Правдивая история Мэра Сью
Пролог
– Сюзи, срочно сними копии! – Главный бухгалтер с грохотом опустила на мой стол две толстые папки с документами. – Сроки горят, завтра утром надо отвезти в налоговую.
– Галина Анатольевна, – ахнула я, – но уже пять. Я не успею скопировать все за час.
– Ничего страшного, – моя начальница равнодушно поправила очки, – значит задержишься. У нас сроки, Сюзи. Ты прекрасно знаешь, какие штрафы нам грозят за не сданные документы. И если нас оштрафуют, я удержу сумму штрафа из твоей зарплаты. Поняла?!
– Поняла, – буркнула я и с ненавистью посмотрела на папки. Да тут работы часов пять-шесть не меньше. И придется мне снова сидеть до ночи.
Как-то так получалось, что вся внеурочная работа в бухгалтерии ложилась на мои плечи. Сначала я даже попробовала возмущаться, но потом смирилась. А к кому идти жаловаться, что главбух гнобит меня с самого первого дня и даже имя мое коверкает нарочно, чтобы еще больше унизить? Директору? Ага, как же! Три раза. Да, меня тут же уволят. А я с таким трудом устроилась на эту работу после окончания универа! И плевать всем на мой диплом провинциального ВУЗа. В нашем городке больше всего котируются не документы, а связи.
Вон, однокурсница моя, Ленка, дура-дурой, еле-еле на тройки училась, зато папа у нее в администрации города. И Ленка два года отсидела в контрольно-ревизионном отделе замом, начальницу на пенсию проводила и сама ее кресло заняла. Еще обещала меня к себе забрать, как только место в отделе освободиться. Ну, да, кто-то же должен работать, а не ногти пилить.
Я ей жутко завидовала. Дала бы мне судьба шанс проявить себя, уж я бы постаралась. Я ж не хуже Ленки. Если такая дура смогла отделом руководить, то я тем более смогу.
Закрыв глаза, представила, как выхожу их мэрии, а меня на улице ждет личный служебный автомобиль. А водитель открывает дверь, кланяется и говорит:
– Прошу вас, Сусанна Ивановна…
Дальше мечта как всегда забуксовала, напуганная нелепым звучанием имени-отчества.
Я бы и имя, и отчество поменяла, но папа не простил бы мне такого поступка никогда в жизни. А пока я живу с родителями и братом в одной квартире, ссориться с отцом мне совсем не резон. Вот и приходилось терпеть.
И копировать документы до поздней ночи.
Когда все ушли, я включила на ютубе свою любимую подборку роликов, сделала звук погромче и принялась за работу. Глаза бояться, а руки делают. Об этом и ролики мои были. Нравилось мне смотреть, как люди что-то сами мастерят. Без разницы что. Хоть постельное белье шьют, хоть дом строят, хоть украшения из глины лепят, хоть металл куют. У самой-то у меня руки-крюки растут из пятой точки, так хоть на других полюбоваться.
Я закончила работу около половины двенадцатого. Последние листы копировала с закрытыми глазами, больше всего на свете мечтая оказаться дома в своей постели. У меня там мягко… тепло… уютно… пижамка, подушечка, одеяло, матрасик… ждите меня, мои родные. Я скоро приду…
Больше все равно ждать меня некому. Места в нашей двушке не хватало даже для кошки. Можно было бы завести рыбок в очень маленьком аквариуме, но рыбок я не люблю, они мокрые и холодные. Их не обнимешь и с собой рядом не уложишь.
Родителям и брату я тоже не особенно нужна. И им мешала. Еще бы! Целую раскладушку занимаю! В коридоре. Все мое семейство с нетерпением ожидало, когда я выйду замуж и оставлю их в покое. А мне всего двадцать четыре! Я еще замуж и не хочу вовсе. Вернее, хочу, но потом, когда-нибудь попозже.
Я еще достаточно молода,чтобы мечтать о принце на белом коне, то есть каком-нибудь красавчике-олигархе на белом мерседесе.
Но такой красавчик тоже достался Ленке, а не мне. Она обещала, познакомить меня с его другом. И я с нетерпением ждала судьбоносной встречи.
Пока собралась, думая о том, что дома все уже спят и будут ворчать, что я пришла слишком поздно, обвиняя меня во всех смертных грехах, настала полночь. Я как раз закрывала дверь кабинета, когда этажом ниже, у охранника нашего радио запикало. Я вздохнула, перехватила поудобнее сумку, и начала спускаться. Но с последним «пип» обозначающим начало нового дня, каблук повело, и я, взмахнув руками, как крыльями, рухнула с лестницы вниз головой.
Мелькнули перед глазами ступеньки… удар… пронзительная боль… темнота…
Глава 1
– Госпожа мэр, доброе утро! – разбудил меня звонкий жизнерадостный голос. Опять тетя Маша, соседка моя, с утра телевизор смотрит, решила я и осторожно потянулась. Моя «певучая» раскладушка даже не скрипнула. Солнечный луч теплой мягкой лапкой скользнул по лицу. Ничего себе! Какая сегодня чудесная погода. И не скажешь, что хмурый февраль на дворе.
Я открыла глаза и сразу зажмурилась, свет бил прямо в лицо. Счастливый голос из тети Машиного телевизора спросил:
– Задернуть?
Свет тут же потух. Надо же, как вовремя тучка закрыла солнце. Можно подумать, что я героиня любимого сериала моей соседки. И прямо сейчас лежу в роскошной спальне и ко мне обращаются «госпожа мэр».
– Госпожа мэр, – эхом отозвался телевизор, – что вам подать на завтрак?
Это было похоже на волшебную сказку. И я, хихикнув, тихо, в полголоса ответила:
– Оладьи с клубникой и сливками, черный кофе и яичницу с беконом.
Наверное, я прослушала ответ теле-мэра, потому что теле-служанка снова заговорила как будто бы со мной.
– Хорошо, госпожа мэр. Завтрак будет через двадцать минут. Вам помочь переодеться?
Эх, вздохнула я, живут же люди. А мне надо вставать и собираться на работу.
Я спустила ноги с раскладушки и, нащупав пальцами ног длинный ворс ковра, которого там не могло быть, резко открыла глаза. Мать моя женщина! Где это я?! Протерла глаза. Ничего не изменилось. Ущипнула себя за попу. Не помогло. Я так и осталась во сне.
А иначе как объяснить то, что было вокруг? Огромная, роскошная спальня… Я такую только в телевизоре у тети Маши видела, когда она сериалы смотрела про олигархов, которые всегда влюблялись в девушек-простушек. И тайком от всех, даже от самой себя, мечтала, что как увидит меня Ленкин олигарх, так сразу голову и потеряет. Подарит кольцо и поведет в ЗАГС, жениться.
Вот тогда я могла бы проснуться в такой шикарной комнате. Но если бы в меня влюбился красавчик-миллиардер, я бы это запомнила. Как такое забудешь? Хотя… Может у меня амнезия? Я сосредоточилась. Вчера ночью я возвращалась домой из офиса и свалилась с лестницы.
Наверное, травма была очень сильной, и я каждое утро просыпаюсь и помню только то, что было до этого вечера. Такое я тоже видела в тети Машиных сериалах.
Теперь все было понятно. И я, счастливо улыбаясь, зажмурилась и представила себе своего собственного мужа-олигарха. Он непременно должен быть высоким. Спортивным, чтобы мускулы, кубики на животе, красивые ноги, руки, пальцы длинные, тонкие, музыкальные. И пусть будет брюнетом, с роскошными длинными волосами, собранными в хвост на затылке… или нет… Пусть лучше будет блондином. Платиновым. Они как-то благороднее выглядят. Глаза пусть будут синие, а губы пухлые, чувственные. Ямочка на щеке. Волевой подбородок. Трехдневная щетина. Чтоб сразу было видно – брутальный мужчина! Самец! Властный и нежный.
– Госпожа мэр, – снова подала голос горничная, – вам нужно поспешить. Заседание городского совета уже началось. И все ждут только вас…
– Городского совета? – переспросила я. И добавила растеряно, – а зачем они меня ждут? Награду что ли вручить?
А для чего еще приглашают жен олигархов в городской совет, если не вручать медаль какую-нибудь за благотворительность?
– Награду? – мне удалось удивить «теле-служанку» и ее нарисованная улыбка исчезла, – какую награду?
– Ну, не знаю… Орден. Или медаль, – пожала я плечами. – А где мой муж?
– Муж?! – горничная выпучила на меня глаза так, что я даже испугалась, что они у нее сейчас выпадут. – Какой муж?
– Какой-какой, – фыркнула я, – миллиардер, конечно же!
– Но у вас нет мужа? – пролепетала вконец напуганная горничная. Она побледнела и кажется, решила, что я того… С ума сошла. И стала пятиться назад мелкими шажками.
– Как это нет мужа?! – возмутилась я. – А откуда тогда вот это все?! – обвела рукой роскошную обстановку.
Бестолковая горничная сдавленно пискнула и бросилась бежать из моей спальни. Странная. Пожалуй уволю ее. Но сначала найти мужа. И выяснить, успела я родить ему наследника или еще нет.
Ванную комнату я нашла быстро. И она меня разочаровала. Все вроде дорого-богато, мрамор и позолота, но сантехника какая-то убогая. Унитаз с бачком, подвешенным высоко над головой, и душ, как на даче: труба из стены и лейка над потолком. Даже не на гибком шланге.
Странный олигарх. Надо сказать ему, что тут все надо менять. Я хочу джакузи с цветомузыкой и пеногенератором, как в телевизоре.
Когда я вышла из ванной, рядом с уже застеленной постелью стояли три девицы в серых платьях из довольно грубой ткани.
– Госпожа мэр, – защебетали они, окружив меня со всех сторон, – мы пришли помочь вам собраться…
На кровати, занимая половину немаленькой площади, огромное розовое облако. Рюши, гипюр, кружева, дюжина пышных нижних юбок, кринолин и корсет… Его не было видно, но я чувствовала, это пыточное орудие точно где-то там.
– Я это на себя не надену, – отступила на шаг назад. Если девицы сейчас скажут, что это новая мода, я лучше из дома не выйду. Черт с ней, с наградой!
– Но, госпожа мэр, – растеряно пролепетала одна, – это самый лучший лионский розовый атлас…
– И фолийский шелк…
– И тарибское кружево…
Вот живут же люди, невольно восхитилась я. А я про такие бренды даже не слышала! Но все равно, вот это я надевать не стану.
– А может у меня что попроще есть… Арманит там… или Гуччис… ну, или Юлдашков какой-нибудь…
С каждым новым брендом взгляд девиц становился все более отстраненным. Как будто бы вот прямо сейчас, во время разговора они резко тупели. Как моя теле-служанка.
