Академия (без) магии: игры с драконами

Глава 1

«1 сентября 2020 года от Объединения. День, который должен был стать лучшим в моей жизни. День, который стал худшим…»

Не выдержав, я уронила ручку и закрыла лицо. На дневник закапали слезы, заставляя слова расплываться. Шмыгнув, я оторвала испорченный лист и кинула его в мусорку.

Там уже лежало скомканное письмо – причина моей печали. За сегодняшний день я прочитала его не меньше десятка раз, не веря в то, что там написано. Первые строчки горели перед глазами, не желая уходить из памяти: «Дорогая Эльза Амберлин, с прискорбием должен сообщить, что вынужден разорвать нашу помолвку».

Вот так легко, даже не соизволив приехать лично, мой жених отказался от свадьбы, которая должна была случиться через месяц. Уже были приглашены гости, заказан зал для торжественного мероприятия, с меня сняли мерки для платья. Альта Гервина это волновало так же мало, как то, что наша помолвка длилась три года. Три года я верила, что у меня будет идеальная жизнь! И все коту под хвост из-за случайной магической катастрофы, которая произошла всего две недели назад.

Именно тогда, под конец лета, все перевернулось вверх дном. Во время совершенно стандартного ритуала очищения источника магии, питавшего нашу провинцию, что-то пошло не так. Своды подземных залов обрушились, и вместо очищения получилось загрязнение. Да такое, что магия сошла с ума по всей провинции.

Последствия привычных заклинаний стали непредсказуемыми. Колдуешь левитацию? Получи взрыв! Пытаешься зажечь свечу? Полетай под потолком!

Иногда результат был забавным, но иногда – трагичным. Из-за нескольких несчастных случаев в городе уже десять дней действовал запрет на колдовство.

Я думала, что мне это ничем не грозит. В городе ходил слух, что запрет может затянуться на месяц, а то и на полгода, но очистят же когда-нибудь источник магии, верно? Но после катастрофы едва прошло две недели, а моя жизнь в руинах. В конце письма Альт как бы между прочим упомянул, что его родители ведут переговоры насчет брака с драконьими наследниками – людьми, в которых текла кровь истинных драконов. И все только потому, что их магия не зависела от злосчастного источника.

Надо ли упоминать, что я не могла похвастаться и каплей драконьей крови в своих венах?

Заливаясь слезами над девичьим дневником, я категорически не знала, что делать. Высокий, темноволосый, немного нахальный Альт Гервин, который и сам относился к драконьим наследникам, был парнем-мечтой для десятков молоденьких девушек, включая меня саму. Окончив школу два месяца назад, я даже не стала подавать документы в университет. Зачем, если у меня впереди счастливый брак и дети? А сегодня уже первое сентября – поздно спохватываться. И Альта не вернуть.

При воспоминании о статной осанке и жгучих черных глазах Альта слезы потекли вдвое быстрее, окончательно уничтожая ни в чем не повинный блокнот для дневниковых записей.

В дверь аккуратно постучали. Это могла быть только мама. Слуг у нас не было – их себе могли позволить только бывшие аристократы вроде семьи Альта Гервина, сохранившие богатство и положение, несмотря на революцию в прошлом веке. Драконьим наследникам вообще позволялось больше, чем обычным людям.

Я снова шмыгнула, торопливо вытерла слезы и выпрямилась. С утра рыдаю, а уже вечер, сколько можно уже. Хотя, если уж совсем честно, я могла бы и дольше, но перед родителями стало стыдно.

Дверь в комнату тихонько отворилась. Бледная, тонкая из-за чахотки мама вошла почти беззвучно, села рядом на кровати. В коридоре мялся папа. Я знала, что он тоже мне сочувствует, хотя и ведет себя строго, как подобает отцу семейства. Да и все равно в моей комнате было не развернуться – в ней умещались лишь маленькая кровать, нависающий над ней стол и книжные полки сверху.

Когда Альт впервые побывал у нас в гостях, он удивился, как мы втроем с родителями помещаемся в такой конуре. Немного, наверное, он видел бедных семей. Через неделю я бы жила вместе с ним, а теперь… Я даже не представляла, что теперь. Пойти работать продавцом в кондитерскую напротив дома, пока магию не починят?

Бывшие одноклассники умрут со смеху, когда увидят там меня, отличницу, многообещающую волшебницу, собиравшуюся через неделю породниться с привилегированным классом и переехать в особняк Гервинов. Но как еще заработать денег, чтобы хватило и на жизнь, и на лекарства маме? Отец и так делал все что мог. А я подвела их обоих, не сумев удержать Альта.

– Эльза, доча, не плачь.

Голос матери звучал мягко, нежно. Из-за него захотелось опять расплакаться и ткнуться в теплые, пахнущие овсяным печеньем родительские колени, как в детстве. Но я сдержалась. Не маленькая уже давно. И так весь день сопли распускаю вместо того, чтобы думать, как семью от бедности спасать.

– Все в порядке, мам, – выдавила из себя я, стараясь, чтобы голос не звучал убитым. В конце концов, разбилась не только моя жизнь, но и мама потеряла надежду на то, что Гервины помогут с лекарствами. – Ты чего-то хотела?

– Кое-что тебе показать. Отцу еще позавчера на улице всучили, но он не думал, что это может понадобиться.

Она протянула мне небольшой буклет. На титуле красовалась переливающаяся надпись «Эмантэйская академия магии». Я неохотно его взяла, не понимая, зачем это.

– Что там? Магию же запретили пока.

– Академия вся соткана из магии, как ты ее там запретишь, – улыбнулась мама. – Ректор просто ненадолго отложил начало учебного года. И… – она выдержала паузу, подогревая мой интерес. – Из-за этого продлили прием документов.

– Что? – я нахмурилась. – Магией в провинции нельзя пользоваться, а они заманивают к себе студентов?

– Многие из тех, кто собирался пойти на первый курс, забрали документы. Губернатор же не хочет называть точные сроки, когда очистят источник. Говорят, на это может уйти целый год. Мало кто хочет пускать столько времени на ветер, если можно поучиться на другой специальности, с которой нет проблем. А академия не хочет терять студентов. Посмотри, – мама раскрыла буклет. – Для всех, кто подаст документы в ближайшие десять дней, они ускорят процедуру поступления. Если ты зарекомендуешь себя достойно, предложат личную комнату в общежитии. Ты же мечтала пожить отдельно. Вот, пусть так, но твое желание исполнится.

– Думаешь, в этом есть толк? – засомневалась я. – Может, просто подождать? Когда источник очистят, можно будет сразу пойти работать на магпроизводство. Там платят хорошо и не требуют корочки о высшем колдовском образовании.

– Эльза, – ясные глаза матери смеялись. Карие, они тем не менее были удивительно лучистыми. Все говорили, что эта черта перешла мне по наследству. – Ты у меня во всем умница, только одного никак не хочешь замечать. Кто учится в академии магии?

Я пожала плечами.

В моей школе о ней говорили исключительно с придыханием, а приглашение оттуда считали не меньшим счастьем, чем брачное предложение вроде того, что сделали когда-то мне. На всю Эмантэйскую провинцию такое учебное заведение было всего одно. В народе за ним закрепилась слава элитного – туда принимали драконьих наследников, талантливых магов и отпрысков богатых семейств. Кто из отмеченных даром не метил слишком высоко или не мог позволить себе ждать еще несколько лет, тот сразу шел работать, благо даже плохо обученные колдуны всегда были нарасхват.

– Альт? Думаешь, стоит попытаться доказать ему, что я его стою?

– Хватит об этом пройдохе! Не надо ему ничего доказывать – он уже потерял свой шанс, когда так грубо разорвал помолвку. Другие драконы, доча, – мама хитро улыбнулась. – Там учатся драконьи наследники и дети богатых людей Эмантэя. Ни одна девушка, которая туда поступила, не осталась плохо пристроенной. А в нынешней ситуации у тебя есть все шансы попасть на бесплатное место. Ты же отличница, наверняка ты справишься со вступительными экзаменами. И дар у тебя не самый слабый.

После ее слов на буклет я посмотрела уже совсем иначе. Если мне захочется утереть нос Альту, выйдя замуж за кого-нибудь получше него, это моя возможность! Да и стипендия там, похоже, неплохая.

Я быстро долистала до той страницы, где перечислялись вступительные испытания и требования к школьному диплому. Так… Средний балл у меня прекрасный. Родной язык, математика сданы на «отлично». Природные науки – тут у меня тоже никогда проблем не было. Единственное, что смущало, это экзамен собственно по колдовству. Как его будут принимать, если магия сошла с ума?

А впрочем, какая разница! Попытка не пытка, я ничего не потеряю, если попробую.

Впервые за весь день слезы перестали течь ручьем. Я сжала в ладонях буклет и потянулась к книжной полке за учебником, чтобы освежить в памяти формулы на тот случай, если комиссии захочется меня проверить.

– Решено, мам. Завтра я поеду покорять академию магии!

Глава 2

Как и обещала, уже на следующий день я стояла перед академией. Вернее, перед высоким кованым забором, где меня высадил тарахтящий автобус.

За черной решеткой возвышалось длинное кирпичное здание из трех этажей, в стиле имперской классики, модной лет сто пятьдесят назад. Строгие черты, башенки и черепичные крыши, минимум украшений на фасаде. Только лица основателей империи в медальонах и, конечно, изображения драконов. Ящер был выгравирован даже на гигантском обсидиановом кубе – символе академии, который когда-то крутился в воздухе над главным крыльцом, а теперь, когда магия не желала подчиняться, уныло покоился на козырьке.

Во времена империи этих исчезнувших магических существ, научившихся принимать человеческий облик и в итоге растворившихся среди нас, почитали наравне со святыми – они многому научили наших предков, особенно в том, что касалось магии. Логично, что здесь, в обители волшебства, повсюду были напоминания о настоящих драконах.

Драконьим наследникам это ужасно льстило. Я поморщилась, вспомнив, как Альт водил меня сюда пару раз в прошлом году показать, где он учится. Сколько высокопарных слов тогда было сказано… А я открывала рот и слушала – ну как же, мой жених принадлежит к такому роду, учится в таком заведении!

Сейчас за себя было стыдно. Дослушалась с открытым ртом до того, что осталась в дурочках.

Ничего. Я еще покажу, что зря от меня так легко отказались!

Я схватилась за холодную металлическую ручку, решительно потянула на себя притворенную калитку и вошла на территорию академии.

В тот же миг в меня чуть не врезался какой-то предмет, который в последний момент свернул и с крутым виражом упал в траву. Я отскочила, ошеломленно глядя на него.

Это что, игрушечный самолетик?

– Ох, извините, извините! – ко мне, размахивая руками, подскочила полноватая девушка. Говорила она так быстро, что получалось «из’ните». – Мы вас не задели?

– Да, не задели? – прошептала вторая студентка, державшаяся за спиной у первой и настороженно следя оттуда за мной.

Обе выглядели карикатурно. Одна – пухлощекая и жизнерадостная блондинка в джинсах и розовой кофточке. Другая – худая настолько, что торчали кости, а носила она темное платьице с кружавчиками, которые едва прикрывали колени. Крашеные в черный цвет волосы были убраны в гульку, на лице застыла всемирная печаль.

Я покачала головой.

– Нет, все в порядке.

– Но вы все равно из’ните, – бодро сообщила мне блондинка и снова замахала руками, сделав круглые глаза. – Магия, катастрофа, ну, вы понимаете. Даже домашку нормально не сделаешь.

Хохотнув, она унеслась дальше. Спутница, опасливо косясь на меня, засеменила за ней.

Я проводила странную парочку взглядом.

Похоже, они такие были здесь не одни. К главному входу вела узкая дорожка, выложенная желтоватой плиткой. По краям росли декоративные кустики и липы, а за ними простирался широкий зеленый газон. Я насчитала около десятка студентов, которые носились по нему с разными предметами, пытаясь заставить их летать – очевидно, совсем без применения магии. Несколько человек просто сидели на газоне, или читая книги, или болтая, и огрызались на тех, кто подбирался слишком близко и мешал им отдыхать.

Взгляд против воли задержался на каждом из лиц. Нет ли среди них Альта? Хотя что ему там делать – он четверокурсник, слишком взрослый, чтобы заниматься запуском в небо игрушечных самолетиков. Я вообще не представляла его, всегда предельно серьезного, с такими вещами.

Табличка у ворот с надписью «Приемная комиссия» указывала на основной корпус. Напомнив себе, что я тут не ради Альта, я обхватила папку с документами и быстро зашагала к крыльцу под обсидиановым кубом.

Я замялась там всего на секунду. Просто удивилась, что и в таком крутом заведении со строгим отбором есть хулиганы-умники – на золотистой табличке с названием академии кто-то добавил слово так, чтобы получилось «Эмантэйская академия (без) магии».

Но именно эта секунда и стала решающей для того, чтобы я в первый же день, еще даже не успев поступить в вуз, попала в неприятности.

Глава 3

Засмотревшись на табличку, я не заметила, что сзади кто-то поднимается по лестнице. Рассеянный шаг назад – и столкновение стало неизбежным. Я охнула, почувствовав толчок сзади, и тут же отскочила назад. Папка с документами вылетела из рук и шлепнулась на кафель.

Услышав злое шипение сзади, я подняла взгляд и обомлела.

На меня сверху вниз сердито смотрел темный ангел. Иссиня-черные волосы обрамляли бледное аристократичное лицо с идеально правильными чертами. Кажется, его можно было разглядывать часами – и все равно не найти ни одного недостатка.

Пусть парень и спустился с небес, но в земной моде разбирался прекрасно. Брюки, стильный пиджак, накинутый на футболку, на груди – цепочка с обсидиановым крестом, выставленным напоказ. Только вместо изображения единого Бога сердцевинку украшало изображение дракона.

Символ драконьей религии, последователи которой, как в старину, поклонялись драконам… Я внимательнее всмотрелась в идеальное лицо незнакомца.

Так я и думала. Черты драконьих потомков проявлялись по-разному. Иногда их вообще можно было не заметить, но только не у этого парня. Серые глаза стального оттенка вертикальной чертой прорезали вытянутые змеиные зрачки – верный признак драконьего наследия.

И лишь сейчас я поняла, что незнакомец держал открытый стаканчик с кофе, который из-за столкновения со мной пролился ему прямо на руку.

Парень стряхнул жидкость и, как будто не веря, что с ним могло произойти нечто подобное, посмотрел на покрасневшую кожу. Взгляд потемнел и переместился на меня.

– Вот растяпа, – процедил незнакомец и взмахнул рукой, явно готовясь влепить мне пощечину.

Это было так внезапно, что я столбом застыла перед ним, не пытаясь увернуться.

Его реакция не укладывалась в голове. Ударить? Меня? Только за то, что кое-кто тоже не смотрел перед собой и обжегся кофе? Да кем этот парень себя возомнил? Мы же не в Средневековье, чтобы прохожих избивали за такие вещи!

Но ладонь так и не опустилась. Без видимой причины она замерла в воздухе на полпути к моей щеке. Я наконец-то спохватилась и отскочила подальше, а незнакомец, нахмурившись, посмотрел вбок.

У поручней крыльца в расслабленной позе развалился студент примерно того же возраста, что и снизошедший до меня темный ангел. Но этот выглядел попроще, без такого лоска, хотя ему тоже нельзя было отказать в привлекательности. Русые волосы были зачесаны назад, рукава рубашки закатаны, светлые глаза смотрели нахально. На крепких, по-мужски красивых предплечьях красовались несколько пятен от черной краски и царапины, словно он уже успел недавно побывать в драке и теперь нарывался еще на одну.

Ухмыляясь, этот студент слегка шевелил пальцами, направленными на «ангела». Можно было не сомневаться: то, что пощечина так до меня и не долетела, – заслуга его колдовства.

– Серьезно, Рон? – насмешливо спросил он. – Размениваться на девчонку, которая даже не учится в академии? Я был о тебе лучшего мнения.

– Эрон, – холодно поправил «ангел». – Но я прощаю тебя, Март. Твой мозг всегда был слишком маленьким, чтобы запоминать такие простые вещи, как имена давних знакомых. Соплячка что, твоя подружка, раз ты за нее вступаешься? – он картинно вздохнул. – И почему я не удивлен, что ты водишься исключительно с растяпами.

– Ну. С тобой же тоже когда-то водился, – оскалился Март.

Эрон равнодушно пожал плечами.

– Если это попытка меня задеть, то старайся лучше. Мне плевать на лающих щенков. И объясни наконец своей подружке, кому здесь не стоит переходить дорогу. Встречу соплячку в следующий раз – так легко она не отделается.

С этими словами он взмахнул рукой и вошел в саму по себе открывшуюся дверь академии. Я оторопело проследила за ним. От такой наглости у меня дар речи пропал.

В самом деле, откуда этот парень свалился? Империи уже шестьдесят лет не существует, а он ведет себя, как напыщенный аристократ с чернью! Даже для драконьего наследника это перебор. После падения монархического режима они имели ровно такие же права, как все остальные граждане Римеи.

Только в этой академии, похоже, были не согласны с этим мнением. Или же неземная красота «ангела» затуманила всем глаза настолько, что они не замечали его грубость.

За нами наблюдали абсолютно все, кто находился на газоне и, казалось бы, занимался своими делами. Даже ребята, пытавшиеся отправить в полет самолетики, побросали их и перешептывались, не сводя взглядов с закрывшейся двери. Но что самое ужасное, ни на одном лице не отразилось осуждения или хотя бы пораженности поступками Эрона.

Ни на одном – кроме Марта.

Он приблизился ко мне, подхватив со ступеней упавшую папку, и протянул мне, а затем чуть-чуть повернул голову в сторону двора академии.

Бросаемых на нас любопытных взглядов словно никогда не бывало. Студенты с повышенной внимательностью читали книги, увлеченно болтали между собой, старательно запускали самолетики…

Потрясающе. Что за дичь тут творится?

Я поморгала, глядя на папку, и с благодарностью ее приняла.

– Спасибо. Как я могу…

– Ты моя должница, – перебил Март тоном, не подразумевающим, что с ним можно спорить. – Отработаешь на днях.

– …отблагода… Что? – у меня аж дыхание сбилось от удивления. Ага, отблагодарить я его собиралась, конечно! – Эй, а ну-ка постой! Что значит «отработаешь»? Тебя вообще-то никто не просил за меня заступаться!

Студент поднялся по последним ступенькам и встал на одну площадку со мной. Чтобы заглянуть ему в глаза, пришлось задрать голову. Но у этого хотя бы не было вертикальных зрачков, а то я уже решила, что попала по полной программе.

Март подошел так близко, что почти касался меня. Я неловко отступила назад, упершись в поручни и стараясь не смотреть на его жилистые предплечья.

– Надо было дать ублюдку отлупить тебя у всех на глазах? – насмешливо поинтересовался парень. – Отличная идея. В следующий раз так и сделаю, только не забудь, что ты сама об этом попросила. Надо будет еще заснять этот кадр и выставить в студенческой газете с названием «Эрон Мейвитс издевается над детьми». Но на всякий случай предупреждаю, что рука у Рона тяжелая. И тебя он теперь в покое не оставит. Характер у него мерзкий, помнит любую мелочь. Ну а если все-таки захочешь моего покровительства, найдешь меня в корпусе пять, комната семь.

Не дожидаясь моего ответа, он развернулся и начал спускаться с крыльца.

– И не надейся, что я приду! – крикнула я ему в спину.

Ноль реакции! Март даже не обернулся.

Я стиснула зубы и сжала кулаки. Ох, если бы можно было пользоваться магией! Я бы наколдовала этому нахалу какую-нибудь гадость на спине, чтобы поменьше о себе думал. Ишь, покровительство! Да кому оно надо? В следующий раз я буду настороже и не дам себя обидеть ни высокомерному Эрону, ни этому выскочке.

Но все же стычка заставила меня задуматься и еще раз посмотреть на строгую однотонную папку с документами, которую я неосознанно прижимала к груди, как щит.

Если в элитной академии творится такое, стоит ли в нее поступать? Стипендия тут, конечно, хорошая, выше зарплаты в кондитерской возле дома. И пожить можно будет отдельно от родителей. Однако если мне с первого дня примутся портить настроение разные недоумки, вполне может оказаться, что учиться здесь себе дороже. Лучше уж дождаться, пока очистят источник магии, и пойти на магпроизводство.

С другой стороны, ну когда там восстановится магия… Утром я проверила газеты: губернатор продолжал тянуть кота за хвост. К тому же одна ссора еще не означает, что меня будут преследовать. У этих парней явно зуб друг на друга, а я просто попалась под руку. Глядишь, они будут заняты своей враждой и забудут обо мне. А стипендия и жилье на дороге не валяются.

И потом, ну не единственные же это парни во всей академии? Даже если оба безумно хороши собой, наверняка среди студентов есть и нормальные экземпляры. Тоже симпатичные.

– Ты правда девушка Марта?

Голос над ухом раздался так внезапно, что я подпрыгнула с колотящимся сердцем. Прямо за моим плечом как будто из ниоткуда возникла недавняя светловолосая студентка в розовой кофточке. Рядом с ней застыла и ее спутница, шатенка в черных кружавчиках. Обе девушки с любопытством уставились на меня.

– Ты как это сделала? – растерялась я.

– Чары нез’метности, – протараторила блондинка, снова глотая буквы. – Не совсем чары невидимости, но тож’ неплохо. Магия шалит, но любимые заклинания, натренированные до идеала, с грехом поп’лам работают. Так и что, ты в самом деле подружка Мартина Чедвина?

– Мартин Чедвин – это тот русоволосый нахал? – уточнила я, так как он уже скрылся из виду и показать на него было невозможно.

– Ага. Но все его зовут Мартом.

