Не насилуй берёзку, Человек!
Комочек счастья!
Ох, и были же времена: дети малые, жена не работает, квартира съёмная, и я…
И я в полном отчаянии иду, уже поздно вечером, "пустой" к семье. Допоздна ждали на работе новостей от директора, который уехал в министерство, и в банк. Увы, наконец, вернувшись, он развел руками:
– Мужики, денег нет, и не скоро будут…
Вышел я из автобуса на своей остановке, а ноги домой не несут! Вчера "достал" немного молока детям, от коровы в "частном секторе" (да, тогда в магазинах ничего не было!)! И манка, вроде, ещё оставалась… Но даже хлеба нет, и купить не на что!
В тяжко-засасывающую трясину мыслей, вдруг, вклинился писк. Жалобный и тихий. Не знаю, не буду врать, чтобы сделал, если бы заорали "убивают"? Может быть, и не помог бы, но тут писк! Да затухающий какой-то! Что за…? Отошел на два метра от тротуара, и увидел серый комочек. Наклонился, ба, котёнок! Ну, что делать? Плюнуть, уйти, как бросили уже его один раз? Так погибнет, точно умрёт за час!
– Эх, солдат ребенка не бросит! – выдохнул я, да сунул малыша в тепло, под пальто, на грудь…
Дома встретила жена, чмокнула в щеку, и у неё вырвался главный вопрос:
– Дали что-то?
– Вот! – ответил я, и вытащил котёнка.
– Ой, что это?
– Папочка, здравствуй, а что это у тебя? – подскочили наши Ваня и Катюша.
– Вот, деточку нашел, бросили плохие люди. Оставим себе?
Что было! Так на меня посмотрели все, что стыдно стало! И все трое закрутились вокруг этого умирающего комочка-котёночка!
Быстро потащили его в ванную, отогревать-мыть в теплой воде.
О, друзья! Видели бы вы ребенка этого со смоченными волосиками! Верёвочка ребристая какая-то, тихо-тихо пищащая!
Чем моя Ирина мыла этого котенка: водой, или слезами своими жалеющими?
Но отогрели, затем напоили теплым молоком. Да, тем, последним – дети сами отдали!
Это что тогда было с нами: нормальность, или сумасшествие? Своих горя и бед выше терпения, но рыдали над худо-рёбрышками этого комочка, чуть живого!
Наконец, оживший котёнок сладко уснул, и мы, умаянные хлопотами, свалились тоже…
А утром… А утром я позвонил начальнику, отпросился и…
И, вспомнив студенческие подработки, пошел на вокзал, и стал разгружать вагоны. Пусть тупо и трудно, но каждый день я приносил домой деньги и… И те продукты, что разгружал!
Вот так и выжили, повеселели, а затем я и работу нашел. Да, там где уже платили!
Прошло много лет. Котенок Васька рос-рос, толстел-толстел, и стал огромным "Василисуарием", безраздельным "хозяном фатеры" нашей. Не маленькой, кстати!
А Василий такое, по молодости, устраивал, что я готов был его, сгоряча, прибить, но… Но как же его, подлеца-стервеца, не любить, если тебя после работы каждый раз встречает: воя и ласкаясь, как будто сто лет ждал-страдал!
Иди сюда, гладить буду… Не идет, характер показывает, вроде:
– Василий – богатырь, Вася – мужик, когда захочу – тогда и приду!
Эх, счастье вы моё: Ирина, Катя, Ваня и Василий – живите!
Вот так бывает: большое счастье, и с ма-а-а-аленького комочка начинается.
Не пройдите мимо своего счастья! И, обязательно, сами берите это счастье в свои руки!
Опять насиловать березку?
"В деревне-даче я свой в доску!
Первач лакаю и парное молоко…
Как все поэты, я "насилую" березку,
о ней, кормилице, здесь пишется легко!"
Из письма псевдо-"поэта".
Березки пусть стоят, обожжены закатом,
рассвет подлечит их живительным огнем…
Душа болит ушедшим рано братом,
И вся Россия отразилась в Нём!
Пока нас остаётся всё же много,
по-братски делим тяжкую судьбу.
Все часто, всуе, вспоминают Бога…
Но слово доброе услышишь лишь в гробу!
Всё поделили, но опять чего-то делим,
толкаясь, словно Дети без Отцов…
Нам "больно спать, но мягко стелим" –
Статисты в хоре льстивых подлецов!