– Я в этом не пойду! – заявила решительно. – Несите что-нибудь другое! Без рюш, без воланов, без корсета и десятка нижних юбок. Иначе я останусь в своей комнате.
Как ни странно мои слова были услышаны. Девиц поклонились и исчезли, чтобы почти сразу вернуться с другим нарядом.
Светлая буза и серая юбка. Официально, строго, и вполне подходит для торжественного приема в мэрии. У этого костюма был только один недостаток: такие фасоны носила еще бабка моей бабки, когда была в моем возрасте.
– Вы издеваетесь?! – воскликнула я. – принесите мне нормальное платье!
– Но, госпожа мэр, – воскликнула одна из девиц, – больше ничего нет.
– Как это ничего нет?! – возмутилась я, чувствуя, как растет гнев на мужа-олигарха.
Неужели этот козел успел не только замуж меня взять, но и бросить? Вот гад! И даже платья мои из шкафов выгреб и увез. Я такое тоже у тети Маши в сериалах видела. Вот уж никогда не думала, что и сама выйду замуж за такого жлоба.
Пришлось выбирать из двух зол: розовое облако или бабкина униформа. И я с тяжелым вздохом ткнула в бабушачий наряд. В нем я хотя бы на человека буду похожа, а не на огромную розовую тушу.
Две девицы помогли мне одеться и причесаться, я в это время торопливо жевала то, что совала в рот третья. Потому что вернулась теле-служанка с нарисованной улыбкой, и как мерзкий попугай принялась повторять, что в городском совете меня уже заждались.
Теперь я была уверена, что как только получу награду, разберусь со своим сбежавшим муженьком, навещу детей, если мы их успели завести, так сразу же отправлю эту стерву к чертовой бабушке. Пусть идет строить кого-нибудь другого. Я никогда не прощу, что из-за нее роскошный завтрак приходилось глотать второпях, не чувствуя вкуса.
Из-за всей этой спешки я даже в зеркало взглянула мельком. Хотя там и любоваться было не на что. Прическу мне сделали в соответствии с выбранным нарядом. Гладко зачесанные волосы и скучная гулька на затылке.
– Быстрее, госпожа мэр, – теле-служанка схватила меня за руку и потащила волоком по темным и извилистым коридорам. Я даже не успела разглядеть обстановку и запомнить все повороты и лестницы, которые нам пришлось пройти, чтобы оказаться перед большой двустворчатой дверью.
– Пришли, – выдохнула она и, приоткрыв дверь в большой зал, где ослепительно сверкал свет, безжалостно втолкнула меня внутрь.
Я замерла на пороге, прикрыв глаза.
– Госпожа мэр, – незнакомый мужской голос звучал преувеличенно счастливо, навевая мысли о сетевом бизнесе, – жители нашего славного города рады приветствовать вас, нового мэра Большого Куша!
Сразу следом раздались громкие овации, невидимые мне люди радостно кричали, с упоением хлопали в ладоши и даже топали ногами, подтверждая слова мужчины.
А я стояла в полном обалдении и ничего не понимала… Какого еще Большого Куша? Это что игра какая-то? Съемки скрытой камерой?
И кто это мэр?! Я, что ли?!
Я думала меня за благотворительность награждать будут, а меня мэром выбрали? Мэром? Меня? Страдающую амнезией и каждое утро просыпающуюся с девственно чистой головой?
Неадекваты какие-то…
Ликование никак не умолкало. Жители Большого Куша продолжали хлопать и голосить. Надо было что-то делать. Я поморгала, вытерла выступившие слезы и, наконец-то, смогла оглядеться.
Большой, просто огромный зал, в котором на расставленных тесными рядами стульях сидели мужчины всех возрастов, одетые в нежно-розовые, белые, лимонно-желтые и светло-зеленые сюртуки, отделанные темно-серой тесьмой и темно-серыми пуговицами. На головах у них были низкие, черные цилиндры., похожие на дамские шляпки. Все они смотрели на меня с восторгом, растянув улыбки до ушей, и с упоением хлопали и кричали.
Точно психи. Или это у меня глюки.
Я потрясла головой, но картинка осталась прежней. Зажмурилась и потерла глаза, избавляясь от пелены слез, выступивших от яркого света, но ничего не изменилось. Надо бежать! Пришла в голову мысль. Бежать, пока не поздно!
Медленно шагнула назад. И еще. Пока не уперлась спиной об массивную деревянную дверь. Я развернулась и, дернув за ручку, хотела открыть спасительных выход, но кто-то уже предусмотрительно запер меня с той стороны.
– Выпустите меня, – взвизгнула я и заколотила кулаками об твердую деревянную поверхность, – немедленно!
– Госпожа мэр, куда же вы? – привлекая мое внимание, заговорил тот же голос. Наверное, он подал какой-то знак всем остальным, потому что восторги стихли, как мановению волшебной палочки. Я оглянулась, все смотрели на меня…
Мамочки! Я попала в лапы маньяков! Это было так похоже на фильм-ужасов, что у меня волосы на голове зашевелились, выбиваясь из пучка.
– Госпожа мэр, – тот же голос приближался. – Не бойтесь, мы вас не обидим. Мы очень рады, что провидение прислало к нам именно вас! Мы вас так ждали!
– Какое еще провидение?! – взвизгнула я, со всей силы дергая за ручку двери, – выпустите меня! Я хочу домой!
– Сожалею, – сокрушенно вздохнул толстый мужчина, появляясь сбоку, в моем поле зрения. Судя по голосу, он и был тем самым главным злодеем, устроившим весь этот кошмар. – Это невозможно. Блуждающий портал притянул вас в другой мир. И я, конечно, не уверен, но полагаю там, у себя дома, вы погибли.
– Другой мир? – ошеломленно уставилась на него. – Какой еще другой мир?!
– Вот такой, – сочувственно вздохнул толстячок и развел руками. Он говорил тихо и спокойно, невольно заставляя меня прислушиваться. – Вы теперь в другом мире. Но спешу вас порадовать, теперь вы мэр нашего славного города. Мы выбрали единогласно, еще вчера, как только вы появились, – засиял он счастливой улыбкой.
Это точно какой-то жуткий и кошмарный сон. Я медленно повернулась, прислонилась спиной к двери, обвела взглядом людей, широкие улыбки которых были больше похожи на оскал, и грохнулась в обморок…
Резкий и неприятный запах привел меня в чувство, я закашляла и открыла глаза. Надо мной снова висело лицо того самого толстяка. Только сейчас он выглядел обеспокоенным. И нормальным.
Я села и оглянулась. Меня подняли с пола и уложили на стоявшие в ряд стулья. Мужчины, которые совсем недавно вели себя, как в самом страшном кошмаре, тоже стали обычными. Кто-то смотрел на меня с тревогой, кто-то недовольно хмурился, кто-то безразлично разглядывал яркую фреску с бабочками на потолке. А где-то на периферии я слышала смех и разговоры.
– Госпожа мэр, – толстяк смотрел на меня с искренней заботой, – как вы?
– Н-нормально, – запнулась я. Теперь, когда все эти люди больше не были пугающе странными, мне вдруг стало легче принять тот факт, что я попаданка. Я читала про них. Немного. А еще я снова вспомнила, как вчера вечером, уходя с работы, свалилась с лестницы… И то, что говорил этот толстяк о моей смерти вполне могло быть правдой. – Это правда другой мир?
– Все, что я вам сказал, это правда, – кивнул он, а на его лице снова появилась та самая ненормальная улыбка. – И мы очень рады, что вы станете мэром нашего славного города…
Он снова толкал свою приветственную речь, словно не замечая, что я его не слушаю. Я спустила ноги со стула и села. Мне вдруг вспомнилась Ленка. И мои мечты о том, чего бы я достигла на ее месте. Я подумала, а почему бы и нет?
Что у меня было в том мире, который я покинула? Семья, которая давно стала чужой и которая только рада будет, что я наконец-то избавила их от своего присутствия. Работа, которую я ненавидела и на которой меня постоянно терроризировала начальница. А из всех подруг только Ленка, с которой я дружила ради призрачной надежды получить место в контрольно-ревизионном отделе администрации города. Ну, и познакомиться с олигархом…
А сейчас, в новом мире я получила тот шанс, который ждала всю свою жизнь. Я могу, конечно, затопать ногам и закричать, что не буду мэром неизвестного мне города. Но тогда упущу единственную возможность доказать всем и самой себе, что я могу добиться гораздо большего, чем Ленка.
– Как вы говорите называется ваш город? – перебила я восторженную речь толстяка.
– Большой Куш, госпожа мэр! – с готовностью откликнулся он.
Я усмехнулась. Точно большой куш и есть. Я сорвала джек пот и своего не упущу!
– А вы? Кто?
– О, госпожа мэр! – завопил толстяк, – простите, я совсем забыл представиться. Меня зовут господин фон Байрон! Я ваш бессменный заместитель!
– Очень приятно познакомиться. – кивнула я и встала.
– Вы ведь согласны стать мэром Большого Куша? – он смотрел на меня с такой надеждой, что я я больше не раздумывала ни секунды.
– Да, конечно, – улыбнулась, – как я могу вам отказать.
– Это прекрасно! – засиял он еще больше. Он так сильно улыбался, что казалось его лицо скоро треснет пополам. А потом достал из кармана лист бумаги и перьевую ручку, корпус которой был из желтого металла, похожего а золото. – Вы должны подписать договор. Вот здесь.
Мой заместитель разложил лист на стуле и вручил мне ручку.
Глава 2
Договор был довольно простым. Большой Куш, в лице заместителя мэра господина фон Байрона, нанимает попаданку, здесь нужно было вписать свою фамилию, что я и сделала, мэром города, согласно решению большинства членов Городского Совета.
Меня, конечно, смутила столь скупая формулировка, но, как говориться, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Я же пока не знаю, какие здесь порядки. Поэтому поставила свою подпись и вернула документ господину фон Байрону. Он сложил его вчетверо и снова сунул за обшлаг ярко-розового камзола.
