй, Энн, дыши. – Подруга схватила меня за руки и стала дуть мне на лицо. – Дыши. Дыши. Расскажи, что, черт возьми, у вас происходит?

– У нас сейчас алгебра. Не успею в двух словах.

– Может ну ее? Давай подговорим девчонок и сбежим с урока? Хотя бы с одного.

– Правда? Вы сделаете это для меня?

– От одного прогула занятия нас не убьют. Поговорим, обсудим все, и вернемся на остальные уроки. Хорошо?

Спустя десять минут наша компания была в сборе. Засев в самом дальнем уголке школьного двора, чтобы никто нас не заметил, мы впятером делились впечатлениями от рассказа Хлои. Она хоть как-то смогла описать то, что видела недавно на школьном дворе, потому что я все еще была не в состоянии. Хотя сама не понимала, что не так. Разве не этого я хотела?

– Просто… Не могу толком понять, что случилось. Я уговаривала Саймона, чтобы он тоже нашел себе кого-то. Хотела, чтобы ему не было одиноко, раз уж я теперь так много времени провожу с Грегом. Но…

– К такому ты не была готова, понимаю. – Рука Хлои оказалась у меня на коленке. – Я и сама в шоке.

– Боже, да! – Оглядев подруг, я спрятала лицо в ладонях. – Как это жутко странно! Я даже не могла представить, чтобы Саймон с кем-то целовался. Это так… нелепо. В тот раз, когда он поцеловал меня, я, конечно, думала о…

– Что? – послышалось от Эшли и Рокси одновременно.

Ну и болтушка же ты, Энн!

– Вы целовались, а ты не рассказала?

Подруги, все как одна, смотрели на меня с таким шоком, что в другой ситуации это даже могло бы показаться смешным.

– Это было еще в Дакоте. Глупо и получилось случайно. Саймон немного перебрал на прощальном вечере перед отъездом домой и… поцеловал меня.

– Господи, и ты это утаила?

– Девчонки, да было бы что утаивать! Это ничего не значило. У него была депрессия, и он еще залил ее сверху алкоголем.

– Что значит это ничего? И что это был за поцелуй? Долгий? С языком?

– Три секунды. Только губы, – соврала я, потому что не хотела, чтобы женская привычка все анализировать растянула эту тему на еще пару уроков.

– Да какая разница? Главное, что это был поцелуй!

– Ох, пожалуйста, давайте закроем эту тему. Сейчас вообще не это важно, – взмолилась я. – А то, что я не знаю, что мне теперь делать. То, что я сегодня увидела, просто… выводит меня из себя, хотя это именно я хотела, чтобы Саймон встречался с Джил. Наверное, я просто не думала, что он сделает все так быстро. Совсем не подготовит для этого почву. А сразу будет засовывать свой язык ей в рот. Кто так делает вообще?

– Ну, судя по всему, Саймон так делает.

– Да, я поняла, спасибо, Эшли, – с сарказмом выдавила я.

– Так что в итоге? Ты против их отношений с Джил?

Подруги как-то странно переглядывались и меня это бесило. Почему-то мне казалось, что эти их странные взгляды в мою сторону уже не в первый раз.

– Наверное нет. Не могу же я быть такой эгоисткой, верно? Мне просто тяжело вот так резко привыкнуть к новым реалиям и все. Но я привыкну.

– Ты не ревнуешь?

– Я… Саймон же не перестанет проводить со мной время. Верно? Тогда все нормально, я думаю.

– Ладно. Тогда бери себя в руки и все будет хорошо.

Еще бы знать, как это сделать.

– 6 —

Удивительно, но после утренних потрясений, день просто не хотел кончаться. И когда мне казалось, что я ужасно вымоталась, оказалось, что только время обеда. Мы встретились с подругами в столовой, потому что Саймона я старалась избегать, как могла. По крайней мере, пока не уложу в голове его новый статус и новое нагловатое поведение.

Грег хотел сесть с нами, но его переманили за стол футболистов. Так что он только успел чмокнуть меня в щеку и ушел. Зато, стоило нам с девчонками рассесться, как рядом с нашим столиком появилась Джил с подносом:

– Девчонки, вы не против, если я сегодня с вами пообедаю? – выпалила она явно заученную и отрепетированную фразу.

Подруги все как одна посмотрели на меня.

– Конечно, Джил, садись.

Как только она уселась рядом со мной (я тут же стала чувствовать себя толстой уродиной на ее фоне), Рокси заговорила:

– Наслышаны о твоих сегодняшних… эм…

– Победах, – подсказала Эшли.

– Нет, это вовсе не… – Джил мгновенно засмущалась и уткнулась в тарелку. – Боже, девочки, я чуть с ума не сошла!

Было видно, что она чуть ли не лопается, желая поделиться с кем-то этими эмоциями. Я смотрела в ее блестящие от восторга глаза и даже пыталась порадоваться за девчонку, но что-то мешало.

– Я даже не могла представить, что Саймон… сделает такое, поцелует меня. Это… это мой первый поцелуй.

К своему ужасу я заметила на глазах Джил слезы. Только этого мне не хватало. Рокси, которая сидела ближе всех к ней, сделала жалостливое лицо и приобняла девушку, бормоча ей на ухо:

– Эй, ну ты чего. Не плачь.

– Правда первый. – Джил пришлось прибегать к помощи салфетки. – И мне просто не верится, что это был Саймон. Я даже мечтать о таком не могла. Спасибо тебе, Энн.

Она уставилась на меня. От слез ее глаза снова стали еще больше, нарушая все законы человеческой анатомии. Стало ужасно неуютно.

– Спасибо, честно. Ты обещала помочь и… это выше любых ожиданий.

Я не знала, что сказать. Мне тупо хотелось выйти, и забыть об этой истории навсегда. Но ты же решила, что рада за Саймона! И что тебе нравится Джил. Ей ты можешь его доверить. Верно?

В теории это казалось проще.

– Вот еще. Моей заслуги тут нет. Я просто поговорила с Саймоном один раз. Остальное он решил сам. Совсем сам. Вот совсем сам.

– Правда?

Я уже ненавидела ее прекрасные огромные глаза.

– Конечно.

– Тогда… тогда я не знаю даже, чем это заслужила.

– Джил, это всего лишь парень, не стоит так его восхвалять. – Рокси с улыбкой смотрела на нее.

Всего лишь парень?! Рокси, очевидно, ничего не понимает в парнях.

– И ты очень красивая. Так что нет ничего удивительного, что… он захотел тебя поцеловать. – Элен тоже выступила в группе поддержки Джил.

– Спасибо. Спасибо большое, девчонки. Я… хочу спросить у вас кое-что. Не знаю, как вы отреагируете. И не сочтете ли это наглостью с моей стороны…

– Да говори уже, не бойся, – протянула Хлоя с улыбкой.

– Да… ладно. Просто… Просто вы мне очень нравитесь. Ваша компания. Я совсем не умею заводить друзей, но если бы вы не отказали… Я бы очень хотела с вами подружиться.

Было видно, что все это далось стеснительной Джил с таким трудом, что наверное дома после школы, она выпьет горсть таблеток от нервов. Мои подруги не стали долго ее мучить и с распростертыми объятиями приняли ее в нашу компанию. Почему-то именно сегодня я пожалела, что они такие классные и милые. Мелисса бы так просто не приняла девчонку с улицы в свою тусовку.

Теперь вас шестеро.

Ура, блин.

– Я так боюсь сегодняшнего вечера, – немного успокоившись, сказала Джил ближе к концу обеда, когда основные страсти уже улеглись.

– Почему?

– Саймон пригласил меня кататься на роликах.

– Чего? – Это вырвалось у меня против воли, так что пришлось в панике искать в голове идеи, как сгладить грубость этого вопроса: – То есть… сегодня?

– Да, в парке за школой. Он сказал, что там отличные дорожки, чтобы покататься.

Это со мной он катался на роликах в парке за школой!

Это меня он приглашал туда на вечерние прогулки!

И он что, даже не собирается рассказывать мне об этом?

Мне стало тяжело находиться радом с ней. Рядом со всеми этими людьми вокруг. Внутри росла какая-то дикая и неотвратимая волна гнева, которая могла завалить собой любого глупца, который оказался бы рядом. Со злостью и непониманием я отвернулась от подруг и стала выискивать знакомую белобрысую голову среди студентов. Голова нашлась почти сразу. Саймон сидел за столиком с Эриком и еще какими-то ребятами и хохотал над какой-то шуткой так, будто ничего смешнее в жизни он не слышал. Пыхтя, я испепеляла его взглядом до тех пор, пока он не взглянул в мою сторону. Его косая нагловатая улыбка и подмигивание привели к тому, что я вскочила на ноги.

– Мне… у меня там… не готово. По испанскому. – Отвернувшись от ненавистного в этот момент Саймона, я стала пятиться от стола. – Да, по испанскому.

От очередного странного переглядывания подруг мне стало противно.

– А, ну ладно… – Джил кивнула головой.

– Я пойду, чтобы успеть подготовиться. Удачно вам покататься.

Больше ни на кого не взглянув, я схватила рюкзак и поспешила сбежать из столовой.

А испанского у тебя сегодня даже и нет.

– 7 —

До вечера я дожила с огромным трудом. После того, как мы с Грегом разошлись по домам (он весь вечер не мог понять, что со мной творится), я сидела на кровати и старалась уложить в голове то, что сегодня случилось. Но оно просто не укладывалось там! Из задумчивости меня вывела голова Саймона в окне. У меня как будто отлегло от сердца. Я была так рада видеть его, но не хотела показывать ему этого в первую же секунду.

Окно, которое я не запирала, приподнялось, запуская Саймона в комнату.

– Джил здесь нет. Ты перепутал окно. И дом.

– И улицу. – С улыбкой от уха до уха Саймон уселся на подоконник и не сводил с меня веселого взгляда.

Веселого и нахального. Наверное, считает, что весь мир вертится вокруг него.

За его ухо была засунута сигарета, которая довершала его дурацкий образ красавчика. Бесит.

– Как покатались на роликах? В парке за школой. – Я сделала особый акцент на последние слова.

– Ты знаешь, вполне неплохо. Джил чудесно катается. Она такая… как это говорится? Миленькая. Само очарование.

Блин! Он меня специально бесит?

– Мог бы хоть поставить меня в известность.

– Ты же не ставишь меня в известность, когда твой дорогой Грег куда-то тебя водит.

– Это другое.

– Серьезно?

Нахмурившись и скрестив руки на груди, я отвернулась от довольного лица Саймона.

– Но если тебе интересны наши планы, то завтра я хочу пригласить Джил прокатиться со мной до автомастерской. Покажу ей место, где работаю. Познакомлю с Билли.

Что? Этого не может быть! Я уставилась на Саймона, мечтая, чтобы у меня из глаз летали молнии и поражали его прямо в его глупую голову и самодовольную улыбку. Автосервис – это только наше с ним! Билли и пицца, которую он обожает – это только наше! Разве Саймон этого не понимает? Он что специально меня дразнит?

Стоп!

Медленно спустившись с кровати, я подошла почти в плотную к нему и, подозрительно сузив глаза, уставилась на него:

– Для кого этот спектакль, Джейкобс?

– Какой спектакль? – вполне серьезно спросил он.

– Да вот этот самый. Который ты разводишь весь день.

– Не понимаю, о чем речь. – Он старался сделать серьезный вид, но я видела, как в уголках его глаз скапливаются улыбочки.

– Так для кого он?

– Для тебя, разумеется. – Он больше не смог сдерживать улыбку. – Или сюда, умница моя.

Саймон прижал меня к себе. Я утонула в нем мгновенно. Казалось, что он не обнимал меня никогда раньше, так я по этому соскучилась. Мои руки мгновенно сцепились у него за спиной.

– Не думал, что ты так быстро меня рассекретишь. Серьезно. Я ставил на четыре дня. Минимум на три.

– Что? Какого хрена, Джейкобс! – откуда-то из дебрей его куртки возмутилась я.

– Ты же хотела, чтобы я тебя послушался и обратил внимание на твое протеже.

– Так это все игра? – Я высвободилась, но рук не отцепила. – От начала и до конца? Ты… ты ее обманываешь?

– Разумеется.

– Но… я думала…

– Энни, не знаю, почему ты так плохо меня слушала, когда я говорил, что такие девушки не в моем вкусе. – Саймон стал по-настоящему серьезным.

– Но ты целовался с ней! – Я была возмущена до глубины души, но приходилось шептать, чтобы не пригласить маму на наш разбор полетов.

– Всего лишь хотел тебя немного побесить. Кажется, у меня это получилось.

– Ну и сволочь же ты, Саймон! – Против воли, но мне все же пришлось высвободиться из его рук и отступить в район кровати.

– А ты думала иначе? – он ничуть не смутился.

– Что? Конечно! Я же говорила про Джил от чистого сердца. А теперь получается, что ты ее просто использовал. А она сегодня в столовой чуть ли не ревела от счастья из-за тебя.

– Не мои проблемы.

– Саймон, но так нельзя. Ты же действительно поступаешь плохо. Это был ее первый поцелуй!

– Серьезно?

– Да. Она реально плакала, когда сегодня говорила нам с девчонками об этом. Она же в тебя влюбилась. Господи, это все из-за меня. – Понимание этого факта вышибло у меня почву под ногами, так что пришлось опуститься на кровать. – То есть, ты конечно тоже редкостная скотина, но если ты просто хотел…

– Показать тебе, какая дебильная идея пришла тебе в голову. Я взрослый человек и сам могу решать вопросы своих отношений.

– Да… Что же теперь делать?

– Ничего. Просто забей. Это не первое разочарование Джил в ее жизни.

– Саймон, почему ты так себя ведешь и так говоришь? Ты же не такой. Ты добрый и участливый.

– Просто за эти пару дней я вспомнил, как это здорово, иногда, вести себя как мудак. – Растянувшись в улыбке, он развалился рядом со мной на кровати. – Я всегда говорил тебе, что ты зря меня идеализируешь. Я вовсе не был паинькой всю свою жизнь. Это только с тобой мне хочется быть лучше. Но с другими… это не работает.

– Ума не приложу, как Джил могла тебе не понравится.

– Энни, пусть она будет хоть трижды святой, меня это не вставляет. Она меня не вставляет. Мне мерзко от того, как она смотрит на меня своими глазами побитого олененка. И оттого, что она готова делать что угодно, лишь бы мне угодить.

– Все это просто ужасно.

– Эй, брось. Я знаю, как все закончить максимально безболезненно для твоей подружки.

– Как? – Я с надеждой взглянула на Саймона.

– Может, я хочу сохранить это в секрете. – Приподняв бровь, Саймон утянул меня к себе, сцепив свои руки у меня за спиной.

– Эй, я поняла, что сегодня ты вспомнил, что на самом деле плохой парень, но держись в рамках. Окей? А то у меня где-то завалялась старая бита Тима. Я могу поуспокоить твой пыл.

Саймон так громко захохотал, что мне пришлось зажать его рот рукой, чтобы не разбудить маму:

– Тише, что ты творишь? Если мама услышит и увидит тебя в моей комнате вечером, мне конец.

– Вот об этом я и говорю! – уже тише сказал он. – Мне нравятся непокорные девушки. А твоя Джил проблеяла бы как овечка что-то скромное и раздражающее. И все.

– Да, да, я поняла, что совершила ужасную ошибку. – Я ничего не могла я собой поделать. Мне было так приятно лежать вместе с Саймоном, что я опустила голову ему на плечо и обняла в ответ.

Наверное, со стороны мы кажемся отвратительными людьми, но я же не со зла натворила такое.

– Так как ты все исправишь?

– Просто буду вести себя как последняя мразь.

– Зачем?

– Поостужу пыл твоей подружки, вот и все. Такие правильные девчонки не смогут долго терпеть рядом с собой ублюдков. Это быстро постудит ее влюбленность, и она сама от меня откажется. Тогда я не разобью ее сердце, а она наберется опыта, что нужно выбирать хороших парней, а не наглое быдло.

– У тебя получится?

– Энни, ты меня недооцениваешь.

– Но…

– Серьезно, не парься. Я умею быть скотиной, так что…

– Но это все так ужасно. Я, если честно, уже радовалась, что ты взялся за ум и решил хотя бы немного попробовать. Ну построить отношения.

– Радовалась, значит? Что-то я не заметил.

Мне даже не нужно было смотреть на Саймона, чтобы понять, что его бровь взлетела вверх. Знаю, он сам прекрасно видел, что радостью там и не пахло.

– Боже, если это единственный выход… – Я решила проигнорировать его выпад. – Нужно будет предупредить девчонок. Ведь Джил с этого дня в нашей компании. Боже, как я им все это расскажу? Вдруг они во мне разочаруются?

– Просто почаще говори им о том, что делала это только из хороших побуждений. А я решил на тебе отыграться. Вали все на меня.

– Нет, я так не хочу. Я так часто рассказываю им какое ты сокровище, что они и не поверят.

– Ты забываешь, что мы знакомы с твоими подругами с детства. И они видели, что мне не привыкать вести себя как скотина. До встречи с тобой, разумеется. Так что они поверят, не сомневайся, что я далеко не такое солнышко, каким ты меня им представляешь.

– Значит, моя идея провалилась? Ты не собираешься искать себе девушку?

– Провалилась абсолютно. С треском. Канула в бездну. Растворилась в пучине…

– Да, да, я поняла, спасибо за наглядность. Ну и сиди один, мне плевать.

– Конечно, тебе не плевать. – Саймон приглушенно рассмеялся. – Но когда ты наконец поймешь, что мне действительно полностью хватает тебя, по крайней мере пока, жизнь твоя станет проще. Уж поверь.

Ну и вот как я могу на него злиться? Он же чудесный. Злись только на себя.

Запись от 29 сентября, 2008

Признаться, я приятно удивлен, как быстро Энни меня рассекретила. Это говорит о том, что она прекрасно меня изучила. И это круто. Мне нравится, что мы можем думать друг за друга, договаривать фразы друг за другом, видеть неправду в поведении друг друга. Главную ложь, конечно, она еще не распознала, но это лишь потому, что я слишком хорош. В запудривании ее мозгов. Я настолько шикарно убедил ее в том, что все, что я делаю – это нормально для друзей, что она уже и не задумывается об этом. Так что я бесспорно красавчик.

Еще меня очень порадовала ее реакция. Не шок от того, как некрасиво я поступил с Джил (какое же бесячее имя!), а то, как Энни ревновала и старалась яростно оберегать то, что только наше с ней. Это многого стоит, как по мне.

Будет немного жаль останавливать мою игру, но теперь уже ничего не попишешь. И все равно я чертовски рад, что она так быстро меня рассекретила.

– 8 —

После того как Саймон ушел, я постаралась взять себя в руки и собраться с мыслями. Нужно было донести все девчонкам правильно. Мы проболтали по видео связи почти полтора часа перед сном. Они восприняли мой рассказ так, как и следовало ожидать – вошли в мое положение. Почему-то именно во время нашего разговора, мне захотелось, чтобы хоть кто-нибудь на меня наругался. В конце концов, я заварила такую кашу, которую теперь трудно будет разгрести.

И хотя после пересказа девчонкам этой ужасной истории, и после какого-то липкого и неприятного сна ночью, я чувствовала себя паршиво, все резко стало хорошо сразу же, как только утром я увидела Саймона сидящего на белом заборчике возле его дома. Всего один вчерашний день, когда наши с Саймоном традиции были нарушены, но он так сильно выбил меня из колеи.

– Не хочешь сегодня покататься? – Сигарета как всегда была раздавлена под его ботинком. А Саймон как всегда перенял мой рюкзак и положил руку мне на плечо. Как же я это обожаю. И вообще весь этот нагловатый образ Саймона, от которого я стала отвыкать, вчера всколыхнул во мне море эмоций. – Я могу прогулять репетицию с «PoF» и провести вечер более приятно.

– Заманчиво, но не могу. Сегодня мы идем с компанией Грега в кино, а потом поедем в Нью-Йорк… я толком и не поняла зачем.

– Звучит… – Саймон взглянул на меня, считал мои эмоции и продолжил: – …отстойно.

– Да не то чтобы совсем плохо. Просто я не особо хочу тусить в компании его друзей. Меня… это все немного напрягает.

– Ты же помнишь, что у тебя всегда есть выбор?

– Да, да, ты будешь только рад. Проехали. Расскажи лучше, что ты планируешь делать с Джил?

– Как я и говорил, мой план до омерзения прост – буду вести себя как законченная сволочь. Кстати! Ты подала мне неплохую идею. Я могу пригласить ее затусить в моей компании.

– Это какой компании?

– У меня есть компании на все случаи жизни. Ты не знаешь тех ребят. Но, можешь мне поверить, они не то чтобы лапочки. Выберем какой-нибудь задрипанный бар, завалимся туда всей толпой. Покажу ей себя с лучшей стороны, так сказать.

– Саймон, может все же не стоит? Это очень жестоко. Давай я просто поговорю с Джил. Все ей объясню. Меня буквально воротит от того, что я натворила. Она же должна понять. Если я извинюсь…

– Но тогда она не разочаруется во мне. И будет тайно плакать в подушку по ночам от моего равнодушия к ней. А если сделаем все по-моему, она меня возненавидит. Ненависть лучше разбитого сердца, тебе так не кажется?

– Ты же не собираешься… быть с ней… ну…

– Не бойся, в трусы я к ней не полезу. И другим не дам, если что.

– Боже, как это мерзко звучит.

– Так и есть. Та компания очень традиционна в плане отношений: вижу девчонку – беру девчонку.

– О, Боже. Просто не рассказывай мне об этом.

Чувствуя себя последней гадиной, я сцепила руки на груди.

– Энни, все будет хорошо. – Саймон остановился и развернул меня к себе лицом. – Не волнуйся ты так. Да, ты придумала глупость, которую я превратил в ошибку. Такое бывает. Но это не конец света. Я просто наглядно продемонстрирую Джил, что я не ее формат, вот и все. Я не планирую ее обижать или делать ей больно. Не волнуйся, правда.

Я смотрела Саймону в глаза. Сейчас это был тот самый Саймон, которого я полюбила: честный, искренний и заботливый. Он так участливо смотрел на меня, что я не могла ему не верить.

– Хорошо. – Я прижалась к нему, чувствуя, что его руки свились за моей спиной. – Я тебе верю.

– Ну вот и славно. Я тебя не подведу. Все будет в лучшем виде.

– Угу.

– Скоро подойдем к школе. Нам бы нужно ненадолго расстаться. Хорошо? Не нужно чтобы Джил ассоциировала мое поведение с тобой. А то еще подумает, что ты во всем виновата.

– Ладно. Как знаешь. – Я забрала у Саймона свой рюкзак. Настроение было паршивее некуда.

– Выше нос, солнышко. Все будет хорошо. – Саймон поцеловал меня куда-то в висок, как делал это всегда. – А теперь, вернем на сцену мою вторую личность.

Улыбка Саймона из нежной стала нагловатой. Он растрепал волосы на голове, как это обычно делал Тим, и сунул в рот сигарету:

– Плохого парня звали? – неприятно хохотнув, он еще и солнечные очки нацепил для пущего эффекта. – Заступаю на смену. Прибереги для меня место в своем сердечке, детка.

– Идиот. – Я не могла не рассмеяться, хоть и понимала, что мы творим настоящую дичь.

– Ну я же твой идиот. Что ж, мне пора поражать неопытную девчонку своим чудесным поведением ублюдка. Пожелай мне удачи.

– Удачи. Я люблю тебя, идиот.

– Крутые парни такого не говорят. – Салютнув мне, он развернулся и пошел в сторону школы. Но уже через три шага развернулся, подмигнул мне и одними губами произнес «я тебя люблю».

Я расплылась в улыбке. Все же Саймон самый чудесный.

– 9 —

– Ты расскажешь, как у вас сегодня все прошло? Я тут места себе не нахожу, а ты даже не позвонил.

– Женщина моя, время скоро полночь. Я ужасно вымотался за сегодня. – Голос Саймона в трубке был сонным. – Весь вечер изображал из себя конченного придурка. И пил как свинья, чтобы дополнить образ окончательно. А пиво в том баре просто отвратительное.

– Сай, но я же не смогу уснуть, если ты мне все не расскажешь.

– Ладно, ладно, встаю. Пойду налью себе кофе. – На другом конце послышалось какое-то шебуршание. – Пока я пытаюсь привести себя в чувства, расскажи про свой вечер.

– Да нечего особо рассказывать. Все прошло отлично.

– Да уж, я слышу по твоему голосу. Давай, выкладывай.

– Ну… кино отличное. Погода замечательная. Мы гуляли с друзьями Грега по набережной с видом на статую свободы. Перекусили в кафе. На самом деле, все прошло неплохо. Я даже пообщалась с одной девчонкой – Трэйси. Она встречается с этим… вечно забываю. Короче такой высокий с выбритыми висками. Кажется, играет в нападении.

– Трэвор Карпингейл.

– Да, точно, Тревор. Как лягушка![7]

– Жаба, Энни, но я понял.

– Угу. Так вот… пообщалась с этой Трэйси, полюбовалась городом, вкусно перекусила. Одни плюсы.

– Да уж, оно и слышно.

– Все нормально, Сай. Честно. Просто мне хочется чуть меньше людей в наших с Грегом отношениях. Вот и все. Ну и…

– Что?

– Ты же знаешь…

– Возможно. Но пока не понимаю, что именно я знаю.

– Мне ужасно неловко бывать со всеми этими ребятами. Как бы красиво я не старалась выглядеть, какой бы уверенной в своем образе я не чувствовала себя, выходя из дома, все равно. Каждый раз, когда я встречаюсь с этой компанией, я чувствую себя недостаточно красивой. Как будто на их фоне я сразу сморщиваюсь, одновременно становясь толстой и безвкусно одетой.

– Энни, я понимаю, что эта твоя проблема не уйдет в одночасье. Но я могу тебя заверить, что все это только в твоей голове. Я ведь парень. Можешь поверить мне как парню.

– Ты ко мне не объективен.

– Еще как необъективен. Но это правда. Видимо, мне нужно почаще напоминать тебе о том, что ты просто прекрасна.

– Ох, Сай, пожалуйста…

– Знаю, знаю, ты не любишь комплименты. Больше не буду. Только запомни одно. Хорошо? Хватит уже прятать живот, которого нет и бесконечно одергивать кофту вниз. Отпусти его.

– И все-то он замечает. Боже, ладно, буду стараться. Налил ты там себе кофе? Расскажешь уже что у вас сегодня было? Как Джил?

– Она в полном порядке. Понемногу разочаровывается. Хотя сегодня была ударная доза, так что, может, ее разочарование пойдет быстрее.

– Ну давай, не томи.

– Окей. Итак, мы встретились в баре. Отстойный бар для всякого рода отбросов общества в Браунсвилле. Можешь не запоминать это название, тебе там делать точно нечего. Видела бы ты ее глаза, когда она оказалась внутри. Сразу видно, что подобные заведения – не ее стихия. Мы с пацанами из гетто гоняли шары на бильярде, лакали пиво и пахабно ругались. Это если коротко. Хотя я прекрасно передал саму суть. Подругу твою я лапал за все места, до которых только смог дотянуться.

– Саймон!

– Прости, это нужно было для дела. Такие девчонки как она мечтают о том, чтобы их первый раз был с принцем, на мягкой кровати в окружении цветов, с романтической музыкой на фоне, а не в вонючем баре с пьяным парнем, зажавшем ее у стенки.

Ну, в принципе с цветами и музыкой он угадал.

– Господи, Саймон, это просто отвратительно. – Я постаралась удавиться подушкой. – Не могу поверить, что заварила такую кашу. Не могу поверить, что ты мог так себя вести.

– За это не волнуйся. Иногда приятно дать волю своим низменным инстинктам.

– Фу, перестань. Как Джил? Что с ней? Она не разревелась?

– Апогеем вечера стал момент, когда я пошел в сортир и оставил ее одну в компании дружков, с которыми бы никогда тебя не познакомил.

– Джил в порядке?

– Да… они ничего ей не сделали, конечно, я бы этого не допустил. Так, пару раз ущипнули за попу. Ну и немного сальных шуточек. В общем, я вызвал ей такси, потому что она не знала, как добраться домой на общественном транспорте из той жопы, в которой мы тусовались.

– Я хочу. Провалиться. Сквозь землю.

– Брось, Энни. Мне кажется, сегодня я преподал ей обалденный урок на будущее. Отныне она точно не захочет проторчать всю свою жизнь в таких кругах, в которых живет ее семья сейчас и где встречаются подобные личности как я образца два-ноль и мои дружки. Девчонкам из неблагополучных семей нужно почаще показывать такое будущее, чтобы у них появлялась мотивация вгрызаться в каждый шанс, который подбрасывает жизнь и выбираться из этого дерьма. Так что не все так плохо. Уверен, что она даже плакать сегодня не будет. Потому что шокировал я ее больше, чем расстроил.

– Боже, я просто хочу тебе верить. Ты так уверено об этом говоришь, что… наверное так и есть.

– Вот и расслабься. Завтра расспросишь ее обо всем.

– Как мы теперь будем вести себя при ней? Я же тебе сказала, что девчонки приняли Джил в нашу компанию.

– Меня эта новость не порадовала, ну да плевать. Думаю, как подруга для вас, Джил не такая пропащая как девушка для меня. А вести себя мы будет так, как захотим. Не собираюсь что-то менять и под кого-то подстраиваться. Уж точно не под нее.

– Ладно. – Мне стало ужасно тоскливо.

– Энни, выше нос, все же в порядке. Уже завтра от этой дурацкой истории не останется и следа.

– Знаешь, я даже нашла во всем этом нечто забавное.

– Поделишься?

– Когда мы с Джил общались по поводу тебя, я говорила ей…

– Дай угадаю: что я сущий ангел?

– Немного скромнее, но по сути именно так.

– Ну что ж. Теперь твоя подружка будет думать, что у тебя очень своеобразные вкусы. – Саймон рассмеялся, вызывая улыбку и у меня.

Наверное, со стороны мы выглядим как два законченных эгоиста.

– 10 —

Судя по всему, действия Саймона возымели просто удивительный эффект. Когда на следующий день мы с девчонками встретились все вместе в школьной столовой, Джил выглядела ужасно грустной. Моя совесть начала мучить меня, но я старалась уговорить ее сжалиться, ведь я действительно не планировала вредить, а делала все только из лучших побуждений. Как могла, я старалась быть с Джил деликатной и милой. Подруги тоже не отставали. Но только мы взялись за обед, как на стул между мной и Джил рухнул Саймон с улыбкой от уха до уха. Она рядом с ним сжалась в грустный комочек.

Я оглядела Саймона с ног до головы. Футболка и безразмерная рубашка сверху. Широкие плечи и лохматые волосы как будто делают образ немного мешковатым, но это ему только к лицу. Опять этот нагловатый тип, от которого ей так не по себе, а мне только забавно и немного… Чего греха таить? – он чертовски сексуален, когда ведет себя так развязно.

Энн, оглянись! Через три стола от вашего Грег с командой футболистов. Ты не можешь думать, что кто-то кроме него может быть сексуальным.

– Дамы, я чертовски изголодался по школьным слухам. – Саймон по-хозяйски закинул руку на плечо Джил, из-за чего она как будто стала еще меньше. – Что там у нас происходит на просторах нашей любимой школы?

Хлоя посмотрела на Саймона с явным осуждением. Он знал, что она знает, что Джил – это просто неудавшийся план. Она знала, что Саймон тоже это знает. Только сама жертва его ужасного поведения была не в курсе.

– Иди и сам слушай в очередях, если так интересно, – буркнула я. Все же мне ужасно неловко от такого его поведения с этой милой и бедной девушкой.

– Не ворчи, красотка. – Саймон стрельнул в меня глазами и принялся жевать свой сэндвич.

Разговор удалось завести с огромным трудом. Мои подруги тоже были не в восторге от этой аферы. А Джил, как я поняла, больше не сможет сказать в присутствии Саймона ни одного слова. Через какое-то время, когда мы все же увлеклись обсуждением какой-то темы, я почувствовала теплую ладонь Саймона под столом. Он аккуратно, но так нежно и привычно сжал мои пальцы. Когда я подняла на него глаза, он все так же спокойно разговаривал с Эшли. Ну вот что мне с ним делать? Немного запоздало я сообразила, что нужно взглянуть на Грега и убедиться, что он не видит этого. Он всегда слишком серьезно воспринимал все, что делал для меня его брат. Слава Богу, Грег был занят разговором с Остином и даже не смотрел в нашу сторону.

– Энн, я хотела с тобой поговорить, если можно. – Джил поймала меня возле шкафчика после уроков. – Не уверена, что это нужно слышать всем. Но если ты разрешишь, то я могу поделиться со всеми девчонками.

Они уже итак все знают, прости, Джил.

– Конечно. Что такое?

Я тоже прекрасно знала, о ком она хочет поговорить.

– Прогуляемся?

– С удовольствием.

Джил не могла решиться начать этот разговор. Я понимала это. Наверное, она боится меня обидеть. Я же в восторге от Саймона и всегда ей об этом рассказывала. Не могу же я признаться ей в том, что она стала жертвой моей тупости. Когда мы поравнялись с парковкой, ее все же прорвало:

– Это про Саймона, – выпалила она. – Я хотела поговорить про него.

– Эм… конечно. Слушаю тебя.

– Мы вчера были на свидании, – на одном дыхании произнесла Джил и уставилась на меня.

– Так… поняла.

– То есть я думала, что это будет свидание, но вышло… Все было просто ужасно.

– Почему?

– Я так не хочу обижать тебя, ведь вы с Саймоном дружите уже давно…

– Ничего, говори.

– Это было просто ужасно! Я наряжалась три часа. Ужасно старалась понравиться ему. Даже утащила мамину кофточку, потому что это самая симпатичная вещь из обоих наших гардеробов. Я… я столько всего себе намечтала!

Следующие миллион часов, как мне показалось, я выслушивала разочарования Джил, перемешанные с ее слезами и даже парой ругательств. Вот уж не думала, что она умеет ругаться. Мне оставалось только выслушать ее, поддержать по возможности, и постараться утешить. Саймон был прав, когда говорил, что разочарование и разрушенные ожидания – это то, что может спасти от разбитого сердца. По крайней мере, после разговора с Джил у меня не сложилось впечатления, что сегодня ночью она будет заливать свою подушку слезами от неразделенной любви.

Когда я наконец добралась до дома, то первым делом набрала Саймона.

– Ты знаешь, как тяжело мне было выслушивать столько гадостей про тебя? – устало произнесла я, даже не поздоровавшись.

– Уверен, что ты справилась.

– Конечно. Но лучше бы я прыгнула со скалы, вместо выслушивания того ужаса. Это было просто отвратительно. Если бы у меня было такое свидание, я бы навсегда разочаровалась в мужчинах и ушла бы в монастырь.

– Оу, ничего себе. Кажется, я превзошел себя самого.

– На меня как будто вылили ведро с рыбьими потрохами. А я даже ничего не могла сказать в твою защиту, потому что это бы все только испортило.

– Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти, но это меньшее из зол. Ты же понимаешь?

– Да. Джил теперь не знает, как дать тебе понять, что между вами ничего не может быть.

– А прямым текстом нельзя?

– Саймон, она же девушка. Она боится тебя обидеть.

– Вечно у девчонок все слишком сложно.

– Так было всегда, наверное.

– В любом случае, я рад, что мы проехали эту тему.

– Я тоже рада.

– Не хочу больше проводить время ни с кем, кроме тебя.

– Сай… это слишком мило. Не знаю, чем я все это заслужила.

– Чем-то заслужила. Смирись.

– Пожалуй, придется.

– Люблю, когда ты такая сговорчивая.

– Я… просто хотела сказать тебе спасибо и… наверное, извиниться.

– Ты ни в чем не виновата.

– Нет же. Сейчас я понимаю, как тупо себя вела. Мне не стоило навязывать тебе свои идеи.

– Ты же хотела как лучше.

– Да, но по правде… – я замялась.

– Что?

– Если говорить откровенно… хоть я и хотела, чтобы ты стал с кем-нибудь встречаться, мне ужасно не понравилось, что я увидела. Всего пара дней, но это вывело меня из себя. Как только я представила, что ты будешь с кем-то проводить время так же как со мной… Я жуткая эгоистка.

– Это ты так пытаешься облегчить душу? – Саймон на другом конце улыбался, я слышала это в его голосе.

– Похоже на то.

– Можешь не страдать, я все понимаю. Но… теперь ты сама понимаешь, как меня бесит, когда я вижу тебя вместе с Грегом? – Улыбки в голосе больше не было слышно.

– Да… кажется, понимаю. Но что же делать?

– Пусть время само все расставит по местам.

– Ладно. Кажется, другого варианта все равно не остается?

Саймон медлил с ответом. Когда он снова заговорил, его голос вновь стал улыбчивым:

– Можем мы забыть про все это и просто встретиться? У тебя сегодня не намечается никаких вечеринок? Могу я украсть тебя, чтобы мы покатались?

– Боже, конечно. Мне ужасно хочется тебя обнять. Я так сильно по тебе соскучилась.

– Спускайся вниз. Буду через пять минут. Я люблю тебя.

Глава 5

КТО НАСЫПАЛ ЛСД В ГОРОДСКОЙ ВОДОПРОВОД?

– 1 —

Утро. Кровать. Начало октября.

Мне снился какой-то абсолютно абсурдный сон, где Грег почему-то целовался сначала с Джил, потом с девчонками из нашей тусовки футболистов, а я стояла возле зеркала и плакала, потому что на мне порвались по шву огромные штаны, размером с дом. Только с огромным трудом мне удалось выкинуть эту ерунду из головы.

Приоткрытое окно. Свежий ветерок и немного прохладно. Но вставать с кровати, чтобы закрыть окно я не стала. Гораздо приятнее чувствовать контраст от прохлады в комнате и тепла в коконе из одеяла.

Я смотрю в потолок собственной комнаты, как делала это каждое утро, и… думаю. Забавное наблюдение родилось у меня этим утром – люди такие странные. Взять, например, меня. Весь прошлый год я души в Греге не чаяла. Я готова была расставлять повсюду алтари в его честь, организовать группу сердобольных для песнопений и нести его слово людям. Смотрела на него – на его улыбку, на темные прекрасные локоны волос, на мужественные руки, еще раз на его улыбку – такую завораживающую и заставляющую верить в лучшее – и сходила с ума от желания заполучить себе этого Аполлона. Я готова была на что угодно, лишь бы поймать на себе его дружеский взгляд, почувствовать прикосновение его губ к моей щеке, или прикосновение моих рук к его сильным плечам. Любое совместное занятие, которое он мне предлагал, рассматривалось мной как знак свыше, как возможность приблизиться к своей мечте, как способ уйти из мира фантазий в реальность. Будь то вечеринка, прогулка по городу, экскурсии неважно по каким местам, тихий вечер в парке или посиделки в его комнате. Мне все было в радость. Любое занятие, которое помогало нам оставаться вдвоем. Он был моим идеалом.

Он… что? Был твоим идеалом? Был? Прошедшее время?

Странность и дерзость собственных мыслей меня напугала. Нет, я не перестала хотеть проводить время с Грегом, не перестала мечтать о нашем общем будущем, хотя пока и смутно его представляла, но… Всегда есть но.

Раньше, я как-то не сильно вдавалась в подробности и не особо замечала, что жизнь Грега не сводится только к одному человеку (в данный период времени – ко мне). Это было дико. Ведь именно в подобной погруженности я видела настоящую привязанность. Толи я не понимала, толи не хотела понимать, что жизнь Грега – это нечто большее. Нечто, выходящее за границы моей или его комнаты, где мы можем часами валяться на кровати, обсуждая все на свете. Его жизнь была несколько более расширенной нежели моя. И в ней постоянно присутствовали другие люди. Много, очень много других людей.

За время, прошедшее с нашего официального свидания, я выучила столько новых имен, что если бы я решила записать их на бумаге, получился бы нехилый такой трехтомник. Что говорить о постоянных встречах с друзьями, футбольных тренировках, вечеринках, днях рождениях, онлайн играх, каких-то странных тусовках по ночам и прочих радостях жизни взрослого парня?

С одной стороны я гордилась им. Грег – это пример того, как современный подросток с головой на плечах может совмещать активную жизненную позицию с учебой, ведь его табель по-прежнему пестрил пятерками и пятерками с плюсиками (а то и с двумя плюсиками). Иногда мне казалось, что у него в сутках на пару-тройку часов больше. Серьезно, я гордилась им. И, хоть это и противоречило моей жизненной позиции занижать собственную значимость, я гордилась и собой тоже. Ведь я сумела стать интересной для такого разностороннего парня. Чем-то же я его подцепила? Значит, что-то во мне есть. Что именно, я пока не разобралась, но главное, что это было.

Так же, как была и другая сторона медали – я ужасно устала. Подстроиться под ритм жизни Грега у меня никак не получалось. Я стала скучать по нашим с Саймоном тихим посиделкам, когда не нужно куда-то бежать и о чем-то думать, бесконечно чувствуя себя вторым сортом в компании. Жутко устала от постоянного присутствия в нашей жизни с Грегом посторонних. И эгоистичной девчонке внутри меня было абсолютно все равно, что это его друзья. Что он получает удовольствие, окружая себя толпой единомышленников. Где же в его плотном графике место для нас двоих? Где та маленькая норка, куда мы могли бы забраться вдвоем и только вдвоем? У нас с Саймоном была такая норка. Невидимая, но очень ощутимая.

Может хватить постоянно сравнивать Грега и Саймона? Не кажется ли тебе странным, Энн, что ты постоянно заполняешь пустоту мыслями о своем ДРУГЕ?

Но сравнение это оказывалось у меня в голове неосознанно. Все это объяснялось очень просто – с Саймоном мы провели вместе практически целую жизнь. Вся моя новая, гораздо более приятная жизнь после переезда была связана с ним. Он был тем человеком, который понимал меня без слов и поддерживал практически во всем. У Саймона не было кучи людей, с которыми ему жизненно необходимо было тусоваться днями на пролет. Казалось, что в его жизни была только я. А в моей только он. Даже последние события с Джил доказывали это.

За все то время, что мы скрашивали свое одиночество компанией друг друга, Саймон приучил меня к определенному образу жизни. Что удивительного в том, что этот образ жизни отличается от того, чем живет Грег? Ничего.

Почему-то именно сейчас я как будто поняла Джил по-настоящему. Да, Грег не водил меня в бар для пьяного быдла, а наоборот делал все идеально, но…

Тебе просто нужно проводить с Грегом больше времени, и ты точно так же привыкнешь к его жизни, как это произошло с Саймоном.

Легко сказать. У меня уже развивается непереносимость вечеринок и странное желание заехать кому-нибудь по довольной физиономии. А то чего эти людишки постоянно вертятся рядом? И почему им всем так ужасно весело все время? Что вообще такого веселого в нашей жизни?

Завидуешь чужому счастью?

Нет, никакой зависти к ним у меня не было, ведь я была счастлива с Грегом. Просто… частенько я представляла, как здорово было бы, если бы все его друзья полопались как мыльные пузыри и больше не появлялись бы в нашей идеальной жизни.

Всеми фибрами души я гнала от себя такие мысли. Но они с садистким удовольствием возвращались и… Это не было чувством разочарования, но неприятный осадок все же ощущался. Особенно если учесть, что в первые недели нашего с Грегом общения в статусе пары я летала в облаках и не обращала на подобные неприятные аспекты никакого внимания, ведь я была слишком занята мыслями о своем триумфе.

Но сейчас, спустя время, я все чаще стала задумываться, что первое время вела себя глупо, закрывая глаза слишком на многое. Я была новичком, только что попробовавшим лсд[8] и увидевшим новый мир полный ярких красок: вокруг зеленые луга, розовое небо, бабочки с размахом крыльев как у птеродактилей, единороги и другие сказочные твари. Все бегают кругами по мягким полянкам и распевают песенки. Всем весело, все довольны. Волшебство да и только. Но стоило мне выключить музыку в своей голове и чуть больше приоткрыть глаза, как я стала что-то замечать. Что-то такое, что не вписывалось в мою идеальную сказку.

Разумеется, у нас в отношениях могут быть проблемы. Проблемы есть абсолютно у всех и всегда. Вот и в отношениях с Саймоном, например, проблем не оберешься, но… почему-то я никогда об этом не задумывалась. Ну проблема и проблема. Саймон или мы вместе найдем решение. Это было чем-то само собой разумеющимся. А Грег… Это трудно сформулировать в собственном сознании. Для него нет никаких проблем. Я вижу, как он счастлив со мной, но и с ними тоже. С этими дурацкими лишними людьми.

Но ведь есть же компромиссы. Разве не этому учат меня мои умные книжки? Компромисс – вот что должно быть на первом месте в наших отношениях. Да и в любых отношениях в принципе. Это волшебное слово, которое значит так много. Просто… просто я не думала, что Грег – такой идеальный и желаемый мной, может оказаться… не таким идеальным.

Во всем виноваты наркоманы, просыпавшие свою дурь в городской водопровод? Как я могу добровольно пускать в свою голову подобные мысли?

А может, вина лежит на мне? Человек же должен когда-то взрослеть и снимать розовые очки? Но мне так хочется побыть девочкой в розовых очках в виде звездочек. Хоть раз в жизни. Почему это является таким преступлением? Почему очки обязательно должны спадать на нос, а потом и вовсе падать под ноги? Почему твое собственное сознание подкладывает такую свинью, что ты начинаешь… задумываться? Почему нельзя постоянно летать в облаках и быть безмерно счастливой? Это и есть взрослая жизнь?

Если это так, то… дурацкая эта взрослая жизнь. И кому она вообще нужна с такими проблемами?

– 2 —

Переступив порог собственной комнаты в пятницу вечером, я чуть не рухнула замертво там же, где и стояла. Сегодня Грег так замотал меня на тренировке, что ни ног, ни рук я почти не чувствовала. Дело было в том, что многие девушки футболистов из школьной сборной проводили вечера в компании своих парней, которым было нечем больше заниматься, кроме как проводить пятничный вечер на поле за очередной тренировкой. Грег упоминал о такой возможности пару раз и вот я, наконец-то, решилась прислушаться к его словам и составить ему компанию. Бегать за мячом оказалось не так сложно, как пережить остальные «развлечения» этих сумасшедших качков – друзей Грега. Прыжки, эстафеты, какие-то неведомые соревнования по приседаниям и прочее, что способно свести человека далекого от спорта в могилу.

Боже, как хорошо дома.

Ноги с трудом передвигались, так что я еле добрела до кровати. Сейчас включу телевизор и впаду в кому. Буду изображать овощ.

Сдвинув кошку в сторону и завалившись на кровать, я вдруг поняла, что все мои спортивные штаны измазаны землей и травой (спасибо Рику, устроившему мне гонку на выживание). Вздохнув и с трудом вернувшись в вертикальное положение, я натянула огромные спальные штаны и выбрала из кучи в ящике менее мятую футболку. Только я стянула кофту, как в окно постучали.

Грег пришел, чтобы перед тобой извиниться. Наверняка он уже неплохо развлекся для одного вечера и теперь он просто хочет побыть с тобой рядом… Хочет обнять тебя, чтобы ты мирно уснула у него на груди. Он так давно не залезал к тебе в окно. Почти год прошел.

Улыбнувшись – все-таки это очень романтично, когда парень лезет к тебе в окно – я, даже не задумываясь, раздвинула шторы на окне, как и была в одном лифчике. Только вот в окне торчала вовсе не голова Грега. Это был Саймон. Я резко задернула шторы назад. Несколько секунд пыталась взять себя в руки, после чего все же надела футболку и вернулась к окну.

– Я заложу окно кирпичами, – подняв раму, сообщила я Саймону.

– Извини. Я ничего не видел.

– Просто… – я смутилась, – я думала, что там Грег.

– Само собой. Можно мне?..

– Да, конечно, залезай.

Пара движений и Саймон уже возвышается надо мной, стоя в комнате.

– С твоей ногой ползать по окнам не самое безопасное занятие. Эй, что с тобой?

– Я сбежал из дома, – сообщил мне Саймон, садясь на подоконник.

– Как сбежал? Погоди… ты что?

– Не могу там больше находиться. Не могу и не хочу. Сегодня высказал все отцу, он меня спровоцировал. Так он меня еще и… не хочу сейчас об этом говорить, иначе пойду и убью кого-нибудь. – Саймон сжал руки в кулаки и напряг скулы.

– Эй, ладно, не говори. Но… я не помню, чтобы ты говорил об отце с самого… лета? А теперь вот такие новости. Я думала, у вас все в порядке. Хотя, конечно, все это неважно и потерпит до того момента, когда ты будешь готов все рассказать. Эм, ты… на совсем ушел из дома?

– Нет, конечно. Просто хочу остыть. Хотя бы неделю не видеть папашу.

– Ладно. Возможно, в вашей ситуации, про которую ты почему-то мне ничего не рассказывал, это не такая уж плохая идея.

– Можно я поживу у тебя?

– Конечно, – ответила я, не задумываясь.

– Правда?

– Саймон, – мне так захотелось обнять парня, что я прижалась к нему, – я всегда тебе рада. Оставайся сколько хочешь. Только не расстраивайся. Все наладится.

– Спасибо тебе, Энни.

– Совсем не за что. Но мистер Джейкобс… если он узнает что ты здесь…

– Ему абсолютно плевать, где я. Но все же я могу тебя попросить не говорить никому?

– Я-то буду молчать, но как же моя мама или бабушка? Бабуля целыми днями дома, она может и старая, но по любому заметит у нас в доме парня.

– Днем я буду уходить, если кто-то будет дома. Мне бы только ночью.

– А школа?

– Плевать на нее. Потому что видеться с твоим гребанным парнем у меня тоже нет сил. Хотя бы какое-то время.

– И зачем я спрашиваю? – Я отошла от окна, пытаясь уложить идею у себя в голове.

– Энни, прошу тебя.

– Я ведь уже согласилась. Теперь думаю, как воплотить все это в жизнь. Ты можешь оставаться днем у меня в комнате, если не придумаешь, куда уйти. У меня дверь закрывается на замок.

– Это не проблема.

– Хорошо. Но школа… Не хочу, чтобы тебя оставили на второй год. Мы же уже в выпускном классе.

– Потом раздобуду липовую справку.

– Я буду носить тебе задания, и ты будешь все прорешивать.

– Хорошо.

– Согласен?

– Согласен.

– Странно, но ладно. Кстати, закрою-ка я дверь, а то вдруг маме понадобится зайти. А ты закрой окно на замок и шторы тоже. Придется прятать тебя от всего мира.

– Особенно от твоего ненаглядного. Он точно растреплет все папаше, если узнает. Да и сам будет не сильно рад.

– Да уж.

– У тебя будут проблем из-за меня?

– Неважно. Давай проходи, ужинать хочешь?

– Нет, не хочется, спасибо. Я даже не знаю, что теперь делать. – Саймон отошел от окна и плюхнулся в кресло, погрузив пальцы в волосы. – Может свалить из дома с концами, чтобы больше никогда не общаться с этими людьми. Не знаю.

Паника…

– Ничего не надо сейчас делать. Утро вечера мудренее. Просто отдыхай.

– Конечно. – Саймон поднял свои глаза на меня. – Спасибо.

– Хватит меня благодарить.

– Ладно, затыкаюсь.

– Нет, Сай, – я присела перед ним на пол, уложив свои ладони на его коленях, – ты же знаешь, что для меня святое дело – помочь тебе. Особенно, что и помощи-то от меня никакой не требуется. Наоборот, должно быть весело… пожить какое-то время вместе. Помнишь, как мы однажды уже провернули этот номер? К тому же я так по тебе соскучилась за последнее время. Мы можем до бесконечности болтать, пока твой мозг не закипит от перегрузки, или вместе делать уроки. Блин, да мы все можем вместе делать. Будет весело.

