Совы прилетают в полночь

Совы прилетают в полночь.

Аннотация:

Мало мне было очнуться в теле девушки, которую жестоко изнасиловали. Я знаю всё, что она чувствовала перед смертью. Зачем сохранили память жертвы? Знаний о мире нет, а тут ещё как снег на голову – магия и личный фамильяр. Интерес королевской семьи к моей судьбе помогает, но какую придётся заплатить цену?

Глава 1

 Осторожно поставив ногу на хлипкую деревянную ступеньку, посветила фонариком, всматриваясь в тёмное нутро подвала. Спускаться в подпол одной мне ещё не приходилось. Примерившись, я со вздохом поставила вторую ногу и услышала неприятный деревянный скрип. Понятно, ведь всё это мастерил ещё мой дед, да и то в молодости. Сердце ухнуло в район пяток и возвращаться не спешило. В нос ударил запах сырой земли вперемежку с гнилыми овощами и кошачьими экскрементами. Стараясь дышать только ртом, я подхватила с крышки люка ведро и сделала ещё один шаг вниз.

 С тихим хрустом ступень подломилась. Ведро полетело в одну сторону, фонарик – в другую, а я рухнула вниз, судорожно хватая руками воздух. Удар и темнота.

 Возвращаться в мир живых было непросто. Голова гудела как чугунный колокол. Рядом кто-то разговаривал, но звук доходил словно через слой ваты. Пришлось сосредоточиться, чтобы хоть что-то понять.

– Куда идти? – мужской скрипучий голос прозвучал где-то рядом. Захотелось открыть глаза, но у меня ничего не получилось. Вот черт! Но я же жива? Я напрягла слух ещё сильнее.

– В подвал, там у меня печь, – ответил другой мужчина басом, чуть кряхтя. Мозг тут же нарисовал образ тучного человека, которому ходьба дается с некоторым трудом.

– Печь? – смешок и непонятная возня. – Ты их, что, сжигаешь?

– А куда, по-твоему, я должен девать все эти трупы? Каждый третий клиент убивает или калечит. Лечить пустышек никто не берётся. Проще добить и отправить в печь, – последовал ответ с одышкой в голосе.

– И то верно, – протянул первый и вздохнул с сожалением: – Красивая девка.

– Красивая, – согласился с ним тучный, шумно выдыхая. – Сирота. Два дня назад пришла. Брать не хотел, жаль было, но она сама словно умереть рвалась. Всё объяснил, чё уж там скрывать, но эта, сцепив зубы, пошла в самое пекло, в подавальщицы. Ну и вот результат…

– Сразу в печь или потом?

– Потом, – вздохнул тот, кто, по всей видимости, был тут хозяином, – к вечеру ещё будет одна или две.

 Голоса начали от меня удаляться. Хлопнула дверь, и стало тихо. Время шло, а я всё так же не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. То, что я услышала, пугало. Было жаль бедную девочку, одно было непонятно, где я и зачем мне вообще дали всё это услышать? Вывод напрашивался неутешительный, но логичный. Упала, ударилась головой, а всё происходящее вокруг – галлюцинации.

Наконец, что-то поменялось. Холод пришёл вместе с болью. Болело всё тело, словно меня пинали ногами. Осторожно открыв глаза, сделала неутешительный вывод. Галлюцинации всё ещё со мной, потому что ну не могла я оказаться в подвале с огромной печью. Встав с каменного пола, где я столько времени лежала в непонятной и неудобной позе, поправила кусок холщового полотна с кровавыми разводами и, чуть придерживаясь стены, чтобы не упасть, осмотрела мрачное место.

 Каменные стены, печь, грубо сколоченная лавка, огромный сундук в углу. Гора грязного тряпья, на котором я и лежала. Свет в помещении был странным, откуда он шёл, определить не могла. И нетемно вроде, но рассмотреть что-то сложно. Тошнотворный запах вперемежку с гарью встал комом в горле. Сделав глубокий вдох, я пошла вдоль стены, чтобы посмотреть, что скрывается в недрах сундука.

 Крышка открылась легко, но чуть не захлопнулась обратно, я с трудом её удержала, заглянув внутрь сундука. Совершенно незнакомая мне девушка нервно хлопала ресницами и хватала ртом воздух. Я поднесла руки к лицу и с ужасом прикрыла рот ладонью. Крик сдержала с трудом. Теперь я уже поняла, что на внутреннюю сторону крышки прикреплено зеркало, и в нём отражается моё новое лицо. Разговор двух мужчин, моё состояние – всё встало на свои места.

 Мозг лихорадочно искал выход из этой катавасии, а руки зачем-то перебирали вещи, что лежали в сундуке – впрочем, вещи мне пригодятся. Несколько плащей, платьев и башмаков разной степени поношенности. Я быстро вытащила из сундука подходящее и оделась. Хоть и понимала, что это вещи девушек, которых уже нет в живых, и их, возможно, снимали именно с трупов.

 Надела платье и только тут сообразила, что дверь могли запереть, чтобы сюда никто не вошёл. Что же делать? Страх придал сил и решимости. Пусть я не совсем понимала, что происходит, но жить мне хотелось очень сильно. Накинув на плечи ещё и плащ, дёрнула ручку. Не сразу, но тяжёлая дверь поддалась, а я оказалась в огромном коридоре. Запах гнилых овощей, сырого мяса и алкоголя ударил в нос. Откуда-то сверху слышались громкий топот, смех и разговоры. Мысленно молясь всем Богам, что есть на белом свете, я пошла искать выход из этого странного и страшного места.

 Идти было больно, между ног саднило, словно в меня всадили кол, болел живот, и ссадина на горле неприятно зудела. Рассмотреть в небольшое зеркало, что со мной не так, я не смогла, только увидела огромный синяк и следы пальцев. Впрочем, следы насилия были по всему телу, даже укусы. Следы от зубов на внутренней стороне бёдер! Остаётся лишь гадать, что пережила девочка, пока не умерла, а что она умерла, я не сомневалась. Зачем меня поместили в её многострадальное тело?

 По ногам потекло, явно открылось кровотечение. Зажав между ног подол платья, чтобы за мной не тянулся шлейф из крови, я плотнее запахнула плащ и накинула капюшон. Вот и выход на улицу, рядом с чёрным входом. Мне из подвала, если осторожно выглянуть, была видна дверь кухни, из которой валил пар, и она была распахнута настежь. На цыпочках я вышла и, чтобы меня не обнаружили, обогнула по дуге пятно света.

 На улице ночь, вокруг темнота, а я совершенно одна и понятия не имею, куда идти, что делать и где искать помощь. Одно ясно точно, с дороги надо убраться. Рядом ухнула сова, резко вспорхнув с ветки. Сердце сбежало в пятки, а ноги, которые и так шевелились с трудом, совсем подкосились.

 Птица, шурша крыльями, сделала круг и села мне на плечо. Жёлтые глаза странно светились. Тело прошиб озноб.

– Уху-ху, – выдала сова и, снова вспорхнув, полетела вдоль по дорожке, словно приглашая идти за ней. Может, я просто придумала это себе, но поплелась за птицей. Придерживая ноющий живот рукой, чуть спотыкаясь, шла так быстро, как только могла. Жёлтые глаза совы в кромешной темноте служили маяком. Шли мы какими-то задворками, потому что параллельно нашей тропинке вдалеке сияли ярко освещённые улицы, играла музыка, были слышны громкие разговоры.

 Сколько мы так плутали, учитывая моё состояние, сказать было сложно. Сова терпеливо меня ждала, сидя на дорожке, а потом отлетала вперёд, пока мы не подошли к маленькому домику с покосившейся калиткой.

– Нам сюда? – деловито спросила у птицы, когда она села во двор. Сова ухнула и перелетела на крыльцо. Я же с облегчением выдохнула и открыла калитку, которая громко скрипнула, приветствуя новую жиличку.

 Дверь домика оказалась запертой, но и тут мне помогла птица. Сев на вазу с засохшим цветком, очередным: “Ух”, – она привлекла моё внимание. Ключ нашёлся на дне горшка, который я ради этого избавила и от земли, и от мёртвого растения.

 С замком пришлось повозиться, но всё же я смогла его открыть. Дом встретил кромешной темнотой, запахом пыли и запустения. Изнутри на двери нашла засов, закрыла.

– Показывай, где кровать, на большее меня не хватит, – сказала я сове, что влетела следом и сейчас сидела на полу. Сова ухнула и, вспорхнув, взлетела, тут же послышался звон, а под потолком загорелся яркий шарик света. Я зажмурилась, чуть поморщившись. – Спасибо, но насколько это безопасно? То есть, меня не засекут?

 Сова, сев на перила, склонила набок голову и смотрела на меня во все глаза. Села на плечо. Скинув капюшон с головы, повернулась, чтобы рассмотреть свою спасительницу. Поднесла к ней руку, чтобы погладить оперение на спинке, но меня больно клюнули в ладонь, оцарапав до крови.

– Ну вот. И зачем добавлять мне ран?

 «Чтобы мы могли с тобой говорить ментально, нужна привязка», – услышала я в своей голове. Перевела удивлённый взгляд на птицу.

– Ну и что ты так смотришь? Да, я могу с тобой говорить, но давай сейчас я объясню тебе, как пользоваться светом, помогу вымыться, чтобы не получить заражения, и пойдём спать. Всё остальное мы с тобой обсудим завтра, – прозвучало в моей голове скороговоркой, а внешне я услышала лишь череду коротких “ух”, – ах да, и ты должна дать мне имя.

– Соня, – выдохнула я и покачнулась, в глазах потемнело, мир вокруг меня начал резко вращаться, связь с реальностью потерялась.

 Приходила в себя медленно, голова была тяжёлой, в глазах двоилось, к горлу подступала тошнота, стоило мне сделать хоть какое-нибудь движение. Рядом что-то звякнуло, запахло травами и спиртом. Чуть приоткрыв веки, я попыталась найти источник звука. Кто ещё здесь?

