Последний маг полуночи

Глава 1. День рождения

Очередной жаркий день подходил к концу. Приятная прохлада из открытого окна мурашками пробегала по ногам девушки, сидевшей в кресле-качалке. Петля за петлей, спицы мерно постукивали. Серо-зеленый комбинезон – под цвет ее глаз. «Чтобы не забыл» – подумала девушка и тут же передернулась. Она резко положила руки на живот, будто прислушиваясь к тишине внутри. Все в порядке. Только… Почему тогда вчера, на последнем осмотре, она умоляла врача спасти ребенка, если придется выбирать?

– Глупости, – вслух сказала она. – Все будет хорошо.

Но иглы почему-то дрожали в ее пальцах.

Вот-вот должен был родиться ее первый ребенок – мальчик. Возможно, именно это вызывало тянущее чувство тревоги. А, может, грядущее солнечное затмение, о котором говорили в новостях. Очень заметное событие – в самый разгар светового дня половина планеты погрузится в темноту на пару секунд. Это важный и пугающий знак. Вот бы удалось родить до всего этого.

Марина, а именно так звали девушку, нежно погладила живот. Ей хотелось скорее уже увидеть своего ребенка, прижать его к груди и понять, что все эти затмения ничего не значат. Зачем наводить такую смуту из-за обычного природного процесса?

Комбинезон был почти довязан. Оставалась пара штрихов, и сынишке не будет холодно в долгие зимние вечера. Конечно, он вырастет быстро – уже через год этот шедевр ручной работы будет мал, но память об этих днях останется навсегда.

Марина отложила комбинезон, ещё раз взглянув на него. Серо-зеленый цвет, вточь как ее глаза – особо нравился ей. Она надеялась, что у её сына будут такие же глаза. Хотя какая разница. Какими бы ни были его глаза, она будет любить его всем сердцем.

С окна потянуло холодом. Солнце уже село за горизонт, и вечерняя прохлада набирала силу. Марина подошла к окну, чтобы закрыть его, но её взгляд упал на детей, играющих во дворе. Скоро так и её сын будет играть там, а она сможет наблюдать за этим. Скорее бы уже увидеть его. Приложив руки к животу, Марина продолжила смотреть во двор, хотя мысли уводили её далеко.

– Дорогая, я дома – послышалось из прихожей.

Марина вздрогнула. Девушка совсем забыла, что вот-вот должен прийти её муж. Она поспешила прикрыть окно, причем сделала это так, будто пыталась что-то скрыть. И сама не поняла, почему она так поступила.

– Сережа, я здесь, – ответила Марина.

– О чем задумалась? – спросил Сергей, обнимая жену сзади. Он поцеловал её в шею, погладил рукой живот.

– Смотрела на красивое небо после заката, – ответила Марина.

– Как себя вел наш богатырь? – спросил Сергей, продолжая поглаживать живот жены.

– На удивление тихо, – всё так же отстраненно ответила Марина. – Ты голодный?

– Спрашиваешь ещё, – усмехнулся Сергей, – я специально ничего не ел, чтобы скорее попробовать твой ужин.

Марина улыбнулась. Готовила она, и правда, хорошо.

– Идём на кухню, – проговорила она.

На кухне с приходом Сергея закипела жизнь. Марина принялась разогревать еду, которую приготовила ещё днем, чайник вовсю кричал, что вода в нем вскипятилась, а из старого телевизора доносились звуки очередного вечернего шоу.

– Мы так и не выбрали имя, – напомнил Сергей, уплетая картофельную запеканку, – я уже столько вариантов предложил, но тебе всё не нравится.

– Твои варианты хороши, – улыбнулась Марина, – но я хочу, чтобы имя начиналось на букву «М».

– Максим? – предложил Сергей.

– Хорошо, но надо подумать ещё.

Сергей принялся перебирать в голове все имена, начинающиеся на «М». Марина налила чай и села напротив мужа.

– Не переживай, – ласково сказала она, – придумаем.

– Надо, чтобы имя было хорошее, – проговорил Сергей, – в школе не дразнили и…

– Марк, – вдруг сказала Марина, глядя куда-то сквозь мужа. – Пусть будет Марк.

Сергей засмеялся.

– Ты так говоришь, будто он родится завтра.

– Сегодня, – она обвела пальцем край чашки, – будет затмение. Ты же помнишь? Полмира во тьме…

Она не добавила: «Как у меня внутри». Но в глазах мелькнуло что-то, от чего Сергею стало холодно.

– Марк… – задумчиво повторил он, – Марк Сергеевич… А что, звучит неплохо.

Марина резко схватилась за живот.

– Что с тобой? – испугался Сергей, – схватки?

– Похоже… – прошептала Марина и принялась отсчитывать секунды.

Живот пронзила тянущая боль снизу.

– Так-так-та-а-ак! – испуганно завопил Сергей, – дыши и… что там ещё делать надо.

Марина прокричала от боли.

– Воды не отошли… – начал проговаривать Сергей, – значит, тебя можно везти самостоятельно…

– Не… хочу… – начала Марина, пытаясь сохранить дыхание, – не… сегодня…

– Не говори ничего, сосредоточься на дыхании, – Сергей взял себя в руки.

Он помог Марине присесть, а сам побежал в спальню за сумкой с вещами для роддома. Марина взглянула на часы. Стрелки указывали на начало десятого часа вечера.

– Только не сегодня, только не сегодня – продолжала повторять Марина, отсчитывая промежутки между схватками. На боль она уже не реагировала, будто всегда была готова к ней.

Сергей выбежал из спальни и побежал в прихожую. Было видно, что он сильно переживает, но больше помочь им никто не мог. Он отыскал ключи от их старенькой машины марки «Toyota» и вернулся на кухню. Марина сидела всё так же на стуле, руками держала живот, будто это могло остановить роды.

– Так, дорогая, осторожно встаем, – спокойно проговорил Сергей, помогая жене встать.

Марина понимала, что это начало родов. Сама природа была готова к этому, но только не она. Но деваться было некуда, и Марина, ухватившись за мужа, последовала в прихожую.

– Тихо… Тихо… Дышим, – проговаривал Сергей.

Внезапное начало родов воодушевило его. Где-то внутри, рядом с окутавшей тревогой теплилось мягкое чувство того, что вот-вот случится что-то хорошее, что-то светлое и так нужное ему. Это придавало сил.

До машины они добрались быстро. Схватки участились, Марина уже практически не говорила. Она пыталась сохранить дыхание, держалась за живот и смотрела на мужа таким взглядом, будто прощалась с ним. Сергей этого не замечал. Он был сосредоточен на том, чтобы аккуратно усадить жену и быстрее направиться в роддом.

Добрались они быстро. Благо роддом находился рядом, а на дороге не повстречалось ни одного сотрудника ДПС. Правда, Сергей пару раз пролетел на красный, но у него была веская на то причина.

– Моя жена рожает! – закричал Сергей, когда они вошли в здание роддома.

К нему тут же бросились медсестры и ещё кто-то, кого Сергей уже не заметил. В его глазах всё начало плыть от облегчения – они добрались, врачи рядом. Все будет хорошо. Он медленно опустился на сиденье, не понимая, что делать дальше. В руке у него осталась сумка с вещами, летний платок жены и ключи от машины.

– Молодой человек… – послышалось Сергею откуда-то.

Он поднял голову, повернулся в сторону того, кто его звал.

– Я здесь, – ещё раз проговорил кто-то.

И только сейчас Сергей заметил, что к нему обращается девушка с регистратуры.

– С вами всё в порядке? – спросила она.

– Да… кажется, – ответил Сергей.

– Воды? – предложила девушка.

Сергей молча кивнул. Надо было приходить в себя. Он рукой до боли протер глаза и встал. Девушка уже тянула ему стакан с водой.

– Назовите мне, пожалуйста, фамилию, имя и отчество той, кого вы привезли. Вы ведь муж?

– Да-да, – протараторил Сергей, – муж. Это моя жена. А я – муж.

Девушка улыбнулась. Таких, как он, она видела много, потому поведение Сергея её не раздражало. Он залпом выпил воду и принялся рассказывать всё, что нужно было. Позже он передал вещи и документы девушке с регистратуры и сел дальше ждать.

Легкое покалывание в ладонях и внезапный пот – всё это говорило о том, что вот-вот произойдет что-то важное в его жизни. То, что изменит её навсегда. Перед глазами то и дело всплывали образы жены. Какая же она красивая… Сергей улыбнулся. Нельзя так сильно любить же, с ума сойти можно. Гуляя в своих мыслях, Сергей не заметил, как заснул.

– Молодой чело… Сергей, – кто-то потрогал его по плечу.

Сергей вздрогнул и открыл глаза.

– Это я, не пугайтесь, – улыбнулась девушка с регистратуры, – вам лучше поехать домой, время для посетителей закончилось.

– Ой, извините, – очнулся Сергей, – сколько времени?

– Уже почти двенадцать, – девушка всё так же улыбалась, – вы так спали, что мы не стали вас будить.

– Извините… – проговорил Сергей, – от жены нет известий?

– Роды уже начались, – ответила девушка, – она под присмотром.

– Мне нельзя дождаться здесь?

– Сожалею, но нет. Роды могут продлиться долго. А посетителям здесь нельзя в это время оставаться. Мы вам позвоним.

– Хорошо… – задумчиво проговорил Сергей, пытаясь согнать с себя сон, – я тогда пойду.

Он встал, но ноги не послушались его. Сказались недавние переживания.

– Ещё воды? – предложила девушка.

– Да, спасибо, – ответил Сергей.

Он взглянул на часы. Было уже 23:56. Действительно, поздно. Он не хотел доставлять проблем этой приятной девушке, но ему хотелось дождаться того момента, когда его сын родится.

– Держите, – девушка протянула стакан с водой.

Сергей взял его в руку, хотел уже было выпить, как в коридоре появился врач. Он был явно чем-то напуган.

– Ольга Владимировна, – позвал он громко, – срочно звоните мужу Марины Авериной!

Казалось, он даже не заметил постороннего мужчину в зале регистратуры. Случилось что-то плохое. Сергей почувствовал это сразу, как только увидел его.

– Я здесь, – отозвался Сергей, – муж Марины Авериной.

– Здесь?! – удивился врач.

– Юрий Николаевич, мы пытались отправить его домой… – вмешалась Ольга Владимировна, – но он уснул…

– Неважно, – всё таким же грозным голосом проговорил Юрий Николаевич, – есть разговор.

Все внутри будто сжала невидимая рука. Сергей почувствовал, как его бросило в пот, а горло тут же пересохло. Он бросил тревожный взгляд на Ольгу Владимировну. Та лишь пожала плечами. Юрий Николаевич протер лоб, будто готовился к чему. Если у них так сообщают о рождении, то у них хорошо бы получилось разыгрывать людей.

– Что… случилось? – дрожащим голосом спросил Сергей.

– Присядьте, – голос Юрия Николаевича изменился.

Сергей до сих пор не понимал, что происходит. Он смотрел на доктора, затем на Ольгу Владимировну, но все же опустился на сиденье. Ольга Владимировна смотрела на него такими глазами, будто уже всё поняла. Не понимал только один Сергей.

– Роды идут тяжело, – начал Юрий Владимирович, – мы боролись за жизнь обоих – и матери, и ребенка… Но сохранить можно лишь одну жизнь…

Ольга Владимировна снова налила воду в стакан, понимая, что это сейчас пригодится. Сергей сидел, смотрел испуганным взглядом на Юрия Николаевича и все еще не понимал, к чему он ведет. В голове проплывали лишь слова «матери», «ребенка», «одну жизнь», а осознание до сих пор не приходило. Слишком внезапно все произошло в этот вечер.

– Марина! – внезапно прокричал Сергей, – сохраните жизнь ей.

Он все понял. Тяжелые роды и одна сохраненная жизнь. Это значило лишь одно: кто-то из его родных не выживет в эту ночь. И какой это тяжелый выбор: жена или сын. Женщина, которую он любил больше жизни, и сын, которого так долго ждал. И почему всё так?

– Не торопитесь, – прервал его размышления Юрий Николаевич, – все сложнее.

– Как сложнее? – Сергей чувствовал, как начинает злиться. Почему врач здесь, а не там, где его жена? Почему он не борется за её жизнь, а лишь стоит и говорит какую-то чушь?

– Марину, – повторил Сергей, – спасите ей… Она… Она нужна мне… Больше всего на свете…

Ольга Владимировна стояла в стороне и с невероятной жалостью смотрела на Сергея. Тот, казалось, даже забыл про неё. Он лишь смотрел на Юрия Николаевича молящим взглядом. А где-то в горле подкрадывался ком и страх. Страх того, что уже все случилось: Марина умерла, а врач пришёл лишь рассказать об этом. Сергей пытался гнать от себя эти мысли, но они всё больше и больше поглощали его. Случилось то, от чего его жизнь больше не будет прежней.

– Мы не обсуждаем то, кого мы будем спасать, – отрезал Юрий Николаевич, – мы всё уже обсудили с вашей женой. Она приходила на прием, говорила, что роды могут проходить тяжело…

– Откуда она знала это? – взорвался Сергей, – а вы?! Вы! Почему вы ничего не сказали мне?!

– Ничего не говорило о том, что роды пройдут тяжело, – ответил Юрий Николаевич, – здоровая женщина, и с плодом всё было в порядке. Но ваша жена настаивала на том, чтобы мы, когда наступит момент, поступили правильно.

– Вот и я о том же, – почти криком проговорил Сергей, – правильно сохранить жизнь ей.

– Мы не обсуждаем то, кого мы будем спасать, – Юрий Николаевич повысил голос, – и уже не вам это решать. Марина просила нас оставить жизнь ребенку, если что-то пойдёт не так.

– Вы не понимаете! – Сергей рассвирепел. – Она не могла так решить!

Он чувствовал, как злость захватывает всё его тело, как ему хочется разнести здесь все. Почему никто ему не сказал. И Марина… Почему она держала всё в тайне?

– Несколько минут назад у вас родился здоровый сын, – устало проговорил Юрий Николаевич, – с малышом все в порядке, он под присмотром. Ваша жена…

– Почему вы не спросили меня?! – закричал Сергей, – зачем мне сын без нее?!

Юрий Николаевич тяжело вздохнул и ударил ладонью по щеке Сергея. Ольга Владимировна вздрогнула от звука удара и отвела взгляд. Только так его можно было привести в чувства.

Сергей внезапно замолк. Пощечина будто выбила всю его злость, заменив ее на невыносимую боль. Эта боль выступила слезами на его глазах и чувством невероятной пустоты внутри. Будто весь мир для него сегодня умер.

– Примите мои соболезнования, – проговорил Юрий Николаевич и сел рядом с Сергеем, – мы старались сделать все, что было в наших силах.

Он прикрыл глаза рукой, будто сам был готов вот-вот расплакаться. Сергей сидел рядом, смотрел в одну точку, пытаясь осознать все то, что ему сказали.

– Вы уже выбрали имя? – продолжал Юрий Николаевич.

– Марк… – тихо ответил Сергей, – она хотела, чтобы его звали Марк…

– Марк… – повторил Юрий Николаевич, – хорошее имя.

Сергей сидел и не понимал, как ему жить дальше. Еще сегодня вечером он видел свою живую, здоровую и жизнерадостную жену, а сейчас ему сказали, что ее больше нет в живых. Он больше не увидит ее ярких серо-зеленых глаз, не услышит ее звонкий смех, не коснется ее красивого и живого лица. Вся его жизнь, весь его мир был сосредоточен на ней, и больше ничего не имело смысла. Даже Марк, который только что родился. Сергею даже не хотелось видеть его, потому что он послужил причиной смерти той, кого он любил больше жизни. И что теперь делать? Как жить дальше, как растить сына, если сейчас скопилось столько ненависти к нему? Марина была смыслом всей его жизни, тем самым светом и той теплотой, а сейчас этого всего не стало. И нужен ли ему сын после всего этого?

– Вы ведь не оставите его? – внезапно спросила Ольга Владимировна, будто поняла мысли Сергея.

Сергей лишь посмотрел на нее. Его глаза были полны слез, которые предательски стекали по его щекам. Где-то в глубине души Сергей понимал, что не хочет видеть сына. Он готов даже отказаться от него, чтобы не видеть причину смерти своей любви. Пусть лучше он будет жить где-то далеко, где-то там, а Сергей попытается забыть о нем, храня в памяти лишь образ Марины.

Юрий Николаевич встал, взял стакан с водой из рук Ольги Владимировны, залпом выпил его и подошел к Сергею.

– Идем, – проговорил Юрий Николаевич, – ты должен подержать сына на руках.

– Юрий Николаевич, нельзя же… – начала было Ольга Владимировна, но грозный взгляд остановил ее. Она поняла: именно то, что предлагает Юрий Владимирович, поможет новорожденному Марку не остаться одному.

– Куда? – тихо спросил Сергей. Он всё еще не хотел видеть сына.

– Оля, дайте ему что-то, что можно надеть, – приказал Юрий Николаевич.

Ольга Владимировна быстро подбежала к неприметному шкафу у стола, достала оттуда халат и протянула его Сергею. Юрий Николаевич одобрительно кивнул. Сергей взял халат, ватными руками попытался его надеть. Он уже был готов сбежать отсюда. Ольга Владимировна помогла ему и легонько подтолкнула.

Сергей медленно брел за Юрием Николаевичем. Мысленно он был где-то далеко – там, где он впервые повстречал Марину, он пытался держать в голове тепло ее рук, её взгляд и смех так, будто это могло куда-то пропасть, как только он перешагнет порог послеродового отделения. Юрий Николаевич что-то рассказывал Сергею, но слова пролетали мимо. Он словно в бреду шел за врачом, будто со стороны наблюдал за тем, как Юрий Николаевич берет ребенка, укутывает его в пеленку и аккуратно протягивает.

– Это ваш мальчик, – проговорил Юрий Николаевич, – Марк Сергеевич.

Сергей пришёл в себя лишь тогда, когда почувствовал едва ощутимую тяжесть на руках. Это был их сын. То, что оставила после себя Марина – его жена и любовь всей его жизни. Этот маленький и теплый комочек жизни, которого еще несколько минут назад Сергей так ненавидел.

Марк зашевелился, сморщив крошечное лицо, затем сжал палец Сергея с неожиданной силой и открыл глаза. Серо-зеленые. Точь-в-точь как у Марины. Сергей посмотрел на сына и вдруг почувствовал такую легкостью, такое неведомое счастье, будто вся радость и все тепло сосредоточились в этом маленьком человечке. И в этот момент Сергей принял для себя самое важное решение, но уже не только в своей жизни, но и в жизни новорожденного Марка.

Глава 2. Сын архитектора

С того самого дня, когда Сергей решил, что будет воспитывать своего сына Марка, прошло восемнадцать лет. Марк стал совсем взрослым: только что окончил школу и готовился поступать в университет. Отец настаивал, чтобы Марк оставался в Южно-Сахалинске, поступал на архитектурное отделение Сахалинского Государственного Университета и стал хорошим архитектором, как и отец. Только вот Марк не горел желанием проектировать здания и заниматься чем-то, похожим на это. Хотелось в политику или на худой конец – в журналистику, но сказать отцу об этом он не решался. Хоть Марку и стукнуло восемнадцать лет, отец до сих пор решал то, чем будет заниматься сын.

Переубедить Сергея было весьма сложно. Он стал строгим и требовательным – будто все счастье, тепло и радость умерли в нем тогда вместе с любимой женой Мариной. Похоронив ее, Сергей ушел полностью в работу и стал весьма узнаваемым архитектором не только в Южно-Сахалинске, но и во всем Дальневосточном округе. Сергей пытался воспитать сына так, чтобы тот был ко всему готов: был умным, спортивным и сообразительным. Во всей этой требовательности и строгости будто сосредоточилась та самая мысль оставить сына в роддоме, чтобы он не напоминал ему о Марине.

Марк долгое время пытался противостоять отцу. Он и пытался уходить из дома, и протестовал, объявляя голодовки, и даже жаловался в школе, но ничего не помогло. Ему пришлось смириться с тем, какую жизнь для него выбрал отец. Поэтому нашел несколько способов жить так, как хочется, но так, чтобы об этом не узнал отец.

– Доброе утро! Я встал! – прокричал Марк со второго этажа их двухуровневой квартиры. Так приходилось делать каждое утро, чтобы отец не приходил к нему в комнату его будить.

Сергею удалось за все это время построить карьеру, приобрести квартиру, о которой они мечтали с женой, и обустроить ее так, чтобы все было на своих местах. Недаром же он был архитектором. Квартира была обустроена идеально для жизни, что очень даже устраивало их обоих. Отец, в свою очередь, не только работал с утра до ночи, но и выполнял все обязанности по дому: готовил, убирался, стирал, хотя давно уже мог позволить себе оплачивать услуги тех, кто занимается этим профессионально. Марк часто помогал ему. Не потому что тот требовал этого или жаловался, а потому что понимал: отцу нужно помогать, чтобы он не был таким строгим. Все работало как часы если никто не нарушал правила.

Марк по запаху понял, что на завтрак что-то жареное. Отец отлично готовил блинчики, да и вообще вкусно готовил, но никогда не говорил, что все это сделано по рецептам его жены. Они вообще мало о ней говорили. Лишь фото под магнитом на холодильнике напоминало о том, что она когда-то жила, что отец знал и любил ее. Больше упоминаний о Марине в этой квартире не было. Марк раньше расстраивался из-за этого, но потом привык.

– Блинчики, – проговорил Марк, спустившись на кухню, – мне побольше!

Отец сидел за газетой и, казалось, вообще не обращал внимания на сына. И кто вообще в это время читает газеты? Марк усмехнулся и потянулся за блинами, но отец молча отодвинул тарелку, отложил газету в сторону и со строгостью, свойственной лишь ему, посмотрел на сына.

– Какой у нас сегодня день? – спросил он.

Марк не сразу понял, что отец спрашивает его на английском языке. Он принялся вспоминать, какой же день, но живот предательски просигналил, что пора бы что-нибудь съесть. Сергей молча повернул голову в сторону холодильника, на котором висело еженедельное расписание. По цвету дня Марк всё понял.

Уже более трех лет в их маленькой семье существовало правило. В определенный день говорить на определенном языке, чтобы прочно закрепить знание языков. Сегодня был понедельник, а, значит, разговаривать следовало на английском языке. Во вторник они говорили только на китайском, в среду – на арабском, в четверг – на португальском, в пятницу – на немецком, в субботу можно было говорить на всех языках, кроме русского, а в воскресенье – только на русском.

– Monday, – буркнул Марк, тыкая вилкой в блин. – можно я хоть завтракать буду по-русски?

Сергей медленно опустил газету. В его глазах мелькнуло что-то, что Марк знал слишком хорошо – холодный расчет, как перед шахматной партией.

– Правила существуют, чтобы их соблюдать, – проговорил Сергей сухо. – Как и обещания.

Марк сглотнул. Он ненавидел, когда отец говорил об «обещаниях». Как будто его мать, умирая, завещала ему… что? Быть идеальным сыном? Или отец просто придумал это, чтобы держать его в узде?

– Извини, – поспешил сказать Марк на английском, – с утра не сразу понял.

Он посмотрел на отца. Вот зачем тот придумал такие правила? Хотя за это отцу стоит отдать должное – к своим восемнадцати годам Марк уверенно знал все эти языки, свободно общался и даже думал на них.

– Все хотел спросить, – начал Марк всё так же на английском, уплетая блинчики, – зачем ты читаешь газеты? Все давно в телефонах же.

Сергей отложил газету, положил несколько блинчиков к себе в тарелку и, посмотрев на сына, ответил:

– Для меня это традиция. Мы с Мар… – он резко замолчал на секунду, но тут же продолжил, – мы так делали раньше. Да и держать в руках бумажные версии всегда приятнее.

Марк лишь одобрительно кивнул, понимая, что спросил что-то личное. Не так уж это было и важно, просто нужно было разбавить напряженное утро. Взяв в руки пульт, Марк включил телевизор, чтобы не завтракать в гробовой тишине. Сергей никак не отреагировал, а лишь продолжил читать газету.

– Я подумал, – начал Марк, – почему бы нам не подать заявления ещё и в другие вузы для подстраховки?

Сергей отложил газету в очередной раз. Всем своим взглядом показал, что не хочет снова начинать этот разговор, но сказать что-то надо было. Он отглотнул кофе, поставил кружку, наблюдая за своими действиями. Марк наблюдал за всем этим, ожидая, что скажет отец.

– Ты боишься, что не пройдешь на бюджет? – спросил Сергей.

– Ну как сказать… – ответил Марк, – все так делают.

– У тебя идеально сданы экзамены, золотая медаль и кубок города по теннису, – начал Сергей, – идеальная вступительная работа. Не понимаю, почему ты сомневаешься.