– Нет, я точно не его девушка. И никогда не буду!

– Ага-ага, – блондинка красноречиво покивала. – Понимаю, я б тож’ не захотела признаваться, если б у м’ня был такой женишок.

– Да нет у меня никакого жениха! – рассердилась я. – Вашего Марта я вообще первый раз в жизни вижу. Он кто – местный рыцарь с большой дороги?

– Рыцарь, – блондинка хохотнула. – Так его еще никто не называл.

– Он драконий наследник, – прошелестела ее тихая подружка. – Один из самых многообещающих магов академии.

– И заноза, – добавила блондинка. – Большая такая заноза в одном месте у всей академии.

Я чуть не застонала. Ну прекрасно! Раньше я на одного Альта молилась, как на божество, а теперь в моей жизни появилось аж два драконьих потомка, и оба – крайне неприятные личности. Хотя об Альте, даже не пришедшем объявить о разрыве помолвки, разве нельзя было сказать то же самое?

Пожалуй, самое время сделать вывод, что драконьи наследники все такие. Других-то я не знала – в нашей школе не учился ни один, а Альт меня со своими друзьями не знакомил.

– Вы, надеюсь, не из драконов? – на всякий случай уточнила я у девушек.

– Нет-нет, ты что, – испугалась блондинка. – Мы нормальные. Я Джен.

Насчет нормальности кого бы то ни было в этой академии я уже сомневалась, но кивнула. Вроде бы даже новая знакомая не проглотила буквы в своем имени и ее действительно звали Джен, а не Джейн или Джоан.

– А я Виолетта, – прошептала ее спутница, сторонница готического стиля в одежде. – Можешь звать меня просто Леттой.

– Приятно познакомиться. Я Эльза.

– Классно, Эльз’! – восхитилась Джен. – Ты ж поступать пришла? Если пройдешь и тебе дадут место в общ’житии, проси девятую комнату в корпусе шесть. Мы живем в восьмой, соседняя св’бодна.

– Обязательно, – согласилась я, хотя не была уверена в том, что мне хочется селиться рядом. – Ну, мне тогда, наверное, стоит пойти в приемную комиссию…

Я натянуто улыбнулась, надеясь, что намек будет понят. Кажется, мне повезло.

– Ага, иди, иди, – активно закивала Джен. – А то вон ректор по дорожке прется, а ты прям’ перед испорченной табличкой. Накажут ж.

Что-о?

По выложенной желтой плиткой дороге и правда шел немолодой мужчина представительного вида, в строгом деловом костюме. Я растерянно оглянулась на табличку, сообщающую всему миру, что в Эманэйской академии нет магии.

Черт! Краска и правда совсем свежая, края букв успели потечь за это время.

Краска, краска… А не было ли на руках Марта черных пятен от краски?

Я скрипнула зубами. Вот это ребячество со стороны взрослого парня. И он еще меня ребенком называл?

– Это же был Март! – заспорила я с Джен, но та только развела руками.

– А ты его девушка. Все слышали. Ну лан, мы пошли, не хочется стипендии лишаться, если кто-т’ решит, что мы тож’ участвовали. И не забудь: корпус шесть, комната девя-ать! – донеслось до меня уже из-за угла академии.

Ну отлично! У меня-то не было любимых чар невидимости, чтобы их применить!

Ректор тем временем подходил все ближе. Я в панике оглянулась на дверь, ведущую в главный корпус, а заодно и в приемную комиссию.

Не буду же я прыгать с крыльца через поручни, правда? А значит, вариантов у меня нет.

Ну, академия без магии, держись. Я иду в тебя поступать!

Глава 4

Я стояла у зеленой двери шестого корпуса и не верила, что это действительно происходит.

Меня приняли в академию магии. Поступление заняло три дня – рекордные сроки, по моим представлениям.

Всего каких-то три дня, на календаре лишь пятое сентября – а я из пустого места уже превратилась в студентку одного из самых престижных вузов провинции. Невероятно.

В тот день, когда я появилась здесь впервые и так неудачно напоролась на двух драконьих наследников, все обошлось. Ректор не заметил ни меня, ни испорченную табличку. Кажется, дурацкую шутку Марта никто не связал со мной, и пятна быстро исчезли.

Тогда же, второго сентября, я сдала первый экзамен – на владение магией. Большей частью он походил на собеседование. Меня посадили рядом с преподавателем, и тот долго выяснял, когда проявились способности, что я умею, как колдую и тому подобное. Затем меня привели в тренировочный зал и дали несколько заданий на разные виды колдовства.

Как ни странно, здесь магия работала хоть и слабо, но по крайней мере не выкидывала непредсказуемых штук. Потом мне объяснили, что в этом зале находятся специальные стабилизаторы. Когда-то давно их установили, чтобы студенты не устраивали во время тренировок «передозировку» магией в помещении. Теперь же оставшийся заряд в механизмах использовали для того, чтобы проверить абитуриентов.

Я ни о каких стабилизаторах в жизни не слышала. Права была мама, когда говорила, что в академии все буквально соткано из магии.

Затем требовалось сдать два письменных экзамена вместе с другими поступающими. Соперников у меня оказалось совсем немного – не более десятка. Все, кто твердо хотел попасть в академию, сделали это еще летом. Остались только те, кто пролетел раньше и теперь решил использовать второй шанс, да такие поздно спохватившиеся ребята, как я.

Последний экзамен сдавали вчера. Уже вечером мне позвонили домой, поздравили с поступлением и пригласили заселяться в женское общежитие. Я не просто прошла по конкурсу, а получила в совокупности один из высших баллов среди соперников.

Обнявшись от счастья с родителями, я торопливо собрала вещи и утром села на автобус, который, переваливаясь на всех выбоинах, полтора часа вез меня за город, до академии.

И вот – я здесь. У шестого корпуса – симпатичного трехэтажного домика все в том же имперском стиле, где жили студентки. В пальцах приятно перекатываются два ключика – от входной двери и комнаты.

Номер на втором ключе заставил меня вздохнуть. Девятый, хотя я его не просила – просто взяла тот, что дали. Наверное, соседствовать с двумя странными девушками Леттой и Джен было моей судьбой.

Я не спешила входить, тянула момент, наслаждаясь им. Возле зеленого домика стояла тишина, только ветер пересчитывал листья деревьев. Академия находилась на краю леса, а шестой корпус – на краю академии, в ее уголке. Густая тень от деревьев начиналась за забором всего в нескольких метрах от здания, там, где порядок подстриженных газонов и клумб резко сменялся хаосом буйно растущих трав.

Такой контраст между жильем здесь и родительской квартирой кружил голову. Мы жили рядом с промышленной зоной, возле железной дороги. Каждый рассвет приходил в дом под руку с перестуком колес и гудением труб, а иногда они не давали спать и ночью. Днем было невозможно открыть окна – в них тотчас вместе с дымом, оставляющим на языке привкус пепла, летела пыль. Она забивалась во все щели, и потом ее было не вымести никакими способами. А рабочие, бесконечные рабочие в заляпанных робах, с тусклыми лицами, рядами возвращающиеся утром и вечером домой… Если бы меня попросили описать наш район двумя словами, ими стали бы «усталость» и «грязь».

А тут – тишина, свежесть, благодать. Я словно попала в рай. Даже забыла ненадолго, какая горькая причина толкнула меня на подачу документов, только вдыхала пахнущий осенними цветами воздух и думала, как мне повезло.

– Так ты правда поступила, малявка? – раздался за спиной насмешливый голос.

Я резко развернулась.

Ну конечно, это был Март. Снова в рубашке, только теперь вместо закатанных рукавов расстегнутый ворот. Руки в карманах брюк, в светлых глазах пляшут огоньки озорства. А на губах – невероятно наглая ухмылка.

Картина с названием «Эльза Амберлин в раю» поблекла и осыпалась шелухой. На небесах не бывает бесенят, которых так и хочется чем-нибудь стукнуть!

– Тебе кто-нибудь из взрослых объяснял, что если хочешь познакомиться с девушкой, то не надо ее выбешивать с первых же слов? – поинтересовалась я.

– Знакомиться? – он хмыкнул. – Извини, меня не интересуют дети.

– Мне восемнадцать, иначе бы комендант не дала мне вот этот ключ. А по поводу твоего возраста я бы посомневалась. Размалевывать таблички с названием академии – поступок, достойный первоклассника. И то не очень умного.

Парень пожал плечами.

– Это был не я. Слишком мелко и скучно. Краска счищается заклинанием за пару секунд, какое в этом веселье? Но если тебе интересно, я знаю, кто это был, и пытался объяснить, что затея идиотская.

– Вот, ты уже оправдываешься передо мной, – многозначительным тоном сказала я. – Уверен, что следил за мной совсем не для того, чтобы познакомиться?

– А тебе этого так хочется? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Ну уж нет, спасибо! – фыркнула я и отвернулась к двери, вставляя ключ в замок.

Чего этот дурак смеется за спиной? Неужели правда решил, что я на него запала? Вот это самомнение тогда у него!

Мне вообще никогда не нравились такие, как он. То есть внешне Март был как раз в моем вкусе – высокий, светлоглазый, слегка развязный. Но эта его наглость, уверенность, что всё вокруг делается только ради него, выводила из себя. Я предпочитала более скромных и серьезных парней, которые не пытаются никого поддеть, обзываясь малявками и детьми.

Альт, например, не стал бы пререкаться. Он вообще не посмотрел бы в сторону Марта. Было в моем женихе чувство собственного достоинства, некий аристократизм, позволявший ему выглядеть старше и умнее, чем большинство одногодок.

«В бывшем женихе», – мысленно поправилась я. Теперь придется все время себе напоминать об этом. Как и о том, что он пусть и не живет здесь, но учится в этой же академии, и мы в любой момент можем столкнуться в коридоре.

Эх, Альт… Из-за нашей бедности большую часть подготовки к свадьбе брали на себя Гервины, поэтому с отменой праздника пришлось разбираться в основном им. Тем не менее перепало неприятных моментов и мне. Все эти дни кроме подготовки к экзаменам и мотания за город, в академию, я обзванивала приглашенных на свадьбу гостей и объясняла, что она не состоится. Сколько разных слов – сочувственных, иногда неуместных, часто ранящих – пришлось выслушать за это время!

«А почему он тебя бросил?» «Что же ты теперь будешь делать, ведь это ужасно!» «Как ты могла потерять такую выгодную партию?» Это были еще не самые бесцеремонные вопросы среди заданных мне. Все они роились внутри, не давая покоя. Ответов на них у меня не было.

Мама с папой все-таки навестили Гервинов поинтересоваться, что они за люди такие, что так запросто разорвали помолвку, но я с ними не поехала. Отговорилась тем, что слишком занята поступлением. На самом деле мне просто не хотелось видеть Альта. Если бы он даже не взглянул на меня, я бы, наверное, в тот же миг покончила с собой.

А теперь еще и этот балбес меня донимал.

Ключ никак не хотел вставляться в скважину. Вспоминая об Альте, я не сразу поняла, что сую туда не тот ключ.

На выгравированную цифру девять на бирке упала слеза. Шмыгнув, я торопливо стерла мокроту с глаз, появлявшуюся почти каждый раз при мыслях о бывшем женихе.

– Эй, ты чего, – раздался сзади озадаченный голос. – Обиделась, что ли?

Я торопливо поменяла ключ, но повернуть его и открыть дверь не успела.

Март взлетел по ступенькам. Плеча коснулась его ладонь – неожиданно нежное движение для рослого и крепкого на вид парня двадцати лет. Он развернул меня к себе, и перед моим лицом очутились встревоженные серо-голубые, с крапинками, глаза.

Я отшатнулась, чуть не споткнувшись о собственный чемоданчик с вещами. Мы даже с Альтом редко оказывались так близко друг к другу, и то лишь когда оставались наедине в особняке его родителей – таком большом, что в нем можно потеряться. А тут…

Даже не знаю, что меня поразило больше – близость Марта и тепло его рук или беспокойство в его взгляде.

– Отстань! – испуганно выдала я.

Ключ наконец-то провернулся. Я тут же юркнула через порог, схватила чемодан и захлопнула за собой дверь, прижавшись к ней с другой стороны с бьющимся сердцем.

– Извини, – донесся снаружи приглушенный голос. – Я не хотел, чтобы ты плакала. На самом деле ты не похожа на ребенка, я просто шутил. Слышишь? Эй, ты еще там?..

Извиняется он!.. Как ершиться изо всех сил – так за милую душу, а как девичью слезу увидеть – так сразу на попятную. И это взрослое поведение?

Я кусала губы, прижимаясь спиной к шершавым дверным доскам и не вполне понимая собственную реакцию. В груди тлела злость на этого балбеса, который явно говорит больше, чем думает. Но еще где-то глубоко внутри мне было приятно, что мои слезы его тронули.

Значит, он не такой уж «бандит», каким хотел показать себя при первой встрече. Может, Март и у женского общежития в корпусе шесть оказался потому, что я ему приглянулась…

Я тряхнула головой, прогоняя дурацкие мысли. Этот парень не из тех, с кем стоит иметь дело приличной девушке. А значит, мне лучше поскорее о нем забыть и заняться более важными вещами. Например, осмотром комнаты, от которого меня так бесцеремонного отвлекли.

Из-за двери все равно больше не доносилось ни звука. Март, должно быть, осознал, что меня только раздражает, и ушел. Тем лучше. Можно будет заняться именно тем, для чего я сюда и пришла.

Подхватив чемоданчик, я медленно зашагала по коридору корпуса туда, где находился мой новый дом.

Глава 5

Моя комната находилась в конце длинного коридора на первом этаже, перед ведущей наверх лестницей. Туалет, душ и кухня были общими, поэтому закуток оказался маленьким, но миленьким и, к моей огромной радости, рассчитанным на одного человека. Если бы сюда подселили какую-нибудь драконью наследницу с характером, как у Эрона или Марта, мы бы с ней точно не ужились.

Мебель была только самая необходимая: узенькая кровать, стол и стул, платяной шкаф, всё без наворотов. Эта простота искупалась магическими приспособлениями, которые, как и учебники, выдавались студентам бесплатно. Я в восторге покрутила хрустальный шар для предсказаний и легонько ударила по краешку звонко отозвавшегося электрического котла для колдовских зелий. Какая прелесть! Все они отличались изрядной потертостью, но раньше у меня не было и таких – я же не собиралась учиться на профессионального волшебника, а думала, что выйду замуж.

Жаль, большая часть приспособлений не работала, включая шар и специальную коробку для хранения ингредиентов. Комендантша, отдавая ключ, предупредила, что так будет. За лето заряд магической энергии иссяк, а заряжать их после того, как у магии испортился характер, стало проблематично. Но все равно студентам-первокурсникам это в первые недели учебы не требовалось, поэтому беды в этом не было.

Я разложила вещи, постелила белье, внимательно изучила памятку для обитательниц корпуса, сходила проверить душевую и кухню, вернулась, присела на кровать… и поняла, что мне скучно.

Дома всегда была куча забот: то убраться в квартире, то почитать что-нибудь к занятием или экзаменам, то приготовить еду. А тут мне даже учебники еще не выдали – сказали приходить после обеда, потому что зачарованный книжный сортировщик не действовал, а живой библиотекарь приходил лишь в определенные часы.

Еще десять минут я покрутилась на кровати, заново обследовала комнату, заглянув даже под шкаф и обнаружив там дохлую муху, и решила, что хватит. Пора изучать окружающий мир, даже если это страшно и там водятся драконьи наследники.

Проще говоря, настало время выйти из комнаты и прогуляться хотя бы по корпусу. Это же мой новый дом, в конце концов! Можно, например, заглянуть к соседкам. Учеба уже началась у всех, кроме первого курса, так что их, скорее всего, не будет. Но, по крайней мере, я сделаю первый шаг к тому, чтобы обжиться здесь.

Осторожно выглянув за дверь, я сделала несколько коротких шажков до соседней комнаты. Меня сложно было назвать общительным человеком – в школе я получила клеймо зубрилы и выскочки, а оно не способствовало заведению широкого круга друзей. Пара подруг у меня, конечно, была, однако все мы разошлись по разным вузам. Одна и вовсе уехала в столицу поступать в специализированный технический университет.

Увы, ни у кого из нас не было связанных между собой ручек-самописцев, которые позволяли общаться на расстоянии и без пауз. Личных телефонов тоже себе никто не завел. Да и свадебный переполох не оставлял мне свободного времени на то, чтобы проводить много времени с оставшейся подругой.

Ну а теперь, похоже, придется начинать все с чистого листа.

Собравшись с моральными силами, я постучала в дверь.

Тишина в ответ. Что ж, чего и следовало ожидать – хозяек нет.

Для приличия я потопталась еще несколько секунд и уже развернулась, как дверь в комнату вдруг распахнулась, и оттуда на меня уставился канделябр с пятью свечами. К счастью, потушенными.

– Мы что, мы н’чего! – с круглыми глазами, в одно слово сообщила Джен, взмахнув подсвечником так, словно собиралась меня им проткнуть.

Я на всякий случай отошла на шаг назад. Но меня это не спасло.

Уже в следующую секунду в глазах девушки появилось узнавание. И поведение тут же изменилось – жаль только, что канделябр из рук она не выпустила.

– Эльз’! – воскликнула Джен, бросившись меня обнимать. Я неловко ответила на объятия, чувствуя себя так, словно попала в облачко розовой сладкой ваты. – Ты все-т’ки поступила!

– Ну да, – смущенно ответила я. – Привет. И тебе тоже, Летта.

Бледная подружка Джен тоже появилась на пороге, прикрывая дверь так, словно что-то прятала. Только вот запах горелой бумаги было не скрыть, как и пятна чернил на руках у обеих девушек.

– Привет, – как обычно, едва слышно прошелестела Летта. – О, девятый номер? Значит, ты правда будешь нашей соседкой?

– Ага. Я тут подумала… Если вы не заняты, может, покажете, что тут да как?

– К’нечно! С’кунду! – бодро ответила Джен.

Они обе скрылись за дверью, оставив маленькую щелочку. Наверное, пытались прибрать следы своего занятия, но не хотели, чтобы я почувствовала себя оттолкнутой.

Проблема была в том, что я догадалась, чем они там занимались. Чернила, жженая бумага, огонь от свечи – верные признаки того, что человек пытался кого-то проклясть. Естественно, такой простой способ означал, что проклятие будет слабым. В колдовстве всегда сохранялась закономерность: чем сложнее заклинание, тем сильнее эффект от него. От спаленных записочек у жертвы разыграется разве что кашель, но и это могло кому-то принести достаточно неприятных минут.

– В академии учат проклятиям? – удивилась я, когда девушки снова появились на пороге.

И тут же сообразила, какую глупость ляпнула. Домашнюю работу никто не стал бы прятать от других студенток, только если они не пытаются списать.

На лицах двух подруг отобразилось замешательство. А я чуть не треснула себя по лбу.

Первый приз за полный провал в заведении новых друзей был бы моим!

– Э-э, забудьте, – я натянуто улыбнулась.

Но, разумеется, было уже поздно.

– Как ты поняла? – кисло поинтересовалась Джен.

Я пожала плечами.

– Если ты отличница, которая благодаря магическому дару получила брачное предложение от драконьих наследников, тебе очень многие захотят напакостить. Я знаю о проклятиях и избавлении от их последствий почти все.

Девушки переглянулись.

– Сочувствую, – вздохнула Летта. – Да, мы пытались проклясть кое-кого, кто нас сильно обидел. Пожалуйста, не рассказывай никому. Здесь за такое могут и наказать – практиковать проклятия в академии запрещено.

– Молчок, – я показала, как закрываю свой рот на замок и выбрасываю ключик. – Но как вы не боитесь колдовать? Когда я последний раз пыталась прибраться дома с помощью простенького заклинания, метла чуть не разбила окно, а совок попытался высыпать мусор в кастрюлю с супом.

– Любимые чары, – напомнила Летта. – У меня еще на первом курсе определили специализацию: ночь, темная сторона и все, что с ней связано. Проклятия тоже туда входят. Ну а тут как раз был повод…

Она спрятала глаза.

– Надеюсь, вы проклинали Марта? – проворчала я. – Если да, то я бы еще и присоединилась.

– Март? О, нет-нет, ты что! – замахала руками Джен. – Эт’т бандит если узнает…

– Он хороший, – тихо, но твердо перебила Летта, с упреком глядя на подругу густо подведенными черным карандашом глазами.

Я с удивлением посмотрела на нее.

Это Март-то хороший? Ну-ну.

Под взглядом подруги Джен даже как будто немного сдулась.

– Ладн’, ладн’. Не бандит.

Реакция девушек на Марта была немного странной, но я решила дальше не донимать их расспросами. И так уже «постаралась» с проклятиями. Вдобавок подумают еще, что я без ума от этого оболтуса… Лучше перейти на нейтральную тему.

– Говоришь, у тебя специальность выявили уже на первом курсе? – невинно осведомилась я. – А мне ничего не говорили при поступлении.

– Эт’ пот’му, что специализации распределяют на втором курсе, – оживилась Джен. – Но идем, идем, мы тебе с’час все расскажем и покажем!

Слово с делом у нее не расходилось. Девушка тут же схватила меня за руку и потащила по коридору, едва дождавшись, когда более степенная Летта закроет комнату.

Глава 6

Вскоре я поняла, что обратилась к двум подружкам не зря. Они устроили мне полную экскурсию по территории академии и рассказали много такого, что мне самой пришлось бы выяснять еще долго.

И Летта, и Джен учились на втором курсе. Такую активную помощь девушки объяснили тем, что им в свое время никто не помог, а воспоминания о том, как они тыкались повсюду наугад под смех более продвинутых однокурсников, успевших завести знакомства, были еще живы.

