Мёртвый герой

Глава 1: Пробуждение

Смерть нихрена не похожа на то, что пишут в книжках.

Нет тоннеля света, нет мудрых предков, и нет, блядь, никакого рая. Только чёрная пустота и абсолютное ни-че-го. Вот и всё.

А потом я открыл глаза. Которых у меня, по идее, уже не должно было быть.

Сотни кораблей, тысячи бойцов, последний рубеж обороны против армады Рагоса. Космос вокруг Эридана-7 превратился в кладбище обломков и тел. Я помню, как мой взвод вылетел из шлюзовой камеры флагмана. Двенадцать усиленных бойцов в экзоскелетах против, мать его, целого легиона тварей Рагоса.

– Пятнадцатый квадрант, прикрываем левый фланг! – проорал я в комм, уворачиваясь от зелёной плазмы, способной прожечь даже нашу броню.

Келли – снайпер нашего отряда – оказалась слишком медленной. Плазменный заряд срезал её ноги, и вакуум космоса сделал всё остальное. Один из тех моментов, когда сверхспособности ни хера не помогают.

– Так и будете дрочить на пустоту? Перегруппировка! – завопил я, видя, как остальные застыли, наблюдая за гибелью товарища.

Броня «Валькирия» тяжёлая, но в космосе это не проблема. Проблема в том, что энергии на щиты хватает минут на пятнадцать активного боя. А прошло уже двадцать.

Обломок крейсера размером с футбольное поле вращался в безвоздушном пространстве, усеянный телами погибших с обеих сторон. Я увидел его слишком поздно.

Удар отбросил меня в сторону, системы костюма взвыли тревожными сигналами. Щиты сдохли окончательно, реактор на спине костюма начал перегреваться.

– Твою бабушку через коромысло, – прохрипел я, пытаясь стабилизировать полёт. – Отряд, доложить!

Статика. Или комм сломался, или я остался один.

А потом я увидел его. Рагос. Не просто военачальник, не просто какой-то инопланетный ублюдок. Что-то большее, древнее, состоящее из живой энергии в оболочке брони. Он парил в космосе в сотне метров от меня, окружённый сиянием силы, способной взрывать звёзды.

– Пошёл ты, – прошептал я, активируя последний ресурс брони – импульсный таран.

Если я умру, то хоть попытаюсь забрать этого уёбка с собой.

Броня рванула вперёд, оставляя за собой след ионизированного газа. Расстояние сокращалось: девяносто метров, пятьдесят, двадцать…

Рагос просто поднял руку. Невидимая сила схватила меня, словно гигантская ладонь, сжав костюм.

– Тебе есть дело до того, кто создал тебя, насекомое? – прогремел голос прямо в моей голове, пока давление росло, заставляя металл трещать.

– Есть дело, – выдавил я из последних сил. – Не представляешь, как хотелось бы передать маме и папе тёплый, сука, привет!

Рагос не оценил юмора. Я почувствовал, как броня начала деформироваться, впиваясь в тело. Кости хрустели одна за другой. Говорят, в космосе никто не услышит твой крик, но в тот момент мне казалось, что моя агония разрывает саму ткань пространства.

В последние секунды сознания я увидел, как Рагос небрежно отшвырнул то, что от меня осталось. Моё изломанное тело, как мешок с дерьмом, полетело в сторону тусклой планеты на горизонте.

А потом наступила темнота.

Веспа воняла. Даже через фильтры дыхательных масок мусорщики ощущали тошнотворный запах разложения, отходов и токсичных испарений. Планета давно превратилась в свалку для всего, что Империя Хроноса считала ненужным – от боевых кораблей до солдат побеждённого сопротивления.

Клем, старый мусорщик с протезом вместо левой руки, копался в особенно обещающей куче обломков. Его потрёпанный скафандр, латанный-перелатанный, с трудом защищал от агрессивной среды Веспы.

– Тоже мне клад, – пробормотал он, выуживая погнутый процессор от боевого дрона. – За это даже на бутылку ректификата не хватит.

Рядом с ним молодой напарник Томми с энтузиазмом разбирал останки какого-то транспортника.

– Смотри, Клем! – воскликнул парень. – Импульсный преобразователь, почти целый!

– А провода на нём из чего, болван? – фыркнул Клем. – Медные? Нет? Значит, дерьмо.

Томми сник, но продолжил копаться в обломках. Клем закатил глаза и перешёл к следующей куче. Внезапно его внимание привлекло странное свечение, просачивающееся сквозь слои мусора.

– Что за… – пробормотал мусорщик, раскапывая источник света.

То, что он обнаружил, заставило его отшатнуться. Почерневший от времени и вакуума череп с остатками плоти смотрел на него пустыми глазницами. Но самым странным было зеленоватое свечение, окутывающее останки и, казалось, проникающее в них.

– Томми! – позвал Клем. – Тащи сюда спектрометр!

Молодой мусорщик подбежал, на ходу доставая прибор из потрёпанной сумки.

– Вот дерьмо, – выдохнул он, увидев череп и свечение. – Это что, биологическая угроза?

– Сканируй, идиот, – приказал Клем, отступая на шаг.

Томми навёл спектрометр на находку и присвистнул:

– Ничего себе. Энергетические показатели зашкаливают! Похоже на… я даже не знаю на что. Прибор говорит «неизвестный источник энергии».

– Значит, ценная штука, – глаза Клема алчно блеснули. – Репликаторы на чёрном рынке отвалят за такое кучу креллов.

Он потянулся к черепу, но в этот момент зелёное свечение резко усилилось, ослепив мусорщиков.

– Блядь! – выругался Клем, закрывая глаза рукой.

Когда они снова смогли видеть, перед ними разворачивалось нечто невообразимое. Зелёные энергетические нити окутали череп и начали собирать вокруг него разбросанные кости, притягивая их словно магнитом. Постепенно формировался скелет, покрытый остатками почерневшей плоти и обрывками военной формы.

– Надо валить, – прошептал Томми, пятясь назад. – Это какая-то имперская хрень. Сейчас сюда набегут Санитары.

– Заткнись, – шикнул Клем, не в силах оторвать взгляд от происходящего. – Смотри.

Процесс был медленным и пугающим. Скелет, теперь почти полностью собранный, лежал в мусоре, слабо светясь изнутри. В грудной клетке, между рёбер, пульсировал особенно яркий зелёный шар – источник энергии.

– Если мы это продадим… – начал Клем, но договорить не успел.

Глазницы черепа внезапно вспыхнули тем же зелёным светом. Скелетированная рука дёрнулась, пальцы сжались в кулак. Нижняя челюсть задрожала.

– О твою мать! – Томми отпрыгнул в сторону, роняя спектрометр.

Скелет медленно, с жутким хрустом суставов, сел. Позвонки шейного отдела скрипели, когда череп повернулся, осматривая окружение. Взгляд зелёных огней в глазницах остановился на мусорщиках.

Несколько секунд стояла абсолютная тишина. Затем костлявая челюсть открылась, и из неё вырвался хриплый, словно скрежет металла по камню, голос:

– Где… я?

***

Сознание вернулось, как медленный прилив. Сначала появилось ощущение существования. Потом – обрывки воспоминаний. И наконец – боль. Не физическая, а какая-то… иная. Словно каждая частица меня помнила о смерти.

Я открыл глаза, которых, по ощущениям, у меня быть не должно. Яркий зелёный свет вокруг постепенно тускнел, и я увидел двух оборванных мужиков в потрёпанных защитных костюмах, которые пялились на меня, как будто я был говорящим куском дерьма. Может, так и было.

– Где… я? – слова давались с трудом, голос скрипел, словно несмазанные петли.

Один из мусорщиков, постарше, с железной рукой, заговорил:

– Ты… на планете Веспа. Кто ты… или что ты такое?

Я поднял руки к лицу и… Нет. Не может быть. Это не руки – это, блядь, кости с остатками гниющей плоти. Я ощупал свой череп, понимая, что лицо моё теперь представляет из себя голый скелет.

– Какого ху?! – вырвалось у меня, но прозвучало как надсадный хрип.

Мусорщики отшатнулись. Младший задрожал, как желе на вибростоле.

– Я… был… – голос, наконец, начал подчиняться, хотя и звучал как битое стекло в мясорубке. – Деррик Холт. Сержант. 12-е ударное подразделение Объединённых Сил.

– Но Объединённых Сил больше нет, – пискнул молодой мусорщик. – Они проиграли Великую Войну три года назад.

Три года. Я был мёртв три, сука, года.

– Охуеть, – просипел я, осматривая свой скелет. – Это что, какой-то космический прикол? Я лежал мёртвым, а потом – бам! – и восстал, как грёбаный зомби?

Я попытался встать, но ноги подкосились, и я снова рухнул в кучу мусора. Между рёбрами пульсировал странный зелёный шар энергии.

– Какого вообще хрена происходит? – прорычал я, уставившись на мусорщиков. – Это ваша работа? Эксперименты над трупами ведёте, умники?

Старик с протезом отступил на шаг:

– Эй, полегче, приятель. Мы просто нашли тебя… или, точнее, твои останки. А потом появился этот зелёный свет, и ты, ну… собрался обратно.

Я снова посмотрел на свои руки. Кости. Просто грёбаные кости с кусками гниющей плоти.

– Прекрасно, – прохрипел я. – Умер героем, восстал мудаком без кожи. Всегда мечтал стать самым стрёмным экспонатом для анатомического музея.

Попытался засмеяться, но вышло похоже на скрежет несмазанных шестерёнок.

– Ладно, гадать можно до усрачки, – я снова попытался встать, на этот раз успешно, хотя колени жутко хрустели. – Давайте с фактами. Я – костлявый мертвец. Война проиграна. Мы на какой-то помойке. И у меня между рёбер светится хуйня, похожая на дамский светильник из секс-шопа. Что-нибудь важное я пропустил?

Мусорщики переглянулись.

– Ну, – начал старик. – Рагос теперь называет себя Хронос и контролирует большую часть известной вселенной. А эта «помойка» – действительно помойка. Планета Веспа – место для всего мусора Империи. Включая трупы повстанцев. Видимо, тебя сюда и… сбросили.

Вот теперь я всё-таки засмеялся. Звук вышел жутким – словно кто-то пилит по металлу.

– Идеальная концовка для героя, блядь. Даже правильного захоронения не заслужил.

Я оглянулся вокруг. Мусорные кучи до горизонта. Тусклое солнце сквозь пелену токсичных облаков. И ни одной живой души, кроме этих двух мусорщиков.

– Ну что, парни, – я постарался улыбнуться, но, видимо, без губ это выглядело, как оскал. – Не подскажете, где тут ближайший бар? После смерти, знаете ли, в горле пересыхает.

Младший мусорщик нервно хихикнул.

В этот момент между куч мусора что-то сверкнуло. Металлический шар размером с грейпфрут, покрытый странными символами, завис в паре метров от нас. Он тоже светился зелёным, точно таким же цветом, как свет между моими рёбрами.

– Что ещё за хреновина? – пробормотал я, делая шаг к шару.

Шар завис прямо передо мной. На его поверхности проступили странные символы, сложившиеся в изображение, похожее на эмодзи с указывающей стрелкой и схематичным силуэтом человека.

– Поговори с мячиком, боже, сделай это для меня, – пробормотал я, пародируя какой-то старый фильм, который смотрел… при жизни.

Шар пульсировал, словно нетерпеливо ожидая. И чем ближе я к нему подходил, тем ярче становилось свечение между моими рёбрами.

– Знаешь, – сказал я, поворачиваясь к мусорщикам, – у меня ощущение, что это как-то связано с моим нынешним… состоянием. И, судя по вашим рожам, вы тут не при чём.

Оба отрицательно замотали головами.

– Слушай, мертвяк, – заговорил старик, – нам бы не хотелось вмешиваться в это странное дерьмо. Да и Имперские Патрули скоро прилетят на плановую проверку. Тебе бы затеряться.