– За это я не волнуюсь. – Его руки оставили волосы в покое и взялись теребить мои пальцы. – Просто, Энни… я даже не знаю, как объяснить, насколько погано мне находиться в том доме.

– Так. Стоп. Давай об этом поговорим позже. Хорошо? Ты немного остынешь, успокоишься, и все мне расскажешь. Договорились? А сейчас можем заняться чем-то более приятным, чем копание в куче неприятностей.

– Я очень хочу, правда, но в голове так и вертятся эти сраные мысли.

– С этим я могу помочь. – Улыбнувшись, я привстала и обняла парня. – Дурные мысли, изгоняйтесь. Приказ верховного главнокомандующего. Когда мне плохо, ты меня обнимаешь, и сразу же все становится прекрасным.

Саймон приглушенно хохотнул.

– Прости, дурная моя. Я и забыл, что всего-то нужно было, это просто по-настоящему тебя обнять. Так давно этого не делал.

– Да. – Я умиротворенно поглаживала Саймона по голове, слыша как ровно и громко бьется его сердце. – Но я напомнила.

– Спасибо.

– Так чем хочешь заняться?

– А что ты собиралась делать? Ну кроме расхаживания по комнате в одном белье? – В голосе парня появилась улыбка. Теперь можно было от него отстраниться, свою задачу друга я выполнила на все сто.

– Еще один подкол и…

– Понял, понял – выставишь меня за дверь. Точнее за окно. – Улыбаясь Саймон смотрел на меня. Грусти будто и не было.

– Нет, не выставлю. Я сделаю кое-что, что тебе совсем не понравится.

– Что же?

– Притащу с кухни торт. Со взбитыми сливками и вишенками. С нежнейшим бисквитом и шоколадной крошкой…

– И?

– И буду есть его одна. Ложкой прямо из коробки. – Я вспорхнула с пола, утягивая Саймона за собой, и как бы невзначай пожала плечами. – Ты же все равно сказал, что не голодный.

– Энни, это удар ниже пояса. Такой жестокости я от тебя не ожидал. – Саймон приглушенно, чтобы не разбудить моих домочадцев, рассмеялся и резко оторвал меня от пола. – Этого я никак не могу допустить.

– А кто тебя будет спрашивать? – Я была наиграно серьезна.

– Энни… – улыбка опять сошла с его лица, – ты стала такой легкой.

Не сложно догадаться, что парень опять вспомнил лето и наш не особо веселый поход, в котором пришлось малость поголодать.

– Так, мистер, нам срочно нужен торт. Будем лечить твою депрессию. – Выскользнув из рук Саймона, я нахмурилась и пошагала на кухню.

А ведь у тебя почти получилось его развеселить.

Остаток вечера прошел на удивление хорошо. Удобно расположившись на кровати, мы в сто пятнадцатый раз включили «Шрека» и поедали торт. Саймон уложил мои ноги себе на колени и очень долго поглаживал их. Я не стала сопротивляться. Наверняка его это неплохо успокаивает. Примерно на середине мультика поглаживания сошли на нет и, взглянув на него, я увидела, что он уснул. С улыбкой я попыталась вспомнить, сколько раз он уже оставался у меня ночевать? И когда это вообще началось? Кажется, первый раз был в прошлое рождество? Когда мама строго-настрого запретила Саймону приближаться к моей комнате, но мы ее, разумеется, ослушались. Или раньше?

Почему-то это важное событие тогда меня особо и не напрягло. А сейчас такие ночевки не напрягают меня и подавно. Ведь уже столько воды утекло.

Попялившись в телевизор еще минут десять, я выключила мультфильм и залезла к Саймону под одеяло. Моя голова привычно заняла свое место на его плече. Сквозь сон Саймон как обычно обнял меня, прижав еще сильнее. Сразу же вспомнилась палатка, в которой мы были так же близко. Довольная, я закрыла глаза и растворилась в запахе парня.

Боже, как я по этому соскучилась. И почему с Грегом не может быть все так же просто?

– 3 —

Наша авантюра с Саймоном продвигалась без каких-либо неприятностей. Все благодаря тому, что у Грега в футболе начался ад в связи с первой в сезоне игрой с соседней школой. Он так уставал, и так свято исполнял наставления тренера, что общался со мной только в школе (и иногда после на совместном ужине в кафе), а дальше занимался тренировками и старался соблюдать режим сна. Что означало ложиться не позже десяти и никаких побегов к подружкам. Грег вообще был очень правильным.

В нашей ситуации с Саймоном это было идеальным решением проблемы. На крайний случай, если бы Грег решил отойти от режима и переночевать у меня, Саймон мог переночевать у Билли. Он почти все время проводил у Билли в автомастерской, так что мог и остаться на ночь. Но мне ужасно не хотелось отпускать его от себя. Потому что каждый наш вечер был идеальным. И потому что, хоть Саймон и делал вид, что все в порядке, я видела, что его вся эта ситуация с отцом ужасно напрягает.

Так что я жила своей обычной жизнью, и не рассказала о своем госте никому, даже подругам. Учила уроки, со страхом написала свою первую статью под собственный фото-репортаж со школьной репетиции драматического кружка (они начали репетировать «Король Лир» по Шекспиру) и даже заработала похвалу Анджелины.

В среду вечером мы вместе с Саймоном закончили писать эссе для урока английской литературы и, отложив все книги в сторону, растянулись на полу в полу темной комнате. Саймон задумчиво кидал кошачий мячик в потолок, явно нервируя Кнопку, которая неотрывно за ним следила.

Я аккуратно водила пальцем по его ноге и длинному бледному шраму, который остался после нашего похода. Домашние шорты Саймона вполне давали мне такую возможность.

– Может все же поговорим? – тихонько спросила я.

– Удивлен, что ты продержалась так долго и не мучила меня расспросами. – Он выдавил грустную улыбку.

– Ну, если для тебя мое участие это мучение, то… – Я переключилась на две морщинки, появившиеся у Саймона между бровей.

– Не злись, ты же прекрасно поняла, что я имею в виду. – Вздохнув, он выкинул мяч в сторону окна. Черный хвост метнулся за ним и исчез в шторах. – Ладно, давай поговорим.

– Сай, я не хочу пытать тебя и вообще создавать тебе хоть какой-то дискомфорт, но и смотреть на то, как ты переживаешь, мне непросто. Может, если ты выговоришься, тебе полегчает?

– Может и полегчает. Давай проверим? – Он повернулся ко мне лицом. – Что ты хочешь услышать?

– Все с самого начала. Ты сбежал потому что…

– Потому что боялся не сдержаться и наломать дров. Отец в очередной раз завел свой разговор о том, что мы семья, мы должны общаться, должны жить мирно, должны любить друг друга и все дела. На него частенько такое находит, так что я привык. Обычно отмалчиваюсь или обхожусь парой едких фразочек и все – он забывает о подобном разговоре еще на какое-то время. И все живут как прежде. Ты же знаешь мой план – дотерпеть до окончания школы и свалить из его дома навсегда. Но в этот раз отец превзошел себя. Сначала хотел пристыдить меня, поставив в пример моего обожаемого братца, с которым они душа в душу, а после и вовсе добавил, что-то типа… мама бы не хотела, чтобы у нее был такой сын. Я понимаю, что он имел в виду не конкретно такой как я, а такой нелюдимый, не общающийся с отцом, не восхваляющий своего великого брата и все в том же духе. Но прозвучало это так, как прозвучало. Типа моя мать не хотела бы, чтобы у нее был такой сын как я. Типа только Грег смог бы попасть в категорию «хороший сын» по версии моей мамы.

– Ужас, Сай…

– У меня будто башню сорвало. Я все ему высказал. Начал с того, что меня тошнит и от него, и от его любимого сыночка. Что я лучше вскрою себе вены, чем стану хоть на толику походить на Грега. Что он может гордиться Грегом столько, сколько тому влезет, пусть хоть канонизирует его, а я буду таким же дерьмом как и раньше, лишь бы между нами не было ничего общего. – Саймон говорил тихо, старался контролировать свои эмоции, но я видела, как не просто ему это дается. – Закончил тем, что… пожелал ему сдохнуть, если он хотя бы еще раз заговорит со мной про маму. Сейчас, когда прокручиваю весь этот долбанный разговор в голове, понимаю, что это было… чересчур. Даже учитывая мою ненависть к этому человеку, желать смерти… Черт, но я был так зол. Ты же знаешь, что контроль злости – это та херня, которая дается мне ужасно не просто. Вот я и перегнул палку. Хотя сто раз зарекался, что буду контролировать свои эмоции, буду игнорировать и пропускать мимо все слова папаши. Ты знаешь, в конце этого лета я даже чуть ли не поклялся себе, что буду терпимее к отцу и постараюсь наладить наши отношения. Но в этот раз не получилось. Вот я и решил свалить из дома, остыть, чтобы не натворить делов. Короче, как-то так. Бессмысленно и не особо ново. Извини, если опять разочаровал тебя своими психами.

Я решила, что не стоит в очередной раз учить Саймона терпению и наставлять его на путь истинный. В конце концов, мне прекрасно известно как непросто бывает сдержаться, когда кто-то провоцирует тебя. В прошлой жизни бабуля испытывала меня на прочность слишком часто. Привстав на локте, я обняла Саймона, уткнувшись лицом ему куда-то в подмышку:

– Ты же знаешь, что я люблю тебя вне зависимости от того ссоришься ты с отцом или нет.

– Конечно, знаю.

– Мне очень жаль, что у вас все так непросто. И, конечно, мистер Джейкобс не прав, что сравнивает тебя с Грегом или… говорит так про твою маму.

– Если подумать, то я… не знаю, что должно произойти, чтобы я перестал ненавидеть их обоих. Хотя, про Грега все более менее ясно.

– То есть?

– Чтобы я перестал ненавидеть Грега, ему всего лишь нужно исчезнуть из нашей с тобой жизни. Все просто.

– Ах, ну да, понятно, – как-то нелепо я кивнула головой, не зная, что на это ответить.

– С отцом все сложнее. Даже не могу представить того варианта развития событий, при котором я смогу… держать себя в руках и хотя бы просто начать общаться с ним, не желая развернуться и выйти вон. Просто не представляю.

– Я… я не знаю что сказать. У меня с отцом все оказалось гораздо проще. Если подумать, у меня никогда не было к нему особой ненависти. Его просто не было в моей жизни, а потом раз и он появился. Все было крайне странно, если честно.

– Да, я знаю, что ты без труда умеешь впускать в жизнь новых людей. Но для меня все иначе. У нас с отцом не было чистого листа, с которого можно было бы начать. Уже с детства наша с ним книга, выражаясь метафорически, испачкана чернотой. Сразу после маминой смерти.

– Понимаю.

– И никакие мои мысли не помогают мне это исправить. Честно. Я ведь правда хотел что-то поменять. Думал о том, как будет классно, если я перестану его ненавидеть, и мы, для разнообразия, станем настоящей семьей. Но все равно ничего не вышло.

Я держала руку Саймона в своей, и перебирала его пальцы. Мне страстно хотелось найти для него какой-то выход, но ничего не приходило в голову.

– Черт, это все так трудно! – Высвободив свою руку, Саймон прижал обе ладони к лицу, закрываясь от меня. – Трудно быть таким… мной! И так ненавидеть. Я ужасно устал от этого.

– Боже, Сай, все это пройдет. Очень скоро, я уверена, – испуганно шептала я. – Тебе семнадцать, скоро это… отпустит.

– Откуда ты знаешь? Я вот уже ничерта не знаю.

Какое-то незнакомое отчаяние слышалось в его голосе и во всем его теле. У меня по спине прошествовала целая толпа мурашек.

– Потому что… жизнь она же полосатая. Как зебра. Так же говорят. Не бывает всегда только плохо.

– Какая глупость. – Саймон убрал руки от лица и уставился на меня. – Мне кажется, что вся моя гребанная жизнь идет не поперек зебры, а вдоль одной ее черной полосы. И я сам во всем этом виноват.

– Ты ни в чем не виноват, Сай.

– Ты ничего не понимаешь, Энни. Ты просто не можешь понять. – Страшное отчаяние в его взгляде пугало меня до ужаса. – Ведь никто… никто не заставлял меня быть таким. Отец меня и пальцем не тронул, мне не приходилось бороться за еду и крышу над головой, у меня были и есть все условия выбиться в люди. Я даже умудрился не сторчаться в каком-нибудь притоне, хотя мысли такие посещали меня в своё время. Я сам выбрал такую жизнь. Сам всё испортил. Тим не раз говорил мне, что я взвалил на себя слишком много драмы. Что у меня всегда был другой путь, но я упрямо шёл не той дорожкой. И он прав, сто процентов. Я сам во всём виноват.

У меня на глаза уже набежали слезы. Я не понимала, о чем говорит Саймон. Старалась понять, но, казалось, не могла прочувствовать чего-то, что постоянно ускользало.

– Сай, какой дорожкой? Все же хорошо… – Не припомню ни одного раза, когда бы мне было так страшно от разговора с Саймоном. Меня пугал его взгляд, его интонация, его голос.

– Не важно, Энни. Просто я явно однажды свернул не туда. Не важно… Иногда мне кажется, что я просто… сам придумал все свои проблемы и ничего не хотел слышать, когда кто-то старался мне помочь. И так шаг за шагом завел себя черт знает куда. Но ведь я не выдумал, что ему на самом деле всегда было плевать на меня! Сколько бы красивых слов папаша не говорил, он всегда ставил Грега на первое место. А про меня вспоминал только по праздникам. – В какой-то отчаянной попытке справиться с эмоциями, Саймон хотел подняться на ноги, но я его остановила.

– Не уходи, пожалуйста.

– Черт, выгляжу, как завистливое говно. – Одна рука Саймона взлетела к волосам, вторая сжала мои пальцы. – Но черт! Я ведь и правда нуждался в нём! Я же не сразу стал таким куском злобного говна!

Боже, это настоящее откровение. Помоги ему, Энн.

Я не знаю, что сказать и как помочь!

Он открылся тебе. Вывалил всю свою подноготную, которую держал в себе так долго.

Знаю, но не понимаю, как мне помочь ему.

– Расскажи мне. Расскажи всё, Сай. – Мне казалось, что единственный возможный вариант для него справиться – это вывалить все из своей души. Что бы оно не сидело внутри и не грызло бы его. – Ты ненавидишь своего отца не только потому, что он когда-то не настоял на лечении твоей мамы. Расскажи остальное…

– Ерунда.

– Нет. Я знаю, что есть вещи… которые ты держишь внутри себя. Я хочу, что бы ты поделился со мной. Окончательно. Скажи это. Тебе станет легче.

– Не станет мне легче. Уже, черт побери, точно не станет.

– Станет, поверь.

– Если ты будешь заставлять меня, я… свалю и отсюда, – выплюнул он, смотря прямо мне в глаза.

Этот фокус у него не пройдет. Он сопротивляется. Но ты нужна ему.

– Не свалишь. Я тебе не позволю. – В доказательство своих слов, я вцепилась в обе его руки. Саймон старался отвести от меня взгляд, но я упрямо заставляла его смотреть только на меня.

– Говори. Иначе ты не сможешь отпустить это.

– Ты что в психологи заделалась? – язвительно прошипел Саймон, потянув свои руки из моих. – Не собираюсь я…

– Это нужно, Сай… – произнесла я мягко, сменив тактику. – Это правда нужно. Выскажи сейчас то, что так тебя мучает. Говори. Что это?

– Он был мне нужен, вот что! – выпалил Саймон, тяжело дыша. Он сдался, перестав сопротивляться. Его ладони, которые я сжимала, ослабли. Наверное впервые в жизни он сказал эту фразу вслух. Даже для себя самого. – У меня не было никого, я не мог… просто не мог справиться… когда она умерла. Он был мне нужен, но его не было.

– Отец, – уверенно произнесла я.

– Да, мой чёртов отец. – В темноте комнаты было не разобрать, но я увидела, как глаза Саймона заблестели, будто от слез.

– Молодец, Сай.

– Не знаю, что на меня тогда нашло, – продолжил он, не обращая на меня внимания. – Мне было плохо, я не мог справиться с собой. Я хотел, что бы кто-то был рядом и тут же сам гнал всех прочь. Мне проще было закрыться. Он правда пытался. Отец пытался. Первый год, наверное, может, чуть больше. А потом всё. Я всё испортил, не поддался на его уговоры и он… перестал стараться. Я всё испортил. Из-за своего упрямства лишился отца. А потом всё пошло поехало. Одно за одним. Я… возненавидел всех вокруг. Варился в этой ненависти и закапывался всё глубже и глубже. Я сам стал…. чудовищем. Загнанным и желающим что бы все вокруг страдали так же я.

– Перестань винить себя во всём. Ты был ребёнком.

– Плевать.

– Нет, не плевать. Тебе было семь лет. Даже если восемь, ты все равно был еще ребенком. Почти как Сэмми. Ей сейчас шесть. Посмотри на нее. Ты думаешь, что через два года, как было тебе, она сможет противостоять таким трудностям, что на тебя свалились?

– Не знаю… – Саймон упрямо отводил глаза в сторону.

– И ты не чудовище. Ты самый добрый, самый заботливый и самый лучший человек на земле. По крайней мере из тех людей, кого я знаю.

Хлюпнув носом, Саймон уткнулся мне в шею. Сжал меня в своих руках, как сжимал уже сотню раз. Но сегодня все было иначе.

Боже, я сойду с ума от того, насколько Саймону плохо. Даже если он сам всё это для себя выдумал, это всё равно засело в нем так глубоко, что много лет разрушало его изнутри. Он был ребёнком и оступился. И никто не поддержал его и не направил на нужный путь. Это должен был делать не он, не Тим, который тоже был ребёнком, это была обязанность родителя. Мистеру Джейкобсу нельзя было опускать руки в те моменты, когда Саймон из-за боли от утраты так сопротивлялся. Он же отец, он должен был бороться за своего сына.

– Энни, пожалуйста, не бросай меня, – приглушенно, откуда-то из моей кофты произнес Саймон срывающимся голосом. – Что бы я не творил, пожалуйста. Только не ты.

Как наша мирная посиделка превратилась в такое откровение?

Мне хотелось рыдать. Зарыться глубоко в одеяло и рыдать, – так сильно мне нужно было спасти парня от него самого. Но я понимала, что нужна ему здесь и сейчас. И нужна не зареванная, а с сильным стержнем внутри, который поможет мне спасти его.

– Я. Никогда. Тебя. Не брошу. – Мои руки вцепились в плечи Саймона, отодвигая его от меня. Мне было важно, что бы он видел мою решимость у меня в глазах. – Посмотри на меня, Сай. Я никогда тебя не брошу. Я клянусь тебе.

Он мог только кивать головой, цепляясь за мои ладони.

– Ты ни в чем не виноват. Я не брошу тебя никогда и ни за что. А психологические травмы тоже травмы. Ты должен разрешить себе принять это и простить себя. Перестать винить себя в том, что когда-то оступился и в том, что мистер Джейкобс тебя не подхватил.

– Ерунда.

– Судя по всему, вовсе это не ерунда.

– Я не хочу казаться себе ещё большей размазней. Тебя вот не сразило в своё время.

– Меня?

– Поправь, если я ошибаюсь, но, кажется, ты тоже жила не в самых лучших условиях. Но, не смотря ни на что, ты осталась такой светлой… и такой доброй. Ты как будто бы любишь всё человечество и всех готова защищать. Ты девчонка, а справилась в разы лучше меня. Не озлобилась…

– У меня никто не умирал.

– Думаю, ты считала своего отца все равно что мёртвым.

– Нет. Его просто не было. Это другое. Ты тоже не понимаешь. Его реально не было. Я никогда о нем не думала. На его месте была пустота.

– Ладно, черт с ним.

– И из дорогих мне людей… от меня никто никогда… не отказывался. Мама не бросала меня на произвол судьбы. У меня, если подумать, была прекрасная жизнь. Немного не хватало денег и дедушка чудил, а в остальном…

– Ты во всем оказалась сильнее меня.

– Пусть так, если ты так считаешь. И пусть… моей силы хватит на нас двоих.

– Потому что мы – это навсегда, верно?

– Конечно верно, идиот. Даже не думай в этом сомневаться.

Слезы все же пробили себе путь на волю. Что-то глубокое и неизвестное буквально рвало мне душу на части. Стараясь хоть как-то собраться, я прижала Саймона к себе. Он всегда казался мне таким большим и сильным, а сейчас все было наоборот. Он нуждался во мне, и я могла помочь ему.

После смерти матери Саймон считал себя сиротой…

Знаю.

– Не плачь, Энни. По крайней мере, не из-за меня. – Спустя пару минут успокаивающих поглаживаний по спине, Саймон немного расслабился. – Свою жизнь я уже спустил в унитаз, не хочу отправлять туда и твою.

– Ничего со мной не случится, даже если я немного поплачу. Женщинам так легче.

– Прости, не знал. Не успел пообщаться с кучей… женщин раньше.

– И никуда ты не спустил свою жизнь. Все с ней в порядке. А дальше будет еще лучше. Я позабочусь об этом.

– Ты в это правда веришь? – Вопрос прозвучал так по-детски, что мое сердце буквально сжалось от жалости к этому здоровенному парню, который сейчас, впервые на моей памяти, не строит из себя сильного альфа самца.

– Я знаю это.

– Тогда давай вдвоем позаботимся о том, что бы все у нас было хорошо. Я о тебе, а ты обо мне. Согласна?

– На все сто.

Прошло минут пять в полном молчании. Я не двигалась, прижимаясь к Саймону. Все мое тело превратилось в статую. Я не могла думать. Только чувствовала его рядом с собой и дышала.

– Это все очень тяжело, Сай. Вот что я думаю, – промямлила я, нарушая тишину. – И вряд ли ты сможешь найти какое-то простое решение вашей ситуации с отцом. Думаю, с возрастом эта буря между вами немного утихнет. Должна утихнуть. Даже если ты не простишь его окончательно. В конце концов, становясь старше, мы на многое начинаем смотреть по-другому.

– Боже, Энни, в каких умных книжках ты вычитала подобное? – Саймон неожиданно рассмеялся, заставляя улыбаться и меня.

– Эй, при чем тут книжки? Я сама такая умная.

Боже, кажется, его отпустило.

– Конечно, не спорю.

– Ну и… разве ты сам с этим еще не столкнулся? – Мне вдруг снова стало совсем не смешно. Это был ужасно эмоциональный вечер откровений, и наружу рвалось еще одно. Мне было важно донести до Саймона мысли, которые в последнее время очень меня мучили. – Раньше я смотрела на многие вещи иначе, чем теперь. И, кажется, это связанно именно с тем, что я повзрослела.

– Поделишься? На какие вещи?

– Ну… например, раньше я с ума сходила, если кто-то косо на меня смотрел. Казалось, что это буквально конец света. А сейчас я думаю, что мне абсолютно все равно, что про меня думают другие люди. Кроме самых близких, разумеется. В голове крутятся мысли о том, что мы живем один раз, и не стоит растрачивать собственное время на пустые переживания.

– Догадываюсь, откуда у тебя такие умозаключения.

– Откуда?

– Думаю, все дело в том, что мы чуть не умерли совсем недавно. Произошло некое переосмысление. Вот и все. Вполне логично, если подумать.

– Да, ты прав. Я согласна. Но… как быть с другими вещами? Например… с Грегом.

– А что с ним?

Не знаю, можно ли после такой душещипательной сцены признания Саймона говорить о моих проблемах, но меня уже было не остановить.

– Ну… не знаю, как правильно это сформулировать.

– Сформулируй как хочешь, я пойму, ты же знаешь.

– Конечно. – В темноте комнаты я заламывала пальцы на руках и никак не могла решиться. – Знаешь, я ведь никому об этом еще не говорила. Даже девчонкам. Все дело в том… В общем, оказалось, что наши отношения с Грегом не совсем такие, какими я их представляла.

Саймон рядом как-то странно выдохнул и как будто напрягся.

– Все нормально? – спросила я.

– Да, просто… поясни, что ты имеешь в виду.

Скрепя сердце я пустилась в долгое описание того, как мои розовые единороги, поющие песенки, перестали их петь и стали грустными.

– Но это же не значит, что все плохо, – спустя минут десять собственного монолога прошептала я. – Просто у Грега есть своя жизнь и мне стоит к ней привыкнуть. Вряд ли кто-то может найти человека со сто процентными схожими интересами. И взглядами на то, как стоит жить. Особенно взглядами. Такого просто не бывает. Да и не надо такого. Разве нет? Это же скучно. Наверное… Ведь все дело в том, чтобы научиться быть вместе с кем-то, кто на тебя не похож. Так ведь? В этом же и весь смысл – узнавать человека всю жизнь и каждый раз находить что-то новое. Верно? Что думаешь?

– Хочешь честного ответа?

– Конечно. У нас тут вечер… явно располагает.

– Да уж, – неловко кашлянув, Саймон продолжил: – На все, что ты тут наговорила, я могу сказать только одно. Нам семнадцать. Это время быть молодым и беззаботным. На то, чтобы париться за все на свете, в том числе и за отношения, у нас еще вся жизнь впереди. Стоит ли уже окунаться во все это дерьмо и сношать собственный мозг? Каждый решает для себя сам. Я бы не стал.

– Не стал бы? – недоверчиво спросила я.

– Да… с отцом – это все же другое. Родителей не выбирают.

– Точно.

– Так вот, – Саймон привстал и стал буравить меня взглядом, – представь сама: я стал встречаться с какой-нибудь девчонкой. Ноги от ушей, красивая, веселая, все дела. Может быть, даже из группы поддержки, чтобы уж по классике. Но. Она бы пудрила мне мозги, заставляла бы ходить на… ну не знаю, на мелодрамы, изводила бы меня болтовней про своих подружек, и прочее. Ты можешь представить, чтобы я сидел, читал книжки по психологии, да-да, я все знаю, и пытался бы разобраться в наших с ней отношениях? Чтобы что-то исправить, найти общий путь и тому подобное. Чушь. Я бы послал ее куда подальше и снова бы стал радоваться жизни без негатива. Вернулся бы к тебе. Мы бы болтали ночами напролет, смотрели бы кино, какое нравится обоим, ели бы торты на кровати. И не парились бы ни о каком будущем. Беззаботность. Разве это не классно? Семнадцать лет, свобода, легкость. Никакого выноса мозга. Жить в кайф. По-моему просто шикарно.

– Но…

– Только не заводи шарманку про любовь, ради всего святого. Тебе семнадцать. Реально. Посмотри на все со стороны – Грег – твоя первая… черт бы ее побрал, влюбленность. Ты ведь еще и не знаешь толком, что это такое. Просто потому, что сравнить не с чем.

– Ты так говоришь, будто сам через все это прошел уже раз сто.

– Может и прошел.

– Что? Ты…

– Нет, Энни, мы не будем говорить про то, влюблялся ли я до беспамятства или нет. Главное что? Главное, что сейчас ты ломаешь себе голову из-за дурацкий отношений, которые портят тебе жизнь. А я свободен как ветер. И никуда не тороплюсь, так как все еще впереди.

– И что же ты предлагаешь? Бросить Грега?

– Ты действительно хочешь услышать ответ на этот вопрос от меня? – Саймон тихонько рассмеялся. – Единственное что я точно бы тебе посоветовал – это вспомнить о собственной жизни. Зачем страдать из-за тех обязательств, что ты на себя взвалила? Брось их и дело с концом. Не бери пример с меня и не тони в болоте. Найдет Грег себе еще кого-то. В конце концов, когда если не сейчас творить безумства? Сбегать из дома, путешествовать, посмотреть мир, пробовать то, чего никогда не пробовал. Когда еще ты сможешь чувствовать себя такой беззаботной?

– Ты так говоришь, будто окончательно решил, что не собираешься заканчивать школу и поступать в колледж, – фыркнула я.

– Нет, школу я закончу, обязательно. А вот колледж…

– Что? – Шокированная, я прижала руку ко рту. – Ты все же…

– Нет, я еще толком ничего не решил. Не давите на меня, девушка. Не знаю. В моей дурацкой башке столько противоречий, что с ума можно сойти. – Пальцы парня спрятались в его волосах. Я видела его темное лицо, но не могла считать эмоции. – Меня все это бесит, понимаешь? Жить как по лекалу – это же такой отстой. Школа, колледж, работа, смерть. Что за беспросветная тоска? Почему нельзя иначе? Почему нельзя отступить от плана хотя бы на чуть-чуть? Может, я и не хочу поступать в колледж. По крайней мере не сразу. Может, я хочу взять год после школы и путешествовать? Пока молодой и беззаботный? Обменяю байк на тачку попроще и объеду всю страну. Почему нет? Потом, может быть, пойду учиться и выучусь… на копа, например. По крайней мере, эта профессия не кажется мне такой нелепой.

– Саймон! – Мои глаза чуть не вылезли из орбит. – Ты хочешь стать полицейским? Что это за ночь откровений-то такая?

– Мне просто нравится перспектива таскать с собой каждый день ствол, вот и все.

– Нет, Сай, расскажи мне. Когда ты решил, что хочешь пойти в полицейские?

– Я… ты подумаешь, что я спятил.

– Что? Нет-нет, я не подумаю так. Расскажи.

– Просто… на самом деле, мне нравится то, чем занимается отец. В конце концов, тот факт, что я его ненавижу, не отменяет того, что он и другие копы убирают дерьмо с наших улиц. Наверное, я считаю, что это достойное занятие по жизни. Для мужчины.

– Господи. – Сама не поняла, откуда столько эмоций появилось у меня внутри, но я не смогла их сдержать и буквально рухнула на Саймона, прижав его к себе. – Я так рада, что ты со мной поделился. И это точно очень правильные мысли. Горжусь тобой.

– Энни, ты говоришь, как моя бабуля. Это же бабули вечно гордятся своими внуками.

– Плевать, я действительно тобой горжусь.

– Ладно, ладно, ты меня засмущала.

– Так значит, это твоя мечта? Стать полицейским и…

– Моя мечта не только в этом, Энни. Моя мечта гораздо более обширна. Ее сложно описать. Но если бы мне нужно было уложить все в несколько предложений, то я бы завел речь о небольшом городке, где все друг друга знают… Помнишь, мы говорили об этом на вечеринке. О работе копом. О жене, с которой не будет скучно просто потому, что она как ты – понимает все и разделяет твои идеи от и до. Ну или не разделяет, но с ней прикольно спорить и вы все равно приходите к общему знаменателю. О возможности путешествовать налегке и узнавать мир со всех сторон. О детях. Не сразу, годам к тридцати. Хоть мне и сложно сейчас представить, как изменится моя жизнь к тридцати. Понимаешь? Мне с одной стороны ужасно не хочется сидеть на месте, но с другой перспектива заиметь собственный дом с кольцом для баскетбола, сына, с которым будет все иначе чем у нас с моим папашей… Дочку, которая будет такой чертовски милой, как во всех этих семейных комедиях и будет засыпать меня нелепыми вопросами обо всем на свете. Если обо всем этом думать, я могу представить все это в таких ярких красках, будто это уже случилось.

Я слушала и не верила своим ушам. Каждое слово, которое говорил Саймон, трогало меня за душу. Я как будто смотрела фильм, слушая его. Видела Саймона в форме, видела его на фоне дома с американским флагом, видела его рядом с барбекю на заднем дворе и бутылкой пива в окружении друзей. Он стал старше, чуть раздался в плечах, на лице добавилось морщинок, но он стал только прекраснее. Видела, как он путешествует с палаткой и ловит рыбу, чтобы зажарить ее на костре. В воде неподалеку плескаются его дети. Белобрысые, чумазые и счастливые. Какими были мы на том озере летом. Видела, как сама выглядываю из палатки и любуюсь им, окруженным спокойствием, природой и белобрысыми чумазыми детьми.

Картинка собственного счастливого лица, выглядывающего из палатки, отрезвила меня как пощечина. Я дернулась и перестала обнимать Саймона. Отстранившись, я подтянула колени к себе и уставилась в темноту.

– Что случилось, Энни?

Случилось то, что картинка, нарисованная другом, была более притязательной, чем то, что рисовал мой мозг, когда представлял наше будущее с Грегом.

– Ничего, просто… просто… – Я не нашла что ответить и снова прижалась к Саймону. Чтобы он перестал расспрашивать и чтобы успокоиться.

– Это глупо? Мне всего семнадцать, не могу же я быть таким занудой, верно?

– Это вовсе не глупо, – прошептала я.

– Спасибо, – так же шепотом произнес Саймон.

– Я… устала. Можем мы уже лечь спать?

– С тобой все в порядке?

– Да. Просто действительно сильно устала.

– Так резко?

– Вот такая я непредсказуемая. – Постаравшись отшутиться, я поднялась на ноги.

Когда мы улеглись в кровать и Саймон по привычке притянул меня к себе, я вдруг осознала, как все это неправильно. Неправильно, что он ночует у меня, что обнимает меня в кровати. Все не должно быть так. И о чем я думала раньше? Ужасно неправильно, что моя голова показалась из воображаемой палатки! Все это совсем неправильно! Но так естественно и желанно, что даже страшно. Нужно срочно изменить все! Перестать обнимать его так, лежа в кровати. Перестать думать о нем так, будто это он, а не Грег… Господи, я же прямо сейчас прижимаюсь к нему так, как даже к Грегу толком никогда не прижималась!

Когда дыхание Саймона выровнялось, и он засопел у меня под боком, я, одолеваемая страхами своего внезапного озарения, аккуратно отползла от него. Смотря в темный потолок своей комнаты, я не могла понять, почему я не понимала всего этого раньше – у нас же абсолютно нет никаких границ в отношениях и это чертовски неправильно для друзей. Голова развернулась в сторону. Я смотрела на родное для меня лицо, и меня жутко тянуло назад – заползти под его теплые руки, вдохнуть его запах и уснуть в спокойствии, как это всегда и бывало. Но я не должна так делать. Это все просто чертовски нелепо.

Внутренняя борьба шла еще какое-то время. А потом я проиграла. Моя ладонь нашла его пальцы и сжала, хотя мозг и старался посылать обратную команду. Но это всегда было сильнее меня. Саймон во сне сжал мою руку.

Кажется, я пропала…

Запись от 8 октября, 2008

После сегодняшних откровений, проснулся от какого-то странного сна. Кажется, там опять было что-то из нашего летнего похода (не помню). Больше не смог уснуть, пока не запишу все свои мысли на бумаге. Так что сейчас оставил Энни одну в кровати, а сам сижу на полу в ванной с тетрадкой. Девчачья ванна – достаточно странное место для подобных дел.

Должен ли я чувствовать себя сволочью от того, что подталкиваю Энни? Да, мне ужасно не терпится быть с ней, но имею ли я право… ускорять процесс?

В конце концов, я говорил абсолютно искренне. Она спрашивала, я говорил.

Это было так странно. Она обнимала меня, как будто подпитывала и я… закрыл глаза и просто представлял. Представлял, как мог бы жить вместе с ней в каком-нибудь северном городишке. Представлял нашу идеальную жизнь, где было бы все: путешествия, домик, дети, как две капли воды похожие на нее. Наша гребанная счастливая жизнь. Наши гребанные рождественские утра с горой подарков и камином. Наши долгие путешествия с рюкзаками за спиной без четкого плана просто потому, что так по кайфу.

Почему мне так грустно, когда я это представляю? Ведь так же все и будет. Энни как пластилин в моих руках. Как только Грег исчезнет с горизонта, она будет согласна на все, что я предложу. Звучит ужасно? Будто я ей манипулирую? Вряд ли. Все дело в том, что нам обоим понравилась бы подобная жизнь. Ведь по этому она так резко отстранилась от меня этой ночью? Она испугалась. Испугалась того, как моя мечта похожа на ее собственную. И испугалась того, что в ее идеальную картинку будущего не вписывается Грег. Я же в этом не виноват.

Черт, мне даже жалко его немного. Хотя… Если подумать, в его картину Энни тоже абсолютно не вписывается. Да, она милая, добрая, идеальная, но она не для него. Черт побери, он решился встречаться с ней просто потому, что все его предыдущие пассии были откровенно никакущими. И Энни на их фоне как тирамису среди овсяного печения. Видимо он абсолютно не умеет анализировать и просто не хотел остаться в дураках, упустив такую девушку.

Какое же ликование я испытал, когда услышал от Энни то, чего ждал СТОЛЬКО времени. Даже не думал, что она начнет разочаровываться так быстро. Серьезно, это же так быстро! Сколько прошло? Месяц? Черт, я же говорил! Хотя и думал, что ее упрямство не пропустит таких мыслей еще долго, но… я счастлив. Класс. Правда. Все идет по плану.

Про отца Не собирался записывать

Черт, не хочу ничего писать про отца. И про свою истерику, которую устроил на полу в девчачьей комнате. Но Энни оказалась права. Мне правда стало легче. Нет, я не смог простить его и уж точно не смог простить себя самого, но… я хотя бы услышал ее. Как она сказала, что никогда НИКОГДА меня не оставит. Я верю ей. Я знаю, что так все и будет. А если она рядом, мне напевать на все остальное.

– 4 —

Со всеми своими отношениями, тусовками, мыслями из-за Грега, переживаниями на счет Саймона, я совсем перестала уделять внимание подругам. Конечно, у них теперь появилась новая струя в общении – они знакомились с Джил, но я все равно чувствовала себя неуютно. Мы каждый день обедали вместе в школе, бывало даже, созванивались по вечерам и болтали по телефону, но все это приобрело какой-то слишком поверхностный характер. Было ощущение, что я абсолютно отделилась от их жизней. Вроде как знала все, что происходит у подруг, но если начать вдаваться в подробности, то понимала, что на самом деле толком ничего и не понимаю.

Наверное, именно по этому пятничный разговор с девчонками поверг меня в шок. Оказалось, что у Рокси появился парень. Она начала говорить о каком-то Итане, когда мы решили посидеть на трибунах после уроков, чтобы посмотреть на тренировку (очередную) нашей команды по футболу. Я пропустила это незнакомое имя мимо ушей, так как в очередной раз мучилась от непонимания как этот идеальный парень, который сейчас машет мне рукой с поля, может быть таким неидеальным. Но потом имя повторилось еще раз, и я непонимающе спросила у подруги:

– Рокси, я что-то пропустила? Кто такой Итан?

– Наконец-то Энн снова с нами. – Рокси почти демонстративно закатила глаза, но расплылась в улыбке. – Я и не думала, что ты нас слушаешь.

– Почему? – непонимающе переспросила я.

– Потому что с тех пор, как ты начала встречаться с Грегом, мы тебя буквально потеряли, – ответила за подругу Эшли. – Все это заметили, девочки?

– Конечно. Сто процентов, – подтвердили остальные хором.

– Даже я немного это заметила, – подала голос Джил.

Я никак не могу привыкнуть, что она теперь с нами.

– Что? Почему? Нет, это не так. Я… – У меня не получалось придумать хоть один контраргумент, их как будто не существовало. Потому что подруги были правы. Как только в моей жизни появились стабильные отношения, на мою голову свалилось слишком много противоречивых чувств, мыслей и эмоций, в которых я пыталась разобраться. – Боже, простите меня. Вы правы. Мне действительно ужасно жаль, что я такая дерьмовая подруга.

– Столько фатализма. – Улыбнувшись, Хлоя толкнула меня в плечо. – Перестань. Мы же пытаемся все понять. Для тебя отношения с Грегом это то, к чему ты стремилась так долго. Мы подождем, пока у вас пройдет первая волна, когда вы оторваться друг от друга не можете.

Нет никакой волны.

– Так что за Итан? – Признаться девчонкам в своих переживаниях по поводу Грега я не могла. Что-то внутри меня основательно сопротивлялось этому. Мне казалось, что Рокси или Хлоя обязательно закатят глаза и выдадут фразу типа «что тебе еще нужно?» или «ты весь прошлый год стонала на счет того, что Грег тебя не замечает, а теперь…».

– Не знаю. – Рокси пожала плечами. – Ухаживает он красиво, но я не уверена, что мне сейчас стоит начинать отношения. Скоро экзамены. К тому же он такой… слишком романтичный.

– Что? Это проблема? – я удивленно вздернула бровь.

– Не знаю. В прошлое воскресение Итан устроил для меня салют. Салют! – Рокси вздернула руки вверх. – Кто устраивает салюты, чтобы пригласить девушку встречаться?

– Очевидно, кто-то чересчур романтичный, – предположила Элен.

– Да, но меня это немного напрягает. Все это как будто реально слишком.

– Может он просто действительно сильно в тебя влюбился и хочет впечатлить любым способом? – мягко спросила Джил. – Я бы пришла в восторг. Даже не от самого салюта, сколько от идеи, что парень готов сделать для меня что-то такое… необычное.

Да, Джил была бы действительно в восторге. Потому что после того, как Саймон так сильно «впечатлил» ее, она явно считает салют манной небесной. Что угодно будет супер, если это не бар с пьяными дружками.

– Да я и сама это понимаю. Но все равно что-то немного напрягает. – Задумавшись, Рокси поудобнее устроилась на трибуне, подставив лицо под солнечные лучи.

– Рокси, парень так старается, ты же дашь ему шанс? – спросила Элен.

– Разумеется, дам.

– Тогда мы спокойны.

– А как у тебя дела в приюте? – спросила подругу Хлоя. – Справляешься?

– Что? Какой приют? – Я опять в полной прострации взглянула на подруг. Кажется, они заметили мой шок и стали посмеиваться надо мной. – Рокси, ты работаешь в приюте?

– Уже целую неделю. И да, я рассказывала об этом в столовой. Раза три. Но, кажется, ты опять была в своих мыслях. – Судя по выражению ее лица, она не сердилась.

– Что за фигня?

– Первая любовь, вот что за фигня, – назидательно кивая головой, выдала Элен.

Подруги рассмеялись, а я так и не смогла отойти от шока. Не думала, что я настолько могу уходить от реальности, когда думаю о чем-то своем.

– Специально для Энн: я устроилась на подработку в приют для животных, – с улыбкой начала Рокси. – Это хорошие рекомендации для колледжа, плюс небольшие деньги. Там мы и с Итаном познакомились. Он привозил кошку своей бабушки к нашему ветеринару на осмотр.

– Очень романтичная история, – сияя протянула Хлоя.

– Да, особенно та часть, когда кошка испугалась и расцарапала Итану все руки, – с такой же улыбкой подала голос Джил.

– А я оказала ему первую помощь, – Рокси одобрительно кивнула головой.

– И он влюбился в тебя с первого раза.

– Вау, – промямлила я. – Как это могло пройти мимо меня?

– Как и многое другое, судя по всему, – с улыбкой подначила меня Эшли.

– Я еще что-то пропустила?

– Ловите момент, девочки, пока Энн с нами, – рассмеялась Рокси.

– Эй, вы чего? – У меня получилось выдавить из себя некое подобие улыбки. – Я же не специально.

– А я тебя понимаю, – тихо сказала Джил. – Мне кажется, первая любовь это слишком эмоционально, можно и потеряться ненадолго…

Укол от совести последовал незамедлительно. Саймон был первой любовью Джил, а я все только испортила.

– Так есть еще новости, которые я пропустила?

– Тебе влепили две двойки по химии на прошлой неделе. Это ты помнишь?

– Это я предпочла бы и забыть, – буркнула я.

Подруги громко рассмеялись, привлекая на трибуны взгляды тренирующихся футболистов. Грег опять махнул мне рукой, сверкая своей улыбкой не хуже солнца.

Еще один удар от совести. Нокаут, блин.

– Кстати, девочки, вы слышали, что Рик запал на Дэбору Роуэл? – склонившись, Рокси перешла почти на шепот. – Говорят, он совсем потерял голову и даже позвал ее быть его парой на хэллоуинской вечеринке.

– Да ладно! Они же в прошлом году поссорились в пух и прах.

Мой мозг мгновенно переключился с неинтересной информации к стандартным для меня угрызениям совести и въедливому самоанализу. Про свои переживания о наших отношениях с Грегом я так и не решилась сказать.

Тренировка футболистов окончилась спустя час после того, как я попрощалась с подругами на трибунах. Мне не очень хотелось, но нужно было дождаться Грега из раздевалки. В кои-то веки он предложил прогуляться вдвоем. Мне нельзя было упускать такую возможность. Я хотела испытать те чувства, которые у меня были при наших первых прогулках. Тогда мы были вдвоем, и я боготворила этого парня. Все было так просто. Мне нужно вспомнить эти ощущения.

Сидя на трибунах, я видела, как парни из команды то поодиночке, то группами покидают раздевалку. Грега все не было. Спустя десять минут после того, как поток уходивших игроков иссяк, мне надоело ждать, и я спустилась в подтрибунные помещения. Дверь раздевалки скрипнула, пропуская меня внутрь, где уже никого не было. Кроме Грега. Он шнуровал кроссовки.

– Ты чего так долго? – Я подошла ближе.

– Надеялся, что тебе надоест ждать, и ты зайдешь сюда.

– Зачем?

– Затем, что я ужасно по тебе соскучился. – Искренне улыбнувшись, Грег встал рядом и прижал меня к шкафчикам. Я ответила на поцелуй, хоть и не ожидала такого напора.

От него пахло так по мужски: пот и какой-то незнакомый одеколон. Я изо всех сил старалась отрешиться от видения моей головы, торчащей из палатки. Целуй его, это правильно!

– Ты такая аппетитная, – прошептал Грег, целуя меня еще сильнее.

– Это все сэндвич с ветчиной, который мы сжевали с девчонками на трибунах, – сквозь поцелуй пробормотала я.

Грег рассмеялся, но напора не сбавил.

Мое дыхание сбилось, мысли куда-то поплыли. Мне было приятно осознавать, что мне нравится, как Грег меня целует. По крайней мере, мне точно не противно от этого. Значит, все не так уж и плохо. Значит, я действительно все так же его люблю. И проблема не в нас, а в его дурацких пристрастиях к общественности.

Внезапно я осознала, что рука Грега забралась ко мне под кофту и перебирает грудь. Ладно, расслабься, парням это нужно, ты же читала. Грег тоже дышал прерывисто, как бы дозируя воздух между поцелуями. Это даже показалось мне забавным. Но все забавное кончилось резко, за одну секунду. Когда моя ширинка на джинсах предательски, без сопротивления, расстегнулась от одного прикосновения пальцев Грега. Его ладонь в мгновение юркнула ко мне в штаны. В животе резко что-то скрутило. Мне стало страшно, когда я почувствовала его пальцы где-то в районе того места, куда пропуск только по предварительному согласованию.

– Эй, Грег… ты… заблудился? – Я постаралась отодвинуть парня от себя, но проще было стену сдвинуть.

– Я тебя хочу. – Томный голос и парень уже целует меня в шею.

Господи! Паника мгновенно заполонила все мое сознание. Очень резко я осознала две вещи: первое – я без понятия что нужно делать, и второе – что подумает Грег, если я откажусь?

– Грег, я… – Внизу живота все сжалось в комок, а я не понимала это от возбуждения или от паники.

Он не собирался останавливаться. Мне показалось, что мои никудышные попытки сопротивляться только больше его раззадорили. Паника была готова вырваться наружу.

– Стой, Грег, пожалуйста. – Когда я почувствовала его пальцы у себя в трусах, у меня все же получилось набраться сил и смелости, чтобы отстранить Грега от себя.

Мне было страшно, потому что я никак не могла понять: я не хочу этого потому что сомневаюсь в нас или потому что не имею никакого понятия, что мне нужно делать? Все сексуальные сцены, которые я видела, были в кино, а там, обычно, все слишком красиво, романтично, но абсолютно не наглядно.

– Я тебя напугал? – Он слегка улыбнулся и остановился.

Я смотрела Грегу в глаза. Он такой красивый и так мило смотрит на меня. Почему-то я почувствовала себя последней гадиной, что не готова дать ему то, что он хочет, прямо сейчас. Но совсем паршиво мне стало от того, что я испугалась его разочаровать. Наверняка, когда в прошлом году он встречался с Кудряшкой Джесси, она не стеснялась и давала ему все что нужно. Наверняка, она была очень опытной в таких делах, а не такой лохушкой как я.

– Немного… прости.

– Да нет, это я виноват. – Он все так же мило улыбался. – Просто сегодня нашло что-то. Увидел, какая ты красивая и не сдержался. Это ты меня прости. Давай помогу.

Грег самостоятельно застегнул ширинку на моих джинсах. Выглядело это странно, но очень трогательно. Боже, он же идеальный. И как ты можешь думать иначе, Энн?

Меня буквально убивали мысли, что я все (ВСЕ!) в своей жизни на данный момент делаю неправильно.

– 5 —

Домой я добралась к восьми. Мама с Самантой играли в монополию в гостиной. Бабушка неподалеку от них вязала носки. Идиллия. Но у меня внутри шла война не на жизнь, а на смерть. Я так запуталась во всем, что происходит вокруг, что мне необходимо было выговориться кому-то. Лучшей кандидатурой стал личный дневник.

9 октября, 2008.

Ничего не понимаю. Не думала, что все будет так сложно. Вчера мы сидели с Саймоном и откровенничали и он… он описал свою мечту. И эта его мечта просто И Д Е А Л Ь Н А Я. Она один в один, как у меня. Разве такое возможно?

И ни одного лишнего человека вокруг. Ни одного лишнего человека не испортили этой идиллии. Разве так бывает? Чтобы два человека так схоже представляли свое будущее? Он как будто залез ко мне в голову и диктовал мысли оттуда. Муж-полицейский, пара детишек, уютный дом, простые заботы, путешествия всей семьей к озеру, в Гранд-Каньон или еще куда-то. Каминная полка в фотографиях: первые шаги, первый зуб малыша, всей семьей на фоне горы Рашмор, всей семьей в Нью-Йорке… и еще миллион фоток счастья. Так просто и никто больше не нужен.

Даже не знаю, как это записать, но я ужасно испугалась этого. Может быть… на самом деле… на самом деле это Саймон? Может быть, на самом деле настоящая любовь это… Господи, я не могу заставить себя написать это.

А как же наш первый поцелуй с Грегом? Разве это не было кульминацией всех моих мечтаний? Это было самое романтичное, что только могли бы представить все авторы женских романов вместе взятые. И разве в тот момент я не чувствовала себя самой счастливой? Разве это ничего не значит?

Но я люблю Саймона. Я не представляю себе жизни без этого человека.

Написала. Первый раз записала это на бумаге.

Мне всегда казалось, что любовь многогранна как космос. Что можно любить маму, сестру, брата… можно любить парня, можно любить Саймона. Какой-то другой любовью. С Саймоном всегда все не так как с другими. С ним всегда все по-особенному. Боже, имею ли я право на такие мысли? Но что поделать, если они лезут ко мне в голову?!

И если есть столько разных вариантов любви, то нет ничего зазорного, чтобы любить двоих, троих, да хоть все человечество сразу. Просто всех по-разному. Ведь так? Или же нет? Можно любить двоих одновременно? Какой-то бред.

Мне страшно думать, что я все напутала.

Боже, я ничего не понимаю!

Когда я вчера поняла, что то, что делает Саймон – это неправильно, меня чуть не разорвало. Я как будто осознала мозгом что это неправильно, но душой я не представляю, как мне без этого жить. И когда он снился мне с тем поцелуем. И когда он поцеловал меня в Дакоте. Господи, что мне теперь делать? Я люблю Саймона. И не важно, какая эта любовь. Важно, что я люблю его. Больше всего на свете.