Ну и, конечно же, простые студенты без драконьей крови в венах должны быть ближе друг к другу! А то мало ли…

На вопрос, что именно «мало ли», мне ответили кривыми улыбками. Впрочем, кажется, после знакомства с Эроном я и так понимала, о чем речь.

Первым мы осмотрели корпус шесть, в котором жили. Как почти все здания академии, его построили около полутора веков назад – это был гостевой дом с огромными покоями, которые потом с помощью перегородок разделили на комнатки для студенток. Кое-где даже сохранились лепнина и время от времени реставрируемые росписи с драконами, которые должны были напоминать, в чьем доме ночуют гости.

Жаль, в моей комнате не было ничего подобного. Но, как выяснилось, раньше в ней располагалось подсобное помещение, которое после перестройки здания в общежитие оказалось слишком маленьким для двух человек. На втором этаже некоторые спальные комнаты – те самые, с фресками, – бывали рассчитаны и на троих, так что, можно сказать, мне повезло. Лучше свобода от соседей, чем картинки на потолке.

Недалеко от женского корпуса располагалась оранжерея, тоже еще имперского периода. В строении со стеклянными стенами росли экзотические растения и редкие травы, которые требовались для зелий. Когда мы проходили мимо, изнутри раздался тонкий, режущий по ушам визг, который никак не мог издать человек. Кажется, кто-то не вовремя выкопал мандрагору.

Полюбовавшись видневшимися за стеклом зарослями бамбука и пальмой, мы направились дальше.

А дальше был зверинец. Натуральный.

В павильон, где содержали животных, переделали бывшие свинарник с коровником, поэтому вид у него был соответствующий – простенькое длинное здание с небольшими окнами. Только теперь там обитали не хрюшки с телятами, а магически выведенные гибриды. Джен с восторгом рассказала, что там есть крылатая кошка, но внутрь нас не пустили. Животные существовали во многом благодаря магии, из-за загрязнения источника чувствовали себя плохо, и им требовался покой.

Я с облегчением увидела сочувствие и искреннее переживание на лицах обеих девушек. Редкий человек, переживающий за зверей, будет жестоким, а мне такие друзья точно были не нужны.

Потом подруги показали мужской корпус общежития – он находился в противоположном конце территории, тоже в самом ее углу. Внутрь мы заходить не стали (да нам и не хотелось, мало ли кто там встретится), поэтому обогнули такое же трехэтажное здание и направились к столовой.

Джен и Летта подсказали, что можно не заморачиваться и оплатить питание прямо в академии, а можно ходить в продуктовую лавку неподалеку и кашеварить на кухоньке в корпусе. Это было дешевле, поэтому сами девушки так и поступали.

Но, с тоской отметили они, алкоголь там было не купить. Его вообще было не найти нигде поблизости, только если кто-то не смотается на автобусе в город и не привезет оттуда. Соответственно, пивнушек в округе тоже не было.

Ужасная потеря для студентов. В академии даже провели пару митингов с требованиями открыть бар или хотя бы разрешить продажу алкоголя, но ректор оставался глух как тетерев. Очевидно, он лучше некоторых студентов знал историю и слышал о том, как революция, в результате которой пала Римейская империя, началась в столичном питейном заведении. Причем зачинщиками были студенты.

Купив себе по пирожному в буфете, мы пошли к одному из последних пунктов нашей экскурсии – к академической почте.

Вот там я прилипла к окну и едва отлипла обратно!

После порчи источника в провинции начались перебои с корреспонденцией – ручки-самописцы вместо деловой переписки выводили на бумаге пошлые шуточки, а о быстрой доставке летающих писем вообще пришлось забыть. Кто же отправит в полет конверт, который прилетит на другой конец города и пролезет под дверь к совсем другому адресату?

Зато тут все работало на ура.

За длинными столами в одноэтажном строении работали двое человек. Оба были драконьими наследниками: у пожилой женщины, присматривающей за самописцами, виднелись чешуйки на руках, а у седого мужчины, который зачаровывал письма, на лбу, на границе роста волос, бугрился едва заметный гребень – драконья «корона».

К скрипу чернильных ручек, выводящих на бумаге ровные строчки посланий, добавлялось шуршание бумаги, которая складывалась сама собой и взлетала в воздух, стоило почтовику указать на них сложенными в особую фигуру пальцами. Конверты, будто живые, прыгали в разные коробки в зависимости от того, насколько важным было письмо или куда оно направлялось.

У входа в почту стояла целая очередь. Кто-то постоянно входил в ворота академии, чтобы торопливым шагом пройти мимо главного корпуса и встать в хвост «змейки» из посетителей. Но когда я увидела вывешенные снаружи цены, то только ахнула.

– Пятьсот фарлингов? Обалдеть! Это же грабеж!

Кажется, это прозвучало слишком громко. Несколько человек в очереди оглянулись, поворчали и отвернулись.

Джен толкнула меня локтем.

– К’нечно грабеж, ток’ ты потише. Людей не баламуть.

– И никого из них не смущают цены? – прошептала я.

– Смущают, – таким же шепотом ответила Летта, аккуратно уводя меня от толпы. – Но это же драконьи наследники. Сейчас во всей провинции у них одних самописцы работают исправно, без перебоев. Это единственная возможность связаться, например, с Дождливыми горами, потому что телефонные линии туда еще не проложены. Вот на почте и взвинтили цены, когда поняли, что некоторым людям без нее не обойтись. Драконьим наследникам оказалось очень выгодно загрязнение источника, – многозначительно добавила она. – Удивительным образом это совпало с тем, что скоро перевыборы губернатора, а его главный соперник – угадай кто?

Нахмурившись, я подняла взгляд на фасад почты, как и почти все здания в академии, украшенной драконом. Странное совпадение – он сильно походил на дракона с крестика, висящего на груди у Эрона Мейвитса.

Хотя, если подумать, ничего странного. Академию ведь открыли в поместье, где во времена империи жил один из богатейших родов среди драконьих наследников. А многие из них, в свою очередь, были приверженцами драконьей религии.

– А вы неплохо разбираетесь в политике, – пробормотала я.

– Мы разбираемся в драконьих наследниках, – поправила Летта.

– Но ничего, – подбадривающе похлопала меня по плечу Джен. – Ты тож’ скоро начнешь. Оч’ скоро.

Глава 7

Учебный год у первокурсников должен был стартовать четырнадцатого сентября, в понедельник, но мои приключения на пятую точку начались гораздо раньше – в четверг, десятого числа.

А ведь я просто сидела в столовой и думала, чем заняться в оставшиеся до лекций дни. Никаких проблем себе на голову не искала – не считать же таковым ковыряние во фруктовом салате? Вот и мне казалось, что нет.

Однако проблемы нашли меня сами.

Даже сидя спиной ко входу, я почувствовала, что в столовку вошел Эрон. Теперь я уже знала, что в свой первый день столкнулась не просто со студентом, чересчур много возомнившим о себе, а с целым негласным королем академии.

Его отец был высокопоставленным чиновником, которого в прошлом году перевели работать в нашу провинцию. Причем сразу помощником к министру экономики нашей провинции, а это значило очень и очень немало. Когда мне рассказали об этом, я вспомнила, что действительно видела в газетах фамилию Мейвитс, но поскольку политики среди моих интересов никогда не было, то в голове это знание не задержалось.

Зачисленный на третий курс Эрон, ворвавшись год назад в жизнь академии, сразу приковал к себе внимание. Богат, невероятно хорош собой, достаточно умен, самоуверен до скрежета зубов – когда таких не любили в светском обществе?

Мерзкий характер ему прощали. Богам положено быть капризными. Вдобавок Эрон с первых дней дал понять, что конкурентов терпеть не станет, и стремительно избавился от всех, кто смел сказать слово поперек.

Остался лишь Март. Дерзкий, непокорный, непредсказуемый Март, который тоже учился на третьем курсе и баламутил академию с самого первого года учебы. Но в отличие от Эрона он никогда не претендовал на звание короля вечеринок и был скорее эксцентричным одиночкой.

Другие студенты на этих двоих реагировали схоже – при их появлении шум затихал на несколько секунд, затем возобновлялся, но уже не был таким громким. Словно бы люди опасались привлечь к себе внимание, иначе случится что-нибудь нехорошее.

Правда, было одно отличие. Марта просто боялись. А перед Эроном пытались выслужиться.

Тут же с разных сторон зазвучали приветствия и неестественно воодушевленные предложения присоединиться. Я меланхолично их слушала, лениво копаясь в десерте.

Не стоило соблазняться яркими, сочными цветами фруктов на витрине. Яблоки оказались слишком кислыми, портя весь вкус блюда. Теперь их приходилось выуживать и аккуратненько складывать на краю тарелки, чтобы они не попались среди остальных, вкусных долек, и не заставили болезненно морщиться.

Сложно было не думать, что это метафора моей нынешней жизни. Вот эту дольку-человека, чтобы не отравляла настроение, отпихиваем в сторону. Вот эту сладкую апельсинку и эту виноградину можно спокойно есть, получая удовольствие, как от общения с добрым другом. Лишь бы только нигде не проскочили кусочки яблока-кислятины…

Я была погружена в это занятие, поэтому не оглядывалась по сторонам. К тому же Эрону в дальнем углу столовки, за небольшим столиком, делать было нечего. Он редко появлялся один – вокруг него, как в древние времена вокруг принцев, кружилась свита из друзей и знакомых. А я не представляла для него никакого интереса и вообще сомневалась, что он меня вспомнит.

Поэтому я несколько раз моргнула от растерянности, увидев перед собой темного ангела, отодвигающего стул и устраивающегося напротив.

Пронзительно серые глаза с вертикальными зрачками стрельнули в меня. От красоты Эрона на миг снова перехватило дыхание. Ничего удивительного, что перед ним вьются и девушки, и парни любых возрастов.

Бархатный голос обволакивал и проникал в самую душу, хотя в словах не было ничего особенного.

– Здравствуй.

– Привет, – неуверенно ответила я, отчаянно прикидывая, куда бы теперь деться.

На нас обернулся каждый человек в столовой. Посидела в дальнем уголке, ага! А внимание короля академии, который при прошлой встрече чуть не влепил мне пощечину, ничего хорошего не сулило. Вот тут я точно не испытывала никаких иллюзий и тем более не чувствовала себя польщенной. Эрон мне не симпатизирует и если заинтересовался мной, то не из-за моей внешней привлекательности. К нему на колени и так любая девчонка запрыгнет, хоть в сто раз красивее меня.

– Как дела? – продолжал спрашивать он, словно мы были закадычными друзьями.

Никто из его товарищей за стол не присел. Все мгновенно рассосались, не мешая королю-ангелу общаться со мной.

Кусок в горло больше не лез, но я продолжала делать вид, что страшно увлечена десертом. Какая жалость, что у меня в любимых чарах – как выяснилось, в академии так называли самые часто используемые заклинания, отработанные до автоматизма, – нет невидимости. Сейчас бы свинтить отсюда незаметно… Но пока оставалось только разыгрывать безразличие.

Да, я поступила в академию ради того, чтобы найти хорошую партию для замужества. Однако интуиция подсказывала, что это не Эрон Мейвитс.

– Нормально. А твои?

– Неплохо, – драконьи глаза прищурились. – Значит, ты Эльза Амберлин, первокурсница?

– Ага.

Он помолчал, изучая меня. Кажется, не ожидал, что я буду малословной.

Шли невыносимо долгие секунды, а холодный взгляд короля академии все еще блуждал по мне. Я ощущала его тяжесть и, кажется, даже могла сказать, куда именно он в данный момент смотрит, хотя сама в данный момент возила вилкой по тарелке.

– Я разузнал о тебе, – внезапно произнес Эрон, как бы невзначай склоняясь ближе ко мне. Он коснулся моего подбородка и приподнял его вверх, заставляя смотреть на себя.

В груди бултыхнулось странное чувство. То, что Эрон делал, было одновременно возмутительно и приятно.

– Март нашел себе хорошую подружку, – оценил он. – Примерная девочка из бедной семьи, отличница, ни единого пятна на репутации. Признайся, что тебя привлекло в нем?

– Ничего, – невзирая на противоречивые эмоции, я отодвинула его руку и вернулась к фруктовому салату. Мне почудилось или кто-то за спиной ахнул от моей наглости? Вряд ли они слышали про такую штуку, как самоуважение. – Я не его подружка, не его девушка, вообще ему никто. Не знаю, что тебе о нас с ним сказали, но это определенно было ложью.

– Вот как, – вкрадчиво ответил Эрон, откидываясь на спинку стула и с легкой улыбкой склоняя голову набок. – Значит, вы с ним незнакомы и защитил он тебя на крыльце по доброте душевной.

– Именно.

Он тихо, чарующе засмеялся.

– Великолепно. И ты предлагаешь поверить в это?

– Почему бы и нет? – нахмурилась я.

– Например, потому что Март никогда ничего не делает просто так. Буквально пальцем не шевельнет, если ему не оказали услугу взамен, – улыбка Эрона стала шире и какой-то злой. – А ты утверждаешь, что даже не знаешь его и тем более не ложилась с ним в постель.

– Что?! Это кто такое сказал?!

Положив локти на стол, этот демон с ангельским лицом приблизил свое лицо к моему. То, что он говорил после, слышали только мы двое.

– Что Март тебе предложил такое, что ты купилась на его посулы? Не влюбилась же ты в него на самом деле?

– Так, – у меня от злости аж руки задрожали. Я отодвинула салат, чтобы не схватить вилку и не воткнуть ее в кого-нибудь. Вернее, в кое-кого стильного, в пиджачке, сидящего напротив. – Предлагаю прекратить этот бессмысленный разговор.

Но он не унимался. Безумно красивое лицо стало еще ближе, так что можно было рассмотреть впадинку на подбородке, каждую длинную, темную ресницу.

– Или Март тебя запугал? Сказал, что без его покровительства тебе здесь не дадут продохнуть? Это на него похоже. А если я предложу что-нибудь поинтереснее, пойдешь вместо него со мной?

Меня передернуло от отвращения. В прошлый раз, значит, незнакомую девушку можно было обозвать соплячкой и попытаться ударить, а как только эта девушка оказалась подругой врага, так началась торговля. Интересно, Эрон этому у отца научился или сам придумал, что вот так дела и решаются?

На сей раз я не стушевалась. Мне много что было сказать, например сообщить, что Эльза Амберлин не продается и запугать ее сложно, потому что можно и сдачи получить. Переживала же я как-то постоянные тычки в школе от тех, кто считал, что быть заучкой и притом собираться благополучно выйти замуж – это зазорно. Перетерплю и здесь выскочку, который уверен, что все должны перед ним падать ниц.

Но я не успела даже воздуха в грудь набрать.

Стул рядом отодвинулся, и мне на плечо по-хозяйски легла рука. Эта же крепкая мужская рука пододвинула меня к себе поближе и, будто так и надо, сползла на талию. Когда я, обалдев от такой наглости, повернула голову, то почему-то совсем не удивилась, обнаружив возле себя развалившегося на стуле Марта.

Взгляд у него был настолько беспечный, насколько это вообще возможно в такой ситуации.

– Привет, Рон. Как дела? Что, пытаешься перекупить мою девушку? – громко спросил он.

Столовая стихла. Кажется, к нашему разговору прислушивались даже летающие под потолком мухи.

Я тяжело вздохнула.

Ну вот опять. И кто теперь поверит, что я не его девушка? Зачем только Март играет в эти игры…

– Что ты, что ты, – Эрон с усмешкой поднял руки, как будто сдавался в бою. – Мне твоего и задаром не надо. Я просто интересовался, чем такой отброс, как ты, умудрился ее привлечь.

– Тем, чего у тебя никогда не было и уже никогда не отрастет, – ухмыльнулся Март. – Умом.

Это еще что за двусмысленные шуточки?

– Так! – я сбросила с талии руку Марта и поднялась, игнорируя скрежет металлических ножек стула. – Я никого из вас не звала и отказываюсь участвовать в ваших разборках. Выметайтесь оба!

Когда ни один из них не шевельнулся, ожидая реакции соперника, мое терпение окончательно лопнуло.

И я начала колдовать.

Вообще, то, что мы называли заклинаниями, состояло из целой прорвы компонентов. Важны были произнесенные слова и тот смысл, в которых в них вкладывался. Эмоции. Телодвижения. Разнообразные ингредиенты, зелья и тому подобное. Не на последнем месте находился источник магии: для драконьих наследников – кровь, текущая в их венах, а для обычных людей – подземные потоки энергии, которые выходили на поверхность и насыщали воздух тем, что в простонародье называли волшебством. В Римее, например на Дальнем Севере, были целые регионы, до сих пор слабо заселенные потому, что источники магии прятались слишком глубоко под землей.

Разумеется, были такие мастера, которые могли творить магию одной силой мысли, а все, что им требовалось, – это энергия источника (или, опять же, густота драконьей крови). Но обо мне такого точно нельзя было сказать. Сорвись один из компонентов – и заклинание просто не подействовало бы, а в условиях отравленного источника могло произойти что угодно.

От злости я напрочь забыла об этом и сообразила, когда было уже слишком поздно.

Первым со стола – увы-увы – сдуло мой десерт. Исполнив кульбит, тарелка взлетела в воздух, кусочки апельсина, киви и остальных фруктов веселыми пятнами шмякались на головы Эрона и Марта. Даже через страх, что я натворила, пробилась жалость по поводу того, что салат мне не доесть.

А потом смело и парней – вместе со стульями.

Созданный мной порыв ветра был настолько сильным, что ни один из них не смог удержаться на ногах, и оба плюхнулись на пол. К счастью, я по привычке ограничила заклинание небольшим участком, который соответствовал размеру кухни в родительском доме, и другие столы не задело.

Впрочем, хватило и того, что некая Эльза Амберлин, даже не успевшая приступить к учебе на первом курсе, поваляла в грязи двух самых крутых студентов академии. Этот факт был таким невероятным, что на секунду замер весь мир.

Я застыла над парнями в ужасе от того, что сделала, и в растерянности, как вести себя дальше. Вся столовая тоже смотрела на меня в полном шоке. В серых глазах Эрона плескалась злость. Но от него этого чувства и следовало ожидать. Чего я не ожидала точно, так это того, что Март, по чьей загорелой скуле медленно сползала зеленая кивина – единственное, что двигалось во всей комнате, будет смотреть на меня с восхищением.

Я же спихнула его на грязный пол. Его, главного злодея и бандита академии. Чего он так пялится, будто я его деньгами из мешка осыпала?

А потом раздался голос истинного правителя академии, низкий, чистый, такой, от тона которого захотелось спрятаться под стол не только мне.

– Что здесь происходит? – спросил стоящий на пороге ректор, мрачно оглядывая чуть не разгромленную столовую.

Только теперь я поняла, что такое идеальная, абсолютная тишина. Март и Эрон могли выкидывать что угодно, но ректора другие студенты боялись и уважали гораздо больше.

– П-простите… – запнувшись, начала я.

И снова не успела договорить. Перебивать меня стало превращаться у Марта в традицию.

Он подскочил, отряхнув брюки, и смело взглянул ректору в лицо.

– Это моя вина, господин Аркин.

– Кто бы сомневался, – поджал губы тот. – Быстро ко мне в кабинет.

Я уже думала, что меня пронесло, но суровый взгляд подлинного властителя академии прогулялся по залу и остановился на мне.

– Вы, девушка, тоже. Прямо сейчас.

Сердце рухнуло в пятки.

Вот это я попала так попала…

Глава 8

Кабинет ректора располагался в главном корпусе, на третьем этаже, и по респектабельности соответствовал своему хозяину – Ричарду Аркину, немолодому мужчине среднего роста, уже начинающему лысеть, но все еще сохраняющему бодрость тела и духа. Хотя, наверное, с такими студентами у него не было особого выбора – или лезешь в петлю, или всегда находишься в тонусе.

Разумеется, ректор был из драконьих наследников. По традиции академией управляли именно они. По какой-то мистической причине обычные люди на этой должности не задерживались.

Он пропустил нас вперед, а сам задержался в приемной, раздавая секретарше указания. На минуту мы с Мартом остались одни в просторном помещении, отделанном деревянными панелями, с мягким ковром на полу. Хотя меня ждал неприятный разговор с самым влиятельным человеком академии, я не могла не засмотреться на витрины, которыми была заставлена целая стена.

Нет, там были выставлены не кубки и не награды за победу в каких-нибудь конкурсах. Все и так были в курсе, что в нашей провинции для магов вуза лучше Эмантэйской академии нет. Под стеклом на полках хранились разнообразные артефакты, каждый из которых стоил как квартира моих родителей. А может, как пять квартир. Поисковые карты, древние переговорные аппараты – прообразы современных, совершенно немагических телефонов, барабан заклинателя дождя, зеркало всевидения…

Интересно, с какой целью все это было представлено посетителям – как попытка похвастаться или как предупреждение, что ректор рано или поздно обо всем узнает и достанет вас хоть из-под земли?

Я разглядывала старинную поисковую карту нашего города – Эмантэя, когда моей руки коснулась теплая ладонь Марта.

– Прости, – шепнул он.

– За что? – с досадой спросила я. – Это не ты додумался разбросать по столовой здоровых парней на несколько лет старше себя.

– Прости, что тебе это вообще потребовалось. Мне следовало успеть раньше и перехватить Рона. Но меня задержали на лекции, и я не знал, что ты вообще в академии. Думал, уехала домой, пока не началась учеба. А когда увидел, как он тебя домогается только потому, что ты постояла рядом со мной, не выдержал.

Я с недоумением уставилась на него.

Господи, ну вот как вообще понимать этого парня? То он кидается угрозами, то беспокоится за меня… Может, правда решил, что я по нему с ума схожу и теперь обязана стать его девушкой? Стукнуть бы его за наглость, да что-то рука не поднимается.