– Только не в городе, – быстро добавил молодой. – С твоей… внешностью.

Я глянул вниз на свой скелет, обтянутый клочками почерневшей плоти и обрывками того, что когда-то было моей броней.

– Да, полагаю, такой лук сейчас не в тренде, – хмыкнул я. – Есть идеи, умники?

Старший мусорщик почесал затылок:

– У меня в хижине может найтись старый плащ. А дальше тебе лучше следовать за своим… мячиком. Понятия не имею, что это, но выглядит важным, раз уж оно тебя из мёртвых подняло.

Я посмотрел на парящий шар, затем на светящуюся точку между моими рёбрами.

– Ладно, – решил я. – Хуже, чем умереть, уже вряд ли будет. А я, если что, это уже проходил.

***

Сидя в хижине Клема, сделанной из обломков десантного корабля, я рассматривал себя в треснувшее зеркало. Зрелище не для слабонервных. Череп с обрывками сухожилий и мышц. Челюсть, каким-то чудом всё ещё держащаяся. И зелёный свет, горящий в глазницах.

– Ну что, красавчик, – сказал я своему отражению, – ты всегда хотел отличаться от толпы. Поздравляю, теперь ты самый уникальный мудак во всей галактике.

Шар мерцал в углу комнаты, пульсируя в такт с энергией в моей груди.

– Эй, ты, – обратился я к нему. – Может, уже объяснишь, какого хрена происходит?

Шар подлетел ближе и начал проецировать голографические символы. Большинство было непонятно, но я разобрал изображение человеческой фигуры, световой точки внутри неё и стрелки, указывающей путь.

– Отлично, – вздохнул я. – Загадочный шар говорит загадками. Просто зашибись.

Клем вернулся с потрёпанным плащом, когда-то бывшим синим.

– Вот, – он бросил мне одежду. – Не самое модное, но закроет… э-э… тебя.

– Премного благодарен, – я натянул плащ поверх своего скелета. Вышло не идеально – ткань местами цеплялась за выступающие кости, но большую часть моего «состояния» скрывало. – Как думаешь, я похож на обычного парня со смертельной болезнью или всё ещё на оживший кошмар таксидермиста?

Клем оценивающе посмотрел на меня:

– С капюшоном… ну, скажем так, в тёмном переулке можно не сразу заметить.

– Утешил, – проскрипел я. – Ладно, теперь главное. Куда мне идти и что делать? У меня такое ощущение, что я вернулся не просто так.

Клем пожал плечами:

– Не имею ни малейшего понятия. Но если ты был важной шишкой в Объединённых Силах, то сейчас тебе точно не стоит светиться. Рагос… то есть, Хронос… он уничтожил всех лидеров сопротивления. Тех, кого смог найти.

Я стиснул костлявые пальцы:

– Я не был важной шишкой. Просто один из тысяч солдат, которых отправили на бойню.

– Тогда почему… – Клем указал на светящийся шар.

– Хороший вопрос, – проскрипел я. – Надеюсь, у этой хрени есть ответ.

Внимание! – внезапно раздалось из громкоговорителей, установленных по всей территории свалки. – Специальная инспекция через 30 минут. Всем мусорщикам явиться на центральную площадь для проверки документов. Сопротивление будет караться согласно Указу 15-B.

– Дерьмо! – выругался Клем. – Не просто патруль, а специальная инспекция. Это значит…

– Что кто-то засёк странную активность, – закончил я за него. – Меня, например. Или моего светящегося друга.

Шар забеспокоился, мерцая чаще.

– Тебе нужно уходить, – Клем повернулся к карте, висевшей на стене. – Есть старый тоннель, ведущий к заброшенной части Мусорного Города. Там всё ещё можно найти убежище среди отбросов общества. Если выживешь, конечно.

– «Если выживешь», – усмехнулся я. – Забавно слышать это, учитывая моё состояние.

Я посмотрел на шар:

– Что скажешь, мячик? В Мусорный Город?

Шар замерцал, проецируя стрелку, указывающую в том же направлении, что и тоннель на карте Клема.

– Чтоб меня, – пробормотал мусорщик. – Эта штука действительно что-то знает.

– Или у неё просто хороший вкус на помойки, – я накинул капюшон глубже. – Похоже, нам пора. Спасибо за… гостеприимство.

– Стой, – Клем протянул мне небольшой лазерный пистолет. – Он старый, но ещё работает. Заряда хватит на десяток выстрелов.

Я взял оружие костлявыми пальцами:

– Не ожидал такой щедрости от мусорщика.

Клем пожал плечами:

– Ты первый интересный труп, который я встретил за двадцать лет на этой помойке. Было бы жаль, если бы ты снова превратился в кучку костей слишком быстро.

– Трогательно, – я спрятал пистолет под плащ. – Если доживу до новой революции, куплю тебе пивка.

– Если доживёшь до новой революции, – хмыкнул Клем, – купи мне целый бар.

Снаружи уже слышался гул приближающихся патрульных кораблей. Шар нетерпеливо мерцал у выхода.

– Пора двигать, – я направился к двери. – Увидимся в лучшем мире, старик. Или в худшем. Как повезёт.

Клем кивнул:

– Удачи, костлявый. Кем бы ты ни был теперь.

Я вышел наружу, в зловонный воздух Веспы. Светящийся шар парил впереди, указывая путь сквозь горы мусора. Я поправил капюшон, скрывая череп в его тени, и зашагал вперёд.

– Ну что, мячик, – прохрипел я. – Посмотрим, что за херню ты задумал.

Где-то в глубине моего несуществующего нутра тлела мысль о Рагосе. О том, как он превратил меня в кровавую кашу и отправил умирать на эту гниющую планету.

– Если я вернулся, чтобы достать этого ублюдка, – пробормотал я в пустоту, – то мне понадобится нечто большее, чем светящийся шар и дырявый плащ.

Но это был старт. А в моём состоянии даже это было чертовски неплохо.

Глава 2: Голод

Знаете, что хуже, чем проснуться мертвецом? Проснуться мертвецом и осознать, что ты нихрена не знаешь, что с этим делать.

Тоннель, ведущий к Мусорному Городу, был именно такой дырой, какой можно было ожидать. Ржавые металлические стены, покрытые слизью, вонь разложения и тусклые аварийные лампы, половина из которых не работала. Идеальное место для прогулки оживших мертвецов.

– Отличный курорт, – проскрипел я, пробираясь через горы хлама. – Пять звёзд из пяти, рекомендую друзьям-трупам.

Шар летел впереди, освещая путь зеленоватым свечением. Он, казалось, точно знал, куда направляется. Жаль только, что не удосужился поделиться этой информацией со мной.

– Эй, мячик, – позвал я. – Можно хоть намёк, куда мы топаем? Или это будет сюрприз? Обожаю, блядь, сюрпризы.

Шар не ответил, но завис перед очередным поворотом, словно ожидая меня. Когда я приблизился, он проецировал несколько символов – стрелка вперёд и что-то похожее на схематичное изображение города.

– Гениально, – вздохнул я. – Мне повезло с самым лаконичным проводником во всей грёбаной вселенной.

Мы продвигались вперёд около часа, когда я заметил странное ощущение. Пустота. Не философская херня, а самая настоящая физическая пустота внутри. Голод. Что удивительно для того, кто не имеет ни желудка, ни кишечника, ни вообще каких-либо внутренних органов.

– Какого хрена? – я остановился, прислушиваясь к своим ощущениям. – Не знал, что скелеты могут быть голодными.

Шар заметил мою остановку и вернулся, зависнув прямо передо мной. Он проецировал изображение человеческой фигуры, поедающей что-то, и стрелки, указывающие на светящуюся точку в груди этой фигуры.

– Что, мне нужно покушать? – я рассмеялся скрипучим смехом. – Извини, приятель, но у меня даже рта толком нет. Одна челюсть с остатками сухожилий. Не говоря уже об отсутствии желудка и прочих прелестей пищеварительной системы.

Шар настойчиво повторил проекцию.

– Ладно, ладно, – я поднял руки. – Я понял. Жрать хочется. Но что и, главное, как?

В этот момент из темноты послышалось шуршание. Я замер, вглядываясь в тени. Световое пятно от шара выхватило из темноты движущуюся фигуру – огромную крысу, размером с небольшую собаку. Мутировавшая тварь с красными глазами и дополнительными конечностями. Прелести жизни на планете-помойке.

– Фу, блядь, – прошептал я. – Нет, только не говори, что…

Шар энергично замерцал, указывая на крысу, а затем на светящуюся точку в моей груди.

– Ты шутишь, да? – я покачал черепом. – Я должен сожрать эту хрень?

Крыса заметила нас и зашипела, обнажая несколько рядов острых зубов. Похоже, она не очень испугалась скелета и летающего шара.

– Слушай, мячик, – прошипел я. – Даже если я захочу закусить этой мохнатой дрянью, у меня нет способа…

Крыса внезапно прыгнула на меня, я автоматически выставил руку, чтобы блокировать атаку. Острые зубы твари впились в мои костлявые пальцы, но боли не было. Странное ощущение, когда видишь, как что-то грызёт твою руку, и не чувствуешь ничего, кроме лёгкой вибрации.

– Отъебись! – я попытался стряхнуть тварь, но она вцепилась мёртвой хваткой.

Я притянул руку с крысой ближе к себе и, не особо задумываясь, ударил её лазерным пистолетом по голове. Раздался хруст, крыса обмякла и повисла на моих пальцах.

– Вот так, – я стряхнул дохлую тварь. – Не знаю, чего ты ожидал, мячик, но я не…

И тут я почувствовал это. Зелёный свет из моей груди внезапно вырвался тонкими нитями, окутывая тело крысы. Тварь начала… разлагаться на глазах, распадаясь на составляющие. Я с ужасом и фасцинацией наблюдал, как её плоть, кости, кровь – всё превращалось в зеленоватую субстанцию, которая затем втягивалась в светящуюся точку между моими рёбрами.

– Что за магия?! – выдавил я, наблюдая, как последние частицы крысы исчезают, поглощённые зелёным светом.

И тут произошло что-то ещё более странное. Я почувствовал, как по моему скелету разливается тепло. Кости словно становились прочнее, а на местах, где раньше были мышцы, начала появляться тонкая плёнка новой ткани.

– Ёбаный в рот, – прошептал я, наблюдая, как на моих руках формируются тонкие волокна мышц. – Я… жру их? Для регенерации?

Шар энергично закружился вокруг меня, явно довольный прогрессом.

– Потрясающе, – я рассматривал свою руку, где теперь поверх костей натягивались тонкие мышечные волокна. – Из всех способностей супергероев мне достался каннибализм. Просто, блядь, великолепно.

Внезапно в воздухе передо мной появилось свечение, которое сформировалось в полупрозрачный интерфейс. Я моргнул от удивления – если можно назвать морганием то, что делают пустые глазницы.

СТАТУС СУБЪЕКТА: ДЕРРИК ХОЛТ УРОВЕНЬ: 1 СИЛА: 2 (+1) ЖИВУЧЕСТЬ: 1 (+1) РЕГЕНЕРАЦИЯ: 1 ЭНЕРГИЯ ИСКРЫ: 5% ОБНАРУЖЕНО ПОВЫШЕНИЕ УРОВНЯ! ПОЛУЧЕН ОПЫТ ОТ ПОГЛОЩЕНИЯ БИОМАССЫ РАЗБЛОКИРОВАНА СПОСОБНОСТЬ: БАЗОВОЕ ПОГЛОЩЕНИЕ БИОМАССЫ

– Ты издеваешься? – я протянул руку к интерфейсу, но пальцы прошли сквозь него. – Какого хрена тут происходит? Я теперь персонаж грёбаной ролевой игры?