Ручка выпала у меня из руки. Глаза заволокло слезами, но я держалась. Переосмысление, выбившее почву у меня из под ног, поразило меня. Все это время я любила Саймона. Начиная с наших первых прогулок. С его отъезда в Чикаго. Меня же буквально физически ломало без него. С того первого рождества, когда он подарил мне альбом. Я тогда тоже испугалась, что люблю его? Какой идиоткой нужно было быть, чтобы этого не понимать. Боже, зачем я решила доказать самой себе что-то про Грега и уцепилась за него? Я ведь уже готова была оставить эту свою затею и просто поддалась на его милые слова в Центральном парке. Просто зачем? Чтобы все мне завидовали? Какой ужас. Какая я мерзкая. Что вообще со мной не так? Почему я такая тупая? Решила доказать себе, что люблю Грега и… все только испортила.

Как я могу сказать Грегу, что… Что сказать? Что не люблю его? Но… разве это так? Я не люблю его? Я не знаю. Боже. Ужасные слова я написала.

Да я в жизни не решусь сказать Грегу что-то подобное. Лучше умру. После всех его слов, после того, как он на меня смотрит… Лучше сбежать из страны, чем сказать ему что-то о расставании. Даже когда я только представляю что-то подобное, сердце перестает нормально работать. У меня просто не получится сказать ему. Но что же мне тогда делать? Как признаться в том, что я его обманываю? Я ведь его обманываю? Но ведь это не с ним у меня складывается идеальная картинка будущего!

Господи, и чего же мне не хватает? Грег – парень о котором мечтают все девчонки на свете, так что мне еще нужно? Какого хрена?! Почему это не его мечта? Как мне теперь быть? Он ведь в меня влюблен!

Зарыв голову в подушку, я представила сегодняшние события в раздевалке. Грег такой милый и он действительно так меня любит. Против воли я почувствовала его пальцы у меня там, внизу, и в животе опять все скрутило. Но мне ужасно это не понравилось! Я не хотела заходить дальше. Не с ним.

Энн, ты не сможешь сказать Грегу, что не любишь его. Никогда не сможешь.

– Не смогу, – ответила я внутреннему голосу.

Может быть, это вообще только временное замешательство? Ты просто запуталась. Верно?

Может быть.

Тогда успокойся, возьми себя в руки и иди посмотри в интернете порно.

Что?!

А откуда ты еще сможешь узнать все подробности?

Очень спонтанное желание приоткрыть завесу тайны, заставило меня подняться с кровати. Мало мне проблем с этой любовью, так еще и секс вмешивается! Даже думать о просмотре подобного мне было стыдно. Но пути назад не было. Я чувствовала, как желание посмотреть видео для взрослых буквально скреблось у меня в голове. Мне скоро восемнадцать, я имею право знать, что и как нужно делать в постели. Или у шкафчиков в мужской раздевалке.

Отнеся кошку в комнату к Саманте, чтобы Кнопка не стала невольным свидетелем, проверив что дверь в комнату заперта на ключ, я плотно задернула шторы в комнате и выключила свет. Нужно успеть, пока Саймон не вернулся из мастерской. У меня есть еще час, не меньше. Вспомнив про Саймона, я вернулась к окну и защелкнула замок на окне. Не хочу, чтобы он увидел, чем я тут занимаюсь. Не буду же я признаваться ему в том, что в свои семнадцать я все еще такая неопытная.

Компьютер включился слишком быстро. Браузер загрузился мгновенно. А вот то самое слово из пяти букв я решалась написать в строке поиска очень долго. Это было так стыдно и унизительно. Но, после долгих препираний с совестью, мне все же хватило смелости вбить нужные буквы в поиск. Пока запрос грузился, меня не покидало параноидальное чувство, что за мной следят. Испугавшись, что будет слишком громко и мама может услышать, я натянула наушники и даже на них выкрутила звук почти на минимум.

Результат не заставил себя долго ждать. Огромное количество видеороликов и сайтов. На любой вкус и цвет – как сказала бы бабушка. Полистав пару страниц, я тыкнула мышкой на первое попавшееся видео.

В фильмах все постельные сцены выглядят притягательно. Ты завидуешь героям, потому что между ними столько любви и страсти. А все ненужное прячется за кадром. Здесь же ничего не прятали. Впервые я смогла во всех подробностях рассмотреть то, что у мужчин прячется в штанах. Не знаю, какие чувства должны были меня посетить, но я буквально была шокирована тем, как оно выглядит.

С бровями улетевшими к линии роста волос, я листала видео за видео. Не знаю, что заставляло меня смотреть на это откровенное и ничем не прикрытое бесстыдство. Нездоровое любопытство? Или же наоборот здоровое? В какой-то момент я даже зажмурилась, ощущая что-то сродни омерзению.

Прошло минут двадцать, потом сорок, потом вечность. Больше я смотреть не могла. Зажав собственный рот рукой, я выключила браузер, а затем и компьютер. Не думаю, что когда-нибудь еще смогу включить его.

Мне тоже нужно будет это делать?

Зачем я все это посмотрела? Лучше бы всю жизнь жила в неведении и с детским представлением о сексе, которое сформировалось из фильмов, где любовь, поцелуи, страсть, а потом смена сцены.

Как теперь с этими знаниями жить-то?

С отвратительным ощущением использованности, я уронила голову на стол и постаралась спрятаться под собственной кофтой. Мне захотелось сходить в душ и смыть с себя это, но меня будто парализовало. Я никак не могла выкинуть из головы лица девушек, которым явно все это нравилось. Более того, они как будто сами жаждали, чтобы мужчины делали с ними все это.

Против воли я представила, что Саймон, один из моих самых дорогих людей на этой земле, теперь не просто Саймон, а носитель той штуки. Пенис, вы изучали его на биологии. Просто пенис. Еще чуть-чуть и меня начнет мутить. Прошлым летом, когда он лежал с лихорадкой в палатке, и мне приходилось обмывать его, я даже не задумывалась о том, что он может делать этой его штукой. Конечно, тогда мысли были чуть более приземленными – выжить бы, но все же.

– Успокойся, веди себя как взрослая, – шепотом произнесла я, надеясь все же взять себя в руки.

Но я не могла успокоиться. Мне было страшно оттого, что рано или поздно Грега приспичит настолько, что он не сможет больше быть таким деликатным и понимающим как сегодня в мужской раздевалке. И тогда мне придется делать все те ужасы, на которые я смотрела целый час.

Не хватало тебе еще получить нервный срыв из-за просмотра порно. Саймон будет сильно из-за этого переживать. Обладатели пенисов тоже умеют волноваться.

Легкий стук в окно вывел меня из ступора. Кое-как выбравшись из кофты, которой я пыталась вызвать приступ асфиксии, я поспешила открыть Саймону.

– Меня уже не ждут в этом доме? – спросил он, забравшись в комнату.

Посмотрев на Саймона, я задумалась: а вдруг этот прекрасный человек, которого я так обожаю, делал что-то такое же, что я посмотрела сегодня?

– Прости. – Чтобы не смотреть ему в глаза, я прижалась к его холодной куртке.

Саймон обнял меня в ответ. Мы были так близко, что мне не составила труда представить, что то, что у него в штанах, в этот момент прикасается к моей ноге. После тех видео я как будто по-другому стала смотреть на Саймона. Он такой огромный, высоченный, обнимает меня, спит вместе со мной в кровати, берет за руки и целует. Во время, когда мы так близко, ему нужно всего лишь протянуть руку, и он сможет сделать со мной все, что придет ему на ум. Вдруг он тоже смотрел подобные видео? Думает ли он обо мне, когда прикасается так неприкрыто и откровенно?

Тебе бы хотелось?

Боже…

Ну вот замечательно. Теперь ты еще и изменяешь Грегу в своих же мечтах.

– Ты в порядке?

– Да. Ты голодный?

– Уверена что все в порядке? – Он слегка отстранил меня, чтобы заглянуть в глаза.

Энн, только, пожалуйста, не рассказывай ему. Не признавайся в своей неопытности. Это ужасно глупо!

– О боже, нет! Я не в порядке! – почти кричала я шепотом. За время, пока Саймон скрывается у меня в комнате, мы привыкли разговаривать только шепотом, чтобы не волновать моих домочадцев.

– Так что случилось?

– Ты подумаешь, что я больная на всю голову.

– Раньше у меня не было оснований так думать.

– Теперь появятся.

– Я буду любить тебя и с диагнозом острая форма шизофрении. – В его голосе звучала улыбка.

– Черт, ладно. Я… я сегодня посмотрела такое, что… Я даже не знаю, как это объяснить! Это было так странно. Черт меня дернул на это смотреть. И как только я начинаю думать, что все вокруг это делают, и что мне тоже придется… Боже!

– Эй, тише, – он с улыбкой поймал мое лицо в ладони, – что такого страшного ты посмотрела?

– Порно, – без запинки выговорила я.

Молодец, Энн, просто молодец. Спасибо, что прислушиваешься ко мне.

Брови Саймона взлетели вверх. Я видела, как в уголках его глаз появляются лучики улыбки, но он все же смог сдержаться и не рассмеяться:

– Кхм… Ты посмотрела это впервые?

– Да. – Пришлось опустить взгляд, потому что мне стало жутко стыдно. – Это было просто ужасно.

– Так, идем-ка сюда. – Саймон усадил меня на кровать, а сам сел в кресло напротив. Мои руки перекочевали в его ладони. Так мне было легче. – Энни, в сексе нет ничего ужасного. И в том, что ты посмотрела порно тоже. Можешь не стесняться.

– Мне просто хотелось… понять что там и как.

– Это логично и совсем не стыдно. Ты наоборот большая молодец.

– Что-то я не чувствую ничего хорошего.

Голос Саймона был таким, каким мог быть голос папочки, впервые рассказывающего своему ребенку о сексе. Только он не мой отец, а я не ребенок.

– Разве ты с мамой не говорила об этом?

– Конечно, она заводила разговор о мальчиках. Но я все больше отнекивалась, что мне неловко, что я сама все знаю. Нет, ты не подумай. Я не дебилка, я действительно все знаю. Правда. Но знать и видеть все в таких подробностях…

– Что ты видела? Чтобы тебя успокоить, мне бы хотелось знать подробности. Мало ли что ты могла найти. Если там были цепи, унижения и латекс – знай сразу – это несколько нестандартное…

– Нет. Ничего такого, просто… Боже, Саймон, я сгорю от стыда.

– Это физически не возможно. Рассказывай.

– Просто… там не было ничего такого страшного, просто я впервые… увидела… то что у вас в штанах так близко и… в рабочем состоянии, так сказать.

Сейчас уже Саймон не смог сдержать улыбку.

– Понятно.

– Но это еще не все. Это… самое нормальное. Я увидела что-то, о существовании чего даже не догадывалась. И это… не знаю. Мне кажется это как-то… Господи. – Сформулировать такое, сидя перед парнем, было выше моих сил. Я высвободила свои ладони и спрятала в них лицо. – Девушка… она прямо ртом…

– Понятно. Минет, значит.

– Пожалуйста, Сай. Я не знаю, как это называется. Но… как это можно делать?

– Не знаю, не пробовал. – Он откинулся на спинку кресла и расплылся в улыбке.

– Идиот.

– Судя по всему, есть девушки, которым подобное очень даже нравится.

– Правда?

– Да.

– Понятно. Но я не знаю как быть, если когда-то Грег…

– Так. – Саймон мгновенно помрачнел. – Ни о каких… Я хотел сказать, что… Черт.

Он встал с кресла и зашагал по комнате из стороны в сторону.

– То, что ты посмотрела порно именно сегодня, в этом был смысл? Грег тебе что-то… он что-то от тебя хотел?

– Саймон, зачем тебе это? Я просто хочу изучить этот вопрос на будущее.

– Значит, он что-то от тебя хотел.

– Он просто… целовал меня в раздевалке после тренировки. – Мы итак говорили шепотом, но теперь я говорила еще тише. – А потом расстегнул мои штаны.

Кулаки Саймона сжались, скулы ходили из стороны в сторону.

– Но ничего не было. Я… испугалась немного и… мы просто гуляли.

– Энни, пообещай мне одну вещь. Это очень важно. – Парень вернулся на свое место в кресле и снова взял мои руки.

– Конечно.

– Я тебя знаю. И прекрасно знаю, что часто интересы других ты можешь ставить впереди своих. Боясь обидеть или еще по какой причине, не важно. Так вот пообещай мне, что никогда, никогда не будешь спать с Грегом, пока сама этого не захочешь. Ты ему ничем не обязана. Помни это. Ладно? Пусть пройдет сколько угодно времени, если ты не будешь готова к этому, ты не обязана этого делать. Ты меня поняла?

– Угу. – Я кивнула головой. – Поняла.

– Вот и отлично. – Саймон как будто выдохнул. – И уж точно никаких… минетов.

– Фу, Сай! Давай уже закроем эту тему. Иди лучше в душ, а я пока сворую тебе ужин из холодильника.

Казалось, что разговор с Саймоном меня немного успокоил. Мы даже смогли спокойно поужинать. Но когда легли в кровать и выключили свет, мой мозг заработал с новой силой. Со всеми этими потрясениями из-за взрослых видео, я совсем забыла о том, что почти призналась себе в том, что не люблю Грега. И со всеми этими переживаниями из-за того, что не могу жить без Саймона я совсем забыла, что хотела разузнать еще кое-что из взрослой темы.

– У тебя есть какой-то вопрос? – в темноте спросил Саймон.

– Почему ты так решил?

– Потому что ты ерзаешь больше обычного и постоянно вздыхаешь. – В его голосе слышалась улыбка. Я обожаю слышать его улыбку.

– У меня и правда есть еще один вопросик.

– Валяй.

– Это покажется глупым, но… вам удобно ходить с такой штукой между ног?

Приглушенный хохот Саймона длился секунд двадцать, но он все же справился с собой и ответил:

– Когда как. Обычно, в нерабочем состоянии, как ты выразилась, все вполне удобно. Даже практически незаметно. Привыкаешь.

– Ясно. Спасибо.

– Еще вопросы?

У меня был еще один вопрос, который ужасно меня мучил. Но спросить его было страшнее всего на свете.

– В прошлом году, мы валялись у меня под кроватью. Помнишь?

– Было дело.

– И тогда ты сказал, что… ни с кем никогда не спал.

– И это припоминаю.

– Но… ты так спокойно сегодня говорил про… ну когда… ртом. Мне показалось, что ты так уверено… Прости, если лезу не в свое дело. И не подумай, что я какая-то извращенка, просто…

Энн, тебе не кажется что это самый неловкий разговор в твоей жизни?

– Просто иногда очень нужно с кем-то поговорить и о таких вещах тоже.

– Да. Так что?

В комнате воцарилось молчание. И только спустя целую минуту тихий голос Саймона раздался откуда-то с правой стороны кровати:

– Тебе нужен честный ответ?

– Кажется, это уже ответ, – выдохнула я. Воображение уже нарисовало все, чего мне так не хотелось видеть.

– Я этим не горжусь, если тебе станет легче, – тихо произнес он. – Ты никогда не хотела верить в то, что я далеко не лапочка. Но до тебя я действительно был… мудаком. И не пытайся сглаживать углы, потому что это будет неправдой. Хлоя тогда не зря тебя предупреждала. Помнишь, ты рассказывала о вашем телефонном разговоре в начале прошлого года? Я действительно вел себя по-свински. Со мной мог справиться только Тим. Твой брат был неким… островком спокойствия что ли. С ним мне не хотелось творить всякую дичь и быть сволочью. Ну и Билли. И бабушка. В остальном и с остальными я вел себя отвратительно.

– Значит, те девчонки, про которых говорила Хлоя?..

– Не знаю, про кого она говорила. Да я и не помню всех… Я не врал тебе тогда, под кроватью. Чисто технически ни с одной из них я не занимался сексом. Мне правда казалось тогда и кажется сейчас, что секс это… слишком личное, чтобы делать это с первыми встречными. Но сбросить напряжение – это то, без чего парни не выживают. И те девушки… бывало… Ну ты поняла. Я не хочу шокировать тебя еще больше, Энни.

– Нет, ничего.

– Ох, ну… Не знаю уж почему, но девчонки все время на меня вешались. А я позволял им это. Наверное все дело в образе плохого парня. Мы с тобой уже говорили об этом. Но в этом их большая ошибка. Девчонки часто думали, что это лишь образ. Что на самом деле за всей моей хмуростью скрывался классный парень, который будет защищать их от проблем и всякое такое романтическое дерьмо. Но это было совсем не так. Я ненавидел весь мир. Ненавидел отца, брата, людей вокруг. И девчонок этих я тоже ненавидел. Презирал. Это было тяжелое время. Ну ты знаешь, я рассказывал. Мне действительно было плевать на них. Поэтому, когда они хотели меня впечатлить, делая определенные вещи, я не сильно-то берег их чувства. Никто не был против, если тебя это волнует. Они думали, видимо, что так привяжут меня к себе. Может быть, мечтали, что я влюблюсь в кого-то из них. Но я просто был мудаком, использовал их и бросал. Вот такое дерьмо.

Мне нужно испытывать к Саймону отвращение? Хотя бы из женской солидарности?

– Надеюсь, ты не ищешь мне оправданий у себя в голове?

– Нет, не ищу, – спокойно прошептала я.

– Вот и правильно. Я готов ответить за свои поступки, если когда-то мне представится такой шанс. Может, когда мы умрем, Бог действительно будет показывать нам все наши плохие дела и спрашивать с нас ответа.

Почему-то мне стало тоскливо. Наверное было бы легче, если бы я смогла хотя бы ненадолго возненавидеть Саймона за его ужасные поступки, но никакой ненависти не было. Я понимала, что люблю его больше всего на свете. Именно его, не Грега.

Эти мысли по поводу прошлого Саймона и его ужасного поведения, по поводу того, что я натворила делов с Грегом, и не представляю, как все исправить – эти мысли придавили меня какой-то огромной мраморной плитой. Мне хотелось перестать думать, хоть ненадолго. И единственное средство для моего успокоения лежало рядом. Понимая, как неправильно то, что делаю, я подползла к Саймону и прижалась к его руке.

– Иногда мне кажется… что я хотел бы, чтобы ты меня выгнала. Пусть ненадолго, потому что долго я не потяну без тебя, но хоть на чуть-чуть.

– Почему? – еле слышно прошептала я.

– Потому что… не знаю. Видимо, мне просто хочется какого-то наказания. Если бы ты перестала быть такой милой со мной, – это было бы наказанием. Видимо… мне все еще трудно поверить, что моя жизнь могла так кардинально измениться. Когда я вспоминаю себя из прошлого, до нашей с тобой встречи, я как будто… не узнаю себя. Мне не хочется верить, что тот человек, который не только творил дикости, но и думал так же, что это был я. Мне чертовски хотелось измениться, но я не видел никакой причины для этого. И никакого способа. Пока не появилась ты, разумеется. – Со вздохом, он обнял меня и притянул ближе.

С какой-то фатальной обреченностью я понимала, что хоть это и неправильно, я уже никогда не смогу от этого отказаться. И Грег не сможет мне этого заменить, даже если будет делать тоже самое один в один. Просто потому, что он не Саймон. Я была уверена, что мы с Грегом никогда не станем так же близки, даже если проживем вместе сто лет. Как будто эти руки, которые прижимают меня сейчас – это что-то такое, что стало частью меня.

Не имея никакой возможности к сопротивлению, я подползла еще ближе и вцепилась Саймону в плечо свободной рукой. Из глаз потекли слезы. Непонятно откуда взявшаяся тоска не давала мне успокоиться. Я прижималась к Саймону, уже традиционно поливая его плечо слезами, и чувствовала его крепкие руки, которые так нежно обнимают меня. От этого становилось еще тоскливее.

Что же я наделала? Даже если Саймон не чувствует того же, что чувствую я; даже если у него все не так сильно и серьезно, я все равно не могу иначе. Обманывать Грега будет неправильно, даже если Саймон не примет меня.

– Прости, что так сильно тебя расстроил.

– Дело не в тебе, – сквозь слезы выдавила я, чувствуя его горячую шею под своими губами.

Господи, как же хочется его поцеловать.

Это было какое-то сумасшествие, не иначе. Я так долго старалась отрешиться от того, что Саймон для меня – предел совершенства, что осознание этого выбило последние доли рассудка у меня из головы.

– Так в чем тогда, милая?

В том, что я люблю тебя больше всего на свете! И в том, что я полная, беспросветная тупица и эгоистка!

– Я знаю, что все это неправильно, – выпалила я, не подумав. – Ты не должен быть здесь. Не должен обнимать меня… обнимать меня так, как ты это делаешь. И целовать меня, и быть таким милым – это все чересчур. Слишком… неправильно, если мы друзья.

Саймон не отвечал минуты три, заставив меня миллион раз пожалеть, что я не сдержалась и выложила ему все эти мысли. Но его руки все еще были плотно сцеплены у меня за спиной – хоть какая-то надежда.

– Мне уйти? – тихо спросил он наконец.

– Знаю, что это неправильно, но я не хочу, чтобы ты уходил. – В подтверждение этого, я постаралась прижаться к нему еще сильнее, хотя это было уже физически не возможно. – Никогда.

– Давай-ка ты немного поспишь, Энни. Сегодня был слишком насыщенный и эмоциональный день для тебя.

– Ты точно не уйдешь?

– Не уйду.

– Спасибо. – Высвободив нос, чтобы дышать свободно, я утерла слезы и закрыла глаза. Даже не собираюсь устраиваться удобнее и отпускать Саймона. Гореть мне в аду.

Запись от 10 октября, 2008

Разумеется, я мог и не сбегать из дома. Точнее, мог вернуться туда пару дней спустя, когда поостыл, но мне было тошно от одной только мысли о возвращении, так как альтернативой были такие уютные ночи с Энни. И, слава Богу, что я не вернулся, иначе бы не услышал всего того, что услышал.

Просто жесть, а не жизнь пошла. Даже не знаю, как толком записать все, что было. Всего пару дней назад Энни шокировала меня своими мыслями на счет Грега, а сегодня еще хлеще!

Во-первых, она посмотрела порно! Нет, мне конечно чертовски удивительно, как так вышло, что она еще ни разу не смотрела порно. Неужели в наше время есть девчонки, которые еще чего-то не знают про секс? С какой она вообще планеты?

Но, Господи, мне было ее жутко жалко, так по-милому несчастно она выглядела. Безусловно, девчонки до поры до времени воспринимают секс ни как секс, а как занятия любовью (романтичные фильмы там и всякое очень этому способствуют), поэтому неприкрытая порнушка ее обязательно напугала бы. Это потом уже можно войти во вкус, но в первый раз это определенно нифига не романтично. Обещаю, что наш с Энни первый раз будет чертовски романтичным, таким, что она запомнит его на всю жизнь.

Конечно, я уверен, что Энни не станет спать с Грегом (особенно в свете ее последних открытий), но как только я это представил! Когда она заговорила, что Грег зажал ее в раздевалке, я готов был идти крушить стены. В Энни я не сомневался, но не учел, что у братца может подпереть. Слава Богу, он ее не тронул.

Есть еще кое-что стремное. Я мог бы и соврать ей, но… почему-то решил сказать правду, потому что хочу быть с ней во всем честным. Для Энни все еще тяжело понять, каким я был раньше. Она всегда верила в то, что раз с ней я такой заботливый и классный, то и с другими тоже. Да, было дело, что я не особо соблюдал нормы морали. Пара тройка девчонок были вовсе не прочь. Одна из них была Кейси Маршал – она отсосала, наверное, каждому второму парню в школе. Почему я не должен был этим пользоваться? И была еще пара девчонок, которые строили из себя непонятно чего. На самом деле, они были готовы на что угодно, лишь бы я обратил на них внимание. Вот я и пользовался. Это же вроде даже нормально в наше время. Нет?

Рассказывать Энни, признаваться в этом, было стремно. Я боялся, что она разочаруется во мне. Но… это сильнее ее. Она меня любит. Она чувствует, что я ее люблю. Наверное, она чувствует это неосознанно. Может, наши души источают ферамоны, которые притягивают нас друг к другу? Она сопротивляется, но ничего не может с собой поделать. Я точно это знаю, потому что сам столкнулся с этим дерьмом. С этой огромной силой притяжения. Столкнулся и сдался ей на милость. Вот теперь разгребаю.

Ну и последнее потрясение: кажется, я раскрыт. Энни так и заявила, что знает, что между друзьями не бывает такой близости. Алилуйя! Конечно, я бы предпочел, чтобы она не просвещалась на этот счет, но так случилось. Может быть, глаза у нее открылись совсем недавно? И как быстро она теперь поймет, что я лил ей в уши? – вопрос. Пока что, очевидно, она не приняла для себя решения что теперь с этим делать, но я чуть не словил инфаркт. Думал, что Энни обвинит меня во всех грехах, скажет, что я запудрил ей мозги (что, в принципе, правда), как минимум выгонит. Но она только сильнее прижалась ко мне и все. Говорю же – то, что происходит, выше наших сил. Но, все же, надеюсь, что разговор на тему «почему мы спим в одной кровати» еще не скоро всплывет у нас в разговоре. Потому что тут у меня нет приличной отговорки (и потому что я не могу перестать делать это). Блин, скорее бы они с Грегом уже расстались и наша жизнь бы наконец стала такой, как ее и придумывал кто-то наверху.

Ps: кажется, наклевывается неплохой бонус, если я смогу помочь JD отработать пару машин. Что-то мне подсказывает, что деньги, особенно такие, лишними не будут.

– 6 —

На дне рождения Хлои я была как в воду опущенная. Из-за мыслей о том, что я предаю Грега, из-за мыслей о Саймоне, влиянию которого я не могу сопротивляться, и еще раз из-за того, что я предаю Грега… Я предаю Грега! Даже из-за мыслей о сексе, мне все еще было не по себе. Столько всего обрушилось в одночасье, что голова готова была лопнуть от тоски. Мне хотелось разобраться во всех этих вопросах быстро, безболезненно, просто промотав время вперед, туда, где уже все хорошо.

Как вести себя с Саймоном, я не знала. По сути, мне нужно было предпринять хоть что-то, чтобы разобраться в вопросе наших с ним отношений. Но мне было до жути страшно. Вдруг он не видит в этом никакой проблемы? Возьмет и скажет, что раз меня напрягает наша близость, он может вести себя более отстраненно. И тогда я умру. Вдруг для него это не так серьезно? Вдруг все дело действительно только в том, что ему нравится так делать? Как с теми девчонками, которые… я не собираюсь озвучивать это слово у себя в голове, он делал то, что ему хотелось здесь и сейчас, вот и все. Просто хочет и делает.

Мне ужасно хочется признаться ему во всем, но этот дурацкий страх не дает ничего сделать. Страх потерять его навсегда. Думаю, долго ты терпеть уже не сможешь и очень скоро все же наберешься смелости.

Хлоя пригласила нас в Центральный парк на пикник. Идеальный солнечный субботний день. Начало октября, парк кутается в листве и весь покрыт зеленым газоном. Такая слащавая идеальная картинка мира. Даже высотки, которые видно за деревьями, выглядят такими четкими и геометрическими, что ужасно бесят своей идеальностью. Почему это меня так злит? Потому что моя идеальная (еще совсем недавно) жизнь сейчас стала таким беспросветным болотом?

Расстеленный плед на зеленом газоне, девчачьи вкусности, букет цветов, подруги все в чудесных почти летних нарядах – хоть сейчас на обложку журнала «американская идиллия». И только я на этой обложке буду серым пятном, потому что внутри меня идут сплошные бои с совестью. Немного поснимав подруг на камеру, я присоединилась к общему разговору на этом праздничном девичнике.

– Поговорим о парнях? Джил, что у тебя? – Рокси и ее любимая тема для разговора.

О, боги, можно я просто сбегу? Хлоя сильно обидится?

– Оу… у меня совсем ничего, – стеснительно опустив голову, прошептала Джил.

– Ну так же не бывает. По-любому тебе кто-то да нравится.

Я уже неплохо изучила Рокси и знала, что так просто она не отступится.

– А Саймон? Он больше тебе не нравится? – подала голос Эллен.

– Нет, в Саймоне она точно разочаровалась. – Я устало опустила голову на ствол дерева возле которого сидела.

Вот бы и мне сделать так же. Как бы проще стало жить.

– Слушай, ну у всех же бывают неудачные свидания. – Рокси не сдавалась. – Может быть, дать Саймону еще один шанс?

– Нет… боюсь, что этого точно не будет. – Джил отрицательно помотала головой. Выглядела она при этом расстроенной как на похоронах.

– А Энн вполне заходит. Верно? – Хлоя как-то хитро улыбнулась и опять переглянулась с девчонками.

Какого хрена? Я сейчас взорвусь!

– Да. Мне вполне заходит, – холодно ответила я и запихала в рот пирожное, чтобы иметь возможность отмолчаться.

– Потому что… с Энн он ведет себя по-другому. – Джил подняла на меня глаза. – С тобой он и правда очень нежный.

Нет, нет, нет. Только не нужно сейчас обсуждать эту тему. Только не меня и Саймона. Мне и без этих обсуждений хватает геморроя в наших отношениях.

Подруги молча уставились на меня. Я тоже молчала и думала, как бы так симулировать и подавиться кремом от пирожного, чтобы меня увезли на скорой.

– Чего вы от меня хотите? – кое-как прожевав, выдавила я. – Я вовсе не заставляю его быть таким милым со мной. Но и, разумеется, не имею ничего против.

– Так, ладно. Давайте не будем обсуждать сегодня Энн и разностороннее поведение Саймона. – Я была благодарна Эшли, даже не смотря на очередные переглядывания между ней и девчонками.

– Спасибо.

– Лучше поговорим про Итана. Рокси, были ли новые романтические откровения?

Это была первая встреча с подругами, на которой мне не понравилось находиться. Впервые мой эгоизм разросся до такой степени, что мне было абсолютно не интересно, что происходит у других. Я все слышала, понимала, но мне не хотелось участвовать в разговоре. Все эти отношения вообще все портят. Когда девчонки это поймут и перестанут так радоваться всей этой романтике? Мне страшно хотелось обсудить все, что творится у меня в голове и в душе, но я так стыдилась этого, что не могла даже представить, как по свински буду выглядеть у подруг в глазах. Особенно после того, как разговор каким-то чудесным образом перетек на меня и Грега. Подруги так восхваляли наши отношения в целом и Грега в частности, что у меня язык бы не повернулся признаться. Оставался только личный дневник, который точно не посмотрит на меня косо, чтобы я в нем не написала.

Поэтому мое воскресное утро началось с того, что я заперлась в ванной, пока Саймон еще не проснулся, и записала в личном дневнике то, о чем думала так долго, после нашего с ним разговора. И особенно после тех разговоров на дне рождения Хлои вчера.

12 октября, 2008.

Я никогда не смогу сказать Грегу правду. Судя по всему, он просто этого не выдержит. Он слишком хороший, чтобы я могла разбить его сердце. Я лучше умру, лучше буду страдать всю жизнь, чем признаюсь ему. В конце концов, прожить с Грегом всю жизнь не такая уж неприятность. Он меня любит. К тому же, вдруг, со временем, когда жизнь все же разведет нас с Саймоном по разным уголкам страны, я все же смогу привыкнуть к Грегу? Да, я не чувствую к нему такого, как к Саймону, но ведь со временем у меня может выработаться привычка? Может, мне все же удастся его полюбить так как нужно?

Ничего более дурацкого я придумать не могла.

Но разбить сердце Грега – задача не для моей трусливой натуры.

Глава 6

ПРИВЕТ, НЕПРИЯТНОСТИ. Я УЖЕ ЗАЖДАЛАСЬ.

– 1 —

Первая в сезоне встреча футбольных команд на поле за школой, назначенная на шесть часов вечера, должна была задать старт всему футбольному сезону. Я выбежала из школы. Нужно было торопиться: добежать до дома, сесть в Шелби и поехать в студию к «PoF» чтобы успеть перехватить Саймона и ребят из группы до вечернего выступления на стадионе. Но вместо этого я угодила прямо в объятья Грега. Он поймал меня практически на лету, немного раскрутил, и наши губы встретились. От этого поцелуя сердце упало в пятки. Нужно взять себя в руки, натянуть счастливую улыбку, вести себя как раньше.

– Я и не думала, что нам удастся увидеться до игры, – улыбаясь сказала я, впуская свои пальцы в шевелюру Грега лишь на секунду. Дольше секунды – это излишнее внимание к нашим персонам, а мне этого не нужно. Особенно в свете последних размышлений сумасшедшей.

– Решил проводить свою девушку домой. К тому же, как я должен побеждать соперников, если ни разу тебя сегодня не видел? Да и вообще мало видел на этой неделе из-за тренировок.

– Это так мило. – И абсолютно не заслуженно. – Но не переживай, я все понимаю.

– Мне с тобой чертовски повезло. – Он еще раз поцеловал меня в губы. Очень нежно. – И, кстати, ты всегда приносишь мне удачу, особенно перед игрой.

Господи, он как будто специально. Я и так чувствую себя ничтожеством.

– Хорошо бы. Хоть какая-то от меня польза, – выдавила я.

– От тебя, – поцелуй, – очень, – поцелуй, – много пользы. Я люблю тебя, Энн Метьюс, и всем сердцем надеюсь на взаимность.

– Разве ты ее не чувствуешь? – Я прикоснулась к его щеке. Если Грег чувствует мою взаимность, значит, еще не все потеряно? Может быть, это ответ на мои вопросы? Может, я все же люблю его так как нужно и просто запуталась?

– Может быть.

– И я люблю тебя, Грег Джейкобс. – Это правда, это правда, это правда. – И я даже не думаю сомневаться в искренности твоих чувств, потому что иначе я тебя убью.

Переводи все в шутку. Возвращайся к реальности. К реальной реальности в которой Грег и ты, а не в которой ты и Саймон, палатка на озере и чумазые белобрысые дети.

– Хах, обожаю тебя! – Рассмеявшись он прижал меня еще ближе.

Мы шли в сторону дома очень медленно, но я не могла сказать Грегу, что тороплюсь.

– У меня к тебе более насущный вопрос: почему ты опять без куртки? На улице прохладно.

– Грег на улице жара, для толстовки самое то.

– Я знаю, Метьюс, что ты не мерзляка, но всему свое время. Сейчас октябрь, а эта кофта совсем летняя. – Он взял меня за рукав, чтобы продемонстрировать мне неоспоримость своего утверждения. – Подожди-ка…

– Что?

– Энн, где ты взяла эту кофту?

Грег – вылитый Рокси. Зачем замечать такие вещи?

– Энн? – Грег мгновенно насупился и перестал меня обнимать. – Откуда она у тебя?

– Это толстовка Саймона. Он сто лет назад ее у меня оставил. А я нашла ее и решила в ней потаскаться – клевая же. – Лишь бы мое мастерство по части вранья меня не подвело. – К тому же, Саймона же сейчас все равно нет, он не будет против, что я ее надела. Грег, почему ты так смотришь? Эй, я знаю, что тебе это не приято. Прости, что сглупила, но я ведь и твои вещи тоже таскаю. Просто она классная, вот и все. И не важно чья она. Грег, да не смотри ты так. Если хочешь, я могу прямо сейчас ее снять. Это была дурацкая идея – надеть ее. Просто у меня вчера была генеральная стирка и все свои кофты я постирала, а куртки ненавижу, ты же знаешь. О Боже, да что такого-то?

– Я скажу тебе, что такого. – Он с силой потянул рукава толстовки на себя. – Именно в этой толстовке Саймон свалил из дома десять дней назад! Именно в ней он был, когда закатывал отцу истерику. Я это точно помню. Так что, Энн, он оставил ее у тебя сто лет назад?

– Грег, ты только не волнуйся так. – Я постаралась высвободить рукав.

– Черт побери! – Грег отпустил мои руки с такой силой, что у меня в локте что-то хрустнуло. – Я не должен волноваться? Ты, в конце концов, моя девушка или кто? Я буду за тебя волноваться, если решу, что это необходимо. Особенно когда… Черт, как я мог быть таким придурком? – Грег очень похоже на Саймона закинул руки в волосы. – Конечно! Если бы ты реально не знала где он, то уже давно бы поседела от тоски. Вы же друг без друга жить не можете! Верно? А тут ты веселая, общительная – это должно было меня насторожить. Но я просто отказывался верить. Представлял, что у нас с тобой все нормально. Если бы ты знала, что с твоим любимым Саймоном что-то случилось, и не видела бы его хотя бы полчаса, то вряд ли бы вела себя так, как сейчас. Ты бы и меня на задний план задвинула, лишь бы выяснить где он.

– Глупости, не говори так.

– Почему это мне нельзя говорить правду? Ты… ты что, пустила его к себе? Он все это время живет у тебя?

– Вовсе нет.

– Конечно же да. Это же очевидно. Зря я решил не спрашивать у тебя про него. Зря я наивно подумал, что если не буду вспоминать о нем в твоем присутствии, то он как будто бы перестанет существовать. Оставит нас в покое. Какой же я кретин, что так ступил! Господи, Энн, да что же это такое?

– Грег, все в порядке.

– По-твоему, такое положение дел – это порядок? Это черт знает что.

– Грег, он только ночует у меня в комнате. Днем Саймона дома не бывает.

– О, как же это мило звучит – у вас уже общий дом. И да, ты права, нет ничего страшного, что он уже почти две недели спит с тобой по ночам. В то время как твой парень…

– Грег, зачем ты цепляешься к словам и все так преувеличиваешь? Саймон мой друг и я хотела ему помочь. Ради того, чтобы он успокоился и вернулся домой. Это не преступление.

Скажи ему правду, Энн. Он заслуживает честности. Сейчас он зол, это поможет!

Не могу я!

– Ах, ради него? А ради меня? Ради меня ты можешь сделать хоть что-нибудь? Я всего-то просил сделать так, чтобы Саймона в твоей жизни было хотя бы немного поменьше. Разве это сложно сделать, если ты меня любишь? Но вместо этого ты тащишь его к себе в постель. Да уж, ты изо всех сил стараешься для меня. Мне вся эта ситуация надоела! Я люблю тебя и хочу быть уверен, что это взаимно.

Но как же он чертовски глуп, если не понимает, что я физически не могу сделать так, чтобы Саймона в моей жизни стало меньше!

– Это и так взаимно, – пискнула я.

– Ты только так говоришь, а сама за моей спиной…

– Что? Ну что по-твоему я делаю за твоей спиной?

– Да ты постоянно с ним! Мало того, так ты еще и нагло лжешь мне прямо в глаза. Мне остается только гадать, чем вы занимаетесь вдвоем.

– На что это ты намекаешь?

– Я не намекаю, а говорю прямым текстом. Мне надоело все это. Ты хоть понимаешь, как далеко все зашло? Каждую минуту, когда ты не рядом, я представляю, что ты с ним. Это паранойя, навязчивая идея, маразм – назови как угодно – они сведут меня в могилу. Энн, что такого нереального в моей просьбе не видеться с ним каждый день? Я уже почти смирился, что ты его никогда не бросишь, но хотя бы сократи время вашего общения. Чтобы у меня не складывалось впечатления, что когда ты со мной, то считаешь часы до вашей с ним встречи.

– Такого никогда не было.

Не было же?

Без комментариев.

– Но я так думаю постоянно! И все из-за таких вот мелочей типа его толстовки. И из-за того, что ты мне постоянно врешь относительно всего, что касается моего чертового брата. А раз врешь, значит, есть, что скрывать. Из-за того, что вы постоянно вместе, я схожу с ума. Понимаешь ты это или нет? Как вообще можно делать все для него и не сделать одной маленькой уступки для меня?

– Потому что ты просишь невозможного, – потупившись проговорила я.

Признаться, я понимала, как все это выглядит со стороны. Наверное, человек не заинтересованный, мог бы сказать, что Грег абсолютно прав, но… Он просто не понимает, что Саймон – это нечто большее, чем просто Саймон. Мне сложно даже подумать о том, что когда-нибудь он исчезнет из моей жизни. Потому что я люблю его. И потому что еще не разобралась, бывает ли разная любовь или она единственная.

– Я не вижу в моей просьбе ничего невозможного. Я лишь прошу, чтобы ты любила меня. Раз уж сама так говоришь. Чтобы вела себя в соответствии со своими словами. Иначе что мы вообще тут делаем? Прошу чтобы ты доверяла мне, прислушивалась к моим словам и, хоть изредка, думала о том, что у меня тоже есть чувства. В том числе и чувство собственного достоинства. И мне может быть как минимум неприятно, что моя любимая девушка живет в одной комнате с парнем с прозрачными намерениями.

– Ты опять за старое? Саймон даже никогда…

Что никогда? Не целовал тебя?

Заткнись!

– Даже имя его слышать не могу! Энн, я понимаю, что вы многое пережили вместе, и прошлое лето вас окончательно сплотило, но, раз уж ты согласилась стать моей девушкой, то ради Бога, веди себя соответствующе. Выгони его ко всем чертям из своего дома!

– Не могу я его выгнать.

– Не можешь или не хочешь?

– Я… не могу и не хочу.

– Что ж, спасибо за честность. – Грег развернулся и пошел прочь.

Отпусти его, Энн, будь честной…

– Стой! Что это значит? Куда ты? – Я не могла отпустить, я не могла думать, просто подбежала и попыталась задержать Грега.

– Отстань, Энн. – Он лишь отмахнулся.

– То есть как отстать?

– Ты же минуту назад послала меня, так что…

– Грег, я тебя никуда не посылаю. Я лишь хочу, чтобы ты все правильно понял. Саймон мой лучший друг и я действительно не хочу его выгонять. Но это вовсе не значит, что мое отношение к тебе…

– Явно не такое как к нему.

– Вечно ты перебиваешь. Само собой к тебе я отношусь иначе. Но иначе не значит хуже.

– Мне не важно лучше или хуже. Важно то, что с Саймоном ты ведешь себя так, будто это он твой парень, а не я. Разве не так? Вы с ним делаете все, что делают парочки. Только сексом не занимаетесь. Я надеюсь…

– Ты офигел такое говорить? – яростно воскликнула я, вспоминая, что нечто подобное уже слышала от Арианны и даже с похожей формулировкой.

– Что именно тебя смутило, радость моя? – Противно скорчившись, Грег расплылся в улыбке и положил руку мне на плечо. – Слово секс? Я уверен, что для тебя это не новость: Саймон тебя хочет. Он бы тебя до смерти затрахал, если бы не тайный план, которому он следует. И надо быть полной идиоткой, чтобы этого не замечать. Может быть, твоя святая простота и наивность и не дают тебе это понять, но это не означает, что другие люди настолько же невинны в своих желаниях. И я задолбался вбивать в твою глупую голову эту очевидную истину. Ведь в твоих глазах Саймон – милый маленький мальчик. – Грег начал кривляться. – Вы так мило держитесь за ручки, обнимаетесь, засыпаете под мультики, он так мило целует тебя в лобик, носит сумку и исполняет все твои желания. О, еще ведь и поговорить ты с ним можешь обо всем на свете. Такой идеальный и всепонимающий друг. Теперь вот вы еще и живете вместе. Ты просто не представляешь, насколько это подлый и расчетливый тип. По-твоему любой здоровый парень, который проводит с девушкой все свое время, может не думать о сексе? Открою тебе Америку – нет. Можешь верить в вашу детскую дружбу сколько влезет, но это не поменяет планов братца на твой счет.

– Грег, это очень грубо. – Мне захотелось разреветься или же наорать на Грега, но истериками я могу только все испортить.

– Грубо? И правильно! Может хоть так до тебя хоть что-нибудь дойдет. Пора бы уже снять с носика розовые очки и посмотреть на все здраво.

– Снять розовые очки? – Сдерживающая эмоции струна лопнула. – А ты не пробовал снять свои очки? Ты, похоже, зациклился на том, что у нас с Саймоном что-то есть. У тебя какой-то нездоровый интерес к этому. – Теперь уже и я кричала. – Знаешь что? Я люблю его! Очень люблю. И он меня любит. Но это совсем не ровняется сексу. Ты постоянно требуешь от меня бросить его. Перестать общаться с человеком, который мне чертовски дорог. А когда я говорю, что не могу этого сделать, ты начинаешь выдумывать черт знает что! Мне вообще кажется, что дело тут вовсе не во мне. Тебя просто бесит Саймон и все что с ним связано. Именно по этому ты, как последний эгоист, так достаешь меня на его счет. Видимо, у тебя в голове не укладывается тот факт, что то, что я общаюсь с Саймоном, вовсе не мешает мне любить тебя. А ведь это не так уж и сложно было бы понять, если бы ты хоть немного постарался. Но ты уперся рогом и полностью игнорируешь все мои просьбы перестать думать только о плохом и накручивать себя. Я тебе не изменяю! Он ночует у меня, да, но мы просто болтаем и смотрим кино – великое преступление. Он обнимает меня, а я его? И что? Когда ты обнимаешь Рокси или Хлою, или еще сотню девчонок по всей школе, я же молчу! Я молчала даже, когда ты засунул язык в рот той любительнице театра Оливии. Потому что доверяю тебе. А ты? Разве я давала тебе повод думать о том, что мы с Саймоном… занимаемся сексом? Нет. Я ведь потому и вру, что прекрасно представляю, как ты все видишь. Тебе постоянно мерещится, что Саймон тащит меня в постель, хотя такого не было ни разу! Лечиться надо. Если ты не способен доверять мне, если не веришь, что я люблю тебя, то…

Зачем ты все это говоришь ему? Лжешь в глаза. Сама же понимаешь, как по-идиотски все это звучит.

– То что? – Грег так сжал зубы, что даже скулы заходили вверх-вниз. – Ну, договаривай же.

Это твой шанс, Энн. Скажи ему, что все кончено. Скажи ему, что окончательно запуталась в своих чувствах. Скажи хотя бы о том, что хочешь взять паузу, чтобы разобраться во всем.

Боже, я ужасная, но я не могу так. Мне страшно до чертиков сказать ему что-то подобное.

Ну и трусиха же ты. Просто отвратительно.

– Грег. – Я сменила гнев на милость и потянулась к его руке. – Всего-то и делов, так это перестать сходить с ума понапрасну. Я… люблю тебя. Сильно. И это… правда. – Грег так и не разжал кулаки. – Хватит злиться.

Трусиха. Это подло. И ужасно противно. Бросаешься словом «правда», хотя сама врешь напропалую. Гореть тебе в аду.

Но ведь Грегу будет так плохо, если я скажу ему, что запуталась.

– Выбирай.

– Что выбирать?

– Я или он, – сквозь зубы выдавил Грег.

– Ты что не слушал меня только что?

– Слушал. Слушал весь тот бред, что ты тут несла.

– Зачем ты так?

– Знаешь что, Энн, а не пошла бы ты куда подальше? Если тебе нравится надо мной издеваться, пожалуйста. Но я больше не намерен это терпеть. Серьезно, хватит. Хватит вам обоим водить меня за нос.

– Что это значит? – я опешила. – Ты хочешь со мной расстаться?

– Я этого не хочу. Это ты.

– Грег, пожалуйста, успокойся. Что ты такое говоришь? Я никогда… я… – Повинуясь какому-то внутреннему инстинкту, я прижалась к Грегу, обняв его со всей силой на какую была способна. – Я люблю тебя, сильно-сильно. Не говори, что ты меня бросаешь.

Что ты несешь, Энн? Отпусти его. Возьми паузу. Перестань играть его чувствами в конце концов!

– Братец за твоей спиной потирает руки и посмеивается надо мной и над тем, что ты ничего не замечаешь. Строит свои мерзкие коварные планы, а ты…

– Это не так, ты ошибаешься.

– Мне надо идти. – Он стал отцеплять мои руки.

– Куда? Зачем?

– Дело есть.

– Грег, не уходи, пожалуйста.

– Энн, отпусти меня.

– Ни за что на свете.

– Энн, если не отпустишь, я…

– Не отпущу.

– Ладно.

Через пять секунд я уже стояла в метре от Грега, а синяки от его пальцев на моих плечах наверняка останутся надолго.

– За это прости, – буркнул он и, отвернувшись, зашагал в сторону от меня.

Было так глупо стоять посередине улицы и смотреть ему в след. Особенно, когда Грег скрылся из виду. Но я не могла сдвинуться с места. Произошедшее не укладывалось в голове. Что вообще случилось? Он не мог меня бросить. Это нереально. От шока я даже не ревела. Это так странно, этого просто не могло случиться. Самое странное было в том, что я не могла понять – рада я этому или все же нет.

Рада или нет? Рада или нет?

А он рад? Если так, то все же к лучшему, верно?

Не соображая, что дальше делать и как себя чувствовать, я пошла вдоль по дороге. Через минуту я набирала номер Саймона. Не имея ни малейшего понятия, что ему говорить. Просто… просто никто другой мне не сможет помочь.

– Привет, родная. Уроки уже закончились? – с улыбкой в голосе спросил Саймон.

Боже, он же еще ничего не знает. Как же мне все ему объяснить?

– Саймон, тебе лучше сегодня вернуться домой.

Пауза.

– Грег?

– Да.

– Хорошо. Ты в порядке?

– О, господи, нет! – Отчаяние придавило меня к земле и я осела на ближайший заборчик.

– Он с тобой только говорил?

– Что ты имеешь в виду?

– Он тебя не тронул?

– Саймон! Разумеется, он меня не тронул.

– Хорошо. Я вернусь домой.

– Саймон, пожалуйста, прости, что так получилось. Я такая идиотка, что нацепила твою кофту. Грег заметил, и началось черте что. Он такого мне наговорил. Я и не знала, что он настолько… настолько…

– «Хорошо» ко мне относится?

– И не только. Он же постоянно накручивает себя всякой ерундой. Даже не хочу тебе пересказывать то, что он тут напридумывал. Господи, прости меня, Сай. Я не хотела, чтобы все так получилось.

Мысль о том, что мы с Саймоном действительно ведем себя неправильно, я гнала подальше. Потому что думать об этом было страшно.

– Энни, ну за что ты извиняешься? За то, что приютила меня? Или за то, что из-за меня нажила себе на голову гору проблем? С моей стороны было очень глупо прятаться у тебя. При наших-то отношениях с Грегом. Ты же его девушка, так что он имеет право злиться. Но… я же эгоист. Мне просто не хотелось идти к кому-то, кроме тебя или ночевать в мастерской Билли. Мне хотелось быть с тобой и это «хочу» я в очередной раз поставил выше здравого смысла и твоих интересов. Так что лучше ты меня извини за мое такое… за мой идиотизм.

– Глупости все это. Я не хочу даже говорить об этом. Но я не знаю, что теперь делать. Что если Грег решит…

– Энни, я вернусь домой прямо сейчас. Найду его и поговорю. Он не бросит тебя из-за меня.

– Мне страшно…

– Переставай накручивать себя. Он тебя не бросит. Или домой, поиграй с Сэм, а вечером приходи на игру. Не нужно приезжать в студию мы справимся сами. Все будет хорошо. Я прямо сейчас найду Грега. Успею перед выступлением.

Мне страшно, потому что я никак не могу понять, нужно ли нам с Грегом мириться. Хочу ли я вернуть его или же мне стало проще, когда он ушел?

– Нет.

– Нет?

– Нельзя. Он тебя убьет.

– За себя я как-нибудь постою.

– Нет. Ты не видел, каким злым был Грег. Его сейчас лучше не трогать. И домой тебе сегодня лучше не возвращаться.

– Передумала уже?

– Да.

– Энни, хватит мне прятаться за твоей спиной. Сколько можно? Подумай о себе, хватит все время заботиться только о моих интересах. Это неправильно.

– Я не хочу, чтобы вы дрались, это просто нелепо. Грег вбил себе в голову всякую ерунду и теперь совсем неадекватен. Его лучше оставить в покое и дать ему остыть хоть какое-то время. К тому же, ты сам не отличаешься терпимостью. Когда вы друг друга переубиваете, мне что делать?

