Хранители Равновесия

Глава 1. Обычная жизнь

Солнечные лучи пробивались сквозь тюлевые занавески, окрашивая спальню Дины и Андрея в теплые оттенки мая. Дина потянулась, ощущая легкую ломоту в теле. В последнее время она часто просыпалась с этим ощущением усталости, словно даже во сне не могла по-настоящему отдохнуть.

С кухни доносились звуки – Андрей, видимо, готовил завтрак. Он всегда вставал раньше, чтобы успеть приготовить блинчики для детей перед работой. Эта его забота о семье неизменно трогала Дину, хотя в последнее время они все реже выражали свои чувства словами. Семейная рутина поглотила их отношения, превратив пылкую любовь в тихую привязанность.

Взглянув на часы, Дина вздрогнула – уже восемь. Она быстро поднялась с постели и накинула халат. Настя могла опоздать в школу, а у нее сегодня важная контрольная по химии.

– Настя! – позвала Дина, постучав в дверь комнаты дочери. – Вставай, скоро девять!

Из-за двери послышалось невнятное бормотание, а затем раздраженный голос:

– Я уже встала, не мешай!

Дина вздохнула, но решила не начинать день с конфликта. В последнее время их отношения с Настей стали натянутыми. Семнадцать лет – сложный возраст, когда хочется свободы и независимости, а родительская опека кажется невыносимой. Дина помнила себя в этом возрасте, но понимание не всегда помогало найти правильные слова в разговоре с дочерью.

– Доброе утро, мам! – Миша, ее девятилетний сын, выскочил из своей комнаты, обнял ее за талию и тут же унесся на кухню, где его ждали папины блинчики с клубничным вареньем.

Дина улыбнулась. Миша был солнечным ребенком, всегда открытым и жизнерадостным. В отличие от сестры, он еще не вступил в тот возраст, когда родители становятся врагами. Дина надеялась, что, возможно, ему удастся миновать эту стадию, хотя понимала, что это маловероятно.

На кухне Андрей ловко переворачивал блинчики, а Миша уже сидел за столом, болтая ногами и рассказывая отцу о школьном проекте по астрономии.

– Доброе утро, – Дина подошла к мужу и легко поцеловала его в щеку. – Спасибо за завтрак.

– Может, нам всем вместе поехать в отпуск? – предложил он, передавая ей чашку с кофе. – Мы могли бы поехать к морю на неделю, только вчетвером.

Дина благодарно улыбнулась, сделав глоток горячего напитка. Сама мысль об отдыхе казалась соблазнительной, но нереалистичной.

– Ты же знаешь, что я не могу взять отпуск сейчас, у меня уже все расписано на три месяца вперед. А у Насти школа, выпускной класс…

– Вот именно, выпускной класс, – послышался голос дочери, которая вошла на кухню, уже полностью одетая в школьную форму. – Я никуда не поеду, у меня подготовка к экзаменам.

Настя выглядела как всегда безупречно – аккуратные темные локоны, минимальный макияж, подчеркивающий ее естественную красоту. Она была так похожа на Дину в юности – те же зеленые глаза, тот же упрямый подбородок. Но характером Настя пошла скорее в бабушку – своенравная, с твердыми убеждениями и острым языком.

– Доброе утро и тебе, – сухо произнесла Дина. – Кофе будешь?

– Нет, я опаздываю, – Настя схватила блинчик и завернула его в салфетку. – Поем по дороге.

– Ты должна нормально завтракать, – начала Дина, но осеклась, увидев предостерегающий взгляд Андрея. Не стоило начинать день с нотаций.

– Пока всем! Я с Катей после школы пойду в библиотеку готовиться, так что буду поздно, – Настя уже была в прихожей, надевая кроссовки.

– В шесть чтобы была дома, – крикнула Дина.

– Мам, мне уже не пять лет! – раздраженно ответила Настя и хлопнула дверью.

Дина вздохнула, потирая виски.

– Не принимай близко к сердцу, – мягко сказал Андрей, обнимая ее за плечи. – Это пройдет.

– Знаю, – кивнула Дина. – Просто иногда мне кажется, что я теряю связь с ней. Она так отдаляется…

– Это нормально в ее возрасте, – заметил Андрей. – Вспомни себя.

Дина слабо улыбнулась. В ее возрасте она сбежала из дома на концерт любимой группы в соседний город, не предупредив родителей. Мама тогда едва не сошла с ума от беспокойства. Возможно, сейчас это была своеобразная карма.

– Мам, можно мне еще блинчик? – Миша отвлек ее от грустных мыслей.

– Конечно, солнышко, – Дина положила сыну на тарелку еще один блинчик, щедро полив его вареньем. – Только не опаздывай в школу.

После завтрака Андрей уехал на работу, по пути завез Мишу в школу, а Дина отправилась на работу.

В маленькой уютной студии йоги стояла приятная тишина. Утренние занятия закончились, и Дина Соколова медленно складывала коврики, наслаждаясь редкими минутами покоя. Солнечный свет проникал через большие окна, создавая причудливые узоры на деревянном полу. Дина глубоко вдохнула, закрыла глаза и позволила себе на мгновение раствориться в этой тишине.

В свои тридцать пять Дина выглядела моложе – результат многолетней практики йоги и осознанного образа жизни. Её каштановые волосы, собранные в небрежный пучок, отливали медью на солнце, а в зеленых глазах часто танцевали искорки смеха. Она любила свою работу – преподавание йоги давало ей возможность не только делиться знаниями, но и помогать людям находить гармонию с собой.

Телефон завибрировал, прерывая этот момент спокойствия. Сообщение от мужа: «Привет, солнце! Не забудь, у Миши сегодня футбол в 4. Я заберу его, но ты обещала прийти посмотреть. Люблю тебя!»

Дина улыбнулась. Андрей, её муж вот уже девятнадцать лет, всегда оставался опорой их семьи. Работая архитектором, он умудрялся находить баланс между своими проектами и семейной жизнью, что Дина очень ценила. Их отношения были крепкими, хотя и не без обычных семейных проблем.

Посмотрев на часы, Дина поняла, что ей пора. Дома нужно было приготовить обед, проверить домашнее задание Миши и попытаться поговорить с Настей. От мысли о старшей дочери Дина вздохнула. Последние месяцы между ними словно выросла стена. Семнадцатилетняя Настя замкнулась в себе, почти не разговаривала с родителями и проводила всё время либо в своей комнате, либо с друзьями, о которых Дина почти ничего не знала. Собрав вещи, Дина вышла из студии. День был прекрасным – теплый весенний воздух, пение птиц, цветущие деревья вдоль дороги. Такие моменты заставляли её ценить каждый день своей в целом благополучной жизни.

Дома было тихо. Миша, должно быть, играл во дворе с соседскими детьми, а Настя, скорее всего, еще не вернулась из школы. Дина сразу направилась на кухню. Готовка всегда была для неё своеобразной медитацией – четкие движения, знакомые ароматы, порядок действий.

Через час, когда на плите уже томился овощной суп, а в духовке запекалась курица с травами, хлопнула входная дверь. Дина услышала тяжелые шаги – так ходила только Настя, когда была в плохом настроении. Не снимая наушников, дочь прошла мимо кухни.

– Настя! – окликнула её Дина. – Подойди, пожалуйста.

Девушка остановилась в дверном проеме, неохотно вытащив один наушник. Высокая, с длинными темными волосами и глазами как у отца, Настя была красивой, но выражение усталой раздраженности, появившееся на её лице в последнее время, делало её старше.

– Что? – спросила она без особого интереса.

– Как прошёл день? – Дина улыбнулась, вытирая руки о полотенце.

– Нормально, – пожав плечами, ответила Настя. – Как обычно.

– Ты поела?

– Да. Мам, можно я пойду? У меня куча домашки.

Дина вздохнула.

– Настя, я хотела поговорить. В последнее время мы совсем не общаемся, и я беспокоюсь…

– О чём ты беспокоишься? – внезапно в голосе Насти появилось раздражение. – О том, что я не рассказываю тебе каждую мелочь моей жизни? Или о том, что я не сижу с вами за семейными ужинами, обсуждая, какой замечательный день у каждого был?

– Я просто хочу знать, что с тобой происходит, – сдержанно ответила Дина. – Ты изменилась. Раньше мы могли поговорить обо всём.

– Это было давно, мам. Я выросла. У меня своя жизнь.

– Настя, ты всё еще часть этой семьи. И пока ты живешь под этой крышей…

– О, началось! – закатила глаза Настя. – «Пока ты живешь под моей крышей, ты будешь следовать моим правилам»! Не беспокойся, осталось меньше года, и я уеду в университет. И тогда ты сможешь жить идеальной жизнью с идеальным Мишей и идеальным папой без моих проблем!

Дина почувствовала, как внутри нарастает раздражение.

– Настя, это несправедливо. Я никогда не сравнивала тебя с братом. И я не пытаюсь контролировать каждый твой шаг. Но ты почти не бываешь дома, не рассказываешь, куда уходишь и с кем…

– Потому что каждый раз, когда я говорю тебе правду, ты начинаешь читать лекции! – повысила голос Настя. – Ты думаешь, ты такая духовно продвинутая со своей йогой и медитациями, но стоит мне сделать что-то, что не вписывается в твое представление о правильной жизни, и ты сразу начинаешь давить!

– Я не давлю на тебя, – Дина старалась говорить спокойно, хотя сердце стучало всё быстрее. – Я лишь хочу быть уверена, что ты в безопасности и принимаешь осознанные решения.

– Осознанные решения, – передразнила Настя. – Все эти твои слова. «Осознанность», «гармония», «баланс»… Ты хоть понимаешь, как фальшиво это звучит? Ты учишь других находить покой и равновесие, но как только что-то идет не по твоему плану, ты сама теряешь контроль!

Дина почувствовала, как кровь приливает к щекам. Где-то глубоко внутри она понимала, что Настя права, но признать это сейчас значило проиграть этот спор.

– Я не теряю контроль. Я просто хочу, чтобы в нашей семье была открытость и доверие. А ты последнее время только и делаешь, что огрызаешься и закрываешься.

– Может, я закрываюсь, потому что ты не слышишь меня! – Настя повысила голос. – Я не хочу быть такой, как ты! Не хочу прожить всю жизнь в этом маленьком городе, преподавая йогу домохозяйкам и притворяясь, что это какая-то высшая миссия! Я хочу большего!

Эти слова больно ударили Дину. Она почувствовала, как защитные стены рушатся, а на их место приходит злость.

– Ты говоришь так, будто моя жизнь ничего не стоит. Будто я ничего не достигла. Но я выбрала то, что делает меня счастливой, Настя. Я выбрала семью, спокойствие, возможность помогать людям. И тебе когда-нибудь тоже придется делать выбор, и поверь мне, не всегда «большое» значит «лучшее»!

– Ты просто боишься, – с горечью сказала Настя. – Боишься, что я не сделаю ошибок, которые сделала ты. Боишься, что я действительно добьюсь чего-то!

– О каких ошибках ты говоришь? – Дина почувствовала, как её голос дрожит от обиды и гнева. – О том, что я вышла замуж за человека, которого люблю? Родила детей? Нашла работу, которая приносит не только деньги, но и удовлетворение? Если это ошибки, то да, я боюсь, что ты их не сделаешь!