– Идемте, – он резко подхватил меня под руку и куда-то потащил, не обращая внимания, что у меня все еще заплетаются ноги. По пути он тараторил, не давая мне вставить ни словечка, – Большой Куш был основан больше ста лет назад, таким же попаданцем, как вы. Он пришел из мира, прогресс в котором зашел намного дальше, и многому научил нас. Наш король был благодарен ему и подарил земли прямо в том месте, где герцог Буркингемский появился в нашем мире. И его светлость основал здесь город, который назвал Большой Куш. К сожалению, между королем и герцогом Буркингемским возникли разногласия, и король велел казнить основателя и мэра нашего славного города. Но на плахе, славный герцог Буркингемский произнес пламенную речь, которая зажгла всех жителей города неподдельным энтузиазмом. И после того, как королевское войско покинуло разоренный город, его жители снова стали работать на благо Большого Куша. К счастью старый король скоропостижно скончался, а новый был настроен к нашему городу гораздо более лояльно. И с тех пор Большой Куш процветает. В знак уважения к попаданцу, основавшему наш город, мы постановили, что как только в наш мир будет приходить новый человек, мы сразу будем выбирать его новым мэром Большого Куша. Теперь эта честь выпала вам, мэр…
Выпалив на одном дыхании длинную и давно заученную речь, он запнулся. И спросил:
– А как ваше имя, госпожа мэр?
– Сью, – машинально ответила я.
История города, в котором я буду мэром очень важная информация, и я слушала внимательно, стараясь не пропустить ни слова и все запомнить.
– Мэр Сью! Добро пожаловать в наш город! – радостно завопил мой заместитель, останавливаясь у ничем не приметной двери. А потом резко перестав улыбаться, деловито закончил он и впихнул меня в темный провал комнаты. – Это ваш кабинет.
Я заморгала, стараясь привыкнуть к темноте, чтобы что-то увидеть. А толстяк, захлопнувший дверь за мой спиной, вдруг открыл ее снова, сунул внутрь голову и заявил:
– Ах, да! Чуть не забыл. Ваша квартира тут же, при кабинете. Обживайтесь! – И захохотал.
А я осталась одна опять ничего не понимая. Что смешного-то?
Постепенно глаза привыкли к полумраку, и я с удивлением увидела крошечную конуру с кривым, полуразвалившимся столом, трехногую табуретку вместо кресла и окно завешанное какой-то грязной тряпкой, почти не пропускающей свет. Я попробовала отодвинуть ее, но она была прибита прямо к раме. Делать нечего, что есть силы рванула старую ветошь, которая была вместо шторы, открывая доступ свету.
Яркое солнце тут же осветило мой «кабинет» показав его ужасающую неприглядность. Это никак не мог быть кабинет мэра. Наверное, мой заместитель ошибся. Больше всего это место было похоже на кладовку, куда сволокли разный ненужный хлам.
Я осторожно, чтобы не запачкаться об пыльную мебель вышла в коридор. Пожилая женщина равнодушно возила мокрой, грязной тряпкой по полу. То ли мыла, то ли размазывала грязь, не понятно.
– Эй, – окликнула я ее, – вы не подскажете, где мой кабинет. Я новый мэр Большого Куша.
Женщина безразлично скользнула по мне взглядом и кивком головы указала на дверь, из которой я вышла. Я, конечно же, возразила:
– Но это какая-то кладовка… или чулан. – Уборщица вздохнула и пожала плечами. Немая что ли. – Скажите тогда, где кабинет моего заместителя… Этого, как его… господина фон…
Имя заместителя напрочь выветрилось из головы. Я никак не могла его вспомнить. А женщина, продолжая возить грязной тряпкой по полу, вздохнула снова и сказала:
– Фон Байрона… кабинет господина фон Байрона на втором этаже.
Надо же, говорящая! Я поблагодарила уборщицу кивком головы и рванула по коридору в поисках лестницы на второй этаж. Направление выбирать не приходилось, чулан, в который меня привел фон Байрон, находился в тупичке, который завершался грязным, засиженным мухами окном.
Чем дальше я шла по коридору, тем приличнее становилась обстановка. Обшарпанные полы сменились начищенным паркетом. Стены с облупившейся от времени краской посвежели и обзавелись деревянными резными панелями. Потолки вместо паутины украсили фрески с бабочками.
Лестница на второй этаж находилась в роскошном холле. Широкая, мраморная, застеленная красной ковровой дорожкой она охранялась парочкой огромных воинов в костюмах средневековых доспехах. Когда я попыталась ступить на ступеньку, они преградили мне путь, скрестив алебарды.
– Вам туда нельзя, – веско заметил один.
– Э-э-э, – растерялась я и не сразу нашлась, что ответить. Наверное, эти дюжие молодцы просто не знают, кто я такая. И я представилась. – Меня зовут Сью, и я ваш новый мэр. Меня избрали еще вчера…
– Кабинет мэра дальше по коридору, – добавил второй. – Вам сюда нельзя.
– Я мэр! – попыталась достучаться до них. – И хочу встретиться со своим заместителем!
Но они по-прежнему стояли, скрестив свои пики, и молчали. Вроде бы неподвижно. Но, когда я попробовала перелезть под алебардами, легким слаженным движением опустили их ниже так, что острый край топорика предупреждающе прошелся по моей руке, распоров кожу. Неглубоко, но предельно ясно. Я ахнула и зажала короткую царапину, из которой выступила кровь крохотными круглыми каплями.
– Что вы себе позволяете?! – завопила возмущенно, тем не менее прекратив попытки пролезть наверх. – Я мэр Большого Куша!
– Проходить на второй этаж разрешено только заместителю мэра господину фон Байрону и его приближенным.
– Что?! Но я же мэр!
Они снова ничего не ответили. Я топнула ногой, в сердцах выругалась и отправилась в свой чулан. Надо обработать ранку. И, вообще, чую, что влипла я в какие-то неприятности по самые уши. Знала же, нельзя подписывать сомнительные договора, не узнав всю подноготную. А договор, который я подписала выглядел сомнительнее некуда. И как я только повелась на такой развод?!
Уборщица уже куда-то свалила, оставив после себя мокрый, но все такой же грязный пол. Я толкнула дверь и вошла в конуру, которая по какому-то недоразумению или, скорее всего, чьему-то злому умыслу, называлась кабинетом мэра. С тоской оглядела полуразвалившуюся мебель. Хотелось плакать. Ну, зачем они так со мной, а? Я же им ничего не сделала! Я же у них ничего не просила! Ну, не хотели они меня мэром делать, так зачем, вообще, нужен был этот цирк?
С горя плюхнулась на трехногую табуретку. Она хрустнула и сломалась, уронив меня на пол. Эта сломанная табуретка стала последней каплей, и я разревелась, сидя на грязном полу посреди грязной комнаты.
Никто так и не заглянул ко мне, не спросил, как у меня дела, не пожалел. Сказка, в которой я проснулась сегодня утром, была всего лишь сказкой. Не жила я никогда богато, так и не надо было начинать. С чего я, вообще, решила, что мне кто-то что-то должен? Мне никто и никогда ни в чем не помогал. Даже Ленка только обещала помочь, но так ничего и не сделала.
Я вытерла слезы. Встала. Царапина уже засохла. Она была неглубокой и неопасной. Но после такого предупреждения спорить с охраной никакого желания не было. Надо было думать, что делать здесь и сейчас.
Может не все так плохо? У меня хотя бы есть крыша над головой. Найду работу, буду зарабатывать на жизнь как и раньше… тот мир, этот мир… какая разница?
Помнится этот гадкий фон Байрон говорил, что моя квартира здесь же. И правда, за хлипким шкафом с одной дверцей был вход в еще одну комнату.
Пыль и грязь были точно такими же, на окне снова висела ветошь, изображавшая из себя штору. Я содрала и ее. Еще одна конура. Только вместо полуразвалившегося стола здесь была полуразвалившаяся узкая, односпальная кровать с кривыми ножками. Одной, вообще не было, и ее заменяли несколько толстых досок, положенных друг на друга.
На кровати лежал неровный, комковатый, сомнительной чистоты матрас, из которого кое-где торчала вата. Подушка, плоская и больше похожая на полупустой картофельный мешок. И большая дерюга, которая, видимо, должна была заменить одеяло.
Рядом с кроватью стоял высокий однодверный шкаф. Сама не знаю, зачем я открыла его. И с радостью нашла там свои вещи: плащ, туфли, колготки, юбка, блузка, белье и сумка. Хотя бы что-то хорошее.
В углу за узкой дверью пряталась такая же крошечная и неуютная ванная комната. К счастью, водопровод и канализация присутствовали. Хотя с моим-то везением, я не удивилась бы, если бы за водой пришлось ходить куда-нибудь на реку.
Мне нужны были вода, тряпки и ведра. И это все есть у уборщицы, которая недавно мыла полы в коридоре.
Женщина нашлась в соседней комнате. Он сидела на куче тряпья и жевала свой обед: твердую лепешку из серой муки и кусок жаренного мяса, похожий на подошву.
– Чего надо? – буркнула она, увидев меня в дверях своего чулана, очень похожего на кабинет мэра.
– Хотела попросить ведра и тряпки, – призналась я, – хочу отмыть кабинет и комнату.
Лицо уборщицы после моих слов вытянулось от удивления. Она смотрела на меня, открыв рот и выпучив глаза, как будто бы у меня на голове рога выросли или на лбу третий глаз появился.
– Сама?! – выдохнула она, когда я закончила говорить.
– Ну, да, – рассмеялась я. Очень уж смешно выглядела эта пораженная до глубины души женщина. – Прислуги-то у меня нет.
Уборщица кивнула, продолжая пучить на меня глаза, а потом махнула головой, указывая подбородком на ведра, стоявшие в углу:
– Верда. И тряпки, – она слегка подвинулась, освобождая мне место на куче, – вот…
Я и набрала… много… и для пола парочку, и для пыли несколько, и вместо полотенца для рук, для ног… на первое время сойдет… Уборщице пришлось встать и пересесть на узенькую скамейку, потому что куча уменьшилась вполовину.
Я погрузила выбранные тряпки в большое ведро и, подхватив его, собралась уходить.
– Неужто вправду сама убирать будешь?! – не выдержала женщина, следившая за мной, как коршун за цыплятами. – Умеешь что ли?!
Я фыркнула. Нашла о чем спросить. И честно ответила:
– Да, что там уметь-то? Знай себе три да три…
Вернулась в кабинет, подоткнула подол длинной юбки, засучила рукава, набрала воды в ванной и принялась тереть. К счастью, пыль смывалась довольно легко, и к вечеру я отмыла обе комнаты и ванную. Устала, правда, так, что еле ноги ворочала.
Чистота радовала. Хотя моя «квартира» все равно выглядела убого. Единственным украшением во всем моем новом жилище был небольшой рисунок на стене у самого пола: крошечный зеленый росток неведомого растения.
Закончив с уборкой, прополоскала все тряпки, развесила их на веревке, которую нашла в ванной, ополоснула ведро и сунула его в угол, между ванной и узеньким шкафом у двери. Жрать хотелось неимоверно.