– Энни, пожалуйста. Все будет нормально. Я постараюсь быть терпимее. В конце концов, в этой ситуации я не прав и явно перегнул палку.

– Вовсе нет.

– Мне нельзя было оставаться у тебя. В этом Грег абсолютно прав.

– Но…

– Слушай, это наши с ним дела.

– Вот как? Меня уже списали?

– Не психуй, я все улажу. Увидимся вече… То есть увидимся как-нибудь в школе.

– Я против вашей встречи.

– Учту. Но решу сам.

– Саймон.

– Не кисни, Энни. Увидимся. – Он отключился.

Увидимся в травмпункте, когда ты выйдешь из комы.

Грег просто озверел. Он же порвет Саймона на части. И что за упрямые парни? Жаль Тима нет, он бы что-нибудь придумал. Он бы, со своей непосредственностью, помог мне распутать клубок из ниток в моей бедной эгоистичной голове.

– 2 —

Как всегда на школьном стадионе собиралась целая толпа народу. Школьники, друзья, семьи. Для всех открытие сезона было праздником, тогда как я шла туда как на эшафот. Боялась увидеть Грега и еще больше боялась не увидеть его. Тоже и с Саймоном. После нашего телефонного разговора я так и не решилась набрать ни тому, ни другому. И только Бог знает, встретились они или же нет.

Как в тумане я усадила Саманту рядом с собой на трибуну. Мама, как ни странно, тоже решила выбраться на игру, чего раньше почти не делала. Я подозревала, что ее интерес был связан с Грегом. Они с моей мамой так хорошо общались, что ей, судя по всему, захотелось поболеть за него. Кажется, я подведу еще и ее. И отец, с которым мы давно не виделись из-за его работы, был рядом. Но все было как во сне. Я не могла сконцентрироваться ни на чем. Стадион бурлил. Веселая толпа двигалась, смеялась, предвкушала зрелище. Я же предвкушала только нечто ужасное.

Когда над трибунами погас свет, я закусила губу и сжала кулаки от напряжения так сильно, что ногти впились в кожу. Я молилась, чтобы, музыкальная группа была в полном составе. В темноте заиграла музыка. Я уже могла различать, что это Эрик перебирает струны гитары. Потом добавились еле слышные удары палочек о барабаны – Кристин. И, наконец, когда прожектора резко высветили «PoF» из тьмы, я смогла выдохнуть. Саймон был на месте и уже начал петь. Моего выдоха было не слышно только из-за приветственных аплодисментов.

Группа закончила свое исполнение, директор Картер выступил с речью и игра началась. На поле высыпали две команды. Наши «Ураганы» в сером и «Бурые медведи» из Вудбриджа. Последовала вторая волна облегчения – Грег был на месте. Живой и здоровый.

Судья подкинул монетку, разыграв право первого удара. Парни на поле разбежались по позициям. Глазами я следила только за Грегом. Его напряженное лицо со второго ряда было видно отлично. Не прошло и пяти минут от начала игры, как на трибуну рядом со мной втиснулся Саймон:

– Мы не встретились, – шепнул он мне на ухо.

– Слава Богу. – Я лишь кивнула головой.

– Когда я добрался до дома, там было пусто. Видимо мы разминулись.

– Это к лучшему.

– Не знаю, Энн. Ему следует выпустить пар на мне.

– Даже не хочу слушать все эти ваши дурацкие мужские понятия. – Мне пришлось крикнуть это Саймону в ухо, так как стадион загудел – соперники «Ураганов» рвались к воротам.

– Тогда не буду больше к тебе приставать. – Он потянулся к моей ладони, но я очень неловко сунула руку в карман.

Саймон опустил глаза, но быстро взял себя в руки и уставился на поле. Меня же разрывало от неправильности этого поступка. Не дать ему руку – буквально преступление.

Спустя пару минут (во время которых я молилась не сдаться и не сжать пальцы Саймона) парень из команды соперников оказался рядом с Грегом, прямо у него за спиной и попытался отобрать мяч. В то же время локоть Грега явно намеренно и с силой впечатался в лицо «Медведя». Трибуны мгновенно зашумели, заглушая свисток судьи, вскидывающего руку с красной карточкой. Я испуганно зажала рот рукой. Кажется, Грег сломал парню нос, судя по количеству крови на лице парня из противоположной команды. На судью Грег даже не обернулся. Пнул ногой землю, сплюнул в сторону и направился в сторону подтрибунного помещения.

Я видела, как тренер что-то кричит Грегу, проходящему мимо трибуны. Тренер Трой выглядел взбешенным. Грег даже не остановился. Смотреть на игру дальше мне не было никакого смысла. Сейчас жизненно необходимо было встретиться с Грегом и постараться поговорить.

– Мама, мне нужно уйти.

– Что случилось, Энн? Зачем Грег…

– Мам, я и хочу это выяснить. Ладно? Вы с Сэм и папой меня не ждите, хорошо?

– Ну, если так нужно.

– Очень нужно. – Я начала вставать, но Саймон ухватил меня за руку.

– Тебе не стоит сейчас туда идти.

– Нет, мне стоит. Еще как стоит.

– Тогда я пойду с тобой.

– Никаких пойду с тобой. Я хочу успокоить его, а не провоцировать еще больше.

– Энни, я не могу отпустить тебя одну к нему, когда Грег в таком бешенстве. Он может причинить тебе…

– Саймон, ты серьезно думаешь, что он… что? И мне впечатает по морде? – Я уставилась на друга. – Это глупости.

– И все же…

– Саймон, пожалуйста. – Я понимала, что нужно менять тактику. Если я хочу уладить ситуацию, мне нужно идти одной и прямо сейчас. – Если я тебе хоть чуточку не безразлична, то дай мне сделать так, как я считаю нужным.

Между бровей у Саймона опять пролегли две морщинки. Я видела, как он борется с собой.

– Отлично. Иди. Мне… не плевать конечно, но…

– Спасибо. – Я чмокнула парня в щеку. – Увидимся завтра. Я тебя люблю.

Могла бы и не говорить ему это сейчас.

Саймон скрестил руки на груди и отвернулся.

– Эй, обычно ты отвечаешь. – Я толкнула его коленкой.

– Не вижу причины говорить это по сто раз на дню. Ничего не изменилось, чтобы это перестало быть взаимным.

– Спасибо. – В своем взгляде я постаралась передать всю свою нежность. – Увидимся.

Стараясь не задеть никого из болельщиков, я со скоростью света слезла с трибун и побежала к подтрибунному помещению. Запыхавшись, я влетела внутрь раздевалки, оставив шум толпы за дверью. Грег сидел в темноте, опустив голову на ладони. Господи, если он так переживает из-за нашей ссоры, что будет, если я скажу ему, что хочу взять паузу? Восстанавливая дыхание, я медленно подошла к нему и села рядом. Над нашей головой и еще где-то совсем близко, шумели сотни болельщиков.

– Грег? – неуверенно начала я, не представляя толком, что нужно сказать.

Он ничего не ответил, но выпрямился. Его рука потянулась к моей и крепко сжала. Смотрел, правда, он все еще куда-то в сторону. От сердца буквально отлегло: он бы не стал брать меня за руку, если бы не хотел видеть. Я уложила голову ему на плечо, а он легонько теребил мои пальцы. Мы просидели в тишине минут пять, отлично понимая, что это говорящая тишина. Только говорила она нам разные вещи.

– Я люблю тебя, Энн.

– Я знаю. – Сглотнув, я выдавила остальное, то что было нужно: – И я тебя.

Это было бесчеловечно. Я с четкостью понимала это. Но просто не могла сказать иначе. Это как пинать расстрелянного человека.

– Поэтому я не должен был говорить тебе все то, что наговорил днем. Мне очень стыдно. Честно. И пусть я говорил правду… я не должен был выговаривать тебе все так, да еще в таком тоне. Если ты простишь меня, то будь уверенна, что ничего подобного я себе больше не позволю.

– Хорошо, – ответила я, обнимая Грега за руку.

– Я очень люблю тебя. И ты должна понимать, что все, что я говорил… это потому что я так думаю. Меня это действительно сильно волнует. Пойми хоть то, что я сорвался на тебя не просто так, не просто из любопытства, а потому что мне…

– Грег, я все понимаю. Я действительно веду себя не совсем честно по отношению к тебе. – Я развернулась к Грегу лицом и прикоснулась губами к его щеке. – Обещаю исправиться.

Черт!

– Спасибо. – Он улыбнулся и поцеловал меня в губы.

Предательница. Трусиха. Ты просто отвратительна. На что ты рассчитываешь? Думаешь, Грегу будет лучше с человеком, который его обманывает?

– Зачем ты все это устроил? На поле.

– Психанул, – уже немного весело ответил он.

– И что теперь будет? Тренер был похож на разъяренного носорога и кричал так, что чуть не грохнулся с инфарктом.

– Выкручусь.

– Мне стыдно.

– Нам обоим стыдно. Замечательно. Пора что-то менять в наших отношениях.

– Обещаю, проводить с тобой все свое свободное время. – Я понимала, что говорю глупость, но мне так хотелось успокоить Грега.

– Не надо этого, Энн.

– Не надо? Ты же этого и хотел.

– Хотел. И хочу. Но не нужно так жертвовать только ради моего спокойствия. Ты же сойдешь с ума, если не будешь с ним видеться.

– А я и не сказала, что перестану с ним видеться. Просто пообещаю, что буду хорошей девушкой и стану уделять тебе большую часть своего времени. Как и должно быть.

Мне придется выйти за Грега замуж. И прожить с ним всю жизнь. Это представляется мне более реальным, чем то, что я осмелею и скажу ему, что не люблю…

– Это лучше. А главное – более осуществимо.

– Осуществимо?

– Ну, мне с трудом верится, что ты долго протянешь без Саймона. А как сделать парня привлекательным для девушки?

– Запретить с ним видеться?

– Точно. Так что вы, пожалуйста, проводите время вместе, но в пределах разумного.

– И в рамках дозволенного.

– Особенно в рамках.

– Так всегда и было.

– Хм…

– Грег, спасибо тебе за понимание. Для меня это очень много значит.

– Да уж. Раз это важно для тебя, я готов смириться.

Он просто святой. Как можно растоптать сердце святого?

– Мы нашли компромисс?

– Похоже на то.

– Не прошло и года. – Я неискренне рассмеялась, целуя его. – Уйдем отсюда?

– С удовольствием. Надо дать тренеру остыть. А то…

– Он сделает из тебя котлету?

– Скорее отбивную, но сути это не меняет.

– Идем. – Я встала и потянула Грега за собой.

– Поможешь мне переодеться? – В голосе Грега появилась шутливая нотка.

Ненавидя себя, я припала к его губам с поцелуем.

Зачем?! Зачем ты это делаешь? Что с тобой происходит?!

– Хотя… постой, – он остановил мою руку, – у меня еще есть что сказать.

– Говори.

– Я только хотел сказать, что я тебе верю.

– Эм… спасибо.

Ничего ужаснее он не мог сказать.

– Верю тебе, когда ты говоришь, что между вами ничего нет. В плане…

– Я поняла тебя.

– Да. Потому что ты должна понимать, что я не смогу… Если вдруг…

– Грег, выкини эту ерунду из головы. Я никогда в жизни не думала о том, чтобы… ну ты понял. И Сай, я уверена, тоже.

Какая отвратительная ложь. Может, о сексе, который так волнует Грега, я и не думала, но…

Господи, даже здесь ты врешь! Тогда, когда вы устроили запойный вечер у Саймона в комнате, ты была готова ко всему.

Черт. Пусть так. Это было лишь мгновение глупости. Но…

Грег говорит, что верит, что между вами ничего нет. Но между вами есть все! То, что гораздо сильнее всякого секса.

Боже, это же действительно так…

Грег вздохнул и посмотрел мне в глаза:

– Я принимаю этот компромисс только потому, что не хочу тебя потерять. Поверь мне, если бы на твоем месте была какая-то другая девчонка, я бы не раздумывая бросил ее. Но тебя я терять не могу. Хочу, чтобы ты это понимала.

– Я понимаю. – Прижавшись к Грегу, я поцеловала его в шею. – Прости, что со мной все так сложно. Обещаю, что ты можешь мне верить. Всегда.

Ты исправишься, Энн. Ты станешь для него такой девушкой, какую он заслуживает.

– На том и договоримся. – Руки Грега сцепились на моей талии. – Давай уйдем отсюда, пока не кончился первый тайм. Не хочу встречаться с тренером хотя бы сегодня.

– Конечно.

Мне было тошно от того, какой я ужасный человек. «Я никогда в жизни не думала, чтобы…». Это «никогда в жизни» было вчера. Вчера я думала о том, что мы с Саймоном идеально подходим друг другу. Вчера, да и сегодня тоже, я представляла, какой может быть наша идеальная жизнь. С Саймоном. Не с Грегом. С Грегом наше будущее было… пустым. Потому что за исключением некоторых аспектов типа окончания школы, колледжа, тусовок, я не могла представить больше ничего. Ничего. Я даже не знала толком, о чем Грег мечтает. Хочет он остаться в Америке или планирует на полном серьезе перебраться в Европу и стать великим футболистом. Я не хочу в Европу. Было бы неплохо посмотреть европейские страны, но остаться там жить – это не для меня.

Я просто какая-то мразь. Это новое для меня слово вертелось в голове постоянно. Сегодня я произнесла его вслух и теперь смаковала его горький привкус. Это просто ужасное слово и… оно полностью про меня.

Но ведь ты можешь узнать, о чем Грег мечтает. Можешь узнавать его так же, как когда-то узнавала Саймона.

Но я не хочу…

– 3 —

– Хорошо Грегу влетело от тренера? – Рокси даже поморщилась.

– О, это было ужасно, по его рассказам. Сначала тренер Трой даже не хотел с ним говорить. Потому что Грег его опорный игрок и на нем держалось очень многое. К тому же из-за этого «Ураганы» играли в меньшинстве. – Я опустила плечи, сгорая от стыда. – Грег сказал, что ему пришлось пойти на всевозможные ухищрения, чтобы уговорить тренера хотя бы выслушать его. Если бы «Ураганы» не победили, наверное, у Грега не было бы шанса.

– И как он все объяснил тренеру? – К разговору подключилась Эллен, которая до этого момента пропадала в телефоне со своим другом по переписке. – Что он ему сказал?

– Сказал правду. Сказал, что у него проблемы с девушкой. Надавил на мужскую солидарность, так сказать. – Я пожала плечами. – Вроде сработало. Его не отстранили от участия. Но вынесли первое и последнее предупреждение.

– Жестко, но справедливо. – Подруга кивнула головой и вновь уставилась в телефон. – Извините, девчонки, Кит пишет, мне нужно ответить.

Ох уж этот ее друг по переписке. Я думала, что хотя бы Элен благодаря своему прагматизму поймет, что все эти отношения – сущая головная боль. Но она тоже пропала под давлением гормонов и связалась с каким-то незнакомцем, которого даже не знала, но с которым переписывалась с середины лета.

Сегодняшний вечер мы с подругами решили посвятить общению и устроили мини ночь слета прямо в середине недели. На этот раз ночевали у меня дома. Мне пришлось передвинуть кресла, чтобы наша компашка смогла разместить шесть спальных мешков в центре комнаты, где прямо на полу валялись всякие вкусности. Валяясь на полу в пижаме и болтая с девчонками, я украдкой поглядывала на пустую кровать, где еще совсем недавно спал Саймон.

– Вы тоже считаете, что дружбы между мужчиной и женщиной быть не может? – внезапно спросила я, даже не успев подумать.

– Уж не о вашей ли дружбе с Саймоном ты интересуешься? – спросила Эшли.

– Конечно о ней. Я никак не могу перестать думать о том, что мне тогда наговорил Грег.

– Конечно, это было очень грубо, но… он имеет право так думать. – Рокси пожала плечами.

Когда я пересказывала подругам наш разговор с Грегом, когда он бросил меня посреди улицы, Рокси больше всех его защищала.

– Разумеется, имеет. – Я взмахнула руками. – Но я хочу узнать, что вы думаете по этому поводу.

Подумав несколько секунд, первой заговорила Хлоя:

– Мне кажется, что любая дружба – это своеобразная любовь.

– Вот! И я о том же! – выкрикнула я.

– Но это только если допускать, что любовь имеет… какие-нибудь разновидности, – поспешила добавить Хлоя. – Кто-то допускает, что любовь бывает разной, а кто-то говорит, что любовь она всегда одна. Тут что-то из философии.

– Что же все так сложно? – Нахмурившись, я вновь украдкой взглянула на пустую кровать.

– Мне кажется, что большинство людей не верит в дружбу между мужчиной и женщиной. И, может быть, именно в этом все дело? Раз большинство считает, что ее не существует, значит, они с чем-то подобным уже сталкивались. Чистая статистика.

– Это ужасно. – Я повесила нос. – Что же тогда между нами с Саймоном?

Девчонки опять странно переглянулись (когда-нибудь ты наберешься смелости припереть их к стенке за эти переглядки?), прежде чем Хлоя ответила:

– Кроме вас двоих в этом никто не сможет разобраться.

– Все было бы в миллион раз проще, если бы Саймон себе кого-то завел. Он бы перестал быть таким собственником по отношению к тебе, и Грегу было бы спокойнее, – проговорила Эшли.

Я знала, чем закончилась моя единственная и последняя попытка свести Саймона с кем-то, так что решила промолчать. К тому же, как я скажу девчонкам, что умру от ревности, если он будет встречаться с кем-то?

– А ведь верно. – Элен кивнула головой.

Подруги опять странно переглянулись, а меня внутри буквально передернуло: Саймон обнимается с другой девчонкой. Саймон беседует по душам с кем-то еще кроме меня. Кому-то другому он рассказывает о своей мечте. Это просто невыносимо. Я хочу, чтобы он был только со мной. Чтобы делился всем на свете только со мной.

Приехали. Это уже даже не эгоизм, а какая-то диктатура.

Грегу станет спокойнее, если он выбросит меня из своей жизни. Найдет себе девушку без проблем и таких тараканов в голове.

Какие ужасные мысли.

– Кажется, мне кое-кто нравится. – Джил сказала это так тихо, что я почти ничего не расслышала.

– Правда? – Глаза Рокси в мгновение загорелись. – Кто он? Мы его знаем?

Как быстро она остыла к Саймону. Вот что не так со всеми, раз они могут так быстро переключаться на других? Или что со мной не так, раз я так сильно привязалась только к одному человеку?

– Это Шон.

– Какой Шон?

– Из школьной редакции.

– О… я его знаю. То есть, конечно, я его знаю, мы же вместе работаем. Он тот еще задавака, – зачем-то выдала я, хотя никто не просил меня давать характеристику.

– Знаю. – Джил улыбнулась. – Но он хороший. Мы встречаемся с ним на нескольких общих уроках. Недавно он помог мне на химии и так… так мило предложил сходить куда-нибудь. Так что в следующую пятницу мы пойдем в магазин комиксов, а потом к его маме – она продает вафли в киоске в нашем торговом центре.

– О, как это мило. – Хлоя сложила руки вместе и приложила их к груди.

– Боже, расскажи же нам все подробности.

Кажется, Саймон был прав, когда говорил, что иногда женщинам нужно показывать, какими ужасными могут быть мужчины, чтобы, наберясь этого опыта, они выбирали хороших. Шон, который пригласил Джил на свидание, кажется, был именно хорошим парнем. Да, он много задается, когда Анджелина просит его выполнять поручения по работе в интернет-журнале, но это еще ничего не значит. Судя по рассказам Джил, он милый и заботливый. Я была очень рада за подругу. Но ужасно жалела себя. Почему у меня не может быть все так просто? Почему мое счастье лежит в такой дали, дойти до которой можно, только если пройдешь настоящее поле боя, на котором точно не обойдется без жертв?

Потому что Джил никому не врет, а ты врешь. Да, еще ты полная идиотка, вот почему.

Когда спустя еще часа три подруги уснули в своих спальниках, я ворочалась без сна. Ненавидела себя, презирала, обзывала обидными словами, но так и не могла найти в себе хотя бы капельку смелости для Грега. Притянув к себе кошку, я закрыла глаза и в сотый раз за ночь стала уговаривать мозг позволить мне поспать.

Кто-то рядом со мной всхлипывал. Я не сразу поняла, что это не во сне. Открыв глаза в темной комнате, я прислушалась. Определено это были звуки всхлипывания, и раздавались они из соседнего спальника.

Откинув верх спальника, я села и посмотрела на Хлою, которая сжалась рядом со мной в комок и тихонько плакала.

– Хлоя? Что случилось? – прошептала я испуганно.

– Прости, я не хотела тебя разбудить. – Тихий шепот подруги со слезами в голосе напугал меня еще больше. Я ни разу не видела, что бы она плакала.

– Ерунда. Что с тобой?

– Все в порядке.

– Хлоя, прекрати. Что случилось?

– Я… я не хотела это вам рассказывать.

– Кажется, у тебя теперь нет выхода. Поделись… – Окончательно выбравшись из спальника, я подползла к подруге. Ее лицо блестело от слез, и выглядела она ужасно несчастной. – Пожалуйста…

– Что у вас там происходит? – Послышался шепот из спальника Эшли.

– Хлоя плачет.

– Что? – Эшли поднялась на локтях и толкнула лежавшую рядом с ней Рокси: – Рокси, просыпайся, кажется, у нас тут беда. Элен, Джил…

Когда все проснулись и окружили Хлою, которая все еще была маленьким плачущим комочком, у нее не осталось выбора, и она стыдливо пролепетала:

– Мои родители разводятся. Я не хотела вам об этом говорить. Я даже не хотела в это верить…

Как я поняла из рассказа девчонок, родители Хлои всегда были оплотом идеальных семейных отношений и опорой для дочери. Всем со стороны их союз казался крепким и надежным: веселые семейные походы, традиции, семейные вечеринки, юмор – в их отношениях было все, на чем можно было жить долго и счастливо. Но, оказалось, что что-то все же было не так.

– Самое обидное, что я даже не знала, что они… ссорятся. Они никогда при мне… всегда вели себя как обычно, – хлюпая носом, вещала Хлоя.

Я не могла понять до конца всей ее боли. Мои родители никогда не жили вместе. Я не могла скучать по тому, чего не было. Но, все же, видя ее слезы, я не могла оставаться в стороне. Хлоя всегда была для меня примером: позитивная, активная, легкая на подъем – она вселяла в меня уверенность. Мне было больно видеть ее такой расклеенной.

Как могла, я старалась успокоить ее. Я и Джил. Потому что мы были теми людьми в нашей компании, которые хотя бы столкнулись с тем, что такое жизнь без отцов. Спустя еще час ночного бдения, слез, обнимашек, и приглушенных разговоров, мы с подругами кое-как уговорили Хлою поспать и снова разбрелись по своим спальникам.

Снова притянув к себе кошку, я уже не надеялась уснуть этой ночью. Потому что, кажется, у всех жизнь летит ко всем чертям.

– 4 —

Саймон не злился на меня за то, что я бросила его на трибунах. Хотя бы тут не было проблем. После игры он несколько ночей провел в мастерской, а потом вернулся домой. По его словам, разговора с отцом у него не было. Перекинулись парой слов и на этом все закончилось. А Грег, судя по его рассказам, просто старался его избегать. И это всех устраивало.

Я ужасно скучала по Саймону. Чувство было странным, сродни не просто грусти, а тоске. Так было прошлым летом. После того, как мы вернулись из похода, в котором столько дней провели плечом к плечу, а потом были вынуждены жить в разных комнатах. Тогда я ощущала нечто похожее.

После долгих (неимоверно долгих и очень занудных) часов размышлений я пришла к выводу, что мне нужно перестать быть такой эгоисткой. Если я выбрала Грега, если согласилась быть его девушкой, если дала ему надежду, которой он, как мне кажется, так дорожит, я должна соответствовать его ожиданиям. Разумеется, у меня есть сомнения. И, разумеется, я не могу со сто процентной уверенностью расписать свое будущее с ним. Мы молоды и впереди у нас вся жизнь полная авантюр и неправильных решений. Главное – это проходить через все вместе. А Саймон… он мой идеал человека. Поэтому мы с ним лучшие друзья. Поэтому я так обожаю его. Если бы в самом начале все сложилось иначе, возможно не было бы этих душевных терзаний. Но все сложилось, как сложилось.

В любом случае, раз я настолько труслива и никогда, даже за миллион долларов, не смогу сказать Грегу, что сомневаюсь в наших отношениях… мне нужно забыть об этом. Взять себя в руки. По началу будет не просто, но, в конце концов, Грег хороший человек и я… и мы просто должны притереться. С ним мне будет хорошо. Возможно не так, как с…

Хватит!

Держи слово хотя бы перед собой.

Эта суббота была учебной. По какому такому счастливому стечению обстоятельств так вышло, я не поняла, но почти впала из-за этого в депрессию. Вчера весь вечер я проболтала с девочками по конференцсвязи (Хлое было очень тяжело и ей требовалось выговориться), а пол ночи редактировала фото для Анджелины, совсем забыв об уроках, и явно не планировала идти с утра хоть куда-нибудь. Поэтому перед уроками сидя вместе с Грегом на школьном дворе, я жутко зевала.

Грег болтал с Риком, а я аккуратно устроила свою голову у него на плече и прикрыла глаза, стараясь доспать то, что не успела доспать в этот выходной. Лучи утреннего солнца приятно грели лицо.

Какой-то шум вывел меня из состояния полудремы. Метрах в двадцати от нашей скамейки Билли Клейтон, имевший в школе репутацию задиры и в прошлом году чуть не расквасивший мне нос футбольным мячом, со своими дружками задирал какого-то парня. Щуплый и невысокий, со стрижкой как из начальной школы, этот парень оказался зажат в кружке из Билли и его дружков. Они что-то кричали ему, смеясь, и отбирали у него книги, перекидывая их между собой, и толкая несчастного туда-сюда. Парень в центре пытался держать себя в руках, но мне казалось, что еще немного и он просто разревется у всех на глазах.

– Грег? – Я подняла голову с его плеча и глядела на этот беспредел.

– Что, милая?

– Что они там делают с этим бедным парнем?

Грег до этого даже не замечавший разыгрывающейся почти что перед нами сцены, взглянул вперед.

– Энн, это Патрик. У него по жизни статус груши для битья. Не волнуйся, ему часто прилетает, но ничего серьезного.

– Я раньше не замечала.

– Потому что любимое место Билли для того чтобы над кем-то поиздеваться – это задний двор. Там меньше шансов, что заметит кто-то из учителей. – Грег улыбнулся мне и вновь вернулся к разговору с Риком. – Так что там с правым флангом?

Недобро посмотрев на Грега, я вновь уставилась на сцену унижения бедного Патрика, фамилии которого не знала.

– И ты ничего не сделаешь? Вы ничего не сделаете? – спросила я и у Рика тоже.

– Энн, это же просто глупости, да и Патрик уже привык. – Рик равнодушно пожал плечами. – Билли только немного поиграется с ним. Не сделает чего-то плохого. Не из-за чего переживать.

– То есть, то что они издеваются над ним это нормально? Вы вмешаетесь, только если они будут ломать ему ногу?

– Про закон Дарвина ты что-нибудь слышала?

– Не все такие качки как вы, чтобы уметь давать отпор на равных. Особенно когда четверо против одного.

– Ох, эта твоя высокая мораль, Энн. – Грег с улыбкой хотел обнять меня, но я разозлилась и вывернулась из под его руки.

– Дело не в морали. Дело в том, что если бы вы вступились на его защиту, придурок Билли знал бы, что не все проходит безнаказанно.

– Точно. И что ты предлагаешь? Пойти настучать Билли по башке? Чтобы за драку на школьном дворе нас отстранили от занятий? – Грег так же как его друг равнодушно пожал плечами. – Патрик должен сам научиться давать отпор.

Насупившись, я скрестила руки на груди и смотрела на все никак не заканчивающуюся сцену издевательства. Они наоборот только сильнее раззадорились. Меня подрывало встать и что-то сказать этим задирам, но я трусливо не могла найти нужных слов. Саймон оказался в поле моей видимости. Он шел, зажав сигарету в зубах, прямо к компании Билли. С татуировками на руках, в огромной толстовке и с дымящейся сигаретой Саймон выглядел очень внушительно. Я об этом частенько забываю, пока не вижу его на фоне остальных. Скинув рюкзак на землю, он оказался у Билли за спиной и за шкирку оттащил его от общей кучи.

– Ну, сейчас начнется. – Грег наконец перестал трепаться и так же как и я уставился вперед.

Не осознанно я поднялась на ноги и слегка приблизилась к толпе учеников, которая уже начала собираться вокруг этой сцены.

– Энн, вернись, – крикнул Грег, но я его не послушала.

– Билли, Билли, Билли. Ничему тебя жизнь не учит. Верно? – Саймон улыбался, так и не отпустив кофту главного задиры.

– Да ладно тебе, Сай, уймись. – В глазах Билли было столько страха, но он пытался натянуть на лицо улыбку.

– Ты уже битые десять минут не унимаешься. Теперь моя очередь. – Улыбнувшись, Саймон заехал кулаком в живот Билли под улюлюканье толпы собравшихся.

Билли склонился пополам, роняя учебники Патрика из рук, но Саймон его не отпустил и ударил еще раз.

– Весело, правда? Ты же знаешь, я обожаю такое веселье. – Колено Саймона врезалось куда-то в район лица Билли.

Из носа у того почти мгновенно хлынула кровь. После чего ему все же было позволено упасть на газон.

– Кто следующий?

Парни из шайки быстро покидали учебники, которые до этого перекидывали, на землю и ретировались подальше. Присев, Саймон поднял голову Билли за волосы и взглянул тому в лицо:

– Врезать тебе еще раз? Когда бьют по сломанному носу ощущения особенно яркие. Хочешь продемонстрирую тебе это?

– Не… надо, Сай… не надо. – Стараясь зажимать нос рукой, Билли трусливо смотрел вверх. – Я… все понял.

– Зря отказываешься. – Саймон поднялся на ноги и выплюнул сигарету в сторону. Собрав учебники Патрика с земли, он протянул их хозяину. – Научись уже хоть чему-нибудь, дружище. Запишись в качалку, развивай мускулатуру. Хоть что-то. Иначе эти придурки от тебя не отстанут.

– С… спасибо. – Патрик кивнул головой, хоть и казалось, что он не понял ни слова из того, что сказал ему Саймон.

– Билли, утри сопли и сходи в медпункт. Болеть будет долго, так что тебе стоит закинуться колесами.

– Мистер Джейкобс, что вы тут опять устроили? Прекратите немедленно! – Директор пробрался через толпу учеников и встал рядом с Саймоном.

– Просто веду воспитательную работу, мистер Картер. Отбираю ваш хлеб, простите, – с улыбкой протянул Саймон.

– Быстро в мой офис! Оба! – Мистер Картер кивнул куда-то в район школы. Таким разъяренным директора я еще ни разу не видела. – Отстранением от занятий в этот раз вы точно не отделаетесь!

– Тебе сильно попало?

Мы с Саймоном сидели на школьном крыльце после уроков. Я так гордилась им.

– Нет, не очень. Директор поругал немного и отпустил.

– Почему это? За драку должно быть наказание, разве нет? В прошлый раз, когда вы с Грегом чуть не подрались в столовой, а вы ведь даже не подрались, тебе пришлось целый месяц драить пол в спортзале. А сейчас мистер Картер грозился чем-то похлеще отстранения.

– Ну я же был вроде как спасителем страждущих. Билли не стал это оспаривать. Наверное струсил. Так что наказание влепили только ему и его придуркам. Мне вынесли устное предупреждение и отпустили.

– Правда?

– Ну… еще часов десять придется провести в классе наказаний после уроков.

– Вот черт.

– Бывал я в этом классе. Сидишь, слушаешь музыку или вообще спишь. Так что не страшно. Может еще заставят посмотреть какие-нибудь поучительные фильмы о вреде наркотиков или типа того. Главное, чтобы не заставили ходить к школьному психологу.

– В нашей школе есть психолог?

– Да, Энни, в любой школе есть психолог. Хотя, вполне понятно, почему ты об этом не знаешь. Ты же пай девочка. – Он улыбнулся мне. – Короче, нам сильно не повезло, потому что наш психолог – приотвратный тип.

– А ты пытался быть с ним честным? Может, он бы смог тогда чем-то помочь?

– Все эти психологи сотрудничают с полицией. И они хотят честности? Так что сам справлюсь, спасибо большое.

– Ладно. И почему ты у меня такой драчун? – Вздохнув, я обняла его руку и прижалась к ней. – Но я горжусь, как ты заступился за этого парня.

– Еще бы, – хмыкнул Саймон.

– Но все же пообещай мне, что в следующий раз таких придурков ты будешь уводить на задний двор за школой. Говорят, там меньше вероятность, что кто-то из учителей что-то заметит.

Саймон так громко расхохотался, что у меня тут же потеплело на сердце.

– 5 —

Теперь мы не могли обедать в столовой вместе с Саймоном – я обещала Грегу контролировать наше общение; не могли встречаться по вечерам, так как тренировки Грега до следующей игры стали менее частыми, а значит, он хотел проводить свое время и со мной тоже; не могли, как раньше, болтать ночи напролет, так как Грег частенько засиживался допоздна. Это было сродни пытки. Единственное, что нам оставалось – это перемены.

На третьем этаже одного из школьных корпусов было старое помещенье – раньше там хранили какой-то нужный хозяйственный инвентарь, а сейчас кабинет пустовал. Пара сломанных парт, несколько изрисованных стульев, какие-то свертки с картами и все. Саймон где-то раздобыл отмычку от замка и теперь половину большой перемены мы тратили на побег в эту коморку, чтобы просто поболтать и побыть вдвоем.

– Тебе еще не надоели эти шпионские встречи? – с улыбкой спросила я, запирая за собой дверь нашей тайной комнаты на замок изнутри.

– Скрываться от всего мира с единственной женщиной которую я могу терпеть дольше получаса, заставляя ее парня гадать куда она пропадает? Разве это может надоесть? – Саймон развалился на полу напротив единственного крошечного окошечка в помещении. – Падай, я нашел новый трек. Обалденный.

– Настолько же обалденный как песни «PoF»? – С улыбкой я опустилась рядом и сразу же поднырнула Саймону под руку.

– Невероятно, но он еще круче. – Саймон протянул мне наушник.

– Как твои дела? – засунув наушник в ухо, я потянулась к рюкзаку и вытащила оттуда принесенный из дома сэндвич с грибами и беконом. – Сделала твой любимый, угощайся.

– Теперь мои дела однозначно лучше. – Он в мгновение развернул фольгу, в которую был завернут сэндвич, и почти целиком запихнул его в рот. – А теперь совсем хорошо.

– Я рада.

– А вообще, если тебе интересно, жизнь моя течет абсолютно темным и безэмоциональным потоком. – Закрыв глаза от удовольствия и пережевывая сэндвич, Саймон оперся на стену. – И единственные яркие пятна во всем этом дерьме – когда удается с кем-то поцапаться, встречи с тобой и мастерская. Ну и сэндвичи с беконом, разумеется.

– Сай, это неправильно.

– Я стараюсь не давать оценок, просто плыву по течению.

– И очень зря. Нам надо гнать твое одиночество. Твой, как ты сказал?.. Твой темный поток нужно гнать вон.

– У тебя есть идея как это сделать?

– Я пока работаю над ней. Скоро поделюсь.

– Звучит пугающе, – усмехнулся он.

Положив голову ему на плечо, я медленно выводила кружочки у парня на коленке.

– Я очень по тебе скучаю. Постоянно.

– Знаю. Но это твой выбор.

– Ты решил быть со мной строгим? – Я подняла взгляд на него и чуть не расплакалась.

– Нет, конечно. Как я могу злиться или быть строгим, когда вижу эти твои щенячьи глазки? Еще более жалостливую гримаску не могла скорчить? – Рассмеявшись, он вывернул руку и притянул меня к себе.

– Эй, я вообще-то вполне искренне. И вовсе я не давлю на жалость.

– А очень похоже, скажу я тебе.

Может так и есть. Может, я жду, что Саймон в очередной раз меня спасет? Найдет какой-то способ для нас быть вместе, не обидев при этом Грега. Раз сама я ни на что не гожусь.

Ты ведь даже не знаешь, нужно ли ему это вообще. Хочет ли он, чтобы ты была с ним не только как друг, а как нечто большее.

Конечно же хочет. Наверняка…

– Проводишь меня сегодня до дома? Я правда очень соскучилась.

– А мне за это набьют морду или нет?

– Никто не будет бить тебе морду. – Я закатила глаза.

– Жаль. Кулаки чешутся страшно.

– Сай, перестань. Грег разрешил нам видеться.

– Разрешил нам видеться, – передразнил он. – И поэтому мы скрываемся в богом забытом кабинете вместе с пауками. Потому что разрешил.

– Ты же знаешь, что это временно. Я найду способ, чтобы все были счастливы.

– Какая дебильная идея.

– Эй, ну зачем ты огрызаешься?

– Потому что это дебильная идея. Все просто.

Тогда просто разреши эту проблему. Спаси меня.

Озвучить это вслух, я не могла решиться. Даже здесь веду себя как трусиха. Хотя обычно говорю Саймону все, что у меня на уме.

Энн, ты же решила не думать о нем в таком ключе. Ты решила быть с Грегом. Постараться притереться к нему.

Черт, я знаю!

– Твой парень все такой же собственник? Он разрешит нам на днях потусить в мастерской? Я бы хотел провести с тобой чуть больше время, нежели двадцать минут в день.

– Сай, он не запрещает нам с тобой видеться. Просто просит… ой, забей.

– Ненавижу его.

– Саймон.

– Что?

– Ты знаешь.

– Понятия не имею, о чем ты.

– Саймон! Когда-нибудь ты доведешь меня до нервного припадка.

– Очередного?

– Ах ты! – Я принялась лупасить коленку парня.

– Вот видишь, об этом я и говорю – очередной припадок. – Он рассмеялся и с легкостью прекратил мои попытки нанести ему увечья. – Ладно, ладно. Больше не буду о нем говорить. Сменим тему.

– 6 —

– Что ж. – Саймон встретил меня возле кабинета после последнего урока и перехватил мой рюкзак себе. – Мне было дозволено проводить мисс Метьюс до дома. Столь великая честь выпадает нечасто.

– Зато кое-кто может часто огребать за такие шуточки.

– Я соскучился по тому, как ты меня лупишь. – Хохотнув, он закинул руку мне на плечи и мы вместе направились к выходу. – Уже несколько часов как я без синяков. Без этого и жизнь не жизнь.

– Запомню и приберегу пару апперкотов на десерт.

– Апперкот – слово-то какое вспомнила. Не думал, что ты разбираешься.

– Я вообще девушка с изюминкой.

– С мешком изюма, если на то пошло. – Саймон расхохотался, ногой открывая дверь на улицу.

– Уж такая уродилась. Кстати, ты помнишь, как… – Мой взгляд выхватил в толпе студентов Грега. Он стоял внизу крыльца и, скрестив руки на груди, смотрел прямо мне в глаза. – Вот черт.

– Зачем же ты так о своем парне? – Саймон опять хохотнул.

В пару шагов мы оказались возле Грега, и только тут Саймон убрал руку с моих плеч.

– Вижу, меня лишили последней возможности провести с тобой хотя бы десять минут в день. – Он передал мой рюкзак Грегу, с кривоватой улыбочкой глядя на брата.

– Привет, милая. – Пуская молнии из глаз, Грег утянул меня к себе и буквально впился в мои губы с поцелуем.

Сомневаюсь, что это было сделано ради меня. Скорее ради того, чтобы поставить Саймона на место. Как достало это их тупое соперничество на ровном месте! Как же неловко.

Ну, место не совсем чтобы ровное, Энн…

Да замолчи ты уже.

– Боже, Грег, избавь меня от такой примитивной демонстрации своего статуса. – Саймон вытащил сигарету и тут же ее прикурил. – Лучше бы позаботился о том, чтобы не заставлять Энни чувствовать столько неловкости перед целой школой.

– Сам разберусь, как мне заботиться о своей девушке, – с плохо скрываемой агрессией проговорил Грег.

– Ну, ну. Ладно, Энни, я удаляюсь. У меня есть миллион дел поинтереснее, чем стоять тут и любоваться как мой брат пускает слюни тебе в рот.

Фу.

– Пока, Сай, – прошептала я, с тоской наблюдая, как Саймон уже сделал три больших шага в сторону от нас.

– Кстати, я возьму сегодня Шелби покататься? Ты не против?

– Конечно. У тебя же есть ключ.

– Ключ-то есть. Просто теперь мне не по статусу наведываться без разрешения. – Ослепительно улыбнувшись, он салютнул мне рукой и, отвернувшись, пошел в сторону парковки.

– Ты обещал, что дашь мне возможность общаться с Саймоном, – опередив Грега и его недовольство, сказала я.

– Обещал. И не отказываюсь от своих слов. Но ты не представляешь, как тяжело мне сдерживаться. – Грег злобно смотрел на меня несколько секунд, но быстро оттаял, вернув на лицо добрую улыбку. – Прости. Давай не будем о нем говорить. У меня для тебя есть разговор поинтереснее.

– Отлично, я вся во внимании. – Радуясь, что очередная буря прошла стороной, я потянула Грега в сторону дома.

Будь милой. Ты все для себя решила. Будь милой.

– Мне бы очень хотелось сегодня прийти к тебе домой и остаться на ночь. – Грег как-то чересчур таинственно улыбнулся.

– Эм… без проблем.

– Понимаешь… Я надеюсь, что это будет не просто ночевка.

– В смысле? – протянула я. – Мы будем делать что-то необычное?

– Если ты будешь готовой, то мне… очень бы хотелось. – Он остановился и развернул меня к себе лицом. Правой рукой он прижал меня, а левой зарылся в мои волосы.

От страха, я не чувствовала, как Грег целует меня. Боже, он намекает на секс! Но я еще не готова! Но как я могу отказать ему? Или могу? Но что он тогда подумает? Господи!

– Это ты так предлагаешь мне заняться сексом? – без запинки выговорила я, хотя чувствовала, как колени почти треснули, и сейчас я рухну на землю от страха.

– О, Энн Метьюс не стесняется слова секс? Неожиданно, – рассмеялся он и снова наклонился ко мне с поцелуем.

Энн Метьюс в шоке от того, что может произнести это слово в лицо парню! И еще в большем шоке от того, что строит из себя прожженную нимфоманку.

Но не могу же я показать Грегу, что ужасно боюсь? Что он тогда обо мне подумает?

Если ты решила быть с Грегом, тебе придется поддаться на его уговоры. Вряд ли он ничего не заподозрит, если вы не будете заниматься сексом никогда.

Но разве я могу быть настолько трусливой, что даже решусь на подобное?

Судя по всему, Энн, для тебя нет границ, – печально подтвердил внутренний голос.

Этой встречи в моей комнате я боялась до чертиков. Было просто отвратительно неприятно осознавать, что я погрязла в этой трусливой лжи по самые уши. Ожидая, когда Грег все же явится, я приняла душ, надела красивое белье и села на кровать, ощущая всю мерзость ситуации. Когда внизу послышался звонок в дверь, а потом мамин смех и голос Грега, я вся буквально изошла потом от страха. Когда его быстрые шаги послышались на лестнице, я всерьез рассматривала идею вылезти из собственной комнаты через окно и сбежать подальше от этого дома. Что угодно, лишь бы не врать Грегу настолько отвратительно.

– Энн, у меня для тебя новость! – Он ворвался в мою комнату с выпученными глазами и дикой улыбкой на лице. – Правда я не знаю, как ты к ней отнесешься.

– Я вся во внимании. – Вылезать в окно я пока передумала.

– Все было в подвешенном состоянии. Я даже не говорил тебе, потому что до последнего не верил. Что все получится. Но вот, буквально полчаса назад, все решилось. Мне нужно будет уехать на пару недель.

Слава Богу.

Боже, я же не сказала это вслух?

– Куда?

– В Европу. В Испанию. Тренер договорился через своих знакомых, что меня могут посмотреть в юношеской команде по футболу.

– Вау.

– Представляешь? В этом году Испанцы выиграли чемпионат мира. И я смогу побывать там, где когда-то они… Это огромное поле, на котором они играли… Мне просто не верится. – Грег так разнервничался, что засунул руки в волосы и уселся на кровать. – Когда тренер рассказал об этом, я чуть не умер от счастья. Разумеется, он уже думал, что мне не стоит доверять, из-за случившегося на игре недавно, но… Слава Богу, он решил дать мне шанс. Я как раз успею вернуться до следующей игры в сезоне.

– Поздравляю, Грег. – Я старалась радоваться за своего парня искренне, но к моему стыду большую радость испытывала от того, что смогу не видеть его пару недель и хорошенько обо всем подумать: мне просто необходима передышка. Усевшись рядом, я положила руку ему на колено. – Я безумно за тебя рада.

Какая отвратительная ложь.

Но я же действительно за него рада!

Ты решила, что должна за него радоваться. Это не одно и тоже.

Если бы мы, как и прежде, были просто друзьями, я бы радовалась искреннее.

– Правда? Представляешь, если я там понравлюсь? Вдруг я смогу произвести хорошее впечатление и после окончания школы меня пригласят играть туда? А потом и в большой спорт. Чемпионаты мира, известность, огромные деньги. Я так об этом мечтаю. Я бы даже мог поступить в какой-нибудь их местный колледж. Подтянуть язык и все – все дороги открыты. – Его глаза горели диким огнем. – Нет, конечно, не стоит забегать настолько вперед. Вдруг я еще не понравлюсь, но попробовать-то стоит. Не упустить шанс. Верно?

– Конечно. Даже не сомневайся.

– Это ничего, если мне придется уехать? Почти две недели это же прилично. Ты тут справишься без меня?

– Не страшно, честно. То есть, я вполне могу потерпеть эту разлуку. Ради таких перспектив для тебя. Я все понимаю. Но, тебя отпустят почти на две недели? В выпускном классе?

– Я отличник, разве ты забыла? У меня есть определенная репутация. Директор знает, что я не подведу и нагоню весь материал самостоятельно, поэтому может позволить мне пропустить. К тому же, я уже был у него. И мистер Картер загорелся идеей, что, если у меня все в итоге получится, среди выпускников нашей школы будут настоящие мировые звезды.

– Звучит потрясающе.

– Звучит ужасно пафосно, когда я начинаю думать об этом. Но мне так хочется попробовать.

– Я тебя поддерживаю. Не смей отказываться. Ты просто обязан лететь и показать все, на что ты способен этим дурацким испанцам.

– Спасибо, Энн. Мне так важна твоя поддержка. – Расплывшись в нежной улыбке, Грег повернулся, за талию притянул меня к себе, и стал целовать.

Мне было до омерзения противно от собственной лжи. От того, что Грег чувствует мою поддержку там, где ее нет. Как он сам не понимает, что я просто хочу взять паузу? Распутать клубок собственных мыслей и чувств.

– Так может… раз у нас впереди такая долгая разлука… – Он отвлекся от поцелуев.

– Что? – Я непонимающе смотрела, как Грег испепеляет взглядом что-то в районе моей груди.

– Может, мы немного пообжимаемся? – Его рука сползла с моего плеча и потянулась к замку на толстовке. Молния плавно поползла вниз, оголяя грудь.

– Оу, Грег, – я перехватила его руку, – ты что, у меня же полный дом людей. Вдруг мама что-то услышит?

– Это единственное, что тебя останавливает? – Он не остановился и припал губами к моей шее.

Меня обуяла паника. В голове словно сумасшедшие метались мысли. Грег целовал меня в шею. Медленно и уверенно. А я была готова умереть на месте, лишь бы остановить его. Но ничего не могла придумать. Его рука сжала мою грудь. Я была в панике.

Останови его, Энн!

Но тогда он во мне разочаруется.

Сейчас же!

Что-то неприятное шевельнулось у меня в животе. Стоило мне только представить, что Грег расстегивает мою кофту, потом штаны… Дышать стало почти невозможно. А пальцы Грега так уверенно поползли от груди к трусикам.

Мне всего-то нужно раздвинуть ноги. Тогда он сделает все что хочет и успокоится¸ не разочаровавшись.

Ты что спятила?!

– Грег, я…

– Что случилось? – Он вернулся к моему лицу и стал целовать губы.

– Я… я…

Что мне сказать?!

– Ты еще не готова? – мягко спросил Грег, отбрасывая прядку волос с моего лица.

– Я… мне…

– Это ничего, Энн. Все в порядке. – Он улыбнулся и не без труда застегнул молнию на моей толстовке обратно. – Я не хочу тебя принуждать. Давай не будем спешить. Мы можем просто поваляться и… пообниматься?

– Правда?

– Эй, ты чего так напугалась? Я же не маньяк и вполне могу потерпеть.

Господи, ну почему он такой святой? Если бы он сделал что-то не так, я бы с чистой совестью смогла бы его ненавидеть.

Грег сдержал слово и максимум его посягательств на меня – это поцелуи в шею и губы. Даже от них мне было противно, потому что я чувствовала себя не столько предателем, сколько падшей женщиной. С одной той разницей, что мне никто не платил. Наверное, по этому, после того, как Грег ушел, я проревела почти целый час, сидя в туалете и не зная, как выбраться из этого болота лжи, которое сама же и развела.

Запись от 20 октября, 2008

Единственное, что мне теперь остается – это гонять. Не важно где и когда. Главное побыстрее и поопаснее, чтобы побольше риска и адреналина. Иногда беру байк, иногда ее машину. Потому что только это способно хоть как-то заглушить то ноющее чувство безысходности внутри меня.

Почему она у меня такая тупая? Она ведь все поняла, почувствовала тогда, что хотела бы быть со мной, а не с ним. И что ей теперь мешает? Не знаю, может, я выдаю желаемое за действительное, но мне все же кажется, что она не очень-то с ним счастлива. Ощущение, что каждый раз (ну может не каждый), она старается изо всех сил, чтобы не показывать Грегу, что она на самом деле думает об их отношениях.

НУ ВОТ ПРОСТО НАХРЕНА?

Наверное все дело в ее желании делать все правильно. Слава Богу, что братец собирается сваливать. На целых две недели! Это самый лучший подарок на будущее рождество, черт побери. И если я не смогу признаться Энни за это время, мне не стоит больше жить. Сейчас идеальное время. Я уверен, что она готова. Так что пока Грега не будет, я все ей расскажу.

Знаю, как подло это выглядит со стороны. Дождаться его отъезда, чтобы за его спиной подкатить к его девушке. Но нет больше никаких сил ждать. Вдруг она из-за своей глупости решит, что будет с ним на всю жизнь, а меня отставит в сторону? Еще и замуж за него соберется, не дай Бог, чтобы его не обидеть (я бы не удивился). Так что даже подлость меня не остановит. В конце концов, я мужик или нет? И если Энни сама не может решиться и открыть глаза, я должен сделать это за нее. Спасти ее от ее же глупости и дурацкого средневекового воспитания. Так будет правильно. Приму удар на себя. Решено. Пускай Грег меня потом ненавидит, мне не привыкать. Пусть даже пропишет в морду, если ему от этого станет легче. Главное больше не останавливаться. В конце концов, школа когда-нибудь закончится, и я смогу увезти ее подальше, где Грег останется только в воспоминаниях.

– 7 —

Я шла из школы, предвкушая скорую и очень долгую тираду от бабушки, потому что с утра не успела позавтракать. Теперь полчаса мне придется выслушивать насколько важен первый прием пищи для растущего организма. Еще я стыдливо считала дни до отъезда Грега, но в этом мне не хотелось себе признаваться. Задумавшись, я плелась по бордюру, мимо соседских домов (хорошая тренировка равновесия), пока впереди меня не взвизгнула полицейская сирена. Патрульная машина набирала скорость. Я даже оглянулась назад, чтобы увидеть, куда она так торопится, поэтому чуть не попала под колеса, когда автомобиль резко остановился возле меня. Сирена затихла. Пассажирская дверь резко открылась и в проеме показалась голова Саймона:

– Давай быстрее, Энни. – Он протягивал мне руку, явно зазывая меня в салон.

