Муж маминой подруги

Глава 1

Павел

– Ты помнишь, что к нам сегодня Ксюша приезжает? – спрашивает жена, крася ресницы перед зеркалом.

– Угу, – достаю из шкафа чистую рубашку.

На самом деле, ни фига я не помню. Танька как-то говорила, мол, дочь её подруги поступила в институт, и девочке негде жить в столице. Но мне проблемы чужих людей до одного места.

– Мы будем тебя на ужин ждать. Не задерживайся сегодня на работе.

– Постараюсь, – застёгиваю ремень на брюках.

Ужин это, конечно, хорошо. Но он у меня есть каждый день. А вот секс с Яной случается раз в три недели. И то не факт. Эффектная брюнетка работает в другом городе, в Москву приезжает на совещания в головной офис. Сегодня как раз тот самый день, когда птичка будет ждать меня в гостинице.

Яна – шикарная любовница. Замужем, а от того без типичных бабских задвигов «уходи из семьи», «давай строить любовь» и так далее. Зато в постели исполняет на пять с плюсом. Раскрепощённая и активная. Весь спектр услуг на любой вкус. В паху от предвкушения встречи с Яночкой аж тяжелеет от радости.

Променять разнузданный секс на посиделки за столом с неизвестной провинциалкой я не готов. При всём уважении к жене.

– Хорошего дня, Тыковка, – целую Таню в макушку и выхожу из квартиры.

Только отъезжаю от дома, как на телефон приходит сообщение: «Добренькое утречко! Пошалим сегодня?» и фотка голых сисек. Это ещё кто? Не Яна точно. Её грудь я бы узнал. А тут незнакомые буфера и, по ходу, с силиконовыми имплантатами.

Ничего не отвечаю. Через пять минут прилетает новое послание: «Это Маришка». Зашибись! Видимо, я когда-то поимел эту Маришку. Только вот беда, не запоминаю имён одноразовых любовниц.

Перебираю в голове тех, в ком побывал за последнее время. Может, это официантка из стрип-клуба? Или рыжуля, с которой познакомился в баре? Но номерами телефонов мы не обменивались. Или… Ещё пять «или» набирается. Месяц был урожайным. А к чёрту! Надо будет, позвонит. Тогда и выясню, кто такая.

Я люблю женщин. Разных. Цвет волос и глаз не имеет значения, так же как рост или социальное положение. Кем она работает, замужем ли, вообще не волнует. Главное, чтобы была совершеннолетняя, ухоженная и готовая без вопросов раздвинуть ноги. Грудь второго размера или больше? Не корова по весу? Добро пожаловать на борт. Точнее на болт.

Кто-то считает меня мудаком, кто-то называет мартовским котом и восхищается уровнем тестостерона, а я просто беру от жизни всё. Ведь она коротка. Какой смысл довольствоваться одной тёлкой, когда вокруг из них шведский стол?

А ещё я честный. Всем своим любовницам открыто говорю, что женат и никогда не разведусь. Даже обручальное кольцо не считаю нужным снимать.

Жена смотрит сквозь пальцы на мои похождения. Периодически закатывает показательные истерики, грозит разводом, но любит меня до тряски. Уверен, что никуда не дёрнется. Я ж её в своё время увёл от первого мужа, который в силу своего темперамента или ещё по какой причине не дотрахивал Татьяну. А я смог дать ей улётный секс и сильные эмоции. Она, в свою очередь, обеспечила мне домашний уют, комфорт и идеальную бухгалтерию фирмы.

Ксения

Москва поражает меня с первых минут. Ещё в поезде, когда показался пригород, я прилипла к окну и жадно впитывала взглядом проносящиеся мимо дома невероятных размеров, дороги с огромным количеством красивых машин, людей, толпящихся на железнодорожных платформах. А сейчас, сидя в навороченной иномарке тёти Тани, вообще потеряла дар речи.

Всё вокруг кажется космосом. Москворецкая набережная, башни и стены Кремля, купола соборов и церквей, правительственные здания, кораблики, курсирующие по реке – ожившие картинки, которые я видела только в Интернете.

Из-за плотного дорожного трафика мы больше стоим, чем едем, поэтому я могу рассмотреть достаточно подробно красоты столицы.

– Ну, чего притихла? – спрашивает мамина подруга. – Испугалась?

– Нет. Просто не ожидала, что здесь настолько круто! Такая движуха!

– Добро пожаловать в Москву, детка! – смеётся Татьяна.

Она прибавляет музыку и больше не трогает меня. Даёт возможность насладиться пульсирующими артериями города. Почувствовать ритм мегаполиса.

Квартира Швецовых находится на Кутузовском проспекте. Увидев, где я теперь буду жить, у меня буквально отваливается челюсть. Чувствую себя Золушкой не иначе.

– Проходи, Ксюш! – тётя Таня распахивает дверь.

Переступаю порог просторной прихожей и замираю. Здесь всё такое дорогое, идеальное, что даже страшно прикоснуться к чему-либо.

– Кушать хочешь? – мамина подруга снимает лёгкий шёлковый шарфик и мокасины из тонкой замши.

– Нет, я не голодная.

– Ладно. Сейчас покажу твою комнату и проведу экскурсию по квартире. Потом мы выпьем чайку. А позже поужинаем. Как раз Пашик с работы вернётся.

Спальня, предназначающаяся для меня, большая и светлая. В ней абсолютно новая белая мебель. Впечатление, что в этой комнате никто не жил раньше. Ванильные стены девственно чистые. На них нет никаких следов от гвоздей или постеров. Широкая кровать застелена покрывалом цвета экрю. На окне занавески оттенка кофе с молоком. В тон им часть пола застелена ковром с длинным ворсом.

– Смотри, в шкафу лежат банные полотенца и дополнительные комплекты постельного белья. Когда понадобится, меняй сама. Стиральная машина у нас на кухне. Сушить вещи можно на лоджии. Она с отоплением, – объясняет Татьяна. – Пошли, покажу, где ванная и прочие комнаты.

Хожу по квартире как по музею. Не представляла, что мамина подруга живёт в таких роскошных хоромах. Здесь даже два санузла, а не один.

– Ну, вот как-то так, – заканчивает демонстрацию жилья Татьяна. – Будь как дома. Не стесняйся.

– Спасибо! – робко улыбаюсь. Всё ещё не могу поверить, что теперь буду здесь жить. – Я душ приму. Можно?

– Конечно! Делай то, что тебе надо. Распаковывай чемодан, мойся и приходи на кухню. Маме позвонить не забудь. Скажи, что добралась нормально. Она очень переживает за тебя.

Когда мы пьём чай с шарлоткой, тётя Таня вспоминает, как они жили с моей мамой в одной комнате в институтской общаге в Краснодаре. А на третьем курсе мама вышла замуж и родила меня.

– Я просто обожала с тобой нянчиться! Ты была такой славной малышкой, – с любовью говорит Татьяна. – Никогда не капризничала и много улыбалась.

Эти студенческие байки я знаю наизусть. Мама тоже часто их вспоминает.

– Кто бы мог подумать, что ты так быстро вырастишь, Ксюш! – вздыхает тётя Таня. – Совсем взрослая уже! Восемнадцать лет пронеслись как один миг.

Она расспрашивает про маму с папой, про бабушку, про общих знакомых. Иногда украдкой бросает взгляд на часы. Понимаю, что ждёт мужа с работы.

Павла я видела только на фотках. Он ни разу не приезжал к нам в гости, хотя они с тётей Таней женаты уже десять лет. Сама она тоже не баловала нас частыми визитами, но регулярно созванивалась с мамой и присылала подарки на Новый год.

– А помните это? – бегу в спальню и приношу оттуда потрепанного плюшевого зайца.

– О, боже! Степашка до сих пор ещё жив! – хохочет Татьяна.

– Да! Он – мой талисман, – с нежностью прижимаю к груди игрушку, которую на десятый День рождения мне подарила мамина подруга.

– Обалдеть! – качает головой она.

Около восьми вечера тётя Таня звонит кому-то. Догадываюсь, что мужу. Ответа не получает. Тяжело вздохнув, говорит:

– Давай-ка ужинать. А то помрём с голоду, пока Паша приедет.

По умолчанию соглашаюсь.

Наш ужин затягивается и перетекает в новое чаепитие. Мы болтаем о том, о сём, не замечая, как проносится время.

В одиннадцатом часу дверь квартиры открывается. Слышу, что на тумбочку падает связка ключей. А через минуту в проёме кухни появляется Он.

Дядей Пашей его назвать язык не поворачивается. Красавец-мужчина точно с обложки глянцевого журнала сошёл. Высокий, широкоплечий брюнет с модной небритостью на лице, жёстко очёрченным крупным ртом, прямым носом и пронзительными голубыми глазами. Изысканный мужской парфюм моментально распространяется по воздуху и ударяет прямо в мозг, парализуя его.

Павел дорого и стильно одет. Это понятно даже мне, не разбирающейся в брендовых шмотках. Тонкая белая рубашка оттеняет загорелую кожу, слаксы цвета индиго подчёркивают узкие бёдра.

Да, я видела Швецова на фотках. Знала, что он моложе тёти Тани на шесть лет. Но что вживую этот мужчина производит такой сногсшибательный эффект, не догадывалась.

При взгляде на него в груди становится тесно и горячо. А ещё как-то немного стыдно, что ли.

– Добрый вечер, – здоровается Павел.

Вибрации его бархатистого тембра отзываются у меня глубоко внутри странным будоражащим ощущением, которого раньше я не испытывала, а оттого не могу дать ему определение. Но мурашки по телу бегут сумасшедшие. И приятные.

– Привет, Паш! Знакомься. Это наша Ксюша, – тепло произносит Татьяна.

– Здравствуйте, – еле слышно мяукаю. Голос куда-то резко пропал.

В этот момент у меня звонит сотовый. На поцарапанном дисплее высвечивается: «Лида». Моя лучшая подруга. Извинившись, выхожу из комнаты.

Глава 2

Павел

– Я же просила тебя не задерживаться, – шипит жена.

– Извини, Тыковка, закрутился на работе. Покормишь? – выдаю одну из своих фирменных улыбок, от которых женские сердечки замирают, а в кровь выбрасывается ударная доза окситоцина.

– Конечно, – тут же смягчается Таня.

Пока она разогревает ужин, на кухню возвращается провинциалка. Юркает на своё место и, кажется, даже не дышит. Мысленно, я уже окрестил её «крольчонок».

Не стесняясь, рассматриваю гостью. Миленькая, но зашуганная. Кожа чистая, бархатистая. Ну, в восемнадцать лет она у всех хорошая. Ногти коротко подстрижены. Маникюром назвать это сложно. Длинные русые волосы заплетены в косу. Глаза большие серые. Красивые. Больше сказать ничего не могу. В ушах у девчонки поблёскивают маленькие золотые серёжки, на среднем пальчике тонюсенькое колечко-проволочка с фианитом. На запястье – дешманские китайские часы. Одета в простую белую футболку и тёмно-синие трикотажные штаны. Брендами здесь не пахнет. Да и с чего бы? Если даже на жильё денег нет.

Щёки Крольчонка розовеют то ли от моего пристального взгляда, то ли от горячего чая.

– Ну, как тебе первый день в Москве? – завожу вежливую беседу. Не сидеть же молча.

– Ой, я в восторге! Здесь всё такое красивое! Улицы просто огромные и дома тоже, – оживляется она. А я подмечаю, что у Ксюши странный говор. Совсем нетипичный для столицы.

– Завтра на Красную площадь пойду и в Третьяковскую галерею ещё хочу, – добавляет девушка.

– В Мавзолей заглянуть не забудь, – подстёбываю её.

– Хорошо, – с серьёзным видом отвечает Ксения. Ясно. Шутку не поняла.

От продолжения разговора меня спасает картофельное пюре и гуляш. У Татьяны он получается пальчики оближешь.

– Томка звонила днём, – сообщает жена. – На дачу в выходные с ночёвкой приглашала. Поедем?

– Ты поезжай, а я пас. Дел в офисе по горло, – отмазываюсь. Чинные семейные посиделки с шашлыками и коньячком не вдохновляют. Мне на них скучно.

– Швецов, знаю я твои дела. Опять по клубам тусить будешь, – бурчит Таня.

– Неее. Какие клубы? У нас новый проект стартует. Не до веселья, – успокаиваю её.

– Можно, я пойду? – тихо говорит Крольчонок.

– Конечно, можно, Ксюш, – улыбается жена. – Чего спрашиваешь? Ты же дома.

В голосе Татьяны звучит столько тепла, что невольно сочувствую ей. Моя жена бесплодна и, судя по всему, в Крольчонке она видит дочь, которой у неё никогда не будет.

Тема детей для Тани болезненна. Несколько раз она предлагала усыновить малыша из детдома, но я был категорически против. Хватило впечатлений от предыдущего брака.

Первый раз я женился в двадцать один по «залёту». Моя бывшая была нормальной девкой, любила меня до поросячего визга, но как только родила, сразу задвинула на второй план. Центром её внимания стал наш сын. Носилась с ним, как курица с яйцом. Кирюша то, Кирюша сё. Из-за любого его чиха поднимала боевую тревогу. В сексе мне было отказано просто потому что. Тогда-то я и открыл для себя прекрасный мир разнообразных вагин. Когда жена не даёт полгода, любой пойдёт налево.

Поэтому, узнав, что Татьяна не может иметь детей, я понял: это мой вариант. Ну, а трахаться на стороне во втором браке осталось побочкой от первого. Посттравматический синдром, так сказать. Секс – он же как зубная паста. Если выдавил из тюбика, назад уже не засунешь.