– Сейчас я обезболю, и мы сможем немного поговорить, ты поешь, – произнёс женский голос, кто-то осторожно погладил меня по голове, которая, и правда, стала болеть чуть меньше, так что я смогла открыть глаза.

– Видишь меня? – перед глазами мелькнул палец, двигаясь справа налево, вверх и вниз.

– Палец вижу, – произнесла я хрипло и попробовала сфокусировать взгляд на женщине. Она стояла, чуть склонившись, внимательно вглядываясь в моё лицо, – вас тоже, но как-то мутно.

– Прекрасно, – женщина чуть расслабилась, – к нам обратился твой фамильяр. Вернее, даже не так, первым она нашла дознавателя, а уже потом он пришёл ко мне с тобой. Ты помнишь, что случилось?

 От меня ждали ответа, а я не понимала, что можно говорить и где нахожусь. Потерев висок, закрыла глаза. Того, что я помнила, когда очнулась в этом теле, слишком мало. От лихорадочных мыслей, которые разбегались в разные стороны, голова вновь начала болеть.

– Ты не помнишь? – спросила женщина, посмотрев на меня с сочувствием.

– Смутно, только как шла в дом, а потом – темнота, – ответила я и поморщилась, потому что меня опять начало мутить.

– Такое бывает, вспомнишь, когда придёт время, а пока давай выпьем лекарство, чтобы тебя не тошнило, и поедим, – произнесла она с улыбкой, поднося к моим губам ложку с лекарством. Язык обожгло горечью, но полегчало мгновенно. – А пока кушаешь, я расскажу тебе, где ты находишься.

 Ловко орудуя ложкой, незнакомка кормила меня бульоном:

– Ко мне тебя принёс дознаватель, сова лежала на твоей груди и делилась силой, к утру она почти растаяла, а ты ожила.

– Соня погибла? – встрепенулась, но мой рот опять заткнули ложкой.

– Нет, – чуть выгнув бровь, возразила женщина, хмурясь, – просто утратила материальное тело. Вот когда сможет накопить силы, явит себя вновь. Ты должна это знать, или вы не успели сделать полную привязку?

– Успела дать имя перед тем, как потерять сознание.

 Женщина странно посмотрела на меня, но больше ничего не спрашивала.

– Так вот, дознаватель нашёл тебя истекающей кровью в домике. Позже, когда провели обыск, были найдены документы на имя Мари Стеварт и дарственную на дом. По слепку ауры мы определили, что речь идёт о тебе, вот только в бумагах нет отметки, что ты – маг.

– Маг? Я не могу быть магом, – произнесла я растерянно, а потом добавила, – или не была, до этой ночи.

 Воспоминания не мои, чужие хлынули на меня потоком, заставив застонать от неожиданности. Боль от пережитого ужаса. Глаза насильника, которые светились нездоровым блеском. Я умерла, это осознала чётко, как и тот факт, что попасть в чужое тело могла только после смерти предшественницы. Сиротой она стала два года назад. На тот момент ей было пятнадцать, но чиновники и не почесались. Староста деревни, где она жила с родителями, закрыл на этот момент глаза. Все два года она пыталась выжить сама. Не жить, именно выживать. Работа на общинном поле приносила копейки, едва хватало на еду. За два года она не один раз доставала свиток, по которому теперь значилась наследницей дома в столице. Тётя когда-то ушла в лучший мир, оставив всё своё имущество сестре. Родители же хотели его продать, но так и не смогли вырваться из деревни и решить вопрос. Каждый раз она убирала его, не решаясь на отчаянный шаг. Жить в городе намного сложнее, особенно для той, кого судьба не одарила магией. И всё же оставаться в деревне ей не хотелось.

Жизнь и у родителей была не простой, а в особенности доставалось матери. Тяжёлый труд и множество беременностей не принесли ей счастья и здоровья. Каким чудом ей удалось выносить и родить единственную дочь было непонятно. Глядя на своих сверстниц, которые уже повыскакивали замуж, Мария вздыхала, но упрямо шла на работу в поле. Да, с мужем проще, но не легче. Быть может, сытнее, но ненамного.

 И вот, едва отметив свой семнадцатый день рождения, она должна была бежать с насиженного места, потому что к ней посватался сосед-вдовец. Он уже был дважды женат, от каждой из жён у него осталось по ребёнку. Решил, выходит, подыскать себе новую жену, а детям мать. И всё бы ничего, но по деревне ходили слухи о его тяжёлом характере. И не просто слухи, его жён видели с синяками на теле, а порой бедняжки едва хромали, в деревне такое не скроешь. Быстро собрав пожитки, девушка продала дом соседям за два золотых, чтобы хватило денег на дорогу, и сбежала, больше не сомневаясь.

 Насколько сложно жить в городе, она и наполовину даже не представляла. В мечтах всё было намного радужнее, на самом же деле найти работу даже за кусок хлеба было непросто. И тот постоялый двор – это единственное, что её ждало, а в своей скорой смерти она видела избавление от тягот бытия. Покорившись судьбе, она как овца на закланье пошла на смерть, не пытаясь бороться.

 Всё это промелькнуло в моей голове, так, словно я сама была участником всех событий. Страшно было от пустоты и безразличия, с которым она поднималась в тот номер, где её распяли. Ни одного крика или жалобы не сорвалось с опухших губ, что распаляло насильника ещё больше. Он и убил-то её только потому, что не дала ему того, чего ждал, а без этого у него ничего не получалось.  С трупом же ему уже ничто не мешало реализовать все фантазии извращенного мозга.

 Слишком откровенные сцены были отталкивающими до тошноты. Изматывающими своей жестокостью, но я даже не подумала от них отмахнуться, пообещав себе отомстить. И пусть сейчас я ничего не знаю о мире, в который попала, но происходящее пугало. Если все эти видения соединить со словами хозяина постоялого двора, то картина получалась совсем печальной.

 «Набрала картошечки», – вздохнув, подвела я черту всему происходящему. Хотелось бы верить, что мой труп – в том, родном мире – найдут раньше, чем он разложится в том подполье или его погрызут мыши.

А всё началось с того, что родители меня попросили прибрать дом бабушки перед продажей. Всё ценное надо было упаковать по коробкам, ненужное выбросить. Ехать не хотелось, ведь пришлось в одиночку торчать в пустом доме, с которым ещё и было связано много детских воспоминаний.

Из воспоминаний меня вырвала целитель, облив водой. Руки её подрагивали, когда она ставила кувшин на столик.

– Ты напугала меня, – произнесла женщина и выдохнула, – не думай о том, что было, я знаю, как это сложно, но надо жить дальше.

Она смотрела на меня строго и мягко одновременно.

– Вы так и не представились, – утираясь сухим уголком простыни, напомнила я ей, – ну вот, теперь надо менять бельё.

– Меня зовут лера Агния, – лёгкий пас рукой, и вещи на мне оказались сухими, – принимать ванны пока противопоказано, большая потеря крови, ты не устоишь под душем, – её лицо стало грустным, а на глаза навернулись слёзы. – И…  после всего случившегося нет гарантий, что ты сможешь выносить и родить.

Произнесла она это с горечью, будто давно хотела, но не решалась принести страшную весть.

Лёгкий наклон головы, вежливая улыбка, сложенные на коленях руки выдавали в ней аристократку, которую с пелёнок приучали правильно сидеть, ходить, говорить. И даже лёгкая вежливая улыбка, что не покидала губ, – часть муштры и образа. Маски, с которой она срослась. Уложенные в аккуратный пучок каштановые волосы, брови вразлёт и небольшой, чуть вздёрнутый носик. Губы бантиком и синие глаза – как с открытки, только смотрят уж очень проницательно. Попытка угадать её возраст не увенчалась успехом. Натруженные руки с тонкими пальцами пианистки, что сейчас расслабленно лежали на коленях, наводили на мысли, что ей намного больше лет, чем может показаться на первый взгляд. Особый рисунок пигментных пятен, что появляется у пожилых людей, был старательно высветлен, но убрать до конца его не получилось. Продолжительность жизни местных мне была известна. Сказать сколько ей лет было для меня затруднительно. По меркам моего мира, лет сорок, а как на самом деле не угадать. И всё же выражение её глаз выдавало истинный возраст, те неспешность и снисходительность, с которой она наблюдала за неразумным ребёнком, у этой леди скрыть не получалось.

– Долго мне здесь лежать? – решила я задать вопрос, что мучил больше всего. Больницы не любила с самого детства, из-за отдельных варварских методов забора анализов и неприятных на вкус лекарств.

– Нет, – покачала она головой, – максимум неделю. Организм у тебя молодой, на лечение реагирует хорошо.

– Где мы находимся? – покрутила я рукой в воздухе, давая понять, что меня интересует не помещение.

– Это лазарет Академии Магии, – последовал ответ, который вызвал во мне недоумение, но продолжить расспросы не получилось. Послышался громкий топот, мне уже казалось, что сейчас в комнату войдёт кто-то очень грузный, но слух меня обманул. В дверном проёме показался высокий мужчина. Чёрные как сама ночь глаза обвели цепким взглядом скромную обстановку. Пухлые чувственные губы брезгливо скривились. Высокий лоб прорезала задумчивая морщина, на скулах играли желваки, руки были сжаты в кулаки. Лёжа определить его рост было непросто, но он казался очень высоким. Да и вся его фигура была мощной, с развитой мускулатурой. Едва войдя, он будто заполнил всё свободное пространство, так что дышать стало трудно. И тут непонятно из-за его размеров или неземной красоты. Мне приходилось встречать в той жизни симпатичных мужчин, но не настолько. Глянцевые журналы и телевидение – не в счёт.

– Лорд Мелвилл, – лера Агния поднялась в растерянности.

– Доброго дня, лера. Мне надо поговорить с вашей пациенткой, – кивнул он в мою сторону, – вы успели сообщить новости?

– Нет, у девочки частичная потеря памяти, не хотела торопить, – покачала головой та, – по возможности, не перегружайте ее, и никакой ментальной магии, лорд.