– Что? – Я огляделась по сторонам, но никого не увидела.

– Давай же быстрее. Садись. – Он нетерпеливо замахал мне рукой.

– Черт, что ты творишь? – Еще раз оглянувшись и чувствуя прилив паники, я повиновалась зеленым глазам и очаровательной улыбке, и юркнула в салон полицейского авто.

– Это похищение. Сопротивление сотрудникам полиции оказывать очень не рекомендую. – Хохотнув, Саймон нажал на газ, и машина сорвалась с места.

– Ты что, украл машину отца?

– Я ее одолжил.

– Саймон, это же преступление. В полицейской машине же есть датчики для отслеживания. Я в кино видела. Нас же поймают.

– Я их отключил.

– Как? – У меня глаза полезли на лоб.

– Кое-что умею.

– Боже, да откуда? И зачем ты ее украл?

– Говорю же – одолжил. – Он смеялся. – А вот тебя я точно украл. Хочу провести время вместе, чтобы твой Отелло нам не помешал.

– Это… – я никак не могла подобрать нужных слов, – это очень мило, конечно, но ты точно спятил. – Наконец и я смогла рассмеяться.

– А ну-ка не обижать курящих. Нам итак жить меньше.

– Ой, заткнись. – Я с улыбкой но все же опасливо выглядывала в окно.

– Не парься сильно. Отец после дежурства отсыпается. Так что, если нам повезет, он не обнаружит пропажу.

– То есть еще есть вариант, что нам не повезет?

– Конечно. Всегда должен присутствовать элемент риска. Так интереснее.

– Ты просто невозможен. Ты в курсе?

– Я слышу это по пять раз на дню. Так что да – я в курсе, – с улыбкой заверил парень.

– И ты этим гордишься? Может, стоит что-то в себе поменять, чтобы не быть такой занозой в заднице? – Я смеялась, потому что не могла перестать восхищаться тем, как круто Саймон смотрится внутри полицейской машины. Боже да он везде смотрится идеально со своими татуированными руками и сигаретой за ухом.

– Подумаю об этом на досуге.

– Спасибо. Я польщена, что ты прислушался.

– Да нет, просто хочу прекратить этот бесполезный разговор.

– Ну как всегда.

– Покатаемся пару часов и вернем все на место. Так что ничего страшного не случится.

– Думаю, у меня не особо есть выбор.

– Отчего же? Я могу высадить тебя на обочине. Если тебе страшно.

– Заткнись уже, а, – дружелюбно посоветовала я. – Я не брошу тебя одного мотать срок, когда нас повяжут.

– Это очень благородно. Так что, ты все же хочешь увидеть, как я гоняю? Ну или почувствовать себя в боевике?

– Боюсь согласиться.

– А ты не бойся. Я ведь знаю, что ты хочешь этого.

– Ну конечно хочу. – Смеясь, я закатила глаза и положила свою руку парню на плечо. – Давай уже, топи педаль в пол.

– Обожаю тебя. – С хохотом Саймон врубил сирену и поддал газу.

Машина сорвалась с места как ужаленная. Несясь по улочкам нашего городка, а потом и по соседним городкам, Саймон держал путь в сторону Нью-Йорка. Он даже использовал ручник, чтобы входить в повороты на огромной скорости. Хочет тебя впечатлить, засранец. И у него это получается.

Меня мотало в салоне как на аттракционе с бешенным быком, но это было нереально круто! Уверенность Саймона и его спокойное смеющееся лицо будто напитывали меня духом пренебрежения. Мне даже не было страшно, только жутко весело и так по-особому приятно от риска и адреналина. Все окружающие машины, заслышав сирену, старались не мешаться на дороге и расступались перед нами. Это тоже было удивительно. Поэтому до Бруклина через Бруклинский мост мы доехали почти мгновенно.

– Зачем ты едешь в большой город? Здесь нас точно повяжут.

– Тут интереснее.

– Ты псих. Почему Бруклин?

– Тут я знаю все закоулки и каждую черную дыру, в которой, если что, можно скрыться.

– Наверное, все думают, что мы за кем-то гонимся, – хохотнула я, наблюдая, как очередная машина прижимается к правой стороне дороги, чтобы освободить нам путь.

– Так и думают. Для полноты картины не хватает еще пары полицейских машин на хвосту.

– Давай лучше обойдемся без них, – весело попросила я.

– Расслабься. Если нас в чем-то заподозрят, мы обязательно это услышим. – Саймон кивнул головой на рацию, которая периодически трещала.

– Да я и не напрягаюсь.

– Очень этому рад. – Саймон в очередной раз вошел в крутой поворот.

Удивительно, но я действительно чувствовала себя расслабленной. Гонять по городским улицам на полицейской машине на огромной скорости и с сиреной было для меня не самым типичным занятием, но мне было хорошо. Просто оттого что Саймон рядом и что нет больше никаких дурацких мыслей в моей голове.

Где-то на очередном пересечении бруклинских улиц Саймон для разнообразия решил остановиться на красный светофор. Прямо напротив нас, к красному светофору подъехала другая полицейская машина. Я увидела, как Саймон с ехидной улыбкой смотрит прямо в лицо полицейскому напротив. Но спросить ничего не успела, так как парень в мгновение положил свою руку мне на голову и прижал меня к своим коленям.

– Эй! – возмущенно крикнула я и попыталась подняться, но его рука крепко держала меня.

– Напротив коп связывается с кем-то по рации. Пробивает нас, по-любому.

– Почему?

– Потому что я тут не особо в полицейской форме за рулем полицейской машины. – Он хохотнул, натягивая солнечные очки. – Не хочу, чтобы ты засветилась у него на камере, которая пишет улицу. Если попадет, то только мне.

– Черт. Пора сваливать? – Адреналин мгновенно зашкалил, но было смешно.

– Кажется да. Держись.

Не смотря на наш красный светофор, Саймон рванул с места, удачно проскочив между летящими на зеленый машинами. Вторая полицейская машина врубила сирену и, судя по всему, развернувшись, последовала за нами.

– Ну вот, теперь начинается самое интересное. – Саймон рассмеялся, напомнив мне сумасшедших ученых из мультиков. – Можешь вставать. Сзади тебя будет не видно.

– Вот черт, Сай! – Я расхохоталась, вскочила на сидении и смотрела, как патрульный автомобиль сзади, мигая проблесковыми маячками, движется прямо за нами.

– Давай его немного раззадорим? Чтобы его смена не была такой скучной. – Сказав это, Саймон открыл свое окно и высунул в него руку с откинутым средним пальцем.

Я чувствовала себя словно пьяной. Все что происходило, было так абсурдно, но так весело, что я не могла перестать смеяться:

– Ты просто псих, Джейкобс!

– Спасибо за комплимент.

Мы неслись со скоростью света, пролетая на красные светофоры и обгоняя тех, кто ехал с разрешенной скоростью. С дрифтом входя в повороты, Саймон не убирал улыбку со своего лица. Я могла смотреть только на петляющую за нами патрульную машину и на Саймона, который смотрелся так шикарно за рулем.

– Нам точно хана. Нас посадят лет на десять. – Мне было весело.

– Скажешь, что я взял тебя в заложники.

– Иди ты, я тебя не сдам.

– Это очень смело, я ценю. Не веришь в то, что я могу оторваться?

– Хочу верить. Потому что мне очень жалко нервы моей мамы, если ей вдруг придется вызволять меня из тюрьмы.

– Тогда давай попробуем спасти нервы миссис Метьюс.

Саймон втопил педаль газа так, что меня в сто пятнадцатый раз за сегодня вжало в сидение.

– Машина 937, прием, – вдруг заговорила рация женским голосом диспетчера.

Давя паническую улыбку, я зажала рот рукой. Саймон уже потянулся к рации.

– Нет, ты что, с ума сошел? Не отвечай.

– Да ладно, играть так по крупной. – Он поднял рацию и зажал кнопку на ней. – Машина 937 на связи.

– Сообщите ваши данные, – металлический голос диспетчера.

– Двадцать лет, высокий блондин. Увлекаюсь боксом и музыкой. Подойдет?

Я расхохоталась, в панике вжимаясь в сидение еще сильнее. Удивительное переплетение эмоций: мне было страшно и весло одновременно. Все внутри смешалось в один коктейль диких эмоций.

– Что ты такое несешь? – Я не могла перестать смеяться.

– Вношу разнообразие в скучные будни Нью-Йоркских полицейских.

– Нет, нас упекут на пожизненное.

– Немедленно остановите машину. – Снова голос из рации.

– Так это нам больше не нужно. – Рация тут же была отключена. – Ну теперь они точно нас прессанут. Сейчас еще увидят, что gps сигнал от нашей машины отсутствует и все. Вызовут подкрепление, чтобы нас поймать. Подключат воздух. У нас пара минут, не больше. Держись крепче.

Саймон вытворял за рулем что-то невообразимое. Я не могла поверить, что он умет делать подобное. Ему же еще не тридцать и за плечами нет формулы один, чтобы уметь так круто ездить. От скорости начала кружиться голова. За первой преследующей нас машиной появился еще один полицейский «форд». Он так же включил сирену и держался почти на хвосте.

– Только, пожалуйста, не сбей никого.

– Обижаешь. – Подмигнув мне, Саймон эффектно вошел еще в один поворот.

Городской пейзаж за окном расплывался от скорости, на которой мы летели. Я не понимала даже, как Саймон просто успевает реагировать на постоянно меняющиеся дорожные условия: пешеходов, машин, тротуаров. Впереди замаячила пробка. Я трусливо стала грызть ноготь, думая, что тут-то нам точно придет конец – мы или влетим в стоящие машины, или остановимся и нас арестуют. Но Саймон резким движением вылетел на встречку. Кто-то возмущенно сигналил.

– Думаю, эмоций тебе хватило?

– Более чем.

– Тогда пора заканчивать, пока не подключили воздух.

Машина так резко встала колом, что если бы не ремень безопасности, я бы вылетела через лобовое стекло. Обе патрульные машины пролетели мимо нас, избегая столкновения. Саймон включил заднюю передачу и, отъехав назад, очень быстро и резко развернул машину на сто восемьдесят градусов. После чего опять рванул с места. Я оглянулась назад: две машины преследования замешкались с разворотами, потому что на перпендикулярной улице включился зеленый светофор и образовался поток машин.

– Они отстали. – Я почти ликовала. – Круто!

– А то.

С большой улицы Саймон, подрезав серебристый нисан, влетел в узкий проулок. Он петлял в каких-то закоулках, потом вылетел на большую дорогу и снова залетел в проулок, задев мусорный бак, мусор из которого разлетелся на всю улицу.

– Черт, царапина останется, – с улыбкой пожаловался он.

Мне не верилось, что у него получится спасти нашу свободу, но полицейских машин преследования я больше не видела. Аккуратно припарковав машину мистера Джейкобса под каким-то темным обшарпанным навесом, Саймон заглушил двигатель.

– А вот теперь придется побегать самим. Давай быстрее и не забудь свой рюкзак. – Подмигнув мне, он открыл дверь.

Не раздумывая, я отцепила ремень, схватила вещи и вылезла из машины. Саймон уже был рядом, взял меня за руку и мы побежали куда-то в темноту. Несясь по незнакомым мрачным закоулкам Бруклина, я смеялась. Спустя пару минут петляний, темнота сменилась улочкой, на которой обычные прохожие шли по своим делам мимо магазинов и кафешек. Где-то за нашими спинами я слышала полицейские сирены.

– Ты просто сумасшедший! Чертов псих! – Хохоча во все горло, я еле дышала от бега. – Но это было так здорово!

– Рад, что смог тебя впечатлить. – Саймон поймал меня в охапку, тоже тяжело дыша. – Кажется, оторвались.

– Когда они найдут машину, то снимут отпечатки пальцев.

– Моих пальцев нет в базе данных. Твоих, надо полагать, тоже. Так что не парься. – Он потянул меня вперед, чтобы слиться с редкими прохожими.

– Твоему отцу попадет? Он сможет сказать, что машину у него просто угнали?

– Ну…

– Сай, что?

– Я вроде как воспользовался его ключами с тумбочки. Думаю, отец сможет сложить один плюс один.

– Вот черт. Он же тебя не сдаст?

– Узнаем об этом очень скоро. Но, думаю, что ничего мне не будет. Не упечет же он своего сыночка за решетку.

– Просто сумасшествие. Это было очень круто! Где ты научился так водить? – Дыхание уже восстановилось, и я смогла просто идти рядом с Саймоном, щурясь от солнца.

– Да так, было очень скучное время когда-то, так что иногда баловался.

– Когда-нибудь я выпытаю из тебя всю правду.

– Когда-нибудь точно. – Улыбнувшись, Саймон взял меня за руку. – Перекусим? А то я жутко проголодался.

Я могла только рассмеяться.

«Мистер Джейкобс тебя не убил?»

«Нет, так, поворчал немного»

«Немного?»

«Очень сильно. Кричал про то, что его могли уволить с работы. И типа того. Но быстро успокоился. С машиной же все окей. Он написал рапорт о том, что машину угнали»

«Тебя не заточили в клетке на всякий случай, ради профилактики?»

«Хотел бы я посмотреть, как у него это получится. Мы ограничились тем, что я пообещал больше и пальцем не трогать его машину»

«Слава Богу. Хотя я бы тебе не доверяла, псих»

«Скажи еще, что тебе не понравилось»

«Я в полном восторге. В жизни не думала, что может быть так весело угонять от полицейского преследования. Спасибо»

«Всегда пожалуйста»

«Сотри смски на всякий случай, чтобы на нас не вышли ФБР»

Глава 7

ПЕРЕИЗБЫТОК САЙМОНА? ДАЙТЕ ДВА!

– 1 —

Отрешиться от недавних столь ярких эмоций было очень непросто, но жизнь вернула все на круги своя. И вместо восторга от погони, место там снова заняли переживания из-за Грега. Вечерняя прогулка с ним подходила к концу. Два часа наматывания кругов по парку пролетели мгновенно. Как так вообще получилось, что только мгновение назад я выбирала обувь для прогулки, а сейчас уже стою на подъездной дорожке и вынуждена прощаться со своим парнем на целых две недели? Но больше меня волновало то, что я почти не расстраивалась. Грег уезжает, но у меня всегда есть Саймон. А вот когда уезжал Саймон я… Не начинай. Мы же уже все решили. Ты стараешься вести себя как нормальная любящая девушка. Так ты сможешь привыкнуть и проживешь счастливую жизнь. А главное, сможешь отплатить Грегу заботой и любовью, потому что он этого заслуживает. Он хороший.

– Грег, только прошу тебя, когда будешь звонить, не забывай про разницу во времени. Разные часовые пояса и так далее. Я буду не против, если ты позвонишь ночью, лишь бы не на занятиях. Потому что если ты позвонишь во время урока, я не смогу тебе ответить, стану нервничать, перестану слушать учителя и наверняка получу двойку. Об этом узнает мама, тогда она в очередной раз во мне разочаруется, перестанет давать карманные деньги, мне нечем будет заплатить за телефон и все. Ты не знаешь, в роуминге входящие бесплатно? Просто если нет, то ты тоже не сможешь мне позвонить, и все из-за двоек.

Вот правильно. Старайся вести себя как обычно. Непринужденная болтовня.

– Ух ты. И сколько часов ты это продумывала? – Грег прижимал меня к себе и улыбался.

– Что это?

– Ну эту нелепо-длинную цепочку слов.

– Ты что? Логические цепочки – это мой конек, мне не нужно много времени на их составление, они рождаются у меня в голове так быстро, как быстро желтая лихорадка может убить человека.

– О, наверное это очень быстро.

– Вообще-то от нескольких часов, до нескольких дней, но все равно это очень быстро для смертельной болезни. По скорости сравнимо разве что с укусом тайпана – это самая ядовитая змея на планете, если ты не знал. Я просто вчера передачу смотрела…

– Ясно. Давай, пока ты не начала преподавать мне курс выживания в тяжелых условиях Африки, мы отправимся по домам, а то завтра рано вставать. Проще было бы совсем не ложиться.

– Это австралийская змея. Но ты знаешь, я бы действительно могла помогать людям советами. Например по поводу того, какие пауки могут жить на наших чердаках и чем лучше от них защищаться, ведь среди них есть и смертельно ядовитые. А я посмотрела столько передач про это, что могу защитить докторскую.

– Это потрясающе, конечно, когда ты увлекаешься чем-то и абсолютно перестаешь меня слышать, – рассмеялся Грег.

– Ой, прости. Нам пора отключать канал о природе. И вовсе я тебя не игнорирую. Итак, вся эта лекция была посвящена одной проблеме: просто не забывай просчитывать время, когда будешь звонить. Договорились?

– Договорились.

– Я… буду скучать. Уверен, что мне не стоит ехать в аэропорт?

– Рейс в пять тридцать, а выезжать мы будем около трех часов ночи. Ты все еще хочешь со мной?

– Я могла бы.

Конечно, ведь я решила быть образцовой девушкой.

– Знаю, – он нежно прикоснулся к моим губам, – но уверен, что лучше нам попрощаться сейчас, без толпы народа и спешки.

– Хорошо. – Кивнув головой, я прижалась к Грегу. – Береги себя, ладно? И не засматривайся на испанок.

– Пфф, разве мне будет до этого? Но, обещаю, что не стану смотреть по сторонам. Только пара достопримечательностей и футбольное поле. Поле и достопримечательности.

– Отличный план.

– Могу я попросить о встречном обещании? – Он приподнял мое лицо, чтобы взглянуть в глаза.

– Попробуй, – протянула я, улыбнувшись.

– Ты знаешь что я хочу попросить. – Лицо Грега стало серьезным. – Меня не будет две недели, и я голову даю на отсечение, что все это время… Сай не упустит своих возможностей.

– О, началось…

– Продолжилось. – Грег заставил меня смотреть прямо ему в глаза. – В связи с этим, прошу тебя, не забывай, что ты моя девушка и сейчас, в Джерси, ты остаешься за нас двоих. Хорошо? Я не прошу тебя провести все это время в затворничестве, но пожалуйста, будь начеку. И хоть немного смотри на ситуацию с моей точки зрения. Так мне будет легче перенести нашу разлуку.

– Так тебе будет спокойнее, я поняла.

– Так что, пообещаешь?

– Обещаю.

– Ты слишком быстро согласилась, это не к добру.

– Не веришь мне?

– Тебе верю, а ему нет.

– Все, хватит. Верь мне. Ведь ты же со мной встречаешься. Если я пообещала, что буду контролировать наше с Саймоном общение, значит, так и будет.

– Надеюсь на это. И не забывай, что я люблю тебя. И беру с собой те фотографии из фото будки, чтобы ты всегда была со мной рядом.

Черт, что же он такой идеальный?

Начинаю ненавидеть себя в миллион раз сильнее, когда Грег такой.

– Ох, Грег, – я вновь прижалась к нему, – и я люблю тебя. Здорово, что они будут с тобой. Это был потрясающий день. У меня до сих пор мурашки от тех воспоминаний.

Все верно. Так и надо. Так ты привыкаешь к тому, что вы вместе – это идеальный союз. Тебе с этим жить еще лет шестьдесят.

Если повезет, я умру раньше.

– Да. – Наклонившись, Грег поцеловал меня на прощание. – Я люблю тебя.

– А я тебя. Встретимся через пару недель.

– Точно. – Грег спустился с крыльца и почти дошел до заборчика. – Только не смей думать про змей и пауков, а то приснятся.

– Хорошо. А ты не ходи на чердак. Я ведь серьезно говорила про пауков-убийц.

– Ладно. Только ты позабыла, что в нашем доме нет чердака, там только мансарда, на которой живет… кое-кто пострашнее паука, как по мне.

– Оу… – И как я могла так сглупить? Вместо чердака в доме Джейкобсов большая мансарда, которая отдана под комнату Саймону.

– Не заморачивайся. Спокойной ночи, до встречи и помни о своем обещании.

Я послала парню воздушный поцелуй, проводила его взглядом и облегченно выдохнула. Наконец-то у меня будет время все обдумать. И время отдохнуть от постоянных мыслей о презрении к себе.

Но времени для размышлений, как оказалось, мне найти не удалось. Только я улеглась в кровать с дневником на перевес, чтобы хоть как-то разложить все по полочкам, как в приоткрытое окно влетел небольшой букет цветов.

Пока я шла до окна, я практически молилась, чтобы этот букет был от Грега, который решил поставить романтичную точку в нашем сегодняшнем прощании. Но, уже взяв букет сиреневых тюльпанов в руки, я поняла, что он от Саймона. Как будто почувствовала это. За окном никого не было, зато из букета торчала записка. Если бы у меня был выбор, я бы ее не читала. Ничего хорошего в свете моих последних мыслей о предательстве там быть не могло.

«Соскучился. Буду ждать внизу».

– 2 —

Черт! Это точно не то, что тебе сейчас нужно, Энн.

Толстовка и джинсы уже сменили домашнюю пижаму.

Но так сильно хочется…

Телефон, снятый с зарядки, исчез в кармане.

Нельзя, Энн. Ты же пообещала. Опомнись!

Я уже крадусь по лестнице, собираясь, как всегда тайком, сбегать из дома к Саймону. По первому его зову. Опять.

Но хочется просто ужасно сильно!

Аккуратно заперев за собой входную дверь, я огляделась вокруг. Саймон стоял на границе фонарного света на подъездной дорожке. Его большая куртка была расстегнута, а взлохмаченные волосы слегка шевелились от ветра. Но самое дорогое – его улыбка и взгляд, которым он смотрел на меня – некая смесь удовольствия и нежности. Никто другой так смотреть не умеет. Позабыв все свои проблемы, я улыбнулась и подбежала к парню, ныряя под его куртку.

Такое родное тепло от его рук…

И двух часов не прошло, как Грег просил тебя беречь его чувства.

Но я же ничего не делаю, просто обнимаю…

– Я рада, что ты правда жив и что твой отец тебя не застрелил.

– Раз уж все так удачно случилось и никаких пулевых отверстий в ближайшем будущем в моем теле не планируется, ты не против, если я выкраду тебя сегодня на ночь? Отметим успехи твоего парня на футбольном поприще хорошей прогулкой? Или у тебя другие планы? – Бархатный голос над ухом.

Ты можешь просто ничего не говорить про Грега?

– Возможно, я тебя удивлю трезвостью своих размышлений, но все же: на мне теплая куртка, я стою на улице вместо того, чтобы валяться под одеялом, так что да – я не против, чтобы ты украл меня на эту ночь. Я тебя не удивила?

И на любую другую ночь тоже. Пожалуйста.

– Ты меня не удивила. И меня сильно радует твоя сговорчивость.

Как будто могло быть иначе, чертов соблазнитель.

– Есть планы?

– Пока что план только один. Наверное нам стоит побыстрее убраться из под ваших окон. – Саймон кивнул в сторону нашего дома, к которому я стояла спиной.

Окна в кухне зажглись светом.

– Вот черт, бежим! – Я схватила Саймона за руку и, не оборачиваясь, побежала подальше от места, на котором совсем недавно прощалась с Грегом и клялась ему в верности своей предательской душонкой.

Мы обогнули заборчик, и пробежали еще несколько домов (предусмотрительно пробежав и дом Джейкобсов), прежде чем я остановилась.

– Чего ты смеешься? – спросил парень.

– Ничего, просто забавно. Надеюсь, это просто кто-то встал попить воды. И, надеюсь, что мама не нашла мою пустую кровать и не точит вилы, чтобы идти на мои поиски. Ты же был не против немного побегать?

– Ты должна быть более осторожна со мной. – Саймон слегка кривлялся. – В конце концов, у меня наверняка не самые здоровые легкие. И вообще я такой себе пример здорового человека.

– Брось курить и все будет в порядке.

– Спасибо, мам. Что ж, пока ты не разразилась лекцией о вреде курения, сообщаю тебе наш план на сегодняшнюю ночь: или мы пойдем в новый китайский ресторанчик, который работает круглосуточно и там подают крутую утку по пекински, или же мы идем в кино объедаться попкорном и морально разлагаться.

– А давай гулять всю ночь? Посмотри как красиво сегодня. – Я как-то неопределенно обвела взглядом небо, в котором горело несколько звездочек. – Я так обожаю осень и ночь…

– Ладно, я за.

– Поехали в Нью-Йорк, на каком-нибудь автобусе. Хочу прямо дикарями. Там сможем и в кино зайти, а потом гулять, гулять, гулять. Можем даже заблудиться. Пусть будет что-нибудь необычное.

– У тебя сегодня потрясающее настроение. – Саймон перехватил мою руку, потом притянул меня к себе.

Мне было чертовски стыдно перед Грегом, перед собой, перед всем человечеством, которое я предаю из-за своей тяги к Саймону. Но это было сильнее меня. Я просто хочу быть с ним рядом. Всегда. И тот факт, что я говорила Грегу, что люблю его, всего несколько часов назад, никак не мог изменить эту аксиому.

– Оно у меня всегда такое, когда ты рядом. – Прижавшись, я втянула носом такой родной запах.

– Отлично. Тогда бежим до остановки?

– На перегонки?

– Давай.

Не став дожидаться старта, я рванула изо всех сил. Саймон захохотал где-то позади, но уже через несколько секунд был со мной на ровне. Мы бежали, переглядываясь и хохоча. Ветер обдувал лицо, трепал волосы и я чувствовала себя свободной. Такой невероятно свободной от дум и тяжелых размышлений о предательстве. Как во мне могут меняться мысли с такой дикой скоростью – загадка. Это было нереально прекрасно: просто быть здесь и сейчас, просто быть рядом с любимым человеком.

Мы без остановок пронеслись мимо школы. Прозрачные стенки остановочного комплекса были уже совсем близко. Разумеется, Саймон уступит мне эту победу. Наверное, он затормозит прямо на финише. Я уже была готова протянуть руку, чтобы первой коснуться остановки, как Саймон на лету схватил меня и поднял на руки. Кружась, мы вдвоем одновременно рухнули на скамейку. Я захохотала, подражая Саймону.

– Я тобой горжусь, – запыхавшись от бега и смеха выдавил из себя Саймон.

– Ой, мамочки. У меня чуть сердце не выскочило. Нельзя хватать людей без предупреждения.

– Не ворчи.

– Я не ворчу. Просто дыхание реально перехватило.

– Зато столько эмоций.

– Ага. Ты умеешь удивлять меня.

– Для меня это комплимент. – Саймон блеснул глазами.

Разглядывать его живые, полные эмоций глаза, в моменты, когда он счастлив, для меня всегда огромное удовольствие. В такие моменты хочется закрыться с ним в комнате наедине и смотреть, смотреть без остановок на него такого живого и настоящего.

– Я так люблю, когда ты на меня так смотришь. – Саймон вывел меня из состояния задумчивого восхищения.

– Как смотрю? Обычно…

– Нет не обычно. Ты же знаешь. – С улыбкой на лице Саймон вздохнул, втягивая вечерний воздух полной грудью и стал смотреть на небо.

Как обычно я нашла его пальцы, переплела их со своими и тоже стала смотреть на небо. Парень прижал меня к себе. Под моим ухом гулко билось его сердце. Слушать как он дышит – даже это было прекрасно. Так, абсолютно молча, в темноте и тишине вечера, мы просидели до самого появления почти пустого автобуса. В котором, так же как и всегда, прошли в самый конец и уселись рядом. Я без зазрений совести забралась на сидение с ногами и, по предложению Саймона, устроилась у него на плече.

– О чем ты сейчас думаешь? – спустя несколько минут после того, как автобус отъехал от остановки спросил Саймон.

– Наверное, это странно, но когда я счастлива, и когда мне до жути уютно и спокойно, то я стараюсь ни о чем не думать. Просто плыву по течению. Просто воспринимаю ситуацию как нечто волшебное. Это похоже не сладкую вату.

– Ты же ее не любишь.

– И что? Все равно это не мешает ей быть похожей на что-то сказочное, на маленькое чудо.

– Может, тебе все-таки рассказать, как ее делают?

– Не смей. Это секрет, который я хочу пронести через всю свою жизнь.

– Хорошо, не стану.

– Спасибо. А у тебя есть что-нибудь такое же?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, что-то такое же сказочно-непонятное. То чего ты не понимаешь.

– Смотря с какой стороны посмотреть. Если брать в счет математику, то тут у меня все словно по волшебству…

– Не смейся надо мной. Ты прекрасно понимаешь математику. И все остальные адские науки тоже.

– Каюсь, прости, – он приглушенно рассмеялся.

– На самом деле, есть одна вещь, которая меня сильно удивляет в жизни.

– Что же это?

– Это машины. Наши старые американские машины. В них всегда можно найти какое-то чудо. Например, твой «форд».

– Что с ним не так?

– Помнишь, когда ты последний раз приезжала к нам в сервис, у тебя еще меняли шланг от радиатора? Мы тогда загнали машину на подъемник. Так вот тогда я нехило удивился: провод, который отвечает за… как бы тебе попроще объяснить?.. Короче, провод который идет к стартеру, тот провод, благодаря которому ты заводишь машину, если можно так выразиться, был порван. Но, не смотря на это, ты спокойно доехала к нам от самого дома, да еще и дважды заглохнув, взобралась на подъемник.

– А что должно было быть?

– По идее, зажигание просто не должно было сработать. Стартер не прокрутился бы и все.

– Нет, не может быть.

– Именно так. Вот это, по-моему, настоящее чудо. Бывали у меня и машины, которые приезжали со слетевшей клеммой на аккумуляторе, и с пустыми баками, и с раскрошившимися в хлам шаровыми. Чего только не было. Поработаешь пару месяцев со старыми американскими машинами и всерьез начнешь верить в волшебство.

– Здорово.

– Ага. И еще кое-что есть…

– Поделишься?

– Еще ты для меня являешься чем-то сказочным.

Он точно любит тебя.

– Почему? – прошептала я, не отрываясь смотря на лицо Саймона.

– Не знаю. Просто… с тобой мне хорошо. Такое бывает лишь… в сервисе, возможно, и… с тобой. Правда. Я никогда не думал, что смогу вот так по простому проводить с кем-то время. Ты даже не представляешь, как далек я был от подобного до нашего знакомства. Конечно, у меня был Тим, но… С ним все слишком… Трудно объяснить. Он мой друг, но… чего-то мне всегда не хватало. А с тобой мне хорошо… по полной.

– А мне с тобой.

– Это дорогого стоит – найти своего человека.

– Я думаю точно так же.

За милыми разговорами, от которых мне становилось не по себе, мы выехали из Джерси и въехали в Нью-Йорк. Я обожала ночной город. Такой красивый, огромный и такой завораживающий. В нем я могла представить себя взрослой, могла ощущать себя взрослой. Как будто мне уже двадцать. Я живу отдельно от мамы, и все мои нынешние проблемы давно стали глупыми и остались в прошлом. Спустя еще какое-то время автобус остановился на Манхэттене.

– Успеем на ночной сеанс. Тут недалеко есть кинотеатр «Анжелика». Мы там были с мамой в детстве. Очень уютное местечко.

– Здорово.

Болтая, мы добрались до пересечения Хьюстон и Мерсер-стрит. Поднялись по ярко освещенному крыльцу, и Саймон любезно приоткрыл мне дверь, пропуская вперед. В нос тут же ударил запах поп корна – один из самых любимых моих запахов. Прижимаясь к его руке, я улыбалась как дурочка, пока Саймон покупал билеты на какой-то неизвестный мне ужастик и огромное ведро попкорна. Конечно, я уже давно должна была привыкнуть к его компании, но каждый раз что-то в нем для меня открывается по-новому. И каждый раз мне кажется более искренним, чем предыдущий. Наверное, со стороны, с которой видел нас продавец билетов, мы выглядели как сладкая парочка. От понимания этого мне становилось тошно и дико приятно. Как это вообще может быть одновременно?

В зале на ночном сеансе было всего три человека кроме нас. Так что мы с комфортом разместились на последнем ряду небольшого и уютного зала. Закинув ноги на спинку впередистоящего сидения, я удобно расположилась где-то в районе груди Саймона. Он тут же запустил руку мне в волосы, перебирая их и накручивая на палец. Я обожала, когда он так делал. Я обожаю когда он делает что угодно. Какая же я ужасная.

Все было идеально. Даже фильм ужасов и тот был идеальным – дьявольские предзнаменования, чертовщина, темнота и мурашки по коже. Единственное, чего мне не хватало, это возможности прижаться к Саймону так сильно, как только это возможно. Прижаться к его губам и целовать их всю ночь напролет. Ведь у меня же все еще остались хотя бы крохи совести.

Разлучаться сегодня с Саймоном точно не входило в мои отвратительные эгоистичные планы. Поэтому после кинотеатра по Хьюстон-стрит мы дошли до Запад-стрит и мимо бесконечного поля для бейсбола, спрятанного за кирпичными стенами, добрались до небольшого парка-пирса с видом на Гудзон. Я уселась на деревянную мостовую, свесив ноги к воде. Саймон сделал тоже самое, просунув руки через перила и уставившись куда-то вперед.

Напротив нас огни высоток Ньюпорта буквально завораживали. Воображение плыло как на облаке. Я представляла нас с Саймоном – уже взрослых и самостоятельных – живущих вот в таком большом городе. Да, это не маленький городок на севере, как он недавно рассказывал мне в темноте моей комнаты, просто небольшая альтернатива. Мы бы жили в небольшой, но уютной квартирке, куда заказывали бы доставку китайской еды. Мы могли бы гулять ночами напролет, не боясь, что мама заметит мое отсутствие. Почему любой расклад своего будущего, где есть Саймон, видится мне таким чудесным?

Сейчас, ночью, на пирсе не было ни души. Саймон растянулся на деревянной мостовой, увлекая меня прилечь рядом. Темное графитовое небо над нами было ровным, без единого облачка.

– Ты осознаешь, что мы сейчас в самом… в одном из самых больших и великих городов мира? Мы такие маленькие по сравнению с тем, что вокруг. Но стоя здесь, на улицах этого города, я всегда чувствую, что способен на многое. На что-то значимое. Типа я все могу. Могу делать что хочу, отправиться куда глаза глядят. Странные ощущения.

– Понимаю. Честно. – Я смотрела в огромное ночное небо как завороженная. – У меня подобные чувства возникали, когда я ходила подумать на океан. Еще когда жила в Сан-Франциско. Правда потом в мои планы всегда врывалась реальная жизнь.

– О, реальная жизнь – это та еще сука.

– Саймон! – я рассмеялась. – Хотя, ты прав, конечно.

– Разумеется я прав. – Он переплел наши пальцы. – Но, в такие моменты кажется, что какое бы дерьмо не случилось, мы вывезем, верно?

Дерьмо случается и случилось уже. И что-то я совсем его не вывожу.

– Конечно. – Натянуто улыбнувшись, я повернулась к парню. Большие зеленые глаза смотрели прямо мне в душу. – Если бы не Грег… – ни с того ни с сего пробормотала я.

– Что?

– Прости. – Зажмурившись, я уже проклинала себя последними словами.

– Нет, ничего. Что ты сказала?

– Глупость, забудь…

– Ты сказала, что, если бы не Грег, то…

– Саймон, это ужасно. Я сморозила глупость, прости.

– Может и не глупость. Давай, поделись со мной.

Ни за что на свете.

– Хочу коктейль! – Стараясь увести тему с опасной дорожки, я резко встала на ноги и потянула Саймона за собой. – Что-нибудь с алкоголем.

– Где мы в три часа утра раздобудем коктейль?

– Идем искать магазин. Купим там мартини и какой-нибудь тоник, – сможем смешать коктейль. Ну или просто мартини. Да что угодно подойдет на самом деле.

– Ничего себе, как ты заговорила.

– Я же не собираюсь напиваться. К тому же, сам подумай, женщины – существа непостоянные, а отдохнуть от всего очень даже хочется. Так ты со мной?

– Что?

– Искать магазин.

– А если я откажусь, ты пойдешь искать его одна?

– Вполне вероятно. Но я все же надеюсь, что ты меня не бросишь.

– Вполне вероятно, дорогая моя, что тебе не продадут мартини в три утра.

– На это мне и нужен ты. Ты выглядишь очень взрослым.

– Собираешься меня использовать?

– Что-то вроде того. Да брось, Сай, соглашайся.

– Как будто у меня есть выбор.

– Ты верно мыслишь, – возликовала я. – Идем искать магазин.

– 3 —

Я осталась ждать Саймона на улице, пока он отправился на охоту за бутылкой мартини в магазинчик, который смог найти на улицах ночного города. Прижимаясь спиной к холодной стеклянной витрине магазина, я улыбалась всем своим существом. Этот вечер был слишком прекрасным.

– Кто-то тут заказывал мартини? – Саймон оказался рядом и так же как я припал спиной к витрине.

– Тебе продали? – Я даже захлопала в ладоши.

– Во-первых, у меня есть документы, по которым мне давно двадцать два. Во-вторых, если кто-то сильно конючится, нужно просто дать ему пару лишних двадцаток. Тогда люди быстро становятся сговорчивее. Проверенно. Можешь пользоваться.

– Учту на будущее. Идем, надо найти место, где мы сможем устроиться.

– Надеюсь, мы не полезем под какой-нибудь мост?

– С чего ты взял, что я заставлю тебя лесть под мост?

– Ну, сегодня ты сама странность. Кто знает, может обычный парк сегодня для тебя – это слишком обычно.

– Точно, пошли в Центральный парк.

– Аллилуйя, мы не полезем под мост, не наловим там раков из Гудзона и не станем их жарить на самодельном костре.

– Ты псих, если тебе в голову приходят подобные мысли.

– Ты псих еще больше, если отказываешься от подобных деликатесов на халяву.

– Ладно, хватит тратить время. Я хочу в Центральный парк. Там можно будет устроиться с лучшим видом на Нью-Йорк.

– Его закрывают после часу ночи.

– Что?

– Парк закрывают на ночь.

– Да? И тебя это остановит?

– Нет. Просто хотел понять, остановит ли это тебя. – Саймон недобро растянулся в хитрой улыбке. – Ладно. Идем.

– Куда?

– В Центральный парк.

– Но…

– Закрывают только ворота. Но ты видела там эти заборы? Они же максимум тебе по грудь. Я тебя подсажу, если будет нужно. Так что не вижу никаких причин откладывать такое спонтанное желание.

– Хорошо. – Довольная, я взяла его за руку. – А долго нам идти?

– Ну, отсюда километров пять. Так что часа за полтора управимся, если не станем торопиться.

– Не хочу торопиться.

– И не надо.

– Кажется, я подписала тебя на какую-то нелепую авантюру.

– Это ничего. Я люблю авантюры. – Притянув меня к себе, Саймон по привычке положил свою руку мне на плечо. – Но если за нами погонятся полицейские на лошадях, которые по ночам патрулируют парк, я тебя не знаю.

По факту нам даже не пришлось перелазить через ограждения. Мы зашли в парк с пересечения пятой авеню и семьдесят второй улицы. Болтая и распивая мартини прямо из бутылки (там осталось уже меньше половины), Саймон вел меня мимо большой террасы с огромным фонтаном и видом на озеро. По кирпичным аркам я узнала это место – именно здесь Кевину удалось сбежать от мокрых бандитов[9], спрятавшись в экипаже повозки для туристов. Не останавливаясь, мы прошли дальше, пока впереди не показался мост с интересной балюстрадой из пересекающихся между собой каменных кругов. Саймон впервые за последний час отпустил мою руку, уселся на перила моста и, перекинув ноги, свесил их со стороны реки.

– Давай, присоединяйся. – Он похлопал по месту рядом с собой.

– Ладно. Но, если что, я не умею плавать. – Немного неуклюже, стараясь чтобы меня не шатало от выпитого алкоголя, я повторила его маневр и уселась рядом. – Кто-то так и не справился с этой задачей прошлым летом.

– Знаешь, как называется этот мост? – Проигнорировав мой выпад, Саймон смотрел вперед, на виднеющиеся за небольшой стеной деревьев ярко освещенные здания.

– Нет.

– Боу бридж. Раньше его называли Лебединый мост. Его построили еще миллион лет назад… где-то в середине девятнадцатого века. И, кстати, это один из самых романтичных мостов в этом парке.

– Надеюсь, ты завел меня так далеко от дома, не чтобы воспользоваться такой романтичной ситуацией?

Какую-то несусветную чушь ты несешь, Энн! – внутренний голос ругал меня как мог, но алкоголь уже сделал свое дело – мне стало легко и беззаботно.

– Эй, это вообще-то была твоя инициатива. Так что это ты завела меня ночью в темный парк. И это мне стоит бояться, – хохотнул парень.

– За свою честь можешь не переживать.

– Да я и не переживаю. – Он стрельнул в меня глазами.

Очень говорящее стрельнул, Энн.

– Эм… хочется придумать что-то остроумное, но ничего не лезет в голову.

– Ты меня разочаровала. – Рассмеявшись, он обнял меня, качнувшись, но я успела удержаться.

– Прости, но не стоит из-за этого топить меня в реке.

– Я бы тебя спас. Я могу тебя спасти, ты же понимаешь?

– Ты все еще говоришь о реке? – Мне вдруг стало совсем не смешно.

– Как знать. – Он отвернулся и сделал еще один большой глоток из бутылки.

– Как думаешь, нам еще не пора вызвать такси и отправиться по домам?

– Не собираюсь расставаться с тобой этой ночью, – бесхитростно сказал Саймон. Я была рада этому. – И, у меня другой вопрос: как думаешь, мы уже достаточно пьяны для провокационных вопросов?

– Провокационных? Это каких?

– Любых. Любая тема. Можешь спрашивать что угодно. И я могу спрашивать что угодно.

– Почему нет? – Я пожала плечами, тоже отпивая из бутылки. Можешь начинать.

– Хм… ладно. Итак. Первый вопрос: если бы тебе дали миллион долларов, чтобы ты с ним сделала?

– Где же тут провокация? – я рассмеялась. – Наверное, я бы отложила его на будущее. Может быть на дом, или на свой бизнес, или на… ну не знаю.

– Я-то думал, что ты бы сразу построила пару приютов для обездоленных котов и собак.

– Как оказалось, я эгоистка. Но вот если бы два миллиона, то точно без приютов бы не обошлось.

– Ладно-ладно, я понял. – Саймон тоже рассмеялся. – Твоя очередь.

– Я могу задать любой вопрос? Даже немного грустный?

– Абсолютно.

– Хорошо. Если бы… если бы так случилось, что с твоей мамой все было бы хорошо и вы бы жили все вместе, ты бы не стал ее ненавидеть?

– Что ты имеешь в виду?

– Если бы ты рос в полной семье… ты же знаешь, что большинство подростков не особо-то жалуют своих родителей. Думаешь, у тебя было бы все иначе? Ты вообще можешь представить, что вы бы были настоящей семьей? Что ты бы рос в мире с отцом или что вы бы были лучшими друзьями с братом. Отец был бы для тебя примером для подражания и помощником во всех делах.

– Я конечно не могу заглянуть в альтернативную реальность, но… маму нельзя было ненавидеть. В этом я уверен. Она была способна к любому подобрать свой ключик. Думаю, она бы справилась и с буйством подростковых гормонов. Так что я уверен, что никогда бы не ненавидел ее. А про отца… возможно, что я могу себе представить мир между нами. Даже сейчас, когда все так печально, я вполне представляю его. Не знаю, как к этому прийти, но представить могу. Мне часто хотелось, чтобы у нас все было в порядке. Чтобы мы были нормальной семьей. И я… бывало, даже мечтал об этом. Попыток, конечно, не предпринимал, потому что слишком… слишком… идиот, наверное. А может, потому что слишком зол. Но мечтать – мечтал.

– Спасибо за искренность.

– Вечер откровений и честности. – Саймон пожал плечами. – Моя очередь. Раз уж речь об отцах: ты действительно простила своего? Или делаешь это просто потому что так надо кому-то? Сестре, твоим братьям, мне в качестве показательного примера?

– Думаю да, простила, – без запинки проговорила я. – Наверное, желание иметь отца, которое я так долго прятала от себя, все же было слишком сильным. Ненависть прошла в одночасье и… сразу стало очень просто относиться к нему непредвзято. А может я просто повзрослела и кое-что переосмыслила. У всех, в том числе и у него была своя жизнь, свои трудности. Я не сталкивалась с ними, поэтому не могу смотреть на все так однобоко. В конце концов, кто тут без греха?

– Очень по-христиански, Энни.

– Не издевайся, я правда так думаю.

– Да я и не думал издеваться. Задавай следующий.

– Эм… хорошо. Дай подумать… Поговорим о сексе?

– Ну наконец-то, а то я уже не верил, что ты спросишь. – Саймон рядом со мной заржал и чуть не уронил бутылку в воду.

– Я только хотела спросить: насколько по шкале от одного до десяти тебе, как парню, хочется секса? – Алкоголь немного поубавил во мне страха, так что я почти не боялась такой откровенности.

– От одного до десяти? На сто двадцать. Устроит такой ответ?

– В принципе да.

– Поможешь мне с этим? – Еще раз заржав, Саймон снова прижал меня к себе.

– В другой раз, ладно? – Я тоже смеялась, хотя, в глубине души как будто была готова на все.

– Мой вопрос: твое тотальное одиночество, о котором ты как-то мне рассказывало, оно исчезло? Или ты все еще прячешь его где-то внутри?

– Зачем спрашивать такую глупость? Ты прекрасно знаешь ответ на этот вопрос.

– Просто хочу убедиться. Так что?

– С тех пор, как у меня появился ты, одиночества больше нет. Хотя… когда тебя нет рядом, оно все же как будто восстает из пепла. В такие моменты да – я могу чувствовать себя одинокой и несчастной. Но ты быстро возвращаешь меня к жизни. К счастливой жизни. И не говори, что не знал этого.

– Мне бывает трудно в это верить.

– Почему?

– Не знаю. Просто иногда я… боюсь обнадежить себя мыслями, что много для тебя значу.

– Странный ты. Я же по сто раз на дню говорю тебе, что ты практически мое все. Если ты не веришь моим словам… Но разве ты этого не чувствуешь?

– Чувствую и вижу.

– Тогда что не так?

– Это так… странно. Безоговорочно верить кому-то.

– Ничего странного. Я верю тебе всегда и во всем.

– Спасибо. Я очень сильно ценю это.

– Саймон… – От трогательности момента я сильнее прильнула к парню и поцеловала его в щеку.

Правда в самый неподходящий момент он слегка дернулся и поцелуй переместился с щеки куда-то в уголок его губ. Холодный пот выступил у меня на спине. Саймон был так близко. Я могла не останавливаться и прикоснуться к его губам полностью. Если бы не Грег, который примерно в этот момент проходит регистрацию в аэропорту, я бы не смогла сдержать это тяжелое желание прикоснуться своими губами к губам Саймона.

– У меня остался еще один вопрос. – Взять себя в руки, особенно когда алкоголь так сильно расслабил мои мозги, было не просто. – Если бы мы… Если бы не было Грега… и я…

Нет, Энн, пожалуйста, остановись. Только не спрашивай то, что хочешь спросить. Ты будешь жалеть об этом. Пожалуйста… только не этот вопрос.

– Давай, Энни, спроси.

Я подняла глаза на Саймона. Он не отрываясь смотрел на меня.

– Ты бы хотел, чтобы мы с тобой…

– Очень.

Его лицо было так близко. Почему-то именно сейчас я вспомнила, что этот мост называется лебединым мостом, практически мостом влюбленных. Влюблены ли мы с Саймоном? Я влюблена в него. До беспамятства влюблена в него. Еще с тех самых пор, когда он стал так умело защищать меня от всего того, что разрушало мою жизнь раньше. С его первых улыбок и смеха, с его теплых рук в туалетной кабинке, когда он успокаивал меня, с его комнаты, в которой я чувствовала себя на своем месте. С многих других наших моментов, которых было так много. Как я вообще могла противиться этому и не обращать внимания на то, как все это мне дорого?

Его лицо так близко… Всего каких-то десять сантиметров и все – моя жизнь будет совсем другой. Без притворства и лжи. Без ненависти к себе. Просто будем мы вдвоем и целый мир, который останется за порогом нашего уютного счастья. Как в замедленном фильме я видела, как Саймон закрыл глаза, и его лицо стало приближаться.

Ненавидя себя за то, что делаю, я отвернулась. Его губы прикоснулись к моей щеке. И пусть я больше всего на свете хотела почувствовать его губы на своих, я все же была в отношениях. Грег верит мне. Я не могу быть такой ужасной, целуя его брата, всего через несколько часов, как целовала его.

– Но Грег есть, – глухо сказала я своим коленям и закрывая глаза.

– Да. – Голос Саймона сбоку разрывает мое несчастное предательское сердце.

Я слышу, как он расстроен. Если бы я только могла…

– Давай я вызову такси и отвезу тебя домой?

– Спасибо, – шепчу я, так и не открывая глаз.

Такой чудесный вечер и такая чудесная ночь. Как все это можно было испортить? Легко. Если думать о том, что из-за меня может пострадать один ни в чем не виноватый человек. Который просто имел неосторожность довериться тебе и полюбить.

Запись от 24 октября, 2008

Если бы мы не расстались этой ночью, я бы наверное прекратил это свое нелепое мучение. Энни была почти что на волосок от того, чтобы признать для себя самой – она любит меня, а я люблю ее. И это единственно правильное во всей нашей жизни. Я жду, что она сама это родит. Что бы ей не было так больно в дальнейшем, но она такая упрямая.

Буду мужиком и возьму грех на душу. Еще пара дней и все.

– 4 —

Субботнее позднее утро началось со звонка Грега с другого материка. Он летел почти восемь часов, которые я благополучно проспала, устав после ночной прогулки. Я всеми силами гнала лицо Саймона, потянувшегося ко мне с закрытыми глазами, пока говорила с Грегом. Поболтав с ним немного и убедившись, что самолет приземлился без происшествий, я пожелала Грегу удачи и вылезла из постели. Удивительно, но у меня даже получилось изобразить в голосе счастье, которого не было и в помине.

Вы с Саймоном оба прекрасно умеете играть в абсурдную игру «не замечать очевидного», – пробормотал мой внутренний голос.

Все мы замечаем. И игра скорее называется «два идиота, которые ждут, что кто-то сделает первый шаг за них».

Сай хотя бы никого не предает.

Ой, пожалуйста, ну не начинай! Хотя бы не с утра!

Мама с бабушкой сегодня затеяли генеральную уборку дома. Странные люди, которые не любят отдыхать в выходные. Странные люди, которые напрочь отказались слушать меня, когда я предложила раз в неделю приглашать клининговую компанию, как это делает все цивилизованное человечество. К сожалению, цивилизация не затронула наше семейство.

Когда после обеда у меня наконец-то получилось выбраться из дома (пришлось просидеть три часа за обработкой фотографий спортсменов для следующего номера интернет-журанала), я нацепила толстовку, спустилась в гараж и завела двигатель Шелби. Сто лет не ездила за рулем. Двигатель завелся с пол оборота. Я вдавила педаль газа в пол и в эффектном повороте вылетела на дорогу. Потом все же вспомнила, что нахожусь в жилом районе и сбавила обороты.

Через минуту, припарковавшись на подъездной дорожке дома Джейкобсов, я направилась к входной двери.

Ох, что же ты творишь? Это так ты собираешься исполнять обязанности образцовой девушки, Энн? Бегать к Саймону каждый день? Особенно после вчерашнего! Опомнись! – внутренний голос, которого стало слишком много в последнее время, уже был готов критиковать каждый мой шаг. Я понимала, что он говорит все только по делу, но, презирая себя, совершенно его не слушала.