Настя открыла рот, чтобы ответить, но Дина внезапно почувствовала странное головокружение. Перед глазами всё поплыло, и она схватилась за край столешницы.

– Мам? – голос Насти изменился, в нём слышалось беспокойство. – Что с тобой?

Дина попыталась сфокусировать взгляд, но комната продолжала вращаться. Острая боль пронзила левую часть груди, распространяясь в руку. Она попыталась сделать вдох, но лёгкие словно сжались, отказываясь работать.

– Настя… – прошептала она, прежде чем её колени подкосились, и мир погрузился во тьму.

Последнее, что она услышала, был испуганный крик дочери: «Мама! МАМА!»

Глава 2. По ту сторону

Первым, что почувствовала Дина, было отсутствие боли. Она чувствовала себя… легкой. Словно невесомой.

Она открыла глаза и не узнала место, где находилась. Это был не ее дом – вокруг простиралась бескрайняя зеленая поляна, окруженная величественным лесом. Над головой раскинулось невероятно синее небо, какого Дина никогда не видела в своем городе.

– Где я? – прошептала она, поднимаясь на ноги. Странно, но она не чувствовала ни страха, ни паники – только умиротворение и легкое любопытство.

– В месте перехода, – раздался позади женский голос, который звучал как симфония лесных звуков – журчание ручьёв, шелест листвы, пение птиц и отдалённые раскаты грома сливались воедино, создавая мелодию, древнюю как сама Земля.

Дина обернулась и увидела высокую женщину, её зелёное платье не просто струилось – оно жило собственной жизнью, переливаясь оттенками изумруда и малахита, змеилось подобно лианам и шелестело как листва на ветру. По краям одеяния распускались крошечные полевые цветы. Ее кожа имела оливковый оттенок, а её волосы были настоящим чудом – золотисто-медные пряди, в которых запутались живые листья разных форм и размеров, мелкие бутоны и семена, готовые прорасти в любой момент. Когда она двигалась, волосы колыхались словно кроны деревьев В предгрозовую пору, а в их глубине можно было заметить мерцание светлячков и порхание крошечных мотыльков. Но самым поразительным были ее глаза – глубокие, древние, цвета молодой листвы с золотистыми крапинками, словно солнечные блики на речной глади.

– Кто вы? – спросила Дина, чувствуя, что ответ будет необычным.

– У меня много имен, – женщина улыбнулась, и от этой улыбки по поляне пробежал легкий ветерок, принося аромат трав и цветов. – Гея, Пачамама, Мать-Земля… Но ты можешь называть меня Природой. Это то, чем я являюсь в своей сути.

Дина медленно кивнула, пытаясь осмыслить происходящее. Она не чувствовала, что сходит с ума – напротив, никогда еще ее разум не был таким ясным.

– Я… умерла? – спросила она, удивляясь собственному спокойствию.

– Сердечный приступ, – объяснила Мать-Природа. – Редкая врожденная аномалия, которая никак не проявлялась до этого дня.

Дина глубоко вдохнула, ощущая удивительно чистый воздух. Мысль о том, что она больше не живет, должна была ужаснуть ее, но вместо этого она чувствовала только печаль о тех, кого оставила.

– Мои дети… Андрей… Я должна вернуться к ним, – отчаянно произнесла она. – Должен быть способ!

Мать-Природа внимательно посмотрела на неё, и её глаза стали глубокими, как лесные озера.

– Таков порядок вещей, Дина. Каждая жизнь завершается смертью. Это закон, которому подчиняются все существа.

– Но мои дети… – Дина почувствовала, как по её щекам текут слёзы, хотя она не понимала, как может плакать в этом новом состоянии. – Миша еще так мал. А Настя… мы расстались в ссоре. Она будет винить себя всю жизнь.

Мать-Природа задумчиво наклонила голову.

– Ты была особенной при жизни, Дина. Твоя связь с природой, твоё стремление к гармонии, твоя способность чувствовать энергии – всё это выделяло тебя среди других людей. Ты никогда не знала об этом, но твоя практика йоги и медитаций открыла в тебе каналы, которые у большинства остаются закрытыми всю жизнь.

Дина слушала, не совсем понимая, к чему ведёт этот разговор.

– Мир находится на грани, – продолжила Мать-Природа. – Люди всё больше отдаляются от своих корней, от естественного порядка вещей. Они разрушают то, что я создавала тысячелетиями, не понимая, что разрушают самих себя.

Она сделала паузу, как будто взвешивая то, что собирается сказать дальше.

– Существуют и другие силы, Дина. Сверхъестественные существа, которые жили рядом с людьми с начала времён. Некоторые из них благосклонны, другие – нет. Веками они соблюдали равновесие, но сейчас, когда человечество так агрессивно вторгается в самые отдаленные уголки моего царства, этот баланс нарушается.

– И что всё это значит для меня? – осторожно спросила Дина.

– Это значит, – Мать-Природа подошла ближе, и Дина почувствовала волну тепла и энергии, исходящую от неё, – что у меня есть предложение. Я могу дать тебе второй шанс, Дина. Шанс вернуться к твоей семье, продолжить жизнь в человеческом облике.

Сердце Дины, или то, что заменяло его в этом новом состоянии, замерло от надежды.

– Но, – Мать-Природа подняла руку, – это будет не просто возвращение. Ты станешь моей помощницей, хранительницей равновесия между мирами. Ты будешь видеть то, что обычные люди не видят, чувствовать то, что они не могут почувствовать. И твоей обязанностью будет поддерживать мир между сверхъестественными существами и человечеством, смягчать конфликты, защищать тех, кто в опасности – как людей, так и моих других созданий.

– Я буду обладать какими-то способностями? – спросила Дина, пытаясь осмыслить всё, что слышит.

– Да. Ты сможешь управлять элементами природы – в разумных пределах. Сможешь общаться с растениями и животными. Чувствовать присутствие сверхъестественных существ и видеть их истинную сущность. Исцелять раны – как физические, так и душевные. С практикой твои силы будут расти, но помни, Дина, – взгляд Матери-Природы стал серьезным, – с большой силой приходит большая ответственность. Ты должна будешь соблюдать определенные правила.

Дина кивнула, всё ещё не до конца веря в происходящее.

– Какие правила?

– Ты не должна раскрывать свою истинную сущность никому, кроме тех, кому я позволю. Ты не должна использовать свои способности для личной выгоды или мести. И самое главное – ты не должна вмешиваться в естественный ход вещей без крайней необходимости.

– А что случится, если я нарушу эти правила?

– Тогда равновесие будет нарушено, и последствия могут быть непредсказуемыми, – просто ответила Мать-Природа. – В худшем случае ты можешь быть отозвана из мира живых, и на этот раз – навсегда.

Дина глубоко вдохнула, хотя понимала, что в этом месте ей не нужен воздух. Предложение было одновременно пугающим и захватывающим. Возможность вернуться к своей семье, исправить то, что осталось недосказанным, особенно с Настей…

– А моя семья… они будут знать, что произошло? Что я умерла и вернулась?

Мать-Природа покачала головой.

– Для них это будет выглядеть так, будто ты перенесла клиническую смерть, но врачи смогли тебя реанимировать. Они не будут знать о твоей новой сущности, если только ты сама не решишь раскрыть им правду. Но помни о правилах и о том, что такое знание может быть бременем.

Дина задумалась. Это была возможность всё исправить, начать заново, но с совершенно новой ответственностью.

– А если я откажусь? – тихо спросила она.

– Тогда ты продолжишь своё путешествие дальше, за пределы этого места, – мягко ответила Мать-Природа. – Я не могу сказать тебе, что ждёт тебя там, но это будет покой и принятие. Твоя семья со временем научится жить с потерей. Они будут скучать по тебе, но жизнь продолжится.

Дина представила Андрея, воспитывающего детей одного, Мишу, растущего без материнской любви, и Настю, несущую груз вины за их последний разговор.

– Я согласна, – твёрдо сказала она. – Я хочу вернуться и стать вашей помощницей.

Мать-Природа улыбнулась, и её улыбка была подобна восходу солнца.

– Я знала, что ты выберешь этот путь, Дина. У тебя доброе сердце и сильный дух. Но помни, путь не будет лёгким. Тебе придётся найти баланс между твоей человеческой жизнью и новыми обязанностями.

Она протянула руку и коснулась лба Дины. В то же мгновение Дина почувствовала, как через неё проходит волна энергии, наполняя каждую клеточку её существа новой силой.

– Теперь ты связана со мной и со всеми моими созданиями, – сказала Мать-Природа. – Когда ты вернёшься, ты будешь чувствовать эту связь. Слушай своё сердце, Дина. Оно будет твоим проводником.

Мир вокруг начал мерцать, и Дина почувствовала, как её тянет назад, в реальность, которую она оставила.

– Ещё кое-что, – голос Матери-Природы уже звучал издалека. – В твоём городе есть и другие, подобные тебе. Найди их, они помогут тебе освоиться в новой роли. И помни, я всегда буду рядом, даже если ты не сможешь меня видеть.

Последнее, что увидела Дина, прежде чем мир Матери-Природы растворился, была её улыбка – улыбка, полная надежды и веры.

Глава 3. Возвращение

Первое, что почувствовала Дина, был холод. Пронизывающий, всепоглощающий холод, который заставил её тело содрогнуться. Затем появились звуки – механический писк каких-то приборов, приглушённые голоса, шуршание одежды. И, наконец, боль – тупая, ноющая боль в груди, как будто кто-то давил на неё огромным камнем.

Она попыталась открыть глаза, но веки были тяжёлыми, словно налитыми свинцом. Где-то рядом раздался удивлённый возглас:

– Доктор! Пациентка приходит в себя!

Послышались быстрые шаги, и чья-то рука коснулась её запястья, проверяя пульс.

– Госпожа Соколова? Дина? Вы меня слышите? Если да, пожалуйста, моргните.

С огромным усилием Дина заставила свои веки подняться и снова опуститься. Яркий свет больничных ламп ударил по глазам, заставив её поморщиться.

– Отлично, – голос, принадлежавший, судя по всему, врачу, звучал удивлённо и радостно одновременно. – Это просто чудо. Мы уже почти потеряли надежду.

Постепенно зрение прояснилось, и Дина смогла различить фигуру склонившегося над ней мужчины в белом халате с седеющими висками и добрыми глазами за стёклами очков.

– Вода, – прохрипела она пересохшими губами.

Медсестра тут же поднесла к её губам пластиковый стаканчик с трубочкой. Вода показалась Дине самым восхитительным напитком, который она когда-либо пробовала.

– Моя семья… – следующий вопрос был очевиден.

– Они ждут в коридоре, – улыбнулась медсестра. – Ваш муж не уходил из больницы все три дня, а дети приезжали каждое утро и вечер.

Три дня. Она отсутствовала три дня. Воспоминания о случившемся были смутными – ссора с Настей, внезапная боль, темнота… а затем тот странный лес и разговор с женщиной, называвшей себя Матерью-Природой. Был ли это просто сон, галлюцинация умирающего мозга?

Но что-то внутри говорило Дине, что всё было реально. Она чувствовала это в каждой клеточке своего тела – новая энергия, новая сила, словно пробуждающаяся от долгого сна.

– Мы можем пригласить их? – спросила она у доктора, который всё ещё проверял показания приборов с выражением научного удивления на лице.