Тихо скрипнула дверь. Ко мне в комнату вошла уборщица и с удивлением уставилась на меня. Мне даже стало неловко. Из-за меня человек целый день ходит с выпученными глазами. Как не потеряла их только. Того гляди выпадут.
– Я-то думала, завтра у тебя убраться. А ты все сама уже сделала. В кои-то веки нормальная попаданка явилась!
– Что?! – я аж привстала. Это что же получается, эта наглая тетка должна была убираться в моей комнате?
– Только зачем же ты, дуреха, – сокрушенно вздохнула уборщица, – с бесстыжим фон Байроном связалась? Головой не дорожишь что ли?!
– Головой?! – нахмурилась я, ощутив смутную тревогу. – Что это значит?!
И тетка Лауша, так звали уборщицу, поведала мне правдивую историю.
Город Большой Куш на краю Ардонского королевства славился своим бесславным прошлым.
Около полутора веков назад его основал герцог Буркингемский, попаданец, изгнанный из столицы за воровство и коррупцию. На честно украденные из королевской казны деньги, он быстро построил небольшой замок на ничейных землях на краю Безжизненных гор. Как раз там, куда через блуждающий портал довольно регулярно попадали люди из других миров.
Вокруг замка очень быстро образовался городок, в котором герцог Буркингемский провозгласил единственный закон – отсутствие каких-либо законов.
Герцог был известный ловеласом, картежником и пропойцей. И собрал в городке развеселую компанию приятелей, которая дни и ночи напролет предавалась прелюбодеянию, азартным играм и всем прочим порокам рода человеческого. Игорные дома, питейные заведения и целые улицы красных фонарей Большого Куша притягивали сброд со всего королевства.
Поначалу правящий тогда король его величество Витор Третий смотрел на нахальство герцога сквозь пальцы, поскольку увидел для себя немалую выгоду: во всех остальных городах стало тихо и спокойно, на дорогах пропали разбойники и даже портовые кабаки стали пристойными заведениями.
Но через несколько лет черное пятно на фоне всеобщего благолепия стало раздражать короля все больше и больше. И решил он одним махом избавиться от всех проблем – уничтожить Большой Куш. Все мечтал, что как исчезнет этот проклятый город грехов, так заживет Ардония счастливой, беззаботной, а самое главное праведной жизнью.
Операция не заняла много времени. Через месяц после начала похода воины вернулись с победой. Большой Куш был очищен от скверны и передан под управление короны, а не разрушен.
Герцог Буркингемский был приговорен к казни и, стоя на эшафоте, произнес ту самую пламенную речь, о которой говорил фон Байрон. Он призывал жителей Большого Куша пить, гулять, играть и всячески отвергать любую законность. Он говорил, что хаос – единственный естественный вид порядка.
Король только посмеялся над подобными заявлениями. Поставил во главе города своего верного соратника – графа Боротинского. Но через два года его пришлось повесить за растрату в особо крупных размерах. Граф не устоял перед соблазнами Большого Куша.
Следующим мэром назначили барона фон Брауха. Он прослужил около полугода, был пойман на взятке, осужден и сослан на каторгу.
Третьим был граф Возмемский. Он прослужил дольше всех в истории Большого Куша – целых три года. Его обезглавили по распоряжению взбешенного короля, бедолагу заподозрили в приписках и махинациях с государственными деньгами.
Так и повелось. Любой, самый честный человек, попадая в кресло мэра становился вором и казнокрадом. В народе рассказывали, что к несчастным приходит призрак герцога Буркингемского и соблазняет их на греховную жизнь. И никто во всем мире не способен противиться его зову.
Постепенно город приходил в упадок. Никто не желал добровольно занять кресло, а значит расстаться с головой.
За время правления Витора Третьего в Большом Куше сменилось тринадцать мэров. Все они были казнены за казнокрадство.
Витор Четвертый, вступив на престол, стал отправлять на должность мэра Виторска провинившихся аристократов. Вместо ссылки. Все равно их приходилось казнить через очень короткое время.
Его величество Витор Пятый стал поступать хитрее. Если он не находил повода для наказания подданного, то назначал его мэром Большого Куша.
Но ничего не помогло. Мэры сменяли друг друга так быстро, что жители не всегда успевали запомнить их имена.
Так длилось больше сотни лет, пока в городок не был сослан чрезвычайно хитрый купец фон Байрон, которого наказали за регулярный обман королевской кухни. Он-то и придумал гениальный по своей простоте план, первым же указом утвердив мэром случайного бродягу, которые позарился на обещанные богатства и роскошь, а сам стал его заместителем, хотя фактически управлял городом А бродяга жил в этой каморке, в которой теперь живу я.
Когда в очередной раз вскрылись махинации, мэр отправился на виселицу, а фон Байрон вышел сухим из воды. Теперь городом правит уже внук того первого фон Байрона. Мэров регулярно казнят, сваливая на них все шишки.
Нищие быстро поняли, что год-другой сытой жизни не стоит головы, поэтому фон Байрон переключился на попаданцев, которые регулярно попадают в этот мир и ничего не знают о Большом Куше и его дурной славе.
– И что же мне теперь делать?! – спросила я. Вопрос был риторический, и ответа на него я не ждала.
– А ничего, – вздохнула уборщица тетка Лауша, – простой люд-то давно устал от всего. Да, что мы можем сделать-то, ежели сами еле концы с концами сводим. У нас в Большом Куше, если кто и процветает, так это владельцы кабаков, игорных домов, да борделей. Вот они и поддерживают фон Байрона. А все остальные еле концы с концами сводят, и молятся, чтобы хоть кто-то избавил город от отребья.
Она вздохнула.
– Пойду я… Скоро стемнеет… Ночью-то на улицах небезопасно.
Тетка Лауша ушла, а я осталась одна.
Глава 3
Ночью я почти не спала. Голова раскалывалась от мыслей, желудок сводило от голода, комковатый матрас тоже не добавлял приятных ощущений. Несмотря на рассказ тетки Лауши, я все еще надеялась на что-то хорошее. Прислушивалась к шагам за дверью. Мне так хотелось верить, что сейчас ко мне заглянет господин фон Байрон и, смеясь, скажет, что это была шутка. Увы, он так и не появился.
Электричества в Большом Куше не было. Свечей и спичек мне тоже не выдали. Поэтому я лежала в темноте, смотрела в серый потолок и думала. В то, что меня казнят через год как-то не верилось. Мой мозг отказывался воспринимать эту информацию, как угрозу, и я легко «забыла» об этом неприятном нюансе.
Больше меня удивляло, что я совсем не скучало по прошлому. С родителями у меня были очень напряженные отношения. Я не оправдала их надежд, не выйдя замуж сразу после школы. И они постоянно говорили, что я эгоистка, ведь из-за меня брат никак не может жениться и привести в квартиру жену. Какая тут связь, я не совсем понимала, но старалась не спорить, и просто избегала разговоров. Иногда я неделями не заходила в их комнаты, обитая исключительно в коридоре, ванной и кухне.
Отношения с братом тоже не заладились. Глядя на родителей, он обвинял меня во всех своих неудачах. Ушла девушка? Сью ей не улыбалась. Уволили с очередной работы? Сью приходила слишком поздно и гремела раскладушкой, не давая выспаться.
В общем, не так много я и потеряла. Зато теперь у меня есть пусть неказистый, но свой угол.
Единственное, о чем я жалела, так это о том, что не успела познакомиться с олигархом. А вдруг бы мне повезло? Он влюбился бы в меня, и мы жили бы долго и счастливо. И моя сегодняшняя сказка стала бы реальностью…
Но реальность, увы, была совсем другой. Мне срочно надо что-то предпринять, чтобы выжить. И в первую очередь мне нужно найти работу.
Надо завтра пройтись по местным лавкам. Может быть возьмут куда-нибудь продавцом для начала. А потом я найду библиотеку, изучу местное законодательство и учет и пойду работать по специальности. Я же не зря училась в универе.
Хотя зачем мне что-то искать? Ведь я – мэр! Пусть и формальный, но мэр. И у меня должна быть какая-то зарплата. И какие-то права. Пусть тоже формальные. Надо только встретиться завтра утром с фон Байроном и потребовать у него то, что принадлежит мне по праву: работу в мэрии. И зарплату мэра.
С рассветом я встала, собралась и вышла в холл, где стоя дремали стражники. Из-за их железных доспехов даже было не видно те же это люди или другие. Я устроилась на подоконнике у входа, и принялась ждать, когда фон Байрон придет на работу.
Потихоньку стали появляться сотрудники. Они проходили мимо, поодиночке и группами, исподтишка глазели на меня и перешептывались. А мой заместителя все не было. Я уже отчаялась и кусала губы, сожалея, что не пошла искать работу в городе.
Фон Байрон появился на лестнице совершенно внезапно. Он спускался со второго этажа, к выходу, с высоким и худым человеком в ярком сюртуке. Вообще, что за странный выбор цветов? Тетка Лауша одевалась в нормальные темные одежды, а тут два мужика: один в ярко-розовом, другой в нежно-салатовом? Это явно же неспроста.
А пока я вскочила с подоконника и направилась навстречу заму.
– Доброе утро, господин фон Байрон, – улыбнулась я радостно.
Но мужчины не обратили на меня никакого внимания. Как будто бы я была пустым местом. Ну, уж нет, такого отношения я спускать не собиралась. Пусть я не жена олигарха, но такого неуважения к себе не потерплю. Я бесцеремонно схватила фон Барона за рукав розового одеяния. Ткань оказалась неожиданно тонкой, легкой, как будто бы я схватила крыло бабочки. Но очень прочной. От резкого рывка она не порвалась, хотя я уже представляла, что сейчас останусь с клочком розовой ткани в руках.
– Кто вы?! – нахмурился фон Байрон, отвлекаясь от разговора со светло-зеленым, – что вам надо?!
От неожиданности, что этот козлина уже забыл обо мне, я ляпнула, не подумав:
– Кто-кто! Я ваш начальник, мэр города Большой Куш!
– Что?! – на меня вылупились оба. Я даже грешным делом подумала, что вчера это был какой-нибудь двойник. Ну, нельзя же так натурально сыграть удивление, если двенадцать часов назад сам вопил от радости на городском совете.
– А! – недовольно сморщился фон Байрон, узнав меня, – это ты. Что надо-то? Иди к себе, нечего тут шляться.
– Мне нужна работа, – снова улыбнулась я. – Я хотела найти работу в городе, а потом подумала, что это будет очень странно, если мэр будет работать не в мэрии…
С каждым произнесенным лицо фон Байрона вытягивалось все больше и больше, пухлые щеки растягивались и пропадали с лица, как не бывало.
– Работа?! Но зачем тебе работа?!