Марк посмотрел на отца. Для своих пятидесяти лет тот выглядел хорошо, хоть седина и погладывалась в его волосах и бороде, которую он носил уже лет пять. Морщины на лбу выдавали возраст, но само лицо всегда казалось свежим и светлым. Сергей следил за собой – правильно питался, занимался спортом и отказался от любого алкоголя уже давно. Марк не понимал, почему такой красивый и статный мужчина так и не нашел себе кого-то после смерти мамы. Но говорить об этом он всегда боялся. Кто знает, может быть, другая женщина могла бы как-то смягчить суровость отца.

– Кстати, о теннисе, – продолжил Сергей, – тренер говорит, что ты очень хорошо себя показываешь. Может, уменьшим количество тренировок в неделю? Сможешь заходить в четверг ко мне на работу, чтобы видеть, как всё устроено.

– Он так говорит? – удивился Марк, – не знаю, нужно будет все с ним обсудить. Скоро же городская спартакиада.

– Хотя, скорее всего, лучше запишем тебя в автошколу, – продолжил Сергей, будто не слышал, что сказал Марк, – к началу учебного года сможешь уже водить.

– Не уверен, что сейчас это хорошая идея, – ответил Марк. Ему не хотелось летом ходить и учиться, когда все будут отдыхать.

– Так и сделаем, – Сергей продолжал, – потом подберем тебе машину.

Он, наконец-то улыбнулся. Улыбка, да и вообще выражение каких-либо эмоций было большой редкостью для Сергея. Марк заметил это и тоже улыбнулся. Ему понравилась не идея приобретения собственного автомобиле, а то, что отец улыбнулся. Что же, придется тогда походить в автошколу, если отцу так это нравится.

– Буду поздно сегодня, – перевел тему Сергей, собирая посуду со стола, – ужин в холодильнике, пообедаешь где-то в городе.

Марк молча кивнул. Поздние возвращения отца с работы – не редкость. Марку это даже нравилось. Он мог приглашать друзей к себе, заниматься тем, чем хочет, а не уроками, чтением и изучением языков.

– Я на тренировку и домой, – отчитался Марк, чтобы отец был доволен.

– Вот и славно, – проговорил Сергей.

Он молча помыл посуду, поднялся себе в спальню, переоделся и отправился на работу. Марк сидел за столом, наблюдая за тем, как отец уходит.

Не прошло и десяти минут после ухода Сергея, как в дверь постучали. Марк улыбнулся и побежал открывать. На пороге стоял Илья – его школьный друг и партнер по теннису – они вместе ходили на тренировки, много времени проводили вместе и успели подружиться.

– Ну и душный твой отец, – проговорил Илья, когда Марк открыл ему дверь, – как ты с ним живешь?

– Молча, – ответил Марк, – ты чего так рано?

– В смысле рано? – удивился Илья. – Нам же на игру скоро.

Илья нагло толкнул друга, прошел в прихожую и снял обувь. Не дожидаясь, он прошел на кухню, взял кружку и налил себе кофе из кофеварки. Марк лишь улыбнулся. Такое поведение друга уже стало обыденностью.

– Какая игра? Тренер же проиграл мне, – ещё раз спросил Марк, как вошел на кухню.

– Ты правда забыл или издеваешься? – Илья отглотнул кофе и поморщился.

Он открыл холодильник, достал оттуда сливки и добавил в кофе. Марк молча наблюдал за всем этим.

– Игра с должниками, – наконец-то ответил Илья, – как ты мог забыть. Она в 9:30 начинается. Мы должны там быть.

Вот уже почти год Марк и Илья ходили в закрытый покерный клуб, в которых их привел тренер по теннису. Играли на деньги и серьезно, но ребятам часто везло, потому у них появилось много должников – тех, кто часто им проигрывал. Марку и Илье не особо были важны деньги, им просто нравилось играть. А когда они поняли, что у них это получается хорошо, втянулись. Тренер, кстати, много раз проигрывал Марку, потому дал ему обещание рассказывать отцу, что они усердно тренируются, хотя в это время они играли в покер.

– Твой отец точно ничего не узнает? – заволновался Илья, – он и так меня недолюбливает. А узнает, вообще запретит к тебе подходить.

– Он думает, что я хорошо играю и тренируюсь, – выдохнул Марк, – поэтому решил отметить тренировки в четверг.

– Что? – воскликнул Илья. – В четверг же турнир!

– Да-да, знаю. Придется что-то придумать.

– Ты умеешь водить? – спросил Илья, – может, и учителя из автошколы в клуб приведешь? Подговорим его, и все.

– Не знаю, посмотрим… Ты допил кофе?

Илья кивнул.

– Кружку не забудь помыть.

Спустя полчаса они уже направлялись в подвал, где и проходили игры закрытого клуба. То, что школьники смогли туда попасть, стало редкостью, но то, как они играли, нравилось всем участникам, потому проблем не было. К тому же Марк и Илья доказали, что не проговариваются про клуб, добросовестно вносят пожертвования – поэтому их там всегда ждали.

– Что будет, если твой отец узнает? – спросил Илья, когда они уселись за стол, – он же не закроет этот клуб?

– Будем надеяться, что не узнает, – ответил Марк, рассматривая посетителей, – иначе здесь построят какой-нибудь торговый центр или дорогой жилой район.

– И кто придумал проводить игры в такую рань? – к ним за стол подсел очередной игрок. Это был мужчина лет тридцати. Было видно, что он не выспался.

– Так нас никто не заметит, – ответил крупье, – мы ещё кого-то ждем?

– Ещё двое должны прийти, – ответил Илья, – и можно начинать.

– Ты с нами будешь играть, что ли? – спросил всё тот же мужчина.

– Да, а что такое?

– Да ничего, – буркнул он, – так даже лучше.

– Почему? – спросил Илья.

– Потому что кто-то из нас всё же проиграет, – ответил за мужчину Марк, – это им на руку.

На удивление ни у Марка, ни у Ильи не было проблем из-за того, что они часто выигрывают. Все дело в организаторах игр. Как было известно Марку, они строго контролировали членство в клубе, и, если кто-то из проигравших стал бы решать вопросы другими способами, их тут же бы поставили на место вышибалы клуба.

Наконец, все участники игры собрались за столом, и крупье раздал карты.

Марк сам не хотел, чтобы Илья играл с ним за одним столом, но деваться было некуда. Все дело в некой способности Марка, о которой он никому не говорил. Каждый раз, когда он садился за стол и брал карты в руки, он откуда-то знал, какие карты на руках противников. Это знание приходило само собой. Поначалу он не понимал, что это работает именно так, и думал, что все это – лишь фантазии в его голове. Но когда эта фантазия оказалась правдой, все изменилось.

Когда Марк смотрел на каждого из тех, кто сидел за столом, он как будто видел их глазами. Он стал выигрывать. Чуть позже осознал, что всегда выигрывать нельзя, на него обратят внимание, потому он периодически проигрывал. Делал это тогда, когда суммы собирались небольшие, чтобы не проигрывать много. Марк решил для себя, что не будет играть с Ильей, а на остальных ему было всё равно.

– Всем удачной игры, – проговорил Илья и взял карты.

Марк сразу увидел, какие карты ему достались. Пиковый валет и двойка червей. Тогда Марк перевел взгляд на остальных. У парня напротив – два короля, у седого старика слева – тройка треф и десятка пик. Узнав, какие карты у противников, он стал обдумывать ход игры. Марк мог выиграть сразу, но решил, что в этот раз выиграет Илья, если сможет. Если же он проиграет, тогда дело останется за Марком.

Каждый раз, когда крупье раздавал карты, Марк уже знал исход. Ему помогала не только его способностью, но и наблюдательность. Почти всех, кто сидел сегодня за этим столом, он знал давно, потому успел выучить их привычки. Невыспавшийся мужчина сильно натирал указательный палец, когда ему попадалась плохая карта. Старик слева брал карты в другую руку, если получал удачные карты, или на столе собиралась выигршная для него комбинация. Оставалось только все это учитывать и вовремя выходить из игры, чтобы не проигрывать большие суммы.

– Снова везет? – спросил мужчина напротив, когда поставил последнюю партию фишек.

– А тебе, видимо, нет? – улыбнулся Марк. Ему показалось, что этот мужчина что-то заметил. Но деваться уже было некуда.

– Мне тоже не везет, – выдохнул Илья. Фишек у него осталось на пару раздач.

Старик слева уже проиграл всё, потому сидел с недовольным лицом, наблюдая, как школьники снова обыгрывают всех. Остался ещё и тот невыспавшийся мужчина, но и у него дела шли не особо хорошо. Он пытался не подавать вид, но Марк все уже понял. В конце концов, он снова победит.

– Андрей Евгеньевич специально не пришёл? – спросил Илья, когда они вышли из клуба. – Он знал, что ты выиграешь?

– По нашей договоренности, – ответил Марк, – вдруг отец позвонит или объявится.

– И что он ответит, если тебя там нет?

– Что я на другой площадке. Отец за пять лет лишь два раза был на тренировке. И если он меня потеряет, то позвонит.

– Мне уже неудобно перед нашим тренером, – проговорил Илья, – он же ни разу не выиграл ни у тебя, ни у меня.

– Жалеет, наверное, что привел нас в клуб, – засмеялся Марк. – Хотя его зависимость вызывает озабоченность.

– Да брось… – Илья ударил друга в плечо, – он взрослый, и должен все понимать.

– Мой отец тоже взрослый, – с грустью в голосе проговорил Марк, – и он далеко не все понимает…

– Ты про поступление? Все-таки на архитектора пойдешь?

– Нет, – уверенно ответил Марк, – я тайно подал заявления в Москву, Питер и Томск.

– Зачем? Отец же тебе не позволит.

– Для этого я и играю в покер. На случай того, что он не станет мне помогать.

– Копишь для учебы?

– Чтобы первое время там было на что жить, – тихо ответил Марк.

Ему не хотелось так поступать с отцом, но и оставаться в Южно-Сахалинске тоже не хотелось.

– Это очень смело. Неужели ты так с отцом поступишь? Он же не вынесет.

– Захочет, чтобы я остался в его жизни, примет мое решение. А если нет… – Марк сделал паузу, будто сам не был уверен в своих словах, – то позже поймет.

– Я тоже уезжаю, – теперь загрустил Илья, – скорее всего, в Китай. Мама так хочет, а я и не против.

– Значит, это наше последнее лето здесь.

Илья молча кивнул. Марк посмотрел на него с благодарностью за все то, что они пережили вместе в школе, на тренировках и даже в покерном клубе. Но, как учил его отец, особо нельзя к кому-либо привязываться. Тем более принимать решения, основываясь на этом.

Они ещё немного поболтали о дальнейших планах и разошлись по своим делам. Илья отправился домой высыпаться, а Марк все-таки решил заглянуть к тренеру.

Глава 3. Нежданные гости

Всю неделю Марк готовился к побегу. Он складывал в походный рюкзак самое необходимое: документы, деньги, запасную одежду. Если отец снова заведет речь об архитектурном отделении университета – он будет готов в любой момент захлопнуть дверь этого дома за спиной.

Утро воскресенья пахло кофе и свободой. В этот день Сергей не будил его в семь утра упреками, не заставлял «перестать валять дурака». Марк мог спать хоть до обеда – отец давно махнул рукой на его распорядок.

Марк не интересовался тем, чем будет заниматься отец. Друзей у него было немного, и потому обычно Сергей ходил в зал, выезжал в город или просто проводил время в своем кабинете. Очень редко они вместе могли посмотреть какой-нибудь фильм или сериал, а ещё реже – вместе поехать куда-то в город. Каждого это устраивало, потому никто и ничего друг другу не говорил.

– Чем займешься сегодня? – спросил Сергей, отодвигая газету в сторону.

Марк удивился. Отец редко начинал разговоры первым.

– Тренировка. Кубок через две недели, – он ковырял вилкой в омлете, избегая взгляда.

– Тоже сегодня схожу в зал, – проговорил Сергей. – Может, вечером фильм посмотрим? Закажем пиццу.

Марк чуть не поперхнулся. Отец ненавидел фастфуд.

– Ты… в порядке? – не удержался он.

– Старею, наверное, – Сергей хмыкнул. – Хочу сына иногда видеть, пока не разъехались.

Марк почувствовал странное сжатие в груди. Он машинально долил отцу кофе – жесть, который они не практиковали годами. Сергей поднял глаза, но ничего не сказал. Только уголок его рта дернулся.

– Ладно, я поехал, – Марк встал, убирая тарелку. – К восьми вернусь.

Город встретил его удушливой духотой. Южно-Сахалинск казался Марку гигантским муравейником – кривые дома, чахлые тополя, люди-муравьи, спешащие по своим делам. Это наводило на мысль, что этот город для него устарел. Он попытался вспомнить детство, как ему хотелось играть во дворе, но отец заставлял учиться, как ему хотелось бегать по этим тротуарам, покупать мороженое и веселиться. Все это осталось там, в прошлом – вместе с мечтами о полноценной семье. Когда-то давно в этом городе умерла его мать, но все другое продолжило существовать. И эти деревья росли так же, и люди все так же спешили по своим делам, а в нелепых дома загорался свет. Все было так, и все будет так.

– Марк! – окликнул кто-то со спины.

Тот вылез из своих мыслей и обернулся. Это был Илья. Он как-то странно держал в руках рюкзак, будто украл его у кого-то.

– Ты чего не позвонил? – Марк нахмурился.

– Телефон сел, – запыхавшись, ответил Илья.

– Что в рюкзаке?

– Там… Это… Деньги, – Илья понизил голос.

– Деньги? – удивился Марк, – откуда и сколько? Банк, что ли, ограбил?

– Тише ты! – засуетился Илья.

– Откуда? – уже шепотом спросил Марк.

– Выиграл сегодня в покер, – Илья схватил его за рукав, – там двести тысяч…

– Сколько? – громко спросил Марк от удивления.

– Двести, – повторил Илья, снова осмотревшись, – если будешь так кричать, нас ограбят.

– Вы играли на наличные?

– Да, там новенький появился. Он это все мне проиграл.

– И что? Ты хочешь поделиться? – спросил Марк, вспоминая их недавний разговор.

– А зачем я должен делиться с тобой? – Илья переменился в лице.

– Да шучу, – улыбнулся Марк, – поздравляю с такой победой.

– Спасибо. Ты можешь подержать эти деньги у себя?

– Зачем?

– Мать всегда в моих вещах роется. Она сразу найдет их, куда бы я их ни спрятал. Тогда проблемы будут…

– А у меня не будет? Вдруг отец найдет.

– Он тоже в твоих вещах роется?

– Нет… Наверное, – Марк задумался, – сколько надо будет их хранить?

– Дней пять-шесть, – ответил Илья, – я как раз карту в банке оформлю.

Марк тяжело вздохнул. Возвращаться домой не хотелось – отец мог быть еще там. Но отказать другу…

– Пять дней, – буркнул он, хватая рюкзак. – Потом забираешь, или комиссия за хранение.

Илья лишь кивнул. Марк закинул рюкзак на одно плечо и отправился домой, обдумывая все, что рассказал Илья. Все-таки он небезопасно играет. Надо что-то с этим делать. А то его родители узнают, и тогда будут проблемы у них обоих.

Снова погрузившись в свои мысли, Марк дошел до дома. Следовало посмотреть парковку, вдруг там автомобиль отца, и он еще не успел уехать. Но Марк решил, что найдет оправдание внезапному возвращению. Надо было придумать, куда спрятать рюкзак, чтобы отец случайно на него не наткнулся.

Дверь в дом была не заперта.

Марк замер. Отец никогда не нарушал это правило. Рука сама потянулась к карману – мобильный, полиция… Но что, если отец просто забыл?

Марк тихо приоткрыл дверь и присмотрелся. В прихожей было темно. Осторожно открыв дверь, Марк пронырнул внутрь. Сердце вдруг начало бешено биться, отдаваясь глухим гулом где-то в ушах. Ладно вспотели, а дыхание стало каким-то сбитым. Марк тихо шагнул в прихожую. В глаза бросился беспорядок, которого никогда не было в этой квартире.

Куртки, что всегда аккуратно висели на вешалках, были сорваны. Обувь, которую за которую отец так часто ругал Марка, разбросана, а большое зеркало разбито. На стенах виднелись вмятины и трещины, будто здесь кто-то дрался. Здесь явно что-то случилось. Скорее всего, это грабители. Видимо, застали отца, когда он куда-то собирался, потому здесь и случилась драка. Если это так, и отца нигде нет, а у дома не полиции, значит, грабители могут быть всё ещё здесь, а отец мог пострадать от них.

Марк, пытаясь не издавать ни звука, прошел дальше. В глаза сразу бросилась оторванная дверь в гостиную и разбитые стекла от стеллажа. Дрались здесь не на шутку. В свете, поступавшем с разбитой люстры в коридоре, Марк увидел следы крови на полу. Он разволновался ещё сильнее. Что же случилось, и где отец? Звать его Марк не стал. Мысль, что здесь кто-то ещё есть не оставляла его.

Он тихо прошел в гостиную. Вдруг грабители напали на его отца, и он лежит сейчас там без сознания. Легкий сквозняк дал понять, окно открыто. Марк сразу же посмотрел туда. Окно было разбито, а половина карниза свисала с него, держась за другую половину. Марк медленно переступил через разбитый телевизор и заглянул за перевернутый диван. Отца нигде не было. Зато в глаза сразу бросилась ровная дыра в диване и песок, который Марк сразу не заметил. Песок был повсюду, будто здесь прошла песчаная буря.

Скрипнула дверь, и Марк резко дернулся. Сердце убежало куда-то в пятки, а все тело пробрал холодный пот. Что, черт возьми, здесь произошло?

В углу гостиной Марк увидел биту. Отцу подарили ее когда-то давно, и тот просто хранил ее там. Видимо, так страховался от грабителей, а, может, просто забыл переставить ее в другое место. Марк подошел и взял биту. Так он чувствовал себя уверенней, будто она могла защитить его от всего зла в мире.

В глаза бросились куски подтаявшего льда. Словно кто-то разбил здесь большую ледяную фигуру, какие делают в Новый год на площади. Песок, лед и кровь – как все это связано? Если в гостиной отца нет, и ничего не пропало, что тогда случилось?

Марк медленно  прошел на кухню. Там, на удивление, все стояло на своих местах. Только кружка на столе и газета говорили, что отец был здесь, и он никуда не уходил. По крайней мере, кружку за собой он бы убрал.

Послышались шаги наверху и чей-то голос. Он не принадлежал отцу – его тембр Марк уже давно выучил. Что же делать? Звонить в полицию или проверить, что там наверху?

Марк принялся рассматривать варианты. Чтобы позвонить, нужно выйти хотя бы в подъезд – здесь его сразу услышат. Но как скоро приедет полиция? Может, отцу нужна помощь прямо сейчас? Зажав в руке телефон с набранным номером экстренной службы, а во второй руке биту, Марк начал медленно подниматься по лестнице. Он останавливался каждый раз, когда осколки или обломки мебели скрипели под его ногами. Голос наверху становился отчетливее, к нему добавились звуки ударов: кто-то кого-то бил по лицу и что-то спрашивал.

Марк поднялся на второй этаж. Прямо у лестницы был кабинет его отца. Именно оттуда слышались голоса и удары. Марк понимал, нужно, хотя бы, разглядеть кто там, сколько человек, и что они делают, чтобы продумать дальнейшие действия.

– Если ты не скажешь, где он, я буду тебя бить до тех пор, пока жизнь не померкнет в твоих глазах, – доносилось до Марка. За словами следовал звук удара.

Марк, почти не дыша и не делая лишних движений, добрался до двери в кабинет отца и взглянул в щель.

Он увидел отца, сидящего на стуле и стоящего рядом с ним незнакомца. Еще кто-то стоял напротив отца и бил его по лицу. Незнакомцы были странно одеты. На улице лето, а они в длинных серовато-белых теплых плащах с мехом на воротнике. Услышав очередной удар, Марк отвернулся, и осколки от разбитых перил предательски скрипнули под ним. Незнакомец, стоявший рядом с отцом, резко повернул голову в сторону Марка. Успел ли он спрятаться?

Подождав немного и поняв, что никто не идет проверять, Марк еще раз взглянул в щель. Теперь он увидел, чем были скованы руки отца.

Лед. Такой же, как и осколки в гостиной. Кто связывает руки льдом? Марк понял, что пора действовать. Он сможет внезапно ворваться в кабинет, ударить незнакомца рядом с отцом…

Собравшись с духом, Марк хотел было уже резко открыть дверь, но увидел перед собой лицо. Перед ним, низко наклонившись, стоял мужчина лет пятидесяти с непривычно седой короткой бородой и шрамом под левым глазом. Он прижал палец к губам, показывая тем самым, что Марку стоит вести себя тише. Откуда появился этот мужчина, ведь ещё секунду назад здесь никого не было?

Мужчина резко выпрямился, обернулся назад и показал на него пальцем, будто отмечал цель. Затем медленно сжал кулак – и снова указал на него.

В этот же миг стена зашевелилась. Из трещин хлынул песок, густой, как река, и за секунду затянул лестницу ровным зыбким полотном. Марк поскользнулся, беспомощно полетел вниз к пролету, но вдруг – песок взметнулся, схлопнулся в огромную руку, схватил его и притянул к стене.

Марк остолбенел. Глаза выпучились, мечась между седовласым и живым песком. Это невозможно. Песок дышал, шевелился и подчинялся чужой воле. По спине пробежали ледяные иглы, горло сжалось от сухости.

Из темноты выплыла вторая фигура. Моложе, но с таким же каменным лицом. Густая черная борода, холодные глаза, ни тени волнения.

Марк дернулся – эти двое сейчас добьют отца! Но песчаные пальцы впились в него еще крепче. Не удостоив его взгляда, незнакомцы ворвались в кабинет как смерч.

Оттуда грянули хриплые крики на чужом языке, глухие удары, шепот рассекаемого воздуха… И вдруг дверь раскрылась, на порог рухнул тот самый незнакомец, что стоял рядом с отцом минуту назад. Его глаза были закрыты, а изо рта струился песок.

Марк собрался завопить, но внезапно перед ним материализовалась третья фигура. Женщина.

В отличие от первых, в ее взгляде не было явной угрозы – но страх сковал Марка намертво. Она подняла палец к губам:

– Тихо, – прошептала она, – мы не причиним тебе вреда.

Она снова сделала какой-то жест кулаком и стала спускаться к Марку. Рука из песка, которая все это время удерживала его, рассыпалась, и тот упал на пол. Бой в кабинете был в самом разгаре. Казалось, там дерутся насмерть, но силы равны. Марк с ужасом смотрел то туда, то на спускающуюся женщину. Рядом с собой на полу он увидел телефон и потянулся к нему. Женщина поняла это. Она махнула рукой, и телефон поднялся, а затем просто пролетел через лестницу и оказался у нее в руке.

– Меня зовут Витария, – прошептала женщина, – Витария Перейра. Ты ведь Марк?

Марк молча кивнул. Он все еще пытался осознать то, что произошло с телефоном. Как она подняла его и притянула к себе?

– Мы поможем тебе и твоему отцу, – она присела перед ним на корточки, вглядываясь в лицо, – вот ведь Кирус, как всегда, неаккуратен.

Витария коснулась лица Марка. Только сейчас он заметил, что в этом месте оно у него болит. Видимо, поцарапался, пока катился с лестницы. Витария двумя пальцами прикрыла рану на его лице. Почувствовалось тепло, легкое пощипывание и покалывание. Мгновенье, и рана на лице больше не болела.

– Что вы сделали? – испуганно прошептал Марк.

– О, это не мы, – ответила Витария, оглядывая лестницу, – это Стервятники.

– Кто? – переспросил Марк.

Витарая продолжила осматривать его, будто она была врачом, а он попал к ней на прием. Звуки борьбы в кабинете отца прекратились. Марк испуганно посмотрел туда.

– Этого утилизировать, – приказал седовласый, выходя из кабинета. – Вовсе не обязательно было убивать его.

– С ними по-другому нельзя, – прогремел второй мужчина, – сам понимаешь, ситуация вынуждала.

– Вита, вижу, ты уже познакомилась с Марком? – седовласый перевел взгляд на Марка и Витарию.

Второй мужчина накрыл ладонью свой кулак, и тело, лежащее в пороге кабинета отца, превратилось в песок. Витария встала и обернулась. Марк смотрел то на нее, то на седовласого, то на его напарника, не понимая, что происходит. Он, казалось, потерял дар речи – то ли от страха, то ли от происходящего.

– Отец! – прокричал Марк внезапно, попытавшись встать, но неведомая сила снова придавила его к стене.