Шар подлетел ближе, проецируя свои символы на интерфейс, словно взаимодействуя с ним. Цифры изменились:

СИЛА: 3 ЖИВУЧЕСТЬ: 2 РЕГЕНЕРАЦИЯ: 1 ЭНЕРГИЯ ИСКРЫ: 5% РЕКОМЕНДУЕМЫЕ ДЕЙСТВИЯ: – ПОГЛОЩЕНИЕ ДОПОЛНИТЕЛЬНОЙ БИОМАССЫ – ПОИСК ИСТОЧНИКОВ ЭНЕРГИИ – ИЗБЕГАТЬ ОБНАРУЖЕНИЯ СИЛАМИ ХРОНОСА

– Так вот в чём дело, – я тихо рассмеялся. – Я превратился в грёбаного нежить-поглотителя. Чёрт, кажется, я видел такой фильм перед тем, как сдохнуть. Получилось дерьмово, но у меня чувство, что наша версия будет ещё хуже.

Шар завис передо мной, выжидающе пульсируя.

– Ладно, я понял, – вздохнул я. – Нужно больше еды. Больше крыс. Или чего поблагодатней…

Свечение интерфейса исчезло, я снова посмотрел на свои руки. Теперь они выглядели… ну, всё ещё ужасно, но уже не так, как просто кости. Тонкие мышечные волокна придавали им хоть какое-то подобие человеческих рук.

– Интересно, – я пошевелил пальцами. – Если я сожру достаточно этих тварей, смогу ли я снова стать… нормальным?

Шар не ответил, только указал направление, в котором нам следовало продолжить путь.

– Ты просто кладезь информации, – пробормотал я, следуя за ним. – Но знаешь что? Я, блядь, снова могу двигаться. И это уже что-то.

Чем ближе мы подходили к Мусорному Городу, тем больше следов «цивилизации» попадалось на пути. Граффити на стенах, самодельные указатели, обрывки одежды и отходы, говорящие о том, что здесь бывали люди – и довольно регулярно.

– «Добро пожаловать в ад», – прочитал я надпись на стене. – Ой, как мило. Судя по моему внешнему виду, я уже побывал там и вернулся с сувениром.

Шар двигался теперь осторожнее, держась в тени. Я понял намёк и тоже начал быть более внимательным.

– Так что это за место, куда мы идём? – спросил я шёпотом, хотя мой скрипучий голос всё равно звучал как нож по стеклу. – Ты же не думаешь, что меня там примут с распростёртыми объятиями? «О, привет, ходячий скелет! Присоединяйся к барбекю!»

Шар проецировал несколько символов. Схематичное изображение человека, прячущегося за стеной, и перечёркнутый глаз.

– Скрываться, – понял я. – Прятаться. Не светиться. Да, это я понял ещё когда увидел своё отражение, спасибо.

По пути мне «посчастливилось» встретить ещё нескольких мутировавших крыс. Процесс поглощения стал более естественным – зелёные нити выстреливали из моей груди при контакте с мёртвым телом, втягивая биомассу. С каждым поглощённым существом я чувствовал, как становлюсь сильнее, как мышечные волокна наращиваются на моём скелете.

Интерфейс появлялся после каждого поглощения, показывая небольшой прирост характеристик. К моменту, когда мы дошли до последнего поворота туннеля, мой «уровень» дошёл до 2, а статистика выглядела так:

СТАТУС СУБЪЕКТА: ДЕРРИК ХОЛТ УРОВЕНЬ: 2 СИЛА: 4 ЖИВУЧЕСТЬ: 3 РЕГЕНЕРАЦИЯ: 2 ЭНЕРГИЯ ИСКРЫ: 8% РАЗБЛОКИРОВАНА СПОСОБНОСТЬ: УЛУЧШЕННОЕ ПОГЛОЩЕНИЕ БИОМАССЫ РАЗБЛОКИРОВАНА СПОСОБНОСТЬ: БАЗОВАЯ РЕГЕНЕРАЦИЯ ТКАНЕЙ

– Ну просто шик, – пробормотал я, разглядывая свои руки, теперь покрытые тонким слоем мышечной ткани. – Если сожру ещё пару десятков крыс, может, даже начну выглядеть как человек. Ну, как человек, которого вытащили из могилы после месяца разложения.

Шар внезапно замер, погасив своё свечение. Я тоже остановился, прислушиваясь. Впереди слышались голоса и видны были огни – вход в Мусорный Город.

– И что дальше? – прошептал я. – В таком виде меня там на запчасти разберут быстрее, чем я успею сказать «приветики».

Шар осторожно выдвинулся вперёд, проецируя едва заметное изображение. Схематичный человек в укрытии, затем движущийся в темноте.

– Дождаться ночи и проскользнуть незамеченным? – предположил я. – Не самый херовый план. Только вот капюшон и плащ не особо скрывают тот факт, что я ходячий мертвец.

Шар опустился к земле, подсвечивая кучу хлама, среди которого виднелись обрывки одежды, маска фильтра и какие-то ремни.

– О, шоппинг у мусорки, – хмыкнул я. – Мои любимые бутики!

Я покопался в куче и нашёл вполне сносную маску респиратора. Такие использовали в особо загрязнённых секторах планет. Закрывает нижнюю часть лица, фильтрует воздух. Для меня, конечно, фильтрация была бесполезна – дышать-то мне не нужно. Но в комбинации с капюшоном это могло скрыть большую часть моего «очаровательного» черепа.

– Неплохо, – я примерил маску. – Как думаешь, сойду за жертву ужасной кожной болезни?

Шар проецировал что-то похожее на одобрительный символ.

– Тебе легко радоваться, – проворчал я. – Ты, по крайней мере, выглядишь как нормальный… ну, шар. А мне приходится прятаться, как грёбаному монстру из фильма ужасов.

Мы прождали несколько часов, пока активность у входа в Мусорный Город не стихла. Судя по тусклому свету, проникающему через вентиляционные шахты, настала ночь. Идеальное время для всяких сомнительных личностей – вроде меня.

Шар поднялся с земли и медленно двинулся к выходу из туннеля. Я последовал за ним, стараясь двигаться максимально бесшумно, что было непросто с моими хрустящими суставами.

Мусорный Город оказался именно таким, как я и представлял – бесконечным лабиринтом сваренных вместе металлических контейнеров, обломков кораблей и всего, что можно было собрать на свалке. Узкие проходы между импровизированными жилищами, тусклые огни и запах… о да, запах. Даже с моими ограниченными возможностями восприятия я чувствовал эту вонь – смесь гниющих отходов, химических испарений и немытых тел.

– Рай для отбросов общества, – пробормотал я, пробираясь за шаром через тёмные переулки. – Идеальное место для скелета с комплексом мессии.

Люди, которых мы встречали, выглядели не лучше обстановки – изможденные, в лохмотьях, с явными признаками мутаций от токсичной среды. Многие носили респираторы или маски, что играло мне на руку – в толпе таких фриков я выглядел почти нормально. Почти.

– Эй, ты! – окликнул меня хриплый голос из тени. – Новенький, да?

Я медленно обернулся. Из-за груды металлолома вышел высокий мужчина с кибернетическим глазом и металлическими пластинами, вживленными в кожу лица.

– Проездом, – ответил я, стараясь, чтобы мой скрипучий голос звучал как можно более… человечески. – Не ищу проблем.

– Здесь все ищут что-то, – усмехнулся киборг. – Или от чего-то бегут. – Он кивнул на моё закутанное в плащ тело. – Судя по тому, как ты прячешься, ты из вторых.

Шар нырнул в складки моего плаща, становясь почти невидимым.

– Может, и так, – я пожал плечами. – Какое тебе дело?

– Никакого, – киборг поднял руки в примирительном жесте. – Просто информирую. В нашем маленьком раю действуют свои правила. Первое и главное – не привлекай внимание Санитаров. Это имперские зачистные отряды. Они прилетают раз в неделю и забирают тех, кто слишком выделяется или создаёт проблемы.

– Спасибо за совет, – кивнул я. – Постараюсь не выделяться.

– С твоим… состоянием это может быть непросто, – киборг хмыкнул. – Да, я заметил. У меня глаз особенный, видит сквозь ткань. Ты весь… светишься изнутри странной энергией. И твоё тело… неполное.

Я напрягся, готовый к атаке или бегству.

– И что теперь?

– Ничего, – киборг пожал плечами. – Здесь у каждого свои секреты. Я видел и не такое. Просто будь осторожнее. Репликаторы с верхних уровней платят хорошие деньги за всё необычное. Особенно за странные источники энергии.

– Буду иметь в виду, – кивнул я.

– Меня зовут Джак, – представился киборг. – Если понадобится информация или помощь, спрашивай в баре «У Ржавого Болта». Это в секторе Г-7. Я иногда там бываю.

– Деррик, – ответил я, решив не скрывать имя. Вряд ли кто-то помнил рядового сержанта, погибшего три года назад.

– Удачи, Деррик, – Джак отсалютовал и растворился в лабиринте металлических конструкций.

Когда он ушел, шар выскользнул из-под плаща и завис передо мной, явно обеспокоенный.

– Да, нас заметили, – проворчал я. – Но, похоже, в этом сраном месте я не самый странный обитатель. Это хорошая новость… наверное.

Шар проецировал изображение какого-то здания и стрелку, указывающую направление.

– Что, у нас есть конкретная цель? – я усмехнулся. – А я-то думал, мы просто шатаемся по помойке в поисках смысла жизни после смерти.

Мы продолжили путь через лабиринт Мусорного Города. Чем глубже мы заходили, тем оживлённее становились «улицы» – если так можно назвать узкие проходы между нагромождениями металлолома. Появились даже подобия магазинов – лотки с хламом, который по каким-то причинам считался здесь ценным.

Я старался держаться в тени, избегая прямого взгляда на немногочисленные камеры наблюдения, установленные на ключевых перекрёстках. Судя по их состоянию, они работали через раз, но рисковать не хотелось.

– Эй, мячик, – прошептал я шару. – Может, дашь больше информации? Куда мы идём? Что ищем? Какой вообще план? Или ты просто воскресил меня для развлечения?

Шар завис на месте и начал проецировать более сложную последовательность образов. Я увидел галактику, затем нечто похожее на трон, на котором сидела фигура, окруженная тьмой. От неё исходили линии ко многим мирам, которые гасли один за другим.

– Хронос, – понял я. – Он захватывает миры. Это я и так знаю.

Следующая проекция показала яркую вспышку света, разделившуюся на несколько частей. Одна из них – самая яркая – была заключена в сферу, похожую на моего спутника.

– Ты… или то, что внутри тебя… противостоит ему?

Шар показал изображение скелета – меня – с ярким светом в груди, а затем мою фигуру, но уже в более человеческом облике, сражающуюся с тёмной сущностью на троне.

– Охуеть, – выдохнул я. – Я что, избранный? Герой из пророчества? Воскресший мститель? Серьёзно?

Шар, похоже, не оценил моего скептицизма и продолжил показывать изображения. Я увидел металлическую конструкцию, похожую на тюрьму, зависшую над планетой.

– Это то, куда мы направляемся? – спросил я. – Какая-то космическая тюрьма?

Шар подтвердил, проецируя символ согласия.

– Просто охуенно, – я покачал головой. – Я восстал из мёртвых только для того, чтобы попасть в тюрьму. Знаешь что? Если у тебя был выбор, кого воскресить для спасения вселенной, ты облажался по полной. Я был рядовым сержантом, а не грёбаным суперсолдатом. Обычный парень с усиленными рефлексами и базовой боевой подготовкой. Нас таких были тысячи.

Шар показал изображение моего черепа, но с какими-то странными символами внутри, затем светящуюся точку в груди и линии, соединяющие их.

– Совместимость? – догадался я. – Я был совместим с… чем бы там ни была эта херня у меня в груди?

Подтверждающее мерцание.

– Твою мать, – я тихо рассмеялся. – Из всех возможных кандидатов на роль спасителя вселенной ты выбрал парня, который умер одним из первых. Потрясающая стратегия.