– Я услышал, лера, – мужчина скривился, галантно пропустил целителя и закрыл дверь. Уселся на стул. – Давай знакомиться?

 От внимательного, пронзительного взгляда хотелось спрятаться, но я не позволила себе такой слабости. Молча смотрела на него и ждала продолжения.

– Я лорд Александр Мелвилл, лорд-дознаватель, как удобнее. Мне нужны подробности той ночи, если, конечно, ты помнишь, – он усмехнулся и скривился. – Я понимаю, что вспоминать неприятно, но это необходимо, чтобы помочь следствию, Мари.

 Выжидающе посмотрел на меня. Что ему можно говорить? Если я скажу правду, а меня за неё убьют? И как долго мне позволят отмалчиваться?

Чуть наклонившись, мужчина потянулся в мою сторону руками.

Глава 2

– Что вы делаете? – поинтересовалась, нервно сглотнув.

 Хотелось сбежать, но сил пошевелить ни рукой, ни ногой в себе не нашла. Как же от него отбиться? Что он будет делать? Я вовсе не хочу, чтоб мне лезли в голову, это должно быть отвратительно…

 Дверь резко распахнулась, ударившись о стену. Из-за дознавателя, который застыл в полусогнутом состоянии, я ничего не могла понять, его широкая спина закрывала весь дверной проём. Рассмотреть, кто пришёл, не получалось.

– Александр! Ты-то мне и нужен, – послышался жизнерадостный мужской голос. – Я как раз разыскиваю свою новую подопечную, случайно, не видел?

 Дознаватель выпрямился и сложил губы трубочкой, чуть прищурив глаза, покачал головой:

– Видел, но в первый раз слышу, что она под опекой государства.

– Вот только что пришло письмо, а где видел? – из-за спины дознавателя появился мужчина. Его седые виски на фоне чёрных волос смотрелись чем-то нереальным. Добродушное лицо с лучиками морщин вокруг серых, почти прозрачных глаз, которые с удивлением уставились на меня. – Вот и нашлась, – произнёс пришедший с улыбкой, а потом спросил у дознавателя: – ты чем мне ребёнка напугал?

– Ты где ребёнка увидел? – возмутился дознаватель, нарисовав в воздухе очертания женской фигуры.

– В документах семнадцать лет, до совершеннолетия восемь лет, Александр. Ты не знал? Опять свои допросы с пристрастием пришёл устраивать?

– Дарел, я прошу, давай без нотаций, – скривился лорд Мелвилл.

Он шевельнул холеными пальцами, и я инстинктивно дёрнулась, подумав, что он всё равно намерен сделать то, что собирался.

– Мария, прости за эту сцену, – мужчина улыбнулся, сделал пасс рукой и из светящегося нечто вытащил кресло, – позволь, я представлюсь. Лорд-ректор Дарел Тимор, можно просто ректор или лорд Тимор, выбери сама. С этого дня ты под опекой государства, я – твой папа, мама, надзиратель, учитель, нянька, кто угодно ровно до двадцати пяти лет.

 Кивнула, посмотрев на дознавателя, не решаясь задать вопрос. Но Тимор всё понял.

– Лорд-дознаватель не имеет права допрашивать без присутствия опекуна, Мари. Показания не будут иметь силы, – продолжил говорить ректор, изображая из себя доброго дядюшку, вот только в его глазах сейчас отражалась холодная сталь, и направлена она, кажется, была вовсе не на меня, а на дознавателя.

Последний лишь фыркнул в ответ.

– Не фырчи, лучше скажи, зачем пришёл.

– А деточка не упадёт в обморок? – съязвил лорд Мелвилл. – Её ведь изнасиловали, и выжила она только благодаря своему фамильяру. Единственная живая жертва, которая не умерла от потери крови. Где я, по-твоему, должен быть, Дарел?

Всё это было сказано с немалым пылом, но я всё равно удивительным образом ощущала себя лишь объектом.

– Вот только не надо драматизма. Мари всё расскажет, если знает, мучить не дам, и никакого сканирования, – заявил категорично лорд Тимор, удобнее устраиваясь в кресле.

Оба уставились на меня, рассматривая. Но заговорил всё-таки ректор:

– Как же так случилось, магически одарённая девушка – и в подавальщицы?

Я поморщилась и решила говорить правду:

– Я не была магом, да и сейчас не верю, что магия у меня есть.

 Ректор нервно хохотнул и показал на меня пальцем, посмотрел на серьёзного дознавателя и спросил у него:

– Что скажешь?

Как будто надеялся его удивить, но ничего не вышло.

– Мы предполагали что-то подобное, вскрытие тел показало наличие магических каналов в зачаточном состоянии, так, словно маг только «народился». Мы пытались списать на безумные эксперименты с телами и совершенно не ожидали, что подобное может быть правдой, хотя такая мысль была, но отбросили как нежизнеспособную.

 Ректор слушал внимательно, чуть хмурясь, а когда дознаватель замолчал, тяжело вздохнул. Или мне кажется, или и самому дознавателю это всё мало что объясняло.

– Это невозможно, есть куча исследований, которые могут подтвердить, что магия – это прежде всего душа и только потом тело. Есть что добавить?

– Нет, – я покачала головой, но слишком поспешно, всё ещё цепляясь за одеяло, чем вызвала у мужчин улыбки.

– Что думаете, коллега? – спросил дознаватель, вздыхая.

– Что вам пора, коллега, – в тон ему отозвался ректор, – а Мари надо отдыхать.

 Дознаватель коротко поклонился и, не прощаясь, исчез в светящемся мареве. Я проводила его взглядом и посмотрела на ректора.

– Вопросы? – приподнял он бровь.

– Почему я в Академии? – нужно всё-таки сначала узнать насущное.

– Ты теперь здесь учишься, – развёл он руками. – Станет лучше, подпишем договор.

– И когда занятия?

– Через месяц, до этого нам надо тебя подтянуть.

– Да, – пришлось мне согласиться, – вот только я ведь ничего не помню.

– Занятно, – произнёс он, рассматривая пристально, словно сканируя, – ментальный дар выражен, а некромагия спит.

– Что это значит? – я совершенно не поняла, о чём он говорит.

– Это я хочу услышать от тебя, Мари, но не раньше, чем ты отдохнёшь, – заявил категорично ректор, – главное – реши, что готова рассказать.

– Хорошо, – кивнула неуверенно.

 Лорд Тимор подробно объяснил, что меня ждёт дальше в качестве подопечной. Назвал месячную сумму, выделенную на содержание государством, и вручил договора на опеку, обучение и банковский счёт. Последний меня удивил, но оказалось, что опекун также обязан давать деньги на мелкие расходы. Сумма в итоге получалась немаленькой, но я не спешила радоваться, ведь мне предстояло сесть за парту. Объяснив минимум, ректор ушёл, а я благополучно уплыла в сон.

 В следующий раз я проснулась всё в той же комнате, но только рядом с кроватью снова сидел ректор, теперь он смотрел на меня с тревогой. Я вяло потянулась, не понимая, что случилось. Мой гость тут же встал и позвал леру Агния, которая прибежала как встревоженный воробей. Вдвоём они хлопотали надо мной, не позволяя говорить.

 В четыре руки помогли справить естественные потребности, вымыли, переодев в чистые вещи, уложили на свежие простыни. Накормили, напичкали отварами, тихо переговариваясь между собой. И только после этого ответили на вопрос.

– Ты проспала сутки, почти на грани, – произнёс ректор, – словно душа твоя стремится покинуть тело. Удержали, как видишь, но далось это нам с трудом. Вопрос с активацией некромагии стоит остро. Самое простое – кого-то убить.

– Что? – округлила глаза, окончательно освобождаясь от остатков сна.

– Нет, можно, конечно, призвать духа, чтобы попробовать пробудить силу, убийство гарантирует активацию и инициацию, – пожал тот плечами, – а с духом сложно предугадать, какой будет результат.

Произнес спокойно, словно речь шла о погоде или о том, что лорд предпочитает на завтрак.

– Убить я могу, но только насекомое – это максимум, – открестилась я, а ректор посмотрел этак задумчиво, словно что-то прикидывая в уме.

– Нет, насекомых в таком количестве найти – это проблема, – наконец, вздохнул он в ответ. – Может, курицу? Отрубим голову?

Ну что за люди?

– Что там насчёт духа? – с намёком произнесла я.

Какие еще курицы?  Я, конечно, видела подобное в детстве, когда жила в деревне у бабушки с дедом, но сама – нет, не смогу.

– Какая-то ты – неправильная деревенская жительница, – вздохнул мужчина и прищурился.

По его взгляду становилось понятно, что его мозг активно работает, придумывая очередную гениальную идею. И мне это не нравилось.

– Дух, и пусть результат непредсказуем, – упорствовала я, не желая вдаваться в подробности.

– Хорошо, – кивнул ректор, – сейчас организуем.

И действительно начал действовать.  Создал светящийся круг, достал из него зеркало в деревянной раме, поставил на мой живот, не прося даже встать.

– Положи руки на поверхность зеркала и повторяй за мной.

 Сделала всё, как попросили, а лера Агния только нервно хлопнула себя по лбу, осенила лицо знаком, но всё это я вспомню потом, а здесь и сейчас говорила какую-то тарабарщину вслед за ректором. Поверхность зеркала начала затягиваться инеем, потрескивать, ладони прилипли. Пальцы покалывало от холода, температура в комнате резко упала, мурашки страха табуном пробежались по спине, заставляя вжиматься в кровать. И вот когда в заросшем белыми холодными кристаллами зеркале больше не отражалось моё испуганное лицо, а руки начали синеть, на меня вылетело привидение. Злобно рыкнув, клацнуло зубами и пропало. Сердце дрогнуло, словно оторвавшись, отправив меня в темноту.

 В чувство я пришла под ворчание леры Агнии, которая ругала лорда-ректора на чём свет стоит.