Но ведь я не могу совсем отказаться от Саймона?

Вчера ты уже прекрасно это доказала. Особенно в тот момент, когда практически целовалась с ним на мосту.

Просто буду контролировать себя.

Уверена?

Раз уж я решила, что с Грегом у нас навсегда, значит уверена.

Что-то я с трудом в это верю.

Ой, заткнись.

Саймон тоже хочет, чтобы вы были вместе…

Знаю.

– И ты даже не будешь теперь от меня прятаться? – Я даже не успела нажать на дверной звонок, как Саймон распахнул передо мной дверь. – После вчерашних откровений?

– Я думала об этом, долго думала, но ничего не смогла с собой поделать. – Расплываясь в счастливой улыбке, я обняла Саймона.

У нас есть целых две недели, чтобы проводить столько времени вместе, сколько нам хочется. А потом я буду с Грегом. Потому что должна теперь выйти за него замуж, родить ему пятнадцать детей и делать все, что его душе будет угодно, потому что никогда не наберусь смелости признаться ему во всей правде, которая меня убивает. Две недели. Хотя бы они.

– Да уж, – саркастично выдавил Саймон куда-то мне в ухо. После чего отстранил меня от себя и тепло улыбнулся. – Привет. Я рад, что ты тут.

– Знаю, что это глупо и неправильно, но… сгоняем погулять? Мне понравилось сегодня ночью. Или в Макдоналдс? Я взяла Шелби. И сегодня суббота. Короче, нам открыты все пути.

– Отпросилась у Грега на встречи со мной или по его приезду меня ждет сюрприз от ревнивца?

– Саймон, мне вовсе не нужно у него отпрашиваться. И в эти две недели мы не будем говорить о нем.

– Это ты так думаешь, что тебе не нужно отпрашиваться.

– Пожалуйста, хватит. Я предлагаю тебе провести этот день вместе. Но если в твои сегодняшние планы входит исключительно истекание желчью, я, пожалуй, воздержусь.

– Это вряд ли. Мы едем в МакДак. Супер полезный обед и все дела.

– Другое дело. Ты за рулем. – Подкинутые мной ключи от «форда» были ловко пойманы в полете.

Накупив в Макдоналдсе еды почти на сто баксов (Саймон сказал, что голоден как Моисей после сорока лет в пустыне) мы погрузили все в Шелби и опять выехали в сторону Нью-Йорка. Раз у нас впереди целый выходной (и раз мне удалось слинять из дома, пока никто не припахал начищать полы), нужно было использовать его по максимуму.

– Хочу как-то необычно провести время. – Всего несколько минут вместе в машине и Саймон вновь стал тем Саймоном, на которого я могла молиться. Откинув свой сарказм в сторону, он излучал счастье. Нельзя было не залюбоваться его перевоплощением, ведь в последнее время он постоянно хмурился, ходил недовольный и часто включал защитную реакцию в виде колкостей и черного юмора. – Это начало прекрасных двух недель, хочу дать им шикарный старт.

Я только улыбнулась, радуясь, что он вернулся ко мне таким, каким я его обожала. Думать о Греге в такие моменты я не могла физически. Ненавидела себя за это, но не могла. Думать о том, что у нас с Саймоном все тоже не так просто мой мозг отказывался. Раз Саймон не продолжает эту тему – значит так нужно. Могу же я просто быть с ним рядом и все? Раз я дала себе обед верности Грегу, мне всего-то и остается, что иногда быть с Саймоном чуть ближе, чем это принято у друзей. Ничего предосудительного я не делаю. И вчера я вполне смогла сдержаться. Значит и дальше смогу.

– И куда же мы едем? – прижавшись к его руке, спросила я.

Если бы Грег сейчас увидел твою счастливую морду, прижимающуюся к руке Саймона, он был бы ужасно разочарован.

Ну хватит, пожалуйста. Хотя бы две недели, потом я стану верной на все сто процентов.

– Наверстывать упущенное, – загадочно проговорил Саймон.

– Звучит очень многообещающе.

Саймон припарковал машину на Мерсер-стрит, вытащил рюкзак набитый вкусностями и водрузил мне его на спину.

– Я не настолько феминистка, чтобы иметь что-то против того, что сумки носят мужчины.

– Знаю. Но мне он будет мешать. Там узковато.

– Боже, что ты задумал опять? – рассмеялась я. – Где узковато?

– Подожди меня пару минут тут. – Он поставил меня напротив магазина верхней одежды Mackage. – Вот прямо тут.

– Эм… хорошо.

– Я быстро.

Саймон улыбнулся мне и зашел в соседнюю дверь другого магазина одежды для тех у кого есть возможность тратить в среднем по шестьсот баксов на шмотку (это не про меня, разумеется).

– Эй, Энни. – Прошло не больше двух минут, как Саймон окликнул меня откуда-то сверху.

Я задрала голову вверх и увидела, как он стоит на втором этаже пожарной лестницы, тянущейся вверх до самой крыши и петляющей между окнами.

– Что ты там забыл? – Я снова рассмеялась. Стоило догадаться, что Саймон не мог придумать что-то простое.

Вместо ответа он пару секунд повозился с выдвижной лестницей, и она со скрипом опустилась прямо передо мной.

– На твоем месте я бы забирался быстрее, пока никто нас не заметил и не вызвал копов.

– Ох, ты ж блин, Сай! Вечно у тебя сплошные авантюры. – С улыбкой, я быстро вскарабкалась по лестнице наверх. Саймон тут же втянул ее, закрепив на прежнем месте.

– Просто я опасный парень, детка. Сама знаешь. Идем наверх.

Чувствуя себя Ричардом Гиром, который надумал лезть в окно к Джулии Робертс[10] вот по такой же лестнице, я почти бегом поднималась за Саймоном выше и выше, пока мы не очутились на залитой солнцем крыше.

– Меня всегда жутко тянуло ползать по крышам. Ты же не против? Да, не самый лучший вид, но зато необычно, – возвестил парень, когда мы очутились на самом верху. – Я вот никогда раньше не ел бургеры на крыше в нижнем Манхеттене. Думаю, ты тоже.

– Расскажешь, что за схема такая?

– Я знал парня, который знал другого парня, который сын друга владельца магазина. В общем, не суть. Главное, что тот парень частенько водил сюда свою подружку. Там есть служебная дверь, за туалетом персонала магазина. Она ведет на задний двор, откуда есть выход к пожарным лестницам. Как-то так.

– Шикарная схема, конечно.

– Ага. Просто я подумал, что скоро кончится такая теплая осень и надо ловить хорошую погоду за хвост. Особенно в свете твоей последней «занятости». – Он изобразил кавычки и закатил глаза.

– Звучит отлично.

Мы уселись прямо на пол. Рубероидная крыша была теплой из-за дневного солнца, которое уже прилично ее нагрело.

– Давай-ка налетай. – Саймон протянул мне бургер. – А то Грег там тебя, похоже, совсем не кормит.

– Слава Богу, что есть ты, который все может исправить. – Морщась от солнца, я выдавила самую милую из своих улыбок.

Тебе нельзя быть с ним такой милой.

Мне нельзя было вообще приходить сегодня к нему. После ночных откровений и почти поцелуя. Но я пришла. Просто лишить себя общества Саймона – это выше моих сил.

Трусливая, так еще и слабачка.

– И?

– Что и? – Пришлось повернуть голову, взглянуть на Саймона. Солнце освещало его как будто как-то по-особенному.

– Есть у тебя чем поделиться? Сплетни, скандалы? Что-то новенькое?

– У Сэм сейчас настоящий скандал с бабулей, если тебе так интересно. Бабуля говорит, что все девочки осенью должны носить колготки, чтобы не застудить себе ничего важного. Восточное побережье, коварная погода и все дела. А Сэм ненавидит колготки и отказывается. И каждый день у них война и скандал.

– Из-за колготок? – Парень расплылся в улыбке.

– Тут Сэм вся в меня. Колготки изобрел сатана, сто процентов.

– Очень забавно.

– Если бы ты хоть раз носил колготки, ты бы так не думал.

– Учту на будущее. Что еще?

– Эм, дай подумать… Вроде ничего супер интересного. Недавно звонил Ник, мы болтали. Он весь в учебе, старается как может. Говорит, что разочаровался во многих аспектах взрослой жизни. Меня это чуть-чуть пугает. Ну в том смысле что… Вот мы всегда торопимся вырасти, думая, что дальше будет все лучше, а вдруг это не так? Ну серьезно. Сейчас мы страдаем из-за каких-то мелочей и думаем, что ужаснее просто не бывает, а во взрослой жизни мы бы над этим только посмеялись. Тогда как вот там-то уж точно будет все непросто. Где жить, кем работать, как заработать денег, чтобы не умереть с голоду? Умереть с голоду! Прикинь! Ведь не будет родителей рядом и придется самостоятельно добывать деньги даже на еду. Ужасно много всего страшного. Тебе так не кажется?

– Ты такая смешная, Энни. Но, чтобы хоть чуть-чуть тебя успокоить, могу сказать, что с голоду я тебе точно умереть не дам, не волнуйся. А про работу… думаю, ты пригодишься этому миру.

– Ты правда так считаешь?

– Почему бы нет? Станешь работать фотографом, займешься детьми, пойдешь в социальную сферу. В прошлом году тебе нравилось ухаживать за стариками. И это только три направления. А после учебы в колледже появятся еще направления, где тебе тоже будет интересно.

– Пожалуй ты прав. Но меня все же… пугает, что после колледжа нам придется работать все время. То есть реально всю свою жизнь, чтобы иметь средства к существованию. Работать всю жизнь – это немного страшно. Попахивает обреченностью.

– Ну, тебе немного попроще. Тебе всего лишь нужно удачно выйти замуж.

– Эй, прекрати. – Дотянувшись до коленки Саймона, я легонько толкнула его. – Не хочу сидеть у мужа на шее.

– Тогда второй план: нужно найти работу по душе, и тогда получится, что каждый день ты занимаешься любимым делом, а не работой.

– Сказал кто-то из великих?

– Не помню. У меня все немного сложнее и проще одновременно.

– Пояснишь?

– Я хочу стать взрослым и самостоятельным как можно быстрее. Частично я уже давно самостоятельный, но… с окончанием школы этот факт станет официальным на всех уровнях. Понимаешь?

– Ты сможешь уехать от отца. Понимаю.

– Дело даже не в переезде. Просто… сам факт того, что мне не нужно будет жить в нашем доме. Не нужно будет мириться с тем, с чем мне не хочется мириться. Я стану по-настоящему свободным. Даже если я поступлю в колледж, это будет самый далекий колледж от Джерси, который только можно придумать. Мне уже давно хотелось уехать из этого места. Надоело. Не хочу старых воспоминаний. Хочу делать новые, жить по новому.

– Господи, – прошептала я, разворачиваясь на бок и обнимая Саймона за ногу.

– Тебе страшно? – Его пальцы теребили мои волосы.

– Да. Жизнь в любом случае изменится. Уже очень скоро. Осталось меньше года. Я так привыкла к своей жизни, что ужасно… не хочу что-либо менять. – По телу пробежали неприятные мурашки. – Мы ведь по-настоящему станем взрослыми. Нам придется уехать из дома, попрощаться с родными, видеться с ними только по праздникам. Все будет по-другому.

– Тебя это, судя по всему, не радует.

– Что-то пока не очень. Ты же знаешь, я не то чтобы большой любитель перемен. Когда мы переезжали из Сан-Франциско, я серьезно думала, что моя жизнь окончена. Но со мной была моя семья. Она даже немного увеличилась с переездом. А когда я уеду в колледж…

– Я буду рядом.

С теплой улыбкой я подняла глаза на Саймона. Как же глупо стараться вернуть все на прежние рельсы. Я не могу заставить себя забыть о том, что люблю этого человека. Не могу притворяться, что все как раньше, когда я была глупой и слепой.

Но притворяешься.

Потому что боюсь разбить сердце Грегу. Это же правильная мотивация?

– Знаю. И ценю это больше всего на свете.

– Так что будь уверена, в будущем у тебя все будет хорошо. Даже прекрасно, если ты сама этого захочешь.

– И у тебя, верно?

– Держи за меня кулачки. – Кивнув, Саймон поудобнее разлегся на теплой крыше с рюкзаком под головой. – Предлагаю легкий сончас, чтобы улеглась пища богов. Не против?

Лежать на солнышке, прижиматься к парню было так приятно, что я была только за. В прочем как всегда. В этот момент я могла думать только о том что мы вместе. Что нет Грега, который бы умер от горя, увидев, как хорошо мне сейчас без него.

– 5 —

Разумеется, после того, как мы с Саймоном так долго не могли проводить время вместе в том объеме, в котором нам бы хотелось, парень отказался оставлять меня одну. После лазания по крышам, он отвез меня домой и сам остался на ночь. В очередной раз мы провели тайную операцию по незаметному проникновению в мою комнату: после ужина Саймон прощался с моими мамой и бабушкой, вышел через главную дверь на улицу, а через пять минут уже залазил ко мне в окно. Так мамины нервы были спокойны, а я счастлива. Как я не противилась, я была счастлива. Мы опять проболтали пол ночи обо всем на свете и уснули вполне довольными. Так что утро воскресения было чудесным. Я и не осознавала, как сильно скучала по Саймону, пока мне не дали возможность снова быть рядом с ним двадцать четыре часа в сутки.

На завтрак мы спустились вместе. Маму это порядком удивило, хоть она и постаралась скрыть свое недовольство. Зато Саманта с дикими воплями, счастливая, забралась к Саймону на колени и заявила, что завтракать будет только с ним.

– Когда ты успел прийти, Саймон? – Мама поставила на стол тарелку с поджаренными тостами. – Я даже не заметила, как открывалась входная дверь.

– Странно. Я достаточно громко стучал, пока Энни мне не открыла.

– Ага. Уже полчаса как прошло. – Я кивнула, намазывая тост Саймона арахисовым маслом.

Даже бровью не повела – мастер вранья.

И ты этим гордишься?

– Угу. Сделаю вид, что поверила.

– Стучал, стучал, я слышала, – подтвердила Сэм, улыбаясь мне от уха до уха.

Мы с парнем переглянулись и еле сдержали улыбки.

Грег просил тебя почаще ставить себя на его место. Ему было бы мерзко от этих ваших ухмылочек.

Но я ничего не могу с собой поделать! Мы же не делаем ничего преступного. Всего лишь любим друг друга. И остается всего несколько дней до того момента, когда я снова буду считать это неправильным, потому что обязана любить только Грега.

Мы с мамой мыли посуду (я большую часть времени перекладывала тарелки с места на место, т. к. не могла дождаться, когда пройдет время, и мы с Саймоном снова увидимся – нельзя упускать время без Грега).

– Так Саймон опять у тебя ночевал? – мама бросила вопрос как будто в никуда.

– Мааам. – Не хочу снова выслушивать нотации. Мама просто не в состоянии ощутить всю мою скорбь от наших разлук Саймоном. – Он не ночевал, он просто пришел пораньше. С утра. Вот и все.

– Да нет, я просто спросила. В конце концов, я же просто твоя мать. Зачем мне знать о подобных вещах.

– О боги, сарказм.

– Энн, дочка, я просто пытаюсь понять. – Она отложила недомытую тарелку, выключила воду и уставилась на меня.

– Мам, мне сейчас захочется провалиться сквозь землю от такого твоего взгляда. А это неправильно, потому что мы с Саймоном не делаем ничего предосудительного.

Я всего лишь мечтаю о нем все свое свободное время. И даже готова была бы бросить Грега, если бы у меня нашлась хоть крупица храбрости.

Нет, ну зачем это опять? Я же решила.

– Да, да, ты так говоришь, но…

– Нет никакого но.

– Энн, я не знаю, что принято сейчас у молодежи… Я просто хочу сказать… Ты же понимаешь, что…

– Мам, сформулируй уже хоть что-то. – Мгновенно устав от этого разговора, я уселась за стол и сложила голову на руки. – Меня ужасно угнетают такие разговоры.

– Энн, я тебя люблю, ты же это знаешь? – Мама присела рядом.

– Ага.

– И всегда хочу для тебя только лучшего.

– Ага.

– Но… как бы это помягче сказать? Ты же у меня еще совсем ребенок.

– Кто ребенок? А кто на днях разобрался как подключать кабельные каналы без единой инструкции? Ребенок?

– Я немного не так выразилась. Ты у меня очень взрослая, но не в плане отношений. Отношения для тебя – это что-то в новинку. Поправь меня, если я ошибаюсь.

– Обязательно нужно меня в это тыкать? Да, Энн, ты уже стара как английская королева, а встречалась только с одним парнем. Какой позор.

– Нет, это вовсе не плохо, что ты еще ни с кем не встречалась, это очень даже хорошо. У всего есть две стороны. Но отсутствие опыта в подобных делах – как раз сторона негативная.

– Мам, короче, к чему ты это все клонишь?

– Я это говорю к тому, что со стороны всегда виднее.

– И что же тебе виднее с твоей стороны? – Я уже начинала скучать от этой удивительно трогательной беседы мамы с дочерью.

– Если ты думаешь, что между вами с Саймоном ничего нет, то ты глубоко заблуждаешься, – на одном дыхании проговорила мама.

Сердце рухнуло куда-то в живот, сделав сальто, но я быстро постаралась взять себя в руки. Неужели это так заметно? Мама поняла, что я все последние дни мучаюсь и никак не могу найти разумного решения?

– Мама… разумеется, между нами с Саймоном есть много чего.

– Ты же понимаешь, о чем я говорю. Он тебя обожает. Это видно невооруженным взглядом. Он так на тебя смотрит… это… я в жизни не видела, чтобы кто-то так смотрел… Непередаваемо. У меня от его взгляда на тебя, буквально мурашки по всему телу. Иногда я думаю, что это даже… ненормально: то как он смотрит и что чувствует к тебе. И… мне даже немного страшно.

– Мам, я… – Что-то внутри меня начинало истерически приплясывать.

– Нет, подожди, я должна договорить свою мысль до конца. – Она сцепила руки в замок. – Боюсь, что для Саймона все ваши ночевки, прогулки… все что вы делаете вместе – это больше чем простое проявление дружбы. Может быть ты так и не чувствуешь, но я уверена, что у него все именно так.

Боже, я чувствую! Чувствую, что все это не просто! Чувствую, что это ненормально – так любить человека!

– Но ты встречаешься с Грегом. И, поверь мне, я как мама полностью одобряю твой выбор. Грег прекрасный, перспективный, воспитанный парень, которому любая мать могла бы доверить свою дочь. Просто… ты не считаешь, что тебе нужно как-то расставить приоритеты? Нельзя получать все горошки на ложку. Если ты встречаешься с молодым человеком, то будь верна ему и телом и душой. Уверена, что Грегу было бы очень неприятно знать, что другой мальчишка проводит столько времени с его девушкой. Я не говорю уже о том, что я вообще против ваших ночевок, так как ты еще мала на мой взгляд. И Саймон… Хоть мне и становится не по себе от его взглядов на тебя… Я уверена, что он любит тебя так сильно… и то, что ты встречаешься с Грегом ранит его очень болезненно.

Меня шокировал этот разговор. Мама… всю жизнь я думала, что мама ничего не понимает не только в отношениях, но и вообще обладает поверхностными знаниями о жизни, а тут она выдала такое. Сальто в животе стало ощутимее.

– Мама, но он ни разу не предложил мне стать его девушкой, – прошептала я, не отрываясь от маминого лица. Наконец-то я смогла вслух произнести вопрос, который так мучает меня. Которым я ни раз оправдывала то, что в наших с Саймоном отношениях нет ничего странного. «Раз не зовет, значит, не хочет, ну и пусть все будет по старому» – так я всегда думала. – Ни разу не предложил, целый год, когда Грег на меня даже не смотрел. Было столько возможностей, а он ни разу… Почему он не предложил? Почему? Я бы согласилась.

Моя рука резко взлетела ко рту. Я чувствовала, как глаза полезли на лоб от удивления. Я впервые осознала и проговорила внутри себя такую простую истину – если бы Саймон только намекнул бы на то, что хочет со мной встречаться, я бы без раздумья согласилась. Забыла бы про Грега за секунду, как всегда забывала, когда появлялся Саймон.

Господи, какой же я ужасный человек! Зачем я завела все в такую безвылазную пропасть?

Чтобы потешить свое самолюбие. Два парня увиваются – это ли не успех для неудачницы Метьюс?

Нет! Вовсе не ради самолюбия!

– Милая, я не знаю. – Мама положила свою руку на мою. – Не знаю, почему Саймон не сделал этого. Но то, что он до безумия в тебя влюблен – это очевидно.

– Что же мне делать? – опять прошептала я. Предательские слезы уже скопились в уголках глаз.

– Каким бы непростым это не казалось, но тебе нужно сделать выбор. Придется. Это не может тянуться вечно.

– Но как я могу сказать Грегу, что… я разобью ему сердце. Ведь он ради меня… Ты просто не представляешь, сколько он всего мне наговорил! – Я вырвала руку и закрыла лицо, чтобы спрятать прорвавшиеся слезы.

– Так может и не нужно говорить Грегу то, что разобьет его сердце?

– Как это?

– Понимаешь… чувства Саймона к тебе… они ни к чему тебя не обязывают. Мне действительно не по себе от его привязанности к тебе. Она какая-то… пугающая. Сейчас ты будешь не согласна со мной, но я все же немного постарше тебя. Понимаешь, у тебя сейчас такой возраст, когда все эти… причуды Саймона тебя только восторгают. – Мама старалась говорить аккуратно, будто работала переговорщиком у террористов. – Ты видишь его через призму. Сейчас его бунтарство, сигареты, пренебрежение общественными… нормами – все это выставляет Саймона в выгодном свете для тебя. Потому что тебе семнадцать и это нормально. Но если бы ты была чуть постарше, ты бы поняла, что все это в реальной жизни… не самые хорошие качества. Если бы ты сейчас была постарше, то без промедления выбрала бы Грега. Потому что он надежный, амбициозный, перспективный…

– Хватит.

– Я не хочу как-то тебя…

– Мама. Хватит. Пожалуйста. Я не люблю Грега. – Встав со стула я направилась к выходу, пытаясь не сгореть от стыда перед самой собой от этой ужасной мысли.

Я сумела. Сказала это. Вслух.

– Энн, зачем ты так?

– Это просто ужасно. – Слезы текли по щекам. – Это просто бред какой-то, что я завела ситуацию так далеко. Но я не люблю его. Я поняла это недавно, это как молнией озарило. Понимаешь? Это никогда не было вопросом выбора между Грегом и Саймоном. Не было никакого выбора. Понимаешь? Саймон был всегда. С той самой вечеринки, на которой нас познакомил Тим. В общем не важно… С начала прошлого учебного года, с начала моей новой жизни. Он был всегда.

… с тех самых неловких и таких приятных посиделок на полу у него в комнате…

– Я думала, что влюбилась в Грега и что должна добиться его любым путем. Правда не особо я его добивалась, просто текла по течению, но верила, что нужно быть стойкой и верной своей глупой влюбленности. Терпела и ждала целый год! Но на самом деле у нас с Грегом ужасно мало общего, ужасно мало чего-то… за что стоило бы цепляться. А Саймон с самого начала был со мной, заботился, помогал, был лучшим другом на свете. Ты можешь ненавидеть его сколько угодно, опасаться из-за него, но он… Я не могу передать это словами. Я в жизни такого не чувствовала ни к одному человеку. Я действительно готова была умереть ради того, чтобы он жил. Этим летом там, в лесу, я, не задумываясь, отдала бы все на свете, лишь бы он не пропал из моей жизни. Это настолько необъяснимо, настолько глубоко, что никакие слова не передадут того, что я чувствую к этому человеку. Как будто Саймон – это частичка моего гребанного сердца. Которое было полудохлым до нашей встречи с ним. До того момента, пока Саймон не стал заботиться обо мне. И если он действительно меня любит, мне чертовски повезло. Потому что Саймон лучший человек на свете.

Слезы текли без остановки. Впервые за столько мучительных дней, во время которых я старалась обманывать свое существо, меня прорвало. Я понимала, что говорю страшные вещи про Грега, но они были единственно правильными. Наконец-то я смогла объяснить все себе самой.

– Дочка. В жизни есть решения, которые могут разделить ее на до и после. Принято считать, что выход есть всегда. Но есть вещи, которые действительно необратимы.

– Например, как у тебя и папы?

– Да. – Мама вздохнула и отвернулась. – У нас с папой так и вышло. Тот день, когда мы расстались, – он разделил нашу, да и вашу жизнь, на до и после. Сейчас мы, конечно, общаемся, возможно даже, нам удастся когда-то сойтись, чем черт не шутит, но столько времени упущено. Столько всего уже невозможно изменить. Я из-за того решения почти потеряла сыновей и мужа, ты и Сэмми отца, мальчишки мать.

– Мама… – Мне стало так тоскливо, что я в пару шагов преодолела расстояние между нами и обняла маму. Она сжала меня в ответ. – Мам, не грусти, все нормально.

– Ты просто еще не понимаешь, как некоторые ошибки могут сказаться на всем. Даже на характере. Так что ничего не нормально. Мне стыдно за свое глупое и упрямое поведение тогда.

– Мам, не надо. Мы сильные, и ничего страшного из-за вашего расставания с нами не случилось.

– Энн, я хочу донести до тебя мысль, что есть решения, ошибки, которые потом очень трудно, а часто невозможно исправить. Подумай об этом. Подумай о том, что ждет тебя, если ты бросишься в омут с головой и выберешь Саймона.

– Уже думала. И это будущее… он идеально. А с Грегом… я вообще ничего не увидела.

– Ох, идеальное будущее. Да, проходили.

– Что не так? – Я отстранилась от мамы.

– Мечты об идеальном будущем – это так по-детски. Я же говорю, что ты у меня еще совсем ребенок. Не бывает идеальной жизни. Все это лишь фантазии.

– Очень воодушевляющая речь. – Я снова начинала злиться. – Надеюсь, тебя не пригласят выступать с ней на вручении дипломов. Потому что получится отстойно: «хватит мечтать, глупцы, все равно ваша жизнь будет дерьмом».

– Энн, это очень грубо. Я лишь хочу донести до тебя мысль, что иногда поступать умнее, обдумывать свои решения наперед – неплохо. Не нужно всегда бездумно бросаться в омут с головой. Рассудительность – она поможет тебе избежать многих проблем в будущем. Ведь я очень хочу, чтобы ты была счастлива, и училась на чужих ошибках, а не на своих.

– Если для того, чтобы я стала счастливой, ты будешь ненавидеть Саймона, то ничего у нас с тобой не получится, – упрямо заявила я, поднимаясь на ноги. – Если ты не против, я считаю, что разговор окончен. Прости.

– Упрямая. Вся в отца.

Сегодня я сочла это за комплимент.

– 6 —

26 октября, 2008.

Одно я поняла со стопроцентной уверенностью: я ужасно тупая. Как я могла подумать, что это действительно нормально? Целовать меня, ревновать, обнимать, прижимать к себе так нежно как умеет только он, – все это только проявления дружбы? Серьезно? Все что между нами с Саймоном было за это время – это просто дружба? Какая же я идиотка. Он ведь даже целовал меня в губы! Тогда в Дакоте, на кровати, в темноте! Как по-идиотски тупо было списывать все на алкоголь! Какая же я идиотка!

Но почему он не признался? ПОЧЕМУ ОН, ЧЕРТ ПОБЕРИ, НЕ ПРИЗНАЛСЯ???

И теперь я в такой глубокой яме, что мне никогда из нее не выбраться. Я просто физически не смогу сказать Грегу то, что должна. Бросить Грега – это уже немыслимо, но бросить его по телефону – это просто верх цинизма. Я должна буду набраться смелости и рассказать ему все в лицо.

Признаться в своих чувствах Саймону – это тоже немыслимо. Я слишком труслива. Хотя, разве мы уже не сделали этого ночью в парке? Да и зачем признаваться? Он итак все знает. Саймон сам чувствует так же. Ведь я же понимала это всегда. Что он влюблен в меня. Так же, как я влюблена в него. Нет… слово «влюблена» слишком… поверхностное. Саймон – больше чем я могу себе представить. Он все, что мне нужно. Без него меня не существует. Разве это не так?

Так что же я так долго закрывала на это глаза? И теперь имею то, что имею. И теперь понимаю, что мне не выбраться из этого болота. Потому что я не умею разбивать сердца. Особенно таким хорошим людям как Грег.

Почему же этот глупый Саймон не позвал меня раньше? Господи!

Как сказать обо всем Грегу? Вдруг я для него – как Саймон для меня? Вдруг я лишу Грега… Но обманывать его еще ужаснее. Это просто невыносимо.

– 7 —

Вчера половину ночи я проболтала с Грегом по телефону, старательно изображая счастье. Расставаться по телефону – мерзко. Я не могла представить, как я скажу ему об этом даже вживую, не говоря уже о разговоре по телефону. Еще бы смс написала.

Так что вчерашний вечер был ужасным. Хуже всех вечеров в моей жизни. После того, как я записала все мысли в личный дневник, и окончательно поняла, как ненавижу себя, я упросила Саймона не приходить с ночевой. Сослалась на девичник в компании мамы и сестры. На самом деле, теперь я просто не представляла, что со мной будет, когда я вновь его увижу. Я ненавидела себя за эти мысли, но больше всего на свете мне хотелось, чтобы мы остались одни и чтобы он меня поцеловал. Закончил то, что почти сделал в парке ночью. Прижал бы к себе, как умеет только он и целовал бы, пока я не потеряла бы сознание от такой близости к нему, о которой всегда только мечтала. Это было какое-то сумасшествие. И я боялась, до ужаса, что, если он окажется рядом, я просто не смогу противиться и сама его поцелую. Окончательно стану изменщицей и падшей женщиной.

Стоило мне только закрыть глаза, как я представляла лицо Саймона. Рука, лежавшая на подушке, почти физически ощущала его волосы, которые я так часто поглаживала. Его запах был повсюду – туалетная вода и сигареты. Я сходила с ума от этого запаха. Я чувствовала его ладонь на своей, его дыхание над ухом. Слышала его голос, его улыбку у себя в голове. Разве так можно жить? Разве я не сойду с ума от этого мучения?

Утро было еще ужаснее вечера. Мало мне было моего сумасшествия, так я еще и совершенно забыла о долгосрочном домашнем задании по физике, которое планировала начать делать вчера. Целых две недели не удосужилась пошевелиться, а в последний день попросту забыла. Такое могло случиться только со мной. О каком задании по физике вообще может идти речь, когда в твоей жизни вдруг все перевернулось с ног на голову? Идя в школу, я прокручивала в голове наиболее приличные отговорки. Жаль, у меня нет собаки, питающейся тетрадями. И жаль, что миссис Браниган не размякнет ни на йоту, если я расскажу ей о своих переживаниях.

Как и следовало ожидать, девчонки свои работы приготовили. Даже Хлоя, которая ужасно переживала из-за развода родителей и та справилась. Отдельные листочки были исписаны всевозможными формулами, цифрами и графиками, сшиты и подписаны. Я с завистью смотрела на аккуратные столбики вычислений. Но за пять минут перемены я бы уже точно не успела списать и половины. Смирившись с очередным неудом, я молилась хотя бы о том, чтобы не увидеть Саймона до уроков.

Урок физики никто не отменил. К счастью, это расстроило не только меня, поэтому стало ясно, что не я одна не приготовила долгосрочное задание. Миссис Браниган была пунктуальна как всегда – она появилась сразу со звонком. Иногда у меня складывается впечатление, что она специально стоит под дверью и ждет звонка. Сегодня она переступала порог класса с очень недобрым лицом. Все мои надежды на просьбу об отсрочке задания рухнули. Следом за ней в класс вошел директор – мистер Картер и незнакомый высокий парень. Так вот почему физичка недовольна – у нее отнимут несколько драгоценных минут, за которые она может успеть кого-нибудь спросить и поставить бедному ребенку двойку. Среди женской половины класса волной пробежали шепотки.

Удивленная такой реакции, я оглядела вошедшего новенького более внимательно. Я бы не назвала его красавцем. По поводу красоты у меня очень предвзятое мнение после… хватит о нем думать. Хоть на минутку, перестань. Парень ростом чуть выше среднего был коренаст и странно дерзким на вид. Темные волосы средней длины гелем уложены в ежековидную прическу. Взгляд наглый, руки в карманах джинс. Завершала образ черная кожанка, но не такая как у Саймона – с иголочки, а скорее… старинная. Такие куртки не носят уже миллион лет. Кого же он мне напоминает?

Плевать. Главное – это Саймон, и то, что ты собираешься бросить свою мечту о жизни с ним из-за Грега, которому не сможешь признаться даже под дулом пистолета.

– Ребята, – директор взял слово, – я хочу сообщить вам новость: у нас в школе новый ученик – Крейг Митчелл. Он приехал из Лос-Анджелеса, так что я уверен, вам будет, о чем с ним поговорить. Мистер Митчелл отказался от нашей традиционной экскурсии, поэтому сразу к делу. Мистер Митчелл, присаживайтесь на свободное место в конце класса. На этом моя миссия окончена, можете начинать урок. Удачного всем дня.

Мистер Картер кивнул преподавателю и вышел. Но на него никто не смотрел. Все взгляды в классе были направлены на нового парня, который самой вальяжной походкой прошествовал до свободного места. Он даже успел подмигнуть по пути Анджелине, от чего она смутилась и немного покраснела. Ужас. Никогда ее такой не видела.

Сегодняшний урок физики был обречен на провал. Всем было не до формул. Девчонки так и буравили новенького глазами. Они даже на Грега так не смотрят. Или они не смотрят на Грега так только с тех пор, как он стал встречаться со мной? Я заметила парочку блондинок, с которыми никогда не общалась, когда они очень дружно, почти синхронно, развернулись на своих местах и закинули ногу на ногу. Что в их коротких юбках было как минимум неприлично. Крейг, судя по всему, обратил внимание на их оголенные лодыжки и все остальное, после чего подмигнул обеим сразу. Мне лишь захотелось расхохотаться.

Большая перемена все же наступила, как я ее не страшилась. Опустив голову, я брела в столовую, одновременно боясь и надеясь увидеть Саймона. Теперь такие чувства будут у меня все время? Он, как всегда, вальяжно развалился на стуле за одним из центральных столиков и улыбнулся, как только меня увидел. Боже, что будет, если я прямо сейчас брошу сумку на пол, подбегу к нему у всех на глазах и вопьюсь в его губы? Хоть кто-то осудит меня? Растянувшись в улыбке, я кивнула и направилась к нему. На его подносе как всегда уже были две порции.

Почему он не предложил мне стать его девушкой? Все было бы так просто. Мы были бы счастливы. И не было бы Грега, которому нужно разбивать сердце.

Я присела рядом, и постаралась взять себя в руки.

– Ты не представляешь, что я только что видела. – Постаравшись натянуть на себя самую беззаботную улыбку, я потянулась за сэндвичем.

Это просто невозможно. Быть так близко и так далеко одновременно. Сходить с ума по человеку, который, я уверена, тоже сходит по мне с ума. И мы оба как идиоты не можем друг другу в этом признаться. А даже если признаемся, после делаем вид, что ничего не было. Идиоты и есть.

– Дай угадаю: это либо солнечное затмение, только оно вызывало у тебя такое возбуждение, или это новый парень, который перевелся к нам из Лос-Анджелеса.

– Откуда ты знаешь?

– Энни, я простоял в очереди почти пять минут.

Ты хоть когда-нибудь обращала внимание на то, что только Саймон зовет тебя Энни?

– Сама знаешь, что лучшего места подслушать сплетни просто не бывает, – продолжал парень как ни в чем ни бывало. – Кстати, ты слышала, что Джон Фаско и Линдси больше не встречаются?

– Какой кошмар. Но не делай вид, что тебе это интересно. – Спокойно, я могу с этим справиться. Я могу разговаривать с ним нормально.

– Ты права – неинтересно.

– Я так и знала.

– А тот парень что, чересчур крутой, раз новость о нем разлетелась так быстро?

– Похоже. Может быть он актер? Голливуд и все такое.

– Как он выглядит?

– Не знаю, а зачем тебе?

– Я читал, что сейчас пластическая медицина доросла до того, что может вернуть старому лицу все признаки молодости. Вот я и подумал, может быть это обновленный Джон Траволта или Джордж Клуни.

– Какой бред. – Я закатила глаза и случайно взглянула на очередь у раздаточной стойки. – О Господи, да вон же он.

Саймон с улыбкой на лице развернулся на стуле. Секунд двадцать он рассматривал парня, после чего опять вернулся ко мне.

– Да уж, до такого парня Клуни далеко.

– Ты опять кривляешься. Можешь отставить свой сарказм.

– Он тебе никого не напоминает? – Саймон еле сдерживался от смеха.

– Кстати да, я весь урок мучилась, но не могу вспомнить. Так кого?

Мучилась ты вовсе не из-за этого парня.

– Сама догадайся.

– Нет, я не могу.

– Можешь, я не стану подсказывать.

– Злой ты, Саймон. – Я схватила стакан с соком и стала теребить трубочку. – Мои извилины отказываются напрягаться.

Потому что заняты совсем другим.

– Подключи резервные, у тебя их много.

Я постаралась раскопать в своей голове хоть какую-ту информацию, не связанную с Саймоном и с тем, что я схожу по нему с ума. И потерпела позорное поражение.

– Ребята, ваш столик самый свободный, вы не будете возражать, если я присяду?

Абсолютно внезапно над нашим столом возникла фигура парня, который, не дождавшись нашего согласия, уселся и начал разворачивать сэндвич. Он что не слышал о теории расположения столов в школьных столовых? Если столик в центре, значит новичкам там не место. Стоп, и откуда у меня эти замашки Мелиссы?

– Я бы мог сесть к тем блондиночкам, но по-моему они крайне недалекие, а разговаривать про лак для ногтей мне не охота.

– Саймон. – Саймон протянул руку подсевшему парню, представляясь.

– Крейг Митчелл. Очень приятно познакомиться. – Крейг охотно пожал протянутую ему руку.

– А это Энни.

– Привет, – выдавила я.

– Я видел тебя сегодня на уроке. Ты тоже сидишь сзади.

– Да.

– Ну, расскажите же мне все. – Крейг засунул сэндвич в рот и уставился на нас. – Хочется быть в курсе того, с кем мне придется тусоваться столько времени. Какие у вас тут группы? Кто самый крутой, какая девчонка командует болельщицами и все в том же духе.

– Не за тот столик ты подсел. – Саймон пожал плечами.

– Почему?

– Про самих себя рассказывать как-то неудобно.

Было странно смотреть на то, как Саймон спокойно и даже с улыбкой разговаривает с чужим человеком. Я выбивала из него эту улыбку несколько недель. А тут две минуты и все?

– Ааа, ясно, – рассмеялся Крейг. – Да, я заметил, что вы сидите в центре, значит не последние люди в этой школе.

– Дифференциация столов действует и в школах Лос-Анджелеса? – Саймон вскинул бровь.

– Глупее ничего не придумаешь, но да – действует. Так кто вы?

– Давай проверим твою проницательность. – Саймон развалился на стуле, а я опять приклеилась глазами к его груди, обтянутой водолазкой.

– Что ж, – Крейг отложил еду и пристально уставился на Саймона, – если сопоставить вместе несколько аспектов твоего поведения, а так же место в столовой, и внимание которое вызывают ваши персоны среди остальных, то я могу предположить… что ты либо спортсмен либо музыкант.

– Выбор-то не велик. – Саймон рассмеялся.

– Внимание? – переспросила я, не понимая, что Крейг имел в виду.

– На вас многие смотрят. Кое-кто даже пялится. Толи с завистью, толи мечтая укокошить, тут я не уверен. Это значит, что вы многим интересны. И из этого следует, что вы популярны. Поэтому я и подсел за этот стол. Решил сразу зарекомендовать себя, так сказать.

– Ух ты, – я растерялась. Какое-то время назад я научилась не обращать внимание на взгляды со стороны, но, как оказалось, это не означало, что они исчезли.

Я что теперь популярна?

Ты просто тусуешься с популярными парнями и на тебя падает тень от их популярности. Так что не путай.

– Ну а если конкретнее, – Крейг вернулся к Саймону, – то думаю, что ты музыкант.

– Почему ты так решил? Мне даже стало интересно. – Саймон с нескрываемым удовольствием общался сейчас с Крейгом, и меня это стало раздражать.

– Ну, у тебя нет футбольной куртки и качковых манер, как я их называю. Ты тусуешься отдельно от футбольной элиты. – Крейг кивнул в сторону столика за которым сидели Рей, Рик, Брайан и Энди, на которых как раз были футбольные куртки. – И еще у тебя… взгляд музыканта. Особое видение, знаешь ли. Мы в Лос-Анджелесе с моими друзьями тоже баловались музыкой, так что я кое в чем шарю.

– Впечатляет. – Саймон был доволен и не скрывал это.

– Поэтому я считаю, что ты играешь в группе. И у вас неплохие песни, я думаю.

– У них потрясающие песни, – вмешалась я.

– Да, Энни, спасибо. – Саймон улыбнулся и мне. Мои ноги от его улыбки подкосились, даже не смотря на то, что я сидела.

Господи, просто перестань меня мучить и признайся мне во всем!

– Ну, если честно, то я вовсе не тяну на Шерлок Холмса. Просто перед переездом в эту школу я зашел на ее сайт, где была ссылка на еженедельный журнал. Ну а в нем была ссылка на сайт твоей группы. Решил изучить все заранее. Люблю быть подготовленным.

– Впечатляет вдвойне. – Саймон расхохотался, тем самым просто поверг меня в шок.

– За знакомство? – Крейг поднял стакан с соком.

– Охотно. – Саймон стукнул стакан Крейга своим.

Я пребывала в непонятном ступоре, поэтому не сразу сообразила, почему они вдвоем выжидающе смотрят на меня.

– Ой, простите. – И мой стакан взметнулся вверх.

После школы мы вместе с Саймоном шли домой. Я все еще не могла понять, почему сцена в столовой вызвала во мне столько раздражения. Возможно, дело было еще и в том, что к концу дня о новеньком парне знала вся школа. А слухи о том, что этот новенький уже успел подружиться с Саймоном, выводили меня из себя.

Но больше всего я не понимала: если Саймон уже давно в меня влюблен, то как он может держать это в себе? Я осознала это всего несколько часов назад и уже не нахожу себе места.

– Ты с самого крыльца школы не сказала мне и полслова. Что случилось?

– Ничего. Я просто от тебя в шоке.

– Почему?

– Что это было сегодня в столовой?

– А что было?

– Ты спокойно сидел и издевался над этим Крейгом, а потом так быстро с ним поладил, что я не успела сообразить, когда моего друга похитили инопланетяне. Наверное, мне стоит объявить в розыск, что настоящий Саймон пропал. Я мучилась, стараясь выбить из тебя хотя бы некое подобие улыбки, больше… больше месяца, наверное. Почему-то мне ты таких одолжений при первом знакомстве не делал.

– Ну, ты же вроде как меня изменила, – спокойно ответил Саймон и проницательно взглянул мне в глаза. – Все эти твои лекции на тему «общаться с людьми – это нормально, ненавидеть всех подряд – плохо». Забыла? Разве ты не этого всегда хотела: чтобы я почаще находил с людьми общий язык?

– Нашел с кем его находить.

– Почему бы и нет? Крейг, судя по всему, классный парень.

– Чем это он тебе так понравился?

– Я вижу в нем соперника.

– Что?

– Соперника.

– Саймон, у тебя в этой школе не может быть соперников.

– Я говорю не про себя.

– А про кого тогда?

– Про Грега.

– Что? Опять? Ты когда-нибудь успокоишься?

– Нет, не успокоюсь.

– Ужас. – Я зашагала вперед в два раза быстрее.

– По-моему Крейг это неплохая возможность снять Грега с пьедестала. Мне конечно плевать, но иногда школьная жизнь так скучна, что было бы неплохо позабавиться.

– Глупости. Все в школе любят Грега, так что какой-то новенький ему не страшен.

– Возможно, ты права. Вот вернется мой братец, и посмотрим.

– Саймон, почему же ты такой злой?

– Вовсе нет.

– А вот и да.

– А вот и нет.

– Ладно, давай прекратим спорить и ссориться. Ненавижу это.

– Давай.

– Чем будешь заниматься вечером?

– Пойду помогать Билли в мастерской. Его сын теперь постоянно сидит с ребенком, так что рук не хватает.

– Я приду к вам?

– Конечно приходи. Все будут только рады. Особенно, если ты захватишь те чудесные булочки, которые испекла твоя бабушка.

– Если остались, то возьму.

– Здорово.

– Слушай, только я надеюсь, ты не сказал своему новому другу, что работаешь в мастерской?

– Он записал адрес на бумажке.

– Саймон!

– Да шучу я.

– 8 —

Весь вечер я провела с Саймоном и Билли в мастерской. Было трудно, но быть с ним рядом и страдать – лучше, чем быть без него и так же страдать. Только в автосервисе мне удалось расслабиться и перестать думать о том, что я первое: не люблю Грега так, как он того заслуживает; второе: ненавижу и презираю себя; третье: с ума схожу от Саймона. Окончательно и бесповоротно.

В этот раз Саймон ремонтировал подвеску на «пежо» и учил меня разбираться во всех нюансах. Я сама помогала ему прикручивать стойку на место, закреплять шаровую и рулевой наконечник. А еще научилась по звуку определять неисправность подшипников. Так что ремонт стал для меня некой отдушиной: можно было быть вместе, даже иногда касаться друг друга, но не особо обращать на это внимание, потому что не так-то это просто – прикрутить на место рулевой наконечник. После того, как Билли с инспекцией принял мою (нашу) работу, он даже заплатил мне сорок долларов за проделанный ремонт.

Хороший вечер стоил того, что большую часть ночи мне пришлось убить на физику. Саймон

ЗА КАКИМ ЧЕРТОМ ОН ОПЯТЬ ОСТАЛСЯ У МЕНЯ НА НОЧЬ?

предлагал мне списать, но я долго сопротивлялась. Через час мучений я, конечно же, сдалась, но все же чувствовала хоть какое-то удовлетворение от того, что сделала все что могла. Когда позвонил Грег, я закрылась в ванной, избегая наигранно-равнодушного взгляда Саймона.

Грег, не подозревая моего предательства, бодро и весело делился новостями. Восторгался Мадридом и испанскими достопримечательностями. Рассказывал что-то о виртуозах футбола, о своих тренировках. Я слушала в пол уха, иногда вставляя восхищенные возгласы, потому что презрение к себе буквально испепеляло меня изнутри. Мне было ужасно тошно от этого обмана, от собственной неискренности, но я не могла испортить поездку Грега своими новостями. В конце концов, речь же идет о его будущем. Когда эта пытка кончилась, я хотела наложить на себя руки – так противно мне было от самой себя.

– Ты не хочешь сегодня переночевать дома? – Я вышла из ванной и аккуратно присела на кровать, где Саймон уже развалился в полный рост, как делал это обычно.

Только скажи нет, скажи нет, пожалуйста.

– Ты меня гонишь? – Он привстал на локте. – Это что-то новенькое.

– Я тебя не гоню, просто… Мама наверняка что-то подозревает. То есть… ты же знаешь, она может все не правильно понять. Может уже сейчас она думает, что мы тут оргии устраиваем. Кто знает.

Именно так она и думает.

– Перестань. Не лишай меня возможности проводить с тобой время, пока не вернулся твой дурацкий парень.

– Но…

– Если ты в ближайшее время не собираешься его бросить, чтобы у нас снова была куча времени вместе, то я никуда не уйду, – шутливо сказал Саймон.

Я испуганно посмотрела парню в глаза.

– Эй, Энни, что с тобой сегодня такое?

– Ничего. Правда, все в порядке.

– Дорогая моя, меня ты точно не обманешь. – Он по отечески похлопал по кровати рядом с собой. – Ползи сюда и поговори со мной.

Я послушно забралась на кровать и уткнулась лбом парню куда-то в район подмышки. Опять. Это мое любимое место на всей планете Земля.

– Со мной действительно все хорошо. Просто… ты можешь пообещать мне кое-что?

– Что угодно.

– Пожалуйста, не пропадай из моей жизни никогда, – прошептала я.

– Эй, что за дела? – Он аккуратно вытащил мое лицо и провел пальцами по скуле. – Откуда такие мысли? Куда я денусь от тебя?

– Никуда не денешься.

– Конечно. Мы всегда будем вместе. Чтобы ни случилось.

– Клянешься?

– Если хочешь, могу поклясться.

– Не хочу идти к бабушке за библией, – прошептала я.

– Я могу поклясться и без нее.

– Тогда клянись. Чтобы не случилось, мы всегда будем вместе. – Это было чертовски глупо, но я ничего не могла с собой поделать.

– Я клянусь тебе, Энн Метьюс, что ни при каких условиях не оставлю тебя в этом мире в одиночестве.

– Ох, Саймон. – Опять его подмышка.

– Эй, ну ты чего?

Просто скажи мне, что ты меня любишь. Пожалуйста. Так всем станет проще. Вели мне забыть Грега. Я не смогу этому сопротивляться.

Я боролась с собой до последнего. Искусала губу в кровь. Но когда Саймон уснул, я не смогла сдержаться. В темноте нащупала его руку и притянула ее к себе. Поворочавшись, Саймон повернулся на бок и обнял меня свободной рукой. Боже, так можно жить. На душе стало так легко и спокойно. И погано из-за моего предательства. Как можно одновременно столько чувствовать?

– 9 —

Наверное, именно из-за бессонной ночи утром в школе я чувствовала себя паршивее обычного. И Саймона как назло где-то не было. С утра он вылез в окно, чмокнув меня в щеку, и пообещал появиться ко второму уроку. Он мог бы меня развеселить.

Забрав из шкафчика наушники к телефону, я направилась в класс. Но краем глаза заметила, что сзади идет Крейг во все той же дурацкой старой кожанке. Он странно на меня посматривал. Это что новый вид маньяков? Я даже нарочно остановилась, типа чтобы отряхнуть штанину. Крейг остановился тоже.

– Почему ты за мной ходишь? – не выдержала я, спустя еще пару минут преследования.

– А что? Нужно же за кем-то ходить. – Он нисколько не смутился.

– Ты разве ни с кем не познакомился вчера?

– Познакомился.

– Чисто ради удовлетворения своего женского любопытства: и с кем? – Я зашагала к классу, он за мной.

– О, много с кем. Девчонки из группы поддержки – прелесть. Четверо оставили мне свои телефоны.

– О Боже.

– Рокси просто класс.

– Она тоже дала тебе свой номер?

– Нет, и это испортило мне весь день. К тому же я теперь буду сомневаться в своей мужской привлекательности.

– Блин, Крейг, хватит говорить мне подобную ерунду. Ты ведешь себя как…

– Как кто?

– Ты вылитый Дин Винчестер[11]! Вот кого ты мне напоминаешь! Точно!

– Какой еще Винчестер?

– Тот, что ходил в отцовской кожанке, соблазнял девушек на каждом шагу и стрелял нечисть вместе с братом.

– Что за бред?

– Это не бред. Это сериал и очень классный, между прочим.

– Ладно, пусть так. Я не смотрю сериалов, до телевизора никак руки не доходят. Ты лучше расскажи мне про Рокси. Она девушка с большими запросами?

– С очень большими запросами. И ты ей не подходишь.

– С чего ты так решила? Ты знаешь меня всего два дня.

– Иногда этого хватает. Но знаешь, ты можешь попытать счастье. Как говорится: попытка не пытка. Так что вперед. А мне пора идти.

– Ладно.