– Что за муха между вами с Эроном пролетела? Это должно быть что-то очень серьезное, раз вы не даете спокойно жить всем, кто имел несчастье с вами столкнуться.

– Это не муха пролетела, – неохотно ответил он. – Это смерть пролегла.

Я не удержалась от недоверчивого взгляда.

Врет он, что ли, для нагнетания атмосферы? Если бы драконий наследник, сын чиновника и студент академии – все в одном лице – убил человека или хотя бы был причастен к его смерти, газетчики трубили бы этом на каждом углу. Такое не пропустила бы даже я при всем моем равнодушии к новостям.

Уточнить, что Март имел в виду, не удалось. За нашими спинами хлопнула дверь. Ректор нарочито медленно прошелся по кабинету и сел в кожаное кресло, бросив какую-то папку на массивный рабочий стол. Нам присесть никто не предложил.

– Мартин, – Ричард Аркин пока не произнес больше ни слова, но уже от одного того, как он назвал имя Марта, захотелось провалиться под пол. – Сколько еще раз нужно вызвать вас на беседу в мой кабинет, чтобы вы угомонились?

На того строгий тон будто бы не произвел ни капли впечатления. Студент только выпрямился и сцепил руки за спиной, как по команде «вольно».

– Извините, господин Аркин, но мне кажется, вы прекрасно знаете – зачинщиком в этой ситуации был не я и не Эльза.

– А вы прекрасно знаете, что ни у вас, ни у Эльзы нет отца в министерстве экономики, который в случае, если его сын получит травму, найдет миллион доказательств, что виноваты вы двое, – резко ответил ректор. – Я предупреждал, чтобы вы прекратили провоцировать Эрона, Мартин. Вы один из лучших студентов академии – и хотите вылететь из нее по такой глупой причине, поставив крест на своем будущем?

Рядом отчетливо скрипнули зубы.

– Нет, господин Аркин.

– Прекрасно, – сухо сказал ректор. – А теперь идите. Мне нужно поговорить с вашей спутницей.

– Господин Аркин, – занервничал Март. – Она здесь ни при чем. Если собираетесь кого-то наказывать, лучше накажите меня.

– О, для вас я наказание еще придумаю, – мрачно пообещал тот. – Идите и не волнуйтесь за подругу, я не ем на обед студенток.

А вот я в этом уверена не была. К тому моменту, как Март напряженно поклонился и вышел в приемную, я успела облиться семью потами и сочинить эпитафию на свою могилу.

Но как только Март закрыл за собой дверь, ректор откинулся на спинку кресла и из грозного властителя, сулящего подданным кару, превратился в непомерно усталого управленца. Он нацепил очки, открыл принесенную папку, полистал ее и поднял на меня пристальный взгляд.

– Эльза Амберлин, так ведь?

– Да.

– В столовой вы применили интересное заклинание, чтобы в буквальном слове вымести двух студентов. Уборочные чары – ваши любимые?

– Э-э… – я замялась, смущенная таким поворотом темы. – Наверное. Я не так уж много колдовала до поступления.

– Здесь написано, что вы из небогатой семьи. Упрощали себе чарами ежедневные домашние обязанности?

– Да, бывало такое.

– Хм. То есть вы хотите сказать, что не развивали талант?

– Не особенно, – я пожала плечами. – Большая часть времени уходила на учебу, к тому же у нас не было денег на репетитора по магии. А после окончания школы я должна была выйти замуж за драконьего наследника, но свадьба не состоялась.

Ректор понимающе кивнул. Слава богу, хоть не стал спрашивать, почему помолвка была разорвана.

Драконьи наследники лучше обычных людей понимали, зачем на самом деле заключаются подобные брачные договоры – чтобы родился ребенок с высокой вероятностью дара к магии. Мне часто становилось неуютно, когда приходилось объяснять, зачем такая, как я, сдалась кому-то вроде Альта. Я же не собиралась все время только рожать детей – после исполнения договорных обязательств можно было заняться и своей карьерой. Но когда эти вопросы просто не задавали, было гораздо легче.

Тем временем ректор достал из ящичка стола монокль, заменил очки на него, внимательно осмотрел меня снова и вернул очки на место.

– Вас раздражают несправедливость, дурные манеры, а также когда кто-то побеждает с помощью нечестных приемов, – утвердительно произнес он.

– Ну… Думаю, да.

– Хорошо. Так и запишем: предполагаемая специализация в магии – чистота.

Господин Аркин в самом деле что-то быстро чиркнул в папке и после этого отложил ее, больше уже к ней не возвращаясь. Прежде чем заговорить снова, мужчина прокашлялся.

– Эльза, мне очень жаль, что приходится делать это еще до начала вашего учебного года, но я вынужден сделать вам то же предупреждение, что и Мартину.

К щекам прилила кровь. Голова немного закружилась, как это обычно бывает перед обмороком.

Нельзя, чтобы меня отчислили. Ни в коем случае…

– Простите, пожалуйста. Я буду держать себя в руках. Не знаю, что на меня нашло.

– Зато я знаю, – слабо улыбнулся ректор. – Не дрожите так. Я успел увидеть часть того, что произошло, и нахожусь на вашей стороне. А окажись я на вашем месте, наколдовал бы что-нибудь гораздо более убийственное, чем уборочные чары. Эти двое лишат терпения кого угодно.

Мне и правда полегчало после его признания. Не такой уж зверь этот господин Аркин, да?

– Спасибо.

– Пожалуйста, – он посерьезнел. – Должен отметить, у вас потрясающая концентрация для человека, который раньше не проходил специального магобучения. Это заметили и преподаватели, проверяющие ваши результаты на вступительном экзамене. Но все же тот факт, что заклинание в столовой удалось, – гораздо больше везение, чем ваша заслуга. А если бы оно не сработало или сработало наоборот? В нынешних условиях экспериментировать с магией, даже с любимыми чарами, втройне опаснее, чем обычно. Повезло, что вы сегодня ничего не разбили, потому что стоимость починки или покупки предметов мы вычитаем с тех, кто их сломал. А ваша семья, насколько вижу, трат себе позволить не может.

– Нет, господин Аркин, – упавшим голосом ответила я.

– В таком случае вам следует быть осторожной – и при обучении в нашей академии, и особенно при общении с Мартином и Эроном. У этих молодых людей очень сложная ситуация, подробности которой я не вправе раскрывать. Хотя вы наверняка уже сами догадались, что они оба на особом положении среди других студентов. Это если не говорить о том простом факте, что их результаты по профильным предметам лучшие на всем курсе. Не будет преувеличением сказать, что эти двое на данный момент одни из самых талантливых студентов во всей академии. Такие люди всегда с непростым характером и притягивают к себе жадное внимание окружающих. Если вы захотите принять участие в их судьбе, вас станут провоцировать, и работать над этим будут старательнее, чем над своим дипломом. А вы пока что идете у них на поводу. Если бы сегодня на вас поступила жалоба от Эрона Мейвитса, я бы, разумеется, принял вашу сторону. Но если случится что-то еще и найдутся твердые доказательства вашей вины, я уже ничего не смогу сделать. А ведь, судя по итогам ваших вступительных экзаменов и тому, что я сегодня увидел в столовой, вы тоже можете стать гордостью нашей академии.

Чуть-чуть спустив очки, ректор посмотрел на меня поверх них. Сглотнув, я кивнула.

Только спустя миг до меня дошло, что это была не угроза, а в большей степени похвала. И мне показалось, или Ричард Аркин в самом деле сделал тонкий намек на то, что действовать против двух оболтусов нужно аккуратно, не оставляя после себя следов?

Да нет, показалось, наверное. Не может же ректор предлагать такое первокурснице, не отучившейся ни одного дня.

– Тогда мы поняли друг друга, – продолжил ректор, еще больше меня запутав. – И еще одно: если собираетесь воспитать хотя бы одного из этих юношей, дай вам Бог терпения, – мягко добавил он. – Теперь можете идти. Март вас ждет прямо за дверью.

Я удивленно оглянулась. Странно, дверь плотно закрыта, не видно ни ног, ни тени.

– Откуда вы знаете?

– Мне многое известно, – прищурился господин Аркин. – До свидания, Эльза.

Попрощавшись, я вышла в приемную и первые секунды просто стояла там, приходя в себя.

Встреча с ректором оставила странные впечатления. Меня до сих пор немножко трясло от нервов. В школе я директора видела только на торжественных мероприятиях и когда мне вручали грамоты за отличную учебу. А тут сразу и предупреждения, и занудные нравоучения, которые были для меня, образцовой ученицы, в новинку и потому неприятно осели на душе. А главное – любопытные намеки, которые, впрочем, могли мне и почудиться.

Когда девчонки освободятся от лекций, надо будет расспросить у Джен и Летты о ректоре и что он вообще за человек.

Сейчас времени подумать об этом мне не оставили. Март и правда торчал у порога, хмурясь и сложив на груди руки. Блондинка-секретарша недовольно косилась на него и с преувеличенной громкостью стучала по кнопкам печатной машинки, но он, естественно, прикидывался, что ничего не замечает.

– Ну? – спросил Март, стоило мне появиться.

– Что «ну»? – рассердилась я. – Меня еще не выгнали, но точно не вашими с Эроном стараниями!

– Не выгнали же, – с преувеличенным воодушевлением выдал он.

Удержаться было невозможно. Я все-таки ткнула его пальцем в живот и тут же поморщилась.

Вроде Март и качком не выглядит, а ощущение такое, будто в бетонную стену тычешь. Вот это пресс там… А сам бандит даже не моргнул!

Устыдившись после очередного красноречивого взгляда секретарши, я схватила Марта за пуговицу рубашки и вытащила в коридор. На третьем этаже в основном располагались кабинеты преподавательской верхушки академии, студенты тут не таскались, поэтому вполне можно было поговорить.

По пути я сердито смахнула со взъерошенных пшеничных волос Марта кусок клубники.

– Привел бы себя в порядок, пока ждал!

Он только ухмыльнулся. Решил, наверное, что это я в приступе любви и заботы делаю, а не потому, что меня раздражает грязь!

Хотя, если подумать, с Эрона я бы не стала снимать кусочки фруктов.

Когда я остановилась напротив ректорской приемной и постаралась всем своим видом показать, что хочу серьезно поговорить, у меня это, похоже, получилось плохо. Или все же дело было в Марте, потому что он с улыбкой коснулся моего запястья, словно я правда его подружка.

Я аккуратно высвободила руку. Но где-то в глубине души не могла не признать, что такое внимание от симпатичного, независимого парня, по которому тоже наверняка тайно вздыхала не одна студентка, ко мне, малознакомой девушке, приятно.

Только Март – партия, хуже которой в академии вряд ли найдешь. Я уже расспросила про этого «кренделя». Хоть он и относился к драконьим наследникам, а его семья богатой не была. Побогаче моей, конечно, но далеко не так, как у Эрона или Альта. И вылетать с первого курса из-за него тоже не хочется. Кто тогда будет платить за лекарства моей матери?

Не было никакой, ну просто совсем никакой разумной причины ввязываться во что-то ради Марта.

Я проговорила это внутри несколько раз, прежде чем сказать то, что собиралась.

– Послушай, Март. Ректор вынес мне предупреждение из-за ваших с Эроном игр. А я сюда поступала не для того, чтобы меня в первый же месяц вышвырнули из-за двух парней, которым невесть что взбрендило в голову. Соревнуйтесь за кого-нибудь другого. Мне проблемы не нужны. Понимаешь?

Теплая улыбка начала медленно блекнуть. Из серо-голубых с крапинками глаз, напомнивших озерную воду, исчезла беспечность, и ее заменила печаль.

Март засунул руки в карманы брюк.

– Это значит, что на свидание тебя пригласить нельзя? На настоящее свидание, а не всю эту мишуру.

– Нет, нельзя, – твердо ответила я, старательно игнорируя то, как дрогнуло сердце.

– Что ж. А я уже хотел красиво извиниться за то, как повел себя в первые две наши встречи.

– Ты все еще можешь это сделать, пока мы стоим тут.

Он пожал плечами. На тонких губах снова появилась улыбка. На сей раз – кривоватая, искаженная так, будто ему не очень-то и хотелось улыбаться.

– Ну, в таком случае прости. Тогда, на крыльце главного корпуса, я просто пытался тебя напугать. У меня есть причины не желать, чтобы ко мне кто-нибудь привязывался. Наверное, ты права: мне стоило и дальше держаться от тебя подальше и не впутывать в наши с Эроном разборки. Но потом я увидел тебя перед женским общежитием и не смог пройти мимо. И снова показал себя там как полное дерьмо, хотя мне ничего не мешало подойти и пообщаться с тобой, как человек с человеком. Будто этого было мало, сегодня я опростоволосился третий раз, как клинический идиот. Но знаешь что?

– Что? – неохотно спросила я.

Мне уже стало жаль, что я так резко ему отказала. В конце концов, Март действительно защитил меня от Эрона, хотя и повел себя при этом, как дурак. А я тут привередничаю, про хорошие партии рассуждаю… Вон даже ректор сказал, что между этими двумя парнями что-то нечисто. Не слишком ли поспешно я составила представление о Марте? Может, стоило дать ему шанс?

Март внезапно наклонился, оказавшись прямо у меня перед лицом. Печали как не было – в лучистых глазах заплясали лукавые огоньки.

– Похоже, я действительно идиот, – сообщил он. – Можешь послать меня на все четыре стороны света, но я не отстану. Ты мне нравишься, Эльза Амберлин, и я собираюсь тебя завоевать.

– И тебя не волнует, что у меня будут проблемы? – возмутилась я.

– У тебя уже проблемы: на тебя обратили внимание и Рон, и ректор. Даю честное слово, что хуже не сделаю.

– Да ты и так сделал хуже некуда!

Хитрая улыбка Марта разъехалась буквально по всему лицу.

– Ты просто не знаешь, что такое «хуже некуда».

Я чуть не взвыла. А ведь он почти убедил меня в том, что раскаивается и оставит меня в покое! Господи, за что мне такое наказание? Я ведь изо всех сил старалась быть пай-девочкой!

– Точно не хочешь, чтобы я тебя проводил? До дома, до лавки, до женского корпуса? – одно за другим предлагал Март.

– Не хочу! Отстань от меня!

– Ладно, ладно. Желание девушки – закон. На сегодня отстаю, если ты просишь.

Он правда развернулся и зашагал к лестнице. Нахмурившись, я бросила вслед:

– Не рассчитывай, что у тебя что-нибудь получится.

Но Март только весело рассмеялся.

– Зря ты так говоришь. Я обожаю сложности!

Глава 9

Оставшиеся дни перед началом учебы я провела дома. Мама кашляла чуть хуже, чем обычно, и хотелось провести немного времени с ней, чтобы не расстраивать долгой разлукой. В будние дни полтора-два часа на автобусе мотаться туда-сюда станет сложно, а еще надо готовиться к лекциям и семинарам. Я чувствовала, что мне многое придется наверстать, чтобы догнать однокурсников, разбиравшихся в магии гораздо лучше.

Еще одной причиной сидения дома было то, что я просто не представляла, чем все выходные заниматься в общежитии в окружении совершенно незнакомых людей, большинство которых старше меня. Уж лучше пока побыть тут, в родной и уютной квартирке, а потом с головой нырнуть в учебу.

Эти последние теплые деньки, ставшие для меня завершением лета, прошли тихо и безмятежно. Их покой не нарушило даже то, что в субботу мне доставили домой букет белых лилий. Записка к нему не прилагалась. Посыльный только развел руками – заказ принимал другой рабочий, а он всего лишь доставил цветы.

Я с подозрением осмотрела букетик и поставила на столе в своей комнате. Ядовитых шипов вроде нет, бутоны, кажется, тоже никого не сожрали. Даже странно… Неужели это Март исполнил угрозу, что будет за мной ухаживать? Лилии ведь достаточно дороги, чтобы студент мог послать их девушке, которую видел три раза в жизни.

Еще оставался вариант с Эроном, но я сомневалась, что он стал бы дарить цветы незнакомке, которая его унизила перед всеми и поваляла по грязному полу столовой. Нет, это все же был Март. Интересно, как он вызнал, где я живу?

Что-то подсказывало, что в понедельник он меня найдет и сам охотно расскажет.

Погодка в первый день учебы выдалась по-осеннему промозглой, как будто намекая на то, что началась новая жизнь, от которой не стоит ждать ласки и летнего тепла. Я ночевала в академии, боясь опоздать на первую пару, и на новом месте выспалась ужасно. А потом еще и продрогла у крыльца главного корпуса, пока ректор читал для первокурсников вдохновляющую речь.

Да и была б тут первокурсников целая куча… Нас насчитывалось пятнадцать человек – вдвое меньше того, что поступало обычно, и это с учетом дополнительного набора. Никто не хотел связываться с магией при нынешней ситуации с источником.

Губернатор до сих пор не мог сказать, когда его очистят. Провинция уже начинала потихоньку роптать. Месяц, целый месяц магия не работала нормально! Нельзя сказать, что она была для всех жизненно важна, но ее отсутствие накладывало отпечаток на общественную жизнь. Встало, например, почти все магпроизводство, хозяева которого не могли позволить себе приобрести стабилизаторы или нанять драконьих наследников. А то, что на улицах оказывалось слишком много простых рабочих, которым нечем заняться, не сулило ничего хорошего.

Но мы в тот день, естественно, не думали ни о далеких заводских рабочих, ни о еще более далеком губернаторе. Мы думали о том, что это за мерзкая дрянь капает с грязно-серого, как брюшко ежа, неба, какой же холод, как страшно хочется спать и «Боже мой, господин Аркин, вы решили нас тут заморозить? Мы уже прямо-таки жаждем грызть гранит науки, только впустите нас внутрь!».

Перед крыльцом держали исключительно «перваков» – как выяснилось, так старшие курсы называли поступивших после школы студентов. Все, кого я знала в этой академии, давно сидели в аудиториях и слушали преподавателей.

В целом первый день учебы прошел заполошно. Даже зная расположение аудиторий, мы умудрялись теряться в коридорах за десять минут перемены, сталкивались друг с другом в проходах, смертельно пугались, обнаружив, что спросонья забыли что-то из письменных принадлежностей дома. На лекциях стояла гробовая тишина. Все боялись просто вздохнуть и перелистнуть страницу тетрадки. А вдруг преподаватель решит, что ты нарушаешь порядок на лекции, и выгонит взашей? Что тогда? Страшно! Непонятно!

Друг с другом мы почти не общались, хотя с интересом переглядывались и следили за тем, кто с кем сядет. Парочка девушек и не пыталась скрыть, с какой целью они поступили. Короткие юбки, «боевой раскрас» макияжа, попытки сходу-слету состроить глазки парням-старшекурсникам говорили сами за себя. Было несколько драконьих наследников, но они предпочитали разговаривать между собой и держаться обособленно от остальных.

Тогда мы не обратили внимания на эту маленькую странность. Она казалась логичной – у многих драконьих семей были аристократические корни, которыми они до сих пор гордились. Почему бы их отпрыскам не перезнакомиться друг с другом заранее? А в первые дни, когда вокруг было столько нового, необычного, все старались придерживаться того, что хорошо знают.

Спеша на переменах из одного кабинета в другой, я замечала в коридорах Марта и Эрона, но каждый раз старалась спрятаться за кем-нибудь и быстрее прошмыгнуть на лекцию.

Мне не нужны проблемы. Я приличная девушка, слушаю монотонный голос лектора и скрип мела по коричневой грифельной доске. Конечно, у меня есть тайная цель неплохо выйти замуж, но и поучиться тоже лишним не будет.

А может, мне уже и не очень-то хочется искать супруга. Лучше получить высшее магическое образование и покупать для мамы лекарства самой. Когда-то же проблемы с источником закончатся. А если сдать все экзамены на отлично, можно второй семестр получать повышенную стипендию – как раз на всё хватит.

Я размышляла об этом, когда нас отпустили с последней лекции. В животе урчало – времени смотаться в столовую в перерыве не хватило, и в отличие от нескольких однокурсников я не догадалась захватить с собой бутерброды. К тому же следовало копить деньги, а не тратить их на такую чепуху. Поэтому, распрощавшись с ребятами, я заторопилась в общежитие, где на прикроватной тумбочке меня ждала миска с яблоками. А там и обед приготовить можно будет.

Увы, от голода я потеряла осторожность и не проверила, безопасно ли в коридоре, прежде чем в него выскочить. Только когда я врезалась в чью-то грудь, сообразила, что этот человек не просто шел навстречу, а шел навстречу именно ко мне.

В ноздри ударил запах дорогого парфюма с нотами можжевельника. Этот запах когда-то настолько сводил меня с ума, что я купила себе несколько амулетов из можжевеловой древесины и развесила по комнате.

Сейчас от него стало больно.

Я сделала шаг назад и очень неохотно взглянула в лицо парню, с которым столкнулась. Стройный, кареглазый, с отросшими за лето темными волосами, он смотрел прямо на меня. Узнал, выходит. И уже не сбежишь, будто это не ты, а какая-то другая растерявшаяся первокурсница чересчур спешила покинуть аудиторию.

– Здравствуй, Эльза.

– Привет, Альт.

Фраза предполагалась равнодушной, но прозвучала так фальшиво, что это было заметно даже мне самой. Стало тошно от собственной глупости. Я оглянулась в поисках путей для быстрого отступления, но там, кажется, были только худшие варианты. Какая-то активистка-старшекурсница собирала нашу группу, чтобы сделать объявление. А за ней, чуть дальше, в коридоре ждал Март, весьма недвусмысленно наблюдавший за выходом из аудитории.