– И кто только доверил тебе опеку над ребёнком, балбес, – ворчала она. – Тебя же самого надо ещё посадить на горшок и учить уму-разуму. Ректор называется, – в комнате что-то звякнуло. – Чему ты детей можешь научить?

– Управлять Академией и учить – совершенно разные вещи, – произнесла я, забыв, что свои мысли и опыт предыдущей жизни лучше держать при себе. – Хороший администратор и учитель от бога – это не обязательно один и тот же человек.

 В комнате повисла пауза, я поняла, что сказала, а потому решила сменить тему:

– Получилось?

– Да, – ректор сглотнул, посмотрев на леру Агнию. – Надеюсь, без последствий.

– Инициировал? – вдруг услышала я голос дознавателя, который вышел из светящегося круга прямо посреди комнаты. – Пошли кладбище упокаивать, экспериментатор.

 Ректор тут же поднялся и ушёл, бросив какой-то странный взгляд на целителя, на что та только устало отмахнулась. Вопросов стало ещё больше. Всё творящееся вокруг наводило на мысль, что меня выводят на эмоции, играя на контрастах.

 Лера Агния тем временем молча принесла бульон и, поставив его на тумбу рядом с кроватью, сказала:

– Будем пробовать есть самостоятельно. Магия теперь в тебе активна, резонанса нет. Выздоровление пойдёт быстрее, а главное, тело перестанет отторгать дар.

 И сказала она всё это так, словно на самом-то деле знала намного больше, но решила не шокировать. С едой я справилась без проблем, попросив добавки, чем порадовала целителя. Время для меня тянулось словно резиновое, просто так лежать было ужасно скучно. К тому же организм, кажется, выспался на пятилетку вперёд. Встать получилось, хоть лера и качала головой, но не останавливала. Держась за стену, я дошла до уборной.

 Зеркало отразило бледную девицу с тёмными волосами и ярко-янтарными глазами, которые хоть немного придавали живости образу. Бледные полные губы отливали синевой, а тощая шея казалась слишком длинной. Фигура – одни сплошные кости, так что говорить о приятных округлостях не приходилось. Я грустно усмехнулась, решив, что лучше лечь и набираться сил, и поплелась в кровать. Лера Агния, бросив на меня задумчивый взгляд, ушла, оставив дверь открытой.

 Рассматривать белые стены комнаты надоело, а за окном уже стемнело, и я накрылась с головой. Бездействие убивало, а на вопросы не найти было ответов. Источник информации в лице опекуна был слишком небезопасный, чтобы довериться, а дознаватель и целитель и вовсе вызывали подозрения. Словно меня поместили в вакуумную коробку и убрали воздух.

 За всеми этими невесёлыми размышлениями я провалилась в дрёму, и мне снилась та самая сова, которая помогла выжить. Её огромные рыжие глаза светились, а крылья словно обнимали. Разбудил меня спор двух мужчин, а подвывание третьего заставило нервно икнуть.

Да что тут творится?

– Хозяйка, – выло замогильным голосом нечто, протянув костлявые конечности в мою сторону, едва я открыла глаза.

– Ну вот, что и требовалось, – воскликнул дознаватель.

– В моей Академии ему не место, – возразил ректор, видимо, в который раз, – надо найти способ упокоить это создание.

– Может, мне кто-то объяснит, что происходит? – спросила я, рассматривая скелет, череп которого светился зелёным цветом.

– Хозяйка, – провыл несчастный в ответ и попросил: – Дай мне имя.

Протянул костлявую конечность, пытаясь схватить мою руку. Противиться не стала, хоть и было не комфортно. Заворожённо смотрела на ладонь, в которой лежали кости. Светящееся нечто, словно огромный мыльный пузырь, накрыло нас, переливаясь всеми цветами радуги. Ректор что-то кричал, пытаясь пробиться через плёнку, дознаватель его оттаскивал, уворачиваясь от ударов. Ощущение правильности происходящего становилось всё сильнее, а потому я спокойно произнесла:

– Максимус, для своих просто Макс.

 Зелёный цвет охватил весь скелет, приподнимая в воздух. Пузырь лопнул, осыпав меня радужными искорками.

– Доигрались, – вздохнул ректор, устало осев на стул. – Кто будет её просвещать?

– Игрался тут только ты, Дарел, а я сразу говорил, надо говорить без намёков, но нет, – фыркнул дознаватель. – Как два придурка прыгаем тут который день, и вот результат, – он ткнул пальцем в моего Макса и сел в кресло. Ректор бросил на меня короткий взгляд и, вздохнув, начал рассказывать.

Глава 3

Ректор говорил, а я смотрела на полные губы мужчины и думала о чём угодно, но не о том, что не рассказывали. Заставив себя сосредоточиться на разговоре, узнала много интересного. И прежде всего решился самый большой страх. Попаданцы в мире были, но лишь мой случай навёл на мысль, что их может быть больше, исходя из обстоятельств. Выживают не многие, судя по всему. Каждый что-то привнёс в этот мир, а потому от таких, как я, ждали созидания. И всё же в свете событий, которые меня привели в этот мир, мне будет лучше не распространяться о своём появлении.

– Мы ждали, когда решишься открыться, но ты молчала, не желая принимать магию, а потому пришлось делать привязку. Инициировать, – на этом месте ректор вздохнул и посмотрел на Максимуса. – Вышло немного не так, как планировалось, но ритуалы с духами – это всегда лотерея. Силы в тебе много, но, чтобы необученный маг был способен создать разумную нечисть, этот мир ещё не знал.

– Макс уникален? – усмехнулась и посмотрела на скелет, который сейчас сидел спокойно, а из пустых глазниц светил ровный зелёный цвет.

– Единственный в своём роде, – дознаватель скривился, – можешь рассказать, что случилось с предыдущей хозяйкой этого тела? Не хотелось бы причинять неудобства, но нам нужны подробности, Мари.

– Подробности, очень грязные, лорд Мелвилл, – выдохнула и рассказала всё, что мой мозг зафиксировал, делая акценты на деталях. – Знаете, что мне показалось нелогичным в поведении этого человека?

Дознаватель, всё время записывающий каждое слово, чтобы потом была возможность проанализировать, поднял глаза и посмотрел на меня.

– Что? Излишняя кровожадность или неспособность нормально возбудиться?

– Нет, – скривилась, отворачиваясь, – осторожность. Маска на лице, хотя, наверное, это очень неудобно. Вопрос зачем? Публичная личность?

Мужчины переглянулись, ректор качнул головой:

– Одна из рабочих версий, что за этим стоит кто-то из чиновников. Его и хозяин таверны не знает, как выяснилось при глубоком сканировании. На лице всегда был специальный артефакт-маска, который искажал голос и ауру, поэтому зацепок нет и твои показания совершенно пустые. Хотя и подтверждают, что тот же человек.

– То есть как? – посмотрела на них, хлопая ресницами. – А отпечатки пальцев, слюна, жертв он кусал, сперма, пот. Всё это должно быть на телах жертв, тот же эпителий из-под ногтей у девушек может дать кучу информации, – перечисляла, размышляя вслух, – а если попробовать построить психологический портрет и рассмотреть места преступлений, думаю, появится не меньше зацепок, которые он оставил по неосторожности или в спешке.

Дознаватель строчил в блокнот, а ректор смотрел во все глаза на скелет, который завладел моей рукой, на которую положил черепушку. Вся его поза выражала довольство и счастье. Почему-то его вид не пугал, а умилял. Не успела появиться в другом мире, как уже завела себе друга. Называть его по-другому отказывалась даже мысленно, всё же разумный. Странное чувство, поселившееся внутри, что он родной, не отпускало. Наше милое общение с Максом не осталось не замеченным, но только теперь строчил в блокнот ректор.

Лорд Мелвилл, перестав писать, заглянул в записи друга и хмыкнул, растянув губы в улыбке. Почему-то мне показалось, что эти двое близки, но только скрывают сей факт или стараются не афишировать. С точки зрения моей профессии, наблюдать за ними было интересно. Пока сегодня рассказывала, что случилось с девочкой, тело которой мне досталось, осознала, что мои знания остались со мной, а в свете того, что рассказали о попаданцах, которые приходили в этот мир, моё появление не случайно.

– А более подробно о методах, про которые ты рассказывала, пояснить, показать? – спросил лорд Мелвилл, всматриваясь в моё лицо.

– Да, смогу, – улыбнулась, когда складка на его лбу разгладилась, – я отчасти рада, что не надо скрываться, хотя бы от вас, что не из этого мира. С другой стороны, если мои знания помогут вам поймать маньяка, на счету которого целая куча жертв, меня порадует.

– Из тех, что нами зафиксированы, около ста, – кивнул дознаватель, – но их может быть и больше, как понимаешь, если брать в расчёт твои показания. Печь в этом городе может быть не одна, как и нелегальное кладбище, найденное нами, о котором не задумывались. Некромагов с ментальным даром в этом мире ещё не было, судя по твоему созданию, потребность в твоём даре очень большая, – ткнул палочкой, которой писал в Максимуса, – есть вероятность, что старые жертвы могут заговорить. Вот только ты не обучена, а это проблема, если наш убийца узнает про тебя, попытается добраться.

– Проблема была у девочки, на место которой я пришла, – хмыкнула в ответ, чуть прищурившись, – про меня знаете только вы, король, целитель, кто ещё? Нужно понимать, насколько им можно доверять, чтобы заранее проработать каждого, если будет утечка информации и маньяк вернётся завершить начатое. Будет проще отследить и принять меры, хотя Его Величество исключим.

– Да, это разумно, – улыбнулся лорд Мелвилл и посмотрел на ректора, который сидел задумавшись. – Что скажешь, Дарел?

– Её надо убирать отсюда, – пожал плечами и развёл руками, – да, Академия – это неприступная крепость, королевский дворец по защите уступает, но даже в самой защищённой цитадели есть брешь, в которую может пролезть враг.