– Чтобы не умереть от голода, очевидно, – оскалилась я.
Фон Байрон недовольно запыхтел, но пробурчал:
– Да, будут тебе талоны в столовую! Иди забери. Забыл я. Не до тебя сейчас!
Вот гад! Забыл он! А я с голодухи готова подоконник грызть!
– А зарплата?! Мне нужна зарплата!
Он снова остановился и с ненавистью взглянув на меня, заявил:
– Вся зарплата мэра уходит на его содержание, то есть аренду квартиры в мэрии и питание.
Я невольно восхитилась наглостью этого ушлого потомка купеческого рода. Каков хитрец! Уверена, по документам мой чуланчик проходит, как роскошные апартаменты, а на завтрак мне подают суфле из соловьиных язычков.
Только не на ту напали. Не зря я готовилась стать сотрудником контрольно-ревизионного отдела в нашей администрации. Теперь меня не проведешь. Это вчера я малость затупила от неожиданности. Но сегодня уже пришла в себя.
– Отлично, – кивнула я, – тогда я съеду сейчас же. Знаете ли, мне не по карману жить в мэрии. Лучше уж сниму квартирку на окраине города.
Гад мгновенно просчитал, чем это ему грозит. Если он отдаст мне те деньги, которые по документам составляют мою зарплату, то есть содержание, то ему самому придется перебираться на окраины. Если не отдаст, то проверяющие заподозрят неладное: зачем мэр тратит столько денег на апартаменты и питание, если впроголодь живет в каком-нибудь клоповнике.
– Какая же ты неблагодарная! – всплеснул руками фон Байрон. – Мы, члены городского совета к тебе со всей душой! Мы тебя мэром выбрали! Одели тебя, обули! Крышу над головой предоставили! Кормим! Будем кормить! – Исправился он. – А ты?! Явилась и нагло требуешь все больше и больше! Ни стыда, ни совести!
Его вопли подхватил второй. И теперь они оба громко сокрушались о том, какая бесстыжая попаданка им досталась. Это было забавно. И я бы их послушала, но мой желудок громко, перебивая крики, заурчал от голода.
– Нет, значит нет, – втиснулась я в паузу, – до свидания, господа… Мне пора идти искать квартиру.
И развернувшись, зашагала к выходу. Я, конечно же, блефовала. Мне совершенно не хотелось никуда уходить, не получив того, что причитается. Но как еще можно было заставить фон Байрона поступать так, как нужно мне? Я не знала.
За моей спиной затихло.
– Эй, стой! Как там тебя? – позвал меня злой, как тысяча чертей заместитель мэра. Я обернулась. – Будет тебе работа! Поднимись к моему секретарю, скажи, что я велел тебе работу в мэрии найти. Пусть оформит, как Жуську. Поняла?
– Поняла, – кивнула я. Еще как поняла. Не знаю, кто такая эта неведомая Жуська, но такая схема мне знакома. Работает один человек, а по документам проходит другой. Но ничего… Я еще выведу фон Байрона на чистую воду. Я еще покажу всем, кто в Большом Куше настоящий мэр! Я еще не придумала как, но непременно придумаю!
От энтузиазма у меня даже голод пропал. Я влетела в роскошную приемную заместителя мэра и, споткнувшись на пороге, застыла, открыв рот от удивления. И было с чего.
За столом, на месте секретаря сидел ОН… Мой олигарх, которого я придумала вчера утром. Точно такой же, как я видела его в своих мечтах. Высокий, сильный, с ямочкой на подбородке, заметной через брутальную трехдневную щетину, и длинные волосы цвета платины, забранные в высокий хвост.
– Что вам нужно? – понял он взгляд с листа бумаги, на котором что-то писал перьевой ручкой.
Я попыталась что-то ответить, но не смогла. Только смотрела на него, беззвучно открывая рот, как рыба.
– Вам плохо? – Моя мечта легко встал изо стола и, подойдя ко мне, заглянул в глаза.
Я кивнула. Мне плохо. Очень. И помотала головой из стороны в сторону. Мне совсем не плохо. Мне так хорошо!
От секретаря исходил такой мужской магнетизм, что у меня мгновенно обмякли колени, а сама я готова была отдаться ему прямо здесь и сейчас. И родить ему наследника. Или двух. А лучше трех. Но не сразу, а по очереди! А то сразу это как-то нечестно…
– Прошу вас, присядьте, – с мягкой, доброй улыбкой, он подхватил меня под локоток и подтащил к креслу рядом со своим столом. Сама я бы не дошла.
Там где его ладони касались моего тела, защищенного только тонкой тканью, кожа вспыхивала как от ожогов и горела, как будто бы у меня аллергия. Не зря говорят, что любовь это болезнь, всплыла в голове неуместная мысль. Но я, и правда, еще никогда в жизни не испытывала ничего подобного.
Он усадил меня и отошел к небольшому столику у окна, на котором стоял графин с водой. А я готова была сползти с кресла, расплыться лужицей у его ног и течь туда, куда он идет…
– Вот, держите, – протянул он стакан и помог напиться, потому что мои руки не слушались и хватались за его запястья, вместо того, чтобы браться за стакан с водой.
– Д-добрый день. – Вода смочила горло, и я смогла говорить, – меня зовут Сью. А вас?
– Хараш, – ответил он, – я работаю секретарем у господина фон Байрона. Вы, наверное, пришли к нему?
– Нет, – мотнула я головой, все глубже погружаясь в синеву его глаз. Хараш присел на корточки у кресла, и наши глаза находились на одном уровне. – Я к вам, – я запнулась на мгновение, усилием воли возвращаясь к цели своего появления здесь, – я ваш новый мэр. И господин фон Байрон велел подойти к вам, чтобы найти мне какую-нибудь работу в мэрии… Сказал, оформить, как Жуську.
– Новый мэр?! – улыбнулся Хараш, показывая ямочку на щеке во всей красе и поражая меня контрольным в голову. И все мысли вынесло из головы через эту дыру. И теперь она стала пустой и легкой. Я улыбнулась ему в ответ. Если есть в этом мире счастье, то вот оно, происходит прямо здесь и сейчас.
– Мэр Сью? – он осторожно высвободил свои ладони из моих рук. – Давайте посмотрим, чем я могу вам помочь.
Хараш отошел от меня, я пристально следила за его перемещениями, не в силах оторвать взгляд от красавчика. Он сел за стол, разворошил стопки бумаг, и с довольным возгласом вынул лист, на котором было всего две строчки.
– Вот! – он довольно хмыкнул. – У нас в мэрии есть две вакансии: служащий в архиве и секретарь в департаменте плотских увеселений.
У меня глаза на лоб полезли. Департамент плотских увеселений?! Это что еще за такое? Наверное, я спросила это вслух, потому что Хараш ответил:
– Это департамент, которые контролирует работу публичных домов. Это один из самых богатых департаментов Большого Куша. Вам повезет, если вы туда попадете. Правда работать приходится в основном ночью и на выезде… Глава департамента очень щепетильно относится к своей работе и каждую ночь устраивает проверки заведений. Вы, как секретарь, должны будете присутствовать при этом, для фиксации нарушений.
Когда мои брови коснулись волос, я решительно махнула рукой, останавливая рассказ секретаря фон Байрона.
– Я пойду в архив! – решительно заявила я. Не то, чтобы мне хотелось ковыряться в пыльном архиве. Но держать свечку при «проверках» мне хотелось еще меньше.
К тому же именно в архиве я смогу раздобыть компромат на своего заместителя. Уж в чем-чем, а в цифрах я понимаю. Придется, правда, сначала изучить местные законы. Но ничего, время у меня есть. Тетка Лауша сказала, что ревизия была совсем недавно, и предыдущий мэр лишился своей головы только на прошлой неделе. А это значит, что следующая проверка приедет не раньше, чем через год… а скорее всего позже…
– Отличный выбор, – подмигнул мне секретарь, отчего все разумные мысли снова вылетели из головы, и жаркая волна прокатилась по телу сверху вниз и обратно. Ну, почему он не олигарх?! Я бы ни секундочки не раздумывала. Прямо сейчас предложила бы ему выйти за него замуж.
Хараш, не зная о моих матримониальных планах, что-то нацарапал на листке бумаги и протянул мне.
– Держите. Вам нужно спуститься в подвал, архив находится там.
– Хорошо, – кивнула я. Взяла листочек и с любопытством уставилась на незнакомые закорючки, которые каким-то образом трансформировались в моей голове в понятные слова. Удивительно, не знала, что там можно… Хотя я до вчерашнего дня не знала, что можно попасть в другой мир.
– Это вам талончики на обед в столовке, – улыбнулся Хараш. – Она там же, внизу, рядом с архивом.
Поблагодарила я красавчика-секретаря уже на бегу. Голод был сильнее влюбленности.
Столовка оказалась похожа на обычную заводскую столовую. Большие окна, застиранные шторы, в углу развесистый фикус в огромном горшке, столики на шестерых, стулья на металлических ножках, помятые от времени оловянные подносы, линия раздачи, небольшой плакат, в котором говорилось, что в столовой самообслуживание, и окошко, куда надо относить грязную посуду. Вот подозревала я, что герцог Буркингемский был наш человек, но теперь убедилась на все сто процентов: слово «сомообслуживание» было написано на русском.
А вот меню отличалось очень сильно. Никаких тебе борщей, макарон, тушеной капусты и котлет. Вместо этого на полках лежали знакомые мне по обеду уборщицы твердые лепешки, мясо-подошва и какая-то серая каша из крупы слегка напоминающей рис. Но сегодня я не привередничала. Голод не тетка. Отоварила пару талонов и, получив по две порции серой каши, с кусками сухого пережаренного мяса, зубодробительные лепешки и пару стаканов травяного отвара со вкусом сена и отправилась обедать.
Пока жевала безвкусную кашу обдумывала планы на ближайшее будущее. Во-первых, мне нужно раздобыть денег и обеспечить себе минимальные бытовые удобства. Во-вторых, мне нужно найти библиотеку, чтобы изучить местное законодательство. И, в-третьих, надо пригласить Хараша на свидание. Пусть он не олигарх, а всего лишь секретарь, но я замуж за него не собираюсь. Просто хочу немного влюбиться, чтобы легче было пережить весь этот ужасный кошмар с попаданством.
В архиве за стареньким колченогим столом сидел и дремал лысый старик с длинными седыми усами, свисающими ниже гладковыбритого подбородка.
– Здравствуйте, – поздоровалась я, но он меня не услышал. Я повторила громче, но ничего не изменилось, дед бессовестно дрых и в ответ на мое приветствие только всхрапнул. – Эй, вы! Проснитесь!