Ксения

Дверь в спальню приоткрыта. Крадусь мимо неё на цыпочках в ванную, чтобы не разбудить хозяина квартиры. Слышала, что он пришёл под утро и, кажется, очень нетрезвый. Тётя Таня вчера уехала к своим друзьям на дачу. Вот Павел и загулял.

Вопреки воле заглядываю через щель в комнату. Замираю.

Ох, матушки!

На огромной кровати, развалившись посередине, спит голый Павел. Загорелый. Мускулистый. С идеально прокаченным прессом и дорожкой жёстких тёмных волосков, убегающих…

Нервно сглатываю. Взгляд упирается в большой эрегированный член. Меня окатывает жаром. Щёки начинают пылать, а под мышками выступает пот.

Мозг сигнализирует, что надо прекратить пялиться на Швецова. Он же муж тёти Тани! Но не могу сдвинуться с места. Ноги будто к полу приклеились.

Во сне Павел выглядит не таким опасным, как в жизни. Выражение его лица безмятежное, прямо как у ребёнка. Тёмные волосы смешно взъерошены. Любуюсь мужчиной, словно картиной.

Он переворачивается на бок. Я тут же испуганно прячусь за дверью. Не хватало только, чтобы хозяин дома застукал меня за подглядыванием.

Прошмыгнув в ванную, залезаю под душ, хотя собиралась просто умыться и почистить зубы. Стоя под тёплыми струями воды, закрываю глаза. В голове всплывает образ обнажённого Павла. Интересно, каково это быть с таким мужчиной? Спать с ним, обнимать, целовать?

Рука сама собой тянется к промежности. Там сыро, но не от воды. Ласкаю себя пальцами, представляя, будто это делает Швецов.

И нет, мне не стыдно. Фантазии на то и фантазии, что о них никто не знает. Они никогда не воплощаются в реальность. Многие женщины занимаются самоудовлетворением, думая о киноактёрах и певцах. Так чем Павел хуже? Он для меня также недостижим, как любой голливудский красавчик.

Подсушив волосы полотенцем, иду на кухню. Фен включить не решаюсь, чтобы не разбудить хозяина квартиры.

Стараясь не создавать лишнего шума, замешиваю оладьи. За три дня, проведённые у Швецовых, я вполне освоилась. Уезжая, тётя Таня мне сказала: «Ксюша, оставляю тебя на хозяйстве. Будешь за главную. Пашик абсолютно беспомощен в быту».

Пока подходит тесто, завариваю чай. Добавляю в него молоко. С наслаждением делаю первый глоток. Листаю ленту в соцсетях. Она пестрит фотками одноклассников, которые разъехались из родного Гулькевичи кто куда. Устроившись на новых местах, каждый считает нужным похвастаться собой любимым.

Щедро раздаю лайки ребятам и девчатам. Под моими снимками с Красной площади, со Старого Арбата и на ступеньках универа тоже набралось немало отметок «Мне нравится». Я единственная из класса, кому удалось пройти по баллам в московский ВУЗ. Сама такого не ожидала.

Закончив печь оладьи, наливаю себе вторую чашку чая с молоком, кладу на блюдце клубничное варенье, которое привезла из дома, и усаживаюсь завтракать. Именно в этот момент на кухне появляется Швецов. Помятый, слегка опухший, со всклоченными волосами. С одеждой Павел не заморачивался. Просто натянул домашние штаны. И теперь я могу созерцать его обнажённый атлетический торс во всей красе.

– Привет, – хмуро кидает хозяин дома. Достаёт бутылку минералки из холодильника и пьёт воду жадными глотками.

– Доброе утро, – произношу в ответ. Хотя по виду мужчины очевидно, что для него утро совсем не доброе.

Павел опирается одной рукой на стол, опускает голову и зажмуривает глаза. Похоже, его мучает дикая головная боль.

– Вам бы аспирин выпить, – советую робко.

Он открывает один глаз и смотрит на меня исподлобья. Потом лезет в боковой шкафчик кухонного гарнитура. Берёт оттуда аптечку. Заглатывает сразу две таблетки.

– Кушать будете? – предлагаю. – Я оладушки испекла.

– Не, – морщится Швецов с отвращением. Зацепив полупустую бутылку минералки, удаляется с кухни.

Это была наша вторая встреча с ним, не считая знакомства. Павел поздно приходит с работы, часов в девять – десять. Я в это время обычно уже готовлюсь ко сну, потому что занятия в институте начинаются в восемь утра.

Глава 3

Павел

Зачем я вчера так напился? Риторический вопрос долбит по мозгам.

Вернувшись в спальню, открываю окно, ибо от густого амбре перегара в комнате дышать нечем. Кривлюсь от яркого солнца, которое острым лезвием бьёт по глазам. Задёргиваю шторы обратно.

Падаю на постель крестом. Пульс колотит под сотку. Качан, того гляди, лопнет от боли. Во рту кошки ночевали. *ля! Что ж я маленьким не сдох?

По уму надо бы похмелиться. Но по собственному опыту знаю, что похмелье – та же пьянка только с утра. А вечером Танюха припорет домой. Учует запах, начнёт мозг выносить: «Я же говорила! Ты снова напился! Опять по клубам шлялся!» Нахер. Лучше без опохмела обойдусь, чем выслушивать вопли жены.

Выпив ещё воды, прикрываю глаза.

Часа через полтора в дверь скребётся провинциалка.

– Чего тебе? – бурчу недовольно. Мне сейчас вообще не до любезностей.

– Я супчик куриный сварила, – щебечет она. – Будете?

– Нет.

– Ну хоть бульончик похлебайте. Полезно для желудка, – уговаривает девчонка. – После еды Вам полегчает.

– Брысь! – шиплю на неё. В данный момент мне полегчает только от топора. Если им рубануть по шее.

Ксения тут же испаряется, будто её ветром сдуло.

Ещё через час задумываюсь о том, что неплохо бы залезть под душ, а то уже начинаю издавать зловоние.

Еле собрав себя в кучу, сажусь на кровати. Поднимаю джинсы с пола. Прежде чем отнести их в стиралку, по привычке проверяю карманы. Извлекаю из одного из них «сувенир». Красные кружевные стринги. Ого! Это здесь откуда? Вроде бы я ночью никого не трахал.

Стоя под душем, в голове фрагментарно восстанавливаю события вечера накануне. Сидели в клубе с мужиками. Ели, пили вискарь. Потом джин. Потом… Не помню. Девки какие-то были. Блонда тёрлась об меня, сидя на коленях. А, чёрт! По ходу, это её трусы. В памяти всплывает круглая подкачанная попка ритмично шлепающаяся о мой пах. Точно! Я отжарил ту блондиночку в кабинке туалета. Значит, всё-таки секс вчера был. Только нахрена эта тёлка оставила мне свои трусы? Хорошо Таньки нет дома, иначе спалился бы по полной. А так есть шанс, что о моём загуле она не узнает. Если добазарюсь с провинциалкой.

– Чё говоришь? Суп куриный сварила? – заваливаюсь на кухню, где Ксения, по ходу, прописалась.

– Да, – испуганно таращит на меня серые глазищи Крольчонок.

– Ну, давай, наливай, – сажусь за стол.

Ксюша быстро подскакивает к плите. Через минуту ставит передо мной тарелку с едой, затем подаёт хлеб. Поборов приступ тошноты, зачерпываю ложку бульона. Тёплая жидкость поступает в желудок. Успокаивает раздражённую слизистую. Хм… Неплохо. Съев полтарелки, завожу нужный мне разговор.

– Ксюш, у меня к тебе просьба будет. Тане не рассказывай, в каком состоянии я вернулся домой. Окей?

Девчонка опускает глаза и пальцами теребит подол футболки. Сомневается: вступать со мной в сговор или нет.

– Не хочу её расстраивать, – поясняю вкрадчиво. – Татьяна… Она, знаешь, очень тревожная. Чуть что, сразу в слёзы. А я же ничего плохого не делал. Так, посидели с пацанами чуть-чуть. Выпили.

В голове снова вспыхивает флэш-бэк, как я натягиваю на член тёлку, ни имени, ни лица, которой не запомнил. Да, в сущности, оно мне и не надо.

– Ладно. Я не скажу, – тихо произносит Крольчонок.

– Буду должен, – тепло улыбаюсь ей, хоть это даётся мне с трудом. Голова адски трещит. – Спасибо за суп. Очень вкусный.

Шлёпаю в спальню, где снова принимаю горизонтально положение. Нормальная вроде эта Ксения. Только слишком простая. Была бы поинтереснее, я б её трахнул. А так, деревенский колорит меня не вставляет. Ну, и молодая она, конечно. Совсем зелёная. Не люблю с такими связываться. Они прилипчивые как банные листы.

Ксения

С середины сентября заряжают дожди. Прыгаю через лужи в стареньких кроссовках, чувствуя, что ноги всё равно намокают. Эх, были бы у меня деньги, купила бы осенние ботинки. Но мама обещала прислать на обувь с зарплаты, а она у неё только двадцать пятого числа. Ёжась от ветра, продувающего насквозь тонкую куртку, бегу от станции метро домой.

В лифте сталкиваюсь с тётей Таней.

– О, Ксюша, привет! Замёрзла? – спрашивает она.

– Ага, есть маленько, – улыбаюсь, мечтая о горячем душе и тёплых вязаных носках.

Когда в прихожей я разуваюсь, Татьяна замечает, что у меня мокрые ноги.

– У тебя кроссовки протекают, что ли? – хмурит лоб она.

– Да нет, просто в лужу наступила, – отмазываюсь. В том, что не могу позволить себе новую обувь, признаться стыдно.

Тётя Таня делает вид, мол, поверила. Однако уже вечером интересуется:

– Ксюш, какие у тебя планы на выходные?

– Да никаких. Дома буду сидеть. Из-за непогоды по городу не погуляешь.

– Слушай, а ты не составишь мне компанию в походе по магазинам? Хочу пошопиться.

– Хорошо. С удовольствием,– соглашаюсь, не догадываясь об истинных мотивах маминой подруги.

В субботу мы приезжаем в огромный торговый центр. От разнообразия шикарной одежды и обуви у меня разбегаются глаза, а от ценников на лоб лезут. Здесь стоимость пары сапог или какого-нибудь скромного платьишка по сумме эквивалентны месячной зарплате моих родителей. Кто же может позволить себе покупать такие дорогие вещи? Олигархи, не иначе. Или на витринах выставлены музейные экспонаты, которые на самом деле не продаются?

– Ксюш, как тебе вот эта курточка? Нравится? – тётя Таня чувствует себя в фешенебельных бутиках, как рыба в воде.

– Миленькая, – мямлю, глядя на ярко-бирюзовый демисезонный пуховичок.

– Примерь, – она снимает его с вешалки.

– Кто? Я? – удивленно моргаю.

– Да, ты! Кто ж ещё? – смеётся Татьяна.

Надеваю пуховик и застёгиваю его на молнию.

– Ну-ка, покрутись, – мамина подруга придирчиво рассматривает меня, затем выносит вердикт:

– Берём!

– Нееет! Что Вы! Не надо! – протестую, понимая, что тётя Таня задумала купить мне куртку.

– Что такое? Ты же сказала, что тебе нравится…

– Да, пуховик классный, но я имела в виду в целом, – стараюсь вырулить. – Не применительно для меня.

– Почему?

– Я не ношу такие яркие вещи. И вообще, очень дорого, – обижать Татьяну не хочется, но и раскручивать её на деньги мне стыдно.

– Глупости! Нормальная цена. Идём, – она забирает куртку из моих рук и направляется на кассу.

– Спасибо большое! – смущённо благодарю, когда тётя Таня протягивает пакет с обновкой.

– Сейчас ещё ботинки тебе посмотрим или сапожки, – отвечает она.

– Нет, не…

– Ксюш, давай вот без этого? Окей? – обрывает Татьяна. – Я хочу и могу позволить себе сделать небольшие подарки близкому человеку. Ты же для меня как племянница.

Через три часа «небольшие подарки» превращаются в гору пакетов с обувью, фирменными джинсами, платьем из тонкого кашемира цвета топлёного молока, парой приталенных рубашек от «P&Sh», водолазкой и свитером от какого-то итальянского бренда, стильной кожаной сумкой и ещё кучей всего, включая нижнее бельё.

Страшно представить, сколько денег потратила тётя Таня! Таких изысканных вещей у меня никогда не было. Мои родители вынуждены всё время экономить, чтобы выжить. Да и в родном городе у нас просто нет бутиков с одеждой от европейских Домов моды.

– Знаешь, я тут подумала, – говорит Татьяна, – давай я тебя запишу к своему парикмахеру?

– Зачем? У меня что-то не так с волосами?– обеспокоенно провожу рукой по голове.

– У тебя роскошные волосы, детка. Не переживай. Просто мастер придаст им форму, затонирует немного, чтобы они выглядели ярче. О деньгах не думай. Я всё беру на себя. Сделаем из тебя настоящую столичную штучку! – увлечённо тараторит мамина подруга. – Женихи толпами начнут бегать!

– Да я не стремлюсь обзавестись женихом, – вяло сопротивляюсь, осознавая, что тётя Таня вошла в раж, и её уже не остановить. – Для меня учёба на первом месте.