– Согласен, – дознаватель смотрел на меня, чуть приподняв бровь, – предлагаю поселить её в моём поместье до начала занятий. Нанять учителей под предлогом подготовки что, в общем-то, правда. В гости ко мне никто не приходит, а слуги вышколены и чужих вычисляют на раз.

– Прекрасно, – улыбнулся лорд-ректор, – вот только вопрос, в качестве кого? Слухи поползут, особенно, если будут учителя.

Дознаватель нахмурился, о чём-то напряжённо думая, а потом выдал:

– Невеста? Согласитесь выйти за меня, Мари?

Нервно икнув, отрицательно покачала головой, вжимаясь в матрас.

– Вы шутите? – спросила хрипло.

– Нет, я предлагаю вам фиктивную помолвку, правдоподобную легенду появления. У короля согласовать этот момент не проблема, чтобы ваше прошлое осталось в прошлом. Вернее, прошлое Мари, а вы пойдёте своим путём.

– Хм, Александр, а почему это женихом должен стать ты? Мне как опекуну сам бог велел жениться на воспитаннице короны, – ректор хмыкнул, чуть выгнув бровь, а у меня возникла мысль, что они уже не первый раз делят женщину, – способов защитить её у меня не меньше твоего.

Закрыла лицо рукой, вздыхая от того, как круто всё повернулось:

– Предлагаю оставить всё как есть, а проблемы решать по мере поступления.

Глава 4

– Ты не хочешь замуж? – услышала возмущённое от лорда Тимор, а сейчас на меня смотрел аристократ, оскорблённый в своих лучших чувствах. Тихо застонала про себя и набрала в лёгкие воздуха.

– Дарел, сбавь обороты, – осадил ректора лорд Мелвилл, – Мари не знает о тебе, мне и этом мире ничего.

 Повисла пауза, после которой послышался смех.

– Да, Алекс, мы так и не выросли, – отсмеявшись произнёс ректор, вытирая слёзы, выступившие в уголках глаз, – но не решили, что нам делать? С кем будет помолвка?

– Ни с кем, – фыркнула в ответ, – вы – опекун, – постаралась голосом выделить, слово, – можете и не заключать помолвку, чтобы поселить меня в своём поместье или куда планируете меня спрятать.

– Хм, – дознаватель посмотрел на меня внимательно, – надеюсь, второй опекун не сильно смутит. Так, кем вы были в своём мире, Мари?

– Я не говорила, – улыбнулась в ответ, пожав плечами, – криминальный психолог, если вам это о чём-то скажет.

– И что вы делали? – лорд Мелвилл оживился, словно почувствовал что-то хорошее.

– Составляла психологический портрет преступника, мотивы его поступков и возможные следующие шаги, то же самое можно отнести к преступным группировкам.

 Мужчины переглянулись, ректор приподнял бровь, на его губах появилась хитрая улыбка, от которой мне стало плохо, меньше всего хотелось расспросов. Решила схитрить. Сделала вид, что устала, опустила голову на подушку и прикрыла глаза. И это сработало, лордов словно сдуло ветром, под строгим взглядом леры Агнии, которая следила за нами из коридора, но я понимала, что это лишь пауза, которую выиграла. Максимус сидел тихо, делая вид, что его тут нет, но как только все ушли, встал и сел на стул.

– Что ты делаешь? – спросила у него, вглядываясь в зелёные провалы глаз.

– Буду беречь ваш отдых, – провыл протяжно.

 Поморщилась, чуть скривившись:

– А с голосом у тебя что?

– Так, я же нечисть, мне положено, – пожал костлявыми плечами, ответив нормальным голосом.

– У вас есть свои правила? – скептически посмотрела на него.

– Нет, – покачал черепом, – мне показалось это правильным.

– Со мной можешь говорить нормально, хотя я и не понимаю, как такое возможно, – улыбнулась в ответ, – хорошо, что ты есть, одной не так страшно.

 На этой лиричной ноте уплыла в сон, не переставая улыбаться. Снился мне дом, родители. Мама в слезах и отец, почерневший от горя. Тихо поплакала вместе с ними, прощаясь со своей прошлой жизнью. На душе стало легче, родители у меня сильные, справятся. В остальном, может быть, в силу профессии, была рада, что нашли меня быстро. Да и жизнь всегда заканчивается, рано или поздно все приходят к финалу. Оставляя после себя небольшой холм, который навещают близкие, если они есть, хуже, когда нет, но тут уж, как повезёт.

 Проснулась отдохнувшей и полной сил. Осталось принять себя новой и продолжить жить, такой шанс выпадает не всем. Короткую или длинную, неважно, главное – остаться человеком. Макс также сидел на стуле и тут же дал отчёт о том, кто приходил.

 Оказалось, проспала очень долго, чуть больше суток, но целитель, которая отслеживала состояние, сказала, что это сон здоровья, и будить меня запретила. Организм принял магию и сам начал себя лечить, восстанавливаясь в ускоренном режиме. Поэтому-то я соскочила с кровати, аки горная коза. Жажда деятельности переполняла меня, так словно проболела я не три дня, а три месяца и наконец-то могу встать.

 Опекун, он же ректор, приходил справляться о здоровье каждые три часа. Дознаватель же пропал и пока не давал о себе знать. Лера Агния после последнего осмотра сделала заключение, что я совершенно здорова и, как только проснусь, меня можно выписывать. Последнее сообщение порадовало, осталось дождаться вершителей моей судьбы.

 Есть хотелось сильно, но выходить из комнаты, где я лечилась, в одной сорочке в поисках целителя не хотелось. Ректор не озаботился, как и все мужчины, просто не придав этому значение. Решилась отправить Максимуса искать леру Агнию, прохаживалась босыми ногами по холодному полу. Выходить за пределы лазарета запретила, если никого не найдёт, сразу возвращаться, но и он пропал, заставляя меня волноваться ещё больше.

 Два светящихся круга открылись одновременно с разных сторон, явив встревоженных мужчин. Оценивающе посмотрели на меня и спросили, почти одновременно:

– Почему в таком виде?

– И вам доброе утро, – поморщилась, просить и указывать на ошибки не любила, – другой одежды у меня нет.

 Ректор хлопнул себя по лбу и вздохнул, а дознаватель открыл другой светящийся круг и ушёл, не прощаясь. Спросить, что происходит, не успела, как он уже вернулся, держа в руках огромный мужской халат.

– Надень, – накинул на плечи, – с гардеробом решим потом, сейчас надо тебя увести отсюда.

– Куда? Максимус пропал, и лера Агния ещё не выписала, – воспротивилась самоуправству.

– Макс – в моём поместье, а лера Агния уже не сможет тебя выписать, – поморщился лорд Мелвилл. – Давай потом обсудим почему?

– Ты завтракала? – спросил ректор с улыбкой. Отрицательно покачала головой, посмотрев на них с опаской. Запахнула халат, путаясь в длинных полах, закатала рукава.

– Ведите, но с вас подробный рассказ, – наставила на них палец, – взяли моду, недоговаривать.

– Леди Мари, позвольте, – дознаватель подхватил на руки и шагнул в светящееся нечто, так быстро, что понять, что происходит, не успела, как и отреагировать, а мы уже вышли в богато обставленной комнате с мягкими диванами.

 Нажав на какой-то камень на стене, дознаватель рассматривал лорда Тимор, поджав губы, словно ему было неприятно, но он сдерживал себя. Все молчали, чего-то ожидая, когда через несколько минут раздался стук в дверь, а следом она распахнулась. На пороге появилась девушка в форменном платье и белом чепце.

– Где экономка? – лорд Мелвилл смотрел брезгливо.

– Простите, – девушка стушевалась и тут же сбежала, вызвав у меня улыбку от покрасневшего лица дознавателя, постаралась скрыть эмоции, опустив голову, рассматривая свои босые ноги. Ситуация у нас была презабавная, если не сказать больше. Поведение слуг выдавало привычки хозяина. Экономка пришла через несколько минут и с порога начала говорить.

– Лорд, чем вам девушка не угодила? Я сама отбирала, чистенькая, – увидела нас, осеклась и откашлялась. – Чем могу служить?

– Это леди Мари, моя подопечная, – сквозь зубы процедил дознаватель, – подберите из гардероба племянницы платье и накройте завтрак через час в столовой. Остальные инструкции получите позже, – повернувшись ко мне, добавил, – иди с фру Стервад, она поможет одеться, мы будем ждать тебя к завтраку.

 Вздохнула, но покорно поплелась за экономкой, желая себе набраться терпения и не упасть в голодный обморок. В глазах летали мушки, голова кружилась, но я старалась держаться. Женщина, заметив моё состояние, настояла на крепком и сладком чае, мои кости произвели на неё сильное впечатление, но я была ей благодарна за заботу.

Глава 5

 Мыли и одевали меня в шесть рук, попытки экономки выведать хоть что-то игнорировала. Платье пришлось ушивать, чтобы оно не висело на мне как мешок. Зеркало отразило незнакомку, заставив вздрогнуть. Совместить внутреннее Я и новую внешность получалось с трудом. Долго смотрела на себя и уговаривала мозг принять факт смены облика, получалось плохо. И как люди решаются на пластику, перекраивая себя? Непонятно. Видимо, со временем привыкну.

 Пока меня вели в столовую, запнулась несколько раз, потому что обуви моего размера не нашлось. Ножка оказалась маленькой, а у племянницы герцога немного больше, вата не спасала, Хоть ту и подложили в носок туфелек. Успокаивала себя тем, что не раздета и не разута, уже хорошо, а там пособие получим или заработаем.

 Смущал только один момент, экономка молчала, а я слышала, о чём она думает. Сначала мне показалось, что она меня спросила, но как-то невнятно, а потом до меня дошло, что это чужие мысли, которые становились громче, когда человек злился. Было странно и неприятно, чужое любопытство, липкое, нахальное. Мысли горничных заставили задуматься, но их я отложила на потом, когда будет больше информации, сделав пометку.