Внезапно шар резко метнулся в сторону, утягивая меня в тёмный переулок. Я услышал приближающиеся тяжёлые шаги и механический лязг.

– Быстро, суки! Двигайтесь быстрее! – раздался металлический голос. – Все жители секторов от Е-3 до Е-7 должны быть проверены до рассвета!

Я осторожно выглянул из-за угла. По «улице» маршировали Санитары – боевые дроиды в тяжёлой броне с эмблемой Империи Хроноса. Они сопровождали группу перепуганных местных жителей, выстроенных в линию.

– Вот повезло, – прошептал я. – Внеплановая проверка.

Один из жителей, старик с протезированными ногами, двигался слишком медленно. Санитар без предупреждения выстрелил ему в спину из импульсной винтовки, превратив в обугленный труп.

– Предупреждение остальным – сопротивление или задержка будут наказаны, – прогремел металлический голос дроида. – Быстрее двигайтесь к пункту проверки!

Я почувствовал, как зелёный свет в моей груди пульсирует сильнее. Не знаю, была ли это ярость или что-то ещё, но внутри меня нарастало непреодолимое желание превратить этих дроидов в груду металлолома.

– Не сейчас, – сдержал я себя. – Нас здесь просто раздавят.

Шар мерцал рядом, словно соглашаясь с моей оценкой. Он указал на небольшой люк в земле, наполовину скрытый мусором.

– Канализация? – я скривился, хотя у меня и не было мышц лица для полноценной гримасы. – Почему всегда, сцуко, канализация?

Но выбора не было. Я быстро открыл люк и спустился в зловонную темноту, шар скользнул следом. Сверху послышались крики и звуки ударов – проверка становилась всё ближе.

– Надеюсь, у тебя есть план получше, чем прятаться в дерьме, – прошептал я, осторожно продвигаясь по туннелю, заполненному токсичными отходами.

Шар осветил путь, указывая направление. В тусклом свете я увидел движение впереди – что-то большое шевелилось в сточных водах.

– Конечно, – вздохнул я. – Каждая приличная канализация должна иметь своего монстра.

Из жижи показалась огромная тварь, похожая одновременно на крысу и рептилию. Размером с небольшую легковушку, с множеством глаз и рядами зубов. Мутация на стероидах.

– Привет, красавица, – я достал лазерный пистолет. – Не знаю, можно ли тебя есть, но очень хочется проверить.

Тварь издала пронзительный визг и бросилась ко мне. Я выстрелил, попав ей в глаз. Монстр взвыл от боли, но не остановился. Его массивное тело врезалось в меня, отбросив к стене туннеля.

Если бы у меня были нормальные органы, удар бы раздавил их. Но мой скелетоподобный каркас выдержал, хотя несколько рёбер хрустнуло.

– Ну всё, – прохрипел я, поднимаясь. – Теперь я зол.

Я выстрелил ещё дважды, целясь в морду твари. Один заряд попал в пасть, опалив внутренности. Монстр отшатнулся, но затем с новой яростью бросился на меня.

В этот раз я был готов. Перекатившись в сторону, я оказался у него на спине и в упор выстрелил в основание черепа. Тварь задёргалась в конвульсиях и рухнула в токсичную жижу.

– Выкуси, мутант, – выдохнул я, спрыгивая со спины поверженного монстра.

И тут произошло то, чего я ожидал – зелёный свет вырвался из моей груди, окутывая тушу твари. Но масштаб был совсем другой. Не тонкие нити, а целые потоки энергии впивались в плоть, разлагая её и втягивая в пульсирующую точку между моими рёбрами.

Процесс был быстрым и интенсивным. Я почувствовал, как по всему телу разливается жар, как мышцы нарастают на костях гораздо быстрее, чем раньше. Кожа – тонкая, бледная, но всё же кожа – начала формироваться поверх мышц. Я словно на ускоренной перемотке проходил процесс регенерации.

Когда всё закончилось, от огромной твари осталась лишь кучка обесцвеченных костей. А я… я был уже не просто скелетом. Всё ещё ужасно худой, с серой кожей, натянутой на кости как пергамент, но уже гораздо больше похожий на человека.

Интерфейс появился перед глазами, мерцая зелёным светом:

СТАТУС СУБЪЕКТА: ДЕРРИК ХОЛТ УРОВЕНЬ: 4 СИЛА: 10 ЖИВУЧЕСТЬ: 7 РЕГЕНЕРАЦИЯ: 5 ЭНЕРГИЯ ИСКРЫ: 15% ЗНАЧИТЕЛЬНОЕ ПОВЫШЕНИЕ УРОВНЯ! РАЗБЛОКИРОВАНА СПОСОБНОСТЬ: УСКОРЕННОЕ ПОГЛОЩЕНИЕ БИОМАССЫ РАЗБЛОКИРОВАНА СПОСОБНОСТЬ: УЛУЧШЕННАЯ РЕГЕНЕРАЦИЯ ТКАНЕЙ РАЗБЛОКИРОВАНА СПОСОБНОСТЬ: БАЗОВОЕ УСИЛЕНИЕ МЫШЦ

– Охренеть, – прошептал я, разглядывая свои руки, теперь покрытые тонкой кожей. – Похоже, чем больше биомассы я поглощаю, тем больше становлюсь кросафчигом!?

Шар энергично закружился вокруг меня, явно довольный прогрессом.

– Знаешь, мячик, – я посмотрел на свои руки, всё ещё жутко худые, но уже не просто кости. – Мне начинает нравиться этот план. Жрать уродливых тварей и становиться сильнее. Прямо как в тех видеоиграх, в которые я резался до войны.

Я снял маску респиратора и ощупал своё лицо. Всё ещё во многом черепоподобное, с натянутой кожей и провалами щёк, но уже что-то.

– Знаешь, чего я хочу больше всего? – я надел маску обратно. – Найти Хроноса и показать ему, каково это – быть разорванным на части, а потом воскреснуть и прийти за ним.

Шар мерцал, словно в одобрении.

– Но сначала, – я подобрал пистолет, – нам нужно выбраться из этой дерьмовой трубы и понять, что за дичь творится на поверхности. И, может быть, найти ещё несколько уродливых тварей для обеда.

Мы выбрались из канализации в другом секторе Мусорного Города. Здесь было тише, меньше людей и больше заброшенных построек. Идеальное место для такого, как я.

– Теперь куда? – спросил я шар, который, казалось, точно знал направление.

Он указал на огромную башню вдалеке, возвышающуюся над остальными постройками. Даже отсюда я мог разглядеть имперские символы на её боках и множество антенн и радаров.

– Имперский передатчик? – предположил я. – Центр связи?

Шар подтвердил, показывая изображение радиоволн и космического корабля.

– Мы хотим связаться с кем-то? Или угнать корабль?

Шар проецировал изображение данных, передающихся от башни к космической станции.

– Перехватить передачу? – я почесал подбородок. – Зачем? Чтобы узнать, куда нас потом повезут?

Шар, похоже, начинал раздражаться моей непонятливостью. Он показал последовательность изображений: я у передатчика, сигнал к станции, затем космический корабль, прилетающий к планете, и наконец – мы на борту, удаляющиеся от Веспы.

– А-а-а, – протянул я. – Мы хотим, чтобы нас забрали отсюда? Как? Отправить сигнал бедствия? Или притвориться важной шишкой?

Шар мерцал, как бы говоря «примерно так».

– Хорошо, допустим, – я кивнул. – Но ты заметил, что вокруг башни полно Санитаров? Как мы туда проберёмся?

Шар указал на респиратор на моём лице и кивнул в сторону группы жителей, которых вели на проверку.

– Слиться с толпой? – я рассмеялся. – Ты видел меня? Я всё ещё выгляжу как труп с лёгким макияжем. Даже эти дроиды не настолько тупые.

Но шар настаивал, проецируя изображение меня среди жителей, затем в башне, и наконец – новое изображение, где я поглощаю нечто, излучающее энергию, и становлюсь ещё сильнее.

– В башне есть что-то, что может помочь мне? – догадался я. – Источник энергии или биомассы?

Шар подтвердил, показывая что-то похожее на контейнеры с зелёной энергией, аналогичной той, что была в моей груди.

– Интересно, – я задумался. – Но риск огромный. Если нас поймают…

Шар проецировал изображение моего черепа и крошечную пульсирующую точку света внутри.

– Я слишком слаб сейчас, да? – понял я. – Нужно больше энергии, чтобы двигаться дальше?

Подтверждающее мерцание.

– Ладно, – я вздохнул. – Но нам нужен план получше, чем «смешаться с толпой». Даже с респиратором и капюшоном я выделяюсь. Мне нужна маскировка получше.

Шар осмотрелся, затем указал на заброшенное здание неподалёку. Оно выглядело как бывший медицинский пункт – над входом висел покосившийся знак с медицинской эмблемой.

– Хорошая идея, – кивнул я. – Если там остались бинты или что-то похожее, я мог бы замотать лицо и руки, притвориться пострадавшим от ожогов.

Мы быстро пересекли пустынную площадь и проникли в заброшенное здание. Внутри царил хаос – перевёрнутые шкафы, разбитые стеклянные контейнеры, сломанное оборудование. Но кое-что полезное ещё оставалось.

Я нашёл несколько рулонов медицинских бинтов, упаковку бактерицидных пластырей и – ценнейшая находка – механические перчатки, созданные для людей с ампутированными руками. Они не были высокотехнологичными, простые механические устройства, но выглядели как настоящие человеческие руки в перчатках.

– Вот это уже лучше, – я примерил перчатки, закрывающие мои костлявые руки до локтей. – Добавим бинты…

Я тщательно обмотал лицо, оставив лишь глазницы, в которых всё ещё горел зелёный свет.

– Солнцезащитные очки, – пробормотал я, осматривая комнату. – Нужно что-то, чтобы скрыть глаза.

К счастью, среди хлама обнаружились круглые защитные очки с тёмными стёклами. Не идеально, но сойдёт.

– Ну как? – я повернулся к шару, демонстрируя свой новый облик. – Похож на жертву ужасного несчастного случая?

Шар мерцал в одобрении. Теперь, полностью закутанный в плащ, с забинтованным лицом под капюшоном, в тёмных очках и механических перчатках, я действительно мог сойти за тяжело пострадавшего человека.

– Отлично, – я кивнул. – Теперь осталось просто пройти мимо боевых дроидов, взломать имперский передатчик и умереть… снова.

Шар скользнул под мой плащ, почти полностью скрывшись из виду, лишь едва заметное свечение выдавало его присутствие.

– Пора на прогулку, – я глубоко вздохнул, хотя в этом не было физической необходимости. – Надеюсь, твой план сработает лучше, чем план нашего командования три года назад.

Я вышел из здания и направился в сторону имперской башни, стараясь слиться с редкими прохожими, которые с опаской спешили по своим делам. Каждый шаг приближал меня к самому опасному предприятию с тех пор, как я восстал из мёртвых.

Но, странное дело, я почти не чувствовал страха. Может быть, потому что уже умер однажды, и худшее, что могло случиться, уже произошло.

Глава 3: Захват

Есть вещи хуже смерти. Например, притворяться ожоговым пациентом, пытаясь пробраться в имперскую башню, когда ты на самом деле полуразложившийся труп с механическими перчатками.

Имперский передатчик возвышался над Мусорным Городом как огромный металлический фаллос, демонстрирующий, кто именно имеет эту планету по полной. Вокруг башни расположился контрольно-пропускной пункт, где Санитары – боевые дроиды Империи – проверяли каждого входящего и выходящего.

– Никогда не думал, что буду мечтать о высокотехнологичном сканере, – пробормотал я, наблюдая за пунктом из-за угла ржавого контейнера. – Такой сразу бы просветил меня насквозь и выдал: «Осторожно, ходячий труп!».