И все равны в своих попытках выжить…
И все свободны в своём праве умереть…
И очень сильно тянет выпить,
поняв: "Не суждено тебе стареть!"
Но славится Россия не рабами,
не, Божьей милостью, всех недр дарами…
Пока живет в Стране Душа Народа –
живут: и Равенство, и Братство, и Свобода!
Девять рубах русского
Первую рубаху русский отдал царю.
Вторую – послереволюционной разрухе и гражданской войне.
Третью – построению социализма в отдельной стране.
Четвертую – Великой Отечественной войне.
Пятую – построению социализма во всем мире, и социалистическим братьям-сестрам.
Шестую – за мир во всем мире, и вооруженным силам, чтобы поддерживать этот мир.
Седьмую и восьмую рубахи русский отдал… Кому-чему?… И сам не понял…
То ли, "олигархам" и власти… То ли – власти олигархов?
И осталась одна, девятая, последняя: старая, рваная, но чистая. И эта "рубаха" называется – Душа.
И вот Её лучше не трогать!
Её русский не отдаст, а с криком "За всё!" пойдет рвать врагов!
И рядом, плечом к плечу, будут все, кто и не русский, но имеет свою Душу!
Эх, поругай меня, мама!
Шалопай я был… всегда… Ох, и досталось же "чудо" моим родителям!
Отец-"офицерская кость", молча, мотал головой, и становилось стыдно за мои глупости…
А мама была очень эмоциональная, и сразу взрывалась упреками-воспитанием!
Помню, в детстве золотом-садичном, пришел домой весь в снегу и в порванной шубёйке:
– Ну, как так, Славик? В чём с утра пойдешь? Полночи сушить, зашивать…
– А Серёжка во-о-о-ще нос себе разбил!!!
– Разбил? Кто разбил? Ты разбил? ЧТО ТЫ СЕБЕ РАЗБИЛ? Ах, Серёжка, слава Богу… Нет, конечно, это плохо… Снимай шубу, горе моё, ремонтировать будем.
А в школе, когда подрался из-за девчонки… Мама ругала-стыдила:
– Чем ты думал? Куда смотришь, голова не внизу! А если будешь "думать" только тем, что внизу? Пожалуйста, "кривая дорожка" открыта: девицы легкого поведения, водка, тюрьма!!!
А в институте, когда с горя напился из-за девушки, и попал в "вытрезвитель"… Мама "бушевала":
– Полюбуйтесь на этого бугая! Тебя же отчислят! Армия, затем дурная женитьба, дети и… И всё – не до образования! Хочешь тротуары мести – маме сердце скрести?
Нет, институт я закончил, но женился первый раз – это да, как по тревоге в армии!
Мама настолько удивилась, что впервые онемела… А затем, поговорив с той "женушкой", подошла ко мне, и шепнула-ругнула на ухо:
– Возвращайся-ка ты домой, дурачок несчастный!
Эту глупость я исправил, но жизнь – это суровая "работа", которую делаешь в первый раз… И были ещё мои ошибки… И отец мотал головой, и мама ругала меня, пока…
Вначале папа Ушел… Так же невозмутимо, не жалуясь на жуткие боли, оделся сам во всё чистое, как для последнего боя, и…
А мама умерла на моих руках, строго мне наказав-"поругав":
– Ох, смотри у меня! Смотри за женой и детьми, теперь на тебя их оставляю!
И есть теперь почти всё в моей жизни, но не хватает… "ругани"-заботушки мамы! Это же, как надо было любить, чтобы так "ругать", как будто сердце мамино за меня разрывалось!
Да, трудно нам без такой "любви-ругани", но жизнь идет и уже проходит… Но мне не страшно, ведь Там уже все родственники, папа и… И мама со своей "руганью"!
И на Том Свете, я прижмусь к тебе, дорогая, близко-близко-Душа-к-Душе, и передам:
– Как же я соскучился… "Ругай" меня, мама, вечно!
Арифметика жизни
"Им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия!"
Петр Аркадьевич Столыпин
В день своего 60-летия стал считать, сколько освоил основных инженерных специальностей. Досчитал до 11… А еще подспециальностей куча… А еще: металлург электронно-лучевых установок высшего разряда, электрик – высший допуск… И слесарь – тоже с хорошими руками, сам монтажи проводил…
– Ненормальный? – обоснованно спросят. – Зачем так издеваться над собой?