– До встречи. Надеюсь, не до скорой.

Я освободилась от Крейга лишь дойдя до кабинета экономики. Он почему-то жутко меня раздражает. Хотя это и не странно: из двух братьев я всегда выбирала Сэма, а не Дина.

Как назло, сегодня еще и физкультура, так что, отсидев экономику, мы с Эшли отправились в раздевалку.

– Что ты так медленно? – Эшли толкнула меня в плечо.

Оказывается, я о чем-то задумалась, пока завязывала шнурки на кроссовках.

– Через минуту уже звонок.

– Ой. Ты иди, я сейчас тоже буду.

– Как знаешь.

Раздевалка оказалась уже абсолютно пустой. Ничего себе я уснула. О чем же я думала?

О, тем предостаточно: предательство, предательство и… о да, предательство.

Дверь скрипнула, и в помещение зашел Крейг. На нем так же была спортивная форма. Я быстро оглядела себя: вроде бы все на месте.

– Эй, это женская раздевалка.

– Я надеялся найти здесь Рокси. В зале ее еще нет, вот я и подумал…

– У нее физкультура в другой день.

– Так значит, у нас с тобой опять совпали уроки?

– Какое печальное недоразумение, – расстроилась я.

– Да перестань ты на меня бычиться. Что я сделал-то?

– Ничего ты не сделал.

– Тогда почему я тебе настолько противен, что ты не можешь провести в моем присутствии и пяти минут?

– Я…

– Для кого звонок подавали? – Могучий голос тренера был слышен даже из зала.

– Извини, надо идти. – Я отвернулась от парня и вышла из раздевалки.

– Я тут прослышал, что ты встречаешься с местным футбольным капитаном. – Крейг нагнал меня уже в зале.

– И что? Если тебе уже все рассказали, то чего ты от меня хочешь?

– Хотел уточнить.

– Кто поставляет тебе информацию?

– Анджелина Паркер.

– Тогда можешь не переживать, она знает все и про всех, это входит в ее обязанности.

– Круто. Возьму на заметку.

– Кажется, ты ей понравился.

– Я заметил.

– Надеюсь. Но тебе понравилась Рокси?

– Да. Эта девчонка меня чем-то зацепила. Я уже начинаю работать над тем, чтобы и я ей понравился. Ты мне поможешь узнать ее получше?

– Потрясающая перспектива. – Я скоро захлебнусь в море собственного сарказма. – Боюсь только, что парень Рокси не оценит моей помощи тебе.

– Так у нее есть парень? Ты же сказала утром, что я могу попытаться с ней.

– Просто хотела от тебя отвязаться. – Я закатила глаза.

– Энни. – К нашей спорящей парочке подошел Саймон, заставляя мое и без того несчастное сердце обливаться кровью от радости и от ненависти к себе.

Господи, его голос…

– Боже, я так рада тебя видеть. Еле пережила первые уроки. Почему тебя не было на экономике?

– Потом расскажу. – Саймон по привычке обнял меня. – Так что же это получается? Мне с Крейгом общаться ты запретила, а сама битые пять минут с ним болтаешь. Мне показалось, что он тебя раздражает.

– Саймон! – Сто за бестактность с его стороны? – Я не запрещала тебе с ним общаться.

– Да не переживай, Энн, я и так все понял. – Крейг рассмеялся, пожимая протянутую руку Саймона. – Но с этим можно жить.

– Молодые люди, – я и не заметила, как тренер очутился рядом с нами, – я конечно все понимаю, но не могли бы вы для разнообразия обратить внимание и на меня?

– Простите, – пискнула я.

– Итак, баскетбол! – крикнул тренер Трой уже для всего класса. – Начинайте разминку. Десять минут не больше.

– Здорово, – возликовал Крейг.

Ему очень шла улыбка – этакий нагловато-позитивный образ. И не я одна это заметила. Теперь и эта его улыбка меня раздражает.

– Саймон, идем за мячом?

– Идем, родная. Найдем тебе самый красивый.

– Странный ты, – я рассмеялась, увлекая Саймона за собой.

Крейг не зря радовался тому, что сегодня баскетбол. Он оказался мастером, в общем, как и все парни. Где-то там, на верху, им докладывают пару нужных хромосом, чтобы они умели обращаться с мячом так, будто он шел в комплекте при рождении. Не без удивления я заметила, что Крейг нашел общий язык почти со всеми, кто был на этом уроке физкультуры. Он флиртовал с девчонками, которые с удовольствием ему улыбались, и уже через пол урока пожимал руки парням, смеясь вместе с ними, как будто они знакомы уже сто лет. Да и в столовой он подсел за столик к футболистам и никто его даже не прогнал.

После сегодняшних уроков я всерьез задумалась над тем, что сказал мне Саймон. Может быть, Крейг и правда способен составить Грегу достойную конкуренцию? Надеюсь, что Грег не такой приземистый и его подобные глупости не будут волновать. Потому что иначе это, в купе с моими откровениями, его просто добьет.

– 10 —

– Так что за дела? Тебя на было на первых уроках, я волновалась.

Мы с Саймоном шли из школы на парковку, где он припарковал мою Шелби.

– Я готовил сюрприз.

– Это я уже догадалась. Чуть больше информации?

– Сегодня около семи часов вечера я украду тебя на всю ночь.

Внутри все встрепенулось. Перспектива провести с Саймоном так много времени как всегда подарила мне пару крыльев за спиной. Хотя в последнее время, как уехал Грег, мы и так почти не расставались. Это было так чудесно и так отвратительно одновременно.

– Мне придумывать отговорку для мамы?

– Думаю, твоим отговоркам она уже не особо верит. Так что я договорился с Хлоей, она поможет нам тебя отпросить.

– Хлоя? Как это?

– Сегодня вы вместе с ней потусуетесь у тебя дома. Потом, когда с работы придет твоя мама, вы все вместе поужинаете, а дальше, Хлоя отпросит тебя у твоей же мамы к себе с ночевкой. – Довольный собой Саймон закинул руку мне на плечо. – Выходим на новый уровень. А главное, что меня в этом плане даже нет, и твоя мама может спать спокойно.

– Ты уверен, что Хлоя согласится? У них же сегодня тренировка.

– Она в семь. Подбросишь ее до школы, захватишь меня и все – дело в шляпе.

– И когда ты успел с ней обо всем договориться? Она даже не сказала мне об этом.

– Я вообще очень продуктивен, когда захочу.

– Это я знаю. – Улыбаясь, чувствуя особое тепло в душе, я прижалась к Саймону. – И зачем все эти трудности? Что ты придумал?

– Я повезу тебя в бар.

– Бар? Серьезно? – Идея показалась мне какой-то не очень привлекательной.

– Это очень классный бар. Там милые люди, классная атмосфера, к тому же тебя будет ждать еще пара плюшек. Но об этом чуть позже. Поверь мне, я бы не стал водить тебя в такие места, куда недавно водил твою подружку.

– Бар бару рознь, да?

– Точно. Он реально очень душевный. Там собираются хорошие люди. Нет пьяного быдла, зато есть музыка и общение. И его хозяин тоже классный чувак. Прошел вьетнамскую войну, старик-стариком но бодрый и даст фору молодым. В общем, тебе понравится.

– Раз ты так уверен, я не сомневаюсь.

Мы дошли до машины, когда нас догнала Хлоя:

– Могли бы и меня дождаться.

– Прости, мой косяк. – Саймон наконец отпустил меня и слегка приобнял Хлою в приветствии.

– Хлоя, спасибо, что согласилась на эту авантюру, – с улыбкой поблагодарила подругу я.

– На месте твоей мамы, я бы привязала тебя в подвале, чтобы ты уже точно никуда не сбежала. Но я, слава Богу, не на ее месте. Так что без проблем. – С улыбкой, она распахнула пассажирскую дверь Шелби и пролезла на заднее сидение. – Едем уже, я умираю с голоду. Энн, надеюсь, у тебя дома есть чем перекусить.

От плана, озвученного Саймоном, мы не отступили ни на шаг. Дома мы с Хлоей успели сделать домашку, обсудить ее домашние проблемы с родителями, разобрать гору одежды для глажки и даже обстригли кошке когти (что было ой как ни просто), прежде чем с работы пришла мама. На семейном ужине против Хлои никто не имел возражений (конечно, это же не Саймон), так что атмосфера царила очень дружелюбная. Бабуля все старалась всучить подруге добавки.

– Миссис Метьюс, мы с Энн могли бы сегодня переночевать у меня? – Хлоя решила перейти к делу (судя по всему, чтобы побыстрее убежать из-за стола от навязчивой бабушки, которая без устали подкармливала ее куриными голенями).

– В середине недели? – Мама недоверчиво подняла брови.

– Наш проект по истории – это одна огромная проблема.

– Да, есть такое, – кивнула головой я и опустила глаза.

– Его нужно закончить к понедельнику, а у меня почти все дни из-за тренировок заняты. Да еще этот школьный Хэллоуин – все ужасно отнимает время. А если я не сдам этот проект, мне влетит от мамы. Она обещала мне за очередной провал по истории урезать карманные деньги.

– Серьезно? – очень реалистично возмутилась я. – Это очень жестоко.

– А я о чем! Ты же знаешь, что я коплю на школу японского языка. Мне очень это важно.

– Японского? – опять удивилась мама.

– Хлоя обожает Японию. Это ее мечта, – пояснила я.

– Да. Мечтаю побывать там, может даже пожить, если получится после колледжа. – Подруга кивнула головой. – Так что, миссис Метьюс, Энн может поехать ко мне прямо сегодня? Обещаю, мы не опоздаем в школу завтра, хоть нам и придется немало посидеть сегодня над проектом.

Проект по истории – это то, против чего моя мама не смогла бы противиться, даже если бы очень сильно захотела. История вообще была ее страстью. Так что я была опущена без особых проблем. Довольная, я попрощалась с родными и, перекинув рюкзак через плечо, была свободна. Правда в рюкзаке, который я взяла с собой, были не учебники, а классная джинсовая куртка, в которой я собиралась идти в бар, да и эти обтягивающие джинсы были совсем неподходящими для сидения дома у подруги и зубрения истории, мама все равно ничего не заметила.

Захватив по дорогое Саймона, я подъехала к школе. Поблагодарив Хлою, я оставила ее перед большим крыльцом, где она тут же умчалась на тренировку группы поддержки, а сама пересела на пассажирское сидение. Саймон занял водительское место, врубил передачу и эффектно разогнал машину с места. Я готова была умереть на месте от лицезрения этой прекрасной картины: Саймон был чертовски сексуален за рулем. Можешь даже не стараться смягчать пилюлю – это так.

За все мои почти восемнадцать лет, мне не приходилось бывать в барах. Кроме того бара в Дакоте, откуда я как-то вытаскивала пьяного Саймона. Сегодня это было достаточно уютное пространство с обивкой стен под темное дерево. Приглушенный свет от потолочных ламп, яркая вывеска над деревянной стойкой, свет, переливающийся во множестве бутылок с алкоголем – мне здесь нравилось. Кто-то в углу играл в бильярд, кто-то в настольный футбол – против таких баров я не имею ничего против. Да и среди публики я не заметила ни одного быдловатого лица. Все вполне мирно общались, выпивали, смеялись. На небольшой, размером в пару метров сцене какая-то девушка пела под гитару. Какая-то парочка возле сцены топталась в обнимку, танцуя. Очень приятная живая музыка только дополняла атмосферу уюта.

– Я забронировал для нас столик. – Саймон усадил меня за небольшой но высокий столик в пяти шагах от сцены. – Подумал, что тебе понравится именно здесь, потому что тут очень спокойно и слышно лучше всего.

– Да, мне здесь нравится, спасибо.

– Что тебе заказать?

– Я не очень знаю, что можно заказывать в таких местах, – нагнувшись ближе к Саймону, прошептала я.

– Тогда ты позволишь мне самому выбрать напитки?

– Конечно, спасибо.

– Минутку. – Он подмигнул мне и направился к стойке.

Даже если бы я хотела, я бы не смогла не смотреть на него. На его большую спину, на то, как движутся его скулы, когда он наклоняется к бармену, делая заказ. На то как его волосы так игриво спадают на лицо. Он был слишком прекрасен, и было так глупо отрицать это столько времени. Разве можно просто дружить с этим совершенством?

– Алкоголь? Серьезно? – Я попробовала напиток, который принес Саймон, и слегка поморщилась от его сладости смешанной со вкусом алкоголя. – Мы потихоньку спиваемся?

– А что такого? Мне нравится, когда ты пьяная, – рассмеялся он.

– Эй, прекрати. – Я тоже рассмеялась, потому что как можно не смеяться, когда смеется он?

– На самом деле, я действительно хочу, чтобы ты сегодня расслабилась. И ты на самом деле очень смешная, когда выпьешь.

– А сам что?

– Только стопочку. – Он опрокинул маленькую стопку чего-то коричневого и улыбнулся. – Я же сегодня за рулем.

– Ладно, уговорил. – Второй глоток оказался вкуснее.

– Помнишь, как мы напились у меня в комнате?

– Когда ты еще мухлевал с картами? Такое не забывается.

– Ты была такой очаровательной. – Он смотрел прямо мне в глаза.

Отчего-то мне стало неловко. Неловкости в наших отношениях с Саймоном не было уже сто лет. Так что чувствовать ее сейчас было так нелепо и неожиданно. Смутившись, я отвела взгляд. Но мы сидели напротив друг друга, так что мне все равно пришлось смотреть на него.

– К твоему сведению, я всегда очаровательна, – кое как справившись с неловкостью, отшутилась я.

– О, поверь мне, это я знаю лучше всех.

– Эм… ты так и не рассказал мне, чем занимался с утра.

– Договаривался о выступлении.

– Что?

– Это бар, в котором каждый может придти и исполнить песню или пару песен, как зайдет. Здесь есть особые вечера для такого. Четверг и суббота. Подаешь заявку с утра и вечером у тебя есть сцена. Я бывал здесь частенько. Вот мне и захотелось вытащить тебя послушать живую музыку.

– Это очень круто, но ты не рассказывал, что бывал в таких местах.

– В последний год не часто. Это… это место очень личное. Я приходил сюда, когда становилось очень паршиво. – Рука Саймона легла мне на колено, я положила свою ладонь сверху. – Ты же знаешь, что я не в восторге от нашей группы. Не потому что мы делаем что-то плохо, а просто потому, что мне не нужна популярность, известность, которыми грезят остальные ребята из «PoF». А здесь классно. Мало народу, легкие аплодисменты в конце. Никакого дикого ажиотажа. Понимаешь? Все тихо, уютно. Можно просто приходить и думать о своем под музыку. Или, когда совсем тяжко, приходить и играть для других. Мне нравится.

– Понимаю. – Не переставая смотреть Саймону в глаза, я переплела наши пальцы. – Так значит, ты сегодня что-то споешь?

– Пару песен для моей принцессы.

– Иди ты со своими принцессами, – рассмеялась я.

– Знаю, тебя такой девчачьей фигней не впечатлить, – приглушенно расхохотался Саймон. – Буду впечатлять музыкой.

– Это всегда пожалуйста.

Очередь Саймона наступила после высокой девушки исполнявшей песню в стиле похожем на кантри. Он подмигнул мне, встал из-за столика и пошел к импровизированной сцене. Откуда-то в его руках появилась гитара. Он сел на высокий стул, устроил гитару на колене и пододвинул микрофон:

– Эту песню я написал, когда мне было очень паршиво. Надеюсь, она вам понравится.

Легкое перебирание струн пальцами и вот Саймон уже поет. Мотив ужасно походил на мотив моей любимой песни у My chemical romance[12] «Gost of you». И я не могла отделаться от ощущения, что это сделано специально для меня.

Я никогда не желал этого

Не мог помыслить о чем-то кроме своего одиночества,

Но появилась ты и разрушила мой купол отчаяния

И разлетевшиеся куски его ранили меня в самое сердце.

Сердце, о котором все уже позабыли, снова смогло полюбить.

О Господи, почему все стало так странно?

Откуда эта невыносимая боль?

Почему мне так нужно видеть ее добрый взгляд?

Почему каждый день без ее прикосновения потерян?

Просто посмотри…

Просто прикоснись…

Но она не смотрит. Не хочет видеть…

Как сумасшедший я мечтаю о том, чтобы мир начал рушиться.

Тогда я смогу спасти ее.

И она увидит, как сильно я люблю ее, как бесконечно она мне нужна.

Безумная одержимость…

Моя безумная одержимость, которую я так лелею.

Я рушу все вокруг, чтобы заслужить прикосновение ее губ.

Она так сильно нужна мне…

Так сильно…

Саймон виртуозно играл, успевая в одного играть за двоих. Его взгляд ни на секунду не отворачивался от меня. Я же могла только слушать, прикрыв рот рукой. Он пел про меня. Про нас с ним и про то насколько я тупа, что не видела и не понимала прописных истин.

Но нет выхода из этого лабиринта.

Взгляд ее направлен на другого.

И я обречен бесконечно скитаться в туннелях собственного разума.

Ведь она будто не слышит меня.

Так пусть же взрываются вулканы по всей земле,

Пусть меня засыплет пеплом,

Пусть я погибну, только бы не тосковать по ней.

Пусть войны раздирают мое тело,

Пусть пули крошат мою израненную душу,

Все это уже не так страшно.

Просто посмотри…

Просто прикоснись…

Но она не смотрит. Не хочет видеть…

Как сумасшедший я мечтаю о том, чтобы мир начал рушиться.

Тогда я смогу спасти ее.

И она увидит, как сильно я люблю ее, как бесконечно она мне нужна.

Безумная одержимость…

Моя безумная одержимость, которую я так лелею.

Я рушу все вокруг, чтобы заслужить прикосновение ее губ.

Она так сильно нужна мне…

Так сильно…

Я пропала. Окончательно и бесповоротно. Я так сильно люблю этого человека, так сильно любила его всегда, что уже нет пути назад. В моей жизни больше не может быть ни Грега, ни кого бы то ни было еще. Все что я говорила маме недавно, все что продумывала у себя в голове – все это так просто и так правильно. Это единственное правильное за долгое-долгое время.

Это так трудно, так нелепо: умирать от любви.

Я всегда был таким холодным, но она растопила меня.

Против воли, против здравого смысла, я стал нуждаться.

И если нет ее рядом, то:

Все ее улыбки, все ее слова, все ее прикосновения –

Они убивают.

Если она не может быть моей, то:

Лучше мне вообще не жить.

Я падаю…

Падаю…

В холодный мрак из которого никто меня не вытащит…

Только она, но…

Просто посмотри…

Просто прикоснись…

Но она не смотрит. Не хочет видеть…

Как сумасшедший я мечтаю о том, чтобы мир начал рушиться.

Тогда я смогу спасти ее.

И она увидит, как сильно я люблю ее, как бесконечно она мне нужна.

Безумная одержимость…

Моя безумная одержимость, которую я так лелею.

Я рушу все вокруг, чтобы заслужить прикосновение ее губ.

Она так сильно нужна мне…

Так сильно…

И последний мой вздох будет посвящен ей…

Последняя мысль будет о ней…

Последнее о чем прошу, это видеть ее глаза,

Перед тем, как я погибну…

Голос Саймона затих. Небольшая толпа собравшихся зааплодировала, вызывая у меня табун мурашек. Я стерла слезы с глаз и залпом осушила весь стакан, позволяя алкоголю ударить в голову. Кто-то похлопал Саймона по спине, судя по всему, восторгаясь музыкой и тем как он пел. Мне нужно было выйти на воздух, немного подышать, но меня буквально приковало к стулу. За спиной Саймона уже кто-то другой взял гитару и заиграл что-то лиричное с нотками рока и как будто… джаза?

– Иди сюда. – Без разрешения Саймон, очутившийся близко, слишком быстро, взял мою руку и уже через мгновение прижимал меня к себе.

От выпитого алкоголя голова резко закружилась, но так же резко вернулась на место. Я закинула руки парню на шею и прижалась так близко, как могла. Глаза закрылись сами собой. Потому что я была безмерно счастлива быть здесь и сейчас. Танцевать с Саймоном, когда между нами нет ни миллиметра лишнего пространства, а его руки лежат у меня на талии. И этот запах. Боже, как я его обожаю… И эта шея, которая так близко и которую так хочется поцеловать хотя бы раз. Господь покарает меня, если я хотя бы на один день забуду о своей неверности и поддамся тем чувствам, что рвут меня изнутри?

– Ничего не скажешь? – Тихий шепот на фоне музыки у меня над ухом.

– Это ты написал для меня?

– Могла бы и не спрашивать.

– Было очень красиво. – Я сильнее подтянулась вверх, чтобы быть еще ближе. Руки Саймона сжали меня крепче.

– Просто ты меня вдохновляешь.

– Мне… мне бы очень хотелось, чтобы ты меня поцеловал, – бесхитростно и просто проговорила я. Сказала то, что думала. Но поднять глаза на Саймона так и не решилась.

– С удовольствием. Только если ты потом не будешь ненавидеть себя за это.

– Конечно буду. – Я все же решилась посмотреть на парня, но тут же быстро отвернулась, увидев его решимость.

– Я так и думал. – Его руки снова обвились вокруг меня.

– Купи мне еще выпить.

– Хорошо.

Вечер был прекрасным. Если не считать того, что я сгорала от желания плюнуть на любые нормы морали, если такие у меня еще остались. Алкоголь не кончался, и это было хорошо. Мне хотелось напиться, чтобы хоть чуть-чуть расслабиться. Было ужасно страшно. Страшно от того, что я понимала: правда вот-вот слетит у меня с губ, как бы сильно я ее не сдерживала. Я признаюсь Саймону, потому что это выше моих сил. Признаюсь и сама решусь поцеловать его, забыв о Греге и обо всем мире за пределами его обнимающих рук. Это было невыносимо, так что я опрокинула залпом еще один стакан колы с виски. А за ним еще один и еще…

Спустя час или больше, я поняла, что напилась. Руки были отяжелевшими. Голова, стоило ей потянуть в сторону, тянула за собой все тело. Я чувствовала, что притворяюсь трезвой, хотя на самом деле была почти что мертвецки пьяна. Но все вокруг точно могли сказать, что я в здравом уме. Хотя я сама понимала, что это ложь: я была пьяна как никогда. Как мне удавалось делать лицо для остальных – большой вопрос. Может в этом моя суперсила? А может, все это глупость и на самом деле я просто стараюсь свыкнуться и адаптироваться к этим новым ощущениям, которые подарил мне алкоголь. Да, тогда у Саймона в комнате мы тоже выпили немало, но сегодня был мой личный рекорд, как мне кажется.

А Саймон был таким красивым. Совершенным. Я так хотела его. Буквально до боли. Стоило только посмотреть в его сторону. На линию скул, на руки, которые сжимали стакан. Против воли я облизнула губы, представляя, как его рука проводит вниз по моей шее. Кажется алкоголь достиг моего подсознания. Кажется… такое бывает редко, но я позволила себе перестать анализировать и просто плыла по течению. Я смотрела на Саймона, и я хотела быть с ним. Сейчас, сию минуту и навсегда.

– Я хочу тебя, – прошептала я парню на ухо, чувствуя, как моя голова куда-то увлекает за собой все тело.

– Прости, дружище, у меня тут неотложное дело. – Саймон обхватил меня за талию и прижал к себе.

Голова кружилась. И как я могла не заметить, что Саймон тут не один? Что он общается с каким-то невысоким парнем в рубашке без рукавов? Потому что ты смотришь только на него.

– Да, я понимаю. – Неизвестный мне парень стрельнул глазами в мою сторону и пропал.

– Сай, это так забавно: руки тяжелые. Представляешь? Такие тяжелые. – Как бы в подтверждение этого факта я попыталась поднять свою руку, но не смогла и почти повисла на руках Саймона.

– Эй, Энни, ты когда успела так накидаться?

– Не знаю. – Сознание вроде бы было светлым, я все понимала, но как будто была сама не своя. Да и тело не слушалось. – Но я… безумно тебя хочу.

И мне даже не стыдно. Сколько можно держать это в себе?

– Кажется, ты безумно хочешь спать.

– Нет, я… – Стоило только наклониться, как меня замутило. – Нет… я…

– Да, да, я понял, ты меня хочешь. – С улыбкой в голосе Саймон обхватил меня за талию и повел к выходу.

– Не смейся надо мной. – Повиснув на нем, я еле переставляла ноги.

– Я и не смеюсь. Давай-ка я подгоню машину. Нужно уложить тебя в кровать.

– Только если рядом с тобой.

– Так, идем на улицу.

Дальше все было только картинками. Свежий воздух, Шелби, ночной город, Джерси, знакомая улица.

– Энни, ты как? В состоянии идти? – Саймон слегка тормошил меня за коленку. Даже сквозь сон я чувствовала в его голосе улыбку.

Оказывается, мы уже подъехали к его дому. Куда делось время?

– Может, останемся в машине? – пробормотала я, не открывая глаз.

– Не вариант. Идем, я тебя уложу. – Саймон вышел из машины и обошел ее с моей стороны. – Давай помогу.

– Спасибо.

– Только отец дома, давай постараемся вести себя потише.

Ноги передвигались с трудом. Мне казалось, что я шумлю как гиппопотам. Наверное, Саймон тоже так подумал, потому что в какой-то момент я поняла, что вишу на парне, который аккуратно несет меня в комнату в мансарде. Через пару мгновений подо мной оказалась кровать.

– Ты сама разденешься или мне помочь?

В ответ я лишь не без труда подняла руку вверх.

– Понял, давай помогу.

С закрытыми глазами, я чувствовала, как Саймон аккуратно старается снять с меня куртку. Ему пришлось немного приподнять меня, чтобы стянуть ее со спины и в этот момент я повисла у него на шее.

– Давай, Энни, расцепляйся. Нужно тебя раздеть и уложить спать. Тебе надо выспаться.

– Плевать. – Все так же, не открывая глаз, я провела рукой по его шее. – Не уходи. Лучше поцелуй меня.

– Энни… не трави ты мне душу.

Открыв глаза, я увидела лицо Саймона и две морщинки между бровями. Он смотрел на мои губы. Я слегка закусила нижнюю губу. Саймон сглотнул, но взгляда не отвел.

– Я хочу, чтобы ты меня поцеловал. – Я говорила спокойно, хотя сердце внутри выбивало бешенный ритм.

– Ты этого не хочешь. Ты просто напилась.

– Я давно этого хочу.

В доказательство своих слов, абсолютно не думая о последствиях, я слегка подтянулась и коснулась губами шеи Саймона. Что ты творишь!? Чуть раскрыла губы и поцеловала горячую кожу шеи. Потом еще и еще. Кажется, я мечтала об этом миллион раз. Но ни в каких мечтах я и представить не могла, насколько это будет приятно в реальности.

– Черт, Энни, ты думаешь, я железный?

– Я ничего не думаю, я просто тебя хочу, – не останавливаясь прошептала я.

– Действительно? – Он резко отстранил меня и уставился мне прямо в глаза. – Ты серьезно этого хочешь?

– Больше всего на свете, – выдохнула я еле слышно, не сводя взгляда с его зеленых глаз.

– Серьезно?

Я кивнула головой.

– Черт, в конце концов, я же просто человек.

Саймон так резко притянул меня к себе, что выбил весь воздух из моих легких. Я почувствовала его горячее дыхание у себя на лице, его губы у себя на губах и не смогла противиться: вцепилась руками ему в шею, притягивая Саймона еще ближе. То, как он целовал меня, было не похоже ни на что на свете. Я не могла дышать, но и не могла перестать целовать его губы, чтобы спасти свою жизнь.

Саймон рухнул на меня всем весом, от чего я чуть не потеряла сознание – мне было безумно приятно когда он оказался настолько рядом. Хотелось еще и еще. В охватившем меня безумии я стягивала с Саймона толстовку, а он расстегивал мои джинсы.

– Я люблю тебя, – целуя мягкие губы, ощущая острую скулу у себя под рукой, пробормотала я. Мне было так важно сказать Саймону эти три слова именно в том единственном смысле который может быть.

– Черт!

Не успела я ничего осознать, как Саймон уже стоял поодаль от кровати. Его голая грудь с татуировкой сводили меня с ума. Я никак не могла понять, что случилось, и почему он так резко отстранился.

– Черт, Энни! – Даже не взглянув на меня, он схватил толстовку, которую я с таким трудом с него стянула, и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Ничего не понимая, я попыталась встать, но голова так закружилась, что я рухнула обратно на кровать. Комната перестала кружиться только через долгую, нескончаемую минуту. Мне хотелось реветь, от того, что я уже была готова на все, но ничего не получилось. Или от того, что я окончательно, абсолютно точно стала аморальной изменщицей. Сделала еще одну попытку подняться. Замутило. Разревевшись, я хотела удавиться одеялом, но тошнота стала просто невыносимой. В секунду, запинаясь в одеяле, я сорвалась с места и еле успела добежать до унитаза, пока меня не стошнило.

Изливая из себя потоки жгучего алкоголя, который не только выворачивал все мое нутро наизнанку но еще и жутко щипал нос, поливая унитаз Саймона еще и слезами, я думала только о том, что хуже этот вечер уже быть не может.

Запись от 30 октября, 2008

Ну трахну я ее по пьяни! И что? Это принесет нам нескончаемое счастье? Энни скажет мне за это спасибо? Скорее будет винить меня в том, что я воспользовался ситуацией. Какого хрена я стал такой правильный!? Какого хрена!!! Я ВСЕГО ЛИШЬ ЧЕЛОВЕК ВАШУ МАТЬ! И я хочу ее больше всего на свете! Так какого хрена я остановился!?

Скурил пол пачки в машине, загнал ее в гараж (чтобы утром мать Энни случайно не заметила ее возле моего дома), вернулся в комнату. Она замоталась в одеяло возле унитаза и посапывает. Волосы растрепались, нога в одном носке под ковриком. Черт, даже эта картина вызывает во мне волну любви к этой девушке. Наверное, никто другой не может быть таким очаровательным после того, как его стошнит.

С другой стороны, конечно, я близок к тому, чтобы стянуть с нее джинсы, которые, кстати, уже расстегнуты, и трахнуть ее прямо сейчас. Даже возле унитаза. В конце концов, она просто издевается надо мной. По глупости или специально, мне без разницы. Я же мужик, мне вообще вредно думать только верхним мозгом!

Ну вот нахрена она сказала, что любит меня!?

И нахрена я остановился, ведь это то, чего я хотел уже сто лет.

Необъяснимый тупизм.

Завтра же расставлю все точки над и. Хватит уже с меня.

– 11 —

С трудом я разлепила глаза. Во рту сладковатый привкус алкоголя превратился во что-то отвратительное. Правая рука затекла и болела. Но подо мной все же была кровать, а не холодный пол ванной комнаты.

– Счастливого хэллоуина, – раздалось откуда-то справа.

Кое-как высвободившись из одеяла, я посмотрела направо. Саймон сидел на кровати, расставив ноги, и смотрел на меня.

– Боже, Сай, не смотри на меня. – Я постаралась спрятать лицо за ладонями. – Я выгляжу отвратительно. Как алкашка. Фу, мне так стыдно…

– Что за утро без самобичеваний. Верно? Я приготовил кофе. Выпей, станет полегче.

Теплая ароматная жидкость действительно помогла. Как минимум избавиться от противного привкуса алкоголя во рту.

– Спасибо. Я вчера… надеюсь я не запачкала ванную комнату?

– Ты вела себя вполне пристойно и даже смыла за собой. Не волнуйся.

– Боже, как мне стыдно.

Стыдилась бы лучше не за это.

– Расслабься. Это действительно ерунда.

– Угу. – Я протянула Саймону пустую чашку, и впервые после вчерашнего, посмотрела ему в глаза. Он тоже не отводил взгляда.

Вчера, хоть мне и казалось, что мозги мои чисты от выпитого, я все же была в стельку пьяной. Иначе я ни за что на свете не решилась бы на то, что творила на этой кровати. И мне вчера даже не было стыдно или странно это творить. Алкоголь воистину ужасная вещь.

– Можешь не изводить себя понапрасну, – тихо произнес он. – Ты просто слишком много выпила. Такое бывает, уж поверь. Под алкоголем и не на такое способен.

Зачем он это говорит? Зачем он меня оправдывает? Почему не хочет принять, что я действительно хотела это сделать? Почему не понимает, что я безумно его люблю? Он что не чувствует того же самого? Он не хочет, чтобы мы были вместе? Он мог бы нам помочь! Или… он реально не хочет быть со мной? Почему я все так хорошо помню?

– И что теперь делать? – с опаской спросила я. – То, что я сделала…

– Иди сюда. – Саймон похлопал по кровати рядом с собой.

– От меня наверное воняет, – печально прошептала я, после того, как подползла к Саймону и он уложил меня у себя на груди. – Прости.

Это нормально, что он ведет себя так, будто ничего не было? Это нормально, что я веду себя так же? Как вообще теперь быть?

– Перегар страшный. Не подобает девушке, конечно.

– Прости. – Я постаралась дотянуться до одеяла и спрятать голову в него.

– Я шучу, Энни.

– Эй, я так-то серьезно переживаю. Мне ужасно стыдно. Но ты, конечно, можешь издеваться. Пожалуюсь личному дневнику, он все стерпит.

– Верю, потому что моему приходится терпеть самобичевания и похуже, – невесело хохотнул Саймон.

– Что? Ты хочешь сказать, что у тебя тоже есть личный дневник? – С удивлением я подняла глаза на парня, но резко отвернулась, чтобы не дышать ему в лицо перегаром. И чтобы не смотреть в его глаза так близко.

– Есть. Что с того? Ты что сексист и считаешь, что дневники для выражения мыслей – это исключительно девчачья прерогатива?

– Нет, я… просто удивлена. Столько времени мы с тобой знакомы, а я даже не знала.

– Между прочим, огромное количество знаменитостей-мужчин вели дневники. Появление моей тетрадки, конечно, не как не связано с замашками звезды, просто… Когда не было тебя, мне было приятно делиться хоть с кем-то всеми своими мыслями. Пусть этот кто-то мне и не отвечал. Зато неплохо слушал. Я имею в виду совсем откровенно. То, что я не мог рассказать даже твоему брату.

– Это удивительно…

– Когда-то, мне просто было слишком паршиво, и я где-то услышал, что можно вести дневник. Вот я и подумал, что для такого психа как я, это будет полезно, чтобы не потеряться в собственной голове. И это и правда помогло мне.

– Я… понимаю. – Я действительно понимала. Мой дневник помогал мне переживать все трудности, которыми я не могла ни с кем поделиться, много лет. – Выходит… после того, как мы познакомились, ты делишься всеми своими мыслями со мной?

– Практически всеми, да.

– Но что-то все же ты от меня скрываешь, верно?

– Разумеется.

– Потому что…

Ну скажи же уже это! Я же сделала первый шаг вчера! Буквально изменила Грегу ради того, чтобы узнать правду!

– Не ищи подвохов. Просто есть вещи очень личные, которыми не делятся ни с кем.

– И даже если бы я попросила, ты бы не рассказал о них?

– Эй, а ты сама-то могла бы поделиться абсолютно всем?

– Я и так делюсь…

Да, всем кроме того, что готова сбежать с Саймоном сию же секунду, предав и Грега, и друзей, и семью, лишь бы он был рядом.

Вчера ты наглядно показала ему и это тоже.

– У тебя настолько нет тайн, что ты могла бы дать мне свой дневник?

– Зачем тебе мой дневник? Там всякая девчачья ерунда.

– И все же? Могла бы дать?

– Наверное.

– Так может…

– Только если ты дашь свой.

– Баш на баш? Серьезно? Как в детстве? Я покажу тебе что у меня в штанах, только если ты покажешь что у тебя под юбкой? – рассмеялся Саймон.

– Интересно узнать, кто это был такой смелый в твоем детстве, кто показывал тебе что у нее под юбкой.

– В кино видел.

– Поверю на слово.

– Так ты серьезно? – Его глаза, не моргая, смотрели в мои. – На счет дневников? Готова к такой откровенности?

Идея казалась мне вполне нормальной. Хотя бы потому, что так я смогу узнать, о чем думал Саймон. Раз уж я не могу дождаться его признания, то… его дневник точно откроет мне все тайны. К тому же, после вчерашней ночи, мне это жизненно необходимо.

– А ты сам? Готов?

– Может быть, время как раз пришло, – тихо произнес он, отвернувшись.

Почему-то я даже не испугалась. Самое страшное, что Саймон мог бы там прочитать – это мои вечные сомобичевания из-за лишнего веса или одиночества. Но все это он и так давно знает. Да и темы эти уже давно не самые важные в моей жизни. Важнее сейчас то, что он писал у себя. Про меня. Про нас. Боже, если я смогу узнать все из его дневника, то моя пытка кончится? Я буду знать правду. Потому что у меня давно ощущение, что мы как два идиота, которые просто боятся признаться друг другу в том, что итак давно всем понятно. Может быть, он специально это придумал? Боится говорить мне лично и нашел вот такой выход?

Но ведь ты можешь и разочароваться. Вдруг там нет ничего про тебя?

Не верю. После сегодняшней ночи, песни и поцелуев, мне кажется, что меня в его дневнике должно быть очень много.

– 12 —

Я обожала Хэллоуин в пригороде. Джерси со своими спальными районами просто идеален для любых праздников. Домики всегда идеально украшают к каждому празднику, который только есть в нашей стране. Люди выстраивают целые композиции на своих лужайках перед домами. И наша школа тоже чтит традиции и тратит на украшения приличное количество из бюджета ну или из средств собранных родительской ассоциацией.

Проведя пол утра в неловкости, между мной и Саймоном, мы стояли на крыльце, прощаясь перед началом уроков. Раз никто из нас не решался сказать хоть что-то про вчерашнюю ночь, я подумала, что это знак – мы как бы негласно договорились раскрыть все наши чувства завтра, когда обменяемся личными дневниками. Осталось потерпеть всего ничего.

– Мы увидимся сегодня? – аккуратно спросила я.

– Куда же мы денемся. – Вздохнув, Саймон вытащил сигарету, но не закурил. – Если Кристин не будет занудствовать и стонать, я смогу присоединиться к тебе, когда ты будешь выпрашивать сладости вместе с Сэмми. Если все же Кристин опять разволнуется и заставит нас делать миллион прогонок, то увидимся только на вечеринке.

– Знаешь… мне ужасно не хочется на эту вечеринку. – Я опустила голову. – Настроение… совсем не праздничное.

– Эй, выше нос. Если тебе совсем неохота – пошли Анджелину с ее работой и делов-то.

– Ты же понимаешь, что я не могу ее так подвести. К тому же, она четко дала понять, что никаких отговорок в этом году, если я хочу, чтобы в моих рекомендациях для колледжа была хорошая характеристика от школьной редакции.

– Тогда просто выше нос. Раз тебе это важно.

– Угу. Сай…

– Что?

– У нас все в порядке? – Наконец-то я осмелилась поднять глаза на парня.

– Вот завтра и узнаем. – Он слегка улыбнулся, сунул мне в руку жвачку, чмокнул меня в висок и, закурив, пошел в сторону другого школьного корпуса.

Отлично, моя жизнь итак пошла коту под хвост, так от меня еще и воняет как от форменной алкоголички.

Как я дожила до дома не понятно. Как я доживу до завтра, когда узнаю всю правду, мне тоже непонятно. Как я вообще живу с тем, что случилось – вообще вопрос на миллион. То, что мы целовались с Саймоном, должно было взорвать мой мозг, но ничего. Я будто была готова к этому уже давно. Да, в последние дни я слишком часто об этом думала, но это не значит, что раньше мне этого не хотелось. Почему же я такое чудовище? Грег просил ставить себя на его место, а я растоптала все его просьбы, надежды и планы на меня. Я просто чудовище. Как мне теперь с этим жить?

Когда я пришла домой, Саманта уже бегала по кухне в костюме мумии, перепачканной кровью (на эту кровь она извела всю мою красную акриловую краску, хотя я и уверяла ее, что кровь для мумии – явно лишнее).

– Энн! Ты же пойдешь со мной плосить угощения? Мама сегодня не может.

– Да, заяц, конечно.

– А где твой костюм?

– На мне, – буркнув это, я уселась на лестницу.

– И кто же ты?

– Самый гнусный предатель из всех существующих.

– Это как? – Саманта перестала носиться и теперь рассматривала меня с ног до головы.

– Забей, Сэм. Сейчас я переоденусь и спущусь.

В прошлом году школьный Хэллоуин был для меня настоящим праздником. Мы с подругами так долго выбирали мой первый наряд для бала, которым я поразила всех. В том числе и Грега. В этом году, Анджелина предложила всем из редакции черные балахоны и маски из фильма «Крик», на что я согласилась без раздумий. Отличный костюм под мое настроение – затянуться во что-то черное и бесформенное и страдать.

Сэм было всего шесть, так что ее саму и ее подруг еще должны были сопровождать взрослые. В этом году эта честь выпала мне и чьей-то маме. По итогу эта чья-то неизвестная мне мама не смогла придти и таскаться за малышней пришлось только мне. Наблюдая, как семеро малышей в разномастных костюмах бегают по домам, выпрашивают конфеты, я старалась натянуть на лицо довольную улыбку. Тогда как на самом деле в душе скреблись кошки. Много кошек. Целая стая сварливых пушистиков с когтями.

Я то и дело оглядывалась по сторонам, в надежде увидеть идущего к нам Саймона. Он знал, по каким улицам мы будем попрошайничать конфеты, так что нашел бы нас без проблем. Но его не было. И я не могла быть на все сто процентов уверенной, что дело только в его занятости из-за желания Кристин прогнать еще раз все их песни для вечеринки. Вот и получилось, что из-за своей тупости я испортила свои отношения с Саймоном (иначе почему он как будто похолодел ко мне?) и растоптала отношения с Грегом. Стоило мне только представить, как я остаюсь одна, без Саймона, без Грега, как на меня накатывала такая тоска, что сил не было даже просто жить. Хотелось залезть в шкаф, закрыться там навсегда и реветь, постепенно умирая от голода и тоски. В конце концов, большего я и не заслужила.

Вечеринка была в самом разгаре. В этом году актовый зал был украшен в стиле пещеры монстров. Из каждого угла на нас смотрели ростовые куклы оборотней, йети, вампиров, франкенштейна и еще кого-то. То тут, то там валялись муляжи разорванных человеческих тел. Комиссия по украшению бала даже не поскупилась на пенопластовые декорации каменных стен и устрашающую подсветку. Столы с напитками и угощениями стояли на небольшой платформе, окруженной наверное сотней сверкающих огненными глазами тыкв.

В принципе, я была очень рада, что сегодня мне не нужно изображать веселье, которого я не чувствую. Спрятаться за фотоаппаратом было гораздо проще. Поэтому вооружившись выносной вспышкой, камерой, которая весила килограммов пять вместе со здоровенным объективом, свой вечер я проводила, лавируя между танцующих, и снимая как счастливы все вокруг. Часто мой взгляд падал на Саймона – он, как и в прошлом году, вместе с «PoF» развлекал толпу зажигательными песнями. Не смотреть на него было пыткой. А не знать, что происходит у него в голове было чем-то похуже пытки.

Подруги пару раз пытались вытащить меня танцевать, но я, прикрываясь работой, отказывалась. В середине вечера меня нашел Крейг в костюме толи Зорро, толи налетчика с дикого запада (а это ни одно и то же?) и попытался шутить, выспрашивать что-то про Рокси, поднять мне настроение. Но его пыл быстро угас, после того, как он увидел мое лицо, выражающее, судя по всему, что-то очень говорящее.

Наконец, в перерыве между песнями, меня нашел Саймон. Как и в прошлом году он пригласил меня выйти на задний двор. Год назад он исполнил для меня песню, из-за которой они с братом позже чуть не подрались. В этом же году я испортила все это. И его песню, и отношение Грега ко мне.

– Держи. – Саймон протянул мне стакан, усаживаясь на скамейку. – Безалкогольный.

Я чуть не рассмеялась, но вовремя сдержалась.

– После вечеринки проводишь меня домой? Останешься на ночь?

– Проводить – конечно. А на счет ночевки… не думаю, что это хорошая идея. Давай подождем до завтра, хорошо?

Боже, он боится, что ты снова на него набросишься? Значит, он все же не готов к тому, что ты себе напридумывала! Значит, своими дурацкими поцелуями я его только оттолкнула?

Мое сердце бешено заколотилось в груди, в животе, в пятках. Я старалась не показывать виду, что сейчас задохнусь от нехватки кислорода. Если я своими пьяными поцелуями похоронила нашу дружбу и мои отношения с Грегом мне останется только одно – наглотаться таблеток и умереть. Желательно в мучениях. Потому что жить без Саймона я не собираюсь.

– Хорошо. – Нужно сдержать слезы. Нужно сдержать.

– Эй, не хмурься. У нас все в порядке. Честно.

– Угу…

– Энни, да брось. – Он притянул меня к себе. – Все в порядке. Давай доживем до завтра.

Не бросай меня! Только не ты! – вопил мой внутренний голос. В реальности же я просто молча прижималась к Саймону, стараясь дышать им и не показывать виду, что мое сердце выбивает сто пятьдесят ударов в минуту. Если это последние наши с ним дни, я должна надышаться им. Хоть это и нереально.

– Угу.

– Так, девушка, кончай хандрить. Мне это совсем не нравится. Можешь ты, в конце концов, подождать до завтра или же нет? – Саймон говорил с улыбкой, подшучивая, но мне казалось, что сегодня все это наиграно. Я действительно напугала его этими своими приставаниями.

Как я вообще на это решилась!?

Дожить до окончания этой веселой вакханалии мне помогло только чудо. Стыдливо я не стала дожидаться Саймона, закинула фотоаппарат в рюкзак и сбежала. Просто сбежала подальше от самого родного для меня человека. Было почти физически больно от страха что я натворила и что уже ничего не исправишь. Дома, кое-как стянув балахон, я прочитала смс от Саймона:

«Это глупо, Энни. Я хотел тебя проводить. Не стоило сбегать. Жду тебя завтра вечером»

Я уже готова была разреветься и серьезно продумывала вероятность выкрасть бабушкины таблетки, когда в комнате заиграла музыка моего звонка. Мне стало безумно страшно, что это звонит Грег. Но, слава Богу, это был всего лишь Ник.

– У нас с тобой сегодня годовщина знакомства, ты не забыла? – Его счастливый голос в трубке будто издевался над моей растоптанной жизнью.

– Нет, не забыла. Привет.

– Что-то случилось? Голос пришибленный.

– Я уничтожила свою жизнь.

– Правда или это женская любовь к преувеличению?

– Расскажу, как только ты приедешь в гости.

– Уверена, что мне не стоит сорваться прямо сейчас? Час и я буду у тебя.

– Нет, спасибо. Действительно, все вполне терпит.

– Саймон с тобой?

– Нет.

– Он оставил тебя в праздничную ночь одну?

– Ник, пожалуйста, давай не будем. – Устало я опустилась на кровать. – Давай сменим тему. Эм… когда мы в следующий раз будем встречаться с твоими родителями? Наверное, нам нужно придумать для них что-то новенькое, чтобы они не думали, что твои отношения жуткая скукота.

– Уже не нужно.

– То есть?

– Прости, но, кажется, я тебя бросил.

– Это просто ужасно, мог бы хоть смску написать. – С улыбкой в голосе сказала я, расслабляясь. Слава Богу, мне больше не придется участвовать в спектакле для родителей Ника. – И что же у нас случилось?

– Во-первых, должен тебя уведомить, что мы расстались друзьями.

– В этом я и не сомневалась.

– Ага. Во-вторых, причина простая – мы не сошлись характерами. Ты слишком любишь азиатскую кухню, а я полностью, всей душой человек европейских взглядов.

– Что ж, это веская причина для расставания. Но теперь твои родители опять расстроились? И опять будут мучить тебя вопросами когда же ты уже встретишь кого-нибудь?

– Неа, не будут.

– Почему? Они резко перехотели для тебя счастливого будущего?

– Нет, конечно. Просто… они познакомились с моей новой девушкой.

– Серьезно?

– Более чем. Ее зовут Фиона.

– Ну ты и бабник! – я почти рассмеялась. – С кем ты договорился на этот раз? Одногрупница? Подруга сестры?

– Да нет же. Она настоящая.

Возникла пауза. Я помнила, как в прошлом году Ник рассказывал мне о своей погибшей девушке. О том, что он не готов забывать ее никогда.

– Я и сам в шоке. Но, видимо, это правда, то что говорят.

– А что говорят?

– Что бывает любовь, которая не поддается никакой логике.

– Расскажи.

– Нет никакой супер истории. Просто я увидел Фи в университетском кафе и влюбился. Вот так резко, как мешком по голове. Она абсолютно не похожа на мою Ким. Наверное, я просто действительно устал ждать и быть одиноким. И поэтому просто раз! И случилось. Мне как будто… захотелось позволить себе дать шанс.

– Она наверное красивая…

– Она прекрасна, Энн. Темные волосы, стройненькая, ниже меня и смешно шепелявит.

– Мне бы хотелось с ней познакомиться. Наверняка она чудесная.

– Так и есть.

– Хочу, чтобы ты приехал. Кажется, мне очень нужен совет кого-то постарше. Но не такого старого, как моя мама. Что-то среднее.

– Вот как. Теперь ты, значит, собралась ко мне прислушиваться?

– Просто я заварила такую кашу…

– Да что там у тебя стряслось?

– Не хочу обсуждать это по телефону. Не хочу обсуждать это сейчас.

– Ладно. Я приеду в конце ноября, когда начнутся каникулы. Хорошо? Тогда увидимся?

– С удовольствием.

– Ты постараешься не натворить глупостей, пока меня не будет?

– Еще больших? Да, постараюсь.

– Очень интригует эта твоя недосказанность.

– Ник, ты обидишься, если я… Был ужасно трудный день. Несколько дней, если честно. Мне хочется просто побыстрее уснуть, чтобы все это хоть немного улеглось у меня в голове.

Желательно уснуть и не проснуться.

– Нет, я не обижусь. Тогда увидимся на каникулах?

– Да, спасибо.

– До скорого, интриганка.

– Спокойной ночи, бабник.

Гудки в трубке и тяжесть в душе. Непонимание и страх перед завтрашним вечером.

Это был самый ужасный Хэллоуин в моей жизни.

Глава 8

КЛЕЙМО ПРЕДАТЕЛЯ.

НАБЕЙТЕ НА ЛОБ, ЧТОБЫ ВСЕ ВИДЕЛИ.

– 1 —

Хлоя вновь отпросила меня у мамы на ночь. В конце концов, до сдачи липового проекта по истории оставалось всего два дня, и нам нужно было усиленно готовиться. Так что я шла к Саймону, неся в сумке самую дорогую и бесценную вещь, из всего, что когда-либо было у меня в жизни. Сам факт того, что я собиралась покончить с собственными тайнами на молекулярном уровне не пугал меня. Напротив, я чувствовала, что готова поделиться с ним абсолютно всем: каждой мыслью, каждым переживанием. Но самое главное это то, что я наконец смогу понять о чем думает Саймон. Что в конце концов между нами происходит? Если там речь только о дружбе, я удавлюсь.

Я надеюсь, что там то, что наконец расставит все точки над И, а то твоя депрессия и твое вранье Грегу отвратительны.

Машины мистера Джейкобса на подъездной дорожке не было, и я не знала, хорошо это или плохо. Спустя долгие три минуты стояния перед входной дверью, я все же надавила на звонок.

Постарайся быть собой, Энн. Будь веселой. Ведь если сегодня ты узнаешь что-то ужасное, то нужно будет сыграть равнодушие. Тренируйся.

– Я так долго тебя ждал. – Саймон открыл дверь и уже погрузил меня в объятия. – Принесла?

– А как же деньги?