 Дом был богатым, всё в нём дышало историей многих поколений, которые вложили в это немало сил и средств. В нишах стояли статуи, на стенах висели картины с пейзажами, натюрмортами, а вот с батальными сценами привлекли меня намного больше. На них были изображены магические бои, и это было очень красиво, а ещё помогало отвлечься от чужих мыслей и сохранить спокойствие.

 Мягкий ковёр заглушал шаги, свежие цветы, расставленные в высоких вазах, создавали атмосферу уюта. Аромат роз и белых лилий придавал всему торжественную ноту. Именно с такими ощущениями появилась в столовой, пока не увидела, как спорят лорды. Эмоции искрили, и у них даже был цвет, что меня озадачило. Моргнула, и картинка пропала, но настроение в столовой было напряжённым. Его можно было есть ложной, но при моём появлении всё стихло. Оба встали и, нацепив улыбки, направились встречать.

– Мари, вы обворожительны, – лорд Тимор чуть склонился, подставляя локоть. От него пахнуло мятой и чем-то горьким, словно его снедали сожаления. Хлопнула ресницами, растерявшись.

– Мари, составите мне пару, – это уже лорд Мелвилл, предлагал опору в виде своего локтя, но от него пахло морем и сосновой смолой, нагретой на солнце. Обвела мужчин взглядом и чуть прищурилась, покачав головой. Протянула обе руки, не желая делать выбор, положила их на протянутые конечности.

– Я ужасно голодная, и мне не до ваших реверансов, лорды. Что у вас случилось, пока я отсутствовала?

 От дознавателя пахнуло холодом, а ректор начал горчить ещё больше, и тут меня осенило, заставив застыть памятником. Нервно сглотнула и посмотрела на лорда Мелвилла.

– Вы – ментальный маг? – спросила у него, хлопнув ресницами.

– Да, и эмпат, – последовал ответ, – почему вы вдруг озадачились этим?

– А вы, лорд Тимор, какая у вас магия? – игнорируя вопрос дознавателя, повернулась к ректору.

– Некромант, – улыбнулся мужчина, – и целитель, это две неразлучные «подруги» – жизнь и смерть.

– Мята с горчинкой, – кивнула в ответ и посмотрела на дознавателя, – смола и море. Магия пахнет?

 Мужчины на меня уставились, словно я заговорила со статуей. Переглянулись и довели до накрытого стола. Усадили, помогли расправить на коленях салфетку, уселись по разным сторонам, словно за огромным столом больше не нашлось места.

– Ешьте, Мари, мы поговорим после, и так неприлично долго держали вас голодной. Не стесняйтесь, вам не грозит набрать лишний вес, магия будет съедать все излишки, а вам надо хоть немного поправиться, – ректор заботливо подвинул в мою сторону омлет, мясной паштет и творог. Желудок неприлично буркнул, заставив покраснеть, но, отбросив ложное чувство стыда, принялась за еду.

 Наблюдали за мной внимательно, словно оценивая, не забывая есть и обмениваться взглядами. Утолив первый голод, спросила:

– Я могу слышать мысли?

– Да, если у человека нет защиты или, как в твоём случае, становление магии, – ответил лорд Мелвилл и улыбнулся, – слуги? Иногда они очень громко думают.

– Да, экономка у вас – коварная женщина, – улыбнулась в ответ, притягивая чай и пирожное.

– Знаю, но пока наблюдаю, – хмыкнул в ответ, – Дарел не даст соврать, сколько их было с далеко идущими планами. Всё сводиться к одному, прижить ребёнка и сосать деньги, а если малыш получит магию отца, вообще подарок небес. Скажи, сколько тебе было лет до того, как ты попала сюда? Ты создаёшь впечатление более зрелой девушки.

– Это запрещённый вопрос, но я отвечу, – стрельнула в его сторону глазками, – старше, чем Мари, в полтора раза, почти.

– Женщины, – фыркнули оба, сдерживая смех.

– Хорошо, – качнул головой дознаватель, – тогда тебя не шокируют разговоры про близость и рождение детей.

– Нет, секс так же естественен, как желание есть, а дети появляются уж точно не из капусты, – повела плечом, поджав губы, решая, что съесть ещё, рыская глазами по столу. Мужчины поперхнулись, но быстро пришли в себя. – И потом, – решила добить, – моё тело было изнасиловано, так что поздно петь за здравие.

– Да, мы не подумали, но давайте закроем тему, за столом такое обсуждать дурной тон, – произнёс смущённо лорд Тимор, – если ты закончила, давай пройдём в гостиную, там и продолжим.

 Посмотрела на пирожное, с красивой розой и качнула головой разочарованно, снимая с коленей салфетку. Хотелось попросить взять вкусность с собой, но постеснялась, попрощавшись с ней мысленно.

– Не пыхти, Мари, это не прилично, ты – леди, – одёрнул лорд-дознаватель, – принесут тебе твоё пирожное к чаю, слуги уже должны были всё приготовить.

 Счастливо улыбнулась в ответ, совершенно не смутившись. Это тело голодало всю свою жизнь, может, потому и выросло таким мелким.

– Повар у вас готовит чудесно, – произнесла, совершенно уверенная, что на кухне работает целый штат, чтобы удовлетворить изысканные вкусы хозяина.

– Спасибо, ему будет приятно.

 В гостиной было тихо, чайный столик накрыт, а сладости ещё лучше, чем были во время обеда. Разлила чай и с наслаждением вдохнула ягодный аромат с нотами цитрусовых, только сейчас осознав, как переела. Вздохнула с сожалением, но за пирожным не потянулась. Не хватало ещё лопнуть от жадности. Сделала глоток и посмотрела на своих собеседников, ожидая ответ на вопрос, но почему-то вопросы начали задавать мне.

Глава 6

 Допрашивали меня со знанием дела, какой цвет, форма, запах, переспрашивая и переглядываясь, ровно до тех пор, как я не начала рычать. Проклиная всё на свете и свой длинный язык, но всё оказалось намного сложнее.

– Понимаешь, – ректор наконец-то решил дать пояснения, – около тысячи лет назад или чуть меньше маги видели цвет, чувствовали запах. Сейчас же об этом осталась куча книг, но мало кто помнит. Вот если взять некромантов, цвет магии зелёный, как и у целителей, только мантии факультетов разные. Чёрные у некромагов, и зелёные у целителей, потому что считается, что одни служат тьме, другие свету, но это не так. Это просто удобно для Академии, а вывернули всё наизнанку. Ментальная магия считалась синего цвета, а запах ассоциировался у всех по-разному. У тебя это море, а могла быть река или бескрайний синий простор неба и чистого воздуха. Эмпатия – это производная ментального дара, как дополнение, цвет тот же, а запах – смолы. Некромантия горчит, потому что я выбрал её основой дара, а целительство никуда не делось и пахнет мятой. Но главное не это, а то, что ты чувствуешь. Понимаешь?

– Нет, – отрицательно помотала головой, – про запахи и цвет поняла.

– Ты могла почувствовать запах нашего убийцы, – дознаватель хмурился, – из твоего рассказа стало понятно, что тебя тогда не было в этом теле, но что-то должно было выбиваться из привычной картины и для тебя, и жертвы.

 Сделала вдох и прикрыла глаза. Отринув брезгливость, погрузилась в нужные воспоминания. Картинка была чёткой, а запахов или ауры не смогла увидеть или почувствовать. Описывала всё, что вижу, до мельчайших подробностей, пытаясь найти ответ, который, казалось, лежит на поверхности. Подойди и возьми, но всё время ускользает. Меня не останавливали и не мешали.

– Движения отточенные, словно для него это рутина. В его саквояже есть целый набор для пыток, на все случаи жизни. Он – аккуратист, потому что одежда сложена стопкой. На теле нет отметин, скорее всего, это действие вашего артефакта, потому что даже родинок не видно и силуэт кажется размытым. Плащ небрежно отброшен в сторону, торопился. Там есть что-то ещё, словно второй плащ, насыщенно-синий, возможно, мантия, – замолчала, заметив необычный блеск, – брошь, в форме глаза. Дайте мне бумагу я нарисую, – попросила, распахнув глаза. В руки тут же вложили блокнот и карандаш. Сделала набросок, постаравшись выделить детали. Синий сапфир, в обрамлении брильянтов. Протянула блокнот обратно. – Вот, рисую не очень хорошо, но суть передать смогла.

 Дознавателя перекосило, а ректор был задумчив, в его глазах была растерянность. Пауза затягивалась, о чём бы они сейчас ни думали, мне хотелось получить ответы на свои вопросы.

– Лорд Мелвилл, вы стали вторым опекуном? Зачем вам это нужно? – спросила, сделав глоток чая. – И как у вас получилось оформить всё так быстро?

 Мужчины переглянулись, и ректор произнёс:

– Так же, как и у меня, когда ты – член "семьи", всё становиться проще.

– Королевской семьи? – уточнила, отставив чай.

– Да, я – бастард, официально признанный, – пожал плечами дознаватель, – а Дарел – племянник, мы с ним кузены.

– Принцы крови, – хмыкнула и вздохнула, обвела себя рукой, – племянница – это дочь лорда Тимор?

– Не совсем так, – ответил ректор, – у меня пока нет детей, я даже не женат. Алекс так назвал сводную сестру у него их три, младшая с ним нашла общий язык, старшие уже замужем. Дружат, Алеста сбегает сюда, когда дворцовая жизнь надоедает. Моя мать, родная сестра короля, единственная дочь, которую наш дед выдал замуж по любви. Дядя был молод и горяч, когда у него случился роман с юной леди Иреной, единственной дочерью графа Мелвилл. Плодом их любви стал Алекс. Вот только роды были тяжёлыми, и девушка умерла, а младенца отправили отцу, не желая видеть. Король женился, надеясь на законных наследников, но, несмотря на три благополучных беременности, смог родить лишь дочерей. Королева долго отравляла жизнь мальчишки буквально, один раз ей это почти удалось. Выжил, но магия проснулась раньше времени. А король наконец-то решился ограничить жену, заперев в одной из башен, боясь, что она заразит безумием дочерей. Граф прожил долго, оставив всё своему единственному внуку, но так и не простил за смерть дочери.