Вот же упорный малый. Интересно, он отвяжется, если увидит, как я ухожу с другим парнем?

С другой стороны, лучше потерпеть навязчивость Марта, чем ледяное безразличие человека, который предпочел разорвать помолвку с невестой через посыльного, а не лично. И я еще думала, а не попытаться ли вернуть Альта? Да у меня от одного его вида и воспоминания о его поступке сердце как будто десяток ножей протыкает и хочется умереть.

Поправив на плече неожиданно потяжелевшую сумку, я развернулась на ватных ногах к активистке. Плевать, что там подумает Альт. Я не могу его видеть. Просто не могу.

Но на мой локоть легла тяжелая ладонь, удерживая от шага вперед.

– Постой. Нам надо поговорить.

– Курьера с письмом пришли, – через плечо бросила я, не оборачиваясь.

Ладонь не сдвинулась.

– Прости, но нам правда надо поговорить.

Я вздохнула. Пнуть бы его в коленку и вырваться, как учили в школе на уроках самозащиты, но если я так буду обращаться с каждым парнем в академии, то удачного замужества мне точно не видать. А я же вообще-то тихая, приличная девушка, честное слово…

– Ладно, идем.

Если он додумается извиниться за то, как поступил с помолвкой, то, возможно, у этого дня будет не такой уж плохой финал.

Глава 10

Мы устроились в столовке, в самом дальнем углу. Сюда редко доходили студенты, предпочитавшие рассаживаться недалеко от входа, чтобы по звонку быстрее бежать на пару, но это все равно было неудачное место для откровенных разговоров. Увы, ничего лучше мы не придумали. Вести Альта в свою комнату в общежитии мне не хотелось. Сам он здесь не жил – его привозил на автомобиле шофер. А укромные скамеечки за главным корпусом были мокрыми от дождя, который продолжал моросить и действовать на нервы.

К его чести, Альт догадался угостить меня чаем и пирожным. После того как я выбрала десерт, в этот раз решив обойтись без фруктового салата, над прилавком в воздух медленно взлетели монеты, поднимаясь из кошелька моего спутника и опускаясь в ладонь буфетчицы. Мне оставалось только вздыхать, наблюдая за тем, как запросто Альт колдует.

Четвертый курс – последний год обучения. Там уже редко изучали что-то принципиально новое, в основном совершенствовали старые навыки. После этого в магистратуру, чтобы отучиться еще два года, шли далеко не все студенты. Альта среди них не будет. Он собирался посвятить себя практике и плотнее заняться семейным делом – предприятиями по производству самописцев и других зачарованных артефактов. Магистратура в сфере колдовских наук для этого не требовалась.

Пока мы стояли в очереди, к Альту подошел незнакомый парень – наверное, сокурсник, – и с ухмылкой хлопнул его по плечу, кивнув на меня.

– И не боишься, а?

– Было бы чего, – спокойно ответил Альт. – Познакомься, это моя бывшая невеста. Эльза, это мой одногруппник Берни.

– Невеста?..

Широкоплечий, взлохмаченный, немного похожий на медведя Берни ошалело покосился на меня, затем – еще в большем шоке – на Альта и тут же исчез. Я с удивлением посмотрела ему вслед.

– Ты тут неслабую бучу навела на днях, – пояснил Альт.

– Теперь что – все меня боятся?

– Не тебя. Эрона и Марта.

Да, это было важное уточнение.

– А ты не боишься?

Он не ответил. В этот момент буфетчица как раз подавала чашки с чаем.

Когда мы окончательно уселись, в первую минуту над столом висело тяжелое молчание. Чай был еще слишком горяч, чтобы пить. Пирожные стояли без дела. Мне было неудобно есть, а Альт, судя по всему, голода не испытывал.

Зато испытывала я. Потерпев еще полминуты, я схватила ложку и в три присеста умяла несчастный морковный пирог. Альт мне больше не жених, какая разница, что он обо мне будет думать.

Как ни странно, это немного сняло наэлектризованность за нашим столом.

Сделав несколько глотков чая, Альт достал из своей сумки конверт и протянул мне. На белой бумаге не было никаких опознавательных знаков, только печать академии.

– Что это? – спросила я.

– В выходные пройдет неофициальное посвящение первокурсников в студенты. Организовывать по традиции будет третий курс.

– А ты причем? Ты же на четвертом.

– Я общаюсь с организаторами. Решил передать сам, чтобы приглашение не потерялось.

Ну да, ну да. Письмо с разрывом помолвки не мог передать, а чертово приглашение на посвящение иначе ну никак нельзя было доставить.

– Зачем ты здесь на самом деле, Альт?

Он слабо улыбнулся.

– Меня так легко раскусить?

– Скажи честно: ты издеваешься?

Улыбка исчезла. Только полный идиот бы не понял, что я говорю о нашей несостоявшейся свадьбе, а Альт дураком не был.

– Прости. Некрасиво с помолвкой вышло. Мне следовало давно тебя найти и объясниться лично, но, во-первых, я сам был выбит из колеи этими новостями, а во-вторых, меня даже не было в городе. На очистке источника работали наши люди, они были там, когда произошел взрыв. С первого дня стало ясно, что источник не восстановят ни за неделю, ни за месяц. А у нас завод встал. Там же не только драконьи наследники работают, но и обычных магов навалом. Отец отправил меня в Кардвит, чтобы я договорился с местными драконьими наследниками о временной помощи.

Я кивнула. Кардвит, тоже довольно крупный город, находился в соседней провинции, достаточно далеко от нашего источника, и их отравление не затронуло.

– Ну, – продолжил Альт, – а там выяснилось, что недавно одна из дочерей рода Амандис осталась без жениха. В итоге наши семьи решили, что помощь должна быть не временной, а постоянной, и лучше скрепить это браком.

Прекрасно. Просто прекрасно. И правда, ради такого выгодного союза совсем не жалко разорвать помолвку с какой-то нищенкой.

Я склонилась над чашкой чая, закрыв ладонью глаза. И чего мне в голову стукнуло вообще согласиться на этот разговор…

– Значит, чувства, возникшие за три года, не в счет?

– Какие чувства?

Это было произнесено с такой искренней обескураженностью, что я выпрямилась и недоверчиво всмотрелась в лицо Альта.

Нет, он серьезно не понимает, в чем дело?

Не понимал. По глазам видела, что даже близко не представлял, о чем речь.

– Ты же все это из-за денег делала, – с недоумением сказал он. – Ни разу за три года не намекнула, что тебе интересны отношения между нами. Так в договорных браках постоянно происходит.

Руки упали на колени. Внутри у меня всё умерло.

Мир перевернулся и разбился на миллион осколков, превратив мою душу в кровоточащие лохмотья.

Это не Альт все время был сволочью. Это я была идиоткой.

И правда, как ему предполагалось догадаться, что невеста в него влюблена? Я никогда об этом не говорила и благоговейно замолкала, стоило Альту появиться на горизонте. Мне едва исполнилось пятнадцать, когда заключили договор. И без того не самый мудрый возраст, а поскольку я всегда была заучкой, у меня не набралось ни малейшего опыта в отношениях между мужчинами и женщинами. Я и поцеловаться-то могла с трудом. Мне казалось, что Альт, как старший, должен был сам все сделать, проявить инициативу и без лишних слов понять, что я от него без ума. Это же было логично, раз нам предстоит пожениться. Как можно соглашаться на такое совсем без чувств?

Судя по всему, Альт мог. Для него это было всего лишь обязанностью, необходимость которой в голову вдолбили с детства. И если у меня нашлись все причины влюбиться во взрослого, умного и привлекательного парня, то он в наивной, глупой школьнице равную себе не видел. А я и повода не давала поискать в себе нечто большее, чем просто жажду благополучной жизни.

Странно, но в тот момент, когда я это осознала, сердце перестало болезненно биться и успокоилось. Срослись осколки кровоточащего мира – кривенько, но хоть как-то. Стало все равно: на себя, на Альта, на несостоявшуюся свадьбу. Наверное, и к лучшему, что мы не поженились. Мы слишком разные, чтобы ужиться. Старая Эльза, которая три года молчком страдала по Альту, только что умерла, а новая Эльза учтет этот урок и больше не допустит подобных ошибок.

Я сделала глоток чая. Он уже почти остыл, и рука совсем не дрожала, держа чашку с тоненькой ручкой.

– Как тебе новая невеста? Нравится?

– Эльза, правда прости, – неуверенно начал Альт. – Я не думал, что…

– Да все в порядке, – перебила я, стараясь звучать помягче и на сей раз без фальши. – Хотя, если честно, было обидно, что ты не сам принес письмо. Три года все-таки общались. Я надеялась, мы по крайней мере друзья.

Его лицо выражало крайнее сомнение в этом. Ну, что ж…

– Может, у вас хотя бы с новой невестой все сложится, – предположила я. – Какая она?

– Старше на пять лет, – вяло ответил Альт.

Почему-то я улыбнулась.

– Совет вам да любовь. Ну ладно, так все-таки зачем ты меня сюда позвал? Только давай честно. Приглашение можно было и с кем-то другим передать, и переслать по воздуху. Ты же из драконьего рода, чары подействовали бы.

– Да, – он нахмурился. – Но я хотел поговорить лично. Мы с тобой плохо расстались, но человек ты хороший, добрый, и зла я тебе не хочу. А меня беспокоит, с какой компанией ты начала общаться в академии.

– Да-а? – многозначительно протянула я, разглядывая чаинки на донышке чашки. – Это ты Эрона имеешь в виду?

– Нет. Двух подруг-второкурсниц, например.

– Джен и Летта? А что с ними не так? На вид милые, отзывчивые девушки.

– Ты в курсе, что их несколько раз ловили на мелком хулиганстве?

Настал мой черед хмуриться.

– Что?

– В прошлом году их наказывали за проникновение ночью в спортзал и попытку испортить инвентарь зачарованием. А в этом году они успели отличиться тем, что намалевали лишнее слово на табличке с названием академии.

Та самая надпись «Эмантэйская академия (без) магии»? Быть не может!

– Это же Март сделал.

– Он просто взял на себя вину. Он и в прошлый раз, со спортзалом, пытался это провернуть. Только тогда ему не поверили и по следу от заклинаний выяснили, кто виноват, а в этот раз ректор не стал ничего расследовать. Видимо, Март его настолько заколебал, что никаких доказательств уже не надо. Но кое-кто из наших банально видел, как с девчонок слетели чары незаметности, пока они разрисовывали табличку. Март покрывает эту парочку, говорю тебе. Ходили слухи, что у него может быть роман с одной из них.

– Ну нет, – я закатила глаза. – Про меня тоже теперь так говорят, но это полная чушь.

– Кто знает. Я бы на твоем месте задумался, а не хотят ли меня сделать козлом отпущения. Март и сам не очень чист.

– В каком смысле?

– Его связывают со смертью двух детей в Проклятом лесу.

– Ты смеешься? Хочешь сказать, что среди нас учится убийца, об этом все знают, но его до сих пор не посадили?

– Всё не так легко.

Я устало посмотрела на Альта. Тот нетерпеливо вздохнул.

– Эльза, просто послушай. Тебе же не надо объяснять, что такое Проклятый лес?

– Нет конечно.

О нем знал каждый ребенок. Официально лес именовался Тарлинским – в честь древнего племени, которое в нем обитало, но иначе, кроме как Проклятым, его никто не называл.

Он находился к северу от нас, на границе Ироланской провинции. В Средние века Римея завоевывала ее долго и кроваво, и даже когда присоединила к себе, там постоянно разгорались восстания. Особенно отличилось племя тарлинов, которое пряталось в этом лесу и совершало дерзкие, стремительные набеги на императорские войска, а затем скрывалось в чаще. Попытки выследить воинов ни к чему не приводили – армия только лишалась разведчиков, бесследно исчезавших в болотах и буреломах.

У императора Анри Первого, который незадолго до этого с помощью военного переворота сместил предыдущего монарха и основал новую династию, лопнуло терпение. Повсюду враги и заговорщики – не до какого-то там требующего независимости племени. Поэтому он приказал расправиться с тарлинами кардинально – накрыть магией весь лес. И с легкой руки Анри эта история вошла в учебники как хрестоматийный пример ситуации, которую хорошо описывала пословица «Семь раз отмерь, один раз отрежь».

Что-то в колдовстве римейских магов пошло не так, вдобавок оно неудачно наслоилось на заклинания тарлинов, благодаря которым те прятались в лесу. Дичь начала твориться такая, что войско, которому предполагалось всего лишь добить выживших, еле удрало из Иролана. Ни племя, ни имперских магов не видели больше никогда. Отныне любой, кто хоть чуть-чуть углублялся в чащу, пропадал навсегда, а на опушках вечно творилась разная чертовщина. Эти места получили славу проклятых и стали необитаемыми – никто не горел желанием жить в лесу с привидениями.

Анри, к слову, трон так и не удержал.

За несколько веков дикая магия немного развеялась, и возле леса начали селиться люди. Провинциальные власти убеждали, что уж на опушках-то совершенно точно безопасно, однако источник магии в чаще оставался загрязненным, и туда никто не мог попасть – пропадал и обычно уже не возвращался. Поэтому зловещие байки никуда не делись, а матери не перестали рассказывать своим детям страшные сказки о Проклятом лесе, в который ни в коем случае нельзя заходить, потому что будешь блуждать по нему всю жизнь.

Я там никогда не бывала, поэтому не могла поручиться, правду о нем говорят или нет. Достоверно было известно только то, что дурной славой Проклятого леса часто пользовались преступники, добивавшиеся того, чтобы их жертв никогда не нашли. А что такое отравленный источник магии, вся наша провинция прямо сейчас проверяла на собственной шкуре.

– Ходит слух, – продолжил Альт, – что лет десять-двенадцать назад в его окрестностях пропало трое детей. Среди них был мальчик по имени Мартин Чедвин, который и увел своих друзей в лес. Этот мальчик вернулся домой на следующий день и сказал, что они заблудились во время прогулки. Он потерял товарищей и якобы сразу пошел обратно, но где был целые сутки, объяснить не смог. А вскоре нашли и оставшихся двоих. Мертвыми, со следами магического воздействия.

Я откинулась на спинку стула и с упреком посмотрела на бывшего жениха.

– Бред. Детей мог убить кто угодно. Ты как будто не слышал, сколько маньяков бродит по Тарлинскому лесу. Признайся, вы с Эроном специально эту историю сочинили?

– Эрон здесь ни при чем. Эти слухи обошли половину старшекурсников. Возможно, кто-то действительно знатно наврал, но ответь: по-твоему, Марта можно назвать абсолютно нормальным человеком?

И вот тут я замялась.

Определенная логика в словах Альта присутствовала. Летта в самом деле хорошо отзывалась о Марте, а Джен использовала чары незаметности, чтобы оказаться в тот злополучный день прямо за моей спиной. При нашей следующей встрече Март мог не следить за мной, как я самонадеянно решила, а оказаться у женского общежития, потому что ходил к двум подружкам. И что если Джен с Леттой прятали от меня за дверью не следы мелкого проклятия, а банку с краской?

Больше всего настораживало то, как в кабинете ректора Март признался, что между ним и Эроном пролегла смерть. Чья – не этих ли детей? Вдобавок господин Аркин тоже упоминал что-то о сложной ситуации между двумя парнями.

Я постучала ногтями по столешнице. Н-да, ну и загадка. Надо согласиться, очень искусно навороченная. Если это вранье, то у Эрона, который наверняка стоял за всем этим, превосходная фантазия. С такой бы книги писать, а не в магакадемии учиться.

– Прости, Альт. Никогда бы не подумала, что ты будешь на побегушках у студента с младших курсов.

– Эльза, – терпеливо произнес он, потянулся вперед и взял меня за ладони, внимательно глядя мне в глаза. – Пойми ты: я ни у кого не на побегушках. Мне нет дела до Эрона или кого-то другого – я попеременно то новой свадьбой занят, то тем, что моя семья скоро разорится из-за загрязнения источника. Но мне небезразлична твоя судьба, потому что, черт побери, я три года был твоим женихом. В это ты веришь?

Нет, не верила. Альт буквально пять минут назад доказал, что я ему никто.

Но тут вдруг его карие глаза стрельнули вниз. Я сначала не поняла, к чему это. Потом Альт со странным выражением на лице сделал так еще раз, и я наконец-то догадалась опустить взгляд.

Из рукава бывшего жениха выскочила гелевая ручка-самописец – одна из тех, что производила его семья. Прыгнув мне на руку, она начала выводить слова на коже, будто на бумаге: «Нас слушают. Я рассказал то, что попросили. Извини».

Сердце забухало снова. От напряжения пришлось прикусить губу, чтобы не выдать нас ненароком. Грамотно настроенные заклинания прослушки ловили любой звук, а в том, что студенты магического вуза пользуются ими мастерски, сомневаться не приходилось.

Внешне я была вынуждена оставаться ледяной, как айсберг, но внутри был готов к извержению целый вулкан.

Вот черт! Я права – все это подстроил Эрон! Это ж сколько у него рычагов давления, что он подчинил себе даже Альта? Я и правда была более высокого мнения о бывшем женихе, но теперь уже плевать. Лучше подумать о том, как я влипла!

Хотя что значит «влипла»? Эрон не на ту напал, когда ему приспичило использовать меня как оружие против Марта. Он серьезно думает, что я идиотка и не раскушу его план? Наверное, судит по себе!

В общем, пусть мечтает больше. Я на поводу у парней больше не пойду. Ни у каких. И если буду выбирать себе жениха, то только сама, без брачных договоров. Даже если это будет Март – что ж, остальным придется с этим смириться. А кому-то, может, и треснуть от злости.

Самописец тем временем перепрыгнул на другую мою руку и продолжил вырисовывать буквы. «Затевается что-то крупное. Будь осторожна и лучше держись подальше от обоих. Еще раз извини».

Закончив, ручка незаметно нырнула обратно в рукав Альта. Он отстранился, продолжая внимательно глядеть на меня, но я покачала головой.

Раз пошла такая пьянка и впутали даже моего бывшего жениха, в стороне я остаться просто не могу. А чтобы не выкинули из академии, придется пользоваться намеком ректора и не оставлять после себя следов.

– Ладно, верю, – ответила я и аккуратным движением стерла переписку на кистях рук. – Если откровенно, мне тоже кажется, что Март слегка псих.

Альт с облегчением выдохнул.

– Рад, что ты это понимаешь. Мне бы не хотелось, чтобы с тобой случилось то же самое, что с теми детьми. Или чтобы тебя выставили дурой, в это время встречаясь с другой девушкой.

– Не волнуйся, – криво усмехнулась я. – Мне все равно не до любовей – стипендия позарез нужна.

– Да, – покивал он. – Учеба – это правильно.

Мы перекинулись еще несколькими пустыми, ничего не значащими фразами и быстро распрощались.

Спектакль сыгран. Больше в нашей беседе смысла нет. К тому же интуиция подсказывала, что Альт настолько же «жаждет» находиться в моем обществе, как я – в его. Следовало радоваться хотя бы тому, что чувство вины из-за помолвки заставило бывшего жениха приоткрыть мне глаза на козни Эрона, иначе бы пришлось и дальше довольствоваться догадками. Теперь же у меня потихоньку созревал план.

Покидая зал, я внимательно осмотрела всех, кто сидел за столами. Кто же работает для Эрона шпионом? Увы, можно было подумать практически на кого угодно. Придется лакеев короля академии вычислять другим способом.

Выйдя на крыльцо, я не удивилась, найдя там Марта. Он ждал меня, прислонившись к стене и сложив на груди руки. Задумчивые серо-голубые глаза были устремлены в небо, отражая его печальные оттенки. С русых волос стекали капли дождя.

На сей раз я не стала проходить мимо или пытаться ускользнуть, а остановилась рядом. Пусть шпионы видят, что я буду общаться с тем, с кем хочется.

– Привет, – сказал Март. – Значит, у тебя есть жених? Предупредила бы сразу, тогда я не стал бы навязываться.

– Альт мне больше не жених. Помолвку недавно разорвали – его семья решила, что выгоднее породниться с другими драконьими наследниками.

– Да? – он немного оживился. – Так ты одна из отвергнутых?

– Одна из кого?

– Отвергнутые. Так успели назвать девушек, чьи свадьбы с драконьими наследниками сорвались в этом году из-за катастрофы на источнике. Видела, что первый курс почти целиком состоит из девчонок?

Я пожала плечами. Ну да, такое не заметить сложно, но мне откуда знать, норма это для академии или нет.

Главное, что нас таких, выброшенных драконьими наследниками, много. И это странно – не могли же все драконьи роды одновременно, не сговариваясь друг с другом, решить, что в этом году лучше срочно выдать отпрысков за себе подобных?

Еще одна загадка. Я тряхнула головой, прогоняя мысли о ней. Этот орешек тоже надо будет расколоть, но чуть позже.

– Тебе как-то мешает то, что я отвергнутая?

– Нисколько. Так даже лучше – не хотелось бы разбивать твое сердце, отвоевывая у другого парня. Чужие союзы я ломать не готов.

Я невольно улыбнулась.

Может, Март и не похож на настоящего рыцаря, но некое благородство в нем есть. И нравился он мне гораздо больше, когда не изображал бандита.

– Так как? – он склонил голову, искоса оглядывая меня. – Прекрасная леди, согласны ли вы, чтобы я проводил вас до дома?

– А по дороге вы будете защищать меня от разбойников, сэр рыцарь? – поддержала шутку я.

– Если понадобится – все что угодно, леди. Но для начала я защищу вас от кое-чего гораздо более существенного – дождя.

Март изящно взмахнул левой рукой, шепнув заклинание, и оставил ее в сторону, будто держал невидимый зонтик. Капли дождя, натыкаясь на прозрачную преграду из воздуха, разлетались брызгами по крыльцу, оставляя нас двоих сухими.