– Учёба – это отлично, но хороших мужиков разбирают щенками. Поэтому лучше не затягивать с личной жизнью. А то потом оглянешься, а тебе уже сорокет, и вокруг все либо женатые, либо некондиция. Надеюсь, ты после окончания института не собираешься возвращаться на малую родину?

– Я об этом ещё не думала.

– Тогда мой тебе совет: старайся зацепиться в Москве. Гулькевичи – приятный город, не спорю. Но такой красивой и умной девочке, как ты, там ловить нечего.

Через несколько дней из зеркала на меня смотрит совершенно другая девушка. С золотисто-ржеватым каскадом волос, неброским макияжем, стильно одетая. Верю и не верю, что это я, вчерашняя Золушка Ксения Потапова, а ныне настоящая современная принцесса. Тётя Таня стала моей крёстной феей, прямо как в сказке.

В салоне красоты, кроме парикмахера, Татьяна оплатила ещё услуги мастера по маникюру и визажиста. Последняя показала варианты макияжа, которые наиболее выгодно подчёркивают цвет моих глаз и тон кожи лица. Посоветовала, какой косметикой пользоваться. Она, правда, пока мне не по карману, но в скором будущем я надеюсь найти какую-нибудь подработку, чтобы её можно было совмещать с учёбой. В Москве деньги правят всем. Уже поняла: если хочу поддерживать достойный уровень жизни в столице, суммы, которую высылают мне родители на расходы на месяц, не хватит.

Глава 4

Павел

– Паш, на следующей неделе в твоей фирме праздник? Да? – устроившись на подушках в постели, жена мажет руки кремом.

– Угу, двенадцать лет с момента основания, – раздеваюсь догола и тоже заваливаюсь в кровать.

– Давай возьмём с собой Ксению на корпоративку? А? – подаёт внезапную идею Танюха.

– Это ещё зачем?

– Ну, у тебя в офисе полно свободных молодых самцов. Хочу Ксюшу познакомить с хорошим парнем.

Намерение жены вызывает у меня приступ смеха, который я скрываю за кашлем. В роли сводника я ещё ни разу в жизни не выступал.

– Девочка она видная, симпатичная, неиспорченная. Будет обидно, если свяжется с каким-нибудь козлом, – продолжает Таня. – Надо её пристроить по уму.

– Окей, – согласно киваю. Провинциалка и московские кавалеры. Это будет даже забавно. Можно аниматоров не заказывать. Спинным мозгом чую, развлечёмся по полной.

– Только ты своих троглодитов предупреди, чтобы руки не распускали и вели себя прилично. А Володьке с Ильёй вообще запрети к Ксюше подходить! – строго предупреждает жена.

– Почему? Нормальные же мужики!

– Оба *лядуны, клейма ставить негде. Не нужны нам такие женихи, – категорично отрезает она.

Прикидываю, к кому можно пристроить Крольчонка на вечер. Так, чтобы и Танюхину просьбу удовлетворить, и перед пацанами шутом не выглядеть. Жертва находится довольно быстро.

Погасив ночник, Таня прижимается ко мне под одеялом. Для сорока двух лет тело у неё хорошее. Налитое. Его приятно трахать.

Медленно целую жену в шею, постепенно соскальзывая ниже. Растираю пальцами крупные соски. Ласкаю их языком. Рукой веду по мягкому животу, ныряю между призывно раздвинутых ног. За десять лет брака каждое действие в сексе с Танюхой отточено до автоматизма.

Она обожает куни, я не брезгую полакомиться сочной вагиной. С удовольствием вылизываю её под сдавленные стоны Татьяны. Она боится, что Крольчонок нас услышит. Неудобно ей, видите ли, перед гостьей. Можно подумать, восемнадцатилетняя деваха не знает что такое секс. Сто пудово уже давно не целка.Хотя скорее всего, мужика у неё нормального не было. Наверняка попробовала пару раз перепихнуться со сверстником, но чувствуется, что это Ксюшу не вставило. Не раскусила она мякотку. Иначе бы не зубрила лекции по вечерам, а моталась по злачным заведениям в поисках подходящего самца.

Доведя жену до оргазма, говорю:

– Хочу трахнуть тебя сзади, Тыковка.

Она тут же встаёт на колени на край кровати спиной ко мне. Одним выпадом вхожу на всю длину. Не размениваясь на прелюдии, принимаюсь жёстко долбить жену. От души шлёпаю по мясистым ягодицам. Мну большие груди. Танюха утыкается лицом в подушку, чтобы приглушить крики удовольствия. В отличие от Тани, я не сдерживаю себя, рычу от кайфа, заполняя её спермой. Всё-таки секс без резинки гораздо круче. Ощущения острее.

***

В понедельник в обеденный перерыв приглашаю Макса в одну из харчевен, располагающихся на первом этаже нашего офисного здания. С моей точки зрения, Королёв идеальный вариант для Ксении. Не в смысле любви до гроба, а для приятного времяпрепровождения.

Максим – талантливый двадцатипятилетний дизайнер, хорошо воспитан, может прикольно пошутить. Пьёт мало, ходит в спортзал, в разбитных тусовках не замечен. И тёлки у него вроде как сейчас нет. А даже если и есть, пофиг. У нас не принято таскать с собой на корпоративные вечеринки жён и любовниц. Татьяна – исключение, ибо ведёт бухгалтерию моей фирмы. Вообще жена давно работает на аутсорсинге, но я у неё клиент номер один.

– Макс, у меня к тебе дело будет, – начинаю разговор после того, как мы сделали заказ. – Только это… Между нами пусть останется. Откажешься, не обижусь.

– Слушаю тебя, Паш.

– Моя жена захотела на корпоративку в пятницу племянницу свою взять, – вдаваться в подробности, что Крольчонок – дочь подруги юности Татьяны, не считаю нужным.– Девчонка всего месяц в Москве, никого здесь не знает. В общем, ты не мог бы пообщаться с ней немного? Ну там, комплимент сказать, потанцевать пригласить? Короче, скрасить девушке вечерок.

– Склеить в смысле? – улыбается Королёв.

– Нее, какой там клеить! Было бы кого! – морщусь презрительно. – Она на учёбу приехала из какого-то Зажопинска. Выглядит соответственно. Вряд ли ты обратил бы на неё внимание добровольно.

– Ну, ладно, – пожимает плечами Макс. – Я так-то сам не из столицы.

– Чё серьёзно? – удивляюсь. Глядя на прикид и манеры Королёва никогда бы не сказал, что он с периферии. Внешне парень ничем не уступает коренным москвичам, одним из которых являюсь я.

– Да. Шесть лет назад приехал из Владимира.

– Ну, сравнил тоже! Владимир – это рядом, почти что за МКАДом. А Танькина племяшка откуда-то с хутора на юге России.

– Как зовут-то мою наречённую? – ржёт Макс.

– Ксения.

На самом деле я слукавил. С момента приезда в наш дом Крольчонок очень похорошела. Как-то зашёл на кухню с утра и офигел. Практически стояк словил.

Ксюша с распущенными идеально гладкими блестящими волосами, отливающими медью, одетая в голубую недешёвую рубашку и джинсики в обтяжку, заваривала чай. Залип на упругой девичей заднице, борясь с естественным желанием сжать её пятернёй.

– Доброе утро, – Крольчонок повернулась ко мне лицом, и я нервно сглотнул слюну. Тонкий хлопок рубашки облегал полные груди, спрятанные под кружевным лифчиком пуш-ап.

Скромный макияж сделал серый взгляд Ксении удивительно глубоким и каким-то загадочным, что ли. Я не разбираюсь во всяких там хайлайтерах и тоналках, но кожа девушки выглядела не просто чистой и здоровой, а сияющей. Будто малышка только что со СПА-процедур вернулась. Окончательно меня добил маникюр. Аккуратные короткие ноготки, покрытые нюдовым лаком.

Знатно охренев от волшебного преображения провинциалки, ткнул кнопки на кофемашине.

– Омлет будете? – спросил Крольчонок, не догадываясь о произведённом на меня эффекте.

– Не, спасибо, – отрицательно мотнул головой.

«Мне бы минет сейчас в твоём исполнении», – чуть не ляпнул. Уже представил, как расстёгиваю пуговки на рубашке девчонки и достаю груди из лифчика. А потом опускаю Ксюшу на колени и наматываю её длинные волосы на руку, чтобы удобнее было толкаться членом глубоко в глотку.

Отвернулся к окну, дабы перевести дух от возбуждающих картинок, замельтешивших в мозгу. М-да… Деревенская простушка превратилась в очень *бабельную сосочку. От провинциалки у Ксении остался только говор. Но он со временем исчезнет.

Разумеется, руку к новому облику Крольчонка приложила Татьяна. Я не против, что она тратит деньги на дочь подруги. Жена хорошо зарабатывает и вольна распоряжаться своей зарплатой, как хочет. К тому же, прекрасно понимаю, откуда идёт желание Танюхи позаботиться о Ксении. Нереализованный материнский инстинкт, что б его!

Ксения

Подъезжая к ресторану, где будет проходить праздник, нервничаю, как Наташа Ростова перед первым балом. Несмотря на то, что я одета в дорогое платье, которое мне купила Татьяна специально к мероприятию, чувствую себя неуверенно.

Если коллеги Павла такие же офигенные, как и он, то не знаю, о чём буду с ними разговаривать. Швецова я воспринимаю как человека с другой планеты. Но отказаться от посещения корпоративки не могла. Во-первых, любопытно хоть глазком взглянуть на высшую касту московского общества. А во-вторых, когда ещё меня пригласят в крутой ресторан?

– Не напрягайся! Ты очень красивая, – тихо говорит тётя Таня, едва мы заходим внутрь.

Заведение поражает простором, элегантным интерьером и разнообразием блюд. В одной части банкетного зала накрыты фуршетные столы с едой и напитками, другая пока пустует. Сотрудников фирмы уже собралось приличное количество. Женщины одеты в элегантные вечерние или коктейльные платья, мужчины более неформально – в брюки или джинсы и рубашки. В воздухе смешались запахи разных духов.

Павел, держа в руке бокал с виски, разговаривает с двумя мужчинами. Увидев нас, тут же подходит. Целует Татьяну в щёку, а мне кивает, задерживаясь взглядом на декольте. По коже проносится озноб, а потом я начинаю вся гореть. Опускаю глаза в пол, пока муж и жена перебрасываются парой фраз.

Какая-то женщина подлетает к тёте Тане и выражает бурный восторг от встречи.

– Развлекайся! – подмигивает мне Швецов и удаляется, напоследок наградив долгим пронзительным взглядом.

Боже! Он на всех так смотрит? Это же просто невыносимо! С ума можно сойти от его голубых глаз. Они не холодные и прозрачные, как льдинки, а насыщенно-васильковые, как сердце океана.

– Давай-ка к столу, – распоряжается мамина подруга. – А то всё съедят, и нам нечего не достанется! – добродушно смеётся она.

Это вряд ли. Столы ломятся от всякой снеди. Здесь есть всё от бутербродов с икрой, канапе с авокадо и закусок с дарами моря до мясных деликатесов, сыров с плесенью и экзотических фруктов. Большую часть из этих продуктов я ни разу в жизни не пробовала.

– Добрый вечер! – около нас материализуется харизматичный мужчина. Он постарше Павла и почти такой же красивый. Только глаза у него тёмно-карие. – Татьяна! Рад тебя видеть! Ты великолепно выглядишь! – целует её в обе щеки. – Познакомишь? – улыбается брюнет, глядя на меня.

– Знакомься, Ксения. Ксения – это Илья.

– Очень приятно! – бормочу, краснея. Не привыкла, что мужчины проявляют ко мне повышенное внимание.

– Взаимно. Вы – новая сотрудница? – Илья расплывается в улыбке Чеширского кота. – И как только я пропустил такую красоту!

– Ксения – дочь моей подруги, – отвечает за меня тётя Таня. – Она ещё студентка. А её красота не для тебя, – вроде как шутит она.

– Ну, Танюх, обижаешь! Я как раз свободен! Недавно развёлся.

– Ага, а почему? Не расскажешь? – явно подкалывает Илью Татьяна. – Вот, Ксюшенька, смотри – это пример очень плохого дяди! – снова шутит она. – Изменял своей жене. Держись от таких подальше, детка!

– Ну, Тань! Зачем ты так сразу? – беззлобно возмущается мужчина.

– А когда, если не сразу? Дождаться, пока ты задуришь девочке голову? Ну, уж нет!

Они продолжают дружелюбно пикироваться, а я жую тарталетку с творожным сыром и слабосолёной семгой.

– Что это вы не пьёте? – замечает Илья.

– Так никто не наливает! – смеётся тётя Таня.

– Сейчас исправимся, – брюнет наполняет два бокала шампанским.

– Мне лучше сок или воду, – вставляю свои пять копеек.

– Поздно, малышка! Уже налил! Держи! – Илья протягивает мне фужер с игристым напитком.

– Вот, я же говорила: «Очень плохой дядя». Спаивает девушку прямо на глазах, – Татьяна лукаво смотрит на брюнета и делает глоток шампанского.

Дальше знакомства сыплются как из рога изобилия. Не успеваю запоминать имена. И всё поглядываю на Илью, который быстро переключился на блондинку лет тридцати. Ответной реакции от мужчины не получаю. Он увлечён беседой и, кажется, уже забыл о моём существовании. Жаль. Внешне Илья мне понравился. Я бы с ним пообщалась.