– Сожалею, мальчик, но он мертв, – отрезал второй мужчина, – мы опоздали.

– Мертв? – прошептал Марк.

– Дайте я посмотрю, – грозно проговорила Витария, – что вы натворили там. Кирус! Твоих рук дело?

Витария поднялась по лестнице. Она грозно посмотрела на второго мужчину и вошла в кабинет отца. Седовласый спустился по лестнице к Марку и остановился перед ним.

– Меня зовут Марадей Мирай, – начал он, – это Кирус Гадор. С Витарией, так поминаю, ты уже знаком. Мы пришли за тобой

Марк смотрел на него испуганным взглядом. Вблизи Марадей казался ещё более старым и страшным. Его почти белая борода сильно контрастировала на фоне его темного плаща и свитера, скрывавшего шею. На руках у него были такие же темные перчатки, что удивляло еще больше. Марадей сжал и разжал кулак, и та неведомая сила, удерживающая Марка, исчезла.

– Кирус, убери весь песок, – приказал Марадей, не сводя глаз с Марка.

Кирус тяжело вздохнул. Он снова что-то сделал руками, и песок, оставшийся от напавшего на его отца человека, просочился в пол. Марк смотрел на все это стеклянными от страха глазами. Ему казалось, что он бредит, и такого не может быть на самом деле.

– Он мертв, – Витария не стала смягчать слова. – Стервятники не оставляют свидетелей.

Марк посмотрел на Марадея и бросился в кабинет. Его никто не стал удерживать. Даже Кирус, казавшийся все это время грозным и неприступным, отошел в сторону, давая ему пробежать дальше. Витария тоже отошла от входа, понимая, что Марку нужно увидеть все своими глазами.

В кабинете отца было жутко холодно. Все перевернуто: шкафы с книгами, рабочий стол отца, кресла – все разрушено и разбито. На полу виднелись осколки от стекол из шкафов, мелкие щепки, песок и куски льда. Марк не обращал внимания ни на что, кроме лежащего к нему спиной отца. Его рука как-то неестественно выгнулась, а одежда вся была мокрая и в крови.

– Папа? – тихо позвал Марк, думая, что отец сейчас отзовется.

Но никто не отзывался. Марк тихо подошел к нему и развернул. На руках отца виднелись ожоги – скорее всего, ото льда, которым его руки были скованы. На лице – следы от ударов и подтеки крови, такие же на шее и в области груди, футболка на которой была разорвана. Глаз от ударов уже успел заплыть, а из уха вытекала кровь. Что же они сделали? Марк попытался растормошить отца. Будто тот уснул, а не умер. Ничего не получалось. Отец не дышал, его сердце не билось, и пульса не было совсем.

– Нам надо идти, Марк, – позвала Витария, – скоро здесь будет небезопасно.

Марк не откликался. Он сидел на коленях около отца, тряс его, словно тот мог очнуться, и продолжал жалобно звать его.

– Марк, – снова позвала Витария.

– У нас нет времени, – в очередной раз прогремел Кирус и подошел к Марку.

Он схватил Марка за воротник, с силой поднял его, взял за плечи и посмотрел ему прямо в глаза.

– Парень, надо идти, – проговорил Кирус, – иначе будет хуже!

Марк посмотрел на него. В его глазах читалась такая боль, будто они кричали от всего того, что увидели. Но Марк молчал. Просто смотрел на Кируса и молчал, пока тот продолжал держать его за плечи.

Витария взяла плед с одного из перевернутых кресел и хотела уже укрыть тело отца Марка, но Марадей ее остановил.

– Не надо, – проговорил он, – никто не должен понять, что здесь было что-то странное.

Марк будто очнулся. Что-то странное? Здесь нужно другое выражение. Он дернул плечом, вырвался из рук Кируса и снова сел на колени перед отцом. Марадей обвел взглядом кабинет и вышел. Кирус последовал за ним. Витария, понимая, как тяжело Марку, села около него.

– Нам действительно надо идти, Марк, – тихо проговорила она, – те, кто это сделал, могут вернуться.

Она прижала Марка к своей груди, понимая, что на его глазах выступили слезы. Марк держал в своих руках холодную руку отца, а из глаз неконтролируемо лились слезы. Что теперь будет?

Подождав, пока Марк успокоится, Витария встала и взяла его за руку. Тот не хотел двигаться с места, но женщина была сильнее – она тянула так, что Марку пришлось встать и последовать за ней. Осознание большой потери невыносимой тяжестью оседало на него. Но еще больше был страх неизведанного, который притаился где-то внутри, погружая Марка в непроглядную тьму.

Глава 4. Маг полуночи

Витария крепко держала Марка за руку и тянула за собой. Для него все проходило в каком-то бреду. Он бросал взгляд на разбитую лестницу, беспорядок в прихожей и все еще не понимал, что произошло. Перед глазами по-прежнему был образ израненного и измученного отца, с которым они сегодня хотели посмотреть фильм. Как это случилось, кто эти люди, и почему они пытаются увести его из квартиры?

Витария о чем-то переговаривалась с Марадеем, Кирус молча осматривал остальные комнаты, будто хотел найти в них кого-то. Марк попытался вырваться, но Витария на удивление была сильнее. Она так сильно держала его за руку, что та стала болеть. Неужели они сейчас похитят его?

– Выходить в подъезд опасно, – донеслось до Марка. Говорил Марадей.

– Пройдем через нору? – предложил Кирус.

– Мальчик еще не готов к этому, – вступилась Витария, – может, лучше прозрачарование?

– Долго и так же опасно, – Марадей был непреклонен, – Кирус, пойдешь первым, проверишь, чтобы там никого не было.

Кирус кивнул, посмотрел на Марка и улыбнулся. Руками он сложил какой-то жест, который Марк не успел отследить. Стена в прихожей начала проваливаться, образовывая подобие водоворота – такого, какой видишь, когда вода утекает в раковине. Повеяло морским воздухом и прохладой. Кирус ещё раз кивнул Марадею и шагнул в этот водоворот. Мгновенье, и Кирус пропал, а водоворот схлопнулся, будто его здесь никогда и не было.

Марк смотрел на это и не мог поверить. Только что Кирус стоял около него, а теперь он шагнул в какую-то дыру в стене и пропал. Как найти всему этому логическое объяснение?

Раздался хлопок, и из той же стены прихожей вышел Кирус.

– Все в порядке, – проговорил он, – можем идти.

– Кирус первый, – приказал Марадей, – Витария, вы с Марком за ним, я за вами.

Витария молча кивнула. Кирус снова сложил тот же жест и растворился в уже знакомом водовороте в стене. Витария отпустила Марка и развернулась к нему.

– Крепко держись за меня, – сказала она, вглядываясь в лицо Марка, – отпустишь – пострадаешь.

Она не дождалась ответа, сложила такой же жест и шагнула в появившееся отверстие в стене. Марк вцепился в рукав Витарии, как утопающий в соломинку. Тело рвануло вперед – кости хрустнули, суставы выкручивал, будто его пропускали через игольное ушко. Воздух вырвало из легких. На секунду он увидел тьму, пахнущую озоном и гнилыми листами, – а потом его выплюнуло на заброшенную пристань. Все то, что он съел сегодня за день, резко попросилось обратно. Отвернувшись, Марк опустошил желудок, понимая, как сильно болит голова, все тело и особенно ноги.

– Неплохо для первого раза, – подбодрила Витария. Ее голос звучал, будто из-под воды.

Марк опустился на колени и уперся в них руками. Голова кружилась до сих пор, тело начало покалывать, а тошнота не проходила. Витария что-то говорила еще, но Марк не слышал ее, пытаясь сосредоточиться на одной точке. Так он, хотя бы, избавился от сильного головокружения.

– Выпей это, – Витария снова обратилась к Марку, протягивая ему странного вида бутыль в кожаном чехле. Марк взял его и сразу отглотнул.

Раздался еще один хлопок и рядом с ними появился Марадей. Он осмотрелся, будто кто-то мог его преследовать. Витария и Кирус были спокойны, а Марк все еще пытался прийти в себя. Вдруг Марадей схватился рукой за голову. Казалось, что-то причиняет ему боль, но следов ран на его голове не было.

– Полная фаза? – спросила Витария, будто знала, что с ним случилось.

Марадей молча кивнул. Он еще немного покорчился от боли и опустил руку. Марк, справившись с головокружением, наконец, смог разглядеть их всех.

Марадей казался самым старшим из этой троицы. Его лицо выглядело потрепанным, особенно выделялся шрам под левым глазом. Светлая, почти белая борода, такие же густые брови и волосы. Темный плащ, скрывавший тело Марадея, подчеркивал хорошую физическую форму, а непонятный символ на спине указывал, что они из какой-то организации.

Кирус был одет в такой же плащ, но под ним виднелась кожаная жилетка со множеством узких карманов. Сам Кирус казался худым, хотя плащ скрывал и это. Марк заметил длинные черные, как смоль, волосы, которые были уложены назад, такие же черные глаза и смуглую кожу. Такая же черная борода скрывала половину лица, отчего Кирус казался суровым и даже страшным.

Витария же выглядела бодрее и живее остальных. Темные, густые волосы она уложила в небольшой пучок, отчего лицо казалось подтянутым, свежим и чистым – это касалось и взгляда. Она казалась доброй учительницей с такой же доброй аурой. Толстые губы и выразительные глаза подсказывали, что она, скорее всего, приехала откуда-то из Бразилии, на это указывал и подчеркивающий её формы такой же темный плащ, как у Марадея и Кируса.

Марк оставался сидеть на коленях. Эти трое не внушали ему доверия, и он уже рассматривал варианты, куда можно будет убежать. В голову не приходило ни одной идеи, поскольку они находились на пристани, откуда был путь только в одну сторону, а там стоял Кирус. Оставался только путь через воду, но Марк сейчас был не в состоянии плыть. Что же делать? Мозг отрывками возвращал ему память. Осознание череды странностей стало наплывать волнами, но ярче всего на этом фоне выделялось тело его отца. Марк почувствовал, как его сковывает злость, отчаяние и невыносимая боль где-то внутри.

– Марк, – обратился к нему Марадей, – у нас не так много времени, но мы должны тебе все объяснить.

Витария с тревогой посмотрела на Марка. Тот, услышав свое имя, поднял голову и уставился на Марадея, будто тот сейчас мог ответить на все его вопросы. Кирус стоял в стороне, показывая тем самым, что не будет даже начинать разговор. Он явно недолюбливал Марка. Только вот из-за чего?

– За тобой приходили Стервятники, – начал Марадей, – им не нужен был твой отец. Их целью был ты.

– Стервятники? – переспросил Марк.

– Темные маги, нащывающие себя Разрушителями, – уточнила Витария, – мы же зовем их Стервятниками, поскольку они носят одежду, в которой выглядят, как эти птицы. И да, они не против полакомиться падалью.

– Мы из Галдуриона, – продолжил Марадей, – по приказу канцлера должны доставить тебя в Нафаркон. К сожалению, мы прибыли слишком поздно. Стервятники успели сделать часть того, что планировали, но не добрались до тебя.

– Стервятники ходят по двое, – добавила Витария, – потому с ними не было особых проблем. Вот если бы мы успели…

– Марк, – обратился Марадей, – ты же понимаешь уже, зачем мы пришли?

Марк лишь смотрел то на Марадея, то на Витарию, пытаясь уложить все в своей голове. Галдурион, Нафаркон – все это было похоже на название локаций из какой-то игры. Может, они сумасшедшие? Но, вспомнив увиденное до этого, Марк подумал, что сумасшедший уже он.

– Мы маги, – продолжил Марадей, – я маг Солнца, Витария – лесной маг, Кирус – песчаный.

Кирус, услышав свое имя, кивнул и помахал рукой Марку.

– Ты тоже маг, Марк, – Витария присела на корточки перед ним, – ты маг полуночи.

– Сильный, опасный и неконтролируемый, – вмешался Кирус, – Стервятникам это и нужно.

– Что вы такое несете?! – внезапно закричал Марк, – какой полуночи, какой маг? Из какой психушки вы сбежали?

– Я говорил, что так будет, – усмехнулся Кирус, – он точно нам нужен?

Марадей бросил грозный взгляд на Кируса. Тот сразу умолк, будто все понял. Витария расправила ладонь перед Марком, и из нее стало расти маленькое деревце. Тут же Марадей щелкнул пальцами, деревце стало быстро высыхать до тех пор, пока не превратилось в пепел. Казалось, что её что-то выжгло. Кирус не остался в стороне. Он снова прикрыл кулак ладонью, и часть пристани обратилась в песок, обрушившись в воду. Теперь по пристани точно не сбежать.

– Ты взрослый человек, Марк, – проговорил Марадей, – мы не вправе силой увозить тебя куда-то. Ты должен решить сам.

Марк все еще не понимал, что происходит. Дерево на ладони, песок – все это не укладывалось в голове, а здесь еще надо что-то решать. Изнутри все разрывалось от избытка странностей, которые Марк видел своими глазами.

– Отец, – прошептал Марк, – я… я должен вернуться туда…

– Нельзя, – резко отрезала Витария, – там опасно.

– Как ты объяснишь смерть своего отца? – вмешался Кирус, – что ты будешь делать со всем этим?

– Не знаю, – все так же тихо ответил Марк, – что-нибудь придумаю… Что вам нужно от меня?

– Ничего, – теперь уже вмешался Марадей, – как сказали мои коллеги, ты маг полуночи, и ты опасен даже сам для себя. Потому мы пришли за тобой, чтобы помочь тебе разобраться со всем этим.

– Какой маг? – взорвался Марк, – я не в себе, что ли?

Он принялся бить себя по щекам, ожидая того, что проснется. Но боль от ударов была самой настоящей, и ни о каком пробуждении не могло быть речи. Все было реальностью, хоть верилось в это с трудом.

– Маги существуют давно на этой планете, – начала Витария, – они скрыто живут среди людей, но большая часть таких, как мы, живет в Галдурионе. Очень редко среди северян рождаются, но такое случается, и ты та самая редкость. Причем ещё и такая.

– Мы объясним тебе все по дороге в Нафаркон, – сказал Марадей.

Его лицо с трудом скрывало волнение и тревогу. Будто кто-то мог напасть на них сейчас. Что не скажешь про Кируса. Тот был спокоен и уверен в себе. К этому времени можно было понять: Марадей – главный в это странной компании, Кирус – подобие грубой силы, а Витария – просто поддержка. Недавно она залечила рану на его лице так, что даже следа не осталось, а Марадей раздает приказы, и его беспрекословно слушаются.

– Я никуда не поеду, – резко проговорил Марк, – оставьте меня в покое. У меня отец умер!

– Вот и славно, – начал Кирус, – сотрем ему память, бросим здесь. Зачем мучиться?

– Это один из вариантов, – согласился Марадей, – если Марк откажется ехать с нами, мы сотрем ему память.

– Они все равно доберутся до него, – вмешалась Витария, – что будет тогда? Мы сейчас не успели, а если что-то случится?

– Марк должен решить сам, – Марадей был непреклонен, – силой заставить мы его не можем.

– Вообще-то, можем, – проговорил Кирус, – ты видел его? Он же ничего сделать не может. Вся опасность лишь в том, кем он является – не больше.

Витария с тревогой посмотрела на Марадея, затем бросила осуждающий взгляд на Кируса и снова повернулась к Марку. Казалось, что она больше всех хотела, чтобы тот последовал за нами, будто оберегая его от кого-то или чего-то.

– Марк, ты должен пойти с нами, – с мольбой в голосе проговорила Витария, – хотя бы сейчас. Если ты захочешь, позже мы вернем тебя обратно. Но сейчас… Сейчас так будет лучше.

– Откуда вы знаете мое имя? – внезапно спросил Марк, – вы заодно с теми?

– Мы все о тебе знаем, – ответил Кирус, – куда ты ходишь, с кем разговариваешь. Даже про твои игры в покер – нам известно все. Жалкое зрелище – видеть то, куда ты направляешь свои силы.

– Откуда вы знаете? – Марк заволновался.

– Рождение магов всегда отмечается в канцелярии, – ответил Марадей, – мы знали о тебе уже тогда, когда ты только появился на свет.

– Вы убили маму?

Марадей переменился в лице.

– Свою маму убил ты, – отрезал Марадей, – одним лишь фактом своего рождения.

– Маги полуночи рождаются только в период солнечного затмения, – внесла ясность Витария, – как правило, их рождают солнечные маги. Твоя мама, скорее всего, тоже была магом. Затмение лишило ее сил, потому она умерла, дав жизнь тебе. По-другому никак…

Марк понял, что они лгут. Он родился ночью. Ночью никаких затмений не может быть. Как они могли так проколоться?

– Я родился ночью, – уверенно сказал Марк, – какое затмение ночью? Вы нагло врете мне, но зачем?

– Расскажи ему, Вита, – приказал Марадей и отвернулся.

Витария встала с колен, поправила плащ. Она будто готовилась рассказать что-то важно и страшное, но никак не могла собраться с духом. Марадей все так же стоял, отвернувшись от нее и Марка. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль – в морскую гладь.

– Ты родился десятого июня две тысячи второго года, – начала Витария, – в двадцать три часа пятьдесят шесть минут четыре секунды. Это был пиковый период кольцевого солнечного затмения. Его можно было наблюдать в Мексике, но это не значит, что в твоем городе его не было. Твоя мама потеряла все силы, потому роды убили ее. Но главную и важную силу получил именно ты – ты стал магом полуночи.

Марк встал с колен. Впервые за все это время он поверил. В слова Витарии, во взволнованность Марадея, даже в суровость Кируса. Происходящее более не казалось бредом сумасшедшего, будто в словах Витарии было что-то такое, что внезапно убедило его. Марк прошел к Марадею и встал рядом с ним, устремив взгляд куда-то вдаль – далеко за горизонт, будто там что-то было еще, кроме бесконечного моря, переходящего в небо.

Солнце смотрело на них сверху. Казалось, оно одобрительно подмигивает, отражаясь в тихих волнах, окутавших эту пристань. И только чайки где-то вдалеке беспокойно кричали о чем-то. Тишина, покой и правда, которой так не хватало Марку все это время. Впервые кто-то заговорил с ним о его маме, и все сейчас казалось правдой. Если это действительно так, и Марк – маг какой-то там полуночи, то многое становилось на свои места. Он привязал к этому недавно открывшуюся способность видеть карты других в покере, и чрезмерную любовь к лунному свету, космосу и всему, что с этим было связано. Он понимал, что странности, происходящие с ним все это время – обоснованы, и он не сходит с ума.

Вопросов становилось все больше. Отец. Знал ли это он? Если знал, почему хранил все втайне? И эта тайна убила его, не оставив ни шанса. Если бы Марк знал, он был бы готов, и вся его жизнь могла быть совершенно другой.

Только спросить у отца он уже не мог, отец погиб, унеся все свои тайны, переживания и сожаления с собой. Только эти трое могли сейчас внести какую-то ясность, пролить свет, которого Марку так не хватало все это время. Может, жизнь сама готовила его к этому? К этому переломному моменту, к судьбоносному решению, которое теперь он должен принять сам.

Марк вспомнил о рюкзаке с деньгами, который ему передал Илья. Что теперь будет с ним? Расстроится ли он, что его друг пропал? Кто похоронит отца? Смогут ли те, кто этим займется, положить его тело рядом с мамой, которую отец так сильно любил и о которой не сказал ни слова?

– Это правда? – тихо спросил Марк у Марадея, – про маму?

– Правда, – так же тихо ответил Марадей, – твоя мама была солнечным магом, но решила отказаться от всего этого, чтобы прожить жизнь рядом с твоим отцом.

– Вы знали ее?

– Немного, – голос Марадея становился все тише, будто он разговаривал сам с собой, – она была совсем молода, когда решила уехать из Галдуриона.

– Мне точно следует ехать с вами?

– Она бы хотела этого, зная, что мы можем тебя защитить.

– Зачем им… Стервятникам… Зачем я нужен им?

– Ну все, хватит! – влез Кирус, – развели здесь сентиментальные сопли. Потом поговорите, нам надо уходить.

– Кто-то приближается? – изменился в голосе Марадей.

– Да, в радиусе шести миль от нас, – ответил Кирус, – не уверен, что это они, но нам лучше уходить отсюда.

– Вита, действуй, – приказал Марадей и отошел.

Витария молча прошла на его место, посмотрела на Марка и ласково улыбнулась. Затем она чуть отодвинула его рукой, чтобы не мешался, и сложила ладони вместе.

Вода у пристани начала бурлить. Казалось, что-то громоздкое и тяжелое поднимается со дна, а Витария управляет этим. Бурление становилось все сильнее, море разволновалось – волны то и дело били по берегу, но Витария продолжала. Марк наблюдал за этим с невероятным интересом.

Вдруг из водной пучины появилась крыша какой-то кабины. Марк посмотрел на Витарию. Та сосредоточилась на чем-то и продолжала держать ладони вместе, а кабина тем временем все больше проявлюсь из воды. За ней последовало и все остальное. Не успел Марк моргнуть, как перед ним появился небольшой катер, слегка устаревший для этого времени, но вполне достойный, чтобы на нем уплыть в открытое море. Скорее всего, так и выглядит та самая магия, о которой они только что разговаривали.

– Спасибо, – поблагодарил Марадей и прошел между ними.

Он уверенно шагнул в катер, осмотрелся. Все на первый взгляд казалось в рабочем состоянии. Тогда Марадей протянул руку Витарии, призывая тем самым зайти на борт. Витария обернулась на Марка, снова улыбнулась и шагнула на палубу. Марк понял, что нужно следовать за ней, и шагнул следом.

– Кирус, сотри наши следы, – приказал Марадей.

Кирус лишь одобрительно кивнул. Он посмотрел на Марка, подмигнул ему и поднял руки к небу. Затем он сразу же опустил их, и волны, которые долгое время были спокойны, с силой выбросились на берег, смывая под собой все следы их недавнего появления здесь. Кирус осмотрелся, потер ладони, будто они успели вспотеть, и тоже взошел на катер.

Старенький катер качнулся от его шагов. Марк почувствовал, как легкое покалывание коснулось его ладоней, как внутри все сжалось от волнения и предвкушения чего-то невероятного, что ждет его дальше.

Марадей уселся на сиденья у борта, а Витария прошла к носу катера, прикрылась рукой от слепящего солнца и посмотрела куда-то вдаль. Кирус расположился у самого окончания кормы, будто собирался выслеживать преследователей.

– На тринадцать часов, полный ход, – скомандовала Витария.

Кирус снова поднял руки к небу и медленно опустил их. Катер дернулся, словно кто-то ударил по нему со стороны кормы. Затем дернулся еще раз и начал движение ровно туда, куда до этого указала Витария. Обратного пути уже не было. Марк понял это сразу, как только заброшенная пристань пропала из поля его зрения.

Глава 5. Знакомство

Марк расположился рядом с Марадеем. Рукой он ухватился за борт катера, но его взгляд был направлен на берег. Он словно прощался с этим берегом, городом и местом, где родился и вырос. Чем дальше становился берег, тем легче на душе становилось Марку. Стресс, переживания и череда странностей сделали свое дело – Марк практически забыл, что совсем недавно у него умер отец.

Марадей сидел рядом, закрыв глаза и подставив лицо палящим лучам солнца. Витария все так же стояла на носу катера, будто ожидая чего-то. Кирус же по-прежнему стоял почти у края кормы, ни разу пошевелившись, хотя катер то и дело заносило от сильных волн и быстрого движения.

Они плыли минут пятнадцать прямо в открытое море. Марк удивился, что ни одна лодка, катер или лайнер не встретились им, хотя в этих местах их можно было видеть довольно-таки часто. Рука уже устала от того, как сильно Марк держался за борт, а глаза уже заболели он того, что постоянно приходилось их щурить. В лицо то и дело прилетали соленые брызги воды – все это вызывало сильное чувство дискомфорта, но Марк терпел.

– Куда мы плывем? – громко спросил он у Марадея, оглянувшись. Ничего поблизости не было.

– Совсем скоро узнаешь, – не открывая глаз, ответил Марадей. Казалось, что такие путешествия для него стали уже привычными.

– Кирус, замедляй ход, – скомандовала Витария, – мы на месте.

Кирус, услышав свое имя, вытянул руки вперед. Катер резко дернулся и принялся замедляться. От неожиданного торможения Марк слетел с сиденья на пол палубы и сильно ударился рукой. Марадей увидел это, но лишь улыбнулся, будто так уже случалось с кем-то.

Не успел Марк среагировать на свое падение, как все вокруг начал застилать плотный туман. Откуда он мог взяться в разгаре дня? Туман плотными неестественными клубами заплывал на палубу, скрывая практически все из вида. Марк старался не упускать из виду хотя бы Марадея, будто он мог как-то противостоять этому туману.