– Кто здесь?! – вскочил дед, в панике оглядываясь по сторонам. Увидев меня, он с облегчением выдохнул, – а, это ты… Мэр, значит, новый?
– Меня зовут Сью, – кивнула я. – Я теперь здесь работаю…
– Ну, наконец-то! – Старик вскочил, выхватил откуда-то из-под стола огромную кепку-блин, нахлобучил на лысую голову и заявил, – я ушел. Теперь сама со всем тут разбирайся.
И откуда-то только прыть взялась, дед так рванул из архива, что только пятки сверкали.
– Эй! – заорала я, выбежав след за ним, – а что делать-то надо?
Но старика уже и след простыл. Пришлось возвращаться…
Архив был большой. И темный. Только здесь, у самый двери на том пятачке, где стоял стол, горела лампа. Очень похожая на керосиновую. Она была намертво приколочена к толстой деревянной столешнице.
Гулять по темному рядам, заставленным стеллажами, я не решилась. Села на место старика и задумалась… недолго. Очень быстро тишина, сытный обед и бессонная ночь сделали свое дело, и я начала зевать и клевать носом. Глаза закрывались со страшной силой. Я пыталась ходить, прыгать, тереть уши, но ничего не помогало. И в один прекрасный момент я сдалась, сложила руки на столе, положила на них голову и задремала…
Глава 4
Проснулась я от тихого шороха. Кто-то медленно крался ко мне из темных рядов стеллажей. Я медленно повернула голову, но никого не увидела.
– Кто здесь? – в панике закричала я, вскакивая, повернулась к источнику шума и попыталась рассмотреть, что же там происходит в темноте…
– Кто-кто? Дед Пихто, – ответил мне низкий и очень тихий голос, от которого мурашки побежали по телу.
Голос был совсем рядом, но я так никого и не увидела.
– Мамочки, – прошептала…
– Папочки, – буркнул тот же голос совсем рядом. Если закрыть глаза и забыть о пустой комнате, то можно было бы сказать, что человек стоит прямо рядом со мной. – А где Асмол? Где мой мой верный друг?
– Н-не знаю. О-он вышел, – выдавила я. И зачем-то добавила, – но я передам ему, что вы приходили…
– Передай, – согласился голос. – Скажи, что герцог Буркингемский его в покое не оставит!
Мамочки! В горле пересохло. Я вспомнила, что тетка Лаша говорила про призрак герцога, который соблазняет мэров.
– Х-хорошо, – кивнула, – с-скажу…
– А ты кто такая? – призрак явно остался доволен и подобрел.
– Я.. я…я С-сью, – выдавила я, заикаясь, – п-попаданка…
– М-м-м, – призрак замычал так жутко, что я невольно передернула плечами. – Ладно, попаданка Сью, Не забудь, Асмолу передать, что…
Он не договорил. Одновременно исчезло ощущение чужого присутствия, и я обессиленно опустилась на стол, на который залезла с ногами. Как будто бы призрак это крыса, от которой можно спастись, забравшись на табуретку.
Значит сказки про призрак герцога вовсе не сказки. Он на самом деле существует…
– А ты чего это на столе сидишь? – Я вздрогнула. Я была так напугана, что не заметила, как дверь за моей спиной открылась, и в архив, гремя ведрами, вошла тетка Лауша. – Вечер уже. Иди домой.
Я кивнула. Страх потихоньку отпускал. Я уже смогла нормально дышать. И думать.
– Тетка Лауша, – спросила я у уборщицы, которая принялась тереть пол все той же знакомой мне грязной тряпкой, – вы вчера говорили, то призрак герцога Буркингемского приходит к мэрам… мол уговаривает украсть и все такое…
– Да, люди чего только не болтают, – вздохнула она, – ты меньше глупости слушай.
– А вы помните, как прежнего мэра звали?
– Того, что казнили на днях? – спросила она и не дожидаясь ответила, – помню, конечно, Алмос… Хороший мужик был. Тихий, спокойный. Жалко его… тоже любил здесь, в архиве, подремать. Всегда с красной книжечкой ходил, все записывал. Господин фон Байрон потом эту книжечку искал-искал… все переживал, что там про него что будет написано, – тетка Лауша, закончила размазывать грязь на пятачке перед входом, сунула швабру в ведро и вышла.
А я сползла со стола на стул и застыла. Это что же получается, старикан тот, которого я здесь встретила, тот самый прежний мэр и есть? Или нет? Вот бы книжечку найти, про которую тетка Лауша рассказывала…
В комнате ее точно нет, я вчера там все отдраила. Значит она может быть здесь. Я открыла ящик стола и увидела то, что искала. Только вот незадача. Алмос тоже был попаданцем и писал на своем языке. Я пролистала страницы, исписанные непонятными закорючками. Вздохнула. Надо же, как не повезло.
– Не тронь, – услышала за спиной голос. Это снова был герцог Буркингемский. – Алмос не любит, когда кто-то его книжечку трогает. Даже мне не позволял туда заглядывать.
Узнать, что написано в книжке мне хотелось гораздо сильнее, чем сбежать от призрака.
– Господин герцог, – сжав кулак так, чтобы ногти впились в ладонь и отвлекали организм от паники, я обратилась к привидению, – а вы знаете, что тут написано?
– Знаю, – вздохнул голос, – Алмос в своем мире был магом, некромантом. Здесь, в Андоре магии нет… почти… вот он и мучается, все ждет, когда его убьют, чтобы он освободился. А пока пытается разгадать, почему это я здесь застрял.
– И почему же?! – спросила я. Мне на самом деле стало интересно. Должна же быть какая-то причина, почему герцог застрял здесь.
– Потому что город без хозяина, – тяжело вздохнул голос. – Алмос сказал, пока не найду того, кому город с легким сердцем смогу передать, не видать мне покоя. Я же его сам, своими руками построил. Сам камни носил, сам глину месил… Эх… это уже потом народ подтянулся, когда я объявил, что в Большом Куше можно быть кем хочешь…
– А мне рассказывали, что вы кутила и игрок… Врали? – спросила я, чувствуя необъяснимую жалость к почившему герцогу Буркингемскому. Призрак ничего не ответил. То ли не захотел, то ли исчез, как в прошлый раз посреди разговора.
Я убрала записную книжку Алмоса на место, все равно там ни буквы не прочитать, и, потушив лампу, вышла из архива. В коридорах мэрии уже было темно. Но в столовой все еще гремела посуда и слышались голоса. Я уже проголодалась, поэтому первым делом отправилась на ужин. Благо талончиков мне Хараш выдал много.
В обеденном зале было пусто. Лампы уже потушили и только на кухне все еще горел тусклый свет.
–Эй, – окликнула я, – есть кто живой?!
– Чего хотела? – Из двери кухни высунула нос совсем молодая девчонка в сером фартуке до пят.
– Поужинать, – улыбнулась я и протянула талоны, – вот…
– Опоздала ты, – девица шмыгнула носом и вытерла мокрые руки об фартук, – не осталось уже никого. Все ушли. Только я здесь, посуду мою.
Я немного растерялась. Голоса-то я слышала. Но сама вот только что разговаривала с призраком в пустой комнате. А вдруг в этом мире это нормально с призраками болтать? И девица эта на самом деле одна на кухне…
Но тут позади посудомойки вылезла тетка Лауша.
– Сью, – замахала она руками, улыбаясь, – пришла таки! Дилиша, это мэр Сью, я тебе про нее рассказывала.
– А, Сью! – девчонка явно обрадовалась. – Иди к нам! Что получше-то поварихи уже забрали, но и нам немало осталось. Мы с тобой поделимся! А талончик оставь, пригодиться!
Уговаривать меня было не нужно. Я, улыбаясь в ответ, зашла на кухню. Обстановка здесь была почти такая же, как в нашей школьной столовке. Это странно. Я-то решила, что в этом мире дремучие средние века. А тут вон плиты электрические. Но почему-то тогда света нигде нет?
Оказалось, что электричество в мэрии есть только на кухне и на третьем этаже, где сейчас живет мой заместитель фон Байрон, слишком мало энергии вырабатывает небольшая гидроэлектростанция, построенная герцогом Буркингемским. А во всем остальном городе по прежнему используют печи и свечи. И только те, кто побогаче могут позволить себе керосинки.
Когда услышала про ГЭС загордилась своим соотечественником. Это вам не хухры-мухры построить на коленке целую электростанцию. Очень головастый был мужик. И рукастый. Он даже автомобиль, по-местному самоходную тележку, смастерил, только она еще лет двадцать назад сломалась и теперь стояла где-то в подвалах мэрии. А еще он обещал построить машину, которая по небу, как птица летать будет, но не успел. Казнили его раньше, чем он успел чертежи закончить.
Девчата рассказали мне про изобретения герцога Буркингемского, пока мы на кухне убирались. Тетка Лауша пола мыла, Дилиша посуду, я тоже чиниться не стала, взяла тряпку, плиты и столы протерла. Все равно ждать ужина. Не буду же я одна есть, пока мои новые подружки работают. Наконец все было закончено.
Наш ужин стоял на столе в огромных мисках, чистыми полотенцами.
Пока Дилиша заканчивала уборку в мойке, тетка Лауша разлила по стаканам теплый травяной отвар, который здесь пили вместо чая. Я расставила тарелки, разложила приборы… ужинать мы собирались прямо на кухне за небольшим обеденным столом, поставленным специально для сотрудников.
Я так проголодалась, что еле дождалась, когда Дилиша, на правах хозяйки, снимет полотенца с мисок. Аппетит сразу пропал. В мисках лежали объедки… Я невольно скривилась. Тетка Лауша, внимательно следившая за мной, расхохоталась, а Дилиша, смущаясь, пробормотала.
– Мэр Сью, это не объедки… просто обрезь. Мясо, сыр, овощи… остатки каши и лепешек забрали повара, – она вздохнула. – А нам вот такое только и остается…
Ага… мрачно подумала я, такое, которое никто больше есть не хочет. Я с тоской посмотрела на отходы. Что же делать?! Я не могу это есть! А что, если…
– А давайте из этого, – кивнула на миски с неаппетитной едой, – что-нибудь вкусненькое приготовим? – сказала и рассмеялась, увидев, как вытянулись лица моих подружек.
– Из этого? – тетка Лауша кивнула на чаши. – Из этого можно приготовить только корм для животных. Сама же видишь, обрезь. Ничего стоящего… ежели бы не нужда, разве мы такое ели бы? Да, и ты отказалась бы…
– Да, мэр Сью, – вздохнула Дилиша, – из этого уже ничего не приготовить. Только продукты переводить.