Попробую объяснить…
Доводилось ли вам менять работу? И не хотел… и всё устраивает… и ты всех устраиваешь… Но – бац: "перестройка"… "конверсия"… "реформа"… "дефолт"… "оптимизация"…
И прочее "высоконаучное" объяснение организованного хаоса, чтобы под "планов громадьё": тырить, тырить, тырить…
И на этом "обосновании" тебе перестают платить: "Тут такое Великое Преобразование – а ты мелочишься! Не стыдно? "
А, кушать хочется? Так иди, меняй работу, переучивайся на другую инженерную специальность…
Сидели вы каждый вечер до полуночи с вузовскими учебниками, чтобы поутру как-то выполнять ответственные задания?
Да? И я сиживал, и самостоятельно переучивался… И отдавал годы жизни…
Вот и посчитаем:
– переход на другую работу – год жизни минус;
– если это связано со сменой специальности – минус два-три (столько здоровья улетит);
– мирная смена государственного строя – минимум пять лет своей жизни отдай;
– революция? Десять-пятнадцать лет унесут бесы, если сразу не пустят тебя «в расход»…
Сложим все потери… Сколько лет жизни осталось?
Жалко годы золотые, добро бы всем счастье принести, а так кто-то на твоём горбу, да в рай!
Может быть, не надо нам терпеть, доводить до крайности? Рушить затем всё до основания… и снова всё восстанавливать… и снова терпеть… И вновь до основания…
Писателю, главному инженеру, конечно, дает это знание техники, жизни и людей, но не до мазохизма же… Да и здоровье растворяется!
– Короче, Павел, не напускай туман… – скажут. – Чего предлагаешь?
Ясно мне, что те "руководители", у которых каждый год "самые-самые ново-новейшие реформы" – не руководители, а сказочники. Пусть книжки пишут под названием: "Никогда не было и вот опять!". И сами пусть их читают.
А нам нужны Руководители в общем, спокойном, достойном и справедливом нашем Пути. Как и завещал П.А.Столыпин!
Не шуточки это, друзья, когда у человека нет возможностей для осознания, развития и работы по его таланту! Когда всё случайно, дёргано, на грани выживания…
Богопротивно это, и это не отмолить Вам, "дорогие", очень для нас дорогие, "руководители"… Исправляйте делом!
Кто не может исправить? Освободите место. Идете сами, спокойно в … в прошлое!
А нам надо жить и работать.
Жизнь коротка – надо успеть сделать своё, предназначенное нам с рождения!
Меня воспитал МинСредМаш!
(Министерство среднего машиностроения СССР – управление атомной отраслью)
Конечно, друзья, всех "нас учит семья и школа". И меня, конечно, тоже!
Но затем попал в УПИнститут и "крышу" снесло (подробно безумства расписал в "Прощай, Похерония!")… И несло все пять лет "учёбы"… Но!
Но инстинкты оставались… И главный – самосохранения, заставлял бросать (на день) все детские радости (вино-девушки) – и готовиться к экзаменам.
Голова была пустая – знания заходили туда без труда… На время экзамена!
И "сдавался" неплохо. Настолько неплохо, что к завершению "учебы" насобирал оценок "хор./отл." в дипломе на хороший выбор работы.
Выбрал без раздумий: "Где больше платят!" А платили больше – в "оборонке". Туда и подался "мученик науки"!
Сомнения стали закрадываться, когда меня "проверяли органы". В Москве, больше месяца…
А когда зашел под величественные своды "почтового ящика" (секретным предприятиям и институтам присваивали номера для открытого названия) – окончательно понял: "Попал, сокол, в сети!"
Суровые нравы: посты охраны, подписки "низя_ничаго_а_ежли_ты_чаго_то_того!!!" – окончательно испугали "юношу со взором горящим"!
И когда назвали Темы, по которым надо работать, я взмолился:
– Братцы, простите самозванца, я совсем ничего не знаю-умею!
Старшие товарищи усмехнулись:
– Ты только учись – научим!
И я стал учиться: и день… и даже ночью. Боялся, что выбросят за ворота? Да, но и интересно стало!
Ребята, сложная, но важная и новая, неизведанная Задача захватывает… До творческого вдохновения первооткрывателя!
Чуть стал что-то понимать – отправили на Объект, практиковаться.
Город с Объектом носит номер "65" и располагается среди прекрасных челябинских озер.
Идиллия, но очень военно-мобилизованная: охрана границ жестче, чем государственной; внутригородские проверки на каждом шагу…
Встретил меня благообразный и интеллигентно-вежливый старичок. Этот мой куратор по Объекту: сводил в пропускно-режимное, сопроводил в гостиницу, провел первичный инструктаж, дал советы…
И на следующий день мы поехали на Объект.