– Нафаркон, – проговорила Витария, скрывшаяся в тумане.

Марк посмотрел в ее сторону, но не увидел ничего, кроме серой туманной стены. Марадей встал, опустил руку за борт, и катер остановился полностью. Туман расплылся, открыв часть корпуса огромного лайнера, который скрывался в этом тумане.

– Нафаркон – это лайнер? – спросил Марк у Марадея, когда двинулся вперед.

– Не совсем, – ответил Марадей, – поднимемся на борт, и я все расскажу.

Как подняться на борт, Марк по-прежнему не понимал. Катер казался маленькой точкой по сравнению с лайнером, и вскарабкаться по корпусу наверх не представлялось возможным.

Вдруг туман разрезал звук опускавшейся веревочной лестницы. В нескольких сантиметрах от лица Марка опустилась прочная лестница из канатов. Марадей ухватился за нее, проверил, достаточно ли она прикреплена, и принялся подниматься наверх. Витария, появившаяся из тумана, помогла Марку встать.

– Давай наверх, – скомандовала она, придерживая лестницу.

Марк оглянулся. Туман все еще скрывал все вокруг, но корпус лайнера и веревку, уходящую куда-то наверх, Марк видел отчетливо. Все еще терзали сомнения по поводу прочности, но выбора не было. Тем более Марадей был где-то наверху, а, значит, ничего страшного не произойдет. Марк, не теряя ни секунды, принялся подниматься следом за Марадеем.

 Когда они поднялись на борт, Марк обомлел. Он никогда еще не видел лайнеров таких размеров, хотя с отцом они пару раз отправлялись отдыхать на подобных. Этот лайнер величаво возвышался практически до небес, а прогулочная палуба, на которую поднялся Марк и остальные, была размером чуть ли не с футбольное поле. Вся палуба была покрыта сверкающим лаком, в зеркальной поверхности которого играло морское солнце. Лайнер впечатлял своими гладкими линиями, уходящими, казалось, куда-то за горизонт, но в то же время в глаза бросались еле видимые постройки из прочного металла. В остальном на палубе было пусто, что и придавало эффект бесконечности этого судна.

– Нафаркон – это главный лайнер Галдуриона, – объявила Витария, поднявшаяся следом за Марком, – а еще Нафаркон – название столицы нашего государства.

Она похлопала Марка по плечу и встала рядом, дожидаясь, пока поднимется Кирус. Марк взглянул вниз и увидел, как туман, который прятал эту махину, остался где-то там внизу.

Чистота на палубе поражала. Марку даже не хотелось делать шаг, чтобы не испачкать это произведение искусства. Марадей ушел куда-то вперед, где их ждали люди, одетые в такие же плащи, как и он. Марк окинул взглядом место, где они поднимались, и понял, что они находятся где-то на носовой части лайнера, которая была чуть возвышена над другой частью палубы. Там у самого носа, находились уютные сиденья-шезлонги, расположившись на которых можно загорать днем или наблюдать за бесконечным звездным небом ночью. От всего этого захватывало дух и начинала кружиться голова. И как судно такого размера не было видно с берега?

– Ждали только нас, – спокойно проговорил Марадей, появившись неожиданно около Марка и Витарии. Кирус в это время собирал веревочную лестницу, поскольку поднимался по ней последним.

– Прекрасно! – преобразилась Витария и направилась куда-то в сторону построек на палубе.

Марк продолжил стоять на месте, не понимая, что делать дальше. Внезапно Витария остановилась, будто вспомнила что-то, развернулась и подошла к Марку.

– Это твое, – она протянула телефон Марка, который забрала еще тогда на лестнице в их первую встречу, – не уверена, что он тебе пригодится, но все же держи.

– Не пригодится, – вмешался Марадей, выхватывая телефон из ее рук, – это может нас выдать.

– Подождите! – Марк рванулся вперед, но было уже поздно.

Марадей с особым безразличием покрутил телефон в руке и выкинул за борт. Марк испуганным взглядом наблюдал за тем, как телефон пролетел над палубой и скрылся за бортом лайнера. Там ведь была вся его жизнь.

– Последние фото отца… – выдавил Марк. В горле встал ком. Все контакты. Переписка с единственными друзьями. Несколько лет жизни – теперь только в его памяти.

Марадей положил тяжелую руку на плечо:

– Это всего лишь вещь.

– Вы не понимаете! – Марк стряхнул его руку. – Там было…

Он не договорил. Голос сломался.

Витария отвела взгляд. Даже Кирус нахмурился. Только Марадей оставался невозмутим.

– Понимаю лучше, чем ты думаешь, – добавил он, – безопасность важнее.

– Идем, – позвала Витария, – покажу тебе твою каюту.

Марк, пытаясь скрыть волнение, неуверенно зашагал за ней. Марадей бросил пару фраз Кирусу и последовал за ними.

– Скоро будет обед, – начала Витария, – ты, наверное, голодный? Здесь готовят просто замечательно. Уверена, тебе понравится.

Она повернулась и оглядела Марка с головы до ног. Марку даже стало неуютно от ее взгляда, будто он был одет в оборванные обноски и совсем не соответствовал этому месту.

– Надо будет придумать что-то с одеждой для тебя, – задумчиво проговорила Витария, – надеюсь, у них здесь есть форма твоего размера.

Марк посмотрел на себя, пытаясь оценить свой внешний вид. Ничего необычного – старые потертые джинсы, футболка-поло и кроссовки. Футболка испачкалась от песка, в котором он просидел на лестнице, а в остальном все было в порядке. Неужели нужно переодеться в такие же безвкусные плащи, как у них?

– Добро пожаловать на борт, Марк, – поздоровался мужчина в корабельной форме. По головному убору и аккуратности кителя можно было понять, что перед ними капитан судна.

– Здравствуйте… – ответил Марк, удивляясь тому, что и этот знает его имя.

– Витария, – капитан кивнул, – ваша каюта все там же.

– Спасибо, Адриан, – улыбнулась Витария, – каюта Марка рядом?

Адриан кивнул и указал на вход. Витария кивнула в ответ, оглянулась на Марка и направилась к входу. Марк поспешил за ней, поскольку не знал, что будет, если он останется здесь один.

– Он тоже маг? – тихо спросил Марк, опасаясь, что Адриан мог услышать.

– Конечно, – ответила Витария, не оборачиваясь, – мы все из магического сообщества…

Она резко остановилась и замолчала. Марк вовремя заметил это и успел увернуться, чтобы не врезаться в нее.

– Ты ведь ничего и не знаешь, – ноткой доброй жалости в голосе проговорила Витария, – давай так: на обеде садись ко мне за столик, все расскажу что могу.

Марк улыбнулся. Ясности ему как раз и не хватало. Марадей казался не особо разговорчивым, а Кирус тем более. Марку почему-то думал, что Кирус его недолюбливает. Витария выглядела на их фоне доброжелательной, заботливой и приветливой.

– До каюты по лестнице дойдем, – продолжала тем временем Витария, – думаю, что после кроличьих нор местные лифты совсем плохо на тебя повлияют.

Оставалось только догадываться, что именно она имела в виду. Какие там были лифты, и что они делали с людьми? Марк лишь одобрительно кивнул. Он был готов сделать все, что она скажет, лишь бы не оставаться на этом огромном лайнере одному.

– Адриану скажу про одежду, – Витария не останавливалась, – у нас в таком виде, – она еще раз оглядела Марка, – никто не ходит. И не нужно лишний раз показывать, что ты из архари.

– Архари? – переспросил Марк. Еще недавно Витария называла его одним из северян, теперь он стал архари. Слишком много непонятной информации, от которой пухла голова.

– Люди без магических способностей, живущие вне магического сообщества. Это общепринятое название. У нас их иногда зовут северянами, в Дорсете – южанами.

– А есть люди без магических способностей, живущие в магическом сообществе? – поинтересовался Марк.

– Да, они относятся к фракции бастлинов.

Витария рассказывала все так, будто ей это казалось очевидными вещами. Марку же до сих пор трудно было все понять, но он боялся лишний раз переспросить.

Остальной путь до построек они прошли молча. Марк переваривал все, что успела рассказать ему Витария, и пытался рассмотреть все вокруг.

Постройки вблизи выглядели иначе. Они были окантованы стеклянными стенами, за которыми, как показалось Марку, на металлических рамах разрослись какие-то незнакомые ему растения. Это все напоминало загадочную оранжерею или зимний сад. Скорее всего, это были какие-то неизвестные тропические виды, поскольку Марк не мог вспомнить ни одного из них. В стекле постройки они выглядели так, будто застыли в огромном ровном кубике льда.

Марк поспешил обогнать Витарию, чтобы учтиво открыть перед ней дверь, но все пошло не так. Как только он подошел к входу, представляя себе, каким джентльменом он будет выглядеть в глазах Витарии, как дверь сами открылись. Маркс застыл перед ними, поняв, что он выглядит идиотом. Витария увидела это, забавно улыбнулась и вошла в холл, который и скрывался в этих самых постройках.

Холл плавно переходил в широкую лестницу, застланную бордовым ковролином. Перила, как показалось Марку, шевелились, будто какой-то неощутимый ветерок пробегался по ним. Растения, которые Марк заметил еще снаружи, огромными листьями укрывали потолок, защищая бесконечный холл от палящих лучей солнца. На удивление свежо и комфортно было находиться в этом помещении.

Лестница уходила куда-то глубоко вниз. Марк взглянул туда и понял, что у него захватило дух. Его взгляду предстали бесконечные этажи с перилами, за которыми виднелись двери. Скорее всего, это были каюты экипажа и гостей лайнера, но, как показалось Марку, в этих каютах можно было расположить всех жителей Южно-Сахалинска, и еще останутся пустующие помещения.

Поражало и богатство внутреннего убранства и холла, и лестницы, которая вела вниз на этажи. Все было сделано из темного дерева, с еле видимыми вырезными деталями, которые не бросались в глаза, но придавали ощущение того, будто ты зашел в холл какого-то современного театра. Золотые балюстрады только добавляли утонченности всему этому виду. Из-за их шевеления, казалось, что лестница просто парит в воздухе.

– Дух захватывает… – тихо проговорил Марк.

– Недаром это главный лайнер Галдуриона, – улыбнулась Витария, – идем. Успеешь еще рассмотреть все здесь. Путь у нас длинный.

– Кстати, а куда мы направляемся? – внезапно спросил Марк, вспомнив, что ему так и не сказали, где находится этот Галдурион.

– Тебе все расскажет Марадей, – сухо отрезала Витария, будто ей было запрещено об этом говорить, – я лишь посвящу тебя в основы нашего мирового сообщества.

– Боитесь сказать лишнего? – осмелел Марк.

– Вовсе нет, – Витария все так же улыбалась, – Марадей всю дорогу говорил об этом.

– О чем?

– О том, как расскажет тебе о Галдурионе. У Марадея какие-то планы на тебя. Не хотелось бы огорчать его.

– Он главный у вас, да?

– И на этот вопрос ты тоже получишь ответ от него. О, твоя каюта.

Марк не заметил, как они дошли. Он был уверен, что они прошли шагов пять-шесть, но уже оказались на одном из многочисленных этажей. Как они здесь оказались, он до сих пор не понимал, но спрашивать уже не стал.

– Сейчас найду твой ключ, – проговорила Витария и залезла рукой в карман.

Чем дольше они стояли, тем глубже в свой карман залезала Витария. Марк понял это, когда ее рука по локоть скрылась в кармане, будто там какая-то бездна. Пришлось отвернуться, чтобы не создавать неловкую ситуацию, но любопытство перевешивало.

Витария сдалась. Она достала руку из кармана, недовольно вздохнула и сжала ладонь в кулак. Что-то глухо звякнуло, и из кармана, цепляясь за края, вылетел чугунный резной ключ.

– Вот и он, – улыбнулась она, протягивая ключ Марку, – надо было положить его в другое место.

Ключ оказался на удивление теплым и… пульсирующим. Марк поднес его ближе к глазам – металл был испещрен тончайшими прожилками, которые слабо светились синим, как глубоководные медузы.

– Просто поднеси к двери, – уточнила Витария.

Марк протянул руку – и ключ вдруг дернулся, будто живой. Он едва не выронил его. В тот же миг на идеально гладкой поверхности двери проступили серебристые узоры, складываясь в замочную скважину.

– Черт! – Марк отпрянул, когда ключ сам вырвался из его пальцев и с глухим щелчком вошел в замок. Дверь распахнулась сама, пропуская сладковатый запах морской свежести.

– Защита от взлома, – улыбнулась Витария.

Марк сжал онемевшие пальцы. В груди бешено колотилось сердце – не от страха, а от странного восторга. Это было как в детстве, когда он впервые увидел фокусника, только теперь он знал – никакого обмана.

– А если… – он облизал пересохшие губы, – я потеряю этот ключ?

– Тогда он найдет тебя сам, – Витария похлопала Марка по плечу и прошла дальше.

– Моя каюта – «422», – уточнила она, – если что-то будет нужно, обращайся.

– Спасибо, – тихо проговорил Марк.

– Скоро тебе принесут одежду, – добавила Витария, – пусть это и корабельная форма, но все же – так будет лучше, – она повернулась к нему и улыбнулась, – скоро обед. Я зайду за тобой. Пожалуйста, не отходи от каюты дальше, чем моя дверь!

Марк зашел в каюту и огляделся. Небольшое уютное помещение с большим круглым окном напротив входа, за которым виделась лишь бесконечная морская гладь. У стены слева стояла большая кровать, застеленная белоснежным бельем, которое скрывало бордовое покрывало. Стены же были выкрашены в мягкий синий цвет, который создавал ощущение морской свежести и безмятежности. Пол укрывал мягкий ковролин, поглощающий звуки шагов, отчего перемещение по каюте было таким же мягким и плавным.

У самого окна стоял небольшой, круглый столик, сделанный из такого же темного дерева, как и лестницы в холле. Уютные кресла, приставленные к столу, так и манили присесть в них, чтобы насладиться видом из окна. Справа от входа разместился массивный шкаф, выполненный все из того же темного дерева, а рядом с ним на небольшом стеллаже сиротливо разместилась пара книг, очевидно, оставленных кем-то, кто жил в этой каюте до Марка. Сразу за стеллажом виднелась темная дверь с массивной ручкой. Скорее всего, за этой дверью была ванная комната, что Марк сразу и проверил. Все убранство каюты представляло собой смесь расписных кают эпохи мореплавателей и современные номера отелей.

Не успел Марк помыть руки, как в дверь постучали.

– Извините, – послышалась из коридора, – мне поручили передать вам форму.

Марк тут же поспешил открыть дверь. Переодеться сейчас было бы как раз кстати. Только откуда они знают его размеры?

Взяв чехол из рук члена экипажа лайнер, Марк тут же закрыл дверь и принялся рассматривать форму. Какое-то детское нетерпение разыгралось в нем. Хотелось сразу примерить то, что ему принесли, будто он все еще был школьником, которому отец купил новую форму в школу.

Не теряя ни секунды, Марк сразу же снял переносной чехол и разложил на кровати все то, что ему принесли. Там оказалась необычайно мягкая сорочка зеленовато-серого цвета, плотный светло-серый китель с черными рукавами и массивными пуговицами, такие же плотные, но мягкие брюки в цвет рукавов. Справа на груди кителя красовалась завораживающая вышивка из цветных ниток. На вышивке были изображены две горы – одна темная, другая белая, а за ними восходило солнце, на фоне которого пролетала пара птиц. Внизу горы омывали волны, что можно было понять по волнистому узору.

Как только Марк разложил всю одежду на кровать, переносной чехол внезапно схлопнулся и пропал, а на его месте появилась пара темно-коричневых ботинок.

Через полчаса в дверь снова постучали. Марк уже успел переодеться, удивляясь тому, как одежда была ему впору. В зеркале двери он все рассматривал себя, пока шел к ней, чтобы открыть. Китель особо подчеркивал его формы, придавал ему какой-то элегантный вид, будто он не недавний школьник, а адъютант Его Величества.

– Время обеда, – объявила Витария, когда Марк открыл дверь.

Она снова оглядела его с головы до ног, улыбнулась и добавила:

– Другой вид. Тебе к лицу этот серый цвет.

– Спасибо, – выпалил Марк, чувствуя, как краснеет его лицо.

В корабельном ресторане было уже людно, когда Марк и Витария вошли. Почти все столики заняты, но Витария быстро нашла пустой и пригласила за него Марка. Тот, озираясь по сторонам, уселся за стол, на котором уже стояли легкие закуски из красной рыбы, овощей и сыра.

– Смотри внимательно, – прошептала Витария.

В зал ресторана вошел Адриан. Марк сразу узнал его по аккуратной форме, фуражке и бороде. Гул в зале прекратился, и те, кто не успел занять столики, будто испугавшись, быстро рассели по свободным местам. Адриан кивнул и прошел к центральному столу, за которым уже сидел Марадей и еще несколько людей в таких же корабельных формах, как у Адриана.

– Он очень строг, – прошептала Витария, – не любит толпу и шум. Однажды он просто превратил тех, кто не успел сесть, в кур, а на следующий день нам подавали куриный суп.

Марк с ужасом посмотрел на нее. Витария увидела его взгляд и рассмеялась.

– Шутка, – проговорила она, – никто здесь не ест кур, в которых превращают магов в качестве наказания.

– Надеюсь, сегодня не куриный суп? – спросил Марк, пытаясь поддержать не особо смешную шутку собеседницы.

Подошли официанты и выставили перед ними тарелки и приборы. Марк чувствовал себя неуютно. Будто он попал на очередной званый ужин, на какие часто ходил его отец.

Витария ковырялась в салате, внезапно кольнув вилкой помидор с особой яростью:

– Ненавижу эти официальные ужины. Марадей сидит там как на иголках – знаешь, как старый кот, которого нарядили в бантик?

Марк бросил взгляд на центральный стол.

– Там, кажется, сидят важные шишки? – спросил он, – начальники?

– О, не совсем, – Витария тоже посмотрела туда, – там обычно сидят высокопоставленные чиновники из канцелярии, и высокие по званию члены экипажа. Так вышло, что в этот раз канцелярских здесь нет, потому место и занял Марадей.

Марк поднял бровь:

– Канцелярия – это типа вашего правительства?

– У нас нет президентов и министров, – ответила Витария, – управляет страной и автономиями канцлер. Его обычно избирают, но иногда и назначают, если что-то случается. Канцлер может сидеть на посту хоть всю жизнь, но чаще всего они уходят в отставку или умирают.

– Как императоры или цари, – уточнил Марк.

– Возможно, но в канцелярии не любят, когда их сравнивают.

– Марадей – маг Солнца? – переспросил Марк, – это как?

Витария еще раз взглянула в сторону Марадея, будто сомневалась, стоит ли рассказывать Марку. Но она понимала, если не посвятить его в основы, то остальной рассказ не будет иметь смысла. Марк не рос в Галдурионе или какой-то автономии, и совсем ничего не знал об устройстве этого мира.

– Это его фракция, – начала свой рассказ Витария, – маги Солнца или маги полудня берут свои силы прямиком от нашего небесного светила. Даже не так, – она сделала паузу, чтобы пережевать огурец, – все маги черпают свои силы от Солнца. В той или иной степени. У солнечных магов этой силы больше всего. Они сильны в полдень и практически беспомощны ночью.

– И как с этим жить?

– О, раньше, насколько я знаю, с этим были большие сложности. По ночам случались все убийства, ограбления и нападения, но со временем маги адаптировались. Да, днем все сильнее, но и ночью у магов остаются силы, хоть и не в полном объеме.

– А песчаные маги – управляют песком? – спросил Марк, вспомнив про Кируса.

– Всего на сегодняшний день существуют четырнадцать фракций. Маги солнца, – Витария кивнула в сторону Марадея, – за большим столом напротив нас сидят маги песка или песчаные маги. Они всегда стараются держаться друг друга и сторонятся других.

Марк посмотрел напротив. Там за большим столом сидела компания, в которой все были как-то похожи друг на друга. Черные, как смоль, заложенные назад волосы, густая борода, смуглая кожа. Даже жилетки под их плащами были одинаковыми – такие, как у Кируса, с узкими карманами. Все худощавые или высокие, но при этом было заметно, что все они в хорошей физической форме, будто они были выпускниками какого-то кадетского корпуса.

– Что у них в этих карманах? – спросил Марк, разглядывая магов песка.

– Это часть старого традиционного наряда песчаников, – ответила Витария, даже не посмотрев на них, – в них песок. Они носят его с собой всегда на случай, если поблизости не окажется ни песчинки. Песок – это и их защита, и нападение, и все остальное.

– Продуманно, – тихо проговорил Марк, – у Марадея в кармане спрятано маленькое солнце?

Витария рассмеялась.

– Не все такие предприимчивые, – уточнила она, – некоторым не нужно ничего, кроме солнечного света. К примеру, мне, как магу леса или лесному магу, не нужно ничего носить. Я могу вырастить прямо здесь непроходимый лес, потому что почти у всех на одежде есть маленькие семена или споры.

Принесли первое. Это был ароматный сливочный суп из такой же красной рыбы. Отец часто готовил такие дома, называя их финской ухой.

– К тебе домой приходили маги льда, – тем временем продолжила Витария, – их главная сила – лед, который они могут создавать даже из воздуха. Потому, сам понимаешь, им тоже не нужны жилетки с водой.

Марк вспомнил скованные льдом руки отца и ожоги, которые этот лед оставил. Жуткое зрелище. Тяжело вздохнув, Марк попробовал суп, думая, что он его обожжет, и грустные мысли об отце исчезнут. Но суп не был горячим, тем более еще сильнее навлек воспоминания об нем.

– Прости, – мягко проговорила Витария, – я не хотела…

– Ничего страшного, – почти шепотом ответил Марк, понимая, что громче говорить не может из-за кома, который подступил к горлу.

Витария взяла Марка за руку и легонько сжала ее. Марк посмотрел на нее, выдавил улыбку и вернулся к супу.

– Если осмотришь зал, то увидишь стоящих по углам здоровяков, – поспешила сменить тему Витария, – это адарги.

Марк повернул голову в сторону ближайшего к ним угла. Там стоял высокий, светловолосый мужчина, одетый в коричневый плащ с логотипом щита на груди. Мужчина, и правда, выглядел большим, будто это была одна большая груда мышц. Такие обычно охраняют ночные клубы или бары, часто бывают бесцеремонны и необычайно сильны.

– Адарги или маги-защитники – это блокировщики магии, – почти шепотом проговорила Витария, – они могут временно или навсегда лишить магии любого, кто здесь есть. Но и себя они тогда лишают магии. И остается только одно – драка на кулаках. Потому они так следят за свой физической формой, чтобы всегда побеждать в драках.

– Зачем нужна такая способность? – удивился Марк, – это же бесполезно.

– Очень даже полезно, – поспешила ответить Витария, – случается так, что маги, где бы они ни были, могут начать выяснять отношения. Это не типичная драка в баре – там все серьезно, могут пострадать не только окружающие, но и целые кварталы. Чтобы такого не произошло, и нужны адарги. Они лишают способности колдовать, а драться на кулаках готовы далеко не все маги. К тому же адарги – главная охрана канцлера.

– Что, и даже здесь случались перепалки среди магов? – спросил Марк.

– В нашем сообществе не все стремятся жить в мире и согласии, – с грустью в голосе проговорила Витария, – имеются некоторые стереотипы о тех или иных магах, потому ссоры случаются. Но только не у нас с нимрангами, – она повеселела, будто рассказывала про своих братьев, – это маги животных. Они могут обратиться в любого зверя и свободно перемещаться по лесам страны. Нимранги сторонятся почти всех магов, кроме лесных. Мы даже живем рядом друг с другом как в природе – там лес и звери всегда защищают и помогают друг другу.

– Так вы следили за мной? – внезапно догадался Марк, – бездомные собаки, которых я встречал, могли быть нимрангами?

– А ты быстро догадался, – Витария, казалось, не хотела отвечать на этот вопрос, – но в том числе да, так устроена наша шпионская сеть.

– Подумать только…

– Такая же дружба, как у нас с нимрангами, существует и среди речных и морских магов. Моряки могут противостоять ледяным магам, потому защищают речных. А те, в свою очередь, могут подпитывать силы морских.

Пока они беседовали, официанты успели убрать пустые тарелки и поставить перед ними вторые блюда. К радости Марка, это была не рыба, которую он уже не мог видеть. Вторым блюдом оказалось наивкуснейшее гороховое пюре с медальонами из говядины. Витария была права, кормят здесь, действительно, хорошо.