– Дилиша, а прокисшего молока на кухне не найдется? И муки немного… А если добудешь пару яиц, то, вообще, будешь молодец…
– Есть. А зачем тебе? – удивилась Дилиша, жуя мясную обрезь.
– А я вас сейчас иномирной едой угощать буду, – рассмеялась снова, – пицца называется…
– Пицца?! – ахнула Дилиша, а тетка Лауша нахмурилась:
– Неужто и готовить сама будешь? Умеешь что ли?
– Буду, – тряхнула я головой, – что там уметь-то? Бери и делай!
И расхохоталась, очень уж смешно выглядели девчата.
Уговаривать их было не нужно. Дилиша вскочила и помчалась в кладовку за мукой, простоквашей и яйцами. Тетка Лауша получила указание включить плиту и приготовить самую большую сковородку с крышкой. А я надев фартук, схватила миску, в которой собиралась смешивать тесто.
Хотя я не любила кулинарию, но готовить мне приходилось часто. И я собирала рецепты из серии легко, быстро и вкусно. И пиццу пекла такую, что моя мама недовольно качала головой, а брат с отцом, умяв по паре штук каждый, брезгливо кривились, называя плохой хозяйкой.
– Вот! – Дилиша поставила на стол крынку простокваши, миску с яйцами и короб с мукой. – Только много не бери, а то повара заметят.
Я кивнула. Много мне и не надо. Два яйца, стакан простокваши, пару щедрых горстей муки…
– Дилиша, а сода у вас есть? – вспомнила я про еще один ингридиент…
– Сода?! – переспросила тетка Лауша, которая уже стояла рядом с огромной сковородой наперевес. – Что такое сода?
– Ну, – протянула я, – это двууглекислый натрий, вещество, которое используют для того, чтобы тесто было пышным… когда соду смешиваешь с простоквашей получается пена, поэтому тесто становится мягким.
– Нет, – помотала головой Дилиша, – такого у нас нет. Соль есть. Надо?
– Надо, – рассмеялась я. Опять забыла, что надо посолить. Я тот еще кулинар. – Ладно, обойдемся без соды. Хотя, – вспомнила я кое-что, – а посуду ты чем моешь?
– Щелоком, – тут же ответила Дилиша.
– Неси, – кивнула я. А что? Должно подойти. Сода щелочь, поташ тоже щелочь. И, когда Дилиша притащила плошку с щелоком, налила чуточку в миску. Если получится, то можно будет выпарить щелок, чтобы получился поташ. И будет почти привычная сода.
Размешала все ложкой. Тесто получилось слегка жидковатым, как надо. Мы смазали сковородку куском жира, выложили тесто и разровняли ложкой. Сверху я щедро насыпала около трети обрези мяса, разнокалиберных овощей и сыра. Накрыла крышкой и поставила на разогретую плиту.
– Все, – улыбнулась, – через пару минут можно будет есть.
– Ох, и странное блюдо, – вздохнула тетка Лауша. – Ни в жизни про такое не слыхала.
– Так иномирное же, – ответила ей Дилиша не отрывая взгляда от сковороды, – мэр Сью, а у вас часто такое едят?
– Часто, – кивнула я. – Пицца это очень вкусно и сытно. Вот сейчас приготовится, и сами увидите.
– А ты, видать из обедневшего рода, да? Поэтому, хоть и аристократка, а убирать, и готовить сама умеешь?
– С чего вы, тетка Лауша решили, что я аристократка? У нас в стране, вообще, не аристократов.
– Не аристократка?! – Кажется это мое признание удивило девчат гораздо сильнее, чем мое предложение приготовить пиццу. – Но мы же видели, когда ты только попала к нам, на тебе был флют!
Я хотела поинтересоваться, что такое этот флют, но не успела, по кухне поплыл аромат готовящейся пиццы. И мы забыли про все. Рот наполнился слюной, а желудок Дилиши недовольно буркнул.
– Ох, как пахнет вкусно, – пробормотала Дилиша, снова прикипая взглядом к сковородке, – Сью, а когда готово-то будет?
Я осторожно заглянула под крышку. Дома-то у меня стеклянная, прозрачная, сразу все видно. А здесь приходится приоткрывать, чтобы оценить степень готовности.
– Еще пару минут, – выдохнула я. Жрать хотелось невыносимо.
Пицца получилась отменная. Тесто хорошо пропеклось и отлично поднялось на щелоке. И вкус теста совсем не испортился. Сыр расплавился и растекся одной большой лужей по поверхности пиццы. Мясо разогрелось и пропиталось соком сыра и овощей, которые тоже стали мягкими. Да, совсем не помидоры, а какие-то незнакомые мне плоды, похожие на огурцы, но все равно вышло очень вкусно.
Пиццу мы смолотили в два счета, запивая травяным отваром. Она была такая большая, что все трое наелись. А у нас еще осталась неиспользованная обрезь. И Дилиша с теткой Лаушей решили приготовить еще две пиццы. Сами. Чтобы научиться. Урон яйцам и муке будет существенный, но девчата сказали, что утром принесут продукты, чтобы покрыть недостачу. А простоквашу никто не считает. Это тоже отходы…
Пока Дилиша и тетка Лауша смешивали тесто, я завела разговор про неизвестные флюты. Оказалось, что флюты – это те самые разноцветные сюртуки, которые поразили меня в городском совете.
Мой голубой плащ был принят местными жителями за флют, который здесь носят только аристократы. Это статусная вещь, и простому обывателю флют просто не по карману. Его шьют из особой ткани, которую получают, сплавляя между собой крылья бабочек.
И те бренды, которые так поразили меня, это названия тканей, изготовленных таким мудреным способом в разных провинциях. В каждой провинции живут бабочки своего цвета. В Лионии розовые, в Гиренде зеленые, в Алильде лимонно-желтые. И только белые бабочки встречаются повсеместно и ценятся не так сильно. А еще когда-то давно были еще голубые, как мой плащ, но вымерли.
– Знаешь, что я думаю, – спросила меня Дилиша, когда мы достали готовые пиццы и положили их остывать. Девчата хотели забрать их домой, угостить свои семьи, – тебе надо с братом моим встретиться…
Мы сидели за столом и неспешно прихлебывали травяной отвар, вприкуску с небольшими кусочками сахара-рафинада, которые Дилиша стянула из запертого шкафа через дыру в задней стенке. Сахар был под строгим учетом и полагался только для заместителя мэра и его семейства.
– С Виршей? – вскинулась тетка Лауша. – Неплохая идея. Он у вас-то парень что надо. Все при нем… А наша Сью холостая…
– Если твой брат не красавчик-секретарь господина фон Байрона, – рассмеялась я, – то я с ним встречаться не буду. Я, девчата, свой выбор уже сделала. Как увидела его сегодня так сразу и поняла, что это любовь.
Тем более зачем мне еще один неолигарх? Даже если он красавчик. Подумала я, но говорить вслух не стала.
– Неужто про Хараша говоришь? – фыркнула тетка Лауша, – вот уж нашла в кого влюбляться!
Мои подруги переглянулись и расхохотались. А я никак не могла взять в толк, что здесь смешного. Ну, красавчик же! Идеальный!
– Сью, – Дилиша прыснула, – какой мир у тебя странный. Аристократы обрезь едят, Хараш красавчиком считается…
– А что с ним не так? – спросила я, не показывая, что это неуместное веселье было обидным. Мне тоже в их мире многое кажется смешным и глупым. Но я же не ржу!
– У него же волосы белые! – воскликнула Дилиша, а тетка Лауша подхватила:
– Говорят его даже отец из семьи прогнал, как мать померла. Не смог больше этого ублюдка нагулянного видеть. Остальные браться-то у него нормальные.
– Ага, я тоже слышала… А еще говорят, отец его без наследства оставил. Сказал, чтоб проваливал с глаз долой, и никогда больше не возвращался.
– А что такого в светлых волосах ? – осторожно спросила я. А сама вдруг подумала, что и правда, все, кого я видела, были брюнетами. Все, кроме того старика Алмоса… ну, который призрак.
– Так все же знают, – уверенно заявила Дилиша, махая рукой, в которой держала сахар, как указкой, – что белые волосы – главный признак отсутствия ума.
Вот тебе и раз… у нас значит, блондиночек дурочками считают, а в этом мире еще дальше пошли, еще и блондинов за дураков держат. Интересно…
– Был бы дураком так не секретарем бы работал, – заступилась я за Хараша. И мысленно добавила: «а полы мыл… или посуду». Но вслух не сказала. Не резон мне ссориться с новыми подругами. Вдруг их больше не будет.
– Ой, да что там, работа что ли? – махнула рукой тетка Лауша. – Как ни придешь, все бумажки перебирает, да вид делает. Будто понимает что. А сам-то, поди, даже читать не умеет, листки вверх ногами держит. – Они снова захохотали. Наверное, эта шутка была очень популярна. – И господин фон Байрон на него часто кричит. Мол, откуда ты такой тупой на мою голову свалился. И что он его не уволит никак, не понятно… Но Хараш этот в приемной сидит на птичьих правах… Его туда по знакомству засунули. Так что забудь про него. Вон лучше с Виршей познакомься. Хороший парень.
Тетка Лауша, закончив такую длинную речь, сунула оставшийся кусочек сахара за щеку, причмокнула от удовольствия и с шумом хлебнула горячего отвара…
– Ага, – Дилиша гордо посмотрела на меня, – Вирша такой. Если уж что в голову втемяшится, так ничем оттуда не выбьешь. Вот в прошлом году решил, что забегаловку свою хочет. И что?
Она смотрела на меня так, что я спросила:
– Что?
– Открыл! – торжественно заявила Дилиша, и облизнула пальцы. Свой сахар она уже съела. – Потому и хочу вас познакомить. Научишь его еще каким-нибудь блюдам. Он тебе денег заплатит. А тебе, Сью, сейчас, любая деньга не лишняя. – Она вздохнула, с завистью глядя на мой почти нетронутый кусок.
Я молча подвинула сахар ей. Ну, как-то мне не вкусно сахар жевать… Вот если бы шоколадные конфеты или пирожные… И чай нормальный. Я вздохнула. Травяной отвар, как ты его не заваривай, все равно сеном отдает.
А вот Дилишу уговаривать не пришлось. Она схватила кусок рафинада и с хрустом разгрызла его, как карамельку. Запила отваром и вздохнув, повинилась:
– Только ты, Сью, на счет брата моего не больно-то обольщайся. Невеста у него есть уже. Через год-другой, как разбогатеет брат, так свадьбу играть будут…
Я улыбнулась и кивнула. Женихаться с братом Дилиши я все равно не собиралась. Нет, я олигарха хочу. Настоящего. Может и не сбудется моя мечта, но на мелочи размениваться не буду. Ну, немного повстречаюсь с Харашем… и все… это же только для здоровья. А вот то, что Вирша мне денег за рецепты заплатит, звучит гораздо интереснее матримониальных планов тетки Лауши. Деньги мне нужнее жениха.