Мне предложили правую руку – всё по этикету. Я смело взяла Марта под локоть и спустилась с лестницы, прекрасно зная, что сейчас за нами из окон наблюдают почти все, кто сидит в столовой, в том числе шпион Эрона.

Если он хотел войны, он ее получит. Но эта война у Эрона будет не с Мартом.

Со мной.

Глава 11

Только в середине недели я нашла время, чтобы вечером, после учебы, смотаться в город. На следующий день в плане стояла физподготовка и такие пары, готовиться к которым было не нужно, поэтому я сбросила учебники в комнате корпуса шесть, оделась потеплее и побежала на автобусную остановку. Там уже толкались те студенты, которым не дали комнату в общежитии, и те, кто жил достаточно близко. Мы вместе, веселой толпой, загрузились в изрядно просевший транспорт и болтали до самого Эмантэя.

Сообщив однокурсникам, что хочу наведаться к подруге, я помахала им рукой и вышла в центре города. До дома было еще ехать и ехать, как и до моей единственной подруги, которую, между прочим, действительно было бы неплохо навестить. Но собиралась я не к ней.

Убедившись, что за мной никто не следит, я свернула в переулок и, срезая дорогу, домчалась до главной библиотеки.

Хотя в Эмантэе сохранилось достаточное число зданий имперского периода – величественных, с куполами, портиками и колоннадами, самый важный в провинции источник знаний по какой-то причине разместили в неказистой бетонной коробке послереволюционной постройки. Из украшений на фасаде была разве что доска объявлений – обосновавшийся внутри библиотеки художественный кружок клеил туда симпатичные приглашения на творческие вечера.

Мне библиотека все равно нравилась. Можно ворчать по поводу аскетичного и даже уродливого здания, но как можно не любить книги? А собрание художественных и научных изданий здесь было самым крупным во всей провинции. И что немаловажно, газет тоже.

Я быстро промчалась по холлу, поздоровалась с дежурными, поставила новый штамп в читательском билете и полетела по лестнице вверх. Раньше мне хватало подняться до третьего этажа – отдела с учебными материалами. Все школьные рефераты были написаны именно там, под лампами с зелеными абажурами, которые в пасмурные дни зажигали для посетителей. Но сегодня я поднялась еще выше – в отдел периодики.

Незнакомая библиотекарша долго покусывала дужку снятых очков, поглядывая на меня. Какое убийство в Проклятом лесу лет десять-двенадцать назад? А сузить рамки вы не можете? Помилуйте, девушка, да там каждый год что-то происходит, и большей частью это досужие домыслы!

Благо драконьи наследники, служащие в здании, настроили магический каталог, и вдвоем мы с сухонькой старой библиотекаршей, изрядно покопавшись, наконец-то нашли первое упоминание в газетах о пропаже трех детей.

Альт напутал в датах. Это оказался две тысячи шестой год – четырнадцать лет назад. Марту было всего семь.

С выясненной датой искать информацию стало проще. Я нагребла себе газет за тот период и пролистывала их, а библиотекарша приносила все новые и новые подшивки.

Почти все они отправлялись обратно. В Эмантэе о событиях соседней провинции писали не так уж много. А о пропаже детей и вовсе упомянули всего в нескольких скудных и недостоверных заметках с кричащими названиями: «Новые ужасы Проклятого леса!», «Похищены призраками?» и самое великолепное – «Магия убивает наших детей?!!». В конце только многоточия для экспрессии не хватало.

Так или иначе, везде сообщалось только то, что уже сказал Альт: трое детей ушли гулять в Проклятый лес, один вернулся, двое погибли. Не указывалась причина смерти, не назывались фамилии, не было какой-то другой конкретики. Ни-че-го. Оставалось только поражаться, каким образом в академии прознали об участии Марта во всем этом. Как будто кто-то специально искал на него компромат, не поленившись дойти до самого Проклятого леса.

Последнюю газету я откладывала со вздохом. Конечно, можно спросить прямо у Марта, но, опять же, где гарантии, что он скажет правду? А если соврет, как мне это понять? Не ехать же в Иролан только ради пары надежных фактов!

Когда библиотекарша вернулась, чтобы забрать стопки с изданиями, я тоскливо посмотрела на нее.

– А газет из Иролана у вас точно нет?

Женщина бросила взгляд на часы. Стрелки потихоньку двигались вперед, к моменту закрытия библиотеки. С пар нас сегодня отпустили не слишком рано.

– Зачем вам такая ветхость, девушка?

– Моего друга хотят очернить.

Или, возможно, говорят о нем чистую правду. Эту мысль я оставила при себе.

– Ой, жениха, что ли? – ахнула сердобольная старушка.

На слове «жених» меня слегка перекосило, но я кивнула. Нас с Мартом мысленно переженила вся академия. Одна безобидная библиотекарша погоды не сделает.

Она снова пожевала дужку роговых очков.

– Ох, беда, беда… Можно заказать копии нужных газет из главной ироланской библиотеки, но если послать официальный запрос, то придется ждать несколько недель. А я вот что думаю. Там в архиве работает моя однокашница. Я ей позвоню и попрошу лично, если она не будет сильно занята, то сделает все за день. В Иролане-то магия работает, поэтому нужно будет дождаться только срочной пересылки.

– А так можно, да? – воодушевилась я. – Мы с женихом будем вам ужасно благодарны!

– Да ладно, – старушка махнула рукой и смущенно отвернулась. – Лишь бы молодым в радость да в помощь было…

В выходные я вернулась к ней с цветами, коробкой конфет и искренней признательностью. Милая женщина сэкономила мне просто уйму времени и сил.

А меня на столе в газетном архиве ждала другая коробка – с отснятыми на пленку копиями газетных статей.

Их оказалось столько, что на просмотр за специальным проектором пришлось убить почти все воскресенье. В Иролане с большим вниманием относились к исчезновениям в Проклятом лесу и освещали каждую ситуацию гораздо подробнее, чем у нас. Иногда – чересчур подробно, повторяя уже известные вещи по десять раз. Но о потраченном времени я не пожалела ни капли. Удалось не только восстановить хронологию, но и накопать кое-что любопытное.

Трагедия произошла под конец июня, в небольшом поселке на краю Тарлинского, или Проклятого, леса. Несколько домов в этом месте принадлежали драконьим наследникам, поэтому неудивительно, что среди отправившихся на прогулку детей было двое «драконят». Причем первые статьи, вышедшие «по горячим следам», называли иное число детей – четыре. В последующих выпусках газет оно незаметно, без объяснений превратилось в три – в статьях напрочь забыли о втором «драконенке».

Родители обнаружили пропажу отпрысков только поздно вечером, потому что активно готовились к празднику середины лета, который должен был пройти на следующий день. Когда спохватились, дети успели углубиться в чащу, а их следы, как часто случается в Проклятом лесу, спутались и сбивали с толку даже собак-ищеек.

В паре статей приводились интервью с соседями потерпевших, которые жаловались на Проклятый лес. Магия, дескать, в этих местах и так постоянно барахлит, будь проклят император Анри, а в те дни и вовсе как с ума сошла. «И чем думали родители?» – сетовали старожилы. Всем известно, что в лес и взрослым людям по грибы лучше не ходить, потому что опасно – назад дороги не найти: то болотные светляки путают, то туман внезапно опускается, то просто тропа под ногами исчезает. А тут отпустить детей, да в такой день…

Утром один из них, Мартин Чедвин, вернулся домой – растерянный, уставший, с листьями и травой в волосах. Мальчик рассказал, что они с ребятами ушли поиграть на поляну, затем он отстал от друзей, заблудился, переждал ночь под деревом и каким-то чудом вышел обратно к поселку.

Его товарищей нашли на следующий день с помощью поисковой магии. Девочка Энни утонула в трясине, видимо, спутав болотные огоньки с горящими окнами домов в поселке и побежав к ним, не глядя под ноги. Мальчик по имени Робин поскользнулся на краю оврага, скатился по склону и разбил голову о камень. На обоих детях нашли слабые отпечатки колдовства, но это могло объясняться чем угодно, в том числе остатками дикой магии, бродящей по лесу со времен императора Анри.

Общественность если и обвиняла кого-то в произошедшем, то бестолковых родителей, которые бросили без присмотра своих малышей. В одной из газет попытались приплести приверженцев драконьей религии, которые возрождали в окрестностях Проклятого леса старые, дореволюционные традиции, но это была глупость. Драконопоклонники никогда не практиковали детские жертвоприношения и, наоборот, резко их осуждали. О вине Марта вообще не говорилось ни слова. Сложно подозревать семилетнего ребенка в злом умысле такого масштаба, тем более мертвых детей нашли в разных частях леса. Очевидно, они действительно потеряли друг друга в темноте и заблудились. Марту просто повезло. Другим – нет. Печально, но такое бывает.

Я бы так и гадала, каким образом эта засиженная мухами история всплыла в академии, если бы на глаза не попалась мелкая статья в незначительном издании. Похоже, ее пропустили те, кто позже припугнул журналистов и заставил вычистить их эти сведения из более свежих статей.

А там упоминалось имя четвертого ребенка – Эрон Мейвитс, сын Олдоса Мейвитса, многообещающего чиновника из провинциального министерства экономики.

На этом моменте я отстранилась от экрана и надолго задумалась, устремив взгляд на отслаивающуюся краску стен в уголке отдела.

Теперь стало ясно, и откуда вылезла эта история, и почему ректор назвал ситуацию для обоих студентов сложной, и почему из большинства статей исчез четвертый ребенок. Стремительно поднимающийся по карьерной лестнице отец не хотел, чтобы его имя обсасывали газетчики.

Но, хотя многое прояснилось, вопросов меньше не стало. Какую роль играл во всем этом Эрон? Когда он вернулся домой – до или после смертей? И почему все-таки его фамилию отовсюду стерли? Не потому ли, что он тоже, как и Март, мог оставить на друзьях осадок магии? Если Эрон и Март в детстве дружили, почему они рассорились после того случая – потому что каждый считал другого виноватым в смерти других двух товарищей? Или потому что кто-то из них действительно в этом виноват?

К сожалению, пролить свет на это мог только кто-то из них. А я понятия не имела, как подступиться с такими вопросами. Подойти и выдать: «Эй, Эрон, не ты ли убил двух детишек, а теперь пытаешься свалить все на Марта?»? Вот он будет счастлив! Март попроще в общении, но и он взбеленится – сто процентов. То, что мы пару раз прогулялись по академии после лекций, еще не давало мне права лезть в его прошлое.

Видимо, пока стоит придержать эту информацию при себе. В конце концов, принципиально ничего не изменилось – и так ясно, что с обоими парнями нужно быть настороже.

На всякий случай я сделала у библиотекарши еще одну копию этой статьи и спрятала ее у себя.

Нельзя исключать, что скоро придется пустить ее в ход. Эрон не успокаивался – хотя на неделе ко мне из его прихвостней больше никто не подходил, я постоянно чувствовала на себе тяжелый взгляд драконьего наследника. А вчера, в субботу, домой снова доставили букет белых лилий. На сей раз я не стала его оставлять и отнесла обрадовавшейся библиотекарше. Ей всяко такой подарок приятнее, чем мне.

Закончив с газетами, я собрала вещи и холодным осенним вечером поехала обратно в академию. Завтра утром начиналась новая учебная неделя, и нужно было подготовиться к семинарам.

Парни парнями, а учиться, пусть и в академии без магии, мне определенно понравилось.

Глава 12

В академию я возвращалась затемно. Было что-то около восьми, на небе уже перемигивались звезды. Привратник, следивший за тем, кто проходит в ворота, кутался в огромный ворсистый шарф и ворчал, когда порывы ветра срывали с липок на аллее желтые листья. Поскольку убирались на территории с помощью магии, наверное, ему просто не нравилась осень.

Я повыше подняла воротник куртки и скорее побежала к шестому корпусу. Скорее, в тепло, где можно будет налить кружку горячего чая и залезть под одеяло, читая учебник! А может, заглянуть к Джен и Летте, угостить их купленными в городе карамельками.

Милые девчонки поделились со мной конспектами и подсказывали, что делать с домашним заданием. Я отвечала им благодарностью, но после того, что рассказал Альт, в глубине души сомневалась, как следует относиться к их помощи.

В этой академии каждый первый не тот, за кого себя выдает…

Девчонкам я пока не призналась, что в курсе истории с табличкой. Захотят – сами поделятся.

Под ногами на дорожке шуршали опавшие листья. Ветер принес из столовой запах свежих булочек с корицей, создавая приятную осеннюю атмосферу. Окна шестого корпуса испускали в темноте мягкий свет, маня к себе. Я уже погрузилась в мысли о приятном во всех смыслах вечерочке, когда заметила на скамье недалеко от корпуса знакомую высокую фигуру с темными волосами и ангельской внешностью.

Эрон даже на холодном ветру сидел так, словно позировал для журнала. Пальто небрежно расстегнуто, нога закинута на ногу, в пальцах покачивается стаканчик с кофе.

Настроение мгновенно испортилось. Конечно, велик был шанс, что его величество король академии ждет не меня, но я все равно попыталась проскочить мимо как можно незаметнее.

Не вышло.

– Привет, Эльза.

Я прикинулась, что не услышала, и ускорила шаг. Ага, не тут-то было. Шепот, движение рукой – и меня против воли развернуло к Эрону. Он похлопал ладонью по свободному месту на скамейке рядом с собой.

– Тебя не учили, что на приветствие нужно вежливо отвечать другим приветствием?

Мои ноги сами собой затопали к нему. Да чтоб поганец провалился!

– Страшно рада тебя видеть, Эрон, – огрызнулась я. – А тебя не учили, что к девушкам не стоит применять силу, и тогда, может быть, ты начнешь им нравиться?

Он рассмеялся.

– Я и так нравлюсь девушкам. А некоторые, между прочим, любят легкое принуждение.

– Уверяю тебя, я не в их числе.

Давление с ног пропало. Я расправила плечи, хмуро поглядывая в сторону Эрона.

– Садись, – предложил он. – Поболтаем.

– Извини, что пришлось весь вечер на холоде проторчать перед общагой в ожидании меня, но я занята.

Серые глаза насмешливо посмотрели на меня.

– Торчать в ожидании? Что ты. Я только подошел – провожал твою однокурсницу. Как же ее зовут… Викки. Спроси ее, уверен, она тебе ответит, что я обомлел от ее красоты и жду, когда она покажется в окошке.

В словах звучал неприкрытый сарказм. Викки относилась к тем, кто поступил ради замужества и нисколько этого не смущался. Дар у нее был откровенно слабоват, и, если бы не катастрофа с источником, в академию она бы не попала.

Жаль, Викки не понимала, что здесь следует крутить не с каждым свободным парнем.

– Нехорошо обманывать девушек, – тихо сказала я.

– Обманывать? – Эрон фыркнул. – Это не я первым к ней подошел, а она на меня чуть не прыгнула. Предками-драконами могу поклясться, что пожалеть как раз нужно будет того недотепу, который попадет к ней в оборот. Но хватит о Викки, она явно не промах и как-нибудь сама разберется. Даже жаль, что она чудовищно слаба как маг – с таким характером она бы многого добилась. А что до тебя? Ты разве поступила не ради замужества?

– А тебе какое дело? – отрезала я. – Не за тебя же выходить планирую.

– Ну, если за Марта, то ты выбрала явно неудачный вариант.

– Я сама решу, спасибо за предупреждение. Это все что ты хотел? Можно уже идти? Тут вообще-то дует.

Снова шепоток, щелчок пальцами. Ветер стих, переворачивая листья на дорожке и вежливо огибая меня.

– Так ты посидишь со мной? – спокойно сказал Эрон. – Проблема решена.

И не придраться.

– Давай, садись, – повторил он, не дождавшись моей реакции. – У меня к тебе есть дело. Или ты меня боишься?

Я неохотно устроилась рядом.

– Что за дело?

Эрон, приподняв бровь, окинул взглядом дистанцию между нами. Туда мог влезть как минимум еще один человек нехрупкой конституции. К счастью, Эрон не стал это комментировать и протянул мне зажатый в тонких изящных пальцах конверт – белый, без подписей, только с печатью академии.

Где же мне такой попадался?

– В следующую субботу будет посвящение перваков. Тебе должны были передать приглашение, но ты на него не ответила. А я выбран одним из организаторов, поэтому обязан удостовериться, что ты его получила.

Вспомнила. Ровно такой же конверт мне передавал Альт, но я была настолько возмущена попыткой подослать ко мне бывшего жениха, что сунула бумажку куда-то между страницами учебников, даже не открыв ее и напрочь об этом забыв. А другие студенты при мне посвящение не обсуждали, поэтому на мысль о конверте меня потом ничто не навело.

Я приняла его, вскрыла прямо здесь и достала украшенную вензелями карточку.

«Дорогая Эльза Амберлин, вы приглашены на посвящение в студенты Эмантэйской академии магии в субботу, 26 сентября, в 20:00. Вашим куратором на время посвящения назначен Эрон Мейвитс. Пожалуйста, со всеми вопросами обращайтесь к нему».

– Надо же, вот это совпадение, – притворно удивился Эрон, заглядывая через мое плечо в бумажку. – Меня назначили твоим куратором!

С тяжелым вздохом я сунула ему карточку обратно.

– Многоуважаемый куратор, ответьте, пожалуйста, а можно отказаться от участия в этой комедии?

– Можно. Но посвящение тебе проведут в любом случае, только ты не будешь знать, когда и какую задачу тебе надо будет решить. Что она в случае отказа будет крайне неприятной, скорее всего еще и позорной, – гарантирую. В академии очень не любят, когда кто-то нарушает ее обычаи, а посвящение – одна из самых священных наших традиций. Не веришь мне – спроси у кого-нибудь из преподавателей. Они не обманут.

Ну отлично.

– И какие там будут задания? Жаб целовать не придется?

– Смотря кого ты назовешь жабой, – Эрон пожал плечами, допил кофе и метким броском закинул бумажный стаканчик в мусорку. – Испытания обычно рассчитаны на смекалку и владение магией, но в этом году из-за источника упор предполагается сделать на находчивость. Задачи придумываются организаторами и случайным образом распределяются между участниками. Цели навредить кому-то нет, но пошутить – это сколько угодно. Хотя тут многое зависит от того, какой выход из ситуации придумает участник.

– И все-таки – в чем подвох?

На меня устремился самый невинный взгляд, какой только бывает у темных ангелов.

– Ни в чем.

– Попробуй еще раз, честнее, – посоветовала я.

– А ты, я смотрю, не очень любишь играть с намеками и поддерживать интригу.

– Намеки и интриги – это инструменты лжецов. Я за честность и открытость. Поэтому если ты все это затеял из-за Марта, то не трать ни свое, ни мое время. Я уже говорила, что ему не девушка.

– Март, Март, Март… – Эрон вздохнул, стряхнув с пальто пылинку. – Почему обязательно зацикливаться на нем? Ты не веришь, что могла меня заинтересовать сама по себе?

– Ага, именно поэтому при первой встрече ты обозвал меня соплячкой и посоветовал не переходить тебе дорогу, – язвительно ответила я.

Он задумался с таким видом, как будто в упор этого не помнил.

– У меня был плохой день. И ты пролила на меня кофе. А еще я не знал, что ты маг. Хороший маг. Я же видел и на себе прочувствовал, как ты колдовала в столовой. Альт Гервин – идиот, что не убедил родителей сохранить помолвку.

Конечно, если бы я не была магом, можно было бы продолжать вытирать об меня ноги. А тут – ну совсем другое дело…

И зря он вспомнил об Альте. Меня это только разозлило.

– Напротив, я очень рада, что этой свадьбы не случилось. Замужество меня больше не интересует.

– В самом деле? В таком случае зачем ты сюда поступила?

– Чтобы учиться.

Эрон усмехнулся.

– Ну и кто из нас теперь должен быть честнее?

К щекам начала приливать кровь. Я отвернулась.

– Приглашение ты передал. Это всё?

– Нет. Не всё.

Моего подбородка коснулись прохладные пальцы. Нежным, но властным движением они развернули мое лицо обратно к Эрону.

Щеки от этого разгорелись только еще сильнее. Говоря о том, что некоторым девушкам нравится легкое принуждение, он был не так уж неправ. Всегда приятно, когда тебя добивается красивый парень старше тебя на несколько лет. Этого мне не хватало в отношениях с Альтом – его инициативности, может быть, даже напористости. Я не знала, что делать, а Альту ничего и не хотелось.

Эрон же явно был опытным во всех смыслах и не стеснялся активно действовать.

– В чем твой секрет, Эльза?

– Какой секрет? – растерялась я.

Пронзительные серые глаза с вертикальными зрачками напряженно посмотрели на меня.

– Такой, что ты опозорила меня, отвергнув на глазах у сокурсников, а у меня нет ровно никакого желания тебе мстить. Хуже того, мне все сильнее и сильнее хочется попробовать твои губы на вкус. Почему, Эльза? Как ты думаешь?

Теперь у меня полыхали не только щеки. Горела я вся: от пяток до кончиков волос, больше не замечая ни осенней прохлады, ни шепчущего в кронах лип ветра.

Эрон, естественно, тот еще паразит. Но он красив и многое умеет. Очень многое. Если поцеловаться с ним на темной аллее, никто не узнает. А если и узнают, то кто осудит? Мы оба совершеннолетние и не связаны другими отношениями.