– По одному и ненадолго, – строго сказал он. – Вы только что вернулись с того света, буквально. У вас была клиническая смерть продолжительностью почти четыре минуты. Если честно, я до сих пор не понимаю, как вам удалось выжить без повреждений мозга.

«Я знаю, как», – подумала Дина, но вслух сказала:

– Мне бы хотелось сначала увидеть дочь, если можно.

Врач кивнул и вышел из палаты. Через несколько минут, показавшихся Дине вечностью, дверь тихонько приоткрылась, и вошла Настя. Она выглядела измученной – бледная, с тёмными кругами под глазами, осунувшаяся. Увидев Дину с открытыми глазами, она замерла на месте, как будто боялась поверить своим глазам.

– Мама? – её голос был едва слышен.

– Привет, сердечко моё, – Дина попыталась улыбнуться, но мышцы лица слушались плохо.

Настя бросилась к кровати, схватила руку Дины и прижала её к своей щеке. По её лицу текли слёзы.

– Мамочка, прости меня, прости, это я виновата, если бы я не кричала на тебя, если бы…

– Шшш, – Дина с трудом подняла другую руку и погладила дочь по волосам. – Ты не виновата, милая. Доктор сказал, что у меня был врожденный порок сердца. Это могло случиться в любой момент.

– Но это случилось именно тогда, когда мы ссорились! – всхлипнула Настя. – Последнее, что я тебе сказала… я говорила такие ужасные вещи!

– И я тоже, – мягко сказала Дина. – Мы обе были не правы. Но сейчас это не имеет значения. Я здесь, с тобой, и это главное.

Настя кивнула, не в силах говорить от переполнявших её эмоций. Дина внимательно посмотрела на дочь и внезапно поняла, что видит её иначе, чем раньше. Вокруг Насти была едва заметная аура – золотистая с зелёными вкраплениями. Дина моргнула, но аура не исчезла. Более того, она вдруг почувствовала эмоции дочери так ясно, словно они были её собственными – страх, облегчение, любовь, чувство вины.

«Вот что имела в виду Мать-Природа», – подумала Дина. Её способности начинали проявляться

Глава 4. Новая жизнь. Отношения Дины и Андрея.

После трех дней в больнице Дину наконец выписали домой. Андрей вез ее по знакомым улицам родного города, и все вокруг казалось ей одновременно таким же и совершенно другим. Краски стали ярче, звуки – четче, а запахи – интенсивнее. Мир вокруг словно пульсировал жизнью, которую она теперь могла не только видеть, но и чувствовать.

– О чем задумалась? – спросил Андрей, бросив на нее короткий взгляд.

– О том, как все изменилось, – тихо ответила Дина. – И о том, как многое осталось прежним.

Андрей понимающе кивнул. Для него эти три дня были настоящим кошмаром – от звонка перепуганной Насти до момента, когда врачи объявили, что его жена вернулась с того света. Он не отходил от нее ни на шаг, спал в неудобном кресле в коридоре больницы и молился всем богам, в которых никогда не верил.

– Я чуть не потерял тебя, – его голос дрогнул.

Дина коснулась его руки, и в этот момент ощутила волну эмоций, исходящих от мужа – страх, облегчение, любовь, вина. Последнее ее удивило.

– Почему ты чувствуешь себя виноватым? – спросила она, удивляясь внезапному прозрению.

Андрей вздрогнул и посмотрел на нее с недоумением.

– Откуда ты… – он осекся, покачал головой и вздохнул. – Я должен был заметить раньше, что ты плохо себя чувствуешь. Ты ведь говорила о головных болях, о том, что быстро устаешь. А я списывал все на нервы и работу.

– Никто не мог знать, – мягко возразила Дина. – Даже я сама не понимала, что происходит. К тому же врач сказал, что это был врожденный порок сердца. Его невозможно было предсказать.

– Но я должен был настоять на полном обследовании, – упрямо сказал Андрей. – Я твой муж. Я должен заботиться о тебе.

Дина улыбнулась, глядя на его профиль. Сейчас, с новым зрением, она видела вокруг него легкую ауру насыщенного синего цвета с золотистыми искрами. Цвет верности, надежности и внутренней силы. Мать-Природа не ошиблась, давая ей этот дар – теперь она могла видеть истинную сущность людей.

– Ты прекрасно заботишься обо мне, – она сжала его руку. – И о детях. Ты лучший муж и отец – именно такой, о котором я мечтала.

Андрей покачал головой, но его аура стала ярче, реагируя на искренний комплимент.

– Знаешь, эти три дня заставили меня многое переосмыслить, – сказал он после паузы. – Мы так погрузились в быт, в работу, в воспитание детей, что перестали видеть друг друга. Я не помню, когда мы в последний раз просто разговаривали, не о счетах или расписании Миши, а о нас, о том, что чувствуем, о чем мечтаем.

Дина прикрыла глаза. Он был прав – их жизнь превратилась в рутину. Она преподавала йогу и вела хозяйство, он проектировал здания и играл с Мишей в футбол. По вечерам они смотрели фильмы или читали, по выходным ходили в гости к родителям или друзьям. Все было правильно и спокойно. Но где-то по дороге они потеряли ту искру, которая когда-то соединила их.

– Я люблю тебя, Дина, – вдруг сказал Андрей, и в его голосе звучала такая искренность, что у нее перехватило дыхание. – И я чуть не потерял тебя, даже не успев сказать тебе это еще раз.

Машина остановилась перед их домом – уютным двухэтажным особняком с небольшим садом, который они купили пять лет назад. Андрей выключил двигатель и повернулся к ней.

– Давай начнем заново, – предложил он. – Не там, где мы остановились, а с чистого листа. Я хочу узнать тебя заново, хочу, чтобы ты узнала меня. Хочу, чтобы мы снова стали друг для друга самыми близкими людьми, а не просто партнерами по воспитанию детей и ведению хозяйства.

Дина смотрела на него широко раскрытыми глазами. Этот Андрей – открытый, эмоциональный, решительный – напоминал ей молодого парня, в которого она влюбилась девятнадцать лет назад. Тогда он тоже не боялся говорить о своих чувствах, не стеснялся быть уязвимым перед ней.

– Я тоже хочу этого, – тихо сказала она. – Очень хочу.

Первые недели после возвращения Дины домой были наполнены новыми открытиями – как для нее, так и для ее семьи. Врачи настояли на постельном режиме, и Дина проводила дни в спальне, наблюдая, как меняется ее мир. Она видела ауры людей, слышала шепот растений в саду, чувствовала настроение соседского кота, который иногда приходил погреться на их крыльце.

Но самым удивительным было наблюдать за изменениями в Андрее. Он взял отпуск на работе, чтобы ухаживать за ней, и делал это с такой нежностью и заботой, что Дина часто не могла сдержать слез. Он приносил ей завтрак в постель, читал вслух книги, которые она любила, массировал ноги и просто сидел рядом, держа ее за руку, когда она уставала.

Вечерами, когда дети засыпали, они разговаривали – долго, искренне, открыто. Дина рассказывала ему о своих страхах и надеждах, о мечтах, которые она давно похоронила под грузом повседневных забот. О желании путешествовать, о том, что хотела бы написать книгу о йоге и медитации, о том, как иногда чувствовала себя потерянной и одинокой, несмотря на полный дом.

Андрей слушал ее с таким вниманием, что она иногда забывала, о чем говорила, теряясь в его глазах. А потом он рассказывал о себе – о том, как боится не оправдать ожиданий на работе, как иногда чувствует себя загнанным в угол собственными амбициями, как беспокоится о будущем детей в этом сложном мире.

– Я никогда не думал, что можно быть настолько счастливым и настолько испуганным одновременно, – признался он однажды вечером, лежа рядом с ней на кровати. – Когда держал Настю впервые на руках, я был в ужасе. Как я могу отвечать за эту маленькую жизнь? Что, если я все испорчу?

– И ты никогда мне об этом не говорил, – мягко упрекнула его Дина.

– Мужчины не должны показывать свои страхи, – он усмехнулся. – По крайней мере, так меня воспитывали.

– Но ведь я – твоя жена, – она повернулась к нему. – Я должна знать, что ты чувствуешь.

– Я знаю, – он вздохнул. – Просто… это вошло в привычку. Быть сильным, быть опорой. Не показывать слабость.

– Делиться своими чувствами – это не слабость, – Дина коснулась его лица. – Это доверие. И я хочу, чтобы ты доверял мне полностью, как и я тебе.

Андрей накрыл ее руку своей и поцеловал ладонь.

– Я постараюсь, – пообещал он. – Это будет непросто, но я очень постараюсь.

И он действительно старался. Каждый день Дина видела, как он борется с собой, пытаясь открыться ей полностью. Иногда это получалось легко, иногда – с большим трудом. Но он не сдавался, и это наполняло ее сердце любовью и благодарностью.

Через месяц после возвращения домой Дина почувствовала, что готова вернуться к работе. Врачи были удивлены ее быстрым восстановлением, но дали добро на легкие нагрузки. Она начала с двух занятий йогой в неделю, постепенно увеличивая их количество.

Однажды вечером Андрей вернулся домой с большим букетом ромашковых хризантем – ее любимых.

– Что мы празднуем? – улыбнулась Дина, вдыхая аромат цветов.

– Нас, – просто ответил он. – Собирайся, у нас свидание.

– Свидание? – Она рассмеялась. – Мы женаты девятнадцать лет!

– И давно не ходили на свидания, – он поцеловал ее в нос. – А зря. Надевай что-нибудь красивое, я договорился с мамой, она посидит с детьми.

Дина была тронута до глубины души. Последний раз они выбирались куда-то вдвоем больше года назад, на годовщину свадьбы, и тогда это было скорее выполнением супружеского долга, чем настоящим романтическим вечером.

Она надела зеленое платье, которое подчеркивало цвет ее глаз, и распустила волосы. Глядя в зеркало, она заметила, что ее собственная аура изменилась – теперь она сияла всеми оттенками зеленого, от нежно-салатового до глубокого изумрудного, с золотистыми искрами. Аура Матери-Природы, ее покровительницы.

– Ты прекрасна, – сказал Андрей, когда она спустилась в гостиную. Его глаза светились таким восхищением, что Дина почувствовала, как краснеет, словно молодая девушка на первом свидании.

Он повез ее в маленький ресторан на берегу реки, где они впервые встретились на дне рождения общего друга. Столик был украшен свечами и лепестками роз, а из колонок тихо звучала их песня – та самая, под которую они танцевали на своей свадьбе.

– Ты помнишь? – спросил Андрей, видя ее удивление.

– Конечно, – прошептала она. – Конечно, помню.

За ужином они говорили о прошлом – о том, как влюбились друг в друга, о первых свиданиях, о предложении руки и сердца, которое Андрей сделал ей на вершине горы во время их первого совместного похода. Они вспоминали, смеялись, иногда смахивали слезы, и Дина чувствовала, как между ними возрождается та самая искра, которая когда-то соединила их сердца.

После ужина они гуляли по набережной, держась за руки, как подростки. Ночной воздух был наполнен ароматами цветов и реки, а звезды казались особенно яркими, словно кто-то включил дополнительное освещение специально для них.

– Знаешь, что я понял за этот месяц? – вдруг спросил Андрей, останавливаясь и поворачиваясь к ней.