Ну, что вам сказать про Объект?
А ничего не скажу… Меньше знаете – крепче спите! А узнаете, сколько там "ядрени" готовят – спать не будете совсем! Но!
Но, все же, успокойтесь и знайте: пока такие Объекты работают – войны глобальной НЕ будет!
Бессмысленна та война с таким количеством "ядрени"!
На Объекте нас проводили в зал, на оперативку, усадили на стулья у очень длинного стола. Все, человек тридцать, сидели и ждали…
Вдруг зашел капитан и командирским голосом прогремел:
– Товарищи!
Все, вполне гражданские, повскакивали с мест, а в зал бодро зашел… генерал!
Сел во главу стола и… и поехало! Без болтовни и охов-вздохов! Строго по делу!
Капитан зачитывал пункты прошлого протокола, а ответственный вскакивал и докладывал: что сделано, или, честно, что не…
Генерал сразу обсуждал, затем принимал решения: давал указания, поощрял, наказывал… Да, прямо на оперативке даже увольнял – и несчастный уходил с понурой головой!
Но, надо сказать, что такое было крайне редко.
И, не потому что жалели кого-то, просто все понимали ответственность и РАБОТАЛИ, каждый на своем месте!
Не было у того генерала: десяти заместителей, общественного совета по контролю его работы…
Он – работал, на своем месте, и заставлял всех, кто был рядом – работать!
И всё выполнялось! И в сроки необходимые, порой совершенно невозможные, но нужные для Дела!
Это я понял сразу, на первой оперативке. И не испугался, а принял к руководству в работе, навсегда.
На следующий день была снова оперативка… Но сопровождал меня уже другой куратор.
– А где вчерашний старичок-пенсионер? – спросил я.
– Умер вчера вечером… сердце…
– Как? Как жаль, такой замечательный человек! Хоть и глубокий старик – а такой живой ум!
– Да какой он "старик"? На пенсии, да, по "горячему" стажу, но… ему было… 56 лет…
Да, друзья, люди отдавали очень много ради Задачи и Дела! Да, часто и жизнь всю отдавали!
Когда мне сейчас говорят, что "совки" ничего не создали, а по-рабски все своё отдали государству, я не спорю, а думаю:
– Дети – вы, взрослые, но сущие дети… И злые, очень злые "дети"! Вы даже не представляете, что создано нашими людьми! Я до сих пор поражаюсь масштабностью и величием Объектов! Честное слово, порой кажется, что всё это создано не людьми, а… Титанами, или Пришельцами! А вы не знаете это и не верите. Бог с вами, но…
Но знайте точно, что если бы ЭТО не было создано (да, и на другой стороне океана тоже) – не говорили бы мы сейчас!
И точка на этом!
А я, с тех пор, живу и работаю, так как и научили мои Товарищи и Дело:
– не мелочись, решай Задачи большие, важные и на пределе своих возможностей!
– для Задачи и Дела нет: национальности, пола, возраста, интриг и подлости, неудачи!
– для Задачи и Дела есть только: решение, внедрение и успешная работа! И Успех – один на всех!
– не ври!
– взялся – не болтай, а сделай всё возможное!
– отвечай лично за то, что делаешь!
– и учись, учись, учись!
Вспомните и Вы, добрым словом, всех, кто работал ради вас!
И живите и работайте так, как Они и завещали нам!
Смысл жизни
Степенный, основательный и авторитетный пятилетний мужчина Степа, и семидесятилетний, вечный юноша Виталий Викторович поспорили.
Дискуссия была краткой, но глубоко философской и очень важной: "Смысл, главное в жизни?"
– Кофетки, шоколядные! – уверенно, со знанием краеугольных основ, отрезал Степа. "Кофетки", непрерывно поставляемые любяще-обожающей "бабаней", были у детки везде: во рту, в карманах, и, даже, в тайнике под матрасом.
– А мне и бабушке дашь по "кофетке"? – свалился в провокацию дед.
Внук судорожно зажал ручками карманы, и испуганно закричал:
– Не-е-е-е! Это моё!!!
Виталий Викторович вздохнул:
– Эх, Степан, сейчас смысл моей жизни – воспитать так, чтобы ты заботился не только о себе, но и о других хороших человеках! Тогда мне умирать не страшно будет – и тебе помогут!
"Смайлики" – погибель литературы и всего человечества?