К моему счастью, оборудование на захолустной планете всегда отстаёт от столичного лет на двадцать. Здесь Санитары использовали старую добрую оптическую проверку документов и базовый химический сканер, определяющий наличие взрывчатки и оружия.

Шар беспокойно мерцал под моим плащом.

– Спокойно, светоидиот. Я думаю, – я наблюдал за процедурой проверки очередного бедолаги. – Нам нужен пропуск или что-то, что сойдёт за него.

Стандартная процедура: показать пропуск или рабочий ID, пройти через рамку сканера, получить метку для входа. Просто, как драка в баре.

По улице к КПП медленно брела группа рабочих с тележками металлолома. Судя по их движениям и разговорам, они регулярно проходили через этот пункт. Большая часть группы была в респираторах и защитных очках – идеальная маскировка для такого красавчика, как я.

– Бинго, – прошептал я. – Нашим билетом будет тележка с металлоломом.

Я осторожно двинулся вдоль здания, стараясь не привлекать внимания, и нагнал группу за пару поворотов до КПП.

– Эй, парни, – позвал я самым нормальным голосом, на который был способен. – Подбросите до башни? Мне сказали, там принимают особые сплавы.

Рабочие обернулись. Их глаза за пыльными защитными очками оценивающе осмотрели мою фигуру, закутанную в плащ, с забинтованным лицом и в тёмных очках.

– Ты кто такой, на хер? – спросил самый крупный из них, с татуировкой Мясник на шее.

– Тот, кому башка дороже любопытства, – ответил я. – Меня зовут… Марк. После взрыва в секторе Г-12 выгляжу как пережаренная котлета. Долгая история, короткая жизнь.

– И что у тебя за особые сплавы? – с подозрением спросил другой, тощий, с кибернетическим глазом.

Я молча достал из-под плаща лазерный пистолет, который дал мне Клем.

– Вот это. Модель «Ультра-Бластер М95». Имперская разработка, но с дефектом регулятора мощности. Такие скупают в башне для изучения дефектов. По пятьдесят креллов за штуку, между прочим.

Глаза рабочих загорелись алчным блеском. Пятьдесят креллов на этой помойке равнялись месячному заработку.

– Половина бабла мне, – быстро сказал Мясник.

– По четверти каждому, – торговался я, убирая пистолет. – Или найду других перевозчиков.

– По трети, – вмешался третий, самый старый из них. – Нас трое, тебе один. Справедливо.

– Договорились, – кивнул я. – Главное, чтобы эта хрень не развалилась по пути. Прятать будем в твоей тележке, – я указал на Мясника. – Ты выглядишь так, что тебя последним заподозрят в контрабанде.

Мне не нравилось отдавать единственное оружие, но для правдоподобной истории нужны были доказательства. Мясник спрятал пистолет среди металлолома, а я смешался с группой, толкая одну из тележек.

– Эй, проверьте загрузочный цикл, – обратился я к мнимым коллегам, подходя к КПП. – Не хочу провалиться между этажами.

Я не знал, что за чушь нёс, но со стороны это должно было выглядеть как рабочий разговор. Санитары не настолько умны, чтобы распознать бессмыслицу.

Мясник заговорщически подмигнул мне и первым подкатил свою тележку к сканеру.

– СР-419, бригада утилизаторов, – прогремел он, протягивая пропуск. – С нами временно прикомандированный из медицинского. У него пропуск выгорел вместе с рожей.

Санитар-дроид повернул свою металлическую голову ко мне:

– Идентификация. Имя. Подразделение. Цель визита.

– Марк Дирсен, – ответил я, стараясь не скрипеть слишком явно. – Медицинский сектор Г-12. Везу образцы сплавов для анализа после взрыва.

Дроид молчал несколько секунд, обрабатывая информацию. Внутри меня всё напряглось, если это можно так назвать для набора костей с минимумом мышц.

– Отсутствие идентификационной карты является нарушением, – наконец произнёс Санитар. – Подтвердите личность через сканер сетчатки.

Вот блядь. Этого я не предусмотрел.

– Невозможно, – я указал на свои тёмные очки. – Взрыв повредил глаза. Временно ношу защиту от света. Приказ доктора Рейнхарта.

Я надеялся, что хоть какой-то Рейнхарт есть в местной базе данных. Дроид снова замолчал, обрабатывая информацию.

– Требуется подтверждение личности. Следуйте в контрольную комнату для дополнительной проверки.

Мясник нервно глянул на меня, видя, что наш план идёт по пизде.

– Да ладно тебе, железяка, – вмешался он. – Парень едва стоит на ногах. У нас сроки горят, начальство ждёт отчёты о переработке…

– Отказ в выполнении требований безопасности карается согласно директиве 115-B, – прервал его дроид.

Я видел, как другие рабочие начали отступать, не желая оказаться замешанными. Шар под моим плащом беспокойно мерцал, словно говоря «беги».

– Хорошо, – я поднял руки механических перчаток. – Проведёте проверку. Без проблем.

Дроид указал на дверь справа от основного входа:

– Следуйте в контрольную комнату. Остальные ожидают здесь.

Я сделал несколько шагов к указанной двери, лихорадочно соображая. Мясник, похоже, был в панике – его пистолет был спрятан в металлоломе, и сейчас он рисковал не только потерять оружие, но и загреметь в тюрьму за контрабанду.

Как только дверь контрольной комнаты закрылась за мной и дроидом, в маленьком помещении стало заметно, что мой «сопровождающий» не был обычным Санитаром. Это была более продвинутая модель – СК или Следственный Конструкт – с расширенными аналитическими функциями.

– Снимите защитные очки для процедуры идентификации, – приказал СК металлическим голосом.

Вот и всё. Игра окончена.

– Знаешь что, – я вздохнул. – У меня есть предложение получше. Как насчёт того, чтобы ты лёг и притворился мёртвым? Хотя нет, это моя фишка.

СК наклонил голову:

– Обнаружена аномалия речевого паттерна. Требуется немедленная биосканирование. Снимите защитные очки и респиратор.

– Хрен тебе, жестянка, – прорычал я.

В помещении было тесно для манёвров, но у меня не было выбора. Шар внезапно выстрелил из-под плаща, с неожиданной скоростью врезавшись в оптический сенсор дроида. Металлический страж качнулся назад, временно ослеплённый.

Я воспользовался моментом и бросился вперёд, целя в сочленение между головой и туловищем. Мой удар пришёлся точно в цель – не зря я полжизни провел на военных базах.

Но СК был не простым дроидом. Даже без оптики он сумел перехватить мою руку и швырнуть меня через всю комнату. Я врезался в металлическую стену с хрустом, но к счастью, в моём состоянии боль ощущалась приглушённо.

– Внимание! Неопознанный субъект атаковал офицера! – заговорил СК по внутренней связи. – Требуется подкрепление в контрольную комнату!

Я поднялся на ноги, чувствуя, как мои повреждённые кости уже начинают срастаться благодаря регенерации. Капюшон слетел, бинты на лице съехали, обнажив мой череп с натянутой бледной кожей.

– Ты не поверишь, – прохрипел я, – но мне очень не хотелось раскрывать своё инкогнито. Теперь придётся играть по-другому.

СК восстановил оптику, и его сенсоры зафиксировали мой истинный облик:

– Обнаружен неопознанный биологический объект. Нежизнеспособная форма. Активна. Аномалия. Требуется немедленное сдерживание.

– Кто тут нежизнеспособный? – я рассмеялся скрипучим смехом. – Меня уже убили однажды, и вот я здесь. А ты сейчас отправишься на свалку запчастей.

Шар кружил вокруг дроида, отвлекая его внимание, пока я готовился к новой атаке. СК выдвинул из руки электрошокер – стандартное оружие для подавления сопротивления. Не самое страшное для того, кто уже мёртв, но всё равно неприятно.

Я дождался момента, когда шар сделал очередной выпад к голове дроида, и атаковал снизу, целясь в сочленение ног. СК был быстр, но не ожидал, что я буду целиться не в верхнюю часть. Мой удар повредил гидравлику левой ноги, и дроид накренился.

Не теряя времени, я схватил тяжёлый металлический стул и обрушил его на голову СК. Раз, другой, третий. С каждым ударом конструкт всё больше терял функциональность, пока, наконец, его голова не отделилась от тела в фонтане искр и гидравлической жидкости.

– Как там говорили в старых фильмах? – я отбросил погнутый стул. – Ты уволен, детка.

Из соседнего помещения уже слышался металлический лязг – приближалось подкрепление. У меня было от силы несколько секунд.

– Мячик, что теперь? – я повернулся к шару, который зависал у двери, противоположной той, через которую мы вошли.

Шар пролетел сквозь металлическую панель под потолком – очевидно, технический лаз для обслуживания. Мне повезло, что в моём нынешнем состоянии я был достаточно худым, чтобы протиснуться туда же.

Я подпрыгнул, ухватился за край и подтянулся как раз в тот момент, когда дверь в контрольную комнату с грохотом распахнулась. Зелёный свет шара вёл меня вперёд по узкому техническому коридору.

– Внимание! Режим безопасности уровня «Красный»! Неопознанный объект в секторе 3! Все подразделения Санитаров приведены в боевую готовность!

Тревога разносилась по всей башне, когда я ползком пробирался по служебным коридорам, следуя за шаром. Хорошо, что я больше не нуждался в дыхании – некоторые участки были настолько узкими и пыльными, что живой человек задохнулся бы.

– Сразу видно, что план был твой, – прошипел я летящему впереди шару. – Гениальная стратегия: вломиться в имперскую башню, убить дроида, поднять тревогу. Что дальше? Пригласить Хроноса на романтический ужин?

Шар проигнорировал мою критику, указывая на решётку вентиляции впереди. Через неё был виден большой зал с массивным оборудованием – центр связи.

– О, я понял твой план, – прошептал я, подползая к решётке. – Мы всё-таки собираемся использовать передатчик. Прямо посреди тотальной облавы. Без проблем! Это ведь именно те условия, в которых я работаю лучше всего.

Шар мерцал нетерпеливо, проецируя изображение часов. Времени у нас действительно не было.

Я осторожно снял решётку и оглядел помещение. Три оператора за консолями, все – люди в униформе Империи. Никаких Санитаров, но на стенах размещены автоматические турели.

– Как думаешь, мячик, они настроены на биометрию? – прошептал я. – Потому что технически я мёртв. Возможно, их сенсоры меня не засекут.

Шар проецировал изображение кода доступа и оператора, вводящего его в консоль.

– Нужен код? – я усмехнулся. – Действительно! А я-то думал просто вежливо попросить: «Простите, не могли бы вы отправить сообщение на орбитальную тюрьму? Я тут умер, но потом решил, что это не моё».

Шар настойчиво указывал на одного из операторов – молодого парня с бледным лицом и нервными движениями. Новичок или стажёр, судя по всему.

– Ага, самое слабое звено, – понял я. – И как предлагаешь его использовать?

Ответом был новый образ: я, хватающий оператора, и символ, означающий «запугивание».

– Отлично, – вздохнул я. – Просто восхитительно. Словно мой внешний вид недостаточно пугающий, ты хочешь, чтобы я ещё и угрожал ему. Прекрасный план, ничего не скажешь.

Но выбора не было. Пока основные силы Санитаров обыскивали нижние уровни, у нас был шанс. Я набрал полную грудь воздуха (по привычке, а не по необходимости) и прыгнул вниз, прямо за спину молодого оператора.

Автоматические турели не сработали – видимо, настроенные только на входные двери, а не на вентиляцию. Два других оператора, погруженные в свои консоли, не заметили моего появления.

Я зажал рот парня рукой в механической перчатке и прошептал прямо в ухо:

– Не шуми, если хочешь жить, придурок. Один звук, и твоя голова познакомится с твоей же задницей.