– Что? – Она подняла на него глаза.

– Что я чуть не потерял самое ценное, что у меня есть, даже не осознавая этого, – он взял ее лицо в свои ладони. – Я так привык к тому, что ты рядом, что перестал это ценить. Перестал видеть тебя, слышать тебя, чувствовать тебя. И только когда тебя чуть не забрали у меня навсегда, я понял, что ты – мое всё. Моя жизнь, мой воздух, мой свет.

Его аура пульсировала насыщенным синим цветом, отражая глубину его чувств. Дина никогда не видела его таким – полностью открытым, уязвимым, настоящим.

– Я люблю тебя, Дина, – прошептал он. – Люблю так, что иногда не могу дышать от этой любви. И я обещаю, что больше никогда не буду воспринимать тебя как должное. Никогда не перестану видеть в тебе ту удивительную женщину, в которую влюбился девятнадцать лет назад.

Дина почувствовала, как ее сердце наполняется теплом. Она поднялась на цыпочки и поцеловала его – нежно, благодарно, с любовью, которая, как оказалось, никуда не исчезла, а просто ждала, чтобы вспыхнуть с новой силой.

Глава 5. Заговор против древних

Дождь барабанил по крыше автомобиля, когда Дина припарковалась в тихом пригороде. Элитный коттеджный поселок "Сосновые холмы" выглядел как образец современной архитектуры и ландшафтного дизайна – идеальный район для состоятельных людей, ценящих уединение и комфорт. Никто из обычных жителей не подозревал, что два самых впечатляющих особняка, расположенных на противоположных концах поселка, принадлежали существам, чья история исчислялась столетиями.

Дина нервно постучала пальцами по рулю. После трех месяцев в новой роли хранительницы равновесия она уже привыкла к своим способностям, но до сих пор каждая встреча с древними сверхъестественными существами вызывала у неё трепет.

Утром, во время медитации в своем саду, она почувствовала беспокойство растений. Прикоснувшись к земле, она увидела тревожные образы: группа вампиров и оборотней, встречающихся в заброшенном складе, обсуждающих планы свержения своих лидеров. Заговорщики считали, что Саймон и Влад слишком "очеловечились", забыли свою истинную природу и стали слабыми.

Дина вздохнула и вышла из машины. Капли дождя немедленно устремились к ней, но в последний момент словно изменили траекторию, оставляя её сухой. Ещё одна способность, которую она до конца не контролировала.

Она решила сначала посетить Саймона – первого из вампиров. Его особняк представлял собой современное архитектурное чудо: стекло, бетон и сталь в минималистичном стиле. Несмотря на распространённые мифы о вампирах, Саймон наслаждался солнечным светом. Нажав на дверной звонок, Дина почувствовала присутствие вампира ещё до того, как дверь открылась. Его аура была глубокого пурпурного цвета с серебристыми искрами – признак древней силы, укрощенной мудростью.

– Дина Соколова, – произнёс Саймон с легкой улыбкой. – Какой неожиданный визит.

Несмотря на то, что ему было более семи столетий, выглядел он как мужчина лет тридцати с безупречными чертами лица, тёмными волосами, уложенными в современную стрижку, и пронзительными голубыми глазами. Одет он был в простые джинсы и серый кашемировый свитер – ни намёка на плащи или готическую атрибутику.

– Прошу прощения за беспокойство, – сказала Дина. – Но у меня тревожные новости, которые касаются и вас, и Влада.

Саймон без слов отступил, пропуская её внутрь. Интерьер дома был таким же современным, как и экстерьер: минималистичная мебель, абстрактная живопись на стенах, высокотехнологичная аудио-видео система.

– Я слушаю, – сказал он, указывая на кресло.

– Группа ваших… подданных планирует переворот, – прямо начала Дина. – Они считают вас слишком мягким, слишком человечным. У них есть союзники среди оборотней, которые думают то же самое о Владе.

Саймон не выказал удивления, лишь слегка нахмурился.

– Кто именно вовлечён?

– Я видела Алекса, Миру и Константина. Они встречались с оборотнями – Григорием, Еленой и Марком. Планируют напасть в ближайшее полнолуние.

– Через три дня, – задумчиво произнёс Саймон. – Старая гвардия… Давно заметил их недовольство. Мира всегда считала, что мы должны управлять людьми, а не жить среди них. – Он посмотрел на Дину. – Нам нужно предупредить Влада. Я позвоню ему.

Через полчаса они уже входили в дом Влада – первого из оборотней. В отличие от минималистичного жилища Саймона, Влад предпочитал более традиционный, но не менее роскошный стиль: деревянные панели, кожаная мебель, большой камин и стены, украшенные антикварным оружием.

Сам Влад, высокий мускулистый мужчина с гривой русых волос, собранных в современный пучок, и короткой бородой, встретил их с настороженностью. Его аура была насыщенного зелёного цвета с золотыми всполохами.

– Саймон, – кивнул он, а затем перевёл взгляд на Дину. – Ты, должно быть, новая хранительница.

– Да, – подтвердила Дина. – И у меня плохие новости для вас обоих.

Влад выслушал информацию о заговоре с каменным лицом, но его аура пульсировала от сдерживаемого гнева.

– Марк, значит… Мой собственный племянник, – процедил он. – Я дал ему всё, а он…

– Мы должны действовать быстро и решительно, – прервал его Саймон. – Но не кровью. Это только подтвердит их обвинения в нашей слабости.

– Что ты предлагаешь? – спросил Влад, скрестив руки на груди.

– Застать их врасплох, – вмешалась Дина. – Они считают, что у них есть элемент неожиданности. Давайте лишим их этого преимущества. И… – она помедлила, – я могу помочь.

Оба древних существа посмотрели на неё с интересом.

– Как именно? – спросил Саймон.

– Я могу создать иллюзию с помощью растений. Заставить их поверить, что их план сработал, а затем окружить.

Влад скептически поднял бровь.

– Растения против вампиров и оборотней?

– Не просто растения, – улыбнулась Дина, протягивая ладонь. На ней материализовался небольшой зеленый росток, который быстро вырос, сформировав крошечную копию самого Влада. – Я могу создать ваши точные копии, пока вы будете ждать в засаде.

– А если они нападут на иллюзии? – спросил Саймон.

– Иллюзии будут достаточно материальными, чтобы выдержать первую атаку, – объяснила Дина. – Достаточно, чтобы вы смогли появиться и окружить их.

Влад и Саймон переглянулись.

– Это может сработать, – кивнул Влад. – Немного театральности никогда не помешает.

– И это будет урок, а не резня, – согласился Саймон. – Покажем им, что наша "человечность" не делает нас слабыми.

Дина почувствовала, как напряжение между древними соперниками начинает спадать. Возможно, этот заговор в итоге принесёт пользу, сблизив два клана перед лицом общей угрозы.

– В таком случае, – сказала она, – давайте спланируем нашу собственную ловушку.

Когда она покидала дом Влада, дождь прекратился, и сквозь редеющие облака пробились лучи заходящего солнца. Дина улыбнулась, чувствуя, как природа вокруг откликается на её настроение. Возможно, её новая жизнь была сложнее прежней, полна опасностей и неожиданностей, но она точно не была скучной. И кто знает, может быть, сегодня она предотвратила не только переворот, но и возможную войну между древними кланами.

Впереди её ждал дом, муж и дети, а ещё – подготовка к полнолунию. Дина завела машину и направилась обратно в город, уже продумывая, как объяснит семье свое ночное отсутствие через три дня.

Подготовка к полнолунию

Следующие три дня пролетели как в тумане. Дина разрывалась между обычной жизнью, заботой о детях и домашними делами – и тайными встречами с Саймоном и Владом для планирования операции.

К счастью, муж Дины привык к её внезапным «рабочим экстренным ситуациям», хотя и не догадывался об истинной природе этих экстренных случаев. Когда Дина объявила, что в ночь полнолуния ей нужно будет провести в медитациях (считается, что именно в ночь полнолуния, медитируя, можно испытать мистический опыт), он лишь понимающе кивнул и пообещал позаботиться о детях.

Накануне полнолуния Дина, Саймон и Влад встретились на нейтральной территории – в небольшом охотничьем домике в лесу, принадлежащем Владу. Несмотря на многовековую историю соперничества, оба лидера проявляли удивительное уважение друг к другу, особенно перед лицом общей угрозы.

– Заговорщики планируют собраться в заброшенном складе на восточной окраине города, – сказал Саймон, разворачивая карту на деревянном столе. – Мои источники подтвердили информацию Дины.

– Мои разведчики сообщают то же самое, – кивнул Влад, отхлебнув виски из стакана. – Они назначили встречу на полночь. Планируют обсудить последние детали, а затем разделиться – вампиры отправятся к тебе, Саймон, а оборотни – ко мне.

– Они выбрали идеальное время, – заметила Дина. – Полнолуние даст оборотням максимальную силу, а ночь – преимущество вампирам.

– Но они не учли тебя, хранительница, – слегка улыбнулся Саймон. – И то, что мы будем готовы.

Дина достала небольшой кожаный мешочек и высыпала на стол его содержимое – разнообразные семена, мелкие клубни и корешки.

– Я подготовила особые растения. Некоторые обладают способностью искажать восприятие, другие могут временно лишить оборотней и вампиров их сил.

– Ты можешь заставить их расти по своей воле? – с интересом спросил Влад.

– И не только расти, – Дина взяла одно семечко, зажала между ладонями, и через мгновение, когда она раскрыла руки, там находился миниатюрный цветок с фиолетовыми светящимися лепестками. – В момент цветения этот вид выделяет особый пыльцевой состав, который на несколько минут делает даже вампиров и оборотней внушаемыми.

– Впечатляюще, – кивнул Саймон.

– Вот план, – продолжила Дина. – Я проникну на склад заранее и посею эти растения. Когда заговорщики соберутся, я создам ваши иллюзии с помощью особого мха, который может принимать любую форму. Вы же с группами верных вам вампиров и оборотней окружите склад и будете ждать моего сигнала.

– А что будет сигналом? – спросил Влад.

– Увидите зеленую вспышку света через окна склада – это значит, цветы начали действовать, и можно входить, – ответила Дина.

– А если что-то пойдет не так? – Саймон смотрел на неё с беспокойством.

– У меня будет это, – Сказала Дина, показывая небольшой деревянный амулет в форме переплетенных корней. Если сломаю его, вы оба мгновенно почувствуете опасность и сможете вмешаться.

План был детально проработан до полуночи. Они договорились о расположении групп поддержки, путях отступления и даже о том, какое наказание понесут заговорщики.

– Помните, – сказала Дина перед тем, как они разошлись, – цель не убить их, а преподать урок.

– Я выполню свою часть договора, – сдержанно ответил Влад. – Но Марк потом очень долго будет восстанавливать мое доверие.

– Как и Мира с Константином, – кивнул Саймон. – Алекс же… с ним разговор особый.

Ночь полнолуния

Серебристый диск луны поднялся над городом, заливая улицы призрачным светом. Дина припарковала машину около своей студии йоги. Затем она коснулась горстки земли, что всегда была при ней и мгновенно очутилась неподалеку от склада. Она накинула капюшон черной куртки и, прижимая к груди сумку с растениями, двинулась к месту операции.