В конце концов, это же просто поцелуй. На выпускные экзамены кое-кто из одноклассниц пришел вот с таким животом, а я, балда, три года хранила верность парню, с которым за это время чмокнулась несколько раз, и то не особо всерьез. Сомневаюсь, что, будучи абсолютно равнодушным ко мне и считая, что у меня тоже нет никаких чувств, Альт терпел изо всех сил и держал мужские потребности в узде. Так какого черта я и теперь должна соблюдать монашеские обеты?

Губы Эрона были настолько близко, что я чувствовала на себе его горячее дыхание. Взгляд, бросаемый из-под полуопущенных длинных ресниц, сводил с ума. Он ждал лишь моего ответа. И чего я медлю…

Недалеко от нас на аллее кто-то громко прокашлялся. Волшебство момента мгновенно рассеялось. Вздрогнув, я отстранилась от Эрона, а тот хмуро обернулся на звук.

На дорожке, слабо освещенной огнями шестого корпуса, появился Март. Черная кожаная куртка с заклепками была лихо расстегнута, руки засунуты в карманы. Глаза блестели зловеще, когда он подошел к скамейке и бесцеремонно втиснулся между нами, закинув руку мне на плечо.

В тот же миг Эрона будто подменили. Только что он со мной едва не ворковал, а теперь от него веяло холодом. Я никогда не понимала, почему в книжках сравнивают людей с натянутыми струнами, ведь в этом нет ничего опасного. Теперь поняла. Казалось, тронешь его – и струна не колыхнется, издавая звук, а лопнет, ударив тебя и оставив на коже кровавый след.

Что бы ни случилось в Проклятом лесу, оно превратило отношения двух парней в сплошную зону боевых действий. Наблюдая за ними, я все меньше и меньше склонялась к мысли, что дети тогда просто заблудились. Казалось невозможным, чтобы из этого выросла подобная вражда.

Март широко и зло улыбнулся.

– Привет, Эльза. И тебе, Рон. Как это мило с твоей стороны – я как раз шел проверить свою ненаглядную, как бы что с ней не случилось темным воскресным вечером, а ты уже за ней по-дружески присматриваешь. Спасибо!

– Забавно, – в голосе Эрона сочилось не меньше яда. – А Эльза считает, что она не твоя девушка.

– Эльза действительно так считает или ты старательно пытаешься ее в этом убедить? – парировал тот.

Я тяжело вздохнула.

Почему мне кажется, что если я исчезну, то они этого даже не заметят?

Но вообще следовало признать, что Март, хотя и раздражал немного своим нахальством, появился вовремя. Я чуть не сделала того, о чем позже сильно бы пожалела. Едва не присоединиться к толпам одурманенных и использованных Эроном девчонок… О его похождениях по академии гуляют целые легенды! Как бы это странно ни звучало, я была о себе лучшего мнения.

– Может, ты просто уберешься и дашь нам с Эльзой спокойно поговорить? – жестко спросил Эрон.

– А ты поинтересовался у Эльзы, хочет ли она с тобой разговаривать? – Март повернулся ко мне, пристально вглядываясь в глаза. – Эльза. Мне вышвырнуть его или ты правда хочешь, чтобы он остался?

Ладонь на моем плече сжалась сильнее. Каким-то образом я поняла, что Март спрашивает моего мнения не «ради галочки» и не потому, что ему просто нужен повод сцепиться с Эроном. Ему был по-настоящему важен мой ответ.

Только, как обычно, я не успела и рта раскрыть.

– Может, хватит перекладывать решение на других? – резко произнес Эрон. – Хоть раз в жизни не приплетай никого к нашим с тобой проблемам. Мало, что ли, людей из-за тебя пострадало?

С лица Марта как будто махом сняли все оттенки, оставив лишь белый цвет. Взгляд стал таким острым, что о него можно было порезаться, как о бритву. Медленно, будто сдерживая себя, чтобы не вцепиться противнику в горло, Март развернулся к нему.

Голос его звучал тихо, как у человека, который способен убить. Прямо сейчас.

– Это мне говоришь ты, трус и лжец?

На скулах Эрона от гнева выступил румянец.

– Ты заберешь свои слова обратно. Извинись или…

– Или что? – перебил Март. – Ты сбежишь, как и всегда?

Зря он это сказал. Ох зря.

Со всей его ангельской внешностью Эрон никак не походил на человека, который может похвастаться ангельским терпением. Он первым подскочил со скамьи и начал колдовать. А следом поднялся и Март, закрывая меня спиной.

Мне бы в самом деле отбежать куда-нибудь, но я была так поражена, что забыла, как шевелиться.

Ночь над Эроном как будто проткнули ножом в нескольких местах. Из дыр в пространстве начало появляться старинное холодное оружие – мечи, боевой топор, короткие метательные копья… Вероятно, это была какая-то родовая магия. Ничто не могло взяться из ниоткуда, а клинки, ловившие отблески фонарей на аллее, отнюдь не выглядели иллюзорными. Я терялась в догадках, откуда Эрон их достал. Из карманов в пространстве, которые всегда «носил» с собой? Или это порталы в какое-нибудь хранилище старины? А главное – откуда у всего лишь студента такие навыки?

Колдовство Марта было чуть проще – только на вид. Он расставил руки, и в воздухе заплясали светящиеся, искрящие шары.

Шаровые молнии! Электрическая магия – одна из сложнейших в управлении. Как студент третьего курса умудряется ее контролировать?

Оружие замерло в воздухе, остриями направившись на Марта. Хватило бы движения пальцем, чтобы он превратился в подушечку для иголок. Но и Эрона окружили опасно помигивающие в темноте сферы. Легкое мановение руки – и король академии станет подгоревшим рагу.

Смертельная магия была готова вот-вот пойти в ход.

– Отойди, Эльза, – хрипло произнес Март. – Не хочу, чтобы ты пострадала.

Я занервничала. Да к черту, что меня могут ранить! Нельзя допустить вообще ничье убийство!

Когда прошел первый ступор от того, что эти двое оболтусов решились на подобную магию прямо посреди академии, мысли понеслись в бешеной скачке. Сейчас парни однозначно наделают глупостей, но как это пресечь? Завизжать? Если сбегутся все студенты вместе с преподавательским составом, это делу не поможет. Применить магию? Позавчера на перемене студент-второкурсник не справился с простейшим заклинанием телекинеза, и учебник прилетел ему в глаз, оставив здоровенный синяк. Как бы уже я не поубивала нас всех, решив сейчас что-нибудь наколдовать. Броситься между Эроном и Мартом и убеждать их угомониться? Ну да, так бы, наверное, поступила любая нормальная девушка на моем месте.

Увы, меня нормальной вряд ли можно было назвать. Поэтому мне не пришло в голову ничего, кроме как сделать глубокий вдох, затем выдох и заняться тем, что у меня получалось гораздо лучше колдовства: занудствовать.

– Вы в курсе, что боевые заклинания запрещены на территории академии, исключая тренировочный зал, и даже там они должны читаться под присмотром преподавателя? Это пункт восемь, подпункт три правил вуза. За неразрешенную практику в боевом колдовстве можно получить выговор со штрафом. Подпункт четыре: если выяснится, что заклинание было направлено на любое живое существо, за нарушением может последовать незамедлительное исключение. Уверены, что хотите этого?

Додумайся они ранить друг друга, не говоря уже об убийстве, их бы исключили и так, а то и посадили бы в тюрьму. Но их внимание мне отвлечь все же удалось – оба озадаченно уставились на меня.

– Если найдется кто-то, кто засвидетельствует, что вы применяли боевые заклинания, и на вас найдут осадок магии, за это тоже могут исключить, – добавила я. – А вы размахиваете мечами и шаровыми молниями прямо перед женским корпусом. Как думаешь, Эрон, Викки не подсматривает в окошко, чтобы понять, ждешь ты ее или нет? И что скажет твой отец, когда найдутся доказательства твоих нарушений? А тебе, Март, не кажется, что ты уже достаточно испытывал терпение ректора?

– Ты всего неделю учишься в академии. Когда успела так досконально выучить правила? – наморщил лоб Март. – Даже я сколько их нарушал, а целиком не помню.

– Если бы ты догадался сначала прочитать свод правил, то и проблем бы не было.

– Только не говори, что твоя специализация – чистота, – скривился Эрон.

Я кровожадно улыбнулась.

Когда ректор назвал мою вероятную будущую специализацию, я полезла в книги и проверила, что это значит. Как выяснилось, она не только относилась к заклинаниям, которые получались лучше всего, но и накладывала отпечаток на характер. Необученные колдуны со склонностью к такой магии предпочитали работать в обслуге, в основном уборщиками. У магов высокой квалификации развивалось умение выявлять ложь, и благодаря неподкупности и нравственной чистоплотности их охотно набирали в полицию. А некоторые выпускники уходили в церковь и рукополагались в священников, которые наставляли прихожан на праведный путь.

В общем, если вам нужен непримиримый фанатик, строго следующий букве закона, ищите его среди тех, кто специализируется на магии чистоты!

– Именно так.

– Ну блин, – тяжело вздохнул Март.

– Твою мать, – ему в тон пробормотал Эрон. – Март, ты не мог связаться с кем-нибудь менее законопослушным?

– Извини, что не спросил тебя перед этим! – огрызнулся тот.

Настоящей злости в его голосе уже не было. Пожевав губу, Эрон взмахнул рукой. Над его головой вновь открылись отверстия в пространстве, и оружие исчезло во тьме точно так же, как появилось.

Спустя миг и Март развел ладони в стороны. Блестящие белые и светло-голубые сферы уменьшились в размерах и опустились к земле, с шипением погаснув среди травы.

Можно было выдыхать. Мое счастье, что парни, похоже, не всерьез решили друг друга поубивать, а просто запугивали. В противном случае со своим занудством я бы только выставила себя посмешищем.

Но это сработало. Слава богу, сработало.

Заледеневшая ладонь с трудом отцепилась от скамьи. До сих пор я даже не осознавала, как эти два дурака меня напугали. Посидев пару секунд с закрытыми глазами, я решительно поднялась.

Пора домой. К Летте, Джен и карамелькам, а потом и к учебникам.

– Ладно, ребят. Если соберетесь повторить смертельную дуэль, в следующий раз делайте это без меня, а то испорчу вам всю малину, – я на миг замерла, задумавшись. – Хотя нет, лучше вообще не повторяйте. Я все равно узнаю и доложу ректору. Ну а если с вашей стороны это была попытка меня впечатлить, она не удалась. Я не выношу дуэли, но люблю шоколадные конфеты с орехами. К слову, кто из вас присылает мне домой лилии? Я предпочитаю ранункулюсы или тюльпаны.

При упоминании цветов парни переглянулись, заставив меня нахмуриться. Взгляды они бросали друг на друга такие, будто сердились на противника, что тот додумался до этого хода первым.

Значит, это не кто-то из них? Альт тоже не выбрал бы лилии – на праздники он всегда дарил розы. Кто тогда мой неведомый поклонник?

– Ранун… что? – переспросил Март.

– Эльза, подожди, – напряженно позвал Эрон. – Мы не договорили.

Я махнула рукой и ускорила шаг. Шестой корпус был уже совсем близко.

– Спокойной ночи, ребят.

Хватит мне приключений на вечер воскресенья.

Особенно теперь, когда я на практике увидела – сил убить детей в Проклятом лесу вполне хватило бы у обоих парней даже в семилетнем возрасте.

Глава 13

Я уже проворачивала ключ в замке входной двери общежития, когда на дорожке зазвучали быстрые шаги. Чтобы догадаться, кто там, оборачиваться не понадобилось. Естественно, меня догнал неугомонный Март.

– Эльза, постой. Подожди хотя бы секунду! – заторопился он, когда я вытащила ключ и потянула на себя дверь, собираясь войти в дом.

Вздохнув, я убрала ключ.

Подожду, куда денусь. Если Марту приспичит, он меня где угодно достанет. Лучше уж тут, на тихом крыльце, а не на людной перемене в главном корпусе, когда нас будет внимательно слушать вся академия.

– Давай побыстрее. Я весь день была в городе и хочу скорее лечь спать.

– Раз такое дело, к себе ты меня не пригласишь?..

Серо-голубые глаза посмотрели на меня с надеждой. Я покачала головой.

– Нет, не приглашу. Извини, меня немного пугают парни, готовые чуть что применить смертельные чары.

– Слушай, я бы не стал… – он прервал сам себя, вздохнул, по привычке засунул руки в карманы куртки и с непонятным отчаянием снова взглянул на меня. – Я опять все испортил, да? Каждый раз, встречая тебя, пытаюсь как лучше, а получается только как хуже.

– Может, просто не надо красоваться? – мягко предположила я. – Знаешь, мне больше нравятся честность и искренность. Не обязательно поджаривать противника молниями, чтобы доказать девушке, что ты мастерски владеешь магией.

– Ну… – Март нервно рассмеялся. – Я бы не стал этого делать, если бы был уверен, что Рон не истыкает все вокруг своими ножиками. Это как бы не первый раз происходит.

Я насторожилась.

Так-так, это уже интересно. Значит, Эрон у нас любитель применить боевые заклинания в неположенное время? Сомнительно, чтобы золотой мальчик вроде него делал это ради самозащиты.

– Может, все-таки расскажешь, из-за чего у вас такая вражда? – аккуратно поинтересовалась я. – Другие говорят, когда Эрон впервые появился в академии в прошлом году, вы уже лаялись, как бешеные псы.

Март напрягся. Даже губы плотнее сжал, чтобы невзначай что-нибудь не вылетело.

– Прости, Эльза. Есть вещи, которыми прямо так, сходу, не поделишься.

– Ясно, – сухо ответила я.

С языка едва не слетело признание, что мне известно о трагедии в Проклятом лесу, поэтому он может не увиливать, но я вовремя захлопнула рот.

Март же сказал, что обсуждать это не желает. Ну и толку, если я начну настаивать на своем? Наврет – и сказочке конец.

На сердце неприятным осадком легло осознание, что человек, которого я пыталась обелить, похоже, изначально не так уж чист. Иначе зачем ему скрывать правду?

Странно это всё.

– Ладно, – я с намеком открыла дверь шире. – Мне пора в комнату.

– Постой, – взмолился Март. – Еще одну секунду.

Он спрыгнул с крыльца и вернулся, держа в руках стебелек полевой мяты. Вряд ли выискивал специально, скорее всего, наугад сорвал его в темноте в зарослях бурьяна.

– Извини, не знаю, как выглядят ранунклисы…

– Ранункулюсы, – поправила я.

– Да, они самые. В общем, понятия не имею, что это, зато знаю, как выглядят тюльпаны. К сожалению, прямо сейчас их достать негде, поэтому…

Март замолчал, концентрируясь на мяте. На его лбу пролегла глубокая складка, на висках выступил пот. Заметив, как заблестела от влаги его кожа, я забеспокоилась. Холодно же и ветрено! Это что он там такое колдует? Да еще потратив столько энергии на шаровые молнии. Подобное колдовство – это не плюнуть и растереть, оно требует гигантских затрат сил. Я бы от половины того заклинания пластом лежала, а Март мало того что по крыльцу скачет, так еще и пытается сделать что-то с несчастным растением!

Тем временем оно видоизменялось. Ворсинки исчезли, стебель стал толстым и гладким. Листочки и растущие у их оснований соцветия истаяли в воздухе, и вместо них выросли две длинных и продолговатых зеленых «стрелы». На верхушке листья, наоборот, уплотнились, слились вместе в один крупный розовый бутон. Больше это была не полевая мята, а весенний тюльпан, готовый вот-вот расцвести.

– Держи, – Март протянул его мне.

Ахнув, я осторожно приняла это чудо. На ощупь оно все равно было хрупким и ворсистым, а запах… Я глубоко вдохнула аромат ментола. Он выдавал, что здесь что-то не так, но внешне цветок выглядел в точности как тюльпан – не отличить от оригинала.

– Иллюзия и немного трансформации. Продержится до утра, надеюсь, – признался Март и тихо вздохнул. – Смешно, что меня этому трюку когда-то научил Рон. Склонность к трансформационной магии у Мейвитсов наследственная.

– А то, что он делал с оружием?

– Секретное семейное заклинание. Многие драконьи семьи что-то такое разрабатывают, что держат в тайне от остальных. Вернее, зачастую очень даже любят демонстрировать, но сами формулы никому не раскрывают. Гервины вон целое состояние на своих самописцах сделали, поставив семейное заклинание на коммерческие рельсы. А Рон вообще может не стесняться щеголять порталами – все равно это смогут повторить единицы магов по стране. Портальщиков вроде него не так много. Я шаровые молнии тоже стараюсь не светить на людях.

– Почему?

Он улыбнулся.

– Какой же тогда это будет секрет? Хотя вот этот цветок, наверное, тоже моя тайная магия. Ты первая, для кого я сделал нечто подобное.

– Правда?

Я смутилась. Неожиданно и, однако, приятно…

– Конечно правда.

Март вдруг наклонился и поцеловал меня в щеку. Прикосновение теплых губ было легким и настолько быстрым, что я даже отшатнуться не успела, только уставилась растерянно на широко улыбающегося парня.

Он ласково провел рукой по моей щеке.

– Перед тем как наткнуться на вас с Роном, я вообще-то шел, чтобы пригласить тебя завтра в кафе после лекций. Не хочешь?

Я покачала головой. Даже если бы и хотелось, нужно было нагонять сокурсников в знаниях. Ректорские похвалы ректорскими похвалами, а за неделю выяснилось, что другие студенты, которые заранее готовились к поступлению, соображают в профильных предметах гораздо быстрее меня.

– Не принимай на свой счет, но учебы так много…

– Ладно, ничего страшного. Спокойной ночи, Эльза.

Еще раз целовать меня на прощание Март не стал. Сжал мою ладонь, сверкнул напоследок яркими озерными глазами и сбежал с лестницы, стремительно исчезнув в темноте.

Странно, но без него на крыльце стало холоднее. Я обхватила себя руками, оглядев аллею, и зашла в дом.

Из кухни на первом этаже доносились голоса. Кто-то из жительниц общаги обсуждал преподавателя по зельеведению – будет он валить студентов на зачете или нет. Я юркнула мимо них по коридору, стараясь не наступать на скрипучие доски, звякнула ключами, открывая свою комнату, и бросила сумку на кровать.

За несколько минут я переоделась и пристроила иллюзорный тюльпан в кружку с водой за неимением вазы. Затем, пристроившись в уголке постели, снова коснулась мягких листочков и понюхала отчетливо пахнущий мятой бутон.

Март вспыльчив и невыносим. Но как на него злиться, когда он при этом так мил?

Садиться за учебники не хотелось, как и ложиться спать. Еще не стукнуло девять часов – слишком рано, да и общага еще тихо гудит, не заснешь. Шорохи за стеной подсказали, что мои соседки – возмутительницы спокойствия, если верить Альту, тоже еще бодрствуют.

Поколебавшись, я вытащила из сумки бумажный пакет с карамельками и нашарила под кроватью тапки.

Хулиганки девушки или нет, а мне они до сих пор помогали, причем бескорыстно. Может, и сейчас подскажут, что делать.

***

Примечания к главе

Ранункулюсы – декоративные лютики, немного похожие на розы.

Глава 14

Дверь открылась, не успела я толком постучать. На пороге меня встретил пухлый розовый ураганчик – Джен.

– Зах’ди-зах’ди, Эльз’! – обрадовалась девушка. А когда она увидела протянутый подарок – конфеты, то ее глаза загорелись от предвкушения. – Класс! Мы как раз чай варим.

Летта в самом деле стояла над электрическим ведьмовским котлом и что-то помешивала, с улыбкой мне кивнув. Подруги, похоже, готовились ко сну, но и тут не изменили своим привычкам. Если на Джен была полосатая бело-розовая пижама с кроликами, то на готичной Летте – черная ночная рубашка с кружевами и сверху черный халат с лунами и звездами.

Они тут же высыпали конфеты в миску и добавили свои вафли. Расселись мы прямо на полу между кроватями, на пледах. Летта пошуршала в шкафу и высыпала в ароматное варево какую-то сушеную травку.

– Скоро уже будет готово, – объявила девушка, заглянув в котел.

– Это точно чай? – на всякий случай уточнила я.

Так использовать котел мне в голову не приходило.

– А что это, по-твоему? – хихикнула Летта. – Марихуана?

Я пожала плечами.

– Сушеная мандрагора?

Теперь рассмеялись обе девушки.

– Лимонник для вкуса, – объяснила Летта. – Мои родители работают в чайной лавке. Я всегда захватываю что-нибудь оттуда, когда езжу к родителям. Вон, целый шкаф чаев скопился. Поэтому, если нужно будет что-нибудь особенное – самой попить или потрепаться с кем-нибудь по душам за чашечкой, приходи ко мне. Ты, кстати, поболтать или по делу?

– Поболтать по делу, – вздохнула я.

Девчонки сразу посерьезнели. Они были уже в курсе, что Эрон с Мартом решили меня поделить между собой, поэтому не удивились рассказу о сегодняшней стычке и о том, кто набился мне в «кураторы» на посвящение.

– Жди проблем, – выслушав до конца, тихо сказала Летта. – Наше посвящение в прошлом году… – они переглянулись с подругой. – Прошло не очень.

– А что случилось?

– Ну-у… – Джен поморщилась. Впервые за время знакомства она не глотала буквы, а тянула их – таким парадоксальным образом выражалось ее нежелание вспоминать произошедшее. – Про пошутить – тут Эрон не соврал. Только шутки у ребят могут быть пакостными. На меня наложили свиное заклятие, я не могла говорить, только бегала и хрюкала. А уровень у меня был еще не тот, чтобы снять заклятие самой. Я сдуру кинулась к другим студентам – посвящение же неофициальное, у кого еще помощи просить? Ну, короче, только опозорилась. Те поржали и ответили, что с заданиями на посвящении каждый должен справиться сам. Пришлось идти к преподавателям. Угадай, как меня теперь называют старшекурсники? А самое главное – никого не наказали, потому что такие шутки не запрещены правилами!