Когда все сотрудники в сборе, начинается торжественная часть. На большом экране запускают нарезку из видео и фотографий с результатами работы фирмы за двенадцать лет. Из маленькой студии по дизайну интерьеров она превратилась в крупную проектную компанию. Швецов с партнёрами делает, конечно, совершенно потрясающие вещи. Открыв рот, смотрю на фешенебельные квартиры, офисы, загородные дома. Теперь ясно, почему квартира тёти Тани такая офигенная. Поговорка «сапожник без сапог» – это не про Павла.

После презентации следуют аплодисменты. Как только они стихают, слово берёт Швецов. Он благодарит своих подчинённых за усердную работу и преданность делу, восхваляет их таланты. Речь получается немного пафосная, но не занудная. Муж тёти Тани умело разбавляет высокопарные фразы шутками.

Потом выступает некий Владимир. Из контекста я понимаю, что он основной партнёр Швецова по бизнесу.

Вслед за руководителями высказывается пара рядовых сотрудников. Они превозносят своё начальство, отмечая их ум, эрудицию, умение находить нестандартные решения и личностные качества. Получается забавная ситуация. Кукушка хвалит петуха за то, что петух хвалит кукушку.

В конце блондинка и брюнетка (обе с модельной внешностью) вручают Павлу и Владимиру настольные статуэтки с гравировками по случаю события, а также наборы из антистрессовых игрушек.

На этом официальная часть заканчивается. Народ принимается активно есть, пить, общаться. Вскоре включают музыку, и желающие ударяются в танцы.

– Привет! Я Макс. Можно тебя пригласить? – ко мне подходит шатен среднего роста.

– Привет! Меня Ксения зовут. Можно, – улыбаюсь молодому мужчине. На вид ему лет двадцать пять.

Максим хорошо двигается под музыку, прекрасно чувствует ритм. Во время танца узнаю, что Макс – дизайнер, в данный момент занимается проектом загородного коттеджа какого-то крупного финансового аналитика.

Я рассказываю немного о себе. После нескольких песен, Максим предлагает выпить шампанского. Но один бокал за вечер – мой предел. Не люблю спиртное. Нового знакомого это совсем не смущает. Он наливает мне яблочный сок.

Мы непринуждённо болтаем о том, о сём. Макс очень приятный, весёлый и тактичный. Он не задаёт неудобных вопросов, старается поддерживать нейтральные темы. В его компании чувствую себя просто отлично, будто знаю Максима сто лет.

Очень быстро мы выясняем, что нам обоим нравится блюз. Меня это немного удивляет, потому что сверстники никогда не понимали мои предпочтения в музыке. Считали их странными и старомодными. А ещё Максим любит книги Дэна Брауна. Также как и я.

– Не хочешь подняться на террасу? – спрашивает Макс. – С неё открывается крутой вид на город.

– Ну…, – зависаю, выискивая глазами тётю Таню. Наверное, нужно предупредить её, что я ненадолго отлучусь.

– Не бойся, я не обижу тебя. Пойдём, – Максим расплывается в очаровательной улыбке.

– Ладно, – соглашаюсь, видя, что Татьяна танцует с мужем. Мешать им было бы невежливо.

Глава 5

Павел

Весь вечер наблюдаю за Крольчонком. Выглядит она потрясно. Длинные волосы распущены и красиво отливают медью. Коктейльное жемчужно-серое платье с соблазнительным декольте подчёркивает аппетитную девичью фигурку. Левое запястье украшает стильный серебряный браслет, который Ксюше, наверняка, дала погонять Танюха.

Невысокий рост милашки компенсируют элегантные туфли на высоких шпильках. Ходит она на них не слишком уверенно. Видно, что не привыкла к такой обуви.

Свеженькую девушку, неожиданно появившуюся в нашем коллективе, заметили все мужики без исключения. Обхаживают её. Слюни пускают. Зря я с Максом договаривался. Ксения без внимания точно бы не осталась.

Татьяна зорко следит за своей протеже. Оберегает от нежелательных ухажёров. К Королёву моя жена относится благосклонно. Одобрительно смотрит на меня и подмигивает, когда Макс уводит Ксюшу танцевать. А я почему-то бешусь. Глушу вискарь, как не в себя. Слишком уж спелась новоиспечённая парочка. По Максиму совсем незаметно, что он всего лишь выполняет мою просьбу. Королёв как будто реально кайфует от знакомства с Крольчонком.

Улучив момент, когда Ксения ушла в туалет, говорю Максу:

– Чёт ты разошёлся, братан. Не клей её сильно, влюбится же.

– Паш, да она зачётная чика! Не понимаю, чего ты на неё гнал.

– Понравилась, что ли? – ухмыляюсь сардонически.

– Да. Я её завтра на свидание пригласил.

– Ого! Трахнуть не забудь, Ромео!

– Паш, я тебя, конечно, уважаю, но сейчас ты борщишь, – одёргивает меня Макс.

Он прав. Я хватил через край. А всё потому, что мысленно уже пять раз загнул Ксюшу раком, задрал подол её платья, сдёрнул трусики и мощно поимел. Чёрт! Член аж гудит от похоти. Надо будет отправить Танюху с Крольчонком домой после окончания вечерины, а самому прошвырнуться по барам. Найти Ксюшезаменитель. Вернее, заменительницу. Какую-нибудь молоденькую девочку, которая позволит сделать с собой всё.

– Павел, какой чудесный праздник Вы организовали! – щебечет Ксения, подойдя к нам с Королёвым.

– Рад, что тебе нравится, – криво улыбаюсь. – На твоём хуторе такие вряд ли устраивали.

– Гулькевичи – не хутор. Это город. Небольшой, но всё же, – поправляет девчонка с обидой в голосе.

Я уже готов отпустить очередную язвительную подколку, но Макс не даёт этого сделать.

– Пойдём, Ксюш, – бросает на меня испепеляющий взгляд.

Защитник выискался, ёпт.

Следуя намеченному плану, около одиннадцати вечера сажаю Танюху и Крольчонка в такси. Говорю жене, что дома буду часа через два. Мол, с ребятами ещё потусуюсь. Едва машина отъезжает от ресторана, направляюсь в ближайший бар.

Окидываю взглядом заведение.

Брюнетка, восседающая на высоком стуле у барной стойки, неплоха и явно ищет приключение на ночь. Юбка где начинается, там и заканчивается. Из-под неё виднеется кружевная резинка чулок. Груди щедро оголены, прямо выставлены напоказ. К сожалению, дамочке за тридцать. Не годится на замену восемнадцатилетней девушке. Блондинка за столиком перестаралась с солярием и тоже далеко не свежая роза.

Заказываю порцию виски, занимая позицию охотника в дальнем углу у барной стойкои. Ещё раз внимательно рассматриваю предложенный ассортимент. Блондинки, русые, брюнетки. Не то, не то, всё не то.

Минут через пятнадцать в бар залетает стайка молодых девиц. На вид им лет двадцать с хвостиком. Но не больше двадцати пяти. Среди них примечаю рыженькую. Губки пухленькие, покрытые прозрачным блеском. Раскраска на лице не боевая. Ножки стройные. Попка хорошая, есть за что подержаться. Грудь маловата на мой вкус, но на разок сойдёт. Да, вот этого рыжика я и употреблю сегодня, пожалуй.

Теперь дело техники. Пара долгих взглядов. Бутылка шампанского за мой счёт вон тому столику. Девочки в восторге. Машут руками: "Присоединяйтесь". Отрицательно качаю головой. Продолжаю гипнотизировать глазами рыжика.

Девочки шушукаются. Глупо улыбаются, посматривая в мою сторону. Пьют игристое. Снова шушукаются. В итоге делегируют ко мне именно рыженькую. Молодцы! Правильно уловили посыл.

– Здравствуйте, – произносит тоненьким голоском девушка. – Спасибо за шампанское.

– Привет! На здоровье. Павел, – представлюсь.

– Очень приятно. Милена.

Ммм, а мне-то уж как приятно. Будет. Минут через тридцать-сорок.

Далее следует пустой трёп, итогом которого становится моё предложение продолжить вечер вдвоём. Девушка соглашается.

Так-то! Мастерство не пропьёшь!

В номере отеля быстро раздеваю Милену. У неё бледная кожа, покрытая веснушками. Грудь неполная двоечка со сморщенными от холода коричневыми сосками. А ещё рыжик очень стеснительная, если не сказать, зажатая. Зато я нет.

– Хочу минет. Сделаешь? – надавливаю девчонке на плечи, чтобы опустить её на колени.

– Ну я… Так сразу не могу, – лепечет, краснея.

– Да ладно тебе, Тыковка. Не ломайся, возьми в рот, – настаиваю.

Сосёт Милена скверно. То ли опыта мало, то ли просто не старается. Минут через пять мне её неумелые потуги надоедают. Обхватываю девчонку за голову руками и толкаюсь глубоко в глотку.

Секс в целом выходит посредственный. Рыжику стыдно трахаться при включённом свете. Она никак не может расслабиться, а меня не прикалывает тыкаться в бабу в потёмках. Люблю наблюдать за процессом. Тем не менее, свой оргазм Милена получает, а может, просто имитирует. Похрен вообще. Как говорится: «Сама дура виновата». Надо было ловить шанс сегодня, потому что больше мы никогда не увидимся.

– Разве ты не остаешься до утра? – спрашивает девушка, прикрываясь одеялом.

– Мне домой надо, – надеваю рубашку и брюки. – Я же говорил тебе, что моя жена очень больна. Не могу её оставить одну на ночь.

– Паш, а ты позвонишь мне? – Милена с надеждой смотрит в глаза. Значит, всё-таки кончила, раз хочет продолжения.

– Обязательно, Тыковка, – нагло вру. – Мне с тобой было очень хорошо. Уже думать забыл, что так бывает.

Чувственно целую рыжика на прощание. Пусть запомнит этот поцелуй и представляет меня, когда будет удовлетворять себя одинокими ночами.

Ксения

На следующий день Макс приглашает меня на речную прогулку. На уютном кораблике мы проплываем мимо основных достопримечательностей Москвы. Любуемся Воробьёвыми горами, Храмом Христа Спасителя и, конечно, Кремлём.

Мой спутник много шутит, но всегда к месту. Проявляет заботу, уточняет, не холодно ли мне, не хочу ли чего-нибудь выпить или перекусить. Делает он это ненавязчиво. С Максимом легко и комфортно. Поэтому, когда экскурсия подходит к концу, соглашаюсь пообедать с парнем.

Мы приезжаем в ресторан итальянской кухни. Макс советует некоторые блюда, хоть и сетует, что в Италии их готовят вкуснее, чем в Москве.

– Ты был в Италии? – удивляюсь. Для меня путешествие заграницу – что-то из разряда фантастики. Никто из моих родственников и друзей там не был. Тётя Таня не в счёт.

– Да, в Риме год учился на курсах повышения квалификации после того, как закончил наш универ.

– Крутоооо, – восхищённо выдыхаю. – Расскажи!

– Да нечего особо рассказывать, – слегка смущается Максим. – Моя старшая сестра замужем за итальянцем. Она пригласила, я согласился. Где ещё, как ни в Италии, совершенствовать навыки начинающему дизайнеру?

– А почему ты там не остался?

– Не знаю. Не моё это. Мне нравится жить в Москве. В Италии классно отдыхать, но что касается всего остального, у нас лучше. Больше возможностей заработать.

Официантка ставит передо мной блюдо с салатом из рукколы и креветок, а Максу подаёт закуску с ломтиками прошутто и дыни. Сочетание кажется абсолютно диким, о чём, не стесняясь, говорю парню. Он смёется и предлагает попробовать прямо со своей тарелки.

– Ну как? – интересуется Максим, когда я отправляю в рот кусочек дыни и пармской ветчины.

– Необычно, – улыбаюсь, прожевав еду. – Не то, что бы мне не понравилось, но любимым блюдом определённо не станет.

После закусок нам приносят спагетти болоньезе.

– К ним очень кстати было бы красное вино, – комментирует Макс. – Но я за рулём, а ты, как я понял, не любишь спиртное.

– Не люблю, – подтверждаю догадку парня.

Венчает нашу обильную трапезу десерт «Панна-котта» с клубникой.

– Ммм, – урчу от удовольствия, выскребая ложкой остатки лакомства. – Это божественно!

– Да ты сластёна! – губы Максима расплываются в тёплой улыбке.

– Ага, – киваю и тоже улыбаюсь.

– Ксюш, что ты делаешь в среду? – спрашивает Макс, когда везёт меня домой.

– Учусь.

– До скольки?

– До трёх.

– Отлично. Я знаю один классный бар, где играют блюз по вечерам. Хочу сводить тебя туда. Пойдёшь?

– Пойду, – краснею, понимая, что это будет настоящее свидание. Сегодня Максим не позволил себе ничего лишнего. Пару раз взял за руку, но скорее по-дружески.

– Договорились. Я напишу тебе, – обещает он.

Домой залетаю как на крыльях. Макс мне нравится. Очень-очень нравится!

Звоню Лидке и рассказываю ей обо всём. Подруга рада за меня, но предупреждает, чтобы я была осторожнее и не надеялась на серьёзный роман. Москвичи, по её мнению, все проходимцы. Им не стоит доверять.

Осуждать Лиду за предвзятость к столичным мужчинами не могу, потому что хорошо знаю историю её сестры. Неля уехала покорять Москву после колледжа. Встретила парня, который через полтора года отношений бросил её беременной. Причём сделал это очень цинично. Сначала пудрил ей мозги, мол, женюсь-женюсь. А когда сестра Лиды была на шестом месяце, заявил, что она специально всё подстроила, чтобы зацепиться в столице. В результате, Неля вернулась в Гулькевичи и стала матерью-одиночкой.