Его глаза расширились от ужаса, когда он увидел моё лицо – череп с натянутой бледной кожей, горящие зелёным светом глазницы. Он едва не потерял сознание прямо там.

– Я могу сделать больно или могу не делать больно, – продолжил я. – Выбирай. Мне нужен доступ к передатчику. Один звук тревоги, и я передам сообщение с помощью твоей оторванной руки. Понял?

Парень дрожащими руками набрал код доступа на своей консоли, разблокировав канал связи.

– Хороший мальчик, – похвалил я. – Теперь тихо встань и отойди в угол. Медленно.

Он выполнил приказ, едва переставляя ноги от страха. Я занял его место за консолью, а шар завис над панелью, проецируя последовательность действий и координаты, которые нужно было ввести.

– Эй, Матиас, ты там в порядке? – спросил один из операторов, не поворачиваясь.

– Он медитирует, – ответил я, стараясь говорить нормальным голосом. – Сказал, лучше соображает в тишине.

Оба оператора наконец повернулись, и их лица исказились в ужасе при виде меня.

– Всем привет, – я помахал механической перчаткой. – Только без резких движений, парни. Мне нужно лишь отправить небольшое сообщение, и я уйду. Никакой крови, никаких проблем. Хотя, технически говоря, у меня самого крови почти не осталось.

Один из них потянулся к кнопке тревоги, но шар мгновенно метнулся к его руке, ударив со всей силы. Раздался хруст сломанных пальцев.

– Я же просил, – вздохнул я, вводя координаты. – Без резких движений. Мой маленький друг очень нервный. А теперь сидите тихо, пока я закончу.

Следуя инструкциям шара, я активировал протокол связи с Небесной Тюрьмой – орбитальной станцией на высокой орбите Веспы. Как только соединение установилось, шар сам подлетел к консоли и выпустил луч зелёного света, который подключился к системе.

– Что за хрень? – выдохнул один из операторов.

– Поверь, я задаю себе тот же вопрос последние два дня, – ответил я, наблюдая, как данные передаются с невероятной скоростью.

На экране появился ответный сигнал, который шар тут же проанализировал, проецируя результат: изображение корабля, направляющегося к Веспе.

– Погоди, – я нахмурился. – Ты вызвал транспорт?

Изображение сменилось: я в наручниках, поднимаемый на корабль, затем на орбитальной станции.

– Хочешь, чтобы меня арестовали? – я не поверил своим глазам. – Какого хрена? Мы не можем просто угнать грёбаный корабль?

Шар проецировал несколько изображений: орбитальная тюрьма, затем что-то похожее на лабораторию, и наконец – более сильная версия меня, с полностью восстановленным телом.

– Там есть то, что мне нужно, – догадался я. – Что-то, что поможет мне стать сильнее.

Подтверждающее мерцание.

– Потрясающе, – я рассмеялся горьким смехом. – Из всех планов это самый тупой. Ты хочешь, чтобы я добровольно отправился в имперскую тюрьму. Гениально!

В этот момент на консоли загорелся красный индикатор – наше несанкционированное сообщение засекли, и протокол безопасности начал отслеживание.

– Похоже, выбора у меня всё равно нет, – я покачал головой. – Санитары скоро будут здесь.

Шар указал на пистолет на поясе одного из операторов. Я быстро выхватил оружие и направил на троицу:

– Ничего личного, ребята. Работа есть работа.

– Ты… ты кто такой? – выдавил Матиас, стоявший в углу.

– Меня зовут Деррик Холт, – я отвесил шутовской поклон. – Сержант 12-го ударного подразделения Объединённых Сил. Чуток подпорченный, но всё ещё в деле.

– Но 12-е подразделение было уничтожено три года назад, – сказал один из операторов. – Все погибли в битве при…

– При Эридане-7, знаю, – я кивнул. – Я был там. И, как видишь, не совсем выжил. Но у смерти, похоже, на меня другие планы.

В коридоре уже слышался лязг металлических ног – Санитары приближались.

– Что теперь, мячик? – я повернулся к шару. – Сдаваться?

Шар мерцнул в подтверждение, затем указал на лифтовую шахту, ведущую на крышу здания.

– Предлагаешь красивую сцену ареста под открытым небом? – усмехнулся я. – Ты и вправду любишь драматизм.

Я держал операторов под прицелом, пока мы с шаром отступали к лифту. Один из них всё же попытался активировать сигнал тревоги, но выстрел в сантиметре от его руки быстро отбил это желание.

– Сидите смирно ещё пару минут, и, возможно, увидите завтрашний рассвет, – посоветовал я, заходя в лифт. – И если кто-то спросит, скажите, что вас напугал очень злой скелет.

Двери лифта закрылись, и кабина понеслась вверх как раз в тот момент, когда Санитары ворвались в центр связи.

Крыша передающей башни была идеальной смотровой площадкой. Отсюда открывался вид на весь Мусорный Город – бесконечный лабиринт из металлолома, разбитых кораблей и импровизированных жилищ. Над всем этим висело тусклое красноватое солнце, едва пробивающееся сквозь слои токсичных облаков.

– Красиво, не правда ли? – я обратился к шару, зависшему рядом. – Особенно если забыть, что это буквально куча дерьма.

Шар не ответил, сосредоточенно сканируя небо. Я тоже всматривался в токсичные облака, ожидая увидеть приближающийся имперский транспорт.

– Знаешь, – задумчиво произнёс я, – когда я присоединился к Объединённым Силам, у меня была наивная вера в то, что мы боремся за лучший мир. Забавно, как быстро эта вера испаряется, когда видишь, как твоих товарищей разрывает на части в открытом космосе.

Шар на миг перестал сканировать небо и повернулся ко мне.

– Не переживай, я не собираюсь ныть о потерянных иллюзиях, – хмыкнул я. – Просто констатирую факт. Мир оказался намного более дерьмовым, чем я предполагал. А теперь, когда я вернулся с того света, он не стал лучше. Разве что я сам стал намного хуже.

В небе показалась тёмная точка, стремительно увеличивающаяся в размерах. Имперский транспорт – «Коготь» – специализированное судно для перевозки особо опасных заключённых. Его хищный силуэт с острыми выступами и тяжёлой бронёй не предвещал комфортного путешествия.

– Это наш лимузин? – я кивнул на приближающийся корабль. – Что ж, по крайней мере, они не поскупились на транспорт.

Лифт за моей спиной загудел – кто-то поднимался.

– А вот и почётный эскорт, – я повернулся к дверям, держа пистолет наготове.

Двери лифта открылись, выпуская отряд Санитаров. Не обычных, а Тяжёлых – модифицированных для боевых действий, с усиленной бронёй и встроенным оружием.

– Неидентифицированный объект, – прогремел ведущий дроид. – Вы окружены. Сопротивление бесполезно. Сдайтесь для исследования и утилизации.

– Утилизации? – я притворно оскорбился. – Как грубо. Я предпочитаю термин «переработка». Экологичнее звучит.

Тяжёлые Санитары окружили меня, держа под прицелом импульсных винтовок. Я медленно поднял руки:

– Что ж, парни, поздравляю с поимкой опаснейшего преступника. Мёртвого, стрёмного, но всё же. Надеюсь, вас повысят до уровня офисного принтера.

Шар спрятался за моей спиной, почти невидимый под плащом.

«Коготь» завис над крышей, и из его нижней части выдвинулась посадочная платформа. Люк открылся, выпуская ещё нескольких Санитаров и человека в белом лабораторном халате – имперского учёного.

– Потрясающе, – проговорил учёный, разглядывая меня через монокль-сканер. – Совершенно потрясающе. Субъект находится в состоянии клинической смерти, но демонстрирует признаки самосознания и автономности. Протоколы регенерации активны… Это невероятно!

– Рад, что вас впечатлила моя загробная жизнь, – я скривился. – Может, дадим мне пропуск в первый класс? Я даже не против скидки для мертвецов.

– Оно ещё и разговаривает! – восхитился учёный. – Языковые функции сохранены. Потрясающий образец! Апостол будет в восторге от такого экземпляра.

– Апостол? – я насторожился. – Это что за хрень? Новая модель тостера?

Учёный проигнорировал мой вопрос:

– Обездвижьте субъект для транспортировки. Используйте нейропаралитические заряды. Не хочу рисковать потерей такого ценного образца.

– Боюсь, нейропаралитики на меня не подействуют, – заметил я. – Для этого нужна нервная система, а у меня её нет. Может, просто попросите вежливо?

Но Санитары уже наставили на меня специальные парализаторы. Один из них выстрелил, и я почувствовал, как электрический заряд проходит через моё полуразложившееся тело. К моему удивлению, это сработало – мои конечности внезапно перестали подчиняться.

– Вот чёрт, – выдавил я, падая на колени. – Похоже, у меня осталось больше нервов, чем я думал.

Два Санитара подхватили меня под руки и потащили к посадочной платформе. Шар невидимо скользнул следом, прячась в тени моего плаща.

– Надеюсь, на этой вашей Небесной Тюрьме кормят не так паршиво, как выглядит ваш корабль, – прохрипел я, когда меня втаскивали в транспорт. – У меня теперь особая диета. В основном крысы и всякая мерзость.

– О, не беспокойтесь об этом, – учёный улыбнулся с энтузиазмом, от которого мне стало не по себе. – На станции для вас будет специальное питание. Мы изучим каждый аспект вашего… уникального состояния.

– Звучит как свидание, – я попытался усмехнуться, но мои лицевые мышцы были парализованы. – Хотя обычно я предпочитаю сначала кофе выпить, прежде чем кто-то начнёт разбирать меня на части.

Учёный рассмеялся, словно я сказал что-то невероятно забавное:

– О, мы не будем вас разбирать. Вы гораздо ценнее в целостном состоянии. Проект «Возрождение» требует именно таких субъектов, как вы.

– Проект «Возрождение»? – я насторожился ещё больше. – Звучит как название дешёвого шампуня.

Но учёный больше ничего не сказал. Санитары защёлкнули на моих руках и ногах массивные магнитные кандалы, которые, судя по весу, могли удержать взрослого ринокса. В моём нынешнем состоянии они были абсолютно избыточны – я едва мог пошевелить пальцем.

– В путь! – скомандовал учёный, и люк «Когтя» закрылся.

Я почувствовал вибрацию двигателей, и корабль начал подниматься. Мы покидали мусорную планету, направляясь к орбитальной тюрьме. К чему-то, что, по словам шара, должно было помочь мне стать сильнее.

– Ну, мячик, – прошептал я, чувствуя, как шар прижимается к моей спине под плащом. – Надеюсь, твой план лучше, чем моя жизнь. Потому что, если честно, хуже уже вряд ли станет.

Я ошибался. Конечно же, я ошибался.

Глава 4: Небесная Тюрьма

Знаете, как выглядит Небесная Тюрьма из иллюминатора подлетающего к ней корабля? Как гигантский металлический геморрой, зависший в космосе.

Колоссальное сооружение в форме кольца с шипообразными выступами по внешнему периметру вращалось вокруг собственной оси, создавая искусственную гравитацию. В центре кольца располагалась сфера поменьше, соединённая с основным строением несколькими «спицами» – техническими мостами.

– Впечатляет, верно? – учёный заметил мой взгляд, прикованный к иллюминатору. – Величайшее научное достижение Империи Хроноса. Совмещает функции исследовательского центра и пенитенциарного учреждения высшей категории.

– Чудесно, – прохрипел я. – Всегда мечтал о комбинации ада и дурдома. Нашли идеальное сочетание.

Паралитический эффект понемногу ослабевал, позволяя мне двигать головой и говорить, хотя конечности всё ещё оставались скованными и тяжёлыми. Шар затаился где-то в складках моего плаща, невидимый для окружающих.

– Каждый подопытный так реагирует поначалу, – учёный улыбнулся с видом знатока. – Отрицание, агрессия, сарказм. Ничего, скоро вы оцените все преимущества Небесной Тюрьмы.