Старое кирпичное здание выглядело зловеще в лунном свете. Разбитые окна, обшарпанные стены, проржавевшие металлические двери – идеальное место для тайной встречи сверхъестественных существ.

Дина обошла здание и нашла небольшое окно подвала. Прикоснувшись к стене, она послала импульс силы в растущий рядом плющ, и тот послушно раздвинул прутья решетки, пропуская её внутрь.

Оказавшись в здании, Дина действовала быстро и методично. Она рассыпала семена по углам главного зала, где, судя по расставленным стульям, и планировалась встреча. Затем достала особые клубни и закопала их в принесенной с собой земле по периметру помещения.

– Растите, – прошептала она, проводя рукой над полом. Невидимая волна энергии прошла сквозь помещение, и семена начали прорастать, оставаясь скрытыми в тенях и трещинах пола.

Закончив с подготовкой, Дина спряталась на антресольном этаже склада, откуда открывался хороший обзор на главный зал. Оттуда она могла контролировать рост растений и создавать иллюзии, оставаясь незамеченной.

За час до полуночи начали прибывать заговорщики. Первыми появились вампиры: элегантная Мира с огненно-рыжими волосами, массивный Константин с военной выправкой и Алекс – молодой на вид, но, как знала Дина, второй по возрасту вампир после Саймона, его первое и самое большое разочарование.

Вскоре к ним присоединились оборотни: сдержанный и аристократичный Григорий, миниатюрная, но опасная Елена и Марк – племянник Влада, высокий широкоплечий мужчина с такими же, как у дяди, чертами лица, но с холодным, расчетливым взглядом.

– Все собрались? – спросил Алекс, оглядывая присутствующих. – Тогда начнем.

– Наши шпионы сообщают, что ни Саймон, ни Влад не подозревают о готовящемся, – сказала Мира, поправляя длинные рыжие локоны. – Они слишком заняты своими человеческими играми.

– Мой дядя забыл, что значит быть настоящим оборотнем, – прорычал Марк. – Он запретил охоту на людей, установил договоры с вампирами, предписывает нам «интегрироваться» в человеческое общество!

– То же с Саймоном, – кивнул Константин. – «Пейте донорскую кровь, не создавайте новых вампиров без разрешения, живите тихо»… Мы высшие существа, а вынуждены прятаться!

Дина слушала их речи с растущим беспокойством. Заговорщики были полны не только решимости, но и искренней веры в свою правоту. Это делало их особенно опасными.

Когда часы показали без пятнадцати полночь, Алекс хлопнул в ладоши: – Время действовать. Давайте перейдем к финальному плану.

В этот момент Дина сконцентрировалась и послала мысленный сигнал подготовленным растениям. Из теней и щелей пола начали стремительно расти тонкие стебли с бутонами. В считанные секунды они достигли потолка, оплетая колонны и стены склада.

– Что за… – Елена первой заметила изменения и вскочила со стула.

– Ловушка! – крикнул Алекс, обнажая клыки.

Но было поздно. Бутоны одновременно раскрылись, выпуская облако светящейся пыльцы, которая окутала всех присутствующих.

Дина не теряла времени. Используя свою силу, она заставила особый вид светящегося мха сформировать в центре зала две фигуры – Саймона и Влада, выглядевших совершенно как настоящие.

– Разочаровывает, – произнесла иллюзия Саймона голосом, который Дина транслировала через растения. – Особенно ты, Алекс. После всех этих столетий.

– Предательство в моей собственной семье, – покачала головой иллюзия Влада. – Марк, я дал тебе всё.

Заговорщики, дезориентированные пыльцой цветов, выглядели растерянными. Они видели своих лидеров, но не понимали, как те узнали о заговоре и оказались здесь.

– Вы слабы! – крикнул Алекс, первым приходя в себя. – Вы забыли свою истинную природу!

– Проверим, насколько мы «слабы», – улыбнулась иллюзия Саймона, и в этот момент Дина послала зеленую вспышку света через окна склада.

Практически мгновенно двери и окна распахнулись, и в помещение ворвались настоящие Саймон и Влад в сопровождении своих верных последователей. Они окружили заговорщиков, которые всё еще находились под воздействием пыльцы и с трудом понимали, что происходит.

– Браво, Дина, – произнес настоящий Саймон, аплодируя, когда хранительница спустилась с антресоли. – Весьма эффектное представление.

Иллюзорные фигуры растаяли, превращаясь обратно в мох, а заговорщики оказались в плотном кольце вампиров и оборотней, верных своим лидерам.

– Как вы узнали? – прошипела Мира, глядя на Дину.

– У природы есть глаза и уши повсюду, – спокойно ответила та. – И у природы есть хранитель.

Влад подошел к Марку и посмотрел ему прямо в глаза: – Ты считаешь меня слабым за то, что я выбрал мир вместо войны? За то, что я научился контролировать свою звериную сущность вместо того, чтобы потакать ей?

– Ты стал почти человеком, – огрызнулся Марк. – Это позор для первого из оборотней!

– Нет, позор – это быть рабом своих инстинктов спустя столетия жизни, – покачал головой Влад. – Истинная сила – в контроле, а не в подчинении звериной натуре.

Тем временем Саймон обратился к своим мятежникам: – Вы думаете, что мои правила – это проявление слабости? Что забота о тайне нашего существования – это трусость? – Его голос оставался спокойным, но глаза полыхали древней силой. – Вы забыли времена охоты на ведьм и вампиров? Забыли костры и серебряные пули?

– Люди должны бояться нас, а не мы их! – воскликнул Константин.

– Людей семь миллиардов, – холодно ответил Саймон. – Нас – несколько тысяч. Простая математика. Мы выживаем не благодаря силе, а благодаря мудрости и терпению.

Дина наблюдала за этим противостоянием, готовая вмешаться, если ситуация выйдет из-под контроля. Но пока всё шло по плану.

Саймон повернулся к Алексу: – Ты был первым, кого я обратил. Я верил тебе семь столетий. И это твоя благодарность?

Алекс непроизвольно отступил под взглядом создателя: – Ты изменился, Саймон. Раньше ты не был таким… мягким.

– Я не стал мягче, Алекс. Я стал мудрее, – ответил Саймон. – И сейчас докажу, что моя «мягкость» не мешает мне принимать жесткие решения.

По его сигналу верные вампиры схватили Алекса, Миру и Константина. Одновременно с этим люди Влада взяли под контроль Марка, Григория и Елену.

– Что вы собираетесь с нами делать? – спросила Елена, впервые проявляя страх.

– Именно то, что вы считаете признаком слабости: проявим милосердие, – ответил Влад. – Но это не значит, что вы избежите наказания.

Суд и наказание

Саймон и Влад переглянулись, как будто между ними произошел беззвучный разговор, а затем Саймон кивнул в сторону центра помещения: – Дина, ты могла бы?..

Хранительница поняла без слов. Она протянула руки, и из пола начал расти огромный деревянный стол с двумя массивными креслами во главе. Стол окружили простые деревянные скамьи.

– Суд? – усмехнулся Алекс. – Как по-человечески.

– Именно, – спокойно ответил Саймон, занимая одно из кресел. Влад сел во второе.

Дина заняла место между ними – символическая позиция хранительницы равновесия.

Заговорщиков усадили на скамьи напротив стола. Несмотря на попытки сохранять дерзкий вид, все они выглядели обеспокоенными.

– За подготовку мятежа и заговор с целью свержения законных лидеров кланов, – начал Саймон официальным тоном, – вы заслуживаете самого сурового наказания по древним законам.

– Которое для оборотней означает изгнание из стаи и лишение защиты клана, – продолжил Влад.

– А для вампиров – лишение крови на срок, достаточный, чтобы ощутить настоящую жажду, – добавил Саймон.

По рядам заговорщиков пробежала дрожь. Для сверхъестественных существ такие наказания были равносильны медленной смертной казни.

– Однако, – вмешалась Дина, – учитывая, что заговор был раскрыт до его реализации, и никто не пострадал, возможно, наказание можно смягчить?

Саймон и Влад снова обменялись взглядами.

– Что ты предлагаешь, хранительница? – спросил Влад.

– Испытание, – ответила Дина. – Дать им шанс осознать ценность человечности, которую они так презирают.

– И как это сделать? – поднял бровь Саймон.

Дина достала из своей сумки шесть небольших кристаллов, светящихся изнутри зеленоватым светом: – Эти кристаллы содержат эссенцию особого растения. Если заговорщики согласятся носить их в течение года, они будут испытывать те же эмоции, что и окружающие их люди. Боль, страх, радость, любовь – всё в полной мере.

– Год в человеческой шкуре? – прорычал Марк. – Лучше изгнание!

– Тогда изгнание, – холодно согласился Влад. – Решай сейчас.

Марк осекся, понимая, что загнал себя в угол.

– А что будет после года? – осторожно спросила Мира.

– Если вы искренне поймете, почему мы ценим мир с людьми и контроль над своей природой, – ответил Саймон, – вы будете восстановлены в правах. Если нет – последует традиционное наказание.

Заговорщики переглянулись, понимая, что выбора у них на самом деле нет.

– Я согласен, – первым произнес Григорий, самый рассудительный из оборотней.

Постепенно согласились и остальные. Последним, скрипя зубами, сдался Алекс.

Дина встала и по очереди вручила каждому из заговорщиков по кристаллу. Когда они брали их в руки, кристаллы вспыхивали ярче, а затем словно впитывались в кожу, оставляя светящийся след на запястье.

– Помните, – сказала она, – эти метки нельзя скрыть или удалить. Они будут напоминать вам о вашем выборе и обязательстве каждый день в течение года.

– А если мы попытаемся их снять? – спросила Елена.

– Тогда кристалл высвободит всю накопленную энергию сразу, – ответила Дина. – Представьте, что вы разом испытаете все человеческие эмоции, накопленные за месяцы. Это… не рекомендуется.

Когда церемония наказания завершилась, Саймон и Влад отпустили заговорщиков под надзор доверенных членов кланов. Те должны были следить, чтобы наказанные не покинули город и регулярно отчитывались о своем состоянии.

Когда в здании остались только Саймон, Влад и Дина, напряжение наконец спало, и Влад даже позволил себе улыбку: – Ты превзошла себя, хранительница. Твои растения и иллюзии были безупречны.

– И идея с кристаллами эмпатии… гениальна, – добавил Саймон. – Они действительно будут работать так, как ты описала?

Дина улыбнулась: – Даже лучше. Они не просто заставят их чувствовать человеческие эмоции, но и поймут причины этих эмоций. К концу года они либо действительно изменятся, либо станут великолепными актерами.

– В любом случае, это лучше кровопролития, – задумчиво произнес Саймон. – Возможно, нам стоит чаще сотрудничать, Влад.

– Возможно, – неохотно согласился оборотень. – По крайней мере, в вопросах безопасности наших кланов.

Дина наблюдала за этим зарождающимся союзом с удовлетворением. Возможно, эта ночь изменила не только судьбу заговорщиков, но и отношения между древними кланами, которые веками балансировали на грани войны.

Когда она покидала склад перед рассветом, звезды уже начали бледнеть на небе. Впереди её ждал дом, муж, дети и обычная жизнь, которая теперь казалась еще более ценной. В мире, полном сверхъестественных существ, тайных сил и древних конфликтов, именно эта простая человеческая жизнь была настоящим сокровищем, которое стоило защищать.