***

Утром в понедельник, как всегда, собираюсь в институт. Приведя себя в порядок, иду на кухню, чтобы позавтракать. Неожиданно застаю там Павла. Неожиданно, ибо обычно он не встаёт так рано, а сегодня, одетый в чёрную рубашку и брюки с идеально отглаженными стрелками, уже допивает кофе. На запястье у мужчины плоские, совершенно очевидно дорогущие часы.

Мы с Павлом сухо здороваемся, больше ни о чём не разговариваем. Накануне вечером я слышала, как Швецов и тётя Таня ругались. Суть ссоры не уловила, но потом видела, что у маминой подруги были заплаканные глаза. Павел же ушёл из дома, хлопнув дверью. Во сколько он вернулся, не знаю. А в данный момент Швецов с лицом мрачнее тучи копается в телефоне.

Завариваю чай с мятой, сооружаю бутерброды с сыром. Сажусь за стол в полной тишине. Атмосфера на кухне гнетущая, совсем непривычная для меня. Дома мы всегда болтали за едой, обсуждали новости и планы на день. Если кто-то с кем-то ссорился, то примирение наступало быстро. В нашей семье не заведено подолгу сердиться и увязать в конфликтах.

Но Швецовы – не мои родственники. Они живут в своём мире. Лезть к тёте Тане с расспросами, я не стала. На Павла вообще взглянуть боюсь, а задать вопрос: «Что случилось?» язык не повернётся.

Швецов ставит пустую чашку в раковину, выходит из кухни, а затем из квартиры.

Закончив завтракать, надеваю пуховик, подаренный Татьяной. Наматываю на шею белый вязаный шарф, обуваю ботинки из мягкой кожи. Всё-таки какой кайф носить хорошую одежду и обувь! Чувствуешь себя совсем другим человеком!

Едва покидаю подъезд, как раздаётся сигнал припаркованной у тротуара крутой чёрной иномарки. Вздрагиваю от испуга и делаю пару шагов по направлению к метро. Водитель снова сигналит, а потом из машины раздаётся голос Павла:

– Крольчонок! Иди сюда!

Глава 6

Павел

Таньке кто-то в очередной раз донёс, что видел меня с бабой в центре. Вот не понимаю я таких людей. Чего им неймется? Своей жизни, что ли, нет? Раз в чужую нос суют! Уроды!

Самый прикол, что я даже не помню, с кем был в тот день. Стандартная отмазка про обед с клиентом не прокатила. Жена психанула, начала притыкать меня прошлыми косяками. Набычилась, разревелась. **здец, короче.

Вышел на лоджию покурить, чтобы успокоить нервы. А там, на сушилке, аккуратно развешанные маечки-штанишки-лифчики Ксении. Как дебил залип на её трусики. Будто бабских труханов никогда не видел. Рука сама собой потянулась к беленьким слипам. Почему-то именно они нехило возбудили меня.

Обычно мои любовницы наряжаются в кружево и гипюр. Танюха тоже любит дорогое изысканное бельё. А тут простой тонкий хлопок. Прям привет из юности.

Сорвал трусики с верёвки. Сжал в кулаке и поднёс к носу. Вдохнул запах стирального порошка. Чёрт! А так хотелось узнать, какой у Крольчонка интимный аромат. Наверняка, она пахнет до одури круто. Ещё же совсем молочная, не потасканная. Ничего рано или поздно я трахну эту малышку. Помну её упругие сиськи, растяну сладкие дырочки. Ставлю на то, что это случится скорее рано, чем поздно.

– Ну, чего застыла? – кричу Ксюше из тачки. – Давай запрыгивай! До шараги твоей подкину.

Крольчонок с глазами в пол-лица, садится на пассажирское сидение.

Выезжаю из двора и вливаюсь в поток машин на проспекте.

– А Вам разве по пути? – подаёт голос девчонка.

– Нет. Но за мной должок. Помнишь? – намекаю на то, что Ксения не сдала меня жене, когда я бухал всю ночь в клубе и вернулся домой никакущий.

Она ничего не отвечает.

– Ну, чё? Как дела? Рассказывай, – смотрю на дорогу, но боковым зрением наблюдаю за Крольчонком. Свеженькая, румяная, кровь с молоком. Пуховичок классный. Очень ей идёт бирюзовый цвет. В сочетании с рыжеватыми волосами прям огонь получается. И сумка зачётная. Не вычурная, но стильная. Из телячьей кожи. Танькина заслуга. У моей жены всегда был отменный вкус.

– Да нечего особо рассказывать, – мямлит Ксения. На меня даже глаза поднять боится или стесняется. Сжалась вся. Того гляди, в кресле растворится.

– Как свидание с Максом?

– Откуда Вы узнали? – пугается, будто преступление совершила. – Вам тётя Та…

– Ксюш, ко мне на «ты» обращайся. Лады? Это твоё выканье напрягает. Сразу страпёром себя чувствую. И нет, Танюха ничего не говорила. Я от Макса знаю.

Крольчонок бледнеет. Получая садистское удовольствие, продолжаю:

– Это же я попросил его за тобой на корпоративке поухаживать. А он увлёкся чутка.

Глаза у Ксюши наполняются слезами. Губёшки начинают дрожать. Она отворачивается к окну, чтобы скрыть своё состояние. Однако пальцами так сильно вцепилась в сумку, что аж костяшки побелели.

– Да ладно ты, не реви! – усмехаюсь. – Ничего страшного не произошло.

Закуриваю сигарету и, бросив пачку на панель, предлагаю:

– Кури, если хочешь.

– Нет, спасибо. Я не курю, – тихо отвечает Крольчонок.

– Ага, и не пьёшь. И не трахаешься, – ржу в голос.

Ксения, метнув на меня странный взгляд, становится пунцовой.

*ля… Неужели я попал в цель? Неужели наша Ксюшенька ещё девочка? Охренеть! Думал, что целок сейчас можно только в детском саду отыскать. А тут вон оно чё, оказывается! Эта охота будет **здец какой интересной.

Настроение моментально улучшается. Забываю про ссору с Танькой. Прибавляю музыку и, не скрывая улыбки, с наслаждением затягиваюсь сигаретой.

Девственниц у меня сто лет не было. На первом курсе института первопроходцем несколько раз становился. Потом переключился на опытных и разбитных. Надоели визги-писки, слёзки по потерянной невинности и ожидания, что я предложу руку и сердце, едва отмою член от девственной крови.

А вот на данный момент не откажусь от звания первого мужчины в жизни Ксюши. Готовых к сексу тёлок я получаю на раз. Уже как-то приелись они. Всё стандартно, однообразно. С Крольчонком же меня ждёт что-то новенькое.

Ксения

Первый раз за полтора месяца учёбы в институте не улавливаю суть лекции. Вообще не слушаю препода. Все мои мысли о том, что Лидусик была права: в Москве не мужики, а сплошные моральные уроды. Обидно до слёз, что Максим оказался одним из них.

Непонятно только, зачем он на прогулку по городу меня пригласил, а потом в блюз-бар? Уже отыграл свою роль на корпоративке, умаслил начальника, заработал себе бонусы. Так чего дальше-то притворяться, будто я ему нравлюсь?

Руки чешутся от желания позвонить Максу или написать. Высказать, что мне не нужна жалость. И вообще послать этого красавчика к чёрту. Пусть с москвичками в свои игры играет.

Да, я не топ-модель, не неземная красавица, но и не уродина настолько, чтобы парней просили проводить со мной время в обмен на ништяки на работе. Ясно же, что просто так Макс не стал бы напрягаться. Сто пудово Швецов пообещал ему премию.

К моменту возвращения домой немного успокаиваюсь. В голове рождается план мести Максиму. Не буду отказываться от свидания в блюз-баре. Дождусь, пока кавалер приедет за мной. Тогда-то и обломаю его. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.

***

Вечером в среду не наряжаюсь. Валяюсь на кровати в домашней одежде, слушая музыку в плеере. На телефон приходит сообщение: «Привет! Я стою у подъезда. Спускайся».

Всовываю ноги в кроссовки, накидываю куртку и вызываю лифт.

Машину подлого ухажёра узнаю сразу. Макс весь такой лощёный, в модной кожаной куртке нараспашку, в стильных джинсах и ботинках выходит из авто, чтобы открыть мне дверь пассажирского сидения. Надо же, какой галантный!

– Привет, Ксюш! – улыбается парень без тени фальши. На лице – радость, словно реально ждал встречи со мной. Ну, и актёр! Театр по нему плачет.

– Привет! – не отвечаю на улыбку.

– Садись, – кивает головой Максим на открытый салон машины.

– Как-нибудь постою.

– Ксюш, что-то случилось? – комедиант не понимает, в чём дело. Почему дурочка с хутора, как выразился Павел, не писает кипятком от восторга?

– И много тебе Швецов заплатил? – прыгаю с места в карьер.

– Чего? – Макс удивлённо смотрит на меня.

– Того! Я всё знаю, Максим. Павел рассказал, что попросил тебя приударить за мной на корпоративе. И знаешь, что? Финита ля комедия! Достаточно по-итальянски выразилась? – бросаю саркастично.

Разворачиваюсь спиной к обалдевшему парню и быстро топаю обратно к подъезду.

– Ксюш, стой! – Макс бежит следом. – Да постой ты!

Игнорирую его крики. Он догоняет меня, хватает за руку.

– Ксюш, мы можем с тобой спокойно поговорить?

– Нет! Не можем! Мне не о чем с тобой разговаривать! – резко выдёргиваю руку.

– Не буду отрицать, Швецов действительно попросил уделить тебе внимание на вечеринке. Но, когда мы познакомились, ты мне понравилась.

– Да неужели? – строю презрительную гримаску.

– Правда, – голос Макса звучит грустно. – И если тебя это так волнует, то Паша мне не платил.

– А про свидание в воскресенье ты ему по доброте душевной доложил? – продолжаю язвить.

– Я ему не докладывал.

– Врёшь! Опять врёшь! – эмоционально выкрикиваю.

– Я просто сказал ещё тогда, на корпоративке, что ты классная, и я хочу пригласить тебя куда-нибудь. Но больше мы эту тему не затрагивали.

Я молчу. В данный момент Максим не похож на человека, который притворяется. По правде говоря, он всегда казался мне искренним. Не чувствовалось в нём двойного дна. К тому же, какой резон Максу оправдываться перед девушкой, которая для него не более, чем уже выполненное поручение шефа?

– Ксюш, прости меня. Понимаю, со стороны вся ситуация выглядит не очень. Но я бы хотел, чтобы мы продолжили общаться, – в каре-зелёных добрых глазах парня вижу раскаяние. Вид у Макса, как у побитого щенка. Мне становится его жалко. Однако уязвленное самолюбие не позволяет сразу же сдаться.

– Я подумаю, – гордо вскинув подбородок, ухожу в подъезд.

Глава 7

Ксения

Утром распахиваю дверь ванной и сталкиваюсь со Швецовым. На пару секунд мы оба застываем, глядя друг другу в глаза. Улавливаю запах мятной зубной пасты и цитрусового геля для душа, исходящий от Павла. Наверное, надо сказать «Доброе утро!», однако отчего-то слова не идут с языка.

Не отводя взгляда, муж тёти Тани протискивается мимо меня, прижимая накачанным обнажённым торсом к косяку в дверном проёме. Стою как вкопанная, не смея даже пошевелиться. Внезапно Швецов наклоняет голову и касается моих губ своими. Тут же отстраняется, выходит в коридор. Посмотрев то ли насмешливо, то ли игриво, удаляется в сторону кухни.

Пребывая в полном шоке, дотрагиваюсь до губ кончиками пальцев. Что это было? Почему вообще Павел принимал душ в этой ванной, когда у него есть своя личная? Конечно, он хозяин квартиры и может мыться, где захочет. Но за месяц жизни у Швецовых я ни разу не видела, чтобы кто-то кроме меня пользовался этим санузлом.

Закончив водные процедуры, прячусь у себя в комнате. Не выхожу оттуда, пока не слышу, как хлопает входная дверь. Муж тёти Тани ушёл на работу.

Смотрю на часы и понимаю, что позавтракать уже не успею. Выбегаю из подъезда и несусь со всех ног к метро. Боюсь, Швецов снова захочет меня подвезти. Поездку с ним до института я не выдержу. Ещё после инцидента в ванной эмоции никак не улягутся.

Весь день думаю о поцелуе, если это можно так назвать. В какой-то момент даже начинаю сомневаться, что Павел меня поцеловал. Что если ничего не было? Что если просто моя фантазия разыгралась? Померещилось? Показалось? Вряд ли я отношусь к тому типажу девушек, которые нравится Швецову.

В итоге уговариваю себя забыть о случившемся. Сделаю вид, мол, ничего не было.

Лучше сосредоточусь на Максе. Вот кто действительно на меня запал.

На следующий день после того, как я не поехала в блюз-бар, Максим прислал букет цветов. Написал сообщение, что ещё раз извиняется. У нас завязалась переписка, поскольку долго дуться я не умею. Да и таких шикарных букетов до Макса мне никто не дарил.

В субботу мы отправились в парк аттракционов, а потом пообедали в уютном ресторанчике. Покатушки на каруселях привели меня в полный восторг. Макс выбирал самые опасные и драйвовые. Это было очень круто.