– Есть еще вулканоры – маги вулканов, – Витария не останавливалась, – невероятные маги, которые могут призывать лаву прямиком из вулканов. Но они очень ленивы – никто бы не поручил им никакую работу, зато они намного дружнее, чем песчаники.

Марк еще раз осмотрел зал, словно пытался найти в нем кого-то, кто мог бы быть вулканором. Скорее всего, у всех тех магов, которых назвала Витария, есть какие-то отличительные черты, как жилетка у магов песка. Но, к его огорчению, вычислить таковых среди присутствующих он не смог.

– Самые работящие у нас – камнеломы, – продолжила Витария, – они сильны, горды и богаты. Я знаю одного камнелома, который может сдвигать горы и разрушать их. Благо ландшафты нашей страны его устраивают. Если увидишь, то сразу узнаешь их. Они коренастые, всегда в пыли, будто только что вылезли из очередной пещеры. Существует легенда, что камнеломы – потомки гномов, потому такие низкие и крепкие. Из-за того, что они много времени проводят в шахтах, их кожа стала какой-то желтой. Но я уверена, что если их хорошенько отмыть, то никакой желтизны не останется.

Марк улыбнулся. Хотелось бы ему прямо сейчас увидеть камнелома, чтобы оценить, такая ли у них желтая кожа, как рассказывает Витария.

– Еще одни гордецы – громоведы, – переключилась Витария, – маги гроз и молний. Их фракция сейчас самая малочисленная. Но как они красиво и опасно колдуют, используя невероятную силу молний. С ними лучше не спорить и не перечить им, иначе может очнуться в лазарете. Если ты незаметно посмотришь за мою спину, то увидишь одного из них.

Разумеется, Марк сделал это иначе. Он резко отодвинулся в сторону, чтобы увидеть, кто сидит за спиной его собеседницы. Из-за резкого движения звякнула тарелка на столе, и мужчина, сидевший за соседним столиком, посмотрел на него.

Сначала Марку показалось, что он слепой, – его серовато-белые глаза практически без зрачков выглядели так, будто их поразила катаракта. Но если присмотреться, можно найти сильное сходство этих глаз с грозовыми облаками, которые так часто можно наблюдать летом. Глаза дополняли невероятно белые волнистые волосы до плеч, напоминающие те молнии в грозном небе. Борода и брови были такого же цвета, который чем-то напоминал цвет волос Марадея. Но там, скорее всего, уже поработало старение, а здесь – сама природа. Все это выглядело завораживающе и пугающе, будто ты стоишь у окна, за которым начинается гроза.

– Сказала же, незаметно, – почти шепотом проговорила Витария, стараясь практически не шевелиться. Неужели она испугалась?

– Простите, – шепнул Марк и вернулся к своему блюду.

– Сказалась их связь с морскими магами, – уточнила Витария, – они часто женятся друг на друге, потому рождается больше морских магов, чем грозовых. Надеюсь, канцелярия придумает что-то с тем, чтобы они совсем не выродились.

– А магов полуночи много? – спросил Марк, вспомнив, к какой фракции его отнесли.

Витария изменилась в лице, будто Марк спросил что-то запретное или страшное. Что такое пугающее было в его вопросе?

– Не уверена, что их вообще определяют в отдельную фракцию, – тихо проговорила она, – они рождают очень и очень редко. Как правило, один маг полуночи на одно или два поколения. Зато их сила исключительна, – Витария посмотрела куда-то вверх, словно там висела шпаргалка с описанием всех фракций, – они сильны как днем, так и ночью. К тому же луна проявляет в них такие способности, о которых остальные маги могут только мечтать.

– Получается, я – самый сильный? – улыбнулся Марк.

– Не неси чушь, – Витария толкнула его в плечо, – до «величайшей силы» тебе еще далеко. Но сама принадлежность к такой фракции уже внушительна. Потому ты так нужен Стервятникам, – она сделала паузу, чтобы смочить горло, – удивлена, что они не послали за тобой магримов.

– Магримов? – переспросил Марк.

– Некроманты, самые темные маги, какие вообще могут существовать, – уточила Витария, – они могут поднимать убитых и делать их своими марионетками. Ужасны, страшны и никчемны. Неудивительно, что для них не нашлось места во всем мире. Если увидишь, то узнаешь их сразу. Магримы всегда носят поломанные маски, скрывающие часть их лица. Так они скрывают последствия своей темной магии – лицо под маской у них отмирает, и это никак не лечится. А еще они носят плащи с длинными рукавами, скрывающими их черные мертвецкие руки.

В воздухе зависла неловкая пауза. Марк почувствовал, как от этого рассказа по всему его телу пробежали мурашки. Витария замолчала. Скорее всего, она не раз сталкивалась с магримами, потому ее рассказ был наполнен таким трепетом.

– Среди магов нередко рождаются и те, у кого нет магических способностей, – голос Витарии стал менее жизнерадостным, – мы не можем выгнать их из страны, потому для них тоже определили фракцию. Их зовут бастлины. Это самые добрые и отзывчивые из всех, про кого я рассказала тебе сегодня.

– Спасибо, – с искренней благодарностью проговорил Марк, – это было очень поучительно.

Витария улыбнулась. Она была рада хоть немного рассказать об их невероятном мире, с которым Марку только предстоит познакомиться. Но где-то внутри все больше и больше становилось ощущение того, что она сказала лишнего, ведь Марадей сам хотел посвятить этого любопытного парнишку во все тонкости магического сообщества.

– Остальное тебе расскажет Марадей, – добавила она, закончив с обедом, – он там целую лекцию приготовил. Подгадай момент и подойди к нему сам.

Марк кивнул. Он с трудом доел второе блюдо, поскольку быстро наелся супом, салатом и закусками. Сейчас хотелось только одного – разлечься на большой кровати в его каюте. Но идти туда один без Витарии он все еще боялся. Оставалось надеяться, что Витария тоже захочет в каюту, а не решит поболтать здесь с кем-то. У такой весьма привлекательной женщины наверняка много знакомых.

Глава 6. Уроки истории от Марадея

После обеда Марк вернулся в свою каюту. Недавний стресс, вкусный обед и уют сделали свое дело – не успел он коснуться подушки, как провалился в глубокий сон. И проспал практически до ночи, пропустив ужин.

Марк открыл глаза, и на секунду ему показалось, что он снова в своей комнате. Но реальность ударила по сознанию – пульсирующая боль в висках, металлический привкус во рту. Отец мертв. Этот лайнер. Магия. Все как в тумане…

За окном над бесконечной морской гладью уже нависла ночь. Луны не было, потому все небо было просто усыпано звездами. Марк ненадолго завис, все больше всматриваясь в глубину ночного неба. Скорее всего, там, наверху, эти звезды выглядят еще больше завораживающе.

Марк подошел к двери и прислушался. Может, все-таки подняться и посмотреть на звезды с палубы? От чего-то бешено забилось сердце, будто он собирался сделать что-то запрещенное. Все же, собравшись с духом, Марк вышел в коридор.

Никого не было. Было темно и тихо, будто никого, кроме Марка, на этом лайнере больше не было. Марк еще раз прислушался. Который вообще сейчас час? Он взглянул на часы, которые всегда носил на правой руке, но они ничего не могли ему сказать. Стрелки просто наворачивали круги по циферблату, потому определить время не удалось. Марк шагнул в сторону лестницы и снова прислушался. Может, Витария услышит, что он вышел, и составит ему компанию?

Но слышался лишь небольшой гул от шевеления балюстрад и ничего больше. Это придало уверенности, и Марк, так никого и не встретив, поднялся на прогулочную палубу, куда еще днем он прибыл на этот лайнер.

Океан ночью походил на большое зеркало, в котором крупными мазками отражались звезды с неба. Волны тихо шумели, напоминая, что лайнер уверенно движется вперед. Легкий бриз доносил запахи океана, оставаясь легким послевкусием соли на губах. Странно, что не было луны. Неужели сегодня новолуние? Марк прошел вперед к носовой части лайнера – туда, где виднелись шезлонги. Можно было лечь на них и наблюдать за тем, как звезд на небе становится все больше и больше. Марку редко удавалось так следить за ночным небом, отец не разделял и не принимал его тяги к звездам, потому категорически не хотел покупать телескоп.

Он подошел к самому носу лайнера, желая взглянуть на воду, но добраться до края было затруднительно – там стояли ограждения, которые, скорее всего, были поставлены здесь, чтобы любопытные туристы не свалились вниз с этого огромного лайнера.

– Надеюсь, ты не решил спрыгнуть? – раздался грубый голос где-то сзади.

Марк вздрогнул и оглянулся. В темноте он отчетливо увидел седые волосы, бороду и, казалось, даже брови. Это был Марадей.

– Вовсе нет, – Марк поспешил отойти от края, – хотел посмотреть, на воду.

– У тебя вы все равно ничего не вышло, – Марадей подошел ближе, – лайнер защищен от такого порыва любопытства.

– Магия? – с интересом в голосе спросил Марк.

Марадей молча кивнул. Он подошел и встал рядом с Марком, подняв голову наверх, где приветливо сияли звезды. Казалось, что он хотел побыть здесь один, но его планы были нарушены.

– Куда мы плывем? – внезапно спросил Марк, вспомнив слова Витарии.

– В Галдурион, – тихо ответил Марадей, – кстати, как думаешь, где он находится?

Марк задумался. Марадей, Витария и Кирус говорят о Галдурионе так, будто он действительно существует. Конечно, они кажутся немного сумасшедшими, но за этот день каждый из них сделал столько всего необычного, что в существование магии точно можно было уже поверить. Значит, тот самый Галдурион существует. Но Марк ни разу не слышал это название раньше. Выходит, это где-то очень далеко. И, учитывая факт, что они куда-то плывут на таком лайнере, Галдурион может быть расположен где-то в океане – там, где не ходят ни пассажирские, ни грузовые, ни военные суда, а спутник не успевает заснять хоть что-то.

– Где-то в океане, – предположил Марк, – там, где никто его не найдет?

Марадей посмотрел на Марка и улыбнулся. Его глаза блеснули, будто он ждал этого предположения, чтобы начать свой рассказ. Теперь появление этого постаревшего мага на палубе не казалось случайным.

– Галдурион находится в Антарктиде, – мягко проговорил Марадей, – там, где во льдах и снегах, на жутком морозе его никто не сможет найти.

– В Антарктиде? – Марк закашлялся, будто проглотил лед. – Но там же…

Марадей поднял ладонь:

– Минуту. Ты чувствовал когда-нибудь холод?

Марк задумался. Зимние прогулки без шапки. Купание в ледяной воде. Отец ругался, а ему – хоть бы что.

– Кажется… нет.

– Вот видишь, – Марадей улыбнулся. – Ты был готов, даже не зная об этом.

Он провел рукой вдоль палубы, будто ловил невидимых мошек, и поднял перед собой ладонью вверх. Внезапно подул легкий ветерок, и капли, которые были еле заметны в темноте на полу палубы, стали стекаться друг к другу, образовывая одну большую каплю. Капля, словно вода в вакууме, поднялась в воздух и зависла в виде большой водяной сферы. Где-то в центре этой водяной сферы засиял еле видимый холодный белый свет, который быстро достиг ее границ, отразился от них, заставив всю эту импровизированную фигуру сиять и переливаться в темноте.

На поверхности сферы стали проявляться очертания материков, островов и океанов. Стало понятно: Марадей воссоздал импровизированный глобус, чтобы точно указать Марку, где находится Галдурион. Только вот зачем, если тот и так знал, где расположена Антарктида.

Марк непроизвольно потянулся к сфере пальцами – и тут же отдернул руку, почувствовав странное покалывание. Вода была теплой, как парное молоко, и пульсировала в такт его собственному сердцу.

– Нам плыть до Антарктиды дней восемь-девять, – начал Марадей, – ты прав, там холодно. Но у магов врожденная защита от таких температур. Нам хватает утепленных плащей, чтобы не замерзать, – Марадей погладил свой плащ, – тебе нечего бояться, а вот архари там приходится нелегко. Это естественный барьер от них.

Марк, как завороженный, смотрел на парящую в воздухе сферу и вспоминал, как зимой ему было жарко в куртке, как отец ругал его за то, что тот ходил без шапки и перчаток, но Марк никогда не простывал и не болел. Он мог купаться в холодных водах моря, спать под кондиционером и никогда не чувствовал особо холода там, где другие замерзали.

– Но маги живут не только в Антарктиде, – продолжил Марадей, – есть хорошая, развивающаяся автономия в Гренландии.

Сфера всколыхнулась, и в том месте, где на глобусе обычно изображался остров Гренландия, засияла маленькая точка. Марадей махнул рукой, и глобус провернулся так, чтобы эта точка оказалась прямо перед ними.

– Там находится Дорсет, – уточнил Марадей, – с красивейшей столицей Квинкул. Дорсет всегда был оплотом надежности, света и силы даже в самые темные периоды для всего магического сообщества.

– Автономия? – переспросил Марк.

– Именно, – Марадей кивнул, – Дорсет мог бы быть отдельным государством, но когда-то давно они решили присягнуть канцлеру, чтобы быть под защитой Галдуриона. Что не скажешь про Талласарион и Калахарию, – Марадей ткнул пальцем в глобус там, где находилась Африка, – это автономии песчаников, которые вот-вот оставят маги. Африка все больше открывается архари, скрывать присутствие там магов становится труднее. Но песчаникам нужна жара и пески – этого мало в Галдурионе, потому они сопротивляются.

– Но все равно остаются автономией Галдуриона?

– У них нет выбора. Если они откажутся от покровительства канцлера, вся помощь прекратится, их обнаружат архари. И тогда Галдурион вернется, но только для того, чтобы скрыть все следы присутствия магов там. Жалко будет оставить Таргинор – один из старейших городов не только магов, но и архари. С Нилормадом – столицей Калахарии будет проще – его просто могут скрыть, оставив город не тронутым архари, но брошенным магами. А ведь именно отсюда пошла вся магия.

– С Африки? – удивился Марк.

– Не совсем, – Марадею, казалось, нравилось все это рассказывать, – видишь ли, как мне известно, маги появились намного раньше архари. Первые упоминания о магах находили на свитках, оставленных более пяти тысяч лет назад. Маги появились здесь, – Марадей указал на место, где сейчас находился Ирак, – здесь появились маги песка, а чуть позже – маги солнца.

– Они и стали первыми магами… фракциями? – Марк понимал, что ему становится все интереснее слушать Марадея.

Тот, в свою очередь, посмотрел на Марка, будто поразился его сообразительности или просто был рад, что может еще раз поведать историю, которую уже не раз рассказывал.

– Постепенно маги стали разбредаться по всему свету, – продолжал тем временем Марадей, – занимали новые территории, отстраивали города и поселения, пока не появились архари. Для архари, то есть обычных людей, маги казались богами – они могли вызывать грозу и дождь, сворачивать горы, излечивать смертельные раны и выращивать целые поля зерновых культур. Со временем архари стали слагать об этом легенды. Так появились упоминания о языческих богах в разных народностях. Только все это были не боги, это были наши предки, решившие помочь архари.

– Теперь мне все стало намного понятнее, – тихо проговорил Марк, – люди не могли понять природу магов и считали их богами… Перун, Зевс… – все это маги?

– Возможно, – так же тихо проговорил Марадей, – мы никогда не узнаем точно, но, скорее всего, да. И все явления, которые описываются во многих легендах, – не что иное, как процессы, происходящие после взаимодействия магов друг с другом или с архари. Благо сейчас это запрещено, потому о нас никто давно не слышал.

– Какой он, Галдурион? – спросил Марк, разглядывая сияющий глобус из воды, – такой же, как любая процветающая страна?

– В Галдурионе все иначе, – ответил Марадей, – нам не нужны сотни технологий, которыми пользуются архари, потому что большую их часть заменяет магия. Мы не пользуемся автомобилями, хотя могли бы, но тогда нас обнаружат, у нас нет интернета или мобильной связи – всего того, что архари могут увидеть, заметить или заинтересоваться этим. Ты все увидишь сам, когда мы туда приедем.

– Но почему бы вам не жить среди людей? Что заставляет вас скрываться?

Марадей с еле заметной грустью посмотрел на Марка.

– Архари никогда не могли бы жить мирно с магами, – тихо проговорил Марадей, – им не нужны маги, как еще одна раса, им нужна лишь наша сила. Представь только, что у какой-либо страны в армии появятся маги? Тогда захватить весь мир будет очень и очень просто.

– А почему вы не захватили весь мир? – внезапно спросил Марк, – тогда не пришлось бы ютиться на краю Земли, боясь, что вас обнаружат.

– Интересный и пугающий вопрос, – на удивление Марадей был спокоен, – среди магов немало тех, кто так же думает. Многие из них пытались, но у них ничего не вышло. Даже Стервятники, с которыми тебе пришлось познакомиться, преследуют такую цель. В этом мире, каким бы он ни был, никто не должен править всеми, – Марадей присел на край шезлонга, будто устал от самой мысли об этом, – потому существуем мы, Люминары, чтобы бороться с этим, – его глаза вспыхнули, как два крохотных солнца.

– Хранители света? – уточнил Марк.

– Комитет по противодействию темной магии, – дополнил Марадей, – этот комитет входит в состав секретариата всеобщей защиты и обороны Галдуриона. Наша задача – противостоять и ликвидировать все следы темной магии, чтобы она не распространялась не только на магическое сообщество, но и на архари.

Марк присел на шезлонг рядом с Марадеем. Недалеко от них все так же висела в воздухе светящаяся сфера из воды, но им, казалось, было уже неинтересно смотреть на нее. Марадей смотрел куда-то перед собой, будто вспоминал все свои битвы против темных магов, а Марк остановил свой взгляд на звездах, где-то в глубине души понимая, что его отец где-то там и наблюдает за ним. Одобрил бы это все он?

– Почему вы не пришли за мной раньше? – спросил Марк, – неужели вы не знали, кто я?

Марадей перевел взгляд на Марка и улыбнулся.

– Природа защитила всех нас, – ответил Марадей, – сложилось так, что магические способности проявляются не сразу, – он сменил позу, чтобы лучше видеть Марка, – полностью способным колдовать маг становится, когда ему исполняется восемнадцать лет. Бывают проявления и раньше этого возраста, но они не представляют угрозы никому. Когда маг достигает своего совершеннолетия, магия крепнет в нем, и он может использовать ее в полную силу. Это удивительно, и это правильно, ведь дети, какими бы они ни были, не смогут участвовать в войнах, которых в нашей истории было немало.

– Все еще остается непонятным, как моя мама и отец познакомились, – задумчиво проговорил Марк, – если мама была магом, а отец – ах… арах… архари.

– Твой отец был архитектором, – Марадей зевнул и разлегся на шезлонге, – он тогда был молод, и его отправили на станцию архари в Антарктиде строить новые здания. А твоя мама Мир… Марина была Люминаром и патрулировала границы Галдуриона. Она нашла твоего отца тогда, когда он был при смерти от холода. Он отбился от своей группы, потерялся и сильно замерз. Твоя мама нашла его, привела домой и выходила, сказав ему, что она сотрудница французской станции. Позже она уехала с ним, видимо, влюбилась и решила отказаться от магии.

– Вы хорошо знали ее?

Марадей снова посмотрел на Марка. Теперь его взгляд был наполнен тоской и тяжестью, будто он рассказывал что-то сокровенное, что причинило ему очень много боли.

– Не особо, – сухо отрезал Марадей, – я тогда только пришел работать в комитет, потому мы мало были знакомы.

– Видимо, она сильно любила отца, – заключил Марк, – иначе как можно было оставить то, чем вы владеете.

– У каждого свои ценности…

– Теперь я понимаю, почему отец был таким всю жизнь, – грустно заявил Марк, – он сильно любил маму, но родился я, и она умерла. Он будто винил меня в этом и вымещал свою злость.

– Он сделал из тебя хорошего человека, готового ко всему, – возразил Марадей, – ты не можешь отрицать этого.

Марк вспомнил, как отец заставлял его учиться, насильно прививая ему тягу ко всему тому, что ему не нравилось. Как отец решал за него, какие предметы он будет изучать, куда будет поступать после школы, с кем будет общаться. Разве это можно было назвать жизнью? Пока все дети беззаботно проводили лето во дворе или на побережье, Марк учил математику и химию, часами занимаясь с репетиторами. Отец был строг и требователен даже тогда, когда этого не нужно было.

Да, Марк сегодня знает много языков, подкован в литературе, истории, физике и многих других предметах, но что со всем этим делать? Он как будто прожил чужую жизнь, и сейчас, когда перед ним открылось так много дверей, он хотел лишь одного – прожить свою жизнь снова, оставаясь беззаботным ребенком.

– Что будет дальше? – поинтересовался Марк, – что будет со мной?

– Если ты боишься, что мы, как твой отец, будем решать за тебя, то напрасно, – протянул Марадей, – ты можешь беззаботно жить в Галдурионе и заниматься тем, чем захочешь. Но я бы рекомендовал тебе поступить в Академию, чтобы быть полезным для самого себя.

– Академию? – переспросил Марк.

– Академия боевой магии Галдуриона, – ответит Марадей, – там обучают Люминаров и всех тех, кто хочет защищать мир магии от вторжения.

– Слишком складно вы все рассказываете, – Марк был непреклонен, – уверен, что-то пойдет не так. Вы неспроста за мной приехали. Ведь я маг полуночи, или как вы там меня назвали…

– Это действительно так, – Марадей был спокоен, – ты маг полуночи, потому можешь быть кем угодно. Только тебе нужно оставаться под защитой Галдуриона, поскольку ты всегда будешь интересом всех этих негодяев, которые доставили нам так много проблем.

– Зачем им я?

– Если сможешь раскрыть свою силу, они смогут не только свергнуть власть в Галдурионе, но и захватить весь мир.

– Я даже ничего не знал о вас до вчерашнего дня. А вы говорите о захвате мира…

Марадей махнул рукой, и сфера из воды взмыла вверх и распалась на миллионы капель, которые легким бризом рассыпались по палубе. Снова стало темно и тихо – до них доносился лишь звук волн, которые образовывал лайнер, разрезая бесконечную гладь океана.

– Ты всегда сможешь вернуться в обычный мир, – добавил Марадей, – стать тем, кем хочешь, не используя магию, и забыть обо всем, что мы здесь тебе рассказали.

– Что-то подсказывает мне, все не так просто, – проговорил Марк, – я даже не знаю, зачем я последовал за вами, все случилось так быстро… Там ведь остался отец… и мой друг. Он же будет меня искать…

– Ты всегда можешь спросить совета у меня, – поспешил утешить Марадей, – не переживай. Твоего отца уже нашли.

Марадей сунул руку в карман и достал оттуда большой хрустальный шар. Марк удивился, как он мог там поместиться. Марадей взял шар двумя руками, что-то прошептал, и внутри шара все задвигалось, будто это были клубы дыма, которые скрывали что-то от взора смотрящих.

Марк уставился на шар, с интересом ожидая, что будет дальше. Клубы дыма рассеялись, и взору предстал кабинет отца, в который кто-то зашел. Друзья отца или коллеги – разглядеть было невозможно. Вдруг все закрыли те же самые клубы дыма, открыв новую картину. Теперь Марк видел, как сотрудники полиции выносят тело отца, что-то обсуждают и опечатывают вход, а вдалеке стоял Илья и наблюдал за всем этим с неописуемым ужасом на лице.

Тогда до Марка дошло. Все было обставлено так, будто отца убили те, с кем Илья играл в покер. Рюкзак с деньгами, которые уже, скорее всего, успели обнаружить, все подтвердит. С этим свяжут и пропажу Марка – преступники, убившие отца, могли похитить его и держать у себя. Даже Илья мог поверить в это, ведь понимал, с кем играет в покер.

– Око Гекаты или Лунный взгляд, – уточнил Марадей, указывая на хрустальный шар, – позволяет видеть то, что произошло в том месте, где ты уже бывал.

– Жизнь теперь не будет прежней никогда, – тихо проговорил Марк, – спасибо, что показали мне это… Я и так знал, чем это закончится. Илья будет думать, что меня похитили?

– И никогда больше не пойдет играть в покер, – завершил предположение Марка Марадей, – твое появление там сейчас испортит все это логическое объяснение произошедшего.

– Я хочу обучиться всему тому, что вы умеете, – внезапно воскликнул Марк, – все эти штуки и… Научите меня пользоваться магией, чтобы я мог сам защитить себя.

Марадей улыбнулся. Он будто ждал, когда Марк так скажет, потому и вел весь этот разговор.

– Всему свое время, Марк, – проговорил Марадей все с той же улыбкой на лице, – но я буду за тобой присматривать.