– Как же всё непросто, – вздохнула, посмотрев в окно, – что это даёт мне, кроме двойного контроля?

– Обучение от лучших магов, комфортная жизнь, – лорд Мелвилл пожал плечами, – защита, обмен знаниями с представителями власти. Отец заинтересовался, отдал приказ нанять тебя на службу в отдел исследований. Так что ты не только будешь получать пособие, но и будешь зарабатывать самостоятельно. График утвердили гибкий, с учётом будущего обучения.

 Кивнула, обрадованная новостями. Привыкла быть независимой.

– А почему мы так быстро покинули лазарет? – простой вопрос вызвал ступор.

– Леру Агнию убили, – вздохнул лорд Тимор. – Тело нашёл Макс, оказалось, что твой скелет учился и расположение Академии знает. Прибежал в кабинет рассказать, просить помощь. Мы отправили его сюда порталом, вызвали группу дознавателей, а тебя увели, чтобы не пугать, наверное, стоило дать тебе возможность всё увидеть своими глазами.

– Ещё не поздно, трупов не боюсь, только надо другое платье и обувь для удобства, – произнесла растерянно, совершенно не понимая, как реагировать.

– Гардероб уже должны были доставить, а я пока свяжусь с группой и узнаю, на какой они стадии, – дознаватель поднялся и вышел, попутно раздавая инструкции и приказы, – Макс ждёт в холле и проводит в твою комнату. Дарел, ты мне нужен.

– Принц, – развёл руками ректор поднимаясь.

 Спрятала улыбку, пытаясь хоть немного уложить в голове всё услышанное. Макс при виде меня, вытянулся по струнке и молча пошёл вперёд. Идти далеко не пришлось, маршрут был мне знаком. Поселили меня рядом с комнатами принцессы, что очень сильно удивило, но сопротивляться не видела смысла.

 Рассматривать интерьер не стала, расположение комнат было зеркальным с теми, где меня приводили в нормальный вид, а потому сразу прошла в гардероб, где служанка раскладывала вещи. Увидев меня, стушевалась.

– Как зовут? – спросила, скидывая туфли.

– Сина, – пропищала девушка, опустив голову.

– Помоги переодеться, сама я это платье не сниму, – и повернувшись к нежити, – Макс, побудь пока в гостиной, дождись лордов.

 Служанка помогла с платьем и подбором новой одежды. Оказалось, в этом мире леди носят брюки, что очень обрадовало, подобрав блузу, причёску менять не стала. Взяла плащ, по настоянию служанки, которая смотрела, округлив глаза, словно на блаженную. Пришлось делать вид, что у меня провалы в памяти.

 В гостиной сидели оба опекуна и встретили меня задумчивыми взглядами. Посмотрела на Максимуса и прищурилась:

– Слуги боятся, – покрутила в воздухе рукой, подбирая слово, – скелетов?

 Оба посмотрели на Макса и синхронно кивнули. Вздохнула и решила взять с собой, должен же быть у меня помощник. Работа и учёба обещают плотный график.

Глава 7

 Портал вывел в девственно белый коридор. Пахло травами, горелым мясом, вызывая рвотные позывы. Сглотнув вязкую слюну, старалась дышать через раз, нащупав носовой платок, который навязала взять горничная, достала и приложила к носу. Мужчины посмотрели на меня с тревогой, но отмахнулась, двигаясь к единственной открытой двери. Открывшая моим глазам картина ужасала.

 Тело леры Агнии было распластано на полу, руки и ноги раскинуты в стороны, а в районе живота – огромная дыра. Края раны чернели идеально ровно. Глаза застыли, на мертвенно-бледном лице, которое отражало смесь удивления и неверия. Опекуны молчали, словно ожидая моей реакции. Оторвав взгляд от погибшей, увидела двух мужчин, что тоже застыли, изучая меня. У одного в руках был планшет и палочка, напоминающая стилус для рисования. У другого саквояж и обычная лупа.

– Здравствуйте, – выдавила первой, вспомнив о правилах приличия, принятых в любом обществе. Тот, что держал саквояж, кивнул, а потом смутился.

– Здравствуйте, леди, простите нам наше невежество и растерянность, – поставил свои вещи на пол, убирая лупу в саквояж.

– Мари, – ректор откашлялся, – позволь представить тебе оперативных работников, к которым теперь относишься и ты. Мистер Теборг, – рука показала на мужчину, что поздоровался первым, – отвечает за вскрытие и экспертизы. Георг Гейнер у нас пока статист, – рука переместилась на молодого человека, что стоял с планшетом и хлопал растерянно глазами. Вихрастая макушка светлых волос на его голове забавно топорщилась.

– Здравствуйте, – отмер Георг и покраснел, опустив глаза в свои записи.

– Так, – дознаватель хлопнул в ладоши, – раз все представлены, давайте работать, тело пора забирать на вскрытие.

– Я, как человек новый и совершенно далёкий от мира магии, буду говорить, Макс, – повернулась к скелету, – записывай за мной, – вы, мистер Гейнер, тоже, чтобы потом систематизировать, – перешла с места в карьер. Расследования в моём мире происходят, как я понимаю совсем по-другому, нам их нужно совместить. Очень плохо, что всё вот так и многие следы, как я понимаю, затёрты. Скажите, у вас применяют дактилоскопию?

– Что? – все четверо уставились на меня, как на диковинку. Пришлось подробно объяснять, что означает этот термин и для чего это нужно.

– Но зачем? – удивился лорд Мелвилл, теребя мочку уха. Приглядевшись, увидела чуть заметный прокол.

– Вы не можете обнаружить убийцу с помощью магии, забывая, что мы повсюду оставляем свой след. Если магию научились затирать, то потожировые выделения, если мы трогаем какой-то предмет, оставляют след. Рисунок пальцев и ладоней и даже ушей у всех индивидуальный, его подделать и изменить можно, но гораздо сложнее. А раз вы об этом не слышали, то, могу сказать с уверенностью, наш убийца тем более.

 Статист увлечённо строчил в планшет, то и дело почёсывая вихрастую макушку.

– И как нам найти эти следы? – дознаватель оглядывался по сторонам.

– Очень просто, для этого нам нужна мягкая кисточка, достаточно широкая, возможно, в этом мире есть прозрачная клейкая лента и любой мелкий цветной порошок для начала. В будущем можно будет озадачить этим вопросом ваших специалистов, чтобы разработать более действенный состав. Сейчас подойдёт любой порошок, измельчённый в пыль.

 Мужчины тут же нашли какую-то траву и ступку, мистер Теборг раскрыл саквояж и что-то бубнил себе поднос, перебирая инструмент. Извлёк из недр сумки кисть шириной в пять сантиметров и радостно воскликнул:

– Нашёл!

 Все молча кивнули, каждый был занят своим делом. Я в этот момент сидела над телом и внимательно рассматривала, во что была одета убитая.

– Скажите, а лера Агния замужем?

– Нет, – ректор встал рядом, – почему вы спросили?

– Мне кажется, она готовилась к свиданию, чувствуете чуть уловимый запах духов. Я была мало с ней знакома, как вы оцениваете её вид?

– Да, внешний вид, как для выхода, – протянул задумчиво. – Мистер Теборг, нужно будет подробное описание одежды, вплоть до белья.

 Радостный мистер Теборг покраснел и кивнул, нервно сглотнув, дал знак ассистенту, тот сделал пометку, с интересом на меня поглядывая.

– Скажите, тела уже можно касаться? – поинтересовалась у дознавателя.

– Да. Почему вы спрашиваете? – округлил глаза, поджав губы.

– Ну, обычно берут соскобы из-под ногтей, чтобы выявить биоматериал убийцы, правда, только в том случае, если был контакт. Она могла его оцарапать, может остаться эпителий убийцы или кровь, – пожала плечами, – ладони могут содержать следы веществ, которые смогут дать представление о последних минутах жертвы. Это можно сделать и во время вскрытия, просто предупредите сотрудников, чтобы бережно транспортировали. Мистер Теборг промокнул лоб платком, ассистент строчил, а я осторожно приподняла кисть леры, потому что она выбивалась из общей картины. Лежала ладонью вниз, словно что-то прикрывая, и оказалась права. Осторожно приподняв за запястье, обнаружила смятый клочок бумаги. Ректор протянул руку, но я резко его оборвала остановив.

– Осторожнее, лучше взять пинцет, на ней могут быть следы, – кивнул и посмотрел на мистера Теборга, протянув руку, тот мгновенно нашёл нужное. Бумажку подняли, держа на весу. – Нужен пакет или чистый лист бумаги. Положите пока, займёмся позже.

 Осмотрела кисти, поднесла к носу одно из запястий и вдохнула, проверяя свою догадку насчёт духов. Аромат был незнаком, впрочем, как и всё в этом мире. Встала, осматриваясь в комнате, выискивая несоответствия. Кабинет казался девственно-чистым: ни пылинки, ни соринки. Белые стены, шторы и даже мебель из светлого дерева. На столе, кроме листа бумаги, который положили мы, не было ничего, даже подставки под письменные принадлежности.

 Потёрла кончик носа и спросила:

– Почему на столе пусто? У вас не принято ставить органайзер под карандаши, или чем вы пишите?

 Мужчины переглянулись и нахмурились. Ректор подошёл ближе и крякнул, вытянув губы трубочкой.

– Здесь должен быть артефакт связи, его установили неделю назад, для тестирования. Обычно в кабинете леры никогда ничего лишнего на поверхностях не было, но подставка под стилус стояла. Она была именной, подарок отца, им она очень дорожила.

– Порошок готов? – спросила у дознавателя.

– Да, – мне протянули ступку с кистью.

– Покажите, где стояла подставка, попробуем поискать следы.

 Осторожно высыпала порошок на стол и дунула, позволяя ему свободно распределиться по поверхности. На девственно-чистом столе чётко обозначились следы пальцев и даже нашёлся отпечаток ладони, даже навскидку он не походил на женский.