Адреналин и буря эмоций быстро нивелировали некоторую неловкость, возникшую между нами из-за прошлого неудавшегося свидания. Поход в парк не предполагал романтики. Только веселье и дружескую атмосферу.

На последней лекции получаю сообщение: «Привет, Ксюш! Я сегодня освободился пораньше. Заеду за тобой в институт?»

«Привет! Хорошо. Я до трёх учусь», – отвечаю Максиму.

С облегчением выдыхаю. Есть отличный повод не возвращаться домой. А то собиралась пойти гулять по городу. Не готова я к встрече с тётей Таней после того, как утром повёл себя её муж.

Макс везёт меня в гриль-бар, где мы едим сочные мясные стейки со свежими овощами и картофелем фри. Затем парень предлагает сходить в кино. Я соглашаюсь.

Во время сеанса блокбастера про шпионов Максим берёт меня за руку. Переплетает наши пальцы. Потягивая колу со льдом, улыбаюсь парню.

Макс – хороший, с ним весело, интересно, легко и спокойно. Казалось бы, что ещё нужно для счастья? Только почему-то из головы не идёт Швецов. Засел в мозгу занозой. И каждый раз при мысли о Павле по телу прокатывается горячая волна. Становится стыдно, а в животе – щекотно, и хочется трогать себя в интимных местах. Просто наваждение какое-то!

Из кинотеатра мы выходим, когда на улице уже темно.

– Хочешь ко мне в гости? – спрашивает Макс, садясь в машину.

– Давай в другой раз, – вежливо отказываюсь. Может, я и выгляжу как наивная дурочка, но всему есть предел. Ясно же, зачем парень приглашает девушку к себе в квартиру. Не в шахматы играть, это точно. А секса с Максимом у меня в планах пока нет.

– Окей, – безо всякой обиды принимает отказ он.

Когда его машина останавливается у моего подъезда, парень прощается и обещает написать ближе к выходным.

– Придумаем, как развлечься в субботу или в воскресенье, – подмигивает Макс и задорно улыбается.

И вроде бы всё. Надо говорить «До свидания», но мы молчим.

Максим подаётся корпусом ко мне. Протягивает руку и убирает с лица прядь волос.

– Какая красивая ты, Ксюш, – произносит тихо. – Так бы и любовался тобой часами.

Смущаюсь от его слов, опускаю ресницы, чувствуя, как краснеют щёки. Макс касается моих губ своими губами. Нежно, не настойчиво, будто оставляя за мной право выбора: продолжить или прекратить поцелуй.

Отвечаю на ласку. Обвиваю Максима за шею руками и целую в ответ. От парня пахнет колой и ментоловой жвачкой, а ещё дорогим одеколоном. Запах приятный, но не имеет ничего общего с крышесносным парфюмом Швецова.

Да ёжкины кошки! Какого фига я думаю о муже тёти Тани, когда у меня во рту язык другого мужчины? Злюсь сама на себя. Крепче обнимаю Макса, хватаясь за него, как за спасательный круг.

Поцелуи становятся жарче. Руки парня забираются под мою куртку, что, в общем-то, несложно. Молнию я не застёгивала.

Максим гладит спину, проходится ладонями по боками. Задевает грудь. Резко отстраняется.

– Ксюш, беги домой, иначе не отпущу, – выдыхает прерывисто.

– Спасибо за обед и кино! – чмокаю Макса в губы на прощание.

Павел

– Крылов, чё у тебя с проектом? По срокам уже горим, а эскизы я ещё не видел, – сегодня в офисе сложный день. Большое совещание и разбор полётов.

– В процессе, Павел Николаевич. Я несколько раз переделывал, но скоро закончу, – оправдывается молодой дизайнер.

– «Скоро» – это когда? Ты должен был сдать черновой вариант на согласование в прошлую пятницу, край в этот понедельник. А сегодня у нас какой день?

– Вторник, – парень опускает глаза.

– Вот именно! Вторник!

– Я доделаю к выходным, обещаю.

– Угу, – недовольно бурчу. – Обещает он!

– Паш, я могу помочь Серёге, – подаёт голос Макс. – Я сдал заказ и всё равно пока без дела сижу.

– Для тебя есть новый клиент. Так что, не торопись, – отметаю предложение Королёва.

Прохожусь по каждому из сотрудников, отвешивая люлей направо и налево. Настроение у меня препоганое.

– Паш, ты не с той ноги сегодня встал? Мы все косячили. Мария – не исключение, – снова встревает Максим, когда я в пух и прах разношу работу начинающего дизайнера. Девушка не выдерживает давления и убегает в слезах из конференц-зала.

– Машке твоей с таким художественным видением только заборы красить, – огрызаюсь. – Кстати, вот и до тебя очередь дошла. Лови! – кидаю папку в сторону Макса.

Он открывает её, просматривает бумаги. Хмурится. Реакция Королёва вызывает у меня внутреннее ликование.

– Ну, как? От души подгон тебе сделал? – улыбаюсь первый раз за всё утро.

– Угу. Только это проект под Питером.

– И? Тебя что-то смущает? – вскидываю брови.

– Я как бы не собирался никуда переезжать, – недовольно бурчит Максим.

– Ради карьеры и бабок люди не на такие жертвы идут. Всего на полгода, Макс, – злорадно ухмыляюсь.

Про себя думаю: «А ты на что рассчитывал, Ромео? Что я буду ждать, пока ты оприходуешь девочку Ксюшу? Не в мою смену, дружок! Обломайся! Не стать тебе первым мужчиной Крольчонка».

Справедливости ради стоит отметить, что Королёва я подписал на проект крупный и денежный. Парниша должен писать кипятком от счастья, ведь работа над частным загородным отелем принесёт ему ощутимое продвижение по карьерной лестнице.

Макс – суперталантливый дизайнер. Вкупе с богатым портфолио ему, как специалисту в своей области, цены не будет. Ещё поблагодарит меня за предоставленную возможность. Ну а Ксения… В Питере немало красивых тёлок. Найдёт там Макс кого трахнуть.

– Паш, я должен подумать, – изрекает Королёв.

– Чего? – делаю вид, что ослышался.

– Я понимаю, это крутой шанс продвинуться, выйти на более высокий уровень, но…

– Но что? – перебиваю. – В чём проблема? У тебя жена и семеро по лавкам? Ты не можешь их на полгода оставить?

– Нет, но мы оба знаем, что шестью месяцами там не обойдётся.

– Макс, не *би мне мозг! – взрываюсь. – Не хочешь работать, пиши заявление об увольнении. Свободен!

Королёв в психе хватает папку и выходит из конференц-зала. Динь-дон, нет у Крольчонка больше жениха.

А вечером дома Танюха сообщает бомбическую, просто очешуительную новость. В четверг моя жена сваливает в командировку на три дня. Наконец-то, у нас с Ксенией будет возможность провести время вдвоём!

Глава 8

Ксения

Переступив порог квартиры, слышу, что на кухне кто-то гремит посудой. Кроме шума тарелок до меня долетают звуки джазовой мелодии. Странно…

Тетя Таня уехала рано утром в Нижний Новгород, а Павел ещё не должен был вернуться с работы. Честно говоря, вообще думала, что Швецов уйдёт в загул сегодня и домой заявится на рассвете, как в тот раз, когда Татьяна отдыхала на даче у друзей.

– Привет, Крольчонок! – Павел появляется в дверном проёме. На губах у мужчины играет обаятельная улыбка. В руке он держит бокал красного вина. Две верхние пуговки на белоснежной рубашке расстёгнуты. Рукава закатаны до локтя.

– Здравствуйте! – крякаю, ошалев от сногсшибательного эффекта, который производит муж маминой подруги. Возможно ли когда-нибудь к нему привыкнуть?

– Ну что такое?! Я же говорил, чтобы ты обращалась ко мне на «ты», – в васильковом взгляде улавливаю лёгкую насмешку.

– Простите. Прости, – исправляю сама себя.

Хозяин дома, прислонившись к косяку плечом, наблюдает, как я разматываю шарф, снимаю куртку и обувь.

– Да, ладно! Не стоит извинений, – лениво произносит Павел. – Я тут ужин сварганить решил. Поможешь? – он приподнимает широкую смоляную бровь.

– Помогу, – бормочу, не зная, куда деть глаза. В присутствии Швецова меня колбасит. У него странная аура. Она подавляет и возбуждает одновременно. Тревога в душе смешивается с томлением внизу живота. Хочется убежать и остаться.

– С тебя салат, с меня мясо. Давай, включайся в работу! – муж тёти Тани не даёт мне опомниться, увлекая на кухню. – Вино будешь?

– Нет, спасибо. Я не пью.

– Брось! Вино, между прочим, полезно для здоровья. Как будущий врач, ты должна об этом знать, – он достаёт из шкафа чистый бокал и щедро плещет в него рубиновый напиток. – Попробуй! – протягивает его мне.

Делаю маленький глоток.

– Ну, как? – Павел коварно улыбается. Ну точно змий искуситель.

– Вкусно.

– То-то же! – хмыкает довольно. – Итальянское, из региона Венето. Урожай две тысячи пятого.

Отпиваю ещё немного и беру с тарелки кусочек сыра. После занятий я голодная, а употреблять алкоголь на пустой желудок не самая удачная затея.

Пока нарезаю свежие овощи, думаю о том, что в холодильнике полно еды. Непонятно, зачем Швецов готовит. Вчера тётя Таня специально натушила целый сотейник голубцов и сварила кастрюлю грибного супа, чтобы мы с Павлом не оголодали за время её командировки. Но задавать Швецову лишние вопросы не отваживаюсь. Он – хозяин дома. Не мне ему указывать что делать. Если Павел захотел поужинать мясом с салатом, то так тому и быть.

Глядя, как мужчина умело обращается со стейками на сковороде-гриль, начинаю сомневаться в правдивости слов Татьяны. Она говорила, будто её муж абсолютно беспомощен в быту. Что-то не похоже.

– Чем заправить салат? – советуюсь с Павлом. – Сметаной или маслом?

– Оливковым маслом и соком лимона, – откликается он, не оборачиваясь.

Тянусь к верхнему шкафчику, где стоят бутылки с маслом. Из-за невысокого роста приходится встать на цыпочки. За спиной в мгновение ока материализуется Швецов. Меня буквально сносит горячей волной от его близости. Аромат селективного амбрового парфюма кружит голову.

Павел с лёгкостью достаёт масло и отдаёт его мне. Наши пальцы соприкасаются. Дергаюсь, как от удара током. Стеклянная бутылка летит на пол, но Швецов успевает подхватить её. Реакция у мужчины молниеносная.

Жду, что он в своей манере отпустит подколку про мою неуклюжесть. Однако хозяин дома возвращается к плите, как ни в чём не бывало.

Когда всё готово, мы садимся ужинать. Павел хочет подлить мне вина.

– Не надо, – протестую, закрывая верх бокала ладонью.

– Просто обновлю, – обольстительно улыбается Швецов.

В груди растекается тёплый сахарный сироп. Рука безвольно соскальзывает на стол. Павел наливает вино.

– За прекрасный вечер! И за тебя, Ксения! – он произносит тост, слегка касаясь моего бокала своим.

Ущипните меня! Я в шикарной московской квартире пью вино с нереальным красавцем под мурлычащий джаз. Ем нежнейший мясной стейк, который пожарил этот самый мужчина. Да, я всё ещё помню, что он – муж маминой подруги. Но блиииин! Ощущения фантастические. Будто кино смотрю, а не являюсь участницей почти романтического вечера.

– Как дела в институте? – интересуется Швецов, накладывая себе в тарелку салат.

– Хорошо. Мне очень нравится учиться, – отвечаю нейтрально, уверенная, что Павлу до моих дел фиолетово. Он просто старается быть вежливым.

– Ну а вообще, как дела? – муж тёти Тани отрезает кусочек мяса, глядя мне в глаза.

– Нормально.

– Уже познакомилась с кем-нибудь?

– Ну… Да. С Машей подружилась, с Юлей и с Катей. Мы в одной группе.

– А мальчики у вас там не учатся, что ли? Чисто женский факультет? – спрашивает Швецов. Почему-то кажется, что он постоянно подсмеивается надо мной. Наверное, я просто мнительная.

– Почему же… Учатся.

– И? – голос мужчины звучит требовательно, а взгляд становится серьёзным.

– И что? – теряюсь от резкой перемены в поведении Павла.

– Есть приличные? Запала на кого-нибудь?

– Нет.

– По Максу сохнешь? – уголки губ Швецова ползут вверх.

– Давай не будем трогать эту тему, – прошу дружелюбно.

– Окей, – запросто соглашается муж тёти Тани.

С минуту мы едим молча. А потом Павел говорит:

– Макс – классный парень. Но он надолго уезжает в Питер. У нас там большой проект. Сама понимаешь, завязывать узлом полгода Королёв не будет. Так что, я бы на твоём месте не питал иллюзий на его счёт.

– А я и не питаю, – парирую достаточно резко.

От слов Швецова настроение портится. Два дня назад Максим сообщил мне, что получил новый жирный заказ под Питером и вынужден уехать из Москвы минимум на шесть месяцев. Я не слишком расстроилась из-за этой новости. Ну, в смысле не до слёз. Но всё равно на душе стало грустно. У нас только-только завязались отношения, которые вполне могли бы перерасти в нечто большее, чем взаимная симпатия. Собственно, Макс не скрывал, что я привлекаю его как девушка. А тут такой облом.

Доедаю ужин, благодарю за него Павла и встаю к раковине, чтобы помыть посуду. Из-за двух тарелок и одной сковородки гонять посудомойку нет резона.