Марк встал и снова подошел к борту лайнера. Он не собирался прыгать или делать что-то похожее. Его взгляд устремился куда-то вперед – намного дальше, чем уходил океан, или где с ним соприкасалось небо. Он смотрел, казалось, даже дальше самого неба, сквозь звезды и легкие облака у горизонта, чувствуя, как все его мысли наполняются желанием познать новый открывшийся мир. Сейчас он казался себе маленькой букашкой на фоне всех этих сильных и практически всемогущих магов, которых он встретил.

Марк был готов ко всему – к пьяным придирам в ночном парке, к бездомным опасным собакам или бугаям из закрытого покерного клуба, но к этому он не был готов от слова совсем. Он казался себе беззащитным ничтожеством, которое не может сделать ничего, хотя для внутри него скрыто столько сил. Хотелось говорить с тем же Марадеем на равных, пользоваться теми же приемами без особых усилий. И кто знает, может быть тогда, Марк смог бы попробовать изменить этот мир, изменить людей и избавиться от всего плохого, происходящего повсюду каждый день.

– Что-то мы засиделись, – послышался голос Марадея, – ты ведь не ужинал?

Марк обернулся. Словно вырвавшись из своих фантазий, он все еще продолжал переваривать свои мысли. Но его желудок давно переварил то, что давали на обед. Голод внезапно обрушился на него так же, как вся та правда, которую поведал Марадей.

– Не ужинал, – подтвердил Марк, – но в каюте есть фрукты, могу перекусить ими.

– Можешь, – Марадей подошел и похлопал его по плечу, – или можем посмотреть что-нибудь в ресторане.

– Он еще работает? – удивился Марк.

– А как же, – утвердительно проговорил Марадей, – уверен, там осталось что-то с ужина, который, кстати, я тоже пропустил.

Марадей сунул в карман Око Гекарты и прошел вперед. Марк снова удивился тому, как шар такого размера смог уместиться в кармане, но уже не придал этому значения. Оглянувшись еще раз на горизонт, он последовал за Марадеем.

Лайнер уже не казался каким-то чужим или страшным. Марк сумел хоть немного понять, что и где находится, выучил путь от ресторана до каюты, а еще успел осмотреть бесконечные коридоры многочисленных этажей с каютами. Потому путь до ресторана он знал уже не хуже Марадея, но все же не перегонял его.

В ресторане было пусто и почти темно. За парой столиков сидели посетители и о чем-то разговаривали. Видимо, так же, как они с Марком, пропустили ужин, потому пришли сюда, чтобы наверстать упущенное. Марадей, будто всегда был своим в этом месте, уверенно прошел к столику и присел, приглашая за собой Марка. Над столиком, пару раз моргнув, загорелся торшер, а растения, свисавшие рядом, образовали некий настил, скрывая свет и посетителей от всех остальных. Создавалось ощущение уюта и некой приватности, будто Марадей собирался рассказать еще что-то сокровенное или тайное, но не хотел, чтобы кто-то другой это услышал.

– Не пугайся, – поспешил заверить Марадей, – здесь всегда так, если прийти сюда ночью.

Марк неуверенно отодвинул стул и сел напротив Марадея. Внезапно на пустом столе из воздуха появились столовые приборы и с глухим звуком опустились на бархатную скатерть. Тут же около них появился официант в темной корабельной форме.

– Повторить ужин? – спросил официант, поправляя головной убор.

Марадей молча кивнул. Марк кивнул тоже, показывая всем видом, что он не первый раз приходит в ресторан этого лайнера ночью. Официант тоже кивнул им в ответ и пропал из вида так же, как и появился. Марка уже это не удивляло. Глупо находить разумное объяснение тому, что происходит здесь, ведь за всем этим наверняка стояла какая-то магия, которую ему еще предстояло познать.

– Для человека, потерявшего отца, ты на удивление собран и спокоен, внезапно сказал Марадей, – я думал, будет сложнее.

– Я и сам не ожидал от себя такого, – проговорил Марк. Где-то внутри себя он понимал, что давно простился с отцом, так как был готов оставить его после того, как поступит в университет в другом городе.

– Чуть позже мы посетим его могилу, – произнес Марадей, – как только ты будешь готов.

Марк бросил взгляд на собеседника. В свете торшера его седые волосы казались неживыми, а шрам под глазом выглядел устрашающе. Что же успел пережить этот маг?

– Как давно маги ушли в Антарктиду? – внезапно спросил Марк.

– О, сразу и не скажешь точно, – так же быстро ответил Марадей, – насколько известно мне, это случилось еще в середине тринадцатого века. Раньше Галдурион носил название Худ-Гулдур, в честь первой известной общины магов, носившей название Худ.

– А с какого времени магам нельзя взаимодействовать с аха… архари?

– Указом канцлера от тысячи пятьсот тридцатого года магам Галдуриона и всех автономий запрещается контактировать с архари, кроме случаев, несущих угрозу жизни, – зачитал Марадей, будто все эти пункта Указа его заставляли его учить под пытками. – Магам, допущенным для пребывания в мире архари, запрещается показывать сверхъестественные способности и демонстрировать свои силы. Галдурион и автономии навсегда скрываются от остального мира. Выход за пределы доминионов и автономий запрещены без согласования с канцелярией. И, наконец, перемещения между Галдурионом и автономиями могут осуществляться только по водным путям и транспортным маршрутам, одобренными канцелярии.

– Что будет, если нарушить?

– Раньше наказанием за это была смертная казнь, – холодно проговорил Марадей, – сейчас же всех нарушителей отправляют в Багр-Ран – ледяную тюрьму, Галдуриона, где всех замораживают до тех пор, пока они не отбудут наказание.

– Не очень человечно…

– Согласен, но, по крайней мере, страх попадания в Багр-Ран останавливает всех, кто хотел бы нарушить указ.

Официант снова внезапно появился перед ними. Он молча поставил две тарелки с ужином. К сожалению для Марка это снова был стейк из лосося, выложенный на подушку из картофельного пюре. Кажется, к концу путешествия, Марк просто будет ненавидеть рыбу и все рыбные продукты. Официант как ни в чем не бывало разлил по бокалам Марка и Марадея какой-то темный и мутный напиток и так же испарился, как и всегда появлялся.

– Блюда совсем не отличаются от тех, что мы едим в своих ресторанах, – заключил Марк, – так везде?

– Это сделано для того, чтобы не было разногласий между магами, – поспешил ответить Марадей, прежде чем прикоснуться к блюду, – в Галдурионе другая кухня, там все вкуснее, – он сделал небольшую паузу, рассматривая стейк из лосося, – и там мало готовят рыбу.

Кажется, что и Марадей был не особо доволен рыбным рационом ресторана лайнера. Но деваться было некуда, и они молча накинулись на блюдо, так как были сильно голодны из-за пропущенного ужина.

Глава 7. Добро пожаловать в Нафаркон

К концу путешествия до Галдуриона Марк уже полностью освоился на лайнере. Он успел обойти все доступные места, понаблюдать за тем, как меняют некоторые детали, вышедшие из строя, даже успел познакомиться с несколькими из экипажа, которые иногда позволяли себе отдыхать после смены в ресторане. Других развлечений на этом огромном судне не было – только ресторан, пара комнат отдыха, в которых ничего и не было, кроме мягких диванов, кипы газет и непонятных настольных игр, запылившихся из-за того, что их давно никто не трогал.

Все это время Марк гулял по палубе, беседовал то с Марадеем, то с Витарией, наблюдал за океаном, чьи волны терялись за горизонтом, или ночным небом, усыпанным уже чужими созвездиями. От скуки Марк даже успел почитать книги, оставленные кем-то в его каюте. Благо он знал французский язык, потому сумел прочесть невероятный рассказ про магримарскую войну, охватившую Британские острова и Европу в начале шестнадцатого века. Тогда магримы – темные маги и некроманты – решили захватить Европу и весь мир, запустив Магримарский мор – чуму, уничтожившую половину населения этой части света. Маги Дорсета вовремя выступили против магримов и сумели остановить распространение чумы.

Второй книгой оказался сборник стихотворений некого Ливея Бо Ванга о невероятных чудищах балхутах, способных вызывать землетрясения. Слог у стихотворения Бо Ванга был крайне сложным, но Марк все равно старался осилить сборник, поскольку читать больше было нечего – газеты в комнатах отдыха были напечатаны на каком-то непонятном языке.

Кирус за все время путешествия ни разу не заговорил с Марком. Они часто виделись во время обедов и ужинов в ресторане, но лишь неохотно кивали друг другу, словно разругались из-за чего-то, о чем уже забыли. Витария уверяла Марка, что песчаники со всеми ведут себя так, и в этом нет его вины, но Марку все равно хотелось хоть о чем-то поговорить с Кирусом.

Ничего не вышло, потому Марк начал думать, что с ним что-то не так. Зато Адриан – капитан лайнера, часто составлял компанию Марку и Марадею в их беседах о мире магии, но все его вопросы были про мир архари, будто Марк был главным специалистам по ним. Адриан оказался необычайно добрым и веселым стариком, хотя его внешний вид показывал обратное. Будучи морским магом, Адриан мог запросто перевернуть этот лайнер, потому никто не осмеливался его ослушаться.

Несколько раз это время Марку удалось увидеть в небе огромных белых птиц, похожих на орлов. Витария рассказала, что этих птиц называют «рукхи», и они способны унести несколько слонов за раз. Обитали они в горах Антарктиды и практически никогда не нападали на магов, считая их маленькими для того, чтобы утолить их вечный голод. Несмотря на это, Марк все же спешил скрыться в постройках лайнера, когда пара птиц показывалась где-то на горизонте.

В одну ночь, когда Марк, как обычно, любовался ночным небом, до его ушей донеслась красивейшая мелодия. Тогда он увидел на небольшом островке, мимо которого проплывал лайнер, существ, похожих на русалок. Их пение завораживало и заставляло все тело двигаться в их сторону. В этот момент его снова спас Марадей, рассказав, что это – сирены. Когда-то они были красивыми и безобидными русалками, но индустриализация мира сделала из них кровожадных охотниц, которые поедали моряков, если сумели подозвать их к себе пением.

Пару раз гигантские киты, похожие издалека на подводные скалы, резвились в солнечном свете недалеко от лайнера. Казалось, Марк слышал, как они переговариваются между собой на своей частоте. Даже в культуре магов киты занимали особое место, представляя собой символ мощи, мудрости и долголетия, потому охота на них была запрещена. Хотя некоторые из присутствующих на лайнере предлагали отправить за ними группу охотников, чтобы попробовать мясо китов на ужин.

По мере приближения к Антарктиде менялась и погода. Хоть на небе по-прежнему светило солнце, отражаясь бликами в волнах, все вокруг словно пронизывал невидимый холод. Живность в небе и воде пропала – вместо них изредка проплывали глыбы белоснежного льда. Дышать становилось тяжелее, будто воздух не успевал согреваться от тепла собственного тела, а уши и руки то и дело покусывал непривычный мороз. На палубе даже в дневное время практически никого не было. Видимо, маги, даже привыкшие к неприветливому холоду ледяного материка, не особо горели желанием замерзать лишний раз. Хоть Марадей и говорил, что магам холод практически не страшен, окружающая ледяная вода, и неуютный пронизывающий ветер не оставляли выбора. Куда приятнее было сидеть где-то в ресторане или в каюте, наблюдая за всем этим надвигающимся холодом из окон.

Марку выдали утепленный плащ и перчатки, чему тот был очень рад. В плаще он выглядел представительнее, все время сравнивая себя с Марадеем. Хоть многие были добры к Марку, он понимал, что там – в новом месте – у него не будет ничего – ни одежды, ни дома, ни даже денег, чтобы купить еду. Этот вопрос все больше и больше волновал его, особенно когда на горизонте показались заснеженные холмы Антарктиды. Что будет с ним, и кто о нем позаботится?

– Еще немного, и будем в Галдурионе, – воодушевленно проговорила Витария, когда Марк в очередной раз всматривался в горизонт.

Она подошла к Марку и похлопала его по плечу, будто ощущала его сомнения.

– Не переживай, – добавила она, – там о тебе позаботятся. И я буду рядом, пока ты не освоишься.

– Зачем вам это? – спросил Марк.

– Ты – один из нас, – с неким непониманием в голосе заявила Витария, – и тебе нужно во что бы то ни стало влиться в магическое сообщество. И раз уж меня отправили за тобой, я должна быть уверена, что с тобой все в порядке.

Марк поражался доброте Витарии. Она казалась доброй феей из сказочного леса, которая всегда была готова прийти на помощь. Будто Марк был для нее самым дорогим сыном, требующим много внимания.

Доброта Витарии не казалась наигранной – она была такой всегда и со всеми. Ее учтивость граничила где-то с бунтарской неприступностью и желанием поговорить обо всем, будто ей не хватало подруг, с кем можно было все обсудить. Скорее всего, она сама для себя решила, что Марк теперь находится под ее опекой, потому старалась не упускать его из вида.

– Нас встретят представители канцелярии и Белая стража, – продолжала Витария, – кто знает, может, сам канцлер придет посмотреть на тебя. Хотя он редко выходит из своего кабинета, такое явление, как маг полуночи, может заставить кого угодно выйти и посмотреть.

– Какой он, ваш канцлер?

– Наш, – уточнила Витария, – он теперь и твой канцлер. Его зовут Белогор Ренард, ледяной маг. Он почти двадцать пять лет уже занимает свою должность, и за это время не случилось ничего плохого. Ну разве… – она замялась, понимая, что начинает говорить лишнего, – в любом случае я помню у власти только его, потому не могу сравнивать.

– Сколько ему лет? – спросил Марк, будто это имело какое-то значение.

– Точно не скажу, – Витария задумалась, – маги перестают стареть в возрасте семидесяти – восьмидесяти лет. Он выглядит крепким старичком, потому, скорее всего, лет ему лет сто. Но это не точно.

– Сто лет? – удивился Марк.

– Маги живут чуть дольше, – поспешила успокоить Витария, – где-то до ста тридцати – ста сорока лет в среднем.

– Это все равно очень много… – тихо проговорил Марк.

Раздался громкий, пронзительный звук оповестительных систем. Лайнер чуть дернулся и начал замедлять движение. Берег становился все ближе, и Марк понимал, что они прибыли. Послышались крики лоцманов, которые что-то громко обсуждали друг с другом. Марк почувствовал, как лайнер начал разворачиваться, и в том месте, куда указывал нос лайнера, показались крыши судов-буксиров.

Не прошло и пяти минут, как лайнер, невзирая на гигантские размеры, развернулся, и теперь Марк, стоявший все это время в носовой части, снова смог наблюдать перед собой бесконечный океан. Витария поспешила к другой стороне, Марк побежал за ней, чтобы понаблюдать, как лайнер цепляют буксиры. На самом деле он хотел увидеть Нафаркон – столицу Галдуриона, но его взгляду предстали лишь бесконечные снежные равнины побережья, среди которых грязными пятнами выделялись участки берега, не покрытые снегом.

На палубе стало людно. Марк даже представить не мог, что все это время здесь было так много магов. Все они вышли на палубу, чтобы скорее сойти на землю и отправиться по своим делам. С сумками, большими чемоданами и свертками они казались какими-то переселенцами, прибывшими в новое место со всеми своими пожитками. Как бы капитан ни предупреждал, что до окончания входа в порт, никому не следует находиться на палубе, никого это не волновало. Марк улыбнулся, вспомнив, как часто видел такую картину в обычной жизни.

Среди всего этого скопления людей Марку удалось разглядеть Марадея. Тот о чем-то беседовал с Кирусом, который все время посматривал на них с Витарией. Марк лишь кивнул ему и перевел взгляд, чтобы лишний раз не злить. Витария стояла рядом, словно боялась потерять из вида попутчика.

– Не отходи от меня ни на шаг, – предупредила она, – здесь очень легко потеряться.

Марк все еще не понимал, что она имеет в виду. Ни пристани, ни каких-либо других построек видно не было, а на огромном берегу, казавшему все ближе, потеряться было трудно. Тут Марк заметил, что перед ним в воздухе появилась еле различимая радужная невесомая стена, приближающаяся к нему со скоростью буксирования лайнера.

Марк протянул руку, и пальцы уперлись в невидимую преграду. Поверхность дрогнула, как пленка мыльного пузыря, но не лопнула – от места прикосновения лишь расходились радужные круги.

Лайнер двинулся вперед, и рука Марка провалилась в стену. Марк обомлел. Очутившись за стеной, его рука вдруг пропала из виду, хотя Марк все еще чувствовал ее. Осмелев, он шагнул вперед, преодолев невидимую стену, и застыл.

Его взору предстала длинная обустроенная гавань, на которой скопились люди. Еще минуту назад он никого не видел, а сейчас перед его взором предстала просторная гавань, плавно уходящая куда-то далеко к стене изо льда и камня. Все было выкрашено в белый цвет, в котором игристо отражалось солнце, ослепляя всех, кто туда смотрит. К большим пирсам вели деревянные вымощенные мостки, у которых стояли яхты и другие плавательные средства. Всюду сновали моряки, никак не обращая внимания на прибывающий в порт огромный лайнер. И только чайки недовольно голосили где-то в небе, будто обругивая эту махину, нарушившую их спокойствие.

Марк обернулся назад и снова увидел ту самую еле различимую радужную стену. Поняв все, он тут же бросился туда, где стена еще не успела настигнуть лайнер, и посмотрел назад. Ни гавани, ни обустроенных пирсов, ни моряков – не было видно ничего, кроме бесконечного заснеженного берега. Тогда Марк вернулся, уже не обращая внимания на стену, и снова увидел людный пирс, белесые постройки и встречающих, толпившихся у пирса.

– Барьер, – объяснила Витария, – защищает от внезапного обнаружения. Если через него пройдет архари, то все равно ничего не увидит. Вот и подтверждение того, что ты маг, Марк.

Она снова улыбнулась, будто сама сомневалась в этом.

– Идем, – она похлопала Марка по плечу, – надо найти Марадея и подготовиться.

Марк еще раз бросил взгляд на пристань, будто видел перед собой что-то невообразимое – то, что его собственный мозг точно не мог выдумать. Улыбнувшись самому себе, он поспешил за Витарией, которая уже скрылась среди толпы.

Спустя полчаса, когда Лайнер полностью остановился у пристани, Марк, Марадей, Витария и Кирус сошли с борта. Марадей казался сосредоточенным, будто искал кого-то среди встречающих. Витария не отходила от Марка, хотя тот и не собирался куда-то уходить. Только Кирус как ни в чем не бывало брел за ними, то и дело махая кому-то рукой, будто здесь все были его знакомыми.

Марк с интересом рассматривал всех, кто присутствовал на пристани. Почти все были одеты в утепленные плащи, пальто или какие-то подобия судейских мантий. В то же время ни у кого не было ни головных уборов, ни чего-либо другого, что могло защитить от морозной природы сурового материка. Все они казались актерами какой-то пьесы о середине двадцатого века.

Под утепленными плащами женщин можно было заметить платья различного фасона, облегающие талию, но особо привлекали внимание платья-рубашки, полы которых уходили практически в пол. Перчатки на руках женщин напоминали больше модный аксессуар, чем необходимость, а косынки на головах некоторых из них придавали элегантность и утонченность. Мужчины же, практически все, были одеты в темные пальто, под которыми можно было заметить брючные костюмы, рубашки с пышными бабочками или утонченными галстуками. Брюки прямого кроя со стрелками придавали их внешнему виду аккуратность и строгость, а белизна рубашек местами казалась неестественной.

Все они были вежливы и обольстительны друг перед другом, что не скажешь про детей, которые то и дело сновали туда-сюда, нагло толкая и наступая на обувь. Дети были одеты так же, как взрослые, различало их лишь то, что их одежда чаще была ярче и приметливее, из-за чего они все казались просто маленькими взрослыми.

Среди всего этого однообразия строгих и функциональных костюмов, платьев и плащей особо выделились высокие белые фигуры, облаченные в легкие доспехи. Фигуры двигались не так быстро, как другие, казались неповоротливыми и холодными. Вблизи от этих фигур можно было увидеть магов, одетых, как Марадей, в серые плащи с какими-то эмблемами на спине. Напоминали они хранителей порядка, какие всегда имелись в местах скопления людей.

– Марадей! – их кто-то окликнул, и все повернули свой взгляд в сторону того, кто их позвал.

Марк увидел несколько мужчин в форме Марадея и высоких белых фигур, стоящих чуть в стороне. Тот, кто окликнул, махнул рукой, и Марадей, словно узнал кого-то, свернул в его сторону. Марк и остальные последовал за ним.

– Канцлер не смог вас встретить, – сказал тот, кто их позвал, – мы проводим вас до города, а дальше вы справитесь сами.

Марк нахмурился. Зачем их сопровождать, если город рядом?

– Приветствую, Аланор, – поздоровался Марадей, – не обошлись без Белой стражи? Мы и сами справились бы.

– Приказ канцлера, – ответил Аланор.

Он бросил взгляд на Марка и, заметив, как тот рассматривает белые фигуры, поспешил объясниться:

– Белая стража Галдуриона. Защищают нас от угроз.

Он легко ударил одного из Белых стражей по доспеху. Фигура никак не ответила, словно даже не заметила удара.

– Это ледяные големы, созданные канцлером Орхусом давным-давно, – объяснил Аланор, – это было так давно, что никто уже и не помнит, откуда они взялись. Неповоротливые, но сильные.

Марк учтиво кивнул, будто понял, что ему рассказал Ананор. Големы по-прежнему внушали нетипичный страх.

– Кстати, меня зовут Аланор Липицкий, речной маг, – Ананор потянулся к шее и показал подвеску, которую Марк заметил на сразу. Подвеска представляла собой грубый пейзаж с утекающей вдаль рекой.

– Марк, Марк Аверин, – Марк на автомате протянул руку Аланору, чтобы запечатлеть их знакомство.

Аланор непонимающе взглянул на руку Марка, затем бросил взгляд на Марадея, будто тот мог все объяснить. Стало неловко от самого этого момента.

– Так здороваются и знакомятся архари, – выдохнул Марадей, – ты же должен был выучить это, Аланор.

Тот поспешил пожать руку, понимая, что сразу опростоволосился перед гостем. Марк лишь учтиво улыбнулся, показав тем самым, что не обратил внимания. Но странности поведения магов вызывали непонятное беспокойство.

Перекинувшись парой фраз с Аланором, Марадей двинулся вперед. Марк пошел за ним, и вся остальная делегация вместе с Белой стражей пошла следом. Присутствующие на пристани заметили высокие фигуры ледяных големов Белой стражи и стали всматриваться в тех, кого они сопровождали. Марк старался не смотреть по сторонам, чтобы не привлекать лишнее внимание. Внутри создавалось ощущение, что он уже бывал здесь, но все забыл, а сейчас само место напоминало ему об этом.

Молча они дошли до высокой стены изо льда и камней, которая издалека казалась скопившейся ровной глыбой льда среди гор. Марк все еще не видел перед собой ни города, ни каких-либо признаков того, что здесь есть что-то. Сзади осталась пристань и толпы магов, но впереди ничего не было. Неужели снова магия?

Марадей остановился у стены. Он оглянул делегацию, будто хотел выявить кого-то лишнего среди них. Но, убедившись, что зеваки не последовали за ними, коснулся стены рукой.

Раздался глухой гул, словно кто-то пытался открыть старые запылившиеся ворота. Лед покрылся прямыми трещинами, исходящими от того места, где Марадей их коснулся. Трещины все такими же прямыми линиями сходились друг с другом, образовывая ровные блоки, которые начали проваливаться вглубь и отодвигаться куда-то в стороны. Это продолжалось до тех пор, пока вся ледяная стена не превратилась в блоки и не скрылась по краям горного массива, среди которого и находилась.

Взору Марка предстала длинная, широкая улица, вымощенная белоснежной ледяной брусчаткой. По крайней мере, она казалась ледяной, хотя на самом деле, скорее всего, таковой не являлась. С обеих сторон улицы виднелись постройки, изготовленные из белого камня либо покрытые белой краской. Они были невысокими и нелепыми, словно были налеплены друг к другу. Окна в постройках были расставлены вразнобой, из-за чего они казались еще больше нелепыми. Вся улица была окутана мягким золотистым светом, исходящим от долговязых фонарей, которые трудно было различить среди таких же долговязых деревьев без листьев. В свете фонарей ветви деревьев казались длинными скрюченными пальцами какого-то существа, но при этом они придавали какой-то уют всей этой улице.

Где-то вдали проехала карета, которую лениво тянули за собой белые лошади. Звуки от копыт еще долго раздавались повсюду, хотя карета давно скрылась из виду. От некоторых построек в небо тянулись еле заметные клубы дыма, напоминало это улицу какой-то деревни, в которой только что закончились полевые работы, и жители вернулись в свои дома, принявшись готовить ужин.