А кристаллы эмпатии уже начали свою работу, заставляя заговорщиков впервые за столетия по-настоящему чувствовать.

Глава 6. Новая жизнь Дины.

Дина открыла глаза за несколько минут до звонка будильника. Это стало её новой привычкой – просыпаться с первыми лучами солнца, будто что-то внутри настраивало её на природный ритм рассвета. За окном едва занималось летнее утро, окрашивая небо в нежные персиковые оттенки.

Она прислушалась к тишине дома. Андрей мирно спал рядом, его размеренное дыхание действовало успокаивающе. Дина осторожно, стараясь не разбудить мужа, встала с постели и подошла к окну. За два месяца, прошедших после её «возвращения», многое изменилось в её восприятии мира.

Теперь она видела то, что было скрыто от обычных людей. Раскидистый клён во дворе их дома светился едва заметным зелёным сиянием, маленькие искорки энергии пробегали по его ветвям. Дина могла чувствовать, как он тянется навстречу первым солнечным лучам, как движется сок по его стволу, как корни впитывают влагу из земли.

Она закрыла глаза и глубоко вдохнула, ощущая, как утренний воздух наполняет её лёгкие. С каждым днём её связь с природой становилась всё сильнее. Иногда это пугало, иногда восхищало, но чаще всего просто заставляло задуматься о той ответственности, которую она теперь несла.

Бесшумно покинув спальню, Дина спустилась на кухню. Утренняя медитация стала для неё необходимостью – это помогало контролировать новые способности. Она заварила травяной чай – смесь мяты, мелиссы и ромашки, собранных ею самой в лесу за городом, – и вышла в сад.

Устроившись в плетёном кресле на веранде, Дина отпила глоток ароматного напитка и закрыла глаза. Она чувствовала, как нежный ветерок ласкает её кожу, как тысячи невидимых нитей соединяют её со всем живым вокруг. Трава под ногами, цветы в клумбах, птицы, начинающие своё утреннее пение, – всё имело свою уникальную энергию, и Дина теперь могла ощущать каждую из них.

Она вспомнила слова Матери-Природы о том, что в их городе есть и другие хранители. За прошедшие два месяца ей удалось встретить двоих из них: пожилого библиотекаря Михаила Петровича, который, как оказалось, уже полвека защищал лесные угодья вокруг города, и молодую учительницу биологии Екатерину, чьим даром было общение с животными. Их встречи стали для Дины настоящей школой – старшие хранители делились опытом, рассказывали о тех сверхъестественных существах, которые обитали в их краях, и учили её контролировать свои способности.

Самым удивительным открытием для Дины стало то, что её любимая практика йоги обрела совершенно новое измерение. Теперь, выполняя асаны, она чувствовала, как энергия земли поднимается по её телу, наполняя каждую клеточку силой и жизнью. Когда она вернулась к преподаванию в студии йоги, её ученики заметили перемены – занятия стали более глубокими, медитации – более мощными, и многие говорили, что после уроков Дины чувствуют себя не просто отдохнувшими, а по-настоящему возрождёнными.

Семейные перемены

Семейная жизнь тоже претерпела изменения. Клиническая смерть Дины стала для всей семьи Соколовых своеобразным пробуждением. Андрей, всегда погружённый в работу, стал больше времени проводить дома. Испытанный страх потери заставил его переоценить приоритеты. Теперь по вечерам они часто сидели вместе на веранде, разговаривая обо всём на свете или просто наслаждаясь тишиной и присутствием друг друга.

Миша, которому сейчас было уже почти десять, отреагировал на произошедшее с мамой по-своему. Он стал более заботливым и внимательным, часто приносил ей цветы из школьного сада и рисовал трогательные открытки. Однажды вечером, когда они остались вдвоём, он забрался к ней на колени и серьёзно спросил:

– Мам, а ты теперь как супергерой, да?

Дина удивлённо посмотрела на сына.

– Почему ты так решил?

– Ты умерла и вернулась обратно. Как в комиксах, – пояснил Миша. – И ты стала другой. Я это чувствую.

Дина обняла сына, удивляясь детской проницательности.

– Я всё та же мама, малыш. Просто… может быть, я стала немного лучше видеть и чувствовать мир вокруг.

– И поэтому ты разговариваешь с цветами? – невинно спросил Миша, заставив Дину смутиться. Она и не заметила, что её привычка беседовать с растениями, которые теперь отвечали ей на своём языке, стала заметна для окружающих.

– Иногда растения могут рассказать много интересного, – мягко улыбнулась она. – Хочешь, я научу тебя их слушать?

С того дня у них появилась особая традиция – по выходным Дина брала Мишу в лес, и они вместе исследовали природу. Она учила его уважению ко всему живому: рассказывала о травах и деревьях, о животных и птицах. Иногда она даже позволяла себе немного раскрыть свои способности – заставляя цветы распускаться на глазах у сына или привлекая бабочек, которые садились им на руки. Для Миши это было волшебством, для Дины – способом передать ему свою любовь к природе и постепенно подготовить к возможности однажды узнать правду.

Отношения с Настей

Но самые значительные перемены произошли в отношениях с Настей. Их последняя ссора перед сердечным приступом Дины стала переломным моментом. Ужас, который Настя испытала, когда увидела мать без сознания на полу кухни, и три дня, проведённые в ожидании у дверей реанимации, навсегда изменили её отношение к матери и к жизни в целом.

В первые дни после возвращения Дины домой из больницы Настя не отходила от неё ни на шаг. Она приносила чай, следила за тем, чтобы мать принимала лекарства, и даже спала в кресле рядом с её кроватью. Чувство вины терзало девушку, и сколько бы Дина ни говорила, что её болезнь не связана с их ссорой, Настя не могла простить себе сказанных в гневе слов.

Однажды вечером, когда Дина уже достаточно окрепла и могла подолгу гулять по саду, они с Настей сидели на скамейке под старой яблоней.

– Мам, – нерешительно начала Настя, теребя кончик своей косы, – ты помнишь то время, когда… ну, когда ты была…

– Когда я умерла? – спокойно договорила за неё Дина. – Да, я помню.

Настя вздрогнула от прямоты этих слов, но продолжила:

– И что там было? То есть… люди говорят, что видят туннель, свет, каких-то умерших родственников…

Дина посмотрела на дочь. Рассказать ей правду? О встрече с Матерью-Природой, о даре, которым она теперь обладает? Настя уже взрослая, скоро окончит школу и начнёт самостоятельную жизнь. Может быть, эта правда сблизит их, поможет Насте увидеть, что жизнь матери не так бессмысленна и ограничена, как ей казалось?

Но слова Матери-Природы прозвучали в её памяти: "Ты не должна раскрывать свою истинную сущность никому, кроме тех, кому я позволю. Помни о правилах и о том, что такое знание может быть бременем."

– Я не видела туннеля или света, – медленно произнесла Дина. – Но я чувствовала глубокий покой и… присутствие чего-то большего, чем мы можем понять. И я точно знала, что должна вернуться. Ради вас.

Настя молча смотрела на мать, и Дина видела в её глазах борьбу между желанием узнать больше и страхом перед тем, что она может услышать.

– Знаешь, – продолжила Дина, – этот опыт изменил меня. Заставил по-другому посмотреть на многие вещи. – Она взяла руку дочери в свою. – Особенно на то, что я говорила тебе перед… тем случаем.

– Мам, не надо, я тоже наговорила глупостей, – попыталась остановить её Настя.

– Нет, позволь мне сказать. – Дина мягко сжала руку дочери. – Я хочу, чтобы ты знала: я никогда не хотела, чтобы ты повторяла мою жизнь. Я хочу, чтобы ты была счастлива, и если для этого тебе нужно уехать, увидеть мир, сделать карьеру – я поддержу тебя. Но мне важно, чтобы ты не отвергала всё, что я пыталась тебе дать, только потому, что это кажется слишком простым или обыденным.

– Я тебя очень люблю мам. – Продолжила Настя. – Ты знаешь, я часто вспоминаю тот день, когда ты умерла. Я думала, что для меня тоже жизнь будет кончена, не то чтобы я собиралась покончить жизнь самоубийством, но врать не буду, я об этом думала, просто понимала, что не смогу вот так вот бросить папу и Мишу. – Настя посмотрела ей в глаза, у Дины наворачивались слезы, так же как и у Насти. – Эти дени перевернул мою жизнь мам, я ненавидела себя всё это время, пока ты была в коме, я вновь и вновь думала о нашем последнем разговоре, и как я себя вела. Я же была наглой, эгоистичной, просто отвратительной дочерью. Когда нам сказали, что ты в коме и надежды нет, я представила, что больше никогда не смогу тебя обнять, сказать как люблю тебя, и то что я тебе благодарна, за то что ты подарила мне жизнь, и ни смотря ни на что любила меня и прощала мне все мои выходки, да даже то как я позволяла себе с тобой говорить. А знаешь, что я еще поняла? – Спросила Настя у мамы, смотря ей в глаза, так как будто смотрит ей в душу. – Я поняла что нужно наслаждаться каждым днем, каждым моментом, ведь жизнь настолько хрупкая и неожиданная, что мы, любой из нас, можем умереть в любую секунду, нет о будущем конечно тоже надо думать. Но не жить в будущем, как это делала я. Я ведь просто жила, тем что съеду от вас, что буду встречаться с подругами где хочу и до скольки хочу, что буду гулять с парнями и не слушать каждый раз от тебя вопросы про них, я жила мыслями о дальнейшей работе и не просто строила планы, я забыла что я здесь живу в настоящем, а не в будущем. И поняла, что я могу остаться жить в прошлом, с постоянными мыслями о тебе, о том как было-бы здорово позвонить тебе, рассказать как прошёл мой день, попросить о помощи, или просто, когда болит живот, чтобы ты подошла как в детстве и гладила мне животик, и в ту же секунду проходил, подойти к тебе когда ты смотришь сериал и прижаться к груди, обнять крепко крепко, взять твою нежную, мягкую руку и поцеловать. Мне кажется что многие так и живут, когда теряют близких, они тоже живут где то там, а не в настоящем, я поняла что надо помнить о своих любимых, о том что они рядом и могут также уйти в любой момент, и я хочу провожая их в последний путь, думать о том что я по настоящему жила в моментах рядом с ними, что я говорила им что люблю их, хотя они и так это знали, о том что я обнимала их каждый раз при встрече так крепко как будто мы не виделись лет 20 и уходя домой обнимала их на прощанье с такой силой и любовь, что мы можем больше не увидеться, и это были наши последние объятия. Прости мам, что я начала по настоящему ценить жизнь, только после твоей комы, я так хочу болтать с тобой каждый день, обнимать тебя и напоминать тебе, что люблю тебя, тоже каждый день.

Дина уже сидела вся в слезах, она сквозь слезы сказала, – Я тоже очень люблю тебя моё сердечко, – и обняла дочку крепко, так, как будто это были их последние объятия.

Настя молчала, но Дина теперь могла видеть эмоции, окружавшие её дочь, – смесь раскаяния, облегчения и внезапного понимания.

После того разговора что-то изменилось между ними. Настя стала чаще бывать дома, иногда даже присоединялась к урокам йоги, которые Дина теперь проводила в саду для небольшой группы преданных учеников. Постепенно их общение стало более открытым и доверительным.