Швецов не уходит. Спиной ощущаю его изучающий взгляд на себе.

– Как насчёт кино? Посмотрим что-нибудь вместе? – внезапно предлагает мужчина.

– Давай, – отказать ему не решаюсь, а может, просто не хочу.

Общение с Павлом сродни очень острому блюду, в котором перца чили больше, чем других ингредиентов. Пробуешь его, и искры из глаз сыплются, во рту – пожар. Ты думаешь, что больше никогда не прикоснёшься к этому адскому вареву. Но уже через пять минут рука сама тянется за ложкой. Хочется ещё и ещё. Такая себе разновидность доброкачественного мазохизма.

– Какие фильмы ты любишь?

– Да я как-то больше по книгам, – пожимаю плечами. – Ну, романтические комедии люблю, ещё про приключения.

– Ясно, – кивает он. – «Дикую орхидею» смотрела?

– Не-а, – вытираю руки полотенцем.

– Это культовый фильм. Почти что классика. Ладненько, идём в зал. Будем тебя просвещать! Не против? – Швецов само обаяние.

– Я только «за», – смеюсь.

– Отлично! Устраивайся поудобнее, – он машет рукой на диван, а сам берёт пульт от домашнего кинотеатра. – Давай, давай. Залезай с ногами, не стесняйся! – поворачивает голову в мою сторону.

Павел нажимает на пульте кнопки. В строке, возникшей на экране, набирает название фильма. На большой плазме появляются вступительные титры. Из колонок раздаётся чарующая музыка. Звук объёмный, как в настоящем кинотеатре. Для достоверности происходящего только попкорна и колы не хватает. Ну, и свет погасить.

Словно прочитав мои мысли, Швецов выключает освещение. И…Уходит из гостиной. Может, покурить захотел или в туалет?

Сосредотачиваюсь на фильме. Минут через пять-семь Павел возвращается с двумя коктейлями и присаживается рядом.

– Не знал, что ты любишь, – шепчет, будто мы, и правда, в кинотеатре, где полно народа. – Сделал «Кубу Либре». Попробуй. Не понравится, другой смешаю.

Тяну через пластиковую трубочку колу с едва ощутимым привкусом рома. Лимонный сок нейтрализует сладость напитка, делая коктейль очень приятным.

– Орешки будешь? – всё так же шёпотом спрашивает Швецов.

– Буду, – зачем-то отвечаю, хотя я сытая и вообще о еде думать не могу, когда Он сидит так близко. По низу живота гуляет будоражащий холодок, словно чувствую опасность. Сердцебиение учащается. Уровень адреналина в крови заметно повышается.

Павел приносит пиалу с солёным арахисом. Ставит её на журнальный столик. Дальше мы молча смотрим фильм. Время от времени поёживаюсь, словно меня кто-то щекочет изнутри. Мощная самцовская энергетика Швецова просачивается под кожу. Раздражает нервные окончания.

– Замёрзла? – заботливо уточняет Павел.

– Нет, – произношу одними губами.

Тем не менее, он тянется за пледом и укрывает мне ноги.

Когда на экране начинаются эротические сцены, забываю, как дышать. Не знаю, куда себя деть. Мне стыдно смотреть такое в присутствии взрослого мужчины. Становится жарко. Ёрзаю, будто на иголках сижу.

Боковым зрением замечаю, что Швецов наблюдает за мной, а не за происходящим в телевизоре. От этого испытываю ещё большее неудобство. Божечки, вот я попала! И ведь не могу же сбежать как трусливая школьница?

Нужно взять себя в руки. Притвориться, что видеть занимающихся сексом людей для меня пустяки, дело житейское.

Делаю глубокий вдох. Пью коктейль, чтобы унять волнение, возникшее внутри. Пальцами впиваюсь стакан. Как бы не раздавить его.

Наконец, интимная сцена заканчивается. Хвала высшим силам! Ставлю пустой стакан на журнальный столик.

Павел снова выходит из зала. И снова приносит такой же коктейль. Да, алкоголь сейчас очень кстати. Чую, дальше фильм будет ещё горячее. Собственно так и выходит. Но мне уже пофиг. По телу разлилась нега. Оно стало ватным. И так тепло, так уютно и хорошо.

Не помню, в какой момент я настолько расслабилась, что положила голову Швецову на плечо. Он в свою очередь не отстранился, а, наоборот, слегка приобнял. При этом ничего пошлого или похотливого действиях мужчины нет. Просто дружеский жест.

В полном молчании мы досматриваем кино до конца. И даже когда идёт длинная портянка титров, Павел не торопится выключать телевизор.

Первой встаю с дивана я. Собираю пустые стаканы со столика и несу их на кухню. Там споласкиваю под водой.

– Тебе понравился фильм? – за спиной возникает Швецов.

– Да, – отвечаю честно. – Очень красиво снято. И игра актёров талантливая.

– А что тебе понравилось больше всего? – его голос понижается, наполняясь хрипловато-бархатистыми нотками.

– Ну… – зависаю.

Под гипнотическим взглядом Павла мысли в голове рассыпаются как горох. Голубые глаза мужчины в данный момент потемнели. Превратились в чёрно-синие.

Он дотрагивается подушечкой большого пальца до моей щеки. Медленно ведёт по ней и соскальзывает на губы. Чуть надавливает. Ощущаю привкус солоноватой кожи. Зрительный контакт разорвать не могу. Швецов словно заколдовал меня.

Он убирает палец. Наклоняется и очень нежно касается моих губ своими губами. В тот же миг по коже рассыпаются очень приятные горячие мурашки. Пол уходит из-под ног.

Павел целует напористей. Колени подкашиваются от небывалых ощущений, а сердце глухо бьётся в груди.

Разумеется, это не первый мой поцелуй. Но ни разу в жизни я не испытывала ничего подобного. Даже с Максом. Удовольствие смешивается с томлением, адреналин ударной дозой выплёскивается в кровь.

Швецов подхватывает меня под талию и усаживает на обеденный стол. Снова целует. На этот раз с языком. Раздвигает мои губы и толкается глубоко в рот. Как в забытьи отвечаю на ласку мужчины. Обвиваю его за шею руками. Голова кружится, но не от выпитого алкоголя, а от запаха Павла, от вкуса его поцелуев.

Он откидывает мои волосы назад, оголяя шею. Скользит по ней приоткрытым ртом. Меня выносит на новый виток блаженства. Тихий стон сам собой вырывается из груди. Млею от поцелуев, от жара, который исходит от сильного мужского тела и, конечно, от аромата одеколона Швецова.

Пульс учащается, будто сдаю стометровку на время. В голове плывёт ванильный туман. Он сгущается всё сильнее с каждой секундой.

– О*уенная ты девочка, Ксюша, – хрипит Павел на ухо, а потом несильно прихватывает зубами мочку.

Возвращается к губам. Накрывает их своим ртом и одновременно большой ладонью слегка сжимает грудь. Выписывая по моему языку неведомые узоры, нащупывает сосок через водолазку и лифчик. Потирает затвердевшую вершинку. Переходит ко второй груди.

Мозг отключается окончательно. Меня уносит в пучину похоти. А она такая топкая и сладкая, что не выбраться. Проваливаюсь в состояние похожее на опиумный трип. Сознание плывёт. Мир вокруг сужается до меня и Швецова.

Не замечаю, как его рука оказывается в моих джинсах. Только чувствую, что длинные мужские пальцы надавливают на влажный хлопок трусиков, задевая клитор. Перед глазами вспыхивает яркая зарница и рассыпается тлеющими искрами.

Павел подсовывает пальцы под боковую резинку нижнего белья, и дотрагивается до мокрой плоти. Острое наслаждение раскалёнными импульсами прокатывается по позвоночнику. Тело покрывается испариной. Застонать в полный голос не получается, потому что Швецов не переставая целует меня.

Он нежно гладит скользкие складочки, раздвигает их. Зажимает клитор между подушечками пальцев, оттягивает его, растирает, отпускает. Массирует набухшую горошину так умело, как у меня никогда не получалось.

Потеряв всякие ориентиры, поддаюсь инстинкту. Сжимаю бёдра. Сама трусь о руку Павла. Он прерывает поцелуй. Чуть отстраняется и смотрит, как я кончаю.

Тяжело дышу, находясь в полной прострации. Таких сильных оргазмов у меня ещё не было.

Швецов вытаскивает руку из моих трусиков и, глядя, прямо в глаза, облизывает пальцы. Это так развратно и порочно, что моментально прихожу в себя.

Боже! Что я натворила?!

Целовалась с мужем маминой подруги и кончила при нём. От его руки! Капец!

Дикий, ужасающий стыд сначала парализует мозг, а потом взрывает его. Неизвестно где блуждавшая до этой секунды совесть выпускает длинные шипы, прошивая меня насквозь.

– Не переживай, Крольчонок, – успокаивающим тоном шепчет Павел. – Теперь у нас стало на один секрет больше.

Его губы растягиваются в поистине дьявольской улыбке. Швецов подмигивает и уходит из кухни. А я сижу в полном шоке.

Глава 9(1)

Павел

Ксения. Ксюша. Отзывчивая трепетная девочка. Мой Крольчонок. Вернее, пока ещё не мой, но непременно им станет.

Как вспомню её раскрасневшуюся, кончающую на столе, так хоть лёд к паху прикладывай.

Уф! Давно меня не штырило от девушки. На вкус малышка – чистая карамель. И пахнет так сладко, что сожрать хочется. Совсем другой у Ксюши запах, нежели у опытных девиц. Природный аромат невинности разбудил во мне собственнический инстинкт. Я не я буду, если не стану первым мужчиной у этой девочки.

Вчера специально притормозил. Надо довести Крольчонка до нужной кондиции. Чтобы сама на меня запрыгнула и никогда не сожалела об этом. Пусть договорится с совестью, а то прошлым вечером чуть не разрыдалась. Или, может, плакала потом в своей комнате. Я не прислушивался. Сегодня с утра из спальни не выползала, при этом рисковала опоздать на уроки. Стыдно Ксюшеньке было после невинных забав на кухне со взрослым дядей. И о, ужас! С мужем маминой подруги, которая приютила, шмотки покупает. Это же зашквар! Глупышка.

Обычно я не люблю связываться с такими. Трахать бабу, которая мучается угрызениями совести, стрёмная тема. Я не психолог, чтобы утешать и объяснять, мол, жизнь одна и надо брать от этой сучки по максимуму, пока можешь. Неизвестно, когда она тебя накрячит.

С Ксенией же я внезапно словил кураж именно от её застенчивости и совестливости. Вижу, что течёт по мне, но даже глазки не строит, не говоря уже о большем. Будет особенно сладко развратить эту святую наивность. Сделать из неё жадную до секса тёлочку, которая, забыв о всякой морали, начнёт раздвигать ножки и брать в рот по щелчку моих пальцев.

А ещё адреналин шарашит будь здоров из-за того, что я подкатываю к девчонке прямо в нашем с Танькой доме. Никогда не позволял себе такого. Никого не притаскивал в квартиру, даже если жена была в отъезде. Всегда промышлял на нейтральной территории.

Но как же кайфово наблюдать за несмышленым Крольчонком. Осознавать, что она хочет меня и боится быть пойманной на горячем.

Знаю, я мудак чистой воды. Не стоит лезть к невинной девочке. Она, небось, в принца на белом коне верит, в любовь до гробовой доски, чтобы вместе и навсегда. А я потрахаю её и пойду дальше. Но, *лядь, не могу отказать себе в удовольствии полакомиться столь редким десертом.

А Ксения реально нечастый экземпляр в наших каменных джунглях. В её возрасте девки не вылезают из клубов и во всю карнавалят на членах, а эта как с другой планеты свалилась. Дом – учёба. Учёба – дом. Даже целоваться толком не умеет.

Ничего. Я это исправлю. Покажу девочке, что такое безграничная страсть. В чём-то я, возможно, и не профи. Но уж в сексе дам фору кому угодно.

Чёрт! Как же я её хочу! Аж до зуда в печёнках и ломоты в члене! Но надо потерпеть. Выждать, пока Крольчонок поплывёт окончательно и сама ко мне полезет, напрочь забыв про свои морально-нравственные ценности.

В обеденный перерыв спускаюсь в кафешку на первом этаже здания. Сажусь за столик в глубине зала, заказываю борщ и салат с тёплой телятиной. Меня обслуживает милая официанточка. Очевидно, новенькая. Я часто харчуюсь здесь, но её не видел до сегодняшнего дня. Смазливое личико, грудь, попка – всё при ней. Бросаю взгляд на бейджик. Ирина.

После плотного обеда и чашки чёрного кофе оплачиваю счёт, не забывая оставить щедрые чаевые. Дожидаюсь, пока Ира заберёт счётницу и спрашиваю:

– Во сколько заканчиваешь сегодня?

– В пять. А что? – слегка пугается она.

– До дома тебя хочу подвезти. Понравилась ты мне очень.

– Извините, но нам запрещено с клиентами знакомиться.

Ути-пути, какие мы правильные. Будь спок, дорогая девочка, я не хочу с тобой знакомиться. Я хочу тебя трахнуть.

– Ну, а может, для меня ты сделаешь исключение? Ммм? – смотрю взглядом, от которого трусики у Ирины должны промокнуть. Добавляю фирменную улыбку, чтобы окончательно добить девушку.

– Только давай так, чтобы никто из кафе не видел, – краснея, шепчет она.