Чем дальше делегация продвигалась вперед, тем больше деталей замечал Марк. Здания казались аккуратными, в панорамных окнах некоторых из них можно было увидеть людей в таких же одеждах, какие Марк заметил на пристани. Все они о чем-то говорили друг с другом, смеялись и просто занимались своими делами. По краям улицы прослеживались узенькие тротуары, кривые почтовые ящики и лавочки. Постройки становились все выше, они возвышались друг на другом, уходя куда-то за кроны безлиственных деревьев. Казалось, они просто вырезаны из высоких многовековых сугробов Антарктиды.

Улица уходила вперед, заканчиваясь небольшой площадью, в центре которой расположился фонтан, украшенный неведомыми магическими существами. Марк подумал, что фонтан в таком месте не мог быть наполнен водой, и оказался прав. Вместо воды из еле видимых отверстий в существах вылетал снег, наполняя емкости в основании и сверкая в свете фонарей. На вершине фонтана сидела сова, которая осматривала все вокруг, словно следила за тем, что здесь происходит. Увидев делегацию, сова недовольно ухнула, расправила крылья и скрылась среди ветвей деревьев.

Людей на площади было сравнительно больше, чем в конце улицы. Они о чем-то переговаривались либо быстро спешили куда-то, даже не замечая Белую стражу, Марка и всех тех, кто следовал за ними. Жизнь в этом месте шла своим чередом, и Марк понимал, что все это совсем не похоже на улицы его города, где всегда было шумно, темно и грязно. Здесь же все сверкало чистотой, уютом и спокойствием.

Площадь заканчивалась широкими ступенями, ведущими к величавому дворцу, возвышающимся над остальными постройками. Дворец был построен из белого камня, а его фасад украшали аккуратные колоны, фигуры и барельефы. По краям дворца расположились высокие голубые ели, укрывающие окна от любопытных взглядов, а вход был выполнен в виде высокой арки, которая переходила в большую крытую террасу.

– Канцелярия, – тихо шепнула Витария, – там живет канцлер.

Марадей остановился. Ледяные големы медленно прошагали вперед по лестнице и синхронно разошлись по сторонам, заняв свои места у арки, за которой находился вход во дворец.

– Спасибо, – крикнул им Аланор.

Големы никак не отреагировали, хотя Аланор и не ждал какого-либо ответа от них.

– Марадей, – обратился Аланор, – тебе нужно доложиться канцлеру.

Он бросил взгляд в сторону входа в резиденцию, затем повернулся к Витарии.

– Нам не нужно туда сейчас? – спросила она.

– Тебе поручено сопроводить Марка в гостевой дом, – ответил Аланор, – канцлер хочет, чтобы гость отдохнул с дороги, а потом сам посетит его.

Витария перевела взгляд на Марадея. Он кивнул ей, затем взглянул на Кируса, приглашая того идти первым. Аланор последовал за ними в сторону входа во дворец.

– Идем, – позвала Витария Марка, – здесь недалеко.

Марк проводил взглядом Марадея, осуждая его за то, что тот даже не попрощался. Витария медленно направилась вперед, напевая какую-то песенку себе под нос.

– Что с ним? – спросил Марк, догнав Витарию.

– Не любит он канцлера, – тихо ответила Витария, – канцелярия стала совать нос в дела нашего комитета.

Мимо пробежали дети. Они смеялись и оглядывались, будто совершили какую-то шалость и боялись, что их поймают. Витария посмотрела им вслед и продолжила идти дальше. Марк уже столько времени провел с ней, что теперь она казалась ему родным человеком, от которого не хотелось отходить ни на шаг.

Они свернули с площади на какую-то улицу. Такие же белые постройки бесконечной полосой уходили куда-то вдаль, иногда прерываясь маленькими скверами или пустырями. В этом месте улица казалась заснеженной, но это только придавало ей больше уюта. Свет от фонарей разноцветными переливами отражался в снежинках, которые в темноте напоминали звездное небо. Людей практически не было, потому в надвигающихся сумерках, улица ощущалась еще больше умиротворенной.

– Вы передвигаетесь на каретах? – нерешительно спросил Марк, вспомнив, как увидел одну из них в начале.

– Здесь мало кто ими пользуется, – ответила Витария, – Нафаркон хоть и большой, но передвигаться по нему можно другими способами. Это скорее традиция, чем необходимость – скоро, думаю, от них откажутся совсем.

– Что ждет меня дальше? – голос Марка надломился, будто он сильно переживал из-за чего-то.

– Сейчас я провожу тебя до гостевого дома. Завтра к тебе зайдет канцлер, там и решится, где ты будешь жить. Ты уже решил, чем займешься?

– Марадей советовал мне пойти в Академию, – неуверенно ответил Марк, – но я даже не знаю, есть ли альтернатива.

– Он видит в тебе Люминара.

Витария остановилась, посмотрела на Марка многозначительным взглядом. Затем поправила воротник на его утепленном плаще, смахнула снег, который успел накопиться на плечах. Она казалась задумчивой и отстраненной, будто что-то не давало ей покоя.

– Ты можешь стать кем угодно, – повторила Витария слова, сказанные ранее, – но Академия тоже хорошо. Основы магии тебе все же нужно познать. А там уже решишь сам.

Дети, которые чуть раньше уже пробегали мимо них, вернулись. Они остановились перед Марком, с интересом разглядывая его. По ним было видно, что они давно здесь бегают. Щеки покраснели от постоянных перепадов температур, на краях курток кусками налип снег, но это нисколько их не беспокоило. Любопытство победило в них страх, потому они, видимо, решили внимательнее рассмотреть непривычного для этих мест гостя.

– Ты ведь он, да? – спросил один из мальчишек. На вид ему казалось лет двенадцать.

– Кто он? – недоумевающе спросил Марк, поняв, что разговаривает на английском языке.

– Маг полуночи, – уточнил мальчик.

Витария испуганно посмотрела на него. Откуда он мог знать, ведь прибытие Марка в Нафаркон было засекречено? Она что-то сказала им на языке, который Марк никак не мог понять. Один из мальчишек испуганно посмотрел на нее и отбежал. Второй же остался стоять рядом и с таким же интересом рассматривал Марка.

– Да… – неуверенно ответил Марк, боковым зрением оценивая реакцию Витарии.

– Я же говорил, это он! – крикнул мальчику другу. Тот стоял все там же, даже не думая приближаться.

Мальчик, что полез с расспросами к Марку, залез в карман и что-то достал оттуда. Марк так и не понял, что это было, а вот Витария резко переменилась в лице. Она закрыла собой Марка, будто могло произойти что-то опасное. Мальчик, видимо, этого и ждал. Он бросил к ногам Витарии какой-то сверток, который тут же загорелся.

Витария среагировала быстро. Она ногой наступила на горящий сверток и потушила его. Мальчик посмотрел на ногу, затем на нее, развернулся и побежал вверх по улице. Витария, достаточно растоптав сверток, ринулась за ним, оставив Марка одного.

Это и было нужно второму мальчику, который стоял чуть в стороне. Проводив взглядом пробегающего друга и следующую за ним Витарию, он тоже залез в карман и достал такой же сверток. Немного подержав его в руке, будто сомневался в чем-то, мальчик замахнулся и кинул его в Марка.

Витария заметила это. Она понимала, что не успеет добежать, потому сжала кулак и замахнулась так, будто тоже собиралась его бросить. Из ее кулака вырвался светящийся комок света и направился к Марку – как раз туда, куда летел сверток, который бросил мальчик.

Марк, словно в замедленной съемке, наблюдал за тем, как светящийся комок света долетел до него, завис где-то над его головой и расширился, превратившись в радужную полупрозрачную сферу, полностью охватившую Марка. В это же время сферы достиг сверток, брошенный мальчиком.

Грохот разорвал тишину. Марк инстинктивно рухнул на колени, уши заложило, а в глазах земельками огненные всполохи. Но взрывная волна ударила в сферу, и сквозь дым он увидел, как осколки отскакивают от нее, словно от брони.

Мальчик, увидев, что сфера защитила Марка, испугался сам и бросился бежать в другую сторону. Витария села на колени, приложила руки к мощеной брусчатке и тихо ругнулась. Под брусчаткой все зашевелилось, будто что-то огромное передвигалось под ней, направляясь прямиком за мальчишками, бросившими наутек от места взрыва. Те старались убежать, но не успели. Из брусчатки вырвались массивные ветви и ухватили обоих мальчиков за ноги. Витария встала, снова сжала кулак, и ветви, все это время державшие мальчиков, превратились в сферические решетки, заточив в себе нарушителей.

– Ты не пострадал? – спросила Витария, подбежав к Марку. Сфера, защитившая его от взрыва, растворилась в воздухе.

– Кажется, нет, – неуверенно проговорил Марк, – что это было?

– Сейчас спросим, – сквозь зубы процедила Витария и махнула рукой.

Решетки из ветвей деревьев, колыхнулись и поползли к ней. Витария казалось испуганной и обозленной. Марк понимал, что хотели напасть на него, а его спутницу лишь отвлекали. Но что такого он сделал?

– Кто вас нанял? – грозно спросила Витария, когда сферические решетки из ветвей доползли до нее.

Мальчики казались напуганными и растерянными. Они будто сами не понимали, что натворили, но молчали несмотря на грозность Витарии.

– Отвечайте, живо! – прогремела Витария. Она снова сжала кулак, и решетки уменьшились в размере, показывая тем самым, что могут раздавить пленников.

– Мы… мы не знаем, – сквозь слезы закричал один из мальчиков, – нам сказали…

– Этому убийце тут не место, – вступился второй мальчик. Он казался более уверенным, а сжимающаяся решетка не пугала его.

– Что ты такое несешь? – Витария продолжала напор.

– Магам полуночи не место в Галдурионе, – выкрикнул мальчик, – ему не место здесь!

– Это дело рук Дария? – не унималась Витария, – вам лучше ответить, иначе я отправлю вас в Багр-Ран, маленькие преступники!

Один из мальчиков громко заплакал. Казалось, Витария напугала его, и он уже был готов все рассказать. Но ветви, слагающие решетки, начали высыхать и осыпаться, словно превратились в песок. Пространство вблизи мальчишек сжалось, будто его что-то закручивало. Мгновенье, и в том месте появились водовороты, какие Марк уже видел, когда они уходили из его квартиры. Дети поняли, что происходит, и, не обращая внимания на Витарию, прыгнули в норы. Поочередно раздались хлопки, и они пропали, оставив после себя лишь песок.

– Чертов Дарий, – ругнулась Витария, – это он их натравил на тебя. Они все уже знают.

Она снова осмотрела Марка так, будто он мог скрывать следы от взрыва или осколков. Марк старался не перечить ей, поскольку видел, какой злобой и обидой она была наполнена. Кто этот Дарий, почему на них напали, и почему его назвали убийцей?

– Кто это был? – осмелев, спросил Марк.

– Беспризорники, – сухо ответила Витария, – шпионы Дария Острада – одного из лидеров Стервятников.

– Почему они пытались напасть на нас?

– Потому что ты маг полуночи, – проговорила Витария, – и они не смогли поймать тебя раньше.

Марк еще не видел Витарию такой напуганной. До этого она казалась спокойной, расчетливой и уверенной в себе, а сейчас все это улетучилось, оголив все внутренние переживания этой женщины. Ее лицо стало бледным, руки дрожали, а в голосе чувствовались нотки сильного потрясения.

– Почему они назвали меня убийцей? – не унимался Марк.

Витария тяжело вздохнула и посмотрела на него. В ее взгляде читалось такое сожаление, будто Марк сильно огорчил ее, и она не хотела до последнего это признавать.

– Не все маги полуночи были хорошими, – начала Витария, – большинство из них, посчитав себя величайшей силой во всем мире, стали причиной многочисленных войн как здесь, в магическом мире, так и в мире архари. Эти войны унесли жизни сотни магов, среди которых могли быть и родители этих мальчишек.

– Но ведь… Но ведь я никого не убивал! – заикнулся Марк, понимая, как от обиды на глазах стали наворачиваться слезы.

– Я знаю, Марк, – спокойно проговорила Витария, всматриваясь в его лицо, – я знаю, что ты не такой, как они. Но в головах многих сейчас лишь одно представление о магах полуночи. Мы… Ты должен доказать, что это не так, иначе они окажутся правы.

Она поправила свой плащ, еще раз осмотрела Марка, показывая тем самым, что не хочет больше говорить об этом. Марк негодовал. Ему казалось, от него скрывают что-то, что он должен был знать, прежде чем согласиться отправиться сюда. Но обвинять Витарию ему не хотелось, ведь она, как он уже понял, просто хочет защитить его.

– Дальше пойдем через нору, – предложила Витария, – мало ли кого еще встретим по пути. Лучше не рисковать.

Не дожидаясь ответа от Марка, она сложила жест, который Марк уже видел. Пространство около них снова начало сжиматься, превращаясь в уже знакомый водоворот.

– Не отставай, – пригрозила Витария и шагнула в образовавшийся водоворот, который они все называли норой.

Она пропала из виду. Марк еще раз осмотрел пустынную улицу, тяжело вздохнул, приготовившись к весьма неприятному перемещению, и шагнул следом за Витарией в наколдованную ею нору.

В этот раз перемещение оказалось не таким тяжелым. Ничто не пыталось растянуть Марка, не было и давления. Только небольшое головокружение без какой-либо боли по всему телу. Это не могло не радовать.

Марк очутился в темном коридоре гостиницы. Стены, пол и потолок были выполнены из дешевого дерева, которое в скудном свете фонарей казалось грязным и пыльным. Витария стояла у двери, очевидно, ведущей в какой-то номер, и озиралась по сторонам. По ней можно было понять, что она сильно чем-то обеспокоена, хотя больше волноваться стоило Марку.

Витария сложила ладони вместе и принялась разводить их, но у нее ничего не получалось. Она снова и снова пыталась повторить эти движения, но ничего не выходило: ладони, словно намагниченные, не хотели отставать друг от друга. Тогда Витария ударила по двери плечом, но та крепко сидела в петлях и даже не думала открываться.

– Прекрасно, – выдохнула Витария, – двери защищены от магического и физического взлома. Можем заходить, магия внутри будет работать.

Она достала ключ, который все это время был у нее в нагрудном кармане, засунула его в замочную скважину и открыла дверь. Та с тяжелым скрипом оповестила о том, что можно входить. Витария прошла внутрь, рукой подзывая за собой Марка.

Комната представляла собой небольшой номер дешевого отеля. Стены, пол и потолок изготовлены из того же дерева, что и в коридоре. По центру висела люстра, но свет от нее был таким тусклым, что толку от него практически не было. В конце комнаты у окна стояла широкая кровать с навесом, а рядом расположился темный шкаф, выполненный все из того же дерева. Если бросить спичку, то все вспыхнуло бы сразу. Но, стоит отметить, кровать была застелена чистейшим бельем, от которого запахом дешевого порошка исходила свежесть.

Окно было завешено старой шторой, которая казалось настолько старой и грязной, что к ней не хотелось даже подходить. Зато ковровая дорожка, ведущая из коридора к кровати, казалось новой, чистой и никак не вписывалась в этот интерьер. Осталось надеяться, что Марк не задержится здесь долго, иначе он точно впадет в депрессию.

Витария быстро закрыла дверь за Марком и прошла к окну. Она отодвинула штору, посмотрела в окно, будто там мог кто-то скрываться. Затем она проверила, плотно ли закрыты створки, и прошла к шкафу. Резко открыв двери и убедившись, что там ничего нет, Витария пробежала обратно в прихожую, где справа от Марка виднелась дверь, по-видимому, в ванную комнату. Витария, не церемонясь, отодвинула Марка, заглянула внутрь и выдохнула. Никого в номере не было, никто не пробрался в него, пока их здесь не было.

Тогда Витария прошла в центр комнаты, высоко подняла руку вверх и сжала кулак. Из него тут же вырвали светящиеся, еле видимые потоки света и окутали всю комнату. Марк обратил внимание на то, что среди этих потоков света можно было увидеть листья какого-то растения, ветви и цветки. Пока Марк наблюдал за этим, потоки света обогнули всю комнату и даже ванную и вернулись в руку Витарии. Та выдохнула и присела на кровать.

– Чисто, – выпалила она, запыхавшись, – никого здесь не было, никто за тобой не следит.

Марк пожал плечами и подошел к окну, осмотреть окрестности. Окно выходило на какую-то белую постройку без окон, хотя Марк ожидал увидеть там вид на город. Что же, так даже лучше. Если Витария так чем-то озабочена, значит, есть риск какой-то угрозы.

Витария встала, подошла к Марку и крепко ухватила его за плечи, заставив повернуться к ней.

– Послушай меня, Марк, – начала она, – твое прибытие в Нафаркон было засекречено. Никто не должен знать, что маг полуночи здесь. Таким был указ канцлера. Но те дети… – она сделала паузу, задумавшись, – они знали и были готовы, что ты пойдешь именно той дорогой.

– В канцелярии есть шпионы? – спокойно предположил Марк.

– Думаю, да, – ответила Витария, – во всяком случае, не все могут держать язык за зубами. Впредь не говори никому, что ты маг полуночи. На все вопросы, если таковые будут, отвечай, что ты солнечный маг из Дорсета и прибыл сюда, чтобы поступить в Академию боевой магии.

Марк одобрительно кивнул.

– Мне нужно будет сообщить Марадею, – Витария выпустила Марка из своей крепкой хватки, – он скажет, что делать дальше. Тебе нужно отдохнуть с дороги… Поспать… А завтра прибудет канцлер, и мы вместе решим, что делать дальше.

Витария прошла в прихожую номера и снова попробовала открыть дверь. Та не поддалась.

– Номер хорошо защищен, никто не сможет сюда прорваться, пока не снимут защиту, – добавила Витария, – никуда не выходи. Ужин тебе доставят сюда.

Она сложила уже знакомый жест и растворилась в норе, так и не ответив ни на один вопрос Марка, которых у него к этому времени появилось очень много.

– Прекрасно, – проговорил Марк про себя и расположился на кровати. Нужно было обдумать все, что произошло за последние полчаса.

Ужин, как и говорила Витария, доставили прямо в номер. Пока Марк пытался помыться в крохотной ванной комнате, раздался хлопок, и на прикроватном столике появился поднос с печеным картофелем, поджаренными колбасками, грибами и какими-то овощами, а графин, который все это время был пустым, наполнился напитком, напоминающим апельсиновый сок.

Отужинав, Марк сразу же завалился спать, поскольку сил на что-то другое у него практически не осталось.

Глава 8. Его Величество Канцлер

Сквозь глубокий сон доносились стуки в дверь. Марк отчетливо слышал их, но просыпаться не совсем не хотелось. Чем отчетливее и громче были стуки, тем быстрее уходил сон. Марк недовольно вдохнул и скинул одеяло. Темнота в окне обескураживала: он не понимал, сколько проспал.

Быстро одевшись, Марк прошел в прихожую номера и открыл дверь. На пороге стоял Марадей, Витария, еще пара человек, среди которых Марк узнал даже Кируса. И чего они заявились так рано?

– Вы правы, Марадей, – проговорил кто-то за спиной Марадея, – защита работает как надо.

Марадей отошел в сторону. На его место вышел низкий мужчина, по седине волос которого можно было понять, что он довольно-таки стар, хотя все остальное говорило об обратном. Лицо, руки, одежда – все это указывало на обратное. Даже морщины на лбу и в уголках глаз придавали этому незнакомцу моложавый вид.

Мужчина был одет иначе. На нем не было однотипного плаща или пальто, а просто серо-зеленый брючный костюм, из-под которого немного нелепо выглядывала белоснежная рубашка. Костюм как-то особо подчеркивал тело незнакомца, придавал ему особо важный вид, будто тот был изготовлен из самых дорогих тканей, какие только существуют, и как-то хорошо сидел на нем, что невольно бросалось в глаза. На носу мужчины виднелись узенькие очки, которые он опустил специально, видимо, чтобы скрыть мешки под отекшими глазами. Одной рукой незнакомец опирался на элегантную трость, выполняющую больше роль аксессуара, чем необходимости.

Незнакомец нагло отодвинул Витарию, стоящую слева от него, и прошел в прихожую номера Марка.

– Приветствую, Марк, – поздоровался он, – меня зовут Белогор Ренард, на сегодняшний день я канцлер Галдуриона, – важность в его голосе набирала обороты, – а вы, как я посмотрю, любите поспать.

Марк отшатнулся от двери, пропуская Белогора. Тот прошел мимо, небрежно кивнул и сел на кровать – будто это был его трон. Витария метнулась к Марку, но канцлер жестом остановил ее:

– Не волнуйся, дитя, я не кусаюсь

Глаза Белогора скользнули по комнате, и его нос сморщился, будто он уловил запах плесени.

– Невероятно, – прошептал он, – вы ночевали здесь?

Комната, и правда, казалось какой-то старой, грязной и непригодной для жизни. В темноте Марк этого не замечал.

– Приятно познакомиться, – с хрипотцой в голосе проговорил Марк, – здравствуйте, Марадей, Витария, Кирус, – Марк кивнул, увидев знакомые лица. Он даже был рад увидеть мага песка, с которым так и не сумел построить каких-либо отношений.

– Я и подумать не мог, что Дом тетушки Марфы пришел в упадок, – продолжал Белогор, – ну ничего страшного. С сегодняшнего дня будешь жить в гостевом домике канцелярии. Там намного уютнее, теплее и… – он окинул взглядом углы комнаты, – чище.

Затем Белогор посмотрел на форму, которую Марк успел нацепить, пока шел открывать двери.

– И надо обновить твой гардероб, – проговорил канцлер так, словно Марк уже успел стать его собственностью, – сегодня званый ужин в честь твоего прибытия в Галдурион. В таком виде там появляться тебе не стоит.

Марк бросил взгляд на Марадея. Тот казался уставшим и каким-то равнодушным ко всему этому, будто всю ночь провел за расспросами и не успел как следует выспаться. Сейчас он казался холодным и каким-то чужим, будто перед Марком был не тот добродушный маг, которого он встретил в своей квартире.

– Витария доложила, что на вас вчера напали, – Белогор изменился в голосе, – это были дети?

Витария хотела начать рассказ, но Белогор пригрозил ей пальцем, показывая тем самым, что хотел бы услышать рассказ от Марка. Та лишь состроила недовольную гримасу и отвернулась.

– Это были дети, – подтвердил Марк, – что-то кинули в меня, но Витария успела защитить нас обоих.

– Мы уже отправили трибусы для их поисков, – холодно проговорил Белогор, – допросим, как поймаем.

Он брезгливо уставился на пятно у края ковра, которое Марк раньше не замечал. Совершенно точно складывалось впечатление, что канцлер привык к куда более роскошным и чистым местам, к которым эта комната никак не могла относиться.

– Аланор, – позвал Белогор, – надо доставить нас с Марком в канцелярию.

В комнату вошел уже знакомый мужчина, с которым Марк успел познакомиться еще вчера. Он состроил извинительную гримасу, заметив на себе взгляд Марадея, и принялся складывать уже знакомые жесты, открывающую нору для перемещения.

– Марадей, – Белогор продолжил раздавать приказы, – вам нужно вернуться в секретариат и следить за ситуацией вокруг этих… детей. Витария, следуйте туда же.

Витария хотела уже возразить, но тот же грозный палец остановил ее. Она снова недовольно вздохнула, но подчинилась. Бросив сожалеющий взгляд на Марка, она моментально скрылась в норе, которую уже успела наколдовать. Казалось, она не хотела оставлять Марка одного, но выбора у нее не было.

Марадей подошел к Марку, положил ему руку на плечо и пристально посмотрел на него.

– Ты в порядке? – сухо спросил Марадей, не отводя взгляда.

Марк молча кивнул.

– Увидимся позже, – заключил Марадей и отпустил Марка.

Одобрительно кивнув канцлеру, Марадей тоже наколдовал нору и растворился в ней, не успев даже попрощаться с Марком. В комнате остались лишь Марк, Белогор, Аланор и несколько незнакомцев в белых одинаковых плащах. Скорее всего, эти были те самые адарги – маги-защитники, охраняющие канцлера. Марк понял это, поскольку они выглядели здоровее и сильнее даже Марадея.

Аланор перенес их в просторный вестибюль дворца канцелярии. Он сильно отличался от убранства гостевого дома, в котором Марк провел эту ночь. Все это место было наполнено роскошью и в то же время простотой. Высокие стены уходили в потолок, который украшали хрустальные люстры, придавая всему помещению изысканный блеск и теплоту. Полы покрывал дорогой необычайно мягкий ковролин, а панели на стенах украшали портреты, барельефы и длинные цветные полотна с какими-то изображениями. По краям стен стояли разросшиеся монстеры и папоротники, придавая еще больше уюта этому просторному помещению. Повсюду чувствовался приятный цветочный аромат, а где-то под потолком на разросшихся монстерах тихо напевали песни необычные птицы с длинными хохолками на голове.