Однажды, примерно через месяц после возвращения Дины из больницы, Настя пришла к ней с толстой папкой.

– Я хотела показать тебе кое-что, – сказала она, нервно прикусив губу. – Это мои рисунки. Я… я рисую уже несколько лет, но никому не показывала.

Дина раскрыла папку и замерла от удивления. На неё смотрели десятки прекрасных акварельных иллюстраций – деревья, цветы, животные, все изображённые с какой-то особой чуткостью и вниманием к деталям. Но самым поразительным было то, что многие растения светились на этих рисунках мягким сиянием, очень похожим на ту ауру, которую Дина теперь видела вокруг всего живого.

– Настя, это… потрясающе, – искренне восхитилась Дина, перелистывая страницы. – У тебя настоящий талант. Почему ты скрывала это?

Настя пожала плечами.

– Не знаю. Сначала боялась, что вы с папой скажете, что это несерьёзно и мне нужно сосредоточиться на учёбе. Потом… просто стало как-то неловко показывать что-то, что начала так давно.

– И поэтому ты так резко реагировала, когда я говорила, что тебе нужна серьёзная профессия? – догадалась Дина. – Ты хотела заниматься искусством?

– Я подумываю поступать на факультет ландшафтного дизайна, – призналась Настя. – Это сочетает моё увлечение рисованием и любовь к природе. Но я не была уверена, что вы одобрите…

– Настя, это прекрасный выбор. – Дина обняла дочь. – И знаешь, что самое удивительное? Это то, как ты рисуешь растения… этот свет вокруг них. Мне кажется, ты видишь больше, чем обычные люди.

– Правда? – Настя удивлённо посмотрела на мать. – Я думала, это просто моё воображение. Иногда мне кажется, что я вижу… не знаю, как объяснить… как будто энергию растений.

У Дины перехватило дыхание. Могла ли Настя унаследовать часть её дара? Или, может быть, у неё всегда был свой собственный, просто дремавший до определённого момента?

С того дня их отношения вышли на новый уровень. Теперь они часто вместе ходили в лес, где Дина делилась с дочерью своими знаниями о травах и деревьях, а Настя делала наброски для будущих проектов. Дина осторожно, не раскрывая полностью своей тайны, начала учить Настю видеть и чувствовать энергию природы. Она была удивлена тем, как быстро дочь схватывала эти уроки, будто какая-то часть её давно была готова к этому знанию.

Кульминацией их нового союза стал день, когда они вместе отправились в горы на сбор целебных трав. Это была давняя мечта Дины – передать дочери свои знания о природной медицине, которые теперь, с её новыми способностями, стали ещё глубже.

Они поднялись высоко, где воздух был свеж и чист. Дина показывала Насте, как правильно собирать разные растения, рассказывала об их свойствах, учила чувствовать их энергию. Настя слушала с неподдельным интересом, задавала вопросы, делала пометки в своём блокноте.

К вечеру они устроились на поляне, чтобы перекусить перед спуском. Закат окрасил небо в золотистые и розовые тона, и воздух наполнился особой прозрачностью, характерной для последних часов дня.

– Мам, – вдруг сказала Настя, глядя на горизонт, – знаешь, я никогда не говорила тебе этого, но… я всегда восхищалась тем, как ты умеешь находить радость в простых вещах. Как ты живёшь в согласии с собой и с миром. Я только сейчас начинаю понимать, насколько это важно.

Дина почувствовала, как к горлу подступает комок.

– А я всегда восхищалась твоей решительностью, – призналась она. – Твоим стремлением к большему, твоей смелостью мечтать. Я боялась, что моя осторожность и приземлённость могут ограничить тебя.

– Мы с тобой как инь и ян, да? – улыбнулась Настя. – Дополняем друг друга?

– Может быть, в этом и есть суть, – кивнула Дина. – Не в том, чтобы быть одинаковыми, а в том, чтобы учиться друг у друга.

Они замолчали, наблюдая, как последние лучи солнца окрашивают вершины гор. В этом молчании было больше понимания, чем во многих их предыдущих разговорах.

Когда они собрались уходить, Настя вдруг замерла, глядя на маленький цветок, растущий между камней.

– Мам, посмотри, что это за растение? – спросила она. – Оно светится ярче всех остальных.

Дина подошла и с удивлением узнала редкий горный эдельвейс, который считался исчезающим видом в их краях.

– Это эдельвейс, символ чистоты и храбрости, – сказала она. – И ты права, его энергия очень мощная.

Настя присела рядом с цветком и осторожно прикоснулась к его лепесткам. В тот момент произошло что-то удивительное – эдельвейс засветился ещё ярче, и несколько бутонов вокруг вдруг раскрылись, словно приветствуя прикосновение Насти.

Девушка отдёрнула руку и с изумлением посмотрела на мать.

– Что это было?

Дина смотрела на дочь с новым пониманием. Теперь она была уверена – Настя унаследовала её дар.

– Это ты, – тихо ответила она. – Твоя связь с природой.

– Но как такое возможно? – Настя выглядела растерянной.

– Возможно… – Дина осторожно подбирала слова, – некоторые вещи передаются в нашей семье, от матери к дочери. Мне кажется, пришло время рассказать тебе некоторые семейные секреты.

В тот вечер, возвращаясь домой, Дина начала издалека рассказывать Насте о древних традициях хранителей природы, о женщинах, которые веками защищали баланс между человеком и окружающим миром. Она ещё не была готова раскрыть всей правды о своей "смерти" и возрождении, но первые семена знания были посеяны.

Глава 7. Юншень – Хранитель равновесия

Юншень родился в маленькой деревне в провинции Хэнань, где его семья на протяжении семнадцати поколений служила хранителями древних знаний о духовном мире. С детства он видел то, что было скрыто от глаз обычных людей – призраков, бродящих по улицам, демонов, притаившихся в тенях, и защитных духов, оберегающих дома и семьи.

Когда Юншеню исполнилось двенадцать, его дед – почтенный Хенг— начал обучать мальчика семейному искусству. Каждое утро они поднимались до рассвета, и старик учил внука медитации, которая позволяла видеть истинную природу вещей. Днём они изучали древние свитки с заклинаниями, а вечерами готовили амулеты из трав, минералов и других компонентов, собранных при определённых фазах луны.

– Запомни, Юншень, – часто говорил ему дед, – мы не сражаемся с духами. Мы восстанавливаем баланс. Иногда это означает изгнание демона, иногда – помощь заблудшей душе найти покой, а порой – просто напоминание людям о том, что они не одни в этом мире.

В шестнадцать лет Юншень прошёл обряд инициации, во время которого совершил путешествие в мир духов и вернулся с духовным проводником – маленькой белой лисой по имени Байху, которая с тех пор сопровождала его повсюду, оставаясь невидимой для большинства людей.

Когда деду исполнилось девяносто, он собрал семью и объявил, что пришло время Юншеню отправиться в большой мир.

– Времена изменились, – сказал старик. – Духи уходят из деревень вслед за людьми. Иди в город, внук. Там ты нужнее.

Получив благословение семьи, двадцатидвухлетний Юншень покинул родную деревню и переехал в шумный мегаполис, где открыл небольшой магазинчик традиционной китайской медицины, служивший идеальным прикрытием для его истинной работы.

Глава 8. Знакомство за гранью реальности

Прошло немало времени с того дня, когда Дина Соколова вернулась из мира мёртвых с даром Матери-Природы.

Мать-Природа говорила, что в городе есть другие, подобные ей. И Дина чувствовала их присутствие – словно лёгкие вспышки света на периферии сознания. Но только одна из этих вспышек была постоянной и яркой – где-то в центре города.

В тот день Дина решилась наконец последовать за этим ощущением. Сказав мужу, что идёт на встречу с поставщиком трав для её класса йоги, она отправилась в район старого рынка, где среди современных бутиков ещё сохранились маленькие лавочки с особым характером.

Магазинчик традиционной китайской медицины она заметила сразу – не столько глазами, сколько внутренним чутьём. Над скромной вывеской "Травы долголетия" для обычных прохожих виднелась лишь потускневшая красная краска, но Дина видела мерцающие символы защиты, невидимые обычному глазу.

Колокольчик над дверью тихо звякнул, когда она вошла. Внутри пахло травами, корнями и чем-то древним, неуловимым. За прилавком стоял молодой китаец лет тридцати, с аккуратно собранными в хвост чёрными волосами и глазами, которые, казалось, видели слишком много для его возраста.

– Чем могу помочь? – спросил он на безупречном русском, но Дина не успела ответить.

Из-за стопки коробок с чаем выглянула маленькая белая лисица, которую обычный посетитель просто не заметил бы. Она уставилась на Дину немигающими чёрными глазами, склонила голову набок и издала звук, похожий на удивлённый писк.

Мужчина проследил за взглядом Дины и на мгновение застыл, а затем улыбнулся – тепло и открыто, будто встретил старого друга.

– Значит, ты та самая новая хранительница, чьё присутствие я ощущал последние месяцы, – произнёс он, переходя на шёпот, хотя в магазине больше никого не было. – Меня зовут Юншень Ли. А это Байху, мой духовный проводник.

– Дина Соколова, – она протянула руку, чувствуя странное облегчение. Наконец-то кто-то, с кем не нужно было притворяться. – Я… новенькая в этом мире. Мать-Природа дала мне второй шанс, но я до сих пор не совсем понимаю, что должна делать.

Юншень кивнул с пониманием.

– Чай? У меня есть особый сбор, который помогает прояснить мысли и открыть внутреннее зрение.

Они прошли в заднюю комнату магазина, где Юншень приготовил чай по сложному ритуалу, объясняя каждое движение. Так Дина узнала, что перед ней – потомственный даосский экзорцист в семнадцатом поколении, хранитель равновесия между мирами.

За чаем Дина рассказала свою историю – о смерти, встрече с Матерью-Природой и возвращении. Юншень внимательно слушал, иногда задавая уточняющие вопросы, а белая лисица Байху устроилась у его ног, не сводя глаз с новой знакомой.

– Мы с тобой выполняем схожие задачи, хотя подходы у нас разные, – объяснил Юншень, когда Дина завершила свой рассказ. – Я следую традициям предков, использую знания, копившиеся веками. Ты же связана напрямую с силами природы, черпаешь энергию из самой земли.

– А есть ли другие, такие как мы? – спросила Дина.

– В каждом городе есть хранители равновесия, – кивнул Юншень. – Разных традиций, с разными дарами. В нашем городе нас пятеро, включая тебя. Но дар путешествия через землю… – он задумчиво покачал головой. – Это редкий талант. В моих семейных хрониках упоминаются подобные способности, но я никогда не встречал их носителей лично.

– Я ещё не до конца понимаю, как им управлять, – призналась Дина. – Случайно обнаружила эту способность месяц назад, когда очень беспокоилась о дочери, задержавшейся у подруги допоздна. У меня в кармане была щепотка земли из цветочного горшка… И внезапно я просто оказалась рядом с домом её подруги.

Юншень поставил чашку на стол.

– Твой дар может быть неоценим для нашей работы. Особенно сейчас, когда равновесие нарушено сильнее, чем когда-либо.

– Что ты имеешь в виду?

Лицо Юншеня стало серьёзным.