– Ок. Позвони мне, – протягиваю визитку Ире. – Скажешь, где тебя подхватить.

– Хорошо, – она кивает и быстро прячет в карман передника заветную карточку с номером телефона.

Зуб даю, эта малышка возьмёт у меня в рот примерно в шесть вечера. Недалеко от нашего офисного центра есть годная почасовая гостиница. Туда-то мы и заглянем.

Мне надо хорошенько расслабиться перед встречей с Ксюшей. На сегодняшнюю ночь я запланировал кое-что интересное.

Однако моему плану не суждено сбыться. Птица Обломинго в виде Татьяны распахнула надо мной свои крылья.

Около четырёх часов получаю сообщение от жены: «Я закончила дела в Нижнем пораньше. Вернусь сегодня. Уже на вокзал еду».

Фак! С Крольчонком дело не выгорит. Надеюсь, хоть Ирина не подкачает.

Ксения

Как жить дальше после того, что я натворила со Швецовым? Как смотреть тёте Тане в глаза? Эти вопросы сводят с ума, не дают мне спать всю ночь, продолжают терзать днём. Ответ, меж тем, не находится. Самое ужасное, что мне понравились поцелуи и ласки Павла. За это я ненавижу себя уже больше.

Девчонки в институте замечают, что я сама не своя. Спрашивают: «Что случилось? Чем мы можем помочь?» Так и тянет ответить им: «Купите мне билет в один конец на необитаемый остров». Но, естественно, молчу о своём грехопадении как партизан .

Занятия заканчиваются, а домой ноги не идут. Зову Юлю с Катей в кафе, в попытке отсрочить неизбежное. Пару часов мы болтаем и пьём кофе, а потом подружки уезжают.

Отправляюсь бродить по городу. Промозглая осенняя погода не способствует долгой прогулке. Прячусь от холода и ветра в торговом центре.

В квартиру возвращаюсь в десятом часу вечера. Внутренне я настроилась поговорить со Швецовым, чтобы восстановить между нами нейтральные границы до приезда тёти Тани. Хочу сказать Павлу, что страсть, вспыхнувшая между нами, это неправильно, и я сожалею о произошедшем накануне. Как бы нас не влекло друг к другу, мы не можем предать Татьяну. Она хороший человек и не заслуживает подлости с нашей стороны.

Однако разговор приходится отложить. Тётя Таня приехала из командировки раньше, чем собиралась.

– Ксюша, привет! Ты как раз вовремя! Я блинчики испекла. Проходи, будем чай пить, – произносит Татьяна, а я готова провалиться сквозь землю.

Если бы только мамина подруга знала, что творил со мной вчера её муж на этом кухонном столе.

Моментально покраснев до корней волос, бормочу про усталость и отсутствие аппетита. Чувствуя себя последней прошмандовкой, юркаю в свою комнату. Немного успокоившись, думаю о том, что моё поведение может показаться тёте Тане подозрительным. Обычно мы с ней всегда пили чай по вечерам. Собрав всю волю в кулак, выхожу на кухню. Там уже ужинает Павел.

Он здоровается со мной, как ни в чём не бывало. Ни единый мускул не дрогнул на лице мужчины. Будто вчера это не он довёл меня до оргазма.

Швецов расспрашивает жену о поездке в Нижний Новгород, обсуждает текущие дела в фирме. Смотрит на Татьяну с теплотой и любовью.

А я… Я просто не знаю, куда себя деть. Мне и стыдно, и горько, и обидно. Получается, наши поцелуи ничего не значили для Павла. Он по-прежнему любящий муж.

Словно в подтверждение моих мыслей, когда Татьяна подаёт Швецову абрикосовое варенье к блинчикам, он перехватывает её руку и целует в ладонь. Вроде как в благодарность, совсем по-родственному, но меня этот жест больно задевает.

С грехом пополам запихав в рот пару блинов и заглотив чашку чая, оставляю парочку наедине. Наверняка, у них сегодня будет жаркий секс.

Давясь слезами, укладываюсь в кровать. Обнимаю плюшевого зайца.

Зачем? Зачем Швецов полез ко мне вчера с ласками, если любит свою жену?

Днём, размышляя над ситуацией, я предположила, что у Павла и тёти Тани есть проблемы в интимной жизни. Ну, типа страсть угасла, брак превратился в рутину. А тут появилась я, и Швецов проникся ко мне чувствами. Однако за ужином его взгляды на жену разбили эту теорию в пух и прах.

С другой стороны, отпадает необходимость разговаривать с Павлом. Кажется, он тоже осознал, что погорячился, ошибся.

На телефон приходит сообщение от Макса. Он предлагает встретиться завтра, чтобы попрощаться перед отъездом в Питер. Соглашаюсь. А что ещё остаётся? Всё лучше, чем сидеть дома.

Минут через тридцать получаю послание от Швецова: «Спокойной ночи, Крольчонок! Сладких снов» и смайлик с поцелуйчиком.

***

Все выходные Павел присылает мне забавные видео, картинки с мемами, смайлики с сердцами вместо глаз. Никаких намёков на похоть, ничего крамольного. Мучаюсь противоречивыми чувствами. Понимаю же, что наша переписка – тайная. Тётя Таня о ней не подозревает. И это неправильно! Однако жду с небывалым трепетом и нетерпением новые сообщения от Швецова.

Встреча с Максом выходит смазанной. Я погружена в свои мысли и постоянно отвлекаюсь на телефон. Максим заранее приглашает меня в Питер. Говорит, что будет рад видеть, обещает время от времени наведываться на выходные в Москву и при удачном стечении обстоятельств через пару–тройку месяцев вообще попытается перейти на удалёнку. Он хочет работать из дома, а в северную столицу ездить по мере необходимости.

Я киваю, мол, классная идея, будет здорово продолжить общаться. Но, когда доходит дело до поцелуев, мне становится не по себе. Как-то неприятно, что ли.

– Ксюш, в чём дело? – спрашивает Макс, не получив ответной реакции на ласку.

– Не знаю… Просто… Просто я очень расстроилась из-за твоего отъезда, – выкручиваюсь, как могу.

– Не надо, малышка, – утешает он, поглаживая меня по плечу. – Я же не на другую планету улетаю. И даже не в другую страну. Мы будем видеться с тобой, только немного реже. Ну и потом, есть мессенджеры, Интернет. Мы можем общаться по видео.

– Угу, – выдавливаю кислую улыбку. Угрызений совести, впрочем, не испытываю. Я не считаю, что должна что-то Максиму при всём моём хорошем отношении к нему.

«Чем занимаешься?» – прилетает от Швецова, когда я вечером в воскресенье валяюсь на кровати с книжкой.

«Читаю».

«Что?»

«Элль Ньюмарк “Книга нечестивых дел”».

«Вау! Название цепляет. И о чём этот роман?»

«О средневековой Венеции. Про беспризорника, который стал помощником повара при дворе Дожа».

«Эх… А я-то думал, что-то поинтересней…»

В конце строки Павел ставит изображение початка кукурузы, язык и капли воды.

Меня прошибает пот. Пульс частит. Становится жарко, почти как тогда на кухне. Долго думаю, что бы такое ответить. На ум ничего путного не приходит.

«Нечестивые дела будут, если ты сейчас засунешь руку себе в трусики и пошалишь пальчиками», – пишет Швецов.

Вспыхиваю ярким факелом. Телефон в руках дрожит. Кожу колет иголочками.

«Ты такая красивая, когда кончаешь», – экран загорается новым входящим.

Господи-Боже! Надо уже что-то ответить, иначе Павел не успокоится.

Меня хватает только на «Спасибо».

В чате появляются три ржущих смайла. А через пару минут: «Постоянно думаю о тебе, Крольчонок».

Ааа! Ааааа! А!

Поговорить нам со Швецовым всё-таки придётся.

В понедельник утром, как назло, муж тёти Тани не появляется на кухне. Жду его до последнего. Безрезультатно. Забиваю на первую пару. Конечно, можно было бы написать Павлу то, что я думаю, но мне хочется сказать ему в лицо.

Наконец, в половине девятого хозяин дома изволит испить кофею.

Невозможно красивый, одетый в свежую идеально отглаженную светло-голубую рубашку и черничные слаксы, благоухающий своим зубодробительным парфюмом, с влажными после душа волосами он вплывает на кухню, как бог спустившийся с Олимпа на грешную землю.

– О! Крольчонок! Привет! Ты почему не на уроках? – удивляется он.

– Мне ко второй паре, – вру.

Следом за мужем заходит Татьяна, и я понимаю, что разговор со Швецовым сорвался.

***

В последующие несколько дней Павел будто бы избегает меня. Хотя он всегда приходил с работы поздно, кроме того рокового вечера. А утром, наоборот, не торопился вставать рано. Писать Швецов стал реже. По-видимому, его интерес ко мне начал угасать.

Что ж… Кажется, можно вздохнуть спокойно. Но почему-то на душе тоскливо. Похоже, я успела подсесть на наш «недороман». Без сообщений от Павла, его шуток на грани мир вокруг потерял остроту. Пропало будоражащее ощущение, что я делаю нечто запретное, порочное. И честно признаться, мне этого не хватает.

В тот будний день я вернулась из института около четырёх. Тётя Таня колдовала у плиты. Мамина подруга обожает готовить. Всегда старается порадовать нас чем-нибудь вкусненьким. Вот и сейчас она достаёт из духовки пышный пирог с капустой. От запаха свежей выпечки у меня текут слюнки.

– Тёть Тань, тебе помочь? – вижу, что на разделочном столе стоит миска с фаршем, а рядом с раковиной лежат лук и морковь.

– Давай ты сначала пообедай, а потом нафаршируем вместе перцы, – отвечает Татьяна.

Быстренько похлебав куриный суп и закусив пирогом, включаюсь в работу.

Звонок в дверь отвлекает нас от готовки. Тётя Таня идёт открывать.

– Здравствуйте! – слышу незнакомый женский голос. – Вы Татьяна?

– Здравствуйте! Да. А Вы кто?

– Меня Ольга зовут. Можно войти?

Судя по тому, что следующая фраза раздаётся более громко, хозяйка дома впускает незваную гостью.

– Я пришла сказать, что мы с Пашей любим друг друга. А Вы мешаете нам быть вместе. Отпустите его, не держите. Знаете же, что он с Вами только из-за больного ребёнка живёт, – сообщает Ольга.

Глава 9(2)

Охренела – не то слово, которое может описать моё состояние от услышанного. Я буквально выпадаю в осадок. У Швецовых есть общий ребёнок? Да ещё и больной? И где они его прячут? Почему ни разу не упоминали о нём? Затаив дыхание, обращаюсь в слух.

– Какого ребёнка? – глухо произносит тётя Таня.

– Больного, – повторяет молодая женщина. – У вас же сын-инвалид.

Повисает пауза. У меня потеют ладошки, а пульс ускоряется.

– Инвалид в нашем доме только один, милочка. Причём на всю голову. Это мой муж. А детей у нас нет, – холодный тон Татьяны пробирает до костей. Даже не догадывалась, что она может так жёстко разговаривать.

– Но как же… – уже менее уверенно бормочет любовница Швецова. – Паша говорил, что…

– Он соврал, – безэмоционально отрезает мамина подруга. – Всего хорошего!

Звук захлопывающейся двери. Тишина. Минута. Две. Три.

– Тёть Тань, ты как? – выхожу в прихожую.

– Нормально, Ксюш. Всё хорошо.

Вижу, что совсем нехорошо. Татьяна вцепилась руками в тумбу для обуви и склонилась над ней, будто в приступе острой боли. Не знаю, как себя вести, что говорить. Интуитивно делаю шаг к тёте Тане. Ещё один и ещё. А потом обнимаю её.

Мамина подруга разворачивается, утыкается мне в плечо и начинает так горько рыдать, как если бы у неё кто-то умер.

– Не надо, не плачь! Уверена, это какая-то ошибка. Глупое недоразумение, – несу, что на ум приходит. – Павел не мог тебе изменить, – морщусь от собственной лжи. Знаю на своём примере: Швецов очень даже мог. Только наивно полагала, что в моём случае, на мужа маминой подруги нашло временное затмение. А получается, я – не единственное его помешательство.

Несмотря на открывшуюся неприглядную правду о Швецове, продолжаю успокаивать плачущую Татьяну:

– Уверена, Павел не такой.

– О, нет, детка! Он именно такой! – горько усмехается она. Это её первая фраза за прошедшие десять минут. Я рада, что хоть как-то удалось достучаться до тёти Тани и вырвать её из начинающейся истерики.

– Думаешь, это первый раз, когда я узнаю об измене мужа?

Татьяна идёт на кухню, достаёт трясущимися руками аптечку и наливает себе успокоительное. По комнате плывёт резкий запах лекарства. Проглотив его, хозяйка дома сморкается в бумажное полотенце. Садится за стол и снова плачет. Правда, уже не навзрыд.

– Только раньше Швецов не опускался до такой низости, как выдумки про больного ребёнка, – шмыгает носом она. Ищет глазами что-то. Вскакивает, хватает смартфон, лежащий на подоконнике, и принимается звонить. Не трудно догадаться, кому. Ответа не получает. Тут же набирает повтор. Новая попытка терпит крах.

– С*ка! – орёт Татьяна, отшвыривая гаджет от себя.

– Он ответит, – глажу женщину по спине. – Павел любит тебя, – утешаю, как могу, хотя ни секунды не верю в свои слова. Не любит её Швецов. Если бы любил, не изменял бы. – Наверное, он просто на работе занят сейчас.