Канцлер молча направился вперед по вестибюлю, Аланор пригласил Марка следовать за ним, и тот, прекратив рассматривать интерьер вестибюля, пошел за канцлером.

Они прошли немного и остановились у высокой еле заметной среди панелей двери. Белогор обернулся, посмотрел на Марка, затем на Аланора.

– Ты можешь идти, Аланор, – скомандовал канцлер, будто не хотел показывать ему то, что скрыто за дверью.

Аланор кивнул, подмигнул Марку и растворился в норе. Канцлер толкнул дверь, и та с необычайной легкостью раскрылась, представив любопытному взору Марка кабинет канцлера.

Стены кабинета были выполнены из таких же панелей, что и в вестибюле, но имели более насыщенный цвет. Они были украшены большими картинами, изображающими какие-то исторические сцены, яркими фресками и барельефами диковинных существ. Такая же массивная хрустальная люстра теплым светом заливала все помещение, а на полу расположился мягчайший темно-алый ковер, сияющий чистотой и свежестью.

В центре кабинета стоял массивный стол из красного дерева, а вблизи стола расположились мягкие диваны такого же цвета, что и орнамент панелей на стенах. Чуть левее от стола можно было заметить небольшой камин, в котором тихо потрескивал огонь, наполняя и без того уютное помещение теплом и беззаботностью. Окна кабинета выходили во внутренний дворик, засаженный голубыми елями, можжевельником и кедрами, а также цветущими маками и другими цветами, которые Марк все никак не мог узнать.

Как только канцлер вошел в кабинет, где-то в конце кабинета щелкнул проигрыватель, и помещение наполнилось размеренной музыкой, придавшей всему этому еще больший уют и размеренность.

Канцлер прошел к углу от двери, приставил трость и снял пиджак, под которым Марк увидел стильную жилетку с карманами и цепочкой, уходящей в один из них. Канцлер знал толк в стиле. Его внешний вид будто дополнял его добродушность, граничащую с какой-то отталкивающей грозностью и суровостью.

– Проходи, – скомандовал Белогор, – чувствуй себя как дома. Это мой кабинет, и нам здесь никто не помешает.

Марк неуверенно шагнул к диванам, и дверь за ним закрылась, издав глухой звук. Белогор, прихрамывая, прошел к своему письменному столу и выгрузился на кресло.

Чайник из фарфора, стоявший все это время на краю стола, звякнул, поднялся и принялся разливать чай по таким же фарфоровым кружкам. Канцлер взял одну, а вторую протянул Марку, и та, едва не пролив чай, пролетела к нему через кабинет.

Белогор прищурился, отглотнул чай и с неописуемым удовольствием растекся в своем рабочем кресле. Марк, увидев, как он отпил, тоже попробовал напиток, поразившись необычайному вкусу.

– Прошу прощения, что не смог лично встретить тебя в порту, – проговорил Белогор, еще раз отглотнув чая, – были дела, требующие личного присутствия.

Марк учтиво улыбнулся, не понимая, как ему разговаривать с канцлером. Чтобы не создавать неловкую паузу, он тоже глотнул чая.

– Чем бы ты хотел заниматься, Марк? – спросил Белогор, – в Нафарконе так много возможностей, ты наверняка уже выбрал что-то для себя?

– Честно говоря, – начал Марк, – я еще ничего не успел толком понять. Мне рекомендовали поступить в Академию, чтобы я мог научиться магии.

– Академия… – тихо повторил Белогор, – неплохо, но не хотел бы ты пойти в политику?

Марк удивился предложению. Такого он вообще не рассматривал, поскольку не был уверен в себе и в том, что ему позволят здесь заниматься этим.

– Не знаю, – тихо ответил Марк, – мне такого никто не предлагал…

– Разумеется, – Белогор наклонился, снял ботинки и расправил ноги, – Марадей хочет, чтобы ты стал Люминаром. Витария видит в тебе врачующего мага. А я думаю, что тебе стоит пожить немного здесь, чтобы понять, как все устроено.

– Они ведь не смогут вам перечить? – предположил Марк, понимая, к чему клонит канцлер.

– Выбирать все равно тебе, – спокойно заключил Белогор, – да и времени у нас навалом. Не спеши.

– Канцлер, – внезапно начал Марк, – вчера меня назвали… убийцей, – Марк еще раз отглотнул чая, набираясь смелости, – почему?

– Мой мальчик, ты еще слишком юн, чтобы рассуждать об этом, – протянул Белогор, – все вокруг наполнены предрассудками, с которыми нам еще столько работы предстоит. Не переживай, – продолжил Белогор увереннее, – после сегодняшнего ужина никто не посмеет так обращаться к тебе. Разумеется, если ты решишь остаться в канцелярии.

Марк с интересом посмотрел на канцлера. В его речах чувствовалась какая-то уверенность, но в то же время он выглядел очень задумчивым.

– Но не будем терять времени, – активизировался Белогор, – надо тебя приодеть и проводить в твои покои. Девчонки займутся этим, только не перечь им.

Он щелкнул пальцами, и листы, лежавшие все это время на его столе, подпрыгнули и сложились в невероятных бумажных птиц. Они зависли в воздухе, уставившись на канцлера, ожидая его команды.

– Позовите портных и горничную, – скомандовал Белогор, – надо подобрать одежду гостю и показать место, где он пока будет жить.

Птицы покорно кивнули и взмыли вверх, скрывшись где-то в пучинах огромной хрустальной люстры.

Спустя несколько минут в дверь кабинета постучали. Белогор махнул рукой, и она раскрылась. На пороге стояла пара молодых девушек, одетых в одинаковые платья-рубашки. Они учтиво пригнули голову, здороваясь с канцлером, и синхронно посмотрели на Марка, пытаясь скрыть свой интерес.

– Тара, Галила, – обратился к ним канцлер, – отдаю этого молодого человека в ваши руки. Необходимо подобрать одежду на все случаи и показать, где он будет жить. За пределы дворца выходить нельзя.

Девушки снова учтиво поклонились и улыбнулись Марку. Тот поставил кружку на журнальный столик, молча посмотрел на канцлера и после его одобрения последовал за Тарой и Галилой, чтобы не терять ни минуты.

Спустя минут десять хождений по бесконечным коридорам канцелярии Марка доставили в ателье. Там его встретили, как самого дорогого клиента. Сразу со входа к нему подлетели швейные рулетки и принялись снимать с него мерки, что-то передавая в блокнот, который парил рядом с ними и записывал все необходимое. С другой стороны к Марку подлетали обрезанные куски ткани, будто кто-то пытался подобрать тон его будущих костюмов. К его ногам друг за другом стали подходить ботинки, а блокнот все записывал, ручкой указывая ботинкам в разные стороны.

Какая-то неведомая сила расправила в стороны руки Марка, и булавки с крылышками, напоминающие стрекоз, вцепились в его корабельный китель и стянули его, оставив его стоять в одной сорочке. Блокнот подлетел ближе, будто пытался что-то рассмотреть в лице Марка. В этот момент мерная рулетка коснулась его затылка, отмеряя все необходимые параметры.

Тара и Галила сели за швейные машинки, несколько листов вырвалось из блокнота и подлетело к ним, пока мерная рулетка продолжала снимать с него мерки. Марк стоял, боясь пошевелиться, а в это время вблизи него появились ножницы, которые, словно живые, тоже уставились на него.

Повисев в воздухе пару секунд, они набросились на его волосы и принялись подстригать, будто знали, какая прическа лучше всего ему подходит. Тут же появился бритвенный станок, а рядом с ним – помазок с темной щетиной и ступка, в которой ложкой замешивалась пена для бритья.

Не прошло и секунды, как помазок подлетел к лицу Марка и неуклюжими штрихами нанес пену на щеки, усы, подбородок и шею. Станок тут же кинулся сбривать все, что успело отрасти за несколькой дней, ведь Марк, насколько он помнил, еще неделю назад брился сам.

На полу, маневрируя между ботинками, продолжающими вышагивать мимо ног Марка, появилась небольшая метелка и принялась сметать волосы от стрижки и бритвы в чуть грязноватый совок. Марк стоял, боясь пошевелиться, ведь станок так опасно орудовал где-то у его шеи.

Когда бритье и стрижка были окончены, перед Марком в воздухе зависло зеркало, показывая, как хорошо он был пострижен и выбрит. Марк даже не успел обратить на все это внимание, как та же сила снова подняла его руки вверх, а те же булавки-стрекозы вцепились в уже испачканную сорочку и потянули ее верх, оголяя торс засмущавшегося Марка.

Тара бросила быстрый взгляд на Марка, будто только и ждала, когда он разденется. Загадочно улыбнувшись, она вернулась к шитью, что-то прошептав Галиле. Та тихо засмеялась и тоже посмотрела в сторону Марка: он остался в одних корабельных брюках и ботинках, которые почему-то еще не успели с него снять.

Не успел он об этом подумать, как сзади ему в колени ударило что-то мягкое, выбивая его из равновесия и заставляя опуститься назад. Марк понял, что это кресло, потому выдохнул, погрузившись в него. Ботинки тут же слетели с него, а булавки вцепились в его штаны, продолжая с силой стягивать их с него. Марк почувствовал, как его лицо начинает краснеть, ведь он сейчас предстанет перед девушками в одном нижнем белье. Но те, казалось, даже не обращали на это внимание, будто это все было привычным делом для них.

Справившись с брюками, булавки подлетели к носкам, и как-то неодобрительно передернулись, словно ощутили их запах. Марку стало неуютно из-за того, что даже эти неодушевленные предметы так отреагировали на его носки. Мгновенье, и носки слетели с его ног, отправившись в ту же гору одежды, куда ранее булавки отнесли брюки.

Марк даже не успел сообразить, что произошло, как неведомая сила вместе с креслом потянула его куда-то назад. Оглянувшись, Марк понял, что находится в помещении, напоминающим дорогую сауну какого-то пятизвездочного отеля. Кресло, на котором все это время он передвигался, разлетелось на детали, превратившись в кедровую бочку. Марк понял, что очутился у нее внутри: теплая и приятно пахнущая вода коснулась его ног и быстро заполнила пространство, остановившись у его шеи.

Где-то раздался шипящий звук от воды на горячих камнях, комнату наполнил тяжелый пар, скрывая почти все, что мог видеть Марк. Он выдохнул. Хотя бы сейчас его оставят в покое, дав хоть немного посидеть в этой кедровой бочке.

Но не тут-то было. Над головой у него завис кувшин, очевидно, с водой. Он наклонился, и на голову Марка вылилась теплая водичка. Подлетело мыло и принялось намыливать его голову. За мылом прилетела щетка, и под чередующиеся струи воды из кувшина начала натирать голову Марка. На удивление не чувствовалось боли или дискомфорта, хотя щетка с силой продолжала свои движения, будто кто-то сильной рукой натирал голову Марка.

Спустя полчаса водных процедур, магия, наконец, отпустила Марка. Он неуверенно прошел к выходу, где вблизи запотевшего зеркала увидел на вешалке полотенце, халат и тапочки. Марк немного постоял, ожидая, что полотенце сейчас само бросится протирать его тело, но ничего не произошло. Тогда Марк выдохнул, взял полотенце и вытерся сам. Он протер зеркало и посмотрел на себя. Перед ним стоял абсолютно чистый, бритый и стриженный молодой человек, каким себя он еще никогда не видел. Накинув халат и погрузив ноги в мягкие тапочки, Марк открыл дверь и очутился в том же ателье, куда до этого его доставили Тара и Галила.

Вблизи Марка на тумбочке лежало несколько комплектов новейшего белья, а девушки стояли чуть дальше, с интересом рассматривая гостя. Тара указала на кипу белья, потом на примерочную, приглашая тем самым переодеться.

Марк неуверенно взял только что сшитые специально для него вещи и прошагал в примерочную, плотно закрыв шторы, скрывающие его от любопытных взглядов Тары и Галилы.

Разглядывая вещи, которые ему подготовили девушки, Марк понял, что они сшили ему практически все необходимое. Там было и нижнее белье, и футболки, и легкие сорочки, и даже носки. Во втором комплекте белья Марк увидел брюки со строгими стрелками и жилетку темно-серого цвета с еле различимым рисунком-тартаном, напоминающим шотландский узор. Не теряя ни секунды, Марк принялся одеваться, понимая, что с каждым слоем одежды чувствует себя более уверенным и защищенным.

Надев на себя все, что сшили для него Тара и Галила, Марк удивился своему внешнему виду. В зеркале на него смотрел словно другой человек в брюках со строгой стрелкой, жилетке, подчеркивающей талию, в сорочке без воротника и в удобных темных ботинках, особо сочетающихся с плотным кожаным ремнем.

– Какой красавец! – воскликнула Галила, когда Марк вышел из примерочной, – теперь вы выглядите как настоящий маг!

Марк покраснел, но внутри что-то екнуло от этих слов. Настоящий. Не случайный гость, не подопытный… Свой.

Галила помогла ему надеть пиджак и сложила руки на груди, любуясь внешним видом гостя. Марк улыбнулся в ответ, выражая тем самым всю свою благодарность. Тара протянула Марку темно-коричневое пальто, указывая тем самым, что это будет его верхней одеждой, защищающей от неприятного мороза, которым мог ожидать его на улице.

– Здесь все необходимые комплекты для жизни, – объявила Тара, – для повседневности, учебы и даже путешествий.

Она указала на оставшиеся аккуратно сложенные комплекты белья.

– Если вам нужна будет стирка, просто сложите вещи в корзину, которая будет в ваших покоях, – продолжила Тара, – стирка у нас дважды в неделю по понедельникам и четвергам.

Марк учтиво кивнул.

– Ну а теперь! – воскликнула Галила, – позовем горничную. Она проводит вас в ваши покои.

Не успел Марк что-либо сказать, как со стола, за которым девушки создавали для него одежду, поднялся небольшой обрезок ткани, перевоплотился в тканевую птицу и скрылся где-то в потолке.

Спустя пару минут в дверь ателье постучали.

Тара поспешила открыть дверь, и в помещение вошла пожилая женщина в таком же платье-рубашке, в какие были одеты Тара и Галила.

– Мадам Дельмас, это наш гость, – представила Тара, – проводите его, пожалуйста, в его покои. Вы ведь получили указ от канцлера?

Мадам Дельмас молча кивнула. Она казалась менее приветливой, чем девушки, но Марка это совсем не пугало. Он попрощался с Тарой и Галилой, еще раз поблагодарив их, и направился вслед за горничной.

Как только они вышли из ателье, мадам Дельмас так быстро устремилась куда-то вперед, что Марк еле-еле поспевал за ней. Словно кто-то подгонял ее, или она не хотела находиться наедине с гостем. Первые минуты Марк переживал, а потом понял, что в этом не смысла – мадам Дельмас лишь выполняет свою работу и, видимо, хочет сделать ее как можно быстрее.

– Завтрак, обед, ужин в столовой или в покоях? – резко спросила она, когда Марк, запыхавшись, поравнялся с ней.

– Не могу сказать так сразу, – ответил Марк, – как будет лучше?

– А я откуда знаю? – мадам Дельмас посмотрела на него осуждающим взглядом, – я никогда не жила в гостевом доме.

– Я тоже, – заявил Марк недоумевая.

– Если хотите в столовой, то нужно соблюдать режим, – продолжила мадам Дельмас, – в покои блюда будут доставляться по времени, но их можно есть когда угодно.

– Я же могу оставить оба варианта?

– Конечно, можете, – буркнула мадам Дельмас, – только не забудьте предупреждать.

Марк одобрительно кивнул. Он до сих пор не понимал, почему мадам Дельмас так злится, но уточнять не рискнул. Молча, все в том же бешеном темпе они добрались до выхода на небольшой дворик. Вымощенная белым камнем дорожка вела к однообразным постройкам, внешним видом напоминавших мини-версию главного входа во дворец канцелярии. Мадам Дельмас сунула руку в карман фартука, достала оттуда ключ и протянула Марку.

– Ваш ключ, – сухо проговорила она, – ваш домик – первый слева. Там все уже подготовлено для проживания.

Марк подумал, что она оставит его здесь, но мадам Дельмас тем же быстрым шагом направилась к входу. Дверь открылась перед ней, и она, не дожидаясь Марка, зашла внутрь. Марк последовал за ней, будто она могла там что-то украсть или испортить.

В прихожей этого уютного гостевого домика Марк увидел высокую тумбу, на которой стоял торшер и чугунный колокольчик. Мадам Дельмас взяла колокольчик в руки и потрясла его. Раздался громкий звук.

– Если что-то нужно будет, просто позвоните в этот колокольчик, – объяснила мадам Дельмас, – только знайте, что мы не будем исполнять все ваши прихоти! Сменить белье, прибраться или что-то починить – да, остальное мы не делаем.

– Хорошо, спасибо, – поблагодарил ее Марк с раздражающим спокойствием в голосе, – что-то еще?

– Во дворе не сорить, – предупредила мадам Дельмас, – гостей не водить, если канцлер не разрешит. И то, в одиннадцать вечера здесь не должно быть никого, кроме проживающих. Вещи, – она еще раз потрясла колокольчиком перед лицом Марка, – вещи не красть! Мы знаем, где и что лежит. И если что-то пропадет, отвечать будете перед канцлером.

– Я и не собирался…

– Завтрак с шести до девяти утра, – мадам Дельмас будто и не слышала его, – обед с двенадцати до четырнадцати часов. Ужин с шести до девяти часов.

Она поставила колокольчик обратно на тумбу и прошла внутрь. Марк поспешил последовать за ней, не успев даже осмотреться. Они прошли на просторную кухню-столовую, где у самого окна виднелся огромный шкаф с дверью, как у духовых печей. Мадам Дельмас как ни в чем не бывало открыла дверцу и указала туда рукой. Внутри лежали цветные круги из плотного картона с цифрой один посередине.

– Синий – завтрак, красный – обед, зеленый – ужин, – пояснила мадам Дельмас, поочередно показывая круги Марку, – если хотите, чтобы еду доставили сюда, просто положите круг в лифт, и он будет доставлен на кухню. Там же вам подготовят завтрак, обед или ужин, и отправят в этот же лифт.

– Понял, – выдавил Марк. Поведение мадам Дельмас его буквально обескураживало.

– Если ничего не передадите на кухню, – продолжала тем временем мадам Дельмас, – значит, прием пищи запланировал в столовой.

– А где она, столовая? – уточнил Марк.

– Слева от гостевых домиков, – ответила мадам Дельмас, – найдете, там больше ничего нет.

Она пристально посмотрела на Марка, будто все еще сомневалось в том, стоит ли его оставлять одного. Она молча прошла в прихожую, еще раз посмотрела на гостя и скрылась за дверью. Марк выдохнул. Наконец-то, он может осмотреться.

Кухня-столовая действительно казалось просторной. Несмотря на то что большую ее часть занимал массивный стол, вокруг еще оставалось пространство. Справа от входа расположился кухонный гарнитур, выполненный из светлого дерева с золотыми вставками.

Столешница, выполненная из одного деревянного массива, особо выделялась на фоне всего этого. Марк увидел плиту, на которой стоял чугунный чайник. Рядом расположилась пара фарфоровых кружек, которые, казалось, помыли прямо перед приходом марка. На стенах можно было увидеть картины со сценами жизни какой-то аристократии, а над ними – небольшие, но яркие светильники, заливающие столовую мягким теплым светом.

Вокруг стола расположились стулья с мягкой обивкой и подлокотниками, выполненными в цвет стола. Чуть дальше от шкафа с лифтом для подачи еды Марк заметил окно, плотно прикрытое занавеской. Напоминало все это какой-то дорогой номер-люкс на большую семью в каком-то пятизвездном отеле. Только сейчас Марк заметил, что кухня-столовая плавно перетекает в маленькую гостиную, в центре которой виделся камин. Огня в нем не было, но вместе с мягкими диванами, ковролином и лепниной на стенах она казалась очень уютной. Все, что нужно для комфортной жизни.

Марк вышел в прихожую и осмотрелся. Слева от входа он увидел лестницу, которая уходило высоко вверх так, что, поднявшись по ней, можно было подробнее рассмотреть хрустальную люстру. С другой стороны от входа виднелась дверь из темного дерева. Марк открыл ее и понял, что за ней находится такая же просторная ванная комната, в которой висели полотенца, а у раковины стояли все необходимые средства личной гигиены.

Лестница вела на второй этаж, где расположились две спальни. В каждой из них можно было увидеть широкую мягкую кровать, застеленную шелковым бельем, туалетный столик с зеркалом, шкаф-гардероб и полку во всю стену с книгами. В одной из спален Марк заметил балкон и понял, что именно в этой комнате он будет спать. Между спальнями расположилась еще одна ванная комната, что было весьма удобным – не придется спускаться по ночам.

Весь этот гостевой дом хоть и обладал уютом, утонченностью и роскошью, все же казался каким-то не родным, будто Марк не заслуживал такого. Он привык жить с отцом в их такой же просторной квартире, в которой было все необходимое для жизни, но не было такой напыщенности и роскоши, какой отдавали все комнаты в этом гостевом доме.

К вечеру, когда Марк уже практически освоился в новом доме, к нему постучались. Это был сам канцлер, который пришел убедиться, что у гостя все в порядке.

– Как тебе в гостевом доме? – спросил канцлер, когда Марк впустил его внутрь, – о, девчонки поработали хорошо, – он бросил взгляд на костюм Марка, – выглядишь очень даже хорошо.

– Все хорошо, спасибо, – улыбнулся Марк, – мне сшили все необходимое, я доволен.

– Это хорошо, – проговорил Белогор, – ну что, ты готов?

– К чему? – удивился Марк.

– К ужину, – пояснил Белогор, – нам уже пора. Гости собрались и ждут только нас.

Марк занервничал. Ему никогда не нравились подобные мероприятия, а сейчас ужин созвали в его честь, хотя он еще не сделал ничего выдающегося. Просто родился в солнечное затмение, и теперь из-за этого к нему столько внимания. Только деваться было некуда, и Марк покорно последовал за канцлером, будто тот вел его на казнь, а не на развлекательное мероприятие.

– Будь осторожен с Секретарем земледелия и лесного хозяйства, – предупреждал тем временем Белогор, – он, когда выпьет, становится очень разговорчивым. Уверен, он захочет сидеть за нашим столиком, потому предупреждаю сразу.

– Нашим? – уточнил Марк.

– Разумеется, – Белогор обернулся и посмотрел на него, – ты же составишь компанию старику? Мне и самому не в радость этот ужин, но это необходимая процедура знакомства.

Марк одобрительно кивнул.

– Почту за честь, – проговорил он, удивляясь своему голосу.

– Прекрасно, – проговорил Белогор, – обязательно нужно познакомиться с Горо Кавамурой. Он смотритель Багр-Рана. Ты ведь слышал про нее?

– Слышал, – ответил Марк, – ледяная тюрьма Галдуриона.

– Очень интересный и принципиальный маг, – продолжал тем временем Белогор, – у него на любой случай есть своя история.

– Марадей будет? – внезапно спросил Марк.

– А как же, – сразу ответил Белогор, – он глава комитета по противодействию темной магии. Тем более он доставил тебя сюда.

– Как же мне всех их запомнить… – тихо проговорил Марк.

– Не переживай, – поспешил его успокоить Белогор, – я лично познакомлю тебя с каждым, кто станет интересен тебе.

Белогор остановился, будто готовился сказать что-то важное. Он задумчиво посмотрел на Марка, затем на свою трость и добавил:

– Решено отправить тебя в Академию. Все подробности расскажу за ужином.

Марк обрадовался. Академия сейчас казалась ему необходимостью, ведь пора было начать изучать основы магии, чтобы пользоваться ею так же, как все остальные.

– Чтобы все прошло гладко, – продолжил Белогор, – не перечь тому, что я объявлю на ужине. Так будет нужно.

– Хорошо, – согласился Марк, не понимая, к чему клонит канцлер. Неужели у него были какие-то планы на мага полуночи?

– Вот мы и дошли, – объявил Белогор, – готов?

Марк одобрительно кивнул. Белогор открыл дверь, и взору Марка предстал богато обставленный ресторан, за столиками которого уже собралась вся элита Галдуриона.

Интерьер ресторана был выполнен в светлых тонах с использованием дорогих материалов: натурального дерева, мрамора и хрусталя. Столы укрывали белоснежные скатерти, на которых официанты уже расставили столовые приборы и бокалы. Играла легкая живая музыка – посередине зала ресторана расположилась небольшая, круглая сцена, на которой музыканты творили яркую и живую музыку.