– Последние полгода я чувствую растущее беспокойство в мире духов. Появляются сущности, которых я раньше не встречал. И недавно я столкнулся с чем-то… древним и опасным. Демоном, который питается человеческими страхами и горем.

Он достал из внутреннего кармана потрёпанный блокнот и показал Дине рисунок – существо, похожее на человека, но с вытянутым черепом и пустыми глазницами, из которых, казалось, сочилась тьма.

– Это гуйцзу, "князь скорби". В древних текстах говорится, что такие сущности появляются раз в столетие, когда нарушается равновесие между мирами живых и мёртвых. Они находят уязвимых людей, погружённых в депрессию или горе, и постепенно истощают их жизненную энергию, питаясь их страданиями.

– И где этот демон сейчас? – тихо спросила Дина, не отрывая взгляда от рисунка.

– Он нашёл нового носителя – молодую женщину, потерявшую ребёнка при родах три месяца назад. Её муж обратился ко мне, когда заметил, что она разговаривает с кем-то невидимым и постепенно угасает. Я провёл ритуал очищения, но гуйцзу оказался сильнее, чем я ожидал. Мне удалось лишь временно ослабить его влияние.

Юншень допил чай и серьёзно посмотрел на Дину.

– Я планирую более сложный ритуал изгнания через три дня, когда наступит новолуние. Твой дар может быть решающим. Гуйцзу может попытаться скрыться, перенестись в другое место через теневые врата. С твоей способностью мы сможем последовать за ним.

Дина почувствовала, как участился пульс. Это была её первая настоящая миссия как хранительницы равновесия.

– Я помогу, – твёрдо сказала она. – Что мне нужно делать?

Подготовка к ритуалу

Следующие три дня пролетели в интенсивной подготовке. Юншень обучал Дину основам защиты от тёмных сущностей и объяснял каждый элемент предстоящего ритуала изгнания. В свою очередь, Дина практиковалась в управлении своим даром перемещения.

Она приносила с собой мешочек с землёй из разных мест – из своего сада, из парка, с берега реки. Юншень помог ей понять, что разные типы почвы имеют разные энергетические свойства: лесная земля давала силу и выносливость, речной ил способствовал текучести и адаптации, а почва с кладбища – хоть Дина и собирала её с неохотой – усиливала восприятие потустороннего мира.

Дина также познакомилась с семьёй, которой требовалась помощь. Анна Васильева, бледная и измождённая женщина 28 лет, почти не реагировала на окружающий мир. Она сидела у окна в своей квартире, глядя в одну точку, и иногда тихо напевала колыбельную. Её муж Виктор, с красными от недосыпа глазами и нервной привычкой постоянно теребить обручальное кольцо, рассказал, что после смерти их новорождённой дочери Анна сначала впала в тяжёлую депрессию, а потом начала говорить, что видит ребёнка и кого-то ещё – тёмную фигуру, которая "помогает ей общаться с дочкой".

Юншень объяснил Дине, что гуйцзу использует самую тяжёлую утрату – смерть ребёнка – чтобы манипулировать женщиной, притворяясь посредником между нею и потерянной дочерью.

– На самом деле, – говорил он, пока они готовили ингредиенты для ритуала в задней комнате его магазина, – дух ребёнка давно ушёл дальше. Демон создаёт иллюзию, используя воспоминания и надежды матери, чтобы питаться её жизненной силой.

Дина чувствовала растущее негодование при мысли о таком жестоком обмане. Её дар позволял ей ощущать эмоции людей, и боль Анны была почти осязаемой – тяжёлым серым облаком, окутывавшим женщину.

Вечером перед ритуалом Юншень разложил на столе свои инструменты: нефритовый кинжал с выгравированными символами, серебряный колокольчик с восемью триграммами, ритуальную кисть с рукоятью из красного дерева и специальные чернила, приготовленные из редких ингредиентов.

– Это щит, меч, ключ и печать, – объяснил он, указывая на каждый предмет. – Колокольчик создаёт защитный барьер, кинжал разрубает связи между демоном и жертвой, кисть открывает путь для изгнания, а чернила запечатывают врата, чтобы сущность не вернулась.

Затем он достал из шкафа небольшую шкатулку из тёмного дерева и осторожно открыл её. Внутри лежал круглый медальон с выгравированным иероглифом.

– Это лин-сосуд, – сказал Юншень. – Особый артефакт, способный удерживать духовную сущность. Мой дед создал его для особо сильных демонов. В него мы заключим гуйцзу, если не сможем отправить его обратно в его измерение.

– А если демон сбежит? – спросила Дина.

– Тогда мы должны быть готовы преследовать его, – Юншень серьёзно посмотрел на неё. – Ты подготовила землю для перемещения?

Дина кивнула и достала из сумки семь маленьких мешочков разных цветов.

– Как ты и говорил: земля из семи мест силы города. Из старого парка, с кладбища, с берега реки у древнего святилища, из сада при монастыре, с холма, где раньше стояло капище, из рощи за городом и… – она протянула последний мешочек, тёмно-синего цвета, – немного земли с могилы дочери Анны, которую помог мне достать Виктор.

Юншень взял мешочек.

– Это будет нашим козырем. Связь между матерью и ребёнком – одна из самых сильных. Эта земля поможет нам направить гуйцзу туда, где он будет наиболее уязвим.

Накануне ритуала Дина с трудом заснула. Она солгала мужу, сказав, что у неё запланирована ночная медитация с группой учеников, и теперь лежала в гостевой комнате Юншеня, прислушиваясь к ночным звукам. Байху, неожиданно запрыгнула на её кровать и свернулась клубком у ног, словно предлагая поддержку. Дина благодарно погладила мягкий мех и почувствовала, как беспокойство немного отступает. Завтра ей предстояло впервые встретиться с настоящим демоном.

Изгнание гуйцзу

Новолуние окутало город густой темнотой. Дина и Юншень прибыли в квартиру Васильевых незадолго до полуночи. Виктор впустил их и сразу же сообщил, что состояние Анны ухудшилось – она отказывалась есть весь день и постоянно шептала что-то на непонятном языке.

Дина шагнула в гостиную и сразу ощутила присутствие тёмной сущности – воздух казался гуще, тяжелее, словно насыщенный невидимым дымом. Анна сидела в кресле у окна, её взгляд был устремлён в пустоту, а побелевшие пальцы сжимали маленький детский носочек.

Увидев её ауру, Дина едва сдержала возглас ужаса. Естественное золотистое свечение женщины было почти полностью поглощено чёрными щупальцами, которые, словно паразитические корни, проникали в её духовную оболочку. В углу комнаты Дина заметила сгусток тьмы, принимающий очертания высокой фигуры с вытянутым черепом – гуйцзу уже не скрывал своего присутствия.

Юншень быстро огляделся и начал доставать из сумки необходимые для ритуала предметы.

– Виктор, – обратился он к мужу Анны, – вам нужно уйти и не возвращаться до рассвета, что бы вы ни услышали. Демон будет использовать все возможные способы, чтобы помешать нам, включая манипуляции вашими эмоциями.

– Я не могу оставить Аню, – возразил Виктор, но Юншень положил руку ему на плечо и твёрдо посмотрел в глаза.

– Если вы действительно хотите помочь жене, доверьтесь нам. Ваше присутствие даст демону дополнительный источник энергии и рычаг давления.

После недолгих колебаний Виктор согласился уйти к родителям, живущим поблизости, но взял с Юншеня обещание немедленно позвонить, если что-то пойдёт не так.

Как только за Виктором закрылась дверь, Юншень и Дина приступили к подготовке ритуального пространства. Они передвинули мебель, освобождая центр комнаты, и Юншень нарисовал на полу защитный круг особыми чернилами, состоящими из смеси киновари, пепла священных трав и других компонентов, известных только его семье. Дина расставила по углам круга четыре свечи, соответствующие сторонам света, а в центре разместила чашу с водой из горного источника.

Анна оставалась безучастной, лишь изредка вздрагивая, когда Юншень произносил особо мощные защитные заклинания. Тьма в углу комнаты клубилась всё сильнее, и Дина чувствовала на себе тяжёлый взгляд невидимых глаз.

– Приготовься, – шепнул Юншень, заканчивая последние приготовления. – Как только я начну основную часть ритуала, демон почувствует угрозу и может атаковать. Твоя задача – поддерживать защитное поле вокруг Анны, пока я буду разрывать связи между ней и гуйцзу.

Дина кивнула, доставая из кармана мешочек с землёй из монастырского сада – самой чистой и защищённой энергетически. Она рассыпала щепотку вокруг кресла Анны, мысленно создавая барьер светлой энергии.

Юншень встал в центре круга, держа в одной руке серебряный колокольчик, а в другой – нефритовый кинжал. Он начал напевать древнее заклинание на китайском языке, и воздух в комнате заметно сгустился. Колокольчик издал чистый, пронзительный звук, который, казалось, разрезал пелену между мирами.

В тот же момент Анна вскрикнула и выгнулась в кресле. Её глаза широко раскрылись, и из них полились чёрные слёзы. А существо в углу комнаты полностью материализовалось – высокая фигура с длинными костлявыми конечностями, в развевающемся тёмном плаще, с черепом, напоминающим череп животного, но искажённым, с длинными острыми зубами. Из пустых глазниц сочилась тьма, стекая по щекам, как слёзы.

– Ты не имеешь права вмешиваться, экзорцист, – прошипел демон голосом, похожим на шелест сухих листьев. – Эта женщина сама призвала меня своим горем. Я даю ей то, чего она жаждет – связь с потерянным ребёнком.

– Ты обманываешь её, – ответил Юншень, не прерывая ритуала. – Ты используешь её горе, чтобы питаться её жизненной силой.

Гуйцзу издал звук, похожий на смех, от которого по спине Дины пробежал холодок.

– Разве не все отношения между существами основаны на обмене? Я даю ей утешение, она даёт мне энергию. Справедливый обмен.

– Ты высасываешь её жизнь! – воскликнула Дина, не в силах сдержаться.

Демон повернул свой жуткий череп к ней, словно только сейчас заметил её присутствие.

– А ты… – он принюхался, как хищник, – ты не живая и не мёртвая. Интересно.

Юншень воспользовался этим моментом отвлечения и резко взмахнул нефритовым кинжалом, разрубая невидимые нити, связывающие демона с Анной. Гуйцзу взвыл от боли и ярости, и комнату наполнил ледяной ветер. Свечи замерцали, но не погасли, защищённые силой ритуала.

Анна закричала – пронзительно, отчаянно, как мать, у которой отнимают ребёнка.

– Нет! Не забирайте её! Я вижу свою дочь, она здесь, не отнимайте её у меня снова!

Дина почувствовала, как её сердце сжимается от этих слов. Она подошла к Анне, осторожно взяла её за руку и закрыла глаза, используя свой дар эмпатии. Волна чёрного отчаяния обрушилась на неё, такая сильная, что на мгновение Дина потеряла ориентацию. Но затем она вспомнила слова Матери-Природы о том, что её сила – в исцелении, и мысленно потянулась к глубинной энергии земли.

– Анна, – мягко произнесла она, – твоя дочь не здесь. То, что ты видишь – иллюзия. Демон использует твою боль, чтобы питаться твоей жизненной силой. Твоя дочь в безопасности, она в мире света.