– Кошмар, – поразилась я.

– Со мной было немногим лучше, – добавила Летта. Она уже разлила чай по кружкам и уныло смотрела, как там плавают чаинки. – Третьекурсникам – в смысле теперь уже четверокурсникам – показалось, что я влюбилась в одного из них, хотя у меня вообще, ну совсем никаких видов на него не было. А он был помолвлен с однокурсницей. На посвящении мне дали простую задачу – зачаровать волейбольный мяч. Я это сделала. А потом кто-то вломился в спортзал ночью и испортил инвентарь, подсунув туда заколдованный мной мяч. Думаешь, кто-то из преподавателей поверил, что мне незачем лазить по ночам в спортзалы? Все решили, что я кому-то мщу!

Да уж, вот тебе и хулиганки, о которых рассказывал Альт…

– А как ты поняла, что виновата была та девушка?

Летта с довольным видом похлопала ладонью по котлу.

– В лавке я так долго заваривала чаи для посетителей, что у меня теперь хорошие отметки по зельеварению. После того случая я подумала: раз меня считают мстительной, почему бы такой на самом деле не стать? Подкопила денег на ингредиенты для зелья правды, научилась его готовить и подлила Бетси – той девушке. Ну, вот так все и выяснилось. Жаль, до преподавателей не успела ее довести – действие зелья закончилось.

– Ага, тольк’ с тех пор кое у кого из старшекурсников на нас зуб, – проворчала Джен, косо глянув на подругу.

Та спрятала взгляд.

– У всего есть обратная сторона. Но увидеть лицо Бетси в тот момент было здорово, скажи? А в этом году Глен разорвал в ней помолвку и собирается жениться на другой. Наверное, наконец-то дошло, какая она стерва.

Джен пожала плечами. Очевидно, ее это не забавляло так же, как Летту.

– Испорченная табличка с названием академии – вы об этом «зубе»? – предположила я, наблюдая за ними.

– О нет, это совсем иное, – настал черед Летты стрелять обведенными черным карандашом глазами в подругу.

– Ой, Эльз’, ты уже в курсе таблички? Эт’ кое-кто проиграл пари, – нервно засмеялась Джен. – Эй, не тычь в меня, я ж’ сказала, что больше не буду ни в чем таком участвовать!

– Надеюсь, – буркнула Летта. – А то отдуваются за тебя совсем другие люди.

Она перевела многозначительный взгляд на меня.

– К слову, если бы мы с Джен так не облажались на посвящении, не было бы и того дурацкого пари.

– М-да, – пробормотала я, тоже изучая содержимое кружки. Истории «великолепные» во всех смыслах. – И всё это были драконьи наследники?

– Не-а, – ответила Джен. – Бетси обычная. Но так-то сволочей везде навалом, Эльз. Драконьих наследников прост’ лучше видно, потому что эта академия для них, и они здесь правят бал.

– А остальные берут с них пример, – подхватила Летта. – Если кто-то небогат или хотя бы не обладает сильным даром, чтобы дать отпор, с ним будет то же самое, что было и происходит с нами. Посмотри, например, на Эрона. Те, кто не дотягивает до определенного уровня, для него просто не существуют. Хотя есть и исключения. Даже среди драконов находятся те, кто относится к нам нормально.

– Март? – спросила я.

– Март, – подтвердила она, глядя мне в глаза.

Я помолчала.

– Но Марта нет среди организаторов посвящения. Зато Эрон есть.

– А вокруг него крутятся все любители позадирать носы. Если он там, и они будут среди кураторов, – заключила Летта. – В общем, не завидую нынешнему первому курсу.

Джен заговорщицки оглядела нас.

– Знаете, как всё эт’ звучит?

– Как? – спросила я.

– Как то, что у нас нет выбора! – гордо объявила она. – Мы обязаны украсть записи организаторов и предупредить первокурсников, что их ждет!

– Украсть? Но так же нельзя! – заспорила я и в поисках поддержки оглянулась на тихую, спокойную Летту, которой, кажется, было свойственно законопослушное мировоззрение.

Ага, конечно. Если Март действительно общался с этими девчонками, то подруг он выбрал под стать себе.

– Нельзя, – согласилась Летта. – Ну а что ты предлагаешь? Сидеть сложа руки и ждать, когда по академии опять будет бегать хрюкать очередная ни в чем не виноватая первокурсница, которая просто не понравилась старшему курсу? Не забывай – заклятия в этом году просто так не развеешь. Если Эрон на тебя наложит какую-нибудь мерзость, придется у него ее и снимать. Уверена, что хочешь быть ему должна? Это не Март, который только запугивает, а потом потихоньку отпускает. Эрон припомнит всё. Мы это уже на себе прочувствовали.

Я прикусила губу.

И правда ведь. Если так посмотреть, то гораздо справедливее предупредить сокурсников о том, что им попытаются напакостить.

– Подожди, – спохватилась я. – Что значит «прочувствовали на себе»?

Они снова переглянулись. Джен кивнула Летте с видом, намекавшим: ты виновата, ты и объясняйся.

Та ответила не сразу и снова спрятала темный взгляд.

– Ты не первая, кого безо всяких оснований сочли подружкой Марта и кому из-за этого пытались испортить жизнь. Мы в прошлом году еле отбились.

– Вот как, – протянула я.

Альт нечто подобное говорил, так что новостью для меня это не стало. Интересно, конечно, почему Летту – а я не сомневалась, что в невесты Марту прочили именно ее, – «поженили» с главным хулиганом академии, но, наверное, меня это не касалось. Хорошо, что девчонки вообще рассказали обо всем и признали свою вину в истории с табличкой.

Я бы на их месте, наверное, прикинулась, что ничего не знаю. Чтобы прямо сказать о таком, нужна определенная смелость. Или же меня таким образом приняли в свой круг, надеясь, что я не побегу ябедничать.

Они все еще ждали ответа, настороженно наблюдая за мной. Докладывать о них я, разумеется, не пойду, но могла бы просто отказаться, дать понять, что мне такое решение проблем не по душе.

Вот только я не была в этом уверена.

Профессура либо потворствует более сильным студентам, либо старается не замечать издевательств над более слабыми. Даже ректор явно побаивается отца Эрона, что уж говорить об остальных преподавателях. Сообщать им о чем-то нет смысла, только наживать себе проблем.

Ну а я сама, кажется, уже заработала себе славу бунтарки. Общаюсь с хулиганками, выметаю из-за столов старшекурсников… Попытка выяснить, какую пакость мне готовят на посвящение, не так уж дурно смотрится в этом ряду. Особенно если можно защитить тех студентов, над которыми временные «кураторы» планируют поиздеваться.

– Ладно, – я подняла кружку с чаем повыше, предлагая чокнуться, будто бокалами. – Давайте выпьем за то, чтобы в этом году с посвящения никто не ушел опозоренным, если только это не будут кураторы.

Девчонки заулыбались. Летта торопливо долила себе с Джен чая, и комнату наполнил стук кружек.

– За дружбу! – предложила Джен новый тост.

– И за женскую солидарность! – важно добавила Летта.

Мы рассмеялись. Кружки снова сошлись вместе над ведьмовским котлом, расплескивая ароматную жидкость.

Глава 15

Четверг выдался необычно теплым для конца сентября. Солнце шпарило изо всех сил, и воздух так прогрелся, что напомнил о ласковых июльских денечках. Но к вечеру снова стало холодно, и разомлевшие студенты с неохотой натягивали куртки.

Я сбегала в шестой корпус за ветровкой, но все равно, больше от нервов, притоптывала ногой, стоя на углу главного корпуса. Хорошо, что меня никто не видел, иначе бы обязательно подошел и спросил, чего я тут болтаюсь. От любопытных взглядов меня скрывали куст сирени и чары незаметности, наложенные Джен.

Попытка освоить их самой за четыре дня закончилась неудачей. Катастрофы во время магических экспериментов, конечно, не случилось, но вчера я себя так «удачно» заколдовала, что за день мне отдавила ноги вся академия, не замечая на переменах. Наверное, это можно было бы считать успехом, если бы не то, что я попросту не смогла снять с себя заклятие и в процессе чуть не сожгла свой конспект по теории колдовства. Поэтому сегодня, в день икс, маскировкой занимался профессионал – Джен.

На меня же возложили другую, не менее ответственную задачу – поставить заклинание прослушки.

Мы долго думали, как украсть записи организаторов, но потом задумались: а будут ли вообще те записи? Если кураторы решат превратить кого-то из перваков в лягушку, вряд ли они станут документировать свое преступление. Проще и безопаснее подслушать, что они будут обсуждать на встрече, а потом уже рассказать об этом будущим жертвам.

Я не могла сказать, что прослушивающее заклинание далось в освоении легче, чем чары незаметности, но у подруг оно выходило еще хуже. И Джен, и Летта обладали далеко не самым сильным даром, к тому же учились честно, без шпаргалок, и хитрыми трюками не пользовались. А для прослушивания требовались аккуратность и усидчивость – в общем, именно то, чем славилась я.

Третьекурсники, устраивающие посвящение, планировали собраться в аудитории на первом этаже главного корпуса и обсудить мероприятие там. Четверть часа я торчала под ее окнами и создавала незримую сеть, которая позволит услышать каждое слово так, будто его произносят прямо мне в ухо.

Прямо скажем, заклинание было непростым. Удержать необходимое количество магической энергии, «свить» из нее жестами и словами нить, а из нити – сеть требовало немалого труда. А из-за беды с источником энергия, несмотря на установленные в академии стабилизаторы, упрямилась, выскальзывала из пальцев или норовила затянуться в узел. Несколько раз я боялась, что заклятие сорвется и усилия пойдут насмарку.

К счастью, все обошлось. Наверное, ректор был прав – у меня неплохо с концентрацией.

На всякий случай Джен, окутав себя чарами незаметности, страховала меня в коридоре, возле аудитории, и собиралась подслушивать по старинке – приложив ухо к двери. Летта стояла «на стреме», чтобы подать знак, если нас станет видно или случится что-то еще.

Пока все было спокойно. Хотя заклинание удалось, я не перестала нервничать, поэтому прислонилась к стене и отдыхала в ожидании, когда уже наконец появятся третьекурсники. Отчего-то они медлили – собрание должно было начаться с минуты на минуту, а помещение до сих пор пустовало.

Блуждая, взгляд упал на здание академической почты. Там и так постоянно толпились посетители, но сегодня было еще больше людей. Все, как один, встревоженные, с беспокойством на лицах.

В ворота академии зашел мужчина, встал в очередь последним и, окинув ее размеры, достал из чемоданчика свежую вечернюю газету. Как только по очереди разнесся шорох страниц, нового посетителя тотчас окружили другие, бросив свои места. Толпа зашумела – те, кто стоял ближе к почте и не мог уйти, просили конец очереди передавать дальше вести с первой полосы.

Что они обсуждают, не было слышно. Поколебавшись, я аккуратно ухватила за кончик заклинание прослушки и немножко развернула его в сторону. Сеть, как и сама магическая энергия, оставалась невидимой, но колдующий при должном уровне мастерства чувствовал нити собственного заклятия, поэтому у меня не составило большого труда это сделать. Порваться сеть при этом не должна была – если уж ее получилось сплести, то держалась она крепко, тем более что я тронула не всю «паутину», а самый краешек.

Новости хотелось услышать ужасно. Что там такое произошло, что все переполошились? Я уже четыре дня не была в городе, а студентов мало волновали иные события, кроме учебных. Если бы профессор математики объявил о внезапной контрольной работе, за подготовкой к ней академия могла бы пропустить войну.

«Новый обвал в пещерах, где протекает источник магии… – плыл по толпе пересказ новостей. – Очистка магической энергии затруднилась еще больше… Погибло трое рабочих, одного завалило в каверне, еще несколько пропали…» Изредка вклинивались досадливые вопросы от других посетителей: «О чем вообще думает губернатор? Почему он бездействует?» «Как это бездействует? – возражали в толпе. – Драконьих наследников не хватает, чтобы вести поисковые работы и обеспечивать нормальное функционирование магического сектора экономики, поэтому их официально приглашают из соседних провинций!»

Сразу вспомнилась жалоба Альта на то, что его женят на девушке из соседней провинции. Выходит, это не единичный случай. Ну, что ж, позвать побольше драконьих наследников в такой ситуации казалось вполне логичным.

Вот только шепотки о том, что в пещерах исчезли люди, прошлись по коже совсем не сентябрьским морозцем. Слишком уж это напоминало историю с пропажей детей в Проклятом лесу четырнадцать лет назад. Понятно, конечно, что сейчас условия совсем другие: не было масштабной колдовской атаки, как во времена императора Анри, магия сошла с ума совсем по другой причине, а потерявшиеся из-за обвала в пещерах рабочие – это совсем не заблудившиеся дети. Но черт, как же похоже звучит…

– Пс-с! Пс-с-ст!

Я вздрогнула и обернулась. На дорожке недалеко от сирени размахивала руками Летта, привлекая мое внимание. Сегодня она накрасила веки синими тенями, и ее лицо с круглыми глазами, виднеющееся сквозь листья, выглядело жутковато. Не говоря уже о том, что на ее размахивания оглянулась половина очереди в почту.

Н-да уж, незаметно подавать знаки – это точно не про Летту. В следующий раз, пожалуй, сторожить поставим кого-нибудь другого.

Я пробралась сквозь куст к ней.

– Что случилось?

– Собрание переместили из аудитории!

– Что? Куда?!

– В мужскую общагу. Помнишь, я рассказывала про студентку, которая меня подставила с мячом? Глен, ее жених, к которому я якобы подкатывала, сегодня там проставляется по поводу заключения новой помолвки. Эти придурки накупили вина и решили совместить собрание с праздником.

Она в отчаянии указала рукой в сторону боковой аллеи, ведшей к мужскому корпусу. И в самом деле, под липами шли старшекурсники с пакетами, из которых выглядывали горлышки бутылок.

– Вот зас-сада, – процедила я. – Ты предупредила Джен?

Шелест листьев подсказал, что подруга уже тут. В искусстве незаметности наш мастер маскировки явно разбиралась получше Летты – Джен догадалась нарядиться в невзрачную серую кофточку. Чары до сих пор действовали, поэтому даже зная, что она рядом, я едва могла отыскать ее взглядом.

– Здесь я, – объявила девушка. – Отстой, канеш’, но над’ пробраться в мужскую общагу.

– Чего? – чуть не взвыла я. – Не уверена, что вы в курсе, но мы не очень-то похожи на парней! Чарами незаметности будет уже не отделаться.

Летта согласна качнула головой и с извиняющимся видом посмотрела на подругу.

– Иллюзионистов среди нас тоже нет, Джен. Прости, но…

Но Джен так просто было не остановить.

– Март! – выпалила она, перебив Летту.

– Что «Март»? – нахмурилась та. – Не хватало только его в это втягивать. Он и так из-за нас влип с табличкой.

Я активно закивала.

– Вот именно! Не нужен он нам.

– А мы не будем втягивать! – с воодушевлением сообщила Джен. – Пусть Эльз’ пойдет туда и скажет, что к Марту. Ее пропустят. А сама она подслушает Эрона и других кураторов. И ваще, посмотрите, там девушки тож’ идут! Мож’т, и не над’ ничего будет говорить.

Летта задумалась и через несколько секунд перевела взгляд на меня.

– Ну… Вообще-то это могло бы сработать. И правда, не обязательно же общаться с Мартом. Эльза, решение за тобой: или ждать на посвящении подвоха от Эрона, или сейчас попытаться пролезть в общагу. Мне кажется, второе будет безопаснее.

Мне оставалось только тяжело вздохнуть. С такой логикой не поспоришь.

– Ладно, убедили. Но сначала зайдем в наш корпус за конспектами – если я действительно встречусь с Мартом, нужно крепкое обоснование, зачем я его искала. Не хочу, чтобы кто-то думал, будто я по нему вздыхаю или пытаюсь пригласить его на свидание. Хорошо?

– Да конечно, как скажешь! – согласились девчонки с очень подозрительными каменными выражениями на лицах.

А я снова вздохнула. И почему у меня такое чувство, что в нежелании пересекаться с Мартом я убеждаю в основном саму себя?

Глава 16

Когда мы вернулись в шестой корпус, у двери моей комнаты лежал тюльпан. Я подняла его с улыбкой, улавливая слабый аромат мяты.

После воскресной стычки цветы стали появляться на пороге каждый вечер. В разное время – видимо, это зависело от того, насколько Март загружен. К утру магия успевала развеяться, но непрерывная цепочка подарков создавала впечатление, будто в моей кружке всегда стоит один и тот же неувядающий тюльпан.

Сам Март при этом не показывался. Один раз он оставил цветок, когда я сидела в комнате, однако не выдал себя ни стуком, ни скрипом. Наверное, не хотел, чтобы я думала, будто он навязывается. Мы ведь довольно резко поговорили в последний раз.

Даже если бы я не любила цветы, следовало признать, что это очень оригинальный и романтичный способ напоминать о себе. А тюльпаны мне нравились, как и мягкое, но упрямое желание Марта меня завоевать.

Я прижала тюльпан к груди. Быть бы еще уверенной в том, что Март не виноват в гибели детей в Проклятом лесу…

– Эт’ что такое? – Джен сунула голову за мое плечо и восторженно выдохнула. – О-о, ничего себе! Круть! Эт’ кто тебе дарит?

– Март? – спросила Летта.

В ее голосе прозвучало странное напряжение. Я закрыла собой цветок, оглянулась на нее и, повинуясь безотчетному порыву, соврала:

– Не знаю. Эрон, наверное. Я как-то при нем сказала, что люблю тюльпаны.

– Это не в стиле Эрона, – задумчиво ответила Летта. – Уж поверь, он бы целый спектакль сделал из своего подарка.

Я пожала плечами.

– Ну, может, Альт. Кажется, он не очень доволен новой невестой, и он тоже знает, какие я люблю цветы. Впрочем, какая сейчас разница. Пока мы треплем языками, собрание успеет закончиться.

– Да, – спохватилась Летта. – Давай поскорее.

Я пристроила тюльпан и быстро схватила методички и списки с заданиями, по которым у меня действительно возникали вопросы – все должно выглядеть достоверно. Затем мы с девчонками зашагали к мужскому корпусу.

В той стороне я была всего раз, в тот день, когда Джен с Леттой показывали академию. Общежитие – почти точная копия нашего – точно так же располагалось в самом углу территории, и за забором начинались «дикие земли», принадлежавшие лесу. Только здесь они, пожалуй, были вытоптаны побольше, чем с нашей стороны.

Трехэтажное здание, в скульптурном оформлении которого тоже преобладала драконья тема, шумело после окончания учебного дня. На втором этаже кто-то распахнул окна, и оттуда звучал мужской смех. Кажется, праздник устраивали именно там.

Тихо выругавшись, я остановила подруг и отвела их с аллеи за кусты, под рябину. Алые грозди соблазнительно висели у самых наших голов, когда я решительно сказала:

– Все, хватит. Разворачиваемся. Я не смогу ничего подслушать.

– Почему? Ты еще даж’ не попробовала! – расстроилась Джен.

– Сами посмотрите! Вечеринка на втором этаже. Как я наколдую прослушку? Я же не мастер, мне сначала надо попасть в то место, которое я буду прослушивать! И это займет не меньше пятнадцати минут. Если я буду торчать под дверью и бормотать заклятие, все поймут, что что-то не так.

Летта с видом опытного психоаналитика положила мне ладонь на плечо.

– Ты паникуешь. Соберись, Эльза. Ты же зубрила, зубрилы всегда находят выход из трудной ситуации.

Я мрачно глянула на нее, но та не заметила. Коснувшись подбородка, она задумчиво осмотрела дерево, рядом с которым мы стояли.

– Для прослушки нужен «якорь», так? – спросила Летта.

– Ага. Что-то мелкое, к чему я привяжу «нить» и буду слушать через нее разговор с другой стороны.

– Ягоды рябины подойдут? Я могу набрать их, зайти поздравить Глена и как будто бы нечаянно рассыпать там «якоря». Даже если они часть найдут и выкинут, какие-то ягоды в любом случае закатятся под шкаф или под кровать. А моему появлению никто не удивится, я все-таки общалась с ним на первом курсе.

Мысль была интересной. Я качнула ближайшую к нам гроздь, висевшую на ветке.

– Можно попробовать. Только не знаю, сколько времени уйдет, чтобы превратить в «якорь» каждую ягоду. Это же надо сделать быстро.

– Мы верим в тебя, Эльз’, – подбодрила Джен. – Ты должна справиться.

Еще одна. Хотя смысла на них сердиться не было совершенно – они ведь хотели помочь. Их никто не предупредил, что меня раздражают подобные попытки подбодрить. Легко сказать: «У тебя всегда все получается», не представляя, сколько времени угроблено на то, чтобы все получилось.

Оставив эти мысли при себе, я сорвала кисть спелых ягод и внимательно их изучила.

Если на каждую потратить хотя бы десять минут, можно оставаться тут ночевать. Так дело не пойдет.

Сняв с плеча сумку, я порылась и достала методичку с названием «Общие принципы колдовства». В чем-то девчонки были правы – как подобает нормальной зубриле, я прочитала кое-какие главы в учебниках наперед и начала заранее решать задачи из домашек. Где-то там попадался раздел «Мультиплицирование заклинаний». Рассказывал он, естественно, не о мультфильмах, а как сделать так, чтобы не приходилось накладывать десятки одинаковых заклятий. Подразумевалось, что к практике мы перейдем во втором семестре, поэтому пока в методичке излагалась только теория, но куда деваться. Придется пробовать.