– Не могу дождаться, – я изобразил улыбку своим полуразложившимся лицом. – Как думаете, у меня будет номер с видом на звёзды или предложите что-то поближе к вашей лаборатории пыток? Для удобства, конечно.

Учёный совершенно не реагировал на мои подколки, что было даже обидно. Видимо, насмотрелся на всяких психов и нестандартных субъектов. Он продолжал сканировать меня через свой монокль, делая заметки на портативном планшете.

– Невероятно, – бормотал он. – Биологическая активность без нормального кровообращения. Нейронные импульсы при отсутствии полноценной нервной системы. И этот источник энергии… совершенно уникальный!

– Вы мне льстите, док, – я подмигнул ему черепной глазницей. – Но я не из тех мертвецов, которых легко соблазнить комплиментами.

«Коготь» начал манёвр стыковки с одним из доков внешнего кольца. Сквозь иллюминатор я мог видеть другие корабли, пристыкованные к станции – в основном служебные шаттлы и грузовые транспортники. Похоже, это место было довольно оживлённым.

– Доктор Вейрон, – раздался голос по внутренней связи. – Подготовьтесь к стыковке. Отделение 12-B готово к приёму нового субъекта.

– Принято, – ответил учёный, которого, оказывается, звали Вейрон. – Убедитесь, что лаборатория номер пять полностью подготовлена для первичного анализа.

Он повернулся ко мне:

– Скоро мы прибудем. Постарайтесь расслабиться и не сопротивляться. Анализ пройдёт гораздо быстрее и безболезненнее, если вы будете сотрудничать.

– Безболезненнее? – я рассмеялся хриплым смехом. – Док, боль – это последнее, что меня волнует. Я чувствую её примерно так же, как вы – совесть: знаю, что она где-то есть, но хрен разберёшь, где именно.

Корабль слегка встряхнуло – мы пристыковались. Санитары подняли меня на ноги, крепко держа за скованные руки. Шлюзовая камера открылась, и нас встретила делегация в составе ещё нескольких учёных и отряда Санитаров более продвинутой модели – СК-Элита, судя по маркировке.

– Доктор Ларсон, – Вейрон поприветствовал высокого седого учёного, очевидно главного в этой группе. – Как видите, образец превзошёл все ожидания. Нежизнеспособная форма с полным сохранением сознания и двигательных функций!

– Потрясающе, – Ларсон подошёл ближе, разглядывая меня как особо интересный экспонат. – И вы говорите, он самостоятельно проник в передающую башню?

– Именно! – восторженно подтвердил Вейрон. – Уничтожил нескольких Санитаров, преодолел системы безопасности. Явно сохранил боевые навыки и тактическое мышление.

– Вы говорите обо мне в третьем лице, хотя я стою прямо здесь, – заметил я. – Невежливо, знаете ли. Меня, кстати, зовут Деррик. Можете называть меня мистер Холт. Или «о боже, он убивает нас всех», в зависимости от ситуации.

Ларсон наконец обратил на меня внимание:

– Интересно. Субъект сохраняет память о своей идентичности. Это подтверждает нашу теорию о сохранении нейронных паттернов даже при физической деградации мозговой ткани. Возможно, Апостол был прав насчёт энергетической основы сознания.

– Послушайте, – я начал терять терпение. – Я не «субъект», не «образец» и не «форма». Я сержант Деррик Холт, 12-е ударное подразделение. И я, блядь, устал от того, что меня обсуждают, как подопытную крысу.

– Но вы и есть подопытная крыса, – спокойно ответил Ларсон. – Просто гораздо более ценная, чем обычные. Уникальный экземпляр для Проекта «Возрождение». Доставьте его в лабораторию пять, – приказал он Санитарам. – Полное сканирование, анализ энергетической составляющей и структурная диагностика.

Когда меня повели по стерильному коридору станции, я мельком увидел своё отражение в полированной поверхности стены. Зрелище было не из приятных – изможденная фигура, облаченная в лохмотья, с черепоподобным лицом, на котором кожа натянулась как пергамент. Глазницы светились зелёным, что придавало мне вид уставшего демона.

– Красавчик, – пробормотал я. – Хоть на обложку журнала.

Мы миновали несколько контрольных пунктов с усиленной охраной. Проходя через один из них, я заметил голографический дисплей с картой станции. Небесная Тюрьма была разделена на несколько секторов: научный комплекс, тюремные блоки разных уровней безопасности, административный сектор и что-то обозначенное как «Центральное хранилище».

– Куда конкретно мы направляемся? – спросил я Вейрона, который шёл рядом, не отрываясь от своего планшета.

– Лаборатория пять находится в секторе B научного комплекса, – рассеянно ответил он. – Там мы проведём первичное обследование, прежде чем определить вас в соответствующий блок.

– А что, для таких, как я, есть специальный блок? Отделение для ходячих мертвецов?

– О, вы первый в своём роде, – учёный наконец оторвался от планшета. – Но у нас есть другие… нестандартные субъекты. Мутанты, гибриды, существа с аномальными способностями. Империя собирает всё, что может представлять научный интерес.

– Как очаровательно, – я постарался вложить в голос максимум сарказма. – Коллекционирование уродов – достойное хобби для продвинутой цивилизации.

Лаборатория пять оказалась просторным помещением с множеством высокотехнологичного оборудования. В центре располагалась металлическая платформа с фиксаторами – очевидно, для меня. По периметру стояли различные сканеры, анализаторы и прочие научные приспособления, о назначении которых я мог только догадываться.

– Разместите субъекта на диагностической платформе, – распорядился Ларсон.

Санитары грубо толкнули меня к платформе. Один из них активировал механизм, и мои кандалы автоматически соединились с фиксаторами, надёжно приковав меня к поверхности.

– Комфортно? – с издёвкой спросил один из санитаров.

– Прямо как в пятизвёздочном отеле, – ответил я. – Разве что мини-бар не хватает. И, знаешь, свободы передвижения.

Учёные начали настраивать оборудование, игнорируя мои комментарии. Я тем временем осматривал помещение, ища возможные пути побега или что-то, что могло бы помочь в этой ситуации. К сожалению, ничего обнадёживающего не обнаружил.

– Активация полного спектрального сканирования, – объявил Вейрон. – Начинаем с базовой структуры.

Над платформой зажглось яркое сканирующее поле, проходя через моё тело волнами энергии. На больших экранах появились трёхмерные проекции моего скелета, остатков внутренних органов и, самое интересное, яркой зелёной точки внутри грудной клетки.

– Невероятно, – прошептал Ларсон, глядя на изображение. – Энергетическая сигнатура соответствует протоколам Искры. Вейрон, вы понимаете, что это значит?

– Это… это невозможно, – пробормотал Вейрон, приближаясь к экрану. – Праискра была уничтожена Хроносом во время Великой Войны. Как её частица могла оказаться внутри этого субъекта?

– Эй, – позвал я. – Может, объясните и мне, что за хрень происходит? Что такое Праискра и почему она во мне?

Учёные обменялись взглядами, словно решая, стоит ли делиться информацией с экспериментальным образцом.

– Субъект имеет право знать, – наконец сказал Ларсон. – В конце концов, это может повлиять на его сотрудничество.

Вейрон подошёл ближе к платформе:

– Праискра – это древний энергетический источник, предшествовавший известной нам вселенной. Согласно исследованиям Апостола, она является первичной формой сознания, из которой произошли все разумные существа.

– Звучит как религиозная чушь, – я скептически прищурился. – Вы тут все в секту вступили?

– Это наука, а не религия, – возразил Ларсон. – Хронос обнаружил доказательства существования Праискры и её фрагментов, разбросанных по вселенной. Но считалось, что все они были собраны и… абсорбированы им во время Великой Войны.

– И всё же, – продолжил Вейрон, указывая на экран, – каким-то образом частица Праискры оказалась внутри вас, воскресив мёртвое тело и поддерживая его функционирование. Это… революционное открытие!

Я вспомнил зелёный шар, который нашёл меня на свалке и внедрил светящуюся точку в мою грудь. Очевидно, он был носителем этой «Праискры». Но об этом я решил промолчать.

– То есть, я ожил благодаря какой-то космической батарейке? – спросил я вместо этого.

– Вы не понимаете значения, – Ларсон покачал головой. – Праискра не просто источник энергии. Это источник самой жизни, сознания, разума. И тот факт, что она выбрала ваше тело в качестве носителя…

– Погодите, – перебил я. – «Выбрала»? Вы говорите об этой штуке как о чём-то разумном.

– Именно так, – кивнул Вейрон. – Праискра обладает своего рода сознанием. Не таким, как у нас, но определённо целенаправленным. И если она выбрала вас, значит, вы обладаете какими-то уникальными качествами.

– Или просто оказался ближайшим трупом, – я хмыкнул. – Всегда знал, что мне везёт как утопленнику.

Ларсон посмотрел на часы:

– Достаточно теорий. Нам нужно завершить сканирование и подготовить отчёт для Апостола. Он захочет лично изучить этот случай.

– А можно поподробнее об этом Апостоле? – поинтересовался я. – Раз уж меня собираются ему показывать, хотелось бы знать, что за тип.

– Апостол Нейрос – главный учёный Империи Хроноса и личный советник Императора, – с благоговением произнёс Вейрон. – Гений, который разработал технологию преобразования энергии Праискры. Благодаря ему Хронос обрёл силу, превосходящую обычное понимание.

– И дайте угадаю, – я усмехнулся. – Этот Фалос, то есть Нейрос, будет очень рад заполучить ещё один кусочек этой вашей Праискры? Тот, что во мне?

Учёные снова обменялись взглядами.

– Безусловно, – наконец ответил Ларсон. – Но не беспокойтесь об этом сейчас. Сначала нам нужно понять, как именно Праискра взаимодействует с вашим телом.

– Ага, конечно, – я закатил глаза. – А потом вы её аккуратно извлечёте, и я снова стану обычным мёртвым парнем. Прекрасный план.

Внезапно из-под моего плаща вылетел шар, застав всех врасплох. Он завис в воздухе, мерцая зелёным светом так ярко, что учёные отступили назад.

– Что это?! – воскликнул Вейрон, прикрывая глаза рукой.

– Транслятор! – в восторге воскликнул Ларсон. – Это транслятор Праискры! Я видел упоминания о них в древних текстах, но считал их мифом!

Шар подлетел к консоли управления и выпустил луч зелёного света, который соединился с системой. Экраны замерцали, данные начали стремительно меняться.

– Он взламывает нашу систему! – закричал один из младших учёных. – Блокируйте доступ!

Но было поздно. Шар уже получил контроль над лабораторным оборудованием. Фиксаторы, удерживающие меня, с щелчком открылись.

– Ну наконец-то, – я сел на платформе, разминая конечности. – Я уж думал, ты решил меня бросить, мячик.

Санитары активировали оружие, но шар создал вокруг нас своего рода энергетический барьер, отражающий их выстрелы.

– Тревога! – Ларсон бросился к коммуникационной панели. – Объявить код «Красный»! Праискра активна!

Я соскочил с платформы, схватив первое, что попалось под руку – какой-то медицинский инструмент, похожий на скальпель. Не лучшее оружие, но лучше, чем ничего.

– Знаете, док, – обратился я к Ларсону, – я очень ценю ваш научный энтузиазм, но, кажется, наша сессия заканчивается раньше, чем планировалось.

Один из Санитаров прорвался сквозь барьер и бросился на меня. Я встретил его точным ударом в шейное сочленение, используя свои боевые навыки. Металлический соединитель с хрустом треснул, и голова дроида повисла на проводах.

– Вот незадача, – я покачал головой. – Похоже, вашему мальчику требуется шейный корсет.

Шар тем временем продолжал загружать что-то в систему. На экранах мелькали схемы станции, коды доступа, информация о заключённых.

– Что он делает? – Вейрон в ужасе наблюдал за действиями шара.