– Деньги?

– Товар на месте, хотелось бы увидеть наличные, – нарочито серьезно я похлопала по сумке.

Молодец, правильно. Пусть знает, что ты сильная и что совсем не волнуешься.

– Ааа, это твои шуточки. Вся наличка наверху. Так что ты проходи, поднимайся в комнату, я сейчас подойду.

– Ладно. Только не приводи своих дружков из мафии, а то я вооружена и готова на все.

– А снайпера в кустах ты не припасла?

– Как знать. – Я улыбнулась и пошагала к лестнице. – Жду тебя наверху.

Выдохнув, я поднялась по лестнице. Ужасно тяжело не показывать своего волнения. Сегодня Саймон такой как всегда, будто совсем не волнуется и будто между нами все в порядке. Ничего не понимаю! Я только успела положить сумку в кресло, и нажать кнопку «плей» на проигрывателе, наполняя комнату приглушенной музыкой, как на пороге появился Саймон.

– Как на счет повторения недавнего меню? – У него в руках была бутылка мартини, очень похожая на ту, которую мы распивали во время ночной прогулки по парку, когда я впервые сошла с ума.

– Ты решил меня споить? Не думаю, что это хорошая идея в свете… моего поведения недавно.

– Мне кажется, что сегодня нам будет за что выпить. К тому же, тут я тебе помогу и не заставлю тебя пить в одиночку.

– Ладно, уговорил.

Он и не старался особо. Ты просто становишься алкоголичкой. И это тебе еще даже восемнадцать не стукнуло. Стыдно, девушка, стыдно.

– Так значит, ты позволишь мне заняться дальнейшим развращением твоей молодой и наивной души?

– Там давно уже нет ничего наивного, так что не обольщайся.

Саймон, улыбаясь, прошел к столу и поставил на него бокалы. Свет лампы тут же заиграл на их гранях.

– У меня есть идея на счет музыки.

– Какая? – Я засмотрелась на то, как Саймон открывает бутылку с мартини.

– Сейчас услышишь.

Он протянул руку к проигрывателю, нажал пару кнопок, и в комнате заиграла музыка Backstreet Boys.

– Специально купил целый альбом твоей любимой группы. Пусть играет фоном.

– И ты это выдержишь?

– Налягу на мартини. А если не поможет, вытащу у отца из заначки вискарь.

– Шутник. – Я растрогалась от такой заботы. – Спасибо, мне очень нравится.

– Рад стараться. Итак, – Саймон протянул мне бокал, – предлагаю тост: за то, что с сегодняшнего дня между нами не останется секретов. Отныне ты для меня поверенный всех тайн. А я для тебя.

– Хорошие слова.

Мы ударили бокалами друг об друга. Я глотнула, пропуская сладкую легкую жидкость внутрь себя. Саймон так же отпил, не сводя взгляда с меня. Он держал бокал в руках, и я не могла на него насмотреться. Сегодня все решится. Пути назад нет. Сегодня или никогда.

Мы устроились у него на кровати, лежа на животах. Саймон положил перед собой толстую тетрадку в синей обложке. А я перед собой свой личный дневник, уже потрепанный временем.

– Как мы будем это делать? – спросил Саймон, отпивая из бокала.

– Не знаю. Может быть, я буду читать твое, а ты мое? Например, я зачитываю один день из твоего дневника, а потом ты тот же день из моего.

– Логично. С какого момента начнем? Я имею в виду, обратимся к детским годам, или сразу с момента нашего знакомства? Я начал вести дневник с десяти лет.

– Давай со знакомства.

Хотя мне жутко интересно почитать о том, как жил маленький Саймон, я пришла сюда с четкой целью: выяснить, что между нами происходит.

– Не очень логично, но я согласен. – Он протянул мне свою тетрадь и еще раз отпил из бокала. – Даже очень согласен.

– Ты решил напиться в стельку?

– Нет, просто волнуюсь.

– Ничего, я тоже волнуюсь. – Я развернула тетрадь на той странице, которую указал Саймон. На ней была дата – первое сентября прошлого года. – Читаю, готов?

– Ааа, готов. Читай. Только не понаберись ругательных словечек из моей писанины.

«…Устал от жеманства, лести, глупости, от девчонок, вешающихся на шею, устал от их озабоченности… Как же хорошо было там – на ферме. Ни одной девчонки в радиусе десяти миль. Нахер это все. От воспоминаний только паршивее.

Сегодня была вечеринка (оригинально, не правда ли?). Фрэнк собрал всех у себя в честь начала года. Все как всегда – скучно, тупо и однообразно. Я надеялся, что успею соскучится по этим лицам за лето… Везде одни знакомые, все надоело. Сам не знаю, зачем туда поперся. Нужно было остаться дома и дочитывать Буковски. Потом можно было бы поваляться в кровати, размышляя о поднятых в книге вопросах. Пользы было бы явно больше.

Отделался от Миранды и ее юбки «я давно созрела», Джеки с той же проблемой, Эмбер и Крисси…

У Тима есть сестра – Энн. Он упомянул о ней пару раз летом (ладно – прожужжал все уши), но я не то что бы сильно интересовался. Девчонка из Калифорнии. Ничего хорошего это не могло предвещать. Одной больше, одной меньше. С другой стороны – хоть одно новое лицо. Тим нас познакомил. По-моему, в ней что-то есть. Конечно, если ее застенчивость и смущение не напускное, не фишка… По крайней мере, на загорелую блондинку, помешанную на спорте, она не похожа. Это уже огромный плюс. Мы поговорили с ней совсем немного, так, ни о чем, но…

Мы будем учиться с ней в одном потоке. Значит, я смогу узнать ее получше, надеюсь, она не разочарует моих ожиданий.

Написал и задумался. У меня есть какие-то ожидания на ее счет?.. Наверное. Раз уж она сестра моего друга, наверняка нам в будущем придется общаться. И лучше бы она оказалась нормальным человеком.

Я хотел пригласить ее потанцевать под какой-нибудь медлячок (было бы забавно смотреть, как она от неловкости готова провалиться сквозь землю), а потом заметил, что она танцует с Грегом – без комментариев. Когда не надо, он такой резвый. Зато я смог за ней понаблюдать со стороны: неловкая, милая, застенчивая, очень даже симпатичная. Так нелепо не знала, куда пристроить свои руки… Черт, это и правда мило. Хотя, с каких это пор меня привлекают скромницы?

После танца они вдвоем куда-то ушли. Кажется, она отпрашивалась у Тима. Сомневаюсь, что хоть одна девчонка из нашей школы, стала бы отпрашиваться у старшего брата. Стоит поболтать с Тимом о ней чуть получше…»

Я закончила читать первый разворот тетради и не знала, что сказать на это Саймону. С одной стороны мне льстила его характеристика, которой он меня наградил, но с другой, что-то в его словах меня настораживало. Я и не знала, что он хотел пригласить меня на танец…

– Теперь читаем твою запись за этот же день, – разрушил тишину Саймон.

Он взял мой дневник, открыл нужную страницу и стал читать. Из его уст все, написанное мной, казалось нелепым детским бредом:

«Грег! Первый о ком бы я хотела сегодня написать. Какой же он классный! По-моему, он настоящий идеал, который я так долго искала! И ведь он сам обратил на меня внимание! Сам! Я в него просто по уши влюбилась!!! Наша экскурсия прошла так, будто…» – гласил мой дневник.

– Да, этого и стоило ожидать, – как-то слишком равнодушно сказал Саймон.

Мне было ужасно стыдно. Хотелось провалиться сквозь эту мягкую кровать сразу под землю, еще глубже, сразу в ад (где мне самое место, конечно). Что угодно, лишь бы Саймон не читал весь этот глупый и наивный бред. Особенно в свете моих умозаключений на счет Грега за последние мучительные недели.

– Ну ты же и без этих глупых строчек все знал. Хотя, звучит ужасно по-идиотски.

– Давай дальше.

После этих слов я уже больше старалась не отвлекаться. Саймон читал страницы из моего дневника, в которых по большей части был написан лютый бред. Будто эти строки писала тринадцатилетняя забитая девчушка. Слушать это было до дикости глупо, неловко и стыдно. Мне хотелось вырвать эти страницы и сжечь, а Саймону показать только те несколько последних. Он читал монотонно, так как ему явно было неприятно озвучивать то, о чем он, очевидно, старался не думать. В тех местах, где я плакалась дневнику о своем одиночестве, Саймон аккуратно брал меня за руку, но предпочитал не останавливаться.

А я читала его дневник:

«…Именно по этому, сегодня я назвал ее зомби, на что она обиделась. Больше не стану обзывать ее. Зато Энн все мне рассказала, когда я пригласил ее на обед в пиццерию. И пусть я все это уже знал, главное, что я смог помочь ей выговориться. Надеюсь, ей станет легче. План как вывести ее из апатии у меня уже был, но хотелось иметь четкую картину (и дело вовсе не в том, что мне ужасно хотелось увидеть ее, поговорить с ней наедине).

Конечно же я не мог не накосячить – жутко ее выбесил. Но это я исправлю.

В любом случае, я поговорю с Грегом. Нормально поговорю. Иначе у девчонки будет нервный срыв и придется тратиться на таблетки. А если уж это не сработает, то придется мне пообщаться с этой чокнутой сукой Мелиссой…»

– Поверить не могу. Это ты попросил Грега залезть ко мне в окно? Это ты?

– Ну, про окно разговора не было. – Саймон пожал плечами. – Я просто сказал ему, что если он не последний идиот, то сможет отключить все свои детские комплексы и поговорит с тобой. Он, разумеется, начал стонать. Что-то про то, что ты не хочешь с ним говорить, что не берешь телефон, бла-бла-бла. Пришлось вторично вталкивать ему в голову, что телефоном все не ограничивается.

– Не верю. Саймон, так значит, мы помирились тогда благодаря тебе?

– Не стану этим гордиться.

– Но я же просила тебя не рассказывать ему.

– Я и не рассказывал. Хватило бросить пару красивых фразочек, чтобы он завелся и начал действовать. Мозг футболиста – элементарная штука, знаешь ли – три извилины…

– Ты как всегда. Но… я не знала и даже не поблагодарила тебя во время. Спасибо тебе огромное.

– Проехали уже.

– Ладно. Только…

– Энни, успокойся. Я сказал тебе тогда, что у меня есть чем тебе помочь. Чем-то более весомым чем очередные советы. Я помог. О мужчине судят по поступкам, знаешь ли.

– Да…

– Дальше?

– Давай…

«…Что за хрень? Перелистал последние страницы – на каждой что-то об Энн. Я не… НЕ МОГ ЖЕ Я В НЕЕ ВЛЮБИТЬСЯ? ! Я ВООБЩЕ НЕ МОГУ ВЛЮБИТЬСЯ!..»

Девятое октября прошлого года. В те дни я была озадачена какой-то ерундой, типа подарка для Хлои к ее дню рождения. И я никак не могла предположить, что Саймон в этот момент…

Вот оно. То, что ты ждала так долго.

Сглотнув, я не могла перестать читать. Забыв обо всем, я проглатывала строчку за строчкой, шепча их себе под нос. Мне было не важно, что рядом со мной живой, настоящий Саймон. Поток его мыслей, который тек со страниц дневника, был важнее. Мне было плевать, что он остановился и не читает мой дневник, а только буравит меня взглядом. Все вокруг исчезло.

«…Безумие…

Именно это и происходит со мной…»

«…Тим не заподозрил меня в том, что я схожу с ума из-за его сестры…»

Я физически не могла остановиться и читала дальше, проглатывая слова. Физически не могла оторваться и хотя бы просто взглянуть на Саймона рядом. Мир вокруг перестал существовать. Перед глазами были только строчки.

«…Я люблю ее. Вот. Даже не собираюсь зачеркивать эту строчку.

КАК ЭТО НЕ НЕОБЪЯСНИМО, НО Я ЛЮБЛЮ! ЛЮБЛЮ ЭНН!..»

«…Еще чуть-чуть и я начну выводить ее имя на полях тетради. Какой же бред вся эта любовь. Особенно, если учесть, что столько лет я тупо в нее даже не верил. А тут вдруг так нарвался, что не знаю, как мне вернуть все назад…»

Мир вокруг исчез окончательно. Перед глазами разбегались буквы. Смахнув слезы, я перевернула очередную страницу.

«…Или, что пришельцы, наконец прилетят и разнесут весь Нью-Йорк к чертям собачим, прихватив заодно и Джерси? Я бы нашел ее и утащил в какое-нибудь убежище. Вот когда бы не было никаких проблем. Мы бы были только вдвоем…»

«…И, ГОСПОДИ, почему же меня так ломает? Почему до сумасшествия хочется еще сильнее, и сильнее, и сильнее? Еще ближе и ближе…»

«…Особенно бесит то, что этот мудак прав. Конечно, обычно он не замечает ничего дальше своего носа, но в нашей ситуации… Он все правильно видит – я влюблен в нее по уши и даже выше. Но мне приходится… Ведь это святая простота Энни не позволяет ей даже подумать о том, что то, как я прижимаю ее к себе – это НИХЕРА НЕ ДРУЖБА! НИХЕРА НЕ ДРУЖБА! Я ломаю ее границы дозволенного, а она ведется, потому что совсем неопытная дурочка. Боже, какая же это пытка. Придурок Грег правильно назвал меня трусом…»

«…Мне тут на ум пришла мысль… Черт! Ведь то, как она меня встретила сегодня, это же непременно что-то значит? Как она вцепилась в меня, как повисла на шее, как дышала, как после смотрела мне в глаза. Почему же она не понимает, что мы с ней УЖЕ вместе?..»

«…Еще забавнее было смотреть на Тима. Когда мы все развалились на диване за просмотром классики у них дома перед телеком. Я АБСОЛЮТНО НЕДВУСМЫСЛЕННО обнимал Энни (жаль эту недвусмысленность понимают все, кроме нее самой), а Энни с комфортом устроилась у меня на груди и уснула. Тим так и обалдел. Вздернул бровь, как бы спрашивая: «чувак, я тут что-то не вкурил, но что ты делаешь с моей сестренкой? или я чего-то не знаю?» Конечно, он же раньше не видел, какие вольности я позволяю в плане физического контакта с его сестренкой. Я в ответ лишь пожал плечами, и поплотнее укрыл мою девочку одеялом. Но, кажется, скоро мне придется поучаствовать в серьезном разговоре со старшим братом…»

– Господи…

Я не могла больше это читать. Зажав рот рукой, я пыталась дышать, но мне не хватало воздуха. Ураган в голове бушевал с невероятной силой. Сказать что-то большее я просто не могла. Грег был прав! Черт побери, какая я дура! Но ведь я чувствовала это. Чувствовала!

Я не знала что думать. Не знала, как уложить все прочтенное в голове. Как соотнести это со своими мыслями.

– Прости, что так это узнаешь… Но когда-то это должно было случиться. Я просто сдаюсь и больше не могу держать это в тайне. Слишком тяжело.

Голос Саймона вырвал меня из космоса в котором взрывались галактики. Я взглянула ему в глаза будто впервые. Он твердо не отводил взгляд. Все в его образе было так знакомо, так привычно и так любимо. Именно так.

– Знаешь что самое странное? – прошептала я, смотря сквозь слезы на Саймона. – Я только сейчас это осознала… То есть реально осознала…

– Что?

Все мое тело покрылось мурашками.

– Ты написал, что хочешь… чтобы я думала только о тебе…

– Да.

– Дело в том, что так и есть. Так всегда было. – По мере того, как я говорила это парню, буравящему меня взглядом, осознание этого факта все прочнее оседало у меня в сознании. – Даже когда я думала о Греге, каким-то странным образом все мои мысли сводились к тебе. Просто раньше я этого не понимала так четко.

– Это правда? – Саймон очень странно на меня смотрел. От этого взгляда мне становилось не по себе.

– Конечно, – почему-то шепотом ответила я.

– Спасибо.

– Я… я знаю про тот поцелуй. Здесь. На твоей кровати. Мой первый поцелуй в жизни. Ты украл у меня первый поцелуй. Когда мы немного перепили. Будто бы в другой жизни, – не подумав прошептала я. Казалось, что сейчас говорить об этом совсем не к месту, но с другой стороны все было предельно ясно: я должна ему признаться. – Я вспомнила о нем, когда думала, что умираю. На поляне. Перед тем, как услышала, как мистер Дункан рубит дрова. Я не говорила тебе об этом, потому что сомневалась, что это мне не привиделось. Думала, мало ли, может, это просто галлюцинации. Но теперь я уверена, что это было правдой. Именно этот первый поцелуй спас нас с тобой тогда в лесу. – Слезы текли не переставая. Я чувствовала их горячее тепло, но не обращала внимания. – Я думала о нем, о поцелуе, неприлично часто. Ругалась на себя, но не могла выкинуть это из головы. Но и поверить в это тоже не могла. Боялась, если честно. Боялась, потому что не знала, что думать. Боже, я… так надеялась, что это просто выдумки моего мозга. Но в какой-то момент я поймала себя на мысли, что я ужасно сильно хочу, чтобы все это было правдой. Чтобы этот поцелуй был настоящим. Потому что, он был таким… таким приятным и правильным. Удивительным. И сейчас, когда я смотрю на тебя… У меня не получается сомневаться в подлинности того поцелуя. Я знаю, что он был. Твои губы… Я узнала их и вчера… то есть уже позавчера. Не важно. И хотя все было так… быстро, я узнала.

Наши лица были напротив и так близко, что я могла видеть каждую ресничку на его лице, видеть серебристо-зеленую радужку его глаз. Саймон даже не думал улыбаться, он еле заметно дышал, от его дыхания на моем лице и по всему телу начали бегать мурашки. Отчего-то стало так жарко, так странно-неуютно, но я ничего не могла с собой поделать, не могла перестать смотреть в его глаза. У меня даже не вызывало удивление все то, что я наговорила парню только что. Стесняться? Я не могу стесняться с Саймоном. Никогда не могла.

– Так это правда? Тот поцелуй действительно был?

– Да, – выдохнул парень. – Ты немного не дочитала до него.

– Я знала…

– Энни, – Саймон протянул руку и прикоснулся ею к моему лицу, – скажи, что ты меня любишь.

Боже! Я уже говорила это ему и не раз!

Саймон говорил тихо, а мне казалось, что он кричит. Мурашки переросли в дрожь. Меня буквально начало трясти. Я сейчас потеряю сознание.

– Скажи что любишь. В том самом смысле. В единственном смысле этого слова. Я знаю, что любишь, пожалуйста, только скажи это. – Лицо Саймона было уже так близко, что он коснулся моей щеки кончиком своего носа. Я видела, как он закрыл глаза как совсем недавно на мосту. В этот раз я уже не в силах буду отвернуться от него. Потом его щека прикоснулась к моей.

Я оцепенела. Нужно бежать отсюда! Нужно бежать со всех ног! Энн, беги, пока еще не поздно! Это все гораздо более серьезно, чем было недавно! Но его шепот такой завораживающий… и теплота дыхания.

– Хотя можешь ничего не говорить, я и так все знаю. У этого слова есть только одно всеобъемлющее значение.

Саймон не стал больше ждать. Он поцеловал меня… Причем не просто припал своими губами к моим, а буквально ударил меня ими под большим давлением. И я ответила на этот поцелуй. Дыхание моментально сбилось. Все было именно так, как я запомнила из своего первого поцелуя, как было несколько часов назад на этой же самой кровати.

– Я люблю тебя, родная моя, – шептал Саймон, даже не переставая меня целовать. – Ты сводишь меня с ума. Я люблю тебя, люблю, люблю…

– Не надо. – Мои руки перестали слушаться: я обнимала Саймона, вцепилась в его волосы, зарыв в них пальцы, хотя нужно было отталкивать его. Нужно было ударить Саймона, пнуть, сделать хоть что-то! Но я только сильнее прижималась к нему. – Не люблю…

Если ты не остановишься, ты погибла.

Наоборот! Я только начну жить! Наконец-то!

– Я знаю, что любишь. Скажи это.

– Нет, прекрати, я не должна…

– Я знаю это. Просто скажи…

– Боже… я люблю тебя больше всего на свете.

Все было кончено. С этого момента я больше не контролировала себя.

И вот я уже на спине. Саймон навис надо мной всем своим телом – жутко приятно. Слишком приятно, что наверное даже ненормально. Я не могу открыть глаза. Могу только чувствовать, чувствовать, чувствовать… Будто я всю жизнь была слепа и пользовалась только своим осязанием. Я чувствую его ладонь, его большую возбуждающую ладонь на своем теле. Она ползет вниз: шея, плечо, лопатка, спина, живот. Потом вверх: живот, грудь…

Горячие поцелуи на губах и шее наверняка оставят ожоги. Я все еще боюсь открыть глаза, потому что наверняка вокруг нас сейчас огненное пламя. И моя любимая песня на фоне. Но никакой огонь не сравнится сейчас с тем, что творится у меня внизу живота. Наконец-то я поняла в связи с чем у меня появлялись те странные ощущения – это возбуждение. Эти ощущения настолько сильны, что начинают сводить меня с ума. Хочется закричать. Но дыхание настолько сбилось, что из груди вырывается лишь сдавленный стон. А дышать между тем уже абсолютно нечем. Кажется, что воздух есть только у Саймона, и он любезно дарит мне его в поцелуях.

Я чувствую, как его руки расстегивают замок на моей толстовке. А через секунду ловлю себя на том, что стягиваю с него рубашку. Мозг в абсолютной панике, ведь его приказы не доходят до конечностей. Он приказывает остановиться и бежать, а руки только сильнее тянут рубашку с груди Саймона. Пальцы скользят по его гладкой груди, по его сильным рукам и я задыхаюсь еще больше. Я даже на ощупь смогла найти выступающие вены на его запястьях… Голова кружится.

Вот уже и чьи-то джинсы покинули территорию кровати. А мне абсолютно все равно чьи…

Одна рука Саймона держит мое лицо, а другая гладит грудь – кружева от лифчика щекотят…

И вот Саймон уже оставляет ожоги у меня на шее и ключице, на груди, на животе. Теперь одна его рука нашла мои пальцы и теребит их, а вторая гладит спину и бедра. Мне не хватает воздуха, и я тяну Саймона вверх, чтобы получить из его поцелуя живительную дозу кислорода. Его язык гладит мой, а губы обнимают мои, издавая звук причмокивания. Я понимаю, что даже этот звук сводит меня с ума. Вносит свою лепту в мое быстроразвивающееся слабоумие. Наконец это случилось – я с головой утонула в запахе Саймона, о чем так сильно запрещала себе мечтать. И мне нравится захлебываться им.

Все было нереально. Из глаз потекли слезы от того наслаждения, которое вызывали у меня прикосновения Саймона. Его рука на моей шее. Чтобы хоть как-то сохранить последние крохи рассудка я перехватила инициативу. Теперь я сама целовала его шею и его скулы. Как же давно я мечтала о чем-то подобном. Саймон закусил губу и закрыл глаза, стало ясно, что ему сейчас ничуть не легче моего. Стоило мне только взглянуть на его лицо с четко очерченными скулами, на его голую грудь и полосочку волос, спускающуюся от пупка за пояс боксеров, как в животе что-то скрутило будто жгутом. Я со стоном ударилась головой в грудь Саймона. Через секунду он уже снова был сверху, и снова сводил меня с ума своими поцелуями.

Не знаю, сколько прошло времени: час или десять, но мне не хотелось останавливаться. Все простыни взборонились и мы в них запутались. В те моменты, когда простынь мешала мне гладить разгоряченную кожу Саймона, я ее просто ненавидела. Хотела разорвать ее в клочья.

Абсолютно внезапно я это почувствовала. Почувствовала уже не только снаружи, но и внутри. Изо всех сил я прижалась к Саймону, вцепилась руками в его спину. Сопротивляться жару, разливающемуся по телу, уже не было сил, поэтому я сдалась.

Еще никогда в жизни я не испытывала ничего подобного. Сейчас все мои чувства обострились до предела. Я слышала дыхание Саймона у себя над ухом так, будто оно было внутри меня; чувствовала его трепет; ощущала капельки пота у него на шее. Концентрация дикого неистовства внизу живота достигла предела: она ломала меня изнутри. Я старалась поддаться той боли, которая сейчас была невероятно приятна.

Я нашла руки Саймона, переплела наши пальцы. Сжимая его ладони, я будто перенесла часть возбуждения в руки… Обвила его спину ногами. Он с такой силой прижал меня к себе, что я испугалась – сломает. Но это такой глупый страх, ведь от такой силы на своем теле невероятно приятно.

Сердце стучало дико. Я горела и умирала от дикого удовольствия. Я понимала, что больше не могу сдерживаться, иначе просто взорвусь. Не знаю, как Саймон это почувствовал, может быть, я что-то сказала…

Он приблизился и отдалился еще дважды и после третьего раза остановился, издав какой-то удивительный стон-выдох. Почему-то мне в голову пришло одно единственное слово – сладострастие. Взрыв эмоций, взрыв сознания, взрыв всего – он все же произошел. Но сразу же стало легче.

Саймон тяжело дышал, но все же вновь принялся меня целовать. Теперь его поцелуи не были обжигающими, а наоборот – они стали прохладными. Он успокаивал меня ими. Целовал нежно и отрывисто. Иногда наши языки лишь касались, иногда прикасались только губы. Странное чувство удовлетворения завладело всем моим сознанием.

Так продолжалось до тех пор, пока последние силы не оставили меня. Последнее, что отразилось в моем сознании – это руки Саймона, прижимающие меня к его горячей груди.

Я не хочу возвращаться в реальность. Лучше больше никогда не возвращаться в нее.

– 2 —

Кто-то тихо пел в комнате… или это поют в моем сне? Нет. Все-таки музыка определенно играет в реальности. Она такая красивая и кажется очень знакомой.

Я резко открыла глаза. Господи! Неужели вчера все было по-настоящему? Тот факт, что моя голова мирно покоилась на обнаженном животе парня, подтверждал это. Медленно я приподнялась на локте. Растрепанные волосы, закрытые глаза – он выглядел как настоящее божество. Рука Саймона соскользнула с моего плеча.

Насколько далеко все вчера зашло? Память нарисовала мне самую неприличную и самую прекрасную картинку вчерашнего вечера, но мне не хотелось в это верить. Я оглядела комнату: повсюду разбросаны наши с Саймоном вещи.

Нет, нет, нет, нет.

Так, лифчик на мне, а низ? Я приподняла простынь. Голое бедро Саймона, плавно переходящее в поясницу, блеснуло будто в насмешку надо мной.

– Нет, не верю…

Этого просто не могло случиться. Просто не могло, Энн. Это все нереально.

Но это случилось и это так прекрасно.

Поцелуи это одно. Но… переспать с Саймоном – это верх предательства. Что скажет Грег, когда узнает?

Я практически сползла с кровати. Мои трусы валялись рядом на полу. Не мешкая, я вернула их на законное место. Хорошо, что вчера я надела новое красивое кружевное белье. О чем, твою мать, ты думаешь?! Гореть мне в аду. В куче простыней я так же смогла откопать мятую толстовку. А где же джинсы? Одна штанина торчала из под ноги Саймона. Я не смогу их достать, не разбудив его… А разбудить парня я досмерти боялась.

Из глаз заструились слезы. Я предатель! Предатель! Предатель! Подлый и мерзкий. Кажется, от этой мысли меня даже затошнило.

Мразь. Ты же давно прикидывала это слово на себе.

Но ведь случилось то, что должно было случиться. Мы же безумно любим друг друга.

Да, расскажи-ка это Грегу. Он будет счастлив.

Но я наконец узнала правду!

Почему-то сейчас мне казалось, что узнавать правду ценой такого предательства – это слишком подло. Рядом со мной на полу валялся пустой бокал, а чуть подальше стояла бутылка. Как заядлый алкоголик я подползла к ней на четвереньках и взвесила в руке – примерно половина. Я сошла с ума? Пить с утра? Но так паршиво мне еще никогда не было. Разве я смогу ненавидеть себя еще больше?

Боже, что я скажу Грегу?

Морщась, я начала пить. И в два присеста почти опустошила бутылку. Теперь мне стало еще хуже – от алкоголя начало серьезно тошнить.

Нужно уходить отсюда. Я посмотрела на часы: почти половина седьмого. Скоро в школу.

Сама идея того, что сейчас в мире существует что-то кроме этой комнаты и посапывающего на кровати парня, казалась абсурдной.

Нужно уходить отсюда. Уходить, пока Саймон не проснулся. Но я не могла. Лицо Грега застыло передо мной: он меня бросит, когда узнает. Бог с ним, пусть бросит, даже правильно, что бросит, но как я могу сказать ему об ЭТОМ? В слезах я сползла по краю кровати на пол. Лицо уперлось в ковровое покрытие.

– Господи…

На кровати послышалось шевеление. Слезы полились с большей силой.

– Ладно, соберись, – скомандовала я самой себе и попыталась встать, но в голову ударило – еще бы – алкоголь на голодный желудок.

От своей беспомощности мне стало совсем противно.

– Энни?

Отлично, – проснулся. Теперь можно рыдать, не сдерживаясь.

– Энни…

Саймон, завернутый в простынь на подобие юбки, оказался рядом.

– Родная, что ты делаешь на полу? Не плачь…

Я посмотрела в его заботливые глаза. Господи, как же мне плохо. Я хотела отвернуться, но взгляд сам скользнул по его обнаженной груди. Воспоминания о вчерашней ночи вместе хлынули потоком.

– Боже, Саймон, пожалуйста, оденься.

– Да-да, конечно.

На несколько секунд он скрылся за моей спиной. Надо бы и мне надеть свои джинсы. Но вместо этого я предпочла допить остатки мартини.

– Эй, оставь. – Саймон присел рядом и забрал у меня бутылку. – Это все ты выпила?

– Я хотела уйти, но не смогла вытащить из под тебя свои джинсы, – сквозь слезы проговорила я.

– Не страшно. Энни, как ты себя чувствуешь?

– А что не видно? – Единственное, что я сейчас отчетливо чувствовала, так это то, что внутри меня рвала и метала истерика. И голова кружилась.

Из-за мыслей о Греге меня тошнило буквально физически. Из-за мыслей о моем предательстве я готова была умереть прямо сейчас.

– Я имел в виду мартини… Ты же ничего не ела.

– Голова кружится, и тошнит от этой сладости. – Я толкнула валявшийся бокал.

– Родная, пойдем я тебя накормлю.

Саймон хотел помочь мне встать, но стоило ему только прикоснуться ко мне, как я сорвалась. Паника, копившаяся внутри, вырвалась наружу:

– Нет! Не называй меня так и… и не трогай меня. Пожалуйста. Я хочу домой…

Саймон выглядел ошарашенным.

Ну вот, отлично, теперь он будет думать, что ты не рада из-за его признаний. И не поймет, что ты ждала их так, как ничего больше не ждала в своей жизни.

– Извини. Прости, Энни, прости. – Он рухнул в кресло, спрятал лицо в ладонях, после чего по привычке вцепился в волосы. – Я просто больше не мог тебе врать. Я мечтал об этом сотню лет, не меньше. С момента нашего знакомства. С того момента, когда окончательно понял, что это то самое. Что я беспомощный слабак и не могу этому сопротивляться. Но я точно не хотел, чтобы все произошло вот так… Точнее хотел, конечно. То есть, я хотел этого, но не так. А может и так. Я думал, что вы с Грегом расстанетесь и тогда…

– Зачем?

– Ты сама хотела, чтобы мы читали. Я не пытаюсь скинуть всю вину на тебя, просто… Когда ты предложила читать… Перестать врать тебе… это было так заманчиво, что я не смог отказаться.

– Я не о том. Зачем ты так долго скрывал все от меня?

– Я думал, что вчера ты все поняла. Я не хотел причинять тебе вред. Не хотел, чтобы ты мучилась. Почему-то я вбил себе в голову, что ты влюбилась в Грега так сильно… что будешь страдать, если я тебе признаюсь во всем. Ну или пошлешь меня куда подальше с моей чертовой любовью. Ты тогда так плакала в туалете, что я просто не смог решиться. Я конченный идиот, прости. Я думал… Думал, что я сильный и смогу дождаться того, когда ты сама… Думал, что ты изведешь себя из-за того, что я… Ведь ты такая хорошая.

– Какая я к черту хорошая? – От возмущения на саму себя у меня как будто глаза залило кровью. – Прекрати меня идеализировать!

– Не могу…

– О Боже! – Кое-как я поднялась на ноги, добралась до своих штанов и принялась надевать их.

Саймон остался сидеть в стороне. Одна штанина залезла без проблем, а при попытке надеть вторую равновесие подвело меня, и я рухнула на кровать.

– Ничего, я и лежа могу вас надеть, – со злостью сообщила я штанам.

– Пойми, – Саймон заговорил, разглядывая собственные руки, – я молчал ради тебя. Нет, все не так. Просто… Может быть, это была ошибка. Черт, это и была ошибка! Я впервые столкнулся с подобным. Впервые. Не знал что делать. Не знал, как будет лучше. Боялся оттолкнуть тебя, потерять. Может быть, я бы и сейчас трусил и ничего бы тебе не рассказал, если бы не эта спонтанная идея с дневниками. И те несколько дней до них… Я сразу понимал, что это все изменит, но идея признаться была такой соблазнительной. Я хотел, чтобы ты все узнала. Я ведь понимаю, что ты и сама этого хотела. Но… мне так не хотелось вешать на тебя свои проблемы. Я очень хотел, чтобы ты была счастлива и наслаждалась временем с моим братом. Просто я верил, что у тебя все это пройдет. Переболеешь и все. Я видел, что так все и произошло – ты стала понемногу разочаровываться в нем. А может и не понемногу. Я поступал с тобой так же как недавно с Джил. Как ты сама не заметила схожести? Разочарование спасет от разбитого сердца, верно? Я хотел, чтобы ты разочаровалась в нем и безболезненно прекратила ваши отношения. А сегодняшней ночью… Это было сумасшествие. Я больше не смог сдерживать себя. Особенно после того, что было недавно. Когда ты так меня целовала. Я же чуть не спятил. Больше года я уговаривал себя, остужал, тормозил и верил, что справлюсь. Но не вышло. Испортил все на финише. Извини, что не смог сдержаться. – Его глаза опять смотрели в мои. – Я мечтал об этом так долго… И вчера… ты такая красивая… такая моя… и я тебя так лю… – Саймон осекся. – Ты меня теперь возненавидишь. И это будет вполне заслуженным наказанием.

– Что ты такое говоришь? Я не собираюсь тебя возненавидеть. Я же, черт побери, не могу сделать это физически!

– Знаю. Я же говорю, что ты слишком хорошая.

– Ох, это какой-то бред. Мне… мне нужно… Можно я пойду домой?

– Конечно.

Саймон поднялся и присел на кровать рядом со мной.

– Я не скажу Грегу, даже не заикнусь. И записывать никуда не стану, даже постараюсь не думать. Так что не бойся.

Какой теперь смысл в умалчивании?

Я не стала отвечать. При мысли о Греге сердце начинало долбиться о ребра. Как можно не сказать Грегу? Это равносильно умалчиванию того, что ты сбил человека и скрылся с места преступления. И почему мы не будем говорить об этом? Мы что и дальше будем делать вид, что не хотим быть вместе? Я опять и опять смотрела на Саймона. Боже, это какое-то издевательство!

– Саймон, ты такой… – Еще чуть-чуть, и я бы сказала слово красивый, или божественный, или призналась бы ему в том, что меня нереально тянет к нему даже сейчас. Что даже после всего я хочу вернуться в кровать, где его руки прижимают меня к нему, а губы прикасаются к моим губам. – Я больше не могу здесь оставаться, прости…

От парня будто исходили вибрации, которые тянули к нему. Поэтому я соскочила с кровати и выбежала из комнаты, справившись с головокружением. Потом входная дверь, крыльцо, тротуар, какие-то люди, заборчик, дверь моего дома.

– Энн, ну наконец-то! – Входную дверь мне открыла мама. – Где ты была? Почему не берешь телефон? Ты знаешь, который час? Решила опоздать в школу? Энн… что с тобой?

– Все в порядке, мама, просто мы с девчонками смотрели такой ужасный фильм. Я ни как не могу от него отойти.

– Фильм? Вы же готовили проект. – Она помотала головой из стороны в сторону, явно осуждая.

– Ну не всю же ночь мы должны были сидеть с историей. Потом приехали девчонки, и мы смотрели фильм.

– Ну хорошо. – Боже, она еще не знает, что я натворила. – Иди позавтракай, бабушка приготовила тосты. И смотри не опаздывай. Ты меня поняла?

– Конечно, поняла.

– Где твой рюкзак?

– Что?

– Рюкзак, Энн. Где он?

Его и правда не было, так же как не было и телефона и дневника.

– Я ходила без него.

– Да?

– Да. – Я уже направилась к лестнице.

– Ладно. Мы с Сэм уже позавтракали, сейчас уже выходим. А ты обязательно позавтракай.

– Хорошо. Сейчас только в душ схожу.

Душ оказался целебной силой. Я будто смывала с себя позор. Позор с души и высохшие капельки крови с ног. Смотреть на себя в отражающую поверхность плитки я не могла. Сама мысль о том, что я натворила, выворачивала мое сознание изнутри.

Оправившись от первого шока, я постаралась взять себя в руки. Присела на кровать и занялась нормализацией дыхания: вдох, медленный выдох, снова вдох.

– Все. Нужно собраться и сходить в школу. – Настроившись на школу, как на что-то понятное и привычное во всей этой куче непонятного, свалившегося на голову, я встала с кровати.

Живот буквально разрезало острой болью. Я обхватила его руками и резко села назад. Стоило мне вдохнуть, как режущая боль полоснула снова. Пришлось замереть и делать малюсенькие глотки воздуха через рот. Страшный приступ паники охватил меня с головой.

Почему так больно? Что не так?

За мгновение в голове пронесся очередной ураган мыслей – одна страшнее другой. Вдруг, Саймон что-то сделал не так? Или может быть, он сделал это очень сильно, так, что там что-нибудь порвалось… или лопнуло.

Или что там вообще происходит в таких случаях?

А если я беременна? Эта мысль шокировала меня больше всего. Я не имею ни малейшего понятия, был ли у Саймона презерватив или нет.

Боже…

Я серьезно задумалась о ребенке. Что мама скажет? Как я смогу посмотреть ей в глаза и сообщить новость, что все ее надежды на мое высшее образование придется отложить? Да как это вообще можно сказать кому-то? Я хочу ребенка, но… но… Я буду матерью-одиночкой? А Саймон что скажет? Как он к этому отнесется?

Энн, успокойся!

Нужно перестать сходить с ума и срочно выкинуть эту ерунду из головы. Я вытерла слезы. Беременность не может проявиться через несколько часов после…

Я уверенна, что не может, хоть и не знаю этого точно…

И почему я никогда не изучала по-настоящему полезную литературу? Все читала да перечитывала «Гарри Поттера». У них там не было подобных проблем. Ранняя беременность… Школьница с огромным животом, на которую все косо смотрят… Слезы полились с новой силой, но боль немного отпустила.

– Это самовнушение, самовнушение, – твердила я самой себе. – Ты не беременна, это всего лишь твое больное воображение.

Так и не справившись с паникой и волной стыда до конца, я завертела мокрые волосы в шишку, надела первые попавшиеся толстовку и джинсы и выбежала из дома. Весь пейзаж повторился с точностью наоборот. Я чуть не споткнулась о крыльцо дома Саймона, но все же удержала равновесие. Звонок в виде футбольного мяча я нажимала с такой силой, что удивительно, как он не треснул.

– Не смей куда-нибудь уйти! – Я принялась колотить в дверь кулаком. – Нет, не мог же ты так быстро уйти…

Я сползла по дверному косяку вниз. Обняла колени и стала поливать их слезами. Мне так страшно. Я такое натворила, что и представить тошно. Дверь скрипнула и открылась.

– Энни, что стряслось? – Саймон с мокрыми волосами встретил меня на пороге.

– Мне так страшно, Саймон.

– Из-за Грега? Не бойся, он ничего не узнает. – Парень помог мне встать на ноги, завел в дом. – Зря ты убежала. Нам нужно было сначала все толком обсудить. Идем на кухню.

Саймон усадил меня на мягкий стул за большим обеденным столом. Однажды мы сидели за ним все вместе: я, Грег, Саймон и мистер Джейкобс. Был день благодарения, и я старалась успокоить конфликт между братьями. Как так получилось, что Саймон на самом деле не мог не воспринимать все попытки Грега сблизиться со мной в штыки, просто потому что влюбился в меня? Стоп, перестань об этом думать! Не сейчас, еще будет время.

– Перестань плакать, Энни. Я чувствую себя последней сволочью. Сейчас пойду к отцу в участок и напишу заявление об изнасиловании.

– Идиот.

– Умоляю тебя, не плачь.

– Хорошо. Я успокоюсь. – В доказательство я вытерла слезы и несколько раз глубоко вздохнула. – Только ответь мне на один вопрос.

Вопросов миллион, явно больше чем один.

– Все что угодно.

– Скажи, вчера ночью… ты надевал… ну, я имею в виду… ну, ты же понимаешь о чем я? Не заставляй меня произносить это вслух. – Сказать подобное в лицо Саймону было невероятно сложно. Пришлось заламывать пальцы на руках, чтобы не потерять мысль.

Саймон отвел глаза и у меня внутри все перевернулось. Его молчаливый ответ сделал свое дело. Я ухватилась рукой за низ живота, кажется, там определенно что-то снова болит. Дышать опять стало почти невозможно. Я почти судорожно искала воздух, но не могла им насытиться.

– Тише, тише, дай мне все объяснить.

– Пожалуйста, открой окно.

Он сорвался с места и открыл окно в комнате нараспашку. Ветерок подул на меня, и дышать стало проще.

– Энни, я ведь и не знал, что так может произойти. Я ни к чему не готовился, поэтому и не подумал о… средствах защиты. Я о них тупо и не вспомнил. Ты… мы… все это поглотило, вытеснив из головы… Думаю, ты поняла меня. Я же хотел только признаться и все. Хотел сказать тебе, как сильно я люблю тебя и все…

– Можно я пойду и брошусь под машину?

– Ну что ты такое говоришь? – Саймон опять сел напротив меня и взял мои руки в свои.

Я молча отвернулась от его лица. Мне ужасно хочется, чтобы он держал меня за руки вечность, но с другой стороны я хочу вырвать их и больше никогда не появляться в этом доме.

– Посмотри на меня. Посмотри.

– Зачем? – я почти закричала, но все же посмотрела на парня.

– Во-первых, давай возьмем себя в руки.

– Да как я могу?

– Тише, Энни. Во-вторых, перестань паниковать. Слушай, я конечно не врач, но даже я знаю, что из-за одного… первого раза не будет ничего страшного. Никаких детей или что тебя так испугало. Из-за одного раза ничего страшного не случится.

– А как же закон подлости?

– А как же законы здравого смысла? – Он постарался выдавить улыбку, но увидев ужас в моих глазах, прекратил попытки.

Разумеется, я – пессимист. Но с законом подлости я знакома слишком хорошо. Он всегда проявляется. Всегда. Стоило мне заиметь все, о чем только могла мечтать, как я тут же все и испортила. Стараясь дышать ровно и правильно, я закрыла глаза, чтобы успокоиться.

– Вот и правильно, успокаивайся.

– Саймон, все это так нелепо. И как я могла так поступить? Никогда бы не подумала…

– Да уж. Я так перед тобой виноват. Я знаю, что сейчас ты наверняка думаешь о том, как теперь с этим жить и все в том же духе, но, пожалуйста, постарайся просто забыть. Хотя бы на время. Знаешь, как говорят в фильмах про такое?

– Что это было глупым недоразумением, минутной слабостью?

Не было это никакой минутной слабостью!

– Да. Люди – это же всего лишь люди. Я должен был держаться и быть сильным ради тебя, хотя бы до определенного момента, но у меня это паршиво получилось. Всем свойственно делать глупости.

– А как же мне быть с тем, что я прочитала? – истерически прошептала я. – С тем, что ты… с тем, что я люблю тебя? Люблю больше всего на свете.

– И я люблю тебя. – Его лоб прикоснулся к моему. – Но не думай об этом хотя бы пока что. Просто перевари это у себя в голове. Пусть уляжется. Мы еще успеем об этом наговориться.

– Ладно.

– И постарайся простить меня, если сможешь.

– Ты уже столько раз передо мной извинился, а я ни разу не…

Дверь в комнату открылась и на пороге показался мистер Джейкобс в своей рабочей форме. Саймон незаметно выпустил мои руки.

– О, привет ребята, – как всегда доброжелательно поздоровался мужчина. Форма полицейского, как обычно с иголочки, очень ему шла. Почему-то я представила, как в подобной форме шикарно смотрелся бы Саймон. – Почему у вас тут такой холод?

– Я готовил яичницу с беконом, но застрял в душе и она сгорела. Такой запах стоял. Пришлось проветривать.

– Понятно. А где сковородка?

– Ее нельзя было спасти, и я ее выкинул.

– Выкинул сковородку?

– Да, она лежит в мусорном баке рядом с домом. Мне принести показать?

– Да нет, я верю. Но, похоже, уже больше не пахнет, так что можно закрыть окно, пока пневмонию не подхватили.

Мистер Джейкобс прошел в другую часть кухни, закрыл окно и повернулся к нам.

– Энн, что с тобой случилось? Почему ты плачешь?

– У моей подруги умер щенок. Он мне нравился. – Почему-то смерть щенка – это первое, что пришло мне в голову.

– Оу, сочувствую. К животным так привязываешься. Кстати, Саймон, а ты не хотел бы завести собаку? В детстве ты очень любил соседского пса. Как же его звали?

– Его звали Каро. И он умер через год после маминой смерти. Стоя на его похоронах, и наблюдая за тем, как Беки Роджерс поливала его могилу слезами, я понял, что тема с собакой очень сомнительная. – Саймон злился. – И, отец, мы с Энни могли бы закончить разговор?

– Нет, Сай, я уже ухожу. – Я поднялась со стула. – Надо помочь подруге с похоронами малыша Каспера. Приятно было с вами увидеться, мистер Джейкобс.

– Мне тоже, Энн. Заходи почаще.

Если бы вы знали, что я натворила, то и на порог бы меня не пустили.

– До свидания. – Опустив голову, я вышла из кухни, Саймон последовал за мной.

– Грег возвращается?

– Да. Завтра. – Я обреченно мотнула головой.

– Чем сейчас займешься?

– Наверное пойду в школу. Я пропустила алгебру, но на остальные уроки еще успею.

– Ах да, кстати, это твое. – Саймон подал мне мой рюкзак. – Телефон сдох, так что я зарядил его и положил в боковой карман. И вот еще… – в его руке оказался мой личный дневник, – я не читал больше.

Беря дневник в руки, я поняла, что хотела бы, чтобы он прочел все до конца. До тех самых дней, когда я писала о том, что всегда любила только его.

– Спасибо. Пока, Сай…

– До встречи. Надеюсь, что мы встретимся еще?

– Что за странный вопрос? Куда же мы денемся?

– Просто хочу быть уверенным в том, что еще увижу тебя. Что ты не станешь меня избегать и не запрешься у себя в комнате.

– Если я решу так сделать, то обязательно заставлю окна книжными шкафами. Потому что иначе нет смысла запираться. Прости, Саймон, мне еще нужно успеть в школу.

Я сделала пару шагов к крыльцу, но остановилась. Глупо было прятать от Саймона хоть что-то.

– Вот, возьми и дочитай до конца. – Я сунула ему в руку свой дневник. – Не честно, что только я узнала всю правду.

Дом Саймона остался позади, а куча проблем стала еще больше. Радовало то, что мой мозг пока что не мучил меня тем, что требовал бы ответа на счет вчерашних откровений в тетрадке. О признании Саймона, обо всем том безумии, что было там понаписано. Меньше всего мне сейчас хочется думать об этом.

Меньше всего тебе сейчас хочется думать о том, что ты и сама до безумия любишь его. И о том, что вы оба ужасно запутались и наломали дров.

В школу я успела как раз к испанскому. Только в кабинете я поняла, что так ничего и не поела. Наверное поэтому меня так пошатывает и голова тяжелая, будто свинцом налита. До урока испанского я успела поговорить с миссис Стокс. К моему удивлению, она разрешила мне отработать пропуск урока конспектом по новой теме и дополнительными пятью заданиями к следующему уроку. На фоне того, что она не станет уведомлять мою маму о пропуске, я отделалась малой кровью. Наверное, я выгляжу просто ужасно жалко, раз даже она сжалилась надо мной.

Остаток дня я почти ни с кем не разговаривала, даже с девчонками. Стараясь внимательно слушать на уроках, я тщательно конспектировала все в свои тетради. И пусть голова начинала перевешивать, как только я куда-нибудь наклонялась, я еще никогда так не старалась.

После школы я забрала Саманту, сходила с ней пообедать в местное кафе. Каждую минуту я одергивала себя, чтобы не уйти в воспоминания. Чтобы не начать анализировать. Чтобы не начать ненавидеть себя. Еще немного времени, пожалуйста.

Дома сделала с сестрой ее домашнее задание и усадила за рисование. Сама же занялась уборкой. Бабушка была удивленна. Она все пыталась выяснить, с чего вдруг во мне проснулось такое рвение. Но я не стала болтать. Молча мыла полы, пылесосила, вытирала пыль, даже выхлопала диванные подушки на заднем дворе. И все это под аккомпанемент трех фильмов «Назад в будущее»[13]. Так можно было смотреть кино, прибираться и не думать ни о чем хоть какое-то время.

Вечером, когда дом был практически полностью вылизан, а руки отваливались (потому что ковер в гостиной я чистила вручную), мы с Самантой занялись готовкой ужина. Рис в соевом соусе и тушеная рыба, салат из тех овощей, что я смогла откопать в холодильнике, и грибная пицца – готовить больше, лишь бы не думать о страшном и таком заветном.

Мама была очень рада тому, что в доме так прибрано, а стол на кухне ломится от горячих вкусностей. Так что я со спокойной совестью отправилась делать собственные уроки. Три параграфа по физике не осели у меня в голове, но я прочитала их на два раза – впервые в жизни. Зато эссе по обществознанию на тему «Образование и его роль в развитии общества», я сделала на свой субъективный взгляд очень стоящим. Причем, даже не заглянув в интернет.

Глаза слипались, сознание отключалось, а ноги начали болеть (не стоило мне таскать диваны, чтобы вытирать пыль под ними). Но, не смотря на все симптомы сонливости, я вызвалась уложить Саманту спать. В миллионный раз перечитывая рассказ про завоевания эльфов я уснула прямо в комнате сестры. Что ж, именно этого я и добивалась.

– 3 —

Утром я проснулась слишком рано. Ненавижу просыпаться рано. Саманта тихо посапывала рядом, укрывшись двумя одеялами.

Я улыбалась. Проснулась с улыбкой. С улыбкой… Просто ночью мне снилось… снился Саймон. Снилось, как он меня целовал, как его большие ладони путешествовали по моему телу, как он шептал мне что-то на ухо, и его дыхание… Его дыхание щекотало, поцелуи приводили в какое-то дикое неистовство, а его грудь… Боже! Прикасаться к ней это все равно что прикасаться к чему-то невозможному. К чему-то божественному, к тому, о существовании которого ты никогда и не подозревал. Вчера все было так по-новому. Я видела Саймона без футболки не раз и вполне привыкла к этому, но как только мне было позволено так много, я будто бы снова откатилась назад. В тот самый первый вечер нашего знакомства, когда Саймон был для меня чем-то странным, пугающим, но волшебно прекрасным.

Я застонала. Все это неправильно! Я не должна так думать! А какие Саймон издавал звуки. Такие тихие приятные… вздохи.