Надо все таки встретиться с братом Дилиши.
Глава 5
Разговор в столовой кое-что изменил. Я возвращалась к себе в чуланчик и размышляла. А ведь я на самом деле знаю очень много такого, что в этом мире неизвестно. И могу продавать свои идеи…
Вирше, к примеру, продам рецепты. Я их много знаю. Потом найду какую-нибудь швею и продам ей идею… Например, кармана… Я как-то внимания не обратила, но вдруг у них карманов нет? Или секреты вышивки… тоже не видела ничего вышитого. А вдруг здесь ничего такого не существует?
В моей голове замелькали картинки роликов, которые я смотрела. Пусть я ничего не умею сама, но если найти подходящих мастеров, то можно продать им секреты новых способов рукоделия… а бухучет? Вдруг здесь еще не изобрели двойную проводку? Тогда я, вообще, озолочусь! Уж эту-то сферу я знаю досконально… ну, почти.
Я так погрузилась в свои мысли, что совсем не обращала внимания на то, что происходит вокруг. И даже в темноте коридоров мне было нестрашно. Я дошла до своего чуланчика, толкнула дверь, вошла и, споткнувшись об что-то большое, рухнула на пол, пребольно ударяясь об это что-то…
Зашипев от боли и злости, посмотрела на большую корзину, стоявшую у порога. И откуда она тут взялась? Кто-то хотел, чтобы я убилась?! И что там внутри? С моим везением, не удивлюсь, хмыкнула я, глядя на белое покрывало, что в корзине лежит труп… или младенец, которого подкинули мне, как мэру, надеясь на безбедное существование отпрыска.
Я осторожно подползла к корзине и приподняла покрывало. Ни трупа, ни младенца, к счастью, там не было. Там лежали стопки вещей, подсвечник с боковой ручкой, большая связка толстых свечей, пара больших коробок спичек. Сверху лежал лист бумаги, на котором что-то было написано.
Чтобы прочесть написанное мне пришлось сначала установить свечу в подсвечник и зажечь огонь. В прыгающем пламени разгорающейся свечи я прочла записку: «Госпожа мэр, мне кажется, вам это пригодится. Тут постельное белье, халат, домашние тапочки и немного денег. Хараш»
Ой, божечки! Я радостно рассмеялась. Какой заботливый мужчина! Как хорошо, что в этом мире блондинов не ценят. А то бы уже кто-нибудь прибрал к рукам красавчика-секретаря. Я, напевая незатейливую мелодию, расстелила постель. Тонкие белоснежные простыни мягко и ненавязчиво пахли какими-то цветами, слегка похожими на лаванду. Длинный белый халат был мне немного великоват в плечах, Хараш явно поделился своими вещами. А вот белые, тонкие тапочки немного испортили картину… Сразу вспомнились слова фон Байрона, что там, в своем мире я померла. И может быть прямо сейчас мое несчастное тело лежит в гробу в белых тапочках… Поэтому я задвинула их под кровать. Босиком похожу.
На дне корзинки, под постельным бельем лежали большой кусок душистого мыла, стеклянный пузырек шампуня, гребешок, зубная щетка, зубной порошок, горшочек с мягким мылом, вероятно для стирки, и сверток с ватой и мягкой тканью… я фыркнула. Предусмотрительность Хараша поражала. Но это было приятно.
Деньги, несколько квадратных монет из серебристого сплава, были аккуратно упакованы в кожаный мешочек на завязках. Надо будет завтра расспросить Дилишу или тетку Лаушу о деньгах.
Я приняла ванну. Мыло и шампунь имели мужской аромат, но выбирать мне не приходилось. И я этому была рада. Вчера я, вообще, мылась без мыла. Хорошо хотя бы горячая вода текла из крана.
Чистота радовала. Я завернулась в халат, несмотря на то, что он был тонкий и совсем невесомый, в нем было совсем не холодно. Даже немного жарко. И, вообще, хорошо бы проветрить комнату. А то я уже два дня на улицу не выходила. Надо хотя бы свежим воздухом подышать.
Я подошла к окну, держа в руках свечу, и внимательно осмотрела раму. Никакой защелки не было видно, но судя по двойной раме, окно должно было открываться. Я попыталась подцепить раму пальцами и дернуть.
– Что ты тут делаешь?! – раздался недовольный голос за спиной. – и где Алмос?!
Сердце бухнуло. Я медленно обернулась. За спиной никого не было. Просто темнота. Но я снова ощущала чье-то невидимое присутствие.
– Герцог Буркингемский? – тихо спросила я. Голос немного дрожал.
– А кто же еще?! – возмутился голос. – Где Алмос, я тебя спрашиваю?
Я вздохнула. Мне было страшно, но не так чтобы сильно. Почему-то казалось, что призрак герцога не причинит мне вреда.
– Алмоса казнили, ваша светлость, – вздохнула я. – еще несколько дней назад. Теперь в городе новый мэр.
– Казнили?! – герцог явно нахмурился, – опять?!
– Опять, – кивнула я. Страх становился все меньше и меньше.
– А где новый мэр?! Значит мы идем зажигать с ним!
– А новый мэр я, – я зевнула, прикрывая рот ладонью, дошла до кровати и взобравшись под одеяло, закрыла глаза, – и я иду спать. Устала, знаете ли… Нелегко привыкать к новому миру… Кстати, – я вскинулась, – правильно писать «самообслуживание». Вы же не сомов обслуживаете, а сами себя…
– Что?! – рявкнул герцог так громко, что все здание вздрогнуло, а с потолка посыпалась крошка. – Ты меня еще учить будешь?! Да я даже королю… – он запнулся. А потом совсем тихо спросил, – ты из России?
– Ага, – зевнула я еще раз и повернулась на другой бок. Герцога все равно не видно, какая разница куда смотреть. – Из 2022 года… А вы?
– Из 1972, – герцог хмыкнул. – Землячка значит? И как там? Коммунизм-то наступил?
– Ну, как вам сказать, – я зевнула в третий раз… глаза закрывались на ходу. Спать хотелось гораздо больше, чем поболтать с призраком, – не совсем…
Утром я так и не разобралась приснилось мне общение с герцогом Буркингемским или нет. Вроде бы говорили с ним довольно долго. Я рассказывала новейшую историю России, он задавал тысячи вопросов. И проболтали мы вроде бы до тех пор, пока за окном не стало светать. Но при этом я хорошо выспалась и чувствовала себя просто прекрасно.
Первым делом помчалась в столовую. Хотела встретиться с Дилишей, расспросить ее по поводу денег. Но там уже дым стоял коромыслом, пришли поварихи, и Дилиша только махнула мне рукой, выразительно моргая глазами, мол, погоди, не до тебя.
Поэтому я позавтракала все той же серой кашей и отправилась на поиски тетки Лауши. Очень уж мне надо было разобраться с деньгами до того, как требовать их у фон Байрона. Я была уверена, то этот мерзкий тип будет увиливать и попытается меня обмануть. А продешевить я не хотела.
Тетке Лайше тоже было не до меня. Она носилась с ведром и тряпками на втором этаже, отмывая кабинеты. Весь третий этаж занимал фон Байрон. И там была своя прислуга.
А вот Хараш встретил меня с улыбкой. А я смотрела на него и не понимала: где глаза у местных дам? Неужели только из-за цвета волос они не видят, достоинства мужчины?
– Хараш, – улыбнулась я ему, – спасибо за подарки. Все это очень кстати.
– Не за что, – пожал он плечами, – я рад помочь вам, мэр Сью. Если вам еще что-нибудь будет нужно, обращайтесь.
– Нужно, – кивнула я, – хотела узнать про деньги. Я же в вашей денежной системе ничего не понимаю.
– У нас все предельно просто, – улыбнулся Хараш, – каждая монета – одна деньга. Чем больше монет, тем больше можно купить.
– А что можно купить на одну деньгу?
– Да, много чего… Например, еду на весь день, костюм из простых тканей…
– Хорошо, – я кивнула, – а сколько у меня зарплата в архиве?
Мне было стыдно, но вчера,получив талоны на еду, я забыла задать элементарные вопросы.
– Сорок денег в архиве. А у мэра, – он перешел на еле слышный шепот, – пять тысяч денег.
– Оу! – я округлила глаза. Ничего себе. Вот это доход! Придется фон Байрону раскошелиться.
К сожалению стрясти с него деньги у меня не получилось. Этот бессовестный человек, найдя нового козла отпущения в моем лице, взял отпуск на целый месяц и уехал всей семьей на отдых. Восстанавливать душевное равновесие после ревизии и казни своего начальника.
Хараш, рассказывая мне последние новости, смотрел сочувственно.
– Мэр Сью, – попытался закончить он на оптимистичной ноте, – помните, я всегда готов оказать вам помощь. Если вам что-то нужно… только попросите.
– Нужно, – вздохнула я. От обиды на свою вечную невезучесть, жгло глаза, и в горле стоял ком. Ну, вот почему мне опять не повезло? Почему я не могу, как Ленка? Получить все на блюдечке с голубой каемочкой? Но Харашу я сказала совсем другое, – пригласите меня на свидание.
– На свидание?! Вас?! – Красавчик уставился на меня совершенно ошеломленно.
– Меня… А что? Не нравлюсь? – Обычно я не такая смелая в общении с мужчинами. И, как положено, стреляю глазками, делаю разные намеки и жду, когда они сами поймут, что страшно мне нравятся. Но сейчас я была слишком расстроена, чтобы флиртовать. А на свидание с Харашем все равно хотелось.
Он рассмеялся.
– Нравитесь, – он вышел из-за стола и подошел ко мне. Близко-близко. – Очень нравитесь, мэр Сью. Но вы здесь совсем мало времени, и, вероятно, не знаете, что я, – он запнулся, – вам лучше сходить на свидание с кем-то другим…
И он сделал шаг назад.
– Я не хочу с другим. А в эти сказки на счет цвета волос я не верю. У меня не белые волосы, а я по собственной глупости вляпалась так, как мало кому везет вляпаться. – Я снова тяжело вздохнула. – И теперь меня ждет казнь… через год или через два. – Не то, чтобы я в это верила. Почему-то несмотря ни на что я была уверена, что со мной ничего не случится. Я найду компромат на фон Байрона и на плаху пойдет мой заместитель. Но почему бы не надавить на совесть Хараша? И у меня получилось.