– Понятия не имею, – честно ответил я, отбиваясь от второго Санитара. – Но готов поспорить, что это не входило в ваши планы на сегодня.

По лаборатории разнёсся сигнал тревоги, красные лампы замигали по периметру.

– Он открывает все камеры! – закричал один из младших учёных, глядя на данные. – Отделение X, блокировка снята!

– Нет! – Ларсон бросился к консоли, пытаясь отменить команды. – Только не отделение X! Там содержатся самые опасные…

Его прервал внезапный толчок – вся станция содрогнулась, словно от взрыва. Свет моргнул и погас на секунду, затем включилось аварийное освещение.

– Что за хрень? – я схватился за край платформы, чтобы не упасть.

Шар оторвался от консоли и подлетел ко мне, проецируя серию изображений: карта станции, мигающая точка в тюремном блоке, стрелка, указывающая направление.

– Ты хочешь, чтобы я отправился туда? – догадался я. – Что там?

Шар показал изображение гуманоидной фигуры с яркой зелёной точкой внутри – точно такой же, как у меня.

– Ещё один носитель Праискры? – я не поверил своим глазам. – Там, в тюрьме?

Подтверждающее мерцание.

– Чёрт возьми, – я повернулся к учёным, которые всё ещё находились в состоянии шока. – Похоже, вы, парни, упустили нечто важное в своих исследованиях. У вас под носом был ещё один… как вы это назвали? Носитель Праискры?

– Невозможно, – прошептал Ларсон. – Мы бы знали…

– Очевидно, нет, – я схватил униформу одного из младших учёных, который пытался сбежать. – Я одолжу это. Мой нынешний прикид слишком привлекает внимание.

Быстро натянув лабораторный халат поверх своих лохмотьев, я подхватил ID-карту учёного, висевшую у него на шее.

– Доктор Эван Рейли, – прочитал я. – Надеюсь, вы не обидитесь, если я ненадолго стану вами. Обещаю не испортить репутацию… слишком сильно.

– Вы не сможете выбраться, – Ларсон попытался сохранить хотя бы видимость контроля. – Станция переходит в режим изоляции при любой тревоге. Все шлюзы блокируются, корабли обездвиживаются.

– Не беспокойтесь о нас, док, – я натянул защитные очки, чтобы скрыть светящиеся глазницы. – У меня есть чувство, что мячик уже продумал этот момент.

Как по команде, шар выпустил последний луч в консоль, и на всех экранах появился обратный отсчёт: 30:00, 29:59, 29:58…

– Что это? – спросил я.

– Протокол самоуничтожения, – в ужасе прошептал Вейрон. – Он активировал защитный протокол станции!

– Ого, – я присвистнул. – А ты не шутишь, да, мячик? Полное уничтожение доказательств.

Шар мерцнул и направился к двери лаборатории, которая теперь была разблокирована. Я последовал за ним, обернувшись на пороге:

– Было приятно познакомиться, джентльмены. Советую найти способ покинуть эту научную утопию в ближайшие… – я глянул на экран, – двадцать девять минут.

Коридоры станции погрузились в хаос. Аварийное освещение придавало всему происходящему сюрреалистический оттенок. Учёные и технический персонал в панике бежали к спасательным шлюзам, сотрудники службы безопасности тщетно пытались восстановить порядок.

И среди всего этого беспорядка – я, полуразложившийся труп в лабораторном халате, с защитными очками и ID-картой доктора Рейли, крадущийся вслед за светящимся шаром к тюремному блоку.

– Надеюсь, у тебя действительно есть план, – пробормотал я шару, который уверенно вёл меня через лабиринт коридоров. – Потому что блядский получасовой таймер до взрыва – это немного экстремально даже для того, кто уже умер.

Шар проецировал миниатюрную карту станции, выделяя наш путь к отделению X. Нам нужно было пересечь научный комплекс, пройти через административный сектор и попасть в тюремный блок высшей категории безопасности.

– Ничего сложного, – я вздохнул. – Всего лишь прогулка через самую охраняемую часть станции во время эвакуации. Проще простого.

Поворот за поворотом, мы продвигались по станции, стараясь избегать основных маршрутов эвакуации. Пару раз приходилось прятаться от патрулей Санитаров, но большинство сотрудников были слишком заняты собственным спасением, чтобы обращать внимание на странного «доктора».

Когда мы приблизились к границе между научным и административным секторами, путь преградил контрольно-пропускной пункт с усиленной охраной. Три СК-Элиты стояли на посту, проверяя каждого проходящего.

– Чёрт, – я остановился за углом. – Через них не пройти. Даже с ID Рейли они сканируют биометрику.

Шар завис на месте, словно обдумывая ситуацию, затем указал на вентиляционную шахту над нашими головами.

– Серьёзно? – я скептически посмотрел на узкий проход. – Ты хочешь пойти по самому избитому маршруту побега из всех возможных?

Но выбора не было. Я подпрыгнул, уцепился за решётку вентиляции и с трудом втиснул своё тощее тело в шахту. Шар легко проскользнул следом, освещая путь зеленоватым светом.

– Если бы я не был ходячим трупом без большей части внутренних органов, – прошипел я, протискиваясь по узкому проходу, – я бы никогда сюда не влез. Наконец-то нашлось преимущество в том, чтобы быть наполовину скелетом.

Вентиляционная система оказалась запутанным лабиринтом, но шар, казалось, точно знал, куда двигаться. Мы миновали несколько развилок, всегда сворачивая в ту сторону, куда указывал мой светящийся проводник.

После нескольких минут ползания мы остановились над решёткой, сквозь которую виднелось просторное помещение с минимальной охраной – почти все уже эвакуировались.

– Где мы? – прошептал я, вглядываясь вниз.

Шар проецировал изображение: карта станции с мигающей точкой – мы были в самом центре административного сектора, в непосредственной близости от тюремного блока.

– Отлично, – я осторожно вытолкнул решётку и спрыгнул вниз, приземлившись с неприятным хрустом костей.

Огромный зал, заполненный рабочими станциями и голографическими дисплеями, был почти пуст, если не считать нескольких сотрудников, спешно собирающих личные вещи. Они даже не посмотрели в мою сторону, приняв за ещё одного эвакуирующегося учёного.

Я быстро пересёк помещение и подошёл к массивной двери с надписью «Тюремный сектор. Только для авторизованного персонала». Рядом с дверью находился сканер ID-карт и биометрический считыватель.

– Теперь что? – я повернулся к шару. – ID Рейли может не сработать для этого уровня доступа.

Шар подлетел к сканеру и выпустил луч зелёного света. Экран мигнул, высветив сообщение: «Доступ разрешён. Аварийный протокол активирован».

– Чертовски полезная способность, – одобрительно кивнул я, когда дверь с шипением открылась.

Тюремный сектор разительно отличался от научного и административного. Тёмные металлические коридоры с минимальным освещением, камеры с силовыми полями вместо решёток, автоматические турели под потолком. Но самым поразительным было то, что многие камеры были открыты, а их обитатели – отсутствовали.

– Они действительно сбежали, – пробормотал я, проходя мимо пустых камер. – Ты устроил настоящий бунт, мячик.

Шар ускорил движение, явно торопясь к цели. Мы миновали несколько контрольных пунктов, которые теперь были заброшены, и всё глубже проникали в тюремный сектор.

По пути я заметил, что не все заключённые сбежали. Некоторые остались в своих камерах, либо слишком ослабленные для побега, либо слишком опасные, чтобы рисковать свободой. В одной из камер я увидел существо, больше напоминающее жидкий металл, чем живой организм. В другой – гуманоида с множеством дополнительных конечностей, растущих из спины.

– Что за зверинец, – прошептал я. – Империя Хроноса явно коллекционирует всё необычное.

Наконец, шар остановился перед дверью с маркировкой «X-23». В отличие от остальных камер, эта была закрыта не силовым полем, а массивной металлической дверью с несколькими уровнями защиты.

– Здесь? – я посмотрел на шар.

Подтверждающее мерцание.

– Ну и как мы собираемся… – начал я, но не успел закончить.

Шар внезапно выпустил луч энергии такой интенсивности, что я был вынужден отступить. Зелёный свет буквально прожигал металл, создавая отверстие в центре двери.

– Вот это да, – я присвистнул. – Не знал, что ты способен на такое.

Когда отверстие стало достаточно большим, шар влетел внутрь. Я осторожно последовал за ним, протиснувшись через обожжённый металл.

Внутри камеры было темно, лишь слабый свет проникал через пробитую дверь да зеленоватое сияние шара освещало пространство. Сначала я не увидел никого, но затем заметил фигуру, скорчившуюся в углу.

Это была женщина, но такая, какой я не видел никогда прежде. Её кожа была покрыта светящимися зелёными узорами, образующими странные символы. Волосы, полностью белые, контрастировали с тёмной кожей. Но самым странным было то, что сквозь её тело словно просвечивала звёздная материя – как будто космос заключили в человеческую форму.

Она подняла голову, и я увидел её глаза – полностью зелёные, без зрачков, светящиеся той же энергией, что и мой шар.

– Кто… ты? – прошептала она голосом, который звучал одновременно близко и как будто издалека.

– Меня зовут Деррик, – ответил я, делая шаг вперёд. – Деррик Холт. А это, – я указал на шар, – мой странный светящийся друг, который, похоже, очень хотел тебя найти.

Шар подлетел к женщине и завис перед ней, пульсируя зелёным светом. Она протянула руку, и шар опустился на её ладонь, словно доверяя ей.

– Фрагмент, – произнесла она с нежностью. – Ты вернулся.

– Фрагмент? – повторил я. – Так ты знаешь, что это за штука?

Женщина посмотрела на меня, и я почувствовал, что она видит не только моё физическое тело, но и светящуюся точку внутри моей груди.

– Ты… носитель, – она пристально изучала меня. – Фрагмент выбрал тебя. Но ты мёртв…

– Технически, да, – я развёл руками. – Но, как видишь, это не мешает мне двигаться и говорить. А вот кто ты такая, хотелось бы знать?

– Меня зовут Аэлита, – она медленно поднялась на ноги. – Я – Хранитель Праискры, последняя из своего рода.

– Хранитель? – я нахмурился. – Те учёные говорили что-то о Праискре, но их объяснения больше походили на религиозный бред.

– Неудивительно, – Аэлита слабо улыбнулась. – Они не понимают природу Праискры. Для них это лишь источник энергии, который можно использовать. Но она гораздо большее… она сама сущность жизни.

Внезапно по станции прокатился ещё один толчок, сильнее предыдущего. Свет моргнул несколько раз.

– Извини, что прерываю лекцию по космической философии, – я посмотрел на таймер на своих часах, – но у нас осталось меньше пятнадцати минут до того, как эта станция превратится в фейерверк. Есть идеи, как отсюда выбраться?

Аэлита кивнула:

– Фрагмент привёл тебя не только ради меня. В центральном хранилище есть ещё один фрагмент Праискры. Мы должны забрать его, прежде чем покинуть станцию.

– Ещё один? – я закатил глаза. – Отлично! Давай устроим семейное воссоединение всех светящихся шариков вселенной прямо перед тем, как эта станция взорвётся. Прекрасный план!

– Без него мы не сможем противостоять Хроносу, – серьёзно сказала Аэлита. – А это наша цель, не так ли? Иначе зачем Фрагмент выбрал бы тебя?

Я взглянул на шар, который теперь висел между нами, словно ожидая решения.

– Ладно, – сдался я. – Где это чёртово хранилище и как нам туда попасть?

Аэлита подошла к двери:

– Следуй за мной. Я знаю эту станцию лучше, чем её создатели. Три года плена дают много времени для изучения.

Мы мчались по опустевшим коридорам станции, следуя за Аэлитой, которая двигалась с удивительной грацией для того, кто провёл годы в заключении. Шар парил между нами, иногда освещая путь, когда свет полностью отключался.