– Теперь их нужно зафиксировать, – нахмурилась, не понимая, как это сделать.  На помощь пришёл статист, что до этого момента молчал.

– Леди, позвольте, – произнёс осторожно и очень тихо, все уставились на него. – Вы говорили про прозрачную клейкую ленту, – кивнула, посмотрев на него внимательно, – совсем не так давно был эксперимент, мы посчитали его не удавшимся. У нас получилась бумага, которая проявляет предмет на своей поверхности, если её положить сверху.

– Это же гениально! – воскликнула восторженно. – Можно копировать текст или, как в нашем случае, зафиксировать улики.

– Генри, у вас есть такие листы? – спросил ректор, приподняв бровь.

– Да сейчас, – статист бросился к вещам, что лежали в углу бесформенной грудой. Отрыл в ней папку и извлёк стопку листков, чуть помятых на уголках. Протянул ректору.

– Сейчас не дышите, чтобы не сдуть порошок, – взяла лист и положила на стол, там, где были следы. Магический копир тут же всё зафиксировал под изумлёнными взглядами присутствующих.

 Ректор взял лист и покрутил в руках, посмотрел на статиста:

– Не патентовал? Эксперимент записывали? Чья идея? Завтра ко мне все причастные, идём за патентом.

 Генри только успевал кивать, радостно улыбаясь. Дознаватель хлопнул его по плечу, одобрительно улыбнувшись, видимо, в который раз убедившись, что не зря взял его в свою команду.

– С рук леры Агнии так же надо будет снять отпечаток, как и со всех присутствующих, чтобы исключить из круга подозреваемых, – при этом прощупывая обивку стула и осматривая ножки на предмет полостей и тайников. Мозг лихорадочно искал, где ещё можно устроить тайник в этом царстве чистоты, рисуя портрет жертвы и её возможное поведение. – Ящики стола проверяли?

– Да, все забрали для изучения, – кивнул лорд Мелвилл, наблюдая за моими действиями, в то время как я прощупывала швы на шторах. Нащупав что-то шуршащее, внимательно посмотрела на строчку и нахмурилась. – А как у вас шьют?

– Бытовая магия, – последовал ответ, – маги осваивают в обязательном порядке, одну из первых, ещё в детстве, очень помогает контролю спонтанных выбросов.

– Значит, лера ею владела, – протянула задумчиво, – если можно, вскройте этот шов, там что-то есть.

 Лорд кивнул и извлёк лист бумаги, сложенный в несколько раз.

– Поразительно, – выдохнул, разворачивая, – зачарованные чернила, чтобы не утратить написанное, а вот что написано не разобрать, какой-то шифр или из утраченных языков.

 Протянул лист ректору, тот кивнул, соглашаясь с выводами. Вздохнув, потеряла интерес, мельком взглянула и тут же застыла, поражённая увиденным.

Глава 8

– Могу я взглянуть? – попросила осторожно, протянув руку.

– Да, пожалуйста, – дознаватель передал лист, потеряв интерес, а я стояла пришибленная и читала рецепт торта под эпичным названием «Королевский». Меры были прописаны до грамм, что навело на мысль рецепт не из мира, откуда я пришла.

– Скажите, а королевские сладости, выпечка и торты, какой у них уровень секретности? – осторожно поинтересовалась, возвращая лист.

 Лорд Мелвилл уставился на меня очень странно, но всё же ответил:

– Повышенный. Это связано с безопасностью. Зная рецепт и меню, можно спокойно подменить один из ингредиентов на яд.

– Были случаи?

– Да, были, но всё удалось предотвратить. Несколько лет назад, главный повар посредством шантажа, неизвестные выкрали его семью, был вынужден пойти на преступление, правда, нашёл способ незаметно сообщить мне. Смогли переиграть, вот только… Несколько уникальных рецептов было утрачены.

– А семья повара?

– Почти не пострадала, – сжав губы, ответил лорд. Кивнула, понимая, что лёгким испугом не отделались, но подробностей больше не добьюсь.

– «Королевский» торт входил в число утраченных рецептов? – поинтересовалась невинно.

 Ректор и дознаватель переглянулись и быстро накинули над нами полог тишины, зажав меня в угол.

– Откуда тебе известно название торта? – почти прошипел дознаватель, а ректор при этом закрывал меня собой.

– П-прочитала, – хлопнула глазами, – листок, который мы нашли в шторе. Рецепт торта, написанный кириллицей. Язык моего мира.

– Что?! – воскликнули мужчины в голос, но тут же оба взяли себя в руки.

– Так, – ректор упёрся ладонью в грудь лорда Мелвилла, – здесь не место, давайте позже обсудим. Сейчас нужно закончить осмотр.

– Хорошо, – выдохнул дознаватель, не сводя с меня подозрительного взгляда. – Сделайте вид, что мы просто сплетничали.

 Кивнула, по спине струился холодный пот, куда же я успела вляпаться? Посмотрела на лист, что мы подняли из ладони жертвы, и кивнула дознавателю. Мгновенно понял и подошёл к столу.

– Что нужно? – спросил по-деловому.

– Два пинцета, порошок и бумагу для копирования, – дала указания, тут же получив необходимое. Осторожно развернула лист, с помощью пинцетов. Бумага оказалась чистой, на что я лишь улыбнулась. Посыпала порошком, сняла отпечатки и попросила свечу. Как и ожидала, на пламени проступили строки рецепта, вернее сказать, его части.

 Лист забрали, покрутили в руках. Все смотрели на меня и дознавателя, который молчал.

– Прикрепить к делу, – хмурясь, протянул лист ассистенту, – не потеряйте, – взглянул искоса, – у меня к вам очень много вопросов Мари.

 Вздохнула, отвернулась, бросив взгляд в зеркало, и чуть не поседела от ужаса. В нём висела прозрачная лера Агния, что со злой усмешкой за мной наблюдала. Вцепившись в руку ректора, тихо спросила: – Вы это тоже видите?

 Проследив за моим жестом, кивнул и нахмурился. Сделал пас рукой в сторону зеркала и побледнел.

– Говорить она хочет только с тобой, – прохрипел не своим голосом.

– Я не знаю как, – в ужасе отступив в сторону, – не хочу.

 Дознаватель покосился на зеркало, встряхнул меня так, что желудок перевернулся, прошипел:

– Соберись, сейчас не до сантиментов. Нужно просто положить ладони на поверхность и узнать, что ей надо. Мы поможем.

 Словно овцу на закланье меня подвели к зеркалу, подняли руки и положили раскрытыми ладонями на поверхность. Зверский холод тут же пронзил меня насквозь, проникая, казалось, в самую душу.

– Т-ты – мерзкая девч-чонк-ка, – протянул призрак, – не смей помогать королевскому ублюдку-с. У нас-с ес-сть ис-стинный король, его время уж-же приш-шло.

 Тело онемело, меня заморозило практически полностью. Кое-как оторвав мои руки от зеркала, унесли куда-то порталом. Сознание было при мне, но тело оставалось неподвластным. Только и могла моргать, застыв в одной позе.

 Меня положили на кушетку, всё, что было доступно моим глазам, – потолок. Белый в мелкую трещинку, который я успела изучить до оскомины, как и фразу, что мне сказал призрак. Вокруг меня кто-то бегал, гремел чем-то железным. Периодически в поле моего зрения появлялся ректор с озабоченным лицом.

– Не спи, Мария, сейчас мы тебе поможем, – произносил одну и ту же фразу, как заезженную пластинку, а потом уходил. Спать хотелось сильно, но раз нельзя, старалась развлечь себя как могла. Считая трещины на потолке и перебирая события недолгого дня. Ужасно хотелось зевать, но рот не открывался.

 Сколько я так пролежала, сама не понимала, пока изнутри не начало жечь огнём, словно посадили на раскалённые угли. Адская боль сковала всё тело и сил бороться не осталось. Кто-то кричал или плакал, разобрать не могла. Я горела, но продолжала смотреть на потолок. Так, словно стал для меня ориентиром, что жива, пока его вижу. Всё остальное было не важным, а когда глаза закрылись, открыть не нашла сил. Миг, и меня не стало.

 Проснулась или очнулась под нервную дробь, словно кто-то выстукивал военный марш, что сильно раздражало. Попробовала пошевелить руками, с трудом, но смогла. Ощущения были странными, словно нахожусь под толщей воды, которая давит. Открыла глаза и поморщилась от яркого света. Вязкая субстанция покрывала все моё тело, снаружи оставалась только голова. Брезгливо поморщившись, обвела помещение взглядом. Белые стены, дверь, окна не видно, но светло. Корыто или ванна, в которой я лежу. Стул, пол, покрытый серой плиткой. Любителя марша не нашла, но уже готова была взорваться, чтобы прекратить издевательство. И тут послышались шаги, кто-то приближался ко мне со спины, чуть шаркая. Почему-то, когда ограничен в действиях, обостряется слух, зрение, обоняние, если с первыми двумя всё в порядке, то нос вообще ничего не чувствует. Закрыла глаза, оставив только щёлки, чтобы подсматривать, увидела сквозь ресницы седого мужчину, что склонился надо мной и поводил руками вдоль тела.

– Пора бы вам проснуться, юная леди, – произнёс ворчливо, – скоро вернутся ваши мучители, – покрутил рукой в воздухе, – опекуны, чтобы забрать, а вы спите.

 Открыла глаза, увидела чуть мутный взгляд старика и добрую улыбку.

– Ну вот, так уже лучше, – произнёс добродушно. – Королевский целитель, – покачал головой, поцокал языком и вздохнул. – Учителей тебе надо хороших с даром работать, а то ведь чуть не выгорела.

 Моргнула совершенно, не понимая, о чём он говорит, а целитель тем временем продолжил.

– Два сильнейших мага и допустили подобное. Хорошо, хватило мозгов за помощью прийти. Правда, король ужасно разозлился на их самоуправство. Особенно в свете последних событий, но о том они расскажут тебе сами.